"ДЕЛО БРЕДРИХА", КАК ОТГОЛОСК ВОЗМОЖНОЙ РАБОТЫ НЕМЕЦКОЙ РАЗВЕДКИ В АСТРАХАНИ
В 1912 году в Российской Империи принимается новое законодательство, активизирующее контрразведывательную деятельность и способствующее усилению борьбы с таким опасным государственным преступлением, как шпионаж. Создаются специальные органы - контрразведывательные отделения (КРО). Они формируются во всех военных округах Империи, кроме Казанского и Омского, которые считаются тыловыми. Оперативное обслуживание Казанского военного округа, в состав которого входила Астраханская губерния, оказалось возложенным на Московское контрразведывательное отделение.
Непосредственно контрразведывательную деятельность на территории настоящей нашей области осуществляли офицеры Астраханского губернского жандармского управления - АГЖУ. В период с момента окончания русско-японской войны и до введения в действие нового законодательства контрразведка в губерниях, особенно далеких от центральных регионов России, велась бессистемно или вообще не велась. Начиная с 1912 года, жандармами в Астрахани заводятся дела озаглавленные "О шпионах и шпионстве". В них хранится переписка по данной линии деятельности царских специальных служб.
Расследование событий происшедших в Астрахани в далеком 1906 жандармами проводилось уже при Первой мировой войне, а именно в 1915 году. Интрига дела заключалась в том, что в Астраханской губернии не существовало активной и развитой немецкой колонии-общины, какую мы представляем, когда говорим о немцах Поволжья. Первые немецкие поселенцы в губернии появляются в конце XVII века. В 1702 г. в Астрахани сложилась община в 100 человек. Спустя десять лет в сооруженную молельню собиралось более 1000 человек. Однако выходцы из далекой Германии плохо приживались в Астрахани. Уменьшению численности общины способствовало множество факторов. Один из них это враждебное настроение окружающих. Достаточно вспомнить народные бунты, сопровождающиеся избиением всех иноземцев, как это было, например, во время "немецкого бунта" 1705-1706 гг. После этого восстания в Астрахани осталось всего три немца. Кроме того, суровый климат и быстрое распространение инфекционных заболеваний также сделали свое дело. В 1727 году моровая язва привела к оттоку колонистов из региона. В конце 60-х годов XIX столетия в губернии отмечено 388 колонистов. Под общим названием - "немцы" среди них жили шведы, шотландцы и другие представители европейских народов. В 1868 году собственно немцев на территории губернии насчитывалось до 150 человек. К 1 января 1914 года на территории всей Астраханской губернии их проживало 3572 человека, что составляло 0,27 % населения.
Политическое руководство Германии рассчитывало на использование немецких колонистов в будущей возможной войне, сформировав из них так называемую "пятую колонну". Правительство этого государства приняло курс на активное увеличение численности немецких общин на территориях других стран - вероятных противников. На совещании 21 июля 1886 года в Берлине с участием членов имперского правительства и рейхстага принято решение не препятствовать переходу немцев в иностранное подданство, причем они не теряли своих прав в Германии, а их измененное подданство не переходило на детей. Почти накануне войны, 22 июля 1913 года издается закон, подготовленный министром Дельбрюкком, в соответствии с которым немцы могли иметь двойное подданство.
Кроме этого, определенная работа велась и с колонистами. Ежегодно их посещали командируемые из Германии чиновники, пасторы и военные инструктора с особыми миссиями. Ежегодно германские и австрийские консулы рассылали среди немецких колонистов опросные листы, ответы на которые позволяли судить о картине проживания в данной местности. Эти материалы отсылались в Петербург в германское посольство, где из них составлялись сводки, которые направлялись в Берлин, в центральное военно-статистическое бюро профессора Отто Куна, при германском военном министерстве.
Поэтому полученная в феврале 1915 года от руководства "Астраханской народной монархической партии" информация, об одной вечеринке, организованной немцами в Астрахани в 1906 году и закончившейся отправкой Императору Германии Вильгельму приветственной телеграммы и групповой фотографии, проживавших в Астрахани немцев, среди которых были и подданные России, вызвала самый живой интерес. Астраханский губернатор лично поручил руководству АГЖУ, разобраться в правдивости этих сведений. Не многочисленные материалы проведенного расследования подшиты в папочке дела с названием "Расследование о Бредрихе и других немцах".
Жандармское дознание подтвердило поступившую информацию. Стало известно, что приблизительно 18 февраля 1906 года проживавшие в г. Астрахани немецкие поданные собрались вместе, для того чтобы отпраздновать юбилей серебряной свадьбы германского Императора Вильгельма. К тому же этот день совпадал с немецкой масленицей. Торжество организовали проживавшие в Астрахани немцы других подданств. Всего собралось 22 человека мужчин и женщин, из которых - только восемь человек имело подданство России, 12 германское, один швейцарское и один австрийское. Праздник прошел на квартире русского поданного Германа Йогансона.
Тот вечер мало, чем отличался от других праздничных вечеров, на которые собирались тогда большие кампании. Игра в карты, пение, танцы и в конце вечера - торжественный ужин. Правда, в своих показаниях о том, кто оплачивал ужин, все собравшиеся или только устроители праздника - германские поданные, участники того дня так и не пришли к единому мнению. Был на этом вечере так же момент, который не являлся традиционным для дружеских застолий, даже того доброго времени. Собравшиеся вдруг пришли к пониманию, что необходимо послать приветственную телеграмму Императору Вильгельму по случаю его серебряной свадьбы, а потом все вместе сфотографировались и этот снимок отправили по тому же адресу вслед за телеграммой. Причем, как выяснилось свое согласие фотографироваться, многие давали, будучи в состоянии алкогольного опьянения. При этом для немцев имевших российское подданство стал откровением тот факт, что на сделанной фотографической карточке их "теплая" кампания запечатлена под портретами Германского императора Вильгельма и его супруги. Несмотря на свое нетрезвое состояние, многие помнили, что когда они позировали фотографу, портретов августейших особ не наблюдалось. Как же это получилось?
Жандармы выяснили, что инициатором групповой фотографии "дорогому Императору Вильгельму" и активным организатором всего мероприятия являлся германский подданный, некий Ротман. Самое интересное, что об этом человеке правоохранительным органом ничего не удалось выяснить, поскольку никто из опрошенных лиц не мог назвать его имени и отчества. Согласно данным, полученным из адресного стола города известно, что он появился в Астрахани 15 ноября 1904 года. Потом он устраивается пивоваром на астраханский пивной завод "Богемия", принадлежавшего другому немцу - Вейнеру. Пристав 6-го участка, на территории которого расположено данное производство в ответ на запрос начальника АГЖУ сообщает, что в списках служащих завода числиться некий Ротман, но какие либо другие установочные данные о нем отсутствуют. Покинул этот таинственный Ротман наш гостеприимный город 1 мая 1906 года, выехав в Москву.
За время проведенное в Астрахани, он успел сплотить вокруг себя нескольких представителей небольшой немецкой общины города. Интересен подбор его друзей. Так, в их числе оказался Иван Оттонович Бредрих, русский поданный, отставной надворный советник. На тот момент являлся помощником начальника Астраханской почтово-телеграфной конторы, заведующий городским телеграфом. Именно через него и была послана телеграмма Вильгельму. В свое время он состоял под судом по ч.2 ст. 341 и ст. 404 Уложения о наказаниях. С его слов по первой статье оправдан, а по ст. 404 - получил выговор по суду без внесения в послужной список (т.е. об этом не было широко известно астраханской общественности). В 1913 году он уволен со службы и в качестве вольнонаемного устраивается в Управление Калмыцким народом. Свое присутствие на вечере он объяснил приглашением от Йогансона на блины. Бредрих клятвенно заверил ведущих расследование жандармов, что когда их фотографировали, портретов Германской императорской четы не было.
Другим близким приятелем таинственного Ротмана стал некий Рудольф Федорович Баденмюллер, германский подданный, владелец фотографии. В тот вечер он и был фотографом. Несмотря на то, что Рудольф Федорович являлся уроженцем России и к тому моменту прожил в Астрахани 22 года, Баденмюллер ненавидел свою Родину и все, что с ней связано. Это особенно проявилось с началом Первой мировой войны, когда по словам свидетелей он особенно злорадствовал по поводу наших военных неудач в Восточной Пруссии.
Его другом и соответственно другом Ротмана был Владимир Карлович Шарлау, швейцарский подданный, известный астраханцам, как владелец знаменитой в нашем городе кондитерской, которой он управлял вместе со своим братом Карлом Шарлау. Как военнообязанный и германским поданный последний выслан с началом войны из Астрахани в г. Орлов Вятской губернии. Владимир Шарлау, несмотря на свое подданство нейтральной страны, также являлся ярым русофобом и вместе с Банденмюллером открыто радовался военным поражениям России.
В 1915 году из АГЖУ направляется соответствующий запрос в подразделение другой спецслужбы Российской Империи - Московское охранное отделение, но без точных установочных данных, спустя несколько лет исчезнувшего Ротмана найти уже не реально.
Сегодня трудно сказать, являлся ли этот Ротман шпионом или нет. Но необходимо отметить, что его поведение во время пребывания в Астрахани, это поведение профессионала разведки. Он нигде не оставляет о себе подробных установочных данных. Никто из опрошенных по делу не помнит его имени (можно предположить, что и фамилия, скорее всего не настоящая). Используя связи и влияние своих соплеменников, Ротман получает официальное трудоустройство в городе, а также необходимые ему знакомства. Потом постепенно подбирает себе помощников для выполнения задания. В поле его зрения попадает начальник городского телеграфа Бредрих, скомпрометировавший себя тем, что в свое время побывал под следствием, или как тогда говорили "под судом". Кроме него себе в помощники он берет Рудольфа Баденмюллера и швейцарского подданного Владимира Шарлау. Оба ненавидят Россию и готовы оказать помощь любому, кто ей вредит. С их помощью Ротман организует вечеринку для немногочисленных немецких колонистов в городе. Участники той злополучной вечеринки в ходе опроса вспоминали, какую недюжинную энергию развил Ротман, организуя праздник. Именно он и подбил присутствующих на фотографирование. Таким образом, становится понятен и фокус с появившимися портретами.
Однако в чем могло заключаться задание Ротмана? Ответ на этот вопрос более или менее проясняется, когда становится известным, что через несколько месяцев, на посланную телеграмму Вильгельму официально (!), через Астраханского Губернатора получен ответ с благодарностью от самого Кайзера Вильгельма. Причем, этот ответ адресован астраханской колонии немцев. Таким образом, Германская Империя официально известила мировую общественность о наличии признанной ей немецкой колонии в Астрахани. Исходя из этого, посмеем предположить, что Германскому правительству для своих геополитических игр потребовалось официальное подтверждение существования и активной деятельности немецкой общины-колонии в устье Волги. Для этого Германский Генштаб и провел эту простую и вполне законную акцию. Наверное, мы не ошибемся в своих предположениях, если скажем, что Ротман покинул город после того, как пришел ответ от Вильгельма. Это означало завершение его миссии. Больше ему тут делать было нечего.
Ольдекон "Медико-типы города Астрахани и его близ лежащей округи", Астрахань, 1868 год
Для сравнения статистические данные того же периода. В Самарской губернии проживало 281 тыс. немцев, что составляло 8,2 % населения, а в Саратовской губернии этот показатель составлял 6,9 %. Даже на Северном Кавказе немецкая колония, насчитывавшая 49 тыс. человек (1,1 % населения региона), была, несомненно, больше чем в Астраханской губернии.