Как-то раз, когда мы уже оттарабанили свою вахту и пора было отправляться отдыхать на землю, греться на солнышке на каком-нибудь пляже и набираться витаминов, нас отправили за срочным грузом аж к чёртовой матери, на самый край системы. Мы ругались все, конечно, страшно. Никому не охота было тащиться бог знает куда, когда в голове уже стоит шум прибоя и шорох листьев, одним словом, натуральный ветер, и девочки - с такими соблазнительными формами любой из частей своего тела, каких просто не бывает и не может быть, а может быть просто очень больное воображение истосковавшихся по земной жизни космачей.
Но, деваться некуда, да и платят за сверхурочный рейс вдвойне, что тоже со счетов не сбросишь. И вот мы пополнили все запасы и рванули поскорее к этой самой "чёртовой матери", чтобы поскорее вернуться обратно. А "чёртова мать" эта - ни много, ни мало - орбита Плутона. Болтается там, на орбите, какой-то заводик, который какую-то дрянь вырабатывает, а для дряни этой сырьё только на Плутоне и есть. И вот надо же, выяснилось что мы, люди, оказывается, просто жить не можем без этой дряни, и по этой самой причине нам теперь приходится нестись туда, грузить полные трюмы и мчаться скорее назад, потому что здесь, около Земли, эта дрянь, видите ли, подошла к концу. Маразм какой-то!
Долетели мы туда вполне благополучно. Только с тоски порой чуть переборки грызть не начинали. Особенно в конце, когда связи уже никакой, передач никаких, друг другу уже до смерти надоели... Лучше всех, конечно, чувствовали себя те, кто какую-то научную работу себе взял и за вахту не успел её закончить. Они так просто с головой в неё ушли, будто для этого и на свет-то родились, будто они эту науку, эти свои наблюдения больше мамы родной любят! Вот когда я пожалел, что ничего такого не взял себе сам. Я как-то на все эти научные задания всегда свысока смотрел. Ещё когда учился, - так учёба надоела, чуть не бросил! А тут, вроде, все при деле, увлечённо так занимаются каждый своим, друг с другом делятся впечатлениями, а я в стороне стою и даже не понимаю их радости. И скучно, и обидно, и всё равно не можешь ничем таким заняться, потому что образования-то для такой работы у меня и нет! Правда, Андреич меня выручал немного. Он меня за какие-то свои штурманские расчёты усадил, а по ходу дела объяснял, что к чему и для чего. В общем, даже интересно было.
Ну, худо-бедно, добрались мы до этого завода на Плутоне, загрузили полные трюмы дряни этой бесценной и только в обратный путь было повернули, как приходит запрос. Откуда-то из глубокого космоса приближается к Плутону автоматическая станция, и с неё надо забрать контейнеры с образцами и доставить на землю. "Ну",- сказал капитан: "лишних два-три дня уже роли никакой не сыграют. Заберём и контейнеры, раз уж мы здесь.". А учёные эти - точно сумасшедшие люди. Напридумывают себе ерунды всякой, и давай проверять: правильно они придумали или нет? Или запустят какой-нибудь горшок с рогами подальше от солнца, пролетает он где-то там десятка два лет, а потом огромнейший грузовой корабль со всем экипажем и полными трюмами должен за этим горшком, который теперь никто остановить не может, несколько дней гоняться, чтобы образцы с него забрать. Дурдом!
Однако, сказано - сделано. Залетаем мы ещё подальше Плутона, разгоняемся хорошенько и нагоняем, наконец-то, этот "горшок". Когда уже подлетали, капитан по связи нас всех позвал: "Ребята, это интересно, поднимитесь все на мостик!". Мы все бегом рванули: что же там такого капитан увидел, что всем нам решил показать? А когда я взбежал на мостик, - у меня только челюсть отвисла. Ничего подобного я себе не представлял и представить не мог!
Мы стояли на мостике под прозрачным куполом. Отсюда, над головой и со всех сторон вокруг можно было видеть половину звёздного неба. Другую половину закрывала палуба, на которой мы стояли. И вот на этот купол медленно надвигался, постепенно закрывая от нас все звёзды вокруг огромный, немыслимых размеров шар, который более, чем на автоматическую станцию, походил на небольшую планету с идеально ровной поверхностью. Мы, стоя на мостике огромного транспортного корабля, ощущали себя муравьями, а свой корабль вместе с тысячами тонн груза - просто большим скафандром на фоне этого огромного летающего монстра. И когда он навис над нами, закрывая почти уже всё видимое пространство, Андреич сказал:
-Да ребята, и до этой штуки от нас - ещё около полутора тысяч километров!
Я всегда считал, что учёные - это сумасшедшие люди, но теперь я ясно видел, - насколько!
Мы подошли ещё ближе, и стало видно, что поверхность этого спутника вся испещрена какими-то отверстиями, бородавками, решётчатыми конструкциями и ещё какими-то непонятными объектами. И вдобавок он стремительно вращался вокруг своей оси. Когда я подумал, что эта штука прилетела из неведомых глубин космоса, где ей встречалось бог знает что, о чём мы даже представления не имеем, и сейчас вновь улетит прочь от нас, от солнца туда, откуда мы не сможем уже её видеть, откуда она не сможет подать нам никакого сигнала, и будет лететь там, во тьме месяцы, годы, десятки лет, чтобы потом, - вот так же, как и сейчас, лишь чиркнуть по краю Солнечной системы и оставить крохотную частичку того, что ей довелось повстречать в бездне пространства, - у меня мороз пробежал по коже.
Между тем от поверхности станции отделился автомат и заспешил к нам, дабы передать те самые контейнеры с образцами... Мне снова стало не по себе: с образцами чего? Но наш капитан был спокоен. Наверное, он встречал уже что-то похожее и сейчас спокойно выполнял свою работу. Мы были готовы к приёму груза.
Спустя час автомат отчалил от нашего корабля уже без контейнеров, и мы повернули к Земле. А фантастическая станция унеслась своим путём в бездну Космоса.
Вечером в кают- компании мы долго обсуждали увиденное. Все вдруг вспомнили какие-то истории, о которых никогда раньше не рассказывали, кто и что когда-нибудь видел удивительного и огромного. И Василий, наш компьютерщик, хороший мужик, но больно уж заумный от всей этой своей техники, выдвинул мысль, что, может быть это вообще была не земная станция, а какой-нибудь инопланетный, инозвёздный корабль, а в контейнерах, которые теперь у нас в трюме лежат, находится что-нибудь удивительное или ужасное!
-Ну да, конечно!- тут же сказал я ему.- Всё те же детские сказки про неземную цивилизацию! Уже все давно успокоились по этому поводу, потому что нет никакой цивилизации во всей нашей округе, кроме нашей собственной. Так что успокойся, Василий, ничего "ужасного" в трюме у нас нет!
Василий чуть улыбнулся и посмотрел на меня как на маленького. Ненавижу этот взгляд, он меня просто бесит! А Андреич неопределённо хмыкнул в усы и сказал:
-Да-а, как знать, как знать! - Взгляд его сделался задумчивым и каким-то грустным. Он рассеянно глотнул из своей любимой кружки невыносимо горячего и крепкого чая, какой мог пить только он один, покусал свои усы и стал рассказывать.
"Давно это было, уже много лет назад. Я, тогда молодой человек, после окончания училища летал штурманом на небольшом транспортном корабле. Больших рейсов у нас не было, в основном каботажные, около Земли. С одной стороны хорошо, вроде как всегда дома, а с другой стороны - нет такого большого отпуска, как у нас сейчас, всегда суета какая-то, то туда надо сгонять, то сюда! Мне, как штурману, больше всех от этой суеты доставалось. Постоянно надо было какие-то неожиданные маршруты прокладывать, да всегда - побыстрее, да учитывать при этом множество второстепенных факторов и множество непостоянных факторов, и иметь в виду кучу всяких возможных помех вроде того же нерейсового сообщения, которое осуществляли и мы сами, и ещё при этом помнить, что обязательно в самый неподходящий момент возникнет какое-нибудь условие, которое заранее просчитать или даже просто предположить абсолютно невозможно, и тогда придётся весь маршрут пересчитывать заново. Вот такая это была работа! Но и школа это была, конечно, отличная. Единственное, что меня всерьёз раздражало, так это то, что мы постоянно натыкались на старые, брошенные корабли, которые раньше было принято бросать там, где они приходили в негодность и которых удивительно много накопилось за время освоения Системы. Сейчас-то их отправляют на переработку, и встретить в космосе брошенный корабль почти невозможно, это чрезвычайное происшествие. А тогда - только успевай уворачиваться! И многие из них были даже отмечены на картах. Но далеко не все. Зато на каждом стоял маячок, и проходя мимо такого корабля мы получали информацию о том, что это за корабль, какого времени, чьего производства, какого типа и предназначения, какой имеет номер во всеобщем каталоге, и так далее.
Как-то раз нам спешно надо было попасть на другую сторону системы. Я сутки просидел, не разгибаясь, и в результате вычертил такой маршрут, которым горжусь до сих пор. Это была почти прямая! Такими маршрутами тогда вообще никто не ходил, потому что никто понять не мог, как можно пройти таким маршрутом и не упасть на Солнце. Капитан мой, как увидел мои расчёты, только крякнул. Но уж больно он спешил, а то бы и он добро не дал. А так только сказал: "Ну, не подведи, штурман!",- и мы поехали.
Через пару дней, когда мы уже хорошенько разогнались и настал самый ответственный момент (как бы, действительно на Солнце не свалиться), я только о том и молил Бога, чтобы нам какой-нибудь сюрприз теперь не выпал. И тут капитан вызывает меня на мостик и говорит:
-На-ка, полюбуйся! - И я вижу на экране какую-то старую посудину, которая (я чуть со стула не упал!) довольно резво нас догоняет! При этом никаких абсолютно признаков жизни, включая сигналы маячка, она не подаёт.
Вскоре вся наша небольшая команда собралась на мостике. Был в ту пору у нас в команде один парень, так он знал досконально все символы и отличительные знаки кораблей, существовавших когда-либо. И вот, когда мы сблизились с этой штукой настолько, что могли видеть её на наших экранах даже в мелких деталях, капитан говорит:
-А ну-ка, Сашок, скажи нам, что это за сверхбыстроходное чудо готовится нас протаранить?
Сашок молча изучал корабль минут пять, то общий вид разглядывал, то приближал на экране отдельные детали. Потом покачал головой: "Не знаю!",- говорит.
Между тем корабль ни на какие позывные не отвечал. Перестали его вызывать, отправили запрос. Но в этот момент мы как раз находились очень близко от Солнца, и связь была плохой. В эфире одни шумы и треск, и наш запрос не дошел. И тогда капитан принял неожиданное решение. Видно, тогда уже какая-то догадка мелькнула у него в голове! Он сказал: "Готовьте катер, посмотрим, что это такое."
Сам капитан не имел права уходить со своего корабля. Зато меня отпустил. И вот мы вчетвером прыгнули в катер и бросились догонять незнакомца. Догнали, облетели вокруг. Видим - стандартный порт для стыковки. Мы состыковались. Электроника, конечно, не работала. Вручную открыли шлюз, вошли внутрь.
Корабль был полностью обесточен. И мы, светя фонарями, пошли по узкому коридору. Прошли на мостик. Сашок посветил вокруг, говорит:
-Это корабль исследовательский, это как пить дать. На подобных в прошлом веке изучались дальние планеты.
-Может, какой-нибудь шутник решил на нём ещё и дальние звёзды поизучать, да и разогнал его напоследок хорошенько? - предположил я. Если бы я знал тогда, как близок к истине!
Однако, корабль был абсолютно пуст. Ни живых, ни мёртвых на нём не было. На мостике - пустые кресла, в медчасти - пустая кушетка. Там ещё шкафчики стояли с какими-то пробирками и пузырьками. С обыкновенными такими пробирками, как и везде. В некоторых сохранилось какое-то вещество. Ах, как я потом жалел, что не догадался прихватить хотя бы одну из них! Но точно таких же пробирок и у нас на в медчасти было навалом, и я лишь скользнул по ним глазами и пошёл дальше.
Туалет был совершенно обыкновенный и, по-моему, когда ещё функционировал, за его чистотой не очень-то следили. В кают-компании всё было устроено так, как, единственно, и могло быть устроено. Большой стол, кресла для отдыха и всё такое прочее... На одном из кресел мы нашли небольшой персональный компьютер. Нам удалось подключить его к батарее и оказалось, что он ещё работает. Но программы, видимо, всё же сбились, потому что на дисплее высветилась какая-то тарабарщина из несуществующих значков. Мы его отключили и взяли с собой: может быть удасться реанимировать и там окажется какая-нибудь ценная информация?!
Пора было возвращаться. Не найдя ничего неожиданного мы погрузились в свой катер и отчалили, а спустя несколько часов доложили капитану о том, что ничего особо интересного не найдено, корабль, видимо, из серии исследовательских, людьми давно оставлен. Из найденных вещей - только компьютер, который мы после тщательной дезинфекции передали нашему компьютерщику.
Между тем собственный наш рейс требовал участия и внимания, и мы на какое-то время забыли о неожиданной встрече. Но когда опасный участок был нами пройден и мы смогли немного расслабиться, капитан попросил меня рассчитать траекторию движения встреченного нами корабля. К этому времени и компьютерщик наш, Толя, понял, что никак реанимировать программу найденного нами компьютера он не сможет и хотел поделиться с нами какими-то своими соображениями. И мы смогли, наконец, выслать запрос, на который довольно быстро пришёл ответ. И вот капитан собрал нас всех в кают- компании и попросил Толю огласить результаты своей работы и выводы, к которым он пришёл.
-Никакого ключа к программе и к шифру, который появляется на дисплее, я не подобрал. - сказал Толя. - Но я твёрдо уверен в том, что компьютер исправен и все программы у него работают нормально. А те значки, которые появляются на экране - не что иное, как шифр. Это ясно, потому что они повторяются, потому что существуют типичные комбинации одних и тех же значков, потому что текст из этих значков логично структурирован. Но разобраться в этом, провести хоть какую-нибудь аналогию и найти хоть какой-нибудь смысл я не смог. И ещё одно. Компьютер, в общем-то, стандартный. Но маркировка деталей внутри ни на что не похожа и где этот компьютер могли изготовить, - я не знаю. Хотя, столько лет прошло, чёрт его знает, какие тогда компьютеры делали. Может быть на какой- нибудь периферийной станции, для своих внутренних нужд...
-Понятно. - сказал капитан. - Ну а ты, штурман, что нам скажешь?
Я с сомнением посмотрел на Толю и сказал:
-Не знаю, насколько давно мог быть изготовлен этот компьютер, но сам корабль получил значительное ускорение совсем недавно, быть может, за месяц до нашей с ним встречи. Иначе получается, что он не крутится как спутник внутри системы, а прилетел откуда-то извне.
-Но остановить его некому, ведь внутри нет команды, так? - спросил капитан.
-Точно. - ответил я. - Внутри - ни души и вид такой, будто корабль давным-давно покинут и с тех пор туда никто больше и не заглядывал.
-Так куда он, раз его некому тормозить, в конце концов попадёт? - опять спросил капитан.
-Если ему сейчас повезло и он благополучно миновал пояс астероидов, никаких других ожидаемых помех внутри Системы у него нет. Значит на такой скорости, какую он имеет, он покинет солнечную систему навсегда и будет двигаться по некоторой внутригалактической орбите. Причём, с учётом отклонения, вызванного Солнцем, пройдёт в непосредственной близости от следующего светила. Если ничего не помешает ему до него долететь.
Я немного подумал и добавил:
-Собственно, за пределы системы он уже вышел. И, если подумать о вечном, то он когда-нибудь, чисто теоретически, конечно, смог бы выйти и за пределы галактики. Но покинуть её совсем - нет, для этого скорости у него, всё-таки, недостаточно.
-Хорошенькая перспектива! - прокомментировал капитан. - А вот пришёл ответ на наш запрос по поводу этого корабля. Информацией, которую мы передали, крайне заинтересовались всяческие специальные службы и, я думаю, нас ждёт по прибытию на землю много неприятных моментов. А пока нам ответили, что никогда вообще ни на одной планете или станции внутри системы такого корабля никто не строил.
-В Системе - не строил? - недоумённо переспросил Сашок, сидевший рядом со мной. - А где же тогда? Заводов за пределами Системы, по-моему, ещё не построили! Или, что они имеют в виду?-
Он вопросительно взглянул на меня. Я посмотрел на него, и потом все мы дружно уставились на капитана.
-Вот так-то, ребята! - сказал капитан, и больше ничего не добавил.
Все молчали.
-То есть, что же это получается? - нарушил, наконец, тишину Толя. - Что этот корабль сделан не в солнечной системе, что ли? То есть, что это корабль - пришелец, корабль, созданный не человеческой, а какой-то другой цивилизацией, корабль, долетевший до нас с другой звезды?
-Да, ребята. - ответил капитан. - Мною получен строгий приказ о неразглашении, и мы теперь с вами - на бессрочном карантине, до специального решения.
Кто-то протяжно присвистнул.
-Вот это да! Вот это да!!! - не сдержал своего восторга Сашок.
-Да-а, вот тебе и да! - произнёс в ответ не настроенный романтически Толя. - Теперь, значит, и на землю неизвестно когда сойдём!
-Да, может и не сойдём вовсе! - совершенно серьёзно ответил ему капитан.
-Но, как же так? - вдруг вспомнил я. - Ведь не мог он быть построен где-то не в системе какими-то там инопланетянами. Ведь там даже расположение отсеков внутри стандартное! И пузырьки в аптечке точь в точь как у нас! Какой же это, к чёрту, инопланетный корабль?! И к порту наш катер сразу пристыковался, как будто для него этот порт был сделан... Так какой же это корабль пришельцев?
-Вот это-то всё и странно. - ответил капитан. - Все эти обстоятельства будут выясняться, а пока нам предложено ничего не разглашать и посидеть на карантине.
Мы долго ещё обсуждали наше положение и выдвигали всевозможные гипотезы о происхождении встреченного нами корабля. Но в конце сошлись на мнении, что столкнулись с одним из редких исключений и что этот корабль конечно же земного происхождения, но по каким-то причинам его просто не удалось идентифицировать. Правда, непонятным оставалось то, кто и зачем его до такой скорости разогнал. Но мы от этого непонятного факта просто отмахнулись.
А потом мы долго болтались на орбите и к нам шли и шли различного рода визитёры. Сначала это были врачи. Такого медицинского обследования, какое они нам всем устроили, ни до того, ни когда-либо после я не проходил! Потом явились люди из службы какой-то безопасности. Они тщательно упаковали в сверхнадёжные и сверхнепроницаемые контейнеры найденный нами компьютер, скафандры, в которых мы были на том корабле и даже катер, на котором мы к нему пристыковывались.
-Хорошо ещё, что нас самих не упаковали. - сказал на это Толя.
Потом потянулись какие-то люди, которые всё спрашивали, спрашивали и спрашивали до мелких, мельчайших, микроскопических деталей, что же мы там видели. И когда мы в тысячный, если не больше раз рассказали им одно и то же, и Сашок признался мне, что ещё немного и он начнёт специально для них что-нибудь придумывать, их поток прекратился. Нас долгое время никто не тревожил, но никто ничего и не говорил нам, и мы томились в неизвестности. А в конце всего этого мучения они нас просто уморили со смеху. Один скромный маленький человечек, по виду - типичный чиновник, зашёл к нам и сообщил, что вышла ошибка, что корабль этот идентифицирован и что он вполне земного происхождения, что у нас просят прощения за причинённые неудобства и что карантин и все прочие запреты сняты. Он выдал нам необходимые документы и мы, наконец-то, сошли на Землю.
Ох и ругались же мы, ох и плевались на все эти доморощенные спецслужбы, от которых только шуму много, а толку - никакого! Однако нас убедительно попросили об этом инциденте не распространяться. К тому же кое-какие неясности в отношении корабля-призрака ещё оставались. К примеру: почему без стандартного маячка, почему - с такой скоростью? Мы дали подписку о неразглашении в интересах следствия и разъехались все на долгожданный отдых. Так только, с семейными своими да с друзьями поделились происшедшим, посмеялись над чиновниками, так пар и спустили.
А после отпуска корабль наш неожиданно отправили на кап. Ремонт и всю команду расформировали, даже не дав попрощаться. Я как раз тогда на дальние сообщения и перешёл. Хоть и говорили всегда, что конкурс большой на дальние корабли, но удивительно легко у меня это тогда получилось.
Вот и вся, казалось бы, история. Я работал себе спокойно на дальних рейсах. И однажды довелось мне познакомиться с одним интересным человеком, учёным-лингвистом. Мы с ним часто разговаривали, и как-то он поведал мне историю о том, как однажды ему пришлось по компьютерной программе расшифровывать целый язык. Самая суть, смысл, значение, как объяснял он мне, заключены уже в тех нулях и единицах, которыми "мыслит" компьютер. Уже в этих нулях и единицах содержаться те образы, которые мы можем видеть на экране или воспринимать с помощью обычного текста. И вот эти самые нули и единицы программ какого-то компьютера он перевёл напрямую в образы, а затем в обыкновенный текст. А потом этот текст сопоставил с другим текстом, записанным произвольными, не имеющими аналогов значками по произвольным, не имеющим аналогов правилам. Он долго восхищался простотой и глубиной этих правил, с тем, насколько они логичны и в качестве примера написал мне несколько фраз на этом самом языке. Я посмотрел и тут же в голове у меня всплыла вся эта история с кораблём-призраком и найденный нами компьютер, и то, что нам-таки удалось его включить, и то, что на его экране мы видели точно такие же значки... Я покинул своего собеседника и ушёл к себе в каюту, и там, в уединении, я вспомнил всё, и всё встало на свои места."
Андреич замолчал надолго, погружённый в свои воспоминания. Потом, вернувшись в действительность, залпом выпил свой остывший чай.
-Вот так! - заключил он и отставил кружку.
-Да что "вот так"- то, Андреич? Что там у тебя на свои места встало, говори толком! - не выдержал я.
-А разве не ясно? Тот "корабль-призрак" был не старым брошенным земным кораблём, а кораблём, прилетевшим к нам с другой звезды.
-Но, Андреич, ты же сам говорил, что там было всё стандартное: расположение отсеков, порт для катера, пробирки там какие-то...
-В том-то всё и дело! В том-то всё и дело, ребята. Мы-то всегда ждём чего-то необычного, нестандартного, когда думаем о других звёздах, о другой цивилизации. А на самом деле всё точно такое же, как и у нас. Как те программы на найденном нами компьютере. Единицы и нули. Всё. Есть заряд или нет заряда. И отсюда всё идёт. Выбор самого рационального, функционального, простого, лёгкого, дешёвого, - единственно возможного, в конечном счёте. Я даже думаю, что это не только и не столько в технике, сколько в природе вообще, и что эти самые "инопланетяне" - такие же, как мы люди, с точно такими же частями тела и, наверное, с точно таким же генотипом как у нас. А не такие, какими их любят иногда представить: какие-нибудь аморфные монстры или дистрофики с огромными головами. И, как знать, может быть нам здесь встречались инозвёздные объекты не раз, только мы их не замечали, сочтя за наши родные, местного происхождения.
-А может, нам и инопланетяне тогда встречались, только мы их принимали за наших соотечественников? - пошутил я. - Василий, вот ты, случайно, не инопланетянин?
Но никто не засмеялся. Да и у меня что-то сместилось в голове от этого рассказа. И когда мы разошлись по своим каютам, я всё время припоминал разные моменты, сопоставляя их друг с другом, а потом стал вспоминать о встреченной нами огромной станции.
Наш транспортный корабль мчался, набирая ход, к Земле-родительнице, а я, засыпая, представлял себе, как эта самая планета-станция уходит всё дальше и дальше от Солнца и там встречает другую точно такую же, только прилетевшую с другой звезды. И две эти станции разговаривают друг с другом на языке нулей и единиц, сообщают друг другу какую-то информацию и новости, чтобы потом запаковать их в контейнеры и развести по домам, где их распакуют и прочитают два совершенно одинаковых бородатых учёных-лингвиста. "Только зачем им делиться новостями, этим учёным? Ведь и новости-то у них тоже, наверное, одинаковые." - подумал я, и уснул.