Филимон Б. : другие произведения.

2. Мышьяк

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Какой же ты дурак, парень, - Джонсон с жалостью посмотрел на меня и покачал головой.

   2. Мышьяк
четверг 8 марта 1951г., Силвертаун, Лондон

"Какого обаянья ум погиб!
Соединенье званья, красноречья,
И доблести, наш праздник, цвет надежд,
Законодатель вкусов и приличий,
Их зеркало... Все вдребезги... Все, все..."
У. Шекспир "Гамлет"

  

Звонок разбудил среди ночи - так мне, разбалованному поздними подъемами, сперва показалось. Пытаясь выбраться из постели, я спросонья запутался в одеяле и рухнул на пол, стукнувшись головой о стену. С проклятьями, с трудом выпутавшись из постельного белья, я бросился в коридор.
   - Да?
   - Кристофер? - женский голос в трубке буквально проплакал мое имя.
   - Да? - в ответ раздались только перемежавшиеся невнятными восклицаниями рыдания.
   - Карл, мой бедный Карл... Изуверы... Как они могли, Крис?
   Рука, потирающая макушку, которой я приложился о стену, замерла. Только одна женщина звала меня Крисом.
   - Постойте... Я не пони... - бестолково забормотал я.
   - Кри...
   Линия оборвалась, оставив меня во взволнованном, даже перепуганном недоумении. Что все это значило? Туман сонливости как вихрем смело.
   Позавчера мы с Чарли Нойманом надрались как последние свиньи в "Таверне Чарльза Диккенса" - и какого Бхурла, которого так любят поминать артефакторы, нас понесло в Сассекс Гарденс? - в честь его повышения, и потом пол ночи пытались добраться до Силвертауна, размахивая на пустой дороге удостоверениями, пока не протрезвели настолько, чтобы догадаться вызвать из телефонной будки кэб.
   "Что случилось?" со свистом пролетело мимо. Женщина, миссис Нойман, плакала как плачут по...
   Сами по себе, без, даже против моей воли руки потянулись к телефону. Дыхание застряло в горле, когда я услышал усталый голос шефа.
   - Что?.. - я едва сумел выдохнуть единственное слово.
   Гарсиа некоторое время молчал.
   - Нашли тело, - наконец сказал он.
   - Те-тело? - неуверенность, неверие, постоянное "Не волнуйся, ты еще ничего не знаешь, не волнуйся, неволнуйсянево!.." без конца и края, раскрошились под тяжестью единственного слова.
   - Да, - он замолк на мгновение и тяжело вздохнул. - Сходи к нему на квартиру - прямо сейчас, пока мать и сестра в Отделе - и забери все, что вы... позаимствовали из хранилища.
   - Я не понимаю, о чем ты гово... - механически пробормотал я, чувствуя, как меня захлестывает волна ужаса.
   - Кристофер, не держи меня за идиота. Когда откроют дело, последнее, в чем я нуждаюсь, так это во внутреннем расследовании ваших махинаций.
   - Я... - я только что узнал, что мой напарник погиб! Я сглотнул комок в горле. - Конечно, шеф. То есть... все хранится у меня. Мы не хотели, чтобы его сестренка нашла что-нибудь.
   - Хорошо, - в трубке послышалось какое-то шуршание. - Собирайся и приезжай в Скотланд-Ярд.
   Я молча кивнул, забыв, что он меня не видит - но голосу я уже не мог доверять. Дыхание вырывалось скомканными, влажными всхлипами.
   - Прекратить истерику! - рявкнул Гарсиа. - Все. Отпуск кончился.
   - Сэр... - но в трубке были только гудки.
   В горле услужливо образовался комок, но глаза были сухими. Я закутался в одеяло и пошел пить чай.
   Нашли тело. Нет, не может быть. Это какая-то ошибка. Бедные миссис Нойман и Менди - им придется увидеть чужой труп, но с Чарли наверняка все в порядке.
   Конечно, в порядке.
   * * *
   - Пей, - я послушно принял из рук шефа стакан с виски и одним глотком осушил его, не чувствуя ничего - ни вкуса, ни должного жара. - Когда вы в последний раз виделись?
   - Вчера утром. Мы во вторник пили, и он остался на ночь у меня. Я с утра его проводил... И все, - я протянул Гарсиа стакан, но вместо того, чтобы налить еще виски, шеф забрал его и поставил на стол.
   - Ничего странного не заметил?
   - Нет, - я поднял глаза на устроившегося в своем кресле шефа. Глаза жгло сухостью. - Какие странности? Мы пили весь вечер в пабе, потом снова пили - уже дома... Отмечали его инспектора. Шеф...
   - Помолчи.
   Кабинет погрузился в тишину как Титаник в воды Атлантики - она ледяной пеленой обволокла все вокруг, воруя дыхание прямо из легких. Методично отсчитывали время часы. Я по-прежнему ничего не знал.
   Наконец, шеф вздохнул.
   - Дело взяла городская полиция.
   Я вскинулся:
   - Но... Как же?..
   - Тебя бы к нему так или иначе близко не подпустили. Все, что пока мне известно - его задушили сегодня где-то в половине четвертого утра. Очевидно, где-то в другом месте, в парке, или, возможно, в пригороде - на ботинках и брюках глина - потом привезли в Вестминстер и оставили на лавочке у Аббатства. Какова наглость! Хуже было бы, только брось они его на пороге Скотланд-Ярда или Управления.
   Меня передернуло.
   - Шеф, пожалуйста... - я взмолился. Мне многое необходимо было узнать. Но не так.
   Гарсиа внимательно посмотрел на меня и покачал головой. Я понимал, что ему было не легче, чем мне, но...
   - Иди, Кристофер. Завтра... Завтра ты должен быть в форме. Иди, - я встал со стула, собираясь уйти, но он вдруг поднял руку. - Что вы забрали из хранилища?
   Во рту пересохло.
   - Ничего особенного...
   - Что? - я поежился от холода в его голосе.
   - Два кольца, стилет - он не заряжен - и ожерелье. Просто симпатичное. С камушками.
   - Больше ничего? - я отрицательно покачал головой. Гарсиа посмотрел мне в глаза, и у меня затряслись колени. Возникло чувство, будто шеф заглянул мне в самую душу и бесцеремонно начал ворошить там грязной кочергой. Но через мгновение все кончилось - я стоял перед ним, вспотевший, со стучащими зубами и единственным желанием - забиться в угол и сидеть там до конца света.
   - Иди.
   Я кивнул и, шатаясь, вышел из кабинета, на ходу выуживая из портфеля ключи.
   Для Отдела нам в здании Нового Скотланд-Ярда выделили площадь, примерно равную той, что мы распоряжались в Управлении, но, переехав, мы слились с департаментом Мета, который занимался мисдиминорами. Места не хватало, и нас с Чарли посадили в один кабинет. Который теперь оказался в моем полном распоряжении.
   Мой стол был по-прежнему девственно чист, в противоположность его, заваленному бумагами и семейными мелочами - фотографиями в рамках, керамическими фигурками и кактусами. При виде этого беспорядка, я пошатнулся. Не только физически - не столько физически.
   Стараясь не глядеть на большую фотографию на стене, где мы в новеньких формах Управления гордо помахивали только полученными дипломами, я быстрым шагом пересек комнату и схватился за телефон. Вот только... звонить мне было некуда. Я обязан был позвонить миссис Нойман, узнать, как она - но это было выше моих сил.
   Поэтому я набрал номер Директората Артефактов и попросил соединить меня с инспектором Стэнфордом. Его удивленный голос раздался в трубке меньше, чем через минуту.
   - Райт? Это ты?
   - Инспектор, - поприветствовал его я.
   - Точно ты. Не знаю ни одной живой души, у которой хватило бы наглости звать меня инспектором! - хохотнул он, и я растянул непослушные губы в улыбке, позабыв, что он меня не видит, и можно не стараться. Наверное, он почувствовал мое неудобство, потому что спросил уже серьезным тоном: - Что случилось, Райт?
   Я глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и спросил:
   - Инспектор, у вас есть знакомые в Городской полиции?
   Повисла пауза. Потом он заговорил серьезным и ровным тоном:
   - Райт, не суйся в это дело. Поверь - лучше тебе тихо отсидеть свой отпуск дома...
   - Сэр, поверьте, я не собираюсь вмешиваться в ход расследования, я просто хочу быть в курсе дела.

- Нет, Райт, это ты послушай меня. Я работаю в полиции сколько ты на свете живешь - не надо. Забудь об этом; считай, что Нойман погиб от сердечного приступа.
   - Сэр, при всем уважении, я не могу последовать вашему совету.
   Стэнфорд снова замолчал, обдумывая сказанное мной - и то, о чем я умолчал.
   - Мне необходимо быть в курсе, сэр, - тихо добавил я.
   - Ладно, Райт, есть у меня знакомые, - наконец выдавил он. - Подходи часам к восьми в паб тут на углу - забыл, как он называется. Познакомлю кое с кем.
   - Спасибо, - сказал я. - Спасибо.
   - Не за что тебе меня благодарить, сержант, - в его голосе явственно слышалось разочарование мной и собственной неспособностью отказать.
   Разговор оставил налет на зубах. Единственное, чему я был рад - не пришлось напоминать о том, что они с Уильямсом мне должны.
   Часы показывали половину третьего, и я уже не мог выдумывать причины, чтобы откладывать дальше разговор с миссис Нойман. На душе было мерзко - так мерзко не было, пожалуй, никогда. Я в детстве не только ромашки собирал, а уж война по всем прошлась, но никогда мне не было так стыдно. Оттого, что, несмотря на ноющую боль в груди, я так и не смог проронить ни слезинки. Стыд расползался по венам мышьяком, выкручивая внутренности в отвратительно гадостной отстраненности.

Я поехал к Нойманам на метро, пытаясь так незамысловато оттянуть момент встречи. Напрасно - когда я стучал в их дверь, мне было еще хуже, чем раньше.
   Осунувшаяся и зареванная Менди открыла дверь и тут же бросилась мне в объятья, всхлипывая и бессвязно бормоча. Я неловко прижал ее к себе, гладя по спине и отвечая так же несуразно.
Она была младше Чарли на пять лет, но, как и он, унаследовав отцовскую внешность - светлые волосы и серые глаз, была больше похожа на мать, в которой австрийского было только неистребимое желание называть всех на немецкий манер, иной раз совершенно неподходящим образом.

- Все будет хорошо, все будет хорошо... - и все равно, даже утешая его рыдающую младшую сестренку, я чувствовал неестественную отстраненность от случившегося, как будто приходилось сообщать трагические новости родственникам очередного потерпевшего. Мне было уже не стыдно - мне было страшно. Неужели полтора года в Управлении превратили меня в это? И снова - почему в голову лезут только мысли о собственном душевном состоянии?
   - Мама спит, - наконец пробормотала Менди мне в плечо, обреченно цепляясь за рукава пальто.

- Это хорошо, ей надо отдохнуть, - механически ответил я.
   - Пойдем на улицу, - попросила она, поднимая на меня заплаканные глаза.
   - Конечно, пойдем, - я поцеловал ее в светловолосую макушку и подтолкнул к вешалке. Менди сорвала с нее светлое пальто, схватила стоящие у двери туфли и выскользнула обратно на лестничную клетку. Я помог ей одеться и одолжил платок, а потом мы спустились на улицу. Взятыми у нее ключами я открыл калитку в маленький парк, спрятанный за кованой решеткой в колодце между домами.
   - Он вчера вечером домой не пришел, - заговорила Менди, когда мы устроились на лавочке недалеко от входа - той самой лавочке, на которой год назад она оплакивала отца. Она комкала в руках платок, и не подняла глаз от земли даже когда я пододвинулся ближе, обнимая ее за плечи. - Но мы думали, что он с тобой... Что вы празднуете. Мама так ругалась, говорила, что он так станет алкоголиком, как дядя Август... Как же так, Крис? За что?
   Она снова начала всхлипывать, а все, что я мог сделать - это продолжить обнимать ее, тихо обещая во всем разобраться, и в то же время мучительно желая, чтобы она моих обещаний не услышала.

* * *
   В восемь вечера я вошел в паб "Золотой змей" на Набережной Виктории, выискивая глазами Стэнфорда и его "знакомого". В зале почти никого не было, но дым уже стоял коромыслом, хотя и без того в темноте едва ли что можно было рассмотреть. Со мной поздоровались, и я кивнул в ответ, смутно узнавая парня из Департамента по Контролю за Оборотом Редкой и Опасной Литературы, с которым мы как-то гонялись за одним чернокнижником.
   Стэнфорд уже сидел у стойки вместе с невзрачным темноволосым мужчиной средних лет в сером костюме. Оба курили и посматривали по сторонам, но все равно не заметили как я подошел.
- Инспектор, - позвал я его, улыбаясь через силу и вопросительно поглядывая на его спутника.
   - Познакомься, Райт, это Артур Джонсон, старший инспектор городской полиции. Артур - сержант Кристофер Райт, раньше работал в Управлении, теперь в Мете, ну да ты знаешь эту канитель с реформой...
   - Отдел Убийств, - кивнул Джонсон, затягиваясь.
   - Я... Работал с Чарли Нойманом, сэр, - настолько тихо, насколько это вообще возможно в пабе сказал я. Джонсон снова кивнул.
   - Рональд говорил.
   Я опешил, задним умом соображая, что Рональд - это Стэнфорд.
   - Хочешь, значит, быть в курсе расследования?
   - Да, сэр, - я поежился под его колючим взглядом, краем глаза отмечая, что Стэнфорд тоже чувствует себя неуютно.
   - Ну что ж, - Джонсон удовлетворенно покачал головой, делая знак бармену налить ему пива, - это другой разговор.
   И он начал рассказывать.
   Чарли накануне ушел с работы в положенные семь часов вечера и отправился в Белгравию, где у него была назначена встреча со специалистом по артефактам - видимо, сказал Джонсон, по работе - он вел дело об убийстве одного жулика, который в прошлом занимался сбытом нелегально изготовленных "безделушек". Проговорили они до половины десятого, после чего Чарли сообщил дедуле-артефактору, что отправляется "домой, в Силвертаун", и исчез. Примерно в три тридцать он расстался с жизнью, а в шесть утра какой-то особо резвый школьник, собравшийся на утреннюю прогулку, обнаружил его труп во внутреннем дворе Вестминстерского аббатства. Коронер показал, что умер Чарли от асфиксии, а судя по следам, оставшимся на шее, его задушили - довольно тонким шнуром, набросив его на шею со спины.
   - Больше ничего не известно, - сообщил Джонсон, прихлебывая свой "Гиннес", - но дело открыли только сегодня, так что глупо надеяться на какие-либо существенные результаты. Тебя тоже на днях вызовут на допрос. Когда что-то появится, я позвоню.
   - Тот... антиквар - он под подозрением?
   - Да, конечно, - Джонсон кивнул. - Скользкий старикашка. Надо узнать, не находился ли он на подозрении у Ноймана, да и вообще, не замешан ли в чем... Впрочем, сам он его не убивал, старикан ездит в инвалидном кресле, он просто не смог бы накинуть Нойману удавку на шею.
   - Ему кто-то помогает? - быстро предположил я. - Он ведь не сам ездит.
   Джонсон устало покачал головой:
   - Парнишке пятнадцать, такой хиляк - и карандаш сломать сил не хватит, не то, что задушить здорового сопротивляющегося мужика. Родственников нет, друзей нет - еще бы, дед - сущий демон - какие-либо помощники тоже отсутствуют. Если кто и действовал по его указке, то не из ближнего окружения.
   После этого серьезные разговоры закончились, и я заказал пол-пинты Гиннеса, слушая вполуха, как непринужденно балагурит Стэнфорд - видимо, они со старшим инспектором и вправду знали друг друга. Я ужасно устал, помогая миссис Нойман разобраться с похоронами, так, что мне не хватало сил хотя бы ужаснуться собственному отношению к происходящему.
   - Кстати, Райт, а что там с гринвичскими трупами? - неожиданно спросил инспектор, поворачиваясь ко мне. Я поднял голову от кружки, пытаясь сообразить, о чем он, а потом пожал плечами.
   - Честно говоря, я даже не знаю, кому отдали дело. Сейчас почти все в отпуске, а кое-кто под шумок вообще на пенсию ушел, так что из опытных человек пять... Трое из них в спешном порядке инструктируют пополнение из Мета.
   - Что, все так плохо? - сочувственно протянул Джонсон. Я только скривился - куда уж хуже, если даже в городской полиции осведомлены о наших проблемах с кадрами. Еще когда пошли слухи о реформе и переводе Отдела из-под крылышка Управления, многие стали заговаривать об увольнении. Кто-то подсуетился и прошел переквалификацию, многие просто уволилились. Хорошо работать в Управлении и получать свою долю романтического благоговения, не будучи вовлеченным в дела каких-нибудь демонологов или кого похуже. Работать же в Скотланд-Ярде, на одном этаже с городским патрулем? Нет, спасибо. В итоге - молодежь как ветром сдуло. Ну а если учесть, что после войны мало кто из "стариков" вернулся на службу, и в отделе работали, фактически, одни молокососы вроде - чего уж там! - меня и Чарли... Хотя, говорят, настолько плохо все было только в столице, где можно было найти альтернативу надоевшей работе.
   - Боюсь, уровень преступности у нас вырастет, - с болезненной гримасой сообщил я.
   Стэнфорд сочувственно похлопал меня по плечу, а Джонсон неопределенно передернулся. Больше мне в "Золотом змее" делать было нечего, но что-то удерживало от того, чтобы встать и уйти. Мне... не хотелось оставаться наедине с самим собой. Я заказал еще одну пинту, заработав одобрительный смешок от Стэнфорда. Неожиданно Джонсон снова заговорил:
   - Говорят, демонологии начали свое расследование убийств.
   Мы со Стэнфордом переглянулись, и он протянул:
   - Лучше бы не говорили...
   Джонсон удивленно вздернул брови, отмечая наши мигом сделавшиеся кислыми лица:
   - И отчего же это?
   Я тут же закрылся от них пивом - в конце концов, кто я такой, чтобы разъяснять старшему офицеру, как начальник новичку байки Управления.
   - Ну как тебе сказать, Артур, - замялся Стэнфорд, поглядывая на меня, словно в поисках поддержки. - Тут такое дело...
   Нельзя говорить о демонологах, и точка, вот в чем дело. Можно изучать артефакты и то, как их создавать и разрушать - пусть церковники и те, кто еще верят во весь этот бред насчет Бога и вопят насчет противоестественности; можно, и даже нужно контролировать безумцев, что проводят слишком много времени за книжками и творят с собой Бхурл знает что... Но демоны? Изучать их? Вызывать их? Нет, нет, и еще раз - НЕТ! Вот уж где противоестественное. Если так легли карты, что кто-то из "хороших парней" должен этим делом заниматься, чтобы останавливать занимающихся тем же "плохих парней", что ж - вечные им слава и почет за самопожертвование. Те, кому повезло не сталкиваться с демонологами, относятся к ним так же, как и ко всем, кто работает в Управлении - романтика, артефакты на халяву, рейды по алхимическим лабораториям по выходным и зараженным лесам в новолуние... Те, кому не повезло сталкиваться с ними в столовой в очереди за булочками каждый ланч, поймут меня. Нельзя говорить о демонологах. С ними можно работать - с неприятными последствиями для карьеры, с ними можно дружить - с неприятными последствиями для здоровья, с ними можно даже жить - увы, с неприятными последствиями для жизни... Но говорить о них нельзя. Нельзя и все тут.
   - Слышал о Молли Партон? - начал было Стэнфорд, но когда Джонсон неуверенно нахмурился, махнул рукой на объяснения и тоже заказал себе выпить. - Лучше забудь.
   Джонсон явно был недоволен ответом, и попытался вернуть разговор в прежнее русло, но быстро замолк, заметив появившееся на лице Стэнфорда мученическое выражение. Уже больше не разговаривая, мы допили каждый свое и вместе поднялись.
   Стэнфорд великодушно предложил подвести меня, но я отлично знал, что ему придется возвращаться на другой конец города - он жил где-то на западе, и я отказался. Мы с Джонсоном отправились к метро.
   - Зря ты лезешь в это дело, - заметил Джонсон через несколько минут.
   - Почему?
   - Не стоит играть в благородного мстителя.
   - Я не благородный мститель. Просто хочу быть в курсе... - я поежился.
   - Ну и зачем?
   - Затем, - тяжелый вздох вырвался против воли, и я посмотрел на старшего инспектора. На его лице не было особого интереса ни к разговору, ни, тем более, к причинам, побудившим меня к расспросам. - Неужели вы не понимаете?
   - Единственное, что я понимаю - ты не первый год в полиции и сам должен знать, что у офицера не должно быть личного интереса в деле.
   - Это другое, - я покачал головой. - Я не собираюсь вмешиваться в расследование или творить другие подобные глупости. Мне просто необходимо знать, кто это сделал.
   - Полиция своих не бросает, - сказал старший инспектор, останавливаясь под фонарем. - Убийцу мы так или иначе найдем, - тогда все и узнаешь.
   Я поднял на него глаза. На лице Джонсона расползлась понимающая гримаса. Да, спорить или объяснять что-либо было бесполезно.
   - Какой же ты дурак, парень, - Джонсон с жалостью посмотрел на меня и покачал головой.
   В вестибюле метро мы пожали друг другу руки и разошлись по разным платформам.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"