Аннотация: Как я участвовала в конкурсе садоогородников "Золотая Осень".
Мелодии лета,
Или резня по кабачкам
История сия пишется по горячим следам, и все совпадения в ней исключительно хорошо продуманы.
Всё начиналось спокойно и безобидно как для отдела стандартизации и патентно-лицензионной работы вообще, так и для смирного племени кабачков в частности.
В середине августа, когда жизнь в отделе текла своим чередом, то есть осциллировала от аврала к кризису и обратно, заводская многотиражка объявила о традиционном конкурсе "Золотая осень" и его теме этого года - "Мелодии лета", в честь 175-летия Чайковского, имевшего удовольствие именно столько лет назад появиться на свет на воткинской земле.
Сомневаюсь, что кто-то кроме меня обратил внимание на объявление: народ у нас занятой, а местные объявления не читает из простого принципа: чего хорошего и так на наши головы свалится, а чего плохого - начальник до сведения доведет.
И так бы они и шли параллельными курсами - наш отдел и заводской конкурс, но случилось неизбежное: из отпуска вышел (а точнее, не вышел, а вышла, и не вышла, а выглянула на полдня) председатель профкома. И видно, первые рабочие часы за две недели произвели на ее расслабленную психику такое тяжкое впечатление, что уходя, она нахмурилась и задалась вопросом: "А почему мы не участвуем в "Золотой осени"?
Мне, как самому отмороженному члену коллектива тут же было поручено выдать к завтрашнему дню на-гора идею, потому что времени до даты "Хэ" оставалось всего пять дней. После получаса размышлений идея появилась, хоть и одна. И называлась она: "Посмотреть в интернете".
Почесав в затылке перед клавой, я набрала в строке поиска судьбоносные слова "Овощи оформить красиво картинка" и нажала "Найти".
Так я узнала слово "карвинг".
Исполосованные безвестными и не очень профессионалами арбузы, кабачки, морковь и прочие редьки со свеклами засияли пред моим взором неземной красотой, изумляя совершенством линий, поражая новизной и пленяя навек. Морковные шишки, свекольные розы, редечные георгины, каллы из перца и анемоны из пекинской капусты заполонили несколько метров памяти моего компа.
Найденное овощное чудо я в состоянии эстетического шока - то есть, не задумываясь о последствиях - скинула на заводской адрес, и на следующий день фотки уже пристрастно рассматривались на всех компах нашего отдела. Что мы будем делать на конкурс, сомнений не было.
- Чем это, интересно, сделано? - ткнула Татьяна - наш профком - в цветущий сказочными цветами арбуз.
- Наверное, инструментами для резьбы по дереву, - с видом папы-карлы в законе ответствовала я. - Конечно, можно и простым ножом, но специальным инструментом сподручней.
Татьяна, как личность, так до конца пока свой отпуск не отсидевшая, в тот день снова ушла с работы пораньше, и часов около пяти позвонила мне: "Будешь проходить мимо - зайди".
Я неосторожно согласилась.
Прямо в прихожей мне был торжественно вручен довольно тяжелый пакет. Заглянув вовнутрь, я увидела полосатый кабачок сантиметров двадцать пять в длину и небольшую коробочку с прозрачной крышкой, под которой лежали ровным рядком какие-то палочки.
- Что это? - подозревая недоброе, спросила я.
- Инструменты для резьбы по дереву, - отвечала Татьяна.
- И что я с ними должна делать? - как бы невзначай, я попыталась избавиться от пакета и тылом вперед покинуть квартиру.
- Резать по кабачку, - сурово заявила профком. - А это тебе подопытный образец. В понедельник отчитаешься.
На улице стояла пятница.
- Ага, - только и смогла ответить золотая рыбка и, вильнув хвостом, пошла домой.
Добравшись до кухня, я выложила на стол подопытного кабачка, выковыряла из нежелающей открываться коробочки инструменты, больше похожие на игрушки для детского сада, разложила их перед собой и уставилась, пытаясь сообразить, за что мне это всё такое и прочее, кто виноват и что делать.
Но поскольку ответ на первые два вопроса нашелся слишком быстро и простора для фантазии не оставлял, пришлось сразу заняться решением вопроса третьего.
И тут в кухню вошел дочь.
- Что это у тебя?
Я объяснила. И про конкурс, и про профком, и про дилемму.
- Вырежи на нем Чайковского, - резонно посоветовал ребенок.
"ГЫ", - сказав в ответ единственное, что смогла, я принялась опробовать инструменты на кабачке.
Их было шесть, и они были китайского происхождения.
Для работы по какому конкретно виду дерева они были предназначены, я не поняла, но шкуру кабачка они прорезали только после приложения незаурядного усилия. Но хорошо, хоть не гнулись - хотя, честно говоря, я ожидала этого с минуты на минуту.
Оставив на полосатом боку подопытного шесть шрамов разного профиля и глубины, я задумалась над сюжетом будущего шедевра.
"П.И.Чайковский пишет "Вальс цветов", "П.И.Чайковский танцует "Вальс цветов" и даже "П.И.Чайковский сам по себе" отпали быстро и сразу по двум причинам, первая из которых была моя врожденная неспособность нарисовать что-то, кроме смайла.
Второй стали те же самые китайские инструменты, с которыми вместо Чайковского смайл получился бы даже у Кипренского.
Значит, методом исключения оставались просто цветы.
Вооружившись самым простым с виду ножиком, усердием и терпением, я принялась за работу. Раз за разом я резала, снимала стружку, проковыривала и подрезала твердую холодную шкуру, не режа, не снимая стружку, не проковыривая и не подрезая пальцы только по причине национальности инструмента.
Часа через два на полосатом боку истязуемого получился цветочек.
Нечто похожее во времена моего детства вырезали из хулиганских побуждений первоклассницы на новых школьных скамейках.
Критически оценив содеянное и сравнив мысленно с интренет-совершенством, я взяла тайм-аут и посвятила его целиком детальному изучению закачанных ранее картинок. И хоть детальность их была невысокой, и при большом увеличении изображение расплывалось и мутнело, часа через пол я вернулась на кухню окрыленная и вдохновленная.
Конечно же! Всё получается не так, потому что я всё делаю не так! Ведь есть же волшебное слово - 3D! Цветуёчек должен быть не плоским, а объемным! И достигается это следующим образом!..
Еще часа через два я с чувством глубокого удовлетворения взглянула на три лепестка, из-под которых кокетливо выглядывали два чашелистика, на натурально-естественный фон, на плавные перекаты трепетных листиков, с чувством Пигмалиона, отпускающего свою Психею в первый полет, погрузила истерзанную овощную тушку в воду - чтобы не одрябла - и отправилась спать.
Ночью мне снилось восторженное поклонение публики моему таланту, мастер-классы по всему заводу и много-много китайских инструментов и кабачков.
Утром первым делом я отправилась на кухню, дрожащими руками извлекла из посудины полосатое тельце и впилась в узор взглядом, готовым созерцать прекрасное. Но вместо этого пред мои взором, наполненным вселенским недоумением и всемирной скорбью, предстал искромсанный каким-то слепым маньяком фон, шрамы на угловатых неровных лепестках, не иначе как нанесенные бензопилой, неровные чашелистики, больше смахивающие на осколки изломанной каратистом фанеры...
Почти не дрогнувшей рукой я взялась за нож.
Окончил полосатый свои нелегкие дни в холодильнике в обществе капусты и перца, предназначенных в борщ.
Так с уликой, свидетелем и жертвой моей первой попытки заняться карвингом было покончено, и жизнь вновь стала бы прекрасна, хоть и местами и удивительна - если бы не вопрос: что я понесу на конкурс?
Взгляд мой, как пресловутый убийца на место преступления, сам по себе пополз в овощной угол кухни, где своей участи быть стушенными с капустой дожидались два других кабачка. Поменьше, почти белый, дрябловатый и недозрелый, сантиметров на десять длиннее полосатого - и побольше, монстр почти на полметра, массивный, с плотной темно-зеленой кожей. Фон цвета бутылочного стекла, как экран неисправного телевизора, испещрили желтые рябинки.
Взгляд на белого... на зеленого... снова на белого...
С первого, второго и даже третьего взгляда было ясно одно: с зеленым мне не справиться.
Значит, оставался белый - хоть сердце-вещун мне и подсказывало, что белый рисунок на белом фоне разглядеть можно будет только случайно.
Ну и китайский инструмент по дряблому боку резать должен получше...
Сюжет картины, призванной сорвать все заводские лавры, был прост: нотный стан, скрипичный ключ и пара восьмых, плавно переходящих в три цветочка и такое же количество листочков.
По дряблому китайские ножи не резали - они в него просто проваливались. И тогда на помощь пришел друг человека - маникюрный набор. Безымянной штучкой для удаления кутикул музыкальная часть была процарапана за десять минут, и настало время цветочной.
Чтобы усложнить себе простую до неприличия задачу, при вырезании цветов я всё-таки взяла в руки ножи.
Результат был неплох.
По сравнению с полосатым.
Нотный стан игриво развевался на неосязаемом ветру, ноты - "Вальса цветов", естественно - летели в вечность, и даже листики-цветочки были 3D, хоть и грязно-бело-желтоватого цвета - как вся мякоть кабачка...
В принципе, покорять воображение не причастных к карвингу заводчан это изделие было готово...
Если бы не цвет фона - или самого кабачка.
Вот если бы он был поярче... поконтрастнее... повыразительнее...
Вот если бы хоть не кабачок, так фон можно было чем-нибудь покрасить...
Из естественных красителей мне были известны два: луковая шелуха и свекла.
Из прочих - и имеющихся в наличии - фломастеры.
Лук у меня был мелкий, не больше грецкого ореха, и злой, как сто собак. Начистить его в таком количестве, чтобы шелухой можно было покрасить хоть тот же грецкий орех, у меня не было никакого здоровья: месячный запас слез у меня был исчерпан еще неделю назад при приготовлении курицы под шубой. И кроме того, коричневый узор по коричневому фону намного ли лучше белого по белому? А в том, что луковой шелухой покрасится не только фон, но и сам кабачок, у меня сомнений почти не было.
Методом исключения оставались фломастеры ребенки и свекла.
Фломастеров было много, но тратить их на покраску истерзанного кабачка я не собиралась. Свекла, в отличие от фломастеров, у меня была одна, и именно поэтому отдавать ее какому-то кабачку я не стремилась тем более. Посему, сняв с нее шкуру, я отправила свекольное мясо к месту временного упокоения - в морозилку, к полосатому. Истекающие же соком очистки были погружены в воду. Опустив туда же кабачок, я стала ждать, когда будет у меня чудо красоты неописанной.
Двадцать минут, полчаса, час - свекла отдельно, девственно-белый кабачок отдельно, как киплинговский восток и запад и, похоже, без малейшего желания встретиться. Чувствуя как тот чукча, что это, однако, тенденция, я решила для ускорения реакции раствор свеклы в водопроводной воде вскипятить.
Сказано - сделано.
В едва не кипящую воду был опущен бедный кабачок и благополучно там забыт на час или полтора. Когда же я про него вспомнила и дрожащими руками извлекла из жидкости цвета наваристого свекольника, то вместо радикально-малинового рисунка и белого фона взору моему предстало нечто цвета хорошо промытого мяса на фоне цвета мяса не очень хорошо промытого. Более того, от пребывания в воде несчастный овощ разбух и набряк, а то место, где я ему отрезала тонкую сморщенную шейку, из-за которой он не помещался в таз, стало консистенцией и цветом похоже на вареную колбасу, слишком долго пробывшую в растворе соляной кислоты.
Это был конец.
Получившееся чудо могло усладить взор разве что слепого дальтоника, а в заводском жюри таковые замечены пока не были.
Мусорное ведро ждало жертву второго эксперимента, а нервно подрагивающий взгляд устремлялся на кабачок третий и последний, когда меня посетила...
Нет, не идея.
Татьяна-профком.
Завидев недовыброшенного свекольного утопленника, она пришла в неописуемый восторг и сказала, что ничего более совершенного в жизни своей не видела.
Когда вопроса после десятого я убедилась, что она имеет в виду именно то, о чем я подумала, я стала сомневаться во многих вещах, ранее казавшихся незыблемыми...
И одна из них - а так ли ужасен результат моих экспериментов.
В том, что это - шедевр современного кабачковырезания, ей удалось меня убедить чашки после третьей чая, и мы, распрощавшись, отправили кабачок в холодильник - не дрябнуть, а сами пошли спать. Уходя, Татьяна забрала инструменты - в надежде, что муж их подточит, не дома, так в цехе, и пожелала мне спокойной ночи.
Спокойной ночью меня преследовали призраки невинно убиенных кабачков.
Рано поутру я достала из холодильника запотевший и распухший, как брюхо белой акулы (дохлой) овощ, и поняла, что если его на заводе кто-то увидит, то я как честный человек после этого должна буду написать заявление по собственному желанию.
Выход из положения был лишь один.
Но что я могла против него, огромного зеленого чудовища со шкурой, толщиной с бегемочью - с голыми руками?
Но я была должна.
Ведь если не я - то кто?
Вздохнув, я нашла в куче дочериных книжек "Рисуем 50 знаменитостей", оранжевый фломастер на столе, и достала из шкафа маникюрный набор.
Через два часа на толстом конце зеленого монстра загнутой ковырялкой из набора был вырезан Петр Ильич Чайковский.
Правда, прической он больше напоминал Эйнштейна, бородой - Карла Маркса, лбом - Ленина, а зеленое его лицо покрывали желтые рябинки, делая великого композитора похожим на рекламу вакцины от оспы - но если прищурить один глаз, и повернуть кабачок вот так, и если свет при этом будет падать вот туда...
То за Льва Толстого его можно было принять вполне!
ПыСы и ХЭ.
Нотный стан - объемный на этот раз, и цветочки-листочки - 3D - дорезались уже на работе, в промежутках между звонками и переводами, вызывая ничем не обоснованный, но чрезвычайно вдохновляющий восторг сотрудников. На конкурсе популярностью зеленый мерялся с ансамблем частушечников справа и воткинскими арбузами и виноградом слева.
Свекольный недокрашенец выступил в роли вазы под цветы и тоже имел успех - когда удавалось привлечь к нему внимание и убедить, что это не фарфор.
Инструменты в цехе наточили, сказав про китайскую металлургию много добрых теплых слов.
Отдел занял в конкурсе одно из первых мест (в буквальном смысле - первых мест было пять, и семь вторых, так вот мы - на одном из первых :))))