Ветер медленно, словно читая, перелистывал страницу за страницей прошломесячной газеты. Тихо шелестя бумагой, он словно специально немного задерживался на тех страницах, статьи которых повествовали о человеческий бедах и несчастьях. Он словно пытался запомнить, впитать в себя последнее эхо человечества, зная, что этого уже больше не будет. Никогда.
Никто не вспомнит, не расскажет никому, как это произошло. Некому рассказывать. Не было ни ядерных ударов, ни всемирных потопов, не вырывался вирус, способный уничтожить всё живое, из секретных лабораторий спецслужб, и уж конечно не было тех ужасных пришельцев, воспетых фантастами, с их неизвестным оружием. Просто наступила тишина, просто все исчезли, словно их и не было. Ни людей, ни животных, ни птиц. Остались только деревья, только травы, только те, кто был истинно безгрешен. В одно мгновение решились все проблемы. Ни политики, ни террора, ни голода, ни всего того, что человечество создало за эти осознанные тысячелетия.
Машины замерли не в состоянии функционировать без людей, без их душ, заставляющих считать и двигаться простые куски железа и кремния. Создания созданных. Сотворённые, пытающиеся стать творцами. Человечество просто потеряло веру в Бога, забыло о Нём, стало Богом для самого же себя, за что и поплатилось. Его просто не стало. Не стало ничего, рождающегося в грехе, ведь да же новорожденный грешен своим первым криком.
Всё остановилось. Ветер и тишина. Пустые улицы, траурно-печальные, мёртвые окна домов, глупо ждущие своих творцов. Все это омывает мелкий дождь, похожий на скупые слёзы отца, хоронящего своё единственное, непутёвое чадо.
Вот тишину, словно лезвием разрезает давно забытый звук. Звук гордого, неспешного взмаха крыла, раз за разом, всё громче и громче. И с каждым новым ударом крыла о воздух небо всё чище и чище, а ветер всё тише и тише, и когда босая стопа касается земли, появляется надежда. Ведь Ангелы всегда возвращаются, если их хоть кто-то ждёт...