Даже если Рамон и страдал поутру от похмелья, со стороны это было незаметно. Когда Эдгар, накануне засидевшийся за полночь, продрал глаза и постучался в комнату брата, тот уже сидел над какими-то бумагами.
-Как ты? - осторожно поинтересовался Эдгар.
-Жив, как видишь. - Рамон провел пальцами по виску, поднял голову: - Ты завтракал? Я тоже нет, пойдем.
Уже успевший привыкнуть к тому, что хозяину дома подают то же что и всем остальным, Эдгар удивился, когда слуга поставил перед братом глубокую тарелку с почти непрозрачным варевом, исходящим горячим паром и густо пахнущим чесноком. Заметил он и то, как Рамон улыбнулся, смущенно и немного виновато.
-Что это? - спросил Эдгар, едва слуга вышел принести вино. Наверное, не стоило так осторожничать, едва ли тот понимал, что говорят господа, но молодой человек, никогда не имевший прислуги так и не научился относиться к ней, словно к живой мебели.
-Местное варево - Рамон снова усмехнулся. - Хвосты, ноги, хрящи ставятся вариться к вечеру и к утру превращаются вот в это. - Он поднял ложку с густой жидкостью.
-Незаменимая штука с перепоя. Но не помню, чтобы вчера просил это приготовить. Я что, сильно буянил напившись?
-Нет, кажется.
-Хорошо. А то было испугался, что впервые в жизни налакался до беспамятства и что-то выкинул. Иначе с чего бы?
-А ты не думаешь, что слуги могли просто посчитать пустые бутылки и сделать выводы?
-Да, пожалуй. - Он принялся было за еду, потом поднял голову, пристально посмотрел на Эдгара:
-И перестань меня разглядывать. Я жив, спокоен, и не собираюсь уходить в запой или устраивать дебош.
Эдгар, смутившись, принялся за рыбу.
-Вечером отметимся на балу, потанцуем. - Продолжал Рамон.
-Я не танцую.
-Куда денешься. Потом я тебя много с кем познакомлю, пригодится. И исчезну, как только позволят приличия.
-А я?
-Ну и ты, если хочешь. И если получится. Я-то здесь никому низачем не сдался, а вот ты теперь важная птица.
-Постой. - Рамон отложил в сторону ложку. - Хочешь сказать, что все, что на тебе - и больше ничего?
-Нет, но... там то же самое, что и на мне. И... - Эдгар обнаружил, что краснеет. Он никогда не стыдился собственной бедности и уж тем более никогда не завидовал брату, разбрасывавшему серебро, по мнению самого Эдгара направо и налево. Но...
-Так. Обет или не на что пошить было?
Эдгар промолчал.
-Так. - Повторил Рамон. - по завещанию отца, в день шестнадцатилетия ты должен был получить двадцатую часть от дохода с наших земель за время, прошедшее с его смерти. И дальше ежегодно двадцатую часть годового дохода. Последние три года я сам тебе пересылал...
-Да, спасибо...
- Но это мелочь, только-только прожить не голодая. А вот то, что за предыдущие пятнадцать лет - там выходило немало. Ты получил эти деньги? У матушки было записано, что да.
-Нет. - Эдгар встретился взглядом с братом. - Твоя мать оплачивала мне жилье и учебу - до пятнадцати лет. На еду, и все остальное я зарабатывал сам - сколько себя помню. И после того, как мне исполнилось шестнадцать, ничего не изменилось. Разве что те деньги, которые присылал ты... прости, я забыл поблагодарить, так же, как и за то, что сейчас живу за твой счет.
-Так. - Снова сказал Рамон. Недоуменно посмотрел на хрустнувший в пальцах черенок ложки, бросил на стол уже негодную деревяшку. - И я тоже хорош: думал, что если не просишь, значит ни в чем не нуждаешься.
-Так я и не...
-Угу. Я знаю, сколько стоит пуд дров в столице зимой. А еще пергамент, чернила и книги. И заметил, как ты раздался в поясе за то время, что мы вместе - но решил было, что это оттого, что ты стал мало двигаться. А оказывается, просто начал есть вдосталь.
Эдгар уперся взглядом в столешницу. Поднять глаза казалось невыносимым.
-Учителю фехтования как умудрялся платить?
-Я ему книгу написал.
-Что?
-Наставления по воинскому искусству... он диктовал, я писал. А вместо платы он меня учил.
-Ясно. Доешь, возьмешь слугу и пойдете вместе выберете из моих вещей то, что не стыдно будет надеть вечером. На балу узнаешь у герцога, сколько ты еще тут пробудешь, и утром пойдем к портному.
-Я не...
-А я тебя и не спрашиваю. Начнешь ломаться - одену силой. До тех пор, пока ты не принял постриг и обет бедности вместе с ним - будешь одеваться и жить так, как это делают люди нашего положения. - Рамон поднялся.
-Куда ты?
-Сыт, спасибо.
Он поднялся в свою комнату, спустя короткое время вернулся, и исчез на улице. Эдгар кое-как дожевал кусок - есть расхотелось совершенно, и пошел искать слугу. Как оказалось, предупредить того Рамон не забыл.
Спустя примерно час брат вернулся. Зашел в комнату Эдгара, положил на стол увесистый кошелек.
-Здесь то, что ты должен был получить в шестнадцать лет.
-Зачем?
-Затем. - Отрезал он. - Поговорить с матерью и сказать все, что я об этом думаю, не получится, но...
Эдгар прикинул кошелек на вес, заглянул внутрь. Столько золота он не видел никогда в жизни.
-Откуда?
-Кое-что продал - на том свете драгоценности ни к чему. И заложил дом на два года. Успею - выкуплю. Не успею - опять же, в могиле он мне не пригодится.
-Я не возьму.
-Возьмешь.
Какое-то время они мерялись взглядами. Эдгар сдался первым.
-Спасибо.
Было невероятно неловко. Эдгар все же заставил себя поднять глаза на брата и удивился - тот тоже выглядел пристыженным.
-Не за что. - Буркнул Рамон. С одеждой разобрались?
-Да.
-Тогда я зайду, когда пора будет ехать.
Сам бал Эдгар запомнил плохо. Все слилось в нечто шумное, яркое, голосистое. Ему никогда не приходилось бывать на такого рода собраниях. Всю жизнь Эдгар избегал даже школярских попоек - и не потому что не мог много пить, засыпая едва ли не с глотка хмельного. Просто не знал куда себя приткнуть посреди веселящихся не слишком-то близких людей.
Он и сейчас бы предпочел отсидеться где-нибудь в углу, если уж нельзя сбежать. Но рядом был Рамон, который, точно специально, вел его от одной группы к другой, представлял, что-то рассказывал. И приходилось знакомиться с людьми которые были Эдгару совершенно не нужны, которые - можно поклясться - забудут о нем едва ли не через четверть часа после того, как сам Эдгар исчезнет с глаз долой. Приходилось улыбаться, поддерживать разговор, стараясь быть - о, нет, не остроумным, этого бы не вышло ни за какие коврижки - но хотя бы просто вежливым собеседником.
-Зачем ты это делаешь? - прошипел Эдгар, улучив миг, пока брат тащил его от одной компании к другой.
-Что?
-Все это? Я чувствую себя медведем, которого водят на цепи. Мишка, попляши! Мишка, покрутись!
Рамон остановился:
-Затем, что ты и есть медведь на площади. И все они только и ждут, чтобы ты ошибся, дав повод улюлюкать и бросать огрызками. Мало того, что новичок здесь - так еще и незаконнорожденный. Тогда как любой из них может не запнувшись рассказать свою родословную на два века назад - и неважно, что майорат отошел старшему брату и не осталось ничего, кроме коня доспеха, да горстки людей. Когда сам никто и за душой ни гроша, остается лишь кичиться голубой кровью. И фыркать в адрес тех, кому не повезло с предками.
-Ты тоже можешь перебрать родословную на два века... больше.
-Могу. - Кивнул рыцарь. - И среди моих - наших - предков есть, кем гордиться. Но кроме этого я и сам кое-что представляю, как мне кажется. Впрочем, сейчас не о том, не сбивай с мысли. Так вот: ты новичок - и от того, как тебя примут сегодня, будет зависеть, станешь ли ты желанным гостем в любом доме.
-Я не хочу быть желанным гостем.
-Тогда станешь изгоем. - Отрезал Рамон. - Так что улыбайся и делай вид, будто безумно счастлив здесь находиться.
Эдгар вздохнул и "сделал вид". Вовремя - к ним подошел герцог.
-Рад приветствовать вас здесь - сказал он после предписанного этикетом обмена поклонами. - Тебя, Рамон. И тебя, Эдгар. Твой брат много лет служит мне верой и правдой, и я его ценю превыше многих. Надеюсь, что смогу сказать то же и о тебе.
Эдгар снова поклонился.
- Я сделаю все, что от меня зависит. Я не могу служить тебе мечом, как это делает... - он на миг замялся - брат, но мой разум и перо в твоем распоряжении.
- Перо зачастую разит вернее меча. Ты остановился в доме Рамона?
-Да, господин.
- Я прикажу выделить тебе покои во дворце.
Эдгар бросил взгляд на брата - тот медленно опустил ресницы.
-Это честь для меня, господин.
- Тогда завтра слуга поможет тебе переселиться. Я отправил весть о твоем прибытии в Белон, но пройдет не меньше недели, пока они пришлют сопровождающего. И в полдень жду у себя - нам будет что обсудить.
-Да, господин.
-Что ж, значит, о делах завтра, сегодня будем веселиться. Счастлив знакомством.
Едва герцог отошел, к ним устремились какие-то люди. Кое-кого Эдгар узнал - их уже сегодня знакомили, другие были не знакомы, но жаждали познакомиться. Все снова завертелось чередой лиц, улыбок разговоров, и Эдгар едва сумел дождаться, пока не объявят очередной танец, и можно будет ускользнуть от толпы.
-Вот повезло, ничего не скажешь - проворчал он.
-Повезло. - Совершенно серьезно подтвердил Рамон. - Герцог мог бы сказать ровно то же самое - но так, что ты бы почувствовал себя тараканом, над которым занесли башмак. А он был благосклонен - и это заметили.
-Если это называется "благосклонность", то я не хотел бы знать, как выглядит немилость.
- И правильно.
- Но переезд ведь не значит, что мы больше не увидимся.
-Как получится, и как герцог позволит. Ты теперь на службе, привыкай.
Рамон хотел было сказать что-то еще, когда на глаза легли мягкие ладошки.
-Угадай?
Рамон пробурчал что-то неразборчивое, обернулся. Замер, разглядывая девушку: каштановые пряди кольцами вокруг лица, зеленые глазищи.
-Лия?
-Узнал! - обрадовалась она.
На взгляд Эдгара, девушка была хорошенькой - вот только бы еще умела вести себя как подобает. Это ж надо - прилюдно вешаться на шею мужчине. Причем в прямом смысле: подпрыгнула и повисла на шее, а Рамон подхватил ее за талию и раскрутил, причем хохотали оба так, что на них стали оглядываться.
-Рад тебя видеть. Правда. - Сказал он поставив наконец, девушку.
-Не верю - Она скорчила капризную гримаску. - Заходил к нам, и не спросил меня.
-Ну, извини. - Рыцарь изобразил дурашливый поклон. - Решил, что не стоит беспокоить девушку в день бала, у нее и без того дел по горло.
Он снова улыбнулся, подмигнул:
-И скажи, что я был не прав.
-Скажу. - Она топнула ножкой. Оба снова рассмеялись.
- Ты изменился. Не могу точно сказать, что именно, но... Заматерел, что ли.
Рамон пожал плечами:
-Не знаю, наверное, со стороны виднее. А ты совсем взрослая.
Он пригляделся, пытаясь понять, что же в ней - не считая оформившейся фигуры - стало другим. Другим настолько, что он едва мог узнать девчонку, с которой - было дело - лазили по деревьям, разыскивая дикий мед. Тогда Рамон относился к ней скорее как к недорослю, тем более, что Лие вечно что-нибудь взбредало в голову - не каждый мальчишка угонится. Вроде бы все то же самое - но взгляд и выражение лица стали неуловимо другими. Рамон попытался было снова увидеть пацанку - не получилось. Перед ним стояла девушка.
-Пойдем танцевать? - брякнул он и почему-то смутился.
-Потом - отмахнулась она. - Если танцевать, то придется петь. А я соскучилась и хочу поговорить. - Она вдруг залилась краской. - Извини, я, вовсе не хотела сказать, что... - девушка окончательно смешалась, опустила ресницы.
Глядя на стремительно пунцовеющие щеки, Рамон почувствовал, что сам готов покраснеть.
-Это ты прости - веду себя как настоящий невежа. Давай, я вас познакомлю, и пойдем искать твоих, раз уж ты не хочешь танцевать.
-Отец вон там, - подхватила она с явным облегчением. - И Нисим. Старший брат с женой не пришли, она на сносях и плохо себя чувствует.
-Отлично. - Сказал Рамон. - То есть, на самом деле я не то хотел...
Он вздохнул покачал головой. Лия рассмеялась.
-Представь нас, и пойдем. Отец будет рад с тобой поговорить.
Рамон про себя выругался последними словами, совершенно не понимая, что происходит.
-Эдгар, мой брат. А это Лия.
-Наслышан. - Эдгар склонился к руке. - Брат рассказывал о тебе немало хорошего.
С Рамоном определенно творилось что-то странное. Он всегда держался со спокойной уверенностью человека, знающего себе цену - и этой уверенности, правду говоря, Эдгар люто завидовал. А сейчас брат вел себя так, что Эдгар даже забыл о собственной стеснительности. Он был... растерян, пожалуй самое точное слово. Как будто столкнулся с чем-то совершенно неожиданным, и не знал, как реагировать.
Впрочем, Рамон довольно быстро пришел в себя - и вскоре они уже разговаривали с родителями девушки. Амикам понравился Эдгару спокойным достоинством. А еще он не разглядывал молодого человека, точно диковинку, и это успокаивало.
Кругом веселились, слуги разносили вино. Рамон увел Лию танцевать, и они исчезли в кружащемся рондо. Эдгар обнаружил в отце девушки неожиданно внимательного собеседника и сам не заметил, как просто поддерживая диалог ввязался в настоящий спор, а когда заметил, немало удивился - виданное ли дело, посреди бала обсуждать природу философского камня. Попутно молодой человек узнал, что кто-то из местных алхимиков, перегнав в кубе вино, получил прозрачную, невероятно крепкую выпивку. Впрочем, Эдгар пропустил бы это мимо ушей, если бы не вновь появившийся, уже под руку с Лией, Рамон. Тот, наоборот, начал расспрашивать, и, как Эдгар и опасался, буквально после нескольких фраз их обоих пригласили испробовать новый напиток. Хоть прямо сегодня - дом Амикама открыт для них в любой день.
-Сегодня я и без того явился незваным. - Покачал головой Рамон. - Завтра Эдгар должен предстать пред герцогом, и во что это выльется - неизвестно.
-Тогда через три дня. Мне подарили ловчего сокола, и я как раз собирался проверить его в деле. Поохотимся, а потом пообедаем. Ну, и попробуете.
-Нечего там пробовать. - Проворчала Лия. - Гадость.
-Сейчас это самый модный в городе напиток. - Нисим помахал кому-то рукой, извинился и исчез в толпе. Вскоре он чинно прошагал мимо, ведя девушку в танце.
-Хорошая девочка. - Улыбнулся Амикам, глядя им вслед. - Жаль только, полгода она встречается лишь с сыном, и до сих пор не понесла. Будет обидно, если у них ничего не выйдет.
-По мне, так рано волнуешься. - Дернула плечиками Лия.
Эдгара покоробило. Обсуждать такие вещи вслух, да еще при девушке... Впрочем, та вела себя так, будто подобные разговоры нечто совершенно естественное.
-Вот если еще через год не понесет, тогда будет повод беспокоиться. - Продолжала она так спокойно, словно обсуждала сегодняшнюю погоду. - Но, думаю, его не будет - оба здоровы, а значит, все сложится.
-Неужели юной деве пристало говорить о подобном? - не выдержал Эдгар, и тут же схлопотал от брата ощутимый тычок в бок.
- А что плохого в детях? - удивилась Лия.
-Но... - молодой человек поймал взгляд Рамона и счел нужным заткнуться. - Прошу прощения. Я совсем недавно в этих краях и еще не привык к вашим обычаям. Там, где я вырос, не пристало обсуждать с девицами... причины, приводящие к рождению детей.
-Да, полагаю, лошади у вас не жеребятся, а куры не несут яйца. - Хохотнул Амикам. - Но я тоже становлюсь невежлив. Приношу свои извинения. Если хочешь, поговори об этом с Хасаном, когда будешь у него учиться. Он полагает, что когда боги дали разные обычаи разным народам, они знали что делали. И каждый народ получил те законы, которые лучше всего будут способствовать его процветанию.
-Мне трудно судить о таких вещах. - Ответил Эдгар. - До сей поры я не покидал родины и незнаком с чужими обычаями.
-Тогда тем более поговори с Хасаном. Он много странствовал и много видел. И как никто другой умеет объяснить, что нет плохих народов и плохих законов, а есть лишь пристрастный взгляд, желающий видеть лишь то, что "неправильно".
Эдгар поклонился:
-Благодарю за урок - я его запомню.
Амикам кивнул и перевел разговор на придворные сплетни. Рамон, извинившись, отвел брата в сторону. Тот ожидал выволочки, но услышал только:
-Мы с Лией собираемся уходить. Ты с нами, или прислать людей тебя встретить?
-Не девица, не пропаду. - Ответил Эдгар. - Сознавать, что кто-то специально о нем заботится было непривычно и потому неприятно.
-Ты второй день в незнакомом городе. Пообвыкнешь - будешь ходить один когда и где вздумается, сейчас тут спокойно. Но пока или мы тебя проводим, или, если хочешь здесь остаться, подожди, пока я доберусь до дома и пришлю людей.
-Я с вами. А отец не против?
- Здесь девушка, как только вступает в брачный возраст сама себе хозяйка. Но я у него спросил - и он не против. - Улыбнулся Рамон. - Пойдем, мы тебя проводим.
-А почему не сначала Лию?
-Потому что она хочет потом проехаться верхом по берегу и посмотреть на закат - когда солнце садится в море, это красиво.
Эдгар открыл рот, закрыл, потом все же решился:
-Рамон... здесь так и положено? Это порядочная девушка?
-О чем ты? - изумился тот. - Поняв, расхохотался.
- Это порядочная девушка. И когда она говорит "покататься верхом и посмотреть на закат" это означает именно то, что сказано: покататься верхом и посмотреть на закат, а не забраться в постель. Как, впрочем, и большинство местных девушек.
-Но...
-Почему я тебя отсылаю?
-Да. То есть я не знаю язык и обычаи, я не знаю, о чем с ней можно говорить, а что сочтут за оскорбление...
-Поэтому тоже. Но еще и потому, что... - Рамон задумался - Потому что я сам не знаю, как себя вести. Я оставил девчонку, которая была совсем как мальчик. В смысле, вела себя как мальчишка - с ней можно было удрать на рыбалку или облазить прибрежные скалы, разыскивая яйца в птичьих гнездах. Даже когда она вступила в брачный возраст - я ведь уезжал, когда ей было четырнадцать, и, как сейчас припоминаю, фигура у нее начала меняться раньше - я не заметил, потому что она была... другом. А сейчас... Словом, не знаю. Нужно разобраться. - Он мотнул головой. - Становлюсь косноязычным. Поехали.
По пути домой Рамон успел трижды проклясть этикет. Неприлично, видите ли, являться на бал верхом, а должным выездом молодой человек так и не обзавелся. Теперь пришлось сперва провожать Эдгара, приказывать седлать коня, причем только для себя - дамских седел в доме отродясь не водилось, а Лия, хоть и умела ездить по-мужски, сейчас была в платье. Дождаться, пока слуги закончат, ведя коня в поводу добраться до дома девушки, подождать и там...
-Кажется, до заката мы не успеем. - Рамон подсадил девушку в седло.
-Успеем, если поторопимся. Догоняй!
Они помчались по городу, распугивая редких прохожих. Булыжная мостовая звенела под копытами, разнося эхо по улицам.
-Ворота не закроют? - крикнул Рамон, когда они оказались за стенами. Ночевать на берегу, без оружия и еды не хотелось.
-Нет - обернулась Лия. - Уже года два как на ночь не закрывают. Тихо вокруг.
Рыцарь отметил для себя расспросить герцога и Амикама как только появится возможность. Вместо того, чтобы напиваться а потом маяться с похмелья, лучше бы разузнал, как идут дела. Когда он покидал Аген, в городе можно было безопасно передвигаться в любое время суток, а вот за ворота без надежной охраны старались не высовываться. Похоже, Авгульф не терял время даром.
Чайки взлетали из-под копыт, кроя всадников последними словами на своем, птичьем языке. Лия придержала коня. Рамон спешился, подхватил ее за талию, помогая спуститься. По большому счету девушка не нуждалась в помощи - они оба знали это, но она и не возражала, а чувствовать себя сильным мужчиной, ухаживающим за красивой женщиной было, пожалуй, приятно. Рамон хмыкнул про себя - раньше подобные мысли в голову не приходили. Что ж, они оба выросли, придется привыкать. И постараться, чтобы дружба никуда не делась - не так уж много у него друзей, какого бы пола те ни были. Чем дальше - тем меньше. Три года назад он не обратил бы внимания на выходку Дагобера - там, в лагере собирающейся армии. Сейчас... с Дагобером можно было разговаривать, как ни в чем не бывало - он кстати, так и не понял, почему Рамон тогда вызверился - можно было смеяться и пьянствовать. А вот верить ему уже не получалось, и где-то глубоко внутри саднило при мысли об этом. Было бы жаль потерять и девочку... хотя какая она, к бесам, девочка.
-Правда? Я почему-то всегда думала, что ты намного старше... лет на шесть может даже десять. - Лия засмеялась. - Еще удивлялась, почему такому взрослому дядьке со мной интересно. А помнишь...
Тихо шелестело море, провожая день. Они брели по берег, болтая без умолку, как когда-то перебивая друг друга. Рамон снял шоссы, остывающий песок чуть пружинил и прибой легонько касался босых ног. Глядя на спутника, и Лия разулась, подоткнула подол платья за пояс, так, чтобы можно было забрести в воду хотя бы по щиколотку.
-Хочешь искупаться?
-Нет.
-Разучился плавать? - она улыбнулась, брызнула водой с ладошки.
-Не разучился. Просто...
-Перестань, у нас испокон веков лезут в воду все вперемешку и ты об том знаешь.
-У нас нет. - Сказал Рамон, радуясь, что в сумерках плохо видно. - Отвык за три года.
-Жаль... я одна тоже не буду.
-Как-нибудь в другой раз.
-Ну да, куда торопиться. - Согласилась Лия. - Скажи, ты женат? Ваши женщины странные - постоянно путают дружбу с вожделением. Да и мужчины не лучше.
-Тебя кто-то обидел? - встревожился Рамон.
-Нет... Он был из свиты герцога, приехал уже после тебя. Не обидел... Просто я не сразу поняла, что он бывает в доме не только потому, что набивается в друзья к отцу... и что его интерес ко мне не только дружеский - а мне он нравился именно как приятель. Получилось некрасиво. Что такое "шлюха"?
-Он уехал.- Лия помолчала. - Так ты женат? Вдруг кто-то тоже перепутает, и напишет ей... нехорошо получится.
-Был женат. Она умерла.
-Прости. Соболезную.
-Не стоит. - Пожал плечами Рамон. - Грешно так говорить - но в конечном счете все обернулось к лучшему. Наверное, ей нужно было выйти замуж за того, кто бы смог оценить кротость и добронравие. И сделать ее счастливой, вместо того, чтобы тяготиться.
-Ты ее не любил?
-Любил? - он снова пожал плечами. - О любви поют трубадуры по замкам. В нее играют рыцари на турнирах. Яркая накидка, прикрывающая вожделение.
-Ты изменился...
-Прости. Не стоит говорить о таких вещах с девушкой.