Палец на левой руке, словно, в расплавленный металл окунули. Впрочем, по сути, так и было - кольцо-хранилище превратилось в золотую каплю, оставив страшный ожог на коже.
Вокруг бушевало северное сияние, куполом окружая меня со всех сторон.
Не прошло и нескольких секунд, как рядом вспыхнул огненный столб, из которого появилась обалдевшая и одновременно испускающая волны ярости джинния.
- Что это?! Как ты открыл портал в тёмный мир?! Совсем обезумел?! - почти по-звериному прорычала она.
- Бармина, я сам не понимаю...
- стоп, замолчи! - оборвала она меня, потом осмотрелась, удивленно хмыкнула. - Странно, что так долго перенос идет... так, слушай меня, ищи любые силовые линии, кроме черных, багровых, тёмно-тёмно-красных, делай из них кокон вокруг нас и торопись... я же буду стараться сдерживать выход. Стараться продлить наш переход.
- А...
- Приступай! Немедленно! - вновь зарычала девушка и состроила зверское лицо.
Работёнка была адская. До этого я работал с тонкими жгутами, здесь же из энергии свивались толстенные канаты, которыми корабли на пирсах пришвартовывают. Только вытянешь голубой или жёлтый жгут и возьмёшься за следующий, как первый уже оттерт в сторону двумя чёрными.
- Да быстрее!
- Стараюсь, - пропыхтел я, стягивая тонкой 'струной' зелёный и розовый 'канат' с противоположных сторон, потом точно так же поступил с двумя синими, снова розовый, жёлтый... и вдруг всё вокруг так ярко засияло, что я ослеп.
А потом я рухнул в снег, только чудом избежав встречи с острым обломанным суком на поваленном дереве, рядом с которым я упал. В паре метрах от меня приземлилась джинния.
- Ты!.. Убью! - едва выбравшись из сугроба, скрывшего девушку с головой при падении, она вцепилась мне в горло, больно оцарапав кожу ногтями. Но на большее её не хватило - внезапно захрипев, она оставила меня в покое и скорчилась в моих ногах, царапая то грудь, то шею, словно, пытаясь сорвать что-то душащее и давящее.
- Бармина, что с тобою? Я помогу, только скажи, что делать? - я рухнул рядом с ней на колени. На выходку решил закрыть глаза, пока закрыть.
- Пр...рррр...ииии...
- Что? Да не рычи ты, что же за человек...
- Д... джжж...жин.
- Джин, джин, - согласился я. В магическом зрении всё тело джиннии было оплетено мелкоячеистой сеткой из тёмно-синих нитей. Руки магессы рвали их, но прорехи тут же затягивались, сжимая всё сильнее и сильнее тело девушки. Источник сети выходил... из меня.
- Прр... стиии...
До меня дошло.
- Всё, всё, я прощаю тебя, Бармина... Бармина-ала-Аруфа Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня, я прощаю тебе нападение и свои раны, - торопливо произнёс я и облегчённо вздохнул, когда сеть в один миг превратилась в голубоватый туман и растворилась.
Девушка расслаблено замерла, и ей было плевать на то, что вместо пуховой перины под ней находился холодный снег. Ну, а я как-то машинально уставился на её красивую грудь, сейчас не скрытую ни одеждой, ни бельём, которые они разорвала в мелкие клочки.
Наверное, она почувствовала мой интерес через нашу связь. Приподнялась на локте, с прищуром уставилась на меня и недобро произнесла:
- Что увидел интересное, мой господин?
- Увидел, только уже расхотелось смотреть. Кстати, ты не замёрзла? В таком-то виде в снегу лежать...
- Я греюсь заклинанием.
Я нервно повёл плечами - я-то таких заклинаний не знаю, да и почти не умею напрямую пользоваться энергетическими потоками, как это делает джинния.
Из одежды на мне лёгкие штаны на завязках под джинсы и светлая футболка, кожаные сандалии. Ах да, ещё карабин и пистолет в снегу, что выронил при падении в снег.
- Рассказывай, как всё это вышло, - потребовала девушка.
- Во всём виновато золото, - вздохнул я, потом добавил. - И твоё аниме, скачиваемое с сайтов.
- Что?! - вскинулась джинния.
- На меня сегодня опять напали, и подозреваю, это были из той же компании, что и убитые в квартире. Допросил одного и узнал, что вышли через сеть. Учитывая, что модем мобильный и на чужое имя подключен, телефоны новые и почтой своей не пользовался, ноутбук тоже недавно куплен, то выходит одно - ты перешла на свой сайт с аниме по старому паролю, а вот он-то как раз и связан с моей квартирой. Для разбирающегося человека связать одно с другим - раз плюнуть.
Девушка насупилась, потом встала, отряхнулась от снега и куда-то пошагала.
- Стой, да стой же ты! - крикнул я. - На, вот, прикройся.
Я стянул с себя футболку и протянул ту девушке, а то на ней кроме обтягивающих шортиков из лёгкой ткани, больше ничего не было.
- Мне не нужно, я не мёрзну, - ответила та, а через секунду и я перестал чувствовать холод вокруг.
- Спасибо.
- Я как-то не подумала, что ты сам не в состоянии позаботиться о тепле для себя, - бросила через плечо девушка.
М-да, хоть и язва та ещё, но слова её уместные: без магической книги и ингредиентов я чуть-чуть больше, чем полный ноль. Уж лучше бы вместо оружия тот рюкзачок с аптечными покупками прихватил... да кто знал.
- Всё равно прикройся, нечего тут своими сиськами трясти, - буркнул я.
Джинния повернулась ко мне, нагло выставляя напоказ предмет разговора.
- Боишься за свою целомудренность? - проворковала она.
Ну, как с ней общаться-то, а?!
- Просто неприлично, надевай.
- Мне нравится и так, - усмехнулась она. - В моём мире это вполне в границе приличий.
- У тебя ходят голыми? Да не поверю.
- У кого тело очень красивое, тот имеет право показывать его всем окружающим, - заявила девушка, и я не нашёлся сразу, что сказать в ответ. Вспомнил, что при нашей первой встрече она 'блистала' нарядом из украшений и клочков материи, который даже раскованные немцы (видел я немок, что без всякого стеснения гуляли по обычному пляжу без верхней части купальника и в ниточка-стрингах) одеждой не посчитают.
- А в моём мире так не ходят, поэтому, надевай футболку. Всё-таки, мужчина с голым торсом и женщина - это не одно и тоже.
- Мы не в твоём мире.
- Да все... как не в моём? - опешил я. - Стоп, стоп, мы же не в тёмном мире, так?
- Не в тёмном, но и не на Земле. Разве ничего не чувствуешь.
Я ещё раз осмотрелся по сторонам. Серое от низких облаков небо над головою, глубокий снег под ногами, вокруг сосны и ели, некоторые из которых поднимались в высоту десятиэтажного дома и были толщиной в несколько обхватов. Воздух самый обычный для подобной местности - очень чистый, едва уловимо пахнет хвоёй. Мороз не больше десяти-двенадцати градусов, солнца не видно за облаками и недавно был снегопад, судя по пушистому слою снега и отсутствию следов зверей: ещё не успели натоптать. Магические потоки... опаньки, а ведь точно не Земля! Движение энергии отличается, сама мана грубее по ощущениям, для работы с ней приходится прикладывать немного чуть больше усилий, чем у себя дома. Но зато здесь её было больше, потоков энергии больше, они быстрее и, словно бы, разработанные, как пример - ручеёк в болоте и родниковый ключ.
- Дошло? - осведомилась девушка.
- И где мы, по-твоему? - пропустил я шпильку мимо ушей.
- В одном из миров рядом с твоим. Скорее всего, здесь тоже одни люди живут, но магии не чураются, хотя и не сильно развито это направление. И магов не так много, сильных и вовсе ничтожное количество, моего уровня. Твоего, с учётом равного доступа к нужным ингредиентам немногим больше. Примерно столько же или чуть-чуть больше людей, обладающих высокими способностями тела - очень быстрых, сильных, способных залечивать свои раны.
- Обратно на Землю есть шанс попасть? - спросил я.
- Да, - кивнула девушка. - Даже ты сможешь открыть портал, если найдёшь нужные предметы. Если здесь развитый мир, имеются аптеки, то вопрос возвращения - несколько дней.
- А если не развиты, что-то вроде фэнтезийного средневековья, то возвращение затянется на неопределенный срок, - вздохнул я, потом посмотрел на футболку в руках и вновь протянул ту девушке.
- Ладно, если ты такой ханжа и моралист, то я оденусь. А свою окровавленную тряпку выбрось, точнее, дай я её сожгу, чтобы не остались следы твоей крови, - отмахнулась та от вещи.
На джиннии, как по мановению волшебной палочки появилась роскошная серебристая шубка с густым ворсом, закрывшая всю её фигурку до самых лодыжек. Ножки спрятались в меховые сапожки. На голове возникла круглая, прикрывшая только макушку, меховая шапочка с коротким чёрным ворсом, отливающим синевой.
Кстати, да - про свои раны я совсем забыл, и не беспокоят они меня. След от пули на боку уже почти зажил, лишь узкая полоска коросты прикрывала недавнюю рану, когда свинцовая смерть содрала кусок кожи и проткнула жировую прослойку. На пальце от ожога остался светлая полоса ожога, выглядевшего совсем старым.
- Что застыл? Бросай её сюда.
- Мне она дорога, как память, - отказался я отдавать на сожжение футболку и надел её обратно. - Ну, пошли?
Через несколько километров местность стала понижаться, пока вдруг резко не 'провалилась' вниз, после чего стало понятно, что мы идём по горному склону. Впереди всё скрывала плотная стена деревьев, понять, когда же спустимся на равнину и сколько до неё осталось, было очень сложно. По крайней мере, по ощущениям - не очень высоко находимся над уровнем моря.
Внезапно, впереди идущая джинния вскрикнула, взмахнула руками и провалилась в снегу, только хруст веток раздался.
- Бармина!
Я бросился к ней и тут же отпрянул в сторону, когда почти перед носом из глубокой ямы вылетела девушка, убравшая иллюзию одежду и потому выглядевшая невероятно эротично.
'Слюни подбери, вуайерист хренов, а то подпалит она нам кое-что нужное', - шикнул я на распалившееся воображение.
Словно, услышав мои слова, с ладони джиннии сорвался комок огня, ударивши в чёрную дыру под её ногами. В ответ раздался дикий рёв, яма стала ещё больше, когда из своей берлоги вылетел крупный чёрный медведь с подпаленным боком, своими плечами сорвав гору веток, прикрывавших яму.
- Твою перемать, - охнул я и выхватил из-за штанов пистолет (автомат висел через плечо и только время терять, скидывая его и изготавливая к бою), сдвинул предохранитель, передёрнул затвор и один за другим всадил в шею и спину животному восемь пуль.
Тот заревел ещё громче, резво повернулся ко мне и стремительно бросился, неуклюже на вид и весьма проворно махнув левой передней лапой, собираясь зацепить меня. Только хорошая реакция спасла от тяжёлой раны и знакомства с внушительными клыками. Через пару секунд сверху в затылок медведю ударила тонкая и струя бело-голубого пламени, и в одно мгновение обуглила голову зверю до кости. Следом за огнём, на мохнатый хребет плюхнулась девушка.
- Здесь ещё тяжелее пользоваться сильными чарами. Я же хотела ударить огненной стрелой, а вышел шар, который вместо того, чтобы пробить завалы из веток, подпалил их, - тяжело вздохнув, сообщила она. - А потом очень долго провозилась с новым заклинанием.
- Бывает, - нервно повёл я плечами, отходя от скоротечной схватки. Потом посмотрел на бесполезный кусок металла в руке, подумал и, размахнувшись, запустил пистолет в медвежью берлогу.
МР-71 или по-старому ИЖ-71, может быть, хорош для ЧОПов всяческих, незащищенных преступников, посягнувших на охраняемый объект или лицо, отстреливать, но против крупного хищника он чуть лучше, чем дешёвая петарда. Пуля со свинцовым сердечником вряд ли даже смог пробить пласты мышц и уж тем более поразить важные органы или крупные сосуды.
Дальнейшее путешествие я держал под рукой 'сайгу', загнав патрон в патронник и поставив на предохранитель.
С медведя забрал, что мог - когти, клыки, пучок шерсти (это для будущих алхимических опытов) и нескольку кусков мяса с хребта (уже для себя лично, будущее жаркое). Хотел взять шкуру, но снимать её было нечем и слишком долго, и так промучился с разделкой и ингредиентами, голыми руками, как филипинский хилер, раздвигая плоть и буквально 'вынимая' нужно мне.
Джинния теперь щеголяла в короткой меховой жилетке и юбке на пару ладоней выше колен, без шапки и босиком. Пояснила, что излишне сложная иллюзия до этого её сильно выматывала, возможно поэтому и вышли те казусы с чарами. Может быть и так, а может опять решила показать свой характер, подразнить меня, ведь чувствует, как действует её теперешний облик на мой организм. Рассудком я всё понимал, как и то, что подчинённое положение моей спутницы не даст отвертеться от тесного сексуального контакта со мною, если я захочу оного. Но вот тело буквально протестовало от такого 'издевательства', желало немедленно овладеть этой стервозной амазонкой, чтобы снять напряжение.
Я замедлил шаг, наклонился, подхватил горсть снега и вытер лицо, шею, кинул за ворот майки. От холодных струек растаявшего снега немного полегчало. Вот тоже интересно - заклинание Бармины помогает мне легко загребать голыми ногами в сандалиях снег и не ощущать дискомфорта, и вот при этом я могу растереться, почувствовав озноб.
Когда стало смеркаться, я приказал становиться на привал. Из длинных жердей и еловых лап, которые нарубила джинния при помощи боевых заклинаний, сделал высокую и длинную наклонную стенку, под ней накидал гору хвойных веток для ложа, а чуть впереди разжёг два костра. Дрова для него опять же наготовила моя спутница. Готовку я взял на себя, нарезав с трудом мясо на мелкие кусочки и поочередно поджарив на шомполе, использовав тот как шампур. Вот так мы изменили традиции турпоходов: дрова и жильё на мужчинах, готовка на женщинах, а в нашем лагере всё вышло наоборот.
Ночью, встав, чтобы подбросить дров в костёр, я увидел на небе, расчистившимся от облаков, две серебреных луны. Меньше размерами, чем спутники Земли, но гораздо ярче, словно, их поверхность стеклянная и отлично отражает свет Солнца. А вот знакомые созвездия увидел, что заставило призадуматься: новый мир - это Земля в одном из альтвариантов? Правда, две луны рушили эту теорию почти на корню. Вот что нам с Барминой ждать от этого мира? Максимум, что здесь есть - технологии докосмической эры, так как ни одного спутника, которыми усеян родной небосвод, я не увидел. И это ещё неплохо, ведь запросто можем оказаться среди питекантропов и мамонтов, вот тогда мы завоем на пару.
Сон как-то сам собою прошёл. Посмотрев на безмятежно спящую джиннию, которая скинула с себя иллюзию, я скрипнул зубами и решил отвлечь себя хоть каким-то занятием. К примеру, разборка карабина и инспекция патронов будет весьма кстати.
Бывший владелец оружия хорошо следил за ним, у меня не было к нему ни единого нарекания, жаль, что человеком он оказался дерьмовым. С патронами всё обстояло гораздо хуже. Почему-то, я был убеждён, в голову, что бандиты используют стандартные 'рожки' от боевого оружия. Оказалось, что мне 'повезло' завладеть десятипатронным магазином с ограничителем-петлёй. И сделано так гадко, что не снимешь эту штуку, так и придётся ходить с десятком патронов.
Сами патроны порадовали больше. Никакого 'барнаула' - только импорт. Семь целевых остроконечных патронов и три полуоболочечных. Вот из чего нужно было пулять по медведю, а не 'пукалками модернизированными' (в обращении к 'ижу' - супермодернизированной). Пусть глупцы с пеной у рта кричат, что медведя 'пятёркой' не положить - это они не видели, ЧТО делает полуоболочка со зверем да по месту. Двух подобных пуль в шею косолапому хватило бы за глаза. Высокоскоростная тонкая пуля такого вида по своему воздействие на плоть похожа, что брошенный камешек в воду - круги во все стороны.
А ведь мне придётся как-то крутиться с этим оружием и десятком патронов в этом мире. Хорошо, если тут развитие начала-середины двадцатого века, тогда вполне обойдусь без оружия (если тут, конечно, войны нет или апокалипсиса), а век девятнадцатый-восемнадцатый (ещё дальше боюсь даже думать) заставить мечтать о цинках патронов к 'сайге'. На Земле это время было жадное до человеческой кровушки по всей планете.
Вновь заснул только часа через три. Показалось, что только-только сомкнул глаза, и тут в лицо прилетела горсть снега под весёлый смех джиннии.
- Не смешно.
Проморгавшись, я увидел, что лес вокруг уже затянут серой рассветной дымкой. Костры почти прогорели, небо очистилось от облаков, намекая, что день будет солнечным. И морозным, если местные приметы ничем не отличаются от земных. Быстро привели себя в порядок, перекусили остатками мяса, попили, хм, снежка и двинулись в путь.
То, что сбываются неприятные прогнозы, я понял после полудня, когда увидел полузасыпанный снегом замёрзший труп бородатого мужчины. Он, труп, сидел под огромным сосновым выворотнем, закрытый с трёх сторон корнями, а с четвёртой, видимо, никогда не дул ветер, иначе бы хрен я увидел этого мертвеца - занесло бы.
Явно европеец, хотя лицо белее снега было, такое и у китайца с мулатом вполне может оказаться от переохлаждения, но черты вполне себе европейские. Чуть ли не по самые глаза зарос чёрной курчавой бородой, чёрные волосы сосульками свисают на лоб. Одет в меховую накидку из волчьей шкуры и кожаные штаны и куртку мехом внутрь и украшенные снаружи плетёными шнурками, толстыми нитками с клыками и зубами хищников. На ногах меховые сапоги с плоской кожаной подошвой, кисти рук скрыты пушистыми рукавицами. В одной из них был зажат кусок светлой материи. А на коленях лежало большое ружьё, тяжёлое, даже на вид. Мушкет.
- Он мёртвый и подниматься не собирается. Нет здесь некротических линий сил или местного проклятия, а без них это просто промороженный труп, - сообщила мне девушка. - Или хочешь взять у него что-то в карманах?
- Местные деньги бы нам не помешали. Да и вообще...
Недоговорив, я спустился под выворотень и вытащил их окоченевших пальцев лоскут материи. Там светло-коричневыми чернилами (кровь, это была кровь) было написано по-английски:
'Похорони по-человечески, чтобы звери не глодали мои кости, кто бы не нашёл меня. Будь ты англичанин, голландец, француз или индеец. Взамен пусть мой верный 'Зверобой' служит тебе так, как служил мне три года. Это лучшая винтовка в Горах Сиу, будь я проклят! А если увидишь чёртова Хью Террна, этого ублюдочного торговца, то плюнь ему в харю или пристрели - из-за его плохих капсюлей медведь-убийца разорвал мне ногу и сейчас я медленно тут замерзаю. И фляжку с бренди я потерял в той драке, теперь нечем промочить горло, которое пересохло, как пожарище форта Ронга, после ухода из него ирокезов. Имя моё - Ерн Джонс'.
- Как хорошо знать иностранные языки, - похвалил я сам себя. - Правда, с разговорной речью у меня хуже.
- Мы перешли через мировой портал - знание местного наречия даруется без всяких условий. Чтение, правда, нет. Тут тебе повезло, - сказала девушка.
А вот с деньгами мне не повезло - даже ломаного гроша, точнее цента, учитывая язык записки, в карманах не нашёл. Там вообще было пусто, только кисет с капсюлями, мешочек пороха в сумке, там же горсть круглых пуль и жгут из свёрнутых вместе мелких кусочков слегка промасленной материи. Пыжи, что ли?
Сумка мне понравилась - кожаная, удобная, с большим ремнём, чтобы носить через плечо и ремешком поменьше для поясного ремня, чтобы сумка не елозила по боку. Ещё нашёл два ножа - огромный тесак с 'щучьим' носом и овальной прямой гардой из медной пластины размером с сотовый телефон, и небольшой кинжального типа без гарды с рукояткой из кожаных кружочков и насадкой из лосиного рога.
Ружьё было увесистое и неудобное из-за длинного ствола - сантиметров девяносто, и массивного приклада. Целик и мушка напаяны прямо на восьмиугольный толстый ствол, механизм капсюльный, для выстрела нужно было надеть на брандтрубку. Заряжание дульное и только чёрным порохом. По сравнению с кремнёвым замком - верх совершенства! Кстати, ствол имел нарезы, был чистым и не расстрелянным ни капли. Калибр крупный для нарезного оружия, побольше амеровского 'сорок пятого', который они ещё на заре трапперов и пионеров начали осваивать (кстати, а не угодил ли я в это время?). Видно было, что и качество исполнения оружия отличное, и хозяин следил за ним. Нашёлся и шомпол - деревянный.
Как меня не подмывало проверить найденное оружие в деле, я решил поостеречься. Да и запись про плохие капсюли была свежа в памяти. От похорон в земле решил отказаться, вместо этого недовольная джинния превратила труп в пепел. Перед этим я попросил её запомнить внешний вид одежды и создать похожую иллюзию для нас обоих.
Глава 12
На следующий день мы спустились в долину, неподалеку от широкой речки, петлявшей по каменистому руслу и заросшую по берегам сосняком. Температура не опускалась ниже пяти градусов днём, ночью на три-четыре градуса ниже.
Всё это время охотилась джинния, предоставляя мне возможность обустраивать лагерь и готовить пищу. Дрова и ветки для навеса или шалашей, так же заготавливала девушка.
С первым аборигеном мы повстречались через неделю после переноса в этот мир. Я уже был готов выть от тоски и отсутствия информации, а Бармина срывала злость на животных и деревьях, превращая и те и других в обугленные головешки. Чаще всего это были волки, которые крупными стаями крутились поблизости, видимо, видя в нашей парочке слабую добычу. С десяти самых крупных зверюг и с неиспорченным мехом я снял шкуры - с когтями и мордой. Вес не самый лёгкий, но нужны были деньги на первое время, когда выйдем к людям. Вот шкуры и сменяю на монеты.
Мы первыми заметили двух лошадей и всадника, неспешно бредущим вдоль реки. Одет один-в-один, как недавно найденный нами мертвец, в руках держал длинноствольное ружьё, перекинутое через седло впереди, вторая лошадь тянула за собою волокушу, нагруженную тюками и мешками.
Я дождался, когда между нами осталось метров двадцать, и вышел из-за толстого ствола огромной сосны, способной спрятать за собою телегу, а не только двух человек.
- Добрый день, - произнёс я на английском, и показал пустые ладони. - Мы без враждебных мыслей, путник.
Тот ещё в первый миг моего появления успел навести ружьё.
- Кто вы? - наконец произнёс он. На английском он говорил с сильным акцентом.
- Заблудились, потеряли часть своих вещей в горах. Теперь пытаемся выйти к людям, в безопасное место.
Собеседник чуть помолчал, потом левой рукой опустил ствол ружья и махнул назад:
- Ступайте по моим следам. Уже завтра после полудня доберётесь до французской фактории, только там англичан не сильно жалуют, будьте осторожны.
- Спасибо, путник, - поблагодарил я мужчину. - Нам нечего бояться - мы не англичане.
Тот молча кивнул и толкнул лошадь коленями.
- Надо было отобрать у него лошадей, - сквозь зубы произнесла Бармина. - Я устала идти пешком, а магия сильно выматывает, чтобы облегчать путь с её помощью.
- Мы здесь в гостях, если образно. Тебе бы понравилось, если кто-то придёт домой и начнёт забирать понравившиеся вещи?
- Пусть попробует!
- Вот видишь, - пожал я плечами, - тебе не нравится.
- Я сильнее всех воров. И сильнее этого глинорождённого, которого ты отпустил. Всё его амулеты ничто против меня, - заявила девушка, даже не пытаясь вникнуть в смысл моих слов. Для неё важнее была сила, кто сильнее - тот прав, именно так она и жила.
- Амулеты? - заинтересовался я.
Девушка вздохнула, посмотрела на меня так, что я смутился:
- Привыкай пользоваться истинным зрением как можно чаще. Разве ты уже забыл, что я говорила про этот мир, про развитые энергопотоки и местных магах и одарённых?
- Не забыл, но как-то не придал большого внимания, - признался я. - Сложно мне такое воспринимать - я же магов кроме тебя не видел, а волшебные вещицы держал руках лишь собственного изготовления.
Девушка с такой мечтательностью произнесла, что у меня мороз по коже прошелся, несмотря на согревающее заклинание:
- Ах, как жаль, что нельзя с тобою проводить занятия, как полагается учителю и ученику.
- Лучше радуйся, что у нас отношения не как у слуги и хозяина, - вернул я ей шпильку.
До фактории мы дошли быстрее, чем предполагал мой вчерашний собеседник: уже в десять часов (мои часы исправно работали, а время установить удалось более-менее точно, определив местную полночь) утра мы стояли неподалёку от частокола из заострённых брёвен. Большой оживлённости я не заметил - людей на виду нет, только несколько дымных струек поднимались над крышами строений за оградой. Ворота были открыты, точнее одна из створок были наполовину приоткрыта. На наблюдательной вышке в центре фактории кто-то торчал и даже имел при себе наблюдательный прибор, судя по серебреным бликам, отражаемых стёклами.
Внутрь мы прошли совершено свободно, никем не остановленные. А вот потом пришлось поскрипеть мозгами, чтобы отыскать среди дюжины зданий, похожих друг на друга, как две капли воды, постоялый двор.
- Тебя опять учить нужно. Там - больше всего разумных, - кивком указала на строение метрах в тридцати от ворот.
'И больше всего натоптано следов', - добавил я про себя.
Внутри было тёмно, не очень хорошо пахло и обстановка даже спартанцами определялась бы, как верхом аскетизма: несколько массивных столов, сколоченных из неровных досок, рядом с ними лавки из такого же материала, под потолком чадили три керосинки, ещё парочка стояла рядом с узким и длинным окошком, вырезанным в стене. На высоте груди вдоль этой стены шла длинная полка шириной сантиметров в сорок. Пол был засыпан толстым слоем деревянных стружек и опилок.
За столами сидели трое мужчин - два белых бородатых в расстегнутых куртках, вместе за одним столом, и жевавшие из одной жаровни что-то и часто прикладывающиеся к большим деревянным кружкам и индеец в самом дальнем углу, накачивающийся чем-то крепкоалкогольным прямо из бутылки. Рядом с каждым у стола стояло длинное ружьё, у индейца оружие было украшено кожаными шнурками, болтающимися вдоль ствола, как бахрома на скатерти.
На нас внимание практически не обратили, парочка трапперов быстро мазанула взглядом и продолжила насыщение.
Я постучал пальцем по доскам рядом с окошком (решил, что это аналог барной стойки и не ошибся).
- Кого там черти принесли? - простуженным голосом отозвались с той стороны... на французском. Я не полиглот, но в школе пришлось изучать несколько лет этот язык, после чего, как только учительница уволилась, нашу группу кинули на английское направление. Повезло, что 'француженка' была мастером в своём деле и работала не столько по школьной программе, сколько по лично разработанному плану. Правда, сейчас я мог лишь понимать сколь-нибудь чужую речь, а вот связать пару предложений - увольте.
- Месье... мм... блин, - дальше я решил продолжить на английском, забив болт на предупреждение вчерашнего траппера. - Уважаемый, мы хотели бы продать кое-что и купить кое-что...
Стук ложек стих, как по волшебству - оба завтракающих повернулись в мою с Барминой сторону, при этом как-то нехорошо посмотрели. Индеец также прервал свои возлияния, но в отличие от белых, он пошёл дальше - достал из ножен на поясе узкий длинный клинок с чуть изгибающимся лезвием и слегка заплетающимся голосом произнёс:
- Красномундирники сами принесли нам своим скальпы.
И я его отлично понял, хотя говорил он не на французском или английском. И это был не немецкий, на котором я знал несколько сотен слов и пару дюжин предложений.
- Мы не англичане, но французского никто из нас не знает, - на языке индейца ответил я.
- Команчи?
Скрипнула заслонка, прикрывающая окошко, с той стороны ярко засветил керосиновый фонарь - не четы давно нечищеным керосинкам. Вместе с фонарём почти мне под нос был выставлен монструозный капсульный пистолет с калибром ствола эдак десятого. К счастью, оружие было направленно вверх, хоть и в опасной близости от моего лица.
- И не команчи. Русские мы, - ответил я. Хорошо, что я приказал Бармине вести себя очень тихо, пока не проявят к нам откровенной вражды. Не представляю, чтобы сейчас могло произойти, дай я волю джиннии.
- Русские? - недоверчиво на неплохом индейском протянул трактирщик или торговец (чёрт его знает, с кем я тут беседы веду). - Вас здесь никогда не было... и что-то твоя скво не похожа на тебя, на местную краснокожую больше, чем на честного европейца.
- В России много национальностей, не только белые. Так что по моему делу или так и станешь махать пистолетом перед носом?
Собеседник хмыкнул, прижал большим пальцем 'собачку' снял капсуль и поставил курок в безопасное положение.
- Ну, показывай свой товар, - произнёс он голосом известного игрового персонажа из тематики апокалипсиса, даже фраза почти ничем не отличалась.
- Вот хаба... товар в смысле. Волчьи шкуры сырые, промороженные. Все чистенькие, без единой дырочки, - я с облечением снял с плеча тугой свёрток со шкурами и положил на полку напротив окошка. - Ещё винтовку капсюльную хочу продать, хорошую.
- Это ещё смотреть нужно, насколько она хороша, - буркнул торгаш. - За шкуры двадцать франков даю и мне плевать на их состояние. Хоть скальпы, хоть шкуры - двадцать франков и не су больше.
И кто мне подскажет, сколько это - двадцать франков? Много? Мало?
- Здесь десять штук, - хлопнул я по тючку.
- На улице под притолоку у порога повесь, потом ими займутся. Ружьё показывай.
Я положил на полку 'капсюльку', замком к окошку.
- Откуда взял?
- Ерна Джонса знаешь?
- Его тут все знают, отличный траппер, хоть и англичашка, своими капканами выбил половину куниц в горах. Давно, правда, не видать его.
- И не увидишь больше - медведь задрал насмерть в горах. Нашёл его тело и записку, в которой он оставил вот эту винтовку в награду тому, кто похоронит тело.
- И? - поинтересовался собеседник.
- И я его похоронил, - увидев недоверие во взгляде мужчины, припомнил расхожую клятву в тех книгах, что читал запоем в детстве. - На Библии готов поклясться, что его тело не осквернит ни зверь, ни человек после похорон.
- Ну, лады, если так. Сто франков дам за винтовку.
- Сколько?! Уважаемый, это не ширпотреб кремневый - штуцер с капсюльным снаряжением и отличным стволом. Двести пятьдесят франков, или я её себе оставлю.
Собеседник смерил меня тяжёлым взглядом, потом положил на полку передо мною двадцать серебреных монет по пять франков и пять золотых 'двадцаток'.
- Это за шкуры, а винтовку можешь засунуть себе, куда сам захочешь, - и захлопнул окошко, даже не став проверять количество волчьих шкур. Доверяет или меня на входе уже ждут, или тут настолько суровые нравы, что за обман рано или поздно спросят? Гадать можно было до бесконечности, и всё равно ошибиться, ведь про местные реалии я, если и знаю что, то только смутные воспоминания из книг Фенимора Купера.
Я вышел на улицу, нашёл крюк под крышей чуть в стороне от крыльца, приладил к нему связку шкур и вернулся обратно. Подошёл к окошку и вновь постучал по заслонке:
- Уважаемый, мне бы со спутницей перекусить горячим и комнату снять для отдыха.
- Пять франков за гуляш, хлеб и пиво. Семь - добавлю яичницу с беконом. Комнат нет, тут тебе не Париж, - с явно заметным недовольством в голосе произнёс собеседник, не открывая окошко. - Хочешь ночевать со своей скво - вон там общий зал с лежаками, за ночь беру франк. Или на сеновале - там бесплатно и холодно.
- Пива не нужно, что-то безалкогольное. Можно простой чистой воды, - я положил две монеты по пять франков на полку.
- Молокой сойдёт? - уже более благожелательно произнёс мужчина, вновь открыв заслонку, чтобы забрать монеты.
- Сойдёт.
- Тогда выбирайте стол и ждите, когда принесу. Гуляш быстро, а яичницу нужно жарить.
Пища была простая, но вкусная или мне так показалось после нескольких дней питания пресным подгоревшим мясом и талым снегом.
От ночёвки под общей крышей отказался - хватило одного взгляда, чтобы метнутся прочь из тёмного пропахшего потом и старым тряпьём помещения. Уж лучше на свежем воздухе и чистом сене, чем так.
На улице мы попали в переплёт.
Когда сообщил торговцу (трактирщику или кем он в фактории считался), что выбираем сеновал, он сообщил, что через несколько минут подойдёт рабочий, который и покажет нам сеновал, это на тот случай, чтобы мы не сунулись, куда не следует. Сеновалом оказался широкий навес - четырёхскатная крыша на высоченных толстых столбах, вкопанных в землю. То есть, продувалось это строение со всех четырёх сторон, потому и не нашлось желающих ночевать.
- Лучше в лесу у костра, чем здесь, - хмуро произнесла Бармина. - Или позволь мне тут всё разнести, спалить дотла. Он же грубил тебе, простой глинорождёный посмел ТАК разговаривать с магом! И меня оскорбил не раз.
- У нас на лбу не написано, кто мы, - заметил я. - И потом, здесь с женщинами не миндальничают особо, прав как таковых у них, вас, нет. Думаю, стоит взять припасов, узнать местность и идти дальше. Нам нужен город или крупное поселение, где можно раздобыть хоть что-то из алхимии...
- Эй ты, скво, бросай этого неудачника и иди ко мне, - неожиданно прервал меня чей-то грубый голос. - Слышишь, что тебе белый человек говорит?
Неподалёку от нас стояла пятёрка мужчин с тугими мешками за плечами, ружьями в руках и целым арсеналом рубяще-режущих приспособлений для убийства на поясах. Прошли через ворота и направлялись к постоялому двору, как и я с джиннией. Говорил самый здоровый из них, ростом едва ли под два метра и очень широкий в плечах, массивности добавляла толстая зимняя одежда и кусок медвежьей шкуры с мордой зверя, надетой на голову человеку и прикрывавшая ему плечи. Ну, прям Геракл с поправкой к местным условиям.
- Можно я их убью? - чуть ли не с мольбой в голосе произнесла Бармина.
- Нет, не хочу, чтобы у нас на пятах сидели все местные мстители.
- Пфф, - презрительно фыркнула девушка. - Я смогу вызвать огненную гончую, которая разорвёт большую часть этих ничтожеств.
- Я долго буду ждать? - в голосе незнакомца зазвучала злость. - Живо сюда, дрянь краснокожая, пока не взял кнут и не выпорол тебя.
М-да, в тех книгах, что я читал, ни о чём подобном не было. Впрочем, кто в эти опасные места попадал - преступники, авантюристы без грамма морали, отморозки, по которым гильотина или петля палача устала лить горькие слёзы. Какую вежливость можно ждать от подобного контингента?
- Послушай, не знаю, как тебя зовут, но придержи свой язык, пока не укоротил, - ответил я грубияну. Может, и зря - нужно было сразу стрелять. Это в моём мире слова что-то значили и ими вполне можно было иногда решить конфликт.
- Что? Щенок!
Щёлк!
Фгух!
Противник (а именно им он и оказался после определённых действий, что последовали за моими словами) вскинул ружьё, щёлкнул курком, отводя тот назад.
С гулом сорвался огромный - в полметра диаметром - огненный шар с руки Бармины, в один миг преодолевший расстояние между нами и пятёркой трапперов, превратив стрелка в головешку, а его товарищей в живые двигающиеся факелы. Впрочем, двигались те недолго - через пятнадцать секунд то, что было совсем недавно живыми людьми, сильно дымило в снегу. Хлопнули несколько выстрелов - сработали заряды в ружьях и пистолетах от огня, что пожирал тела несчастных, попавшихся по руку Бармине.
- Была угроза нашим жизням, мне некогда было спрашивать твоего разрешения, - пояснила мне джинния. - Или ты недоволен чем-то?
- Доволен, - вздохнул я, - чего уж тут кричать, раз так всё закончилось.
На шум откуда-то вылезло человек двадцать, все с оружием.
- Мадмуазель? Вы - маг?! - сильно удивился трактирщик, который держал в каждой руке по пистолету. - Прошу покорнейше меня простить за невольную грубость, что я мог совершить в отношении вас недавно. Но ваш слуга даже не намекнул на то, кто находится в этой Богом забытой фактории.
- Слуга? - возмутился я.
- Он бывает таким забывчивым и невежливым, - со снобизмом лондонской аристократки сказала Бармина. - Эти люди оскорбили меня и за это понесли наказание. Или будут претензии?
Девушка обвела взглядом собравшихся. Учитывая, что её руки были по локоть окутаны оранжевым пламенем, претензий предъявить никто не решился. Наоборот, все бочком-бочком поспешили рассосаться, оставив нас с троицей мужчин - торгашом-трактирщиком и двумя представителями сильного пола заметно постарше его. Последняя пара щеголяла в суконных сюртуках, чулках и париках, на ногах были надеты туфли с серебряными пряжками, чем разительно отличались от трапперов и рабочих фактории, которые бвсё больше носили кожу и меха.
Один из них оказался управляющим французской компании в Новой Франции - Жан Вьен. Второй его помощник и самый главный приказчик - Оливер Жаккар. 'Трактирщика', собственно, это был повар (нравилось человеку готовить, да и при общении с сытыми охотниками и индейцами можно было что-то полезное узнать или поиметь) и помощник Вьена по всем делам, которые касались продуктов и мелкой торговли с индейцами, звали Жюстом Лепажем.
Эта парочка почему-то очень захотела, чтобы Бармина оставалась некоторое время в фактории. Пообещали комфортабельные апартаменты, вино из лучших ресторанов Парижа и великолепную готовку. Пообещали по сто франков золотом за каждый день, что она решит задержаться и столько же за помощь в защите фактории от врагов за каждый факт нападения.
'Весело они тут живут, - сказал я джиннии. - Соглашайся, что ли. Деньги нам не помешают да и можно будет потрясти у лягушатниках по сусекам на наличие полезных вещей.
'Мне здесь холодно. Хочу как можно скорее оказаться подальше от снегов и этого мрачного вида тёмных сосен, заросших волосами и грязных смертных, вони и тесноты'.
'Неделю побудем и попрощаемся. Хоть немного узнаем местные реалии, а то сейчас хуже новорожденных детей - за тех, хотя бы, думают родители да мамки-няньки'.
' Я согласна, - в голосе девушки засквозила будущая каверза, которые я уже научился определять мгновенно, - но если ты в это время станешь исполнять обязанности слуги'.
'Ээ что... я? Слуга?'.
'Как хочешь, значит, нет'.
'Я могу и приказать... ладно, будь по-твоему, но играть слугу согласен лишь в присутствии местных, наедине никаких выкрутасов'.
- Я согласна, - холодно и с королевским достоинством кивнула французам джинния. - Ведя меня и слугу в достойный кабинет. О цене за мои услуги поговорите с ним.
Глава 13
Три дня выдержала джинния во французской фактории, или, что будет вернее, это я выдерживал заскоки и выходки Бармины. Первый день я вьюном крутился около неё, пока она проводила всё время с Жаккаром и Вьеном. Я только что ноги ей не мыл, хотя она и пожелала этого, но после моего обещания месяц держать джиннию в чёрном теле, как только покинем факторию, немного сбавила своим амбиции.
На третий день под вечер в наступающих сумерках со стороны гор к фактории подошли три десятка фигур в меховых одеяниях с длинноствольными винтовками.
- Ирокезы, дьявол! - заскрипел зубами Вьен.
- Нет, гуроны, посмотрите на их цвета и головной убор вождя и шамана, - возразил ему Жаккар.
- Дьявол! Пусть черти их дерут в аду...
- Хватит, - резко оборвала словесный поток француза Бармина. - Не смейте поминать тех, кого не знаете.
- Мадмуазель, простите великодушно. Ни в коей мере не желал вас оскорбить, в этих суровых землях я скоро превращусь в мужлана неотесанного, - рассыпался в извинениях управляющий фактории. - Вы сможете, сдержать шамана, пока мы будем отстреливать воинов? Против шамана мы не выдержим, эти отродья ада горазды на злые выдумки и нечестный бой.
Джинния буквально закипела от гнева, смерила злым взглядом собеседника, от которого мужчина отпрянул назад и на лице его отразился страх, после чего приказала мне:
- Пошли со мною.
- Слушаюсь, госпожа, - буркнул я.
Бармина приказала открыть ворота, которые только-только с большим трудом закрыли и повесили засов - короткий толстый брус, вышла за стены и спокойно направилась к индейцам. Когда между нами расстояние уменьшилось метров до двухсот, с их стороны раздались выстрелы. Пара пуль ударила в магический щит, выставленный Барминой.
- Постой, я хочу попробовать вождя снять, - попросил я девушку, которая возжелала чуть ли не врукопашную схлестнуться с врагами. Та недовольно остановилась, посмотрела на меня, потом нехотя согласилась.
- Только лучше бей по шаману - старик в большой колпаке с перьями и с ожерельями на шее и поясе, - сказала она.
- Угу.
Щёлкнуть предохранителем, вывести ползунок прицела на двойку, навести карабин на группу индейцев, которые в быстром темпе перезаряжали свои винтовки, чуть вдавить крючок, выбирая холостой ход. Вот мушка закрыла шамана, чуть опустилась вниз и на этом движении, когда в прицеле появилась грудь (всё примерно, на такой дистанции тонкий шпенёк прицела перекрывает значительную часть туловища) противника, я нажал на крючок. Карабин негромко треснул, совсем слабо толкнул меня в плечо.
- Неужели?! Так легко, - удивлённо воскликнула Бармина и внезапно сорвалась с места в направлении индейцев, огромными прыжками покрывая зараз по нескольку метров снежной целины. Среди наших противников зародилась паника, ну, ещё бы - шаман неподвижно лежит на снегу, а на оставшихся без магического прикрытия воинов несётся явный маг с руками, по самые локти объятые пламенем. Те, кто успел перезарядиться, пальнули по джиннии, после чего развернулись и присоединились к тем, кто уже улепётывал во все лопатки, не став тратить драгоценные секунды на перезарядку. Всего четверо или пятеро, включая вождя, остались на месте, положил винтовки под ноги и взяв в руки томагавки и длинные ножи.
Джинния притормозила на пару минут, создала огненную гончую, которая бросилась за беглецами, после чего вновь сорвалась с места. Индейцы попытались окружить её, чтобы атаковать одновременно со всех сторон, в чём ни капли не преуспели. Та пара, что напала спереди, исчезла во вспышке огненного шара. Левому противнику джинния насквозь пробила грудь огненным мечом (собственно, просто струя пламени бело-голубого цвета, но каждому заклинанию требовалось название, подчас весьма пафосное), отчего тот вспыхнул, как фитиль масляной лампы. Последний почти достал девушку своим ножом, ткнув клинком в её левый бок. Но ловко развернувшись на месте, Бармина толчком обеих ладоней в грудь сбила с ног врага, и через секунду разрезала того на несколько частей огненной лентой.
Я облегчённо выдохнул и опустил карабин вниз. Всё это время держал врагов на мушке, опасаясь за свою спутницу. Она говорила, что магия в этом мире ей тяжело даётся, и я не хотел, чтобы в один страшный миг она оказалась с пустыми руками против врагов. Бармина - дитя магического мира, она никогда не признается, даже самой себе, что технологии способны конкурировать с магией. То-то она так удивилась, когда я одним выстрелом снял индейского шамана. Правда, будь там маг, то вряд ли он так беспечно стоял бы без прикрытия. У шаманов с быстрой магией сложности, зато они выносливее и при равных силах, если маг дал время шаману подготовиться, из схватки выйдет победителем именно говорящий с духами.
Практически, всю работу сделала джинния, мне лишь осталось собрать трофеи.
- Вот зачем ты так, а? - вздохнул я, рассматривая покореженные детали оружия. Огненный шар и огненная плеть (та сама лента) уничтожили винтовки вдрызг. Даже стволы перекрутило и оплавило мелкие детали, те, что не из хорошей стали были изготовлены. А огненная ищейка и вовсе спекала человека и металл в одно целое, сжигая плоть, обугливая кости и поливая те расплавленным металлом. Целым мне достался только шаман и две кремнёвые винтовки со стволами длинной в полтора метра. Перезаряжать такие - та ещё морока.
Зато, когда содрал с шамана все его ожерелья, амулеты, мешочки разные, то испорченное настроение быстро вернулось назад. Этот старик в богатом головном уборе из перьев был местной аптекой на двух ногах. Все духи потеряли привязку к вещам - когтям, клыкам, деревянным и из толстой коры амулетам, со смертью старого индейца. С этими трофеями уже и я смогу что-то сделать, а не стоять за спиной Бармины, тиская в ладонях карабин с десятком патронов, точнее, уже девятью.
Так же трофеями были дюжина небольших ножей с костяными ручками, сплошь покрытые мелкими заковыристыми узорами. Металл клинков просто дрянь, но в фактории за них мне дали неплохую цену - считались местными сувенирами и шли наравне со скальпами. Да-да, тут платили за скальпы индейцев неплохие деньги, так же как за волчьи и медвежьи. Порою шкуру тащить было накладно - скальп вполне себе окупал затраты на охоту.
Мне выплатили сотню франков за убитого шамана. По понятиям французов, этот трофей чисто мой, и платили за него только мне, хотя и считался, хм, слугой джиннии. А вот Бармина с наградой за три десятка убитых индейцев пролетела. И дело не только в том, что скальпы сгорели, но и потому, что она заключила договор на охрану. Все трофеи были её, но награда за скальпы не выдавалась. Хочешь, бери их и топай до следующего оплота цивилизации, где у тебя возьмут эти кошмарные трофеи за звонкую монету.
На следующее утро я и Бармина покинули факторию. Как не упрашивали Вьен и Жаккар остаться ещё хотя бы на неделю-другую, но я был против. Они и оплату подняли и пообещали помочь с рекомендациями, если Бармина задержится на месяц. Полезная, кстати, вещь эта рекомендация, с такой грамотой во французских факториях давались существенные скидки, товары с тех полок, которые никогда не видят обычные покупатели, возможность попросить о серьёзной услуге влиятельных лиц и чуть ли не индульгенция в ряде случаев совершения преступлений. Не будь здесь глухомани и холода, я бы остался точно ради такого документа, ну и если бы Бармина не стервенела, а так... в общем, джинния по моему приказу вежливо послала (к её речи только такое определение и подходило) Вьена, забрала причитавшиеся монеты и покинула факторию. Девушке и самой надоел этот холод и безлюдье, а после уничтожения отряда индейцев с шаманом сюда враги нескоро сунуться, а это в её понимании скука смертная. Без анимэ единственной отдушиной для огненной девушки была хорошая драка.
От фактории отошли километров на пять, после чего джинния срубила толстую сосну, обкорнала макушку и оттащила ту в сторону. Вокруг этого огрызка я золой нарисовал круг в снегу, внутри круга - несколько знаков. Добавил пять щепотей сушёных травок из мешочков шамана, спалил в жаровне несколько клыков, амулетов из коры и весь пепел добавил к экспозиции. Всё, ритуальный рисунок готов, теперь дело за Барминой. Просто сам я с таким минимумом ингредиентов не потяну столь сложное заклинание. А джинния без моей помощи в этом мире своими силами не обойдётся. Так что, мы вполне друг друга дополняем. Отличный тандем из вас получился, но всё портит наша неуживчивость друг с другом, м-дя.
От каждой чёрточки в рисунке вверх потянулись дрожащие струи марева, такое можно увидеть летом, когда от солнечных лучей раскаляется дорога.
Спустя несколько минут, которые стоили нам с джиннией колоссальных усилий, в центре возник сгусток горячего воздуха, точь-в-точь, как на границе ритуального круга. Всё, вот и наш гость, осталось с ним договориться. Бармина с нескрываемым облегчением вздохнула, когда исчезла необходимость контролировать магические потоки в эфирной ловушки. Дальше она молча сверлила взглядом собеседника. Воздушный элементаль общался образами, понимать его было крайне сложно даже для подготовленного специалиста.
Наконец, девушка отвела взгляд, вытащила из ножен нож с тонким лезвием и кольнула кончиком в мякоть на своей левой ладони. Из ранки медленно потекла кровь, собираясь в крупную каплю. Когда та превратилась с шарик размером с вишню, Бармина сжала ладонь. Через секунду она метнула кровавую каплю, превратившуюся в идеально ровный твёрдый шарик, в элементаля, и следом за этим без сил опустилась в снег.
- Помогай мне, дух потребовал в оплату часть моей силы, и теперь я опустошена. Садимся на макушку ели, покрепче привязываемся и отправляемся в путь, - устало сказала она.
Я так и сделал. Через пять минут мы сидели на дереве среди ветвей, я расположился впереди, девушку посадил за собою, так ей будет меньше доставлять проблем встречный воздушный поток. Подрубил несколько веток, избавив их от мохнатых концов, а то у сосны сучья хрупкие, с такой нагрузкой и парусностью их запросто переломить может, ведь к ним я и привязался сам и закрепил Бармину. Закутал девушку в одеяла, опустил ей на лицо капюшон и стянул тот завязками. Всё, мы готовы к стартууууууу...
Элементаль как мысли подслушивал - рванул с места так, что у меня сердце ёкнуло и дыхание перехватило. За минуту развил скорость в сотню километров в час и поднялся на полукилометровую высоту. Мог и больше, но тогда я бы с джиннией рисковал помереть - и так часть лица, неприкрытая капюшоном и воротником, махом потеряла чувствительность от встречного холодного воздуха.
Через некоторое время я почувствовал, как за спиною зашевелилась джинния, она прижалась к моей спине и обхватила меня руками под наброшенным одеялом из толстой шерсти, и вновь затихла. Элементаль нёс нас до темноты и, следуя договору, опустил наше транспортное средство на просторную лужайку неподалёку от ручья. Здесь было намного теплее, чем в местности у фактории, не было снега, и торчала там и здесь мелкая травка. Вот только думаю, что ночью как бы заморозок не ударил.
Бармина нашла в себе сила самостоятельно отвязаться и сделать ложе из веток и одеяла, на которое буквально упала и тут же заснула. Пока она отдыхала, я успел сделать наклонный навес, набрать гору хвороста и зажечь два костра: большой для обогрева и маленький, чтобы приготовить пищу.
- Слуга, ты забываешься, - свысока процедила девушка, зевая и потягиваясь. - М-м...
- Чего? - опешил я. - Бармина, игры кончились еще шесть восемь часов назад. Так что, вставай, хватай ложку и начинай есть. Никто тебе кофе в постель не принесёт.
- А ты его сварил? - тут же поинтересовалась она.
- Вон, - я ткнул большой деревянной ложкой на бронзовый высокий и узкий котелок. - Кипяток настоящий, не обожгись.
Ухаживать за ней не стал просто из принципа, ну, чтобы знала и вообще.... Но джинния в этом и не нуждалась: ловко выскользнула из-под одеяла, скинула стесняющую движения меховую куртку, взяла кружку и мигом наполнила ту чёрным, как дёготь и невероятно ароматным напитком. На моё предупреждение даже не обратила внимания и быстро сделала несколько глотков почти крутого кипятка.