Он вышел, а я осталась сидеть в кресле и размышлять. Григор что-то совершенно не похож на прежнего дядю Гришу. Сглазили его здесь, что ли? Раньше он не был таким агрессивным, злым... А кошек просто обожал... Нет, я категорически отказывалась его узнавать. Впрочем, себя тоже, откуда во мне взялась эта категоричность? Да и спорить никогда не любила ...
'Ты не должна быть такой вялой, ты должна уметь отстаивать своё мнение! - постоянно ругали меня. - Ну почему ты опять соглашаешься с такой глупостью?! Это же глупо и ты сама это понимаешь!
А теперь я спорю! Нарываюсь при этом на грубости! Спасибо Бестии, вмешалась... Я посмотрела на свою кошку, по прежнему удивляясь, как она несколько минут назад смогла превратиться в грозную пантеру?
- Муррр! - как бы отвечая мне, отозвалась она.
- Прошу прощения, - в комнату заглянула женщина, и, помявшись в дверях, подошла ко мне. - Я невольно видела сцену, которая только что здесь произошла, и хотела кое-что объяснить... И прежде всего, я хочу, чтобы ты не обижалась на Григора. Сегодня день чёрной луны, а на хозяине лежит проклятие, уже через несколько часов он станет прежним, каким ты его знала. Потом он сам тебе всё объяснит, когда придёт время. А сейчас прошу в столовую, там уже всё накрыто.
Столовая оказалась огромным помещением, меблированным в колониальном стиле, за длинным столом могли одновременно сидеть человек пятьдесят, наверное. Но сейчас здесь, кроме нас с Григором, который явно пришёл в своё прежнее благодушное состояние, и той женщины, занимавшей, судя по всему, особое положение в этом доме, было ещё пятеро - две женщины, двое мужчин и мальчик, но они расположились на противоположном конце стола. Я поняла, что это слуги. Григор оказался достаточно демократичен, чтобы позволить им питаться за одним столом с хозяином, но, тем не менее, на некотором отдалении от господ. Поприветствовав всех, я села за стол, на указанное мне место, справа от Григора и напротив женщины. Сервировка была такой красивой и богатой, как в музее, вот только я не знаю, всегда ли здесь ели на серебре, или это было в мою честь... Нам подали омлет - такой вкусный, что я не удержалась от похвалы.
- Ещё бы тебе не понравилось, он приготовлен из яиц жаворонка, - ответил Григор. - Причём особого вида, который не встречается в нашем добром мире. Так что наслаждайся, такие яства ты можешь попробовать только здесь.
После завтрака мы перешли в небольшой кабинет Григора.
- Извини ты меня, старого дурака, девочка, - вздохнул он. - что я так тебя напугал... Но ты не обращай на это внимания... Всё это результат давнего проклятия, наложенного на меня ещё в первый визит сюда. Когда-нибудь, когда придёт время, я тебе обязательно об этом расскажу, но не сейчас. И если ты на меня больше не сердишься, я предлагаю тебе совершить увлекательную и, надеюсь, познавательную для тебя прогулку. Я хочу показать тебе наш городок. Он небольшой, но, думаю, тебе понравится.
Естественно, я с радостью согласилась, в конце концов, мне самой хотелось разглядеть этот мир, в котором я оказалась.
...И, действительно, городок, где жил Григор, я нашла очень красивым. Строения похожи на те памятники архитектуры и истории, которые я видела на экскурсиях, и которые относились максимум к восемнадцатому веку. Но эти дома не казались такими старыми, и было видно, что за ними хорошо ухаживают. Каждый окружён премиленьким садиком, где росли самые разные деревья и цветы, многие из которых были мне не знакомы, а перед некоторыми зданиями цветов не было, лишь аккуратно подстриженные газончики...
- Надо будет как-нибудь прогуляться здесь, когда стемнеет, - сказал мне мой спутник. - Тогда это смотрится совершенно иначе.
...Действительно, когда мы гуляли поздним вечером, то я словно переносилась из обычного средневекового городка в сказочный. Повсюду горели огоньки, но это были не те гирлянды, которыми любят украшать свои дома и сады у нас дома, и не простые фонарики, Григор мне ничего не говорил, но я сама догадывалась, что это - результат колдовства. Эти огоньки были повсюду... и везде - разные. И различие заключалось не только в цвете и размере, но мне трудно передать словами тот восторг, который я тогда испытала. Но это было уже позже...
А в тот день мы шли по этим улочкам посреди бела дня, я всё время с любопытством оглядывалась по сторонам. На улицах было много людей, которые приветливо улыбались мне, но Григора, к моему удивлению, едва удостаивали надменного, и даже презрительного кивка, и было видно, что это его очень угнетает. Я понимала, что сейчас не время приставать к нему с вопросами. Возможно, это связано с тем самым проклятием чёрной луны, о котором упомянул он сам после завтрака, а перед этим - ещё та женщина. Очевидно, во время этих приступов своим агрессивным поведением он настроил против себя жителей этого городка. А, возможно, что-то другое? Но ничего, когда-нибудь я об этом узнаю - и об истории с чёрной луной и что, собственно говоря, подразумевается? И, если это проклятие, то почему же его никто с Григора не снимет - тот же Аумер, к примеру, если он и в самом деле такой могущественный чародей, каким хочет показаться?..
Впечатлений, которых обещал мне Григор, я получила великое множество, особенно от людей. Своеобразие их одежд не поддаётся описанию, она была из самых разных эпох, но я не встретила здесь никого, одетого по моде моего времени. А однажды нам даже встретилась женщина с ребёнком, в каких-то удивительных серебристых светящихся комбинезонах и с прозрачными шарообразными шлемами на головах. Григор объяснил, что они пришли сюда из тридцать-какого-то века, когда многие будут щеголять в таком прикиде.
- Так сильно изменится атмосфера? - спросила я, глядя на них.
- Нет, атмосфера здесь ни причём... Я был знаком с одним таким, они называют себя ортонами, и он попытался мне объяснить, зачем им понадобились эти шлемы, но я так ничего и не понял. Ортоны - великолепные технологи, а вот занятия магией им противопоказаны по каким-то причинам. Вообще, странные это ребята. Ну да ладно, давай лучше пойдём на нашу городскую площадь, там мы наверняка увидим кое-что интересное для тебя.
Площадь, на которую мы пришли, была очень большая, и там явно проходил какой-то большой праздник, по случаю которого были устроены игры и состязания. Я обрадовалась, заметив в толпе людей Франсуа, который явно собирался принять участие в соревнованиях арбалетчиков. Увидев меня, он просиял, помахал мне рукой и подошёл к нам.
- Варвара, как я рад тебя видеть! Вижу, ты более- менее устроилась здесь. Пойдём, до стрельбищ ещё полчаса, посмотришь пока остальные игры, - разрешения Григора он даже не спрашивал, как и все, смерив его презрительным взглядом. Оглянувшись на своего провожатого, я увидела, что он только грустно разводит руками, глядя нам вслед. Потом к Григору подошёл какой-то человек, и они вступили в беседу, при чём собеседник тоже не скрывал своего пренебрежения. Посмотрев на кошку, которая бежала рядом со мной, Франсуа рассмеялся. - Вижу, вы с ней теперь неразлучны? Правильно, твой фамилиар должен всегда быть рядом, в случае риска он тебе поможет.
- Фамилиар?! - он пояснил, что так называются животные, которые принадлежат исключительно конкретному хозяину, нередко они наделены магической силой и всегда выполняют те функции, которые необходимы, в том числе и защитные. Таким фамилиаром для Этельреда является его райш - огненный единорог, для Элрика и самого Франсуа - мул, у Григора, насколько было известно французу - ящерица. А у меня теперь - кошка-пантера.
Я спросила, что от него было нужно человеку, по имени Алекс, который вызвал молодого человека через Этельреда, и кто это такой. Франсуа небрежно махнул рукой: мол, не заморачивайся, всё в порядке.
- Алекс - глава клана россов, а я принадлежу к клану сфинксов. Прежде наши кланы не ладили друг с другом, они не поделили среду влияния, но теперь наши вожди пытаются всё же прийти к взаимопониманию. У меня среди россов есть несколько человек, с которыми я поддерживаю более-менее дружеские отношения, меня знают приближённые Алекса, потому меня и решили использовать в качестве посла.
За разговором я не забывала и оглядываться по сторонам. Площадь, как было уже сказано, была очень большая, все дома и ограды были украшены цветами и гирляндами, которые висели и между домов, пересекая пространство во всех направлениях. Франсуа объяснил, что к этому приложили руку и технологи, и маги разных школ.
На площади было очень шумно, порой я с трудом разбирала слова Франсуа за оживлённым гулом голосов. Здесь собралось множество народа, причём не только людей и не только светлых, как мне тут же сказал спутник. Франсуа объяснил, что сейчас канун великого праздника, который случается раз в десятилетие, и по этому поводу устраивается перемирие на время праздника. Поэтому здесь были даже тролли - огромные существа, втрое выше человека, а толще - вшестеро, грязные, в глазах - ни проблеска ума. Мой спутник рассказал, что это так называемые дневные или полу-тролли, которым не страшен дневной свет, хотя обычные или ночные на рассвете обращаются в камень, если не успели спрятаться.
Из этой пёстрой толпы к нам с Франсуа, приветливо улыбаясь, приблизились двое юношей, очень похожих друг на друга - одного роста, примерно одного возраста. С одинаковым разрезом глаз, одинаковой формой носа, у обоих была чуть удлинённая ушная раковина, у одного из них уши были ещё и заострены сверху, он был темноволосый, черноглазый и смуглый, а второй - светлокожий с золотистыми волосами и голубыми глазами. Оба сжимали в руках длинные луки.
- Думаешь взять первый приз, Франсуа? - обратился тёмный к моему знакомому.
- Надеюсь. Вроде бы, эльфов в соперниках у меня нет, вы же не признаёте арбалетов. Элвин и Дорос, - Франсуа повернулся ко мне, - эльф и дроу. Дроу - тёмные эльфы, близкие родственники светлых, прежде они представляли собой одно целое, но потом произошёл раскол. Мирно гуляющими вот так вот, вместе, их можно увидеть очень редко, так что тебе повезло. Они считаются лучшими лучниками, поэтому практически никогда не участвуют в стрельбищах вместе с другими расами - это не слишком-то честно.
- Стрельбы сейчас начнутся, - сказал Элвин, улыбаясь. У него оказался певучий, мягкий голос, лишённый надтреснутости, которая слышалась у его тёмного собрата. - Хочешь посмотреть...
- Варвара, - представилась я.
- Хорошее имя, - одобрил он. - Скажи, а ты умеешь стрелять из лука?
Девочкой я ходила в секцию по стрельбе из лука - одно время. После того, как посмотрела однажды фильм, где моё воображение впечатлил один герой, очень метко стрелявший. Но стрельба из современных спортивных луков была совершенно не похожа на то, что я видела в кино. Поэтому толком стрелять я и не выучилась. Но на лук эльфа я смотрела с восхищением, он был длинный, гибкий, вишнёвого дерева. Заметив мой взгляд, Элвин довольно улыбнулся, и мы вчетвером отправились на небольшую площадку, где собрались те, кто намеревался состязаться в стрельбе.
К нам подошёл какой-то человек и, обменявшись с эльфом несколькими словами, протянул мне лук - не такой, как у эльфа, покороче, более упругий, но - очень удобный. Элвин показал мне, как правильно держать оружие - лук и стрелу. Оттянув тетиву - с некоторым усилием - я ощутила на лице лёгкую щекотку. Прицелилась, наведя конец стрелы на широкий щит, стоявший на противоположном конце площадки, и выпустила стрелу. И попала в самый край.
- Для новичка неплохо, - одобрил Франсуа. - Но при стрельбе всегда следует делать всевозможные поправки - на расстояние до мишени, ветер... Впрочем, сейчас начнутся настоящие состязания, и ты всё увидишь сама.
Действительно, глядя на профессионалов, я заметила, что все они целятся то чуть в сторону от мишени, то чуть выше. Натягивают тетиву сильнее или слабее, поворачивают стрелу так, чтобы она касалась опереньем щеки или нет. Луки тоже были самые разные. И я заметила, что лучники принадлежали к разным, непохожим друг на друга внешне народам, это сказывалось на их вооружении и искусстве стрельбы. Одни были более искусны, другие... Франсуа показал мне одного тавка - он внешне мало чем отличался от людей... людей с отрезанными ушными раковинами, да на лбу у него был продолговатый бугорок. Этот тавк, как мне объяснили, был фаворитом стрельб, говорили, что он вполне мог бы посоревноваться даже с эльфами, если бы набрался наглости. Но сегодня он отказался от участия, объясняя давней контузией и болью в правом плече.
Соревнования состояли из нескольких этапов. Сначала стреляли в мишени-щиты, которые постепенно отодвигали всё дальше и дальше. После третьей такой стрельбы половина состязавшихся, промахнувшись по дальнему щиту, присоединилась к публике, остались только те, кто сумел попасть в мишень даже с очень большого расстояния и при этом поразить самый центр. Второй этап состоял в том, чтобы расщепить стрелой деревянный прут, но перед этим стрела должна была пролететь через небольшую петлю из лозы. Здесь после каждой неудачи лучник, не сумевший справиться с задачей, выбывал из строя, а для остальных задание усложнялось - выносили более тонкие прутья. После того, как закончился этот этап, из пятидесяти участников соревнования остались только пятеро, прославленных на весь мир лучников, как мне сказал Франсуа. И теперь из пятерых следовало выбрать только одного, которому и вручат приз - лук, собранный из древесины трёх пород дерева, растущих исключительно на эльфийских территориях, и изготовленный под руководством знаменитого эльфийского мастера. Такие луки считались лучшими в мире - после тех, которые изготавливались самими эльфийскими мастерами для светлых эльфов или дроу.
- Эльфы чрезвычайно щепетильны по отношению ко всему, что имеет отношение к их традициям, и особенно - оружию, - говорил мне Франсуа. - Их луками можно восхищаться, можно любоваться, но ни один эльф ни при каких обстоятельствах не позволит никому прикоснуться к нему. Элвин мне однажды рассказал, что, когда эльф достигает определённого возраста, он приходит к мастеру, приносит ему материал и тот в его присутствии делает лук. А когда эльф умирает, его лук ломают пополам и хоронят вместе с его владельцем.
Я покачала головой. Потрясающе!
Но тут начался завершающий этап стрельб. Он заключался в том, что каждый из пяти финалистов поворачивался спиной к распорядителям, которые устанавливали прут на некотором расстоянии от него, после чего лучнику разрешали повернуться и тот должен был расщепить прут прежде, чем распорядитель сосчитает до трёх. Это называлось стрельбой навскидку, стреляли опять на выбывание, до первого промаха. Безусловно, на такое были способны лишь очень хорошие стрелки.
В конце концов, победителем вышел высокий мрачный тип, поразивший шесть прутьев из шести, и высокий важный старик вынес ему приз - длинный лук и полный колчан стрел. Победитель небрежным движением взял свой выигрыш и стал его рассматривать, внезапно его лицо перекосилось от едва сдерживаемой ярости, он с силой бросил лук на землю, тот хлопнул лопнувшей тетивой и, подскочив, полетел в сторону... в ту сторону, где стояли мы. Мне казалось, что он летит прямо мне в лицо, я подняла руки, чтобы загородиться, и вдруг ощутила гладкую ровную поверхность прекрасного оружия. Открыв глаза, которые перед этим зажмурила, я увидела, что лук ещё красивее, чем казался со стороны, гибкий, тонкий, составной. Его концы были более тёмной древесины, чем середина, а при желании его можно было раздвинуть, сделав его длинным или коротким. По всей поверхности были нанесены едва различимые руны, и только с одной стороны - выведенное золотым лаком клеймо мастера - соловей в рамке из молодого плюща. Тетива, как оказалось, не лопнула, просто сорвалась с одного конца и даже я смогла её закрепить после того, как Франсуа помог мне правильно согнуть для этого лук.
- Чего он возмутился? - спросила я, любуясь оружием. Да, возможно, я не разбираюсь в нём, но и Франсуа, и другие зрители, стоявшие по соседству, выражали восхищение в отличие от того, кому лук теперь должен был принадлежать. - Франсуа, ты здесь, наверное, кого-то знаешь, передай лук распорядителям, хотя, если честно, не хотелось бы отдавать такое чудо.
Тут выяснилось, что, пока мы приводили лук в порядок, победитель орал на распорядителей, причём на разных языках, потрясая кулаками, и явно лез в драку. В конце концов, появились двое здоровенных молодцов и вывели буяна. Теперь приз следовало отдать тому, кто занял второе место, поразив пять прутьев, но распорядители решили иначе. К нам подошёл мальчик с колчаном и протянул его мне.
- Это теперь твоё.
- Но...
- Приз был отвергнут претендентом, но сам лук признал тебя в качестве владельца. Стрелы входят в призовой комплект. Бери. Иначе весь комплект придётся сжечь, второго хозяина у лука быть не может.
СЖЕЧЬ ТАКУЮ КРАСОТУ?! Ни за что на свете я не позволю этого сделать! И я не понимаю - если даже этому человеку просто по каким-то признакам не понравился приз, то зачем же демонстрировать такую ненависть? Нет. Раз уж он отскочил именно ко мне в руки, значит, придётся брать и овладевать этим оружием.
После соревнований лучников пришёл черёд арбалетчиков, к которым присоединился Франсуа. Старушка, стоявшая рядом со мной, рассказала, что мой французский знакомый уже три года является фаворитом во всех аналогичных соревнованиях и дважды брал первый приз в крупных состязаниях.
Здесь очень многие делали ставки. Я бы с удовольствием поставила на победу Франсуа, но у меня не было денег - только колчан со стрелами, туда же я сумела воткнуть - не без труда - и лук, - да Бестия, некоторое время державшаяся у моих ног, а потом вспрыгнувшая мне на плечо, как будто для того, чтобы получше видеть соревнования.
И вот тут произошло неожиданное. Тавк, отказавшийся от участия в соревнованиях лучников, уверяя, что ему просто не удержать лук, вдруг выразил желание взять в руки более тяжёлый арбалет! Многих это удивило, но правила запрещали чинить препятствия желающим состязаться, а потому симулянт был допущен. Я со своего места заметила, что Франсуа этим явно сильно недоволен, более того - возмущён. Под кожей у него ходили желваки, он до крови закусил губу, чтобы не сорваться. Я обратила внимание, что тавк бросает на француза взгляды, которые никак нельзя было назвать дружескими, и поняла, что наглец принимает участие в стрельбе только для того, чтобы досадить Франсуа. Но почему он перед этим отказался от стрельбы из лука? Или местные правила запрещают принимать участие в двух аналогичных соревнованиях подряд?
Состязания арбалетчиков были сложнее. Мишени были меньших размеров, а расстояние - больше, даже изначальное. Кроме того, по прутьям уже не стреляли, эти очищенные от сучков и коры ветки заменили движущиеся мишени в виде разных зверей. Тавк, как я видела, стрелял хорошо, и до движущегося этапа он дошёл, хотя было заметно, что в руках участника малопривычное для него оружие.
- Он явно что-то задумал, но что? - повернув голову в сторону говорившего, я заметила, что ко мне сквозь толпу пробрались мои новые знакомые -Элвин и Дорос. По этой парочке и не скажешь, что они принадлежат к враждующим народам, они превосходно держали себя в руках, и я видела, что дроу даже положил руку на плечо светлого эльфа, а тот никак на это не реагирует. - Отличный лук, Варвара, - сказал Элвин, глянув на моё приобретение. - Мой дед руководил его изготовлением, и сам мастер тоже был прекрасным специалистом, и не отличишь от дедовской работы.
Я ещё раз с удовольствием посмотрела на свой неожиданный трофей. Что же в нём могло вызвать такое возмущение победителя?
И что задумал этот парень? Я начала бояться за Франсуа, мы с ним знакомы, я подозревала, что, уведя меня из той долины, куда я свалилась, француз спас мне жизнь. А теперь над ним нависла какая-то неясная угроза.
После каждого выстрела тавк бросал в сторону француза взгляд, который становился всё более неприязненным. Он не просто хотел похвалиться перед зрителями отличной стрельбой из непривычного для него оружия, в глазах безухого явственно читались ненависть и угроза.
Наступил завершающий этап. Зрители отошли далеко назад, а на поляне появились устройства в виде желобов или длинных ящиков, из которых торчали укреплённые на специальных подставках фигурки разных зверей. Эти устройства смыкались, образуя правильный большой круг, в центре которого находились те, кто дошёл до конца. Я поняла, что когда соревнования возобновятся, эти фигурки будут двигаться по этому устройству, а арбалетчики должны будут поразить движущиеся мишени, это вроде стрельбы навскидку и я не знаю, что сложнее. Тем более, что фигурки должны будут периодически ускоряться, если участники будут демонстрировать одинаковые успехи. Арбалетчики получили от распорядителей другие арбалеты, меньших размеров и несколько иной конструкции, - для не слишком сильного выстрела, чтобы при промахе болт, чего доброго, не задел никого из зрителей. Кроме того, как сказал Элвин, на данном этапе разрешалось стрелять только тупыми, безопасными болтами, чтобы стопроцентно избежать несчастных случаев.
И вот мишени - вдвое меньше предыдущих - побежали по своим желобам, сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. И только очень хороший стрелок мог иметь хоть какие-то шансы поразить хотя бы одну такую мишень, а для окончательной победы на данном соревновании следовало поразить, как минимум, три из шести! Мамочки! Я сунула в карман кулак, волнуясь за Франсуа. Трое из восьми оставшихся арбалетчиков отказались соревноваться дальше - и их никто не осуждал, так как сложность стрельбы была очевидна. Таким образом, остались только пятеро, среди них - Франсуа, доказавший, по крайней мере, мне, что он недаром носит славу одного из лучших арбалетчиков, и тавк, которого я боялась всё больше и больше. Вид этого существа внушал мне невольный страх. Ещё через две минуты остались только они двое...
И тут случилось то, чего никто не ожидал.
Франсуа стоял неподвижно, наведя арбалет на одну точку и собираясь спустить курок в тот момент, когда мишень окажется там, где ему нужно. Его же соперник, наоборот, крутился вокруг своей оси, пытаясь поймать мишень, и, когда арбалет на какую-то долю секунды оказался направленным в сторону француза, палец тавка дрогнул и...
...Убийца тут же исчез, прежде, чем кто бы то ни было успел прийти в себя. Я бросилась к распростёртому на земле Франсуа, сердце замирало от страха и чувства непоправимого. Толпа, онемевшая в момент преступления, опомнилась, и отовсюду теперь раздавались выкрики. Требования немедленной и самой жестокой расправы над нарушителем традиций. В другое время это могло бы касаться только двоих, если убийца и убитый принадлежали к враждующим кланам или державам. Возможно, между этими кланами и державами начался бы конфликт, который мог бы закончиться и боевыми действиями. Но в таком случае преступник мог бы найти для своего поступка хоть какое-то объяснение, оправдание. Но сейчас было время Всеобщего Перемирия! Клан, к которому принадлежал убийца, покрывался несмываемым позором, смыть который могла либо выдача преступника, либо самое жестокое наказание, предусмотренное законами клана.
Но тогда я этого не знала, я села на землю рядом с Франсуа и смотрела на торчащий из-под его лопатки болт. Что это было? Несчастный случай в результате неумелого обращения с арбалетом? Едва ли. Да, тавк демонстрировал, что арбалет для него тяжеловат, но при этом дошёл до финала...
- Аааа, негодяй... - раздался слабый стон. У меня отлегло от сердца - Франсуа был жив!
Один из распорядителей опустился на траву рядом с ним, я узнала старика, который выносил приз победителю на соревнованиях лучников.
- По... мо... гите мне...
- Позовите целителей! - крикнул распорядитель. Рядом тут же оказалась старая женщина с желтоватым лицом, опирающаяся на клюку, через плечо у неё была переброшена холщовая сума. Сев рядом с раненым, она осторожно извлекла из раны болт и протянула старику, после чего мы с ней стали снимать с Франсуа мундир.
- Тавки не смогут оправдаться неумышленностью, - сказал распорядитель, рассмотрев орудие преступления. - Это было хладнокровное убийство. Негодяй в последний момент заменил болт на боевой, видите?
Я ничего не видела, кроме уродливой дырки в спине юноши, кровь из которой больше не текла. Старушка надавила на края раны, и из неё выступило несколько капель чёрной густой жидкости. Женщина попросила снова показать ей болт, осмотрела его наконечник, и нахмурилась.
- Яд?! - прерывающимся голосом спросила я. Она утвердительно кивнула головой. - Но ты можешь дать ему какое-нибудь противоядие? - было как-то непривычно обращаться на ты к пожилому человеку, но я в последний момент вспомнила о местных обычаях.
- У меня есть как раз такая! - обрадовано закричала я и позвала: - Бестия, иди ко мне!..
Старуха достала из сумки ступку, пестик, какие-то травки, корешки. Клочок шерсти, срезанный с хвоста Бестии, она сожгла и превратила всё в мельчайшую пыль, которую залила тёмной жидкостью из склянки. Получившуюся мазь целительница втёрла в рану, стараясь не выходить за её пределы, а остатками снадобья начертила на лопатках и на лбу раненого какие-то знаки. Я следила за её работой, затаив дыхание.
- Ну что? - нетерпеливо спросила я.
- Выживет, - сказала она. - Твой друг ещё совсем молод, и теперь обязательно выживет, и даже осложнений никаких не будет, хотя, будь он старше, мог бы остаться калекой.
...Действительно, Франсуа буквально через несколько минут после перевязки пришёл в нормальное состояние и даже поднялся на ноги. Несмотря на наши уговоры, он отказался идти домой, уверяя, что, кроме боли в плече, чувствует себя превосходно.
Конечно, результаты состязаний арбалетчиков были аннулированы, а тавк, воспользовавшись случаем, успел скрыться...
- ...Вот мерзавец, - возмущался француз, когда мы с ним и двумя эльфами шли туда, где должны были состязаться мечники. - Я, безусловно, догадывался, что он может подстроить какую-нибудь подлость, но не считал даже его способным на такое грубое нарушение законов.
- Франсуа, это что, один из образцов клановой вражды, о которой мне рассказывали?
- Да нет, это наши личные отношения, но я не люблю об этом говорить, извини. Просто ты должна знать, что в нашем мире живут разные подонки и этот тавк - один из них.
Мы вышли на площадку, где должны были состязаться мечники. Там шла разминка, и один из участников произвёл на меня очень сильное впечатление. Это был высокий, атлетически сложенный, горбоносый, смуглый человек, он был в кожаном жилете на голое тело и кожаных облегающих штанах до колен, совершенно босой, и в каждой руке у него было по длинному узкому клинку, которые так и порхали в воздухе, вычерчивая потрясающие по своей красоте и сложности узоры. Создавалось впечатление, словно мастер играет мечами, так как клинки с невероятной скоростью описывали правильные круги и восьмёрки, не прилагая к этому особенных усилий. Остальные участники тоже демонстрировали чудеса ловкости, но они меркли по сравнению с мастерством этого человека.
- ... А это ещё кто? - Элвин перехватил мой заинтересованный взгляд, устремлённый на этого мечника, и удивлённо поднял брови. Но вопрос был явно риторический, так как я заметила, что и его, и остальных зрителей тоже интересовал не этот горбоносый, а более массивный парень с глуповатым выражением лица, чей абсолютно лысый череп пересекал чудовищный багровый шрам. Это явно был один из фаворитов, он и ещё один боец, со шрамом на щеке. Вообще, как я заметила, очень многие носили подобные отметины. - Этот не победит, - уверенно заявил эльф. - Вот увидишь, в самый ответственный момент он сдуется, как надувной шарик, и проиграет, уж я-то насмотрелся на таких красавцев за свою жизнь.
Я хотела было сказать, что не считаю выбранного мной мечника таким уж красавцем, но тут горбоносый, описав в воздухе последнюю восьмёрку, вложил мечи в ножны, обернулся к нам и наши глаза встретились, но парень тут же отвернулся и направился на противоположную сторону площадки.
- Это Карлтон из Клана Стальной Лилии, - сказал Франсуа, не принимавший до этого участия в нашем разговоре, присмотревшись к мечнику. Мы с эльфами уставились на него. Мне было любопытно, что мой друг знает об этом человеке. - Тавлиец... Здесь, в этом мире, понятно, существуют не только кланы, но и державы, страны, не только лидеры Домов, но и монархи. Мы сейчас - в Арлиаде, Карлтон - из Тавлии, и из Стальных Лилий. Жители этой страны считаются отличными бойцами, но я, ни разу не слышал, чтобы тавлийцы появлялись на подобных соревнованиях, обычно они участвуют только в настоящих боях.
- Они именно СЧИТАЮТСЯ отличными бойцами, но я уверен, что Железные Кулаки и Розовый Фламинго его сделают одной левой, - пренебрежительно сказал Дорос и тут же вступил в перебранку с Элвином, который отдавал пальму первенства Чёрной Луне. Я решила, что буду болеть за кого угодно, только не за этот клан, созвучный проклятию, наложенному на Григора - по словам его домоправительницы. Лучше уж Лилия, несмотря на то, что Карлтон со стороны не выглядел таким сильным, как большинство его соперников. К тому же, разноцветие его глаз произвело на меня магическое впечатление.
Состязания мечников проходили в виде общей схватки. Вооружены участники были тупым оружием, при чём, явно после происшествия на стрельбище, маршалы соревнования проверили всех на наличие иного оружия, кроме дозволенного, Карлтон сразу бросил одному из маршалов свои мечи. Было проверено также и состояние вооружения участников. И только после этого дали сигнал к началу битвы.
Что тут началось! Я сразу перестала отличать участников одного от другого. Мечей было слишком много! Дерущихся было несколько десятков. Порой кто-то из них падал, вставал, вновь терял равновесие, вновь поднимался. Толпа поддерживала бойцов, выкрикивая их имена или боевые кличи кланов, я сама не заметила, как тоже стала выкрикивать имя одного из бойцов...
- Какой там Карлтон! Смотри, там же сам Осмунд! Ах, да, ты же их не знаешь! Но Карлтону не выйти во второй этап! - кричал Франсуа.
Я была с ним не согласна, я была твёрдо уверена, что Карлтон не только выйдет во второй этап, но выиграет весь бой. Мне этого очень хотелось. И я была уверена, что он и сейчас среди тех немногих, кто ни разу не побывал на песке, которым была посыпана площадка.
Наконец, пыль, поднятая мечниками, улеглась, и выяснилось, что продолжить дальнейшие состязания из пятидесяти человек могут только двадцать, среди которых был и представитель Стальной Лилии. Правда, у него на лбу появилась незначительная рана и оттуда текла кровь. Люди подбадривали остальных участников - в основном, своих фаворитов - но никто не обращал внимания на Карлтона. И я старалась на него не смотреть, боясь случайно встретиться с ним взглядом. Но внезапно он сам подошёл ко мне.
- Не откажет ли юная незнакомка в незначительном знаке внимания чужеземному воину? - спросил Карлтон чуть грубоватым хриплым голосом. - Я был бы весьма признателен, если бы ты вытерла мне кровь со лба своим платком.
Я поняла, что он обращается именно ко мне, хотя рядом стояли ещё несколько девушек, и, достав из кармана платок, выполнила его просьбу. Внезапно мечник перехватил мою руку, минуту держал в своей сильной ладони, а затем вернулся к остальным бойцам, забрав мой платок.
- А мне, когда я истекал кровью, твоего платочка не досталось, - несколько ревниво сказал Франсуа. Я немного смутилась, но, тем не менее, теперь наблюдала за Карлтоном с ещё большим интересом.
Второй этап состоял из серии дуэлей, причём проигравший выбывал из соревнования. И, несмотря на то, что тавлиец успешно дошёл до финала, болельщиков у него по-прежнему не было, все поддерживали кого угодно, только не его, и я осталась в абсолютном меньшинстве. Все участники сильно устали, у многих были царапины на теле, у Осмунда его шрам так вздулся, что, казалось, старая рана сейчас откроется и кровь хлынет рекой.
И надо же было такому случиться, что именно он достался Карлтону в качестве первого дуэльного противника! Франсуа был доволен, считая, что тавлийцу никак не справиться с таким бугаем, но я надеялась, что дуэль будет сведена хотя бы в ничью, если, конечно, такое возможно по правилам турнира. Фаворит был предельно собран, а Карлтон, наоборот, казался расслабленным, держал своё оружие как-то небрежно, расхлябанно, выглядел уставшим. Мне это ужасно не понравилось.
Но вот раздался сигнал к началу схватки. Горбоносый сразу же собрался, вальяжная походка, которой он передвигался во время перерыва, молниеносно превратилась в пружинистую, упругую, усталость, казалось бы, была забыта. Он подошёл к Осмунду, держа меч наизготовку, но удар не наносил, явно передавая инициативу противнику. Тот отвечал любезностью на любезность, и они долго топтались по площадке, как бы выполняя известный только им танец, и выжидающе глядя друг на друга.
Первым удар нанёс Осмунд. Собственно, это был даже не удар, а замах, и Карлтон это понял, отчего не стал отражать, а просто отступил на шаг, и только перехватил свой меч поудобнее.
- Сколько времени может продолжаться поединок? - спросила я у соседей.
- Вплоть до того момента, пока один из противников не проиграет, - ответил какой-то старик. - Пока оба остаются на ногах и способны продолжать бой - будут биться. Помнится, лет пятьдесят тому назад бой между Громовым Камнем и Железным Кулаком продолжался неделю! И то, говорят, это не рекорд, но я, признаться, не верю, что кто-то может продержаться месяц на площадке - усталость, да и спать-то надо когда-то. А вот недельную дуэль я видел своими глазами. Но эта схватка не будет такой уж длинной, Осмунд справится с чужаком за полчаса, вот увидите.
- Он, безусловно, попытается это сделать, - ответила я, наблюдая за вздувающимся на глазах шрамом на голове громилы. - Если и эти полчаса у него есть.
Они протоптались ещё минут пять, после чего Осмунд сделал замах мечом, в глазах отражалась одна только скука. Но его расчёт не оправдался, на сей раз его меч обрушился на меч противника, а Карлтон даже не пошатнулся. Третий замах. Тавлиец присел - меч соперника просвистел над его головой. Выпрямляясь, представитель клана Лилий попытался ударить противника в бок, но Осмунд уклонился и в ответ предпринял попытку ударить противника по голове. Опять не вышло. Дуэль продолжалась, причём очень скоро стало ясно, что Карлтон выбрал защитную стратегию, его атаки были куда реже, чем у его противника. Несколько раз удары проходили очень близко, и отбивались, чуть ли не в самый последний момент, а иногда Железный Кулак попросту пролетал мимо противника, который угрём ускользал в сторону.
- Что он о себе думает, этот несчастный?! - сердился Франсуа, глядя на моего фаворита. - Хотя в такой неравной дуэли, где у Осмунда за плечами лет тридцать боевого опыта против его пяти, ему следовало с самого начала сдаваться!
- Ты просто ревнуешь, - поддразнила я его. - Не нравится, что рыцарем моего платка стал он, а не ты, хотя тебе я пожертвовала целый клок шерсти моей Бестии!
- ...Варвара, вот ты где! - меня разыскал Григор. Он уже успел активно выяснить с кем-то отношения, судя по разорванному воротнику, полному отсутствию манжет и фингалу под глазом. - пойдём домой, я, признаться, уже нагулял аппетит, да и обеденное время подошло.
- Григор, миленький, я сейчас уйти не могу... - заканючила я, не отрывая глаз от дуэлянтов. - Ты можешь идти домой, а меня потом кто-нибудь проводит, например, Франсуа, - тот согласно кивнул, услышав моё предложение.
- Варя... - начал было Григор, но, поняв, что меня не сдвинуть с места, обречённо махнул рукой и тоже стал наблюдать за ходом поединка.
И как раз в этот момент дуэль стала стремительно завершаться. Осмунд начал горячиться, видя, что противник, далеко не столь титулованный, как он сам, нисколько не боится и смеет даже его дразнить! Какова наглость! Его атаки стали стремительнее, Кулак стал вкладывать в них куда больше сил и энергии. Карлтон, казалось, только этого и ждал, переходя в контратаку и щекоча противника остриём меча - то заденет ухо, то плечо. Внезапно тавлиец нанёс удар плашмя по плечу своему противнику. Если бы удар пришёлся лезвием, то, несмотря на то, что меч был тупым, Осмунд рисковал остаться без левой руки. В глазах Кулака вспыхнула такая ярость, что я невольно отвернулась, и когда раздался страшный рёв...
- Невероятно!... Этого не может быть!... Невозможно!.. - кричали из толпы.
Я обернулась. Карлтон, как ни в чём не бывало, как будто не слышал этих выкриков, стоял на арене, теребя что-то на рукояти своего меча. Присмотревшись, я увидела, что это мой платок - мечник обвязал им своё оружие. Его противник лежал на земле, и из его головы текла кровь. Несколько молодых людей выскочили на площадку и вытащили проигравшего. Для Осмунда, одного из фаворитов, турнир был завершён полным поражением в первой же дуэли, что потрясло публику до глубины души.
А когда впоследствии в финале одержал победу молодой тавлиец, представитель мало кому известного клана Стальной Лилии, публика была неприятно шокирована.
После турнира ко мне подошёл один из старших маршалов.
- Карлтон Стальная Лилия желает принять венец победителя только из твоих рук, - объявил он.
Меня вывели на площадку, где передали золотой венец, сделанный по подобию древних венков из лавра, его мне было велено надеть на голову победителю, что я и сделала, надеюсь, достаточно изящно. Карлтон отломил один лист от своего венка триумфатора и приколол его к моей блузе, потом, взяв меня за руку, торжественно совершил круг почёта по всему периметру площадки, где только что проходили бои, под овации зрителей. Я чувствовала себя крайне неловко, одна рука была во власти этого потрясающего воина, а второй мне приходилось то придерживать юбку, чтобы не запутаться в ней и не сорвать торжественность момента конфузным падением, то придерживать на плече тяжеловатый и не слишком удобный (с непривычки) колчан. Я шла, смущённая от всеобщего внимания, потупив глаза, и думала о том, что люди надо мной насмехаются, равно как и мой сегодняшний рыцарь. Кончилось всё тем, что тавлиец галантно поцеловал мне руку и передал Григору, который с нескрываемой гордостью за меня ждал у выхода с арены.
На сегодня состязания все завершились, мы отыскали Франсуа, который стоял, прислонившись к одному из столбов на площади, морщась от боли. Я поняла, что рана его всё-таки беспокоит. Григор, видя его состояние, спросил у юноши, где он остановился, и француз пояснил, что он вообще-то не собирался оставаться в городе после состязаний арбалетчиков и вечером хотел выехать в расположение своего клана. Но, увы, рана, полученная сегодня, вносит свои коррективы и не позволяет ему удержаться в седле.
- Мой дом всегда открыт для друзей Варвары, - сказал Григор, и я просияла, так как сама хотела предложить юноше пойти к нам, но - это был не мой дом, и я не знала, как мой старый друг к этому отнесётся. - Если хочешь, можешь остановиться у нас на всё время, какое тебе необходимо, чтобы залечить рану и восстановить свои силы.
После некоторых колебаний Франсуа согласился, и я от радости захлопала в ладоши.
Дома мы передали гостя под опеку Калии, выполнявшей обязанности экономки, и бывшей, по словам Григора, хорошей целительницей.