Бабаев Иван Сергеевич : другие произведения.

Остров Кар

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

0x01 graphic

Иван Танин

  

Остров Кар

Об авторе.

   Иван Танин (Иван Сергеевич Бабаев) родился в 1972 году в городе Улан-Удэ. Долгие годы жил в городе Николаеве в Украине. В 1995 году окончил Одесский государственный университет имени И.И. Мечникова. С 2009 года проживает в станице Алексеевской Волгоградской области.

Для чего я всё это пишу?

Чтоб вы знали, чем я дышу.

Остров Кар.

Фантастическая повесть.

Возвращение свастики.

   Доктор Ши, не торопясь, подошёл к макету на возвышенном стенде. На плоской поверхности, на площади около четырёх квадратных метров, располагалась резная модель, по всей видимости, некоего участка сухопутной поверхности. Участок был островного типа - нигде не доставал до края карты.
   - Древние, - начал разъяснения доктор Ши, - оставили нам философскую идею о взаимных трансформациях, которую они рассматривали лишь в теоретических аспектах: всё развивается по спирали, количество переходит в качест,во, одна сила вытесняет другую, борьба противоположностей - двигатель прогресса. И так далее... Они оформляли эту идею в различных символах, проповедовали в философских учениях, порой до того антагонистичных, что вражду их приверженцев сильные мира сего хитроумно использовали даже для развязывания войн в своих целях. Но, к счастью, эти дикие варварские времена сейчас далеко позади. Люди поняли, что философские разногласия - не повод причинять друг другу страдания. Более того, мы в нашем институте пошли значительно дальше. Мы считаем, что наконец-то наступило время перевести философскую теорию в практическое русло и причём, заметьте, юноша, исключительно научным способом. Никакой тебе политики, никаких международных конфликтов, только научные исследования в чистом виде. Я излагаю понятно?
   - Исследования проходят на местности. Я вас правильно понимаю? - коротко спросил Дан, метнув беглый взгляд на макет.
   Ши удовлетворённо улыбнулся.
   - Что называется в яблочко, господин эксперт. Эта земля находится на одной достаточно отдалённой планете. Мы выбрали её, поскольку для наших исследований там имеются все необходимые условия: сочетание подходящих элементов - практически идеальное. Такого в галактике нет больше нигде. Это Кар - планета с единственным островом.
   - Но она же населена!
   - Заметьте, господин Дан, - не людьми.
   - Вы хотели сказать не землянами?
   - Какая разница. Не можем же мы прямо сейчас причислять к нашей передовой цивилизации все слаборазвитые народности Вселенной на том только основании что они гуманоиды? Я не говорю, конечно, что они нам конкуренты. Но дистанцию держать надо для их же блага - всему своё время. Возможно, и они когда-нибудь начнут летать в космос, но зачем подгонять эволюцию? В конце концов, и ресурсы галактики не резиновые. Должен же кто-то один устанавливать правила. Иначе - хаос.
   Дан потупил взгляд. Он не стал спорить: его задача другая - подчиняться и соглашаться. Он на работе.
   - Всех новичков,- невозмутимо продолжил Ши, - мы вводим в курс нашей деятельности. Здесь, собственно, нет никакой тайны - исследования на благо всего человечества. А наши сотрудники тем более должны понимать суть происходящего, чтобы качественно выполнять свою работу. Так вот, на кафедре была выдвинута гипотеза, что общественное развитие не просто подчиняется закону прогрессирующей циркуляции ( закону свастики, говоря языком древних), но более того, используя этот закон как инструмент воздействия в умелых руках, можно напрямую влиять на эволюцию общества, направлять нереволюционным путём ход его истории по заранее заданному курсу. Вы, надеюсь, меня понимаете?
   Дан молча кивнул головой.
   - Так вот, юноша, наши исследования на Каре более чем оправдывают наши предположения. Мы занимаемся там уже полвека, и вы, как специалист своего профиля, наверное, не прочь были бы узнать о полученных результатах из первых, так сказать, уст.
   Дан был весь - внимание.
   - Вот вам состояние дел на момент начала исследований. На острове обитало племя примитивных дикарей. Наши специалисты исследовали каждого и на генетическом уровне выделили в этой смешанной массе четыре более-менее чёткие группы, которые отличаются друг от друга не иначе как менталитетом. Разумеется, дикари не подозревали и сейчас не подозревают о наших намерениях, они думают, что мы боги. Затем, косвенным путём инициировав в племени волну идеологических разногласий и запустив в ход через своих агентов хитроумную систему пророчеств, мы сумели филигранно развести все эти четыре группы аборигенов в разные концы острова таким образом, чтобы каждая из них была максимально обособлена от остальных и развивалась впредь абсолютно самостоятельно, почти не контактируя с соседями. Кариане - существа проворные. Мы подкинули им несколько научно-технических идей, чтобы, так сказать, ускорить процесс. Но сейчас они перешли к довольно развитой товарно-денежной системе. От войны мы их жёстко удерживаем. Это вы увидите позже. А пока, - доктор Ши вытащил из сейфа кипу файлов, - изучите на досуге отчёты сами. Это необходимо. Через неделю отбытие. Свои обязанности вы знаете. Приступайте.
   Форму острова нельзя было назвать компактной. Она напоминала летящую птицу. Север и юг - два крыла, тупой нос - на западе, и на восток тянулся ажурный хвост солидных размеров. Между "крыльями" и "хвостом" довольно обширные заливы. Это лишь контуры. Рельефная же карта острова не выглядела столь симметричной. "Северное крыло" занимало довольно крупное возвышенное плато. Оно почти всюду спускалось к океану отвесными уступами, поэтому береговая линия в этом районе не являлась изрезанной. На юге нагорье переходило в высокую горную цепь с еще одним, центральным нагорьем в самой середине острова, в "туловище птицы". Центральное нагорье постепенно понижалось от высочайших вершин острова в сторону "хвоста". Здесь, судя по карте, располагалась база Института. Дальше к югу горная цепь постепенно понижалась, становилась уже и на крайнем юге неприступным скалистым мысом обрывалась в бескрайний бушующий океан. Восточный склон горной цепи был в целом пологим, поэтому " южное крыло" представляло собой холмистую равнину с изрезанным низким восточным побережьем и ровным, высоким - западным. Западный же склон главного хребта был крутым, зато довольно скоро переходил в наклонную возвышенную равнину "носа". Абсолютно плоский низменный "хвост" вообще, казалось, был инородным вкраплением в общей структуре и соединялся со всем "телом" лишь нешироким перешейком.
   I0x01 graphic
0x01 graphic
  
   Теперь о климате и растительности (кратко, чтобы не утомлять читателя). На северо-западе прохладнее, на юго-востоке теплее (это при учёте того, конечно, что на юге, как водится в целом теплее, чем на севере). То же касается и влажности. Океанские течения обусловили сравнительную сухость северо-запада, в то время как "хвост" и "южное крыло" обильно увлажнялись дождями, снега на острове не было вообще.
   Соответственно "нос" был абсолютно голым - сплошная степь. Северное нагорье занимала лесостепь. Между ними находилась низменная ложбина, заросшая густым северным лесом. "Хвост" тоже был покрыт лесной растительностью, но не столь густо. " Южное крыло" утопало в субтропических зарослях. (Западное скалистое побережье вообще можно было сравнить с джунглями). Центральное нагорье: внизу - лес, вверху - камень. База находилась в укромной каменной чаше, недалеко от вершин. Остров был в тысячу километров и по широте, и по долготе. Животный мир беден. Почти все животные одомашнены. Предназначались они для разных хозяйственных целей, в том числе и для употребления в пищу. Островитяне редко отплывали от берега за черту видимости, но рыбу в прибрежных водах ловили.
   Из отчетов следовало: " Были выделены четыре группы индивидуумов, идентифицируемых в настоящее время как эолы, аксы, катоны и гетавы. Расселены они следующим образом. Эолы - на южных субтропических холмистых равнинах, аксы - на северном лесостепном нагорье, катоны - на западной степной равнине, гетавы - на низменном лесистом восточном полуострове. Каждой из народностей свойственны различные черты национального характера. Эолы близки к природе, но тянутся к культуре; аксы свободолюбивы, но вместе с тем достаточно патриотичны, катоны пассионарны до агрессивности, но стремятся к организованности; гетавы просто жизненные прагматики: с одной стороны, много в голову не берут, с другой - если за что-то взялись, делают с толком.
   Эволюция проходила так.

Прошлое.

   Вначале эолы жили в джунглях и джунглями. Они занимались собирательством и охотились, сторонились незнакомцев, группировались в общины, развивали свою самобытную культуру. Деспотизма не было - все старались уважать мнение друг друга, но всё же главным действующим фактором эолской либеральной обстановки было просто отсутствие интереса к созданию каких-либо иерархических структур. Все были поглощены бытовыми проблемами. Джунгли, община, пропитание - это было поначалу сферой интересов среднего эола. Но затем постепенно всё большее количество соплеменников, как-то само собой так получалось, стало втягиваться в изобретательскую деятельность в самых различных областях культуры и техники. Вообще эолы, судя по данным, были творческими личностями.
   Аксы вначале жили, как истинные горцы, - в родовых поселениях, разбросанных по нагорью: пасли скот, охотились, были готовы в любую минуту сообща вступить в схватку с обидчиками любого из своих родов. Катоны пару раз совершали набеги на окраины плато. Тогда аксонские старейшины на межродовом совете договорились о создании единого центра по совместной организации обороны на катонских рубежах. Центральный совет уважали, но никто не любил вмешательства извне во внутренние дела своей общины. Так было поначалу.
   Катоны сперва ютились в густом лесу, что рос в долине недалеко от Аксонского нагорья. Открытая ровная степная местность скрытных катонов не прельщала. В лесу постоянно шла межродовая борьба за сферы влияния - никто не хотел уступать. Лилась кровь, процветали обман и коварство. Сильные постепенно загребали власть под себя, а слабые всё отчётливее понимали, что нужен порядок. Многие указывали топором в сторону аксов, и под высокопарными шовинистическими лозунгами иногда удавалось собрать достаточное количество отрядов для вылазок на плато. Аксы реагировали оперативно - они не любили, когда кто-то нарушал их покой и быстро отваживали агрессоров от повторных попыток перехода границы.
   Гетавы первое время вообще, казалось, не усматривали в своём существовании ни малейшего смысла. Они бродили по лесу, перебивались, чем придётся, никак не могли ужиться сообща в поселениях. Так было до тех пор, пока рыбаки не принесли известие о том, что чуть дальше к востоку, если не побояться туда заплыть, рыбы видимо-невидимо.
   На восточном побережье возникло поселение, которое стало расти не по дням, а по часам. Общие деловые интересы помогали гетавам сближаться друг с другом. Они быстро осваивали торговлю, разного рода предпринимательство и даже стали посылать корабли к берегам других племен вокруг острова - вплоть до страны катонов. На фоне возможности обогащения страх перед морем сдавал позиции. Кто-то стал воплощать в жизнь идею строительства из местного леса более крупных и надёжных судов, кто-то придумал, как строить высокие дома из камня, а кто-то брался всё это рассчитывать на воловьей шкуре. Однако не всё здесь было так радужно: хорошо, если ты разбогатеешь ловлей рыбы. А если останешься не у дел, соплеменники тебе помогать не станут. Такие уж хладнокровные эти гетавы, оттого в Глерии, в том самом поселении, что возникло на побережье и стало впоследствии доминирующим центром всей страны, за роскошными коммерческими кварталами процветали в трущобах нищета и болезни.
   А без денег, которые тут появились в виде медных пластинок раньше, чем у других, и вовсе нечего было надеяться решить какие-либо вопросы с племенной верхушкой.

Настоящее.

   Развиваясь, эолы превратились в высококультурную нацию с высокоразвитой наукой, техникой, искусством и общественной жизнью. Всё у них было налажено грамотно и со вкусом. Города строились по проектам, хозяйство велось сообща и рационально, оформление общественных мест было на высоте - архитектурные разработки и планирование делали своё дело.
   Однако нельзя даже в условиях эолского общества при товарно-денежных отношениях в экономике избежать противоречий. Организованности им всё же не хватало. Организованности "сверху". Впоследствии такая ситуация могла обернуться для незадачливых эолов конфликтами и сварами.
   Аксы построили в центре нагорья замок с высокими башнями и стенами. Замок был для императора, наделённого широчайшими полномочиями. Император стал символом Акса, для нации это был апогей. Замок оброс постройками - так возникла непревзойдённая столица Акса - Тадокс, в которой концентрировались мощь, влияние и власть. Аксы чтили свой центр до нелепости. Но это им не мешало.
   По мнению специалистов Института, им недоставало обычного здравого смысла и практической жилки - тогда они смогли бы раскрепоститься и двигать вперед хозяйство и культуру более быстрыми темпами.
   Свирепые катоны перестали дичать и дёргаться - что-то подсказало им, что так дальше жить нельзя. Вождь одного из сильнейших родов жёсткими методами захватил-таки общеплеменную власть и в приказном порядке вывел всех своих подчинённых в степные просторы, где заставил их трудиться на благо нации. Вначале они просто разбили лагерь посреди степи - естественно, всё из-под палки, под многочисленной и бдительной вооружённой охраной - попробуй не присматривать за такими сорвиголовами! Потом планомерно стали сооружать необходимые постройки, дороги... И работа пошла.... Вождь ( теперь единственный) собрал вокруг себя умнейших из катонов и велел им планомерно и целенаправленно разрабатывать систему государственного строительства, ну а где надо, двигать вперед науку и технику (на культуру размениваться не сочли нужным: сама пойдёт). Труд был практически рабским, и в среде катонов, привыкших к безнаказанным вольностям лесной жизни, всё чаще поднимались роптания. До открытого неповиновения дело пока не доходило, но, как говорится, на каждую силу всегда может найтись сила побольше. Одухотворённости им не хватало - вот что. Одухотворённость в среде катонов решила бы сразу две задачи: сделала их несколько добрее, что позволило заниматься добровольным творческим трудом плодотворно, и вселила бы в их сердца гордость за свою страну, свою нацию, что, возможно, изжило бы необходимость работать из-под палки там, где что-то действительно надо было сделать на благо общества.
   У гетавов всё держалось на рыночной основе и на товарно-денежном фундаменте. Поэтому у них всё и получалось. Приходилось, конечно, изрядно трудиться, но там, где речь идёт о прибыли, роптания на тяготы жизни просто неуместны. Постепенно гетавы даже стали помогать из общей казны своим беднякам, так как узрели в этом практическую пользу для общих интересов. Дело вот в чём. Чтобы координировать всю коммерческую деятельность - в этом был прок для страны в целом, вожди довольно быстро договорились о создании выборных координирующих органов во главе с выборным же царём. Армия была наёмная. Глерия стала крупнейшим деловым центром острова, гетавским богачам не было равных на всём Каре.
   Бездушие и бездуховность были бичом этого продажного общества. За деньги здесь делалось абсолютно всё. Если же гетав просто сочинит хорошую музыку, у нее не будет перспектив, не обещай она немедленно окупиться. Таким образом, эксперты Института были уверены: эолы переймут организационный опыт катонов, катоны волей-неволей будут стремиться привить своим полурабам искренний патриотизм, похожий на аксонский. Аксы начнут раскрепощаться, чтобы не тормозиться и, естественно, делать это по-гетавски прагматично. А гетавы попытаются растопить коммерческий лёд в сердцах своих соплеменников, приводя в пример, как образец, достижения эолов во всевозможных сферах общественной и духовной деятельности. Таковы были планы и перспективы - свастика вертелась вживую, приводя в движение само общество.
   Дан отложил отчёты в дальний угол стола. Завтра космолёт, пользуясь сложной системой манипуляции измерениями с учётом кривизны пространства - времени доставит его на другой конец галактики, где он приступит к нелёгкой и долгой работе в пробирке размером с целую ойкумену. Кариане, похоже, были людьми ( мы будем называть их именно так, а не гуманоидами - для ясности и чистоты речи) способными. "Как же так, - думал Дан, - можно экспериментировать над людьми, к тому же без их ведома, пользуясь только тем, что сейчас ты оказался лишь на более высокой ступени развития. Это не оправдание для обмана себе подобных".
   Не во всём он был солидарен с деятельностью Института. Но это - в сторону! Сейчас его наняли, и он обязан выполнять работу безропотно. Лишние мысли только могут помешать.

***

   Космолёт затрясло уже при выходе из точки сгиба в обычное пространство. Не было никаких сомнений: это авария. Системы автопилотажа давали понять, что времени на их починку нет. Контуры острова занимали пол-иллюминатора. Оставалось только взять на себя управление - и... что будет!
   Дан начисто забыл нажать кнопку аварийной радиосвязи - так велико было напряжение. На Земле его, конечно же, не услышали бы, но местная база хотя бы была поставлена в известность об аварии. Дан знал, что на данный момент космолётов у них не было. Но на небольшой отряд спасателей можно было рассчитывать. Во всяком случае, на Центральном нагорье. Институтом было категорически запрещено вступать с аборигенами в неформальные контакты и давать им знать о чём-либо без ведома руководства. Посадить вручную такой космолёт можно было только приблизительно, с ошибкой в радиусе нескольких сотен километров, потому что посадочные системы базы ему в данном случае ничем помочь не могли. Дан изо всех сил жал на рычаги. Но...тщетно. Под нижним иллюминатором - Эол. Вся миссия насмарку! Институт, скорее всего, ему этого не простит. Как такое могло случиться!
   Резкое торможение, ещё толчок и...тишина...
   Дан почувствовал боль в спине и пояснице. Он собрал последние запасы силы и мужества и, пошатываясь, двинулся к выходному отсеку. Нажатие кнопки - люк открыт, трап откинут. Яркое южное солнце на миг ослепило глаза - здесь, в субтропиках, тёплая солнечная погода в диковинку не была.
   Щурясь, Дан окинул взглядом окрестности. Ну, конечно, так и есть! Миссии конец! Вон деревня неподалёку. Вдруг то ли особенности посадки дали знать о себе, то ли резкая смена атмосферных условий повлияла, то ли и то, и другое вместе, но пышная субтропическая идиллия вначале поплыла перед глазами, а затем и вовсе пропала. Дан потерял сознание.
   ***
   Мелодичный женский голос, по всей видимости, молодой, медленно и тихо выводил слова какой-то песни на незнакомом языке. Нет, стоп! Язык знаком. Это язык Кара. Дан выучил его по компьютерной самообучающей программе ещё год назад, перед тем, как вербоваться на работу в институтском агентстве. Там требования строгие. Неподготовленным и на йоту не подходи.
   Теперь всплыли в памяти подробности аварийной посадки. Ирония судьбы...
   Хотя ведь всё могло закончиться гораздо хуже. Да куда уж хуже! За такую "работу" ему никто ничего не заплатит. Уж лучше бы он погиб: столько сил и средств ушло на подготовку. Но ведь он ни в чём не виноват! Это никого не волнует. Им нужны результаты исследований, а не грубейшее нарушение их хода, которое он, хоть и невольно, но всё же произвёл своим вторжением в запретную зону. Институт берег чистоту эксперимента как зеницу ока. А он своим нелепым самоспасением разрушил плоды их полувековых усилий.
   До сознания Дана вдруг начала доходить вся катастрофичность ситуации. Какой спасательный отряд с базы? Кто его после всего еще здесь будет спасать? По телу пробежал неприятный озноб. " Хорошо хоть сигнал на базу не успел отправить. Засеки они место его посадки - ему наверняка было бы несдобровать. Кому нужна его маленькая неудачная жизнь на фоне грандиозного исторического действа, спонсируемого самим Институтом?"
   Дан невольно с горькой иронией усмехнулся. Девушка прекратила пение, подошла к кровати, на которой он лежал, и настороженно склонилась над его лицом. Он почувствовал непривычный запах чего-то приятного, похожего на теплое парное молоко, исходивший от её дыхания, и медленно, не поднимая головы, слегка приоткрыл глаза. Неожиданно они улыбнулись друг другу практически одновременно.
   Девушка со смуглым карианским лицом и чёрными вьющимися волосами была наделена приятной внешностью. На ней была лёгкая белая туника - одежда эолов. На вид по земным меркам ей было лет восемнадцать. Дан знал, что кариане живут меньше и растут намного быстрее землян. Они принадлежали к иному биологическому виду, но практически ничем не отличались от земных людей. Это касалось и склада мышления и интеллектуального " потолка" и, наверняка, душевных качеств - те же "HOMO SAPIENS" , только в генах где-то нестыковка, может быть, только из-за галактических расстояний.
   Поразительно, но, несмотря на видовое различие, девушка Дану понравилась. Похоже, и он ей тоже. Только она не знала ни о какой разнице.
   - Ты Бог с горы Нао? - спросила девушка.
   Похоже, кариане не привыкли бездумно и безропотно падать ниц перед богами. Да и слово " боги" можно трактовать по-разному. Рабовладелец для раба тоже может быть "богом", если будет сильно настаивать.
   Неожиданно для самого себя, вопреки всем запретам и предписаниям Дан ответил:
   - Нет, я человек.
   Девушка смутилась:
   - Нет, ты Бог. Я знаю: ты спустился с неба на железном корабле. Ты не очень похож на эола, хотя, наверное, за катона сойдёшь. Но катоны не летают по небу на железных кораблях, так делают только боги с горы Нао. И одежда у тебя не человеческая. Пока девушка тараторила безумолку, она внушала Дану всё большую симпатию.
   - Не такие уж они и отсталые, - подумал он , - если даже юная дева способна без тени страха спорить с самими "богами".
   - А ты встречала раньше богов?- спросил Дан добродушно.
   - Меня зовут Эя.
   - А меня Дан.
   - Нет, но я слышала от отца, как они выглядят и что делают. Ты даже разговариваешь, не как человек.
   - А кто твой отец?
   - Он рыцарь из Акса. Его зовут Энс. Он служит в войске самого императора и однажды встречал богов. Он о них что-то знает, но нам не говорит. Они ему не нравятся.
   Вся эта шарада немало озадачила Дана. Многое из сказанного расходилось с данными Института. Не общаясь откровенно с карианами, об этом вообще нельзя было узнать.
   Институт утверждал, что кариане богов без оглядки боятся, неограниченно чтят и потому безропотно повинуются их воле, косвенно выражаемой через "пророков" и "знамения". Выходит, не всё обстояло так гладко. С другой стороны, кто же расскажет об этом самим богам, которые попросту не хотят услышать правду из первых уст? Далее даже Институт признавал, что обособить карианские нации друг от друга на все сто, как планировалось изначально, главным образом путём "божественного внушения" и устрашения на примере нарушителей, не удалось. Своё дело делали катонская агрессия и гетавское мореплавание. Кровосмешение ставило под угрозу весь эксперимент, но вовсе избежать его было невозможно.
   Дан приподнялся, опираясь на локти. Девушка вновь по-дружески улыбнулась: похоже, главное для неё было, что ты за человек, а не что ты за бог. Он лежал в постели, укрытый до пояса тонким белым одеялом. В комнате было два больших окна без стёкол и без ставен (назойливых насекомых на Каре не было и лихих людей, видимо, тоже опасаться не стоило - по крайней мере в этих местах). Резная деревянная мебель стояла вдоль стен. В общем, интерьер был оформлен со вкусом. За окнами уже был вечер, поэтому Эя зажгла масляные лампадки на столе и на стенах.
   Вдруг тягучая боль сковала спину, и Дан, охнув, сполз на подушку.
   - Тебе плохо? - спросила Эя с озабоченным видом. Что было хорошего в непредвзятом отношении кариан к божественному происхождению, так это то, что лечить его, наверно, будут здесь как человека

***

   Миновала уже неделя с того момента, как Дан в первый раз вдохнул воздух Кара. Эя жила одна: матери не было в живых, а замуж она не торопилась. Она первая приблизилась к космолёту, заметила лежащего на траве Дана и, не мешкая, перевезла его на тачке к себе в дом. Общинники, как истинные эолы, не стали противиться идее, чтобы спящий бог побыл пока на попечении Эи - ничего крамольного в этом они просто не усматривали. Врачеватель не понадобился: Эя сама сумела излечить спину Дана - она ставила ему компрессы и кормила в постели. Уход был на высоте, и больной вскоре почувствовал себя несравненно лучше. Дан, проще говоря, уже вполне свободно двигался. Разумеется, они наобщались вдоволь. И закончилось всё, как водится, да и к чему секретничать, интимной близостью - совершенно по-человечески. Поразительно, но будучи людьми разных биологических видов, они тянулись друг к другу, как обычные влюблённые, только не могли иметь потомства. Дан это знал, Эя не знала. Пока!.
   Разумеется, они привязались друг к другу, и Дан уже выполнял кое-какую домашнюю работу. За всё время пребывания в доме Эи Дан видел только пару раз любопытных общинников, видимо, она предупредила их, чтобы они не вели себя назойливо, пока " бог" соблюдает постельный режим.
   О космолёте, по заверениям добродушных эолских селян, можно было не беспокоиться. Они заверили, что он будет ждать своего хозяина и не один общинник не потревожит покой железного корабля без его ( хозяина ) на то позволения. А Эя сказала, что им верить можно. Что они там собирались делать в связи с прибытием " бога", это их дело. А Дан был пока объят своими заботами. Не было заметно движения со стороны базы. Оно понятно: спуск, возможно, просто прозевали, связь-то отсутствовала! А если так, то выходил следующий расклад. Связь с объектами по ту сторону "точки сгиба" осуществлялась только физически, радиоволны можно было использовать только в ближнем радиусе, а если хочешь что-то сообщить на другой конец галактики, надо отправлять космолёт с известием. Дан совершенно точно знал, что Институт не имел намерений снаряжать сюда космолёт ещё минимум в течение года. А база, даже если бы хотела, не могла сделать этого за неимением судов. И даже если сотрудники базы были предупреждены о его прибытии, они , не дождавшись такового по графику, могли просто посчитать, что рейс отменили и продолжать спокойно заниматься своими делами дальше. Выходило, что он мог оставаться здесь в течение целого года, будучи полностью предоставленным самому себе.
   С удивлением Дан отметил про себя, что ему вовсе не хотелось сейчас на незнакомую базу, где его могли неизвестно как встретить, и даже на Землю не хотелось. Как бы он там рассчитывался с Институтом? Поблажек ждать не приходилось. Вообще ему не хотелось сейчас никуда уходить отсюда, от своей Эи.
   Жизнь в эолской деревне была совсем неплохой. Люди здесь были приветливые, природа - мягкая и красивая, само поселение - чистое, светлое. Постройки, дороги и прочие сооружения сработаны добротно и изысканно. Архитектура напоминала земную - античную. Каменных зданий больше, чем деревянных.
   Эолы пасли скот, охотились, ловили рыбу, выращивали полезные растения, занимались ремёслами всевозможными услугами - по крайней мере, в этих местах (всю систему хозяйства этой страны мы рассматривать не будем).
   Система государственно-общественного устройства здесь была демократичнее, чем в любой другой стране Кара, - даже в Гетавии! Во многом это объяснялось тем, что эолы имели способность к самоорганизации снизу. Здесь уважали чужое мнение: людям достаточно было сойтись, проголосовать - и пожинать "плоды демократии". Поэтому, даже на высшем уровне столица Эола - Эон - выполняла, в основном, лишь роль символа единства нации, а многие вопросы просто решались на местах. Выбранного старейшину всех эолов зачастую знали только выбиравшие его представители национальной элиты, а простые граждане даже не интересовались этим вопросом. Органы охраны правопорядка, армия, чиновничий аппарат, казалось, вовсе отсутствовали - кому это все здесь было нужно?
   Однако, это не значило, что государственная деятельность была запущена, напротив, добросовестные эолские ученые, дипломаты, деятели искусств и другие граждане добровольно выкладывались на изнанку для своей страны. И не зря! Все цвело и благоухало.
   Иногда подвохи делали коммерция и ее дух, привносимый в основном гетавами. Эолы не любили конкурировать, а приходилось терпеть: иначе экономика работать не может. Впрочем, эолы жалели неудачников и помогали им выжить в случае чего.
   О том, что центральные органы власти здесь не спят, Дан вскоре имел возможность убедиться лично.
   Эя жила обеспеченно: отец передавал деньги из Акса через надежных гетавских купцов. И в случае своей смерти завещал ей значительную сумму. Молодые могли жить для себя, не думая о завтрашнем дне.
   Дан, как всегда, был занят по дому - на этот раз чинил крышу. Шел второй месяц его безмятежного пребывания в этой идиллической обстановке.
   - Дан, к тебе пришли! - позвала Эя снизу.
   В комнате были трое мужчин, по всей видимости, знатного происхождения, потому что туники были с дорогой отделкой. Самый старший повел речь:
   - Мы приветствуем тебя, бог Дан, от имени всей нации Эола! Я - старейшина всех эолов и главный ученый-природовед, старейшина Научного Дома Ис Латур. Это мои спутники: Саон и Тала. Саон - тоже старейшина и ученый, мой помощник, а Тала состоит на государственной службе.
   Дан ответил на приветствие и добавил: "Только, если можно, зовите меня, просто Дан!"
   -Буду краток, чтобы не утомлять тебя, Дан,- продолжил Ис, - мы, конечно же, знаем, что боги, живущие в горах, тоже люди. Только другие, более развитые, чем мы. Они сильнее нас и поэтому могут вести нас, где сочтут нужным. С этим ничего нельзя поделать - такова жизнь. Но и традиции есть традиции: наши предки чтили ваше высокое племя и мы не собираемся сходу все менять. Однако если Бог хочет, чтобы с ним не церемонились, тому и быть. Я даже могу понять это (проницательные люди были эти кариане).
   Далее, из беседы следовало, что верховный старейшина Ис и компания очень заинтересованы в общении с богами (они видели, что этот "представитель" не очень-то торопился возвращаться к себе домой, и за более чем месяц успели изучить его характер и повадки; в дом Эи периодически приходили в гости разные люди, а слухами планета полнится). Также их интересовал его "железный корабль", который, как и обещали общинники, все это время стоял в поле нетронутым.
   В конечном счете, Ис от своего имени и от имени всей нации приглашал почетного гостя в столицу, где ему сулили все почести и удобства жизни за счет государственной казны. Более того, Ис Латур лично очень просил Дана ехать с ним вместе в этот же день. Экипаж ждал на улице.
   Эя осталась одна - она любила Дана и слышать не захотела бы о ком-то, кроме него. Он это хорошо знал. Она будет его ждать: кариане вообще не были склонны к сменам приоритетов.

***

   Эон вольготно раскинулся в цветущей долине между живописными холмами. Застройка была неплотной, хорошо спланированной. Много камня и мрамора. Улицы мощеные, здания, в основном, двух, а то и трехэтажные. Поражало обилие скульптур, фонтанов и скверов - сразу видно было: эолы - народ цивилизованный для своего уровня развития. А о местном уровне развития Дан как раз узнавал во время своего пребывания в Эоне, что называется, "не понаслышке".
   Оказывается, кариане прогрессировали во всех областях науки и техники быстрее, чем предполагалось Институтом. В Научном доме уже хорошо были знакомы с электромагнетизмом, с атомной теорией устройства материи, с периодикой химических элементов и т. д. А местные дарования вплотную приблизились к созданию теории относительности (о законах механики я вообще не говорю). Все это, пока не выходило за рамки "чистой науки", но уже впечатляло перспективами. "Лет через пятьдесят при таких темпах они смогут выйти на наш уровень", - вдруг Дан осекся: он понял, теперь с Землей его связывало меньшее, чем с карианами. "Наш Эол" - они внушали ему больше симпатии и привязанности, чем равнодушно-расчетливые земляне, без тени зазрения совести манипулировавшие живыми людьми во благо научной истины.
   Дан жил в неплохом особняке, заказывал через посыльных всё необходимое. Общение с элитой проходило по-разному: то они к нему приходили, то он посещал всевозможные научные и государственные учреждения, просвещая заинтересованные умы. "Почему нет, - думал Дан, - я - с ними, а на Землю мне, по всей видимости, путь закрыт".
   Он не считал себя предателем по двум причинам: первая - так получилось, а вторая - как может мышка предать кошку. Кроме того, он искренне симпатизировал эолам. Нельзя забывать также и об Эе. Он часто думал о ней. Теперь она была для него единственным светом в окошке. Хотелось домой.
   За месяц своего пребывания в Эоне Дан, ни много ни мало, "вывел науку и технику Эола на новый уровень". "Эти" схватывали на лету. То, до чего самостоятельно они могли бы идти годами, он им предоставил в течение нескольких недель. Дан был хорошим учёным, иначе бы его не взяли на работу в Институт.
   Собирался первый электронно-вычислительный прибор. Остро встал вопрос о ресурсной базе. Нужно было срочно проводить геологическую разведку. Благо, по данным Института, остров был богат химическими элементами (как по ассортименту, так и по общей массе). Оставалось привлечь к сотрудничеству все нации.
   Теперь о главном!
   Разумеется, в беседе с руководством страны Дан выложил всё начистоту: и о космосе, и о Земле, и о космических путешествиях, и об эксперименте Института, и о базе в горах. Он рассказал им о себе, об аварии, о своей нынешней ситуации, о том, что он не имеет намерения больше служить землянам.
   - Ты удивишься, Дан, - сказал однажды Ис Латур, -когда узнаешь, что твой космолёт уже доставлен в Эон и сейчас находится в специальном помещении. Нет, не переживай, мы ничего существенного не трогали. Доставка прошла очень аккуратно, с использованием собранного под твоим руководством двигателя внутреннего сгорания. Теперь я приглашаю тебя навестить своего старого знакомого, ну и заодно просветишь наших специалистов. Мы как раз хотели попросить тебя о том, чтобы ты расчистил нам дорогу в небо. Пришла пора, не так ли, друг? Если ты с нами, конечно, как и говоришь.

***

   Эя писала, что деньги от Дана получила, что любит его и сильно по нему скучает, что дома всё, как прежде, правда, без хозяина не так уютно, что даже если им не суждено иметь детей, она согласна кого-нибудь усыновить, лишь бы он был с ней. Она будет его ждать, сколько понадобится. В приписке Эя добавила, что отец заболел и мечтает её увидеть, только пока не знает, как это сделать. Сейчас в Аксе строго с дисциплиной: обострились отношения с катонами.
   Дополнительное примечание. Если бы автор хотел, чтобы у Дана и Эи были общие дети, он просто сделал бы их представителями одного биологического вида. Но я же хочу подчеркнуть, что, вопреки всем научным доказательствам, настоящая любовь и животный инстинкт размножения никак не связаны! Хотя Дан, в общем-то, не был против того, чтобы Эя разок родила от донора. Он же не сатрап! Но на этот раз выбор был за ней. Может, верность и упорство были частью национального характера? А может, просто она его так любила. Или и то, и другое.
   Было ясно, что без рудника не обойтись. Элементы, необходимые для ремонта космолёта, были только там, в горах, на крайнем северо-западе Эола, на территории, пограничной с Катоном. Надо было оперативно снаряжать экспедицию и на свой страх и риск побыстрее выдвигаться в путь. Неделя подготовки - и группа учёных и рабочих во главе с Даном и в сопровождении вооружённой охраны уже оставила позади последние кварталы благоустроенного Эона.
   Ехали они пока не на автомашинах, а на повозках с запряжёнными в них волами: молодая промышленность Эола ещё не успела набрать обороты - для этого нужно было время.
   Вначале процессия с немалыми усилиями прошла через перевал и по крутой тропинке спустилась в прибрежные джунгли. Здесь когда-то ютились в зарослях дикие предки эолов. Вообще память о временах, когда все кариане были единым народом, жила в легендах и преданиях. Дан, правда, успел исправить это в более рациональную сторону, по крайней мере, для правящей верхушки.
   По джунглям передвигались медленно и долго, вновь поднимались в горы, но уже с другой стороны. Проводники опыта не имели: рудник только открыли и успели лишь один раз доставить образцы минералов в столицу. Территория была не заселённой, поэтому не охранялась. Все знали одно: где-то неподалёку катоны и степь.
   Вот и первые отвалы пустых пород, оставленные первой экспедицией, участники которой почти все были сейчас рядом. Вот и площадка, на которой был разбит первый лагерь старателей и, по всей видимости, будут располагаться последующие: место удобное.
   ***
   Это можно было предполагать, но все надеялись на лучшее. Из-за скал и зарослей показались хорошо вооруженные катонские легионеры. Их было много, и наверняка охрана процессии их не страшила. Вообще катоны считались своего рода военными гениями - это хорошо знал весь Кар. Вступить с ними в схватку - обречь себя на самоубийство. Охрана по приказу командира отряда молча сложила оружие. Командир поднял правую руку особым образом, что, видимо, на языке военной жестикуляции означало "Сдаёмся! Не убивайте нас". Катоны, похоже , и не собирались: они любили брать пленников, экономике нужна была рабочая сила.
   - Ис Латур, наверное, забыл, где заканчивается его страна? - с нескрываемой надменной иронией задал вопрос катонский военачальник. Легионеры принесли кандалы.
   Ис Латур, - насколько можно миролюбиво ответил один из высокопоставленных эолов, - хотел бы передать вашему вождю важные известия, чтобы впоследствии извлечь из этого общую пользу.
   Катон громко рассмеялся:
   - Его самого, конечно, здесь нет?
   - Нет.
   - Я так и знал! Верховный старейшина эолов тайно посылает через джунгли отряд сомнительных типов к вождю Катона только для того, чтобы что-то передать ему на словах. Почему же он сам или его гонец не сели на корабль и не прибыли в Кагон, как полагается? Или, может, шторма испугались, а?
   - Мы шли не с известием, - эол осёкся и потупил взгляд, - но у старейшины действительно есть что сказать вождю, а мы могли бы это сделать.
   - С меня хватит,- гневно вскричал военачальник. - Пусть старшие с вами разбираются.
   Зазвенели замки и цепи. Попасть в плен к катонам - значило оказаться обречённым на тяжёлый подневольный труд. Дан шёл по степи в кандалах, как и все пленники. Временами встречались поселения, похожие на военные лагеря, с постройками баракообразного типа. Зданий больше, чем в один этаж было крайне мало: катоны не гнались за помпой. Они, по их же собственным выражениям, строили, как надо, а не как хочется. Иногда даже казалось: поселения катонов были намеренно замаскированы "под степь" сверхпредусмотрительными зодчими - ну, например, на случай войны, несмотря на фактическое отсутствие внешней угрозы.
   Порядок в поселениях и на хозяйственных объектах, не говоря уж о военных, тоже наверняка царил идеальный. Вот на центральной площади построение рабов перед работой. Вот идёт обоз - телега за телегой, по сторонам -поочерёдно рабы и легионеры. Вот промаршировал чётким строем легион вооружённых солдат. Всё спокойно, чётко, организованно. Лишь окрики команд время от времени разрывают знойную тишь степи. Таков был Катон - полная противоположность Эолу в том, что касается свободы людей.
   Нехитрый допрос провели в военном лагере, неподалёку от Кагона, столицы страны, которая располагалась посреди степи. Допытываться особо было нечего: " Да, нет, с какой целью?" ( Нетрудно было догадаться, зачем эолам понадобился рудник: такой ассортимент руд, как там, не помешал бы ни одной экономике). Никто не стремился узнать что-то необычное, а если речь о необычном и заходила, недоверчивые и беспристрастные допросчики переводили беседу вновь в формальное русло. Системе нужны были рабы, а не бунты. Распределение провели там же - Дану достался лесоповал в Северной долине.
   Спустя несколько дней Дан уже в полную силу приобщался к трудовым будням. Над рабами здесь не издевались, прилично кормили, обеспечивали сносными жилищными условиями. Правда, под бдительной охраной. Цель властей была не замордовать хорошего работника, а наоборот использовать его как можно дольше. Где их брать-то , этих рабов? Да и само катонское общество, взращённое на почве веления-повиновения, с пониманием относилось к их положению. Для прямолинейных катонов рабское сословие было просто ступенькой в иерархической системе, а не объектом выражения ненужных амбиций.
   Дана поселили в одном срубе с Троком. Трок был катоном, потомственным рабом - рабы рождали рабов.
   У него были жена и ребенок. Чужестранцам жён не полагалось. Трок в общем-то был неплохим человеком, и они с Даном подружились. Кругом -дремучий лес и вооружённые охранники. Жизнь в поселении проходила по расписанию и под присмотром. С утра до вечера Дан вместе с парой сотен других узников поселения - чужестранцев и катонов - вёл заготовку строительной древесины, а вечером успевал перекинуться с Троком парой слов на сон грядущий. Однажды за ужином Трок сказал:
   - О тебе говорили в конторе. Я сегодня относил туда дрова и сам слышал, как какой-то знатный человек сказал нашему приказчику: " За этим Даном скоро приедут из столицы. Надо всё подготовить, как просил курьер".
   Это был повод задуматься.
   - Уж не знаю, что ты за птица, чтобы тобой заинтересовались в Кагоне, - добродушно усмехнулся Трок, наворачивая похлёбку, - но я бы не дал за твою жизнь и потёртого ката, попади ты туда.
   В его словах был резон: катоны не эолы. Если что-то им не понравится, могут и по-плохому, а кто знает, что у них на уме?
   Догадываться можно было о разном, но что толку? Неужели так вот и сидеть, сложа руки? Даже если тебе готовят эшафот? Кто как, а Дан решился на опрометчивый поступок, хоть и не был уверен до конца даже в успехе первого шага - просьбы, обращённой к Троку.
   - Послушай, Трок, мне надо бежать.
   Дан выдавил эти слова через "не хочу": Трок хоть и считался его другом, до этого два десятка лет был катоном и теперь им оставался. Дан, сжавшись, ждал его реакции. Трок спокойно откашлялся, понимающе кивнул, задумчиво посмотрел куда-то вдаль, погладил бороду.
   - Бежать куда? До Эола надо идти через весь Катон - это исключено. До моря тоже далековато, да и далеко ли ты уплывёшь, если даже выпадет счастье найти лодку? Восточные горы? А что за ними, если даже ты сумеешь на них вскарабкаться, в чём я не уверен. Хочешь попасть в Акс? А что там тебя ждёт хорошего? Аксы, я слышал, чужаков не чествуют. С особенным недоверием они относятся к перебежчикам из Катона: в каждом видят шпиона. Ты заметил: тебя определили на север, подальше от страны, из которой ты родом. А у нас нет аксов: они все поближе к столице, чтобы не убежали, - всё просчитано. Ты что думаешь, там (он поднял вверх указательный палец) дураки сидят? Не так-то всё просто, дружище, - вздохнул Трок.
   " Нет, он не выдаст. Тоже раб, понимает. Что ему за дело до игр высшего света! Возможно, он всё это ненавидел больше, нежели любил свою страну, которая дала ему кров, пищу, семью и стабильность. Рабская система в Катоне непременно должна была дать сбой, иначе никакой патриотизм не спас бы эту нацию от саморазрушения. Да и сам патриотизм мог быть привнесён в сердца катонов только на крыльях освобождения."
   Дана вдруг осенило:
   - А если бы я всё-таки решил податься в Акс, ты бы смог мне помочь?
   - Да что тебе за прок идти в Акс? Пропадёшь ведь!
   - Послушай, Трок, не пропаду. Это я беру на себя. Ты мне поможешь?
   Трок хитро и незлобиво прищурился:
   - Ты что-то скрываешь. Ну да ладно, это не моё дело. Знаешь, я тебе помогу просто как другу. Как ты мне тогда, на работах. Ты ведь прикрыл меня, хотя мог этого и не делать.
   Дан вспомнил, как сказал надзирателю, что Трок отлучился по нужде, когда тот опоздал на работу из-за болезни жены. Надзиратель был занят и проверять не стал. У Трока тогда не вычли из зарплаты. Какой пустяк! Дан уже и забыл. Но в таких пустяках и проверяется настоящая дружба. А катоны знали ей цену.
   - Спасибо, Трок, - сказал Дан.

***

   Трок, как истинный катон, прекрасно знал слабости своих соплеменников. Последняя зарплата Дана ушла в карман одного из охранников. В результате - брешь в постовой цепи, экипировка вольного охотника и, вдобавок ко всему, карта леса, начерченная от руки, но со всеми необходимыми обозначениями. Заговорщиков в первую очередь интересовали тропы и лесные караулы.
   Катоны не были продажными людьми. Видимо, конкретно этому охраннику срочно нужны были деньги, а Трок по-дружески ему помог. Потому и подвох был маловероятен.
   За Даном могли прийти в любой момент, кто знает зачем: то ли хотели, чтобы поработал на благо Катона, то ли собирались поподробнее допросить, узнав, кто он. Во всяком случае, любезности ждать не приходилось. Надо было торопиться. Небольшой узел с сухарями, фляга с водой, нож, охотничий арбалет, карта, несколько мелких монет. Поздно ночью Трок проводил Дана до границы лагеря. Охранник дал понять, чтобы не мешкали. Последние дружеские объятия перед расставанием навсегда.
   - Буду помнить тебя, Трок. Спасибо тебе ещё раз.
   - Ты бы тоже так поступил на моём месте. Я это знаю. Обходи караулы правее.
   ***
   Пути окольными безлюдными тропами было два дня. Без карты Трока Дан непременно бы заблудился и... Впрочем, зачем гадать? Пару раз он встречал голодных волков - спас арбалет. Катонов удалось обойти. Местность стала повышаться, лес редеть.. начиналось нагорье Акса.
   Помимо всего прочего тут была зима, резко похолодало. Тело пробирал озноб. В конце концов, когда его остановил аксонский караул, у него уже был полноценный жар. Его перенесли в какое-то помещение, где уютно потрескивал огонь в печи. Но он плохо понимал происходящее - помнил только, как вокруг сновали какие-то люди, что-то говорили. А он лежал на каком-то деревянном настиле и настойчиво твердил заранее вызубренную тираду: " Рыцарь Энс Лак из Тадокса. Передайте ему: дочь Эя из Эола знает...". Потом провал, беспамятство, и...
   Дан разомкнул слипшиеся веки. Он был весь мокрый, но чувствовал себя легко. На лбу лежал кусок мокрой материи, вероятно, компресс. Комната была явно не та, в которую его первоначально принесли, - лучше, больше, богаче. Здесь был камин, красивая мебель, выполненная в каком-то высокопарном стиле. Сам он лежал на мягкой перине в одном нижнем белье. В комнату вошёл коренастый человек средних лет с короткой стрижкой и окладистой аккуратной бородой и усами. По всей видимости, военный акс, потому что был он в строгом кителе, в кожаных сапогах, а на груди прикреплён какой-то металлический значок, видимо, воинский атрибут. Акс, глядя на Дана, неожиданно улыбнулся и сказал:
   - Я рад, что тебе лучше, незнакомец. Хорошо, что ты сослался на Энса Лака, иначе бы сейчас находился не здесь.
   - Ты Энс Лак? И где же я нахожусь?
   Акс снисходительно усмехнулся:
   - Находишься ты в пограничном поселении Лот, недалеко от того места, где тебя взяли. Ты два дня был в бреду, насилу выходили, благо, мой личный врачеватель постарался. Сейчас, как я погляжу, тебе намного лучше. Я не Энс Лак, я комендант Лота - Лот Локс. Лот - моё потомственное имение. А ты сейчас у меня дома, в родовом гнезде. Вчера я говорил с Энсом. Он уже выехал из Тадокса.
   Дан не поверил своим ушам. -В каком смысле "говорил с Энсом"?
   - Все новички удивляются, - рассмеялся Лот, - между тем, это новинка техники из Гетавии. Уже взята на вооружение армией великого императора - моментальная связь по воздуху. Говорят, там задействованы какие-то особые волны, которые за одно мгновение преодолевают огромные расстояния. Впрочем, подробности знают специалисты. А у нас: коробка в одном месте, коробка - в другом - и беседуй на здоровье. Не верится?
   Дан был ошарашен: несколько месяцев назад он раскрыл эолам тайну радиосвязи, а сейчас гетавы уже продают системы радиокоммуникации аксам. А ведь Дан "преподал" эолам не только эту тему.
   - Не очень вообще-то, - нехотя соврал Дан: он не хотел выбалтывать лишнего, пока всё не станет на свои места.
   Энс Лак не заставил себя долго ждать. Два дня - и он уже на пороге поместья Лота - быстроходные луры (разновидность карских пони, коней здесь не было) выручили.
   Дан к этому времени окончательно выздоровел.
   - Ты Дан?- сходу закричал взволнованный Энс Лак, только узрев его издали. Крепкие объятия... Энс прослезился. - Дорогой Дан, мы уже и не думали, что ты объявишься. Эя будет счастлива.
   - Как она? Где она?

***

   Эя писала, что её муж Дан попал в плен к катонам и что с тех пор о нём не было никаких известий, что она горюет и будет ждать его до тех пор, пока не прояснится его судьба, и даже если выяснится, что его уже нет в живых, она не сможет ни с кем другим жить, поскольку любит только Дана. ( До того она сообщала отцу, что живёт с мужем по имени Дан, но ни словом не обмолвилась о его некарианском происхождении, чтобы избежать лишних толков. Этого хотели и в верхах Эола. Поэтому у аксов не было никаких оснований подозревать, что Дан - особенный человек).

***

   Договорились скоро ехать в Тадокс, а только потом, как выразился Энс Лак, решать все вопросы. Энс, наверно, хотел с толком и расстановкой придумать, как отправить Дана в Эол, но в начале надо было привести его в порядок. Спешка - дело неблагодарное.
   Было в облике Акса что-то монументальное, должно быть, главным образом из- за замков с обилием остроконечных шпилей, которыми венчались узкие, высокие башни за мощными зубчатыми каменными стенами. Так здесь выглядели вотчины знати - аксонских вельмож и рыцарей, состоявших на императорской службе, - их родовые гнёзда. У каждого дворянина был надел с деревнями. Кругом - участки господских лесов, возделанные поля, луга с пасущимся скотом, работающие крестьяне. Светлые полосы грунтовых и мощёных дорог в хорошем состоянии пронизывали всю страну. Хозяйство было под присмотром. Аксонское общество, как и катонское, зиждилось на жёсткой иерархии со своей, правда, неповторимой спецификой: всё здесь зависело от знакомств, договорённостей и бумаг. Естественно, бюрократия тормозила развитие страны, поэтому в обществе ставился вопрос о подведении коммерческой основы под экономические взаимоотношения между людьми и государством, то есть, попросту говоря, о том, чтобы свои насущные жизненные вопросы люди могли решать между собой сами, а не через систему правил и предписаний. Как это сделать, пока никто толком не знал. Все смотрели в сторону Гетавии и восхищались тем, как оперативно гетавы с помощью сравнительно небольших денежных сумм проворачивали между собой дела, которые в условиях Акса являлись заведомо не выполнимыми. С другой стороны, кого ни спроси, никто не хотел сходу кидаться с головой в омут, запросто отказываясь от привычных вещей: хозяева - от дармового труда слуг, а слуги - от заботливой хозяйской опеки. Аксы стабильность ценили.
   Об этом и многом другом откровенно говорили Энс с Даном по дороге в Тадокс, пока мерно покачивались на сидениях экипажа.
   ***
   Монументальный облик столицы Акса - вотчины великого императора - впечатлял уже издали. В первую очередь бросались в глаза грандиозные сооружения императорского замка, надменно возвышавшиеся в центре Тадокса над остальными городскими постройками. Сам город был плотно застроен двухэтажными каменными домами, между кварталами которых петляли узкие мощёные улочки. Единственным просторным местом в городе была центральная площадь перед замком, она же - рыночная. Впечатляло обилие вооружённых охранников.
   Путники спешились у одного из домов в центре города. Слуги подхватили багаж, и Энс Лак провел Дана в свои столичные апартаменты - четыре комнаты на втором этаже. Он нажал на что-то пальцем, и, к великому удивлению Дана, комната моментально озарилась ярким светом. На изящном резном деревянном штативе была насажена на верхушке не что иное, как самая настоящая вакуумная лампочка накаливания.
   Энс, лукаво прищурившись, с нескрываемой гордостью отметил:
   - Из Гетевии. Каково? Источник света - в замке. Сейчас помимо него так освещается пока только наш квартал, где живут рыцари, но со временем правительство хочет распространить эту новинку по всему Тадоксу. Планирует даже начать собственное производство таких "шаров света". Свечи нам скоро не понадобятся, - усмехнулся Энс. - Да что там свечи! Говорят, с помощью таких технологий можно много чего делать: топить помещения, плавить металлы и даже заставлять работать механизмы.
   Дан был потрясён.
   - Но ведь это всё из Эола! - он не удержался и всё-таки втянулся в обсуждение темы, которая была ему так близка и вместе с тем затронуть которую при непосвящённых людях - значило подвергнуть себя непредвиденному риску даже вне зависимости от воли собеседника - опасны были толки.
   Энс взглянул на Дана с интересом:
   - Конечно, как истинный эол, ты наверняка мог слышать о чём-то в этом роде. Хотя ты покинул свою страну достаточно давно, а до того, насколько я знаю, там всё было скрыто от широкой общественности - новыми технологиями занимались только на высшем уровне. Сейчас же Эол -ведущая научно-техническая держава Кара. У нас тут ерунда! А там, да во многом уже и в Гетавии, представляешь, во всех государственных учреждениях устанавливают особые приборы, которые сами всё считают. На рынке можно купить специальное стекло, на котором видно то, что можно увидеть глазами в другом месте. По дорогам Эолы перемещаются без помощи тягловых животных. Их заменил самодвижущийся экипаж. Да что там говорить, - на этот раз в голосе Энса звучало даже что-то, напоминавшее досаду, - скоро эолы покорят весь Кар - мы не выдержим. Им же боги помогают.
   Дан был ошарашен во второй раз, но сумел сдержать проявление своего подлинного интереса к этому вопросу, лишь переспросил сжато:
   - Боги?
   - Да, это уже общеизвестно. Эолы сумели наладить контакт, кто знает, как им это удалось, с теми таинственными людьми, которые скрываются на Центральном нагорье.И, видимо, снискали их расположение каким-то образом. А может быть, сами боги сочли эолов достойными своей милости? С чего бы это? Между нами говоря, ты слышал о том, что раньше, пять поколений назад, когда кариане были совершенно дикими, они были единым народом? А потом пришли эти самые боги и разделили нас на четыре нации. Каково? Это ведь почти уже не секрет.
   Дан уже устал удивляться. Он невольно закашлялся, но должен был подыгрывать, несмотря на то, что ему жутко хотелось пооткровенничать с Энсом Лаком. Кто знает, чего от него захотели бы аксы, узнай они случайно правду. Это совершенно точно не входило в планы Дана.
   - Что-то похожее я слышал в Эоле, но, признаться мне казалось, что это безумная гипотеза, выдвинутая не совсем нормальными людьми. Какая-то антинаучная мистификация.
   - Так вот, мой мальчик, знай, это чистая правда! Это доказано совершенно точно. Только пока немногие об этом знают. Но знать об этом уже не запрещается. Это я тебе говорю, Энс Лак.
   ***
   Дни шли. Дан хорошо отдохнул. Было решено ехать в порт. Энс по радиосвязи выяснил, когда очередное гетавское судно отходит в Эол. Энс не общался с Эей по радио - в Аксе эта роскошь пока была строго ограничена в пользовании кругом государственных интересов. Оставалось лишь отправиться в путь. Однако слишком лёгким оказалось бы предположение, что государственные службы Его величества не уделяли своим обязанностям достаточного внимания. Разведка и осведомительское дело в Аксе были поставлены "конкретно". Нет, Энс Лак был, разумеется, ни при чём: он ведь не хотел зла родной дочери, но все чужестранцы и лица имеющие с ними связь, неусыпно "наблюдались".
   Видимо, кто-то сообщил прямо из Эола: Бог, помогавший эолам и эолский родственник Энса Лака, - одно лицо или что-то стало известно со стороны Катона, но, во всяком случае, дело приняло неожиданный оборот.
   В комнату вошли три охранника и какой-то незнакомец в сопровождении Энса Лака. Энс был бледен, и полон растерянности.
   - Я не думал, что ты... - Энс осёкся. - Почему ты не сказал? Почему Эя промолчала? Энс понимал, что задавал риторические вопросы. Дан пока не знал, что ответить - он ждал.
   - Бог Дан, собирайся, ты пойдёшь с нами, - коротко сказал незнакомец.
   ***
   Путь лежал, как водится, прямо в императорский замок. Входные ворота в одной из угловых башен неприступной каменной стены остались позади. Звонкие отзвуки стука металлических набоек на солдатских сапогах о брусчатку разносились по каменным коридорам извилистых ходов между зданиями. Процессия проследовала внутрь одного из них.
   В вестибюле было просторно и светло. Широкая лестница, похожая на парадную, поднималась до второго этажа, где два охранника в нарядно отделанных униформах распахнули перед пришедшими массивные створки широких дверей...Сомнений не было, Дана хотел видеть лично сам аксонский император. Причём абсолютно бесхитростным образом. Это внушало спокойствие.
   Помещение представляло собой один из тронных залов: в дальнем конце огромной полупустой комнаты было возвышение с троном, на котором восседал Его величество. Пятеро аксов отвесили ему поклоны. Дан последовал их примеру.
   - Бог Дан доставлен, Ваше величество, - отрапортовал начальник караула.
   Император молча кивнул, затем без лишней суеты повел неторопливую речь:
   - Не стану скрывать от тебя, Бог Дан, что о твоей деятельности в Эоле мы порядком наслышаны. Благодаря тебе эолы к настоящему времени заняли прочное и безусловное лидерство практически во всех областях науки и техники среди наций Кара. Лидируют они также и в экономике, оставив позади гетавов. А в военном деле уже превзошли катонов. Если так пойдёт дальше, вероятно, очень скоро зайдёт речь о всеобъемлющей гегемонии Эола на Каре.
   Бог Дан, я хочу, чтобы ты знал, я ни в чём тебя не обвиняю. Видимо, так было угодно судьбе, чтобы она соединила тебя с эолами (император наверняка знал об аварии). Но сейчас, как ты сам можешь убедиться, та же самая судьба говорит тебе: " Помоги и аксам". И если ты умный человек, то поймёшь, что воле судьбы противиться просто незачем. Ты можешь не волноваться: в этом случае тебя в моей стране никто не посмеет обидеть. Ну а в противном, - император слегка пожал плечами,- тебя ждёт темница - до тех пор, пока ты не станешь более понятливым. Я забочусь о своей нации, у меня нет выбора. А у тебя пока есть.
   Энс Лак выслушал эту речь императора с большим волнением. Ещё минуту назад он сомневался во всём, что касалось Дана, не мог определиться в своём отношении к нему. А сейчас будто обрёл вторую жизнь. Ему вдруг стало безразлично, какого Дан роду. Энс вновь увидел в нём любимого мужа любимой дочери. Надежда возвратилась в его смущённое сердце. Он отслеживал каждое движение мимики на лице Дана, пока в воздухе витала тень неопределённости.
   ***
   Работа на императорской службе была нелёгкой, но достойно окупалась. У Дана были все условия для труда и отдыха, свободного времени было мало - фактически он делал здесь всё то же , что и в Эоле, только в два раза интенсивнее.
   Аксы стали делать успехи. Это не могло остаться не замеченным в других странах. Однажды император вызвал Дана к себе в кабинет.
   - Мы на грани войны с эолами. Гетавы на их стороне. Катоны еще не определились, но это не решающий фактор. У нас недостаёт многого, что есть у них. Мы можем проиграть ещё до того, как успеем подготовиться к боевым действиям. Времени нет. -Император выглядел удручённым. - Вчера на связь выходил Ис Латур. Он требует вернуть тебя. Впрочем, и без этого они нас, похоже, скоро задавят. Гетавы уже перекрыли несколько торговых каналов, - император решил раскрыть карты, так как просто не знал, что делать. - Говорят, в Эоне приступили к серийному выпуску оружия, которое поражает огнём и громом. Их летательные машины уже полным ходом оснащаются таким оружием. У нас это пока в стадии разработки.
   Воцарилось молчание.
   - Вы ждёте моих мыслей по этому поводу, Ваше величество? Хорошо, выслушайте меня. Буду откровенен: пушки не спасут Акс. Есть и другие виды вооружения, против которых никакие пушки не выстоят - вы это знаете. Я говорю об атомной энергии, в частности. Ваши учёные уже занимаются в этом направлении. Но если эолы вас опередят на этом " фронте", в чём есть немалые основания быть уверенным, то тогда, если вы не уступите, никто и ничто не спасёт весь Кар. Вы собираетесь воевать пушками против пушек? Тогда вообразите себе масштабы убийств и разрушений на всем острове - вы же присутствовали на испытании нового орудия на северном полигоне? А если таких орудий с обеих сторон будет задействовано сотни? Думаете, тогда вы окажете хорошую услугу своему народу? Знаете, Ваше величество, я уверен, что эолы не хотят истреблять аксов. А вы разве так не считаете?
   Император поднял усталое лицо. Признаков озлобления на нём не было.
   - Ты предлагаешь сдаться? - спросил он бесстрастно.
   - Позвольте мне поговорить с Исом Латуром, я попытаюсь убедить его в одной вещи, которая наверняка сможет его заинтересовать. Это позволит избежать худшего. Только сделать это я могу лишь при одном условии, иначе бесполезно даже выходить с ним на связь.
   - Что за условие?
   - Вы должны сотрудничать с эолами.
   ***
   Ис Латур никак не мог понять, какую военную хитрость затеяли аксы, чтобы выгадать время для развития военной индустрии. Уж больно простодушной выглядела инициатива Дана. Сейчас он был не просто на аксонской службе, но на службе подневольной - это было ясно.
   Но сам Дан утверждал, что говорит искренне. Да и по голосу не похоже было, что он лукавит. Ис неплохо знал Дана. Не хотелось использовать как разменную карту в грязной политической игре ни в чём не повинную сельскую девушку Эю. Ну а что если вопрос станет о национальной безопасности? А что если Дан вообще ее давно не любит? Обо всём этом бесполезно было гадать и неприятно думать.
   С другой стороны, если допустить, что Дан говорил чистую правду, а это можно было проверить, только дав согласие на участие в той операции, которую он предлагал провести совместными усилиями кариан. Чем тогда рискует его народ? Безусловно, Дан выбрал верную точку приложения для воздействия на чувствительные места эолов. Ис и его соратники мечтали о том, чтобы эолы скорее полетели в космос и вышли таким образом на новые рубежи, оставив весь Кар в непреодолимой дистанции позади себя. Что и говорить, идея захватывающая. Вот только реализация её безотрадно забуксовала, как только был потерян Дан. Только он мог пилотировать почти отремонтированный космолёт. Однако и это ещё не всё: вначале планировалась постройка космодрома - дело невиданного размаха и немалых затрат денег, сил, времени. Теперь Дан выходит на связь из Акса и говорит, что даже если он не приедет в Эол,- не беда. Космические мечты эолов хоронить рано. Готовый космодром есть на базе землян на Центральном нагорье, а все необходимые инструкции, в крайнем случае, можно передать из Акса. Захватить базу силами даже небольшого военного подразделения при умелом руководстве (а он, Дан, мог бы взять на себя координацию действий как лицо, знакомое с устройством базы) - дело несложное.
   Аксы были согласны на этот план только при том условии, что будут пожинать плоды успеха операции на равных правах с эолами, иначе, по их словам, они уберут Дана туда, где его никто не сможет найти. На протяжении всей операции он останется под их контролем. А дальше они допускают развитие событий по новому плану.
   У аксов был ещё один козырь: они могли запросто вторгнуться на территорию Центрального нагорья и попросту разрушить базу, не считаясь с потерями. Какой тогда будет прок от её захвата?
   А без Дана и без космодрома нет проку от космолёта. Можно оставить его до лучших времён. Но если сейчас начнётся война, никто не сможет поручиться за сохранность Дана, базы и космолёта. Эолы, скорее всего, выиграют войну. Но какой ценой? Зачем? Чтобы произвести массу разрушений? И в итоге совершить скачок назад? А космос при правильном подходе и взаимодействии сил мог бы вообще начисто ликвидировать все разногласия между нациями Кара.
   Теперь о главном. Дан утверждает, что земляне не станут предпринимать жёстких мер против наций Кара, если те проявят себя как перспективное, технологически продвинутое, сравнительно высокоразвитое общество. Более того, возможно, в этом случае они даже захотят установить с Каром партнёрские отношения - пусть пока не совсем равноправные, но всё же вполне нормальные и сносные для кариан. Потеря одной базы в таком случае не повлияет на стратегические приоритеты Земли, у которой не было намерения наказывать малые народы галактики только за то, что тем вздумалось без позволения самоопределиться. Напротив, в случае пассивного бездействия кариане обрекали себя на дальнейшее выполнение роли жертв экспериментов, проводимых в жизнь всевозможными земными учреждениями. Всё это было очень серьёзно: решалась судьба всей цивилизации.
   ***
   В Глерию, столицу Гетавии, прибыли император Акса, верховный старейшина Эола, вождь Катона. В съезде всех руководителей государств, разумеется, принимал участие и царь Гетавии. Встреча носила экстренный характер и содержала минимум формальностей: необходимо было как можно скорее обсудить дела. Все были нацелены на выработку конкретного результата, иначе бы не приехали. Царила сосредоточенная деловая атмосфера. После короткого приёмного обеда все, не заезжая в забронированные гостиничные номера, сразу отправились в царский загородный дворец работать. А работать предстояло крайне интенсивно и напряжённо .На кону стояла самая дорогая фишка - будущее Кара. Руководители делегаций хотели положить начало на этой встрече ни много ни мало процессу объединения всех наций острова в одно составное государство под единым военно-политическим руководством. Возможно, такой исход был делом не одной встречи. А пока предстояло решить ещё одну очень важную практическую задачу, что положило бы реальное начало процессу объединения. Предстояло разработать план щекотливой военной операции, и для этого в Глерию прибыли не только высшие военные руководители стран, но и лица рангом пониже, чтобы максимально согласовать выполнение действий на местности.
   Естественно, прибыл и Дан. Аксы не спускали с него глаз, хотя уже наверняка этого можно было и не делать: не станет верховный старейшина эолов делать вид, что принимает участие в столь грандиозном и важном мероприятии только для того, чтобы похитить Дана.
   Ис Латур и Дан обнялись.
   - Как Эя? Что с ней? Она в порядке? - спросил Дан нетерпеливо.
   - Не беспокойся, друг. С ней всё нормально. Она тебя любит и ждёт. Мы заботимся о ней.
   - Спасибо, друг, - с облегчением выдохнул Дан. За это спасибо.
   - Кстати, дома тебя ждёт сюрприз. Не пугайся - всё хорошо. Просто не хочу говорить тебе сейчас больше, чтобы ты мог сохранять хладнокровие и расчётливость во время проведения всех мероприятий, связанных с нашим делом. Пока мы не закончим, о возвращении, сам понимаешь, думать нечего. Но я сказал тебе это , чтобы ты захотел скорее успешно завершить дело, - Ис по-дружески лукаво улыбнулся.( Все уже прекрасно понимали, что в объединённом Каре Дан рано или поздно перестанет принадлежать одной из наций и обретёт свободу передвижения по всему острову).
   Уловка Иса безотказно сработала: Дан во время проведения всех совещаний пылал рвением, чтобы добиться максимально высокого качества общего результата.
   ***
   Как и было спланировано, отряды двигались с трёх сторон, с трёх низин - вверх по пологим склонам Центрального нагорья: с юга наступали эолы, с востока шли гетавы. Дан был в их числе как координатор тактических действий объединённых сил - он не был военным, но выбора у верхушки не было. Только Дан мог подсказать в случае чего солдатам и командирам что - где прямо на месте. Он, разумеется, подробно изучал всю структуру институтской базы перед вылетом. Кроме того, он был землянином. С севера "клещи" замыкали аксонские подразделения. Этих сил, по мнению единого командования, было вполне достаточно для достижения желаемого результата. Отряды синхронно приближались к цели. Кругом стояли тишь да спокойствие.
   Сооружения Базы были уже хорошо видны невооружённым глазом, когда на всех трёх направлениях из замаскированных укрытий навстречу ошеломлённым карианам, которые даже не успели вскинуть ручные автоматические скорострельные трубки, во множестве высыпали бойцы космического десанта Земли. Казалось, это была катастрофа! С десяток десантников ринулись наперерез между Даном и гетавскими солдатами. Дан хотел выстрелить, но два проворных землянина его опередили.
   Кариане потеряли половину личного состава задействованных в операции воинов. Остальных увели на Базу. Бежать никому не удалось. Под прицелами бластеров Дан шагал в числе прочих пленников - на этот раз его пленили "свои". Опять ирония судьбы: он хотел "домой", на чужую планету. А здесь он враг для тех, кто отстаивал интересы своей планеты.
   - Ты куда нас привёл, предатель? - вдруг послышался сдавленный гневный голос откуда-то сзади. Он шагал с ними в одной колонне, но не был уже для них своим. Парадокс? Постойте, а как же Эя, от которой он не мог ждать своего ребенка? -Он же её страстно любит.
   О каком сюрпризе говорил Ис Латур? Дан был на грани отчаяния.
   ***
   Особенность "чужих" в том, что они не могут осудить за предательство. В главном зале базы, куда Дана, по всей видимости, привезли "по заказу" - одного из всех, взятых в плен, его встречал не кто иной, как сам доктор Ши.
   Доктор начал без обиняков:
   - Поздравляю вас, господин Дан Линко, с успешным выполнением вашей миссии. Авария была подстроена, спуск на Эол запрограммирован в автопилоте. Мы вас умышленно не поставили в известность об истинных намерениях Института, связанных с вашим вылетом на место. Это могло бы поставить под угрозу срыва весь эксперимент. О - о - о! Вы себе не представляете, какую гигантскую работу провернули, как повлияли своей самоотверженной деятельностью на научный прогресс человечества. Сколько пользы принесли одному только Институту. Материалов для работы хватит не на один год. Теперь совершенно чётко выявлены механизмы ускорения темпов развития слаборазвитых племен Вселенной с целью усовершенствования проведения самого эксперимента. Я надеюсь, как учёный, посвящённый в наши разработки, Вы меня вполне понимаете. Нет, не надо лишних эмоций! Сейчас вас приведут в порядок, и вы немедленно отправитесь на Землю. Там вас ждёт неплохой счёт в банке и...всего хорошего! Дальше Институт разберется без...
   Доктор Ши не успел завершить высказывание, Дан уничтожил его выстрелом из бластера, который вырвал из рук стражника. Только кучка пепла осыпалась, - и от стражника тоже.
   Дальше был безумный бег по лабиринтам бункера, со стрельбой, с напряжением из последних сил.
   "Я должен увидеть Эю, - бешено стучала мысль в голове Дана. - Я обязательно...- ещё один десантник рассыпался в прах - должен увидеть её". Вот и солнечный свет. Вот первая клетка с заключёнными пленниками. Полетели расплавленные замки...

***

   Особенность "своих" заключается в том, что они могут за что-то простить. Со стороны неприступной горы Нао бежали тысячи катонских легионеров, вооруженных автоматическими скорострельными трубками. Нет, не зря всё-таки на Каре катонов считали военными гениями. Вождь ничего никому не сказал: не хотят, чтобы отсталые катоны участвовали в штурме, ну и ладно. Не гордые! Однако запасные варианты ещё никому не мешали.
   Легионы были собраны тайно. Так тайно, как это могли сделать только катоны. Перевалы высочайшего и крутейшего горного хребта Кара катонами были изучены хорошо ещё издавна. И это тоже делалось тайно на протяжении десятков лет. Наверняка даже на Базе этого не знали, так как её руководство не сочло нужным укреплять западную часть сектора обороны, вплотную примыкавшую к отвесным с обратной стороны вершинам - кто оттуда, снизу, может попасть на плато? Это же практически нереально.
   Мало кто знал, кроме, разумеется, самих катонов (а они умели хранить секреты) о каких-то едва заметных расщелинах в этих скалах, о способах прохождения в них, разработанных искусными катонскими скалолазами, о методах степной и скальной маскировки, позволивших огромному войску незаметно подобраться прямо к зданиям на западной окраине. Последний десантник сполз по стене на землю. Катонский легионер, выпустивший по нему короткую очередь из трубки, подошёл и откинул его ногой на спину:
   - Наверно он забыл, где заканчивается его страна.
   ***
   Дан вернулся домой и увидел Эю с маленьким мальчиком.
   - Эя, откуда ребенок? Ты мне изменила?
   - Дан, честное слово, я усыновила его. Посмотри, какой он хорошенький. Теперь он будет нашим сыном. Правда, Лой? Ты ведь хочешь жить с мамой и папой?
   Лой широко улыбнулся и закивал головой
   - Да, а вы мне игрушку купите?
   Дан внимательно посмотрел на мальчика и неожиданно понял: а ведь Эя права. Мальчику года четыре, а его дома не было только два...

Эпилог.

   Вращалась спираль Галактики. На одном краю её была пока что могущественная старушка Земля, а на другом, противоположном краю, - молодой, амбициозный, быстро набирающий силу Кар. В точке сгиба происходили перемены...

Три племени

Памфлет-рецепт (рецептов нет).

"Остров невезения в океане есть..." (новая версия).

   На одном острове обитало племя Бумба - около тысячи человек: мужчин и женщин примерно поровну. Жило оно довольно беспорядочной жизнью: все сношались друг с другом, как попало, направо и налево - весело. Прямо " Рай на Земле". Благо, остров был богат всякой полезной всячиной: тропический лес изобиловал фруктами и овощами, промысловой живностью, и это при том, что совершенно отсутствовали опасные животные и растения. Чистой пресной воды в ручьях и озёрах было залейся и упейся. Рыба в воде, птица - в небе. Практически никаких вирусоносителей.
   Ну, вы поняли, что я намеренно утрирую и идеализирую ситуацию. Для чего? Сейчас объясню.
   Жить бы им и размножаться, как кроликам, и горя не знать. Благо, работать практически и не надо: сорвал банан, скушал, запил из ручья, соблазнил первую попавшуюся соплеменницу или соплеменника, или... Ну не будем об этом.
   А утомился - лёг на травке и отдыхай, хоть до " не могу". В общем, пока снова не проголодаешься. Всё бы хорошо, но вот заковыка-то именно в том, что люди не кролики - как ни крути. Мозг великоват, интеллект прессует, воображение покоя не даёт, мысли всякие - умные и не очень - в голову упорно лезут. А на фоне того, что даже в такой райской обстановке никто не застрахован от боли, страданий, болезни, несчастных случаев и смерти, всё это ведёт к некоторым довольно предсказуемым последствиям, которые хорошими, в частности для кроликов, вряд ли можно назвать.
   О это ещё что!...Время шло, племя умнело не по дням, а по часам. И нежданно-негаданно в сознании каждого взрослого человека стали всплывать такие проблемы, которые дикарям вряд ли пришли бы в голову. Самые умные соплеменники для их обозначения придумали слово, которое можно было бы перевести как, например, мораль, духовность и прочее. Как так вышло? Зачем им там вообще какая-то духовность? Ешь бананы и радуйся жизни. Не всё так просто, оказывается, если ты не кролик.
   Люди племени Бумба, поумнев, стали, в отличие от кроликов, привязываться друг к другу особым образом. Объяснить они это не могли, но назвали словом " любовь". ( Здесь речь идёт не только о синдроме привязанности, который есть у мышей, но, прежде всего, всё-таки о высокой материи, о человеческом феномене - не о химии, а о душе.)
   В частности, родители стали любить своих детей. А полюбив их всей душой, волей-неволей стали вспоминать, как сами были детьми, и вдруг поняли, что нельзя давать знать всеми правдами и неправдами своим потомкам о том, чем занимаются взрослые, чтобы испытать райское наслаждение ( ну и заодно - откуда берутся дети). Они не могли объяснить это, но знали каким-то непостижимым образом, что это нехорошо для незрелых людей. А потом стали сокрушаться, что незрелые люди рано или поздно созреют и узнают страшную тайну появления на свет. Ведь так хорошо быть незрелым и несведущим. Иногда они даже завидовали кроликам. Но проблемы этим не ограничивались.
   Проблемы на поумневших бумбашей сыпались, возрастая, как по количеству, так и по качеству в геометрической прогрессии. Кто-то кого-то нечаянно толкнул и не смог объяснить, что сделал это ненароком - обида запомнилась. Кому-то на голову упала пальма, и он стал сам не свой. Все не знали, что теперь с ним делать.
   Разыгравшееся воображение толкало бумбашей на эксперименты. Ну, например, с сексом (и нельзя, безусловно, их в этом винить), что неминуемо приводило к моральным и физиологическим катастрофам.
   Смерть близких тоже стала делать людей неблагоразумными, так как любовь возрастала пропорционально уровню интеллекта. Но возрастала и ненависть. Зло копилось...
   В конце концов, гром грянул, когда произошло первое осознанное убийство соплеменника соплеменником. Появился страх внутри племени. И в довесок ко всему, как нарочно, стало очевидно, что на острове, вроде как, слегка похолодало. В лесу не оказалось достаточно бананов и кроликов, появились какие-то злые рычащие и тявкающие твари, опасные, по всей видимости, а вода в ручьях и озёрах стала пересыхать.
   Терпение лопнуло: бумбаши больше не могли выдерживать напряжения. Кто-то нашёл в лесу траву, пожевал её и...повеселел. Выход, казалось, был найден. И все были убеждены в этом до тех пор, пока после третьей травяной трапезы у всех сотрапезников не произошло что-то с животом. Можно было бы и мирно отблеваться, если бы не то обстоятельство, что от этой " болезни" скончалось восемь соплеменников, из них шесть - самые юные. Никому и в голову не приходило после этого даже притрагиваться к этой траве.
   Долго ли, коротко, со "скрипом", но все поняли, что дальше так жить нельзя и собрались на лугу в центре острова, чтобы по-человечески обсудить ситуацию и решить, наконец, быть-то как?
   И вот до чего они дообсуждались. Первым речь держал самый молодой из взрослых и самый энергичный бумбаш по имени Бамба. Говорил он вдохновенно и собранно, хоть немного и сумбурно, что вызывало на лицах представителей старших поколений снисходительную ироническую улыбку.
   - Надо рыть носом землю, - пламенно призывал Бамба, размахивая руками. - Все, кто согласен, айда за мной на нагорье! Мы построим чудесный город из камней, которых там много.
   Большая часть молодёжи и половина людей среднего возраста согласились с Бамбой и ушли с ним на нагорье строить. С тех пор их стали называть "бамба-строители".
   Остальные продолжали держать совет. Мнения пока только сходились по двум пунктам: чрезмерный разврат - это плохо и надо жить по-новому. Но как, если не строить город Бамба? В конце концов, оставшиеся благоразумные люди среднего возраста и половина стариков выработали простой и эффективный рецепт "ненапряжённой" жизни.
   - Все мы тут знаем друг друга и, думаю, как люди благоразумные, сможем жить семьями в мирном соседстве и обо всём договариваться, когда приспичит. Вот и всё, - так подытожил общее решение не слишком молодой, но и не очень старый Бемба, которого все считали вполне благоразумным человеком. На том и порешили. Эти люди стали называться "бемба (без ярлыка). Они разделили оставшуюся равнинную часть острова на участки - каждой семье по участку - и стали жить ни шатко, ни валко, совершенно независимо друг от друга. А когда надо было, скажем, идти охотиться на кроликов или сообща отбиваться от шакалов, рассылали гонцов по всему острову, чтобы собрать заинтересованных добровольцев. Такая система кое-как работала, пока все друг друга знали.
   Несогласных ни с первым, ни со вторым решением Совета собрал вокруг себя угрюмый старик по имени Бимба. В основном это были оставшиеся старики, самые дряхлые и апатичные, и несколько представителей среднего и молодого возраста, которых можно бы назвать чудаковатыми: они как бы и вовсе не думали о том, где взять покушать. Их интересовали только моральные проблемы. Были среди них и обиженные на жизнь жертвы обстоятельств, которым и вовсе всё было безразлично, которые вообще не собирались ни к кому примыкать, если бы их на самом деле не волновало, что с ними станет, окажись они в полном одиночестве. Эта немногочисленная группа людей стала называться "бимба-отшельники", потому что поселились они на бесплодном скалистом мысу, что стоял обособленно от основного земельного массива острова, вдаваясь далеко в море. Жили бимбаши пока что ловлей рыбы и не слишком мерзли, так как в скале была уютная пещера. Эти чудаки-бимба рассуждали так: " Жизнь бессмысленна и вредна, но от неё не избавишься легко и просто". Впрочем, может, и не такие уж они были чудаки? В общем, они решили проблему проще всех: надо дожить до конца свою жизнь, поменьше двигаясь и ни в коем случае не вступая в половые сношения с лицами противоположного пола, чтобы не размножаться. При этом, впрочем, никто не мог сказать, что делать с периодически возникающей естественной потребностью получить-таки удовольствие от этого. Но...стоп! Давайте не будем "рыться в грязном белье" ангелочков. Что они там придумывали каждый для себя и сообща в этой связи или же держались молодцом - как когда - нас волновать не должно. Ведь они же, в конце концов, ни в чём не виноваты. Во всяком случае, принцип неразмножения бимба лелеяли пуще всех драгоценностей.
   Все три племени договорились не воевать друг с другом. И так как бумбаши были от природы людьми мирными, хорошими и нежадными и на острове пока всем хватало места, чтобы жить не в тесноте, договоренность эту они очень легко соблюдали.
   Что же стало с этими тремя племенами потом? Да и когда потом? Ведь потом - понятие растяжимое. Достигли ли бамба желаемого процветания? Продолжили ли бемба спокойно и благополучно жить на своих независимых участках "не в тесноте и не в обиде". И вымерли ли бимба, оставив голый мыс абсолютно не населённым?
   Самое удивительное, что все всего достигли, как и хотели. Но вместе с тем ни у кого ничего и не вышло. Как это? Да вот, пожалуйста! Бамба и в самом деле трудились в поте лица, ни на что не обращая внимания.
   Они таки построили свой "чудесный" каменный город, в котором стали жить припеваючи, пожиная плоды своей небывалой работоспособности! Но это - только на первых порах! Поскольку "по инерции" они продолжали интенсивно работать не покладая рук, они изобрели "по ходу" множество полезных вещей, делающих жизнь комфортнее! Но при этом, совершенно не желая того, наделали и массу вреда! Например, один чудак придумал приспособление для лазания по деревьям, чтобы можно было срывать плоды, растущие на верхушках... "Урожайность собирательства" повысилась, но сколько людей попадало вниз, на землю, с этих "самолазов". Можно не продолжать...
   Но самое плохое в жизни Бамба началось тогда, когда они до отказа забили свои просторные погреба всякой едой и, казалось, можно было бы, уже и отдохнуть, почив на лаврах. Ну, хотя бы временно! До следующих "собирательно-охотничьих работ". Да не тут-то было!
   Уж насколько нежадные от природы были все бумбаши, но волей-неволей у обобществленных бамбашей сразу остро встал вопрос о распределении собранного урожая. Ну а дальше вы знаете, да?! Появились деньги, система общественного устройства, собственность, государственность, социальное расслоение, недовольство и конфликтность отношений на почве всего этого.
   Кроме того, богатея, бамба стремительно размножались (и ничего не могли с этим поделать), а места на нагорье, как и бананов на пальмах и кроликов в лесу, становилось все меньше и меньше для людей. В конце концов, когда встал вопрос, воевать с бемба или нет, бамба, собрав остатки здравого смысла и врожденного миролюбия, решили: "Отдадим всю власть самому сильному и умному, а там - куда кривая выведет (или это сам "сильный и умный" так решил?!). В общем, закончилось все тем, что "сильный и умный" навел-таки порядок в жизни бамба. Как он это сделал - отдельный вопрос! Только трудолюбивые бамба не стали после этого полностью довольными жизнью, мягко выражаясь. И "сильный и умный", безусловно, здесь ни при чем.
   Жизнь бемба была практически безупречна в течение довольно долгого времени. Не напрягаясь слишком в работе, они, тем не менее, делали незаурядные успехи в изобретательстве в самых различных сферах, благо, свободного времени было предостаточно. Сидит какой-нибудь бембаш у себя дома, во дворе размером почти с четверть мыса бимба или с половину города бамба, и думает полдня: "Почему звезды в небе светят? Почему вода в реке мокрая? Как бы сделать так, чтобы наедаться крольчатиной досыта, но не ходить в лес за кроликами?!". Когда-никогда, такие "мечтания" приводили к полезным результатам: многие бемба стали разводить в своих необъятных поместьях кроликов, выращивать банановые пальмы, запасать рыбу, воду...
   Через день прибежит "гонец", предложит: "Айда на шакалов!" - бембаш подумает: "Нет, шакалы мне не страшны" - и откажет; и "гонец" покорно удаляется - никаких вопросов. Через неделю второй "гонец": "Айда за бананами!" - там уже десяток желающих с большими корзинами"... Бембаш степенно взвесит в уме все преимущества и недостатки похода и ...ну, и так далее.
   Поскольку жили и работали бемба не торопясь и воевать им было не с кем, то и размножались они довольно медленно. Благо, ума хватало не плодить "наследников" направо и налево. Но со временем как-то так само собой получилось, что появились "лишние наследники" - то ли чего-то недосчитались, то ли остров был чересчур щедрый. Но он же ведь и не резиновый. Ах, если бы где-нибудь рядом вырос из-под воды другой такой же остров - специально для бемба!
   А тут, как назло, у островитян еще одна "проблемка" созрела. А "созревание" ее было напрямую связано с прогрессивными изменениями в обществе бамба!
   Как было сказано выше, бамба были людьми очень деятельными и плодовитыми. Но почему-то эти "положительные" качества стали оборачиваться против них же.
   Дело было вот в чем. Им бы размеренно работать, отдыхать и планировать рождаемость после того, как "сильный и умный" навел порядок, но поскольку от природы у них "была иголка в одном месте", которая мешала им жить спокойно, разумно и по плану, они стали роптать - кто как! Одни призывали к переменам (хотя, куда дальше можно было еще что-то там менять, не понятно: система была оптимизирована), другие впадали в апатию и опускали руки. Но все они составляли меньшинство. Бамба были людьми в подавляющем большинстве достаточно благоразумными, чтобы не поддаваться искушению поскандалить или "расслабиться", - это было чревато неприятностями в их тесной обстановке. И они это понимали.
   А недовольные кивали головами в сторону бемба: мол, посмотрите, какие они счастливые - никто их не гонит в шею - свобода! В конце концов, "разумное" большинство не выдержало и стало преследовать недовольных. Те стали проситься к Бемба, а у Бемба и у самих тесно (смотрите выше). Правда, у них теснота понималась по-другому. Но, в конце концов, у них, что, своих проблем не было?! Вот, например, шакалы, почуяв безнаказанность, стали доставать отдельных незадачливых лентяев, а остальные бембаши отказывались помогать соплеменникам! (см. выше). Некоторые даже завидовали порядку бамба и понимали, что роптания несогласных там возникали по двум естественным причинам.
   С одной стороны, чересчур деятельным бамбашам в условиях успокоившегося общества некуда было девать излишки дурной энергии, а, с другой, "упорядочивание" производственной деятельности, отнюдь не привело к ослаблению ее напряженности. Проще говоря, появилась усталость от интенсивного и тяжелого труда - раскачанный маятник высокого темпа трудовой деятельности не так-то легко было приостановить. Даже просто поддержание порядка в обществе бамба требовало незаурядных усилий.
   Так бамба и бемба и стали жить с тех пор: то прирост населения, то сокращение; то место есть, то его нет; у бамба - прессинг "сверху", у бемба - сплошные дерганья и неопределенность.
   Еще одна проблема бамба и бемба - положение личности в обществе. Недовольство "несогласных" бамбашей было, помимо всего прочего, вызвано еще и тем, что общество "пригнетало их индивидуальность", как они выражались; а у бемба личность была на пьедестале. Ну, это уже вопросы индивидуализма и коллективизма. Мы не будем здесь спорить, что лучше: все хорошо в меру (в какую?!). Человек - животное социальное, но вместе с тем и достаточно эгоистичное.
   Что еще?! Бемба часто страдали от одиночества и скуки. Бамба, напротив, - от тесноты, шума и вообще "перегрева" и т. д. и т. п. Ну как тут будешь спокоен и доволен жизнью!?
   Впрочем, возможно, у бамба когда-нибудь окончательно возобладает здравый смысл и они поймут, что в их условиях лучшего устройства жизни, кроме того, к которому их привел "сильный и умный", и желать нечего. И успокоятся. И станут жить-поживать да и добра наживать, коль скоро им это сам остров позволяет. А "творческие" бембаши, возможно, со временем изобретут дальноходное судно, которое позволит им отыскать желанную землю для себя. Пока, правда, никто не хочет плыть в эти негостеприимные штормовые морские дали. Главное - найти в себе силы, чтобы не передраться друг с другом и с соседями.
   А может, стоит прислушаться к мудрым отшельникам бимба, которые призывали (и до сих пор призывают) к мирному расставанию с жизнью "всем миром"?!
   Нет, первые бимба достигли своей цели: они таки нашли в себе силы, чтобы не плодиться. Благо, рыбы в море было вдоволь. (А то и сил не надо было бы искать)
   Как же, скажете вы, может быть, чтобы "ушедшие из жизни" (и как народ в том числе) продолжали к чему-то призывать?!
   Удивительно, но факт: после естественной смерти всех "нерасплодившихся" ("волевых" или стерилизованных - неважно) бимба, население скалистого мыса не уменьшилось, а даже напротив - увеличилось. Называть они продолжали себя и "бимба", и продолжателями дела своих предшественников.
   Вы, конечно, догадались, что это были лишние наследники бемба и диссиденты из перенаселенного сумасшедшего города бамба (хотя, надо признать, что такого порядка, как там, ни у кого, больше не было).
   Короче, они шли на мыс бимба, чтобы помечтать, поговорить и умереть. И так как остров был щедр на бананы, кроликов, рыбу и пресную воду, то среди бембашей не переводились лишние наследники, а среди бамбашей - недовольные "сильным и умным" и его преемниками, которых предусмотрительные бамба старательно оберегали от всяких бед. (Они видели в существующем порядке вещей, и небезосновательно, защиту от хаоса, являвшегося для них самым опасным врагом). Потому-то, в частности , и мыс бимба постоянно был заполнен великомудрствующими (и не очень) отшельниками. Некоторые лишь делали вид, чтобы сойти за "своих", а сами элементарно отдыхали от жизни. Великомудрые бимба их не трогали, тем более что и погоды на мысу те не делали.
   Великомудрствовали они по-разному: одни тихо в пещере за рыбной похлёбкой, другие - в полный голос на кромке мыса в штормовую погоду, стараясь перекричать обнаглевших чаек.
   Идеологические споры, конечно, возникали, но раз уж бимбаши находили в себе силы не размножаться, то и мудрости не бить друг друга по морде из-за чисто теоретических разногласий у них хватало. Позже они просто старались не слушать друг друга. В конце концов, всё это привело к тому, что возникло два направления мысли.
   Появление первого - было обусловлено научно-техническим прогрессом в городе бамба, который там стимулировался сверху и в связи с этим имел свои неповторимые особенности, в отличие, например, от изобретательства бемба. Тамошние "умники" под бдительным руководством "сильного и умного" намутили чего-то в своих подвалах и изобрели напиток: если его выпить кружку, проходило вначале обезболивание всего организма, затем усыпление до полного бессознания, а затем тихое и спокойное умерщвление человека. Не знаю, каким образом такая тонкая штука могла пригодиться главарю (так его все называли за глаза) бамба, но, наверное же, могла как-то. Оторванные от реальности мудрецы (так они сами себя называли) бимба выдвинули новую теорию: "Раз уж жизнь плоха и надо так или иначе с ней расставаться, то и делать это надо быстро и эффективно. В частности, чтобы избежать риска потери силы воли и не вступить-таки в половую связь с лицом противоположного пола - человек несовершенен, а заповедь древних свята, и закупили у предводителя (так он сам себя называл) бамба добрую дюжину бочек безопасной мёртвой воды. Других же бимбашей они объявили еретиками, вменив им в вину медлительность, нерешительность и риск размножения (смотрите выше). Наверное, они были из числа тех, что горланили на мысу. А их оппоненты - из тех, что ели уху в пещере. Хотя сами почему-то тоже не торопились опустошать купленные бочки. Рискнули и не вернулись только двое: один - самый отважный, другой - самый безразличный. Но это. скорее, исключение, чем правило. В общем, вместо чистой практики получилось то же теоретизирование, только еще более занудливое.
   Еретики, по своим идейным убеждениям люди спокойные, не очень-то обижались на нападки и не слишком старались переспорить своих клеймителей. Поэтому никаких новых идей, кроме старых, они не выдвигали и на словах соглашались почти со всем, что говорили сторонники "ускоренного ухода". Основная же идея последних после фиаско с быстрым воплощением в жизнь прежнего замысла теперь заключалась в следующем: "Что толку проповедовать идею ухода из жизни, находясь в ней. Хочешь уйти - уходи! Главное - свой личный "уход", причём практический, без болтовни (другие не имеют отношения к твоим личным проблемам, как хотят, так и живут. А после тебя хоть трава не расти). И, в конце концов, они тоже стали замолкать, так как поняли: говорить-то, по сути, здесь не о чем.
   И тех и других объединяла мысль: зачем думать о чём-то мирском, если собираешься с ним расставаться. А как думать о немирском, толком никто не знал, да и к чему о нём думать в мире? А о чём тогда думать? Однако пока они жили, не иметь дела с жизнью совсем не получалось - опять же, оставалось либо активно проповедовать, либо молча медленно умирать. Впрочем, почему умирать? Жить как все: ловить рыбу, есть её, пить воду, ходить в туалет, спать и...просто молчать. Главное - не сношаться. Да и стоило ли им это делать, если они и так были никакие? Такие начнут плодиться - одних дебилов или наоборот мудрецов намножат. В общем, и у бимба хватало благоразумия не конфликтовать друг с другом всерьёз. Такие уж эти бумбаши.
   P.S. Просто рассуждение.
   Иногда некоторые "мудрые" люди начинают так мудрить, что от их "мудрости", особенно воплощаемой в практику, становится совершенно невыносимо. А тогда неизбежны упадок интеллекта и впадение в ребячество, что хоть и способствует отдыху ума, ведёт к глупостям и ломанию дров, что опять-таки (по кругу) ведёт к взрослению, занудливому старческому мудрствованию и т.д.
   Может, стоит просто разомкнуть круг или вообще выбросить его. Но как? Да просто... Всё гениальное - просто.
  
  
  
  
  
  
  

Новеллы о любви

На окраине Вселенной

(Ин и Теа)

   (Варианты названий - так, для красного словца: "Огненная принцесса", " Ин в стране умирающей жизни", " Своеобразное опровержение Щелкунчика".)
   - Ин, скорее иди сюда! Я поймала такой замечательный цветок! Нет, ты только посмотри, какие у него лепестки красивые - переливаются всеми цветами радуги. Такой поставить во дворце посреди зала - не будет предела радости любования им.
   - Нет, Теа, что-то подсказывает мне: не так здесь всё обстоит гладко, как переливы красок на его лепестках пытаются в этом убедить.
   - Я хочу, чтобы он украшал зал, Ин. Там будет чудесно, когда... Надо спросить у Хранителя, как он называется. Хранитель должен знать: он знает обо всех растениях в саду.
   - А может, оставим его в покое? Помнишь, Хранитель говорил: "Пойманное надо отпускать". Всё и так на своих местах.
   - А ты разве не хочешь знать, как он называется? Такая прелесть! Если мы не принесём его Хранителю, он ничего нам сказать не сможет, ты же знаешь: ему надо видеть то, о чём он будет рассказывать.
   - Конечно, Теа, может, ты и права. Давай отнесём его Хранителю. Такого восхитительного цветка действительно нигде в саду больше нет. Хотелось бы узнать о нем побольше.
   ***
   - Напрасно вы убрали с места Цветок Жизни! Там был его дом, оттуда он получал всё необходимое, чтобы чувствовать себя нормально. Он живёт - это его главное предназначение. А для жизни нужно питание. Но источник этого питания остался там, где остались его корни. Теперь он будет умирать и, умирая, страдать. Пока ещё остаются запасы пищи в лепестках, он не уйдёт из бытия.
   - И что же теперь будет? - в отчаянии всплеснула руками Теа.
   - Надо подождать, пока он не разложится полностью, только тогда можно будет считать его не существующим. А пока разложение будет неминуемо сопровождаться предсмертными конвульсиями: ведь "уход" происходит не сразу и протекает мучительно. И кто знает, что он может натворить перед смертью. Это же болезнь, и она передаётся окружающим предметам до тех пор, пока всё не затихнет само собой. Будучи оторванным от источника питания, он превращается из Цветка Жизни в Цветок беспокойной опасности - псевдожизненной иллюзии.
   Ин, который держал цветок в руке, вдруг резко вскрикнул:
   - Ай, что-то укололо мою ладонь!
   Он встряхнул рукой так, как будто хотел отбросить цветок в сторону, но тот словно прирос к кисти.

***

   Он висел вниз головой над тёмной бездной, кишащей какой-то неимоверной гадостью. Ноги соскальзывали с опоры - бездна безжалостно тянула к себе. Было страшно и холодно.
   - Я спасу тебя! - сверху кто-то крепко схватил его за ногу и медленно, видимо, из последних сил, затянул обратно в...
   Платформа была скользкая и постоянно кренилась то в одну, то в другую сторону. Приходилось то и дело приседать и отползать от края почти на четвереньках. Теперь он уже хватал её за руку и тянул за собой. Платформу перестало качать, видимо, стихала турбулентность, он смог спокойно сесть на пол и отдышаться. Только сейчас, кто знает, надолго ли, у него появилась возможность разглядеть внимательнее свою спасительницу. Такой красоты раньше себе он и вообразить не мог. Прелестная блондинка устремила на него исподлобья завораживающий взгляд. Едва заметная чарующая улыбка играла на её чувственных, нежно-розовых губах.
   - Тебя зовут Ай?
   - Я н-не з-знаю, - промямлил он заторможенно, - д-да, н-нав-верно.
   - Меня Крида. Как ты себя чувствуешь, Ай? Тебе холодно?
   - К-каж-жется н-немн-ного...
   - Мы должны добраться до замка. Там есть огонь и одежда. И там мы будем в безопасности.
   Ай осмотрелся. Вокруг платформы, куда ни кинь взгляд, царили мрак и уныние. Сверху всё сплошь было заволочено плотными чёрными тучами, периодически озаряемыми в разных местах бледными вспышками электрических разрядов. Вниз смотреть даже не хотелось. Корабль нёс их по направлению к... Ай вгляделся повнимательнее: прямо по курсу чернелось возвышение, выделявшееся на общем фоне резкими очертаниями. Это была скала, на верхушке которой отчётливо вырисовывались контуры островерхих башен и зубчатых стен замка.
   - А что нам угрожает? - спросил Ай, насторожившись.
   - Силы зла, - ответила Крида, - их источник внизу. Мы должны оборонять от них замок - наш дом. Иначе как же мы будем жить, если не защитим его от врага?
   - Дом? - озадаченно спросил Ай. - От врага? Где мы? И кто?..
   Только сейчас он начал отчётливо понимать, что не помнил ровным счётом ничего до того момента, как чуть не свалился с палубы в мрачную бездну. Крида смотрела на него загадочным взглядом:
   - А ты разве ничего не помнишь? Казалось, Крида была немало удивлена. - Послушай, - она вдруг умиротворяюще дотронулась своей ладонью до кисти его руки, - это долгая история, Ай. Давай я расскажу тебе всё потом, когда мы прилетим домой. И знаешь, я что-то замёрзла, - Крида застенчиво потупила взгляд.
   Ай инстинктивно, сам не понимая, что его к этому побудило, нежно обнял Криду за плечи и покрепче прижал к себе. Её теплое дыхание овевало его грудь, заставляя сердце биться чаще, аромат волос пьянил сознание, а ощущение ее тела в своих объятиях вызывало в организме неизведанные до сих пор и необъяснимые порывы, которым не хотелось противиться.

***

   Теа ласково погладила спящего Ина по голове и аккуратно приложила к его груди компресс.
   - Вот реакция умирающего Цветка Жизни,- покачал головой Хранитель,- он рефлекторно начал искать свои корни - орган, который поставлял ему пищу, и в их поисках врос в Ина, так как он единственный, с кем у цветка в тот момент был контакт. Цветок и сейчас "блуждает" по отравленному Ину в поисках еды, но там для себя он её, конечно же, не найдёт, отчего оба они будут страдать, и кто знает, в какие формы выльется это страдание в их иллюзорной реальности.
   Теа грустно вздохнула:
   - И когда всё закончится?
   - Предположительно, цветок будет разлагаться ещё полдня, только потом можно будет говорить об окончательном выветривании" яда и выздоровлении Ина. Там, где нет питания, нет жизни. А где нет жизни, нет смерти. Цветок умрёт, Ин останется у СЕБЯ дома.

***

   Они стояли на площадке замка, нависшей над тёмной бездной. Ай в рыцарских доспехах нежно обнимал за плечи свою Криду. Она - в чёрных облегающих одеждах, склонила голову его к "железной" груди.
   - Война неизбежна, любимый, ты должен защищать наш дом. Истреби их! Ты это сделаешь! Я верю в тебя!
   Ай чувствовал, как слёзы невольно наворачивались на глаза.
   - Я так люблю тебя, Крида. Я сделаю всё, чтобы мы были вместе.
   - Да, милый, да! За любовь надо драться, надо страдать, доказывая, что ты её достоин, только тогда сможешь быть по-настоящему счастлив. Ты готов пожертвовать собой ради нашего счастья? Никто, кроме тебя самого, не сможет отстоять его. Докажи свою любовь!
   В этот момент послышалось пронзительное верещание и откуда-то сбоку на них налетела отвратительная химера. Ай загородил собой Криду и нанёс по врагу удар мечом. Рассечённая надвое химера рухнула на каменные плиты.
   Из тёмных глубин одна за другой поднимались тысячи тварей. На площади выстроились отряды Ая и Криды. Воины, не щадя жизни, рубились с нечистью. Лились реки крови. Куски оторванной плоти смешивались с массой ещё остававшихся в живых противников. В сердцевине этой мясорубки Ай из последних сил пытался не пропустить к своей Криде ни единого гада. Ряды защитников крепости неумолимо таяли. Вражеским полчищам, казалось, не было переводу.
   "Я должен её уберечь! Я не имею права расслабляться!" - кровь в жилах бешено стучала, Ай был на пределе напряжения сил. Он видел , как последние пять солдат были сметены с пути десятком лоснящихся от гноя уродов, к состраданию которых было просто бесполезно взывать. Он ринулся, было, наперерез им, но лишь вынужден был беспомощно наблюдать, как они облепили Криду своими гадкими конечностями и уже волокли её куда-то в темноту.
   -Стойте! - в порыве безнадёжного отчаяния взревел Ай, его голос сорвался на хрипоту. - Стойте! Возьмите меня вместо неё! Что вам стоит?! Отпустите её и возьмите меня!
   - Ты приносишь себя в жертву своей любви? - вдруг раздался из темноты глухой голос. Липкие уроды неожиданно разжали конечности и попятились в стороны. Крида поднялась на ноги и вскинула голову, взгляд её выражал беспокойство и смятение...
   - Я заинтригован, - продолжал голос, - ладно, будь по-твоему! Как всё-таки это романтично! Просто дух захватывает! Ты пойдёшь со мной. И не думай, что за свою жертву ты получишь послабление. Жертва должна быть полноценной. Послабление получит она, как и договорились.
   - Я согласен.- Ай отбросил меч в сторону и поднял руки.
   Вдруг неизвестно откуда раздался другой голос:
   - Неужели ты её так сильно любишь, что готов ради неё обречь себя на вечные муки?
   Голос был женским и показался Аю очень знакомым, но он никак не мог вспомнить, кому этот голос мог принадлежать. В глубинах памяти всплыло имя.
   -Теа? - удивлённо спросил он.
   - Да, Ин, просыпайся. Уже утро, мы тебя ждём. Я испекла тебе твой любимый пирог с земляничным вареньем.
   - Но как же любовь? Как же СВОЙ дом? Ведь всё это надо защищать, отстаивать!
   - Ты считаешь, что за свою мечту надо бороться до конца, несмотря ни на что?
   - Конечно! Как же иначе? Ведь это правильно!
   - Правильно, Ай, правильно! - Крида вдруг истерически затряслась. - Не слушай её! Ты мой Ай, а я - твоя Крида! Мы должны бороться за своё счастье. Везде борьба! Иначе нельзя! Борись же! Иди туда! - И Крида метнула взгляд в сторону тёмной бездны. - Ради меня!..
   - Глупенький, - невозмутимо, спокойно и ласково ответил "свой" голос, - какую ерунду тебе внушила болезнь. Зачем бороться за то, что и так твоё? Просто открой глаза. Мы все здесь. Пора просыпаться.
   Крида вдруг разразилась глухим низким рычанием, тем самым, что до этого вырывалось из темноты:
   - Предатель! Тебе не спастись! Ты всё равно будешь наказан! - И она начала переливаться красками всех цветов радуги и разбухать на глазах ошеломлённого Ая. Она росла, росла и превратилась в булькающий мыльный пузырь размером с небольшую комнату. Ай оглянулся вокруг: не было ничего, что он видел пару минут назад: ни замка, ни бездны, ни туч, ни последствий битвы. Кругом были просто мыльные пузыри разной величины, которые медленно плыли куда-то вверх. И Ай, то есть Ин, - среди них. Он обнаружил, что сам является мыльным пузырём. Пузыри эти один за другим не спеша лопались. "Когда-то дойдёт очередь и до меня", - безразлично подумал Ин и...
   - Странное имя она себе выбрала - Крида. Бурная у тебя во сне была фантазия, Ин. Впрочем, Хранитель говорит, что яд Цветка Жизни способен и не на такое.
   - Да уж, лучше с этим не сталкиваться.
   - А мы больше и не столкнёмся. Ты ведь запомнил, как выглядит цветок? И я тоже. А что ещё странного может быть в нашем саду?
   - Ну, полетели, сыграем в прятки! Чур, я прячусь!
   И,- как ни в чём не бывало,- они рассмеялись весело и беззаботно.

Мелодия световых лет.

( Чужак скрывается).

Часть 1. Спуск на Шелест.

   Капитан аванрайдеров Кай Солис был хорошо осведомлён о подобных планетоидах. Их называли ещё "умными". Было установлено, что всю толщу их тела пронизывали сложнейшие полевые структуры электромагнитной природы, в целом составлявшие своеобразную систему интеллекта. А возможно, и чувственно-эмоциональную, - живую систему, говоря проще. ( Была ли она наделена самовосприятием, ощущением собственного "я", оставалось только догадываться). "Летающие мозги" гипертрофированно раздутых размеров ( с человеческой точки зрения, разумеется).Что являлось основой их происхождения и функционирования - выяснялось. Пока только можно было собирать данные. Вероятно, не одному поколению людей придётся ещё изрядно потрудиться в этом направлении.
   Шелест не был типичным объектом в этом ряду. Именно поэтому он, капитан лучшего подразделения аванрайдеров Земли, был отправлен со своим отрядом на доисследовательские работы по сбору первичной информации прямо с поверхности планетоида. Чем же этот " умник" так озадачил лучшие человеческие умы?
   Люди уже научились устанавливать контакты и "заводить дружбу" с этими монстрами. На самом деле они не были столь страшными, как это казалось поначалу. Принцип жизни во всей Вселенной одинаков: ты с добром - к тебе с добром, если только жизненные интересы не пересекаются. Никто не хочет, чтобы ему делали больно. Это было ясно. Поэтому нехитрая система электромагнитных импульсов определённой частоты и мощности, именуемая ещё "импульсами ласки" довольно быстро приводила к ожидаемому эффекту - ответной реакции расположения. Как кошку погладить. Тогда на планетоид можно было спуститься и смело его, например, ненавязчиво исследовать, но не дай бог, конечно же, пошатнуть завоёванное доверие! В лучшем случае получишь разряд зла, а потом даже не пытайся приблизиться. "Разозлённая" планета не сразу остывает.
   В случае же с Шелестом дела обстояли сложнее и, как бы это выразиться, совсем нетипично. Казалось, что "этот" маневрировал, увиливал от прямого ответа, держал что-то себе на уме. Не было ответных импульсов, которые можно бы было назвать адекватными - или добрыми, или злыми. Планета не говорила: " Я тебя тоже люблю" или " Не приближайся!", но " Посмотрим". Неужели хитрость или недоверие? Это могло бы стать сенсацией, если б не внушало необъяснимый страх. Кто это? Что за интеллект? Нет ли там скрытой коварной опасности? Это в первую очередь и предстояло выяснить капитану Солису и его искушённой команде.
   Оснащение было типовое: генераторы и приёмники импульсов, сверхчувствительные датчики (это не считая солидной компьютерной обрабатывающей базы).
   " Мигрень" ( так в шутку был назван космолёт острыми на язык космонавтами) проворно отмеряла парсеки, по графику приближаясь к заданной цели ( о технологиях таких перемещений мы сейчас говорить не будем: не это предмет нашего внимания).

Зеркало.

   Ута открыла глаза и удивилась: что-то мягкое коснулось её тела. Едва слышен был тихий шорох, исходивший непонятно откуда. Такого раньше не было... До этого, когда Ута просыпалась, всё время было тепло, спокойно, тихо и просто хорошо. Даже "глубокая память" не вырисовывала никаких намёков на подобное беспокойство. Было что-то похожее пару раз, но не подобное...Был ожог ( рядом проходило что-то горячее). Были грубые, неприятные удары, как будто кто-то злой, дурной и бешеный выскочил из темноты, нагрубил, избил, запрыгнул обратно в темноту и исчез бесследно.
   Но чтобы музыка - такого не было! Были лишь бессвязные разрозненные звуки с разных сторон. А тут вдруг... Она открыла глаза и услышала приятную мелодию. Мелодия ласково зазывала и сладко убаюкивала. Но Ута уже выспалась и потому наслаждалась, но не зевая: удары из темноты научили, похоже, кое-какой бдительности. А настороженность заявила о себе, не дожидаясь приглашения. От прежних обид почти ничего не осталось, но всё же...
   Вдруг музыка стала приглашающей, потом манящей - сопротивляться становилось всё труднее. У неё и в уме не было ничего подобного. Но внезапно появилось нечто, похожее на страх. Откуда оно взялось - непонятно. Ута невольно сжалась. И вот тут началось это: едва заметное точечное прикосновение где-то на поверхности, там, где тело принимает ощущения от всех воздействий, идущих извне, из этого большого и непонятного, которое обволакивало её со всех сторон, сколько она себя помнила, и от которого ей ничего не было нужно, кроме покоя.
   Это не покой! Но и плохого ничего в этом не было. Что делать? Как отнестись? Как отреагировать? А вдруг и "оно" начнёт делать больно? Разжаться хотелось, чтобы спросить: "Ты кто?", а потом испытать нечто хорошее, похожее на дружбу, чтобы почувствовать тепло. Она не переживала этого раньше, но почему-то непонятно каким образом знала об этом. Может быть, потому, что хотела?.. Но чего?
   Всё, что она делала, это настороженно ждала.

***

   Шелест был похож на Землю в том смысле, что здесь, на поверхности, так же чередовались участки твёрдого грунта, на который можно было наступать, и неопределённого полужидкого, полутвёрдого месива разнородного химического состава, которое можно было бы сравнить, ну, скажем, с болотом. Хотя болото было размером с океан. Профиль его дна тоже не был до конца изучен. Непонятно было, где, на какой глубине, даже приблизительно, находится недвусмысленное твёрдое дно. И вдобавок ко всей этой зыбкости под ногами присоединялся практически непроглядный постоянный атмосферный туман в нижних слоях - плотный и мутный, как гуща клейстера. Так и казалось, что если движения в нём вообще возможны, то только с неимоверными усилиями. Однако вопреки иллюзиям дышалось здесь легко и свободно( кислород был основой безвредной газовой смеси) и даже порой поддувал приятный, но слабый ветерок - крупные перемещения воздушных масс, как и вообще контрасты, не были свойственны местной атмосфере... Было умеренно тепло. Однако органическая жизнь напрочь отсутствовала (об остальных формах жизни в данном случае речи не идёт).
   На одном из островов разбили лагерь пришельцы с Земли!..

***

   Николай проснулся как всегда, в семь утра. Наскоро оделся, ополоснул лицо и руки тёплой водой, выпил на кухне чашку горячего кофе, заел наспех приготовленным бутербродом и пулей вылетел из квартиры. На улице было чудесно. Середина мая - солнечно, тепло, безветренно. С тополей летел первый пух, кругом кипела будничная городская жизнь. Был понедельник. В институте начиналась предпоследняя учебная неделя. Затем сессия, выпускные экзамены, короткий отдых летом (скорее всего, на море) и с осени - начало полноценной трудовой жизни. Негласное распределение уже состоялось. Ему досталась приличная вакансия в родном городе. Беспокоиться было не о чем.
   Девушки в коротких ситцевых платьях дарили симпатичному юноше с папкой свои лучезарные улыбки. На весенних бульварах уже во множестве были открыты летние кафе. Жизнь прекрасна!
   Вот и вестибюль родного вуза - пять лучших лет - ему! А затем жизнь рядового советского человека.
   Возле дверей аудиторий толпились кучки студентов с тетрадями, в коридорах стоял неумолкающий шум. Шла предсессионная сдача зачётов. Николай сосредоточенно зубрил конспект, время от времени отвлекаясь для разрядки на бестолковые шуточные перепалки с друзьями.
   - Кола! - Николай обернулся. Слава подозвал его коротким жестом головы. Вячеслав был толковым студентом, но разгильдяй ужасный. Вот и сегодня он опоздал на полтора часа.
   - Слушай, выручай. Голяк по пятому билету! Что там?
   - Опять заснул, недоучив?- с усмешкой спросил Кола, перелистывая тетрадь.
   - Да нет! Понимаешь, Светлана долго была в библиотеке - допоздна. Ну, пришлось всё бросать - и на трамвай : встретить, проводить, ну и...
   - Ну ладно, верю. Вот - пятый. Что там у нас? Ага... Бои на Красной Пресне. Вот "Роль прогрессивной интеллигенции в создании местных партийных ячеек". Слушай!
   Вдруг Николай осёкся: мимо проходила ОНА... Она была с подружкой и, по всей видимости, направлялась к выходу. Вот бы прямо сейчас кинуть тетрадь и увязаться следом. Но этого делать было нельзя по многим причинам. Что сказать? Как "подъехать"? Но главное, что делать, если наступит горькое разочарование? Как бы читая его мысли, девушка бросила на него робкий взгляд, и их глаза на секунду встретились.
   - Неужели она улыбнулась мне? - не мог опомниться Кола.
   - Что? - усмехаясь, спросил Слава, - опять наша брюнетка неожиданно выплыла из тумана и в туман же уплыла?
   - Не ёрничай!
   Ну-ну, не обижайся! Я же пошутил. Скажи лучше, вот что у тебя тут за каракули? Не разберу никак.
   - А, это! В. В. Ленин в октябре семнадцатого года. Петроград, Смольный - это к пятнадцатому билету. Просто заметки наобум делал, не обращай внимания.

***

   - Кай, что она с нами делает? Здесь непроглядная мгла, ни зги не видно. Ты где?
   -Это ты, Сао?
   - Да, да, я. Что у тебя?
   - Советский Союз.
   - У меня тоже средневековье. Я хунвэйбин. Делать-то что будем?
   - Не знаю пока. Но на установку аппаратуры сил точно не хватит.
   - Не говори, тут хоть бы не сдохнуть.

***

   Николай проснулся в холодном поту, сел в кровати, тяжело дыша. " К чему этот сон? Почему он такой вязкий и такой реальный что ли?". Кола перевёл дыхание, выпил стакан холодной воды и попытался перевести мысли ...на неё. Ну конечно! Теперь, особенно после сдачи сессии он только о ней и думал. Она всё время проходила мимо, взгляд её говорил: "Ты можешь быть моим", но всё время она была какой-то занятой, какой-то неуловимой. Что делать? Понятно, что любовь, но ничего не понятно.
   Проходя мимо церкви, он обратил внимание на убогую старушку возле ограды. Она просила милостыню. Народу на улице было мало. Может быть, поэтому Николай машинально достал из кармана пять копеек и подал монету старушке. Странно: раньше б он так не сделал - комсомольское воспитание не позволяло.
   - Бог в помощь, - прошамкала старушка беззубым ртом. Вместо того, чтобы молча пройти мимо, Николай приостановился и, сам не зная зачем, спросил:
   - Бабушка, а где здесь поблизости булочная?
   Ему и в самом деле надо было купить хлеба заранее, в девять часов: пока он доберётся до своего района, магазины закроются. Но и спрашивать о чём-то у нищей он не хотел.
   - В аккурат за углом, милок, - неожиданно бойко ответила старушка и добавила: - На всё воля Божия.
   Николай прыжком перескочил три ступеньки крыльца, открыл дверь, и ...
   Ута уже достаточно хорошо изучила "гостей": как их звали, что они знали, кого любили и как жили... Кай был интереснее других. Все они - она не могла себе объяснить это - были не такие, как она. Это называлось "мужчина", тогда как она была "женщина". Сао ещё по-другому называл это " ян" и "инь". "Ничего плохого в них нет, - подумала Ута. - А ты симпатичный, Кай, Колай! Так ты русский? С Земли? Давай дружить!"
   Они не спеша шли рядом по тихим полупустынным вечерним бульварам: он - с батоном в руке, она - с батоном в авоське. Советские люди.... Они направлялись к автобусной остановке, но, к удивлению Колы, та как будто и не становилась ближе.
   - А мне нравится "Снежная королева Андерсена", - сказала Утьяна, - есть там что-то глубокое, сокровенное...
   - Н-да, неплохая сказка. А я вот увлекаюсь научной фантастикой.
   - Рэй Брэдбери?
   Кола был приятно ошеломлён:
   - Откуда ты знаешь?! - воскликнул он.
   - А я из фантастики только его и читала, - рассмеялась Ута.
   Когда они расставались, было уже за одиннадцать. Первый нежный прощальный поцелуй у подъезда её дома - удивительно, но она жила в том же районе, что и он. Вообще казалось, что всё вокруг было создано только для них.
   "Какое красивое имя "Ута"! - мечтательно думал он, глядя ей в след, пока она поднималась вверх по ступенькам. - Старинное русское имя. Я - твой Кай, а ты - моя Герда".

Часть 2 "Чужая планета".

   Шёл двухтысячный год. Планета праздновала уход тысячелетия старого и скорое наступление нового. Каким оно будет? Мир стал добрее: Советский Союз (СС) и Американские штаты (АШ) наконец помирились, угроза войны была устранена. Всё должно быть в порядке, но мир надо постоянно беречь.
   Николай Солин на жизнь не жаловался. Всё складывалось хорошо: он был перспективным сотрудником в своём НИИ, зарплаты там были ничего себе - жить можно. Благо, институт был на передовых рубежах науки и техники. ( Советский Союз к тому времени стал мощнейшей державой в мире). Всё было отлично и на семейном фронте: у них с Утой рос маленький Валентин - Вала. Ута ждала второго ребенка. По медицинским прогнозам ожидалась девочка. Её решили назвать Саша в честь отца Колы - Александра, которого уже давно не было в живых.
   Ута имела обыкновение посещать гадалок. Кола ничего не мог с этим поделать и относился к такой слабости любимой жены со снисхождением. В конце концов, многие женщины это любят. Однажды после очередного визита к своей предсказательнице Ута как бы невзначай на кухне в разговоре за ужином проронила:
  
  
   - Ола сказала, Что Вала мой, а Саша твоя.
   - В каком смысле? Удивлённо спросил усталый муж, дожёвывая кусок хлеба.
   - Ну, просто Вала больше будет дружить со мной, а Саша - с тобой. Понял, глупенький? Это так говорится.
   Кола промолчал, но что-то не совсем приятное шевельнулось в его душе.
   Не переживай, - Ута ласково потрепала мужа по взъерошенным волосам. - Всё будет хорошо. Это я тебе говорю.
   В этом году институт посещала иностранная делегация. Приехали китаец, датчанин и индус. Директор лично провёл гостей в лабораторию и лично познакомил их с Николаем. Гостей звали Шао, Карл и Радж.
   - Я Вас не мог встречать раньше? - спросил Карл, глядя на Николая. Тот так же пристально разглядывал иностранцев. Было в их облике что-то знакомое, но совершенно неуловимое. Знаете, есть такое явление - навязчивый типаж лица. Это даже не дежавю. Ты совершенно точно знаешь, что видел очень похожих людей раньше в разных местах. И, что удивительно, не по телевизору, не на фотографиях, а "живьём" где-то рядом. И, возможно, даже разговаривал с ними, а они на тебя пристально смотрели, и во взгляде их было что-то глубокое, как будто не из этого мира.
   Но.... Здесь были обычные иностранные учёные. Николай вежливо улыбнулся и парировал:
   - Мир тесен.
   Все рассмеялись. Иностранцы провели в городе около месяца. За это время Николай особенно сдружился с Шао: приглашал его к себе домой, где в уютной домашней обстановке они порой просто непринуждённо болтали о разном, о жизни. Ута поддерживала беседу.
   Случилось им однажды пофилософствовать - Бог знает как у таких серьёзных людей разговор мог зайти в такие неземные сферы. Однако китайцы - большие философы.
   - Знаешь, Николай, - задумчиво тогда откровенничал Шао, - порой мне кажется, что люди - пришельцы из космоса. Когда-то они высадились на пустынной планете, потом потеряли память о своих корнях - неважно, сразу или в поколениях. Главное - суть! А потом потеряли друг друга в местной пустыне. И вот ищут...
   - И вспоминают!- добавил Николай.
   - Но не могут и не смогут вспомнить. Что-то забрало у них эту память. Может, века?
   -А может, планета...- задумчиво усмехнулся Николай. - Похоже на "Марсианские хроники" Рэя Брэдбери. Читали?
   Ута рассмеялась.
   - Вы оба напоминаете мне сейчас Фарятьева из того старого кинофильма, товарищи учёные.
   "Товарищи учёные" сконфуженно замолчали, словно опомнились.
   - Да нет, дорогая, подобные мотивы можно проследить в некоторых китайских философских трактатах. Это же... - Николай многозначительно поднял вверх указательный палец.
   - Что ты, Кола, не оправдывайся,- сказала Ута с мягкой снисходительной улыбкой, - я верю. Всё так и есть.
   "Какой ты милый, забавный, - думала про себя Ута, - неужели нам придётся расстаться? Ты говоришь, что тебя ждут дома, на Земле? Что у тебя заканчиваются запасы пищи? Я не хочу, чтобы ты погиб. Я отпущу тебя. Я подарю тебе дочку, она будет напоминать тебе обо мне, твоей Уте. Навеки! А ты оставишь мне сына. Я сама позабочусь о нём".
   Однажды Николай Солин лёг спать и не проснулся.
  
  
  
   Часть 3. Возвращение домой.
   (17.2.34.272 галактического года.)
   На борту "Мигрени" стартовали с орбиты Шелеста и уже приближались к застывшей в настороженном ожидании Земле - Капитан Кай Солис, его помощник Сао Хэ, второй помощник Кара Рундоф и ассистент Рада Пур.
   С капитаном Солисом была неизвестная маленькая девочка лет восьми. Он называл её Саша и всем говорил, что это его родная дочка. Тем более удивительно, что всем было прекрасно известно, что космолёт ни в какие порты не заходил, ни с какими судами по пути не встречался и нигде, кроме как на необитаемом Шелесте члены экипажа во время рейса не были. Откуда взялась женщина и куда она делась - это было непостижимой загадкой для непосвящённых. Члены экипажа, по всей видимости, что-то знали, но пока их свидетельства были скрыты от публики. Учёные мужи мотивировали это тем, что пока "не найдено подходящей словесной формы" выражения той тайны, которую космонавты привезли с собой из глубины Вселенной.
   Девочка Саша поразительно мало ела. Было похоже, что она вообще могла обходиться без еды. Но она росла, значит, чем-то питалась. Специалисты, исследовав её уникальный организм, произвели сенсационное открытие: девочка питается электромагнитной энергией в чистом виде (механизм этого процесса мы описывать не будем. Скажем только, что все формы материи энергии во Вселенной родственны и их взаимное преобразование - дело техники. В данном случае техники живого организма, созданного неизвестным технологом).
   Отец Кая Ал-Сар после беседы с сыном охотно признал Сашу своей внучкой и был очень рад. И не только отец, но и дед, и прадед... И все женщины семьи. Потому что ненасильственной смерти не было. А насильственная - могла обернуться большим горем. Супруга Кая Валина не ревновала мужа. Да и ревность вообще как явление была для мудрых землян пережитком далёкого средневекового прошлого. Ревновать было просто глупо. Все это понимали и отлично ладили друг с другом.

***

   Вала сидел на берегу бескрайнего синего океана с гладкой искрящейся под солнцем поверхностью и отрешённо о чём-то размышлял. Чистый голубой небосвод не давал ни малейшего повода ожидать ненастья. Воздух был прозрачным, будто дождевая капля. Именно такой погоды он просил у своей матери Уты. Она подошла сзади, нежно положила руки ему на плечи и ласково потрепала по чёрной шевелюре, как бы о чём-то вспоминая.
   - Расскажи об отце и сестре ещё, - попросил юноша Уту.
   Оправив лёгкую белую тунику, черноволосая женщина вновь затянула привычную родовую песню о пришельцах с неба, о том, как они основали здесь страну Валы и его друзей, об отце Коле, о сестре Саше, которая ушла вместе с ним обратно в небо, о том, что оба они сейчас там и очень любят Валу и Уту.
   - Пойди во дворец и расскажи всем своим друзьям эту историю ещё раз. Это очень хорошо,- посоветовала Ута сыну. Кстати, как там Герда? Я слышала: у вас скоро будет ребенок?
   - Да, мама, будет мальчик.
   - Я очень рада, и как вы решили его назвать?
   Он будет носить имя Кай.
   Красивое имя, наше.
  
  
  
  
  
  
  

Яхочу

   ...Возникло белое помещение, в котором наконец-то стало удобным поразмышлять на досуге о том, о сём. "Дивана не хватает вот тут сбоку, у стены. Так - отлично. Мягко, удобно, можно вытянуть ноги, заложить руки за голову, зевнуть от всей души. Замечательно! Мне много не надо. Поспать? Сколько можно! Я уже выспался, надо ещё что-то кроме этого. Просто полежать? Можно... Чем тогда это в принципе будет отличаться от сна? Лучше уж сразу закрыть глаза и отключиться до... Нет, это уже пройденный этап. Раз проснулся - значит проснулся. К чему эти дёрганья туда-сюда? Бодрствовать - так бодрствовать! Но как? Ничего не хочется. Всё в порядке. Знаю!" Его вдруг осенило: " Надо захотеть! Это опасно, но это единственный ключик к активному бодрствованию. Без него ничего не выйдет. Хотеть или не хотеть - вот в чём вопрос. А чего - приложится. Решено: начинаем!".
   - Так это ты - тот, кто больше не хочет спать и не видеть снов? Так-с, любопытно. Хоть бы стул гостю предложил, раз уж позвал. Неужто ты думаешь, что я тебе ровня в потребностях? Если тебе столь скудная меблировка не в тягость, то на меня свои стандарты не переноси! Да и где, например, я буду показывать тебе товар? Уж не думаешь ли ты, что свои вещи я буду класть прямо на пол?
   Немного соображалки - и посреди комнаты возник стол, по обеим сторонам от него - два удобных кресла - всё равно ничего больше в голову не приходит: не может он понять, чего можно ещё хотеть, пока сам не захотел.
   - Ладно, на первый раз сойдёт. Делаю скидки на твою неискушённость, -Яхочу вальяжно раскинулся в кресле и предложил хозяину сделать то же.
   - Ну-с, а как же мне тебя называть? Некто? Неужели ты не знаешь: когда двое общаются, они, как правило, называют друг друга по именам. Вот, меня зовут Яхочу, а тебя? Не мне же тебе имя подыскивать? Знаешь, мой тебе совет: хочешь хотеть - поднапрягись чуток, сосредоточься. Это же тебе не сон! Тут шевелиться надо, быть начеку. Ну? Пришлось напрячься:
   -Ии.. О-о-о... Всё, не знаю! - выдавил он.
   - Долго же ты думал,- усмехнулся Яхочу, вот что значит не знать, что такое хотеть. Ни опыта тебе, ни инициативы - везде за руку вести надо, как дитя малое. Ну ладно, Ио, давай к делу, а то я так у тебя надолго застряну. Ты думаешь, мне делать больше нечего?
   Яхочу вытащил из кармана пиджака свёрток и небрежным взмахом швырнул его на середину стола. Тот развернулся несколько раз и представил обозрению своё содержимое - во всём великолепии! Разнообразию желаний не было предела.
   - Давай, чтобы не путаться и не тормозить, я сам буду предлагать тебе партиями, начиная с небольшого. Знаю я вас, наивняг, лишнего не подсуну - доверься профессионалу! Всё экстремальное - сразу в строну! Это для безрассудных ценителей. А тебе ведь надо всего-навсего как-нибудь перебыть - ни шатко ни валко. Думаю, эта группа как раз то, что надо. " Житейская рутина" - обыденные потребности заурядной личности. Помимо чистой физиологии тут и кое-что для нескучной жизни и вместе с тем не слишком яркое. Здесь всего понемножку, но тебе хватит. Оплата - по мере реализации. Ну, успехов!
   Яхочу в момент исчез вместе со своей утварью, не успел Ио и рта раскрыть.

***

   Игорь лежал на стареньком потёртом диване в небольшой, скромно обставленной недорогой мебелью комнате - одной из четырёх в древней коммуналке, на первом этаже ветхого трёхэтажного здания, которое затерялось в невесть какой провинции. За окном, занавешенным выцветшим старым тюлем, вовсю кипела летняя, знойная провинциальная жизнь: детвора гоняла в футбол, собаки дрались с кошками, воробьи ловили мух, домохозяйки обсуждали рецепты, шофёры ругались матом - всё "цвело и пахло".
   Масла нет, лишь полбатона " Чесночной" - самой недорогой из съедобных колбас. Несколько привычных манипуляций - и на тарелке простейший бутерброд без масла. Рядом в кружке заваривается рассыпной чай без сахара. Чай тоже из "недорогих".Что ещё нужно для счастья бедному студенту? Впрочем, он уже давно выучился всем нужным и ненужным наукам, а теперь вот барахтался в море жизни, оставшись с ней один на один - заурядный докторишка без стажа и дарования на полной "самоокупаемости".
   Тем не менее, Игорь Смирнов не хватал звёзд с неба, не ждал милостей от судьбы, не вешал носа. Денег, которые он получал от своего доморощенного скороспелого частного предприятия, ему вполне хватало на минимум еды и одежды, на оплату жилья и офиса и на то немногое прочее, что можно было бы ёмко охарактеризовать сверхнеобходимым. Но в этом экономный доктор Смирнов всегда мог определить для себя меру - так уж он был устроен от природы.
   Сейчас на работу в офис. А вечер, да и, пожалуй, ночь он посвятит Ирише: завтра работать с обеда, можно немного и расслабиться.
   Предприятие "Ио" занималось диагностикой и профилактикой. Конечно, судить о качестве предоставляемых услуг клиент мог лишь по своему усмотрению. Но, что греха таить, сейчас многие так зарабатывают .Главное - не нарушать " буквы" и платить налоги, кому надо.
   В кабинет со спесивым видом зашла и сразу без лишних церемоний села на свободный стул, закинув ногу за ногу, кричаще разодетая мадам лет двадцати пяти. От неё разило парфюмом. Не интересуясь расценками, она сразу перешла к делу.
   - Мне вас рекомендовала подруга, доктор... И тут же расплатившись крупной купюрой, мадам изложила суть своей проблемы.
   - Не беспокойтесь. Вся диагностика у нас проводится в соответствии с лучшими мировыми стандартами. Присаживайтесь вот здесь. И немного поколдовав над замысловатым диагностическим аппаратом, доктор Смирнов уже имел на руках искомый результат - профессионал знал своё дело, а легкомыслие клиентов - их проблемы. Из скороспелого диагноза следовало, что у мадам действительно были основания для беспокойства, но всё обстояло не так уж безнадёжно. Здесь, в клинике " Ио", она могла приобрести эксклюзивный немецкий препарат за сумму " N", которому было вполне под силу избавить её от всех неприятностей за две недели.
   - О, вот как раз последняя упаковка осталась. Необходимо скорее брать, пока с руками не оторвали. Знаете, какой спрос на это лекарство в наше время? Новейшая фирменная разработка! Импортируется строго по лимиту.
   " Так, за день кое-что набежало. За вычетом налогов и коммунальных, можно купить палку "чесночной", пачку масла - хлеб и чай есть. Ну и кое-что, конечно же, можно отложить на вечер, чтоб посидеть с Иришкой в баре. Ещё и останется на "чёрный день".
   Иришка была неприхотливой девчонкой. Но бывало, что и у неё вспыхивали приступы амбициозной озабоченности по отношению к окружающей действительности. В итоге всё валилось на голову Игоря. А он ради будущего своей любви вынужден был покладисто терпеть "фуриозы" любимой женщины.
   - Послушай-ка, милый, мы, кажется, собираемся пожениться, - начинала Ирина не торопясь раскачивать маятник, сидя в баре за бокалом "Мартини", а ты, как я погляжу, и не думаешь вовсе о будущем. Согласна, сейчас ты неплохо имеешь со своей шарашкиной конторы, но сколько можно людей дурить? Ты думаешь, через год-другой обман не вскроется? А это ещё может оказаться и опасным. Ты вообще собираешься искать что-нибудь посерьёзнее? Скажем, приличную должность в приличной клинике или больнице?
   - Ну, котик, ты же знаешь, - с кислым видом загундосил в ответ Игорь, - всё это не так просто... Да и к чему сейчас напрягаться на эту тему. "Ио" пока нормально работает, а там видно будет. Зачем гнать картину?
   - "Не так просто!" - гневно передразнила жениха вошедшая в раж Ирина. А когда? Когда об этом думать, если не сейчас? Что, так и сидеть, сложа руки, ждать у моря погоды? Так и штаны просидеть недолго! Надо же что-то делать, как-то шевелиться! Сходи к Фёдору Михайловичу, поговори с ним - он же, в конце концов, твой дальний родственник!
   - Только не сейчас, - отрешённо думал Игорь, обхватив руками голову.
   Впрочем, посиделки в баре на этот раз закончились нормально. Они вышли на тёмный тротуар уже примирившиеся и даже слегка охваченные духом любовной романтики. На такси добрались до Иришкиной квартиры, которая в последующем сулила быть им оплотом семейной жизни. И до самого утра - ни слова о неприятном, все всё прекрасно понимали.
   Любил ли он её? Ну да, конечно! В начале, когда они только познакомились, он души в ней не чаял, теперь просто не может без неё, не представляет себе жизни в одиночестве. Ревнует к каждому столбу. А какой ещё бывает любовь и на чём ещё может быть основана семейная жизнь, как не на вот такой, вполне объяснимой человеческой привязанности? Он должен быть вообще благодарен судьбе за такой подарок, как его Иришка. Чего ещё надо человеку в этой жизни? И чего лучшего ещё можно было ему желать?

Пять лет спустя.

   Фёдор Михайлович сумел помочь только вакансией участкового терапевта в районной поликлинике. И это после того, как "Ио" дала первый сбой. Посыпались жалобы от возмущённых клиентов - дело запахло жареным. Игорь Смирнов оперативно "свернул лавочку" - и вовремя: следующие жертвы мошенничества наверняка, не стесняясь, пошли бы прямо в прокуратуру.
   В поликлинике было, безусловно, намного спокойнее, но вот новая финансовая ситуация заставила эпицентр треволнений переместиться в сферу семейной жизни.
   - На машину он откладывал! - нервно засмеялась Ирина, взъерошенная от праведного негодования, - раньше надо было думать, бизнесмен хренов! За садик для ребёнка платить надо? Холодильник полупустой, а я себе не могу до сих пор купить приличную кожаную куртку! Ничего, на маршрутке поездишь, неудачник! Нормальную иномарку тебе не потянуть, докторишко несчастный! А на старых "Жигулях" только позориться. За кого я замуж вышла!
   Впервые за много лет Игорь зашёл в забегаловку и залпом опустошил три кружки пива.
   На следующий день жена пришла домой в новой кожаной куртке. Игорь почувствовал: что-то не то. Не могли это быть свои деньги - он прекрасно знал все статьи семейного бюджета и по доходам, и по расходам.
   Гром грянул в тот момент, когда, проходя однажды по улице, он случайно заметил, как лицо Ирины промелькнуло в полураскрытом окне дорогого джипа, проезжавшего мимо. За рулём сидел какой-то амбал, и было в его физиономии что-то знакомое. Клим Бурин - одноклассник Ирины! С ним она его знакомила в прошлом году. В детстве они нравились друг другу, а теперь он преуспевающий делец, владелец оптовой базы. Нет сомнений: куртка - его рук дело. Сердце сдавила боль отчаяния. Игорь не выдержал и повернул в ближайшую пивную . " Что будет?" - не умещалось в голове.
   Вечером Ирина без тени смущения прессовала пьяного мужа.
   - Алкаш несчастный! Да Клим в сто раз лучше тебя! И уйду, если захочу!
   " Захотеть" немедленно ей пока(!) не позволял ряд обстоятельств: общий ребёнок, общая квартира и неопределённый семейный статус в случае её ухода к этому Климу - жениться сей момент тот, похоже, не собирался, так как почему-то не торопился разводиться с собственной женой. Однако открыто сожительствовать для них обоих теперь, по всей видимости, стало делом обычным, потому что отныне каждую вторую ночь Ирина без лишних разговоров просто перестала проводить дома. Всё рушилось и катилось в прорву...
   Скромное желание обустроить своё небольшое семейное счастье требовало выкладки всё более титанических усилий. Игорю казалось, что он умрёт от напряжения, обслуживая днём за гроши бесконечную череду нервных пациентов в драном казённом кабинете, а ночи проводя в мрачном одиночестве. Пиво пить больше было нельзя из-за работы и ребенка, поэтому в довесок ко всему ещё мучительно стала болеть голова. Идти по-мужски разбираться с крутизной не имело смысла - это было абсолютно ясно. Ситуацию в этом случае можно было только ухудшить. Пусть Ирина сама решает, как ей быть. Но сколько можно было пребывать в состоянии горькой неопределённости? Ни туда - ни сюда вот уже два месяца! А что он мог сделать? Да ничего ровным счётом. Хотел ли он сам её удержать? Да он её видеть больше не мог! Но как бы он хотел всё вернуть на свои места хотя бы ради Павлуши.
  

Пять лет спустя.

Новое - это хорошо забытое старое.

   И как это в тот мрачный период у него хватило духу бросить эту занюханную поликлинику и согласиться пойти на зыбкое предприятие со своим предприимчивым коллегой. Он ведь тогда вообще ни о чём не мог думать - казалось, жизнь пошла насмарку - оставалось только покорно ждать конца. Но спасение приходит в самый неожиданный момент. Что-то там всё же в судьбе запрограммировано, что не даёт душе сгнить заживо.
   Зыбкое предприятие называлось " Каллисто" и представляло из себя фирму, занимавшуюся распространением специфических препаратов, пищевых добавок и прочих экзотических новшеств. Возможно, не совсем искренними были реализаторы, в радужных красках описывая незадачливым обывателям все преимущества недешёвого товара. В конце концов, у каждого своя голова на плечах. Но " Каллисто" через год после основания окупила все труды и вложения. А ещё через год Игорь Смирнов приобрёл новенькую "Ауди".
   База Клима Бурина давно прекратила своё существование, да и сам он куда-то пропал. Ирина вновь стала прежней - доброй и милой "подругой жизни". Как-то само собой так вышло, что никто уж не хотел расшатывать ситуацию, но прежнего чувства уже не было - оставалась лишь привычка и желание сохранить стабильность. А стабильность эту приходилось поддерживать немалыми трудами. Выходных практически не было, не говоря уж об отпусках. Вроде, и доходы были не заоблачные, а попробуй, ослабь хватку - и вовсе никаких не будет! Копилась дикая усталость. Радоваться-то, по сути, было нечему.
   Жизнь ещё не закончилась, поэтому наивно было полагать, что все неприятности остались позади. Чем выше были достижения, тем труднее их было просто удерживать, сохраняя при этом душевно-психическое равновесие. У сына начались нешуточные неприятности в школе - связался с какой-то шпаной и чуть не влип в нехорошую историю. Понятно, что переходный возраст, но всему же есть предел! Так и до инфаркта можно докатиться.
   " Каллисто" несколько раз штрафовали на крупные суммы. И вообще доходы давно были не те, если не сказать, что предприятию грозило банкротство - к этому всё шло. А чем ещё заниматься? Не так-то это легко было даже представить себе. Спасение утопающих - дело их же рук. А затратные статьи семейного бюджета никак не внушали мысли о последующем смягчении материального бремени. И это ещё мягко сказано! Ребёнок рос, и рост этот обходился недёшево. Единственное, что радовало, - спокойное и покладистое поведение Ирины, превратившейся в скучную, апатичную домохозяйку. Хоть на этом фронте не приходилось обороняться - и на том спасибо.
   Немолодой уже и не слишком удачливый медик без должностей и регалий Игорь Смирнов не один раз припарковывал свой подержанный "Ауди" возле небольшого продуктового магазинчика вечером по пути с работы. В аккурат перед закрытием магазина он успевал купить продукты, которые заказывала ему жена. За прилавком обслуживали три молодые продавщицы, лет по 20 - 25. На груди у каждой был ярлычок с именем без фамилии: "Елена", "Яна", "Татьяна". Приветливость по отношению к клиентам - закон для обслуживающего персонала в каждом магазине, хозяева которого уважают себя и своё дело. Игорь Смирнов не злоупотреблял служебной приветливостью девушек - просто не мог её оставить без достойного ответа. Так в процессе многократного обмена любезностями, неизменно сопровождавшегося каскадами улыбок искренней взаимной симпатии с обеих сторон, Игорь Смирнов стал для Татьяны известным завсегдатаем около её прилавка. А он думал о ней и мечтал, как был бы помоложе и поудачливее ,то непременно, невзирая на риск потерпеть фиаско отважился бы пригласить её на свидание. Пусть этот шаг нелегко было сделать, но он обязательно бы рискнул, несмотря ни на что.
   Вот магазин закрывается. Девушки расходятся по домам. Его "Ауди" медленно катит вдоль тротуара, удаляясь от магазина. Татьяна быстрым шагом направляется в его сторону и, кажется, не замечает ничего вокруг. Стоит ему сейчас набраться храбрости, притормозить и предложить подвезти - может, и сработало бы... Вдруг она свободна и не против познакомиться. А там, кто знает, как распорядилась бы судьба. Игорь Смирнов поставил ногу на педаль газа и выжал полный вперёд.
   Не холодного отказа он испугался. И не разница в возрасте его смутила - бывает и больше. И, конечно же, не Ирину он жалел, да она, скорее всего, и не узнала бы ни о чём, по крайней мере, на первых порах. Целостность семьи - может быть, этот фактор и влиял на его решение, но не он был определяющим.
   Зачем всё портить? Зачем то едва уловимое светлое чувство, которое он лелеял в глубине души по отношению к СВОЕЙ Танюшке, какой бы она ни была в этой жизни, задевать мирским тленом и тем самым уничтожать прекрасную сказку, обращая её в плотскую грязь с непредсказуемым исходом. Пусть в этом мире всё остаётся так, как есть. Не надо чудес!

***

   - Ты же её любишь, - недоумённо всплеснул руками Яхочу, - это же очевидно! А раз так, ты не можешь не хотеть, чтобы она была рядом с тобой, что бы там ни случилось. Неужели ты не хочешь снискать её расположения? Ведь этот эпизод я для тебя специально приготовил "на десерт"! Именно здесь тебя ожидает головокружительный успех и практически бесплатно, то есть сплошная везуха до самого конца сеанса! Это я тебе обещаю! Своеобразное утешение после всех твоих жизненных неурядиц. А мои услуги можешь считать уже оплаченными! Ну, тормози! Ещё не поздно! Вот она идёт сзади, метрах в двадцати отсюда - рукой подать. Скоро будет здесь, и если ты предложишь ей транспорт, она согласится. И дальше всё будет, как в сказке. И с семьёй твоей ничего страшного не произойдёт. Ну! Тормози же!
   - Это всё фальшивка, я люблю её просто так, - Игорь Смирнов выжал газ до отказа и поехал домой.
   Неважно, как и когда закончилась его жизнь...

***

   Безлюдный песчаный пляж. Шум прибоя, крики чаек. Яркое солнце на безоблачном небосводе. Этого места нет на карте. Его нет во времени...
   Игорь лежит на спине и, откинув голову, безмятежно смотрит вверх, на небо. Рядом на коленях сидит Татьяна и нежно гладит его по волосам.
   - Может быть, чего желаете, молодые люди? - заинтересованно спрашивает Яхочу. - Дворец, роскошь, слава, приключения - у меня для влюблённых большой выбор. Не скучновато? Нет, я, конечно, вас понимаю - вы здесь можете обходиться и без еды, и без секса. А с милым и в шалаше - рай. Всё-таки молчите? Ну что ж, на нет и суда нет - навязываться не стану. Покорнейше прошу прощения за беспокойство и не смею больше задерживать.

Параллельные сказки.

( Дополнительно к остальным - из больных

сновидений Тина.)

Где я?

Винни-Пух очень любил мёд.

   Ну не мог он перед ним устоять. Полез на дерево, заглянул в дупло, где пчёлы держали своё богатство. Мёду там было много - сладкого, ароматного, пьянящего, до самых кончиков лапок вводящего в райскую негу одним своим видом, да еще и в таких количествах: от края до края всё залито скользкой блестящей массой - голова идет кругом. Нет, нельзя удержаться, крыша едет. И ринулся Винни всей своей тушей в это захватывающее блаженство. ( Ничего не напоминает?)
   Тут его пчёлки и пригрели под своими ласково жужжащими крылышками. Как начали всаживать колючие ядовитые дозы, так что и вправду мед показался Пуху горьким, а яд сладким. Опух он, потерял способность здраво рассуждать и ясно видеть.
   И вот барахтается он беспомощно в медовой луже, уже порядком "отъетый" и вместе с тем основательно затравленный, и ему кажется: пчёлы с медом сливаются и превращаются в каких-то непонятных существ с гладкой, блестящей кожей, которые что-то говорят, что-то делают, снуют вокруг туда-сюда с деловым или, напротив, слишком беззаботным видом и то коварно нападают с разных сторон, нанося болезненные удары, то обволакивают всё тело с медово-сладкой нежностью и доводят до состояния умопомрачительного наслаждения. Всё перемешалось в больном воображении...
   А плоть уже не может: то от боли надрывается, то обратно расслабляется в сладкой истоме. И так всё бешено пульсирует в организме, ходуном ходит, что кажется Винни-Пуху, что вот-вот он на лоскутки разорвется от напряжения и в груду опилок превратится, плавающую в бочке с медом.
   Попрощался, было, Винни со своими "сопилками" навсегда, да тут кто-то сверху позвал его по имени очень знакомым голосом. Только вот Винни-Пух никак не мог вспомнить чьим. Ничего не мог вспомнить из предыдущей жизни. Только медово-пчелиный хоровод перед глазами пляшет (в таком уж плохом состоянии он находился). И что дальше, так толком и неизвестно.
   С трудом поднял он голову и, всмотревшись повнимательнее, в светлом проёме дупла, где-то далеко вверху, заметил знакомое обличие, но не мог, правда, вспомнить, чьё. "Обличие" что-то взволнованно прокричало, потом вновь исчезло. Потом была какая-то безумная суета, возня с неуклюжим карабканием вверх. И...
   Вот Пятачок, сидя у кровати едва живого, изуродованного друга и смазывая ему раны целебными мазями, говорит:
   - Хорошо, Винни, что в игрушечном мире нас нельзя уничтожить или испортить безвозвратно.
   - Знаешь, а мне там, в дупле, вдруг на какое-то время показалось, что мир не такой уж и игрушечный, а очень даже настоящий,- ответил Пух.
   - Это всё, Винни, из-за боли. Показалось. Мир на самом деле игрушечный, иначе в нём жить было бы невыносимо. И не лазь ты больше за тем мёдом. А то как не смогу тебя в следующий раз из дупла вытащить, так будешь там валяться, гнить и страдать неизвестно сколько - до второго пришествия.

Избавление

Вступление

   Снежная королева слепила неожиданно затосковавшему Каю ( а по сути ведь это было неизбежно) ледяную Герду. Зачем терять хорошего раба? Скука снижает производительность труда.

***

   Жил себе Горошек в своём лесу и горя не знал. Пошёл по грибы, и вдруг нежданно-негаданно выпрыгнуло на него из чащи лесное чудовище. Схватило его, укусило, поразило болезнью и начало пожирать
   И тут возникла Она. Стала тянуть его обратно, наружу, из пасти чудовища. Горошек уцепился за её руку изо всех сил, к ней тянется, карабкается к свету. Чудовище видит: дело плохо. Добро одолевает. Пища уходит. И на хитрость решило пойти. "Она,- говорит монстр, - и есть я. Это приманка, чтобы ты на нее клюнул и попал аккурат в мою ненасытную утробушку".
   А Горошек не слушает. Слушает лишь СВОЁ, которое говорит ему: "Она со стороны СВЕТА, откуда ты и попал в этот мрак, и тянет тебя отсюда - туда, поэтому она не может быть приманкой чудовища".
   Понял Горошек, что СВОЁ правду говорит, а чудовище лжёт, чтобы он не стремился к Свету, рванул из последних сил - и... Она и была СВЕТОМ, СВОИМ и СОБОЙ. А чудовище на свету пропало.

Путешествие в никуда

   Чтобы путешествовать в этом измерении, нужен специальный скафандр из местных материалов органической природы. В нём - модифицирующий процессор - головной мозг (нервная система в широком понимании), к нему-то ты и будешь подключён, когда полезешь в эту дыру. Без этого оборудования там делать нечего. Мозг передаст тебе всю необходимую информацию оттуда в комплементарном формате, иначе ничего не понять. Всё там не так, как здесь, у нас. Правда, через некоторое время, как и всё, состоящее из той материи, скафандр самораспадётся (а органика в этом отношении особенно уязвима). Также ты познаешь нечто специфическое, свойственное для подобных путешествий в чужие миры, боль или в широком смысле страдание наряду с наслаждением и прочим - одна из характеристик пребывания там, именуемых в общем ощущениями и чувствами - последствием волнения дхарм.
   - Всё можно выдержать, но это самое страдание - вещь особая. Берегись его: не предугадаешь, с какой стороны и в какой момент оно может тебя атаковать. Бойся лжи и обмана: с их помощью страдание охотится. Оно может притвориться маленьким или не существующим вовсе. Но его конечная цель - добраться до процессора. ( Он сейчас прикрыт защитной оболочкой из костей, мышц и кожи, но это слабая зашита. А учитывая, что Оно может напасть также изнутри, сильной быть и не может. Гарантий здесь никаких нет.) Тогда Оно превращается в безжалостного монстра, с которым лучше не иметь дела. Страх сопровождает страдание. Такова тактика Чужого мира - он не хочет, чтобы кто-то в него проникал и пытается вытравить нарушителя своего покоя любыми способами.
   А можно ли победить этого монстра?
   - Не знаю. Он чужд нам, поэтому неизвестен по сути своей. С этим ничего сделать нельзя. У нас один способ - возвращаться к себе ДОМОЙ. Но как это осуществить? Безвыходность и неизвестность - тоже часть страданий. Они не делают поблажек. Ладно, хватит болтать. Иди!
   -Постой, кто со мною говорит?
   - Твоё второе Я. Ты заболел и теперь нас двое. Я - твоя болезнь. Иди!
   - Постой. Но зачем?
   -Так надо. Не спрашивай. Я твой хозяин.
   ***
   - Меня поймала хищная зверюга и хочет сожрать до основания, но еще не свершилось. Она меня и давит страданиями, и притягивает соблазнами, и бессовестно обманывает, ведя за нос всякими путями. Нервная система (головной мозг) - мой последний оплот здесь. А тело (и черепная коробка в частности) - броня, защитная оболочка. Организация процессора всё ещё позволяет мне продержаться в Чужацком плену. Но до чего? До освобождения? Ой ли....Кругом информационный коллапс. Буйство природы. Волнение дхарм. Где я? Что я здесь делаю? Зачем?
   ***
   - Ты болеешь, Тин, успокойся. На, выпей микстурки. Отдохни. Поспи без сновидений. Скоро ты выздоровеешь, и всё будет хорошо. Я здесь, я с тобой, твоя Ниа.
   В комнату тихо вошла Ая:
   - Ну как?
   - Ему кажется, что он путешественник.
   - И где он путешествует?
   - В некоем мире "страданий и наслаждений".
   - А что это такое, страдания и наслаждения?
   - Не знаю. Знаю только, что от болезни у него появились доселе не виданные симптомы - волнение и напряжение. Отсюда всё!
   Они помолчали немного. Ая продолжила:
   - Расскажи про сон. Больной сон, он ведь с видениями?
   -Во сне им повелевает некий могущественный "хозяин", который чего-то хочет. Он приказал Тину (так я буду для ясности называть и его воплощения во сне) погрузиться в глубины чего-то неизведанного и странного. И странность эта по-другому называется опасностью.
   - Что это?
   - Не знаю. Но только что-то очень больное и ненастоящее. У нас такого нет. Так вот, этот "хозяин" дал Тину особый скафандр специально для неизведанных глубин. Без него Тин не смог бы продержаться там и мгновения. Настолько невыносимы и чужды условия той среды для нас, обычных таль. Скафандр же делает на время так, что условия глубин кажутся сносными для существования - это для того, чтобы можно было в срок произвести необходимые "хозяину" испытания и... (Здесь логика - не от мира сего. В понимании таль дело и видимость не расходятся. Чтобы что-то было, достаточно это представлять. По отношению к сновидению такой подход тем более справедлив).
   - Постой. Ты сказала "на время"?
   - Да. Даже такой совершенный скафандр не способен выдерживать разъедающего воздействия злых глубинных субстанций и через какое-то время приходит в полную негодность. Таков сюжет "сна".
   - А что с Тином? Что с тем Тином?
   Что же с ним будет там, в глубинах, дальше, без спасительного скафандра?
   - Не знаю. Но этот Тин скоро пойдёт на поправку и к утру проснётся у себя дома, в этой кровати, совершенно здоровым. Микстура уже начинает действовать. Болезнь огрызается
   - Да, это могло быть прекрасной романтикой, если бы не было болезнью.
  

Чебурашка на Земле

( А по сути Ивашка из дворца пионеров).

Жила-была Земля. Витала она в...

   И вот увидало ее Солнце и пленило. Ринулось к ней Солнце и прикоснулось. И заболела Земля. И до самой сердцевины своей пропиталась солнечной болезнью. И обросла веществом. И стала обладать гравитацией - бременем непосильной тяжести. И была привязана к Солнцу невидимой нитью. А сверху обросла гнойной коростой, сплошь покрытой болезнетворными бактериями, которые стали постепенно разъедать её плоть, подбираясь к существу в центре гравитационного поля. Но не обольщайтесь: это была присказка... Речь же пойдёт вот о чём.
   - Пошёл себе однажды Чебурашка в лес за грибами. И тут вдруг из чащи выпрыгнуло лесное Чудовище. Странно, ведь лесных чудовищ не бывает? И такое это Чудовище было мощное, что вмиг изменило до неузнаваемости всю чебурашечью реальность. Хотело оно до основания переварить Чебурашку, да не тут- то было. Что-то там застряло комом. Пришлось импровизировать.
   Чудовище выдало себя за планету, именуемую Землёй, (включая её бесконечные окрестности). Чебурашка никак не проталкивался к "центру" гравитации. Видать, слишком уж он был чистый. И слишком омерзительным тот центр (нестыковка возникла). Тогда была создана новая картина (чтобы выгадать время на раздумья). Чебурашка был задержан на уровне тропосферы и заключён в вещественно-материальную оболочку. Ему показалось, что он родился и стал расти.
   А для убедительности и безопасности он был окружён цивилизацией, которую заселили его вещественные копии, запрограммированные вести себя соответствующим образом. ( Ситуация Мальчиша-Кибальчиша).
   В центре земной гравитации было ужасно - сплошное беспокойство!. Огромные страдания... Нет, не пойдёт Чебурашка! Нужно ещё что-то кроме тупого принуждения, чтобы протолкнуть его дальше. Нужно не только толкать, но и тянуть. И было решено: гравитация должна притягивать.
   И возник в центре гравитации ОГРОМНЫЙ СОБЛАЗН - разврат был его апогеем. Соблазном этим вуализировались страдания. Параллельно была создана видимость физического притяжения и записана ГРАВИТАЦИОННАЯ ПОСТОЯННАЯ, которая определяла его энергетическую величину.
   Микробам, простите, людям на поверхности Земли вначале была дана установка - не развратничать слишком сильно и вообще не безобразничать по-настоящему. Чебурашка был еще слишком лёгок - надо было ему подрасти, набраться грязи. Впрочем, дальше ясно - незачем продолжать.
   Чебурашка:
   - Послушай, Лесное чудовище, отпусти меня, пожалуйста, домой, в небытие. Давай разойдёмся по-хорошему.
   И вещественная оболочка стала рассыпаться и отмирать, обращаясь в прах. А вместе с ней и все "картины".

***

   - Тин, выздоравливай скорее. После выздоровления НЕТ болезни. Нет ЧУЖОГО, нет ПЛОХОГО. А выздоровление неминуемо. Ведь это твоё. Это ТЫ САМ. Куда же ты от СЕБЯ денешься? А чужого у нас, конечно, нет. Ведь оно чужое. Ты выздоровеешь и сам увидишь это.

Обратная сторона болезни

или десант в мир

(дурной сон)

Нечто проникло в другое. Чужое поглотило Своё.

   Оно обладает безграничной жадностью - патологической, разумеется. Ибо другой нет. Всепоглощающе и не может сдерживать себя в своих страстях. Оно бешено вторглось в Чужое.
   - Это всё моё, всё хочу сожрать.
   - Постой, - говорит ему здравый смысл. - Это чужое по сути своей. Оно не совместимо с тобой. Оно иная субстанция и не может по природе своей быть тобой усвоено. Оно тебя не принимает. Оно вообще не подлежит контакту.
   - Ничего не знаю! Хочу! Хочу! Хочу!
   Вот подай ему - и всё тут. Через не могу. Через наизнанку. И слышать ничего не хочет!
   - Вы не хотите давать мне съесть себя, а я приспособлюсь к чужой реальности. Буду, как она, облекусь в её одежды и перейму её средства и методы. Вплоть до самообмана. Удержу нет!
   И пошло, поехало...

***

   Это мои солдаты! Мы начинаем вторжение! Они наденут одежды из вражеской материи и в них осуществят десантирование в Чужой мир.
   Появились угрюмые, мрачные сущности. В них только тупая преданность "хозяину" и установка на выполнение задания.
   - Я знаю, что чужая субстанция долго не выдержит нашего присутствия и знаю, что моя СУТЬ будет страдать, находясь ТАМ во вражеских одеяниях.
   Но всё это НИЧТО по сравнению с моим неограниченным стремлением всем ЗАВЛАДЕТЬ. Я буду отправлять туда всё новых и новых своих солдат.
   Они будут мучиться, мучить друг друга и исчезать оттуда с течением времени, так как "одежда" та для нас временная. Но благодаря своим свойствам эта чудесная "одежда", которую я сам придумал(!) будет производить новую одежду во всё больших количествах. И число моих солдат, приходящих туда, тоже будет неуклонно расти, и они будут всё оккупировать, пока и вовсе не займут! (Предназначение жизни?- Её горький смысл).
   А ложь элементарна. Это - прекрасный мир для людей. Давайте все вместе строить здесь наш общий дом. Мы будем рождаться, размножаться, жить и умирать. Но не надо вешать носа. ЗДЕСЬ мы можем быть счастливы!
   Крутой пиар, а что делать? Нас послали - мы выполняем.
   Нам больно, но мы терпим. Мы солдаты - десантники. Нам велели - мы подчиняемся. Нам надо захватить плацдарм на вражеском берегу любой ценой. Кого интересует наша участь, кроме нас самих?
   ***
   - Тин, ты сильно болен! У тебя жар. И бред. На, выпей микстуры. Сейчас тебе полегчает. Поспи. Отдохни. Скоро всё пройдёт. Я здесь. Я с тобой. Твоя Ниа.
   Я на Марс лечу в ракете,
   На меня медведь рычит

("Грипп" С. Михалков.)

- Надо выздоравливать и просыпаться. Хватит болеть! Нам же в гости скоро идти. Ниа, дай мне еще микстурки.

Нето

(Фантастическая история).

   Летела в Абсолюте Белая Вселенная, а неподалёку летела Чёрная. Каждая чувствовала себя как в Раю, ведь обе они были здоровы, целы и невредимы. Что ещё нужно для блага Вселенных?
   И тут, надо же так случиться, может, что-то ненормальное стряслось с самим Абсолютом, ведь для него нет ничего важнее гармонии, Вселенные столкнулись и вошли друг в друга.
   Что тут началось! Пошли они разными цветами, пятнами, полосами... Слиплись - и разойтись не могут. Стало им плохо. Гармония нарушилась. Появилось страдание.
   Думал Абсолют, думал и решил: "Виновато Движение - нечего, понимаешь, летать. Так и залететь недолго". Подумал и нажал на кнопку.

***

   Была в Абсолюте Белая Вселенная, а неподалёку - Чёрная. И сейчас они там. И всё время будут там. И всё время были там, потому что куда ж им деться? Движения не стало, и теперь всё, как было.
   (Я бы мог сказать: " А Абсолют проснулся у себя дома и подумал: "Ну и бред!". Но это и так ясно).
  --
   Дополнительное примечание. Если страдание станет вечным, я превращу вечность в колесо, а колесо выкину.

Суть

   И сказал Некто: " Я создам картину невиданной чёткости и устойчивости. Краски будут бесконечно стекать вниз по полотну, меняя видимость. Это будет называться течением времени. И как бы эти краски ни легли на полотне - всё время будет существовать иллюзия упорядоченной системы. ( Как в калейдоскопе с зеркалами, который вращается, пересыпая разноцветные камешки из одной секции в другую, и где благодаря зеркальной симметрии всё время сохраняется иллюзия упорядоченности расположения камней). Главное, чтобы больное воображение воспринимателя было достаточно больным для того, чтобы суметь разглядеть в этом хаосе что-то осмысленное.

Болезнь во плоти,

или

Встроенный абсурд

   Пришёл шизик, правый глаз у него белый, а левый - красный, и говорит: "Я - сама справедливость, а мой левый глаз - несправедливость. Он уравновешивает справедливость правого глаза и таким образом получается сама справедливость. А в справедливости нет несправедливости".
   P.S. Больная логика или вопросы без ответов.
   Равновесие - справедливость?
   Добро во зле - добро? А добро и зло вместе?
   А зло в добре, разве это не вместе?
   А зло для добра - добро?
   А есть ли болезнь в здоровье?
   А болезнь со здоровьем разве здоровье?
   А добро без зла разве зло?
   А может ли быть добро без зла?
   А может ли быть здоровье без болезни? А если не может, разве это здоровье?
   (Может быть - не может быть... Разве в этом вопрос? Сравните: "Важно не важно - какая разница!.." - Л. Кэрролл "Алиса в стране чудес").

Абсурд, или Чудо

(А был ли мальчик? Может, и мальчика никакого не было?)

   Сидит обезьяна в клетке, из которой нельзя выбраться, и пытается сказать, что хочет уйти. Гримасничает, безобразничает, шумит. Все только снисходительно смеются.
   Пришёл директор зоопарка и ругает обезьяну:
   " Ах, ты глупая! Ну, раз тебя посадили в клетку, веди себя хорошо! Тебе же лучше будет. Мы тут кормим тебя, заботимся о тебе. Ну, не можем мы тебя выпустить , понимаешь? Ничего не поделаешь!
   Все разошлись. Приходят на следующее утро. Клетка цела, замок на месте, а обезьяны нет.
   P.S. Проснулся Будда у себя дома, в Нирване, и рассказал всем своё сновидение. Все посмеялись и разошлись.
   (Не подумайте, что кто-то что-то открывал или взламывал - этого не было по условию сюжета).

Не трудитесь

(Больной сон.)

   Заболел мальчик Петя гриппом. Дали ему жаропонижающее, и он заснул. И снится ему сон.
   Стоит он на улице и вдруг откуда ни возьмись выбегает большая злая собака и - к нему. Он наутёк, она - за ним. Бежит он, бежит, вдруг думает: "Так ведь это же сон! Да, да сон! Посмотрите! Всё здесь не как на самом деле, всё какое-то странное. Я ведь должен быть у себя дома, с мамой, которая на кухне, наверное, сейчас что-то готовит". Оглянулся он - нет никакой собаки! "Мне обязательно надо проснуться!" - решил мальчик.
   И вот он открывает глаза и просыпается у себя в комнате, в своей кровати, накрытый знакомым зелёным одеялом. Из кухни доносится лязг посуды, манят вкусные запахи. "Пироги, наверное, с яблоками", - думает Петя. И откидывает одеяло.
   Только успел он поставить на пол одну ногу, как, откуда ни возьмись, сидит посреди комнаты та самая большая, злая собака.
   Из последних сил взял себя Петя в руки и сказал так: " Ничего страшного! Это всё ещё сон продолжается. Так бывает, надо просто по- настоящему проснуться. И собака эта ничего мне сделать не может". Сказал он это, подошёл к собаке и как даст ей в челюсть со всего размаху. Собака, как водится, исчезла моментально, а Петя открыл глаза, и...
   Мама ласково погладила спящего Петю по взмокшей голове и подумала: "Выздоравливай, малыш. Скоро лекарство начнёт действовать и температура спадёт".

Кошачья философия

   (Что кот может понять в квантовой физике?
   А человек в...?)
  
   Мурзик спрыгнул с подоконника, вальяжно потянулся, зевнул во всю пасть и лениво подошёл к миске.
   - Опять сметана! Просил я, просил у человека колбасы, а он как не слышит.. . Возмущению нет предела! Где же справедливость? Ведь зачем ещё существуют люди, как не для того, чтобы кормить меня по первому моему требованию. В чём же ещё может заключаться смысл жизни? Не смешите меня, говоря, что есть вещи и поважнее! Ха-ха. Ой, щас лопну от смеха! А сметана-то с кислинкой. Позавчерашняя что ли? Не выполняет он своих обязанностей, как следует. Вот опять схватил что-то несъедобное, похожее на огурец, и поглощает. Но это еще ладно, пусть жрёт! Но посягать на мою колбасу!.. М-М-М-ням-ням! А в общем, ничего сметанка! Пойду-ка посмотрю, что в том углу - давненько я там не был, кажется, со вчерашнего вечера. Н-да, ничего существенного. Говорят, тут какие-то мыши иногда пробегают. В жизни не слышал ничего глупее: раз я не видел никаких мышей, значит, их просто не существует. Да и что вообще может существовать в этой Вселенной, кроме той мебели, которая здесь находится. Ведь Вселенная со всех сторон ограничена стенами, полом, потолком. Коту понятно, что за ними быть ничего не может. Правда, вот что-то смутно припоминаю, может, это было во сне? Гналась за мной по какому-то двору какая-то псина и как хвать за ногу! Ой, что-то лапка разболелась! Дай лизну.
   Иван Иванович ласково потрепал Мурзика за ухом.
   Что, паразит, здорово она тебя хватила-то? Вот нечего по чужим дворам шастать, - и, дожевав огурец, принялся за расчеты по квантовой физике - завтра в институт. Может, ты мне поможешь, Мурзик, произвести расчёты?

О баранах

Философская басня

   Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибёт.

(Пословица.)

   В стойле было несколько баранов. Все они свято верили, что чабан, который их пасёт, их "бог" (ну что ещё можно ждать от тупых баранов!). Они думали, что он искренне желает им добра и оберегает от злой собаки, которая могла бы им навредить, если бы чабан её вовремя не отзывал. Однако, когда чабан изредка приходил в стойло с длинным ножом, один баран непременно пропадал, лишь слышалось его жалобное прощальное блеяние.
   Но твердолобые бараны были стойки в своей вере в доброту и справедливость своего бога, они верили, что Всевышний забирает самого грешного и наказывает его за плохое поведение и дурной характер. Поэтому они всячески старались вести себя примерно и не подавать никаких поводов для наказания. Но бараны - существа несовершенные. А промысел "всемогущего и разумного" чабана неисповедим, поэтому они, как ни старались, всё равно грешили, и чабан, как бы в назидание, периодически являлся в стойло с длинным ножом и неизменно забирал самого большого "грешника".
   Зато в промежутках между его приходами бараны чувствовали себя очень комфортно: они были всегда сыты и могли не опасаться злой собаки, которая бегала возле стойла. Слава великому чабану!
   А однажды произошло неслыханное. Когда чабан в очередной раз явился с длинным ножом в стойло, один из баранов вдруг взбесился: он с разбегу неожиданно налетел на чабана и, врезавшись в него со всей силой своим твердокаменным лбом, сбил его с ног. После этого чабан, ударившись обо что-то головой, ничком повалился на землю и остался лежать недвижимый.
   Все в ужасе ждали чего-то страшного.
   Произошло же следующее. В стойло с воплями ворвалось несколько людей - это были друзья и родственники чабана. Бараны почитали их за ангелов, они думали, что ангелы накажут их всех или того, кто убил "бога" (Шутка ли дело?).
   Гнев людей казался баранам неописуемым, но, к удивлению для них, "ангелы" даже не взглянули в их сторону, не удосужились хотя бы пнуть главного виновника их горя. Лишь забрали тело "бога".
   А потом... Да ничего нового для баранов... Они были по-прежнему сыты и собаки их не трогали. А через те же промежутки времени к ним всё так же продолжал являться уже другой " бог" с тем же длинным ножом и без особых эмоций забирал очередного самого большого "грешника". Но странно: среди этих "самых злостных" не было того, кто убил чабана: он прожил сытым , целым и невредимым еще много-много дней. "Ангелы" и новый "бог" даже не обращали на него никакого внимания.
   Видимо, свыше установлено, - решили бараны, - что "бога" пора менять и тот, посредством кого это было осуществлено, - настоящий пророк.
   P.S. Никто, конечно, не гарантирует баранам сытой и спокойной жизни вне стойла - возможно, на воле их задрали бы волки, но вопрос в другом: неужто участь "шашлыка" в обмен на гарантию обеспеченности и безопасности "под зорким оком всевышнего" в течение определенного промежутка времени для этих баранов лучше?!
   На самом деле вопрос, конечно, риторический, тем более, что и выбора у баранов всё равно нет, чтобы проверить альтернативу.
   А мораль сей басни такова: "Надо быть настоящим бараном, чтобы, не будучи наверняка уверенным в том, что ты не создан лишь для шашлыка, твёрдо верить, что обретёшь "вечную жизнь" за примерное поведение".

Поэтическое приложение "Контроверзия"

Рифмовки

( Разминка)

   Неправильный мед называется "яд".
   И сладким его обозвать норовят.

***

   Посмотрите налево,
   Посмотрите направо...
   Неужели не видно все?

***

   Зло и Добро - лишь кнут и пряник
   В руках единого Творца.
   Творец - пастух, а люди - овцы,
   И нет начала и конца.
   К размышлению: "Все, что имеет начало, имеет и конец! -
   "Любовь - кольцо, а у кольца начала нет и нет конца".

Крик души

( Стихотворение без рифмы, но с ритмом)

   Я всего лишь "Homo Sap"
   И немногим более.
   Почему ж тогда ко мне
   Такое отношение,
   Будто я тут заводила
   И хозяин в доме,
   А не просто шимпанзе
   В " Заботливых руках",
   Над которым ставят опыт
   Без анестезии,
   А потом "заботливо"
   В прессу сообщают,
   Будто опыт на макаке
   Не совсем удался
   И её, бесстыжую,
   Рьяно обвиняют
   В тех грехах, что существуют,
   Равно как и нет.
   Может, не один я
   Тут такой бесстыжий?
   Может, я типичный?
   А может быть, и нет!
  

Гнев

   Я пришел из ниоткуда
   И исчезну в никуда...
   Все, что здесь со мною было,
   Позабуду навсегда.
  
   Кто принес все эти беды
   Из кошмарной пустоты?
   Он пришел из ниоткуда
   И остался здесь навек!

Печаль

   Сад садов поник уныло
   На окраине Вселенной,
   В том саду чернее ночи
   Ходит-бродит грусть-печаль.
   Отчего тот сад покинут?
   Почему тот сад заброшен?
   Вы спросите у тропинки,
   Что петляет средь холмов,
   У запущенной беседки,
   У молчащего фонтана,
   У скамьи, чей цвет от взгляда
   Укрывает пыль веков.

Мир велик, но он и тесен. Разве стих неинтересен?

***

   Время идет - скоро в поход,
   Поход предстоит за черту...
   Отстать невозможно. Черта все ближе.
   Что за ней - хоть убей, не вижу.
   Стереть черту? Нельзя, нельзя!
   Черта позади... Где я? Кто я?..

***

   Я пришел издалека,
   Чтобы стать героем бала,
   Чтоб несметная толпа,
   Стоя, мне рукоплескала!
  

Отторжение

   Если я, твой враг заклятый,
   Говорю тебе: "Сдаюсь!",
   И в ногах твоих валяюсь,
   И в лояльности клянусь,
   Ты не верь мне,
   Ты - чужак,
   Значит, мне заклятый враг.

***

   Если ты чужак и мне
   Ты клянешься в дружбе,
   А из уст твоих я слышу:
   "Ссориться не нужно",
   То не трать напрасно слов -
   Можешь не стараться.
   Не валяйся на земле -
   Встань, и будем драться!

***

   Мясная реальность уснуть не дает,
   На стены кидает, три шкуры дерет...
   Как можно такое, друзья, допускать,
   Куда смотрят власти, еди вашу мать?!

***

   Я хочу сказать вам вот что:
   "Не валяйте дурака!
   Сколько ниточке ни виться,
   Всем к - ц наверняка!".
  

Рифмованный бред

   Я вдруг стал совсем иначе относиться к лабуде.
   Не скажу, в какой задаче
   Я увидел этот бред...
   Сам его когда-то слышал
   Много раз перед едой,
   Но зачем тогда мы дышим
   Всею этой лабудой?
   Бред отпетый - это точно,
   Что я могу еще сказать...
   Осталось лишь поставить точку
   И всё презреньем наказать.
  
   Нам не нужно много слов -
   Рот закрой - и будь здоров!
  
   Посвящается мультфильму
   "Ивашка из дворца пионеров"
   На крохотной планете какого-то там Солнца
   (Звездишки захудалой среди своих сестер)
   Жил маленький детёныш одной из форм органики,
   Что умною считала себя без лишней скромности,
   Сама себя сжирала, лгала себе открыто,
   Хулила и хвалила, несла полнейший вздор...
   Все это лишь с одною, лишь с целью наживною -
   Богатства, власти этим ты больше наживешь.
   А маленький детеныш любил цветные сказки,
   Он слепо верил людям - "хорошим, добрым" взрослым,
   Но, как он был обманут ими, понял слишком поздно -
   Осколки сердца битого уже не соберешь.
  

Почти детские стихи.

   Если бы на свете жили только дети -
   Не задиры-забияки,
   Что хотят напрасной драки,
   А малыши и малышки,
   Как из "Про Незнайку" книжки,
   Или веселые зверушки
   С Винни-Пуховой опушки,
   Или из волшебного леса,
   По которому Ёжик "бродил в тумане",
   А его верный друг Медвежонок
   Ждал его долго на звёздной поляне,
   Я бы на дереве сказочный терем
   Раз - и построил, махнув рукой,
   Два - захотел - и построил другой!
   Впрочем, зачем мне много домов?
   Здесь, в нашем мире, - и небо - кров.
   Здесь я могу без крыльев летать,
   Сколько угодно, можно не спать.
   Ты рад гостям, и они тебе рады,
   Здесь вокруг дома ограды не надо.
   Зиму ли, лето - ты сам выбирай!
   Мне говорят: " Так ведь это же рай!"
   Вдаль поглядел и ответил потом:
   " Что вы, ребята, это - мой ДОМ!"

***

   Я хочу закрыть глаза
   На все, о чем твердит слеза.

***

   Мишка спит в своей избушке,
   На дворе - лютый мороз...
   Все кругом покрыто инеем,
   В воздухе висит полярное сияние.
   Воздух сам, словно стеклянный...
   Мишка спит и не слышит мороза.
   Ему хорошо во сне, тепло.

***

   Однажды я очнулся на сочном лугу
   Среди живописных волнистых холмов...
  
   Это была присказка....
   Я, подстреленный олень,
   Бежал по лесу, теперь вот лежу на земле,
   Истекая кровью и теряя сознание,
   Ноги, чьи-то чужие ноги - перед глазами.
   Звуки незнакомые, не слышанные ранее.
   В этой лесной тишине
   Все, как в тумане, во сне.
   Скоро придут эти странные некто,
   Поднимут и, полуживого, куда-то сквозь лес
   Меня понесут. А я без сил, без движения,
   Может, еще краем уха, краем глаза что-то
   Из прошлой жизни поймаю и вспомню,
   Как вольно здесь жил, бежал по траве
   Меж деревьев, и казалось, что это нормально
   И так будет всегда.
   (Стало быть, не существует
   Прекрасной Зеленой долины
   С волшебным очарованием
   Ее сказочных, бескрайних
   Сочно-травянистых лугов?)

***

   Как же вы мне надоели,
   Если б только это знали.
   Как бы я хотел забыться
   И забыть свои печали.
   ***
   Эй, чувак, ты кто такой?
   Я - заслуженный герой.
   Вот лежу тут, на грязище,
   Весь в крови за счастье нищих.

***

   За минуту до выхода нам говорят:
   " Вы никуда не идете".
   За минуту до отдыха нам объявляют:
   " Привал через несколько дней".

***

   Бессмыслица, бессмыслица, ты самая смышлёная,
   Другие ищут смысл и напрягают мозг.
   Зачем такие жертвы, когда во сто крат проще,
   Поверьте так же лучше нести полнейший бред.
   Ведь если ляпнуть что-то, не думая особо,
   В нем может оказаться случайно "божий свет".

***

   Справедливость упала в яму,
   Больше ее никто не видел.
   Яму засыпал рабочий с лопатой...
   Где справедливость теперь искать?
   - Я справедливость на завтрак ем.
   - Ваш завтрак, милорд.
   - Но где справедливость?!

Ни о чем

   Можно ль стихи сочинять ни о чем?
   Этого я не могу вам сказать.
   Ведь не могу я сказать ни о чем,
   Правда, как видно, успел написать.
  

Словоблудие

(Что делать? - сказал Чернышевский

и написал "Что делать?")

   Что же делать?
   Что мне делать?
   Просто ничего не делать...
   Так же тоже можно делать?
   И не делать иногда?
   Лучше иногда не делать
   То, что можно и не сделать,
   Никогда не надо делать,
   Что не сделать НИКОГДА!

Музоидальная паранойя

(Слишком хорошо - тоже плохо!)

   Если муза нападает,
   На тебя из-за угла,
   Будь проворнее, не мешкай,
   Словно юркая игла.
   Проскользни между ногами
   У нее и обернись,
   Смутной тенью меж домами
   Затеряйся и пустись
   Рысью, рысью, озираясь,
   Нет ли где-нибудь вокруг
   Бабы, что не выпускает
   Лиры никогда из рук.
  
  
   Если баба где-то рядом,
   Призадумайся на миг:
   "Может, я ошибся?" взглядом
   Оцени и стан, и лик.
   Оцени телодвиженья:
   А красотка хороша!
   Ты перестаёшь быть тенью-
   Будь моей, моя душа....
   Только в ЗАГС ты с ней собрался,
   Резко вдруг из-за угла
   Два амбала подвалили
   Пушкин? Чехов? Ну, дела!
   На кого ты бочку катишь?
   Это наша телка, и...
   Дальше просто тошно слушать,
   Остановимся на "и"
   И, как говаривать когда-то
   Любил крылатые слова
   Её (с фамилией "крылатой"),
   "Мораль сей басни такова":
  
  
   А, впрочем, я судить не стану
   Мораль ищите без меня.
   Быть может, это просто шутка,
   А может, просто болтовня.

***

   Сколько можно разоряться,
   Бред нести и ухмыляться?
   Где серьезная строфа?
   Где разумные слова?
   Здесь одна галиматья.
   Так послушайте ж пока
   То, что здесь сейчас и близко,
   Не ходите далеко за Толстым и Достоевским,
   Посидите, отдохните,
   Ваши силы берегите,
   Не вставайте с кресла,
   Раз уж в нем сидите.

***

   Выше крыши не заскочишь,
   Глубже дна не заползешь...
   Коль тебе идти налево,
   То иди, едрена вошь.

На мотивы японской поэзии

   Взревели злые ураганы,
   Вскипела синяя волна,
   ***
   Упала синичка на снег...
   Я проснулся и встал с кровати,
   Но где мой любимый ореховый прутик?

***

   Я видел, как в легкой ночной тишине
   Летела травинка по свежей крови...

***

   Тумбочка, койка, белые стены и потолок,
   Кафельный пол, лампа дневного света...
   Нам ли быть в печали, когда
   Другие несут заботу о нас?!

***

   Нет конца этим подлым тварям, мошкам и муравьям,
   от которых
   Легко и просто вас избавляет китайский яд.

***

   Сон во сне наяву...
   Снам венец - явь...
   Спать ли нет - все равно,
   Ведь не спать - тоже спать.

***

   Я устал, и мне все равно.
   Но, что делать, надо что-то делать -
   Иначе нельзя сейчас.

***

   Свет в моем окне угас...
   Спать пора. Который час?

***

   Где моя большая ложка?
   Я ее оставил где-то.
   А теперь свою похлебку
   Нечем есть - вот так-то, детки.

***

   - Сколько вы потеряли, друзья,
   Не отведав из этого бокала.
   - Вначале ты отведай из моего кубка.

***

   Самозванец, самозванец!
   Где ты бродишь, друг сердечный?
   Претендент на пост высокий,
   Пост высокий, неподъемный,
   Или забыл ты об уроках,
   Что нам часто преподносит
   Жизнь-судьба (стервоза эта)?
  

Ожесточение

   Нам говорится: " Если в дерьме находясь,
   Праведно чувствовать, мыслить и жить, то
   Прямо на месте своего нахождения
   Счастье обресть нам дано, но
   Вообще зачем нам оно?
   Счастье в дерьме - что само дерьмо!.

Посвящается

голливудским продюсерам

Частушка

(Дайте-ка подумать чуток! Э-Э-эх!)

   Хором, детушки, споем,
   Песенку - чудесенку,
   Где стоит аэродром,
   Скоро будет месиво.
   Почему? Да потому, что кругом дебилы -
   Сколько их не исцеляй, всех сведут в могилу.
  

Каламбуры

   Обманули! Обманули!..
   Гнусные людишки всех обманули.
   И тебя обманули, и меня обманули.
   И, конечно же, себя обманули!
   (Ну и дурни же, однако!)
   Легко и вольготно живется чукче,
   Или бушмену, или коряку,
   Который, не зная всех этих бед,
   Сам строит свой мир на лоне природы,
   Но по законам людей - не животных
   И без всякого принуждения!

Абстракции

(Навзрыд)

   Компас упал. Где-то пропал.
   Пропал! Пропал!
   Беда! Кошмар!
   Нам срочно нужен север, юг, и верх, и низ...
   И низо-запад, юго-зад.
   ***
   Где что-то то, что я потерял.
   Найти не могу.
   Я ослеп и не могу нащупать свой дом -
   Где он?
   Кто мне мешает?
   Кто мне поможет?
   ( Кто нам мешает, тот нам поможет!)
  

Ассоциации

   Коробки на синем шелке.
   Пирамида свой шпиль потеряла.
   Среди пирамиды синих коробок
   Ястреб фарфоровый крылья расправил...
  
   В пестрых шелках острые шпили
   Вверх к небесам свой прицел устремили...
   Будут сбивать стаю птиц, что из ярких
   Красивых коробок взлетит,
   сразу
   Как только сигнал прозвучит.
   Это иллюзия очень простая
   Лишь надо в шелка завернуть
   Все, что не жалко разбить.

***

   Стол стал вдруг тут,
   Но нет вокруг
   Шкафа, комода...
   Что где поставить?
  

Абсурд

   Сколько путей у меня?
   По вектору или по модулю?
   Пути от этого места - два дня
   (Галактический день равен сотням веков).
   Идти осталось совсем немного:
   Два дня и три миллиметра,
   Пять граммов и четыре ньютона...

***

   Скоро я уйду в мир иной
   И все исчезнет, пропадет и сгинет,
   Не будет больше этих иллюзорных видов,
   Которые сейчас еще со всех сторон
   Меня терзают, излучая
   Зловещий смысл
   Бытия чужого.
   Я все еще сижу тут, на кровати,
   Вроде как, живой.
   И дико это все, непостижимо,
   Что скоро я уйду в какой-то мир иной,
   Что все настолько странно, сколь и лживо.

***

   Я вот он, здесь, а вот меня нет,
   Я - это очень странный предмет.
   Однако себе самому гораздо страннее
   Все то, что вокруг, что не я, что - "оно"
   И это "оно" мне постичь не дано.
   Отсюда вражда, и отпор, и отказ.
   И это всегда, а не только сейчас.
  

Игра слов

   Завтра наступит никогда. Иногда
   Наступает "иногда" не всегда.
   Отступает оно - что,
   Что всегда отступает?
   Но когда наступает?
   И когда наступает оно, то - всё...
   Снова приходит никогда...
   Никогда не приходит всегда.
   А когда не всегда, что приходит?
   Что-то приходит, но кто объяснит все?
   Где кто? Кто где?
   Разбрелись по тропам,
   Топчут пыль,
   А сами не могут все объяснить...
   Объяснить - не спешить:
   Иначе можно всех насмешить.
   Всех людей. Но люди
   Не боги. А кто?
   А Бог - человек?
   Стоп! Это слишком! Ответ на вопрос
   Есть. Но нет ключа от замка,
   За которым хранится оно... Что?
   Нечто. А нечто и что-то -
   Почти кое-что.
   Игра слов, но смысл где?
   Где смысл всего?
   Того, что оно нечто?
   И я здесь - некто?
   И мы кто? Или что?
   Я не знаю! Всё!
  

Чужое

   Мне нужно скорее "да", чем "нет",
   Но где найти на это ответ?
   Отчего тот, кто "нигде" и "никак",
   Не свой и не друг, а так - враг.
   Почему я непонятно зачем здесь и так?
   Потому что враг.
   Чей? Того, кто "где-то" и "как-нибудь",
   Но все это ты позабудь.
   Не надо снов и не нужно слов:
   Ты был здесь и - будь здоров -
   Не кашляй, не чихай
   Иди далеко и - с Богом... Гуд-бай.
   Не ври мне, что ты свой -
   Своих я знаю - ответ такой.
   И ты не сможешь меня обмануть,
   Мозги заморочить, с дороги свернуть.
   Ведь я не твой... Но твой враг.
   С врагом разговор один - так:
   Никаких послаблений, уступок - ни-ни,
   Конфетку не хочешь? А ну забери!
   Не сладкой ватрушкой тебя накормлю,
   А лютой враждою под корень срублю.

***

   С ума сойти легко
   Но уйти от всего - не так.
   Подлость этого мира - не измерима.
   Приговор ему, чужаку, неизменен.
   Изменить себе невозможно, нет.
   Отделить от себя его - неизбежно, да!

***

   Иллюзия - подлость,
   Т.н. "этот мир" - не мой!
   Пропадет и развеется, как пыль, без следа,
   Как будто и не было никогда.
   Так зачем сейчас это надо терпеть?
   Потому что враг! Потому что не свой!
   А значит, терпеть не надо!

***

   Тело просит утоленья грубой похоти своей,
   Нету сил для противленья - на, утробушку залей.
   Морем разных наслаждений - панацей от вожделений.
   От простого анальгина до ночного беспредела
   На перинах, словно глина, распластавшегося тела.
  
   Телу Ум совет дает: " Жир до смерти доведет,
   Перед нею не наешься - хлеба коркою утешься.
   Интеллект желает кушать. Нет, не хлеба просит он,
   Хочет он решать задачу, жаждой знаний окрылен.
  
   Душа Уму совет дает: " Ты, дружище, идиот!
   Разве счастье в том таится, чтоб загадкой насладиться?"
  
   Душа, голодная скотина, рыщет в поисках еды,
   Пониманья, состраданья и другой белиберды.
  
  
   Я Уму, Душе и Телу откровенно сообщаю:
   " Закругляю с вами дело - это я вам обещаю!
   Вы - одно, а я - другое - мне не надо НИЧЕГО.
   Ничего, но лишь покоя, забывания ВСЕГО.

***

   Органический ляпсус....
   Я вляпан в него и не знаю,
   Что дальше, и прежде, и в общем...
   Но знаю я твердо одно кое-что,
   Оно-то и дарит мне свет надежды.
   О том "кое-чём" я не стану болтать...
   Зачем это делать, ничто волновать?

***

   Я с вами не буду,
   Не тешьтесь напрасной надеждой.
   Как легкая дымка в преддверии ясного дня,
   Рассеется вся ваша муть напускная,
   И Вы для меня
   Перестанете быть абсолютно,
   Как будто и не было вовсе...
   Так станет,
   Что я удалюсь навсегда.
   ( Я очень устал, не хочу ничего.
   Увольте меня из мира сего.
   Но нет нам покоя ни ночью, ни днем.
   А лишь остается апатия...)

***

   Саёнара, саёнара!
   Прощайте все, кто был,
   Когда-то здесь со мной ходил,
   Туда-сюда, сюда-туда -
   Какая разница - куда!
   Теперь мы с вами по разные стороны,
   И я вам не друг, а так - враг.
   Вы за себя стоите, я - за свою мечту.
   Теперь мы - в разных станах,
   Я тоже так хочу!

***

   Я почему-то нахожусь не у себя,
   А где - не знаю. И даже близко
   Мне это место незнакомо,
   Не видел раньше никогда
  
  
   Таких чудес. Какой-то бред
   И мешанина
   Сплошных проблем и всяких бед.

***

   Я попал в какой-то ляпсус
   А ведь мог не попадать.
   Толку в том нет никакого -
   Это дело обсуждать.

***

   Смысл жизни в чём - хочу знать.
   Но хочу ли или нет?
   Не нарвусь ли на напасти?
   Коль пойду искать ответ?

***

   Вас не стану я тревожить,
   Если вдруг услышу муть.
   Сам себе скажу неслышно:
   "Просто выплюнь и забудь".

***

   Этот мир того не стоит,
   Чтобы слёзы лить о нём.
   Забирайте всё, что ваше,
   Я пошёл искать свой дом.
   Ваша блажь меня не тронет,
   Так как нет её совсем.
   Пусть оно хоть всё утонет -
   Не хочу чужих проблем.

***

   Нет желанья у меня обсуждать каких-то мразей,
   Хоть я с детства среди них,
   Но о том не знал я в детстве...
   Не хочу проблем чужих!

***

   А я сижу, в тетрадь гляжу,
   За буквой букву вывожу.
   Писать красиво нелегко,
   Правдиво - в тыщу раз труднее.
   "Даёт корова молоко" - звучит весьма похвально. Но
   О чём тут речь? Что нам важнее?
   Что знают все. Как солнце светит?
   Или простой, но страшный факт,
   Что мы живем на этом свете,
   Не зная толком, что и как?

***

   Стонет мясо, стонут нервы,
   Стонет плоть, что ей опять
   В раз, наверное, сто первый
   Прахом светит скоро стать.
   Прах - логичная концовка,
   Плакать, вроде, нет причин -
   Это говорит наука,
   А у нас - сплошная скука:
   С кислой миной ждём морщин.

***

   Вам знать интересно, где я
   Оставил себя? Где осталось
   Моё доброе имя?
   Химеры, отродья собачьи,
   Где я нахожусь?
   И когда окажусь,
   Где нет ничего от врага моего?
   И сколько ещё
   Должно прогореть
   Пламя?!

***

   Не знаю, что хочет мой враг от меня.
   Я ничего не хочу от него.
   Только ничтожную самую малость -
   Перестать его знать и помнить.
   Отвяжись от меня, изыди! Иди в пустоту!
   И там исчезни раз - навсегда!

***

   Вы считаете,
   Что так тому и быть:
   С ума сходить иль восходить
   К какой-то степени безумства?
   Что скрытно бродит среди нас
   И ищет свой заветный час.
   И смерти вместо
   Мы очнемся вдруг
   Не даже в пятом измерении, а...
   Занимая койкоместо -
   Пол, стены, потолок вокруг.
   ***
  
  
  
   Где моя Страна, мой Дом и моё - ВСЁ?
   Я так по всему скучаю. Рыдаю.
   Жду и зову. Надеюсь, дойду
   До вас, мои родные СВОИ!

***

   Вы свою галиматью расскажите вашей тете,
   А меня на ложь свою, скажем прямо, не возьмете.
   Почему? Да потому, что основу невозможно
   Даже чуточку нарушить.
   Вы же просто рьяно рветесь
   Все нормальное разрушить.
   Вы тупы и безысходны,
   Ваша дрянь - не есть искусство,
   Только правды наказанье
   Привести вас может в чувство.
   Ждите! Будет! Не растает!
   Всё на свете так, как надо,
   На свои места расставит!

***

   Плен, плен, вражий плен,
   Где тебе - последний час?
   Ты меня от мрака спас?
   Не смеши.
   Наши скоро будут тут,
   И придёт тебе капут.
   "Я хочу к себе домой", -
   Говорю тебе опять,
   Эту фразу не устану бесконечно повторять.
   ( В ней ядро всего, что свято,
   Что у сердца не отнять).

***

   Я потому и лечу в облаках, что мне
   Смотреть на тебя они не мешают ничуть.
   Раз посмотрю - и уже хорошо.
   Два посмотрю - я правитель Вселенной.
   Нет, не хочу никаких должностей:
   На хрен нужны мне эти заботы,
   Эти тревоги, эти печали?
   Лучше свободно дайте возможность
   Мне улететь в необъятные дали.
   Где никого никогда не бывает,
   Да и не может его там бывать.
   Почему?
   А и не спрашивайте. Нету - и все!
   Место такое - только моё.
   Без приглашенья туда не пройдёшь
   А приглашенья туда не найдёшь.
  
Вас туда не жду я вовсе
   Там цветет волшебный сад
   Там цветы нежнее шёлка,
   Их погубит чуждый взгляд.

***

   Мы построим чудный город.
   Будет он не хуже этих,
   Что стоят на континентах,
   Сгустки живности пометив.
   Этот город будет нашим
   На чужие непохожим,
   И стоять он будет в месте,
   Недоступном для прохожих...
   Места этого на карте
   Той планеты, что известна,
   Нет, конечно, так как нашим
   На такой грязи не место.
  
   ( Мы живём, где светит Правда,
   Светит вечно и любимо).

***

   Мой дом - это там, где лазурные дали.
   Мой дом - никогда не бывает печали.
   Мой дом - для чужих ни за что нету хода.
   Мой дом - все свои, и погода - в угоду.

***

   Оттого, что лечу, потому и кричу,
   И незачем больше об этом.
   Но что я хочу, о том я молчу,
   Напрасно не ждите ответа.
   (Зачем это делать, ничто волновать?)

***

   Летим вперед со скоростью света и выше,
   И время несчастное нам нипочём.
   Оно лишь помеха в эфире всеобщем,
   А мы завернем и "налево" уйдём.
   Там нечто такое, что ждёт нас и ищет,
   Там нечто, что свято и дорого нам.
  
  
   (И мы понимаем друг друга...
   Так мы оказались дома.
   Но, к сожалению, пока это только мечта).
  

Экстравагантность

   И вот надоело мне кубики складывать
   Из пустоты, каковой надлежит в пустоту
   превратиться в итоге.
   А что же не есть пустота?
  
   (Я всего лишь простой одинокий парень Бог,
   А приходится делать вид,
   Будто я монстр какой-то.)

***

   Абсурд - нечего сказать
   Но где абсурд, тут или вне?
   Я бы спросил так: "Мы сами абсурд или - в нём?"

***

   Дружно вышли на лужайку,
   Хором грянули " Ура!",
   А потом остепенились, стали думать и гадать:
   А накой им было надо собираться и орать?
   Долго думали-гадали и ответ такой нашли:
   Кабы не было печали - на лужайку б не пошли.

***

   Слово сказать - не пером написать. Слово сказать проще.
   Я тут сижу, пишу - и что?
   Только сплошные расходы.

***

   Сколько чепухи здесь наплетено!
   Сколько канцтоваров переведено.
   Может, где-то смысл есть?
   Может, где-то нет.
   Но, в общем-то, рисуется забавный силуэт.

***

   Не пиши, не пиши - все равно ни для кого -
   Все растает, словно лед.
   Пропадет! Не попадёт! Ни к кому...
   Так как нету никого,
   Как в большой чужой дыре,
   Где показывают кино,
   Про чужацкий вражий плен.

***

   В ритме танго, в ритме вальса,
   Ну-ка, пушка, заряжайся.
   Будь пометче, бей смелее -
   Сразу станет веселее.
   Дома три упали сразу,
   Пять вначале затряслись
   И в осколки разнеслись.
   Вот умора, вот потеха,
   Ну, наделали мы смеху...
   Будет вам воевать,
   Хватит шашками махать,
   Это вовсе не война,
   А сплошной иллюзион,
   Нужен нам не этот цирк,
   А здоровый крепкий сон.
   Баю-баю, ляжем спать,
   Хватит, хватит баловать!
  

Ностальгическая поэма

   Нет никаких оснований говорить об ином,
   Нежели том, что уже ясно и чётко... Но
   Как же мы будем решать проблемы,
   Стоящие перед нами,
   И жить себе в удовольствие?
   А людям - во что?
   Да и каким еще людям,
   Мы сейчас точно не знаем.
   Разве что чужим, плохим, не нашим, не тем,
   Что ходят под зонтиками в осенний день
   По лужам средь ярких витрин.
   ГОРОДОВ-СУБМАРИН,
   Как-то затонувших и никому не известных,
   Только в осколках памяти прежней,
   Где-то застрявших и прочно застывших
   На дне океанов...
   Не возвратить безвозвратной мечты
   О нашей большой и светлой любви.
   Ибо она, словно мрак, в тех городах бродит.
   И поймать её на живца
   Ни один рыбак никогда не сможет.
   Но как же мы?
   Без наших домов и уютных квартир в них,
   Где свет электрический - миф истории,
   Лишь светлячки под водой
   Иногда светят
   На наши ковры, на которых
   Привычный домашний узор
   Все ещё чёток и ясен,
   Как наша светлая память о нём и о том,
   Как часами мы им любовались спросонья
   И думали о чём-то прежнем, своём...
   И думали,
   будто так
   будет всегда.
   И
   это
   вполне нормально.
   И я опускаюсь в глубины морские,
   Нептун бородатый с трёхзубою палкой
   Встречает радушно меня: " Как дела?"
   Да вот я квартиру решил поменять
   С чужой - на свою.
   И ком подступает к горлу.
   Да вот же она!
   Вот и дом:
   Второй подъезд, четвертый этаж.
   Вот ключи.
   Не забудь: тебя заждались.
   Друг,
   Там рыбы,
   Ты их шугни.
   Да они безвредны, как мухи,
   Все на своих местах - живи!
   Свет тебе нужен?
   Пришлю светляков, сколько надо.
   Ты только скажи.
   Ну ладно.
   Дружище,
   Дела,
   Побежал,
   Пока!
   До свидания.
   Пиши, если что.
   И вдаль уплывает по делу.
   Я в трепете чувств вплываю в открытую форточку.
   ( И, кстати, зачем мне ключи?
   Пусть лежат
   На вечную память,
   Ведь они не задавят.)
   Да, это он,
   Четвертый этаж
   И квартира моя
   Я лишь на диванчик любимый прилягу
   На десять минут,
   И под плач ностальгический
   В сон окунусь,
   И рыбок порханье вокруг
   Мне поможет
   Крепче заснуть.
   Так что я и сейчас
   Сплю.
   А когда я проснусь, то - не ясно
   Скажу только: нету тому предпосылок,
   Ведь царь наш морской - человек деловой,
   Не велел никому меня беспокоить.
   И трём субмаринам пропавшим
   Со всем экипажем
   На рейде когда-то
   Мой сон драгоценный
   Хранить приказал
   Вечно.
   Да и зачем - короче?

Эпилог

   И весело нам на дне морском
   Справлять новоселье в доме родном
   (Вдвоём иль втроём, но лучше в одном).
   Всё будет, как в лучшие годы,
   Беспечно помешивая кофе и ром,
   Своим рассуждением о том и о сём
   Скорее, быть может, вообще обо всём(!)
   Порадуем здешние воды...
   (Реальность проклятая здесь нипричём,
   Как свойство чужацкой природы).

***

   Какая нужда нам стихи сочинять,
   Не ведал я этого ранее.
   Прибавить, отнять,
   Теорему понять -
   Такое вот было собрание.
   И грустно теперь мне его потерять,
   Как молодость жизни, как память
   О доме своём,
   О том, как я в нём
   Лежал на диване когда-то,
   И думал о глиняном коме земном,
   И мысленно строил дебаты
   С собою самим,
   Разобраться пытаясь,
   Но путаясь больше,
   И больше теряясь.
  

Из истоков

   Ещё не спала пелена чужих иллюзий
   С больного моего и сонного ума,
   А я уже сейчас перед собою вижу
   Лазурный океан "цветочные" дома.
  

Удивительные превращения

   И шар земной в пушинку превратился,
   А космос весь до точки сократился,
   Все люди обернулись в комаров,
   Кумиры здешние - в пасущихся коров.
   ***
   В космосе жить человек бы не смог,
   Точно же так, как под водой
   Вовсе не так, как на каменном дне
   Нашей родной атмосферы земной.

Смерть наизнанку

   Мы с вами прикончим старуху с косой,
   Хоть ей и не нравится это,
   Проснёмся от жизни в постели родной,
   И шум первозданного лета
   Ворвется в воскресший наш дух навсегда
   Узнаем мы комнату нашу тогда
   И вспомним устало, что где-то
   Когда-то мы жили
   В каких-то домах,
   Среди гладкокожих приматов,
   Вдруг - бах!
   Закончилось всё...
   И мы понимаем,
   Что всё это бред,
   И его забываем.

***

   Судить о мирском - табу для меня,
   Ведь миром чужак заправляет - не я.
   Лишь то, что внутри,
   А не то, что снаружи.
   Чужой монастырь мне, поверьте, не нужен.
   Чужому уставу я также не рад,
   Чужих не приемлю я вовсе наград.
   Лишь только своё (!)мою душу ласкает,
   Своё мне в чужом перебыть помогает.

***

   Чужак на выдумку хитёр:
   Сегодня рыцарь, завтра вор,
   Сегодня дёготь, завтра мёд,
   Такой обман ему "идёт".
   Вы скажете, что я такой,
   Но я же мал, а он большой.

***

   В вашем мире ничего я не понимаю,
   Потому и ни за что я не отвечаю.
   За свои конфузы в жизни мне совсем не стыдно,
   За свои потери в ней вовсе не обидно.
   О своих победах в ней я не вспоминаю,
   А чужих похвальных слов и не замечаю.
   Никому я не служу, значит, не могу я
   Оплеухи заслужить, как и поцелуя.

***

   Совершенно очевидно,
   Что за жизнь нам не обидно,
   А обидно за другое,
   Только как его назвать?
   Вот напасть, ну что ж такое -
   Нет, не знаю, вашу мать!
  

Как я живу - как мы живём ...

   Болеем когда, то взываем мы к Богу,
   К покою он чтобы расчистил дорогу.
   Если нам страшно ночью бессонной,
   Ждём с нетерпением ясного дня,
   Чтобы, реальностью жизни горя,
   Мы предавались её наслаждениям,
   Жаждая пива хлебнуть с нетерпением,
   День лишь приходит, и мы отдыхаем,
   О тяготах жизни тотчас забываем.
   В себя мы порою уходим тогда,
   А с пивом порою беда - не беда.
   Тогда я не вижу чужацкого мира,
   И жизнь нереальна, она - это сон.
   В душе пробуждается нежная лира,
   Душа надрывается, слышится стон.
   Я вновь становлюсь медвежонком из сказки,
   И есть только ёжик в тумане и я...
   А я засыпаю, не зная опаски,
   Но тут телевизор, за стенкой шумя,
   Последние новости мне сообщает
   И тем ненавязчиво напоминает,
   Что я не в тумане, что я не во сне,
   И это, конечно, не нравится мне.
   И я ненавижу реальность такую,
   Мне хочется в сказку мою золотую.
   Она мне реальность,
   В ней - правда и свет.
   Чужих телевизоров в мире том нет.
  
   Быть может, вы думаете, будто я варвар.
   Бесчувственный к близким, ушедший в себя?
   На это отвечу без хитрости я:
   Пока мы живём, мы живём по законам
   Природы, Вселенной и жизни мирской,
   В которых нет места жестоким препонам
   Меж белым и чёрным, меж светом и тьмой.

***

   Надрывается кукушка:
   Сколько можно куковать,
   Я своих годов не знаю,
   А за ваши мне гадать,
   Получается накладно -
   Корма надо бы додать.
  
   Я кукушке отвечаю:
   Да, пожалуйста, бери,
   Только, милая, родная,
   Если можешь, клюв запри!

Мрачная загадка

   Света стало что-то мало,
   Всё кругом темным темно,
   То ли я его прикончил,
   То ли вдруг меня оно.

(Электричество)

***

   Вы не поверите, друзья,
   Где побывал недавно я.
  
   Там мир - загадка,
   Жизнь - скотина,
   Проблем сплошная паутина.
   Как хорошо, что я проснулся,
   И наконец домой вернулся.

***

   А, может, я совсем не Ваня?
   И, может, я не человек?
   А просто некто в тёмной яме
   Сижу на дне за веком век.
  
   Ко мне приходит мир иллюзий,
   Кидаясь в крайности порой,
   А я не вижу камня рядом,
   Сижу в тиши, объят хандрой.
  
   И свой мне облик неизвестен,
   (А, может, облика и нет)
   А там, вверху, за краем ямы,
   Уж начинается рассвет.
  
   Но и о нём мне неизвестно,
   Местами только иногда
   Сверкают солнечные блики,
   В моей душе. И я тогда
   О сказке детской вспоминаю
   И всё плохое забываю.
  
   Тогда не в яме я сижу, а на диване я лежу
   В своей квартире,
   В светлом мире.
   Мне просто снится сон дурной,
   В котором вижу массу гнили,
   Как инфицированный больной.
   А завтра буду я здоровым,
   Ведь в гости надо мне идти
   К своим друзьям на день рожденья,
   Чтоб не свернуть на полпути.

Тост

   Сколько лет нам ждать осталось
   До финала этой байки -
   То ли много, то ли мало.
   Эх, по маленькой давай-ка!..

***

   Мир смотрит на меня
   Различными личинами,
   Как едкая рептилия,
   Меняя цвет на цвет,
   А я, осёл упрямый,
   Отвергнув изобилие,
   Предпочитаю среднее
   Кричу блаженству "Нет".
   Но эта середина должна быть золотая.
   Не то оцепенение,
   Что чувствуешь тогда,
   Когда ни влево хода нет,
   Ни вправо нет лазейки,
   Такая середина встречается когда,
   Лежим мы в теплой ванне,
   Сидим за кружкой пива,
   Увидев сон НОРМАЛЬНЫЙ,
   Испытываем покой.
   И это не блаженство,
   Как мир твердит упрямо,
   А то, что и является
   Той самой Золотой...
   Ведь нету здесь оргазма
   И буйного разгула
   (Вот это уж блаженство,
   Я понимаю - да!)
   А то, что причитается
   Нам чуточку покоя
   Без всякой компенсации,
   Не помним иногда.

***

   Быть иль не быть? - вопрос хороший,
   Но Датский принц имел в виду
   Не жить иль жить,
   Когда пытался
   Решить всю эту чехарду.
   А мы по-своему осмыслим
   Четыре этих слова здесь,
   О жизни мы судить не будем,
   Только "живу" не значит "есть".
   Я думаю, вопрос понятен,
   Когда я твердо говорю:
   Чужой мне мир пренеприятен -
   Я чужаку его дарю.
   И если он мне не подарит
   Мой мир - а буду ли я жить?
   Неважно... Здесь, предпочитаю
   Врага не помнить и не "быть"!
  

Мизантропия

(научный доклад для...)

   Вот эти голые макаки
   Самих себя назвали гордо
   Разумными людьми за ум,
   Который говорит нам твердо,
   Что если чувствуешь ты боль,
   Когда тебя ударят больно,
   То ближний твой не исключенье,
   По-моему, объяснять довольно.
   Зачем бравадой мельтешить?
   Я "Homo" "Sapiens" лишить
   Вполне резонно предлагаю
   Надеюсь, ясно излагаю?

Вступление к...

(диагноз)

   Давно, как истинный географ,
   Как кабинетный Паганель,
   Я, так сказать, хотел построить
   "Менталитетную" модель.
   Национальностей, народов,
   Того, что этносом зовут,
   Под сенью тихой мирных сводов
   Академических кают.
   Под тихой сенью мирных сводов
   Идёт научный мирный спор,
   А у бушующих народов
   Не слишком тихий разговор.
   Но мир в душе зачем тревожить
   Безумством войн, жестоких бед?
   Картину лучше приукрасить,
   Когда в стихах даём ответ.
   На те головоломки жизни,
   Что сводят нас с ума порой,
   Рассудок ясный мы не будем
   Ломать безумной мишурой,
   Как это принято сейчас
   По телевизору у нас.
   Ведь в жизни горя так хватает,
   Зачем в искусстве нам оно?
   Пусть лучше сердце отдыхает,
   Когда хорошее кино,
   Нам слух и зрение ласкает.
   Да, я заядлый пацифист,
   Чего греха таить,
   Я, как о шахматах, берусь
   О войнах здесь судить.
   Но я тем более горжусь, что не смакую я,
   Подобно этносам земным,
   Кровь, страх, страдания,
   А лишь, как мирный Паганель,
   Смотрю на всё с горы,
   Подвергнув боль анализу,
   С научной кафедры.
   Мне жалко тех, кто тащится,
   По ужасам в кино
   ( И это "Homo Sapiens"!)
   Понять им не дано:
   Кто любит страх других людей,
   Тот больше извращён,
   Чем тихий и спокойный гей,
   Который обращён,
   Лишь в узкий круг своих затей,
   Ничуть не помышляя,
   Границ разумного нарушить,
   Тем самым уйму бед обрушить
   На головы простых людей.
   Как это делают больные,
   которые зовут себя
   вполне разумными людьми,
   при этом массу бед творя.
   Друг-другу череп прошибают,
   В атаку армии ведут,
   Сверхчудо танк изобретают,
   На нервы людям действуют.
   При этом гордо щеголяют
   Своею трезвостью порой
   Здоровье, силу почитают
   Войной увлекшись, как игрой.
   Нет, я не спорю - драться надо,
   Когда тебя достал другой,
   Но если б он один был гадом,
   А ведь не только он больной.
   И я такой, признаюсь честно,
   Но как лечиться нам тогда,
   Мы психи, это всем известно,
   У нас, людей, - одна беда.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Танюшке из "Доярушки",

или Любовь с первого взгляда.

   Татьяна, простите меня, дурака,
   Кажусь я Вам клоуном наверняка.
   Не в цирке ведь дело,
   Доверюсь я Вам,
   А просто как будто не свой и не "сам"
   С тех пор, как однажды, зайдя в магазин,
   Я взгляд Ваш поймал "один на один"...
   Считайте меня дураком, идиотом,
   Но только ответьте на скромный вопрос:
   Во сколько свободны Вы после работы?
   А если нет шансов, утрете мне нос.

***

   Да, я романтик безрассудный,
   Я не атлет и не герой.
   Не зная вас как человека,
   Себе Ваш образ создал СВОЙ.
   Но только ль дело в красоте?
   В чертах лица и блеске глаз?
   Я не скажу... Но как по мне,
  
   Глаза для каждого из нас
   Еще и "зеркало души" -
   Быть может, что-то в них прочел
   И угадал свою мечту,
   А может, сам себя развел?!
   За наказанье я сочту
   Тогда ошибку роковую
   И Ваш суровый приговор,
   Но коль жива еще надежда,
   То не закончен разговор.
  
  
   P. S. Вас не стану я тревожить,
   Если вдруг услышу " нет".
   Не нарвусь ли на напасти,
   Коль пойду искать ответ?
   (А Даниссимо я беру не для себя)

***

   0x08 graphic
   Твой Навсегда (Что бы ни было)

Содержание.

1. Остров Кар.................................................................................2

2. Три племени..............................................................................62

   3. Новеллы о любви.

На окраине Вселенной......................................................................................79

Мелодия Световых лет.....................................................................................89

Яхочу........................................................................................................................106

   4. Параллельные сказки.

Где я..........................................................................................................................121

Избавление...........................................................................................................123

Путешествие в никуда...................................................................................124

Чебурашка на Земле............................................................................129

Десант в мир........................................................................................................132

Нето (Фантастическая история).............................................................134

Суть...........................................................................................................................135

Болезнь во плоти..............................................................................................136

Чудо...........................................................................................................................137

Не трудитесь. (Больной сон).....................................................................138

Кошачья философия.......................................................................................139

О баранах (Философская басня)..............................................................141

5. Поэтическое приложение "Контроверзия"..............................144

  
  
  
  
  
  
  
  

90

  
  
  

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"