Багдерина Светлана Анатольевна. Сердце Осени

Сердце Осени

Девочка открыла глаза и тут же зажмурилась: какое всё вокруг яркое, пестрое, шумное, зеленое!..

Не такое.

- А какое должно быть? - сдвинула она брови, пытаясь вспомнить, но ответа не было.

Девочка поднялась, расправила оранжевое платьице и огляделась, вбирая мир широко распахнутыми карими глазами. Высокое голубое небо в пухе облачков, изумрудные кроны деревьев, разнотравье под ногами, пронизанное гудением пчел, танец бабочек на ветру, дрожащая паутинка под кустом головокружительный запах цветов, земли и утра... Затаив дыхание от нахлынувшего вдруг нестерпимого счастья, девочка протянула руку и дотронулась до кленового листа. Под ее прикосновением прожилки побежали коричневым, а зелень обернулась густым кармином. Девочка ахнула, шагнула к березе, провела рукой по пряди, свисавшей до земли, и с восторженным изумлением увидела, как сердечки под ее ладошкой окрасились охрой. Засмеявшись, она подбежала к малине, взъерошила шершавую листву - и преобразившиеся листья взметнулись и заскользили по ветру золотистым дождем.

- Осень! Меня зовут Осень! - закричала она, и птицы отозвались протяжным курлыканьем, приветствуя. Ветер растрепал ей волосы шаловливой рукой, вплетая свои легкие нотки в журавлиную песню, подхватил листья, подбросил задорно, и они рассыпались разноцветной руладой. Рыжая бабочка стаккато вспорхнула с астры, и бесконечно прекрасная мелодия мира - ее мира! -зазвучала в душе Осени. Она засмеялась и закружилась в радостной карусели желтой, багряной и оранжевой листвы. Ей хотелось петь, летать, обнять весь свет! Сердце ее переполнилось любовью, восторгом и счастьем, замолотило, готовое разорваться - и исчезли преграды и расстояния. Чувства Осени выплеснулись волной, и в ответ музыка нахлынула торжествующим крещендо, пронизывая и объединяя ее со всем светом. - Я люблю тебя! Я тебя люблю!..

Золотые дни полетели, как птицы: она бродила по лесам и лугам с кленовой веткой в руке, и всё, к чему ни прикасалась ее волшебная палочка, изменялось до неузнаваемости. Земля наполнялась янтарным светом и хрустальными прозрачными нотами безмятежности и умиротворения, и не было для Осени большего счастья, чем чувствовать себя с ней единой сердцем и душой.

А еще она росла. Случайно глянув в лесной прудик, она увидела отражение не маленькой девочки, но высокой девушки с кудрями рыжими, как солнце в кленовой листве, в длинном желтом платье с широкими рукавами, украшенном рубинами рябин и кружевом летучих паутинок. Она была доброй чародейкой, принесшей в ждавший ее мир разноцветную сказку. Скучная зелень расцвечивалась яркими красками, точно служанка, наряжавшаяся для бала. Плоды наливались соком и сладостью. Грибные дожди вызывали из подземного изгнания армии аристократов-боровиков, щеголей-подосиновиков и пройдох-мухоморов. Звери и птицы приветствовали ее и рьяно принимались за дела, откладывавшиеся всё лето...

Лето.

Это слово, нечаянно вырвавшееся из лабиринтов памяти, заставило улыбку застыть. Местами, где она уже проходила, раскрасив мир в цвет радости и счастья, кусты и деревья выбрасывали новые зеленые листья, внося фальшивую нотку в ее мелодию. И трава иногда пробивалась молодая, упрямо-зеленая. И летние цветы редко, но поднимали головки и распускались, как будто назло... Тогда Осень касалась их волшебной палочкой, как дирижер, и ноты их вливались в золотую симфонию земли - но на следующее утро зелень появлялась снова. А еще через несколько дней, когда, казалось, уже весь белый свет был убран в солнечные парчу и шелка, появилась она.

Осень сначала услышала ее приближение как рваный контрапункт в радостном гимне, и только потом увидела. Тяжело ступая, старуха раздвинула ветки осинового подлеска, не обращая внимания на ожоги, оставляемые пунцовыми листочками на смуглой коже рук. Седые космы выбились из-под шлема и разметались по плечам. Изумрудные доспехи в россыпи цветов тускло блестели под безмятежным утренним солнцем. Одно движение - и ремень с заплечными ножнами с двуручным мечом упали в траву. Медленно наклонившись, Лето ухватилась за рукоять и освободила зеленую сталь.

- Думаешь, ты победила? - с ненавистью вперила она взгляд в противницу, и под ее взором платье Осени превратилось в кольчугу из золотых листьев-пластин. Кленовая ветка вытянулась, толстея; листья слились в один - большой, колючий, стальной, цвета лимонного золота; венок на рыжих волосах обернулся медным обручем с топазом на лбу. Осень перехватила свой вульж поудобнее и шагнула вперед.

- Убирайся. Это мой мир.

Схватка была беспощадной и долгой. Несколько дней и ночей бушевал ураган, срывая золото с веток, ломая сучья, расшвыривая птиц, избивая землю толстыми струями дождя, обращая равнины и луга в грязное месиво. Реки разливались, и берега, подмытые бурными потоками, рушились в воду, унося деревья, кусты и зверей. Черные тучи кипели на небе, превращая день в вечер, а вечер - в ночь. Когда Осень нанесла последний удар, глаза Лета распахнулись и застыли, серые, как отражение туч и дождя. Не выпуская рукояти меча, старуха повалилась навзничь, и не успела коснуться земли, как доспехи ее стали засохшими травой и цветами, клинок - прутиком, а волосы - родником. Сама же она растаяла, точно никогда не была. Обессиленная схваткой, Осень выронила вульж и огляделась с нарастающим холодом непоправимого в душе. Она знала, что увидит - но вопреки всему надеясь на чудо.

Чуда не произошло - как в прошлый раз, как годы, века, тысячелетия и эпохи назад. Голые ветки, мутные потоки, низкое небо в огромных грязных пятнах туч, полегшая бурая трава... Музыка лилась в ее сердце по-прежнему, но не такая, как раньше: минорная, тихая, словно засыпая - или умирая.

В бессильной ярости Осень сжала кулаки. Проклятая старуха! Отчего ей всегда надо всё осквернить и разрушить?! Отчего она ставит свою ненависть к ней превыше всего?! Отчего она не хочет уйти спокойно, не понимает, что ее время прошло?! Отчего, сколько бы Судьба ни давали ей, Осени, шансов, отчего она никогда не может сохранить то, что ей дороже самой жизни - ее мир?! Отчего, отчего, отчего?!..

Опустошенная, с болью, щемившей сердце, и комком в горле, она сотворила беседку из ветвей с остатками золота, в изнеможении опустилась на лежанку из еловых лап и провалилась в забытье.

Через несколько дней она проснулась и вышла наружу. Дождь прекратился, ветер утих, тучи рассеялись, но небо над головой было цвета пыльной паутины, и обнаженные деревья взывали к нему, заламывая тонкие руки ветвей. Кое-где уцелевшие листья лишь подчеркивали запустение и безнадежность. Осень вспомнила желто-красную гармонию детства, ласковое солнце, тихие дожди, умиротворение закатов над янтарными кронами, и сердце ее снова сжалось от несправедливости и потери. Этот мир доверился ей - а она не смогла его защитить.

Она дотронулась до лужи кленовой веточкой, глянула в заблестевшую поверхность, как в зеркало, и встретилась взглядом с изможденной женщиной средних лет. Парчовое платье, топазы и рубины в волосах были роскошней прежнего, но на фоне безжизненного леса и гниющей травы они выделялись как улыбка на лице умиравшего. И глаза ее в паутинке морщин не блестели больше, отражая чудеса белого света.

Осень стиснула зубы. Из года в год с неизменностью заката и восхода, как проклятье, повторялось одно и то же: чудо единения и творения - битва - разруха - смерть. Безнадежная и бессмысленная сансара. И каждый год она обманывала себя, говоря, что погубленное можно возродить, каждый год искала способы - и не находила. Вот если бы она была сильнее, если бы не ждала, пока Лето придет за ней, а уничтожила старуху раньше! Но прошлого не вернешь, а скоро ударят ночные заморозки, и тогда...

Дыхание Осени перехватило. Ударят ночные заморозки, потом станут дневными, а через несколько дней ее отыщет Зима - и всё будет утрачено безвозвратно, и останется лишь холод и небытие. Но она не хотела и не могла снова отдать свою любимую землю ледяной смерти! Она будет биться!.. И опять проиграет. Как годы, века, тысячелетия, эпохи назад, потому что Зима всегда была сильнее, коварней и безжалостней... А еще она была моложе.

Осень вскинула голову, озираясь, не видно ли хрупкой пыли первой изморози - и вдруг поняла, что нужно делать.

Она нашла Зиму через несколько дней, когда ночные заморозки уже припудривали траву. Следы босых ног привели ее к замерзшему ручью. На берегу на корточках сидела маленькая девочка в лилейном сарафане с волосами белыми, как метель, и чертила прутиком по гладкому льду. Заслышав шаги, девочка обернулась без удивления и страха. Она еще не вспомнила меня, поняла Осень. И не осознала, зачем я пришла.

- Здравствуйте, тётенька, - девочка встала, и на Осень доверчиво глянули прозрачные голубые глаза цвета льдинки. - Посмотрите, какой я нарисовала узор! Только папоротник не очень получился... А вы умеете папоротник рисовать? Если бы меня кто-нибудь научил...

Она вздохнула и робко глянула на гостью из-под опущенных ресниц. Душа Осени сжалась, руки опустились, вульж выпал на подмерзшую землю, и она отозвалась погребальным звоном, заглушившим неровную ниточку мелодии земли. Земля умирает! - ударила мысль, будто молния, и Осень, судорожно втянув холодный воздух, шагнула к Зиме. Та чуть отступила и указала пальчиком на рисунок - роскошные густые травы, завивавшиеся, как ее кудри, белые на белом.

- Вот он, - застенчивая улыбка тронула ее губы. - На рябину больше похож, правда?

Не отвечая и не поднимая взгляда, Осень взяла малышку за плечи. Пальцы скользнули к горлу, дрогнули... и разжались.

- Тётенька? - голубые льдинки-глаза наполнились тревогой. - Что с вами? Вам плохо?

- Мне? Плохо? - Осень запрокинула голову и хрипло расхохоталась. Она была готова умереть, провалиться сквозь землю, рассыпаться на кусочки, как сухой замороженный лист! Она была готова бросаться на лезвие своего вульжа бессчетное количество раз - лишь бы не делать то, ради чего пришла! Ей - плохо?! Да уже сейчас она ненавидела себя и презирала, и душа ее выворачивалась и разрывалась от одной мысли о том, что должна совершить! Что она будет чувствовать, когда задуманное сбудется, Осень боялась даже помыслить. Уйти, убежать, закрыть глаза, уши, не видеть, не слышать, изгнать, забыть!.. Ждать своего времени. И снова умереть - вместе с миром, отдавшим ей свою любовь не менее доверчиво? Но когда-нибудь она должна его спасти!!!..

- Тётенька? - холодные пальчики заботливо дотронулись до ее за запястья. - У вас что-то болит?

Проклиная себя, проклиная Лето, проклиная Судьбу, которая снова и снова посылала ее в этот мир и заставляла терять, ощущая в горле мерзкую ледяную тошноту от отвращения к себе, она коснулась ладонями шеи девочки.

- Тёт...

Осень стояла, ссутулившись, и безжизненно смотрела на прутик, валявшийся у ног. Она победила. Она не дала похоронить землю под саваном снега и льда, забрала силу Зимы, и теперь сможет спасти мир. Умом она понимала, что должна ликовать, но в душе было пусто, грязно и холодно, точно часть ее умерла вместе с голубоглазой девчушкой. Как ни старалась Осень убедить себя, что всего лишь избавилась от стародавнего врага, как ни пыталась вспомнить Зиму из прошлых жизней - в шипастых ледяных доспехах и с боевым топором из снежных вихрей, перед глазами стояла маленькая девочка и ее рисунок - папоротник, похожий на рябину. "Если бы меня кто-нибудь научил..."

Она прислушалась. Музыка в душе звучала тихо и безнадежно, будто где-то далеко кто-то плакал.

Неужели, чтобы быть достойной огромной любви, нужно сначала растоптать себя?! Но ради мира... ее мира...

Сначала дело. Радоваться будем потом. И плакать тоже.

Осень стиснула зубы, сосредоточилась - и точно стена выросла, защищая ее от урагана в душе. Стало легче, и она, выдохнув, зашагала через ручей к склонившейся над ним иве. Проходя по гладкому льду, она не удержалась и посмотрелась в него как в зеркало. На нее глянула иссохшая старуха с тусклыми растрепанными патлами, сжатыми в ниточку бесцветными губами и блеклыми глазами. Почему не вернулась молодость? Разве сила Зимы теперь не во мне? И тут же от мысли пострашнее перехватило дыхание. Позабыв обо всём, она кинулась к иве, коснулась ее... Золотистый туман поднялся с ладоней, окружил ветви, заклубился, сгущаясь - и слепился в сотни длинных, лимонно-желтых листьев. Налетел ветерок - теплый! - и листва зашуршала под его ладонями, вливая робкий голос в музыку мира. Осень запрокинула голову и рассмеялась от внезапно нахлынувшего счастья. Значит, не напрасно, не напрасно!..

Чувствуя себя всемогущей, непобедимой и бессмертной, она вихрем помчалась по лесам и лугам - и везде оставалось за ней янтарное облако юной листвы. Там, где она ступала, замерзшая прелая трава поднималась и наливалась охрой, и солнечные лучи, нежданно пробившиеся меж туч, ласкали шафранные островки, пробуждая насекомых. В сумерках, перед тем, скрыться в шатре из заботливо переплетшихся ивовых ветвей, Осень посмотрелась в последнюю уцелевшую льдинку у берега ручья и увидела розовощекую огненно-рыжую девушку, запыхавшуюся от возбуждения и радости.

Она победила! Теперь всё будет хорошо.

Не в силах заснуть, она кое-как дождалась рассвета, выпорхнула из шатра - и остолбенела. Ивы, березы, осины, разодетые вчера в золото и кармин, сегодня стояли голые. Травы, цветущие и гудящие разбуженными пчелами, пожухли и полегли. Тучи цвета булыжника висели над землей, не пропуская ни единого лучика. Задыхаясь от волнения, Осень бросилась к березе, коснулась ее, и она снова зашуршала золотистой волной листвы. Но стоило ей отвернуться, как шорох пропал - вместе с листьями.

Холодная рука отчаяния сжала сердце Осени. Она побежала по лесу, в панике расшвыривая силу направо и налево, и деревья принимали ее, отзываясь благодарным шумом крон - но смолкали за спиной. Малодушно надеясь, но уже не веря, что это всего лишь безветрие, Осень остановилась и обернулась - медленно, будто лишние секунды могли исправить непоправимое. Бурая листва на раскисшей земле, темные мазки деревьев на блеклом холсте небес, холодный запах прели... Точно издеваясь, ветер в обнаженных ветвях подхватил музыку мира - угасающую мелодию из трех тоскливых нот.

Но почему?! Отчего?! Она же победила Зиму, забрала ее силу, и теперь на земле должна наступить вечная осень - золотые дни, пастельные закаты, трепетные предрассветные туманы, грибные дожди! Где это всё?! Что делать?! Что теперь будет с ее миром?! И значит ли это, что ее... победа... над Зимой была напрасна?..

Чувствуя, что ледяной комок растерянности и страха в груди растет с каждым ударом сердца, она прислушалась к себе, стараясь понять, нет ли другого способа использовать захваченную силу... и услышала даже не шепот - отзвук. Отзвук воспоминаний Зимы.

Весна...

И тут же чужие образы хлынули в память, заставляя гневно сжать кулаки: черноволосая зеленоглазая воительница с глефой, пришедшая, чтобы разрушить мир... тщетные попытки отстоять его... отчаяние... боль... надежда... поражение...

Угроза!

Из горла Осени вырвалось хриплое рычание. Еще одна угроза ее миру! Найти! Растоптать! Уничтожить! И.. - сердце Осени лихорадочно замолотилось - ...отобрать силу.

Кто такая Весна и где она обитала, Осень не ведала, но отправилась на поиски без промедления. Дни проходили за днями, промозглый холод сменялся ледяными дождями, ветер носился по земле, ломая ветки и поднимая серые волны на реках. Мир затих, точно впал в беспамятство - мокрый, продрогший, одетый в лохмотья из бурых раскисших трав и листьев. Его мелодия уже не звучала, а шептала - хрипло и безнадежно, а Осень всё шла и шла... С каждым утром ей становилось всё труднее подниматься: тело ее будто норовило рассыпаться, как прошлогодний лист, а увидеть свое отражение в случайной капле дождя она просто боялась. Но мысль о том, что если она не отыщет Весну и не возьмет ее силу, земля погибнет, заставляла ее идти вперед. В отголосках шума дождя, плеска волн и криков птиц она силилась уловить нечто такое, что навело бы ее на логово Весны, и наконец, однажды, услышала.

Опираясь на вульж как на посох, тяжело переставляя ноги по размокшей земле, она свернула со звериной тропы в чащу. Короткий, но мучительный путь через валежник - и она остановилась у старого дуба. Чуть выше ее головы чернело дупло. Весна пряталась там, сомнений не оставалось. Старуха почувствовала, как сердце ее заколотилось в волнении. После победы над зеленоглазой убийцей сила Весны будет принадлежать ей, и тогда сразу всё станет как надо!..

- Потерпи еще немножко. Совсем чуть-чуть. Всё будет хорошо. Я тебе помогу. Обещаю, - прошептала она миру, но он не откликнулся. И даже музыка его доносилась теперь еле слышно и неровно, будто где-то далеко останавливалось большое доброе сердце.

- Только не умирай, пожалуйста! Только не умирай! - в отчаянии прохрипела старуха и ударила древком по стволу, пугаясь собственной слабости: - Эй, ты! Выходи!

Из дупла выскочила белка, сердито зыркнула и устроилась на ветке.

- Она... там? - спросила Осень, но зверек не ответил. Дернув хвостом, белка перелетела на ель и пропала из виду.

Стиснув зубы, Осень отступила, взмахнула вульжем, и рассеченный лесной патриарх со стоном обрушился наземь. Остался стоять лишь огромный полый пень, выстланный изнутри пухом, сеном и перьями. В центре этого гнездышка спала крошечная черноволосая девчушка в голубой распашонке. Почувствовав холод, она съежилась еще больше, обняла себя за плечи и подтянула ножки к груди, но не проснулась.

Весна?.. Это - Весна?.. Но... но... - оружие в руке Осени превратилось в кленовую ветку и упало из разжавшихся пальцев. - Но...

Словно вспышка, перед мысленным взором мелькнула другая девочка: глаза цвета льдинки, мягкие белые волосы, ямочки на щеках... "А вы умеете папоротник рисовать?.."

Она отпрянула и бросилась бежать, спотыкаясь, падая, вставая и снова падая, не понимая, куда ее несут ноги - но главное, откуда. Я не могу! Я не буду! Я не стану! Я...

Задыхаясь, Осень упала под корнями сосны и замерла. Если бы у ней оставались силы, она бы заплакала, но сил не было. Она потянулась к миру, пытаясь найти его поддержку и любовь, как находила всегда, но ответом ей было молчание. Пропала даже музыка. Забыв о собственных страданиях, Осень в ужасе вскинула голову, но дождь заливал глаза, размывая всё в грязное серо-коричневое пятно.

Ты где?!

Затаив дыхание, она прислушалась к себе в поисках отзвука ее мира, и содрогнулась: в душе, продуваемая бесприютными ветрами, зияла огромная пустота.

Мёртв?!..

На грани слышимости она уловила слабый удар замирающего сердца - будто дерево упало вдали - и снова тишина.

Умирает...

Нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет!!!..

Твердя одно слово, будто на всем белом свете не осталось других, не понимая уже, чему она бросала этот вызов, Осень с трудом поднялась, и беззвучно всхлипывая и оставляя на сучьях клочки золотого бархата, заковыляла к останкам старого дуба.

День отходил ко сну в мягком тепле предзакатного солнца. Листья всех оттенков желтого, красного и оранжевого нашептывали колыбельную под управлением дирижера-ветерка, и запоздалые пчелы, деловито жужжа, спешили собрать взяток с неярких осенних цветов. Мелодия мира снова звучала - негромко, но ровно. Тряхнув упругими медными кудрями, Осень огляделась. На этот раз она не остановится ночью. Пока не будет израсходована последняя капля ее силы, пока она не будет валиться с ног от усталости, пока всё вокруг не станет таким, каким должно быть, покоя ей не будет. Она сделает всё, чтобы порученный ей Судьбой мир жил и процветал.

Подняв кленовую ветку как волшебную палочку, она помчалась быстрее мысли по заждавшимся косогорам и лесам, и там, где она пробегала, земля возрождалась в кармине и золоте.

Украденной силы в этот раз ей хватило на несколько лун. Проснувшись через пару дней, она увидела до боли знакомую картину: бурый ковер из размокших листьев, обнаженные кроны, холод и дождь. Мелодия мира - не громче падавших капель - звучала ему в такт, и так же монотонно и безнадежно. Осень попыталась подняться, но не смогла: руки и ноги не слушались, ломило суставы и спину. Привалившись к стволу ольхи, она закрыла глаза и уткнулась лицом в ладони. Столько усилий, столько жертв - и всё понапрасну. Вечная осень - разве такой она ее себе представляла? Когда она все эти тысячелетия умирала под лабрисом Зимы, мир ее был более живым, чем сейчас! Но в чем ее вина? Она сделала всё, что могла, она... победила... Зиму и Весну, она одолела Лето, она отдала всю силу, их и свою, до последней капли - и ради чего? Ради вечной жизни, лучше которой могла быть только вечная смерть?!..

Перед внутренним взором Осени снова мелькнула девчонка-Зима, малышка-Весна, Лето - растрепанная злая старуха... Образы неожиданно отозвались воспоминаниями Весны и Зимы: блаженное детство, беззаботная юность, величественная зрелость, старость, обрываемая ударом глефы или меча, небытие, новое рождение, подснежники, метели, солнце, лед, паводки, оттепели, зелень, белизна... И алой нитью сквозь промелькнувшие чужие жизни - любовь. Любовь к миру, в который они приходили, чтобы сделать его прекраснее и счастливее. И его любовь к ним.

Это открытие ошеломило ее. Она сидела с лихорадочно колотившимся сердцем, задыхаясь от нахлынувших мыслей и чувств, жадно хватая ртом холодный мокрый воздух. Они любили этот мир, как она?! Они желали ему добра?! Они отдавали ему любовь и он любил их в ответ - искренне и безоглядно?! И они тоже считали друг друга противниками и были готовы умирать и убивать ради вечной зимы и вечной весны?! Но тогда Лето, которое приходит на смену Весне... Получается, она тоже любит эту землю больше всего на свете и считает врагом Весну, которая ненавидит Зиму, которая презирает Осень, которая... которая...

Круг замкнулся - и разорвался. Леденящее понимание содеянного ударило под дых, и земля под ней закачалась и поплыла. Не будет больше ни зимы, ни весны, а значит, и лето не сможет придти. И всё это потому, что ради любви к миру она его уничтожила.

Потрясенная, не в состоянии даже заплакать, Осень подняла голову к небу, и из горла ее вырвался стон, перешедший в вой - хриплый, глухой, отчаянный и тоскливый, как боль, разрывавшая на клочки ее душу. Дождь снова поливал продрогший лес, вода бежала по лицу, заливая рот, нос и глаза, старуха захлебывалась и кашляла, но не могла остановить этот мучительный крик. А потом пришли слезы, и она омыла ими всё, что было и что не сбылось, всё, что болело, умерло и осталось, и к вечеру, истощенная и без сил, провалилась в тяжелый, как надгробие, сон.

Утро пришло, не принеся ни облегчения, ни радости. Осень лежала между корнями ольхи с закрытыми глазами и чувствовала, как погружается в раскисшую землю. Теперь она знала, что должна сделать, но если бы речь шла о ней, она предпочла бы остаться тут и ждать, пока ее тело - немощное, иссохшее, средоточие боли и отчаяния - растает под дождями и превратится в грязь. Но выбора у нее не было.

Под ее пальцами кленовая веточка превратилась в вульж. Чтобы подняться, опираясь на него, ушло несколько минут. Стоя под водяной пылью - то ли крупным туманом, то ли мелким дождем - она представила, сколько ей придется пройти, и едва не упала снова. Но она была должна. Если исполнить задуманное не удастся, мир навечно завязнет в чистилище поздней осени.

Собрав последние крупицы силы, она рассеяла их по ветру - и пошла.

Путь ей показался бесконечным. Дни сменялись ночами, проходили вечера и пролетали утра, начинались и заканчивались ливни, взметались и стихали ураганы, туманы скрывали землю и оседали дождем, а она всё шла и шла - падая, вставая, снова падая, забываясь ненадолго сном, полным липких кошмаров, и вновь поднимаясь и продолжая путь. К музыке мира она теперь не прислушивалась, боясь не услышать в один ужасный момент. Сколько лесов, степей и лугов осталось позади, Осень сбилась со счета. Иногда ей казалось, что ее затея нелепа до крайности, что уже ничего не исправить и не вернуть, но старуха упрямо сжимала зубы и тащилась вперед, потому что знала, что стоит ей хоть на миг поддаться сомнениям - и она умрет. Нет, смерти она теперь не боялась. Она боялась умереть слишком рано.

Когда ее чувства сказали, что цель путешествия близка, Осень едва не потеряла сознание от облегчения. Наконец-то! Еще несколько десятков шагов - и заветный холм перед ней. Старуха протянула руку к кустику полыни на его покатом боку, но в этот момент склон стал прозрачным, и из обнажившейся пещерки под свинцовое небо осени выступила Лето. Серые ее глаза были прищурены в недоумении, русая коса наполовину расплелась, мятый сарафан едва доставал до колен, но руки сжимали рукоять меча в боевом захвате.

- Слава Судьбе!.. - выдохнула Осень и повалилась на траву - и в забытьё.

Первое, что она увидела, открыв глаза - угрюмую Лето над собой и меч, упиравшийся в грудь.

- Не хотела убивать тебя, пока ты спишь, - процедила девушка, и Осень ощутила сожаление. Прикрыв глаза, она прошептала:

- Я проснулась.

- Ты хочешь, чтобы я тебя убила?..

- Да.

- Но ты должна сопротивляться!

Губы Осени устало скривились:

- Давай предположим... что я сопротивлялась... и ты победила.

- Я победила?.. - голос Лета неуверенно дрогнул - и меч с силой вонзился в землю. - Какого яблока?! Что ты несешь?! Вставай и дерись!

- Я... - начала было Осень, но мир закачался под ней, завертелся, увлекая за собой - и снова настала тьма.

Осень очнулась, и в ноздри ей ударил пьянящий запах летнего луга. Удивленно моргнув, она повернула голову и увидела, что лежит на ложе из трав и цветов, а рядом, склонившись, стоит Лето с кружкой чего-то горячего и ароматного.

- Отвар, - буркнула она и, приподняв голову старухи, поднесла кружку к ее губам.

- Спасибо, - прошептала она. Блаженное тепло и травяной дух разлились по измученному телу, и только теперь Осень поняла, как близка была к смерти - и насколько ближе стала сейчас, когда не надо больше бороться за каждый шаг.

- Еще? - спросила Лето, но Осень, чувствуя, что минуты ее истекают, помотала головой.

- Я должна... - прохрипела она и зашлась кашлем. Не дожидаясь, пока приступ пройдет, она ухватила хозяйку за плечо и потянула к себе. - Нет времени... посмотри в глаза... так быстрее... Надо торопиться...

Сердитые серые глаза встретились с умоляющими карими - и время остановилось. В одно мгновение Осень рассказала девушке обо всём, не скрывая даже самых сокровенных мыслей и самых постыдных подробностей. Еще секунда - и связь оборвалась. Лето, ошеломленная, пораженная, опустилась на край лежанки, не сводя с гостьи расширившихся глаз.

- Значит... мир любит тебя... а ты - его... как я... как Весна... и Зима? И их он любит... тоже?

Осень кивнула.

- И мы все приходим, чтобы сделать его лучше? И ненавидим друг друга, потому что не понимаем? И если бы не те, кто до нас, мы бы?.. Поэтому я сейчас не смогла ничего изменить? Поэтому родилась не тогда? Поэтому теперь, когда нет Весны?..

Старуха, не смея тратить остаток сил на лишние слова, кивнула снова.

- И что нам делать? - Лето выглядела теперь не воительницей, а растерянной девчонкой.

- Убей меня, - выдохнула Осень. - Возьми... что осталось... что сможешь... чтобы мы четверо... были вместе...

- Но...

- Не спорь! Время уходит...

- Но...

- Все вместе... снова как должно быть... смена...

- Но... - смуглое лицо Лета стало белым, как снег. - Но лето не может придти после осени.

Сердце Осени пропустило удар. Об этом она не подумала.

- И что нам... теперь?.. - прошептала она.

Девушка вытянула из-за голенища сапога короткий нож и вложила в руку старухи. Пальцы Осени мгновенно разжались, точно рукоять была раскаленной.

- Нет!!!

- Да, - глаза Лета были огромны и серьезны.

- Нет!!! - Осень отчаянно замотала головой.

- Время уходит, - почти беззвучно прошевелились алые, как ягоды, губы Лета.

- Нет...

Девушка взяла ее руку в свою, мягко сомкнула пальцы на рукояти и приставила острие к своей груди.

- Ради него, - прошептала она. И в тот же момент Осень услышала музыку мира - еле слышную, почти неразличимую, но в этот раз в прерывавшейся мелодии звучала надежда.

- Ради него, - эхом повторила Осень, нажала, и из глаз ее брызнули слезы.

Она вышла наружу и огляделась. Голые ветки, мутные потоки, низкое небо в огромных грязных пятнах туч, полегшая бурая трава... Медленно и бережно она положила Лето на землю, точно боялась разбудить, и в то же мгновение зеленый сарафан девушки стал засохшей травой и цветами, клинок - прутиком, а волосы - родником.

С замиранием сердца Осень прислушалась - и музыка мира окружила ее, обняла, подхватила и понесла на теплых счастливых волнах. Не в силах сдержать улыбку, Осень вскинула руки - и дождь прекратился. Еще взмах - и ветер подхватил грузные тучи и погнал далеко на юг, а с очистившегося неба на хляби земные глянуло сонное солнышко. Осень озабоченно свела брови: сколько всего надо успеть сделать! Напомнить зверям про запасы на зиму, и чтоб не забыли отрастить подшерсток погуще и найти норы поудобнее. А еще надо поторопить с отлетом задержавшихся птиц, вернуть в берега разлившиеся реки, подсушить землю... Ведь скоро ударят ночные заморозки, потом станут дневными, а через несколько лун она, усталая старуха, ляжет спать - а вместо нее наутро проснется маленькая девочка с глазами, голубыми, как льдинки, и волосами цвета метели.

Подумать только, она рвалась побеждать врагов и спасать мир, но оказалось, что мир не нуждается в спасении. Надо было всего лишь дать ему жить по своим законам, и тогда спасать его не потребовалось бы. И как ни стыдно признаться, но только после тяжких испытаний, обрушенных на ее голову ей же самой, стали понятны простые истины. Всё, что пришло, уходит. Всё, чего нет, еще придет. Мир движется, изменяется, получает и теряет, и мы вместе с ним. Сражаясь за любовь, не убей ее нечаянно. Живи, люби, поступай, как подсказывает сердце, и помни, что в конце концов всё обязательно будет так, как должно быть.

Комментарии: 7, последний от 19/01/2016. © Copyright Багдерина Светлана Анатольевна Размещен: 24/11/2015, изменен: 24/11/2015. 33k. Статистика. Рассказ: Фэнтези, Философия, Сказки Рассказы		Ваша оценка:
Аннотация: Осень сначала услышала ее приближение как рваный контрапункт в радостном гимне, и только потом увидела. Тяжело ступая, старуха раздвинула ветки осинового подлеска, не обращая внимания на ожоги, оставляемые пунцовыми листочками на смуглой коже рук. Седые космы выбились из-под шлема и разметались по плечам. Изумрудные доспехи в россыпи цветов тускло блестели под безмятежным утренним солнцем. Одно движение - и ремень с заплечными ножнами с двуручным мечом упали в траву. Медленно наклонившись, Лето ухватилась за рукоять и освободила зеленую сталь. - Думаешь, ты победила? - с ненавистью вперила она взгляд в противницу, и под ее взором платье Осени превратилось в кольчугу из золотых листьев-пластин.

Багдерина Светлана Анатольевна : другие произведения.

Сердце Осени