БАГРОВ Б ВЯЧЕСЛАВ 14 Путь в бездне.- М.: Издательство "Перо".

.- 320с.

ISBN 978-5-906895-93-6

УДК 821.161.1

ББК 84(2Рос=Рус)6-44

Б 14 50 экз. 2016год.

Фантастический роман.

ПУТЬ В БЕЗДНЕ.

Часть первая.

Пришельцы.

Глава первая.

Исход. Время реальное .

Корабль - сверкающая металлом башня , стоял на плоской вершине холма. Обожженная земля , вокруг него , дымилась.

На могучих ногах - амортизаторах , играло низкое , утреннее солнце.

Пахло гарью.

Сквозь клубы дыма , на его полированном боку , виднелись жёлтые буквы названия корабля - "Гром". Корпус корабля уже перестал раскачиваться , упираясь амортизаторами в каменистую твердь , стоял ровно. Замер.

"Гром" сел на холме в близи быстрого ручья , где они оставили машину , и теперь бегом , задыхаясь и хрипя , бежали , спотыкаясь , вверх по склону.

К спасению.

Мишка и бежал , и не бежал - как механическая кукла , он лишь позволял Сергею , тащить себя , вперед к кораблю.

Горькая пыль на потрескавшихся губах , пот , заливающий глаза , течет по лицу и шее.

- Шевелись , убьют , - хрипит он Мишке.

Сенчин оглянулся - две дюжины маленьких человечков с винтовками и в серых шинелях , уже переходили через ручей. Они приближались к большому чёрному валуну , откуда только что перестала доноситься , пулемётная очередь и стрелок стоял в полный рост , оставив оружие на земле. Смолкнув ненадолго , выстрелы опять защёлкали - серые дымки вырывались из винтовок. Пули впились в каменистую землю , справа и позади беглецов.

На дальней стороне ручья , где съехавший с дороги длинный армейский грузовик отсвечивал зеленым , не было ни одного убитого , никто не корчился от боли , не кричал , прося о помощи.

Они добрались до трапа...

Глав вторая.

Твердь. Весна. Тихая Гавань.

Утро. Он недавно встал с постели , тяжело и неохотно умылся , перекусил на кухне двумя бутербродами , запил их стаканом крепкого , горячего чая и теперь сидел в своей комнате - три на четыре метра , с одним окном , на шатком деревянном стуле , положив руки на обшарпанный , с облезлой , грязно - белой краской , стол. За покрытыми пылью стёклами окна , разгорался весенний , субботний день. Через открытую , покосившуюся форточку , доносилось воробьиное чириканье.

Яркое солнце пробивалось сквозь ветви растущего за окном старого , ветвистого тополя , от его лучей , пыль на стёклах окна , светилась матово и уныло.

"- Надо помыть. Стыдобища," - подумал он.

Вспоминая об этом каждые выходные на протяжении последних лет , он словно исполнял привычный ритуал , при этом оставляя всё , как есть.

В дверь комнаты требовательно постучали.

- Да!

Вошёл Таок - сосед из комнаты напротив. Сегодня он был трезв и чисто выбрит , в тёплых войлочных шлёпанцах , чёрных , старых трико с растянутыми , дырявыми коленками , и расстёгнутой цветастой рубахе без пуговиц , под которой виднелась белая майка.

- Здорово , племянник! - это Таок ему: - Опять ты мою кастрюлю увёл , давай сюда.

- Это не я.

- Конечно , не ты. А вон там , что?

Таок указал в сторону стола , на котором сразу обнаружилась эмалированная , жёлтая , в крупный оранжевый горох , кастрюля.

- Моя.

Конопатое лицо Таока сморщилось , он вошёл в комнату , взял кастрюлю и сунул ему под нос.

- Вот отметина! Видишь? Сколько раз говорить? Кстати , твоя вообще без одной ручки. Как ты их путаешь , не пойму.

Сидя на стуле , в пол - оборота к Таоку , он неловко развел руками , сказал:

- Хм... Извини. Это я , видимо , напутал. Темно было.

- Пить надо меньше. Кстати... - Таок воровато оглянулся на закрытую дверь и , понизив голос , спросил: -У тебя ничего нет?

Видимо , его жена Гемада , была ещё дома. На прошлой неделе в их комнате разгорелась короткая ссора , после которой Таок вышел в коридор с большой шишкой на лбу. Разговоры на эту тему он избегал.

- Нет. Я бросил. Вот...

- Да? - сосед недоверчиво заглянул ему в глаза: - Опять? Как - то не верится.

- Угу. Точно.

- Тогда займи , до получки. И моей ни - ни.

Он поднялся со стула , выудив из кармана коричневого , клетчатого пиджака пару медяков:

- Когда это я твоей докладывался?

- Ну ладно , давай. Это я так. Мало ли.

Таок вышел , тихо закрыв за собой дверь. Из коридора донёсся его громкий смешливый голос , отвечавший кому - то:

- У кого , у кого? У племянника , одного.

В душе ворочалась противная тяжесть из обрывочных воспоминаний и унылое чувство вины , вызванное похмельем. Он снова посмотрел на своё пыльное окно , встал , под недавно заправленной кроватью , нашёл засохшую , комковатую тряпку , принёс из уборной общий таз с водой и минут за пятнадцать вернул , слепым от пыли окнам , былой блеск. Отнёс таз назад и снова вернулся в комнату .

Давно бы так!

Невольно залюбовался непривычно чётким и красочным видом из окна , за которым рос ветвистый тополь. Доносился шум проезжающей недалеко машины и галдёж детворы внизу у дома.

Вымытые стекла блестели и отражали на неровные желтые , крашенные стены комнаты яркие пятна солнечных зайчиков , от чего ему казалось , что начало новых , давно вымученных поступков , положено. Только дела обстояли таким образом , что начинать - то было , собственно , не с чего. Совсем. Пройдут два дня выходных , он вернется на работу в порт , чтобы провести еще одну бессмысленную и тяжелую неделю в пыли и грязи. Снова клепать броню старых , давно просящихся на слом , броненосцев. В понедельник броненосец "Угрюмый" , который уже две недели , как закончил капитальный ремонт и стоял в оцеплении охраны , скорее всего уведут из порта , заменив на другой. На "Угрюмом" заново установили орудия и оснастку , а матросы , как муравьи , сновали по его рубкам и палубам.

Бездействие угнетало пустотой , наполняя его раздражением и злостью на самого себя.

Он сидел на стуле , смотря в пол , доски которого давно требовали покраски , когда услышал звук открывающейся двери. Пришла Тосия Вак - шестидесяти двухлетняя женщина , с некогда чёрными , а теперь серебристо - белыми волосами , убранными в аккуратную , короткую косу , спускающуюся на плечи. На ней было длинное , домашнее платье с красно - желтыми цветочками и бархатные тапочки вишнёвого цвета. Чёрные , большие глаза смотрели устало, с плохо скрываемой надеждой.

- Доброе утро , мой хороший , - голос у неё глубокий , нежный.

- Доброе утро , тётя Тося.

- Завтракал?

- Да.

Она подошла к окну , открыла раму.

- Что думаешь делать сегодня , золотко?

Тосия Вак не оборачиваясь смотрела на улицу , руки она спрятала в глубокие карманы платья.

"Золотко"...

Он чувствовал себя подавленно и неловко , не зная , что ответить.

"- Золотко будет трезвиться". - подумал он и сказал с наигранным весельем в голосе.

На кухне , кто - то звенел посудой.

- Пойду , развеюсь.

- Иди , иди...

Возникло минутное молчание , от которого в комнате , как будто стало темно и душно.

Он хотел сказать , произнести слова , наполнить пространство звуком и смыслом , но слова словно исчезали , не успев прозвучать. Помолчали.

-Я приберусь тут , - она всё ещё стояла к нему спиной , видимо собираясь сказать то , за чем пришла , не решалась.

В коридоре за дверью , раздались слова:

- Роук - то у себя?

-Да , дома - он встал , подтянув брюки.

В дверях стояла соседка из крайней комнаты - Угла Тока. Ей было около пятидесяти пяти лет , маленького роста , полная , с короткими , вьющимися волосами , цвета соломы , в махровом халате , в тёплых войлочных тапках , на носу толстые очки , в громоздкой роговой оправе. Передвигалась Угла Тока с трудом и всегда с палочкой.

Артрит.

Тосия Вак повернулась к ней лицом.

-Здравствуй , Тосечка , - и ему: - Доброе утро, Роук.

-Доброе утро , Угла.

-Утреннее собеседование? - она виновато улыбнулась ,словно засмущавшись: - тогда потом зайду.

- Что хотела? Заходи. - Тосия Вак подошла к ней и ввела её в комнату: - Как ноги?

Тосия Вак работала врачом в районной больнице.

Та пожала плечами:

- Хожу. Сегодня вроде ничего , терпимо.

- Я посмотрю , позже.

-Хорошо , когда свой доктор есть и ходить никуда не надо , -Угла Тока рассмеялась смехом человека , которому часто и много отказывали в просьбах , но который вынужден снова и снова просить.

-Тебе в магазин , что ли? - спросила её Тосия Вак.

-Да , вот хотела попросить Роука , только он и помогает мне , колченогой. -Она горько рассмеялась: - Просила как - то этого конопатого Таока , так такого наслушалась...

- Чего купить? - спросил он ее.

-Роук , - она протянула ему деньги и листок бумаги , сложенный вдвое: - Вот , тут список.

Он выслушал про хлеб , кефир и аптеку , кивал , крутя в руке ее записку , а она , улыбаясь , снова помянула "конопатого" , свои больные ноги и отзывчивость Роука , за которую жизнь его в конце - концов вознаградит.

Вознаградит его , да ,конечно. Именно так.

Кто - бы сомневался.

Угла Тока ушла.

- Ладно , пойду , - он развернулся к двери , когда Тосия Вак сказала:

-Постой. Я, что хотела сказать , - она подошла к нему и заговорила , стараясь скрыть волнение: - Я - врач и много чего видела. Были случаи , когда человек несерьезно болен - пустяк , но этот пустяк сводит его в могилу. Или наоборот , думаешь , что больной помрет , не надеешься уже , а он , смотришь , идет на поправку , цепляется и... Надо цепляться , золотко , даже когда нет надежды.

-Я знаю. Тётя Тося я...

Он всегда ее так называл - Тётя Тося.

- Тетя Тося! - передразнила она его , и дернула за рукав рубашки: - Бороться надо. Надеется надо. Нельзя опускать руки , и самому опускаться.

- Я уже...

-Да , ты - уже. Возьми себя в руки. Все , иди. Я приберу у тебя. Окно , смотрю , вымыл. И то хорошо.

Сняв пиджак и повесив его на горбатую спинку шаткого стула , он вышел из комнаты , взяв белую , вязанную авоську , в полутемном коридоре , освещаемым лишь окном из кухни , прошел в прихожую , обулся в свои тёмного цвета разбитые ботинки и через минуту оказался на улице.

Солнце отражалось в лужах и окнах , игриво бегало в стеклах проезжающих по дороге машин , запах влажной земли и молодой зелени , повис в прозрачном , утреннем воздухе , смешиваясь с вонью проезжавших мимо , машин. Из - за стола во дворе , где собралось несколько его соседей , слышались голоса и стук домино. Его заметили , кто - то выкрикнул :

-Роук!

Он махнул в ответ рукой и не сбавляя шаг , завернул за угол дома , пригибаясь от свисающих низко тополиных веток.

Улица встретила его шумом и движением. Стая голубей взлетела с тротуара и шурша крыльями , устремилась на крышу ближайшего барака , где утреннее солнце весело плясало в окнах второго этажа и там в сиянии отраженного солнца , подобно загадочной нимфе , круглолицая , молодая толстуха , положив на подоконник свои пышные , вываливающиеся из белого сарафана груди , щурясь , смотрела вниз на прохожих.

Люди шли с той неторопливостью , которая присуща им в выходные дни. Никто никуда не бежал сломя голову , опаздывая.

Он с наслаждением закурил первую за сегодня папиросу , двинулся по тротуару , мощённому щербатым булыжником к аптеке , что находилась с торца выкрашенного зеленой , свежей краской , двухэтажного , деревянного барака. Поравнявшись с большой лужей на дороге, он успел отскочить в сторону , когда гремящий бортами грузовик с плоской , рифленой мордой , расплескивая лужи по тротуару , проехал , оставляя после себя смрад выхлопных газов.

Ветер переносил тёплый воздух , весеннее солнце радовало своим светом и блеском , обещая скорое лето.

В такие дни , настроение всегда неоправданно хорошее , кажется , будто жизнь ещё улыбнется удачей и все каким - то чудесным образом наладится , хотя ты прекрасно знаешь , что чудес в этой , самой жизни , нет и быть не может...

Купив в аптеке нужную Угле Токе мазь , - маленькую , стеклянную баночку с белой от руки исписанной этикеткой , он , пройдя до перекрестка второй и четвертой улицы , заскочил в продуктовый магазин , номер двенадцать -небольшой , с высокой , грязной витриной , за которой виднелись , разложенные на лотках , фрукты и овощи. В магазине крепко пахло луком и чем - то несвежим.

Очередь из пяти человек прошла быстро , но средних лет тётка в длинном , сиреневом платье и красной шляпке , с белой ленточкой по бокам , затеяла спор с продавщицей - немолодой , полной , с ярко - накрашенными губами , и спор этот , быстро и уверенно , перерос в скандал.

Слушая перепалку двух женщин , он терпеливо ждал своей очереди , и вскоре вышел из магазина , наполнив вязаную авоську хлебом , двумя бутылками кефира и свежей зеленью.

Возвращаться домой сразу он не хотел. Закурив папиросу , и держа авоську в левой руке , он пошел вниз по улице , начав короткое утреннее путешествие.

Это был район касты рабочих в чёрном городе , носивший романтическое название - Ясная гавань. Черные кварталы.

Пройдя еще несколько бараков , из открытых окон которых доносилась музыка патефонов , вышел к скверу.

Под высокими кленами раскинувшими свои ветви , стояли деревянные скамейки. Народу сегодня в сквере было немного - три молодых мамы , расположились с детьми на ближайшей к нему скамейке , следующую дальше по скверу , в жидкой тени деревьев , заняла пожилая чета. Он направился в глубь сквера , шагая по булыжному тротуару , наслаждаясь окружавшим его покоем.

Прямо перед сквером , на углу просторной площади , стояла красная , видавшая лучшие времена , пожарная машина с поднятым капотом и под ним торчал тощий зад пожарного - водителя в грязных , светло - зеленых , форменных брюках. Чуть в стороне , слева, четверо молодых парней , уже навеселе , неторопливо шли к автобусной остановке , расположенной у ближайшего барака.

Ветер беспорядочно гонял по булыжникам площади , обрывки газет и прошлогоднюю листву.

Остановившись , он закурил папиросу , затянулся , медленно выпустил облако серого дыма и собрался было шагнуть к скверу , как вдруг увидел её.

Прошло столько лет , но он узнал её сразу. Она почти не изменилась. Девушка , превратившаяся в зрелую женщину , чуть располневшую в бедрах и груди. Те же ямочки на румяных щечках , изгиб светлых бровей ,глаза...

Её пшеничного цвета волосы до плеч колыхал ветер , она , глядя куда - то в сторону , неторопливо шла , щурясь от солнца. Белое платье , которое слегка задирал ветер , едва прикрывало обнажённые колени. Кремового цвета туфли блестели. Правой рукой она придерживала узкую лямку , маленькой , черной сумочки.

Он , растерявшийся , замер , потрясенный внезапной встречей , смотрел на неё широко открытыми глазами , разглядывая , боясь , что ошибся. Даже видя ее перед собой , он все ещё не верил , что это она. Чувства его смешались и , словно не желая спугнуть призрак , он сделал в ее сторону первый , робкий шаг.

Видимо , потеряв интерес к тому во что всматривалась , женщина повернула голову. Их взгляды встретились. Она его не узнала. И вот , секундой позже , её внимание привлекли играющие неподалеку дети.

Их разделял какой - то десяток шагов и она посмотрела на него опять.

На этот раз она всмотрелась в его лицо , и сначала в ее скользящем взгляде отразилось недоумение , смешанное с раздражительностью , но потом , спустя мгновение , она его узнала.

Они стояли в шаге друг от друга несколько мгновений , её лицо вдруг утратило выражение жесткости , засветившись радостью:

-Ты! - произнесли они одновременно , а он едва смог сдержаться , чтобы не выкрикнуть её имя.

Он быстро приблизился к ней.

Обнялись.

Его лицо щекотали ее волосы , он вдыхал запах горьковатых духов , крепко обнял , чувствуя тепло ее тела , зажмурился , молчал. С минуту они стояли так - обнявшись , каждый переживая своё , как близкие родственники , однажды потерявшие друг друга , и вновь обретшие.

"- Жизнь отблагодарит ", -вспомнились ему слова Углы и он широко улыбнулся.

- Серёжка! Серёжа... - она назвала его имя в полный голос , и весь этот мир -чужой , тягостный , постылый , казалось , обратил на них внимание , прислушиваясь к словам , подозрительным , чужим здесь , произнесенным по - русски: - Нашелся...

За годы проведенные на Тверди , он - Сергей Сенчин , стал тут своим , одним целым с окружающими людьми , и сказанное вслух имя , внесло разделение между ним и всем этим миром. Почти забытый страх вынырнул из глубины души и встал перед Сергеем , как страж.

- Пойдем отсюда. - сказал он ей по -мигорски: - Светка , Светка...

Из вязаной авоськи в его руках , тек белый ручеек - он как - то умудрился разбить бутылки с кефиром , и теперь у их ног , образовалась яркая от солнца , белая лужица.

Он повёл её назад к своему дому , держа за руку теплую и сухую , торопливо шагая , смотря то под ноги , то на неё. С лица Сергея не сходила глуповатая , простая улыбка человека , который удивился , чему - то радостному , ошеломляющему.

Она что - то спросила , он что - то ей ответил. Как странно , фантастически не правдоподобно было идти сейчас , с ней рядом - Светкой Ланиной , здесь , во враждебном мире , во многих световых годах от Земли , спустя долгие , мучительные девять лет , проведенные на Тверди.

Так называли свою планету , ее жители - Твердь.

Ненавистная , удушающая , смертельно опасная , как гадюка - Твердь , о , как он ее ненавидел! И себя , живущего на ней , и ставшего ее частью. Девять лет потерянности , словно тебе вырвали душу , тупой безысходности , страха и притворства , бесплодных попыток найти выход и позорного , пьяного безумия.

- Светка!

Она спросила его по - мигорски:

-Ты куда меня ведешь , Сережка? Может пойдем обратно в сквер? Там , кажется , безопасно.

-Я живу в бараке , здесь , рядом. И больше ни слова по - русски!

Он , окрыленный их внезапной встречей , вдруг уверовал , что теперь все изменится к лучшему , что подошла к концу их "твердинскя эпопея", и каким - то еще непонятным образом , они покинут этот мир.

-Светка , мы обязательно отсюда выберемся. Вот увидишь.

В конце тинистой улицы , уже виднелся его барак , двухэтажный , как и все жилые бараки черных кварталов , с низким , дощатым забором , заброшенного палисадника.

Светлана Ланина критично , с улыбкой посмотрела Сергею в лицо. Он ожидал , что она сейчас скажет что - нибудь вроде - "ты так думаешь" , или "хорошо бы , но"...

Она взяла у него промокшую от кефира авоську , глянула на ее содержимое и , покачав головой , сказала с усмешкой:

-Не обижайся , Сережка , но ты всегда был удивительным болваном.

******** *******

Пили чай. Тосия Вак принесла из своей комнаты , расположенной на первом этаже , патефон и фанерную , обклеенную кусочками цветной бумаги , коробку с пластинками . Музыка , смешанная с шипением толстой , звукоснимающей иглы , наполнила собой , убогую комнату Сенчина , атмосферой уюта , которой у него давно не было.

Тосия Вак постелила на стол белоснежную скатерть , снова сходила к себе и вернулась , неся в руках блестящий жестяной поднос с фарфоровыми чашками и пузатым , в нарисованных маслом цветах , чайником для заварки. Посреди стола красовался ее же самовар. Самовар Сергея - страшный и запущенный , остался на кухне , стыдливо задвинутый Сенчиным под общий стол.

Тосия Вак спокойно , без выражения разглядывала сидевшую напротив нее Светлану. Та , держа чашку с чаем , слушала речь Сенчина , в которой он излагал историю нескольких лет , проведенных им на Тверди. Тосия изредка поправляла его , вставляя редкие комментарии , от которых Сергей , испытывая неловкость , и тут - же вносил в свой рассказ , коррективы.

Был за столом и четвертый собеседник - пятидесяти пятилетний мужчина , среднего роста , полноватый и лысеющий , кареглазый шатен , с круглым , добрым лицом. Его имя было Эвол. Эвол Кюмо. Он всегда , сколько Сергей его знал , одевался , как на праздник. Сегодня Эвол Кюмо одел серый , строгий костюм , под которым сияла белоснежная рубашка без галстука. На простом , добродушном , даже по - детски наивном лице Эвола Кюмо , застыло выражение удивления и восхищения.

Он во все глаза смотрел на Светлану , будто перед ним сидела не обычная молодая женщина , а невиданное до селе существо , залетевшее в комнату через форточку.

Эвол Кюмо работал врачом в одной больнице с Тосией Вак.

Сергей всегда обращался к нему на "вы" , уважал , как надежного друга и человека не способного , по его мнению , на подлость.

Сенчин говорил:

-Потом , тетя Тося , помогла мне с документами , устроила в этой комнате.

-Это была та еще история , - вставила Тосия Вак: - Называется - подлог документов.

-Ну , а после я устроился в порт клепальщиком и работаю там по сей день.

Светка моргнула и спросила:

-Я чего - то не понимаю. Ты говорил , что тебя нашел Эвол , - при этом она посмотрела на последнего и улыбнулась ему: - Что значит "нашел"? На помойке , что ли , нашел? - она неопределенно пожала плечами , в ее глазах светился интерес: - Подробнее , если можно. Рассказчик из тебя...

Тосия Вак впервые за вечер , громко рассмеялась.

- Нашел. - и она покачала головой.

Сергей несколько стушевался , начал что - то невнятно и пространно объяснять , но тут вмешался Эвол.

-Ну , почему , сразу - на помойке?! Мы встретились с Сережей на улице , -говорил он старательно выбирая слова , вежливо и подчеркнуто тактично: - Он тогда был в трудном , я бы сказал , в безвыходном положении , и видя это , я решил ему помочь. Мы пришли к Тосии , а дальше вы знаете.

-Подобрал он Сергея. - вздохнув, сказала Тосия Вак: - Пьяного в подворотне , подобрал. Сережа был невменяем. Мы его долго приводили в чувства.

Светкино лицо просияло.

-Так , так , так. - сказала она: - Очень интересно.

-Ничего интересного. - промямлил Сергей: - Не стоит , тут...

-Он скромничает. - Тосия Вак взяла заварной чайник , подлила в чашку Сенчина: - Светочка , тебе добавить?

-Что? А , да , да , спасибо. - она посмотрела на Эвола , попросила: - Расскажите , пожалуйста , доктор эту ... историю. Просто чудесное спасение какое - то.

Сенчин:

- Эвол , не слушайте ее.

Но Эвол Кюмо уже , видимо , что - то решил и начал говорить , глядя на Светлану , помешивая чайной ложкой , в почти пустой чашке:

- Ну , вообще - то , если уж , говорить...Одним словом - да. Я проходил мимо , было уже темно - работал допоздна , смотрю в переулке человек лежит. Бормочет что - то. Подошел , прислушался и понял , что его надо срочно куда - нибудь увести.

- Опять я не пойму. - Светка счастливо улыбалась , глядя на Эвола с обожанием: - Вы , что же , всех пьяниц к своим друзьям тащите?

-Почему же , сразу всех?! - тот даже обиделся: - Сережа был особенным...

- Да , да. Он , особенный. - она звонко рассмеялась , смотрела уже на совершенно скисшего Сергея и дотянувшись , погладила его по щеке: - Свинья ты , моя особенная. Ха - ха. Я ,... Я это знала.

Сергей дернулся , произнес , обращаясь к Эволу:

- Эвол , я же вас просил. Вы ее не знаете.

Пыльная , мутная электрическая лампа под потолком освещала собравшихся тусклым светом.

- Про - о - оси - ил. - Светка Ланина давилась смехом , в ее глазах появились слезы: - Тихо , так себе лежал , никого не трогал... Э - э - э... И почему он оказался для вас таким ...особенным , Эвол?

- Он говорил на чужом языке . - Эвол Кюмо с важным видом вскинул голову: - В молодости я был хирургом , работал в госпитале и приходилось оперировать многих , в том числе и пленных. Я знаю три языка - усумский , ка , и миконь. У меня способности к языкам.

-Да , что вы говорите?! - Светка заинтересованно смотрела на него.

-Говорят , уж не знаю , так ли оно , что мое произношение , особенно ка - безупречно. А Сергей говорил на языке , который я вообще не слышал и который , как я понимаю , не имеет общих корней с другими языками. К тому же , уже давно бродили всякие слухи... О вас. О пришельцах. Не надо иметь семь пядей во лбу , чтобы сложить два и два. Я увел Сережу домой к Тосии. Хоть Сережа и говорит , что у меня плохое произношение , но я могу точно произнести его фразу , которую тогда услышал. Вот она. - и Эвол Кюмо , вдумчиво , с расстановкой , глядя поверх головы Ланиной , произнес по русски:

-Поушел ты , на хер.

На несколько секунд над столом повисла , гробовая тишина.

Сергей Сенчин сидел , как истукан , казалось , что его хватил паралич.

И тут Ланина звонко , громче прежнего , рассмеялась , расплескав из своей чашки , чай. Она чуть не упала , со своего стула - Тосия Вак поддержала ее.

-Эвол , а можно еще раз? - она была счастлива.

-Поушел ты... - Эвол говорил неторопливо.

Он очень старался.

-Хватит. - не выдержал Сергей: -Эвол , прекратите. Она над вами издевается.

Светку душил смех.

Немного успокоившись и положив руку на ладонь смутившегося Эвола , Ланина произнесла:

- Не сердитесь на меня , Эвол. Но я действительно ничего не поняла. У вас очень смешное произношение. - она перевела взгляд на Сергея и ее веселость начала быстро улетучиваться , взгляд Светки , заострился: - И это наш пилот , наша надежда , так сказать. Его все ищут , а он валяется.

Только , что перед ними сидела хохотушка , заливающаяся слезами веселья , и вдруг ей на смену , явилась другая женщина - серьезная , с колючим взглядом.

Светка Ланина , стала другой. Она посмотрела в почти пустую свою чашку , держа ее узкими , длинными пальцами , ее речь обрела жесткость.

-Значит , добрые люди тебя подобрали. Отзывчивые люди. Другим так не повезло. Обогрели , дали жилье. Даже патефончик у тебя был , пока твоя любовница не ушла от тебя , вместе с ним. Долго копили на патефон для него , тетя Тося?

Тосия Вак молчала.

-Работа у тебя в порту , говоришь , интересная. Я вот тебя весь день слушала , как ты там броненосцы клепаешь , и как тебе несчастному трудно - тяжело. - Светка хмыкнула: - Пожалеть тебя? Не хочется. Ни за что. Хорошо устроился , ладненько так. Правда , уже без патефона. Ну , это я думаю , как - нибудь переживешь.

Сергей старался не смотреть на нее - покраснел , сидел неподвижно.

-Ты должна меня понять... - сказал он.

Ланина прямо посмотрела ему в глаза , спросила спокойно:

- Ты почему нас не искал? Забыл что ли?

- Ничего я , не забыл. - огрызнулся Сенчин , и отодвинувшись от стола , хотел было встать , но передумал: - Два года искал! Два года. Я облазил все поселки вокруг места высадки. А когда власти начали высылать патрули , в радиусе километров на тридцать , вокруг корабля , так и вообще... Прочесывали там каждую деревню , облавы устраивали. Решил , что те из нас , кто остался на свободе , ушли дальше. Сумасшедшим прикидывался...Четыре раза меня хватали - бежал. Потом , вот осел в этом городе. Прибрежный городок , каких много. Тогда , какая разница? - Сергей поднялся на ноги , и отойдя к окну , открыл форточку , вынул из кармана пачку папирос , закурил: - Хм , устроился. Если бы ни Эвол и тетя Тося , сидел бы там , где все наши , сидят. Они , - Сергей указал на Тосию Вак и Эвола Кюмо: - мои родные и близкие , им я обязан всем.

-Вот , что , ребятки. -спокойно произнесла Тосия Вак: - Думаю , вам не следует ругаться , и выяснять кто кого искал. Сережа искал , но не нашел. Большая удача , что вы вообще встретились. Теперь вас двое. Я не верю в случайности , все в жизни связанно и если вы встретились , значит придут перемены. Не знаю какие , но они придут. Это как камень , если его бросить в воду , пойдут круги.

Светка смотрела на Сергея.

-Нас трое. - сказала она.

Сенчин не сразу понял смысл сказанного ею , посмотрел на Ланину ошарашенно , спросил:

- Трое? Кто?

-Мишка. - ответила Светка и улыбнулась торжественно , взгляд ее потеплел: - Мишка Горин. И его тоже нашла я. Похоже , у меня талант вас отыскивать.

-Чего же молчала? -взвился Сергей , и Тосия Вак предупредительно показала ему жестом руки , чтобы он говорил тише: - Зачем весь этот цирк? Мишка!

-Решила оставить на десерт. -ответила Светка: - Мишка живет у жены в горах. Его Вимма из белой касты , так что он устроен замечательно. Я приходила к ним проситься на работу , у них в десяти километрах от усадьбы имеется большая ферма. Думала , чем дальше от больших городов , тем лучше. Он вышел из дому прямо на меня , представляешь? Жила у них долго. А вот в этом году решила продолжить поиски. Мишка с Виммкой отговаривали , до скандала. Тот даже чуть драку со мной не затеял , можешь себе представить? Наш Мишка! Так меня за руку схватил , что синяки неделю сходили. Денег дали, я - богачка теперь. - она рассмеялась: - Обещала к концу лета , что обязательно вернуться.

- Ну , и как... они живут? - спросил ее Сергей.

-В смысле - как?- усмехнулась Светка: - Не официально , детей не имеют. Как тебя угораздило пилотом - то стать , не пойму?! Удивительный ты все - таки болван , Сереженька. - и она вспомнив о чем - то , залилась смехом: - Осо - обе - енны - ый!

******* *******

Гости давно ушли.

Наступила глубокая , весенняя ночь.

Сергей постелил Ланиной на своей , скрипящей пружинами кровати , а сам лег в углу комнаты , возле шкафа , на старом , местами протертом до дыр , матраце.

Он вспомнил недавние слова Светки и его рот , невольно , растянулся в улыбке.

- Сережка , - сказала она ему , когда ложилась спать , а он стоял у стены , чтобы выключить свет: - скажу , чтобы знал - полезешь - дам в морду. Не обижайся , хорошо?

Дам в морду.

Светка Ланина.

Через приоткрытую форточку в оконной раме , проникал остывший за вечер воздух , от чего в комнате , становилось прохладней. Сергей натянул до подбородка толстое , ватное одеяло.

-Сережа. -произнесла из темноты Светка: - Не спишь еще?

-Нет.

Кровать скрипнула пружинами , наверное , Ланина повернулась в его сторону.

-Прости меня , за сегодняшнее. Я иногда бываю занозой. Простишь?

-Ясное дело. -сказал он.

Помолчали.

-Я очень рада. Просто фантастика , что мы встретились.

-Угу.

Еще минута тишины.

Где - то далеко на улице , нарушая сон ночи , прогрохотала машина и ночная птица крикнула - уныло и одиноко.

-Ты думаешь они живы? - спросила Ланина.

Сенчин ответил не сразу - он сам хотел это знать.

-Думаю , что их не трогают. - сказал он.

-Так считаешь?

-Посуди сама. Местным упырям , очень нужен корабль , чтобы добраться до "Странника"- это логически.

-Оружие.

-Наше оружие , наши возможности.

-Думаешь , их держат , где - нибудь в тюрьме - кормят , поят , уговаривают? Сережка , ты действительно в это веришь?

-Да. - ответил Сергей: - Корабль на месте. Я ездил туда зимой , смотрел , издали , разумеется. Они обнесли его деревянными стенами , вроде башни такой. Из высадившихся на Твердь есть только двое , кто может поднять корабль - это капитан и я. Раз корабль на месте , значит шиш им с маслом , а не "Странник". До звездолета не доберутся. А планетолет наш никуда не полетит. Я уверен. Капитан - кремень , его голыми руками не возьмешь. Живы они.

Помолчали.

Сергей лежал и думал , что шансов добраться до планетолета практически нет - его охраняют , наверное , так как не охраняют ничто в этом мире , а оставшиеся на звездолете , почему - то не предпринимают никаких действий. И это было самое странное для него.

- Как он там , мой Семен? - спросила вдруг Ланина , обращаясь к немой ночи: - Муж мой. Примет ли он меня , если мы с ним когда - нибудь увидимся? Любит ли? Иногда болит в груди , как будто у меня вырвали сердце как будто пусто. Понимаешь?

Примет ли он меня .

Слова Ланиной заставили его спросить и спросив , Сергей уже жалел об этом.

-Как ты жила все это время? Как вообще?

-А ты хочешь это знать? - было в голосе Светки , что - то незнакомое ему в ней , какой - то жестокий холод: - Очень важно ,Сережа , умереть вовремя.

Он уже хотел сказать ей - не надо , не хочу знать , забудь , но Ланина продолжала тихо , говорить:

-Я боюсь боли. До паники. Сколько раз я собиралась идти сдаваться , чтобы быть с ним , с моим сердцем. С моим сердцем. Но останавливает меня не страх пыток. Моя жизнь - пытка. Вдруг он меня не примет...Такую? Я не стану молчать , скажу ему.

Сергей хотел прервать ее , остановить , но Светка уже не могла замолчать , словно слова сами собой вырывались из ее груди - чужие , мертвые , не ее.

-Ты спрашивал меня , как я жила. Хочешь знать , что было со мной?

-Света , послушай...

-Какая я стала? Рассказать тебе , как меня поймали солдаты , когда я пряталась в лесу у поселка?Рассказать , как потом скиталась от поселка к поселку , прося кусок хлеба?Рассказать тебе как ... - она ненадолго умолкла и вновь заговорила: - Вытащи нас отсюда , Сережа , а если я останусь здесь , если не смогу выбраться , то ты выжги их города , убей их солдат! Сделай это ради меня , пожалуйста.

И она , уткнув лицо в подушку , зарыдала надрывно , тяжко , не останавливаясь , а он лежал застывший , как бревно , глядя в окно , где качались тени тополя , слушал ее мучения , беспомощный , не в состоянии отвести от нее боль.

Светка Ланина - зажигательная , своим неистребимым оптимизмом , та , которая прощала ему , когда они были еще детьми , обидное для нее прозвище "Пушок", никому не прощала , а ему - прощала. Светка , которая всегда находила слова утешения в те дни , когда удушающая тоска , мучила и не давала покоя. Та самая Светка , что первой , показавшись в открытом люке шлюзовой камеры Тора , там в смертельной пляске пустоты и света , после катастрофы на Ледовой , сказала ему:

-Я знала , что это будешь ты.

Светка Ланина , как будто снова и снова , умирала сейчас в темноте.

Он вспомнил планету с унылым названием Ледовая , и воспоминание это , каким - то мистическим образом , передалось Ланиной и она ,затихающая , спросила его из темноты:

-Ты помнишь как мы клялись?

-Помню.

-Никогда не предавать друг друга и то , во что мы верим. Я это говорила тогда...Помнишь какими мы были?

Он помнил.

-Мы никогда не вернемся назад. Никогда не станем прежними...

-Я обещаю , Света , я сожгу здесь все.

-Что это изменит?

Она уснула под утро и Сенчин в конце - концов , тоже уснул. Ему снились звезды , впервые за много лет. Далекие , сверкающие огни , они звали его.

Они его звали.

******* *******

Глава третья.

Твердь. Тот же день , утро. Его благородие , капитан департамента дознания , Фолк Сток.

Весеннее солнце , врывалось в просторный кабинет через два больших окна , освещало чистый , недавно покрытый лаком , паркет.

Фолк Сток - мужчина среднего роста , тридцати двух лет , в белом офицерском мундире и начищенных до блеска хромовых сапогах , стоял напротив сидевшего за письменным столом генерала , и смотрел в дряблое , генеральское лицо. Генералу Ежи Суму , давно перевалило за семьдесят , но несмотря на свой возраст он , на удивление подчиненных , держался бодро , подтянуто и как всегда был смертельно опасен.

Фолк никогда не испытывал иллюзий по поводу генеральской манеры общения - покровительственной , с этаким налетом отцовского участия.

Генерал Ежи Сум , побарабанил пальцами правой руки по полировке массивного , из красного дерева стола , и глядя Фолку в глаза , произнес , сухим , невыразительным голосом:

- Фолк , сынок , я очень хочу , чтобы ты не подвел меня - старика. - генерал , чуть скривил свой тонкий , старческий рот на бок , что означало его улыбку , бесцветные глаза , смотрели холодно: - Я должен быть уверен в своих людях. Выполнишь задание - станешь одним из нас. Пока твои документы в работе... Но думаю - майорские погоны у тебя в кармане , сынок.

Сынок.

- Будет сделано , ваше высокопревосходительство!

- Не сомневаюсь , сынок , не сомневаюсь. Пару - тройку дней , повозишься с неприкасаемыми , а там глядишь и твои документы из министерства придут. Заменишь майора Рими. Старый Рими... - во взгляде генерала появились жестокие искорки: - Мне нужен свой , надежный человек на базе содержания пришельцев , а наш старый дуралей Рими , видимо , продался Длинному Носу. Есть у меня такая мыслишка. - Длинным Носом , генерал Еже Сум называл начальника департамента юстиции , генерала Оода Млея : - Доклады Рими стали уж очень слащавыми и ты , сынок , развеешь или подтвердишь мои подозрения. Я хочу знать обо всем , что там происходит. Быть в курсе событий. Наш департамент должен получить пришельцев со всеми потрохами , и роль наблюдателя мне осточертела. Ты найдешь и дашь мне зацепку , повод отодвинуть департамент юстиции , заполучить право на пришельцев. - взгляд генерала стал туманным: - Длинный нос и его господа министры , скоро отойдут в прошлое , а мы станем хозяевами. Хозяевами... Ладно , об этом потом. Придут документы , твое повышение - тогда и обсудим. А пока... - генерал провел ладонью по своим седым , пепельного цвета волосам: - Отправляйся в Тихую Гавань , разберись с неприкасаемыми. Сдашь их в порту майору Софу. Думаю , недели на этот городишко - хватит. После передашь погрузку неприкасаемых лейтенанту Оолу Шику. Все , сынок. Ступай.

Сынок.

Фолк козырнул , развернулся на каблуках и вышел из кабинета генерала , тихо закрыв за собой черную , тяжелую дверь. В небольшой приемной секретарь генерала краснолицый , полный майор Шум , даже головы не поднял от своих бумаг - писал что - то , сидя за столом со стопкой серых папок с одной стороны и бронзовым бюстиком господина Первого Офицера , с другой.

Фолк вышел в коридор , и направился к лестнице в конце этажа.

Сынок.

Каждый раз когда он слышал от генерала слово "сынок" , Фолк испытывал острое желание свернуть его дряблую шею.

Сынок...

Так его называл отец.

Завтра он уедет в Тихую Гавань , прочь от этих унылых , удушливых стен департамента , а очень скоро он увидит пришельцев.

Он подумал о том , что в его жизни наметился поворот.

Пришельцы.

Глава четвертая.

Звездолет "Странник". Девять лет до высадки на Твердь. Ледовая.

Прошло две недели , как "Странник" вышел на орбиту , коричневого карлика - Спрятанной. И уже две недели люди высадились и работали на второй планете системы - Ледовой. Ледовая по размеру и массе , относилась к земному классу и вращалась вокруг коричневого карлика - тусклой звезды , которая так и не стала звездой в привычном смысле этого слова. Недостаток массы и гелия в ее составе не позволили Спрятанной - такое название ей дал экипаж "Странника", разгореться , термоядерный синтез в ней не родился , только имеющиеся тяжелые элементы , словно тлеющие угли в угасшем костре , подогревали эту , почти звезду , придавали ей тусклое , малиновое свечение.

Для высадки выбрали вторую планету Спрятанной , звездолет совершил маневр на сближение и люди Земли впервые оказались в другой звездной системе.

Вчера у Сергея Сенчина был день рождения , ему исполнилось шестнадцать лет.

А завтра на Ледовую уходит "Тор-2" , без Сергея.

Он лежал на койке в своей каюте , не раздевшись , как был в синем , повседневном комбинезоне , положив руки за голову и смотрел в белый , глянцевый пластик потолка.

Остановка у Спрятанной не входила в план полета и о ней , до неожиданного обнаружения , вообще ничего не было известно. Сергей готовил себя к размеренной жизни на "Страннике" , на котором в течении нескольких лет предстояло учиться и осваивать пилотирование малых кораблей и планетолетов звездолета , подолгу пропадая в отсеке тренажеров.

Пока не появилась Спрятанная.

И вот завтра грузовой модуль "Тор - 2" улетает к Ледовой , вместе с такими же дублерами , как и он сам - Ланиной и Кисловским. Но не с ним.

Круглая , световая пластина под низким потолком каюты , ярко освещала помещение теплым , желтым светом.

Сергей перевалился на правый бок , уперся взглядом в большой овал иллюминатора на противоположной стене.

В черноте иллюминатора пылали звезды.

Дверь в каюту открылась и в нее без стука вошли двое дублеров - Мишка Горин и Ганс Вульф. Оба в синих комбинезонах.

-О , - Мишка показал на Сергея пальцем , расплылся в широкой , торжественной улыбке: - Лежит , убивается.

Ганс не улыбался , прошел к стоявшему у небольшего письменного стола креслу и сел в него , закинув ногу на ногу.

-Чего так , по - свински поступаешь? - спросил Мишка , Сергея.

Он встал перед кроватью , на которой лежал Сенчин , заложил руки за спину. Сергей молчал.

-Нас тоже не берут. Ну и что? - Мишка пожал плечами: - В истерике биться , как некоторые , не буду.

Сенчин молча перевернулся на другой бок.

-Ганс , нас просят удалиться. Игнорирует. - было слышно , как Мишка Горин презрительно хмыкнул: - Его завистливое высочество не расположено , оно , видите ли - хандрит.

-Серега. - произнес из кресла Ганс: - Брось ты это. Пойдем. Сегодня собираемся у Светки. Нехорошо получится. Она завтра улетает.

Левая лодыжка у Сенчина зачесалась , он почесал ее носком правой ноги , хотел было ответить Вульфу , но промолчал. К горлу подступил ком , хотелось заорать на них обоих , что - нибудь грубое.

-Подумаешь - Светка. Плевать он хотел на Светку. - продолжал Мишка: - Его , понимаешь ли , не берут , а ты про Светку какую - то там...

Сергей не выдержал и повернувшись в их сторону , сел на кровати , заговорил:

-Я - пилот? Кто должен был лететь туда? Я , понятно тебе? Когда теперь такая возможность будет?

Мишка смотрел на него своими черными , круглыми глазами , усмехнулся издевательски и сказал:

-Кто это здесь пилот? Ты , что ли?

-Я! - выкрикнул ему Сергей , и, встав на ноги , ткнул себя в грудь указательным пальцем : - Пилот!

-Сказал бы я тебе кто ты , так ведь опять...

-Ребята. - Ганс , тоже встал с кресла , остановился между ними , сказал, почему - то глядя только на Сенчина: - Опять поссоритесь.

-У меня на тренажере "отлично" за вождение "Тора"! Я бы , я... - Сергей не нашел , что сказать еще , задохнулся.

-Герой. - Мишка усмехался , придвинулся к Сенчину: - Скажу , обидишься , пилот.

-Мишка , - Ганс смотрел теперь на Горина: - Хватит.

-Ну? - Сергей с вызовом выпятил подбородок , щеки его покраснели.

Горин сказал спокойно:

-Ты не пилот. Ты , как и все мы , пока еще , старший помощник , младшего говночерпия. Хе... Тоже мне - гений недоделанный , оставили его , видите ли. Теперь для него все - говно. Пошли Ганс , зря пришли.

Они подошли к двери возле которой Мишка не поворачиваясь , бросил Сергею:

-Извиняться потом придешь...

...Сергей догнал Мишку и Ганса в коридоре , пошел рядом с Вульфом.

Тот улыбнулся Сенчину , похлопал его по плечу , сказал:

-Плюнь. Наше время придет.

Мишка выглянул из - за Вульфа и сказал:

-Не надо было заходить за тобой. Сам потом краснел бы от стыда. Кстати , Кот о тебе с капитаном поговорить собирается. Это насчет реального выхода на "Торе".

Сергей даже шаг замедлил:

- Реальный? - спросил он: - Я? Обо мне? Шутишь?

-Ты , ты , - и Мишка совсем не обидно заржал: - Ты же у нас пилот. Недоделанный.

Их отражения шли рядом с ними в металлическом блеске стен , белые , длинные лампы под потолком придавливали их маленькие тени к полу - серому , матовому. Пройдя по коридору до библиотеки , свернули к лифтовым шахтам.

Пока ждали лифт Сергей , стараясь не подать вида , внутренне радовался услышанному о себе.

Реальный выход на "Торе"!

Это тебе не тренажер - настоящий полет и он будет пилотировать!

Пришел лифт , вошли в кабину - цилиндр двух метров в диаметре из коричневого пластика с металлической панелью управления.

Зная характер Мишки - тот и наврать может без злобы , ради смеха , Сергей недоверчиво глянул на стоявшего рядом Горина , спросил:

-Честно? Не врешь?

Мишка только фыркнул в ответ , провел рукой по своей короткой черной прическе.

-Степан Игоревич говорил с Германом о тебе. - сказал Вульф: - Я сам слышал.

Сергей всмотрелся в светлобровое лицо Ганса , тот был серьезен , спокоен.

Вообще - то Ганс не трепло , как некоторые , если сказал , что - нибудь , то можно верить. Это точно.

-Я сам с радостью бы полетел , но... - Ганс пожал своими покатыми плечами: - Приехали.

Лифт плавно остановился , и они вышли на пятом ярусе , первым Вульф , за ним Сенчин , последним вышел Горин.

По коридору мимо инженерного зала они прошли до перекрестка , свернули направо и сразу оказались у широкой , открытой двери в кают -компании. У двери их поджидали Светка Ланина , стройная , улыбающаяся , и черноволосая с короткой прической , высокая - Ирма Розен. Обе были одеты в оранжевые комбинезоны. Говорили о чем - то.

Ребята приблизились.

-Привели. - констатировала Ирма.

-Сильно расстроился? - спросила Светка.

Сергей постарался непринужденно улыбнуться , и сказал:

-Просто прилег. Может человек просто прилечь?

-Он был в соплях и жалок , - бросил Мишка и вошел в кают - компанию.

-Трепло. -Сергей глубоко вздохнул: - Ну , пошли , что ли?

В просторной , как игровой зал , кают - компании за длинным , сверкающим розовым пластиком столом , уже собрался экипаж - старшие и дублеры. На дальней стороне стола капитан Стрижов , о чем - то разговаривал со вторым пилотом экипажа Котом Стапаном Игоревичем , ближе к выходу сидели Василий Юрьевич Герман , Галина Сергеевна Вяземская и Галя Романова.

Остальных Сенчин , стоявший в коридоре , не видел.

Он был рад , что Мишка и Ганс не дали ему "поступить по - свински", рад , что Светка все поняла и не обиделась , но Сергей больше радовался и внутренне стыдился этого , что возможно скоро будет пилотировать настоящий , пусть и небольшой , но все - таки космический корабль.

Он принял непринужденный вид , и шагнул в кают - компанию.

******* *******

Защитный броне - щит беззвучно отошел в сторону , словно гигантский монстр , разинул прямоугольную пасть , открыв взгляду усыпанную не мигающими звездами , бесконечную черноту.

-Люк открыт. - произнес Сергей бодро , по - деловому: - Штанга и ферма свободны. Закончил ввод команд. К старту готов.

Он сидел в кресле пилота грузового "Тор - 1".

Прямо перед ним располагалась панель управления - серебристая , с пятью рядами подсвеченных переключателей , мониторы показателей приборов , внутренних и внешних систем корабля. На рельефной , шершавой поверхности штурвала мигали индикаторы двигателей ориентации , а выше панели управления , находился лобовой , обзорный иллюминатор - плоский , широкий , два метра длинной , по краям которого шли боковые иллюминаторы.

Сергей ласково провел рукой по штурвалу , посмотрел на экран связи.

Эх , жаль , что Галя сейчас не видит его.

Он широко , счастливо улыбнулся , посмотрел на свой белый комбинезон пилота - настоящий! Как у капитана или Кота.

На правом нагрудном кармане комбинезона красовалась эмблема "Странника"- идущий по Млечному Пути человек в длинном , стального цвета балахоне и сразу под ним надпись синими , закругленными буквами - "первый пилот - Сенчин Сергей" , звездолет "Странник".

-Что , уснул? - голос Степана Игоревича неожиданно возник в тихой атмосфере пилотской кабины - резкий , раздраженный: - Сенчин!

-Слушаю вас. К старту готов.

-Готов он. Замечтался , что ли?

- Да...

-Еще раз пропустишь вызов - полету конец. Ясно выражаюсь , дублер?

-Так точно , Степан Игоревич.

-Смотри мне , мечтатель. - второй пилот звездолета несколько секунд молчал , потом произнес: -Как выйду из ангара , займу позицию , сообщу. Стой , жди.

-Слушаюсь.

Сергей перевел дыхание.

Хорошо все - таки , что Галя не слушает , вряд ли она сейчас находится в командном отсеке , а то из - за полученного Сергеем нагоняя от Кота , со свету сживет своими насмешками.

Степан Игоревич Кот был дядькой добродушным и веселым , но во время тренировок на тренажере мог и наорать на Сенчина и крепкое словцо употребить. А тут не тренажер - настоящий выход в космос.

По сути дела , космос уже окружил "Тор-1", когда внутренние системы корабля откачали из ангара воздух и открылся броне - щит , а "Тор" Сергей перевел в автономный режим. Он ждал команды на выход корабля из ангара " Странника".

"Тор - 1" и "Тор - 2" являлись "грузовиками" для перевозки грузов при предполагаемых исследованиях малых планет , на которых отсутствует атмосфера. С виду эти малые космические корабли могли показаться громоздкими и неуклюжими жуками , с плоскими платформами и "ящиками" грузовых отсеков , но, на самом деле , были проворными , быстроходными кораблями ближнего сообщения. Освоив управление "Тором" , Сергей иногда , когда рядом не было старших членов экипажа , хвастался , что управлять модулями для него "плевое дело". Хотя умалчивал о том , что водит "Тор" на "отлично" , не учитывая взлет - посадку. Последнее он "заваливал" на тренажере и его условные посадки на поверхность условных же планет часто заканчивались аварией.

Об управлении кораблем типа "Гром" - планетолет тяжелого класса Сергей пока даже и не мечтал.

Еще на "Страннике", помимо "Торов" и планетолетов - "Гром" и "Буря", имелись пассажирские малые корабли - "Скат-1", и "Скат-2", но до их пилотирования Сергею было далеко.

В пилотском отсеке возник голос штурмана Василия Юрьевича Германа:

-Степан , как закончите , слетай до второго амортизатора четвертого лобового щита , похоже , датчик врет.

-Гляну. - ответил Кот и уже Сенчину; - "Тор-1" - на выход. Выйдешь несколько маневров и домой.

-Вас понял , выхожу.

В эфире раздался чей - то кашель. На экране связи , справа от пилота , изображение Кота. Второй пилот "Странника" деловито осматривал приборы перед собой , сказал Сергею:

- Отойдешь на десять тысяч.

Появился голос Германа:

-Только что говорил с Яковом. На Ледяной уже готовы к приему , ждут.

-Подождут. - ответил Кот, и снова Сергею: - "Тор-1", как у тебя?

-Нормально.

Сергей убрал магнитные опоры "Тора" , одновременно задействовав маневровые двигатели - чуть вверх и вперед , его корабль послушно приподнявшись со стартовой платформы , неторопливо двинулся к выходу из ангара.

Мигающие красным и зеленым габаритные огни корабля осветили стальные кромки люка , серебристые , трубчатые фермы ангара.

На экране слежения светилась желтым немигающим огоньком отметка "Тор - 2". Снизу горели цифры , указывающие дистанцию между Котом , "Странником" и Сенчиным.

-Дистанция десять тысяч . - сказал Сергей.

Держа штурвал , он большими пальцами рук , слегка давил на гашетки управления тягой маневровых двигателей , переключив управление двигателями ориентации на штурвал , поправлял движение "Тора" штурвалом.

Еще несколько секунд и вот "грузовик" плавно выплывает из ангара , как лебедь , еще мгновение - и он на просторах вселенной.

Это не был бездушный тренажер - Сергей залюбовался звездами в лобовом иллюминаторе и сам того не замечая , улыбнулся им , как друзьям.

-Молодец , Сергей. - голос Кота: - Слежу за тобой.

Модуль отошел от "Странника" на три сотни метров.

Сергей остановил движение . Его захватило неописуемое чувство восхищения тем , что он видел сейчас. И было , что - то еще , нечто , в том , в чем он старался разобраться , всматриваясь в черноту космоса.

Это было похоже на чей - то пристальный взгляд , словно кто - то наблюдал за Сенчиным , оставаясь при этом не открытым , невидимым , следил за появившимся человеком со стороны.

Сергей минуту - другую прислушивался к своим чувствам , он безо всяких сомнений знал о реальности наблюдавшего за ним. Несколько ошеломленный , взволнованный неожиданным , невозможным открытием , Сенчин , глядя в глубину открывшейся перед ним бездны - нестрашной , но такой притягательной , не удержался от восклицания и тихо произнес , буквально выдохнув слова:

- Я здесь! Я здесь!

Он знал , что услышан , знал , что сидя в крошечном , космическом кораблике он не один.

Сергей сильно разволновался , хотел что - то сказать этой бездне , но слов не нашлось , кроме все того же , вновь и вновь повторяемого:

- Я здесь! Я здесь...

Мириады далеких , недосягаемых миров смотрели на него , освещая бездну разноцветными , немигающими огоньками , они видели его , смотрели , может быть , приветливо , может , даже звали Сергея в свой недоступный , далекий свет , а он не в силах оторвать от них взгляд , напрасно искал в себе слова , чтобы выразить им свои внезапные , нахлынувшие на него волной , чувства. Он словно каким - то непостижимым образом оказался дома , будто здесь и был его настоящий дом. Казалось, если подольше вслушиваться , то можно услышать то , что говорит ему эта ожившая бездна. Звезды - яркие , не мигающие смотрели на него , и Сергей в одно неуловимое мгновение не то услышал самим сердцем , не то сам придумал себе услышанное , но слова спокойные , ясные пришли из этой ожившей бездны и прозвучали во всем его существе:

" - Мы ждем тебя."

- Сергей! - голос Кота ворвался в тишину отсека: - У тебя что , паника?

- Я... Осматриваюсь. - он ошеломленно таращился в бездну.

- Слежу за тобой.

Сергей надавил на клавишу тяги - "Тор" послушно , плавно двинулся вперед , увеличивая скорость , как фантастический железный зверь , он пошел навстречу бездне и представив корабль чем - то живым , Сенчин улыбнулся ему приветливо , счастливо.

Не считая звездолета за своей спиной , крошечные красно - зеленые огоньки "Тора - 2" далеко впереди , Сергей был один в безбрежном "нечто" , лицом к лицу со Вселенной.

Она звала его.

Она была с ним рядом.

Потеряв счет времени , он поймал себя на том , что улыбается и рассмеялся весело и свободно. Это было прекрасно и это была его жизнь , то, что невозможно объяснить , передать словами.

Этот день он запомнит навсегда.

Он был счастлив.

Как никогда ранее.

- Мы ждем тебя...

- Я здесь.

******* *******

- База , база , ответьте! - Нико Грассо повернулся к сидевшему в метре от него Вяземскому , сказав: - Молчат.

В комнате , где они сидели - небольшой аппаратной , раздавались скрип и шум радиопомех , звуковые пластины под полированным , дюралевым потолком раздражающе действовали на нервы.

Василий Вяземский пожал широкими плечами , ответил не оборачиваясь в его сторону - рассматривал что - то в мониторе электронного микроскопа:

- Нико , можешь заняться чем - нибудь другим. Эта радио - блокада уже обычное здесь дело. Должен был привыкнуть. Все - таки не верю. Смотрю , вижу , и не верю.

Грассо провел рукой по своим черным , прямым волосам , потом потрогал небритый подбородок , вздохнул и , повернувшись к аппаратуре связи , продолжил вызывать.

- Вызываю базу.

Вяземский оторвался таки от монитора , и раздраженно заговорил:

-Нико , не будет связи! Две недели такая катавасия , помехи пройдут и они сами с нами свяжутся.

Неожиданно его прервал зазвучавший под потолком комнаты голос:

- Слышу тебя , Нико. Хорошо слышу , помехи прошли.

Действительно помехи , словно по мановению волшебной палочки , пропали , радиосвязь стала опять возможна.

Ледяная для радиосообщений была непредсказуема , связь пропадала каждый день на час , бывало чуть дольше и также появлялась снова , причем никаких электромагнитных возмущений или радиации на планете не регистрировалось. Разве что обычный , естественный фон. Экспедиция со "Странника" находилась на Ледяной чуть больше двух недель.

Голос в эфире принадлежал Клиффорду Роберсону , начальнику "Базы -1". Грассо и Вяземский находились на "Базе - 2" , в нескольких сотнях километров от "Базы - 1" , начальником здесь был Вяземский. Саму "Базу - 2" после долгого и утомительного монтажа , открыли шесть дней назад , но оборудования не хватало - ждали грузовой "Тор" со звездолета.

Вяземский сорока трехлетний , начавший лысеть , полнеющий мужчина , спросил:

- Давай к делу , Клиф. Степан уже у вас?

- Прилетел два часа назад.

- Когда привезете нам оборудование?

- Завтра , ждите часам к двенадцати. - ответил Роберсон: - Вот , Степан тут просится.

-Просится! - возник голос Степана Кота: - Просятся на горшок. Привет отшельникам!

-Здорово , бродяга , - сказал Вяземский.

-Здравствуй , Степан , - произнес Грассо.

- И я не один.

Вяземский нервно забарабанил пальцами руки по белой поверхности пластикового стола , повторил за Котом:

-Не один. - Он посмотрел на Грассо , сказал в пол - голоса: - Я был против.

Нико Грассо не ответил.

При голосовании на "Страннике" посылать дублеров на Ледяную или нет он , как и Вяземский проголосовал против.

-Здравствуйте! - ворвался в эфир звонкий голос Светы Ланиной: - А мы уже здесь.

- Добрый день. - этот голос , сдержанный , по юношески высокий , принадлежал дублеру - химику Семену Кисловскому.

- Добрый вечер , ребята. У нас на Ледяной уже вечер. - Грассо добродушно улыбнулся , глядя в стену перед собой: - Вас только двое?

-Нет. - ответила Ланина со смехом и Вяземский с Грассо , услышали , как она говорит кому - то: - Ты чего там встал столбом? Иди же.

Короткая пауза.

- Его в последний момент отправили. - снова голос Ланиной.

-Здравствуйте. - произнес голос Ганса Вульфа , дублера - инженера "Странника".

-Привет , Ганс , - поздоровался Грассо: - Как вам база?

Вяземский что - то пробурчал себе под нос , Грассо не расслышал.

- Впечатляет. Мы еще не все видели. - Ганс Вульф говорил спокойно.

- Это просто фантастика! - воскликнула Света Ланина: - Мы на планете другой звездной системы!

- Детский сад , штаны на лямках. - пробурчал Вяземский.

- Мы вам очень рады. - Грассо повысил голос , опасаясь , что слова его напарника будут услышаны на другой стороне связи: - Дядя Вася тоже очень вам рад , ребята.

- Детям ведь врешь , Нико. Нехорошо. - сказал Вяземский: - Спроси лучше про карантин.

- Ребята , а Степан Игоревич далеко?

И через секунду голос Кота:

-Слушаю.

- Вася интересуется о карантине. - сказал Грассо: - Ничего опасного в образцах не найдено , мы с ним хотим отправить их на "Странник".

- Дохлый номер. - ответил Степан Кот: - Сергей запретил категорически. Наложил , так сказать , капитанское вето.

- Это он не вето наложил , а в штаны! - вспылил Вяземский: - Исследовать надо , а не дурью маяться. Артефакты совершенно нейтральны , их надо доставить на корабль.

- Вася. - спокойно сказал Кот: - Капитан приказал оставить все , что найдете на Ледяной. Без вариантов. Исследуйте все на месте.

- Но ты мог на него как - то повлиять.

- Он не мальчик , чтобы влиять на него. - отрезал Кот: - На "Тор" ни одной вашей находки не возьму. Точка. - и он хохотнул: - Здесь смотрите - крутите.

- Дурдом какой - то. - Вяземский смотрел на Грассо , хмурился: - Работать не дают , еще и детей привезли. Какого , спрашивается , мы вообще сюда высадились? Хороводы водить? Степан , нужны многолетние исследования , многолетние , понимаешь? Что мы можем узнать за месяц? Ну , за два. Все нами найденное нейтрально ко всему , не излучает , не токсично. Мы это уже выяснили. Я тебе так скажу , за каким...

- Тут дети! - предостерег Степан.

- И дети еще! - щеки Вяземского покраснели: - Послушай , Степан. Давай мы с тобой сделаем так - привезем часть образцов на "Странник", покажем их Стрижову , объясним на месте , что и как , а если он упрется , то выбросим все артефакты к чертовой матери.

- Правильно Галя о тебе говорила - упрям. Полный запрет на вывоз с планеты чего - либо. Баста. Не обсуждается , - сказал Кот: - Вопрос закрыт.

- Ну ладно , закрыт. - Вяземский встал на ноги , начал медленно прохаживаться по аппаратной: - Но вот , скажем , твое личное мнение?

- Я в ваши дела не лезу , у меня своих по горло , - ответил ему Степан: - У Германа , к примеру , тоже теория имеется на этот счет...

- Герман - штурман , что он может иметь в науке? - Василий Вяземский "завелся": - Я тебе , как ученый говорю - это единственная возможность , шанс сунуть свой нос так далеко , как не удастся еще , может быть , миллион лет! Если у человечества вообще есть этот миллион лет.

- Нос прищемить не боишься? - и Степан опять хохотнул , сказал: - Вася , вопрос закрыт.

- Хорошо , - Вяземский глубоко вздохнул , сказал: - Раз вы решили привезти сюда дублеров , дело ваше. Командир "База - 1" - Роберсон , вот он пусть за них и отвечает , а здесь командир я , и я категорически против того , чтобы вы устраивали у нас экскурсии. Пасите дублеров у Клифа , а мне надо работать!

- Не тебе решать. - произнес Кот: - Завтра в обед ждите. Со мной прилетят Ланина и Алла. Все.

- Степан , ты все привез? - спросил Грассо.

- "Тор" не резиновый , - ответил он: - Оборудование разделили на две партии. "Тор - 2" готов и заправлен под завязку , оборудование погружено так , что вернусь на "Странник", потом сразу к вам.

- Два дня , - буркнул Вяземский.

- Как там Сара моя? - спросил Грассо.

- Любит , волнуется и ждет , - ответил ему Кот: - Все с твоей Сарой в порядке.

Грассо промолчал.

- Ладно , до завтра. Клифа дать? - спросил Степан.

- Нет , - ответил Вяземский.

- Тогда до встречи.

И связь прервалась.

Грассо посмотрел на монитор , возле которого сидел Вяземский.

На плоской поверхности монитора электронного микроскопа мягко светилась цветная картинка образца номер семь - спираль из разноцветных шариков , с прямой гирляндой в центре.

- Что думаешь? - спросил Грассо.

- Ничего не думаю , - ответил Вяземский: - Невозможный сплав , невозможный состав. Молибден , хром , прочее - это ясно , но вот и вот - он взял со стола авторучку и как указкой показал на цветную гирлянду на экране монитора - невозможно! Срок жизни этих элементов меньше секунды , а они есть и исчезать , как я вижу , не собираются. Черте - что и с боку бантик. Невозможный сплав. Должно быть что - то , что удерживает это все вместе. Хм.

Грассо промолчал , рассматривая "гирлянду".

- Понятно , что образцы неповрежденные с виду , детали чего - то. Чего именно - мы никогда не узнаем , - продолжал Вяземский: - Есть у меня одна идейка.

Его взгляд затуманился , лицо застыло.

- Если ты про контрабанду , забудь , - покачал головой Грассо: - Не позволю.

- Что? А ты об этом... Нет , пожалуй нет. Я о другом. Хм... Ладно , плевать. Тоже мне , умники нашлись. Так... Площадь каждой из найденных нами деталей не превышает четырех квадратных сантиметров , поверхность пазовая , как в детском конструкторе - мозаике , но все они разные. По крайней мере мы не нашли ни одной подходящей друг другу пары. Давай представим , что все они детали одного целого.

- Это ясно , - Грассо закинул ногу на ногу: - Для того , чтобы найти хотя бы одну подходящую пару , надо иметь сотни тысяч штук , а у нас только сотня. Хорошо. Ну, найдешь ты подходящую пару , предположим , и что? Будешь развлекаться - соединять , разъединять? Забавно.

- Нико , они должны взаимодействовать. Вот , например, элементы, которые не существуют дольше долей секунды , за счет чего продолжают жить? Может существует излучение , которое мы не можем регистрировать и оно сохраняет все эти элементы. Ну , это так , мое предположение. Не на клей же их сажали! Мы все перепробовали - и грели и облучали и электромагнитным полем... Искать надо , Нико , искать.

- У "Колеса"?

- Да , у "Колеса".

Они замолчали , глядя друг на друга.

- Нет: - сказал Грассо.

- Да.

- Авантюра. Долго мы там не пробудем - холод и на поиски нужно много часов. Околеешь. Да и где искать - то? Замерзший аммиак долбить? Смешно.

Вяземский молча , выжидательно смотрел на него.

- Смешно , говорю тебе. Даже если не брать вездеходы , а лететь на "Скате". Да , все равно чепуха получается, Вася. Такая мелочь на поверхности не валяется, найти по приборам вообще нельзя - не регистрируют.

Вяземский молчал , только откинулся на спинку раскладного , пластикового стула , ухмылялся.

Грассо задумался.

Он никогда и никуда не спешил , делал все хорошенько обдумав и , по возможности , просчитав все шаги.

Минуты шли.

- Что решил? - спросил его Вяземский.

- Суммарное время полета туда - обратно , час. "Скат" заправлен на половину.

- Этой половины хватит , чтобы слетать до "Колеса" трижды. - усмешка тронула узкие губы Вяземского: - Трижды.

- Если я сказал -"возвращаемся" , значит уходим.

- Естественно.

- Где думаешь искать?

- Внутренняя сторона. Где не были. Завтра здесь будет дурдом , только успевай говорить - туда не лезь , это не трогай. Сегодня самое время.

- Летим ,- Грассо согласно кивнул.

На его смуглом , слегка вытянутом лице , не было улыбки.

******** *******

"Скат" - небольшой , транспортный корабль для внутри - планетарного сообщения , только что взлетел со стартовой площадки базы и набирая высоту , увеличивал скорость , в безвоздушной черноте неба Ледовой.

Оба , и Вяземский и Грассо , были одеты в скафандры среднего класса Викинг - 7 , сидели в креслах , рядом друг с другом , в тесной кабине "Ската".

Свет в кабине был погашен , и лишь огни приборов освещали их лица и верхнюю половину скафандров , призрачным , сине - зеленым свечением.

- Вызываю "Базу - 1" , как слышите? - Вяземский постарался повернуться в своем кресле к Грассо , неуклюже приподнял правую руку : - Спят уже , что ли?

Зазвучал голос Клиффорда Роберсона:

- Не спим. Что хотел? Все в порядке?

- Все замечательно , Клиф , мы летим.

Было слышно , как Роберсон издал горлом звук похожий на икоту.

- Куда летите? - голос его сразу окрасился недовольством.

- Вылетели пять минут назад , к "Колесу", хотим провести разведку его внутренней стороны.

- Авантюрист! Почему без предупреждения? Что за спешка? И вообще , я бы на твоем месте согласовывал бы...

- Мы здесь работаем или как? Это мое решение как начальника базы. Проведем разведку , вернемся обратно. Думаю к полуночи будем дома.

- Ладно. Будь на связи.

Голос Роберсона умолк.

За лобовым , выпуклым стеклом кабины , внизу под "Скатом" , метрах в ста пятидесяти тянулась унылая , темно - розовая поверхность пред ночной Ледовой , справа у самого горизонта , ощетинившегося вдали пиками низких ледяных скал , уже коснулась их вершин маленькая , оранжевая горошина местного солнца. Еще не звезда , но и не планета , Спрятанная уходила во тьму.

Все видимое стало возможно видеть , лишь благодаря включенному адаптеру , который как прибор ночного видения усиливал слабый , ничтожный свет псевдозвезды , отраженный от окружающего людей холодного пейзажа , выдавая изображение , пригодное для человеческих глаз. Также были устроенны стекла скафандров и окна - иллюминаторы в жилых помещениях , вездеходах и кораблях.

Ледовая на треть меньше диаметра Земли , имела равную ей силу гравитации , совершая один оборот вокруг Спрятанной , за двадцать восемь часов.

Слева по борту , километрах в десяти , начиналась горная гряда из замерзшего аммиака , метана и гелия , сразу за ней тянулся гигантский , подобный Большему Каньону разлом во льдах , уходивший в противоположную сторону от летевшего сейчас "Ската"- розово - бурый , с черными прожилками трещин и разломов.

Местное солнце - коричневый карлик , напоследок , перед тем , как уйти за горизонт , слабо освещал бугристую поверхность внизу , а впереди уже обозначилось черными , граненными зубьями гигантское "Колесо".

Шли минуты.

"Скат" приближался к своей цели.

"Колесо" представляло из себя гигантскую , брошенную здесь , кем - то шестерню. Десять километров в диаметре , в ширину "Колесо" имело пятьсот метров , каждый раз поражало воображение своей неуместностью и архаичностью.

- Мда - а. - протянул Грассо , глядя перед собой в лобовое стекло "Ската": - Сколько смотрю на это - глазам не верю. Хм , шестерня. Анахронизм какой -то. Начало механической эры. Сверхцивилизация и шестеренки.

- Простой способ передачи кинетической энергии. - Вяземский тоже смотрел сейчас на приближающийся артефакт , задумчиво хмурился: - Нелепо , конечно. Хотя рационально. Интересно , что такая махина могла крутить?

"Скат" слабо гудел , летел ровно и мягко.

Черная , зубчатая громада начала быстро расти , увеличиваясь , давая возможность видеть точность своих форм , черных и гладких как зеркало.

- Механизм , с которого его сняли , должен быть фантастически огромен , - продолжал говорить Вяземский: - Тысяча километров в поперечнике , десять , сто тысяч? Может с Сатурн , со звезду? Вот , где видишь реальный масштаб человечества. А , Нико? Цари природы , венцы творения , хе - хе. Научились изготавливать что - то из углеродия МТ , а шуму - то было. Ах , молодцы , ах умники! А вот лежит здесь эта хреновина - из чего , непонятно , как изготовлено , вообще... Была бы возможность я и его бы с собой уволок.

И Вяземский рассмеялся громким , высоким смехом.

- И ведь , оправдала себя наша экспедиция. До ближайшей звезды еще столько лет пилить , а уже доказано , что человечество не одиноко. А? То - то , господа - умники чесаться начнут.

- Две минуты , - сказал Грассо: - С чего начнем , господин философ?

"Колесо" выросло перед ними , сливаясь с чернотой неба , той своей частью , что находилась в тени. Точенные зубья высились , отсвечивали то зеленым , то красным , отбрасывали блики.

- Перелетай на внутреннюю сторону. Держи высоту десять метров. Сбавь скорость.

Черный край шестерни возвышался над истрескавшейся ледяной поверхностью на несколько десятков метров , большая его часть находилась в глубине льдов.

"Скат" приблизился к краю "Колеса", начал снижаться , прошел над тупым краем "зуба" на высоте ста метров и полетел над плоской , без выступов , гладкой поверхностью , направляясь к противоположному краю.

Спустя две минуты Грассо вывел корабль за край "Колеса" , "Скат", плавно качнувшись , завалился на левый борт , снизился еще и опустился ниже верхнего уровня гигантской шестерни , ушел в ее тень и заскользил над невидимой здесь ледяной поверхностью.

Убрав правую руку со штурвала , Грассо коснулся одной из светящихся клавиш на приборной панели и тут же вид окружающего их мрака сменился светом и красками причудливого , чужого дня.

Адаптер сменил для глаз людей ночь на день. Внизу летела ледяная пустыня , уходила в даль за черной стеной. Звезды в черном , бездонном небе разгорелись неправдоподобно ярко , как фонари.

Видимость стала хорошей , различались малейшие детали в ледяном ландшафте и там , где черная стена уходила под лед , шла почти ровная , с редкими впадинами или возвышенностями , четкая граница.

Грассо еще снизил полет , сказал бесцветно:

- Высота небольшая , десять метров.

- Нормально.

"Колесо" не имело центральной части , только зубчатое кольцо.

- Еще сбавь.

"Скат" замедлил полет , изрезанная трещинами поверхность Ледяной - бледно - серая , поползла под ним медленно и неторопливо.

Вяземский , то кренился в кресле вправо , всматриваясь вниз через боковое стекло овального иллюминатора , то глядел на невыразительную , черную поверхность стены.

Молчали.

Прошло еще около двадцати минут полета.

Грассо произнес:

- Думаю , и дальше будет тоже самое - ничего.

Вяземский не ответил.

Грассо включил внешнее освещение и тут же в свете прожекторов поверхность льда под ними заиграла синим , зеленым и белым , как будто включили разноцветные гирлянды лампочек , уходящие то в стороны по краям трещин , то вниз.

Когда они приблизились к глубокому разлому у самой стены , Вяземский постарался заглянуть вглубь , но свет прожекторов скользнул вдоль поверхности разлома и уперся в его противоположную сторону , оставив пропасть неосвещенной.

- Глубина больше двух километров , ширина - семьдесят метров. - прокомментировал увиденное Грассо , глянув на показания приборов.

- Может...

- И не думай. За стеной смотри.

Время шло.

И вдруг.

- Стой , вернись назад! - резко приказал Вяземский.

"Скат" замер , людей качнуло вперед , потом он развернулся на сто восемьдесят градусов и медленно полетел в обратном направлении.

Через несколько мгновений оба исследователя увидели проем в черной стене.

Прямоугольной формы - сорок на двадцать метров проем этот был чернее поверхности стены "Колеса" и находился всего в десяти метрах от ледяной поверхности.

"Скат" приблизился к стене почти вплотную и завис напротив проема , свет прожекторов корабля нырнул в глубину прямоугольной пасти , отразился от плоских , черных стен , уходящих далеко внутрь "Кольца".

- Можем сесть на лед , но как карабкаться на верх? - произнес Грассо: - Удобнее , конечно , посадить модуль внутри , но у меня нет уверенности , что это хорошая мысль.

Вяземский похлопал рукой , облаченной в перчатку скафандра , по подлокотнику кресла и сказал:

- "Колесо" - просто брошенная деталь. Думаю , опасности тут никакой нет. Садись в проеме , двигатели не гаси. Оглядимся , а там видно будет.

- Можем вернуться сюда потом с летающей платформой , - предложил Грассо , неотрывно всматривающейся в проем перед ними: - Робот все облазит , а потом - мы. Чего голову совать? А?

- Двигай вперед. Потом - суп с котом. Чего ради , приперлись сюда? Деталь , давно брошенная.

- Ладно. - отозвался Грассо: - Сажусь.

Вяземский потянулся к приборной панели перед собой , коснулся перчаткой одной светящейся синим клавиши , другой , сказал с наигранным воодушевлением:

-Ни радиации , ни возмущений - тихо , как в гробу. Давно мертво , если и было активно когда - то. Клиф , слышишь меня?

- Слышу ,- отозвался в гермошлеме недовольный голос Роберсона: - Нико прав , сначала надо было платформу...

- Картинку видишь?

- Вижу. Спутник транслирует нормально.

- Ну , мы идем , - Вяземский жестом руки указал Грассо вперед: - Поехали.

"Скат" тихо гудя, слегка приподняв корму , двинулся в проем "Колеса" и через несколько секунд оказался внутри. Прожектора осветили широкий , уходящий в черную глубь коридор , уперлись лучами в стены - гладкие , словно полированные , заигравшие зелеными и синими бликами.

Углубившись внутрь "Колеса" на двадцать метров , Грассо прекратил движение "Ската" и , не поворачиваясь к Вяземскому , спросил:

- Сажусь?

- Клиф , что со связью?

- Пока что порядок.

- Садись , - приказал Вяземский.

Зависший в пяти метрах от поверхности "Колеса" "Скат" , плавно опустился вниз , слабо качнулся , когда лапы - амортизаторы нашли опору. Корабль замер.

- Все , - Грассо смотрел перед собой , сквозь лобовое стекло кабины в глубину загадочного коридора: - Что с двигателями?

- Гаси.

Гул двигателей стих.

Грассо отпустил серебристый , с горящими индикаторами по краям штурвал , и тот с тихим жужжанием втянулся в приборную панель , освобождая пилоту пространство для выхода.

Под серым потолком кабины загорелись бело - матовые световые панели.

- Будешь здесь , - проговорил Вяземский , поднимаясь с кресла: - На всякий случай.

Но Грассо уже встал , боком протискивался в своем скафандре между креслом пилота и штурвалом , ответил без выражения:

- Кто тебя за ноги оттуда вытаскивать будет , если что?

- Нико...

- Или идем вместе , или улетаем.

Они шагнули к люку шлюзовой камеры - Грассо впереди , Вяземский за ним , каждый вынул из боковых ниш в стене белые чемоданчики переносных лабораторий.

Грассо открыл серебристый , с маленьким круглым иллюминатором люк , и они вошли в шлюз.

- Это исторический момент , Нико: - говорил Вяземский , опуская прозрачное стекло гермошлема.

Он закрыл люк в кабину , осмотрел скафандр напарника:

- Готов?

- Да.

За стеклом гермошлема на него смотрело равнодушное лицо Грассо.

Зашипел , откачиваемый из шлюза , воздух.

- Исторический , - сказал Грассо и его голос зазвучал в гермошлеме Вяземского: - Момент... Никуда не лезь. Выйдем , осмотримся.

Тот не ответил.

Открыли выходной люк и Вяземский первым вышел на короткую , рифленую площадку "Ската", держась за круглые , стальные перила , неуклюже спустился по трапу вниз и отойдя на несколько шагов замер , ожидая напарника.

Когда Грассо остановился с ним рядом , Вяземский, сказал:

- Ну , пошли?

Яркий свет прожекторов , расположенных на гермошлемах скафандров , высвечивал их фигуры на фоне черных стен коридора , придавая всему вокруг сказочный , фантастический вид.

- Пошли , - ответил Грассо и они неторопливо зашагали , идя рядом друг с другом по уходящему далеко вперед коридору.

- Клиф все - таки прав ,- произнес Грассо.

- Клив - старый перестраховщик , не любящий науку.

- Я все слышу , - раздался в гермошлемах обоих голос Роберсона.

- Он все слышит , - Вяземский довольно усмехнулся: - Вокруг только голые стены. Пока ничего интересного не вижу.

- А я знаю.

Он шел , слыша по радиосвязи звуки дыхания Грассо. В отсветах прожекторов на гладкой , черной поверхности пола шли их перевернутые отражения , стены блестели от попадающего на них света.

Грассо посмотрел на индикатор , прикрепленный к рукаву скафандра , сказал:

- Температура поверхности минус двести семьдесят два градуса по Цельсию.

Проходили минуты.

Грассо остановился , повернулся назад , увидел далеко в окружающей черноте стоявший корабль. Световые вспышки габаритных огней трехцветные , яркие озаряли небольшой участок вокруг "Ската", лучи прожекторов неподвижно застыли , упираясь в противоположные стены коридора , который теперь казался узким с низким потолком.

Грассо пошел за Вяземским.

- По радару в ста двадцати метрах , перекресток , - сказал Вяземский.

Грассо шел от Вяземского на расстоянии пяти метров. Когда свет его прожектора падал на скафандр впереди идущего , то отчетливо становились видны карманы , застежки и утягивающие пояса ярко - красные с желтой полосой.

Звуков здесь не было - вакуум.

Через несколько минут , оба достигли перекрестка.

Остановились.

Основной коридор , по которому они шли , уходил дальше вперед , терялся во мраке , его пересекал другой - пятиметровой ширины с низким , три метра высотой , потолком.

Ни где по - прежнему не было видно никаких деталей - черно , гладко и плоско.

- Наверное , обслуживающий , - предположил Вяземский , всматриваясь вправо.

- С чего решил? Обслуживающий , что?

- Кажется , что так. Разделяться не будем?

- Нет , - ответил Грассо: - Идем вместе.

- Тогда идем по малому коридору.

- По - моему , здесь все равно куда идти.

Вяземский хмыкнул , повернувшись направо , пошел по малому коридору. Грассо двинулся следом , в двух метрах от него.

Вокруг было абсолютно чисто , будто кто - то провел здесь основательную уборку. Если , конечно , было , что убирать. За все время им не попалось ни то , чтобы какого - нибудь предмета , но не было даже пыли - все светилось в свете прожекторов , той особенной чистотой , которая кажется стерильной.

- Нет тут ничего , - сказал Грассо: - Стоило из - за этого тащиться сюда , с Клифом собачиться.

Голос Роберсона тут же отозвался в эфире:

- Ну , что ты , родной. Роберсон же - известный кретин.

Вяземский довольный , улыбнулся , но ничего не сказал.

- Ноги начинают мерзнуть , - произнес Грассо.

- Прибавь обогрев.

- Уже на полную. Да и вообще быстро остываю.

- На базе разберемся с твоим скафандром. А лучше Степану заказать , чтобы новый привез. Пока терпимо?

- Нормально , - ответил Грассо.

- Тогда не ной. Ты проникся тем , где мы с тобой? По этим коридорам ходили строители планет и звезд!

- Проникся уже.

Вяземский неожиданно остановился , повернулся влево , шагнул к стене.

- Есть что - то , - сказал он.

- Что? - спросил Грассо , но через секунду , осветив стену , где остановился Вяземский , увидел сам.

Белый свет прожекторов высветил перед ними , часть стены , на которой можно было разглядеть узкие , шириной в пять миллиметров , тонкие прорези , образовывавшие , ни то рисунок , ни то узор - прямые , изломанные линии. Линии эти шли пятью рядами , и в длину имели не больше четырех метров.

- Так , так , так , - протянул Вяземский: - Уже что - то.

- Как вырезанные , - сказал Грассо.

Он , чуть присел , чтобы свет прожектора осветил глубину линий.

- Глубокие , Вася. Не вижу отражения внутри.

- Не могу толком рассмотреть , - произнес голос Роберсона: - Ага , теперь вижу.

- Глубину прорези можно проверить. - Вяземский присел , поставил на пол ящик - лабораторию , открыл крышку и недолго покопавшись в отделениях для приборов , распрямился , держа в руке короткий , стального цвета цилиндр лазерного щупа: - Сейчас выясню.

- Подожди выяснять , - сказал ему Роберсон: - Может это... Ну не знаю.

На какой - то миг Вяземский застыл в нерешительности , хмыкнул , поднял руку с щупом к линиям на стене. На маленьком экранчике цилиндра зажглись красные , яркие цифры.

- Сто пятьдесят два метра! Ого! Зачем , знать бы. Ослаблять конструкцию...

- Все - таки полез туда , - произнес в эфире Роберсон: - Руки тебе оторвать.

- А тебе язы - ы - ык , - ответил Вяземский , двигая лазерным щупом вдоль прорези: - Глубина одинаковая по всей длине.

Грассо молча следил за рукой напарника. Бело - синяя перчатка Вяземского с зажатым в ней цилиндром , скользнула вдоль линии , до самого угла рисунка , замерла и плавно пошла вниз и влево по линии.

- Вася , подожди , стой , - слова Грассо словно застряли у него в горле , он закашлялся.

И тут произошло.

Вяземский не смог бы объяснить возникшее вдруг чувство. Словно его что -то просветило насквозь , как прозрачное стекло. Как будто включились невидимые прожектора. Он пожалуй , назвал бы это "вспышкой" и "просветили". И в этой "вспышке" непонятно чего , но явственно , до потрясения всего внутреннего существа , они замерли , застыли.

Полная растерянность и беспомощность.

Это длилось всего секунду , которая показалась обоим бесконечно долгой , тяжелой , унылой , как предсмертная тоска.

Также внезапно все кончилось.

Вяземский резко отдернул руку , повернулся к Грассо , цилиндр лазерного щупа выпал из его руки на черный пол и покатился в сторону.

- Ты это , э - э - э, слышал?

- Да , - ответил Грассо.

- Что у вас там? - спросил голос Роберсона.

За стеклом "забрала" в свете прожектора скафандра Вяземского лицо Грассо казалось бледным , пергаментным.

- Что - то изменилось , - ответил Вяземский: - Лазерный луч вызвал... Не могу это объяснить. Ни звук , ни свет. Какое - то...Ого! Температура "Кольца" начала повышаться. Может приборы врут?

- Уходите. - Голос Роберсона стал жестким , требовательным.

- Вася , уходим. - Грассо протянул к Вяземскому руку.

И пришел звук.

В окружающем вакууме звук передаваться не мог , он пришел от пола , через ноги , сотряс их тела низким , продолжительным колебанием. Это было похоже на зов трубы - уныло и долго.

И тогда они побежали.

Брошенные на пол переносные лаборатории , остались валяться в темноте коридора.

В эфире , перекрывая звуки дыхания Вяземского и Грассо, послышался нарастающий шорох и шум радио - помех и сквозь них продрался , казалось, из далека , голос Роберсона:

- Говорите , что у вас происходит , картинка...Мы слышали...Уходите , от...

И все.

Голос начальника "Базы - 1" пропал , а вместе с этим и Вяземский и Грассо перестали слышать друг друга.

Они старались бежать , но бег в скафандрах был медленным и неуклюжим , как случается во сне - скафандр под собственным внутренним давлением воздуха словно сопротивлялся движению людей , стремился принять положение покоя.

Грассо отставал от своего напарника на несколько шагов , бежал , заваливаясь вперед.

"- Помехи и раньше были" - лихорадочно думал Вяземский:" - Это обычное здесь."

Но чувство необратимости , страх перед неясными пока еще последствиями его действий у той стены , уже надежно поселился в душе , гнал вперед , к спасению , дальше , дальше.

Беги , беги скорее!

Свет прожекторов скафандров скакал и прыгал впереди , то сверкая на черном полу коридора яркими бликами , то улетая во мрак.

Быстрее , быстрее!

Вяземский добежал до перекрестка первым , встал , ожидая Грассо , который , как казалось со стороны , и не спешил. Но вот они оба повернули по главному , широкому коридору , к сверкающему огнями , где - то вдалеке , "Скату".

По прямой , изо всех сил , до боли в мышцах и груди.

Как от лавины.

Почему - то именно это вспомнилось Вяземскому. Когда - то , еще в юности , они с ребятами ходили в горы на Карпатах - белые , ослепительные на солнце вершины , чистый морозный воздух. Их застала врасплох лавина - трое погибли , остальной группе удалось спастись. Тысячи и тысячи тонн снега обрушились вниз с грохотом , ревом , понеслись , сметая все и всех на своем пути , и он - юноша , впервые испытал смертельный страх перед неумолимой стихией , бежал , бесконечно долго , как тогда казалось - не оглядываясь назад. И мысль , о том, что вот - вот сломаются лыжи или он упадет...

Скорее!

Теперь он чувствовал всем своим существом , что их накрывает черная , безмолвная лавина и спастись , наверное , уже нельзя.

Они приближались к "Скату" - спасительному берегу. Корабль сверкал , как новогодняя елка, и были хорошо видны его блестящие в свете прожекторов , металлические опоры и короткий трап.

- Конец , - произнес Вяземский вслух.

Звук , который так напугал его у стены больше не повторялся.

Не было и той "вспышки".

Он вдруг подумал , что лавина их накроет обязательно - молчание чужих , черных стен , множество непонятных найденных здесь артефактов , весь этот вымерзший , мертвый , брошенный кем - то мир , подобно капкану - закует , убьет.

- Клиф! - закричал Вяземский на бегу , отрывисто задыхаясь от бега и в надежде быть услышанным: - Эвакуируйтесь , не...немедленно!

Но его уже не услышат.

Глупо , все глупо.

Они приблизились к кораблю. Что - то серое , подобное туману , шевелилось где - то за "Скатом", у самого проема , неторопливо вползало в коридор.

Уже добежали! Вяземский впереди , помогая Грассо , забрались вверх по трапу , ввалились в шлюзовую камеру. Закрыли люк.

Пока ждали , когда воздух в камере придет в норму , Вяземский прислонил свой гермошлем к гермошлему Грассо , закричал ему:

- Снаружи , что - то парит!

- Я видел.

- Думаешь...

- Думаю - ты большей дурак , Вася.

Вспыхнул зеленый индикатор справа от люка , они вошли в кабину , быстро расселись по своим местам. Грассо подключил к своему скафандру кабель энергоснабжения и гофрированный стального цвета шланг кислородного обеспечения.

Вяземский сделал тоже самое.

Теперь они могли слышать друг друга , общаясь по кабельному , аварийному каналу.

Скафандров не открывали , сохраняли герметичность.

- Стартуй! - выкрикнул Вяземский.

- Не так скоро. - Грассо включал переключатели на приборной панели перед собой , отдавая приказы компьютеру , тот отвечал приветливым женским голосом: - Плазмопровод активирован.

- ЛЛО включено. - ответил компьютер.

- ПРК включено.

- Началось интенсивное охлаждение корпуса , - произнес компьютер.

- Топливо подал. ШШК включено , усилитель , ускоритель , реактор - активен...

- К старту не готов , - произнес компьютер.

- Сдохнем здесь. - Вяземский , как завороженный смотрел через лобовое стекло кабины на выползающий откуда - то снизу молочно - белый туман.

- К старту не готов.

Но Грассо уже тянул на себя , оживший разноцветными огоньками штурвал и "Скат" отозвался тихим ровным гулом.

- К старту не готов , мощность тяги шестьдесят процентов , семьдесят пять процентов...

Грассо молча смотрел перед собой.

Корабль оторвался от поверхности "Колеса", завис в трех метрах над полом черного коридора , начал поворачиваться к выходу , покачиваясь и кренясь на правый борт.

В боковых иллюминаторах были видны голубые яркие вспышки - отрабатывали маневровые двигатели "Ската".

- Мощность ходовых восемьдесят два процента , - произнес компьютер.

Повинуясь движениям рук Грассо , "Скат" полностью развернулся к выходу и набирая скорость устремился вперед , где лучи прожекторов осветили сплошную бурлящую стену тумана.

Вяземский инстинктивно схватился за ручки кресла , глаза щипало от пота.

Нырнули в бурлящий белый туман , спустя мгновение их сотряс сильный удар снизу , будто в платформу "Ската"угодил снаряд - бросило вперед , но магнитные застежки , державшие скафандры , сработали , как надо. Скрежет , быстрая дробь ударов и толчок вверх. Модуль задрало "носом в небо", он быстро кренился на левую сторону и Грассо , стараясь выжать из машины все на что она сейчас была способна , дал двигателям форсаж.

Шум снаружи смешался со свистом уходящего из кабины воздуха.

Навалились перегрузки.

-Разгерметизация отсека , - доложил компьютер.

В момент сильного удара по корпусу корабля свет в кабине "Ската" моргнул , секунду - другую световые панели потускнели и вот пропал совсем.

Они уходили выше и выше , по почти отвесной вертикали.

Вяземский смотрел в экран заднего обзора , где царила серая муть. Перед лобовым стеклом и за боковыми иллюминаторами было тоже самое.

Через несколько секунд "Скат" вынырнул из кипящего тумана и в иллюминаторах вспыхнули мутные расплывчатые звезды , черное небо встретило их.

Система обогрева быстро удалила со стекла остатки инея , вернула звездам их нормальный вид и блеск.

"Скат" начинал выправлять полет с вертикального в горизонтальный и , глянув в правый иллюминатор , Вяземский увидел , что "Колеса" больше не было , внизу все скрылось в рвущихся в верх гигантских клубах , будто - бы пара.

- Высота пятьсот восемьдесят , - произнес компьютер.

Перегрузки ослабли - Грассо уменьшил тягу двигателей , вел "Скат" назад к "Базе - 2".

- Вырвались , Нико, - выдохнул Вяземский , и уже начав улыбаться с облегчением и робкой радостью , вдруг увидел в лобовом стекле нечто такое , отчего лицо его с улыбкой застыло , как маска.

Там , в нескольких километрах от них , где тянулась когда - то гигантская бездонная пропасть , где стояли блоки их базы , теперь колыхался , взбухал большими двигающимися клубами туман и в этом тумане , подобно горящему углю в затухающем костре , мерцал ярко - алый свет.

В той стороне , откуда они вылетели на разведку , все поглотил туман , растекся на многие километры вокруг , заполнил собой низины предгорья , высившихся справа скалистых серебристых гор.

А в дали , километрах в сорока , вырос тонкий серый столб , расширяющийся к своей вершине.

Грассо сказал:

- Базы нет. Ложусь на курс к нашим.

"Скат" качнуло влево , он изменил направление полета , шел теперь на местный северо - запад.

-Связи может больше не быть , - произнес Вяземский и удивился своему голосу - спокойному будничному.

-Выбирать не из чего. - Грассо осмотрел показания приборов , горящих ровным зеленым огнем в погрузившейся в темноту кабине: - Если они тебя услышали и начали эвакуацию... Думаю , Степан вылетит за нами.

- С чего так решил? Они могут ждать нас.

- Тогда нам крышка , - ответил Грассо: - Степан или Клиф.

- Топлива мало.

- Наш маяк видно издалека. На такой высоте мимо не пройдет. А на появление связи я бы теперь особенно не рассчитывал. До базы , в любом случае , не дойдем.

- Кот нас найдет , - сказал Вяземский и почувствовал , как от этих , казалось ободряющих слов , в душе заворочался страх обреченного: - Найдет , найдет , Степан он...

Грассо не ответил.

Дальше летели молча.

Снизившийся до трех сот метров "Скат" летел над сплошным одеялом тумана , казалось , что они летят над ночными облаками , а под ними спят города Земли.

Вяземский отогнал от себя возникшую мысль о Земле.

В свете приборов оба человека в громоздких скафандрах походили на фантастических кукол.

Вяземский покосился в сторону Грассо , увидел лишь его перчатки , покоившееся на штурвале.

"-Прилетит. Степан..." - подумал он.

Внизу под ними в клубах серого тумана , что - то засверкало - неясное , едва угадываемое - синие молнии чужие , таинственные.

******* *******

-Надо эвакуироваться , связи нет. Надо лететь за ними , - произнес Степан Кот , глядя через стекло защитного купола на светлую полосу у горизонта , где начинала разгораться неожиданная чужая заря , словно там , в дали , занялся большой пожар , но в отличии от привычного цвета огня на Земле , этот был ярко - зеленым: - Ждать нельзя.

-Я полечу , - стоявший рядом с Аллой Кофман Клиффорд Роберсон повернулся ко второму пилоту "Странника", добавил: - "Тором" можешь управлять только ты , если не вернешься , никто не улетит. Не уверен в необходимости эвакуации , но слетаю. Все.

-Вообще - то зарево не в их стороне. - Алла Кофман , не отрывала взгляд от горизонта: - Не уверена в необходимости эвакуации , но если решили...

- Вы , мадам генеральша , оптимистка , - сказал Кот , посмотрев на стоявшую рядом астрофизика экипажа - среднего роста , тридцати восьмилетнюю блондинку , с короткой стрижкой : - Алла , сворачиваемся.

Кофман - жена капитана Стрижева , давно привыкла к манерам Кота.

- Все , пошел. - Роберсон - высокий мужчина сорока двух лет , подтянутый , с гладко выбритым лицом , шагнул к выходу из обзорного зала: - Степан , помоги со скафандром.

Прибывшие сегодня на базу дублеры уже спали.

- Хорошо. - Кофман направилась следом за ними: - Начинаем эвакуацию.

******* *******

Роберсон окинул взглядом пейзаж в левом иллюминаторе - однообразные , острые шпили местных , ледяных скал.

"Скат" шел прямым курсом к "Базе - 2" на максимально возможной скорости.

Через четыре часа полета он будет на месте.

Горы - серые , однотонные , в черных глубоких разломах , кончились , теперь под ним летела сморщенная от торосов замерзшая равнина , а справа потянулся гигантский , темный разлом , уходя рваной пропастью глубоко во внутрь плато.

Такие пропасти были здесь не редкостью , достигая почти пяти километровой глубины.

Роберсон не так часто пилотировал , еще реже уходил на "Скате" далеко от базы и теперь , глядя на мертвую чужую даль , он невольно подумал о возможной аварии. На ум стали приходить пугливые мысли о внезапной поломке аппарата. Связи нет , помощь не придет.

Роберсон отогнал эти мысли внутренним окриком - машина надежна! И точка!

Вести сейчас "Скат" было просто - следи за курсором на экране бортового компьютера , изредка корректируй направление , высоту полета и все.

"-Вася , Вася ," - думал Роберсон с недовольством и раздражительностью: "- Какого , спрашивается , тебя понесло туда?! Не сиделось на ночь глядя."

Конечно, рано или поздно они нашли бы вход в "Колесо", активировали артефакт. Если предположить , что именно это и произошло от действий Вяземского , хотя... мало вероятно. Совпадение.

Роберсон считал , что появившиеся толчки являются проявлением местной сейсмичности , о природе которой людям ничего неизвестно , а заря, разгоревшаяся сегодня , тоже проявление обычных , в этом мире , процессов. Таких же не понятных пока и загадочных.

Хотя исключать даже самое невероятное нельзя.

А связь пропадает здесь регулярно и без каких бы то ни было , понятных или объяснимых причин.

Правда , первые три дня после высадки , все со связью было в порядке.

Возможно , что Вяземский и Грассо встретятся ему по пути , но это мало вероятно. Скорее всего , они просто сидят сейчас на своей базе.

Он представил какими словами встретит его Вяземский , какие едкие эпитеты выберет.

Роберсон осмотрел приборы - все в норме , улыбнулся.

Чужой мир был спокоен и уныл , все вокруг выглядело обычно , обыденно и он снова улыбнулся сам себе , сказал в слух:

- Мы все - таки , дикари , господа. Мы боимся страшного Буку.

Роберсон Буку не боялся.

******* *******

- Уводи выше! - кричал Вяземский.

Он смотрел в лобовое стекло кабины , в котором рушились с черного неба Ледяной искрящиеся глыбы.

Машину трясло , как в лихорадке , бросало из стороны в сторону , глухие удары сотрясали ее корпус.

- Не могу - потолок! - криком ответил ему Грассо: - Не идет выше. Надо было обходить.

- За сотню километров? И где нас будут искать?!

- Выше не могу. Вниз нельзя.

- Проскочим , родной , уводи к чертовой матери отсюда!

Двадцать минут назад они оказались над туманной областью , из которой начали бить вверх гигантские газовые гейзеры , вперемешку со льдом. Взлетая гораздо выше высоты полета "Ската", километров на пять , шесть, эти бледные , изредка освещаемые вспышками голубых молний столбы , стали обрушивать вниз ледяной и каменный дождь.

Пока гейзеры были редки , Грассо не составляло труда маневрировать между ними , подобно бегущему в редколесье человеку , но потом стало совсем плохо.

Пространство вокруг "Ската" заполнилось белой , сверкающей в свете прожекторов и сигнального маяка , белесой мутью , которая с каждой минутой густела , грозя снизить видимость до нуля.

- Корпус остыл до минус двухсот. - произнес Грассо: - Гелий , метан...Долго не протянем. Еще немного и посыпемся.

Вяземский видел , как на поверхности скафандра и приборной панели начали образовываться крошечные капельки , словно утренняя роса.

"-Водород, гелий? -" подумал он отстранено и спросил: - Что с курсом?

- Держу , по компьютеру.

Вяземский перчаткой стер со стекла гермошлема образовавшийся иней , видимость лучше не стала. И холод. Словно окружающее высасывало из скафандра тепло и жизнь.

Зубы Грассо выбивали мелкую дробь. Его неисправный скафандр грел гораздо хуже , чем скафандр Вяземского.

Два мощных , сокрушительных удара сверху , "Скат" накренился вправо , почти перевернулся , но Грассо все - таки удалось вернуть машину в нормальное , горизонтальное положение.

- Проскочим , Нико. - Вяземский вцепился в ручки кресла: - Только выведи.

Он вспомнил, как еще на "Страннике" прощался с женой.

- Вася , будь молодцом , - говорила она ему тогда: - Никуда не лезь.

- Не раскисай , Галчонок. Ты же меня знаешь.

- Знаю...

" - Галя , " - подумал он , в груди защемило недобрым , объявилось предчувствие беды:" - Подруга , моя , бедная моя..."

Он всегда называл ее так. Галчонком.

- Мой с , ска - афандр скоро с , сдохнет , - произнес Грассо: - Ног почти не чувствую.

- Потерпи , Нико , кажется дальше , чище пойдет.

Она будет ждать радио связь с базой , будет ходить из угла в угол ,не находя себе места. Они вообще никогда не расставались надолго. Так сложилось. Вспомнилась ему фотография , что висит в их каюте у иллюминатора - он в дурацких зеленых шортах , она в оранжевом купальнике с букетиком полевых цветов , а за ними поле - дикое , заросшее ковылем и полынью.

"-Галчонок. Я обязательно к тебе вернусь."

Серия глухих ударов откуда - то сверху бросила машину вниз. Что - то со скрежетом лопнуло.

- Все - таки про - о - оп , пустил , - изрек Грассо.

В бушующей белой мгле за иллюминаторами свет прожекторов , то мерк , то вновь озарял бурю.

"-Дело кислое ," - подумал Вяземский.

Вяземский , несмотря на исправность своего скафандра , уже дрожал от холода и , представив , что испытывает напарник , ужаснулся.

И тут , как в сказке ,"Скат" вылетел на чистое , прозрачное пространство , оставив белое безумие , позади себя. Белые смерчи вдруг сменились чистым звездным небом Ледяной , внизу потянулись вечные истрескавшиеся льды.

Теперь "Скат"шел без дрожи , спокойно , но сильно накренившись на левый борт.

- В , Ва - ася , в , вы - ырва - ались , - громко произнес Грассо: - Впереди - чист , то -о.

- Я же говорил - вырвемся.- Вяземский постарался непринужденно рассмеяться: - Нико , нас найдут! Степан уже в пути - это точно!

Он постоянно двигал внутри ботинок скафандра пальцами ног , чтобы те окончательно не окоченели.

Вяземский пристально , с возросшей надежной всматривался в черноту за иллюминаторами , ожидая увидеть маяк встречной машины.

Спустя минут двадцать , когда ледяные гейзеры остались далеко позади , Грассо сказал ему:

-Энерге - ет , тике конец. Д , долго - о не про - отянет. Дож , жигаю , топливо и с , сажусь.

Еще двадцать минут полета - бег от смерти , и вот , Нико Грассо повел "Скат" по пологой кривой спуска , вниз.

Никаких признаков встречной машины видно не было. В этой мгле их одинокий полет вел последние минуты.

С трех тысяч метров они снизились до сотни.

- Ни - че - его - о нне ви - ижу. Стекло з , запо - оте - ело.

Вяземский , глядя на приближающуюся ледяную поверхность , не ответил.

На экране заднего обзора , следом за ними наползал медленно серый туман.

На круглом маленьком экране показаний высоты быстро сменялись светящиеся желтым , цифры - тридцать один ,... двадцать восемь ,...двадцать...

- Слишком б , быстро - о! - закричал Вяземский.

Внизу , в лучах белых прожекторов неслись , сверкая мириадами цветных искр , уродливые ледяные наплывы - бело - серые , плоские.

Десять метров!

"Скат" резко снизил скорость , задрал к верху нос и людей с силой бросило вперед - натянулись страховочные крепления удерживающих скафандры в креслах , все стихло.

И словно убитый выстрелом зверь , "Скат" рухнул на свое металлическое брюхо с грохотом , лязгом , скрежетом.

От удара у Вяземского лязгнули зубы , голова мотнулась так , что больно хрустнули шейные позвонки. Прикушенный язык наполнял рот кровью.

"Скат" замер , затих.

Вяземский автоматически проверил показания приборов - энергия снизилась до тридцати процентов.

В темноту кабины , сквозь стекла иллюминаторов , лился яркий призывный свет маяка.

Он постарался повернуться к Грассо , но удержали страховочные застежки кресла. Минуту Вяземский пытался , уже потерявшими от холода чувствительность руками , расстегнуть их , и когда ему это удалось , повернулся , посмотрел на Нико.

В гермошлеме слышалось лишь тихое лихорадочное бормотание Грассо , стекло его гермошлема , белое от инея внутри , было совершенно непрозрачно.

Вяземский , глядя на замерзающего друга , уже видел свою смерть.

- Нико , Нико , слышишь?

Тот не отреагировал , бормотание - прерывистое , болезненное становилось тише , слабее.

- Он прил , ле - етит Нико. Терпи - и.

Грассо умирал.

Прощай , друг. Прости.

Прошли еще пять минут.

Грассо не кричал от боли. Он тихо застонал , Вяземский услышал скрип его зубов , дернулся вперед и застыл , затих.

Все.

Сарра никогда не увидит его. Смешливая Сарра Грассо , забудет счастливые дни.

Содрогаясь от ставшего невыносимым холода , Вяземский долго смотрел на сидевшее рядом мертвое тело напарника и теперь поверил в собственную смерть.

И не спастись. И Степан не придет , а если и прилетит на помощь , то спасать будет некого.

Вяземский содрогался всем телом от обжигающего мороза внутри скафандра. С каждой минутой холод становился сильнее , злее, жестче и казалось , что эта бешеная , уже неудержимая дрожь , отнимает у него последние силы.

Пришла , нарастая , боль. Он уже не чувствовал ступней и кистей рук , а только от локтей и выше , рвала огненная боль. Ноги выше колен и бедра давно превратились в места острой мучительной пытки.

Ставший морозным и тяжелым воздух внутри скафандра душил легкие.

Он с тоской - отчаянной , кричащей глянул в черное звездное небо.

Где -то там , на "Страннике" его Галя , его Галчонок.

- А - а - а - й - а - а!

Он всегда ее любил. Даже в моменты редких ссор.

- А - а...

Контрольные огни на приборной панели моргнули и погасли , и весь мир погрузился для него во мрак. Красный глазок индикатора мигал внутри гермошлема под самым краем стекла и Вяземский увидел быстро выросшую на стекле колючую шубу инея.

Она не была красавицей , его Галя , но глядя в ее черные глаза , он всегда видел ее истинную красоту - близкую , родную , красивую внутренним своим светом.

- Про - о - ости - и и - иня - я - а - а...

Им всегда было интересно вместе. Еще когда они учились в институте , Галя говорила ему , что у него широкий кругозор и что ей нравится его слушать.

Широкий кругозор.

Боль , мука , тоска и ужас.

Кровь с силой молота била в виски , вокруг рта Вяземского образовалась вата из замерзшего пара и крови. Лицо бесчувственное - картонное , стянуло.

Вспомнилось , как они бросались снежками во дворе их одноэтажного дома , как согревал он ее руки своим дыханием. Он верил , что они всегда будут вместе , что не оставят друг друга никогда , а теперь он умрет здесь , а она будет умирать там.

"- Я подвел нас."

- А - а - я - я!...

И не сдерживаясь , Вяземский закричал , вложив в этот свой крик всю боль и муку , затих , набирая леденящий воздух в обожженные морозом легкие , закричал опять - долго , предсмертно.

******* *******

На "Торе-2" собрались все , в том числе и дублеры. В просторном отсеке , где в три ряда стояли девять противоперегрузочных кресел , люди говорили мало , многие смотрели на прикрепленные под потолком экраны внешнего обзора. Ярко светили со стен световые панели , слышался редкий писк невидимых датчиков.

На первых трех креслах сидели - Степан Кот , Алла Кофман и Тамоцу Аоки , в следующем ряду - Ясу Аоки , Дженефер Роберсон , и дублер Семен Кисловский , за ними - дублеры Ганс Вульф и Света Ланина.

Учитывая еще троих ожидаемых участников экспедиции , мест на всех не хватало.

Степан Кот на это сказал - повезу , как дрова.

Ввиду отсутствия радио связи , задействовали оптическую связь , приемопередающие устройства , использующие вместо радиоволн , лазерный луч. Большим недостатком такого способа сообщений была необходимость прямой видимости объекта сообщения.

Кот оставил лишь малое освещение - два плоских боковых светильника.

Все собравшиеся были одеты в скафандры.

Алла Кофман произнесла бесцветным голосом:

-Что - то новенькое.

В экране переднего обзора полыхало зеленное зарево , далеко , где - то у самого горизонта. К нему уже привыкли , но сейчас в картине свечения появились изменения. Сотни крошечных , ярких , белых искр , подобно маленьким светлячкам , хаотично поднимались вверх к звездному небу - медленно , неторопливо.

- Красиво , - мрачно произнес Кот.

Лед под опорами "Тора" дрогнул , качнулся.

- Три бала по Рихтеру , - сказала из-за спины Кофман , Ясу Аоки: - Третий толчок за тридцать пять минут.

Кофман повернулась к Коту , произнесла:

- Можем не успеть , Степа.

Кот молча смотрел в экран перед собой , где начиналась веселая круговерть света и красок.

- Степан. Я знаю , это решение трудное , но по - видимому... Они не вернуться. Если бы не дублеры , то я согласна , можно было бы рискнуть - подождать. Надо взлетать.

- Надо. Давно надо. - Кот не смотрел в ее сторону , говорил подчеркнуто , спокойно: - Только кто тебя , такую умную , повезет?

- Хорошо. - Кофман отвернулась: - Можешь всех нас здесь похоронить.

- Похороню , не сомневайся , - также спокойно ответил он и спросил , обращаясь к сидевшему рядом с Кофман , Тамоцу Аоки: - Что - нибудь есть?

- Нет , - ответил тот: - Тишина.

В следующую секунду сильный , гораздо сильнее последнего , толчок , буквально мотнул "Тор" из стороны в сторону.

- Ого! - раздался с последнего ряда голос Ганса Вульфа.

- Четыре с половиной балла , - подытожила Ясу Аоки.

Кофман снова повернулась к Коту , но промолчала.

- Есть! - воскликнул Тамоцу , переключил показания экранов на юго - западное направление. Там , в черноте , мигала яркая точка аварийного маяка "Ската" и одновременно с появлением маяка зазвучал голос Клиффорда Роберсона - чистый , без помех:

- ...Иду. Повторяю - немедленная эвакуация. Василий и Грассо погибли. На вас идет ледяной шторм. Степан , слышите меня?...

******* *******

Сергей сидел в кресле пилота "Тора - 1" и отведя корабль от "Странника" на двести пятьдесят метров , остановил "грузовик" напротив жилого комплекса - ждал от Стрижова команду к началу маневров.

Вообще Стрижов был категорически против одиночного выхода Сергея на "Торе", но Кот нашел убедительные доводы в пользу такого полета и Стрижов дал свое согласие. К тому же существовала возможность управления "грузовиком" дистанционно , со звездолета, что , как , думал Сергей и послужило решающим аргументом в его одиночном выходе.

- Сергей , можешь начинать маневры. Слежу за тобой , - произнес голос капитана.

Сенчин был без скафандра , в своем белом комбинезоне пилота. По инструкции наличие скафандров у экипажа "Торов" было обязательном при совершении рабочих экспедиций вне пределов звездолета. Во время тренировочных полетов разрешалось скафандры не одевать. "Тор" был надежной машиной. Четыре скафандра среднего класса покоились в двух прозрачных шкафах , в правой стене кабины пилота.

- Вас понял , - ответил Сергей: - Начинаю маневры.

Он плавно потянул штурвал на себя , одновременно задействовав тягу маневровых и ходовых двигателей , повел "Тор" вперед с пологим разворотом вправо. "Странник" за его спиной стал медленно удаляться в черноту космоса.

Сергей отвел "грузовик" на пять километров от звездолета , закончил разворот и оказался со стороны "кормы" "Странника".

Осмотрелся.

Звезды , как добрые друзья , смотрели на него со всех сторон , справа маячила малиновая горошина Спрятанной. На фоне окружающего мрака , ярко освещенный ходовыми огнями и многочисленными иллюминаторами жилого комплекса , звездолет предстал перед ним восхитительно красивой машиной. В бездействовавших сейчас дюзах маршевых двигателей угадывалась мощь корабля.

Сенчин только приготовился к проведению очередного маневра , когда услышал из звуковых панелей голос штурмана Василия Юрьевича Германа:

- Сергей , - это он Стрижову: - Василий и Грассо уже находятся в "Колесе".

- Дай на общую линию.

Трансляция с Ледяной! Вот бы оказаться там.

Сергей прислушался , ловя каждый звук преходящий из бездны.

- Что у вас там? - голос Роберсона.

- Геометрические прорези на одной из стен малого коридора , - ответил Вяземский.

Сергей начал движение "Тора" вдоль "Странника", слушал передачу с Ледовой.

Шли минуты.

Совершив "переворот через голову" , "Тор", сохраняя направление и скорость , медленно кувыркнулся в другую сторону. Вообще - то , на тренажере Сенчин проводил такие маневры , что называется "чисто" , но теперь , слушая передачу и отвлекаясь , несколько "смазал" выход "Тора" на ось полета. Подправил маневровыми.

Он слушал то , что происходило там , на Ледовой.

Когда в эфире раздался тяжелый гул , Сергей остановил "Тор", включив тормозные , носовые двигатели и "грузовик" неподвижно замер в пустоте.

Роберсон кричал и его голос , пробивавшийся сквозь неожиданно возникшие сильные помехи , искажался:

- Мы слышали это!... Похоже ... Уходите на базу!...

- Клиф! - это уже кричит Вяземский: - ...Если ты слышишь! Эвакуируйтесь! Ско...

Дальше разобрать , что - либо Сенчин не смог , все голоса в эфире поглотили шумы радио помех.

Он увидел на приборной панели перед собой вспыхнувшую зеленым , сигнальную надпись - "оптическая связь" и "радио связь отсутствует". Он слышал , как переговариваются между собой Стрижов и Герман.

- Радио связи конец , - Герман.

- Что - то произошло , - это произнес Стрижов: - Вася сказал об эвакуации. Дело дрянь. Куда - то влезли.

- Там Степен.

- Если не успели разгрузить "Тор", то уходить с Ледовой всем разом будет сложно. "Тор" вытянет , но...

- Сергей , надо за ними лететь , - это Герман: - Думаю , что время пошло.

И через секунду Стрижов воскликнул:

- Смотри!

Около минуты царило молчание , после которого Герман сказал:

- И вспышки. Как много! Это что?

- Показания гравиометров... Настоящая буря. Активность Спрятанной возросла на порядки. Надо отвести "Странник".

- А они как? Бросим?

- Отведем звездолет и вернемся за ними на Ледовую. Я сказал.

- Я пойду к ним на "Торе", - произнес решительно Герман: - Дай мне выйти.

- Посмотри , что там началось. И оно идет к нам.

Бесцветный голос бортового компьютера произнес:

- Обнаружена непосредственная угроза экипажу и кораблю.

- Они там погибнут! - голос Германа.

- Всем системам корабля готовность номер один! - скомандовал Стрижов: - Сенчин , возвращайся немедленно!

И в этот самый момент , еще ничего не решив , Сергей резко выбросил вперед правую руку и ударил по клавише с горящей синим светом надписью "дистанционное управление", и по второй , рядом - "блокировка ДУ".

Как завороженный он уставился на свою руку , как на чужую и улыбнулся , с вызовом.

- Сенчин , оглох , что ли? - голос Стрижова: - Заводи "Тор" в ангар!

Сергей глянул в экран связи и в нем , только что показывавшем входной люк в командный отсек , появилось лицо капитана.

Возник голос Галины Сергеевны Вяземской - спокойный , глухой:

- Ты их всех , убьешь.

- Я попытаюсь спасти оставшихся , - ответил ей Стрижов: - Сенчин , уводи "Тор" в ангар!

Сергей быстро осмотрел показания приборов - топлива "под завязку", оба реактора готовы к выходу на режим "марша".

Погибнут.

- Сволочь , - произнесла Вяземская: - Твои друзья там...

- Молчать всем! - приказал капитан: - Сенчин... - и через пару секунд: - Немедленно отмени блокировку , это приказ!

- Нет. - Сергей сказал это слово и , прислушавшись к собственному голосу - звонкому , нерешительному , добавил резче: - Я иду на Ледовую , капитан.

- Молодец , - это сказал Герман.

- Прекрати этот цирк. Вернись на корабль. Мы их не бросим , но сейчас возвращайся. У нас мало времени.

Сергей вдруг вспомнил слова Степана Игоревича и уже решившись и осмелев от принятого решения , сказал Стрижову:

- Я знаю... Когда я пилотирую , я сам себе капитан , и один принимаю окончательное решение.

- Степанова работа , - произнес Герман.

- Сергей , не дури , - сказал Стрижов.

И Сергей сказал , как отрезал:

- Это окончательное решение , капитан. Иду на Ледовую.

Герман произнес , обращаясь к нему:

- Сергей , на форсаже за десять часов дойдешь. Автопилотом не пользуйся , иди на ручном управлении. Не расслабляйся. Смотри в оба. Все.

- Сенчин , хорошо , - голос капитана стал спокойным: - Отведу "Странник" на четвертую орбиту , буду ждать там сколько смогу. Удачи тебе , парень.

- Следи за маяком Степана , - напомнил ему Герман.

- Вас понял. - И Сергей впервые в реальной жизни начал отдавать "Тору" команды для дальнего похода , нажимая на клавиши маршевых систем.

- ОРП включено , - доложил голос компьютера: - Ускоритель готов , контроль подачи топлива , УСК в норме , реактор один и два - активированы. Ходовые двигатели к старту готовы.

Штатная вместимость кабины "Торов" была рассчитана на девять человек , именно такое количество кислородных разъемов для жизнеобеспечения имелось по числу мест. "Тор" , конечно же , мог взять и больше пассажиров , но в случае разгерметизации отсека , все "лишние" могли рассчитывать лишь на возможности и запасы воздуха своих скафандров.

Время пошло и Сенчин впервые отчетливо осознал , что теперь он "при деле", по - взрослому , как настоящий пилот приступил к своим прямым обязанностям.

Он потянул ручку тяги на себя...

******* *******

За последние полтора часа управляя "Тором", Сергей вымотался и устал. Начался трудный участок пути с устрашающими грозными препятствиями.

Он снизил скорость , но при новых условиях опасность катастрофы была велика , а снижение скорости затягивало время полета до Ледовой вдвое. Он следил за окружающим пространством вокруг "Тора" через обзорный лобовой иллюминатор , в ожидании очередной необъяснимой помехи.

Та бездна , которой он улыбался и которой так радовался в свой первый тренировочный полет , пропала , уступив место другой - грозной и молчаливой , огненно - быстрой , и он не сомневался в том , что смертельной.

Первый раз , когда ярко-оранжевый шарик пролетел в нескольких сотнях метров от "Тора", Сергей едва заметил его. Казалось , что - то промелькнуло мимо , оставив перед глазами призрачный след. Но потом , спустя короткое время , все повторилось. Маленькая желтая звездочка , возникает далеко впереди , стоит неподвижно , и вдруг срывается со своего места и словно метеор , пролетает мимо.

Близко , очень близко.

И вдруг возникает в черноте другая , прямо перед ним , и Сергей отклоняет штурвал в сторону , в надежде , что верно определил направление на препятствие. Руки в матерчатых перчатках давно вспотели. В сторону , чуть -чуть.

Слегка.

Возникает новая звездочка , потом еще три , следом за ними несколько.

Спокойный полет давно закончился - "Тор" виляет из стороны в сторону , сверкают во тьме голубые вспышки маневровых двигателей , и в погруженной во мрак пилотской кабине , пляшут забавные смешные тени.

В сторону , в сторону , еще...

Держать прежний курс он уже не мог - уклонялся от мелькающих звезд дальше вправо , пришлось погасить скорость еще , чтобы избежать рокового столкновения.

Где-то на краю зрения , слева, зажглось зеленым , ярко, почти ослепительно , хочется посмотреть , что там сияет , но Сергей не отводит взгляд , смотрит прямо по курсу "Тора".

Что это?

Он старался не обращать внимание на возникшее удивление , переросшее в страх.

Только бы проскочить , не пропустить опасность - другого шанса не будет.

Он ясно осознал , что все его занятия на тренажере , не шли ни в какое сравнение с тем , что он встретил здесь , на подступах к Ледовой.

Внезапно , прямо по курсу , возникло что - то бело - желтое , яркое , пульсирующее , как живое , горящее огнем - ослепительное облако , ударившее по глазам своим светом и все "звездочки", от которых он так старательно уклонялся , слились на фоне этого облака света в одно целое и стали неразличимы.

В этот момент Сергей и запаниковал , растерялся от безысходности и впервые в своей жизни , каким - то неимоверным , неведомым ему до сего момента усилием воли , пресек панику , заполнив сознание и чувства обреченной решимостью.

И проскочил!

Он ни с чем не столкнулся , ничто не задело корабль , не ввергло его в катастрофу. Облако - все в радужных прожилках , неправдоподобное , невозможное , сверкающее красками и светом , выросло перед ним , как фантастические небеса. Еще мгновение и оно пропало.

Проскочил.

Вместе с ним пропали и несущееся "звездочки".

До Ледовой оставалось совсем немного , она висела вверху и справа - мутный , серо - оранжевый шар.

Сергей присмотрелся.

Пространство перед "Тором" не стало чище. Большие , конусообразные стержни , светясь бледным голубым сиянием , поднимались из пустоты , как толстые , граненные иглы и уходили - медленно , и даже, казалось , торжественно в глубину космоса , вырастая до исполинских размеров , превращались в колонны. Их было много.

На самой планете , на сколько Сергей мог видеть , творилось что - то необъяснимое.

Большая часть Ледовой была скрыта серым туманом , а в нем , вырываясь в окружающую темноту , били многочисленные молнии , всполохи яркого огня - желтого , белого , синего.

Высадиться там , представилось ему теперь безумием , а повернуть назад он не хотел.

Надо добраться до Ледовой !

Что - то произошло мгновенно. Он только собирался отвернуть подальше от надвигавшейся справа граненной , зеленой махины , как вдруг перестал быть.

Сенчин никуда не делся , словно большая , бессмысленная кукла , он продолжал сидеть в своем кресле , крепко сжимая штурвал , но каким - то непостижимым образом , отстранился от самого себя , превратившись в беспомощного наблюдателя со стороны.

Ему показалось , а может так оно и было - что - то просветило его , как прозрачное стекло , пронзило мертвенным , механическим взглядом.

Сенчин потерял чувство времени , выпал из реальности.

Со стороны , снизу и справа , поднималась величественная , зелено - матовая колонна - бесконечная для него.

Сергею было уже все равно. Он видел ее светящиеся идеальные грани и не мог удивиться или испытать испуг.

Его глаза смотрели вперед , в черную пустоту , и в этой пустоте , дрожа и изменяясь , выплывала Ледовая. Мутный , серо - оранжевый шар планеты начал неправдоподобно двигаться. Он скакал из стороны в сторону , нырял , то вверх , то вниз , и пространство за лобовым стеклом "Тора" заполнилось многочисленными Ледовыми - бледными и мутными , неподвижными призраками планеты.

Звезды погасли , и только кромешная тьма - вязкая , изучающая , наполнила окружающий мир , заглянула в кабину "Тора", пришла по - хозяйски и приблизилась к Сергею в плотную.

Была ли эта чернота разумной , что происходит с Ледовой , откуда взялись эти бледные , призрачные шары - ничего этого он не знал. Он не думал о том. Он вообще не мог думать. И только внутренний леденящий холод напоминал ему , что он еще жив.

Сколько это длилось , минуту , год?

Где - то на краю почти потухшего сознания , возникла картинка из его прошлого.

Он стоит посреди кабинета директора интерната , яркое летнее солнце бьет через большое окно , высвечивает на паркетном полу световой квадрат. У директорского стола стоят двое - мужчина и женщина , сама директриса - Алла Васильевна стоит у стены , рядом с картиной , на которой маленький парусник борется со штормом. Мужчина , высокий , широкоплечий в коричневом костюме без галстука , черные усы торчат , как мочало , смотрит на Сергея серьезно , сверху вниз. Женщина , в белом приталенном платье , с черными , собранными в смешной хвостик на затылке волосами , улыбается приветливо. Веснушки на ее лице кажутся такими же смешными , как и "хвостик".

- Сережа , - говорит Алла Васильевна , и он видит в ее зеленых глазах озабоченность: - Эти люди хотят поговорить с тобой.

Он понимает , что дело серьезное , и что просто так незнакомые люди не явились бы для разговора с ребенком , хотя он осенью идет уже в третий класс , а это не так мало , как может показаться со стороны.

- Знакомьтесь , - говорит Алла Васильевна: - Это Валерий Федорович , а...

- Меня зовут Альбина Александровна , Сережа. - и незнакомая женщина тепло и по - простому улыбнулась ему: - Мы хотим предложить тебе путешествие , почти в сказку , Сережа.

Он смотрит ей в глаза , говорит , выбирая слова , чтобы не обидеть , потому что люди бывают разные , обидится могут из- за пустяка:

- Сказок не бывает.

- Да , Сережа, сказок не бывает , - она делает шаг в его сторону: - Поэтому - это почти сказка. Ты бы хотел полететь в космос?

Он с сомнением посмотрел сначала на нее , потом на усатого мужчину и опять на Альбину Александровну , сказал:

- Да.

- Очень - очень или просто так?

Она говорила с ним , как с маленьким , ему это не понравилось. Он не первоклашка , чтобы с ним сюсюкались! И тогда он сказал ей по - взрослому:

- Вы меня все равно не пустите в космос. Я знаю. Так не бывает.

Она рассмеялась , но не обидно - весело и беззлобно , сказала:

- Пустим , если ты сам захочешь лететь. Звездолет , на котором ты полетишь называется...

- "Странник"! - почти выпалил он.

- "Странник".

Кто же не знает этого?! Он смотрел новости , где всегда рассказывали об этом. Экспедиция тысячелетия! Так говорили об этом звездолете. Первом звездолете Земли!

- А вы меня не обманываете?

- А разве мы похожи на обманщиков?

- И я полечу в космос? К другим звездам?

- Да , Сережа , полетишь.

Его грудь охватило непонятное удушье , словно он разучился дышать.

Улететь отсюда - далеко - далеко , туда , где все будет хорошо и просто , где не будет уныло - падающего снега за окном , на который он зимой мог подолгу смотреть , сидя на подоконнике в коридоре у спортзала , где бесконечный , осенний дождь не станет размывать мир и краски. И где он никогда не будет одинок. Перед его глазами , как будто начал разворачиваться другой , прекрасный и таинственный мир , удивительный и сказочный.

- Я полечу , - почти шепотом говорит он ей: - Я согласен.

- Хорошо. Там на корабле , на "Страннике" , будут еще дети вместе с тобой. Вам не будет скучно, Сережа. И у вас будут родители.

Он непонимающе смотрит ей в лицо , спрашивает:

- Родители? У меня нет родителей.

- У тебя будут родители , Сережа , как и у других детей. У тебя будет мама и папа. Там.

И тогда он понял , что правда - сказок не бывает , и чтобы что - то получить , придется отдать свое- дорогое. Навсегда.

Мама.

Он не помнил ее лицо , не помнил ее голос , но он помнил любовь , исходившую от нее. Это было очень давно. В памяти остался отпечаток прошлого , из образов и чувств. Было много солнца , он стоит на асфальте , а вокруг него толкаются голуби , и солнечный свет играет на их перьях - синим , зеленым , голубым. Они шуршат крыльями и издают довольное - "у - ур , у - ур , у - ур", а мама что - то говорит ему тихо и ласково , вкладывая в его маленькую руку хлебные крошки , которые он бросает голубям. И мамина любовь - ясная и близкая , словно обволакивает его теплом , устраивает весь окружающий мир добротой и лаской. И мир ясен , а он в этом мире свой...

Он помнил ее любовь.

Она любила его.

Ее и отца уже давно нет в живых.

Отца он не помнил совсем , только его крепкие руки , державшие его высоко - высоко...

- Нет , - колючий , горький ком , возник в горле , сдавил.

- Сережа... - Алла Васильевна подошла к нему.

Новый чудный мир рушился и осыпался осколками , как разбитое стекло. Сказок не бывает.

Он смотрит в пол , на залитый солнцем паркет , и слезы наполняют глаза , упрямо насупившись и стыдясь того , что не может удержать слез , он повторяет хрипло и злясь:

- Нет!

Пусть будет унылый снег , пусть идет бесконечный дождь , но он не откажется от нее , не предаст маму.

- Я не полечу. Останусь тут...

И он слышит голубиное "у - ур , у - ур", и словно его мама стоит рядом с ним , а вместе с ней тот далекий правильный и добрый мир...

Воспоминания давно ушедшего прошлого пропали.

Словно их выключили - исчез механический , холодный , бесчувственный взгляд , его мысли оттаяли и ожили.

Ужас захлестнул проснувшийся разум Сенчина , он закричал , как от сильной боли , и звук собственного крика утвердил его в реальности.

Он жив.

Ледовой впереди по курсу не было. Сенчин повернулся и увидел планету в правом иллюминаторе. Тор летел от Ледовой под большим углом , удалялся прочь.

Он проверил показания бортового компьютера - со времени резкого изменения курса прошло девяносто пять минут!

Сергей маневровыми двигателями резко изменил положение "Тора", поставив его носом к Ледовой , включил ходовые двигатели и , увеличивая тягу , направил "грузовик" вперед.

Пришли перегрузки. Низкий негромкий звук ходовых двигателей , развеял недавний ужас , вселил надежду.

Планета , вся в россыпях ярких брызг света , теперь стояла прямо по курсу , а за ней , расплывалась искристая радуга , плавно закручиваясь в широкую , наклонившуюся на бок , спираль.

"Тор" обшаривал окружающее пространство веерами лазерных лучей , искал своего собрата - "Тор -2".

Слева уходили в бездну гигантские колонны - далеко , нестрашно.

Шло время.

Сергей надеялся , что найдет Кота вне Ледовой , потому что высадка на планету , судя по тому , что он наблюдал , скорее всего , станет смертельной.

Вдруг системы обнаружения нашли "грузовик" Кота - пропищал звуковой сигнал и компьютер объявил:

- "Тор" обнаружен. На запрос не отвечает. Координаты...

Сергей скорректировал курс по новым координатам , отклоняя свой "Тор" вправо и вниз и , увеличивая тягу двигателей , начал всматриваться в черноту , в поисках аварийного маяка.

Через минут десять , он заметил отрывистые вспышки , встречного маяка "Тора".

Свет маяка вел себя странно , он то разгорался , посылая свой яркий сигнал с частотой один - два - один , то пропадал на секунд тридцать , и потом снова оживал. Скорее всего , это происходило из - за неуправляемого полета машины - "Тор" Кота , кувыркался.

Спустя пять минут , Сенчин приблизился к "грузовику" Кота на дистанцию видимости. Стали различимы подробности конструкции "Тора", габаритные огни и свет в иллюминаторах.

"Грузовик" медленно вращался вдоль поперечной оси.

Его заметили - свет в жилом отсеке трижды моргнул , спустя несколько секунд серия световых сигналов повторилась.

Живы!

Он дважды , коротко, нажал на расположенные на штурвале клавиши управления двигателями ориентации - "грузовик" направил свой тупой нос прямо на встречный "Тор", потом другими клавишами , несколько ниже предыдущих , слегка , ходовыми двигателями на "реверс", подождал секунду - другую , включил еще и еще.

"Грузовик" сбросил скорость , но все - таки летел слишком быстро для сближения. Выждав момент , Сенчин включил "реверс" на пару секунд , тело бросило вперед , ремни безопасности до боли впились в грудь , и модуль остановился , что называется "впритирку" - в десятке метров от "Тора-2".

За такие маневры на тренажере , Степан Игоревич устраивал ему полный разнос и всегда грозил отстранить его на время от тренировок , но сейчас он был сам себе капитан.

Сергей увидел через лобовое стекло "Тора" сидевшего за штурвалом пилота , рядом с ним другие фигуры в скафандрах - свет в кабине - слабый , приглушенный, высвечивал нескольких людей в креслах , кто - то махал ему в боковом левом иллюминаторе , облаченной в перчатку скафандра , рукой.

Подавив в себе возникшее сильное волнение , Сергей осмотрел вращающейся "грузовик".

Он отчетливо видел черную вмятину на левом боку "Тора", прямо над грузовым отсеком , и рваную трещину в верхней части жилого отсека - металл корпуса вдавлен , торчала искореженная балка. Еще одна трещина находилась на теле бака с водородом , уходила под брюхо корабля. Задняя пара посадочных опор отсутствовала и левый , верхний ходовой двигатель - стального цвета , большой цилиндр с широким , желтым соплом , был вывернут из фермы крепления и развернут вверх и вправо.

Ферма платформы , почти вся ее правая задняя часть была искорежена и изорвана страшным ударом. Баки с гелием снесены.

Стало понятно , что внутри жилого отсека - вакуум , и времени у людей в аварийном "Торе", в любом случае , мало. Пакеты двигателей ориентации правого борта разбиты вдребезги.

Время принятия решения.

Пользуясь маневровыми двигателями , Сергей подвел свой "Тор" к носу второго "грузовика", дождался подходящего момента , когда тот совершив полный оборот , пошел кормою вниз , дал короткую тягу вперед.

Удар пришелся в угол его фермы амортизаторов , правой посадочной опоры - мертвый , габаритный фонарь аварийного "Тора" разлетелся во все стороны мелкими серыми брызгами.

Теперь аварийный "грузовик" прекратил свое вращение и от удара начал медленно уходить назад.

Они дрейфовали на высокой орбите Ледовой , ее матовый диск , размером с футбольный мяч , маячил в правом иллюминаторе.

Маневрируя двигателями , Сенчин перевернул свой "Тор" относительно аварийного "грузовика", плавно подвел его к стыковочному узлу , расположенному в кормовой части , сверху жилого отсека.

Нажатием на приборной панели клавиши "стыковка", выпустил наводящую штангу , медленно пошел на сближение.

На мониторе четкое изображение шлюзового узла- металлическая воронка с выпуклым переходным люком в центре. Огни "Тора" Сенчина освещали весь стыковочный узел ярким желтым светом.

Сергей дождался , когда отметка мишени на мониторе точно совпадет с черной , обозначенной цифрами отметкой на стыковочном узле "Тора" Кота , дал короткую тягу маневровыми двигателями.

Пять метров , четыре...

Отметка встречной мишени поползла в нижний левый угол - отрывисто полыхнули огни маневровых.

Два метра , один...

Блестящая металлом штанга с тихим лязгом поползла внутри воронки приемного блока. Еще секунда - другая , и серия громких щелчков , оповестила об удачной стыковке.

Все.

Он отключил магнитные застежки ремней , скинул их и легко оттолкнувшись от ручек кресла , выплыл в глубину отсека.

Дал команду компьютеру:

- Свет в салоне. Начать шлюзование.

Шлюзовая камера могла вместить четверых человек в скафандрах. Через некоторое время , глядя в маленький иллюминатор в переходном люке , ведущем из шлюзовой камеры в жилой отсек "Тора", Сергей увидел , как открылся внешний люк и в его проеме показался белый гермошлем скафандра.

И вот человек уже вплыл в шлюз , приблизился к люку в жилой отсек , давая место другим. Сергей заглянул стоявшему там , в стекло гермошлема.

Света Ланина.

Помахал ей рукой , она ответила тем же.

Следующим был Семен Кисловский , за ним Кофман и Кот.

Сергей оттолкнулся от стены , медленно поплыл через ряды кресел на свое место , сел в кресло пилота и пристегнул ремни. Оглянулся назад.

Из открывшегося переходного люка , неуклюже шагая , появилась Ланина - стекло гермошлема уже поднято , лицо серьезно.

- Привет , Пушок , - сказал ей с улыбкой Сергей.

Он ожидал от нее радостного восклицания , но услышал в ответ другое:

- Я знала , что это будешь ты...

******* *******

Глава пятая.

Фолк.

Взошло Солнце - холодное , неприветливое , в чистом утреннем небе ни облачка , только слабая дымка вдалеке над заливом , выходящем в открытое море. Чайки низко пролетели над водой , печально кричали.

Легкий ветер гнал с моря сырость и прохладу и Фолк, одетый в белый офицерский мундир , продрог. Пахло протухшими водорослями и мазутом.

Фолк командовал погрузкой неприкасаемых.

Всю ночь его офицеры , оцепив один из гнилых кварталов этого городка , сгоняли неприкасаемых на древнюю , заросшую бурьяном площадь - мужчин, женщин , детей , грузили в армейские грузовики и по ночной обводной дороге везли в городской порт , где людей , по широким , деревянным трапам вели в трюмы одной из трех , стоявших у причала , барж.

Лейтенант Баркс орал надрывно и хрипло , обращаясь к гудящей толпе. Метались желтые лучи прожекторов.

- Господа министры , изволили вывезти вас всех на архипелаг Цветущий , где вы никому не будете мозолить глаза! Вы должны быть благодарны за такую милость.

Собачий лай сливался с его словами.

Опорожненные грузовики , рыча разворачивались на транспортной площадке городского порта , и уходили обратно - за новой партией неприкасаемых. Фолк отдавал распоряжения , ругался с конвойными офицерами , отправляясь в гнилые кварталы , трясся в кабине головного грузовика.

Погрузка неприкасаемых была поручена Фолку. Дальнейшей транспортировкой по морю командовал майор Шлом Соф.

Одну из трех барж отвели под неприкасаемых , две другие под уголовников.

Ночь прошла.

Только что погрузилась последняя партия , привезенная на грузовиках Фолка , люди скрылись в чреве большой, высокой баржи , по ее палубе бегали матросы, закрывали люки , слышались их неразборчивые выкрики.

Фолк ждал , когда придет майор Шлом Соф и он сможет вернуться к себе , как следует выспаться. Но сначала Фолк решил зайти в ресторан - основательно выпить чего - нибудь по крепче. Рядом с его баржой и буксиром , на железнодорожных путях , стоял недавно прибывший состав.

Из арестантских вагонов прыгали заключенные , в темно - синих робах - наголо бритые , молодые , старые, тут же строились в нестройные колонны , ожидали команду.

Вдоль длинного портового причала , пришвартованные толстыми канатами к ржавым , чугунным тумбам , стояли попарно три большие баржи и три буксира. К баржам вели широкие , деревянные трапы с высокими , огороженными колючей проволокой бортами , а другие траппы - недавно выкрашенные белой , блестящей на солнце краской , которые вели на буксиры , предназначались для старших офицеров.

"- Идиоты", - подумал Фолк , стараясь стереть с правой руки , следы свежей краски.

Здесь не было солдат. В оцеплении на берегу , на палубах барж , а так - же конвойные у вагонов , стояли только офицеры.

Специальное мероприятие.

И над всей этой массой людей висел беспрерывный , надоедливый лай сторожевых собак , топот многих ног , да окрики офицеров.

Фолк щелчком выкинул окурок папиросы за борт, сплюнул в темную воду с радужным , масленым пятном и , помедлив , достал из портсигара вторую - закурил.

Скоро лето. Снова придет жара , мухи и в его кабинете в департаменте дознания , станет совсем паршиво.

Фолк ненавидел жару. Впрочем , холод он ненавидел тоже.

Он перевел взгляд с воды , в которой плыла какая-то раскисшая бумажка на ближайший широкий трап , где у самого подъема толстый старший лейтенант Уол Шик, держа за воротник арестантской робы лысого и худого мужика , тряс его и надрывно , визгливым , высоким голосом орал тому в лицо:

- Где твои вещи , свинья? Всем было сказано - пожитки с собой! Где твой вещмешок?

Заключенный , выдернутый из общей массы , что - то глухо говорил в ответ.

- А ложка твоя где?- не успокаивался Уол Шик: - Жрать , чем будешь?

Ближайшие к ним собаки , совсем осатанели - рвались вперед , тянули за собой конвойных.

- Пшел, рожа!

На палубе баржи двое пулеметчиков , лежа на теплых подстилках возле пулеметов , со скукой на лицах, следили за происходящим.

Уол Шик втолкнул заключенного обратно в строй и с довольной миной на широком , гладком лице , ходил из стороны в сторону , выбирая очередную жертву.

Заключенные быстрым шагом, сохраняя между собой дистанцию в три метра, сходили с трапа, пересекали палубу под бдительным взором охраны и , сгорбившись, ныряли в низкий люк надстройки , ведущий в коридор .

Камеры - клетки шли в три яруса внутри баржи , и вооруженные офицеры распределяли людей , по мере наполнения камер.

Перед погрузкой Фолк спускался во внутренние помещения баржи , осматривал , проверял , остался вполне довольным. Были открыты все забранные решетками световые окна , торчали вверх открытые духовые заглушки.

По расчетам в каждой такой барже должны были уместиться три тысячи человек.

- У кого будут найдены вши , в бараки не пойдут. - выкрикивал Уол: - В палатках жить будете , в каменоломне.

"- Разошелся ,"- подумал Фолк , глядя на его низкую , полную фигуру , на изгибающиеся при ходьбе толстые ноги:" - Будешь ты майором , жирная жопа."

У Уола не было никаких особых заслуг , он никогда не был на фронте , как , например, Фолк, не отличался успешными расследованиями в своем отделе , но уже ходил в старших лейтенантах - с младшими по званию зол и груб , со старшими , услужлив и подчеркнуто вежлив.

До омерзения.

Фолк сплюнул на палубу , раздавил окурок о ржавый поручень и решил:

"- Нет. До полковника дойдет. Дойдет."

Его клонило в сон. Фолк с силой растер лицо ладонями.

Еще несколько часов и все , спать, спать...

Разгружался эшелон. Из открытого люка в машинное отделение доносились мат и ругань матросов и механиков.

Фолк оторвался от поручня , спустился по офицерскому трапу , предусмотрительно , не касаясь свежевыкрашенных перил и неторопливо зашагал по рыхлому песку , вдоль проволочного ограждения , мимо офицеров оцепления , дальше к хвосту состава.

Терпко воняло углем , удушливым дымом коптили небо трубы буксиров , стоявших "под парами".

Фолк успел пройти треть пути к хвосту состава , когда к нему подбежал молодой врач - зеленый ворот оттопырен , правый рукав испачкан сажей. Высокий , в очках , он держал обеими руками бумажную красную папку с белой надписью "состав номер два".

- Господин капитан!- крикнул врач . Фолк остановился.

- Что у вас?

Безусое лицо врача выражало крайнюю обеспокоенность.

- У нас ЧП , господин капитан.

- Какое у нас еще ЧП?- Фолк посмотрел куда бросить окурок , бросил себе под ноги.

- Во втором вагоне...

- Вы кто?

Врач сначала растерялся , но быстро сообразил , ответил:

- Прошу прощения. Старший лейтенант медицинской службы - Хлим Гун.

- Угу.- Фолк поежился.

- Господин капитан , во втором вагоне второго состава замечены больные. Предположительно... Я не уверен, но возможен тиф. Повторяю - не уверен. Я должен остановить погрузку. Доложил старшему лейтенанту Уол Шику...

- Что сказал вам , наш доблестный Шик?

- Отправил к вам.

Фолк без выражения , смотрел в очки врача.

- Надо остановить погрузку , господин капитан. - в голосе врача прозвучала неуверенность: - Они всех перезаражают , будет эпидемия. А на мне ответственность , и я вынужден...

- Вот что , старший лейтенант , грузите их всех вместе - там разберутся , - ответил Фолк и уже собирался было отвернуться от врача , как тот вновь заговорил:

- Как же так? Мы обязаны доставить заключенных , сохранив их здоровье. Это их законное право и обязательство Белой Касты о гарантии жизни любому...

- Погрузку не отменяю. Все.

- Я буду...

- Жаловаться , - закончил за него Фолк:- Вот что. Мой вам добрый совет старлей , никуда не жалуйтесь , и вообще забудьте , что были здесь. Было бы славно , если бы вы не беспокоили меня больше по пустякам.

Врач негодующе приосанился, козырнул и , увязая ботинками в песке , ушел в сторону барж.

От косых лучей солнечного света , у Фолка слезились глаза.

У последнего вагона его чуть не укусила сторожевая собака - лейтенант , отдавая Фолку честь , зазевался.

- Держите свою псину , лейтенант.

- Прошу прощения , господин капитан!

Фолк обошел состав , направился к офицерскому буфету , устроенному в старом здании склада , он рассчитывал найти там капитана Коса Мула и , учитывая состояние его похмелья , тот должен был сейчас находиться именно там.

В оцеплении за составом , стояли офицеры охранения, по трое напротив каждого вагона. Вдоль состава , на песке , расположились пулеметные расчеты.

Фолк вышел ко второму свободному пути , широко переставляя ноги , зашагал по шпалам.

Солнце медленно ползло вверх , обещая к обеду летнее тепло. За исключением причала с его шумом , криком и лаем собак , вся остальная территория порта была безлюдна и тиха. Операция , начальником которой был назначен Фолк , должна продлиться ровно неделю. Всех рабочих порта отправили во внеочередной отпуск , а матросов с броненосца , пришвартованного у дальней причальной стены , оставили где-то за городом - в казармах.

Он ничего не ел со вчерашнего вечера , а желудок настоятельно требовал зайти в буфет и подкрепиться.

- Ваше превосходительство!

Фолк резко остановился , и едва не споткнулся о шпалу.

Превосходительство? Здесь? Откуда?

Он оглянулся на окрик.

К нему поспешал дородный , среднего роста дядька , в светло - коричневом мундирчике , с тремя зелеными нашивками на рукавах. В правой руке у него была зажата белая , мятая фуражка - доноситель.

Фолк терпеливо ждал.

Приблизившись , доноситель остановился в шаге от Фолка , потом демонстративно посмотрел на погоны офицера и его бледное , стареющее лицо расплылось в виновато - извиняющейся улыбке.

Поганому дню , решил Фолк , нужен и этот эпизод.

- Чего хотел? - спросил Фолк , не стараясь скрывать брезгливость.

- Прошу прощения , господин капитан , я принял вас...

- За полковника. Дальше.

Тот робко сделал пол - шага вперед - доверительная , слащавая улыбка не исчезала , и тихо заговорил:

- Если позволите , ваше благородие , я служащий порта - доноситель третьего разряда , Точ Ких , меня зовут.

- И?

- Имею сведения крайней важности , я бы сказал - государственной важности. - При этом он весь подался вперед.

- Вот что , любезный , - Фолк собрался уйти: - Ступай в полицию. Порядок знаешь.

- Нет , нет , господин капитан , это не по их части. Сведения настолько важны , что я даже по почте не решился доложить , собирался сам ехать в столицу , в департамент дознания.

- О чем речь?- резко спросил Фолк , чтобы сократить "изливания" доносителя.

- Речь собственно , о... Господин капитан , я разоблачил... пришельца.

Фолк внутренне напрягся.

- Кого-кого , ты разоблачил?

- Пришелец , господин капитан , абсолютно точно. Я лично...

И доноситель третьего разряда Точ Ких четко , пониженным голосом , рассказал Фолку следующее.

На днях , а именно , десять дней назад , он в конце дня обходил территорию порта , ну смотрел все ли в порядке , как обычно - значит , и в ремонтном цехе нашел пьяного клепальщика. Прямо у раздевалок валялся - пьяный в хлам. Никого уже не было , смена закончилась , а этот горячительного перебрал , ну и не смог уйти. У них - у рабочих - то , случается - отоспятся немного и к ночи , тащатся до проходной. Домой, значит.

Фолк слушал молча , решив , что в том случае, если доноситель ничего толкового не расскажет , а лишь нагонит тумана , то просто так разговор этот не пройдет- Фолк разобьет ему всю его харю, и потом... Нет , просто разобьет и все.

Точ Ких продолжал говорить:

- Я попытался разбудить его, но он начал ругаться , и ругаться не по-нашему. Много лет назад я служил в лагере для военнопленных , еще в молодости , тогда давали повышение для выходцев из черных каст , и я...

- Дальше.

- Я знаком по службе с разными языками , многих слышал , но не такого. Пьянчужка даже всплакнул , представляете?

- Представляю.

- Ну, а потом сказал , ясно так сказал...

- Что?

- Он сказал так:-" ваш мир - такое дерьмо." И все. Конечно - же сама эта фраза может означать что угодно , но если сопоставить с той его , непонятной , чужой речью... Язык совсем незнакомый , нет такого на Тверди , да и еще зовут его Роук Вак , устроился в порт семь лет назад. Я поднял архив и выяснил , что о нем много хлопотала его... э - э , тетя - Тосия Вак. Работает она врачом в местной больнице , сама из разжалованных в черную касту , из бывших распорядителей она. Муж умер после ареста , сын тоже осужден. За что- не знаю. У них там целое гнездо , полагаю. Роук живет в одном доме с Тосией Вак , дом номер пять , улица Вторая , первый подъезд , второй этаж , комната номер пять. Работает в порту , как я уже доложил вам , семь лет. Пьет. Правда, что странно , но последнюю неделю ходит трезвым , заболел - я думаю.

Целую минуту , пораженный услышанным , Фолк молчал. Он обдумывал сказанное доносителем , потом тихо произнес:

- Кто еще в курсе дела?

- Не - не , никто , только я. - Доноситель энергично, затряс головой: - Разве можно? Что-же , я первый год служу? Все понимаю...

- Женат? Жене может брякнул? Детям? Ногти вырвем , для начала...

- Никому. Мы - бездетны... Только вам одному , рассказал.

- Господин капитан.

- Господин капитан! Прошу прощения...

- А чего это ты так сразу , о пришельцах - то? - Фолк решил , припугнуть доносителя: - Или не знаешь официального доклада на сей счет? Пресекать вздорные разговоры о якобы имевших место быть, пришельцах , и сообщать о разносчиках подобных слухов?

- Как - же , знаю , знаю. - Точ Ких понимающе закивал головой: - Но мы - то с вами знаем , что это все для черных каст , а нам надо смотреть "в оба".

" Но мы - то , с вами..."

Фолку захотелось разбить его рожу.

- Та - ак! - на лице Фолка было выражение глубокого раздумья , но он уже все решил: - Если все подтвердится , то... ты точно никому не растрепал? Смотри - проверим!

- Нет , господин капитан.

Дальнейшие действия , Фолк мысленно выстраивал четким , взвешенным порядком. Он достал свой портсигар , и неторопливо закурил.

- Если подтвердится , то награда тебя ждет щедрая. - сказал Фолк: - Чего хочешь?

- Так я... Ну... Мне , вообще , до чина под-офицера не хватает пол сотни раскрытых дел , а в полиции не принимают , говорят , что я им всякую дрянь несу , совсем с этим плохо стало... А мне до пенсии немного-то и осталось. Может это дело...

- Может. - произнес утвердительно Фолк.

- ...Подвинет мое повышение,...

- Подвинет.

- И хоть на старости лет успокоюсь. Домик бы у моря прикупить - маленький совсем домик. С моей-то зарплатой , разве я смогу?... А ведь у меня больше трех сот раскрытых дел и шестьдесят из них , по подрывным разговорам и саботажу. Выявил даже одного инженера! Представляете , господин капитан , он оказался моралистом. Всю их поганую семейку отправил я в... Всю жизнь верой и правдой служил. Выявлял и сообщал. Рисковал , так сказать.

Фолк задумчиво спросил:

- Значит так и сказал? Ваш мир - такое дерьмо.

Лицо Точ Киха просияло:

- Да , да - дерьмо. Так и сказал. Дерьмо , говорит. Ну относительно...

- Я понял.

Он посмотрел на стоявшего в покорном ожидании Точ Киха - лицо побелело , правая щека , чуть подрагивает от нервного тика.

Чуть.

- Значит так , любезный , дело наивысшей секретности, кому сболтнешь , лично кишки выпущу.

- Да - да , конечно , разве я...

- Заткнись. Сейчас дам телеграмму в департамент , лично генералу. Лично! Генерал не любит когда его водят за нос , если что сорвется - и ты , и жена твоя пожалеете о том, что родились. Так. Ответ придет из столицы быстро. Наверняка генерал вышлет за тобой машину - дело серьезное. С местными мы связываться не будем. Вывезем тебя тайно. Еще,домой за тобой заезжать не станем , городок у вас небольшой , если слухи о твоем отъезде дойдут до пришельца...Поэтому договоримся о встрече заранее. Адрес у тебя какой?

- Вторая улица , дом двадцать...

- На одной с ним улице , значит живешь.

- Так точно!

- Есть ли по близости с твоим домом тихое , темное место , что - бы никто не видел машину?

- О , конечно - же. С освещением у нас просто беда , ваше благородие.

- Адрес я найду.

Доноситель долго не думал , сказал:

- Площадь Согласия , между мостом , через канал и парком Чести. Это в конце Десятой улицы. Там на площади еще памятник основателю города стоит. Господину Иину , господин капитан.

Фолк произнес прямо глядя в глаза Точ Киха:

- В полночь жди меня там , вещей никаких с собой не бери. Я приду в плаще , не офицерском , в черном. Машину оставлю в соседнем квартале - дойдем. Потом, заедем в ваш Белый Город , в следственный отдел , напишешь докладную , таков порядок. Наверняка поедем с сопровождением. Повезем как министра!

Лицо Точ Киха засияло , излучая собачью преданность.

- Господин капитан , ваше благородие , я заслужу , я...

- Заткнись и слушай - в столице я преподнесу его высокопревосходительству , твой рассказ в лучшем виде , распишу тебя как верного служаку , которого незаслуженно притесняют. Ну а ты , в свою очередь не забудь отметить мою оперативность. Ну об этом потом. Смотри , если перед господином генералом забудешь обо мне , то я твой домик по кирпичику , знаешь куда тебе затолкаю?

- Как - же можно , господин капитан - не забуду! Благодетель мой...

- И много перед его высокопревосходительством не болтай , он не любит болтунов. Будет тебе маленький домик. А теперь иди.

Доноситель начал переминаться с ноги на ногу, заговорил:

- Ваше благородие , извините что я опять...

- Ну?

- А может его сразу арестовать?

- Дурак! А если он не один? Его возьмем , а другие уйдут. Не твоего ума дело. Меньше думай , а то- смотри... у нас в допросных комнатах частенько пахнет жаренным мясом!

На том они и расстались.

******* *******

Майор Шлом Соф- высокий , крепкого телосложения , кареглазый брюнет , коротко стриженный и чисто выбритый , стоял на палубе баржи поставив ногу на кнехт и глядел на высокий весенний горизонт. Погрузка барж подходила к концу , офицеры охранения раздраженно поглядывали на проходящих по широкому , огражденному колючей проволокой , трапу людей , ждали когда все будет законченно и станет возможным покинуть солнцепек.

День перевалился на вторую свою половину , стоявшее высоко в небе солнце разогрело все вокруг и только слабый ветер , что гнал с моря прохладу , приносил слабое облегчение от жары.

Взмокший от пота под своим мундиром , Фолк приблизился к майору , козырнул и доложил:

- Господин майор , капитан Сток по вашему приказанию прибыл.

Майор скучающе посмотрел на Фолка , вынул изо рта папиросу , хрипло сказал:

- Капитан , у нас ЧП. Капитан Цаун сломал ногу. Заменить его мне не кем , потому я прошу вас принять командование третьим буксиром и отправиться с нами на прогулку.

Фолк постарался не выдать своего раздражения , ответил спокойно , равнодушно:

- Рад вам помочь , господин майор , но у меня задание от его высокопревосходительства , собирать и грузить неприкасаемых. У вас , верно дальний рейс.

Майор смотрел на него из под припухших век , ответил:

- Рейс у нас будет не дальний , капитан. К полуночи вернетесь назад.

- Слушаюсь.- Фолк козырнул , но майор уже не смотрел на него.

******* *******

Сумерки затухали над морем , как затухает свеча - темнота быстро приходила на смену свету.

Штиль , безветрие и только из-за быстрого движения буксира , рассекающего темные спокойные воды , набегал холодный ветер - сплошной упругой стеной пронизывал тело влагой , не оставляя возможности согреться.

Не переставал.

От дневного зноя не осталось и следа.

Караван судов двигался быстро - двенадцать узлов.

Фолк находился на втором буксире каравана , на палубе правого борта и видел опознавательные огни позади идущего корабля как красные , мутные , светящееся пятна света. Первый буксир с баржой вообще потонул в сгущающейся тьме , был неразличим и только его огни призрачно светились , подобно глазам ночного хищника , вышедшего на охоту.

Небо давно затянули тучи - будет дождь.

Фолк поежился , повыше натянул воротник мундира.

- Говорю вам - простынете , капитан ,- сказал Уол Шик.

Он стоял рядом с Фолком , как прицепившаяся назойливая муха - не уходил.

Фолк высморкался за борт , ответил:

- Переживу.

Три года назад , когда Фолк еще сам ходил в старших лейтенантах , Уол Шик частенько называл его " дружище".

Теперь стал обращаться исключительно по званию Фолка.

Дружище.

- Мой двоюродный брат- Ки простыл как - то на реке...

Уол говорил , как вполне нормальный человек - рассудительно , даже поучал , исподволь.

Фолк терпел его присутствие , старался думать о своем.

-... С начала - то просто , ну кашель там , сопли...

Пришелец! Возможно ли? А если так , то все в этой жизни можно изменить , исправить.

- Врача вызвали , - доносился до Фолка голос Уола:- Ну тот осмотрел его и ...

"- Предположим , что старый говнюк прав и это действительно пришелец. Один из непойманных. А я его нашел. Дальше , что?"

- ...Помучился до утра и , привет - помер...

"- Сколько их там? Один , двое , или все трое? Нет , тут с наскока нельзя. Надо действовать наверняка..."

- Слышите , капитан? Помер, говорю!

- Слышу. Завтра оденусь теплее. Спешка проклятая.

- Завтра может и не быть.

"Жирная жопа , гнида вонючая , когда ты отвалишь?"- зло подумал , Фолк.

- Пойдемте в каюту, капитан. - Уол Шик мелко трясся:- Там , конечно-же воняет как на помойке , но зато , тепло.

- Нет. Тут , побуду.

И Уол ушел.

Фолк , оставшись один , испытал настоящее облегчение , постарался вернуть мыслям прежний их ход.

" Пришельца надо брать - это понятно. В принципе особой роли в том нет - один он или не один. Время работает против меня. Если я на него вышел , то и другие выйдут. Доноситель..."

Фолк только однажды видел пришельцев. Это было лет пять назад , когда генерал Еже Сум приказал Фолку провести очередную инспекцию на базе содержания , так как майор Рими был тогда болен. Фолк съездил туда.

Надо же , пришельцы оказались обычными людьми!

Пришелец прошел мимо него в двух шагах , в новом с "иголочки" синем мундире полковника от науки , и пораженный Фолк , козырнул тогда перед ним. Пришельца - полковника , сопровождали четверо капитанов и две девушки - лейтенанты от департамента юстиции.

Фолк замерз, дрожал.

Мелкий , моросящий , холодный дождь начал свой унылый выход на уже ночную сцену.

Шумно работали машины , чадящего черным дымом , буксира.

Надо все провернуть сегодня. Пришелец - это надежда , пришелец - это ключ от двери в жизни Фолка , на которой написано "аварийный выход". Как в вагоне высшего класса. Высший класс - это то к чему Фолк стремился многие годы и вот , когда он его достиг- блеск и вершина карьеры , оказалось , что вершина - то эта и не нужна совсем. Совсем. Погоны майора , что скоро упадут ему на плечи , уже не казались вожделенными , как когда-то.

А ведь еще в офицерской академии он буквально бредил погонами капитана , а много позже - майора. Оказалось , желал пустоты. Верил в пустоту.

Рядом встал лейтенант Вилт Ткай - низкорослый , худощавый , над верхней , узкой губой чернела полоска усов.

Вилт.

Фолк учился с ним в академии и с тех пор его не встречал. Они не были друзьями , но Фолк на его "господин капитан" бросил :

- Вилт , когда мы вдвоем - к собакам звания. Как меня зовут помнишь , надеюсь?

Он сказал это Вилту на этой самой палубе сегодня утром и тот , секунду помедлив , вдруг рассмеялся - легко и свободно , как смеялся когда - то в академии.

Вилт Ткай облокотился о перила, посмотрел на Фолка и сказал:

- Заболеешь.

- Мне уже сказали.

- Подчиненные заботятся о своем капитане?

Фолк хмыкнул в ответ , поежился от пронзительного ветра.

- Этот толстяк - старлей из твоей конторы? - спросил Вилт , и Фолк не сразу понял , о ком он говорит.

- А, этот... Из моей.

- Подсидит он тебя , парень. - Вилт усмехнулся и в полутьме мутно светящего фонаря , его лицо казалось , сморщилось.

- Вряд ли.

Ветер шумел в ушах Фолка и , говорившего тихим голосом Вилта , было едва слышно.

Вилт посмотрел в сторону черноты над морем , помедлил с минуту и произнес:

- Что- то не видно , встречающий транспорт.

- Да, пора ему появиться - ночь уже. Вторую ночь не сплю. Сдадим баржи и домой.

- А какого , тебя , отправили в рейс?

- Ваш капитан ногу сломал , - ответил ему Фолк.

- Это Цаун - то? А когда успел?

- А пес его знает, когда. Днем еще.

- Хм, странное дело.- Вилт посмотрел на Фолка:- Я видел , как он садился в машину и был жив - здоров. Это как раз , когда ты с майором говорил.

Фолк молча обдумывал услышанное.

- Ладно, парень. - Вилт хлопнул Фолка по плечу , оторвался от перил и добавил: - Мне мое здоровье дорого - пойду в тепло.

Ушел.

Слова Вилта о майоре пробудили в нем неприятное чувство обманутого , которого кто- то решил разыграть или выставить на посмешище.

Был жив - здоров.

Зачем- то майору понадобилось менять капитанов. В этом Фолк не видел никакого смысла.

Фолка знобило.

К нему из темноты приблизился помощник капитана судна - высокий , с рябым лицом , в свете весящего сигнального фонаря , казавшегося нездорово красным , сказал громко:

- Ваше благородие , с головного судна дали сигнал "стопори машину".

- Значит- стопори машину , - ответил ему Фолк.

Тот тут-же исчез в темноте.

Фолк посмотрел вперед в кромешную тьму , туда, где желтый огонек указывал на нос баржи. Где-то на барже находились четверо офицеров охраны , еще четверо с пулеметами на второй палубе буксира , двое на корме.

В ночи уныло пропели три протяжных гудка , в машинном отделении что-то надрывно зашумело , усилились звуки работающих машин.

Буксир начал замедлять ход и вот , спустя некоторое время , остановился со своим грузом , совсем.

Если караван встал , значит скоро подойдет встречный транспорт.

Фолк всматривался в темноту ночи и ничего в ней , кроме огней буксиров , не видел. Никаких посторонних огней не было. Похоже , что им придется долго здесь куковать.

Рядом с ним опять объявился помощник капитана буксира, сказал взволнованно:

- Ваше благородие! С головного прислали сигнал - "груз отцепить , груз затопить."

- Значит...- тут до него дошел смысл услышанного. Фолк осекся, посмотрел в обветренное лицо помощника капитана , на которое падал свет желтого фонаря: - Ты чего мелешь , дурак! - зубы Фолка выбивали барабанную дробь: - Какой ты собрался груз топить?

- Сигнальщик прочел сигнал с головного...

- Он пьян у тебя , морду разобью мерзавцу! Дай запрос о повторе сигнала и лично проконтролируй!

- Слушаюсь , господин капитан.

Фолк не надолго остался один , закурил папиросу , всматривался в мигающий прожектор головного буксира , который отправлял, новое сообщение судам.

Помощник капитана вернулся скоро , стоял перед Фолком - прямой как струна.

- Ну?

- Топить велено , ваше благородие. Лично смотрел. Груз отцепить , груз затопить.

Фолк молчал , тот ждал , стоя рядом.

Ветер усиливался, скоро придет шторм. За короткий воротник кителя откуда-то с верхней палубы капали холодные капли воды.

"И ты станешь одним из нас , сынок", - вспомнил Фолк слова генерала Еже Сума.

Сынок.

Он произнес слова , стараясь не выдать своей растерянности и даже страха , словно слушал кого-то постороннего , говорящего рядом:

- Отцепить баржу. Произвести затопление... груза.

- Слушаюсь , ваше благородие!

И капитан быстро ушел по крутой лестнице вверх.

******* *******

- Командуй , - сухо произнес Уолу Фолк.

Уол развернулся , поднял к верху полное лицо и визгливо заорал:

- Приступаем , господа матросня.

Послышался шум голосов и бегущих по металлу ног. Помощник капитана буксира уже был внизу , отдавая приказы матросам:

- Отдать швартовы, разомкнуть сцепку , открыть на барже кингстоны! Живее , ребята.

Машины почти смолкли , лишь доносился из машинного отделения приглушенный шум и стук , пахло угольным дымом.

Толстый Уол спрыгнул с палубы буксира на баржу , мелькал там в свете фонарей. Вот он нагнулся над зарешетченным световым окном, открыл его рывком и , встав на четвереньки , крикнул вниз:

- Эй, подонки! Приехали. Сейчас рыбу будем кормить.

И он радостно взахлеб заржал , будто услыхав уморительную шутку.

Хлопали с противным лязгом ржавые люки, матросы в черных промасленных бушлатах появлялись и исчезали на барже. Из глубины железного чрева баржи вдруг возник , нарастая , гул и тысячеголосый гомон вырывался из слуховых и световых окон , потек над темными водами взбаламученного моря.

Уол сплюнул вниз , встал на ноги и отряхивая колени направился обратно на буксир.

Офицеры охраны , что прятались от холода в кубриках буксира - десять человек , вышли на воздух , столпились на первой палубе на носу буксира там , где возвышались мощные стальные упоры. Фолк встал рядом с ними , прислонился к поручням идущего на верх траппа , смотрел на приближение Уола.

Тот кряхтя влез с баржи на буксир , приблизился к молчавшим офицерам.

- Здорово!- Уол трясся не то от холода , не то от возбуждения: - Сейчас мы их... Сейчас.

Отдали швартовы , матросы наматывали толстые канаты на кнехты - железные тумбы , зашумели машины буксира и гул из баржи резко перерос в приглушенный рев. Словно гигантский пчелиный рой заперли в большей железный ящик. Буксир затарахтел , отплыл от баржи метров на сто и остановился.

Недалеко возились в темноте другие два буксира , ворчали , раздавались редкие гудки , метался из стороны в сторону свет их далеких прожекторов.

Фолк молча смотрел на темный силуэт баржи.

- И долго она будет тонуть?- неизвестно у кого спросил Уол.

Один из офицеров , стоявший рядом с Фолком, ответил:

- Долго.

Уол приблизился к Фолку - энергичный , воодушевленный.

- Господин капитан! - сказал Уол: - Позвольте помогу людишкам?!

- В смысле? - не понял Фолк.

- Ну, из пулеметика пошалю.

Фолк постарался не выказать своего отвращения, сказал:

- Ни к чему нам тут шуметь. Сама потонет.

- Да нет здесь никого кроме нас, господин капитан! А? Им то уже все равно. А какой резон нам здесь маячить?

Фолк промолчал , и принявший его молчание по-своему , Уол побежал по стальному траппу вверх на вторую палубу и уже слышался оттуда его визгливый голос:

- Как тут у вас? А это? А затвор как? Организуйте. Ага...

Нечеловеческий крик Уола - визгливый , пронзительный , смешался с оглушительной , захлебывающейся грохотом , пулеметной очередью.

- Скотина , - произнес стоявший в двух шагах от Фолка, низкорослый, крепкого телосложения, лейтенант: - Сука.

Фолк сделал вид , что ничего не услышал.

******* *******

Полночь прошла , а он все еще не явился на условленное место.

Два часа назад катер , дымя угольным дымом , причалил к нарядной , усеянной огнями набережной Белого города Ясной Гавани , и за это время Фолк успел многое - взял свою машину , оставленную на стоянке возле морского вокзала , отметился в комендатуре , где по- приятельски болтая со старым и лысеющим майором , хорошенько рассмотрел карту Черного города Ясной Гавани , висевшую на длинной стене без окон, нашел нужные адреса и расположение площади Согласия. Гнилые кварталы , населенные неприкасаемыми , на карту нанесены не были , впрочем Фолка они не интересовали.

После комендатуры он съездил домой в двухэтажный особняк из красного кирпича , любезно предоставленный ему на время проведения мероприятий в порту администрацией Ясной Гавани , переоделся во все черное и сев в свою черную легковую "Молнию- 101" , быстро добрался до объездной дороги и помчался к Черному городу. Глядя на дрожащий свет фар, он думал о том , что произошло в море. Осознание страшного и непоправимого , в чем он был главным участником , наполняло его злобой. Он это сделал. Он там был. Это тебе не на фронте , это не в допросной комнате лупить по роже какого- то мерзавца.

"Будешь таким как мы."

Он гнал машину по ухабистой дороге , слушая протестующий скрип рессор.

Он там был.

К площади Согласия он выбрал подъезд со стороны канала. Остановившись метров за триста от моста , Фолк выключил двигатель и машина тихо уснула , погасив свет фар.

Шел третий час ночи.

Доноситель должен был его дождаться.

Сунув в боковой правый карман плаща, коротко - ствольный "ринс", Фолк сложил и убрал во внутренний карман нож и вышел в тихую ночь.

Мощенная кое-как дорога утопала в грязи и глубоких лужах. В темноте , не разбирая дороги , Фолк быстро дошел до моста - горбатого , старого , перекинутого через не широкий канал , по которому текла тихая речушка , прошел мост и оказался в черных кварталах. За рекой спали бараки , затихшие , темные улицы, изредка освещаемые тусклыми фонарями , терялись среди черных , высоких тополей. Пока шел к мосту , он промочил ноги - противно чавкало в ботинках.

Пахло весной. Тихо и спокойно вокруг.

Не встретив никого , Фолк прошел по пустынному тротуару вдоль мрачного сквера , свернул прочь от площади , на которой его дожидался Точ Ких и оказался на седьмой улице , состоящей из деревянных , двухэтажных бараков , утонувших в темноте деревьев. Редкие фонари светили с деревянных столбов , мутно и призрачно. Метров через триста , добравшись до слабо - освещенного перекрестка , держась в тени деревьев , он свернул направо двигаясь по Десятой улице , опять свернул направо , у какого-то магазинчика с темными , грязными витринами , и вышел к площади с противоположной от моста , стороны.

Фолк оказался на условленном с доносителем месте , река и мост были перед ним. Он сразу увидел одинокую фигуру , торчащую на углу барака. Со второго этажа барака , через открытое настежь окно , доносились пьяные голоса , лился мутный электрический свет , и фигура на углу была видна очень четко. Вдоль узкого тротуара , почти у самой дороги , росли высокие раскидистые тополя.

Фолк зашагал вперед.

При его приближении , фигура на углу барака отклеилась от ствола дерева и направилась к нему.

Быстро направилась.

- Ваше высоко...

- Тихо , дурак, - зашипел на доносителя Фолк:- Разорался.

Точ Ких заговорил задушенным голосом:

- Я уже думал , не случилось ли с вами чего?

- Что со мной может случиться? Долго ждал?

- Больше двух часов.

- Пошли, - сказал ему Фолк и они двинулись по тротуару , вверх по улице.

Шли молча.

Они дошли до перекрестка и Фолк свернул налево, там вообще не было освещения, даже окна бараков были темны. Доноситель заметно нервничал, то и дело оглядывался и уже начал отставать. Наверное , своим чувствительным нутром , почуял неладное.

Фолк заговорил ровным , тихим голосом:

- Пока ждал ответную телеграмму из столицы , думал рехнусь от вашего майора - тупицы, в комендатуре. Что за кретин. Надо о нем не забыть - доложить господину генералу.

Три , четыре секунды и Точ Ких уже шел рядом.

- Его высокопревосходительство очень доволен , - продолжал говорить Фолк: - В телеграмме сказано - "доносителю сего дела , просить всего". Понял? Всего! Про меня , смотри не забудь у генерала. Вожусь тут с тобой.

- Эхе-е , - выдохнул Точ Ких.

- Это значит, что домик у тебя будет, скорее всего не маленький. Но господин генерал ясно дал понять - "пожизненный присмотр".

- А это как , ваше высокоблагородие?

- С охраной , дурак будешь.

Из легких доносителя вместе с воздухом , вышел тихий стон.

Он млел.

- Это значит охранять будут меня. Как персону...

И в этот момент Фолк нанес ему удар ножом в сердце , подхватил падающее тело Точ Киха и еще дважды взмахнул ножом - в грудь, в живот.

Для убедительности.

Доноситель умер тихо и сразу - короткие судороги и все.

Фолк отволок тело Точ Киха в самую гущу кустов возле забора полисадника, где торчали прошлогодние высохшие сорняки , проверил карманы доносителя. Какие-то бумажки , горсть монет и бумажник. Фолк намеренно оставил карманы вывернутыми , взял бумажник , сунул в карман своего плаща и распрямившись , быстро пошел прочь , вдоль темной улицы.

Через несколько минут он уже находился на Второй улице во дворе дома номер пять.

Он стоял у густого кустарника, от которого исходил запах молодой распускающейся листвы , напротив темного подъезда , где высокий старый тополь касался своими ветками покосившегося без фонарного столба.

Фолка била противная внутренняя дрожь.

За те несколько проведенных в море часов, он буквально продрог от холода и все никак не мог согреться.

Перед подъездом на скамейке без спинки , сидел крупный в светлой рубахе и темных брюках мужчина. В опущенной вниз руке он держал зажженную папиросу.

Мужчина икал.

Все окна , выходящие во двор , были темны , за исключением одного на первом этаже крайнего окна, из открытой форточки которого доносился сиплый звук патефона.

Сидевший на лавке был пьян и напавшая на него икота , никак не давала ему затянуться папиросой.

Зная номер комнаты , Фолк без труда определил окна Роука Вак и его мнимой тетушки. Окно Роука находилось на втором этаже барака третье от угла , окно Тосии Вак было так-же третьим от угла , на первом этаже.

- Ик, твою...

Проникнуть без шума в окно на второй этаж он не мог , а в окно на первом мешал , сидевший на скамейке , мужик. Время шло - мужик курил и временами икал , а Фолк стоял в десяти метрах от него , выжидая , когда тот наконец , уйдет.

Из подъезда вышла женщина - темный , в светлых пятнах сарафан , маленькая и худая , волосы собраны в короткий хвостик на макушке. Она остановилась рядом с мужчиной и тихо ( Фолк едва расслышал ее слова ), сказала просительно:

- Марун , пойдем , поздно уже.

Ее тонкий силуэт темным призраком отчетливо выделялся на фоне световой полосы , горящего за бараком , фонаря.

Марун затянулся папиросой , не ответил.

- Марун , пошли , завтра на работу...

И тут произошло неожиданное. Марун переложил папиросу из правой руки в левую и резко , с силой , ударил женщину в живот.

Сложившись пополам, она тихо села рядом с ним на колени и начала отодвигаться к подъезду.

Уголек папиросы ярко вспыхнул - Марун снова курил.

Фолк тихо стоял на месте.

Он решил отложить свой визит к пришельцу на потом и уже собирался уходить , как из подъезда выбежал мальчишка. На вид лет восьми , девяти , в бесформенных трико и светлой майке. Оказавшись рядом с женщиной , мальчишка взял ее под руку , силился приподнять , заговорил:

- Ма , вставай , ма. Пойдем домой , ну , пожалуйста , ма...

- Поди сюда, сопляк.- беззлобно и не громко сказал Марун.

Мальчишка не шел.

- Иди, когда отец зовет.

Оставив мать на земле , мальчишка подошел к Маруну и тот сразу-же схватил его одной рукой за локоть и выронив окурок , другой рукой взял его за горло. Полным , клокотавшей злобы , голосом , Марун прошипел:

- Не смей встревать , гаденыш- соплей перешибу. Такой-же , как твоя паскуда мать! Брысь отсюда , ублюдок.

Мальчишка отлетел к матери , упал рядом с ней.

Фолк стоял как каменный даже , казалось , перестал дышать.

Картина из его детства вдруг явственно вспыхнула в памяти - слова , звуки , даже запах крепкого отцовского табака. Словно он оказался далеко в прошлом , в прихожей их роскошной шестикомнатной квартиры , а отец , собравшийся утром на службу, спокойно и поучительно говорит ему:

- Фолк , сынок , присмотри за мамой , - от него сильно несет перегаром и табаком:- Будь мужчиной , сынок - бабы они и есть бабы...

Потом все утро Фолк тряпкой отмывал в прихожей кровь матери , слушая ее сдавленный плач в комнате:

- Не сердись на папу , сынок...

Сынок.

И потом , когда он держал перед ней тарелку с супом и смотрел на любимое лицо , теперь изуродованное побоями , она говорила ему:

- Я сама виновата, не надо было выходить из комнаты...

Выходить из комнаты...

Женщина с сыном уже ушли.

Марун закурил очередную папиросу , выпустил облако дыма и неожиданно обнаружил перед собой темную фигуру в плаще.

"- Не убивать , " - подумал Фолк , глядя на Маруна и , сдерживая клокотавшую в груди злость сегодняшней ночи , рвущейся наружу: -" Только не убивать."

Кровь билась в его висках и казалось из горла поднимается удушливый жар.

Марун поднял свое лицо и спросил:

- А тебе чего надо?

И Марун надрывно икнул...

******* *******

Глава шестая.

Трое суток, спустя схода "Странника" с орбиты Ледовой.

Протяжный вой застрял , где-то высоко на одной раздражающей унылой ноте , вклинился в сознание спящего Сергея - нечто не уместное , лишнее , мешающее его спутанному , эпизодическому сновидению.

И он проснулся.

Сергей сразу вспомнил все. И то , что дяди Васи больше нет и горе Галины Сергеевны Вяземской , его - "тети Гали" , и его снова , захлестнуло чувство стыда , словно в его смерти был виноват именно он - Сергей. Секунду , другую Сенчин слушал однообразный звук сирены , потом вскочил с постели и начал быстро одеваться.

- Всему экипажу срочно собраться в кают - компании ,- говорил голос Стрижова в звуковой пластине , под белым потолком каюты: - Повторяю...

Сергей уже застегивал "молнию" комбинезона - белого, мятого, брошенного им еще вчера на стул у письменного стола, лихорадочно подумал:

"- Тревога!"

Обувшись , он выбежал в коридор , побежал к лифтовым шахтам , расположенным в самом конце коридора на широкой , ярко освещенной площадке. Его отражение в глянцевых стенах - искривленное , размытое , бежало рядом с ним.

На площадке стояли Светка Ланина и Фаина Алиева.

- Привет. - Сергей остановился рядом с ними: - Что случилось?

Застегнутый до груди комбинезон Сенчина демонстрировал мятую майку.

- Не знаем. - Светка застегнула "молнию" его комбинезона до воротника.

Фаина - высокая , стройная , с прямыми черными бровями , произнесла:

- Сейчас узнаем.

Пришел лифт , вошли в его просторную матово - розовую кабину , поехали.

На седьмом ярусе вышли и , добежав по коридору до широкой открытой двери , влетели в кают - компанию. Бежевые , мягко светящиеся стены освещали все помещение кают - компании , посреди которой стоял длинный стол , за ним в мягких , салатового цвета креслах , уже сидели все члены экипажа.

Сигнал тревоги смолк. Было тихо , за исключением звука голосов Стрижова и Тамоцу Аоки , сидевших рядом в дальнем конце стола.

Сенчин подошел к сидевшему рядом с врачом экипажа Бэй Цзо , Мишке Горину , упал рядом на свободное кресло и тихо спросил:

- Что стряслось?

- Без представления , - ответил Мишка.

Он отыскал глазами Вяземскую , сидевшую в мягком кожаном кресле , возле зеленеющего в белом горшке на полу , фикуса.

Капитан Стрижов оглядел собравшихся , провел рукой по полированной поверхности стола и сказал:

- Ну, теперь все в сборе. - Он помолчал , что-то решая , и заговорил: - У нас ЧП. Я дал сигнал тревоги , что-бы пришли те , кто отдыхал и не в курсе произошедшего. Необходимые мероприятия проведены так , что теперь нам надо обсудить сложившиеся обстоятельства и принять решение. - Он обратился к сидевшей в кресле у стены , инженеру корабля Дженнифер Роберсон: - Дженни , можно начинать.

Женщина поднялась , сложила руки на животе , подошла к столу и , встав за спинкой кресла , с сидевшим в нем Василием Германом , заговорила:

- Ситуация следующая. Сутки назад звездолет покинул пределы системы Спрятанной и встал на прежний курс. В два тридцать две гравитационно нейтринный комплекс дал отчет о слабом возмущении гравитации в трех сотнях тысяч километров от нас. Оптическая и радио обсерватории , ничего не заметили. Собственно показания ГН комплекса были ничтожны , на грани погрешности. Вообще , я считаю , что "Странник" прошел мимо неподвижного объекта , природа которого неизвестна , что это за материя или вид энергии - говорить об этом нет смысла. Для простоты , назовем его - Объект. Все бортовые приборы , никакого воздействия на корабль из вне не зафиксировали. Если опираться на показания приборов , то никакого объекта не было вовсе. Не считая показания ГН комплекса , конечно. Предварительный компьютерный анализ дал следующие. Слабое искривление гравитации объемом , скажем в тысячу кубических километров. Все. Мы прошли от этого объекта , в трехсот пятидесяти тысячах километров и почти сразу , в два тридцать две , система контроля дала тревогу. Вышли из строя все Ч-блоки. Точнее , те из них , которые находились под нагрузкой , работали. Те, что хранятся на складе , включая системы использующие Ч-связи , в порядке. Они исправны.

- Ч - блоки... Они , вроде как вечные и не уязвимые , - произнес Кот.

- За два года до старта "Странника" системы использующие Ч-связи были признанны практически неуязвимыми , по сравнению к кремневыми и даже оптическими. Ни высокая температура , ни запредельная радиация им не страшны. Так же Ч-системы нейтральны к любым воздействиям электромагнитных волн. По этой причине и были внесены некоторые изменения в проект "Странника". Сверх надежность. Теперь они мертвы.

- В чем основная проблема? - Алла Кофман смотрела на Роберсон , повернувшись к ней в пол оборота: - Дженни , не тяни.

- Проблема с заменой , - ответила та: - Ч-блоки расположенные в агрегатном отсеке , выполняли роль компенсаторов в гравитационной составляющей "Рубежа". Сейчас мы продолжаем идти в режиме "мерцания" , звездолет совершает скачки в подпространстве , но из-за выхода из строя Ч-блоков, растет диссонанс гравитационных волн и компенсировать его не чем. Через семьдесят пять часов "Странник" превратится в маленькую сверхновую звезду.

- Ремонтная бригада роботов , - сказал Кот.

- Ремонтная бригада не в счет. Их процессоры были заменены на процессоры с Ч-связями. Теперь они - груда металлолома. Уровень радиации в агрегатном отсеке таков , что даже при работе в тяжелых скафандрах , никто из людей в живых не останется.

- Остановить реактор мы тоже не можем , так? - спросила ее Кофман.

- Без Ч-блоков нет. Как только прекратится энергообеспечение , "Рубеж" схлопнется , компенсировать гравитационную волну нечем - нас разнесет в пыль. Роботы-ремонтники находятся в агрегатном , самим их ремонтировать не вижу смысла - время потраченное на ремонт роботов , их наладка , будет не меньше времени , необходимого для смены самих Ч-блоков непосредственно... людьми. Я назвала семьдесят пять часов , но это максимально критично. Считаю , что заменить Ч-блоки следует не позднее , чем через шестьдесят часов. Такова ситуация.

Некоторое время все находившиеся в кают-компании , хранили тишину , молчали.

Роберсон вернулась на свое место.

Собравшиеся в кают - компании несколько минут хранили молчание.

Потом заговорил капитан:

- Осталось решить , кто пойдет. И еще. Сколько весят Ч - блоки?

- Сто девяносто пять килограмм , - ответила Роберсон:- И , кстати. Тяжелые скафандры высокой защиты , не подойдут - слишком громоздки , и не поворотливы для такой работы. Думаю , что оптимальными будут скафандры среднего класса , правда защита у них намного ниже.

- Необходимый состав ремонтной бригады решим сейчас. Второго шанса не будет. Два условия понятны - дублеры не идут и в бригаде , помимо остальных , должны быть один инженер и один ядерщик. Это обязательно.

Неожиданно поднялась из кресла Галина Сергеевна Вяземская.

- Запишите меня , - сказала она спокойно: - Буду у себя.

И она вышла...

******* *******

В агрегатный отсек ушли шестеро:

Инженеры - Клиффорд и Дженнифер Роберсон , ядерщик Галина Вяземская , биолог Сарра Грассо и астрофизики - Виктор и Марина Петровы.

В десять часов утра за ремонтниками , облаченными в скафандры "Орион-5" , закрылся переходной люк в агрегатный отсек.

В инженерный отсек, откуда велась связь с ремонтной бригадой , дублеров не допускали.

Спустя три часа они вернулись. Герман и Бэй Цзо , одетые в скафандры , встретили их у переходного люка.

Сенчин , упрямо напирая на Кота , пытаясь сдвинуть его с места , расхлюстанный , с покрасневшим лицом и шальными , влажными от слез глазами , озлобленно шипел сквозь зубы , державшему его за грудки , второму пилоту корабля:

- Пусти! Там тетя Галя... Про-о-очь!...

- Бодливый ты , дурак , - беззлобно отвечал Семен Кот , не сдвигаясь с места: - В руки себя , возьми. Слякоть... Ну?

А через двое суток, состоялись похороны - уложенные в белые контейнеры тела шестерых ремонтников через шлюзовую камеру , со второго участка технического уровня , отправили в бездну.

"Странник" продолжил свой путь дальше.

******* *******

Глава седьмая.

Твердь. В тот же день , когда заболел Фолк. Сенчин.

Они всегда , когда на улице было тепло , собирались по выходным , здесь во дворе , за деревянным обшарпанным столом , часа за два до обеда , поиграть в шахматы или домино.

Еще тихий , утренний двор , хранил прохладу прошедшей ночи , но солнце , поднимаясь выше крыш , покосившихся сараев , согревало сидевших за столом , обещая к обеду славный теплый денек. Тишину утра нарушал лишь нарастающий шум скандала , доносившийся из открытой форточки окна на первом этаже соседнего , недавно выкрашенного в зеленое , двухэтажного барака. Мужской бас , женский голос , срывающийся до визга , и редкие , решительные звуки бьющейся посуды.

- У Тербея опять денек задался , - произнес Носатый Нод , задумчиво держа в руке черную ладью.

Настоящее же имя его было - Фис Нуум , и на прозвище свое он сильно обижался. Было ему за шестьдесят лет , жил Носатый Нод на втором этаже угловой квартиры и держал хомяка.

Большие очки в роговой оправе сильно увеличивали его глаза и , в добавок к этому , у него имелся крупный нос , что и послужило причиной для прозвища.

Из-за утренней прохлады Фис Нуум ежился , стараясь поглубже втянуть голую шею в воротник старого синего свитера.

Двое других , сидевших за столом рядом с Фисом и Сергеем , были Ямо Якаш - белобрысый , двадцатишестилетний парень с соседнего двора , с острым носом и смешливыми глазами , в темно - зеленой теплой рубахе и серых брюках , да Роко Си , наверное , ровесник Фису Нууму - крепкого телосложения , в желтой протертой на локтях до дыр , рубахе и старом черном трико - всегда держался бодро и казалось , никогда не мерз.

- Чего уснул-то? - Не довольно проворчал Роко Си , глядя на застывшего в раздумьях Фиса Нуума: - Чать , ты не один , играешь. Проигрывай скорее и освобождай плацкарту!

- Обождешь , - ответил Фис и опустил свою черную ладью на шахматную доску.

- Точно? - спросил его Сергей.

Фис нетерпеливо затряс ладонями.

- Точно , точно.

- Тогда мат тебе , Фис! - произнес Сергей , убрал с доски Фисового "офицера" и поставил вместо него своего ферзя: - Партия.

- Ну и лапоть. - Роко Си рассмеялся , толкнул Фиса локтем под бок: - Двигай отсюда. Старый мерен , все проспал.

Они поменялись местами. И теперь Сергей должен был сыграть партию с Роко Си. Пока они расставляли по местам фигуры , Фис Нуум , он же Носатый Нод , он же Лапоть , с кряхтением , откинулся на спинку скамейки - широкую , необработанную доску , затянул:

- Да-ась. Удивляюсь я тебе , Роук , молодой и выпить не дурак , а в шахматы играешь мастерски.

- Тоже проигрываю , - ответил ему Сергей: - Иногда. Когда ты не спишь.

Роко рассмеялся низким грудным смехом, обидно подмигнул Фису.

- Поехали , - и Сергей сделал первый ход пешкой.

- Вот вроде бы игра как игра - шахматы эти , - Фис со значением ткнул указательным пальцем в чистое утреннее небо , шевельнул мясистым носом: - А поди пойми всю их , э-э...глубину. Комбинаций - то масса!

- Видал умника? - Роко Си смотрел на доску , по его небритому лицу , покрытому седеющей щетиной , гуляла задумчивая улыбка , оголяя во рту пустое место , где когда-то был верхний , передний зуб: - Просрал ты , свою комбинацию , лапоть. Поздно умничать.

Фис замолчал и над столом ненадолго , нависла тишина.

В разгар партии Фис вдруг встрепенулся , подался вперед , глаза его сделались "на выкат" и он провозгласил:

- Не мог человек шахматы придумать!

Белобрысый Ямо , тоже оживился , сказал:

- Точно , Фис. Это какие мозги надо иметь , что-бы такое придумать.

- Ладно - мозги , - Роко ухмыльнулся:- Чать , не такие лапти , как вы их придумали. Умничают тут , сидят - один слесарь , другой дворник.

- Я , сторож. - поправил его Фис: - А в молодости работал на изготовлении станков , замечу , не каким-то там - портным.

Роко много лет , портняжил.

- Ну , да, конечно , - задумчиво проговорил Роко , убирая с доски , белую пешку: - Тебя ко станку - то , поди , на пушечный выстрел не допускали. Вокруг , наверное , с тряпочкой ходил.

- Ядовитый - же ты , мужик. Что не скажи , обязательно облаешь. Дураки , лапти...

- А кто? Инженер , что-ли? - Роко хохотнул: - Ты про мозги дома хомяку своему расскажешь. Он у тебя скоро голосом человеческим заговорит. И сразу про мозги!

Ямо Якаш поднялся из-за стола , сказал как-бы оправдываясь:

- Пойду , схожу до своих. Я скоро.

- Иди , иди , родной , тебя , поди потеряли уже. - Роко неотрывно смотрел на шахматную доску.

Тот ушел.

- Насчет шахмат , ты правильно говоришь , Фис .- заговорил Роко: - Вряд ли шахматы от людей.

Фис воскликнул:

- Ну , что за человек?! Только , что насмехался...

- Ты - лапоть. Заводишь речи не для посторонних ушей. - Роко прямо посмотрел на Фиса: - Вот этот ушел , теперь и поговорить можно.

- А чем тебе , Ямо не угодил?

- А тем. - Роко посмотрел в ту сторону , куда ушел Ямо Якаш: - Живет не в нашем дворе , а у нас трется. Чего ради? Или он нам , ровесник?

Фис почесал свой нос , сказал:

- Ну , так-то оно , так. Но вроде , свой...уже.

- Ага, свой. - Роко кивнул: - Кому, только - непонятно. Вон - Точ Ких тоже был свой , а потом стали вдруг соседей забирать , друзей посадили и стал наш Точ Ких доносителем. Я с ним в одной школе учился , так он постоянно среди нас крутился - паскуда.

- Роко , выбирай выражение. - Фис предостерегающе , поднял руку.

- А здесь , кроме нас троих - ни кого. Не доверял , молчал-бы.

- Да я не о том. Нельзя так о покойниках.

- А , что он тебя укусит , что ли? Нельзя... Туда ему и дорога. - Роко следил за доской: - Под окнами , наверное , подслушивал , подсматривал. Ему надо было скоро на пенсию выходить. Материальчик , видимо , собирал. Гад.

- Роко!

- Да , ладно. - Роко отмахнулся от Фиса: - Хотя , конечно , полиция с утра все дворы облазила , допрашивают , ищут. А толку - то? Ну зарезали , ну ограбили. Нечего , по ночам шляться. Всяким , там...

Роко раздраженно сплюнул в сторону.

- По мне , так не скажи , нам сегодня Маца об этом , так и вообще - плевать. - продолжил он: - А вот , что Маруну нашему ночью бока помяли - это да-а...

И Роко рассмеялся.

- Я с его женой разговаривал , - доверительно сообщил Фис , любовно потирая свой нос: - Сказала , что его во дворе , перед подъездом обработали , да так , что она из под него теперь горшки выносит. Крепко его. И без передних зубов оставили. Так-то.

- Он ее постоянно лупит , - заметил Сергей.

- Теперь любить будет , - рассмеялся Роко.

- Хорошо , что Маруна еще дураком не сделали , - сказал Фис.

- А чего ты его , жалеешь то? - спросил Роко: - Стоял-бы он у подъезда целыми днями , и папироски спрашивал. А то , налепил сыну синяк в пол лица , а сейчас - страдает. Страдалец!

- А может хахаль жены , постарался? - философски предположил Фис: - Мало ли?

- Вряд ли. - Сергей посмотрел на окна второго этажа своего барака: - Она женщина порядочная.

Фис резко сменил тему , сказав:

- Что-то я давненько твою сестру не видел, Роук. Поругались, что ли?

Роко хмыкнул.

- Сестру. У меня таких сестер - пол города , - сказал он.

- Говорю-же - сестра. - Сергей переставил на доске пешку , полез в карман поношенного коричневого пиджака за пачкой папирос: - Троюродная. Сейчас работу ищет.

- Ладно , это не наше , как говорится , собачье дело - сестра , не сестра. Вежливая, здоровается всегда. Кстати , это не она твоему соседу всю рожу расцарапала? Так , слышал , что-то.

- Она , - Сергей прикурил папиросу и скосив глаза на уголек , попыхивал , распространяя вокруг , сизый дым: - За руками своими пусть следит.

- Молодец. - прокомментировал Фис.

- Да-а ,...- Роко мечтательно посмотрел на распускающиеся листья ближайшего тополя: - Ладная она , такая дамочка. Ты с ней поаккуратней , Роук , а то мало ли... Будем мы потом с Фисом из-под тебя горшки выносить.

- Там для этого тетя есть , - рассмеялся Фис , счастливо.

Эту партию Сергей проиграл - в чистую.

Сели играть , Фис и Роко.

Через некоторое время Роко спросил Фиса:

- Ну и кто по - твоему , шахматы придумал?

Солнце начало греть по - хорошему. Фис уже не ежился , довольный , двигал своим большим носом. Два воробья прилетели и уселись на ветку старого клена , с любопытством поглядывали на играющих , обмениваясь коротким чириканьем.

- Чего это ты , вдруг вспомнил?

- Не договорили. - Роко прищурился на Солнце: - Ну, и? Выкладывай свои соображения , кладезь мудрости.

Было видно , что Фис собирается с духом - брови нахмуренны , взгляд стал упрямым. Он даже огляделся по сторонам , прежде , чем "выложить".

- Пришельцы. Их игра , - сказал он.

Роко с ухмылкой снял с доски Фисовского "офицера", произнес:

- Ясно. Понос от грязных рук , дети от мужа , а шахматы от пришельцев. Но вот с чего это , тебя осенило - то? Да еще , на лад моралистов. Слыхал , что о пришельцах в газетах пишут? Разговоры о пришельцах - вредные и не поддерживающие устои каст , а посему , преследуются по закону. Понял? По закону - лапоть. Вот , упекут тебя , куда подальше...В Гнилые кварталы.

- По закону , - проворчал Фис, поправил свои огромные очки и решительно сходил "конем", которого , в прочем , сразу-же потерял: - Говно этот закон!

- Фис, тише , - предостерег его Сергей.

- Что верно, то верно , - проговорил с расстановкой Роко: - Много у нас говнюков , оттого и законы говеные. Мат тебе , лапоть. Опять не о том думал. Роук, дай папироску , что-ли.

Сергей полез в карман за папиросами.

Через пол минуты , попыхивая папиросой , Роко Си продолжил говорить:

- Я не знаю , как там насчет шахмат - кто их выдумал , но пришельцы реальные. Мой шурин их видел.

Сергей даже растерялся , достал еще одну папиросу , закурил.

- Как это? - спросил он.

- Вот , Фис , посмотри на Роука , видал , как он глаза , вытаращил. Простая душа.

- А-а , шутишь.

- Серьезно говорю. Шурин видел , только не самих пришельцев , какие они из себя , а когда их корабль сел в горах.

Фис мстительно оскаблился и заявил:

- Трепло твой , шурин.

Неожиданно налетевший порыв ветра поднял удушливую пыль, разлился по заросшему сорняками двору , пыльными волнами. Роко закашлялся надрывно , чуть не выронил папиросу , Фис дважды чихнул , его очки сползли на нос.

Роко окутался табачным дымом , прищурился , глядя на Фиса , заговорил спокойно и уверенно:

- Я его на вранье не ловил. Да и сам кое - что видел.

Все молча ждали продолжения.

Роко не спеша затянулся папиросой , выпустил ноздрями две струйки дыма , продолжил говорить:

- На Восточной Гряде, километрах в пятидесяти от Железнограда , их корабль стоит.

- Ну-у ,...- Фис часто заморгал , снял очки, начал дышать на стекла , вытирать, о свитер: - Я тебя тоже на враках не ловил , но...

- Можешь не верить , дело твое. Но он там до сих пор стоит , только вокруг него выстроили деревянные стены , вроде башни. Высокая , издалека видно. И офицерья там полным - полно , не подойти. Даже дорогу закрыли , что рядом проходит. Закрыли наглухо. Несколько поселков просто выселили. Так , что если сунешься туда , и поймают - беда. Долго своего хомяка не увидишь.

На голубом прозрачном небе - ни облачка, солнце весело отражалось от окон второго этажа барака , ветер стих.

- И что? - спросил Фис , надевая очки.

- Могут и пристукнуть - по тихому. Кто искать - то будет? - Роко посмотрел на шахматную доску и добавил: - А ты говоришь - шахматы.

Сергей с интересом слушал разговор , внимательно слушал.

- Ну и где они теперь , пришельцы-то? - спросил Фис: - Убили?

- Кто их убивать станет? Ну ты и лапоть. Держат в какой - ни - будь закрытой тюрьме , а они им знания передают. - Роко огляделся по сторонам , потом наклонился к Фису и Сергею через стол , сказал , понизив голос: - Люди разное трепят. Я слышал, что не всех пришельцев поймали , некоторые успели сбежать. Ищут их , давно ищут. Только они не лапти , что-бы с дуру попасться.

- Упекут нас за такие разговоры. - Фис нервно побарабанил пальцами рук по обшарпанной поверхности стола , но по лицу было видно , что прекращать разговор о пришельцах он не хочет: - В департаменте дознания все мозги вышибут.

- А чего ты об этом так распереживался - то , будто у тебя есть , что вышибать?! Ладно , ладно - не злись, Фис. - Роко примирительно , широко улыбнулся: - По - дружески я. Может скоро и бояться - то будет некого.

- Думаешь? - спросил его Сергей , выкинув окурок папиросы в ближайшие кусты: - Думаю , что бояться всегда будет кого. Один кровосос уйдет , придет другой.

- Люди явятся , а не кровососы. - Роко покрутил в руке белую пешку , поставил ее в кучу сложенных горкой , шахмат: - И жизнь другая пойдет , и займов этих не будет , и отношение к людям станет человеческое. Точно говорю , вот увидите. Вообще-то , ожидается какая-то заварушка в городах , так - что если станет не спокойно , лучше сразу собирать вещички и тикать из города.

- Это тебе тоже твой шурин сообщил? - насмешливо спросил его Фис: - Давили нас , и дальше давить будут. Ты лучше про пришельцев давай.

- Про "давай" сказать? - Усмехнулся Роко: - Роук , угощай еще своими папиросами.

Сергей угостил.

- Я не знаю , когда именно они прилетели , но лет восемь назад это точно , - говорил Роко.

- Были бы живы , то обязательно явились бы. - Фис затряс указательным пальцем: - Шило в мешке не утаишь.

Роко фыркнул , сказал:

- Какой ты все - таки, умнющий мужик , Фис. Ты скажи , на какой фабрике таких , как ты выпускают , надо эту фабрику-то прикрыть. Лапоть.

- Вообще-то , Фис дело говорит , - заметил Сергей: - Времени много прошло.

- Хорошо , - примирительно произнес Роко:- Вот вам , двум лаптям , пища для размышления. Давно ли появились все эти , химические заводы? А машины теперь какие? Двадцать пять лет назад все газеты кричали о чуде прогресса - паровом двигателе , и что это за чудовище было? Помните? И вдруг , как в сказке , появились все эти автомобили и трамваи , заводов понастроили... Откуда? Ты знаешь , Фис , сколько времени надо , что-бы от простого изобретения до "железа" дойти? Здесь без подсказки не обошлось.

Фис почесал свой мясистый нос , поправил очки и неуверенно сказал:

- Так-то оно , так. Племянник мой служит матросом на броненосце , говорит им сейчас такие снаряды дают , по сравнению с которыми прежние пороховые - хлопушки.

- О! Больше племянника своего слушай... Кстати , о племянниках! - Роко с серьезным видом уставился на Сергея: - Ты, Роук , когда у своей тетки - то поселился? Лет , наверное , семь , восемь назад?

- А что? - Сергей изобразил непонимание.

- Ну , вот , все сходится. По времени , точно. Я раньше ни о каком племяннике от Тосии и не слыхал. Да , и в шахматы ты играешь , просто - блеск. А Фис , что скажешь? Чем наш Роук не пришелец?

Фис сплюнул в сторону , сказал:

- Да ладно. Тоже мне - пришелец. У него еще блевотина на манишке не обсохла. Не в обиду , Роук.

- Так он это , с горя! - Улыбаясь , сказал Роко.

И они оба громко рассмеялись. Сергей тоже смеялся вместе с ними. Дольше всех.

Следующую партию он выиграл.

******* *******

Через несколько часов после посиделок во дворе с Роком и Фисом , Сергей стоял на перроне черного вокзала , в ожидании поезда.

Светка обещала вернуться сегодня северным экспрессом вместе с Мишкой.

Сергей нервничал , много курил - одну папиросу за другой.

На деревянных , недавно крашенных белой масляной краской скамейках , стоявших вдоль одноэтажного длинного , как пенал , старого здания вокзала , выстроенного из красного кирпича , сидели люди - мужчины и женщины с детьми , молодые и в возрасте , с тюками , чемоданами и коробками. Кто-то из них уезжал , кто-то кого-то провожал. Или встречал , как он.

У центрального входа в вокзал , прислонившись к разбитому косяку не закрывающейся деревянной двери , стоял полицейский - лет сорока пяти , полный , не высокого роста , в синем , поношенном мундире. Фуражку полицейский снял , оголив блестящую на солнце лысину , обмахивал ею вспотевшее испитое лицо.

Метрах в десяти от Сергея стоял мужчина , лет тридцати , одет он был в длинный черный плащ , черные брюки и черные же ботинки , на голове у мужчины , надвинутая на глаза , была одета серая широкополая шляпа , он как-то весь съежился , часто сморкался на рельсы , вытирая белым платком покрасневший острый нос , и казался больным.

Мужчина в черном плаще стоял ровно , как столб - нога к ноге , спина прямая , как доска.

"- Из военных." - решил Сенчин , глядя на него.

Где-то вдалеке , за поворотом железнодорожных путей , гудел невидимый за густой зарослью кустов , в конце перрона , паровоз , на втором пути стоял "товарняк" и прицепленный к нему паровоз - старый , с белой окантовкой колес , выбрасывал в небо дым и пар.

Пахло мазутом и углем.

Сергей , вскоре забыл о "военном".

Мишка...

Они не виделись со дня высадки, когда разбегались кто куда, под грохотом выстрелов и криков , набежавших внезапно солдат и офицеров.

Столько лет прошло. Светка сказала , что Мишка располнел , но Сергей не мог представить его толстым.

Сенчин много расспрашивал Светку о Мишке , несколько раз мог переспрашивать ее об одном и том-же , чем выводил Ланину из терпения.

- Ты притворяешься или на самом деле - вот. - и Светка стучала костяшками пальцев по столу: - Склеротиком стал?

По ее словам, Мишка собирал передатчик , но дело шло плохо. Мишка сам говорил , что у него не хватает нужных знаний , и приходится "изобретать велосипед". В своем подвале Горин мог пропадать часами , корпеть над "кучей хлама".

"Куча хлама" - Светкин отзыв о создаваемом передатчике.

Жена Мишки , владелица богатого поместья , любила мужа до беспамятства.

- Как кошка , - говорила Светка , смеясь , и Сергей видел в такие минуты , как увлажняются от сдерживаемых слез , Светкины глаза: - Любого за него загрызет.

Мишкину жену звали Талья Зерх - из Белой Касты Распорядителей. Они почти безвыездно жили в усадьбе , в горах. Светка сказала ему , что Мишка говорит жене , что ему требуется для передатчика , а она заказывает это у своего родного дядьки - полковника артиллериста. Через него и документы раздобыла для мужа. Вспоминая тот день , Мишка рассказывал, ей:

- Да уж , скандальчик был будь здоров! Укатала она , дядю полковника , как школяра укатала. Он в ней души не чает.

Родители Тальи умерли давно , кроме дядюшки , родственников у нее не было.

Сам же Мишка , по Светкиным словам , в упомянутом "скандальчике" не участвовал , отсиживался в соседней комнате. О том , что Горин - пришелец , Талья знала.

Пребывающий поезд , оповестил всю округу о своем приближении двумя длинными , пронзительно высокими гудками. Люди начали подтягиваться от вокзала на перрон. Скамейки быстро пустели. Народу было неособенно много , обошлось без толкотни. Люди оживленно говорили друг с другом , несли вещи , выходили на самый край перрона.

И вот , из-за поворота , пыхтя и паря паром и окутываясь дымом , показался закопченный паровоз. Он тянул за собой длинную "колбасу" вагонов - грязно - синих , на окнах блеклые занавески , в открытых дверях вагонов стояли проводники , держа в руках , опущенные вниз , красные флажки.

Поезд черных каст.

На водяной цистерне паровоза красовалась эмблема - желтый круг с двумя белыми кружками в центре.

Никто не оповещал о прибытии поезда. Он приближался к перрону быстро и уверенно , оставляя позади себя в клубах пара и дыма , разрешающие семафоры.

Снова гудок и сразу второй.

Состав вкатился на первый путь вокзала со свистом и лязгом тормозных колодок , стуком колес и громким пыхтением , окутал ожидавших его людей густым белым облаком пара и быстро , замедляя ход , ушел в конец платформы.

Остановился.

Из открытых дверей вагонов , грязных от сажи и копоти , выпрыгивали проводники и следом за ними начали уже спускаться пассажиры.

- Стоянка пол часа! - Прокричал из вставшего рядом с Сергеем вагона , мужчина-проводник , весь какой-то помятый , не бритый , в светло-зеленой форме.

Пространство на перроне наполнилось шумом голосов и движением. Те , кто вышли из вагонов , держа в руках чайники и бидоны , побежали в сторону черного вокзала за кипятком , те же , кто собирался садиться в поезд , столпились у вагонов , протягивая проводникам бумажки билетов.

Люди обнимались , прощались.

- Куда ты прешь все это, папаша? - кричал проводник следующего вагона - здоровенный парень с красным пропитым лицом , пытавшемуся протиснуться сквозь толпу , седому низкорослому мужчине , державшему в руках большущие , перевязанные веревкой коробки и пинающему перед собой потертый коричневый чемодан: - Тут не "товарняк"...

- Сыночек , передай привет тете Мольше...

- Проходите в вагон.

- Билеты где? А , провожаете...

В этой короткой перронной кутерьме Сергей и увидел их.

Светка стояла к Сенчину спиной в легком розовом платье , в белых туфлях - смотрела в сторону "головы" поезда , а рядом с ней , наступив ногой на не большой черный чемоданчик с железными углами , Мишка. Наклонив голову , он прикуривал папиросу , прикрывая ладонями горящую спичку.

Сергей еще издали начал улыбаться им , пробирался через толпу по ногам , чемоданам , собирая возмущенные крики и ругань окружающих людей.

Мишка!

******* *******

- Может , - говорил Мишка , глядя на Сенчина осоловевшими от вина , глазами.

Обсуждали собираемый Мишкой передатчик - может или нет , Мишка довести передатчик "до ума".

- Может и смогу. Может... Слово - то какое. Может на заднице прыщ вскочит. Простите.

Светка звонко рассмеялась. Она сидела рядом с Тосией Вак , положив руки на стол. Сергей устроился на шатком стуле , напротив Мишки , а рядом с Гориным, по правую его руку , сидел Эвол Кюмо.

Тускло горела лампочка под потолком , за окном стемнело.

На столе - самовар , уже остывший , две открытые бутылки вина , бокалы , тарелки с закуской - сидели давно.

Эвол Кюмо во все глаза смотрел на разглагольствующего Горина , изредка нерешительно о чем - нибудь спрашивал.

Перед Сергеем стояла большая граненная поллитровая кружка , с крепким сладким чаем , из которой он периодически отпивал.

Эвол Кюмо , как и Сенчин, пил чай, только не из кружки, а из белой пузатой чашки.

- Я , - говорил Мишка , и примерившись , потянулся за зеленой бутылкой: - делом занимаюсь. Ты вот , Серега , знаешь , что такое - диод? Например.

- Элемент в электронике. - Сенчин отпил из кружки: - Сойдет?

- Голова. А чем его заменить , знаешь? О , не знаешь , - и Мишка неспеша опустошил свой бокал вина , выдохнул , продолжил: - Обыкновенной швейной иглой. Ну это грубо говоря. А конденсатор переменной емкости?

- Я - пилот. Ты свое дело сделай , а уж я тебя прокачу с ветерком.

- До ветерка , скажем далеко , - сказал Мишка.

Он расстегнул верхние пуговицы своей коричневой в клетку рубашки , икнул.

- Надеюсь , скоро наладить связь со "Странником". Если-бы не Света со своим истеричным приездом , то может быть , даже на днях. - Он изобразил на лице , какое-то совершенно идиотское выражение и повысив голос , подражая Ланиной , воскликнул: - Я нашла его! Я его нашла!

- Паяц , - сказала Светка: - Тебе уже хватит пить.

- А по - моему, все прилично , - вступился за Горина Эвол.

Эвол Кюмо сидел за столом в обычном своем сером костюме. Его наглухо застегнутая белоснежная рубашка и не ослабленный узел галстука , вызывали в Сергее уважение и сочувствие.

- Это пока , - сказала Светка: - Вы его еще не видели во всей красе.

- Светлана, перестаньте распространять обо мне гнусные сплетни. - Мишка , чуть наклонился в ее сторону , лицо серьезное , интеллигентное.

- Значит мы скоро улетим с Тверди , - задумчиво произнес Эвол: - Откровенно говоря , за столько лет ожидания , уже и надеяться перестал.

- Скоро. - Мишка посмотрел на Эвола , потянулся за бутылкой , но Ланина отодвинула его руку: - Предлагаю всем , переехать к нам в горы , в усадьбу. Будем в месте , так безопаснее.

В дверь комнаты , постучали.

- Ты кого-то ждешь? - спросил Сенчина , Мишка.

- Нет. Я открою.

Сергей встал из-за стола и подойдя к двери , открыл ее , выглянул в темный коридор. Там стояла Угла Тока в теплом , темно-синем халате , на плечах шерстяная белая шаль.

- Роук , к тебе гость. Открыла вы не слышите.

И она , отвернувшись , пошла по коридору к себе в комнату , а из темноты выдвинулась черная фигура в плаще.

- Можно? - Хрипло спросил гость и Сергей отступил в комнату , пропуская визитера.

Это был тот самый "военный" с черного вокзала , что привлек внимание Сенчина.

Незнакомец прошел в комнату и остановился перед столом - вид болезненный , плащ застегнут. Он сдвинул свою серую шляпу на затылок , стоял и молча смотрел на сидящих за столом.

- Вы к кому? - Спросила его Тосия Вак.

Ее голос был был ровным и спокойным. Наверное, таким вот голосом она разговаривает у себя в больнице с пациентами и только ее глаза приобрели смешанное выражение страха и гнева.

- Можно? - Спросил незнакомец , кивнув на пустующий стул Сергея.

Не дождавшись разрешения , он сел за стол , снял шляпу и положил ее себе на колени.

Мишка с пьяным интересом разглядывал гостя.

В молчании прошла целая минута.

- Так вы , все - таки к кому? - Снова спросила его Тосия Вак.

Гость продолжал молча смотреть куда-то мимо Мишки , едва заметно дрожа под своим черным застегнутым плащом.

Похоже , что Горин рассмотрел в нем что-то , чего не увидели остальные , он взял бутылку , наполнил свой бокал до краев и расплескав розовое вино по скатерти стола , потянулся и поставил бокал перед гостем , сказал понимающе:

- Выпейте. Остальное потом.

Незнакомец выпил. Поставив бокал на стол , он произнес:

- Не знаю с чего начать. Не уверен , все ли из вас в курсе дела. - Он пожал плечами: - Проблема.

Горин вторично наполнил стакан , поставил перед гостем.

- Прекрати. - Светка сдержанно посмотрела на Мишку , потом перевела взгляд на незнакомца , спросила: - Вы , собственно , о чем?

- Я? - незнакомец закашлялся: - О чем я? Вы все хорошо знаете друг друга?

- Вы ненормальный? - В лице Светки появилось выражение вызова: - Или вы уходите по - хорошем , или мы позовем полицию.

- А-а , полиция , - протянул равнодушно гость: - Это ни к чему.

- Он офицер , - произнесла Тосия Вак и Сергей услышал металл в ее голосе: - Наверное , капитан? Не ошиблась?

Гость удивленно посмотрел на нее , ухмыльнулся и ответил:

- Кхм. С сегодняшнего дня - майор. Что , сильно заметно?

- Мне да.

- Ого! - Это Мишка.

Горин даже задержал руку с бокалом на пол-пути ко рту , но все-таки донес его.

Эвол и Ланина молчали.

- Странник. Земля , - отчетливо произнес гость:- Вам это о чем ни-будь говорит?

У Сенчина от услышанного перехватило дыхание.

"- По башке , - подумал он: - А там , видно будет..."

- Говорит , - произнес Горин.

Он в упор смотрел гостю в лицо.

- Это нам ни о чем не говорит , - выговорила Светка и было видно , как в ее взгляде страх и ненависть борятся друг с другом: - Пошел вон!

Горин махнул на нее рукой , был уже сильно пьян , сказал:

- Он знает , и он здесь. Оди-ин. Мы не арестованы. Нас бы с радостью взяли за шиворот.

- С радостью. - Гость вытер ладонью вспотевшее лицо , его знобило: - Хотел выяснить. Все ли знают предмет разговора.

- Все , - ответил Мишка.

Сенчин стоял за спиной незнакомца , глядя на его коротко стриженную голову , черные волосы "ежиком".

- У меня к вам , э-э ,... дело.

- Какое?- Глаза Мишки прищурились.

Гость сказал:

- Я ведь поначалу , как думал? Ворвусь , всех мордой в пол. С наскока. Хм. Дело обычное. Надо же. Вот так просто пришельцы ходят на работу , гуляют , встречают друг друга на вокзале. Меня встречать некому. Я пришел потому , что хочу уйти с вами. Все равно куда. Если возьмете меня , конечно.

Мишка откинулся на спинку стула , сказал:

- Не тайное общество , а проходной двор. И что? Так сильно припекло? Сослуживцы подсиживают или провинились чем?

Щеки офицера покраснели от вина , взгляд блестящих глаз затуманился и он заговорил , как в бреду:

- Они всегда жрали друг друга. Всегда , но сейчас все станет намного хуже. Месяц , два... И начнется бойня. Опасные животные. Я сделал это , я там был. Как один из них. Да , я стал одним из них. Один выбор - уйти. Навсегда. Как можно дальше отсюда. С вами.

Мишка пьяно усмехнулся во весь рот и заявил:

- С нами получится достаточно далеко.

Все произошло быстро. Резким движением руки , наотмаш , Ланина с силой залепила гостю звонкую оплеуху , размахнулась , что-бы ударить второй раз , но Тосия Вак схватила ее за запястье , потянула к себе.

Незнакомец никак не среагировал.

Только голова мотнулась.

- Что , совесть заела? - Светка с искаженным ненавистью лицом , пыталась встать , но Тосия Вак удерживала ее: - Сбежать захотел? Гад , рожа офицерская , мразь! - слезы потекли из широко раскрытых глаз Светки: - Гады , какие - же вы , все- гады. И не надейся , не отмоешься - никогда!

******* *******

Часть вторая.

Путь в бездне.

Глава первая.

"Странник". На орбите Тверди. Ганс Вульф.

Он давно перестал вести счет времени - месяцы и годы слились воедино , в бесконечную унылую и бессмысленную дорогу , казалось уходящую в бесконечность.

Он даже иногда забывал собственное имя , как сегодня - захотел вспомнить и не смог , и не сколько минут сидел в ступоре , глядя в иллюминатор и пытаясь отыскать в памяти эти , казалось бы привычные , вросшие в его собственное "я", два слова.

Ганс Вульф.

Ганс Вульф- так его звали.

Одиночество - страшное , удушающее , породило страх - леденящий , безотчетный , а страх привел за собой ненависть. Ко всему. К пустым , безлюдным коридорам корабля , к Планете , неторопливо вращающейся в двух тысячах километрах от звездолета , в безнадежной , как кандалы связке - Планета - "Странник". Этот , обреченный на вечность танец , сводил Вульфа с ума. Он ненавидел Планету , ненавидел ее горные хребты и отсвечивающие на солнце океаны , ненавидел медленно плывущие в ее прозрачной атмосфере , бело - голубые завихрения циклонов.

Странное , двойственное чувство владело Гансом , ненавидя Планету , он с радостью оказался-бы сейчас на ней , там, где светило солнце или бушевала гроза , где происходило движение и жизнь.

На звездолете жизни , кроме Ганса Вульфа , не было.

Он знал , что обречен на смерть в этой своей удобной огромной тюрьме , без надежды на помилование или побег.

В прочем , на побег он еще мог , хоть и слабо , но рассчитывать.

Его заточение началось с Того Дня.

Вульф так и называл тот день , особо выделяя его в своей жизни , как роковую красную черту - Тот День.

В Тот День они , оставшийся экипаж "Странника", отправились на облет Луны. Ганса оставили дежурить на звездолете , а сами , взяв пассажирский челнок "Платформа-1", отправились в круиз.

" - Круиз". - Так говорила Алла Кофман.

Круиз.

И не вернулись никогда. Связь с "Платформой-1", прервалась в момент ухода челнока за обратную сторону Луны. Ганс ждал радиосвязи с ними , сидя в обсерватории звездолета , но не дождался.

Они остались там навсегда.

Он много думал об этом и не мог назвать решение лететь , кроме , как глупостью. Но тогда это казалось правильным и простым решением , начавшейся в экипаже , депрессии. Юрий Макеев и Том , Том Смит сцепились в кают-компании , при Кофман , сцепились - на смерть. Из - за пустяка. Ганс даже не помнил причины их внезапной ссоры. Видимо это происшествие и послужило решением Кота для краткосрочной вылазки.

Он так и сказал - краткосрочная вылазка.

С чего все началось?

Все началось несколько лет назад , с высадки на Планету. Один из двух тяжелых планетарных кораблей "Буря", с половиной экипажа , включая капитана Стрижова , отстыковался от звездолета и направился к Планете.

Ганс помнил тот восторг , когда "Буря" совершила удачную посадку , как смеялись и обменивались поздравлениями и радостью , как обещали вскоре вернуться и ... Было много планов.

"Буря" перестала выходить на связь в тот день , когда капитан назначил выход на поверхность Планеты. И вдруг планетолет начал вызов "Странника". Это был Семен Кисловский.

Через две недели после посадки.

Семен Кисловский.

Кисловский говорил со Степаном Котом , что-то врал , изворачивался , требовал дать ему стартовые коды планетолета , без которых "Буря" была просто высокотехнологическим барахлом.

Кот ничего ему не дал , а еще обругал грубо , матерно.

Кот решил не подвергать капитана и команду опасности , решил выждать время. Высаживаться на втором и последнем планетолете "Гром" он не спешил. Было много предложений , в том числе и провести меры устрашения , воспользоваться имеющимся на борту "Странника" оружием , но Кот сказал , что "шарахнуть всегда успеется".

А потом произошла та драка и отлет "Платформы-1".

Все.

Сколько лет назад это было? Много. Вечность.

Поначалу , Ганс еще следил за Планетой в оптику обсерватории , наблюдал за происходящим на ней , ведя наблюдения через выведенные Котом два спутника-разведчика , но после бросил.

На планете жили люди , обычные с виду люди. Дымили трубы заводов , по океанам плыли суда , то там , то здесь , происходили военные столкновения.

Экипаж "Бури" больше на связь не выходил.

Пилотировать Вульф не мог.

Иногда Ганс переставал бояться смерти , словно естественное , инстинктивное чувство страха перед смертью , отмерло в нем. Бывало, что его начинали одолевать мысли о самоличном прекращении своей жизни , но в такие минуты он говорил себе:

- Ты крепкий парень , Ганс Вульф. Ты все выдержишь , только представь , что они вернуться. Вернутся.

Он представлял , что "Буря" возвращается и ему становилось легче ждать.

Шли месяцы.

Наконец Вульф решил.

Высадка на Планету стала для него очевидным и единственно правильным шагом. Совершив на "Громе" посадку , непременно рядом с "Бурей", он не станет , как распоследний кретин , открывать выходной люк и шляться по округе. Нет. Он испепелит все живое в радиусе километра от корабля , потом с помощью автоматических зондов возьмется за большие города , он вынудит власти или того , кто удерживает экипаж , вернуть землян. Заставит. В этом Ганс Вульф не сомневался.

Но для осуществления этого плана требовалось получить от бортового компьютера доступ к системам управления планетолета , а значит предстояло освоить пилотирование тяжелого "Грома".

Даже на автопилоте , компьютер , из-за имеющейся у него на этот счет директивы , отказывался отправлять "Гром", пусть и с пассажиром на борту.

Гансу Вульфу предстояло стать пилотом.

Он начал тренировки на тренажере , часами просиживал в учебном отсеке , слушая лекции компьютера , зубрил.

Первое время он отвлекся на учебу , ему стало интересно вникать в сложности управления и устройства космических кораблей. Освоение пилотирования предполагалось ступенчатое. С начала он должен был освоить навыки пилотирования "Тором" и орбитальной "Платформой" , без этого компьютер не допускал его к материалам по планетолетам.

Вульф , как одержимый , взялся за учебу. Но прошло время и усталость дала о себе знать равнодушием. Слишком долгим оказался путь к получению возможности управлять планетолетом , долгим и трудным.

Ганс начал унывать , он буквально заставлял себя тащиться в учебный класс каждое утро , а случалось , что во время урока он вдруг переставал понимать то , о чем ему говорит компьютер.

Вернулся забытый страх.

Его стали пугать коридоры , особенно приоткрытые двери в отсеки , казалось , что кто-то сидит в них - чужой , не обнаруженный.

Вульф окончательно обжился на одиннадцатом ярусе в учебных помещениях , устраивал экспедиции в пищеблок за продуктами , набирал упаковки пайков, предназначенные для тех , кто несет вахту , и не выходил в другие ярусы жилого комплекса "Странника" , пока голод снова не гнал его в пищеблок.

Туалет и душ находились в самом конце одиннадцатого яруса.

Как-то раз Вульфа посетила смешная , на первый взгляд мысль , но придя , она больше не оставляла его - один ли он на корабле? Может ли кто-то чужой находиться рядом , прятаться , где-то в отсеках , или даже наблюдать за ним? К примеру то , что явилось причиной выхода из строя Ч-систем , когда ценой жизни шестерых человек экипажу удалось уцелеть.

Невидимое , неуловимое.

Что-бы прогнать эти мысли , Ганс старался больше времени уделять обучению , но перед сном он непроизвольно возвращался к тому , отчего пытался уйти.

Он назвал их - Они.

Они - это незримое чужое присутствие на "Страннике".

Теперь Вульф стал бояться не только пустых коридоров , но и тот момент , когда ложился спать и закрывал глаза. Именно тогда они могли , наклонясь , заглядывать ему в лицо...

Это было по - настоящему страшно , так страшно , что дыхание замирало , а тело цепенело.

Что Им , от него надо? Зачем Они здесь? Знают ли Они о его догадке?

- Ты - крепкий парень , Ганс Вульф. Это просто бред.

Играют с ним?

- Никого , кроме меня , на корабле нет!

Играют. Кроме агрегатного отсека , Им прятаться негде.

Ганс запросил компьютер на предмет тотального сканирования звездолета и ответ был ожидаемым - на "Страннике" имеется только одно живое существо , это он - Ганс Вульф.

Кто- бы сомневался. С Ними , не все так просто.

Может Они прицепились к людям еще на Ледовой и лишь теперь вышли из потаенных , темных мест корабля , выползли...

- На корабле нет потаенных мест! - Громко произнес Ганс: - Нет темных углов!

Он находился сейчас в учебном классе - небольшом , ярко освещенном отсеке , откуда предварительно убрал все столы и стулья , оборудовал отсек под свою спальню , сидел на упругом матрасе , сжимая в руках тонкое одеяло.

- Только я.

И лег , укрылся с головой и даже теперь не решался закрыть глаза...

... Он вдруг услышал обычный девичий смешок.

Беззлобный.

Ганс рывком сел на своем матрасе, вслушиваясь в тишину отсека.

Ничего.

Но он знал - "Они" вышли.

Вышли.

И еще. Ганс Вульф осознал , что допустил большую оплошность. Во - первых , у него не было с собой оружия - никакого , а во - вторых , двери на этом ярусе вряд ли можно назвать надежными. Надежными во всех отношениях были входные люки в командный и штурманские отсеки - броня!

Смех не повторялся.

- Ты , крепкий парень , Ганс Вульф , - прошептал он себе: - Это надо сделать.

В командном отсеке хранилось оружие , которым никто и никогда не пользовался - запертые в сейфе четыре лазерных пистолета. Но до командного отсека четыре яруса.

- Ты сможешь.

Он тихо поднялся и подойдя к двери ведущей в коридор , прислушался.

Ни звука.

Оружие - это уже серьезно. С оружием он , кому угодно разнесет мозги или , что у "Них" есть.

Вульф приоткрыл пластиковую дверь - самую малость , выглянул в коридор. В коридоре горели световые панели , расположенные на потолке и стенах , царила тишина и покой.

До лифта и потом от лифта до командного отсека.

Да и , что "Они" ему сделают , убьют? Если-бы хотели убить , то давно бы убили. Нет , нет , не тронут.

Вообще-то и кошка не сразу убивает пойманную мышь , перед тем , как выпустить ей кишки.

Добежать до лифта.

И он , выскочив из своего укрытия , что было сил побежал по коридору к лифтовой площадке , мимо тренажерного зала , дверь в который оставил на кануне открытой.

Не смотреть по сторонам - вперед.

Добежал , нажав на кнопку вызова лифта , ждал , всматриваясь в глубину пустого коридора - никого.

Лифт пришел беззвучно , тихо открылась перламутровая дверь. Ганс нырнул в кабину , нажал на кнопку "семь". Еще минута , и вот он уже выходит на нужном ему ярусе- все тихо , спокойно.

Проскочил?

Он бросился бежать по мягко освещенному коридору , мимо закрытых дверей , давно непосещаемых людьми помещений , бежал к командному отсеку , где его ждали уверенность и защита. Звук - глухое шлепанье его босых ног по гладкой поверхности пола , эхом - предательски громким , разносился в обе стороны коридора и тогда он услышал "Их."

Нарастающий шум многих ног , бегущих за ним , Ганс услышал с ужасом приговоренного к смерти , за которым пришли , чтобы вести его на казнь. Нет!

Инженерный отсек , приборный отсек , лаборатория... Он несся к командному отсеку , не оглядываясь , изо всех сил , заранее , крикнув компьютеру:

- Люк в командный открыть.

Массивный , выпуклый люк в командный отсек только что закончил подъем вверх , открывая вход , когда Ганс Вульф пулей влетел в спасительное помещение , приказав:

- Закрыть люк!

С тихим шипением бронированный люк , встал на прежнее место , надежно укрыв за собой растянувшегося на полу задыхающегося Вульфа.

Он осмотрелся вокруг - никого.

Успел. Он успел.

- Ганс , - услышал он тихий , дружеский голос , по ту сторону люка: - Открой нам , Ганс. Мы ничего тебе не сделаем.

- Он боится , боится нас. - проговорил другой голос - хриплый , враждебно - насмешливый , нехороший.

Вульф подполз к стене , прижался к теплому гладкому пластику спиной - сердце билось , готовое , вырваться из груди.

- Тс,с. Тихо, - первый голос: - Ганс, дружок , я расскажу тебе много интересных историй. Ты ведь хочешь с кем нибудь поболтать , верно? Одиночество - это так страшно. Так страшно...

Вульфа трясло.

- Он обосался. Обосался, он. В луже сидит , - говорит хриплый.

- Не лезь , - перебивает его первый спокойный голос: - Ганс , нехорошо поступать так с друзьями , нехорошо. А ведь мы твои друзья.

- Да , друзья , мать твою. Открой люк , пока мы сами не вошли.

Слышится веселый девичий смех.

- Так с друзьями не поступают, Ганс , - говорит первый голос: - Мы все равно , доберемся до тебя , но тогда будет поздно.

- Да , поздно будет , гаденышь.

- Мы ведь и по плохому , можем.

- О , да. Можем , можем. Давай по плохому , давай по плохо-о-ому... Открывай люк , гад вонючий!

Ганс сжал голову обеими руками , истерично засмеялся. То , о чем он думал последние месяцы , о чем догадывался , все это - подтвердилось , оказалось реальным.

- Я не открою , этот люк! Я не открою его!... Я не открою его! Ни когда , ни когда!...

- Ты все равно выйдешь оттуда...

И он проснулся.

Он проснулся , крича последнее слово , безумно вытаращившись в белоснежный потолок учебного отсека , еще не придя в себя , не осознавая , что это был сон. Кошмар.

Только спустя некоторое время , до него дошла вся комичность его положения , он понял , что проснулся.

Испугался сон.

Встав на ноги , Вульф начал брезгливо , со стыдом , стягивать с себя мокрый комбинезон , бормоча:

- Надо действовать. Я схожу с ума.

Теперь , после пробуждения он стал ироничнее смотреть на свое положение.

- Бывает , сплоховал. Но ничего , тебя голыми руками не взять , Ганс Вульф. Ты еще покажешь , "кузькину" мать.

"Кузькина" мать - выражение Степана Кота.

"Кузькина" мать.

Но кроме , как самому себе, пресловутую мать "Кузьмы", показывать Фульфу было некому.

Он стоял, бессмысленно глядя в пол, и пальцы его рук двигались, словно жили отдельной от всего тела, жизнью.

" - Кузькина мать , " - думал Ганс: " - Это , мать Кузьмы..."

******* *******

Глава вторая.

Твердь. Инспектор Склим Ярк.

Было утро.

Склим Ярк - инспектор полиции второго разряда , сошел с моста и повернув налево , туда , где пологий склон вел к реке , остановился , глядя вниз.

И угораздило же найтись этому бумажнику именно здесь , а не на обочине дороги , например.

Склиму недавно исполнилось пятьдесят восемь и хотя он считал себя еще вполне в нормальной форме , напрягаться лишний раз , он не любил.

Все - таки грабитель , точно распоследняя сволочь , не мог просто откинуть бумажник в сторону , обязательно надо было так подгадить.

Склим начал осторожно спускаться по склону.

Яркое солнце светило справа , слепило глаза. Склим наклонил голову , смотрел себе под ноги. Дерн - прошлогодний , высохший , сквозь который пробивалась молодая трава , казался вполне надежным , чтобы по нему можно было без опаски спуститься к берегу реки. Склим пожалел , что не взял какой - нибудь палки , чтобы можно было лучше и безопаснее проделать этот путь.

Он потратил на спуск ни менее пяти минут и , оказавшись у пахнувшего чем-то затхлым , берега , вздохнул облегченно , стал осматривать участок , про который сказал мальчишка. А именно кучу спиленных еще год назад тополиных веток , кем-то наваленных , у самой кромки воды.

Мальчишку привела в полицейский участок продавщица магазина торгующего дорогими настенными коврами. Оказывается , пацан пришел к ней в магазин купить подарок маме - ковер. Женщина недолго думая , взяла чернявого мальца за руку и отвела в полицию. Сходили за его матерью. Допрашивал мальчишку Склим. Мальчишке было десять лет , учился в соседней школе. Вчера вечером играл у моста и нашел бумажник , с немалой суммой денег. Понятно , что деньги он взял , а бумажник выбросил. По его словам , выбросил он его туда-же , где и нашел - в кучу старых , спиленных веток , рядом с мостом через канал. Написав протокол , Склим отпустил мать с сыном домой и решил этот бумажник найти.

Глядя на большую , бесформенную кучу веток , Склим уже готовился к худшему , а именно - растаскиванию всего этого бардака в сторону , как вдруг увидел бумажник. Он лежал открыто , рядом с толстым , спиленным суком. Склим довольно улыбнулся - есть еще в его работенке и удачные дни.

Поднял бумажник, рассмотрел- обычный, черный, из кожи, с лямкой и железной, круглой застежкой.

Открыл бумажник и сразу увидел заблестевший на солнце жетон - овальной формы , с выбитыми вверху цифрами - 7508 , и ниже именем владельца - Точ Ких , и название города - Ясная Гавань.

Все - таки бумажник убитого Точ Киха.

Нашелся.

Ничего другого в бумажнике он не увидел.

Он убрал находку в правый карман синего полицейского плаща , а жетон во внутренний карман. Так надежнее. Еще минут тридцать Склим осматривал прибрежную полосу в поисках чего - либо , что могло указать на убийцу , но ничего не обнаружил. Пыхтя, выбрался на верх к мосту , отдышался.

День удался.

Спустя три дня после убийства , бумажник Точ Киха нашелся.

Уже хорошо.

Гудя мотором , мимо проехал зеленый с деревянным кузовом грузовик "МР-500" , поднял удушливую серую пыль. Склим закашлялся , прикрывая лицо ладонью , быстро вышел на мост , прошел до конца и оказался на площади Согласия , где в окружении цветочных клумб , возвышался памятник господину Иину.

Склим подумал , глядя на сидевших на скамейках людей , что еще немного и на них обрушится жаркое лето и черные кварталы , как и каждый год , будут задыхаться от жары и пыли.

Ему нравилась весна. Сухая, поздняя весна , с запахами ожившей зелени и прекрасной , комфортной погодой.

Осмотрев себя , он обнаружил на правом ботинке , налипшую грязь. Грязь выглядела омерзительно , а ведь еще утром Склим до блеска начищал ботинки ваксой , старался. А что теперь прикажете делать?

- Дерьмо , - тихо буркнул он себе под нос , отошел к бордюру и старательно обтер об него испачканный ботинок. Получилось плохо - только размазал.

Он двинулся через площадь к выходу на Десятую улицу.

Проходя мимо памятника , услышал воробьиное чириканье - птицы сидели на побелевшей от их помета , бронзовой лысине господина Иина , и ничуть не смущались , вида проходившего мимо полицейского.

Склим направлялся в полицейский участок , в котором прослужил казалось , целую вечность , и вот вечность эта заканчивалась - скоро пенсия. При мысли о пенсии его широкое скуластое лицо омрачилось.

Склим Ярк выходить на пенсию не хотел , надеялся остаться на службе до шестидесяти четырех лет , как инспектор Малке из двенадцатого участка. Правда , теперь эта надежда таяла как снег весной. И все из-за убийства Точ Киха.

Один кретин , поперся на ночь глядя , шляться по темным закоулкам черных кварталов , а другой кретин ( его еще предстояло найти ) прирезал полуночника , чем поверг весь полицейский участок Склима , в никому ненужные большие неприятности.

Склим , неторопясь достал из левого кармана плаща пачку папирос , закурил.

Мимо проходили прохожие - мужчины и женщины , каждый из них шел по каким-то своим делам , и почти у каждого при приближении полицейского , выражение лица становилось... пресным. Склим называл такое выражение лица - пресным , словно человек , вдруг разом , утрачивал способность и думать и чувствовать. Как кукла. Легкий ветер гнал по сухим , неметенным булыжникам тротуара , желтую пыль.

С кем-то он здоровался , с кем-то - нет. Одних знал хорошо , других только в лицо. Как , например , вот этого детину с Восьмой улицы - рябого здоровяка в сером клетчатом костюмчике. Ишь как щерится! Помнит , значит. И я тебя помню. Ну , здорово , здорово.

Склим коротко кивнул проходящему мимо рыжему мужчине , который приветливо во весь рот улыбался ему.

Склим шел мимо деревянных двухэтажных бараков , где вдоль дороги росли высокие , покрытые ярко - зелеными листочками , тополя.

Проехал , вверх по улице , недавно вымытый , дребезжащий дверями , белый автобус - пахнуло едкими выхлопными газами.

Год для Склима выдался неудачным. Поганый год , что и говорить , гораздо хуже того , когда ему прострелили левое плечо и он провалялся месяц в районной больнице. А за неделю до того , он по пьяному делу подрался с соседом по коммуналке , и жена соседа - крикливая и склочная дамочка , быстро накатала жалобу в полицейское управление. Склима хотели было , выпереть из полиции , но тут и произошла , та перестрелка - Склима увезли в больницу , а грабителей в тюрьму. Оказалось , что те перед задержанием ограбили в Белом Городе , какого-то чинушу. Склима наградили медалью "за доблесть" второй степени , про его драку с соседом быстренько забыли , и он остался служить в своем участке , да еще и с медалью. Правда , плечо болит до сих пор , и похоже будет болеть , еще долго.

Но этот год выдался хуже прежнего.

От него ушла жена , его Ирга.

Он тянул семейную лямку много лет , ни разу , даже в моменты самых жутких скандалов , не поднял на нее руку. Еще отец говорил ему:

- Сын , когда вырастишь , помни , только трусы и мерзавцы избивают женщин и детей. Трусы и мерзавцы.

Отец знал , что говорил.

Ирга ушла с истерикой , обвинениями и распоследними словами в его адрес. Красной нитью в ее словах проходила обида на него - Склима за то , что за столько - то лет он не дослужился , хотя-бы до лейтенанта , как был под-лейтенантом , так им и остался. А молодость прошла , надежды , которые она возлагала на него...

Он молча наблюдал происходящее, понимая, что ничего изменить не сможет, что все ее слова, просто ширма, за которой стоит давно принятое решение о разводе.

Ушла.

Впрочем все ее истерики за время их семейной жизни настолько закалили нутро Склима, что последний скандал с женой он воспринял как логический финал многих, прожитых вместе с ней лет. С той лишь разницей от прочих их скандалов, что она исчезла из его жизни навсегда.

Все. Ушла.

К какому-то клерку из конторы грузоперевозок. Склим навел справки и выяснил , что его жена , его Ирга , много лет хаживала в квартиру этого клерка...

Лучше бы не знал. Ему казалось , будто много лет об него вытирали ноги , а он только теперь это понял. Ничего не осталось.

Кроме горечи и досады, напрасно прожитых лет.

Но это уже случилось.

Ирга, Ирга... В твои сорок восемь , вторая молодость , вряд ли успокоит твой , склочный нрав.

- Дерьмо , - сказал он вслух и сплюнул на тротуар.

У Склима есть сын - Роскл.

Опора и надежда для отца.

Радость жизни , защита в старости , так сказать.

Склим всегда любил порядок и в вещах и в мыслях , все для него имело свое место и свое значение. Он хотел , что бы сын стал полицейским.

Нда.

Роскл с детства тянулся к матери , постоянно терся у ее юбки.

Сопляк.

Склим старался в воспитании сына , как можно реже прибегать к ремню , ну уж если поступок отпрыска просто вопиял о наказании. Тогда , конечно-же , мог нашлепать по заднице , для ума.

И только.

- Мама, а папа меня опять нашлепал! - жаловался Роскл матери , театрально размазывая слезы по щекам.

Ну тогда он был совсем еще маленьким и Склим надеялся , что взрослея , сын изменится к лучшему.

Зря надеялся.

Как-то , когда сыну уже исполнилось лет двенадцать и он учился в школе , Склим , уходя на работу , находясь в прихожей , отчетливо услышал из комнаты его негромкое:

- Мама , гад уходит.

Он буквально остолбенел у двери , не в силах что - либо предпринять. Это тебе не пьяниц в участок тащить.

Гад уходит.

Сопляк.

Он и теперь , женившись в свои тридцать лет , остался сопляком , только трется сейчас у другой юбки.

Сынок , сынок... Твою мать.

Кто знает , как оно так происходит - ты женишься , любишь , веришь , что теперь жизнь получила новое дыхание , радуешься рождению своего ребенка , стираешь пеленки , придя домой после дежурства , когда жена лежит на диване с "головной болью" , бежишь с плачущим , с высокой температурой , чадом , посреди ночи в больницу , пугаясь мысли о возможной с ним беде , а потом , спустя годы , выслушиваешь в школе , рассказ его учительницы о том , что твой отпрыск украл из сумочки этой самой учительницы , деньги.

- Вы уж его не сильно наказывайте , господин Ярк , - говорит она , отводя глаза в сторону.

Или идешь к соседнему дому , где во дворе местные хулиганы избили сыночка - разбили нос , поставили синяк под глазом , и найдя их , горя от гнева и желая снести глупые их головы , узнаешь , что досталось - таки Росклу за дело.

А спустя еще несколько лет , слышишь за своей спиной злобное шипение , как выстрел в спину , который настигает тебя нежданно:

- Мама , гад уходит.

- Дерьмо , - снова , сказал Склим.

Проходя мимо большой , чисто вымытой витрины магазина "Лукко и братья" , который неудачно грабили в позапрошлом году , Склим увидел новенький , выкрашенный в зеленый цвет патефон фирмы Шкелл. Крышка патефона была призывно открыта , пластинка с ярко-красным кругом в центре отбрасывала блики на блестящую звуковую трубку.

Склим прошел мимо , не задерживаясь.

Их старенький патефон жена забрала с собой ( сынок помог маме) и в их двух комнатах , что теперь предстояло разменивать , воцарилась гробовая тишина.

"- Надо-бы купить "певуна" , - подумал Склим.

На углу овощного магазинчика его облаяла бездомная черная псина.

"- Думай , о деле" , - приказал себе Склим.

И так. Что мы имеем? Убили доносителя Точ Киха. Ночью у дома на двенадцатой улице. Есть старуха-свидетельница.

Склим вспомнил упреки уже бывшей жены о его малом звании. Усмехнулся. Конечно - же , если бы он писал доносы на своих сослуживцев , как зарезанный Точ Ких , то конечно , имел к пенсии звание лейтенанта. А может и капитанские погоны. Но Склим таких погон не хотел. Он даже заслуженную кровью , медаль , и то ни разу не одел , хранил ее в шкафу в маленькой коробочке из красного бархата. Ему было неприятно от мысли , что ребята в участке решат , что он перед ними выпендривается.

О деле.

При обыске труппа , ничего не нашли - не денег не документов. Карманы были вывернуты.

Ограбление - ясно и понятно.

Доноситель , хоть и не был большой " шишкой", но имел в обществе определенный статус , состоял в департаменте дознания , в числе нижних чинов. А это уже делало убийство Точ Киха покушением на государственность. Утром в участке Склима , отметились все чины Городского Управления , кричали , требовали , грозили. Майор полиции Раум Ху стоял перед капитаном из департамента дознания Белого Города " на вытяжку " и , выпучив глаза , внимал каждому слову приехавшего офицера , а вняв , пламенно , как это умеют делать начальники , перед своим руководством , обещал "разобраться" и "найти в кратчайшие сроки". Теперь и медаль не поможет Склиму остаться на службе.

Он не верил в поимку преступника. По крайней мере в скором времени , как обещал майор Раум Ху.

Начальник полицейского участка , находившийся третий день на больничном в районной больнице с переломом ноги , капитан Гренслок , если потребуется вышибет из участка весь состав , только бы сохранить свое место. Ему тоже не хочется уходить на улицу.

Проходя мимо скособочившейся под стволом тополя металлической урны , Склим выбросил в нее давно погасшую папиросу и , закурив другую , постарался вернуть мыслям деловой ход.

Во - первых , какого рожна этому мерину , Точ Киху , понадобилось разгуливать среди ночи по черным кварталам? Жена доносителя показала , что ее муж ни когда не покидал свое жилище позднее девяти , десяти часов вечера. Никогда. О причине ухода из дома в ту ночь , Точ Ких , ничего ей не сказал , лишь обмолвился о таинственных "срочных делах."

Срочные дела доносителя.

Получается , что он шел на встречу с кем-то , и возможно этот неизвестный и убил его , потом выбросил бумажник за мостом на обводной дороге. Деньги не взял.

Значит не было никакого ограбления , как надеялся майор Раум Ху. То - то его хватит удар от новых , открывшихся обстоятельств.

Склим усмехнулся , посмотрел в окна барака , мимо которого проходил. В окнах плясало Солнце.

Доносителя никто не грабил , его просто убили. Возможно он что-то о ком-то узнал и попытался шантажировать преступника , разоблачением. Возможно. Во всяком случае , похоже на то.

На углу площади Успеха и Третьей улицы , Склим Ярк остановился возле парадного входа в питейное заведение "Чистое небо" , постоял пару минут в нерешительности и решив отложить свой визит сюда до вечера , двинулся дальше , по неметенному тротуару.

Здесь улица шла на подъем. Часть черного города находилась на возвышенности , а часть , меньшая , внизу у реки.

Тополя растущие вдоль дороги уже обзавелись листьями - ярко - зелеными и отбрасывали густую тень.

Так.

Была еще свидетельница - восьмидесятидвухлетняя одинокая старуха , жившая на первом этаже барака , возле которого и произошло убийство. По ее словам , поздно ночью она видела в окно как один , одетый во все черное мужчина , волоком тащил к палисаднику другого мужчину. Деталей она не разглядела.

Естественно , в такую - то темень.

Склим подозревал , что старуха лжет , желая обратить на себя внимание "господ полицейских". Старость и одиночество.

Нда.

Ему не давало покоя еще одно происшествие в ночь убийства - избиение у своего дома местного дебошира Маруна Тэша. Если верить утверждению врача , обследовавшего труп и назвавшего примерное время убийства , то получалось , что по времени оба происшествия разнились от силы в полтора , два часа.

Была ли между ними связь? Интересно.

Через десять минут инспектор полиции под лейтенант Склим Ярк приблизился к полицейскому участку.

То было старое одноэтажное здание - барак , прямое и длинное , как школьный пенал. Облезлые дощатые стены выглядели уныло и всем своим видом кричали о скорейшем ремонте. Темно - синяя краска давно облезла и местами висела безобразными лохмотьями.

Стены полицейского участка не красились уже пятый год.

Все окна были забраны железной решеткой , крыльцо с тремя деревянными ступенями , протертыми и прогнившими , сиротливо приютилось под покосившимся от старости деревянным навесом и вело к главному входу. Был еще черный вход , на задней стороне барака , где во дворе стоял ржавый , давно не трогавшийся с места грузовик "Игмо - 7".

Склим не помнил откуда взялся во дворе полицейского участка этот хлам на колесах , но последние лет пятнадцать "Игмо - 7" стал уже неотъемлемой частью двора - в кузове покоилась куча вываленного мусора , а кабина машины превратилась в удобную , хотя и тесную , летнюю курилку.

Барак разделялся на два крыла. Левое крыло отвели под четыре , почти всегда пустующие камеры для задержанных и маленький вонючий туалет , а правое включало в себя пять небольших кабинетов , и длинный коридор , переходящий в широкий вестибюль.

Поднявшись по ступеням крыльца , Склим открыл скрипучую дверь и вошел в вестибюль.

Он собрался было повернуть направо , когда увидел дверь черного входа.

Она была чуть приоткрыта.

Слева у стены стояла лавочка для ожидания , столик на трех шатких ножках и большая эмалированная кастрюля , в которой росло ветвистое колючее растение.

Склим прошел вестибюль , приблизился к приоткрытой двери черного хода и , закрыв ее на щеколду , отправился в свой кабинет.

Сегодня , кроме Склима дежурили еще трое - Жар Дар , Ку Фин и Рембе Оуп.

Ку Фин и Рембе Оуп были молодыми полицейскими , обоим едва исполнилось тридцать лет и они постоянно где - то шлялись. Говорили , что патрулируют. Ну , ну.

Жар Дар был напарником Склима вот уже лет двадцать и совсем не волновался о грядущей пенсии. Он вообще мало о чем волновался.

Склим нашел его в своем кабинете. Развалившись в протертом до дыр , коричневом кожаном кресле , Жар читал газету. Напарник Склима был человеком рослым и хорошо упитанным , бегать он не любил , но зато всегда являл собой зрелище , внушающее уважение и трепет.

Одной рукой Жар поддерживал на своих коленях газету , другой , с задумчивым выражением на рыхлом лице , ковырял в носу. Его синяя фуражка была лихо задвинута на затылок.

Появление Склима Жар не заметил.

Жар Дар всегда был таким , либо палец в носу , либо ширинка расстегнута , расхлябанный и неряшливый , впрочем много лет назад это не помешало ему спасти Склиму жизнь.

Можно было сказать , что они дружили. Даже ходили одно время друг к другу в гости , только их жены быстро опротивели одна другой и устроили отвратительную сцену. Семейные посиделки закончились. В конце концов для мужских разговоров в городе всегда имеются гостеприимные пивнушки и забегаловки.

Склим долго смотрел на зачитавшегося Жара, после чего крикнул:

- Здорово , пердун!

Результат оказался вполне предсказуемым. Жар взмахнул обеими руками и его фуражка упала на пол , а газета плавно улетела под стол.

- Ты , чего? - заорал Жар , округлив свои невыразительные бесцветные глаза: - Знаешь ведь , что я этого не люблю.

Склим довольно рассмеялся , подошел к напарнику и похлопал его по округлому плечу.

- Сам , пердун. - произнес Жар и улыбнулся.

Склим прислонился к столу , стоял рядом с ним.

- Ты Маруна допросил? - спросил Склим.

- Допросил. Он пока не может ходить , пришлось тащиться к нему домой.

- И?

- Что , "и"?

- Он ничего новенького не вспомнил?

- Хрен он чего вспомнит , - на лице Жара появилась счастливая улыбка: - Над ним хорошо поработали.

Склим вздохнул и сказал:

- Жаль.

- Помнишь как мы этого , Маруна в прошлом году , в участок волокли?

- Да. Та еще , сволочь. - Склим снял фуражку , положил ее на стол.

- Хотел - бы я его так же отделать , жаль , что нельзя. А , вот что! Сынишка Маруна обмолвился , что прямо перед тем , как кто-то с его папашей разделался , Марун избил и его и мать. Ну , в смысле жену с сыном , прямо во дворе.

- Интересно. - Склим почесал небритый уже два дня , свой тупой подбородок: - А , где Ку и Рембе?

- А пес их знает. - Жар неопределенно пожал плечами: - Дежурят.

- Дежурят. - повторил задумчиво Склим: - Молодцы.

- Плюнь. А , да! Тебе почта.

Жар поднялся из кресла , подошел к подоконнику и взял с него , сложенный в четверо , белый лист бумаги. Послание было заклеено по краям и имело лишь одну надпись , сделанную черным карандашом , в самом верху.

Склим взял письмо из рук Жара , прочитал вслух:

- Старшему полицейскому. Кто принес?

Жар рассмеялся , сказал:

- Не видел. Постучали в окно и сбежали , а это положили , у двери. После капитана , ты за старшего , значит тебе. - Жар вразвалочку направился к выходу из кабинета: - Я тут , если что.

Вышел.

Склим бросил письмо на заваленный бумагами письменный стол , медленно расстегнул плащ , снял и бросил его на спинку кресла.

"- Глупость какая нибудь , " - подумал он и , раскрыв сложенный лист бумаги , прочитал следующее.

" Главному полицейскому. Ночью десятого числа этого месяца , мы видели мужчину в черном плаще. И шляпе. Тоже черной. Время было ночью. Видели его у моста перед площадью с Иином. Он приехал на черной машине. Оставил ее за рекой недалеко от моста. Мы видели. Когда он уехал не знаем , потому что нас там уже не было. Просим разобраться. Доносителя - то убили. Доброжелатели."

Склим перечитал письмо еще раз.

Скорее всего , судя по почерку , письмо написала девушка. Возможно подросток. Что она делала ночью в парке дело ее родителей , а содержание письма может оказаться очень полезным.

Склим поднес исписанный аккуратным почерком листок к лицу , понюхал - устойчивый запах табака и дешевых духов.

Понятно.

Еще и курит , курилка сопливая.

Он открыл верхний ящик стола , смахнул в него письмо и сел на стол.

И так. Старуха из дома , возле которого убили Точ Киха утверждает , что видела мужчину в черном. Теперь еще , это письмо. Да и с подонком , Маруном непонятно , вполне возможно , что убийство и избиение дело одного и того-же человека.

Приметы, конечно , жидкие.

Значит , он приехал на машине. Ого. Да ты , парень , шишка. Машина. Отсюда логическое предположение , что убийца приехал из Белого Города.

Склим поморщился.

Белая каста. Дело дрянь , гиблое дело. Даже , зная имя убийцы , сто раз подумаешь , а надо ли связываться? Хотя , конечно , убит не простой , скажем рабочий , а доноситель. Но все равно , с такой версией вылазить - себе дороже.

Он представил реакцию своего начальника , если ему преподнести такую версию событий.

Да уж.

Капитан будет рвать и метать.

Склим закурил.

Белая Каста.

Это уже дело департамента дознания. Если начать копать самому , будут больши-и-ие неприятности. И пенсия , конечно-же... Опять- же.

Он примерно знал , чем такая история , может для него закончится. Приедет пара дознователей - офицеры не ниже лейтенантов. Склим, тоже офицер , но офицер из черной касты , а это другое. Скорее всего , сразу бить не будут , но вот потом...

Потом пойдут вопросы.

Кого ты , пес, стараешься замарать? На кого ты , скотина , пасть свою поганую открываешь? Может сам и написал эту писульку , хочешь от себя расследование спихнуть? Работать не хочешь , гад?

И пойдет , и поедет.

Настроение и без того поганое , стало ее гаже.

Склим раздавил окурок папиросы в круглой алюминиевой пепельнице , достал из портсигара вторую. Закурил.

Он помнил , хорошо помнил как предшественника теперешнего капитана , избивал , прямо перед участком , подлейтенант департамента дознания , с которым поначалу вышел , казалось - бы мирный разговор.

Подлейтенант - молодой безусый щеголь из Белого Города , был пьян. Что он делал в черных кварталах , так и осталось для Склима загадкой. Беседовавший с капитаном Мулком молодой офицер вдруг ни с того , ни с сего , ударил капитана в лицо. Потом еще раз , еще , еще.

Он избивал его даже тогда , когда капитан уже корчился на тротуаре в кровавых соплях и никто слова не сказал подлейтенанту. В том числе и Склим.

За офицером - щеголем пришла машина из Белого Города и он , улыбающийся , уехал домой.

А капитан Мулк уехал тоже - в больницу. А после больницы написал рапорт об отставке. По собственному желанию.

Так - то.

Склим взглянул на висевший на стене напротив плакат - два круга , один белый , другой черный. Белый круг слегка закрывал круг черный.

Слегка.

Краешком.

А на общем красном фоне плаката красовалось одно лишь слово.

"Едины".

Едины.

Слегка.

Краешком.

Если к примеру , угораздило тебя попасть в департамент дознания свидетелем. К примеру. То тебя будут спрашивать по - хорошему , а по хорошему , это значит - с кастетом в руке.

Ну , а если по плохому... То будет совсем плохо - хуже некуда.

Склим докурил вторую папиросу , бросил окурок в пепельницу.

Он глянул в окно. За забранными решеткой пыльными стеклами , разгорался день , на отливе окна сидел голубь и , повернув свою маленькую голову , наблюдал за Склимом.

"- Бросить все это , на кой мне ввязываться в их дела , " - думал Склим:" - Разберутся. "

Он все годы своей службы в полиции положил на то , чтобы отлавливать всякую сволочь и полагал , что и от его усилий тоже , в городе сохраняется порядок.

Его самолюбие было уязвлено.

В принципе можно было провести и неофициальное расследование , не докладывая руководству о результатах.

Можно.

Не докладывая.

Ладно.

Так что-же произошло?

Что имеется?

А имеется вот , что. Некто приехал глубокой ночью к Черному Городу и оставив машину у моста , сначала убил доносителя Точ Киха , потом придя во двор дома номер пять на Второй улице , избил местного ханыгу. Последнее Склим понять не мог.

Дальше.

Убийца из богатой семьи ( машина - роскошь , а не средство передвижения ) или офицер , причем , офицер большего ранга. Конечно же , им мог оказаться и кто- то из администрации Белого Города.

Мог. Но...

Склим представил , как какой - нибудь клерк , крадется по ночным улицам черных кварталов , идя навстречу с доносителем , а после калечит Маруна.

Склим рассмеялся.

Нет, нет. Это должен быть офицер , просто обязан! Опасен , знает , как превратить человека в живой труп. Да уж. Навыки , брат , навыки , это как личная роспись.

Склим был почти уверен , что убийца является офицером.

Если встречу с доносителем еще можно объяснить , то история с Маруном вообще не "влазила ни в какие ворота". Если бы не мастерски избитый Марун , то Склим не стал бы увязывать оба события вместе.

Он снова закурил , смотрел на кончик дымящейся папиросы и думал.

Марун , скорее всего , здесь непричем , под руку подвернулся. Офицер пришел туда , куда ему было надо прийти , к дому номер пять. Зачем? Неизвестно. Ладно. Может быть Марун с дуру прицепился к офицеру? Вряд ли он вообще его мог свободно видеть , убийца не станет сидеть с ним на скамейке и о чем-то там болтать. Офицер избил Маруна исходя из своих личных соображений.

Склим недоуменно приподнял брови , рассмеялся.

Не может этого быть!

- Не , не, - сказал он вслух.

Жар сказал о том , что незадолго до избиения Маруна, сам Марун избил там-же у скамейки своих жену и сына. Получается , что убийца видел эту сцену. И изувечил Маруна. Не убил.

Так , так. Не хотел второго убийства за одну ночь? И именно у дома , к которому пришел.

Сентиментальный офицер!

Склим рассмеялся , на этот раз громко и не сдерживаясь.

Пожалел мать с сыном. Ну и ну! А Точ Киха прирезал как свинью , совершенно спокойно.

А вы , господин офицер , хоть и сентиментальный , но крайне опасный противник. Это надо учесть.

Что-же ему надо было той ночью у дома Маруна? Что-то крайне важное , настолько , что после убийства доносителя , офицер не сбежал из города. Рисковал. Зачем?

Так. Это потом. Не ясно совершенно.

Зайдем с другой стороны.

Точ Ких. Скоро на пенсию , был женат , детей не имел. По вечерам всегда сидел дома с женой , работал в городском порту. Может быть месть ? От офицера? Это смешно. Тогда какой мог быть мотив у офицера убить доносителя? Доносителя. Может это связанно с работой убитого , что-то увидел и рассказал? Похоже очень на то , похоже. Только , что Точ Ких мог увидеть у себя в порту такого , так взволновавшее офицера?

Порт.

Последние несколько дней , порт был закрыт.

Для проведения "мероприятий".

Каких "мероприятий" - неизвестно. Он только знал , что территория порта оцеплена офицерами , в ворота порта заходят железнодорожные составы , что-то грузят или разгружают из барж , которые потом буксируют в открытое море. Это то , что Склим знал наверняка.

И еще.

Офицеры начали вывозить из гнилых кварталов неприкасаемых , свозят их в порт.

И в порту - офицеры.

Их привезли в больших белых автобусах со столичными номерами.

И так. В порту - офицеры. Убийца Точ Киха , скорее всего , тоже офицер. Точ Ких работал в порту. Вот такая , получается цепочка - доноситель , офицер , порт.

Забавно.

За окном черно - белый кот прыгнул на отлив и , вспугнув любопытного голубя , свалился вниз.

Склим усмехнулся.

Значит - порт.

Что-то с этим портом было не так.

Неприкасаемые - это одно , но были еще и железнодорожные составы.

Предположим , Точ Ких увидел , что именно грузят и рассказал о том офицеру. Чушь собачья получается , так как офицер и сам прекрасно знает , чем они там занимаются. Если убили за саму секретность? Тоже ерунда. Прямо в порту посадили бы Точ Киха в закрытую машину и - привет!

Из всего следует , что офицер убил доносителя , чтобы он - доноситель , не растрезвонил о том , что знает. Но , что?

Склим закурил опять, расстегнул две верхние пуговицы своего синего старенького мундира.

Что лишнее в этом деле? Лишнее то , чем занимались офицеры в порту , вся эта секретная возня тут не причем. Точ Ких работал с людьми. Остаются люди работающие в порту. Доноситель узнал нечто об одном из работников порта , за что и был убит. В этом есть смысл? Есть. И убит офицером высокого ранга.

Так. Предположим.

Склим слушал собственные мысли и от неожиданных , диких выводов , в нем все больше и больше разгоралось профессиональное любопытство.

И чтоже это за работник порта такой , о котором Точ Ких не побежал докладывать в полицию , а решил рассказать офицеру? За что и расстался с жизнью.

И в ту ночь убийца приходил к дому на Второй улице потому , что...

Дурья твоя голова!

Склим тихо засмеялся над собой , покачал головой и сказал вслух:

- Старею , старею.

Он понял , что офицер приходил к тому дому за человеком , о котором ему сказал доноситель , человеком , ради которого он пошел на сокрытие информации Точ Киха и убийство.

Невероятное предположение...

Склим снова покачал головой:

- А клубочек - то раскручивается. Мой сентиментальный друг.

Склим встал изо стола и подойдя к своему старому выкрашенному белой масленой краской сейфу , повернул круглую ручку и , открыв тяжелую стальную дверцу , заглянул вовнутрь. Там , на втором верхнем отделении , находилась длинная фанерная коробка. Его картотека.

Он быстро нашел карточки на жильцов дома номер пять , по Второй улице , вытащил их - небольшую пачку пожелтевших от времени картонных листков , вернулся за стол и начал неторопливо просматривать все попорядку.

Папироса , зажатая в его зубах , погасла.

Прочитывая имена , Склим старался припомнить этих людей. Кого-то он помнил , но многих нет.

Кхен Зу с женой и двумя детьми. Место работы... Так, это не то. Марун... К черту Маруна! Тосия Вак, врач районной больницы. Дальше.

Его взгляд дошел до Роука Вак.

Да , именно там ты и живешь , парень.

Склим достал спички , прикурил папиросу.

Всплывшее воспоминание , случившегося с ним этой зимой происшествия, внесли в душу Склима некоторое смущение.

Он посмотрел в окно.

Зимой , когда ушла Ирга , он крепко запил. В тот вечер Склим сильно перебрал со спиртным в закусочной "Чистое небо" и , возвращаясь домой , упал в сугроб и уснул. Собственно состояние его сразу после развода было таким , что ему даже и в голову не приходила возможность такой вот глупой смерти , как смерть пьянчуги на улице. Жизнь стала для него в те дни - пустой. Он смутно помнил , как кто-то настойчиво спрашивал его , Склима , адрес, как его , спотыкающегося и заваливающегося то вперед , то в сторону , вели к дому и как уже , придя к двери своей квартиры , он рухнул на пол , под причитания соседки Юди. А утром обнаружил , что не пистолет , не полицейский жетон , не деньги не пропали. И он сам остался жив - здоров. Но , то уже утром.

Оказалось , что соседка знает того , кто ему помог не замерзнуть в тот вечер "на смерть" - Роук Вак.

- Да это же , Роук Вак! - сказала ему Юди: - Племянник нашей участковой врачихи , Тосии Вак. Они кажется в пятом доме на второй улице живут.

Так Склим узнал , кто его фактически спас.

Он вспомнил этого парня лишь тогда , когда заявился для якобы проверки к ним на квартиру. Спрашивал документы. Он узнал этого Роука. Его несколько раз приводили к ним в полицейский участок совершенно пьяного. Помнил Склим , как Ку Фин выворачивал карманы спящего Роука.

Ку Фин - младший инспектор полиции вообще любил лазить по карманам задержанных.

Он вспомнил , что сказал Ку Фину в тот вечер:

- Тебе не идет полицейский мундир , Ку.

- Это почему еще? - Ку Фин с насмешкой смотрел в лицо Склима.

- Потому , что твое место в камере. Еще раз увижу , как ты шаришь по карманам задержанных , вылетишь из полиции.

Да уж.

Ку Фин.

На днях Склим видел Роука на улице. Роук неторопливо прогуливался по тротуару с одной симпатичной молодой женщиной.

Склим не стал к ним подходить.

Склим продолжил читать листки картотеки , отложив в сторону тот , на котором стаяли данные Роука Вак. Его карточку он не дочитал.

Прошла минута.

Склим выругался:

- Какого черта! - он взял отложенную карточку Роука и , борясь с непонятным чувством стыда , словно этим предавал друга или родственника , нашел строчку , где было прописано место работы жильца.

Место работы - город Ясная Гавань , городской порт , клепальщик пятого разряда.

Склим проверил карточки всех жильцов дома номер пять. Ни один из них , кроме Роука Вак , не числился работником порта.

Все.

Теперь все.

Роук, Роук. Почему ты?

Склим достал из алюминиевого портсигара папиросу и , отвернувшись к окну , прикурил.

Офицер убил Точ Киха потому , что доноситель рассказал ему о Роуке Ваке.

Дерьмо какое-то. Кому он нужен , этот клепальщик пятого разряда?

Клепальщик и пьяница - Роук Вак.

Склим рассмеялся.

Вот , о ком рассказал офицеру Точ Ких.

Роук Вак - большая тайна.

Роук Вак - смертельно опасная тайна.

Никому и никогда не рассказывайте , о пьяном клепальщике из порта , а то плохой дядя офицер , придет и перережет вам глотку!

Склим смеялся до слез , Склиму было смешно.

Страшный , страшный клепальщик живет в доме номер пять.

Он вытер набежавшие на глаза слезы.

Ну , хорошо , ну , предположим , пусть Роук. Ладно. Пьяница.

Нда.

И что? Это не мешает... Чему? Воровать кошельки по ночам? Но он не вор и не убийца , и Склим был абсолютно в этом уверен. Очень многие в его городе не упустили бы возможность , перерезать мертвецки пьяному полицейскому глотку и вытащить из его карманов все , что только в них нашлось бы. И уж тем более не стали бы тащить его до дома.

Это точно.

Нет , нет. То, что Точ Ких рассказал о Роуке , должно быть неслыханно , выходящие за рамки всего , что может прийти на ум.

Шпионаж?

Скажем , Роук Вак - шпион из Солнечной страны или из Федерации Железной Касты.

Склим представил , как шпион Роук у себя в порту , втихую срисовывает на клочок бумажки устройство токарного станка. Глупости , не то. Конечно же , были типы , которых полиция разыскивала годами , которые жили по фальшивым подложным документам.

Да , такое не исключено , но убивать за это?

Он нагнулся , открыл нижний ящик стола и , покраснев лицом , вытащил из него тяжелый полицейский альбом. Альбом был толщиной с кулак , не меньше, когда-то белая картонная обложка теперь пожелтела и имела на себе многочисленные грязные пятна , чьих-то немытых рук.

Склим начал листать страницы с рисунками полицейских художников. Лица , лица. Рисунки были отвратительные , даже Склим нарисовал бы лучше , если бы захотел.

Может быть.

Он хорошо знал одно нелестное обстоятельство о полицейских рисунках , а именно - несовпадение оригинала первого рисунка и того, который доставляли в участок. Конечно же , сходство было , но! Под такое сходство подходило огромное число людей. Он помнил те облавы , что проводили полицейские по всему городу лет восемь назад. Толпы подозреваемых , сверка документов , бесконечные допросы. Город был почти парализован. Никого не найдя ( Склим не слышал о том , что нашли хоть одного преступника из тех троих , которых искали) , облавы сошли на нет. Правда иногда , для отчетности , кого - нибудь хватали по схожим приметам , составляли протокол и отправляли в департамент дознания.

И только.

Он слышал от кого - то о новом изобретении - фотографии , но ни разу не видел эту фотографию своими глазами и относился к разговорам о ней скептически.

Он вспомнил о коричневой кожаной папке , что годами валялась под полицейским альбомом. Опять полез в стол и достал ее.

Он знал , что в ней.

Открыл металлическую застежку и раскрыл кожаную папку. На огрубевшей с годами коже , лежали три рисованных черно - белых рисунка. Два парня , и девушка. Над каждым рисунком , надпись печатными буквами:

" Особо опасный преступник! Розыск. В случае обнаружения выше указанного лица , следует незамедлительно сообщить об этом в ближайшее отделение департамента юстиции или дознания. Самостоятельное задержание указанного лица или таковая попытка , приравниваются к государственной измене и карается лишением свободы , вплоть до пожизненного! Вознаграждение гарантируется."

Вот так - не больше , не меньше.

Склим аккуратно разложил перед собой все три рисунка.

Два парня лет двадцати пяти и девушка , примерно того же возраста.

Один из парней был похож на Роука и не похож одновременно. Слишком утолщен кончик носа , лицо полнее , чем у Вак , но сходство , конечно - же есть.

Это открытие неприятно удивило Склима, но второе заставило его затаить дыхание. Девушка. Именно она была с Роуком. Никаких сомнений.

Она.

Второй парень на третьем , последнем рисунке , был Склиму совершенно не знаком.

Роук , Роук , черт бы тебя побрал! Поганый день , поганый год и еще ты.

Склим внимательнее прочитал в карточке все , что относилось к Роуку Вак. Жилье предоставлено его родной тетей , сестрой матери , врачом районной больницы - Тосией Вак.

Тетя , значит.

Родная сестра матери.

Разумеется.

Он опять закурил. В оконное стекло , недовольно жужжа , билась настырная жирная муха.

Офицер , офицер. Не поспешил доложить начальству о том , что узнал , хотя надо думать отхватил бы приличный куш за голову Роука , но решил играть в свою игру. И риск разоблачения не помешал , как и Точ Ких.

Вот , теперь , о главном в этом деле.

Так кто - же на самом деле этот мнимый Роук Вак , и какая вина на нем , если государство поставило его розыск так высоко?

Как говорится - Твердь слухами полнится.

Склим много чего слышал за последние годы и суммируя то , что он выяснил за сегодняшний день , пришел к единственному , хотя и смешному выводу.

Роук Вак - пришелец. Это было еще одно открытие за сегодняшний день , и самое ошеломительное. Он чем - то выдал себя перед Точ Кихом , и тот поспешил сообщить о пришельце "большему" офицеру. Дальше все понятно.

Непонятно , что задумал этот самый офицер , но это уже не так важно.

Склим убрал папку и альбом обратно в стол.

Выводы , к которым он пришел , ошеломили его.

Офицер явится за Роуком опять , возможно сегодня ночью.

Приняв решение , Склим встал на ноги , взял в руки плащ и , одев фуражку , вышел в коридор. Заглянул в кабинет к Жар Дару.

Жар спал в своем кресле за столом , запрокинув назад голову , храпел.

Склим усмехнулся. Бодрое настроение понемногу стало пробиваться из - под недавнего уныния.

- Подъем , мать твою! - закричал он , и напарник , вздрогнув , и еще не придя в себя , попытался встать из кресла.

- А , опять ты. - Жар , успокоившись , произнес: - Я тут задумался...

- Займись делом , Жар , - серьезным голосом произнес Склим: - Не хватало , что - бы сюда явились из управления. - Склим уже собрался было выйти и вдруг , вспомнив нечто , сказал: - Ты опять не закрыл черный ход , Жар.

- Мусор выносил. - Жар мучительно зевнул.

- Смотри , что - бы тебя не вынесли.

- Да , пошел ты... Сам кого угодно , вынесу.

Склим усмехнулся.

В коридоре , одевая плащ , он думал , что дело Роука - самое серьезное дело в его жизни.

Он знал , где можно посидеть часик - другой и хорошенько еще раз обдумать то , что узнал. И , оказавшись на погруженном в тень крыльце участка , он уже думал о пивном погребке "Старый друг" , что находится вверх по улице , на углу ремесленного училища.

Пистолет приятной тяжестью висел на поясе под плащом.

" - Я возьму тебя , сукин ты сын , "- думал Склим об офицере ," - Сентиментальный друг."

Приняв решение , он странным образом позабыл все свои невзгоды и ему снова , как когда - то , было двадцать пять лет.

Жизнь обрела смысл.

******* *******

Глава третья.

Неприкасаемые.

Окрик Жара - хриплый и истеричный настиг Склима на самом выходе из полицейского участка.

- Склим! Вернись! Скорее.

Склим повернулся на его голос , придерживая рукой тяжелую деревянную дверь. Пружина , закрепленная на верху двери , натужно скрипнула.

- Проснулся?

- Вернись , тебе говорю! Из Управления звонили. Накаркал!

Жар не появлялся , кричал из коридора , видимо не отходил от своего кабинета.

Лентяй.

Склим зашел в здание участка , прошагал по коридору и завернул в кабинет Жара. Тот лихорадочно складывал в кипу разбросанные по столу папки и листы бумаги , полное его лицо , было непривычно сосредоточенным.

Склим спросил:

- Чего звонили - то?

- Надо в гнилые кварталы съездить , что - то там у них случилось. Сейчас автобус подойдет. - Собранные документы , сложились в кособокую стопку , грозя завалиться на бок: - Может сюда кто из начальства , зайдет. Ну , вроде бы , порядок.

Через пять минут оба стояли на деревянном крыльце - Склим закрывал дверь участка на большой висячий замок , а Жар раскуривал папиросу , прикрывая огонек от спички большими красными ладонями.

- Капитан из восемнадцатого участка приедет. Ну , тот , что пальцем указывать любит , - говорил Жар , окутываясь сизым табачным дымком: - Серьезное что - то.

- Пропал день. - Склим посмотрел на яркое солнце , сощурился и , сунув ключ в боковой карман плаща , сказал: - Не пообедаем.

- Посмотрим.

Полицейский автобус подошел минут через десять - синий , новенький , с чистыми стеклами больших окон , остановился напротив стоявших на тротуаре Склима и Жара , скрипнув тормозами.

Водитель со своего места дернул ручку , открывая дверь. Первым в салон автобуса поднялся Склим , следом за ним Жар. Козырнув перед сидевшим на переднем месте капитаном Сюмом Эзом , Склим окинул взглядом салон с десятью полицейскими , махнул рукой в знак приветствия и уселся на свободное сидение у окна , за капитаном. Четверых полицейских он знал , остальных видел впервые. Жар плюхнулся рядом со Склимом , обернулся назад , выкрикнул кому - то:

- Эй , Мор! Как дела?

- Здорово , Жар. Живем потихому. А ты , я смотрю , все в ширь раздаешься?

- Это обман зрения. - Жар повернулся к Склиму , пояснил: - Мор Сау из второго участка. Хороший парень , мы выпивали с ним как - то.

- Поехали , - громко сказал водителю капитан Сюм Эз , повернулся к сидевшему за ним Склиму и произнес ворчливо:

- Нам сообщили , что в гнилых кварталах э-э-э... массовое самоубийство. Это официальная версия , учти , - капитан поднял вверх указательный палец , желая подчеркнуть важность своих слов , его хрящеватый нос покраснел: - Ты , старший инспектор , подпишешься , где надо - и всех дел. Жар , а тебе индивидуально говорю , об увиденном не трепи языком. Ясно?

Жар оскорбленно смотрел в худое и бледное лицо капитана , ответил:

- Господин капитан! Когда это я трепал - то о чем нибудь?...

- Все , - капитан отвернулся от них , стал глядеть в окно.

Автобус урча новеньким мотором катился по весенней , залитой солнечным светом , улице , гудел на перекрестках , требуя освободить дорогу.

Жар повернулся к Склиму и кивнул в сторону капитана , и страшно выпучив глаза , втянул щеки. Склим беззвучно рассмеялся - капитана Сюма он тоже не любил.

Ехали молча.

Автобус миновал десятую и двенадцатую улицы , где напротив Театра - старого , из белого силикатного кирпича , с низкой , треугольной крышей здания , тянулись магазины и каменные дома администрации Черного Города и , свернув у парка , покатился вдоль длинного дощатого забора ремонтных мастерских. Склим равнодушно смотрел на кирпичные корпуса цехов , проплывавших за окном , на унылые площадки с заброшенной ржавой техникой. Впереди показался поворот направо. Мощенная дорога уходила к порту , а влево шла грунтовая - разбитая и кривая. Чуть притормозив на повороте , автобус свернул влево , и объезжая здоровенную яму , противно заскрипел рессорами , мотор зарычал громче , натужнее.

Еще минут двадцать ехали вдоль полей - непаханных , кое - где росли молодые березки и елки. В салоне автобуса становилось жарко , из щелей дребезжавшей двери летела желтая пыль. Дорога вела к городской свалке , там и находились Гнилые Кварталы. Когда - то тот район был частью Черного Города , бараки населяли рабочие и служащие , но со временем все приходит в негодность и ветшает , как сама жизнь человека - старый район бросили , переселили жителей в новые отстроенные бараки , а брошенные отдали под расселение неприкасаемых и там же устроили городскую свалку.

Давно это было. Еще отец Склима жил в тех старых кварталах , до переезда.

Заросшие высокой травой поля кончились и автобус свернул к заброшенной картонной фабрике , с ее высокими кирпичными трубами и почерневшими корпусами цехов. Через упавший дощатый фабричный забор ходили бродячие собаки.

Склим смотрел на окружающее запустение - руины и горы мусора , наваленные вдоль грунтовой дороги , стаи бездомных собак , роющихся в отбросах. Когда - то мать Склима работала здесь на фабрике , еще до его рождения , а отец патрулировал этот участок , будучи молодым , только - что начавшим свою службу полицейским.

Глядя в окно , Склим подумал о том как должно быть быстро проходит время , его отец вырос и служил тут , а вот уже у самого Склима взрослый сын , и не за горами пенсия и одинокая старость.

В приоткрытое окно водителя стало проникать в салон автобуса зловоние , несло какой - то кислятиной , словно под нос Склиму сунули протухшую квашенную капусту.

- Да , закрой ты это окно! - крикнул водителю капитан Сюм Эз: - Дышать нечем!

Водитель быстро закрыл окно , тихо выругался.

К жаре в салоне прибавилась теперь еще и вонь.

Впереди показались первые бараки Гнилых Кварталов - разбитые окна были местами заколочены фанерой и ржавой жестью , некоторые бараки обрушились и являли собой нагромождения мусора , у иных , провалилась крыша и лишь торчали в ясное небо прогнившие балки и лаги. Палисадники заросли , густой бурьян давно перешагнул покосившиеся изгороди и торжествующе шествовал по дворам и дорогам. Автобус миновал пустующую улицу, выкатился на мощенную площадь и медленно , объехав сгнивший остов грузовика , двинулся по когда - то главной улице Черного Города - широкой и прямой.

Склим отвернулся от вида площади , где между камнями проросли трава и кусты и . посмотрев вперед , увидел три длинных армейских грузовика и , стоявших россыпью , два десятка солдат в серых шинелях.

- О , видал как?! - Жар смотрел в ту же сторону , что и Склим: - Полиция приезжает в последнюю очередь.

Склим молчал.

Полицейский автобус миновал грузовики , сбавил скорость и свернув вправо , остановился возле покосившихся деревянных сараев, под высоким с густой листвой тополем.

Мотор чихнул и заглох.

- Приехали , - проворчал капитан , вставая: - Наше дело - сторона. Тут армейские верховодят, так что особо не лезьте.

Полицейские начали вставать и следом за капитаном выходить из автобуса. Жар сидел , пропуская всех , потом с кряхтением поднялся на ноги.

- Снимай свой балахон , Склим , - сказал он , ожидая товарища: - Спаришся.

Склим вышел в проход между сидениями , стянул с себя плащ и , кинув его на поручень , произнес:

- Шагай.

У автобуса , в нескольких шагах от армейского грузовика с открытым задним бортом , капитан Эз о чем - то негромко разговаривал с армейским капитаном - высоким , здоровенным парнем лет тридцати. Полицейские разбились на две группы , одна отошла к обочине дороги , под тень большего клена , другая расположилась позади автобуса. Многие закурили.

Солдаты с винтовками угрюмо смотрели на полицейских.

- Чего им здесь делать ? - Жар вытер рукавом вспотевшее красное свое лицо : - Дело гражданское - самоубийство. И приспичило же им , в такую жару с жизнью прощаться! Пропал день.

Склим молча направился к ближайшему , двухэтажному бараку , Жар медленно плелся за ним. Из - за густого , разросшегося у дороги кустарника , выступил низкорослый , молодой солдат. Винтовку свою он повесил на плече.

- Господин подлейтенант , туда нельзя , - произнес он Склиму , словно извиняясь за что - то: - Неположено.

Склим остановился в шаге от него , смотрел вдоль дороги , где у соседнего барака , метрах в ста , за порослью кустов и кленов , торчал зад грузовика и несколько солдат - по двое таскали к нему , какие - то гнущееся бесформенные тюки.

- Я - полицейский , - спокойно сказал солдату Склим.

- У меня приказ , господин подлейтенант , - все так же извиняющемся тоном , ответил солдат и посмотрел по сторонам , как будто искал поддержку со стороны: - Не могу пропустить. Ваших пускать невелено. А вы с нашим капитаном поговорите , - и , понизив голос , добавил: - Здесь с утра офицеры из департамента Белого Города.

Склим удивленно поднял брови , спросил:

- Офицеры?

- Угу , - солдат кивнул и , увидев идущего в их сторону армейского лейтенанта - полного среднего роста , с круглым усатым лицом , отступил на шаг от полицейских , сказал громче , бодрее: - Неположено , господа полиция , нельзя. Ходу нет.

К ним подошел лейтенант , козырнул полицейским , те козырнули в ответ.

- Что у вас здесь? - лейтенант потел , капли пота выступили на его лбу под козырьком , надвинутой на затылок , фуражкой.

- Вот , - солдат встал по стойке "смирно": - Господа полицейские пройти хотели , господин лейтенант.

- Ясно, свободен , - произнес лейтенант , и солдат , с видимым облегчением , быстро отошел в сторону барака: - Не могу вас пропустить , ребята. Дело под особым контролем департамента дознания.

- А-а-а... - Жар изобразил на своем лице понимание , как если бы слова лейтенанта все ему объяснили: - Ясно тогда.

- Чего им тут надо? - спросил Склим лейтенанта.

Армейские офицеры - выходцы из Черной касты , можно сказать свои. Офицеры департамента дознания - Белая Каста.

- Массовое самоубийство , - ответил тот , отвернувшись в сторону грузовиков и снова , поглядев на Склима , сказал: - Не советую вам в это дело лезть , ребята. Ждите у автобуса или так гуляйте. Вон ваш капитан с нашим решат , что надо , и все.

- Много трупов? - спросил Склим.

Лейтенант помолчал , глядя ему в глаза , ответил:

- Много. Сегодня дерьмовый день , ребята. Не испачкайтесь.

Полицейские оставили армейского лейтенанта стоять в одиночестве. Склим шел впереди по дороге , прочь от злосчастного барака , Жар энергично шагал рядом , сопел , сплевывал в сторону.

- Это точно , дерьмовый денек , - сказал он Склиму: - Пошли , вон у наших постоим , с Мором потрепимся. Он так - то ничего себе , только - пьяный дурак...

- Ты иди , постой. Я позже подойду , - произнес Склим.

- А куда ты собрался?... Э-э-э , Склим , брось , я тебе говорю! Слышал , что летеха - то сказал? Офицеры тут...

- Я недолго.

- Вот ты упертый , сукин сын!

- Все.

- Чего все - то? - Жар опасливо озирался по сторонам , посмотрел на оставшийся позади автобус , на густые кусты вокруг разбитой , наполовину заросшей травой , дороги: - Я с тобой.

Склим усмехнулся и посмотрел на него , произнес:

- Ты хороший друг , Жар. Только немного дрисливый. Немного.

- Да пошел ты. - Жар рассмеялся и вдруг осекся , спросил: - Департаментские тут неспроста. Могут и...

- А ты не ссы. Изобрази дурачка , не знали мол . куда идем и прочее. Хе , как обычно.

- Как обычно.

Легкий жаркий ветерок дул со стороны недалекой отсюда реки , и зловоние помойки было здесь неособенно сильным , хотя казалось, что все вокруг пропиталось за многие годы гнилостным отвратным душком.

Они прошли по улице вдоль заброшенных тихих бараков и , выйдя на перекресток , оказались у памятника - бронзовый мужчина в мундире офицера прошлого столетия указывал позеленевшей от коррозии рукой , куда - то в сторону помойки , у мертвой картонной фабрики.

Склим свернул направо , они прошли еще метров сто.

- Тихо все , никого не видать. - Жар крутил головой по сторонам: - Попрятались , разбежались , наверное.

- Зайдем с другой стороны , - сказал спокойно , Склим.

Опять повернули вправо , пошли через заросший кустами двор , между высоких тополей и густо растущих кленов , пока не оказались возле голой площадки у двухэтажного барака с окнами заколоченными досками. Людей нигде видно не было.

Площадка , посыпанная мелкой щебенкой , явно устраивалась на постоянной основе - поросли вырублены , травы почти нет , а в середине стояли сколоченные из досок четыре грубые скамейки и большей стол , накрытый куском брезента.

Склим и Жар подошли к столу.

- Наверное , вчерашнее , - произнес Жар.

Склим смотрел на расставленную на столе посуду с остатками грубо нарезанной вареной картошки , с зеленью петрушки , три стеклянных стакана - два лежали на столе , опрокинутые на коричневых пятнах , чего - то уже высохшего , третий стакан был наполовину полон. Одну ложку Склим увидел валяющейся под лавкой в пыльной щебенке , две другие - большая и маленькая лежали на столе.

Склим закурил папиросу.

- Сегодня ночью или вчера вечером , - произнес он , махнув рукой с папиросой в сторону стола: - Свежее все.

Жар взял стакан с малинового цвета жидкостью , брезгливо понюхал и удивленно воскликнул:

- Компот , Склим! А я то думал , что...

Склим обошел стол и тут увидел сандаль - маленький детский сандаль на правую ногу для ребенка лет пяти , шести , желтого цвета , с блестящими латунными пряжками. Под столом щебень окрасился в темно бордовое , словно здесь что- то пролили.

Совсем немного.

И с правой стороны камни были забрызганы тем же темно - бордовым , почти почерневшим.

- Это...- Жар не договорил , полез в боковой карман своего полицейского кителя , вынул пачку папирос.

- Они ели , когда все случилось , - произнес Склим: - Двое взрослых и ребенок шести лет. Примерно.

Он оглядел площадку , прошелся вправо - влево , нагнулся посмотреть.

- Видишь эти борозды?

- Ну. - Жар остановился рядом со Склимом , глядел на каменистую поверхность площадки с широкой , неглубокой бороздой.

- Тела тащили здесь. - Склим выпрямился , и пошел с площадки в сторону барака , осматривая землю под ногами и рядом с собой: - Жар!

Тот приблизился к напарнику.

В трех шагах от высокого тополя находилось погасшее костерище , зола и угли были свежими. Наверное , здесь в этом костре и пекли картошку , которую не успели доесть.

У ствола тополя , раскиданные по траве , лежали несколько латунных пистолетных гильз.

- Кто - то перезаряжал здесь свой пистолет. - Склим поднял одну из гильз , понюхал , покрутил в руках и отбросил в сторону: - Свежие , патроны фирмы "Янтарь" , скорее всего "Домс 38". Дорогая игрушка. Я себе такую позволить не могу.

Он посмотрел на Жара , тот на него.

- Самоубийство? - сказал Склим , усмехнувшись: - Вон , следы от грузовика - свежие. Они грузят в них трупы. Понятное дело. Это сколько же они тут?... От того места , где наш автобус до этого , считай, что квартал. Убрали с начала здесь , теперь убирают там.

- Склим , пойдем отсюда к чертям собачьим. - Жар оглянулся по сторонам: - Дерьмовое дело. Этих убили из дорогого оружия , офицеры тут пасутся , армейские , зачем - то притащились. Нас - по боку... И дураку понятно , что... Короче , давай потихому двинем к нашим и молчок.

Склим продолжал усмехаясь , смотреть в глаза Жару.

- Когда ты успел стать таким трусишкой? - спросил он.

- А ты...- Жар вдруг разозлился: - Я тебе по дружбе скажу , ты после развода таким стал!

- Жар...

- Я , конечно , все понимаю , твоя Ирга та еще стерва , но...

- Жар!

Тот осекся , вздохнул и сказал:

- Мы с тобой здесь - пустое место , Склим. Зачем нарываться?

- Мы только посмотрим в этом бараке Жар , и все. Обещаю.

Они направились к ближайшему бараку и дойдя до первого подъезда , вошли. Деревянные лестницы прогнили , скрипели под ногами полицейских , грозя провалиться под их весом , запах плесени был повсюду , темная площадка первого этажа встретила их пустыми проемами , без дверей. Оба вошли в первую квартиру , где на них глянули пустые заплесневелые стены , с давно облупившейся зеленой краской.

- Есть кто? - громко спросил Склим: - Полиция.

Они шли по неосвещенному коридору , заглядывая в пустые безлюдные комнаты , глядя на немногую , явно принесенную сюда с помойки , мебель - столы , кровати , кривые стулья. В комнате , у самой кухни квартиры , в углу за перевернутым столом , под мутным светом исходящим из окна , наполовину закрытого листом фанеры , сидел человек. Он сидел на полу вытянув ноги , голый по пояс , босой , в грязных , черно - серых брюках , с голым торсом. На вид ему могло быть и пятьдесят и семьдесят лет , длинные седые волосы грязной паклей лежали на его плечах , лицо вытянутое , худое. Человек смотрел перед собой.

- Еще один труп , - произнес со вздохом Жар: - Ну , и чего тут еще смотреть , Склим? Проваливаем отсюда.

Склим подошел к неподвижно сидевшему мужчине , увидел зажатую в его руке цепочку - тонкую серебристую , с маленьким овальным кулоном. Он попытался вытянуть цепочку из руки мертвеца - она не поддавалась , тогда Склим попытался разжать его пальцы. Рука сидевшего на полу была теплая.

Полицейский резко распрямился , отошел на шаг , и спросил:

- Вы меня слышите?

- Живой? - удивленно воскликнул Жар и подошел к Склиму , встал рядом: - Надо же , а я то думал...

- Вы меня слышите? - повторил свой вопрос Склим и , не дождавшись ответа , нагнулся и решительно выдернул цепочку из руки мужчины.

Открыл серебренный кулон и обнаружил в нем небольшой пучок светлых волос.

Он закрыл кулон и положил рядом с рукой сидевшего. Тот словно не замечал полицейских , равнодушно глядя в обшарпанную стену перед собой.

- Что здесь произошло? - снова спросил его Склим: - Вы можете говорить?

Тот молчал.

Склим ждал несколько минут ничего не спрашивая , стоял столбом рядом с неприкасаемым , молчал , потом медленно отступил назад , повернулся к выходу и тихо сказал Жару:

- Пойдем отсюда.

Они уже вышли в коридор , когда из комнаты донеслись сухие бесчувственные слова:

- Офицеры.

Склим вернулся в комнату , встал рядом с мужчиной.

- Это были офицеры , - сказал тот.

- Что они здесь делали?

- Убивали.

Склим почувствовал холодок на спине , словно сзади потянуло ледяным сквозняком.

- Зачем? - спросил он.

- Убивали , - повторил мужчина , и также отрешенно добавил: - Меня тут не было. Мне надо было умереть вместе с ними. Лилика , Фаум. Их больше нет. А я - есть.

- Много их было - офицеров? - Спросил Склим.

- Они приехали на двух грузовиках. Сиум мне все рассказал. Мальчишки. Они были мальчишками. Наверное , в офицерской академии вчера был выпускной. Мальчишки... Я когда - то был учителем , я учил детей. Таких же , как они. Мне надо было быть здесь , тогда бы мы были сейчас вместе. Лилика , моя славная , Лилика. Фаум... Я учил своего мальчика , что жизнь прекрасна , что надо любить жизнь... Пока мы не оказались тут.

- Где мне найти этого Сиума?

- Они убивали и говорили , что скоро им разрешат отстреливать нас как скот. Разрешат... Отстреливать...

- Этот , Сиум. Как его найти?

Мужчина закрыл глаза и уже не отвечал.

Полицейские ушли.

Возвращались тем же путем, что и шли к этим баракам.

Мимо , грохоча и разбрасывая во все стороны удушливую пыль , проехал груженный , грузовик , его кузов был накрыт грязным брезентом.

Жар подавленно молчал.

- Они убийцы , - произнес Склим: - Заметают следы.

- Не наше это дело , Склим. Эх , что тут скажешь?

- Они преступники , Жар.

- Да , - тихо подтвердил тот и , подумав , добавил : - Еще двадцать лет назад такого не было. Неприкасаемые уже были , но вот так!... Как скот! Ты слыхал , что он сказал? Им это - разрешат! Понимаешь в чем дело? Это значит , что...

- Заткни варежку , Жар , - спокойно сказал ему Склим: - Мы - пришли.

У автобуса , где стояли полицейские , их встретил разъяренный капитан Эз. Черная легковая машина - длинная с блестящими полированными боками , стояла поодаль и рядом с ней офицеры , трое , в белых мундирах и фуражках. Они курили и над чем - то громко смеялись. Их ослепительно белые мундиры казались здесь неуместными.

- Где вас носит? - капитан Эз шипел в лицо Склима и из его тонкогубого рта летели брызги: - Полчаса ждут! - он сунул Склиму какую - то бумагу: - Распишись , живо!

Склим взял лист бумаги из его рук и медленно полез в карман за карандашом , читая написанное.

"...Имело место быть массовое самоубийство антисоциальных лиц... Доказательства... Свидетели показали , что..."

Он достал таки карандаш и расписался внизу документа , где находилась надпись "полицейские чины".

Отдал лист капитану и тот , держа его перед собой , побежал к смеющимся офицерам.

Склим смотрел ему вслед , когда услышал слова стоявшего рядом Жара:

- Мы только пешки , Склим.

И тогда он сказал:

- Я только - что стал соучастником преступления.

Он так и сказал - соучастником.

Глава третья.

Ночная охота. Инспектор Склим Ярк.

Склим ждал в засаде уже больше часа.

Выбранное им место для засады , хотя и не совсем , но вполне устраивало его - кустарник в ста метрах от моста , обводная дорога просматривается хорошо в обоих направлениях. Кустарник казался надежным укрытием от фар ожидаемой им машины.

За все время пока Склим провел в своем укрытии , ни одна машина не проехала мимо.

Конечно , рассчитывать на то , что офицер явится именно сегодня , Склим не мог , но так или иначе , но убийца Точ Киха , обязательно придет за пришельцем.

Склим решил выслеживать свою добычу каждую ночь.

Он лежал на левом боку , подстелив под себя принесенную из дома старую безрукавку из овчины. Его Ирга подняла бы страшный крик по этому поводу. Раньше , когда они еще были , мужем и женой...

"- О деле думай!" - подумал он.

Ночь выдалась холодной и безоблачной , влажный ветер дул с севера , и Склим продрог до костей в своем плаще , застегнул его на все пуговицы и накинул капюшон. За узким каналом затихли и спали черные кварталы , тихо и только слышался шелест листьев , ожившего после зимы кустарника.

Ни шагов , ни шума приближающейся машины.

Ничего.

Он приподнялся на локте , стал всматриваться в ночь , в сторону моста.

Густая тьма , еле разбавленная светом звезд и редкими огнями черных кварталов , поглотила все пространство вокруг.

Склим решил закурить.

Пока все складывалось удачно , даже отсутствие Луны сегодня ночью.

Ветер дул от города , поэтому если кто и появится на мосту , то не сможет уловить запах дыма папиросы. Прижавшись к самой земле , Склим достал из портсигара папиросу , следом вытащил из кармана бензиновую зажигалку и прикурил.

"- Возьму мерзавца и пристрелю ," - думал он:"- Никаких полицейских и офицеров, просто убью , как бешеную собаку".

Он выбросил потухший окурок в темноту.

" - Убью. Но перед этим ты выложишь мне все , что знаешь - до самого донышка! Благородие."

Неприкасаемые.

Бывало так , что до ареста офицерами департамента дознания , людей приводили к ним в участок , для ожидания машины из Белого Города.

То были обычные люди.

Мужчины и женщины всех возрастов , они ждали в камерах содержания , кто с вызовом в глазах , кто со страхом , кто с покорностью - рабочие , учителя, врачи , кто угодно и они не были социально опасны. То были обычные горожане.

Он успокаивал себя мыслью , что - хотите вы или нет , но государство обязано защищать себя , иначе рухнет все называемое порядком. Успокаивал , но покоя у Склима не было.

А все оказалось намного проще. Его, как распоследнего сопляка дурачили и водили за нос такие - же преступники , как и те , которых он столько лет ловил , думая , что служит для людей , служит порядку.

- Сын , когда вырастишь , помни ,только трусы и мерзавцы избивают женщин и детей. Трусы и мерзавцы.

Отец всегда был прав. Только получается , что он всю свою жизнь прослужил в полиции , именно этим упомянутым им господам - трусам и мерзавцам.

- Папа, папа , - произнес Склим в темноту: - Хорошо тебе сейчас.

Тело Склима затекло , ноги замерзли. Он начал мелко дрожать.

А раньше , в молодости , было не так. Раньше - то он мог торчать на морозе и почти не мерзнуть. Может не замечал? Молодой был , было интересно...

- Старею , - сказал Склим вслух: - На пенсию , пора.

Если машина проедет и остановится дальше того места , где лежал Склим - хорошо. Он зайдет со спины. Но в случае если офицер приедет с другой стороны и остановится лицом к нему? Нет. Он приедет из Белого Города.

Он там.

Офицер - это не карманник , такого в лоб не возьмешь. Да и не молод уже охотник и зрение подводить стало. Впрочем , преимущество все равно на его , Склима , стороне - внезапность , здесь главное не облажаться , действовать быстро и наверняка.

И тут Склим заметил свет фар вывернувшей вдалеке из - за поворота легковой машины.

Снял теплые перчатки и полез в карман плаща за пистолетом , достал и проверил патроны.

Машина приближалась.

Склим снял пистолет с предохранителя , поднялся на корточки.

Свет фар подрагивал , а шум мотора едва обозначился в тишине.

Он или нет?

Ну что-же , ваше высокоблагородие , или как там вас зовут - я вас встречу.

Долгую минуту свет фар приближался медленно , как - бы нехотя , и вдруг машина быстро выросла на дороге двумя яркими желтыми огнями , шум мотора возник рядом с Склимом - четкий , сухой стрекот и вот водитель начал сбрасывать скорость , прижимая машину к правой стороне обочины , съехал с дороги и колеса зашуршали по гравию. Большей , черный автомобиль , остановился прямо напротив укрытия Склима.

Мотор смолк и фары погасли.

Он.

Прошла минута , другая. Водитель из машины не выходил.

Склим ждал. Его ноги ныли и болели , кровь пульсировала в мышцах тысячами уколами острых игл. Как на зло в горле Склима начало першить. Один раз кашлянуть и можно заказывать свои похороны.

Он увидел как водитель закурил - яркий огонек зажигалки выхватил из темноты прикрытое ладонями лицо. На голове водителя была шляпа.

Похоже , что водитель вообще не собирался выходить из машины , наверное , кого-то ждал.

Это осложняло и путало все дело. Когда на встречу с водителем подойдет кто - то второй ( если он ждет одного человека ) , тогда шансы Склима на успешный исход дела уменьшатся в разы. Конечно , можно просто подождать , чем кончится эта встреча , тихо послушать о чем они будут говорить , но Склим не за этим сюда пришел. Второго шанса может уже и не быть. Надо было брать офицера сейчас , а после , когда подойдет его сообщник , действовать по обстоятельствам.

" - Пристрелю обоих , " - решил он.

Склим Ярк начал действовать.

С минуту он вглядывался в темноту , туда , где чернел горб моста , слушал нет ли чьих нибудь шагов и потом медленно отполз от кустов , приподнялся и , пригнувшись , старясь двигаться бесшумно , начал обходить машину , заходя ей сзади.

Водитель курил. Склим чувствовал запах дорогого табака , видел яркий красный огонек в салоне машины.

Он приблизился к багажнику машины , а водитель , открыв боковое стекло , по - прежнему не замечал его. Даже смешно.

Курящее неведение. Еще раз о вреде курения , ваше благородие.

Склим остановился напротив открытого окна , из которого торчал локоть водителя и , держа его голову на прицеле своего девятизарядного " До-до 45", четко и спокойно произнес:

- Руки , что - бы я видел! Стреляю без разговоров!

Тот медленно выставил обе ладони в окно и окурок папиросы упал на гравий , раскидав немногие искры.

- Теперь левой рукой открой дверь и медленно выходи. Без сюрпризов - башку снесу!

- Верю , - произнес в машине глубокий мужской голос , с хрипотцой.

Раздался щелчок замка и водительская дверца начала медленно открываться. Склим , держа водителя на прицеле пистолета , сделал шаг назад , еще один.

И споткнулся.

Теряя равновесие , он взмахнул руками и , падая на спину , уже понял , что проиграл.

Он обрушился спиной на край дороги и от удара о камень , из его легких , буквально вышибло дух. Всего на секунду , на одну короткую секунду Склим был , словно в трансе и в тот момент , когда его рука с пистолетом начала движение вперед , короткий и сокрушительный удар в лицо лишил его сознания.

******* *******

Он очнулся и приоткрыл глаза , попробовал пошевелиться и понял что руки сцеплены за спиной наручниками. В голове гудело.

Он лежал на заднем диване машины и его ноги свешивались вниз из открытой дверцы. Нижнюю часть лица стянуло от уже густеющей крови , намочившей его правый висок и шею.

Нос сильно болел.

Склима мутило , перед открытыми глазами плавали в ночи призрачные , розовые разводы , во рту медный вкус крови.

Склим закашлялся тяжело и надрывно.

- Очнулся , - произнес знакомый голос с хрипотцой , и в темном проеме дверцы возникла черная фигура в шляпе.

Сильные руки рывком усадили Склима вертикально. Он откинулся на спинку дивана и повел ноющими от боли плечами - слишком долго лежал с заведенными за спину руками.

Человек в длинном черном плаще курил , заглядывая в салон машины.

- Ну и как ты на нас вышел? - спросил человек в шляпе и Склиму захотелось плюнуть ему в лицо.

Он не ответил.

- Вот что, господин полицейский , я буду беседовать с тобой до утра. И ты все расскажешь.

Склим повернул голову вправо и увидел на переднем пассажирском сидении еще одну черную призрачную фигуру.

Второй , тот , кого ждал убийца.

Склим снова закашлялся и произнес с усмешкой:

- Прозевал ты меня , а еще - офицер.

- Решил проявить геройство , Склим? - без тени иронии спросил его тот.

Свой полицейский жетон Склим оставил дома , и все же убийца знал его имя. Склим не мог придумать объяснения этому лучше , чем та догадка , которая вдруг посетила его сейчас.

- Привет , Раук.

- Привет , Склим.

- Ты связался с подонком , парень. Я был лучшего о тебе мнения. - Склим шкурой своей чувствовал , что на верном пути: - Он не рассказывал о своих геройствах? - Склим коротко и тяжело рассмеялся и , повернувшись к стоявшему рядом водителю машины , обратился к нему: - Вы , наверное , постеснялись , ваше благородие? - и уже Роуку: - Вот , что я скажу , парень. Никогда не верь подонкам - обманут. Это я тебе , как полицейский , говорю.

Офицер наклонился к нему и сказал в лицо Склима:

- Хочешь поговорить?

- Жаль. - Склим смотрел в неясные из - за темноты , черты лица офицера: - Надо было пристрелить тебя сразу. Профессиональная привычка подвела , хотел сначала допросить.

- И что? Собирался брать меня в одиночку? Мог сообщить в департамент и спать спокойно.

- Нет , ваше благородие , спать спокойно я уже не смогу. Пока вы по Тверди ходите. А ваш департамент... Такие - же подонки и мразь.

Офицер тихо рассмеялся, сказал:

- Ты герой , Склим. Снимаю шляпу.

- Ну , так сними ее , трепач.

- Пойдем , Склим прогуляемся , - сказал офицер невыразительно: - Тут недалеко. Сам вылезешь или тебя волоком тащить?

Склим вставать не спешил.

Тогда офицер , взяв его за отвороты плаща , резко потянул из машины. И в тот момент , когда Склим уже был снаружи , Роук быстро открыл свою дверцу , выскочил , сказав , что-то на незнакомом Склиму языке , подошел к ним вплотную.

- Он будет жить , Фолк , - с нажимом произнес Роук.

- Он все знает. Мы все из - за него погибнем. Я ему не верю , - сказал Фолк: - Нас становится много.

- Ты его не убьешь!

- Хочешь со мною поспорить? - спросил Фолк стоявшего перед ним Роука.

- Он шел сюда один. Я его знаю. - Роук говорил убежденно , словно они со Склимом были старые друзья: - Он наш.

Склим молчал , понимая , что сейчас все решиться , и все - таки не удержался , сказал:

- Остынь , парень. Он привык всю жизнь шагать по трупам.

- Он - полицейский. Я ему , не верю.

- С нами или нет , но он будет жить , Фолк. - Роук говорил , постепенно повышая голос: - Ведь тебе же поверили! Тебе!

Что - то изменилось , что-то неуловимое , такое нельзя услышать или увидеть глазами , но Склим это заметил. Будто напряжение в самом воздухе между стоявшим рядом Фолком и им , спало и пошло на убыль , как черная туча , гонимая сильным ветром , прочь.

- Послушайте. - Склим переступил с ноги на ногу , оперся спиной о кузов машины: - Все это хорошо , но я не представляю себя рядом с вами...

******* *******

Глава четвертая.

У реки.

Пришло лето. Время близилось к полудню и яркое солнце , по летнему знойное , разогнало своим теплом утреннюю сырую свежесть , ползло к зениту. Росший у спокойной реки лес шумел от легкого ветра листвой деревьев , окружил небольшую поляну диким густым буреломом.

На догорающих углях костра жарилось нанизанное на стальные прутки мясо и воздух , вокруг сидящих на поляне людей , пропитался густым запахом шашлыка и цветов.

На сухих бревнах поваленных деревьев , сидя друг напротив друга , расположились отдыхающие - Тосия Вак , Эвол Кюмо , Склим Ярк , Фолк , Горин , Ланина и Сенчин.

Чуть в отдалении от костра , на постеленной прямо на траве белой скатерти , стояли две эмалированные кастрюльки с вареной картошкой , лежал накрытый голубой салфеткой хлеб , стаканы и несколько зеленых бутылок вина.

У костра смеялись.

Склим только что рассказал двусмысленный сальный анекдот про пьяницу , приведенного в полицейский участок , где сидел такой - же пьяный любовник его жены.

- Склим , - говорила Ланина вытирая слезы и все еще продолжая смеяться: - А с виду вы такой серьезный дяденька.

Горин широко и счастливо улыбался.

- Все мы , дяденьки , серьезные , - сказал он.

- Да , хотел спросить , - поинтересовался Склим: - У вас хорошее произношение. Что все пришельцы такие способные к языкам?

Одетая в белый с голубыми цветочками сарафан , Ланина отогнала появившуюся рядом с ней пчелу , ответила , говоря как - бы о пустяке:

- Инъекция стимулирующая определенные участки мозга. Ну , это долго и скучно объяснять , - она посмотрела на Склима смеющимися глазами: - Один укол и вы усваиваете чужой язык за неделю.

- У меня на это ушло три недели , - сказал Сергей перемешивая сухой палкой угли костра: - У каждого свои особенности.

Ланина залилась смехом и , увидев недовольный взгляд Сенчина , махнула на него рукой , произнесла:

- Все , все. Я так , просто , не о тебе.

Фолк , одетый в легкий , зеленого цвета спортивный костюм , сидел с краю бревна , рядом с Мишкой Гориным - курил папиросу , щурился от дыма костра и молча , с интересом слушал разговор.

Эвол Кюмо говорил мало , изредка спрашивал или комментировал услышанное. Даже в лес на пикник он пришел в черных брюках и белой , безукоризненно чистой рубашке.

- Мясо , кажется , уже подгорает , - сказал он: - Пора убирать.

Они начали снимать с импровизированного мангала , устроенного из толстых сырых сучьев , готовый шашлык.

Горин , держа в руке свою порцию , встал , сказав:

- Господа , прошу к столу.

******* *******

- Я хотел поинтересоваться у вас , Михаил , опять - таки... - Эвол Кюмо продолжал называть Горина на "вы" , несмотря на настойчивые требования последнего свести обращение к нему в единственном числе: - Нас перебили. Я о цели нашего , мгм , полета. У вас , наверное имеется маршрут...

- Маршрут! - перебил его Горин , подняв указательный палец к небу и заговорил серьезно , держа стакан с красным вином: - В принципе , это вопрос вторичный. Целей множество , а вот цель полета , как такового - это другое.

- Тебя человеческим языком спросили , - Светка смотрела на Горина со стороны , лежа на траве возле самого угла скатерти - стола: - А ты , умничать взялся.

- Не умничать , а изложить... Насчет маршрута - это к Сергею , - подъитожил Мишка и изучающе посмотрел в свой недопитый стакан.

Эвол перевел взгляд на расположившегося между ним и Фолком , Сенчина.

- Целей - семь , - спокойно произнес Сергей , размешивая ложечкой сахар в поллитровой алюминиевой кружке , из которой слабо поднимался пар. Пил он чай: - Самая ближайшая к нам звездная система в четырех световых годах , самая дальняя в двенадцати. Ну , исходя из оптимально возможных посещений... До Земли от Тверди пятнадцать световых лет.

- Значит вы еще не решили , куда направите корабль после Тверди?

- Нет. - Сергей громко отхлебнул из кружки , сказал: - Решим , Эвол. Вместе с вами и решим. Давайте , с начала доберемся до корабля.

- Да - а. Задачка. Но вполне достижимая. - Мишка тянулся через импровизированный стол , за открытой бутылкой , выражение его лица было сосредоточенное: - На свой передатчик я угробил годы! С нуля начинал. Правда знал кое - что , не буду врать.

- Мишаня , окосеешь. - Сенчин смотрел , как тот наполняет свой стакан вином: - Тащить тебя далеко. Бугая.

- Не порти праздник! Я давно заметил , что те , кто бросил пить , приобретают вредительские наклонности. Зависть , нда... Так вот. Если все пойдет нормально , то связь со "Странником" я налажу в самое ближайшее время. Вот Света , она видела передатчик.

- Вообще - то я видела кучу проводов и железок. - Светка смотрела на Горина с сомнением: - Очень сомневаюсь , что этот хлам , над которым ты чахнешь , выдаст хоть что - нибудь.

- Выдаст. Прием устойчивый. Настроил, понятно , на радиомаяк звездолета. С передачей пока проблемы. Пока проблемы.

Какая - то пичуга , невидимая из - за ветвей ближайшего дерева , залилась отрывистым свистом. Склим слушал ее с мечтательным взглядом.

- Значит , надежда есть. - произнес Фолк , закуривая папиросу.

- Надежда? - Мишка рассмеялся: - Уверенность! А там... Вызову планетолет , укажу координаты и все. Вперед. Но только не на Землю. Там сейчас электронное бессмертие и прочие сомнительные удовольствия. Еще этот Великий и Знающий. Хотя , чего он может знать - то? Тля кукурузная.

- Это кто? - непонимающе спросил Склим Ярк: - Министр , что - ли?

- Не знаем , - ответил Сенчин: - Еще на пути к Тверди получили короткое сообщение с Земли. Короче говоря - делать на Земле нечего.

- Опять выбрали себе божка , - объяснил Мишка:- А значит , кровища обеспеченна. Или кланяйся какому - то хмырю , если жить хочешь.

- Значит , как у нас , - сказал Фолк.

- Как у вас , - кивнул Мишка.

- Тогда в чем смысл? - спросил Склим: - Ну , если везде сидят кровопийцы?

- Смысл в том , что не везде. - Сенчин тоже закурил папиросу , щурился от табачного дыма: - Не может быть , чтобы везде.

Порыв ветра донес до них дым от костра.

- Дали там , на Земле людям бессмертие , - заговорил Мишка: - Сделали лучше , так сказать, человеческую природу , мать их , - он отпил из стакана: - И большинство людей ради этого станут землю носом рыть. Кого для собственного блага убить надо - убьют , кого предать - предадут , зад лизнуть - лизнут...Э - э - э. Прошу прощения , выразился.

- Молодец , - сказала Ланина: - Умница. Опять набрался. Тальи здесь нет , она бы тебя успокоила. Ты предусмотрительно поступил , что не взял ее с собой , Миша.

- Это было сделано в целях безопасности , - ответил Горин , не смущаясь.

- Значит , все - таки , не везде , как у нас? - перебил его Склим.

- Э - э... У вас , у нас... У вас - обыкновенный фашизм и правят вами обыкновенные фашисты. Деньги и власть , так сказать. Как всегда , кому - то их мало , а кому - то недостаточно. - Горин перевалился на другой бок: - А насчет мирных берегов... Должны быть "мирные берега" общества , где отношения между людьми полностью исключают насилие и доминирование одного над другим. "Мирные берега"... Был у нас в экипаже один славный замечательный человек - Василий Вяземский. Это его теория. Их и ищем. - Горин неопределенно махнул рукой вверх: - У Вяземского была такая теория , что если в одних мирах - тьма - таракань , безнадега , то в других обязательно сказочно хорошо. Полная противоположность нашему неустройству. Абсолютная гармония жизни.

- Хе , неустройству , - хмыкнул Сергей: - А я вот думаю , что очень даже - устройству. Вообще , Земля и Твердь , по - моему , не исключение , а правило. Теперь перенеси это правило на всю вселенную. Что получится?

Мишка сказал , что получится по его мнению из такого правила и снова извинился.

- Не извиняйся уже , - сказала ему Светка и , повернувшись к Сенчину , спросила: - Чего так хмуро?

- А имеется причина думать по , другому? - спросил ее Сергей: - Не хочу никого разубеждать , но у меня таких причин нет. Не встречал.

- Есть такие причины. - Мишка радостно оскаблился: - Есть! Могу перечислить. Тосия - такая причина , Эвол - тоже причина , Фолк , Склим. Они тебе , чем не причина думать позитивно? А? Ты , вообще стал какой - то депрессивный , Сергей. Это у тебя от трезвости.

- Это у меня от опыта.

- Ну да , конечно , от опыта. Тоже мне , нашел опыт! Нечего было в дерьмо лезть и по подворотням валяться. Опыт у него , видите ли. Знаем мы про такой опыт.

- Весь твой опыт , - сказал ему Сенчин: - в том , что ты хорошо пристроился у богатой юбки. Поработал - бы ты у нас в порту , меньше бы зубоскалил. И валялся бы - будь уверен. Потому , что когда неначто надеяться , причин для радости не видно. Умник.

Мишка выслушал Сергея со снисходительной улыбочкой и сказал:

- Пристроился. Не пристроился , а полюбил хорошую женщину и без нее себя не мыслю. Так лучше? Может ей , чтобы тебе угодить , надо в неприкасаемые податься? Залез в дерьмо , не хнычь , а выбрался - молодец.

При этих словах , Мишка широко повел рукой в сторону чуть , не угодив ладонью в лицо внимательно слушавшего их , Фолка.

- Пардон , месье. - сказал Горин.

- Пардон , месье - это , что? - спросил с подозрением Фолк.

- Извините , сударь , - пояснил ему Мишка.

- А - а...

- Они всегда так разговаривают друг с другом? - поинтересовался у Ланиной Склим Ярк: - Я имею ввиду...

- Всегда , - улыбнулась ему, Светка: - Было и хуже: - и уже Горину: - Скажи мне , мой оптимистичный друг Миша , а как ты объяснишь своей жене - Фаине твою красивую историю с Тальей? А? Просто спросила , из любопытства. Она ведь тебе всю рожу расцарапает.

Мишка заметно приуныл, но постарался придать себе бодрый вид:

- Объяснюсь. Как нибудь.

И все.

Фолк , что - то обдумав , спросил , обращаясь и к Горину и к Сенчину:

- Я насчет того человека , Вязускона.

- Вяземского , - поправила его Ланина.

- Да , Вяземского. А велика ли вероятность добраться до тех самых "берегов"?

Мишка долго и задумчиво жевал кусок мяса со своего шашлыка , потом произнес с полным ртом:

- Мжт быт.

- Что? - не понял его Фолк.

- Может быть велика , - сказал Мишка, прицеливаясь взглядом ко второму , лежавшему в кастрюльке шашлыку и ковыряя в зубах: - Не думаю , что во всей вселенной царит такой бардак , как у вас или у нас на Земле. В любом случае , находиться в пути всегда лучше , чем стоять в болоте. А надежда... Ну да , она есть.

Солнце нещадно палило сверху , наполняя маленькую поляну , где они расположились , удушливым зноем с терпким запахом пыли и цветов.

Сенчин поднялся на ноги , сказал:

- Я купаться. Кто со мной?

Фолк тоже встал , толкнул Склима в плечо и насмешливо произнес:

- Инспектор , не желаете освежиться?

- Может позже? Я объелся. Хотя...

Фолк усмехнулся.

- Ладно , пойдем искупаемся , - сказал он Сергею.

- Я тоже иду. - Мишка начал было вставать , но потерял равновесие и уткнулся лицом в "стол", поднял голову - к его лбу прилип кусочек жаренного лука.

- Ясно , - сказал Фолк и направился к реке.

Они с Сенчиным шли по узкой , едва заметной в траве , тропинке - Фолк шел спереди , Сенчин за ним , раздвигали руками ветки кустов. Сергей сорвал зеленую ветку и махал ею перед лицом , разгоняя налетевшую мелкую мошкару. Метрах в трех позади него шел , продираясь через кусты , Склим.

- Фолк.

- Что?

- Ты как-то мало рассказал о наших.

- Я всего неделю , как вступил в должность наблюдателя. Ваших видел всего два раза. База содержания пришельцев это не проходной двор , если меня заподозрят - никакие погоны не спасут. А так , да , мало рассказал. Случая не было.

Они вышли на узкий каменистый пляж , встали рядом. К ним приблизился Склим, щурясь смотрел на блистающую на солнце воду.

- Жарко , - сказал Фолк, глядя на другую сторону неширокой реки , где стояли высокие ели: - Есть новость.

- Что за новость?

- О муже Светланы. О Семене Кисловском.

- Что с ним случилось?

- Полковник с ним случился , - ответил Фолк , достал портсигар , закурил папиросу и предложил Сергею.

- Не понял.

Склим молча слушал.

- Он работает на департамент юстиции , имеет звание полковника от науки. Все.

Сенчин молча обдумывал услышанное , в душе у него , что - то неприятно шевельнулось.

- Когда с ним...это?... - он не смог произнести просившиеся слова , вспомнил , как убивалась той ночью Светка , когда они встретились после стольких лет.

"- Примет ли он меня?" - вспомнил Сенчин ее слова.

Он вспомнил , как несколько раз замечал на Светкином лице выражение обреченности или надежды, когда речь заходила о ее муже.

Полковник случился.

Ему стало противно.

- Что , - спросил он Фолка: - так вот сразу и случился?

- Сразу. В первый же день , когда умер ваш капитан , троих офицеров охраны расстреляли прямо в коридоре , где ваших содержали. Убивать капитана никто не собирался. Ударили кулаком в грудь , сильно ударили и все - остановка сердца. Весь личный состав охранения получил жесткий приказ не применять физической силы к пришельцам. Вашего Семена , ни кто и бить - то не собирался. Припугнули только. Я читал его дело , там все написано. Офицер вызвал его на допрос и просто ткнул пистолетом ему в машонку , ну и сказал , конечно... Короче , так и получил Кисловский полковника от науки , работает сейчас главным распорядителем в химической промышленности. Почти министр. Приставили к нему жену , капитаншу. Видел ее. И дело ее личное тоже видел. Глотку перережит любому , не икнет. Очень ласкова со своим мужем. Наверное , и на его счет инструкции имеет.

Помолчали.

- Очень им нужен пилот. Позарез. - продолжил говорить Фолк , глядя на спокойную гладь реки , в которой вспыхивали и гасли многочисленные солнечные" зайчики": - Хотят знать набор цифр и слов , без которых корабль - куча железа.

- Коды доступа. - Сергей посмотрел на уголек папиросы , стряхнул пепел.

- Если они доберутся до пилота , - Фолк прямо посмотрел в лицо Сенчина: - то станут резать экипаж по кусочкам у него на глазах. Думаю он не из тех , кто такое выдержит.

Сергей отвернулся , промолчал.

- Министры берегут ваших , именно на такой случай , Сергей. Я вам утром говорил и сейчас повторю. Спасти их нет никакой возможности. Даже пытаться это сделать - смешно. Пробиться на корабль - тоже. Эти пути сразу забудь. Остается вариант Мишки с его передатчиком. И еще...

Сергей посмотрел Фолку в глаза - спокойный , почти равнодушный взгляд.

Фолк сказал:

- Спасибо за Склима. Я бы его убил.

Стоявший рядом Склим крякнул , произнес:

- Для меня ты все равно остаешься преступником и убийцей.

- Я знаю , - ответил Фолк: - Что , господин полицейский, не желаете искупаться на старости лет?

- Тьфу, сопляк. - Склим выплюнул окурок , начал расстегивать свою рубашку.

Они разделись до трусов и , разбрызгивая вокруг себя воду , кинулись в реку , поплыли в сторону противоположного берега.

- А ты не забыл еще свои навыки , парень? - крикнул Сенчину Фолк , уплывая дальше вперед Сергея: - Корабль и все такое.

- Забыл. На табуретке полетим.

- Понял.

******* *******

Сергей и Фолк вышли на поляну. Склим с голым торсом и брюках усаживался на бревно , тяжело отдувался. С его мокрых волос капала вода.

Все уже снова перебрались к костру , который разжигала Ланина. С одной стороны костра сидели на бревнах , Склим и Мишка, с другой - Тосия Вак и Эвол Кюмо.

Ланина увидела пришедших с реки первой , села рядом с Гориным и сказала:

- Как вода?

- Отличная , - ответил Сергей.

Он сел рядом с Эволом , а Фолк, скептически посмотрев на Мишку , все таки сел рядом с Гориным.

- О - о - о , это вторая часть вопроса , - говорил Мишка: - Вяземский считал , что вся вселенная это инженерная конструкция , или по крайней мере большая ее часть. В том плане , что звезды и планеты вокруг них , создаются кем - то , чей уровень знаний и возможностей для этого превосходит наш , ну...

- Человек и муравей. - предположил Склим.

- Склим , ты льстишь человечеству. - Мишка хотел было откинуться назад , как на спинку стула , и если бы Фолк вовремя не поддержал его , то непременно , свалился бы с бревна: - Бл , благодарю. Э - э. По пути к Тверди мы высадились на планету в системе Коричневого Карлика , тип звезды... Так вот , вся эта система , по видимому образовалась не в результате естественных процессов , а из - за деятельности цивилизации , о возможностях которой даже страшно подумать , - при этом он дико выпучил глаза: - Вяземский считал существование Ледовой прямым доказательством своей теории.

Светка пересела к Фолку , спросила:

- Значит , по - твоему устроить им побег нереально?

- Что? - Фолк отвернулся от Мишки , посмотрел ей в глаза: - Нереально.

- Расскажи мне о нем , офицерик.

- Я уже рассказывал , - было видно , что Фолк не хочет продолжать предложенную ей тему: - Ты знаешь.

- А ты повтори , офицерик. Все - таки он муж , мой.

Фолк немного помолчал , глядя в ее глаза и сказал:

- Все с твоим мужем в порядке - живет на базе вместе со всеми , жив - здоров. Я говорил с ним , как офицер - следователь. Так что... Узнаю еще , что - нибудь , обязательно расскажу. Первая узнаешь.

Светка смотрела на него с не понятной Фолку усмешкой , потом похлопала его по руке , сказав:

- Спасибо тебе.

Речь Мишки тем временем перешла в другое русло - наклонившись в сторону Склима он , выпучив глаза , спрашивал того:

- Ну и во что ты веришь? Ну вот просто скажи , Склим. Во что?

- Михаил , - начал говорить Эвол Кюмо , успокаивающе: - не хочу вас обидеть , но как врач должен сказать...

Мишка переключил на него свое внимание , моргал непонимающе:

- О чем , Эвол?

Эвол произнес спокойным голосом и на его лице было терпеливое выражение , с которым опытные учителя говорят что - либо своим недалеким ученикам:

- Алкоголизм начинается не сразу. Его первые симптомы...

Мишка отшатнулся от него , как от чумного.

- Эвол , вы все испортили! Причем тут алкого... Да и вообще , речь не о том! - он уже снова смотрел на улыбающегося Склима: - Так о чем мы? Ага. Вера , нда. Во что ты веришь? Ну по - простому , вообще.

- Ну... - Склим неопределенно пожал плечами: - Сам знаешь. Официальная религия - это вера в первого Офицера и товарища его , Знающего . Ты делаешь при жизни взносы в небесный вклад и товарищ первого Офицера обеспечит тебя всем необходимым. Это по простому.

- То есть ты - Склим, веришь , что после твоей смерти , отправишься на небо , где всем заправляют так называемый первый офицер и товарищ его - раставщик?

- Не знаю. - Склим снова пожал плечами: - Да и кто знает , что будет с нами потом?

- Представь себе , что там - на небе , ну не знаю где , взгляд Мишки затуманился: - всем управляют эти самые - офицер и товарищ его - упырь. Только представь это. Чушь собачья.

- Ну , начал поповствовать , - усмехнулся Сенчин: - Как до дома доберешься , твое преосвященство? Тащить тебя?

- Да , правильно , я сейчас пьян. - Мишка загрустил: - Об этом потом поговорим , я не в форме. А насчет дома... Нет , у нас дома и быть не может , по - моему.

- Мишаня , ты как? - Сергей озадаченно смотрел на Горина.

- Я - нормально. Дома у нас нет , вот что. И не будет. Ндэ - э...

- Нарезался. Ты главное свой передатчик дострой. А там и дом появится.

- Вы не понимаете. - Горин говорил , уставившись в костер: - В плане оказаться" дома" или добраться до пресловутых мирных берегов... Не о том думаете. Вы ведь на что рассчитываете? Ну , с Тверди этой убраться и отправиться на "Страннике"... Куда? - он помахал рукой над своей головой: - К новым мирам. Хе. И , конечно , в надежде обрести там дом , так скажем , где все - разумеется хорошо и прекрасно. И естественно , мы сами станем там лучше и так далее... Этакое успокоение в обретенном счастии. Полнота дней.

- Ты против полноты дней , Миша? - спросила его Ланина.

- Кто? Я? Нет , как раз - таки наоборот. Только не верю я в эту полноту. У меня , - и Горин трижды ударил себя в грудь: - Болит , вот тут вот!

Эвол встрепенулся , торопливо сказал:

- Это может быть сердечная...

- Эвол , - Мишка раскраснелся лицом , он был "в ударе": - Я здоров как бык!

- Чего это ты не веришь - то? - спросил его Сенчин.

- Да , чепуха это , и все. - Мишка страдальчески икнул , поморщился: - Э - э , глупости. Да. Ты думаешь , что найдешь где - то там уютное теплое гнездышко? Ну , пусть - нашел. А знаешь ли , что будет с тобой дальше? Ну скажем , прибыл ты на те самые мирные берега. Пусть. Только кто тебя там ждет? Кому ты там нужен - то?

- Не понял. - Сергей вытер пот со лба.

- Просто все. Ты там и везде - чужой. С Земли мы улетели детьми , несколько лет на Тверди ничего не дают. Мы привыкли к "Страннику" , привыкли быть в пути. Наш дом - бездна. Мы всегда будем страстно желать отправиться в путь , потому что это и есть наш дом. Путь в бездне. Мы все ждем одного - возвращения туда , откуда пришли.

- Ясно. - Сергей прикурил папиросу , добавил: - Я то думал , что - нибудь стоящее скажешь. Трепло. Болит у него видите ли , вот тут.

- Дурак , - ласково сказал Мишка: - Ты веришь в фантазии. Предположим... - он затряс указательным пальцем у себя перед носом , стараясь сфокусировать на Сенчине взгляд: - Предположим , что они есть - эти мирные берега , только кто тебя к ним подпустит? С твоей-то рожей! И не надо делать губы куриной жопкой. Я тебе дело говорю. Наш дом - "Странник", наш путь в бездне. В бездне , понимаешь? Конечно , в принципе неважно , где и на каком корабле ты летишь , на звездолете ли , на планете ли , которая такой - же корабль , только большой , но ты никогда не найдешь искомое. Никогда. Пока жив , пока не вернулся домой.

- Он прав , - тихо произнесла Тосия Вак:- Наверное мы ,..

- Он - пьяное трепло! - воскликнул Сергей: - Да , я лучше поселюсь где - нибудь на окраине , на отшибе тех самых мирных берегов , в которые ты не веришь , чем сгнию на этой проклятой Тверди! И плевать , что - рожа , плевать , что я там чужой. Понимаешь , умник? Твердь , эта... Она у меня в печенках сидит , зудит под кожей! Я на ней себя потерял , веру потерял , а ты говоришь... Так , что сам ты дурак и еще какой.

- Себя он потерял , веру... - Мишка хмыкнул и кивнул в сторону молчавшего Эвола Кюмо: - Ты вот , об этом с Эволом поговори , он тебе , кретину , много про алкоголизм - то расскажет , а мне не жалуйся.

- Мы обязательно выберемся отсюда , Сережа. - произнесла Ланина , глядя на Сенчина: - И он с нами улетит , никуда не денется. Паяц несчастный , - и усмехнувшись: - Многоженец.

И тут громко рассмеялся Фолк.

- Ты чего? - спросил его Сергей: - Расскажи , вместе посмеемся.

- До чего - же хорошо с вами , - ответил Фолк: - Никогда в жизни так не было. Ну и компания у нас! - и он толкнул Склима локтем , спросил: - Полетим а , инспектор?

- Запросто...

******* *******

День клонился к вечеру , спала удушливая жара и с реки подул живительный ветер , гоня остывающий теперь , воздух.

Мишку укусила оса в левую ладонь. Мишка страдал , морщился , глядя на свою руку недоуменными пьяными глазами , дул , раздувая щеки. Они с Сенчиным стояли на берегу реки.

- Ты чего ему тут проповедовал? - Сергей приблизился к Мишке , зло зашипел ему в лицо: - Ты...

Горин непонимающе смотрел окосевшими глазами.

- К ,...ик , кому - у?

- Фолку!

- А , что? Я не понимаю , не понимаю я тебя...

- Нет большей любви , чем если кто отдаст душу свою за друзей своих , - передразнил его Сенчин: - Ты когда стал таким?

- Каким? - Мишку шатало.

- Сволочью. Хочешь его руками для нас дорогу расчищать? Что - бы он душу свою положил? Да ты просто ,...просто...

До Мишки наконец дошло , что ему говорит Сергей и он , расплывшись в великодушной улыбке , сказал:

- Ду - ура - ак , ты. Дурак.

- Сволочью ты стал , Мишаня.

- Ты ничего не понял. Ему надо , понимаешь? Надо знать , что...

Сергей отпустил плечо Горина и тот , как подкошенный . рухнул в траву. Сергей уходил не оборачиваясь.

- Бог есть любовь , - кричал Мишка ему в след: - Он все ему простит , все...

Глава пятая.

Ганс Вульф. "Странник". За год до исхода с Тверди.

Луна как Луна.

Ничего особенного.

Ганс Вульф несчетное количество раз видел ее в телескопы "Странника" - безжизненный , лишенный атмосферы , спутник Планеты , весь изрытый ударными кратерами от древней бомбежки астероидов. Унылый серо - белый ландшафт.

- Ты сделал это , Ганс Вульф. - сказал он вслух сам себе: - Ты это сделал.

Всегда смотрящая на Планету одной своей стороной , Луна , как две капли воды , походила на ту самую Луну , что вращается вокруг его родной Земли. Было странно и даже дико видеть сейчас , внизу под "Платформой" , знакомые очертания Моря Дождей , кратер Коперник и прочее , чего в принципе не должно было быть.

Местная Луна , являлась близнецом Луны , оставленной в Солнечной системе за многие световые годы отсюда.

Правда абсолютного сходства не было.

Например , отсутствовал кратер Архимед , Море Спокойствия с одной стороны на несколько десятков километров было меньше и имело четыре крупных кратера , которые отсутствовали у ее земной родственницы. В остальном различий не было.

Ганс помнил , сколько много споров и гипотез рождало у членов экипажа такое сходство спутников Земли и Тверди.

- Ты здесь , - снова произнес он , глядя на поверхность Луны в нижний правый иллюминатор пилотской кабины.

На его глаза навернулись слезы.

Орбитальный челнок "Платформа-2" летел над поверхностью Луны на высоте ста двадцати километров.

Очень долго Ганс ждал этого дня и те усилия над собой , которые он приложил для обучения пилотированию , считал настоящим подвигом. Три дня назад бортовой компьютер выдал ему коды на управление "Тором" и "Платформой" - легкими космическими аппаратами для высадок на планетоиды лишенные атмосферы , еще немного терпения ( он верил в это ) и разрешение на пилотирование тяжелым планетолетом будет им получено.

Теперь это дело ближайших трех месяцев. Может - полгода.

Вульф чувствовал , как жизнь возвращается к нему, сознание словно вынырнуло из трясины оцепенения и сейчас то , что еще недавно казалось едва ли осуществимо , теперь оказалось реально.

Этот полет был ему необходим - облететь Луну может быть выяснить , что произошло с экипажем. Но главное - это проявить себя в деле , испытать свои возможности , оборвать замкнутый круг бесконечных дней на звездолете , вырваться на свободу. Пусть даже на несколько дней.

Вульф решил , что если увидит с орбиты место крушения "Платформы-1" , то обязательно совершит посадку. Он долго ждал этого дня.

Залитые солнечным светом вершины лунных гор вонзались в окружающий их космос , светились , отливали металлом , а впереди по курсу "Платформы" , щербатый и изломанный светом и тенью , приближался терминатор - разделительная полоса между освещенной поверхностью и той ее частью , что находилась в тени Планеты.

Через несколько минут "Платформа" погрузилась в тень Планеты и теперь уходила на противоположную сторону.

Ганс Вульф еще раз проверил показания приборов - все в порядке. Системы поиска включены.

Корабль накрыла тень и ночь.

Ганс отключил освещение в кабине.

Обратная сторона Луны поворачивалась по направлению полета "Платформы" , открывая скрытые до этого подробности своей поверхности.

Ганс всматривался в иллюминатор , но то , что он увидел , потрясло его , заставило замереть.

Вся поверхность темной стороны Луны , на сколько можно было видеть , представляла из себя абсолютно гладкую , протянувшуюся на тысячи километров , равнину , без кратеров и гор , никаких ущелий , ровная , словно ее утюжили гигантскими катками.

С минуту он всматривался в то , что открылось его глазам.

Невозможно.

Этого не могло быть.

И тут он увидел проем.

Ассоциация от увиденного вызвала в его воображении именно это слово- проем.

Часть поверхности Луны зияла пятиугольным провалом - ямой , проемом , уходящим вглубь , под ее поверхность , и в ней , где - то внизу , сиял свет бледно - зеленый , ровный. Размеры открытого проема потрясали.

Ганс посмотрел на показания приборов слежения - семьсот километров в поперечнике!

И "Платформа" летела прямо по направлению к этой , чудовищных размеров "соте".

Он посмотрел вверх , туда , где над провалом в гладкой поверхности Луны светились звезды и увидел то , что вне всяких сомнений являлось крышкой для проема - пятиугольной формы , гигантская , чуть выгнутая на радиус , панель. Она висела выше орбиты полета корабля Ганса , на высоте двухсот километров , а по углам этой крышки - панели пристроились , отражая зеленое свечение снизу , пять колон без каких - либо подробностей на своих цилиндрических боках - гладкие , словно полированные. Размеры колон впечатляли - около двадцати четырех километров каждая. Сама крышка - панель состояла из двух частей - верхней и нижней и были видны соединяющие их гигантские фермы.

На верхних , выпуклых концах колон , светились белые огни.

"Платформа-2" приближалась к проему - соте.

Там внизу , среди зеленого света , над пятиугольной пропастью , метались несколько десятков маленьких белых огоньков , словно светлячки они летали над источником света.

Ганс Вульф , как завороженный смотрел в открывшейся его взгляду , провал в Луне , и в этом сияющем провале увидел гигантские , округлых форм машины - ярко освещенные , двигающиеся на головокружительной глубине , как части исполинского механического чудовища и там билось ослепительное , бледно - зеленое зарево.

Мысль о том , что его заметили , страхом пронзило его существо , как если бы он застал в расплох кого - то , кто - тайный и смертельно опасный , обделывал свои темные делишки , стараясь оставаться незамеченным.

Укрыться было негде.

Корабль уже подлетал к проему , как вдруг откуда - то снизу в кабину ударил ослепительный белый свет и Вульф застыл парализованный незримой , чужой силой.

Тело его безвольно расслабилось в пилотском кресле , руки повисли в невесомости на уровне груди и пришел ужас. Это было похоже на удар - пронзительный , мгновенный. Ужас пришел извне , как разъяренный голодный зверь , казалось , вцепился челюстями в самую душу человека , в его нутро , рвал железными когтями.

До слез , до вопля.

Прошла секунда , другая.

Удушающая волна откатилась прочь. Ганс Вульф снова овладел своим телом и тут - же , бешено вытаращив глаза , заорал изо всех сил - долго истошно , пока в его легких не кончился воздух. Он судорожно вздохнул , закашлялся и , не отдавая отчет в своих действиях , начал колотить руками по штурвалу.

Его чуть не вырвало.

Инстинктивно он рвался встать , спастись от того , что только что причинило ему страшную боль.

И тут возник голос.

Это не были слова , возникшие у него в ушах или голове.

Подобно удару током , слова прозвучали в каждой клетке его организма:

- Закрытая территория. Вход запрещен. При нарушении запрета , мы придем за тобой.

И одновременно Ганс как - бы понял , что произошло с ушедшим к Луне экипажем. Без подробностей , только общее необходимое знание.

Авария. Столкновение. Несчастный случай - они оказались в ненужном месте , в ненужное время.

И все кончилось.

Луч погас.

Отпустило.

От потрясения или может этот луч так подействовал на Вульфа , но он на несколько секунд буквально забыл все , чему научился в управлении кораблем.

Совсем!

Глядя на клавиши и экраны приборной панели , на мигание разноцветных световых индикаторов , он беспомощно пытался сообразить , какая у них функция и предназначение , будто впервые видел все это.

Пятиугольный проем в поверхности Луны остался позади корабля - "Платформа" уходила к матовому горизонту.

Память нехотя возвращалась к нему.

" Авария... Придем за тобой..."

Он схватился за штурвал , вспотевшие ладони крепко сжали рельефные пластиковые ручки , и указательным пальцем правой руки Вульф нащупал и до предела нажал клавишу тяги ходовых двигателей.

Вместе с возникшим приглушенным гулом его тело обрело вес. Набирая скорость , корабль менял высоту орбиты - выше , дальше...

Повторного витка вокруг Луны не будет.

Ганс Вульф уходил к "Страннику".

******* *******

Глава шестая.

Посмотреть в лицо.

С того дня , когда они устроили пикник на лесной поляне , недалеко от реки , прошел месяц. Мишка Горин уехал в усадьбу своей жены , обещая , что как только передатчик заработает , лично приедет в Ясную Гавань.

Фолк , занимаясь своими делами , приезжал редко.

Ясный солнечный день утопил весь город в свете и непонятной необъяснимой радости , будто вместе с лучами солнца на его грязные улицы проникли легкость и благополучие.

Конечно , благополучия в черных кварталах и быть не могло , но Склим давно заметил - в солнечные дни преступлений совершалось гораздо меньше , чем в пасмурные и дождливые , а улыбок на лицах горожан становится заметно больше.

В такие дни , как этот , Склим чувствовал себя молодым и бодрым.

Время близилось к обеду.

Склим шел по тротуару и ему хотелось петь. Он даже начал было бубнить себе под нос какой - то примитивный мотивчик , но скоро перестал - прохожие косились в его сторону.

Пройдя по бульвару Кипарисов , где никаких кипарисов и отродясь - то не было , он свернул на Одиннадцатую улицу , миновал высокий бетонный забор ремонтной базы и вскоре оказался на Вокзальной Площади. Совершая дневной обход своего участка , Склим всегда заходил на черный вокзал.

Людей сегодня здесь было немного. Во всяком случае не наблюдалось толкотни возле касс , расположенных под низким деревянным навесом.

На автобусной остановке с единственной сломанной скамейкой , стоял желтый автобус номер пять , двери его , призывно открытые всем своим видом , приглашали немногих пассажиров занять места в салоне , а здоровяк водитель , в перепачканном грязью и маслом пиджаке , одетым на голое тело и таких же брюках и растоптанных сапогах , лежал под передком автобуса , на фуфайке.

Проходя мимо , Склим присел около него , посмотрел на испачканную чем - то черным физиономию водителя , и сказал:

- Здорово , "баранка".

- Здравия желаю , инспектор , - откликнулся тот , продолжая копаться под мотором.

- Опять загораешь?

- Да-а ..., - водитель опустил руку с большим гаечным ключом себе на грудь , выдохнул: - Сколько раз говорил на базе , что надо менять...

Водителя звали Тоуш Кех и он был примерно одного возраста со Склимом. Иногда Склим встречал его в закусочной , они трепались о жизни , могли и поспорить о чем - нибудь и даже разругаться матерно , но потом встречались вот так - на улице и разговаривали , как ни в чем небывало.

Тоуш начал эмоционально объяснять Склиму о "куркуле механике" , который , сколько его не проси , "никогда не сделает все как надо" , о новом автобусе , что прислали на прошлой неделе и отдали не ему , Тоушу , опытному старому водителю , а молодому , еще сопливому пареньку , который ( конечно же , случайно) , приходится зятем начальнику гаража.

Склим слушал его в "пол уха" , но кивал понимающе , мол , да , бывает же такое! Минут через десять он попрощался с Тоушем и его "механической бедой" и направился на вокзал.

Взойдя на низкое бетонное крыльцо , Склим открыл тяжелые деревянные двери , выкрашенные под бронзу и , войдя в зал ожидания , свернул налево - к буфету.

Через большие , давно немытые окна вокзала , выходивших на перрон , он увидел стоявший состав и обычную толкотню пассажиров у вагонов с чемоданами и сумками и пьяного носильщика Ама , прислонившегося к оконной раме с уличной стороны.

У буфета , состоявшего из двух высоких накрытых белой скатертью прилавков , происходило столпотворение пассажиров. Обслуживали две продавщицы.

Одна - худющая , болезненного вида молодая женщина , разливала кипяток в чайники и бидоны , протягивающих ей свою тару , толкавшихся и о чем - то спорящих , людей.

Другая - полная , высокого роста продавщица , которой уже перевалило за пятьдесят лет , с яркими накрашенным губами , продавала выпечку с противоположной стороны буфета.

Это была Толстая Ща.

Вообще - то звали Толстую Ща - Микка Силка и назвать ее Толстой , могло дорого стоить смельчаку.

Склим приблизился к буфету со стороны , где над шкафами с выпечкой рисовалась надпись на стене - " будьте вежливы - везде люди" и начал протискиваться сквозь толпу.

Люди нервно оборачивались и , видя полицейского , старались уступить ему дорогу. Некоторые огрызались Склиму в спину.

- Девушка , девушка! - кричал невысокий мужик в свиторе и растянутом на коленках трико , пытаясь передать Толстой Ща деньги , протягивая руку поверх головы , впереди стоявшей женщины в белом в зеленую полоску платье: - Будьте добры , мне две лепешки. Поезд сейчас отойдет.

- Ща! - звонкий голос продавщицы разлился над толпой покупателей: - Разбежа - ала - ася! Стань в очередь , ухарь.

- Ну , девушка - поезд отойдет.

- Отходят покойники. В очередь , сказала уже-е-е!

Склим протиснулся к прилавку , встал с края , чтобы не мешать , поздоровался:

- Привет , Микка.

- О , какие люди пожаловали. Здрасте , здрасте , господин под лейтенант , - ее полное лицо приняло радостное выражение: - Вам как обычно?

- Да.

- Следующий! - воскликнула Толстая Ща , уже выбирая Склиму несколько пирожков из большого короба и заворачивая их в серую бумагу: - Вот , держите.

Склим отдал ей несколько монет , взял сверток с пирожками , спросил:

- А Юсен , где? Что - то его не видать.

Юсен Куул - под лейтенант дорожной полиции , служил на вокзале уже лет тридцать , любил важно стоять на перроне и осматривать пассажиров , с грозным видом стража порядка , что не мешало ему почти всегда быть "навеселе".

- Ну , где , где... - Толстая Ща , понизила голос и , продолжая упаковывать пирожки для следующего покупателя , заговорчески произнесла: - Не можется ему сегодня. В бытовке он , спит.

Кто-то трижды дернул Склима за рукав.

Он оглянулся.

- Привет , Склим.

Рядом с ним, одетая в синее приталенное черным пояском платье, стояла Светлана Ланина, в руке она держала небольшой коричневый дорожный чемоданчик.

Склим удивленно вскинул брови.

- Привет , - сказал он.

- Отойдем в сторону , - произнесла Ланина и стала выбираться от буфета в сторону , на свободное от людей место.

- Не слишком ли молодая , господин под лейтенант? - насмешливо спросила Толстая Ща: - Разобьет она вам сердце.

- Племянница , - объяснил ей Склим.

- А - а... Я так и поняла. Следующий!

Он подошел к окну , где его дожидалась Светлана , поставив у ног свой чемоданчик.

- Здравствуй , Склим.

Он не увидел на ее лице привычную приветливую улыбку. Казалось , что Светлана сильно чем - то расстроена.

- Здравствуй и ты , радость моя , - и понизив голос , почти до шепота , добавил: - инопланетная.

Она никак не отреагировала на его юмор.

- Собралась , куда?

- Я уезжаю , Склим.

- Куда это?

Она упрямо мотнула головой , сказала:

- Сергей тебе все объяснит , - она немного помедлила, спросила:- Карандаш и бумага есть?

Склим достал из нагрудного кармана полицейского мундира служебный блокнот и маленький грифельный карандаш - протянул ей.

Он смотрел на ее лицо и ему казалось , что Светлана сейчас расплачется.

Ланина отвернулась к окну , писала в блокноте , положив его на пыльный подоконник.

Склим смотрел на нее , терпеливо ждал. Ему было видно как она пишет в блокноте широким размашистым почерком , незнакомыми Склиму буквами. Он огляделся по сторонам и , приблизившись к Светлане , прикрыл ее собой от любопытных глаз.

" - Вот дуреха , " - подумал Склим: " - По , своему пишет."

Он усмехнулся.

Забавным показалось ему то , что вот так - просто в этом железнодорожном вокзале среди обыденности и серости повседневной жизни , стоит у окна инопланетянка и пишет письмо. И никто о таком даже помыслить не может.

Раздался протяжный унылый паровозный гудок.

Беспокойная толпа у буфета дрогнула - люди , толкаясь , устремились к выходу на перрон.

Ланина заложила карандаш в блокнот и вернула его Склиму , взяла чемоданчик в руку.

- Я там все объяснила. Написала еще дома , но... Не о том. Прощай , Склим. Передай это Сереже и скажи ему , скажи , что... - она на секунду задумалась , произнесла: - Мне надо ехать. Пока.

Отвернулась , скрывая выступившие слезы и быстро зашагала к выходу из зала ожидания. У самих дверей она оглянулась и Склим увидел ее улыбку.

Ушла.

Паровоз дал второй сигнальный гудок , человеческая суета у вагонов приобрела чуть , ли непанический характер - люди лезли в двери вагонов с криками и руганью , задирали повыше свои чайники и бидоны.

Он смотрел через окно на перрон , пока не прозвучал последний , третий гудок , потом , держа в руке сверток с пирожкам , вышел из вокзала.

******* *******

Склим встретил Сенчина вечером в сквере - поджидал его после работы.

Секретные мероприятия в порту уже две недели , как завершились и Сергей снова работал , как и прежде.

Они поздоровались.

Склим сказал:

- Отойдем , есть дело.

Вечернее солнце отбрасывало длинные косые тени кленов , светило в лицо.

Они сели на скамейку возле железного стенда с обрывками старых объявлений и приклеенными листами свежих газет.

Редкие прохожие , не обращая внимания на Сергея и переодевшегося в штатское Склима , шли мимо.

- Случилось , что? - Сенчин был одет в синий рабочий комбинезон , смотрел с плохо скрываемым беспокойством.

- Вот. - Склим протянул ему раскрытый блокнот: - Это тебе.

Сергей прочитал.

- Я бы , - сказал Склим: - Ни за что не стал - бы ругаться с такой женщиной. Оно , конечно , муж и прочее...

Он замолчал , глядя на Сергея.

Опустив руку с блокнотом на колено , Сенчин неподвижно смотрел перед собой с застывшим лицом. Он словно окаменел.

- Что?

- Когда она?...

- Двенадцати часовым уехала.

Сергей опустил голову , сказал:

- Поздно. Уехала к мужу. Все.

Склим подумал и спросил непонимающе:

- То есть как , к мужу? Он ведь...

- Она слышала наш разговор с Фолком. Я - дурак.

- И что?

- Ее муж - предал экипаж. Работает на власти.

И Сергей перевел Склиму содержание записки Ланиной , вырвал лист из блокнота , достал бензиновую зажигалку , зажег листок бумаги и смотрел , как он , разгораясь , чернеет и сворачивается.

- Светик, что ты наделала , - тихо произнес Сергей: - Что ты...

Они закурили.

Почти не разговаривали. А расставшись со Склимом , Сергей поплелся по пыльному тротуару домой.

Ланина написала следующие:

" Дорогой Сережа.

Я не смогу с этим жить , я очень устала , поэтому и лететь мне уже никуда не надо. Ты поймешь меня , я знаю. Тогда на пикнике я пошла за вами и слышала то, что говорил Фолк. Это убьет меня , я всегда любила его! Я хочу посмотреть ему в лицо. Вас не выдам , даже под пытками. Не забывай обо мне , помни меня и прощай. Я всегда любила тебя , как родного брата , прости. Твоя Пушок."

******* *******

Глава седьмая.

То , что осталось.

Сергей вернулся с почты , где получил телеграмму от Мишки. Тот все - таки не сдержал своего слова и отправил ему телеграмму.

" Все порядке тчк выезжаю сегодня тчк Нолаш тчк"

Нолаш - местное Мишкино имя.

Был полдень.

Подойдя к подъезду своего барака , Сенчин буквально столкнулся в дверях с Фисом Нуумом. Тот пытался перетащить через торчащий порог большую черную сумку на колесиках, которую , пыхтя тянул обеими руками. Средних размеров серый чемодан стоял по левую от него сторону.

- Привет , Фис. Давай помогу.

- Привет , привет , - пробурчал тот в ответ.

Сергей рывком выдернул тяжеленную сумку на деревянное низкое крыльцо. Фис , отдуваясь , вынес чемодан.

- Куда собрался - то? В гости?

- Куда надо. - Фис достал из пачки папиросу , прикурил и , воровато оглядевшись по сторонам , спросил Сергея: - А ты, значит , останешься?

- То есть?

- Не слышал , что люди говорят? - Фис Нуум говорил тихим голосом и его неправдоподобно увеличенные стеклами очков глаза , казалось вот - вот вылезут из орбит.

- Разное говорят. - Сенчин равнодушно пожал плечами.

- Разное. Ну , ну. - Фис шагнул к Сергею: - Заварушка намечается. Пол города уже утекли.

- Не понял.

- Ну , не понял , так не понял. Дело твое , а я у родни в деревне отсижусь. Стрельба ожидается. Бунт какой - то. Мне свояк сказал , что из города лучше уехать до поры , до времени. Помнишь , Роко за столом о чем говорил? Он еще утром манатки собрал и - привет. Так - то. И ты , тетку свою забирай и сматывайтесь куда нибудь. Ну , все - бывай. А то на поезд опоздаю.

Сергей смотрел в сутулую спину , удаляющегося Фиса , пока тот не скрылся за углом барака.

Вернувшись в подъезд , он поднялся по скрипучим деревянным ступеням крутой лестницы на второй этаж , отпер дверь в квартиру и вошел в прихожую.

В прихожей происходила неестественно тихая суета , горевшая под потолком тусклая пыльная лампочка , освещала картину сборов.

У большего общего шкафа стоял непривычно трезвый сосед Тос в коричневом повседневном своем костюме и начищенных ботинках.

Его , всегда крикливая жена , одевала их пятилетнему канопатому сынишке бежевые сандалии. Пока мать его обувала он , балуясь и дразня ее , пытался стянуть с себя бело - коричневые клетчатые брючки. Его желтая с длинными рукавами рубашонка вылезла из пояса.

- Здорово, Роук , - поздоровался Тос и расплылся в глуповатой улыбке.

- Привет. Собираетесь , куда? - спросил Сергей , увидев темно - зеленый крупногабаритный вещевой мешок Тоса.

- Собрались , вот. - не поднимая головы , ответила жена Тоса: - В гости к родне , - и уже мужу: - Выходи , что - ли , горе луковое.

Тос одной рукой закинул на плечо вещевой мешок , другой подхватил небольшей черный с железными углами чемодан , прошел бочком мимо Сергея и вышел на лестничную площадку.

Через минуту , не попрощавшись , вышла и его жена с сыном.

Дверь за ними с шумом закрылась.

Он разулся , задвинув свои страшненькие растоптанные ботинки в угол , и прошел к себе в комнату.

После отъезда Светки прошли сутки.

В его комнате все еще пахло ее дешевыми духами.

Сенчин сел за стол на расшатанный с высокой спинкой стул , положил руки на белую , выглаженную Светкой , скатерть.

Скорый приезд Мишки его не радовал.

Он вспоминал то далекое время , когда был подростком и жизнь казалась волшебной , легкой сказкой , вспоминал как они , еще молодые , проводили беззаботные вечера в маленьком лесу - оранжерее на "Страннике". Он почти явственно слышал сейчас Светкин смех - звонкий , задорный.

Той Светки Ланиной , которой больше не будет.

Позади него открылась дверь , и голос Тосии Вак произнес:

- Гостей принимаешь?

И сразу возник голос Эвола Кюмо:

- Здравствуйте , Сергей.

Сенчин оглянулся.

Одетая в свое домашнее голубое , с белым кружевным воротником платье , Тосия Вак прошла в комнату и села напротив Сергея. Эвол устроился по правую сторону от Сенчина , сложил на столе руки. Его белая безупречная рубашка сияла чистотой.

- Тосия мне рассказала о Светлане , - произнес Эвол: - Я пришел к вам , Сергей , тоже с новостью.

Сенчин выжидательно посмотрел на него.

- Я не лечу с вами , Сергей , - произнес он с видимым усилием и глядя на свои ладони: - Я остаюсь.

- Как это , не летите? - Сенчин прокашлялся: - Почему?

- Как вам это объяснить? Из - за жены. Может быть я не люблю ее , как любил когда - то. Годы , события , что - ли, так сложились , - он пожал плечами и , подняв лицо , прямо посмотрел Сергею в глаза: - Но я никогда не был предателем. У нас не было детей , мы стареем и одиноки. Но я люблю ее. Это правда. Чтобы не было - люблю. Даже такую , какой она стала. Люди могут меняться и я надеюсь , что и она... - он осекся и потом продолжил: - Вы поймите , Сергей - человек не должен быть одиноким. Одиночество, оно как смерть. Как бы ни было , но человек должен знать , что его любят , что он не одинок в этом мире. Если я уйду с вами , то она умрет здесь , без надежды. Те , другие миры , куда вы полетите и где будете... Я хотел - бы быть там с вами , увидеть это своими глазами , но не в качестве предателя. Ведь она верит мне.

- Возьмите ее с собой , Эвол , - сказал Сергей.

Тот отрицательно покачал головой , произнес:

- Здесь наш дом. Мы прожили тут свою жизнь , а начинать все с начала уже поздно , да я и не хочу. Прощайте , Сергей. Я буду помнить вас.

Эвол встал и протянул ему руку , которую Сенчин пожал тоже , встав из - за стола.

Эвол Кюмо вышел из комнаты , тихо прикрыв за собою дверь.

Сенчин подошел к окну.

В просвете между ветками тополя он увидел , стоявшую у обочины грунтовой дворовой площадки , низкорослую щуплую женщину в каком - то невзрачном сером платьице и черной сумочкой на плече. Она смотрела на окно , в которое смотрел Сергей.

Эвол вышел из барака , пройдя немного , поравнялся с ней , и женщина пошла за ним следом , оглядываясь на стоявшего у окна Сенчина , потом взяла Эвола под руку и они исчезли из вида.

Сергей не отходил от окна , смотрел во двор , который стал для него чужим.

Тосия Вак тихо подошла к нему и встала рядом.

- Я первая всегда , говорила ему , что - бы он бросил ее. Будет мне уроком , - она помолчала немного , потом , добавила: - Не понимаю. Не хочу.

- Тетя Тося , может и вы с нами?

- Нет.

Они долго молчали , потом Тосия Вак заговорила:

- Мы были из касты распорядителей и все казалось проще и легче. А потом за мужем пришли. Обвинили в морализме. Суд приговорил его к десяти годам исправительных работ в каменоломнях Восточных Гор , а меня с сыном , к понижению кастовых прав. Выслали. Осели здесь , в Ясной Гавани. Через год пришло извещение , что муж умер. Потом на работе у сына его начальник написал кляузу , что разжалованный распорядительский сынок высказывает несогласие с решением суда. Моего Маула забрали прямо с работы. Десять лет. Переписываться нельзя. Я не знаю , что с ним , не знаю , жив ли он. Но то , что у меня не смогли забрать - это надежду. Я буду ждать его. У него нет никого , кроме меня. Все , что осталось у меня - надежда...

Потом они пили чай с ее вареньем из брусники , говорили мало , а когда она ушла к себе , Сенчин , сидя за столом в тихой своей комнатушке , вспоминал давно ушедшее.

Когда они еще подростками стояли в обзорном зале "Странника" и перед ними была вся вселенная...

******* *******

В обзорном зале звездолета - просторном , с прозрачными высокими стенами , было темно и тихо.

Они вшестером стояли и смотрели на звезды.

- Красиво , - сказала Галя Романова.

- Обычные звезды , - произнес Семен Кисловский , стоявший между Светой Ланиной и Гансом Вульфом.

Сергей Сенчин посмотрел на Мишку Горина , тот стоял , чуть в стороне , облокотившись о стену.

- Жаль , что другие не пришли , - сказал Сергей.

- Ребята , - Света оглядела всех, спросила: - А почему именно нас взяли в экипаж? Как думаете? Ну вот ты , Мишка , скажи. Только без глупых шуточек.

- Если серьезно , - Горин повернулся в ее сторону: - то я считаю , что попал в экипаж , чтобы тебе было , кого изводить дурацкими вопросами.

- С тобой все ясно. - Света отвернулась от него: - А ты , Сережа?

- Я? - он пожал плечами , ответил: - Если честно , не знаю.

- Какие вы все скромные , - хмыкнул Семен Кисловский: - Нас взяли в экипаж "Странника" потому , что мы признанны лучшими. Это очевидно.

- А по - моему , - перебил его Ганс: - Таких как мы , набралось бы много. Думаю , что - воля случая. Просто , случайность.

- Наверное , - поддержала Вульфа Галя Романова: - На нашем месте могли оказаться и другие.

Семен рассмеялся и сказал поучительно:

- На нашем месте могли оказаться только мы.

Сенчин хотел было сказать ему какую - нибудь гадость , посмотрел и увидел в призрачном свете звезд и отсветах габаритных огней звездолета , Ланину. Она с восхищением смотрела на Кисловского с каким - то смешным для Сергея обожанием.

" - Девчонки. - подумал он: - Ясно."

Ланина заметила взгляд Сенчина , смутилась и вдруг , с воодушевлением , порывисто заговорила:

- Ребята , как здесь прекрасно! Млечный Путь - рукой достать можно. Мы - экипаж , мы будем там , среди звезд. Давайте поклянемся здесь , сейчас , перед этими звездами , что никогда не предадим друг друга и то , во что мы верим! А ?

- Это и так , понятно , - спокойно сказал Кисловский , не глядя в ее сторону.

Никто не поддержал порыв Ланиной и она замолчала , пристыженно , словно сказала какую - то страшную глупость. Сергей увидел этот стыд в ее лице и ему , стало очень обидно за нее , и он сказал ей:

- Все правильно , Светка. Здесь хорошо.

- Правда? - она улыбнулась ему: - Как будто ничего нет , только мы и звезды.

- Бездна , - отозвался со стороны Мишка: - Она нас слышит.

- Твоя бездна просто пустота. И просто звезды , - произнес многозначительно Семен.

Они долго стояли в той полутьме , глядя в бездну , и каждый видел ее по - своему.

******* *******

Глава восьмая.

Дым , грохот , огонь.

Грязные , покосившиеся от времени бордюры , почти потеряли следы весенней побелки. Людей на тротуаре и в скверу было немного - будний день. В конце сквера , утопающего в зелени кленов , виднелись бараки.

Ясное чистое небо. Солнце неторопливо ползло к зениту , заливая улицы ярким светом. Начиналась жара.

Склим вышел из сквера на Семнадцатую улицу и , постояв на перекрестке , вдыхая выхлопной дым проходивших мимо грузовиков , груженных белым пыльным щебнем , пошел через площадь Единства неторопливым шагом , невозмутимо глядя по сторонам , как и подобает полицейскому.

У овощного магазина номер восемь одноэтажного строения из красного кирпича под ржавой жестяной крышей и высокими , давно не мытыми витринами , Склим задержался , постоял , глядя на разложенные в деревянных лотках капусту и лук и , закурив , пошел дальше.

Трое пьянчуг , еще издали завидев полицейского , поспешно свернули с тротуара во двор ближайшего , покрашенного желтой краской , барака.

Идите спокойно , ребята.

Склиму стало смешно.

Настроение у него сегодня было самое , что ни на есть , праздничное , такое , от которого хочется вот так - по дурацки , заломив фуражку на затылок , пуститься в пляс.

Склиму было хорошо.

Наверное , нечто подобное он испытывал еще в молодости , задолго до женитьбы.

Хотя , если хорошенько подумать - он и сейчас не старик.

Нет , не старик!

Он вспомнил , как еще мальчишкой с друзьями лазил в сад какой - то конторы , где за деревянным покосившемся забором , росли вечно зеленые кислющие яблоки.

И все ради охранявшего тот сад сторожа - старого , злющего как собака , матершиника.

Да уж.

Так - же вспомнил то радостное чувство , с которым под настигающую позади него ругань сторожа , перелазил через забор , порвав рубаху и растеряв половину , зеленых еще , яблок.

Склим с радостью вернулся бы в то время и в тот сад.

На один день.

Хотя бы на один час.

Он шел по тротуару , любуясь зеленеющими густой яркой листвой , тополями , вдыхая пыльный теплый воздух , с запахами цветов и травы , растущими в небольших полисадниках под окнами бараков.

Склим утром встретил Сергея и тот сообщил , что сегодня приезжает Горин , а значит с передатчиком у него все получилось и скоро надо будет собраться в дорогу. А потом...

Корабль.

Как ему описывал старт корабля Мишка?

Дым , грохот , огонь. Будто тысячи громов и сотни землетрясений.

Он , в который уже раз , попытался представить себе старт корабля , и не смог. Воображение рисовало ночную грозу и рассекающие черное небо ослепительные молнии.

Нет , не представить.

Для этого надо самому оказаться там и он там будет.

Скоро.

Склим не замечал , что улыбается.

Когда? Завтра или через несколько дней?

Это неважно.

Скоро.

Сергей говорил , что до ближайшей от Тверди звезды , четыре световых года , но " Странник" покроет это расстояние быстрее , чем идет свет. Другие миры может такие же , как Твердь. Хотя нет , как Твердь - не надо. Может там все по - другому - лучше , проще. И он , Склим , увидит их собственными глазами.

А несколько лет...

Он прожил здесь всю жизнь , а впечатление такое , что мог - бы и совсем не рождаться. Хотя нет , конечно - же и хорошее было , правда мало , но было.

Склим не заметил , как оказался на Двадцать второй улице , совсем не там , куда шел.

- Старею , - произнес он и покачал головой.

Он свернул во двор ближайшего барака и пошел мимо вереницы вросших в землю низких сараев , по узкой тропинке , вдоль кустов и редких сосен.

Через двадцать минут , миновав несколько дворов , Склим вышел на улицу , вблизи полицейского участка.

Там , прямо напротив парадного крыльца , метрах в двадцати , у самой дороги , столпились десятка полтора людей - полицейские и гражданские. А все из - за большего грузовика умудрившегося врезаться в здоровенный высокий тополь , что рос рядом с участком.

Грузовик марки " Бегун - 1500" , темно - зеленого цвета , с квадратной фанерной кабиной , стоял уткнувшись в ствол тополя правым , вывернутым от удара , крылом. В цветочной клумбе отпечатался глубокий широкий след колеса.

Склим неспеша подошел к образовавшейся толпе.

Полицейские участка на такое событие вывалились все - Жар Дар , Ку Фин , и Рембе Оуп.

Пьяный водитель грузовика сидел на карачках под тополем и его натужно и громко рвало.

- Тьфу. Нашел место. - Жар брезгливо отвернулся и тут , увидев Склима , ощерился радостно: - Видал? Дела - а - а!

При этих словах , крупное красное лицо Жара расплылось в счастливой детской улыбке.

Столпившиеся рядом прохожие обсуждали случившееся - женщины осуждающе , мужчины с мрачным пониманием в глазах.

Водителя рвало.

Громко.

- Давно это? - спросил Склим , кивнув на смятое крыло машины.

- Блюет - то? Да вот только что...

- Авария давно произошла? - Склим с интересом следил за эволюцией на лице Жар Дара.

- А - а - а , это! Нет. Представляешь , сплю я , значит...

- Протокол сами составите , - перебил его Склим, посмотрев на водителя.

Мешковатые черные брюки водителя сильно натянулись на его заднице , открывая вид на верхнюю часть белых полушарий.

- Капитан уже у себя? - Склим снова посмотрел на Жара.

- В управлении еще. Не вернулся , пока. Наверное , крепкий нагоняй получает от начальства. Дело Точ Киха полная безнадега. Премию за прошлый месяц капитан нам урезал , и в этом - урежет. Надеюсь , что ему сейчас так - же хорошо , как и этому , вот , - и Жар Дар кивнул в сторону водителя.

Склим усмехнулся и добавил к сказанному Жаром , свое:

- Нет , не так. Ему должно быть еще лучше , гораздо лучше.

Жар Дар затрясся от смеха , и почти все стоявшие поблизости зеваки оглянулись в его сторону.

- Ладно , у себя буду , - произнес Склим и направился к крыльцу участка.

Поднявшись на крыльцо и , взявшись за железную дверную ручку , он машинально оглянулся и посмотрел на улицу , и все еще улыбаясь , увидел их.

Их было двое.

Одинаково одетые в серые клетчатые костюмы поверх белоснежных рубашек , таких - же серых широкополых шляпах и черных , начищенных до блеска , ботинках.

Они всегда одевались во все новое , "с иголочки" , и ходили слухи , что у агентов обоих департаментов на сей счет - пунктик. Якобы они никогда не одевали второй раз ту одежду , в которой были в черных кварталах.

Пунктик.

И всегда серо - клетчатые.

За свою службу , Склим видел их всего - то несколько раз и всегда такими.

Не местные.

Местные не имеют такого лоска.

Столичные , из самой Блестающей Выси.

Агенты департамента дознания или юстиции. Впрочем , для него разницы в этом никакой не было.

Один агент был гладко выбрит , другой , который повыше - носил небольшие стриженные усы.

Они шли твердой решительной походкой вымуштрованных офицеров - не шли , а маршировали. Один из них закурил папиросу.

Черные ботинки при ходьбе весело сверкали новеньким лаком.

Без машины.

Чтобы не привлекать внимание.

Склим усмехнулся.

Да у вас , ребята , на лбу написано , кто вы такие!

Вряд ли на задержание они пошли бы пешком. Уже хорошо. Быстро сработали. Проследить путь Ланиной - дело техники , а когда вышли на вокзал отправления...

Молодцы.

Дальше совсем просто.

Склим почти явственно увидел лицо Толстой Ща , когда ее спросили о "девице".

И рисунок показали. Как - же без этого? Толстая Ща , наверное , с радостью поведала "господам", где и с кем она видела упомянутую особу последний раз.

- Есть у нас полицейский , под лейтенант Склим Ярк , он даже о - о - очень хорошо ее знает!

Слова , конечно - же , были другие , но смысл тот - же.

Склим вынужден был признаться самому себе в том , что в случае его ареста , арест пришельцев станет делом скорого времени , а вместе с ними и Фолка , и Тосии Вак с Эволом Кюмо.

Склим не боялся боли , всякое доводилось терпеть , но что ты можешь знать о боли , пока тебя не коснулись пытки?

В департаменте дознания песни поют даже немые.

Он понял все это за несколько секунд , пока смотрел на приближавшихся агентов. Они подошли к полицейскому участку - один остановился в нескольких метрах от крыльца , смотрел на Склима ( смотрел прямо , неотводя глаз) , другой , сказав что-то напарнику , шагнул к толпе.

Склим достал пачку папирос , вынул одну , и закурил от своей бензиновой вонючей зажигалки.

Тот агент , что в упор рассматривал Склима , продолжал курить , держа папиросу в правой руке.

" - Правая рука - это хорошо , господин офицер , " - подумал Склим и , стараясь выглядеть спокойным , слегка развернулся , чтобы скрыть от агента свою правую сторону и левой рукой , демонстративно стряхивая пепел с папиросы , он опустил правую руку к кобуре на поясе.

- А - а - а , Склим - то? - услышал он из толпы радостный голос Жар Дара: - Да , вон он на крыльце стоит.

" - Глупость какая-то" , - успел подумать Склим.

Его короткоствольный "До - До - 45" удобно лег в ладонь , палец коснулся курка.

Старый друг До - До - не оставит вам ни одного шанса.

Оба агента двинулись в его сторону уверенно , целенаправленно , и в их отточенных движениях и окаменевших лицах , обозначилась угроза.

Тот , что курил , еще держал папиросу в руке.

Склим большим пальцем взвел курок и услышал тихий металлический щелчок.

Вы все еще курите , господин офицер?

Расстояние между ним и агентами быстро сокращалось.

Они приблизились. И ни одной помехи.

Склим словно раздвоился : один он - смотрел на происходящее , как сторонний наблюдатель , а другой - действовал. Склим до конца не верил в то , что происходило с ним сейчас.

Все.

Усатый агент начал медленно доставать из кармана пиджака правую руку , и он заметил , как дернулась его верхняя губа и , резко повернувшись , Склим выбросил вперед руку с пистолетом.

- Ба - бах!

Два выстрела срослись в один громкий хлопок.

Пуля усатого агента обожгла Склиму правое предплечье , но зато его пуля точно нашла цель. Усатый отлетел назад , раскидывая руки в стороны.

Второй агент потерял всего лишь секунду и , бросив окурок , дергал что - то в кармане своего пиджака.

" До - До" в руке Склима громыхнул второй раз и агент , так и не вытащив руку из кармана , повалился в метре от своего товарища.

Все произошло быстро.

Дрогнувшая толпа у дороги огласилась женским визгом , начала рассыпаться в стороны. Двое полицейских присели ( стоять остался лишь Жар Дар ) , схватились за оружие , которое еще надо было достать из закрытой кобуры.

Держа их на прицеле , Склим крикнул:

- Спокойно , ребята.

Он попятился спиной к двери , открыл ее левой рукой и ввалился в прихожую участка. Закрыв дверь , он задвинул железный засов.

Все.

Сделано.

Теперь события пойдут сами по себе.

По всей правой руке разливалась ломящая пульсирующая боль , и как эхо отдавалась в грудь , рука почти не слушалась его.

Чуть ниже правого плеча , темно - синяя ткань полицейского мундира имела небольшое рваное отверстие , в котором виднелась намокшая от крови , подкладка. Кровь стекала вниз , до самых пальцев правой руки и капала с рифленой рукоятки пистолета на пол.

Сделано.

Он переложил "До - До" в левую руку , оглянулся на холл - прямо напротив дверь черного входа была закрыта. В самом участке , кроме него , никого не должно быть.

- Засранцы. - Склим поморщился от боли и перешел к узкому зарешетченному окну.

На окнах участка решетки , так что пробраться сюда по - тихому у них не получится.

Рукояткой пистолета Склим одним ударом разбил стекло , прижался спиной к стене , на случай меткого стрелка с улицы.

Стекло осыпалось на дощатый пол , пропуская в помещение голоса людей и звуки машин.

- Эй , Склим!

Голос Жара.

Склим усмехнулся , крикнул:

- Чего тебе , Жар?

- Ты это... Не стреляй , Склим. Какого ты...

- Склим сдавайся , - это уже кричит ему Рембе Оуп: - Выброси пистолет в окно и выходи - руки над головой.

- Склим, ты их убил , - голос Жара начал срываться в хрип и он натужно закашлялся.

- Туда им и дорога , Жар.

- Слушай , - продолжал кричать Жар Дар: - Это все из - за Ирги? Это из - за развода - то? Склим , они просто упекут тебя в психушку и все.

Склим громко рассмеялся , крикнул в ответ.

- И все?

Он услышал , как Жар тоже посмеивается , а может это ему послышалось.

- Ты слышишь меня?

- Слышу. - Склим поморщился от боли.

Его начало мелко знобить.

- Не лезь сюда , Жар , - крикнул он: - Сиди , где сидишь , парень.

Он глянул вниз на кисть правой руки - кровь густеющими наплывами покрывала костяшки пальцев , вытекала из - под рукава.

- Склим , сдайся сейчас , пока не приехали департаментские. Не хочу , чтобы тебя пристрелили , Склим. Хочешь , пойду к твоей Ирге и скажу ей , какая она паскуда...

- Ты- добрый парень , Жар , - он усмехнулся , глядя в разбитое окно на зеленеющие ветки ближайшего тополя: - Она не поймет.

- Так это значит из - за нее? Ну , что я говорил?

Последнее Жар сказал , видимо кому - то , кто находился с ним рядом.

Вот и улетел.

И дым и грохот и огонь.

- А все - таки я еще ничего. Два выстрела и оба в "яблочко" , - пробормотал он.

Осталось шесть патронов.

Агенты мертвы , а значит у пришельцев будет время уйти. Район тут небольшей , через пару часов все узнают о происшедшем , а уж чтобы сложить два и два , особых способностей не надо , поймут.

Склим высунул левую руку в ощетинившейся осколками стекла оконный прем и трижды выстрелил вверх.

- Бах - ба - бах!

Больше шума - больше разговоров.

- Эй , ты чего это , Склим? Твою...

- Не суйтесь ко мне.

Три патрона в барабане.

У него в кабинете в сейфе еще четыре упаковки патронов к "До - До" и полицейский карабин. А карабин , я скажу вам - это вещь!

Он мог видеть со своего места деревянный столб навеса , с лохмотьями облупившейся синей краски , часть толстого ствола тополя и свисающую вниз ветку , с яркими в солнечном свете , зелеными листьями.

Глядя на листья он вспомнил , как в такой - же вот солнечный день , шел с еще маленьким сыном по тротуару , держа его за руку , шел размеренно и неспеша.

- Сынок , сынок. Так получилось.

В тот день , шагая по залитой солнечным светом улице , он был счастлив.

- Я был счастлив.

Боль становилась сильнее.

Патроны в кабинете.

Склим отшатнулся от окна и начал пятиться назад , когда услышал за своей спиной бесцветный голос Ку Фина:

- Брось ствол , руки за голову!

Склим замер.

Черный ход...

Жар - ленивый , сукин сын , закрыть дверь , значит ее запереть!

Недавнее видение из прошлого опять напомнило о себе тоскливым чувством.

- Сынок , сынок , - он покачал головой.

- Я тебе не сынок, сука , - отозвался за его спиной Ку Фин.

Он усмехнулся , сказал Фину:

- Да. Ты - сука.

Склим прыгнул в сторону , разворачиваясь лицом к противнику , и в грохоте , дыме и огне , получил пулю под левые ребра. Падая , как во сне , он видел свою левую руку с пистолетом , поднятую влево и вверх.

Он еще не коснулся пола , а его "До - До" уже громыхал на весь мир , изрыгая из своего короткого ствола огонь и дым.

Обе выпущенные им пули ушли в потолок , разбили штукатурку , брызнула щепой старая дранка.

Склим увидел Ку Фина , уже упав на пол.

Тот стоял широко расставив ноги , глядел на него своими равнодушными водянистыми глазами , и обеими руками держал блестящий длинноствольный "Ре - сок".

- Б - ба - ба - бах...

Фин нажимал на курок и пистолет в его руках , направленный на упавшего Склима , дергался и выплевывал дым и огненные брызги.

Дернувшись несколько раз , Склим замер. Он лежал на правом боку , неуклюже завернув за спину правую руку , и из - под него расплывалось на полу бурое и вязкое.

Рядом с ним валялся его "До - До".

- Что? Он?... - это появился Жар Дар.

Раскрасневшийся , с громкой одышкой , он вышел из - за спины Ку Фина и удивленными глазами смотрел на лежавшее на полу тело.

- Эй , Склим.

- Готов , сука , - и Ку Фин демонстративно плюнул в лежавшего.

Но Склиму было уже все равно.

******* *******

Часть третья.

Я вернулся.

Глава первая.

Все будет хорошо.

Василий Юрьевич Герман поднялся из мягкого , обитого черным драпом кресла , навстречу посетителю.

В дверь , их с Аллой , квартиры - тюрьмы , вошел начальник секретного отдела по пришельцам , полковник департамента юстиции Мур Ххок - среднего роста шатен , сорокапятилетний , крепкого телосложения мужчина , с невзрачными бесцветными глазами , под густыми черными бровями. Как обычно он был одет в белый мундир с золотыми погонами полковника и с надвинутой до бровей , фуражкой.

Герман только что вернулся из послеобеденной прогулки по "загону" , как он называл усадьбу для содержания пришельцев , окруженную по периметру высоким , из красного кирпича забором , перед которым шел еще один - из колючей проволоки. Часовые , стоявшие на пулеметных вышках , за многие годы привыкли к прогулкам "подопечных" , и лениво поглядывали сверху на их передвижения внутри периметра.

В такие пасмурные и дождливые дни , как сегодня , экипаж "Странника" обычно отсиживался под крышей большой деревянной веранды. Как всегда играли в шахматы или вели беседы на одни и те же надоевшие темы.

Сегодня Герман проиграл три партии Леониду Семенову и выиграл одну у Кларка Смита.

Полковник Ххок прошел на середину зала и сухо произнес:

- Собирайтесь.

И никакого тебе обычного "здравствуйте".

В глазах главного тюремщика светился холодный огонь.

- Добрый день , полковник , - сказал Герман. - Что - то произошло?

- Узнаете в свое время.

С кухни в белым переднике , одетом поверх красного в белый горошек платья , вошла Алла.

- Здравствуйте , полковник , - сказала она.

Тот коротко ей кивнул и произнес:

- Жду вас за дверью. На сборы даю пять минут.

И вышел.

- Сборы? - Она непонимающе посмотрела на мужа: - Уезжаем?

- У нас пять минут , Алла. Одевайся.

Она пожала плечами и , снимая передник , ответила:

- Я одета.

Герман шагнул к жене и обнял ее.

- Приготовься , что - то будет. Думаю наш отдых закончился. Алла...

С кухни тянуло запахом готовящегося пирога.

******* *******

Во дворе администрации - одноэтажного , длинного здания , выстроенного из красного кирпича , справа от которого высокий забор , заканчивался массивными , выкрашенными свежей ярко - красной краской , железными воротами , стоял громоздкий черный автобус , с забранными решеткой окнами. Сами окна были закрашены белой краской.

От квартир - камер до администрации вела узкая , вымощенная шлифованным булыжником дорожка , вокруг которой росли редкие невысокие сосны.

Вся местность , окруженной забором усадьбы , с ухоженными газонами и немногими постройками- кухней , казармой охраны , двумя глухими без окон кирпичными складами и торчавшей на небольшем пригорке верандой , просматривалась хорошо.

Дорожка , еще мокрая от недавно прошедшего дождя , в нескольких местах блестела неглубокими лужами. Из маленького просвета в низких тучах выглянуло яркое солнце.

Рядом с автобусом , разделившись на две неравные группы , стояли офицеры. Человек двадцать. А у самих ворот застыли , заглушив моторы , два зеленых армейских грузовика , с сидевшими в кузовах машин офицерами , и черная легковая машина с офицером - водителем за рулем. Черная машина блестела на солнце лаком и чистыми стеклами салона.

Некоторые офицеры курили.

Вереницу пришельцев вели двое охранников спереди и двое охранников сзади. Полковник Ххок шел впереди всех.

Дойдя до конца дорожки , пришельцев подвели к автобусу и один из офицеров , открыв заднюю дверцу , выдвинул раскладную , железную лестницу под порогом.

- Прошу , - полковник Ххок указал им рукой на дверь автобуса: - Небольшое путешествие.

Пришельцы - арестанты поднялись в салон автобуса , разместились на жестких деревянных скамьях , стоявших вдоль стен , под окнами. Следом за ними поднялись десять офицеров охраны. На скамейке рядом с Германом сели Алла Кофман , и Леонид Семенов , напротив них - Кларк Смит , Сильвия Смит и Виктория Семенова. Одни офицеры расположились на скамейке у самого выхода , другие прошли дальше , в начало салона.

Полковник Ххок молча посмотрел на усевшихся пришельцев и офицеров и , оставшись снаружи , не говоря ни слова , с силой закрыл дверь.

Белая краска на окнах не давала что либо увидеть , кроме мутных теней решеток.

Послышались короткие команды , топот ног и , спустя пару минут , заревели моторы автобуса и машин у ворот.

- Пошел! - раздался чей - то далекий крик.

Что - то со скрежетом зашумело и они медленно поехали.

- Что думаешь? - тихо спросила мужа Алла Кофман.

- Не знаю. Что - то произошло. Посмотрим. Наверное беда. Им нужен корабль. Столько лет нас тут мариновали , а теперь - собирайтесь. У них не было пилота , а теперь , видимо он появился.

- Думаешь они взяли Сергея?

- Всю жизнь не пробегаешь. Поймают.

Он не хотел пугать ее. Не говорил того , что думал об этом внезапном отъезде. Вероятность того , что Сенчина все таки поймали , была крайне высока , в противном случае объяснить происходящее , Герман не мог. Властям нужен пилот , без него корабль бесполезен. И пилота они трогать не будут - это факт. Но есть и другие методы воздействия , особенно , если под рукой имеются люди , дорогие этому , самому пилоту. А вот с ними церемониться не станут.

Он не сомневался , если так , то будут резать на куски. Хотя реальное положение дел он , конечно - же , не знал.

Автобус набрал скорость , сидящих на скамейках качало.

Ехали около часа , молчали.

Наконец автобус замедлил движение , перевалился через какое - то препятствие и , свернув направо и проехав еще около минуты , остановился.

Мотор чихнув , заглох.

До Германа донеслись неразборчивые крики снаружи и спокойный ровный голос водителя автобуса , сидевшего за глухой железной перегородкой.

Дверь открылась.

Снаружи стоял полковник Ххок.

- Выходим , - сухо произнес он и отошел в сторону.

Сначала из автобуса вылезли офицеры охраны , те, что сидели у выхода , следом за ними экипаж "Странника".

Герман огляделся.

Они находились внутри большего помещения , вроде ангара , с высоким железным потолком. Окон в помещении не было. Тусклые электрические лампочки , висевшие вдоль потолка , лили вниз мутный желтый свет. В метрах десяти от стоявшего автобуса , призрачно отсвечивала кирпичная стена с приоткрытой дверью , у которой стояли четверо офицеров.

За дверью горел свет.

- Пошли , - сказал полковник Ххок и направился к приоткрытой двери , остановился у нее , давая пройти сперва трем офицерам , а потом пленникам.

Герман вошел в узкий коридор , где из - за малого пространства , свет тусклых ламп казался ярче. Оштукатуренные стены , потрескавшиеся , местами являли взгляду ровную кирпичную кладку.

Метров тридцать прошли до небольшой комнаты , со стульями вдоль стен.

Полковник жестом руки указал на стулья и пленники , не говоря ни слова , сели на них.

В стене этой комнаты была закрытая деревянная дверь , возле которой встали полковник и трое офицеров , еще четверо офицеров остались стоять у выхода в коридор.

Полковник вынул из нагрудного кармана круглые часы на блестящей цепочке , посмотрел на циферблат и сказал:

- Подождем.

Прошло еще около двадцати минут.

И вот , далеко в коридоре , послышались голоса , и по мере их приближения , Герман начал различать слова говоривших.

- Господин полковник объяснит.

- Вы вырвали меня в самый неподходящий момент. Меня - старшего офицера , как какого - то... Сегодня - же сообщу господину министру!

В проеме двери появился Семен Кисловский - новенький синий мундир полковника от науки был безукоризнен , начищенные до блеска черные ботинки , играли бликами.

Герман узнал его сразу.

Последний раз он видел Кисловского года три назад, когда их , пришельцев , собрали в здании администрации тюрьмы - усадьбы. Кисловский старался тогда выглядеть этаким бодрячком , но получалось это у него плохо. Он целый час мямлил , что - то , о "сотрудничестве" и о "будущих благах".

Герман показно , с равнодушным видом смотрел на вошедшего полковника от науки.

Тот , увидев экипаж , смутился , но быстро взял себя в руки , козырнул перед полковником Ххоком.

- Здравия желаю , господин полковник.

Ххок не потрудился козырнуть в ответ , только сказал:

- И вам не хворать. Долго добирались , полковник.

- Дороги отвратительные , - от недавней строгости Кисловского не осталось и следа: - Потом , колесо прокололи.

Полковник Ххок посмотрел на Германа и сказал:

- Василий Юрьевич , пойдемте , потолкуем немного.

Они вышли в коридор и Ххок подал стоявшим там офицерам знак , оставить их наедине. Офицеры молча козырнули и удалились в самый конец коридора , где остановились , поглядывая на беседующих.

- У меня нет времени , Василий Юрьевич. Но для этого разговора... - полковник Ххок говорил спокойно и даже душевно , с нотками дружеской теплоты в голосе : - Хочу вам сказать , что вы проиграли.

- Не понимаю вас , полковник.

- Скоро поймете. Я никогда не оставался в проигрыше. Ни разу в жизни. Но ваше упорство , под конец , начало действовать мне на нервы. Я уважаю вашу позицию и прекрасно все понимаю , как и вы , собственно. Но и вы поймите меня. Я не зверь и не чудовище. Но обстоятельства сложились таким образом , что у меня не остается выбора , как только то , что я намерен сделать. Видите ли , мое руководство , э - э... решило отправить меня на преждевременную пенсию , - он грустно усмехнулся, но взгляд его оставался холодным , мертвым: - Знаете , что это означает? Пуля в затылок. Кто много знает - плохо спит. Поэтому , так или иначе , но сегодня вы поднимете корабль и отвезете меня и моих людей на ваш звездолет.

- Господин полковник. - Герман устало вздохнул: - Это беспредметный разговор. Я не пилот. Вы это знаете. Вы можете убить нас всех , но без кодов доступа , которые знают лишь пилоты , планетолет не взлетит. Можем у него даже ритуальные танцы исполнить. Хотите?

Ххок улыбнулся и сказал:

- Обойдемся без танцев. Вы еще не знаете. Но немного терпения. Вы моралист , а значит проигравшая сторона. Таких всегда посылают пробивать лбом стены , но послали - то вас умные люди , такие как я. Побеждают всегда , практичные люди. Если - бы не запрет господ министров , то корабль уже давно был - бы наш. Но... Я согласен на сегодня. Хе , я никогда не верил , что ваш покойный капитан , тот еще тертый калач , пошел на высадку , имея в запасе лишь сопляка пилота. Это глупо. А дураком , на сколько мне известно , он не был. Все просто. Вы были с ним друзьями , вы - штурман , и я уверен , что - пилот.

- Вы ошибаетесь.

- Ну , Василий Юрьевич , полно те , ребячиться. Мы взрослые люди. Я предлагаю вам , не доводить дело до крайности , мне это будет неприятно.

Герман молчал.

- Как хотите. Тогда начнем.

Они присоединились ко всем собравшимся в комнате.

Офицеры открыли дверь и за ней оказался еще один коридор.

Пошли.

Метров через двадцать в нос Герману ударил неприятный запах , затхлости и тухлой рыбы. Коридор тянулся на несколько десятков метров. По правую сторону находились закрытые , железные двери и редкие окошки , с опущенными занавесками по ту сторону.

- У вас здесь какой - то склад , господин полковник? - спросил Герман , шагая за ним следом.

- Был. Не так давно хранили рыбу , теперь... Тут хороший ледник. Глубоко.

Коридор повернул налево , и закончился освещенным электролампами большим помещением , в котором стояла охрана - восемь офицеров.

И снова ни одного окна. В стене напротив дверь.

Ни столов , ни стульев.

Герман не заметил , как Ххок подал офицерам знак ( если он вообще это сделал ) , те сразу приблизились к землянам , взяли каждого под руки , по двое.

Крепко.

- Мы не убежим , господин полковник , - сказал Семенов.

- Я знаю , - ответил тот.

Открыли дверь и трое офицеров вместе с полковником Ххоком первыми вошли в нее , потом повели землян.

Освещение в этой комнате - просторной как зал , было ярким , почти слепящим. Под низким потолком горели большие лампы , ярко освещая длинный высокий стол , возле которого собрались трое в белых , врачебных халатах. На головах врачей были надеты белые приплюснутые колпаки - шапочки.

Врачи стояли спиной к вошедшим и о чем - то тихо разговаривали - ждали. Двое из них стояли в изголовье стола , третий , чуть в стороне.

Курил.

Герман глянул на стол.

"- Нет!"

На столе лежала женщина - обнаженная. Ее до пояса укрыли белоснежной простыней , оставив неприкрытыми грудь и живот.

Герман дернулся , но крепкие руки офицеров - охранников не оставляли шансов вырваться.

На столе перед вошедшими лежала Светлана Ланина.

Ее руки и ноги приковали к столу наручниками.

Их взгляды встретились.

Ланина дрожала. Нижняя ее губа была разбита и опухла , правый глаз заплыл и вся правая сторона ее лица приобрела синеватый оттенок , покрытая ссадинами и глубокими царапинами.

За спиной Германа что - то воскликнула Алла.

Он не разобрал , что.

Другие не проронили ни слова.

Полковник Ххок повернулся к вошедшим и , не глядя на Германа , спросил у кого - то за его спиной:

- Не хотите - ли поздороваться? Хотя конечно , ваша теперешняя жена не в пример грудастее прежней. А , господин полковник?

Кисловский вышел вперед. На его растерянном лице , появилась глуповатая извиняющаяся улыбка. И весь он как - то ссутулился , руки сунул в карманы брюк.

- Вы определились с материалом , доктор? - спросил полковник Ххок одного из врачей - высокого широкоплечего , в маленьких блестящий очках.

Тот ответил:

- Так точно , господин полковник. Сначала изымим грудь и ...

- Эти объяснения лишние , капитан , - полковник Ххок покачал головой: - Главное , чтобы она была жива , как можно дольше. А потом я отдам вам остальных по - порядку. Что скажете на это , Василий Юрьевич?

И тут Герман услышал голос Кисловского.

- Здравствуй , Света. А я , вот тут , значит...

Она не смотрела на него , словно не слышала. Взгляд Светланы Ланиной был направлен на Германа и тот , под этим взглядом со стола , словно окаменел.

Он смотрел на нее и видел ту , худенькую маленькую девочку , которую им с Аллой привезли в центр подготовки по решению кадровой комиссии , ту , что одернув свое длинное зелено - желтое платьице , и в волнении теребя жидкие светлые косички , спросила тогда:

- Здравствуйте. Вы мои , папа и мама?

- Нет , Света. Я не твой папа. Можешь звать меня дядей Васей , а мою жену тетей Аллой , - он обнял Аллу за плечи.

И тогда Света спросила его серьезно , глядя в глаза:

- Вы будете моим попой? А она мамой?...

Кисловский застыл в трех шагах от операционного стола , молча смотрел в пол.

- Я согласен , полковник , - произнес Герман.

- Шах и мат , Василий Юрьевич. Шах и мат , - полковник Ххок повернулся к нему лицом: - Даже скучно , никогда не проигрывать. А теперь - едем. У нас сегодня есть дела.

За спиной Германа царила гробовая тишина.

******* *******

Они уже несколько часов тряслись все в том же шумном автобусе.

Полковник Ххок сделал лишь одну остановку - в лесистой местности , у подножия высокого холма.

Приказав всем выйти из автобуса , он с иронией , сказал:

- Мальчики - направо , девочки - налево.

Автобус сопровождали два армейских грузовика. В кузове каждого грузовика ехали человек тридцать офицеров охраны.

После остановки , автобус долго и мучительно , надрывно гудя мотором , взбирался вверх по крутому подъему , иногда сильно кренясь на поворотах , скрипел и стонал своим железным кузовом.

Герман сидел закрыв глаза и обняв Ланину за плечи. Та , одетая в какую - то засаленную робу и положив голову ему на плечо , казалось , спала.

За все время она не сказала ни одного слова.

За закрашенными окнами стемнело и под потолком салона загорелась одна тусклая лампочка , делая сидевших на скамейках людей похожими на больших кукл.

И вот автобус остановился.

Герман не двигался.

Скрипнув , открылась дверь , и в свете прожекторов , разрезающих густую темноту ночи , показался полковник Ххок. За его спиной выстроилось оцепление охраны.

- Прошу на выход , господа пришельцы. - сказал он.

Герман коснулся подбородка Светланы , произнес:

- Просыпайся , дочка.

Она подняла лицо и непонимающим взглядом посмотрела на него , и потом , спустя несколько мгновений , осознание происходящего вновь вернулись к ней , заполнив ее глаза ужасом и безысходностью.

Герман коснулся ладони Ланиной и сказал , тихо:

- Все будет хорошо.

Все вышли из автобуса на бетонную площадку , около пятидесяти метров в поперечнике , стояли рядом , друг с другом и смотрели на возвышающуюся по близости высокую , освещенную снизу лучами прожекторов , деревянную башню.

Полковник Ххок , стоявший чуть в отдалении , произнес бодро:

- Не робейте , Василий Юрьевич. Корабль вас ждет.

- Не делай этого, Вася , - тихо произнесла рядом Сильвия Смит: - Они все равно нас убьют. Не отдавай им корабль.

Герман посмотрел на нее.

Она стояла высокая и прямая , слабый ветер слегка колыхал ее светлые волнистые волосы - лицо строгое , решительное.

Он не ответил и , обняв Ланину за плечи , пошел вперед рядом с Аллой.

Кисловский шел отдельно , почти вплотную к полковнику.

К башне вела широкая бетонная дорога , огражденная с обеих сторон двойным забором из колючей проволоки , через каждые метров десять стояли часовые - угрюмые офицеры. Справа луч прожектора выхватил из мрака пулеметную вышку.

Стоявшие вдоль дороги офицеры , бодро козыряли перед проходившим мимо полковником Ххоком , провожали равнодушными взглядами идущих пришельцев и офицеров охраны.

Позади возник топот. Герман в пол оборота оглянулся - человек тридцать офицеров в белых мундирах , перетянутых крест на крест черными узкими ремнями , замыкали шествие к башне. Каждый в белых перчатках , вместо фуражек , одеты белые пилотки , у каждого на ремне кобура.

Двое офицеров - охранников распахнули перед полковником Ххоком ворота из колючей проволоки , взяли под козырек.

За воротами идущие , вошли в низкий деревянный пристрой , примыкавший к башне. Здесь все было освещено яркими электрическими лампами и на противоположной стороне коридора , метрах в десяти от входа , стояли еще двое охранников. И вот они оказались внутри башни.

Массивные деревянные фермы уходили до самого верха , держали стены башни и витые лестничные марши , опирались концами в бронированное тело корабля. Планетолет покоился на выдвинутых амортизаторах и их широкие опоры , под его весом , на пол метра погрузились в грунт.

Герман посмотрел снизу вверх на давно безмолвствующие дюзы ходовых двигателей. Корабль освещался яркими лампами , а под ним расположились несколько деревянных строений , видимо , служивших казармами для охраны. Под кораблем росла трава , которую очевидно недавно выкосили - торчали зеленые стебли и в земле повсюду были отметины , не то мотыг , не то лопат. В окнах строений горел тусклый свет.

- Каково? - спросил у Германа полковник Ххок: - Впечатляет?

Тот не ответил.

Подошли к трапу и начали подниматься по стальным рифленым ступеням.

"- Ты дождался , старый друг , " - думал Герман , держась за поручни: - " Уже скоро."

Ланина поднималась перед ним , сразу за тремя офицерами охраны и полковником.

Герман оглянулся. На трап уже взбирались офицеры в белых пилотках - группа захвата. Когда "Буря" состыкуется со "Странником" , они вступят в игру.

Входной люк был открыт и за ним матово светилась , просторная кабина лифта.

В лифт вошла первая партия людей- полковник Ххок, Герман , Ланина , Кисловский и шестеро офицеров. Было похоже на то , что полковник Ххок бывал на "Буре" не раз - он поднял к панели управления лифтом руку и нажал на светящуюся оранжевым огоньком , клавишу с надписью "ИО" - инженерный отсек.

Внутренний люк мягко закрылся и кабина лифта заскользила вверх.

- Наверное , приятно снова оказаться тут? - спросил у Германа полковник Ххок: - Не забыли навыки , Василий Юрьевич?

- У меня хорошая память , полковник.

Тот громко и казалось , искренне , рассмеялся.

Лифт остановился на третьем ярусе "Бури" , где располагался инженерный отсек , и его внутренний люк открылся.

Все вышли.

Герман ожидал увидеть ряды аппаратуры и пять противоперегрузочных кресел , но увидел другое. Все пространство инженерного отсека было превращено в пассажирский салон - шесть рядов , громоздких , обтянутых черной кожей кресел , по шесть штук в каждом ряду , практически заняли весь отсек. Оборудование отсутствовало.

На белом гладком потолке ярко горели осветительные панели. Значит энергоустановку уже запустили , возможно сегодня или несколько дней назад.

Герман глянул на Кисловского.

Тот молча ждал приказ полковника.

- Ну, что-же , прошу , - пригласил жестом руки полковник Ххок: - Пора занимать места. А вот дочка ваша , Василий Юрьевич , останется здесь.

- Она пойдет со мной , - твердо заявил Герман , глядя тому в глаза: - И сядет рядом со мной.

- По - моему , вы выбрали не удачное время для торга , Василий Юрьевич.

- Это мое условие.

Полковник Ххок немного подумал и , мягко улыбнувшись , произнес:

- Хорошо. Пойду вам навстречу. Полковник Кисловский будет по левую руку от вас. Он во многом разбирается и ему даны инструкции на случай , если что - нибудь, э - э , пойдет не так. Стрелять , к сожалению , нельзя...

Герман посмотрел на Семена Кисловского.

- Оружие вам выдали , полковник? - спросил того полковник Ххок.

- Так точно , - и Кисловский мягко похлопал себя по бедру , где пристегнутые к ремню висели узкие кожаные ножны , из которых торчала длинная , украшенная серебристым шариком , рукоять клинка.

Герман первый раз за сегодняшний день увидел у Кисловского оружие.

Даны инструкции.

Учтем.

Вдоль округлой стены отсека наверх вела узкая стальная лестница , по которой Герман , Ланина , полковник Ххок и Кисловский поднялись в отсек управления , где их уже дожидались двое офицеров , стоявшие по правую сторону лестницы.

Отсек управления был меньше ИО и в нем едва уместились два ряда кресел , по три в каждом ряду , длинная приборная панель со штурвалом перед вторым передним креслом и прозрачный шкаф , с шестью легкими скафандрами , класса "Янтарь".

Все расселись по своим местам.

На передние три кресла сели Кисловский , Герман и Ланина , в полутора метрах от них , за узкой приборной панелью - полковник Ххок и двое офицеров.

По лестнице вбежал кто - то из офицеров , и Герман услышал за своей спиной слова:

- Господин полковник , весь личный состав на местах , подопечные размещены , люк закрыт.

- Хорошо , капитан. Займите свое место , мы сейчас отправляемся , - и Герману: - Смелее , Василий Юрьевич - начинайте. А мы тут рядом.

Кисловский угрюмо смотрел перед собой.

- Ты как? - Герман посмотрел на Светлану.

Та не ответила.

- Полковник , - сказал Герман: - прикажите отвести ваших людей , от корабля.

• Те люди не мои , - ответил тот: - Начинайте , и без глупостей. И вот что , господа , - он обратился к офицерам , почти по - отечески: - Дело необычное , и хотя вас готовили к этому дню... Одним словом - вы крепкие парни. Уже следующим утром , только мы будем господами на Тверди. Мы спустимся на нее как боги. О нас будут слагать легенды , на нас будут молиться , - послышался их сдержанный смех: - Для каждого из вас найдется свое большее дело. Вперед!

******* *******

"Буря" быстро пронзил низкую густую облачность , и в экранах слежения и верхних овальных иллюминаторах , вспыхнули дрожащие звезды - корабль , мелко дрожа , с ревом маршевых двигателей , стремительно набирал скорость.

- Все системы работают нормально , - отчитался ровным мужским голосом , компьютер: - Рысканье и тангаж в норме.

Перегрузки придавили людей к креслам.

Герман смотрел перед собой в экран слежения - звезды больше не принадлежали небу Тверди , они сейчас были его.

- Три минуты - полет нормальный.

Компьютер выводил "Бурю" на орбиту планеты , и там Герман возьмет управление на себя. Он словно слился с планетолетом воедино , с его мощью , с его устремлением ввысь.

Еще несколько минут назад , Герман сомневался в успехе задуманного , ждал реакции , следившего за его действиями , Кисловского , и когда он ввел последние поправки в график полета и услышал , как тот сказал полковнику Ххоку -"все правильно" , успокоился.

"- Что - же , Семен ," - подумал Герман:" - лучше сейчас , чем так всю жизнь".

- Все системы работают нормально.

******* *******

Смолк грохот маршевых двигателей - корабль вышел на расчетную высоту и скорость , и сразу - же возник ровный низкий гул атомного ускорителя.

Перегрузки , которые при старте , казалось , раздавят людей в их креслах , теперь уменьшились , но все равно оставались сильны.

"Буря" - послушная управлению Германа , вышла на высокую орбиту и , продолжая разбег по невидимой спирали , уходила дальше от планеты. В правом иллюминаторе Твердь теперь была видна полностью , как огромный бело - голубой шар. Белые воронки облачных циклонов покрыли восточную часть большого , черного из - за тени , океана , и выглянувшее на востоке Солнце наполнило тонкую полосу атмосферы прозрачным голубым светом.

На штурманском экране , где синим курсивом обозначился путь "Бури" , светилась красная пологая линия , с мигающим кружком , обозначавшем "Странник".

В верхнем левом углу экрана обе линии соприкасались.

"Буря" летела , не догоняя "Странник", а двигалась навстречу ему.

Кисловский молчал.

Герман посмотрел на Ланину.

Планетолет , облетев Твердь , по увеличивающейся спирали , мчался к звездолету.

Герман произнес:

- Компьютер , установить связь со "Странником".

И борясь с перегрузками , с трудом протянул правую руку к приборной панели , нажал на светящуюся красным светом кнопку "блокировка звукового оповещения" , и другую , в верхнем ряду кнопок - "блокировка маневровых двигателей".

На экране перед Кисловским загорелась надпись "связь установлена".

- Говорит Герман. "Странник" , отвечайте.

Через пару минут Герман снова произнес:

- Вызываю "Странника" , отвечайте.

Ничего.

- Все так и должно быть?- громко спросил со своего места полковник Ххок.

- Стандартный запрос , - ответил ему Кисловский:- Все нормально.

Прошло еще пять минут.

Герман следил на экране за медленным передвижением синей отметки к красной.

И тут возник голос.

- Я , я это!

На небольшом экране связи появилось заросшее рыжей бородой , едва знакомое лицо. Светлые волосы говорившего свисали на плечи сальными , слипшимися локонами.

- Здравствуй , Ганс.

Тот помедлил и вдруг произнес - порывисто , взволнованно:

- Я - Ганс Вульф! Я это! Я , я!

- Привет, парень. Как у тебя дела?

Тот непонимающе уставился с экрана на Германа , провел рукой по своим всклокоченным волосам , спросил:

- Василий , э - э - э , Юрьевич?

Герман улыбнулся ему и ответил:

- Узнал? Мы возвращаемся , парень. Что у вас?

- Возвращаетесь?

- Степан далеко?

- А - а - а... Никого нет. Все погибли. Давно. Это было очень давно. А вы... Вы уже летите? Это - вы?

- Ганс , это мы. И мы уже летим.

И Вульф заплакал - истерично , надрывно , размазывая по заросшему лицу слезы , закричал:

- Я так рад! Теперь все будет , как раньше. И я... Я не буду один! Я снова стану человеком. Человеком! - он вдруг рассмеялся сквозь слезы: - Мы их прогоним. Вместе.

Герман молча слушал Вульфа.

О Чужаках , что прячутся в агрегатном , о фальшивой Луне , о погибшей много лет назад команде корабля...

На экране загорелась красная надпись:

" Пилот , внимание.

Смените аварийный курс. Ваш курс на столкновение. Совершите маневр на уклонение или погасите скорость до безопасного значения."

Безопасного значения уже не получится.

- Ганс , - спокойно заговорил Герман: - Тебе придется , кое , что сделать в одиночку.

- А вы? Вы же уже летите... - он непонимающе таращился на него с экрана.

- Мы не сможем. "Буря" захвачена...

- Заткни ему глотку! - заорал позади полковник Ххок.

Кисловский не шелохнулся , не издал ни одного звука.

- Компьютеру звездолета! - произнес Герман.

- Слушаю вас, штурман Герман , - отозвался спокойный голос бортового компьютера "Странника".

- Кисловский , убей его! - это полковник Ххок.

Герман заговорил , не обращая внимания на крики за своей спиной:

- Подтверждаю смерть капитана Стрижова. На правах старшего офицера передаю командование инженеру корабля - Гансу Вульфу. Код полномочий - Вяз , 200894755.

- Убей ублюдка!...

Перегрузки продолжавшего разгон двигателя заставляли всех людей оставаться на своих местах.

- Падаль! - кричал полковник Ххок: - Трусливая , поганая...

- Я тебе верю , Ганс. - Герман продолжал говорить: - Компьютер тебе поможет. Кончится твое одиночество. На планете остались Сенчин и Горин. Забери их. Слышишь , меня?

Новая надпись на экране:

" Немедленно измените курс!"

"- Ну, чтоже , " - подумал Герман:" - Я много лет ждал этого дня."

И тут Кисловский громко и отчетливо воскликнул:

- Простите меня все! Если сможете.

- Уже прощен , - произнес Герман и стало совсем тихо.

Двигатель смолк и вместе с тишиной , появилась невесомость.

Снова сменилась надпись на экране:

"Снимите блокировку автоматического маневрирования корабля."

Герман растегнул ремни безопасности и легко повернулся в кресле , посмотрел назад.

Полковник Ххок висел над своим креслом вверх ногами и отчаянно рубил вокруг себя воздух , длинным , сверкающим лезвием ножа. Двое других офицеров также успели выбраться из своих кресел. Один , с удивлением на широком лице , плыл к правой стороне отсека , в сторону большего овального иллюминатора , другой - парил под потолком , спиной вниз.

Герман повернулся к Ланиной.

Она недоверчиво смотрела ему в лицо.

- Все будет хорошо , дочка: - сказал он: - Не надо бояться. Все кончится. Мы обязательно встретимся с тобой. Там.

В глазах Светланы появилось понимание, казалось, что страх действительно отступил от нее.

- Кончится сейчас , - эхом отозвалась она , и Герман увидел на ее губах , неуверенную улыбку.

- У тебя были смешные косички , - произнес он.

Сработала противометеоритная система звездолета - яркий малиновый луч на мгновение соединил оба корабля , и "Гром" ахнул неслышимым взрывом , превратившись в ослепительную большую звезду.

И все кончилось.

Как обещал Герман.

******* *******

Глава вторая.

Офицеры.

Раннее утро.

Начинающийся рассвет робко осветил полосу пасмурного неба , над низким темным горизонтом. Вокзал Белого Города Блистающей Выси продолжал свою размеренную , расписанную в графиках прибытия и отправки поездов , жизнь.

Пятиэтажное здание вокзала , все еще ярко освещенное снаружи кованными фонарями , горделиво возвышалось над пассажирскими платформами , белым , недавно отремонтированным фасадом. На первой платформе стоял пассажирский поезд и провожающие прощались с отъезжающими.

У дверей каждого вагона собрались группы людей - женщины в дорогих платьях и оригинальных кричащих шляпках , мужчины- важного вида господа в строгих костюмах. Кое - где , между стоявшими взрослыми , бегали их дети - озорничали.

Двое грузчиков в серых комбинезонах с брезентовыми передниками и в растоптанных сапогах , толкали в сторону ближайшего перрона большую тележку до верху груженную чемоданами и сумками.

Выкрашенный в синий цвет с белыми колесами паровоз , уже стоял под парами , распространяя вокруг запах угольного дыма и пар. Последние вагоны состава плавали в размытой мути утреннего тумана.

Проводник пятого вагона - среднего роста , дородный мужчина в зеленом мундире , вынул из нагрудного кармана круглые серебряные часы - посмотрел на циферблат.

- Господа , - учтиво произнес он , обращаясь к трем десятками собравшихся у вагона: - мы отправляемся через десять минут. Прошу войти в вагон. Прошу , господа.

Паровоз издал пронзительный высокий свист.

Из парадных золоченных дверей здания вокзала вышел третий заместитель начальника вокзала. В безукоризненно чистом синем мундире и такой - же синей форменной фуражке. На левом кармане его мундира красовалась позолоченная бляха. Хромовые , начищенные до блеска сапоги , напоминали ему о давно прошедшей молодости , о проведенных в Офицерском Корпусе беззаботных двух годах службы , после чего , его папа - влиятельный тогда человек по торговой части , перевел сына в железнодорожную службу.

В свои шестьдесят два года третий заместитель начальника вокзала , как говорили некоторые выглядел на пятьдесят пять.

Звали его - Илку Мнре.

Маленькие внимательные глаза на широком скуластом лице спокойно разглядывали толпы людей.

Он глянул на грузчиков , неспешно толкавших перед собой груженную тележку и испытав раздражение , отвернулся.

Илку Мнре поежился от несильного ветра , недовольно сморщил нос и поднял воротник. До окончания его рабочей смены осталось полтора часа.

Он подумал о белой , лежавшей у него на столе в кабинете папке , и почувствовал приятное чувство надежды. В папке лежало семь , исписанных его рукой листов "предложения" , и которую он намеревался сегодня отправить в департамент Знающих.

Последняя попытка выдвинуться вверх по служебной лестнице , перед скорой уже , пенсией.

Карьера у него не сложилась с самого начала - умер отец , а влиятельных родственников или знакомых , которые могли бы поспособствовать продвижению Илку - не было. Без отца - благодетеля , жизнь его приняла трудный и временами беспросветный характер. За многие годы службы он сумел дослужиться лишь до чина третьего помощника вокзала. И все.

Сколько молодых прохвостов , не имевших ни способностей , ни знаний , стремительно ушли вверх по служебной лестнице! Но у "молодых прохвостов" имелись связи в высших сферах чиновничьего аппарата , чего не имел он - Илку.

И Илку Мнре решил выдвинуться , посредством своих , как ему казалось , идейно продвинутых "предложений", адресованных высшему начальству. Но все его предложения отклонялись , без каких бы то ни было благоприятных для него последствий.

К великому его огорчению.

И вот , предложил он построить дороги исключительно для представителей Белой Касты , чтобы проезжая по ней , люди благородные не оскверняли мыслей своих от вида представителей Черной Касты.

И снова разочарование.

Правда , ему пришел ответ из департамента Знающих , с формулировкой "замечено". А это уже , что - то.

Ход его мыслей прервало появление помощника - Оол Ская.

То был молодой и расторопный парень.

Молодой.

Молодой прохвост.

Господин третий заместитель начальника вокзала не любил молодых. Они раздражали его своей подвижностью , нервировали внезапным громким смехом. Он не любил их потому , что сам уже шагнул в старость , оставив позади и подвижность и громкий смех.

И много , чего еще.

- Господин третий заместитель! - быстро заговорил Оол Скай , и его узкое лицо явило начальнику крайнее беспокойство: - Требуется ваше вмешательство.

- Ну , что там? - Илку Мнре недовольно посмотрел на своего помощника: - В чем дело?

- Грузовики , господин Мнре. На площади.

- Какие еще грузовики?

- С виду - армейские. Их там уже много. Я не считал , но... Мешают проезду машин и автобусов. Пассажиры жалуются.

- Я тебе зачем? Сам разберись с водителями , позови полицейских.

- Так если - бы обычные водители. А то - офицеры!

Илку Мнре непонимающе уставился на помощника , нахмурил кустистые брови.

- Офицеры в грузовиках?

- Именно. Под лейтенанты и лейтенанты. Меня игнорируют , а некоторые и облаяли! Вас то , как офицера , послушают.

Лесть подчиненного всегда приятна.

Илку Мнре действительно происходил из касты офицеров , но по содействию отца , вышел в отставку еще в молодости - под лейтенантом.

- Пойдем , - сказал он и решительно зашагал к вокзалу.

Заместитель Скай шел рядом , говорил приободрившись:

- Еще и нахамили. Совсем порядок соблюдать не желают.

Илку вошел в здание вокзала сам! Открыл тяжелую высокую дверь ( молодежь нерасторопная ) и , пройдя через заполненный людьми зал ожидания , вышел через парадную.

На широком каменном крыльце вокзала у круглых мраморных колонн собрались несколько мужчин , курили , окутываясь ароматным табачным дымком , тихо говорили , поглядывая на площадь.

По - утреннему немноголюдная площадь с высоким памятником Первому Офицеру (каменная фигура в мундире старинного образца с высоко поднятой в безмолвном призыве , рукой ) , приятно радовала глаз порядком и строгостью. Нарушали привычную гармонию грузовики.

Ближайшая к вокзалу сторона площади , обычно занятая легковыми машинами и автобусами , сейчас была буквально забита длинными зелеными армейскими грузовиками.

Он посчитал - тридцать два грузовика стояли в два ряда на привокзальной площади и к ним продолжали подъезжать , выползая из ближайшей Семнадцатой улицы , все новые и новые грузовики , выстраиваясь в третий ряд , задом к вокзалу. Ярко светили фары , вырывая из темноты фигуры людей в светлых мундирах.

Илку начал спускаться вниз по пологим мраморным ступеням лестницы , чувствуя некоторую растерянность от увиденного.

Центральный вокзал Блистающей Выси , грузовики какие - то...

А главное - никто не предупредил о них вокзальное начальство , не согласовал. Иначе , Илку об этом бы , знал.

Непонятно так - же зачем эти грузовики здесь , да еще в таком количестве!

Он ступил на тротуар и двинулся к ближайшему грузовику. Его помощник шел рядом - бодро , уверено.

- Хамье , натуральное хамье! - говорил Оол Скай : - А еще - офицеры.

Илку шел в некотором смущении , но без страха.

Несколько лет назад , здесь на вокзале , он крепко поскандалил с одним офицером - капитаном. Дошло до рук , да еще при подчиненных! Илку написал жалобу прямо в департамент Знающих( ходили слухи , что почти все доходы от железнодорожного сообщения идут непосредственно самому господину главному Знающему ) , и буквально через несколько дней офицер - обидчик униженно просил прощения у Илку. При тех же подчиненных.

Офицер , ты конечно - офицер , но место свое знай!

Случай тогда принял на вокзале широкую огласку , и даже господин начальник вокзала перестал выговаривать Илку Мнре свои замечания.

Илку в сопровождении помощника приблизился к квадратной запыленной кабине грузовика и , взявшись за кривую металлическую ручку , рывком открыл дверцу.

Водитель , действительно , оказался офицером - неслыханно , на его мятом , давно нестираном мундире , маячили в желтом свете ближайшего фонаря , погоны лейтенанта. Офицер , положив руки на "баранку" руля , откинулся на спинку сидения - фуражка заломлена на затылок , лицо худое , небритое. Было ему на вид около тридцати лет.

Илку лениво , как и положено вышестоящему чину ( заместитель начальника вокзала приравнивался к майору ) , козырнул и сказал требовательно:

- Заместитель начальника вокзала. Кто у вас старший?

К удивлению Илку , лейтенант не козырнул в ответ , а лишь с ленцой посмотрел на него - сверху вниз.

- Все вопросы к майору , - произнес лейтенант сухим скрипучим голосом.

- Какому майору?

- Майору Дарку.

- Потрудитесь выйти из машины , лейтенант , и разыскать вашего майора! - Илку повысил голос , но получилось как - то смешно - визгливо.

Офицер усмехнулся и сказал , указав рукой , куда - то влево:

- Вот наш , майор идет , господин заместитель.

Илку раздраженно захлопнул дверцу кабины , посмотрел в указанную лейтенантом , сторону.

- Бардак , господин Мнре , - откликнулся стоявший рядом Скай: - Вопиющий!

К ним уже приближались трое - двое полицейских и офицер.

Глядя на них неодобрительным взглядом , Илку медленно шел в их сторону. За несколько шагов до третьего заместителя начальника вокзала , офицер , шедший слева от полицейских , начал приветливо улыбаться , взялся за козырек своей изломанной фуражки и надвинул ее на затылок.

Он показался Илку пьяным.

Шедшие рядом с офицером полицейские , были лейтенанты - Мир Ун , полноватый , невысокого роста тридцати пяти лет , и Тоуб Су , сухощавый , того - же роста парень , лет двадцати трех.

Подошли.

Полицейские козырнули перед Илку Мнре , почтительно поздоровались , офицер - майор , тоже - по армейски коротко коснулся пальцами правой руки козырька фуражки , произнес с улыбкой:

- Майор Юс Дарк , честь имею , господа , - на его полном лице сияла радостная улыбка , словно он встретил своего старого приятеля.

Улыбка майора , Илку не понравилась , от нее неприятно исходила фамильярность или даже , насмешка.

Илку козырнул , буркнул "здравия желаю" и вопросительно посмотрел на полицейских.

- Документы в порядке , господин третий заместитель , - упредил его вопрос Мир Ун.

- Хотелось - бы лично взглянуть на них , - сказал Илку и стал сдержанно наблюдать за тем , как майор Дарк полез во внутренний карман своего заношенного кителя.

Через несколько секунд перед носом Илку появилась исписанная бумага с двумя красными круглыми печатями в нижних углах. Илку принял из руки офицера лист и внимательно прочитал написанное.

По мере чтения , им завладевал трепет и недоумение.

"...В связи с необходимостью..."

"...принятие вышеуказанного груза , возложить..."

"...Грузовые машины расположить непосредственно на привокзальной площади , для наибольшего удобства погрузки..."

"... Ответственность за соблюдением порядка возложить на майора Юс Дарка , второго полка..."

Прочитав подпись , стоявшую под одной из печатей , Илку Мнре совсем оробел. Подписано лично маршалом Акомой! Расшифровка , подпись , печать штаба Второй Офицерской Армии.

- Прибыли во исполнение , так сказать , господин , э - э - э... - майор Дарк вопросительно и вполне миролюбиво посмотрел в глаза Илку.

- Илку Мнре , - произнес Илку , отдавая документ обратно в руку майора , смотрел уже без строгости , спросил: - Но почему на центральный вокзал , майор?

- А - а... - тот нетрезво махнул рукой в сторону: - Вы же знаете , как это у нас бывает? Приказали - поехали.

- Обычно подобные мероприятия проводятся в черном городе на товарной станции , - сказал Илку: - Большое скопление грузовиков парализовало движение транспорта , и это только утренние часы.

- Мы люди подневольные , господин Илку Мре.

- Мнре , - стараясь быть вежливым , поправил он офицера.

- Да , прошу прощения. Но это не на долго. Уверяю вас , что мы не будем занимать вашу площадь весь день , - и офицер весело рассмеялся.

Илку почувствовал крепкий запах алкоголя , исходивший от майора Дарка. Он также обратил внимание на то , что мундир майора , далеко не нов и не свеж - мятый , застиранный , кое - где швы зашиты грубой и неумелой рукой. Белый когда - то воротник кителя , грязен.

Майор понял его взгляд , пожал плечами и сказал:

- Мы только что с передовой. Не было времени прихорашиваться , как на парад.

- А-а-а , - понимающе протянул Илку , впрочем ничего не поняв.

Где фронт и где Блистающая Высь?!

Фронтовой майор в столице , в Блистающей Выси - грязный , пьяный , вид отталкивающий , и смех этот пахабный! А ведь уже далеко не мальчик , да и чин. И грузовики еще эти...

- За порядком слежу лично , господин Мре.

- Мнре , - опять поправил его Илку: - Илку Мнре.

- Да , простите , я так и думал. Конечно , - произнес майор и вдруг рассказал похабный анекдот про девушку , имя которой путали на омерзительный лад.

Все смеялись.

Даже Илку.

На востоке разгоралась заря , становилось светлее.

- И как там у вас на фронте? - спросил майора Илку.

Что - то в лице майора изменилось - на его губах по - прежнему сияла простоватая улыбка , но глаза теперь смотрели зло.

- У нас на фронте , - сказал майор Дарк: - как у вас на вокзале - полный порядок. Наша Вторая Офицерская Армия сидит в окопах , кормит вшей и бережет покой страны.

И майор громко и совершенно развязано , как показалось Илку , заржал. Как какой ни будь сапожник.

Чем - то неприятным для Илку повеяло от этих слов , почудилось опасным, грязным. Он поспешил перевести разговор на другую тему , спросил:

- А что за грузы у вас , господин майор?

- Чепуха , - тот пьяно рассмеялся: - Грузы , как грузы - тряпье разное , обмундирование. То , се...

- Столько грузовиков и за обмундированием?

- Так ведь армия заведение большое , - и майор тут - же рассказал следующий , такой - же омерзительный на взгляд Илку анекдот , про одно заведение , куда не пускали продажных женщин.

Илку анекдот не понял , но смеялся - для приличия.

Небо быстро наполнялось светом восхода солнца , светилось голубым в разрывах между туч. Рокот и мерный гул прибывающих грузовиков , наполнял площадь , пахло выхлопными газами.

Майор Дарк закурил - воздух возле Илку наполнился дешевым вонючим табаком , и принялся рассуждать , долго и утомительно , о столичных дамочках.

Илку опять смеялся , что - то говорил сам , и все никак не решался уйти , чтобы не показаться не вежливым. Простояв так с пол часа , третий заместитель начальника вокзала посмотрел , на стоявшего по близости , своего молодого помощника , все - же сказал:

- Был рад знакомству , господин майор , - он протянул руку майору Дарку и тот крепко ее пожал: - Вынужден откланяться - дела.

- А уж я - то как рад , господин Мре! Такой приятный собеседник.

- Мнре , - улыбнувшись поправил его Илку.

- Да , да , конечно! Простите.

- Всего вам доброго , майор.

- И вам , знаете ли... - майор резко козырнул и они разошлись в разные стороны.

Илку Мнре вернулся на вокзал , где его встретила привычная суета - толкотня. Остановился посреди зала ожидания , бесцельно глядя на свисающие с потолка яркие хрустальные люстры. На душе у третьего заместителя начальника вокзала было как - то гадко и тяжело.

Молодой помощник молча встал рядом , не уходил.

"- Все - таки не понятная какая - то история с этими грузовиками , " - упрямо подумал Илку , вспоминая пьяное лицо майора Дарка.

Плюс ко всему , недавний задор Илку , с которым он шел на площадь и где напоролся на "бумажку" самого маршала , улетучился , оставив после себя чувство досады и унижения. Ему казалось , что его только , что спровадили вон , как какого - нибудь дурачка на побегушках.

Дурачка на побегушках.

От этих тяжелых размышлений , Илку прервало странное смитение пассажиров , у дверей выхода на перрон.

Помощник столбом стоял рядом.

- Иди , разузнай, что там , - раздраженно сказал ему Илку , кивнув на растущую, гомонящую о чем-то , толпу.

Оол Скай живо сорвался с места и устремился вперед.

"- Подсидит меня , змееныш , "- думал Илку смотря в удаляющуюся спину помощника: " - Молодой прохвост. И еще папа его - шишка из департамента транспорта."

Он полез в нагрудный карман кителя , достал серебряные часы на цепочке и посмотрел на циферблат.

Уже скоро он должен уйти со службы домой.

В здание вокзала проникали паровозные гудки , шум вагонов и голоса. Через высокие окна зала ожидания были видны клубы пара , дыма и тупые рыла паровозов , встающих у двух ближайших перронов.

Там , среди всего этого движения , разгорался рассвет.

- Господин , Мнре!

К нему подбегал помощник Оол Скай - встал рядом , с глупым испуганным лицом.

- Господин Мнре , - выпалил он : - Люстмирский экспресс... Его нет , а вместо него на первый путь , почему - то подали "товарняк". И на втором пути тоже самое! Пассажиры возмущаются. Вон тот господин , так вообще из департамента Знающих - грозит неприятностями , - последние слова Оол Скай произнес задушено , понизив голос , чуть не до шепота.

Илку подошел к столпившимся у дверей пассажирам - человек сорок недовольных , озлобленных господ.

- Безобразие!

- Где начальник вокзала?

- Я же смотрю по расписанию , что вы мне говорите...

- Вот начальник! - высокий статный мужчина средних лет , в дорогом дорожном костюме и остроносых черных ботинках , выступил из толпы вперед , в сторону приблизившегося Илку: - Потрудитесь объяснить , что у вас здесь за цирк! Почему до сих пор нет Западного экспресса?

- Господа , сейчас разберемся. - Илку успокаивающе улыбался лицам собравшихся , продирался через толпу к выходу.

Вышел.

Как раз в этот момент , когда Илку Мнре , озлобленный , не понимая , что происходит на его вокзале , оказался на мощеной булыжником широкой площадке перед первым перроном , пронзительно скрипя тормозными колодками и окутываясь паром , под большей белой вывеской "первый путь", остановился грязный , в ржавых рыжих пятнах , старый паровоз. Еще один такой - же , уже стоял на втором пути.

Оба , вновь прибывших состава , втянули за собой закрытые товарные вагоны , в которых обычно перевозят скот. Вагоны составов - дощатые , не крашенные , с узкими световыми окнами под самыми выгнутыми крышами , выглядели на центральном вокзале Блистающей Выси дико и вызывающе.

Илку даже услышал чей - то смех , комментирующий происходящее.

От "хвоста" состава бежал , что - то выкрикивая , офицер.

И тут Илку Мнре , в высшей степени удивленный , увидел , как у вагонов начали с шумом откатываться в сторону широкие , деревянные двери , и из них на перрон посыпались офицеры в грязных мундирах , с вещевыми мешками за спинами. У многих в руках были винтовки.

За "хвостом" первого состава выкатился другой. На втором перроне , происходило тоже самое.

Растерявшиеся пассажиры все еще продолжали стоять на перронах , и быстро растущие толпы офицеров , уже теснили и толкали их - грубо , бесцеремонно , бежали в сторону вокзала , густо заполняя собой пространство вокруг. Нарастал шум и гвал , топот многих и многих ног , зазвучали громкие , как выстрелы , команды:

- Второй батальон , на площадь!

- Пятый батальон , ко мне!

- Телеграф , взять.

- Живее , живее , ребята.

- Где патроны?

- В первом и втором вагоне , господин майор!

- Стро - о - ойсь!

- Ящики в машины.

- Дорогу - пулеметы. На площадь , на площадь!

- В колонны , становись!

На глазах у остолбеневшего Илку , офицеры разделились на одних , кто строился в узкие не ровные колонны , и тех , кто целеустремленными толпами бежали к вокзалу , сметая на своем пути зазевавшихся пассажиров.

Эти люди в когда - то белых , а сейчас грязно - серых мундирах , приблизились к застывшему на своем месте , третьему заместителю начальника вокзала , вдруг окунули его в невообразимую дикую атмосферу - топот тысяч ног , винтовки в руках , крики на ходу.

- Господа! - Илку зачем - то шагнул к ним навстречу , растерянно поднял правую руку с серебряными часами: - Стойте , господа... Кто старший?...

Ближайший к Илку Мнре офицер , не останавливаясь , поднял засаленный приклад винтовки , взмахнул им и третий заместитель начальника вокзала , автор "посланий" в департамент Знающих , получил сокрушительный , убийственный удар в челюсть , и уже без сознания , как бесчувственная большая кукла , покатился по брусчатке , разбрызгивая густую кровь и слюну.

- Пшел , пес!

******* *******

Глава третья.

Фолк Сток.

Фолк закурил папиросу , убрал плоскую медную зажигалку в карман брюк и , прислонившись плечом к круглому краю белой колонны , равнодушно посмотрел на ожившую после ночи , улицу.

Он только что вышел из здания департамента дознания. Генерал Еже Сум еще не приезжал ( небывалое опоздание со стороны генерала ) , и Фолк ждал появления начальства.

Утро пришло на улицу в полную силу - пасмурное , в разрывах между туч небо, осветилось взошедшим за домами Солнцем. По тротуарам спешили по своим делам горожане , дымили выхлопными газами дорогие автомобили , проезжали мимо Фолка , сверкая лаком и никелем.

Наступил новый день.

Сегодня Еже Сум должен подписать приказ , о постоянном присутствии Фолка на базе содержания пришельцев. Фолк ждал этого с нетерпением - оттуда недалеко до усадьбы , где жил Горин.

Из - за поворота , в конце улицы , вывернул зеленый автобус. За ним длинный армейский грузовик.

Следом еще один.

До грузовиков было шагов триста. Фолк с ленивым удивлением увидел , что в кузове каждой машины сидят люди.

Его отвлек звук открывающейся двери.

- Майор!

Фолк оглянулся.

Перед ним стоял капитан Чемс Юор - примерно одного роста с Фолком , угрюмый блондин с небольшим шрамом на нижней скуле.

- У нас ЧП , - произнес Чемс в пол голоса: - По нашему отделу.

- Что там?

- Пришла шифровка , - капитан Чемс Юор шагнул к Фолку: - Дело - дрянь. Пришельцы взлетели. Масса погибших. Чью - то голову насадят на кол. Сейчас идут обыски на базе - 2. В департаменте юстиции паника , пока тянут время с докладом в кабинет министров. А нашего генерала нет.

- Взлетели? - Фолк чуть не выронил папиросу : - Корабль пришельцев взлетел?

Чемс хотел было что - то ответить , но перевел взгляд за спину Фолка , и произнес:

- А это , еще , что?

Фолк посмотрел на улицу.

Грузовиков было пять. Последний только что вывернул на улицу , а первый подъезжал к департаменту дознания. В кузове сидели плечом к плечу офицеры , качались вздернутые к верху стволы винтовок , блестели на солнце длинные штыки.

- Не понял. - Чемс потянулся было к кобуре , что висела на его ремне - нерешительно , потом опустил руку.

Первый грузовик с ревом выехал на тротуар , едва не сбив двух пешеходов - средних лет мужчину и женщину. Резко затормозил рядом с крыльцом , на котором стояли Фолк и Чемс.

Второй грузовик встал рядом с первым.

Офицеры , открыв задний борт , начали выпрыгивать из кузова и сразу бежали к крыльцу парадного входа в департамент дознания. Вылезший из кабины офицер лет сорока , заросший щетиной , спешил к застывшим Фолку и Чемсу с улыбочкой , типа - "а вот и я."

- Господа!

Офицеры взбежали на крыльцо , прижали Фолка и Чемса к стене , разоружили.

- Ну , ну. Спокойно , майор , спокойно , - офицер - капитан пехоты , застегнул на их руках наручники: - Без геройства.

Молодой парень , лейтенант , безусый , с маленьким капризным ртом , открыл входную дверь и офицеры хлынули живым потоком во внутрь здания , держа кто винтовки , кто пистолеты. Послышались крики приказов:

- Руки за голову. Всем на пол! На пол , мать вашу!...

Фолк смотрел , как два из пяти грузовиков не останавливаясь , проехали мимо , дальше по улице , а третий , свернув вправо , выехал на противоположный тротуар и встал у осветительного столба.

Офицеры попрыгали на брусчатку , устремились к дверям департамента , а трое , оставшихся в кузове , откинули задний борт и Фолк увидел торчащий между несколькими мешками , задранный к верху раструб пулемета "весельчак".

Утро наполнилось шумом голосов.

- В сторону , - приказал Фолку и Чемсу капитан , и они пошли за ним к кованной ограде на углу здания департамента дознания.

Остановились у мраморного столба с рельефным изображением головы льва.

Где - то на верхних этажах , громко хлопнули два быстрых выстрела , потом еще один.

- Что происходит , капитан ? - спросил Чемс.

Капитан пехоты усмехнулся и сказал:

- Арест , господа , что - же еще? Не дергайтесь и все обойдется.

На втором этаже раздался громкий треск и увесистый табурет , выбив окно , весь в блестящем на солнце облаке битого стекла , рухнул вниз на тротуар , чуть не прибив молодого лейтенанта , стоявшего перед грузовиком.

- Вот , сука! - крикнул тот , задрав голову вверх и , глядя в ослепшую без стекла оконную раму , потом повернулся и крикнул лежавшему в кузове грузовика у пулемета , офицеру: - Эй , Мок! Дай - ка им , очередь для ума.

Задранный к небу нос пулемета , немного опустился вниз , и задрожал , оглушительно грохоча , выплевывая огонь и дым.

- Дан , дан , дан...

Осколки стекла , деревянная щепа от оконных рам , посыпались на тротуар , на фасаде здания запрыгали веселые всплески пыли , эхо стрельбы дрожа , убежало вдоль улицы к притихшим нескольким зазевавшимся пешеходам и двум легковым машинам - белой и черной , растерянно застывшим у перекрестка в конце квартала.

Обычно скорая на действия полиция , сейчас не появлялась.

Офицеры оцепили дорогу , выставили перед собой винтовки.

Больше из здания департамента дознания выстрелов слышно не было , только шум голосов.

- Что - то вы , господа, какие-то вялые , - сказал с усмешкой капитан пехоты: - Я думал , будет стрельба , кровища , а вы такие... покладистые.

И он весело и задорно рассмеялся.

******* *******

Офицеры департамента дознания выстроились во внутреннем дворе , на небольшой , мощенной булыжником , площадке , между приземистым деревянным сооружением хозяйственного блока и закованными в железо гаражами для машин высших офицеров.

Всего "департаментских" набралось не более пятидесяти человек , некоторые из них были в наручниках , на многие стояли с окровавленными лицами и в перепачканных кровью мундирах.

Пехотные офицеры, с тремя черными косыми полосами на левых рукавах своих кителей, окружили арестованных, выкатили во двор пулемет. Худолицый майор, чернявый, остроносый, изучающе осмотрел строй "департаментских" и громко, с расстановкой, заговорил:

- Господа. Я не хочу лишней , никому ненужной крови. Мы с вами офицеры. Вы арестованы до следующего разбирательства. Думаю , что совсем скоро вы сможете отправиться по домам , к своим женам , - он скупо усмехнулся: - А пока , всех вас проводят в подвал. И прошу запомнить , пока мы с вами по - хорошему , так сказать - келейно , без унижения и прочего , вы будьте любезны соблюдать порядок , безо всяких благо - глупостей. Но если с вашей стороны последуют беспорядки , или кто осмелится предпринять попытку бегства и сопротивления... Мнэ - э... Забросаем гранатами к чертовой бабушке , и привет! Еще раз подчеркну - никаких крайностей с нашей стороны , по отношению к вам , не будет. Посидите и выйдете , может к вечеру.

Он достал из правого кармана брюк , сложенный в четверо лист бумаги , развернул , начал , что - то читать , потом , сказал:

- Кто из вас майор Фолк , майор Скаули , капитаны - Джен и Ааум? Выйти вперед!

Фолк стоял с правой стороны шеренги.

Все четверо названных офицера вышли вперед.

- Вот и славно , - сказал майор: - Поедете со мной к полковнику Юсину. Снимите с них наручники.

К четверке арестованных быстро подошел высокий , крепкого телосложения , лет тридцати лейтенант , по очереди расстегнул наручники на руках "департаментских" и отошел в сторону.

Фолк растер затекшие запястья, спросил майора:

- Могу ли я узнать , чем мы особеннее остальных?

- Узнаете , майор. Арестованных - в подвал!

******* *******

На площади Единения с двумя широкими аллеями зеленеющих берез , было людно и шумно. Окруженная с четырех сторон высокими , шестиэтажными зданиями площадь , потеряла присущий ей торжественный и неторопливый порядок.

У искрящегося в лучах солнца фонтана , с широкой каменной чашей в виде цветка , лежало тело полицейского. Чтобы скрыть его голову , кто - то накинул на лицо полицейского холщовый мешок и из - под этого мешка , на блестящие камни брусчатки , натекла и застыла лужица крови.

Удлиненные армейские грузовики стояли рядами у парадных подъездов административных зданий , с заглушенными моторами. В их кузовах , сидя на мешках или лежа на досках , курили пулеметчики. Были слышны команды и смех.

У подъезда министерства каст , рядом с круглой клумбой ярко - красных роз , группа офицеров потешалась над перепуганным чиновником среднего роста , упитанным мужчиной в синем мундире , с зеленой полосой на рукавах. Чиновник был без головного убора и почему - то в одном ботинке , прижимал к груди черную кожаную папку. Офицеры поочередно толкали чиновника и тот метался от одного к другому , громко выкрикивая:

- Господа! Документы , господа!

Вся площадь плыла в жарком мареве , воздух вздрагивал от редких выстрелов.

В нескольких местах площади , внутри березовых аллей , офицеры согнали разношерстных , одетых в синие , белые и зеленые мундиры чиновников , в большие группы , стерегли их , как стада животных , грозя пистолетами и винтовками. Чиновники стояли покорно. К ним катили пулеметы.

По выметенной брусчатке к парадному подъезду министерства Знающих - шестиэтажному зданию с белым , ослепительным в солнечных лучах фасадом , подъехала черная легковая машина и остановилась у высокой мраморной лестницы , под шестью , упирающимися в треугольную крышу , белыми колоннами.

К машине подбежали пятеро офицеров , открыли задние дверцы , из которых на солнечный свет вышли двое полковников. Оба в белых мундирах , примерно одного роста , обоим за пятьдесят лет. Один надевал на абсолютно лысую голову фуражку , был гладко выбрит , лицо полное , с тяжелой нижней челюстью. Другой , худощавый , болезненно бледный , с густыми ухоженными усами , шел слегка прихрамывая на левую ногу.

Офицеры , что их встретили , шли по обе стороны от полковников. По ступенькам мраморной лестницы министерства к ним сбежали еще двое - капитан и майор. Козырнули , не стройно , гаркнули:

- Здрам , жлам , ваш превоство!

- Не на параде , - поморщился лысый полковник , козырнув в ответ: - Что у вас тут?

- Не так скоро , Лэм , - пробурчал хромой полковник , что шел следом за ним: - Успеем - не сбегут.

Один из офицеров - капитан , хотел было взять полковника под локоть , но тот раздраженно заявил:

- Я не баба. Сам дойду.

- Всех арестованных собрали , ваше превосходительство , - доложил высокий майор: - Ждут.

- А этот , главный стряпчий, здесь? - спросил хромой полковник.

- Так точно , ваше превосходительство.

- Давно я этого ждал , - с усмешкой произнес полковник Лэм, приостанавливаясь на лестнице: - Что скажите , Зур?

Полковник Зур поравнялся с полковником Лэмом и они , выйдя под колонны , зашагали к открытым парадным дверям министерства.

Офицеры , стоявшие у дверей , щелкнули каблуками , козырнули.

Полковник Зур сдержанно ответил:

- Морду его хочу пощупать , очень , знаешь ли , не терпится.

В сопровождении офицеров , оба полковника вошли в просторный светлый холл , ярко освещенный большими хрустальными люстрами , висевшими под высоким сводчатым потолком. В конце холла начиналась широкая мраморная лестница , устланная красной ковровой дорожкой , в углах зеленели пышные растения растущие в больших гипсовых горшках. Справа , там , где расположились выстроенные в ряд стеклянные конторки , отделанные снизу красным деревом , собралась толпа служащих министерства - около сотни человек. Десятка два офицеров , вооруженных пистолетами стояли вдоль холла , оградив собой пространство с арестованными чиновниками.

Несколько офицеров спускались и поднимались по лестнице.

Одетые в строгие черные костюмы , служащие министерства Знающих молча смотрели на происходящее.

Полковник Зур вдруг остановился посреди холла , поморщился , поглаживая левое колено. Полковник Лэм и шедшие рядом офицеры , встали в ожидании.

- Где - бы тут... - полковник Зур огляделся , слеповато щурясь водянистыми глазами , увидел справа у стены ряд мягких кожаных кресел , и двинулся в их сторону , сказав: - Лэм , дружище , сядем там. Проклятая погода , с ночи нога ноет , чтоб ее. Майор , давайте нам этого , господина Эшэ. Вон к тому столу.

Через минуту полковники уселись в креслах у небольшого полированного столика. Пятеро старших офицеров встали рядом.

Лэм снял фуражку , оголив блестящую лысину , и произнес:

- Жарко.

- Угу , - полковник Зур отстегнул от ремня планшет , небрежно бросил его на столик.

- Я бы хотел лично от него услышать то , о чем мы знаем и так , - полковник Лэм вытер свою лысину не свежим платком: - Дайте мне с ним поговорить , не спугните. Дело серьезное , ошибка недопустима.

Полковник Зур раздраженно фыркнул , сказал с усмешкой:

- Пустая трата времени. Все ответы лежат в вашем кармане , Лэм. Впрочем , как хотите. Подожду.

Через холл , трое офицеров уже вели к ним среднего роста щуплого , с большой поседевшей головой , господина , одетого , как и все служащие этого заведения , в строгий черный костюм и такие - же черные туфли. На вид ему было около шестидесяти лет , шел он легкой пружинистой походкой , и в свете ламп его большие , в золотой оправе очки , блестели и сверкали.

Подошли.

Молодой парень - под лейтенант , со скуластым худым лицом , доложил:

- Господин , главный Знающий - Эше Фум , ваши превосходительства!

Под лейтенант козырнул.

Полковник Зур поморщился , сказал:

- Вижу , вижу.

У маленького рта главного Знающего глубокие морщины стали еще глубже - он улыбнулся и спокойным голосом произнес:

- Добрый день , господа. Не затруднит ли вас объяснить то , что здесь происходит?

- Вы арестованы , - ответил , не вставая с кресла , полковник Лэм.

Маленькие сморщенные губы Эше Фума улыбнулись еще шире , еще приветливее:

- А маршал Камай в курсе происходящего? - спросил он.

- Нет , господин главный Знающий , не в курсе , - ответил полковник Лэм.

- Маршал задерживается , - полковник Зур гладил свое левое колено: - Мы тут сами. Н - да.

Эше Фум стоял недвижимо , как изваяние.

- План сегодняшнего мероприятия , этого не предусматривает , господа полковники , - сказал он , все также спокойно: - Как ваши имена , господа? Вы не представились.

- Разве? - полковник Зур широко зевнул.

- Вторая офицерская армия , полковник Лэм Юсин , а этот господин , полковник Зур Вхай. Честь имею.

Лэм Юсин закинул ногу на ногу , смотрел на главного Знающего снизу вверх с каким - то любопытством.

- Так.- Эше Фум склонил свою большую седую голову набок , сказал все с той - же улыбкой: - Тогда я совсем ничего не понимаю. Вас должны были ознакомить с деталями плана переворота , и в нем ясно сказано - арест министерства Знающих не предусмотрен. Мы - ваше истинное начальство , господа. Должны бы знать. Так , и где - же все таки маршал Камай? Маршал Хлем?

- Они будут позже. Я уже говорил , - ответил полковник Зур.

Полковник Лэм дополнил его слова , сказав:

- Пока высшего командования в городе нет , мы исполняем руководство полками , введенными в Блистающую Высь , господин Фум. К вечеру маршалы будут в городе.

- Тогда позже и поговорим , - произнес Эше Фум , развернулся и бросил через плечо: - Буду у себя в кабинете , и поторопите маршала...

- Стоять! - в бешенстве заорал Зур Вхай , выпучив глаза и краснея лицом: - Ко мне!

Он тяжело поднялся из кресла и шагнул вперед.

Главный Знающий остановился и повернулся к полковнику , с выражением удивления на своем стареющем лице.

Полковник Лэм тоже встал на ноги , подошел к Эше Фуму и спокойно , с расстановкой сказал , словно обращался к малолетнему недоумку:

- Господин Фум , вас никто не отпускал. Вы ведь арестованы , не так ли?

Выражение удивления на лице главного Знающего сменилось на прежнюю улыбку.

- Я дам вам один шанс , господа , - сказал он: - И эта глупая выходка останется мной незамеченной. Воспользуйтесь им.

- Он мне - грозит! - Зур Вхай задохнулся от гнева , но увидев глаза полковника Лэма , умолк.

- Вы не правильно оцениваете сложившуюся обстановку , господин Фум. - Лэм Юсин мягко улыбнулся : - Видите ли , маршалы Камай и Хлем не смогут с вами поговорить.

Очки в золотой оправе сверкнули.

- Почему - же?

- Они , видите ли , умерли. Такая вот , утрата , ай , яй , яй.

- Когда?

- Вчера утром , - ответил полковник Лэм и провел рукой по своей лысине:- Оба.

- Оба?

Полковник Зур Вхай хлопнул себя по ляжке и воскликнул:

- И эти люди нами правят! - и уже , глядя в глаза главного Знающего , заорал багровея лицом: - Мы их повесили! Обоих маршалов и всех генералов штаба вместе с адьютантами и доносителями. Разом прихлопнули всю эту сволочь к такой - то матери! Теперь вам все ясно , господин Фум? Или надо рассказать , как обмочился маршал Хлем , когда его тащили к березе?

Кто - то из стоявших поблизости офицеров коротко хохотнул и тут - же осекся.

Главный Знающий молча переводил взгляд с одного полковника на другого. Его сморщенное лицо не выдавало никаких эмоций.

Лэм Юсин продолжил спокойно говорить:

- Дело в том, что маршалы и генералы сидят в штабах или устраивают попойки в гостях друг у друга , а непосредственно с людьми , в окопах , находимся мы - полковники и майоры. Нам надоело годами гнить в грязи , пока вы , господин главный Знающий , играете в войнушку. Вы до блевотины закормили одну элиту и теперь решили сменить ее на другую. Нашими руками. Это я понимаю. Но и вы поймите нас , зачем нам это? Защищать вашу жадность? Какой прок во всей этой возне для нас - офицеров? Снова в окопы? Так , что... Вы подготовили переворот , а мы воспользовались подготовленным. Глупо было - бы не воспользоваться. Вы не находите? Такой случай больше не представится. Вы же не можете не видеть , что все катится к катастрофе. Нас не устраивают существующие порядки , которые в конце концов выльются в большей бунт , а уж он то , сметет с лица Тверди и нас , и вас , и всю эту , прогнившую насквозь , страну.

Эше Фум молчал. В ярком свете люстр , его лицо казалось неестественно желтым.

- Я вас понял , господа , - сказал он , подумав: - Значит , маршалов нет. Это даже хорошо. Собственно это мало что меняет , обойдемся без них. Новой , как вы выразились - элитой , станете вы. Ваши штыки , наши деньги. Новые люди , новый взгляд. Прежние господа министры нас совсем замучили.

- А чем , господин Фум , если не секрет? - спросил полковник Лэм.

Он достал жестяной портсигар , вынул из него папиросу и закурил от вонючей бензиновой зажигалки.

Главный Знающий не выразительно пожал костлявыми плечами и ответил:

- Им постоянно было мало. Мало домов , мало земель. Взяли моду , дарить своим любовницам самые дорогие побрякушки. К примеру , состояние министра финансов таково , что он вполне мог бы , при желании , построить пару , тройку городов. Родственники их - бесконечные. Это мы еще терпели. Но когда , господа министры начали лезть в наши дела... Казна не бездонный колодец. Мы с вами , господа , в одной лодке. Я то уже стал беспокоится. Положение в стране сложилось таким образом , что потребовались крайние меры. Срочные. Иначе всех нас ждет Большей Бунт.

Зур Вхай неотрывно смотрел в лицо главного Знающего злыми , налитыми кровью глазами.

Полковник Лэм попыхивал папиросой , рассматривая Эшэ Фума с интересом ботаника , изучающего какой - нибудь цветок. Разогнав клубы табачного дыма , окутавшие его голову в неподвижном жарком воздухе холла , он спросил главного Знающего:

- Вы имеете ввиду переворот?

- Переворот - начало , - ответил тот: - Мы хотим полностью изменить устои общества. И в этом деле вы , господа , необходимы. Каста офицеров вновь , как когда - то приобретет блеск и величие. Это не фигура речи.

- Господин Фум , - произнес полковник Лэм: - Мы пошли поперек ваших планов , рискнули всем , влезли в это дело по самые...э , э... Для нас назад дороги нет. Разговор о наших штыках и ваших деньгах звучит , конечно , неплохо. И я поверил бы вам на слово , если бы был молод и наивен. Где гарантии , что со временем вы и нас , офицеров , не пустите в расход? А величие , блеск... С чего?

- Понимаю. - Эшэ Фум поправил свои золотые очки и улыбнулся так , как улыбаются любимым детям: - Ждал , когда вы это скажите , господин полковник. Все очень просто. Вы необходимы нам , а мы - вам. Каста офицеров примет на себя обязанности поддержания нового порядка , при котором слово "господин" перестанет быть пустой формальностью в разговоре , и обретет свой первоначальный смысл от слова - "господствующий". Войны прекратятся. Это я вам гарантирую. Мы - войны. У вас будет другое дело , - по мере того , как главный Знающий говорил , слова его приобретали оттенок вдохновения , взгляд разгорался: - По всем расчетам , Большей Бунт должен был уже начаться , низкий уровень жизни черных каст давно прошел черту относительного спокойствия. Реалии таковы. Черные касты должны жить в постоянной нужде и зависимости от нас. В противном случае , уровень их жизни сравняется с нашим и мы попросту не сможем диктовать им нашу волю. Вы хотите , чтобы они жили в таких-же домах как и вы? Ездили в машинах , как у вас? Что вы сможете тогда приказать им , или станут ли они , в обращении к вам , употреблять слово "господин"? Вы готовы делиться с черными кастами теми благами , которые есть у вас , сейчас и будут потом?

- У меня небольшая квартирка в уездном городишке , господин Фум , - произнес с улыбкой полковник Лэм: - И вообще , я не думаю , что многим отличаюсь от какого - нибудь водителя.

- А будет еще хуже , - успокоил его главный Знающий: - При замедлении развития уровня жизни , следует недовольство. А если увеличить этот самый уровень жизни , то в нас , а точнее в распределении доходов нами - отпадет надобность. Они - черные касты , сами станут господами. Вы хотите этого? Подумайте о последствиях , господа. Все финансовые ресурсы , которыми мы располагаем , произведены именно черной кастой. Мы с вами потребители. К примеру , в моем министерстве , только одних писарей в семь раз больше , чем необходимо , а ведь людям тоже надо на что - то жить и жить достойно. А каста офицеров , что производит? А распорядители прочие? Положение дел таково , что мы вынужденны черпать на содержание ненужных категорий черных каст средства , которые предназначались для содержания белой касты. И численность черной касты сильно выросла. Здесь только два пути. Либо мы берем из того , что взяли себе и на эти средства строим им заводы , фабрики и прочее , что - бы они производили и увеличивали свои доходы , либо сокращаем... поголовье черной касты. И даже это не все , так как никто из них добровольно не ляжет под нож. А было бы неплохо. - главный Знающий засмеялся молодым звонким смехом.

- Это все понятно , господин Фум , - произнес полковник Лэм: - А , что вы сами предлагаете со всем этим делать? Получается тупик.

- Ну , что вы! Нет никакого тупика. Надо просто оптимизировать расходную часть , вот и все.

- И каким интересно образом? - спросил его , молчавший до этого , полковник Зур.

- Все очень просто , господа , - ответил , улыбаясь главный Знающий: - Надо утилизировать лишних и взять под контроль остальных. Все категории населения , так или иначе не приносящие доход , должны быть уничтожены.

Лэм Юсин полез в карман и вытащил , сложенный в четверо лист белой бумаги , развернул его и подал главному Знающему , со словами:

- Вы об этом , господин Фум?

Эшэ Фум принял бумагу , посмотрел.

- Это попало нам в руки случайно , - между тем говорил полковник Лэм: - Приказ подразделению департамента дознания об уничтожении упомянутых в нем категорий из черной касты. Там и ваша подпись , господин главный Знающий.

- Да , моя , - ответил тот , возвращая бумагу полковнику Лэму: - Все , кто не задействован в увеличении доходной части , должны быть утилизированы. Уголовники , пенсионеры , инвалиды и конечно же , неприкасаемые. С последними , думаю , вам все ясно - бунтари , несогласные , моралисты... Мы , к примеру , у себя в касте Знающих , давно таких выкорчевываем. И неважно , что из одной касты , неважно , что они наши родственники или друзья. Для денег нет родственников , нет друзей. Для денег есть только деньги , господа. Это всего лишь математика. Мы строим подземные города-заводы и прочие заводы - тюрьмы , где будут работать черные касты под контролем господ офицеров , сократить их численность до необходимого , ограничить возраст жизни до сорока лет , отбирать детей и воспитывать их в закрытых учреждениях с одной целью они должны вырасти в послушных рабов , чье существование определенно желанием угодить своим господам. Мы поставим каждому из них клеймо с инвентарным номером на лоб или на руку , неважно. Рабам не нужны имена , только номер. Раб - это не человек , это вещь. И они должны думать о себе как , о вещи! Никаких пенсий и пособий , никаких расходов на лечение и прочее. Больных сразу можно утилизировать и на их место поставить здоровых. Вы еще увидите , как они будут предавать друг друга на смерть , кто за миску похлебки , а кто за возможность припасть к хозяйской длани! Мы будем для них богами! Кстати , возле одного такого подземного города и высадились пришельцы! Представляете? Я смеялся , когда об этом узнал. Их взяла охрана. Один из пришельцев , молодой еще , стоял у входа на корабль с разинутым ртом , пока хватали его товарищей. Даже люк не закрыл - растерялся. Он сейчас работает на нас. Смешная история , я вам ее потом расскажу , - он говорил все больше и больше воодушевляясь , произносил слова как молитву: - Это будет новый порядок , который окончательно и надолго обеспечит нам сказочную жизнь и гарантированное спокойствие. Сколько угодно рабов , нескончаемые финансовые ресурсы. Вы не поверите , господа , но уровень вашей жизни станет таким , что вы не сможете истратить все деньги , полученные вами! Перспективы небывалые! Вы будете жить как боги и черные касты будут по праву считать вас богами!

- Простите , господин Фум , - учтиво и мягко перебил его полковник Лэм: - А что с прежними господами министрами?

- Ах , это ..., - лицо главного Знающего стало грустным: - Эти зажравшиеся свиньи вдруг заартачились. Им видите ли претит в этом участвовать. Пришлось действовать тайно , и поверьте , нам на это потребовались о - о - очень большие ресурсы. Но другого пути нет. Министров пришлось убрать.

- Значит вы предлагаете нам сделать всю грязную работу? - спросил его Лэм Юсин.

- Ваши штыки , наши деньги , - ответил Эшэ Фум, пожав плечами: - Зато потом перспективы - сказочные , и никакой угрозы Большего Бунта. Навсегда! А так... Большей Бунт , абсолютная катастрофа , как двести лет назад , со всеми вытекающими последствиями.

- У вас масштабы серьезные , - задумчиво произнес полковник Лэм.

Он бросил окурок папиросы на сверкающий розовый кафель , посмотрел в глубину холла , где у конторок столпились служащие министерства Знающих и охраняющие их офицеры. Открылись высокие двери парадного входа и четверо офицеров внесли два громоздких пулемета.

- Куда ставить? - услышал Лэм Юсин голос одного из них.

- Страшный масштаб , - сказал он главному Знающему: - Да и люди , все таки... Вам их не жаль?

- Господин полковник , - Эшэ Фум выглядел добрым воспитателем в детском саду , успокаивающий зареванного малыша: - а что делать? Самим ложиться под нож? Отнеситесь ко всему , как к необходимости. Думаете мне это нравится? Мы тоже люди , у нас свои слабости. Мы же не звери.

- Да , да , - сказал Лэм Юсин: - Не звери , - он посмотрел в лицо полковника Зур Вхая: - Я закончил , старина. Даже не верится. Все подтвердилось.

- Ну и славно. - Зур Вхай не отводил глаз от главного Знающего , говорил жестко: - Вот , что я скажу вам , господин главный стряпчий , вы начали такое дело , которое похоронит всех нас. Вас будут убивать , как бешеных собак , а вместе с вами и нас , как ваших пособников. Мы думаем , что лучший выход - это пустить вас всех в расход и явиться завтра как спасители и друзья народа. Думаю этого хватит еще лет на двести , а дальше... Это дела будущего , - он расстегнул , висевшую у него на поясе кобуру , и достал тяжелый армейский двенадцати зарядный "гвардеец": - Мы подоспели , как нельзя к стати. Могу обещать вам только одно , господин людоед , мы дадим испить вам из чаши , которую вы приготовили другим. Ваши малютки уже не будут прыгать по этим улицам. Вы не оставляете нам выбора.

И он поднял пистолет , направив его в лоб Эшэ Фума , и тот , словно очнувшись от приятного сна , испуганно и зло закричал полковнику в лицо:

- Мы застраховались на такой случай , подождите , можно все обсудить и...

Грохнул выстрел.

Из затылка главного Знающего вылетели красные брызги и ошметки , и он прямой , как палка, рухнул плашмя на розовый кафель , быстро заливая его кровью.

- Надо срочно телеграфировать в штабы армий , чтобы двигались к Белым Городам , - произнес Зур Вхай , Лэму Юсину: - Армейские штабы блокировать немедленно , - и уже офицерам , стоявшим , рядом: - Вы все слышали , господа. Времени у нас нет. Попытаемся спасти эту страну и себя. Превратите их кварталы в кладбища , не щадить никого, придать все огню. К вечеру все должно быть кончено. Выполнять!

Через несколько секунд , пространство холла министерства Знающих , наполнилось шумом криков умирающих и оглушительным грохотом стрельбы.

******* *******

Глава четвертая.

Ясная Гавань.

Долго молчали.

Мишка Горин , приехал с полчаса назад.

Они втроем , сидели за столом в комнате Тосии Вак - Сенчин , Горин и сама хозяйка. На обклеенных желтыми обоями стенах комнаты , висели две картины рисованные маслом. Одинакового размера - около метра в высоту и полметра в ширину. На той , что находилась почти в углу у окна , была изображена молодая пара - мужчина лет двадцать восьми , в белом мундире и золотыми нашивками на правом рукаве кителя , улыбался открытой жизнерадостной улыбкой , и женщина , того же возраста , что и он , преклонив голову на его лечо , спокойно смотрела с картины большими черными глазами. Ее черные волосы отсвечивали в лучах невидимого солнца , а нарядное , бежевое платье с кружевным белым воротником , казалось легким и воздушным.

На второй картине , рядом с первой , художник изобразил худощавого мальчика лет десяти , в парадном зеленом мундирчике гимназиста Белого Города. Мальчик был черноволосый. Улыбался простой доверчивой улыбкой ребенка.

Мишка безо всякого выражения в глазах , смотрел перед собой на скатерть стола , сидел скрестив пальцы рук. Его мешковатая темно - зеленая рубаха с короткими рукавами , намокла на груди от пота. Тосия Вак , одетая в белое в розовый горошек платье , сидела напротив него и в ее глазах стояли слезы.

- Может он не совсем в своем..., - произнес Сергей охрипшим голосом , но Горин его перебил.

- В своем он уме. Я с ним говорил.

- Ганс точно не свихнулся? - спросил безо всякой надежды в голосе , Сергей: - Светка... Как - же так?...

Он растер руками свое небритое лицо.

- Их больше нет. - Мишка откинулся на спинку стула , расстегнул рубаху , вытер ладонью , взмокшую от пота шею: - Никого. Света была с ними. Это точно. Я думаю , что старт корабля был следствием ее появления. Кроме Германа , пилотировать было некому. А сопли будем распускать потом , если выберемся отсюда.

- Герман не пилот , - сказал Сенчин.

Он встал из - за стола и подойдя к окну , посмотрел на редкие белые облака , плывущие по небу.

- А кто пилот? Мы этого не знаем , да и неважно теперь , - сказал Мишка: - Собирай всех. Завтра утром уходим. Я говорил с Гансом , сообщил ему координаты для посадки планетолета. Он получил коды доступа к "Буре" и вылетит сразу как я с ним свяжусь. С Фолком договорились в прошлый раз - если нас здесь нет , то он едет ко мне в усадьбу. Все. Нечего больше ждать.

- Собирать некого , - отозвался Сергей: - Вчера в участке была какая - то стрельба. Склим в больнице. Эвол лететь отказался , а тетя Тося и не собиралась.

Мишка изменился в лице , подался вперед , выпучил глаза и спросил , стараясь сохранить спокойствие в голосе:

- Какая стрельба?

- Задержали каких - то бандюг , плохо обыскали и вот - двое убитых и один ранен , наш Склим.

- Откуда знаешь?

- Так , э - э... - Сергей перевел взгляд на Тосию Вак: - Тетя Тося ходила сегодня после обеда в полицейский участок...

- Что - о - о? - Мишка даже приподнялся со стула: - Ходила в участок?

- Успокойся. Она пошла туда якобы из - за того , что ее обокрали , написала заявление , ну и порасспрашивала насчет вчерашней стрельбы. Полицейский ей все рассказал. Так , что надо ждать Склима...

- Ты - и - иди - ио - от! - заорал Горин , встав изо стола и беспомощно разведя руки в стороны : - Законченный кретин! Склима уже нет. Понятно? За ним пришли и он , зная, что ему , а значит и всем нам конец , дал бой! Когда ты успел так поглупеть? У вас , что часто случаются перестрелки в полицейском участке? Что полицейские так плохо обыскивают задержанных , что могут пропустить пистолет? А Склима увезли в больницу? Не дальше морга его увезли. Вы хоть по больницам не звонили , не спрашивали о раненном полицейском?- последние слова он сказал , глядя на Тосию Вак.

- Вообще - то я позвонила... У меня хорошая знакомая в городской больнице... - Тосия Вак оборвала свою речь.

- Надо немедленно уходить , - сказал Мишка решительно: - Сейчас же. Вам хватит десяти минут на сборы?

Тосия Вак кивнула головой , ответила:

- Хватит.

- Тебя не спрашиваю , - сказал Горин в сторону , стоявшего у окна, Сенчина: - Возми только документы и все.

В прихожей брякнул звонок.

- Тосия , вы кого - нибудь ждете? - Мишка смотрел на Тосию Вак.

- Нет.

Сергей отошел от окна и направился к выходу из комнаты , сказав:

- Я открою.

Сенчин вышел в прихожую и открыл входную дверь. Постарался придать своему лицу выражение невозмутимости.

На площадке у лестницы , освещаемый лишь светом из открытой подъездной двери , стоял высокий , крепкого телосложения мужчина средних лет , в серой рубашке с засученными рукавами , черных мятых брюках и растоптанных рабочих ботинках.

- Добрый день , хозяин , - сказал незнакомец с виноватой улыбкой.

- Добрый.

- Я из котельной. У нас где - то утечка , не можем найти где. С ног сбились. Ходим проверяем... У вас с трубами все в порядке?

Сергей пожал плечами , его беспокойство начало быстро уходить.

- Да , вроде все нормально.

- Во всех комнатах?

- Не знаю , что у соседей , их нет.

- А вы, извиняюсь, жилец?- спросил , улыбаясь незнакомец.

- Я со второго этажа. У нас тоже все нормально.

- Да? Это хорошо. - мужчина улыбнулся еще шире: - Значит и у вас сможем проверить , а то стучим , стучим , а никто не открывает. Сейчас половина домов пустые стоят. Бегаем , как собаки , а некоторые еще и облаять норовят. Можно посмотреть квартиру? Может течет где.

С лестничной площадки тянуло в прихожую запахом мочи и табачного дыма.

Сергей шагнул назад.

- Смотрите , - сказал он.

Переступая порог , мужчина поинтересовался:

- А вы случайно не из пятой квартиры?

- Из пятой.

Незнакомец широко и радушно улыбался , улыбнуться еще шире он не смог - бы , даже сильно захотев.

- Вот и славно.

Сенчин успел увидеть две темные фигуры , возникшие в дверном проеме за спиной незнакомца , когда сокрушительный удар в подбородок выбил из него сознание.

Падая , Сергей налетел на стоявший у стены табурет , и опрокинув его , с шумом рухнул , уткнувшись лицом в дощатый пол.

Глава пятая.

Пожар безумия.

Фолк стоял в числе десятка арестованных офицеров.

Их выстроили напротив главного входа в министерство Знающих , справа от каменного фонтана , где наваленные друг на друга , лежали тела только что расстрелянных чиновников - мужчин и женщин в синих мундирах. Брусчатка у кучи тел окрасилась темно - красным , поднявшийся ветер гонял по дорожкам аллеи синие фуражки и листы белой бумаги. Большая группа офицеров , человек пятьдесят , в белых мундирах , грузилась в два грузовика , стоявших у края площади , возле больших , круглых клумб , засаженными красными цветами и с табличкой "не ходить."

Слышались короткие команды.

Вереница из десятка грузовиков , в кузовах которых качались сидевшие офицеры , медленно разворачиваясь на площади , потянулась прочь , на Седьмую улицу , мимо шестиэтажного здания министерства путей сообщения , c высокой , двухскатной крышей , из верхних разбитых окон которого , валил густой , маслянистый черный дым.

Со всех сторон раздавались выстрелы.

- Я доходчиво объяснил , господа? - полковник Лэм Юсин оглядел арестованных спокойным взглядом внимательных глаз , поправил на своей голове фуражку: - Так что , если бы не расстрельные списки генерала Еже Сума , мы пустили бы вас в расход со всеми прочими. А так , вам повезло. У вас есть возможность остановить разгорающийся в стране пожар , о котором я вам уже говорил , господа. Либо мы сегодня вырубим их всех под корень , либо завтра за наши головы не дадут и медяка. Не мы начали это безумие , но нам предстоит поставить в нем жирную точку.

Вокруг арестованных "департаментских" , стояли вооруженные пистолетами и винтовками , офицеры - ждали решения полковника.

- И так - вы все согласны перейти на нашу сторону , - полковник Лэм оглянулся назад , к дороге , где его ожидала черная легковая машина с водителем - капитаном и двумя рослыми майорами: - Поступаете в распоряжение майоров - Нума Краса и Тежес Ясмала. Все , за дело , господа.

И полковник Лэм Юсин , козырнув , резко развернулся , и быстрым шагом направился к ожидавшей его машине.

- Ну что - же , господа , - произнес из группы офицеров высокий , крепкого телосложения , с вытянутым лицом и черными короткими усами , майор: - Рад , что для вас все закончилось благополучно. Меня зовут Нум Крас. Майор Ясмал сейчас подойдет , - он показал на нескольких офицеров , в числе которых был и Фолк , сказал:- Вы идете со мной , остальных заберет Ясмал , - он обратился к офицерам за своей спиной: - Уходим. Четвертый и восьмой батальоны - по машинам. И верните им оружие , - он кивнул в сторону бывших арестованных.

"- Началось , "- подумал Фолк:"- Надо это пережить ".

Почти очистившееся от облаков высокое небо , сияло в лучах восходящего к зениту весеннего солнца. День разгорался. Но с севера , набухая и наливаясь темнотой , росла где - то у горизонта , тяжелая грозовая туча.

******* *******

На улице гремела гроза , и раскаты грома - ухающие , с долгим недовольным эхом , громыхали за цветными стеклами , мраморные лестницы потускнели от внезапно потемневшего неба , и пятна крови на них уже не казались такими яркими , вызывающими. Грозовая , пропитанная свинцом туча , скрыла полуденное солнце.

Который это дом? Какая по счету квартира за сегодня?

Фолк никогда не знал этих людей и не будет знать.

Смена лиц , однообразное , неотвратимое действие - ствол пистолета в его руке , резко поворачивается и стреляет , и гром грозы , вторит ему.

Уже не надо никуда спешить, уже не будет никаких Мирных Берегов , уши глохнут от криков и пальбы.

Мирные Берега...

На лестничной площадке пахнет женскими духами и цветная кафельная плитка , до блеска вычищенная чьими - то руками , встретила офицеров торжественно. Фолк , поднявшийся по мраморной лестнице на этот этаж , первым приблизился к высокой деревянной двери , моренной под красное дерево и с золотой табличкой " господин Мав и семейство" , и уже привычно , без раздумий , ударом ноги сломал замок - дверь распахнулась. Перед ним стоял среднего роста толстяк в вельветовом светло - зеленом халате , на его круглом холеном лице , застыла маска ужаса - дикого , животного , а в вытянутой вперед дрожащей руке скачет из стороны в сторону короткоствольный пистолет. Глаза толстяка - широко раскрытые , округлились , рот искривлен , как у паралитика.

Мирные Берега...

Фолк сразу же нацелил на толстяка свой пистолет , но не открыл огонь , медлил , смотрел в полное лицо хозяина квартиры , которое словно желтый призрак плавало в полутьме прихожей. Позади Фолка подходят другие офицеры , и топот их сапогов вязнет , где - то под высоким потолком лестничной площадки.

Секунда, еще одна.

Фолк увидел , как мелькнуло в глубине квартиры пестрое женское платье и услышал сдавленный , приглушенный возглас , скорее детский , чем взрослого человека.

"- Стреляй." - Фолк спокойно смотрит толстяку в глаза.

Толстяк нажимает на курок , раздается громкий щелчок , но выстрела нет , и тот снова и снова жмет на курок , глядя на стоявшего напротив Фолка обезумевшими глазами.

Щелк , щелк , щелк...

Фолк нажал на спусковой крючок , грохнул выстрел , пистолет в его руке привычно дернулся , и толстяка с его ужасом в глазах , отбросило в глубину прихожей , он тяжело рухнул на спину , его зеленый халат задрался , показав по бабьи гладкие упитанные ляжки. Правая нога толстяка задергалась , черный тапок с нее слетел.

Фолк вошел в прихожую. Офицеры , толкая его , кинулись вглубь квартиры.

" - Я мог плюнуть в лицо полковника. Еще тогда. " - Фолк убрал пистолет в кобуру и полез в карман своих форменных брюк за пачкой папирос: - " Жить хочу. Все просто."

Где - то из дальней комнаты , откуда с улицы проникал мутный свет , донеслись визг и вопль , грохнули два выстрела , один за другим.

Фолк раскурил папиросу - прихожая быстро наполнилась табачным терпким дымком , и достал пистолет.

Даже сейчас он мог повернуть ствол вправо , и топчущийся возле стеклянной комнатной двери лейтенант , с рассеченной левой бровью , покатится по полу , вправо , и выходящий из коридора в прихожую чернявый капитан , с сухим вытянутым лицом , сползет по стене , марая бело - полосатые обои своей кровью.

Капитан приближался к Фолку , держа что - то блестящее в левой руке. Фолк посмотрел на его руку - золотая цепочка и увесистый кулон с синим камнем. Капитан затолкал золотое украшение в карман кителя и , усмехнувшись , глядя Фолку в лицо , сказал:

- Рисковый вы парень , майор.

Фолк промолчал , курил.

- Он мог вас запросто пристрелить.

- Все умрем.

- Это, да , - капитан приблизился , без всякого выражения посмотрел на лежавшего в темной луже , толстяка: - Дурак , не убрал предохранитель. Я думал , вы - департаментские , тряпки...

От капитана крепко несло вином.

Из боковой комнаты вышли два лейтенанта - один совсем еще сопляк , белобрысый , высокий , с узкими худыми плечами , другой - лет тридцати пяти , коренастый , широколицый , с короткими густыми усами под носом "картошкой".

- Что там? - спросил их капитан.

- Чисто , - ответил молодой.

Ничего больше не говоря , офицеры неторопливо вышли из квартиры , оставив Фолка одного.

С верхних этажей слышались редкие выстрелы и ругань , доносился топот сапог.

" - Не дрожат. " - Фолк смотрел на свою руку с дымящейся папиросой и вдруг вспомнил себя , когда был на фронте - много , много лет назад , почти вечность. Вспомнил , как бежал , рассекая грудью утренний сырой воздух , ко вражескому окопу впереди , вспомнил плюющийся огнем пулемет , лупивший по наступающим в упор. Как подумал тогда , что теперь точно - смерть. И потом , после боя , сидя в отбитом у неприятеля окопе , среди трупов своих и чужих , слыша смех уцелевших и стоны раненных , Фолк пытался прикурить папиросу и все никак не мог - губы тряслись , горящая спичка в дрожащей руке не могла найти кончик папиросы.

Сейчас его руки не тряслись.

Мирные берега.

Докурив папиросу , Фолк щелчком выбросил ее в угол прихожей , посмотрел на мертвого толстяка и , перешагнув порог квартиры , вышел на лестничную площадку.

Мертвый день застыл , как скованная льдом река , и в этой реке не осталось живых.

******* *******

Фолк вышел из подъезда многоквартирного дома под высокий каменный навес, привалился спиной к шершавой стене, в его опущенной вниз руке , пистолет.

Перед глазами Фолка плескалась противная муть - краски , неестественно яркие расплывчатые , звуки , то глухие и , казалось далекие , то резкие и четкие. Все в нем стало каким - то деревянным - чувства , мысли. Он смотрел на зеленый , откинутый борт , стоявшего по ту сторону дороги армейского грузовика , но казалось не видел его , перед ним снова и снова мелькали лица , дым и шум криков и пальбы , и вспоминался вид собственной руки с зажатым в ней пистолетом , и вырывающийся из него огонь и дым.

Время перевалило далеко за полдень , тени от застывших на дороге машин , удлинились. У соседнего подъезда , уткнувшись в стену дома , замер рейсовый автобус - бледно - голубой , с чистыми сверкающими стеклами салона , и в них Фолк мог видеть изогнутые поручни кресел и горбатые тени неподвижных фигур , сидевшие в этих креслах , когда - то бывшие пассажирами. Водитель автобуса , закинув голову назад , смотрел открытыми глазами в потолок кабины.

Вблизи армейского грузовика собралась толпа офицеров - человек двадцать , курили , громко смеялись. В кузове грузовика , сидя на толстых холщовых мешках , курил пулеметчик - канапатый , средних лет , лейтенант. Сам пулемет "гвардеец" уныло смотрел своим раструбом вдоль безлюдной улицы.

Много неподвижных тел лежало на тротуарах по обе стороны дороги , до самого перекрестка , где все терялось из - за серого дыма , выползающего из окон первого этажа дальнего дома , и разносимого по улице слабым ветром.

Пахло гарью и бензином.

Шагах в пяти от Фолка , сунув руки в карманы брюк , стоял и курил майор Нум Крас. Его перепачканая чем - то черным фуражка , была низко надвинута на глаза. Он повернулся к Фолку , долго смотрел на него , ничего не выражающим взглядом , потом сказал:

- Плохо выглядите , майор , - он медленно подошел к Фолку и встал рядом , глядя на улицу: - Что здесь?

- Здесь все. Зачистили. - ответил Фолк , сухо.

- Поганый денек , но он кончится. Не вздумайте выкинуть какую - нибудь глупость. Вы , департаментские , слишком... - он замолчал , подбирая нужное слово , потом сплюнул на ступеньку , спросил: - На фронте были?

- Под Пероной , - ответил Фолк: - Давно.

- А - а. Дали там нашим - просраться. У нас сейчас на фронте все идет вяло.

Фолк сунул пистолет в кобуру , полез в карман за папиросами.

- Сами - то , как думаете , зачем генерал хотел от вас избавиться?

- Пес его знает , - ответил Фолк , закуривая папиросу.

- Успел генерал сбежать от нас , успел , - майор Нум Крас досадливо хмыкнул: - Найдется. Все равно , дальше березового сука не убежит. К вечеру управимся здесь , а в ночь наш батальон отправится в черный город , к вокзалу. Там сейчас третий батальон второго полка , филонит.

Из открытой рядом с Фолком двери вышли четверо офицеров , и один из них - капитан , низкорослый блондин , лет сорока , с обветренным широким лицом , остановился рядом с майором Красом , вяло козырнул и произнес устало:

- Этот запалили. Наши уже закончили , спускаются.

- Этот квартал мертвый , - майор Крас выбросил окурок папиросы на тротуар: - Сейчас двинемся...

Он не успел закончить фразу , как из дома напротив , резко открыв подъездную дверь , шатаясь , вышел молодой под лейтенант с пистолетом в одной руке и открытой зеленой бутылкой , в другой. Без фуражки. Он был пьян и на его узком лице сияла идиотская улыбка. Увидев стоявших рядом офицеров , под лейтенант этот , закинул лицо кверху и начал поливать его содержимым бутылки , мотая головой из стороны в сторону.

Разговоры между офицерами смолкли , все посмотрели на молодого офицера.

- Рац , - сказал ему кто - то из толпы: - иди проспись.

Тот что - то пробормотал в ответ , низко опустив голову и глядя себе под ноги. Блестящие струйки стекали с его волос. Он поднял голову и засмеялся , выкрикнув высоким голосом:

- Я - герой , господа!

- Рац...

- Я - герой...

С этими словами под лейтенант поднял руку с пистолетом , приставил ствол к своему подбородку и спустил курок. Грохнул выстрел. Его тело , уже мертвое , закинуло голову назад и мешком повалилось на тротуар.

- Во , дурак - то! Во , дура - а - ак! - прокричал с третьего этажа какой - то офицер , без фуражки , широколицый брюнет , глядя на происходящее в разбитое окно.

- Щенок , - сказал кто - то из толпы : - Тряпка.

- Счастливчик , - произнес майор Крас: - Я вам , майор , вот об этом говорил.

- У меня еще есть дела , - ответил Фолк глядя на мертвого под лейтенанта у соседнего дома.

К застрелившемуся никто не подходил.

- Дела - это хорошо. Какие , если не секрет?

- Друзья.

- Вы еще рассчитываете... Знаете что , майор? Не говорите своим друзьям о сегодняшнем дне , это ни к чему.

Помолчали.

Справа на улицу вывернула легковушка - серая , рычащая , она ехала быстро , словно уходя от погони - виляла из стороны в сторону.

Через короткое время машина резко затормозила у стоявшего грузовика , из - под ее плоского капота валил пар. Пассажир - офицер сидел уткнувшись лицом перед собой , водитель - офицер , полноватый лейтенант , быстро вылез из машины и бегом направился к майору Красу.

Фолк увидел , что лобовое стекло машины разбито , а вдоль левого борта идут маленькие круглые отверстия.

Лейтенант приблизился , быстро козырнул и выпалил , обращаясь к майору Красу:

- Армейские в черных кварталах , господин майор! Капитан Ушог , мертв, не доехал. Наших почти полностью перебили , едва вырвались.

И он быстро рассказал о том , что армейские полки выдвинулись неожиданно с северной части черных кварталов , а на второй вокзал прибывают эшелоны с солдатами и орудиями.

- Они нас зажали у моста через реку , - продолжал лейтенант: - Те , кто успели вырваться , идут к белому городу. Остальные рассеялись по кварталам. Видел бронемашины - четыре. Орудия. Взяли "языка", говорит , что прибыла седьмая дивизия четвертой смешанной армии генерала Фабуса.

- Дивизия , - произнес майор.

- Так точно , господин майор. Вторую дивизию ждут с востока , идут по Каменной трассе. В черных кварталах раздают оружие.

- Это плохо.

Появившийся нарастающий шум прервал разговор. Со стороны задымленного перекрестка начали выбегать фигурки людей - гражданские , мужчины , женщины , некоторые бежали в сторону офицеров , прижимая к груди маленьких детей.

Толпа бегущих стремительно росла - сотни и сотни выворачивали из - за охваченного огнем и дымом трехэтажного длинного здания , бежали , словно , повинуясь паническому чувству животных , спасающихся от хищников.

- Это еще что? - произнес кто - то из стоявших на дороге офицеров.

- Прорвались , - сказал другой: - Из квартала , где второй батальон.

В массе бегущих мелькали женские разноцветные сорочки , синие мундиры чиновников , выходные костюмы.

Пулеметчик , сидевший на мешках в кузове грузовика , глядя на бегущих , спокойно выбросил окурок папиросы и так - же спокойно лег у пулемета , направляя его черный , длинный ствол на растущую толпу.

- Жорч! - крикнул пулеметчику майор Крас: - Подпусти поближе , чтобы не гоняться за ними , потом.

Тот , понимающе кивнул.

- Надо выдвигаться к черным кварталам , - сказал майор Крас лейтенанту , приехавшему только что: - Дивизия... Полковник будет удивлен. Майор , - это уже Фолку: - веселье продолжается , - и пулеметчику в грузовике: - Чего смотришь? Огонь!

******* *******

Смолкли последние выстрелы , потянуло терпким пороховым газом и над заброшенным полем , где повсюду торчали кусты полыни и репейника , наступила нервозная тишина.

Батальон залег - кто , где. Со всех сторон слышались команды командиров , стоны раненных и умирающих. Мокрая после дождя трава быстро намочила одежду , блестела на появившемся из - за белых облаков , солнце.

Впереди , за полем , начиналась длинная лесополоса. Там, за ветвистыми , густо растущими деревьями , затихли пулеметы.

- Полное дерьмо , - сказал лежавший слева , рядом с Фолком , худощавый капитан: - Майор , - обратился он к Фолку: - Вы случайно не знаете , какого рожна нам здесь надо? Могли укрепиться в городе , чем лезть под пулеметы.

Ответил майор Крас. Он лежал справа от Фолка , рядом с убитым капитаном , которому пулей разворотило лицо.

- Капитан , приказы не обсуждают.

Майор Нум Крас уже снял со своей шеи тяжелый армейский бинокль и , приставив его к глазам , настраивал фокус.

- Не успели , не успели... - пробормотал он: - У них отличная позиция , а мы как на ладони. Теперь в черные кварталы путь отрезан. А могли там орудиями разжиться , могли. Приехали сюда налегке , как на танцы...

Солнце давно перевалило через зенит , светило в лица офицеров , слепило.

- Плохо вижу , - майор выругался: - Опоздали. Хуже не бывает.

- Шагов триста , - сказал Фолк.

Вдоль лесополосы тянулась разбитая грунтовая дорога и , поворачивая , уходила вглубь деревьев , за которыми притаился невидимый пока враг , и там , в этой зеленой неизвестности , что - то рычало и гудело , нудно и протяжно.

- Орудие выкатывают , - проговорил майор Крас: - А , вот и второе. Здрасте вам.

Офицеры осматривали себя и оружие , целились из длинноствольных винтовок. Некоторые прилаживали , сверкающие на солнце , штыки.

- Третье , - говорил майор Крас , медленно ведя бинокль: - Четвертое... Нас тут ждали.

- Господин майор!

Пригибаясь к земле , подбежал и упал рядом капитан - лет тридцати пяти , курчавый , с рассеченной кровоточащей нижней губой.

- Господин майор!

- Слушаю. Угу , еще орудие.

- Майора Даса убило.

- Очень жаль , - равнодушно произнес майор Крас , продолжая вести наблюдение за тем , что происходило в лесополосе: - Возможно нас всех тут положат.

- Что прикажите?

- Что тут прикажешь? - майор Крас на несколько секунд оторвался от бинокля , посмотрел в лицо капитана и снова уставился в окуляры: - В черные кварталы уже не попадем , господа хорошие. Даже до деревьев не добежим - положат. Орудия молчат... Ну это ясно - снаряды ждут. Дело недолгое. Потом начнут раскатывать нас , как блин на сковородке.

- Господин майор , по - моему пора отходить в город , - сказал капитан , тот , что лежал слева от Фолка: - Пока можем.

- Можем, можем , - майор Крас присвистнул и произнес с расстановкой: - А вот это сюрприз. Нет , два сюрприза.

Урча моторами и дымя выхлопными газами , на дорогу из - за деревьев , выкатились две бронемашины - одна за другой. Их цилиндрические пулеметные башни в тени деревьев казались серо - зелеными. Бронемашина , двигавшееся впереди , перевалилась через бугор у дороги , натужно заревела мотором , съехала в грязь , и немного проехав вперед , увязла передними колесами - заглохла.

Вторая встала у края дороги , продолжая гудеть мотором. Пулеметы из башен грозно уставились в сторону офицеров.

- Так, так, так , - майор Крас усмехнулся: - Сюрприз завяз. Превосходно.

Спустя несколько минут , на дороге из лесополосы появилась черная легковая машина , с задранной вверх на длинной палке , белой тряпкой. Обогнув бронемашину , легковушка свернула с дороги , и урча и переваливаясь на кочках , словно утка , медленно поехала в сторону офицеров. Преодолев половину пути , машина остановилась и из открывшейся передней дверцы вылез армейский офицер , в светло - зеленом мундире. В относительной тишине послышался его кричащий высокий голос:

- Его высокопревосходительство , генерал Боу , дает вам полчаса на то , чтобы сложить оружие и сдаться в плен! Жизнь - гарантируем. В противном случае перебьем всех. Мы даем вам возможность устроиться в новом обществе без каст , где все равны перед законом. Время пошло!

Переговорщик залез обратно в машину и та , развернувшись , уехала назад к дороге , и вскоре скрылась из виду за деревьями.

Майор Крас усмехнулся и опустив бинокль , сказал:

- Армейский полковник.

- Город палить поспешили , - произнес Фолк , посмотрев назад , на белые кварталы.

- Генерал Боу , большой любитель пленных резать , - саркастически сказал капитан , лежавший слева: - Интересно , куда подевался их маршал Цакрен. Наверное , туда же , куда и наш славный Хлем.

Несильный ветер нес пепел и запах гари.

До ближайших домов белого города было не менее тысячи шагов.

Город горел.

Из многих домов рвалось желто - аранжевое пламя и , вылизывая некогда белоснежные , украшенные гипсовой лепниной фасады , переходило в черный жирный дым. Некоторые крыши обрушились , и такие здания представляли из себя , огороженные каменной коробкой , костры. Кварталы горели и дым , смешиваясь с пеплом , вихрем взлетал вверх к голубому , с редкими рваными облаками , небу.

Позади , залегших в грязи офицеров , лежали неподвижно убитые , будто лениво шевелились раненные.

- Здесь не удержимся , - сказал Фолк майору Нуму Красу: - Пристреляются и конец.

- И дураку ясно , - ответил тот.

Справа , в неровной цепи офицеров , раздались пачки выстрелов , винтовки окутались сизыми дымками.

- Кто там палит? - майор Крас посмотрел на капитана с рассеченной губой , приказал раздраженно: - Прикажите прекратить огонь , берегите патроны.

Капитан поднялся на ноги и побежал сгорбившись к стреляющим , на бегу крича "отставить".

Майор Крас посмотрел назад на охваченный пожарами город , произнес:

- В городе они об нас зубы обломали бы , а теперь и укрыться - то толком негде. Даже дивизия. Не позднее завтрашнего вечера здесь будет наша армия. Надо выстоять , - майор приподнялся и закричал: - Всем отходить к городу и занять оборону!

И побежали.

По грязи , по колдобинам.

Фолк бежал не оглядываясь , выдергивая обутые в сапоги ноги из раскисшей земли , держал винтовку в правой руке , энергично махая левой. Пригнул голову.

Белобрысый капитан бежал впереди него , шагах в двадцати , смешно скользя по грязи.

Вокруг Фолка слышался шум от бегущих ног офицеров , тяжелое дыхание. Ни криков , ни команд.

Фолк бежал изо всех сил , изредка поглядывая на горящие за полем кварталы. Казалось , что происходит бег на месте - горящие дома качались перед глазами из стороны в сторону , не приближаясь , будто дразня.

Где - то далеко позади , застрекотали пулеметы.

Бухнуло в спину первое орудие и с захлебывающимся свистом полетел снаряд , ухнул взрывом справа - тяжело , гулко. Дрогнула земля. Второй выстрел орудия , третий...

Громыхнули взрывы сзади.

Не задело - жив!

Боковым зрением Фолк увидел , как слева упали двое офицеров - с размаху , навзничь.

Пули выбивали грязные фонтанчики из земли , свистели совсем рядом.

Белобрысый капитан бежал уже без винтовки.

Бросил.

Взрыв прямо за спиной "белобрысого", брызнул огнем , дымом и комьями земли , упруго толкнуло воздухом в грудь Фолка. Продолжая бежать , он рассек грудью дымное облако , перепрыгнул через упавшего капитана , мельком увидел что - то желтое , сверкающее на солнце , выпавшее из карманов "белобрысого" кольца , цепочки какие - то.

От порохового дыма запершило в горле.

Золото.

И впервые за этот день , Фолк засмеялся - отрывисто , до кашля , до слез.

- Та , та , та , та ..., - говорили ему в спину пулеметы: - Вернись , вернись , твое благородие.

Фолк смеялся.

Ему стало смешно.

******* *******

Фолк стоял у светло - зеленой легковой машины с разбитым задним стеклом , и его левая рука неподвижно застыла на дверной ручке. Разогревшись от пожара , она жгла ладонь.

Из окна первого этажа , ближайшего к нему пятиэтажного дома , рвался оранжевый огонь. Запах гари был нестерпимым.

- Вы куда - то собрались , майор? - повторил свой вопрос , неожиданно возникший рядом майор Крас , с добродушной улыбкой на закопченном лице.

Майор Крас стоял в трех шагах и держал в руке армейский девятизарядный "толстяк", направив его длинный ствол в левый бок Фолка. На его покатые плечи с темного неба падали черные хлопья пепла.

Правая рука Фолка машинально потянулась к кобуре.

- С двух - то шагов , майор? - Нум Крас покачал головой: - Не стоит.

Где - то в глубине объятого огнем квартала , гремели орудийные выстрелы. Пулеметные очереди затухающим эхом убегали в глубину улиц.

- Городу - конец , - спокойно сказал Фолк: - Я ухожу. Собрались стрелять - стреляйте.

Майор Крас усмехнулся , произнес:

- Не по - товарищески , не находите? - он закашлялся от дыма: - Решили все бросить , майор? И конец комедии?

- Тут нечего бросать. Хотите сдохнуть в этом дерьме , извольте.

- Не хочу. Я город знаю плохо , а вы человек местный.

За ближайшими домами рявкнул взрыв , дрогнул воздух. Наступающая ночь огласилась далекими криками.

- Смотрите , что я сейчас сделаю. - Нум Крас медленно опустил пистолет: - Попутчика возьмете? Вдвоем больше шансов.

От бушевавшего в доме напротив огня , жар раскалил изорванный мундир Фолка , жег лицо.

- Садитесь в машину. Может заведем. - Фолк рывком открыл водительское сидение и тут услышал окрик.

- Господа!

По улице , огибая сгоревший остов автобуса , бежал в темноте какой - то молодой офицер с пулеметом в руках. За его спиной трясся от бега ранец для патронов.

- Господа! По , ... подождите.

Фолк и Крас молча ждали.

Подбежал.

Лейтенант , худое лицо перепачкано сажей , один погон оторван. На вид ему было не больше двадцати пяти лет.

- Можно с вами , господа? - запросился он , отрывисто дыша.

- Садись сзади , лейтенант , - бросил ему майор Крас.

Лейтенант освободил левую руку и взялся за ручку задней дверцы , воскликнул:

- Горячая! - открыл дверцу: - А она не взорвется , машина - то?

Нум Крас и Фолк уже уселись в жарком салоне и майор Крас сказал со смехом:

- Говно , вроде нас , не горит!

Лейтенант бросил пулемет на заднее сидение , полез сам.

Фолк повернул , оставленный кем - то в замке зажигания ключ и мотор , послушно взревел.

Машина тронулась с места , вильнула , объезжая лежавшее поперек почерневшее тело , начала быстро набирать скорость.

- Куда мы сейчас , майор? - спросил Фолка Нум Крас.

- Мой дом недалеко , - ответил тот , не поворачивая головы: - На этой колымаге не уедем. У меня есть своя машина.

- А вы умный парень, майор. - Нум Крас хохотнул , пистолет он держал в руке: - Не зря Еже Сум хотел вас расстрелять!

Они мчались по вымершим улицам города. Некоторые дома , почерневшие , со слепыми окнами , дымили , как большое костерище , в других бушевало пламя пожара , и отсветы огня весело плясали на стенах и брусчатке дороги , выхватывали на тротуарах темные кули неподвижных тел и , оставленные своими владельцами машины. Кое - где оборванные провода свисали со столбов , черными змеями лежали поперек дороги , а на самих столбах в полном безветрии неподвижно висели мертвецы.

Машина , не сбавляя скорость, резко свернула влево. На перекрестке несколько офицеров , стоявших толпой у кучи мешков и ящиков , бросились врассыпную. Раздались их крики , хлопки одиночных выстрелов.

- Мародерствуют , сукины дети , - оскаблился майор Крас.

Толпа офицеров осталась далеко позади.

Из пробитой пулей круглого отверстия в задней стенке кабины , светился моргающий свет внешнего огня. Лейтенант , сжав руками ствол пулемета , уткнулся лбом в спинку водительского сидения , и смотрел в сторону мертвыми , широко открытыми глазами. Из его рта стекала струйка темной крови и капала на грязный рукав кителя.

Майор Крас повернулся , посмотрел на лейтенанта.

- Готов? - спросил Фолк.

- Прямо в десятку , - ответил тот: - Теперь он никуда не спешит.

В сгустившихся сумерках все вокруг приобрело черно - серые тона. В квартале , по которому они сейчас ехали , кое , где еще выбивался из окон домов огонь , блестел яркими языками , отчего на дороге плясали призрачные , светлые блики.

- Долго еще?

- Подъезжаем.

Кварталы многоэтажных домов кончились - машина , свернув налево , выехала на широкую дорогу , по обе стороны которой росли высокие пушистые ели. Справа потянулись темные , двухэтажные особняки , с торчащими черными крышами , на фоне синей полосы потухшего заката. Где - то вдали полыхало огнем пожара. Ни в одном доме не горел свет , окна черные , мертвые.

Сумерки вползли на эту улицу и застыли мрачными размытыми тенями вдоль глухих высоких заборов и редких ухоженных кустов , разлились под стволами , мелькающих за окнами машины , елей.

Фолк вел машину , не включая фары , прижавшись грудью к колесу руля , всматривался в дорогу впереди.

- Приехали , - сказал он.

Машина сбавила скорость и , свернув вправо , выехала на короткую площадку , перед темным двухэтажным особняком , с низкой двухскатной крышей.

Остановились - мотор заглох.

- Вроде спокойно , но... - майор Крас открыл дверцу и , одновременно с Фолком , вылез из машины.

Достав из кобуры пистолет , Фолк двинулся к дому.

Легкий вечерний ветер дул с севера от далекого леса и в воздухе , прохладном и свежем , почти не было запаха гари.

Оба , и Фолк и Крас , приблизились к закрытым воротам кирпичного гаража , встали плечом к плечу.

- Ждите здесь , - Фолк говорил тихо , едва слышно.

Майор Крас остался стоять у гаража , прислонившись спиной к железным воротам.

Кованная калитка была открыта. Фолк бесшумно , тенью скользнул в нее , прошел по гравийной дорожке к низкому крыльцу и , поднявшись по ступенькам , помедлив минуту , вошел в распахнутую входную дверь.

В доме темно и тихо , и только с улицы проникают в него далекие звуки гулких взрывов.

Фолк в темноте быстро обследовал первый этаж - зал , три большие комнаты и кухню. Двигался уверено , зная каждую деталь в обстановке. Потом поднялся по крутой каменной лестнице , на верх.

Никого. Его везде встречала безжизненность пустующих комнат и коридоров. Он быстро спустился вниз и вышел из дома , спустился по крыльцу и , свернув налево к гаражу , достал из кармана брюк ключ.

Дверь в гараж была приоткрыта.

Готовый стрелять на малейший шорох , Фолк оказался в гараже.

Никого.

Справа на стене , над низким и длинным стеллажом , висел керосиновый фонарь. Наощупь , найдя и сняв его с крючка , не зажигая фонарь , он прошел вдоль слившейся с темнотой машины к запертым воротам и , убрав засовы , впустил ожидавшего майора Краса.

- Чего так долго?

Фолк не ответил. Он закрыл створку ворот и только после этого произнес:

- Хотите получить пулю в затылок?

Зажег фонарь.

От возникшего света - желтого и дрожащего , майор Крас отвернулся. Пистолет он по - прежнему держал в руке.

Помещение длинного гаража осветилось и , на гладко отштукатуренных стенах , заплясали тени. Посреди гаража стояла большая черная машина. Фолк поднял фонарь повыше , посветил на капот.

Кто - то старательно , на всю длину капота , нацарапал чем - то острым похабное слово.

- Майор , подержите фонарь. Светите.

Подняв капот , Фолк осмотрел моторное отделение , проверил мотор.

- Вы разбираетесь в моторах? - спросил его майор Крас.

- Хобби.

- И вот это все... , - он посмотрел на инструменты на стеллаже: - Все делаете сами , собственными руками?

- Ногами , майор , ногами. Светите лучше , ничего не видно!

Через минуту Фолк выпрямился и , как можно тише, закрыл капот.

- Пошли , - сказал он.

У задней стены гаража они остановились , Фолк надавил на что - то в углу , и в стене открылась скрытая дверца.

Майор Крас присвистнул.

Из потайной ниши Фолк начал извлекать оружие - два армейских двенадцатизарядных пистолета "штурм - 45", небольшие картонные коробочки с патронами. Потом вытащил оттуда , одну за другой , три канистры , и наконец - длинный сверток в промасленной светлой тряпке , из конца которого торчал раструб пулемета. Последним , что достал Фолк из ниши , был увесистый темно - зеленый ящик.

- Здесь кассеты к пулемету , - сказал он.

Все это они сложили на заднее сидение машины. В багажник отправились три большие , тяжелые канистры с бензином.

Со второй полки стеллажа Фолк достал походный рюкзак.

- С голоду не подохнем.

Следом за рюкзаком, на крышу машины полетели грязные свитера , рабочие брюки и ботинки.

- Умно , - хмыкнул майор Крас.

Через несколько минут оба стояли переодетые в грязную штатскую одежду , бросив на пол гаража свою - офицерскую.

Погасив фонарь, Фолк поставил его на стеллаж и , пройдя в полной темноте к воротам , широко открыл их , после чего сел на водительское сидение.

Майор Крас сел рядом.

Пистолета в его руке уже не было.

******* *******

За городом они свернули в лес и машина затряслась по отвратительной грунтовой дороге.

Лучи фар , дрожа, то взлетали вверх , то падали вниз , освещая ямы и кочки , торчащие корни деревьев и ворох прошлогодней листвы. Машина подпрыгивала , скрипя рессорами , кренилась , падая колесами в ямы.

- Я высажу вас , не доезжая до поселка. Думаю , за час доберемся. - Фолк неотрывно смотрел перед собой на дорогу: - Там есть небольшая станция , на сколько знаю , поезда останавливаются регулярно.

- А вы, майор?

- У меня дела.

- Бросьте вы свои дела. Давайте со мной , до второй офицерской армии , а там...

- В этом мире у меня есть последнее дело , которое я хочу закончить. Остальное не в счет.

- Женщина?

- Друзья , - помедлив , ответил Фолк.

- Да , вы говорили.

Майор Крас долго молчал , потом заговорил - задумчиво:

- То , что мы сегодня сделали...

Фолк промолчал.

- Да , сделали. У меня старушка мать. Ждет меня годами. Всегда называет меня , сыночка. Представляете? Сыночка. Целыми днями возится перед домом со своими цветами. Н - да. Сыночка. Я давно у нее не был , знаете ли. Отпуск раз в году , и все как - то... не мог. Сколько сегодня было таких матерей , отцов... Не утомляю , майор?

- Нет.

- Я как думал? Ну не сложилась жизнь , как хотелось когда - то , пусть. По крайней мере , думал я , умру с честью. Мой дед был полковником , отец - майором. Дед всегда говорил , что очень важно умереть с честью. И я надеялся умереть с честью. Похоже , что просто сдохну. В отличии от вас , у меня в этом мире , после этого дня , вообще не осталось никаких дел.

Он замолчал и дальше ехал , не говоря ни слова.

Лес закончился.

Дорога пошла через большое, потонувшее во мраке ночи , поле , виляла как пьяная , но зато хорошо укатанная , без ям. Фолк прибавил скорость. На одном участке дороги они чуть было не столкнулись с брошенной кем - то разбитой телегой , без задних колес.

Черное звездное небо висело над полем , бездонное.

Спустя полчаса , Фолк вывел машину , на выложенную плоским камнем , дорогу. Недалеко впереди горели огни захолустного поселка и оттуда изредка доносились протяжные паровозные гудки.

Фолк остановил машину , повернулся к майору и сказал:

- До поселка не повезу , майор. В таком наряде на машинах не разъезжают.

- Это , да , - он не торопился вылазить в ночь , словно чего - то ждал: - Может все , таки со мной , а?

Фолк не ответил.

- Чтож. Тогда прощайте , майор , - они пожали друг другу руки: - Желаю вам найти своих друзей , и еще. Постарайтесь не пустить себе пулю в лоб. Это за вас другие сделают.

Он открыл дверцу и вышел в темноту.

Фолк смотрел в спину уходящего майора Краса , пока тот не вышел из света фар и окончательно не растворился во мраке ночи , после чего , развернул машину и погнал ее , в обратном поселку направлении , по каменной хорошей дороге.

До Ясной Гавани оставалось не более трех часов пути.

******* *******

Глава шестая.

Ясная Гавань.

До рассвета оставалось часа полтора.

Фолк стоял у барака , где жил Сенчин , в нескольких шагах от первого подъезда , через узкую брешь в зелени кустарника , смотрел на одинокую тень под окном Тосии Вак.

Человек стоял , прислонившись к стене.

Не сводя глаз с человека под окном , Фолк достал из кармана своего черного пиджака , длинный охотничий нож. Он наблюдал за часовым уже минут тридцать , выжидая удобный момент.

Не в одном окне , выходящем во двор , не горел свет. Со стороны улицы , из - за угла , слабо светит фонарь на высоком столбе , создавая широкую бледную полосу света , иссеченную кривыми тенями , растущего у тротуара , ветвистого тополя.

Вот человек повернулся к окну и трижды тихо стукнул в стекло , потом еще два раза. Звякнув стеклом , окно над человеком открылось , и негромкий , раздраженный , мужской голос , спросил:

- Чего тебе?

- Джок , дай зажигалку , а то моя сдохла.

- Чтоб ты... На , держи , и оставь себе.

- Скажи Грисму пусть сменит меня.

- Грисм занят.

- Ну , конечно , занят. Пусть сменит.

- Скажу.

Окно закрылось.

Ветер усилился , качал ветки деревьев , шуршал листьями и где - то на крыше гремел оторвавшейся жестянкой.

Фолк , глядя на фигуру у окна , вышел из - за кустарника и , оставаясь в густой тени , начал приближаться к часовому. Тот пытался зажечь зажигалку - искристые вспышки высвечивали из темноты его нос и папиросу , зажатую в зубах. Когда огонек , ослепительный в темноте , вспыхнул , человек поднес его к лицу , раскуривая папиросу , окутался табачным дымом и увидел прямо перед собой лицо Фолка.

В то же мгновение , длинное лезвие ножа с хрустом пробило часовому горло , и вышло из затылка.

Фолк аккуратно положил , бьющееся в конвульсиях тело на землю , наступил ногой на упавшую в траву , и продолжавшую гореть зажигалку. Постоял , дав своим глазам снова привыкнуть к темноте , после чего , встав на покойника и , подогнув колени , постучал в окно - три и два раза.

Теперь окно распахнули рывком.

- Ос , ты болван!...

Фолк молниеносно распрямился , одной рукой схватив говорившего за плечо , а другой ударив ножом под нижнюю челюсть высунувшегося.

Через несколько секунд , ухватившись за низ оконной рамы , Фолк рывком подтянулся на руках и , опираясь на убитого и стараясь не шуметь , быстро забрался в темноту комнаты Тосии Вак.

Прислушался.

Из дальнего конца квартиры , слева, доносилось до него , слабое бормотание , а из щели под дверью , проникал в комнату слабый свет. Он убрал нож в боковой карман пиджака и достал , из висевшей под ним на поясе кобуры , пистолет. Вытер мокрые липкие пальцы , о занавеску , выглянул на улицу и , убедившись , что там по прежнему тихо , решил уже двигаться к двери , когда услышал слева тихое мычание - стон.

Звук повторился.

Держа пистолет перед собой , Фолк левой рукой нащупал мычавшего , выдернул изо рта того тряпку - кляп и тихо спросил:

- Тосия?

- Я , - ответила та: - Фолк... Они на кухне. Сережа , Михаил и третий офицер.

Руки Тосии Вак были связанны у нее за спиной толстой веревкой. Минуту Фолк потратил на то , чтобы ее освободить и после направился к из комнаты к двери. Помедлив немного , приоткрыл ее , прислушиваясь к разговору на кухне. Оттуда , в конце коридора , лился свет электрической лампы и монотонный , вкрадчивый голос , с интонацией учителя , говорил:

- Понимаете? Нет? Запытают! Хотите сохранить честь? Это зря. Честь вам не оставят , потому что у нас нет чести. Не в нашем департаменте. Ха - ха...

Фолк уже беззвучно шел по коридору через открытую дверь , смотрел в глубину залитой светом кухни на крепкого , невысокого мужчину в клетчатом черно - коричневом костюме , который стоял широко расставив ноги и сунув руки в карманы своего клетчатого серого пиджака. На ногах говорившего были одеты черные лакированные ботинки.

Человек в клетчатом костюме стоял спиной к Фолку. Перед ним , сидя на полу у стены , с заведенными за спину руками , сидели двое - Горин и Сенчин. Лицо Горина мешал разглядеть локоть стоявшего , но зато лицо Сенчина он увидел во всей красе - нос распух , нижняя часть лица в крови , правый глаз заплыл.

- С вами цацкаться не будут. Ребята , вы себе не представляете , нет, не представляете. Сколько я служу , не видел ни одного молчуна , наоборот! Такие забавные , поют песни! И вы споете...

Доска под ногой Фолка громко скрипнула.

- Что , Ос опять разнылся? - спросил , не оборачиваясь назад , говоривший.

Фолк не ответил. Он спокойно сделал последний шаг и , приставив ствол пистолета к затылку мужчины , произнес бесцветно:

- Мозги вышибу. На колени , руки за голову.

Тот медленно опустился на колени , скрестив пальцы рук на своей макушке.

Сенчин с Гориным с вытянутыми от удивления лицами , смотрели на появившегося Фолка.

- Наручники или веревка? - спросил Фолк.

- Наручники , - ответил офицер.

- Ключи.

- В верхнем левом кармане.

- Достань их левой рукой , не спеша.

Тот повиновался.

- Теперь освободи их.

Фолк не отрывал ствол пистолета от его затылка.

Когда Сенчин и Горин поднялись на ноги , а офицер - круглолицый , веснушчатый парень , с голубыми , как небо глазами , уже закованный в наручники , сидел на полу под окном , прислонившись спиной к батарее отопления , Фолк убрал пистолет и спросил землян - пришельцев:

- Все в порядке?

- Привет , Фолк , - произнес Сенчин.

- В порядке , - сказал Мишка , растирая запястья рук: - Они мне чуть руки не сломали.

За спиной Фолка появилась Тосия Вак , одетая в белое , в красный горошек , платье. Молчала.

Фолк присел рядом с пленником - офицером , холодно спросил:

- Кто такие?

Канапатое лицо того приобрело бледный синюшный оттенок. На вид ему было лет тридцать , с небольшим.

- Капитан Грисм Ро , - быстро ответил он: - Департамент юстиции.

- Здравствуй , коллега. - Фолк смотрел ему прямо в глаза , пистолет держал стволом в пол: - Как вышли на пришельцев? На дверь не смотри. Твои товарищи не придут.

У капитана в голубых глазах метнулся страх.

- Вы - офицер , - сказал капитан: - Прошу вас , как офицер офицера , дайте слово чести , что не убьете меня и я вам все расскажу. У меня маленький сын и жена. Я здесь по службе... Выполнял приказ.

- Даю слово чести , - произнес Фолк , уже с каким - то непонятным интересом , глядя в глаза капитана: - Выкладывай.

И тот рассказал - охотно и быстро. Пришла сдаваться баба - пришелец , но говорить отказалась. Пока тянулась вся эта волокита с запросом в министерство, департамент юстиции выслал группы следователей. А эта баба - пришелец , дура редкостная , даже от билета на поезд не избавилась! Сразу вышли на Ясную Гавань. Дальше по опросам свидетелей вышли на полицейского - Склима Ярка , но взять его живым не получилось. Его убили в участке , а он успел застрелить двоих следователей - сыскарей. Дело немного забуксовало , но в квартире полицейского нашли , спрятанный в вентиляционной отдушине служебный блокнот , а в нем адрес и имя пришельца. И вот они здесь.

Фолк слушал внимательно , не перебивал. Потом спросил:

- Почему не забрали пришельцев?

- Первоначальный приказ господина главного прокурора - при обнаружении пришельцев , нейтрализовать их , держать в изоляции от посторонних , послать телеграмму в департамент и ждать специальную машину и конвой. С властями белого города Ясной Гавани в контакт не вступать. Держать все в секрете. Телеграмму отправили , но ни подтверждения , ни машины , нет.

- Молчат , - произнес Фолк: - Долго будут молчать , - и оглянувшись назад, сказал: - Уходим , сейчас.

- Я остаюсь , - произнесла Тосия Вак.

Обхватив себя руками и спрятав ладони под мышки , женщина смотрела на Фолка , ее веки воспалились и покраснели , седые волосы спутались , лезли в глаза.

- Потом расскажите. Все. Оделись - вышли.

Тосия Вак и Мишка Горин вышли из кухни , но Сенчин задержался - не уходил.

- А ты - чего? - спросил он Фолка: - Пошли.

- Иди , я вас догоню.

Сергей вышел.

Фолк повернулся к сидевшему на грязном полу капитану , поднялся на ноги и молча чего - то ждал.

- Вы - обещали! - обеспокоенно сказал тот.

- Я помню.

- Слово чести.

- Я знаю.

Фолк продолжал смотреть на Грисма Ро равнодушно - выжидательно.

Раздался щелчок открываемого замка , скрипнула входная дверь , ведущая на лестничную площадку , и тогда Фолк , как - бы в задумчивости , поднял свой пистолет , направив его ствол в лицо капитана.

- Вы обещали! У меня сын! Слово чести... - он задрыгал скованными наручниками ногами , пытаясь уползти прочь: - Я никому не скажу! Я... Слово чести...

- У меня нет чести , - сухо сказал Фолк и нажал на курок.

******* *******

Глава седьмая.

Долина Грез.

Фолк гнал машину почти сутки. Несколько раз останавливались - заправляли бензином топливный бак , пару раз Фолк копался с двигателем. Иногда он сворачивал с главной дороги в лес и вел машину в безлюдной глухомани , иногда ехали вообще безо всякой дороги - полями , объезжая глубокие быстрые ручьи.

Миновав какой - то заштатный городок , машина выехала на разбитую грунтовую дорогу , оставив позади себя плоскую как стол , равнину , с заброшенными , поросшими молодыми березами , полями , и чихая и рыча , поползла вверх , на пологий подъем низкого холма.

Иногда Фолк останавливался , чтобы изучить припасенную им карту.

Вечерело.

Добрались до вершины холма , где дорога вильнула влево , и дальше вниз к небольшой речушке , со старым деревянным мостом. По ту сторону моста начиналось предгорье - покрытые высокой травой холмы , один выше другого , уходили к горизонту , туда , где высились , увенчанные белыми шапками ледников , пики гор.

Дорога превратилась в извивающуюся змею , серпантином окаймляла холмы , терялась за ними.

Быстро темнело.

Тосию Вак высадили еще утром возле маленького городка.

Простились.

- У меня здесь знакомые живут , - говорила она с виноватой улыбкой , едва сдерживая слезы: - Не пропаду...

Через час стало совсем темно. На небе безоблачном , прозрачном , высыпали искорки звезд. Всходила полная Луна. По обе стороны дороги тянулся лес из высоких елок.

Фолк вел машину уверенно , так , словно родился в этой местности.

- По - моему , скоро приедем , - сказал Мишка: - Ну точно , вот и указатель!

Миновали указатель - белую широкую вывеску на деревянном столбе , с надписью крупными черными буквами - "Долина Грез".

- До усадьбы с такой скоростью ехать минут двадцать , - оживился Мишка , вглядывался в темноту: - Талья с ума сойдет от радости! Очень волновалась , когда я уезжал , пришлось долго успокаивать.

- К усадьбе есть другая дорога? - спросил его Фолк.

- Зачем?

- Она есть или ее нет?

- Есть , - ответил ему Горин: - Мы ее минут пять назад проехали. Да и не дорога там - тропинка через лес...

Машина резко затормозила , Фолк что - то пробурчал себе под нос , начал разворот.

- Зачем тебе? - не понимал Мишка.

Фолк молчал.

Несколько минут ехали вниз под уклон , пока не заметили развилку - глухая , почти заросшая травой , узкая дорога уходила вправо , теряясь в лесу.

Свернули.

Машина с шуршанием рассекала высокую траву , переваливаясь на кочках. Спустя еще несколько минут Фолк , свернув в сторону , загнал машину в глубину леса и заглушил мотор. Они остановились перед сплошной стеной густо растущих деревьев , свет фар погас.

Фолк в темноте повернулся к сидевшему рядом с ним Горину и спросил:

- Дорога идет до усадьбы?

- До самого дома. Почти.

- Теперь так. Сейчас выходим и идем , стараясь не шуметь , - говорил Фолк: - Недоходя до усадьбы остановитесь и будете ждать меня. Я проверю , что там и как , потом вернусь за вами. Никуда не уходите , ждите. Никакой болтовни и шума. Говорю здесь , чтобы не объясняться возле усадьбы.

- К чему такие меры? - Мишка нервно завозился на своем сидении.

- Если вас нашли в Ясной Гавани , то могли выйти и сюда.

- Я иду вместе с тобой! - заявил Мишка.

- Ты там никому не поможешь , только будешь мешать. Я сам осмотрюсь. Это не обсуждается. Впрочем думаю , переживать не о чем , проверим.

Вылезли из машины , в ночь.

Сверху , из - за высоких крон деревьев , пробивался призрачный свет Луны , которая матовым пятном маячила между ветвей деревьев.

Отводя от лица колючие ветки кустарника , выбрались на заросшую травой дорогу.

Пошли.

Впереди Фолк , за ним Сенчин. Горин шел последним.

Ветер гулял в верхушках деревьев , изредка вспархивала невидимая птица , потревоженная ночными гостями , оглашала ночь одиноким печальным криком.

Мишка начал было говорить что - то Сергею , но Фолк резко его оборвал , сказав:

- Заткнись.

До усадьбы шли около часа. И вот увидели за деревьями одинокий огонек окна.

Фолк приблизился к Мишке , почти в плотную , спросил тихо:

- Как устроен дом?

Мишка объяснил.

- Передатчик где?

- На заднем дворе , в кирпичном сарайчике. В подвале. Подожди. Я понимаю - меры предосторожности и прочее , но...

- Если не вернусь - уходите. Все ясно? Уходите без машины.

Фолк направился в сторону огня и скоро растворился в темноте.

******* *******

Сергей хотел курить.

Они с Мишкой укрылись в кустах , в двух сотнях метров от большего хозяйского дома , сидели на траве.

- Что - то долго он там , - обеспокоенно произнес Мишка.

- Минут сорок уже. Думаю , что...

- Про себя думай , - отрезал Горин.

- Послушай...

- Я без нее не полечу. Точка.

- Значит вместе, пойдем. - Сергей погладил тяжелый пистолет , который ему вручил Фолк.

Стрелять Сенчин не умел.

Фолк его , конечно - же учил , объяснял , как пользоваться оружием , но Сергей понимал , что вряд ли сможет сделать все , как надо.

- Если усадьба захвачена... - Мишка осекся , продолжил более уверенно: - Нет , не посмеют тронуть. Она для них зацепка.

Сергей посмотрел на сидевшего рядом с ним Мишку - нечеткое бледное пятно вместо лица , на фоне горбатой тени тела.

Сенчин поднялся , ноги у него затекли.

Пахло цветами и елками.

- Мишаня , ты...

Со стороны дома до них донеслись два быстрых хлопка. Потом еще два.

Мишка вскочил , толкнув Сенчина , полез напрямки через ветки кустов , ломясь сквозь бурелом сушняка , но Сергей ухватил его за руку , захрипел:

- Стой!

Мишка рывком дернулся вперед.

Сенчин полез за ним. Ветки били по лицу , под ногами чтото сухо хрустело и трещало.

Выбрались.

Дальше до большого одноэтажного дома с высокой , острой крышей , ни кустов , ни заборов. Бежали рядом.

Сергей , держа перед собой пистолет , пытался разглядеть в темноте ожидаемого врага. Когда до дома оставалось метров двадцать , парадная дверь открылась и на широкое крыльцо под новесом вышла темная фигура.

Фолк.

- Я вам сказал ждать , - спокойно произнес он , когда Сенчин и Горин влетели по ступенькам к нему.

Мишка рванулся было в дверной проем , но Фолк загородил ему путь , начал теснить его в сторону , сказал:

- Не ходи.

Горин схватил Фолка за отвороты пиджака , прошипел:

- С дороги!

И Фолк дал ему пройти. Глядя Сергею в лицо , он сказал:

- Надо торопиться. Могут явиться гости.

Только теперь Сенчин увидел торчащие из - за двери ноги в тяжелых ботинках. Глянул за дверь - темная фигура человека лежала у самой стены , завалившись на бок. Офицерский белый мундир почернел на груди , вывернутая назад темноволосая голова , без фуражки.

Они с Фолком вошли в ярко освещенную электрическими светильниками прихожую , перешагнули через еще одного мертвого офицера с прострелянной головой и по коридору , стены которого обклеенные дорогими золотистыми обоями , украшали картины в тяжелых рамках , прошли в открытые стеклянные двери большего зала.

У самого входа в зал лежали два трупа - мужчины крепкого телосложения , одетые в серые строгие костюмы. У одного из них в руке был зажат пистолет. На паркетном полу , кровь.

Вошли.

В просторном зале валялся кверху ножками полированный круглый стол , белая скатерть комком приютилась рядом , у стен - дорогая мебель сверкала стеклом и полировкой , на полу , застеленном толстым цветным ковром, лежал офицер в изорванном мундире , с заведенными за спину , руками.

Офицер молча наблюдал за вошедшими. Из его разбитого носа, обильно текла на белый китель, кровь.

Офицеру было около сорока лет , лицо круглое плоское , маленькие глазки смотрят холодно и жестко. Судя по погонам - майор.

Офицер попытался сесть , но подошедший Фолк с силой пнул его в бок.

- Лежать.

Горели три яркие лампы в хрустальной люстре под высоким потолком.

Мишки в зале не было.

Фолк присел рядом с майором и спросил , не повышая голос:

- Сколько вас было?

Сергей стоял рядом , глядя на рассеченное правое ухо Фолка.

- Пошел ты в жопу , - рассмеялся майор.

- Сколько вас было? - повторил свой вопрос Фолк и вдруг , быстрым движением руки с пистолетом , нанес майору удар в челюсть.

Хрустнули зубы.

Сергей отвернулся , слышал , как офицер закашлялся , сплевывал что - то.

- Могу повторить.

- Если ты здесь , - проговорил , шамкая майор: - значит , положил всех. Подготовочка , н - да... Железная гвардия?

- Майор , времени на треп нет. Ты все равно все выложишь. У тебя есть выбор - либо умрешь быстро , либо...

- А не пошел бы ты на хер , мил человек. Я тебе не сопляк.

Сенчин посмотрел на офицера. Тот спокойно улыбался , глядя в глаза Фолка.

Фолк взял его за отвороты окровавленного кителя , притянул к себе , сказав:

- Разделаю , как свинью... Зачем убили хозяйку?

- Это вышло случайно. Пес ее знает , откуда она пистолет вытащила. Капитан ее пристрелил. Так вышло.

- Прислугу зачем убили?

- Тебе ли надо объяснять - зачем? Свидетели...

- Как вышли на пришельца и кого еще нам тут ждать?

Офицер плюнул ему в лицо, улыбнулся и произнес:

- А если так?

Фолк бил его , коротко взмахивая рукой с пистолетом , пока не забил насмерть , потом поднялся и сказал Сенчину , вытирая с лица кровавые брызги:

- Пошли!

Потрясенный происшедшим , Сенчин вышел за Фолком из затихшего зала в коридор.

- С передатчиком сам справишься?

- Думаю , да , - ответил Сергей.

Они покинули дом , спустились с крыльца и по мощенной булыжником дорожке , пройдя мимо невысокой ограды , за которой находилось громоздкое темное строение амбара , оказались во внутреннем дворе. Приблизились к кирпичному домику , без окон.

На двери висел замок.

Полная Луна выглядывая из - за редких туманных облаков , освещала двор призрачным серебряным светом.

Фолк , нагнувшись искал что - то под ногами , а когда распрямился , Сергей увидел в его руке увесистый булыжник.

С третьего удара замок отлетел в сторону и , открыв дверь , Фолк вошел в домик.

Сенчин за ним. Закрыл за собою дверь.

Дважды в руке Фолка чиркнула , искрясь , зажигалка , загорелся ее дрожащий язычок пламени. Найдя на стене выпуклый круглый выключатель , Фолк включил свет - под низким дощатым потолком , загорелась мутная лампа.

Вдоль стены справа расположился садовый инвентарь - лопаты , грабли , мотыги , на самой стене лежали на деревянных полках гвозди , насыпанные горкой , садовые ножницы , молоток , какие - то тряпки и цветные платки. Пахло краской.

В углу стоял , собственно и сам бочонок из - под краски с зелеными свежими потеками.

Фолк взял лопату и начал поддевать ею , некрашенные половые доски. Через пару минут ему удалось найти и открыть дощатый люк в подвал , за которым виднелась , уходившая вниз , лестница.

- Свет! - сказал Фолк Сергею , указав на выключатель на стене.

Сенчин поспешно выключил свет.

Спустились в пахнущий землей , темный подвал.

Светя себе зажигалкой , Фолк быстро нашел и включил выключатель , в подвале стало светло , две электрические лампочки болтались под потолком , свисая на черных проводах.

Прямо у стены , на низком длинном верстаке , застеленном досками , с одной стороны были прикручены здоровенные чугунные тиски , а с другой находилось то , что по - видимому и являлось передатчиком.

Сенчин навис над верстаком , рассматривая Мишкино детище.

Открытая схема расположилась за железной пластиной приборной панели , и являла собой хаотическое нагромождение проводов и проволочных катушек , всякого рода пластин с жестяными цилиндрами и нелепо торчащими швейными иголками , с прикрученными к ним проводами. Там уже сплел свою паутину , трудяга паук.

На всем , лежала пыль.

Всю эту электротехническую мешанину загораживала пластина приборной панели - жестяная , с замятым верхним правым углом , и на ней были установлены переключатели , пара маленьких лампочек , выкрашенные краской - синяя и красная , и две круглые металлических ручки с белыми нарезками. По окружности ручек на панели были нарисованы арабские цифры.

Рядом валялись брошенные - короткий грифельный карандаш и небольшой блокнот в картонной засаленной обложке и черные наушники , от которых в кучу проводов уходил черный двужильный провод.

Сергей посмотрел на стену , где висела большая карта , разлинованная грифельным карандашом , разбитая на квадраты , с цифрами.

- Это будет работать? - с недоверием спросил , стоявший рядом с Сергеем , Фолк.

Тот неопределенно пожал плечами и уселся на стоявший тут же, шаткий табурет.

Взял в руки блокнот и открыо его.

Первые страницы были кое - как исписаны Мишкиными каракулями , дальше шли непонятные Сергею схемы , некоторые из которых Горин перечеркнул , что - то написав на полях.

Наконец , на одной из страниц , Сергей увидел выведенную крупными печатными буквами надпись -"руководство" , где внизу шел столбец слов и цифр.

Фолк молчал.

Раздалось чирканье зажигалки , потянуло табачным дымком и , толкнув Сергея в плечо , Фолк протянул ему зажженную папиросу.

- Что? Ага...

- Основательно он здесь устроился , - произнес Фолк , задумчиво обведя рукой с папиросой над передатчиком: - На свалку похоже. Дерьмо , по - моему барахло.

В его голосе прозвучало уныние.

Сергей не ответил.

Он щелкнул переключателем в верхнем левом углу панели, и зеленая лампочка тут же зажглась веселым мутным огоньком.

Фолк хмыкнул.

Сергей надел наушники и услышал шумы радио помех , поднес к губам эбонитовую трубку микрофона и медленно , крутя ручку настройки , начал вслушиваться в треск и шум. Он ожидал услышать радио маяк "Странника", но в какофонии звуков , его слух , не улавливал долгожданный сигнал.

Спустя некоторое время он услышал , прорвавшийся через посторонние шумы , маяк звездолета.

- Есть! - воскликнул он громко.

Сергей щелкнул переключателем , и тогда зажглась красная лампочка с написанным под ней словом "передача", заговорил громко , взволнованно , по - русски: - Вызываю "Странник". Вызываю "Странник". Ответьте , прием.

Переключил переключатель на "прием", ждал.

И вот голос компьютера корабля , четко и разборчиво , спросил:

- Сообщите ваш код.

Снова переключатель на "передачу".

- Говорит пилот экипажа "Странника" Сергей Сенчин. Мой код доступа - 7793159605...

******* *******

Глава восьмая.

Дым , гром , огонь.

Они похоронили в неглубокой могиле три , завернутые в простыни , тела - Талью Зерх , девушку - служанку и старика - сторожа.

Быстро вернувшись через лес к машине Фолка , выехали на дорогу.

Мишка сидел сзади , Сергей на пассажирском сиденьи , рядом с Фолком.

- Мишаня , - позвал того Сенчин.

Мишка молчал.

Сергею казалось, что там , где сидел сейчас Горин сгустилось , подобно студню , тяжелое удушливое горе.

Свет фар освещал дорогу. Машина натужно и нудно гудя , взбиралась вверх.

На повороте Сенчин , посмотрев в окно назад , увидел далеко внизу две пары дрожащих огоньков.

- Фолк!

- Видел. От нас далеко , - ответил Фолк, глядя на дорогу: - Они тоже едут в гору - шансы равны.

Миновали поворот в усадьбу "Долина грез" и скоро подъем прекратился. Фолк прибавил скорость - затряслись на кочках и ямах. Сергей иногда поглядывал в окно , но огни преследователей видны не были.

- Отстали , вроде.

- Едут в усадьбу , - ответил Фолк: - Думаю , скоро за нами наладятся. Они не могли не заметить свет нашей машины.

Спустя около часа , когда машина , поворачивая , огибала отвесную стену скалы , далеко позади них , блеснули фары.

- Теперь не отвяжутся , - сказал Фолк.

Близился рассвет.

Вскоре дорога, виляя изгибами серпантина, вышла на плоскую, каменистую местность, подъем перешел в плавный спуск и машина резво побежала мимо призрачного предрассветного пейзажа.

Говорить , о чем бы то ни было , Сергей не хотел - происшедшее в Долине Грез вселило в него страх и омерзение.

- А он точно высадится там , где условились? - спросил Сенчина Фолк.

- Я дал Гансу координаты - не промахнется.

Небо на востоке быстро окрашивалось в голубое , заблестели белые пики на вершинах далеких гор , которых уже коснулись лучи , невидимого пока , солнца.

Фолк притормозил , вывел машину на каменистую обочину , и они остановились.

- Надо заправиться , - сказал он , вылезая.

Сергей , помедлив , тоже вылез из машины следом за ним , глубоко вздохнул полной грудью , утренний холодный воздух , пахнувший полевой травой.

Стоя рядом с машиной , Сергей вглядывался в сумрачную дорогу позади , прислушивался к звукам.

- Тебе помочь? - спросил он Фолка.

- Нет.

Достав из багажного отделения тяжелую канистру , Фолк открыл горловину бензобака , начал аккуратно вливать в нее горючее. Воздух рядом с ним сразу наполнился запахом бензина.

- Последняя , - сказал он.

Сенчин заглянул в заднее , боковое окно машины , увидел сидящего на сидении Мишку. Горин откинулся на спинку сидения , закрыл глаза.

- Значит говоришь - дым , гром и огонь , - спросил Сергея Фолк.

- Да , не пропустим. Шуму будет много.

Оглянулся и увидел далеко на изгибе дороги , вынырнувшие из - за далекого холма , блестящие светом , автомобильные фары.

- Едут , - сказал он Фолку: - Несколько километров от нас.

Фолк отбросил пустую канистру , и она гулко ахая , покатилась по крутому склону , вниз.

- Поехали.

Сели в машину.

Фолк повернул серебристую ручку под рулевой колонкой - тихо , быстро вылез из салона , открыл багажник , загремел железками и , обойдя машину , наклонился над капотом , начал резко поворачивать стартер.

Через минуту он открыл капот и скрылся из вида.

Шли минуты.

Сергей выбрался из машины и подошел к нему.

- Фолк , это серьезно?

- Отстань. Сейчас поедем.

Фолк подошел и открыл дверцу , за которой сидел Горин , и со словами "выходи", бесцеремонно вытащил того из салона и усадил на переднее сидение.

- Пойдем, объясню , - сказал он Сенчину и достал лежавший до этого под ногами Мишки , пулемет: - Повторять не буду , времени нет. Все просто...

И он , отбросив промасленную тряпку , в которую был завернут пулемет , начал быстро , кратко объяснять Сергею , как заряжать и стрелять. После , вставив квадратную жестяную кассету в пулемет , передернул затвор , полез на заднее сидение , и сунул раструбом в разбитое окно.

- Садись. Помни - задирает вверх , жги короткими очередями. Все - едем.

Сергей отчетливо услышал , доносившееся до них , отраженное от скалы эхо , тихого , пока еще , рева автомобильного мотора.

******* *******

- Не лупи длинными , дурак! - кричал ему Фолк: - Короткими жги!

В ушах у Сергея звенело от оглушительных пулеметных очередей , салон наполнился ядовитым сизым дымом , першило в горле.

Темно - зеленая легковая машина , прыгала в разбитом окне из стороны в сторону , уходя то вверх , то вниз , мелькала в круглом прицеле озорным чертенком , сверкала никелем фар.

- Веди ровнее! - закричал Сенчин: - Не могу...

Они неслись по отвратительной дороге , под колесами стучало и било , ветер свистел , смешиваясь с ревом мотора.

Зеленая машина преследователей , блестела на солнце никелированными фарами и плоским лобовым стеклом. Из ее правого переднего окна , высунулся по грудь человек , выставил руку с пистолетом , из которого вылетали сизые дымки.

Что - то зыкнуло рядом с Сергеем.

Фолк съехал ближе к обочине дороги - колеса замолотили по мелкому гравию. Машина преследователей отставала метров на тридцать - сорок. Ясное голубое небо плыло , дергаясь.

Страх пропал , уступив место азарту - бесшабашному , безоглядному и Сергей , целясь в зеленую машину , улыбался.

- Сейчас...

Что - то ужалило его в левую руку - почти не больно , и он недоуменно посмотрел туда , откуда пришла боль. Рукав его пиджака , чуть ниже плеча , оттопырился , в нем виднелось маленькое рваное отверстие.

- Ты чего , мать твою , любуешься?! - крикнул Фолк: - Стреляй , не жди.

Сергей прицелился, держа пулемет за две железные скобы. Зеленая машина встала в прицел , и он нажал на курок.

- Та , та , та , та , та...

Пулемет бешено бился в его руках , задирая к верху свой толстый железный нос , изрыгая дым , гром и огонь.

- Та , та , та.

Зеленая машина резко вильнула , нырнула вправо в овраг и , слетев с дороги , переворачиваясь и раскидывая камни и комья земли , покатилась вниз.

Далеко , километрах в двух , на дороге , из - за поворота появился армейский грузовик.

- Есть , Фолк , есть. Сбил!

- Долго копался. Скоро будем на месте.

- Там еще грузовик тащится.

Сергей просунул правую руку за пазуху , нащупал руку - мокрая , липкая.

Вынув руку , посмотрел на кровь на пальцах , вытер о сидение.

- Меня задели.

- Сильно?

- Ерунда.

- Где же ваш , летун? Самое время.

Сергей , спустив на сидение горячий пулемет , повернулся к Фолку , сказал:

- Прилетит.

Машина весело катилась по дороге , под небольшим уклоном , к мелкому ручью. Дорога , огибая ручей , уходила влево.

- Ты сам - то с местом встречи ничего не напутал? - Фолк чуть повернул к Сергею голову , смотрел хмуро: - Может...

- Не может. - Сенчин поморщился - боль в руке усиливалась: - Не может , - и Мишке: - Мишаня , ты как?

Мишка молча смотрел в окно.

И тут слух Сенчина различил , пока еще неясный , посторонний звук. Это был гул - низкий , как отдаленные раскаты грома , он усиливался и через минуту стал громким , перекрывающим шум мотора.

- Он!

Машина , не сбавляя скорости , вписалась в поворот налево и помчалась вдоль ручья , мимо редких кривых деревьев.

За ручьем , словно разбросанные великаном , лежали большие валуны - черные , вросшие в землю.

Впереди , километрах в двух , начинался высокий , распластанный по долине , холм и дорога , вместе с ручьем , поворачивала влево , огибая его.

Поднявшееся солнце , взбиралось к зениту , заливало окружающий мир ярким своим светом , от которого склоны холма изрезали неровные полосы тени.

Корабль шел на посадку.

Низкий грохот и гул уже сотрясали землю , передаваясь через колеса машине. Наклонясь вперед , Сергей увидел через лобовое стекло спускающийся с неба , на почти плоскую вершину холма , гигантский , устремленный вниз факел огня , весь в клубах белого бушующего дыма.

Из огненно - дымного вихря выглядывала сверкающая острая макушка планетолета. Корабль спускался , расставив в стороны длинные колонны амортизаторов.

- Это... - Фолк запнулся , продолжил с восхищением: - Немыслимо. Я его вижу!

Корабль , зависнув на секунды над вершиной холма , сел. Стих грохот двигателей. Ветер отгонял дым на север , очищая пространство для солнечного света.

- И все? - Фолк счастливо рассмеялся , покачал головой: - Я это видел! Видел!

Сергей возбужденно произнес:

- Это что? Вот "Странник"! Ты еще многое увидишь , Фолк.

Машина скатилась с дороги и , подпрыгивая на ухабах , врезалась в гладь ручья , зарылась корпусом в воду , подняв впереди себя водопад из искрящихся струй и брызг.

Мотор заглох.

Машина остановилась и стало тихо.

- Выходим , скорее! - приказал Фолк.

Мишка выбрался из машины , встал , щурясь от солнца , смотрел на возвышающийся над холмом корабль.

Вода хлынула в салон - ледяная , прозрачная.

Фолк подскочил к двери , из которой вылазил Сергей , крикнул:

- Пулемет!

Сергей отдал ему его.

- Кассеты давай! Не копайся.

Он вылез из машины , побрел по колено в воде за Фолком и Гориным.

Выйдя из ручья первым , Фолк приставил пулемет к заросшему мхом боку черного валуна , ждал пришельцев , поглядывая туда , откуда доносился усиливающийся звук приближающейся машины.

- Ну , будем прощаться , - просто сказал Фолк и улыбнулся.

Он уже успел закурить папиросу , стоял облокотившись о валун.

- Даже не думай. - Сергей схватил его за рукав грязного пиджака , потянул: - На корабль! Скорее.

Гудящая где - то машина еще не появилась.

Фолк спокойно оттолкнул руку Сенчина , сказал:

- Идите. Мне с вами нельзя , это ничего для меня не изменит. Надо остаться.

- Ты понял , - сказал Мишка , глядя в лицо Фолка.

- Я буду помнить о вас..., друзья.

- Нет , Фолк , брось это. - Сергей не уходил...

******* *******

Они бежали вверх по склону , спотыкаясь , падая.

Сергей оглядывался назад к ручью , где коротко гремел пулемет.

До корабля оставалось метров двести , когда пулемет Фолка смолк

и , Сергей невольно оглянувшись , остановился.

Там , у блестящего на солнце ручья , бежали в воде люди в коричневых мундирах и черных фуражках , держа в руках длинные винтовки. Темно -зеленый армейский грузовик с большой квадратной кабиной застыл у дороги. А рядом с валуном стояла одинокая фигура и , воздев к небу руки , человек , стоявший рядом с валяющимся пулеметом , кричал что - то в бездонную голубизну , не обращая внимания на приближение людей с винтовками.

Сергей видел , как люди в коричневых мундирах набежали на эту фигуру , повалили на землю , смяли. Били прикладами винтовок , остервенело. Часть из них , не останавливаясь , продолжила свой бег к холму , целились из винтовок , окутываясь серым дымом.

Трупов у ручья Сенчин не видел.

Пули врезались в землю совсем рядом с беглецами.

- Шевелись! - крикнул Мишке Сергей.

Вот он - корабль.

Подобно остроконечной стальной башне , планетолет возвышался над окружающим миром , отбрасывая длинную густую тень на обгоревший склон , стоял величественный , сверкающий.

Длинный белый трап уже коснулся земли , сиял поручнями.

С земли поднимался дым.

Пахло гарью.

Перед трапом Мишка вдруг осел , упал и застонал.

Сергей рывком , поставил его на ноги , потянул наверх к кораблю.

- Уже дошли!

Хватались за горячие поручни , лезли по трапу к маячившему на полированном боку планетолета , закрытому входному люку. Пули зыкали по металлу трапа , свистели над головами.

Гладкая поверхность обшивки корабля в конце трапа расступилась и , обозначившийся черной щелью входной люк , открылся , уйдя в сторону , и Сергей увидел Ганса Вульфа.

Тот улыбался.

Бородатое его лицо раздвинулось в улыбке , ветер шевелил длинные , давно не стриженные космы светлых волос.

В солнечном свете белый комбинезон сиял , как одеяние ангела.

Еще три , четыре метра!

Ганс Вульф торжественно поднял правую руку , помахал Сенчину и Горину.

- Я здесь , чтобы... - пространно начал говорить он , но Сергей уже кричал ему , задыхаясь:

- Назад , уйди!

Лицо Вульфа , излучающее благодушие ненормального , омрачилось на короткое мгновение , и в следующую секунду винтовочная пуля , ударив его в грудь , отбросила Ганса , как тряпичную куклу в глубину шлюзовой камеры.

Уже вваливаясь в проем люка , держа Горина под руку , Сергей почувствовал , как Мишка дернулся вперед и , упав на колени , искривил от боли лицо.

Сенчин грубо затащил Горина в шлюзовой отсек и , подскочив к люку , ударил рукой по зеленой квадратной клавише. С негромким жужжанием люк плавно встал на свое место , надежно разделив два мира.

Щелкнули стопора.

Все.

Ганс Вульф лежал на спине , раскинув в стороны руки , и его мертвые голубые глаза с удивлением смотрели куда - то мимо Сергея. Кровь уже растекалась под Гансом на рифленом металлическом полу , матово блестя в свете осветительной панели под потолком.

Сенчин присел рядом с Гориным , попытался его приподнять.

- Ос ,... оставь. - Мишка закашлялся - мучительно , со стоном , кровь тонкой струйкой потекла из угла его рта , на покрытый щетиной , подбородок: - Все.

Пуля пробила Горина навылет , ударив в спину , вышла под правой грудью , кровь быстро намочила его рубашку , окрасила в красное , обильно текла на живот.

Сергей зажал его рану рукой , обхватил другой за плечи и замер потрясенный , еще не веря до конца в то , что произошло.

Он сидел рядом с Мишкой , в Мишкиной крови , и ему казалось , что нечто чудовищное подошло и встало над ними , чтобы не уйти никогда.

Мишка опять закашлялся.

- Мишаня...

- Я хотел , ч ,...чтобы так. Хотел...

- Я убью их всех.

- Д,... дурак. Не надо делать необратимых п ,... поступков. Не простишь... себя потом. - Мишка смотрел перед собой в белый пластик обшивки отсека: - Тебе хуже , ты один. Эт , это плохо... С тобой тоже - все. Тупик. Но ты прими это. Может Вяземский прав... Ищи и надейся. Что тебе еще остается? И помни вот , что...

И не договорив , Мишка затих , расслабился , голова его упала на окровавленную грудь.

А Сергей , продолжая сидеть рядом с ним и , наполняясь гневом и отчаянием , тихо повторял одно и тоже:

- Всех убью. Всех!

******* *******

Глава девятая.

Путь в бездне.

Сергей решил похоронить тела Мишки и Ганса подальше от звезды , от проклятой Тверди.

Он шагал по пустым коридорам "Странника" и его отражение в глянцевых перламутровых стенах - искаженное , призрачное , шагало рядом. Он проходил мимо открытых дверей отсеков , и световые панели встречали его унылым сиянием. Здесь все было по - прежнему. Но теперь он один.

Навсегда.

"Инженерный отсек" , "Штурманская" , "Связь"...

Стены коридора уходили дальше , к лифтовой площадке.

Сергей приблизился к выпуклой бронированной двери с табличкой "Командный отсек" , и дверь перед ним бесшумно ушла в стену , освобождая проход.

Он оказался в просторном командном отсеке , где у дальней стены выстроился ряд пультов управления. Сев в кресло оператора , в секции "боевые системы" , скомандовал:

- Бортовому компьютеру. Приготовить корабль к бою. Ударные системы в боевую готовность номер один. Обозначить цели. Характер целей - массовый.

На большом экране перед ним появились разбитые на квадраты картинки городов и заводов. Некоторые из них изображали , плывущие в спокойном океане , корабли. На нескольких кадрах застыли изображения окопов , ряды орудий.

Сергей касался пальцами правой руки каждого снимка , и на них тут - же загорались красным слова и цифры - "цель один" , "цель два" ,... "цель двадцать семь"...

Кадры менялись.

- Докладывает боевой терминал , - произнес невыразительный голос компьютера: - Спутники - лазеры с ядерной накачкой выведены на стартовую площадку. Шахты ракет открыты. Координаты целей введены. Характер ударов - тотальный.

Сенчина душил гнев.

- Напоследок , я оставлю вам память о нас. О каждом. Сдохните.

Звездолет , как гигантское чудовище , вдруг вспомнившее о своей мощи , приготовился нести смерть , разглядел свои жертвы.

Те , кто выживут в атомных пожарах , будут рассказывать потомкам об этом дне. Память о нем не сотрется и через тысячи лет.

Компьютер доложил:

- Боевые системы к нанесению удара готовы , капитан.

Сергей медлил.

Что будет дальше?

Дальше будет смерть. Он знал, что уже погиб. Знал, что шансов у него нет и потому , как смертельно раненное животное , хотел отчаянно , злобно , отомстить , выплеснуть из своей груди , мучившую его ярость и отчаяние , освободиться от них.

В его душе , сквозь гнев и страх , пробивались образы и слова , которые он не мог забыть. Не должен забывать.

Его сознания коснулось другое чувство - образы прошлого , то , что останется с ним до конца. Они не умерли , не ушли в небытие , как сон , каждый из них - дорогих и близких ему людей , продолжали жить в его памяти.

И на той поляне , сидя на покрытом мхом бревне , Мишка глядя в наполненный красным вином стакан , задумчиво и пьяно говорит:

- Наш путь в бездне.

И вот он же на полу в своей крови , кашляя , пытается оградить его от чего - то:

- Не надо делать необратимых поступков , не простишь...

Голос Ланиной из темноты его комнаты отчетливо произносит , несет в себе горечь и боль:

- Сожги их города , их солдат... Ради меня. - и добавляет: - Мы никогда , не станем прежними. Никогда...

И тени , качающихся в ночи веток , будто говорят ему - " молчи , молчи."

И Фолк грустно улыбается , прислонившись к черному валуну:

- Это ничего для меня не изменит...

Что он там кричал в небо?

И Вяземская смотрит на него поверх белой фарфоровой чашки - ласково , по - матерински , и Василий Вяземский смеется , говоря:

- У тебя еще вся жизнь впереди , увидишь.

Когда это было?

Было.

Очень давно.

Он стоит с Тосией Вак у окна и она говорит о своем - драгоценном , единственном , что у нее осталось:

- Есть надежда , понимаешь , Сережа?

Глаза Эвола Кюмо , смотрят прямо , честно:

- Ведь она верит мне...

И Склим Ярк , громко смеясь и обливая брюки вином , говорит с недоверием:

- И я , это увижу?

И не увидел ничего из обещанного ему Сергеем , умер там , в полицейском участке , в котором прослужил столько лет.

Его жена Галя Романова, которая умерла за год до высадки на Твердь , гладит его руку , говорит успокаивающе в ночи отсека , когда Сергей проснулся от собственного вопля и , проснувшись , все еще был в своем кошмаре:

- Все будет хорошо , Сержик... Это сон.

И Ганс Вульф , молодой мальчишка , еще до старта , смеется над шуткой Мишки:

- Вот увидите! - говорит он : - Вселенная нас примет , как своих.

Голос компьютера произнес , разгоняя слова и образы ушедших:

- Жду команду.

Сергей неподвижно сидел в кресле , глядя перед собой , ничего не видящим взглядом.

- Прости , Света...

"Странник" трижды облетел Твердь , прежде чем Сенчин дал отбой боевым системам звездолета.

А через четверо суток корабль засверкал огнем ходовых двигателей , и по расширяющейся , невидимой спирали , ушел от Тверди , ложась на новый непройденный курс.

******* *******

Эпилог.

К солдатам у костра прибился высокий , с благообразным лицом , седой старик , в старых грязных обносках. Черпая алюминиевой ложкой горячую пшенную кашу из солдатского овального котелка , плакал и его старческие слезы катились по грязным , давно не мытым , щекам.

Стояла глубокая ночь.

Десятка два солдат собрались у ночного костра , смотрели на бушующее в нем пламя , уносящее к далеким звездам крошечные яркие искры.

- Спасибо , спасибо , сынки. - говорил старик , и несколько лиц , сочувственно глядевшие , повернулись в его сторону: - Много я , ребятки , от этой офицерской сволочи натерпелся. Ох, много. Жил-то я у гнилых кварталов , один. Старуха моя умерла , детей у нас и не было. Так повадился к ним , к неприкасаемым , ходить , то вещички какие - нибудь им подкину , то поесть принесу. Я конечно , понимаю - они грязь общества , и вы можете укорить старика за слабость...

- Полно , дед , глупости - то говорить , - беззлобно произнес , обращаясь к нему солдат лет сорока пяти , худощавый и сутулый , с черными , коротко подстриженными волосами: - Неприкасаемые - они те же люди , чего тут... Теперь жизнь пойдет другая - все равны. Нет больше неприкасаемых и прочих кого. Все равны.

- Даже не верится , - старик всхлипнул, вздохнул глубоко: - Страшно и вспомнить , как офицерье с ними... Помню была там , в гнилом квартале , у одних , дочка , смешливая такая , все любила книжки читать. Да... Я с ее родителями очень крепко сдружился , как родные они мне были. А потом началось это - страшное - то. Вывезли их куда - то , родимых - то моих.

При последних словах , лицо его задрожало и стало жалким , глаза наполнились слезами.

- И били то меня , ох как били!

- Это они могли , за просто.

- Бежал , как от огня спасался , ни документов , ни вещей! - сказал старик.

- Ты , видать дед , не скурвился своим сердцем , сразу видно - человек , - произнес солдат с нашивками старшего солдата , сидевший справа , и державший перед огнем , свои сырые портянки - сушил: - Вот утром прийдет капитан , ты ему и доложишься , как подобает , расскажешь о своей беде , а он то тебя пристроит , не даст пропасть. Поверь мне , капитан у нас - о! - и солдат потряс в воздухе кулаком: - Сейчас многие озлобились , хорошие люди на счету. А с кем новую жизнь начинать строить? То - то и оно. Так , что не пропадешь , точно говорю. Может и на должность какую пристроят. Оно может и так быть.

- А я , что? Я ничего , - говорил старик , успокаиваясь: - Подожду. А еже ли обществу послужить , так я с радостью , готов. И опыт у меня - жизненный , большо - о - ой.

И бывший генерал Еже Сум отдал солдату его пустой уже , котелок , с брякнувшей в нем ложкой , кутался поплотнее в шерстяную шаль , и поглядывал через костер , на солдата.

Ночь - тихая , молчаливая , готовилась к рассвету.

******* *******

Прошло меньше года.

Смолкли пушки.

Тосия Вак вернулась к себе в комнату , а вскоре вернулся и ее сын.

От веселого юноши не осталось и следа. Перед ней предстал взрослый , немногословный мужчина. Как другой человек , будто выгорело в нем все , что давало радость и прежнюю легкость в общении. Сутулый и худой , с недоверчивым взглядом холодных глаз , он произнес при встрече - мама , и она обняла его , долго не отпускала - без истерики , без слез.

Сын стал жить в прежней своей комнате на втором этаже , где год назад жил Сергей , ходил как тень - нелюдимый , молчаливый. Словно жгла его изнутри , невидимая ей боль , не давая о себе забыть.

Прошло много времени , и вот однажды сын рассказал матери , вдруг , когда они сидели в ее комнате , пили чай. Рассказал ей об эшелонах.

Рассказал , как стоили железную дорогу вместе с другими заключенными , и эта дорога вела к старым заброшенным шахтам.

Многие умерли на этих дорогах - падали лицом в гравий и оставались лежать. А потом , по готовой ветке железнодорожного полотна , стали проходить товарные поезда с вагонами для скота , и он видел человеческие лица , выглядывавшие сквозь решетки из световых узких окон и высунутые махающие руки.

Вскоре эшелоны эти возвращались , уходили назад , туда , откуда пришли , но в окнах уже не было лиц , а была лишь мертвая пустота.

Он так и сказал ей:

- Мертвая пустота.

Тогда Тосия рассказала сыну о пришельцах , о Сереже , Михаиле и Светлане.

Говорила тихо , и лицо ее становилось иногда задумчивым , иногда мечтательным. Спросила сына , не будет ли он против гостей?

Тот был непротив.

Стал приходить Эвол Кюмо с женой - худой веселушкой , с колючим недоверчивым взглядом. Звали ее Гояла.

Она знала о пришельцах от мужа и всегда, когда речь заходила о них, всплескивала руками и говорила восхищенно:

- Надо же , и они тоже люди! Кто бы мог подумать. Они , наверное , хорошие люди , правда , Эвол?

И Гояла всегда показно ухаживала за мужем , спрашивая, что - нибудь , вроде:

- Тебе положить еще кусочек , дорогой?

Или:

- Может еще чаю, дорогой?

В ее глазах загорался лукавый огонек , обращенных к Тосии невыразительных глаз.

Говорили о всяком.

О сократившихся зарплатах , митингах и о больнице , в которой Тосия и Эвол много лет проработали вместе.

И Эвол , вдруг , ни к кому не обращаясь , говорил:

- Мирные берега... Где они?

******* *******

Перед лицом Сергея , за стеклом гермошлема скафандра , медленно плыла плоская стальная балка опорной фермы. Держась за нее , он толкал свое тело в неповоротливом скафандре дальше в темноту проема , между жилыми комплексами , увеличивая расстояние до входного шлюза.

Справа в отдалении , на плоской посадочной платформе для "Торов" , светил яркий белый фонарь. Внизу под Сергеем , метрах в десяти , проплывала серебристая стена второго жилого комплекса , с обращенным в его сторону овальным иллюминатором , за которым в матовом приглушенном свете , виднелся длинный стол и белые кресла с высокими закругленными спинками.

Фонарь освещал все вокруг - ферму , внешние стены обоих комплексов и от его белого света , белые перчатки скафандра , казалось , сами источают свет.

Там , куда не проникало наружное освещение , лежали черные непроглядные тени , будто начало глубокой пропасти.

За Сергеем по страховочной штанге - круглой и блестящей трубе , тянулся трос со стальным карабином. Сенчин двигался медленно , скафандр словно упирался , противился его движениям.

" - Сегодня все получится , "- думал он:" - Сегодня - День пробуждения."

Он подтянул за собою трос , отстегнул карабин и , переставив его на следующий участок страховочной штанги , опять зацепил. На звезды позади себя он старался не смотреть.

Не теперь.

Еще рано.

День пробуждения!

Сегодня все должно получиться.

Он называл так , ставшие уже редкими дни , когда он просыпался утром и его мысли были четкими и ясными , а чувства вполне вписывались в реальность. Все остальное время - слившееся для него в месяцы и годы , Сергей "отсутствовал".

Он так это называл.

Отсутствие.

Бессмысленно бродя по коридорам "Странника" , он заглядывал в пустующие помещения , ожидая увидеть в них призрак , приведение , такое же , как и он сам.

Потеряв счет времени , Сергей мог часами сидеть где нибудь в отсеке и бессмысленно созерцать перед собой несуществующую точку в пространстве. Бессмысленный и ничего не чувствующий он , как - бы умирал , уходя в призрачные образы прошлого , прислушивался к чему - то неуловимому , искал там живое.

Ему понравилось говорить вслух самому себе , слушать звуки собственного голоса и представлять , что он не один. Бывали дни , когда на него нападал безотчетный страх - животный , безумный , и Сенчин загонял его в глубину сознания , логическими убеждениями , предостережением самому себе о возможном безумии.

Ни фильмы , ни книги , ничто уже не могло вернуть к себе его интереса , все это потеряло для него всякую значимость , стало мертвым.

- День пробуждения , - сказал он в слух: - Сегодня все получится.

Он добрался до черной тени и балка исчезла , слилась с чернотой вокруг.

Жизнь - та полнота чувств и сознания , когда возможно все то , что называется жизнью человека , ушли от него.

Еще на Тверди.

Он так считал.

И теперь , Сергей хотел вернуть ее назад , получить свою жизнь обратно , чтобы... Чтобы , что?

Чтобы жить.

Сергей перестал продвигаться вперед по ферме и , глядя в черноту перед собой , замер.

Они должны увидеть его.

Только это могло помочь ему прекратить одиночество , обрести рядом то живое , что когда - то он имел в себе , осознать и обрести настоящее общение - невозможное , необъяснимое , но такое реальное.

Как тогда , когда он впервые вышел на "Торе" и бездна увидела его.

Тогда он не был один.

- Нельзя спешить , - сказал он и звук голоса придал ему большую уверенность: - Спокойнее. Сегодня День пробуждения. Я не вернусь туда , один. Нет. Я туда не вернусь.

Зеленый индикатор кислорода показывал отпущенное ему время , светящиеся цифры на табло у подбородка отбрасывали бледные блики на стекло гермошлема.

- Ты не вернешься один.

"- Вдруг ничего не получится?" - со страхом подумал он:" - Если не услышат меня? Если бездна не откликнется?"

И вслух - бодро:

- Не думай об этом. Сегодня , День пробуждения. Сегодня я не буду один.

Он держался за штангу и , повернувшись в пустоте всем телом, зажмурился.

- День пробуждения. Я не буду один. Я не вернусь туда один. Не вернусь ...

Сергей открыл глаза.

Далекие звезды смотрели на него холодными бесчувственными огнями.

Дыхание его участилось и Сенчин , охрипшим вдруг голосом , сказал :

- Я , здесь. Я вернулся.

Ничего не произошло , все то же безучастное безмолвие вселенной , словноон уже не был способен слышать ее голос , как когда - то давно.

Очень давно.

И тогда , Сергей закричал оглушая себя , во весь голос - отчаянно , со вспыхнувшей , искренней надеждой:

- Я вернулся! Я вернулся! Я здесь!

И бездна ожила , откликнулась на его призыв , придвинулась вдруг из самой бесконечности и он услышал:

- Ты , дома. Мы ждем тебя.

Бездна увидела его , приблизилась к Сергею, мириадами Мирных берегов , сократив его путь и стала рядом. Казалось , что если хорошенько прислушаться , то можно услышать саму жизнь на этих далеких мирах.

Они его звали- приветливые, свои.

- Мы ждем тебя.

Он так много хотел сказать! И не мог. Его существоохватилирадостьи сознание того, что он дома. Слезы застилали глаза, и звезды поплыли радужными, светлыми кругами.

Он знал, что вернулся домой, что теперь он не будет одинок. Ни когда.

И протянув руки к этим близким Мирным Берегам, Сергей продолжал повторять одно и тоже:

- Я вернулся. Я вернулся. Я здесь...

- Мы тебя ждем.

Конец.

Апрель. 2016г.