Высокие окна узкой комнаты музыкальной школы освещались вечерним солнцем. Оно грело спины учеников и звало на улицу к зелёной травке, под сень деревьев. У одарённых и не очень в музыке детей это была вторая школа. Солнце и приближающееся лето настраивали на мечтательный лад. Но ... Шли последние уроки года. Молоденькая стройная преподавательница, недавняя выпускница местного училища, стояла перед учениками в новых туфлях на высоченных шпильках и, периодически поправляя белую ажурную кофточку на узкой серой юбке, с увлечением рассказывала школьникам о творчестве Баха. Свой рассказ она дополняла прослушиванием музыкальных фрагментов работ композитора - проигрыватель и пластинка помогали ей в этом. На шпильки модных туфель из-за второго стола класса завистливым взглядом посматривали две тринадцатилетние подружки.
- Послушай, - маленькая худенькая Руфина придвинулась к соседке, наклонила голову, увенчанную черной косой и, поглядывая узкими узбекскими глазами на учительницу, что-то зашептала.
Коротко подстриженная невысокая плотненькая Иришка, выйдя из задумчивости о туфельках и своём излишнем весе, с готовностью повернулась к подруге и с интересом затаила дыхание. Она слушала, и её серо-голубые глаза округлялись от удивления. Конец сообщения показался ей очень смешным и она, прыснув в кулак, опустила голову к тетради.
Учительница осмотрела себя и, не найдя ничего странного, зашла за стол.
- Ирина! - строго и растерянно окликнула она со своего места смешливую ученицу. - Встань. Что случилось? Расскажи и нам, мы тоже хотим посмеяться.
Ире стало не смешно. Она была дисциплинированным ребёнком, никому никогда не доставляла хлопот, и это замечание её напрягло. По требованию учительницы девочка поднялась и задумалась: "Если я сейчас перескажу Руфины слова, понравится ли это ей? Весть не моя, но спрашивают меня. Что делать?" Ирина страдала и молчала, как партизанка на допросе.
- Мы ждём! - поторопила молодая женщина.
Девочка расстроено опустила голову. Но тут отозвалась Руфина:
- Расскажи всё. Там ведь нет ничего плохого, - спокойно разрешила она.
Ирина облегчённо вздохнула.
- Руфа мне сказала, что у Баха было двадцать детей. Семь от одного брака и тринадцать от другого. - Выдав такую важную информацию, она, по-детски наивно, спросила: - Это правда?
Теперь пришла очередь прыскать в кулак учительнице - томившая неизвестность оказалась намного тяжелей открывшейся реальности. Она уткнулась в учебник и несколько минут не поднимала головы. Полистала книгу, успокоилась, потом встала и, глядя с улыбкой на девочек, сказала, что об этом в программе не упомянуто.
С утра в первой школе солнце и май сразу заявили о себе - всем захотелось на улицу, на свежий воздух. Кем-то брошенное предложение после третьего урока классом сбегать в Сосенки и поиграть в "Красных и белых" было принято на "Ура!"
Сосенками называли пригорок, расположенный неподалёку, поросший невысокими крымскими хвойными деревьями. Под их широкими ветками-лапами в жаркий день дул прохладный бриз с моря. К середине дня нагретый воздух насыщался запахом хвои. С пригорка открывался прекрасный вид на лазурную линию горизонта Чёрного моря, синий контур горы Медведь и выдающийся далеко в море каменный нос мыса Плака. В те короткие минуты школьных перерывов Ирина любила прибегать сюда с подругами. Они устраивались поудобнее на пригорке или под деревьями, грелись на солнышке или нежились в тени, любовались открывающимися картинами природы и делились секретами. Сосенки были любимым местом отдыха всех учеников этой сельской школы.
- Идёшь? - повернулся к Иришке её сосед по парте Генка, невысокого роста стройный паренёк. Его голову вечно украшала копна кучерявых светлых волос. Гена прекрасно пел и играл на гитаре. Кроме того, он был лучшим в классе по бегу и часто побеждал даже на городских соревнованиях. В школе с первого класса его постоянно хвалили за это, и он всегда старался в беге и пении быть первым и лучшим. Когда случались неудачи, болезненно переживал их и сильно расстраивался.
- Иду! - согласно кивнула Ира и, так же как и Гена, замерла в ожидании заветного конца урока.
Прошёл год с тех пор, когда первого сентября классная руководительница, после приветствий и пожеланий к началу учебного года, объявила:
- Дети! Вы уже взрослые и сегодня я не буду вас усаживать так, как мне кажется, будет правильнее. Эту возможность я предоставляю вам. Подумайте и выберите с кем из мальчиков, хотели бы сидеть девочки. И наоборот.
Иришка переглянулась с соседкой по парте:"Ничего не поделаешь!" и задумалась о выборе:
"Последнюю четверть я сидела с Генкой и, хотя сначала мы оба этому не обрадовались, к концу года всё стало наоборот. Я бы хотела снова быть с ним", - решила девочка и повернулась в конец классной комнаты, чтобы глянуть на Генку. К радости Иры он тоже искал её взгляд и, энергично указывая пальцем на полупустую парту перед ним, предлагал её для совместного сидения. Ира согласно кивнула головой, Генка толкнул в плечо впередисидящего соседа, что-то шепнул ему на ухо и они поменялись местами. Ира собрала портфель и, очень довольная, перешла на выбранную для неё скамейку.
- Каникулы в этом году были какие-то длинные, - доставая из портфеля ручку, тетрадь и учебник сказал Гена Ирине.
- И тебе так показалось? - удивилась девочка, а про себя подумала: "Не буду же я ему говорить, что очень хотелось его увидеть".
Их смелый поступок послужил началом цепной реакции остальным в классе, имевшим какие-то личные предпочтения. Тех, кто не имел таковых, классная дама рассадила сама.
Итак, звонок! Долгожданная большая перемена началась! Дети радостно сорвались с мест. В Сосенках для игры класс разбили на две части - красных и белых. На площадке прочертили палкой границу, поставили у знамен сторожей, и началось! Геннадий попал в команду красных, Ирина - белых.
Прекрасный бегун был надеждой красных, и, понимая это, он старался изо всех сил. Дотронуться и пленить его, и таким образом вывести на время из игры, было довольно сложно. Он летал по чужой территории легкий, как ветер - красные в плену оставались недолго. Они сплочёной ратью уже подбирались к знамени противника, когда Гена, резко затормозив на сухих сосновых иголках, проехался по ним и упал на бок. Команда белых дружно заржала, и только Ира, зная характер соседа, посочувствовала ему. А Генка действительно расстроился, настроение его изменилось, прежний задор пропал, он встал и с досадой ушёл за дерево. Заминка с лидером была на руку команде белых - они пошли в атаку. Красным пришлось побеспокоиться о восстановлении ведущей роли. Соратники пару раз окликнули лидера и он, заметив невдалеке Ирину, помчался за нею. Полненькая девочка никогда не имела отличных оценок по физкультуре, догнать её не составляло труда, но не это было конечной целью намерений соседа по парте. За год совместного сидения у них появилась общие интересы - они нашли друг в друге внимательного и надёжного собеседника. Учёба? Генка всегда успевал списать утром готовое домашнее задание, на устных уроках подсказка у доски ему была обеспечена. Когда отвечала Ира, Геннадию приходилось заглядывать в учебник. К концу года их оценки поползли вверх. Конечно, они не стали отличниками, но улучшения просматривались в обоих табелях.
Белая убегала по косогору вниз пригорка, но красный был сильнее, и не прошло много времени, когда тёплая рука парня дотронулась до девичьей спины. Это был тот редкий случай, когда Ира не огорчилась своей неповоротливости.
- Догнал! - воскликнул Гена и, переводя дух, посмотрел на Ирину. Он стряхивал мышцы ног, топтался около неё и не торопился уходить. Его светлая рубашка, застёгнутая на пару пуговиц, уже давно вылезла из брюк.
Ира развела в стороны руки, показывая своим соратникам состояние плена. Она покраснела и запыхалась ещё больше легкого Гены. Её коричневая форма с белым воротничком была расстёгнута до возможного предела.
Возвращаться наверх не хотелось ни тому, ни другому. Грело солнце, под его лучами в низине сверкало ещё холодное майское море, жёлтые крокусы уже не просматривались в поднимающейся траве.
Ирине вспомнилось недавнее происшествие в музыкальной школе.
- Представляешь, какой прикол случился на этой неделе! - начала со смехом рассказывать девочка. - Одна подружка на уроке музыкальной литературы рассказала мне, что у Баха было двадцать детей.
- Двадцать детей! - воскликнул поражённый Геннадий и рассмеялся.
Это был смех облегчения, он снимал напряжение и уводил парня от мыслей о недавнем поражении. Ирина была довольна, что могла как-то помочь другу, и она продолжила:
- Он был женат всего два раза - семь детей у него было в первом браке и тринадцать во втором.
Невероятные для современных людей цифры многочисленного семейства поразили Гену и ещё больше рассмешили детей. Они упали в траву и продолжали хохотать без остановки. Сквозь смех Ирина добавила:
- А учительница, представляешь, подумала, что мы шепчемся о ней. Она взялась допрашивать меня, а я стою, как партизанка и молчу.
Дети смотрели друг на друга, придумывали разные невероятные вариации курьёзному случаю и смеялись, смеялись, смеялись. Но все хорошее очень коротко, о чём им напомнил школьный звонок.
На всю жизнь они запомнили этот день, как им было хорошо, потому что было понимание, потому что была весна, потому что частица детства осталась на этом пригорке.