Слава осенила Петра Сигизмундовича Канеева после слишком продолжительной известности, в день премьеры его Пятой симфонии, которую он с блеском провел. Был он в том возрасте, когда организм, раскорячившись, еще окончательно не покинул бодрости зрелых годов, но уже потихоньку заигрывал со старостью.
После концерта Петра Сигизмундовича чуть не силком заволокли на прием в его честь. Люди собрались в большинстве ему незнакомые: музыканты, критики, случайные люди, падкие на дармовщинку. Шум, гам, слепящие вспышки фотоаппаратов. Но в общем весело. Да и настроение Канеева было на редкость превосходное: душу переполняли радость, долгожданная удовлетворенность собой и своим положением в музыкальном мире, приятно обжигающий восторг - перекликаясь, все эти благотворные чувства сплетались во внушительный экстатический кукиш, который Петр Сигизмундович мысленно показывал urbi et orbi. Впрочем, налет выстраданной злобливости скоро был в нем отражен согревающим огнем доброжелательности друзей, залпом искреннего восхищения его творением. Один захмелевший представитель отряда утиных, обитавший на желтых прессных водах, развеселил честную компанию и особенно самого Канеева.
-Господа! Господа, позвольте мне расставить все цветочки над "i"! В финале симфонии, -- приподнято говорил щелкопер, икая, -- очень замечательная фу... фуга. Какая тема, какая мощь, каков напор!.. ик... ураган просто! Да что там ураган! Эта музыка по силе и мастерству не уступит лучшим центрифугам Баха!
Ближе к полуночи почтенное собрание рассеялось восвояси.
Психологи утверждают: если у мужчины мало ума, маленький рост и вообще всего где-нибудь недостаточно, он покупает себе большую машину и подспудно тянется к женщинам, гораздо крупнее себя. Петр Сигизмундович отправился домой на своей маленькой машинке допотопной модели, багажник и задние сиденья которой были завалены лавровыми венками.
Явные недоброжелатели и пустозвонные болтуны распускали необоснованные слухи, что кухарка Канеева, Елена Станиславовна, -- женщина изящная и мечтательная, но, в сущности, недалекая - помимо утонченных блюд потчевала маэстро и пикантными ночными закусками.
Пятая симфония Канеева быстро облетела землю. Не прошло и полгода со дня исполнения этого шедевра, как Петр Сигизмундович приступил ткать новое симфоническое полотно, воодушевленный грандиозностью замысла. Из дому почти носа не казал, часами просиживая в кабинете за работой.
Однажды к нему проездом наведался старинный приятель. Елена Станиславовна попросила его обождать в передней: "Узнаю, примет ли. Очень уж он серчает, когда ему сочинительство перебивают". Через минуту: "Обрадовался вам, как несмышленыш погремушке!" -- "Польщен сравнением!" -- "Зовет вас. Это хорошо, что вы пришли - сама бы я не решилась его просить..." -- "Чем, собственно, могу?.." -- "Надоумьте Петра Сигизмундовича, чтоб он в концерте поиграл, а то лавровый лист заканчивается".