Выйдя в открытую дверь, что ведет в полуразрушенное подвальное помещение, он понял что это именно то, что ему нужно. Он не спеша достал из рюкзака новые, только-что купленные в магазине неподалеку, скальпели, и разложил их на полотенце на полу. Хирургическая сталь радостно сверкала на солнце, и радовала глаз. Этот небольшой набор юного мазохиста (2 простых, один глазной скальпель, и небольшой, но сильный зажим) могли навести незнающего человека на мысль о вскрывании вен... Но только незнающего... Он не собирался резать себе вены... Зачем? Что-бы глупо умереть в небольшой луже крови? Нет. Это слишком пошло... Он хотел другого... Он включил в плеере любимую песню... Одну. На повторе. И медленно, уже начиная получать от этого удовольствие, снял рубашку. Простую белую рубашку, которая, как ему казалось, неплохо сочеталась с черными шортами и черно-белыми кедами. Он аккуратно свернул ее, и положил в рюкзак. Потом, так-же не спеша, взял маленький скальпель, и не спеша вырезал на груди, между сосками, имя девушки, которую любил всем своим грязным сердцем, но так и не смог добиться взаимности. Он вытер кровь, и положил скальпель на место. Он посмотрел на свою работу, и почувствовал удовлетворение. Он закурил купленную по случаю сигариллу, и в клубах вишневого дыма снова подумал о ней. Да, он сделал много глупостей, он многого ей не сказал... Но ведь он сказал ей самое главное, он сказал что любит ее... И только сейчас он понял что это далеко не самое главное, что вовсе не это, и уж точно совсем не так надо было сказать... Сделать... Он докурил, потушил окурок, и взял скальпель. На этот раз обычный, большой хирургический. Он наметил горизонтальные линии по своей груди. Всего четыре. Их какраз хватит на три полосы. Затем он собрался с духом, и начал резать. Не спеша, ведь он никуда не торопился. Когда он полностью вырезал контуры пришло время зажима. Он захватил им кончик кожаной ленты на своей груди, и с присущей ему аккуратностью начал отделять кожу от своего тела. Наплывы страшной физической боли, которую он себе причинял, быстро заглушались душевной болью, нанесенной ему девушкой. Он давно уже потерял счет времени, но ему показалась что прошла уже вечность с тех пор, как он пришел в подвал, и до этого момента, когда он отделил третий лоскут от своей плоти. Он выпил немного водки, так-же купленной заранее, вытер оставшуюся на теле кожу, и одел рубашку, которая моментально окрасилась красным. Он собрал вещи, кроме последнего скальпеля и кожаных лент. Их он взял в руки и вышел из подвала. Он знал что она неподалеку. В это время она с друзьями праздновала свой день рождения в кафе за углом. Его конечно никто не звал. Борясь с собой, что-бы не упасть в обморок, он дошел до кафе, подошел к столику с веселой шумной компанией, и положил перед ней скальпель, и кожаные ленты, на одной из которых было ее имя. Затем он упал в обморок. И умер в машине, по дороге в больницу. Его сердце не выдержало. А в плеере до конца играла та песня...