- Что, Годфри? - взволнованно воскликнула маменька, бросаясь через комнату навстречу отцу. Именно тогда, по выражению родительского лица, Мадли поняла, что попалась.
Дочка управляющего поместьем - это уже не мало. Все дело в то, что Мадли не хотелось замуж за местных кавалеров, а иных на горизонте не мелькало. До какого-то времени эта уловка срабатывала, и девица на выданье беззаботно наслаждалась жизнью. И тут, какого-то лешего, маменька вспомнила, как однажды, лет семь назад, ночевал проездом в поместье Бокрам-сказочник. Этот величайший, по словам маменьки, человек слыл выдающимся чародеем и устроителем настоящих брачных сказок. Не было ни одной партии, где даже совсем неподходящие друг другу жених с невестой не обрели бы в финале вечную любовь... Ну или хотя бы некоторое время сладкого заблуждения на сей счет. Разумеется (и к счастью) родители Мадли не были столь состоятельны, чтоб нанять самого Бокрама для устроения судьбы дочери, однако всем было известно, что всяческих певчих, помощников и прочих персонажей второго плана он намеренно набирает из простых семей. Неделя или даже месяц в каком-нибудь дворце - прекрасная возможность для не блещущей высокородием девушки не только окунуться в роскошь, но и, при должном везении, заполучить какого-нибудь достойного жениха.
Мадли размотала ленту кружев, приложила белую пену к темно-синему подолу платья и пожала плечами, задумчиво рассматривая свое отражение - почему бы и нет? Она любила пикники и посиделки с подругами, но не имела романтичной настроенности, столь необходимой юной девице для активного поиска достойного супруга. Осенью ей будет девятнадцать, а там, как говаривала маменька, заламывая руки: "увяла роза несорванной". Поездка, дворец и все такое - это интересно, но как вернуться потом без "результата"? Или, быть может, найти возможность остаться где-то во дворце - хоть прислугой, зато вне постоянной опеки и разговоров о будущем?
Утро серебрило листья берез, тени еще не ушли из-под нависших ветвей, и лес казался мутной громадой, застившей встающее солнце. Наемный экипаж, при всей своей простоте, отличался ухоженностью: старые деревянные стеночки были заботливо подкрашены и пахли соответственно, внутри все было застелено зелеными пледами, слегка пахнущими овчиной.
- Будь достойной леди, моя милая, - срывающимся голосом причитала маменька и все поправляла кружевной чепец и самое нарядное платье - хотя кто мог ее видеть на рассвете?
- Внимательней там, внимательней, Мадли, не все придворные юнцы довольно добродетельны, даже когда носят богатые одежды, - гудел отец, придерживая дверцу. Мадли послушно кивала и в шутку представляла свой приезд в соседнее королевство по меньшей мере графским кортежем. Волнение родителей слегка передалось все-таки и ей, так что приход Джуны девушка восприняла почти с облегчением. Джуна хоть и была простой поварихой, знала толк в людях, не даром к своим сорока сменила троих мужей. Досточтимая в кругах поместья дама в сером платье и с уложенной вокруг головы толстой черной косой лукаво подмигнула своей подопечной и разом пресекла все причитания:
- Я позабочусь. - сильные руки, привычные к самому крутому тесту, развернули отца за плечи, подцепили ему под локоть маменькину ручку и все вдруг закончилось. Хлопнула дверка, запах краски стал настойчивее, колеса скрипнули и экипаж тронулся.
- Волнуешься? - с любопытством уточнила Джуна и откинулась на твердую спинку сиденья. Мадли поерзала, устраиваясь, и кивнула:
- Волнуюсь.
- Странный этот тип, Бокрам. Да и к чему он королю Флавию, если тот и так уже стар и богат, понятно, что принцесса Отилия идет за него по расчету, к чему там эти излишества...
- Она ж должна наследника ему родить, - хмыкнула Мадли.
- Наследника родить - дело нехитрое, - отрезала досточтимая вдова, - Тут романтика не нужна.
- Тебе виднее, конечно, - не осталась в долгу девушка. Выпад был незлобным, но заметным, если учесть, что у Джуны своих детей не водилось.
Дорога пошла в гору, разгоравшийся восход разлил по тянувшимся справа и слева полям золотое сияние, и дамы замолчали, погружаясь в волнительное ожидание. Путь предстоял неблизкий - не меньше пяти дней. Однако, эти дни полетели один за другим в череде томительного перестука копыт и странных, тревожных запахов постоялых дворов. На шестой день экипаж въехал в город, застучал по брусчатой мостовой, наполнился незнакомыми звуками и нетерпеливыми догадками. Что Мадли, что Джуна, словно девочки-подростки, прилипли к узким окошкам экипажа и жадно рассматривали город, непривычно одетых людей большие каменные дома да яркие лавки торговцев.
- Гляди-гляди, на углу прям павлин какой-то, - вдохновенно шептала Джуна, а ее подопечная послушно переводила взгляд и кивала, усмехаясь нервно и восторженно. На самом деле, ей нравился даже этот человек, одетый броско и нелепо - ведь он жил в таком удивительном месте!
Гвардейцы в нарядных бело-зеленых мундирах не пустили экипаж на дворцовую площадь, так что восхождения Мадли Эверры по центральной летнице не получилось - их отправили кружной дорогой к внутренним дворам, оттуда через многочисленные галереи и переходы слуга в зеленой помятой ливрее провел гостей во второй этаж южного крыла - именно там разместился чародей Бокрам со всей своей свитой. Пришлось ожидать еще час, покуда чародей вернется в свои апартаменты, но Мадли не заметила пролетевшего времени, занятая изучением восхитительного убранства дворца и нарядов сновавших туда-сюда то ли слуг, толи младших придворных.
- Дочь Эверры? - нетерпеливо вопросил высокий мужской голос.
- Да, - высокомерно ответила Джуна, разворачивая за локоть свою подопечную лицом к щеголевато одетому мужчине. Выглядел чародей-сказочник совсем молодо, а обильные пепельные кудри, обрамлявшие узкое лицо, придавали ему сходство с одной из породистых собачек графини Шекли, проживавшей по соседству. Мадли едва не рассмеялась, но смех удалось спрятать за вежливой улыбкой.
- Ничего, ничего, - задумчиво пропел чародей, обходя девицу, словно кобылу на базаре - с интересом и осторожностью изучая товар, - Что-нибудь придумаем.
- Я не подхожу вам? - разочарование и обида готовы были сорваться какими-нибудь неосторожными словами, но чародей только усмехнулся:
- Отчего. Ты хороша собой - это главное. Мы начали уже программу, но ты будешь пока моей помощницей. И на замене, ежели кто-то из персонажей занеможет. Дисма! - крикнул он пронзительно, так что Джуна едва заметно вздрогнула. Появилась полная смуглокожая женщина в красном платье простого кроя и сразу уставилась на девушку тем же оценивающим взглядом.
- Позаботься, чтоб у... Как тебя зовут, милая?
- Мадли, - девушка растерянно оглянулась на компаньонку, но Джуна, похоже, решила изображать королевскую неприступность и выглядела достаточно грозной поддержкой. Бокрам всплеснул руками еще до того, как прозвучал ответ и заходил по комнате, едва не натыкаясь на мебель.
- ...Мадли. Чтоб у Мадли были все платья на сегодняшний день и комнаты поближе к моим. Король вернется с заседания в полдень и мы организуем ему как бы случайную встречу у ручья. Арфистка, трое девушек с хорошими голосами в серебристых платьях и с косами... С золотыми косами! Позаботься, чтоб они были там до полудня.
- Это вы мне? - Мадли оторопело смотрела на снующего туда-сюда человека и совсем не улавливала, о чем он говорит.
Она плыла по коридору, чуть опережая Мадли со спутницей, и говорила низким грудным голосом, каким хорошо петь романсы:
- Называйте чародея мастером, он так любит. Не пытайтесь запомнить все, что он говорит, а только то, что надо сделать именно вам и именно сейчас, так вы не запутаетесь. Вы компаньонка? - Дисма обернулась и, поймав согласный кивок Джуны, продолжала: - Вам не нужно быть на мероприятиях. Ожидайте свою подопечную в ее покоях или в южном саду, вам покажут. У нас двенадцать девушек, - проводница замешкалась, чуть замедлив шаг, и бросила на Мадли задумчивый взгляд, - ...Было до вашего приезда.
- Я тринадцатая, - нервно рассмеялась Мадли, и вдруг поняла, что уже не очень волнуется. Все складывалось слишком странно, никакие ожидания и предположения не находили тут места, а значит проще всего перестать нервничать и просто любоваться окружающим великолепием.
- Все будет хорошо, - Дисма остановилась, подергала запертую дверь и кликнула служанку, выходящую из комнаты в конце коридора. - Программы не существует, мастер все сочиняет по ходу дела, потому-то он сказочник, - женщина улыбнулась и распахнула отпертую служанкой дверь, - Ваши комнаты. Мастер живет по соседству справа. Впрочем, он редко бывает у себя. К вам сейчас придет портниха, а после сходим к ручью, там есть отличная изгородь, из-за которой можно понаблюдать!
Дверь закрылась и Мадли быстро прошла к окну, распахивая тугие рамы навстречу солнцу и прохладному майскому ветерку.
- Ничего себе!
- Пожалуй, я такого не ожидала, - проворчала Джуна, опускаясь в голубое, расшитое синими птицами кресло.
- А мне нравится, - смело рассмеялась Мадли. Сейчас ей казалось, что все вокруг настолько абсурдно, словно необычный сон, а значит не может быть настоящим. Да и препятствием являться может. К чему бы то ни было.
Прибежала портниха - щуплая дама неопределенного возраста, с огромной корзиной и не меньшим желанием поговорить. Она расспрашивала, казалось, обо всем на свете, и даже не всегда дослушивала ответ до конца. После явилась Дисма и забрала Мадли, оставляя ее компаньонку с болтливой портнихой. Они прошли широкой галереей, дважды повернули и вышли к боковой лестнице, спускавшейся прямо в сад. Чуть в стороне, где виднелись аллеи и мраморные скамьи, прогуливались женщины и Дисма сказала, что это компаньонки девушек из свиты чародея. Разумеется тех, кто вообще приехал с компаньонками. Тем временем, дорожка покружила у фонтана, нырнула в увитую розами калитку и по зеленому склону спустилась к пышным ивам, клонившимся у ручья. Небольшие камни в быстрой воде, деревья и цветы - здесь все казалось сказочным. Мадли могла бы оставаться там вечно, но шустрая полнушка потянула ее дальше, где начиналась зеленая стена изгороди, там же обнаружилась стайка девушек.
- Все в сборе? - Дисма обежала взглядом черных глаз собравшихся златокосых красавиц в белых, затканных серебряными нитями, платьях. Хорошо. Ты, - смуглый пальчик уперся в плечо застенчивой бледнокожей девушки с большой арфой, - остаешься тут, только перейди чуть дальше, мешаешь проходу. Первая идет Анжела, как мы учили вчера: опустилась, правая ладонь пошла вверх, левая коснулась травы, волной. Показали.
Девушки, с любопытством косясь на Мадли, взялись за руки и пошли по проходу за изгородью. Анжела взметнула ладонь свободной руки вверх, плавно опустила вниз, изображая руками волну, остальные две девушки потянулись за ней.
- Плавно, легче! - Дисма подскочила к Анжеле, поймала ее ладонь и потянула вниз, показывая, насколько шире должен быть полукруг, описываемый ведущей рукой.
- Неплохо, - протянул вдруг высокий голос, все, словно по команде, замерли. В проходе стоял сам Бокрам. Он сменил цветастый камзол на неприметную куртку зеленого цвета и шитые золотом узкие штаны, кудрявые волосы были откинуты за спину. Сейчас он мог бы показаться почти привлекательным, если б не быстрые движения ухоженных рук и лихорадочный взгляд: - Анжела идет хорошо, Кана слишком медлит, а ты, милая Нея, вообще играешь что-то слишком быстрое!
Девушка с арфой подняла испуганные глаза.
- Вы сказали лирическую, мастер...
- И что, это лирика, по-твоему?
- Я играю...
- Ты играешь то, что говорю я. И я говорю: нежнее! До полуночи сегодня отдаю тебя концертмейстеру Жану, разучивай романтичные напевы.
Он отвернулся, ловя за локоть Дисму и что-то шепотом втолковывая ей, а Мадли быстро подошла к арфистке.
- Послушайте... Послушай, я напою. Очень медленная и легкая музыка, ее играл нам приезжий скрипач, - Мадли ободряюще улыбнулась перепуганной арфистке, прикрыла глаза и тихонько запела. Она не помнила слов, но сам мотив запал в душу и оттого его легко было повторить. Уже через несколько мгновений она поняла, что в тон ей откликаются струны и чуть повысила голос. Когда она замолчала, арфа продолжала играть, и мелодия была столь хороша, что хотелось раствориться в ней.
- Мадели, прекрасно, - резанул по ушам высокий голос и девушка распахнула глаза.
- Мадли, меня зовут Мадли.
- Да, - отмахнулся чародей, - Сможешь петь громче? Никаких слов, только голос?
- Полагаю...
- Сможешь, - отрезал этот невыносимый человек, взмахнул ладонью и словно растворился в листве изгороди.
- Внимание, замолчали, ждем, - спокойно сказала Дисма. Девушки сбились вместе почти у самого выхода за изгородь, а Мадли приникла к прорехе в ветвях. На лужайке у ручья появилась принцесса. Ее принадлежность к царской семье была понятна и по одеянию, и по осанке. Пепельные волосы были уложены в сложную прическу, платье переливалась оттенками зеленого и золотистого. Принцесса оглянулась, немного нервно поправила перчатки и опустилась на большой, нагретый солнцем валун. Еще раз оглянувшись, она прикрыла глаза и расслабленно подставила лицо легкому ветерку. Прошло несколько минут томительного ожидания, когда особа королевской крови поправляла чулки, любовалась собственным отражением в маленькой запруде ручья, затем просто устроилась поудобнее, отдыхая и что-то воркуя себе под нос.
- Оделия! - чуть скрипучий голос сбоку заставил подпрыгнуть не только принцессу, но и наблюдавшую за сценкой Мадли. Скосив глаза, она обнаружила чуть слева на дорожке между ив короля. Отсюда король не казался старым, хотя что-то в его осанке было неестественным. - Вы так прекрасны в оправе алмазных струй ручья и изумрудах трав! - речь звучала довольно пафосно, однако принцесса с интересом улыбнулась немолодому жениху:
- Ваше величество слишком щедры, хотя мне очень приятно слышать такие речи.
- Я щедр не только словами, - сладко улыбнулся король, делая шаг навстречу: - Вы потеряли перстень с изумрудом давеча, но я нашел его и решил, что ему одиноко будет без достойного общества.
Король улыбнулся еще шире и протянул раскрытую ладонь, на которой блестело золотое и зеленое.
- Вот старый пень, - буркнула едва слышно толстушка, - Будет так улыбаться - покажет все недостающие зубы... - поморщившись, Дисма коснулась плеча арфистки, над поляной полился первый перебор струн, а Мадли по команде тихо запела. Она не могла заставить себя перестать смотреть и потому заметила, как удивленно обернулась принцесса, как довольно заухмылялся старый король, а потом с рисуемым воображением скрипом преклонил колено перед невестой и тут неспешной волной потекли вкруг лужайки златокосые девы. Зрелище было и вправду сказочным! Легкий напев набрал силу, Мадли смотрела теперь отстраненно, из-под полуопущенных ресниц, а ее голос стелился над зеленью, разливаясь легким, как волна, переливом. Девушки на поляне тем временем разошлись, закружились, стеклись снова, легко и быстро опустили на сложную прическу принцессы венок из белых лилий, опустились на колени. Мадли скосила глаза на живо жестикулирующую Дисму и стала слегка сбавлять громкость. Девушки тем временем рассыпались по поляне, заскользили между деревьями, то скрываясь за стволами, то мелькая серебристыми платьями, пока не исчезли из виду. Король поднялся, постоял, глупо улыбаясь зачарованной происходящим принцессе, затем предложил ей руку и повел ко дворцу.
- Все. - Дисма с облегчением рассмеялась, - Он доволен, она в очаровании. Ах, мастер... Пошли.
Она рванулась вперед и Мадли пошла за ней, с сомнением оглянувшись на арфистку. Та мягко улыбнулась ей вслед, но осталась сидеть возле инструмента.
Стоило вернуться во дворец, тут же возник мастер, нервно улыбнулся и, не вспоминая действо у ручья, тут же выдал очередную порцию указаний.
- Иди, Дисма. Мадели со мной.
- Мадли, мастер, - улыбнулась девушка. После концерта у ручья она чувствовала себя словно окрыленной. Чародей, уже спешивший куда-то, резко остановился, оглянулся по сторонам и вперил острый взгляд темно-вишневых глаз в девушку:
- Не важно. Не важно все, кроме того, понимаешь ли ты меня. Если не понимаешь - езжай в свое поместье. Ибо если ты не понимаешь, что истинно важно, значит тебе здесь не место.
- А что истинно важно? - подняла бровь Мадли. Мастер удивленно склонил голову, словно ответ был очевиден любому воробышку:
- Любовь, Мадели. - и заспешил вперед. Впрочем, он не переставал при этом ни говорить, ни жестикулировать, - Ты должна верить, даже если очевидным кажется обратное. Дисма давно со мной, но она перестала верить, мне кажется. Потому я и не люблю возить за собой постоянных персонажей. Только прислугу.
Любовь, как же, - мрачно подумала девушка. Если поначалу мастер казался ей странным, то теперь возникло подозрение, что он вовсе не настолько безумен в своих идеях, как хочет показать.
В обеденной зале оказались две служанки и огромная корзина алых роз.
- Придумай, как украсить кресла его величества и принцессы, - наказал чародей, - И накрой их золотым шелком так, чтоб смотрелось естественно, а потом ррраз - и слуги незаметно сдергивают покрывала, обнажая увитые розами кресла. Справишься?
Мадли кивнула уже обтянутой зеленой курткой спине - мастера не интересовал ее ответ, поскольку сам ответ мог быть только одним - да. Вздохнув, Мадли постаралась скопировать маменькины манеры в командовании слугами и втроем они приладили сетью золотых нитей розы по краям августейших кресел, укрыли тончайшим шелком. Впрочем, Мадли заметила, что шелк легко может зацепиться за шипы и разрушить всю композицию или помять цветы. Пришлось спешно звать плотника с тонкими рейками, который сделал из них легкие рамки чуть шире кресел - рамка должна была рухнуть назад, увлекая за собой ткань и не сминая при этом цветы.
Девушка довольно полюбовалась делом своих рук и отправилась разыскивать компаньонку. По пути она стала размышлять, как во всей этой круговерти можно вообще знакомиться с какими-нибудь кавалерами, когда ее перехватила вездесущая Дисма и отправила в комнатушку под самой крышей восточного крыла. Тащить туда арфистку с огромным инструментом было некогда, а мастер задумал напомнить принцессе о чудных мгновениях. Таким образом, когда принцесса стала переодеваться к обеду, она вновь услышала знакомое тихое пение. А Мадли, отпев положенный час, обессилено спряталась в одной из череды бесконечных гостиных.
- Ну, вот ты где! - поймал ее чародей, исторгнув из уст девушки стон: - Не надо так вздыхать, мы только начали! Вечером будет конная прогулка по околодворцовому парку, и я задумал привлечь призраков... Иди пока отдохни, к десяти ты будешь нужна свежей и энергичной.
Обессиленная Мадли едва добралась до своей комнаты и перекусила, как прибежала Джуна с расспросами. Из того, что узнала сама компаньонка, девушка поняла, что такой ритм ждет ее теперь на протяжении всех восьми дней - ровно столько осталось до торжественной свадьбы, когда молодожены должны быть уже по уши влюблены друг в друга.
Девушка успела немного отдохнуть, когда в хрупкий покой вторглась Дисма, подняла, сдержанно похвалила за идею с рамами и розами, а затем отправила готовить вечернее платье для принцессы. По замыслу мастера, в определенный момент за спиной невесты должны были раскрыться тонкие белые крылья из мерцающего шелка. Особая конструкция приходила в действие, стоило чуть сильнее потянуть за жемчужный поясок - а теребить пояс в минуты волнения было известной привычкой принцессы.
И вот ночь, в парке притаились одетые в белые балахоны девушки, по три с каждой стороны аллеи. Два часа до действа чародей заставлял их танцевать под несуществующую музыку, высоко взметая ногами легкие белые подолы, а потом махнул рукой и приказал Мадли снова чуть слышно петь. Петь и танцевать к тому же. Впрочем, теперь ей не требовалось слишком напрягать голос: мастер убедился только, что остальные могут тоже подпевать мелодию, и ушел.
Шум пира доносился приглушенно, майская ночь бодрила прохладой, забиралась под тонкую ткань балахонов и заставляла волноваться еще сильнее. Девушки возбужденно перешептывались, но Мадли была для них толи слишком новенькой, толи слишком выделяемой мастером, но другие общались с ней мало. Разве что чернокосая бойкая Торра подошла познакомиться, да арфистка Нея дружелюбно улыбалась. Мадли подобралась, стараясь не пропустить появление монарха со спутницей. Девушке с трудом верилось, что приготовленная феерия как-то поможет появлению любви, но решила не спорить. В конце-концов, это все даже интересно! Девушка как раз задумалась, сколько всяческих "перспективных" кавалеров скучает сейчас в бальной зале, как на дорожке послышались шаги и хрипловатый смешок короля. Она глубоко вдохнула, успокаиваясь, и тихо потянула первые ноты напева. Тихие голоса подхватили его, заиграли переливами, и белые фигуры в летящих одеждах замелькали сперва среди деревьев по сторонам аллеи, затем две из них вылетели на середину дорожки, сомкнули руки и закружились в невесомом танце, но быстро разошлись, теряясь меж пышных кустов сирени, в то время как две другие фигуры дальше по дорожке понеслись навстречу гуляющим. Король ахнул так, что Мадли испугалась - как бы сердце не прихватило, вскрикнула принцесса, испуганно прижимаясь к защитнику, Мадли как раз, дождавшись своей очереди, выскользнула на дорожку, поводя руками словно птица в полете и увидела, как дернула принцесса особенно сильно поясок, и за ее спиной неторопливо развернулись округлые, мерцающие белизной крылья. Сверху, словно звезды, посыпались серебряные блестки, все замерли. Мадли почувствовала, как на запястье сомкнулись чьи-то пальцы, испуганно вздрогнула, но послушно скользнула в тень:
- Надо уметь вовремя уходить, - шепнул чародей, обдавая девушку ароматом ландышей, - Они прекрасны в своей сказке, разве нет?
- Это и есть волшебство? - также тихо шепнула Мадли.
- Нет, - усмехнулся Бокрам, - Это романтика. Вперед, вперед!
Он потянул ее через сад, снова ко дворцу, вручил корзину ландышей и поручил сперва красиво осыпать ими покрывало в опочивальне короля, а затем вручить ему письмо. Мадли поняла, что впервые увидит жениха и с интересом взялась за выполнение несложного задания. Ландыши были рассыпаны, слуга-помощник укрылся в нише за шкафом, а девушка с надушенным конвертом и маленьким букетиком тех же ландышей устроилась за дверью. Вскоре пришел король с камердинером. Король вблизи и при свете оказался действительно не молодым, он близоруко сощурился на устланную цветами кровать.
- Не нужно, - с сомнением скрипнул король, - Помоги раздеться.
Они прошли в гардеробную, а слуга - улыбчивый юный лакей, выскользнул из укрытия, сгреб ландыши вместе с покрывалом (под ним оказалось второе такое же) и метнулся к двери. Мадли тихо закрыла за ним и, осторожно ступая, вышла к высокому зеркалу в центре стены. Мгновение постояв, она вдруг решила сделать по-своему: положила на середину кровати узкий белый конверт, развязала ленту, стягивавшую ландыши и выложила их затейливой фигурой вокруг письма. Не удержавшись, девушка спряталась за шкаф, чтоб досмотреть представление до конца.
- Тим! - воскликнул король, появившись в дверном проеме. Белая ночная рубашка до пят скрывала тщедушное тело, но тщательно причесанные седые кудри лежали идеально, будто он все еще находился на балу. Вышедший вслед камердинер бесстрастно воззрился на изменившийся вид кровати. В воздухе отчетливо пахло ландышами, конверт таинственно светлел на темно-вишневом узорчатом покрывале.
- Это письмо, Ваше величество, - камердинер двумя пальцами поднял конверт, уловил согласный кивок господина и распечатал его. Спустя несколько мгновений он принялся читать вслух и даже постарался придать голосу выражение: - "Эта ночь была прекрасна и я с нетерпением жду нашей следующей встречи, мой король". Это все, Ваше величество.
- А, кажется, она в самом деле влюбилась! - воскликнул монарх не по-монарши счастливым голосом. Слуга счел за лучшее промолчать, собрал вещи и с поклоном удалился. Король прошелся по комнате, тщательно собрал ландыши с покрывала и воткнул их к розам в фарфоровой вазе на окне. И только когда он взял письмо и улегся с ним в кровать, перечитывая снова и снова пару строк, Мадли поняла, что сглупила. Сбежать не было никакой возможности, разве что опереться плечом на пресловутый шкаф и ждать. Его величество почитал, потом помечтал и снова почитал, попил воды, позвонил камердинеру и потребовал на утро подготовить прогулочный экипаж, только потом задул свечи. Комната погрузилась во тьму, но истомившаяся Мадли к тому времени сама была уже в полуобморочном состоянии от постоянного напряжения и невыносимой необходимости стоять неподвижно.
Сколько прошло времени, она не знала, только внезапно ее ухватили за локоть, так, что девушка едва не вскрикнула. В темноте было не различить фигуру, но ее настойчиво потянули в сторону будуара и Мадли пошла, с трудом переставляя затекшие ноги и боясь задеть юбками какую-нибудь вещь. Мягкие занавеси, крошечная комнатка за будуаром, где горела одинокая свечка и стояла разобранной кровать, снова дверь и наконец-то коридор.
- Простите, - выдавила Мадли, понимая, что надо что-то сказать. - Спасибо, что выручили меня.
Одетый во все черное чародей не казался настроенным поболтать. Эта смена поведения казалась наиболее удручающей. Мелькали переходы и галереи, и вдруг почти внезапно они оказались в своем крыле, у дверей комнаты Мадли.
- Послушайте, он был так доволен! - быстро зашептала девушка, пытаясь поймать взгляд необычных темно-вишневых глаз, - Он читал и перечитывал письмо, он и правда проникся, а волшебство работает!
- Утром король посетит военный совет, мы будем репетировать в осенней зале, ваша компаньонка знает, где это, - тихо сказал Бокрам, глядя в сторону, - Присоединишься, если хочешь, но в планах на вечер тебя нет.
Мадли прикусила губу от обиды, но все-таки решила сказать:
- Утром король собрался на колесную прогулку с невестой, если б не я - вы узнали бы в последний момент. И, раз уж меня нет в планах на вечер, не вижу смысла присоединяться к вашей птичьей стае завтра утром. Доброй ночи, господин чародей!
Она собиралась с достоинством покинуть поле боя, но дверь оказалась заперта и пришлось стучать, а он все не уходил. Наконец, за дверью послышались шаги, именно тогда Мадли услышала за спиной:
- Я прошу тебя присоединиться к утренним занятиям.
Когда девушка обернулась, коридор, разумеется, оказался пуст.
Утро и впрямь ознаменовалось только занятиями, на которых придворный музыкант играл на рояле тягучие мелодии, а пятеро девушек в простых утренних платьях кружились так и эдак, руководимые бессменной Дисмой, которая, как видно, сама еще не знала толком, какой танец им нужен. Она гоняла их парами и хороводом по залу, заставляла кружиться, то опускаясь на колени, чтоб юбки разлетались вокруг в подобии цветка, то вставать в танце на носочки, выгибаясь, словно тонкие деревца на ветру. Нея старалась повторить на арфе тот же мотив, потом пианист перестал играть, остался только голос струн, перешедший на низкие ноты, и наполнивший зал задумчивым и каким-то тревожным пением.
- Это не годится! - чародей влетел в залу, тут же взмахивая руками в жесте приветствия и в жесте неодобрения, - Красиво, но слишком уныло. Впрочем, запомни, милая, этот мотив - он нам пригодится еще. В другой раз. Давай быструю и легкую мелодию!
Нея, послушно опустив голову, заиграла быстрее, хотя плясового мотива на арфе все равно было не добиться. Бокрам достал откуда-то из-под цветастого камзола свирель, некоторое время шептался с арфисткой, и вдруг зазвучала музыка: легкая и непринужденная, словно певчая птица радостно взмыла в небо. Мадли, с любопытством наблюдавшая из-за рояля за происходящим, вдруг обнаружила чародея подле себя. Он заговорщически улыбнулся, словно ничего не было, наклонился к самому уху и шепнул что-то неразборчивое. Мадли нахмурилась, пытаясь осознать и вдруг, к собственному удивлению, запела. Голос ее легко вплелся в мотив свирели, слова на незнакомом языке звучали непривычно, словно заклинание, но уже на второй строфе она запела понятным ей языком - о любви и птицах. Повинуясь быстрым и точным движениям чародея, оставшиеся девушки начали танцевать задорно и изящно, словно быстрые ласточки, чертящие небо тонкими крыльями.
Несколько минут - и все закончилось. Танцовщицы остановились, стараясь отдышаться.
- В этой партии участвует король, - казалось, чародей говорил негромко, но его было хорошо слышно всем, - в конце он поет куплет о сердце ласточки, навеки отданном весне, в это время вы отходите и теряетесь в толпе.
- В толпе? - изумилась рыжеволосая красавица в бело-голубом платье, Мадли не помнила ее имени.
- В толпе, - невозмутимо повторил Бокрам, - потому что петь вы будете по возвращении короля из поездки в молельню Свитского монастыря в шесть часов вечера.
- А принцесса? - уточнила Мадли.
- А принцессе расскажут, - взмахнул ладонью чародей, - И не позднее, чем через полчаса после вашего представления, да в таких красках... Вы свободны. Дисма, пусть портниха приготовит десять бело-синих платьев, напоминающих ласточкин окрас.
Девушки едва успели пообедать и примерить платья, как пришлось уже ехать к северным дворцовым воротам, где за стеной проходила ярмарка и, по случаю, набежала изрядная толпа. Появившийся в конце широкой улицы кортеж короля приветствовали радостно и живо, стражникам даже не было нужды расчищать дорогу - народ охотно расступался, выкрикивая хвалу монарху. Лица его не было видно в экипаже, но стоило веренице "ласточек" пересечь дорогу у самых ворот, как кортеж встал, а затем выглянул и сам король. Давно начавшая наигрывать Нея вдруг выскользнула из толпы на середину дороги и заиграла звонко и весело, притопывая ножкой в такт своей музыке. Танцовщицы закружили, чертя освобожденное толпой пространство подобно ласточкам, носившимся в ясном небе над из головами. Мадли запела, порхая между свитой кроля, касаясь кончиками пальцев шелковистых лошадиных грив, задорно улыбаясь стражникам, а затем, повинуясь внутреннему порыву, подскочила к карете и закружила вокруг короля, который улыбался восторженно, словно ребенок. Чародей не подвел, последний куплет король действительно исполнил лично, и голос его даже не дробился, а припев подхватила вся толпа и никто даже не заметил, как разбежались "ласточки", а сама Мадли присела в низком реверансе чуть в стороне от короля. Толпа зашумела и захлопала, а Мадли почти не удивилась, когда ее потянули в сторону, увлекая за ворота.
- Теперь вы не сердитесь? - улыбнулась девушка, возбужденно сияя глазами.
- Не помню, чтоб я говорил тебе импровизировать, - чуть ворчливо пробормотал чародей, но почти сразу одобрительно улыбнулся. Подбежали остальные девушки, и все вместе отправились в осеннюю залу, где Бокрам приказал подать им шампанского. Правда, сам он в торжестве не участвовал, а некоторые его подопечные принялись возмущаться отсутствием кавалеров. Мадли же радовалась возможности все обсудить с Джуной и хоть немного отдохнуть от затей неугомонного чародея.
Впрочем, вечером Мадли снова была отправлена на чердак и напевала принцессе, сплетая прежнюю мелодию с более медленным исполнением песни о ласточках и любви.
Следующие три дня пронеслись в том же ритме, в который Мадли все никак не удавалось втянуться. После мирной и размеренной жизни в поместье, где всему было отведено свое время, насыщенная и подвижная жизнь дворца казалась бесконечной круговертью платьев, песен и чужих лиц. Иногда в представления привлекались придворные, иногда доставало тишины и двух-трех танцовщиц, которые кружили порой даже вовсе без музыки, подносили цветы и бокалы принцессе, всячески изображая, как красота склоняется перед ее высочеством.
- Я устала, - жаловалась Мадли, позволяя Джуне расчесать свои длинные волосы. Верхний корсет валялся в стороне, а коричнево-золотистое платье наконец-то позволяло свободно дышать.
- Еще бы, - Джуна бросила расческу на туалетный столик и уперла руки в бока, - Я тебя и не вижу почти! А вот кавалеры-то уже небось заприметили тебя...
- Ох, Джуна, - Мадли возмущенно развернулась, сметая волосами несколько стоящих скраю баночек, - Я не успеваю даже лица рассмотреть! А ты говоришь, кавалеры.
- Это ты не видишь, а они тебя - еще как, - со знанием дела подмигнула женщина и тут же изумленно охнула. Мадли развернулась теперь в другую сторону. В дверях стоял мастер, узкое лицо его было напряженным, почти как в ту ночь, когда он вызволил Мадли из опочивальни короля.
- Отдохните, мадам, - сказал он, глядя в упор на компаньонку, и та вдруг послушно развернулась и ушла в свою комнату. Девушка медленно поднялась.
- Не надо на мне чародействовать, я сама уйду.
- Останься, - махнул рукой Бокрам, словно это она пришла к нему в комнату незваной. - Мне придется провести тут ночь, но я не побеспокою тебя, волноваться не о чем. Отдыхай, как тебе нравится.
- Мне та-ак нравится, - с сарказмом протянула девушка, - И постоянная круговерть, и бесконечные задания, и теперь еще вот, возможность так удивительно отдохнуть!
- Меня хотят убить, - спокойно сказал чародей, расстегивая тугой обруч с пышным жабо и бросая его на туалетный столик, - Этой ночью.
- Кто? - голос изменил Мадли и пришлось откашляться, чтоб продолжать: - Кто может желать вам смерти?!
- Дисма. Не стоит беспокойства: она не обнаружит меня в моих покоях, дотронется до графина с водой, чтоб насыпать туда яд - и забудет обо всем, связанном со мной. Заклятье успокоит ее душу, но если б она обнаружила меня там - все могло бы пройти не так гладко.
- Откуда вы знаете все это? Про Дисму, про отраву... И потом, вдруг это будет не вода? - Мадли взволнованно прошлась по комнате, - Пусть бы ее арестовали!
- Зачем? - чародей улыбнулся светло и спокойно, так непохоже на порывистого мастера, каким он бывал в обычное время, - Наша работа уже хорошо видна, король и принцесса в своей сказке, зачем портить им впечатление собственными трудностями... И я все-таки еще чародей.
- Ну так заколдуйте ее! - всплеснула руками Мадли.
- Превратить в лягушку? - рассмеялся Бокрам и вдруг дернул себя за кудри, вмиг стянув парик. Волосы под ним оказались гладкими, коротко остриженными и почти черными, - Она пока еще ничего не сделала, а значит невиновна. Если каждого превращать в лягушку только лишь за злые мысли - останутся ли люди в королевстве?
- Какой вы... - Мадли и сама не могла бы отметить, относилось ли ее высказывание к внезапно изменившейся внешности чародея или его миролюбивому воззрению на людей.
- Такой, - отрезал он, - Иди отдыхай, я не побеспокою твой сон. Утром все будет хорошо.
- Зачем вам это все? - не унималась девушка.
- Зачем тебе все эти расспросы, - хмыкнул он в ответ, извлекая из недр камзола фляжку и делая глоток, - Спустя несколько дней ты будешь свободна от договоренности, заприметившие тебя кавалеры, как верно сказала твоя компаньонка, пришлют тебе ряд приглашений или даже начнут свататься, а может ты захочешь вернуться домой богатой и поднаторевшей в романтике девицей.
- Потому-то вы меняете своих помощниц каждый раз...
- Да, - чародей протянул девушке фляжку, из которой пахнуло остро и пряно настойкой на ароматных травах. - Неизбежная доля любому продолжительному сотрудничеству - любовь или ненависть.
- Дисма? - догадалась Мадли, сделала глоток и едва не поперхнулась от крепкого напитка, - Но если б вдруг появилась не ненависть, а любовь... Разве не прекрасно?
- Если б это было прекрасно, я был бы женат, - невесело рассмеялся Бокрам. - Меня пытались и соблазнить, и влюбить. И убить. А я досконально знаю, как поспособствовать чужой любви...
- А своей нет как нет, - понимающе кивнула девушка и, отхлебнув еще, вдруг рассмеялась: - Пожалуй, пойду я, пока не попыталась влюбить вас в себя.
Он не остановил ее, но это как раз было понятно и даже не вызвало сожаления. Скорее сочувствие. Мадли переоделась и выглянула в холл:
Наутро Дисма исчезла из дворца. Слуги сказали, что видели ее, удивленно оглядывающейся в каком-то коридоре, а потом она просто ушла и больше не возвращалась. Теперь всем распоряжался мастер, ставший еще более многословным и подвижным. За ним почти непрерывно ходили портниха, музыкант и помощник главного повара, поскольку чародей переключился теперь на кулинарные изыски и то приказывал подать на стол сцепленные между собой шоколадные кольца, расцепить которые можно было только вдвоем, то отправлял вереницу девушек, одетых поварятами, отнести принцессе множество ее любимых блюд - по чуть-чуть каждого на зеркальных тарелках. Принцесса срывала большие черные виноградины с грозди и задумчиво смотрела на свое отражение в блестящей поверхности. Прошло почти два дня, прежде чем Мадли решилась самостоятельно привлечь чародея к разговору. После того, как он отдал распоряжения репетирующим в осенней зале девицам, она не поддалась обыкновенному отвлекающему маневру и выскользнула из залы вслед за Бокрамом. Опережая спешащих за господином портниху и повара, девушка едва сама не рассмеялась нелепости их процессии. Только никак не удавалось собраться с мыслями.
- Я хочу поговорить, - нерешительно начала она, стараясь подстроиться под быстрый шаг чародея.
- Тогда тебе стоит начать, иначе ты так и будешь семенить рядом и подбирать слова, - он отодвинул от лица кудрявую прядь и внезапно свернул в один из боковых коридоров, миновал несколько дверей, отодвинул в сторону расшитое охотничьими сценками панно и приглашающе взмахнул рукой. Все помощники остались где-то в основном коридоре, а за портьерой обнаружилась небольшая комнатка с двумя диванчиками. На высокой тумбе, под портретом короля, стояли бутылки и бокалы, но чародей не стал размениваться на правила этикета.
- И? - теперь он снял маску шумного сказочника, став враз сосредоточенным и кратким. Впрочем, это не отпугивало Мадли, напротив, с таким Бокрамом было проще иметь дело.
- Мне кажется, надо немного меньше сейчас выступать, - Мадли была напряжена, ожидая возражений, но чародей только улыбнулся и девушка сочла за лучшее объясниться: - Они уже увлечены друг другом, им есть, о чем поговорить и...
- Они желают уединения, - закончил Бокрам запнувшуюся помощницу, - Именно так. Потому, если ты заметила, персонажи разыгрывают теперь только задний план. Танец, который они сегодня репетировали, назначен дворцовым обитателям, под него состоится украшение зала и анфилады, по которым пройдут жених с невестой через два дня. В подготовке к празднику будет задействован весь город.
- О, - Мадли разочарованно вздохнула, - Я должна была догадаться, что у вас все продумано.
- Нет никакого плана, - внезапно рассмеялся Бокрам, - Все получается само собой, так что ты просто проявила чуткость и понимание замысла. Бывало ведь, - задумчиво добавил он, - Когда жених с невестой до последнего момента недолюбливали друг друга, раз даже пришлось устроить несчастье на охоте, чтоб принц спас наследницу одного герцога и завоевал ее расположение...
- Ну а что если они поссорятся в последний момент? Прямо перед алтарем...
- Осторожней со словами, Мадели, - хмыкнул чародей, - Не то тебе придется самой все исправлять. В назидание.
День кончился увлекательным выступлением в праздничной зале, а затем Бокрам исчез. Мадли искала его все утро, вместе с портнихой и придворным церемониймейстером, в то время как остальные девушки воспользовались долгожданной передышкой и вовсю наслаждались цветущими садами и восхищенными кавалерами.
- Он решил проверить меня, верно? - выкрикнула Мадли невозмутимой Джуне, заламывая руки, - Он так и сказал: тебе все исправлять. Ему безразлично, что я еще ничего не сделала... Джуна!
- Дорогая, перестань кричать и посмотри на себя в зеркало, - Мадли послушно обернулась к зеркалу и несколько секунд рассматривала собственное всклокоченное отражение, - Разве ты можешь что-нибудь сделать в таком виде?
Через час Мадли была заново причесана, одета в привезенное из дому нарядное зеленое платье с белыми оборками и, для уверенности, снабжена томиком "Дворцовых увлечений" малоизвестного автора, который, впрочем, не скупился на описание самых красочных дворцов и балов, какие сумел увидеть.
- Чародей-сказочник поручил мне обустраивать дальнейшее действо, - девушка постаралась, чтоб голос ее звучал уверенно и непререкаемо.
- И с чего мы должны тебе верить? - вылезла вперед рыжеволосая заносчивая барышня невысокого роста, но довольно склочного характера.
- Потому что просто так, из прихоти, я б такого не заявила. А впрочем, воля ваша, - Мадли была готова к таким упрекам, - Кого не устраивает нынешнее положение - может собирать вещи, готовить экипаж и ехать домой. Награду получите после свадьбы короля.
Малая обеденная гостиная, где собрались все девушки, была обставлена в кремовых и вишневых тонах. Высокие окна в ажурной лепнине пропускали душное предзакатное солнце, и его лучи протягивали причудливые тени от всех предметов. Делая свое рискованное заявление, Мадли смотрела на тончайшие завитки фарфора, змеящиеся по удивительно красивой вазе на столе и думала о том, откуда может наблюдать за ней Бокрам. Мысль о том, что он просто взял и все бросил, девушка гнала от себя - невозможно. Что-то могло случиться, но это еще менее вероятно.
- Я верю и остаюсь, - Мадли даже вздрогнула, не сразу поняв, кто говорит. Но хрупкая бледная Нея уверенно выступила вперед и ни на кого теперь не оглядывалась. Другие девушки зашевелились, послышался шепоток и одна за другой принялись согласно кивать. Рыжая осталась с двумя подругами стоять чуть позади, вздернув подбородок.
- Поторопимся же в осеннюю залу, - сказала Мадли, решив оставить мысли о бунтарках на потом. Пусть Бокрам сам с ними разбирается, в конце-концов. Если б в ее власти было выдворить из дворца непокорных девиц, девушка и то не была уверена, что сделала бы это.
- Времени осталось мало, - говорила она, уверенно и быстро пересекая галерею и уходя в широкий коридор нижнего этажа, - А нам сделать нужно много. Лодка, увитая розами на лебедином озере сегодня вечером, Нея будет снова играть на свирели, однако на виду, так, чтоб влюбленным захотелось укрыться подальше от посторонних. А с озера, я уточняла, сойти можно только на противоположном берегу, где чуть за деревьями разведем костер...
- Как свеж вечер, - тихо произнесла Оделия, придерживая подол новомодного струящегося платья, расшитого нежно-розовыми цветами, словно яблоневый цвет просыпался на темно-синий шелк.
- Пройдемся по парку? - предложил король, галантно предлагая руку невесте. Принцесса улыбнулась, невесомо опустила пальчики на сгиб локтя мужчины и они двинулись по светлой аллее, где, после пляски призраков, было приказано установить вдвое больше фонарей. Из боковой аллеи вынырнула парочка в карнавальных масках. Увидев царственную чету, они опустились в низком поклоне, но не спешили покидать освещенную площадку. Досадливо поморщившись, король потянул Оделию в сторону, наткнулся на двух дам, звонко смеявшихся над чем-то под золотистым фонарем, различил "...а лодка там была только королевская, и он не посмел занять ее..." и уверенно направился к озеру. Лодка и в самом деле стояла у самого берега, и борта ее были увиты розами, а легкие весла украшены фигурками голубей из белого оникса.
- Как прекрасно, - Оделия первой потянулась к лодке, но тут же сдержалась и оглянулась на короля, - Быть может, прокатимся?
- Быть может, - с сомнением протянул король, прикидывая, достанет ли сил у него грести и при этом избежать одышки. Впрочем, откуда-то из-за деревьев вдруг запела свирель, красиво, но настойчиво, что сбивало с романтичного настроя, и голос ее приближался. Это решило дело, король помог даме сердца забраться в лодку и даже собственноручно оттолкнул от берега, промочив туфли золотого шитья. У самой воды почудилась темная фигура, свирель запела нежнее и тише, а его величество уже греб неспешными взмахами прочь от берега. Оделия принялась рассказывать о том, как когда-то каталась с братьями и едва не выпала из лодки, упустив в воду шляпку. Пели цикады, звезды мерцали в небе, маня взгляд, темные деревья скрыли огни дворца и наступило такое блаженство, что даже принцесса вдруг замолчала, только тронула нерешительно ладонь короля и ощутила ответное теплое пожатие.
- Где они? - Мадли нетерпеливо всматривалась в темноту, откуда должны были подать сигнал. Три ее девушки и три лакея, переодетые цыганами, ждали короля с невестой на том берегу, готовя угощение и песни, но пока так никто и не вышел с фонарем к воде, чтоб показать, что все идет как надо. Девушка нервничала и подозревала сговор капризных девиц, Торра, черноволосая красавица, уже сбегала во дворец и вернулась с известием, что король не возвращался. Вопреки всем правилам, Мадли вызвала Джуну. Она не знала, как обходился без посторонней помощи Бокрам, но она так точно не могла!
- Если б они тонули - их бы услышали, хотя тонуть можно и тихонько, а платья-то небось увесистые... - Джуна подошла к самой воде и глянула в обе стороны. За спиной сияли фонари и оттого мрак над озером казался совсем уж непроглядным.
- Лодку, - решилась наконец изведшаяся Мадли, - Лодку, и фонари сюда. Быстро!
Торра что-то проворчала себе под нос, но тут же скрылась в аллее. Джуна кликнула прогуливавшегося неподалеку гвардейца, через несколько минут нашлась и лодка. Гвардейца посадили на весла, девушка устроилась поудобнее с двумя фонарями, но, вместо того, чтоб звать потерявшегося монарха, Мадли вдруг запела. Она пела ту самую, первую мелодию, исполненную еще в день прибытия, но только теперь ее голос звучал громче. Над чистой гладью воды казалось, что звук не может разойтись далеко, однако девушка продолжала, напряженно вглядываясь в темноту и иногда почти умолкая, чтоб прислушаться к ночным звукам. Сердце отчаянно колотилось, в глазах стояли слезы - не просто провалить то самое испытание, но подвергнуть опасности самого короля...
Плеск весла где-то в стороне, Мадли почти сразу оборвала песню, замер даже гвардеец, опустив весла в воду.
- Леди, - раздался тихий, но властный голос, - Прошу вас не петь.
- Ваше величество! - выдохнула девушка, задыхаясь от нахлынувших эмоций и пытаясь рассмотреть очертания лодки, - С вами все в порядке?
Гвардеец налег на весла и через несколько мгновений они увидели розы, вызолоченные борта, и белых голубей, мерцавших на ручках весел.
- Разумеется, все в порядке, - король осторожно высвободил руку из-под пушистых пепельных волос и указал на обернутую вокруг носа лодки веревку, - Зацепите наш корабль и поедем во дворец.
- Ее высочество... - Мадли уставилась на бледное лицо и узкую ладонь, свешивающуюся с колена монарха.
- Спит, - сообщил король одними губами и в голосе его сквозила нежность, - Поторопитесь.
На берегу уже собралась стайка дам и они пришлись очень кстати, чтоб увести проснувшуюся принцессу в ее покои, а Мадли тут же была оттянута в сторонку Джуной.
- Идем со мной.
- Погоди-ка, - девушка поискала глазами Торру и, выловив ее в суматохе лиц, скомандовала: - Утром надо всем пораньше собраться, будем репетировать сопровождение жениха и невесты. Ты, - она поймала за локоть лакея, который частенько помогал им, - Скажи слугам, что мне понадобятся корзина спелых колосьев, корзина серебряных монет и корзина ландышей.
Джуна торопливо пошла вперед, увлекая за собой подопечную и девушка заподозрила неладное. Они в молчании прошли по коридорам и переходам, затем компаньонка достала из складок платья ключ - не от их комнаты, а от соседней. Мадли удивленно подняла брови, но молча вошла в покои чародея.
- Джуна, зачем вы это сделали? - строго спросил сам чародей, выходя в холл. На нем был охотничий костюм, в пальцах быстро и ловко серебряной рыбкой мелькала монетка.
- Господин, это Мадли.
- Джуна? - Мадли переводила взгляд с компаньонки на мастера и обратно.
- Нам повезло, дорогая, что я забрала его у любопытной кухарки. Господин не помнит ничего.
- Я помню, что это мои покои и вы меня в них заперли, - со сдерживаемым гневом заявил чародей. - Если я и забыл что-то, то достаточно незначительное.
- И как же вас зовут, господин? - осторожно поинтересовалась девушка.
- Бокерс, Роберт Бокерс, леди, - столь же холодно отчеканил он.
- Ну вот! - всплеснула руками Джуна и горестно вздохнула, - Что нам делать теперь?!
- Вы пили воду из этого графина? - девушка указала на стоящий у зеркала хрустальный кувшин.
- В этом дворце запрещено пить воду? - огрызнулся чародей.
- А магический дар, чародейство вы хоть помните?
- Разумеется.
- Нет, я вам не верю, - рассмеялась девушка и подхватила со столика книгу, - Моя подруга страдает бессонницей. Не будете ли так добры зачаровать этот томик, чтоб она заснула крепким сном и спала, пока ее не разбудит компаньонка?
- Если это прекратит ваши нелепые претензии о моей забывчивости... - Бокрам коснулся книги, губы его дрогнули и лицо стало вдохновенным, Мадли даже залюбовалась. - Вот. Когда она ее раскроет, сразу заснет.
- Чудно, - девушка сладко улыбнулась и быстрым движением ударила ладонью под корешок книги, заставляя ее раскрыться в протянутой руке чародея. Он успел лишь глянуть изумленно и недоверчиво, прежде чем рухнуть на ковер.
- Ты не устаешь меня поражать, - констатировала Джуна, хватая мужчину за плечи и оттаскивая к кровати, - Но поражаешь приятно...
Оделия, едва проснулась, была окружена вниманием множества служанок, горничных, придворных дам, которым вскоре предстояло стать фрейлинами королевы. Впрочем, ее не раздражала суета, потому что девушка была по-настоящему счастлива: она не просто выходила замуж за короля, она была влюблена. Аромат цветущих деревьев, головокружительное пение птиц за окнами в саду - хотелось лететь, будто ласточке в лазурную синь небес, рассказать всему мир о своем счастье и, в то же время, чуть слышным шепотом донести до любимого свои чувства.
Вскоре две девушки в нарядах фей принесли роскошное свадебное платье и началась подготовка, которую счастливая невеста едва ли запомнила. Она словно очнулась, когда открытый экипаж, запряженный шестеркой белоснежных лошадей остановился в начале самого большого и красивого парка, в центре которого решено было провести торжество бракосочетания. Вокруг порхало множество бабочек, воздух пьянил ароматом цветов и ярким солнцем.
Вот подошел король, нежно сжал ладонь принцессы, и они двинулись по дорожке из цветных камешков, сверкавших, будто самоцветы, а перед ними кружили феи в бело-зеленых летящих платьях и лилась музыка, наполнявшая сердце трепетом и радостью...
Мадли с замиранием сердца следила со стороны за королем и принцессой. Вот духовный отец зачитывает длинную речь, вот произносят священные обеты жених и невеста. Бело-зеленые феи - шесть красавиц - взволнованно толпятся рядом, шушукаясь и пересмеиваясь, а девушка думает только о том, что будет дальше. Король уже передал через камердинера, что ждет перед праздничным балом чародея-сказочника для выражения монаршей благодарности и вручения награды. А что делать, если чародей спит в своих покоях магическим сном и давно позабыл все, что было связано с Бокрамом-сказочником?
Король и королева под гром торжественной музыки ступили снова на цветастую дорожку и девушки, не дожидаясь команды, выпорхнули вперед. У каждой в руках теперь была корзина, они щедро сыпали под ноги новобрачным золотые колосья - достаток и плодородие, серебряные монеты - богатство и процветание, а также белоснежные ландыши - немеркнущая красота и свежесть. Принцесса - теперь королева, - наклонилась и подняла один цветок, осторожно заправила черенок за корсаж роскошного платья, так, что крошечные головки цветов изящными завитками легли на грудь, и пошла дальше, улыбаясь и сияя. Вот и еще одна волшебная сказка завершилась счастливо. Может быть, последняя...
- Доброе утро, Роберт... Известный нам как Бокрам-сказочник, - услышал он сквозь дымку сна. Открывать глаза ужасно не хотелось, но голова была на удивление ясной и чувствовал он себя в высшей степени хорошо. Роберт открыл глаза, поморгал на яркий солнечный свет, льющийся из окна и только потом заметил двух женщин, вернее, одну девицу и одну даму средних лет. Чуть напрягшись, он их даже вспомнил и тут же принялся размышлять, не превратить ли их в каких-нибудь пташек или просто напугать, чтоб не повадно было впредь такое творить.
- Я - Мадли, - напомнила молоденькая и весьма очаровательная особа, нерешительно мявшая в руках тонкий платок, - Я прошу прощения, что обратила вашу магию против вас. И теперь прошу об одном, последнем чародействе.
- А как же, - Роберт сел, потянулся и с ухмылкой развернулся к дамам, - Выбирай, в какую зверушку ты хочешь превратиться, я сегодня в хорошем расположении духа.
- Вы не очень сильный колдун, к тому же весьма миролюбивый, - вдруг улыбнулась девушка.
- Нет, второй раз ты меня на этом не поймаешь, - хмыкнул он.
- И не собираюсь, - она оглянулась на даму, словно ища поддержки, - Сделайте только одно: верните самому себе память. Наверняка это как-то можно.
Роберт озадаченно наклонил голову. Неожиданная просьба сбивала с толку, но и наводила на подозрения. Почему он сам не подумал о том, чтоб вспомнить забытое? Неужто оно показалось настолько незначительным?
Чародей опустил ресницы и Мадли захотелось его как-то ободрить. Она смотрела, как шевелятся губы, беззвучно произнося слова силы, и боялась даже дышать, чтобы вдруг что-нибудь не пошло не так. Но когда он открыл темно-вишневые глаза, девушка поняла, что он вернулся. Еще не сказочник, какого видели все дворцовые слуги, но умный и находчивый чародей.
- Значит, сказка короля и принцессы завершилась счастливо? - спросил он, напряженно щурясь и словно что-то прикидывая.
- Да, - несмело улыбнулась Мадли, - Все хорошо и король ждет вас.
- Однако, ты чуть его не утопила, - фыркнул чародей, вставая и критически осматривая свой наряд, - А я, по-видимому, чуть не сбежал, забыв обо всем. Да уж...
- Вы меня бросили. А попасться на собственном чародействе - это было глупо! - вспылила девушка. Бокрам искоса глянул на нее и взмахнул рукой в привычном жесте.
- Леди, оставьте нас ненадолго.
Джуна хотела возразить, но наткнулась на предостерегающий взгляд Мадли и вышла. Чародей извлек из гардероба нарядный камзол и принялся переодеваться. Мадли, фыркнув, отвернулась к окну, хотя ей стало вдруг смешно от нелепости ситуации. И еще не хотелось думать, что вот сейчас он скажет, вероятно, прощальные слова.
- Четверть гонорара и никаких споров со мной в будущем: командую только я.
- Треть, - вскинула подбородок Мадли, не веря ни тому, что сказал он, ни собственному ответу. - И я буду все равно иметь собственное мнение.
- Торговаться езжай в свое поместье, - он спорил, но глаза смеялись.
- Ладно, четверть, и ты считаешься с моим мнением.
- По рукам. - Он протянул ладонь. Мадли быстро и старательно ее пожала.
- И ты не боишься ненависти... Или любви?
- Не в этот раз, - загадочно ответил чародей, натягивая вычурные туфли. Помолчали. Мадли, пытаясь осознать, как все обернулось, решила уточнить:
- А куда мы теперь едем?
- Ну... До конца лета еще кто-то может пригласить Бокрама-сказочника. А в остальное время мы будем бродячими устроителями счастья, Мадели.
- Мадли... - по инерции поправила девушка, - Как это - бродячими?!
Он застегнул воротник и расправил перед зеркалом пышное жабо, а затем старательно натянул парик. Только потом обернулся и коварно усмехнулся:
- А что, простым людям сказок не положено? Конечно, не так пышно, но на чем-то ж надо тебе учиться и черпать идеи... К тому же не забывай, ты теперь связана сделкой.
Мадли подумала о поместье, о кавалерах неодобрительно поджатых губах маменьки. Надо бы написать ей письмо.
- Ну, пойдем, - он протянул руку.
- Куда? - удивилась Мадли, хотя была уверена, что надолго отвыкла удивляться.
- Как куда? За наградой, а потом в дорогу. Кстати, можешь взять свою компаньонку, если пожелаешь. Я, конечно, не привык быть в такой обширной компании, но интересно пробовать что-то новое, - он поправил парик, нацепил слащавую улыбку Бокрама-сказочника и заговорщически подмигнул, чуть сжав ладонь Мадли. Нет, пускай теперь - Мадели.