Я открываю глаза - похоже, задремал. Она лежит на больничной койке, а я держу её ладошку в своей. Она жутко исхудала здесь, что и неудивительно. Я так боялся, что она не откроет глаза! А вот она лежит и смотрит на меня своими голубыми безднами. Я мысленно содрогаюсь - её глаза сильно выцвели за месяцы в больнице.
-Это я, Лис. Это я... - я не знаю, что сказать, и просто сжимаю её ладошку, стараясь не смотреть на катетеры, идущие к сгибу её локтя. Она улыбается с трудом и прикрывает глаза, потом снова открывает их и смотрит на меня. Кардиограф противно и надсадно пищит.
-Артур... а какой сегодня день недели?
-Пятница, - отвечаю я и мысленно ругаю себя за это. В глазах сестренки загорелась искорка.
-Артур, а...забери меня к себе на выходные?
Я глажу её по голове и улыбаюсь.
-Конечно, Лис. Возьму. Ты только будь хорошей девочкой и слушайся врачей, хорошо? - Мне не хватило смелости сказать ей, что самое большее через три часа её не станет.
-Буду, обязательно... - Она прикрывает глаза, и я начинаю думать, что она засыпает. Но через две минуты она снова поднимает ресницы и смотрит в потолок. - Я так соскучилась по школе и по подругам...
-Скоро ты вернешься в школу, обязательно. - Я безбожно лгу. У меня не хватает храбрости сказать ей, что её школы больше нет, и что её подруги сгорели в очистительном огне.
Она снова затихает. Ей сложно говорить. Я понимаю, поэтому не тороплю её. И тут она задет самый страшный вопрос.
-Артур... А почему не видно драконов? Почему их не слышно?
Огромные сиреневые драконы прилетели месяца четыре назад, когда Алиса была ещё здорова. Они появились из ниоткуда, приземлились на крыши зданий, разрушив несколько квартир на верхних этажах, и изначально перепугав многих, постепенно прижились. Лиса очень любила их, рисовала их, а еще пела им песенки, говоря, что они её слышат. А ещё она говорила, что драконы её зовут, хотят, чтоб она полетала с ними, но она не может к ним подняться. И драконов, по словам сестренки, это очень печалило.
А потом Алиса попала в больницу. Случилось это месяца два назад, когда я пришел домой с института, а её, бледную и без сознания, увозили на реанимационной машине. Наверное, через неделю после этого драконы начали периодически рычать, еще через две стали бить хвостами и топтаться на зданиях, а через месяц они взлетели и начали поливать огнем весь город. Это было страшное и в то же время завораживающее зрелище: они бесновались, разрывая ревом небеса, поливали землю огненным напалмом, а затем они по очереди перестали махать крыльями и замертво упали с небес, ударившись о землю, развалив последние руины и подняв облака пыли и пепла.
Больница, в которой лежала Лиса, уцелела лишь чудом. Электричество в ней поддерживалось лишь резервными электрогенераторами, резерв которых уже на исходе. Я знаю это наверняка, потому что сам притащил последнюю уцелевшую канистру солярки, чтобы поддерживать их работоспособность. Врачей, кто мог бы её вылечить, не осталось, и скоро она умрет. А я ловлю момент и провожу с ней время, пока она еще здесь...
-Они спят, Лис. Они очень долго тебя ждали.
-Ждали?.. Правда?
-Да, Лис. Они тебя любят. И я тоже.
Я сижу с ней рядом, пока не перестает пищать кардиограф. Электричества не осталось, а без вентиляции легких Лиса умрет через считанные минуты. Я прошу её закрыть глаза и пою ей колыбельную, которую нам пела мать. Когда я заканчиваю, Лиса уже не дышит. Я в последний раз целую её в лоб и ухожу. Надеюсь, теперь у неё есть крылья. Надеюсь теперь, драконы её дождались, и надеюсь, что теперь она летает с ними вместе, свободная от всего...