Л- монетный знак: 1) на древнегреческих монетах многих городов, начинающихся на эту букву, и 2) на старинных французских монетах города Байоны. L. M. - сокращение, означающее Landmьnze - местная монета и встречающееся раньше в счетоводстве немецких банков, для обозначения прежней монеты мелких германских государств.
Лабаз- 1) четырехугольный сруб, в виде ящика, укрепляемый на четырех столбах, служащий, на сибирских звериных промыслах, для сохранения припасов от хищных зверей. 2) Лабаз или лавесы, вышки, полати, хиз - укрепленное между деревьями, на высоте, сиденье близ падали или на солонцах, для подкарауливания и стрельбы выходящих на кормежку диких животных.
Лабарум- название знамени, которое установил для своих войск император Константин Великий вследствие видения им на небе знамения креста. Ни одного экземпляра лабарума не сохранилось до позднейшего времени. Судя по его изображениям на разных памятниках, его форма в подробностях была разнообразна. Ближайшие преемники Константина сохранили лабарум; Юлиан снял с него монограмму И. Христа, позже опять восстановленную. По словам историка Сократа, первоначальный labarum, как реликвия, хранился, в его время (около 430 г.) в константинопольском дворце, а если верить Феофану, его видели там еще в IX веке. Носившие лабарум назывались драконариями или векзилиферами. Происхождение слова "лабарум" неизвестно (некоторые произносят laborum).
Лабиализация- лингвистический термин, которым обозначается особый фонетический процесс, заключающийся в развитии губного оттенка или призвука (так называемого "паразитного" звука) у известного звука (согласного или гласного) или в полном переходе негубного звука в губной (по-латыни - labialis). Лабиализация может иметь спонтанеическое и комбинаторное происхождение. Примером первого может служить известный переход индо-европейских заднеязычных согласных (так назыв. "третьего ряда", или "велярных") в губные в греческом языке: санскр. katarа, слав. который, греч. πότερος, санскр. gвus, слав. говядо, греч. βους и т. д. Латинский яз. представляет неполную лабиализацию, т. е. только развитие губного призвука: санскр. kas, слав. кето, лат. quis и т. д. Пример комбинаторной лабиализации бывает в тех случаях, где присутствие губного звука вызывает изменение предшествующего ему или последующего негубного звука в губной: так в лат. novus, слав. нов, о получилось из е перед следующим v (греч. νέος), а в лат. soror первое о - из е после v (слав. сестра, немец. Schwester, санскр. svasar).
Лабиринт(λαβόρινθος, labyrinthus) - название, обозначавшее у древних греков и римлян сооружение, занимающее более или менее обширное пространство и состоящее из многочисленных, вырытых под землей или построенных выше ее поверхности, зал, камер, дворов и переходов, имеющих сообщение между собой и расположенных по столь сложному и запутанному плану, что незнакомый близко с его устройством легко может заблудиться в нем и не найти выхода из него. Слово "лабиринт" переиначенное название одного из четырех сооружений подобного рода, известных в древности, от "Храма при входе в озеро "(Лопе-ро-унт), воздвигнутого около 2100 до Р. Х. фараоном Аменемхою III у подножия пирамиды его имени, на берегу Меридова озера, в нынешней провинции Файюм, в среднем Египте. Геродот, Диодор Сицилийский, Страбон и Плиний оставили описание этого египетского лабиринта, считавшегося одним из семи чудес света. То было колоссальное гранитное четырехугольное здание, состоявшее из трех массивных корпусов, обнимавших с трех сторон внутреннее пространство длиной около 200 м. и шириной в 170 м., четвертая сторона которого примыкала к вышеупомянутой пирамиде. В этом внутреннем пространстве находилось несколько дворов, обставленных колоннами, и крытых гипостильных зал. Само же здание заключало в себе множество комнат и коридоров, расположенных частью выше поверхности почвы, частью под землей. По словам Геродота, число таких помещений простиралось до 3000. От фаюмского лабиринта, бывшего, по всей вероятности, пантеоном египетских богов, дошли только жалкие развалины, по которым нельзя составить себе удовлетворительного представления о нем, и хотя, в 1843 г., немецкой экспедицией, под руководством архитектора Эрбкама, произведено было исследование этих развалин, однако добытые ею результаты, изложенные потом в сочинении Лепсиуса: "Denkmдler aus Aegypten und Aethiopien" (Берлин, 1849), прибавили очень немногое к тому, что известно о лабиринтах Аменемха III благодаря свидетельствам древних писателей. Второй лабиринт, знаменитый в античном мире и находившийся, по преданию, близ Кносса, на северном берегу о-ва Крита, должен считаться скорее созданием народной фантазии, чем сооружением, действительно существовавшим. Постройка его приписывалась легендарному ваятелю и зодчему Дедалу, произведшему ее по приказанию царя Миноса для того, чтобы содержать здесь чудовище Минотавра, рожденное царевной Пасифаей. Здесь, будто бы, совершил один из своих подвигов Тезей, убив это туловище и освободив чрез то афинян от позорной и тяжкой дани. Третий лабиринт, известный в древности, находился на о-ве Самосе или Лемнос, но от него не уцелело решительно никаких следов. Наконец, четвертый лабиринт - так называемый надгробный памятник царя Порсенны в Клузиуме (ныне Кьюзи), в Италии, представляющий собой огромный курган 250 м. в окружности, содержащий в себе целую сеть погребальных склепов и переходов из одного в другой. В новейшее время название лабиринта дают особого рода садовым украшениям, состоящим из более или менее высоких живых изгородей или из трельяжей, обсаженных растениями, которые расположены так, что между ними образуются дорожки, ведущие к одному центру, но изгибающиеся в разные стороны и сообщающиеся между собой столь затейливо, что гуляющему нелегко добраться до этого центра, равно как и найти обратный путь.
Лабрадоризация- красивая игра цветов, наблюдаемая при известном угле падения света на некоторых плоскостях кристаллов и кристаллических зерен минерала лабрадора (лабрадорита). Причина лабрадоризация, как предполагают, заключается в том, что в лабрадоре имеется много микроскопических пустот; свет, попадая в эти пустоты, вновь отражается, что и вызывает на его поверхности игру цветов.
Лава казачья- так назывался раньше особый вид рассыпного строя у казаков; употреблялся для атаки и для маневрирования, с целью утомления и расстройства сил противника.
Лаверна(Laverna) - богиня-покровительница воров в Риме; имела священную рощу у via Salaria, где и собирались по преданию на сходку римские воры, чтобы договориться об обязательном налоге властям, как это было заведено и в Египте, когда разрешенное законом сообщество воров должно было уплачивать фараону десятину от своих неправедных доходов.
Лавра(греч. λαύρα) - собственно часть города, населенная верующими, обнесенная оградой или стеной. Еще в глубокой древности название лавра применялось к многолюдным и важным монастырям. Впервые оно появилось в Палестине, где монахи были вынуждены собираться в возможно большем количестве и ограждать свои жилища стенами, из опасения нападений со стороны кочевников-бедуинов. Так лаврой назывался еще в VI в. монастырь св. Феодосия Великого (529), что располагался близ Иерусалима. Из существующих в новейшее время лавр Востока замечательны были лавры св. Саввы Освященного тоже поблизости от Иерусалима, прославленная пребыванием в ней св. Иоанна Дамаскина, и лавра св. Афанасия на Афоне. В России титул лавры присвоен был монастырям: Kиeвo-Печерскому (с 1688 г.), Троице-Сергиеву, близ Москвы (с 1744 г.), Александро-Невскому в Петербурге (с 1797 г.) и Почаевскому-Успенскому в Волынской части России (с 1833.г.). Все эти четыре лавры, как и ставропигиальные монастыри, находились в непосредственном заведывании священного синода, причем местный епархиальный архиерей состоял священником-архимандритом лавры. Лица, которым вверялось непосредственное управление лаврой, носили название наместников и состоли обычно в сане архимандрита(главного управителя христиан).
Лавровый венок или ветвь лавра - со времен греко-римской древности - символ славы, победы или мира. Триумфаторы надевали лавровый венок; суд победителей украшался лаврами. В торжественных случаях весь народ венчался лаврами; жрецы при жертвоприношениях одевали лавровые венки. Лавровый венок был посвящен Аполлону, в объяснение чего создался миф о Дафне; в пифийских играх лавровый венок был наградой победителю, и им же награждали "любимцев Аполлона" - поэтов. Этим отношением между Аполлоном и лавром объясняется и приписывание ему, пророческого дара: его ели жрецы, чтобы узнать будущее (лавроеды). Существовало также убеждение, что лавровый венок спасает человека от молнии.
Лагена(lagoena, греч. λάγυνος) - древнеримский глиняный или стеклянный сосуд, употреблявшийся для сохранения вина и других жидкостей. Лагена выставлялась в качестве вывески над дверью римских винных лавок.
Лагерь- 1) римский (Castra), из всех древних народов лишь римляне возводили полевые укрепления во время военных походов; римские типовые лагеря были или кратковременные (ночные) - mansiones, или долговременные - castra stativa. Во время походов римляне ежедневно на ночь сооружали укрепленный лагерь и никогда не вступали в сражение не имея лагеря с окопами за спиной, в котором складывалась поклажа, находились раненые, резервы и т. д. Когда на полководца Мария напали кимвры и тевтоны, он спокойно остался в лагере, выждал здесь удобный момент и уничтожил неприятеля. Квинт Цицерон, легат Цезаря, в течение месяца защищал свой военного лагеря против вдесятеро сильнейшего неприятеля. Форма римского лагеря была обычно четырехугольная; глубина его иногда могла быть на треть больше фронта. В середине лагеря строился praetorium(штабной шатер) для полководца. Перед ним было место собрания для войск (principium), с алтарем, помещение для авгура и земляное возвышение (tribunal), с креслом полководца (sella castrensis). Укрепление лагеря состояло из бруствера, усаженного палисадами, и рва. Для прикрытия работ по устройству окопов пользовались конницей; по их окончании разбивали палатки (tentoria), каждая для 10 человек (contubernium). Долговременный лагерь был всегда укреплен сильнее походного. В зимних лагерях строились помещения для солдат, вроде военизированных бараков. 2) Лагеря средневековые и новые у галлов и германцев располагались по племенам, с женами и детьми, в то время как собранные вокруг всей стоянки повозки составляли как бы вал в защиту от неприятелей. Позже некоторые из племен стали прибегать к римскому способу устройства лагеря, но вал строился лишь слабый. Град-обоз как походный лагерь применялся в старину на Руси(назывался гуляй-городом). Отряды крестоносцев становились лагерем в том порядке, в каком они сражались, а для безопасности расставляли конную лагерную стражу, которая потом была заменена пешими сторожами. Нападения легкой конницы сарацин вскоре сделали необходимым защиту лагеря кругом повозок, валами, фашинами и другими средствами. В эпоху наемнических и ландскнехтских войск были в ходу лагеря римского типа, с делением по нациям и родам оружия. До середины XVII в. были в употреблении и укрепления из повозок. Во времена линейной тактики лагеря из палаток стали общеупотребительными и получили большой фронт, при незначительной глубине. Стали различаться линейные и переулочные лагеря. В линейном лагере палатки стояли параллельно фронту, в стольких рядах одни за другими, сколько было частей в данном отряде; в переулочном лагере палатки каждой роты раскидывались в двух рядах перпендикулярно к фронту, так что между рядами образовывалась широкая ротная улица. Палатки вмещали обычно по 10-30 человек. После французских революционных войн палатки исчезли: войска стали или кантонировать, или останавливаться на бивуаках, или комбинировать оба эти способа стоянки, иногда строя хижины из листвы или соломы. Переносные палатки (tentes abris) из парусины первоначально были введены французским маршалом Бюжо в Алжире. В 1878 г., в виду тенденции облегчить поклажу инфантерии, они были отменены во французской армии. 3) Лагерь укрепленный - это усиленная, во время самих военных действий или в период непосредственно им предшествующей подготовки, боевая позиция армии. Значение укрепленных лагерей в новейшей войне состоит в том, что они могут быть возводимы неожиданно для противника и потому расстраивают его стратегические соображения; но, возводимые поспешно, они, вследствие слабости и несовершенства своих верков и оборонительных сооружений, не могут выдерживать правильной осады и полного обложения. Типичным тому примером служит плевненский лагерь. Военными стратегами рекомендуется устройство укрепленных лагерей лишь тогда, когда они опираются на крепости, не могут быть, по местным условиям, обложены, и притом армия сохраняет возможность во всякое время беспрепятственно выйти на поле боя или в поход. 4) Лагерь учебный устраивается на летнее время для войска, отчасти из-за гигиенических принципов, отчасти для большого удобства летних занятий, выводятся из мест постоянного квартирования и располагаются лагерным порядком. Лагеря устраиваются близ городов, на особо отведенных участках земли, большей частью общие для всех трех родов оружия. Период и продолжительность учебных лагерей различны, в зависимости, главным образом, от климатических условий. Люди в лагерях размещаются в палатках, лошади - на коновязях. Порядок расположения лагерях и в особенности лагерной службы определены были в "Воинском уставе о службе в учебных лагерях" (1871). Впереди лагеря дивизии разбивается церковный намет для походной церкви. Впереди лагеря артиллерийских батареи устанавливались орудия, передки и зарядные ящики. В постоянных лагерях, позади расположения, разрешалось ставить необходимые хозяйственные постройки, равно как и бараки для офицеров и навесы для солдатских столовых. В некоторых постоянных лагерях возводились бараки и для помещения нижних чинов (например, таким был авангардный лагерь в Красном Селе). Для воспрепятствования посторонним лицам проникать в лагерное расположение, особенно в ночное время, ежедневно старшим начальником назначался по лагерю пароль, отзыв и пропуск. Охранение полицейского порядка в лагерях и в селениях, входящих в район лагерного расположения, возлагался на полковых квартирмистров и на особо назначаемых офицеров. Порядок вокруг лагеря охранялся разъездами, высылаемыми от конного пикета. В больших лагерях обязанности военной полиции исполняли полевые жандармы. В мирное время летние и учебные лагеря стали устраиваться для различной молодежи, для скаутов и позднее пионеров, они предназначены были больше для детского отдыха, военных игр(зарница и т.д.), спортивной подготовки, тренировки и развлечений(на главном входе обычно висели различные инструкции и вывеска: "Добро пожаловать"), чем для защиты от неприятеля, хотя часто окружались заборами с табличками о запрете входа посторонним("Посторонним вход строго воспрещен").
Ладанка- 1) курильница, у крестьян лампадка перед киотом. 2) Сумочка с ладаном или какой-либо святыней, носимая вместе с крестом на шее как амулет.
Ладанные книги- так называются книги, хранившися в архиве московской оружейной палаты и содержащие, большей частью, сведения о церквях, соборах и важнейших предметах церковного устройства времен царствования Алексея Михайловича, но в особенности в них много было записано подробностей о Кремле.
Ладиносы(Ladinos) - в Мексике это дети, рожденные индианками от европейцев.
Ладины(Ladins) - в той части Швейцарии, которая соответствовала древней Реции, это было племя, говорившее на близком к латинскому языку наречии. Отличаясь по типу от окружающих немцев, ладины быстро смешивались с ними, a их особенный язык постепенно исчез.
Лажа- премия или прибавка, с которой производится обмен одного вида денег на другой.
Лазаря ордена- 1) высший сербский орден, носимый когда-то только королем, и 2) capдинский орден, учрежденный в 1816 г.
Лазурь- геральдическая финифть; в средние века считалась эмблемой величия, мягкости, бдительности и, по объяснению первых геральдиков, обозначала в гербе небо. В красках изображается смесью кобальта и ультрамарина, графически - горизонтальными линиями (с середины XVII века).
Лак- всякая жидкость, способная, после высыхания в тонком слое, давать прозрачную, блестящую пленку на поверхности мебели, картины и т.п.. Лаки, идущие для различных применений, это растворы твердых веществ в жидкостях, способных или испаряться, или высыхать; твердые вещества - это различные смолы, а жидкостями-растворителями служат этиловый (винный) и метиловый (древесный) спирты, эфирные и растительные высыхающие масла. Смоляной раствор, наложенный на лакируемую поверхность, высыхает, оставляя тонкую, прозрачную и блестящую пленку (на практике называемую лакировкой), свойства и качества которой определяют достоинство взятого лака. На иностранных языках слова laque, 1асk означают краску, получаемую осаждением органических красочных пигментов металлическими солями. Такие краски по-русски назывались баканами, а русское слово "лак", как обозначение жидкости с указанными выше свойствами, в западной Европе переводится словами varnisch, Firniss, vernis. Смол, идущих для производства лаков, имеется громадное количество; они отличаются друг от друга по своим свойствам, в зависимости от которых находятся и достоинства получаемых лаков. Почти все смолы растворяются в растительных маслах и лишь немногие в эфирных маслах и спиртах. Смолы, отличающиеся особенной твердостью и тугоплавкостью - называются копалами. Из жидкостей в качестве растворителей в лаковом производстве наиболее употребительны: обыкновенный спирт, различные сорта скипидара и льняное масло. По этим растворителям лаки подразделяются на три главные группы: спиртовые, скипидарные и масляные. Каждая из названных групп имеет свой подбор смол, отличается своими характерными свойствами и предназначается для различных применений; производство лаков каждой группы требует особых приемов и приспособлений. Изобретение лака в Европе приписывают немецкому монаху Феофилу, жившему в XII столетии; в первое время приготовление их было обставлено тайнами и велось келейным образом. Надо думать, что первые лаки европейского производства были спиртовыми, а первым лаковым заводом на континенте Европа следует считать завод французского химика Шене, построенный в 1803 г.; в начале же 19 столетия стали производиться спиртовые лаки в Германии и в России. Производство масляных лаков долгое время представляло привилегию Англии, и только когда Америка, Португалия и Голландия стали снабжать европейские рынки такими же смолами и копалами, какими Англия у себя пользовалась монопольно из своих колоний - лаковое производство стало общедоступным; однако, возникновение масляно-лаковых заводов началось лишь с начала 60-х г., т. е. совпадает с обнародованием исследований французского химика Виолета о лаковых растворах в 1862 г. В новейшее время одна Германия производит масляных лаков вдвое больше, чем Англия, но за высокими сортами масляных лаков сохранилось название английских, где бы таковые не производились. В России начало производства масляных экипажных лаков совпало с развитием сети русских железных дорог. Первым русским заводом высоких сортов масляных лаков стал завод фирмы И. С. Оссовецкого иК0, основанный в 1874 г. в Москве, в царское время самый обширный по разнообразию лаковых фабрикатов в России. Спиртовой лак есть простой раствор смолы в винном или древесном спирте. Последний самостоятельно употребляется весьма редко, но часто служит подмесью к винному спирту с целью удешевления лаков. Из смол применяются шерлак (или шеллак), сандарак и мастика. Смола измельчается в тонкий порошок и заливается спиртом в 92-95№, в стеклянных бутылях или баллонах; растворение ведется при обыкновенной комнатной температуре и ускоряется постоянным взбалтыванием. Смола берется всегда в избытке, с целью получения раствора вполне насыщенного. Так приготовленный лак процеживается. Эта операция в производстве спиртовых лаков считается самой трудной, она на различных заводах велась различно и охранялась тщательно от посторонних, считаясь секретом заводов. Обыкновенное процеживание совершается с помощью стеклянных воронок, выложенных войлоком или суконными цедилками; воронки прикрываются стеклами с мелкими отдушинами для доступа воздуха. Процеживание идет очень медленно и всегда сопряжено с потерей спирта. Спиртовые лаки получают название от смол, на которых они приготовлены. Так, отличают лаки шерлачные, сандарачные и сандарачно-шерлачные. Мастика самостоятельно не употребляется и служит подмесью к названным смолам. Подмесь мастики мягчит лаковую пленку, но увеличивает ее блеск. Лак спиртовой, разжиженный спиртом, называется политурой. Кроме сказанных подразделений, спиртовые лаки и политуры еще получают свои названия от цвета, в который окрашены; так известны красные, желтые, белые и различные цветные лаки. Спиртовые лаки идут для лакировки и полировки деревянных изделий. Лаковый слой не выносит влияний наружной атмосферы и особенно боится сырости и резких перемен температуры; в закрытых же помещениях, при обыкновенных условиях комнатного воздуха, сохраняется долго. По твердости слоя первое место принадлежит шерлачным лакам; сандарачные лаки дают более мягкую лакировку, но они всегда получаются светлее. Цветные лаки подкрашиваются анилиновыми красками, готовятся обычно на сандараке с примесью мастики, служат для лакировки металлических изделий, игрушек, оловянных капсулей и прочего. Цвет их, по неустойчивости анилиновых пигментов, весьма непрочен. Скипидарные лаки, подобно спиртовым, приготовляются простым растворением смол в скипидаре. Скипидарные лаки подразделяются на белые и черные; для приготовления первых служить смола даммаровая, для черных - асфальт. Даммаровые лаки обыкновенно ценятся по своему оттенку; самые светлые, почти белые, называются эмалевыми лаками. Лаки даммаровые, желтоватые, готовились трех сортов, обозначаемых ЉЉ 1, 2 и 3, все отличие которых заключается в густоте оттенка; чем лак был светлее, тем он ценился дороже и шел под Љ 1. Подразделение на сорта асфальтовых лаков делается в зависимости от подмеси канифоли (гарпиуса), служащей для удешевления этих лаков в ущерб их качествам. Производство скипидарных лаков обыкновенно связано с производством лаков масляных, тогда как производство спиртовых лаков с производством масляных и скипидарных ничего общего не имеет. Скипидарные лаки приготовляются следующим образом: смолы даммара или асфальт дробятся на куски величиной в орех и в такомвиде всыпаются в медный котелок, подогреваемый на очаге. При температуре около 200№ Ц. даммара и асфальт размягчаются (смолы, назначаемые для скипидарных лаков, до жидкой плавки доводить не следует); размягченная смола снимается с очага и обливается в котелке скипидаром, который быстро смешивается со смолой, для чего следует только тщательно перемешивать их железной лопаткой, мешалкой, и скипидар прибавлять малыми порциями. Обыкновенно приливается на 10 частей смолы 30 частей скипидара по весу. Лак, таким образом приготовленный, в теплом состоянии сливается в отстойные резервуары, где отстаивается от 2 до 3 недель, и затем уже поступает в торговлю. Применение скипидарных лаков довольно ограничено; их лаковая пленка мягка, гигроскопична и влияния внешней атмосферы не выдерживает. Все сорта даммаровых лаков употребляются для лакировки поверхностей, окрашенных в белый или в самые светлые колеры. Черный, асфальтовый лак идет для лакировки дешевых железных изделий или самых простых малярных того же цвета окрасок. Масляные лаки пользуются самым обширным и разнообразным применением, поэтому и ассортимент их весьма многочислен. Материалами для производства масляных лаков служат: льняное масло, скипидар и различные сорта копалов. Льняное масло идет в виде олифы, которую заготовляют заранее. Скипидар употребляется только высокой очистки, обычно для лакового дела берут особые скипидары, получаемые при производстве канифоли. Из копалов - самого важного материала - пользуются особым предпочтением все сорта копала-каури, копала-манилла, занзибар, ангола, сиерра-леона и копал вестиндский (хрустальный). От выбора всех перечисленных материалов зависят качества и достоинства масляных лаков. Производство масляных лаков более сложно, чем спиртовых и скипидарных; кроме того, здесь требуется особенный навык, опыт и тщательное наблюдение. Все производство состоит из следующих операций: а) приготовления олифы, б) сортировки, в) дробления, г) плавления копалов, д) варки лаков и е) их отстаивания. Лаковая олифа приготовляется из сухого, отстойного льняного масла; масло подогревается до температуры 260№ Ц. в особом медном открытом котле на голом огне и во время варки олифы в него прибавляют немного свинцового сахара и борно-кислого марганца. Сваренная олифа должна на пробном стекле высыхать в течение 18 часов, не давать отлипи и представлять собой прозрачную бесцветную, блестящую и эластичную пленку. Такая олифа является не только растворителем копалов, но сама служит главным составным элементом лаковой оболочки. Линоксеин олифы, соединяясь с копалами, уничтожает их хрупкость, дает эластичность лаковой пленке и служит важным условием прочности и устойчивости масляной лакировки. Лаковая олифа заготовляется в запас, сохраняется в отстойных резервуарах и только в чистом, отстоянном виде идет для приготовления лака. Сортировка копалов играет также важную роль в производстве. Лак (франц. laque) - это название красок, представляющих соединение красящих органических веществ с так называемыми основаниями, чаще всего с гидратом и основными солями глинозема, с магнезией. Эти краски, стертые на масле, прозрачны и потому были бы очень полезны и даже незаменимы в некоторых случаях в живописи, но, к сожалению большей частью, не противостоят действию света и воздуха. Особенно непрочны кошенильные лаки (laques carminйes, de Paris, de Vienne), различные стиль де грен (de grain) - лаки сложного состава. Лак резедовый (de gaude - Reseda luteola) считается более прочным; цвет его желтый. Он есть соединение лютеолина с глиноземом и его солями. Вполне прочен только крапплак или лак гарансовый (Krapplack, laque de garance), которого красное красильное вещество извлекается из искусственного ализарина. Этот лак есть соединение ализарина и пурпурина с гидратом глинозема и стирается на масле. Индийская желтая краска (Indisches gelb, jaune indien) не есть собственно лак, но по физическим свойствам может быть причислен к таковым, он прочен и употребляется в акварельной и масляной живописи. Зеленые лаки, продаваемые под различными названиями, суть смешения желтых лаков с различными синими красками; при бывают очень красивых тонах, но отличаются непрочностью. Зеленый минеральный лак - название, несвойственное им и данное производителями краске, приготовляемой из купоросов - медного и цинкового. Черный лак, приготовляемый из отвара кампешевого дерева, средней хромово-калиевой соли и уксусной кислоты на масле. Картинный лак(Vernis а tableaux) - скипидарный раствор смолы, называемой мастикой (mastix); служит для покрывания картин, написанных масляными красками и выстоявших, по окончании их, до четырех месяцев (теплого времени) или даже не менее десяти месяцев (холодного и переменного времени). Этот лак не должен быть густ как сироп, но и не должен содержать избытка скипидара, который частью растворяет краски, даже по-видимому совершенно сухие. Лак, когда он высохнет, замедляет процесс окисления масляных красок кислородом воздуха при содействии света, но по истечении большого промежутка времени (иногда в несколько десятков лет) становится мутным и хрупким. Такой лак может быть снят (при реставрировании картин), после чего картина может быть снова покрыта свежим лаком. В виду необходимости повторного покрывания картин лаками нельзя употреблять для этой цели масляные лаки, которые, после высыхания, так соединяются с верхним слоем красок картины, что, приходя со временем в разрушающееся состояние, не могут вообще быть сняты с картины, без повреждения живописи. Картина, перед покрытием ее лаком, должна быть неоднократно вымыта хорошей мягкой губкой, смачиваемой чистой водой, причем на холст с задней стороны не должно попадать ни капли, после чего картину надо сушить по меньшей мере несколько часов. Совершенно высохшую картину кладут горизонтально в сухом и теплом помещении и покрывают широкой барсуковой кистью возможно малым количеством лака, который, по высыхании, не должен блестеть, как зеркало. Покрытую картину надо защитить от осаждения пыли, пока весь не высохнет совершенно. Французский лак (Vernis а retoucher Љ 3, Soehnй frиres) -это старый спиртовой лак, служит для покрывания картин ранее того времени когда можно покрывать их скипидарным лаком. Картина во время работы жухнет (делается матовой) по частям, что мешает судить о колоритном согласовании ее частей. Покрытие ее вышеупомянутым лаком (который предварительно разбавлен равным количеством крепкого алкоголя) дает возможность судить об оконченности картины и позволяет продолжать живопись (делать ретуши), если то необходимо. Покрытая легким лаком картина сохраняет свой вид год или более того. Иногда покрывают картину просто яичным белком, но по этому слою нельзя продолжать живописи, так как новый слой краски не имеет связи со старым ее слоем. Лаки масляные иногда употребляются для примеси к масляным краскам во время письма, что сохраняет тона от быстрого изменения; избыток примешанного лака может сделать краску хрупкой. Употребляются также янтарный, копаловый (в особенности копаловое тесто на льняном масле) и другие лаки. Лаком была единица денежного счета в Индии и обозначала число 100 000, употребляемое при счете на рупии- сто лаков назывались крор или коти. Лаком также называлась персидская счетная денежная единица.
Лакоста(Ян d'Aкocтa) - знаменитый придворный шут петровского времени, родился он португальским евреем; привезен был в Россию из Гамбурга одним из русских резидентов. Лакоста был человеком хитрым и ловким, получившим хорошое европейское образование: он говорил на нескольких западных языках и превосходно знал Священное Писание. Смешная, нескладная фигура и уменье ко всем подделаться, хорошо приспособиться, приладится, прельститься и всем понравиться доставили ему место шута при русском дворе. Петр 1 особенно любил вступать с ним в богословские споры и за усердную шутовскую службу пожаловал ему титул "самоедского короля"(этакого начальника чукчей), подарив ему при этом один из безлюдных островов Финского залива.
Лал- это название давалось в древней Руси рубину. По старинной "Торговой книге", цена лала доброго цвета в пол-золотник доходила до 4 руб., а в золотник - до 10 руб. В 1676 г., по указу Алексея Михайловича, был куплен у китайского богдыхана послом Спафарием лал, оцененный в 1727 г. в 60000 руб. В новейшее время этот рубин находился на вершине дуги большой императорской короны.
Лама- это тибетское слово (что в дословном переводе - "небесная мать"), обозначает духовное лицо, принявшее на себя монашеские многочисленные обеты буддизма. Появление этого термина в Тибете относится приблизительно к XI или к началу XII в., в Китае же он вошел в употребление с XIII в. В ту пору титулом ламы награждались в Тибете только высшие жрецы, что и дало повод европейским ученым предполагать, будто слово "лама" есть не более, как тибетская передача индийского: ачарья. Со времени реформы Цзонхавы, когда буддизм в Тибете разделился на две секты, ламы, оставшиеся верными старому толку, стали именоваться "красношапочными" или, по-китайски, "красноплатьевыми" ламами(красными), цзонхависты же, по преимуществу называющие свою секту ламаизмом-"желто-шапочными" или "желтоплатьевыми" ламами(желтыми). В тибетской и монгольской литературах встречается еще упоминание о "черношапочных" и "цветношапочных" ламах; первые - это ламы, занимающиеся магией, о вторых же неизвестно ничего определенного. Впоследствии понятие о ламах, как о верховном религиозном жреце и наставнике совершенно утратилось в ламаистском мире Азии, и ламами начали называть как в Тибете, так и в Монголии всякое лицо, принявшее на себя монашеские обеты. С этим же значением слово "лама" перешло и к бурятам. Внешними отличительными признаками каждого ламы является снятие волос с головы (некоторые их бреют, некоторые стригут под гребенку) и ношение длинного, широкого платка, перекидываемого через левое плечо и пропускаемого под правую мышку. Сословие лам разделяется на три степени: гэлун, гэцул и баньди (у калмыков - маньчжи). У всех народов, исповедующих ламаизм, сам лама пользуются большим уважением, так как почитаются за представителя Будды на земле, могущими разрешить всякое сомнение верующего и направить его на духовный путь истины. У старой маньчжурской династии в Китае ламы также пользовались почетом и привилегиями, в силу влияния их в буддийских странах, подвластных маньчжурам. Царское русское правительство ограничивало число лам, среди исповедующих ламаизм бурят и калмыков, определенными штатами, но так как ламаисты всегда старались обойти это постановление, то в их среде появились так называемые "штатные" и "внештатные" ламы. Штатные ламы были избавлены от всякого рода повинностей и телесных наказаний. В предупреждение ламских поборов с народа, для хозяйства бурятских ламайских монастырей примежевано было из прилежащих к ним земель количество, сообразное с числом лиц, находящихся в монастыре по штату. У калмыков, в отличие от всех прочих ламаистов, слово "лама" употреблялось исключительно как титул верховного жреца, являющегося непосредственным начальником всех ламайских монастырей (хурулов) и духовных лиц в калмыцкой степи. Лама избирался здесь народными представителями и акт его избрания представлялся главным попечителем калмыцкого народа, через посредство астраханского губернатора, министру внутренних дел, на высочайшее утверждение. При управлении лам калмыцкого народа имелись особые люди: письмоводитель, переводчик и писец, состоящие на жалованье русского правительства. Сам же лама также получал содержание, в количестве 700 рублей серебром. В обязанности лам калмыцкого народа входило: а) наблюдение за благоустройством хурулов и нравственностью состоящего при оных духовенства; б) попечение о способах содержания хурулов, без вымогательства и притеснения калмыков; в) дела по возведению в духовное звание и неправильному его присвоению и г) дела о несогласиях супругов, разбор степеней родства и вообще бракоразводные дела калмыков.
Ламаизм- самая распространенная из позднейших сект буддизма, исповедовавшая свою религию в Китае обывателями Тибета, Тангута, Кукунора, Алашани, всей Монголии и бывшей Чжунгарии, а в России - бурятами, некоторыми тунгусами и калмыками. Во всех этих странах ламаизм известен был еще под именем "желтошапочного учения", или, короче, "желтой веры"(желтизны). Основатель ламаизма, Цзонкава, впервые и открыто начал свою проповедь в 1409 г., но развитие вновь появившейся религии завершилось лишь к середине XVI в. В Европе основы ламаизма были неизвестны совсем и все европейские корифеи буддизмоведения относились к нему презрительно, предполагая, что ламаизм "едва ли" заслуживает внимания сам но себе, и называли его "искажением" (the corrupt form) буддизма. Только позднее начали появляться описания собственно внешней, обрядовой стороны ламаизма (Schlagintweit, "Budhism in Tibet", Лейпциг, 1682; А. Позднеев, "Очерки быта буддийских монастырей в Монголии", СПб., 1887); что же касается доктрин ламаизма, составляющих главное отличие его от буддизма, то о них нет решительно ни одного исследования. В 1895г. английский ученый доктор Waddell, прожив несколько лет в Тибете, издал сочинение "Buddism of Tibet, or Lamaism", где изложил некоторые новые данные для истории ламаизма и усвоенных в Тибете ламайских обрядов, но относительно догматики ограничился, большей частью, повторением уже известных английских исследований по буддизму в Индии. Вероучение Будды было, в сущности, атеизмом (безбожием). Но религиозные общины немыслимы без идеи Бога. Первые последователи Будды чествовали по религиозной инерции общие всей Индии браманские божества, а затем и сам Будда начал облекаться в божеский образ. Уже в западной Индии в честь буддийского вероучителя начинают воздвигаться памятники, а для хранения частиц его ногтей, волос и прочих частей сооружаются величественные здания; отсюда совершился естественный перехода к храмам, в которых вместо частиц тела Будды начали ставить его изготовленные статуи и статуэтки. Наряду с этим прежние отшельники и учителя буддизма, в роли присяжных хранителей буддийских святынь, перемещаются из пустыни в первые буддийские монастыри. Буддизм в эту пору продолжал еще оставаться по преимуществу отвлеченной теорией: посол Селевка Никатора в Паталипутре, Мегастен, говорит о виденных им буддистах как о философской секте, противоположной браминам. Через пять веков по смерти Сакья-муни, новый истолкователь вероучения Будды, Нагарджуна, и его последователи переработали древнее учение Будды в так называемое махаяническое учение, значительно изменившее буддийские доктрины. Мир материальный, по Махаяне, остался предметом отвержения, но не как источник страдания, а как пустота, в которой нет ни одной точки, заслуживающей внимания. Будда Махаяны не есть уже только историческая личность, посвятившая свою жизнь на благо человечества; это - высшее отвлеченное бытие, не имеющее начала и определений, существующее от вечности и могущее, по желанию, облекаться в те или другие формы. Человек, по учению махаянистов, не должен ограничиваться отрешением от материального мира; махаяна требует от него еще нравственных совершенств и создает целое учение о парамитах, как средствах для достижения этих совершенств; являются особые предписания о милостыне, об обетах, о терпении, о стремлении, о созерцаниях и о мудрости. Одновременно с этим развилось и учение о существах, достигших совершенства - бодисатвах, и таким образом увеличился сонм буддийских богов и полубогов: прежняя общая всей Индии космологическая мифология уступила место существам, достигшим высших, божественных свойств путем развития самосознания. Эти новые верховные существа начинают играть роль в людских деяниях: к ним обращаются за помощью, они употребляют разного рода сверхъестественные средства, чтобы благотворить людям, проповедовать веру, устроять спасение существ. Важнейшую особенность реформы, совершенной в буддизме Нагарджуной, составляет открытие ею доступа к религии для светских людей, получивших возможность принимать на себя пять обетов (упасака- это убаши) и даже получать посвящение в бодисатвы. Бодисатва в светском звании может обладать такими достоинствами, которых не в состоянии достигнуть и тысячи "отрекшихся от мира", т. е. принявших монашеские обеты. Дальнейшее развитие буддизм махаяны получил с введением в его систему культа йоги или созерцаний. В древнем буддизме созерцание являлось только как средство для усвоения догматических идей; в период махаяны оно имеет целью слияние индивидуума с абсолютным, всеобщим духом. Основателем школы созерцаний был Аръясанга, а принявшие его учение стали называться йога-чарьями: созерцания их осложнились еще произношением "дарани" (тарни) - магических слов, содействующих получению спасения. Наконец, во второй половине VI в. к махаяне начал примешиваться еще тантризм, или шиваитский мистицизм, с его культом женских сил, являющихся супругами индусского божества Шивы. Различным бодисатвам и другим божествам были приданы супруги, злобные, одаренные сверхъестественной силой и потому пользовавшиеся особенным почтением. В таких формах буддизм был введен в Тибет около 640 г. после Р. Х., когда тибетский царь Сронцзан-ганбо, под влиянием своих жен, царевен непальской и китайской, обратился в буддизм и отправил послов в Индию, Непал и Китай за буддийскими книгами и учителями. Применение одним из этих послов, Тонми-самбода, северно-индийского алфавита к тибетскому языку и составление им особой тибетской азбуки дало возможность издать несколько переводов буддийских книг. Более деятельное развитие буддизма в Тибете началось только при правнуке Сроцзан-ганбо, Тисрон-дэцзане. По его приглашению прибыл в Тибет, в 747 г., Падма-самбава, которого Ваддель считает основателем ламаизма. Он допустил в буддийский пантеон местных божеств и духов, дав им здесь второе место, и прибавил к буддийской обрядности часть ритуала древнетибетской религии Бон-па. Тисрон-дэцзан основал в Тибете множество монастырей и положил начало периоду усиленной литературной деятельности, длившемуся более ста лет. Во второй половине IX века, с воцарением в Тибете Лан-дармы, против новой религии было воздвигнуто гонение, но оно продолжалось не свыше десяти лет, а поэтому буддизм по учению Падмы снова вернул себе утраченное положение. В начале XI в. в Тибет стали приходить многочисленные пандиты из Индии и Кашемира. Главнейшим из них был явившийся в Тибет, в 1038 г., новый реформатор тибетского буддизма, Чжу-адиша. Произведенная им реформа совершилась на почве более чистого махаянического учения: он усилил безбрачие духовенства, ввел строгую мораль и восставал против почитания демонов. Основанная им секта получила название Гадамба (связанная правилами). Ближайшие последователи и ученики Адиши нашли требования его чересчур строгими, а основанное им учение - уж слишком свободным от их родной демонолатрии. Отсюда возникновение новых сект, из которых главная, получившая название Сакья, начала утверждать, что дарани, помимо доставления человеку духовного спасения, имеют еще силу устраивать и его материальное благо. Во второй половине XIII в. монголо - китайский император Ху-билай провозгласил сакъяского ламу главой буддизма в Тибете и дал ему светскую власть над Тибетом, как своему вассалу. Сакъясцы воспользовались этой властью для подавления соперничествовавших с ними сект; их насилия, в свою очередь, породили распри во всем ламайском мире. Примирить их выпало на долю Цзонкавы, который в строгом смысле и может быть назван основателем ламаизма. Цзонкава родился в 1357 г., долго скитался по монастырям и познакомился с учением всех тибетско-буддийских сект, а затем составил свое учение, в котором слились в одно целое все разнообразные системы, господствовавшие тогда в буддизме. Догматика Цзонкавы признается теперь, поэтому, всеми буддийско-тибетскими сектами: они отличаются между собой только своими ритуалами, которые, впрочем, со времен Цзонкавы также все более и более приходят к единству, особенно с тех пор, как главенство наместника Цзонкавы, Далай-ламы, было признано всеми сектами. Признавая миры духовный (нирвана) и материальный (сансара), ламаизм сущность обоих их объединяет в понятии пустоты конечной - в отношении мира материального и бесконечной- в отношении мира духовного. Все предметы материального мира пусты по своей сущности, ибо они не вечны, подвержены изменениям и разрушению; внешние их формы призрачны и обманчивы; характерной чертой их отношений к миру материальному, равно как и всего материального мира, составляет мучение. В противоположность этому истинное свойство нирваны, или мира духовного, называется пустотой потому, что все предметы духовного мира непостижимы формами человеческого мышления, будучи сами свободны от всяких форм. Все материальное заключается в трех отдельных мирах (небо, земля и мир подземный). По количественному содержанию материи, все одушевленные существа трех миров разделяются на шесть разрядов: небожители - тенгри и асуры, обитатели земли - люди и животные, обитатели преисподней - бириты (прета), живущие в преддвериях ада, и собственно таму или адские существа. Человек, помещенный в среднем из трех миров и окруженный материей, подобно всем прочим существам постоянно заблуждается, страстно предаваясь и вверяясь тому, что завтра же изменится или вовсе исчезнет. Воспринимаемые им впечатления развлекают его дух и стесняют его деятельность в стремлении к бесконечному и истине. Материя недостойна человеческой привязанности; прилепляясь к ней, человек идет навстречу постоянным страданиям и скорби. Для блаженства необходимо, следовательно, полное отрешение от всего материального и достижение состояния чистой духовности, чуждой материи и страданий. Это состояние приобретается добродетельной жизнью, ведущей к обладанию истинной святостью-"боди-хутук". Под последней ламаизм подразумевает такое состояние духа, в котором он не только обладает мудростью, умеющей отличать истинное от ложного, но и приобретает навык в шествовании исключительно по пути истины, без всякого помысла о коловратной материи. В состоянии высшего совершенства дух достигает божественной премудрости - "бэлгэ-билик", сливается с первобытным разумом, вечно покоящимся в чистейшем, отвлеченном, безмятежном состоянии. Такое состояние представляет собой конечную цель бытия, тогда как приобретение святости должно быть целью настоящего человеческого существования. Цзонкава, таким образом, не отвергает нирвану, но ставит ее на второй план, отдав первое место в своем учении указанию пути к высшим областям мира - небесам, где наслаждаются блаженством личности, достигшие святости. Усвоить себе святость самостоятельно и единолично человек, по учению ламаистов, не в силах. Возможность приобретения святости ("боди-хутук") обусловливается существованием в каждом из одушевленных существ частицы божественного духа. Существо Будды есть существо непостижимого умом, безграничного, всеобъемлющего духа. Этот лишенный признаков дух, эта пустота всеобща; она все собой наполняет и присуща каждому одушевленному существу. Доброе и злое, большое и малое, высокое и низкое - все это безразлично по своей сущности. Духовная природа животного или обитающего в преддвериях ада бирита так же точно способна к развитию и совершенствованию, как дух человека или тенгрия; если первые стоят на гораздо низшей степени развития, то это зависит не от свойств присущей им божественной частицы, а от степени подавленности ее материей. Присущая существам частица божественного духа может развиваться лишь под условием добродетельной жизни и деятельности - и наоборот, ее возрастание подавляется усилением материального начала, под влиянием пристрастия и влечения к материи. Яснее всего это представляется на людях, которых, по количественному развитию у них частицы божественного духа, ламаизм, подобно махаяне, разделяет на пять родов: люди, "отрешенные" от спасения, "неустановившиеся", "шраваки", "пратиекабудды " и "обладающие великими средствами спасения" или "бодисатвы". "Отрешенные" (от спасения) - существа без стыда, без страха и без милосердия: они никогда не раскаиваются в сделанных грехах, презирают религиозные буддийские писания и даже стремятся к их истреблению. Верный своей теории о частице божественного духа, ламаизм признает и за "отрешенными" возможность спасения; они будут долго блуждать в сансаре, проходя через бесчисленное количество перерождений, но, при старании, приобретут "боди", потому что Будда обладает бесконечным милосердием. Люди "неустановившиеся" подчиняются влиянию среды, с которой сталкивает их судьба; они, поэтому, чрезвычайно различны по степени совершенства. Шраваками в среднем буддизме названы непосредственные ученики Будды, Цзонкава же называл этим именем всех последователей своего учения. Шравакам известно учение Будды, они знают о мучительности сансары, боятся быть охваченными ею и презирают ее; они слышали о могуществе и блаженстве духа и благоговейно стремятся к нему. Но у шраваков не достает силы в воли, чтобы отрешиться от всего материального и вполне предаться достижению чистой духовности; у них мало истинно добрых дел. Они стараются добродетелями настоящей жизни заслужить счастливое перерождение в будущем, между тем как истинная добродетель предполагает полное самоотрешение: она должна быть проявляема человеком не ради будущего блага, но единственно ради пользы одушевленных существ всех миров. Понятие о пратиекабуддах, кажется более всех других возбуждало разногласий. Хинаянисты смотрели на пратиеков как на существа, которые стремятся стать буддами сами собой и для самих себя; по толкованиям некоторых махаянических школ, пратиеки являются даже действительными буддами, только не занимающимися спасением людей. По учению Цзонкавы, пратиеки в совершенстве обладают всеми лучшими качествами шраваков и оказывают особенную склонность к отшельничеству и созерцаниям; тем не менее, они не только не имеют достоинства Будды, но способами, свойственными их деятельности, нельзя даже и достигнуть "боди". Состояние пратиеков рассматривается как приготовление к состоянию бодисатвы, который один только стоит на верном пути к приобретению "боди". Отдел бодисатв рассматривается в ламаизме с особенной подробностью; существа эти различаются и по своему происхождению, и по своим личным качествам, по своему относительному превосходству и прочему. Основной признак всех бодисатв - тот, что деятельность их всегда и во всем чужда всего противоречащего делу спасения; они исполнены благоговения и милосердия к одушевленным существам, совершают труднейшие подвиги и существуют как бы нераздельно от основ добродетели. Несмотря на то, что божественный дух представляется как бы рассеянным, частицами, в мире одушевленных существ и присущим всем и каждому из них без различия, ламаизм не признает, однако, каждое из существ способным непосредственно достигнуть святости. Адские существа, бириты, животные, асуры и тенгри не в состоянии возвыситься до совершенств Будды: возможность усвоения божественной премудрости принадлежит только человеку. Адским существам препятствуют в достижении совершенства постоянно испытываемые ими мучения; биритам - свойства их физической и духовной природы, пожигаемой огнем невыносимого голода; животным - полное отсутствие самосознания и разумности в понимании истинной цели бытия; долговечным тенгриям - неспособность очувствоваться от страстного стремления к удовольствиям этого века и опьянения этими удовольствиями. И для человека, впрочем, возможность уразуметь высокое значение святости и возвысить до нее дух свой обусловливается свободой от препятствий, заключающихся во внутреннем его содержании и настроении. Не могут, между прочим, достигнуть святости тиктиры, т. е. те, которые благоговеют перед другим вероучением и состоят под покровительством его распространителей, а также сектанты буддизма, исповедующие ложные воззрения. Чтобы быть свободным от этих препятствий, нужно быть непременно буддистом, ибо только буддист может обладать так называемыми "добрыми совпадениями", т. е. обстоятельствами, способствующими приобретению святости. Таких обстоятельств ламизм, подобно последователям махаяны, насчитывает десять - пять субъективных, присущих самому человеку, и пять объективных, существующих вне его и независимо от него. Субъективные качества, способствующие достижению святости, заключаются в том, что существо: 1) приобретает возрождение в среде людей, 2) проводит свою жизнь в "срединной" стране, 3) является в совершенстве исполненным всех способностей и органов чувств, 4) не направляет ко злу конца своей деятельности и 5) проявляет благоговение перед предметами освященными религией и потому достойными поклонения. Получить возрождение в человека может безразлично как мужчина, так и женщина, исполненные человеческих чувств и способностей; родиться в "срединной" стране - значило первоначально родиться в Магаде, где жил и проповедал свое учение Сакъямуни, а позднее это стали истолковывать в значении страны, в которой распространено буддийское учение; быть в совершенстве исполненным человеческих способностей - значит не быть сумасшедшим, глупым или увечным, чтобы иметь возможность исполнять добродетели; не направлять ко злу конца своих деяний - значить не совершать тех пяти грехов, которые влекут за собой непосредственное возрождение в трех злополучных природах, а потому и называются "беспромежуточными" (убийство отца, убийство матери, убийство святого, разрушение учения будды и умышленное истязание самого будды); проявлять благоговение перед предметами, освященными религией - значит благоговеть перед учением, преподанным Буддой, а затем и перед всем, что получило свое существование на основании этого учения. "Объективными" обстоятельствами, способствующими достижению человеком святости, почитаются: а) совпадение рождения и жизни человека с пришествием в мир Будды, б) встреча с проповедью его высокого учения, в) с воспринявшими это учение, г) с последовавшими ему и д) с проявляющими дела милосердия к одушевленным существам. Таким образом спасение, по ламаизму, возможно только для ламаиста; только ламаит обладает "драгоценным" телом человека, все же прочие люди хотя и имеют человеческий образ, но подобны дикарям и свойства их не превосходят свойств животного. Существо истинного ламаита, отрешенное от восьми препятствий и исполненное десяти способствующих приобретению святости обстоятельств, по праву называется "драгоценным" человеческим существом, потому что оно трудно к приобретению, а обладание им приносит большую пользу, доставляя сполна силы и способности к достижению святости. Существо "драгоценного" человека несравненно превосходит природу тенгриев, асуров и всех других небожителей, составляя собой высший предел пожеланий для каждого из них в отдельности. Между тем, человеческое тело подвержено очень быстрому и легкому разрушению. Отсюда для человека необходимость, в период пребывания его в этом мире, напрягать все свои усилия к тому, чтобы направить свой дух на путь добродетели. Усвоение священного буддийского учения и шествование по пути его должны начаться с самого раннего детства и продолжаться всю жизнь, основа добродетели - благоговение, без которого в душе человека не может даже обосноваться понятие об истинном учении. Под словом: благоговение ламаизм объединяет несколько понятий - веру, стремление, глубокое почтение. Проявление благоговения верующего состоит в веровании в неуклонное возмездие за дела. Ламаист обязан признавать, что наградой за добродетельные дела будет блаженство и счастье, возмездием за дела греховные -тяжкие мучения. Воздаянием за дела "непоколебимые" (под которыми разумеется собственно созерцательная деятельность духа, приводящая его к сосредоточению в самом себе) является блаженство в том виде, как понимается и существует оно в мире существ, принадлежащих к двум высшим областям. Дальнейшим условием для приобретения святости является "добрый друг" или "надежный руководитель". Без такого друга человеку при исконной наклонности ко злу некоторой части его природы, было бы очень трудно вступить на путь святости. Добрый друг подобен путеводителю при отправлении в неведомую местность, подобен проводнику при отправлении в страну ужасов, подобен кормчему при переправе в лодке через большую реку. Степеней "доброго друга" ламаизм насчитывает четыре: на первой и самой низшей из них стоит лама, как "добрый друг" помраченного грехами человечества; на второй - бодисатва, принадлежащий к высшим царствам мира; на третьей - Будда, обладающий свойствами хубилганства (или превращения), и, наконец, на четвертой - Будда, обладающий свойствами всеблаженства. Наиболее полезным "добрым другом" является лама. В период пребывания существа под мрачным покровом материи оно может быть руководимо единственно "добрым другом обуреваемого грехами человечества" - ламой; только освещая путь свой светом его наставлений, может оно возвысить свою природу до способности пользоваться учением "добрых друзей" высших отделов. Вопросом о свойствах "доброго друга" трех высших природ ламаизм даже не занимается и весь свой трактат о "добром друге" сосредоточивает на учении о ламе. Если бы ученику показалось что-либо соблазнительным в поступках его ламы-наставника, он не должен давать в своей душе места возникшему подозрению, а признать самое это подозрение грехом, происшедшим от его собственного помрачения к неспособности понимать истинное значение событий. Всегда и постоянно ученик обязан чествовать учителя внешними знаками почтения, принесением ему жертв и, наконец, подвижничеством в исполнении его наставлений и приказаний. Внешними знаками почтения к учителю должны быть: поклоны, согбенная поза перед особой учителя, коленопреклонения, хождение вокруг учителя, постоянное воспоминание о нем и призывание его имен. Принесение жертв состоит в снабжении учителя-ламы одеждой, жилищем, необходимой домашней утварью, словом, всем потребным для жизни, причем нужно еще, чтобы ученик отдавал учителю именно то, что могло бы его порадовать, не жалея вещей самых дорогих и самых любимых, до собственной жизни включительно. Истинное подвижничество состоит в неуклонном выполнении всякого приказания учителя и в признании этих приказаний как бы велениями самого Будды. Само учение о "средствах во спасение" всецело объединяется в ламаизме с учением о наставлениях доброго друга-ламы. Проповедуя теорию перерождений, ламаизм естественно должен был встретиться с мыслью, что смерть и невечность по существу своему не составляют еще чего-либо действительно грозного, ибо за смертью должно последовать новое возрождение, в котором можно будет опять наслаждаться теми же материальными благами бытия. В опровержение такой мысли ламаизм учит, что в каком бы из трех существующих материальных миров ни возродилось существо и в чем бы материальном ни подумало оно найти для себя довольство, все это будет мучением, ибо все материальное носит в себе залог страдания. Мучения существ не исчерпываются страданиями в период жизни в том или другом материальном мире; они продолжаются за пределами этой жизни, равно как и начинаются гораздо раньше ее возникновения. Немедленно после смерти человек, т. е. собственно дух его, вступает в область, именуемую "промежуточной" (по монгольски- загурату), потому что в ней пребывают души с момента разлучения своего с одним телом до получения возрождения в другом. Здесь эти души испытывают великую страду, блуждая среди утесов. Двигаясь по поднебесью, они видят издали, как будто обладая глазами небожителей, место своего будущего перерождения. Им кажется, что дует страшный ветер, что идет сильный дождь, чудится ужас смятения народной толпы, слышатся плачущие голоса. Ложные представления и неразлучные с ними страдания возникают в человеке, таким образом, еще до момента его зачатия. Ближайшей причиной этой страды, опутывающей своими тонкими сетями всю его жизнь и проникающей в каждое ее явление вплоть до последнего мучительного акта - смерти, являются прежние дела, из которых каждое, в силу вечного, мирового и неизменного закона причинности, должно иметь свои последствия. Всякая добродетель имеет своим конечными результатом благо, всякое греховное деяние служит непременным залогом грядущего зла. Закон причинности деяний охватывает собой все бытие; различные миры возникли только в силу дел. На этой точке догматическое учение ламаизм совпадает с его теориями нравственности, разбирающими человеческую деятельность. Эта деятельность, по учению ламаистов, обнимает собой: а) деятельность духовную, под которой подразумеваются мысли и чувствования человека, и б) деятельность в собственном смысле этого слова, т. е. обнаружение известных мыслей и чувствований вовне, при посредстве связующего нас с материальным миром тела. Каждое из отдельных проявлений этих двух видов деятельности может быть подведено или под категорию одного издесяти черных грехов, или под категорию одной из десяти белых добродетелей. К первому отделу черных грехов, совершаемых телом, принадлежат убийство, воровство и прелюбодеяние; ко второму - грехи языка, ложь, клевета, злословие и суесловие; к третьему - грехи, совершаемые мыслью: зависть, злоба и еретические убеждения. Если человек будет уклоняться от совершения десяти черных грехов и направит путь свой к исполнению предписаний ламаизма, то в его деятельности начнут проявляться десять белых добродетелей: 1) защита и охранение чужой жизни, 2) обильная раздача милостыни, 3) нравственная чистота в поступках, 4) правдивость в речах, 5) умиротворение враждующих, 6) приятные и мирные разговоры, 7) беседы полезные и душеспасительные, 8) умеренность, 9) милосердие и сострадание и 10) стремление к восприятию истинного учения. Обладание этими добродетелями дает возможность положить начало стремлению к святости и обращению духа к божественному, но сама святость развивается только последовательно, в долгом ряде постепенно прогрессирующих духовных состояний. Самую высшую ступень представляет собой будда, самую низшую - человек, решившийся неуклонно следовать по пути "боди". Истинное "боди" есть бытие, всецело перешедшее от материального мира, чуждое связей с материей и поставляемых ею препон, совершенно чистое, непоколебимое как пламень лампады, горящей при безветрии. "Боди" в желании есть неуклонная решимость достигнуть состояния Будды, ради блага и спасения других; "боди" в деятельности является по отношению к бодисатвам - естественным и свободным проявлением ими в каждом своем поступке добродетелей-парамит, а по отношению к человеку подражанием деяниям бодисатв. Для ламаиста необходимо, поэтому, познание деятельности бодисатв, или, что то же - учения о парамитах. Подобно древним теориям махаянистов, ламаизм признает главным образом шесть парамит: 1) милостыни, 2) обеты, 3) терпения, 4) усердия, 5) созерцания и 6) мудрость. Ламайское учение о парамитах в сущности тоже самое, что и учение о 10 белых добродетелях; только предписания парамит гораздо специальнее и сложнее. Так, например, одной из 10 добродетелей ламаизм признает милосердие и обильное подаяние милостыни, в трактате же о парамите милостыни он разбирает подробно, какова должна быть милостыня, кому, как, где, когда и с какой целью она должна быть подаваема и прочее-прочее. Добродетели пяти первых парамит могут быть действительными лишь тогда, когда они будут иметь в своей основе парамиту истинно буддийской мудрости. Парамита мудрости есть единая, приводящая к боди, хотя, взятая сама в себе, она и недостаточна для этой цели. Мудрость сама в себе, лишенная средств проявления вовне, является как бы заключенной и связанной в стране абсолютного духа (нирване); добродетель, как внешнее проявление, не будучи должным образом руководима и направляема мудростью, является как бы заключенной и связанной в мире материальном. Поэтому стремящемуся к боди необходимо обладать как добродетелями первых пяти парамит, так и шестой парамитой мудрости. В стремлении к боди существо вступает, прежде всего, на путь стяжания (т. е. стяжания добродетели): оно принимает наставления от своего учителя и начинает заботиться о добродетелях, пока у него не возродится премудрость. Путь низшего или малого стяжания заканчивается приобретением четырех памятований: о теле, об ощущениях, о душе и о существующем. Потом наступает средний путь стяжания, в течение которого существо усваивает своей природой четыре истинных отвержения; оно отвращается от прежних греховных наклонностей, перестает давать начало каким-либо новым греховным проявлениям, заставляет себя проявлять новые добродетели и увеличивает проявления прежних. На высшем или великом пути стяжания, природа существа исполняется четырьмя чудодейственными силами: силой желания, силой старания, силой мысли и силой понимания. При дальнейшем совершенствовании своей природы, существо вступает на путь борьбы: ясно понимая истину, оно вступает в борьбу со злом, и под влиянием этой борьбы в его природе проявляется сначала пять способностей: благоговения, усердия, памятования, созерцания и мудрости, а затем пять могущественных сил, в тех же проявлениях духа. Действуя по этим способностям и силам, существо достигает звания бодисатвы и возрождается в первой области бодисатв. С этой поры оно вступает на путь ведения и в его природе мало-помалу исполняется семь основных частей истинного боди: истинное памятование, различение истинного учения, истинное старание, истинная радость, истинное и чрезвычайное размышление, истинное созерцание и истинное равнодушие. Эти семь основных частей боди достигают полного совершенства уже во второй области бодисатв, выше которой, вплоть до десятой области бодисатв, является уже путь прозрения. В это время существа достигают последней ступени, ведущей к боди, и следуют уже по восьмичленному пути святых, характерные черты которого: истинное воззрение, истинная решимость, истинное слово, истинный конец дел, истинная жизнь, истинные стремления, истинная память и истинное созерцание. Последний путь достижения до конца принадлежит уже всесовершенному существу будды. Прежде чем получить звание будды, существо должно еще пройти десять областей бодисатв; радостную, не скверную, освещающую, лучезарную, трудную для созерцания, ясную "страну далеко отошедших", непоколебимую, "страну превосходного разума" и яблоко священного учения. Бодисатвы первой области, если они, приняв духовное звание, "приложат старание к своей деятельности", могут в одно мгновение получать сто созерцаний, шествовать к народам ста будд, показывать сто будд и поистине знать их благословения, сотрясать сотню миров, освещать сотню миров светом, совершенствовать сотню одушевленных существ, пребывать в ста калпах, знать сто прошедших и будущих калп, отверзать сто ворот священного учения, показывать сотню превращений в своем теле. В каждой последующей области, до седьмой включительно, эта способность увеличивается вдесятеро; в восьмой области первоначальная цифра сто обращается уже в тринадцать биллионов, в девятой области - в бесчисленное, как атомы пыли, множество созерцаний и т. д.; бодисатвы десятой области в каждое мгновение могут из каждой поры своего тела испускать различных хубилганов и при посредстве их проповедовать повсюду священное учение. Выше этих десяти областей находится 13 царств, в которых открывается, в трех своих свойствах, существо Будды. Понятие об этом существе, по учению Цзонкавы, уже нисколько не походит на древне-буддийское. В. Хинаяне Будда оставался еще действительной, исторической, хотя и идеализированной личностью; в Махаяне идеализация личности Будды привела сначала к обоготворению его, как единого вечного Бога, а засим к рассмотрению его как единой всемирной "сущности" пантеистического характера. Ламаизм развивал у себя именно этот последний взгляд на Будду и обратил особенное внимание на уяснение форм, в которых проявляется всемирная сущность. Будда имеет три тела: первое - тело духовности, Будда сам в себе, самосущее, вечное, бесформенное, абсолютное бытие, покоящееся в мире пустоты - нирване; второе- тело совершенного блаженства, каковым Будда открывается в созерцаниях, лучезарное, исполненное неописуемой красоты тело, в котором Будда пребывает в небесном царстве Тушита и преподает свое учение тенгриям и бодисатвам; третье - тело "превращенное", Будда в деятельности, когда он принимает на себя человеческий образ, чтобы, преподавая священное учение, устраивать благо людей, как делал, например, Сакъямуни. Эти три тела Будды, из коих два - сверхъестественные, а третье - человеческое, все заключаются в одной субстанциальной сущности; три - то же, что и одно; они не одни и те же, но и не различны по сущности, отчего, рассматриваемые как единое, и называются единым именем - будда. Это - отдельные проявления одной неизменяемой субстанции. В этом представлении о Будде только одно тело духовности напоминает собой древний абсолютный покой бездеятельной и непостижимой нирваны, хотя и оно, по учению ламаистов, получило более конкретное, теистическое развитие. Это духовное тело Будды (или Ади-будда) является первоначальным богом, создателем; путем созерцания оно развивает из себя пять "будд в созерцании" (дияни будд), почти бесчувственных; эти последние, опять-таки путем созерцания, производят каждый своего деятельного бодисатву, который обладает творческими функциями. Каждый Будда в образе человека относится к одному из пяти "будд в созерцании", являясь его отражением. Таким образом и Ади-будда, по ламаизму, не является вполне бездеятельным: он - единый источник всего сущего и даже самых будд, а потому ламаиты и к нему обращаются в своих молитвах. Сакъямуни был четвертым буддой во образе человека; он составляет собой отражение "дияни будды" Амитабы, а соответствующий ему деятельный бодисатва, произведенный тем же Амитабой - Авалокитешвара, покровитель ламаизма, воплощением которого почитается далай-дама. Таким образом в ламаизме появляется целый сонм будд и бодисатв, с бесконечным рядом их эманаций, составивший собой громадный пантеон ламаитов. Пантеон этот увеличивается еще бесчисленным роем разного рода духов и гениев, обитающих в воздухе, в воде, на земле, являющихся покровителями известных гор, рек, урочищ, долин и прочего; не только каждый человек имеет у себя отдельного гения-хранителя, но даже каждое животное, каждое растение, каждая былинка. И всех этих божеств и духов ламаизм предписывает человеку чествовать, если он хочет быть счастливым в этой жизни и приблизиться к спасению в будущей. С целью обеспечить свой культ обрядовыми принадлежностями и правилами, ламаизм ввел, прежде всего, почитание изображений своих божеств. Эти изображения делаются литыми и коваными из золота, серебра, бронзы и меди; бывают также резные, из дерева, лепные из глины и из папье-маше, вытесанные из камня, высеченные на камне и, наконец, рисованные на коже и на бумаге, а чаще всего на полотне. Происхождение чествования изображений будд и других божеств ламизм относит к самому первому времени существования буддизма и почитает его заповедью самого Сакъямуни: находящиеся ныне в Лассе кумиры так называемого "большого" и "малого" Цзу, по верованию ламаистов были самолично освящены Буддой. На самом деле чествование буддистами кумиров началось в период хинаяны и особливо развилось у махаянистов. Идолы последних отличались разнообразием политеистических форм, создание которых было облегчено для махаянитов греческим искусством, оказавшим сильное влияние на северную Индию. Все эти формы перешли затем и в ламаизм, при чем Цзонкава еще осложнил их введением многих атрибутов христианского культа, заимствованных им от несториан, проживавших в Тангуте. Ламаизм имеет обширнейшие трактаты по иконографии. Относясь с почтением к своим кумирам, ламаиты, тем не менее, не почитают их божествами, а лишь изображениями, долженствующими напоминать предмет культа. В этом отношении высшую степень отвлечения представляет собой кумир Лама-чэтбо, которому присваивается выражение идеи учителя: каждый, преклоняясь перед этим кумиром, должен видеть в нем и своего наставника и возносить к нему свои молитвы. Главным местом для постановки кумиров и чествования изображаемых ими божеств Цзонкава признавал ламайские монастыри или, точнее, сооружаемые в них капища. Для наружного и внутреннего устройства этих капищ ламайская каноника также установила неизменные законы. Место сооружения капища определяется на основании соображения разного рода примет и астрологических показаний; заготовка материалов для постройки капища производится в определенных урочищах, причем предварительно совершаются молебствия к гениям-хранителям этих урочищ, с просьбой разрешить порубку деревьев или ломку камня. Пред началом постройки место будущей кумирни освящается. Вход в капища устраивается всегда с юга, а главная часть обращена на север, где находится "Шамбала", местопребывание будды; на вершине капищ выставляются различные символические предметы: 1) лежащий полукруг луны с диском солнца, в ознаменование того, что ламаизм также благотворен как лучи этих светил; 2) "ганчятр" - род вазы, наполненной текстами священных молитв, как знак того, что капище есть полная сокровищница вероучения и прочее. Внутри капища, по северной стене, расставляются кумиры, перед которыми ставится жертвенный стол с множеством разного рода жертвенных сосудов и чашечек, наполненных яствами и питиями, а также цветами, благовониями и драгоценностями. От этого жертвенного стола вплоть до дверей кумирни расставляются низенькие скамьи - седалища лам во время совершения ими служений. Для мирян особого места в капищах не полагается, так как ламаизм не вменяет мирянам в обязанность присутствовать при отправлении религиозных служений; это обязательно лишь для лам или для ордена монашествующих ламайских жрецов. Жречество всегда было развито в ламаизме в громадных размерах. По исследованиям Waddell, на Тибете, этой метрополии ламаизма, один лама приходится на 6-8 человек населения, в Монголии на 5-6; та же пропорция приблизительно наблюдалась и у российских бурят. По обычаю, усвоенному почти повсеместно ламаистами, каждая семья посвящает по крайней мере одного из трех сыновей на служение будде. Это посвящение совершается еще в младенчестве, когда дети живут на попечении матери. Лет с 8 они поступают в монастырь и начинают здесь обучаться грамоте, а потом изучают круг ламайских богослужений и основы ламайской веры, по мере усвоения которых молодые монахи повышаются и в звании. Таких званий ламаизм насчитывает у себя собственно три. Низшая степень у тибетцев называется гэнэн или рабчжун, у монголов - баньди, у калмыков - маньчжи. Это - "ученик веры", послушник, обязанный исполнять 10 ламайских монашеских заповедей. Вторая степень именуется повсюду тибетским именем гэцуль, это - монах, не принявший еще "великого" посвящения и исполняющий 36 обетов. Высшая степень ламайского посвящения - гэлун - есть уже настоящий монах, принявший "великое" посвящение; он должен иметь не менее 25 лет от роду и соблюдать 253 обета. В дальнейшем значение монахов определяется уже должностями, которые они отправляют в своих монастырях. Высшей из этих должностей является Канбо-лама, настоятель монастыря. Сословие лам подразделяется также по степени и характеру своих знаний (толкователи догматов веры, лекари, астрологи, живописцы, переводчики и составители религиозных сочинений, типографщики). Для сношений монастыря со светским миром и для суждений о поступках лам вне монастыря, в ламайских обителях имеется особое управление. Назначение на все должности в ламайских монастырях совершается по выбору и не иначе как на известный срок. Особый вид ламайских жрецов представляют собой так называемые "хубилганы", т. е. воплощения небесных будд и бодисатв или перерождения великих лам, распространителей ламаизма. Из числа этих хубилганов первое место в современном ламаизме занимает Далай-лама, хотя это место отводится ему лишь потому, что китайские богдыханы признали за перерожденцами далай-лам звание верховных светских правителей Тибета; в духовном отношении далай-ламы, как воплощения бодисатвы Авалокитешвары, стоят ниже другого тибетского хубилгана, Баньчэнь-эрдэни (иначе Паньчэнь), который почитается воплощением самого будды Амитабы. Другими высшими ламайскими иерархами почитаются монгольский чжэбцзун - дамба - хутухту в Урге, сакъяский лама, перерожденец Падма-самбавы, и бутанский маха - рачжа. Низшими хубилганами признаются перерождения лам, славных своей деятельностью на пользу ламаизма. Число их, по спискам, утвержденным китайским правительством, восходило в начале 20 столетия до 160: 30 в Тибете, 19 в северной Монголии, 57 в южной Монголии, 35 в Кукуноре, 5 в Цямдо и 14 в Пекине. Это, однако, едва ли 1/10 часть всех новейших ламаистских хубилганов, так как ламы тогда усвоили себе обычай отыскивать перерождение почти всякого выдающегося ламы. Теория хубилганов основывается, главным образом, на веровании, что душа каждого ламы-бодисатвы, покинув свою материальную оболочку в одном теле, непременно переходит в другое и возрождается снова в каком-либо ребенке. Отыскивание этих перерожденцев производится по указаниям высших хубилганов, как истинных тайноведцев всего сущего, и сопровождается множеством обрядов. Все хубилганы ламаизма непременно принимают на себя ламские обеты и исполняют обязанности настоятелей монастырей, а если по своим способностям оказываются для того негодными, то бездействуют, будучи почитаемы одной степенью выше настоятелей. Учреждая монашеский орден лам, Цзонкава предписал ему носить особые одежды, шапки, четки и жезлы. Первые были заимствованы им частью от древних буддистов Индии, частью от несториан; новые ламские мантии и шапки во многом напоминают собой костюмы католического духовенства. Правила, первоначально начертанные Цзонкавой для образа жизни и поведения лам и развиваемые его наместниками, не походят на заветы Будды. Замечательной и решительно не-буддийской чертой ламаизма во всех его сектах является тот факт, что лама - скорее духовное лицо, чем монах. Категорически выраженное ламаизмом мнение о том, что "без ламы невозможно получить спасения", определило место ламы в религиозной жизни народа. Все наставления в вере могут исходить только от ламы; он же, при каждом выдающемся жизненном случае, отправляет и все жреческие функции среди народа. Суеверие ламаистов, видящих на каждом шагу демонов и гениев, распоряжающихся течением событий, побуждает ламаитов чуть ни при каждом своем предприятии обращаться к ламе и служить молебствия (по старому калмыцкому вероучению). Война, эпидемия, стихийные невзгоды - все это вызывает частные служения со стороны лам. Помимо частных молебствий, ламы ведут еще и обычные служения в своих монастырях, подчиненные самым точным правилам. Богослужения в кумирнях ежедневно совершаются по четыре раза; для каждого дня установлены соответственные чтения; определены праздники, посты и особые дни, в которые должны быть совершаемы торжественные служения, а равно как исполняемы разные религиозные церемонии (обнесение вокруг монастыря кумиров, религиозные пляски и прочее); для всего этого составлены были особые ритуалы и молитвы, изложение которых занимает собой почти 9/10 ламайской литературы. Богослужения ламаистов часто сопровождаются игрой на музыкальных инструментах. Громадное влияние, которое имеют на ламаистов их жрецы, имеет своим конечным результатом то, что в странах, исповедывающих ламаизм, в новейшее время не умирал почти ни один взрослый человек в светском звании. Лет в 45, а то и раньше, ламаисты, без различия пола, принимали на себя обеты отрешения от мирских деяний, отказываясь: 1) убивать какое-либо существо, хотя бы и паразита; 2) вести брачную жизнь, 3) произносить лживые слова и 4) употреблять вино, и обязываясь произносить ежедневно от 10 до 100 тысяч раз мистическую формулу: "ом-ма-ни-пад-мэ-хум", смысл которой никому не был разъяснен до конца, а потому остался таинственно не известен.
Ламаркизм- это одно из двух господствующих направлений среди последователей эволюционной теории. Ламаркисты, следуя принципам Ламарка, главными факторами эволюции считали влияние на организмы внешних условий и особенно влияние упражнения и неупражнения органов, сопровождающихся дальнейшим развитием или, напротив, уменьшением и ослаблением органов; изменения этого рода передаются по наследству и служат причиной образования новых разновидностей, видов и т. д. Они принимают притом, что вариации индивидов происходят не безразлично во всех направлениях, а обнаруживают известное определенное (прогрессивное) направление. Естественному отбору на почве борьбы за существование ламаркисты или отводят второстепенное место, или даже отвергают его значение; впрочем, в этом отношении взгляды их представляют значительные различия. В противоположность ламаркизму, дарвинизм видит в естественном отборе главный фактор эволюции и крайние дарвинисты идут в этом отношении дальше Дарвина, совершенно (или почти совершенно) отвергая значение влияния внешней среды и упражнения органов. Центром спора между обеими школами является вопрос о происхождении вариаций и в частности вопрос о возможности наследственной передачи индивидуально приобретенных признаков, т. е. тех изменений, которые организм приобрел в течение индивидуальной жизни. Для ламаркистов такая передача - главный источник вариаций, а вместе с тем и эволюции. Напротив Вейсман, стоящий во главе крайних дарвинистов, совершенно отвергает передачу по наследству индивидуально приобретенных особенностей (или по крайней мере допускает ее лишь в крайне редких, исключительных случаях), а источником вариаций считает, согласно своей теории наследственности, смешение "зародышевых плазм"(в новой генетике-это гены) при половом размножении, обусловливающее новые комбинации элементов зародышевой плазмы и новые признаки в потомстве. Происходящие таким образом вариации и служат материалом для создания новых видов, путем действия естественного отбора. Вопрос этот не может еще считаться окончательно решенным, но во всяком случае те факты, которые приводились в пользу наследственности индивидуально приобретенных признаков, оказываются частью недоказательными, частью прямо неверными. Господствующим направлением в зоологии был дарвинизм, хотя и не в той крайней форме, в какой его можно встретить в сочинениях Вейсмана; во всяком случае громадное большинство зоологов видит в естественном отборе главный фактор эволюции, независимо от вопроса, каким образом возникают вариации, служащие той почвой, на которой проявляется действие этого фактора.
Лампада- на языке богослужебных книг православной церкви это название, в узком смысле, служит для обозначения больших переносных подсвечников, предшествующих священнику и дьякону при малом и великом выходах на литургии, а также подсвечника несколько меньшей величины, преподносимого архиерею, при его входе в храм, особым лампадчиком (в греческой церкви примикирий, πριμμικήριος, primicerius, от κηρύς воск или cera свеча). В более обширном смысле лампадой называется в церковном уставе всякий сосуд с елеем (маслом), зажигаемым во время богослужения перед иконами, и этим названием светильники с горящим елеем отличаются от светильников с восковыми свечами - кандил. Нет достаточных оснований объяснять употребление лампад и других светильников при христианских молитвенных собраниях заимствованием от язычества или иудейства, как это делали еще недавно многие археологи. Не говоря уже о необходимости освещать места молитвенных собраний, когда они происходили в темных местах - криптах и катакомбах, и особенно ночью, как это было в первые три века существования христианства, их свет, по учению христианства, имеет особенное символическое значение. Название света, просвещающего мир своим учением, присваивается самому основателю христианства. Пламя светильника, возжигаемого при богослужении, по толкованию древних христианских писателей, означает, что сердца молящихся пламенеют любовью к Богу. Вообще обилие света лампадок при богослужении знаменует духовную радость: чем торжественнее праздник церковный, тем больше возжигается в храме лампад и свечей. Третье апостольское правило особенно одобряет обычай христиан, собираясь в храме, приносить с собой елей для лампадок. Кроме мест богослужебных собраний, лампады в древней церкви составляли обычную принадлежность христианских могил, в особенности мучеников и святых. При раскопках в Риме христианских катакомб и усыпальниц найдено немало каменных столбиков, с углублением в верхнем конце. Думают, что эти столбики были не чем иным, как постаментами для лампадок. Иногда вместо столбиков постаментами для лампад служили треножники или канделябры. Лампады над могилами были эмблемами вечного света радости и благодати, которым будут наслаждаться праведники в обителях вечного блаженства; это выражают многие надписи на могилах, например, Luce nova fraeris, lux tibi Christus adest. Многие из лампад в катакомбах и усыпальницах не имели, впрочем, эмблематического значения, а существовали просто для освещения коридоров катакомб. Для домашнего употребления лампады, как и в катакомбах, или подвешивались на потолке, или ставились на канделябрах или столиках. Росси думал, что лампады с христианской орнаментикой служили и при совершении крещения оглашенных, которое на языке церкви известно также под именем просвещения (светом веры Христовой). Лампады, подвешенные к потолку церквей, сначала не имели вида нынешнего паникадила (или большой люстры, висящей под главным куполом церкви), а составляли обруч, уставленный лампадками или свечами. Такие короны-лампады или лампады-стелларии (velut stellae in coelo) употреблялись в Греции, под названием κώρος. (круг). В первобытной церкви лампады делались из глины (преимущественно красной), из терракоты, позже - из бронзы. Признаками христианского происхождения лампад, находимых при раскопках (вне крипт и христианских катакомб), кроме христианских эмблем и символов, считается их форма, представляющая большее или меньшее подобие корабля (navicella), главного символа церкви в эпоху язычества. Со времени торжества христианства в римской империи церковные лампады часто были в высшей степени художественны и богаты. Лучшим произведением этого рода считается подвесная лампа, находившаяся во владении потомков бывшего великого герцога тосканского. Замечательна также была лампада, найденная в могиле Марии, дочери императора Гонорея, жены Стиликона. Некоторые древние лампады имеют вид других фигур церковной символики: пальмы, голубя, агнца, короны, монограммы И. Христа, буквы ω. Начиная с VI в. лампады часто имеют форму равноконечного (четырехконечного) креста, изредка - "доброго пастыря", окруженного овцами, или круга с поясными по краям изображениями 12 апостолов; однажды встречалась лампада в форме фигуры петуха, другой раз- оленя, или - зайца. На одной древней африканской лампаде имелось изображение двух агнцев, стоящих на двух четырехконечных крестах (символ Христа распятого, указывающий на происхождение лампады ранее V в.). Все эти фигуры встречаются почти исключительно на глиняных и терракотовых лампадах. Рисунки церковных лампад можно увидеть у Мартиньи в его "Dictionnaire des antiquitйs chrйtiennes" (Париж, 1889).
Лампас- 1) шелковая материя, с широкими полосами, привозимая из Китая и употреблявшаяся прежде для обивки мебели. 2) широкая прошивка по шву брюк, не одного цвета с их материей; часто употребляется преимущественно в военном костюме.
Лампы (lamps, lempes, Lampen) - приборы, служащие для освещения, в которых при обыкновенных температурах сгорали раньше жидкие вещества: деревянное, сурепное и минеральные масла, керосин и чистый бензин(позднее лампы стали электрическими). Существенную часть каждой старинной лампы составляет горелка. У древних народов, греков и римлян, когда жиры и маслянистые вещества служили почти исключительным осветительным материалом, лампы имели совсем первобытную форму. В археологических музеях можно увидеть римские лампы, которые зажигались как в пышных дворцах Рима, так и в лачуге раба и отличались только внешней отделкой, материалом, из которого они были сделаны, канделябрами, на которые их ставили. Это был глиняный, плоский, овальный сосуд, наполненный маслом, куда погружалась шерстяная светильня, свободный конец которой выдавался наружу на краю узкой части сосуда. Этого рода лампы даже менее совершенны, чем обыкновенные масляные лампы или так называемые ночники, употребляемые еще во время войны. Они давали копоть и распространяли более тяжелый запах, чем более современные ночники(но не электрические), так как употреблявшееся для них масло было хуже очищено. Единственными приборами, служившими для регулирования горения этих ламп служили шпильки, щипцы, которыми снимался нагар и приподнимался из резервуара ламп свободный конец светильни. Этого рода масляные лампы, однако, не встречали себе соперниц до конца ХП столетия, когда в Англии была изобретена сальная свеча. Существенное усовершенствование самих ламп произошло лишь в конце XVIII столетия, когда Аргандом была изобретена новая лампа (Argand). Копоть и незначительный свет прежних масляных ламп происходили от недостаточного доступа воздуха и неполного, вследствие этого, сгорания углерода. Арган придал светильне форму цилиндрической трубки, так что воздух поступал в пламя из средины светильни. Пламя такой лампы имело вид тонкого цилиндра, омываемого с обеих сторон воздухом. Резервуар с маслом помещался на известном расстоянии от горелки и несколько выше ее, так что масло подымалось до верхнего конца светильни. Лампы вешалась на стене или устанавливалась на канделябре. Кенке (Quinqueh) снабдил аргандову лампу цилиндрическим стеклом и через это значительно увеличил количество воздуха, поступающего к пламени. Аргандовы лампы были в употреблении до начала 20 века, когда уступили более дешевому керосиновому освещению. Несколько лет спустя после этого изобретения Карсель снабдил лампу Кенке часовым механизмом, приводящим в движение поршень, который доставлял масло из сосуда, помещаемого под горелкой. Вследствие этого устройства пламя карсельской лампы отличалось большей яркостью, правильностью горения и постоянством света, так что свет карсельской лампы во Франции был принят за единицу света. По инструкции, составленной в 1860 г. Дюма и Реньо для ежедневного контролирования силы света светильного газа в Париже, точно указаны условия, при которых должна гореть карсельская лампа, принятая за единицу света. Диаметр светильни такой лампы должен равняться 3 см., высота пламени - 4 см. Количество очищенного сурепного масла (huile de colza), сжигаемого в час, должно равняться 42 гр. Сила света такой нормальной карсельской лампы равняется 7,4 английским спермацетовым и 9,4 парафиновым свечам, из которых первые приняты были за единицу света в Англии, а вторые в Германии. Карсельские лампы до введения электрического освещения лампочками накаливания составляли лучшее и наиболее изящное освещение в роскошных дворцах, лучших домах и салонах Западной Европы, а в особенности во Франции.
Лангсакс- это типичное оружие германцев, вроде длинного ножа. До столкновения с римлянами у германцев не было мечей, а в употреблении имелись небольшие ножи - sax, sahs, saex; случайно выкованный нож большого размера указал преимущества этой формы перед прежней коротковатой; так получились лангсаксы(длинные ножи, откуда название ночи длинных ножей в Германии) шириной 3,5-4 см. и длиной в 40-60 см. Дальнейшим развитием сакса стал скрамасакс.
Лансье (или quadrille а la cour) - более поздний вид кадрили, состоящий из пяти номеров или фигур. Отличался от кадрили особенно третьей фигурой в двухколенном складе (6/8), во втором колене которой на шестом такте применяются сперва ritardando, а затем fermata. Пятая фигура имеет вступление в четыре такта. Этот танец был особенно в моде в шестидесятых годах 19 столетия.
Лапидарии- название средневековых сборников с описанием различных примечательных камней, особенно драгоценных. Еще в ХII в. появляется такой весьма популярный лапидарий в стихах: "De Gemmis" или "De Lapidibus", епископа реннского Марбода. О наиболее распространенных лапидариях можно узнать у L. Pannier, "Les Lapidaires franзais des ХII-е, XIII-e et XIV-e siиcles" (Париж, 1882).
Лапидарное- тип письма, что встречается на камнях или иных твердых материалах, из которых воздвигаются памятники. Лапидарное письмо требовало особых резчиков, которым иногда, помимо надписей, приходилось изображать и рисунки. С V в. до Р. Х. сохранились имена большого количества подобных резчиков на камнях.
Лапта- палка, в виде особого веселка, которым бьют мяч в игре, дающее также название этой игре. Игроки делятся на две половины - одна в городе, другая в поле; в первом один подает мяч (голит или гилит), другой бьет лапту; в поле ловят его с лету, и тогда город продан; если нет, то ударивший бежит взад и вперед до черты поля, и его чикают, пятнают, салят мячом; если попадут(почикают), то город взят, и горожане идут в полон(в поле).
Лапти- своеобразная старинная обувь жителей северной и восточной России. Плетутся из они из лыка, с помощью железного крючка, называемого кадачем, и деревянной колодки. Иногда, как, например, в Полесье, лапти состояли только из одной подошвы, в большинстве же случаев им придают форму обычного башмака, и тогда оплетают лыком верх передней части колодки и приделывают задники. Свободные концы лык загибают снова внутрь и закрепляют, отчего края отверстия получают ровность и не режут ноги. По краям отверстия приделывают из тех же лык ушки, чтобы при помощи просунутых в эти ушки ремней стягиванием последних можно было бы сузить отверстие и тем самым прикрепить лапти к ноге. Лучшим материалом для лаптей считается липовое лыко, сдираемое с молодых липок и отличающееся крепостью. В северных губерниях за неимением липы лыко драли с березы; такое лыко было малопрочно, и лапти из него носились не более недели. Лозовое лыко употреблялось только в Полесье. Так как большинство жителей северной и восточной России носило раньше лапти, то и потребление березового и липового лыка и связанное с ним истребление молодого леса было громадно(почти все леса губили лапотники). Точному учету производство лапти не поддавались; значительная часть этой обуви приготовлялась ее непосредственными потребителями, большей частью старейшими членами семейств, к другой работе уже малоспособными.
Лари- это один из диалектов новоиндийского арийского языка синдхи. Лари- это и мелкая серебряная персидская монета, бывшая в обращении в Аравии и в других местах.
Лассо- охотничье, а отчасти и военное оружие, бывшее в употреблении у народов Америки и представляющее собой обыкновенный аркан. Он образован из кожаных ремней или сплетен из конского волоса или растительных тканей, длиной более 10 метров; на одном конце ремень имеет кольцо; другой конец закрепляется к седлу. Иногда к кольцу или части ремня к нему прилегающей, помещается несколько гирь. Такой вид лассо называется болас. Лассо и болас употреблялись обычно лишь всадниками. Настигая животное или врага, всадник, держа в левой руке собранное в кулак лассо, правой рукой набрасывал его на голову или ноги животного и, повернув коня, быстро скакал в обратную сторону, затягивая таким образом петлю на шее зверя или врага.
Латин (империя и Латинус или Latinus) - эпоним латинского племени. Это имя можно встретить уже у Гесиода в его "Теогонии", где Латин считается сыном Одиссея и Кирки (Цирцеи). По Гесиоду, он был царем тирренов (этрусков), которые тогда жили к северу и югу от Тибра. Историк Каллий упоминает о Латине, как о туземном царе Италии, который женился на Роме, прибывшей из Трои, и был отцом Рома, Ромула и Телегона. По Тимею, Латин был царем Италии (Альбы), но не имел ничего общего с Энеем и троянцами. Позднее распространившиеся сказания о прибытии троянцев и Энея слились со сказаниями о латинах, и Латин является царем Лавиниума. По этим сказаниям троянцы, высадившись на италийский берег, были враждебно встречены аборигенами, но удержались в области между Лаврентом и троянским лагерем. Примирение пришельцев с аборигенами было скреплено браком Лавинии с Энеем, но так как троянцы стали грабить латинскую землю, то Латин соединился против Энея с царем рутульским Турном. При Лавролавинии произошла битва, в которой пали Турн и Латин, и Эней принял власть над аборигенами. Троянцы слились с латинами в один народ, названный, по Латину, латинским. Такова версия мифа, переданная Катоном в его сочинении "Origines". По художественным причинам и политическим тенденции Виргилий своеобразно обработал сказание о Латине. В "Энеиде" Латин, сын Фавна и лаврентской нимфы Марики, правил латинами, жившими в то время при устье Тибра, и имел резиденцию в укрепленном и богатом городе Лавренте. У него была единственная дочь Лавиния, отличавшаяся красотой, и рук ее добивались многие окрестные князья; в числе их был Турн, которому уже была обещана рука Лавинии. Дурные предзнаменования заставили Латина обратиться к оракулу Фавна, который изрек, что Лавиния должна выйти замуж за чужестранца. Выбор отца пал на Энея, который как раз в это время высадился на берег Италии. Война, последовавшая за высадкой Энея, была вызвана недоброжелательством оскорбленного Турна, который, наконец, пал в поединке. Латин заключил с Энеем вечный мир и оба народа слились в один. Латин является героем-эпонимом латинского племени, но не стоит на одной ступени с италийскими божествами - Яном, Сатурном и Фавном, которых религиозное представление превратило в древне- италийских царей. Если имя его живет в мифологии, то единственно благодаря связи сказаний о нем со сказаниями об Энее. Апофеоз Латина (он был назван впоследствии Juppiter Latiaris, Indiger) был следствием апофеоза Энея. Мифологический образ Латина не есть создание латинской народной веры и народного культа, но он искусственный продукт греческой и римской мифографии. В священной римской истории четвертый крестовый поход закончился завоеванием Константинополя крестоносцами. Они взяли его 13-го апреля 1204 г. и подвергли его беспощадному разорению. Когда предводителям похода удалось несколько восстановить порядок, они приступили к разделу и организации покоренной страны. По договору, заключенному еще в марте 1204 г. между венецианским дожем Энрико Дандоло, графом Балдуином Фландрским, маркизом Бонифацием Монферратским и другими предводителями крестоносцев, было установлено, что из владений византийской империи будет образовано феодальное государство (Латинская империя), во главе которого будет поставлен избранный император; он получит часть Константинополя и четверть всех земель империи, а остальные три четверти будут разделены пополам между венецианцами и крестоносцами; церковью святой Софии и выбором патриарха будут предоставлены духовенству той из указанных групп, из которой будет избран император. Во исполнение условий этого договора 9-го мая 1204 г. особая коллегия (в состав которой входили поровну венецианцы и крестоносцы) избрала императором графа Балдуина, над которым было совершено в церкви св. Софии помазание и коронование по церемониалу восточной империи; патриарх был избран исключительно венецианским духовенством (несмотря на возражения против такого порядка со стороны папы Иннокентия III) венецианец Фома Морозини. Раздел земель (не сразу установившийся) привел, в конце концов, к следующему распределению владений. Балдуин, кроме части Константинополя, получил часть Фракии и острова Самофракию, Лесбос, Хиос, Самос и Кос ("Романия" в близком смысле). Область Фессалоники (Солуни), вместе с Македонией и Фессалией, с именем королевства, получил один из самых видных участников похода и претендент на императорский престол, Бонифаций Монферратский. Венецианцы получили часть Константинополя, Крит, Эвбею, Ионические острова, большую часть островов Кикладсках и некоторые из Спорадских, часть Фракии от Адрианополя до бер. Пропонтиды, часть прибрежья Ионийского и Адриатического морей от Этолии до Дураццо. Остальным предводителям крестоносцев, в качестве вассалов отчасти императора, отчасти фессалоникского короля, который сам считался вассалом императора, были розданы различные города и области в европейской части империи и в Малой Азии. Многие из этих земель предстояло еще покорить, и крестоносцы лишь постепенно утвердились в некоторых из них, вводя всюду феодальные порядки, отчасти раздавая земли в лен западным рыцарям, отчасти сохраняя их, как лен, за их прежними владельцами, конфискуя земли православных монастырей. Византийское население, однако, сохранило, в большинстве случаев, свои законы и обычаи, прежнюю организацию местного управления и свободу религии. Феодальные отношения между победителями (и отчасти между победителями и побежденными) регулировались "Ассизами Романии", представлявшими, с некоторыми изменениями, список с "Иерусалимских ассиз" (впоследствии эти "ассизы Романии" были переведены на греческий язык, главным образом для острова Крита, и на итальянский для различным венецианских владений). В лице побежденных и победителей столкнулись две совершенно непохожие друг на друга культуры, две различные системы государственной и церковной организации, причем число пришельцев было сравнительно невелико (о нем можно судить в некоторой степени по тому, что венецианцы обязались перевезти на венецианских кораблях 33500 крестоносцев). В среде самих завоевателей происходили частые несогласия, а между тем им постоянно приходилось вести упорную борьбу с возникшими на развалинах византийской империи самостоятельными владениями. Так, в эпоху взятия Константинополя крестоносцами в самой Фракии еще держались самостоятельно бывшие императоры Алексей Мурцуфл и Алексей Ангел; в Эпире утвердился, как самостоятельный "деспот", Михаил Ангел Комнен; Аргосом, Коринфом, Фивами завладел Лев Сгур. В Малой Азии возникли два сравнительно крупных государства - трапезунтская империя, где утвердилось потомство императора Андроника Комнена, и Никейская империя, где утвердился зять императора Алексея III, Феодор Ласкарис. На севере новой латинской империи был грозный сосед в лице болгарского царя Калояна. Оба Алексея отступили перед натиском Балдуина, но ему пришлось столкнуться с Бонифацием, поддержанным греками (они были расположены к нему как к мужу императрицы Ирины, вдовы императора Исаака Ангела, и отчиму его сына, Мануила). Только соединенным усилиям Дандоло, Людовика Блуасского и знаменитого Вильгардуэна удалось примирить противников, после чего Бонифаций, вместе с пасынком Мануилом, победил Льва Сгура и овладел Фессалией, Беотией и Аттикой. Графы Генрих Фландрский (брат Балдуина) и Людовик Блуасский совершили удачный поход в Малую Азию. Между тем, в начале 1205 г. вспыхнуло восстание в Дидимотихе, где был перебит гарнизон крестоносцев; затем "латиняне" были изгнаны из Адрианополя. Против них двинулся и царь болгар Калоян. Балдуин, не дожидаясь Бонифация и своего брата Генриха, продвинулся к этому городу и 14 апреля 1205 г., потерпел здесь страшное поражение от армии Калояна, составленной из болгар, валахов, половцев (куманов) и греков; Людовик Блуасский, Стефан де Перш и многие другие пали в битве. Сам Балдуин был взят в плен; о его дальнейшей судьбе сохранились разноречивые рассказы; наиболее вероятно, что он умер в темнице. Во главе государства стал теперь - сначала как регент, а с 1206 г. как император - брат Балдуина, граф Генрих Фландрский (1206-1216), всеми средствами старавшийся примирить противоречивые интересы, сталкивавшиеся в его государстве. Он сумел привлечь на свою сторону греков Адрианополя и Дидимотиха, которые теперь жестоко страдали от Калояна и согласились подчиниться Генриху, с условием передачи их городов в лен Феодору Вране, женатому на Агнесе, вдове императора Андроника Комнена. Затем Генрих, отбив нападение болгар, сблизился с Бонифацием, женился на его дочери и собирался вместе с ним предпринять кампанию против Калояна; но в 1207 г. Бонифаций, неожиданно наткнувшись на отряд болгар, был убит ими. Смерть Калояна и распадение его царства освободили Генриха от опасности со стороны болгар и позволили ему заняться делами фессалоникского королевства, регент которого, ломбардец граф Оберто Биандрате, оспаривал корону у сына Бонифация от Ирины, Димитрия, и хотел передать ее старшему сыну Бонифация, Вильгельму Монферратскому. Генрих вооруженной рукой заставил Оберто признать права Димитрия. Чтобы придать окончательную организацию политическому и церковному строю новой феодальной империи, Генрих 2 мая 1210 г., в долине Равенники, у города Зейтуна (Ламии), открыл "майское поле" или "парламент", куда явились франкские князья, крупные бароны и клирики греческих провинций, с 1204 г. частью при помощи Бонифация, частью самостоятельно создавшие себе владения. В Морее, как стал называться Пелопоннес после франкского завоевания, Гильом де-Шамплитт и Вильгардуэн с 1205 г. сильно расширили свои владения и победой при Кондуре (Мессиния) над ополчениями греческого дворянства основали франкское княжество Ахайю. Смерть Шамплитта (1209) дала Вильгардуэну возможность завладеть княжескими правами, хотя и без титула князя; он, как и Оттон де-ла-Рош, в то время мегаскир Аттики и Беотии, сумел привлечь на свою сторону греков. Вместе с ними в Равеннике признал верховную власть Генриха и Марко Санудо, племянник Дандоло, в 1206 г. отправившийся из Константинополя завоевывать острова Эгейского моря, утвердившийся на Наксосе и императором признанный как "герцог Додеканниса", (т. е. 12 островов). В том же 1210 г. был утвержден в Риме компромисс, по которому за патриархом, как делегатом папы, утверждались все его права, церкви и монастыри освобождались от повинностей, греческие и латинские клирики обязывались за полученную в лен землю платить византийский поземельный налог; непосвященные дети православных священников обязаны были службой баронам. Генрих старался по возможности уладить церковные отношения и примирить интересы православного населения и духовенства с интересами латинского духовенства и латинских баронов: первое стремилось завладеть церковными и монастырскими имуществами и обложить православное население десятиной в свою пользу, а вторые старались добиться секуляризации церковных имуществ и освобождения подвластных им жителей империи от всяких церковных поборов. Афонские монастыри, подвергавшиеся грабежам фессалоникских баронов, были сделаны "непосредственными вассалами" императора. В 1213 г. благие намерения императора чуть не были уничтожены насильственным введением унии, которое предпринял кардинал Пелагий; но Генрих заступился за греков, что сильно увеличило его популярность. Оставались борьба с Ласкарисом и противниками на Западе и Севере: Михаилом, потом Феодором Ангелом Эпирским, Стрезой Просекским, болгарами. Стреза был разбит в Пелогонии, Ласкарис предложил мир, по которому Генрих удержал вифинский полуостров и область от Геллеспонта до Камины и Калана; с болгарами Генрих примирился, женившись на их царевне Марии. В 1216 г. Генрих внезапно умер; ему не было еще 40 лет; даже греки прославляли его как "второго Ареса". Смерть его была величайшим несчастьем для франкского королевства. Преемником его был избран муж сестры его Иоланты, Петр Куртенэ, граф Оксерский, внук Людовика Толстого французского, получивший из рук папы Гонория III императорскую корону (1217), но скоро погибший в плену у Феодора Эпирского. Регентшей стала Иоланта; в государстве происходили смуты из-за десятин и иммунитетов, своеволия баронов, несогласий между венецианцами и крестоносцами, выбора патриарха и прав на территории. С Никейской империей Иоланта поддерживала мирные отношения и выдала свою дочь Марию за Ласкариса. В 1220 г. императором был избран старший сын Петра, маркграф Филипп Намюрский, но он отказался и титул принял на себя его брат Роберт, необразованный и грубый, страстный и трусливый. С никейским двором отношения после смерти Феодора Ласкариса сделались враждебными, особенно когда во главе никейской империи стал Иоанн Дука Ватацес, ожесточенный враг латинян. Фессалоникское королевство, где постоянно происходили распри между Димитрием и Вильгельмом, в 1222 г. было захвачено Феодором Ангелом. Латинская империя продолжала существовать лишь благодаря распрям между обоими греческими императорами. Увлеченный дочерью рыцаря Балдуина Нефвилля, на которой он тайно женился, Роберт забыл совершенно дела управления; возмущенные этим бароны захватили его жену и тещу и последнюю утопили, первой отрезали нос и веки. Роберт бежал из Константинополя, при помощи папы вернулся, но дошел лишь до Ахайи, где в 1228 г. умер, всеми презираемый. Новому императору Балдуину II, брату Роберта, было лишь 11 лет; его обручили с дочерью родственного дому Куртенэ болгарского царя Иоанна Асеня, обещавшегося отнять у Феодора Ангела завоеванные им земли. Союза с Болгарией, однако, не желало духовенство, решившееся привлечь на сторону империи Иоанна Бриеннского, бывшего короля иерусалимского; Мария, дочь его, должна была стать невестой Балдуина, а сам он - принять титул императора и обязанности регента. В 1231 г. все вассалы принесли присягу Иоанну. От него ожидали блестящих подвигов, но в первые годы он вел бережливое, осторожное хозяйство. Поход 1233 г., вернувший Романии Пеги, принес пользу лишь родосцам и венецианцам, торговля которых освободилась от стеснений со стороны никейцев; зато в 1235 г. Ватацес разрушил венецианский Каллиполь. После смерти Иоанна Бриеннского (1237) власть перешла в руки Балдуина II, который, не имея денег играл жалкую роль и принужден был ездить по европейским дворам и выпрашивать у них помощи; терновый венец Спасителя был заложен в Венеции, не на что было его выкупить, и его приобрел Людовик IX Святой. Венецианцы часто посещали Константинополь со своими торговыми флотами, но войска с Запада не появлялись для поддержки Романии; Ватацес и его преемники ближе и ближе подступали к столице и перебросили свои войска уже в Европу: решительный шаг не предпринимался лишь из боязни перед монголами. Балдуин принужден был заложить венецианским купцам собственного сына, чтобы получить денег; лишь в 1259 г. его выкупил французский король. В 1260 г. Константинополь держался лишь с помощью венецианцев, незначительной вследствие того, что Венеция была в то время во вражде с Генуей; в том же году никейский дом восторжествовал над эпирским и его франкскими союзниками и вступил в союз с генуэзцами. 25 июля 1261 г., во время отлучки венецианского отряда, Константинополь попал в руки греков; 15 августа император Михаил VIII Палеолог торжественно вступил в древнюю столицу. Балдуин, с латинским патриархом Джустиниани, бежал во Францию, где, в надежде найти союзников, начал раздаривать провинции утерянной империи. Карл Анжуйский, король неаполитанский, получил от него в лен Ахайю, Эпир и другие области. В 1273 г. Балдуин II умер; титул императора оставался в роде Куртенэ и их потомков до конца XIV в. Запутанная история осколков латинской империи не поддается краткому культурно-историческому изложению. В Ахайе после Вильгардуэнов князьями стали представители Анжуйского дома, потом Аяччуоли; с 1383 по 1396 г. здесь господствовала анархия, затем власть перешла к деспоту аморейскому Феодору I, Палеологу (1383-1407). Герцоги афинские, с 1312 г. из дома Анжу, потом из дома Аяччуоли, просуществовали до 1460 г., когда Афины были взяты турками, уже после падения Константинополя в 1453 г. В Эпире утвердившиеся было в Дураццо франки должны были уступить албанцам и сербам. В Кефалении и Занте держались пфальцграфы с 1357 по 1429 г. Деспоты ромеев (с 1418 г.) герцоги Левкадские, в 1479 г. были покорены теми же турками. Во второй половине XVI в. исчезли последние остатки латинской "Новой Франции".
Латинский монетный союз- его целью было устройство правильной системы денежного обращения в пределах пяти государств, входящих в состав союза: Франции, Италии, Бельгии, Швейцарии и Греции (последней - в 1868 г.; в самых новейших дипломатических актах такого названия союза уже не существует). Ближайшим поводом к образованию союза (23 декабря 1865 г.) послужило стремление урегулировать отношения, возникшие между названными государствами, вследствие свободного, но не легализированного обращения монеты одного государства в пределах другого и неограниченного выпуска ими серебряных денег. В основание акта монетного союза были положены следующие главные начала: 1) Вес, проба, тип и обращение золотой и серебряной монеты должны быть одинаковы. Биллоновая монета остается временно без изменения. 2) Ни одно из договаривающихся государств не может выпускать в обращение золотую монету не установленных сорта, веса и пробы. Прием монеты, согласно с правилами союзного акта, обязателен для государственных касс без различия страны, где отчеканена была монета; не принимается только монета стертая и потерявшая в весе не менее Ґ%. 3) Серебряная монета в пять франков чеканится лишь установленных веса и пробы; государственные кассы могут не принимать лишь монету стертую и потерявшую до 1% в весе. 4) Серебряная монета в 2, 1, Ґ и 1/5 франка должна была чеканиться лишь на основании установленных правил; эти монеты должны быть переплавлены выпустившим их государством, когда они потеряют в весе до % или же изображения на них будут стерты. 5) Монеты от 2 до 1/5 франка обязательны к приему между частными лицами до суммы 50 франков. 6) Государственные кассы обязаны принимать эти сорта монеты до 100 франков. 7) Государственные кассы обязуются безвозмездно выменивать на сумму до 100 франков приносимые монеты в 2-1/5 франка, на золотую или серебряную 5-франковую монету, во все время действия союза и в течение двух лет по прекращении его. 8) Количество выпускаемой монеты от 2 до 1/5 франков не должно превышать 6-ти франков на каждую голову населения. 9) Другие государства могут войти в состав союза, если обязуются выполнять его постановления. 10) Действие союза продолжается до 1 января 1880 г.; если за год до этого срока он не будет объявлен уничтоженным, то союз имеет силу еще на 15 лет и т. д., на новые 15-летние периоды. Вследствие обесценения серебряной монеты, в начале семидесятых годов 19 столетия, в первоначальные постановления союза были внесены некоторые изменения. Для предупреждения дальнейшего падения ценности серебра и ухода золотой монеты, была ограничиваема известными пределами чеканка серебра, а в 1878 г. совсем прекращена. Конвенция 1878 г. продолжила срок существования союза. Вследствие возникавших разногласий, Бельгия временно выходила из союза. Несколько раз поднимался вопрос и о совершенном прекращении действия союза, но он продолжал существовать до начала 20 в. Главнейшие дополнения конференций 1867, 1878 и 1885 гг.: 1) установлена монетная единица франк (драхма, лира), равная100 сантимам (лептам, чентезимам); 2) введен биметаллизм, с отношением золота к серебру как 1:15Ґ; но так как чеканка серебра в 1878 г. была приостановлена, то появилось принудительное золотое обращение; 3) определены условия восстановления чеканки серебра и 4) выработаны правила ликвидации действий союза, в силу которых каждое государство обязано было в момент прекращения союза выменять всю свою находящуюся в обращении полноценную монету (5-франковую) на таковую же тех государств, где монета обращалась, или же на золотую. Удобство обращения одинаковой монеты побудило и некоторые другие государства или применить свою монетную систему к латинской, не вступая, однако, в союз, или же ввести в сорта монет соответствующие латинским. Государства, не вошедшие в союз, но монета которых подобна латинской:1) Сербия, с 1879 г.: динар (dinar) и пара (para); 2) Румыния, с 1867 г.: лей (leu) и бани (bani); 3) Болгария, с 1880 г.: лев и стотинка; 4) Испания, с 1871 г.: пезета (peseta) и центим (centimos); 5) Финляндия, с 1878 г.: марка (marka) и пенни (penni); 6) Люксембург: франк и сентим; 7) Боливия: боливар (bolivar) и центавос (centavos); 8) Сан-Марино: лира и чентезим, 9) Монако: франк и сантим, 10) Андорра: пезета и центим. В новейшее время Турция также переходит к латинской системе. Государства, имеющие сорта монет, соответствующие латинским: 1) Россия, с 1885 г.: золотая монета в 5 рублей и 10 рублей (полуимпериал и империал) соответствует 20 и 40 франковикам, серебряная в полтину и четвертак, равны были 2 и 1 франку. 2) Южно-Американские республики за монетную единицу принимают пезо или пиастр в 100 центим (название его меняется в разных государствах), соответствующий 5 франковику. Золотая монета в 2, 10 и 20 пезо была равна 10, 50 и 100 франков.
Латунь(или желтая медь) - представляет собой один из самых полезных и наиболее употребляемых раньше сплавов. Состав ее изменяется в довольно широких пределах соответственно ее назначению, но главные составные части - медь и цинк - обычно находятся в отношении около 2 частей меди и 1 части цинка (хотя цинк был открыт в XVI столетии, но латунь была известна уже древним римлянам и готовилась ими с помощью восстановительной плавки меди или кислородных медных руд с галмеем, который, как полагали, обладал свойством окрашивать медь в желтый цвет; этот способ приготовления латуни практиковался также и в средние века и удержался вплоть до 19 столетия, но позднее был совершенно оставлен). Латунь иногда содержит незначительные количества олова и свинца. Она более тверда, чем медь и, следовательно, труднее изнашивается; она очень ковка и вязка и потому легко прокатывается в тонкие листы, плющится под ударом молотка, вытягивается в проволоку или выштамповывается в самые разнообразные формы; она сравнительно легко плавится и отливается при температурах ниже точки плавления меди. Хотя поверхность латуни, если не покрыта лаком, чернеет на воздухе, но в большой массе она больше сопротивляется действию атмосферы, чем медь. Наконец, она имеет красивый желтый цвет и отлично полируется. Степень ковкости латуни изменяется с составом и температурой; присутствие даже следов некоторых металлов имеет в этом отношении тоже значительное влияние. Некоторые видоизменения латуни при ковки только в холодном состоянии, другие же - в нагретом или совсем не ковки. При температуре, немного ниже точки плавления латуни, как и медь, становится так хрупка, что ее можно толочь. Латунь приготовляют или в тиглях из огнеупорной глины, нагреваемых в печах соответственного устройства, шахтных или пламенных, или прямо в отражательных печах без тиглей. Тигли бывают круглые, высотой около 12 дюймов, и вмещают около 84 фунтов металла. Сначала в тигли кладут медь и, когда она начнет плавиться, добавляют цинк кусками. Слитки меди предварительно нагревают до красного каления. Топливом служит кокс, древесный и каменный уголь (последний в пламенных печах). Когда медь и цинк хорошо сплавились и смешались, сплав отливают в формы из песка, или, если латунь предназначается для прокатки в листы, в закрытые железные изложницы. Часть цинка всегда улетучивается, что необходимо принимать во внимание при составлении смеси металлов. При сплавлении в отражательных печах соблюдается тот же порядок; сначала сплавляют медь и потом добавляют цинк. Для приготовления пуговичной латуни берут 8 частей меди с 5 частями цинка; или, для более дешевого товара, 25 ч. меди, 20 ч. цинка, 3 ч. свинца и 2 ч. олова. Последний сплав имеет более бледный оттенок. Для латуней лучшего качества отношение меди и цинка должно быть как 2:1; оба металла расплавляются отдельно, быстро сливаются и сильно перемешиваются. Если взять 7 ч. меди и 3 ч. цинка, то получается ярко-желтый и ковкий сплав. Для тонких отливок употребляют сплав 62 ч. меди, 35 ч. цинка, 2 ч. свинца и 1 ч. олова. Этот сплав отчасти хрупок и бледен. Для той же цели употребляют темно-желтый сплав, состоящий из 90 ч. меди, 7 ч. цинка, 2 ч. олова и 1 ч. свинца. Для ковкой латуньки лучшие отношения: 33 ч. меди, 25 ч. цинка или 3 ч. меди и 2 ч. цинка. Эти сплавы ковки в нагретом состоянии. Для обделки на токарном станке - это 98 ч. лучшего лучшего качества и 2 ч. свинца, или 65 ч. меди, 33 ч. цинка и 2 ч. свинца. Для проволоки обычно употребляли сплав 72 ч. меди и 28 ч. цинка. Этот сплав требует неоднократного закаливания во время обработки. При штамповании, вытягивании и прочего латунь тоже часто закаливают, причем она теряет свойственный ей цвет, благодаря образованию слоя окислов на поверхности. Эти окислы легко удаляются при погружении предмета в азотную кислоту и промывании водой. Таким образом, получается блестящая металлическая поверхность, совсем готовая для лакирования. Предметы можно покрывать латунью гальванопластически. Для этого употребляют разные растворы; один из лучших представляет раствор равных частей винно-аммиачной соли и цианистого калия, к которому прибавляют синеродистые соли меди и цинка и некоторое количество окисей этих металлов. Анод употребляется из меди. Если около катодов выделяется водород, то добавляют немножко азотистокислой меди. Такой раствор, при довольно сильном токе, дает плотный металлический осадок любой толщины. Латунь вообще не применялась в монетном производстве как самостоятельный монетный металл; только в Бухаре в обращении находились пулы из этого сплава.
Латы- металлические пластинки, составляющие часть предохранительного вооружения, защищая грудь и спину. Греки и латины носили бронзовые латы чеканной работы, стягивавшиеся на талии ремнем. Реже грудь и спина были с одной стороны соединены шарниром(позднее так стали делать различные защитные жилеты). Вместо ремня иногда употреблялись пряжки и завязки. Для защиты живота иногда носился широкий металлический пояс. Латы другого типа состояли из металлических пластинок, нашитых на кожу. Римские легионеры носили латы из 5-6 кожаных, надетых один на другой, поясов, с нашитыми на них медными пли чаще железными пластинками. Полководцы и императоры носили роскошные латы, украшенные золотом и чеканной работой. В начале средних веков германцы носили латы подобные римским, но вскоре они исчезают, уступая место более удобной в бою кольчуге. Латы снова появляются вместе со сплошным или досчатым доспехом, составляя существенную его часть. Развитие огнестрельного оружия уничтожило необходимость лат как предохранительного вооружения, почему постепенно прекращается существование латников или кирасир, т. е. войск, снабженных латами. В новейшее время латы, как боевое вооружение, остались в виде своеобразной защиты, лишь во Франции; в других западно-европейских государствах если и имелись в кирасирских полках латы, то только как парадное вооружение в мирного времени.
Латышская мифология- несмотря на близкое родство литовского, латышского и прусского языков, восстановить древние верования и религию всего прибалтийско-летского племени невозможно, и литовская или летская мифология распадается на балтийско-прусскую, литовскую и латышскую. Народы литовского происхождения, раскинутые на значительном пространстве, жили при разнообразных условиях; между ними в XIII в. преобладали враждебные отношения. У прусских замландцев и у куро-жемайтов система религиозных представлений доходила до высокого развития, в то время как восточные латыши и литовцы стояли на сравнительно низкой ступени; притом на мифологию латышей, литовцев и пруссов имели различное влияние разные культурно-христианские течения. У латышей выдвинулся, при отсутствии богослужебной литературы, средневековый культ святой Марии, смешанный с чертами древнего лаймопочитания. У жмудинов и литовцев замечается отсутствие многих черт Иоанновского культа (24 июня), столь развитого у балтийских латышей еще и в новейшее время. Главные черты латышского богопочитания: 1) культ Перкона, который прогоняет и убивает чертей (иодасов или велей), 2) Почитание солнца (Saule, женского рода), игру которого стараются видеть в Петров или Иванов день и в честь которого поют гимны-песни, с припевом ligo или ruto, roto. 3) Почитание душ умерших предков, являющихся во время северного сияния на небе, в виде воинов. 4) Почитание домового, огня домашнего очага, запечного духа, места явления покойных предков. 5) Почитание житного духа, в виде юмиса или юмаленя, как двойного колоса, приносящего приплод скота и богатое зерно на поле. 6) Почитание домашнего ужа, прозванного молочной матерью, покровителя крестьянского богатства (пукис, от нижне-немецкого Puck); 7) Почитание особого демона-покровителя лошади, Усеня, напоминающего русского Овсеня; оно приурочено к весенним юрьевским обрядам и праздникам конских пастухов-ночлежников, 23 апреля. 8) Почитание рожениц-судьбичек или лайм, называемых также декла и карта и специально приуроченным к бане. 9) Вера в кошмары, как у славян (кикимор) и германцев. 10) Вера в волкодлаков, выразившаяся в множестве сказаний о вилкатисах и леших. 11) Призывание Земли-матушки, как представительницы и сохранительницы душ покойников. Жертвоприношения еще в XVII веке были нескольких родов: а) кровавые: резали черного быка, поросенка, козла или петуха; b) кушанья - яйца, сало, сыр, масло, хлеб. Хлеб выпекали при этом в виде змеи-ужа или поросенка. с) крашеные нитки, домашние ткани, полотно, самодельные шерстяные пояса, повязки, перчатки и цветы. Такие некровавые жертвы назывались ziedi (цветы). В Иванов день поле обтыкалось дубовыми ветками, плелись венки и коронки из разных лечебных трав, для украшения клетей и хаты или для лечения домочадцев и домашнего скота. Местом жертвоприношений были стародавние дубы, священные рощи, громадные камни и домашние каменные алтарики. Культ совершали в некоторых захолустьях домохозяин и хозяйка, или особые ведуны, колдуны и ворожеи, которых, по известиям иезуитов, называли "papas" (попами). Особое место между богами и людьми занимали великаны, приуроченные к так называемым могилам великанов. Латышские легенды и сказания изданы были Лерхис-Пушкайтисом в 1891-1895 годах: "Latw. tautas teikas un pasakas". Несколько мнимо-латышских божеств являются плодом фантазии их ранних исследователей; таковы Кремар-бог свиней, Лиго - богиня любви, Косейтис- это бог огня и др.
Лаубталер- название, которое давали в Германии, а затем и в царской России французским экю (ефимкам) в 6 ливров. Монета эта, выпущенная в силу указа от 1 января 1726 г., на лицевой стороне имела изображение Людовика XV, а на оборотной - французский герб, окруженный двумя пальмовыми ветвями, от которых и произошло название монеты (от нем. Laub - листва, ветвь). Лаубталер был из серебра 906 пробы, весом в 29,35 гр., ценой около 6 новых франков; чеканилась монета и в 1/2, 1/5 ,1/10 , 1/20 лаубталеров, соответствующего веса. Наибольшее распространение они получил за границей, составляя во время 7-ми летней войны главную монету; в обращении лаубталер оставался до 1794 г.
Лаудисты(Lauditai) - певцы духовных гимнов и псалмов, составлявшие в старой Италии хоры, которым разрешено было ходить в белых одеяниях, с факелами, по улицам и петь гимны перед церквями. Такие хоры существовали в Италии до конца XVIII столетия.
Лафит- известнейшее первоклассное (1-er cru classй) красное бордоское вино, производимое в коммуне Пойяк (Pauillac), входящей в состав лучшего (по выделке красных вин) винодельческого района департамента Жиронды - Медок. Лафит получался, как и все красные вина этого района, преимущественно из сортов винограда каберне (Cabernet-Sauvignon, Gros-Cabernet и Carmenиlle или Carmenиre), мерло (Merlot), мальбек (Malbec или Malbeck), вердо (Verdot) и др. Замок Лафит принадлежал до 1793 г. Пишару, президенту парламента провинции Гиеннь; после гильотинирования Пишара, стал национальным достоянием, а затем перешел к Ванлербергу и, переходя из рук в руки, в 1868 г. был куплен за 4500000 старых франков еврейским бароном Джемсом Ротшильдом, наследники которого, бароны Альфонс, Густав и Эдмунд, долго владели им (Cocks, "Bordeaux et ses vins, classйs par ordre de mйnte", 5-е издание, Paris-Bordeaux, 1886).
Лацкан- первоначально так назывались цветные отвороты мундира, но впоследствии название это дано было особым кускам сукна, настегивающимся при парадной форме на мундир и входившим в состав обмундирования некоторых военных частей. Позднее они сохранялись в России только лишь в гвардейских уланских полках.
Лбец- название это встречается в памятнике XV в.: "как доселе торговали новгородцы", в значении денежной ценности, равной двум векшам и половине новгородской деньги.
Лебединый рыцарь(Schwanenritter) - по нижнерейнскому сказанию рыцарь, являющийся в лодке, запряженной лебедем, из неведомой страны, освобождающий княжескую дочь от ненавистного жениха и вступающий с ней в брак, но принужденный ее покинуть, так как она, невзирая на запрещение, старается допытаться его происхождения. Сказание это мифологического происхождения; в средние века оно не раз поэтически перерабатывалось. Так, во французской проработке, принадлежащей XII веку, "Roman du chevalier au cygne" (Брюссель, 1846-48) сказание относится к Готфриду Бульонскому, между тем как Вольфрам фон-Эшенбах в заключении своего "Парсиваля" переносит его на Логерангрина (Лоэнгрина), сына короля граля, Парсиваля. Ему следовал ранее, 1290 г., анонимный автор пространной поэмы: "Лоэнгрин". Конрад Вюрцбургский в своем "Schwanenritter" переносит сказание в Нимвеген и во времена Карла Великого.
Лебедка- машина, служащая для подъема тяжестей на умеренную высоту и состоящая из соединения ворота с системой зубчатых колес. Вращением рукояток приводится в медленное вращение вал ворота и на этот вал навивается канат, на который надета тяжесть. Без помощи блоков поднимаемый груз в четыре раза меньше. Для поднятия значительных тяжестей применяются более сложной конструкции паровые, гидравлические и электрические лебедки, в которых наматывающаяся на барабан веревка заменена цепью или проволочным канатом(тросом).
Лебедя орден- учрежден в 1440 г. курфюрстом бранденбургским Фридрихом II, восстановлен в 1843 г. королем прусским Фридрихом-Вильгельмом IV "как свободное общество мужчин и женщин всех званий и вероисповеданий, имеющее целью соединенными силами облегчать физические и нравственные страдания" (цель эта не была выполнена). Знак ордена: белый финифтяный лебедь, носимый на цепи.
Лев- как геровая фигура изображается в профиль (вправо), поднявшимся на задние лапы, часто с двойным хвостом. Если лев изображен идущим с головою прямо, то он в геральдике называется леопардом: когда у последнего голова изображена в профиль, то леопард называется леопардным или леопардоподобным львом. Точно так же и геральдический лев с головой, повернутой впрямь (леопард, занимающий положение льва) называется львиным леопардом (Владимирский герб). Лев как монетная единица была принята в княжестве Болгарии с 1880 года, ее 100 стотинок были равны 1 франку из серебра 900 пробы в 5 гр. Сборная монета чеканилась в 20, 10, 5 и 2 лева, а дробная 1/2, 1/5, 1/10, 1/20 и 1/100 (в 50, 20, 10, 5 и 1 стотинку). Название свое левы получил из-за изображенного на монете льва (старинный герб Болгарии).
Левеллеры(levellers, т.e. уравнители) - одна из партий в эпоху первой английской революции. Установившийся в начале 1649 г. строй не удовлетворял некоторых деятелей республиканской армии, слишком многого от него прежде ожидавших. Они отделились от индепендентов и решились на дальнейшую борьбу, во имя более решительного проведения в жизнь республиканских начал. Чисто политический радикализм левеллеров, требовавший введения в государственную жизнь демократического начала и по своим целям и принципам резко отличавшийся от направлений социального характера, особенно ярко выразился в двух декларациях от имени армии, обращенных к Ферфаксу, в памфлете Лильбёрна, носившем название; "Соглашение свободных жителей Англии на счет мер к установлению мира", и в трактате: "Основные законы и вольности Англии". Левеллеры представлены здесь защитниками самой широкой индивидуальной свободы и самыми последовательными сторонниками народовластия. Соглашение, собрание и избрание - единственный источник властей законодательной и исполнительной, высшей и низшей. Нация - initium, medium et finis всякой власти. Всеми делами в стране заведует сам народ, через своих представителей. Право избрания имеют все свободные граждане, без различия классов и сословий. Быть избранными могут все избиратели, за исключением военнослужащих и финансовых чиновников; адвокаты могут принять избрание только под условием прекращения своей практики. Никто не может быть избран два раза подряд. Парламент сохраняет свою власть в течение года. Образуя власть законодательную, он путем выборов назначает орган исполнительной власти - совет, подчиненный народному представительству. Функции этого совета очень ограничены; принятие мер к охранению мира и торгового обмена, к установлению прочных гарантий для жизни, свободы и собственности граждан и к обложению народа налоговыми тяготами, а также издание административных распоряжений, клонящихся к расширению свободы граждан, к устранению злоупотреблений и обеспечению государственного благосостояния - все это зависит от законодательного собрания. На время между двумя сессиями собранием представителей назначается особая парламентская комиссия, для надзора за действиями исполнительной власти. Все местные власти также выбираются народом на один год, без всякого вмешательства со стороны парламента. Свобода совести и печати, равенство всех перед законом, с гарантиями личной неприкосновенности вроде суда присяжных - неотъемлемые права граждан, ограничивать которые не может даже верховная власть народа. Этим, в сущности, вводилось и отделение церкви от государства, так как никакая власть не могла принуждать кого бы то ни было к доставлению средств на содержание духовенства. От власти законодательной и исполнительной левеллеры отделяли судебную власть, вручая ее одним присяжным, разрешающим своими приговорами как вопросы факта, так и вопросы права, причем судопроведение должно быть публичным и гласным. Нация не должна была иметь иного войска кроме милиции, численный состав которой определялся народным представительством. Хотя последнему и предоставлялось замещать высшие военные должности, но остальные военные чины должны были назначаться и сменяться местными властями тех округов, где расположены отряды. Сохраняя исторические основы семьи и собственности, левеллеры добивались уничтожения всех остатков феодализма, стояли за народные формы землевладения, за вечно-наследственную аренду, признавали равенство всех перед налогом и обложение каждого сообразно его имуществу, восставали против привилегий и монополий и стремились к свободе торговой и промышленной деятельности. Ввиду агитации левеллеров, в армии запрещены были сборища; это усилило движение, захватившее собой и другие классы общества. 6 мая 1649 г. в Бэнбери и Салисбери вспыхнуло восстание, под начальством капитана Томисона. Сильное волнение происходило в то же время в Оксфорде, Глостере и других местах. Скоро, однако, инсургенты потерпели поражение при Берфирде, а к концу мая организованное левеллерами восстание могло считаться совершенно усмиренным. Несколько месяцев спустя (6 сентября) вспыхнуло новое восстание в Оксфорде, но и оно через десять дней было полностью подавлено. Требования левеллеров значительной своей частью вошли в конституцию США, поэтому левеллеры могут быть названы предвозвестниками американского государственного строя (М. Ковалевский, "Происхождение современной демократии", 1895).
Левиафан(простое еврейское слово, "кольцеобразно-извивающееся животное", в славянском переводе: великий кит) - 1) небесный дракон, производящий затмение солнца и луны, как он изображается на картах небесной сферы древними; 2) вообще большое морское животное; 3) символическое изображение египтян или ассирийского и вавилонского царства. Подробное описание Левиафана, как крокодила, содержится в книге Иова. В еврейских и поздних средневековых преданиях Левиафан играет роль демонического чудовища, в одноименном философском произведении Гоббса он олицетворяет государство, пожирающее своих подданных. На Левиафане или на трех китах держится земля и жизнь.
Левират- древний институт обычного права, описываемый наиболее точно во "Второзаконии" Моисея и разъясняемый в других книгах Библии: "Если два брата живут вместе, и один из них умрет, не имея у себя сына, то жена умершего не должна выходить на сторону за человека чужого, но деверь ее (левир, откуда и само название левирата) должен войти к ней и взять ее себе в жены, и жить с ней дальше. И первенец, которого она родит, останется с именем умершего брата, чтобы имя его не изгладилось во Израиле" (Второзаконие и Бытие). В известном рассказе о Руфи эта обязанность распространяется не только на деверей, но и на других родственников, в порядке их близости к умершему; отсюда можно заключить, что институт левирата имел раньше гораздо более широкое значение. В законах Maнy содержится совершенно схожее постановление, по которому, в случае бездетной смерти мужа, принадлежащего к низшему, служащему классу, его вдова обязывается прижить сына с братом или другим родственником мужа, однако, не более чем одного (Ману). Изучение первоначальных форм брака у различных народов показало, что этот обычай встречается не только у евреев и индусов, а широко распространен был у целого ряда племен и является, поэтому, одним из важных показателей общего состава первоначальных брачных идей. Большое внимание вызвала попытка некоторых социологов (особенно Мак-Леннана) рассматривать левират как переживание и последствие особой формы коллективного(социального) брака, полиандрии. По мнению этих социологов, с исчезновением полиандрии и возникновением индивидуального брака, старое полиандрическое представление о принадлежности всех рожденных в семье детей старшему ее члену, как главе ее, переходит постепенно в то, которое можно встретить в левирате. Индивидуальный брак индивидуализировал, по крайней мере в наследственно-правовом отношении, коллективную собственность семьи, которая начала распределяться по отдельным поколениям, ветвям или уделам. Для того, чтобы сохранить удел в роде бездетно-умершего и предупредить нарушение равенства родовых прав, и возникает левират ("Вооз сказал: когда ты купишь поле у Поемини, то, должен купить поле у Руфи, моавитянки, жены умершего, и должен взять ее в замужество, чтобы восстановить имя умершего в уделе его. И сказал тот родственник: не могу взять ее себе, чтобы не расстроить своего удела"). Такое объяснение основывается, однако, только на предположении определенных форм брака, отличных от тех, которые можно встретить при господстве индивидуальной и патриархальной семьи, и может быть признано верным лишь после окончательного подтверждения этого предположения. В качестве исторического факта левират встречается, во всяком случае, лишь при полном господстве индивидуальной и патриархальной семьи. Кроме того, приведенными соображениями не объясняется целый ряд частностей в организации левирата и его видоизменений у разных народов. Другая точка зрения (особенно Спенсера и Вестермарка) видит в левирате ничто иное, как остаток старого обычая наследования, вместе с имуществом, также и жен умершего - обычая, видоизмененного лишь тем, что, за невозможностью сожительства сына-наследника со своей матерью, последняя переходила к брату умершего, вместе с другими правами, которыми почему-либо (например, по малолетству) не могли воспользоваться сыновья (например, звание, должность). Но и это мнение едва ли основательно: левират имел целью отнюдь не интересы наследников умершего, а, наоборот, интересы наследодателя. Рожденный левром сын, достигнув возраста, получает, в качестве наследника своего воображаемого отца, причитающуюся на долю последнего часть, и таким образом берет у действительного отца доставшееся ему наследство. Такое противоречие цели и основания левирата едва ли может быть допущено. Третье воззрение, высказанное Мэном, видоизмененное и сильно поддержанное Мэйном и особенно Штарке, сближал левират с аналогичным институтом индусской "нийоги", согласно которому искусственное потомство бездетному лицу может быть обеспечено не только после его смерти, но и при его жизни, путем передачи им своей жены родственнику, или даже постороннему лицу, для произведения сына, который считается его собственным сыном. Будучи более широким, чем левират, этот институт известен целому ряду народностей, между прочим и очень древним грекам. Явно указывая на сознательное установление искусственного потомства, с определенной целью продолжения рода, он, по мнению названных писателей, имеет чисто юридическую основу: признание принадлежности детей не их действительному родителю, а прежде всего тому, под чьей властью находится женщина, от которой происходит ребенок(Мас-Lennan, "The patriarchal theory", Лондон, 1885; его же "The Levirat and Polyandry", в "Fortnightly Review" (т. XXI); Спенсер, "Основы социологии" (т. 2); Ковалевский, "Первобытное право" ( M. 1886); Джон Фентон, "Древнейшая жизнь евреев" (М. 1884); Мэн,. "Древний закон и обычай"; Westermark, "Geschichte des menschlichen Ehe" и особенно Starke, "Die Primitive Familie", Лейпциг, 1888).
Левретка- изящная комнатная собачка, выведенная из породы борзых. Отличительные признаки: острая мордочка, небольшие прозрачные уши, длинная изогнутая шея, глубокая грудь, длинные и тонкие ноги, тонкий отвислый хвост с загнутым кверху кончиком, шерсть короткая, масть одноцветная. Левретки почти всегда дрожат и при походке точно приплясывают и веселят хозяев("Характеристика породистых собак. Кинографический очерк", 1894, Ф. Крихлер, "Породы собак", СПб., 1895).
Левша(mancinita) - т. е. человек, предпочтительно пользующийся левой рукой вместо правой. Прежде полагали, что привычка пользоваться правой рукой является результатом воспитания ребенка, так как при обычном ношении его на правой стороне, остается свободной правая рука, которая поэтому развивается сильнее. В новейшее время было принято считать, что в силу наследственности у людей сильнее развита обычно левая половина мозга, соответственно чему более развита правая рука; при обратных условиях, т. е. при более сильном развитии правого мозга, сильнее функционирует левая рука. Из этого очевидно, что подобное состояние нужно считать врожденной, а не приобретенной особенностью.
Легавим- библейское название происшедших от Мицраима, сына Хамова, египетских ливиян, занимавших северный берег Африки на западе от Нила до нового Алжира.
Легавые или лягавые- в общем значении этого слова это всякие охотничьи подружейные собаки на птиц, называемые так вследствие присущего некоторым из них свойства ложиться перед найденной ими добычей или дичью (франц. - chien couchant, англ. - setter) и ждать хозяина; другие же собаки при стойке лишь останавливаются перед дичью. Собаки для птичьей охоты стали употребляться уже с давних времен. Лягавые собаки могут быть разделены на две группы: длинношерстных и короткошерстных. К длинношерстным лягавым относятся: сеттера, спаниели, грифоны и брусбарты. К короткошерстным лягавым - пойнтера и собственно лягавые. К последним принадлежат: 1) испанский брак, происшедший от гладкошерстных длинноухих гончих, привезенных из Азии крестоносцами и считающийся родоначальником всех короткошерстных легавых; две главные расы: пахонесы и пердигеросы, имеющие обычно раздвоенный нос (двуносые); 2) французский брак; 3) итальянский брак с двумя разновидностями: тяжелый (grande brассо, bracco nobile, bracco di gran sangue) и легкий (brachette, bracco leggero, bracco commune); 4) немецкие лягавые, разделяющиеся на почти уже исчезнувшую породу старонемецких лягавых и современных немецких легавых, отличающихся очень хорошим, большей частью нижним чутьем и тихим поиском, пригодным только для лесной охоты; 5) русские лягавые, почти исчезнувшие породы собак, разведенные после наполеоновских войн от французских и затем немецких лягавых; особенно были известны: пушкинские, офицерские, орловские, дмитровские и, наконец, некогда знаменитые маркловские (из Курляндии); последние оказались слишком нежными для русского климата и выродились, главным образом, вследствие наследственной парши; тем не менее, кровь их сохранилась во многих серо-крапчатых собаках с подпалинами. Все вообще собственно лягавые представляют большую аналогию с западными гончими, хотя и представляют отличия: морда лягавых короче и не так толста к концу, как у гончей, череп больше, уши короче и менее широки в основании и в конце, ноги относительно длиннее, туловище короче; хвост должен быть прямой и хорошо посажен, т. е. не очень высоко на спине и не очень низко. Масть бывает самая различная, но большей частью кофейно-пегая или серо-крапчатая, реже желто-пегая или сплошная одноцветная(Н. Основский, "Замечания московского охотника на ружейную охоту с лягавой собакой" (М., 1865); Л. Ваксель, "Руководство для начинающих охотиться с ружьем и лягавой собакой" (СПб., 1876); Сабанеев, "Охотничий календарь" (М., 1892); П. Квасников, "Подружейные собаки, их воспитание, дрессировка и натаска" ("Природа и охота", 1878, I и последующие номера).
Легаты(Legati) - так назывались у древних римлян депутаты (посланники), отправляемые к другим правительствам или народам(де-легаты). В древнейшую эпоху право сноситься с иноземными народами принадлежало фециалам. Позднее, когда в сенат вошли и плебеи, установился обычай назначать для таких сношений особых депутатов, рекомендованных полководцем (высшим магистратом) и утвержденных сенатом. Принятие поручения было обязательно. Иногда отдельные лица добровольно вызывались взять на себя обязанности посла. Народное собрание не вмешивалось в избрание. Особой квалификации для легатов не было установлено; обычно, но не всегда, назначались сенаторы. Самый знатный из выбранных легатов назывался princeps legationis. Габиниев закон (67 г.) ограничил состав легатов только сенаторами. В императорскую эпоху легаты провинций и легионов выбирались безусловно из сенаторов. Не мог быть легатом магистрат, находящийся на службе. Постоянных легатов было при наместнике один или три (1 при пропреторе, 3 при проконсуле), а в исключительных случаях - по 15 и даже 25 (например, Помпей, по Габиниеву закону 67 года, получил 15 легатов). Чрезвычайных легатов было по 2 или по 4, позднее по 3; в особо важных случаях назначалось по 5 и 10 человек. Особых инсигний у легатов не было; как сенаторы, они имели только право держать при себе ликторов. В императорское время только легаты pro praetore имели право носить fasces. Право посылать и принимать послов существовало лишь между сенатом и теми государствами и иноземными фамилиями, которые пользовались hospitium и amilicia (дружбой и союзом гостеприимства) римского народа. Компетенция легатам была двоякая: 1) на их обязанности лежало быть посредниками при объявлении войны или заключении мира. Они принимали от сената грамоту, передавали ее по принадлежности, приносили ответ и делали доклад об исполнении поручения (это называлось legationem renuntiare, referre, или просто renuntiare). При этом они не имели полной исполнительной военной власти (imperium), а только auctoritas (полномочие). От подобных депутаций надо отличать так называемые legationes liberae (вольные посольства), т. е. официальные командировки по частным делам, нечто вроде отпуска. В I веке такие командировки вызвали массу злоупотреблений и были ограничены законом Цицерона (68 г.) и Цезаря-диктатора. 2) легаты были советниками при магистрате и участвовали в его делах. Существовала (с 146 г.) коллегия из 10 легатов (decem legati), с помощью которых магистрат устраивал дела в только что покоренной стране, согласно организации, декретированной сенатом. Прикомандированные к внегородским магистратам легаты уже рано появляются в анналах военной истории. Они отличаются от постоянных военных чиновников (tribuni nulitum, praefecti sociorum, praefecti alae) тем, что их функции не были приурочены к той или другой военной должности, имели характер временный и возлагались по усмотрению главнокомандующего. В начале II века была введена должность постоянных легатов при наместниках в заморских провинциях, позднее они появились и в самой Италии. Их назначение - составлять совет главнокомандующего (consilium). Моммзен видит в них сенаторскую коллегию, контролирующую действия магистрата. С течением времени должность легатов стала доставаться лишь сенаторам или лицам близким к сенату по рождению. Военные легаты в отсутствие главнокомандующего и претора замещали его (legall pro praetore), в отсутствие квестора исполняли казначейские обязанности, а также творили суд. При Цезаре легаты командовали легионами. Во время империи деятельность легатов стала шире, полноправнее и определеннее. Так называемые легаты Августа-пропреторы (legati Augusti pro praetore) посылались в императорские провинции и были избираемы на неопределенный срок самим императором, из числа консуляров и преториев, и притом сенаторов. На их обязанности лежало управлять провинцией, отправлять суд, в случае необходимости командовать войсками. В некоторых провинциях судебная власть была передана особому legalus iuridicus, который был подчинен легатам Августа. В его же подчинении находились легионные легаты; в менее значительных провинциях последние были самостоятельными правителями. Legatus Aug. pro praetore назывался также quinquefascalis, ибо имел право на пять ликторов. В сенаторских провинциях, где требовался проконсул, legatus proconsulis pro praetore был его помощником. В преторских провинциях такой легат был один, в консульских - три. Со времени Траяна центральная власть прямо вмешивалась в управление общин через посредство особых чиновников, которые назначались сперва лишь в чрезвычайных случаях и назывались legati Augusti (или quinquefascales) ad corrigendum statum civitatium liberarum. Особо от этих императорских чиновников стояли провинциальные легаты, которые, как депутаты от городов, собирались раз в год в главном городе провинции. Цель этого собрания была контролировать ведение финансовых дел, составлять бюджет культа и определять для покрытия его налоги. Оно же посылало депутации в сенат или к императору по разным делам, издавало постановления относительно сооружения памятников и т. д. Как военный чиновник, легат командовал легионом или корпусом вспомогательных войск, но со времени Галлиена эта должность была заменена префектурой (praefectus legionis). При Калигуле легионный легат в сенаторской провинции Африке стал наместником отделенной от Африки и обращенной в императорскую провинцию Нумидии, с титулом legatus Augusti legionis III Augustae. Легаты (Legati) в католической церкви -это уполномоченные папы. В древнейшее время таким представителем папы являлся апокризиарий; при Льве I институт легатов упрочивается и их появляется несколько, с разными степенями полномочий. Легаты, снабженные властью на продолжительное время и причисленные к архиепископским кафедрам, являлись викариями папы в отдаленных от священного престола странах. С увеличением папского авторитета росло и значение легатов, которые сильно стесняли права архиепископов и требовали больших денежных жертв от церквей и государств. Поэтому последние старались не допускать в страну доступа легатов без особого на то разрешения светской власти, а высшее и низшее духовенства всячески боролись с ними. Триентский собор постановил, что они не имеют права суда и администрации наряду с епископами. С XVI в. на место легатов во многих государствах появляются постоянные папские нунции. Тогда легаты делятся на legati nati (почетная должность, соединенная с архиепископиями гнезно-познанской, зальцбургской, гранской, пражской и кельнской), legati dati, т. е. получившие особые поручения (если они кардиналы - legati а latere, если епископы - nuntii, если низшие прелаты - internuntii), с дипломатическим положением, но без церковных полномочий. Король неаполитанский, в качестве legatus natus, имел известные церковные полномочия по отношению к Сицилии (так называемая Monarchia Sicula), от которых итальянское правительство отказалось лишь по закону 13 мая 1871 г.
Легенда(от лат. legenda - то, что необходимо читать) - у средневекового католичества так называлась похвала и житие святого, которые следовало читать в церкви в день, посвященный празднованию памяти этого святого. Так как жития святых считались особенно душеполезным чтением, то название легенд распространилось и на все повествования религиозного характера, назидательные в такой же степени. В век развития церковно-исторической критики легендарное житие святого противополагается его подлинным или достоверным деяниям (acta); но в средние века, когда из культурно-исторической (а иногда и литературной, например, из собственного имени; так Вероника из verus и греческой icon, одиннадцать тысяч спутниц св. Урсулы из имени Undecimilla и пр.) основы или из церковного предания создавались, распространялись и получали художественную обработку легенды, такого различия не могло существовать. Средневековые католические легенды полнее, нежели какое-либо другое литературное явление, отражают нравственный облик эпохи. Уже в VI в. у Григория Турского и в "Диалогах" папы Григория мы находим ряд характерных и долговечных легенд. По мере обособления и развития католической культуры, легенда осложняется и украшается при помощи самых разнообразных источников: классических преданий (так например, Иуда предатель, по примеру Эдипа, оказывается отцеубийцей и кровосмесителем), германской мифологии, рассказов путешественников по святым местам, книг поучительных и не поучительных, церковных обрядов, иконографии и, наконец, самой действительности (так например, крестовые походы способствовали развитию легенды о крестном древе, выросшей в целую серию эпизодических рассказов; перенесение реликвий часто вводит легенды в новый фазис развития, а иногда вызывает к жизни новое явление, вроде сказания о святом Граале; приурочение празднования святого или события к известному времени года часто вносило новые подробности в легенду о нем, и т. д.). В тот век безусловной веры и искания чудесного всякий исторический факт, как из давно прошедшего (жизнь Александра Великого, Виргилия и пр.), так и из настоящего или недавнего (жизнь средневекового ученого, например, Герберта, впоследствии папы Сильвестра II) обращается в благочестивую легенду, которая, наконец, и оказывается единственным чтением всех понимающих по-латыни. Из легенд о святых и легенд, приуроченных к праздникам, рано составляются сборники (у Григория Турского-"De miraculis martyrum" и "De gloria confessorum"), из которых наибольшей известностью и влиянием пользуется так называемая "Золотая Легенда"(Legenda Aurea). Автор ее - Иаков из Ворагина, архимандрит генуэзский (умер в 1298). Популярность "Золотой Легенды" в переходную эпоху от средних веков к новому времени почти беспримерна: до 1500 г. насчитывают 70 изданий латинского оригинала и более 30 переводов на английский, французский, итальянский, нижненемецкий и чешский. Как и все сильно распространенные книги, Золотая Легенда подвергалась значительным дополнениям и переменам (прибавлялись главы о праздниках и святых, ставших известными после XIII в.; в немецком издании 1483 г. прибавлено 38 статей о местных святынях Германии). Наиболее распространен совсем не критический французский перевод Густава Брюне (Париж, 1843); значительно лучше "Jacobi a Voragine Legenda aurea vulgo historia lombardica dicta", издание Graesse (Дрезден и Лейпциг, 1846; 2 изд. 1850; 3 изд., 1892). В новом виде "Золотая Легенда" состоит из небольшого пролога, в котором автор объясняет систему своего сборника (вся жизнь человечества разделяется на четыре периода: период совращения с пути - deviationis - от Адама до Моисея; обновления - renovationis - от Моисея до Р. Х.; примирения - reconciliationis - когда Христос примирил нас с Господом, и странствования - peregrinationis - coвременная наша жизнь; поэтому и церковный год разделяется на четыре части, из которых к каждой приурочены были особые праздники; соответственно этим праздникам и расположены главы его книги), и 182 глав, кроме прибавок и приложений. Огромное большинство основных глав посвящено изложению житий святых католической церкви, которым составитель часто предпосылал этимологические объяснения их имен (конечно, крайне наивные и часто нелепые) и которые украшал многочисленными цитатами из святого Писания и отцов церкви, преимущественно западных, причем из редакций житий выбирались не наиболее достоверные, а особенно занимательные. Меньшинство составляют рассказы о событиях евангельских, часто с явно апокрифическими чертами, заимствованными, впрочем, не непосредственно из апокрифов, а из сокращенных популярных их переложений (составитель цитирует их под именем hystoriae scholaslicae); эти рассказы тоже украшены цитатами и толкованиями, которые очень нравились более литературным читателям книги Иакова, тогда как услаждающие фантазию апокрифические прибавки были особенно по сердцу клирикам-"простецам". То обстоятельство, что "Золотая Легенда" удовлетворяла разным вкусам, и было причиной ее громадной популярности, которую долго не могли ослабить многочисленные нападения. Только в эпоху борьбы протестантизма с возрожденным и очищенным католицизмом второй половины XVI века, "Золотая Легенда" стала уступать место другим сборникам, составленным с большей критикой. В XIV и XV столетиях "Золотая Легенда" служит непосредственным источником массы произведений духовной национальной поэзии во всех странах Европы, а через это влияет и на другие области художественной и вообще духовной жизни: национальный эпос, драму, лирику, иконографию и прочее, но и вышеуказанные, более "трезвые" сборники XVII века так или иначе тесно связаны с "Золотой Легендой", важной, поэтому, для всякого, кто занимается историей какого-либо агиографического или вообще легендарного сюжета. "Минеи" Дмитрия Ростовского и русская иконография XVII в. не избегли весьма заметного ее влияния. В эпоху развития национальных литератур западной Европы, легенда, принимая стихотворную форму, становятся любимым чтением светских людей, причем внутреннее развитие легенд идет еще дальше в ту же сторону чудесного. Первые памятники древне-французской поэзии посвящены похвале и изображению жизни св. Эвлалии и св. Леодегария ("Vie de saint Lйger"); один из первых документов немецкой поэзии - "Песнь о св. Георгии" (по его апокрифическому житию). В Х ст. через Италию на Запад проникает ряд восточных легенд, которые в следующих веках дают богатый материал для формирующейся национальной поэзии. В XI в. во Франции написана ассонансами превосходная поэма об Алексее Божьем человеке, которая переделывалась в XII, XIII и XIV вв. ("La Vie de saint Alexis", par Gaston Paris, Париж, 1885); там же в начале ХII в. изложена легенда о Григории Великом и невольном грешнике (кровосмесителе), который, искупив свое преступление, был потом патриархом или папой; к тому же ХII в. относится много стихотворных французских легенд, а также и кельтских религиозных сказаний, сделавшихся известными нормандцам после завоевания Англии. К последним принадлежит поэма о святом Брендане (написана была около 1125 г.), ирландском аббате, который, плывя на запад, доехал до рая и видел места мучения грешных, и о рыцаре Овене, спускавшемся в чистилище св. Патрика; обе эти легенды, вместе с видением Тунсдала (сохранилось только в прозе), принадлежат к обширной семье апокрифов о загробной жизни, во главе которой стоят "Хождение Богородицы по мукам" и "Видение апостола Павла". Убийство Фомы Бекета, архиепископа кентерберийского (1170), возбудило энергичную деятельность духовных поэтов; автор одной стихотворной легенды о нем, придавший ей окончательную форму в 1173г., бродячий (вагант) клирик Garnier de Pont-Sainte-Maxence, много раз рецитировал ее на самой могиле народного святого, в поучение поклонникам (известно, что приблизительно в то же время во Франции, в день празднования святого по церквам, для поучения простого народа, читали французские стихотворные легенды; этот обычай перешел и в Англию). XIII-й век во Франции особенно богат стихотворными легендами, новыми для не знавших по-латыни. Степень творчества их авторов крайне разнообразна: встречаются и почти буквальные переводы, и такие свободные переделки, в которых только с трудом можно проследить связь с латинским источником, даже в пересказы земной жизни Спасителя и Богоматери входят подробности и эпизоды, тесно связанные с памятникаминациональной эпопеи и рыцарского романа; с особой энергией перерабатываются восточные легенды, представляющие пищу для воображения уже в самом оригинале (духовный роман о Варлааме и индейском царевиче Иосафе был источником трех отдельных поэм),с особой свободой - бродячие сказания религиозного характера (о гордом императоре, у которого ангел похитил его одежду, наружность и самый престол; о пустыннике и ангеле, соответствующая русской легенде "Ангел",которая дала сюжет для известного рассказа Льва Толстого: "Чем люди живы" и пр.; такие легенды у французов принято было называть contes dйvots). Тогда же составляются обширные сборники легенл о чудесах Богородицы,из которых важнее прочих сборник суассонского монаха Готье де Куанси (Gautier de Coinci, умер 59 лет в 1236 г.); он составляет около 30000 стихов. В его рассказах, драгоценных не только для истории литературы, но и для изучения быта эпохи, немало эпизодов, способных возмутить своей наивностью современных католиков, но живое поэтическое одушевление многих из них мирит с нимикритику (там находится повествование о том, как Богоматерь кормила грудью больного монаха; как вор, имевший обыкновение всякий раз перед работой призывать имя Богородицы, был в продолжение трех дней поддерживаем на виселице ее белыми руками; как Богородица многие годы исполняла обязанности за монахиню, убежавшую из монастыря, чтобы отдаться плотским наслаждениям и прочее). В последующие столетия деятельность авторов и подновителей стихотворных легенд не прекращается, и многие из их произведений становятся еще более популярными, выступая из книги на сцену; в то же время, при увеличившейся потребности в чтении, как отдельные легенды, так и сборники их перелагаются во французскую прозу. В Германии, в ранний период средневековой поэзии (XI и XII вв.), стихотворный стиль легенд обрабатываются главным образом поэтами духовного сословия (одна из старейших и интереснейших по широте взгляда посвящена житию Аннона, епископа кельнского, умершего в 1075 г.). Придворных поэтов привлекают только те легендарные сюжеты, в которых они находят нечто рыцарское (например, из ветхого завета - Юдифь, из житий святых - св. Георгий) или фантастически сказочное (таковы Л. Гартмана фон Ауэ); в том же направлении работают и шпильманы, и из их рук получают жизнь полу-легенды, полу-эпопеи вроде "Оренделя", "Освальда" и другие; через них отзвуки легенд проникают в старинные национальные поэмы в роде "Вольфдитриха", а у поэтов-рыцарей иные жития принимают характер рыцарских романов. В XIII и XIV вв. духовенство энергично работает над множеством легендарных сюжетов и доставляет народу массу назидательного чтения. Рано появляется стремление циклизировать, собрать воедино это духовное богатство, и уже во 2-й половине ХШ в. на среднем Рейне составляется огромный сборник (до 100000 стихов) "Passional", распадающийся на три части: первая трактует об И. Христе и Богоматери, вторая - об апостолах и евангелистах, третья - о святых, сказания о которых расположены по церковному календарю; его составитель - проповедник, пришедший к заключению, что писание действует сильнее проповеди. В эпоху книгопечатания в Германии, как и во Франции, иные из любимых легенд переходят в лубочную литературу. История легенд в Англии распадается на те же периоды, как средневековая английская литература. Англо-саксонскую легенда, в ранних продуктах которой слышатся многочисленные отзвуки национального эпоса, сменяет норманно-французская. За ней следует среднеанглийская, очень обширная по количеству и разнообразию памятников; ее источники то латинские, то французские; в ней встречаются любопытные отголоски древнегерманских верований и средневековых поверий (так например, легенда о св. Михаиле, изображающая его битву с драконом-сатаной, не только рассказывает о чинах ангельских и создании рода человеческого, для пополнения пустоты, образовавшейся вследствие отпадения сонма служителей Люцифера, но говорит и об домовых-альпах и об эльфах и излагает всю средневековую демонологию, в связи с космогонией, физиологией, психологией и прочим; особняком стоит легенда о великом инквизиторе, пересказанная Достоевским). В конце ХIII в. на юге Англии составился обширный сборник легенд в стихах (александрийских двустишиях), известный под именем Liber festivalis; в нем много легендарных сказаний о национальных святых, представляющих любопытный исторический материал; источники - французские и латинские; близкое сходство многих рассказов с Золотой легендой объясняется единством происхождения. Этот сборник, как и подобные ему в других странах, для большинства средневековых читателей заменял всякое историческое чтение, так как излагал все, что считалось тогда интересным, от начала мира до последних дней. Как и в отдельных легендах, эпизоды, полные глубокого и тонкого чувства, чередуются здесь с наивной, иногда смешной грубостью, младенческое легковерие - с пытливостью ума (поэт, например, с воодушевлением рассказывает о том, как св. Маргарита, поглощенная драконом, вышла из него и убила его - и сам же потом выражает сомнение в возможности убийства дьявола). Более или менее красивым пересказом легенд не пренебрегали и поэты эпохи Чосера и позднейшей. В Италии, вследствие позднего обособления литературного языка, легенды дольше, чем где-нибудь, остается в своем первоначальном латинском одеянии, но у кватрочентистов и чинквечентистов (писателей XIV и XV вв.) получает большое развитие; итальянская легенда представляет больше классических реминисценций, нежели какая-либо другая. В литературах Пиринейского полуострова легенда играет еще более важную роль и рано выступает на театральную сцену, с которой не сходит до XVII в. включительно. В южно-славянских землях и в древней Pocсии довольно многочисленные легенды, переведенные с греческого, а также и составленные по образцу их, переписываются в продолжение ряда веков, но изменяются только в незначительных подробностях, и большинство их остается памятниками чисто книжными. Музыкальная легенда - это сочинение на текст легендарного содержания, различных музыкальных размеров. Лист написал легенду о святой Елисавете для соло, хора и оркестра, равную по объему оратории; небольшие инструментальные пьесы носят тоже название легенд, например, легенда для скрипки Венявского. Монетная легенда- это надпись на монете. Первые такие легенды появляются не ранее VI в. до Р. Х. и первоначально состояли из одной или нескольких букв - инициалов города, выпустившего монету. Впоследствии к этому присоединились название народа, имя и титул государя. Преемники Александра Великого стали помещать и год чеканки. Затем стали появляться на монетах девизы, благочестивые изречения, обозначение веса и пробы, а также названия монеты.
Легисты- название средневековых юристов-романистов, в противоположность канонистам или декреталистам. Во Франции оно удержалось для обозначения тех из них, которым пришлось сыграть важную роль в политическом и юридическом объединении страны. Начиная с XIII в. здесь появляется многочисленный класс людей, воспитанных в новых школах римского права, разночинцев по происхождению, которые постепенно замещают многие административные и судебные должности на королевской, а иногда и на сеньоральной службе, оттесняя постепенно служилое дворянство, заинтересованное больше военными походами, чем судом или управлением. Вооруженные юридической логикой столько же, сколько казуистическими приемами интерпретации законов, склонные к формализму и не стесняющиеся, вместе с тем, в выборе средств, они постепенно расширяют королевскую юрисдикцию на счет сеньоральной, безусловно возвышают первую над последней и подчиняют страну господству общего королевского права. Они принимают горячее участие в изучении и редактировании обычного права, обработке его в связи с римским и применении к жизни, в качестве главных деятелей в судах-парламентах. Они создают традиции государственной службы и деятельности, живущие и до сих пор и проявлявшиеся ярко даже в деятелях революции. Расцвет их боевой деятельности совпадает с эпохой наиболее напряженной борьбы короля и феодалов, при Филиппе Красивом, но она не прекращается и потом, когда феодализм был сломлен в своих резких проявлениях. Легисты выступают против поборов феодалов, начинают борьбу и против муниципальных вольностей, являясь, таким образом, в значительной мере творцами новейшей французской административной централизации, хотя далеко не всегда были противниками свободы вообще. Многие из них выступали горячими защитниками свободы совести при гонениях на гугенотов. Но в общем историки Франции, признавая огромные заслуги легистов в создании нового французского государства, отмечают отрицательную сторону их деятельности: оспаривая права феодалов и противясь самостоятельности городского управления, они служили столько же государственной идее, сколько и абсолютизму(королевской власти), с сопровождавшим его бесправием. Отсюда часто сильная ненависть к легистам не со стороны одних только феодалов. Последние же видели в легистах злейших своих врагов и жестоко мстили им в эпохи феодальных реакций, создавая многим из них славу мучеников за государственную идею. Сила легистов была в единстве их коллективной, собранной, корпоративной деятельности. Поэтому в понятии, соединяемом со словом, выдающиеся личности отступают на задний план. Обычная историческая характеристика легистов, поэтому, всегда анонимна. Имена: Пьер Флотт, Вильгельм де Ногарэ и Вильгельм Плезьян в царствование Филиппа Красивого, Жан де Дайя в XV в., Жан де Бамэзон в XVI и начале XVII в. и другие, упоминаются лишь как типичные примеры легизма среднего, но не высшего уровня.
Легитимизм- политическая теория в Западной Европе, преимущественно во Франции, признающая историческое право, в особенности культурно-историческое право династий, за главный принцип, которым следует руководствоваться при устройстве судеб народов. Этот принцип был ярко выставлен и талантливо защищаем на венском конгрессе Талейраном, стремившимся вернуть европейские государства к границам дореволюционного периода и восстановить в них легитимные династии. В международных отношениях принцип легитимизма требует уважения к правам законных династий и непризнания узурпаторов. В действительности, однако, последовательный легитимизм в этой области никогда не господствовал. Легитимистами во Франции называются сторонники восстановления на престоле законной династии Бурбонов; после смерти Шамбора они слились с орлеанистами в одну монархическую или роялистскую партию. В Испании легитимистами назывались сторонники дона Карлоса.
Лекало (судостроительное )- употребляется при постройке судов для изготовления кривых частей корпуса корабля, шпангоутов, листов обшивки и т. д.; делается из тонких досок, у которых обстругивают одну кромку так, чтобы она при наложении совпадала бы с вычерченной на глаз кривой линией данного предмета. В новейшее время входят в употребление металлические лекало, согнутые из железных прутьев прямоугольного сечения (около ЌЧҐ дюйм.). Лекало чертежное - выпиленная из тонкой доски кривая фигура - употребляется при вычерчивании по нескольким точкам кривой линии, причем линии проводят по частям, накладывая на чертеж лекала таким образом, чтобы в очерчиваемой части совпадало с обводом не менее трех точек.
Лекальный кирпич- изготовляемый в виде клиньев разной формы, с плоскими постелями и кривыми боковыми гранями, например, в виде вырезка кольцевого тела; употребляется для избежания притески, нарушающей прочность камня, вместо обыкновенного кирпича при кладке колонн, дымовых труб и других частей сооружений с кривыми очертаниями.
Лекарства - это только такие врачебные средства, которые при употреблении в известном определенном количестве могут своими физическими или химическими свойствами устранить, ослабить или предупредить болезненные явления в организме. Врачебным средством в широком смысле называют всякий агент, употребляющийся с лечебной целью. Способы действия лекарств необходимо представлять себе как химическое взаимодействие между элементами организма и вводимыми веществами. Только часть местно-действующих средств влияет механически. Так, смягчительные средства действуют, пропитывая ткани; некоторые лекарственные вещества защищают ткани от внешних раздражений, другие служат для сближения или соединения разъединенных частей; средства, притягивающие влагу, увеличиваясь в объеме, служат для расширения суженных естественных или искусственных отверстий или каналов (например, прессованные губки). Если на основании вышеизложенного можно выделить из местно-действующих средств такие, которые влияют не вследствие химических процессов, то, наоборот, другие местные средства могут служить очень резким примером химического действия. Не говоря уже о едких средствах, разрушающих ткани, достаточно упомянуть о действии вяжущих средств. Кровоостанавливающие свойства различных вяжущих средств обнаруживаются благодаря химическому процессу, совершающемуся между лекарственным веществом и содержащимися в крови белками. Подобные же отношения к белковым веществам необходимо предположить и для лекарственных веществ с отдаленным действием. Так, алкалоиды, обладающие сильным действием на нервную систему, как хинин, атропин стрихнин, вератрин и морфий, действуют в минимальных количествах на яичный белок, кровяную сыворотку и мясной сок таким образом, что свертывание последних наступает при относительно меньшем подогревании - действие, которым не обладают неорганические щелочи. Еще более резко влияние алкалоидов на озонированные белки, так как последние снова приобретают способность свертываться. Но убеждение о химическом действии лекарств особенно ясно вытекает из различных токсикологических наблюдений, например, изменения красящего вещества крови при отравлении некоторыми ядовитыми газами (окись углерода, сероводород), далее появление гемоглобина и метгемоглобина в моче при отравлении хлорноватистокислым кали, мышьяковистым водородом и другимими отравляющими веществами. На основании существующих фактов едва ли будет ошибочным отнести и отдаленное действие лекарств на различные органы к химическому взаимодействию между последними и лекарственными веществами. Но из этих данных еще не следует предполагать, что на основании определенного химического состава вещества можно выводить заключение о его физиологическом действии, так как при действии лекарства имеет значение не химическая субстанция сама по себе, а отношение этой субстанции к химическому составу организма, а также психологический настрой( больной будет вместе с лекарствами бороться против болезни или он будет против). Всестороннее знание действия лекарств возможно только в случае, если принимают во внимание те отношения, под влиянием которых эффект действия может уклониться от ожидаемого направления(побочный эффект). Эти отношения, называемые условиями действия, касаются как самого лекарственного вещества, так и организма, в который последнее введено; отчасти действие зависит и от чисто внешних и внутренних индивидуальных психологических условий. Что касается лекарственного вещества, то значение следует приписать дозе. Нередко приходится наблюдать противоположность в действии исключительно в зависимости от дозы; например, часто маленькие дозы вызывают возбуждение органа, большие же, наоборот - истощение; иногда лекарство, будучи введено в малой дозе, действует только на один орган, а большие дозы захватывают также функции других органов. Кроме дозы, на эффект действия вещества оказывают очень важное влияние всасываемость препарата и его физические свойства. Чем мельче растерт порошок, тем лучше он всасывается и тем скорее он окажется в крови в такой концентрации, какая необходима для действия. Хлороформ и эфир вызывают анестезию при вдыхании из паров гораздо скорее, чем когда их вводят в жидком виде. Камфара при введении в спиртном или масляном растворе действует сильно на центральную нервную систему. Сера, если она вводится в виде серного молока, благодаря тому, что в таком виде на нее более энергично влияют пищеварительные соки, действует как слабительное гораздо сильнее, чем менее мелкие частички серного цвета. Влияние физических свойств видно также и в фосфоре, который может оставаться в кишечнике без вреда для организма до тех пор, пока какой-нибудь растворитель (масло) не обусловит всасывания его в кровь, что и может послужить причиной сильного отравления. Концентрация раствора в крови также оказывает большое влияние на результат действия лекарственных средств. Если впрыснуть в вену животного слишком концентрированный раствор калийной соли, то остановка сердца произойдет гораздо быстрее, чем при введении того же количества этой соли, но только в более слабой концентрации. Сама кровь является средой, в которой изменяется концентрация раствора. Определенные равные количества одной и той же концентрации раствора каменной соли, впрыснутые в яремную вену, вызывают паралич сердца, а введенные в вену конечности могут не оказать никакого вреда организму. На эффект действия лекарства оказывают большое влияние пути введения врачебного средства. Большинство средств не всасывается нормальной, неповрежденной кожей, чем и объясняется отсутствие общих явлений при наружном употреблении весьма многих лекарственных веществ. Многие порошкообразные лекарства растворяются в желудке и только при этих условиях могут проявить свое действие. Это относится также к большинству алкалоидов; белковые вещества превращаются только в желудке и кишках в способные к всасыванию пептоны; действие некоторых слабительных, основанное на соприкосновении с желчью, может последовать только при соответствующих условиях в полости кишок и т. д. Необходимо иметь в виду, что и выведение лекарств из организма не остается без влияния на результат действия. Благодаря правильной функции выделительных органов (главным образом почек) кровь и органы освобождаются от влияния таких веществ, накопление которых в органах могло бы оказаться опасным для последнего. Так, например, тот же яд кураре уже в малых дозах проявляет парализующее влияние на периферические окончания двигательных нервов в том случае, если раствор его вводят под кожу или прикладывают к раненой поверхности, так как при этом в кровь поступают относительно большие количества этого яда; при введении же в желудок такой же парализующий эффект наблюдается только в редких случаях, преимущественно если кураре вводится на тощий желудок и в относительно больших количествах. Обычно же всасывание этого препарата из желудка совершается настолько медленно, что средство успевает выделиться с мочой; если ввести животному кураре в желудок и одновременно перевязать почечную артерию или удалить почку, следовательно, помешать выведению яда из организма, то явления отравления наступают чрезвычайно быстро. Приведенный пример иллюстрирует как значение пути, которым вводится лекарственное вещество, так и зависимость действия последнего от условий его выведения из организма. Некоторые вещества действуют только при введении под кожу и совершенно не действуют при введении в желудок. Сюда относятся средства, применяющиеся как предохранительные прививки; далее лечение некоторых инфекционных заболеваний так называемыми бактерийными антитоксинами (эмульсия для лечения собачьего бешенства, противодифтерийная сыворотка, туберкулин и некоторые другие). Форма лекарственного вещества также оказывает влияние на результат действия. Например, пилюли или желатинные капсулы могут благодаря более медленному всасыванию заключающегося в них лекарственного вещества совершенно устранить или в значительной мере ослабить отдаленное действие средства, и наоборот, некоторые слабительные могут действовать гораздо лучше, будучи введены в этой именно форме, а введенные в желудок в субстанции или в растворе они всасываются и не обнаруживают ожидаемого эффекта. На действие лекарственных веществ, кроме вышеупомянутых условий, влияют также возраст, пол, рост, состояние питания и другое. Далее необходимо упомянуть и о влиянии внешних условий. Многие яды действуют при высокой температуре сильнее и быстрее (например, стрихнин и мышечные яды), другие вещества, наоборот, при повышенной температуре оказывают менее резкое действие (алкоголь, хлорал); потогонные средства совершенно не действуют или только очень слабо, если одновременно с употреблением их не позаботиться о том, чтобы вызвать прилив крови к коже (теплое питье, завертывание тела в дурные проводники тепла, ванны и др.). Влажность воздуха оказывает большое влияние на различные процессы в организме и не остается без участия и при действии лекарства; так, лечение кумысом дает лучшие результаты в сухое и жаркое лето, чем в дождливое или холодное. Время дня также не безразлично для действия лекарства, в особенности при употреблении жаропонижающих и снотворных средств. У лихорадочных больных легче удается понизить температуру, когда последняя имеет наклонность к самостоятельному понижению с вечера к утру, чем температуру, повышающуюся с полудня к вечеру. Хлоралгидрат и другие снотворные средства скорее вызывают сон, будучи назначены вечером, чем - утром. Наконец, большое влияние на действие лекарств имеют покой и движение. Так, действие слабительных может быть усилено мышечными движениями, наоборот, снотворные средства скорее действуют при состоянии покоя организма. Лекарственные или целебные растения (plantae officinales), называемые также аптекарскими, они вообще зависят от различных веществ, специально свойственных каждому из них. Эти вещества нередко могут быть искусственно выделены, как, например, хинин из коры хинных деревьев, вератрин из чемерицы (Veratrum) и пр. В противном случае употребляют целое растение или различные его части, например, только листья или цветы, или другое, так как различные части многих растений содержат нередко разные вещества или одно и то же, но в разных количествах. Целебные вещества растений имеют различную силу: одни из них, как, например, разные алкалоиды (стрихнин, морфин, аконитин, атропин и пр.), действуют на человеческий, а часто и на организм животных вообще так сильно, что смертельно ядовиты в сколько-нибудь значительных дозах; другие, как, например, различные крахмалы, камеди, жиры, действуют так слабо на организм, что лекарственные действия их иногда сомнительны и многие их них, прежде употреблявшиеся, оставлены научной медициной, употребляясь, однако же, в народной. При этом необходимо заметить, что один и тот же вид растений при разных климатах нередко получает различные свойства, что, впрочем, зависит если не исключительно, то чаще всего от количества вырабатываемого вещества; так, например, алкалоиды снотворного мака, возделываемого в умеренных странах, содержатся в млечном соке растения в гораздо меньшем количестве, чем в том же маке, возделываемом в странах жарких. Гашиш - вещество столь сильно действующее на нервную систему человека - получается в Индии из той же конопли (Cannabis sativa var. indica), которая разводится и в некоторых частях России, но из русской конопли его добыть невозможно, так как она даже не выделяет той смолы, что идет на приготовление гашиша. Как бы то ни было, но все лекарственные растения разделяются на аптекарские, занесенные в фармакологию цивилизованных народов, и на народно-лекарственные, употребляемые только в народном быту, хотя, без сомнения, и аптекарские совсем не чужды народу, и все они даже открыты и употреблялись первоначально народами тех или других стран, а в советское время именно аптечные лекарственные средства предпочитаются народом, тогда как отдельные представители обращались к чисто народно-лекарственным средствам. В фармакопеях Европы всего занесено было около 200 видов растений. Если же присоединить к ним средства народные, то число это по меньшей мере удвоится. Если же собрать все растения, что употребляются и употреблялись когда-то как культурно-историческими, так и некультурными или дикими народами всего земного шара в качестве лекарственных, то придется их считать тысячами. Все лекарства растительного происхождения распределяются по 20 или 25 категориям, смотря по преобладающим свойствам: 1) рвотные (emetica), 2) разрешающие (digestiva, purgantia), 3) потогонные (diaphoretica), 4) мочегонные (diuretica), 5) противоглистные (Аnthelmintia), 6) освежающие (refrigerantia), 7) стягивающие (adstringentia), 8) укрепляющие (tonica), 9) нарывные (epispatica, vesicantia), 10) усыпляющие, снотворные (narcotika), 11) смягчительные (emollientia), 12) противогнилостные (antiseptica), 13) противолихорадочные (antifibrica), 14) противоцинготные (antiscorbutica), 15) противосифилитическиe (antisyphylitica) и другие более общие или очень специфические. Список лекарственных растений преимущественно аптекарских, т. е. занесенных в медицинские справочники, с указанием их главнейших целебных свойств, и распределенных по естественным семействам: Ranunculaceae (лютиковые). Pulsatilla pratensis- сон-трава, наркотическое; Helleborus viridis и др. виды - морозник, рвотное и слабительное; Aconitum napellus - борец, волкобой, наркотическое; Раеоniа officinalis - пион, против падучей и судорог. Menispermaceae. (Jatrorhiza columba Miers. из Африки - radix columbo; Ammarita cocculus Wight. из Индии, средство, помогающее пищеварению. Berberideae (барбарисовые). Podophyllum peltatum из Северной Америки - рвотное и разрешающее. Papaveraceae (маковые). Papaver somniferum - снотворный мак дает опиум. Chelidonium majus, чистотел - млечный сок против бородавок. Сrиciferae (крестоцветные). Сосhlеаriа officinalis - ложечная трава, антискорбутное, как и многие другие крестоцветные. Sinapis nigra L. S. juncea - горчица. Violaceae (фиалковые). Viola tricolor - анютины глазки, против накожных болезней. Polygaleae (истодовые). Polygala senega; Северная Америка - мочегонное, стягивающее (адстрингирующее). Теrпstroemiaceae. Thea viridis L. и другие - чай. Malvaceae (просвирняковые, мальвовые). Althaea officinalis - смягчающее. Sterculiaceae. Theobroma Cacao - какао, шоколад, жирное масло. Linaceae (льновые). Linus usitatissimum, лен - припарка и прочие возможности для живых и мертвых. Zygophyllaceae. Guajacum officinale Индия, возбудительное и стягивающее. Rutaceae (рутовые). Ruta graveolens - укрепляющее. Aurantiaceae (померанцевые) - померанцы и лимоны (Citrus aurancium и limonium). Simarubaceae (симарубовые). Quassia amara - тропическая Америка, укрепляющее пищеварение. Burseraceae (бурзеровые). Balsamodendron myrrha Ehrenb - Аравия, камедистая смола - мирра. Rhamnaceae (крушиновые). Rhamnus frangula (крушина), cathartica (жостер) - разрешающее. Ampelideae (виноградообразные). Vitis vinifera (виноград). Euphorbiaceae (молочайные). Euphorbia resinifera Berg и другие виды, слабительное и нарывное; Ricinus communis (клещевина) - клещевинное, или касторовое, масло; Croton tiglium -Индия, слабительное; Сr. Eluteria Bennet -Индия, возбудительное и укрепляющее; Rottlera tinctoria Roxb. - тропики Старого света, противоглистное. Papilionaceae (мотыльковые). Glycyrrhiza glabra; Gr. echinata (солодковый корень, лакрица); Astragalus - разные виды дают камедь. Myroxylon sonsonatense Kotzsch. - Южная Америка, перуанский бальзам; Melilotus officinalis (донник). Caesalpineae (цезальпиновые). Cassia angustifolia Vahl- Африка, александрийский лист - слабительное; Copaifera multijuga Hayne и другие виды - тропическая Америка, копайский бальзам; Tamariudus indica- разрешающее. Mimoseae (мимозовые). Mimosa catechu Willd. -Индия, камедь. Rosaceae (розообразные). Amygdalus communis и аmаrа - сладкий и горький миндаль; Rosa centrifolia, Rubus idaeus- малина, потогонное; Brayera anthelminthica Kunth. - из Африки, куссо, противоглистное. Myrtaceae (миртовые). Caryophyllus aromaticus - тропики, возбуждающее; Melaleuca minor и leucodendron дают каяпутовое масло, против судорог; Punica granatum- противоглистное. Cucurbitaceae (тыквяные). Cucumis colocynthis- слабительное; Bryonia alba- разрешающее. Umbelliferae (зонтичные). Archangellica officinalis Hoffm.; Carum carvi- для улучшения пищеварения; Conium macalatum- укрепляющее; Foeniculum officinale (укроп); Levisticum officinale - мочегонное; Pimpinella saxifraga magna- способствуют пищеварению; Dorema ammoniacum Don.; Ferula scorodosma и narthex (асафетида) - оба вида против судорог; Ferula galbanum и rubicaulis Boiss. - помогают пищеварению. Araliaceae. Panax ginseng С. A. Meyer (жинзенг) из Китая - укрепляющее пищеварение. Caprifoliaceae (жимолостевые). Sambucus nigra (бузина) - мочегонное. Rubiaceae (мареновые). Cephaelis ipecacuanha Rich. - рвотное; Cinchona разных видов (хинин); Uncaria Gambir. Roxb. - стягивающее. Valerianeae (валериановые). Valeriana officinalis (булдырян, маун) - при нервных болезнях. Compositae (сложноцветные). Tussilago farfara - стягивающее; Artemisia absynthium (полынь) - поправляющее пищеварение; Art. contra - противоглистное; Matricaria chamomilla (ромашка); Arnica montana; Taraxacum officinale Monch. (одуванчик) - против запоров; Lactuca virosa (латук) - наркотическое. Ericaceae (вересковые). Arctostaphylos officinalis (толокнянка) - в болезнях мочеиспускательных органов. Styraceae. Styrax Bensoin Dryond. - потогонное; Oleaceae (масличные). Olaea europaea - масло; Fraxinus ornus (ясень) - разрешающее. Asclepiadaceae. Gonolobus condurango Тriаnn. - из Бразилии, противолихорадочное. Loganiaceae. Strychnos nux vomica из Индии, помогающее пищеварению. Gentianeae (горечавковые). Gentiana разных видов и Меniаnthes trifoliata- при затрудненном пищеварении. Convolvulaceae (повиликовые). Ipomoea purga Hayne (ялапа) - слабительное. Solanсеае (пасленовые). Atropa belladona - наркотическое, атропин расширяет зрачок; Hyoscyamus niger - негритянская белена, наркотическое; Datura stramonium - наркотическое; Nicotiana tabacum и rustica (табак); Solanum dulcamara, Capsicum annuum (стручковый перец). Scrophulariaceae (норичниковые). Digitalis purpurea (наперсточная трава), против судорог рук при быстрой игре; Gratiola officinalis; Verbascum (коровяк) разных видов, мягчительные; Labiatae (губоцветные). Salvia officinalis (шалфей), стягивающее: Melissa officinalis; Hyssopus officinalis; Lavandula vera; Mentha piperita (мята) и другие виды; Rosmarinus officinalis и другие роды и виды без большого лекарственного значения. Polygonaceae (гречишниковые). Rheum (ревень), слабительное. Piperaceae (перечниковые). Piper nigrum и album (перец). Lauraceae (лавровые). Cynnamum ceilonicum и aromaticum - стягивающее и возбуждающее; Laurus nobilis (лавр); Camphora officinalis Nees; Sassafras officinalis Nees; Cubeba officinalis Miq. - возбуждающее. Саппаbiпеае (коноплевые). Cannabis sativa - наркотическое; Humulus lupulus (хмель). Platanaceae (чинаровые). Liquidambar orientale Mill. Juglandaceae (югландовые). Juglans regia - противоскорбутное. Cupuliferae (блюдценосные). Quercus pedunculata Ehrh. (дуб) и другие виды; Quercus infectoria Oliv. - чернильные орешки. Orchideae (орхидные). Vanilla planifolia And; Orchis разных видов, питательное и мягчительное. Zingiberaceae (имбирные). Zingiber officinale Roxb.; Elletaria cardamomum Whit; Curcuma zedoaria; Alpinia galanga Sw. - средства, укрепляющие желудочное пищеварение и возбуждающиe. Liliaceae (лилейные). Scilla maritima - рвотное, нарывное; Aloe (алоэ) разных видов, разрешающее. Smilaceae (caccaпарель); разные виды - мочегонное и антисифилитическое; Convallaria majalis (ландыш). Melanthaceae (мелантовые). Colchicum autumnale L. (зимовник) - слабительное; Veratrum album (чемерица) - нарывное, также в нервных болезнях. Irideae (касатиковые). Iris разных видов- детям при вырезывании зубов; Crocus sativus (шафран). Palmae (пальмы). Cocos nucifera - масло; Areca catechu- стягивающее; Aroideae (белокрыльниковые). Acorus calamus (ирис) - укрепляющее пищеварение. Gramineae (злаки). Triticum vulgare (пшеница); repens (пырей). Coniferae (шишконосные). Juniperus communis (можжевельник) - мочегонное, против водянки; Jun. sabina (казацкий можжевельник) - способствующее менструации; Pinus разные виды сосен, елей, пихт и лиственниц, дающих смолы и прочие лекарственные средства. Filices (папоротники). Aspidium filix mas.- противоглистное. Lycopodiaceae (плауновые). Lycopodium clavatum (плаун) - присыпной порошок (споры). Lichenes (лишайники). Cetraria islaudica Ach. (исландский лишайник, мох - неправильно).
Лекторы-так назывались у римлян рабы, которые за столом, при приеме ванны или перед сном должны были читать своему господину что-нибудь вслух. Они известны были также под греческим названием анагностов. Рабыни-чтицы назывались lectrices (лектрисами). В новейшее время лекторами стали называть преподавателей новых языков в университетах. По уставу 1863 г., лекторы определялись советом по предварительном удостоверении в их знаниях и способностях к преподаванию, а утверждались попечителем учебного округа. По уставу 1884 г., лекторы причисляются к филологическому факультету; последний предлагал кандидатов в лектора университетскому совету, который окончательно избирал их и представлял на утверждение попечителя. Лекторы преподавали немецкий, французский, английский и итальянский языки. То же название или звание имели и лица, практически преподающие восточные языки на соответствующем факультете. В недавнее еще советское время лектором называли любого человека, который мог связно и достаточно долго говорить об одном, определенном лекцией предмете или мог спокойно пропагандировать правильные идеи, за что и получал деньги в советской кассе.
Лекторий(лат. lectorium, нем. Lettner) - в старинных католических церквях это тип деревянной возвышенной кафедры или трибуны, на которой во время богослужения читались евангелие и апостольские послания. Такая трибуна помещалась на краю невысокой деревянной загородки, отделявшей от остальных частей храма четырехугольное пространство перед главным алтарем, назначенное для клириков и хора певцов, вследствие чего наименование лектория перешло и к этому пространству (более точное его название - doxale, odeum). Лектории появились в Италии в XI в., в Германии же и во Франции - несколько позднее. Чаще всего они встречаются в церквах позднероманской и готической эпох.
Лемурия(Lemuria) и Лемуры(Lemures) - термин, введенный английским зоологом Склэтером для обозначения гипотетической суши, которая будто бы простиралась некогда вблизи от Африки, на восток до Суматры и Целебеса и на севере к Индии. Этим он хотел объяснить тот странный факт, что лемуры, характерные для фауны юго-восточной Африки и особенно Мадагаскара(куда Гитлет хотел почему-то отослать столь раздражающих немцев своим видом евреев), встречаются (например, роды долгопят, Tarsius, и лори - Stenops) также на материке Индии и на ближних островах. Лемурия была будто бы первоначальной областью распространения лемуров, а затем с погружением средней ее части ниже уровеня моря эти животные уцелели лишь по непогрузившимся окраинам этой суши. Остатки лемуров были найдены, однако, в древнетретичных отложениях Европы и Северной Америки. Хотя с предположением о существовании Лемурии согласуются и некоторые другие зоогеографические факты, но во всяком случае вопрос о настоящем существовании Лемурии очень сомнителен. Лемуры у древних -это особый тип призраков, родственных ларвам и маниям. По ночам Лемуры будто бы странствуют, будя и пугая живущих; сами они - по словам Апулея - души умерших. Чтобы очистить дом от Лемуров, необходимы были разные обряды, совершавшиеся ночью 9, 11 и 13 мая. Отец семейства поднимался в полночь, босой шел к дверям, совершая особое знамение пальцами, трижды омывал руки в текущей воде, оборачивался, брал в рот черные бобы и бросал их за спину со словами: "это я вам даю, этими бобами я выкупаю себя и своих". Верили, что Лемуры за ним подбирали бобы. Эти слова произносились девять раз подряд, не оборачиваясь; затем заклинавший снова омывался водой, шумел медными сосудами и девять раз снова восклицал: "Вон, духи дома!" Теперь он мог обернуться, духи были изгнаны. Храмы в эти дни, как и в Паренталии, были закрыты; эти дни считались неприсутственными. В описании у Овидия ("Фасты")представлено, что обряд изгнания инородных существ сначала назывался Ремуриями и происходил от Рема.
Леопольд- серебряная и золотая лотарингская монета конца XVII и середины XVIII столетия. Золотые леопольды были одного веса с луидорами, а серебряные - с экю.
Леопольда ордена- 1) австрийский орден, учрежденный императором Францем I в 1808 г. за гражданские и военные заслуги. Имел три класса; его знак: 4-конечный, с 8-ми лучами, крест, лента красная с белыми каймами. 2) Бельгийский орден, учрежденный королем Леопольдом в 1832 г. Степеней было пять. Знак ордена - белый 4-конечный, в 8-ми лучах, крест; девиз - l'Union fait la force; лента пунцовая.
Лепта(Λεπτόν) - медная (бронзовая) греческая монета, составлявшая 1/7 халкунта или 1/56 часть обола. Эти монеты, как и вообще бронзовые деньги, вошли в употребление только после завоеваний Александра Великого благодаря римскому и этрусскому влиянию.
Летаргия(lethargia). - это технический термин в медицине, которому соответствуют до известной степени русские названия "спячка" и "мнимая смерть" при слабой жизни тела, служит для обозначения болезненных состояний, похожих на сон и вместе с тем характеризуемых неподвижностью организма и отсутствием заметных реакций на внешние раздражения, почему они и приобретают сходство со смертью. Подобные состояния чаще всего наблюдаются при истерии, как в непосредственной связи с припадками истерических судорог, так и независимо от них. В этом случае больные, большей частью женского пола, неподвижно лежат как бы во сне, с закрытыми глазами, с расслабленными членами, и ничем не удается пробудить их - даже самые сильные болевые раздражения остаются без результата; между тем больные чувствуют все, что с ними происходит, а также слышат и понимают, что происходит вокруг них, но они не в состоянии произносить звуки, вообще обнаруживать свои чувства и желания. Подобное состояние может длиться несколько суток подряд, хотя большей частью продолжительность летаргических припадков не превышает нескольких часов. Нередко наблюдается сочетание летаргического сна с бредом, а также с явлениями каталепсии; тогда члены сохраняют различные положения (сгибание, разгибание и т. п.), которые им придают искусственно, неопределенно долгое время, как бы застывают в этих положениях, обнаруживая так называемую восковидную гибкость. Кроме того, и состояния чистой летаргии, и сочетания ее с каталептическими явлениями иногда удается вызывать искусственно у субъектов, погруженных в гипнотический сон. В этом случае летаргия сопровождается повышенной возбудимостью двигательных нервных стволов, так что путем давления на них вызываются мышечные сокращения. Наконец, летаргия наблюдается в редких случаях независимо от истерии в виде "мнимой смерти". Тогда к вышеописанным симптомам присоединяется отсутствие всяких признаков жизни: не заметно никаких дыхательных движений; зеркало, приложенное к губам, не тускнеет, не удается услышать биения сердца или прощупать пульс. Возможно, что иной раз такие мнимоумершие были заживо похоронены, хотя, несомненно, многие рассказы о подобных роковых ошибках недостоверны. Верный и простой способ отличить летаргию от смерти заключается в электрическом раздражении нервов и мышц; оно уже спустя три часа после смерти не вызывает больше сокращений, при летаргическом оцепенении электрическая возбудимость сохраняется все время. Это доказано опытами и клиническими наблюдениями. Кроме того, измерение температуры тела в прямой кишке при мнимой смерти обнаруживает сохранность ее в степени близкой к норме, между тем как после действительной смерти температура тела быстро падает до 20№. Что касается причин и способа развития летаргического состояния, то нужно думать, что здесь играет главную роль болезненное изменение возбудимости нервных элементов центральной нервной системы, преимущественно коры головного мозга. Летаргические состояния, как показывают клинические наблюдения, сами по себе не представляют опасности для жизни и большей частью проходят независимо от лечебных мер.
Лето- в хронологии словом "лето" называли то, что можно называть "годом". В рукописи 1263 г. замечено: "ино бо лето (χpονoς), ино же год (καιρος)"; следовательно, слово "лето" иногда означало вообще время, а слово год - точку времени. По рукописям XVI-XVII в. лето как особое время начиналось от Рождества Предтечи (24 июня) и продолжалось до 24 сентября, т. е. до Зачатия Предтечи. В летописях лето часто смешивалось и с весной, и с осенью. По Библии, лето представляется как бы временем праздничным: Ребекка для встречи Исаака оделась "в ризу летнюю", т. е. праздничную, торжественную; Фамарь, свергнув ризы вдовства своего, также облеклась в ризы летние и украсилась; таким образом, слово "летняя" означало не просто легкую, а праздничную, щегольскую, парадную одежду для легких гуляний с еврейскими и римскими мужчинами.
Летописи -это погодный (по годам), более или менее подробный рассказ о культурно-исторических и религиозных событиях. Летописи сохранились в большом количестве списков XIV-XVIII в.в. Списки эти по местности составления или по местности изображаемых событий исключительно или преимущественно делятся на разряды (первоначальная киевская, новгородские, псковские и т. д.). Списки одного разряда различаются между собой не только в выражениях, но даже в подборе известий, вследствие чего списки делятся на редакции (изводы). Так, можно сказать: летопись первоначальная южного извода (список Ипатский и с ним сходные), летопись первоначальная суздальского извода (список Лаврентьевский и с ним сходные). Такие различия в списках наводят на мысль, что русские летописи были сборниками или собранными рассказами, или даже первыми собраниями сочинений о различных событиях из русской жизни, и что их первоначальные источники не дошли до нас вполне. Эта мысль, впервые высказанная П. М. Строевым, позднее стала составлять, можно сказать, общее мнение для русских историков и литературоведов. Существование в отдельном виде многих подробных летописных сказаний, а также возможность указать на то, что в одном и том же рассказе ясно обозначаются сшивки из разных источников (преимущественно проявляющиеся в сочувствии то к одной, то к другой из борющихся сторон) - еще более подтверждают это мнение. Первыми по времени считаются дошедший до нас в многочисленных списках (самые древние - XIV в.) свод Лаврентьевский, названный так по имени монаха Лаврентия, списавшего его, как видно из его приписки, в 1377 г., и Ипатский, названный так по костромскому Ипатскому (Ипатьевскому) монастырю, где он хранился. Этот последний ученые относят к концу XIV или началу XV в. Оба эти списка сопровождаются различными продолжениями: Лаврентьевский - сводом суздальским, Ипатский - киевским и волынско-галицким. Составление первоначального свода относят к началу XII в., на основании приписки (в Лаврентьевском списке и в Никоновском) после 1110 г., в которой читаем: "Игумен Селивестр святого Михаила написах книгы си летописец, надеяся от Бога милость прияти, при князе Володимире, княжащю ему Кыеве, а мне в то время игумянящю у святого Михаила, в 6624, индикта 9 лета" (1116 г.). Таким образом ясно, что в начале XII в. Селивестр, игумен Михайловского Выдубецкого монастыря в Киеве, был составителем первого летописного свода. Слово "написах" никак нельзя понимать, как думали некоторые ученые, в значении переписал: игумен Выдубецкого монастыря был слишком большим лицом для простого переписчика. Свод этот отличается особым заглавием: "се повести временных лет (в иных списках прибавлено: черноризца Федосьева монастыря Печерского), откуда пошла быть Русская земля, кто первое в Киеве нача княжити и откуда Русская земля стала есть". Слова "черноризца Федосьева монастыря Печерского" заставили многих считать первым летописцем Нестора, имя которого, по уверению Татищева, стояло в заголовках некоторых известных ему, но теперь утраченных списков; в новейшее же время его можно было найти в одном, и то очень позднем, списке (Хлебниковском). Нестор так и назывался летописцем и был известен по другим своим сочинениям: "Сказания о Борисе и Глебе", "Житие Феодосия". Сочинения эти представляют противоречия с летописями. Так, автор сочинения, вошедшего в летописи, говорит, что он пришел к Феодосию, а Нестор, по его собственным словам, пришел при преемнике Феодосия, Стефане, и о Феодосии повествует по преданию. Рассказ о Борисе и Глебе в летописи принадлежит не Нестору, а Иакову Черноризцу. Повествования того и другого сохранились в отдельном виде, и их сличение произвести легко. Вследствие этого приходится отказаться от мысли, что составителем первого свода был Нестор. Впрочем, имя составителя не столь важно; гораздо важнее то обстоятельство, что свод есть произведение XII в. и что в нем встречаются материалы еще более древние. Некоторые из его источников дошли до нашего времени в отдельном виде. Так, можно узнать "Чтение о житии и погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба" Иакова Черноризца, "Житие Владимира", приписываемое тому же Иакову, "Хронику Георгия Амартола", известную в старинных славянских переводах, жития святых первоучителей славянских, известные под именем паннонских. Сверх того, сохранились ясные следы того, что составитель пользовался чужими трудами: так, в рассказе об ослеплении Василька Ростиславича какой-то Василий повествует, как князь Давид Игоревич, державший в плену Василька, посылал его с поручением к своему пленнику. Следовательно, этот рассказ составлял отдельное сказание, подобно сказаниям о Борисе и Глебе, сохранившимся, к счастью для науки, в отдельном виде. Из этих сохранившихся произведений видно, что на Руси рано начали записывать подробности событий, поразивших современников, и черты жизни отдельных лиц, особенно таких, которые прославились своей святостью. Такому отдельному сказанию мог (по Соловьеву) принадлежать заголовок, приписываемый всей летописи: "се повести и т. д.". Первоначальная повесть, составленная частью из греческой хроники Амартола, частью, может быть, из источников паннонских (например, предание о первоначальной жизни славян на Дунае и нашествии волохов), частью из местных известий и преданий, могла доходить до начала княжения Олега в Киеве. Эта повесть имеет очевидной целью связать Север с Югом; оттого, может быть, и само имя Руси перенесено на север, тогда как это название всегда было принадлежностью юга, а северных руссов можно "узнати" только из повести. Любопытно и сближение Аскольда и Дира с Рюриком, сделанное с целью объяснить завоеванием Киева Олегом право династии Рюрика на южные области. Повесть была писана без годов, что служит признаком ее отдельности. Составитель свода говорит: отселе почнем и числа положим. Эти слова сопровождают указание на начало царствования Михаила, при котором был поход на Царьград. Другим источником послужили для составителя краткие, погодные записки происшествий, которые непременно должны были существовать, ибо иначе откуда бы знал летописец годы смерти князей, походов, небесных явлений и т. п. Между этими датами есть такие, достоверность которых может быть проверена (например, знаменательная комета 911 г.). Такие записки велись по крайней мере с того времени, как Олег занял Киев: в краткой хронологической табличке, включенной в летопись, счет начинается прямо с "первого года Ольгова, понеже седе в Киеве". Счет велся, как можно заключить из этой таблицы и отчасти из других источников ("похвала Володимиру", Иакова) по годам княжений. Этот счет был переложен на годы от сотворения всего мира составителем свода, а может быть, и раньше, другим сводчиком. Из народных преданий иные могли быть записаны, другие сохранялись, может быть, в песнях. Из всего этого материала составилось целое; теперь мудрено сказать, насколько в этом целом участвовал труд одного лица. Свод XII в. составлен преимущественно из киевских источников, но и в нем видны следы летописей, веденных в других местностях России, особенно новгородских. Новгородские своды дошли до нашего времени в списках не ранее XIV в., к которому принадлежит харатейный, так называемый синодальный(собранный) список. Есть, однако, следы свода XIII в.: в так называемом Софийском Временнике и некоторых других летописных сборниках встречается общее заглавие "Софийский Временник" и предисловие, заканчивающееся обещанием рассказать "все по ряду от Михаила царя до Александра (т. е. Алексея) и Исакия". Алексей и Исаак Ангелы царствовали в 1204 г., когда Царьград взяли латины; особое сказание об этом вошло во многие летописные сборники и, очевидно, составляло часть свода XIII в. Летописи в Новгороде начались рано: в рассказе о крещении Новгорода видны следы записывания современников; еще важнее известие: "преставися архиепископ Акум новгородский и бяше ученик его Ефрем, иже ны учаше". Это мог сказать только современник. До нашего времени дошло несколько новгородских летописных сборников - так называемые летописные сочинения I, II, III, IV, софийская летопись, супрасльская летопись и сходная с ней, вошедшая в так называемую летопись Абрамки; в этой последней драгоценны сведения о последнем времени независимости, прерываемые незадолго до падения Новгорода, а также архангелогородская летопись. Большая часть новгородских известий записаны при церквях и монастырях; в одном из летописных новгородских сборников есть указание, что "игумен смотрел в монастыре на Лисей Горе летописец". Есть также несколько известий, принадлежащих, очевидно, частным лицам, которые могли быть занесены в списки готовых летописей или с полей рукописи, куда вносились в виде календарных заметок, или могли быть перенесены из каких-нибудь частных записок. Новгородские летописи отличаются (по замечанию С. М. Соловьева) особой сжатостью, слогом как бы деловым и почерком корявым. Составители так дорожат временем (а может быть, и пергаментом), что пропускают по смыслу слова; "а вы братия, в посадничестве и в князех", говорит в летописи Твердислав, не добавляя "вольны" - и так поймут все кому нужно. Ни поэтических красок, ни драматических разговоров, ни обильных благочестивых размышлений - отличительных черт киевской летописи - нет в новгородских сводах; событий неновгородских в них мало, и те попали случайно. Псковские летописи начались позднее новгородских: их начало можно отнести к XIII в., когда сочинена была повесть о Довмонте, легшая в основу всех псковских сборников. Псковские летописи (особенно вторая) богаты живыми подробностями об общественном быте Пскова; мало только известий о временах до Довмонта, да и те были заимствованы. К новгородским летописям по происхождению долго относили "Повесть о граде Вятке", касающуюся только первых времен вятской общины, но подлинность ее подвергнута была основательным сомнениям: рукописи ее слишком поздни, а потому лучше не считать ее в числе достоверных источников. Киевская летопись сохранилась в нескольких очень близких между собою списках, в которых она непосредственно следует за первоначальной летописью("Повестью Временных лет"). Этот киевский свод оканчивается во всех своих списках 1199-м г. Он состоит, по большей части, из подробных рассказов, по своему изложению имеющих много общего с рассказами, вошедшими в состав первоначальной летописи. В настоящем своем виде свод заключает в себе много летописных следов разных русских земель: Смоленска, Чернигова, Суздаля. Есть и отдельные сказания: сказание об убиении Андрея Боголюбского, писанное его приверженцем (вероятно упоминаемым в нем Кузьмищем Киянином); таким же отдельным сказанием должен был быть рассказ о подвигах Изяслава Мстиславича; в одном месте этого рассказа можно прочитать: "рече слово то, яко же и пережде слышахом; не идет место к голове, но голова к месту". Отсюда можно заключить, что рассказ об этом князе заимствован из записок его соратника и перебит известиями из других источников; к счастью, сшивка так неискусна, что части легко отделить. Следующая за смертью Изяслава часть была посвящена, главным образом, князьям из рода смоленских, княжившим в Киеве; может быть, источник, которым главным образом пользовался сводчик, не лишен связи с этим родом. Изложение очень близко к "Слову о Полку Игореве" - как будто тогда выработалась целая литературная школа. Известия киевские позднее 1199 г. встречаются в других летописных сборниках (преимущественно северо-восточной Руси), а также в так называемой Густынской летописи (позднейшая компиляция). В Супрасльской рукописи (издана была Оболенским) есть краткая киевская летопись, принадлежащая XIV в. С киевской летописью тесно связана волынская (или, как основательно предлагает называть ее Н. И. Костомаров, - галицко-волынская), еще более киевской отличающаяся поэтическим колоритом. Она, как можно предположить, была писана сначала без годов, а годы расставлены после и расставлены весьма неискусно; так, в ней читаем: "Данилови же приехавшю с Володимера, в лето 6722 бысть тишина. В лето 6723 Божиим повелением прислаша князи литовстии". Ясно, что последнее предложение должно быть соединено с первым, на что указывает и форма дательного самостоятельного слова и отсутствие в некоторых списках предложения "бысть тишина"; стало быть, и два года, и это предложение вставлены после- позднее. Хронология перепутана и применена к хронологии киевской летописи. Роман убит в 1205 г., а волынская летопись относит его смерть к 1200 г., так как киевская оканчивается 1199 г. Соединены эти летописи последним сводчиком, не он ли расставил и года? В некоторых местах встречается обещание рассказать то или другое, но ничего не рассказывается; стало быть, есть выпуски выписок. Летопись начинается неясными намеками на подвиги Романа Мстиславича - очевидно, обрывками поэтического сказания о нем. Оканчивается она началом ХIV в. и не доводится до падения самостоятельности Галича. Для исследователя летописей эта по своей сбивчивости представляет важные затруднения, но по подробности изложения служит драгоценным материалом для изучения быта Галича. Любопытно в волынской летописи указание на существование официального летописания: Мстислав Данилович, победив мятежный Брест, наложил на жителей тяжкую пеню и в грамоте прибавляет: "а описал есть в летописец коромолу их". Летописи северо-восточной Руси начались, вероятнее всего, довольно рано: от XIII в., в "Послании Симона к Поликарпу" (одной из составных частей Патерика печерского), имеется свидетельство о "старом летописце Ростовском". Первый сохранившийся до нашего времени свод северо-восточной (суздальской) редакции относится к тому же времени. Списки его до начала XIII в. - радзивилловский, переяславский-суздальский, лаврентьевский и троицкий. В начале ХIII в. первые два прекращаются, остальные разнятся между собой. Сходство до известного пункта и различие далее свидетельствуют об общем источнике, который, стало быть, простирался до начала ХIII в. Суздальские известия встречаются и ранее (особенно в первоначальной летописи); поэтому следует признать, что записывание событий в суздальской земле началось рано. Чисто суздальских летописей до татар не имеется, как не имеется и чисто киевских; сборники, дошедшие до нашего времени, смешанного характера и обозначаются по преобладанию событий той или другой местности. Летописи велись во многих городах Суздальской земли (Владимире, Ростове, Переяславле); но по многим признакам следует признать, что большинство известий записано в Ростове, долго бывшем центром просвещения северо-восточной Руси. После нашествия татар Троицкий список становится почти исключительно ростовским. После татар вообще следы местных летописей были яснее: в Лаврентьевском списке встречается много тверских известий, в так называемой Тверской летописи - тверских и рязанских, в Софийском Временнике и Воскресенской летописи - новгородских и тверских, в Никоновской - тверских, рязанских, нижегородских и т. д. Все эти сборники - московского происхождения (или, по крайней мере, большей частью); источники их - местные летописи - не сохранились. Относительно перехода известий в татарскую эпоху из одной местности в другую И. И. Срезневский сделал любопытную находку: в рукописи Ефрема Сирина 1377 г. он встретил приписку писца, который рассказывает о нападении Арапши (Араб-шаха), бывшем в год написания. Рассказ был не окончен, но начало его буквально сходно с началом летописного рассказа, из чего И. И. Срезневский правильно заключает, что перед писцом было то же сказание, которое послужило материалом для летописца. Летописи северо-восточной Руси отличаются отсутствием поэтических элементов и редко делают заимствования из поэтических сказаний. "Сказание о Мамаевом побоище" - особое сочинение, только внесенное в некоторые своды. С первой половины XIV в. в большей части северно-русских сводов начинают преобладать московские известия. По замечанию И. А. Тихомирова, началом собственно московской летописи, легшей в основание сводов, надо считать известие о построении храма Успения в Москве. Главные своды, заключающие в себе московские известия, - "Софийский Временник" (в последней своей части), Воскресенская и Никоновская летопись (тоже начинающиеся сводами, основанными на древних сводах). В новейшее время усердно занимались изучением летописей этой поры (И. А. Тихомиров, А. Е. Пресняков), но вопрос о них может считаться открытым, потому что постоянно находились новые рукописи (так, например, изданная А. Н. Лебедевым московская летопись) и еще не изданы некоторые уже известные (Никоновская с рисунками, введенная в исследование Преснякова). Многое, впрочем, было сделано для разъяснения взаимного отношения этих сборников (в исследовании Преснякова определено было отношение к ним царственной книги, а в исследовании Тихомирова - отношение так называемой новгородской IV летописи), но кое-что было только затронуто, например, так называемая Львовская летопись, летопись изданная под названием: "Продолжение Несторовой Летописи", а также "Русский Временник" или костромская летопись. Сохранившиеся рукописи еще далеко не все осмотрены, рассмотренны и переизданы(хотя появилось новое издание собрания древних летописей), а многие не сохранились. Летопись в Московском государстве все больше получала значение официального документа: уже в начале XV в. летописец, выхваляя времена "оного великого Селиверста Выдобужского, неукрашая пишущего", говорит: "первии наши властодержцы без гнева повелевающа вся добрая и недобрая прилучившаяся написывать". Князь Юрий Димитриевич в своих исканиях великокняжеского стола опирался в орде на старые летописи; великий князь Иоанн Васильевич послал в Новгород дьяка Брадатого доказывать новгородцам старыми летописцами их неправду; в описи царского архива времен Ивана Грозного читаем: "списки черныи что писать в летописец времен новых"; в переговорах бояр с поляками при царе Михаиле говорится: "а в летописец будем это для будущих родов писать". Лучшим примером того, как осторожно надо относиться к сказаниям летописи того времени, может служить известие о пострижении Саломонии, первой жены великого князя Василия Иоановича, сохранившееся в одной летописной записи. По этому известию, Саломония сама пожелала постричься, а великий князь не соглашался; в другом рассказе, тоже, судя по торжественному тону, официальном, читаем, что великий князь, видя птиц попарно, задумался о неплодии Саломонии и, посоветовавшись с боярами, развелся с ней. Между тем, из повествования Герберштейна можно узнать, что развод был насильственный. Из дошедших до нашего времени летописи не все, однако, представляют культурно-исторические типы официального летописания: во многих изредка встречается смесь официального повествования с частными художественными заметками. Такая смесь - по справедливому замечанию Г. Ф. Карпова - встречается в рассказе о походе великого князя Иоанна Васильевича на Угру, соединенном с знаменитым письмом Васиана. Становясь все более и более официальными, летописи, наконец, окончательно перешли в разрядные книги; в летопись вносились те же факты, только с пропуском мелких подробностей; рассказы о походах XVI в. взяты из разрядных книг; прибавлялись только известия о чудесах, знамениях и т. п., вставлялись документы, речи, письма. Были разрядные книги частные, в которых родовитые люди отмечали службу своих предков для целей местничества; появились и такие летописи, образчик которых имеется в Нормантских летописях. Увеличилось также число отдельных литературных сказаний, которые переходят в частные записки. Другим способом передачи является дополнение хронографов русскими событиями и местные летописи. Таково, например, сказание князя Кавтырева-Ростовского, помещенное в хронограф; в нескольких хронографах встречаеются дополнительные статьи, написанные сторонниками разных партий. Так, в одном из хронографов Румянцевского музея есть голоса недовольных патриархом Филаретом. В новгородских и псковских летописях встречаются любопытные выражения неудовольствия коррумпированной Москвой(даже куплены были выборы и т.д.). От первых годов правления Петра Великого имеется интересный протест против его нововведений под заглавием "Летопись 1700 г.". Уже в XVI в. появляются попытки прагматизировать: сюда относятся степенная книга и отчасти никоновская летопись. Рядом с общими летописями велись местные: архангелогородская, двинская, вологодская, устюжская, нижегородская и др., в особенности монастырские, в которые вносились местные известия, в кратком виде. Из ряда этих летописей выдаются особенно сибирские. Начало летописания сибирского приписывается Киприану, митрополиту Тобольскому (Филарет, "Обзор русской духовной литературы"). До нашего времени дошло несколько сибирских летописей, более или менее отклоняющихся одна от другой: Строгоновская, Есиповская, Ремезовская. Вопрос о степени их достоверности и о взаимных их отношениях еще нельзя считать решенным (Соловьев и Небольсин различно смотрели на Строгоновскую летопись и потому различно определяли значение Строгоновых в завоевании Сибири). Важное место в русском летописании занимают так называемые литовские (скорее всего белорусские) летописи, существующие в двух редакциях: краткой, начинающейся со смерти Гедимина или, скорее, Ольгерда и оканчивающейся 1446 г. и подробной, от баснословных времен до 1505 г. Источник краткой летописи- сказания современников. Так, по случаю смерти Скиргайлы автор говорит от себя: "аз того не вем занеже бых тогда мал". Местом записи известий можно считать Киев и Смоленск; в изложении их не заметно тенденциозности. Подробная летопись (так называемая летопись Быховца) представляет в начале ряд баснословных сказаний, затем повторяет краткую летопись и, наконец, заключается мемуарами начала XVI в. В текст ее вставлено много тенденциозных рассказов о разных знатных литовских фамилиях. Малорусские (собственно казацкие) летописи относятся к XVII и XVIII в. Такое позднее их появление В. Б. Антонович объяснял тем, что это скорее всего частные записки казаков или иногда даже попытки прагматической истории, а не то, что можно назвать летописными трудами. Казацкие летописи, по замечанию того же ученого, имеют своим содержанием, главным образом, трудные дела Богдана Хмельницкого и его современников. Из таких летописей более замечательны были: львовская, начатая в середине XVI в., доведенная до 1649 г. и излагающая события Червонной Руси; летопись самовидца (от 1648 по 1702), по заключению Антоновича, - первая казацкая летопись, отличающаяся полнотой и живостью рассказа, а также достоверностью; обширная летопись Самуила Велички, который, служа в войсковой канцелярии, мог многое знать; труд его хотя и расположен по годам, но имеет отчасти вид ученого сочинения; недостатком его считают отсутствие критики и витиеватость изложения. Летопись гадячского полковника Грабянки начинается 1648 г. и доведена до 1709 г.; ей предпослано исследование о казаках, которых автор производит почему-то от хазар. Источниками служили частью летописи, а частью, как предполагают, инородные иностранцы. Кроме этих обстоятельных компиляций, существует много кратких, преимущественно местных летописей (черниговские и т. п.); существуют попытки прагматической летописной истории (например, "История руссов") и есть общерусские компиляции: Густынская летопись, основанная на Ипатской и продолженная до XVI века, "Хроника" Сафоновича, "Синопсис". Вся эта литература завершается "Историей Руссов", автор которой известен только по домыслам. Это сочинение ярче других выразило взгляды малорусской интеллигенции XVIII в. и заключает в себе очень сомнительные рассказы, пересуды и пересказы о былом.
Лечение(cura) - совокупность всех действий, предпринимаемых для улучшения состояния больного. Наука, изучающая меры помощи искусственным путем приводить каждый случай заболевания к возможно более благоприятному исходу в возможно более короткое время и с возможно меньшими страданиями для больного, называется терапией. Таким образом, терапия и профилактика (учение о предупреждении болезни) являются двумя главными задачами, которые преследует врач в своей практической деятельности. Искусство лечения столь же древне, как и человеческий род; приобретенные знания преемственно передавались другим, пополнявшим их собственными наблюдениями. В большом ходу было сверхъестественное, или чудесное, врачевание (священные сны у египтян, греков, жертвоприношения, практикуемые талисманы, заговоры и прочее-прочее). В дальнейшем из-за незнания с физиологией и патологией живых организмов лечение было эмпирическим; некоторые случаи заболевания при употреблении известных средств имели, по-видимому, благоприятное течение, при чем не только не проверяли точность и верность наблюдений, но даже не задавались вопросом о внутренней связи между течением болезни и применяемыми способами лечения. Эмпирическому лечению как особому методу, влияющему на выздоровление, противопоставляют рациональную терапию, исходящую из определенных воззрений на сущность жизненных явлений и заболеваний(начинается запись болезненных процессов и историй их излечения). История медицины различает несколько периодов развития терапии как науки о лечении. Первый период начинается от глубокой древности, когда врачи не обладали ни способами клинического исследования, ни физиологическими данными для толкования явлений, доступных их наблюдению. Тем не менее, благодаря гениальности и замечательному дару наблюдательности некоторых врачей этого периода (Гиппократ) им удалось установить основные принципы врачебной деятельности, которыми иногда руководствуются до настоящего времени (Гиппократ, Гален, Цельзий и др.). Новый период начинается с открытия Гарвеем кровообращения. Это совпало со временем, когда положено было прочное основание экспериментальных исследований в области физики, химии и вообще естественной истории. В изучение здорового и больного организма лег метод, применявшийся вообще при изучении природы: наблюдение и опыт - эксперимент. Этот период связан с введением в практическую медицину акустических способов исследования больных, гистологических и химических исследований органических жидкостей и тканей, термометрии и прочего, и когда наблюдения над больными стали предметом эксперимента, появилась возможность тщательного физико-химического изучения изменений, совершающихся в состоянии здорового и больного живого тела под влиянием различных условий, в том числе и способных оказывать то или другое целебное влияние. Успехи экспериментальной физиологии и экспериментальной фармакологии доказали, что при сложности жизненных явлений результаты наблюдений над больными и здоровыми нуждаются в проверке путем эксперимента. Такой путь изучения способов лечения дал возможность исключить лечебные приемы, возникшие из неточных наблюдений и противоречащие данным физиологии. С другой стороны, удалось ввести такие пособия, предположения о действительности которых зарождались путем сопоставления их сущности с найденными явлениями, подтверждавшиеся в дальнейшем экспериментальным путем (лечение электричеством, холодной водой, свежим воздухом, правильным дыханием и т. д.). Успех лечения, т. е. исцеление организма полное или неполное, достигаемое путем лечебных приемов, называется искусственным в отличие от естественного, причем медицинские пособия (лекарства в широком смысле этого слова) могут быть самые разнообразные: фармацевтические, механические (хирургический нож, массаж, гимнастика), физические (свет, теплота, электричество), химические (лекарства, пища, напитки) и даже психические (гипнотизм, спокойствие, даже спокойная музыка) и такие сложные влияния, как климат, морские купанья, минеральные воды, представляющие совокупность нескольких физических и химических условий. В ряду нелекарственных пособий (remedia apharmaca) первое место принадлежит диететическим мерам, обнимающим не только питание больного, но и весь его режим:температура помещения, количество доставляемого воздуха, его психическую деятельность, продолжительность, форму и другие свойства мышечных движений, время сна и прочее. Механические способы лечения также крайне разнообразны. По своему непосредственному действию они могут быть соединяющие (липкие пластыри, бинты, шины, кровавые швы), разъединяющие (хирургические инструменты), опорожняющие (катетеры, дренаж), расширяющие (бужи, дилататоры), суживающие и запирающие (пелоты, закрыватели - обтураторы, лигатуры), вправляющие (рука оператора, ортопедические аппараты). Из физических агентов заслуживает внимание тепло, причем все лечебные приемы, усиливающие процесс окисления в теле, принадлежат к числу согревающих. Точно так же в целях лечения можно задержать тепло внутри организма платьем, припарками, пластырями, теплыми компрессами и т. п. Наоборот, иногда нужно понизить температуру тела, что достигается холодным помещением, ваннами, обливаниями, компрессами, холодными обвертываниями. Применение холода показано как противовоспалительное и жаропонижающее средство, как уменьшающее количество крови и емкость сосудов в охлаждаемых частях, для уменьшения явлений раздражения в нервно-мышечной системе, для остановки процессов брожения и прочего. Электричество во всевозможных видах с целебной целью применялось еще в древности, при чем пользовались ударами электрических рыб. В новейшее уже время оно считается одним из самых могучих средств при множестве разнообразных страданий. Какие бы агенты ни употреблялись для терапевтических целей, все они имеют целью то искусственное уничтожение действия болезнетворных причин, то искусственное восстановление нарушенного состава организма. Под болезнетворными причинами подразумеваются не только условия, вызывающие заболевания, но и условия, возникшие внутри тела во время болезни, затягивающие ее или препятствующие выздоровлению, как, например, продукты обмена, задерживаемые в теле. Такие болезнетворные причины могут быть или уничтожены в нем на месте, введением химических деятелей, их разрушающих, например, путем окисления, или они могут быть выведены через естественные пути (опорожняющий метод лечения), а при отсутствии их - через искусственные пути. К числу опорожняющих методов лечения относятся: рвотный, проносный, слюногонный, желчегонный, потогонный, мочегонный, отхаркивающий и месячногонный. Искусственные пути, пролагаемые ранением тканей для выведения болезнетворных причин, обнимают собой различные виды кровоизвлечения, проколы, прорезы, отнятие целых членов, вылущение их и прочие виды хирургических пособий. Искусственное восстановление нарушенного состава организма предполагает удаление составных частей, сделавшихся негодными для организма и замещение их новыми с помощью соответственных средств. При лечении отравлений надо заботиться о скорейшем удалении яда из организма помощью желудочного зонда, рвотными или проносными средствами, или же стремиться превратить яд на первых путях в безвредные химические соединения различными химическими противоядиями, или употреблять вещества, содействующие уничтожению яда после всасывания его в кровь, или, наконец, применять средства, противодействующие физиологическим расстройствам, вызванным ядами (холодными обливаниями, тормошением больного, искусственным дыханием, фарадизацией и т. п.). Рвотный метод лечения может быть достигнут щекотанием корня языка и стенок зева, введением в желудок больших количеств безвкусной жидкости (мыльная вода), внутренним назначением некоторых лекарств, подкожным вспрыскиванием апоморфина или апокодеина. При отхаркивающем методе лечения организма прибегают к вдыханию воздуха, насыщенного парами, к отправке больных в местности с влажным климатом и назначению самых разнообразных лекарственных веществ (рвотный корень, рвотный камень в небольших дозах, апоморфин, квиллайя, препараты аммиака и др.). Пот можно вызвать, помимо лекарств, содержанием больного в теплой комнате, под теплым одеялом и в абсолютном покое, обильным питьем горячих жидкостей, обертыванием в сырую простыню, ваннами водяными, паровыми, сухими и грязевыми. Такое же разнообразие средств представляют и все прочие методы лечения, давая врачу во всяком отдельном случае заболевания богатый выбор тех лечебных средств, которые наиболее соответствуют данному больному, его индивидуальности и характеру болезни.
Леший- так назывался в старину лесной дух, хозяйничающий, по народному поверью и общему представлению, в далеких лесах. Другие его названия: лесовик, лесник, лешак, лесной дядя, лисун (полисун), дикий мужичонок и даже лес. Русским лешим соответствуют греческие сатиры, римские фавны, сильваны, немецкие лесные люди (Waldleute), шведские скоугманы и другие. Леший может встать выше самых высоких деревьев и ниже травы. Чаще всего он является в виде рослого мужичонка, в бараньем полушубке, неподпоясанном и с левой полой, запахнутой на правую; глаза у него без бровей и ресниц, иногда на голове и бороде зеленые волосы; голос оглушительно громкий, глаза страшно блестят, иногда вместо глаз будто бы звезды. В Киевской и Черниговской областях старой России лисунов представляли великанами сероватого и пепельного цвета. Иногда леший показывается голым и напоминает самого непотребного черта: у него рога на голове, ноги козлиные, борода такая же - клином, на руках длинные когти, вся нижняя половина тела мохнатая. Нередко леший оборачивается собакой и волком. Когда леший идет по лесу дозором, то при его приближении шумит лес и трещат деревья. Он поет голосом без слов, бьет в ладоши, свищет, аукает, хохочет, плачет. Леший живут в лесных трущобах, некоторые одиноко, другие - семьями, причем строят в лесах просторные дома, где хозяйничают их жены и растут их дети. Существует поверье, что лешие при наступлении зимы (на Ерофея, 4-го октября) проваливаются сквозь землю, исчезая на целую зиму, а весной опять выскакивают из подземли, как из преисподней. Расставаясь с лесом, они бесятся, ломают деревья и разгоняют всех зверей по норам; в эту пору крестьяне боялись ходить в лес. Впрочем, не все лешаки исчезают на зиму; в некоторых местностях им приписывались зимние вьюги и мороз под кожей. В больших лесах живут будто бы по два и по три лесака, которые иногда ссорятся между собой при дележе лесных домов и дач. Ссоры доходят до драки, лешие бьют друг друга столетними деревьями, которые они вырывают с корнем, и стопудовыми камнями, отбитыми от скал. Камни и стволы деревьев они бросают на 50 и более метров. Нередки также битвы леших с водяными, преимущественно в ночную пору(то, что было в народном подсознании, было красочно воплощено американским кинематографом). Леший- властитель над лесными зверями, водяной-над водными обитателями. Всего более леший любит медведя, и когда он с ним пьет красное вино, до которого большой охотник, то потчует непременно и медведя. Последний караулит лешего, когда тот опьяненный ляжет спать, и оберегает его от нападения водяных. Леший, по желанию, перегоняет белок, песцов, зайцев, полевых мышей из одного леса в другой. По старинному поверью малороссов, полисун, или лесовик, гонит плетью голодных волков туда, где они могут найти прокорм. Постоянно разгуливая по лесу, леший любит будто бы качаться на древесных ветвях, как в люльке или на качелях, почему в некоторых областях ему давали название зыбочника (от зыбка). Отношение лешего к людям - большей частью враждебное. Он старается заплутать путника в лесу или на проселочной дороге, переставляя с умыслом с одного места на другое дорожные знаки или сам перекидываясь деревом, которое служит приметой; иногда он принимает вид знакомого человека и, заводя разговор, незаметно отводит путника от дороги; иногда он плачет как ребенок или стонет, как умирающий, в чаще леса, чтоб заманить туда сострадательного мужика и защекотать его в усмерть. Шутки лешего сопровождаются громким смехом. Кого леший обойдет в лесу, у того единственное средство найти дорогу - это снять с ног лапти и переворотить в них стельки, т. е., вынув из лаптей солому, положить ее так, чтобы постилка пришлась наоборот. От шуток лешего люди нередко сходят с ума. Если случится кому заболеть, воротясь из лесу, то предполагается, что он "след лешего перешел". Для исцеления больной должен умилостивить лешего, отнеся ему в дар ломоть хлеба и щепоть соли, завернутые в чистой тряпице. Каждый пастух должен подарить лешему на лето корову, не то он озлобится и перепортит все стадо. Думали также, что леший, если пастухи успеют задобрить его, пасет деревенское стадо. Охотники также должны приносить жертву лешему: на поклон они приносят в лес краюшку хлеба или блин и кладут это приношенье на какой-нибудь пень. В заговорах, произносимых на успех в звериной ловле, встречаются обращения к лешему. Чтобы вызвать лешего, нужно нарубить молодых березок и сложить их кругом, верхушками в середину, затем снять с себя крест и, став в кругу, крикнуть громко: "дедушка" с ударением на втором слоге - и леший тотчас явится. Другой способ - это срубить в лесу сосну так, чтобы она при падении сломила две осины, стать на осины лицом к северу и говорить: "лесовик-великан! пришед к тебе (имярек) с поклоном, заведи с ним дружбу!". Человек, вступающий в договор с лешим, отдает ему в кабалу свою душу, за что лешак обязуется помогать ему на охоте, пригонять зверей и охранять стадо. Конечно, на знакомство с лешаком отваживаются одни колдуны. В Новгородской области пастухи раньше, знающие заговоры, нанимали лешего на службу пасти стадо и охранять его от зверей. Стараясь навредить человеку, защекотать, задушить его, лешаки, с другой стороны, падки до женщин. Чтобы освободить похищенных им девиц, необходимо служить молебны, но и это средство действительно лишь в том случае, если они во время пребывания своего между лешими ни разу не отведают их лешей пищи и не полюбятся с ними. Только тогда выдают лешие своих стойких пленниц и выносят их на то место, откуда их похитили. Иногда лешие уводят и детей, при чем последние дичают, перестают понимать человеческую речь и носить одежду. Взамен похищенного младенца, лешие иногда кладут в колыбель связку соломы или полено, превращая то и другое в живого ребенка, иногда же оставляют свое детище, безобразное, глупое и обжорливое, даже очень обжористое, самое обжорющее на всем белом свете. Достигнув 11 лет, подменыш убегает в лес, а если остается между людьми, то делается колдуном. Рождаются лешие от брака черта с земной ведьмой, иногда от людей, совершивших тяжкое преступление или погибших без креста на шее и т. п. В разных местах записана сложившаяся под библейским влиянием легенда о происхождении лешего, водяных, домовых и других духов от воинства сатаны, низвергнутого Богом на землю. Нередко в представлениях простого народа лешие носили уже двойственный характер: он является то сильным, страшным духом, то простым народным чертом, глуповатым, которого умный мужик легко может обмануть.
Лжица- ложка с крестом на рукоятке, употребляемая при причащении со времен Иоанна Златоуста.
Лиар(Liard) - древняя французская монета в Ќ су. В первый раз упоминается при Людовике XI; уничтожена была в 1856 г.
Либеллатики- так назывались во времена гонений на христианство в Римской империи христиане, подкупом или иным образом добывавшие от языческих властей свидетельства (libelli)о том, что они отреклись от христианства и совершили жертвоприношения языческим богам, но на самом деле остававшиеся верными христианству. Церковь причисляла таких лиц к падшим (lapsi) и вновь принимала в свой состав не иначе, как через покаяние, соединенное с епитимией.
Либер и Либера- считались чисто италийскими божествами, и лишь позднее культ Либеров смешался с культом Диониса, где с Либерой приводили в связь Персефону. В культе имя Либера неразрывно с Либерой; праздники Liberalia и Cerealia одинаково касались обоих божеств. Первоначально Либер олицетворял собою производительность природы, радость и изобилие, что сблизило его с Дионисом. Атрибутом или символом его власти был fascinum (греч. Φαλλός, итальянское "фашио"), который во время сбора винограда провозился по стране в торжественной и веселой процессии. В связи с fascinum находились так называемые versus fescennini - грубые, вольные песни веселого характера, оживлявшие время сбора винограда. Богиня Либера считалась покровительницей женского оплодотворения; ей был посвящен соответствующий символ. Либер был также покровителем участков земли, вместе с Сильваном. Позднее вследствие столкновения с греческим миром атрибуты и значение Диониса перешли к Либеру, который с этих пор стал богом винограда и хмелевого веселья. Культ Либеров был повсеместный; особенно торжественны были вакханалии, отмененные в 186 г. вследствие крайне отвратительной формы, в которой они отправлялись.
Либерализм- в политике так называется направление, противоположное консерватизму; в философии и религии он противополагается ортодоксальности (редко, например у Бокля, встречается термин иллиберализм). Это слово происходит от латинского liber, свободный. Либерализм в общем смысле есть стремление к общественным реформам, имеющим целью свободу личности и общества, а также к свободе человеческого духа от стеснений, налагаемых церковью, традицией и т. д. Хотя слово "либерализмус" входит в употребление (и связанное с ним понятие усваивается обществом) лишь в XVIII в., а общераспространенным делается лишь в XIX в., но либеральные стремления можно найти уже в глубокой древности. С образованием древнего государства, основанного на рабстве, а иногда и на более или менее тираннической власти царей, появляются люди или группы людей, протестующие в той или другой степени, но сознательно, против этих общественных устоев. Так, например, в словах Гемона, Креонова сына (в "Антигоне" Софокла) выставлена была целая либеральная теория общественного строя, а Прометей у Эсхила является олицетворением человеческого разума, протестующего против стеснений как религиозных, так и политических. Древний политический либерализм, не только не отрицавший рабства, а строивший на нем, был (с современной точки зрения) односторонним, тем более, что он совсем не отстаивал прав личности. Философским либерализмом в древности запечатлены были учения многих школ, значительно отступавших от начал господствовавшей религии. В средние века печатью либерализма отмечены были главным образом религиозные течения. Направляясь в действительности против могущества папства и католической церкви, они по форме являются чисто рационалистическими, отвергая догматы католической религии и отстаивая свободу человеческого ума в поисках за истиной против духа авторитета, которым проникнут католицизм. Великий переворот, произведенный реформацией, в этом смысле был либеральным, хотя одним из его последствий было усиление власти светских правителей. Развитие абсолютизма направило либерализмус в сторону чисто и явно политическую, хотя рядом с этим, ввиду тесных связей абсолютизма с различными церквями, в том числе и протестантскими, значение либерализма в области философии не только не прекратилось, но даже усилилось. В течение XVI-XVIII в. либерализм, защищаемый по преимуществу буржуазией, которая вела борьбу с монархией и аристократией за свободу труда и производства, за равенство всех перед законом, за участие народа в делах управления, был учением чисто демократическим. Наиболее ярким, хотя и не крайним выразителем духа либерализма в XVIII в. был Вольтер. В чисто политической области ярко либеральными являются также "Esprit des lois" Монтескье и (в еще более узкой сфере) знаменитая книга Беккариа, а в области экономической - "Богатство народов" Адама Смита. Либерализм у Монтескье носит отпечаток еще несколько аристократический; он не признает полного равенства людей и отстаивает в деле управления государством преимущественные права некоторых общественных классов. Более крайний либерализм, связанный с демократизмом, нашел свое выражение в американской и позднее во французской революции, преимущественно в столь наделавшей шума "декларации прав". В экономической сфере выработалась известная формула: laissez faire, laissez passer. В XIX в. либеральные идеи стали гораздо глубже и распространились значительно шире. В области философии и религии либерализм стремится предоставить человеческому уму полную свободу, требуя в связи с этим свободы совести и свободы слова; в области государственного устройства либерализм отстаивает конституционные порядки против абсолютизма, местное самоуправление против централизации, свободу личности против полицейской опеки, равноправность женщины, отмену сословных привилегий, участие народного элемента в отправлении правосудия, равномерное распределение податного бремени (одно из обычных требований либерализма - прямой подоходный налог). В области экономической либерализм в его чистом виде является противником стеснений свободы торговли и свободы труда. Однако, вследствие сложности общественной жизни господство этого идеала в полном объеме было невозможно, и потому с либерализмом случилось то же самое, что и с консерватизмом, т. е. возникли учения, вполне либеральные в одном отношении и враждебные либеральной идее в другом (особенно часто совмещается либерализм в философии с консерватизмом в политике - Штраус, Тэн и многие другие); в идеале либерализма появились поправки, дополнения, и как неизбежное следствие - противоречия. Вместе с консерватизмом у либерализма появился новый противник - демократизм, уже в XVIII веке, например, в сочинениях Руссо, значительно отступавший от чистого либерализма, а в XIX в. вылившийся в форму социализма, который воспринял главные положения либерализма, пополнив их отрицанием личного права собственности вообще (коммунизм) или на орудия производства. В борьбе с этим противником либерализм принял новые формы; местами (Бельгия, Австрия) под его знаменем стояли люди, в борьбе с демократией дошедшие до отрицания всеобщего голосования и других, еще недавно (1848) основных положений либерализма(в советской России и позднее идея голосования была совсем формализована и даже извращена). Местами (Франция, Япония и другие страны) либерализм стремится сохранить неприкосновенным свое знамя, хотя это ему плохо удается; там он является учением чисто буржуазным. Сводя роль государства к возможному минимуму, он в теории сближается с анархизмом, но на практике, протестуя против многих демократических мероприятий (обязательного бесплатного обучения, лечения и т. п.), является консервативным. В литературе наиболее типичным представителем либерализма подобного рода являлся англичанин Г. Спенсер, особенно в книге "The man versus the state". Иногда либерализмус (или его крайняя форма, радикализм) идет на уступки демократизму или социализму, и, отказываясь от своего взгляда на задачи государства, от формулы laissez faire, laissez passer, сохраняет до некоторой степени свой прежний демократический характер.
Либералии- день полного либерализма, так назывался у римлян праздник, в честь Либера и Либеры, попадавший на 17 марта и на время сбора винограда. Осенний праздник сопровождался большим весельем, доходившим до полной распущенности, либералиса. Во время сбора винограда происходили маскарады, устраивались на деревьях качели, приносились в жертву козлы и козлицы. Весенние Либералии были праздником городского характера. В день праздника приготовлялась в честь бога liba - пирожок из муки, меда и масла. По всему городу жрицы продавали эти пирожки, предлагая покупателю небольшую жертвенную жаровню для принесения жертвы. Юноши, достигшие совершеннолетия, получали в этот день тогу зрелости, так как Либер считался богом свободы и любви. Игр в день Либералии не было; так называемые ludi liberales (в апреле, во время праздника Cerealia - в честь Цереры) тождественны с ludi cereales, так как культы Цереры и Либеры были тесно связаны.
Либретто- книжка, заключающая в себе текст большого вокального сочинения, светского или духовного, например оперы, оперетты, оратории, кантаты. Текст либретто пишется в стихах, преимущественно рифмованных. Для речитативов употребляется иногда проза. Сам текст тоже называется либретто. Сюжетами для либретто служат большею частью литературные произведения, переделываемые сообразно музыкальным требованиям. Иногда либретто - это самостоятельный труд либреттиста или автора оперы, например, Вагнера, А. Н. Серова ("Юдифь"). К либретто прилагаются иногда ноты с целью дать главные руководящие мелодии сочинения или лучшие его места. Часто либретто лишь вкратце поясняет действие, происходящее на сцене, без воспроизведения слов арий, речитативов и т. п. (Чешихин, "Краткие либретто" (Рига, 1893). Небольшими книжечками изданы Я. Волковым, с краткими биографиями композиторов, "Сокращенное либретто опер" (около 70), "Краткие либретто оперетт и комических опер" (около 40) и несколько "Программ балетов" (в балетах программы соответствуют либретто).
Ливонезы- так называются русские серебряный монеты, битые в 96, 48, 24, 12, 6 и 3 копеек для Ливонии в 1756-57 гг. На лицевой их стороне портрет императрицы Елизаветы Петровны, а на оборотной - гербы Лифляндии и Эстляндии.
Ливр- серебряная французская монета, битая в 1719 г., несколько меньше новейшего франка. В 1720 г. велено было эту монету уничтожить, но счет на ливры оставался во Франции до введения метрической системы. Как счетная монета ливра (либра, лира) был в обращении во многих государствах.
Ливрея(франц.) - одежда домашних служителей. Обычай одевать своих слуг в платье одного и того же цвета восходит к так называемым традициям "цветов"(couleurs) на одежде рыцарей, сражавшихся на турнирах; те же цвета носила свита рыцаря, а затем стали носить и его слуги. В средние века в ливреях преобладали яркие цвета. С XVI к XVII вв. стали отличать низших слуг от благородных, ливрею - от военного служебного мундира, который в войсках вытеснил первую. Слово "ливрея" ведет свое начало от раздачи (livrйe) слугам съестных припасов и платья, производившейся в известные сроки. Ливреи отличаются архаическим характером; их покрой всегда выглядит древнее покроя модного гражданского костюма. Только яркость красок древних ливрей с течением времени большей частью уступает место темным цветам. В России ливреи как дань европейской моде появились при Петре I, который в табели о рангах установил для слуг каждого чина различие в ливрействе, находя, что "многие разоряются, когда они в уборе выше чина и имения поступают". Запрещения излишней роскоши в ливреях неоднократно встречаются в указах XVIII в. Третьего апреля 1770 г. был издан специальный манифест об экипажах и ливреях, лежащий в основании той табели ливреям, которая помещена в приложении к статье 976 Устава о службе, Свода имперских законов, изданных в 1857 г. (из Свода законов, издания 1876 г. оно исключено). Жены в отношении ливрейства пользуются преимуществами мужей; малолетним сыновьям и незамужним дочерям дозволяется употреблять отцовскую ливрею (ст. 533 Устава о службе, издание 1876 г.). Одевающий своих слуг в ливреи, не соответствующую его чину, подвергался по своду законов штрафу до 300 или 500 рублей, а в третий раз - даже аресту от 3 недель до 3 месяцев (статья 1416 Уложения о наказаниях, изданных в 1885 г.). В учреждении императорской фамилии существовали особые правила о придворных ливреях и ливрейках, т. е. о черте одеяния и их цвете для слуг членов императорской фамилии.
Ликвация(La liquation, Saigerung) - представляет собой свойство сплавов распадаться при переходе из жидкого в твердое состояние на составные части или отдельные соединения, которые имеют различные точки плавления. Металлы вообще сплавляются, т. е. растворяются одни в других. Одни из них, например золото и медь, сплавляются в различных пропорциях и на вид представляют однородное тело; другие же, например, свинец и цинк, разделяются при медленном охлаждении. В случае ликвации при застывании жидкого металла выделяются и затвердевают сперва самые тугоплавкие тела, затем менее тугоплавкие и, наконец, самые легкоплавкие. Однако выделяемые при этом тела представляют чаще всего не вполне чистые металлы, например сплавы свинца с цинком содержат внизу слитка свинец с 1,6% цинка, а вверху цинк с 1,2% свинца. Иногда еще до начала остывания происходит распадение легко ликвирующих сплавов на части различного состава, которые размещаются соответственно их удельному весу. Если такая неоднородность существует уже в жидком состоянии, то она сохраняется как при быстром, так и при медленном затвердевании. При появлении же неоднородности во время застывания быстрота охлаждения имеет большое значение. Вообще быстрое охлаждение препятствует такому распадению. Если металлы различаются по цвету, то после ликвации неоднородность замечается простым глазом в виде отдельных пятен, называемых ликвационными пятнами. Так, например, при сплаве меди с оловом видны беловатого цвета крапинки и пятна на красноватой поверхности излома, состав которых богат оловом. К более сильно ликвирующим сплавам принадлежит сплав свинца с медью, так что из них едва возможно получать однородное литье; затем идут сплавы цинка с оловом, серебра с медью и свинца с оловом. К слабо ликвирующим принадлежат сплавы меди с цинком (латунь), золота с серебром и т. п. Чугун, представляя собой смесь различных соединений железа с углеродом, кремнием, марганцем, фосфором и т. п., при переходе из жидкого состояния в твердое также подвергается ликвации. Вследствие различных точек плавления одни из этих соединений выделяются из смеси и застывают раньше, другие позже, и часто поэтому получается неоднородный химический состав в различных частях чугуна. Эта неоднородность замечается даже на глаз в виде выделившихся листочков графита или же в виде более или менее светлых пятен, которых состав разнится от окружающей массы. При застывающих медленно отливках в центральных частях содержание графита и кремния повышается, между тем общее содержание углерода понижается. Очень часто на верхней поверхности отливки встречаются отдельные шарики в виде застывших капель, которые достигают иногда величины горошины. Эти капли, которые состоят из легкоплавкого сплава, остаются долго жидкими и вытесняются сжатием затвердевающей массы на поверхность металла. Иногда эти выделения состоят из мельчайших шариков, покрывающих всю поверхность отливки, и тогда их наз. нагаром. Состав нагара часто показывает большое содержание серы. Сера в чугуне вообще располагается очень неравномерно. Из опытов найдено, что ликвация совершается иногда в разливочном чане до отливки чугуна; из жидкой массы металла выделяются застывшие частицы, богатые марганцем и фосфором, которые всплывают на поверхность и окисляются. При заливке форм они запутываются внутри тела отливки и образуют шарообразные капли, которые окружены пустым пространством (газовым пузырем).
Ликеры-напитки, состоящие из смеси спирта, воды, сахара, экстрактов различных растений, ягод и фруктов; кроме того, ликеры обычно содержат примесь ароматических эфирных масел.
Лилипуты- название особо маленьких карликов, заимствованное из "Путешествий Гулливера" Свифта, где описываются крошечные, с палец ростом, жители сказочной и далекой страны.
Лимонарь(греч. Λειμωνάριον, от Λειμών - луг, пажить) - это распространенное агиографическое сочинение греческого инока Иоанна Мосха (умер в 622 г.). В монастырях Палестины, Сирии, Египта, Кипра, Константинополя и Рима Мосх собрал массу повествований о жизни христианских подвижников, а также их изречения и нравоучения, и все это изложил в своем "Лимонаре", послужившем одним из первоисточников для агиографических сочинений позднейшего происхождения, например, для "патериков" разных редакций. Лимонарь имеет несколько редакций; более полную из них составляет "Великий Лимонарь" - Λειμωνάριον μεγα. В первый раз лимонарь издан был голландским иезуитом Росвейдом в "Fasti Sanctorum..." (т. X, 1607 г.), в трех редакциях, из которых две первые, обе без имени автора, составляют лишь извлечения из лимонаря, а третья - его сокращенное издание. В 1615 г. лимонарь был издан отдельно тем же Росвейдом в более полной редакции, под названием "Johannis Moschi pratum spirituale" (Антверпен, 1615). Более удовлетворительно было издание иезуита Дуцея (Ducaeus) в его "Auctarium bibliotecae patrum" (Париж, 1644), хотя и оно представляет много пропусков. Пропущенные в этом издании места изданы по вновь найденной рукописи лимонаря Котельером во II томе "Ecclesiae graecae monumenta" (Париж, 1677-1688). Греческая редакция сочинения Мосха, "Λειμωνάριον", и латинская, "Рrаtum spirituale", значительно разнятся по составу. Русские переводы - Филарета, архиепископа черниговского, "Луг духовный" (Москва- 1848,1850 и 1853), и безыменного издателя: "Лимонарь, сиречь цветник" (Москва, 1859). Лучшее издание греческого подлинника с латинским переводом и с ученым аппаратом в "Patrologiae cursus completus" Миня (греческая серия, том 87-й).
Лира(итал. Lira, множ. Lire; от лат. libra - фунт; сокращенное L) - до 1865 г. была монетной единицей в Северной Италии, причем в различных государствах содержание чистого металла в лире было не одинаково. С объединением Италии за монетную единицу в ней принята была новая лира. На острове Мальта и на Востоке английский фунт стерлингов назывался Lira sterlina или английской лирой (Lira inglese). В Турции и Египте чеканились золотые монеты в 100 пиастров, которые у европейцев были известны под именем турецкой или египетской лиры, турецкого или египетского фунта (Lira turca, Livre turque; Lira egiziana, Livre йgyptienne);
Лирика(лирическая поэзия) - воспроизводит субъективное личное чувство или настроение автора во всей возможной полноте и широте мысли. Начало лирике лежит в простой песне, в немногих словах непосредственно выражающей настроение певца. Подобные песни можно было подслушать у дикарей. Когда впоследствии лирическая песнь перерастает личность и становится готовой и хорошо выраженной формулой данного настроения или чувства, она невольно вспоминается каждому знающему ее человеку, переживающему то чувство или настроение, и начинает переходить из уст в уста, становится народным достоянием. При отсутствии письменности автор быстро забывается, и сама форма легко видоизменяется сообразно личному почину каждого певца. Песнь приобретает множество вариантов, из которых наиболее удачные переживают более слабые. Рядом с обезличиванием и онародеванием лирики идет и другой процесс, определяющий ее форму. Первобытная лирическая поэзия не только всегда пелась, но в большинстве случаев была связана с пляской и мимикой; были в ней и элементы рассказа. Такой смешанный род поэзии назывался лирико-эпической и драматической кантиленой. Выделившись в особые роды поэзии - эпос и драму - эти элементы остаются до известной степени присущими лирической поэзии; в состав ее входят картинки природы, коротенький рассказ от лица автора или предполагаемого автора, описание какой-либо сцены, места действия и прочее-прочее. Древняя народная песня дошла до нашего времени скорее в образе переживания, когда многое в ней стало терять свой первоначальный смысл под влиянием христианства, новых условий жизни, а также появилось много наносного, книжного и рационального. Известные всем народные песни были либо записаны со слов народа собирателями XVIII и XIX вв., либо содержались в старых песенниках (XVI и XVII вв.), либо сохранились в памятниках совершенно случайно. Собирание песней началось под влиянием романтиков и главным образом Гердера, впервые оценившего их эстетическое достоинство и красоту. В России первые собирания народных песен восходят к екатерининскому времени ("Сборник" Чулкова, 1770 г.). В 19 веке собирание и изучение народных песен ("фольклор") встало на научную почву и производилось с большим рвением. Однако строгой классификации собранного материала не было сделано, что объясняется разнообразным и запутанным составом большинства песен. Русская и вообще славянская народная лирика сохранилась в более свежем и архаичном виде. Она может быть подразделена на два отдела: песни обрядовые и бытовые. К первой группе принадлежат песни, относящиеся к главным народным праздникам и связанные с плясками, хороводами и хождением по домам односельчан. Сюда относятся, с одной стороны, веснянки, русальские и семицкие песни у славян, майские и зимние плясовые песни на Западе, с другой - русские колядки, овсеневые, щедривки, волочобные и колотырские песни и многие величальные песни на Западе. Распространена и диалогическая или драматическая форма песни песней, также относящихся к праздничным обрядам; таковы споры (например, "спор зимы и лета" в Германии, древние joc partit в южной Франции) и превращенья. Другие обрядовые песни - это свадебные, застольные, подблюдные и заплачки - относятся к обрядности повседневной жизни. Бытовые песни отвечают разным типическим настроениям; есть, например, любовные песни, мужские и женские, девичьи и замужние, и песни при совершении разных работ, в роде песен за прялкой. Сюда же относятся и песни детские, рекрутские, солдатские, разбойничьи. Один и тот же сюжет встречается в песнях различного применения. Они часто основаны на коротких рассказах, близких к сказке (в роде песней о злой доле, о царевиче козленушке), или входят в разряд так называемых низших эпических мотивов. Мифологи любят давать символическое объяснение содержанию многих обрядовых песен, но современная наука оставила это толкование даже относительно наглядных символов (вроде девушки-розы). Попыток группировки лирико-эпических песен (баллад, романсов) и низших эпических сюжетов сделано было немного, хотя, несомненно, и здесь должен быть применен сравнительно-исторический метод по разделению песен по культурно-историческим типам. Перечисленные виды народной песни появляются очень рано у всех европейских народов. Старейшие упоминания о славянских песнях восходят к VII веку. В Германии очень рано упоминается о любовных песнях заплачках, свадебных песнях. Следы французской народной песни можно видеть в анонимных лирических пьесах XII и XIII веках. Они сильно разнятся от господствовавшей в то время искусственной трубадурской лирики и, напротив, похожи на песни XVI в. Древняя итальянская народная лирика до XIII века до нашего времени не дошла, но о ее раннем существовании можно заключить по некоторым произведениям XIII в. (например, пьеса Чулло де Алькомо) и по песням XV века. Древнейшие дошедшие произведения искусственной лирики - это Псалмы царя Давида и Песнь Песней. Псалмы впоследствии легли в основу религиозной христианской лирики и были переведены на все европейские языки. Песнь Песней, приписываемую царю Соломону, можно назвать лирико-драматической поэмой; ее содержание вызвало много разнообразных толкований и толков. Индийские веды, в которых часто видели первоначальное произведение индоевропейского лиризма, только частью могут быть отнесены к. Под магометанским влиянием древнеиндийская лирика исчезла, и ее остаткам было придано условное мистическое значение (в XII в. после Р. Х.). В древней Греции существовали все главнейшие виды народной лирической песни (оды): молитвенные гимны и хороводные плясовые песни, любовные, свадебные, застольные и заплачки, но проследить ее древнейший период очень трудно вследствие связи его с мифологическими преданиями. Несомненно только то, что она создалась под влиянием восточной цивилизации. Древнейшие виды греческой лирической элегии (от армянского слова, обозначающего грусть) и ямба связаны с именем фригийского поэта-музыканта Олимпа. Элегии политического характера впервые сочинял Каллин, родом из малоазийской Ионии (в VII в. до Р. Х.). За ним следовали Тиртей в Аттике, Архилох в Паросе, Мимнерм в Смирне. В первый период греческой лирики она пелась главным образом под аккомпанемент флейты, сохранившийся и позже. На Лесбосе появляется усовершенствованная струнная гитара, приписываемая Терпандру. К лесбийской, или эолийской, школе принадлежал и Алкей, сочинявший хоровые политические песни, гимны богам, а также песни, посвященные вину и любви. Современницей и соотечественницей Алкея была Сафо, кроме любовных песен сочинявшая гименеи, т. е. свадебные песни, и эпиталамы, т. е. заплачки. Иной характер носила дорийская школа; она выработалась из хороводной песни, связанной с богослужебным обрядом. Древнейшими авторами хоровых песен, воспевавших политические события, были Алкман и Стезихор. Последний стал первым автором буколической пастушеской песни. Влияние дорийской школы распространилось и на южную Италию, где жил поэт Ивик, произведения которого носят чисто эротический характер. Эротическая лирика достигла высшего своего совершенства у поэта ионийской школы Анакреона (VI в. до Р. Х.). Другой поэт той же школы, Симонид, обращался в своей лирике к политическим событиям. Он писал хвалебные песни в честь побдителей на общественных играх (эпиникии), получивишие высшее развитие у Пиндара (также VI в.). Пиндар соединил в себе влияние дорийской и эолийской школ. Он писал во всех видах хоровой поэзии: гимны богам, дифирамбы, песни для процессий, или прозодии, плясовые или мимические песни, девичьи хороводные, застольные и хвалебные оды. Победы на играх приносили славу не только самому победителю, но и его народу или племени. Поэтому одам Пиндара придавали высокое значение, и сам он видел в них общественный подвиг. После Пиндара греческая лирика не произвела уже ничего, кроме подражаний старому; в V и IV вв. элегии и застольные песни сочиняли Ион Хиосский, Дионисий афинянин, Критий афинянин и другие. Из лириков последней поры греческой литературы, так называемого александрийского периода, выдается Каллимах. В III в. на Сицилии снова возрождается пастушеская поэзии. Ее высшим выразителем был Феокрит, пьесы которого носят лирико-эпический характер. За Феокритом следуют Мосх и Бион. Греческая лирика, развившись из народной песни, выработала, таким образом, определенные виды поэзии: оду, элегию, любовную песню и буколическую поэму. Древнейшие виды латинской лирической поэзии народного происхождения и принадлежат к религиозной лирике; таковы песнь Арвальских братьев и песни жрецов Салиев. Литературного развития они не получили; вся лирическая поэзия последующего времени подражает греческим образцам. Высокого совершенства достигла латинская лирика в лице поэтов I в. до Р. Х. - Катулла, Виргилия, Горация, Тибулла, Проперция, Овидия. Катулл отличился во всех типах лирических произведений, выработанных греками; выдающуюся роль в его стихотворениях играет любовь. Лирический характер носит и длинная поэма Лукреция "О Природе". "Буколики" Виргилия состоят из эклога (так назывались в Риме короткие стихотворения), отчасти подражающих Феокриту; вкладывая в уста пастухам несвойственные им мысли на злобу дня, они ложатся в основу условной пастушеской поэзии. Гораций в своих этюдах подражал Архилоху. Оды Горация носят совершенно другой характер, чем оды Пиндара; одни из них выражают личные чувства или настроения поэта, другие имеют морализирующее содержание, третьи относятся к политическим событиям. Тибулл - создатель латинской эротической элегии; Пропорций следовал более александрийской школе, чем древнегреческой, вследствие чего его элегии блистают ученостью и испещрены мифологическими тонкостями. Овидий в юношеских годах подвизался на поприще любовной элегии; таковы его знаменитые "Amores". После Овидия латинская лирика не произвела больше ничего выдающегося или оригинального. Христианство вызвало к жизии и соответствующую ему поэзию в виде гимнов (например, гимны Фортуната VI в.) и секвенций - особой стихотворной формы, принадлежавшей к так называемой народной латыни. Обе эти лирические формы пелись и при богослужении. Подобные произведения сочинялись очень рано и по-староанглийски, у англосаксов. Распространяются также латинские и староанглийские переводы псалмов. В IX в., в кружке Карла Великого, возрождается светская лирика: таковы мелкие пьесы Алкуина и Павла Диакона, имеющие характер эпиграммы. Эклоги писал поэт Назон, подражая преимущественно Виргилию. Дальнейшая латинская литература все более отдаляется от классических форм и приближается к народным: от XI в. до нашего времени дошла даже одна баллада, написанная по-латыни. Во Франции в XI и XII вв. народная лирика выработала несколько более близких к жизни типов песен (conzo, chanson-шансон), например, estrabot (отсюда итальянские strambotto), retroence, joc partit, dйbat (спор и превращение), alba (утренняя песнь), reverdie (весенняя песнь), pastoreta (пастушеская песнь, тоже весенняя пастурель), chanson de toile (лирико-эпическая песнь, шансон за прялкой), ballata - женская плясовая песнь (thиme de la mal mariйe). Большинство этих песен относится к весенней обрядности. Личный характер французская лирическая поэзия приняла ранее всего в Провансе вследствие существования здесь особого класса профессиональных певцов -собрания жонглеров и трубадуров. Состоя временно или постоянно при дворах феодалов, они воспевали доблести господина и красоту его жены; отсюда и песни их назывались служебными (sirventes). Они сочиняли также политические песни (например, на крестовые походы: chanson d'outrйe) и разные другие, заново перерабатывая приведенные выше народные виды. В среде трубадуров создалось и особое понимание любви платонической, т. е. главным образом любви к женщине, высоко стоящей в обществе. Отражая в себе бурную, воинственную жизнь феодалов, поэзия трубадуров содержит и нравственные наставления, впрочем - чаще всего переплетенные с любовными мотивами. Совершенство формы у трубадуров было велико: теоретики поэзии в средние века считали, что лирика лучше всего выражается именно на языке южной Франции. Главный удар провансальской поэзии был нанесен походом против альбигойцев. Многие трубадуры сочувствовали этой секте и состояли в числе сподвижников Реймунда Тулузского; им пришлось покинуть родину, и они рассеялись по Италии и Испании. В северную Францию они проникли еще в XII в.; здесь появились их первые подражатели, труверы. Лирика севернофранцузская развивала также полународные формы, как романс, шансон и пастурель. В Германии поэзия трубадуров проникла вместе с французскими модами в конце XII в. через Фландрию и настолько вытеснила народную немецкую лирику, что от нее не осталось никакого следа. Одновременно с этим условная лирика зародилась и в Австрии. Вальтер фон дер Фогельвейде сумел высвободиться от подражания провансальцам и может считаться основателем национальной немецкой лирики. Особенно своеобразный и народный характер носят пьесы, воспевающие "любовь низшую", т. е. противоречащие трубадурскому пониманию возвышенной любви. Проблески этой национальной лирики можно видеть и в более древних песнях Кюренберга, похожих на северофранцузские романсы (chanson de toile). Более национальный характер носят пьесы Нитгарда, оживившего народную зимнюю и весеннюю плясовую песню. Лирическая поэзия миннезингеров скоро перешла из среды рыцарей в среду городского мещанства и, видоизменившись сообразно новой среде, получила название мейстерзанга. Здесь она стала ближе к народной песне и сильно повлияла на последнюю. Рыцарская лирика одних орденов имеет много общего с арабской лирикой, противостоящих им воинов слова. В древней арабской поэзии можно найти ту же воинственность, то же восторженное отношение к женщине, те же панегирики князьям. Арабская лирика эпохи до Магомета дошла до нашего времени в сборниках песен "Хамаса" и "Китаб эль Агани", в которых отразился степной кочевой образ жизни тогдашних арабов. После Магомета лирическая поэзия продолжает подражать поэзии пустыни: таковы так называемые недзмы или мендзумы. Самым выдающимся поэтом магометанского периода арабской литературы признается Абу-Таиб-Ахмед Мотенебби. Он писал, между прочим, сатиры (гедже), вообще мало распространенные среди арабов. Рядом с арабской лирикой можно поставить и древнеперсидскую. Величайший персидский поэт Гафиз жил в XIV в. и, несмотря на духовное звание, к которому принадлежал, писал стихи, воспевающие вино и любовь. Некоторые его пьесы носят мистический отпечаток. Еврейская лирика не могла возникнуть и развиться полноценно из-за враждебного противостояния ее идеям и целям религиозной верхушки раввинизма. Европейская лирика получает особенное развитие в Италии в XIV в. Еще в XIII в. под влиянием провансальцев начинают появляться итальянские трубадуры; особенно много их было при дворе императора-поэта Фридриха II. Поэты так называаемой сицилийской школы подготовили будущий расцвет итальянской лирики и выработали ее две главнейшие формы: канцону и сонет. Одновременно с этим в Средней Италии развилась духовная лирика- laude, хвалебные песни Богу, проникнутые крайним мистицизмом. В так называемой философской лирической школе флорентийских поэтов платоническая или философская любовь приобретает нравственно-аллегорический смысл, открыть который без комментария часто невозможно. У Данте, впрочем, аллегоризм несколько менее запутан; среди его канцон есть и пьесы, относящиеся к "низшей" любви. Высокого совершенства формы и психологической художественности достигают канцоны и сонеты Петрарки, воспевающие или оплакивающие его возлюбленную девушку Лауру; любовный платонизм достигает здесь своего высшего выражения, основанного на эстетическом такте и вкусе поэта и философа. Влияние сонетов Петрарки на последующую лирическую поэзию даже далеко за пределами Италии постепенно возрастает, достигая кульминационного пункта в так называемом петраркизме XVI в. Развивается, однако, и более народная форма лирической поэзии: таковы политические песни народного флорентийского поэта Буркиелло и strambotti Лионардо Джустиниани. Народный характер носят и лирические произведения Лоренцо Медичи Великолепного. Ballate, barzellette, frottoli восходят к народной плясовой песне, известной и в ранней поре провансальской лирике; они приурочивались обыкновенно к праздничной обрядности и в Италии были связаны с карнавалом (canti Carnavaleschi). В северной Франции, где труверская поэзия всегда была ближе к народной лирике, чем на юге, в конце XIII в. она приобретает еще более народный характер, когда из феодального замка переходит на городскую площадь. Среди городского населения образовались литературные общества (puis) выдававшие призы за лучшие пьесы. Разные виды мещанской лирики Франции носят названия dits, chansons, complaintes и другие. Среди этой мещанской поэзии выдвинулся один вполне личный поэт Рютбеф, парижский бедняк, отзывчивый к злобе дня. Поэзия вагантов носит интернациональный, впервые глобалистский характер; крупнейший сборник их произведений, "Carmina Burana", возник в Германии. Отзвуки труверской лирики продолжаются во Франции и в XIV веке; все внимание обращено на форму, несколько обновленную народной струёй. Излюбленными видами лирики были rondeau (хороводная песнь), vireloi, ballade, chant royal. Особенно вошли в моду баллады, распространенные столько же, сколько сонеты в Италии. Последний рыцарь-поэт был Карл, герцог Орлеанский. Другой выдающийся поэт XV в. во Франции, Виллон, который вводит его почитателей в среду беднейшего класса населения, близкую к Рютбефу. В новую фазу самостоятельного развития французская лирика входит в начале XVI в. Ее обновляют идея гуманизма и реформации, но форма еще не оторвалась от средневековья. Сборник стихотворений Маргариты Наваррской живо отражает светлые надежды и широкие взгляды начала французского возрождения. Самым талантливым поэтом того времени был Клеман Маро. Реформационное движение в Германии вызвало оживление и в лирике, преимущественно религиозного характера. Уже в XV в. сочинял духовные пьесы Генрих фон Лауфенберг, пользуясь при этом формой народной песни; этот-то вид лирической поэзии и обновил Лютер. К религиозной лирике можно отнести и полемические пьесы Ульриха фон Гуттена. Немецкая лирика XVI в., как и французская, носит национальный характер и близка к мейстерзингерам; но как во Франции, так и в Германии национальная лирика отступает перед петраркизмом, т. е. подражанием петрарковым сонетам. Главным петраркистом XYI в. в Италии был Бембо. Во Франции первым подражателем Петрарки является Мерлин де-Сент-Желэ. Это движение особенно сильно отразилось в поэзии Англии. Здесь до XVI в. лирика была вообще мало развита: существовала народная песня обрядовая и бытовая, как это можно полагать по отрывкам песен у Шекспира, но особенным расположением пользовалась лирико-эпическая песня, воспевавшая подвиги Робин Гуда. Попытка Чосера ввести французскую балладу не привилась. Таким образом, здесь сонетам не пришлось вытеснять национальную лирику. Ряд английских сонетистов начинается с Ватта и Серрэ; за ними следует Сидней, Шекспир и другие. Сонетизм продолжается в литературах Италии, Франции, Англии и в XVII в. и принимает здесь вместе с мадригалом и эпиграммой салонный характер, осмеянный Мольером. В Италии и Испании он обновился новой манерностью под влиянием поэтов Марини и Гонгора. Из французских сонетистов XVI и XVII в. выдаются Ронсар, Вуатюр, Бальзак. Этим видом поэзии не пренебрегал и Корнель. В Германии соннетизм процветал у так называемых Пигницшеферов. Итальянские моды, распространившиеся по Европе вместе с гуманизмом, принесли и большой интерес к древним. Иоахим Дюбеллэ (в середине XVI в.), отвергнув все виды поэзии, унаследованной от средних веков, рекомендовал прежде всего именно античную лирику: оды, элегии, анакреонические песни, эпиграммы, сатиры и прочее, и только дополнительно указывал на сонеты. С этих пор во все время господства так называемого ложноклассического направления можно увидеть в лирике именно эти ее виды. Они процветали и во Франции, и в Германии, и в России, как только она восприняла западно-европейскую цивилизацию. Напыщенную ложноклассическую придворную оду во Францию ввел впервые Ронсар. За ним следовал Малерб; известны также оды Буало, Перро, Ла-Мотта и других, но вообще весь ложноклассический период был очень беден лирикой и ничего значительного в этой области не произвел. Лирическая поэзия оживает во Франции только в конце XVIII в. в элегиях и ямбах Андрея Шенье, черпавшего вдохновение у древнегреческих лириков. В Германии псевдоклассицизм и подражание Франции также произвели придворную оду. Национальная традиция долго держалась только в виде студенческой лейпцигской песни и пробудилась к новой жизни лишь под влиянием патриотизма. Таковы "Прусские военные песни гренадера" Глейма, вызвавшие множество подражаний. Длинный ряд русских од начинается с оды на взятие Данцига Тредьяковского, слепо следовавшего Буало. Из 19-ти од Ломоносова многие не поднимаются выше обыкновенной придворной оды, но есть между ними и такие, сюжеты которых близки сердцу Ломоносова и глубоко прочувствованы им; такова например, ода из книги Иова, "Рассуждения о Божием величии" и многие другие. Державин умел соединять напыщенность оды с разнообразием сатиры и искусно пользовался описаниями природы. Особенно знаменита его ода "Бог". Он писал также подражания псалмам, анакреонтические песни и другие. Рядом с Державиным было много сочинителей од, менее талантливых и искренних. Потребность сочинять оды стала чем-то вроде болезни века и была, наконец, осмеяна Дмитриевым в "Чужом Толке". XVIII век, несмотря на свое увлечение ложноклассицизмом, не гнушался и народной песнью. Екатерина II-я любила этот вид лирических произведений и вставляла народные песни в свои комедии. Тогда же богатые люди стали содержать хоры песенников, что отозвалось в народной лирике так называемыми "лакейскими песнями". Одна из лучших песен этого типа, "Вышел барин из лесочку", пелась до прихода ужасающих мир большевиков. Романтизм дал могучий толчок развитию лирической поэзии. На возрождение лиризма во второй половине XVIII в. в Германии повлияло то, что литературный вкус далеко перешагнул за узкие границы, поставленные ему классицизмом; восстановлены были права индивидуализма, как национального, так и личного, и литературу охватило горячее стремление вложить в искусство новые идеи. Когда немецкий романтизм охватил все литературы Европы, они также стали лирическими; в этом сказалось влияние Гёте, Шиллера, Бюргера, Уланда и Тика. Английские романтики Вордсворт, Кольридж, Соути, Байрон, Шелли, Китс являются по преимуществу лирическими поэтами. То же самое можно сказать о французских романтиках: Ламартине, Викторе Гюго, Альфреде де-Виньи, Мюссэ, и об итальянцах Монти, Уго Фосколо, Леопарди. Лирическое настроение вдохновляет и русских поэтов начала 19 века - Жуковского, Батюшкова, Рылеева, Пушкина, Лермонтова, Вяземского, Баратынского, Александра Одоевского. Лиризм проникает во все роды поэзии, даже в повествовательные поэмы. "Страданья юного Вертера", "Песнь о Колоколе", "Корсар", "Королева Маб", "Ролла", "Цыгане", "Кавказский пленник", "Деды" Мицкевича носят лирический отпечаток. Форма лиричности становится свободной и подчиняется только внутренним психологическим и эстетическим законам. Лирические пьесы романтического периода и новейшей лирики называются просто стихотворениями (Gedichte, poйsies) и чаще всего не подходят ни под одну из традиционных форм. Правда, Гёте пишет элегии, Вордсворт - сонеты, Виктор Гюго - оды, но эти виды лирики принимаются наряду со всем комплексом поэтических форм, когда-либо выработанных человечеством. Специально разрабатывалась романтиками баллада, сюжеты которой берутся или из средневековья, или из современного тогда народного быта. На ее возникновение повлияли, между прочим, имевшие громадный успех в ХVIII в. песни Оссиана, отчасти сочиненные, отчасти переделанные из шотландских баллад Макферсоном. Романтические баллады писали Шиллер, Бюргер, Уланд в Германии, в Англии Вордсворт, Кольридж, Соути. Их баллада - более реалистического содержания. Такие баллады писал и Мицкевич. Русская баллада началась с переводной, как например, у Жуковского, но позднее приобрела национальный характер, как и у поляков, например, у Пушкина, у Алексея Толстого. Таков единственный определенный вид романтической лирики; остальная лирика романтиков лучше всего может быть подразделена по внутреннему содержанию - на стихотворения, посвященные изображению чувства, восприятия или идей. Первая группа обнимает наиболее субъективные пьесы, например любовные. К стихотворениям, отвечающим восприятию, принадлежат прежде всего описания природы. Гёте раньше других обратился к изображению природы в своих лирических пьесах. Стихотворения описательного характера часто совпадают с изображающими личное настроение поэта, но часто ограничиваются чисто описательными целями, и это-то составляет характерную особенность романтической лирики. Последний отдел лирической поэзии, идейный, воспроизводит какую-либо философскую, политическую или социальную мысль. В романтический период европейская лирика достигла своего высшего совершенства, но скоро на смену романтизму пришло реалистическое направление, и с этого времени поэзия перестает быть по преимуществу лирической. На первый план выступают более объективные виды поэтического творчества: роман, повесть и прочее. Лирика отчасти продолжает жить старой традицией, как у "парнассцев" во Франции, Теннисона в Англии, Алексея Толстого, А. Майкова, Полонского, Тютчева, Фета, Плещеева в России, отчасти подвергается влиянию реализма, как у Коппе, Бодлэра, Леконта де Лиля, Ришпена во Франции, отчасти проникается социальными и политическими идеями, как у Гейне, Некрасова, Огарева, Надсона и других поэтов так называемого серебрянного века. Философские идеи века также отражаются в лирической поэзии, преимущественно у Броунинга, Виктора Гюго и Сюлли Прюдома. Далее лирика можно сказать забронзовела, стала монументальной и имела уже эпохальный характер.
Литейное производство- литье металлических отливок; все металлы, способные плавиться, как, например, золото, серебро, олово, свинец, цинк и т. п., могут быть употребляемы для отливок. Но главнейшим материалом для этого дела служат сплавы меди и железа - в виде чугуна и стали. Из сплавов меди отливаются преимущественно произведения искусства; чугунные отливки преобладают в больших сооружениях, в производстве машин и тому подобных предметов; наконец, сталь применяется в тех случаях, когда от изделия требуется большая прочность и вязкость. Таким образом, литейное производство разделяется главным образом на три отдела: 1) чугунолитейное, 2) меднолитейное и 3) сталелитейное.
Литературная (а также музыкальная и художественная) собственность - это правовой термин, обозначающий в культурной истории авторское право, уходящее в небытие. Как и французское "propriйtй littйraire et artistique", он отражает одну из юридических теорий по этому вопросу. Более точны термины: английское "copyright" (право воспроизведения), немецкое "Urheberrecht" и новых (с 1866 г.) французских законов и международных конвенций - "droit d'auteur". Институт авторского права нормирует исключительное право на воспроизведение в копиях и распространение литературного, музыкального или художественного произведения; цель этого института - обеспечить автору и его правопреемникам имущественную выгоду, которую может приносить повторение произведения в печати; отдельные нормы института определяют, при каких условиях автор может извлекать эту выгоду. Авторское право стало следствием изобретения книгопечатания и развития гравирования (XV в.). Место трудного и дорогого ручного способа копирования, которое само может считаться авторским трудом, занимает механическое воспроизведение; книги перестают быть предметом роскоши, распространение их становится выгодным промыслом. Контрафакция причиняет убытки типографщикам, уменьшая сбыт их изданий: они ищут защиты и находят ее в форме привилегий, гарантирующих им исключительное право печатания отдельного сочинения или целой категории книг (библии, альманахи и т. д.). Идея покровительства типографской и издательской промышленности только в XVIII веке отступает перед мыслью об экономическом интересе самих авторов; с другой стороны, на смену привилегий, защищающих данного издателя или автора, является защита всех издателей и авторов, основанная на общих нормах. Раньше всего эта эволюция завершилась в Англии. Привилегии первой половины XVI в. поощряли только типографскую промышленность; но в 1556 г. издатели и книгопродавцы организованы были в корпорацию (Stationer's Company), которой поручена была цензура. Так как каждое сочинение для выпуска в свет нуждалось в одобрении корпорации, то издание книг стало монополией ее членов, с которыми могли соперничать только лица, получившие особые привилегии. Компания ввела у себя обязательную регистрацию всех книг, сохранявшуюся и после того, как цензура была уничтожена (1694). Свобода печати дала сильный толчок развитию литературы; авторский гонорар, жалкий еще при Мильтоне, к концу века стал быстро расти. Новые условия писательской деятельности привели к закону 1709 г., который имел целью "предупредить разорение авторов от контрафакции и поощрить ученых людей и впредь писать полезные книги". Этот закон ввел исключительное право автора на воспроизведение в течение 14 лет с продлением еще на 14 лет, если автор к концу первого срока находился в живых. Существенных изменений законодательство XVIII и начала XIX вв. не дало; действующее право основано было на законе 1842 г. Во Франции идея защиты авторского права выяснилась во время борьбы парижских издателей за монополию против провинциальных издателей, отстаивавших свободу распространения книг; парижские издатели (1725) начинают защищать свою монополию преемством от авторов, самостоятельное право которых основано на труде, а не на королевской привилегии. Этот аргумент оказывается выгодным для наследников авторов, которые заявляют по истечении сроков издательских привилегий о своих правах; королевский совет в 1777 г. санкционирует победу авторского права над издательским. Защита авторов в форме привилегий длится до революции, которая уничтожает заодно со всеми привилегиями и авторские; но уже в 1791 г. учредительное собрание провозглашает исключительное право авторов на сценическую постановку их пьес, а в 1793 г. конвент издает закон о литературной и артистической собственности, остающийся основой действующего тогда законодательства (важнейшие изменения внесены были декретом 1852 г. о правах иностранцев и в 1866 г. продлением защиты наследников автора с 10 до 50 лет). В Германии антагонизма между издателями и авторами не было. В XVI в. привилегии и здесь даются издателям, которых интересуют не столько современные им авторы, сколько древние рукописи. Авторский гонорар, однако, появляется уже в XVI в., но он был ничтожен в сравнении с тем, что дают "посвящения"; авторы XVI-XVIII вв. издают свои труды и сами, прибегая к предварительной подписке, и также получают привилегии; в XIX в. в Германии книжное дело все сосредоточивается в руках издателей. На отдельных мелких территориях уже с XVI в. зарождается защита от контрафакции в форме общих законов (Базель, 1531; Нюрнберг, 1633; Саксония, 1686), но при раздробленности страны повсеместная защита возможна только при помощи имперских или территориальных привилегий, которых нужно было брать до 40. Даже после того как прусский кодекс 1794 г. признал право всех немецких издателей на защиту, на практике продолжала действовать система привилегий. Стремление к общему законодательству для всего германского союза привело сперва к постановлению 1837 г., которое послужило основой для территориальных законов (1837 - Пруссия, 1840 - Бавария, 1844 - Саксония, 1840 - Австрия), а в 1870 г. - к изданию общего для всей Германии закона об "авторском праве на письменные, музыкальные и драматические произведения и рисунки", за которым последовали в 1876 г. два закона об авторском праве на произведения изящных искусств и на фотографии. Раньше, чем во Франции и Германии, авторское право получило защиту в форме общего закона в Дании и Норвегии (1747). В других странах западной Европы отразилось французское законодательство 1793 г., в США - английское, а на законодательствах 80-х годов 19 в.(Венгрия, 1884; Швейцария, 1888) - германское. В России до XVIII в. не могло быть и речи о защите авторского права; впервые притязание на защиту своих изданий предявляет академия наук в 1732 г. Вольные типографии 70-х гг. XVIII в. получают и привилегии на свои издания. Авторский гонорар появляется только с поэтической деятельностью Пушкина. Тогда же появляется и первый закон об авторском праве - цензурный устав 1828 г. с приложением положения о правах сочинителей, несколько измененного законом 8 января 1830 г.; последний действует и позднее, хотя всеми сознается его устарелость; в 1857 г. срок защиты продлен с 25 до 50 лет. Музыкальное и художественное авторские права защищены были законами 1845 и 1816 гг. Кроме того, действало положение 13 ноября 1827 г. о правах сочинителей произведений, принятых для представления в театрах. В течение XIX века авторское право выросло в сложный институт. В новейшее время не было больше защитников полной свободы контрафакции, доказывающих, например, право покупщика книги перепечатывать ее, или утверждающих, что внешняя оболочка идей не заслуживает защиты, так как сами идеи не могут ею пользоваться (Hцpfner, Carey). Тогда никто больше не сомневался, что институт авторского права необходим для обеспечения авторов и что возвращение ко временам меценатства или учреждение государственных наград за труды немыслимо. Задачей законодательства стало примирение притязаний авторов и их преемников с интересами народного просвещения и с заботой об успехах литературы и искусства. Поэтому большое практическое значение имела критика теории авторского права и в особенности старейшей и наиболее популярной теории умственной собственности. В Англии она была сформулирована впервые на основании трудовой теории Локка (Warburton, 1747): литературное произведение составляет предмет права собственности как продукт труда. Однако здесь теория не имела успеха благодаря преобладанию учения Пуфендорфа (право собственности основано на оккупации, которая немыслима в отношении умственного произведения), выводам из положения Локка о личной свободе (запрещение делать из купленной книги любое употребление представлялось стеснением этой свободы) и влиянию экономического учения Адама Смита: теория умственной собственности была осуждена как попытка оправдать действие монополии. Больше и лучше того, что сказано было в защиту теории и против нее английскими судьями в процессах 1769 и 1774 г., не сказал никто после. В процессе провинциальных книгопродавцев, защищавших также и интересы читающей публики против лондонских монополистов (Дональдсон против Беккетта, 1774) было окончательно установлено, что авторское право не имеет никаких оснований в Common law, а зиждется только на статуте 1709 г.; следовательно, у авторов есть только монопольное право на воспроизведение экземпляров и нет права собственности на однажды напечатанное произведение. Более посчастливилось теории во Франции: основанная и здесь на трудовой теории Локка, она после революции приобрела всеобщие симпатии, так как освобождала авторов от упрека в обладании привилегией - наследием феодальной эпохи и с другой стороны вводила их, как собственников, в ряды нового буржуазного общества. Она была сильна в специальной литературе (Лабулэ), в общественном мнении (Ламартин, А. Карр), в судебной практике, и стремилась подчинить себе законодательство (конгресс в Брюсселе 1858 г., комиссия Валевского 1862 г.); однако у нее были и противники (Ренуар и особенно Прудон). В Германии теория обязана была своим происхождением прежде всего терминологии - Eigenthum ist was eien ist: все, что может составлять "принадлежность", может находиться и в индивидуальном обладании. Теория зародилась в XVII в. как противовес тому беспорядку, который царил вследствие системы привилегий и путаницы при возобновлении их; в эти смутные времена она укрепляла представление о неправомерности контрафакции. Развитием своим с конца XVIII в. она обязана Фихте, который ясно сформулировал различие между правом на рукопись и правом на форму, в которую вылилось идейное содержание. Сущность теории заключается в том, что в каждом литературном произведении есть нечто отдельное от материальной рукописи, от бумаги и печати; в произведении драматическом - нечто отдельное от слов и жестов, воспроизводящих его для слуха и зрения; в художественном произведении - нечто отдельное от полотна и красок и т. д. Это нематериальное нечто ("форма", "текст", "специфический идеальный тип", "воображаемый образ", "идея", "умственная субстанция"-они в том же идеальном смысле совсем не могут принадлежать одному человеку, если только одно мгновение) и составляет объект права литературной собственности и он может быть отчуждаем путем дарения, продажи, завещания и т. д., совсем как материальные вещи. Возражение, что право собственности предполагает именно материальную вещь, основано, будто бы, на предрассудке, унаследованном от римлян; нужно расширить понятие собственности так, чтобы в состав его вошли и нематериальные вещи. Эта теория опасна для человеческой культуры практическим выводом из нее, от которого большинство ее сторонников, однако, отрекается: право собственности передается по наследству без ограничения во времени, следовательно, и авторское право должно пользоваться защитой не временно, но вечно. Вместе с тем теория неверна и сама по себе. Как только произведение обнародовано, его умственная сущность перестает находиться в исключительном обладании автора и становится всеобщим достоянием; автор претендует не на исключительное обладание умственным объектом, а только на исключительное право воспроизводить копии, т. е. на известное действие, способное приносить имущественную выгоду. Хотя и оспариваемая, теория умственной собственности во Франции и Германии еще далеко не побеждена. Наряду с попытками внести в нее поправки (например, Колером, "Имущественное право на нематериальную вещь, называемую imaginдres Bild") в новейшей немецкой литературе появляются сторонники теории в ее чистом виде (доклады дрезденского конгресса 1895 г.) и даже требования вечной защиты (Osterrieth, "Reform Urheberrechts", 1896). Противники теории сами не единодушны. В Германии одни из них развивали идею Канта, что умственное произведение составляет продолжение личности автора и потому контрафакция нарушает права личности (Блунчли, Гирке); на практике это сказывалось уменьшением случаев защиты - например, переделка и перевод не могли считаться контрафакцией. Другие (Гербер) отрицали существование у автора какого-либо права и объясняли защиту его только как результат запрещения контрафакции уголовным законом, благодаря которому автор получает монополии на распространение своего произведения. Теория монополии, вводящая авторское право в категорию исключительных прав (привилегии на изобртения, печатные рисунки и образцы и т. д.), имеет представителей в Германии (Лабанд, Шеффле) и во Франции (Ренуар) и господствует в новейшей английской юриспруденции. Она имеет важное практическое значение; при ней легко сочетать защиту автора с интересами культуры: у автора ровно столько прав, сколько дает ему закон, следовательно, если например, закон запрещает недозволенные переводы, у автора есть исключительное право на перевод; в противном случае у автора нет никаких прав, а имеются только притязания; закон может дать новое правомочие, может отнять старое, совершенно так, как и при всякой привилегии, образующей изъятие из нормального порядка вещей; в данном случае нормальной была бы свобода всех и каждого перепечатывать произведения. Господствующим в немецкой литературе следует считать воззрение, что авторское право наряду с другими исключительными правами составляет особое имущественное право, которое в системе гражданского права не смешивается ни с правами личности, ни с вещным, ни с обязательственным правом (Jolly, Wдchter, Mandry). Смешивая те удобства, которые дает авторам защита, с целями самого института, некоторые находят, что авторское право имеет своим назначением защищать не только имущественные, но и личные интересы авторов (чтобы произведение не искажалось издателем, переводчиком и т. д.). Объектом литературной собственности является именно литературное воспроизведение. Это, во-первых, продукт умственной деятельности или творчества, воплощение какой-нибудь идеи. Ни малый размер, ни низменность рода (кулинарная книга), ни недостатки с точки зрения литературной критики (потому что где найти вполне объективную критику или наилучший судья - это публика), ни безнравственность не мешают произведению быть объектом авторского права. От него не требуется нового умственного содержания; достаточна новая форма - систематизация старого материала; даже адресная книга, календарь, путеводитель, письмовник, каталог картин, листок объявлений могут быть объектом авторского права, если в выборе материала, в порядке размещения, в описаниях, в пояснениях сказалась индивидуальная умственная деятельность; только там, где возможность такого индивидуального творчества прекращается - например, таблицу умножения нельзя варьировать, умственная работа перестает создавать объекты авторского права. Творчество может выразиться в обработке уже существующего сочинения; в интересах популяризации знаний авторская защита дается компиляциям (новы здесь выбор и расположение материала, ход рассуждений, способ соединения частей), сокращениям (они имеют важное педагогическое значение, например, понятное издания для юношества), переделкам (романов в драмы и обратно), комментариям ("критический аппарат") на другое сочинение, но издание чужого сочинения, например, древней рукописи с исправлением сомнительного текста, за отсутствием в такой работе творчества обычно не дает авторской защиты, так же как и издание народных песен, сказок, пословиц, если эти продукты народного творчества не подверглись новой поэтической обработке и классификации; однако по русскому имперскому закону издатели древних рукописей и собиратели народных песен и т. д. безусловно пользовались защитой. Перевод с другого языка как несомненный продукт умственной деятельности составляет объект авторского права, даже когда оригинальное произведение стало общественным достоянием (например, переводы классиков). Авторство может проявляться и в составлении специальной энциклопедии или словаря (разное расположение, разнообразие толкований и различие примеров). Соединение чужих работ в одно целое не механическое, а отражающее какую-нибудь идею (oeuvre collective), составляет также авторство; поэтому в энциклопедическом словаре редактор также имеет авторское право на целое независимо от авторских прав сочинителей отдельных статей (редакторы отделов, как "сотрудники" главного редактора, не создают самостоятельного объекта защиты). Хрестоматии также представляют литературное произведение, где авторство выражается в выборе и размещении статей, в проведении педагогической идеи, авторской мысли и т. д. Наоборот, механическое соединение чужих статей (collection) - например, литературный альманах, ученые записки - не дает редактору авторского права, а только представительство отдельных авторов и их прав. Газета как целое есть литературное произведение ее редактора; из отдельных статей большая часть пишется только для распространения сведений о фактах и имеет эфемерное существование, и только некоторая часть предназначена служить для чтения и впоследствии (беллетристика, научные или критические статьи и т. п.). Статьи первого рода не составляют объекта авторского права, потому что признаком литературного произведения является, во-вторых, его пригодность или предназначение (объективное; намерение автора не играет роли) для книжной торговли, отсюда законы и правительственные распоряжения, международные договоры, приказы, воззвания, циркуляры и т. д. хотя и составляют продукт творчества, но не составляют объектов авторского права, потому что они публикуются не для обращения в книжной торговле, не для доставления имущественной выгоды правительству, а только для того, чтобы все знали его волю; поэтому всякий волен перепечатывать их. Также и судебные бумаги - протоколы заседаний, заключения экспертов, решения - публикуются как показатель известной правительственной деятельности; объявления, рекламы, прейскуранты, простые сообщения о политических событиях и т. п. произведения имеют назначением только делиться с публикой сведениями о предметах , о торговых и иных событиях(они чаще всего оплачиваются самими рекламодателями и заинтересованными лицами); наконец, формуляры доверенностей, образцы векселей и т. п. служат для определенного материального употребления в гражданском обороте. У всех этих разнообразных произведений, как бы ни была велика затрата умственной работы на их сочинение, та общая черта, что они не предназначены для обращения в книжной торговле и потому не составляют объектов авторского права. Литературное произведение может пользоваться защитой, как только оно фиксировалось в известной внешней форме, хотя бы и устной. Поэтому защита распространяется и на лекции, рефераты, поэтические импровизации, речи даже когда они не существуют в форме рукописей. В частности, профессорские лекции (их исключает английское право) составляют объект авторского права, несмотря на то, что профессор получает отдельное жалованье за их чтение: слушатели могут извлекать из них умственную пользу, но не материальные выгоды. Напротив, не пользуются защитой политические речи, судебные, в общественных собраниях, церковные и вообще все произносимые вследствие исполнения законодательной, дипломатической, судебной, пастырской, земской и т. п. деятельности, а не имеющие целью только поделиться со слушателями своими знаниями, доставить им удовольствие и т. д.; но вот сборник политических или судебных речей составляет объект авторского права, потому что он преследует литературную, а не законодательную или судебную задачу. Старое русское законодательство защищало всякие речи, но только размером более одного печатного листа. Те же признаки определяют предмет музыкального и художественного авторского права. Музыкальная композиция есть то же умственное произведение, но только место мыслей и слов занимают связные звуки, место букв - ноты. От ораторий и сонат до танцев и маршей все роды композиции встречают защиту, если только они отражают индивидуальную умственнную деятельность, а не механическое соединение или повторение звуков. Музыкальные сборники, хрестоматии, обработки существующих композиций, переработки народных мотивов или чужих мелодий - все это, несмотря на отсутствие оригинальности музыкальной идеи, может быть объектом авторского права. В области художественного авторского права защитой также пользуются компиляции, например, соединение готического орнамента с картиной, сделавшейся общественным достоянием. По аналогии с литературным переводом воспроизведение при помощи другого художественного приема создает авторское право, например, барельеф или гравюра с чужой, даже старинной, картины. Художественные произведения не могут быть отделены резкой чертой от промышленных, которые служат удовлетворению не эстетических, а материальных потребностей человека; дело суда в конкретном случае решить, можно ли защищать произведение как объект авторского права или только как печатный рисунок или модель. Качество исполнения не уничтожает авторского права (лубочные картины). Две отрасли искусства возбуждали раньше наибольшее разногласие законодательств и юристов - это архитектура и фотография. Относительно архитектуры различаются, с одной стороны, неосуществленные чертежи, планы, разрезы, проекты фасадов (все это составляет всюду объект авторского права наравне с литературными произведениями), с другой стороны - возведенные здания; их можно, по всем законодательствам, воспроизводить беспрепятственно, т. е. можно не только строить такие же здания, но даже делать снимки фасадов, деталей и планов. Французская юриспруденция хотя и высказывала против снимков, но и она допускает их в связи с пейзажем, иначе природа оказалась бы конфискованной в пользу единичного архитектора. Отказ в защите зданий оправдывается тем, что воспроизведение предметов, находящихся всегда у всех перед глазами, само собой напрашивается; кроме того, материальное назначение постройки обычно перевешивает ее эстетическое значение, механическое исполнение обыкновенно важнее умственной концепции, а точное воспроизведение постройки - вещь почти невозможная и небывалая. Только швейцарское законодательство воспрещает снимать рисунки и планы с зданий, имеющих художественное значение. На дрезденском конгрессе 1895 года повторялись предложения признать архитектурное и даже инженерное авторское право. Относительно фотографии в литературе долго спорили, заслуживает ли она вообще защиты; доказывали, что она продукт не умственной деятельности, а механических приемов с техникой и светом. В новейшее время художественное значение фотографии стало вне спора; умственная деятельность проявляется здесь в выборе сюжета, комбинации деталей, распределении света и т. п. Некоторые старые законодательства совсем не упоминают о фотографии (Франция, Австрия, Италия), но юриспруденция этих стран распространяла на нее защиту авторского права; другие законодательства или во всем приравнивают фотографические произведения к художественным (Англия, США, Россия, Испания), или только сокращают срок защиты (Германия, Венгрия, Дания, Швейцария - только пять лет). На дрезденском конгрессе требовали усиления защиты фотографических произведений во всех направлениях. Вопрос о принадлежности авторского права требует особого определения: 1) при совокупной работе нескольких лиц; здесь возможно или соавторство, при чем не всегда можно определить долю участия отдельного автора, или же простое сотрудничество, которое авторского права не создает; 2) при заказе - право может принадлежать заказчику, если он поручил отделать только детали, или же самому исполнителю и лишь по преемству от него - заказчику, если заказ был только поводом для появления сочинения; различие важно для исчисления срока посмертной защиты; 3) юридические лица сами сочинять не могут и потому могут иметь лишь производное от своих членов авторское право на их коллективный труд (например, академический словарь); но когда сочинение не представляет коллективного труда, а только механическое соединение отдельных трудов (например, ученые записки), никакого авторского права у юридического лица нет; 4) редактор газеты, как автор целого, имеет право перепечатать весь номер целиком, но не вправе делать оттиски отдельных статей без согласия их авторов. Многие законодательства требуют для защиты предварительной регистрации произведения в специальном учреждении, так что незарегистрованное произведение можно безнаказанно перепечатывать; по учению английских и американских юристов обнародование книги означает, что она дарится публике (dedicated to the public), если автор не приобрел для себя исключительного права на воспроизведение. Французский закон 1881 г. только штрафует за упущение регистрации. В старой России регистрация существует в форме разрешения цензуры на выпуск из типографии; несоблюдение цензурных правил ведет к потере авторского права; художественные произведения регистрировали в академии художеств. Требование регистрации в новейших законодательствах устраняется. Иной характер имеют записи для исчисления сроков защиты анонимных сочинений и переводов или посмертных изданий. Наряду с регистрацией, где она существует, стоит обязанность представлять известное количество экземпляров для составления национальных библиотек и художественных коллекций(раньше через цензуру - в публичную библиотеку, в академию наук, в общественные музеи и др.). В некоторых странах регистрация требуется и для передачи авторского права. При отчуждении художественного произведения возникает вопрос, передано ли вместе с картиной или статуей и право на воспроизведение, или же авторское право остается у продавца. Французская судебная практика решает его в пользу приобретателя; напротив, большинство законодательств требуют специальной оговорки об этом, иначе авторское право сохраняется за продавцом. При этом не различаются и те случаи, когда произведение куплено государством; произведение, купленное для церквей, музеев и т. д., становится во всех отношениях достоянием соответствующих ведомств. Авторское право на портреты и бюсты, заказанные художнику, всюду переходит на заказчика. От передачи авторского права следует отличать издательский договор, имеющий целью распространять произведение; при нем на издателя переходят только определенные полномочия - например, договор об издании не подразумевает права сделать перевод или поставить на сцене. Если издатель не задерживает умышленно распространения издания, автор не может приступить к новому до распродажи первого. В ряду способов прекращения авторского права по некоторым законодательствам является экспроприация - если наследники автора не желают сами издавать полезное во всех отношениях сочинение или даже когда сам автор в течение 20 лет не издавал сочинения (из принципа или по другим причинам). Со смертью автора право распоряжения его рукописями переходит к его наследникам; если при этом возможно нарушение воли умершего и профанация его памяти, то, с другой стороны, в интересах истории и культуры нельзя ограничивать право наследников делать посмертные издания; примирение интересов, быть может, лежало бы в учреждении экспертных комиссий, которые ограничивали бы права наследников во имя общественного пиетета к славе умершего. При жизни автора он один может решить, готова ли рукопись или картина для выпуска в свет; поэтому во внимание к его нравственным интересам взыскание не может быть обращено на рукописи и картины в мастерской. Второе издание может требовать от автора изменений; поэтому те же нравственные соображения препятствуют обращению взыскания на право выпустить второе издание; в некоторых случаях закон не допускает его безусловно, в других - пока оно принадлежит самому автору, в третьих молчание закона вызывает спорную судебную практику. Нормально авторское право прекращается истечением срока. Оно есть способ вознаграждения автора за его труд и обеспечения средств существования ему и его семье. В обществе, где писательство стало профессией и люди берутся за перо или кисть не только вследствие вдохновения, а по самым разнообразным практическим соображениям, без авторского права обойтись нельзя. Но из цели института вытекает его срочность. Когда автор и его вдова умерли, а дети выросли, дальнейшая защита теряет всякий смысл. Для вечности нет оправдания в свойстве продукта авторского труда: творчество имеет свои пределы, и даже величайший гений не создает в отношении формы (идеи не защищаются-только они всеобщи) ничего абсолютно нового, а черпает из общего наследия эпохи. Вечная защита шла бы вразрез с общественными интересами, с необходимостью облегчать массам пути к просвещению; критическая обработка текста была бы затруднена: при множестве сонаследников издание было бы фактически неосуществимо, или же авторское право перешло бы в руки издателей без всякой пользы для потомков автора(были бы вечные издательства, менялись бы только станки и копировальные формы). Интерес защиты отдаленных потомков не может поощрять к умственной деятельности. Наконец, вечная защита в огромном большинстве случаев была бы беспредметна, так как редкое произведение, особенно в последнее время, переживает более нескольких лет: даже беллетристика первой половины XIX в. уже в большой мере приобрела характер исторических и литературных памятников; научные сочинения старятся еще скорее, популяризации и учебники - тем более, не говоря уже о массе произведений, жизнь которых определяется неделями и днями (сейчас в Интернет-часами и даже минутами). По всем этим соображениям законодательства нигде (за ничтожным исключением Венесуэлы, Мексики и Гватемалы) и никогда не удовлетворяли вожделениям теоретиков умственной собственности и, напротив, держались порядка защиты на срок, который определяется двояко. В имперской России, за исключением разве редких фанатиков вечной защиты (Табашников), все признавали, что 50 лет - не в меру длинный срок, служащий только к обогащению нескольких издателей-книгопродавцев и к ущербу для всего общества, которому лучшие и новые писатели становятся доступны лишь тогда, когда значение их уменьшается. Авторское право государства (например, на топографические карты) по закону не ограничено было никаким сроком в Австрии. Авторское право нарушается иногда плагиатом и контрафакцией. Плагиат есть заимствование без указания источника. К нему вполне равнодушны были средневековые литературы и искусство; индивидуальность автора совершенно стиралась, и произведение предшественника бесцеремонно включалось в новое; в живописи плагиат царил еще в эпоху ренессанса. Плагиат не причинял материального ущерба и потому преследовался большею частью не судом, а критикой: "можно похищать наподобие пчел, не причиняя никому вреда, но не следует подражать муравью, который утаскивает целое зерно" (La Molhe le Vayer, XVII в.). Провести точную границу его от контрафакции невозможно: это вопрос факта. Если заимствованное искусно переплетено с другим материалом и как бы облечено в новую одежду, налицо будет плагиат, а не контрафакция. Предметом обоих правонарушений может быть только внешняя оболочка произведения, форма, стиль, композиция, но не идеи, мнения, метод: они составляют общее достояние. Литературная контрафакция есть воспроизведение во множестве экземпляров чужого сочинения без дозволения автора; она нарушает имущественные права автора и большинством законодательств рассматривается как уголовное преступление. Безразлично, все ли произведение перепечатано или часть, открыто или замаскированно, с пропусками или переменой отдельных выражений; не оправдывают просветительская цель, даровая раздача экземпляров и т. п. Контрафакция возможна, между прочим, со стороны издателя или типографщика, которые выпустят больше экземпляров, чем условлено, и даже со стороны самого автора, который напечатает проданное сочинение. В России перемена большей части сочинения делало его новым. В интересах народного просвещения, свободы научного исследования и развития литературы не всякая перепечатка признается контрафакцией. Дозволено всегда, прежде всего, цитированье, т. е. дословное включение отдельных частей или целых небольших произведений (например, стихотворений) в большее целое, но западные законодательства требуют, чтобы между целым и заимствованной частью была внутренняя связь, в России же раньше требовалось, чтобы в цитаты взято было не больше 1/3 книги и чтобы своего текста было вдвое более, чем цитат; германский закон облагал штрафом неуказание источников. Дозволена была перепечатка в литературных сборниках, предназначенных для педагогических, религиозных и эстетических целей, в хрестоматиях, антологиях, песенниках и других изданиях энциклопедического характера. Хрестоматии и вообще учебники рассчитаны на особый круг читателей и нисколько не конкурируют с цельными произведениями. Старые законы иногда определяют размер дозволенной перепечатки, например, австрийский - не более листа; в России, вообще, не защищались никакие статьи менее листа, но в учебные книги можно было вносить и более листа. Дозволены были, наконец, газетные перепечатки; они настолько вошли в обычай повседневной прессы и настолько необходимы, что никто не жалуется, даже там, где свобода перепечаток не выражена в законе. Германский закон объявляет свободу перепечатки всех газетных статей, за исключением беллетристических и научных; перепечатку больших статей другого содержания (политических и др.) можно воспретить путем оговорки в заголовке. Спорной становится наличность контрафакции в случае переделок романа в драму и обратно и переложений стихов в прозу и обратно; например, французские юристы видят контрафакцию в такой переделке, где скопированы сюжет, план, размещение эпизодов, развитие характеров и действий, хотя бы слова были изменены; германские видят ее только в буквальном воспроизведении слов. Сокращения не составляют контрафакции, если рассчитаны на другой круг читателей, например, издания для юношества; но сокращение профессорского курса лекций (так наз. "конспекты") может быть контрафакцией. Последняя может маскироваться комментированием. Составляет ли контрафакцию перевод? Имеет ли автор исключительное право на перевод своего сочинения? Одни находят, что перевод не делает конкуренции оригиналу, так как автор пишет только для народа, говорящего на одном с ним языке; кроме того, перевод предполагает самостоятельную умственную деятельность. Против этого возражают, что автор может иметь в виду все человечество и что перевода не было бы, если бы не было оригинала. В интересе национальных литератур часто необходимо ограничивать авторское право на перевод. Законодательства большею частью признают недозволенный перевод за контрафакцию, но немногие защищают исключительное право автора наравне с правом на оригиналы; другие защищают его не так долго или же требуют оговорки автора о желании сохранить право за собой, или обязывают автора начать перевод в течение известного срока и окончить его в определенный срок. В России всякий волен был переводить любое сочинение; только сочинения, для которых потребовались "особенные ученые изыскания", нельзя переводить, если автор сделал оговорку о сохранении права и затем действительно в течение двух лет выпустил свой перевод. В Швеции, Норвегии и Дании безусловно запрещены были только переводы с одного из трех скандинавских языков на другой; в Финляндии - только с шведского на финский и обратно. В области музыкального авторского права контрафакцию представляют извлечения, транскрипции и аранжировки, т. е. переложения в другой тон, или с одного инструмента на другой или на голоса, или оркестровка фортепианного произведения. Названия - фантазии, попурри, вариации, этюды - сами по себе не дают критерия для отличия оригинального произведения от контрафактного; если все мастерство сводится к соединению и сцеплению чужих мелодий - налицо будет контрафакция; если мотив послужил темой для нового оригинального произведения, контрафакции не будет, потому что мотив или мелодия (музыкальная идея) защите не подлежат. Германское законодательство точнее определяет изъятия: оно дозволяет цитирование отдельных мест и маленьких композиций в научных сочинениях и в сборниках для школьного употребления (но не для музыкальных школ); чужой печатный текст оно дозволяет перепечатывать вместе с собственной музыкой, если текст представляет самостоятельное произведение; поэтому либретто опер и ораторий, которые обычно имеют значение только вместе с музыкой, перепечатывать нельзя. Предметом контрафакции художественного авторского права может быть только произведение, а не его сюжет или идея. Способы контрафакции крайне разнообразны: произведение живописи можно воспроизвести в виде гравюры, литографии, олеографии и т. д.; скульптурное произведение можно передать в форме барельефа, гипсового снимка, отлить в металле и т. д. Составляет ли контрафакцию воспроизведение картины в пластической форме и наоборот - вопрос спорный. В пользу свободы такого воспроизведения приводят почти те же основания, что и в пользу свободы литературных переводов; против нее указывают, что копия скульптурного или живописного произведения никогда не может уподобиться оригиналу, вследствие чего сфера защиты крайне сузится, если, например, не предоставить автору-скульптору права на воспроизведение на плоскости. Из законодательств одни дозволяют свободное перенесение с плоскости в пластику и наоборот; большинство этого вопроса не регулирует. Контрафакция возможна и в форме соединения художественного произведения с предметом промышленности; но художественным произведением можно пользоваться как моделью для создания ремесленного или фабричного изделия, подобно тому, как оно может служить мотивом для создания нового художественного произведения. Германское законодательство позволяло пользоваться снимками для иллюстрации таких произведений, где текст - главное. Драматические, драматико-музыкальные и некоторые чисто музыкальные произведения дают имущественную выгоду не столько путем распространения в печати, сколько путем публичного исполнения или постановки на сцене. Несколько сужена по некоторым законодательствам защита чисто музыкальных произведений, если они напечатаны: автор должен сделать оговорку о сохранении права за собой. Дозволение поставить пьесу не означает передачи права публичного исполнения (как и продажа издания не означает передачи авторского права). Дозволение может быть дано или театру, или лично директору театра; в первом случае директор не в праве поставить пьесу на каком-либо другом театре. Право автора нарушается недозволенным публичным исполнением произведения; относительно публичного прочтения драмы можно спорить, составляет ли оно нарушение права или нет. Существенным признаком правонарушения является публичность исполнения; все остальное - сцена, концертный зал или кафе; профессиональные исполнители или любители; за деньги или бесплатно; в пользу исполнителей или с благотворительною целью - не имеет значения. Публичным считается исполнение перед лицами, собравшимися без прямого и личного приглашения.
Литературные альманахи и сборники- это художественные прибавления к календарям во второй половине XVIII в. превратились в сборники или собрания поэтических произведений, которые под именем альманахов муз (Almanachs des Muses, Musenalmanache) были в большом ходу во Франции и еще более в Германии; издавались они обычно ежегодно. Во Франции первым и лучшим литературным сборником был "Almanach des Muses" (в Париже, 1765-1833), вызвавший в конце XVIII и начале XIX в. много подражаний. Из новейших литературных сборников "Almanach de la littйrature, du thйвtre et des beaux-arts" (1853-69), в котором деятельное участие принимал Жюль Жанен, и "Almanach parisien" (1862-70) примыкают к тем сборникам вроде "Magasin pittoresque", "Charivari", "Vie parisienne" и т. п., которые составляются редакциями из произведений, предварительно напечатанных в их журналах. Наибольшего процветания литературные альманахи достигли в Германии, где их появление совпало с возрождением национальной литературы. Первый "Musenalmanach", задуманный по образцу "Almanach des Muses", выходил в Геттингене с 1769 г. по 1805 г., служа органом геттингенского общества поэтов (так называемого Hain). Из других сборников этого рода наиболее замечательны были альманахи Шиллера (1796-1801), А. В. Шлегеля и Тика, Шамиссо и Варнгагена (1804-1806, 1889), Лео фон Зекендорфа (1807-1808), "Das poetische Taschenhuch" Ф. Шлегеля; из позднейших - "Deutscher Musenalmanach" Шамиссо и Шваба (1833-72), Шада (1850-9), Группе (1851-1855). В 1830-х годах возникла обширная категория карманных книжек (Taschenbьcher) популярно-научного содержания, общих и специальных: Raumer's "Historisches Taschenbuch" (основанного в 1830 г., с 1881 г. издаваемого Мауренбрехером), Prutz, "Literarhistorisches Taschenbuch" (1843-1848) и другие. С 1891 г. Браун в Нюрнберге издает "Cottasche Musen al rьcinach", которому лирики современной "Юной Германии" противопоставляют "Moderner Musenalmanach" (Мюнхен, 1893). Из Франции и Германии литературные альманахи перешли в другие страны. В Англию издания этого рода перенес Аккерман, под влиянием которого центром тяжести английских литературных сборников стал не текст, а блестящая внешность и изящество приложений, вследствие чего многие из английских альманахов превратились в кипсеки (Keepsakes). В Польше к началу XIX в. беллетристические прибавления к календарям утратили всякое значение: эпитет "сказка из календаря" стал означать "Крайне плохое произведение". Входят в моду альманахи, которые позже получают название Noworocznik (Hовогодник). Из числа новогодников выдаются: "Melitele" Одынца (Варшава), "Haliczanin" Хлендовского (Львов), "Ziewonia" Белевского (Львов), "Zuicz и Biruta" Кржечковского (Вильно), "Wianek" (1838-47; Варшава) и "Niezapominajki" (1838-47; Варшава) Корвелля, "Niezabudka"(СПб., 1840-41), состоявший из трудов поляков-студентов петербургского университета, руководимых И. Барщевским, и "Noworocznik dla Kobiet" Дзвонковского (Варшава, 1861-67). В конце 1850-х годов новогодники вышли из моды. В России почин в издании литературных альманахов принадлежит H. M. Карамзину, который, прекратив "Московский Журнал", выпустил сборник "Аглая" (книги I и II, M., 1794-95; 2 издание- M. 1796). Отсутствие срочной журнальной работы, по мнению Карамзина, должно было содействовать "строжайшему выбору пьес и вообще чистейшему, т. е. более выработанному слогу". За исключением одной басни Дмитриева и двух стихотворений Хераскова, все статьи для "Аглаи" были написаны самим Карамзиным. Продолжением "Аглаи" явились "Аониды, или собрание разных новых стихотворений" (книги I-III, СПб. 1796-99); здесь соединились представители прежнего направления (Херасков, Державин) и деятели новой школы (Карамзин, Капнист, В. Измайлов, Нелединский-Мелецкий, Василий Пушкин). Успех "Аглаи" и "Аонид" вызвал появление многих других литературных альманахов. В 1823 г. появился первый провинциальный литературный сборник: "Опыты в словесности воспитанников благородного пансиона Г. Коваленкова в Харькове". Особое значение имело появление первой книжки "Полярной Звезды", издававшейся в Петербурге А. Бестужевым и К. Рылевым ежегодно в течение 1823-25 гг. с участием Пушкина, Жуковского, Вяземского, Гнедича, Грибоедова, Дельвига. С 1823 г. издание альманахов становится довольно постоянным; число их сильно возрастает. Наибольшее количество альманахов относится к 1827-1832 гг., когда ежегодно выходило от 10 до 19 сборников, и к 1839 г., когда появилось 14 альманахов. Издание литературных альманахов при даровом сотрудничестве выдающихся писателей представляло тогда значительные выгоды, вследствие чего и народился тип алчного и назойливого "издателя-альманашника", выведенный на сцену Пушкиным. Все эти сборники издавались по образу немецких Musen-Almanache, хотя обычно не называемых альманахами и были посвящены почти исключительно изящной словесности. В 1810-х гг. число альманахов падает до 4-6 в год, но издание их не прекращается, главным образом потому, что за трудностью получить разрешение на издание нового журнала альманах оставался единственной формой, в которой возможен был коллективный труд. Тогда же стали отводить в литсборниках больше места критике и публицистике: "Московские Сборники" (1846, 1847, 1852) явились выразителями новой славянофильской программы, тогда как петербургские ("Петербургский Сборник" 1846 г., издаваемый Некрасовым, "Иллюстрированный Альманах", изданный И. Панаевым и И. Некрасовым в 1848 г.) представляли мнения "западников". Если судить по неполному списку литературных альманахов и сборников, помещенному в "Перекличке альманахам" Е. Путятина (Новая Ушица, 1893), и исключить из него неправильно внесенные автором малороссийские сборники, то с 1794 по 1850 гг. в России всего было издано 255 литературных альманахов и сборников. В течение 1851-1865 гг. всего изданы были 21 сборник. Позднее число литсборников значительно возросло; издаются они обычно с благотворительными целями, всего чаще по поводу общественных бедствий (неурожай, пожар, наводнение и т. п.); наряду с беллетристикой в них видное место занимают статьи научного содержания, преимущественно по культурно-историческим и общественным вопросам. Первыми по времени сборниками, изданными с благотворительной целью, были "Складчина" (СПб., 1874 - в пользу пострадавших от голода в Самарской губернии) и "Братская помощь пострадавшим семействам Боснии и Герцеговины" (СПб., 1876 - издание петербургского отделения славянского комитета). Особенно много таких сборников появилось в голодный 1891 г. Общее число литературных сборников, изданных до 1896 г., превышало 400. Видную роль играли литературные альманахи и сборники в малорусской литературе, особенно в России, где не было журналов на малороссийском языке. Первый опыт в этой области принадлежал И. И. Срезневскому, который вместе с И. В. Росковшенковым издавал"Украинский альманах" (Харьков, 1831), а потом две книжки "Украинского сборника". Позже появились: "Ластiвка" (СПб., 1841, издание Е. П. Гребенка); "Снiп" (А. Корсуна, Харькив, 1811); "Молодик" (И. Бецкого, Харьков, 1843-44); "Барвинок Украйны" (СПб., 1844); "Южный Русскiй зборник" (А. Метлинского, Киев, 1848); "Малорусский литературный сборник" (Д. Мордовцева, Саратов, 1859)); "Хата богата" (П. А. Кулиша, СПб., 1860); "Чайка" (Ф. Пискунова, Киев, 1876); "Луна" (Киев, 1881); "Рада" (M. П. Старицкого, Киев, 1883-84); "Степ" (18"); "Складка" (В. С. Александрова, Харьков, 1887). Все эти альманахи почти всецело посвященыбыли изящной словесности. В Галиции литературные альманахи стали проводниками народной литературы и гражданского шрифта. Первой книгой, напечатанною в Австрии гражданским шрифтом, был альманах "Русалка Днестровая" (Будапешт, 1837), вышедший из кружка Шашкевича и конфискованный потом правительством. Лишь через 10 лет Головацкому удалось издать, и притом гражданским шрифтом, "Венок Русинам на обжинки" (Вена, 1846-47). Затем появились: "Перемышлянин" (Перемышль, 1850-52; издатель А. Добрянский); "Поздравление Русинов на год 1851 от литературного заведения пряшовского" (Вена, 1850); "Весна" (Львов, 1852); "Лервак з над Сяна" (Перемышль, 1852) и другие, напечатанные гражданским шрифтом; "Галичанин" (Я. Головацкого и Б. Дедицкого, Львов, 1862-63); "Руська хата" (изд. M. Млакою, Черновиц, 1877); "Буковинский Альманах" (Черновиц, 1885) и други. Алфавитный перечень более значительных русских альманахов и сборников: "Аглая"; "Альбом балагура" (СПб., 1861, изд. Г. Н. Кругликова); "Альбом избранных стихотворений" (СПб., 1841, изд. Милюкова); "Альбом северных муз" (СПб., 1828, изд. А. Ивановского); "Альманах анекдотов" (СПб., 1830-31, изд. К. Зейделя); "Альманах анекдотов" (СПб., 1834, изд. M. С.); "Альманах анекдотов и остроумных изречений" (M., 1839); "Альманах Будильника" (M., 1879); "Альманах на 1838 г." (СПб., 1838, изд. Б. А. Владиславлева); "Альманах на 1840 г." (M., 1840, изд. Н. Анордиста); "Альманах в память двухсотлетнего юбилея Императорского Александровского Универа" (Гельсингфорс, 1842, изд. Я. К. Грота); "Альманах предсказаний на 1849 г." (СПб., 1818); "Альциона" (СПб., 1831-33, изд. барона Розена;); "Альциона" - учено-литсборник (Одесса, 1848, изд. К. Зеленецкого); "Аониды"; "Архангельский историко-литературный сборник" (СПб., 1844, изд. Ф. В. Вальнева); "Альманах пересмешника" (СПб., 1858); "Блоха" (СПб., 1871, изд. А. А. Соколова); "Братская помощь пострадавшим семействам Боснии и Герцеговины"; "Братчина" (СПб., 1860); "Букет" (СПб., 1829, изд. Е. В. Аладьина); "Венера" (M., 1831, изд. О. И. Хрусталева; "Верба-хлест" (СПб., 1874); "Весенние цветы" (M., 1830, изд. А. Петрова); "Весенние цветы" (M., 185); "Весенний цветник" (M., 1807, изд. К. Андреева); "Весна" (СПб., 1859); "Вечерние беседы русских инвалидов" (Москва, 1845); "Воронежский литературный сборник" (Воронеж, 1861, изд. Горденина, ред. П. В. Мальхина); "XVIII век" (Н. Ламанского, СПб. 1870); "Вчера и сегодня" - литературный сборник (СПб., 1845-46, изд. А. Смирдина, составил В. А. Соллогубом); "В память Петра Великого" - сборник произведений, относящихся к Петру 1 (ред. Н. Тихомирова, СПб. 1872); "В память С. А. Юрьева", сборник, изданный друзьями покойного (Москва, 1891); "В путь-дорогу", сборник в пользу переселенцев (СПб. 1892); "Венок граций" (M., 1829); "Вятская незабудка" - памятная книга на 1877 г., под руководством Ф. Ф. Павленкова; "Гинекион" (СПб., 1830); "Голодному на хлеб" - альбом автографов писателей, художников, артистов и общественных деятелей (СПб., 1892, изд. "Р. Жизни"); "Гостинец" - альманах в подарок молодым читателям (M., 1830); "Гостинец" (M., 1850, изд. "Москвитянина"); "Гудок" (СПб., 1871; 4-е изд. 1875); "Гудок" (M., 1888, изд. В. И. Елшина); "Дагеротип" (СПб., 1844, изд. Н. Кукольника); "Дамский альбом" (СПб., 1844); "Дамский альбом" (СПб., 1852, изд. К. Шрейдера); "XXV лет петербургского общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым" (СПб., 1884); "Денница" (M., 1830-34, изд. M. Максимовича); "Для добрых" (СПб., 1801); "Для легкого чтения" (СПб., 1857-59, изд. А. И. Давыдова); "Досуги Марса" -труды офицеров (СПб., 1834); "Досуги Марса" (СПб., 1889-90, изд. Евдокимова); "Досуг пустынника" (M., 1834); "Драматические альбомы для любителей театра и музыки" (M., 1826, изд. А. Писарева и А. Верстовского); "Драматический альбом" (M., 1843-44); "Драматический альбом" Арапова и Раппольта (M., 1850); "Драмат. альманах" (СПб., 1828, изд. А. Иванова); "Еврейская библиотека" - ист.-лит. сб. (изд. А. Е. Ландау, СПб., 1871-78); "Елка" (СПб., 1844); "Енисейский альманах" (M., 1828, изд. И. Петрова); "Живописный альманах на 1850 г." (M., 1850); "Живописный сборник" (СПб., 1850, изд. А. А. Плюшара); "Заря" (Казань, 1868, изд. Дубровина); "Звезда любви" (М., 1837-38); "Звездочка" (1826); "Зимцерла" (М., 1829); "Зурна" - закавказский альм. (изд. Е. А. Вердеревского, Тифлис, 1855); "Избранные места из русских соч. и перев. в прозе, с прибав. известий о жизни и творениях писателей, которых труды помещены в сем сборнике" (СПб., 1812, изд. Н. Греча); "Иллюстрированный альманах" (СПб., 1848, изд. И. Панаева и Н. Некрасова); "И отдых в пользу или собрание сочинений и переводов в стихах и прозе" воспитанников университета благородного пансиона (М., 1804); "Кабинет чтения", выбор статей из иностранных период. изданий (М. 1838, В. Межевича); "Кавказский альманах" (Тифлис, 1877); "Казанский литсборник" (Казань, 1879); "Календарь Муз на 1826 и 1827 г.г." (СПб., 1826-27, изд. А. Измайлова и П. Яковлева); "Калейдоскоп" (Одесса, 1877); "Каллион", труды благородных воспитанников универсального пансиона (М., 1815-20); "Калужские вечера или отрывки соч. и перев. в стихах и прозе воен. литераторов" (М., 1825, собрал Писарев); "Карманная библиотека Аонид" (СПб., 1821); "Карманная книжка для любителей русской старины и словесности" (СПб., 1829-1830, изд. В. Н. Олина); "Картинная галерея" (М., 1828); "Картины света" - энциклопедический живописный альманах (изд. А. Ф. Вельтмана, М., 1836-37); "Киевлянина" (М. Максимовича, 1840-50); "Киевский Сборник в помощь пострадавшим от неурожая" (К., 1892, под редакциею проф. Лучицкого); "Комета" (М., 1830, изд. Н. Селиванова); "Комета" (изд. И. Щепкина, М., 1851); "Комета. Учено-литер. альманах" (М., 1851, изд. И. Щепкиным); "Комета Белы" (СПб., 1883); "Красное яичко", на 1848 г. (Лит. сбор., СПб., 1848); "Красное яичко" (СПб., 1878); "Ландыши Киевской Украины" (СПб., 1848); "Лира" (М., 1874); "Листки Граций или собрание стихотворений для альбомов" (М., 1829); "Л. попурри" (СПб., 1857); "Л. вечера" (изд. Н. Фумели, Од., 1840-50); "Лит. вечера" (изд. В. П. Бефани, М., 1873); "Лит. вечер" (М., 1844); "Л. кабинет", труды артиста Имп. моск. театров (М., 1842, изд. Р. А. Славина); "Лит. и политический сборник" (М., 1866, изд. М. Погодина); "Лит. Сборник с иллюстрациями" (СПб., 1849, изд. "Современника"); "Л. музеум на 1827" (ред. В. Измайлова, изд. А. Ширяева, М., 1827); "Л. сб. в пользу бедных" (СПб., 1890-91); "Литературный репейник" (СПб., 1834); "Луч", учено-литер. сб. (СПб., 1866, изд. и ред. П. Н. Ткачева); "Летопись факультетов" (СПб., 1835, изд. А. Галича и В. Плаксина); "Майский листок", 1824 г., весенний подарок для любителей и любительниц отеч. поэзии (СПб., 1824, изд. М. Бестужева-Рюмина); "Метеор" на 1845 г. (СПб., 1845, изд. М. Д. Ольхина); "Метеор", альм. на 1831 г. (М., 1831, изд. Фед. Соловьева); "Минерва" (Харьков, 1835, изд. Ив. Кронеберга); "Минерва", на 1837 г. (М., 1837); "Мнемозина" (М., 1824-1826, изд. кн. В. Одоевского и В. Кюхельбекера); "Моск. альманах", на 1828 и 1829 гг. (М., 1828-1829, изд. Сергея Глинки); "Мое Новоселье" (СПб., 1836, изд. В. Крыловского); "Моск. Сб." (М., 1852); "Моск. литературный и ученый сб." (М., 1846-47); "Моск. альманах для прекрасного пола" (М., 1825-1826, изд. С. Глинки); "Моск. альманах на 1828 г. истории, словесности и нравственности" (М., 1828, изд. С. Глинки); "Моск. альманах" (М., 1829, изд. Глинки); "Муза новейших рос. стихотворцев" (М., 1814); "Муравейник" (СПб., 1831); "На всякое время в добрый час" (СПб., 1855, изд. П. Смирновского); "На новый год"; альм. в подарок читателям "Москвитянина" (М., 1850, изд. "Москвитянина"); "На несколько часов", Лит. сб. (СПб., 1867-1868); "Наши, списанные с натуры русскими" (СПб., 1841-1842, изд. Я. А. Исакова); "Невский альбом" (СПб., 1838-1840, изд. Бобылева); "Невский альманах", на 1825-1848 гг. (СПб., изд. Е. В. Аладьина); "Невский сб." (СПб., 1867, изд. Н. С. Курочкина); "Невский проспект" (СПб., 1865); "Незабудочка" (М., 1827 и 1829, изд. С. Глинки); "Новая антология на четырех языках" (СПб., 1837); "Новороссийский Л. сб." (Одесса, 1859, изд. А. Богдановского и А. Георгиевского, труды Н. И. Пирогова, В. Н. Елагина и др.): "Новоселье" (СПб., 1833-1834, 2-е изд., СПб., 1846); "Новоселье" (СПб., 1839-48, изд. Смирдина); "Новогодник", собр. соч. в прозе и стихах современных русских писателей (СПб., 1839, изд. Н. Кукольника); "Новые Аониды" на 1823-1825 гг. (М., изд. С. Е. Раич); "Новый Пантеон отеч. и иностранной словесности" (М., 1819, изд. Петра Победоносцева); "Образцовые соч. в прозе, знаменитых древних и новых писателей" (М. 1811, издание А. Воейкова); "Один альманах" на 1831, изд. П. Морозова и М. Розберга); "Альманах на 1839-1840 гг." (Од., 1839-40); "Осенний вечер" (СПб., 1835, изд. В. Лебедева); "Отклик" сб. в пользу студентов спб. унив. (СПб., 1882, под ред. П. Ф. Якубовича); "Памятник отеч. Муз" на 1827-28 гг. (СПб., 1827-28, изд. Бориса Федорова); "Памятник дружбы, для любителей альбомов, собранный из образцовых русских, немецких, французских и английских соч., в стихах и прозе" (СПб., 1838); "Пантеон русской поэзии" (СПб., 1814-1815 гг., изд. П. Никольский); "Пантеон иностранной словесности" (М. 1798, изд. Н. Карамзин); "Первое апреля", комич. иллюстриров. альм. (СПб., 1846); "Первый шаг" (Казань, 1876, изд. и ред. Н. Я. Агафонов); "Перлы и бриллианты" (М., 1875); "Петерб. Сб." (СПб., 1846, изд. Н. Некрасова); "Повременное издание Имп. Рос. акд." (СПб., 1829-31); "Подарок на Святки" (СПб., 1820); "Подарок бедным", альм. на 1834 г. (Од., 1834, изд. новорос. женского общ. призрения бедных); "Подснежник", карманная книжка (СПб., 1849); "Подснежник", на 1829-30 г. (СПб., изд. Е. Аладина); "Полевые цветы", альм. на 1828 г. (СПб., 1828, изд. И. Чернова и А. Сергеева); "Полярная звезда" (см. выше); "Полярная звезда", карманная книжка для любителей и любительниц чтения, на 1832 г. (М., 1832); "Помощь голодающим", научно-Л. сб. (М., 1892, изд. "Рус. Ведом."); "Почин" (сб. общ. любителей росс. словесности, М., 1895); "Пчела или собрание разных статей, в стихах и прозе, извлеченных из рос. писателей прошедшего и нынешнего века" (СПб., 1805, изд. П. Соколова); "Радуга", Лит. и музык. альм. на 1830 г. (М., 1830, изд. П. Арапова и Д. Новикова); "Радуга" (М., 1832, изд. А. И. М.); "Радуга" (M., 1848); "Рассвет", сб. произведений писателей-самоучек" (М. 1872); "Распускающийся цветок или собрание разных соч. и перев." (М., 1787, изд. питомцами вольного благородного пансиона); "Раут", Л. сб. в пользу Александринского детского приюта (М., 1851-53); "Родные звуки", сб. стихот. поэтов-самоучек (M., 1887, ред. И. А. Белоусова); "Розграций" (М., 1830); "Росинки" (СПб., 1882, изд. "Стрекозы"); "Рязанский Л. сб." (Рязань, 1892, изд. И. Д. Малашкина); "Русск. альм." (СПб., 1832-33, изд. В. Эртеля и А. Глебова); "Русская Беседа" (СПб., 1841-42, изд. в пользу А. Ф. Смирдина); "Русская Правда" (Киев, 1860); "Рус. иллюстрированный альманах" (СПб., 1858); "Русск. Талия" (СПб., 1825, изд. Ф. Булгарина); "Сборник литературных статей" (Киев, 1880, изд. "Киев. Телеграфа"); "Сб. Л. статей, посвящ. памяти А. Ф. Смирдина" (СПб., 1858); "Сб. на 1838 г." (СПб. 1830); "Сверчок" (изд. "Петерб. Газеты", СПб., 1878); "Сверчок" (изд. "Петерб. Газ.", СПб., 1896); "Свиток Муз" (СПб., 1802-03); "Сириус", собр. соч. и перев. в стихах и прозе (ч. I, СПб., 1826, изд. М. Бестужева-Рюмина); "Сиротка", альм. на 1831 г. (М., 1831); "Сион" (СПб. 1892); "Складчина"; "Славянская звезда" (Киев, 1877, изд. Н. Мельникова); "Собрание рос. стихотв." (Вильно, 1827, изд. Ив. Лобойко); "Собр. стихотворений, относящихся к незабвенному 1812 г." (М., 1814); "Собрание русских стихотворений, взятых из сочинений лучших стихотворцев рос. и из многих русских журналов" (М., 1810-1815); "Старые знакомые" (СПб., 1863); "Сто русских литераторов" (СПб., 1839-1845, изд. А. Ф. Смирдина); "Сев. Звезда" (СПб., 1829, изд. М. Бестужева-Рюмина); "Сев. Цветы" (СПб., 1828-32); "Сев. Цветы" (СПб., 1825-32, изд. бар. Д. В. Дельвигом и О. М. Сомовым); "Сев. лира" на 1827 г. (М., 1827, изд. Раича и Ознобишина); "Сев. Цветы" (СПб., 1825-26, изд. Ив. Сленина); "Сев. Сияние", альм. на 1831 г. (М., 1831); "Сев. семена", на 1831 г., П. Рябинина и Д. Коммисарова (М., 1831), "Талия или собрание разных нов. соч." (СПб., 1807, изд. А. П. Бенитцкого); "Театральный альм." (СПб., 1830-31); "Театральный альм." (СПб., 1875, изд. A. A. Соколова); "Терпсихора" (М., 1827); "Украинский альм." (Харьков, 1831, изд. И. И. Срезневского и И. В. Росковшенко); "Улыбка весны" (М., 1832, изд. И. Глухарева); "Утренник прекрасного пола" (без места изд., 1807); "Утренняя заря" (М., 1800-06); "Утренняя заря", труды воспитанников университетского благородного пансиона (М., 1809); "Утренняя заря" (СПб., 1839-43, изд. В. А. Владиславлева); "Утренняя звезда" (М., 1834, изд. И. Петрова); "Урания" (М., 1826, изд. М. П. Погодина); "Утро", Лит. сб. (М., 1859, 1866, 1868, изд. М. П. Погодина); "Феномен" (М., 1832, изд. Н. Пуговишникова и П. Соболева); "Физиология Петербурга" (СПб., 1845; редакция Н. А. Некрасова); "Фонарь" (СПб., 1874; изд. Я. Андреева); "Царское Село" (СПб., 1830; изд. Н. Коншина и Б. Розена); "Цевница" (СПб., 1837); "Цефей" (М., 1829); "Цинтия" (M., 1832); "Чертополох", карманная книжица для любителей галиматьи на XIX ст. (СПб., 1830); "Эвтерпа" (М., 1831): "Элизиум" (М., 1832); "Эрато" (М., 1795; 2 изд., М., 1800); "Эхо" (М., 1830); "Ярославский сб." (Яр., 1839); "Ярославский сб." (Яр., 1849-50). В 1895-96 г. вышли: "В добрый час", сб. в пользу общества нуждающимся ученицам Коломенской женской гимназии (СПб. 1895); "Сборник в пользу недостаточных студентов унив. св. Владимира" (СПб. 1895); "Сборн. в пользу начальных еврейских училищ" (СПб. 1896); "Средняя Азия", альм. на 1896 г. (Иркутск, 1896). Детские лит. сборники и альманахи: "Для чтения" (СПб, 1866, изд. Лихачевой и Сувориной); "Детская карманная библиотека" (Москва, 1649); "Детские досуги" (СПб., 1829; изд. И. В. Оленина); "Детский альбом, содержащий в себе нравоучительные повести" (M., 1828); "Детский альбом" (СПб., 1839, изд. А. Попова); "Детский альм. на новый год" (М., 1828, собран А. П.); "Детский альм." (М., 1835, 2 ч.); "Детский цветник" (СПб., 1828, изд. И. Заикина); "Заря", альманах для юношества (СПб., 1831, изд. М. Маркова); "Знание", сборн. для юношества (СПб., 1870); "Моск. альманах для юных русских граждан или новая ручная энциклопедия" (М., 1830); "Муравей", Л. сб. для детей (СПб., 1873); "На праздник", лит. сб. для детей (СПб., 1873, изд. А. Н. Плещеева и Н. А. Александрова); "Незабудка", детский альм. (М., 1828); "Памятник для детей или подарок на новый 1824 г." (М., 1824); "Подарок добрым детям" (М. 1820, изд. П. Швабеля), "Подарок детям" (М. 1827); "Подарок моей дочери" (СПб., 1827); "Подарок на новый год детям" (М., 1808, изд. Е. Паланжа); "Подарок прилежным и послушным детям" (М., 1826); "После труда", Лит. сб. для детей (СПб., 1868); Сборник журнала "Воспитание и Обучение" (СПб., 1881); Сборный журналец "Детский Сад" (СПб., 1869); "Сияние" (СПб., 1868); "Сокровище для детей" (М., 1811).
Литография- это писание, черчение и художественное рисование на камне чернилами и карандашом особого состава, а также иглой, и производство на бумаге отпечатков написанного, начерченного или нарисованного таким же образом. Этот способ размножения рукописей и всякого рода чертежей и рисунков, составляющий одну из важнейших отраслей графических искусств, был изобретен в 1796 г. Алоизом Зенефельдером в Мюнхене, впоследствии усовершенствован им самим и другими и постепенно вошел в употребление повсюду, как для торговых и практических целей, так и для чисто художественных задач. Он основан на неспособности воды смешиваться с жирными веществами - неспособности, обусловливающей собою то явление, что шлифованная поверхность известкового камня, на которой проведены черты или сделаны пятна жирными карандашом или такими же чернилами, принимает на себя, будучи предварительно увлажнена водой, жирную печатную краску только в тех местах, где находятся эти черты и пятна. Для литографирования служит камень особой породы, состоящий из углекислой извести с небольшою примесью углекислой магнезии. Лучшие сорта этого камня, отличающиеся плотностью сложения, мелкозернистостью в изломе и одноцветностью, добывались раньше главным образом в Зольнгофене, на реке Альтмюле, в Баварии; они получаются также, но в кусках менее значительной величины, из Шатору и Дижона во Франции и из некоторых других мест. Желтоватые камни грубоваты и мягки, имеющие же перлово-серый цвет суть самые пригодные для тонких художественных работ. Камню дается вид четырехугольной плиты толщиной от 1 до 6 дм., смотря по его величине; та его сторона, на которой предстоит литографировать, гладко шлифуется песком с водой (что делается позднее при помощи особых шлифовальных машин), а затем, если намереваются работать на ней пером или иглой, полируется пемзой; в случае же, если предполагают рисовать на этой поверхности карандашом, она подвергается обработке мелким, но жестким песком или толченым стеклом, дабы получилось на ней "зерно", т. е. крошечные бугорки, разделенные между собою столь же маленькими углублениями. Буквы, ноты, географические карты и рисунки, подражающие исполненным пером, чертятся на камне тонкими стальными перьями и так называемою химическою тушью (в состав которой входят 4 части белого воска, 4 ч. шеллака, 2 ч. мыла, 1 ч. сала и 2 ч. сажи). При литографировании художественных рисунков предпочтительно употребляется особого рода карандаш (6 частей белого воска, 2 ч. шеллака, 2 ч. мыла, 4 ч. сала, 1 ч. мастики и 2 ч. сажи), причем наиболее темные места проходятся иногда пером или кистью с химическою тушью. Вообще, для успешного черчения и рисования на камне требуется известный навык, но в особенности необходимо соблюдать большую осторожность и опрятность при работе: не прикасаться к камню ничем жирным, не кашлять и не чихать над ним, даже не дышать на него - во избежание пятен, которые могут явиться потом на оттисках. Та же предосторожность обязывает рисующего, если ему предварительно надо перенести контур своей композиции на камень посредством калькирования, не употреблять для этой операции ни промасленной прозрачной бумаги, ни порошка, заключающего в себе малейшие признаки жира. По окончательном исполнении чертежа или рисунка камень подвергают травлению с целью удаления с него щелочей, заключающихся в литографском карандаше и чернилах, а именно, обливают камень смесью азотной кислоты с водою, в которой распущено некоторое количество гуммиарабика, после чего тщательно обмывают чистою водою и, наконец, в предохранение от различных случайностей покрывают раствором гумми в воде и дают последнему высохнуть. В таком виде камень поступает в руки печатальщика, который помещает его в горизонтальном положении на печатном станке специального устройства. Приступая к изготовлению оттисков с начерченного или нарисованного, печатальщик прежде всего смывает с камня нежною губкою предохранительное гумми, отирает его другою губкою, напитанною скипидаром, и снова проходит по нем едва влажною губкою с водою. Вслед за тем на камень наводится краска, сколь возможно равномерно, через прокатывание по нем деревянного валька, оклеенного фланелью и кожей; он оставляет краску только в тех местах, где ходили карандаш или перо рисовальщика, остальные же места поверхности камня не принимают краски. По ее наведении на камень кладутся слегка влажный лист эстампной бумаги, долженствующий получить оттиск и, поверх него, сухой макулатурный лист, и все это прикрывается деревянною рамою с натянутою на нее кожей. Затем механизм приводится в движение: камень проходит под массивным стальным валом, оказывающим на него надлежащее давление и заставляющим краску перейти с него на эстампную бумагу. После этого остается приподнять упомянутую раму, удалить макулатурный лист и, взявшись за углы оттиска, осторожно отделить его от камня. Точно таким же образом получаются второй, третий и последующие оттиски. По окончании печатания потребного количества оттисков, дабы сберечь литографированное на случай будущего употребления, камень покрывается так называемою предохранительною краскою (2 части печатной краски, 2 части воска, 1 часть мыла и 1 часть сала) и затем раствором гумми в воде. Эти вещества обеспечивают камню пригодность к употреблению на многие годы. Кроме описанного способа литографирования, употребляется - предпочтительно для издания музыкальных нот и географических карт - гравирование на камне вглубь, стальною иглою или алмазом. В этом случае полированная поверхность камня подготовляется так же, как и для обыкновенного литографирования, т. е. травится слабою азотною кислотою, обмывается чистою водою и покрывается раствором гумми. Затем, чтобы лучше видеть гравируемое, покрывают поверхность камня черным грунтом, состоящим из смеси 24 частей воды, 4 ч. сажи и 2 ч. гуммиарабика. При работе по такому грунту достаточно, чтобы игла или алмаз царапали камень только слегка; оторванные ими частицы камня в виде порошка удаляются из штрихов нежною кистью. Когда гравирование окончено, затирают штрихи чистым льняным маслом и смывают черный грунт водою, в которой распущено некоторое количество гумми, через что вся поверхность камня делается белою, а начерченное на ней - черным. После этого переносят камень на печатный станок, втирают в штрихи краску полотняным тампоном, прокатывают по камню для его очистки вальц и, наконец, делают оттиски указанным образом. В первое время после изобретении литографии она представляла ту слабую сторону, что число доставляемых ею хороших оттисков было ограничено; однако этот недостаток вскоре был устранен придуманным и затем усовершенствованным способом перевода литографированного с камня на другой камень: с готового камня печатают оттиск на тонкой бумаге, одна сторона которого покрыта высохшим слоем крахмального клейстера; помещают оттиск лицом вниз на чистый зерненый литографический камень, промазанный перед тем скипидаром, увлажняют лист с нелицевой стороны мокрою губкою, прокатывают по нем в разных направлениях валек, обтянутый тонким сукном, или пропускают камень вместе с листом под прессом, после чего снимают с камня лист, который оказывается чистым, так как напечатанное на нем целиком перешло на камень. Для того, чтобы последний мог давать оттиски, остается травить его и вообще подготовить к печатанию, как обыкновенно подготовляются литографированные камни. Таким образом можно действовать не одним, а несколькими камнями, и получать удовлетворительные литографические эстампы в каком угодно числе экземпляров. Литографический перевод служит также средством размножения копий c гравюр на меди, свежеотпечатанные экземпляры которых могут столь же хорошо передавать камню свою краску и достаточно точно воспроизводиться в получаемых с него отпечатках. Наконец, перевод во многих случаях избавляет чертящего или рисующего от необходимости работать непосредственно на камне: это можно делать на вышеупомянутой крахмаленной бумаге, которая потом накладывается на камень и, будучи промочена водою, передает ему исполненное на ней жирными, так наз. автографическими, чернилами или карандашом. Такой прием перевода применяется в особенности при литографировании рукописей и рисунков пером, не требующих большой тонкости. В больших литографических заведениях с успехом употребляется еще один облегченный способ литографирования, изобретенный в недавнее время Эберле и состоящий в следующем: перевод или рисунок пером на камне подвергается слегка травлению, промывается скипидаром и тщательно намазывается при помощи валька обыкновенною черною печатною краскою; затем дают камню высохнуть и насыпают на него мелкого порошку канифоли, который вслед за тем сметается прочь помощью ваты или талька; частицы канифоли пристают к камню только там, где находится краска, прочие же места остаются свободными от них. После этого с помощью особой, приспособленной к тому лампы нагревают поверхность камня, через что уничтожается малейшая ее влажность, и краска, сплавившись с канифолью, образует вещество, непроницаемое для крепкой водки (смешанной с раствором гуммиарабика), которою потом травится камень. Таким образом получается на последнем выпуклое изображение, дающее гораздо большее количество отчетливых отпечатков, чем при обыкновенном способе литографирования, и весьма удобное при работе скоропечатною машиною, изобретение которой вообще значительно облегчило производство эстампов в большом количестве экземпляров. Печатать с камня можно не только черною, но и какою угодно цветною краскою. Эта возможность дала начало особому типу литографии, называемому хромолитографией - искусству производить эстампы многоцветные, в подражание акварельным рисункам и картинам, писанным масляными красками [производство хромолитографических подражаний живописи масляными красками называется также олеографией]. Хромолитография, усовершенствованная французскими, немецкими и английскими техниками, в настоящее время доведена до высокого совершенства и применяется в обширных размерах к удовлетворению как чисто художественных задач, так и промышленных целей, доставляя не только копии с различных произведений искусства, но и торговые этикеты, бросающиеся в глаза объявления о товарах и увеселениях, украшения для конфект и коробок, народные картинки и т. п. Хромолитографское производство, в сущности, ничем не отличается от обыкновенного литографского, кроме большей сложности процесса. Имея перед собою акварель или картину, подлежащую воспроизведению в хромолитографии, художник прежде всего мысленно разлагает ее краски на отдельные цвета, совокупностью которых достигнут представляемый ею эффект, и распоряжается о заготовлении количества литографических камней, соответствующего числу этих цветов, причем чем сложнее колорит оригинала и чем изящнее должно быть его воспроизведение, тем больше требуется камней. Затем, сделав на бумаге контурный рисунок оригинала, художник переносит его посредством перевода на каждый камень и приступает к дальнейшей работе, наглядное понятие о которой лучше всего может дать прилагаемая таблица. Для хромолитографирования изображенной на ней картинки взято девять камней. По переводе на них контура на первом из них литографированы обыкновенным способом только те части, в которых на оригинале имеется розовато-красный, телесный тон, на втором камне - только желтый тон оригинала, на третьем - только коричневый и т. д. до девятого камня, воспроизводящего темно-серый тон. Печатание производится последовательно со всех камней, так что один и тот же листок эстампной бумаги сначала накладывается на 1-ый камень, на который наведена телесная краска, потом переходит на 2-ой камень и воспринимает от него желтую краску и т. д., пока, наконец, после печатания своего на 9-м камне не превращается в совершенно готовую картинку. Между двумя следующими друг за другом печатаниями должно проходить некоторое время, достаточное для того, чтобы самый оттиск и краска на нем успели высохнуть. Другое условие, необходимое для успешного печатания хромолитографий, состоит в накладке эстампа на разные камни наиточнейшим образом, т. е. так, чтобы контур рисунка в оттиске с одного камня ложился на другой камень черта в черту с имеющимся на нем контуром. Малейшее несоблюдение этого условия производит неприятные пробелы и пятна в колорите эстампа и сильно вредит его полному сходству с оригиналом. После изобретения фотографии область литографического производства расширилась фотолитографией, или способом переносить светописные изображения на камень и размножать их печатанием с него. Однако этот способ в простейшем своем виде почти совсем вышел из употребления, по крайней мере для художественных работ, и уступил свое былое господство фототипии. Зато соединение фотографии с хромолитографией, впервые испробованное братьями Бурхардами в Берлине, уже успело дать блестящие результаты и с пользою применяется преимущественно при производстве географических карт и планов. Первые шаги литографии после ее возникновения были робки и медленны. Сам изобретатель ее, Зенефельдер, вначале не предугадывал ее важности как средства для копирования и популяризации художественных произведений. Он беспрерывно трудился над усовершенствованием своего открытия, придумывал лучшие составы литографических карандашей и чернил, делал опыты печатания несколькими красками, золотом и серебром, пытался заменить тяжелый и неудобный при манипуляциях камень легковесным картоном, покрытым каменновидной массой, издавал трактаты и статьи о технической стороне дела, но в первое время ограничивался литографированием рукописей и музыкальных нот. К тому же это был человек непрактичный, не умевший извлечь для себя выгодную пользу из своего открытия; он позволил перехватить его другим и после неудач в основании литографических заведений в Мюнхене, Оффенбахе, Лондоне, Вене и, наконец, в Париже умер в бедности, почти забытым, в то время, когда его конкуренты благоденствовали и пожинали лавры. Артистическая литография стала на прочную почву прежде всего во Франции, хотя художники последней, в особенности граверы, вначале смотрели на нее косо, как на недостойную соперницу гравирования на меди. Интерес к ней начал распространяться в парижской публике со времени возвращения Бурбонов (1815) благодаря стараниям Ластейри, Энгельмана и Дельпека. Устроив литографические заведения, они сумели приохотить к рисованию на камне, как к приятному развлечению, многих любителей и любительниц из высшего круга и привлечь в сотрудники к себе искусных рисовальщиков и выдающихся живописцев того времени. Литографированные эстампы стали все более и более расходиться в публике, появляясь то отдельными листами, то в виде альбомов и кипсеков, то в приложении к сатирическим и модным журналам, причем техника их производства постепенно совершенствовалась и обогащалась новыми приемами. Своего апогея художественная Л. достигает во Франции в 1830-48 гг., в которые лучшею литографической печатней в Париже делается заведение Лемерсье, основателя известной фирмы, существующей и поныне. После этого времени для Л., по крайней мере для одноцветной, наступает упадок. Хотя некоторые художники, в том числе и очень искусные, продолжают передавать свои или чужие композиции в рисунках на камне, однако интерес к работам этого рода все более и более утрачивается в публике вследствие появления новых, автоматических способов размножения изображений, сначала фотографии, а потом фототипии и гелиогравюры. Но эти способы еще не могут заменить хромолитографии, которая поэтому все более и более улучшается и находит многостороннее применение. В цветущий период Л. между французскими художниками снискали себе известность особенно даровитых рисовальщиков на камне Жерико, Гро, К. Верне, О. Верне, Лами, Марле, Шарле и Раффе (преимущественно прославлявшие в своих произведениях величие Наполеона I и доблесть его армии), Тейлор, Фрагонар, Пико, Бонингтом, Э. Делакруа и Буланже (изображавшие композиции в духе романтизма), Виньерон, Пигаль, Буайльи, Моннье, Травье, Мартине, Филиппото, Домье и Гаварни (карикатуры и сцены общественной и народной жизни), А. Девериа (костюмы и интимные жанры), Жигу и Греведон (портреты и женские головки), Изабе, Гюе, Ж. Дюпре, Рокеплан и Доза (пейзажи), Мульерон, Сюдр и Сируи (воспроизведения картин других художников). В Германии, хотя она и была родиной литографии, это искусство никогда не достигало той свободы, разнообразия и художественной оригинальности, как во Франции, и если в столетней его истории встречается несколько талантливых немецких рисовальщиков на камне, то они бессознательно отражают в своих работах французское влияние. Долго, до самых 1850 гг., призванием литографии у немцев было главным образом удовлетворение практическим и коммерческим потребностям да популяризирование памятников искусства, собранных в музеях. Выдающимися деятелями в последнем направлении были Ф. Пилоти и Леле в Мюнхене (издатели сборника снимков с картин мюнхенской пинакотеки и шлейсгеймской галереи), Стрикснер в Штуттгарте (издат. тамошней галереи), Фр. Ганфштенгль в Дрездене (великолепно издавший дрезденскую галерею) и Симсон (издавший берлинскую галерею). Работая для их изданий, многие художники отлично усваивали себе технические приемы рисовки на камне, но охота передавать ему свои собственные композиции усилилась в среде немецких живописцев лишь тогда, когда французы уже заметно стали охладевать к подобному занятию. В 1851 г. впервые появляется альбом с оригинальными литографиями выдающихся дюссельдорфских художников; с того времени входит в обычай издавать подобные кипсеки не только в Дюссельдорфе, но и в Мюнхене и других артистических центрах Германии, а также в Вене. Из числа немецких и австрийских художников, наиболее отличившихся в рисовании на камне, следует назвать обоих Ахенбахов, Кампгаузена, Т. Гоземана, Гезельшапа, Вебера, А. Менцеля, Агриколу, Лаллемана, Шнорра, Риттера, Пергеля, Ридера, Эйбля и некоторых других В Швейцарии А. Калам составил себе известность столько же литографированными видами этой страны, сколько и картинами. Движение литографирования в Бельгии и Голландии представляет много аналогичного с происходившим в Германии, т. е. более или менее очевидное подчинение французскому влиянию и численное преобладание копировальщиков перед литографами рисунков собственного сочинения. В 1818-30 г.г. Бургграф и Девасм в Брюсселе выпускают в свет ряд портретов, рисованных Экгоутом и Вербукговеном. В 1829 г. кружок брюссельских художников предпринимает издание галереи князя Аремберга. Правительственное издание гаагского музея, начатое в 1818 г. и оконченное в 1883 г., дает возможность образоваться многим искусным рисовальщикам на камне в Голландии. В Англию Л. была занесена в 1800 г. самим Занефельдером, пытавшимся вместе с Ф. Андре основать в Лондоне мастерскую для нее, и в начале называлась полиавтографией. В следовавшее затем десятилетие ее горячим приверженцем и пропагандатором среди англичан явился Аккерман; но она привилась на английской почве несравненно слабее, чем во Франции, и не могла победить пристрастие публики к излюбленным ею гравюре на стали, офорту и акватинте. К ней прибегали больше всего при издании эфемерных сатирических листов, политических карикатур, сцен лошадиного спорта и общедоступных портретов современных знаменитостей. В России Л. введена в 1818 г. чиновником министерства иностранных дел бар. П. Шиллингом, который был командирован в Мюнхен специально для ее изучения с тем, чтобы потом можно было пользоваться ею при копировании деловых бумаг. Первое частное литографическое заведение в СПб. было открыто в 1820-х гг. Давиньоном. Около этого времени пользовались у нас большим почетом бойкие литографии А. Орловского (фигуры казаков и других всадников и сцены уличной жизни), печатанные, однако, преимущественно в Париже. Распространению знакомства с литографией в России сильно способствовало в 1830 - 40-х годах петербургское общество поощрения художеств, заказывавшее молодым артистам под руководством А. Венецианова литографировать избранные картины Эрмитажа и некоторые произведения русской живописи и издававшее их работы на свой счет. Впоследствии лучшими заведениями, из которых выходили художественные литографии, были принадлежавшее П. Пти (издавшему эрмитажную картинную галерею в рисунках группы художников, приезжих из Франции), фирма Дарленга и существовавшее тогда заведение А. Э. Мюнстера (издателя "Портретной галереи русских деятелей", у которого, сверх того, печатались первые восемь лет превосходного "Русского художественного листка" В. Тима).
Литорея(от littera) - тайнописание, тип шифрованного письма, употреблявшегося в древнерусской рукописной литературе. Известна была литорея двух родов: простая и мудрая. Простая, иначе называемая тарабарской грамотой, заключается в следующем. Поставив согласные буквы в два ряда, в определенном порядке, употребляют в письме верхние буквы вместо нижних и наоборот, причем гласные остаются без перемены; так, например, лсошарь- словарь и т. п. Менее известна была и реже вследствие своей сложности употреблялась мудрая литорея, ключ к которой заключался в следующем: имеющие численное значение буквы церковнославянского алфавита означались точками, палочками и кружками, а именно, единицы - точками, десятки (с 20-ти) изображались палочками, а сотни - кружками. Буквы, не употреблявшиеся в значении цифровых знаков, а именно: б, ж, ъ, ь, ы, ю, я, оставлялись на своих местах без изменения; таким образом, то же слово "словарь", написанное мудрой литореей, имело странный вид. Употребляя подобное письмо, автор хотел или задать загадку читателю, или выразить свое мнение так, чтобы избежать преследований за него; например, в одной частной рукописи было написано следующее мудренной литореей: "онъдрей на романове плутъ и язъ его знаю, что онъ плутъ; все вы попы - воры".
Литургия(от λιτός - общий и εργον - дело) - название главнейшего из христианских богослужений, существующего, хотя и не в одинаковом виде и значении, у всех христианских вероисповеданий и выражающего главные идеи христианского миросозерцания и главные цели христианской церкви.
Лобное место-такое название имела точка в московском Китай-городе на Красной площади. Устроенное, по преданию, в начале XVI в., оно впервые упоминается в 1550 г., когда Иоанн IV дал с него народу торжественный обет править на благо государства. Из Годуновского чертежа Москвы видно, что это был помост из кирпича; по описям XVII в. он имел деревянную решетку, а также навес или шатер на столбах. В 1786 г. лобное место вновь отстроено по прежнему плану из дикого тесаного камня. Позднее возвышенный круглый его помост был окружен каменными перилами: в западной части - вход с железной решеткой и дверью; 11 ступеней вели на верхнюю площадку(этот тип повторил мавзолей). Наибольшее значение для московского населения лобное место имело в допетровское время. Издревле крестные ходы останавливались около него, и с его вершины архиерей осенял народ крестным знамением. Во время "Входа в Иерусалим" патриарх с духовенством восходил на лобно место, раздавал освященные вербы царю, духовенству и боярам и оттуда ехал на осле, ведомом царем. Около лобного места продавались вербы и устраивались гулянья. С 1550 г. лобное место нередко называлось в актах "Царевым" как царский трибунал, царская кафедра. До Петра 1 на нем объявлялись народу важнейшие указы государей. Олеарий называет его Theatrum proclamationum. Польские послы 1671 г. сообщают, что здесь государь однажды в год являлся перед народом и по достижении наследником 16 лет показывал его народу, что подтверждает и Коллинс. С лобного места объявлялось народу об избрании патриарха, войне, о заключении мира; около него были казнены "крамольники" Иоанном IV и стрельцы Петром I; у его ступеней в 1606 г. лежал обезображенный труп Лжедимитрия I; с него требовали собора и потом объявили свою победу в 1682 г. Никита Пустосвят "со товарищи"; с него же успокоивал возмутившийся народ Алексий Михайлович(Фабрициус, "Кремль в Москве").
Ловушки- спецснаряды для добывания, живыми или мертвыми, всяких диких животных и птиц, основанные на глубоком знании их жизни, повадков и нравов. Для ловли дичи употребляются: башмаки, вентеря, ворота, давушки, клади, клетушки, кляпцы, кобылки, ковши, колоды, колпаки, коши, крючки, кузова, кулемы, обметы, падины, пасти, перевесы, песты, петли, плашки, поножи, пружки или подпружки, саки, самоловы, самострелы, сжимы, силки, слопцы, стульчики, ступы, тенета, тынки, черканы, шатры, ямы и др.; для ловли певчих птиц употребляются: западки, западни, лучки, понцы, самокрои, тайники и др.; хищные птицы ловятся в колпачные сети, кутни, туры и др.
Ложь- в отличие от заблуждения и ошибки - это сознательное и потому нравственно предосудительное противоречие истине.
Лозунг- слово, предложение или иногда предмет, служащие условным знаком принадлежности к какой-либо партии или сообществу людей. В прежних военных уставах сторожевой службы лозунг соответствовал позднему отзыву.
Ломбард (франц. Lombard) - кредитное учреждение, ссужающее деньгами в долг под залог отцененной движимости. В средние века недостаток кредита ставил небогатого человека в рабскую зависимость от ростовщиков. Хотя против последних принимались правительствами разные меры, но цель не достигалась как вследствие поддержки, которую оказывали им папы, так и вследствие потребности в капиталах. Тогда придумали помочь злу тем, что дали некоторым ростовщикам привилегию исключительного права на ссуду деньгами, узаконив притом норму процентов. Так, при Людовике XI ломбардцы, получив такую привилегию, устроили во Франции кредитное учреждение (ломбард). В XV в. появляется стремление открывать человеколюбивые кредитный учреждения для выдачи ссуд бедным без процентов или с небольшим процентом, но под заклад вещей. После горячих проповедей монаха Барнабе в Перуджии ломбарды(monte de piиta) начинают открываться по всем городам Италии. Вызванная ростовщиками агитация под лозунгом против этих учреждений окончилась благословением последних папами на латеранском соборе (1512-1517), но с тем, чтобы ссуды из них выдавались под малые божеские проценты, необходимые для покрытия издержек их администрации. В Германии первый ломбард учрежден был в Нюрнберге в 1498 г. Во Франции в начале XVII в. Hugues Delesire представил проект учреждения mont-de-piйtй, с величайшим энтузиазмом рекомендуя выгоды этого учреждения. В 1626 г. велено было в каждом городе открыть mont-de-piйtй, которое должно было выдавать ссуды под 6%; но в следующем году последовал приказ остановить исполнение этого повеления. Лишь в 1777 г. Неккер основал парижский mont de piйtй, имеющий позже 24 отделения. В Англии внесен был в начале XVIII в. билль о необходимости открыть ломбард в виду того, что ростовщики берут до 80%. В 1708 г. правительство разрешило устроить такой банк, но в 1730 г. он должен был закрыться, вследствие совершенной кассиром кражи. В Великобритании и США открытие ломбарда было предоставлено частным лицам. Широкое распространение ломбарды получают в 19 веке, особенно в Бельгии, Голландии, Франции, Италии (583 ломбардов было открыто). Ломбарды устраиваются на разных началах, но во всяком случае под контролем правительства. Во Франции в 1851 г. принят закон, по которому наблюдение за ломбардами в департаментах вверено было особым советам - conseils de surveillance. В Испании в 1702 г. основан Мадридский monte de piedad, имеющий множество отделений и по его образцу открыты ломбарды в некоторых больших городах. В Австрии и Германии рядом с правительственными и общинными ломбардами действовали частные (венский существовал с 1713 г. до прихода немецких хозяев). В России об обеспечении кредита правительство начало заботиться со времени Анны Иоановны. Для борьбы с ростовщиками, взимавшими громадные проценты, велено было монетной конторе выдавать желающим ссуды под заклад золотых и серебряных вещей в размере четверти их ценности, из 8% в год. Из учрежденного в 1754 г. государственного заемного банка положено было выдавать ссуды под залог драгоценностей и недвижимых имений. При Екатерине II в 1772 г. были открыты ссудные казны. При общей реформе кредитных учреждений открыта была возможность учреждения на новых началах сельских и городских банков для обеспечения потребности в кредите сельских и городских обывателей. Дятельность таких учреждений не может, однако, заменить европейских mont-de-piйtй. При всей строгости существующего за ссудными кассами полицейского надзора в них брались проценты гораздо выше дозволенных. Этим объяснялось стремление ведомства императрицы Марии учреждать ссудные кассы, сначала в центральных местностях, затем по окраинам; в этих кассах предположено было принимать под заклад всякую движимость из 16%, из которых 10% должны поступать на усиление средств благотворительности, богоугодных и учебных заведений, а 6% - на расходы по управлению кассами. Эти предположения не сбылись. С 1838 г. существовала в Петербурге компания для хранения и залога движимостей и товаров, выдающая ссуды, сроком на 12 месяцев в размере Ґ сделанной ей оценки за 1% в месяц и 1% за хранение. В 1868 г. образовалось новое товарищество для заклада движимых имуществ, а впоследствии высочайше утверждены уставы столичного и петербургского частного ломбардов. В Москве в 1869 г. образовалось московское товарищество для ссуды под заклад движимых имуществ, выдававшего ссуды на срок не свыше 4 месяцев, а в 1870 г. утвержден устав акционерного общества для устройства коммерческого ссудного банка в Москве, выдававшего ссуды сроком на шесть месяцев.
Лоно (Авраамово)- библейское выражение, означающее место блаженства праведников. Так, в евангельской притче о Богатом и бедном Лазаре говорится, что последний до смерти блаженствовал в лоне Авраамовой, а Богатый после смерти попал в ад.
Лотерея- организованная игра на счастье, при которой распределение выгод и убытков зависит от случайного извлечения того или иного билета или номера (жребия, lot). С юридической точки зрения, это - совокупность договоров, по каждому из которых одна сторона (организатор) обязывается передать другой (каждому из обладателей билета или сделавших ставку) определенную сумму денег или вещей в том случае, если на него выпадет выигрыш, а другая сторона обязывается безвозвратно уплатить определенную сумму за билет или ставку независимо от того, падет или не падет на его долю выигрыш. В таком виде лотерея является одним из образцов так называемых "рискованых сделок". С экономической точки зрения, это - вид быстрого обогащения одних лиц за счет других, в основе которого лежит не какой-нибудь нормальный и правомерный факт распределения, а слепой случай; с нравственной точки зрения это - проявление страсти, а не тех или иных общих и постоянных правил поведения. Находясь, таким образом, в противоречии с обычными устоями общественной жизни, лотерея влечет за собой ряд невыгодных последствий в смысле общественно-политического воспитания населения, вызывая постоянные возражения экономистов и моралистов. Эти последствия проявляются в большей или меньшей степени, в зависимости от различных видов лотереи(особый вид лудомании). Наиболее вредное влияние на народное благосостояние оказывает так называемая числовая лотерея (лотто), при которой из определенного числа номеров, обычно от 1 до 45, игрок выбирает один или несколько. Простая лотерея с денежными выигрышами употребляется обычно для благотворительных целей. При ней определенная сумма денег разделяется на большое число сравнительно дешевых билетов, причем шансы на выигрыш понижаются в зависимости от уменьшения цены за билет: меньше цена - больше билетов. Из определенной таким образом суммы денег вычитают издержки на организацию лотереи и затем ту сумму, которая назначается на благотворительные цели, а остаток обращается на выигрыши. Игрокам обыкновенно совсем не объявляют при этом, какая доля билетов, подлежащих выигрышу, приходится на все их количество. Наименее вредной из всех видов лотерей является процентная лотерея, или так называемый выигрышный заем. В интересах более скорого и выгодного помещения государственного займа взамен процентов или на счет понижения размера последних владельцам билетов предоставляется право участия в устраиваемых в известные промежутки времени лотереи. Для каждой лотереи определяется известное число выигрышей различного размера, выпадающих на долю владельцев тех билетов, которые будут извлечены из урны и лотерейного колеса. Вместе с лотереей происходит обычно и тираж погашения части билетов. При такой лотереи владельцы билета никогда не теряют номинальной стоимости билета, а во многих займах получают на эту сумму определенный процент; выигрыши суть только добавления к процентам. Владельцы билетов поэтому не разоряются, но общие невыгодные стороны всякой лотереи действуют и здесь: постоянное ожидание случайного и быстрого обогащения на билет, купленный иногда с огромными усилиями и большими затратами (в рассрочку), часто отвлекает от правильного пути к благосостоянию, т. е. от энергического и праведного труда. История лотерейных розыгрышей прослеживается до начала XV столетия, когда она впервые встречается в Голландии. В Италии она известна с 1530 г., во Франции, куда перешла из Италии, - с 1531 г. Древнейшая классовая лотерея в Германии происходила в 1610 г. Злоупотребления и обманы со стороны предпринимателей вынуждают правительства допускать лишь лотереи для благотворительных целей, дозволять устройство их только определенным лицам или обществам, монополизировать их в своих руках или и совсем запрещать. Во Франции лотереи были запрещены ордонансом 1687 г., но в 1700 г. учреждается государственная лотерея, получающая постоянную организацию в 1776 г. Она сохраняется в начале революции; ее сперва утверждает и конвент, 25 брюмера ее запрещает, как "бич, изобретенный деспотизмом". Италия и Австрия поддерживают наиболее пагубную форму лотерей - числовую (лотто). В Пруссии, Саксонии, Испании и других странах существовали постоянные классовые государственные лотереи, введенные вместо старых числовых. В России разыгрывание лотерей частными лицами получило значительное развитие в XVIII столетии, как это видно из сенатского указа от 7 декабря 1760 г. "о конфисковании товаров, кои носят по домам для играния лотерей". В том же году учреждена "государственная лотерея", доход с которой должен был быть употреблен на содержание отставных и раненых обер и унтер-офицеров и рядовых; билеты по рублю продавались, между прочим, и при русских посольствах в иностранных государствах. Екатерина II, заметив, что эта лотерея не только не принесла ожидавшихся выгод, но "паче остановясь скоро в течении своем, обратилась еще в существительный публике убыток, с повреждением перед оною столь нужного и драгоценного государственного кредита" - повелела 20 марта 1764 г. покончить "все сие неприятное, зыбкое и скучное дело". В том же году сенатская контора ходатайствовала о разрешении разыграть в лотереи описанные у одного купца за казенные долги товары и вещи, ссылаясь на успех аналогичной меры в 1745 г.; но императрица предписала "взыскивать долг казенный в силу законов, а впредь таковых лотерей не принимать и нам об них не докладывать, так как о вредных выдумках обществу" (Полное Собрание Законов, 12062). В 1771 г. от директора генуэзской лотереи, маркиза Мансия, поступило предложение учредить в России и отдать ему на откуп числовую лотерею (лотто). Для рассмотрения этого предложения образована была комиссия, которая в докладе своем (сообщен Г. К. Репинским в "Русской старине", 1886 г., Љ 8) указывала на деморализацию, вносимую лотереей в иностранных государствах, а также на пример лотереи 1760 г., по поводу которой "не токмо многие сидельцы раззорили хозяев своих, рабы и прочие служители обкрадывали своих помещиков и господ, но и хорошие люди, разлакомившись малым выигрышем, себя и всех своих на век раззоряли". Екатерина II положила резолюцию: "Слава Богу, мы не в таком положении, чтобы, для умножения дохода казны нашей несколькими стами тысяч рублей, мы имели нужду народу давать поощрение к большему мотовству и повод ко всем порокам, из того проистекающим, и для того откажите италианским проекторам". Именным указом от 23 марта 1771 г. велено было публиковать повсеместно о запрещении разыгрывать в России лотереи и брать билеты в иностранных лотереях "без апробации вышняго правительства". При учреждении Воспитательного дома (1763) ему предоставлено было завести лотереи по образцу иностранных, но с получением чистой прибыли не более 1/8 собранных денег. Уставом Благочиния 1782 г. определены были правила о порядке разрешения лотерей, действующие отчасти и позднее. В 1829 г. для увеличения капитала, предназначенного для вспоможения разоренным от несчастных случаев, постановлено было взыскивать с разрешенных правительством лотерей по 5% со всей оценочной суммы сверх сбора, установленного в пользу некоторых городов. В том же году определено было, что министр может разрешать лотереи на сумму до 5000 р., а общий наказ губернаторам 1837 г., предоставляя им разрешать лотереи на сумму до 1000 р., указывает, что вообще лотереи "могут быть дозволяемы не часто и лишь в особенных случаях, для помощи людям, коим нельзя в их нуждах сделать иного пособия". Законом 23 мая 1870 г. воспрещено было разыгрывание лотерей на сумму свыше 1500 руб.; временное изъятие допущено было лишь по отношению к тем благотворительным учреждениям, которым раньше предоставлено было постоянное право устраивать лотереи, но и им было воспрещено разыгрывать денежные премии и процентные бумаги.
Лото(итал. Lotto) - название игры. Каждый участник получает 1-3 карты с изображением нескольких рядов цифр. Один из участников вынимает из мешочка одну за другой таблички с цифрами и называет их. У кого находится названная цифра, тот покрывает ее; выигрывает тот, кто раньше покроет один горизонтальный ряд цифр. В 40-х годах 19 столетия эта игра была в большой моде в петербургских клубах, пока не последовало запрещение ее в качестве азартной("Игра в лото с описанием ее истории", М., 1843).
Лох(λόχος) - так называлась у лакедемонян войсковая единица, составлявшая четверть моры. Мора заключала в себе от 400 до 800 человек, следовательно, лох имел от 100 до 200 человек. Дальнейшее подразделение лохов следующее: λόχος-2 πέντηκοστύες - 4 ένωμοτίαι. Начальником лохов был так называемый лохаг (λοχαγός). В Карфагене был особенный отряд, состоявший при особе полководца и набиравшийся из знатнейших пунийцев, который назывался священным лохом (ιερός λόχος). Такой же священный лох был у фиванцев в IV веке до Р. Х. Скоро все лохи были уничтожены.
Лоция- описание морей и океанов и их прибрежий во всех отношениях, со всеми находящимися на берегах приметными местами и знаками и с подробным указанием мореплавателю путей для безопасного и успешного плавания и пристанищ у берегов, равно как средств и способов, которыми мореплаватель может пользоваться в его нуждах на каждом берегу в каждом данном месте. В общей лоции океанов излагаются рельеф дна и свойства грунта, температура и соленость вод океана, температура и давление воздуха, характер волн и приливов и отливов, распределение морских и воздушных течений и в зависимости от них наивыгоднейшие пути для океанских переходов в данное время года, распределение штормов, пути и времени ураганов и правила для избежания центра последнего, распределение элементов земного магнетизма и применение их к показаниям компаса. Каждое же полное руководство по лоции отдельных морей или океанских прибрежий состоит из общей части и специальных наставлений. В общей части дается физико-географическое описание моря и берегов, система ограждения опасностей и маячного освещения, организация штормовых и туманных сигналов и предсказания погоды и, наконец, главнейшие приморские пункты в промышленном, торговом и военном отношении. В специальной части - все отмели, банки, рифы, отличительные глубины, указания, как располагать курсами судна на переходе от одного пункта к другому, местные течения и ветра, воды берегов и способы распознавания их с моря при различных обстоятельствах, виднеющиеся на пути маяки и знаки как на море, так и на берегу, местные уклонения магнитной стрелки, входы в порта и выходы из них, места якорных остановок, лоцманские станции и для каждого порта описание народонаселения, промышленности, торговли, естественных произведений, склады угля, водоснабжение, пути сообщения на берегу, административные и общественные учреждения и т. п. На каждом корабле руководства по лоциям столь же необходимы, как и карты.
Лубочные картинки(лубок)- дешевые, отпечатанные на бумаге и по большей части раскрашенные изображения, издававшиеся на Руси для народа до 1850-х гг. и с этого времени постепенно вытеснявшиеся из обращения более сносными литографиями и хромолитографиями. Название таких картинок лубочными, явившееся в литературе только в начале 19 столетия, произошло, по мнению одних, оттого, что они гравировались преимущественно на липовых досках (луб, лубок или липовая кора, также липовое дерево); другие производят его от лубочных коробов, в которых странствующие торговцы, офени, разносили эти картинки во все концы русской земли; третьи, наконец, полагают, что название это утвердилось за подобными картинками как обозначение грубости их исполнения, ибо на языке людей, считающих себя образованными, эпитет "лубочное" придается вообще всему, что сделано деревянно, по-деревенски, топорно, на скорую руку. Несмотря на унизительность своего прозвища, лубочные картинки для любителей и исследователей русской старины представляют высокий интерес: они ярко отражают в себе дух народа, служат драгоценным пособием для изучения его быта и нравов, дают понятие о том, чем пробавлялся он по части художеств, знакомят с его верованиями, воззрениями и предрассудками, со всем тем, что занимало и забавляло его, в чем сказывалось его остроумие. Встречаясь в каждой крестьянской избе и в небогатых мещанских и купеческих домах и будучи прикреплены на стены, они составляли первое после икон украшение этих жилищ. Содержание лубочных картинок чрезвычайно разнообразно. Среди них встречаются копии с икон, воспроизведения библейских и апокрифических религиозных сказаний, картины жития святых и их чудотворений, церковные праздники и святцы, сцены, заимствованные из богатырских былин, народных сказок, животного эпоса, легенд всякого рода и поучительных или забавных притчей и повестей, изображения необычайных чудищ, смехотворные сюжеты, карикатуры на современность, в особенности на мероприятия правительства, портреты военных героев, виды монастырей и т. д. Производители лубочных картинок заимствовали для них рисунки из различных источников. Религиозные картинки, иногда заменявшие собой иконы не только в домах, но и в небогатых церквях (Нерукотворенный Спас, явленные образа Богоматери, фигуры святых с их чудесами, праздники, святцы) копировались с книжных миниатюр и гравюр или прямо с икон; по части духовных легенд и притчей богатый материал доставляла картинкам стенная живопись церковных сеней и папертей (например, "Страшный Суд", "История о некоем немилостивом человеке", "Видение монаха о казни лихоимца" и пр.), а также иллюстрированная голландская Библия Пискатора (лицевое "Отче наш", библейские сцены, апокалиптические видения). Вообще с конца XVII в. лубки как серьезного, так и забавного содержания в большинстве случаев бывали переделкой иностранных образцов, а некоторые просто калькировались с чужеземных гравюр. Так перешли они из Голландии, кроме многих иллюстраций вышеупомянутой Библии, сюжеты из Тессингова "Зерцала" и несколько календарей; из Франции явились Людовик XIV в виде "славного объедалы и веселого подпивалы", "Денежный диавол", несколько композиций Ланкре и Буше и много картинок веселого, подчас очень скабрезного характера; немецкое происхождение очевидно в "Рейтаре на петухе", "Рейтарше на курице", "Точильщике носов", "Воре, пришедшем на двор" и во мн. др. При таком разностороннем заимствовании достоинство рисунка в лубочных картинках весьма неодинаково, но вообще оно далеко не важное: младенческая неумелость рисовальщиков особенно бросается в глаза в тех случаях, когда они, не довольствуясь простым калькированием, стараются переделывать чужеземные оригиналы на свой лад, что можно увидеть у них почти постоянно. Только очень немногие лубочные картинки (например, знаменитое "Погребение кота мышами" и "Битва Бабы-Яги с крокодилом", в которых выразилось недовольство приверженцев старины Петром Великим и его реформами, "Повесть об Ерше Ершовиче сыне Щетинникове", "Шемякин суд", карикатуры на неудачи французов в России в 1812 г. и др.) могут считаться самородными продуктами русского народного остроумия. Остроумие это - довольно грубого свойства: оно то и дело прибегает в самых картинках к очень неэстетическим образам, а в пояснительных текстах так и сыплет непечатными словами. Последние постоянно вводятся и в самодельный русский текст, присочиненный к забавным картинкам чужестранного происхождения с очевидной целью придать им побольше соли. Любопытный разряд этих картинок составляют лицевые сказки, которые были предназначены главным образом для чтения и находились в обращении среди дворовых людей, солдат и деревенских грамотеев. Обычно сказка состояла из 8-16 отделений, напечатанных на одном листе, с одной его стороны: лист разрезался, и страницы сброшюровывались вместе в надлежащем порядке в виде тетрадки; верхнюю часть каждой страницы занимала картинка, а нижнюю - гравированный вместе с нею текст. Особенной популярностью пользовались лицевые сказки "О царевиче Иване и Жар-Птице" (заимствованной от немцев), "О Петре Златых-ключах" (французского происхождения), "О Бове Королевиче" (италийского происхождения), "Об Еруслане Лазаревиче", "О семи Симеонах родных братьях", "Об Иване Царевиче и Царь-Девице", "О Симе Царевиче и Ивашке Белой Рубашке", "О золотом, серебряном и медном государствах", "О золотой горе" и др. К тому же разряду относятся лицевые "История и действие о блудном сыне" и повести "О хозяине и работнике", "О принце Одольфе Лапландийском и острове вечного веселия", "О купеческой жене и прикащике" и пр. Гравирование картин производилось двояким способом: либо выпукло, на липовых или оловянных досках, для печатания в обыкновенном типографском станке, либо вглубь, на меди крепкой водкой и грабштихелем, для печатания посредством фигурного (граверного) пресса. Хотя гравирование на дереве завелось в России еще во второй половине XVI в., однако им долго пользовались только для картинок, помещавшихся в книгах. Отдельные листы, гравированные этим способом, стали появляться не прежде второй четверти XVII в. Вначале это были картинки сравнительно небольшие, похожие на те, которые помещались в книгах. К самым ранним, чисто народным картинкам как по своему большому формату, так и по аляповатости исполнения должны быть отнесены изображения из Библии и Апокалипсиса, резанные в 1696 г. гравером Коренем по рисункам некоего мастера Григория. С того времени через все XVIII в. тянется длинный ряд народных картинок, гравированных на дереве столь же грубо, как и эти изображения, если еще и не хуже их. В позднейшее время лубочные картинки гравировались почти исключительно на меди - способом, который практиковался начиная с половины XVII в. в Киеве, Чернигове и Москве, но собственно для издания дешевых картинок стал применяться только с 1727 г. Во второй половине прошедшего столетия народные картинки резались по большей части серебряниками, жившими в подмосковном селе Измайлове, а печатались в Москве у Спаса-во-Спасах и на большой фигурной фабрике купца Ахметьева, которая славилась своими произведениями более 50-ти лет. Кроме этой фабрики, существовала в Москве с начала XVIII в. другая, печатавшая специально лубочные картинки, гравированные на дереве; имя ее владельца неизвестно. В конце 19 столетия изготовление таких картинок перешло в руки мелких фабрикантов, содержавших свои типографии (главный из них был И. Логинов, наследник Ахметьева). Возникли также печатни в некоторых пунктах Владимирской области; так, например, в Богдановке Ковровского уезда имел металлографию офеня И. А. Сорокин, а в Мстере Вязниковского уезда - известный своими археологическими трудами и дешевизной издаваемых им картин И. А. Голышев. Лишь в редких случаях эти картинки пускались в обращение черными, не раскрашенными. Иллюминовка их производилась вообще очень грубо, всего 4-5 простыми карандашами, без их смешения, без усиления или ослабления их оттенков; если в ином месте кисть раскрашивающего переходила за контур рисунка или не доходила до него, невзыскательный покупатель картинки не браковал, больше ценя в ней яркость красок, чем деликатность их накладки. Раскраска в большинстве случаев не делалась на самых фабриках, а сдавалась гуртом за ничтожную плату жителям некоторых деревень, составивших себе из этого дела специальное ремесло. Готовые картинки продавались большими партиями на самих фабриках; здесь покупали их владимирские офени, с тем чтобы потом развозить и разносить по всей России. Московские заводчики привозили также свой товар в Холуй, на тамошние ярмарки. При громадном распространении картинок в народе и их влиянии на него издавна был установлен надзор за их производством со стороны как духовного, так и светского начальства; первое должно было следить за тем, чтобы в листах религиозного содержания не было ничего еретического, несогласного с православием; второму ставилось в обязанность смотреть в особенности за тем, чтобы портреты царственных особ не выходили чересчур безобразными. Однако все предписания по этому предмету соблюдались очень нестрого, и в народ продолжали проникать изображения с совершенно нецензуpными словами. Только в 1850 г. вышло распоряжение, чтобы решительно все приготовляемые к изданию народные картинки представлялись в цензуру на основании общих правил о произведениях печати, а доски старых листов были пересмотрены и многие из них уничтожены. С этого времени характер таких картинок быстро изменился, и они стали все больше утрачивать свои национальные особенности и актуальность.
Лувр- замечательнейшее из парижских общественных зданий, как по своей громадности и архитектуре, так и по заключающимся в нем драгоценным коллекциям. Название этого здания произошло от некогда находившегося здесь "Волчьего" леса (Luparia, Louverie), в котором стоял охотничий замок французских королей. Карл V включил эту местность в городскую черту Парижа и перестроил замок во дворец для себя. Франциск I приказал сломать этот последний и на его месте в 1541 г. заложил новый, более обширный дворец. Постройка была начата с юго-западного угла "Старого Лувра", в превосходном стиле французского Возрождения, по проекту и под руководством архитектора Леско. Затем сооружение продолжалось с перерывами до 1857 г., при чем, кроме возведения новых частей дворца, переделывались некоторые старые. Главными строителями после Леско были Б. Андруе дю Серсо (при Генрихе IV), Лемерсье (при Людовике XIII), Лево (при Людовике XIV), Персье и Фонтен (при Наполеоне I) и, наконец, Висконти и Лефюель (при Наполеоне III). Каждый из этих зодчих при внешней и внутренней отделке здания более или менее руководился собственным вкусом и подчинялся направлению, господствовавшему в архитектуре его времени. Вследствие этого различные части в отношении стиля не представляют полной гармонии; однако каждая из них, взятая в отдельности, очень красива и величественна, а всей своей совокупностью они образуют самое обширное и благородно-роскошное здание не только во Франции, но и едва ли не в целой Европе. Музеи, расположенные в Лувре, следующие: 1) египетских древностей; 2) ассирийских и финикийских древностей (содержащий в себе самое богатое их собрание после коллекции Британского музея в Лондоне); 3) этрусских и греческих ваз (коллекция Кампаны) и погребальных урн; 4) античных мраморов (в числе которых находятся знаменитые статуи Венеры Милосской, Дианы Версальской, Боргезского гладиатора и др.); 5) скульптуры средних веков и эпохи Возрождения (произведения Гужона, "Фонтенеблоская Диана" Б. Челлини, "Два невольника" Микеланджело и пр.); 6) новейшей скульптуры (работы Пюже, Куазево, Кусту, Гудона, Шоде, Рюда и т. д.); 7) живописи (одна из лучших картинных галерей в целом свете, заключающая в себе свыше 2000 образцовых произведений различных школ живописи); 8) оригинальных рисунков знаменитых художников; 9) гемм, эмалей и ювелирных изделий, помещающихся в так называемой "Галерее Аполлона", замечательной по своей величине, роскошной отделке, плафонам и живописным стенным панно; 10) античных бронз; 11) произведений прикладного искусства средн. веков и эпохи Возрождения; 12) этнографический музей; 13) морской и 14) гравированных медных досок (калькография) с продажей отпечатанных оттисков с них.
Луддиты(Luddits) - в Англии так назывались разрушители машин в фабричных городах, особенно в Шеффильде, в 1811 и 1816 г., по некоему Лудду (Ludd), который около середины XVIII в. жил близ Лейчестера и однажды в припадке бешенства ворвался в дом и разрушил целый вязальный станок. Парламент в 1811 г. решил наказывать Лудда смертной казнью, что дало повод к первой речи Байрона в палате лордов. Тем не менее, этот билль прошел, но в 1813 г. смертная казнь была заменена ссылкой на срок 7-14 лет.
Лужениe(Etamage, Verzinnen) - многие металлы, особенно медь и железо, легко окисляются с поверхности от действия кислот щелочей и даже атмосферного воздуха. Для защиты металла от окисления поверхность его покрывают другим металлом, лучше противостоящим этому действию. Одним из наиболее употребительных для этой цели металлов служит олово, на которое воздух и влага влияют весьма мало, а слабые растительные кислоты, жиры и прочие составные части пищевых продуктов совсем не действуют. Покрывание металлической поверхности тонким слоем олова называется лужением, а сам слой олова полудой. При покрывании металла оловом очень важно получить совершенно равномерный, плотный и прочный оловянный слой, хорошо защищающий поверхность металла от окисления.
Луизы орден(Luisenorden) - прусский дамский орден, учрежденный королем Фридрихом-Вильгельмом III в 1814 г. как награда за заслуги прусских женщин и девиц перед отечеством, особенно в военное время. Имел два класса; золотой или серебряный крест с черной эмалью и буквой L на голубом щите.
Лук- принадлежит к древнейшим метательным орудиям; доказательством этому служит множество находимых в раскопках каменных наконечников от стрел. В Азии, которая считается родиной лука, он имел форму дуги, полумесяца. Древнегреческий лук, известный по многим барельефам, состоял из двух изгибов, соединенных между собой прямым коротким перехватом, причем нередко украшался роскошной резьбою. Особенным уменьем владеть луками славились в древности скифы, парфяне, персы и критяне. В средние века наибольшее распространение лук получил в Англии, где стрельба из него поощрялась время от времени актами парламента. Из лука стреляли двумя видами стрел: на дальние расстояния (до 600 ярдов) - длинными легкими стрелами с гладким железным наконечником; другие стрелы были короче и тяжелее, с зазубренным или вилообразным наконечником. Лук был настолько серьезным оружием, что употреблялся даже после изобретения пороха, наряду с огнестрельным оружием. Еще в 1792 г. происходило в Англии состязание в стрельбе в цель между луком и ружьем, окончившееся блестящим торжеством первого. На континенте Европы лук еще со времени крестовых походов были заменены арбалетами, отчасти потому, что стрельба из лука требовала большой физической силы и постоянного упражнения. В Сибири лук долгое время употреблялся инородцами-зверопромышленниками. Для охоты на белок употреблялись стрелы с тупым набалдашником на конце, не портящим шкурки оглушаемого им животного; на птиц наконечник стрел обычно был вилообразно раздвоенный, а на более крупных животных - острый, ланцетообразный. Для предохранения левой руки от удара, могущего произойти при обратном отскакивании тетивы, вокруг сгиба руки (около пульса) надевался металлический щиток, называемый наручкой, иногда для этой же цели надевали на большой палец металлическое или костяное кольцо в виде наперстка.
Лукошко- в старину нечто вроде народной меры. В XVI-XVII вв. игумен Белозерского монастыря брал с собой в Москву "лукошко икры черные, лукошко икры белые рыбицы". От лукошка происходила руга "луковая"; так, в 1682 г. крестьяне Шунского погоста Тихвинского монастыря, выбирая церковного дьячка, постановили: "а руга с нас приходцких людей хлебная сбирать луковая то жe по старине, таковыми-ж лукошками, как те прежние дьячки"; значит, лукошки не имели общей определенной вместимости. В 1690 г. лукошка, как мера неуказная, окончательно была запрещена.
Лунатизм или сомнамбулизм - особое состояние сна, во время которого спящий производит различные движения и иногда выполняет сложные поступки, разговаривает и пишет и т. п. Явления эти наблюдались у спящих и в древности и в средние века и приписывались то действию сверхъестественных сил, разных духов, овладевающих спящим (особенно в отношении так называемых ведьм), то действию лунного света (отсюда название лунатизм), то влиянию так называемого животного магнетизма. Действием указанных таинственных сил объясняли способность лунатиков ходить смело и беспрепятственно по краю крыш и другие весьма опасные движения(Менделеев записал свою переодическую систему элементов во сне). В настоящее время сомнамбулические явления относят к разряду явлений, наблюдаемых во время гипнотического сна. Причины возникновения сомнамбулического состояния и сопровождающих его автоматических движений не выяснены до настоящего времени, несмотря на многие исследования в области гипнотизма и сновидений.
Льва ордена- 1) Орден церингенского льва (Zдhrmper Lеwe) учрежден Карлом-Людовиком-Фридрихом, великим герцогом Баденским, в 1812 г.; имел 6 степеней, к которым в 1877 г. был прибавлен орден Бертольда, как высшая степень. 2) Гессенский фамильный орден золотого льва учрежден ландграфом Фридрихом II Гессен-Кассельским; с 1878 г. фамильный орден великих герцогов Гессенских. 3) Нассауский фамильный орден золотого льва учрежден герцогом Адольфом Нассауским и королем нидерландским в 1858 г.; 1 степень, восьмиконечный белый эмалевый крест, девиз: "Je maintiendrai"; лента оранжевая с голубой каймою. В 1873 г. принят в Люксембурге. 4) Орден нидерландского льва учрежден королем Вильгельмом I в 1815 г., имел 3 степени, крест с 4-мя W, девиз: "Virtus nobilitat"; синяя лента с желтой каймой. 5) Орден Льва и Солнца (Нишанеширре-хуршид) - персидский орден, установленный в 1808 г. для военных и гражданских заслуг, с 5 степенями, вроде французского Почетного легиона. Серебряная звезда с изображением льва, за спиной которого восходит солнце. Лента для иностранцев зеленая, для персов - красная, белая или синяя.
Любовь- осложнённое влечение одушевленного существа к другому для соединения с ним и взаимного восполнения жизни во всех возможных человеческих и иных отношениях. Из обоюдности отношений можно логически вывести троякий вид любовей: 1) которая более дает, нежели получает, или нисходящая любовь (amor descendens), 2) которая более получает, нежели дает, или восходящая любоаь (amor ascendens) и 3) в которой то и другое уравновешено (amor aequalis). Этому соответствуют три главные вида любви, встречаемые в действительном опыте, а именно: родительская, детей к родителям и половая (или супружеская). Все три вида имеют свои начатки уже в животном царстве. Первый вид представляется здесь преимущественно любови материнской (в силу непосредственной физической связи самки с детенышами), но у высших животных и самец начинает принимать участие в заботах о новом поколении. Второй вид любви иногда и у животных отрешается от родовой связи и принимает характер как бы религиозный: такова привязанность некоторых мелких животных к более крупным, дающим им покровительство, особенно же преданность домашних животных человеку. В половой любви у низших животных особь имеет значение только как орудие для увековечения рода, причем естественно самка первенствует; взаимность является здесь только на мгновение, и затем самец устраняется за ненадобностью (например, пауки, пчелы). У высших животных (особенно у птиц и некоторых млекопитающих) наблюдается более устойчивая половая связь соответственно возрастающему участию самца в семейных заботах. В человеческом мире находятся те же три главные вида любви, но с новым, постоянно углубляющимся и расширяющимся значением. Сыновняя привязанность, распространяемая на умерших предков, а затем и на более общие и отдаленные причины бытия (до всемирного провидения, единого отца небесного), является корнем всего религиозного развития человечества. Родительская любовь, или попечение старших о младших, защита слабых сильными, перерастая родовой быт, создает отечество и постепенно организуется в национально-государственный быт. Наконец, половая любовь, неизменно оставаясь наисильнейшим выражением личного самоутверждения и самоотрицания, вместе с тем все более и более понимается как совершенная полнота жизненной взаимности и через это становится высшим символом идеального отношения между личным началом и общественным целым. Уже в пророческих книгах Ветхого Завета отношение между Богом и избранной личностью изображается преимущественно как союз супружеский (и отступление народа от своего Бога - не иначе, как блуд). В Новом Завете эта идея переносится на Христа и Церковь, и завершение истории изображается как брак "Агнца" с его невестой - просветленной и торжествующей церковью "Нового Иерусалима", соответственно чему и земные представители Христа, епископы, ставятся в такое же отношение к местным общинам (отсюда выражение: вдовствующая церковь). Таким образом, идеальное начало общественных отношений, по христианству, есть не власть, а любовь. С точки зрения нравственной философии, любовь есть сложное явление, простые элементы которого суть: 1) жалость, преобладающая в родительской любви; 2) благоговение (pietas), преобладающее в сыновней любви и вытекающей из нее религиозной, и 3) исключительно присущее человеку чувство стыда, которое в соединении с двумя первыми элементами - жалостью и благоговением - образует человеческую форму половой или супружеской любови (материя же ей дается физическим влечением, актуальным или потенциальным). В истории религий любовь дважды получила первенствующее значение: как дикая стихийная сила полового влечения - в языческом фаллизме (индийские сактисты с их священно-порнографическими писаниями, тантрами и кама-сутры), и затем, в противоположность с этим, как идеальное начало духовного и общественного единения - в христианской άγάπη.
Люди(единственное число - людин или просто-людин) - так называлась до середины XIII в. одна часть свободного населения на Руси, не состоявшая на службе у князя, но платившая ему подати, дани (другая часть свободного населения - княжие мужи). По "Русской Правде" за убиение "людина" - вира простая, а за княжего мужа - двойная. Из "людей" набирались ратники, составлявшие обыкновенные городовые полки под предводительством княжеских бояр, или тысячких. "Люди" подразделялись на гостей, купцов, смердов и закупов. В церковных памятниках XI-XII вв. упоминаются "церковные" и "богадельные" люди, подсудные церковной власти. В XIII-XV вв. словом "люди" обозначались: 1) служилый люд(среди них были дворные, дворяне, служилые люди "по прибору" - по вербовке, и "по отечеству" - наследственно), 2) черные или земские люди(по памятникам XV в.). Каждый из этих классов делился на несколько видов. В состав черных люднй входили горожане ("городские люди") и сельчане. В XVI-XVII вв. "черных людей" звали "жилецкими людьми" и "земскими чинами"; они делились на "людей тяглых" и "нетяглых". Первые, в свою очередь, делились на "людей посадских" (городских обывателей) и на "людей уездных" (сельчан). "Нетяглые люди" -это вольные или гулящие сами по себе люди и холопы. Первые не несли государевой службы, работали большей частью за чужим тяглом (это так называемые захребетники, соседи, подсуседники) или кормились наемной работой и промыслом и не были приписаны ни к какому городскому или сельскому сообществу. Это был подвижный и изменчивый класс населения - рассадник всех вольных промыслов Древней Руси (не исключая воровства и разбоя). В древних памятниках встречаются еще люди "обыскные", производившие "обыски" (допросы) в числе 10-20, 50 и до 100 человек, и люди "погонные", преследовавшие преступников(борзые и лягавые).
Люнебургское серебро(Lьneburger Silberschatz) - принадлежавшее ратуше города Люнебурга столовое серебро работы XIV и XV вв., в 1874 г. за 660000 марок проданное Королевскому художественно-промышленному музею в Берлине.
Люстрация(Lustracyja) - в прежней Литве так называлось описание государственных имуществ, для финансовых и военных целей, с указанием, между прочим, дохода от промыслов, торговых и судебных пошлин, численности населения и т. п. В более древние времена литовско-русского государства, когда все частные землевладельцы получали имения на условии военной и других служб, люстрации касалась и этих земель, но после полного торжества шляхетства люстрирование шляхетских имений признано было нарушением коренных прав высшего сословия и считалось как бы покушением обратить их вновь в имущества служебные.
Лютеранство- одно из главных христианских вероисповеданий, основанное Лютером. В течение своего почти пятисотлетнего существования оно видоизменялось в своем учении, культе и устройстве, выделило из себя много отдельных религиозных партий и сект. Когда в 1817 г. праздновался трехсотлетний юбилей Лютера, многие лютеранские богословы (Гарлес, Сарторий и др.) утверждали, что празднующие юбилей потомки не имеют ничего общего со своими предками, а уж в нынешний 600-й юбилей это будет видно невооружённым глазом. В начале XIX в., почти одновременно с протестантской унией, возникло направление, известное под именем старолютеранского (Altlutheraner), которое стремилось восстановить доктрину Лютера и его продолжателей в ее подлинном изначальном виде.
Лях(ляхи, лехи, лёхи) - типичное название поляков в летописи Нестора и произведениях Гоголя. Сами поляки не носили этого имени и не просили , чтобы их так звали. В одной из древнечешских хроник легендарный родоначальник поляков называется лех. По мнению Шафарика, в основании слова "лях" лежит нарицательное существительное леха, с древнейших времен встречающееся во всех почти славянских наречиях со значением - борозда, гряда, поле, раздолье и т. п.