Аннотация: За десять тысяч лет от нашей эры плетут интриги вечные за власть над миром. Мятежные рудокопы ищут своих богов, а в космосе разворачиваются битвы...
Экзарху Мельху показалось, что грунт под ногами дрогнул. Он даже глянул вниз, насколько скафандр позволил опустить голову. Там, на глубине двадцати километров, сейчас шла резня. Штурмовые группы гвардейцев Понтификата беспощадно расправлялись с восставшими рудокопами.
- Видимо, эта операция на самом деле тревожит меня, - подумал экзарх. - Иначе бы мне не казалось, что земля дрожит.
Грунт снова дрогнул. Мельх хмыкнул - неужели гвардейцы применяют атомное оружие? Вряд ли. Это всё повышенная нервозность. Он развернулся и увидел медный алтарь, огромное нелепое сооружение. Вверх уходил грузовой танкер, втягивая отблескивающие в свете прожекторов тросы.
- Вот почему земля дрожала, - усмехнулся экзарх. - А я и не заметил, как его выгрузили.
Медный алтарь, покрытый блестящим лаком, поставили на вершине Олимпа. Мельх провёл по нему рукой. Только что вынутый из герметичного контейнера, алтарь на холоде покрылся синеватым инеем. Перчатка экзарха оставила на нём две широких коротких полосы.
- Как странно, - подумал Мельх и отвернулся. - Поскорее бы всё окончилось сегодня.
Он стоял на одной из самых высоких гор Солнечной системы. Но отсюда были видны только звёзды. Олимп так высок, что с его вершины невозможно разглядеть поверхность Марса. Только уходящие вниз гладкие коричневатые склоны горы. Даже облака, плавающие в верхних слоях атмосферы, не видны.
Экзарх вздохнул и вспомнил нежную Юляйну, ждущую его в походном модуле. Сладкие дурманящие напитки, погружающий в туманящую нежность горьковатый дым благовоний и сама Юляйна. Прикосновение к ней влечёт желание, взгляд вызывает радость сердца.
- Хорошую девушку подобрал мне Фёдор, - подумал Мельх. - Отблагодарю, когда вернёмся на Землю.
Сейчас надо было заниматься скучным делом. Техники проверяли алтарь, занимались настройкой доставленной аппаратуры. Экзарх терпеливо ждал. Сегодня он отрепетирует завтрашний бой, схватку с подземным богом Марса. Без эффектов, один только полёт над плоскогорьем между Олимпом и тремя огромными вулканами. Представление для марсианских рудокопов. Тех, кто выживет сегодня, после резни в глубинах древней горы.
После этого, по сценарию довольно жестокого поединка, жителей местных подземелий надлежало привести к присяге Понтификату. Об этом их перед вечной ссылкой попросит сам побеждённый местный божок.
Отойдя в сторону от алтаря, экзарх, поджав нижнюю губу, принялся осматривать его - завтра он станет жилищем подземного бога на веки веков. Сюда станут добираться те, кто сохранит ему верность, те, кто захочет его освободить, а он будет убеждать их поклоняться Понтификату. Дополнительная и, видимо, самая авторитетная площадка для вербовки новых адептов. Нет более полезного и убедительного проповедника новой религии, чем раскаявшийся бог старой веры.
Техники в тёмных, поглощающих свет скафандрах, заканчивали тестировать алтарь. Сейчас они займутся подготовкой боевого полёта экзарха. Мельх терпеливо ждал, иногда переступая на месте. Вершина Олимпа усыпана мелкими камешками. Если бы здесь был воздух, то камешки бы шуршали и хрустели под ногами.
А глубоко внизу, в толще Олимпа, штурмовые отряды Понтификата взрывали завалы в туннелях, врывались в пещеры, где укрывались не сдавшиеся ещё повстанцы. Рудокопы подняли бунт неделю назад, вырезали почти всех работников горных фабрик на поверхности Марса. Впрочем, всё это предусматривалось планом Понтификата.
Мятеж бушевал уже два дня, когда сюда с Земли прибыли карательные отряды под командой Мельха. Яростно бившиеся с гвардейцами рудокопы были разбиты в десятках быстрых смертоносных схваток. И завтра остатки бунтовщиков признают власть другого бога.
Этот план был разработан ещё девятьсот лет назад. Только с началом восстания произошёл небольшой сбой. Оно началось раньше, чем надо, на пару месяцев. Пришлось экзарху лететь на Марс без хэдсерва, и даже не пройдя все процедуры, какие нужны после восстановления.
До бунта здесь, в подземельях насчитывалось примерно четыре миллиона рудокопов. План, составленный почти тысячу лет назад, предусматривал, что после бунта их останется тысяч триста. Достаточно для добычи вайграна и размножения.
- Ваша светлость, всё готово, - к экзарху подошёл старший техник.
Мельх пробурчал, что давно готов. Его скафандр быстро проверили, уточняя маршрут полёта, и вскоре экзарх стартовал.
Он летел над огромным плоскогорьем, то скользя над самой поверхностью, то пробивая облака и уходя вверх. Программа полёта водила экзарха змейкой, это, видимо, был предварительный маневр. Потом начались резкие вертикальные, горизонтальные и угловые развороты. Наверное, это уже заработал режим схватки.
Сейчас Мельх был окружён искажающим полем и невидим со стороны никому, кроме техников. Завтра же он предстанет в образе пламенного великана. Яркий оранжевый огонь сойдётся с темным пламенем подземелья. И победит.
Пробный полёт заканчивался, экзарх остался доволен. И вдруг на подножье Олимпа, в одном из его чудовищно высоких обрывов вспухло пыльное облако взрыва. Совсем рядом, километрах в десяти от экзарха. Светло-коричневый грунт, выброшенный из обрыва, пыльным водопадом полетел вниз.
Техники на вершине горы не успели среагировать, и Мельха как раз несло к обрыву. Экзарх не испугался, что с ним может произойти в скафандре высшей защиты? Просто неожиданности могли помешать завтрашнему делу.
Из пыльного облака выскочили боевые антигравы, и набирая скорость, помчались к трём вулканам. Замыкающий выбрасывал сверкающие капельки мин. Те застывали в воздухе и постепенно исчезали из виду.
Откуда-то сверху синими молниями пронеслись восемь универботов. Гвардейские патрули. Один универбот выбросил несколько ярких полосок. Они мгновенно оказались на пути антигравов и распустились огромными сверкающими сетями, быстро потускневшими и пропавшими из виду. Два универбота напоролись на поставленные мины, которые уже стали невидимыми. Яркое жёлтое пламя, с фиолетовыми оттенками по краю плазменной короны, вспыхнуло там, где они летели.
Остальные универботы открыли пальбу из энергопушек.
Экзарх, уже остановленный техниками, с любопытством наблюдал за своеобразной репетицией завтрашней схватки. Вот один антиграв угодил в сеть и распался на части, разрезанный молекулярными нитями. Второй беглец не уберёгся и попал на мушку гвардейским стрелкам. Этот антиграв просто испарился. Только третий скользнул над самой землёй, под нижней кромкой сети, промчался мимо трёх вулканов и скрылся в Лабиринте Ночи. На сети, в которую угодили из энергопушек, яркой синевой светились шестиугольные ячейки, похожие на соты.
Гвардейцы вернулись обратно в подземелья Олимпа - добивать мятежников. Экзарх, неожиданно для себя взволнованный скоротечным ярким боем, приказал повторить свой полёт и с нежностью вспомнил о Юляйне.
- Скоро я буду рядом с тобой, - подумал он, и внизу живота появилось ощущение сладости.
Антиграв успел проскочить под нижним обрезом магнитной сети. И сразу же пилот, оскалившись, дёрнул ручку управления на себя, посылая летательный аппарат круто вверх. Через миг сзади полыхнули четыре фиолетовых вспышки.
Сидевший за боевым пультом стрелок моргнул. Им очень повезло. Выставленная гвардейцами сеть защитила антиграв от ударов энергопушки. Плазмоиды разрядились, угодив в электромагнитное поле ловушки.
На плоскогорье всё было кончено. На рыже-серых камнях Марса валялись обугленные остатки антигравов и универботов. Гвардейцы не стали преследовать уцелевших беглецов и вернулись в подземелья Олимпа, добивать отряды мятежников.
- Куда мы сейчас? - стрелок посмотрел вперед. Над Лабиринтом Ночи висели огромные рыже-серые тучи. Жёлтые и белые молнии били из них в чёрные воды бесконечных каньонов Марса.
- Укроемся в пещерах, - буркнул пилот. - Как тебя зовут?
- Я потомок Желтой Матери, имя Паркс, - ответил ему стрелок. - А ты?
- Род Спящего Бога, - пилот замедлил ход антиграва и начал снижение. - Зови меня Ангелом.
Аппарат опустился в тёмный каньон, пилот включил прожектор. Чёрные стены заблестели, по ним струились потоки дождевой воды. Ангел повёл антиграв над самой рекой, бежавшей по каньону. Стрелок поглядывал по сторонам и порой запрокидывал голову, пытаясь разглядеть, что происходит наверху. Но кроме сплошных потоков воды, беспрестанно лившихся из туч, ничего не было видно.
- Они нас не найдут, - сказал Ангел. - Из-за атмосферного электричества и залежей вайграна никакие детекторы не сработают.
- Брагеро не допустит того, чтоб нас поймали, - Паркс дёрнул себя за мочки ушей. - Брагеро сущий наш!
- Ваш Брагеро предатель и поддельный бог, - пилот остановился перед бугристой стеной. Стекающие по ней потоки воды бились о выступающие камни и обрушивались на подлетевший антиграв.
Ангел прищурился, вглядываясь вперёд, и подвёл антиграв вплотную к стене каньона. Потоки воды лились прямо на кабину, Паркс ничего не видел.
Но тут антиграв начал медленно, буквально по сантиметру входить в стену. Ангел облегчённо выдохнул и расслабился.
Яркий прожектор еле пробивал густую темноту подземелья. Антиграв пробирался куда-то по осклизлым туннелям, иногда в луче света мелькали, отблёскивая, серые сталагмиты, росшие здесь тысячи лет. Порой аппарат ударялся о что-то, Ангел дёргал щекой, сморщившись, вглядывался в сырую тьму, приподнимал или опускал антиграв, и они двигались дальше.
Паркс не спрашивал, куда они направляются. Его отозвали из боя, приказали быть стрелком и подчиняться пилоту. Он сидел в своём кресле, и только порой посматривал на детектор массы. Прибор должен подать сигнал при появлении гвардейских универботов.
Внезапно по нему пробежала цепочка огоньков.
- Осторожно! - вскрикнул Паркс. - Здесь рядом гвардейцы!
Антиграв остановился. Ангел, приоткрыв рот, посмотрел на пульт стрелка.
- Мы на месте, - негромко сказал он и облизал губы.
Из висевшей на поясе сумочки Ангел вытащил кожаный мешочек, достал из него чёрную шайбу и напрягшись, с усилием, переломил её пополам. Как только она треснула, справа от антиграва показался свет. Сначала это была тонкая вертикальная линия, но она быстро расширялась. Вскоре рядом с антигравом светился огромный проём.
- Это что? - Паркс помотал головой.
- Сейчас узнаешь, - ответил Ангел.
Антиграв залетел в огромную, ярко освещённую полость. Паркс откинулся в кресле назад. Он был удивлён. Здесь стояли какие-то невиданные им механизмы и агрегаты. А детектор вооружения на пульте как взбесился. Он сиял огоньками всех цветов.
- Это всё оружие! - догадался Паркс.
- Только поздно мы до него добрались, - Ангел открыл бортовую дверцу и вылез наружу. Подойдя к проёму, за которым стояла тьма, он приложил руку к стене. Огромные дверцы начали смыкаться.
- Почему раньше у нас не было этого?! - Паркс тоже вылез из антиграва и бродил рядом с боевой техникой. - Почему восстание началось без них?!
- Проводник вытащить не могли, - разжав ладонь, Ангел показал две половинки шайбы. - Отец просил дать время. Почти год ушёл на то, чтобы добраться до тайников. Кто-то очень торопился бросить рудокопов под мечи гвардейцев.
Паркс оторопело смотрел на него.
- И что сейчас делать? - от нервного потрясения у него сел голос и он начал сипеть.
- Сражаться, что же ещё, - Ангел осмотрелся. - Вытащим наверх установку, конечно, какую сможем, прикроем наших, они отсюда достанут оружие и продолжим битву.
- А откуда оно тут?
- Осталось от второго восстания, - пилот провёл рукой по станине какой-то установки. - Случилось оно почти тысячу лет назад. Тогда ещё был старый бог, которого и предал ваш Брагеро. Появился же он откуда-то не к добру. И сразу восстание было подавлено. Наш род успел спрятать оружие здесь. Но это длинный разговор. Сейчас перекусим и потащим что-нибудь наверх. К утру мы должны уже быть у трёх вулканов. Наши ждут.
- А Олимп? - повернулся к нему Паркс. - Туда мы не потащим ничего?
- В пещерах Олимпа к утру не останется в живых ни одного рудокопа, - оскалился Ангел. - Хватит болтать. Займёмся делом.
Ещё с вечера, как только гвардейцы зачистили пещеры Олимпа, мёртвых и живых повстанцев начали готовить к наказанию. Около трёхсот техников и чернорабочих суетились в полутьме огромной пещеры. Грохотали нейлеры. Пахло железом и горячей смолой.
Тела повстанцев бросали лицом вниз на каменный пол, растягивали им руки в стороны и клали на спину стальную полосу. Нейлерами вбивали скобы в тыльные стороны ладоней и лопатки, по четыре на каждого пленного. У мертвецов согнутые закоченелые руки распрямляли кувалдой, ломая кости. Живые были парализованы гвардейцами - те травили их газами в подземельях. Пленные рудокопы только дрожали и с ужасом смотрели на работу техников.
Тех, кому уже прикрепили на спину стальную полосу, бросали на широкие пластиковые ленты конвейеров. Они тащились по ним лицом вниз, недвижимые. Стоявшие вдоль конвейеров чернорабочие торопливо черпали из постоянно разогреваемых жестяных бочек горячую смолу и лили на стальные полосы. И сразу же в неё вдавливали гравики. Они прилипали практически намертво.
Конвейеры тянулись до провала в полу. Распятые повстанцы валились в него с ленты один за другим.
- Быстрее, быстрее, парни, - кричал на своих помощников старший техник. - Времени мало! Быстрее!
Упавшие в провал летели вниз в темноте. От падения у живых захватывало дух, и они начинали кричать, превозмогая паралич. Ужас от предчувствия страшной пытки, полёт в темноте, боль от скоб, вбитых в руки и лопатки, преодолевали даже шок химического оружия.
Пролетев метров двести, их подхватывала мягкая, неведомая сила и тела повстанцев, вращаясь, начинали нестись уже по горизонтальному тоннелю. Мощное электромагнитное поле, сопрягаясь с гравитационной силой, закручивало мёртвых и тех, кто ещё оставался живым.
Несколько километров полёта в туннеле проходили за несколько секунд, и распятых рудокопов выбрасывало из глубин Олимпа. Один за другим, десятки, сотни и тысячи едва одетых и голых мужчин и женщин на огромной скорости вылетали из дыры на склоне горы.
Они рушились вниз с огромной высоты. Живые закрывали глаза и вопили. Мёртвые равнодушно падали к жидким марсианским облакам.
На высоте около тысячи метров активировались гравики, приклеенные к стальным полосам на спине. Падение замедлялось, тела по крутой дуге уходили от столкновения с рыжей каменистой почвой Марса. В момент перехода в горизонтальный полёт напряжение векторов сил достигало максимума и трещала смола на стальных полосах. Иногда она не выдерживала - гравики отскакивали и мгновенно улетали вверх. А тела на огромной скорости падали вниз, на камни.
Через несколько часов выброса тел повстанцев недалеко от Олимпа валялись десятки трупов тех, кто не смог продолжить полёт.
- Вот и рудокопы! - старший техник увидел на одном из мониторов, как из-под земли полезли местные обитатели. Они с недоумением и гневом смотрели, как над плоскогорьем между Олимпом и тремя вулканами по небу летали их братья и сёстры.
Старший техник оскалился и положив пальцы на два миниатюрных джойстика, пошевелил ими. Электромагнитные импульсы прокатились над плоскогорьем. Распятые на стальных полосах повстанцы закрутились и понеслись в разные стороны. Они летали на высоте метров десять - двенадцать. Живые вопили и просили помощи у тех, кто был внизу.
- Сбросьте нас вниз! Стреляйте! - кричали они.
Но те не могли им помочь. Их парализовал страх. Они видели, как по спинам и ногам распятых, плавающих в небе рудокопов текут струйки крови. Как, пробивая серые облака, вниз бесконечным жутким потоком сыплются тела. Как некоторые из них, не изменяя направления полёта, врезаются в камни плоскогорья.
Датчики на выходе туннеля зафиксировали сорокатысячного летуна, выброшенного наружу.
Он запросил у помощников сведения, сколько ещё осталось необработанных пленных. Ему сообщили, что около пятнадцати тысяч. Старший техник приказал свернуть работу всех конвейеров, кроме одного, а свободных работников перевести на обеспечение следующей операции и готовиться к возвращению на Землю.
- Старт сегодня, через два часа, сразу, как закончится битва и включится алтарь на вершине горы, - сказал он. - Если парни не успеют оформить всех летунов, то пусть бросают их там. Оборудование начать грузить с началом битвы.
Помощники доложили, что им всё понятно и занялись делами. Старший техник равнодушно глянул на монитор, где ещё продолжали валиться из туннеля сотни распятых пленных, и отвернулся. У него начиналась новая, гораздо более важная операция. Главная цель прибытия экзарха Мельха на Марс. И здесь никаких сбоев быть не должно.
Вдруг у подножья среднего вулкана замелькали жёлтые вспышки. Искрящиеся трассы потянулись к летающим распятым пленникам. Те вспыхивали и сгорая, падали вниз.
- Что происходит?! - мгновенно заорал старший техник, нажав клавишу на пульте связи. - Генерал! Вы себе смерти ищете?! Кто там пальбу открыл?!
Но тут же он увидел, как на всех мониторах вспыхнула алая надпись, предупреждающая об атаке. Из космоса на стреляющую по распятым летунам установку спикировал патрульный универбот. Синее, с прозеленью пламя взметнулось рядом с ней. Стрельба прекратилась.
Старший техник чуть прищурился, наблюдая за гвардейцами. Их универбот приземлился, и через несколько минут взлетел. И почти сразу внизу рванула установка. Столб жёлто-оранжевого огня ударил вверх. Поднялись клубы серого дыма. Они, колеблясь под ветром, дующим с вершины вулкана, поползли по земле.
Генерал, командир бригады гвардейцев Понтификата, немного заикаясь от страха, доложил, что плоскогорье ещё раз проверено.
- Посторонних источников энергии не обнаружено! - услышал старший техник. Он хмыкнул, ничего не ответил и посмотрел на таймер. До начала битвы двух богов осталось около часа.
С антиграва пришлось снять почти всё оборудование. Остался только движитель и системы обнаружения. Установка, выбранная Ангелом, была очень тяжела. Кроме неё, пришлось тащить по наклонным коридорам ещё и четыре контейнера с боезапасом. Антиграв еле справлялся, поднимая груз из подземелья.
- Вот и прибыли, - Ангел смотрел на ровный пол очередного коридора, разрисованный кругами и треугольниками. - Там, дальше, поворот, потом ворота и выход к среднему вулкану.
Пракс ни о чём его не спрашивал. Он безумно устал за эту ночь. Они перекусили какими-то древними консервами, а поспать не пришлось вовсе.
- Слушай меня внимательно, - Ангел набрал полную грудь воздуха, задержал дыхание и посидев так несколько секунд, бесшумно выдохнул. Измученный стрелок начал тереть лицо, чтобы глаза не закрывались. Он уже исполнял указания пилота, даже не вникая в них.
- Сейчас мы с тобой дотащим установку до поворота и оставим, - Ангел оглянулся. - Потом я открою ворота. Ты на антиграве выскакиваешь и отгоняешь его примерно на два-три километра. Бросаешь и бежишь сюда.
- А ты? - Пракс очнулся. - Здесь останешься? Подожди, если мы уже на поверхности, нас же засекут! У гвардейцев мощные детекторы!
Ангел качнул головой.
- Не засекут, - он направил прожектор на потолок. Там заискрились кристаллы вайграна. - Здесь такая залежь, что никакие приборы не уловят нас. А вот рядом с воротами могут и засечь. И поэтому ты отвлекаешь внимание. Я вывожу установку своим ходом. И начинаю бить по наблюдателям. У гвардейцев по одному гнезду на каждом вулкане и ещё одно на Олимпе. Думаю, успею дать четыре-пять прицельных залпа.
- А потом? - Пракс снова потёр глаза. - Нас же уничтожат.
- Наша атака сигнал для рудокопов, - Ангел усмехнулся. - Те, кто прорвётся сюда на антигравах, доберутся и до склада с оружием. Думаю, на всё у нас будет минут десять. А парни ждут этого сигнала. У тебя есть другие варианты?
- Нет у меня вариантов, - Пракс вылез из антиграва. - Пошли отцеплять установку.
После того, как они миновали поворот, время понеслось очень быстро. Ангел вместе с Праксом на антиграве добрался до ворот, снова приложил к ним половинки чёрной шайбы и те медленно начали открываться. Не дожидаясь, пока толстенные створки уползут в стены, пилот выбежал наружу и сунул половинки шайбы в каменную ямку рядом с воротами. Схватил горсть рыжего песка и сыпанул на них.
- Быстрее! - крикнул он. - Лети!
Только появился достаточный просвет, Пракс стартовал. Однако, скорость и то, что антиграв был полуразобран, сыграли плохую шутку. Разбалансированный аппарат с места занесло в сторону. Антиграв чем-то зацепился и его буквально выбросило наружу кормой вперёд. Вместо полёта он шлёпнулся на камни, развернулся, приподнялся и снова рухнул. Огоньки на пульте начали гаснуть. Пракс оглянулся, антиграв перекрывал треть прохода. А в туннеле уже ревел двигатель установки.
Стрелок открыл от напряжения рот и очень плавно нажал клавишу заднего хода. Антиграв потихоньку отполз в сторону. И тут из ворот выскочила установка. Она зацепила антиграв боевой платформой и отбросила в сторону. Пракса мотнуло, он ударился головой о что-то и потерял сознание.
Ангел, сидя в боевой кабине, только мельком глянул на него. Помогать некогда. Он отъехал от прохода метров на двести. Щёлкая кнопками и дёргая джойстики, привёл установку в боевой режим.
На экранах замигали ярко-зелёные круги. Это техника гвардейцев. Пока ещё враг не среагировал на появление нового оружия. Пора!
Но тут по экранам побежала рябь. Что это? Ангел откинул крышку бокового люка и на миг замер. Небо было заполнено распятыми рудокопами. Они не спеша дрейфовали, сталкиваясь и разлетаясь в стороны.
- Отец! - завопил Ангел.
Прямо над ним, с распростёртыми на стальной полосе руками, плыл его отец. Обнажённый, на ногах струйки засохшей крови, лысая голова опущена на грудь.
- Они обрекут вас скитаться вдали от земли, - пронеслась в голове стрелка древняя молитва. - Они сделают вас проклятыми и не дадут лечь в землю, чтобы мучить вас и сделать ваших детей проклятыми!
- Не-е-ет! - крикнул Ангел. - Отец, ты будешь в земле!
Забыв про гвардейцев, он быстро установил дальность разрывов на триста метров - минимальную для установки, и открыл огонь.
Искрящиеся трассы полетели в стороны, сбивая тела болтающихся в небе рудокопов. Освобождённые стальные полосы моментально уносились в небо под воздействием гравиков. Мертвецы рушились вниз, на родную землю.
Ангел бросил установку вперёд, дальше на плоскогорье, он поливал огнём жуткие тучи своих сородичей, спасая их от проклятия. Тело должно лежать в земле. Иначе страшный, непростительный грех ляжет на всех потомков непогребённых!
Откуда-то сзади сверкнула синяя молния и сшибла боевую платформу. Ангела выбросило наружу через открытую крышку люка.
Гвардейцы оказались здесь раньше, чем он предполагал. Защитники Понтификата не заметили в спешке проёма в скале. А ворота, запрограммированные на определённое время, начали закрываться. Ключ от них - две половинки чёрной шайбы - лежали рядом, у каменной стены, присыпанные рыжим песком.