Бахарев Константин Павлович : другие произведения.

Школа диких сердец: Выпускник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Матвей Жебрак - бессмертный властелин или бездумная пешка в руках неизвестных богов? Главная цель его многовековой жизни найти друзей, с кем учился в отчаянных классах Школы диких сердец. А пока полыхают Земля и Венера, космические пираты бьются насмерть с бойцами Понтификата и Службой Великого Усмирителя. Яростные сектанты тайного ордена, надменные повелители Земли и планет, беспощадные свободники, рудокопы Марса, ждущие своего бога: со всеми приходится драться или заключать кровавые союзы выпускнику Школы диких сердец.
  Зеркало первое. Крысиный король
  
  
  Над Москвой неслись серые тучи, рваные, мятые, будто вырвались из хорошей драки и сейчас улепётывали от обидчиков в ближайший небесный травмпункт.
  
  - Ауспиции весьма недурны, - подумал лейтенант Дрого. Он любил тучи; они никогда не обманывали, потому что никогда ничего не обещали. Это ещё Ремарк подметил, когда вспоминал давно забытую войну. Небо, табак, хлеб, деревья. Они не дают честных слов, за которыми часто скрывается ложь. Сейчас Ремарка никто не помнит, и дураки снова верят обещаниям.
  
  Дрого надел боевой комбинезон пещерного бойца; тот обтягивал его, плотно прилипая к коже.
  
  - Вам вызов! - подбежал чумазый техник, один из тех, что готовил сейчас рапидган лейтенанта к схватке. Он протянул Дрого наушник с микрофоном.
  
  - Любимый, когда ты вернёшься? - заворковала в наушнике Ребекка. - Ты помнишь, ты обещал, что мы поедем сегодня кататься на лыжах с вулканов? Я тебя люблю.
  
  - Да, конечно, - сказал Дрого, хотя ничего такого не помнил. - Я вернусь через шесть часов, и мы поедем на вулканы.
  
  Он отдал гарнитуру технику и тяжело взглянул на него. Тот затрясся от ужаса. Отвлекать пещерного бойца после того, как он надел комбинезон - нельзя!
  
  Солнце закатывалось, тускло-жёлтые лучи погладили лицо лейтенанта нежарким светом, заодно выгоняя из его души всё, что не относилось к бою. Рапидган готов, Дрого лёг в ложемент, закрыл глаза. Миллионы датчиков, подобных чувствительностью человеческим нервам, активировались на корпусе боевой машины. Свет разных спектров, звуки многих диапазонов, движения, прочие раздражения мгновенно воспринимались ими и тут же сливались с комбинезоном, а тот через кожу лейтенанта, по сотням тысячам каналов восприятия передавал их пилоту.
  
  Дрого одновременно видел, слышал, осязал, обонял и чуял все подземные туннели, пещеры, переходы, огромные залы и крысиные тропы. И хотя напряжение рабочего поля, создаваемого в подземельях гравикольцами, постоянно изменялось и туманило картинку, но этот люфт был в допустимых пределах.
  
  Скоро тут появится бледно-сиреневый овал. Это рапидган Обормота, неведомого ранее пещерного бойца. Он крошил соперников, менял техников после каждого боя, и никто не видел его лица. Обормот уже стал легендой и сейчас за его схваткой с лейтенантом следили миллиарды жителей Солнечной системы.
  
  Последняя протяжка, Дрого чуть шевельнул пальцами и рапидган плавно взмыл над площадкой. Техники масляными брызгами разлетелись по сторонам, - шеф в боевом режиме и может сжечь кого угодно.
  
  Боевая машина, сияя зеленоватыми переливами сторожевой оболочки, чуть качнулась с бока на бок и вдруг, стремительно, изумрудным промельком, бесшумно ушла в бесформенный провал на месте, где когда-то стоял павильон метро Планёрная. Схватка началась.
  
  Московское метро, восемь уровней которого стали полем боя пещерных бойцов, было необитаемо. Только крысы да лихие охотники за древними сокровищами шныряли тут.
  
  Скорость рапидгана сковывалась гравикольцами, но они же полностью убирали инерцию движения, и сейчас Дрого, не снижая хода, мчался по давным-давно пробитым туннелям, моментально разворачиваясь без всяких заносов и юзов. Он знал эти лабиринты, все эти тысячи подземных километров, как свои пальцы. Пора бы и сразиться. Но Обормот не показывался. Возможно, он рядом, крадётся, выискивая позицию получше, а может, ещё не решился зайти в метро. Невидимкой Обормот не сможет драться. Рабочее поле не даёт выбора. Или ты обозначаешь себя, или через два часа тебя выкидывают наверх. Регламент схваток строг и ясен.
  
  Хотя, вчера был уговор, что никаких правил сегодня не соблюдать! Вспомнив об этом, Дрого чуть напряг бедро, отдавая команду и сразу же его рапидган пропал с боевой волны.
  
  Сделал он это вовремя. Спиральная волна возникла справа сверху и покатилась по туннелю, выжигая на пути бледную плесень, наросшую тут со времени последней схватки.
  
  - Это не страшно, - Дрого увёл рапидган влево, к развилке трёх узких штреков, и перед ней вдруг резко послал машину вверх. Она пробила трёхметровый земляной потолок и скользнула на следующий уровень. А внизу, на развилке уже полыхали пурпуром и бирюзой скрестившиеся лучи засадных мин. Обормот явно гнал его сюда. Но о старом, засыпанном землёй колодце он не знал. А лейтенант Дрого знал, - сам когда-то настраивал гравикольцо здесь, чтоб не высыпалась земелька раньше срока.
  
  Враг умён и коварен. Сотни мышц лейтенанта включились в работу, отдавая команды. Рапидган метнулся по туннелям, рассыпая звёздчатые мины, прокаливая плазмой отвороты в пещеры.
  
  Огромный зал, где до сих пор сияют огнями колоссальные люстры. Отсюда когда-то шли поезда в Иран, Турцию и на берега слоновой кости. Внешние датчики уловили лёгкое движение по стенам зала. Миллисекунда на опознание. Крысы, сотни крыс и пять человек, явно мародёры. Все они замерли, боясь попасть под выстрелы рапидгана. Только сердца их колотились от страха, этот шум и услышали нервы боевой машины.
  
  Надо уходить на большую петлю. Рапидган заметался по туннелям и узким переходам, поднимаясь выше, на первый уровень. Уже прошло почти сорок минут схватки, и рабочее поле через час с небольшим выбросит его наружу, бой окончится.
  
  Ничего, успеется. Обормот, хоть и невидим для лейтенанта, участи своей не избежит. Сейчас он тоже бросится вверх, там больше сходов в подземелья. Мелькнуло воспоминание, как рассказывал об этом манёвре Ребекке и она восхищалась его умом.
  
  Дрого выскочил из туннеля под стеклянный свод над бывшей Партизанской. Скорость два Маха, разворот на сто восемьдесят градусов и нырок в соседний туннель. Вот и провал, а по нему вниз. Противник безусловно зафиксирует остаточное возмущение в работе гравиколец и ринется за ним, а там Дрого устроит засаду. Обычная засада с предсказуемым результатом. Скоро можно будет обнять капризную Ребекку.
  
  Шахта главного хода, идёт на полкилометра вглубь, открыта, вся просматривается. Рапидган упал в неё, и пролетев метров триста, встал и тут же ударил пучком синих лазерных лучей по стене. Две секунды и готова дыра, там проход в замкнутое кольцо бывшего ремонтного цеха. Отсюда ещё один рывок. Напряжение гравиколец скакнуло, враг рядом, несёт огромный запас ударной энергии, даже мурашки по спине прошлись. Не страшно.
  
  В мозгу быстро метались картинки. Ремонтный цех позади, и гравикольца здесь не стоят. Отличное место! Рапидган чуть замедлил ход и сзади прилетел залп Обормота. Дурачок, не учил физику. Боевая машина Дрого, лишённая энергии от гравиколец, впитала весь заряд противника без всякого ущерба.
  
  Лейтенант отчётливо увидел на фоне рабочего поля зависший на миг рапидган Обормота. Ответный удар, и враг содрогнулся, сторожевая оболочка помутнела. Добивать!
  
  Обормот прожёг оставшимися лазерами пол кольцевого туннеля, нырнул в дыру, Дрого бросился за ним. Здесь гравикольца держат поле, скорости огромны. Некуда деваться Обормоту. Впереди центральный зал московской подземки.
  
  Пробив глину, бетонный пояс и мраморную облицовку, рапидган Обормота вывалился в громадную, ярко освещённую жёлтыми огнями полость. Тут же выскочил лейтенант. Секунда и враг исчезнет в лиловой вспышке.
  
  Но рапидган Дрого вдруг провалился и упал на пол. Его блокировали, отсекли от рабочего поля. Не страшно. Но тут же по лейтенанту ударили пять узких прерывистых лучей с разных сторон.
  
  Вот что значит правил нет! Пять боевых шаров, примитивное, но в засаде очень могучее оружие. У нападающих пара секунд, или им конец. Шары заметались под потолком центрального зала, их лазеры испаряли мрамор, поднимая тучи мелкой пыли. Дрого даже увидел сидящих в шарах людей. Это были те, что недавно лежали здесь вместе с крысами.
  
  Одним колебанием спиральной волны лейтенант испарил шары вместе с боевиками. Обездвиженный рапидган Обормота валялся у выхода в туннель, над которым вдруг загорелось чудом уцелевшее древнее табло обратного времени.
  
  Цепным излучателем Дрого вскрыл боевую машину врага. Обычно лейтенант не делал так. Просто сжигал противника, не интересуясь им. Но Обормот заставил себя уважать. Кто это такой?
  
  Из рапидгана выпала маленькая фигурка в потускневшем комбинезоне, задёргалась, встала на четвереньки, замотала головой. Шлем свалился, вывалились длинные спутанные волосы.
  
  Дрого остановил боевой ход своей машины, оставил только навесную оболочку сверху, чтоб с развороченного потолка ничего не упало на голову. Выждал минуту, давая комбинезону отключился от рапидгана и сам вышел наружу.
  
  Подошёл к Обормоту, взял за длинные волосы и резко повернул его лицом к себе. Ребекка!
  
  - Здравствуй, любимый! - прохрипела та. - Ты в самом деле лучший боец пещер. Даже бойцы из моего гарема не помогли, ты всех убил.
  
  В мозгу Дрого мгновенно пробежал план: оставить эту падаль здесь, загрузиться в рапидган и вернуться обратно. Ребекка, женщина-ловушка, в этот раз поймала сама себя. А ведь знал Дрого, знал, что нет никаких тайн в этих загадочных красавицах, и всё равно повёлся. Ребекка же оказалась одной из тех загадок, с виду многозначительных и манящих, на которые надо плевать сразу. Или всаживать такой загадке пару равнодушных пуль в башку и контрольный выстрел сверху. Просто и внятно.
  
  Лейтенант разжал пальцы, мягко упали волосы и Ребекка ткнулась лицом в грязь. Дёрнув уголком рта, Дрого развернулся и пошёл к рапидгану. Сверху сыпались обломки, их держала упругая сторожевая оболочка. До боевой машины оставался один шаг, когда Ребекка выстрелила ему в спину из старинного автоматического пистолета.
  
  Три пули пробили сердце лейтенанта Дрого, он упал ничком.
  
  - Я победила, - Ребекка выпустила пистолет из ослабевшей руки и поползла к своему рапидгану.
  
  Со всех концов центрального зала начали осторожно подходить крысы. Они чуяли хорошее угощение. Лейтенант Дрого захрипел, изо рта пошла ярко-красная пена, кровь полилась на пыльный, грязный перрон и он снова умер.
  
  
  
  Жизнь выпускника - 1
  
  
  Матвей только развалился в своём кресле, бросив сумку рядом, как в вагон зашли парень лет двадцати пяти и две девицы. От них сразу понесло сладкой кислятиной, модным нынче дешёвым афродизиаком. Парень мутными глазами глянул на Матвея и быстро ушёл за одной из подруг, той, что посимпатичнее.
  
  Они уселись подальше, рядов за пятнадцать от Матвея. Сразу видать - тупая деревенщина. Здоровенный дурень, считающий себя круче всех и две жены. Одна, пострашнее, для домашних работ, вторая, посимпатичнее, для секса. Всё как обычно, и ничего не меняется сотни лет. Уселись, даже не посмотрели в сторону Матвея и сразу принялись жрать. Да, деревня есть деревня. Или в дерьме роются, или трахаются, или жрут. Не жизнь, а мечта.
  
  Матвей озабоченно помял бок у сумки. Вроде истончается кожа. Ещё бы, столько лет таскает её. Но как память хороша, надо будет после поездки оставить сумку дома, в коллекции раритетов. Сам делал, из кожи Нетупа. Замечательный был ублюдок. Единственный, кто смог убить Матвея дважды и чуть не прикончил в третий раз. Скотина. Гремел когда-то Нетуп в определённых кругах, сейчас никто его не помнит, кроме Матвея.
  
  Над дверями вспыхнул транспарант: "Поездка началась". Пять часов до Австралии. Кстати, зачем эти дебилы туда едут? Все, кто хотел на гладиаторские бои, уже там. Поезд Мещера - Большая Арена пустой. Матвей вспомнил, что набралось буквально около сотни пассажиров. Почти все в третьем классе едут. Только здесь, в первом, они вчетвером.
  
  Да, и отчего это деревенщина первым классом? Они ведь жадные, удавятся за грошик и вдруг шикуют. Что-то вдруг заныло, закололо - беспокойство проснулось. Матвей расстегнул сумку, вытащил драйсер, подключился к сети контроля поезда, посмотрим на них поближе через камеры наблюдения. Так, чем занимаются деревенские? Жрут. Ага, у каждой девицы на левой руке браслетик с зелёными камешками. Замужние, официально, по закону свободных земель. Парень грызёт кость, зубами сдирая с неё мясо, похоже, сырое, впрочем, с них станется. Взгляд отсутствующий, будто думает о чём-то. Или он под контролем?
  
  И тут Матвей вспомнил, отчего вдруг проснулось беспокойство. Когда шли по коридору посадки, у той девицы, что сексуальная, одна из ладошек на миг позеленела. Конечно, это может быть наложение света от разноцветных ламп. А может, и нет.
  
  Проверить личность. Секунда, другая. Готов ответ - нет таких в базе. Бывает, бывает, сидели их племена в лесах или горных ущельях тысячу-другую лет, сейчас вылезли. Идентифицироваться не хотят - вера не дозволяет, так и мотаются. В свободные граждане таких не запишут, кретинов и так достаточно, а вот в рабы запросто могут оформить, особенно парня. Здоровенные дураки всегда в цене.
  
  Впрочем, обычно такие выезжают из своей вонючей деревни только за новым видом навоза или секс-игрушками. А эти в Австралию, на родину Безумного Макса. Подняв голову, Матвей глянул на тех троих. Они наверняка не слыхали про Безумного Макса, и вообще, кроме Матвея, никто на Земле не помнил этого брутала. Давно это было.
  
  - "А может, это марсанки? Кожа зеленовата, вполне могут быть", - Матвей насторожился. - "Как они проникают на Землю, проклятые твари?! Бывшие поклонники бога Амаранта, то есть меня. Хорошая была афера, жалко, не удалась. Ну, это было давно, а сейчас надо сообщить в жандармерию Большой Арены".
  
  Жебрак, сам будучи криминал-советником Центрального бюро жандармерии, ни секунды не сомневался. Дал по драйсеру сигнал тревоги, пусть местные проверят попутчиков. Хотел подремать, а сейчас вряд ли получится, марсанки известные полудурки, если это они. Да и деревенщина, пока по башке сапогом не получит, не успокоится, в случае чего. Будем бдить, в вагон-то никто не зайдёт сейчас до конечной остановки.
  
  Прошло минут пять, как вагон стронулся с места. Поезд летел сквозь толщу Земли по прямой, к далёкой Австралии. Надо быть готовым ко всему, марсане любители скандалов. Парень, судя по всему, земной, на Марсе такие не рождаются. А девушки низкие, мощные, типичные марсанки. И почти пять часов впереди!
  
  Одна из девушек огляделась, зацепилась взглядом с Матвеем, встала и двинулась к нему. Вторая уткнулась в какой-то экранчик, водя по нему тонким стилом.
  
  - Грудь высокая, - машинально отметил криминал-советник. - Прямо на меня прёт. Драться, что ли, захотела? Так это в Австралии, там пожалуйста, вербуйся в любое войско и сражайся. О! Боже мой!
  
  Левой рукой быстро выдернув из кармана куртки солнцезащитные очки, Матвей нацепил их на себя, пальцами правой руки нырнул внутрь сумки, нащупал ганьтер и достал его. Левой ладонью прикрыл нос и рот. Шортены бьют по слизистой, чтобы их отрава быстрее впиталась, обычно это происходит почти мгновенно.
  
  - Стой! - закричал Матвей, направив ганьтер на девушку. - Повернись ко мне боком.
  
  Тактика шортенов проста и эффективна. Одна девушка подходит к жертве метра на два-три, издали заводя разговор, отвлекая внимание. Руки висят спокойно, и её жертва ничего не подозревает. А меж грудей спрятана маленькая гидропушка. Ею управляет напарница. Когда расстояние сокращается до боевого, под напором вылетает маленькая тоненькая струйка. Поражаются глаза, рот, нос - без разницы; препарат впитывается в слизистые и жертва парализована. Дальше всё проще, несколько движений и попавшийся шортенам мужчина кастрирован. Сделан, так сказать, ещё один шаг на пути спасения Земли от перенаселения.
  
  - Стой, стреляю! - Матвей прикрывал лицо, девушка была метрах в пяти. Как-то раз, примерно семь тысяч лет назад, он попался шортенам. Ощущения незабываемые до сих пор.
  
  - Боком стань, боком! - привстав с кресла, Матвей отбежал в сторону, так, чтобы видеть оставшуюся парочку. Первая шортен замерла, растерявшись, вторая - оператор, подняла голову, глянула на Матвея, спрятавшегося за креслами, и решительно ткнула стилом в экранчик.
  
  Парень вскочил и зарычал.
  
  - Марсанки из секты шортенов, да ещё и с мужиком в прикрытии! - мелькнуло в голове криминал-советника. - Ну почему опять всё на меня!?
  
  - Всем лежать! - закричал он. - Сожгу, я жандарм!
  
  Парень легко, как травинку сорвал, вырвал кресло из пола и швырнул в Матвея. Тот отпрыгнул в сторону - война так война, жалеть врага, себя погубить. Из ствола ганьтера полилась струйка миниатюрных капсул. Ударяясь о стены, потолок, кресла, они вспыхивали облачками плазмы. Обе девушки успели броситься на пол, а парень моментально окутался оранжевым пламенем. Он успел только что-то выкрикнуть и осыпался пеплом.
  
  Тут же из стен вагона выбросило потоки пены, гася огонь. Засвистела вентиляция, втягивая дым, вагон слегка затрясся. Матвей знал, что на пульте диспетчера, управлявшего поездом, появился знак аварии. Значит, в Австралии их встретят ещё и пожарные. Но ехать ещё больше четырёх часов! В круговерти сажи, обрывков пены, клочков дыма Жебрак сумел увидеть боевую шортен. Та сидела на полу, прикрыв голову руками. Матвей ударил её по затылку и выхватив из кармана куртки нитку наручников, быстро стянул у девушки запястья за спиной. Вторая шортен протирала глаза, когда криминал-советник скрутил и её.
  
  - Сейчас можно ехать, - пробормотал Матвей, оттащив девушек поближе к дверям. - Больше не поеду на этом поезде. Никакого отдыха, одни приключения.
  
  Воздух в вагоне очистился, поезд всё так же бесшумно падал к Австралии. Время текло медленно, но наконец цифры на табло перешли на быстрый отсчёт оставшихся секунд. 0:04, 0:03, 0:02, 0:01. Прибыли!
  
  - Добро пожаловать в страну Большой Войны! - проговорил информатор, дверь открылась и внутрь заглянул местный диспетчер.
  
  - Всё нормально? - спросил он, найдя взглядом Матвея.
  
  - Отлично! - ответил тот. - Вызывай жандармов!
  
  Кабинет шеф-жандарма Австралии прохладный, окна выходят на океан. Приятный вид.
  
  - Это четвёртое убийство счетоводов за три года, - шеф-жандарм подвинул к Матвею картонную папку. - Убийцы не найдены.
  
  - Ну, по трём убийствам розыск прекращён, насколько я помню, - Матвей подвинул папку обратно. - Семьям двух счетоводов выплачены компенсации, ещё один был одинок. А этот, которого зарезали вчера, семейный?
  
  - Нет, - шеф-жандарм мотнул головой. - С него сняли ошейник неделю назад, он подал заявление на вступление в права гражданина.
  
  - Его приняли?
  
  - Нет, это же нескоро, даже документы не успели обработать.
  
  - Так зачем тогда сообщали об убийстве? - покачал головой Матвей. - Официально он не гражданин, значит, и преступления нет.
  
  Шеф-жандарм почесал лоб и вздохнул. Матвей знал, что тот хочет перебраться в Центральное бюро и строго бдит за обстановкой, не допуская служебных проколов. Убили счетовода, уже не раба, но и не гражданина. Подстраховался, сообщил начальству. Можно было и без выезда, конечно, разобраться, но Матвею надо было на "Большую Войну". Прочитав утреннюю криминальную сводку по Земле, он запланировал поездку под предлогом раскрытия убийства счетовода. Босс утвердил без вопросов, впрочем, как и всегда - знал, что Матвей Жебрак делом занимается.
  
  На самом деле он приехал сюда, узнав, что в нынешних боях участвуют гладиаторы с Венеры и Титана. Может, среди них найдутся его однокашники по школе диких сердец. Около сорока тысяч лет назад, когда Стас начал испытание своего прибора - генератора авергентной энергии, всё вдруг пропало, а Матвей очнулся внутри какого-то медицинского комплекса. Потом узнал, что за это время прошло около пятнадцати лет. С тех пор он приходил в себя в том месте примерно триста раз. Отчего бы Матвей не умирал, как бы его не убивали - провалившись в бездну света, он слышал мягкий щелчок. Это был знак нового возрождения.
  
  Тридцать восемь тысяч лет Матвей Жебрак искал своих однокашников. Может, и они где-то возрождались? Земля менялась, шли жуткие войны, опустевали целые континенты, и снова заселялись. Эпидемии выкашивали миллиарды, люди бежали в космос, осваивали Луну, Марс, Венеру, Титан, строили крепости на орбитах Юпитера и Сатурна. Сейчас на Земле всего полтора миллиарда живёт. Новый цикл заселения планеты только начался. Примерно столько же в космосе обитает на известных планетах и форпостах. Однако, никто не считал, сколько болтается меж планет и комет свободников - беглых рабов, создавших в космосе бандитские республики. Никто точно не знал, сколько живёт людей на Венере. На Марсе недавно Понтификат навёл порядок, вырезали более трёх миллионов рудокопов, а сколько осталось? Неизвестно, кто живёт в Африке, там только на берегу Средиземного моря есть посёлки, а что южнее - неведомо. В тайге, лесах и джунглях Сибири, Китая, Индии обитают тысячи племён и групп. Сколько их, кто там живёт и как? Никто не знает и никому не интересно. Матвей Жебрак побывал во множестве мест, но пока никого из однокашников не нашёл.
  
  Глухой стук, это шеф-жандарм вытащил из шкафчика и поставил на стол деревянные стаканчики. Сейчас нальёт очень популярный среди нынешней элиты напиток - самогон из осьминогов. Отвратительно. Так и есть, наливает из деревянной фляжки, вонь ужасающая. Через пару секунд в кабинет заглянул дежурный жандарм, на запах потянулся.
  
  - Пошёл! - махнул ему рукой шеф-жандарм. Тот пропал, скорчив жалобное лицо.
  
  Матвей Жебрак в самом начале своего бессмертного пути застал разные алкогольные напитки. Некоторые были прекрасны. Из них он ценил кукурузное виски, рябину на коньяке, куантро и разные настойки на спирту. Делал всё сам, по вовремя сбережённым рецептам и методам, разливал в стеклянные бутылки. Спиртное хранилось у него дома, на тайном ранчо в алтайских горах. И, как Жебрак знал почти доподлинно, больше на Земле такой коллекции не было ни у кого. Выпили самогону молча, посидели, шеф-жандарм предложил ещё, но Жебрак отказался, дескать, надо идти.
  
  - Убийства нет, но попробую найти преступника, - сказал он, поднимаясь. - Потренироваться надо. А то уже месяца два никаких преступлений. Где это случилось?
  
  Убрав фляжку и стаканчики, шеф-жандарм протянул ему папку с документами. И тут же, хлопнув себя по лбу, вытащил из стола кованую медную бляху.
  
  - Это пропуск везде в Австралии, - сказал он. - Даже на Большой Арене.
  
  - Хорошо, - Жебрак повертел увесистую пластину с чеканными буквами S и P. - Кстати, тех девиц, что напали на меня, куда отправили?
  
  Оказалось, что тех уже приговорили к вечному поселению на Венере, служить будут в доме развлечений. Все инструменты и оружие изъяли.
  
  - Отправьте мне в Бюро, - сказал Жебрак, шеф-жандарм кивнул.
  
  По уничтоженному парню: собрали пепел, проверили. Деревенщина, судя по генной структуре, откуда-то с берегов Дикого моря (Каспийского).
  
  - Спасибо, - Матвей пожал руку коллеге. - Всю информацию по инциденту тоже мне. Благодарю за помощь, доложу о вашей всенепременной поддержке. Удачи.
  
  
  От офиса жандармерии Жебрак полетел на служебном коптере. Отличный обзор, кабина полностью из прозрачной брони, будто сидишь на воздухе. Отключив служебные - сине-оранжевые - огни, Матвей крутнулся над океаном, проверяя ход и взял курс на Большую Арену, там, где сотни лет бились гладики, на потеху и для развлечения землян. Медная бляха от шеф-жандарма висела рядом, уже настроившись на служебный коммуникатор Жебрака.
  
  В открытые форточки коптера бил, завихряясь и кружа по кабине, свежий ветер, и Матвей вспомнил, как на четвёртой или пятой жизни он служил в каком-то банке и его послали в Сидней решать проблему неплатежей. Надо было серьёзно наехать на кредитного откупщика, а если тот заартачится, Жебрак имел право застрелить его. Банки тогда обладали колоссальной властью, имели собственные армии и миллионы рабов. Матвей относился к свободным гражданам и сам, помнится, являлся владельцем пары сотен крепостных.
  
  
  
  Зеркало второе. Дженни
  
  
  В Сиднее была зима и снег падал каждую ночь, утром он истаивал и потоки грязной жижи лениво струились по лопнувшему асфальту дорог и тротуаров, застаиваясь в трещинах и ямах. Машина ехала медленно, электромотор завывал и визжал, когда колеса застревали в рытвинах.
  
  - Никто не платит, - откупщик часто мигал, глядя Матвею в глаза, отводил их и быстро шлёпал рукой по затылку водителя, крича, чтоб ехал аккуратнее.
  
  "Он ещё боится меня", - отметил Жебрак. - "Значит, дело ещё может сложится"
  
  - У вас оплата не больше десяти процентов вот уже второй год, - сказал он и плюнул в сторону водителя. Тот вжал голову в плечи и не стал вытирать плевок с руки, вдруг важный гость рассердится и прикажет его казнить.
  
  - Сразу скажу, что у меня есть полномочия закрыть наши отношения в полном смысле, - Жебрак глянул в окно; уже въехали в Сидней. Когда-то рядом с ним были сосновые рощи, огромные, с чарующим запахом смолы и хвои, а рыжиков тут росло просто неимоверное количество. Сейчас всё вырублено, появились какие-то промасленные постройки, обитающие там полуголые людишки, втянув головы в плечи, тупо смотрят, как мимо едет огромный автомобиль одного из хозяев их жизней.
  
  - Так у нас эпидемия, - робко сказал откупщик.
  
  - Я слыхал, - Матвей глянул на него. - Так вылечились же все. Сообщали об этом.
  
  Откупщик затряс головой.
  
  - Вылечились только свободные граждане, да и то четверо умерли, а рабы дохнут тысячами. Работать некому, вот и долги выросли.
  
  Жебрак отвернулся. Вечная проблема статистики. Никто не считает рабов, не занимается их вопросами, кроме хозяев, никто даже толком не знает, о чём те думают. Бунты молниеносно подавляются, а остальное не волнует. И вот на тебе: вымирание рабов угрожает экономике. Причём даже их размножение, постоянное и бурное, так как это единственное их развлечение, которое всячески поощряется, не перекрывает смертность.
  
  Надо разобраться с откупщиком - принесёт ли его казнь результат или это не практично? А сделать это просто, надо узнать, есть ли желающие занять его место. Если нет, то и возиться нечего, закрывать отношения и списывать расходы в убытки. А откупщику пригрозить и сказать, что если вернёт хоть половину долга, снова дела с ним будут вести.
  
  В офисе Матвей выбрал себе место для работы на террасе, этаже на семидесятом высотки, она полностью принадлежала откупщику. Сюда приезжали за кредитами со всей Австралии. И откупщик кредитов был, наверно, самым богатым тут, в стране кенгуру и динго.
  
  Переговорив с его сотрудниками, Матвей уяснил, что никто не хочет занять место шефа. Люди напряжённые, с изнурёнными глазами, им было страшно. Они бы с удовольствием сбежали из Австралии, но жёсткий внешний карантин не давал этого сделать.
  
  Дженни Поточински зашла предпоследней. Широкие шаровары алого шёлка, белая просторная блузка, ожерелье крупных ярко-красных кораллов, сверкающих сотнями лучиков, и конечно, босиком, как и положено по австралийской моде свободных людей.
  
  - Есть мысли, как вернуть долги? - дежурно спросил Матвей.
  
  Дженни уселась, закинув ногу на ногу, посмотрела в глаза Жебраку и тяжело вздохнула.
  
  - Вы понимаете, что рабы это тоже люди, и что спасать надо их тоже, - мягким грудным голосом сказала она. - Только так можно прекратить эпидемию.
  
  "Бунтовщица", - решил Матвей, в голове уже мелькнуло стандартное решение: "Уточнить, считает ли Поточински рабов равными свободным людям, если да, то вынести решение о передаче её на исправительные медицинские исследования".
  
  Он только открыл рот, чтобы задать вопрос, решающий судьбу молодой женщины, как вдруг увидел узкую ладонь, которой Дженни поправляла ожерелье, тонкие, почти прозрачные её пальчики, и где-то в груди, рядом с сердцем, возник мягкий комочек, заставляющий дышать глубже. Матвей знал, что это. Это его потянуло к этой женщине. Ему захотелось взять Дженни на руки, обнять и молча держать так, слушая бесшумное дыхание и слабый ток сердца.
  
  "Это невозможно", - Жебрак откинулся назад, на спинку кресла, чтобы свободнее дышать: "Она умрёт, также как Оксана и Марта, а как же я? Как мне, бессмертному, пережить смерть любимой? Это ужасно".
  
  Он сопротивлялся, но уже знал, что это бесполезно. На всякий случай Матвей глянул на свой страховой датчик. Ничего не изменилось на террасе, состав воздуха прежний, электромагнитное поле стабильное. Никто на него не действует. Это химия тела, почуявшего ту самую свою половину, без которой жизнь не имеет смысла.
  
  - Тема этого разговора серьёзная и большая, - сказал Матвей, глядя на голые щиколотки Дженни, на одной из которых болтался чёрный горошчатый браслет, отсверкивающий золотыми бликами. - Утром заезжайте за мной сюда, прокатимся по Сиднею, расскажете, какие у вас есть мысли в отношении рабов.
  
  Дженни встала и ушла. Матвей закурил. Эту привычку у него не могли вышибить даже кровавые законы диктатуры трансгендеров, правивших сто лет назад. Наверное, он был сейчас единственным легальным курильщиком на Земле.
  
  "Я не знаю, кто она", - думал Матвей, глядя на последнего служащего. Тот размахивал руками и бормотал, что надо менять экономическую систему в целом, что банковский кредит себя изжил и необходимо вводить принцип свободных денег.
  
  - Если вы казните откупщика, будет лучше для всех! - уже вопил истеричный служащий. - Австралию ждёт экономический рост, поголовье рабов увеличится, эпидемия уже на исходе, самое лучшее время для реформ!
  
  - Спасибо, - сказал ему Матвей и показал на дверь. Собеседник сразу заткнулся. Эмиссары банка дважды не повторяли, могли пулю в лоб влепить запросто. Служащий вскочил и убежал.
  
  "Может, у неё есть партнёр или даже муж, возможно, даже совсем гетеросексуальный, и она счастлива", - Матвей свернул самокрутку и закурил снова. Но зачем она заботится о рабах, явно делать нечего ей, или хобби, или искренне говорит. Раньше были такие оголтелые зоозащитницы, но Дженни не похожа на них. Может, она и вправду страдает за людей? Ведь рабы тоже люди, Жебрак знал это совершенно точно.
  
  "Завтра посмотрим", - решил он. - "Зачем я приехал сюда?! Нельзя мне любить. Нельзя!"
  
  В посёлке рабов пахло гнилью. Мужчины и женщины, все только в набедренных повязках, ссутуленные, с опаской поглядывали на большой тяжёлый автомобиль, качающийся на дорожных ямах.
  
  - Вот, смотрите, - Дженни остановила машину. - Видите здание на краю деревни, с чучелом кенгуру на крыше?
  
  Жебрак кивнул. Ему здесь не нравилось, отвратительное, мерзкое место, только рабам тут и жить. Он приопустил стекло: вонь, как будто сидевшая в засаде, бросилась в лицо, прямо облепила щёки, лоб, забила нос. Сморщившись, Матвей закрыл окно.
  
  - Почему так противно пахнет? - спросил он, вытирая лицо платком. - Рядом ручей течёт, из него?
  
  Дженни повернулась к нему.
  
  - Да, это течёт гной из хижин, - ответила она. - Дома рабов переполнены трупами и больными. За ними никто не ухаживает, а врачи здесь не бывают. Поэтому рабы спасаются от болезни по своему. Пойдёмте, я покажу.
  
  Опустив забрала лёгких скафандров, они вышли из машины и пошли к тому самому дому, с кенгуру на крыше. Возле него полукругом стояли грубые лавки, где сидели и что-то тихонько выли рабы.
  
  "Эмоционально переключаются", - машинально отметил Матвей: "Готовятся, что ли, к чему то?"
  
  Увидев пришельцев, рабы не поменяли тональность, а только склонили головы, как и положено делать при виде свободных. Дженни взяла Матвея за руку и повела внутрь дома. И тут им навстречу, шатаясь, вышла голая женщина. Она выла, вцепившись руками в волосы и раскачивалась. Изнутри донёсся жуткий визг, и в двери выскочила ещё одна рабыня.
  
  Жебрак увидел, что к её ноге прицепилась толстая верёвка.
  
  "Сбежала с привязи, видимо", - решил он и оцепенел. Это была змея, красивая, медного окраса. Буквально на пороге она отцепилась от женщины, поёрзала и поползла обратно в дом.
  
  Дом оказался забит рабами. Они молча вздымали вверх руки, и качали головами. То один, то другой из них делал пару шагов вперёд, на песчаный круг, освещённый подвешенной к потолочной балке лампой.
  
  Вдруг Матвей крепко прижал к себе Дженни. Он уже считал её своей женщиной и как всякий мужчина уже оберегал, хотя опасность всё ещё не была ясна ему.
  
  На песке лениво ползали змеи. Медные чешуйки отблескивали на свету. Были и другие, не такие красивые, но более длинные, резкие, с хищными мордами. Рабы один за другим проходили по кругу, замирая в центре. Некоторых из них кусали змеи и те, получив укус, выбегали прочь. Остальные, постояв немного, уходили в темноту.
  
  - Они решили, что только змеи спасут их, - Дженни посмотрела Матвею в глаза и мягко освободилась из его объятий. - Якобы те кусают только больных, которым и так суждено умереть. На кого пал выбор тайпанов и медноголовых, уходят в свои хижины умирать. Они гниют там, а гной бежит в ручьях. Но ведь они люди. Я знаю, раньше все люди были одинаковые, и помогали друг другу.
  
  Матвей взял её за руку и потащил отсюда, под ноги ему попалась настырная змеюка, внезапно появившись из тьмы, она резко ударила его в ногу, но скафандр не прокусила. Пинком Жебрак отбросил её в сторону, змея упала на плечи одному рабу и несколько раз быстро укусила того в шею. Раб упал и забился в конвульсиях.
  
  Как никто другой на Земле, Матвей знал и про демократию, и про народовластие, и даже про мультикультурализм. Но объяснить всё это Дженни он решил где-нибудь за пределами Австралии.
  
  - Ты поедешь со мной, - сказал он ей. - Я беру тебя к себе в управление. У нас много дел. Здесь никого уже не спасти. Будем помогать людям в других местах.
  
  
  Жизнь выпускника - 2
  
  Коптер сделал круг и по спирали пошёл вниз. Здесь, на южном берегу Австралии, начиналась Большая Арена. Сотни и сотни лет богачи устраивали тут сражения своих армий. У поклонников этого спорта были свои бойцовые школы, где обучались воины. Но многие покупали себе гладиаторов на Венере, или брали из захваченных свободников. Лучшими бойцами считались марсане - одичавшие в подземельях Марса потомки землян. Но их вывозить запрещалось. По слухам, только Великий Усмиритель имел в своей гвардии несколько марсан. Но ему можно многое, даже Понтификат его побаивается, вроде бы.
  
  "Как я найду своих? Зачем приехал? - думал Жебрак, шагая по травяной дорожке. - Но ведь что-то заставило меня? Ладно, делай что считаешь нужным, Матвей. А там видно будет".
  
  Во время сотен восстановлений Жебрак изменился неузнаваемо. Каждый раз медцентр выводил ему для просмотра действующий генный код и каждый раз он менялся. Понемногу, но менялся. Тридцать восемь тысяч лет назад Матвей был невысоким, русоволосым, косолапым парнем с серыми глазами. Сейчас он смуглый, высокий, широкоплечий. А глаза сияют фиалковым цветом. Однокашники же, если вдруг выжили, и если тоже восстанавливаются, наверное, тоже меняются. Как их узнать? Всё равно надо искать, должен быть смысл в его длинной бессмертной жизни!
  
  Чугунные ворота в гранитной стене распахнуты настежь, толпы желающих посмотреть на массовые убийства не спеша идут внутрь Большой Арены. Летать над ней нельзя, даже жандармам, и по слухам, людям Великого Усмирителя тоже. А гвардия Понтификата сюда не совалась сотни лет.
  
  Десять воротчиков проверяли входные билеты. Матвей прошёл, не глядя ни на кого. Рядом с ним плыла жандармская бляха. Спорить с её обладателем было опасно, смертельно опасно. Поэтому никто и не спорил.
  
  Десятки гравиплатформ развозили сотни зрителей по выбранным секторам. Матвею на входе сунули толстый журнал. Каждый лист в нём - один сектор с описанием боёв и участников.
  
  - Иди сюда! - Жебрак махнул рукой одному из парнишек, бегавших с бутылками и всякими закусками. Тот быстро подошёл, посматривая на бляху.
  
  - Где казармы гладиаторов?
  
  - Вон там, - парнишка мотнул головой. - Только далеко туда, надо платформу брать. Я могу провезти, всего четыре кредита, недорого.
  
  Минут через двадцать Жебрак увидел длинные двухэтажные бараки, тянущиеся километров на пятьдесят вдоль стены. От стартовых площадок перед ними уже отлетали транспортники, гладиков начали развозить по секторам.
  
  - Оставь платформу мне и беги обратно, - велел Жебрак, он кинул парнишке монету в пять кредитов. Тот спрыгнул на землю и помчался торговать дальше. Пять кредитов - его месячный заработок, он и не надеялся на оплату, от жандармов проще дождаться пинка или затрещины.
  
  Гладики выстраивались рядами вдоль бараков, готовясь к погрузке. Разные сектора разделены энергобарьерами, чтоб бойцы не смешивались меж собой. Это очень дорого, но рабогоны могут себе позволить. Сегодня они заработают миллиарды.
  
  Матвей не спеша, медленно, двигался вдоль строя. "Кого я ищу?" - думал он. - "Как узнать тех, кого не видел десятки тысяч лет? Но ведь что-то погнало меня. Предчувствие опять сработало".
  
  Платформа легко скользила возле бараков, легко проходя энергобарьеры. Несколько тысяч гладиков в набедренных повязках, железные заострённые палки в руках, следующий строй - яркие комбинезоны, каски, оружие огнестрельное, лазерное, современное. Кого только нет! На любой вкус любителей смерти.
  
  Удерживаясь на ровном курсе, Матвей поглядывал на лица гладиков. Все они спокойны, невозмутимы, иногда проверяют оружие, разминают мышцы. Многолетние программы воспитания в духе обязанности отдать свою жизнь за господина, соответствующие препараты, и в результате беспощадные свирепые воины, на потеху зрителям и на радость бладмейкерам, готовы к бессмысленному, но прибыльному бою.
  
  Платформа мягко ткнулась в барьер, остановилась. Впереди загружался транспорт, гладики, с множеством железных шаров на перевязях, легко вбегали в него по трапу.
  
  - Стой! Стой! - закричал кто-то, Жебрак увидел высокого рабогона в короткой юбке, просторной рубахе, голова обмотана сверкающей тряпицей.
  
  - Не езди здесь! - сердито сказал он, подойдя к платформе и тут же заметив жандармскую бляху, испугался и поклонился. Жебрак молча смотрел на него, думая, что, наверное, пора уже возвращаться домой, в своё имение на Алтае. Никого он тут не нашёл.
  
  - Желаете посмотреть на бои, господин жандарм? - ласково спросил рабогон и не дожидаясь ответа, запрыгнул на платформу: - Я здесь главный, на двадцать секторов. Всё знаю, всё покажу.
  
  Он резко развернулся и тут же бляха метнулась между ним и Матвеем. Она загудела и Жебрак медленно сказал, глядя, как бледнеет рабогон: - "Режим наблюдения".
  
  Бляха отплыла к его плечу и утихла.
  
  - Давайте, я вам разминочные бои покажу, - предложил рабогон, часто дыша от страха. - Их никому не показывают, гладики там готовятся.
  
  - Поехали, - кивнул Матвей, ему было всё равно. И тут его окатило ощущение, что этот рабогон ему знаком, поведение, движение. Да нет, это невозможно. Никогда раньше не сталкивался с ним. Жебрак прикрыл глаза, рабогон стоял у штурвала впереди. Всё равно надо проверить, кто это. Коснувшись пальцем бляхи, он прокрутил запись назад, вот хозяин двадцати секторов подходит к платформе, хорошо виден, пусть идентифицируют его. Ответ направить ещё к нему, на службу.
  
  - Как тебя зовут? - спросил Матвей.
  
  - Борбан, - ответил услужливо рабогон. - Меня тут все знают, - он смущённо улыбнулся: - Не желаете ставочку сделать, могу подсказать хороший вариант.
  
  Матвей отказался.
  
  Рабогон гнал платформу по каким-то просекам, мимо поваленных деревьев, проскакивал над речками и болотами, видно, носился здесь частенько. И через полчаса они вылетели на край пологой котловины, кое-где заросшей кустами. Откуда-то доносились жалобные крики и победные вопли. Котловина уходила в сторону, извиваясь, и рабогон двинул в сторону криков, поднявшись метров на шесть вверх.
  
  Рядом справа внизу мелькнуло что-то полосатое. Слегка повернув голову, Матвей увидел, как сбоку от платформы бежит лев. За тысячи лет они изменились. Когда-то давно завезённые в Австралию, они стали крупнее, чем их африканские предки, чёрная грива отливала синевой, на шкуре ясно проявился клетчатый узор. За львом размашисто бежали три львицы. Отличались только размером - были поменьше и без гривы.
  
  Вот прайд наткнулся на пару трупов, остановился, начал рвать покойников. Очевидно, не повезло гладикам, подумал Матвей, а почему же здесь нет зрителей на платформах, да и вышек для телекамер не видно.
  
  - Вот, смотрите, - остановил платформу Борбан.
  
  По широкому полю носились голые люди, а за ними гонялись гладики, стреляя в них из луков, стреноживая тех с помощью боло, рубя мечами и саблями, протыкая копьями. Рядом пировали четыре прайда, а из болота неподалёку ползли с десяток крокодилов.
  
  - Это что? - удивился Матвей.
  
  - Гладики кровь себе разгоняют, - ухмыльнулся рабогон, повернувшись к нему, и Жебрака кольнуло, он точно его видел раньше.
  
  - Рабам предлагают заработать на боях, принести-унести, или самому в боях подраться, они и соглашаются, - продолжи тот. - А сюда выгружают, гладики их режут, крови попробуют, злее становятся.
  
  Матвей только помотал головой, всё-таки привыкнуть к постоянному обману, убийствам и массовым казням даже за десятки тысячелетий трудно. И хотя шкура у Жебрака давно задубела, но порой становилось не по себе. И тут к платформе бросились человек тридцать рабов.
  
  - Помогите! - орали они, оглядываясь на пятерых гладиков, неспешно бежавших за ними. В толпу голышей врезался львиный прайд, хищники начали рвать беззащитных рабов.
  
  Трое подбежали к самой платформе и задрав головы вверх, начали просить о спасении. Рабогон смеялся и плевал в них. Кто-то из гладиков метнул копьё и пробил спину одному из рабов.
  
  Матвей с трёхметровой высоты смотрел на происходящее, зацепенев. Львы рвали голышей, гладики резали их мечами, кололи копьями. Рычание, вопли, стоны!
  
  - Господин Кикаха! Господин Кикаха! - вдруг истошно закричал один из тех, кто подбежал к платформе. - Я помощник инспектора с Венеры, я кондуктор! Помогите!
  
  Матвей, очнувшись, дал знак рабогону снизиться. В этой жизни его звали Кикаха, он взял это имя в память об одном весёлом герое давних лет. Платформа резко упала вниз, часть защитного поля сдёрнулась, и в этот спасительный проём скакнул и кондуктор и второй голыш. Они тяжело дышали: так, что рабский ошейник дёргался вверх-вниз, колотя по ключицам.
  
  - Поехали обратно, - велел Жебрак и глянул на раба с Венеры.
  
  Тот, вытаращив глаза, смотрел на бойню внизу, руки его тряслись. Второй сел на пол и уткнувшись лицом в колени, беззвучно зарыдал, у него тряслись плечи.
  
  Платформа неслась над бушем, поросшем ёлками и вязами; рабогон, иногда оборачиваясь, поглядывал на спасённых и на Матвея.
  
  - Откуда ты меня знаешь? - спросил Жебрак раба.
  
  - Я был в услужении у Лабаддо, главного жандарма, - быстро заговорил тот. - А четыре года назад меня послали на Венеру, помогать въездным инспекторам. Обещали снять ошейник, я уже был старшим кондуктором. Но моего инспектора что-то убило, когда пришёл корабль с Луны. У него взорвалась голова. Я остался без командира и капитан грузовика предложил мне вернуться на Землю. Премьер-кондуктор разрешил, я надеялся снова попасть к Лабаддо, но капитан продал меня кому-то и вскоре я оказался здесь. Господин Кикаха, возьмите меня к себе.
  
  Матвей молчал, рабы ему были ни к чему. Они не были нужны. Рабы всегда хотели избежать наказания и потому всегда лгали, предавали. Цель жизни у них была проста - сохранить свою шкуру.
  
  - Я могу рассказать, как угнали корабль корпорации "Мамтел" с мясом год назад, - сказал бывший кондуктор. - Он числится пропавшим, но я знаю, что его увели к свободникам.
  
  Рабогон включил автопилот и повернувшись, внимательно слушал рассказ. А Жебрак удивился тому, как причудливо сплетается нить событий. Именно он в прошлом году занимался розыском того грузовика. А сейчас нашёлся некий источник сведений по этому происшествию.
  
  - Как быть с ними? - спросил Матвей рабогона. - Они ещё в собственности, или списаны?
  
  - Первый раз такое дело, - пожал тот плечами. - Их продали Большой Арене, в моём секторе дали на списание. Надо уточнить у лидера боя, как поступить. Вы хотите забрать их себе?
  
  Матвей глянул на второго раба. Тот перестал трястись и поднял голову, в глазах тоска и ярость.
  
  - Да, обоих, если это возможно, - кивнул Жебрак. - Давай оставим их в спокойном месте, откуда не сбежать и чтоб они уцелели. Посмотрим на схватки гладиков, потом с лидером боя пообщаюсь. Сейчас ему, наверное, некогда, скоро начнётся.
  
  - Да, закрутится всё вот-вот, - рабогон посмотрел на синхронизатор. - Осталось около часа до открытия Большой Битвы. Раз в четыре года проходит. Когда-то давно по всей Земле такие игры были, лет пятьсот назад. Мне лидер боя про это говорил. Сначала только мало кого убивали, а это же неинтересно. Нынче кровь реками и морями бежит. Уже, уже, - он глянул снова на синхронизатор: - Уже около полутора тысяч рабов прикончили, ого! Три гладика погибли. Хороший знак! Сорвём сегодня хороший куш! Вы так и не решились на ставочку?
  
  Рабы сидели молча, стараясь не привлекать к себе внимания. Их высадили у ворот, отвели в караулку и дали воды. Жебрак с рабогоном направились в сектора боёв.
  
  
  Самые высокие ставки были там, где бились железные машины. Паровые движки извергали белый пар, угольные котлы чадили вонючим чёрным дымом. Четырёх-, трёх-, пяти-, шестиколёсные, эти грохочущие выродки прогресса медленно ползали по равнине, укрываясь за пригорками и выщербленными снарядами рощицами. Иногда они останавливались, стреляя из пороховых пушек. Когда железные машины сближались, с бортов прыгали гладики, и паля из убогих ружей, пытались поджечь чужой транспорт. Болельщики сидели в огромном зале, наблюдая за побоищем на экранах, развешанных на стенах или по личным мониторам. Многие выходили на обширную террасу, оттуда в бинокль можно было разглядеть сражавшихся.
  
  Рабогон провёл Матвея в служебный зал, здесь было больше экранов. Сидевшие там покосились на Жебрака, но увидев жандармскую бляху, отвернулись.
  
  - Вот тут садитесь, - рабогон усадил Матвея в кресло. - Здесь Мясорубка идёт, чрезвычайно увлекательное зрелище. Должен остаться только один гладик. Всего их около семисот сейчас воюют. Пока в командах, потом начнут друг друга резать. Ставки просто закачаешься! Уже восемьсот миллионов в обороте.
  
  Оставив Матвея, Борбан бросился к своей команде. Время летело, принося рабогонам сказочные прибыли.
  
  На всех экранах дрались, взрывались, кричали, стонали, умирали. Много лет равнодушный к такому зрелищу Жебрак начал переключать уровни. На другом поле гладики дрались деревянными палками, ещё одно - здесь в ход шли железные шары. Люди убивали себя во славу своего господина и умирали, произнося его имя. А их хозяева делали ставки и подсчитывали барыш. Обычное дело, практикуемое с самого начала человеческой эры.
  
  Матвей задумался, что же ему делать с рабами. Отпускать их не стоит, пусть живут. Ага, он отправит этих счастливчиков на полуостров Сахалин. Там у его босса Лабаддо своё имение, лишние работники не помешают. Хотя. Стоп! Надо допросить этого, с Венеры, что там с кораблём корпорации "Мамтел".
  
  Пока Жебрак размышлял, невидяще глядя на экраны, рабогон Борбан зашёл в свой кабинет, закрылся там и передал сообщение шефу региональной ячейки тайного ордена Бондурант о жандарме, которого возил по Большой Арене.
  
  - У меня впечатление, что я его встречал лет двести-триста назад, - информировал Борбан шефа. - Вот запись его внешности, проведите идентификацию.
  
  Сообщение рабогона из Австралии вызвало лёгкое смятение в штабе Бондурант, куда его передал региональный куратор.
  
  - Это же не Вечный, - сказал один из штабных вождей. - Они все у нас на учёте тысячи лет. Неужели какой-то неизвестный нам?
  
  - Давайте срочно его проверим, - засуетился его коллега. - Делаем полную проверку?
  
  - С Вечными шутить нельзя, конечно полную, самую полную!
  
  Буквально через полчаса в штабе Бондурант уже знали почти всё о Жебраке. Что ему сорок два года, вышел в город из лесов двадцать шесть лет назад - сбежал из племени дикарей каких-то. Настойчивый, упрямый, хорошо усваивает уроки, был в городской банде, стал главарём. Через шесть лет возглавил преступников в этом городе. После чего был замечен властями и приглашён на работу в жандармерию. Там и дослужился до заместителя главного жандарма Земли. Обычная судьба, ничего особенного.
  
  - Ну, это ерунда, - сказал штабной вождь. - Выходы по хэдсерву были от него?
  
  - Не отмечено, - сказал его коллега. - Но мы же фиксируем от силы процентов семь-восемь таких соединений.
  
  - Самое главное, семья, дети есть у него?
  - Есть и жена и дети. Генетические коды соответствуют, то есть дети его.
  
  Штабные вожди задумались. Но с Вечными никогда нельзя быть уверенными ни в чём.
  
  - Надо самим проверить, в досье всё, что угодно можно написать. Есть около него наши?
  
  - Да, Сморода, его ассистент.
  
  - Пусть лично возьмёт у него образцы крови и волос, и у детей тоже.
  
  Между тем Жебрак собрался домой. Всё ему наскучило и он привстал и завертел головой, отыскивая Борбана. Того не было видно, Матвей поманил одного из разносчиков напитков, и велел отвезти его к воротам Большой Арены.
  
  Зеркало часовщика - третье зеркало
  
  
  Мелкие красные песчинки бесшумно сыпались в нижний конус песочных часов. Приоткрыв рот, Матвей пристально смотрел на них. Осторожно выдохнув, он взял часы за тонкую талию и быстро перевернул их. Ни на миг не задержавшись, песчинки красной струёй сыпанули обратно.
  
  - Что и требовалось доказать, - пробормотал Матвей. - Я только что запустил время в обратную сторону.
  
  По стальным ставням мастерской простучал град. Кто-то ударил очередью, судя по сильному грохоту, из пулемёта. Заварушка в городе продолжалась. Матвей уже не интересовался, кто штурмует Кромы, банды одна за другой накатывались с разных сторон. Он тридцать пятый год отгадывал тайну времени, и, кажется, сейчас был крайне близок к разгадке.
  
  Быстро-быстро, как кузнечный пресс, заухали взрывы. Лупили из автоматического гранатомёта. Пол мастерской мелко задрожал, от окна потянуло сквозняком. Разболтались винты, крепящие стальные щиты, - надо будет подкрутить.
  
  - Оружие древнее где-то добыли, - подумал Матвей. - Осторожно воюют, боятся кварталы рабов разнести, иначе кто пахать на них станет.
  
  Песок в часах весь просыпался в нижний конус.
  
  - И время остановилось, - Матвей забыл про бои за окнами. Поднял голову; на стенах мастерской висели десятки часов, они же были навалены на полках, валялись на полу. Некоторые шли, размеренно тикая, другие были распотрошены. Разными цветами мигали циферблаты магнитных, радийных, столовых, телебунных часов. Взгляд Матвея остановился на чёрном, отблескивающем конусе. Эти часы он сделал сам. На конусе не было ничего, гладкая, сияющая поверхность. Но стоило лишь посмотреть на него, как тут же в голове звучал нежный женский голос. Вот и сейчас конус сообщил текущее время. Матвей взял его в руки, покрутил и поставил обратно. Здесь он применил технологию Амаранта, разработанную ещё во время покорения Марса, и смутно ощущал, что такая связь между мозговыми излучениями и обратным посылом механизма должна была дать ответ на вопрос, как остановить время и повернуть его вспять.
  
  - Любые часы могут идти назад, - размышлял Матвей. - И если они отмеряют время, значит, они могут крутить его в обе стороны. Туда и сюда, туда и сюда. Время придумали люди, вселенная в нём не нуждается, она стабильна и вечна. Вечность пребывает в безвременье. Животные, вода и деревья часть вселенной, они не думают о времени, оно волнует только людей. Почему?
  
  За окнами кто-то дико закричал, и почти сразу зашумело, зашелестело, как вода в трубе под мощным напором. Щели в ставнях покраснели. Кто-то шпарит из огнемёта вдоль по улице, выжигая всех, это уже опасно.
  
  Подойдя к стене, Матвей откинул деревянную панельку и дёрнул спрятанный за ней рычажок. С потолка медленно начала опускаться стальная завеса, дополнительная защита мастерской, вдруг проломят ставни эти идиоты. Но с ними надо разобраться. Уже начинает надоедать стрельба по окнам. А огнемёты давно уже не используют в разборках, бандитское соглашение даже есть по этому поводу. Молодые, наверное, какие-нибудь орудуют.
  
  Поднявшись на второй этаж, Матвей глянул на сторожевой монитор. Несколько камер давали картинку с улицы. Вот и огнемётная машина, на гусеницах, тяжёлая, спереди наглухо закрыта броневым щитом, из него три сопла торчат. Возле них трепещет нагретый воздух.
  
  Матвей включил камеру в начале улицы, вот и огнемётный агрегат с тыла. Почти открытый, четверо балбесов что-то крутят, вот и цистерна с горючим тут же. Бандитов тут много, штук пятьдесят крутится. Сейчас ещё раз прожгут улицу и начнут зачистку. Ну их к чертям, надоели.
  
  Спустившись в подвал, Матвей приложил руку к теплой бочине тускло-серого железного сундука. Через пару секунд его овальная крышка приподнялась. Замерцал и сразу же настроился монитор на её внутренней стороне. Засветилась сбоку нежно-салатовым светом небольшая приёмная воронка. Успокоив сердцебиение до редких двадцати ударов в минуту, Матвей послал мысленный приказ на орбиту, висевшим там его ударным спутникам. Воронка начала переливаться алым цветом, контроль есть.
  
  На мониторе карта: пролистав её, дошёл до Кромов. Увеличение, так, есть. Вот и улочка, где он сейчас находится. Сверху виднелись огнемётные машины, суетливые пехотинцы, жмущиеся к домам. За углом их ждали лёгкие танки. Как только спадёт накал воздуха от удара огнемётов, они выскочат и ударят. Нет, не будет ни у кого шанса повоевать дальше.
  
  Матвей, скрестив руки на груди, взглядом наметил линии ударов, проверился, и дал сигнал.
  
  На воюющие банды с чистого неба обрушился бесшумный огненный дождь. Огнемётные машины, танки, пехота: всё было располосовано на мелкие обугленные кусочки. И тут же пролился короткий ливень. Вода, остудив раскалённый металл и раскалившиеся камни мостовой, тут же испарилась лёгкими облачками, и в Кромах всё затихло.
  
  Осмотрев соседние улицы, Матвей не увидел никаких комбатантов, и расслабился. Он снова приложил руку к сундуку, и у того плавно опустилась крышка. Ударные спутники полетели дальше, заряжая свои орудия солнечным ветром, над Кромами повисло бледное облачко, Матвей поднялся в свою мастерскую.
  
  Взяв в руки старинные часы-будильник, он вдруг содрогнулся. Это выскочили остатки энергии, неизрасходованные при управлении спутниками. Часы в его руке дёрнулись, и вдруг зазвонили: молоточек наверху корпуса начал неистово колотить по двум стальным чашечкам. Еле удержав будильник, Матвей от удивления приоткрыл рот - стрелки начали крутиться, хотя завода в часах не было. И вертелись они в обратную сторону.
  
  "Что такое?" - мелькнула мысль. - "Время пошло обратно? Импульс дал толчок? Как так получилось?"
  
  Но додумать Матвей не успел. Проломив бетонную стену и две стальных завесы, в мастерскую ввалился тяжёлый воин корпуса Демута. Пластичная броня с лазерным раскалом на плечах и коленях, ярко-жёлтый с тремя антеннами шлем, в руках ионная винтовка.
  
  Воин замер на миг (он осматривался, Матвей знал это, сам когда-то воевал в такой амуниции), потом забрало шлема поднялось.
  
  - Привет, колдун! - сказал воин равнодушно.
  
  В левой руке у него появилась граната старого образца, щелчок, и она полетела к Матвею. Забрало опустилось, воин ждал взрыва. Матвей не успел мобилизоваться, только инстинктивно вцепился в будильник. И ещё один импульс выскочил из него, заставив изогнуться в конвульсии. Часы загрохотали, переходя на визг - с такой скоростью начал лупить по чашечкам молоточек. Стрелки в диком вращении слились в один круг.
  
  И тут Матвей увидел, как медленно, не спеша, раскрывается изнутри корпус старинной гранаты. Вот из неё полетели тихим облачком изогнутые куски железа, резаные винты и прочее. Корпус разваливался на части по квадратной своей нарезке. Всё это медленно разлеталось по мастерской.
  
  Будильник вдруг звякнул и затих, стрелки сорвались с оси и мелко дрожа, постучались изнутри в стекло циферблата. Матвей выставил вперёд руку, машинально прикрывая лицо от приближающихся к нему осколков гранаты. Но те внезапно остановились и полетели обратно, забираясь в корпус, который тоже начал восстанавливаться.
  
  У воина взлетело забрало, он диким взглядом уставился на сошедшую с ума гранату.
  
  "Время пошло назад!" - подумал Матвей. - "Но что-то здесь не так".
  
  Скользнуло вниз забрало и мягким светом засиял ствол ионной винтовки. Граната окуталась ржавым сиянием и пропала. Белая вспышка ослепила Матвея, а уже через миг он лежал под грудой развалин и пытался встать. Ему повезло, только нога была придавлена деревянной балкой. Вытащив её, Матвей поднялся.
  
  Ночь, на чистом небе сияет незнакомый узор звёзд, а во все стороны простирается подсвеченная синеватым блеском пустыня. Матвей не успел удивиться, как вдруг всё вернулось. Мастерская, тяжёлый воин и сразу же ослепительная вспышка взрыва гранаты.
  
  - С колдуном покончено, - передал воин и легко развернувшись, вышел на улицу из разгромленной мастерской, где продолжали тикать уцелевшие часы.
  
  
  Жизнь выпускника - 3
  
  
  Рабы впервые в жизни ехали в поезде первым классом. Диспетчер, увидев их, только ухмыльнулся, но всё в порядке, за провоз оплачена двойная цена. Хочется владельцу рабов при себе везти, его дело. Видать, сорвал куш на Большой Арене.
  
  Второй раб, спасённый случайно, так и молчал. Он иногда поднимал на Матвея чёрные глаза, в которых ничего нельзя было прочесть, и быстро опускал взгляд. От него исходил страх. А тот, что с Венеры, оказался очень разговорчив. Работая кондуктором, он хотел даже получить свободу, а сейчас не знал, что с ним будет. Директор Большой Арены, которому они формально принадлежали, узнав о желании жандарма забрать рабов, только махнул рукой, пусть забирает, и велел оформить дарственную. Но не Жебраку, а Центральному бюро жандармерии.
  
  - Рассказывай про корабль, - велел Матвей, когда поезд нырнул в туннель до Мещеры. - Что там было. И как тебя зовут?
  
  - Марк, - ответил тот. - А про корабль мне рассказал младший помощник механика. Он смог сбежать.
  
  Огромный грузовик корпорации "Мамтел" вёз с Земли на Венеру продукты, точнее, замороженные трупы рабов и бродяг. Их пускали на корм местным поселенцам низшего класса. Такой груз обычно интересовал свободников, но их скутеров не заметили сторожевые посты. И поскольку грузовик просто исчез, решили, что случилась авария. Как говорили во время юности Матвея, "корабль погиб от неизбежных на море случайностей". Примерно так Жебрак и отчитался о расследовании.
  
  Оказывается, младший механик грузовика смог угнать спасательную шлюпку и добрался на ней до Венеры. Управлять ею он не умел и потому посадка оказалась жёсткой, вдали от космопорта.
  
  - Я в тот день не работал, - почтительно докладывал Марк, как и положено, не глядя в глаза хозяина. - Поехал отдохнуть,
  
  Он решил побродить по горам, может, повезёт и наткнётся на вайгран. Один килограмм и можно купить свободу. Перед самым закатом со стороны багрового солнца выскочила шлюпка. Марк заметил её, когда она начала крутиться над землёй, то снижаясь, то подпрыгивая. Пилот никак не мог разобраться с управлением. Потом внезапно выстрелил посадочный парашют и шлюпка, завертевшись, упала вниз. Удар оказался сильным и пилот серьёзно пострадал. Он смог только открыть люк и выпал на жёсткую синеватую венерианскую траву. Кровь текла с головы, с рук. Тут же, почуяв добычу, закружились местные комары, похожие на земных мух. Пара сотен этих тварей могла запросто выпустить всю кровь из человека за несколько часов. Самый смелый комар впился в ухо пилота и начал мощными жвалами рвать кожу, добираясь до кровеносных сосудов.
  
  Спохватившись, Марк вытащил репеллент и обильно полил раненого. Комары отлетели в сторону и недовольно стонали. Те, кто не успел, валялись на траве кверху лапками.
  
  Поразмыслив, Марк затащил пилота обратно в шлюпку, нашёл воду, промыл раны, обработал их антисептиками. Раненый пришёл в себя примерно через час.
  
  - И он рассказал, что их корабль, гружёный заморозками, сумел захватить какой-то дерзкий мужик, которого зовут Хейден, - сказал Марк. - Куда они направятся, он не знает, так как убежал в спасательный трюм и свалил на шлюпке прочь.
  
  - Что он говорил про этого Хейдена? - уточнил Матвей.
  
  - Ну, его вытащил из замороженных капитан. Учились они вместе, что ли. Татуировки одинаковые у них оказались, - пожал Марк плечами. - Он вообще больше ничего не сказал. Умер.
  
  - А шлюпка где?
  
  - Я оставил её там, где она была, а парня похоронил, сжёг, иначе его сожрали бы местные твари.
  
  Матвей задумался. Вариант с тем, что корабль может захватить кто-то из замороженных, то есть фактических трупов, никто не рассматривал. Интересная версия, надо будет проверить. Если у этого бандита Хейдена есть семья, можно наложить на них штраф и заставить платить за стоимость корабля и груза, и пенсии экипажу. А если семья интересная в оперативном отношении, можно завербовать и получать информацию какую-нибудь. Хорошая тема.
  
  
  Как обычно, Лабаддо в Бюро не оказалось. Происшествий со свободными людьми нет, по крайней мере жандармерии про это не известно, что равнозначно. Рабы сидели на земле у входа, ожидая решения своей судьбы, а Матвей начал искать сведения о Хейдене. Не то, чтобы ему было это очень интересно, но если показать корпорации "Мамтел" своё усердие, то можно получить за это неплохую сумму - в благодарность.
  
  На стене большого кабинета, больше похожего на спортивный зал, висела карта Земли. Центральная Европа, Австралия, бывшая Италия с Испанией, средиземноморское побережье Африки, Индокитай, густая цепь островов от него вниз до Австралии, Антарктида, западное побережье Южной Америки, Куба, Гаити, восточное побережье Северной Америки, вот и вся территория, где имела власть жандармерия. Владения Понтификата, Демута, "Мамтела" и других организаций отмечены не были. Шеф Лабаддо считал, что их это не касается.
  
  - У них своя власть, - говорил он. - У нас своя. Как скажет Совет Союза, так и сделаем.
  
  Кроме Земли, в юрисдикцию жандармерии входили несколько территорий на Венере, полузаброшенный космопорт на Марсе и несколько постов на спутниках Сатурна. Ещё были какие-то космические станции, там хозяйничали люди из Совета Союза, и до них никому не было дела.
  
  Конечно, по своим боевым качествам жандамерия и близко не стояла рядом с гвардией Понтификата, а уж про бойцов Великого Усмирителя и говорить не приходилось. Единственной её задачей было, как говаривал порой в узком кругу Лабаддо, создание впечатления у свободных людей, что они находятся под надёжной охраной.
  
  Матвей бросил взгляд на карту. Он уже тысячелетий пятнадцать-шестнадцать не бывал в Африке, где происходило чёрт знает что. Только иногда орды дикарей на примитивных геликоптерах с мощным лучевым оружием с алмазной начинкой бросались через пролив бывший когда-то Красным морем и Суэцким каналом на племена религиозных фанатиков Передней Азии. Те связывались с Понтификатом и жандармами, и союзники громили ватаги летучих бандитов, жестоко расправляясь с ними, так жестоко, что уроков хватало на добрую сотню лет. Потом всё повторялось снова.
  
  Что творилось в остальной Азии, Сибири, сердцевинах обеих Америк, никто не знал. Эти территории заросли лесами, где бродили суровые и тупые люди - потомки разных народов. Имение Матвея было на Алтае, занимало примерно тридцать тысяч квадратных километров и уже тридцать семь тысячелетий было окружено непроходимыми барьерами, с воздуха прикрывалось сотнями защитных комплексов, и десятками спутников с орбиты. Никто туда и не лез, кроме дикарей; у всех хватало забот. Причём, не на Земле, а на космических станциях. Что там делалось, Жебраку было не интересно. Космос ему не нравился, в первую очередь из-за невесомости и невозможности нормально сходить в туалет.
  
  Сейчас он глянул на карту и решил навестить семью. Не видел жену и детей уже пару недель. Они жили там, где когда-то был Тулон. Одно из немногих безопасных мест на Земле.
  
  - Разберусь с Хейденом, получу денюжку и к ним, - бормотал Матвей под нос, копаясь в базах данных.
  
  Так, ага, вот, информация о некоем бродяге, завербован, заморожен, отправлен в космос. Городок на африканском побережье Средиземного моря. Однако узнать подробности ему Матвей не успел. Отдёрнулась входная занавеска, в кабинет ввалился толстяк пан Сморода, ассистент Жебрака.
  
  - Привет, шеф! - заорал он и полез обниматься. От него пахло варёным луком и винной кислятиной. Схватив Матвея за руку, он царапнул его чем-то, выругался и отскочив, выпучил глаза.
  
  - Ого, кровища пошла! - Сморода взмахнул руками, вытащил откуда-то из штанов огромный платок и начал промокать им ранку.
  
  - Да уйди ты! - поморщился Матвей и схватив его за шиворот, вытолкал ассистента из кабинета. Тот извинялся и обещал исправиться. Платок он запихал обратно в штаны.
  
  Первым делом связаться с Лабаддо.
  
  - Привет, я погуляю дней сорок, - сказал Жебрак шефу, глядя в мутный экран коммуникатора.
  
  - Гуляй, - донеслось оттуда. - Можешь вообще до конца года отдыхать. Я из Австралии тамошнего начальника беру к нам в бюро. Пусть работает, показывает себя с лучшей стороны.
  
  Лабаддо был ставленник кого-то из Совета Союза, и плевать хотел на всех. Жебрак был за ним, как за стеной.
  
  - Сморода! - крикнул он. - Пан Сморода! Где ты, придурок?!
  
  Тот появился через несколько секунд, поцокал языком, глянув на поцарапанную руку и вопросительно подал вперёд голову.
  
  - Я уезжаю по делам, меня не будет до весны примерно, - сказал Матвей. - На связь со мной, гм-м, на связь лучше не выходи, решай вопросы сам. Лабаддо в курсе. Тут появится парень из Австралии, помогай ему. Самое главное, не забывай каждую декаду отчёты в Совет направлять, что у нас всё хорошо и мы успешно защищаем права, здоровье и прочее у свободных людей. Сводку им не отдавай, но в ней ничего не скрывай. Её я и шеф смотрим постоянно. Ясно?
  
  - Всё понял, - Сморода приложил руку к сердцу и вытянулся.
  
  - Там два раба у входа в бюро, я забираю их с собой, - Матвей встал и оглядев свой кабинет, ушёл.
  
  
  Жизнь выпускника - 4
  
  
  Проверка крови Кикахи и его детей показала полное соответствие. Он был им отцом, вне всякого сомнения. Пан Сморода сидел в тайном убежище ордена Бондурант, искусственных пещерах, пробитых тысячи лет назад в горах Кавказа.
  
  - Полагаю, проверка окончена, - сказал он и покосился на коллег. Те пожали плечами, вроде всё установлено, а то, что показалось Борбану, так бывает. Мозг человека так и оставался тайной, и какие он рождал ассоциации и воспоминания, было совсем неясно. Тем более члены Бондурант жили вечно, только всякий раз меняли при этом тела.
  
  - Но, всякое может быть! - пан Сморода постучал пальцами по каменному столу. - Предлагаю вынести на решение капитула предложение запретить пользоваться клонированными телами. Борбан уже триста лет один и тот же. Вдруг его опознают Вечные? Нам против них не выстоять в схватке. И так, загадочные случаи гибели наших братьев происходят иногда. Как думаете, коллеги?
  
  Звякнул коммуникатор. Сморода отжал кнопку, на связи был Йонас, один из руководителей Бондурант.
  
  - Надо переговорить, приезжай, как сможешь, - сказал он: - Привет, друзья, - Йонас махнул рукой коллегам. - Я вас прошу, пока приостановить все проверки этого Кикахи, есть некоторые идеи. Не стоит его тревожить.
  
  
  Матвей Жебрак допрашивал раба Марка с помощью одного из тех давно забытых приборов, что беспрестанно изобретали люди. Пентелум, шлем с застёжкой на подбородке. Надеть на голову трясущегося от страха раба, прыснуть ему в лицо снотворное, выждать несколько секунд и спокойно копаться в чужих мозгах.
  
  Детство, работа, первые радости с девчонками, работа в Бюро. Ага, это можно записать, интересные картинки видел Марк. Вот и встреча с тем самым беглецом на Венере. Так, так, любопытно. Хейден, значит. А ведь он в розыске был за убийство кого-то из Понтификата. Ага, и сам Демут его искал. Очень непростой этот бывший гвардеец. За что его турнули из элитных войск? Видно, было за что. Служил себе, карьеру делал, и вдруг убийство, потом он пропал на много лет. Вот и прошлый год, тогда Хейдена снова в розыск подали, причём экстренно. Кто-то спалил монастырь святого Торреса тогда.
  
  Раб лежал недвижим, только улыбался, пентелум слал ему слабые импульсы, раздражая мозжечок, повышая количество эндорфинов. Пусть балдеет. А семьи у Хейдена нет, но сам по себе очень интересен. Что же ты, парень, делал-то в монастыре столько лет? Судя по тому, что есть в отчётах, переданных в жандармерию Службой Демута, форму он не потерял. Зачем ему быть таким готовым в глухом монастыре? Уж не занимался ли он боевой учёбой? А кого - монахов? Судя по тому, что их всех порезали, нет. Ладно, пусть будет версия, что Хейден кого-то готовил, передавал свои навыки, умения по быстрому умерщвлению.
  
  Так, с рабами что делать? А думать нечего.
  
  Жебрак отключил пентелум, убрал его в сумку. Подошёл к столу, набрал на коммуникаторе старого приятеля - вождя одного из племён, обитавшего на Енисее. Договорился, что отправит к нему сегодня двоих женихов. Пусть поживут у него лет пять, а там как сами решат. Вдобавок Жебрак обещал привезти тонн десять продуктов, патроны, ножи, всякие необходимые лесным людям предметы.
  
  Утром, сбросив бывших рабов на парашютах, и посмотрев, как те благополучно приземлились на песчаной косе, Матвей сделал ещё один заход на гравилёте, скинув обещанные грузы. А сейчас надо вернуться в Австралию, переговорить с Борбаном. Может, неспроста ему показалось, что они виделись. Что-то тут есть. Дав курс аппарату, Матвей прошёл в салон, на полу валялись рабские ошейники. Да, эти двое получили свободу, но заплатят за неё немало. Лесные люди умеют взять с пришельцев всё, что хотят, да ещё с процентами.
  
  
  Верхушка Бондурант обсуждала проект "Секира". Новость от Борбана о том, что Хейден жив, вновь меняла расклады. Йонас, организатор тысячелетней игры с Вечными, был напуган. Проект шёл аккуратно, каждый шаг просчитан, всё, что могло помешать его исполнению, немедленно устранялось, причём любыми способами, несмотря на размеры потерь - с ними никто не считался, ставки были чрезмерно высоки. И вдруг один из участников игры, применявшийся втёмную, оказался жив! А ведь позиции и роли были уже расписаны так, что Хейдену здесь места не было.
  
  - Как поступить? - спросил Йонас у Фёдора, помощника экзарха Мельха. Он непосредственно контролировал исполнение "Секиры". - Помешает он нам? Или не брать его в дальнейший расчёт, забыть и не суетиться?
  
  - Мы не сможем влиять на Хейдена, - Фёдор взял бокал и отпил глоток золотистого вина. - Ваши виноградники? Вкус чисто японский, тонкий, ароматный.
  
  Йонас поморщился. Он про свои виноградники, лелеемые несколько тысяч лет, мог говорить часами, но сейчас страх краха "Секиры" вытеснил всё из головы.
  
  - Я предлагаю послать по следу Хейдена этого парня из жандармерии, - Фёдор посмотрел вино на свет. - Недавно проверяли его, Борбану там что-то показалось. А он как раз занимался розыском того самого грузовика "Мамтела", что угнал Хейден. Пусть роет.
  
  - А если он не захочет?
  
  - Да ты что? Это же сыщик, а они не могут спать, пока не докопаются до истины, или того, что вместо неё. Кикаха любит такие дела, это Сморода сообщил.
  
  - И что это нам даст?
  
  - А то, что Хейден в розыске, его ищет второй человек в жандармерии, значит, все будут настороже и если наш беглец где проявится, мы узнаем. А не проявится, и не надо, - Фёдор поставил бокал на стол и улыбнулся: - От свободников ещё никто не возвращался, а Хейден обычный тупой солдат. Повезло ему с заморозкой, и думаю, удача его кончилась.
  
  - Как дать поручение Кикахе? - спросил Йонас, расслабляясь. Он тоже плеснул себе вина. - Через Лабаддо? Или не стоит?
  
  - Через "Мамтел", - сказал Фёдор. - Организуем звонок от них Кикахе, узнать, как дела с грузовиком, новости какие есть. Намекнуть, что деньги неплохие может получить. Сморода говорил, он жадный очень.
  
  - Как все жандармы, - буркнул Йонас. - Отлично, так пока и сделаем.
  
  
  
  Разговор с Борбаном не получился. Матвей сделал вид, что интересуется гибелью счетоводов и задавал рабогону вопросы, упоминая мимоходом имена друзей из школы диких сердец.
  
  - Сергеев, Лёха-Франкенштейн, Рустик Мирзоев, Стас Бидмайер, - перечислял Жебрак, но Борбан никак не реагировал. Видно было, что имена ему не знакомы.
  
  - Непонятно, отчего жандармерия придаёт столько важности смерти счетоводов? - пожал плечами рабогон. - Были бы это свободные люди, а так, прах земной, почти животные, только читать да считать умели.
  
  - Ну, дело в том, что убийца может нападать не только на рабов, но и на свободных, - пояснил Матвей. - Хотя таких инцидентов ещё не было, на всякий случай надо быть готовым. Впрочем, не стану больше вам надоедать.
  
  Они распрощались. Жебрак решил, что у него сработала ложная память при виде Борбана. Когда-то, много лет назад, он изучал мозг человека - был огромный проект, финансируемый неизвестно кем, но весьма щедро. Эксперименты ставили как обычно, на рабах, их тысячами изводили при опытах. Тогда "Мамтел" нажился неплохо, скупая по дешёвке безголовых покойников. В то время Жебрак занимался как раз ложной памятью. Но кроме десятков версий, что это и почему так происходит, достоверно выяснить ничего не удалось. Да и сам проект был свёрнут очень быстро, а причастных к нему учёных истребили. Правда, Матвей сумел сохранить результаты многих исследований, и некоторые приборы, в том числе и пентелум, кстати. Однако, избежать смерти ему тогда не удалось. А когда он восстановился, то никаких изысканий с мозгом никто уже не делал и вообще тема стала не то что запретной, а неприличной для обсуждения. В то время как раз началось восхождение новой религии - Понтификата с его странными, но могущественными богами.
  
  В этот раз Матвей не стал навещать местную жандармерию. Пообщавшись с Борбаном, он решил перекусить. Австралия когда-то славилась блюдами из кенгуру, верблюжатины, крокодилов, северных оленей, сейчас здесь была мода на жареную тюленину. Всё это Жебрак считал отвратительным. Поэтому он взял в забегаловке на краю посёлка пару варёных куриных яиц в солёной сметане и бутылку воды.
  
  "Вернусь домой, шашлык сделаю, - решил Матвей. - Баранов полно у меня, надо отдохнуть, устал, бутылочку вискарика изопью ещё".
  
  Он не обратил внимания на парней, сидевших на бетонных валунах у забегаловки и пьющих какой-то вонючий напиток. А один из них склонился и начал что-то говорить остальным, поглядывая Матвею в спину. Трое из них оглянулись, и отставили бутылки с пьянящей отравой в сторону. Жебрак решил перекусить в кабине гравилёта и медленно шагал к ней, раздумывая, чем заняться. Недельку в своём поместье, а потом к семье. Всё-таки детей не видел уже почти месяц, соскучился. Тем более что два сына и дочка были его, родные. Второй раз за десять тысяч лет получилось воспроизвести. Больше такого шанса не будет - сперма, которая хранилась сотню веков, просто кончилась.
  
  Когда-то, когда ещё существовала и начинала расцветать школа диких сердец, они с парнями порой подрабатывали в банке спермы. Лет через восемьдесят после катастрофы и первого восстановления, Матвею удалось найти замороженные выделения своих тестикул и поместить их в статичный вакуум.
  
  Между тем трое парней не спеша окружали его.
  
  - Эй, скотина! - негромко крикнул один из них. - Подожди.
  
  Жебрак сразу пожалел, что не взял летающую бляху в местной жандармерии, хотя, давно было пора завести такую себе - личную. Расслабился за последние четыреста лет. Никто не убивал потому что его, очень давно не убивал. Ну, сейчас испортят ему всю статистику мирной жизни. Наверно.
  
  - Чё хотел, ублюдок? - взгляд Матвея потяжелел, челюсть пошла вперёд. Тысячи лет прошли, а манера общения с гопотой остаётся прежней. Потому что не развиваются они, не работают над собой. Как были кретинами тысячи лет назад, такими и сейчас бродят. Недоумки. Только звериное обращение и понимают, точнее, чуют. Ну, посмотрим, кто сильнее и ужасней. Обиднее всего вдруг стало за перекус, ведь яйца в сметане сейчас на землю упадут, испачкаются.
  
  Один из дебилов выхватил шариковый пистолет. Пневматика, но опасная. Стальные шарики летят метров на двадцать, но сила удара у них будь здоров. Значит, точно решили убивать. Ага, ещё у одного игломёт, это совсем плохо.
  
  "Да чего в самом деле! - вдруг рассердился Матвей. - Разговоры с ними водить, прикончить, да и всё!"
  
  - Скотина, это ты убил нашего брата? - спросил один из парней, сплёвывая жёлтой слюной.
  
  Матвей уже почти неосознанно просчитывал возможные траектории стрельбы по нему и только улыбнулся в ответ.
  
  Пшикнул игломёт, но за миг до этого Матвей бросил в сторону нападавших тарелку с едой. Солёная сметана выгнулась в полёте маленьким парусом, яйца шлёпнулись в грязь и тут же десятки жёлтых коротких молний ужалили парней, окутав их на секунду мягким сиянием.
  
  Всё окончилось моментально. Три обугленных трупа лежали возле забегаловки. Их собутыльники, только что сидевшие с довольными рожами, предвкушая славную разборку, упали наземь и закрыли головы руками. Знак полного подчинения.
  
  Матвей подошёл к ним, всмотрелся и пнул одного по рёбрам.
  
  - Рожа знакома, - он чуть прищурился. - Ты же диспетчер, поезда принимаешь.
  
  Он опознал его по форменным аксельбантам, транспортники носили их постоянно, хвастаясь хорошей работой.
  
  - Расскажи мне о покойниках, - велел Матвей.
  
  - Это наши друзья, - забормотал диспетчер. - Они встречали девушек и парня, которые с вами ехали, и парень-то умер, а девок арестовали. Вот я и сказал покойникам, что вы с ними были тогда. Я не знал, что у них оружие есть. Извините, я больше не буду.
  
  - Сам сдохнешь, - Матвей пнул его ещё раз. - Лежать здесь всем, пока не разрешу вставать.
  
  Он вызвал местных жандармов, дождался их, взял себе снова яйца в сметане и взлетел. Перекусить Матвей решил в воздухе, чтоб никто не мешал.
  
  Когда он уже подлетал к своему поместью на Алтае, пришло сообщение от австралийских жандармов. По своим генетическим данным нападавшие на него были почти идентичны тому балбесу, что с марсанками напал на него в поезде. Вспомнив, что уже заказывал проверку по тому парню, Матвей зашёл в свой банк данных. Там его ожидала справка из Центрального Бюро. Матвей даже как-то не очень удивился, когда узнал, что подобный генетический код был зафиксирован у бандитов, в прошлом году разоривших монастырь святого Торреса.
  
  "Сделаю шашлык, попарюсь в баньке, съезжу к детям и махну в этот монастырь", - решил он. - "Что-то очень интересное происходит".
  
  
  Матвей стоял среди руин монастыря святого Торреса. Всего год назад здесь бродили монахи, ездили повозки с тыквами, таскались курицы в поисках зёрнышек или червячков, а сейчас всё заброшено. Расплавленные ворота, из ржавой чугунной лужи торчат обломки костей - останки невезучего беглеца. В зданиях пусто, всё имущество вывезли почти сразу в другую обитель. Прислушиваясь к гомону птиц, выводивших птенцов под крышей монастырских келий, Матвей начал расхаживать по двору, размышляя, что здесь можно найти.
  
  Вчера, едва он только прилетел в своё алтайское поместье, по личной линии на него вышли люди "Мамтел". Начальник перевозок спросил, есть ли новости о пропавшем грузовике, поиском которого занимался Матвей.
  
  - А то имею сведения, что появились новые факты, - сказал он. - Известно даже, кто его угнал.
  
  - Да, есть такое, - подтвердил Матвей, не удивляясь осведомлённости "Мамтел". Одна из богатейших корпорация Солнечной системы имела привилегию знать многое, благодаря взяткам нужным людям.
  
  - А вы будете проверять эту информацию? - уточнил начальник перевозок. - Неплохо было бы вернуть грузовик, да и Хейдена этого публично подвергнуть пыткам, а потом жестоко казнить. Конечно, вас без награды не оставим. Пять миллионов кредитов, и шестьдесят тысяч на расходы.
  
  Представитель "Мамтел" замолчал, ожидая ответ. Конечно, корпорация была богатой, но относиться пренебрежительно к жандармерии не могла. Подводные тюрьмы были готовы принять даже самых крутых, и если бы Жебрак отказал, то "Мамтел" на этом бы и закончил тему розыска пропавшего транспортника.
  
  Матвей для вида помолчал минутку, вроде как размышляя. На самом деле деньги были неплохие, для семьи всегда пригодятся. Ему самому в поместье капиталы были ни к чему. Здесь находилось всё необходимое и даже два прайда львов, стадо бизонов, прочее зверьё, космодром и огромная, почти на пять миллионов томов библиотека, единственная такая в мире.
  
  - Я согласен вам помочь, - ответил он.
  
  И тут же пришёл сигнал из Центрального Бюро, что для него пришла почта - несколько тяжёлых пакетов, это деньги "Мамтел". Пусть пока там и полежат. Сейчас можно и поработать, тем более самому интересно.
  
  Никого здесь нет, да и кому что делать тут? Все ценности вывезли, одни развалины. Разве что пастухи здесь ночуют, загонят стадо коз или овец. Ага, вот и кострища возле стен. Ладно, пусть бродят, не мешают.
  
  Изредка Матвей поглядывал на личную бляху. Та висела справа, чуть сзади, за плечом. Никаких сигналов, значит, всё спокойно рядом.
  
  Обходя здания, Матвей в одном увидел следы жестокого боя, стены обожжены лучами, следы высохшей крови, а в задней стене проём, обугленный мощным пламенем. Там оказался спуск, хоть и весь взбугренный, с осыпями, но пройти можно.
  
  Матвей вышел в довольно объёмную подземную пустоту. Бляха давала хорошее освещение и было видно, что пол усыпан слоем хрустящих под ногами мелких обломков. Сразу стало ясно, что здесь бушевал страшный пожар. Что-то сожгли, что-то такое, что не должно попасть в чужие руки.
  
  И вдруг Матвея охватило чувство, что он у себя, в подвале алтайского дома, там, где медицинский центр. Почудилось, что вот-вот раздастся щелчок, сигнал к началу очередной жизни.
  
  "Опять ложная память?" - удивился Матвей. - "Что то часто это стало происходить со мной".
  
  Пожав плечами, он попинал ногой валяющиеся на полу обломки, как вдруг замер и прикрыл глаза, решив, что у него зрительная галлюцинация. Через пару секунд Матвей решительно вздохнул, открыл глаза и наклонился. Он подобрал с пола блёкло-синий шарик, точь-в-точь такой, какими был оборудован его "саркофаг" в медцентре. Такие шарики катались за прозрачной боковиной при открытии крышки. Сейчас он заметил его случайно и даже не поверил сначала, что это они.
  
  Матвей попинал слой обгоревшего мусора, и подобрал ещё несколько шариков.
  
  "Оказывается, они не горят", - подумал он. - "И второе, мои саркофаги не единственные на Земле. Чей же был тут? И кто его уничтожил? И зачем? Может, это Стас тут был? Или Борис Борисыч? Спокойно, спокойно. Пошли наверх, Матвей".
  
  А наверху, во дворе вдруг начала подёргиваться бляха. Она то поднималась немного вверх, то кружилась небольшой восьмёркой. Однако, вокруг стояла тишина. На экране драйсера ничего опасного не отражалось.
  
  Вдруг над развалинами монастыря возник тот самый, знаменитый жёлто-красный универбот Демута с прозрачным дном. А через минуту и сам Великий Усмиритель уже подходил к Матвею.
  
  - Хорошего дня, Кикаха! - сказал он и приподнял, приветствуя, правую руку с оттопыренным указательным пальцем.
  
  - Хорошей охоты, Демут! - Матвей тоже помахал указательным пальцем. В своей длинной жизни он несколько раз встречался с Великими Усмирителеми. Когда-то Жебрак убивал их, когда-то наоборот. Пару раз он даже служил у Демута, вызнавая секреты самой успешной армии в истории человечества. Интересно, что Великий Усмиритель всегда был на одно и то же лицо. Его Служба появилась примерно тридцать тысяч лет назад и Демут был такой же сейчас, как и тогда - невысокий, подтянутый, седой, ярко-синие глаза сверкают ультрамарином на красном, всегда красном от загара лице. Как то Матвею удалось покопаться в информбазе Службы Великого Усмирителя: узнал, что преемники на эту должность подбирались заранее, в глубокой тайне, но чаще всего это были прямые потомки Демутов. Их насчитывалось уже несколько сотен и все на одно лицо. И троих из них Матвей прикончил разными способами, и те в свою очередь дважды отправляли его в медицинские контейнеры на алтайском ранчо. Давно это было, тысячи лет прошли. Сейчас-то что ему надо?
  
  - Меня интересует Хейден, - прямо сказал Демут. - Если ты его найдёшь или хотя бы сообщишь, где он, требуй с меня что хочешь.
  
  - Он в розыске, - Матвей спохватился, что синие шарики до сих пор держит в руке и ссыпал их в наплечную сумку. - До приговора он в распоряжении Совета Союза.
  
  - Да, и "Мамтела", - засмеялся Демут. - Ваши дела мне не интересны, Кикаха. Просто сообщи мне, где он и всё. Десять миллионов, они, кстати, уже в Тулоне, переданы твоей жене.
  
  - Хорошо, - просто, без всяких понтов, сказал Матвей. - Я сообщу. А это ваши парни здесь всё выжгли? А где бандитов ловили? Мне надо место их укрытия осмотреть, вдруг что на какие мысли натолкнёт.
  
  - Вот и отлично, - Великий Усмиритель кивнул. - Любая помощь, всё, что могу, сделаю. А могу я сделать очень много.
  
  И он засмеялся. Потом глянул на своих бойцов. Те рассыпались по мёртвому монастырю, наблюдая и контролируя обстановку. Среди них Матвей с удивлением заметил двух марсан, причём, явно матёрых бойцов. Один даже с нашивками старшего коммандос. Когда-то давно, Матвей провёл немало времени в туннелях и шахтах Марса, проповедуя новую веру. Он знал, что марсане отчаянные и грозные бойцы. Не зря им запрещён выезд с планеты. И Понтификат давит их беспощадно много лет, не так давно там резню опять устроил.
  
  - Жы-гаН! - крикнул Демут и махнул рукой.
  
  Марсан, тот самый, с нашивками, не спеша подошёл и угрюмо снизу вверх посмотрел на командира. У Матвея возникло ощущение, что он тоже встречал этого парня с Марса, он был ему явно знаком. Но это чушь. На красной планете Жебрак не бывал тысячи лет, а марсане столько не живут. Откуда-то, из древней памяти, вдруг всплыли подземные костры в пещерах Марса, неустанные камлания в честь бога Амаранта. Жы-гаН дёрнулся и немигающе уставился на Матвея. Что-то почуял маленький воин.
  
  - Возьми своих, покажешь здесь всё, и расскажешь, как было, - велел ему Демут и повернувшись к Матвею, сказал: - Удачи, Кикаха. Знай, что деньги останутся у тебя при любом раскладе. А твоему начальнику Лабаддо про них ничего не известно, так что делиться не надо.
  
  Красно-жёлтый универбот Демута по плавной дуге поднялся вверх и пошёл над морем. Спереди, по бокам и сзади повисли машины эскорта.
  
  - К брату полетел, - хрипло сказал Жы-гаН и чуть дёрнул головой: - Мы за тобой пойдём, куда тебе надо?
  
  - Покажи, где вы бандитов нашли, - чуть сощурясь от напряжения, попросил Матвей. Что-то далёкое вдруг шевельнулось в мозгу, давнее ощущение единства, восхищения. И тут же вспомнил - да это же ментальный контакт с марсанами! Его ментальная волна вновь заработала, которую он же сам у себя выделил и наладил для эмоциональной связи с отборными бойцами Марса, теми, кому он доверил арсеналы!
  
  Видно, Жы-гаН что-то чувствовал, но очень смутно, видать, тренировок давно не было. Ладно, это потом, сейчас делами надо заняться.
  
  Жизнь выпускника - 5
  
  
  Сидя в гравилёте, Матвей поглядывал на идущий впереди десантный универбот. Вторая боевая машина прикрывала их и шла сзади и немного ниже. Хотя, кого тут бояться? Впрочем, в любой момент могут появиться обитатели внутренней Африки, и кто знает, как они себя поведут. С ними Матвей не сталкивался очень много лет. Почему-то в своих поисках друзей он никогда не забирался вглубь чёрного континента. А надо бы, сделал зарубку в памяти Матвей.
  
  Подземелья оказались довольно просторными. Жы-гаН любезно сунул Матвею карту, видимо, снятую в прошлом году, когда отсюда выкуривали бандитов. До сих пор тут валялись рваная одежда, обломки каких-то труб, кучи щепок. Осматривая туннели и вырубленные в скалах залы, Матвей замедлил шаг. Что-то ему показалось знакомым. Он остановился и провёл ладонью по каменному ребру, разделявшему два коридора. Так и есть, это характерная марсанская проходка штреков. Очень тщательно отделаны границы коридоров, ага, вот и пустые картуши, выбитые на стенах. На Марсе в них указывают, какой род, клан владеет этими местами.
  
  Непроизвольно проведя рукой по картушу, Матвей повернул голову и увидел, что стоящий неподалёку Жы-гаН пристально смотрит на него.
  
  - Велик наш бог! - ментальный вызов мягкой волной прокатился в подземельях. Видимо, старший коммандос напряг все свои силы, посылая сигнал, потому что десантники, бродившие рядом, вдруг напряглись и закрутили головами.
  
  Матвей вздохнул и решил, а почему бы и нет?
  
  - Время свободы идёт, будь осторожен, - ответил он Жы-ганУ, послав ментальный ответ. Сложив левый кулак, он дважды качнул мизинцем. Старший коммандос Демута, стоявший не дыша, затяжным выдохом выпустил воздух из лёгких, склонив при этом голову. Он не сделал ни одного движения, не сказал ни слова, но Матвей знал, что стоит только приказать и этот зелёный марсан вырежет всю свою десантную группу, да и самого Демута пришьёт.
  
  Жебрак, уже основательно раскачавший волну связи, уловил, как внутри Жы-ганА бьётся радость. Ещё бы, ведь он стал первым, кто увидел бога Амаранта через тысячи лет - cкоро Марс станет свободным.
  
  
  
  Сидя в своём поместье, Матвей раскладывал ситуацию. Оказывается, марсане свили огромную сеть на Земле. Его это не беспокоило, хоть будет чем заняться жандармам. Здесь вдруг зацепило другое. Непонятная смерть въездного инспектора на Венере, о котором рассказал спасённый раб. Матвей запросил в "Мамтеле" всю информацию по этому инциденту и узнал, что у инспектора при досмотре межпланетного грузовика взорвалась голова.
  
  Что-то подобное уже случалось и раньше. Матвей помнил, как примерно три-четыре тысячи лет назад была парочка таких происшествий. Или раньше? Точно! Это было давным-давно, когда Жебрак служил командиром полка сабельеров у короля Арденнского. В рукопашной схватке он влупил тяжёлым мечом по шлему гвардейского копейщика, носившего на плече командирский знак. И внезапно голова противника буквально взорвалась.
  
  После боя Матвея хвалили за мощный удар, потом его даже прозвали Сокрушителем Черепов. Никто ничего не заподозрил, к тому же и шлем был изуродован довольно сильно. Но сам Матвей недоумевал, он точно помнил, что ударил по копейщику на миг позже, чем у того лопнула голова.
  
  Когда-то Борис Борисыч принёс большую коробку, наполненную заколками для галстуков. Он хотел вручить их на выпускном всем парням своего класса и философского кружка. Но случилось то, что случилось, а коробку прибрал Матвей. Он одно время брал с собой эти заколки, как талисман. Те, правда, часто терялись, и Жебрак перестал их трогать. А вот одна из тех заколок была на его мече, тогда, в Кабаньем лесу. Приклёпана наглухо к эфесу. А после боя пропала.
  
  - Судя по всему, башка этого инспектора взорвалась так же, как у того копейщика, - пробормотал Матвей. - Расследовали его смерть парни из "Мамтела". Надо скататься на Венеру, заодно и спасательную шлюпку поискать. Как то всё это завязано в один узел. И Хейден тоже.
  
  Он ещё мялся, ехать на Венеру было неохота. Четыре дня невесомости, да ещё тупицы "Мамтела", общаться с ними было невыносимо скучно. Но загадка уже крепко зацепила его. Где то тут скрывалась тайна, большая и странная. Матвей решил бросить монетку, если орёл, то поедет. И только он её подбросил, как сработала одна из нейросетей. Это Жы-гаН сбросил ему свои воспоминания. Бог Амарант велел марсану отправить их, чтобы знать, соблюдают ли на красной планете правила, когда-то завещанные им.
  
  Не глядя на лежащую монетку, Матвей начал прокручивать события из жизни Жы-ганА, быстро, особо не задерживаясь, ничего интересного там явно не было. И вдруг! Во время подавления мятежа в Байресе старший коммандос зафиксировал взрыв головы у одного из бойцов.
  
  - Это не случайность, - решил Матвей. - Лечу на Венеру.
  
  Он встал и начал собирать вещи, а на монетку, лежащую орлом вниз, он так и не взглянул. Сам точно не зная зачем, Матвей взял с собой одну из сотен заколок, так и лежавших тысячи лет в картонной коробке, хранившейся в подвале его дома.
  
  
  
  Началась проклятая невесомость. Жебрак попробовал закурить трубку, чтоб успокоиться, но втягивающий дым вентилятор потащил и его к себе. Неудобно в космосе летать, всё равно! Уже тысячи лет тут болтаются, а комфорта никакого.
  
  Матвей летел на Венеру, поговорить с теми двумя марсанками, что едва его не оскопили его в подземном поезде. Надо было копнуть про шортенов подробнее. Ими обычно мало занимались, потому что поймать никак не могли. Да и забыли уже про дураков этих. И сейчас Лабаддо махнул рукой на эту парочку. Сказал Матвею, что коли в дело замешаны марсанки, то пусть с ними Понтификат и возится. Но передавать туда информацию посчитал несвоевременным. Видно, копил какие то козыри перед заседанием Совета Союза. Но Матвею разрешил допросить красавиц. Просил только не убивать.
  
  Жебрак хотел докопаться, кто стоит за шортенами. Ниточка тянулась ясно видимая. Бандиты, напавшие на монастырь святого Торреса, придурки из Страны Большой Войны, хотевшие убить его самого, и шайка шортенов из поезда, всё это было связано меж собой. И каким то образом тут оказались запутаны марсанки-нелегалки. Матвей чуял здесь что то неясное и угрожающее. И как сыщику ему стало интересно в этом разобраться, тем более за ним стояла вся мощь жандармерии Земли и он ничего не боялся. И никого. К тому же была гарантирована поддержка от корпорации "Мамтел" и всемогущественной Службы Демута для решения некоторых вопросов.
  
  Венера дала о себе знать вибрацией планетолёта. Гася спиральное ускорение, начатое в миллионе километров от Земли, летающий холодильник "Мамтела" начал трястись, как припадочный. Это тоже не нравилось Матвею в космосе.
  
  "Больше не полечу, - решил он. - Неужели я, самый старый и потому весьма достопочтенный житель Земли, должен подпрыгивать в этой стальной калоше?"
  
  Через сутки с небольшим торможения планетолёт, доставивший на Венеру очередную партию замороженных неудачников, растопырив опоры, пошёл на посадку.
  
  Жебрака встречал местный представитель жандармерии, невысокий крепкий парень. Звали его Курок. Ещё он работал на "Мамтел", Понтификат, департамент геологии Совета Союза и думал, что никто об этом не знает. Но пока Курок устраивал всех, посылая отчёты в четыре адреса.
  
  Недовольный мучительными сутками посадки Матвей хмуро глянул на него и бросил ему свою сумку. Висевшая над плечом бляха, уловив настроение, чуть слышно зажужжала, становясь на боевой режим.
  
  - Э-э, - Курок поймал сумку и облизав пересохшие губы, взглядом указал на летающего охранника: - Шеф, здесь бляхи запрещены. Э-э-э.
  
  - Да неужели!? - злой Жебрак огляделся. - И кто мне тут запретит?
  
  В небольшом терминале продовольственного космопорта народу было немного. Инспектора въездного контроля, кондуктора с рабскими ошейниками, замасленные техники, контролёр "Мамтела", несколько пассажиров, прилетевших вместе с Матвеем; все с тупыми неподвижными лицами. И все, услышав вопрос сердитого жандарма со страшной бляхой над плечом, отвернулись, как будто ничего не произошло.
  
  - Одичал тут! - начал орать на Курка Жебрак. - Забыл, кто тебя кормит! Ещё одна промашка, уедешь в астероиды, пыль с них смахивать! Поехали!
  
  Раздался гул и стук. Около стены космопорта что то зашевелилось. Присмотревшись, Матвей увидел ползущий конвейер - выгрузка продовольствия началась. Белые от заморозки трупы тащились куда то на разделку, в последний раз пользуясь достижением цивилизации - бесплатным транспортом. Уже через десять примерно часов их нашинкуют и раскидают по контейнерам, которые потом развезут по разным плантациям и заводам.
  
  "Венец природы, человек, - подумал Матвей. - Свобода, демократия и братство. А всё кончается тем, что рабы жрут рабов и сами станут кормом. Ничего не меняется в обществе, и никакие теории и революции ничего не изменят".
  
  Он машинально оглянулся на инспекторов, проверявших багаж у пассажиров, как вдруг бляха пискнула и мощный импульс, пущенный ею, моментально обуглил и разорвал напополам замороженный труп на конвейере. И тут же раздался дикий крик. Это орал контролёр "Мамтела". Он стоял, разведя руки, а по его лицу ползли чьи-то кровавые мозги. Рядом валялся человек без головы.
  
  Матвей уже укрылся за растерянным Курком; вытащив ганьтер, он быстро оглядывал терминал. В голове Жебрака страшно зашумело, будто океанская волна обрушилась сверху, будто тысячи голосов взвыли одномоментно. Матвей умел владеть собой и весь этот шум вывел на периферию сознания и отгородился от него ментальной заслонкой. А все, бывшие в терминале, стояли оцепенев, только гудел конвейер, утаскивая мороженые тела в разделочный цех.
  
  Потом Жебрак восстановит картину, благо, что в терминале оказались приборы наблюдения.
  
  Из кулака замороженного человека на конвейере вылетел с неимоверной быстротой маленький предмет. На чрезвычайно замедленных повторных просмотрах было видно, как он проносится перед лицом контролёра, причём тот даже глазом не моргнул. Он ничего не заметил, мозг даже не среагировал. Скорость необычайная, сверхъестественная. Предмет врезался в голову пассажира, прилетевшего на том же корабле, что и Жебрак.
  
  Орудие убийства так и не нашли. Но Матвей знал, что это. И он подобрал обломки, о которых никому не сказал. На максимальном, чуть ли не атомарном уровне, используя личные инструменты, он рассмотрел запись инцидента. И никому не стал рассказывать.
  
  Это была заколка для галстука, со светло-оранжевым, тигровым камешком. Латунная, с битыми буквами на внутренней стороне - ШДС. Таких заколок у Матвея в алтайском поместье было несколько коробок. Он прибрал их после первого воскрешения, на память, отыскал в школьном подвале. Заколки принёс Борис Борисыч за несколько дней до исчезновения друзей Жебрака и его самого. Он хотел, чтобы парни нацепили их на выпускной, на выпускной из школы диких сердец. Матвей изредка брал их с собой. За тысячи лет потерялось штук сто, это когда Жебрак помирал вдали от родных мест, и заколка попадала кому-нибудь в руки. Также, как и к этому несчастному, видно, хранил, как талисман. Впрочем, это неважно. А заколка, что взял с собой, не среагировала. Ещё одна тайна.
  
  
  
  Марсанки сидели на цепях. Одна цепь шла к ошейнику, вторая опоясывала талию. Девушки-убийцы пользовались популярностью на Венере. Каждому хотелось отыметь марсанку, редкий товар, практически небывалый.
  
  Курок, сопровождая Матвея в любовный загон, рассказал, что за особую, повышенную плату клиент может попытаться спариться с зелёнокожей дамой, когда у неё не связаны руки и ноги.
  
  - И как успехи? - снисходительно спросил Жебрак. Он не то что понтовался. Так надо было себя здесь вести. Грубить, показывать свою крутость. Венера была глухой провинцией, и его, большого начальника тут считали именно таким. Имидж земного генерала. Надо было сделать так, чтобы после его отъезда Курок нахлестался всякой дряни, а его бы жалели, и радовались, что наконец-то начальство уехало. Обычная схема поведения. Причём, если вести себя спокойно, по человечески, вежливо и с пониманием относиться к местным, то сразу можно так упасть в глазах местного быдла, что и не подняться. Уважают только силу. Кстати, ярким представителем этого могущества была личная бляха над правым плечом. Ведь так никто и не потребовал нейтрализовать её.
  
  Коптер завис над жёлтым домом и медленно опустился у входа. Там толклись десятка два хмурых мужиков. Все с ошейниками. Ну, у рабов одна радость - секса попробовать, а тут ещё диковина. Они равнодушными взглядами проводили жандармов.
  
  Внутри Жебрака уже ждали, Курок предупредил.
  
  - К сожалению, придётся немного подождать, - засуетился владелец казённого дома развлечений. - Клиенты у каждой девушки.
  
  Хотя Курок при Матвее предупреждал по связи этого хитрого венерца не задействовать марсанок, чтоб с ними спокойно поговорить. Но местный сутенёр решил не рисковать, вдруг приехавший с Земли начальник прикончит экзотических девиц, и хоть немного денег ещё решил сорвать.
  
  - Можете посмотреть, - венерец с поклоном повёл рукой в сторону большого экрана. - Оба клиента заказали свободную любовь.
  
  Жандармы прилетели вовремя. Как раз один из желающих отдохнуть заходил в комнату к марсанке, той самой, что управляла тогда гидропушкой, страшненькая такая.
  
  Она сидела на кровати, почёсывая живот под цепью. Совсем голая, только на бёдрах намотана жёлтая тряпка. Раб, огромный мужик с мускулистыми руками, презрительно осмотрел её. Сделал шаг вперёд, ухватил за цепь, что вела к шее и приподнял марсанку с кровати.
  
  Та сразу же вцепилась ему в лицо руками. Мотая головой, раб свободной рукой сгрёб её ручки, постоял, глядя, как марсанка извивается и бросил даму на кровать. Ещё даже не упав, девица изогнулась в сложном кульбите и ногой ударила клиента в подбородок. Тот пошатнулся и помотал головой. И сразу же марсанка, уже рухнув на кровать, подрубила ему левую ногу и подтащив к себе, прыгнула мужику на плечи. Миг, и вместо глаз у самонадеянного клиента кровавые дыры. Ещё пара секунд, и тот заревел в ярости, и тут же марсанка вырвала у него язык. Отбросила его в сторону, присела на кровать, потёрла у себя шею под ошейником и зевнув, улеглась. Раб свалился на пол и начал биться в судорогах, постепенно затихая. Болевой шок, мощная потеря крови, спасение невозможно.
  
  - Четвёртого прикончила, - восхищённо сказал сутенёр. - Никогда такого не бывало.
  
  Он включил камеры в комнате с другой, симпатичной марсанкой. И там всё окончилось не в пользу клиента. Он лежал скрючившись, зажав руки в паху и мелко трясся. Тоже, очевидно, помирал.
  
  - Я рекламный фильм снял, - сказал венерец. - На Земле покажу, от клиентов отбоя не будет. Там же нет марсанок?
  
  Матвей пренебрежительно пожал плечами, а Курок за его спиной показал сутенёру кулак.
  
  - Покойников убрать, запись отключить, - велел Жебрак. - Пойду говорить с ними. Да, лихие дамочки, чуть и меня не прикончили.
  
  Венерец упрятал голову в плечи и посмотрел на Курка. Тот сделал большие глаза и жестами показал, что надо всё отключать.
  
  - Руки, ноги им связать? - уточнил сутенёр.
  
  - Присматривай за ним, - не отвечая, сказал Матвей Курку. - Если бляха что уловит, порвёт тут всё. Ну ты видел как в терминале было.
  
  Он вытащил из кармана куртки трубку, не спеша набил табаком, закурил и не спеша двинулся к самым популярным девушкам Венеры. Сутенёр, увидев, как земной босс пускает изо рта дым, скорчился в кресле и затих. Какой ужасный сегодня день! Пережить бы его, лишь бы вернуться домой живым! Страшно.
  
  Жизнь выпускника - 6
  
  
  В подземных лабиринтах Альп, выдолбленных когда-то для хранения сыра и вина, пахло ужасом. Три магистра - Йонас, Сморода и специально прилетевший Фёдор обсуждали гибель ещё одного члена ордена Бондурант.
  
  - Опять на Венере, опять космопорт! - сказал Йонас. - Как и в прошлом году. Наши братья погибают там. Две смерти, а раньше ни одной. Восемь тысяч лет Венера обитаема, миллионы раз мы были там, а что сейчас произошло?
  
  - Давай разбираться спокойно, - ответил Фёдор. - Кстати, ты вино своё здесь хранишь? Я бы выпил пару бутылочек.
  
  Йонас устало поглядел на него. Его давила ответственность за грандиозный проект "Секира", который должен был вернуть его братьям былое могущество и власть. Всё шло очень тонко, в любой момент могло рухнуть. И сейчас страшные удары слышались совсем рядом.
  
  - Я подготовил данные, - начал было Сморода, но замолчал, увидев, как Йонас встал и подойдя к огромному комоду, вытащил из него четыре затянутые паутиной бутылки.
  
  - Отлично, - улыбнулся Фёдор. - Мы все устали за тысячи лет и сейчас, когда до нашей победы осталось, может быть, всего три-четыре столетия, надо быть спокойными и разумными.
  
  - Да, ты прав, как всегда прав, - тяжело выдохнул Йонас и начал открывать бутылки. Он повернулся к Смороде: - Извини, продолжай.
  
  Выглядевший в жандармерии придурковатым служакой, тот сейчас был сосредоточен и внимателен. Главный аналитик Бондурант и не мог быть другим.
  
  - В нашем ордене сорок тысяч братьев, - сказал он. - Половина на Земле. Немного на Марсе, немного на Венере, в космосе ведут разведку. Практически везде, где есть Вечные, есть и мы. За редким исключением, конечно.
  
  Йонас подвинул ему бокал вина, Фёдор взял себе сам, но пить не стал, слушал.
  
  - Мы очень редко теряли братьев за последние тысячелетия, так как в случае гибели всегда восстанавливаемся. Этот вопрос можно не обсуждать, - Сморода вытащил из нагрудного кармана листок и вгляделся в него.
  
  - Утраты начались примерно сорок тысяч лет назад, - продолжил он. - Тогда исчезли без вести трое братьев, и ещё пятерых нашли с размозжёнными головами. Восстановить их мы так и не смогли. Потом были ещё единичные случаи, подобные этим. Всего мы потеряли восемнадцать братьев за эти тысячелетия. Последний раз такое было семь тысяч лет назад и вот снова началось.
  
  Йонас с Фёдором переглянулись. Они не занимались безопасностью ордена, ею ведал Сморода. Выходило, что кто-то начал охоту на орден. И скорее всего, это Вечный.
  
  - Скорее всего, действуют Вечные, - сказал Сморода. - Но это не они.
  
  Коллеги молча посмотрели на него.
  
  - Вечные открыли бы охоту, придумали поголовную проверку, а ничего не происходит, - пояснил Сморода. - Всё это непонятно и страшно. Мы не знаем, в чём угроза, откуда она и когда будет нанесён следующий удар.
  
  Фёдор налил себе вина, понюхал его, поморщился, но уловив непроизвольное удивление Йонаса, улыбнулся, дескать, всё в порядке.
  
  - Есть события, которые никто и никогда не может контролировать, - он отпил немного. - Мы про это знаем. Они происходят даже в группах, где не больше двух человек. Да что говорит, даже с отшельниками и одиночками случается необъяснимое.
  
  Подвинув к себе бутылку, Йонас пару раз нюхнул горлышко и хмуро посмотрел на помощника экзарха.
  
  - Я вижу тут этого Кикаху, - сказал Фёдор. - Первый случай безвозвратного уничтожения нашего брата за долгие годы был на Венере, в прошлом году. Свидетелем тому оказался раб, рассказавший об этом Кикахе. А этот жандарм, в свою очередь, попал в проверку, инициированную дураком Борбаном. Потом мы сами поручили Кикахе разобраться с Хейденом, так как от него очень близко к проекту "Секира". И Кикаха, на Венере, свидетель уничтожения ещё одного нашего брата.
  
  - События закручиваются вокруг него, - наконец-то заговорил Йонас. - Он явно, и очевидно, невольно, является стержнем этих происшествий.
  
  - Да, - кивнул Фёдор. - Включилась цепочка Рейгана.
  
  Сморода закинул голову назад и выдохнул. А Йонас опять нахмурился и недоумённо посмотрел на Фёдора. Тот опять налил себе вина и снова улыбнулся.
  
  - Понятно, значит, Кикаху надо убить, пока ситуация не раскрутилась и не разнесла всё, что попадётся, - улыбнулся Йонас.
  
  Цепочка Рейгана - в центре грандиозных событий человек, который не хотел их наступления, и даже порой не знает о них, но своими действиями только раскручивает ситуацию. Такое происходило много раз много лет, но только при Рейгане события, инициированные его безответственностью и обманной уверенностью всемогущества стали причиной многих печальных происшествий, ставших международными и зацепившие буквально весь мир. Аналитики Бондурант исследовали это явление и с тех пор не старались не допустить включения цепочки Рейгана. Это могло угрожать им, причём опасность просчитать было невозможно. Цепочка Рейгана создавала ситуативный хаос, и никакие расчёты не могли помочь, даже сами эффективные колдуны сходили с ума в такое время. Бондурант в таких случаях не церемонились, а убивали всех, кто мог стать началом цепочки. Кикаха, он же Матвей Жебрак, был приговорён.
  
  - Я сейчас не припомню, устранение главного звена цепочки Рейгана влияло на ситуацию? - вдруг спросил Йонас.
  
  - Почти никогда, - ответил Фёдор. - Кстати, сам Рейган, ставший катализатором крушения тогдашней цивилизации, умер лет за сорок до её распада. Но цивилизацию это не спасло.
  
  Сморода недоумённо взглянул на Фёдора. Тот хотел улыбнуться, но получилось только дёрнуть уголком рта - напряжение было велико. Он кашлянул.
  
  - Просто неизвестно, что надлежит делать в такой момент, - сказал он. - Но делать что то надо. Я полагаю, что ликвидация Кикахи убережёт нас от более печальных последствий, например, вмешательства в ситуацию Вечных, того же Демута с его головорезами. Пока нам удаётся быть для них невидимыми. А Кикаха может раскрутить своё следствие, начатое нами, между прочим, до таких уровней, что Великий Усмиритель подключится к нему и Понтификат влезет, и другие Вечные. Так у них появится шанс узнать о нас.
  
  - Уже, - хрипло сказал Сморода. - Уже влезли.
  
  Он встал, и схватив початую бутылку, начал пить из горлышка. Йонас и Фёдор молча ждали.
  
  - Присмотрщики за семьёй Кикахи доложили, что его жене привезли деньги от Службы Демута, - пояснил Сморода. - А наблюдатели за обителью святого Торреса видели, как Демут встречался там с Кикахой.
  
  - Значит, вопрос закрыт, - подытожил Йонас. Фёдор кивнул.
  
  - Мы кончим его на Луне, - Сморода опять хлебнул вина из бутылки. - При пересадке на земной шаттл. Лучше, конечно, на Венере, там бы никто разбираться не стал. Место поганое, и всякое случается. Но резидента нашего там прикончили неизвестным пока оружием из руки мёртвого раба, а без него никто из Бондурант на Венере не справится. К тому же я велел им укрыться на время.
  
  Фёдор и Сморода, взяв по паре бутылок вина, ушли, а Йонас развалился в кресле и думал о проекте "Секира", который должен был привести Бондурант к славе, власти и безграничному могуществу в Солнечной системе. А потом уже можно будет думать о победном возвращении домой. Йонас почесал голову, потом, кряхтя, встал с кресла. Что то движения начали даваться с трудом, видно, пришла пора менять тело, всё таки почти сто лет пользуется. Попросить завтра, чтобы подыскали на складе подходящее.
  
  Зеркало Чашника
  
  
  Только на миг в мониторах дежурного наблюдателя высветился синеватый, брызнувший кармином зигзаг и сразу пропал. Экран ещё полсекунды светился бледной зеленью и вновь почернел. Дежурный в это время зевал, закрыв глаза и мотая головой. Неприятностей он не ждал; место, где нёсся "Четвёртый лишний" - флагман клана богомолов, считалось спокойным. Здесь никогда ничего не происходило.
  
  Никто на боевом звездолёте, взятом когда-то в нечестном бою с гвардией Понтификата, не знал, что за миллионы километров отсюда двое суток назад случилась мелкая стычка между аванпостом обсерватории Сатурна и шайкой взбунтовавшихся рабов. Живое мясо, тупая падаль - они сумели как-то организоваться и захватить продовольственный танкер, на котором их везли в провиантские склады космопроходцев. Ворваться на аванпост рабы не смогли, но изуродовали военный корабль жутким тараном. Погибая, бойцы охраны сумели дать залп из двух торпед. Те прошли мимо танкера и скрылись в глубинах космоса. Никто их не отслеживал, потому что никто и не знал об этом залпе.
  
  К аванпосту пришёл спасатель только через неделю молчания, и зафиксировал гибель смены. Танкер поймали на пути к Венере, где надеялись скрыться рабы. Штурмовать его никто не стал, им дали добраться куда они хотели. После приземления рабов парализовали и отправили в чаны. Итогом этого инцидента стали поправки в регламент доставки продовольствия для космических станций - весь провиант стали транспортировать в замороженном ещё на Земле виде.
  
  О торпедах не вспомнили, расследование выяснило их нехватку, но решили, что они ушли в Сатурн. Там и так много чего уже свалилось с неба. О стычке забыли, а торпеды умудрились через почти двое суток найти себе цель. Это была модифицированная много лет назад комета Грюона, одно из многих исчадий ада, созданных людьми. Торпеды разорвали её ядро, оттуда вырвался узкий луч медленных фотонов. Они могли бы кануть в космосе, если бы не ещё одна случайность. Недавно прошли дни активного солнца, и один из языков великого пламени промчался рядом с кометой Грюона. Медленные фотоны столкнулись с яростным огнём космоса и невидимая молния прянула отсюда в направлении Андромеды.
  
  Эти вспышки случались и раньше, пагубным было лишь то, что при их фиксации прерывалась непостижимо связь в контрольных приборах. Они отражались на мониторах, и только. Потому и сидели наблюдатели в ожидании молний Грюона, всматриваясь в экраны. Отразить их было легко, надо было только на секунду, не более, сменить полюсы электромагнитного поля звездолёта. А "Четвёртый лишний" этого не сделал, потому что дежурный наблюдатель Зортидел в это время зевал и мотал башкой.
  
  Через две минуты после вспышки зигзага в правый борт флагманского корабля богомолов ударила молния Грюона. "Четвёртый лишний" треснул по всем стыкам броневых плит, в глиняную пыль разлетелись боевые керамические башни, двигатель потёк зелёной лавой - махом расплавились активные элементы топлива. Воздух бешеными струями ударил наружу из щелей, мгновенно обращаясь в ледяной пар. Так бы и погиб весь экипаж, и сам флагман сгинул бесследно, развалившись от удара молнии Грюона, но ещё одна случайность спасла свободников.
  
  "Четвёртый лишний" шёл на базу богомолов, доставляя туда украденную, и даже взятую с лёгким боем великую ценность - Чашу познания. Шесть лет агент свободников, бывший адепт веры Полуночи, искал её на Земле. Чаша могла служить источником психической энергии, очищая мозги от неверия и слабости. Разговоры о ней среди свободников ходили давно, но только богомолам, одному из самых могущественных кланов космоса удалось её добыть.
  
  Адепт и хранитель, которого все так и звали Чашником, в момент удара молнии как раз вывел её на полную мощность, обкатывая режимы работы. На самом деле Чаша была прибором, позволяющим сглаживать эмоциональные пики людской натуры. Это делало их более послушными, приучало к верности, хотя ограничение нервной деятельности мозга неизбежно сокращало срок жизни. Но про это свободникам знать не следовало. А Жебрак, он же Чашник, использовал возможности кланов, чтобы добыть этот уникальный прибор. Его хотели уничтожить, как и прочие разработки после ликвидации программы изучения мозга, но Жебрак спрятал прибор и смог вернуть себе через полтысячи лет.
  
  Совершенно неожиданно Чаша показала и другие свои возможности. Её излучение стало мощной ловушкой для молнии Грюона, и та, не успев закончить разрушение флагмана, без остатка исчезла. Буквально две-три секунды прошло после начала катастрофы и свободники опомнились. Ситуация была похожа на боевой стандарт повреждения космолёта и уже через полминуты шипела пена, забивая щели в бортах, на расплавленный двигатель упал аварийный занавес. "Четвёртый лишний" потерял ход, но вскоре механики запустили посадочные движки, флагман перестал кувыркаться и уже медленно, но продолжил идти курсом на базу.
  
  Виновника беды нашли быстро. Молния Грюона - её следы показали датчики слежения, а не уследил за ней дежурный наблюдатель. Зортидела бросили в карцер, кинули ему баклагу с водой, комок варёного риса и оставили на пару дней.
  
  Когда стало ясно, что "Четвёртый лишний" хоть с трудом, но добредёт до базы, командир флагмана приказал собрать трибунал. Пятеро свободников начали судить своего товарища. Трибунал собрался в рубке управления, разговор судей шёл по трансляции на весь корабль, в том числе и Зортиделу.
  
  - Исполнил наш брат свой долг? - спросил командир флагмана, глядя на судей. Они из-за невесомости, висели кто где, держась за стены, пол и потолок. Только рабочий экран не закрывали.
  
  - Нет, - ответили члены трибунала один за другим.
  
  - Виновен Зортидел?
  
  - Да!
  
  - Достоин он казни?
  
  - Да!
  
  - Казним его здесь или довезём до базы?
  
  Судьи молчали, обдумывая ответ. Зортидел замер, сжимая в кулаке влажный рис. Если его довезут до базы, то будет шанс соскочить с казни. Там его брат-комендант, отец - помощник верховного шамана, богомол-инспектор. Подключат связи, и возможно, сошлют пожизненно на граничные посты, а лет через пять вернуться можно будет.
  
  Все на корабле знали об этом. Знали и то, что родня невнимательного наблюдателя мстительна и злопамятна. Помнили об этом и судьи.
  
  - Сколько братьев погибло сейчас? - спросил один из них.
  
  - Боевая смена полностью, - ответил командир. Это и так знали все, видели, что защитные башни развалились в пыль вместе с расчётами.
  
  - Достоин ли он снисхождения? - спросил другой судья. Зортидел при этом оскалился, понимая, что на фоне эмоций от предыдущего ответа ничего хорошего не скажут.
  
  - Нет, - чуть помолчав, изрекли судьи.
  
  Командир уже хотел было вынести приговор, но вдруг передумал. Он решил, что если судить Зортидела на базе, можно будет подвести интригу под его родню. И тогда, что вполне вероятно, их вышвырнут с высоких должностей, а места, которые они занимали, отойдут более достойным людям. Например, он и сам не против стать помощником верховного шамана.
  
  - Хорошо ли вы подумали перед тем, как сказать последнее слово нашему брату? - спросил командир, уже обдумав ходы наперёд. Зортидел затрясся, ощущая, что вот-вот его прикончат.
  
  Механики, болтавшиеся рядом с аварийным занавесом у заглушённого главного двигателя, начали делать ставки. На казнь ставили три к одному.
  
  А судьи молчали. Каждый из них прикидывал, что будет, если казнить Зортидела здесь или свалить ответственность за принятие решения на высший трибунал богомолов. Опять же закрутились мысли о высокопоставленных родственниках неумехи-наблюдателя. Но и вероятность того, что его казнят на базе, также была велика. Всё таки преступление было очень серьёзным. А если его прикончат здесь, то и отвечать им. Поэтому судьи медлили.
  
  - Мы не в походе, - заговорил командир. - Мы идём домой с величайшей ценностью человечества. Погибших уже не вернуть, а нам нужны все, чтобы довести "Четвёртого лишнего" до базы. Не забывайте об этом.
  
  А судьи и не забывали.
  
  Чашник слушал внимательно трансляцию процесса. Вдруг он спохватился и выключил Чашу. Прибор, судя по всему, успешно, и без всяких повреждений, поглотил чудовищную энергию молнии Грюона, чья природа до сих пор была не разгадана. Чаша потеплела на пару секунд, потом на ней показался иней и тут же прибор стал сухим, температура его сравнялась с температурой каюты, где он находился.
  
  Как потом догадался Жебрак, именно это и сыграло главную роль в судьбе Зортидела. Излучение Чаши немного сглаживало эмоции уцелевших членов экипажа. А сейчас они как дурь-воды хлебнули.
  
  - Никакой пощады ему! - резко сказал один из судей, старший абордажной команды. - Прикончить раззяву!
  
  Остальные начали собираться с силами, как вдруг в трансляцию влез бригадир пищевой службы.
  
  - Жрать то нечего, господа свободники! - заявил он. - Склад разворочен. Продукты на корм космосу пошли. Нам до базы ещё неделю топать, а чем кормить пятьдесят рыл? У меня только на пару дней провизии, и то, если сократить порции в три раза. Воды хватит, и то хорошо.
  
  Механики оживились. Ставки на казнь выросли до пяти к одному.
  
  - Зортидел прекрасно откормлен, - сказал ещё один судья. - И очень виновен.
  
  Казнь проходила через пару часов, чтобы не откладывать на потом, когда все ослабнут. Традиции свободников блюлись веками и потому Зортидела было решено повесить. Он даже не сопротивлялся. Один из палачей забрал у него недоеденный рис и сунул в карман - пригодится.
  
  Петля из старинного добротного пластикового волокна уже накинута на шею Зортидела. Палачи прилаживаются в коридоре. На "Четвёртом лишнем" невесомость и повесить преступника как это делается на планете, невозможно. Но процедура отработана многими веками.
  
  Два палача приматывают свои ноги к переборке. Остальные трое крепятся на другой, метрах в пяти от них. Берут в руки верёвку и начинают тянуть. Зортидел начал биться, он вдруг понял, что происходит. Но из сильных рук палачей вырваться не удавалось ещё никому. Проходит минута, другая, Зортидел обмякает, его голова свёрнута набок.
  
  С него снимают петлю, одежду и помощник бригадира пищеблока тащит мёртвое тело на камбуз. Все свободники беглые рабы и привыкли к таким кушаньям. Они и сами бы стали чьим-то обедом, но каждому в своё время повезло.
  
  Чашник только помотал головой, когда всё окончилось. Всё-таки на Земле жить лучше. И сейчас ему надо как-то переправить туда Чашу, и самому убраться из логова бандитов. Каннибализм был главной причиной нелюбви Матвея к долгим космическим путешествиям.
  
  
  Жизнь выпускника - 7
  
  
  
  Спасательная шлюпка была там, где сказал раб Марк. Лежала, закинутая сверху высохшими ветками. Рядом была небольшая яма, где что то тонко позванивало. Курок схватил Матвея за рукав, но очень плавным движением - бляха среагировала разворотом к нему, но раздражения от командира не уловила. И успокоилась.
  
  - Туда нельзя, там комары, - сказал венерский жандарм. - Если спариваются, то могут напасть.
  
  Жебрак подвесил коптер над ямой и глянул вниз, перегнувшись через леер. И правда, там месились несколько сотен огромных жужжащих тварей с красными крылышками. Они то дружно издавали тонкий звон, то замолкали, то шуршали, ползая друг по другу.
  
  - Матка у них нашла еду, решила, что хватит ей и потомству, позвала самцов, - сказал Курок. - Сейчас долго тут будут. Пока мелочь не народится, охраняют, прикрывают собой.
  
  "Механик с танкера, - вспомнил Жебрак. - Неглубоко закопал его Марк".
  
  Он немного напрягся, отдавая приказ бляхе. Та застыла на миг, выскочила из коптера и повисла над ямой. Курок увидал, как словно марево упало сверху на копошащихся тварей. И сразу всё стихло. Бляха вернулась за правое плечо земного начальника. А в яме недвижной кучей лежали дохлые, моментально высушенные комары. Тепловой удар был такой силы, что даже красные крылья стали прозрачными, краска испарилась.
  
  "Хочу такую бляху", - подумал Курок.
  
  Шлюпка оказалась вполне исправной. Матвей включил двигатель, приподнялся над землёй. Полетал, сделал несколько разворотов, опустился вниз.
  
  Курок в это время выбрасывал из ямы кучи дохлых комаров. Наконец он докопался до останков скелета. Его Жебрак велел взять с собой для идентификации. А шлюпку пригнали прямо в космопорт, чтобы ближайший транспорт "Мамтела" забрал своё имущество.
  
  На этом все дела были окончены. Курок ещё свозил земного босса на экскурсию, показал огромные, полускрытые в почве заводы. Венера была столицей металлургии и прочей промышленности Солнечной системы. Космические грузовики отвозили металл и пластик на Луну, где из них делали планетолёты и другие нужные человечеству машины.
  
  Огромные каменные деревья, высотой до километра, густо торчали на плоскогорьях Венеры. Распустив свои корни в почве на тысячи метров, они высасывали оттуда металлы, минералы, углеводороды. Вздохнув и крепко положив на интересы прочих боссов, Курок показал Матвею даже вайграновую рощу. Силовую защиту по периметру самого охраняемого места Венеры преодолеть не удалось. По коптеру даже шарахнули десятком стальных ядер. Жебрак поморщился и махнул рукой подчинённому, дескать, не груби охране.
  
  Он смотрел на невысокие, буквально метров по двести, кривые, растущие куда попало, стволы вайграновых деревьев. Да, отсюда шло топливо почти для всех космолётов Солнечной системы. Если бы рудокопы Марса тоже не добывали этот минерал, надменная Венера давно бы отделилась от всех поселений. Он вспомнил, как примерно двадцать тысяч лет назад высаживался здесь, в диких штормах и ветрах, при огромном давлении атмосферы. Его команда прививала на почву капризной планеты вот эти насосы, модифицированные деревья, настроенные на поиск подземных сокровищ Венеры. Примерно веков пятнадцать сражались тут люди. И победили, хотя и сами в это не верили. Матвей припомнил, что ему тут даже памятник где то поставили. Время было такое, сентиментальное, период социального равенства царил тогда, недолго, лет шестьсот. Потом мир вернулся к привычной форме жизни - с рабами и прочими прелестями.
  
  Уже прощаясь, в космопорту, Курок скромно попросил дать ему разрешение на получение жандармской бляхи.
  
  - Так они же запрещены здесь! - удивился Матвей.
  
  - Для авторитета жандармерии надо, - пояснил венерский коллега.
  
  Жебрак дал добро и счастливый Курок, уже посчитавший себя самым важным человеком Венеры, на радостях рассказал Матвею много из того, что припасал для других своих хозяев. Босс похлопал его по плечу и, недолго думая, повысил Курка в чине. Они расстались оба в прекрасном настроении.
  
  
  
  
  
  
  Сбой маршрутной сетки полётов произошёл по вине неисправного перехватчика-буксира. У него разладилось управление и мало того, что он сам то рыскал, то вертелся вокруг оси; его захваты усилили режим удержания на максимальное и два баржи с металлами, которые он тащил, оказались разрублены пополам. Тысячи многотонных болванок разлетелись рядом с Венерой.
  
  Танкер, на котором возвращался домой Жебрак, срочно менял курс, спасаясь от железных, медных и золотых кусков, просыпавшихся с перекушенных барж. Диспетчер приказывал всем уйти как можно дальше от Венеры, метеоритные пушки на космокораблях не спасали, болванок было больше, чем камней в поясе Сатурна. Они уже снесли двигатель с продуктового танкера "Мамтела": экипаж перешёл в спасательные шлюпки, и те спрятались за корпусом своего потерявшего ход планетолёта. Ещё четыре космокорабля, оказавшиеся поблизости, спешно уходили подальше в космос. В их командных рубках на экранах управления всё мерцало. Тысячи огромных кусков металла забили всю видимость.
  
  В драйсере Матвей прочёл сообщение механиков танкера, по его просьбе осмотревших найденную спасательную шлюпку. Всё исправно. Даже в космосе может летать, небольшие поломки уже устранены. Капитан танкера велел оприходовать шлюпку, и её снарядили всем необходимым. Всё было хорошо, и вдруг эта авария с буксиром. Матвей только-только разложил факты по странным делам. Конечно, больше всего его интересовали загадочные смерти на Венере, а также их связь с галстучными заколками, сотни которых хранились у него в поместье.
  
  "Ладно, отложу на потом, сейчас другое", - подумал он. А показания марсанок оказались весьма любопытными. Оказывается, за ними стояли наниматели, от них этим сектантским группировкам шли деньги, снаряжение и оружие.
  
  Когда Матвей зашёл к марсанке, та лениво выдирала печень убитого раба, неудачливого любителя клубнички.
  
  - Привет! - сказал Жебрак и остановился подальше, там, где цепь не дала бы марсанке до него прыгнуть. Бляха над плечом поднялась повыше, выбирая оптимальный угол атаки; почуяла опасность.
  
  - А, это ты, - просипела узница любви и откусила печени, поморщилась и сплюнула. - Невкусные они тут все какие то.
  
  - Так человечину жрут, вот и сами протухают, - пояснил Матвей. - Давай поговорим.
  
  - Как ты нас в поезде выяснил? - спросила марсанка. - Ведь мы хоть порезали пару сотен мужиков, ни про одного сообщений не было в жандармерию. Ты не знал про нас.
  
  - Давно живу просто, много знаю, - Матвей покосился на свою бляху и спросил: - Знаешь, что это такое?
  
  Марсанка кивнула. Оттащила от своей кровати покойника, вытерла лицо подушкой и улеглась.
  
  - Убьёшь меня, если не скажу? - поинтересовалась она.
  
  Бляха, повинуясь мысленному приказу Жебрака, на пару секунд окутала комнату непроницаемым невидимым и бесшумным покровом силового поля. В это же время Матвей кивнул марсанке левым мизинцем.
  
  Та медленно приподнялась и глубоко вздохнув, начал рассказывать о странных людях, которым понадобились городские бандиты. Марсанка не отрываясь, смотрела на Жебрака, она видела в нём поклонника старого бога её планеты. Значит, не всё проиграно, значит, вернутся времена Амаранта и ликующие рудокопы вновь станут властелинами Марса. Надо немного подождать, может, триста, а может пятьсот лет. Свобода близко, если адепты Амаранта проникли в жандармерию.
  
  - Почему они странные? - спросил Матвей.
  
  - От них тонкие лучики отлетают, - сказала марсанка. - Такого у людей нет, у нас тоже нет. У нас только тело зеленью светится, а тут лучики. Их никто не видит, даже они сами, и не знают про них. А мы знаем. А иногда эти люди встречаются друг с другом, лучики у них скрещиваются и как радуга полыхают. И снова никто не видит. Здесь, на Венере я видела одного такого, в космопорту, когда прилетели.
  
  - А подруга твоя тоже может увидеть эти лучики? - Жебрак помотал головой, расслабляя мышцы шеи.
  
  - Да, она лучше меня видит.
  
  - Где вы с ними встречались?
  
  - Они к нам приходили, в горы Атласа, - сказала марсанка и вдруг попросила: - Благослови меня!
  
  Жебрак шагнул к ней - причём бляха была спокойна - и двумя пальцами провёл по лицу.
  
  - Амарант вовеки, - пробормотала бывшая налётчица и легла, закрыв глаза.
  
  Общаясь с её подругой, Матвей показал на драйсере тех, с кем встречался последнее время. Та, немного растерявшись от того, что встретила адепта старинного марсанского бога, от радости чуть не устроила истерику. Успокоившись, она просмотрела записи и заявила, что те самые непонятные лучики сияют над рабогоном Борбаном, коллегой Смородой и даже над австралийским жандармом. На Демута внимания не обратила, а Жы-ганУ просила передать наилучшие пожелания.
  
  И вот сейчас бы сидеть и спокойно размышлять до самой Луны, так авария космическая. Погибнуть Матвей не боялся, всё равно бессмертный, но чтобы вернуться на прежний уровень, уйдёт лет тридцать-сорок, а за это время многое изменится.
  
  Танкер затрясло, видимо, без должного разогрева главного двигателя резко набирал скорость. Через драйсер Матвей подключился к видеосистемам корабля и на миг замер от удивления. К танкеру мчался небольшой десантный космолёт, Матвей узнал его, пришлось повоевать на таком когда то.
  
  - "Свободники! На абордаж берут!", - Жебрак бросился к спасательным шлюпкам, благо, ключ от той, что он нашёл, до сих пор лежал в кармане.
  
  Десантный отряд готовился к абордажу. Четыре захвата-присоски уже активировались, скоро они как пиявки вопьются в стальную шкуру танкера, где везут шестьдесят тонн вайграна. "Мамтел" хотела схитрить и послала драгоценный груз без охраны, надеясь не привлечь внимания к нему. Но верный человек на Венере, мечтающий стать свободником, пока его не отправили в обеденный котёл, сообщил о вайгране вольным людям.
  
  Матвея едва не сбили с ног бегущие по коридорам члены танкерной команды. Сопротивляться абордажникам глупо, лучше побыстрее улететь отсюда на спасательных шлюпках. Матвей покосился на бляху, так и висевшую над правым плечом. Одного-двух десантников она кончит, но против глозеров ей не выжить, да и ему тоже. Те идут за вайграном, экипаж им ни к чему. Когда то Матвей сам таскался со свободниками, знает, что к чему. Танкер вскроют, грузовые контейнеры на свой скоростной транспортник перекинут, и свалят. Пока сюда служба безопасности Венеры доберётся или его одинокий коллега Курок, всё уже будет кончено. Ловко абордажники придумали с неисправным буксиром. Подняли суматоху и подкрались к самому важному кораблю. Кто то умный у них завёлся, глядишь, и опять кланы свободников вместе соберёт, да и ударит по Седне, Плутону, Титану, орбитальным городам Сатурна и Юпитера.
  
  Матвей бежал в сторону мастерских танкера, там, где в цеху стояла найденная им спасательная шлюпка. Фиттеры поработали хорошо с ней, наладили, вовремя успели.
  
  Где то совсем неподалёку раздался надсадный вой и визг, это лазерными резаками вскрывали танкер. Шкура у него надёжная, только старый добрый лазер и возьмёт. Энергии, правда, такие резаки жрут немеряно, да подзаправятся бандиты тут. И вайгран им в поддержку. Вот скоты какие, не могли на другой космокорабль напасть, именно с Матвеем выбрали.
  
  Ключ сработал, Жебрак ввалился в свою спасательную шлюпку, быстро дал команду на активацию. Сзади сопение, слышны толкотня и мягкие удары. Обернулся. В шлюпку ввалились четверо с экипажа танкера. Глаза дикие. Но увидели бляху над плечом, примолкли. А та уже звенит чуть слышно, готова к истреблению смелых идиотов.
  
  Некогда с ними разбираться.
  
  - Сели быстро! - крикнул им Матвей.
  
  Шлюпка загерметизирована, старт. Шлюз на аварийном режиме, стенка танкера просто выпала в космос. Матвей на максимуме пошёл в сторону, подальше от Венеры, там может болтаться перехватчик от налётчиков, в космос.
  
  Мелькнул вскрытый корпус танкера, контейнеры с вайграном, уже грузят их отчаянные ребятки. Неплохой куш сорвал какой-то лихой клан свободников. Значит, впереди новые кровавые набеги. И работа есть для гвардейцев Понтификата, да и парни Демута поразвлекаются на охоте за свободниками. Весёлые времена скоро настанут.
  
  Скорость всё выше, Матвей почти наощупь влез в противоперегрузочный костюм, секунда, другая, дышать стало легче, спокойней. Бляха вдруг загудела.
  
  Матвей обернулся.
  
  Четвёрка тоже залазила в противоперегрузку, вот бляха и среагировала.
  
  - Эй, барыги! - Матвей быстро оглядел незваных попутчиков: - Знаете, что это такое висит?
  
  Попутчики глянули на бляху и забурчали вразнобой, что не в первый раз видят, знают, обещают не шалить. Один отвёл глаза в сторону, типа, заинтересовался чем-то. Да это знакомая рожа! Быстро прогнал в памяти. Точно, товарищ из Наркоклана, промышлял канфаром. Брал его когда-то давно Матвей, потом его вроде изолировали, или сослали на подводные рудники. На свободе уже. Выкупили, скорее всего, ну дело-то житейское.
  
  - Будете дёргаться, высушу в гербарий, - сказал Матвей. Попутчики замолчали.
  
  До танкера уже тысячи полторы километров. Свободники всё ещё грузят, видать, много вайграна досталось. Уходить не хотят, хотя защитные крейсера явно уже на подходе.
  
  - Хапнули наше добро, - прохрипел один, смотревший в дубль-экран. - Придётся снова по Земле побегать, новый экипаж не скоро наберут.
  
  Он с трудом запустил руку за отворот противоперегрузки, пошарил там и вытащил оранжевый листик - канфар. Нюхнул, и начал жевать. Вскоре глаза у него закрылись и он задремал.
  
  Оставшаяся троица переглянулась, соседство с жандармом им явно не нравилось. Матвей вдруг почуял, что они все имеют отношение к наркотикам, а именно, к канфару.
  
  - Ну что, парни, совсем плохо без отравы? - спросил он добродушно, настроив шлюпку на курс подальше и повернувшись к попутчикам. Те молчали.
  
  - Мне вопрос повторить или вас по одному сжигать?! - рявкнул Матвей. Бляха дёрнулась, выбирая оптимальный сектор атаки.
  
  - Мы не наркоманы, - быстро заговорил тот, которого когда-то ловил Жебрак. Его звали, звали, точно - ДваФуфла кличка.
  
  - Канфар облегчает полёты в космосе, тело не расползается после невесомости, - продолжал ДваФуфла. - Мы годами тут болтаемся, если бы не канфар, давно бы киселём стали.
  
  Остальные закивали.
  
  - Может, и так, - надменно и медленно сказал Матвей, показывая, что слова от ДваФуфла дешёвка, как и положено жандарму. На самом деле о таком свойстве канфара он никогда не слыхал. "Это потому, что ты космос не любишь, - подумал Матвей. - А надо бы снова сюда вернуться. Что-то в последние дни столько открытий. Явно судьба тащит к чему-то".
  
  - Монастырь в Атласских горах вы сожгли? - спросил он, глядя немигающим взглядом в переносицу ДваФуфла. Тот заёрзал, но глаза не отводил, помнил с допросов, что за это можно и рёбра сломанные получить.
  
  - Я слыхал про это, - он откашлялся. - У нас свои дела, у монахов свои. Никак мы с ними не мешали друг другу.
  
  Матвей вдруг догадался, что монахи парили канфар для гвардейцев Понтификата. Те же постоянно в космосе шарятся. И как он раньше об этом не понял. Тут же вспомнил, как тысячи полторы или две лет назад, когда сам был в гвардии, им в полётах давали порошок. Его запивали водой и мышцы не дрябли в дальних перелётах. У него даже запас порошка остался с тех пор. Надо будет сравнить его состав с канфаром.
  
  - Ладно, отдыхайте, - Матвей начал гасить скорость шлюпки. Скоро свободники уберутся, надо возвращаться на танкер. На шлюпке долго пилить домой.
  
  Метки крейсеров засияли на экране, один, второй, ещё четыре. "Мамтел" серьёзно настроен, хочет вернуть свой вайгран. Вспыхнул экран красным, помигал - командующий защитой приказывает всем кораблям остановить двигатели под угрозой полного уничтожения.
  
  Дав увеличение оптики по максимуму, Жебрак посмотрел на выпотрошенный танкер. Рядом с тем вспыхнул сиреневый факел - ай да свободники! Стартуют на форсаже в зоне гравитационной аномалии Венеры. Их или бросит на планету, или они через пару минут отскочат тысяч на сто километров. Кто противоперегрузку не успеет нацепить, станет размазнёй с порванными кишками и треснувшими костями.
  
  С крейсеров полетели энергосети, но расправиться и встать на боевой порядок они не успели. Скоростной транспортник свободников мигнул сиреневым пламенем раз, другой и пропал. Только засияла в темноте космоса тонкая жёлтенькая дуга, отталкивающаяся от опустошённого танкера "Мамтела". На другом её конце, где то в направлении Сатурна сейчас, за сто с лишним тысяч километров, лихие бандиты понижали скорость своего корабля. Форсаж на чистом вайгране опасен.
  
  Шлюпка Матвея по инерции летела прочь от Венеры с выключенным двигателем. Жебрак увидел, как воссияв светлым фиолетом, сгорали энергосети крейсеров по команде с крейсеров. Ловить им было уже некого.
  
  Разбежавшиеся спасательные шлюпки и транспорты по приказу защиты начали потихоньку возвращаться к Венере. Сейчас всех проверят, кого-нибудь обязательно в кандалы сунут. Обычное дело после набега. Приближался крейсер и уже навёл на шлюпку тяговый луч.
  
  Бляха даже не пискнула и не шелохнулась, но Матвей вдруг ощутил непонятную тяжесть, будто ему на загривок легла огромная кошка, мягко и бережно. И тут же где-то в кармане куртки что-то дёрнулось и слегка укололо холодом, но тут же сменилось на быстро ударившую волну жара.
  
  "Там сломанная заколка с убийства в космопорту Венеры", - вспомнил Матвей и резко обернулся. Сзади приподнимался ДваФуфла, пристально глядя на жандарма. Его дружки ухмылялись.
  
  Бляха как будто выскочила из анабиоза, дёрнулась и коротко прозвенела. ДваФуфла вздрогнул и всё ещё тараща глаза, брякнулся на своё место, закрыл глаза и расслабился..
  
  - Уймись, падаль, - сказал ему Матвей. - Ещё раз дёрнешься, сожгу вас всех тут, тварей!
  
  Попутчики притихли. Жебрак повернулся к экрану и вдруг зрение у него будто раздвоилось. Он видел экраны шлюпки, космос в них, отметки кораблей, слышал даже громкое сопящее дыхание уснувшего наркомана; и чёрный, весь заставленный словно ящиками огромный коридор, от которого на каждом шагу отходили ходы. Изредка мелькали разноцветные хвостатые шары. Один пролетел совсем рядом, и Жебрак захотел рассмотреть его получше. И вдруг шар словно окутал Матвея. Жебрак услышал чей-то разговор.
  
  - Я такого не видал здесь ещё, - говорил кто-то. - Молнии бьют из пустого места, но только когда спутник выходит на отметку четыреста тридцать два километра.
  
  - По спутнику колотят? - спросил его собеседник. Матвей моргнул. Это был голос Демута.
  
  Непроизвольно приподнял руку, чтоб смахнуть этот шар, а он уже сам пропал. Ещё один такой же хвостовик вынырнул откуда-то сзади сверху, Матвей глянул на него и вновь услышал чужой разговор.
  
  - Жандарм этот интересовался монастырём, что сожгли бандиты с гор, - и снова знакомый голос! Что такое?!
  
  - Он про канфар спрашивал, у монахов кто чего там делал, - продолжил голос. - Я хотел его прикончить, да он почуял, матёрый пёс, сторожевой. Бляхой своей напугать хотел. Не знает, жандарм тупой, что я её придумал.
  
  Послышался чей-то смешок.
  
  - Сработала бляха на угрозы? - спросил кто-то и засмеялся.
  
  - Я её уже почти усыпил, но тут крейсер свой луч включил, видать, помешал, - ответили ему.
  
  Матвей хотел обернуться, глянуть на ДваФуфла, потому что это же он! Но побоялся, что шар исчезнет и разговора не услышит.
  
  - Ты его не трогай, - ответил кто-то. - Этот жандарм битый и кручёный, он по заданию Демута работает. Если прижмёт, то сознайся, что канфаром торговал на Венере. Эта территория Союзу Земли не подчиняется, так что жандармам тебя не ухватить. Вообще, пусть он возвращается, а ты внимания не обращай.
  
  Тут Матвей не выдержал, обернулся. ДваФуфла откинулся на спинку кресла и лежал с закрытыми глазами.
  
  "Что это такое было?" - поразился Жебрак. К шлюпке уже подходил вагенхальт с досмотровой командой, надо было открыть им шлюз. Матвей решил подумать о новой загадке, когда окончится возня из-за ограбления танкера. Очень любопытно. Что всё-таки происходит? Жандармские бляхи в ходу тысяч пять лет уже. Как наркобарыга мог её придумать?
  
  Жизнь выпускника - 8
  
  
  Транспортник вёз к Земле сто тысяч тонн слитков кислого золота, так назывался его сплав с железом. Узнав о грузе, Матвей отметил для себя, что, очевидно, начинается новая волна строительства на Титане. Кислое золото бесполезно на Земле и вообще там, где есть кислород, но в азотно-метановой атмосфере спутника Сатурна оно незаменимо.
  
  Сразу после прибытия на борт Матвей заявил капитану грузовика, что он выполняет секретную миссию и потребовал выделить ему отдельную каюту, а также полностью продиагностировать его шлюпку и обеспечить всем необходимым. Наркодилеров вместе с ДваФуфла Жебрак велел посадить в корабельный карцер - не кормить, давать только воду.
  
  - За четыре дня полёта они не сдохнут, а ума прибавится, - пояснил Матвей капитану. Тот только кивал, поглядывая на жужжащую над плечом жандарма страшную бляху.
  
  Закрывшись в каюте, Матвей разделся и вместо душа, которого на транспортниках не бывает, обтёрся санитарным полотенцем - хоть какое-то облегчение коже. Затем он проверил, надёжно ли заперта дверь, и упал на кровать. Тяга была, хоть и небольшая, и потому невесомость не досаждала. Матвей прикрыл глаза и попытался сосредоточиться на том самом странном коридоре. Удалось. Снова хвостатые шары всех цветов. Обрывки непонятных разговоров. Пока по голосу Матвей опознал только Демута и ДваФуфла.
  
  Поразмыслив, Матвей решил пока не вести ни с кем тут беседы, пока не выяснит, что это за канал. И так странность уже одна есть - ДваФуфла сказал, что бляху жандармскую придумал. Здесь большие последствия тянутся, так что надо побольше сведений набрать. Может, что и полезное услышится.
  
  Интересно, его присутствие ощущается этими товарищами из тайного коридора? Если нет, то хорошо, если да, то не очень. Ладно, дальше видно будет.
  
  - На Луне срочно зал ожидания начали ремонтировать, - услышал Матвей, сунувшись в один из шаров. - На грузовом терминале. Видать, деньги устали воровать, так решили хорошее дело сделать. Хоть вонять там перестанет.
  
  - Да стенки обдерут, и бросят, - засмеялся кто-то. - Первый раз что ли? Этот зал двенадцать тысяч лет назад сделали. Я тогда имя своё в углу на железной балке выжег. Так до сих пор оно там.
  
  - Не, сейчас качественно делают, - сказал первый собеседник. - Я видал, полосы ведут из глушёного натрия с добавкой вайграна. Дорого, но стоит того.
  
  Матвея будто оглушило. Он вышел из загадочного коридора, открыв глаза, выдохнул. Известие о том, что кто-то оставил надпись двенадцать тысяч лет назад, говорило, что Жебрак не единственный долгожитель на Земле, да и в Солнечной системе.
  
  - Однако, - он, ещё лежа, ударил ладонями по кровати и тут же взлетел, чуть ли не к потолку. Слабовата тяга, отметил Матвей. Ну как же так? И снова появилась надежда, может, это друзья его, пропавшие почти сорок тысяч лет назад? Торопиться не будем, а тщательно всё обдумать надо. Матвей шёл к этой встрече десятки веков, а сейчас вдруг затормозил. Надо проверить всё. И самое главное - узнать, почему он вдруг подключился к этому коммуникационному каналу неизвестных доселе ему долгожителей.
  
  Что-то мутное, с оттенком опасности бродило по краю мыслей. Почуяв это, Матвей попытался собраться, но угроза, смутная и неясная, не проявлялась. Зная, что такие моменты отпускать нельзя, Жебрак прогнал в мозгах ещё раз услышанный разговор и вдруг напрягся. Ремонт на Луне, вайгран с глушёным натрием. Так, так, ага, эта смесь может сигналы его бляхи дезориентировать. И точно, дорого это и опасно. Стоп! Запрещено же в общественных местах на территориях Совета Земли эту смесь использовать. Именно потому, что бляхи у жандармов начинают барахлить. Что-то здесь не так.
  
  
  Пан Сморода сидел в кабинете командира грузового порта на Луне и глядел на свою охранную бляху. Та, исполняя ментальную задачу, летала вокруг жандарма спокойными плавными кругами. Вот, почуяв лёгкое напряжение владельца, бляха зависла и быстро метнувшись, заняла привычное место - над плечом Смороды.
  
  - Запускай! - крикнул тот в приоткрытую дверь.
  
  Послышались шаги, дверь распахнулась и в кабинет ворвался полуголый мужик с рабским ошейником. Он держал в руке железную палку. Увидев Смороду, раб напряг ноги для броска и чуть дёрнул рукой с оружием. Больше ничего сделать он не успел. Бляха ударила первой и верхняя часть тела нападавшего осыпалась пеплом.
  
  В кабинет сунулась голова.
  
  - Ну чего? - спросила она. Тут останки раба упали, а бляха чуть слышно загудела.
  
  - Добавь вайграна, - сказал голове Сморода. - Не жалей. Чтоб наверняка его прихлопнуть!
  
  Голова кивнула и пропала. Пока бляху нейтрализовать не удавалось. Сожгли уже с десяток рабов. Но их взяли с собой с запасом, порядка сорока штук. В ожидании своей участи они сидели и лежали на полу прикрытого пока грузового терминала. Ели, нюхали что-то отвратительное, чесались, кто-то спал, испуская звуки и запахи. Впрочем, воняло от них всех - рабы есть рабы, скот, только внешне похож на людей.
  
  Дзинькнул коммуникатор, Сморода, не глядя, вытащил его из кармана и лениво сказал: "Слушаю".
  
  - Ты где сейчас? - услышал он голос своего начальника Кикахи.
  
  - На Луне, - от неожиданности сказал правду Сморода.
  
  - Давно ты там? - уточнил Кикаха.
  
  - Пятый день, - сказал помощник и откашлялся.
  
  В дверь снова просунулась голова, но Сморода швырнул в неё каким-то полированным булыжником, лежавшим на столе, и голова пропала.
  
  - Этот где, который с Австралии? - спросил Кикаха. - Ты мне отправь его связь, поговорить надо. Что там с нападением на меня? Разобрался он?
  
  - Сейчас отправлю, - засуетился Сморода. - А вы когда собираетесь вернуться?
  
  - Часов через сто примерно, - ответил Кикаха. - Ладно, работай.
  
  И отключился.
  
  - Где вы там!? - заорал Сморода.
  
  - Добавили вайграна, ждите раба! - крикнули в дверь.
  
  На этот раз бляха, почуяв опасность, вместо удара, закружилась волчком, потом легла на стол и тонко завибрировала. Раб успел допрыгнуть до стола - а тому, кто убьёт человека в этом кабинете, обещали свободу и деньги - но Сморода завалил его пуском трёх лезвий из ручного резака.
  
  - Отлично, - сказал помощник Кикахи и встал. Он огляделся, постучал пальцем по бляхе.
  
  - Вот, всё и готово к встрече шефа, - Сморода плюнул на пол и вышел из кабинета.
  
  
  Очень много событий свалилось за последнее время на Матвея, потому он был напряжён и любой факт прокручивал, изучал с разных сторон. Верить никому нельзя, это первое правило разумного человека. Значит, так. Эти, которые в шарах общаются, долгожители. Они ему не опасны, пока на Демута работает. А вот пан Сморода как-то на Луне оказался, когда там ставят глушилку для бляхи-охранника. С ними мало кто ходит. А Жебрак на Луну летит, причём, об этом помощник его знал прекрасно. Можно допустить, что на своего шефа западню ставит? Конечно. И тогда планы ему попутаем. А ДваФуфла пусть в карцере посидит, по крайней мере, не сообщит никому, что жандарм Кикаха собрался в путь.
  
  "Обойдёмся без посадки на Луне", - решил Матвей. - "ДваФуфла хотел меня кончить, может, он и с паном Смородой заодно. А может, и нет, но рисковать не стоит. Уйду в поместье своё, там в безопасности пару дней посижу, обдумаю ситуацию. Как же всё сплелось в этот раз. Долгожители, марсанки, свободники, и покушения на меня без конца. Ладно, не впервой".
  
  Он решил поспать, а потом, на своей шлюпке, уйти с транспортника. Как раз фиттеры закончат осмотр, заправку и снарядят её по норме. Без захода на Луну, пропуск навигационный у него есть, так что прямиком на Алтай, к тиграм, львам и бизонам. К семье в Тулон пока не стоит наведываться, опасность на плечах повисла, не нужно тащить её к детям и жене.
  
  
  К Земле Жебрак подошёл с Южного полушария. Немного поразмыслил, и приземлился возле жандармерии. Оставил здесь шлюпку, сдал бляху (она легко пеленговалась от Меркурия до Марса), и на подземном поезде рванул на север. В Бюро взял коптер и никем не замеченный по дороге, отправился в своё имение на Алтае, прихватив с собой дожидавшиеся его деньги.
  
  
  Из приключений гвардейца Понтификата
  
  
  От скуки Хейден не страдал. Людей с его корабля постоянно брали в рейды и засады. В клане Длинного Угара, куда он попал после удачного бегства, нравы были простые и правила тоже. Все слушаются командира, а кто не слушается, отправляется в утилизатор или парники для дрожжей на удобрения.
  
  Сам Хейден в набеги не ходил, к нему присматривались. Очень уж странным он показался свободникам. Угрюмый боец, ничуть не похожий на раба. Вождь клана - Длинный Угар, был хитрый и подлый, а иначе в космосе, да ещё на окраине Солнечной системы, не проживёшь. Он потихоньку растаскивал людей Хейдена, оставляя их после рейдов в подчинении других своих командиров. Что-то подсказывало Длинному Угару, что новичок может командовать не хуже него самого и потому надо бы от него избавиться. Но безсудные расправы даже в Свободных кланах не приветствуются. И потому Хейден получил задание захватить груз вайграна с Венеры. Дело проигрышное, заведомо проигрышное.
  
  Однако Хейден справился и вместо гибели со всем экипажем скоростного транспортника, куда Угар определил кого не жалко, вернулся героем. Клан сразу же стал самым богатым, что опять принесло Длинному Угару проблемы. Его захотели ограбить все соседи.
  
  - Эй, пошли поговорим, - к Хейдену в капитанскую каюту, где он так и обосновался, заглянул Шутик, правая рука Угара. - Сам ждёт.
  
  - Чего ему надо? - Хейден спрыгнул с турника, он каждый день поддерживал форму суровыми упражнениями, в невесомости иначе нельзя.
  
  - Да как вайгран сохранить, - Шутик скорчил озабоченную рожу. - Соседи зашевелились, долю требуют.
  
  Длинный Угар только начал хрипеть, угрожающе поглядывая на собравшихся, как к нему склонился Шутик и показал часы. Вождь хлопнул себя по лбу.
  
  - Закрутился, - хмыкнул он. - Минута счастья скоро будет. Не расходимся, полежим на полу тут, нельзя удовольствие пропускать.
  
  Не показывая любопытства, Хейден, как и все, улёгся на пол у стены. Свободники вытащили коммуникаторы, положили рядом и закрыли глаза. Почти все кинули в рот по кусочку канфара, только Шутик прижал обломок листика наркоты к носу.
  
  На "минуту счастья" Хейден попадал уже пару раз. Обычно о её наступлении предупреждали заранее, но сейчас, видимо, подзабыли. Всем предписывалось улечься в свои койки, включить коммуникаторы, вкусить канфара и закрыть глаза. Хейден просто уходил к себе в каюту переждать и видал, что это за действо. Очевидно, это был сеанс какого-то массового внушения.
  
  - Все кланы Свободы счастливы! - заорал Угар и почти сразу послышалось лёгкое гудение. Свободники задышали чаще, открыли рты и Хейден почувствовал запах канфара. Он к нему был равнодушен. Ещё во время космических рейдов в Гвардии Понтификата им давали снадобья для сохранения силы мышц и нервов в невесомости. Привыкания они не вызывали. А потом, проведя много лет в монастыре святого Торреса, Хейден почти каждый день поневоле нюхал запах наркотика - его парили монахи в огромных количествах. Как ему тогда показалось, канфар в какой-мере подавлял волю. Но ежедневные занятия, работа с воспитанником, размышления о будущем, как уйти от Мельха и Демута, помогли Хейдену удерживать свой ментальный тонус в бодрости и независимости.
  
  А лежавшие рядом свободники уже начали улыбаться. Запах канфара стал всё отчётливее, в зале поплыл сладковатый молочный аромат. Он что-то смутно напомнил Хейдену, что-то давно забытое, с времён начала своей жизни. И тут он ощутил этот молочный вкус на губах и сразу вспомнил - это же материнское молоко! Хейден непроизольно вытер губы, между тем свободники расплылись в улыбках и расслабились так, что рты раскрылись, почти у всех потекли слюни.
  
  И тут раздался знакомый голос. Причём очень опасного знакомца. Чуть прищурив глаза, Хейден осмотрелся и замер. В зале появилось изображение Мельха.
  
  Экзарх, много лет разыскивающий Хейдена, сейчас улыбался и что-то говорил. На беглого гвардейца внимания он не обращал. Вслушавшись, Хейден понял, что Мельх вещает о любви к своим вождям, об их почитании.
  
  - А когда придёт время вождю покинуть мир, будьте добры к ним, вкусите тела и крови его, - ласково проповедовал экзарх, точнее, его изображение. - Новый вождь сам придёт к вам, и сделает вас свободными и счастливыми! Будьте счастливы с ним и со мной, вашим другом и вечным покровителем, святым Дерриком!
  
  Экзарх исчез. Гудение и вибрация коммуникаторов прекратились, свободники, всё ещё улыбаясь, начали открывать глаза и ворочаться, поднимаясь.
  
  Хейден подумал, что "минута счастья" это всё-таки внушение, только почему Мельх прикинулся каким-то Дерриком. Игрища ведёт свои экзарх, а в гвардии про это и не знают. И ведь успешно, судя по тому, что все свободники радостно расслабляются, внимая болтовне Мельха. Впрочем, все они бывшие рабы, а подчинение у них вбито, в крови оно. И подались в кланы только те, у кого сильный инстинкт самосохранения. А так, привычка к подчинению, к вождям и лживым пророкам, обещающим счастье потом, осталась навсегда.
  
  Длинный Угар потянулся и велел всем садиться за стол. Но к нему опять склонился Шутик и принялся возбуждённо нашёптывать на ухо. Угар вытаращил глаза и непонимающе уставился на Хейдена.
  
  - Шутик успел записать минуту счастья, - он, всё ещё недоумевая, наклонил голову к бывшему гвардейцу. - Ты не улыбался, ты не принял канфар. Ты чужой!
  
  И почти сразу, не дожидаясь, пока Длинный Угар прикажет его прикончить, Хейден укоротил его, снеся хитрую башку лунным стилетом. Не давая опомниться свободникам, а здесь собрались клановые вожди второго уровня, он встал, сбросил тело Угара на пол и поставил на него ногу. Кровь из обрубленной шеи мёртвого вождя почти не текла, стилет прижёг рану.
  
  - Как сказал Деррик, примите нового вождя! - закричал Хейден. Он вдруг вспомнил, как меняли бога Марса и вскинул руки вверх: - Любите меня и любовь моя даст вам счастье!
  
  В глубине души Хейден в этот миг понадеялся, что любовь будет чисто платонической. Хотя ничего такого он здесь не встречал, но всё-таки.
  
  Мгновенно сориентировавшись, первым заорал Шутик, славя нового вождя. Прогоняя оторопь и уже радуясь, что сложная ситуация разрешена, завопили и другие.
  
  Через минуту Хейден велел прекратить шум, уселся на место Длинного Угара и начал совещаться, как их клану сберечь добытый у Венеры драгоценный вайгран.
  
  
  
  Жизнь выпускника - 9
  
  
  Едва коптер приземлился в алтайском поместье Жебрака, как к нему прибежал гепард Горацио. Ему одному из всего зверья, что обитало тут, разрешалось проходить сквозь защиту у дома - помогал вшитый под шкуру управляющий чип.
  
  - Здравствуй, мой хороший! - Матвей присел возле коптера и потрепал Горацио за шею. - Рассказывай, что тут было, что вы тут делали, какие новости?
  
  Гепард лизнул Матвея в ухо и оскалился, как бы говоря, что всё нормально. Ещё подлетая к своему многотысячелетнему дому, Жебрак отметил, что стада бизонов и оленей бродят по лугам, львиные прайды валяются в тени кустов и сосен, также он увидел, как тучами поднимаются птицы, встревоженные низким пролётом коптера над лесами. В угодья Матвея не было доступа людям уже больше двадцати тысяч лет. Только во время нашествия ледника он разместил у себя несколько сотен беженцев с севера. Потом переправил южнее, в степи, которые сейчас были не такие жаркие, как когда-то, но весьма плодородные.
  
  Таких закрытых к посещению чужаками имений на Земле было около сотни, ими, как правило, никто не интересовался. Причина была простой, они могли быть заряжены атомным оружием. А после ограниченной ядерной войны, ставшей причиной нежданного и принесшего много бед ледникового нашествия, желания повторить катастрофу не стало. Да и любопытных не было. Порой шатуны, кочующее племя натыкалось на невидимую стену. Им сразу сторожевой искин выдавал продукты и карту, понятную даже умственно отсталым. Перекусив и попробовав пройти сквозь преграду, шатуны обычно уходили. Карта выводила их в места, богатые дичью и плодами.
  
  Матвей вытащил из хранилища кусок мяса, бросил его гепарду. Тот, придерживая его лапой, оторвал и проглотил кусок, остаток ухватил клыками и размашистым бегом умчался куда-то в заросли смородины и черёмухи, примерно в километре от дома Матвея, как раз за домашним периметром.
  
  - Опять гепардят наделал, папаша, - Жебрак потянулся и помотал головой. Как хорошо быть снова дома. Сейчас баньку протопить, да и посидеть потом у костра до самой полуночи, рядом с бормочущим тихие переливчатые песенки ручейком.
  
  Шеф жандармов Лабаддо вызвал Матвея, когда тот только разжёг огонь и плеснул в старомодный стеклянный стакан немного бурбона.
  
  - Отдыхаешь? - спросил шеф, оставаясь невидимым. - Слышал, ты на Венере побывал, молодец, хвалю. Укрепляй наше присутствие. Кстати, этот австралиец, что взяли к себе, полный болван. Такой и нужен нам в жандармерии. Ты умный, я гениальный, а работать кто будет?
  
  Лабаддо захохотал.
  
  - Кикаха, просьба к тебе, - шеф продолжил. - Сгоняй на три-четыре дня в Байрес. Там недавно бунт был, надо от нас человека в трибунал. Понтификат с горной компанией не могут решить, что с мятежниками делать. Уверенный человек им нужен. Советую повесить бунтовщиков, кстати. А потом опять отдыхай. Пусть парень с Большой Войны отдувается.
  
  И сразу Лабаддо отключился. Как всегда, только захочешь расслабиться, начальство даёт вводную. Ладно, смотаюсь в Байрес, решил Матвей, а что там за бунт был? Он вытащил из коптера драйсер, подключился к данным бюро, а там ему уже сбросили все материалы. Завтра погляжу, решил Матвей и слегка покрутив стакан, залпом выпил бурбон. Посидел пару секунд, и ещё налил и выпил. Потом закурил приготовленную трубку и развалился в кресле. Появился Горацио, заурчал и подлез под руку. Матвей погладил его и запрокинул лицо к звёздному небу. Где то там, далеко, вертелись и крутились большие дела, тысячи космолётов мчались по своим делам, кто-то стрелял, кто-то убегал, а тут, у говорливого ручейка с небольшим костром было уютно и спокойно.
  
  - Повесить, так повесить, - пробормотал Матвей и плеснул себе ещё бурбона, ночного напитка одиноких мужчин.
  
  
  По дороге в Байрес Жебрак заскочил к своим. Дети росли прямо на глазах. Жена, невысокая полненькая Алеся попеняла мужу, что вместо отпуска носится где-то в космосе. Матвею стало так уютно и хорошо, что он чуть было не махнул рукой на задание шефа. Но вспомнив о происках пана Смороды, истинных или мнимых, об уголовниках, с которыми летел с Венеры, Матвей решился.
  
  - Я вышел на след очень опасной банды, - сказал он Алесе. - Боюсь за вас. Надо временно укрыться.
  
  Жена всё время, узнав, что Матвей-Кикаха жандарм, опасалась подобных неприятностей. И сейчас даже тяжко выдохнула, что наконец-то, эта неприятность произошла. Детям стало весело и радостно от того, что они поедут в путешествие. Вскрыв тайник, о котором не знала Алеся, Матвей достал идентификационные браслеты. Их носили только те, кто входил в число избранных племён. Сколько их было на самом деле, никто не знал, но за каждого заступались малоизвестные, но весьма могучие силы. Браслеты Матвей достал вполне легально, сумев доказать лет двадцать назад хранителям элитного семени землян своё происхождение от короля Весенних Гор. Его потомков было совсем немного, и Жебрак являлся среди них единственным мужчиной. А доказать родство со знаменитым правителем было нетрудно. В своё время Матвей и был этим королём. Доставая браслеты, он вдруг задумался - а ведь про эти избранные племена тоже узнал недавно и почти случайно. Сколько же тайн на Земле и в космосе?! Одному человеку даже за почти сорок тысяч лет их не узнать. А тут на него свалилось море информации, опасной, жуткой, но очень интересной.
  
  Свою семью, которая собралась за час буквально, Жебрак отвёз на берега Босфора. Для этого он взял свой катер, хранившийся многие годы в подводном ангаре. И опять детям была радость.
  
  Уже минуя острова Пелопонесса, Матвей решил поговорить с детьми и женой откровенно. Он рассказал, что на самом деле он происходит из древней королевской семьи и сейчас пришлось открыться, так как жить им предстоит под новыми именами. Огромное имение на малоазиатском берегу, давным-давно построенное Жебраком, стало сейчас их домом. Матвей строго-настрого запретил жене и детям связываться со своими приятелями и знакомыми из Тулона.
  
  - Это для безопасности, - сказал он. - Враги не должны зацепиться ни за какую ниточку, ведущую к вам. Здесь будет и охрана.
  
  Он сообщил в избранные племена о переезде и попросил защитить его семью. Матвея заверили, что беспокоиться не стоит. Вернувшись в Тулон, он спрятал катер в подводном ангаре и когда летел на коптере, зашёл в жандармскую базу данных и поразился. Все сведения о его семье оттуда исчезли. Этого не смог бы сделать и он сам, второе лицо в жандармерии, а неизвестные хранители древних секретов смогли.
  
  - Надо будет с ними подружиться ещё крепче, - решил Матвей.
  
  
  
  
  
  
  В новом теле Йонасу было не очень удобно. Ему в этот раз приглянулся высокий смуглый парень, отловленный когда-то на Суматре. Но в штаб-квартире Бондурант потолки низкие, коридоры узкие и высоченному главе ордена пробираться стало несподручно.
  
  - Оставил бы прежний облик, - сказал ему Фёдор, поглядывая на шкафчик с вином.
  
  - Борбан вот не меняется, и проблемы создаёт, - ответил Йонас, усаживаясь в кресло, которое тоже оказалось мало. Он выругался.
  
  Фёдор хмыкнул.
  
  - Что там с проектом "Секира"? - спросил Йонас, злобно дёргаясь в кресле. - Вживается?
  
  - Да зачем ему вживаться, - пожал плечами Фёдор. - Отец его потихоньку воспитывает, но пока доступа никуда не даёт. Полагаю, что опасается реакции других Вечных. У них же детей никогда не было. Торопиться не надо нам. Бережно и аккуратно вести двойника.
  
  - Отлично, - Йонас встал и откинул кресло. Покрутил головой, увидел в углу стул с высокой спинкой, подтащил его к столу и уселся. Успокоился.
  
  - Так, а что сам Мельх? - спросил он. - Готовы ли свободники к новому главному вождю кланов? Пора бы их объединять, да и на поиски Чёрного Корабля отправить.
  
  Не дождавшись приглашения, Фёдор подошёл к шкафчику, достал вино и налил себе. Йонас промолчал, прислушиваясь к ощущениям нового тела. Тому попробовать вина совсем не хотелось - явно неудачный облик попался в этот раз.
  
  - Забудь про своё новое тело, - раздражённо сказал Фёдор. - Не надо дёргаться. Тысячи лет идём к этому, и сейчас заторопились. Спокойно, друг мой, спокойно.
  
  Поджав губы, Йонас засопел. На самом деле, поиск Чёрного Корабля следовало вести аккуратно. А сейчас, двойник сына Мельха был той картой, на которую Бондурант возложили многие надежды. Если он станет лидером свободников и кинет их на поиски, шансов вернуться на свою родину станет гораздо больше. Именно этим Бондурант и занималось тысячи лет.
  
  - Хорошо, воспитывай его, - сказал Йонас. - Я на самом деле немного раздражён, так что давай как обычно, делай свою работу, а если появятся вопросы, станем их обсуждать.
  
  - А что с этим жандармом? - Фёдор отпил глоток вина и поставил стакан на стол. - Прикончили его?
  
  Помолчав, Йонас покрутил головой.
  
  - Нет, - он посмотрел на Фёдора. - Кикаха вдруг сорвался с транспортника и умчался на Землю в своей шлюпке. Засада на Луне оказалась бесполезной.
  
  - Судьба его оберегает, - пробормотал Фёдор. Как и все Бондурант, он верил в непостижимость бытия, в невозможность предугадать грядущие события.
  
  - Где он сейчас? - спросил он.
  
  - Улетел на коптере куда-то, - пожал плечами Йонас. - Сморода не может его найти.
  
  - Судьба, - повторил Фёдор. - Может, не станем ей противиться. Ведь есть вероятность накрутить событий, совсем не нужных и даже опасных для нас.
  
  Глава Бондурант встал и прошёлся, заложив руки за голову. Тоже непонятная привычка нового тела, мышечная память крепко держится, пока.
  
  - Думаю, ещё одну попытку сделаем, - сказал Йонас. - Так, просто и без всяких изысков. Чтобы не будоражить жизнь, не вовлекать никого и ничего в её течение. Лабаддо сообщил в бюро жандармерии, что направил Кикаху в Байрес, на трибунал. Сделаем без нашего участия. Наймём в Наркоклане убийцу втёмную, и одна попытка. Получится, хорошо, не получится, оставим Кикаху в покое.
  
  - Как он узнал о засаде на Луне, выяснили? - Фёдор тоже встал.
  
  - Ничего он не узнавал, - досадливо ответил Йонас. - Ни с кем не выходил на связь. Сидел на борту, подождал, когда шлюпку заправят и осмотрят. Потом стартовал и всё. И на Земле ни с кем не встречался. Только деньги забрал из бюро.
  
  - А Хейдена он нашёл?
  
  - С Хейденом самое интересное, - глава Бондурант развёл руками. - Он ограбил транспорт с вайграном у Венеры. Причём тот, на котором Кикаха возвращался.
  
  Фёдор молчал. Столько фактов, связанных с их делом, вылезло за последние дни, просто удивительно. А когда происходит множество совпадений, чаще всего оказывается, что это и есть те самые случайности.
  
  - Может, бросим всё и станем просто наблюдать? - предложил он.
  
  - Я уже заказал убийцу, - буркнул Йонас. - Так что да. Остаётся только наблюдать, без всяких эмоций. А Хейдена прикончат. Наш брат Шутик уже работает над этим.
  
  Он поглядел на безмятежное лицо Фёдора, и превозмогая нежелание тела, открыл шкафчик и налил себе вина. Выпил, мотнул головой и налил ещё.
  
  - Продолжаем работу, - подытожил Фёдор и улыбнулся.
  
  - И победим, - ответил Йонас.
  
  Выбираясь из подземелий тайного убежища, Фёдор вдруг остановился. Этот Кикаха едет на трибунал в Байрес, а ведь именно во время того прошлогоднего мятежа погиб его человек из Службы Демута.
  
  - Жандарм будто всё сильнее приматывается к нам, - пробурчал Фёдор. - Или за ним кто-то стоит. Стоп, не надо гнать глупости. Его же Демут и направил искать Хейдена. Вот он и болтается среди наших следов. Пусть бродит. Ему, обычному смертному, не понять смысла Вечных и особенно нас - Бондурант!
  
  
  
  
  Универбот летел над Европой. Матвей вёл машину вполхода, никуда не торопясь. Размышлял. Пан Сморода, увидев его утром в бюро, расплылся в улыбке и готов был сделать всё что угодно, лишь бы угодить. Но Матвей ограничился только дружеским похлопыванием того по плечу, дачей служебных указаний и сообщил, что отправляется в Байрес.
  
  - Там вполне безопасно сейчас, бляху брать не буду, народ только пугать, - сказал Жебрак.
  
  И правда, кроме штатного вооружения универбота и личного ганьтера, Сморода ничего не заметил.
  
  - Попробует только сунуться, сразу кончу, - решил Матвей. В поясной ремень у него был вплетён нейтрализатор мозга, тоже из арсенала забытого оружия давних времён.
  
  Сморода посмотрел вслед универботу и пожал плечами. Йонас приказал не трогать Кикаху, пусть живёт. Ну и пусть.
  
  Убийца ждал Матвея в толпе возле посадочного терминала. Умный, хитрый и очень спокойный убийца едва не обманул нейтрализатор. Никаких эмоций, всплесков активности. Он просто ждал свою цель, выбросив картинку из активной части мозга. Она болталась в пассивном ожидании. Едва Матвей вышел из терминала, как зрительные каналы убийцы зафиксировали его, картинка совместилась с ожидаемым, но подъёма напряжения это не вызвало. Нейтрализатор не уловил никаких изменений в общем ментальном поле возле терминала. И только когда убийца чуть шевельнул рукой, активируя ракетную пушку в сотне метров от Матвея, нейтрализатор поймал опасность.
  
  Дальше было проще, выброс виртуальных нейропептидов полностью погасил мозг убийцы. Команда на пуск не прошла. Матвей о случившемся узнал через полсекунды, когда чуть ощутимо дёрнулся ремень. А чуть позже нейтрализатор донёс до него всё, что произошло. И тут же рухнул на пол убийца. Прошло ещё полсекунды и взвыли сирены - датчики системы безопасности нашли активированную ракетную пушку. Шум, суматоха, беготня.
  
  Уже потом, Матвей, как старший представитель бюро жандармерии, ознакомился с итогами исследования убийцы и узнал, что у того было когда то рассечено мозолистое тело. Связь полушарий мозга меж собой при этом была прервана на физическом уровне, и потому нейтрализатор, настроенный именно на эти каналы и не среагировал. В то же время полушария были законтачены тонкими наводками электромагнитного излучения. Хитрая штука, когда то активно использовалась для подготовки диверсантов, наёмных убийц и даже игроки делали такую операцию. Обнаружить всплеск мозговой активности было невозможно, общий фон его оставался на прежнем уровне. Нейтрализатор сработал, когда убийца чуть вышел из видимой статичности, дав команду на атаку. Но она была заблокирована.
  
  "Давно такого не было, - подумал Матвей. - Ишь, пан Сморода какие комбинации начал плести. Хотя, может, это и не он. Но бляха бы точно не уловила опасность".
  
  Выяснилось, что убийца был из Наркоклана, и Жебрак решил заняться старым приятелем ДваФуфла. Он же тоже покушался на него. Но месть решил отложить, пока заседает трибунал. В нём и люди Понтификата, и от Великого Усмирителя, и от Совета Союза, и даже четыре корпорации и две небольшие конфессии прислали своих представителей. Бунт рабов дело опасное и потому надо во всём разобраться, чтоб впредь не было такого.
  
  
  Зеркало. Осеменитель
  
  
  
  Дождь ударил мощно. Матвей выставил руку из-под навеса, и по ней упруго зашлёпали тугие струйки. Ладонь сразу покраснела.
  
  - Кто-то из брандспойта поливает, направил вниз и шарашит, - подумал Матвей, вытирая руку об штаны. - Самое время для побега.
  
  В хижину забежал Кырганне. Принёс копчёного осетра, вяленой икры и деревянную баклагу с настойкой. Поставил на чурбак возле топчана, сурово огляделся, увидев, что в углу протекает крыша, покачал головой.
  
  - Летом ещё тепло, - сказал он. - Но бабы не любят сырость. Дождь пройдёт, заделаю дыру. К зиме тебе большую землянку роют, с досками, тёплую. Будешь там с бабами.
  
  От икры невыносимо тащило тухлой рыбой, этот запах уже вызывал у Матвея ненависть. Он взял осетра и ткнул им себя в нос, чтоб дымный аромат перебил эту вонь. Отказаться от икры было нельзя, племя Щуки твёрдо верило, что она помогает преумножить мужскую силу. А её Матвею требовалось немало. За месяц комфортного пленения он только одну ночь спал спокойно.
  
  - Дождь пройдёт, бабы с того берега приплывут, - сказал Кырганне. - Они железо везут, старший велел за железо тебе с ними детей делать. Ешь икру, пей чай, сила нужна. Бабы племени Бобра, у них совсем плохо, дети плохие, мужики плохие. Старайся.
  
  Столько траха у Матвея не было ни в одной из жизней. На третий день он решил считать количество копуляций, укладывал за топчаном камешки для счёта. Одна из подруг увидела и решила, что это колдовство. Камешки выкинули в огонь, а Матвея напоили каким-то дурь-коктейлем. Несколько дней он бродил как зомби. Кырганне потом сказал, что если будет колдовать, станут поить каждый день.
  
  - Не хочешь это пить, спи с бабами, - он тогда притащил целый туес вонючей икры. - Ешь, и спи, ешь и спи, не колдуй.
  
  Едва кончился дождь, с реки послышались крики, вопли, это приехавшие из племени Бобра бабы шли трахаться. Всего их было пятеро. Считай, пять ночей не спать. Местные племена жили обособленно, в каждом насчитывалось от силы двести-четыреста человек. все они давно уже спаривались, а свежей крови не было. Начиналось вырождение.
  
  Каждый случайный человек, оказавшийся поблизости, становился желанным гостем. Его поили, кормили, он ничего не делал, кроме одного - беспрестанного секса с молодыми бабами.
  
  Но таких прохожих, здесь в среднем течении Енисея, было не так уж и много. После резких перепадов климата, когда годы выдавались то жаркими, то холодными, то с севера шли снега, то с юга дули иссушающие ветры, мало кто забредал в эти таёжные места.
  
  До ближайшего посёлка, откуда можно было добраться в более-менее цивилизованные места, идти надо было около месяца. К тому же дикие племена там не привечались. Выходцев из леса быстренько определяли в рабское сословие и продавали. Так что таёжники опасались там появляться.
  
  Матвей оказался тут по своей глупости. Он решил пройти по Енисею на своём катере, где для пущей сложности путешествия убрал гравинакопитель. В одну из ночей, когда он спокойно спал на берегу, его скрутили дикари и утащили в свою деревню. А от катера остался только дым и обгорелый остов. Кто ж знал, что здесь ещё живут люди, потом вздыхал Матвей. После тысячелетий войн и массовых вырождений человечество только-только начинало размножаться по новой. Целые области лежали в руинах, зарастая кустами и деревьями. А тут, в глуши, уцелели и одичали потомки когда-то великих народов.
  
  А икру есть приходилось, она и в самом деле помогала поддерживать сексуальную форму. Иногда Матвей вспоминал, как в родной школе диких сердец они скидывались на пиццу с соевой колбасой и мечтал о ней. Чёрная вяленая икра обрыдла ему хуже всего на свете.
  
  Бабы оказались маленькими, пугливыми, и непривычными к любви. Несмотря на то, что Матвей выгнал четверых за дверь, они потихоньку заползли внутрь хижины и не дыша, смотрели, как могучий пришелец окучивает их подружку.
  
  "Надо было самому их отмыть", - мелькнуло в голове, когда девушка вспотела. В хижине расползался запах кислого пота, смешиваясь с отвратными ароматами чёрной икры. К тому же от зрительниц потянуло амбре немытых ног.
  
  "Скажу, чтобы баню всё-таки построили", - решил Матвей. - "Невозможно работать, вонища!"
  
  Через неделю всю пятёрку очень довольных барышень еле спровадили обратно за реку. Одна из них срезала у Матвея пук волос и убежала с ним, он только махнул рукой.
  
  Самое печальное было то, что никто из тех баб, что проводили с ним время в хижине, без устали занимаясь любовью, от него никак бы не забеременели. Матвей был бесплодным - обратная сторона бессмертия. Иногда, сидя в своём алтайском поместье, он пытался разобраться в генных схемах, которые регулярно выдавал ему медицинский восстановительный комплекс. Всё было впустую. Видимо, жизнь зародить было не так просто. О том, что все его старания будут напрасными, станет известно уже в самом ближайшем времени.
  
  Поэтому Матвей тщательно продумывал план побега. Он уже знал, как с ним могут поступить. Высушенные головы в главной хижине племени являлись достаточно яркой иллюстрацией местных неудачников.
  
  Дав ему отдохнуть пару дней, Кырганне снова приволок баклагу с вонючей икрой. Матвея аж передёрнуло.
  
  - Слушай, брат, - сказал он, морщась. - Я уже месяц тут сижу, мне двигаться надо, понимаешь?
  
  Объяснялись они на смеси всевозможных языков, которые за тысячи лет перепутались меж собой так, что и самый матёрый лингвист двадцатого века только руками бы развёл и сдался, отыскивая происхождение тех или иных слов.
  
  - Зачем тебе двигаться? - насторожился Кырганне. - Ты и так туда-сюда двигаешься.
  
  - Надо, чтобы всё тело шевелилось, - замахал руками, объясняя, Матвей. - Иначе кровь стоит, плохо течёт по жилам. Понимаешь?
  
  - Понял, я умный, - кивнул Кырганне. - На рыбалку пойдём сегодня. Острога рыбу бить будет. Ночью пойдём. Завтра днём спи, потом снова бабы придут. И Саньия будет.
  
  Тогда Матвей не обратил внимания на эти слова, а они несли в себе информацию, которая оказалась очень важной.
  
  Ночная рыбалка на одной из речек, впадающих в Енисей, оказалась очень увлекательным и азартным делом. Потом, уже на своём ранчо, Матвей частенько занимался этим. И даже сам построил две лодки для этого, одну долблёнку из огромного тополя, и вторую - дощаник, причём сам и смолу для неё варил.
  
  Кроме Кырганне и Матвея, с ними был ещё один местный житель, небольшого роста, худой, с впалыми щёками. Его жена тоже побывала в хижине, пропахшей рыбой, где жил Жебрак. На Матвея он поглядывал недобро. Кырганне шепнул Матвею, чтобы посматривал за ним, а то нечаянно может острогу в спину вогнать.
  
  - Совсем дикий он, - покачал головой Кырганне.
  
  Узкая долблёная лодка стояла у берега, чуть покачиваясь на мелкой плавной волне. Злой мужик поместился на носу, положив рядом острогу - палку с тремя железными зубцами на конце. Кырганне уселся посередине, в руках у него был шест, толкаться, а Матвей умостился сзади. У него был второй шест, на всякий случай.
  
  На носу лодки установили железную растопырку, куда мужик наложил веток, густо обмазанных смолой. Стемнело и лодка тихонько поплыла по течению. Запалили ветки на растопырке. Кырганне тихонько толкался шестом, мужик поднялся и внимательно смотрел на воду.
  
  Вдруг Матвей увидал две тёмные стрелки, показавшиеся у борта. Они стояли, чуть пошевеливая плавниками. Мужик медленно приподнял острогу и резко ударил. Всплеснула вода и на зубцах забилась огромная рыба. Её сбросили на дно лодки и Кырганне быстро сломал ей хребет за головой.
  
  Матвей, который много чего повидал за сотни лет, был очарован ночной охотой. Тишина, только иногда у берега плеснёт вода, огонь и тёмная фигура с острогой. Удар и добыча бьётся, разбрызгивая воду. За несколько часов лодка была полна рыбой.
  
  Когда стали поворачивать к берегу, мужик что-то сказал вполголоса Кырганне. Тот потом передал Матвею, что им остались довольны и когда придёт время его убивать, мужик сделает это быстро.
  
  Саньия оказалась младшей сестрой Кырганне. Маленькая, она едва доставала Матвею до груди. И такая худенькая, что казалось, обхватить её талию можно пальцами одной руки, если сложить их в кольцо.
  
  Так как она была сестрой второго человека в племени, то ей отвели целую ночь. Как обычно, с вечера Кырганне притащил вонючую икру и осетров. А дальше всё пошло не так, как обычно. Он махнул Саньие рукой и та села у входа в хижину, внимательно прислушиваясь. Сегодня у племени был праздник, все, и мужчины, и женщины, и немногочисленные дети, ушли на священную поляну. Там они пили брагу и молились своим лесным богам. Кырганне торопился туда, но Матвею он растолковал, что вскоре произойдёт.
  
  - Соседнее племя решило тебя украсть, - прошептал он на ухо. - Бабам очень понравилось, что ты тут вытворял. Решили забрать себе. Наши старики вчера сидели, думали, что делать. Решили дать тебе баб после праздника, это дней на шесть, а потом, потом эти нападут. У них тоже праздник сейчас. Если они тебя заберут, у них станет много детей, они будут сильные и всех победят и съедят. Поэтому тебя убьют и мы снова в мире начнём жить.
  
  Худенькая Саньия робко посматривала на Матвея, иногда поправляя ожерелье на груди, где вместе с отполированными зубами висели неизвестно чьи монеты.
  
  - Мне бежать надо, - поднялся Матвей. - Не хочу, чтобы меня убивали.
  
  И подумал: "Трахался тут, не жалея себя и вот расплата, дикари".
  
  Кырганне потянул его вниз, и снова приник к уху.
  
  - С моей сестрой на лодку сядешь, там еда, нож, топор, кресало, - шептал он. - Саньия дорогу знает, погоня будет, не найдут вас. Уходи к большим людям и сестру мою уводи. Здесь ей жизни нет. Хочешь, сам с ней живи, не хочешь, найди мужа в большом посёлке.
  
  Они шли пешком через тайгу несколько дней. Оказалось, что лодка стоит на другой реке, не той, что течёт у деревни. Погони так и не увидали.
  
  Саньия по ночам прижималась к Матвею и беззвучно спала, как ребёнок, даже не шевелясь. Когда запасы еды кончились, а это была всё та же вяленая осетрина, они пришли к реке.
  
  На лодке, всё такой же долблёнке вышли в Енисей, и держась у берега, с помощью шестов и вёсел долго поднимались по течению, стараясь избегать встреч с кем бы то ни было. Хорошо ещё, что дикие племена сами держались подальше от Енисея, опасаясь угодить в руки работорговцев. И только к осени, когда уже пожухлые листья сдуло с деревьев, Матвей с девушкой добрались до посёлка. На их счастье, тут оказался идентификатор и Матвей смог получить деньги.
  
  Саньия жила с ним в Праге, где тогда Матвей владел небольшим дворцом на Влтаве. Потом он удачно пристроил её замуж. Несколько раз Матвей возил Саньию на гравилёте к родному стойбищу, но не приземлялся. Сбрасывали вниз продукты, оружие, одежду. Потомки Саньии считали его своим покровителем и спасителем многие годы, пока жизнь не перемешала их с остальным человечеством.
  
  
  Жизнь выпускника - 10
  
  
  Трибунал собрался в башне Гамма. Судить им предстояло одного-единственного бунтовщика. Это была девушка, которую во время бунта пощадил кто-то из бойцов Демута. Она пыталась скрыться, но её выдали сами рабы, польстившись на вознаграждение.
  
  - А где остальные вожди мятежа? - спросил Матвей у председателя трибунала, угрюмого экзарха Кальядоса. Тот хмыкнул, презрительно глянул на жандарма, и подвинул тому тонкую папочку. Внутри лежал один листочек с двумя графами. Слева указаны имена, справа итоги участия в бунте. На папочке надпись "Главари".
  
  Восемь имен, точнее пять. Вместо трёх знаки вопроса. Четверо обозначены как погибшие, из них один неизвестный. Однако, хмыкнул Матвей, не удалось установить кто это. Скорее всего из дикарей, но по модели ДНК можно ведь хоть примерно прикинуть, откуда он. Расследование шло больше года и выяснить не удалось. Интересные тут дела.
  
  Идентифицирована и осталась в живых только некая Сильвия, симпатичная девица с усталыми глазами. Она год просидела в одиночке без общения к кем-либо. Так потребовал Демут. Странные заплетения, впрочем, Матвея это не касалось. Он представитель бюро и всё.
  
  - Сильвия, ты ещё молода и никогда не была рабыней, - по знаку Кальядоса начал допрос владелец подземных заводов Байреса. - Кто были эти люди, что возглавили мятеж?
  
  Матвей предполагал, что по этому вопросу уже запытали до смерти не одну сотню рабов. Но те никогда ничего не знали. Их дело было работать без устали, иногда скандалить и окончить жизнь куском замороженного мяса в танкерах "Мамтела".
  
  - Один из них приехал к нам в деревню возле Кул-Хамана, - сказала Сильвия, подняв глаза на мрачных членов трибунала. - Он сказал, что знает, где найти Макондо и я ушла с ним.
  
  - Макондо участвовал в мятеже? - спросил Кальядос.
  
  - Нет, он был среди тех, кто убивал мятежников, - Сильвия опустила голову, вытерла слёзы и продолжила отвечать: - Я не поняла сказанного мне. Я думала, что он тоже воюет с господами, а он был на их стороне. Он меня узнал, и не стал убивать.
  
  - Пусть так, - Кальядос кивнул. - А кто были остальные главари мятежа, и как ты стала одной из них?
  
  - Мне сказали подготовить отряд боевых женщин, потому что я прошла боевую систему гвардейцев Понтификата в нашей деревне, - ответила Сильвия.
  
  Кальядос, один из иерархов Понтификата, смотрел на неё, не мигая, и та продолжила.
  
  - Я успела научить около сотни женщин начальному уровню, а потом началось. Я ждала Макондо, и он пришёл.
  
  - Кто остальные? - повторил Кальядос.
  
  - Это были странные люди, - Сильвия пожала плечами. - Из разговоров я решила, что они из космоса, откуда-то из кланов свободников. Но живут на Земле.
  
  - А зачем был нужен мятеж?! - не выдержав, громко спросил владелец Байреса. - Зачем здесь сожгли заводы?!
  
  Кальядос сурово посмотрел на него, но тот нагнулся вперёд и с ненавистью глядел на Сильвию.
  
  - Они хотели увезти всех в свободные края, - сказала девушка. - А я ждала Макондо.
  
  - Где найти главарей? - Кальядос дёрнул за куртку любопытного владельца Байреса. Тот опомнился и сел на место.
  
  - Они на Кларионе, - ответила Сильвия.
  
  Матвей вытащил трубку и закурил, не глядя на удивлённых коллег по трибуналу. Кларион - планета или что там такое эдакое, напротив Земли, с другой стороны Солнца. Никто не мог подойти к ней ближе чем на тридцать миллионов километров. Никогда. А её обитатели, оказывается, могут и на Землю прилетать.
  
  На драйсере Кальядоса мигнул огонёк. Экзарх несколько секунд смотрел на сообщение, потом вслух объявил, что Сильвия говорила правду. Матвей поглядел на свой драйсер. Нейтрализатор всё время сканировал девушку и не нашёл никаких следов вмешательства в её ментальное поле. Она была здорова и честна.
  
  - Кому она нужна? - спросил Кальядос, поднимаясь.
  
  - Мы заберём, - буркнул офицер Демута, просидевший весь допрос без единого звука.
  
  Остальных Сильвия не интересовала. Девушку увели и Матвей, вышедший из башни Гамма чуть позже - задержался, чтоб удостоверить протокол трибунала, увидел только уходящий по плавной дуге универбот.
  
  "Как странно всё, - подумал Жебрак. - И сколько вопросов! Зачем Понтификат устроил трибунал? Чтобы все, все узнали об угрозе с Клариона? Видимо, да".
  
  Он сел в свой универбот, задал курс и поднявшись над Байресом, вошёл в канал неизвестной связи неведомой организации.
  
  
  
  Сегодня тут было тихо. Ни одного хвостатого шара не пронеслось. Матвей даже растерялся, подумал, что сломалось, может, это устройство. Чувствуя себя не очень уверенно, придвинулся к коробке, стоявшей неподалёку, приоткрыл её. И на него обрушился шквал информации. Буквально сквозь мозг полетели фотоны, хранители данных. Немного опомнившись, Матвей догадался, что это сведения, касающиеся событий примерно десятитысячелетней давности. Как раз оканчивалось время ледника.
  
  Вот и атомные резаки, которыми пробивали гигантскую перемычку в Беринговом проливе. Лёд там лежал аж на дне и поднимался над берегами примерно на километр.
  
  "Помню это дело, - пробормотал Матвей. - Я тогда своё поместье на Алтае спасал от воды".
  
  В то время он избавлялся от ледовых стен, окружавших его огромную усадьбу в тридцать тысяч квадратных километров. В своё время наступление льда удалось остановить, но когда тот начал таять, пришлось тяжело. Матвей рубил огромные канавы, тоже, кстати, атомным резаком. Его, вышедшего за пределы защитного периметра, часто атаковали. То снежные дикари, то какие-то бандиты на коптерах и даже на самолётах. Раза четыре его убили, за время восстановления утащили оба атомных резака, вода заливала Алтай, смывая на своём пути всё. Ладно, хоть животных своих Жебрак заблаговременно убрал в гравитационные хранилища. Автопоилки, автокормилки. Самое жуткое и наверно, самое непростое тогда было время.
  
  Ага, вот и его поместье. Отчёт небольшой, что здесь?
  
  "Владелец закрытой территории неизвестен, никаких признаков человека. Есть следы работы атомных резаков, потому взламывать защиту не стоит".
  
  И правильно сделали, что не тронули.
  
  Рядом с Матвеем возник хвостатый шар. Он сразу сунул туда голову.
  
  - Никаких проблем нет, - говорил кто-то. - Накопим и сразу ахнем.
  
  - Дрожжевые парники слишком велики, - отвечал ещё один неизвестный. - Места для хранения не хватает, приходится излишки за борт валить. Всё на Сатурн валится.
  
  - Вас там сколько сейчас живёт?
  
  - Около шестидесяти миллионов.
  
  - Лифт когда доделаете до Седны?
  
  - Так он уже готов, только пассажиры все чего-то помирают там. Приходится тела на переработку пускать. Не понятно, в чём дело.
  
  - Свободники не мешают?
  
  - Им Мельх что-то втолковывает постоянно, они его богом считают и после проповедей не лезут. А чуть позже, видать, мозги продует им космосом, они опять начинают пакостить.
  
  - Выжечь надо все эти кланы.
  
  - Нельзя, они же бойцы, хоть и туповатые. Пойдут вперёд, на острие разведки, когда из солнечного пузыря выскочим.
  
  - Да знаю я. Только ждать этого ещё тысячи четыре-пять лет.
  
  - Торопишься? - засмеялся кто-то.
  
  - Ладно, мне пора.
  
  - До встречи.
  
  Немного ошалев, Матвей потряс головой и тут же вынырнул из канала. Универбот подлетал к Чёрному морю, как раз там, где над проливами висел дворец экзарха Мельха.
  
  "Значит, ты ещё и бог свободных кланов, - подумал Жебрак и принялся раскуривать трубку. - Что происходит в этом мире? И почему меня хочет убить мой верный помощник Сморода? Может, мне его убить первым?"
  
  Матвей решил разложить события последних дней, чтобы разобраться, что же делать дальше.
  
  1.Сморода хочет меня убить, за что?
  
  2. Кто такой Хейден?
  
  3. Кто живёт на планете Кларион? Как они попадают на Землю?
  
  4. Кто такие долгожители?
  
  5. Что за странный канал связи у них?
  
  6. Как я туда попал?
  
  7. Почему заколки для галстуков, которым почти сорок тысяч лет, убивают людей? Но не всех.
  
  Докурив трубку, Матвей тяжело вздохнул. Завтра же надо отправиться в монастырь святого Торреса, разгромленный бандитами, возможно, там начало всех ответов. Ведь именно после этого его начал преследовать Сморода и появился вход в канал связи.
  
  
  Зеркало четвёртое Ледяной вирус
  
  
  Ветер с Норвежского моря принёс крупный дождь. Тот колотил в запертые ставни, капли просачивались в щели, и вода растекалась от окон по бетонному полу. Матвей прислушался, жуткий грохот вдруг донёсся с побережья, будто там начали рушиться скалы.
  
  Он хотел приоткрыть дверь, но не смог, ветер давил с ужасающей силой. Матвею даже показалось, что обшитая стальными листами дверь начала выгибаться посередине. Грохот повторился, он напоминал взрывы от больших бомб. Несмотря на то, что надо было идти в лабораторию, спускаться на третий нижний уровень, Матвею стало интересно, что же там грохочет.
  
  Сняв чехлы с перископа, он начал крутить им, рассматривая побережье. И на самом деле там падали скалы. Огромные валы, принесённые с океана, буквально разрывали берег, выбрасывая вверх гигантские обломки. Прикинув скорость разрушений, Матвей хмыкнул, так и до его лаборатории море доберётся через неделю, если ураган не кончится.
  
  Внизу никакого шума не было. Сотни метров горы отделяли Матвея с его приборами от бушующей стихии. Он включил аппаратуру и дождавшись, когда она прогреется и напитается теплом от проснувшегося электричества, начал тестирование. Сегодня был особенный день. Возможно, очень даже важный для всего человечества. Хотя, на человечество Матвею было плевать. За многие тысячи лет своей жизни люди ему обрыдли. Единственные, по кому он скучал, это парни из Школы диких сердец, Борис Борисыч и девчонки. Но они сгинули в тот злополучный день запуска генератора авергентной энергии, когда Матвей и стал бессмертным.
  
  Где-то в глубине своих рассуждений, хотя уже и не надеялся на это, Жебрак хотел, чтобы его действия наконец-то вернули его друзей. Вечное одиночество выпивало душу быстрее, чем любой монстр из дурацких придуманных историй.
  
  На эту лабораторию Матвей угрохал четыре свои жизни. Постройка одних эмиттеров чего стоила, а расчёты забрали кучу нервов: причём многих данных не было, и пришлось ставить значения в формулах наугад, просто исходя из житейского опыта. Он вспомнил, как пытался узнать напряжение термокванта при прохождении тем совокупных полей. Ставил задачу перед известнейшими математиками, и только лет через тридцать понял, что это подвариант теории единого поля. То есть ложное понятие. Поставил термоквант на ноль, и вообще не стал учитывать его в расчётах, и опять не получилось. Махнул рукой, присвоил ему значение в одну десятую и дело пошло.
  
  Сначала было интересно, как так, ложная величина, которая существовать не может и применяется только при переходах между различными системами полей и только теоретически, вдруг, по сути, стала реальной. Но таких невообразимых и необъяснимых тупиков много в физике и математике, надо просто понять, что они существуют иногда. И не ломать себе над ними голову. Матвей вспомнил, как шесть-семь тысяч лет назад, будучи академиком в Урумчи, рассказывал коллегам, что качение является разновидностью падения и всего лишь частичное проявление центростремительной силы. Тогда его разгромили, без фактов, конечно, и без конкретики, как водится в таких случаях, а эмоционально. А сейчас все расчёты, даже космические полёты, не обходятся без его формулы "качение-падение-центр силы". Особенно пригодились при работе на квазиплутоновых орбитах.
  
  Ага, тестирование затормозилось, что такое? Крошечная потеря энергии там, где быть не должно. Это или физическое повреждение или программа тестера сбоит. Так, так, нет, это не сбой и не поломка.
  
  Матвей вывел данные на монитор, отвернувшись от технического экрана. Один из эмиттеров разворачивал интерференцию прыжковой волны. И это происходило буквально рядом, всего в двухстах километрах отсюда. Не долго думая, Жебрак отключил эмиттер, подождал, когда успокоится тестировщик, потерявший объект и продолжил проверку.
  
  Тут что-то ворохнулось в голове, какое-то смутное ощущение некого взаимодействия. Матвей оставил аппаратуру и поднялся наверх. А здесь была тишина. Ураган стих, море успокаивалось, мёртвая зыбь потихоньку плескалась у берега. Появились чайки, пронзительно крича, они кружились над разрушенными утёсами.
  
  Ухмыльнувшись, Матвей спустился вниз. Сейчас он уже, хотя и очень приблизительно, представлял себе масштабы его воздействия на Землю. Предстоящего, конечно.
  
  Тестирование окончилось. Можно было и начинать. Программа, которую лет сорок отлаживал Матвей, была полностью проверена и готова к запуску. Правда, Жебрак подозревал, что паразитные токи и обрывки излучений уже просочились из автономной системы. И чистого эксперимента не получится, но всё же.
  
  Он встал, подошёл к чёрному кубу в углу рабочей залы, расстегнул чехлы, закрывающие доступ к клеммам, и вставил туда тонкий кабель. Другой его конец Матвей присоединил к аппаратуре, связывающей всю его приборы в единую планетную сеть. Посидел, вздохнул и вскочив, направился к стене, на которой в красной коробке с нарисованным черепом был старинный рубильник. Антикварный экспонат, найденный когда-то при раскопках на месте Бостона, где давным-давно была штаб-квартира "Генерал Электрик".
  
  - Ну, пора, - сказал сам себе Матвей и с силой опустил рубильник вниз.
  
  Он безотрывно глядел на тонкий, извилистой змеёй протянувшийся по железным плиткам пола кабель. Жебрак прямо видел, как электроны его вирусной программы, стройными, заранее заданными рядами, маршируют внутри. Вот они добрались до приборов, растеклись по эмиттерам, и тут пол качнулся.
  
  Дверь на лестницу распахнулась и морская вода хлынула внутрь рабочей залы. Огромная монолитная каменная гора расселась.
  
  - Получилось! - заорал Матвей и подпрыгнул от радости. Его вирус вошёл в электромагнитное поле Земли и начал там хозяйничать. Бросившись в запасному выходу, Жебрак пробежал по качающемуся коридору и добравшись до ангара, залез в свой космокатер. Усевшись, Матвей нажал кнопку активации.
  
  Часть горы, и так уже полуразрушенной, вынесло мощным взрывом в море. А через миг в небо выскочил катер. Он поднимался всё выше и Матвей восхищённо осматривал Землю. Везде царил хаос. Волны в морях и океанах беспорядочно носились из края в край. Земля тоже волновалась. Рушились новые и старые города. Людей уже не было видно, но в небо поднимались суда, платформы. Летающие дворцы уходили за пределы атмосферы, которая тоже начала бушевать.
  
  "А всего то и надо было внести немного сбоя в электромагнитное поле", - подумал Матвей.
  
  И как-то сразу внезапно всё окончилось, его катер даже не вышел из атмосферы. Видно было, что волны становятся меньше, а земля и вовсе успокоилась. Очевидно, морские волны и землетрясение разрушили лабораторию Жебрака и воздействие вируса прекратилось.
  
  "Что ж, очень жалко", - подумал Матвей и решил вернуться обратно, посмотреть, что там случилось с его аппаратурой. Это была ошибка. Находясь ещё метрах в пятидесяти над поверхностью, катер встряхнула невидимая, но колоссальная сила. Как потом уже догадался Матвей, это была инерционная волна планеты. Электромагнитное поле, безумствовавшее несколько секунд, сбило и гравитацию. Планета возмутилась и сотряслась. Толчок был всего один, но выброс энергии произошел невообразимый.
  
  Катер Жебрака разломился на несколько частей, а его самого бросило на обломок скалы, торчавший из бушующего моря. Шансов на спасение не было. Это подтвердили и чайки, слетевшиеся сюда чуть позже, чтобы поклевать мертвечину.
  
  И пока Матвей годами восстанавливался в своём алтайском ранчо, мимо него прошло, как изменился рисунок океанских течений, как стали расти шапки полярных ледников, как на дне океана, из каменных глубин вдруг проявилась Атлантида, чудо из белого мрамора, покрытого чёрным липким илом. Это он осознает позже. И проклянет сам себя, когда придётся бороться за своё поместье с наступающим ледником, спасая саркофаги.
  
  
  Жизнь выпускника - 11
  
  
  
  В Атласских горах, в туннелях и пещерах, где скрывалась банда после нападения на монастырь, ничего не изменилось. Разблокировав печати на входе - сам их крепил недавно - Матвей не торопясь шагал по сумеречному лабиринту. Левую руку держал на поясе, ощущать нейтрализатор. Хоть и сообщает тот мгновенно, но так спокойней, да и не отвлекаешься. В правой руке ганьтер. Вроде и нет никого, да всё равно опасность какая-то ощущается.
  
  Вот картуши появились на перекрёстках. Пустые, их наполняют силой рисунки, песчаные заклинания. На пару секунд Матвей остановился, попробовал вспомнить себя в образе бога Амаранта. Настроился, и получилось. Дёрнулась к нему сила из картушей. А как же иначе? Он их придумал, разработал схему, внедрил. Да, пустые картуши тоже могучи, только Амаранту они подвластны. Это хорошо. Значит, их здесь кто-то знающий делал, какой-то жрец с Марса, допущенный к высоким тайнам. Молодец он.
  
  Слабое освещение от фосфоресцирующих грибов сыграло плохую шутку с Матвеем. Он принял колеблющуюся тень в углу пещеры за человека.
  
  - Стоять! - крикнул он и поднял ганьтер. Но тень продолжала колыхаться и молчала.
  
  Нейтрализатор бездействовал и это успокоило. Хотя Матвей припомнил историю с покушением на него, совсем недавно, на Венере. И ему стало не очень уютно.
  
  "Сам не знаю, что здесь ищу, - подумал Матвей. - След верноподданных мне марсанов? Факты о нападении на монастырь?"
  
  Он присел на каменные нары, и пролистал новости на драйсере. Ничего особенного. Может, посмотреть данные из бюро о мятеже в Байресе? Хотя, жандармерия им не занималась, Лабаддо сказал тогда - не обращать внимания. Гляну хоть на неизвестного, что там нашли. С Клариона, говорите, этот человек?
  
  На экране, который Матвей развернул на полметра, чёрная молния ударила бойца, тот упал. А если медленно посмотреть? И тут Матвей уже не удивился. Он зафиксировал обломки той самой заколки для галстука, ударившей неизвестного воина. Несколько её исковерканных частичек так и остались валяться на полу. На них внимания никто не обратил. А потом, скорее всего, выбросили вместе с мусором.
  
  В углу экрана мигнуло, и сразу же легонько запульсировал нейтрализатор. Матвей вскочил, убирая драйсер в карман. Кто-то вошёл в подземный лабиринт. Мощное излучение ярости, насторожённость, нацеленность на убийство. А кого тут убивать? Только Матвея! Ну пан Сморода! Ну, неймётся ему, бравому помощнику второго человека в жандармерии!
  
  Прикинув, что убийцы будут здесь минут через двадцать, и то, если бегом бежать, Матвей достал драйсер и вышел на связь с помощником. Сморода сидел в своём кабинете и пьянствовал вместе с австралийцем.
  
  - Эй! - крикнул Матвей. - Работать кто будет?!
  
  Сморода тупо огляделся, потом помотал башкой и включил свой коммуникатор.
  
  - Шеф? - помощник откашлялся. - Ввожу коллегу в рабочий процесс.
  
  - А я где? - спросил Матвей, прислушиваясь к слабому шуму в подземелье.
  
  В этом время австралиец вытащил откуда-то огромную бутылку и с грохотом поставил её на стол.
  
  - Вы, вы, - Сморода прищурился, увидев бутылку и чётко доложил: - Вы в отпуске!
  
  После этого он вдруг дико захохотал. Вместе с ним начал ржать и австралиец.
  
  - В отпуске! - заорали они вразнобой. Вырвав зубами пробку, помощник Матвея начал плескать вино по деревянным кружкам. Австралиец, всё ещё хохоча, придерживал посуду, чтоб не упала. Пьяницы уже забыли о разговоре.
  
  "Идиоты!" - подумал Матвей.
  
  Шум приближался, нейтрализатор указал на одиннадцать целей. Они двигались по двум параллельным коридорам, выходившим в центральную пещеру, где был Матвей. Бежали шумно, не стесняясь. Явно рассчитывают на лёгкую победу. Не профессионалы, а кто тогда? Дураков вроде нет на Земле.
  
  Из полутёмных коридоров выскочили полуголые люди с пороховыми ружьями в руках. На шеях темнели рабские ошейники. Завидев Матвея, голыши завыли и только начали вскидывать ружья, чтоб пулями или картечью разорвать его, как дружно упали ничком. Нейтрализатор сработал. Сейчас проваляются несколько часов, пока работа тупых мозгов возобновится. Однако, рабы с оружием вне бойцовых арен. Это серьёзное нарушение правил. Кто-то посмел на это пойти, он рассчитывал на безнаказанность или слишком могуществен, чтобы не опасаться кары? Впрочем, могущественный человек рабами пользоваться не будет. Ещё одна загадка. Пришло время разобраться с этими тайнами окончательно. Покушения надоели. Потому что хоть и бессмертен ты, но жизнью надо всегда дорожить.
  
  
  
  
  
  
  
  
  Разряд глозера вышиб кучу камней из стенки коридора. Пещеру заволокло пылью. Матвей вскочил и бросился подальше отсюда, в дальние проходы лабиринта. Против глозеров он не выстоит с одним ганьтером. Почему же нейтрализатор не сработал?
  
  Скорее всего, рабов пустили как приманку, определить его местонахождение. А дальше пошла тяжёлая пехота. Кто это - гвардейцы Понтификата, люди Демута или родные жандармы? Свободники, марсане? Дикари из глубин Африки? Некогда разбираться, бежать надо.
  
  Сзади грохотали выстрелы глозеров, там не один стрелок, это очевидно. Отчего нейтрализатор молчит?
  
  Промчавшись метров четыреста, Матвей остановился. Полутьма со всех сторон, угрожающе качаются тени, пахнет пылью и озоном. Глозеры замолчали, невнятный шум доносится со стороны центральной пещеры. Надо искать выход отсюда. Зажмут в тупике и прикончат.
  
  Драйсер показал выходы на поверхность. Так, главный путь ни к чему, там наверняка его ждут. Вот ещё два, три, четыре. Явно все они заблокированы ещё бандитами, но с этим можно разобраться. Посветлее бы здесь было, стало бы проще. Матвей зарядил драйсер искать источники энергии, ведь бандиты не бродили здесь в потёмках. Ага, есть - что это?! Они движутся!
  
  Да это боевые комплексы гвардии Понтификата, судя по излучению и наводкам. Вот почему нейтрализатор не сработал, он не может проникнуть сквозь такую мощную защиту. Однако, взялись за Матвея всерьёз.
  
  Восемь бойцов в неуязвимых для многих видов оружия доспехах. И они идут сюда. Сейчас прошарят все коридоры и тогда всё. На них даже гору обрушить смысла не имеет, вылезут. Не сразу, конечно, но вылезут. Опасные парни. Понтификату-то чем Матвей не угодил? Не важно, надо что-то делать.
  
  В соседнем коридоре послышался грохот, удары падающих камней из стен, сверкнули радугой всполохи выстрелов. Они просто прожаривают лабиринт, живым Матвей им не нужен. На драйсере высветилось пятнышко активной связи. Это кто-то общается, а канал-то плохо прикрыт. Откуда, ага, от главного входа, видимо, с бойцами разговор ведёт. Попробуем и мы поговорить.
  
  Настройка, синхронизация колебаний излучения, есть контакт.
  
  - Что тебе нужно? - грозным голосом спросил Матвей. Тут главное, не что ответит, а чтоб вообще ответил. Если управляющий этой вакханалией возбуждён, то может и сработать. Хотя, это знают все бойцы гвардии и люди Демута с первых же дней подготовки - никогда не отвечать чужим, неидентифицированным вызовам.
  
  Сработало.
  
  - Конец тебе, крыса жандармская! - проревел знакомый голос. - Сдохнешь сейчас!
  
  Узнал меня, подумал Матвей. Драйсер дал изображение. Да это же Борбан, рабогон. Вот откуда гладиаторы с бойцовой арены. Пообещал им свободу или ещё что, те и кинулись. Ну, уже неплохо. Хоть один враг определён. И судя по его облику, Борбан без комплекса защиты. Решил рабогон, если скрываться позади бойцов, то и не надо. Очень даже зря он так решил.
  
  Матвей со всех сил помчался вглубь лабиринта, сейчас главное, оторваться от глозерной пальбы, план уже есть. Вот что значит, отвычка от марсианских будней.
  
  - Ты подлая скотина, убил моих людей! - продолжал реветь Борбан. - Из-за тебя я ещё страдать должен. Подохни, Кикаха!
  
  Выскочив к очередному перекрёстку, Матвей сразу нашёл, что искал. Пустые картуши, раз, два, три, четыре, пять. Достаточно, хватило бы и одного. Сейчас ему буквально минута нужна.
  
  "Благодать не падает с неба, - начали всплывать в памяти слова старинного, им самим разработанного древнего заклинания. Пошла настройка на волну силу. Матвей чувствовал, как напряжение охватывает гравитационные волны, струящиеся поблизости, как искривляются треки фотонов, льющихся со всех сторон, как нейтрино замедляют свой вечный бег, остановленные концентрированной силой разума, подпитанной миллионами эмоциональных разрядов марсан, верующих в Амаранта. Песчаные заклинания мощная сила. - Благодать даёт нам сила и силу на благо".
  
  Выдохнув без остатка весь воздух из лёгких, Матвей замер. Посланные им пучки фотонов, окутанные сжатой гравитацией, пронеслись по коридорам бандитского лабиринта в глубине Атласских гор. Действие такого удара быстротечно и бьёт недалеко, но его хватило. Инерция земных электромагнитных и гравитационных полей за долю секунды погасила концентрированный выхлоп, но восемь бойцов оказались смяты в бесформенные куски пластика и стали. Где-то обрушился потолок. Призрачный свет грибов угас на миг и снова воссиял бледным сполохом.
  
  Левой рукой взявшись за нейтрализатор, Матвей направил его удар на Борбана. Пусть до него около двух километров, импульса хватит, чтоб хотя бы обездвижить мстительного идиота. Есть, готово, лежит у входа рабогон. Сейчас его выпотрошим.
  
  
  
  
  
  
  
  Надо торопиться, быстрее, быстрее. Если Борбан не один, если с ним заодно Сморода или кто там ему смерти желает, тогда проблем больше появится. Коридоры подземного лабиринта хоть и обрушились местами, но пролезть можно. Пыль лезет в глаза и нос, кашель начал рвать глотку. Как всегда, оставил воду в универботе, прополоскать горло нечем.
  
  Пробираясь боком между грудой камней и стенкой, зацепил ногой обломок. Тот шевельнулся и едва все камни не обрушились на Матвея. Успел выскочить. Вот и первый боец в боевом комплексе. Где тут у него идентификационный блок связи? Всё смято в неразборчивый ком, даже крови нет, впиталась в пыль. Ну-ка, ну-ка. Сканирует драйсер останки бойца, нет, всё изломано.
  
  Только на четвёртом противнике сработал прибор. Быстро смотрим, кто это? Да это и не гвардейцы Понтификата! Наёмники. Откуда они тут взялись? Хотя, давно бродили смутные слухи, что у рабогонов скрываются дезертиры из разных войск. Обучали они тамошних гладиаторов искусству убивать. А может, и наиболее умелые рабы. Боевые комплексы достали себе. Впрочем, Матвей задумался на несколько минут.
  
  "Эти штальанцуги делают же где-то в Австралии, - вспомнил он. - Ну, тогда вопросов нет. Хотя, опознаются они как гвардейские. Да тут целая тема. Порой же фиксируем разборки, а данные считываются, то про службу Демута, то про гвардию. Мы не лезем, а тут вот оно что. Ладно, не до того сейчас".
  
  Ещё на одном бойце проверил, точно, наёмники. Дальше бегом, чуть больше двух часов Борбану без памяти валяться, а дел с ним много. Чуть не забыл; Матвей остановился, перевёл дыхание, выдохнул, успокаиваясь. Он промчался мимо центральной пещеры, а там дело есть.
  
  Рабы так и лежали не двигаясь. Стрельбы из глозеров тут не было, так что их немного присыпало пылью, занесённой из коридоров.
  
  "Скоты тупые, - склонился над ними Матвей. Не любил он рабов, много тысяч лет не любил. Трусливые, непонятливые и самое мерзкое, всегда предают, всегда. Что для них не делай хорошего, в ответ только мерзость. Животные, что сказать: - Надо аккуратно для Борбана подарочки сделать".
  
  Он задействовал в драйсере специальные жандармские возможности и вскоре с его помощью снял ошейники с каждого раба. Они хоть чуть-чуть, но подавляют волю и внушают почтение и страх к тем, у кого ошейника нет. Сам ходил в таком лет двадцать, потом нарочно изучал эти приборы. Умный кто-то придумал, недаром больше тридцати тысяч лет их применяют.
  
  "Это же единственный прибор, который за это время не изменился и постоянно спросом пользуется, - мелькнуло в голове Матвея. - Впрочем, рабство естественное состояние большинства человечества, хоть с ошейником, хоть без. Но с ним хоть пропаганда о счастливой жизни не нужна. Рабы всегда довольны, если спят в тепле и жрачка есть".
  
  Ошейники почти невесомые, но скользкие, покрепче их держать.
  
  Лежит рабогон Борбан, еле дышит. Нейтрализатор показал, почти на нуле мозговая активность. Вот и хорошо. Подсознание шевелится, остальное в коме, так и надо. На один ошейник Матвей нацепил остальные, а его застегнул на шее рабогона. Настраиваем чудесные приборы на тета-ритмы Борбанчика нашего тупорылого. Ага, готово. Сейчас ошейники трудятся на бывшего своего хозяина. Добавят ему минуты отдыха перед тягостным пробуждением.
  
  "Пытать его стану, - решил Матвей. - Как много лет назад, хорошо, что я камеру допросов сохранил. Тысячи лет стояла без работы".
  
  Всю одежду долой, все приборы, приспособления всякие долой, отнести подальше. Ганьтер испепелил имущество Борбана в золу. Не подумав, Матвей дунул со всей силы, поднялось чёрное облако, опять кашель начался.
  
  "Скотина!" - вернувшись к рабогону, Матвей пнул того по заднице.
  
  Сейчас главное дело. Усевшись по-турецки, Жебрак принялся тщательно настраивать свой нейтрализатор, нащупывая синаптические контакты Борбана. Их миллиарды, но если знаешь как, то это быстро. Каждый канал, по которому текли слабые токи мозга, потихоньку начал засыпать. При этом контроль над телом переходил к самым важным органам - печени и селезёнке. Сердце колотило по-прежнему, нагоняя кровь и омывая мозг, но активности при этом не вызывало, рабогон лежал как мёртвый, но оставался живым и невредимым. Печень вместо электромагнитных импульсов посылала организму сигналы благополучия, формируя в эритроцитах раздражители тканей. Селезёнка в свою очередь снимала их.
  
  Уже в который раз Матвей порадовался тому, что в своё время несколько веков проработал в секретной мозговой лаборатории. Этот способ маскировки людей был там разработан на случай встречи с чужой цивилизацией. Человек, находящийся в таком состоянии, не поддавался никакому обнаружению, потому что сигналов от него не исходило, вообще никаких. А организм как бы застывал, причём мог находиться в таком виде много лет. Только от внешнего воздействия это не уберегало, даже в многослойных капсулах высшей защиты вездесущие частицы разносили кожу, затем повреждали мышцы. Но инопланетян так и не повстречали, а оборудование Матвей потихоньку прибрал. Этого варианта анабиоза, правда, всего максимум лет на двести хватало.
  
  "А мне и пары месяцев достаточно, - подумал Матвей. - А потом в печку дурака".
  
  Убедившись, что от Борбана не исходит никакого, самого мало-мальского излучения, и что ещё важнее - он не поглощает ничего, Матвей взвалил его на плечи и отволок в универбот. Вернувшись ко входу в пещеру, он сосредоточился, нащупал памятью ближайший уцелевший картуш и коротким импульсом обрушил потолки в лабиринте Атласских гор. Не везде конечно, так, на километр от входа. Да и этого пока хватит.
  
  
  
  
  
  Матвей аккуратно уложил Борбана на пол и огляделся. Огромный подвал, пятиэтажный. Здесь стояли те самые капсулы, в которых Матвей восстанавливался после очередной своей смерти. Шестьдесят четыре большущих, переливчато мигающих агрегата. Двадцать три из них были заперты, под полупрозрачным верхним колпаком хаотично носились те самые синие шарики. Что или кто в них лежал, Матвей не знал. Одно время он думал, что там его друзья и Борис Борисыч. Но как их открыть, было совсем непонятно.
  
  Сам Матвей пробуждался в самых разных капсулах, кроме тех двадцати трёх. Сейчас они тоже были закрыты, но синих шариков видно не было. Просто мигали огоньки по краям и всё.
  
  Одно время Матвей хотел разобраться, откуда берётся энергия для этих саркофагов, но так ничего и не понял. Никаких проводов к ним не подходило, никакого излучения, кроме естественного фона, обнаружить не удалось. Бессмертие отчасти подавило любопытство, а также извечное человеческое стремление докопаться до сути явления. Работает и ладно. Не опасно, вот и хорошо. Во время таяния ледника вода подступала к самому дому, не дошла буквально километров пятьдесят. От колоссального давления на почву миллионов тонн камней и воды землю вокруг перекорёжило, но зона рядом с капсулами осталась без изменений. Какие-то силы берегли их, а заодно и Матвея.
  
  
  Жизнь выпускника - 12
  
  За пару дней сконструировав гравитационную подушку, он уложил на неё Борбана. Обнёс его железными загородками и сверху закрыл тяжёлой деревянной крышкой. Несмотря на приборы явно иной, не земной цивилизации и прочие высокотехнологичные устройства, в подвал периодически наведывались всякие мелкие грызуны, типа крыс. Почти за сорок тысяч лет Матвей истребил их множество, но они упорно продолжали наведываться. Только как-то раз их не было, почти пятнадцать тысяч лет, но четыре столетия назад опять показались. Прибегали они нечасто, раз в десять-пятнадцать лет, но делали это нерегулярно. Матвей опасался, что они могут погрызть Борбана и потому защитил вроде надёжно.
  
  Наконец-то вспомнив о синих шариках, найденных в подземелье монастыря, он притащил к себе в подвал и сравнил с теми, что крутились в хороводах в колпаках наглухо запертых капсул. По виду были один в один.
  
  - Можно сделать вывод, - размышлял вслух Матвей, сидя вечером на любимом месте возле ручейка и попивая многолетний виски. - Мои капсулы, так сказать, оживляющий центр, вероятно, однотипны с тем прибором, что был уничтожен в монастыре святого Торреса. А это значит, что их можно сжечь. Так что для начала следует усилить защиту от огня.
  
  Гепард Гораций лежал рядом, его глаза отливали красным в свете костра. Дикий кот ни о чём не думал. Он прислушивался к словам хозяина и был полностью с ними согласен.
  
  Утром Матвей начал готовиться к походу. Он собрался в Африку, в те самые дикие места в сердце древнего континента, о которых тысячи лет ничего не было известно, потому что никому не было интересно, что там происходит. Однако марсанки сказали ему, что люди, нанимавшие их, приходили именно оттуда.
  
  - Конечно, надо бы на Кларион смотаться, - Матвей собирал себе рюкзак, укладывая в него разные хитрые приборчики и думал вслух: - Но туда не добраться. А за Хейденом мчаться к свободникам, это лет на десять хлопот. Отправимся потому в Африку.
  
  Он потрепал Горация, почесал у того за ушами. Гепард зажмурился от счастья.
  
  - На твою родину, киса, поеду, - Матвей сверился со списком, всё ли уложил и продолжил: - Если там гепардихи ещё живут, привезти тебе парочку в гарем?
  
  Гораций потянулся и замотал хвостом, соглашаясь. Вопросы размножения он ценил и старался не пропускать такой возможности.
  
  Матвей покачал головой, осуждая такой безнравственный образ жизни. Покрутил в руке глозер, думая, брать не брать. Комплекс защиты тоже громоздкий. Оставлю, решил он, вдруг отберут, дикари же.
  
  На следующий день Матвей проверил, как там Борбан, погладил Горация и отправился в Кул-Хаман.
  
  
  Он пил местное, воняющее протухшими носками вино в небольшой таверне, когда к нему подсел мужик в лохмотьях. От него попахивало; Матвей невольно нюхнул - всё то же тухлое вино, какой-то дополнительный смрад и тонкий аромат лаванды. Мужик заговорил и Жебрак отшатнулся.
  
  - Ты покойниками, что ли, закусываешь? - сказал он, зажав пальцами нос.
  
  Бродяга захохотал и хотел приобнять Матвея, но тот отсел подальше и вытащив лунный кинжал, начал им поигрывать. Вонючий собеседник, очевидно, знал, что за предмет появился на свет, даже ещё не активированный, и успокоился.
  
  - Мне сказали, что ты ищешь работу подальше от всяких таких, кто летает на коптерах и может сжигать огнём? - спросил бродяга и пока Матвей собирался ответить, вдруг ловко ухватил его кружку и одним залпом осушил её.
  
  - Ты чего, паскуда мороженая?! - угрожающе зашипел второй человек в жандармерии. Вековой опыт научил Матвея, что нельзя никогда ничего спускать и прощать, а то сожрут, да ещё и посмеются над добродушным раззявой. Сверкнула тонкой полосой синева лунного кинжала и у бродяги отвалился кончик уха. Тот почуял только ожог, поднял руку, пощупал рану и в глазах появился страх. Именно этого и добивался Матвей.
  
  Он уже неделю сидел в Кул-Хамане, ища способы уйти вглубь Африки. Там никто из цивилизованных служб и прочих контор не бывал тысячи лет. До ледникового времени ещё кто-то там путешествовал, собирались что-то делать, а потом забросили это дело. Ресурсов и в космосе оказалось с избытком. Да и человечество потихоньку улетало с Земли. Вот так Африка и оказалась никому особенно и не нужна. Были оттуда дикие, ужасные налёты, но в районе границ с Азией. А что происходило сейчас на этом континенте, никого не интересовало.
  
  Матвей жил на задворках Кул-Хамана, там, где собиралось всё отребье. В центральные районы города этот сброд не захаживал, их просто-напросто пристреливали, как только они там появлялись. Но полностью от этой швали не избавлялись, так как тут можно было с их помощью проделывать разные делишки. За неделю Матвей узнал, что где-то там, ближе к экватору, есть королевства, союзы племён и прочее. За пределы Африки они не высовывались, так как их сразу же стёрли бы, та же Служба Демута, например. Но тут они вертели свои дела. Тот же канфар в заготовках шёл оттуда, уран, золото и даже всякие деликатесы. Всё это, конечно, никто толком не контролировал, просто каждый из причастных имел свою долю.
  
  А на Матвея уже покушались, и не раз. Сначала его приняли за беглеца откуда-то из-за Средиземного моря. Сразу же попытались сдать на мясо в "Мамтел". Но три жадных оборванца, очень рьяно взявшиеся за это, умерли очень нехорошей смертью.
  
  Потом Матвея хотели ограбить, затем просто прикончить. Ничего не получилось. Наконец, к нему, в комнату на втором этаже таверны, явился некий джентльмен, одетый хоть и в лохмотья, но чистые. Он попросил больше не убивать местных жадных обитателей и выслушав Матвея, пообещал ему помочь уйти куда-нибудь в сердце Африки. Вонючий бродяга и был его посланником. Однако плохое воспитание и страсть к алкоголю привели его к травмам, сначала к физической, а потом, когда он осознал потерю части уха, то и к психологической. Но Матвею на это было плевать.
  
  - Ну что упырь, говорить будешь? - спросил он. Кто такой упырь, сейчас никто не знал. Но главное в таких разговорах, это интонация. А если грозный тон подкреплён и лунным кинжалом, то к пониманию можно прийти очень быстро.
  
  Вонючка откашлялся, даже прикрыл рот грязной ладошкой.
  
  - Тебя будут ждать завтра утром на конюшне, - сказал он. - Возьми с собой еды и воды на пять дней, толстый плащ или одеяло, ну, и хорошую обувь.
  
  - Второе ухо поправить тебе? - Матвей с издёвкой глянул на собеседника.
  
  Тот вскочил и не спуская глаз с лунного кинжала, спиной вперёд выбрался из таверны. Жебрак заказал жареного мяса и ещё немного вина. Ну вот, осталось только пережить ночь, а потом начнётся поход в неизвестность.
  
  
  
  Фёдор с трудом отпросился у Мельха. Тот второй день подряд был не в духе. Что-то произошло, но экзарх не делился. А Фёдору надо было срочно прибыть к Йонасу, тот тоже паниковал и прислал сигнал всеобщей тревоги. Последний раз такое было много тысяч лет назад, когда Вечные за неделю убили с десяток Бондурант. Все тогда решили, что началась война, после выяснилось, что просто случайность.
  
  В этот раз проблема была не менее серьёзной. Оказалось, что пропал Борбан. Суетливый рабогон сгинул без следа.
  
  - На Большой Арене его стали искать, - мрачно сказал Йонас. - У них какая-то резня очередная, а Борбан взял боевую группу неделю назад, несколько рабов с личной охраны и улетел, не сказав куда. День, другой его нет. У рабогонов проблемы с организацией боёв начались. Начали искать, обратились в бюро жандармов. Сморода проверил, а Борбана нет нигде. На Земле отсутствует, в космос не уходил. А вместе с ним пропали те, кого он с собой брал.
  
  У Фёдора на языке вертелся вопрос, он, чуть прищурясь, глянул на главу ордена. Йонас поймал его взгляд и тяжело выдохнул.
  
  - Да проверили, проверили, - он уселся в новое кресло. - Сведений о гибели его тела нет. Но он не определяется нигде, а такого быть не должно!
  
  В коридоре застучали торопливые шаги. В кабинет вбежал Сморода.
  
  - Поднял все архивы, вообще все, - задыхаясь, сказал он. - Было два подобных инцидента, но очень давно. Ещё до последнего нашествия ледников. Пропали два наших человека. Но их не было буквально сутки.
  
  - А что с ними случилось? - поднял брови Фёдор.
  
  - Они угодили на испытания в медцентр Вечных, - Сморода уселся в кресло у стола и вытер пот со лба. - Помните, те с мозгом исследования проводили. Вот что-то сделали так, что наши исчезли с контроля.
  
  Йонас встал и прошёлся по кабинету.
  
  - А я помню этот случай, - медленно сказал он. - Тогда тревогу поднимать не стали, потому что видели, как их в медцентр волокут. Они же рабами вроде были в тех телах. Какие-то глушилки вроде испытывали, но результата, как помнится, не было.
  
  Глава Бондурант нажал кнопку на столе и часть стены стала прозрачной. За ней висели карты всех планет Солнечной системы. На них двигались или неподвижно горели тысячи синих огоньков. Некоторые из них двигались в пустоте космоса, это кто-то путешествовал. И только один огонёк иногда тревожно мигал красным. Это был опознаватель Борбана.
  
  Рядом с планетами висела плоскость с рядами синих огоньков. Среди них виднелись около пятисот жёлтых. Синие означали активных Бондурант, жёлтые - тех, кто на восстановлении. А около двухсот белых показывали безвозвратные потери.
  
  Подойдя поближе, Йонас поводил рукой по плоскости, сине-красный огонёк увеличился, и Сморода с Фёдором увидели лицо Борбана. Рядом шли цифры и слова, но они были не важны.
  
  - Видите, он жив! - Йонас ткнул пальцем в нос Борбана. Это означало срочный вызов и рабогон должен был среагировать, поскольку удар был болезненный. Но лицо Борбана не шевельнулось.
  
  - Конечно, это не он здесь, - закусив нижнюю губу, сказал Йонас. - Бьёшь здесь, система передаёт вызов, моментальное напряжение поля, доли секунды. Но не проходит вызов!
  
  - Надо проверять медцентр Вечных, - Сморода поднялся. - Если он сохранился.
  
  Фёдор покачал головой.
  
  - Его сожгли тогда же, перед ледником, - сказал он. - Я помню это. Лично взрывал, убивал подопытных рабов, потом всё в пепел. Мельх как-то обмолвился, что напрасно потеряли семьсот лет. Результата никакого не достигли. Он тогда ещё заявил мне, что всё это дурость - постигать мозг одного человека. Его невозможно исследовать в отрыве от других людей.
  
  Йонас кивнул. Он тоже вспомнил эту историю. Вечные наткнулись на то, что было давно известно Бондурант. Эмоции, излучаемые мозгом, мысли, чувства, всё это сплеталось с ощущениями других. По сути, человечество являлось одним огромным мозгом, в котором были миллиарды объединений поменьше. Как, например, Бондурант. Они могли работать коллективно, увеличивая свои усилия при решении проблем. Правда, это было очень затратно энергетически.
  
  Вот и Вечные пришли к выводу, что надо изучать всё человечество сразу. Но являясь его частью, так сделать невозможно. Потому и закрыли свой медцентр.
  
  - Но ведь что-то делать надо! - Фёдор тоже встал.
  
  - Придётся, как в старину, - Сморода криво улыбнулся. - Сейчас поеду на последнее место, где был зафиксирован Борбан и там всё обползаю, всё вынюхаю.
  
  Йонас и Фёдор посмотрели на него.
  
  - Атласские горы, - сказал Сморода. - Неподалёку, сравнительно, конечно, от обители святого Торреса и Кул-Хамана.
  
  Глава Бондурант и помощник экзарха Мельха переглянулись. В тех краях прошла важнейшая часть проекта "Секира" и в последнее время там что-то всё время происходило.
  
  - А где этот ваш бравый Кикаха? - спросил Йонас.
  
  - Он пропал, - Сморода развёл руками и вдруг подпрыгнул. Глаза у него полезли наружу, как у нильской лягушки перед спариванием: - Кикаха выходил со мной на связь в тот день, когда исчез Борбан. Но мы пьянствовали тогда и я внимания не обратил.
  
  Подбежав к столу, Сморода начал быстро нажимать кнопки пульта, выходя на свой служебный канал. Через минуту он поднял голову и тревожно посмотрел на коллег.
  
  - Кикаха выходил на меня из Атласских гор, - Сморода начал икать от волнения.
  
  Йонас и Фёдор переглянулись. Дело становилось запутанным и очень опасным для Бондурант.
  
  
  Зеркало пятое. Дорога в небо
  
  
  Огромная капсула космического лифта лежала на бетонной подушке. Снизу, из промокших от непрерывных дождей джунглей, поднимались завербованные. Их торопили служащие космопорта. Надо было заполнить все кабины капсулы, приготовиться к старту, пока не начался новый ливень. Тучи уже заполняли небо. Сезон дождей самое лучшее время для выброски на орбиту. Водяная пыль снижает сопротивление воздуха.
  
  Завербованные на Луну, Венеру и дальние станции шли не торопясь, переругиваясь меж собой. На входе стражник распределял поток, женщин в одну часть капсулы, мужчин в другую. Вместе нельзя, так как обычно сразу после посадки начиналась вакханалия. В полёте за работниками никто не присматривал. А пока капсула долетит до приёмника, проходило суток двое. И обычно завербованные отрывались по полной в это последнее свободное время. Когда они вернутся с большими деньгами на Землю - неизвестно. Да и вернутся ли вообще? Космический труд очень тяжёлый и опасный.
  
  Покуривая трубку, Матвей Жебрак ждал, когда начнут заполнять грузовые отсеки. Он сидел под навесом на обрубке толстого бревна. Рядом, на деревянном столике лежала пачка накладных. Надо было сверить маркировку на ящиках, убедиться, что все места груза в порядке и давать разрешение на выброс.
  
  К Жебраку подошёл генерал. Он отвечал за безопасность всех космолифтов Земли. Благо, что находились они все рядом, на вершинах давно утухших вулканов Кордильер.
  
  - Что везёшь и куда? - генерал уселся на раскладной стульчик и помотал головой, стряхивая капли воды с рыжих бровей.
  
  - Железо, дерево, провода, кабель и сто пятьдесят тонн продуктов, - зевнул Жебрак. - А ты что здесь? Уж лет тридцать никто не мешал запускам. Оставил бы вместо себя полковника, да и махнул в Сахару. Там такие шикарные рощи, парки, водопады, и девицы недорогие. Отдыхать тебе надо. Вон, и волос уже не осталось совсем на голове.
  
  Генерал провёл рукой по лысине, стряхнул с пальцев влагу.
  
  - Отвратительное место, - сказал он. - Не Сахара, а здесь. А охранять приходится, сам понимаешь, порядок должен быть. Я вот на Марсе был лет двадцать назад, бунтовщиков давили. Тоже ведь сначала всё мирно там начиналось. А потом ...
  
  Они помолчали. Жебрак вспомнил, как внезапно вскипел марсианский мятеж. Шахтёры вдруг заявили, что станут сами продавать вайгран. Захватили фабрики, объявили Марс запретной территорией. Восстание подавили, кровь текла ручьями, около миллиона мятежников казнили тогда. И шахтёры ушли в подземелья: их много там, и рукотворные, и огромные пещеры с тысячами переходов. За ними туда никто не сунулся. Оставили несколько выходов, чтобы вайгран доставляли наверх и всё.
  
  - Как там у них сейчас? - Жебрак затянулся трубкой, пуская вишнёвый дым.
  
  - Рудокопы меняют вайгран на продукты и оборудование, - ответил генерал и почесал колено. - Наверх не суются. Говорят, у них там свой бог появился, он их готовит к новой битве. Но пока спокойно. Два легиона квартируют сейчас на Марсе. Сын там командует сторожевым участком. Я видел на погрузке круглые тюки, синие такие. Что в них? Раньше не встречал таких.
  
  - Это по заказу, по заказу, - Матвей порылся в накладных. - Какой-то Понтификат отгружает на спутники Юпитера и Сатурна оборудование. Много везут. Я в конторе слыхал, на всех четырёх космолифтах сегодня отправляют. И на следующий запуск тоже заказ есть. Богатый клиент.
  
  - А что за Понтификат такой?
  
  - Два года назад я был на островах, что у пролива в Чёрное море, - Жебрак сложил накладные в аккуратную стопку. - Слыхал про них? Там база. Отхватили как-то все эти земли, строят башни, стены каменные. Отгораживаются. Сектанты, наверное, ещё одни. Сейчас спутники арендуют у Всемирного Совета. Да и пусть, главное, чтоб деньги платили.
  
  - Это точно, - генерал встал и всмотрелся на север. - Сейчас по графику первый космолифт стартует.
  
  И тут же по земле прошла дрожь, столик накренился и с него поползли накладные, Жебрак едва успел их подхватить.
  
  Генерал вытащил из кармана рацию и молча ждал.
  
  - Главный, Главный! - захрипел динамик рации. - Жёлтый старт в небе, сюрпризов нет.
  
  - Принял Главный, - отчётливо сказал генерал, отжимая тангету. - Отдыхайте.
  
  И тут на стартовую площадку накатила волна воздуха, его взбудоражил запуск капсулы космолифта. Даже тучи немного растащило по сторонам. С одного из завербованных, ещё толпившихся перед входом, сорвало тростниковую шляпу и унесло в джунгли. Он хотел броситься за ней, но стражники ухватили работягу. Дали пинка и загнали в капсулу.
  
  К Жебраку подбежал помощник, сообщил, что можно начинать погрузку. Взяв накладные, Матвей ушёл.
  
  Через пару часов он вернулся. Генералу принесли раскладную кровать и он дремал на ней, закинув руки за голову.
  
  - Подъём, - негромко сказал Жебрак. - Сейчас стартуем.
  
  С бетонной подушки уходили стражники, контролёры проверили герметичность люков, и капсула засияла зелёными огоньками. Тучи сгустились и пошёл дождь. Ещё слабый, но вскоре он станет ливнем. Пусковой расчёт ожидал, когда влажность воздуха станет оптимальной.
  
  - Ну, сейчас шарахнут, - пробормотал генерал и зевнул. - Сегодня ещё один запуск, а последний откладывается. Неисправность какая-то.
  
  Жебрак удивлённо поднял брови. Космолифты, построенные лет двести назад, никогда не давали сбоев. Видно, ресурс потихоньку вырабатывается.
  
  - А ты запускался на лифтах? - спросил он генерала.
  
  Тот кивнул.
  
  - Раз тридцать, наверно, - сказал генерал, не оборачиваясь, он смотрел на капсулу, обшаривая взглядом бетонную площадку. - Ну, и на скутерах тоже. Вчера, кстати, с Луны вернулся. Комиссар обороны банкет устраивал, ему восемьдесят стукнуло. В капсуле удобнее, а скутеры быстрее.
  
  Зелёные огоньки на капсуле постепенно тухли, она медленно приподнималась. Где-то, невидимые за дождём, сейчас вырастали телескопические мощные колонны. В точке наибольшего размаха, там, где капсула отрывалась от них, они достигали восьми километров.
  
  - Пошла, пошла, - забормотал генерал.
  
  Вдруг, в одно мгновение, капсула исчезла из виду.
  
  - Старт! - кивнул генерал.
  
  Секунда, другая. Сейчас отдача от брошенной в космос капсулы, через основание космолифта дойдёт сюда. Это гигантские телескопические колонны отдают одним ударом всё возникшее напряжение.
  
  Ещё секунда, ещё. Жебрак присел, ладонь положил на землю. И тут ударило. Сотрясение было ужасным. Впервые в этой жизни Матвей увидел, как земля идёт волнами. Его и генерала сбило с ног. Рядом раздался дикий, переходящий в скрежет вой. Это рвалась арматура бетонной площадки.
  
  И тут же всё утихло.
  
  - Что-то не так, - буркнул генерал и вытащил рацию. - Я Главный, дайте связь с орбитой.
  
  Потом Матвей видел запись катастрофы. Её сделали с военного спутника, охранявшего запуски из космоса.
  
  Из тёмно-серых туч вырвался тонкий стебелёк космического лифта, увенчанный овальной капсулой. При выходе в верхнюю точку она отрывалась и дальше летела сама, выброшенная в космос чудовищной силой инерции.
  
  Но сейчас гигантская колонна, казавшаяся с орбиты тоненькой полоской, немного не дойдя до места отрыва, вдруг разлетелась на части. И они, и капсула обратно скрылись в облаках. Как потом выяснили, сломавшаяся колонна рухнула на горы, и вызвала небольшое землетрясение. А капсула упала в Тихий океан и затонула. Пока туда прислали технику, пока доставали ее из воды, все, кто был внутри, погибли от удушья.
  
  После этой катастрофы на Земле осталось только три космических лифта.
  
  Жизнь выпускника - 13
  
  
  Берёзовую рощу Матвей заметил издалека, как только караван прошёл извилистым ущельем. Справа от неё текла неширокая река, за которой было кочковатое поле. Верблюды, тащившие мешки с товаром, равнодушно спускались с нагорья, а лошади, почуяв воду, ускорили ход. Каурый жеребец под Матвеем и вовсе намерился пойти в галоп, но всадник придержал его.
  
  А вожатый, ехавший впереди каравана, вдруг поднял правую руку вверх. Все начали останавливаться.
  
  - Опасается старик засады, - пробурчал ехавший рядом бедуин в парусиновом костюме, крашеном в жёлтый цвет. - Говорил ему, пойдём пустыней, хоть и дольше там, но спокойней.
  
  Он перекинул глозер с никелированным стволом со спины на руки. Матвей огляделся. Спутники доставали кто ручные огнемёты, кстати, абсолютно запрещённое в цивилизованных краях оружие, кто примитивные лучемёты, один из караванщиков слез с верблюда и сопя, установил на сошках огромный сборный лазерный ударник. Таким можно было сжечь всю рощу за минуту.
  
  Не торопясь доставать оружие, так как ехал Матвей ближе к концу каравана, он вытащил драйсер и перевёл его в режим боевого поиска. В первую очередь его волновали воздушные противники.
  
  Небо оказалось чистым, личные спутники Матвея засекли только километрах в тридцати отсюда пару универботов, да в Кул-Хамане, оставшемся далеко позади, взлёт и посадку транспортов. Однако, рассмотреть, что делается в роще, комплексы с орбиты разглядеть не смогли.
  
  - Если дед сомневается, дали бы из чуда этого, - кивнул Матвей на лазерный ударник.
  
  Сосед-бедуин, уже спешившейся, ухмыльнулся.
  
  - Эта роща на землях рода Айянов, - сказал он. - За каждое дерево они возьмут по кредиту, а то и золото попросят.
  
  - А если там разбойники? - спросил Матвей.
  
  - Ну, разбойники платят Айянам четвертину от добычи, - бедуин запыхтел, впихивая дёрнутый ржавчиной магазин в глозер. - Им выгода от всего.
  
  Матвей только покачал головой. Работая в бюро жандармов, он уже немного отвык от привычек бандитствующих племён. Хотя, те, конечно, поступали разумно.
  
  Вожатый каравана глянул на солнце, уже покатившееся на закат и решительно замахал руками, давая знать, что начинается большой привал.
  
  Сняв с жеребца седло, Матвей отвёл коня подальше от верблюдов и стреножив, пустил на травку. Сам же решил ещё раз проверить, что там впереди. За шесть дней пути в караване Матвей постепенно уже вживался в тот самый образ, какой носил до работы в жандармерии. Никому не верь, всё проверяй, если нужно - стреляй и не думай.
  
  Усевшись возле торчавшего из травы потрескавшегося валуна, Матвей откинулся на него и начал работать с драйсером. Ганьтер он вытащил из сумки и сунул в подвесной кабур, чтоб под рукой был.
  
  Так, началось. Давненько Матвей не пользовался своими тарелочками. Так он называл парящие в небе аккумуляторы энергии. Они, кроме сбора и перекачки электромагнитного излучения, несли ещё и боевые функции. Штук пятьдесят тарелочек постоянно висели над алтайской усадьбой, прикрывая её с неба. Высоты до километра там были закрыты для всех посторонних летунов. Таких мест было немало на Земле и все к этому привыкли.
  
  Одну тарелочку Матвей сейчас вызвал сюда.
  
  Примерно через час она была уже тут. Её трудно заметить с земли, защитное поле создавало эффект прозрачности, а сверху и вовсе не засечь. Это была одна из немногих разработок самого Матвея, чем он очень гордился. Правда, никому про них не рассказывал, так что хвастаться мог только сам перед собою.
  
  Тарелочка прошлась уже в темнеющем небе над рощей. Высоту для контрольного облёта Матвей выбрал небольшую, метров триста. Вот и есть результат. Он засёк в роще четыре неактивированных источника боевого излучения. Это, скорее всего, глозеры. А вот ещё что-то. Металл, пластик, взрывчатка. Да это древние пулемёты. До сих популярны в Африке. Безотказный инструмент потому что. Надо задать хлопот тем, кто сидит меж деревьев. Кстати, они хорошо замаскировались, никакого тепла от них нет, движения также не фиксируются. Скорее всего, подземные убежища.
  
  Не стали товарищи громить караван издалека, пожелали цельный товар получить. Ну что же, не знали они, что Матвей Жебрак здесь. Да и не узнают никогда.
  
  Отметив цели, он активировал тарелочку. На экране драйсера ничего не произошло, но сведения о вооружении разбойников исчезли. Всё, можно перекусить, да и поспать. Если бандиты захотят с голыми руками или как старинные пираты, с ножами напасть, то с ними и охрана каравана справится.
  
  К Матвею подошёл бедуин, отламывая от горячей лепёшки куски и быстро их жуя.
  
  - Приборы работают у тебя? - спросил он. - Тут вроде аномалия, глохнет всё.
  
  - А я пытаюсь настроить, - Матвей вздохнул. - Ладно, надо покушать, да спать пора. Завтра драться, наверное, придётся.
  
  - Вожатый решил откупиться, - сказал бедуин. - Хотя, утром видно будет. Стражу, вон, расставляет. А лучше бы подраться. Мне трёх скальпов не хватает до женитьбы.
  
  - Может, и не надо, - засмеялся Матвей. - Жена сама с тебя скальп снимет. Я слыхал, у вас обычаи суровые.
  
  Бедуин захохотал и сунул Матвею лепёшку, угощая.
  
  В сумерках застрекотали какие-то насекомые, зашуршала трава от ползанья змей и ящериц, где-то далеко, за речкой, зарычали львы. Опрыскав вокруг стоянки отпугивателем всякой нечисти, вожатый приказал гасить костры и спать. Завтра ему предстояло решать, как провести караван без больших потерь. Он ещё не знал, что разбойники уже ушли с его дороги, оставив среди берёз исковерканное оружие.
  
  
  
  Через двенадцать дней пути, когда караван уже спустился с отрогов Атласских гор, идти стало немного труднее. Сосновые рощи, затянутые диким виноградом и лианами, мешали переходу. Тут и там попадались ручейки и речки. Вожатый знал броды в них, хотя порой приходилось совершать запутанные обходы.
  
  Матвей крутил головой. Он бывал тут ещё до ледника. Тогда здесь царствовала пустыня. Коричнево-красные скалы были полузасыпаны жёлтым песком. В каменистых пустошах самум поднимал столбы едкой пыли. Вся жизнь тут проходила утром и вечером, когда прохладные тени ложились на выжженную землю. А сейчас весьма приятное место. Птички поют целый день, звери какие-то шмыгают в кустах.
  
  "А ведь всего несколько тысяч лет прошло, - подумал Матвей. - Вот не было здесь людей, и деревья наросли всюду. Наверно, снова их порубят. Народ-то дикий обитает, судя по всему".
  
  Ещё через день показалась река. Широкая, сверкающая гребнями жёлтых волн на солнце. На другом берегу, по всему склону раскиданы белые, с оранжевыми крышами домики. Почти все одноэтажные, с небольшими огородами. Только на самом берегу, усиленном каменными блоками, высоко, стояли три здания из зелёного искрящегося кирпича. Они были метров по двадцать высотой.
  
  - Красиво, - сказал Матвей подъехавшему бедуину. - Глянь, какие дома шикарные.
  
  - Тут ещё корабли всякие причаливают, - сказал тот. - Сейчас ни одного не видать, разбежались по реке. Скоро совет восьми диких королевств, с координатором будут решать, как дальше жить.
  
  - Проблемы есть? - Матвей спешился. Он решил немного выстоять жеребца, уже тянувшегося к воде. Пусть остынет конь.
  
  Бедуин тоже слез на землю.
  
  - У них всегда проблемы, - сказал он. - Координатор им советы даёт полезные, сам много знает чего. Самый умный человек в Хоггаре.
  
  - И короли его слушаются? - удивился Матвей. Чаще всего самодержавные владыки поступали как хотели. Это обычно сводилось к нападению на ослабевшего соседа или грабительским налётам, когда можно было не ожидать отпора.
  
  - Воевать-то они меж собой воюют, - как будто прочёл его мысли бедуин. - Координатор их по другим вопросам просвещает. Например, все они решили отказаться от коптеров и прочего летающего оборудования.
  
  Матвей глянул на бедуина, перевёл взгляд на зелёные здания. Да, такое решение было очень разумным. Демут и особенно Понтификат не любили, когда у кого-нибудь появляется воздушный флот, пусть даже небольшой. Это угроза летающим резиденциям, да и налёты бандитские могут быть. Конечно, на своих территориях неконтролируемые правители могли творить что угодно, но они обычно, войдя в раж, набрасывались и на тех, кто входил в сферу влияния того же Понтификата или Союза Земли. Поэтому, от греха, Демут иногда устраивал охоту на воздушные войска дикарей.
  
  - Он и мирит их постоянно, - сказал бедуин, поглядывая на караван. Нагруженные тюками верблюды и всадники столпились у выложенной чёрным камнем аппарели на берегу.
  
  - Паром ждут, - бедуин махнул рукой. - Не стоит торопиться. Их тут два, потихоньку переправимся. Советую тебе остановиться в гостинице на берегу, рядом с комплексом координатора. Там и поспокойнее, и кормят неплохо. Да и расспросить всегда найдётся кого.
  
  Он начал спускаться к воде, а Матвей хмыкнул. Наблюдательный бедуин. Заметил, что Жебрак что-то ищет, а не просто беглец с проблемами. Да, поосторожнее надо быть. Места тут дикие, можно и угодить невзначай в проблему.
  
  
  
  Вечером, после того, как Матвей устроился в местной гостинице - в комнате кровать, в стене три потемневших гвоздя для одежды, удобства во дворе, и оплатил недельное проживание своё и на такой же срок кормёжку и уход за каурым жеребцом, к нему пришёл вожатый каравана.
  
  - Хорошо дошли, - сказал он, откашливаясь и присаживаясь за стол в гостиничном холле, где ужинал Матвей.
  
  - Да, спасибо, - проворчал Жебрак, разглядывая мясо с непонятным запахом.
  
  - Это лесной слон, - подсказал вожатый и принюхался. - Прошлогодний забой, разморозили недавно. Чуть протух, как и положено, вкус более яркий.
  
  Матвей пожал плечами, и не такое приходилось кушать. Отрезал кусок и стал жевать. Мягкое, хорошо протушилось в духовке.
  
  - Я ведь по делу, - сказал вожатый.
  
  Подняв на него глаза, Матвей промолчал. Есть дело, так говори, тебе же надо. Вожатый почесал подмышкой.
  
  - Жеребца пришёл забрать, так вот, хочу спросить, как у него состояние, здоров ли, ноги сбил, не сбил себе, - забубнил вожатый. - Если повредился, то доплатить придётся.
  
  Отодвинув тарелку в сторону, Матвей пристально уставился на старика. За каурого жеребца он заплатил в Кул-Хамане огромные деньги, почти как за старенький звездолёт.
  
  - Очнись, дед, - сказал он. - Он мой. За те кредиты, что отдал тебе, можно табун таких лошадей купить и ещё на десяток лесных слонов хватит.
  
  К столу подошли хозяин гостиницы и местный полицейский. Видимо, проныра старик что-то им сказал перед началом беседы.
  
  - Ты спросил, сколько надо заплатить за коня, - начал пояснять вожатый. - Я ответил, ты отдал деньги. А про то, чтобы купить коня, ты не говорил. Потому я и дал его тебе на время перехода.
  
  Полицейский и гостинник уставились на Матвея. Тот сидел, посмеиваясь про себя. Совсем расслабился, думал он, перестал за словами смотреть. Пора уж вовсе с цивилизацией, да всякими намёками, ею рождёнными, расставаться.
  
  - А если бы я сказал, что покупаю коня, сколько бы пришлось заплатить? - спросил Жебрак.
  
  - Столько же, - сразу же ответил вожатый.
  
  - Ты не говорил, что покупаешь коня, - полицейский развёл руками. - Или говорил?
  
  Матвей вздохнул, есть слонятину перехотелось.
  
  - Нет, не говорил, - кивнул он.
  
  - Вернуть надо коня, - грустновато и даже сочувствующе произнёс гостинник. - Закон есть закон.
  
  - Мясо у тебя протухшее, - сказал Матвей и засмеялся: - Ладно, нет вопросов, забирай лошадку. Только деньги за его прокорм верни, я за неделю вперёд заплатил.
  
  Вожатый поджал губы и покачал головой.
  
  - Это расценивается как жест доброй воли, - пояснил полицейский. - Сейчас все знают, что ты добрый человек, и тебя станут уважать.
  
  И он, и вожатый, и гостинник серьёзно глядели на Матвея, которому хотелось заржать во весь голос, как жеребцу перед случкой.
  
  - Да, я добрый, - сказал Жебрак. - Есть у тебя свинина жареная?
  
  - Конечно, - ответил гостинник. - Но за слоновий бифштекс придётся заплатить.
  
  - А если тебе нужен твой жеребец, можешь его купить, - добавил вожатый. - Уступлю со скидкой.
  
  Тут Матвей не выдержал и дико захохотал. Так грамотно его давно уже не разводили. Ну что ж такого. Это не обманщики и народ вполне даже честный, только ухо с ними надо держать востро.
  
  - Даю десятую часть от той цены, что платил раньше, - просмеявшись, обозначил он условие.
  
  Сторговался в конце концов, после жаркого спора и взаимных слов о великом уме и добродетельности, за четверть цены. Гостинник принёс гору жареного мяса и два огромных кувшина с яблочным вином, Матвей пригласил всех за стол и они пропировали до полуночи. Зашедшего на огонёк бедуина, уже переодевшегося в синее, с пурпурными полосами, сари, Жебрак тоже хотел затащить за стол. Но тот сумел как-то скрыться. Несмотря на шумное развесёлое застолье, Матвей заметил, как немного напряглись, увидев бедуина, и гостинник и полицейский. Только вожатый не обратил на недавнего спутника по каравану никакого внимания.
  
  
  
  Утром Матвей вышел на берег. Жёлтая вода плескалась о каменный берег, качая на волнах паромы. На той стороне рыбаки с лодки заводили сеть. Пахло свежестью. Никакого ощущения, что в Сахаре. Обычная картина, как где-нибудь на европейском континенте. Но тут из прибрежных кустов метнулась крапчатая молния и ударила в бок собаку, прибежавшую на водопой. Замерев, Матвей смотрел на охоту водяного питона. А тот, скрутив пса кольцами, быстро ушёл под воду.
  
  - Осторожней надо здесь, - услышал Жебрак чей-то голос. Обернулся. Это был всё тот же бедуин, только на этот раз в шёлковых штанах, шлёпанцах и лёгкой, сплетённой из сверкающих жёлтым цветом колец кольчуге.
  
  - Пошли ко мне, - сказал бедуин. - Поболтаем, пока время есть. Ты, я смотрю, человек непростой, мне интересный. А завтра посланники от королей прибудут, станем долгие разговоры с ними водить.
  
  - И много тут этих, гм, питонов? - спросил Матвей, оглядываясь на реку.
  
  Но бедуин ответить не успел. Из реки выпрыгнули два чудовища. Матвей в первый миг принял их за речных мутантов, но когда у тех завизжали приводы, вздёрнувшие какие-то стволы, он понял, что дело посерьёзнее.
  
  Бедуин замер, рот у него открылся, челюсть упала вниз. Но это Матвей вспомнил позже, а пока он выхватил ганьтер и сходу открыл огонь по одному из чудовищ. И тут же, вспомнив, хлопнул себя рукой по ремню, активируя нейтрализатор. Огоньки опутали чудовище и хоть не сразу, но прожгли броню. Но оба нападавших уже падали. Нейтрализатор погасил атаку. Один рухнул на берег, прямо у каменного откоса, второй упал на того сверху.
  
  Чудовища оказались чем то вроде бронескафандров. Внутри были люди. Когда броню вскрыли, прямо тут, на берегу, бедуин откинул волосы со лба одного из нападавших. Стоявший рядом Матвей увидел там выжженное тавро - два треугольника, соединённых пунктиром.
  
  - Союз семитов, - сказал бедуин. - Не просто так напали, узнали, что завтра собираемся. Что-то они хотели.
  
  Он повернулся к Матвею и уточнил, очухаются ли эти отчаянные парни или пришелец их навсегда оглушил. Жебрак пожал плечами и ответил, что время покажет. Он и сам не знал, как среагировал нейтрализатор, уловив его мощный выброс тревоги.
  
  - Интересно мне, - Матвей убрал ганьтер в кабур. - Они к тебе в гости пришли, что ли?
  
  Бедуин кивнул.
  
  - Есть разногласия с семитами, - сказал он. - Просят, чтоб не консультировал я больше диких королей, а больше с ними работал. Но платить за это не хотят. Вот и решили напугать или убить. Смело шли, были уверены, что отпора не получат.
  
  Матвей удивлённо посмотрел на него. Увидев вооружение спутников по каравану, он полагал, что здесь тех же глозеров полно, если лазерные ударники в ходу. Да и пулемётов хватает.
  
  - Вчера, пока разбирались с твоим конём, забыли тебе сказать местные власти, что оружие здесь полагается сдавать, - бедуин покосился на торчавший из-под куртки Матвея кабур: - Тебя не оштрафуют, потому что не сообщили. Но сейчас придётся его отдать.
  
  Жебрак наморщил лоб, не понимая, отчего такие строгости в таких местах. Здесь без оружия трудно выжить. Но бедуин, он же, как уже понял Матвей, и тот самый таинственный координатор с мутными функциями, пояснил, в чём дело.
  
  - После Большой войны народу тут почти не осталось, - говорил он, поглядывая, как прибежавшая прислуга выковыривает семитов из бронескорлупы. - Потом начали заселять. Королевства всякие появились и прочее. И понеслось. Ты слыхал, может быть, здесь пустыня была когда-то?
  
  Матвей промычал что-то, делая вид, что в теме. У бедуина в глазах мелькнула смешинка.
  
  "А это хорошо, - подумал Жебрак. - Пусть он меня за малограмотного держит. Козырь, хоть и небольшой, а козырь. Загадочный этот координатор".
  
  - А когда из-за войны люди пропали, то пустыня заросла за тысячи лет. Вот, даже река появилась, да и не одна, - продолжил бедуин. - Когда народ вернулся, начали тут всё опустошать. Леса вырубали, зверей убивали, помойки у своих городов навалили. И вот, примерно шесть тысяч лет назад появился первый координатор.
  
  Хмыкнув, причём с уважением, Матвей уважительно посмотрел на собеседника. Тот благосклонно легонько кивнул, принимая спонтанный почёт. Да, столько времени должность существует, значит, нужна очень.
  
  - Один из первых координаторов и предложил забрать всё оружие, убрать технику, чтобы не вернуться к пустыне, - бедуин усмехнулся. - Заодно и власть королей, а особенно придворных семейств укрепилась. Народ живёт в дикости, ножи, копья, луки, стрелы. Шаманы и колдуны из родни королей правят на местах. Ну а сами правители, конечно, живут, ни в чём себе не отказывая. Людишки считают их своими богами. Вот потому и нельзя здесь посторонним с оружием, типа, как у тебя, находиться.
  
  - А кто охраняет границы? - Матвей отошёл в сторонку, слуги, обмотав бронескафандры верёвками, с криками, натужно потащили их к зелёным домам.
  
  - Подземцы, - сказал бедуин и увидев вопрос в глазах Матвея, добавил: - Под горами здесь народ живёт, наверх почти не выходит, свои дела там у них. Если какая банда со стороны появится, они её сжигают.
  
  - А кто это такие? - Жебрак недоумённо посмотрел на координатора.
  
  - Невысокие такие, кожа у них зеленоватая, но бойцы отменные, - ответил тот. - У них ещё есть такие, в чёрной одежде, доспехи, что ли. Лица закрыты. Вот те кого угодно победят.
  
  Матвея будто ударили по голове мотком колючей проволоки. Кожу стянуло, она как будто рваться начала. Дышать стало трудно. Но сдержавшись, виду он не показал. Вот и нашлись те, кого ищет. Некие с Клариона, а небольшие, это явно марсане. С ума сойти можно. Рудокопы тут, в Африке, а он, их бог Амарант, ничего не знает. Ну что ж, надо идти к ним.
  
  - Хорошо, - Матвей потянулся. - Воздухом подышали, поболтали. Пойду в гостиницу, посплю, да и поеду, наверное.
  
  - Оружие только сдай, - велел координатор. - И прибор тот, что на связь выходить хотел. А лук со стрелами можешь купить у полицейского.
  
  - Слушаюсь! - Матвей поклонился. - Иду исполнять!
  
  Он побежал к гостинице, раздумывая, есть ли в нынешних подземельях картуши. Сила Амаранта ему бы очень пригодилась в общении с давними адептами своей веры. Если, конечно, его место не занял кто то другой.
  
  
  Пан Сморода хоть и пьяница и толстяк, но человек быстрый и решительный в поступках. Уже через несколько часов после совещания у Йонаса в Атласских горах кипела работа. Сюда перебросили технику, сотни три рабов, и те принялись разгребать завалы на входах в подземелье, что недавно обрушил Жебрак. Злющий пан Сморода сидел в поисковом модуле и сканировал пещеры, точнее пытался. Очень мешали остатки какого-то излучения. Подземелье то отлично просматривалось, то его заволакивало туманом. Жандармское оборудование не справлялось, а технику Бондурант применять не стоило, её могли засечь посторонние, те же головорезы из гвардии Понтификата.
  
  Краем глаза Сморода видел отметки на радаре, это вверху мотались в патруле четыре универбота. На всякий случай.
  
  - Стоять! - услышал Сморода рёв охранника и обернулся. В дверях, в полном боевом наряде стоял боец Великого Усмирителя. Пан Сморода отвернулся, глянул на радар - отметки были уже не жандармские. Сам Демут пожаловал сюда.
  
  - Пойдём, - сказал боец и вышел из модуля.
  
  На площадке перед уже почти расчищенными входами стояли рабы, равнодушно и тупо глядя на воинов Великого Усмирителя. Те держали в руках глозеры, а рядом, оцепив площадку, отсверкивали под солнцем своими кирасами высшей защиты гвардейцы Понтификата.
  
  "Ого, как Вечные то всполошились!" - подумал Сморода. - "Кикаха, Кикаха, что же ты натворил!? Наделал каких-то делов неимоверных. Кто ты?"
  
  Но думать было некогда, надо было выкручиваться, да и побыстрее убираться отсюда.
  
  - Я из жандармерии! - строго сказал пан Сморода. - Расследуем взрывы в пещерах, кто старший у вас, пусть ко мне подойдёт!
  
  Он посмотрел на бойцов Демута, заметил одного, с чеканным рисунком на правом рукаве боевого костюма. Тот как раз что-то бормотал в передатчик. Глянул на Смороду, негромко дал команду своим и толстого жандарма быстро раздели догола и приковали к поручню у входа в поисковый модуль.
  
  - Вы что, обожрались тухлятиной?! - начал свирепеть Сморода. Но не дёргался, и даже не сопротивлялся. Игра, чуял он, пошла очень серьёзная, могут и прикончить. И хотя для него смерть ничего не значила, но потом пришлось бы заново строить карьеру, пробиваться в интересах родного Бондурант наверх, а это потеря времени и цель ордена бы отодвинулась опять, возможно на века.
  
  На слова голого толстяка никто не обратил внимания. Только один из рабов вдруг показал на него рукой и принялся неистово хохотать.
  
  "Как своим сигнал подать?" - подумал Сморода. - "Беда просто".
  
  Он отругал себя за спешку, надо было поставить первым делом камеры трансляции на площадке, чтоб Йонас видел происходящее. Да и в жандармерии бы узнали, и в Совете Земли. Может, и выручили бы. Эх, нарушил регламент, давно не было таких острых ситуаций, дубина!
  
  Заметив, как немного напряглись бойцы Демута и нарочито расслабились гвардейцы, Сморода покрутил головой. Ого! На площадку заходил универбот Великого Усмирителя. Вот сейчас все неприятности и начнутся! С Демутом Сморода, в разных обличьях, конечно, сталкивался не раз. И знал, очень хорошо знал, на что тот способен.
  
  А Демут летел сюда, полный холодной иссушающей ярости. Он пару часов назад связался с Мельхом и спросил, правда ли, что проявился Амарант? Экзарх к тому времени изрубил искровым мечом почти всю мебель в своём замке, напугав слуг так, что те сбежали прочь. Мельх уже почти уверил себя, что операция по внедрению своего верного надёжного истинного бога для упрямых марсан, длившаяся почти тысячу лет, прошла успешно, как вдруг пришла новость из Атласских гор. Мощная энергетическая вспышка, случившаяся здесь, однозначно идентифицировалась как удар Амаранта.
  
  Подтвердив брату, что вновь проявился марсанский бог, экзарх отбросил в сторону искровой меч. Тот вспыхнул, и разбрызгав радужные огоньки, потух. А Демут, узнав потрясающую новость, загорелся той холодной злобой, что не мешает думать, а наоборот - обостряет интуицию, и мысли крутятся быстрее. Ненависть к Амаранту стала причиной этого. Именно этот марсанский божок когда-то жестоко казнил Великого Усмирителя, показывая свою силу и власть. Убивали Демута с момента его становления Вечным раз двадцать, но Амарант отличился тем, что выставил пойманного Великого Усмирителя ещё и полным идиотом, чем здорово повредил его службе. Престиж впоследствии пришлось восстанавливать много лет.
  
  Уже подключив своих спецов, Демут совершенно уверился в том, что здесь, в этих проклятых Атласских горах, побывал Амарант.
  
  - Узнаю, где он скрывался тысячи лет, выжгу все эти гнёзда, - пробурчал Демут себе под нос. Личность марсанского божка его не интересовала. Очень давно он обсуждал его происхождение с братом Мельхом, тогда они решили, что это неучтённый Вечный. Скорее всего, попал в их команду случайно, а восстанавливается в неизвестном месте. Такие случаи бывали. Правда, всего два раза. Этот будет третий!
  
  - Может, это отец? - как-то предположил Мельх, но Демут помотал головой. Раньше эта версия казалась ему подходящей. Но после своей публичной казни на Марсе он так не думал.
  
  - Папа не повесил бы меня вверх ногами на глазах дикарей, - сказал он. И сейчас Амарант был его желанной добычей. Холодная ярость продолжала бушевать в нём, когда Великий Усмиритель прилетел в Атласские горы.
  
  - Кто это? - негромко спросил он, увидев угрюмого голого толстяка, прикованного к поручню жандармского модуля.
  
  - Вроде жандарм, - так же негромко ответил старший группы. - Роют здесь завалы. Ищем сейчас их начальников. Лабаддо мчит сюда, ещё один там есть, некий Кикаха, не отвечает на вызовы.
  
  У Демута свело зубы. Кикаха работал по его указанию здесь, искал Хейдена. Может, и завалило жадного этого жандарма. Но как он оказался на пути Амаранта?
  
  - Я не стану отвечать на твои вопросы, Демут! - заявил Сморода, когда тот подошёл к нему. - Мы жандармы и не подчиняемся никому, кроме Совета Земли!
  
  На самом деле не стоило портить отношения с Советом. Они решали множество задач по спокойствию на Земле и в космосе. От хаоса могли пострадать интересы Вечных, Демут это понимал. Лучше пойти так, как положено по протоколу в таких случаях.
  
  - Пусть сидит, - Великий Усмиритель махнул рукой и поднял взгляд на заваленные пещерные входы. - Работники почему стоят? Разгребать надо, искать кто там и что там.
  
  Вскоре затарахтела техника, камни и щебень на двигающихся конвейерах отправляли под склон горы. Техники определяли опасные места, тут же ставились там подпорные стены, строительной пеной забивали трещины.
  
  Завис в небе универбот Лабаддо. Пару секунд его проверяли, затем дали добро на посадку.
  
  Шеф жандармов не спеша, соблюдая достоинство своего ведомства и Совета Земли, подошёл к Демуту и увидев прикованного пана Смороду, начал высказывать свой протест таким обращением.
  
  - Эти земли в нашей юрисдикции! - заявил Лабаддо. - Требую освободить моего сотрудника и прекратить нарушать договор о взаимопонимании!
  
  - Сейчас всё проясним, - Демут пригласил его в свой универбот и оглянулся на своих бойцов: - Толстяка освободите, его опознал шеф жандармов. Пусть оденется и ждёт здесь.
  
  Великий Усмиритель сходу начал набирать очки в разговоре с Лабаддо. Он спросил, есть ли указание Совета Земли или самого шефа на проведение расследования взрывов в пещерах. Тот молча помотал головой.
  
  - Эти места тесно связаны с нападением на монастырь святого Торреса, - отчеканил Демут. - Расследование ведёт Понтификат и я. Почему твой сотрудник, зная об этом, не известил нас о начале своей работы?
  
  Лабаддо пожал плечами.
  
  Глядя на него, Демут понял, что шефу жандармов всё равно, и он хочет только лишь соблюсти условные моменты, дабы не потерять достоинство и сохранить протокол отношений. Значит, решил Великий Усмиритель, руки у него сейчас развязаны. Надо только приказать убраться отсюда всем жандармам. Технику и рабов оставить. Если же те наткнутся на что-то интересное, но секретное, можно будет от них избавиться, оплатив потом их стоимость по курсу рабочей силы.
  
  Он так и предложил Лабаддо, а тот с радостью согласился. Выйдя из универбота, шеф жандармов подозвал Смороду и велел забрать своих людей и возвращаться в офис.
  
  - Наши коллеги известят нас о результатах, - надменно сказал Лабаддо. Демут не обращал на него никакого внимания. Шеф жандармерии забрался в свой универбот и поскорее убрался отсюда. Ему так никто и не сказал, что в заваленной пещере может быть его лучший сотрудник Кикаха. А Лабаддо, только взлетев, начал выходить на связь с ним. Но тот не отвечал.
  
  - Наверное, в запой ушёл, - решил Лабаддо. - И я туда же. Пусть пан Сморода разбирается. Хотя нет.
  
  Он вспомнил, что сейчас у него есть ещё один заместитель, прибывший недавно из Австралии. Вот на него и взвалить все тяготы жандармской службы надо. Вызвав его, Лабаддо приказал исполнять обязанности начальника, пока он в специальной командировке, а Кикаха в секретном отпуске. Решив служебные проблемы, как минимум на полгода вперёд, Лабаддо наглухо заблокировал все служебные каналы, оставив связь только с председателем Совета Земли, и умчался к себе на любимое ранчо.
  
  А пан Сморода не торопился убираться прочь, как ему прямо сказал Демут. Он начал собирать жандармов, прилетевших с ним, велел им ещё раз пересчитать рабов, переписать технику. Великий Усмиритель молчал, не обращая на это особого внимания. Любое дело порядок любит, полагал он.
  
  Конвейерный погрузчик, на чью широкую ленту рабы кидали камни от завалов, вдруг остановился. К Демуту подбежал старший группы и что-то негромко сказал, тот кивнул.
  
  Внутрь пещер быстро утянулись гвардейцы и парни Великого Усмирителя. Сморода, делая вид, что ещё что-то подсчитывает, чуть прищурясь, посмотрел в сторону пещер. Его жандармы уже погрузились в свой универбот, и ждали команды на отправку. Уловив нетерпение подчинённых, Сморода махнул рукой, дескать, проваливайте. Сам он занялся проверкой сцепки поискового модуля со своим коптером.
  
  В темноте пещеры послышался рык погрузчика. Он приближался.
  
  - А быстро они отыскали всех, - подумал Сморода. - По органическим останкам определили, скорее всего.
  
  На широкой высокой платформе погрузчика были навалены тела. Полуголые - рабов с ружьями в руках. Туповатые стрелки Борбана уже начинали очухиваться и слабо дёргали головами. Отдельно лежали, в смятых костюмах высшей защиты, наёмники. Рабов бойцы Демута скидали с платформы и загнали в один из универботов, потом их увезут на допрос, расскажут, кто что видел и знает.
  
  А вот побитых наёмников, все, кто был у пещер, кроме тупоглазых рабов, конечно, принялись рассматривать очень внимательно.
  
  - Это все? - быстро окинув вглядом вывезенных из пещеры, нервно спросил Сморода.
  
  Один из гвардейцев Понтификата молча показал ему экран поисковика. Подземные полости были пусты, и только у входа высвечивалось множество синих и жёлтых кубиков - мёртвые и живые.
  
  - А где Борбан?! - не выдержав, закричал Сморода. - Где он!?
  
  Он бросился к своему коптеру, вытащил из него свой поисковик, и быстро, но тщательно прошарил пещеры. Там не оставалось никого. Не веря глазам и прибору, пан Сморода снова залез в коптер и вскоре выскочил из него, сидя на одноместном флаере. Тот хоть и летал довольно быстро над землёй, но энергии движка хватало минут на тридцать. Специальная разработка для жандармов, такие флаеры могли догнать что угодно. Чуть не сшибив с ног бойцов Демута и стоявшего у входа в пещеру гвардейца, Сморода нырнул в темноту.
  
  - Кто такой Борбан? - негромко спросил Демут у своего помощника. Тот помолчал с минуту и выдал всю информацию о рабогоне с Австралии.
  
  - Он здесь есть? - Демут показал взглядом на кучу тел наёмников и на рабов, повесивших ружья на шею. Помощник мотнул головой, нет такого.
  
  - Жандарма, когда вернётся, взять и ко мне, - велел Демут. - Его коптер, модуль, всё, что здесь есть от него. Также забрать то, что толстяк вытащит из пещеры.
  
  Смутное ощущение промаха, какого-то упущения не давало покоя Великому Усмирителю. Он неспешно прогуливался по площадке, раздумывая. В это время рабам велели разобрать тела наёмников и упаковать по пластиковым ящикам.
  
  Вскоре из пещеры вылетел Сморода. Щёки у него обвисли, глаза слезились. Он испугался, испугался того, что Борбана не оказалось в пещере. Не было там и Кикахи.
  
  Пан Сморода не успел добраться до коптера, чтобы сообщить плохие новости Йонасу, как бойцы Демута сдёрнули его с флаера и снова сковав руки, забросили в универбот, где уже на полу сидели унылые рабы, вытащенные из пещеры.
  
  
  
  
  Давно уже пан Сморода хотел побывать в штаб-квартире Великого Усмирителя. Конечно, он видел сообщения о ней от своих братьев по ордену, от агентов, всех, кого внедряли к Демуту тысячи лет. И вот такой шанс у Смороды появился.
  
  Его пытали на просторном каменном балконе в скалах, нависших над бурной горной рекой. Демут знал, почему ему захотелось помучить жандарма, потому, что надо было выплеснуть хоть немного ярости.
  
  - Кто такой Борбан и что он должен был делать в подземелье Атласских гор? - спросил палач и воткнул тонкую иглу в средний палец левой руки Смороды. Если ответ жандарма не понравится Демуту, начнётся жуткая боль. Она начнёт медленно ползти по нервам, опоясывая тело. Сморода знал, как действует этот прибор, сам не раз применял его.
  
  Он уже решил, что расскажет всё про Борбана, лишь бы его отпустили.
  
  - Это мой друг, - сказал Сморода. - Мы с ним нелегально костюмы высшей защиты делали в Австралии.
  
  Демут даже удивился. Такие кирасы считались весьма трудоёмкими, их производили специалисты высочайшего уровня. И вдруг подпольный завод. Он глянул отчёт своих экспертов. В одном из разделов прочёл, что найденные в пещере кирасы имеют степень защиты в пять уровней и скорее всего, экспериментальные, так как на вооружении бойцов Великого Усмирителя и гвардии Понтификата такие костюмы не превышают четвёртого уровня, если не считать тех, что усовершенствованы самостоятельно.
  
  - Продолжай, - Демут угрюмо посмотрел на подпыточного. - Что он делал там, в пещерах?
  
  Сморода глубоко вздохнул и начал рассказывать, как его друг Борбан случайно, недавно, познакомился с Кикахой. И тот сжёг приятелей рабогона. После этого Борбан озлобился.
  
  - Он несдержанный был всегда, - Смороде захотелось почесать ухо, но руки прижаты к столу. Кстати, богатый стол, из палисандра, таких давно не делают. Ну, Демут из Вечных, как память, наверно, сохранил. Да и людей пытать тут удобно и даже эстетично.
  
  - Как рабогон узнал, что Кикаха в Атласских горах? - Демут кивнул палачу и Смороду закрутило узлом от жуткой боли. Он запрокинул голову назад и страшно закричал.
  
  Боль внезапно кончилась и на жандарма плеснули тёплой водой.
  
  - Я из тебя слова тянуть не собираюсь, - Великий Усмиритель сплюнул. - Говори!
  
  Он сейчас жалел, что в своё время дотла разорили центр по изучения мозга. Там были всякие приборы, они бы здорово помогли на допросах. Погорячились, испугались. Вот и приходится по старинке информацию выбивать.
  
  - Не знаю, - Сморода приходил в себя. Он только что чувствовал, как у него полыхает кожа, и сейчас быстро осмотрелся. Всё пока целое.
  
  - Мы засекли непонятную энергетическую активность в горах, а потом прошёл сейсмический толчок, - говорил Сморода. - Место там нехорошее, банда жила раньше, вот я и решил съездить посмотреть.
  
  - А рабочих с техникой зачем повёз? - Демут наморщил переносицу. - Сразу знал, что разгребать будешь? Борбан твой откуда там взялся?
  
  Палач легонько провёл пальцем над пыточной панелью и Сморода завизжал от боли. У него даже мелькнула мысль отключиться и умереть, благо, что так уходить из жизни приходилось несколько раз. Все Бондурант знали, как это делать. Но ещё рано, может, отпустит Великий Усмиритель, не хочется жандармскую карьеру портить.
  
  Демут морщил переносье, вполуха слушая тупого толстяка. Уже было ясно, что этот Сморода крутил мутные дела с рабогоном, как его, Борбаном. И боится всё рассказать, чтоб из жандармерии не попёрли. Да это и не важно, что там они могли накрутить, рабами торговали мимо кассы скорее всего. Врал сейчас про кирасы высшей защиты наверняка. Надо узнать, кстати, где их делают и кто. Вещи качественные, его бойцам нужны такие.
  
  - Это я сообщил Борбану, где найти Кикаху, - вдруг сказал пан Сморода. Он зашмыгал носом, оскалился и почмокал губами. Переживает, решил Демут.
  
  - Где сейчас Кикаха и Борбан? - спросил он.
  
  - Кто-то из них утащил другого, или оба скрылись, - пожал плечами сырой от пота жандарм. Ему вдруг стало очень плохо.
  
  У экзарха Мельха мелкой дрожью тряслась правая рука - нервная реакция, с которой он не мог справиться тысячи лет. Демут уселся в кресло у огромного, поднимавшегося от пола окна и равнодушно глянув на брата, налил себе ржаного виски.
  
  - Толстый жандарм признался, что наладил в мастерских рабогонов выпуск кирас высшей защиты, - сказал он.
  
  - Да плевать на это! - завопил Мельх. - Что с этим выродком Амарантом? Если он сейчас вздумает объявиться на Марсе, мы, вероятно, потеряем там всё! Только подготовили заводы, специалистов, осталось сделать один бросок и на готовенькое явился этот божок! Неспроста он вылез из какой-то дыры! Кто он, под кого маскируется?
  
  - Твоя разведка что узнала? - Демут отпил глоток виски, послушал, чуть прикрыв глаза, как волшебный эликсир лёгкой волной размывает усталость мускулов и скованность нервов.
  
  - Установлены все герои побоища в подземелье, - Мельх оскалившись, покусал нижнюю губу. - Нет только Кикахи и Борбана. Остальные мертвы или у тебя. Жандарм-толстяк что ещё говорил?
  
  - Я понял так, что он крутил с Борбаном дела по подпольному вооружению, - Демут встал и посмотрел в окно. Далеко внизу сияли купола святой Софии, над ними висели четыре универбота, охраняя летающий дворец экзарха.
  
  - Борбан? Амарант это Борбан? - быстро спросил Мельх. И тут же начал подбирать факты в пользу этой версии: - Если они делали оружие, костюмы защиты, для чего? Чтобы вооружить марсан, чтобы подготовить ещё один мятеж.
  
  Великий Усмиритель отпил ещё виски и мотнул головой. Мельх замолчал и растерянно посмотрел на брата.
  
  - Мы посмотрели за Кикахой, - сказал тот. - И выяснились поразительные вещи. Оказывается, его передвижения нигде не оставляли следов, не фиксировались никакими приборами на всех контрольных пунктах. Он улетел с Земли, отметок нет. Прибыл на Венеру, пустота.
  
  - Так он ведь жандарм, - неуверенно начал выстраивать новую версию Мельх. - У них, скорее всего, есть система, чтобы не фиксировали их нигде. Это не для дела, а для престижа, чтобы выделяться. Обычное людское тщеславие, но мотивируют, что для работы недо.
  
  - Да, есть у них такая система, - кивнул Демут. - Но мы посмотрели за Кикахой всю историю его передвижений, даже когда он не был жандармом.
  
  - И что!? - экзарх вдруг неожиданно послушной правой рукой быстро налил себе ржаного виски и залпом выпил. - Что, Демут?!
  
  - Отметок о его маршрутах у нас нет, - хмыкнул тот. - И никто на это не обращал внимания, потому что продажный жандарм никому не интересен, братец. И сейчас мы не знаем, где Кикаха побывал за все эти годы. Он как будто не ездил нигде и никогда.
  
  - Начинаем поиск этого странного жандарма? - спросил Мельх, напряжённо глядя на брата. Он поднёс ко рту пустой стакан, забыв, что уже выпил весь виски. Мотнул головой и плеснул себе ещё.
  
  - Ищем его и Борбана, - сказал Демут. - Объявляй в хэдсерве всем нашим, потом всем своим гвардейцам, всем монастырям, всем космокораблям, всем, всем. А я организую легальный розыск, и конечно, привлеку к нему жандармерию. Пусть ищут своего товарища.
  
  Он выташил из кармана плаща драйсер и чуть нахмурившись, прочёл поступившее сообщение.
  
  - Семья Кикахи пропала, - Великий Усмиритель дёрнул щекой. - Он прячется.
  
  - У него есть семья? - поразился Мельх. - Но если это Вечный, он же бесплоден.
  
  У Демута задёргалась кожа на лице - на щеках, лбу, зашевелились губы. Однако Великий Усмиритель справился с этой внезапной реакцией. Успокоившись, он отправил какой-то запрос и приподняв указательный палец, слегка покачал им, как бы говоря брату, чтоб тот пока немного помолчал.
  
  Пришёл ответ.
  
  - У Кикахи есть дети, которые полностью происходят от него, - Великий Усмиритель закаменел лицом, прочтя это вслух. Но тут встряхнулся: - Жена также имеет его гены. Это не Вечный!
  
  - А кто? - экзарх даже подпрыгнул. - Неужели такой вот настоящий бог?! Мы боги, мы!
  
  - Не знаю кто он, - презрительно хмыкнул Демут, не обращая внимания на крики брата: - Но скрутить мы его сможем. Это будет интересный бой. Наконец-то у меня достойный враг! Неизвестный, хитрый, мощный и даже не Вечный!
  
  - А может, это Борбан марсанский божок? - Мельх снова потянулся к бутылке, но тут его дворец качнулся и виски упал на ковёр.
  
  - Сломался стабилизатор? - усмехнулся Демут. - Техника пошла в разнос, испугавшись Амаранта?
  
  - Нет, - поморщился экзарх. - Слуги разбежались, когда я тут мечом всё рубил. Боятся возвращаться. Служба стабилизации тоже сбежала. Даже мой помощник Фёдор укрылся где-то. Всех я перепугал, сейчас обратно надо собирать.
  
  Наклонившись, Великий Усмиритель поднял с пола бутылку виски - Мельх протянул ему стакан, - оскалился, сунул бутылку в карман плаща и похлопав брата по плечу, вышел из кабинета. Вскоре экзарх увидел, как универбот Демута, сделав круг вокруг летающего дворца, унёсся на восток. Обычного конвоя не было: Великий Усмиритель уже явно бросил все силы на розыск Кикахи и Борбана. Сам не зная того, Демут пролетел совсем рядом с усадьбой на морском берегу, где сейчас жила семья Кикахи под надёжной охраной избранных племён.
  
  
  А Фёдор, воспользовавшись случаем, улетел к Йонасу. Там, в прорубленных горных туннелях, сейчас собрался Конгресс Бондурант. Дела были очень непонятны и грозили некой катастрофой.
  
  - Борбан исчез, - Йонас постучал по столу указательным пальцем. - Сморода в плену Демута. Его пытают, выворачивают наизнанку во всех смыслах.
  
  Члены Конгресса угрюмо покосились на информ-стену. Как раз в это время огонёк Смороды потух.
  
  - Не выдержал брат, - сказал кто-то.
  
  - Дня через два возродится, - Йонас откинулся на спинку кресла. - Но уже потеряв доступ к жандармской информации. Плохо!
  
  - Там же парень с Австралии сейчас, - вспомнил кто-то. - Давай, послушаем его.
  
  Внезапно оставшийся главным жандармом, австралиец времени не терял. Как только пошла суматоха, он распорядился изъять семью Кикахи, и тщательно допросить всех, с кем тот встречался, контактировал последнее время. Информации набрал немало.
  
  - Борбан, узнав, что Кикаха не Вечный, решил ему отомстить за убийство приятелей, - быстро, но чётко докладывал австралиец. - Взял боевых рабов, наёмников и по наводке пана Смороды умчался в Атласские горы.
  
  - Придурок, - сплюнул кто-то. - Из-за него производство защитных костюмов раскрыто. Как бы до тайной оружейной фабрики не добрались.
  
  Йонас замахал на него руками, дескать, не перебивай.
  
  - В подземельях Кикаха сумел победить всех, и видимо, захватив с собой Борбана, скрылся неизвестно где, - продолжил австралиец. - Семья Кикахи тоже исчезла, никаких признаков, её проявлений не найдено. Ни на Земле, ни в космосе.
  
  Конгресс молчал. На экране докладчик пил воду из жёлтой бутылки. Оторвавшись от неё, посмотрел на Йонаса. Тот нервно кивнул.
  
  - При стычке возле Арены Кикаха сжёг приятелей Борбана неизвестным оружием, - сообщил австралиец. - Что это было, не можем разобраться. Сначала думали, ганьтером, как в поезде. Но оказалось что нет, не ганьтером.
  
  Члены Конгресса начали переглядываться и что-то бормотать друг дружке. Новый вид оружия всегда опасность.
  
  - Но, самое интересное выяснилось на Венере, - австралиец снова присосался к бутылке. Так он смачно глотал оттуда, что стало ясно - непростая там вода.
  
  - Наши братья на Венере очень активно, до момента практического распада организмов марсанок допросили их, - чётко сказал жандарм. - Те заявили, что к ним явился бог Амарант и царство его скоро придёт.
  
  Услышав это, тихо сидевший Фёдор подпрыгнул. На секунду его затрясло. Он ухватился за стол и тихонько порыкивая, еле успокоился. Конгресс взорвался, все заговорили сразу. Проблема марсанского бога касалась всего Бондурант.
  
  - Тихо! - закричал Йонас. Он был великим лидером, ситуацию объял сразу же, целиком и мгновенно принял решение.
  
  - Начинаем поиск Кикахи! - сказал глава Бондурант. - Без суеты и лишних воплей. Это очень опасное существо. Однозначно не Вечный, но и не Бондурант. По сути, учитывая, что Амарант вытворял на Марсе и вообще, это неизвестное создание. Надо очень постараться взять его живым. Возможно, он способен к восстановлению, так что нельзя давать ему умирать. Братья, ищем Амаранта. Возможно, его можно будет использовать для решения и наших задач!
  
  
  
  Начавшись в безлюдных Атласских горах, грандиозный, небывалый ранее никогда розыск вскоре забушевал по всей Солнечной системе. Внезапно выяснилось, что никаких сведений о Кикахе нет. Не было генетической карты, не было рисунка запахов, неизвестны уникальные для каждого человека спектры электромагнитных излучений. Даже отпечатков пальцев не было, как и прочего. Только две видеозаписи из венерианского борделя, чей хозяин всё-таки записал несколько секунд визита Кикахи к марсанкам. Но Великий Усмиритель и Йонас, руководители двух самых могущественных структур за всю историю Земли, независимо друг от друга, были довольны. Они понимали, ощущали, что вступили в жестокую схватку с очень сильным, хитрым, и крайне безжалостным врагом и победа над ним представлялась им весьма почётным делом, несмотря на все трудности, связанные с этим. У каждого из них были небольшие преимущества перед другим. Йонас мог узнавать через Фёдора хоть немного о действиях Вечных, а Демут использовал практически все ресурсы Солнечной системы. Правда, о Кларионе Вечные забыли. Ну, было не до не этой загадки. Кикаха, неуловимый бог Марса и самая жуткая угроза кланам бессмертных, вот кто был главной целью.
  
  
  Жизнь выпускника - 14
  
  Уже второй день пути по сосновым борам бывшей пустыни Сахары Матвея мучило воспоминание, не открывавшееся полностью. И не дежавю, и не галлюцинация, и не навязанное убеждение, а что то тревожащее память, но полностью не показывалось, лишь скребло по синапсам лёгкими касаниями выхолощенных квантов.
  
  Матвей отвёл рукой сосновую лапку, всмотрелся. За красными соснами виднелась река, точнее, озеро. Вытащив карту, купленную у гостинника, Жебрак сверил местонахождение. Точно, вот это озеро без названия, а за ним, километрах в двадцати к югу, начинаются предгорья. Там обитает народ, познакомиться с которым и хочет представитель жандармерии Земли.
  
  Где-то вдалеке прорычал лев; Матвей уловил лёгкое движение справа вверху. Поднял голову - на толстой ветке притаилась дикая кошка, она неосторожно махнула серым хвостом, и это заметил путешественник. В сосновых кронах хрипло кричали попугаи и трещали сороки.
  
  Сняв со своего каурого жеребца узду и седло, Матвей спутал ему передние ноги и выждав минут десять, чтоб остыл, пустил к озеру - напиться. Тут же, на берегу раскинулась поросшая высокой сочной травой лужайка, так что лошадка голодной бы не осталась.
  
  Взяв топор, Жебрак собрался в лес, нарубить сухих веток для костра и тут в озере плеснула рыба. Одна небольшая рыбёшка выскочила и сверкнув серебристой своей кольчужкой, плюхнулась обратно. Вслед за ней заскакали и другие.
  
  - Щука гоняет плотву, - догадался Матвей, увидев мелькнувшую зелёной молнией озёрную разбойницу. И тут его осенило. Он понял, что не давало ему покоя два дня путешествия.
  
  Посмотрев на снятое с коня добро, Матвей так громко и от души захохотал, что дикая кошка сжалась и потихоньку уползла подальше, скрываясь от ненормального. Птицы замолчали, услышав хриплый гогот, а в озере серебристыми промельками засверкали прыгающие рыбки.
  
  Из глубин тысячелетий пришло к нему воспоминание о бравом ведьмаке. У того также была груда всякого железного дробящего и режущего оружия, множество кожаных ремней и лошадь у него всегда звали Плотвой. Озёрные рыбки чётко высветили это воспоминание, которое мучило Матвея с момента выезда на юг. Всё нормальное снаряжение пришлось оставить, прикупить стального барахла. Но в отличие от ведьмака, у Матвея был ещё лук и полтора десятка стрел.
  
  - Ну, а тебя придётся звать Плотвой! - всё ещё смеясь, сказал он жеребцу, который только ушами попрядал, не поднимая головы на хриплый гогот хозяина.
  
  Небольшой костерок из сухих веток дыма почти не даёт, заварить чаю, разогреть банку мясных консервов и залить огонь. Не надо, чтобы кто нибудь из местных обитателей заметил пламя или дым.
  
  Матвей глянул вверх, где то там, метрах в трёхстах примерно, болталась тарелочка. Ею можно было управлять без всяких приборов. Сейчас тарелочка охраняла Жебрака от визитов непрошеных гостей - людей и хищников. Когда те приближались метров на двести, получали лёгкий разряд, и чем ближе они придвигались к Матвею, тем сильнее их колотили. Обычно никто не решался подойти совсем близко. Выбрав безопасную зону, визитёры уходили, да побыстрее.
  
  Перекусив, Матвей вдруг вспомнил о трубочке, что прихватил с собой. Набил её табаком, прикурил от веточки, сунутой в костёрок, опёрся спиной на сосну и немного расслабился. Дикая кошка, унюхавшая было запах мяса, снова притаилась: человек, пускающий дым из рта, показался ей опасным.
  
  Жебрак расслабился, глядя на блики от лучей заходящего солнца, что плавно качались на мелкой волне. Он вдруг припомнил, что никогда ещё не пользовался именем того самого ведьмака.
  
  - Как же его звали? - пробормотал Матвей. Память начала раскручиваться, вытаскивая факты и события многотысячелетней давности. Уже давно Жебрак разобрался, что его мозг не в состоянии хранить всё, что произошло, не вмещаются туда события даже за десяток веков. И потому, где-то через пару-тройку тысяч лет своего бессмертия Матвей построил себе хранилище в магнитном поле Венеры. Тогда он не очень вдавался во всякие технические и научные теории и системы. Как узнал Матвей примерно ещё через тысячу лет, да и то почти случайно, магнитного поля у этой капризной планеты не было. Несмотря на это, хранилище его памяти, созданное там, работало отлично.
  
  - Если ты чего не знаешь, то это и не мешает, - ухмыльнулся он, припомнив это. Тогда как раз начинали осваивать Венеру, родилась идея каменных деревьев, инженеры давно забытых сейчас компаний создавали искусственное магнитное поле планеты - повесили пару массивных спутников над ней. А то, что было у Жебрака, никто не мог обнаружить, потому что и не знали. Сам Матвей до сих не знал, существует ли на самом деле та электромагнитная система, где располагалось его хранилище или нет. Но следуя древнему принципу - работает, не трогай - он никогда не вникал, почему вообще у него там что-то действует. Есть результат и ладно.
  
  Он вдруг вспомнил о том хранилище, куда попал случайно. Давно не заглядывал, всё некогда было. А там носились хвостатые шары, и всюду звучало его имя. Матвей даже оторопел.
  
  - Никаких следов Кикахи не обнаружено, - рапортовал кто то неизвестно откуда.
  
  - Венера прошарена полностью, - докладывал сиплый голос. - Срочно нужен генетический рисунок Кикахи, без него невозможна идентификация.
  
  - Всем помнить, что это на девяносто процентов Амарант, марсанский бог! - Матвей узнал голос Демута. - Быть осторожным, он может обладать неизвестными нам возможностями!
  
  Жебрак увидел даже итоговые отчёты его розыска. Объём проделанной розыскной работы его как сыщика-жандарма даже впечатлил. Покопавшись в отчётах, он узнал, что с Амарантом его отождествили из-за сражения в подземельях Атласских гор.
  
  - Вот это да, - Матвей вышел из системы, потушил трубочку и торопливо залил едва дымящий костерок. - Так это Понтификат опять за мной гоняется. Испугались. Если бы они знали, что и мне не по себе. Ладно, будем скрываться. А то в прошлый раз еле ушёл от них. Матёрые бойцы в Понтификате.
  
  И тут сработал заданный ранее поиск по ведьмаку. Звали того Геральт.
  
  - Вот так я и представлюсь местным жителям, - решил Матвей. - Плотва, Геральт. Только гитариста не хватает. Или на балалайке там приятель его играл, не помню уже.
  
  Солнце покатилось к закату, на сосновых иголках заиграли красные лучики, а с озера донёсся ужасающий львиный рык. Приподнявшись, Матвей увидел, как выпрыгнувший из кустов на берегу огромный клетчатый лев с буйной гривой плывёт, бурно загребая лапами, прямо к его стоянке. Видать, учуял запах жеребца Плотвы. "Рыбки захотелось", - подумалось Матвею.
  
  Зверь вплыл в охранную зону тарелочки и рыкнул, видать, зацепило его. Но с пути сворачивать не стал. Вот он проплыл ещё метров пятьдесят и тут ему досталось всерьёз. Льва начало корёжить, он почти целиком выпрыгивал из воды, хрипло ревел, но от попытки добраться до Плотвы не отказался.
  
  Матвей равнодушно смотрел на него. Героев он не любил, особенно упрямых, полагая их умственно неполноценными. Видал он всяких, и людей и зверей. И никогда их поступки, совершённые через "немогу", никем не считались чем-то особенным. Чаще всего такие герои в своём упрямстве погибали и о них моментально забывали.
  
  Так и этот гордый лев. Развернись, уйди, останешься жив. Но как ему, царю зверей, отступить? Никак. Вот и конец. По мокрой шкуре льва пробежала синеватая ветвистая молния. Зверь дёрнулся и ушёл под воду. Сдох придурошный.
  
  Он лежал на душистых сосновых ветках. Африканское небо, будто прозрачное от света мириадов огромных ярких звёзд, было перед глазами. Как стеклянное, подумал Матвей, стукни, разобьётся. И в сверкающий на изломах проём ярким дождём посыплются звёзды. Зевнув, он закрыл глаза и уснул. Дикая кошка, дождавшись тишины на стоянке, бесшумно спустилась вниз, и огибая спящего человека, от которого шли волны опасности, подобралась поближе к задремавшему уже жеребцу. Учуяв мелкого хищника, тот лениво всхрапнул и переступил, с хрустом раздробив пару сосновых шишек. Звук был крайне неприятный, дикая кошка остановилась и отошла подальше. Наконец, она унюхала запах мяса от выброшенной консервной банки, осторожно подкралась к ней и шершавым языком вылизала её дочиста. Конечно, ужин довольно скудный, но лучше подождать, когда опасный человек и сильный храбрый конь уйдут подальше. Кошка аккуратно вскочила на сосну, забралась повыше, улеглась на толстой ветке и закрыла глаза. Вскоре она задремала, только толстый пушистый хвост иногда дёргался, и сбивал мелкие жёлтые чешуйки с сосны.
  
  Жизнь выпускника - 15
  
  
  На другом конце озера, километрах в полутора от Жебрака, укрывшись среди огромных желтоватых валунов, сидели двое. Один тыкал стилом по экрану наладонника, второй поглядывал в сторону леса. Там паслись их лошади.
  
  - Ничего нет, - закрыл наладонник тот, кто что-то искал в нём.
  
  - Очень тогда опасно, - второй зевнул. - Серьёзный парень к нам приехал. Вообще никаких возмущений нет, никакого излучений, может, импульсы были какие?
  
  - Да пусто всё, - ответил первый. - Непонятно, как он льва-то утопил, да ещё так красиво, с молнией.
  
  - Может, и не он, - возразил второй. - Всякое же бывает. Я за парнем смотрел, он немного напряжён был, явно опасался зверя.
  
  Первый встал и поднёс наладонник к глазам. Постоял, снова сел на холодный уже камень.
  
  - Спит, - сказал он. - И лошадь у него спит, и он сам, и даже зверюшка какая-то рядом на ветке. Никаких отклонений нет. Обычный человек.
  
  - Нашим, может, сообщить? - второй вытащил из куртки небольшой комок, давнул на него и тот, зашипев, быстро распух в небольшой матрасик.
  
  - Спать пора, это да, - первый тоже включил себе такую же постель. - Льва нет, опасаться тут стало некого. А нашим чего сообщать? Что парень на лошади приехал, и лев утонул? Да им плевать на это. Слыхал ведь, какой-то бог сбежал у Вечных, ищут его по всем планетам.
  
  - Ну, если это и есть тот самый бог, то нам его не взять, - зевнул второй. - Они же всемогущи. Так что не станем волноваться. Завтра проследим за ним. Всё равно мимо не проедет.
  
  - Какие они всемогущие?! - возмутился первый, укладываясь спать. - Всех богов на Земле придумали мы, Бондурант. Это Вечные сейчас что-то на Марсе придумывают. Амарант там, Брагеро и прочие. И со свободниками тоже хотят также сделать.
  
  - Спать надо, - его напарник зевнул и улёгшись, закрыл глаза. - Никак не привыкну к новому телу, уже второй месяц шея чешется.
  
  - Помыть её надо, - посоветовал первый. - Всё, давай спать, завтра дел много.
  
  
  
  Конечно, было не очень хорошо с точки зрения безопасности, что тарелочка не давала картинку в мозг. От неё лишь поступали сигналы о возможной опасности. Ну, и она распугивала возможных хищников, в том числе и встречный-поперечный народ.
  
  Объехав озеро, Матвей наткнулся на узенькую дорожку. Следы копыт, отпечатки нешироких колёс и босых ног. Цивилизация близко. Оглушающе свистели и горланили птицы, очевидно, встречая так неизвестного им путника.
  
  Поднявшись на холм, Матвей увидел, что сосновый лес тут резко оканчивается, песок сменился каменистой почвой, на которой росли редкие невысокие кусты. А далеко впереди, возле отливающей красным щербатой скалы Жебрак заметил двух всадников. Они оглядывались и погоняли лошадей.
  
  "Так они меня раньше заметили", - досадливо цокнул языком Матвей. - "Ждали, когда покажусь и сами хотели укрыться. Ведут себя нервно".
  
  Он решил немного спутать планы всем, кто тут за ним мог наблюдать. От него ждут, что он поедет по дороге, а Матвей свернул в кусты. Он помнил, что по карте здесь где-то указана речка, впадающая в озеро.
  
  "Остановлюсь там на берегу до полудня" - подумал Жебрак. - "Пусть голову себе ломают, что я делаю. А я спокойно хоть обдумаю, чем заняться стоит. Тревожно как-то".
  
  Листья кустарника жёсткие, но кожу на лице не дерут, шершавые просто. Много их и на земле валяется, даже ноги чуть не по щиколотку проваливаются. А Плотва идёт неспешно, поднимая копытами небольшие буруны коричневой листвы. Птицы, как только Матвей сошёл с дорожки и начал спускаться к речке, разом заткнулись. Только шорох листьев под ногами и копытами. Матвей решил спешиться, всё таки под горку идут, место незнакомое, поберечься надо.
  
  На ум пришли марсанки из венерского борделя. Они говорили о лучиках из головы тех людей, что ставили им задачи по кастрации. Что-то очень важное за этим скрывалось. На пару секунд остановился Жебрак, глянул задумчиво на Плотву. Тот мотнул головой, на миг закрыв солнце, палившее с юго-востока, ухо жеребца покраснело от лучей так, что стали видны тонкие капилляры.
  
  - Вот оно что! - выдохнул Жебрак. Вспомнил, что на Марсе он своим доверенным посланникам выдавал бордовые искусственные алмазы. Если подвесить их к виску, там, где бьётся жилка радости, они начинали эмиттировать тонкие светлые лучи. Мощность алмазов была невысокой, потому излучения хватало на пять-десять сантиметров в видимом диапазоне. Природой странного эффекта Матвей никогда не интересовался, но марсане придавали ему огромное значение. Вот и марсанки, увидев людей с лучиками из головы, приняли тех за посланцев Амаранта и охотно действовали, исполняя поручения.
  
  - Так что когда-то шортены напакостили мне по моей же воле, - усмехнулся Жебрак.
  
  Он уже почти спустился к речке, как Плотва вдруг напрягся и дёрнул головой. И почти сразу тарелочка подала сигнал опасности. Что такое? Раздался жуткий рёв, от которого жеребец едва не вырвался из рук. Да и сам Матвей едва не сел на землю - внезапно ослабли коленки. Он огляделся, крепко держа поводья. Наверху, прямо на дорожке, с которой он свернул, показался громадный тигр. Он хлестал себя толстым хвостом по бокам и бил лапой по земле. Увидев жеребца, зверюга метнулась было вперёд, но тут же покатилась кубарем и врезалась в куст. Тарелочка шарашила без промаха. Тигр оказался умнее льва. Выскочив из куста, он опять страшно зарычал, в один прыжок перенёсся через гребень и скрылся где-то в сосняке.
  
  "Зверья тут много", - догадался Матвей. - "Ладно, надо дальше идти".
  
  Подумав, он решил двигаться по берегу речки. Дорога, по которой от него быстро ускакали два всадника, не понравилась, что-то там было нехорошее. Пройдя шагов полтораста, и всё так же ведя коня в поводу, Жебрак заметил, что берега постепенно сглаживаются и уже не такие крутые. Он сел верхом и не спеша поехал, сейчас обзор был метров на пятьсот во все стороны. Вместо кустов как-то резко появились поляны, заросшие высокой, типа камыша, травой. Желтоватые её метёлки дружно покачивались под лёгким ветерком, как бегущие слабые волны. Вдруг Матвей заметил, что шагах в пятидесяти от него несколько метёлок дрогнули. Он остановил Плотву и пригляделся. И как раз в том месте, как всплывающий перископ, показалась огромная треугольная голова на толстой шее со спиральным узором. Горная стрела! Большущая ядовитая змея. Быстрая и бесстрашная. Её яд превращал жертву в подобие желе за пару минут. Учуяла, видать, коня. И тарелочка не сработала, не посчитала опасным ползающего гада, хотя тот и весит килограмм пятьдесят. Тут медлить нельзя, змея уже через минуту будет здесь. Горные стрелы никого не боятся, хотя те же тигры рвут их напополам за секунду - тупые потому что. А храбрый идиот самое жуткое существо в мире.
  
  Мгновенно тарелочка получила задание и змея начала биться, сводимая судорогами. Надо же, подобралась уже шагов на двадцать. Вовремя заметил! Пара секунд и толстенная змея взвилась над травой и изогнувшись немыслимой дугой, рухнула обратно и стихла.
  
  Матвей толкнул коня в бока и поехал дальше, бросая взгляды по сторонам. И вдруг присвистнул от удивления. Метрах в полутораста слева от себя он увидел целых три ядовитых перископа, торчащих среди метёлок. Он припомнил, что горные стрелы живут стаями. Змеи, судя по колыханию травы, заскользили к нему. Опять подключилась тарелочка.
  
  - Уходить надо, вот что я скажу, - пробормотал Матвей и послал коня лёгкой рысью. - Сегодня утро у меня очень насыщенное. А до места назначения ехать, наверное, и ехать.
  
  
  Каменные холмы кончились внезапно. Матвей, отъехав уже от речки, двигался по гребню небольшой горочки, огибая приземистую, всю в трещинах, ярко-бордовую скалу.
  
  "Залежи железной руды, скорее всего, где-то рядом", - подумал Жебрак, увидев её. Солнце давно уже перевалило заполдень, тени вытягивались по каменным осыпям всё длиннее, и тут, обогнув скалу, Матвей вдруг оказался на высоком обрыве и увидал внизу огромную зелёную долину. Деревья, поля, сверкающие белым мрамором шикарные здания. Жебрак заметил несколько прудов, с одного из них поднялась стая птиц, они подлетели ближе, оказалось, - чёрные лебеди.
  
  
  Зеркало шестое Любовь лесная
  
  Двигатель охотники заглушили километров за восемь до стойбища карантинников. Лодку к берегу не ставили, опасались сигнальных ловушек. Пока трое подгребали вёслами, удерживая лодку на течении, пара охотников снимала мотор. Его упаковали в герметичный мешок и опустили в воду. Заберут на обратном пути. Дальше идти с ним опасно - датчики могут уловить, унюхать двигатель.
  
  Опустив мотор без малейшего всплеска, один из охотников нацепил подводные очки и сунул голову в воду. Он смотрел, как ляжет на дно двигатель.
  
  - Всё хорошо, - негромко сказал охотник, вытащив наголо бритую голову из воды. Рука его затряслась, когда он снимал очки. Напарник, чуть прищурясь, взглянул на него.
  
  - Там, на дне, четыре мотора лежат, - через силу ухмыльнулся тот и тихо бросил очки в воду.
  
  Никто ничего не сказал. Лодка пошла вверх по течению, четверо гребли, пятый рулил. О тех охотничьих отрядах, что проходили тут раньше и также оставляли моторы на дне, молчали. Они не вернулись, значит, им не стоит жить и продолжать свой род. В этот раз отряд вёл Джон Сильвер по кличке Окорок, так его звали за пристрастие к копчёному салу.
  
  Сегодня ночью он собирался применить все, даже самые крохотные преимущества, какие можно использовать. Полнолуние наступало через сорок девять минут. Четыре сторожевых спутника оказывались при этом на прямой линии между Луной и Землёй, как раз там, где вскоре должен был оказаться отряд. Возникающий при этом радиошум мог помешать операторам обнаружить охотников. Конечно, ещё пара спутников не попадала под лунный свет и работали они без помех. Но Окорок рассчитывал на то, что внимание этих сторожевиков будет отвлечено на ложные цели. По лесу сейчас двигались пять отрядов поддержки. Они должны были отвлечь на себя внимание раньше, чем лодка с охотниками попадёт в зону работы спутников.
  
  Конечно, уже примерно через километр начиналась охранная зона, напичканная индикаторами массы, датчиками движения, камерами наблюдения на волоконной связи, которую лунные помехи не волновали. Окорок же не опасался их так, как спутников. Эти сторожа имели один большой недостаток - они не могли доподлинно идентифицировать цели. Как правило, их процент правдоподобия не поднимался выше 99 процентов. А спутники могли дать и сто.
  
  Вот уже скоро охранная линия. Самое худшее, что можно здесь встретить, это патрули. В карантинных лагерях это самые опытные и жёсткие парни.
  
  - Гребём потихоньку, - негромко сказал Сильвер. Шум воды, шелест листьев на прибрежных деревьях заглушали голос. По крайней мере, на это все надеялись.
  
  - Проверились ещё раз, - сказал он.
  
  Охотники по очереди осмотрели и ощупали своё снаряжение. У каждого только набедренная повязка и нож с лезвием из твёрдого дерева. Лодка тоже деревянная, весла, банки для гребцов. Только защитные костюмы для женщин сделаны из полипластика. Однако, все надеялись, что их приборы не учуют. Таких костюмов ещё не испытывали, только теоретически просчитали их возможности и недостатки. Окорок прямо вопил неделю назад, запрещая сканировать защитную одежду. Он полагал, что следы испытаний могут остаться и их потом смогут засечь охранные датчики.
  
  Были с собой и препараты, вот сейчас пришло их время. Они тоже прошли только стадию разработки, на практике никто не применял, и опять же из соображений секретности.
  
  - Приготовились, - Окорок вытащил из крапивной сумки шприц-капсулу с тонкой деревянной иглой. Гребцы по очереди подставляли ноги под укол. Себе Сильвер воткнул последним. По телу проскочила быстрая дрожь, отвисли, наполнившись кровью, мочки ушей, руки захолодели. Но всё это продолжалось пару секунд, потом вернулось прежнее состояние.
  
  Опустив руку с использованными шприцами за борт, Окорок разжал кулак, и капсулы исчезли, смытые лёгким течением. Всё время, начиная со снятия мотора, где-то внутри у него тикали часы. Он даже представлял их - старинные, каких никто не видел тысячи лет, - с белым выпуклым циферблатом и черными заострёнными стрелками, а по кругу бесконечно дёргается мелкими шажками синяя секундная стрелка. Тик-так, тик-так.
  
  Спутники-сторожа, охранявшие десятки карантинных лагерей, выстроились в прямую, Окорок, почуяв это, чуть помедлил, и вдруг в лесу, километрах в двух от реки, ахнул взрыв.
  
  - Пошли, парни! - чуть слышно сказал он, и лодка сразу понеслась вперёд со всей силой четырёх крепких парней. Лопасти вёсел бесшумно окунались в тёмную воды и также, без малейшего звука выныривали, разбрасывая по сторонам сверкающие в лунном свете ожерелья брызг.
  
  В охране карантина не дураки, любое событие они расценивают как отвлекающее и внимания не убавляют нигде. Послышалась стрельба и на другом берегу, с ужасающим грохотом рванул капельный боеприпас. По лесу пронеслась взрывная волна, деревья закачались, заскрипели ветки, возмущаясь, громко зашептались листья. Пора!
  
  Сильвер повернул руль от себя, лодка пошла по крутой дуге и воткнулась в берег. Выскочившие охотники дружно, одним махом выдернули её, бросили на дно вёсла и помчались вслед за Окороком, сжимая в руках деревянные ножи. Предпоследний тащил в крапивном мешке защитные костюмы для женщин.
  
  На экранах в дежурке охранного периметра мелькали взрывы, беспилотники выхватывали картинки ночного боя; датчики наблюдения, индикаторы массы слали множество информации.
  
  - Прорыв в первом радиусе, - проскрипел робот-информатор и через секунду добавил: - Прорыв на третьем радиусе!
  
  Командир охраны, громадный, угрюмый Ежекар молча наблюдал за вакханалией на периметре. Пока всё было ерундой, патрули давали быстрый и беспощадный отпор. Нападавшие рвались с пяти направлений, но Ежекара это не волновало. Даже капельная бомба, ужасное оружие, не вывело его из себя. Оно не угрожало женщинам в лагере.
  
  - Это всё отвлекающие движения, - прохрипел Ежекар. - Ищите основной прорыв. Они где-то идут.
  
  Но никаких разрывов в цепи атакующих групп не было. Те маневрировали, уходя по сторонам, рассыпаясь на мелкие отряды и вновь соединялись, пройдя очередной заслон. Спутники усилили контроль, однако, они чётко давали только абрисы уже засечённых охотников. Сотни датчиков, контролировавших спокойные места, где не шёл бой, ничего опасного не отмечали. По лесу носились взбудораженные дикие звери. Их было легко отличить от людей по считываемой инфраграмме мозга. Внимание Ежекара привлекла небольшая группа из пяти пятен. Приборы очень приблизительно идентифицировали их как лесных оленей. Присмотревшись, Ежекар увидел у одного из них характерные черты ранения, по абрису бежавшего переливался сиреневый ободок. Олени мчались к поляне, где обычно паслись домашние коровы.
  
  "Вот дикие, а понимают, что там спокойнее", - подумал командир охраны и забыл про них. Хотя на речке было спокойно - охотники уже много лет не пользовались ею для нападения, так как на воде они были хорошо видны и быстро фиксировались - всё-таки Ежекар дал команду активировать электромагнитную ловушку. Её излучение било по костному мозгу крупных животных. Раз удар, два удар. Мониторы, куда шло изображение с речки, ничего не показали. Та же спокойная, серебрящаяся под луной вода. Только спящие рыбы запрыгали, почуяв возросшее напряжение электромагнитного поля.
  
  Замигал огонёк связи, Ежекар взял трубку телефона. Из лагеря донесли, что женщины проснулись от грохота и боятся. Командира охраны информировали, что к ним направлены успокаиватели.
  
  - Скоро закончим, - пробурчал Ежекар. - Добиваем уже.
  
  И в самом деле, интенсивность лесного боя резко снижалась. От пяти групп, рвавшихся к лагерю, осталась только одна. На экранах виднелись остывающие пятна тел охотников. Последняя группа, видимо, получила приказ на отход и сейчас быстро неслась назад.
  
  - Пускай уходят, - Ежекар потянулся. - Расскажут своим, что бесполезно нападать на карантинные лагеря и воровать чужих женщин.
  
  Операторы периметра начали расслабляться. На лицах появились улыбки. Возможно, если решит командир, кого-нибудь из них, кто вёл себя быстрее всех и верно решил все проблемы, наградят. Дадут возможность провести неделю с одной из женщин, а если та забеременеет, то это будет самый лучший в жизни приз.
  
  Женщин на Земле осталось раз в десять меньше мужчин. Сначала, во время упадка городов и технологий, новорожденных девочек выбрасывали, оставляя одних мальчиков. Ресурсов на всех не хватало, и надо было выбирать. Потому оставляли будущих добытчиков. Потом, когда племена спохватились, что годных для рождения детей остаётся всё меньше и меньше, девочек стали оставлять. Но тут ударила неведомая болезнь, вирус косил женщин без всякой пощады. Кое-где восстановили генетические заводы и попытались заняться искусственным восполнением человечества, производя годных для вынашивания и родов женщин. Но ничего из этого не вышло, итогом этих работ стало множество уродов, которых пришлось убить и сжечь. Они даже в пищу не годились.
  
  Сейчас женщин берегли, их держали в особых карантинных лагерях под мощной охраной. Только рожайте на славу и процветание своих племён! Но те, у кого женщин не хватало, пытались их украсть.
  
  Ежекар знал, что охотники готовились к этому нападению несколько месяцев, а то и лет. Они наверняка собрали много информации, изучили её и хорошенько спланировали нападение. Не может быть, чтоб сегодня напали какие-то бродячие отряды. Да те бы и не рвались так, а получив первый отпор, сразу бы ретировались. А сейчас мощная, но очень простая лобовая атака. Тут что-то не так.
  
  Оператор доложил: "Идут четыре леталки. Защита класса люкс, на борту имеют капельные боеприпасы".
  
  Ежекар немедленно поднял в небо десяток ударных беспилотников. Конечно, если это боевые леталки, они просто снесут их, даже и не заметив. Но немного времени будет выиграно.
  
  "Пешие отряды вскрыли систему обороны, - понял командир охраны. - А потом уже пошли по небу. Хитры, ой хитры. Ничего, мы и к этому готовы".
  
  Уже раскручивались маховики воздушных платформ, стрелки и сапёры готовились нейтрализовать леталки прямо в небе. Сейчас противник ударит своими капельками по периметру, прожжёт в нём дыру и попытается скользнуть туда. А здесь их ждут! Ежекар спохватился.
  
  - Женщин уведите в подземелье! - передал он в лагерь. - И детей! Всех! Сейчас будет очень жарко.
  
  Джон Сильвер с охотниками в это время уже пробрались в лагерь. Хотя со всех сторон грохотало, здесь никто не бегал и не суетился. Окорок приказал всем залечь в огромной клумбе с высокими цветами, от которых шёл одуряющий медовый аромат. Его охотники впервые в жизни видели молодых женщин. А тех как раз повели рядом. Парни напряглись. Сильвер осматривался, он приподнял голову: в лагере притушили огни и в полумраке никто не заметил, да и не разглядывали клумбу. Из домов, стоящих поодаль, выводили женщин с детьми на руках. Рядом со многими ковыляли малыши, подростки бежали, иногда поглядывая на сполохи далёкого боя.
  
  - Берём этих! - прошипел Окорок, указывая на вереницу девушек, шедших рядом. У них не было детей, и значит, с ними будет проще. Охотники моментально сорвались с земли и трое охранников были вмиг заколоты.
  
  - За мной, девушки! - решительно крикнул Окорок. - Я главный по вашей безопасности!
  
  Он знал, что женщинам никогда не говорят, что на них идёт охота, чтобы те не волновались. Вообще их держали в глубоком неведении, что происходит - так было гораздо проще восстановить людскую популяцию.
  
  Вот и сейчас привычка к доверию, послушанию, сработала. Девушки, мельком глянув на валяющихся охранников, побежали за Джоном Сильвером. Тот прикинул, их было около тридцати. А защитных костюмов всего десять. Ладно, неважно.
  
  За шатким заборчиком послышалось лёгкое гудение. Окорок приказал всем стоять и бросился туда. Глянул - воздушная платформа раскручивала свой маховик. Не долго думая, Сильвер перемахнул через заборчик и запрыгнув на прохладный ещё технический уровень, быстро прирезал техника и моториста. Тут же спрыгнув обратно, он приказал вести девушек на платформу. Её устройство Окорок знал отлично. Видимо, кто-то из экипажа прилетал на побывку, вот платформа и оказалась неподалёку от женских бараков.
  
  Охотникам повезло. Это была летающая казарма, рассчитанная на сотню солдат. Зачем её решили поднять, совсем не понятно. Очевидно, в горячке боя не разобрались, приказали всем взлёт. Тут ещё стрелки должны быть, но их нет, что тоже на руку.
  
  Убедившись, что девушки размещены безопасно, Окорок оставил с ними одного своего охотника, остальных расставил по боевым постам и усевшись в командирском кресле, пошёл на взлёт.
  
  Справа от их курса, примерно градусов на сорок, леталки бились с охраной. Вспыхивали и гасли ударные лучи, раскалённые снаряды неслись по параболам, отыскивая цели. С грохотом испарилась одна леталка и тут же сине-жёлтыми звёздами рухнули вниз две платформы.
  
  Конечно, в обычное время сбежать так не удалось бы. Но сейчас никто не запрашивал разрешения на взлёт. Идёт платформа куда-то в сторону, значит, так надо по приказу командира охраны или воздушного капрала.
  
  Уйдя в сторону от боя, Сильвер дал полную скорость и вскоре они были километрах в двухстах от карантинного лагеря. Ещё километров триста и побережье. Там ждут подводные лодки.
  
  Ежекару донесли, что найдены убитые охранники и пропали двадцать восемь девушек. Глядя, как удаляется платформа, он понял, что врагу сегодня улыбнулась удача. Догонять не было смысла, наверняка там, на отдалённых подступах, есть у охотников мощное огневое прикрытие. Сегодня он свой бой проиграл. Вспомнив пятерых оленей, Ежекар раздражённо прикусил нижнюю губу.
  
  Охотник, оставшийся с девушками, от возбуждения потерял сознание. Его откачивали уже в лазарете на субмарине. Впрочем, и остальным бойцам племени, где обитал в этот раз Матвей Жебрак, пришлось непросто, особенно во время двухсуточного перехода к домашним берегам.
  
  Ну, коли жилые места начались, тарелочку можно в режим наблюдения перевести, решил Матвей. Нечего здесь народ будоражить. Только пояс при нём защитный да оружие примитивное. И ещё есть письмо координатора для короля Хоггара. Тоже вооружение, но не ясно пока, оборонительное оно или для нападения тоже сойдёт.
  
  Спускаясь по каменистой извилистой дороге с горы, Матвей несколько раз оглянулся. Хотя Плотва вёл себя спокойно, но всё время чудились огромные змеи за спиной. Опасные твари. Жебраку не довелось умирать от их нападения, но свидетелем этого ужаса он был пару раз, очень давно, правда, но всё равно незабываемые впечатления.
  
  Плотва бесшумно рысил по широкой трассе. Твёрдые и упругие подковы из вечного пластика не цокали по каменным плитам и всадник нёсся беззвучно, как во сне. Справа и слева успешно колосились какие-то злаки, высотой метра по два. Матвей опять занервничал, ожидая появления горных стрел - те любили делать засады в высокой траве. Впереди показались пышные деревья, среди ярких зелёных листьев виднелись жёлтые и красные плоды.
  
  Тут же, под огромным навесом, на мягких креслах развалились какие-то мордастые бойцы. Ноги забросили на стол, руки на груди и дремали. Пики, сабли, однозарядные ружья прислонены к стенке навеса. Бойцы спят. Подъехав ближе, Матвей уловил лёгкие потоки прохладного воздуха, овевающие стражу. Микрокондиционеры используют, молодцы. И в жару хорошо так, и мухи отгоняются.
  
  Подумав, Жебрак решил остановиться. Вдруг тут надо регистрироваться или пошлину какую платить. Проедешь мимо, а потом пеню насчитают, арестуют или ещё хуже - имущество конфискуют. Он вспомнил, как его умело развели с покупкой жеребца. Обычаи везде одинаковы - обобрать как следует несведущего человека. Так что торопиться не стоит, лучше разузнать всё, как надо.
  
  - Добрый день, господа! - крикнул он. Плотва аж вздрогнул. Бойцы лениво открыли глаза.
  
  - Куда прёшь?! - нагло спросил самый мордастый.
  
  - От координатора к вашему королю, - дерзко сплюнув, ответил Матвей. Да, стража здесь явно оборзевшая.
  
  - Проводи, - самый мордастый хлопнул сидевшего рядом бойца по плечу. - И узнай там, когда смена будет? Три часа уже дежурим, сил нет.
  
  Он зевнул и склонив голову на грудь, опять заснул.
  
  
  Пока слуги размещали Жебрака в гостевых покоях, ухаживали за Плотвой, король Хоггара собрал совещание на скорую руку.
  
  - Никогда координатор раньше никого не присылал, - задумчиво сказал первый министр. - Зачем он так сделал?
  
  - Я вас и собрал для того, чтобы ответить на этот вопрос, - раздражённо ответил король. - Что ему надо? В письме написано, что надо показать, как живёт народ, и ещё к подземцам отвести.
  
  - Вот туда я точно не пойду, - вздрогнул денежный министр. - Сожрут ещё.
  
  - Вы чего такие балбесы?! - не выдержав, завизжал король. - Никого никуда не посылаю, хочу выяснить, может, скрытая задача у этого посланца есть?
  
  - Пытать его можно? - уточнил военный министр. Министр охраны души и тела посмотрел на него с презрением, дескать, что вояка в пытках понимает?
  
  - Как он сквозь пастбища горных стрел пробрался? - вдруг озаботился душевно-тельный страж. - Посторонних там кушают очень быстро.
  
  Король отмахнулся, пробрался мужик и пробрался. Оглядев своих толстомордых клевретов, он принял решение. С посланцем координатора будет неотлучно человек из министерства охраны души и тела. Вести непрерывную съёмку с разных позиций. Но и пальцем этого посланца не трогать, вдруг это проверка от координатора? Побудет здесь, посмотрит, отведём к подземцам, а там пусть те решают. Отпустят, так отпустят, сожрут, так сожрут. А все записи визита отправить координатору, чтоб тот убедился, что с его визитёром обошлись очень вежливо и культурно. И деньгами помочь, пустячок, а всегда хорошо.
  
  
  На завтрак Матвею подали фрукты, молоко и горячий шоколад со специями. Непривычно, но вкусно. Пока сновала прислуга, то заставляя стол тарелками и чашками, то вдруг утаскивая всё куда-то, в обеденной зале появился высокий улыбчивый мужчина в короткой юбке и шёлковом френче на голое тело. На шее болтался нож в изумительно красиво отделанных кожаных ножнах.
  
  - Я от нашего короля, - негромко сказал он и присев на диванчик у стены, почесал левую ногу. Матвей обратил внимание, что обут незнакомец в мягкие кожаные или пластиковые боты на толстой пружинистой подошве. Удобная обувь, а если внутри прочная пластина для защиты от шипов и прочих колючек, совсем хорошо. Надо будет себе заказать, подумал Матвей.
  
  - Ваша обувь уже готова, - незнакомец улыбнулся. - Сняли мерку с ваших ног, пока вы спали и сделали. Все, кто приезжает к нам, обязательно хотят такие же бегунки. Мы уже и не спрашиваем, а сразу делаем. Цена невысокая, вам скидка.
  
  Обсасывая сочный фрукт, похожий на банан, но только фиолетовый и с толстой продолговатой косточкой внутри, Матвей одобрительно кивнул.
  
  - Меня зовут Вэкка, - незнакомец встал, подошёл к столу, и быстро макнул несколько раз средний палец левой руки в одну из чашек с шоколадом. Помолчал, прислушиваясь к ощущениям, кивнул и взяв другую чашку, принялся пить из неё мелкими глотками.
  
  У стены в золотой чаше, облепленной сверкающими камнями, бил небольшой фонтанчик. Выйдя из-за стола, Матвей начал мыть в фонтанчике руки и липкое от сладостей лицо. Прополоскал рот и шумно сплюнул на пол.
  
  - Вы хорошо воспитаны, - покивал Вэкка. - Редкость в наше распущенное время. Меня направил наш король для оказания помощи, точнее, я покажу вам наши владения, бизнес и в окончание экскурсий отведу вас к подземцам. То есть через два дня.
  
  - Отлично, - Матвей хотел попить горячего шоколаду, но забыл, в какую из трёх оставшихся чашек макал пальцы его гид. Решил не пить совсем.
  
  У гостевого дворца их ждала лёгкая повозка с удобными креслами. Тройка крепких рабов потащила её по гладкой каменной мостовой. Вэкка решил начать экскурсию с древних жилищ, выдолбленных неизвестно кем и когда.
  
  - Здесь продукты хранили, тюрьма была, - рассказывал он, когда повозка нырнула в подземный туннель и рабы лёгким бегом тащили её сквозь огромные пустынные залы. Они освещались, как заметил Матвей, то сложной системой зеркал, передающих солнечный свет, то фигурными разноцветными лампами, то светящимися корнями люминофорных кустарников, то переливающимися радугами колониями грибов-летфортов.
  
  В большущей зале, где было не разглядеть потолка, Вэкка приказал рабам остановиться. Он попросил Матвея сойти с повозки и оглядеться.
  
  - Здесь был зал собраний нашего народа тысячи лет назад, когда мы пришли сюда, - сказал Вэкка. - Иногда тут происходили волшебные события.
  
  Рабы стояли, опустив головы вниз, они ничуть не запыхались, крепкие, мускулистые и абсолютно равнодушные ко всему, кроме команд погонщика. Матвей осмотрелся. По стенам огромной пещеры вились дымчатые узоры, порой сплетаясь в огромные цветы. На полу, потолке, всюду здесь были маленькие прозрачные пирамидки, излучавшие чуть колеблющийся матовый белый свет. Казалось, что и узоры на стенах слегка колышутся. Матвея вдруг охватило чувство приязни, как будто он встретился со старым другом. Он протянул руку к одному из каменных цветов и тот сразу приблизился к нему, раскрывая при этом свой бутон, который начал переливаться алым, малиновым и бордовым. В пещере зазвучала мягкая, неторопливая музыка. Сверху, с невидимого потолка начали, кружась, падать кружевные облачка тумана нежного персикового цвета.
  
  - Ого! - Вэкка удивлённо посмотрел на Матвея. - У вас, очевидно, обострённое восприятие реальности. Как узоры среагировали быстро и красиво. Такое редко бывает. Видели раньше подобное?
  
  - Очень давно, - Жебрак погладил сияющий бледно-красным светом каменный бутон. - И даже не видал, а рассказывали мне. Венерцы говорили, что когда-то у них были дворцы и целые города, которые могли чувствовать настроение жителей. Но после мятежей и войн всё это оказалось разрушено. У них хранится только небольшой завиток примерно такого узора. И порой он реагирует на людей, меняет цвет, звучит музыка.
  
  - На Венере? - удивился Вэкка. - Видно, давно это было. Когда мой народ пришёл сюда, здесь никто не жил, а волшебные пещеры уже были. Значит, они давно, очень давно были построены.
  
  Матвей пожал плечами, делая вид, что ему всё равно и поглаживая то притухающий, то разгорающийся цветок, оглядывал подземелье. Он знал, кто сотворил эти чудеса. Тысячи лет назад Жебрак дружил с немногословным, застенчивым и порой очень непонятным зодчим Ламбирем. Он и построил те самые поющие дворцы на Венере, и знаменитый лунный зал Комондора, чудом уцелевший до сих пор. Где-то в джунглях таились развалины сказочных лабиринтов, сделанных Ламбирем. Матвей, зачарованный гением, тогда лет пятьдесят таскался с ним по Земле, Венере и Луне. Тайну его зданий и украшений так никто и не смог повторить или даже узнать. Матвей точно знал, что и сам Ламбирь не понимает, как у него получается волшебство. Но о пещерах в Африке, украшенных его давно умершим другом, Жебрак ничего не слыхал. И сейчас он, держа руку на каменных узорах, как бы слышал звонкий голос зодчего, его смех и странные, не всегда понятные рассуждения.
  
  На память о друге в алтайском поместье Матвея осталась сделанная тем из нефрита и малахита скульптура Одитты. Она всегда была неподвижна и молчалива.
  
  
  
  Жизнь выпускника - 16
  
  
  
  Рабы легко тащили повозку по плотно битой грунтовой дорожке вдоль полей, где колосились разные злаки. Несмотря на солнце, стоявшее уже высоко в безоблачном небе, жары не было. Вэкка пояснил, что неподалёку есть несколько крупных озёр, и горный хребет. С них тянет прохладой.
  
  - Сейчас покажу вам главную нашу площадь, - сказал он. - Здесь собираемся дважды в год, когда приходит время отправки небесных людей к звёздам. Очень красиво, хотя здания и не поют, как в пещере.
  
  Они въехали за высокие стены, как оказалось, огромного амфитеатра. Площадь в центре была на самом деле велика, а по сторонам уступами поднимались каменные скамьи. Оставив повозку с рабами внизу, Вэкка повёл гостя наверх.
  
  - Видите, на площади есть небольшие постройки причудливой форма, - махнул он рукой. - Также здесь открываются ворота, за которыми есть специальные лабиринты. Это для усиления акустического эффекта. И когда тут собираются небесные люди, наш король начинает своё выступление. Пойдёмте, я покажу.
  
  Забравшись на витую мраморную трибуну, Вэкка раскинул руки в стороны и звучно заговорил. Видимо, эта была одна из стандартных речей, потому что произносил слова он без запинки. Матвея поразило то, что негромкая на таком огромном пространстве речь вдруг зазвучала громко и отчётливо. Казалось, что звуки её проникают во все щелки амфитеатра.
  
  - И когда мы, недостойные великой чести, попрощаемся с вами, то слёзы радости навсегда останутся в наших сердцах! - вещал Вэкка. Матвей увидел, как встрепенулись оставшиеся внизу рабы. Они потянулись вверх, на лицах появилась радость.
  
  - Замечательно! - от души сказал Жебрак. - И рабы развеселились.
  
  - Ну, они все хотят к звёздам, но это удел избранных, - пожал плечами Вэкка. - Самые здоровые, самые мощные. А прочие идут вторым сортом, ну, в своё время.
  
  "Управлять людьми одним голосом это древнее искусство", - подумал Матвей. - "Я на Марсе тоже этим занимался. А если ещё ритм добавить, то воздействие станет ещё сильнее".
  
  Во время обеда на втором этаже небольшого домика среди полей, на берегу пруда, где на воде качались разноцветные кувшинки, Вэкка рассказал, что в королевстве Хоггар примерно три миллиона жителей. От этого Матвей про себя даже присвистнул. А ведь это только одно королевство из восьми. Есть ещё и другие. Да, Африка сама по себе осталась и тут много интересного накопилось.
  
  - Два миллиона примерно это мы, королевские слуга, - сказал Вэкка, обгладывая жареных птичек, которых поймали и приготовили на глазах гостей. - Остальные готовятся к роли небесных людей. Ну, и самых таких злобных и сильных мы отправляем ещё в Страну Большой Войны гладиками. Процесс, по сути, безотходный. Бабы в сытости и довольстве рожают постоянно.
  
  Он подвёл Матвея к перилам веранды.
  
  - Климат здесь благодатный, продовольствия много, снимаем два урожая в год, - начал пояснять он. - Могли бы и больше, но незачем землю истощать. Зерно, крупа, овощи, фрукты, большая часть на экспорт идёт. В Кул-Хаман отправляем по рекам на баржах, много подземцам продаём, они нам изделия свои в ответ. Вот, нож этот прекрасный от них. Есть ещё стада скотины всякой, тоже на мясо её в основном. Подземцам и нашим небесным людям. Те, кто в пещерах живёт, мы не знаем, какой у них рацион, а вот небесным нашим людям нужен баланс в еде. Зато и продаём их высшим сортом.
  
  - Кто покупает? - поинтересовался Матвей. Ещё увидев площадь для сказок, он понял, что тут сильная пропаганда очень хорошо настроена.
  
  - "Мамтел", кто же ещё, - просто ответил Вэкка. - На баржу они грузятся своим ходом, абсолютно голые, без всяких вещей. Ночью их усыпляют, потом там же замораживают и с Кул-Хамана в космос.
  
  - На еду, значит, небесных людей? - хмыкнул Матвей. - Выгодное дело. А затраты большие на содержание?
  
  - Нет, - сморщил нос Вэкка. - Поля они сами обрабатывают, за скотиной тоже сами ходят. Особенно ценятся женщины, что рожают двойни или тройни. Но порой выгоднее гладиков продавать. Лет десять назад страшная бойня была в Стране Большой Войны, так цены на них взлетели очень высоко.
  
  - А не бунтуют небесные люди?
  
  - Зачем? - Вэкка опять пожал плечами. - С детства им внушают, что они избранные, у них свой небесный путь. Семей у них нет, живут общинами, которые всё время тусуют. Ничего не читают и не смотрят. Книги, да любая информация вредна для рабов, они становятся беспокойными, могут и вес потерять, а это убыток.
  
  Матвей кивнул.
  
  - Кстати, я могу продать вам сотни две небесных людей по полкредита за голову, - предложил Вэкка. - А покупаются они за четыре или даже пять.
  
  - Хорошая сделка, - улыбнулся Матвей.
  
  - Вот и договорились, - Вэкка крикнул что-то прислуге, те притащили круглый чемоданчик: - Я вам продал за полкредита и тут же купил за четыре с половиной. Итого восемьсот полновесных хоггарских кредитов. Позвольте вручить.
  
  - Спасибо, - Матвей взял увесистый чемоданчик. - Непременно сообщу об этом координатору.
  
  Вэкка вежливо и неспешно кивнул головой.
  
  Вскоре они вновь ехали на повозке, осматривать поселения небесных людей.
  
  - А соседи не докучают? - спросил Матвей. - У вас прибыльное дело, не завидуют?
  
  - Так они тем же самым занимаются, - равнодушно ответил Вэкка. - Выращивают своих небесников для "Мамтела", зерно и так далее. Спрос огромный на продукты. Мы каждый год отправляем примерно по двадцать-тридцать тысяч тонн заморозки высшего сорта, это двести-триста тысяч небесников. Ну, как прирост поголовья идёт, откорм, всякое бывает. И примерно тысяч пятьсот тонн других продуктов, пятая часть из них подземцам. В других королевствах также, ну, приблизительно. Кстати, в следующем году должны будем отметить небольшой такой юбилей - десять миллионов тонн мяса для "Мамтела" из Хоггара. Приезжайте.
  
  Матвей поблагодарил, развалился в кресле и прикрыл глаза. Обед был сытный, тянуло подремать. Но вдруг начал подсчитывать - сколько заморозки идёт в космос ежегодно. Только от восьми королевств получалось минимум сто шестьдесят тысяч тонн в год. Если не считать костей, и прочей требухи, которые потом шли на удобрения почвы Марса и Венеры, и на изготовление лекарств, то выходила огромная цифра. А ведь ещё и второй сорт уходил, его даже толком не считали. Из Австралии покойников, которым не повезло в боях, тоже "Мамтел" берёт. По всей Земле немало ещё набирается. Ну, взять по минимуму, два миллиона тонн мяса. Это только от рабов и подобной швали. Да, не очень много. Хотя, если посчитать добавки различные, которые увеличивают вес мяса раз в десять, колоссальные мясные оранжереи возле Юпитера. Матвей прикинул потребление и вдруг его осенило - получалось, что как минимум, в космосе проживало примерно три миллиарда человек.
  
  "Что-то я упустил, - подумал он. - Откуда там столько народу и зачем? Надо будет покопаться в этом вопросе".
  
  Вэкка крикнул что-то рабам в упряжке, те прибавили ходу.
  
  - Сейчас покажу вам поселения небесных людей, - сказал он, повернувшись к Матвею. - Потом отдыхать, может, и девочку себе или ещё кого выберете на ночь. А с утра наведаемся к будущим гладикам. Вы,. кстати, бывали в Стране Большой Войны?
  
  Жебрак вспомнил о рабогоне, лежащем в подвале алтайского ранчо, о том, как вынужденно энергией сердца спалил бандитов в Австралии, и как ниточка оттуда привела его в Африку, в Хоггар.
  
  - Нет, - ответил он. - Мне это не интересно. Там шумно очень, но трансляции смотрю, если ставки сделаны.
  
  Вэкка засмеялся:
  
  - Ставки и мы делаем. Причём король отслеживает, чтобы на своих ставили.
  
  Матвей тоже засмеялся.
  
  
  Поглядывая на трясущихся слуг - Фёдора, кстати, не было до сих пор - экзарх Мельх, стараясь держать себя в руках, попросил принести выпивку, закуску и уйти.
  
  - Лучше всего сюда не заходите, - спокойно глянул на прислугу Демут. - Накрывайте столы в большой зале и один пускай наблюдает за коридором. Как экзарх покажется, сразу бегите.
  
  Он повернулся к брату:
  
  - Правильно я говорю?
  
  Внезапно очень уставший Мельх кивнул и рухнул в широкое кресло, разметав руки в стороны. Слуги очень быстро, даже бегом, ушли из кабинета.
  
  Кроме Демута и Мельха здесь были ещё три экзарха, и пятеро коллег из Конторы Освоения Сатурна.
  
  - Я не понимаю, как его искать, - заговорил один из них, рыжеватый дылда Абраскат. - Если системы контроля не зафиксировали, где информацию брать?
  
  - Мы запутались от своей наглости и совершенства, - хрипло сказал угрюмый Кальядос. - Нам нет равных в Солнечной системе и это наша беда. Давайте ещё раз пробежимся по фактам.
  
  Все внимательно посмотрели на Кальядоса. Он тащил на себе очень тяжёлую работу по общению с промышленниками и пролетариями, теми, что считались свободными и порой бунтовали. У остальных Вечных не хватало терпения с ними возиться и они бы предпочли выжечь проблему вместе с мятежниками. Но где потом брать работяг, особенно квалифицированных всяких. А Кальядос тащил на себе эту ношу тысячи лет и порой, когда он восстанавливался, то лет десять-пятнадцать ничего не решалось. Именно тогда, в бунт кровавых ушей, и сгорели все тщательно хранимые архивы исследований мозга. О том, что большую их часть прибрал Жебрак и толком ещё не разобрался с ними, никто не знал.
  
  - Мы не умеем искать, мы не жандармы, - медленно, тщательно произнося каждое слово, произнёс Кальядос. - Нужен специалист по розыску.
  
  - Так был один у нас, Кикаха, и того приходится искать, - не выдержал Демут.
  
  - Погоди, ты ведь давал задание кому-то в жандармерии, - наморщился Мельх - Он нашёл следы или что там ищут?
  
  Великий Усмиритель засопел носом. Тонкая работа поиска была ему не по нутру. Гораздо проще упасть с неба десантным роем, ударить глозерами, превозмогая боль от ран одержать победу. А нудное собирание крупиц информации дело скучное и совсем не понятное.
  
  Демут сказал:
  
  - Сейчас вызову этого парня!
  
  Австралиец, уже привыкший к тому, что он командует всей жандармерией Земли и не только, позволил себе не сразу отозваться. Но на вопросы отвечал чётко и доступно.
  
  - Да, Кикаха не фиксируется системами контроля, так как у него жандармский аноним, да, найдены факты, когда Кикаха не замечен приборами там, где они записывают всё, это необъяснимо, - говорил он, заглядывая в бумажку и успевая отвечать на вопросы Вечных. - Агентура сообщила о появлении в Кул-Хамане человека, очень похожего на Кикаху. Туда направлены группы наблюдения. Пока Кикаха в Кул-Хамане не обнаружен. Есть докладывать каждый вечер!
  
  Все Вечные принялись шарить глазами по стенам кабинета, отыскивая карту Земли. Мельх и сам поискал, потом спохватился и включил её. Кул-Хаман на берегу Средиземного моря. Вокруг него много событий накручено за последний год.
  
  - В космос улетел? - спросил рыжий Абраскат и посмотрел на Демута. - Там мощный космопорт.
  
  - Это "Мамтел" командует там, - сказал кто-то из экзархов. - Провизионные пакгаузы, холодильники. Насколько знаю, каждого замороженного проверяют, на случай розыска.
  
  Демут уже рылся в базах информации космопорта. Услышав экзарха, он помотал головой, дескать, нет Кикахи.
  
  - Он ушёл на юг! - уверенно сказал Мельх. - Он ушёл к координатору. Он ушёл в королевства!
  
  - Что ты говоришь? - Абраскат смотрел на него с недоумением. - Какой юг, королевства?
  
  - Это бесконтрольные земли и Кикаха выбрал верный путь, - Кальядос поднялся. - Умный человек, возможно, он и в самом деле Амарант. Там его найти будет трудно. Но наши возможности неограниченны. Но не всегда, есть и затруднения.
  
  Великий Усмиритель довольно усмехнулся.
  
  - Стоп, стоп! - вскочил и Мельх. - Нельзя ворваться туда и начать погром! Оттуда идёт продовольствие в космос, - он посмотрел на Вечных из Конторы Освоения Сатурна, те кивнули. - Если разгромить там хоть немного, начнётся бандитизм и атаки на прибрежные города. И ещё - летать там запрещено.
  
  - Ты откуда знаешь? - спросил немного разочарованный Демут. Он искал выход своей злобе и уже чуть было не отдал приказ ворваться в эти ничтожные королевства, о которых ничего не знал.
  
  - Там посты гвардии Понтификата стоят, - сказал Мельх. - За небом смотрят. И сообщают разные факты. А добраться до координатора можно по реке. Там отличные причалы.
  
  Кальядос прошёлся по кабинету, заглянул в дверной проём в залу.
  
  - Пойдём, поедим, - предложил он. - Если Кикаха там, никуда ему уже не деться. Завтра и начнём захват. Кстати, аноним жандармский у него отключили?
  
  Демут никогда никому не подчинялся, а сейчас попал в положение какого-то подчинённого. Должен докладывать о работе жандармерии. Было неловко и стеснённо. Ну а куда деваться? Пообещал узнать. Вечные пошли перекусить и заодно уже обсудить поиски Чёрного корабля.
  
  
  
  Фёдор списывался с кем-то в драйсере, посмеиваясь. Йонас, Бликват, Фомим и остальной капитул Бондурант смаковали вино из погребов главы ордена. Расслаблялись.
  
  - Что там смешного? - строго спросил Йонас. Его немного потряхивало от предвкушения общения с Кикахой, странной личностью. Часа три назад, когда австралийский жандарм сообщил, что тот может быть в одном из королевств Хоггара, Йонас связался с парнями с Клариона, что медленно склоняли подземцев на свою сторону. Они вышибали у тех из мозгов легендарного бога Марса - Амаранта. И хотели заменить своим, обычное дело. Подземцы, они же марсане-нелегалы, были мощной силой и пренебрегать ими не стоило.
  
  - У вас там есть некий Кикаха, или вот-вот он должен появиться, - сказал Йонас. - Поймайте его и доставьте сюда. Желательно как можно скорее, потому что за ним выдвигаются бойцы Великого Усмирителя и гвардия Понтификата. И бесшумно, чтоб никто не знал, куда он пропал. И не надо ссориться с Хоггаром.
  
  Ответ его ошеломил. Оказывается, парни с Клариона засекли Кикаху несколько дней назад, но приняли за обычного всадника, посланца координатора. Присматривали, конечно, но и только.
  
  - Он в Хоггаре! - воскликнул Йонас и весь капитул тогда облегчённо выдохнул. - И наши парни смотрят за ним! Завтра вечером он будет здесь. Мы опередим Вечных.
  
  Парни с Клариона рассказали о приключениях Кикахи, оказывается, один из них шёл с тем с Кул-Хамана в караване. Узнав о нападении семитов на координатора, Йонас поморщился и покосился на Фёдора.
  
  - Ты придумал эти мозговые закваски для семитов! - пробурчал он. - Сорок пять тысяч лет прошло, а они никак не развеются, не растворятся во времени! Единственные, кто сохранили веру в своего бога на столько лет!
  
  - Ну и что, убивать их за это? - угрюмо спросил Фёдор. Выходки семитов порой его самого доводили до бешенства. - Живут люди и живут. Ну, ошибаются иногда.
  
  - Ты езжай к своему экзарху, - сказал вдруг Фомим, заменивший на посту безопасника сгинувшего пана Смороду. - Австралиец сейчас разрывается, а нам глаза и уши у Вечных нужны.
  
  - Он сейчас успокоится, тогда и поеду, - ответил Фёдор. - А то опять начнёт гоняться с искряком своим, знаешь, как жутко. Пишут вон слуги, что пирует Мельх с друзьями. Видно, тоже собрались Кикаху брать.
  
  - А если он и вправду бог? - вдруг у Йонаса затряслись руки. - Как он вообще существует? Или всё подделка? Но почему Вечные так встревожены?
  
  Весь капитул с недоумением посмотрел на главу ордена.
  
  - Успокойся, Йонас, - мягко сказал Фёдор. - Всех богов для людей, и всех пророков для них создали мы. Это же твоя установка, что надо заставить их верить, и тогда управлять ими станет гораздо проще. Только вот с семитами не очень получилось. Они замкнулись в себе и бог у них они сами. А с Кикахой разберёмся. У нас то к нему другие вопросы. Всё вытащим из него.
  
  Йонас махнул рукой и разрешил брать своё вино, которое нравилось всем. Капитул расслабился, ушло огромное напряжение, завтра проклятый жандарм будет здесь, Вечные опоздают, потому что слишком зазнались и поглупели. И ещё один кризис будет разрешён. Проект "Секира", хоть и не совсем по плану, но развивался успешно.
  
  Жизнь выпускника - 17
  
  
  Вэкка проводил Матвея до гостевого дворца. Усталые за день рабы тяжело дышали, присев на корточки.
  
  - Полагаю, вам понравилось у нас? - учтиво спросил Вэкка и протянул Матвею оставленный тем в повозке чемоданчик с честно заработанными деньгами.
  
  - Было великолепно, - искреннее ответил Жебрак. Ему очень понравился посёлок небесных людей. Уход и обслуживание были там на высоте, которая и не снилась нынче полноправным гражданам Земли. А те женщины, что рожали по двойне или тройне, были окружены буквально царской заботой. Ведь они приносили неплохой доход. Матвей даже подумал, что и самому неплохо заняться таким бизнесом.
  
  - Кстати, я прошу прощения, но мне не сообщили, как к вам обращаться, - вдруг спохватился Вэкка. - А завтра нам с вами провести придётся весь день. Как вас величать?
  
  - Зовите меня Чёрным Джентльменом, - усмехнулся Матвей. - Отдыхайте.
  
  Попрощавшись, Вэкка уехал, погоняя рабов лёгкой плёткой. А Жебрак искупался в бассейне, попил медового настою и немного посмотрел в небо. Поглаживая рукой тёплые перила чёрного дерева, Матвей вспоминал время, когда помогал творить непревзойдённому зодчему Ламбирю.
  
  "Одно из лучших моих воспоминаний", - подумал он. - "А какие девушки были тогда с нами!".
  
  Красивые, но равнодушные звёзды светили ровным ярким светом, их не волновали проблемы ни бессмертных, ни тем более смертных обитателей одной из захолустных звёздных систем. Матвей отпил настою и вышел на террасу. Кое-где мигали огоньки, это двигались ночные патрули. Иногда лучи прожекторов скользили по башням амфитеатров и там искрились разноцветьем узоры самоцветных камней. Надо было ложиться спать. Посмотрев на свою одежду, брошенную у бассейна, Матвей хотел положить её поближе к огромной кровати, чтоб ремень-нейтрализатор был под рукой, но поленился двигаться. Поставив стакан с недопитым настоем на пол, он прыжком обрушился на мягкое лежбище. Немного подумав, Матвей вывел тарелочку на связь с нейтрализатором, чтоб ночью не будили его. Отчего-то он был уверен, что находится в полной безопасности. Встреча с Ламбирём расслабила осторожного и недоверчивого выпускника Школы диких сердец.
  
  Уже засыпая, Жебрак зашёл в хэдсерв и открыл заведённый кем-то на него код-лист. А там была погоня и вообще завтра Демут с гвардейцами Понтификата собрался ехать к координатору.
  
  "Пытать, наверное, станут этого мужика", - зевнул, отключаясь Матвей. - "Ладно, завтра и свалю к подземцам. Они своего Амаранта никому не отдадут. Спать, спать, спать!"
  
  Снилось ему, как Ламбирь из огромного куска чёрного мрамора, привезённого с Меркурия, высекал искрящийся водопад смеха влюблённых. И вот уже показалось Матвею, что сейчас он откроет тайну зодчего, как что-то начало забивать его прекрасный сон. Ламбирь посмотрел на Жебрака удивлённо и грустно развёл руками, дескать, прощай друг!
  
  Пробуждаясь от огорчения, Матвей услышал громкий крик боли, и тут же ему на лицо легла мокрая взвесь сонного газа. Через минуту люди в чёрном уже тащили его, завёрнутого в одеяло, в подвал гостевого дворца. Два последних вели под руки согнутого от боли и непрестанно плюющегося товарища. Его что-то ударило - это нейтрализатор шарахнул. Но похитители этого не знали, решили, что ментальная защита Кикахи сработала. Его вещи - оружие и одежду взяли с собой.
  
  
  Утром координатор, как всегда, вышел на прогулку вдоль реки. Несколько дней подряд по его указанию здесь работали подводные спецы: отловили питонов, крокодилов, всю эту прожорливую нечисть, поставили датчики на обнаружение боевых пловцов. Кстати, задумался координатор, надо бы узнать, что там с семитами, что напали на него недавно. Может, стоит их допросить? Хотя, ничего нового не расскажут. В обменный фонд их определить тогда.
  
  Солнышко утреннее, нежаркое, ветерок слабенький, прохладный, волны мягко плещутся, листочки на деревьях чуть шуршат, воздух терпкий, ароматный. Чудесное утро. Координатор вспомнил о том путешественнике, что уехал в Хоггар. Интересно, жив он или нет. Король-то его пощадит, обласкает, да и денег ещё даст. А вот подземцы вряд ли приголубят. Прирежут. Надо же додуматься, ехать к ним бизнес вести. А что Кикаха поехал туда именно с этой целью, координатор и не сомневался. Узнал где-то бродяга о возможностях подземцев и занырнул к ним. Ну и ладно. Чего о покойнике вспоминать, его уж зарезали или по дороге горные стрелы сожрали. Мимо тех только на броневой машине ехать, иначе никак не уберечься. Раньше летали, а сейчас полёты запрещены.
  
  И только он вспомнил о полётах, как послышался лёгкий вой. Как будто крыло на тяговом моторчике где-то кружит. Да не одно, а несколько, и не кружат, а всё ближе! Это что же посты гвардии Понтификата спят, что ли?! Кто-то явно летит в запретной зоне, причём, безнаказанно.
  
  Развернувшись, координатор бросился бежать к своей резиденции. Может, и гвардейцев уже прикончили. Только невозможно представить, кто может такое сделать. Бойцы Великого Усмирителя, так они в союзниках всегда. Свободники напали? Вот те и могут вырезать кого угодно.
  
  Уже возле самой резиденции вой резко усилился и координатор оглянулся. Из-за мыса реки один за другим вылетали ярко-красные глиссеры и завывая моторами, мчались с бешеной скоростью, поднимая жёлтые изогнутые пласты воды, плавно уходившие вниз. Крутые волны расходились прямыми пенными линиями и колотили по берегам, распугивая птиц. И даже парочка расписных питонов, попавших под удар подводных волн от крыльев глиссеров, поспешно извиваясь, вылетели в прибрежный кустарник. Отметив появление нечисти, координатор стал прикидывать, кто это заявился к нему? Ну, сразу видно, что могущественные кто-то, если на невиданных здесь ранее глиссерах припёрлись. Но и правила соблюдают. По небу не стали добираться, хотя и могли бы.
  
  Уже выскочила охрана, но координатор развёл руки и не дал им окружить себя. Оглядел своих и жестами велел опустить оружие.
  
  Глиссеры один за другим подлетали к причалу и медленно оседали, чуть качнувшись на волне. С них начали прыгать бойцы Демута в своих знаменитых защитных костюмах, но с поднятыми забралами. Координатор не уловил, когда на причале появился и сам Великий Усмиритель. Безоружный, только с небольшим кожаным кабуром на поясе, он, сурово поглядывая на встречающих, не торопясь подошёл к координатору.
  
  - А ты храбрый парень, - угрюмо сказал он. - Стоишь впереди своих людей, без оружия и защиты. Пошли, поговорим.
  
  Глиссеры своими сумасшедшими виражами разбудили ветер. Он усилился, деревья начали раскачиваться, а по реке покатились волны с барашками.
  
  Демут хотел пообщаться на причале, но сильный ветер будто сдувал слова, и координатор, очнувшись, повёл его в резиденцию. Там они далеко не пошли, уселись на диванчике прямо в фойе. У дверей, снаружи и внутри, встали люди Демута. Старший охраны резиденции пытался войти, но его не пустили. Координатор тяжёлым взглядом искоса глянул на Великого Усмирителя, встал, но не успел сказать ни слова.
  
  - Возьмите его людей в патруль! - крикнул Демут. Он понял гордость координатора. Вскоре местные бойцы стояли рядом с прибывшими головорезами.
  
  - Ну и хватит церемоний, - Демут дождался, когда координатор сядет рядом. - Расскажи мне про этого человека. Расскажи мне всё, что ты знаешь!
  
  Он вытащил из кармана куртки сложенный вчетверо листок и протянул координатору. Тот развернул и увидел, хоть и плоский, без всяких эффектов, но хорошо узнаваемый снимок Кикахи.
  
  - Вы из-за этого придурка сюда примчались? - искренне удивился он. - Так его, скорее всего, подземцы уже зарезали. Он к ним договариваться насчёт всякого бизнеса поехал. А это просто убийцы, им никто не нужен.
  
  В хэдсерве, где за встречей наблюдала как минимум сотня Вечных, поднялся шум и гам. Великий Усмиритель даже на миг сорвался и заорал:
  
  - Тихо!
  
  Координатор понял, что разговор транслируется куда-то. И его явно смотрят очень серьёзные люди.
  
  - А господин экзарх..? - очень вежливо хотел уточнить он, но Демут перебил его одним словом: - "Слушает!"
  
  Мельх был для координатора высшим существом на Земле, поскольку его гвардия могла играючи разобраться с любым войском, что и показывала не раз. Бойцов Великого Усмирителя он в деле не видал, и полагал, что это всего лишь тренировочная школа для гвардейцев Понтификата.
  
  - Продолжай! - велел Демут.
  
  - Сидел в Кул-Хамане несколько дней, - неспешно принялся вспоминать координатор. - Там поубивал местных хулиганов, посмотрели на него, дали место в караване. Оказался глуповат, дважды купил коня, причём за тройную цену. Оружие обычное при нём было. Сдал он его, перед тем как в Хоггар ехать. Если он вам очень нужен, сейчас можно с тамошним королём связаться и попросить, чтобы связал его и отправил сюда, или вы можете за ним съездить.
  
  В хэдсерве опять поднялся шум.
  
  - Выходи на связь с королём! - сразу велел Демут, не особо слушая советов. Он уже решил, что если король вздумает поиграть с ним, то придётся показать местным воротилам один из наземных вариантов боевой работы его корпуса.
  
  И тут по драйсеру координатора пробежала цепочка огоньков.
  
  - Вот и сам король, - удивлённо хмыкнул координатор и отжал тангету ответа.
  
  - Украли твоего посланца! - кричал король Хоггара. - Утащили в подземную дыру сегодня ночью. Нашли следы сонного газа на постели, значит, усыпили его и украли! Подземцы украли!
  
  У Великого Усмирителя дёрнулась бровь, его люди лёгко и почти незаметно развернулись так, чтобы молниеносно покончить с местной стражей. Но Демут
  
  прикрыл глаза, успокаиваясь. В хэдсерве стоял рёв. Никто не понимал, что случилось.
  
  Выдохнув, Демут будто свинцом плюнул:
  
  - Мне нужно остаться одному!
  
  Холод яростного небытия мгновенно наполнил фойе, бойцы Великого Усмирителя будто испарились, прихватив с собой не таких расторопных местных воинов. Координатор и сам не понял, как снова оказался на причале. Глянув на лица прибывших бойцов, он как-то сразу понял, что тот, кто сейчас молчит, имеет больше шансов выжить.
  
  - Я готов прямо сейчас отправиться в Хоггар! - говорил Демут в хэдсерве. - Универботы в Кул-Хамане. Вызываю их и через полтора часа мы в Хоггаре и потрошим всех, кто хоть что-то знает.
  
  В хэдсерве не видно лиц, но слышны голоса, слышны эмоции, а их Вечные сегодня вывалили столько, сколько и за тысячу лет не выплёскивали. Кто-то орал бессвязно, кто-то хохотал, но успокоились быстро. Никто не верил, что опаснейший Амарант, когда-то причинивший немало хлопот, убит.
  
  - Как же так вышло? - задал кто-то глупый вопрос.
  
  В хэдсерве появился Кальядос.
  
  - Надо думать тщательно и очень быстро, - сказал он. - Королевства Хоггара очень важны для наших проектов на окраине Солнечной системы. Нельзя их разрушать или напускать здесь хаос. Мы, конечно, сможем, обойтись без них. Но потеряем время, примерно пару тысяч лет.
  
  - А ты торопишься? - спросил кто-то. - Движение к цели и есть цель. Может, и проекты не стоит доводить до конца?
  
  - За ними есть новые дела, - вмещался Мельх. -И там огромный задел проблем. Пока не скажу, что, но ясно одно, что Чёрным Кораблём ничего не кончится.
  
  Демут опять бросил свинцовые слова:
  
  - Хватит! Резать мне Хоггар? Или нет?
  
  - Нет! Нет! - почти одновременно ответили Мельх и Кальядос. Потом заговорил один Мельх:
  
  - По границам королевств выставь воздушную стражу. Всех досматривать. Командующий гвардией получит указания поддержать тебя патрулями. Я склонен думать, что Амарант уже мёртв. Иначе бы он разнёс врагов, как в подземельях Атласа. Мы бы зафиксировали выброс силы. Демут, надо узнать, что за дикие подземцы живут в горных лабиринтах Хоггара. И если получится, пусть расскажут, зачем они украли и убили этого Кикаху или как там его.
  
  Хэдсерв загудел одобряюще. Вечные из космоса, узнав, что страшный Амарант скорее и вероятнее всего погиб, заявили, что они возвращаются на свои базы. И как-то быстро все успокоились.
  
  Демут, забыв о всех, уже планировал свои действия. Он уже отдал команду о воздушных патрулях, уже связался с командующим гвардией. И сейчас прикидывал, как добраться в Хоггар, и никого там зря не обидеть. Демут почему-то сразу поверил в то, что Кикаха-Амарант мёртв, и сейчас надо просто найти его труп, или что там осталось. Также надо выяснить о подземцах. Произвести на всех жителей Хоггара - и тех, что на поверхности, и тех, что в подземельях - хорошее впечатление и вернуться к себе. Задачи ясны, силы собраны, вперёд, бойцы Великого Усмирителя!
  
  
  
  Очнулся Матвей от холода. Он слегка замёрз и отходя от сонного газа, ещё не понимал, что произошло. Вроде недавно ему чудились довольные откормленные рабы, с радостью ожидающие отправки на небеса, танцующие каменные цветы, и вдруг - холод! Голова заныла, боль покатилась от затылка к вискам, оставляя за собой медленно тающие иголки. Открыв глаза, Матвей увидел небольшую комнату без окон. Застонав, он сел и оказалось, что одежды нет. А сидел он на мраморной лавке, вот и замёрз голышом. И что мешало вчера настроить тарелочку на ближний круг охраны! Сейчас бы проснулся в окружении дохлых врагов, а не на холодном каменном ложе.
  
  Однако, встав на неровный, изрядно поцарапанный пол, Матвей увидел свои вещи, брошенные небрежной кучей. Там и обувь - те самые бегунки местной работы. А ремень, ремень на месте? Стараясь не подавать виду, что торопится, Жебрак начал одеваться. Ремень-нейтрализатор был на месте. Матвей положил на него руку, но отзыва не получил. Скорее всего, здесь работали глушилки, что не очень хорошо. Боль прикатилась в лоб и застыла там, не рассасываясь. Поморщившись, Матвей обулся. Огляделся. Всё ещё морщась, попытался связаться с тарелочкой. Не получилось. Глушат серьёзно.
  
  Судя по потолку - грубо тёсаному каменному своду - подземелье. Вот и попал Матвей куда хотел, только довольно неожиданным путём. Придёт утром Вэкка, а его нет. Стоп! А деньги?! Жебрак огляделся, чемоданчика не было видно. Хотя деньги его особо не интересовали, но жандармская привычка к обогащению сработала - он расстроился немного.
  
  Свет трёх ламп стал ещё ярче. Каменная, жёлтая с зеленоватым отливом дверь плавно распахнулась. В комнату вошли шестеро мужчин в облегающих чёрных нарядах - скорее всего, обеспечивающая одежда. Сохраняет тепло в подземных коридорах, где всегда прохладно, массирует кожу. Удобная экипировка.
  
  Один из вошедших открыл рот, собираясь что-то сказать, как Матвей дико заорал:
  
  - Где мои деньги!!
  
  Мужчины даже вздрогнули. Но тут же пришли в себя и даже заулыбались.
  
  - А зачем богу деньги? - спросил один из них. - Ты же всемогущ.
  
  Они начали хохотать.
  
  - Ищут тебя, господин Кикаха, и наши друзья, и Вечные, - усмехаясь, сказал ещё один. - Расскажешь, куда друга моего Борбана девал, где спрятал? Почему он не живой и не мёртвый?!
  
  Его толкнули в бок, дескать, помолчи.
  
  - Он всё равно уже покойник, - оскалился разговорчивый. - Жить ему, пока к Йонасу в руки не попадёт.
  
  Матвей уже давно, как только стали хохотать эти люди в чёрном, активировал в своём ремне режим фиксации разговора, проведя, как бы машинально, по нему пальцами. Йонас какой-то, друг Борбан, Вечные. Интересно, надо записать, да поанализировать потом.
  
  - Пока здесь станешь обитать, - сказал ещё один из визитёров. - Демут воздушную блокаду установил, если долго простоит, то подземными путями тебя потащим. Долго и сложно. Но ты очень нужен Бондурант, господин Кикаха-Амарант или как там тебя.
  
  - Такого переполоха я не помню со времён Первой войны со свободниками, - усмехнулся разговорчивый. Матвей удивлённо глянул на него, дескать, о чём ты. А сам хорошо помнил ту войну. Он тогда командовал третьей колонной прорыва. Бойня была жуткая, конечно. Одни медные ядра с фиксированной осадкой строя чего стоили. Ужас царил в Солнечной системе долгие годы.
  
  - И Бондурант его ищут, и Вечные, - зевнул молчавший до этого визитёр. - Нам вот на Кларион надо , а из-за тебя задерживаться приходится.
  
  У Матвея чуть не открылся рот от удивления. Так значит, это и есть те самые существа, о которых ему говорили марсанки на Венере. Он чуть собрался, задействовав лишь память о своём житье на Марсе и сразу же увидал тонкие лучики над головами визитёров. Точь-в-точь как у его личных хранителей в бытность Амарантом на Марсе.
  
  В открытую дверь зашёл невысокий, коренастый, в одной набедренной повязке мужчина. Кожа его в ярком свете ламп явственно отливала зелёным. Так это марсан! Матвей начал понимать, что здесь, в подземельях Хоггара живут и пришельцы с Клариона и марсане. Но этот крупный какой-то, отъевшийся. Он что-то вполголоса спросил у смешливых визитёров, ему негромко ответили.
  
  Марсан уже собрался уходить, не обращая внимания на Матвея, но тот махнул рукой, вроде собираясь что-то сказать. На него глянули все и он, не особо скрываясь, быстро посмотрел на марсана, запрокинул голову и обняв подбородок четырьмя пальцами левой руки, трижды быстро кивнул мизинцем.
  
  - Не дёргайся! - снова захохотали визитёры, принявшие это за жест отчаяния. - Сиди пока тут, пожрать тебе дадим. И жди своей участи!
  
  Марсан стоял в дверях, полуобернувшись и пристально глядел на Матвея. Тот опустил голову, вернулся к мраморному ложу и лёг на него. Закрыл глаза. Голоса стихли, и вскоре зашумела дверь, закрываясь. Жебрак остался один. Использовать силу Амаранта он не хотел, как выяснилось, её легко фиксируют Вечные и локализуют место применения. Какой такой Бондурант? Йонас? Ещё одна тайная организация, мимо которой он прошёл и почти за сорок тысяч лет не обнаружил?
  
  
  Жизнь выпускника - 18
  
  
  Услышав, что дверь закрылась, Матвей встал, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, чтоб слегка закружилась голова от избытка кислорода - это повышало остроту восприятия. И понемногу, потихоньку начал активизировать ту самую ментальную волну для связи с марсанами. Вот уж кого не ожидал тут встретить. Хотя, марсанки же говорили, а он не очень поверил.
  
  Сигнал потихоньку полз в подземелье, и Матвей вздрагивал каждый раз, когда получал ответ от адептов Амаранта. Их здесь было много. За четверть часа установлено около двух десятков контактов. А всего марсан, даже неподалёку, оказалось очень много. Большинство из них не чуяли ментального сигнала. Значит, давно здесь живут, и видимо, родители у них посчитали, что Амарант им не нужен.
  
  А те, кто среагировал на посыльную волну, ну-ка, стоп. Так это же марсане из рода, к которому принадлежит старший коммандос Демута, как его, Жы-гаН!! Это парни личные хранители Амаранта! Их тут двадцать, а может, и больше. Это уже сила! Но подставлять их нельзя. И нельзя активировать побольше сигнал, вдруг эти Вечные запеленгуют. Ну-ка, тихонько попробую связаться с этим, что заходил.
  
  Марсан ждал вызова. Тысячи лет прошло, десятки поколений рода хранителей передавали потомкам умение ментальной связи и чувство верности истинному богу.
  
  - Мы ждали тебя, - услышал Матвей.
  
  - Скоро начнём, будьте осторожны, ждите сигнал, - расслабившись, и опустив плечи, передал он. Если за ним наблюдали, то зафиксировали бы, как пленник стоит, не шевелясь и только порой тяжело вздыхает.
  
  - Мне надо выйти отсюда, - продолжил Жебрак. - Кто эти, в чёрном? Они нужны вам?
  
  - Нет, только мешаются и суются везде.
  
  - Тогда я убью их, всех или не всех и скроюсь. Выведите меня к желтой реке, где живёт координатор. Сможете?
  
  - Да, - ответил марсан. - Как убьёшь этих, выходи в дверь и иди по коридорам, держась стены левой рукой. После пятого штрека иди по правой руке. Сверни в седьмую штольню. Я буду ждать там. Меня зовут Мот-паС.
  
  - Не говори никому, что я здесь.
  
  - Хранители уже знают, - передал марсан и почувствовал, что Амарант улыбается. Он доволен и значит, скоро, совсем скоро Марс будет свободным.
  
  
  За ним пришли часа через три после разговора с Мот-паСом, марсаном из рода хранителей.
  
  - Что, божок подземный, не помогли твои фокусы?! - засмеялся один из людей в чёрном. - Наши прерыватели ещё никто не переборол.
  
  - Только наши боги всех сильнее, - усмехнулся ещё один. - А таких клоунов, как ты, только в болотах топить. Да ещё и неизвестно, бог ты или обычный идиот, включивший цепочку Рейгана.
  
  Матвей уже встал с мраморного лежбища, огляделся - не забыл ли чего. Вроде всё с собой.
  
  - Глушит у вас качественно, - сказал он, пристально взглянув на беспечных наглецов. - А вот насчёт остального не уверен.
  
  Они среагировали мгновенно. Один из гостей начал вскидывать руку, где на указательном пальце сверкнул огонёк лазера. Ещё один выбросил вверх ладонь и медленно, как казалось Жебраку, хотел развернуть её на него. Остальные визитёры начали отрываться от пола в прыжке. Но никто не успел сделать, что хотел.
  
  Жёлтые молнии вылетели из Матвея. На миг они вспыхнули яркой паутинкой и опутали людей в чёрном, и тут же всё и кончилось. В этот раз Жебрак перебрал с мощностью, да и время было подготовиться. Поэтому от противника остался только пепел. Всё сгорело, даже защитная одежда.
  
  Не задерживаясь, Матвей выскочил в каменные коридоры, вскоре он был в оговоренной штольне.
  
  - Вот тебе наводчик, - сказал Мот-паС и протянул Жебраку небольшой белый шар со шнурком. - Его возьми в ладонь, и накинь шнур на запястье, чтоб не выронить. Он поймает температуру твоего тела и если ты пойдёшь не там, уклонишься, начнёт либо греться, либо холодить.
  
  - А ты почему не пойдёшь со мной?
  
  - Ты убил пятерых, - сказал марсан. - Ещё осталось двое. Нельзя, чтоб они догадались о нашей помощи. Пусть думают, что мы ни при чём. Ещё они пустят железного искателя по твоему следу.
  
  Матвей невольно подёргал носом и хмыкнул.
  
  - Держи шар крепко, не отпускай его примерно час, - Мот-паС сделал шаг назад. - И тогда искатель потеряет твой запах. А сейчас прощай. Мы ждём тебя.
  
  - Я прибуду скоро, - твёрдо сказал Жебрак и сам не понимая почему, добавил: - Я буду не один, а с могущественными друзьями, и Марс станет свободным!
  
  
  Бледный от ужаса и страха Йонас ещё раз прослушал запись сообщения из подземелий Хоггара. Один из уцелевших братьев с Клариона экстренно связался с ним: Кикаха сбежал, убив пятерых Бондурант, киборг-поисковик след взял, но вдруг потерял. Самое же кошмарное было в том, как беглый жандарм расправился с жертвами.
  
  - Он их сжёг, слышишь, Йонас, сжёг! - орал насмерть перепуганный брат в пещерах Хоггара. - Я отправил тебе запись, смотри! Никто не успел среагировать. Никакая реакция не помогла, а ведь мы лучшие бойцы ордена!
  
  В кабинет уже заходили Фомим и пан Сморода. Бывший жандарм наспех подобрал себе тело - попался вроде мускулистый крепкий мужик, оказалось хромой и полуслепой. Операцию на глазах делать некогда и Сморода нацепил очки, которые тысячи лет никто уж не носил.
  
  - Ты выглядишь как дурак! - завопил Йонас, увидев его. - Ты дурак, тупой дурак!
  
  У него началась истерика, второй или третий раз за всё время его существования.
  
  - Если бы твой дружок Борбан не напал на Кикаху, ничего бы не было! - изо рта главы ордена капала пена. - А сейчас он убил пятерых с Клариона! И пропал. Никто не знает, где он! Подземные трудяги даже не видали его и киборг след потерял в пещерах.
  
  Сморода и Фомим бросились к нему, бывший жандарм споткнулся, очки слетели с носа и он начал беспомощно щуриться, отыскивая Йонаса по воплям. А Фомим уже плескал тому в лицо прохладное вино из бокалов. Наконец, Йонас успокоился, вытер лицо салфеткой, нагнулся, поднял очки и сунул их Смороде.
  
  - Садитесь, - уже спокойно сказал он.
  
  Ручейки пролитого вина текли по ярко-белому столу, собирались в лужицы по краям и скоротечной капелью рушились вниз. Сморода никак не мог приладить очки на носу, они клались на переносье всё время криво - помялись при падении.
  
  - Весь ужас сейчас в том, - Йонас сильно выдохнул и хлопнул ладонями по столу. Помотал головой:
  
  - Смотрите сами.
  
  Запись расправы Кикахи с лучшими бойцами орденами, которые готовились противостоять Службе Демута и гвардии Понтификата, потрясла Фомима и Смороду. При медленном просмотре было ясно видно, как возле Кикахи формируется трепещущая зеленоватая мантия. На её поверхности проявляются жёлтые пятна, которые потом короткими молниями бьют в противника. А те успели только дёрнуться и тут же сгорели дотла, осыпавшись пеплом.
  
  - Что это, помните?! - Йонас похлопал ладонями по столу, угодил по винным лужицам, выругался, откинулся на спинку кресла.
  
  - Король Весенних гор, - сразу сказал Фомим и Сморода кивнул: - Это его оружие.
  
  Вскочив, Йонас нетерпеливо и злобно посмотрел на свои заляпанные вином ладони и отошёл к стене, сполоснуть их в фонтанчике.
  
  - Все помнят, что этот король начал самую кровопролитную войну на Земле? - повернув голову к коллегам, закричал глава ордена. - Вы помните, что тогда происходило? Полвека ужаса!
  
  - Но это же был мутант, - неуверенно сказал Сморода. - Мы тогда решили, что он в состоянии концентрировать энергию молний. И он же сгорел! Вечные его прикончили, ударили миллиардом вольт по его дворцу.
  
  - У нас где-то в архивах есть записи с этим безумным королём, - отмахнулся Йонас. - Ищите их и посмотрим. Дело уже такое запутанное, что я решаю полностью отстраниться от участия во всех событиях, связанных с ним.
  
  - А Борбан?! - сразу же спросил Сморода.
  
  - Пусть он сдохнет, упрямый придурок! - заорал Йонас. - Пусть сдохнет навсегда!
  
  Фомим вскочил и ухватив пана Смороду за руку, утащил его из кабинета главы ордена. А тот, снова поймав вспышку ярости, начал швырять винные бутылки в стены и ломать кресла.
  
  
  Шар в руке Матвея вдруг вспыхнул и начал мигать. Об этом Жебрака не предупреждали. Хмыкнув, Матвей остановился и огляделся. Он находился в небольшом тупичке, куда его завёл проводник. Стены, потолок, пол - всё каменное, прорубленное когда-то бурмашиной, даже следы от алмазной фрезеровки видны. Хотя, это почему так? Почти все штольни и штреки, по которым пять дней пробирался Матвей, были пробиты газовыми ракетами. Это дёшево и качественно. А тут почему бурмашина?
  
  Внимательно осмотрев тупичок, Матвей при дрожащем свете плесневых грибов заметил полукруглую выемку, гладкую изнутри.
  
  - Это что-то вроде замка, - пробурчал он. - Тайники с оружием на Марсе так мы закрывали. Сейчас надо сюда вложить ключ. Ага, на Марсе им могло быть всё что угодно, лишь бы сигнальные амплитуды совпадали. Я идиот!
  
  Шар-проводник вошёл в выемку идеально. Стена треснула, раздался писк рвущейся грибницы, сверху посыпалась мелкая пыль. Небольшой проход, куда Матвей втиснулся согнувшись - видно, подземцы для себя делали. Несколько шагов, сзади хрустнуло, Жебрак обернулся. Это сдвигались стены прохода, ага, билет только на север, хорошо.
  
  Потолок приподнялся через пару шагов, можно и спину распрямить. Шар в руке сиял тускловато, но хватало, чтоб разглядеть туннельчик. Потянуло сыростью, река, что ли, близко? Каменный пол стал сыроват, подошвы заскрипели. Вдруг проход оказался перекрыт густой мелкой сеткой. Матвей поднёс к ней шар. Явно полимерная или скорее всего керамическая. Для чего она здесь и как её сдвинуть? Никаких выемок для шара не видно.
  
  Пожав плечами, Матвей тихонько толкнул её рукой. И внезапно, на той стороне прохода вспыхнул яркий свет, ритмично застучал какой-то мотор, даже лёгкая вибрация по полу пошла.
  
  Вдруг там начали извиваться и подпрыгивать толстенные кабели или тросы. Вглядевшись сквозь сетку, Матвей обомлел. Здесь обосновалось семейство водяных питонов. Да, молодцы марсане. Видать, имели печальный опыт, и позаботились о безопасности. Пятнистая узорная шкура питонов вдруг растрескалась, змеи истово забились в агонии. И тут сверху спустились колёса с острыми лопастями и несколько раз прокатились по полу, чтоб уж наверняка.
  
  - Молодцы парни! - от души порадовался за своих адептов Матвей. - Молодцы.
  
  Он снова прильнул к сетке и сейчас разглядел груды костей, треснувших черепов. Это остатки добычи питонов, отрыгнутые ими. Судя по огромным завалам, этим выходом давно не пользовались. Из стен тоннеля за сеткой ударили мощные струи желтоватой воды. Она заполнила всё пространство, однако к Матвею ни капли не проникло. Пара секунд и вода разом схлынула. Проход свободен, ни питонов, ни помойки от них, чистота.
  
  Сетка дрогнула и ушла в пол.
  
  Матвей выбрался из подземелья примерно в километре от резиденции координатора. Выход был замаскирован в груде скальных обломков, сразу, как только Жебрак вылез, он закрылся. Шар начал дёргаться, натягивая шнурок, пришлось его снять с запястья, и он быстро ускакал куда-то в темень среди камней.
  
  В гостинице никого не было. И вообще в посёлке тишина, только в резиденции координатора мелькали какие-то тени в окнах. Матвей прошёл за стойку бармена, открыл дверь на склад. Так, где-то здесь он оставил своё снаряжение. Вот они, стандартные ящики для хранения со стандартными же замками. Кладёшь ладонь на ручку, секунда, внутри щелчок, ящик открыт.
  
  Драйсер, ганьтер, прочее. И сразу тарелочку сюда вызвать. Выйдя в залу, Матвей взял бутылочку с лёгким алкоголем, из холодильника кусок жареного мяса, разогрел его и с удовольствием перекусил. Пять дней питался сухпайками, до которых приводил шар-проводник. Конечно, питательно и даже вкусно, но однообразно.
  
  Пока ел, прилетела тарелочка, смотрим, что тут делается. Сверху обзор хорош. У причала катера скоростные. На таком бы рвануть отсюда, но манёвра не хватает, зажмут с воздуха и крышка. Пешком или верхом тоже не вариант. До Кул-Хамана далеко, по пути изловят.
  
  Так, а это что?
  
  На крыше резиденции небольшой ангар, для чего же он там? Рядом пустые банки валяются, кресло порванное. Ясно, это от коптера. Причём, довольно высокого класса. На банках срок действия магнитной воды, свежая совсем, то есть коптер заправлен. Как тут быть, придётся брать, хочешь не хочешь, другого выбора то нет.
  
  Да, надо посмотреть, что там Вечные замышляют. Пять дней в глухих пещерах и забыл уже про канал их связи. А там был жуткий переполох. Демут, добравшись со своими бойцами на колёсных транспортах в Хоггар, лично спустился в горные подземелья. Поскольку он ни разу не был идиотом, моментально опознал в местных жителях марсан.
  
  
  Зеркало седьмое. Амарант
  
  
  Только вера в что-то или кого-то даёт человеку силы для жизни. Он всегда надеется на перемены, на удачу, на богатство, на что угодно. И чтобы достичь этого, человек трудится, совершает поступки, подлые или благородные, хотя по сути это одно и то же, зависит только от восприятия их обществом. И верит в загробную жизнь, и только для того, чтобы успокоить себя тем, что жизнь он прожил не зря, что он не является неудачником.
  
  Хотя, неудачник тоже определение общества. Дал кому-то жизнь, построил дом, и так далее. А кто-то развлекается все свои годы и тоже доволен. И его осуждают или завидуют также опираясь на мировоззрение окружающих людей.
  
  А вот зачем он здесь сидит, совсем непонятно, размышлял Матвей Жебрак в одиночке тюрьмы для пожизненно осужденных. В любой момент можно свести расчёт с этим унылым бытием и лет через двенадцать-пятнадцать снова появиться в своём поместье на Алтае. Кстати, бизоны там как себя чувствуют сейчас, после перевозки из Америки? Разобрались со львами и прочими кошками, или те их сожрали?
  
  За решёткой камеры виднелось только небо, сегодня чистое, без облаков, что удивительно для Ньюфаундленда. Утром принесли кормёжку, как обычно, сразу на неделю. Консервы, вода, охапка поленьев для костра, который Матвей разводил в очаге под окном. Там готовил, и в холодные времена обогрев шёл оттуда.
  
  Третий год уже пошёл отсидки, а разобраться, нужно ли ему провести здесь ещё лет пятьдесят, или нет, Матвей так и не решил. Тяжело бессмертному принимать решения. Хотя, чего тут непосильного? Он просто решил отдохнуть, вот и всё. Как никак тридцать тысяч лет с лишним суетился, мотался по всей Солнечной системе, искал своих друзей со школы диких сердец, Борис Борисыча искал.
  
  - Да, - твёрдо сказал Матвей вслух. - Здесь я отдохну, хватит носиться, хватит воевать, плести интриги, убегать и догонять. Поживу спокойно, тем более, что такого опыта у меня никогда не было.
  
  Он припомнил какую-то старую книгу из той жизни, фильмы ещё снимали по ней отвратительные. Мужика осудили навечно за преступления, которые тот не совершал, но как оказалось, он всем мешал. Подружку у него хотел приятель увести, на должность другой товарищ метил, политика какая-то была. И парень в каменном мешке сидел и плакал. Там ещё старик был какой-то. Прямо кладезь земных познаний, ясновидящий, он тому всё растолковал. И парень поумнел, разбогател каким-то мутным путём. Впрочем, главное там что было? А то, что есть возможность подумать не спеша, значит, надо подумать.
  
  Когда ещё такая возможность бессмертному представится, так что будем думать. Кстати, он сам-то за что тут сидит?
  
  Мысли о том, чтобы стать правителем всего мира, давно уже мелькали в голове Матвея. И как то он собрался, составил план действий и приступил к этому делу. Торопиться было некуда, главное, создать задел, чтобы после очередной своей кончины в тот срок, что его не будет, никто и ничто бы не мешало созданному им величию. План был отличный.
  
  Первым делом необходимо для этого создать религию, где бы он, Матвей Жебрак, стал бы верховным богом, всемогущим, безжалостным, но милосердным. Ну, обычный такой бог, как его все представляют. И такой портрет легко укладывается в понимание любого человека. Выбрал себе имя, причём, долго не искал. Вспомнив свою любовь - Светку Пеплову, которая пропала вместе со всеми в тот день, Матвей назвался Амарантом.
  
  Светка увлекалась гаданиями, как многие девчонки, особенно нравились ей английские верования. Амарант в них был символом безнадежной любви. Это красиво и загадочно. Девушки закатывали глазки, узнав про значение красного цветка, и многие наносили его рисунок на майки и платьица. А когда Матвей, вздыхавший по Светке, раскопал, что амарант зовут печально англичане "любовь, обман и кровь", девчонки и вовсе расчувствовались и наперебой принялись выписывать семена амаранта, чтобы посадить на родительской даче или просто в горшке на подоконник.
  
  Так что нового глобального бога Земли будут звать Амарант. Тем более, что за три тысячи лет с тех пор цветок уже давно много раз называли по-разному и прежнее его название навсегда было забыто.
  
  - И что же сделал я не так? - думал Матвей, доедая свинину с бобами. - Ведь уже много чего достиг.
  
  Три жизни подряд он посвятил установлению новой религии. Для начала анализ ситуации, определение групп наиболее тупых жителей, и живущих бедно. Это самая питательная среда для пророков. Надо только им что то заоблачное восхвалить. Потом, когда идиоты начнут верить, переходить к их хозяевам. Те видят, что тупицы, без устали работающие на них, верят в какие то чудеса, - и сами понимают, что надо им тоже встраиваться в такую систему. Из них служители разного уровня вербуются. Тем более, что привлекательная религия-то была. Матвей приготовил всяких фокусов и успешно их реализовал. Например, использовал секретную когда-то разработку по установлению эмоциональной связи. Приборчик включаешь на эйфорию, поднимаешь мощность потихоньку, народ радуется.
  
  Начал Матвей с Венеры, но там и сейчас всё очень жёстко. Климат тяжёлый, работникам некогда богам молиться. Могут и забунтовать в отчаянии. Потому местные главари правят там огнём и железом, никакого пространства для душевного манёвра.
  
  На Марсе получилось совсем идеально. Правда, те, кто на поверхности обитал, отнеслись равнодушно к Амаранту, а вот рудокопы, - рудокопы сразу поверили. Их особенно потрясли совместные радения. Это когда Матвей включал сеть своих приборчиков, и начинались массовые радости. Простодушные марсане поражались, как так, в одно и то же время почти во всех шахтах и пещерах наступали счастливые минуты.
  
  Тогда Жебрак являлся им огромным великаном, вмиг становившийся малышом и указывавший, где лучше долбить породу, чтоб добраться до вайграна. Амарант и Багровый Карлик стали мощной частью жизни марсан.
  
  В огромных естественных полостях Лабиринта Ночи Матвей создал арсеналы всякого оружия, выделил к нему самых ярых своих адептов и научил им пользоваться. Он уже решил, что создаст свою армию из марсан. Напитывал их яростью, сознанием того, что они лучшие воины в мире, ввёл боевую подготовку для всех, причём те, кто не был привержен его религии, ничего не знал об этом.
  
  И угораздило его вернуться на Землю. Возомнил слишком много о себе. Несколько тайных союзов Амаранта на Венере, миллионы рудокопов Марса и сотни верующих на разных космических станциях. Думал, что сейчас он уже почти владеет всей Солнечной системой.
  
  А на Земле Матвей только начал свои проповеди с разными фокусами, поиски тупого нищего быдла, как основной массы верующих, как что-то пошло не так. Здесь уже потихоньку формировалась жёсткая социальная система, которая через две-три тысячи лет чётко разделит всех землян на рабов и свободных. И быдло уже оказалось настолько тупым, что не могло понять даже, о чём Матвей им говорит.
  
  Жебрак тогда оказался в пустоте, даже в своём алтайском поместье ни разу не успел побывать. После восстановления он слетал на Марс, убедился, что всё там идёт по плану, религия уже не нуждается в его ментальной подпитке, тщательно законсервировал арсеналы и вернулся на Землю.
  
  - Именем всеблагого правителя острова и суровых морей оставить приспешника Амаранта, бродягу и проходимца Мардука в тюрьме до тех пор, пока не умрёт от старости или других причин! - провозгласил судья и воткнул кинжал справедливости в старый деревянный стол.
  
  От ареста Матвея до приговора прошло меньше суток и он до сих пор не знает, за что его осудили. Ясно только одно, одному власть над миром не захватить, нужны надёжные товарищи, умные, решительные. Поэтому надо искать друзей из школы диких сердец. Ведь погибнуть они не могли, иначе зачем всё это с ним происходит? Отсижу срок, ещё мыслей и идей накоплю, помру, восстановлюсь в своём поместье и продолжу розыск.
  
  Матвей поёжился и начал разжигать огонь, вечерело, в окошко потянуло холодом с Атлантики. На ужин у бывшего бога была недоеденная свинина с бобами и горячая вода, вскипячённая на костре. Не так уж и плохо.
  
  Универбот гвардейцев кружил над границей Хоггара. Один патрульный дремал, второй лениво посматривал на экраны, иногда выглядывая наружу.
  
  - Тупое занятие, - думал он. - Где-то идёт человек, никаких идентификационных меток нет у него. Сторожевые датчики не сработают. Как его искать? К тому же наверняка он видел в небе и нас, и других. Так что не сунется. Уйдёт ножками куда-нибудь. Впрочем, не наше дело.
  
  Каждые полчаса следовали доклады с кораблей старшему по сектору с одним и тем же результатом - никаких летальных аппаратов в запретной зоне не обнаружено. Патрульный всмотрелся в небо, вдалеке плавали в жарком мареве чёрточки, это друзья-гвардейцы там болтаются. А вот подлиннее агрегат, это парни Великого Усмирителя летают. Упустили балбесы личного врага своего шефа, а отдуваться теперь всем придётся. Кстати, время смены, пора будить напарника.
  
  Патрульный отвернулся от экранов, встал и подошёл к жёсткому топчану, где дремал сменщик. Потолкал его у плечо, тот мгновенно вскочил, помотал башкой.
  
  - Готов?
  
  - Готов!
  
  - Садись за пульт, я перекушу.
  
  И почти сразу вспыхнул сигнальный огонёк сверху одного из мониторов. Звука тревоги не было, значит, датчики просто засекли чьё-то движение.
  
  - Что там? - спросил сменившийся, доставая из шкафчика упаковки с пайком.
  
  - Вроде катер по реке помчался, - глянул на экран напарник. - Наверное, люди Демута на глиссере пошли рыбу ловить или змей. Через день отдыхают.
  
  Гвардейцы посмотрели, как маленькая точка мчит по реке, позавидовали. Они тут почти неделю болтаются. А на земле и расслабиться можно.
  
  - Гарда пять ноль! Гарда пять ноль! - вдруг пошёл вызов от старшего по сектору.
  
  - Здесь мы, Гарда пять ноль!
  
  - Что у вас по реке идёт?
  
  - Наверно, глиссер с людьми Демута.
  
  - Понял, - ответил старший и умолк.
  
  Собиравшийся перекусить гвардеец вдруг отложил упаковки на топчан. И сразу же, даже не оглядываясь на него, напарник включил увеличение на мониторе. Оба служаки бывалые, моментально вспомнили, что при каждом выходе глиссеров по реке приходит уведомление. А сейчас его не было. Забыли или со связью неполадки, всё равно надо проверить.
  
  Гвардейцы пристегнулись и универбот резко, по крутой дуге пошёл вниз.
  
  - Гарда пять ноль! Уведомление было от глиссера? - запросил старший по сектору.
  
  - Не было, - ответил дежурный патруль. - Идём на проверку. Прошу прикрытия.
  
  - Высылаю, - коротко сказал старший.
  
  Никогда не доверяй, всегда отрабатывай по максимуму и останешься жив. Заповедь гвардии Понтификата актуальна тысячи лет. Прикрывающий универбот уже мчался, его заметили на экране.
  
  - Гарда пять ноль, я Гарда сто два, работаю с вами.
  
  - Принял, Гарда сто два!
  
  Гвардеец допустил ошибку, он слишком много снизился и сейчас потерял глиссер из виду. Тот петлял по извилистой реке и постоянно скрывался то за каменными мысами, то за стенами деревьев.
  
  - Гарда пять ноль, Гарда сто два! - старший обозначился. - Бойцы Демута не отвечают. Связи с ними нет.
  
  Через секунд двадцать он добавил, что по данным Службы бойцы находятся в боевых костюмах и без сознания.
  
  - Принял! - ответили с универботов.
  
  На первой боевой машине гвардеец поморщился. Его прикрытие тоже ушло слишком низко.
  
  - Поднимаемся, Гарда сто два. Не видно глиссер.
  
  Они настигли цель километрах в семидесяти от точки выхода. Универботы проскочили над ней, гвардейцы высунулись в проёмы глянуть своими глазами, кто внизу. Это оказался коптер. А так как полёты запрещены, надо сбивать.
  
  - Вижу коптер! - сообщили старшему. - Атакую!
  
  Гранатный залп уже почти настиг коптер, как тот вдруг выскочил на берег и помчался, сшибая верхушки деревьев. Энергосети на Земле применять запрещалось, поэтому гвардейцы дали по цели десятком самонаводящихся снарядов. Сосновый бор вскипел от взрывов, красные деревья легли почти прямой линией. Но коптер увернулся и в этот раз. Грамотный там парень управляет.
  
  - Бью с упреждением! - сообщил Гарда сто два. - Ты гони его вперёд.
  
  Нарушая инструкцию, прикрывающий универбот, не дождавшись усиления, сам пошёл в атаку. Они мчались чуть выше коптера, выстрелами гранат не давая совершать манёвры.
  
  - Атакую! - крикнул Гарда сто два. И тут же его универбот развернуло, бросило вбок, и он по короткой спирали обрушился вниз. Только у самых верхушек сосен он остановился.
  
  - Капрал без сознания! - передал его напарник. - Оружие деактивировано. Управление повреждено. Мы горим!
  
  С первого универбота заметили, как машина прикрытия задымилась.
  
  - Держитесь на хвосте, не атакуйте! - кричал старший по сектору. - Мы уже близко. С моря идут антигравы жандармерии.
  
  Сидевший за управлением первого универбота гвардеец вдруг сам, не зная почему, врубил режим чёрного спутника. Его использовали только в космосе, когда корабли свободников прятались за обломками астероидов. На Земле от него толку не было, но в этот раз гвардейцам повезло. На сторожевом экране проявился мигающий кружок. От него в сторону универбота потянулись мерцающие линии.
  
  - Нас атакуют силовой пушкой! - закричал гвардеец. И тут же кружок исчез, а универбот тряхнуло и он перевернувшись, камнем полетел вниз. Напарник успел выстрелить наугад в ту сторону, где мигал недавно кружок. Там вспухло облако синеватого дыма.
  
  - Что у вас?! - кричал старший по сектору. - Живы?!
  
  Оба гвардейца, обмякнув, лежали в креслах. По ним только что ударила тарелочка Жебрака. Защитное поле смягчило удар и почти всю энергию атаки приняло на себя. Но даже одного процента выброса хватило, чтоб отключить патрульных. Перед самой землёй универбот дёрнулся, сработала страховочная система. Боевая машина повисла метрах в трёх над землёй, запрокинув корму на сломанную сосну.
  
  Коптер стрелой мчался вперёд, в сторону моря. Пять универботов гвардии и три боевых машины Службы Демута на полном ходу неслись за ним. Визуального контакта не было, только точка на экранах.
  
  - Он уже в Кул-Хамане! - прокричал кто-то. - Блокируйте город!
  
  Цель пропала, точнее затерялась среди десятков коптеров, антигравов, транспортников, летающих над Кул-Хаманом.
  
  - Воздушную и морскую блокаду, чтоб ни один человек не ушёл! - зарычал в эфире Демут.
  
  - А кого ловим? - вдруг спросил старший по сектору. Гвардеец, он мог себе позволить так обратиться к Великому Усмирителю.
  
  - Неважно! - ответил тот. - Город закрыть!
  
  Бросив коптер на берегу, Матвей бросился бежать в сторону города. Вверху уже кружились боевые машины преследователей.
  
  "Эх, тарелочку потерял", - подосадовал Жебрак. - "Ну спасла меня она конечно".
  
  Он струхнул, когда пара универботов пошла на него в атаку, и если бы не его прикрытие, гореть бы ему сейчас в сосновом бору.
  
  
  
  Жизнь выпускника - 19
  
  
  Над побережьем кружили сотни разноцветных крыльев, горожане отдыхали. По воде носились катера с полуголыми девицами. Прекрасное место Кул-Хаман.
  
  Краем глаза Матвей заметил приближающийся универбот. Тот шёл высоко, но на всякий случай Жебрак скакнул в заросли акации и притаился.
  
  "А ведь сейчас они город закроют, и начнут искать", - он знал это отлично, по жандармской должности приходилось этим заниматься. - "Правда, они вояки. И в полицейских делах мало понимают. Но всё-таки. Что же делать? Ах, забыл. Надо избавиться от приборов, их в первую очередь начнут сканером искать. А гостиник и другие обязательно скажут про ганьтер и драйсер. Как раньше их не запеленговали? Дураки потому что. Ладно. Думай".
  
  Он забрался поглубже в заросли акации, снял с себя куртку, штаны, оставшись только в разноцветных трусах и бегунках из Хоггара. Завернул в куртку ганьтер, в штаны драйсер, огляделся и решил запихать их в кучу листьев. А там оказалось сложенное шаром крыло. Вот повезло. Если бы Матвей знал, что крыло оставил здесь после побега из монастыря святого Торреса Хейден в прошлом году, он бы очень удивился совпадению. А сейчас Жебрак принял это просто как дар судьбы. Закидав свои вещи той же листвой, он вылез из зарослей, расправил крыло и взмыл в небо. Сейчас надо было прорваться под видом фланирующего бездельника сквозь редкое ещё воздушное оцепление.
  
  - Где искать? Как он выглядит? - сыпались вопросы.
  
  - Везём людей из резиденции координатора, - ответил Демут. - Они его узнают. Сажайте всех на землю! Смотрите за коптерами особенно.
  
  Матвей набирал высоту. Он решил уйти как можно выше, пока воздушные течения позволяли. Мотая головой по сторонам, Жебрак не заметил, как сзади к нему подлетел универбот.
  
  - Трусы шикарные у парня, - сказал сидевший там гвардеец напарнику. - Вот кончится тут всё, уеду отдыхать в Кул-Хаман.
  
  - По роже видно, что это дурак, - мрачно сказал напарник. - Ладно, давай замкнём тут периметр.
  
  - А этого приземлить?
  
  - Да кому он нужен, там боец страшной силы а тут обычный мужик. Я его зафиксировал и прогнал по базам уже. Нету его в розыске. Улыбается как умалишённый.
  
  Универбот скользнул ниже и оскалившийся от страха Матвей наконец выдохнул. Он взял мористее и ветер понёс его в сторону Италии. Сейчас добраться бы до греческих островов, а там у него есть старинное укрытие. Но дорога очень далека, около тысячи километров.
  
  
  
  Вечером в знаменитом дворце экзарха Мельха было жарко. Здесь собрались почти все Вечные, бывшие на Земле. Мельх уже миновал стадию истерик, сейчас он пребывал в изумлённом состоянии.
  
  - Как так, скажите, друзья, - негромко говорил он. - Как так, мы, самое могущественное сообщество в обитаемом космосе, не можем поймать одного человека, или существо. Причём он просто убегает.
  
  - Ответ простой, - Кальядос развалился в кресле и закинул ноги на шикарный стол из старинной бронзы. - Мы возомнили о себе слишком много и упустили множество условий для успешного развития событий.
  
  - Не пойму, о чём ты? - нахмурился ДваФуфла.
  
  - Мы не умеем искать людей, - усмехнулся Кальядос. - Мы даже не смогли скоординировать свои действия в этой вот ситуации. Мы создаём мощные структуры, способные противостоять кому угодно, но беспомощны перед одиночкой, который знает какие-то мелочи бытия.
  
  - И что делать? - не отставал ДваФуфла.
  
  - Надо создавать контрразведку, брать туда тех, кто может заниматься мелочной работой, знать все ходы и выходы, - сказал Мельх.
  
  Вечные посмотрели на него, на Кальядоса и поняли, что те всё уже обговорили заранее.
  
  - Хорошо, - поднял руки вверх ДваФуфла. - А сейчас как быть? Как стало ясно, у нас возникли ещё две проблемы. Амарант - ладно, его ищут, его внешний вид собрали из мозговых картинок этих придурков, что Демут привёз.
  
  Он перевёл дыхание:
  
  - И новые заботы. Во-первых, что делать с марсанами, которых нашли в подземельях Хоггара? Отправить на Марс, взяв клятву верности новому богу или уничтожить? Во-вторых, что за люди жили с ними там, в пещерах? Анализ пепла показал, что они происходят не с Земли и не с одной из освоенных планет, и не в космосе они родились.Кто это? Одного задержали, сейчас он в коме, а когда очнётся, о чём с ним говорить? И я полагаю, что опасностей у нас гораздо больше, чем считалось, и Амарант здесь, возможно, не на первом месте.
  
  Вечные начали негромко переговариваться меж собой. Кто-то крикнул прислугу, чтоб принесли выпить и закусить.
  
  Мельх тяжело выдохнул:
  
  - Марсан в подземельях Хоггара лучше не трогать и вообще делать вид, что их нет.
  
  Увидев вопросы в глазах товарищей, экзарх поморщился:
  
  - Проявился ряд обстоятельств. Например, они там делают генераторы Беренсона. Это основа космических стартов с Земли. И хотя нашим кораблям они не нужны, но остальной флот без генераторов Беренсона встанет.
  
  - А-а, - начал было кто-то из Вечных.
  
  - А никто из нас не интересовался, где их делают! - развёл руками экзарх. - Если сейчас взорвать там всё, Земля будет в изоляции. Второй вопрос сложнее. Есть предположение, что это люди с Клариона.
  
  - Это невозможно, - сказал кто-то.
  
  Мельх пожал плечами:
  
  - Будем разбираться. И ещё. Надо нам всем понять и всегда помнить, что мы бессмертны, но не всемогущи. И думаю, что история с Амарантом сейчас всколыхнёт такую толщу событий, что даже и не знаю, к чему нам готовиться.
  
  - И что же делать? - спросил ДваФуфла.
  
  - Что делать? - спросил у него Мельх. - Откуда я знаю, что делать?!
  
  На него опять накатывало бешенство и он пытался справиться с собой.
  
  - Надо обдумать ситуацию и поэтапно решать все проблемы, - спокойно сказал Кальядос. - Для начала стоит исследовать все закрытые зоны хотя бы на Земле. Может, что-нибудь интересное отыщется.
  
  - Да, тут надо много думать, - согласился ДваФуфла.
  
  Прислуга начала таскать напитки и еду. Вечные замолчали, не желая при них обсуждать тайные дела.
  
  
  
  Везение находит тех, кто часто бьётся головой об стену. Но очень важно быть при этом осторожным и очень осмотрительным. Человек в одних трусах и очень красивых бегунках был именно таким. После того, как ему удалось добраться до Сицилии, он ушёл подальше, вглубь острова, и соорудил там, под небольшим обрывчиком шалаш из сухих веток, накидал сверху листьев и проспал часов десять.
  
  Остров был почти необитаем, особенно южная часть, из-за недостатка воды. Люди ушли отсюда на север, где и были маленькие посёлки. Матвей знал, где искать воду. Выкопав сучьями оливковых деревьев наклонную нору в обрыве, он добрался до небольшого подземного ручейка. Не думая о бактериях и прочих инфузориях, вдоволь напился. Потом начал бродить по давно заброшенным полям. Кое-где ещё сохранились дикие бахчи и виноградники. Мелкие арбузы и дыни, неспелый виноград - всё ушло на завтрак, обед и ужин.
  
  Немного подумав, Матвей расширил водоносную нору, и замаскировав вход сухими ветками, устроил подземное убежище. Его всё равно станут искать сканерами и прочим поисковым инструментом. Пару раз он видел универботы, ходящие ломаными галсами. Очевидно, искали его. Но трудно найти одинокого человека на планете Земля, если он этого не хочет, и к тому же неизвестно, где именно его искать.
  
  Прожив здесь несколько дней, Жебрак решил двигаться дальше. Выглядел он как дикарь. За спиной корзина, сплетённая из веток дикого манго. В ней шар-крыло и пара арбузиков вместо воды. На голове листья из нескольких листьев тоже давно одичавшего киви.
  
  План Матвея был очень прост. Он хотел добраться до Греции, точнее, островов на её юго-западной стороне. Пешком далеко, надо искать возможность проплыть по морю напрямик. Шагал Матвей по берегу, рассудив, что здесь можно найти не только какую-нибудь лодку, но и всякую еду - моллюсков или рыбу поймать.
  
  На четвёртый день Жебрак нашёл, что искал - заброшенный городок на побережье. Недалеко от моря стоял двухэтажный дом из пластиковых обветренных плит. Так строили несколько тысяч лет назад.
  
  Толкнув до сих пор висевшую на петлях дверь, Матвей зашёл внутрь. В пустой оконный проём светило заходящее солнце, и прямо перед Матвеем на полу лежал пластиковый корпус лодки.
  
  - Вот и хорошо, - пробормотал беглый жандарм. Осмотрел лодку, на удивление, корпус был целым. Был степс для мачты, уключины - два стальных штыря в бортах, место для руля. Поглядев по сторонам, Матвей нашёл и три весла. Правда, они были разной длины, а одно треснутое, но это неважно.
  
  Возблагодарив сухой климат Сицилии, Жебрак с надеждой бросился искать ещё что-нибудь полезное. К вечеру следующего дня у него был ржавый топор, два рулона нетканого материала, и несколько глиняных горшков, пара даже с крышками.
  
  Через два дня, дождавшись вечера, когда ветер потянет с берега, Матвей отчалил. Мачта из яблони была кривовата, а руль из куска пластика не очень удобен, но это лучше, чем ничего. Примитивный прямой парус наполнился вечерним бризом и лодка заскользила по тёмным сумеречным водам Средиземного моря. Арбузы, вода в горшках, десяток апельсинов и куча яблок - не очень калорийная, но вполне себе витаминная морская диета.
  
  Юго-запад Греции после всех катаклизмов изменился. Острова Инусу стали продолжением материка. Только на самом кончике западного мыса когда-то, очень давно от него откололся огромный кусок суши. Вот к этому островку и стремился Матвей.
  
  На восьмой или девятый день плавания показался Пелопонесс. Западную его часть здорово потрепало в своё время. Огромные скалы, вывороченные страшной силой земли, бездонные пропасти, крутые берега. Матвей держался от них подальше. Здесь свирепствовали невидимые течения. Они могли запросто бросить лодку на валуны, опрокинуть её или утащить в гибельный водоворот.
  
  Матвей очень устал, парус сорвало вчера ночью и он почти сутки шёл на вёслах. Шторм разбил два горшка с водой и выхлестнул волнами почти все яблоки. Очень хотелось пить, но Матвей позволял себе только лишь смывать соль с губ.
  
  Определив ночью по звёздам, а на восходе по солнцу своё местонахождение, он предполагал, что идти осталось недолго. Скатываясь южнее, Матвей через каждые пятьдесят гребков оборачивался и вглядывался в берег, ища ориентиры.
  
  Наконец он заметил длинный мыс, как раз пересекавший его путь. Взяв мористее, Матвей направился к его западной оконечности. Ближе к вечеру начал подниматься ветер. Но мореплавателю пока везло, ветер шёл с юго-востока, вырываясь из ущелья Трёх Дураков. И лодку прикрывали скалы на мысу.
  
  Вот и пролив, течения здесь нет, только в отлив начинает всё бурлить. Матвей приналёг на вёсла. Волны вдруг стали подыматься выше, он осмотрелся. Ветер поменял направление и сейчас задувал уже с северо-востока, стекая с обрывистых берегов Пелопонесса. Но лодка уже подходила к островку.
  
  Где-то здесь была когда-то небольшая бухточка, ага, вот она, за теми валунами, по которым уже бьют разгулявшиеся волны. Несколько гребков, пройти на безопасном расстоянии, чтоб не бросило на камни. В бухточке было тихо, лишь плоские мелкие волны чуть покачивали лодку. А за огромными валунами уже закипал шторм.
  
  - Это я вовремя приехал, - прохрипел Матвей.
  
  Он разогнавшись, выбросил лодку на берег. Она вылезла чуть ли не на треть, постояла секунду и немного накренилась на правый борт, заскрипев килем по чёрному песку.
  
  Матвей еле вылез из лодки, постоял, собираясь с силами и подтащил её ещё повыше. Затем достал горшок с водой, и жадно, без всякой нормы, от души напился. Вытащил всё своё имущество - ржавый топор и крыло, и отойдя на пару шагов от лодки, уселся. Гудели и ныли руки, спина, шея. Ещё глотнув воды, Матвей растянулся на песке, раскинув руки и ноги и закрыл глаза. Он уснул сразу. И не видел, как над ним закружился огромный поморник. Птица не обращала внимания на ветер, и сделала пару кругов над небольшим пляжем. Затем она приземлилась и подойдя поближе, внимательно осмотрела Матвея, топор на сучковатом топорище и шар-крыло. Потом поморник оглядел лодку, что-то прохрипел и взмахнув крыльями, сорвался в небо и пропал в бушующем штормовом ветре.
  
  Километрах в десяти отсюда, в уютной пещере среди скальных разломов, лежащий на полу человек открыл глаза.
  
  - Это один мужчина, - сказал он и потёр глаза. Он только что смотрел ими через глаза поморника и они очень устали.
  
  - У него топор и шар. И лодка с вёслами, - добавил человек, глядя на своих сородичей.
  
  Охотничий отряд одного из племён Пелопонесса вышел вчера за добычей. Они искали мясо - оленей, коз, баранов, лосей, антилоп, свиней. Но можно было поймать и незнакомца. Если отдать его в город на равнине, можно получить хорошую награду от коменданта.
  
  - Уже темнеет, - сказал вождь. - Завтра встанем перед восходом и пройдём к проливу. Захватим человека, свяжем, отберём все его вещи, а самого продадим в город. Поэтому всем надо спать, кроме сторожей.
  
  Бесстрашные охотники разлеглись на каменном полу и быстро уснули. Завтра их ждёт отличная добыча.
  
  
  Ночью пошёл дождь. Тёплые капли сразу густо обрушились на землю. Но не они разбудили Матвея, а порыв холодного ветра, ворвавшегося в бухточку. Сразу прозябнув, Жебрак сел на скрипучем песке. Вокруг стояла тьма, только иногда над морем сверкали могучие молнии, и в ярком сполохе на миг проступали бесконечные струи дождя.
  
  Кряхтя и охая, Матвей поднялся. Первым делом он подтащил лодку ещё повыше, подумал и перевернул её вверх дном. Вдруг пригодится ещё когда-нибудь. Людей здесь не бывает, так что лежать ей спокойно сотни лет, если камни со скал не разломают.
  
  "Ну, ждать нечего, надо идти" - сказал Матвей сам себе. При очередном, на полнеба, росчерке молнии он увидел свои вещи - топор, крыло и горшок. Взял их и пошёл вглубь островка. Основной приметой был обломок скалы, на одной стороне которой Матвей когда-то сделал насечки в виде пяти треугольников. Смысла в рисунке не было, они лишь означали, что это та самая нужная скала.
  
  Немного мешал дождь, заливая глаза, но молнии исправно освещали путь. Минут через десять-двенадцать Матвей уже стоял перед давнишним своим рисунком. Края вырезанных лазерным резаком треугольников сточились под вековыми дождями и ветрами, но всё ещё были хорошо различимы.
  
  Обойдя скалу, на другой её стороне Матвей отыскал небольшое углубление, над которым он когда-то сделал каменный навес. Вздохнув, ну вот и пришёл, Жебрак положил в эту нишу руку.
  
  Через пару секунд в скале появилось небольшое отверстие, куда, согнувшись, и пролез Матвей со своей утварью. Из каменной дыры выскочил луч света и на несколько секунд осветил мокрые камни. Потом отверстие неспешно закрылось. И тут же, с обеих сторон скалы выскочили охотники. Они ждали рассвета на той стороне проливчика. Но кто-то, самый остроглазый, углядел добычу, бредущую под дождём. Вождь решил брать его сейчас, вдруг он уплывёт? Охотники перебрались на островок и быстро побежали среди камней, отыскивая Матвея. Увидели, как он заходит за скалу и бросились за ним. Но в каменном проходе никого не было.
  
  - Улетел! - злобно сказал вождь. Он не верил в сверхъестественные дела, но что человек может летать, был уверен.
  
  - У него был шар-крыло, - вождь махнул рукой от досады. - Но смелый парень, летать в грозу. Ладно, надо идти обратно.
  
  Зато охотников, хоть немного, утешила найденная лодка. Когда под утро гроза прошла, они уплыли к скалам Пелопонесса на ней.
  
  Когда небо очистилось от туч, в нём появились универботы и антигравы. Они шли поисковым строем, на расстоянии двести-триста метров друг от друга. Сканировалась полоса в десять километров шириной.
  
  В бюро жандармерии, по подсказке Смороды, австралийский служака отыскал тот самый платок с кровью Кикахи. Он остался со времени проверки. Австралиец, чтобы получить доверие Вечных, передал платок людям Демута, а тот Мельху. По крови сделали розыскной абрис и сейчас воздушные охотники искали следы Кикахи. Их обнаружили на Сицилии, в оставленном людьми прибрежном городке. Когда Матвей рубил ржавым топором яблоню под мачту, расцарапал ногу. Несколько засохших уже капелек крови и уловили сканеры гвардейцев Понтификата с высоты двух километров.
  
  Один из жандармов, привлечённых к розыску, сделал вывод, что Кикаха готовился к отплытию. Найдя следы волочения лодки с чётким отпечатком киля, он стал полностью в этом уверен.
  
  Мельх с Кальядосом, сами прибывшие в этот заброшенный городок, как зачарованные смотрели за работой жандарма-розыскника. Тот очень тщательно исследовал местность и вынес заключение, что вероятнее всего, Кикаха уплыл.
  
  - Вот и нам надо такую же структуру, контрразведку, срочно организовать, - негромко сказал Кальядос Мельху. Тот кивнул. Кальядос продолжил: - Только надо руководителя умного поставить. Не из наших, но чтоб под контролем был, потому что много тайн ему будет доверено.
  
  - Фёдора, помощника моего, надо на эту должность, - сказал Мельх. Кальядос подумал и согласился. Фёдор очень серьёзный, умный, решительный и внимательный к деталям.
  
  Так орден Бондурант совершенно неожиданно получил доступ к многим секретам Вечных, что опять же способствовало успешному развитию проекта "Секира".
  
  
  Зеркало восьмое. Битва у Гибралтара
  
  
  Кони цокали копытами по старому прибрежному шоссе Виа дель Медитеранно. Всадники пятого штандарта шли на Гибралтар.
  
  - Апостол! Апостол! - крикнул Цезарь. - Гляди на атамана!
  
  У того начала засекаться лошадь, сам атаман задремал, но почуяв сбившийся ход коня, уже просыпался, недовольно хмурясь.
  
  Апостол подъехал и ухватил его лошадь за повод. Выругавшись, атаман принял в сторону, и спешился.
  
  - Веди штандарт, - кивнул он Апостолу. Тот кивнул и велел двум казакам остаться с атаманом. У того сбилось седло, потому конь и засекался. Оглядываясь, Апостол видел, как атаман осматривает ноги лошади. Спешившиеся казаки начали снимать с неё седло.
  
  После неудачной битвы у Гранады, где королевские стрелки внезапно атаковали с фланга войска мятежного Беньяна, армия повстанцев отступала к побережью. Путь оставался только на Гибралтар, где, как заверили Беньяна торговцы Магриба, его ждали корабли для эвакуации в Африку.
  
  Есаул Апостол командовал сотней арьергарда, за его казаками оставалось лишь пустая Виа дель Медитеррано, заваленная конским навозом. Атаманский штандарт, почти весь уцелевший в битве у Гранады, прикрывал отход войска.
  
  Шоссе давно поросло колючими кустами и стелющимся сосняком, но тяжеловозы, протащившие здесь орудия и повозки с припасами, измельчили всё в труху. Сок раздавленных стволов окрасил зелёным бетонные плиты дороги, которые иногда торчали на попа, разворошённые деревьями, несокрушимо прущими из земли. Но шоссе было широким и места, чтоб объехать неудобицы, хватало.
  
  Королевские стрелки не показывались уже пару дней. Они пытались устроить засаду, пройдя на своих верблюдах перевал. Атаковали с горы и неудачно. Почти весь полк красно-синих солдат остался лежать у маленькой сгоревшей деревушки. Казаки целый день потом ловили разбежавшихся верблюдов, нагруженных провизией и припасами к огненному бою.
  
  Послышался глухой стук копыт, Апостол оглянулся. Атаман с казаками догонял штандарт, кони шли лёгкой рысью. Шоссе изгибалось широкой лукой и стало видно, как по нему движется войско. С утра небо затянуло белыми облаками и солнце жарило не так, как прежде, люди и кони шли бодро.
  
  Поравнявшись с Апостолом, хмурый атаман крикнул: - Через полчаса останавливай на дневку! Цистерну с водой пришлю!
  
  Он стегнул коня плетью и помчался в голову колонны. Время отдохнуть, с утра вёрст двадцать отмахали. Вытащив из деревянного футляра бинокль, Апостол остановился и начал разглядывать идущее по шоссе войско. Авангард, где были казаки с третьего штандарта, уже остановился, только вперёд, за скальный поворот ускакал сторожевой разъезд. Становились и другие. Пехотинцы спрыгивали с телег, потягивались, кое-кто, найдя тропинки, спускался к морю искупнуться. На огромной луке Виа дель Медитеррано задымили костры, около них хлопотали кашевары.
  
  - Часа три-четыре простоим, - к Апостолу подъехал Цезарь, младший сотник, лысый негр с обрубленным правым ухом. Лошадь у него тоже безухая. Это Цезарь ещё в долинах Аламеды рубил, наклонясь к земле, скорчившегося стрелка и одним широким замахом лишил своего скакуна кончика уха.
  
  - Давай табориться, - Апостол оглянулся. За ними никого, только пустая автострада. Справа горы, слева море.
  
  - Сейчас посыльный от разведки приезжал, - Цезарь махнул рукой казакам, чтоб спешивались: - Так говорит, что весь день сегодня ястребов гоняли над горами. До того долетались, что у них два вожатых сознание потеряли.
  
  - Лишь бы не ослепли, - Апостол, прищурясь, глянул на горы. - Птичьими глазами весь день смотреть, свои потеряешь.
  
  - Так никого и не увидели, - продолжил Цезарь, отъезжая в сторонку и поглядывая на купающихся пехотинцев. - Видать, королевские бригады не торопятся.
  
  - Как бы в Гибралтаре нас не ждали неприятности, - спрыгнув в зелёное месиво растоптанных стволов и листьев, Апостол начал расседлывать коня. Вдруг он развернулся и крикнул Цезарю: - Стой!
  
  Тот дёрнул повод вправо и конь переступил, поворачиваясь. И почти сразу по краю шоссе прошла трещина. Цезарь мигом слетел с коня и ухватив за уздцы, потащил от обрыва. Трещина расширилась, что-то хрустнуло, и огромный кусок шоссе полетел вниз.
  
  Казаки, обернувшиеся на крик, только хмыкнули. Упавший камень им был не интересен, кашевар, хлопотавший у костра, занимал их гораздо больше. Апостол же молча глянул на Цезаря, а тот улыбнулся. Подобное случалось уже не раз. Под Гранадой младший сотник внезапно даже для себя выпалил в густой куст олеандра, и оттуда выпал убитый королевский стрелок, уже взявший на мушку есаула. А до этого Апостол уловил тоску и горе Цезаря, потерявшего фамильный амулет - высушенную голову своего прадедушки.
  
  Расседлав коней, казаки стреножили их и пустили пастись на обочине шоссе. Здесь начинался пологий подъём с полянками, заросшими густой сочной травой. Там же, в тенёчке, разлеглись и казаки, ожидая обед. Четверо забрались повыше, наблюдая за шоссе.
  
  Апостол пустил своего коня и присел под цветущим кустом с ярко-алыми распустившимися бутонами. От них приятно пахло и клонило в сон. Уже проваливаясь в дрёму, есаул подумал, что у него с Цезарем возникла эмпатия. Такого чувства он не испытывал много лет. Даже мелькнула мысль, что, может, чёрный безухий казак один из его класса со Школы Диких Сердец. Только за десятки веков почернел.
  
  "Надо будет поспрашивать его о Борис Борисыче", - только успел подумать Апостол и заснул.
  
  Он не видел, как Цезарь, усевшись неподалёку, начал чистить пистолет. При этом он, прикусывая нижнюю губу, поглядывал на командира и о чём-то размышлял. Есаул не видел, как пехотинцы гурьбой повалили в тёплое море и голышом сигали в мягкие волны, гогоча и плескаясь водой. Апостол проснулся только тогда, когда по берегу ударили длинными очередями скорострельные пушки с субмарин. С десяток небольших подводных лодок всплыли метрах в трёхстах от берега и густым ливнем принялись поливать расслабленных мятежников.
  
  Вскочив на ноги, есаул быстро огляделся и закричал: "На коней! Оружие брать и за мной!"
  
  Сам он бросился к своему чёрно-лиловому жеребцу, торопливо распутал у того спутанные ноги, и ухватившись за гриву, уселся на нём без седла. Войско металось по шоссе, оказавшись под огнём, как на ладони. Кто-то укрывался в прибрежных камнях, кто-то лез в горы. Ударив коня по бокам, Апостол, так и не снимавший портупеи с оружием, понёсся по шоссе в ту сторону, откуда они пришли. За ним потянулись казаки, также скакавшие на неоседланных лошадях.
  
  А из моря, блестя мокрым корпусом, поднялась ещё одна субмарина, побольше тех, что творили разгром. На палубе у огромных трёх орудий, суетились артиллеристы. Вот выстрел, один, другой, третий. И на Виа дель Медитеррано поднялись вверх огромные кусты огня, дыма и камней. Мятежники пытались отвечать, даже успели развернуть к морю пару своих пушек, но они были сметены.
  
  За есаулом помчался весь штандарт, уходя от обстрела. Его заметили с кораблей и по казакам начало бить одно орудие. Но снаряды уходили выше, дробя скалы. Каменные осколки вязли в густых зарослях. Вдруг огонь прекратился, Апостол приостановил коня, огляделся. Сзади вся лука была затянута дымом, сквозь который то тут, то там пробивались бледно-оранжевые языки пламени. Большая подлодка уже не стреляла, а несколько скорострелок ещё вели огонь по видимым целям.
  
  "Почему по нам не бьют?!" - только подумал есаул и сразу понял, почему.
  
  В самом начале изгиба шоссе, примерно в километре от казаков, из горы пёрли королевские стрелки на своих боевых верблюдах. Видно, там был старый туннель. Засада получилась отменной. Войско мятежного Беньяна оказалось в ловушке, из которой не уйти.
  
  - Бросай коней, уходим в горы! - закричал Апостол, глянув на растерянные лица казаков. Кто промедлил, жалея коня, кто быстро спешился, но уже через пару минут все быстро, хватаясь за корни и скользкие ветки кустов, пробирались наверх. Брошенные кони заржали.
  
  Казаки успели взобраться метров на сто, как по шоссе внизу уже пронеслась лавина королевских стрелков. По ним было приладились палить, но есаул приказал уходить как можно выше. Атаку им не сдержать, поэтому надо думать о спасении.
  
  "А до Гибралтара всего два перехода осталось", - мелькнула в голове Апостола мысль, причём чужая. Он развернулся, упал спиной на крутой склон и увидел Цезаря. Тот, стоя на колене, укрылся за тонким деревцем и палил вниз.
  
  "Уходи!" - яростно подумал есаул, глядя младшему сотнику в затылок. Тот дёрнулся, повернулся, улыбнулся и вдруг упал. Очередь скорострельной пушки разворотила ему грудь.
  
  "Как мы сейчас увидимся? - Апостол сжал зубы. - Может, ты наш? Я тебя искал много лет!"
  
  "Все казаки братья, - уловил он слабую гаснущую мысль Цезаря. - Спасайся!"
  
  Укрывшиеся на скалах казаки смотрели, как внизу королевские стрелки дорезают войско повстанцев. Вот кто-то радостно завопил и начал чем-то размахивать. Поглядев в бинокль, Апостол разглядел отрезанную голову Беньяна. Всё было кончено. Казаки, пока не стемнело, начали уходить горными распадками, унося с собой раненых.
  
  Жизнь выпускника - 20
  
  
  
  Встав на небольшую узенькую платформу, Матвей поехал вниз. Шахта лифта оставалась сухой, не было заметно даже малейших протечек. Да и платформа шла ровно, без толчков. Видать, не было тут землетрясений и цунами, всё исправно работает, хоть и простояло без движения и присмотра сотни лет. Защиту, конечно, в своё время Матвей сделал надёжную, но от мощных катаклизмов она бы не уберегла.
  
  Приехали, остановилась платформа, проём в каменной стене. Это вход в бункер Матвея. Пройдя по неширокому коридору метров двадцать, Жебрак вышел в подземный эллинг. Здесь в сухом доке стояла подводная лодка. Включив прожектора - те висели гроздьями под потолком - он осмотрел субмарину. Никаких повреждений корпуса нет, только краска отошла кое-где, да и то, только верхний слой, так что ржавчины не видно.
  
  - Ну вот, и прибыл, - Матвей поднялся по каменной лесенке метров на шесть, где он когда-то устроил балкон. Отсюда же был проход во внутренние помещения бункера.
  
  Через несколько дней, когда он отдохнул и внимательно проверил работоспособность субмарины, решил выходить в море. А кого ждать? Надо было пробираться к себе, на Алтай, в самое безопасное убежище. Там, очевидно, придётся всю жизнь провести, если его ищут все, кто может.
  
  Эллинг потихоньку наполнялся водой, Матвей, с трубкой в зубах, иногда пуская клубы ароматного дыма, внимательно наблюдал за процессом. Пока всё шло без сбоев. Подлодка дрогнула и чуть качнулась на плавной волне. Крылья сухого дока, на которых она стояла, начали опускаться. Глубина уже достаточная, Матвей начал погружаться. Пора выходить. Спрятанные в каменных стенах моторы бесшумно отворили тоннель в скале. И субмарина выскользнула в Средиземное море. Почти сразу же Матвей ушёл на глубину, в донный желоб и остановился на глубине около пятидесяти метров - надо было провести ещё одну проверку всех систем подводной лодки. На это ушли сутки.
  
  А через два дня после выхода из бункера Матвей добрался до Атлантического океана. Проходя Гибралтар, он немного волновался. Здесь когда-то располагалась контрольная станция ВМС Республики Дьёпп - ловили контрабандистов и диверсантов. Конечно, прошли тысячи лет, но оборудование могло сохраниться и дать ненужный сигнал.
  
  На поверхность Жебрак не поднимался. Там всё контролируется, а вот под водой засечь его гораздо сложнее. Бесшумные двигатели субмарины несли её на север, к впадине Леопольда. Пройдя её, Матвей погрузился на глубину примерно с километр и двинулся обратно, на юг. Он хотя и надеялся на то, что его не обнаружили, но решил подстраховаться. Из впадины Леопольда субмарина шла, прикрываясь идущим сверху течением Эколетт. По нему обычно дрейфовали миллионы рыбьих стай, плыли к своим кормовищам стада китов и тюленей. Жебрак как-то видел сверху эти великие миграции, казалось, что вода просто кипит от изобилия жизни. Чуть позже из Карибского моря выходили в атаку хищники и тогда здесь начинались кровавые побоища.
  
  Сейчас Матвей не стал добираться до этого места. Зависнув на глубине около двадцати метров, он решил точно определить своё местонахождение. По расчётам, уже должно было показаться мраморное плато, но его не было.
  
  Буй выскочил из глубин, подпрыгнул и почти сразу успокоился. В океане царил глубокий штиль, звёздное небо, играя тонкими лучами, отражалось в тёмной воде. Матвей рассматривал созвездия, вручную рассчитывая место, где оказался. К своему удивлению, он пришёл к выводу, что искомое плато находится немного позади.
  
  - Проскочил, - пробормотал Матвей. - Давно уже под водой не ходил.
  
  Не убирая буй, он развернулся и на самом малом ходу двинулся обратно. Течения оказались в стороне и субмарину не сносило. Остановился, дождался, когда буй окажется прямо над подлодкой, ещё раз провёл исчисления. Готово, мраморное плато должно быть под ним.
  
  Втянув буй на борт, Жебрак начал опускаться. Надо было добраться на глубину примерно полтора километра. Однако было странным то, что сканеры показывали дрожащую поверхность мраморного плато. Что-то там происходило.
  
  Жебрак, уже почти приблизившись, вдруг ощутил мягкий удар в правый борт, затем что-то ударило субмарину в левый борт, ближе к корме.
  
  Подумав, Матвей включил круговое освещение подлодки и стал рассматривать в экраны, что же происходит за бортом. Кашалоты. Сотни спящих кашалотов висели над мраморным плато в несколько слоёв. Очевидно, спускаясь, Жебрак задел парочку, и те проснувшись, напали на подводную лодку.
  
  - Балбесы, - пробормотал он. - Спите себе, никто вас не тронет.
  
  Мраморное плато с одной стороны окаймляла горная базальтовая гряда. Вот к ней и направился Матвей. Но тут взбудораженные кашалоты, самый маленький из которых был в два раза больше субмарины, принялись пробовать её на крепость бортов.
  
  - Идите прочь, недоумки, - ругался Жебрак. Атака кашалотов не угрожала подлодке, но сбивала её с правильного курса. Наконец, он догадался вырубить наружные прожектора, их свет больше всего и раздражал нервных хищников. Остановил двигатели и решил немного подождать, чтоб кашалоты успокоились. Те ещё около часа толкали субмарину и пробовали её на зуб, потом затихли. Очевидно, течения океана немного сместились и кашалоты обосновались на мраморном плато, выбрав его своей штаб-квартирой. Такие кашалотные сборища Жебрак видывал раньше, но не в Атлантике.
  
  Сканером нащупав горную гряду, Матвей повёл к ней подлодку. Чёрные угрюмые скалы постепенно заполняли экран сонара. Хватит, пора швартоваться. Где-то были здесь магнитные кнехты, Жебрак сам очень давно оборудовал место стоянки. Вот запищали швартовые датчики, появилась схема причала. Подводную лодку подтащило к скале, а вскоре открылся герметичный туннель, ведущий из субмарины внутрь подводной горы.
  
  Жебрак сошёл с борта, и сразу же, управляя снаружи, закрыл свою подлодку огромным плотным керамическим заслоном, так, чтобы её ничто не повредило.
  
  "И никто", - вспомнил Матвей кашалотов.
  
  Дальше было проще. По широкому, вырубленному в скале туннелю он добрался до своей гардеробной. Здесь одел защитный подводный костюм с запасом воздуха на полчаса, потом перешёл в кордегардию. Матвей давно забыл значение этого слова, но оно ему нравилось. Тут хранились десятки капсул, сделанных из органических смесей и разных сплавов. Одну из них Матвей нацепил на плечи, прошёл в соседний зал, встал на круглое возвышение посредине и полностью окутал себя капсулой. Проверив герметичность - сейчас у него была двойная защита, костюм и капсула - он чуть повернулся и выступающим краем капсулы надавил на отсверкивающую бледной зеленью клавишу на стене.
  
  Тут же Матвей оказался в бассейне, полном мутной воды, уже без капсулы. Спокойно выгребая вверх, он достиг каменного, отороченного блестящим металлом края бассейна. Воды здесь уже не было.
  
  Отыскав пологий пандус, Матвей по нему выбрался наружу и неуклюже шагая в тяжёлом костюме, добрался до ворот, сколоченных в допотопные времена из толстых дубовых плах. За тысячи лет они пропитались солью и стали просто каменными. Стащив перчатку, Матвей прислонил к ним руку. Ворота легко распахнулись и в глаза Матвею ударил яркий свет.
  
  С широкой террасы, где он стоял, были видны сверкающие башни и широкие проспекты, окаймлённые самоцветами. Те рассыпали разноцветные снопы света под лучами яркого искусственного солнца. Белые дома, кипящие цветом деревья, блестящие поручни лестниц, зелёные берега речек и каналов.
  
  С террасы вёл вниз изящный спуск. Матвей снял защитный костюм, оставил его пока у ворот и направился в город. Он очень любил здесь бывать, но попадать сюда удавалось нечасто. Огромный, безумно красивый древний город всегда поселял в Матвею долго хранимую радость. Никого не было на улицах и проспектах, ни людей, ни птиц, ни животных, только рыбы порой шумно плескались в каналах.
  
  - Здравствуй, Атлантида, - негромко сказал Матвей и уселся на каменную скамью под цветущей яблоней, здесь была весна. Среди ветвей жужжали пчёлы, гудели шмели.
  
  "Побуду здесь пару недель, пусть пока розыск успокоится, здесь меня никогда не отыскать", - решил Жебрак. - "Надо расслабиться хорошенько, хватит скакать, и так приключений достаточно было в этой жизни. Пойду искупаюсь".
  
  
  Хэдсерв в дни активного солнца действовал лучше всего. Одним из плюсов было то, что при этом исчезал временной дисбаланс между Землёй, другими планетами и всеми космическими объектами. Общение шло в реальном режиме. Но немного искажалось восприятие света и сейчас Мельх видел всех коммуницированных в разговор слегка жёлтыми, похожих на переспелые апельсины из оранжерей Сатурна.
  
  - Амаранта, он же жандарм Кикаха, нам поймать не удалось, - сообщил экзарх коммуникантам. - Мы с Демутом подумали и решили провести ревизию всех закрытых территорий на Земле.
  
  - Он уже делал что-то подобное, - заёрзал в деревянном кресле руководитель проекта на кольцах Сатурна. - Там же атомное оружие везде понапихано. Опасно!
  
  Когда сатурниец дёргался, жёлтое лицо его на миг отставало и зависало чуть в стороне. Потом снова появлялось на месте. Смотреть на это было забавно, будто безголовый общается. Но звук доходил без задержки. Хотя эти загадочные эффекты никого из Вечных не интересовали. Привыкли.
  
  - Я пришёл к выводу, что сейчас торопиться и бегать не стоит, - угрюмо сказал Великий Усмиритель. - Амарант уже скрылся в каком-то своём убежище, под землёй или под водой. В космос ему не уйти, все отправления под контролем, даже у Наркоклана, и у контрабандистов. Со всеми договорились. А закрытые территории возьмём под наблюдение и контроль.
  
  Демут искоса глянул на Мельха, сидевшего рядом.
  
  - Этим займётся контрразведка, которую возглавил мой помощник Фёдор, - сказал тот. - Через полгода, когда будет сформирован корпус этой службы, мы и начнём надзор.
  
  - Понятно, - верховный товарищ Юпитера кивнул. - Теперь давай обсудим, когда можно сделать первый бросок в облако Оорта. Свободники готовы?
  
  - Ещё немного стоит подождать, - Мельх глянул на бумаги, лежавшие перед ним на столе. - Катарсис вызовем у них, доходящий до самоотдачи, самопожертвования, вот тогда. Выбить ещё надо дурь у многих из башки.
  
  - Примерно на какой срок ориентироваться? - уточнил юпитерец.
  
  - Лет пятьсот-семьсот, - ответил Мельх.
  
  Юпитерец согласно кивнул. Великий Усмиритель уже не слушал, что говорят коммуниканты, он размышлял, почему Амаранту удаётся скрыться, уйти от всех засад. Даже в небе над Кул-Хаманом смог обмануть патруль. Кстати, а где это крыло, на котором он летел? Ведь на землях свободных людей все они зарегистрированы, чтобы при краже или утере можно было легко идентифицировать. И тут Демут сам удивился своим мыслям. Полученное когда-то знание о регистрации крыльев вдруг увязалось с инцидентом, когда патруль отпустил Амаранта и возможно, даст ниточку к его следам.
  
  "Я уже думаю как контрразведчик", - восхитился сам собой Демут. - "Интересное занятие. Ладно, надо искать крыло, может и приведёт нас к ложному богу Марса".
  
  
  
  Уже давным-давно Матвей пришёл к выводу, что Атлантиду построили те же существа, что создали и саркофаги восстановления. Это было очевидно хотя бы потому, что и здесь они были. Сейчас Матвей спустился в подземелье, где стояли саркофаги. Их тут насчитывалось двадцать семь, и все, кроме одного, открыты. Но внутри ни пылинки.
  
  Как-то гуляя по Атлантиде Матвей заметил небольшой проход в каменной стене. Он был сделан под углом к улице и прикрыт разросшимися кустами барбариса и почти незаметен. Поскольку здесь всё было безопасно, Жебрак продрался сквозь густые ветки и без страха зашёл в каменный переулок. Тот петлял, уходил в тоннели, выныривал и наконец привёл Матвея к небольшой ротонде синего мрамора с вьющимися по нему прожилками золота. Ярко-белые колонны подпирали сияющую крышу, а всю центральную часть ротонды занимала круглая каменная стена, за которую вела дверь красного дерева.
  
  Матвей потянул серебряную ручку и открыл дверь. И замер. Шагах в трёх от него поблёскивал сиреневый овал, высотой метра два и метра полтора в ширину. Иногда по нему пробегали волны, серебрясь на невысоких гребнях. Что это за устройство, Матвей так и не понял. За тысячи лет своей жизни он больше нигде и никогда не встречал ничего подобного. В Атлантиде Жебрак бывал десятки раз и всегда приходил посмотреть на этот овал, а тот не менялся.
  
  Обосновался Матвей в своей любимой комнате с видами на канал и закат. Как было устроено искусственное солнце, он не задумывался, потому что было всё равно - работает, удовольствие получаешь и ладно.
  
  На пятый или шестой день, когда Матвей напился зелёного вина и мир стал добрее в сотни раз, он тихонько шагал по той улочке, откуда вёл каменный проулок к сияющей ротонде. На клумбах расцвели розы и гортензии. Вытащив из кармана складной ножик, Матвей нарезал себе роскошный букет. Разогнувшись, он вдруг увидел прямо перед собой вход в том самый переулок.
  
  "Там я ещё не был в этот раз", - подумал Матвей. - "Схожу, понаведаюсь".
  
  Держа в одной руке огромный букет, другой он раскрыл дверь в ротонде. Овал был на месте и всё также по нему прокатывались порой волны. Матвей умиротворённо вздохнул. Начал разворачиваться, чтоб выйти, но тут из букета выскочила пчела, и мгновенно набрав скорость, ударила Матвея в лоб. Он дёрнулся назад, инстинктивно взмахнул букетом, чтоб прогнать полосатую кусаку и будучи немного подшофе, не удержал равновесия и спиной вперёд влетел в загадочный овал.
  
  Оказался Матвей в темноте. Но буквально на секунду. Тут же вспыхнул свет и Жебрак увидел комплексы машин, приборов, непонятное оборудование, лестницы и двери. Это был явно производственный зал. Крутнувшись, Матвей обнаружил, что овала нет. Тот перекинул его из Атлантиды сюда, на непонятный завод и пропал.
  
  От неожиданной перемены мест Жебрак протрезвел. Глянул на роскошный букет в руках, положил его на крытый пластиком стол. И тут его чуть приподняло. Ага, сила тяжести мала - это не Земля! Вот так сюрприз. Всякий раз попадая из причального комплекса в Атлантиду и обратно с помощью капсулы, Матвей убеждал себя, что это сверхбыстрое перемещение или даже полёт во времени. В телепортацию он старался не верить. А сейчас пришлось.
  
  Попрыгав, убедился, что гравитация примерно как на Луне. Но там нет таких огромных заводов. Хотя, может и есть. Были раньше, по крайней мере. Но здесь всё странно. Намётанным взглядом сыщика и вообще долгожителя Матвей определил, что в этом комплексе людей не было давно, а он работает исправно. Чего-то не хватало, прямо вот должно, обязано быть, а нету!
  
  Подпрыгнув метров на семь, Матвей ухватился рукой за стальную балку и машинально отдёрнул руку - пылища же там! Оказалось чисто. Вот чего здесь нет - пыли нет.
  
  - Если рассуждать, то вполне обоснованно этот завод построен теми же, кто спит в саркофагах на Алтае или воздвиг Атлантиду, - отпустив балку, Матвей плавно начал падать на пол. - Но где это находится? Какая-то космическая станция, несомненно. Причём огромная, судя по размерам одного только зала, и что он не заполнен до отказа.
  
  Он задрал голову и осмотрелся. Потолок терялся в полутьме. Так, так, надо идти знакомиться с помещениями неизвестной фабрики. А как же определиться, где был, где не был, ведь залы, наверно, похожи, надо привыкнуть будет, тогда и различать можно будет. Ага! Матвей увидел стеллаж, заполненный металлическими кубиками - синеватыми, янтарными, бледно-розовыми и другими. На них Жебрак положил свой шикарный букет. Его видно издалека! Пусть это будет центр поиска.
  
  Прыгая вверх по лесенке с литыми ступенями, причём сразу на пять-шесть метров, Матвей попал в ещё один зал. Тоже оборудование, огоньки мигают и перетекают на приборах, что-то движется - огромное и тяжёлое - но бесшумно. Логику расположения механизмов Жебрак пока уловить не мог. Ну и ладно. Время есть.
  
  Носясь по лесенкам, он едва не пробежал мимо узорчатой, два на два метра, серой панели. В отличие от общего, сугубо делового стиля всех помещений, здесь проявилась некая игривость. Листья, фигурные спирали. Что такое?
  
  Не спеша Матвей подошёл к панели. Вгляделся, нет, не видно, что это дверь, очевидно, накладка на стену. Потрогал узоры пальцами, всмотрелся, ручная работа, чеканка, видны следы инструментов, это не очень бросается в глаза, но можно разглядеть. Провёл ладонью по листам и спиралям. Вдруг узорчатая пластина будто провалилась, Матвей невольно отпрянул назад и его рывком отнесло метра на три, еле на ногах удержался.
  
  А пластина исчезла, оставив после себя проход в неосвещённое помещение. Темнота не пугала Матвея и он смело шагнул вперёд. И тут же вспыхнул очень мягкий желтоватый свет, он истекал отовсюду - с потолка, из стен, с пола.
  
  Не успел Жебрак удивиться такому оригинальному способу освещения, как невольно охнул и даже взмахнул от удивления руками, отчего его опять унесло в сторону на пару метров.
  
  На огромном поле стояли десятки или даже сотни саркофагов, Матвей подошёл ближе, чтобы убедиться в этом. Да, это те самые восстановительные центры, которые находились на Алтае и в Атлантиде. Только эти были побольше, увиты золотистыми трубками, поверхности отливали багрянцем. И вдруг он оторопел. На лицевой стороне каждого саркофага, немного слева от центра, лежали бледнорыжие листы. А на них лица. Не думая, Матвей потрогал ближайший лист, тот не стронулся с места. Наклонившись, Жебрак увидел, что портреты исполнены тёмным порошком, он тихонько тронул изображение, но то не размазалось.
  
  Матвей выпрямился и покачал головой. Тайна за тайной! И вдруг он обратил внимание, что все саркофаги закрыты, а один нет. Его лицевая сторона находилась под углом, как будто сдвинутая. Конечно, Матвей подошёл рассмотреть, может, что интересное увидит. Саркофаг был ожидаемо пуст, без всякой пыли. Хмыкнув, Жебрак бросил взгляд на лицевую пластину, увидел портрет, очевидно того, кому принадлежал этот восстановительный аппарат и закаменел. Он сам не мог понять, почему его буквально приковало к месту и почему вдруг задрожали руки. Потом пришло осознание.
  
  С портрета на него смотрел Борис Борисыч, его учитель из Школы диких сердец.
  
  На кривой дороге сыска
  
  
  Самое трудное, когда воруешь неисправный спутник, это сделать так, чтобы никто не обратил на это внимания.
  
  - Активировался пятнадцать-Эль, - в диспетчерской лунного грузового порта прозвучал бездушный голос информатора.
  
  - Почему он ещё здесь?! - старший оператор наклонив голову на плечо, принялся выискивать этот спутник среди десятков кораблей и беспилотников, находившихся возле Луны. - Его в прошлом году ещё сняли с работы! Куда он движется?
  
  - Уходит в сектор шесть-одиннадцать-Север, - сообщил дежурный диспетчер. - Идёт прямо, ровно. Дал сигнал о наблюдении всем, кто в этом секторе.
  
  - Пусть уходит, - старший оператор махнул рукой. - Самый пустой сектор. Приглядывай за ним, если вдруг начнёт скакать, вызови защиту, пусть поймают его.
  
  - Принял, - диспетчер ещё раз глянул на внезапно оживший спутник, который забыли утилизировать и занялся своими делами. Если он помешается кому, то система безопасности оповестит. А так, пусть валится на Солнце. Тем более - диспетчер всмотрелся в монитор - у спутника погас факел двигателя и он летел по инерции.
  
  - Пятнадцать-Эль деактивирован, - сообщил информатор.
  
  Старший оператор уже не обращал на это внимания. Обстановка была под контролем.
  
  В краденом скафандре приторно пахло канфаром, Матвей то и дело морщился, но делать нечего, приходилось терпеть. Сейчас, когда он выключил двигатель, и летит в самый пустынный сектор, внимания на него перестанут обращать. Лишь бы буксировщик не примчался. Но это уже крайний случай, защита берёт огромные деньги за работу, и диспетчера стараются обходиться без них. На это и рассчитывал Матвей.
  
  Неисправный спутник уходил в сторону от космических путей, и про него уже забыли в постоянной суматохе. Жебрак, прицепивший к нему скафандр магнитными тросами, шевелился очень осторожно, чтобы не сорваться. Все расчёты он вёл в уме. Так, спутник идёт по инерции, и сейчас надо изменить направление. Матвею повезло, удалось найти в отстойнике возле Луны древний аппарат.
  
  "Так, но ведь за ними нет внешнего надзора, ты забыл про это!", - Жебрак резко выдохнул и также вдохнул, и закашлялся, канфаровый аромат резко, ударно так прощекотал бронхи: "Все же дают сигнал при движении, а если двигатель не работает, то никто и внимания не обратит. А как извещаются диспетчера?"
  
  Вспоминая свои навыки пилота, Матвей немного напряг разум.
  
  "Антенны!", - он опять чуть резко не выдохнул-вдохнул, но сдержался. - "За дело!"
  
  Осторожно передвигаясь по корпусу, Матвей прислушивался, как работают его магнитные тросики. Те мягко пощёлкивали, меняя места фиксации. Если магниты вдруг выйдут из строя, то Жебрака может оторвать от спутника и куда его закинет, совсем непонятно. Придётся сигнал бедствия подавать, а когда подберут, разборок не миновать.
  
  Кроме скафандра, Матвей утащил и сумку с ручным инструментом. У специалистов тот ценился выше всяких крутых штучек на гравиоснове. Вот одна антенна, вот и дублирующая. Вскоре обе они улетели в космос. Для большей уверенности Матвей подцепил кривой отвёрткой торчавшие в раскуроченных гнёздах кабели и вырвал их, как смог.
  
  Двигатель вновь заработал, сопла его смотрели в противоположную от Земли сторону. Спутник набирал скорость, по расчётам Матвея, к планете оставалось лететь около четырёх суток. Пора было входить в кату-сон, чтобы экономить воздух при дыхании. Проверив, надёжно ли прикреплён к корпусу спасательный набор, Матвей стал вводить себя в расслабленное состояние, замедляя дыхание до двух-трёх неглубоких вдохов в минуту. Когда-то он так добирался от Энцелада до Титана.
  
  
  
  Гораций придушил оленёнка и ждал, когда тот перестанет дёргаться. Наконец гепард уловил, что сердце жертвы перестало биться. Выждав немного, Гораций поднял голову и огляделся. Сегодня он охотился вне земель своего хозяина и немного опасался волков. Злым хищникам не было хода в поместье Жебрака, а здесь они могли и подловить чужака. Тем более стадо вспугнутых оленей явно привлекло внимание хищников. На той стороне реки раздался раздирающий небо рёв гигантского тигра. Надо торопиться.
  
  Ухватив добычу клыками, гепард размашистой рысью, враскачку, помчался в родную сторону. Вдруг в небе что-то зашипело и с лёгким подсвистыванием начало приближаться. Бросив оленёнка, Гораций завертелся на месте и услышав, что странные звуки нарастают, отскочил в сторону и слегка поджав хвост, большими прыжками понёсся подальше.
  
  Реактивный тормоз барахлил, но по вине Матвея, тот включил его на минимально низкой высоте, опасаясь, что вход в атмосферу зафиксируют его враги. Наконец хлопнул парашют, раскрываясь и падение резко приостановилось. На высоте в двести метров почти всё спасательное снаряжение отстегнулось и над Матвеем раскинулся ещё один парашют. Приземлившись, Жебрак с удовольствием снял подвесную систему и облегчённо выдохнул. Он не ошибся, и сейчас находился примерно в трёх километрах от границ своего алтайского ранчо.
  
  Внезапно, откуда-то сбоку к нему кто-то бросился. Матвей быстро развернулся, а это был Гораций. Радостный гепард едва не сбил с ног хозяина и крутился вокруг него, крепко прижимаясь к ногам Матвея.
  
  - Здравствуй, здравствуй, мой хороший, - засюсюкал Жебрак. - Извини, гепардиху не привёз тебе. Уезжал в Африку, а оказался на Луне.
  
  А коту было всё равно. Успокоившись, он отбежал в сторонку и показал добычу и опять услышал добрые слова. Подхватив оленёнка, Гораций побежал рядом с Матвеем, который торопливо, волчьим шагом, нёсся к себе, в безопасность поместья.
  
  
  
  
  Великий Усмиритель хоть и был тёртым и весьма умелым интриганом, вдруг заинтересовался розыскной работой. Ему очень понравилось, хотя и никому не говорил про это, связывать меж собой разные события и делать выводы. Демута потрясло, что если заниматься сбором и анализом фактов систематически, можно многое узнать, причём самостоятельно получить новое знание.
  
  Сейчас он занимался крылом, на котором патруль зафиксировал Кикаху. Регистрацией этих аппаратов занималась уже лет триста жандармерия. По её данным, крыло было куплено в Мадриде восемьдесят лет назад одним из жителей деревушки, находящейся неподалёку от монастыря святого Торреса. Узнав об этом, Демут задумался, почему-то Кикаха всё время пересекался с этим монастырём, точнее с Хейденом. Была меж ними какая-то связь, была!
  
  Он подключил к розыскной работе Фёдора, помощника экзарха Мельха. Тот стал главой контрразведки Вечных, хотя о Вечных ему не говорили. Да тот и так знал. Фёдор проявил инициативу и попросил австралийца, всё ещё руководившего бюро, узнать о системе контроля за крыльями. Полученные сведения буквально ошеломили Демута. Оказывается, каждое крыло было под фиксацией спутниковой сети, в своё время специально для этого и созданной. Ею никто не пользовался, потому что делали её только для хищения денег из бюджета Совета Союза. Но работала сеть исправно. В ней были сведения обо всех крыльях, когда либо проданных. А также маршруты полётов каждого крыла - они хранились в базе данных шестьдесят лет.
  
  У Великого Усмирителя чуть руки не затряслись, когда он изучал схему движения крыла, на котором улетел Кикаха. Тот активировал его возле Кул-Хамана.
  
  - Откуда оно там взялось? - бормотал Демут, потихоньку разматывая информацию. И замер, узнав, что в прошлом году это крыло прибыло туда из монастыря святого Торреса. Время и дата совпали с временем бандитского налёта.
  
  - Оно летело, когда мы прибывали туда, - Демут встал и походил по своему кабинету. - То есть, кто-то бежал из монастыря. Но это мог быть только Хейден. Получается, что он спрятал крыло, а потом Кикаха его подобрал? Таких совпадений не бывает! Кикаха и Хейден связаны меж собой. Вот ты какой, Амарант! Длинные у тебя руки.
  
  Похмыкивая, он продолжил заниматься анализом, не подозревая, что только что встал на кривую дорожку начинающих сыщиков, когда предположения выдаются за достоверные факты. Демут был уже глубоко убеждён, что Кикаха и Хейден вместе занимаются какими-то мутными делами.
  
  Маршрут крыла, на котором улетел Кикаха, тоже удивил Великого Усмирителя. Тот добрался до Сицилии, находился там несколько дней. И тут Демут догадался посмотреть, где летали поисковые универботы. Оказалось, совсем рядом.
  
  - Знать бы раньше! - сплюнул он. - Взяли бы в минуту! Хотя, это нам уже известно, знаем, откуда поплыл даже.
  
  Потом крыло и очевидно, что и Кикаха, очень медленно добрались до Пелопонеса.
  
  - На бревне, что ли, плыл? - удивился Демут. - Вроде от лодки следы были на песке.
  
  А потом начались загадки. Крыло прибыло на небольшой островок, пролежало там полночи, а потом сгинуло. Опять изучая сетку поисковых галсов своих универботов, Демут вдруг наткнулся на сообщение, что чуть позже исчезновения крыла была зафиксирована лодка с местными охотниками, уплывшими с этого островка. Просматривая видеозапись, Великий Усмиритель решил, что это помощники Кикахи и они помогли ему скрыться. Он немедленно приказал отыскать их, а сам отправился на этот небольшой островок и велел лететь туда и Фёдору.
  
  Универботу негде было приземлиться на этом небольшом, заваленном камнями куске скалы. Демут с командой высаживался на тросах, прямо как при операции захвата. Надменный Фёдор был этим недоволен, ему не понравилось болтаться в воздухе.
  
  Островок был прошарен весь, даже песок просеяли на пляжике и меж камней. Никаких следов Кикахи не нашли.
  
  - Доставайте свои приборы, - велел Демут спецам из техслужбы. Те настроили поисковые щупы, заряженные формулами генов Кикахи - их получили с его образцов крови, добытой когда-то паном Смородой.
  
  Через пару часов, когда уже солнце покатилось на запад, один из щупов дал сигнал. Следы Кикахи нашлись на камне, где был выбит узор из пяти треугольников. С тыльной стороны, под небольшим карнизом, в укромной нише.
  
  - Здесь он касался камня, - сказал техник, ещё раз показывая Демуту и Фёдору экранчик, где плясали только ему понятные цифры.
  
  Над морем заклубились тучи, и Демут, чтобы не прекращать работы, велел накрыть весь островок защитным полем. Пришлось заводить в бухточку энергостанцию, а вторую ставить на мысу за проливом. Техники возились долго, а пока везли оборудование, наступила ночь.
  
  Утром, после обследования камня с треугольниками, начали его срезать тонкими слоями. С неба лил дождь, но под защитным куполом было сухо, только ветер иногда заносил холодные брызги. Демут с Фёдором сидели в универботе, который укрылся от непогоды в ущелье Трёх дураков и наблюдали за вскрытием на мониторах.
  
  Примерно метра полтора камня пришлось срезать, прежде чем техники добрались до лифта.
  
  - А ведь сканирование не показало, что в нём пустоты, - угрюмо сказал Демут. - Ай да Кикаха, какие технологии применяет, нам даже не известные.
  
  Фёдор молчал, он уже знал от Великого Усмирителя, что бывший жандарм летал на крыле, оставленном или спрятанным возле Кул-Хамана беглым гвардейцем Хейденом. Сейчас где-то в штаб-квартире Бондурант наверняка истерил Йонас, переживающий за проект "Секира". Связь Кикахи и Хейдена становилась всё отчётливее.
  
  По шахте лифта техники запустили летающие "глаза". Вскоре Демут и Фёдор увидели подземный эллинг.
  
  - Полетели туда, - сказал Великий Усмиритель. - На месте всё осмотрим.
  
  Техники уже спустились вниз и проверив, всё ли здесь безопасно, дали разрешение начальству. Демут бродил по пирсу, иногда сплёвывая в тёмную воду. С балкона по железной лесенке не спеша спустился Фёдор.
  
  - Здесь у него всё благоустроено, - он помотал головой. - Как обычный жандарм, пусть даже и руководитель, смог выстроить такое? Это забота не одного дня и к тому же трудно скрыть.
  
  Покусывая нижнюю губу, Великий Усмиритель приказал своим поднять архивы и поискать, когда здесь велись работы, потому что с воздуха их укрыть было бы очень сложно. Данные воздушной съёмки, которые никогда никому не были особо нужны, ничего не дали. Они сохранились только за последние четыреста с небольшим лет.
  
  - Каждый день проверьте, - рычал Демут. - Каждый!
  
  Ничего. Ему доложили, что островок не то что никто не трогал, тут и людей-то не бывало. Рыба не водилась в этих угрюмых местах, зверья не было, да и не росло тут ничего. Одно время, лет двести назад, обитала здесь небольшая группа, но они пробыли на островке, порой переходя на мыс, всего лишь четыре дня.
  
  - Крыло нашли? - спросил Демут старшего техника. Тот покачал головой. Здесь были лишь запасы продовольствия, опреснитель, энергостанция, причём, очень давнего образца. На неё уже зарились техники, обнаружив какие-то интересные элементы.
  
  - Что думаешь? - Великий Усмиритель повернулся к Фёдору.
  
  - Он ушёл на подводной лодке, - пожал тот плечами. - Очень старый и неудобный способ передвижения. Но эффективный. Мы не видим его под водой. Раньше были приборы для отслеживания подобных целей, но нужда в них отпала давным-давно.
  
  - Откуда знаешь? - хмуро спросил Демут. Он начинал злиться. Как так, опять удрал неуловимый Кикаха.
  
  - Много изучаю древнюю информацию, - опять пожал плечами помощник экзарха. - Работа у меня такая, давать советы господину Мельху.
  
  Где искать подводную лодку и как это делается, Великий Усмиритель даже представить себе не мог. Все бои на Земле обычно велись универботами и антигравами. Или врага душили в подземельях. Но под водой... Тут Демут был бессилен и злился.
  
  Он подозвал к себе старшего техника:
  
  - Сделайте здесь базу для нашего подводного флота. Будем осваивать глубины.
  
  Подчинённый молча кивнул.
  
  Когда Демут с Фёдором поднялись наверх, Великий Усмиритель предложил искупаться, несмотря на дождь.
  
  - Надо смыть с себя разочарование и злобу, - сказал он. Помощник экзарха согласился, ему тоже было не по себе.
  
  Прохладная вода успокаивала. Демут даже нырнул пару раз. Фёдор сплавал до энергостанции, и прыгнул с неё в море. Когда вылезли на берег, сразу же замёрзли от порывов ветра, но слуги притащили огромные толстые мохнатые простыни и закутавшись в них, глава самой мощной военной организации Земли и руководитель контрразведки принялись обсуждать, что делать дальше.
  
  - Я дал команду фиксировать все технические сбои, непонятные происшествия, - сообщил Демут. - Может, тогда и выйдем на Кикаху.
  
  - Верное решение, - кивнул Фёдор. - Для меня загадка, куда он спрятал свою семью. Поразительно, что все сведения о ней пропали из всех баз данных. Их как будто и не существовало никогда. В жандармерии не знают, что делать, они считали, что это невозможно.
  
  - Точно! - хмыкнул Демут. - Я и забыл про его семью.
  
  "У тебя никогда не было семьи", - подумал Фёдор. - "Вот и не знаешь. Я бы тоже не обратил внимания, австралиец подсказал".
  
  Хрустя песком под ногами, к ним подбежал один из техников.
  
  - Замечен вход в атмосферу неисправного спутника, - чуть задыхаясь, доложил он. - Выяснили, что он из состава лунной обеспечивающей флотилии. Был выведен на утилизацию, самопроизвольно включился и ушёл в пустынный сектор. Контроль над ним был потерян четыре дня назад. В атмосфере развалился на куски. Один из них, самый большой, долетел до земли и упал в районе Алтая. Находящийся там патрульный универбот зафиксировал падение. Сейчас наши парни спускаются, чтобы осмотреть остатки спутника.
  
  Демут исподлобья глянул на Фёдора:
  
  - Как думаешь, сможет Кикаха на подводной лодке добраться до Луны? Ведь его точно не было ни на одном корабле, ушедшем в космос за последний месяц. Контроль жесточайший установлен.
  
  - Если это он, - Фёдор задумался. - Тогда я не знаю, человек ли он, потому что как возможно сделать такое? И если он выбрался в космос, сбежал с Земли, то зачем вернулся?
  
  Зеркало девятое. Принц на белом коптере
  
  Водопад искрящимся на солнце потоком падал на блестящие рыжие камни. Булькая и клокоча, горная вода ненадолго растекалась по долине, чтобы вскоре собраться в чистую, звенящую на перекатах речку. Алемания склонилась к ней набрать ведёрко, как вдруг поскользнулась на мокрой траве и упала в воду. Речка с утра бурлила, в горах прошли сильные дожди, и мощное течение потащило девушку.
  
  Домотканая юбка, рубашка - всё сразу намокло, Алемания пыталась ногами нащупать дно, но зацепиться никак не могла. Течение волокло её дальше. Буквально метрах в десяти речка впадала в другую, широкую и быструю реку, оттуда выбраться было бы совсем уж трудно.
  
  Воспитанная суровыми арденнцами, Алемания молча боролась. Помочь ей было некому. Полковой лагерь был в километре отсюда, но когда девушку закрутила большая вода, она не выдержала и закричала. Увидела, как с берега сорвалась чёрно-белая птица, и почти сразу же впереди что-то сильно ударилось о воду.
  
  Намокшая одежда уже тащила вниз, когда кто-то ухватил Алеманию за волосы и выдернул из воды.
  
  Вскоре, сидя на солнечном берегу, девушка сушила волосы и украдкой рассматривала спасителя. Высокий брюнет с лихими усами, взгляд серьёзный. Красавец, только вот штаны мокрые. Рядом с ним четверо в мощных пластиковых кирасах, на груди чёрно-жёлтые клетчатые значки герцога Либрамона, повелителя Седана и Франшеваля. Враги.
  
  - Я смотрю, у вас лента в волосах синяя с оранжевым, - подошёл к ней один из воинов. - Вы, мадмуазель, знакомы с арденнцами?
  
  Алемания встала и надменно, так, как её учила тётушка Пирсель смотреть на мужчин, глянула на него.
  
  - Да, я приёмная дочь второго эскадрона пулемётной бригады короля Арденнского Вайтцеля! - спесиво поджав губу, - ответила она. - Вам не нравится моя лента?
  
  Воины переглянулись. А брюнет, отошедший в сторонку, чтоб снять и отжать штаны, захохотал, качнулся от смеха и упал.
  
  - Ваше высочество! - к нему подскочили сразу двое. - Вы не ушиблись?
  
  Они помогли ему подняться.
  
  - Вам надо просушить одежду, - сказал брюнет, поднявшись. Он повернулся к своим: - Посадите мадмуазель в мой броневик и отвезите в замок.
  
  - Может, стоит её просто утопить? - уточнил один из воинов, седой, со шрамом от левого уха до подбородка. - Она явно лазутчица.
  
  Алемания презрительно посмотрела на него и свесив голову, начала перебирать волосы, показывая, что действия седанцев её нисколько не беспокоят. Воины бесстрастно поглядывали на брюнета. Их надменная девица не волновала. Лазутчица, значит, казнить. Если нет, то отправить в крепость, пусть за скотом ухаживает, гусей кормит или уток.
  
  Короткий свист раздался в небе. На лихом развороте подлетел зелёно-коричневый коптер. Пулемёт на подвеске качнулся, и его впечатляющий ствол на двадцать пять миллиметров приветливо глянул на беседующих. Дверца коптера откинулась, оттуда высунулся бородатый капрал в сине-оранжевом берете.
  
  - Девочку нашу нашли, - сказал он и икнул. - Спасибо вам, соседи дорогие. Наговорились или может, вопросы есть какие?
  
  - Привет, Гномик! - один из латников молниеносно перекинул со спины на руки ракетную шпагу. - Я вот как знал, что ты прилетишь, взял с собой эту игрушку. Тебе где лучше падать? На землю или в речку?
  
  Пулемёт неодобрительно покачал стволом.
  
  - У нас нынче твой приятель огневым хозяйством заведует, - капрал почесал щёку. - Помнишь Грина-Апельсина?
  
  Латники поскучнели. При любых раскладах лучшим было бы взаимное поражение. Грин-Апельсин за пару секунд мог выкосить полуроту. И ракета его бы не остановила. Герцог Либрамон прищурился. Пока меж ним и королём Арденнским перемирие, но вдруг это всё ловушка?
  
  - Ваше высочество, - как будто только заметил его капрал. - Давайте девочку мы на борт возьмём, да и разойдёмся.
  
  - А это как она сама скажет, - хмуро ответил герцог.
  
  Алемания выпрямилась.
  
  - Дядя Гном, я хочу в гости к герцогу, - сказала она и встряхнула ещё сырыми волосами. - Он меня в замок свой звал.
  
  Либрамон усмехнулся. Девчонка ему нравилась.
  
  - А кто твои родители? - спросил он, как будто позабыв о пулемёте, направленном прямо на него.
  
  - Мой папа старший султан Циммерхамма, а мама родом из дунайских князей, - ответила Алемания. - Они погибли в Ночь Большой Звезды, и с тех пор арденнцы моя семья.
  
  Между тем латник закинул ракетную шпагу за спину и показал Гному пустые руки. Тот вытер бородой под носом и оскалился.
  
  - Сдаётесь, что ли? - хрипло спросил он.
  
  Либрамон взял Алеманию за руку и посмотрел ей в лицо. Та спокойно и надменно встретила его взгляд.
  
  - Вы, ваше высочество, если жену себе ищете, то нашу девочку не трогайте, - предупредил капрал. - Мы ей сами жениха найдём.
  
  Тут Алемания хихикнула. Герцог Либрамон улыбнулся уголком рта и смело обнял её за плечи.
  
  - Ну, господа, упустили вы свою красавицу, - захохотал вдруг один из латников. - Придётся ей ленты на чёрно-жёлтый цвет менять.
  
  Сминая траву и мелкий кустарник, на берег выскочил броневик. Пушка в башенке сразу уставилась на коптер. Из броневика выскочил шустрый дядя с веером в руке.
  
  - Ваше высочество! - тонким голосом завопил он. - Прошу вас, транспорт подан, лимонад охлаждён, фрукты почищены серебряным ножичком!
  
  Он заметил Алеманию, которая глядела на него с весёлым любопытством и подскочил к ней.
  
  - Это что за вертихвостка?! - заверещал дядя, постукивая веером по ладони. - Охмурить его высочество пожелала? Нищета арденнская, у вас даже надой молока в два раза меньше, чем у герцога!
  
  Из коптера, беззвучно висевшего рядом, донёсся грубый хохот. Над пулемётом показался бинокль. Грин-Апельсин рассматривал герцога, выискивая место, откуда тот даёт молоко. А дядя не унимался.
  
  - Иди отсюда, побирушка, много вас таких таскается! - орал он.
  
  Опустив головы, чтоб не видно было лиц, латники герцога ухмылялись. Либрамон сжал побелевшие от ярости губы, но тут же взял себя в руки.
  
  - Успокойтесь, мой храбрый защитник, - он взял дядю за шиворот и одним рывком откинул того к броневику. - Налейте нам лимонаду.
  
  Подобрав упавший веер, дядя с ошарашенным лицом быстро нырнул в машину. Алемания презрительно посмотрела ему вслед.
  
  - Я богаче всех на свете! - громко крикнула она. - Моё приданое это штыки арденнцев!
  
  Капрал хмыкнул и сморщившись, вытер слезу бородой. Коптер приподнялся, из него вылетел агитплакат "Арденны рай земной, носи свой меч всегда с собой!" и спланировал под ноги герцогу.
  
  Латники переглянулись, тот, что со шрамом, уважительно посмотрел на Алеманию и вопрошающе на герцога. А Либрамон захохотал.
  
  - Садись в свой коптер, красавица! - сказал он, весело щуря глаза. - Завтра я приеду к вашему королю. Может, мы ещё обо всём договоримся.
  
  Когда Алемания подошла к сброшенной из коптера верёвочной лестнице, из броневика задом вперёд вылез шустрый дядя. Он держал в каждой руке по огромному запотевшему бокалу с лимонадом. Подбежав к герцогу, один бокал отдал ему, а второй преподнёс Алемании. Та презрительно глянула на него и вылила лимонад ему на голову. Затем подошла к Либрамону, взяла его бокал и отпив глоток, вернула.
  
  - Горчит слегка, - сказала Алемания и улыбнулась герцогу. Тот снял с груди чёрно-жёлтый значок седанцев и положил его в узкую ладонь девушки. Капрал почесал щёку, а латники довольно переглянулись.
  
  Коптер, взяв на борт Алеманию, умчался. Либрамон уехал в своём броневике, а латники закурили.
  
  - Вот и войне конец, - сказал тот, что со шрамом. Остальные молча кивнули.
  
  
  Жизнь выпускника - 21
  
  
  
  Миновав границу защитных полей своей усадьбы, Матвей облегчённо выдохнул. При этом из лёгких вылетели остатки аромата канфара. Кстати, помог наркотик добраться к Земле. Полезная вещь. Надо будет потом поработать в Наркоклане.
  
  Отыскав под одним из навесов лёгкий коптер, Матвей за час добрался домой. Отдохнув, следующим утром он спустился к Борбану. Тот был целёхонек, ни крысы, ни тараканы с муравьями его не погрызли.
  
  Началась процедура пробуждения. Матвей внимательно следил за активностью мозга. Увидев, что тот полностью готов к восприятию, нацепил на рабогона пентелум. Информации было много, но что она значила, понять было трудно. Люди, разговоры, сделки. Что-то смущало Матвея, он глянул на пентелум и сначала не понял, что происходит. Прибор показывал возможную глубину информации, она уходила примерно на триста лет, потом пентелум выдал красную полосу, означавшую переход на другие каналы хранения сведений.
  
  - Непростой какой дядя попался, - удивился Матвей и задумался. Как же так, столько неизведанного вокруг происходит, а он и не знает. Чудеса! Явно что-то скоро произойдёт.
  
  Вспомнив, что вроде встречался с Борбаном, зарядил поиск по его воспоминаниям. Вот и он - Матвей Жебрак, тогда был профессор Ван Греко. А пересеклись они с рабогоном в одном из кабаков Байреса, подрались там хорошенько. Потому и запомнили друг друга.
  
  Кто же ты такой, дорогой Борбан? Надо будить и пытать.
  
  Рабогон очнулся. Активация мозга с переходом мобилизации от печени очень болезненна. Борбан сморщился и хотел поизвиваться, но не получилось. Увидев Матвея, он напрягся и сразу же закрыл глаза.
  
  - Я знаю, ты меня слышишь, - негромко сказал Жебрак. - Сразу говорю, что умереть ты не сможешь. У тебя чрезмерно развит нейронный узел суицида, очевидно, не раз пользовался. Я его блокировал. Также перекрыт внешний выход токов. И ещё скажу, что приёмные каналы тоже не работают. Ты закупорен. Сейчас я стану тебя спрашивать, а ты будешь отвечать. Предупреждаю, что когда-то я много лет трудился специалистом по допросам. Боль можно довести до такого уровня, что она сметёт все барьеры. Начнём. Как называется ваша организация бессмертных?
  
  Он ожидал, что Борбан станет упираться или врать, но тот заговорил сразу. Это удивило и напрягло Матвея, но хитрость разгадал быстро. Усиленно работающий мозг начинал размывать поставленные барьеры. На это и рассчитывал рабогон.
  
  Борбан оказался не Вечным, а каким-то Бондурант, выходцем с Клариона. А откуда они там появились, рабогон не знал. Цель их существования Матвей не уловил, надо было отыскать какой-то чёрный корабль, укрытый приблизительно в облаке Оорта и с его помощью найти своих сородичей где-то в космосе. Ну и завоевать всё, что можно. Пока они не могут этого сделать, потому что им мешают Вечные, ещё один конклав бессмертных. Когда-то, очень давно, между ними шла война. В итоге Вечные пропали, а потом вдруг проявились снова, но уже ничего не знали про Бондурант. Как такое произошло, в ордене никто понять не мог. Вечные обладают очень большой мощью, и потому снова воевать с ними никто не хотел. Тем более, что они и не подозревали о врагах.
  
  - Им будто память стёрли, - пояснил Борбан. - Но возле каждого Вечного наши соглядатаи, они за ними смотрят. Не всё конечно узнаём. У них есть канал общей связи, называется хэдсерв, к нему у нас доступа нет. С его помощью они возрождаются. Вечные хоть и бессмертны, но не могут размножаться.
  
  Он запнулся. Матвей сразу подбодрил его вспышкой боли. Задёргавшись, Борбан продолжил:
  
  - Мы разработали много лет назад проект, который сейчас исполняется. Множество ресурсов вложили, энергии невиданный объём, миллионы людей использовали и убили. Но достигли своего - у одного из Вечных, экзарха Мельха родился сын. С него мы сделали полностью идентичную копию и этот парень рос у нас, он полностью заряжен под нас, но пока ничего не знает. Сейчас он у Мельха, а настоящий его сын погиб, и его труп сгорел в подземелье монастыря святого Торреса. С помощью этой копии мы постепенно возьмём под контроль Вечных, которые тоже ищут Чёрный корабль.
  
  Он замолчал и улыбнулся.
  
  - Ты, наверное, удивлён, что я без утайки рассказываю, - рабогон усмехнулся. - Ты обычный смертный, и унесёшь мои тайны с собой. А расскажешь кому, тебе не поверят. Когда я вроде узнал тебя, мы решили, что ты неизвестный нам доселе Вечный, но у тебя оказалась семья, дети, что невозможно для Вечных. Я же скоро подохну, и через пару дней у меня будет новое тело.
  
  Борбан захохотал:
  
  - Мы же не люди, смертный ты идиот! Мы разум Вселенной, только по какой-то нелепой случайности оторванный от своих. Мы властелины всего мира. Возможно, ты тоже скоро умрёшь и тогда я постараюсь жить в твоём теле, подготовив его как следует. Иногда я стану выпускать твой разум наружу, чтоб ты осознал свою никчемность! Мы суть и порядок космоса, всех звёзд и сущего! А ты пылинка, часть навоза.
  
  Тут драйсер, лежавший рядом с Матвеем, подал тревожный сигнал. Глянув на экран, Жебрак увидел, что на его поместье идёт атака. По периметру стояли энергостанции, а с неба защитный купол пытались проколоть огромные агрегаты, похожие на тёмные сгустки.
  
  - Что происходит, человечишка? - снова засмеялся Борбан. - Землетрясение началось?
  
  - Назови мне своих! - Матвей для бодрости подкинул рабогону заряд боли.
  
  - Йонас, Фёдор, Стефаний, все ближайшие помощники Вечных это мы! - заорал Борбан и заёрзал. На миг ему удалось получить свободу для головы и он принялся колотить ею о топчан. Но Жебрак быстро его успокоил и отключил, чтоб не мешался.
  
  Атака на поместье продолжалась. Защитный купол держался, он был рассчитан на гораздо большие энергетические удары, но если его начнут раскачивать, дело будет плохо. Десятки тарелочек пока не вступали в бой. Сейчас должны подключиться сторожевые спутники. Хотя нет, не стоит их вводить в схватку, чтоб не заподозрили владельца ранчо в излишнем могуществе. Все боятся ядерной войны. А они знают, что здесь есть атомная энергия.
  
  Матвей бросился к пульту обороны, которым он не пользовался тысячи лет. Скинув с него кожухи, он начал активацию ядерных мин, давным-давно лежавших вокруг поместья. Сейчас главное не показать, что здесь есть кто-то, что ранчо обитаемо. Пусть думают, что сработала старая защита.
  
  Но Жебрак в спешке забыл о взаимных связях своей оборонной системы, потому что натиск на купол усилился. Сиреневые и зелёные молнии начали бить в небо, сбрасывая излишки энергии, полученные от атакующих, земля задрожала, все звери в округе понеслись подальше отсюда.
  
  Небесные агрегаты нанесли сконцентрированный удар, энергостанции на периметре также извергли потоки нейтронов и тяжёлых протонов. В этот же миг рванули ядерные мины. Это стало сигналом к атаке из космоса, со спутников. Сила совместного удара была такова, что Матвей вздрогнул. Он вдруг заметил, что закрытые саркофаги начали светиться, видимо, включилась дополнительная защита. Воздух в подземелье пропитался энергией так, что даже брошенные на пол деревянные доски начали мерцать и узор на них поплыл.
  
  - Борбан! - вдруг вспомнил Матвей. - Ты не умрёшь, как хочешь.
  
  Он прыжками донёсся до сундука, где лежали заколки, которые так и не стали подарками выпускникам школы диких сердец. Схватив одну из них, Жебрак пошёл по дрожащему полу к рабогону. И тут напряжение атаки выросло ещё. Матвей замер, у него перехватило дыхание. Но заколка, почуяв цель, вырвалась из руки и разнесла голову Борбану. Её разряд на миг проредил густой туман энергоатаки и вдруг.. Вспыхнуло сине-красное пламя, Матвея бросило назад, он врезался в стену и сразу всё кончилось.
  
  Дышать стало легче и Жебрак бросился к пульту. На экранах не было видно никого из атакующих: висевшие в небе агрегаты, энергостанции, всё исчезло. Только горел лес в местах подрыва ядерных мин.
  
  - И что это было? - вдруг услышал Матвей за своей спиной. Он повернулся, но даже не удивился. Возле топчана, где лежало безголовое тело Борбана, стояли его одноклассники. И конечно, Борис Борисыч. Они оглядывались по сторонам, видно, не понимая, где находятся. Тут же и Светка Пеплова, первая любовь, и подружки её. Все, кто пропал тогда, все появились. А какие они молоденькие!
  
  - Дети, детишки, - мелькнула у Матвея мысль. Он засмеялся. Борис Борисыч, чуть прищурясь, глянул на саркофаги, а потом на Жебрака. А тот негромко хохотал, вытирая откуда-то взявшиеся слёзы.
  
  - Здорово, Стас, - сказал Матвей, улыбаясь. - Здорово, парни. Я Матвей Жебрак. Добро пожаловать в будущее. А к вам, Борис Борисович, у меня есть много вопросов.
  
  Учитель усмехнулся, но промолчал.
  
  - Кстати, я недавно ваш портрет видал, - продолжал Матвей. - Порошком на рыжей бумаге сделан. Очень похоже.
  
  Борис Борисыч поднял голову.
  
  - А где ты его видел? - чуть подавшись вперёд, спросил он.
  
  Жебрак приложил палец к губам, а потом сказал:
  
  - Сначала вы мне расскажете много о чём. Кстати, пойдёмте перекусим. Там, наверху, правда, небольшая атомная война была, но это нам не помешает. Защита не пустила радиацию.
  
  Парни стояли, недоумённо глядя на него. Матвей Жебрак посмотрел на них. Рустик Мирзоев так и держал в руках сигарету, которую собрался прикурить тридцать восемь тысяч лет назад, а у Лёхи-Франкенштейна не сходила с лица кривая улыбка. А Светка о чём-то шепталась с подружками.
  
  - Эх, пацаны, - Матвей выдохнул. - Эх, пацаны. Я вам сейчас такое расскажу.
  
  - А вы кто? - спросил Стас.
  
  Жебрак снова захохотал. Наконец-то он нашёл своих друзей из школы диких сердец. Сейчас много изменится на Земле и всей Солнечной системе. А Борис Борисыч поможет. Вот он уже ходит рядом с саркофагами и рассматривает их, очень внимательно.
  
  - Руками не трогайте, - крикнул ему Матвей. - Я за ними сорок тысяч лет присматриваю.
  
  Выпускники школы диких сердец покрутили головами.
  
  - Походу, мы попали, - сказал Стас.
  
  - И хорошо попали! - улыбаясь, сказал Матвей Жебрак.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"