Мы вместе два месяца. Вернее, знакомы год, а живем чуть больше пятидесяти дней. Казалось бы, мне повезло: она и умница, и хозяюшка изрядная, и в постельке нескучная. Живи, как говорится, и радуйся! Но моя славянская кровь противится порядку! Так уж у нас записано, что дорога не может быть безукоризненно ровной и без ухабов и выбоин. А мне женщина попалась препротивная: в доме чистенько, белье свежее, рубашки выглажены. Ну разве не омерзительно? И пыль неустанно протирает, чтобы я, не дай Бог, лишнего раза не чихнул. Конечно, я обдумывал возрастающую ненависть к моей женщине. Думал, таким образом тихой сапой пытается меня приручить, воли лишить! А мужчине в гнезде сидеть несвойственно. Забыл сказать, и всегда-то она красилась, пока я сплю. Только глаза открою - буквально писаная красавица. И ластится, и слова мне поперек ни-ни. Обрыдла! Точно, думаю, у нее уже давно есть любовник, а меня она охмуряет, притупляет супружескую бздителеность с моей именно стороны. Допекла своей опекой! Однажды рявкнул на нее:
-Надоела!
-Опомнись, любимый! - сказала и рухнула на стул, пустив из глазных желез ниагарский слезопад.
Давай, давай, ничего, меня не проведешь! Знаем, знаем! Известный женский приемчик слезами все вопросы решать и показывать себя невинно оскорбленной. Я хоть и дурак, но опыт жить помогает.
-Не реви!
-Что я не так сделала, -- всхлипывает.
-Ты... ты... намазалась, как последняя блядь! Противно смотреть.
-Но ведь раньше тебе нравилось.
-Раньше динозавры жили. На-до-ела!
-Я не понимаю.
-Не понимает она. Иди, смой лицо!
Рассиялась вся:
-Ой, конечно, я старею. Сейчас, сейчас, любимый! Скоро вернусь! - и убежала в ванную.
Пять минут... двадцать пять... нет ее, не возвращается. Я забеспокоился. Пошел глянуть, чем она занимается. Открываю дверь скрипящую, смотрю и ужасаюсь: кровища кругом; у нее нос срезан и она пемзой лицо трет с какой-то непонятной тщательностью.
-Господи! - кричу. - Что ты с собой делаешь, идиотка? Совсем умом повредилась?