Когда тебя на миг отпустит столь неизбывная тос-ка... Ну, помечтаем. Ну, допустим: не весь твой замок из песка...
Уже спокойными глазами воззришься на огромный мир, где все в порядке с тормозами, что ж, сам себе ты - конвоир!
Есть в безысходном состоянье возможность (ты не пренебрег) избегнуть горьких расстояний, раздельно досчитать до трех!
Теперь и ты сосредоточье разумно-равновесных сил, и жизнь твоя из многоточий... А ты о большем не про-сил!
В станице Старочеркасской
Мы собирались у причала в то путешествие: туда, где все когда-то зачиналось по воле божьего труда.
Дышали воздухом далечим, казалось вот сейчас войдет в курень с размашистою речью ершистый уда-лой народ...
Ковыль повытоптан копытом... И всякий раз - не-равный бой. Донская вольница изжита, нас обскакала стороной...
В истории всегда зигзаги, - всмотрись в развалины веков: мы, те же вольные казаки, не разомкнувшие ря-дов!
И возвращались теплоходом; одной из полноводных трасс, - неотделимы от природы, и Тихий Дон течет сквозь нас...
Университет (РГУ - ЮФУ)
Вело к вершинам знаний упорство поколений... Звенят под каблуками гранитные ступени. И сталкива-лись мненья бильярдными шарами, чтоб истиной от-крылись законы мироздания.
Здесь заблужденья кружат с услужливым старани-ем, но можно обнаружить: мир наполнялся знанием. И становился сложным и трудным, просветлённым, и бо-лее безбожным и больше просвещённым.
Мы помним наставления учителей, как мамины; сдавать не разучились зачеты и экзамены. От сессии до сессии маршрут учебы той. Овладевай профессией и - никогда не ной!
Глотали пятилетками пыль книг библиотек, по ле-стницам в разведку шёл ХХI век. Студенты - наши де-ти (из новых поколений). Всё те же под ногами щерба-тые ступени...
Больше горя или счастья?
Был в то время неспокоен и окрестность озирал: да, вокруг - людское горе, может, даже - океан.
Из малюсеньких несчастий, капля к капле, там вол-на. Не без собственных участий океан залит сполна.
И всего здесь понемножку: и трагедий, и измен, и черпаем полной ложкой дозы страшных перемен.
У простых людских историй есть и добренькая
весть: горя - много, может, море, - так и радостей не счесть!
Полёт
Пробиралися по краю из ступенек и перил, шли под тяжестью сгибаясь, гнулись, а Рояль парил... Пятеро у нас в бригаде из внушительных мужей. Путь не близ-кий (не в накладе) до двадцатых этажей.
За площадкою площадка, мы с тоской смотрели вдаль. Плечи груз давил нещадно, а над нами... плыл Рояль... Словно шел отряд в разведку, обходя воронки, мины. Нам навстречу шли соседки: "Вот мужчины, так мужчины!"
Застревали в переходах, упирались в повороты, словно шел остаток роты, повторяя: "Как ты? Что ты?" А хозяин - бледный малый - говорил, куда поста-вить. Как и мы, он был усталым: труд нелегкий - нами править.
А потом нам - по стакану и сыграл нам что-то Баха. Оказалося не странным жить совсем уже без страха. Поднялись, прощаться стали, вспоминая, как без сил, мы под тяжестью сгибались... А Рояль парил, парил...
Он собирает чемодан...
Он собирает чемодан неделю, месяц, год, три года: одежду, обувь, провиант... Когда же он покинет город?.. И вновь звонок последний дан... (Зачем спешить, ведь он так молод?!)
Его звала большая цель, и он готовился к ней в школе. Цель та осталась и теперь, но он готовится к
ней внове! А впрочем: с целью... канитель! Цель заби-рает все здоровье!
Иронизировать смешно, а дело было не до смеха. Вчера-то было и давно, - так чемодан и не поехал! Те-перь представьте: каково, - на нем хозяин... пообедал!
Отходит новый караван и на прощанье слезы, во-пли... Он собирает чемодан... куда, зачем, - уже не пом-нит! В пути трясется шарабан, - землетрясенье плоти, крови.
Ах, сколько в мире разных "но"... За что хозяин предал подло? Да, торопиться ныне модно, но это - новое кино. В конечно счете: цель - не новость... ее за-были... и давно!
Дверь закрылась сама, - так жила своей жизнью. Пусть та жизнь и мала, с некой заднею мыслью...
Ей ведь тоже казалось: дни - что нежный зефир, и она так старалась показать нам свой мир.
Но как все постарела: петли скрип издают. То иши-ас, то прострелы... То надолго запрут.
От рожденья до свалки дверь служила тебе. Да, ни шатко, ни валко и глазок-то в бельме...
Дверь старела, мы - с нею... Каждый ручку тянул... на себя, аж бледнея, напрягаясь в струну.
А теперь эти двери (с ними с детства знаком) вдруг закрылись навеки трехпудовым замком.
О нахлебниках
(исторический экскурс, тезисы)
Раньше по ночам жевали приживалки, приживалы. И во всем великолепии процветало раболепие...
Это были люди старые у хозяйского стола и уж точно не литаврами оглашались их дела.
Временами все менялося и над нами посмеялися приживалы и нахлебники: слуги, думцы, коробейники.
И хотя совсем как прежде... Только видимость ра-боты. Не судите по одеждам: как и были - обормоты!
Как и были - лицемеры в политических интригах; к нам являлись , как Примеры, а потом писали книги!
И теперь на лицах этих барства и снобизма спесь. Ясно про себя отметим: и зачем нам эта смесь?
Отчего всегда бездельникам так отчаянно везет? Им охрана, а подельникам - и вино, и гусь, и мёд...
Вот меняются их техники и везде их глас - указ. А живут эти нахлебники и сейчас получше нас.
И сидят в распределителях, тут и делят и ловчат, как когда-то их родители... Вот теперь - черёд внучат!
P.S.
Оставаясь современником, хоть и в малом, хоть в большом, очень стыдно быть бездельником, от чего им - хорошо?
О роли личности в истории
"А хорошо так происходит:
вожди приходят и уходят..."
А.Б. Батов
Вожди приходят и уходят, так ведь не могут не уйти! И я на что-то им пригоден в их историческом пути.
Они - особые из многих, значеньем собственным полны... Политики, как скоморохи, - горластые среди толпы...
Вожди всегда в почете, в моде. Где больше почестей найти? А что на ихнем бутерброде? Опять икра? Опять кути?
Вожди приходят и уходят. Такое вновь - который год. И это вечно происходит, и тянет нас в водоворот!
Исторический этюд
Как только - Революция, как тень - Экспроприация! А следом - Конституция: в ней закрепляют санкции (всем барабанам - бацать!)
Так в переделе денежек - вся суть Большой исто-рии... В ней, буйной и безбрежной, людей погибнет мо-ре!
А как Контрреволюция? (читай: Экспроприация). И снова Конституция (опять же очень куцая, а как зубами клацает!)
Но ведь умеем выстоять наперекор невзгодам, и улыбнуться мысленно - принципиально истиной своей людской природе!
По роли
И совсем это не блажь: ты - типаж, и я - типаж. Не артачься, не блажи: все мы нынче - типажи: тот - шес-терка, тот - король, - каждый знает свою роль. Та - со-прано, да бемоли, - всяки действуют по роли...
Предсказуем ли сюжет? Я скажу: и "да", и "нет"! Потому что кроме роли есть еще свобода воли. В рамки
спущенных свобод нам живется без забот. Доставать заботы стали, если мы - упрямей стали. И событьям вопреки мы плывем против реки...
Тут и свежий приговор: шли Вы всем наперекор! А пока идёшь по роли, срежиссированной Долей, будешь словно бы ручей всем журчать: о`кей, о`кей!
Предсказуем ли сюжет? Я скажу: еда и свет... Меж-ду знанием и пищей - компромисс, смущаясь ищем... Ну, а что же на обед? Будет новенький сюжет... без кол-готок и манжет...
За него получишь сотню или тысячу монет.
А пока спешу, привет!
Мне жалко, увы, молодых
Мне жалко, увы, молодых: живут в распродажное время, как будто им дали под дых - ударили в солнце-сплетенье.
У них не летает душа, наверное, нет оперений, и будто у них ни шиша в дискете своих убеждений...
Им надо так много успеть, а тут старики и старухи... Похожа на золото медь, когда умираешь от скуки.
Как будто нет цели иной: наесться, обжулить, на-драться; меж прибылью, страхом, тюрьмой приходить-ся им пробираться...
Им - всё бы и здесь, и сейчас; еще не нажили уюта... Нет веры у них в лучший час, - а ведь молодые как буд-то.
Мне жалко, увы, молодых: им так не привычно - по скалам... И ночью приходят к ним сны, такие же с жадным оскалом.
Сейчас и здесь
- А что, в Москву бегут как прежде?
- Так это 100% факт!
Центростремительно, безбрежно...
Мечта по сути - центробежна,
И ты навек ее батрак.
В твоей судьбе все неизбежно,
Как неизбежен всякий брак...
П.Л. Утишов
В столицах тужатся, не дружат: скорей бы сделать много денег... Их свечи с яствами на ужин задул про-винциальный ветер...
Ах, утонченные поэты с академическим дипломом... Не что иное, как эстеты, в своем же собственном над-ломе.
Нас объявляют пошлым взором, но умный руку по-дает, и с полемическим задором мы устремляемся впе-ред вперед.
С экранов вновь пахнуло порохом... запутавшись в делах - делишках, как Вы пугались даже шороха: за-пачкать новые штанишки.
Кому нужны мы под забором? Но присмотритесь: там и тут стихи и повести растут Вам нашим вызовов - укором.
Похоже, горькою микстурою окажется не новой весть: Российскую литературу мы делаем сейчас и здесь!
Контуженный
(Афган... Чечня... Далее везде...)
Школа, книги, с ними фильмы добрые нас учили Родину любить. Мы всегда готовы были, собраны - броситься и телом заслонить!
Только времена теперь иные: больше денег - много меньше риска. За тебя послужат пусть другие, - там ведь пули, смерть гуляет близко!
Родина в тревоге и в опасности! Дал приказ тебе во-енкомат: собираться на вокзальной станции, вот билет, - а там и автомат...
Встретили в полку нас хмуро - весело, и опасность вроде не видна. Это уж потом настало "месиво", - то, что называется - война!
Вот и я волной взрывной контужен... Подлечили, на ногах теперь. И, похоже, больше я не нужен: "Эй, муж-чина, да закройте дверь!"
А друзья, друзья мои товарищи, с поля боя ныне - кто куда: кто сгорел как факел на пожарище, кто в Чечне остался навсегда!
Ветераны труда
Ветераны труда? Вы - куда? Вам - сюда! Прокли-нают их громко водители. Тут крути, не крути, хоть сюда, хоть туда: ваш бесплатный проезд - оскорбите-лен!
Ветераны труда? Не туда! Не туда! С вами врач на приёме медлителен. (Ну, какая тут - мзда? Так - одна ерунда...) И диагноз опять же сомнителен...
Ветераны труда? Их - куда? Им - еда? Молча их не-навидит правительство: для страны вы - такая боль-шая беда! Как бы вам поменять местожительство?
Вот бы в Швецию вас, там - урана руда, или, ска-жем, к примеру, хоть в Данию. Ох, куда вас, куда, вете-раны труда? Вы и так - на черте выживания.
Ветераны труда? Вы куда? Вам - туда! Постоянно с улыбкой просительной. А ведь были когда-то иные го-да, говорили о вас: "По-бе-ди-те-ли!"
С золотыми зубами
Бомж с золотыми зубами... Как он на свалке живет? Прутьями и кулаками каждый его достаёт...
Как оказался на свалке? Сбили его вертолет... Вот и характер не сладкий. Фарт не таких обойдёт.
Вот и нашлись плоскогубцы. Темная выдалась ночь... Где те прекрасные зубки? Кто отбегал с ними прочь?
"Бомж с золотыми зубами", нынче совсем без зубов, с банкой перловки с грибами (вот улов, так улов!)
Ныне спокойней живётся... Что от судьбы еще ждать? Булка губами жуется. Ах, твою мать - пере-мать...
Некто заметил с усмешкой: "Надо же, как повез-ло..." В мудрости бедных и пеших: "Золото - вечное зло!"
Лишние
"Да не стыдись и не дрожи:
мы все немного да бомжи".
П.Л. Утишов
Их много - без затей: нет ни жены, ни тёщи, ни дома, ни детей, весь скарб - в котомке тощей...
Скитальцы по Руси... (Да, их всегда хватало), а ты и не грусти: везде всего - помалу.
Теперь они бомжи: без родичей и детства... Они и не должны искать надёжней места.
Подвалы, чердаки - вот их приют привычный. Они, что чудаки, гордятся прошлым личным.
На свалках их найдёшь (отбросы - их питанье), да сколько здесь одёж, прочти - предел мечтаний...
И пьян, и голь, и смрад... перекатили поле? И нет пути назад в их безнадежной доле...
Да всё ли хорошо? Из-за штанов дерутся. На, пей "на посошок"! Возможно ли, очнуться?
В каком-то скверном сне несбывшихся желаний, они совсем не ТЕ... Из тех воспоминаний...
Чего бы это ради?
(О всепрощении)
Чего бы это ради (Мудреных не пойму...): он будет врать и гадить, а мне прощать ему?! А если он ударил в щеку, еще в щеку? Я б вновь щеку подставил, так тре-тью где найду?
Так что ж от всепрощенья нам стало легче жить? Идут за нами тени и грабить, и хамить. Срываются на слабых, учуяв слабину. Легко быть сильным, храбрым у робких на виду!
Не смеет самый умный покорных оскорблять. Кого с пирушек шумных за водкою послать? Там на дороге мщенья обидчика найду, забудем всепрощенья, наив-ную мечту!
Тому, кто нагло вздумал, меня, блин, обижать, пере-считаю зубы, могу и в зубы дать. Он будет врать и га-дить, а мне прощать ему? Чего бы это ради? Смирен-ных не мойму!
Новые деньги
Ну, чего опять нам не хватает?
Хватит чушь наивную нести.
Кто-то непременно вопрошает:
Деньги - мусор? Дайте подмести!
Г. Оп
А пусть накормят пирогами, да сахар к чаю подадут, - мы рассчитаемся стихами: стихи ведь - не забава - труд!
Да пусть постелят меж кустами, где розы чайные цветут, я расплачусь тогда стихами, - они ведь творче-ский продукт!
Я расчитаюся "деньгами", те строфы выдам под расчёт. Так пусть валюта между нами стихами в скуч-ный быт войдёт.
А если под расчёт - никак... На счастье или на уда-чу... Как нерасчётливый чудак стихи себе возьму на сдачу.