Аннотация: Ака П.Рейтузо фром Скотобазман фор удафф
Может ли милиционер ГИБДД пожать руку обычному гражданину? А пьяному за рулем? А за то что гражданин палит в воздух из ружья? А за все вместе? Наверное нет. А Василию Агаркову пожимал, и, кстати, за все вместе. То есть Василий был пьян, ехал за рулем, палил из ружья в воздух, а гаишник ему за это руку жал. А Василий в ответ курил и молчал.
Однажды осенью с Василием Агарковым приключилось упадническое нàстроение. Ноша его стала нестерпимой, будущее казалось неприглядным, чаша терпения лопнула.
Что в таких случаях предпринимают граждане? Они садятся в старую тойоту, берут ружье, пачку патронов и едут восвояси.
Василий поехал на озеро, чтобы уделить достаточно времени своим сомнениям. Одет он был в подпоясанный дембельским ремнем костюм цвета хаки, черную вязаную шапочку и военный бушлат. На нем болтался нож в длинном чехле.
Осень многое оправдывала - горечь на душе, темную пелену на горизонте, болтающийся нож.
Василий поехал совершенно один, лишь прихватил в городе бутылку виски "Белая лошадь". Была еще бутылка водки, так, чтобы подчеркнуть послевкусие. Разумеется - консервы, спички, палатка. Он вообще бывалый походник, судя по всему.
Сунулся на турбазу за лодкой - только красномордый охранник с веревкой от шлагбаума встретил Василия. Лодок не было, их убрали на зиму. Он поехал на другую турбазу, попросил лодку. Ему сказали что здесь снимают кино, и никого не будет целый месяц.
Тогда Василий поехал в частный сектор, там наверняка есть лодки, потому что простые люди не снимают кино, они доступны здесь и сейчас. И встретил бабку - она жила в каком-то заколоченном доме прямо на берегу озера.
- Здравствуйте, - говорит, - мне бы лодку.
Бабуля сидела на лавке, вся перепоясанная теплыми вещами, смотрела на Васю сщюрившимся глазом и перекошенным ртом.
- Вадика нет. Он сегодня дежурить. Завтра будет. Есть дом, всего восемьсот в день.
- А с вами можно договориться? Лодка нужна. Хочу на острова съездить, порыбачить.
- Дом хороший, там все есть - даже обогреватель.
- Ну... Может быть потом, приеду с рыбалки, отогреюсь. Баня-то есть? Попариться можно?
- Что? Баня есть. Вон тама вон, - она оторвала руку от клюки и вытянула ее в сторону огорода, - тама есть. Не наша, но Вадик придет, затопит. Триста будет, если один. А домик хороший, если, например, неделю будешь, - пятьсот в день.
- Хорошо, подумаю. Что с лодкой?
- Лодка без мотора. С мотором не дам, Вадик придет, на моторе сможет прокатить. Вокруг острова - пятьсот будет стоить.
- Без мотора сколько? На три дня? Пэла обычная, пластиковая. Мне не далеко.
- Триста в день.
- Залог? Документы?
- На что мне? Вадик тебя везде найдет. Вон посмотри - на берегу. Вторая течет, можно заделать. А завтра Вадик придет, может тебя до места до везти. На моторе.
- Да я лучше пойду посмотрю на лодки. А, кстати, машину можно загнать куда-нибудь?
- На огород загоняй. Сто рублей за день будет стоить. А если на моторе поедешь, то дом по пятьсот отдам на три дня.
-Посмотрим... - сказал Василий.
Вторая действительно текла, а первая нет - самодельные уключины, потертые бока, как-то раздалась в боках от старости. Иссохшая надпись на борту: "Адмирал Скотинин". Или показалось?
Вася загнал машину, как велела бабка. Она все это время вертела головой, смотрела как турист переодевается. Тысячу рублей крепко сжала варежкой.
Вода чистейшая, тихая, Василий готовился к отплытию. Вдруг появилась бабка - одной рукой опиралась на клюку, другой прижимала к груди яблоки. Они оказались совершенно бесплатными.
Вася, наконец, шлепнул веслами по воде.
По пути он выпил водки, любуясь как в зеркале темной воды рожа приобретает удовлетворенно-продолговатое выражение. Отплыл метров на триста. Резанул здоровым тесаком ломоть черного хлеба, вскрыл мягкое сало, очистил зубчик чеснока, сделал бутерброд. Выпил водки, и с удовольствием откусил кусок хлеба с салом. Почти сразу закосел. Добавил водки, доел бутерброд. Лодку порядком отнесло в тростник, пришлось выгребать.
Мысли тут же перестали быть трудными, липкое беспокойство уступило место тихой радости. Показалось, что быстро плыть невежливо с его стороны. Василий, как бы извиняясь, не греб даже, а так, погружал весла в природу, неотделимой частью которой являлось это озеро и отталкивался от своих мутных страхов.
На острове было совсем хорошо. Темный лес, сырой воздух, воспитанные туристы оставили дрова.
Палатку поставил быстро, включил плеер с музыкой: "Радиоголова", "Пустышка", "Нет больше веры" - зарубежные исполнители в основном. Развел костер прямо бревенчатом столе. Василию казалось это остроумным - походный аналог инфракрасной конфорки, даже ножом нацарапал - Бош. Затем он раскупорил бутыль виски, пустил в ход неизменное сало, хлеб и чеснок.
Дальше была неудавшаяся рыбалка на которой Василий вынужден был заснуть и выгребать из вездесущего тростника. Затем, он заметил, что время катится. Ночь - утро - еда, виски.
К концу второго дня Вася Агарков пресытился природой, и она им. Виски осело неприятным и дешевым дрожжевым осадком, он поблевал на пепелище костра. Было даже приятно оставить частичку себя на этом островке чистоты и воспитанности.
В ход пошла водка. И Вася понял, что исчерпал удовольствие. Оставаться на ночь никак не хотелось - холодно и постепенно возвращалась грусть. Низкие тучи бродили над ним и норовили оплевать тишину окончательно. Тоска защемила душу - музыка давила, от чего наушник сломался.
Вася принял решение не оставаться на ночь. Сел в лодку и поехал обратно. Пришвартовался к бабкиному дому уже к ночи. Он надеялся застать бабку сидящей в той же позе, сунуть ей в варежку еще пятьсот и остаться ночевать на меблированных квартирах. Жить захотелось, короче.
Бабки не было. Василий кричал, бибикал, стучал в окно, надеялся, что всемогущий Вадик приехал. Никого. Тишина. Пришлось сесть в машину и попить виски, заодно утопить дрожжевой комок.
До города было километров пятьдесят, надо ехать. Ничего не остается. Чего там - дороги заброшенные, городишко мелкий, никто заметит спящего за рулем. Он так думал...
Темно. Вася вцепился в руль, - сидел и старался сквозь сон не задремать.
И вдруг... стоят!
На встречной полосе одна машина, на попутной - гаишная... Дрожжевой комок запросился наружу.
Точно... светящаяся палка вспорхнула вверх, вниз, в сторону. Что делать? Жать на гашетку, рвать когти? Или проще дать денег? Народ здесь неизбалованный, думает Вася, в бюджет впишется, если по-человечески на психологию надавить.
Объехал, остановился. Сразу закурил - может не учует? Ребята какие-то стоят. Тоже жертвы?
- Здравствуйте, - сказал Василий, улыбнулся, полез за правами.
- Здрасьте, лейтенант Бельмондоев! Дальний свет включи! И побибикай! - гаишник не отрывал взгляда от темноты.
Вот и все... Подумал Вася. Сельская дискотека?
Не спрашивая ни о чем, пошел обратно к машине. Гаишник вдогонку:
- Лось видишь стоит? Побибикай и фарами поморгай!
Вася остановился, посмотрел вперед. Действительно... На обочине, метрах в пятнадцати стоял лось. Его не видно почти, только глаза горят.
- Выскочил навстречу ребятам. Пол машины разбил. Хорошо вскользь. Теперь в шоке отдыхает, - продолжал инспектор, - надо спугнуть его, а то опять выскочит на свет. Хорошо хоть парни целы!
Василий обрадовался такому повороту. Не в смысле, что лось поломал машину ребятам, конечно жалко их всех, а в смысле, что можно как-то сымпровизировать и не дышать в гаишника, а то одним шокированным лосем станет больше.
Вася подошел вплотную к лосю, начал неистово камлать, свистеть, хлопать, хрюкать... Лось посмотрел на него с сожалением и отвернулся. Вася сел в машину, побибикал, посигналил...
Ничего. Вышли совещаться - ребята осматривали разбитое крыло, Вася думал, а гаишник говорил по мобильнику.
- ...Да не! Не реагирует... Шок у него. Да хрен его знает! Идея хорошая, а патрон спишешь? ...Да блин, потом сиди целый день - замудохают отписками. Ну ладно, стрельну разок. Ладно. Отзвоню.
Гаишник задумчиво ходил взад-перед.
- Чего, - спрашивает Вася, - разрешили пальнуть?
- Разрешили, блять... геморрою потом не оберешься.
- Ну... Могу помочь. У меня, вон, ружье есть.
- О! Давай! Только осторожно.
Василий Агарков молча достал из багажника ружье, зарядил патрон...
- Ты прям под ухо, только сам отойди чуток, чтоб не сшиб, - рассудил гаишник.
Вася отошел, посмотрел в глаза лосю. Они были поразительно умные. Взгляд как будто уставший, говорил: Блять... И ведь никогда не веришь, что это может произойти именно с тобой...
Вася нажал на курок...
Бу-бух!!!
Тишина. Лось даже морду не скривил, только удивленно шевельнул ухом - как будто никто и не стрелял. Стоит себе, смотрит на Васю интеллигентно. Наверняка думает: Весьма признателен, мсье, что промеж глаз не запиздячил. А то ведь этот, в форме с палкой, небось о лосиных котлетах думает...
Вася посмотрел на гаишника. Действительно о котлетах думает...
- Ну, - сказал Вася, - плохо парню.
Он специально выбирал слова попроще, чтобы не показать свою неосведомленность. Гаишник просек, что Вася мучается дрожжевым комком. Ребята тоже просекли. Но гаишник - человек, как оказалось, джентльменского склада характера, протянул ему руку, и сказал:
- Ладно, езжай. Дальше города не суйся. От тебя не только чесноком пахнет.
- Да? Странно... Я в гостиницу сразу.
- Понятно... Бывает. - гаишник ехидно улыбался.
- Я сразу, как только... - пролепетал Вася смутившись.
- Ну все, давай. Разберемся как-нибудь.
Значит быть котлетам... Васе захотелось помочь умному лосю, как-то проявить о нем заботу, успокоить в конце концов, обнять, но что-то ему подсказывало, что если прямо сейчас не отъехать, то гаишник начнет и его, так же как лося сгонять с обочины, возможно начнет давить на психологию, что было совсем неуместно, учитывая разыгравшуюся трагедию.
Вася улыбнулся, пожал руку и сел за руль. Всю дорогу он спиной чувствовал, как лось думает о нем.
Все это как-то неправильно, думал Василий в ответ. Природа и коммерческая бабка, трудная жизненная ситуация, интеллигентный лось, думающий о смерти... пьянство за рулем, пальба, гаишник, в котором ужились добро и беспощадность дикого мира.
Конечно, больше всего Василия напрягла неотвратимость котлет. А что можно сделать? Только выпить еще?
Вася доехал до гостиницы без происшествий. И никогда этого лося больше не встречал. Лось его тоже. Что не удивительно.