Время тогда было золотое: целыми днями мы прохлаждались в безделье, а каждый вечер пили. И были способны на сумасбродные вещи. А что ещё нам оставалось делать, в глухой деревне, где единственным развлечением было смотреть, как бык ебёт корову. И то, это зрелище можно было увидеть только днём. В общем, при свете дня мы наблюдали коровье порно, а как только заходило солнце, начинался зомби-апокалипсис. Потому что когда мы пьяные добредали до дома, первым желанием было чего ни будь сожрать. Желательно что бы это была целая корова, над которой незадолго до этого надругался здоровенный бычище.
Так вот. Как-то раз, в эту самую глухомань приехал наш старый знакомый. Радовал он нас своим присутствием крайне редко. Оно и понятно - в Москве поинтересней будет. Видимо он соскучился по этим прекрасным местам и вырвался из городских пут на лоно природы.
В то утро я спокойно уничтожал заботливо приготовленные бабушкой кушанья. Заслышал я его ещё до появления у моего забора, так как был с бодуна и приобрёл способность слышать даже копошение червей под землёй. Тогда я ещё подумал: " Что за мудак, с утра пораньше, будет насиловать свой драндулет и сигналить как ошалелый?" Этим мудаком оказался мой знакомый, который появился крайне эффектно и неожиданно, в первую очередь, потому, что был на тачке. Он остановился, и машина начала надрывно урчать на холостых оборотах. Через лобовое окно я разглядел заволосевешие, забородевшие, знакомые черты лица. Жестами он показывал, что бы я вышел. Быстренько отложив трапезу, я выскочил на дорогу и прыгнул в машину.
- Здорова!
- Привет!
- Ты когда приехать успел? Утром? - спросил я.
- Да нет, ночью.
- Пробки были?
- Да. Мы думали, что хоть ночью их не будет, ан нет.
- А где, перед мостом?
- Да.
- Ремонт ещё не закончили, значит... а ты чего на машине то?
- Да у деда за сигаретами попросил съездить, а он попросил заодно купить хлеба.
- Круто. Давай к Филу тогда закатим. Обрадуем.
- Поехали.
На этих словах он включил заднюю передачу, и мы тронулись.
От моего дома до Фила было рукой подать, так что в ближайшем времени мы оказались около его ворот и отчаянно сигналили. Он тоже завтракал и тоже был с бодуна. Когда мы забрали Филиппа, то решили заехать ко всем друзьям и оповестить их о приезде Лёши. Так мы и поступили, но сначала немного покатались.
Все были рады его приезду, так как это подразумевало под собой обоснованную пьянку, причём за счёт Лёши. А пить по поводу всегда приятней, чем без него.
Мы посетили львиную долю наших друзей, после чего решили, что хорошего по не многу и направились в магазин. Ехал к нему я, и умудрился нас всех чуть не угробить, когда закладывал очередной вираж. Мы купили всё необходимое, и Лёха развёз нас по домам, где мы закончили завтракать.
Дальше день прошёл по стандартному шаблону: Я помог бабуле, зашёл к Филу, помог ему, собрались около магазина, пошли на озеро, пришли с озера, по обедали... в общем ничего интересного не происходило, до тех пор пока солнце не стало вторгаться за горизонт, наливаясь кровью. А дневной зной не стал уступать место приятной, располагающей к лени прохладе. Я сидел на берегу не большого прудика, заросшей тиной, по которому плавала шумная стая уток. Они сновали туда-сюда, ныряли, выныривали, улетали, прилетали, крякали друг дружке что-то - в общем, занимались своими утиными делами. Я сидел и курил, пожёвывая соломинку, смотря на закат. Придолблённые жарой чайки радостно кричали во всю свою птичью глотку. Они кружились в замысловатом танце, радуясь, наверно тому, что можно не обжигая крылья, насладиться свободой полёта. Рядом сидел Филипп, уставившись в телефон и переписывался с кем-то, попутно затягиваясь убийственным дымом папиросы. Мы ждали пока соберётся весь табор. День приближался к своему логическому концу - пьянке.
Через десять минут начал подтягиваться народ, а через полтора часа все были в сборе. Мы купили десять самых дорогих бутылок водки и направились к месту, где мы обычно пьянствовали. Оно находилось в лесу на достаточном отдалении от дачных участков, чтобы наши юные, смешные голоса не мешали отдыхать людям. Дорога к нему проходила через поле, заросшее высокой травой. Обычно мы там ссали, блевали или уединялись для "задушевных бесед". Но я его любил, хоть мы и использовали его для всего того, для чего используют туалеты в ночных клубах. Единственное только мы не хуярили кокаин, потому что все были нищеброды. Один нищебродее другого. Но это поле не страдало от наших всевозможных излияний, а становилось только плодороднее. Но я его любил не зато, что оно меня заставляло вспоминать о ночных клубах, а за, то, что я мог в самый разгар веселья улечься на нём, остановив время, и спокойно помечтать или поразмышлять, смотря на магическое притяжение звёзд. Порой, когда я так лежал и блуждал в темноте своего разума, ко мне приходила мысль, что я вижу того, чего уже давно нет. Эти же звёзды светили много миллионов лет назад и многие уже потухли. А видеть то, чего нет - наивность. Признаться, я всегда был наивным человеком, который видел в людях доброту, честность, бескорыстие, стремление помочь, а не стремление к наживе через чужие головы. Кто-то сказал, что наивному человеку жить проще. Поэтому я лучше буду видеть, то чего нет, жизнь тогда будет не такой тёмной как ночное небо.
Мы все изрядно надрались. Всеобщее внимание было приковано к Леше, так как он травил довольно смешные байки о своих похождениях. Фил же успел пару раз наебнуться с лавочек, чем меня повеселил. После этого веселья мне стало плохо, и я отправился удобрять поле. Всё шло как нельзя лучше. Но к двум часам ночи все стали потихоньку расходиться, так как закончилась выпивка и сигареты. К трём часам основная масса разбрелась, и остались только самые стойкие, которым явно не хотелось заканчивать так бесславно этот чудесный день: Я, Лёша и Филипп. Начали думать, что можно сделать, чтобы достать сигарет. В такое время их можно было купить только в близлежащем городе, который находился в четырёх километрах от нас. Идти туда смысла не было, так как мы были уставшие, голодные и холодные. Я сидел и смотрел на тлеющие угли нашего недавнего веселья, и тут ко мне в голову пришла потрясающая идея, которую я незамедлительно решил озвучить:
- Лёш, а что если нам взять у твоего деда тачку и рвануть в город за сигаретами и водкой?
Он очень долго сидел и смотрел сквозь меня. Видимо размышлял или попросту отключился. Надо заметить, что всё мы были ещё изрядно пьяны.
- Леша, ёбанный рот!!! - прорычал я. - ты меня слышишь? Я говорю, что если на тачке сгонять в город за провизией?
- Я слышу! Чё ты орёшь то? Я думаю просто.
- Хуль тут думать? Ты знаешь где ключи лежат?
- Да знаю, а как мы её заводить будем? Это сука рёва поднимет на всё округу...
- А вытолкать её за ворота, не дано? Потом оттолкаем её на достаточное расстояние от дома и заведём, - сказал Фил.
- А если у озера менты? Они сейчас там частенько стоят и тормозят всех кто на тачке в город едет.
- Не ссы, Лёха! Остановишься перед озером, я сбегаю, посмотрю, - сказал я
Он сидел, и видно было, что он активно думает. Потом на его лице появилась ухмылка гиены. Мы всё поняли без слов. На том и порешили.
Честно скажу, я очень смутно помню дорогу к дому Лёши, так как был пьян и промежуток который разделял меня тогдашнего и меня сегодняшнего довольно велик. Но я помню, что мы очень активно обсуждали дело, на которое подписались. Все наперебой галдели, как бы нам его лучше провернуть. Тогда у меня в голове не было даже мысли о том, что мы идём совершать, вообще-то преступление. Уголовно наказуемое преступление. После которого, у нас могли быть большие неприятности. Но, да, ладно.
Мы ели как дошли до дома, Лёша ели как открыл скрипучую калитку, соблюдая все меры предосторожности, чтобы не разбудить стариков. Пошатываясь прокрались по щёбёнке к дому. Лёха сказал, что бы подождали его под навесом, где стоит машина и предупредил, чтобы мы вели себя тихо. Он исчез в доме, и мы с Филом стали послушно ждать, стоя практически под самыми окнами, на полоске бетонного фундамента, обрамлявшей весь дом по периметру. Нам с Филиппом показалась вся это ситуация довольно забавной: мы встретились с ним взглядом и начали потихонечку прыскать смехом. Я понимал к чему всё это прысканье может привести, поэтому быстренько отвёл взгляд от его ухмыляющейся рожи и плотно прижал ладонь ко рту, чтобы не один звук не вырвался из моей поганой пасти, которая приносила мне столько проблем. Фил видимо тоже понимал, к чему это может привести, если не принять меры, поэтому он тоже прикрыл рот рукой. По возможности мы старались не встречаться взглядами, чтобы не разразиться, в конец, добротным смехом.
Тут мы заслышали не ровные шаги нашего подельника. Он показался из-за угла дома с ключами в руке. Чёрт! Всё шло как нельзя лучше. Это не может не радовать. Но тут у меня возник довольно резонный вопрос, который мы упустили:
- Слушай, а ворота твой дед закрыл? - спросил я шёпотом.
Мы все устреми взгляд на ворота. Там весел довольно увесистый замок.
- Блять!!! - сказал Лёша.
- А ключи от ворот, конечно же, в доме, - проговорил Фил.
Лёша развернулся и снова исчез. Мы с Филом остались ждать. То, что этот придурок забыл ключи от замка в доме, и то, что ему снова сейчас, нажратому, придётся рисковать, показалось очень забавным. Мы снова с Филиппом встретились взглядами, и вот когда он поворачивался ко мне, а я к нему, так как стояли мы друг к друг дружке спиной, произошло непоправимое: прозвучал звук так похожий на пердёж. Он прогремел как добротный взрыв, как выстрел, как гром среди ясного неба. Кто хоть раз бывал в деревне, то знает, как там тихо глубокой ночью. Я видел, как у Фила расширились глаза, и тут мы не выдержали. Залились таким добротным, пьяным ржанием. Тут я заметил, что за спиной фила зажёгся свет в окне. Всё. Мы обречёны. Мы всех с ним перебудили. Дальше выскочил Лёша с глазами-блюдцами.
Мы смеёмся и ничего не можем сказать в свое оправдание, кроме того, что кто-то из нас пёрнул. Тут за Лёшей выскочила бабушка в халате, разоралась и сказала, что пойдёт завтра к нашим родителям и пожалуется. Сказала хорошо что, дед не проснулся, а то дал бы нам пизды.... В общем, мы потерпели полное фиаско.
Мы не захотели испытывать судьбу, поэтому вылетев с участка, все втроём, решили перевести дух, стоя в неком отдалении от дома.
- Вот вы придурки, - сказал Лёша, - что произошло то? Что вы ржать то начали как кони? Я уже почти достал ключи, а всё запороли.
- Артур пёрнул, - сказал фил, всё ещё посмеиваясь.
- Иди на хер! Это ты пёрнул.
- Так кто из вас пёрнул то?
Мы с Филиппом переглянулись и застыли в немом оцепенении.
- Мне кажется я знаю в чём проблема. - сказал я. - Фил, покажи кроссовок.
Он поднял ногу и в лунном свете мы разглядели протектор: там был застрявший камушек.
- Ну вот, ты когда шёл по щебёнке, то прихватил с собой камень, который и издал такой звук, потеревшись о бетон.
Тут мы рассмеялись уже всё втроём и решили выместить свою злобу, за то, что у нас ничего не получилось, на соседях. Мы дружно обоссали им ворота и со спокойной душёй разошлись по домам, договорившись завтра встретиться около магазина.
На следующее утро Лёша не пришёл. Заходить к нему мы боялись, но мы всё поняли. Больше мы его не видели.
И вот, по прошествии лет, я вспоминаю эту истории с не поддельной улыбкой. Да. Время, тогда было действительно золотое. Я был способен на всякие сумасбродные вещи. Я был чумной. И друзья мои были чумные. Но я постоянно думаю, а что было бы, если бы нам всё-таки удалось взять машину? Мы были пьяны и, возможно, попали бы в аварию, так как до руля дорвался бы я. Или нас бы поймали менты... или дед проснулся раньше, чем мы её вернули.
И эта ситуация показывает как на нашу жизнь влияют мелочи. Они имеют колоссальное значение. Явно не по размеру.