Между Небом и Землей, на границе воды и суши, лежало, раскинувшись, песочное царство. И жили в нем жители - песчинки. Много их было - не сосчитать. Жили они дружно. И море ласкало их приливами и отливами. И вот как-то во время отлива пришло к ним нечто и начало их давить-месить, месить-давить. Заволновались жители, что это невиданное с ними происходит. Долго ли коротко все это длилось, но, наконец, закончилось. Отпустило их, и в следующую секунду ахнули песчинки от восторга, какие красивые формы из них получились, целый город, город-сказка, город-мечта, город из песка. Понравились себе песчинки, вот мы, оказывается какие, и нет нам равных, и нет нас краше. Заволновались их доселе спокойные сердца, забеспокоились их доселе спокойные умы. А нет ли кого краше нас, да как бы это узнать.... И все бы ничего, да накатила волна прилива и смыла город-сказку, город-мечту, город из песка.
И вот опять перед нами ни бугорка, ни рытвинки, а только ровный песок. Только вода да песок между Небом и Землей.
КОПЕЙСК - ГОРОД МАГОВ
Посвящается С.С.
Мы с Сенией приехали в Монетск рано утром, на рейсовом автобусе. Вообще-то наш путь лежал много дальше, но для нашего автобуса это была конечная остановка. Нужно было купить билеты для дальнейшего пути, но каково же было наше удивление, когда мы узнали, что приехали не на автовокзал, а просто на специальное место для приходящего из других городов транспорта. Для того же, чтобы купить билеты, чтобы ехать дальше, нужно было перебраться на другой конец города, где и находился автовокзал. Делать было нечего. Вытряхнувшись из автобуса в пальто нараспашку, мы решили немного прогуляться по городу и затем уже ехать дальше.
Вокруг явно что-то происходило. Город гудел, немногочисленные жители собирались группами по 2-3 и живо что-то обсуждали. Вклиниваться к ним было как-то неудобно, и когда впереди показался одинокий инвалид, бубнивший что-то себе под нос, мы решили подойти к нему поближе и послушать его.
- Это что же такое получается. Нас в статусе понизили, в статусе, понимаете,- увидев, что к нему подошли, он еще больше воодушевился. Раньше мы были - о-го-го, а теперь что - тьфу, да и только.... Нет, куда же начальство-то смотрит. Звонко ведь так звучало, гордо, понимаете? Тск, тск, а сейчас пейск, пейск, писк какой-то.
Послушав его еще минут 5, мы поняли, что городок этот только что переименовали: из гордо и звонко звучащего Монетска он превратился в Копейск, что и послужило причиной многочисленных стихийных собраний жителей.
- А сколько у нас с тобой денег-то осталось? Хватит на билеты? - спросила я у Сении и выгребла на свет божий горстку мелких монет, чтобы их пересчитать. И вдруг услышала быстрый шепот Сении:
- Спрячь их обратно
- Что спрячь, зачем? - недоумевающее встрепенулась я, но, подняв глаза, увидела вокруг странную картину. Голоса смолкли, и в наступившей тишине все взгляды стоящих неподалеку копейчан, и в особенности инвалида, были устремлены на монетки, лежащие в моей руке.
-Что это с ними?- недоумевала Сения.
А наш инвалид вдруг вышел из сковавшего его оцепенения, и очень проникновенно глядя мне в глаза, попросил денежку. Причем он очень странно аргументировал свою просьбу.
- Денежку дай,- настойчиво просил инвалид, - потому что у меня такой нет.
Я дала инвалиду денежку, подумав, что странно это, конечно, но мали ли что бывает, может, коллекционирует человек монеты, и такой у него нет. О том, что монета эта самая простая, я не подумала.
- Что это с ними, ты их прямо загипнотизировала своей мелочью,- удивлялась Сения.
Не найдя никакого разумного объяснения этой странности, мы решили двигаться дальше. Мы шли по узенькой улочке городка, на которой едва смогли бы разъехаться 2 машины. Дома были сплошь 4-этажные, у многих на окнах висели баранки, на балконах сушилось белье. Машин на улицах почти не было. В этой неподвижно висящей тишине маленького провинциально городка было что-то манящее, потерянное когда-то в детстве.
У одиноко стоявшего на автобусной остановке жителя я узнала, что автовокзал находится, не просто далеко, а очень далеко, и что город разделен на 2 части рекой, через которую нет моста, и жители с одного берега никак не общаются с жителями другого берега. По сути, это 2 самостоятельных города, стоящих по разные стороны реки Черная.
- Да, положение осложняется, - я принялась рассказывать Сении о новом положении дел, не забыв упомянуть о том, что местный житель тоже взял со странным блеском в глазах у меня монетку.
Была зима, вечерело, нужно было где-то устраиваться на ночлег. Проходящая мимо женщина приветливо кивнула нам и Сения решилась спросить ее о ночлеге. Милая женщина сразу же согласилась приютить нас, и мы пошли за ней. Поднявшись на 2-ой этаж, мы вошли в ее квартиру. Сения сразу же нашла с ней общий язык, и они принялись болтать. Она посадила нас на кухне и со словами, ой, надо торт сделать, вышла в соседнюю комнату. Странно, подумала я, здесь же, на кухне торт-то делают, и не взяла ничего, ни муки, ни яиц. Минут через 30 она зашла, вся сияя от счастья, и держа на подносе торт с кремовыми желтыми розами. Мы принялись за торт, хозяйка опять начала болтать с Сенией, а я, в свою очередь, слушать. И чем больше говорила хозяйка, тем больше я понимала, что сюрпризы путешествия только начинаются. Серый кот с огромными желтыми глазами сидел у наших ног, вид у него был чрезвычайно самодовольный, он как бы говорил: "Знай наших!"
Из рассказа хозяйки я узнала удивительные вещи: оказывается в городе все сплошь маги да волшебники. Они все или почти все делают сами, но делают не из конкретных предметов, веществ, как мы, а прямо из ничего. Для них это самое обычное, но трудоемкое дело. Процесс получения желаемого объекта у них занимает чуть меньше времени, чем у нас обычным способом и тратят они на него столько же сил, как и мы. То есть можно одинаково устать делать торт из муки и яиц и делать его из ничего. Часто применяется коллективный труд магов, существуют цеха, где они совместными усилиями делают посуду, одежду, ткани. Совсем обособившихся и делающих все для себя, не одобряют, и общаются с такими одиночками мало. В основном настроены дружелюбно, но могут по мелочам гадить друг другу. Так, вчера, в кастрюле с борщом, над которым час пыхтела хозяйка, оказался кисель. То были козни соседки с 1 - го этажа, которой не по душе пришелся веселый гам недавних праздников, отмечавшихся в квартире на втором.
Интересным оказалось и то, что деньги в Копейске представляли из себя самоценную вещь, редко у кого они были в наличии, и те, у кого они все-таки были, считались счастливчиками. Теперь становилось понятным, почему все так замерли, увидев у меня в руке целую пригоршню местных сокровищ. О том, что деньги меняются на товар и обратно, никто даже не догадывался и, естественно, такая операция с ними не производилась. Они были ценны сами по себе. Это было необычно и интересно.
Магическим производством, или лучше сказать, сотворением, люди занимались по интересам! У кого-то лучше всего получалась мебель, у кого-то посуда, кто-то занимался пищей, а кто-то одеждой. Всеядных, то есть тех, кто занимался всем подряд, было мало.
Любопытство мое усиливалось, неужели здесь все такие, а Сения весело смеялась и влюбленными глазами смотрела на хозяйку.
Утром, когда нужно было уходить, в темном, тесном коридорчике прихожей, я уже открыла дверь на выход, но Сения негромко, но твердо сказала: "Я остаюсь здесь". Я опешила, ведь нам надо было ехать дальше, но Сения сказала: "Мне здесь понравилось". Я увидела одновременно решимость и веселый задор в ее глазах и поняла, что это окончательный выбор. Она дружелюбно смотрела на то, как я молча спускалась по лестнице. Слова вдруг куда-то ушли. В полном молчании мы расстались. Выйдя на улицу, я ощутила бодрящий простор, морозность зимнего воздуха и .... тягу к приключениям. Казалось, меня совсем не огорчала некая неизвестность, перед лицом которой я стояла, напротив, она бодрила и мотивировала меня на конкретные действия. Было довольно холодно, и я быстро пошла по направлению к реке.
Долго ли коротко я шла, но, наконец, вышла к реке. Спускаясь по пологому склону, я увидела группу людей, преимущественно юношей. Некоторые из них пытались перейти реку, а другие, стоящие на берегу дружно их подбадривали. Нужно сказать, что лед на реке был очень тонкий, и сквозь него на всем протяжении, чернела вода. К тому же его поверхность представляла собой ледовую кашицу, куда сразу же проваливалась нога. Я подошла к ребятам и сказала, что мне надо перейти на тот берег. Сейчас же меня начали учить премудростям перехода.
- Главное, сильно на лед не налегай, - наставлял меня один из молодых людей.
- Только-только ступи и сразу же ногу отрывай, быстро и легко, без тяжести, тогда все получится.
Урок длился недолго, и я пошла. Мелкими легкими шажками, устремив свой взгляд на противоположный берег, я, буквально, летела по тонкому, трескающемуся под моими ногами, льду.
Позади меня раздавались подбадривающие крики ребят, которые по мере удаления, постепенно слабели. Ближе к противоположному берегу лед крепчал, и я более уверенно ступала по нему. И вот рубеж пройден: я перешла!
Как ни странно, едва я вышла на дорогу, как возле меня очень быстро остановилось такси. В салоне находился водитель и еще один молодой человек с черной бородой. Я тут же нашла с ним общий язык, и он даже начал приставать ко мне. Но мне его попытки показались грубыми и ненужными. Я остановила такси и вышла на дорогу.
Я была совершенно одна на этой дороге, но у меня была цель - купить билет на дальнейший проезд. А когда у тебя есть цель - у тебя есть все!
ДРУЗЬЯ БОНК
В маленьком северном чуме жила-была девочка Бонк. Она очень любила наблюдать за тем, как плавают стайками рыбы в воде, как летают, замысловато кружась в прозрачном небе, птицы. Солнце приветливо здоровалось с ней, едва она подходила к морю, ветер ласково касался ее лица и шептал ей на ушко свои тайны. Однажды, пришла она на берег, и вдоволь налюбовавшись на птиц и рыб, сказала: "Я хочу друзей". Солнце ответило ей: "Я твой друг, я дарю тебе свет и тепло". "Да, я знаю, но я хочу чего-то другого". "И я твой друг",- зашелестел ветер, мне нравиться играть с твоими волосами и рассказывать тебе сказки на ночь". "Да, я знаю", - ответила Бонк, - но я хочу чего-то другого. Я хочу, чтобы и в чуме у меня был друг". "Но и в чуме у тебя есть друг - это огонь, - прокричал огонь. Ты глядишь на меня и радуешься, когда готовят пищу". "Да, я знаю, но я хочу чего-то другого". "Чего же ты хочешь?" - хором спросили солнце, ветер и огонь. "Я хочу друзей, похожих на меня, а вы совсем другие". Ничего не ответили солнце, ветер и огонь. А Бонк грустно пошла к чуму. Вскоре приехали из города и сказали, что ей пора в школу. Так Бонк очутилась в школе - интернате. У нее появилось много друзей, похожих на нее. Она была счастлива, так прошел год и на летние каникулы все разъехались кто куда. Поехала к своим родным и Бонк. "Что же я там буду делать?- размышляла Бонк. Ведь там так одиноко". На следующее утро по приезду, она вышла к морю на свое старое место, полюбоваться на рыб и птиц. Но прежней радости, зарождавшейся где-то внутри, в этот раз почему-то не почувствовала. Эй, солнце, ветер, откликнитесь, поговорите со мной. Но в ответ была тишина. "Что случилось?" - подумала Бонк. И вдруг услышала: "Случилось то, что ты сделала свой выбор - тебе нужны такие же, как ты, ты выбрала подобие, а мы другие, совсем другие". И все снова смолкло, теперь уже навсегда.... Еще немного постояла Бонк на берегу моря совершенно одна и медленно пошла к чуму. Ничего не поняла Бонк. Просто легла спать....
ЧУЖОЙ РАЗГОВОР
Здание еще стояло на какой-то одному ему ведомой основе, как бы зависнув в воздухе. Вокруг повисла наполненная ожиданием тишина.
- Что это, что происходит? - шепот стоящих неподалеку зданий умолк, в грохоте складыващегося самого на себя здания. Несколько грохочущих мгновений и наступившую тишину поглотили клубы пыли.
- Оно упало, оно сложилось само на себя,- стоящие вокруг здания, очнувшись от произошедшего, начали негромко переговариваться между собой.
- Что произошло, оно было таким большим, величественным, оно сложилось само на себя, - начало беседу здание в форме утюга. Почему не по частям, кусками, не до половины, ведь мы, здания, разрушаемся частями.
- Что ты в этом понимаешь, у нас в городе здания частями давно не разрушаются, это раньше так было, - вступило в разговор здание в виде скалки. - А сейчас все здания так умирают - сразу, целиком, сложившись на себя. Это естественно.
- А что, если и мы тоже так сложимся? А? Прямо сейчас сложимся,- затрепетали, заволновались другие здания.
- Да с чего ради - то? С чего ради? Это происходит редко, может раз лет в сто, - компетентно промолвило здание в форме лягушки.- Нам нечего бояться.
- А вдруг, а вдруг, а вдруг, - заволновались, зашептали, зашелестели другие здания города.
- Да успокойтесь же, - весело проговорило здание в виде трубы, - смотрите - самолетики летят. Сейчас я им помашу створкой окна.
- Да ты что, не знаешь что ли? - и рядом стоящие здания зашептали непутевой "трубе" что-то на ушко.
- Не привлекать к себе излишнего внимания - затем сказало оно вслух. Ой, а вон машинка внизу едет, я помашу ей створкой, - опять принялась за свое "труба".
- Успокойся, непутевая. Не привлекай к себе излишнего внимания. Вот то, что рассыпалось в пыль, ох, сколько же внимания оно к себе привлекло. А большое внимание - большая беда.
- Да у меня характер такой, я открытая и приветливая,- не унималась "труба".
- Сколько же раз повторять. Вы хотите остаться в целости и сохранности? - продолжало вещать соседнее с трубой здание.
- Хотим, хотим, хотим, - долетело с разных сторон города.
- Тогда что нам всем сейчас нужно делать?
- Не привлекать к себе излишнего внимания, - раздался со всех сторон нестройный хор-шум зданий.
- Правильно, целее будем.
Ночь доживала последние мгновения, и вот первые лучи солнца озарили город. Здания стояли, замерев, и как бы прислушиваясь к чему-то ведомому только им. Теперь они всегда будут стоять в этом немом ожидании.
Может напрасно...?
ЛАЗОРЕВАЯ БУСИНА
На работу Юре надо было ехать через весь город. Поэтому приходилось вставать рано. Едва стрелка будильника доходила до 5, как Юра уже был на ногах. Не успев как следует надеть джинсы, он прыгал на одной ноге, на ходу застегивая их, в ванну. Одной рукой он чистил зубы, а другой шарил в поисках расчески. Времени было в обрез. По пути от кухни до прихожей, допивая утреннюю чашечку кофе, он на ходу приветливо махал рукой родственникам и исчезал. Сначала нужно было проехать на троллейбусе до метро, затем от метро вновь на троллейбусе до места работы, такая вот езда на перекладных. Но Юра привык и не жаловался. Он даже нашел себе на время пути развлечение: он коллекционировал различные человеческие гримасы, выражения лиц. Как обычно, после поездки на троллейбусе, устроившись в метро, он начал потихоньку, не привлекая к себе излишнего внимания, оглядываться в поисках необычного экземпляра для своей коллекции. Сначала он не заметил ничего особо интересного. Вот дамочка лет 50 с выражением обиженной девочки, вот мужчина с гримасой хронического недовольства жизнью, вот тетка с совершенно озверелым выражением лица. Все это уже было, было -обида, ненависть, задумчивость, нежность, любовь, тайное желание. Стоп! Такого выражения лица в его коллекции точно еще не было. Мужчина средних лет, в сером пальто и кепочке на желто-соломенных волосах имел совершенно необычное выражение лиц. Сначала Юрий не мог дать ему определения, но потом понял: он как бы к чему-то принюхивается. Как если бы мышь только-только почувствовала едва уловимый запах сыра и начала в предчувствии радостного события топорщить свои усики. Сходство с мышью дополняли также желто-соломенного цвета усики на лице мужчины. Они постоянно шевелились. Тонкий нос как бы флюгером указывал направление, откуда шел воображаемый запах.
-Осторожно, двери открываются,- и мужчина сошел на перрон. Юрий, подчиняясь какому-то внутреннему неведомому зову, в первый раз сошел не в положенном месте и как зомби последовал за незнакомцем. Незнакомец шел уверенно и быстро, поворот, другой, арка - стоп, он словно испарился! Покружившись как кот вокруг собственного хвоста, на одном месте, Юрий заметил в арке дверь того же цвета, что и она сама. Дверь ничем не выделялась на фоне стены и была почти неотличима от нее. Без раздумий Юрий толкнул ее и сделал шаг внутрь.... Открывшаяся реальность превзошла все его ожидания. Находясь в самом центре города, он, вдруг, как бы очутился в другой точке пространства. Вдоль стен помещения без окон стояли, одна на другой, вязанки дров, пустые кадушки, на полках лежали огромные головы сыра и сахара, с потолка на крюках свисали огромные копченые свиные окорока и дополняли картину вязанки колосьев пшеницы, стоящие вдоль стен.
- Так, так, так, пришел- таки, ждали, ждали, - с этими словами к Юрию навстречу вышел тот самый мужчина из вагона метро. На нем была русская косоворотка и штаны, заправленные в кирзовые сапоги.
Хитрые синие маленькие глазки смотрели из-под пшеничного цвета бровей:
- Очень хорошо, что вы пришли, а то ведь я на повышение назначен, да....
Юра тупо смотрел на мужчину, видно было, что он мало что понимал.
- Вы теперь смотрителем здесь будете, - продолжил мужчина.
- Да, я случайно сюда зашел, - осмелился наконец-то подать голос Юрий.
- Все так говорят, вот не поверите - все, но некоторые остаются.
- Где остаются - то?
- Как где - здесь. Вот вы, на прежней работе, сколько получали? - вдруг поинтересовался желтоволосый.
Юрий сказал.
- Очень хорошо, а у нас вы на 200 рублей больше получать будете и бумаги все в порядке, все по закону. Жить там же будете, только на работу теперь сюда ходить станете. Работа простая, не хитрая. И не дожидаясь согласия Юрия начал рассказывать о загадочной работе Смотрителя маленького по виду деревенского склада.
- Вот здесь, видите, окорока висят. Раз в год к вам будет ходить Кот-самоед, вы ему эту тушу и выдадите, строго по расписанию.
- Почему самоед-то?- не к месту и не тому удивился Юрий.
- Да он к себе больно придирчиво относится, самоедством занимается, так себя за год изгрызет, что ему восстановиться надо, вот он сюда за окороком и приходит. Раз в полгода Мышь-толстушка приходит за головой сыра, выпиши ей, да не смотри на то, что она мала - сама утащит. Дедок-хохолок - раз в 2 месяца за дровами приходит, дрова эти не простые, а медленно горящие, одной вязанки на 2 месяца хватает. Ну, и самое главное, раз в месяц заходит сюда девица Лазоревна за пшеничными снопами. Вот с ней беда, глаз да глаз нужен. Так и норовит лишний колосочек утащить, а уж как глянет, так все: забудешь и как, и сколько. А надо ей ровно 100 колосков выдавать, больше по смете не положено.
- Зачем ей колосья то?- все еще несколько отупело, спросил Юрий.
- Охмуряет она ими парней, все на себя записывает. Ушлая она, и без колосьев этим занимается, а напоследок, для верности, колосьем околдовывает. Тогда уж точно - дело верное будет.
- Что за чушь?- взорвался наконец-то праведным негодованием Юрий. Какая мышь, какая Лазоревна, о чем вы?
В это мгновение дверь тихонько открылась, и в дверном проеме Юрий увидел девушку. Одета она была по-городскому, в пальто до колен, как и полагается для дождливого осеннего дня. Волосы собраны, в руке зажат раскрытый зонт. Но вот девушка стала закрывать зонт, заслонив им на мгновение свой силуэт в дверном проеме. А, закрыв его, вступила на склад, совершенно преобразившейся. Темно-русые волосы распущенными волнами сбегали по плечам к поясу, кафтан синего цвета с меховой опушкой - как носили в 19 веке - представал перед нами в полной своей красе, а главное, огромные распахнутые глаза цвета небесной лазури смотрели прямо в душу. Она строго и в то же время насмешливо посмотрела на Смотрителя и уверенно подошла к нам.
- Что Кышь-Мышь, ты все еще тут? А я ожидала увидеть кого-нибудь новенького, - обратилась она к новому знакомцу Юрия.
- Давай колосья-то, чего стоишь?
А с Кышь-Мышем действительно произошла значительная перемена. Он побледнел, глаза его суетливо бегали в разные стороны, а руки тряслись так, что колоски в них еле держались.
- Раз, - чуть ли не шепетом промолвил Кышь-Мышь, - два.... Он начал считать, а Лазоревна лишь усмехалась при виде этой метаморфозы и искоса поглядывала на Юрия. Юрию почему-то даже от этих косых взглядов становилось нехорошо. Наконец-то счет колосьев был закончен, и Лазоревна поплыла к дверям. Юрий видел все как в тумане. Ему вдруг стало жарко, пот градом покатил по лицу, сердце забилось быстро-быстро, а комната тихо начала плыть.
- Не наш ты, не наш, не прошел испытания-то, не прошел, а жаль, - слова Кышь-Мыша слышались в его ушах, а образа уже не было.
Резкий толчок заставил Юрия открыть глаза.
- Конечная, - раздался голос контролера. Он сидел в троллейбусе, больше, кроме него, в салоне никого не было.
На слабых ногах Юрий вышел на воздух. Так же моросил дождь, было прохладно. Юрий проехал свою остановку.
- Ладно, пройдусь пешком, развеюсь.... Присниться же такое, - подумал Юрий и вдруг почувствовал, что в ладони что-то есть. Он разжал кулак. В его руке лежала надетая на пшеничный колосок лазоревая бусина. Секундное замешательство и ....
- Пригодится, - почему-то вслух вскрикнул Юрий и вприпрыжку, весело побежал на работу.
P.S. Колосья эти непростые, с их помощью любое желание выполнить можно: и дурное и хорошее, кому как больше нравиться. А Лазоревна-то их не для благого дела использует - это уж точно!
ОХОТА
Сурова тайга зимой. Много опасностей подстерегает тех, кто осмелится углубиться в нее далеко.
Трое друзей: Петя, Коля и Вася решили в свой выходной день пойти в тайгу поохотиться. Взяв с собой немного провианта, термосы с горячим чаем и, конечно же, ружья, они в бодром, приподнятом настроении углубились в лес. Места были знакомые. Выйдя на большую лесную поляну, друзья решили отдохнуть, попить чаю. Высоко на деревьях громко захлопала крыльями какая-то грузная птица, может тетерев, хотя они вообще-то стаями держатся. Петя поднял ружье и прицелился. Но почему-то не выстрелил.
- Коля, дай-ка мне бинокль. Что за чертовщина. Ничего не понимаю. Ну-ка вы посмотрите.
Глянув по очереди в бинокль, Коля и Вася опешили. А птица, словно осмелев, подлетела чуть ближе, и стало видно невооруженным глазом, что у нее спереди свисала .... женская грудь.
Друзья переглянулись и, усевшись на корточки, начали нервно курить.
- У нее что, грудь что ли впереди? - не выдержал длительного молчания Коля.
- Да ерунда это все. Стрелять надо и дело с концом - нервно промолвил Петя.
Куда стрелять-то с ума сошел? Я на женщин руку не поднимаю, не то что ружье, - вставил свое Вася.
- Какая женщина, где ты видишь женщину?- повернулся к птице, показывая на нее рукой, Петя, и так и остался стоять в этой позе.
Друзья посмотрели на птицу и поняли, что у нее есть и еще кое-что, а именно - птица смотрела на них милым женским личиком
- Мать честная, это что же такое на белом свете делается - ошарашено выдохнул Коля.
- И что вы со мной сделать хотели бы? Вот ты Петя скажи, что ты со мной сделать хотел? - начала с ними беседу женщина-птица.
Друзья, которые были просто не в состоянии больше чему бы то ни было удивляться, вступили с ней в беседу.
- Я сначала выстрелить хотел, но раз ты женщина, то я пас - живи, - сказал Петя.
- А ты Коля, ты что хотел?
Я бы покормить тебя хотел.
- Спасибо, Коля, ты очень добрый.
_ А ты, Вася, ты, что бы хотел?
- Я бы тебе вопросы разные позадавал. Интересно все-таки не каждый день такое встречается.
- Хорошо. Очень хорошо. Значит, ты бы Петя жизнь мне подарил, ты Коля далее эту жизнь поддержал бы, а ты Петя смысл бы ей придал. Интересно.... Что же, можете теперь каждый по очереди задать мне свой один-единственный вопрос. Я постараюсь на него ответить. Но только один. Начинай, Петя.
Петя сделал шаг вперед и сказал?
- Скажи, женщина-птица, сколько мне жить осталось? - и рассмеялся.
- Кто такие вопросы задает, тот смерть свою предчувствует. Жить тебе до того, как последний луч солнца скроется за деревьями.
Побледнел Петя от услышанного.
Колина очередь задавать вопрос.
- Скажи, женщина-птица, а встречу ли я девушку своей мечты, свою вторую половинку?
- Встретишь, добрый Коля, обязательно встретишь, только не половинку, а четвертинку. Женщина в жизни мужчины свое место занимает, много у него кроме нее и других забот.
Подошла очередь Васи.
- Скажи, женщина-птица, из какой ты станы к нам прилетела, много ли вас там и какая жизнь у вас: скучная или удивительная?
- Я из страны Свагода. Много нас там: и мужчин и женщин. Да вот, меня уже зовут.
Никого не увидели друзья, только взлетела женщина-птица и словно растворилась в воздухе.
Тихо кругом, все буднично и обыденно, как будто ничего и не было. Постояли еще немного друзья в затылках почесали, но решили охоту продолжить. Разделились и пошли в разные стороны, договорились и об условных сигналах, которые будут время от времени друг другу подавать. Устроились в ожидании лося. И вышел, действительно, в треуголььник между ними сохатый. Заметил его Вася и сходу выстрелил. И попал, и промахнулся. По сохатому промахнулся, а в Петю попал. Побежали на крик друзья. Жив еще Петя. Потащили его к дороге, только бы успеть. Да не успели, едва последние лучи солнца коснулись верхушек сосен, закрыл свои глаза Петя, закрыл навсегда. Убитые горем подходили друзья к дороге.
- Почему все так получилось, что не так?
- Птица ему смерть посулила - и все сбылось, - стонал Коля.
- Так он ее сам спросил, сам накликал, - возражал Вася.
Вот бы еще раз это все произошло. Другие вопросы задать - другие ответы получить, может, все по-другому и вышло бы, - жалобно жаловался Коля.
Время назад.
Идут трое друзей по тайге, решили на свой выходной поохотиться. Весело им. Все их радует. Долго шли, но решили отдохнуть и расположились на полянке попить чайку. И встретилась им таинственная женщина-птица, и попросила она их вопросы задавать, каждый по одному.
Первым спрашивал Петя.
- Я вот, можно сказать, тебе жизнь подарил, не выстрелил в тебя, может мне за это какой подарок полагается?
- Полагается Петюня, конечно полагается. Точно такой же подарок - жизнь - приветливо ответила на Петин вопрос женщина-птица.
- Да она вроде у меня и так есть, - пробурчал Петя.
Ничего не сказала птица, лишь посмотрела на Колю - его, мол, очередь.
- Скажи мне, женщина-птица, буду я начальником когда-нибудь или нет? - глуповато улыбаясь, спросил Коля.
- Не будешь, Колечка, не с твоим характером в начальниках ходить.
Пришел черед Васи.
- Скажи мне, женщина-птица, из какой ты страны к нам прилетела, много ли вас там и какая жизнь у вас: скучная или удивительная?
- Я из страны Свагода, - отвечала птица. Много нас там: и мужчин и женщин. Но скучно нам, все знаем мы о будущем, вот и прилетаем сюда развлекаться, скуку свою развеять. Пора мне, зовут меня.
Взлетела женщина - птица и растворилась в воздухе.
Несмотря на странное происшествие, друзья решили охоту продолжать. Разделились и пошли в разные стороны, договорившись об условных сигналах, которые будут друг другу время от времени подавать. Устроились в ожидании лося. И вышел между ними сохатый. Заметил его Вася и первый выстрелил, да не попал. Убежал лось. А Петя, над левым плечом которого только что просвистела пуля, долго не мог прийти в себя.
Никого не подстрелили друзья, не удалась у них охота. Злыми возвращались они домой.
- Почему так, почему надо возвращаться злыми как собаки, неужели не могло все быть по-другому - сетовал Коля, а Петя молчал, благодаря судьбу.
Время назад.
Трое друзей пошли на охоту в тайгу, подстрелили там лося и счастливыми возвращались домой.