В селе ограбили церковь. Батюшка написал дотошный список, чего умыкнули. Один на три деревни, участковый капитан Москаленко не спал вторую ночь. У сына его зубы резались, а у районного милицейского начальства, внезапно покаявшегося, возникла удивительная религиозность: требовали немедленно найти, посадить и доложить о схватке негодяя, посягнувшего на самое святое - золотую утварь из церкви... Было два часа ночи. В железную дверь каменного дома Москаленко назойливо затарабанили. Открыл. Шел дождь. Перед ним стоял человек с мешком за спиной. Капитан сомневался, как поступить: то ли стрелять в голову нежданному гостю, а потом сделать предупредительный выстрел вверх. Обоим повезло.
-Василич, ты, что ли? - спросил Москаленко, рассмотрев лицо школьного учителя, когда полная луна скинула покрывало облаков.
-Я. Поговорить надо.
-Заходи.
Жена капитана была женщина опытная и чувствительная, сквозь сон ощутила, что в супружеской постели температура понизилась, вскочила, выбежала на крыльцо:
-И ночью покоя нет! Федя, ты с кем там?
-Иди спать.
-Вот я тебе утром устрою.
-Уйди, говорю.
Она с мужем никогда не спорила, но заедала его бабскими мелочными упреками, думая, что так он будет ей подвластен.
-Чего пришел?
-Принес.
Москаленко широко зевал.
-Что в мешке?
-Из церкви кадило, кресты, иконы и купель.
Милицейская шкура сразу сжалась, натянулась, внушительно выструнив уставшего представителя закона:
-Ты украл?
-Я взял на экспертизу.
-Ка-ку-ююю?
-Золото - не золото, купель - не из серебра, алюминий.
-Зачем ты это сделал, Василич!
-Но ведь обман! Батюшку нашего видел?
-Ну?
-Пузо такое, будто он с голоду опух. Церковь обокрал!
-Отнеси ему.
-Вместо мощей чудодейственных, люди целуют кости свиней из его скотни. Золотые оклады со святых икон пообдирал.
-Слава Богу, - не переставал зевать Москаленко.
-Что ты говоришь?
-Преступления нет. Всё очень ладно. Или у меня мешок оставь, утром сам занесу.
-А как же Храм?
-Церковь у нас.
-Храм божий! Исконная святая вера!
-Это не подсудно. Иди спать.
Когда они полюбовно расстались, на каком-то дворе взвыл давно и насильно посаженный на цепь кобель.