Прикинув вес ведра, Жора согласился, кивнув утвердительно головой, скомандывал "зашивай".
Еще пол часа зашивали и одевали тело, паяли гроб. Высыпав кульки в раковину, промыли проточной водой , разрезая скальпелем, вытряхнули камешки кровянистого цвета на крышку гроба. Один крупный , величиной с голубиное яйцо , Гера отложил в сторону. " Мне , за инициативу. Лады?" Возражений не было.
Из остального сформировал длинный холмик, разделил пополам. Каждую половину , на глаз, разделил еще на три части. Ссыпав каждую в еще мокрые кульки, попросил Николу, уже закончивщего пайку: " Отвернись... . Кому?"
Четыре кулька рассовали по карманам . Два отдали часовым на входе. Те уже беспокоились. Им все обьяснили и рассыпавшись по одному просочились в барак казармы по своим койкам.
Весь следующий день был не менее напряженным . Привезли дополнительно листы цинка , поставили взвод солдат и они бригадами по пять человек на шаблоне гнули гробы.
Одуревший под маской Никола, закончив паять, потерял ориентацию, качнулся, задел стопку гробов и был ими завален. Пока разгребали он уже почти кончился. Свои полумедики из косметички забинтовали не приходящему в сознание сварному голову и посоветовали командиру запихнуть в самолет, а то сдесь залечат. Земляки отнесли в Жорину машину.
У самолета, пока санинструктор договаривался с летчиками, Жора прошманал карманы Николы и нашел пакет. Понимал , что если оставит в госпитале все равно отберут, да и вопросы начнут задавать.
.
На расхристанной груди раненного, на шнурке рядом с крестиком болтался кожанный мешочек, похоже как с навозом с родного огорода. Туда запихнул пару камней. Авось найдет, если очухается, а не очухается так родным передадут.
Летчики поупирались , но за пару бутылок спирта взять до Ташкента согласились.
Летели до Москвы с дозаправкой в Ташкенте. Спирт стали пробовать сразу , потому в Ташкенте сильно закозлили при посадке , с перепугу забыли сдать Николу в госпиталь. У же перед посадкой в Москве догадались неопределенно сообщить диспетчеру: " На борту раненный." Тот вызвал обычную скорую, которая и отвезла его в цивильную больничку. Именно тринадцатого числа в пятницу. Это стало Николиной везухой. Врачей не было. За выходные он полуочухался и стал требовать свои вещи и рубины. Дежурный врач в понедельник, сам с бодуна, осмотрел рану, залюбопытствовал было про рубины да узнав, что они из живота трупа, отправил контуженного на скорой в психушку. Даже не зарегистрировав его нигде по документам . " Не наш."
Только через три месяца запыхавшееся КГБ нашло его тихо собирающего несуществующие крошки со стола. Выслушав заключение психиатра, сотрудник тупо поинтересовался: " А где же рубины?" Доктор незаметно нажал на кнопку звонка. В двери протиснулись два шкафоподобных санитара с безразличными лицами и смирительной рубашкой в руках. " Да вот же, он на столе пересчитывает"- протестировал лекарь, кивнув на пустой стол. Нервно выдаливая понимающую улыбку посетитель, извиняясь, на поватневших от пронзительного взгляда рыхлого докторишки ногагх, протиснулся между животами шкафов. Колотить озноб перестал только за оградой психушки.
Хоть и контролировал себя дознаватель, но установочку в подсознание получил. Она заставила сформулировать отчет , исключающий посещение психушки, вернее рыхлого доктора.
Принимающие решение почесали репу и решили, что мочить убогого не стоит.
Через неделю после падения самолета в арочник наехало с десяток проверяющих. Облазили все его гнидные закоулки, молчаливой толпой прошли по всему циклу упаковки, по очереди прошерстили дела личного состава. В обед привезли посеревших, растрепанных Ангелов и стали проводить следственные эксперименты. Привлекли тех же солдат. Двоих не хватало. Один- Никола был отправлен в госпиталь, второй- Жора был командирован за грузом 200. Их заменили другими.
Когда дошли до момента падения самолета, и Ангелы таращились на пустую посадочную полосу, вспоминая детали катастрофы, один из проверяющих заметил: "Как долго вы не смотрели на объект?"
Повисла пауза озарения и все уставились на солдата в кузове, изображающего Жору, засмущавшегося от всеобщего внимания.
Сдернув беднягу с кузова, по волчьи молча, стаей поволокли в штаб, и только истеричный вопль Ангела :"Стойте, это не он.", спас солдата минимум от перелома ушей.
Дошлые следаки уже держали на примете спортивную команду земляков и когда один засветился, не раздумывая, взяли в оборот остальных. Нашли у всех пакеты с рубинами. Надавили и те не сильно сопротивляясь, спели приблизительно одно и то же.
Наглость и бесшабашность пацанов удивила волкодавов, но жалости им не прибавила
. Оставив двух человек ожидать Жору, остальных посадили в кузов ГАЗ-66, сказав, что везут в тюрьму. Через час езды остановились на перекур, дали по сигарете, велели посцать с обрыва. Ангелы стрельнули четыре раза в стриженные затылки, выбив сигареты вместе с зубами. Четыре тела, разбиваясь о камни растворились в стометровой пропасти.
Записали как пропавших - без вести.
Жора катил с грузом 200 в кузове, перекатывая во рту тяжело громыхающий по зубам рубин, поднимая настроение носовым напевом веселых мелодий.