Аннотация: Это грустная история, в которой главная героиня размышляет о своей любви, девичьих мечтах и жизни.
Сердце колотится как в предсмертной агонии, сбиваясь с ритма, отдавая болью в груди... Физической болью. Но даже она не может заглушить ту, другую, которая сейчас сдавливает комком в горле подступающие рыдания. Я задыхаюсь, меня подташнивает, глаза заволакивают стаи тёмных мушек... Но я продолжаю бежать по остывающей после жаркого дня земле, испещрённой мелкими трещинами и глубокими бороздами от проезжавшего, видимо, ещё утром трактора. Я не могу остановиться, хотя бегу уже из последних сил, подобно выброшенной на берег рыбёшке заглатывая ртом душный воздух, который обжигает пересохшее горло и вызывает безудержные содрогания где-то внутри. Никто не гонится за мной, никто и не гнался - я знаю это, хотя и ни разу не обернулась. Зачем же я бегу? Потому что не могу иначе. Потому что твои последние слова снова и снова хлёсткой пощёчиной звенят в моих ушах, разрывая сердце на части, выворачивая душу наизнанку, разрушая весь мой внутренний мир... Ты... задумывался ли ты когда-нибудь, что однажды перечеркнёшь всю мою жизнь, скомкаешь и выбросишь все мои мечты, всё, чем я жила все эти годы?..
Я помню день нашей первой встречи, будто это было вчера... Я шла в ярком летнем платьице и разношенных босоножках - мать как обычно послала меня купить молока и хлеба в ближайший магазин. Палящее солнце безжалостно слепило глаза, а на раскалённом пыльном асфальте, казалось, можно уже было жарить всех грешников, не дожидаясь судного дня. Пожелтевшая трава на газонах молила о дожде, и птицы в кронах деревьев перекидывались ничего не значащим щебетанием, изнывая от жары. Я как раз переходила дорогу, когда вдруг подняла глаза и... обомлела: мне навстречу в окутавшем асфальт душном мареве шёл ты. Вот, знаешь, как обычно рисуют ангелов? Таких изящных в своём великолепии созданий с одухотворёнными глазами цвета заоблачной дали и россыпью вьющихся белокурых локонов по плечам... Так вот, ты не был похож ни на одного из них. Высокий, даже немного угловатый парень с несколько резкой походкой - кошачья грация в движениях к тебе пришла намного позже - в потёртых узких джинсах непонятного цвета и чёрной майке с нецензурной надписью крупными желтоватыми буквами, а глаза... Я никогда не видела больше ни у кого таких глаз! Холодные, расчётливые, бездонные, как самая тёмная июльская ночь... В этих глазах, наполненных до краёв колючим одиночеством, можно было утонуть, раствориться, забывая себя и всё, что было дорого до встречи с тобой и совершенно потеряло смысл после. Вся моя жизнь с тех пор так и делилась на это "до" и "после". Помню, я так и застыла тогда прямо посреди дороги, не в силах сдвинуться с места... И проезжавшая огненно-красная машина непременно сбила бы меня, если бы ты вовремя не схватил меня за локоть, грубо оттаскивая на тротуар. Почему, почему ты не дал умереть мне тогда?.. Ты что-то орал про то, что мне следовало бы смотреть куда иду и где останавливаюсь... Ты крутил пальцем у виска, махал руками и кидался словами, значения которых я тогда ещё не понимала... А я смотрела на тебя заворожено и не могла отвести взгляд. Немного отросшие жесткие прямые волосы цвета копоти, спадающая на глаза небрежная чёлка, орлиный нос, бледные тонкие губы... Я запоминала каждую деталь, мельчайшую подробность. И размышляла о том, почему в этом нелепом мире такие как мы с тобой никогда не бывают вместе. Потом ты сплюнул, развернулся и ушёл. А в моей голове всё звучал твой голос, по-мальчишески ломающийся - это с годами он стал низким, бархатным и как горький шоколад оставляющим томное послевкусие.
Позже я узнала, что ты с родителями поселился в доме напротив. Я никогда никому не рассказывала, как замерло моё сердце, когда однажды, выглянув на улицу, я заметила твой силуэт в окне второго этажа. С тех пор я очень часто незаметно наблюдала за тобой - а ты так и не повесил занавески! Я прогуливалась под твоими окнами и ждала, жаждала случайной встречи. И в любую погоду, когда на душе было скверно и гадко, я сидела на лавочке у твоего подъезда, отчаянно надеясь, что ты пройдёшь мимо и хотя бы просто скажешь мне что-нибудь - не важно что. Пару раз ты действительно прошёл, окинув меня хмурым взглядом, - и в эти дни я была самой счастливой на свете! Потом я даже завела подругу из твоего подъезда, чтобы на меня не косились с укором подозрительные старушки. И я терпела эту гламурную дуру только из-за тебя, слышишь?
Мы ходили в одну школу, хоть и в разные смены. Ты, конечно, быстро её закончил... А ведь я первый раз целовалась у тебя на выпускном! Не с тобой, конечно... Ох, как же я тогда напилась! Это ведь ты тащил меня потом домой, хотя не помню, чтобы говорила тебе свой адрес. Но ты знал его прекрасно: и дом, и код на двери, и даже номер квартиры. Пожалуй, я бы не удивилась, если бы у тебя и ключи нашлись... Но, нет, ты постучался в дверь и передал меня взволнованной матери. Как же мне тогда было плохо! Ты весь вечер не отходил от этой крашеной выскочки, а когда под шумок уединился с ней в школьном туалете, я совсем потеряла голову... Напилась и даже не сопротивлялась, когда какой-то увалень из класса выше пытался меня облапить в закоулке полутёмного коридора. Ты появился неожиданно, растрёпанный, помятый, в губной помаде, - отодрал от меня этого придурка, влепил ему в глаз и, бормоча проклятья, насильно поволок меня домой.
Сказать, что у тебя были девушки, - значит, не сказать ничего. Ты бы разорился, если бы менял перчатки так же часто! Ни одна не продержалась с тобой дольше месяца. Ты равнодушно и жестоко использовал их, а потом бросал. Никогда не приглашал к себе и никогда не оставался у них до утра. А я никогда не могла уснуть, пока ты не погасишь свет в своей комнате и не ляжешь спать. О, как я мечтала хоть на мгновение оказаться там, в твоей кровати, в твоих объятиях!.. Но этой наивной девичьей мечте не суждено было сбыться - и я понимала это как никто другой.
Я поступила в тот же университет, что и ты. Мне было всё равно куда идти. Я была ещё на первом курсе, когда ты его закончил. На вечеринку выпускников мне так и не посчастливилось попасть - я лежала с высокой температурой из-за воспаления лёгких. Не знаю даже, как я умудрилась его подхватить. Уснула я в тот день только под утро, когда ты вернулся домой.
Ты быстро поднимался по карьерной лестнице и скоро стал довольно крупным начальником. Купил машину. Родители оставили тебе квартиру, а сами перебрались в другое место - я никогда не интересовалась, куда именно. А вот меня даже не приняли в фирму, в которой ты работал. Да, вам нужны были опытные, сильные, целеустремлённые... Поэтому я устроилась в конкурирующую контору. Мы виделись разве что на семинарах и презентациях. Хотя я по-прежнему наблюдала за тобой из окна. Ты так и жил одиноким холостяком, занимался спортом, следил за собой. Начал курить. Но, видимо, не терпел табачного дыма в комнате, поэтому всегда выходил на балкон. И я любовалась тобой каждый вечер, когда ты, устремив взгляд в сторону моего дома, задумчиво затягивался.
Прошлой осенью я, наконец, завела роман с коллегой по работе. Он пару месяцев изысканно ухаживал за мной, осыпая комплиментами и знаками внимания... А потом, в декабре, мы целовались в его машине под моими окнами. Следовало, наверное, пригласить его на чай, но я, заметив тебя на балконе, почему-то не смогла. Скомкано попрощавшись, я убежала домой. Сразу после этого он исчез на пару недель, а потом и вовсе уволился. Больше я его не видела. И этот Новый год я опять встречала одна. С родителями. Впрочем, как и ты. Помню, как стояла тогда у окна, высунувшись по пояс, и смотрела на тебя... А ты с балкона наблюдал фейерверки над моим домом.
Вот и моё излюбленное место - старая поваленная сосна у бурлящей реки на окраине города. Я падаю на колени перед ней, обхватываю шершавый ствол и реву, давая волю захлестнувшим чувствам. Дерево всегда принимало меня и выслушивало все откровения. Ты бы удивился, узнай, сколько девичьих секретов оно хранит! Что ж, пора ему выслушать и последний: я больше никогда не приду сюда плакать. И ты тоже меня больше никогда не увидишь!
Этой весной ты начал встречаться с моей соседкой. Это было больно! Нестерпимо больно, когда я слышала её приглушённые стоны у себя за стеной и знала: это ведь ты там с ней. Я беззвучно ревела в отчаянии, швыряла подушки... и каждый раз смотрела из окна, как ты возвращаешься за полночь домой, как зажигается заветный огонёк в твоей квартире, потом гаснет, ты куришь на балконе и идёшь спать. Но ещё больнее было, когда ты бросил её, и мне приходилось слушать, как она бьёт посуду у себя в квартире и кричит о тебе нелестные отзывы. Потом однажды она призналась мне, что ты ни разу не обещал ей ничего и с самого начала предупреждал, что не планируешь длительных отношений. Но она всё равно надеялась. Даже когда ты бросил её, она всё равно продолжала прислушиваться к шагам на лестничной площадке - в надежде, что это ты решил вернуться. Ты обманул её надежды. Ты всегда неумолимо следовал принципам - и ни для кого не делал исключений. Поэтому я очень удивилась, когда сегодня вечером, возвращаясь с работы, увидела тебя сидящим на лестнице в нашем подъезде. Ты криво улыбнулся и жестом предложил подойти. Я послушно уселась рядом. Ты сообщил, что ждал меня. Что нам надо поговорить. Серьёзно поговорить. Я кивнула, ещё не понимая, к чему ты клонишь. И ты сказал то самое жестокое, что я ожидала услышать когда-либо в жизни. Сказал серьёзно, пристально вглядываясь в моё лицо, отмечая каждую эмоцию. Сказал, что влюбился. Вопреки всему. С первого взгляда. Уже много лет как. Посреди дороги. В меня. И вот так, одной фразой, лишил меня смысла всей моей жизни, моей заветной мечты... Ты всегда был моим солнцем. Освещал и согревал мою серую и унылую жизнь. Но теперь приблизился - и спалил дотла. Зачем, скажи, ЗАЧЕМ?! Зачем ты сказал мне всё это сейчас? Чего ты хотел этим добиться?.. Я уже не узнаю... Я тут же вскочила и пулей выбежала из подъезда. Бежала без остановки всю дорогу... И вот теперь я здесь. Поднимаюсь и иду к воде. Я не умею плавать, так что быстрым потокам и многочисленным водоворотам коварной реки не составит труда увлечь меня на дно.