"Здравствуй, Смеющийся Человек", - Иржи внимательно вгляделся в мужчину с красными щеками, на которого навелся телеробот. Иржи не подключался к режиму полного присутствия. Поэтому он поджал ноги в кресле и, не отрываясь, смотрел на изогнутый экран, работающий от маленького приборчика в стене. Телеробот отследил напрягшийся взгляд хозяина и мягко переключился на камеру, которая показывала Смеющегося Человека крупным планом. "Ты странный, глупый шоумен, ты похож на меня", - подумал Иржи, протянув руку к стакану свежевыжатого грейпфрутового сока. Он был горьким, как и любил Иржи. Юноша вообще любил все горькое и больное. Поэтому ему нравился этот неестественный смех человека с больным румянцем. Именно этого клоуна можно было искать бесконечно среди одинаковых лиц, чья мимика съедена препаратом. Это стоило того. С тех пор, как Иржи начал поиск, прошло бесконечно много времени.
<...Иржи был красивым мальчиком четырех лет. Его темно-каштановые волосы густо обвивали белую шейку, а губки - нарисованный красным фломастером цветочек - часто капризно сжимались в нежно-розовую полоску. Вообще-то, на самом деле Иржи звали Ирвином. Но однажды он услышал, а, может быть, в его голове родилось другое имя - Иржи. Из любопытства он узнал, что это имя - чешское. Про Чехию мальчик знал и думал, что это довольно-таки хорошо, но местами слишком наивно, как говорил отец. Но мальчик очень любил сложные звуки. С тех пор он стал называть себя Иржи. А потом и остальным домашним пришлось - Иржи очень любил топать ножкой и хмуриться. Но его все любили. По крайней мере, насколько это было возможно. Его отец мог не любить каких-то "russians", дурные утренние газеты с фотографиями осточертевших членов парламента и своих старых знакомых. Как и могло только быть положено премьер-министру Великобритании Гарольду Фуксу. Но он не мог не любить своего сына. Иржи - его маленькая гордость, этот красивый мальчик, который уверенно ходил и негромко, убедительно разговаривал, был для него чуть меньше, чем всем. Остаток жизни отца Иржи занимала работа. И никакого дешевого препарата. Некогда.
Единственное, что раздражало Фукса-старшего, так это то, что за детским холодком Иржи было что-то. Не осознание себя сыном богатого и властительного родителя, не интеллект вундеркинда или излишнее высокомерие, а что-то еще, что-то, чего он никогда не видел в детях. Возможно, глаза его слишком вспыхивали, когда что-то шло не так, или насмешка над неуклюжей горничной выходила слишком по-взрослому ядовитой... Что-то не так... Но ему некогда было думать. Он просто регулярно увольнял с выволочкой всю прислугу.
Иржи быстро научился читать. Но не любил это. Пролистав огромный том самых разных сказок, он отложил его в сторону, и так и не брался за книги, кроме тех, что задавали воспитатели. Читал он их бегло, без выражения и с легкой неприязнью. Как и занимался всем остальным. Хотя Иржи хорошо учился, и ему это не было трудно, его худые ноги в кроссовках Nike, сделанных на заказ специально для него, всегда первыми заступали за финишную черту, он всегда получал высшие баллы на контрольных и экзаменах, но неизменно скучал на уроках и смотрел в окно.
Ему было скучно читать программные книги и вообще - смотреть и читать уже готовое. Эффект погружения в фильм с продуманным сценарием, по которому тебе обязательно спасут жизнь и достанется глупая девочка или мягкий звук впитывающихся в мозг аудиокниг бесил. Подрастая, Иржи провел какое-то время, погружаясь с препаратом в интернет-сны. Отпечатывающиеся перед глазами реплики и голографические аватары заставляли его горько смеяться и троллить. Ему отвечали. Собственно, переключаясь между разными интернет-снами, он видел людей. Скучных, говорящих о любви языком братства под. Эти люди никогда не выходили в жизнь. Их жизнью был препарат. Люди создавали семьи и жили под. Там же заводили друзей и говорили о работе и сексе. Еще немного посылов нахер и трогательных историй о несчастной под-любви. Жизни в мире Иржи не было. Шел 2167-ой год, интернет-век.
Препарат выработали ведущие американские ученые, когда мир окончательно опрокинулся в денежную яму - трудящиеся от звонка до звонка в закрытом офисе, как рабы в загонах, люди погрузились в интернет. Для того, чтобы ощущать по-прежнему радость жизни, наслаждаться миром без депрессии вынужденного трудоголика, они прятались за масками и говорили о своих тяжбах. Это было давно. Препарат был необходим. Лекарство, не вызывающее привыкания и позволяющее видеть интернет-сны. Принимая препарат, человек погружался в имитацию сна - состояние, когда его мозг подключался к общей сети, в которой только он и мог найти способ общаться. Совершенные голографические аватары и имитация жизни. Здесь можно было вылить кучу душевного говна, чтобы приобщиться к стану повторяющих сленг братства-под. Оно быстро сформировалось. Изящные тролли, строчащие безошибочно короткие фразы. И множества, причисляющие себя к ним. Интернет-сны позволяли жить, не выходя из дома. Копипастить умные мысли, не включая компьютер и не сажая зрение. В них жили все. И поэтому ты не был задротствующим мудаком - ты жил свою полноценную жизнь под. С приключениями, женщинами и наркотиками. Можно было не отвечать за свои слова. Можно было бродить по улицам, прикрываясь личиной известного человека, и напиваться в барах без похмелья. Можно было агитировать за здоровый образ жизни и знакомиться, самовыражаясь сгенерированными препаратом, но будто бы собственными стихами и песнями. Можно было сидеть в чат-румах или играть в онлайн-игры с эффектом полного присутствия. Это была жизнь. Идеальная жизнь под.
Уже третье поколение уже не смогло ощущать себя без препарата. Не могло чувствовать и жить без него. Они уже были не приспособлены к жизни с какими-либо эмоциями и самостоятельными поступками. Впрочем, их родители и не заметили этого - работа и препарат сжирали. Зачем выходить на улицу - если вся жизнь - прямо здесь. Бурлит. Тут бы и в пору запретить интернет-сны, но крупные шишки наживались на этом. Все средства теперь шли на препарат. Так он остался экспериментальным, но условно безвредным. Иржи был выродком последнего поколения.
Утром, полным белесого тумана, около восьми часов, Иржи поднялся в постели. Узкие белые руки сонно сжали покрывало. Он был совсем один. Мальчик подтянул ноги и "вошел в себя". Все его чувства остро, словно голые нервные окончания, тянулись от постели сквозь дом сквозь последний в Лондоне парк, будто взгляд сквозь книжные страницы, через город, через весь мир. Он чувствовал его остро и болезненно. Единственная маленькая молекула, которая не просто содержала в себе нужное вещество и перерабатывала полезные крохи, но и осознавала роль своей деятельности, осознавала присутствие рядом других, холодных и немых существ. Иржи мыслил. Этим только и жил. Вокруг него никто не мог мыслить. Он - один - тянул мысль от своей чувственности к чужой и не находил в ответ открытого глубокого мира. Было скучно и Иржи захотел включить телеробота...>
"Я найду тебя, что бы ты об этом не думал", - Иржи поставил стакан на подъехавший столик, почувствовавший колебания тела своего хозяина. Мальчик был одержим - найти во всем мире хоть одного человека, который мог бы обходиться без препарата, мог бы так же свободно чувствовать, как и он сам. И Смеющийся Человек - шоумен, ведущий свое циничное шоу "Fairy Lie" - вполне подходил для этого эксперимента.
Иржи недавно приняли в парламент. Совершеннолетними объявлялись в шестнадцать, занимать места в подобных учреждениях можно было с восемнадцати при хороших рекомедациях. А уж отец Иржи всегда знал, что его сын был способным мальчиком. И ботинки за две тысячи евро сидели на нем отлично.
На виду камер и людей Иржи давно уже был строгим, безразличным ко всему и невозможно взрослым человеком. Только иногда, когда дверь в его комнаты запиралась плотно узким старым ключом, руки его начинали дрожать. Иржи много держал в себе. Иногда он плакал. Но редко. Обычно он просто лежал на полу, судорожно ковыряя запонкой деревянный пол. Мертвый пол был теплым от подогрева, но, по сути, от него было только холодно. Не больше и не меньше, чем от любого человека из окружения Иржи. Внутренний жар Иржи шипел, натыкаясь на холодные камни чужих людей, напрасно, впустую. У сына премьер-министра Великобритании развилась тяжелая депрессия.
Он приехал на съемки шоу, заказав себе место гостя в студии. Приглашения этот мальчик никогда не ждал. Разумеется, Смеющийся Человек согласился принять его. Возможно, ему было интересно раскопать его, возможно, сверкающие от вспышек камер глаза были так ярко видны среди сотен голографических бледных глаз в самых топовых интернет-снах, что Смеющемуся Человеку стало несколько страшно. А, по его собственным заверениям сквозь усмешку, он любил, когда что-либо заставляло его бояться.
Иржи приехал на шоу. Иржи улыбался. Едва-едва, скрывая это от камер. Смеющийся Человек нервно ходил и прятал между пальцев нераскуренную сигарету. Он думал о чем-то своем и, если камеры ставились не так, как он хотел, то он тихим дрожащим голосом поправлял их. Иржи сидел в малиновом кресле и рассеяно следил за Смеющимся Человеком, который коротким порывом нахмурился, сломал сигарету, бросил ее в подъехавший мусорный уничтожитель и лишь на секунду зажмурился, чтобы почти без перехода начать программу. Вел он в прямом интернет-эфире. Не во снах - он принципиально не принимал препарата и соглашался только на трансляции для тех, кто под. Чтобы не было нечестно - ведь он позиционировал себя другим человеком.
Здравствуй, Ирвин. Или мне лучше назвать тебя Иржи? - Смеющийся Человек развернулся на каблуках, и камеры тут же поймали его движение. Поймали отблесками огоньков его глаза, вытянули тонкие микрофоны, впитывая его речь.
Иржи вжался спиной в кресло. Он знал, что не стоило сюда приходить неготовым, но никак-никак-никак не ожидал того, что его назовут Иржи. Это было его имя, и оно пошло звучало на влажных губах Смеющегося Человека. Тот постоянно облизывался, будто губы его пересыхали мгновенно, а Иржи прикрыл глаза. Что же ответить? Эмм...
Да, пожалуй, это поспособствует откровенной обстановке.
Детское прозвище... Так мило. Не расскажете нам, почему именно Иржи? Или это какой-нибудь политический подтекст по отношению к Чехии? - Смеющийся Человек улыбнулся.
У меня в детстве были проблемы с произношением слов, - Иржи недовольно кивнул головой, но Смеющийся Человек не собирался так просто отпустить эту тему:
Хорошо, что вы не боитесь признавать свои недостатки. Расскажете о недостатках нашей нынешней жизни? Или политики?
Я думаю, есть кое-что. Чего мне не хватает...
О'кей... И так что же вам нужно от жизни, мистер Фукс? - Иржи поморщился. Он не любил свою фамилию. Плохо пахло ее звучание на его красных губах. - Какого чувственного удовольствия вы недополучили в детстве за деньги вашего отца? - какая смелая поза, Смеющийся Человек.
Я думаю, мне не хватает... Честности.
Вы много врете, милый мальчик?
Нет. Вы много врете.
Я? Я много вру на самом честном шоу в мире? - глаза Смеющегося Человека даже вспыхнули от предвкушения давно не виданного скандала и высоких рейтингов.
Нет. Вы врете. Вы. Люди. Вы тупое жрущее препарат месиво, которое завязло в сети, как безвольная рыба без воздуха. И вы думаете, что живете? Мудачье. Вы не живете, вы гниете и дохнете. И вымрете. Потому что вам даже некогда потрахаться - вас хватает только на короткий грязный вирт онлайн. Глупые, глупые, глупые...
Смеющийся Человек задохнулся на секунду и замолчал. Подсчитывал ли он в уме мигом подскочивший процент рейтинга или просто впал в легкий ступор от такой глупой детской наивности - кто знает? Кто знает?! Неважно - Иржи уже все сказал.
Эмм, - камеры ловко вырезают заминку прямо в сознании множества людей. - Вы уверены в том, что сейчас сказали, мистер Фукс?
Ровно настолько, насколько хотел бы верить, что ты можешь говорить правду, Смеющийся Человек, - Иржи договаривал шепотом. - Но я не верю... глупый.
Иржи встал и ушел. Он увидел в окно, что на улице пошел мокрый снег. А у зрителей интернет-сна были мокрые рты, потому что они забыли их закрыть.
Гм... Похоже, наш мальчик, - Смеющийся Человек запнулся от предыдущей насмешки. - Маленький сыночек нашего дорогого и уважаемого премьер-министра, - он лукаво улыбнулся. - Немного не в себе. Слишком много препарата, помноженного на подростковую самоуверенность. Ну что же, тогда я приглашу другого гостя, чтобы вы не скучали. У меня есть один странный человек на примете...
Странный человек был всего лишь мелким сотрудником глобальной корпорации "Pervasive Media", крупнейшей компанией-поставщика телевидения для интернет-снов, и имел качественную копию лица известного дизайнера. Тот почти не выходил из интернет-сна и для небольшого пиара подписал в свое время контракт со Смеющимся Человеком. Маленький человек был в восторге. Прямой интернет-эфир - впервые за много лет. Он ждал этого дня и, едва краснея, вышел к камерам. Триумф. Ему было наплевать на то, какой скандал сейчас разжег маленький Иржи-бабочка. Он был звездой. Псевдо-звездой. Никто уже не смотрел на него, все вслух и через сеть заказывали юного гостя на следующий эфир. Все ждали скандала.
Иржи испачкал ботинки в мокрой грязи. Улицы стремительно самоочищались, но Иржи срезал дорогу до своего новехонького флай-мобиля на электричестве через размокшую клумбу. На него странно посмотрели. Особенно на тонкую дорогую замшу на его ногах. Ему сейчас бы хотелось забраться в постель и покурить, но с введением препарата сигареты перестали выпускать с настоящим табаком. Жалкие электронные подобия. Чертовы японцы - выдумали такой бред. Настоящие сигареты поставлялись лишь одному человеку в мире - Смеющемуся Человеку. Потому что он не потреблял препарата. Последний официальный клоун, искренне гримасничающий на камеру, мог курить табак. Так, может быть, просто подождать его после съемок? Машина никуда не уедет. Этому роботу ничего не интересно. Иржи зашел в единственное кафе на улице. Такие места оставались только рядом со студией и в центре - для встреч деловых людей, у которых не было времени потреблять препарат, и для отдыха гостей последнего шоу. Правда, самое дорогое вино в этом кафе было лишь оттенком того, что Иржи любил пить. Кислое. С привкусом мокрой пережеванной травы. Но сейчас ему было так скучно, что даже это казалось отрадой.
Девушка за соседним столиком, видимо, фанатка Смеющегося Человека, ждущая его после шоу, посмотрела на Иржи, подмигнула ему, порылась в сумке и достала коробочку таблеток. Приняла одну. На этой малышке было простое коричневое платье. Она была слегка карзуба и рыжеволоса. И подключилась прямо здесь. "Как все скучно", - подумал Иржи. Он сидел в кафе около часа, пока девушка, вызывая в памяти заголовок из интернет-журнала с его фотографией: "Самый перспективный жених Великобритании", безуспешно ждала его в сне, чтобы познакомиться.
Заметив движение автоматических дверей студии, Иржи вышел из кафе. Смеющийся Человек услышал стук каблуков и обернулся. Заметив Иржи, резко подозвал флай-мобиль и сел в него, опустив голову.
Иржи остановился. Закричать казалось ему ниже его достоинства. Но детская обида вспыхнула в нем так, что ногти процарапали ладони. "Мне нужны были только сигареты, урод. И я достану их. И тебя, лжец!" - думал Иржи, сцепив зубы и стоя на проезжей части. Флай быстро подъехал, и он сел на мягкое кресло, принявшее его форму. Но не ехать домой. В ресторан. "Эйфелева башня". Любимый ресторан Иржи. И там уже жить.
Напившись вина так, что горло стало совсем мокрым, Иржи недовольно зажмурился. Он был никем - дурацкий сын премьер-министра Великобритании без определенных желаний и амбиций. Все, что у него было - это его чувство. Но он совсем не умел приложить его. Заставить его работать на себя. И стать тем самым неизвестным "я". Все невозможно. Иржи никем не стал. Но у него было его чувство - никуда не деть... И много денег.
Привет, Смеющийся Человек...
Бросили трубку.
Иржи шел по улицам. Миллион раз. Одни и те же улицы. Одни и те же люди. Препарат-зависимые, спешащие домой, к нему. Зависимые... А от чего зависим он? От одиночества? Или от людей? От этих потных мудаков? Нет уж. Так мог бы подумать Иржи. Но не успел - ударивший по виску визг клаксона заставил его зажмуриться. Сидящий за рулем флай-мобиля парень глянул на Иржи пустыми беспрепаратными глазами и снова уткнулся в транслируемый на лобовое стекло блог. Еще раз приказал ехать, чуть пошевелив губами, но флай-авто снова не двинулся, а взвизгнул. Иржи не отошел. Он тупо смотрел на низкий модный флай, которому было велено просто задавить его, маленького пешехода. Без задней мысли. Вообще без мысли. И плевать, что он сам может позволить себе сотню таких флаев. Его, сына Гарольда Фукса, только что чуть просто не сбила запрограммированная на пропуск пешеходов машина. Чуть - потому что она не могла сбить, хотя ее хозяин даже не мог подумать, что есть в мире что-то важнее блога, на которые ввели это чертово разрешение. Но парень даже не успел поднять голову еще раз. Иржи молча соступил на тротуар, уступая дорогу. Его пальцы лишь едва коснулись блестящего лакового покрытия. "Крутая игрушка", - одними губами произнес Иржи и подмигнул сидящему за пультом парню. Тот едва-едва улыбнулся в ответ и снова погрузился в чтение. Отъехав на сотню метров, флай успел лишь коротко взвизгнуть перед мощным взрывом. Тот парень точно не знал, какой властью и возможностью программирования таких игрушек на самоуничтожение обладает сын премьер-министра, член английского парламента, восемнадцатилетний мальчишка Ирвин Фукс.
Иржи свернул за угол, сунув руки в карманы кашемирового пальто Hugo Boss. Ему было немножко холодно. Он свернул в ближайший подъезд дома, свободно открыв дверь и спугнув приютившихся внизу лестницы бездомных. Они рванули на выход, оставив полбутылки подпольной водки. Наверняка ищут деньги на препарат, а пока поставляют остальным бродягам водку. Чтобы хоть на немного забыться без живительных интернет-снов. Но Иржи было все равно. Иржи пил и плакал. Он не мог-не мог-не мог. Невозможно, нельзя так! Он размазывал мокрое по лицу и царапал едва пушистые щеки о ногти. Его рвало на миллион частей, каждая из которых болела так, что задохнуться можно было. Если бы...
На следующий же день в "Таймс-онлайн" появилась статья по этому делу. Она обросла комментариями, обсуждениями прикрытых голографическими аватарами людей. Конечно, Иржи заметили недалеко от места взрыва. Делались предположения, отнюдь не самые лестные, но никаких официальных заявлений. Только пустой базар под.
Но через неделю Иржи уже не мог вспомнить, случилось ли это с ним или это был очередной кошмар. Еще через полгода Иржи стал тем, кто мог бы спокойно убить человека. Он неизменно появлялся на порталах, вызывая бурление говна среди обывателей под. Развратный, играющий на публику мальчишка всегда был в центре событий. Днем - рассудительно составляющий свой голос в формальном парламенте, ночью - завсегдатай интернет-клубов, известный любитель препарата, мальчиков и девочек своего возраста и эпатажных поступков и фраз. Да, никого и ни разу было не удивить пошлым эпатажем уже давно, но Иржи привязал к этому свою философию - философию нового потребителя - потребителя жизни. Популярнейшие интернет-изданий постепенно заросли его репликами и их цитатами: "Гашиш круче, чем препарат!", "Я станцую новыми ботинками на ваших прошитых мозгах", "Электронное наслаждение? Предпочитаю электрический стул!" Иржи становился кумиром нано-поколения. Пока люди творили дрянь в сетевых собраниях под препаратом, погибали под градом микро-пуль в новой игрушке, чтобы проснуться выкинутым из сети, и жрали бесконечные многомерные фильмы с собой в главной роли, Иржи сидел в палате заседаний и скучающе зевал, выслушивая очередное прошение о его исключении, ловя укоризненные взгляды отца и вновь выступая с очередным выгодным предложением. Ночью братство под и его сподвижники ловили каждое его движение и слово. Герой интернет-культуры, мальчик с негромким ником "бабочка" перелетал с одной страницы на другую. Его стремились увидеть вживую, люди впервые за долгое время выходили по вечерам не в сеть, а на улицу, в "Эйфелеву башню", где он сегодня должен был появиться. Попросить у него денег, выпить за его счет - только быть обсмеянным им за эту просьбу считалось высшим шиком. Злой, циничный мальчик кричал со страниц своего твиттера: "Поехали жрать жизнь!" Иржи отвечал за свои слова. Его не боялись. Он сделал то, к чему так стремился - стал кумиром нано-поколения. Этаким потомком популярности Гари Олдмана или Джонни Деппа. У него было только одно отличие - он был онлайн. Но не в сети, нет. Он был "онлайн в этой гребаной жизни". Всегда. И к этому мальчику тянулись. Миллион скандалов вокруг его персоны не мог не заметить никто. Потому что он не мог сказать впустую, потому что он учил людей открывать заплывшие глаза. Его ненавидели, ему завидовали, но даже Смеющийся Человек пролистывал его твиттер, капризно морща лоб. И однажды:
Зравствуйте, вы хотите поговорить с мистером Фуксом-младшим? - голографическая девушка в Скайпе улыбнулась.
Да, это Смеющийся Человек.
Я узнала, - опознаватель лиц работал бесперебойно. - Сейчас он не может вам ответить, но, кажется, он оставлял что-то на случай, что вы позвоните. Секундочку... - она будто что-то искала среди таких же, как она, голографических бумаг. - Да, вот это...
Смеющийся Человек молча слушал и, оборвав послание на середине, отключился. Откинулся в заботливо подъехавшее кресло.
"Урод... Он думает, что это так смешно. Вообразил себя центром Вселенной. Тупица".
Ну что, привет, Бабочка, - произнес Смеющийся Человек, морщась. Он стоял ранним-ранним утром перед узким столиком в "Эйфелевой башне". Иржи посмотрел на него через бокал.
Ты долго. Думал над тем, что я оставил тебе?
Что тут думать... Нечего. Пустышка.
Почему не пришел раньше? Прошел почти месяц.
И за этот месяц ты вытащил сюда больше народа, чем здесь бывает во вемя важнейших переговоров. Все восхищаются тобой. Ты доволен? - Смеющийся Человек проигнорировал вопрос.
Да. пожалуй. Это всего лишь самочувствие жизни. Ничего больше.
Твое "самочувствие" - лишь избыток наглости.
Как и твоя "правда".
Смеющийся Человек покраснел.
Я хотя бы понимаю, что твоя задумка невозможна.
И это твоя большая ошибка, Смеющийся Человек. И главное отличие от меня.
И в чем же, мальчик?
Ты садись. А то стоишь, как официант, - Иржи тронул пальцами появившееся электронное меню и оно снова растворилось в поверхности стола. - Ты ведь будешь коньяк? Настоящий. Я заказал его немного. Только для меня и моих лучших гостей.
Взамен мне придется угостить тебя сигаретой, верно? - Смеющийся Человек аккуратно сел и взял один из двух бокалов, поставленных на стол тонким механизмом, спрятанным в стене.
Верно, - Иржи улыбнулся. Получив бумажную палочку, он немного удивленно посмотрел на нее и прикурил от зажигалки Смеющегося Человека, коротко засмеявшись. - Странно... Такая дрянь вроде, но вкусная...
Ты еще такой мальчишка, - Смеющийся Человек положил голову на ладони. - Ну... И что ты собираешься делать дальше?
Дальше... Дальше я буду менять структуру препарата, делая его менее порабощающим. Буду угощать людей алкоголем и узнаю наконец, где ты заказываешь сигареты. Постепенно все больше людей начнут выходить из сети. Я буду стараться. Самыми грязными методами. Хочешь, я даже устрою им новую сексуальную революцию, - Иржи рассмеялся так по-детски. - А потом я открою им настоящий, не голографический рассвет. Покажу им мокрые после дождя улицы. И когда им все это понравится, и зависимость ослабнет, я предложу свою структуру разоряющимся производителям препарата от имени известной компании. Людей будет меньше тянуть в сеть. А меньше зависимости - больше жизни, верно?
Ты совсем глупый мальчик... Иржи... Все, что ты сможешь - это дать людям другой препарат или его замену. Они навсегда останутся зависимыми, пойми...
Иржи зажмурился. Он знал это. Но если не пытаться вообще ничего делать? Как?
Знаешь мне вот не нужен препарат. Я чувствую и без него.
Таких больше нет, Иржи.
Ты тоже не веришь. Потому что в это страшно поверить. Но я могу чувствовать и верить. Правда.
Ага... А я могу летать, - Смеющийся Человек злобно скривился и отпил коньяк.
А я... наверное, могу. Я же бабочка, - Иржи неловко улыбнулся, отпивая из своего бокала.
Но почему именно бабочка?
Мне нужен огонь, в котором я сгорю.
Ну, теперь ты нашел его, да уж... - Смеющийся Человек посмотрел на него странно, но Иржи продолжил.
А вокруг я вижу только окаменелый лед. Чужие души безучастны. Если я разобью себе завтра лицо об асфальт, это вызовет только восторг и бурю сообщений в твиттере и lj. Ну и пускай. Это лучше холодного молчания.
Неудивительно, что власть никогда не доверяют семнадцатилетним мальчишкам, - пробормотал Смеющийся Человек.
Хочешь, я прямо сейчас полечу? - Иржи встал, и голова его закружилась от сигарет и коньяка.
Откуда? Из окна?
Да хоть бы и из окна! - Иржи шагнул, расстегнув тянущую горло пуговицу на мягкой рубашке. - У меня вырастут розовые крылья.
Ты же не девочка, - Смеющийся Человек наконец поднял голову и замер. Окружающий Иржи блеск рассветных лучей на секунду показался старому цинику и вправду крыльями. Но уже через миг он смотрел через мальчика.
Это и есть рассвет?
Да, - Иржи просто кивнул и сел обратно за столик.
Сквозь тонкое окно шел равномерный розоватый свет. Холодный, ветреный, космический. Как в старых дешевых фильмах, где хромала графика. Смеющийся Человек молчал и смотрел в окно, а Иржи вдруг расхохотался.
Вот видишь, - кричал он сквозь смех. - А ты не верил мне! Вот оно, самочувствие! Жри! Радуйся!
Неправда... Я... я это вижу, но ты никогда не сможешь показать это другим... Никто не променяет препарат и интернет-сны на это.
Я знаю. - Иржи отсмеялся и наконец признал это вслух. - Но вдруг? Вдруг...
Нет. Никто и никогда. Слишком поздно, - Смеющийся Человек встал. Его руки чуть-чуть дрожали. - Но это не значит, что я отказываюсь от того, что видел. Я видел его. И это лучше препарата. Знаешь, мы еще поговорим об этом. Я попробую объяснить тебе, в чем ты ошибаешься.
Попробуй. Я попытаюсь понять.
Я приеду сюда вечером. Будь здесь. Только один. Не надо... всего этого... И... да... я оставлю тебе пачку, - он положил сигареты на край стола. - У меня есть еще, а тебе они могут понадобиться.
Спасибо, - Иржи отвернулся к окну и подождал, пока стук каблуков Смеющегося Человека не стихнет на лестнице. - Быть может, это все не так уж и важно. Быть может, я уже дошел до своей цели. Я не знаю. Не знаю. Но я буду ждать тебя, Смеющийся Человек. Нам еще нужно поговорить, бедный мой еретик...
Розоватый свет окружал спину огромной Бабочки, ее тонкие лапки крутили бумажную палочку, и усики из дыма лениво шевелились под легкими вздохами ветра. Никто и никогда не будет похож на Иржи-Бабочку. Никто и никогда. Амен.