Когда все разведгруппы ушли на задание, я очень четко для себя понял, какая непомерно тяжелая задача свалилась на меня. Особенно на меня повлиял разговор с генералом Лакеевым. Из него я узнал о положении в ВВС этого времени, и меня это положение вещей и дел совершенно не радовало. Командуя по меркам 41-го года, элитным подразделением, обладающего огромной разрушительной силой, я трезво отдавал себе отчет, что при совершении даже одной, хоть и не большой ошибки, мы все можем сгореть как маленькая соломенка во время огромного лесного пожара - мгновенно!
Подойдя к штабу, обратил внимание, что майор Васильев, о чем то крепко задумался, он даже не услышал, как я приблизился.
- О чём думаешь, Александр свет Сергеевич?
- Честно? Не о войне! Своих вот вспомнил, аж сердце защемило, увижу ли еще? Совсем как то, не по военному ответил он.
- Если будем живы - обязательно! А будем живы, если немца побьем, одолеем!
- Ты думаешь, сможем назад вернуться? Что-то не вериться мне!
- Ты веришь, что мы сюда попали? Вот и верь, что назад вернемся! Ладно, давай о делах наших насущных.
И рассказал я ему о том, что услышал от Лакеева: - Участие в двух войнах: в Испании и в Монголии твердо убедили его в том, что авиация, причем именно истребительная должна играть первостепенную роль и иметь огромное значение в сражениях и войнах. Боевые действия ещё в Монголии однозначно и убедительно показали, что активной фазе наземных боевых действий предшествует фаза завоевания господства в воздухе. Обе противоборствующие стороны смогли достигнуть успехов в наземном сражении, только тогда, когда имели полное господство в воздухе своих ВВС. Сначала это продемонстрировали японцы, а затем наши войска.
- Ты представляешь, дальше он обоснованно предположил, что первым, кто попадет под удар при внезапном нападении противника, будут аэродромы ВВС, которые попадут в зону действия самолетов противника, и в первую очередь это будут аэродромы истребительной авиации. Неплохо зная историю Великой Отечественной Войны, я с ним полностью согласен, ты наверное тоже?
- Да! В этом вопросе с ним трудно не согласиться.
- И еще один фактор крепко играет на руку немцев - наши аэродромы не прикрыты зенитными частями. И хотя в полосе нашей 5-й армии развернут целый батальон ВНОС, но он использует проводные линии связи, которые проложены по столбам, и с началом войны регулярно выводятся из строя. Этот генерал - наш предок, мне аргументировано доказал, что для ведения успешных боевых действий необходимо обязательно превратить собственные аэродромы в непреступные цитадели для авиации противника. И соответственно приложить все усилия для завоевания господства в воздухе. И получается, что нам с тобой, надо придумать, как завоевать это самое господство в воздухе!
- Это точно! Поддержал мой вывод Васильев. - Слушайте, товарищ подполковник? А не покушать ли нам борщика? А? Может на сытый желудок и что-то умное в голову вступит?
- А, может и правда? Давай!
Через несколько минут перед нами стояли котелки с дымящимся борщем и свежим, еще теплым хлебом. С чувством, проглотив несколько ложек наваристого борща, майор, глядя в котелок, задумчиво сказал:
- Противник должен лишиться господства в воздухе. Так?
- Так! Ответил я.
- Как думаешь, почему это важно?
- Ну... Собираясь с мыслями, замялсял я.
- Я готовясь в академию, прочитал много умных книжек, и в одной, один немецкий генерал писал, что по теории блицкрига, без господства в воздухе вообще наступательные операции невозможны.
- Почему?
- Он писал, что господство в воздухе это не столько бомбардировки, сколько информация. И я с ним согласен, при всём уважении к агентам и разведчикам, основную тактическую информацию во время Отечественной войны, наиболее полно и своевременно приносила именно авиаразведка! Вспомни, прорыв немецких танков к Москве обнаружила авиация, ни агенты, ни войсковые разведчики не сработали.
- Ты знаешь, по моему ты прав! Но! Обнаружить авиаразведку мы допустим можем, а как сбить этого разведчика? Не обязательно же, он будет в зоне поражения 'Шилок' или ПЗРК! Если мы еще придумаем, как гарантированно их сбивать!
- Я думаю, без летчиков Лакеева нам не обойтись, а для этого нужна постоянная и качественная связь с ним. Ответил майор. - Я думаю, что мы нащупали ахиллесову пяту немцев, и это дело нам вполне по силам! Лишим их глаз, уже легче будет.
- А за связь, мне не надо объяснять, то что это основа основ современной армии, я знаю! Запаздывание в получении и обработке информации было основной причиной поражений 41-го. Получается, без решения этих двух вопросов, решение всех остальных просто бессмысленно.
- Ну вот, теперь можно и за второе спокойно приниматься! Пошутил начальник штаба.
- Заварил ты кашу, и сразу на покой! В ответ пошутил я. - Интересно, что немцы думают по поводу потери целой группы бомбардировщиков? Думаю, минимум свои репы чешут! Шутка ли, за двадцать минут потерять считай авиаполк! Ты знаешь, мне даже понравилось так воевать!
- Пока ты беседовал с генералом, 'Овод' доложил, что над местом падения самолетов, постоянно барражируют несколько немецких истребителей и один разведчик. Ответил майор.
- Как у нас дела с маскировкой? Разведчик сейчас, наши места со всех ракурсов фоткает!
- Боюсь сглазить, но мальчишки наши не зря фильмы про войну смотрели, курят в кулак, по расположению зря не мотаются, да вообще какие-то повзрослевшие, даже курсанты и те намного серьезнее стали. Хлопцы из их фотограммерического взвода дали несколько ценных советов и помогли устранить огрехи в маскировке. Так что нормально. Уверенно ответил Васильев.
Я никак не мог успокоиться, от того что, нашелся способ как задержать наступление немцев. Что бы прийти в себя, я стал медленно обдумывать какие приемы мы состоянии использовать, что бы заставить противника замедлить свое продвижение. Нужно придумать какой-то простой и надежный прием, которым мы могли сломать немцам их планы. Но в голову, ни чего путного не приходило, и решил немного отпустить ситуацию и поговорить о проведенном бое наших 'Шилок'.
- Надо использовать 'Шилки' в ПВОшных засадах: провоцировать налеты немецкой авиации и сбивать! Сбивать! Сбивать!
- Командир! Ты путаешь причину и следствие, смотри: налет бомбардировщиков противника это реакция немецкого штаба на информацию добытую разведчиком! Так?
- Так! Согласился я.
- А если сбить разведчика, то немецкий штаб ослепнет на какое-то время. Так?
-Так! Еще раз согласился я, понимая, что мы подходим к решению проблемы. Дальше что?
- А дальше вот, что: нам надо расположить свои РЛС так, чтобы создать сплошное радиолокационное поле в полосе нашей армии и регулировать воздушное движение. Возле каждой 'Шилки' должна быть своя взлетная полоска, достаточно одного, максимум для двух самолетов. Увидели на радаре одиночную цель, выпустили воздушного бойца, он свое дело сделал, и на основной аэродром, обслужился, если надо починился, отдохнул и назад в засаду. А что бы, не столкнулся со своим напарником, хвост свой закинул на грузовик и притянули его назад и сидим ждем следующего разведчика.
- Вот оно! Радостно воскликнул я. - А если это пара истребителей, то он выводит их на засаду, если их больше наводим на них эскадрилью или две, или полк! Надо это с Лакеевым отработать!
В этот момент на связь вышел лейтенант Лучик и доложил о том, что на опушке леса, до которой он дошел, следы нашей колонны исчезли, т.е. их нет абсолютно! Мы с Васильевым пару минут обсуждали эту новость и пришли к выводу, что ему необходимо продолжить разведку в соответствии с приказом. Выйдя на связь, я приказал ему:
- Продолжайте движение до станции Сенкевичевка. По прибытию на станцию, доложить обстановку. Маршрут теперь выбирайте из условий соблюдения максимальной скрытности передвижения. При возникновении сложных ситуаций, докладывать немедленно. Задача ясна?
- Так точно!
- Выполняйте!
Помолчав пару минут, Васильев продолжил развивать тему:
- Слушай, для уничтожения авиаразведчиков, наверное, надо сформировать отдельную группу истребителей?
- Это все будем решать с Лакеевым, а с ним нужна бесперебойная и качественная связь! Из двух проблем, одну мы решили, осталось решить вторую - как и чем наладить связь! Пока лучше вспомни, какие самолеты немцы использовали для разведки, мне в голову приходит только всем известная 'Рама', тебе?
- Мне тоже только она, надо Суховею поручить, чтобы он пленных потряс... А вон он, и сам идет сюда, сказал Васильев, ткнув ложкой в его сторону.
- Ну вот! На ловца, как говориться и зверь бежит! Поприветствовал я начальника разведки. - Завтракал?
- Нет, не успел.
- Присаживайся, в ногах сам знаешь... Рассказывай, что выпытал, что сами сказали...
Пока солдат бегал на кухню за борщом для капитана, Суховей начал докладывать, что удалось узнать, допросив оставшихся трех членов экипажа Хенкеля и пилота сбитого истребителя.
Внимательно выслушав капитана, мы с Василевым начали прикидывать, чем располагает люфтваффе на нашем направлении. Получалось не слабо. В состав 5-го авиакорпуса, действующего непосредственно против нас, которым командует генерал фон Грайм, входят три бомбардировочные эскадры, одна истребительная и одна дальних разведчиков. Две бомбардировочные эскадры вооружены 'Юнкерсами-88', одна 'Хенкелями-111'. Истребительная эскадра - 'Мессершмидт-109', а вот с вооружением авиаразведчиков было не все ясно. Это примерно 250 бомбардировщиков, около 100 истребителей и приблизительно с полсотни авиаразведчиков. Помимо этого, непосредственно сухопутным войскам приданы т.н. авиационные отряды войсковой или как они еще называют ближней разведки. Получалось, что на вооружении этих частей в основном были достаточно тихоходные самолеты, правда снабженные первоклассной радио и фотоаппаратурой. Обсуждение полученных данных прервал звонок полевого телефона. Взяв трубку, я услышал, как солдат-телефонист скороговоркой докладывает:
- 'тащ пытполковник вас взывает буссоль'.
- Передай 'Буссоли', что 'Первый' через пять минут выйдет на связь! Отдав распоряжение, я сказал Суховею:
- Вот, что капитан, попробуйте еще раз опросить всех пленных на предмет, что они могут сказать об организации, вооружении, тактике и применении этих вот отрядов авиационной разведки. Интересно все, буквально все, даже какого цвета трусы у командира! Вам все ясно?
- Так точно все! Вскочил Суховей. - Разрешите выполнять?
- Выполняйте!
Только Суховей отошел от штаба, как я приказал соединить меня с 'Буссолью'. Гелеверя в первую очередь доложил о том, что сегодня 22 июня 1941 года, потом он кратко доложил о складе, и предполагаемых местах нахождения других складов. Отметив полученные данные на карте, я выслушал его выводы, и дал команду ждать дальнейших распоряжений.
- Гелеверя склад нашел со стрелковым вооружением, вот здесь, и дал координаты других складов. Вот они. Свяжись с остальными группами, и дай указание проверить, а к Гелевере немедленно отправь машины, пусть загрузят стрелковое вооружение, патроны- надо первым делом перевооружить дивизион, обе батареи и курсантов.
Васильев получив приказ, с головой ушел в так любимую им штабную работу. Через полчаса он доложил, что всем группам, кроме Осташева, он передал приказ о проверке информации о складах. С Осташевым нет связи из-за большой дальности, но он должен выйти на связь по плану через минут пять. Практически секунда в секунду от радистов раздался звонок, и дежурный радист доложил: вызывает 'Пион'.
- Соединяй!
Осташев доложил, что удачно добрались до места, передали 'груз', при этом в городе попали под бомбежку, уничтожили группу диверсантов. Особо отметил, что захватил четыре комплекта подробнейших карт. Поставив ему дальнейшую задачу, я отключился.
Тут ко мне обратился командир курсантской батареи майор Агранович:
- Товарищ подполковник, дайте указание выдать один комплект карт!
- А вот с картами у меня напряженка, так что не взыщите!
- Да мне не надолго, я понимаю что не хватает, мне на час. В первом взводе сделают фотопланшет и я верну!
- Вот с этого места поподробней, майор!
- Первый взвод у меня фотограмметрический. Комплекс соответствующий имеется. Мои орлы карту сфотографируют и сделают отпечатки, всё лучше, чем совсем без карты.
- Понятно. Но карты я тебе не дам майор. Увидев, что он обиделся, я добавил: - Наши карты не совсем соответствуют этому времени, но сейчас мне доложили, что у диверсантов захватили несколько комплектов подробнейших карт. Вот их ты получишь и сделаешь в нужном количестве. Ясно?
- Так точно, ясно!
- Расскажи поподробнее чем располагает батарея.
- Батарея состоит из четырех учебных взводов: первый - фотограмметрический, личного состава 24 человека, на вооружении комплекс на АКФР, второй - звукометрический, 36 человек, на вооружении комплекс АЗК, третий взвод - радиолокационный 51 человек, на вооружении комплексы АРК-1, СНАР-10, четвертый - метеорологический, 18 человек, на вооружении комплексы МРК-1 и РПМК-1. На время учений придали два бензовоза - один под солярку, второй под бензин, 10 "Уралов" бортовых, 2 летучки - одна "колесная", вторая "гусенечная", 'Шишига' с кухней, медпункт на 'таблетке', 'Чайка'. Вот вроде и всё, хотя нет, перед самой отправкой нам всунули пять капитанов с ЦАОКА, с ними один ПРП. Зачем сам не знаю, начальник курса сказал, что они, что там разработали и это надо проверить на реальной стрельбе.
- Богато живешь майор! Это же, готовый разведдивизион. А если серьезно, какие мысли?
- Мысли есть! Первая - развернуть АЗК фронтом к польской границе, будем засекать огневые позиции и разрывы, плюс сможем указывать нашим разведгруппам очаги боев. Вторая мысль - поскольку у меня огневых подразделений нет, а у вас есть, и уже есть два ПРП, предлагаю ЦАОКовцев с ПРП передать Вам. Пока все.
- Добро, позиции 'звукачей' согласуйте с начальником штаба.
Опять зазвонил телефон, на этот раз на связь вышел Денисенко. Из его доклада я понял, что ведя разведку он наткнулся на поврежденную линию связи Луцк-Владимир-Волынский, устранил повреждение, связался с Владимиром -Волынским и от тамошней телефонистки получил сведения о переправе немецких войск через Буг. Такое получение информации меня удивило, но как говориться, дело сделано. Больше меня заинтересовало то, что в процессе ремонта он несколько раз связывался с Луцком. А в Луцке сейчас был Лакеев и соответственно штаб его дивизии. А у штаба есть свой коммутатор, на который можно..., правильно позвонить, если протянуть к столбам полевку, но можно и не протягивать, а использовать...
Я прошел к Васильеву и увидел рядом с ним Агроновича. О! это то что мне надо!
- Согласовываете позиции 'звукачей'?
- Так точно! Почти хором ответили майоры.
- Ну ка! Разрешите полюбопытствовать! Где вы решили разместить базные пункты?
- Левую базу здесь, карандаш Аграновича уперся в точку на карте приблизительно пять километров южнее расположения дивизиона, центральная база и система С-2 будут развернуты практически в расположении дивизиона, правая база развернется севернее практически около самого шоссе Луцк - Владимир-Волынский. Связь левой и правой базой будет по радиоканалу, с центральной базой по полевому кабелю. С системы С-2 развернем прямую линию или прямо вам на стол или на штабной коммутатор.
- Добро майор, еще вот что: Возьмите на фланговые базы прикрытие, отройте на позиции окопы и капониры, все это очень тщательно замаскируйте. С правой базой пойдет пара моих телефонистов, они от столбов до базного пункта кинут полевку и будут за неё отвечать, а вы этот кабель подключите к своему радиоканалу. И ещё, Вы не боитесь, что немцы крайние базы запеленгуют?
- Нет, товарищ подполковник! Мои курсанты ещё пару лет назад, рассчитали, изготовили и проверили работу по радиоканалу с использованием узконаправленной антенны. Это что бы по лужскому полигону, с катушками не бегать. Работает отлично!
- Ну что же ... Сколько вам надо времени на развертывание?
- Двадцать минут!
- Отлично!
Через двадцать минут, я имел уже несколько засечек очагов боев и подключение к линии. Выйдя на телефонистку междугородней станции Луцка, я попросил дать 'Черепаху'. Когда меня соединили с 'Черепахой', я назвал личный позывной Лакеева и практически мгновенно услышал его голос. Обменявшись приветствиями, я сообщил ему данные о воздушной обстановке и основные очаги боев, где идет артиллеристская стрельба. Горячо поблагодарил за сведения, спросил, чем может помочь. Я ему напомнил о вагонах с 23мм снарядами, и предложил выделить несколько самолетов для уничтожения разведывательной авиации противника. Лакеев мою мысль понял с полуслова и обещал прислать два звена во главе с майором Архипенко, а также наземных специалистов. Договорились, что сначала подъедет майор вместе со снарядами и согласует, где будут размещены точки подскока. Удивившись как он без проволочек решает эти вопросы, в ответ услышал, что при налете на штаб дивизии командир тяжело ранен, эвакуирован в тыл и он сейчас исполняет его обязанности.
У меня возникло чувство, что дело пошло, в отличии от первых минут, когда только, только осознал, что мы оказались в 41-м.
Уже необходимо было думать над тем, как правильно организовать наше сборное воинство. Пока Васильев распоряжался насчет стрелкового оружия, я позвал телефониста и приказал собрать медиков всех подразделений: самоходчиков, зенитчиков и курсантов, на полянке недалеко от штаба. Через несколько минут перед мной стоял строй из тех человек. Первым был молодой парень - кровь с молоком. За ним стояли два мужика лет тридцати пяти. Одному точно, потому что это был фельдшер нашего дивизиона. Привычно кинув руку к пилотке, принял доклад:
- Товарищ подполковник! Начальники медицинских пунктов по вашему приказанию прибыли! Доложил, лейтенант Соболевский.
- Здравствуйте товарищи!
- Здравия желаем, товарищ подполковник. Негромко, но четко ответил строй.
- Лейтенант Соболевский, почему командуете медицинским пунктом, ведь это фельдшерская должность?
- В отпуске наш фельдшер, вот начальник санчасти училища и приказал мне отправиться на полигон, товарищ подполковник.
- Я долго говорить не буду, поэтому приказываю на базе трех медицинских пунктов, сформировать медвзвод под командой лейтенанта Соболевского, и быть готовым к оказанию медицинской помощи. Все предложения по организации медицинской службы через час в штаб. Вольно!
Развернувшись, я направился к штабу, уже подходя, услышал как Васильев принимает доклад от Мисюры, Подождав пока майор примет доклад, вопросительно посмотрел на начальника штаба.
- Мисюра доложил, что наблюдает массированный налет немецкой авиации в районе между Владимиром-Волынским и Когильным, а также сообщил, что огнем из КПВТ сбил авиаразведчика. Фотооборудование очевидно цело - внешних повреждений нет.
- Там может быть ценная информация для нас. Пошли фотограмметриста с курсантами на их машине, пусть привезут это все сюда и попробуют разобраться. Да! Машину пусть возьмут - "Шишигу" кухонную, она не такая заметная, да и жрет меньше, у нас теперь снабжения нет, экономить надо!
- Сейчас распоряжусь! Я вот что подумал: - Отец вспоминал, что в первый день, с утра их бомбили немцы нещадно, как раз на дороге от лагерей в Когильно на Владимир-Волынский. Получается, что его дивизия выдвигается к границе, а немцы этому всячески мешают...
- Скорей всего - именно так...
- Может поможем предкам, хотя бы одной "Шилкой"?
- А что одна "Шилка"сделает? Попугает? Ну собьет она с десяток, так остальные её прикончат! Посылай пару "Шилок", комбата три Пленгея, и один ПРП из приданного отделения.
Вмиг повеселевший Васильев бодро спросил:
- Разрешите выполнять?
- Выполняй!
Пока Васильев отдавал распоряжения и готовил к выходу небольшую колонну, я думал над докладом лейтенанта Лучика о пропавших следах нашего дивизиона на поляне. Какой все-таки произошел катаклизм в природе, что нас так незаметно перенесло на сорок лет назад? Пока я размышлял над этим вопросом, Васильев подсел ко мне за раскладной стол, и с довольным видом доложил:
- Товарищ подполковник, колонна сформирована, задача поставлена, позывные, частоты оговорены, и пять минут над отправлены для выполнения задачи.
- Понятно. А чего ты такой довольный? Словно в параде на Красной площади лично участвуешь?
Улыбка мгновенно слетела с лица Васильева, и он не задумываясь
ответил :
- А я почти уверен в том, что не состоится тот самый кровавый бой у моего отца, после которого он в двадцать лет стал белый как лунь, и вспоминая его даже через сорок лет, он говорить не может - только мычит. Он мне как-то сказал, что за всю войну не было больше такого страшного боя.
- Извини, я таких подробностей не знал! Давай-ка лучше подумаем над тем кого, и на чем мы отправим на ту поляну, где Лучик заметил исчезновение наших следов. Может, что интересное удастся выяснить?
- Наших комбатов-огневиков нельзя, вдруг придется огонь вести, у зенитчиков все свободные офицеры в разведгруппах, среди курсантов я никого не знаю.
- И на чем послать? Последний, 9-й БТР с Шполянским. Можно на разведку периметра аномалии послать Котова.
- Это который, исполняет обязанности камандира ьатареи управления?
- Да, из танкового полка.
- Мы его три дня назад, первый раз увидели. Давай еще подумаем.
Довольно долго мы перебирали, кого назначить командиром этой разведгруппы, и наконец решили послать тех самых офицеров с ЦАОКА, о которых докладывал командир курсантской батареи.
Приказав по телефону Агроновичу собрать у себя офицеров с ЦАОКА, мы решили немного размяться, двинувшись к ним.
Перед самым выходом, вышел на связь Денисенко и доложил о
том, что в отличии от нашего времени, когда практически все дороги имеют асфальтовое покрытие, дорога, скорее всего Владимир-Волынский -Луцк, вымощена булыжником и имеет меньшую ширину, чем было принято у нас. Приняв доклад, и уже уходя приказл телефонисту переключать все звонки на курсантскую батарею.
Уже подходя к их расположению, нас окликнул голос из кустов:
- Товарищи офицеры, не выходите на открытое пространство!
Приняв в сторону, мы зашли под крону дерева, и я не выдержав сказа:
- Ты смотри, яйцо курицу учит!
- Обрати внимание на, можно сказать образцовый порядок несения службы.
Так бурча под нос, мы дошли до "Чайки" Аграновича.
- Мимо твоих орлов пройти нельзя! Загоняют под деревья, слушать ни кого не хотят!
- Товарищ подполковник! Не знаю точно, как у предков, а у нас,
летает разведчик, тысячах на десяти, и снимает все подряд, а потом, по тому, что ходят отдельные военнослужащие по лесочкам -вскрывают дислокацию. Зря вы так! Ребята стараются.
- Не обращайте внимания, майор, это наверное нервное. Где офицеры?
- Рядом, в курилке. Позвать?
- Не надо, давайте сами пройдем. Показывайте!
Мы прошли за капонир, в котором стояла "Чайка", там под густым буком-гигантом двухметровой толщины, с гладкой, светло-серой, будто бронированной, стальной корой, закрывающей своей кроной солнце курили пятеро офицеров...
В самый последний момент, когда я уже хотел открыть рот, внезапно понял, что лучше сейчас обойтись без формальностей:
- Ну вот что, мужики! Все вы далеко не солдаты первогодки и прекрасно понимаете, где мы сейчас. Но попытаться найти ответ "почему", я думаю, все хотят. Не так ли?
- Да, уж не помешало бы! ответил один из капитанов.
- Одна из разведгрупп, обратила внимание на то что, след колонны оставленный дивизионом имеет границу. До неё след есть, после - нет. Вашей группе необходимо: попытаться пройти вдоль этой границы и попытаться выяснить все, что только можно. Пойдете на своем ПРП. Вооружиться по максимуму - начальник штаба дивизиона выделит вам автоматы, гранатометы и т.д. Можете сами подсказать что еще необходимо. Простите за избитую фразу: "надежда только на вас". Вопросы?
- Пока никаких. Опять ответил за всех тот же капитан.
Согласование всех деталей поиска взял на себя Васильев, а я отошел на несколько шагов и закурил. Когда мы уже заканчивали, от "Чайки" подошел связист и доложил, что на связи "Стержень". Васильев отойдя к телефону, пршел через пару минут и дождавшись окончания инстуктажа, доложил:
- Это опять Денисенко, докладывает, что нашел склад, информация Лучика подтверждается, надо думать, что другие группы также подтвердят это.
Собираясь уже возвращаться в штаб, поступил доклад от Лучика о том, что он на станции обнаружены снаряды. Есть наш калибр, а также 152 мм, и 76 мм.
- Александр Сергеевич, надо срочно вывозить! Наших запасов хватит на пару часов хорошего боя, поэтому давай организуй автотранспорт!
- Сколько их!
- Лучик докладывает, что наших пятьсот ящиков, и других приблизительно столько же.
- В нашем дивизионе все машины и так под снарядами, у зенитчиков я три машины отправил на склад, который обнаружил Гелеверя, у нас машин свободных нет, только у Аграновича десять "Уралов", а еще надо людей на погрузку.
- Вот у Агроновича, людей и технику возьми!
- Есть!
Развернувшись, я пошел в штаб дивизиона, а Васильев остался в батарее. Через пять минут я услышал как начали заводится моторы, и машины с курсантами в кузовах потянулись за "Шилкой", которая шла в голове колонны.
Подойдя к штабу через четверть часа, Васильев сняв с головы полевую фуражку, вытер платком вспотевшую голову. При этом мелькнула начинающая лысина - профессиональная примета офицеров служивших в войсках после войны. Сколько уже было говорено о том, что полевую форму для офицерского состава надо менять. И что? Воз поныне там! Те офицеры, кто побывал в ДРА, рассказывали, что по слухам - что-то делается, но реально, никаких сдвижек нет.
- Николай Макарович, как хорошо, что есть у нас в ЗИПе моей КШМки сменный модуль с таблицами стрельб для снарядов военного и послевоенного выпуска, а то сосали бы лапу со всей своей техникой!
- Ну не со всей Александр Сергеевич! Кое что бы работало по прежнему, но твоя КШМка с вычислительным устройством и все САУ с закрытых позиций эффективно стрелять бы не смогли. Наши заряды ведь начинены другими порохами, которые, кстати сделаны на основе немецких баллистных порохов.
- Да... А как я плевался в душе, когда во время твоего отпуска, с третьей батареей сидел неделю на полигоне и проверял модуль на соответствие таблицам. Ведь тогда я просто использовал эту возможность для того, чтобы подтянуть отстающую батарею. Кстати капитан Пленгей - очень грамотный офицер, я думаю, что он за год сделал бы свою батарею лучшей в округе...
- Согласен. Ведь мы в училище были одновзводниками. Не побоюсь сказать, что в училище он был первым по успеваемости, вот только характер сильно ершистый. Из-за него и страдал все время, если бы он был хоть немного уравновешенней, был бы давно генералом или на генеральской должности, поверь мне...
-Мне кажется, что в условиях ведения боевых действий, такие характеры наиболее востребованы. Ведь сейчас исход любого боя зависит от таких людей, которые в первую очередь стремятся его выиграть, сохранить своих людей и технику и в последнюю очередь думают, что подумает о них начальство!
- Николай Макарович, давай-ка подумаем о техническом обеспечении нашего войска. Тылов у нас здесь пока не предвидится, поэтому, как я понимаю нам надо надеяться только на себя.
- Александр Сергеевич, а не забегаешь ли ты немного вперед?
- Как сказать, как сказать...
- Пойми правильно, мы еще толком не знаем где мы находимся, что вокруг, а ты о техобеспечении уже печешься.
- А как же не печься, когда жаренный петух в ж...у клюнет, надо будет на ходу что-то придумывать, импровизировать,
голову ломать...
- Ну и что, ты предлагаешь?
- Для начала собрать под одной рукой все "летучки", которые у нас есть.
- И для этого ты так издалека начинал?
- Нет, я предлагаю, кроме "летучек" в ремонтное подразделение включить отделение ОРиР наших зенитчиков и артмастерскую которую нам придали из ремроты.
- А её за каким хреном в общий котел отдавать, она же кроме как ремонтировать орудия ни к чему не приспособлена!
- Не скажи, Николай Макарович, там такое оборудование стоит, которого нет в нашей "летучке".
- То есть, ты предлагаешь сформировать ремонтный взвод, наподобие ремроты в полку?
- Да, более того, нам необходимо собрать всех солдат, которые до призыва работали слесарями, токарями, фрезеровщиками и перевести их в этот взвод.
- Добро, а кого ты предлагаешь на взвод?
- Мошанова.
- Кого? Капитана на взвод?
- А почему нет? Командует же он сейчас отделением регламента!
- Так у него в отделении тонкая электроника, солдаты и те с высшим или неоконченным высшим образованием, а нам нужен спец, который разбирается в железе!
- А мы ему в замы прапорщика с "летучки" дадим.
- Хорошо, и что у нас получается?
- Получается неплохо: одна "летучка" наша, одна летучка "шилочников", одна "летучка" ракетчиков, две курсантские - итого пять "летучек", плюс одна артмастерская, и две машины из ОРиР.
- Да, и в правду неплохо! Медвзвод сформирован, ремвзвод тоже фактически уже есть, тыл потихоньку прорисовывается. Нам еще необходимо автомобильное подразделение и хозяйственное сформировать, как ты думаешь, а начштаба?
- Поддерживаю, и предлагаю чтобы всеми тыловыми подразделениями руководил начальник тыла, а мы занимались бы боевой работой и разведкой!
- Правильно, а то начнешь все эти дебеты с кредитами складывать, а на службу времени и нет. Наши рассуждения прервал вызов от прапорщика Мисюры. Он кратко доложил своих действия, а также о том, что отправил сбитых немецких летчиков с фотогамметристами.
Пока мы с начштаба говорили за 'жисть', поступил доклад от нашего связиста о выходе на связь 'Паруса'. Взяв трубку 'пятьдесят седьмого', привычно буркнул:
- Я 'Гвоздика', слушаю Вас!
- 'Гвоздика', 'Гвоздика' я 'Парус'...
- Александр Сергеевич, 'Парус' докладывает, что наблюдают группу немецких танков в количестве семнадцати единиц, пехоту на грузовиках, а также до дивизиона буксируемой артиллерии в квадрате '37-80' на гребнях цепи холмов. Перед немцами дамба, по которой они могут переправиться на северо-восточный берег и выйти на местность удобную для нанесения удара своими механизированными частями в направлении Локачи, с дальнейшем выходом на дорогу 'Владимир-Волынский - Луцк'. Как ты понимаешь, если немцы сумеют перерезать эту дорогу, то они сумеют осуществить окружение наших войск в районе Владимира-Волынского, нарушить их снабжение, и получить в свое пользование магистраль с твердым покрытием, по которому они могут оперативно перебрасывать свои резервы и осуществлять свое снабжение.
Подняв трубку телефона приказываю связисту:
- Дайка мне 'Овод'!
- 'Овод', доложи обстановку в квадрате '37-80' и вокруг него!
- ...
- Принял, конец связи!
- Александр Сергеевич, 'Овод' доложил, что немцы ведут интенсивную авиаразведку в районе юго-западнее, западнее и северо-западнее Горохова. Ледогоров четко наблюдает как немецкие тактические авиаразведчики на небольших высотах-до километра, находясь, каждый в своем квадрате, постепенно перемещаются на северо-восток, скорее всего, ведя разведку в полосе наступления своего соединения. Давай отправь туда комбата-1 с двумя 'Шилками', а все наши САУ передислоцировать на огневые в этом квадрате, с них мы сможем в случае чего поддержать огнем практически все наши разведгруппы, за исключением групп Осташева и Денисенко, которые ушли далеко на восток и север.
- Сделаю Николай Макарович!
Буквально через минуту, лес стал наполняться звуками от запускаемых двигателей. И еще через пару-тройку минут колонна техники в составе восемнадцати самоходных установок, двух КШМок первой батареи, КШМки Васильева, двух 'Шилок' Профатилова и 'технички' самоходного дивизиона выдвигалась в указанные квадраты. Все машины были тщательно замаскированы. На каждой было установлено по несколько пустых ящиков из-под снарядов, в которые были пересажены разнообразные кусты и небольшие деревца. В такую жару, маскировка из срезанных веток завянет через пару часов и будет больше демаскировать, чем скрывать от наблюдения противника. А так регулярно поливая можно растянуть время увядания на пару суток, да и для личного состава меньше мороки. В лесу, передвижение такой колонны выдает только звук, не раз проверено на предыдущих учениях и выходах на боевые стрельбы. Шполянский как-то похвастался на сабантуе, что в принципе, технически это все можно решить, надо только..., и пошел перечислять список радиодеталей для сборки п'ибо'чика. Он всегда начинал сильно картавить, когда подбирался к своей 'норме'.
Оставшись на 'хозяйстве' без своего начштаба, я начал обдумывать как все-таки лучше поступить в нашем положении? Ввязаться в драку самим, или срочно сниматься и уходить форсированным маршем на восток?
Место, где прошедшей ночью остановился наш дивизион и остальные подразделения оказалось очень удобным. Лес раскинулся на десятки километров. Но это не был сплошной лесной массив. Леса, поля и хутора чередовались довольно равномерно. Через каждые шесть-восемь километров можно было встретить отдельные хутора и деревни. Значит укрыться нашему отряду можно было, но и население было неподалеку, а это для нас было не очень удобно. Отсюда был сделан вывод - необходимо подразделение заточенное под несение охраны и караульной службы, со своей связью и подчинением непосредственно штабу дивизиона. В идеале - местные пограничники, прошедшие переподготовку у нашего Мисюры.
Время текло быстро, практически одновременно пришел докладывать о выполненном задании капитан Мошанов, и с поста расположенного на дороге. Начальник караула доложил, что подошла колонна автомашин в сопровождении майор Архипенко. Я попросил дать сопровождающему трубку:
- Слушаю Вас!
- Вам привет от "Черепахи".
- Спасибо, дайте трубку старшему поста!
- Это "Первый", колонну пропустить в расположение!
Положив трубку, обернулся к капитану Мошанову:
- Докладывайте!
- Товарищ подполковник! К настоящему моменту подготовлено шесть КВ комплектов и девять УКВ комплектов радиостанций. Приблизительно два комплекта КВ диапазона и один УКВ будут будут готовы в течении часа.
- Мало, капитан, мало!
- Аппаратура ламповая, товарищ подполковник. При падении с такой высоты, чудо что и эти комплекты удалось восстановить.
- Все равно мало! Вот что, сейчас подойдет колонна от "летунов", они нам подбросили 23мм снаряды для "Шилок", с ней сопровождающий. Твоя задача обеспечить установку радиостанций на самолеты, развернуть летчикам радиосеть и научить их работать на технике. Понятно?
- Так точно, понятно. Разрешите выполнять?
- Выполняйте.
Из-за поворота послышался надсадный звук работающих с предельной нагрузкой автомобильных моторов.
Медленно выползали на опушку тяжело груженные машины. Из кабины первого грузовика выпрыгнул уже знакомый мне майор Архипенко. Курсанты Аграновича немедленно заганяли их в свободные капониры, закрытые сверху масксетями и масками. Замыкали колонну бензовоз и автомобиль с будкой, непонятного мне назначения.
- Здравствуйте товарищ подполковник!
- Как добрались?
- Пару раз попали под немецкую штурмовку, одну машину пришлось оставить на дороге в двенадцати километрах отсюда.
- Что с машиной и грузом?
- Груз цел, у машины пробит двигатель, водитель ранен и с попуткой отправлен в Луцк, в госпиталь.
- Первую свободную машину отправте за оставленными снарядами, а машину эвакуируйте на обратном пути в Луцк. Генерал Лакеев выделил самолеты и наземный персонал для организации засад?
- Выделил, товарищ подполковник. Два пилота на "Чайках", и два на "Ишаках".
- А наземное обслуживание?
- Выделен заправщик и передвижная мастерская с техниками и запчастями.
- Понятно. А где пилоты с самолетами?
Взглянув на часы, Архипенко сказал:
- Через двенадцать минут, четыре самолета приземлятся в двух километрах отсюда на запасной площадке одного из полков нашей дивизии.
- Добро.
Повернувшись и найдя глазами капитана Мошанова, я пригласил его к нам.
- Товарищ капитан, через десять минут в двух километрах от нашего расположения совершат посадку четыре самолета. На них приказываю установить радиостанции подготовленные вами. Возьмите одну из освободившихся машин майора Архипенко, погрузите на неё все необходимое и приступайте к выполнению задачи. Через час авиагруппа должна быть готова к выполнению поставленной перед ней задачей. Выполняйте!
- Есть!
Через время, чуть больше часа, от капитана Мошанова поступил доклад о выполнении задачи. Так как немецкие самолеты практически постоянно весели в воздухе, за ними задержки не стало. По предложению Шполянского, летчикам не стали создавать отдельную радиосеть, а включили в радиосеть "Овода". Теперь капитан Ледогоров не только наблюдал и оповещал о действиях Люфтваффе, но и мог наводить наши самолеты.
У меня в палатке поставили только динамик для прослушивания переговоров в их радиосети.
Я с огромным вниманием слушал, что происходит у "пэвэошников". Оказывается одним из пилотов выделенных Лакеевым, был майор Архипенко со вторым ведомым Лакеева. Буквально в течении получаса, это пара, наведенная Ледогоровым, успешно сбила двух авиаразведчиков - одного Хеншеля и одну "Раму". По предложению Шполянского, тщательно фиксировались места падения самолетов. Позже к ним поедут наши связисты для снятия пригодного радиооборудования.
Следующие действия авиагруппы, мне стали известны из доклада майора Архипенко.
Только они приземлились, как "Овод" предупредил о том, что в район, где действовали немецкие авиаразведчики, направляется группа восьми целей, предположительно истребители. Пришлось срочно дозаправлять "Ишаки" и подымать вторую пару на "Чайках". При дозаправке самолетов, обнаружился еще один плюс нашей тактики борьбы с люфтваффе: поскольку самолеты были в воздухе буквально считанные минуты, то и расход бензина был небольшой, и следовательно дозаправка происходила быстро.
Пока наши самолеты взлетали, у немцев одна пара ушла на высоту, наверное для прикрытия основной группы. Наши тоже разделились, пока немцы визуально не определили наши силы. "Чайки" пошли на встречу, а "Ишаки" начали набирать высоту. Дистанция между 'чайками' и 'мессерами' быстро сокращалась. Запас высоты давал возможность противнику выиграть этот бой. Когда шестерка немецких самолетов, используя свое численное преимущество, пошла в атаку со стороны солнца на две наши "Чайки", Архипенко со своим ведомым зашел в хвост группе и согласовав свои действия с ходу добился поподания. Его ведомый также, используя момент поджег одного немца. Проскочив вперед и развернувшись навстречу основной группе два "Ишака", пошли в лобовую атаку. Теперь Архипенко занял место ведомого. Ведомый Архипенко зажег 'мессера'. Оба И-16 после атаки ушли вертикально вверх и оказались выше истребителей врага.
А в это самое время пара пилотов на "Чайках" начала бой на виражах. В этом маневре 'Чайки' имели значительное преимущество. Ошеломленный противник оказался под ударами сверху и снизу.
Архипенко сбил еще один "мессер". Упал самолет, сбитый ведущим "Чайек", но сверху атаковал 'мессер', его ведомый дал длинную заградительную очередь, и немецкий самолет был изрешечен пулями. Все это время воздушный бой перемещался в сторону запасной площадки. Последняя пара 'мессеров' попыталась удрать. Но прикрывающая взлетную полосу "Шилка" , успел дать очередь, и 'мессеры' теряя скорость, и не имея запаса высоты, зацепившись за верхушки деревьев, развалились и упали возле небольшой речки на берег.
Все восемь вражеских истребителей были уничтожены. Наша четверка без потерь вернулась на запасную площадку. Этот бой показал, как успешно может действовать звено из двух слетанных пар, которые наводит на цель оператор с земли.
После завершения своего доклада о результатах проведенного воздушного боя, майор Архипенко попросил соединить его с генералом Лакеевым. Связь со штабом авиадивизии к моему удивлению была неплохой, хотя большая часть линии представляла из себя провода, которые висели на обычных деревянных столбах.
Результат авиагруппы впечатлил генерала. Приказав майору оставаться в моем распоряжении, генерал высказал свое мнение о происходящих событиях в воздухе:
- Результаты первых боев в воздухе, к сожалению показали, что в групповых боях превосходство у немецких летчиков. Многие наши пилоты отличные пилотажники, метко стреляют и бесстрашно идут в атаку. Но они уступают немцам в умении взаимодействовать в бою. К тому-же, наше трехсамолетное звено, не оснащенное радиосвязью, безусловно проигрывает немецкому звену, состоящему из четырех самолетов, и даже немецкой паре.
- Товарищ генерал, я не летчик, и не понимаю специфику воздушного боя. Что необходимо сделать, чтобы в кратчайшее время переломить ситуации? Нам жизненно необходимо не допустить завоевания люфтваффе господства в воздухе!
- Я считаю, что опробованная нами тактика воздушных засад полностью оправдала себя. По данным разведки, у немцев на нашем направлении сконцентрировано около ста истребителей.
- Товарищ генерал, О чем еще можете меня проинформировать?
- Для всех летчиков неожиданным оказался характер воздушной войны, которую нам навязали люфтваффе с первых часов. В чем он проявлялся? - Во первых: Немцы оказались очень настойчивы в достижении целей. Основные потери в полках наблюдаются после второго, или даже после третьего налета вражеской авиации.
Во вторых: Тактика немецкой авиации состоит в чередовании налетов на аэродромы истребителей и бомбардировщиков мелкими и средними группами в зависимости от советского противодействия. А поскольку на многих аэродромах нашей дивизии вообще не было каких-либо средств ПВО, в лучшем случае имеется по одному-два зенитных пулемета, то люфтваффе действовали очень эффективно и практически безнаказанно.
- Согласен с Вами, товарищ генерал. По данным полученным нами в результате допроса сбитых немецких летчиков, на нашем участке действует третья истребительная эскадра. Одна из трех её групп в составе тридцати-сорока самолетов действует под Львовом, с аэродромом базирования в селе Медоровка, две другие, в количестве пятидесяти-шестидесяти самолетов базируются в на аэродроме в районе села Дуб и Хостыне, со штабом эскадры в Хостыне.
За время ведения боевых действий, нашим подразделением, в взаимодействии с летчиками Вашей дивизии уничтожено шестнадцать истребителей противника. Осмотр упавших самолетов подтвердил, что все они принадлежат третьей истребительной эскадре.
- Как Вам удалось это выяснить?
- Немцы на каждый свой самолет, наносят буквенно-цифровой номер, по типу автомобильных номеров. За каждой эскадрой люфтваффе закреплен свой тактический номер.
- Понятно.
- По моим расчетам, сейчас третья эскадра уже потеряла до четверти своего боевого состава. Думаю, что в ближайшее время следует ожидать снижения активности истребительной авиации.
- Тем не менее, нам необходимо срочно расширить наш удачный опыт, я пришлю Вам еще нескольких пилотов, которым под свою ответственность прикажу летать в парах.
- Товарищ генерал, прошу Вас не присылайте много летчиков, лучше меньше. Я думаю достаточно еще четверых не больше и желательно на однотипных самолетах!