-Нет. Ушиб. Больно, но терпимо. Я в нагрудном кармане держу подарок друга - портсигар стальной. Пригодился.
-В сердце снайпер целился! Откуда выстрел был?
-Видишь, как пуля застряла? А я здесь стоял. Значит, вон оттуда стреляли. Залег за сожженной машиной, под покосившейся аркой.
-Из гранатомета по нему!
-Там человек!
-Он ведь хотел вас убить!
-Ты видел, что все отошли, а он один остался?
-Ну и что? Может, они его приковали.
-Нет, он своих друзей остался прикрывать.
-А...
-Пригнись, твою пустую голову прострелит.
Просвистела пуля.
-Посмотри!
-Куда?
-Где он залег.
-Пусто, людей нет.
-Голуби слетелись!
-Не понимаю.
-Он их своим пайком кормит, хлеб им крошит.
-Выдумываете, Иван Петрович!
-Нет! Там человек! Дай мне белую тряпку. Пойду к нему поговорить.
-Вот, держите.
-Это женские прокладки! Другого не нашел?
-В полутьме утром платок искал. Я бы снял с себя трусы, но они уже обоссанные. Мне жена запрещает носить темное белье, чтоб была видней моя нечистоплотность, как она говорит.
-Мыться надо. Ладно, давай прокладки. И еще полбуханки хлеба отрежь.
-Зачем?
-Делай, что говорю... Отцепись ты от моей ноги!
-Не пущу! Убьют вас.
-Мое дело.
Он поднял над собой, размахивая, белую женскую прокладку и пошел к стрелку. Тот не выстрелил. Подчиненный прилип глазом к оптическому прицелу. Он увидел, как его командир сидит рядом со стрелком и о чем-то с ним беседует. Голубей стало больше - теперь их кормили два человека. Покосившаяся арка вдруг покачнулась, и похоронила под своими руинами двух человек. Он отпрял от окуляра прицела и закричал, расстреливая патроны в небо: