...Накануне ничего необычного и не намечалось. Всё шло обычным чередом, привычным накатом, как всегда. "Выклевав скорлупу", человек - молодой неимущий философ - так мы его назовём, так он и сам себя называл не однажды, - пребывал в бодром расположении духа. А добрый Дух - это всё. Настроение от момента подъёма было приподнято - над "чепухой канительного превратного быта".
Была зима. Окостенелость фауны и флоры, зимняя белая дрёма, тягомотина надоевшей белизны, растущая тоска по предстоящему весеннему кипению нервов... А ещё - шевеление сонной прекрасной надежды, где-то там, в глубине неустанного юного сердца.
Печь четырехкомнатного старорусского дома, который мыслителю не принадлежал, уже мирно потрескивала, изрыгая гудение, жар, иногда странно посапывая и во все дырки сердито чихая, словно то была вовсе не печь, а хмельная больная старуха!..
Пожилая, поседевшая женщина-инвалид, переносящая своё рыхлое тело при помощи правого костыля и левой лакированной палочки, являлась хозяйкой этого большого деревянного дома, возведённого её родственниками сразу же после безумия мировой войны. Она суетливо, неспокойно-натужено кружилась, стуча по полам костылём, вокруг мелких домашних дел, конца которым, как всегда, не было видно... Её врождённая неугомонная живость, - с точки зрения самозванца-философа - бытовое постоянное беспокойство амёбы, - давили на её старенький отживший ум, неуклонно приближая к болоту старческого склероза.
Под ногами, почти одеревеневшими от ежедневной нескончаемой круговерти, от постылой бытовой карусели резвился, шухарил, - как оппонент мировой скуке, - молоденький сытенький котик. Но какой это был экземпляр красоты, - если бы вы его видели!!!..
Идеальная фигура легкоатлета! Великолепная дымчатая шубка скрывала его литые свежие "мощи", переливаясь в лучах, вызывая неподдельный восторг у сожителей этого мира! Гармония, отвага, кураж, обаяние - всецело владели им и его стремительным аппетитным обликом. Подлинное совершенство улавливалось при первом же взгляде даже невнимательного глаза.
И всё же не в этом была заключена его очаровательная изюминка: вобрав в себя из среды живой дух эпохи - дух воинствующей интеллигенции, - незлобную взвесь бесстрашного нигилиста, наконец, удаль уличного чёрта-разбойника, кот удивлял двуногих существ на каждом шагу! Дымчатым с хвостиком парусом - на голубом мировом просторе ( сообщу вам попутно ) - кот выделялся на фоне прочих четвероногих собратьев: кот отличался необычайной живостью своего дружелюбного характера! И я бы сказал, - почти человеческим умом - истинным здравомыслием... Кудесник быстро рос и скоро вырос из недоделанного подростка, став несомненным эталоном. Птица-Душа его всё ещё пламенела, скакала, бурлила в нем ласковым голубым гейзером и звала на великие земные подвиги.
Однажды философ, молодой человек, который не имел в своём арсенале столь великолепные внешние данные, вышел зимним утречком в частный дворик подышать воздухом и внезапно увидел своего четырёхлапого кумира на макушке старой корявой вишни, на веточке толщиной с карандаш, в пальчик младенца!.. Каким образом кот мог сидеть на тонюсенькой развилке, слегка покачиваясь от шевелений, не издавая при этом звуков? Это и было двуногому непонятно, это не вмещалось в плодовитые мозги... Это было недоступно его пониманию.
Увидев хулигана-кота, философ молчаливо замер на дорожке сада - замер в ожидании скорого его падения - тот же продолжал над вишней "парить" и молчал тоже. Усатый легкоатлет не был болтуном, а был одарённым созерцателем, но это не мешало ему знать своё дело: сидя на гибкой тонкой верхушке, созерцая природу, Кузя внимательно изучал повадки крылатых соседей, - без знаний в жизни не бывает успехов...
Ушлые, весьма болтливые воробьи сидели скопом- гуртом на соседней голой вишне, сконцентрировав все свои силы, образуя воинственный клан против "гада" - акробата-кота. Маленькие пушистые подстрекатели с некоторой неприкрытой наглостью, на расстоянии "двух котовых прыжков", с любопытством наблюдали за чудаковатым противником - опасным, глазастым, продуманным! Оскорбляли своим бесстрашием враждебную наземную личность на чирикающем иностранном языке - но Кузя был терпелив и хитёр, он понимал, что не время наудачу прыгать и поэтому лишь созерцал.
Так сидели они довольно долго, выясняя отношения, пока хищника не позвали обедать. Двуногого же исследователя природы поразило, удивило именно то, с каким "циничным спокойствием", важностью и удовольствием восседал его кумир на тонкой хрупкой рогатке, не уступая в ловкости обезьяне, не имея ни малейшего понятия о временном неудобстве.
Был и другой весьма любопытный случай. На этот раз молодой мыслитель не столько удивился увиденному, сколь попросту обомлел - претерпел внутри себя сдвиг: однажды он пронаблюдал, как, якобы животное, реагирует на искреннюю добрую ласку седой инвалидки-старушки - это была поистине человеком воспитанная изумительная реакция! И созерцатель тут же сделал свое первое поразительное открытие: животина настолько очеловечилась в интеллигентной людской среде под началом добролюбивой женщины, что теперь уж совсем, по всем параметрам психики, не отличалась в своих любовных порывах от умного зрелого человека...
Душа - а она была налицо! - четырёхлапого существа вросла, влилась, впилась в духовную суть инвалида-старушки. "Зверь" - Кузьма Кузьмич - с такой искренней проницательностью, нос к носу, всматривался в магические зрачки своей пожилой благодетельницы Екатерины на самом минимальном расстоянии, что исследователь живой глубины замучил себя вопросом: "А животное ли это???.." Конечно, всем известно влияние искренней доброй ласки, как на человека, так и на скотину "слабоумную". Но в данном случае просто шокировал, поражал творческий отклик странного кота-подлизы на ласку с ума сходящей инвалидки:
Кот, как любвеобильная девушка-поэт, ещё не узнавшая этого, тянулся к лицу старой седой неспокойной вдовушки, по-детски резво облизывал его изношенную за долгие годы кожу, тем самым доказывая свою любовь к божеству - человеку! Высочайшая непосредственность (не та, что у наших поэтов), откровенный интерес к человеческому лицу, пережившему мировое безумие, раскрывшаяся кошачья любовь к "двуногим богам", - бескорыстная, в отличие от "чувств" прочих похотливых кошек, - заставляла питать к нему и совершенно особую высокую симпатию!
"Психолог" наблюдал, сравнивал, что-то записывал на манжетах и делал фантастические выводы... Натуралист по призванию, он не мог не заметить уникальности натуры этого животного, его немалый талант нефальшивой любви - талант бескорыстия, - не мог не заметить всю быстроту его яркой красивой жизни.
Сидел или спал Кузя относительно мало. И каждый раз перед отдыхом идеально вылизывал свою мягкую дымчатую шубку. Места для отдыха выбирал тщательно, подходя к вопросу восстановления творчески. Надо сказать, что у Кузьмы не было постоянного места - он не любил скучного "коровьего постоянства". Поэтому показывал примеры гибкой сообразительности. Каждый раз человек находил его в самых неожиданных местах: на радиоприёмнике, в тумбочке на книгах, на удобных заманчивых брюках, выглаженных словно бы для него, на пуховых подушках, на железных гредушках, а однажды забрался на ручной умывальник, чтобы послушать "капель"...
Кушал зверь в основном изысканные блюда, - их подавало ему Божество! - превосходя в изысканности порой и людей, его неустанно кормивших... Ел Кузьма Кузьмич с достоинством важного графа, неторопливо, солидно пережевывая паёк без присущей кошарам уличной жадности, ухватистости эгоизма. А главное, Кузя был начисто лишён враждебных эмоций и в минуты своей королевской трапезы, хоть вырви кусок изо рта, - и такие опыты ставились! - он ничуть при этом не рассердится, не "окрысится", а лишь изловчится, зацепит коготками отнятый пай и мирно, неторопливо продолжит трапезу.
Кот-кумир, кот-идеалист, кот-лизун, - ибо главным для него была не миска, а ласка, - кот-циркач, хозяин удивительно изящной походки, музыкальной лёгкости и ловкости - был явно возвышен над остальным животным миром качествами своей почти неправдоподобной загадочной сущности. Дикость не входила в состав этого яркого странного создания: мелочное, животное, жадное, злое - не значилось в нём абсолютно!
Резвился атлет часто и подолгу, играл весело, романтично, вдохновенно, чаще в паре с молодым гуманоидом-философом. Реже один, в паре с собственным хвостом! Доводя себя до забавного экстаза, немало забавляя и окружающих... Отдыхая от чертовски живой беготни на груди влюблённой по гроб в него старой женщины, он загадочно мигал зелёными очами и получал от "возлюбленной" порцию духов "Красная Москва", рассчитывая в ночных похождениях по кривым закоулкам одноэтажного квартала покорить все женские души родной ему кошачьей когорты... Кот королём восседал на её дряблой груди, неудовлетворённой, усохшей, убогой... Как тот композитор за пультом, Кузя урчал, напевая себе что-то под нос, поводя лучевыми усами, источая при этом тонкий аромат дорогих союзных духов. Его молодые шаровые глаза - огромные, нежные, неподкупные - сияли на его доброй морде в недосягаемой кошками Гордости! Слух его обливался мёдом музыкальных признаний в любви дорогой наставницы, сдувавшей с любимца даже самые малые пылинки. Всё это было достаточно оригинально, смешно и забавно, и часто доходило до размеров раздутой пародии...
Исследователь, то бишь философ, вновь поражался и тут же записывал, записывал и... записывал, мрачнел - порой, надолго - потому что далеко не всё укладывалось в его неглупом черепке, набитом неоднородными всякими мыслями. Однако всё шло, в целом, чудесно! Всё в этой волшебной земной жизни радовало, звало вперёд, манило далью, одухотворяло начинающего философа, не позволяло в быту закиснуть! Но где-то там, - возможно, в глубине красивого доброго зверя (ведь кошка есть зверь), а может, и молодого человека, готовящего себя в путь к далёкой звезде познания, - затаились, замерли перед прыжком, самые чёрные силы зла, силы несомненно демонические, уже потенциально готовящиеся очернить и уничтожить день грядущий... Тревожное, грозное предчувствие росло, как декабрьская ночь.
Зачатие предстоящей беды - беды одной ночи, - как мне кажется, совершилось именно в тот момент, когда молодой испытатель живого, друг всех четвероногих, брат зелёных ветвей, любящий и ценящий своего талантливого кумира Кузьку, однажды всё же не выдержал его виртуозных проказ. Потерял управление над своей психикой и слегка непочтительно, не очень злобно, - одной лишь "учебной ладонью", словно выбил ковёр, - поколотил (выбил пыльную шубку) бессловесную малую тварь, найдя её наслаждающейся покоем на новых парадно-выходных брюках - после ночных приключений в трущобах кошачьего кильдима! Рука "судьи" поднялась, ладонь большого человека рассерженно, на этот раз неласково, не нежно, а хлёстко опустилась на обнаглевшего усатого ловеласа...
Не ждавший такого чёрного поворота судьбы, не знавший до этого побоев гордый, прямодушный кот, ошарашенный выходкой, ошеломлённый грубым натиском взрывного двуногого, - не проявив при этом и признаков дикого кошачьего гнева, не оголив на судью когтей, стремглав кинулся наутёк с квадратными от испуга глазами "погорельца".
Кот убежал и конечно сильно обиделся на "товарища", столь изменчивого и опасного в этой непонятной жизни. Пресеченная человеком "распущенность", нечистоплотность исчезли, как и не были. Уступив место не уважению, а лишь существенному страху перед двуногим, способным, оказывается, не только ласкать, трепать за шубку, лелеять, но и тиранить, лупить, разить!..
В дни следующие побои неожиданно повторились, усилились - пошла "перегрузка", и дружба дала течь: корабль живой любви потерял в пути управление, налетел на риф серьёзной неприязни. Казалось бы, ерунда, просто ошибка, мелочь всей жизни, обычный пустяк, а нет - не пустяк, а разруха!..
И вот, как расплата за грубость общения с друзьями, к молодому философу пришла в конце концов та ночь, та самая, которую он запомнил навсегда, на всю оставшуюся жизнь, - не столь из-за переживаний в глубокой яме этого дьявольского виртуального омута, сколько по причине родившегося в нём в ту же ночь убеждения: кошачьи души - явления демонические, носители на Земле сверхъестественных страшных сил. Молодой индивид, до этого по-юношески светлый и ироничный, стал верить в то, что есть, существует, по-своему процветает, мир потусторонний, доступный для избранных бесом. Но всё по порядку, раскрутим сюжет...
В тот непамятный вечер (поскольку подробности того вечера были стёрты волной цунами от ночных грандиозных впечатлений) одинокий молодой оригинал вернулся в дом инвалидки не в духе - после очередных глобальных раздумий о смысле Жизни и значении Творчества. В этой схеме важных понятий "философу своей души" явно не хватало единственной точки отсчёта - он просто не понимал от чего ему нужно оттолкнуться, чтобы наконец всё понять и вывести, начертать "на пергаменте" теорию смысла (Теорию Счастья). Но временные неудачи и глобальная боль не сломили его природную упругость и чистоту. Человек пока не впал в малодушное отчаяние от будущего осознания непознаваемости внутреннего мира...
Ближе к сути. Кот сидел подле умывальника на редкость сосредоточенно, спокойно. При входе "двуногого террориста" кот даже не шелохнулся, не изменил позу, но устремил на "гиганта" свой огненно-ядовитый сигнал из кошачьих зрачков... Человек тут же сообразил, что кот в этот вечер совсем не настроен на игривую "пацановскую" резвость-любовь. Потому, что всё помнил и не простил! Кузя не проявлял обычного открытого дружелюбия и не хотел ничего: в нём чётко обозначилась свежая, остро отточенная обида, и он с грозным укором боевика впился своим диким взором (его словно подменили!) в зрачки вошедшего с улицы человека... Человек, ожидавший укора, но совсем не такой внушительной силы, неожиданно вздрогнул - всё в нём в момент похолодело, но он и вида не подал, как бы укора кота не заметил!
Надменно игнорируя присутствие домашней животины, двуногий вздохнул, неторопливо разделся, умылся, стоя возле кота. Потом степенно подошел к столу, всё ещё не замечая обиженного друга, немного пожевал с дороги, не предложив "любимчику" ничего из съестного... Постоянно чувствовал на себе дьявольский бритвенный взгляд четырёхлапого мстителя, резкое осуждение глазами!..
Настроение у философа в этот вечер было чем-то загублено, отравлено, раздавлено. И кот тут, вроде бы, ни при чём. Все его человеческие чувства спутались, обратились в ком, в один бессмысленный клубок и скатились в роковую бездну Души-загадки. Яд гнетущего морального недомогания уже расползался по веткам нервов, не предвещая добра... Не обращая более ни на кого внимания, философ отправился на койку - спать?..
Потом, вспоминая, он припомнил, что вечером ничего грубого не было - кота он и пальцем не тронул. Однако, его сиротливая душа, непонятно чем повязанная, перед сном была сжата нехорошим, мутным беспокойством, невесёлым холодным предчувствием чего-то чрезвычайно - жутко! - неприятного. Двуногий потушил свет, неторопливо улёгся, вяло влез в одеяло и, тяжело дыша, постепенно уснул, "отошел..." Лицо его утратило всякое выражение и словно бы растворилось в эфире. Кому-то могло показаться - он умер.
...Перед его потусторонними глазами возник иной, совсем иной, ни на что не похожий мир: возникла комната, вроде бы та же, и в то же время совсем не та. Возникшая "виртуальная комната" была до краёв наполнена каким-то новым - незнакомым! - воздухом... Спустя мгновения, примат всё же сообразил, до него дошло, что воздух в потусторонней комнате... жидкий, и струи этой жидкости медленно скользят относительно друг друга, омывая призрачные нереальные стены, завихряясь в углах.
Существу стало вдруг страшно! Ему показалось, что это совсем и не воздух, а концентрация в объёме комнаты всей злобы Земли, - порождение совсем чужого ему мира - злобы, невыносимой для души обычного человека. Казалось, что все предметы в пепельном сумраке хорошо знакомой комнаты, все углы её, каждый кубик губительного жидкого воздуха, есть олицетворение части Единого Вселенского Зла! Сам Злой Дух, представший перед незваным пришельцем в опасных ликах: стула, коврика, тумбочки, гардин, дивана, зеркала и даже нависшего потолка!!!
Напряжение в объёме зла катастрофически нарастало! Душа была готова уместиться в пятке - призрак бешенства, потеряв конкретную форму, уже разливался по периметру клетки, ходил клубами по полу, - готовилось прямое насилие над пришельцем, пахло гибелью.
Но стряхнув чудовищное оцепенение с мышц, фигура НЕЧЕЛОВЕКА - порождение Земли - вышла на самую середину арены, подавив волей страх, приказав себе биться с врагом! Наконец-то кромешный испуг отступил, и в большого Пришельца, вместо страха, вошла и всего пропитала волна студеной злобы, нечеловеческой Ненависти к НЕПОНЯТНОМУ, и теперь, стоя на центре, боец бросает ЗЛУ вызов! К дуэли готов - Злу не будет пощады!
Переродившись в лютого злодея в последний миг перед великой битвой с силами ТЬМЫ, он больше не рассуждал, уже ни о чём не думал, не взвешивал на весах. Это именно в нём - в новом НЕЧЕЛОВЕКЕ - не было больше ни чувств, ни сомнений, ни тормозов. Он готов был биться, но с кем и за ЧТО?! Кто есть враг? Эта тощая жалкая тварь??? Эта грязная крыса? Есть ли в умах просвет? Или ТЬМА сожрала всё СВЯТОЕ??!..
Картина Апокалипсиса: вокруг новорождённого Злодея парит беззвучный, опасный мрак-мираж. Заколдованный тьмой гуманоид застыл посреди призрачной комнаты свирепой тенью ЗЛОЙ ЖАДНОСТИ, готовой к решающему броску!.. Предчувствие подсказывает Пришельцу: вот-вот явится враг, которого надо засечь, уничтожить. Ожидание всего его раздражает. Враг почему-то медлит - похоже издевается над гостем с поверхности Земли...
И вот, через зыбучую дверь невыдуманного Ада, - Ад существует где-то рядом, - в комнату - то ли входит, то ли вползает, - вкрадчиво, болезненно-мягко ступая всеми четырьмя лапами, несуразное, нелепое порождение чуждого мира: кривоногое, маленькое, продолговатое чудовище, невыносимо уродливое и поганое, - в циничных глазах сильно поглупевшего от страха высокомерного гостя с поверхности...
Явившееся на "суд" существо совсем маленькое, величиной со взрослую корабельную крысу! Оно тощее, скелетовидное, корявое, непричесанное, мерзопакостное до тошноты, до икоты! Шерсть торчит по плешивым бокам жалкими клочьями, островами, и вдоль его мерзкого корпуса "красуются" фиолетовые ядовитые дуги! Главное же в оппоненте - его глаза, очи! - глаза бесстрашны, посажены глубоко, сияют жутким бесовским блеском, приводя в неописуемый трепет живой рой микроорганизмов жидкой загробной полутьмы!.. - но идем по сюжету дальше: -
Причудливый гад с острыми закрученными ушками, впалыми волнистыми боками и длинным сиреневым змеиным хвостом - старчески потягивается, немо, лениво двигается по над стеной, не проявляя и признаков ожидаемой агрессии: "гаденыш" видит восставшего из страха двуногого Пришельца, великана глупой земли, но, ничуть не смущаясь, осторожно обходит "большого дурака" по периметру ринга комнаты вокруг, легко извлекая из дьявольской глубины чужой психики - колдовские созвучия недовольства!.. Вид дьяволенка настолько гадок, труднопереносим, что возникает уверенность: никто и никогда на свете (на том свете!) не посмеет к нему хоть на миг приблизиться, потому что прикосновение к дьявольщине - пытке подобно!..
А между тем "чудовищный клоп" с дерзким веселым взглядом - медленно оживляется - он явно что-то задумал! Потому что на его "не нашей физиономии" появляется свойственная хулиганам усмешка, и он начинает легко-весело бегать по клетке большими кругами, ежесекундно наращивая скорость, имитируя бесовские фрикции, подстрекая врага к жадному броску! - Малец весело зазывает остолбеневшего чужака (дурака!) поиграть в догонялки, стараясь вовлечь его в головокружительный жалящий танец!!! - Ему чудовищно весело! Гаденыш не прячась ликует! Усмешка злодея вскоре растворяется в чертовски искрометной Радости Духа! Задиристый смех нелепого беса прокатывается по нервам волной, доводя до разрыва горящие клапана действительно дикой парализованной сути Пришельца!..
Тем временем "мерзкий ушастый котенок" теперь уже не скачет, а восторженно, торжествующе носится по квадрату адской арены - метеором не придуманного ужаса, молнией мести, то и дело взлетая к потолку, мелькая по параллельным стенам, срезая в полете загробной яркой любви углы! - Тварь не знает ни лени, ни устали, бестия чужда печали, - дух в экстазе вечной игры!!!
Эта "забава" с остолбеневшим чужаком в центре жидкого смачного ада ему очень нравится. Заданный мерзким "котёнком" ритм карусельного танца давит на пришельца всё сильней и сильней, побуждая в жутком бешенстве сорваться с места... И хоть враги друг друга не касались, но нахождение рядом, вблизи становилось невыносимым. Игра давно уже зашла за привычные земные рамки - плеснула ядом прямо в душу!
Вихрь безнаказного загробного веселья вскоре показался пришельцу актом прямой агрессии, на который надо было ответить... И ответ тут же последовал: взбешенный гость вышел, наконец, из позорного оцепенения, схватил длинный пастуший хлыст с зыбкого пола и начал злобно, яростно хлестать изворотливого гадёныша, очень часто попадая по цели... Удары сыплются на "гада" один за другим. Тень человеческой руки - тень руки палача - то и дело пересекает стены-пол-потолок, решительно выписывая в жидком сернистом "воздухе" правильные губительные зигзаги, увеличивая по минутам амплитуду безумных размахов!..
Жестокость в пришельце росла, разветвляясь. Мрак накалялся, уплотнялся, сатанел! Плеть, словно чёрная молния, точно живая змея в броске, носится по всей комнате за "уродом", часто достаёт его, рассекает, озаряя кровью стальную полутьму адской ямы вместе со всеми её скрытыми микро-злодеями! Пришелец свирепо-тупо преследовал врага, не делая пауз, зачеркнув взмахами руки человечность и разум.
Жалкая нелепая животина, устав носиться по вертикали, уже не успевала увёртываться от ударов бича, разящего точно, резко, безжалостно. Тварь мира тьмы теперь, попав под обстрел, издавала звуки горя и боли, перекрывая своё же бесовский вой! Но гадёныш неукротим... Плеть со свистом сечёт жидкий мрак, режет воздух, режет "гнусную плоть животины" - та издаёт сковородный скрежет, испытывая - словно впервые - нечеловеческую боль от живой руки...
Однако, краснота - есть только мираж: исковерканное, посечённое тельце дьяволёнка не кровоточит больше! Нет в нём красной крови... Жуткий блеск его зрачков ни на миг не ослабевает. Огонь мести горит и горит, устрашая, расстраивая нестойкую психику сильного, властного, злого противника. "Так тебе, дурню, и надо - зло вернётся сполна!!!"
И вот уже прыжки мести в пространстве Ада становятся неправдоподобно огромными, дикими. Чудовищные тени от "жалкого гада" ещё более устрашающе мечутся вверх - вперёд - вниз по кругу, потом внезапно замирают и вновь разбегаются по углам - всё повторяется снова... Кажется: призраки восставших бесов пируют на празднике... страха. Рядом поэты АДА творят бессмертные главы о битве последних безумных!
Полумрак продолжает густеть, и вот уже не полумрак, а ТЕМЕНЬ вокруг насилия безумных непроглядна, непроходима, и лишь чьи-то глаза, наполненные рубиновой кровью в голубой дымке колдовства блуждают по стынущей дьявольской комнате, да чётко слышны щелчки рокового бича среди рёва безумствующих микро-существ чёрной поганой дыры. Избиение, беготня, вакханалия продолжаются. Нет в мире РАЯ, нет Нежности, Розовой Юности, Счастья...
Вскоре Пришелец с Земли начинает понимать: как бы ни свирепствовала его железная рука "правосудия", сколько бы ни старалась, - уничтожить гадёныша НЕ УДАЁТСЯ! Поработить, сломать его волю - не получается! Он тщетно преследует цель. Напрасно, оскалясь, звереет: гадёныш владеет бездонным запасом бесовских энергий!
Уже давно пора ему без сил рухнуть на пол, издохнуть, как жертве царизма... Давно должна была бы отвиснуть верёвкой рука "ликвидатора", инквизитора по натуре - опухнуть мышцы, разжаться пальцы, подогнуться ноги... Но никто из двоих не хотел отступать, сдаваться, и сцена дикого суда в Аду продолжалась уже много часов подряд. Магическая, феноменальная ВОЛЯ не позволяла сломаться Четырёхлапому - он выносит любую боль, любую жестокость! Бой двух великих Упрямств не кончался, не угасал.
...К рассвету гаденыш дрогнул - не выдержал зверства Гиганта. Физическая мощь пришельца всё-таки подавила "малька". Издав последний пронзительный вопль, гадёныш исчезает в коридоре за дверью. Следом выскакивает с плетью обезумевший Инквизитор, люто уверенный в своей правоте, в добродетели! Пышущий каверзной злобой, успевает нанести ещё несколько сильных ударов по выродку! По ублюдку!..
Вторая дверь перед улепетывающим выскочила из пазов пробкой! Жестоко избитый, бескровный, но не сломленный дух-силуэт несгибаемого кота скрылся в момент за порогом дома, где-то в глубине густого сада. А двуногий тиран вдогонку ему потрясал своей плетью, стоя в дымном проёме на границе непримиримых миров... Он уже сгорал, как уголь в пекле собственной несправедливости, но ещё мысля, что прав, что велик, что умён!.. Он весь уже трясся под напряжением редкого стойкого эгоизма - его всего било внутри, - его тошнило, мутило, терзало! Он давно уже мучался, он давился своей же костлявой жестокостью недочеловека.
Мучительное внутреннее состояние якобы победителя говорило ему о призрачности, формальности его победы над "тщедушным уродом". Мучитель живого мира продолжал стоять на пороге, отдыхая от труда палача. Теперь, после содеянного зла, палача-мучителя пожирало невидимое, неодолимое одиночество истукана, глодало большое сомнение. Тут же возник закономерный вопрос: "ПОЧЕМУ моя плеть не уничтожила это дьявольское существо из тьмы?" Этот вопрос нарывал в его злобной душонке гнойной мерзкой занозой... Ответа он не находил.
Двуногий чувствовал себя совсем плохо, не понимал: ДЛЯ ЧЕГО Я ЕСТЬ!? В голове Большого Бойца возникла картина поразительной правды: в мерзком вое Четырёхлапого не было скотского изнеможения - никакой обречённости глаз Земли не заметил! Теперь стало понятно иное: это было моральное издевательство над глупым массивным врагом - испытание СТОЙКОСТИ ДУХА, - в ответ на жестокие удары его бича...
Пришелец, наконец, это понял: нет в мире сил, способных сломить это хилое на вид создание, принудить к мольбе о пощаде, к земному поклону раба! Двуногому показалось, что тварь из АДА навсегда растворилась в окружающем дом пространстве - точка его тела навеки исчезла вдали... На самом деле с новой остротой инквизитора терзало ощущение обречённости на новую беду. Чувствовал - отступление врага временное: коварство, сделав заячью петлю, непременно вернётся, и тогда...
..."Великан-душегуб" отдыхал. Он иссяк от дурного невроза, от губительной нервной войны, от чумного психоза... Спустя несколько трудных секунд грубиян окончательно понял, что не победил, - ОН сам повержен "тщедушным уродом", он низложен, растоптан и смят. И теперь ему осталось только ужаснуться от мысли, что битва вполне может возобновиться, или даже - неизбежно продолжится! Лишь осознав эту возможность ПОВТОРА, Пришелец, не медля ни секунды, попятился назад в коридор "гробницы", и вновь коченея от страха, ослабевшей клешнёй захлопнул скрипучую внешнюю дверь, и страхуясь, повернул ключ два раза налево...
Следующее, что почти убитый Пришелец почувствовал, это то, что вот-вот случиться должно абсолютно невероятное, окончательно невозможное, СВЕРХЕСТЕСТВЕННОЕ!!! ...И ЭТО СЛУЧИЛОСЬ.
Дверь, только что закрытая им на ключ, - это он помнил абсолютно точно - вдруг дрогнула, пошатнулась, как будто бы ожила! Охваченный всепроникающим перемноженным страхом, борец с нечистой силой, похожий в эту минуту на брошенного младенца, стал импульсивно, как душевнобольной, подёргивать на себя ручку захлопнутой двери, желая убедиться вновь и вновь лишь в том, что дверь действительно заперта, что замок сработал, а без ключа её никому не открыть. Однако ужас не уходил - он сдавил трусу горло, он сковал сердце льдом, - и пахнул оттуда холодом...
Несмотря на это Пришелец от двери ни на шаг не отходил и продолжал в прежнем ужасе подёргивать ручку, уже чувствуя, понимая, предвидя, что близится МИГ РАСПЛАТЫ.
Вот когда стал Пришелец Философом!.. Когда понял, что это не произвол, не игра злых бесовских сил, не случайная встреча с БЕДОЙ, а именно ОН - БУМЕРАНГ ЗЛА, пущенный им, дураком, в малую тварь Вселенной, и возвращающийся теперь обратно к тому, кто посмел НЕЗАКОННО обидеть, - с той же силой реальной угрозы, нацеленный теперь на его же голову мускулистого недоумка, однажды решившего бездумно жить и карать всех подряд...
Неуверенность, страх, духовная немощь - представили глазастому миру другого рода урода, обратив человеческую оболочку в жалкое нищенское видение, - уродливое ничуть не меньше нелепой внешности четырёхлапого малыша, избитого инквизитором накануне...
Замороженный космическим страхом придурок всё ещё стоял внутри дома, за запертой им же дверью и продолжал подёргивать ручку, чтобы в который раз убедиться: ОНА, внешняя дверь, НА ЗАПОРЕ! Сердце чужака всё острее чувствовало - оно предвидело ВОЗВРАЩЕНИЕ БУМЕРАНГА! Потому что такое непобедимое существо, как кошка, не могло никому простить неживую жестокость: живое СУЩЕСТВО должно обязательно отомстить!..
И вот дёрнув, немея, за ручку 13-тый, а может быть 23-тий раз к ряду, затянутый невидимой петлёй страха диктатор, ещё недавно жестоко разивший преступной рукой, - легко её распахнул, будто она и не была на запоре... Дьявольщина свершилась! На пороге, у самых глаз, стоял НЕИСТРЕБИМЫЙ МУТАНТ, дитя магического потустороннего мира, носитель негласных заклинаний всепроникающего колдовства!.. Теперь ОН, властный, вдруг выросший, похорошевший КОТ стал гонителем-Пришельцем, повелителем всех дураков, от которого не спастись, не укрыться, никуда не уйти! ДУХ вернулся назад. Всё было ему по силам, - ВСЁ! - никаких физических преград для возмужавшего кота не существовало. И вернулся ОН не казнить - наказать дурака!
Исцелённая, похорошевшая, комичная морда пришельца-кота смеялась в глаза душегубу... Смех сродни молнии! Сродни пули, отлитой из золота. Он поразил чужака. Глаза мутанта смотрели на урода Земли пронзительно и спокойно, как смотрит иной раз на вас Настоящий Человек, - теперь уже строго и мудро, свершая свой суд на месте, сжигая стыдом подлеца...
Разрыв души потряс потусторонний жидкий мир, притон злодеев поперхнулся от избытка ядов! Это в следующий миг Пришелец из грешной суеты, из низости людской, издал оральный, смертельный стон, - стон-гудок, стон-прорыв к свету! - собрав все силы жизни воедино... "Страх-гнида отлетел, как пепел, родился Новый Человек - исчез гадёныш, словно не был, - стон ложный зачеркнул пробег!" И вытолкнул злодея к ВЕРЕ.
Загробный мир не ожидал такого взрыва - микро-злодеи замерли вокруг, вращение миров остановилось, - все осознали ПЕРЕХОД - из нечисти да в ЧИСТОТУ!!! (Микроскопические поэты Ада в этот блаженный судьбоносный момент все разом вдохнули кванты вдохновения и, почесав немного темя, вновь углубились в следующие главы своих поэм о жизни в переходах к Бессмертию!)
Где-то на самой грани всегда происходят великие чудеса: чёрное становится белым, запертые двери - незапертыми, - так что всегда заходи, друг, товарищ! Грубые неловкие руки - умелыми, мягкими, нежными! Темные, тусклые, скучные глаза - светоносными, любящими, удивительными, дорогими... Вот ведь как, однако, бывает, дивный враг Вася! Рывок, протест против ухода - в морду врага, в физиономию урода! А получилось так, что враг стал лучшим другом...
...Словно ударная волна ЦУНАМИ этот "нечеловеческий стон" отбросил от двуногого гостя весь зыбкий мир НЕВЫДУМАННОГО АДА вместе с ужасным мутантом в иное измерение ОДУШЕВЛЁННОЙ МАТЕРИИ: чудовищный гортанный вал мобилизованных эмоций явил мольбу о пощаде, - не более - "НЕ ГУБИТЕ МЕНЯ, УМОЛЯЮ!" ...Мольба о прощении, о пощаде, искреннее желание исповеди было уже по-человечески тёплым, - ведь жизнь так прекрасна там на Родине, где не везде царит зло, где есть и Любовь, и Весна, и забота о ближних!..
Сон обрывается на этом крике. Кошмарные миражи быстро рассеиваются, как будто и не были только что рядом... Мой окоченевший от страха, густо поражённый иголками небывалых впечатлений студент-философ открыл очумелые глаза мученика, пришел в земное сознание - в сознание счастливого перехода! - увидел он свою маленькую, уютную комнатушку, то есть, тот зловещий мир больших испытаний, ту яму потустороннего бытия, в какую нежданно свалился ещё вечером, и... Внезапно услышал самого себя: этот же протяжный стон, а вернее, его концовку. Что называется, поймал "хвост крика!" Значит, ВСЁ БЫЛО, - не показалось, не померещилось...
Ещё пару секунд "оральный хвост", - от слова "орать", - блуждал по чистой светлой комнатке. Отдалённо он был похож на заводской гудок перед сменой. Отделившись от полуживых уст впечатлительного "шизофреника", стон-гудок существовал теперь сам по себе, уже ни от кого не завися. Стонал невыдуманный антигерой-Пришелец - стонал он сам, извлекая из глубины гортани неописуемо мрачные созвучия, как следствие действительного греха.
Редко кому удаётся такое чёрное усердие услышать, а тем более - пропустить через сердце! Пропустить через Сердце Такое - тоже талант! Абсолютная форма чудовищного так же редка, уникальна, как и абсолютная форма Прекрасного...
Волна нечеловеческого мычания медленно затухала, растворяясь в земном Мироздании - это всё! Пусть теперь продолжается ясная ЖИЗНЬ - возвращение в Светлое радует, множит духовные силы.
Состояние после страшного сна лишь с минуту оставалось волнующим. Затем чувства проснувшегося человека вошли в бытовую норму. Наступило очередное чудное утро Земли. Было необъяснимо, совсем непонятно - почему у "несчастного" не выступил пот на лице?! Такие страшные "кинофильмы" ночью - и такое странное спокойствие, "заморожено- успокоенность", спустя лишь секунды после возвращения из соседнего АДА на Землю, в обычную жизнь? Что за очередное волшебство сложной, гибкой человеческой психики, извечное непонимание таинственного зашифрованного "Я"?!..
А вот и он, всё тот же дымчатый кот под ногами! Который во сне - а ведь это был ОН! - чуть было не довёл двуногого впечатлительного друга до инфаркта... Время жуткого страха, суда - ушло. Злодеяния в прошлом! Пора друзьям завтракать: накормил Кузю-беса подсоленной речной рыбкой, потрепал дьяволёнка за "щёчки" и удалился "храбрец" восвояси - вершить новый "творительный день", любить Сердцем Свет и Волю - до Боли!
Жизнь шла своим обычным, привычным ходом. Среди грязи и плесени земного Зла пролегали тонкие жемчужные нити Добра, среди чёрных людей жили белые, среди пошлости - Чистота, Красота, Поэзии милые листья! Кто-то прямо на глазах усыхал от глупой, извечной жадности неустанного потребления суррогатов, от гибельной, каторжной зависти тем, кто сильней и богаче, от неистовой старящей бытовой суеты... Кто-то зависал, закисал в пустоте мнимых дел, в беспросветной - одной лишь! - работе, не имея для Сердца Любимой, не найдя Человека Судьбы...
А мой "бедный" ясноокий Философ не горевал, не тужил и не плакал! Он шёл в мечтах по сельской дороге к любимым пойменным лугам и широко улыбался навстречу Природе, навстречу Свободе, - и это после путешествия... в АД! Шел по зелёно-белому, - также и алому, - свету, теперь совсем ясно понимая, что всё Зло Вселенной имеет только одну траекторию - пунктир Мудреца-Бумеранга! И бросивший этот коварный снаряд в земного собрата, в своего надоевшего за годы соседа, неизбежно попадёт под обратный ответный удар в конце возвращения, спустя отведённый судьбою период! Не бросай бумеранг в братьев людей - живи и думай, живи и думай! И так было всегда: от метателя зла - к его жертве несчастной! И - обратно вернётся метателю... Не ждущему от судьбы зловещего, но справедливого "поворота..."
Люби же, брат, мир не "добра", а ДОБРОТЫ - мир живой Человечности! Будь в нём творцом, а не гребущим до самого гроба жлобом. Будь похож на того Кота из моей остросюжетной были, будь немного ты бесом! Но не будь палачом никогда - не будь ты Пришельцем! Смысл для сердца оставь - и живи, и живи!