Аннотация: Заморожен. Книга про приключения попаданца в мир S-T-I-K-S времён Дикого Запада
Два кольта и винчестер
ПРОЛОГ
- Давай Горыныч, не подведи нас, - Илья Петрович напутственно похлопал меня по плечу.
- Не подведу, - уверенно сказал я. Уверенность моя появилась не на пустом месте. Посмотрел я тут на соперников - ну, тормоза натуральные. А ведь мнят себя теми ещё ганфайтерами.
Две минуты спустя я стоял на позиции, в семи метрах впереди болтались крошечные металлические пластины-мишени. В России из-за закона, запрещающего владение короткоствольным оружием, вместо пластин используются воздушные шарики, которые "хлопают" при попадании по ним раскалённых газов и несгоревших частиц пороха.
От этих мыслей меня отвлёк раздавшийся сигнал. Руки на него среагировали раньше мозга, выхватили револьвер и в мгновение ока разрядили его. Стрелял по правилам соревнований: от бедра. Несмотря на громкость пальбы, пару раз я слышал тихий "звяк", которым встречал металл крупные зёрна пороха.
Так, давайте я вам подробно расскажу, о чём идёт речь. Сейчас сентябрь две тысячи двадцатого года и дело происходит в Техасе. Соревнования - это фестиваль CAS. На нём не только проходят красочные выступления, иногда воссоздающие истории из прошлого, но и проходят соревнования между современными ковбоями и гайфайтерами. Участвовать могут все желающие. Требования касаются лишь внешнего вида и оружия, которое должно соответствовать эпохе где-то девятнадцатого века. Разумеется, это относится не к временам наполеоновских войн.
Лично я ношу плотную рубаху с длинными рукавами, штаны (серые специально застиранные джинсы), кожаную жилетку и кожаные "берцы" со... шпорами. Ах да, ещё кожаный стетсон коричневого цвета на голове. На поясе болтался широкий ремень-патронташ с парой кобур с револьверами. Оружием были реплики знаменитого кольта - Colt Single Action Army 1873. Так как по условиям фестиваля боевые боеприпасы не допускались, то в гнёздах барабанов у меня сверкали латунными боками гильзы с уменьшенной навеской пороха, тоненьким пыжом и щепотью очень крупных пороховых зёрен. Последние и были "пулями". Забыл ещё сказать, что револьверы использовались только несамозводные.
- Молодец, Горыныч, - стоило мне сойти с позиции и оказаться среди товарищей, как на мои плечи и спину обрушился вал дружеских хлопков. - Ты лучший! Если аризонцы выступят, как и прочие, то первое место у нас в кармане.
- Ещё конная стрельба будет, - напомнил я им.
- Ай, ерунда, - махнул рукой Илья Петрович, - тут супернаездников нет.
- Зато у них свои лошади, а у нас арендованные. Чёрт их знает, как всё повернётся, - продолжал сомневаться я. Есть у меня такая черта характера. В важных делах я порой сомневаюсь до последнего. Внутренне всегда уверен на девяносто девять процентов в успехе, а вот внешне прорывается этот единственный процент сомнений.
- Справимся. Максим у нас наездник отличный, наберёт очков в езде, а тебе останется, если что, набить мишеней.
Старший нашей команды оказался прав на все сто. "Леонид Ильич" - это мы - пёрла вперёд, как танк, сметая соперников одного за другим. Техасцам не помогло завоевать лишние баллы и любовь публики (кстати, почти полностью представленной штатовцами) даже то, что они выехали на быках. Да-да, на самых настоящий быках с огромными рогами. Выглядели они при этом одновременно брутально и экзотично, но всё равно проиграли нам.
На следующий день мы должны были разыграть сценку нападения грабителей поездов на этот самый поезд. Откуда-то американцы притащили настоящий паровоз полуторавековой давности и пяток вагонов аутентичного облика
В прошлом году всё было примерно так же, так что, я представлял более-менее завтрашние события.
Но всё пошло не так.
Глава 1
- Дьявол, откуда такой густой туман?
- Дым это, Майк, - поправил я американца. - Чуешь вонь?
- В сценарии этого не было.
- Ну, переиграли, - пожал я плечами.
- Может, у вас, русских, такое в порядке вещей, но здесь...
Его слова были прерваны резким торможением, из-за которого всех нас, кто находился в вагоне, бросило вперёд. Мне не повезло больше всех, так как стоял спиной по ходу движения, а напротив меня Майк, который не удержался и упал на меня. Я даже вскрикнуть не успел, как смачно приложился затылком обо что-то позади и потерял сознание.
Пришёл в себя от сильной дёргающей боли в левой ноге. Создавалось ощущение, что её сейчас грыз дикий зверь.
- М-м-м, - застонал я и открыл глаза. - Твою мать!!!
Меня и в самом деле... ели. Только делал это не какой-нибудь койот или одичавшая собака, а Майк. Он стоял на четвереньках надо мной, обеими руками вцепился в ногу и грыз её зубами, иногда издавая тихое странное горловое урчание.
Ну, вот что подумает современный нормальный человек при виде такой картины? Или про зомби, или про шутку, или про сумасшествие. Шутку сразу можно отмести в сторону, так как я на своей шкуре чувствовал, что ею не пахнет даже.
- Майк, пошёл на хер!
В ответ тот дёрнулся и ещё сильнее вцепился мне в ногу, заставив взвыть в полный голос и задёргаться в попытке освободиться. В итоге уже скоро мне пришлось пожертвовать рукой, сунув её в окровавленный рот американца, так как во время возни он выпустил мою ногу и решил вцепиться в горло. При этом он часто урчал с какой-то, я б сказал, жалостью. Словно говорил, мол, ну чего тебе стоит не дёргаться и дать спокойно себя сожрать, я же кушать хочу, не толерантная и эгоистичная ты сволочь.
Во время борьбы, я нащупал револьвер и сумел его вытащить из кобуры.
- Майк, Майк, сука, приди в себя! - принялся кричать я почти в лице своему сопернику. - Майк!
Да только куда там.
"Боже, храни Америку за её законы о самообороне и оружии", - подумал я, после чего приставил к левому боку бывшего товарища ствол оружия, оттянул большим пальцем курок и спустил его мигом позже.
Но даже сильный ожог не заставил каннибала оставить меня в покое. Как и второй выстрел, третий, четвёртый.... Когда барабан опустел, я принялся колотить оружием по голове Майка, уже не заботясь о том, чтобы не причинить ему сильного урона. Боль и страх смерти смыли в сторону гуманность, как российскую опаску перед законом о превышении самообороны, которая въелась в подкорку каждому земляку. Один из ударов пришёлся ему в левый висок, после чего безумец обмяк. Но, сука такая, так и не выпустил из пасти мою руку, уже изрядно пожёванную, но, к счастью, не покусанную - толстая ткань рубашки пасла от ран.
Столкнув тело американца, я с трудом поднялся на ноги и осмотрелся. И картина, представшая моим глазам, сильно не понравилась.
- Твою же мать, - сквозь зубы прошипел я.
Кроме меня и Майка в вагоне находились ещё пара человек на момент аварии из-за внезапного появления сильного тумана или дыма. Один из моей команды, второй земляк Майка. Последний нашёлся в другом конце вагона с узким ножом в левой глазнице. А вот Киррила не было. Первым делом я проверил Майка и опять выматерился: тот был мёртв. Мой последний удар проломил ему череп.
Следующим неприятным открытием стал вид близких гор в окне и отсутствие любого намёка на какие-либо постройки. А ведь фестиваль проходил на территории небольшого американского городка, находящегося на равнине. Гор там не было и в помине, даже на горизонте.
- Чертовщина... или я сильно ударился головой и сейчас брежу? - пробормотал я. Машинально перезарядил револьвер, после чего занялся своими ранами. На голове нащупал огромную шишку и рассечение, но кровь там давно запеклась и я решил её не трогать, лишь повязав шейный платок, чтобы немного защитить от грязи и пыли. А вот ноге досталось порядком. Зубы человека - это не клыки хищника, но даже так Майк сумел серьёзно порвать мне бедро. Хорошо ещё, что толстая джинсовая ткань некоторое время сопротивлялась зубам каннибала.
Перевязав себя, я взял револьвер второго американца за ствол и сильно хромая пошёл по вагонам. Трофейным оружием был длинноствольный капсульный револьвер "патерсон". Это оружие, появившееся на свет в 1836 году, весило кило двести, и было в длину почти тридцать пять сантиметров. Очень неплохая замена дубинке, а благодаря толстому гранённому стволу револьвер удобно лежал в ладони.
В левой руке я держал своего "армейца". Пусть патроны там холостые, но выстрел в упор в лицо ошарашит даже зомби. По крайней мере, надеюсь на это.
Уже скоро мне пришлось пустить оружие в дело. Как оказалось, Майк был не единственным алчущим человеческой плоти. Уже в следующем вагоне я нашёл троих каннибалов, пожирающих труп пожилого мужчины с золотой звездой шерифа на жилетке. На меня они не обращали внимания до самого последнего момента. Я даже сумел подобраться вплотную и проломить затылок одному из них рукояткой "патерсона". Затем выстрелил в лицо следующему, поднявшему голову, и вновь обрушил "дубинку" на череп третьего. С одного удара приговорить его не вышло, пришлось бить и бить, так как умирать тварь не собиралась. Прерывался дважды на то, чтобы выбить второй глаз раненому выстрелом мертвяку и следом зубы.
Когда всё было кончено, меня скрутил приступ тошноты. И я не скажу точно, что было его основной причиной: шок от убийства нескольких человек (может они и стали зомби, но выглядели людьми, и кровь у них текла, как у всех живых) или сотрясение мозга от падения.
Спустя час я покинул поезд, где не было ни одного живого человека. Уходил с мыслью, что что-то в мире случилось и это что-то вполне может быть зомбоапокалипсисом. Посудите сами, десяток человек не может одновременно сойти с ума, разучиться говорить и нормально двигаться, а вместо всего этого получить желание перекусить человечиной. Нет, тут точно случилось событие, нечто из описываемых Голливудом в ужастиках вроде "ходячих". Самое паршивое было то, что предполагаемый зомби укусил меня. Возможно, тошнота, головная боль и жуткая слабость есть результат укуса, а не удара головой.
Но как бы там ни было, просто так лечь между лавок в вагоне и дожидаться смерти я не собирался. Заразился? Да и чёрт с этим. Значит, умру в дороге, но не сложив ручки заранее.
Помощи я не стал ждать. Во-первых, вокруг, куда ни брось взгляд, лежала нетронутая природа, и не имелось ни малейшего следа присутствия человека. То есть, я легко мог не дождаться никакой помощи и по глупости сгинуть в поезде. Во-вторых, если помощь прибудет и в мире происходит то же самое, чему я стал свидетелем, то меня легко, кхм, зачистят или заберут в секретную лабораторию на изучение-препарирование. Думаю, излишне говорить, что мне оба варианта не по душе.
Уходил я не пустым. Решил, что это зомбаку будет наплевать на имущество, но я-то пока вполне себе жив и здоров. И значит, нужно прибарахлиться. Переборов брезгливость, я сменил свои рваные и залитые кровью штаны на чужие, взял новую рубашку и шляпу. Нашёл короткую накидку, из которой соорудил рюкзак с одной лямкой. В него сложил все фляги с водой, всю еду, что нашёл. К собственным револьверам присовокупил знаменитый "винчестер" и дульнозарядную капсюльную винтовку с нестандартным калибром в десять с половиной миллиметров. На винтовку прикрутил ремешками "боуи". Трофейный тесак был туп, как сибирский валенок, но всё ещё мог быть опасен. Винтовку с ним я планировал использовать в качестве копья, чтобы держать зомби на дистанции. Ещё один "боуи" повесил себе на пояс. Так же в мешок положил чужой пояс-патронташ с муляжами патронов. Там торчали пустые гильзы без капсюлей с воткнутыми свинцовыми пулями. Позже можно будет сделать приличный боеприпас из них и холостых патронов. Груз получился немаленький, но бросать ничего я не стал, в мешке всё было важно для меня. Если я не заразился, то оружие и вода с продуктами помогут мне добраться до цивилизации. А там или мародёрка, воспетая в фильмах и книгах на тему апокалипсиса. Или помощь со стороны властей, если всё не рухнет в одночасье. Двигаться я решил вдоль железной дороги в обратном направлении.
*****
Второй день пребывания в неизвестном месте. Шпалы с рельсами закончились ещё вчера спустя какой-то час пути. Что странно, нормальный железнодорожный путь уткнулся в разобранную старую "узколейку". Рельсы с неё сняли кучу лет назад, остались лишь трухлявые шпалы и невысокая насыпь из крупного щебня. Некоторое время я шёл по ней, пока не оказался рядом с горами и не нашёл обрушившуюся шахту. И здесь, как и с железной дорогой, опять заметил странность: "узколейка" уткнулась в ржавые рельсы, предназначенные явно для вагонеток. Ещё более странно было то, что вагонеточный путь выглядел новее "узколейки". Здесь я и провёл ночь, устроившись у края засыпанной шахты. Тошнота и слабость никуда не ушли, только ещё хуже стало. К этим неприятным симптомам прибавилась сильная жажда, которую вода во флягах притупливала ненадолго. Ночью почти не спал. Вместо нормального сна были какие-то кратковременные провалы в небытие.
Перед тем, как выдвинуться в путь-дорогу я с помощью мультитула разобрал муляжи и с помощью своих холостых переснарядил восемь патронов, которые затолкал в подствольный магазин "винчестера". На дистанции в пару десятков метров эти боеприпасы свалят человека с легкостью. А вот стрелять даже на полсотни даже не стоит и пробовать - кучность у моих кустарных патронов должна быть ужасная. Так же зарядил дульнозарядное ружьё-копьё.
Болезненные симптомы утром только усилились. Я и сам не заметил, как опустошил почти все фляги. Осталось чуть больше половины в одной большой кожаной. И всё.
Есть не хотелось, но я понимал, что силы мне нужны и буквально затолкал в себя протеиновый батончик и подсохший сэндвич с сыром и беконом. Отравиться пищей не боялся. Тут столько консервантов в дешёвую еду кладут, что та засохнет, но никогда не заплесневеет или начёт гнить.
Через несколько часов я увидел впереди струйку дыма на склоне горы справа от своего маршрута и свернул в её сторону. Ведь дым чаще всего является признаком человеческой жизнедеятельности. И мне уже так было худо, что стало наплевать на собственную судьбу. Просто не хотелось уже умирать, как псу под забором. М-да, всего лишь сутки болезни и кое-какие стремления перестали считаться рабочими.
До источника дыма я так и не дошёл - столкнулся с проблемами.
Сначала, когда увидел впереди три человеческих фигуры, неторопливо шедших в попутном направлении, я принял их за нормальных людей и совершил ошибку, громко крикнув, чтобы привлечь к себе внимание. Но когда они развернулись лицом ко мне и торопливо заковыляли навстречу, не издав ни единого слова, я понял, что сам себя засунул туда, где всегда темно и плохо пахнет. К слову насчёт молчания, тут я слегка ошибся, так как неизвестные издавали очень знакомые звуки - то самое горловое урчание, что впервые услышал от Майка.
- Ну нахер, - сплюнул я тягучую слюну на землю, - я сваливаю.
Стрелять даже не стал пробовать. С моими патронами, не внушающими доверия, нужно подпустить зомби чуть ли не вплотную к себе. А это огромный риск, ведь если всё пойдёт не по плану, то даже от парочки мне будет тяжело отбиться. Я решил идти назад. Примерно в получасе ходьбы отсюда я видел удобное для обороны место. Там можно встречать врагов поодиночке лицом к лицу. Главное, чтобы зомби меня не нагнали раньше.
Идти пришлось быстро и часто оглядываясь при этом, контролируя обстановку. От этого усталость накапливалась ещё быстрее. В один из таких моментов я вдруг видел, как самый ближайший ко мне зомби вдруг дёрнулся всем телом и нелепо повалился на землю. И лишь секунды через полторы до моих ушей донёсся далёкий звук винтовочного выстрела. Одновременно с ним упал второй мой преследователь, а спустя ещё секунды три рухнул последний.
Ещё несколько минут после стрельбы я стоял столбом и крутил головой по сторонам, ища невидимого спасителя. Но тот оказался слишком скромным или тем ещё параноиком и показываться мне на глаза не спешил. Ну, хоть стрелять по мне не спешил и на том спасибо.
Оглядевшись, я нашёл поблизости удобный камень и направился к нему. Там скинул на землю свой мешок, из него вытащил флягу с остатками воды, поверх него положил дульнозарядку и винчестер, скинул ремень с револьверами и сел на плоский валун. Вода оказалась страшно тёплой и попахивала чем-то непонятным, от этого в горло не лезла даже с учётом сильной жажды. А когда сделал через силу несколько глотков, то полезла обратно.
- Тьфу, млина, - я вытер рот тыльной стороной ладони и поднял голову, чтобы осмотреться. - А-а, вот и ты, неуловимый Джо.
Последняя фраза была обращена в сторону всадника с вьючной лошадью, который приближался ко мне со стороны равнины. До него уже было метров триста. Перед собой поперёк седла он держал длинноствольную винтовку. Выглядел неизвестный, как один из ковбоев с фестиваля: широкополая шляпа, плащ "пыльник", красный шейный платок, закрывающий нижнюю часть лица.
Когда до неизвестного оставалось метров тридцать, я рассмотрел револьвер у него кобуре на левой стороне ремня, направленного рукояткой вперёд. Также слева, но уже на лошади висел футляр из толстой кожи, из которого торчал приклад короткого ружья. А справа в петле болтался... чекан?! По крайней мере, это оружие с длинной рукоятью, гранённым острием с одной стороны и узким молотком с другой очень сильно напоминало средневековое предназначенное для пробития доспехов. Винтовка, которую я заметил издалека, оказалась - вроде бы - капсульной "шарп" под бумажный патрон со скобой Спенсера. В глаза бросался телескопический, как его называли в середине девятнадцатого века, прицел в виде тонкой трубке, идущей вдоль всего ствола оружия.
- Хай, амиго. Откуда пришёл? - на хорошем английском поздоровался он первым... поздоровалась. Судя по голосу, судьба свела меня с женщиной.
- Привет, - нейтрально ответил я. - Я Герман. Сам из России, сюда приехал на фестиваль и... и что-то там случилось. А ещё я заблудился. Подскажи, где я и сколько до ближайшего города?
- Та-а, - протянула она, - так ты новичок. Надо же, за последний год впервые ошиблась.
- Новичок? - повторил я вслед за ней. У меня возникло чувство, что у нас с ней разговор идёт, как у глухого с немым.
- Когда случились те странности?
- Вчера после полудня.
- Кто-то из тех, с кем ты оказался в тумане, потерял разум и напал на остальных?
- Откуда?!
- Отвечай! - повысила она голос.
- Да почти все в поезде, - ответил я, потом вздохнул и вывалил всю правду. - Один из них меня успел покусать.
- А ты, значит, нормально соображаешь, жив и здоров? - прищурилась она.
- Насчёт здоровья не всё так просто. Мне так паршиво, как не бывало ни разу после крепкой попойки. Послушай, расскажи, что со мной происходит, - взмолился я. - Это связанно с укусом? Что-то другое? Я, - тут у меня горло сдавило спазмом, - умру?
- Все мы рано или поздно умираем, - как-то прям философски ответила незнакомка. - И ты умрёшь, может быть даже сегодня, если тебе не повезёт столкнуться с мурами, осквернёнными или свернуть себе шею, споткнувшись на ровном месте.
Я сделал несколько глубоких вдохов и спросил опять:
- Укус опасен? Я заражён чем-то смертельным?
- Заражён, - кивнула она, заставив моё сердце пропустить пару ударов, а затем девушка добавила. - Как и я и многие другие в этом страшном месте, забытом Господом.
- Пссс, - выдохнул я сквозь зубы. - Уважаемая, вы можете прямо ответить на мой вопрос? И рассказать, где я нахожусь?
- Прямо? Прямо не интересно, амиго, - вдруг расхохоталась она, после чего одним движением соскочила на землю. - Попал ты в Ад. Но даже здесь сможешь прожить долгую жизнь, если будет на то деве Марии угодно. На вот, хлебни, - она откинула полу пыльника и сняла с ремня небольшую флягу из тыквы-горлянки размером примерно на полтора обычных стакана. - Покажется той ещё гадостью, но лекарство и не должно иметь вкус старого бренди.
Я принял флягу, выдернул пробку и поднёс горлышко к носу.
- Ну и вонь, - скривился я, ощутив неприятное амбре, в котором с трудом улавливались нотки спирта. - Ты его из дохлых тараканов делала?
- Пей, давай, а то сейчас заберу.
Я с сомнением ещё раз принюхался, потом решил, что вряд ли у незнакомки в планах меня отравить, раз спасла от зомби, и сделал несколько быстрых глотков.
- Всё, новичкам его много нельзя, - девушка отобрала у меня горлянку, пока я переводил дух после выпитого. Мне однажды довелось пить травяной отвар, которым меня решила бабуля подлечить после тяжёлого похмелья, вызванного отравлением палёнкой. Так та горькая вяжущая бурда не идёт ни в какое сравнение с "лекарством" незнакомки. Мало того, в жидкости чувствовалась немаленькая доля спиртного, а оно мне сейчас явно было противопоказанно. - Если сейчас всё срыгнёшь назад, то ещё живчика не дам, - предупредила меня незнакомка. На меня больше внимания не обращала и сейчас возилась с переметными сумками на вьючной лошади.
"Сначала прикалывалась, играя роль дурочки, потом тухлой брагой напоила", - с раздражением подумал я, наблюдая за тем, как она достаёт из сумок хлеб и мясо и раскладывает на плоском камне, махнув перед этим с него пыль ладонью. Перед этим она стянула с лица платок и сняла плащ, под которыми ранее прятались симпатичная загорелая мордашка и точёная фигурка в коричневой рубахе, распираемой на груди внушительными бугорками, серых штанах с бахромой от пояса до щиколоток. Внешность имела европейскую, но издалека девушку можно было легко спутать с мулаткой из-за сильного загара, въевшегося в её кожу.
- Присоединяйся, амиго.
Я чуть не отказался, справедливо опасаясь, что вся еда полезет обратно, как это случилось недавно с водой. И вдруг ощутил сильный голод. Тошнота, слабость, головная боль как-то незаметно пропали за те несколько минут, пока незнакомка "сервировала" стол. Наверное, это отразилось на моём лице, так как девушка с усмешкой произнесла:
- Что, подействовало моё лекарство?
- Вроде бы, - пробормотал я. - Из чего эта твоя бу... твой эликсир сделан?
- Потом расскажу, чтобы тебе аппетит не портить.
Хлебом оказались сухари, которые пришлось размачивать водой. Мясо - вяленым с большим количеством соли и красного перца. На десерт девушка предложила крупные орехи и сушёные плоды, похожие на крупные финики светло-коричневого цвета. В конце трапезы она налила мне грамм тридцать эликсира в медный стаканчик.
- Теперь можно поговорить, - незнакомка достала плоскую серебряную фляжку с длинным горлышком и сделала из нее несколько глотков, после чего предложила мне. - Будешь? Отличный виски.
- Пока воздержусь, а то боюсь, что после всего случившегося меня накроет. И так немного развело после эликсира.
- Как хочешь, - она пожала плечами, глотнула ещё, после чего закрутила фляжку и убрала её обратно в карман. - Я Кэлиска, так назвал меня один индеец, когда нашёл меня после туманного переноса. Обычно женщинам позволяют оставить своё прежнее имя или выбрать новое самостоятельно, но Однорогий Бизон этот тупой мужлан имел на это собственные взгляды.
- А я Герман, приятно познакомиться.
- Забудь, - Кэлиска отмахнулась от моих слов. - В этом мире нельзя держаться за старое, иначе оно притянет смерть.
- Ты говоришь "в этом мире", - перебил я её. - Что это значит?
- То и значит. Ты больше не в России, а в Аду, который ещё называют Ульем или Стиксом.
- Кто называет?
- Не знаю, - вновь пожала она плечами. - Называют и всё. Здесь много странного и непонятного, внезапно появившегося откуда-то. Индейцы считают, что мы умерли в своём мире, но оказались чересчур грешны или слабы, как воины, и потому попали в Мир Чёрных Лугов, где злые духи проверяют нас и делают сильнее. И когда это случится, то Маниту придёт и заберёт счастливчика в Поля Вечной Охоты. Вот ты и какого года?
- Из две тысячи двадцатого, - машинально ответил я.
- Откуда, откуда? - широко распахнула она глаза.
- Из две тысячи двадцатого. А ты?
- Два года назад был тысяча восемьсот пятьдесят девятый от рождества Христова.
С минуту мы молча сидели, смотрели друг на друга и переваривали информацию. Первой пришла в себя
- Ладно, потом расскажешь о грядущем. А сейчас слушай про то, куда ты угодил...
Глава 2
- Вижу только лотерейщиков, двоих, - пробормотала Кэлиска, наблюдая за моим поездом через подзорную трубу.
- Это плохо или хорошо? - поинтересовался я.
- Как сказать. В нашем случае, скорее всего, плохо, так как кроме этих осквернённых я не вижу никого слабее.
- А они должны быть, если там нет никого сильнее лотерейщика, - догадался я, вспомнив то, что девушка рассказала мне про этот новый мир. - Думаешь, лотерейщики из свиты какого-нибудь кусача?
- Скорее всего. Ну, или матёрый топтун сюда заявился с ними, - подтвердила она мою догадку.
Что мы делали в окрестностях поезда с фестиваля? Собирали трофеи, вот что. Вернее, планировали их собрать. Моей спасительнице понравилось качество изготовление реплик винчестера и револьверов. И когда услышала, что ещё несколько таких же лежат в поезде в нескольких часах конного перехода, и там нет осквернённых, она приняла решение туда скататься. В этом мире с оружием достаточно сложно и потому хорошее очень ценится. А реплики револьверов и винтовок из материалов двадцать первого века априори не могут быть плохими "стволами".
- Ладно, сейчас свалим лотерейщиков и посмотрим, кто выглядит на шум. Заодно покажешь, что умеешь.
- Отсюда я точно не попаду из этого, - я пару раз хлопнул ладонью по прикладу "винчестера". У новой знакомой нашлись патроны такого же калибра - .44-40 кольцевого воспламенения. Именно такими же боеприпасами питался её револьвер "ремингтон". Кстати, довольно редкая модель с учётом калибра под унитарные патроны. И если для такого оружия патрон можно назвать даже избыточно мощным, то для винтовки или карабина он был так-сяк. Всего я получил дюжину патронов, пять из которых уже сжёг, пристреливая "винчестер". Вот если бы у меня был образец под 1986 года под .44-70 или так называемый мушкет, созданный для армии и имевший удлинённый ствол для крепления штыка, то мог бы с полукилометровой дистанции попытаться всадить двадцатидвухграммовую пулю в голову осквернённому.
- Мы ближе сейчас подберёмся.
Лошадей и часть вещей Кэлиска оставила на том месте, откуда мы наблюдали за поездом. Свой "пыльник" и "потники" (кусок кожи, пристёгиваемый к штанам в том месте, где нога касалась лошадиного бока, для защиты от лошадиного едкого пота) девушка оставила там же. Объяснила, что нюх у сильных осквернённых немногим уступает собачьему, а лошадиный запах слишком ядрёный и слышен на огромном расстоянии.
На то, чтобы занять удобную позицию, у нас ушло порядка десяти минут. За это время лотерейщики несколько раз меняли своё положение. К счастью, они всё так и оставались с одной стороны поезда, упрощая собственный отстрел.
- Готов?
- Да.
- Тогда стреляй. Я за тобой.
До поезда с позиции было около трёхсот метров. Практически предельная дистанция прицельной стрельбы из моего "винчестера", хотя на Земле в ТТХ в оружейных магазинах указывают и четыреста, и даже пятьсот.
Прижавшись щекой к горячему дереву приклада, я сделал несколько вздохов-выдохов и плавно потянул спусковой крючок. Сразу после выстрела, я рванул скобу вниз-вверх, откатился в сторону на пару шагов, чтобы выйти из облачка дыма, и вновь вскинул оружие к плечу. Практически одновременно с этим рядом раздался выстрел из "шарпа" Кэлиски. Я хорошо рассмотрел, как из головы осквернённого полетели брызги крови с мозговой жидкостью и осколками костей. Вся эта каша расплескалась на запылённой светлой стенке вагона, рядом с которой стояла тварь. Мой противник неподвижно лежал немного в стороне.
Пока Кэлиска перезаряжалась, я внимательно следил за поездом и окрестностями.
- Видишь кого? - поинтересовалась у меня девушка.
- Нет. Может, больше и нет тварей?
- Должны быть, - уверенно произнесла она. - Иначе рядом крутилась бы мелочь.
Ещё пару минут мы всматривались в поезд, пытаясь увидеть хотя бы подозрительную тень. Но тщетно.
- Горыныч, тебе придётся идти туда и выманить осквернённого. Не волнуйся, я прикрою, - вдруг огорошила она меня. Кстати, насчёт того, почему она обратилась ко мне по "земному" прозвищу. На этом настоял я, не собираясь откликаться на какие-нибудь "Истэка" или "Роутэг", как она хотела обозвать меня на индейском языке. После недолгих уговоров согласилась, что в качестве исключения я могу взять привычное прозвище, отказавшись от имени, дарованного при рождении. Мол, раз я не сохранила своё волею упёртого крестного, то имею право, став сама таковым, дать то имя, что по вкусу крестнику.
- Это обязательно?
- Мне нужно оружие из поезда, а тебе требуется моя помощь в пути до безопасного стаба, - спокойным тоном расставила собеседница все точки над "i".
"Блядь, и на кой хрен я рассказал ей про стволы? - выругался я про себя. - Хотел, как лучше, а получилось как всегда - жопа".
- Ты идёшь?
- Иду, иду, - сквозь зубы произнёс я. Для меня, человека из двадцать первого века, такое отношение было, скажем так, неприятным. Но, видимо, здесь живут (точнее, выживают, что накладывает определённые качества на характер) простые люди с простыми нравами: или ты полезен, или ты идёшь, куда шёл. Помощи просто так, о чём трезвонят в моём мире из газет, интернета и телевидения, в Улье не оказывают. Мне ещё повезло, что я новичок здесь и по неписанным законам вредить мне запрещалось. Иначе загорелая красотка могла запросто всадить мне пулю в голову, чтобы забрать моё оружие. - "Эх, нужно было пару патронов в револьверы вставить, а то с "винтом" неудобно сблизи стрелять".
Триста метров я шёл спокойным ровным шагов, держа винтовку на уровне пояса на вытянутый руках, чтобы те не уставали. Вскинуть её полсекунды. А на дистанции пистолетного выстрела я метко стреляю и от бедра.
Когда до вагонов осталось меньше пятидесяти метров, я замедлил шаг и поднял оружие к плечу. Дальше двигался приставными шажками, часто замедляясь и слушая окружающий мир.
Тишина.
"Эта ковбойша точно ошиблась, нет здесь никого больше, - с надеждой думал я, медленно смещаясь к последнему вагону. Я слышал только редкое дуновение ветерка и неприятные запахи разложения. Но всё же не торопился ускорить шаг и не опускал оружие. Как показало скорое будущее - не зря. Когда оказался в начале второго вагона, то одно из его окон буквально взорвалось, выпуская наружу огромную человекообразную тушу. Меня спасло то, что вагон лишь походил внешне на старинный, а на самом деле был собран в виде сварного каркаса из стальных уголков, полос и труб. И вместо того, чтобы вылететь на улицу вместе с осколками стекла и щепок, тварь вывернула стальную основу наружу и застряла. Потеряла пару секунд, чтобы освободиться и... получила тяжёлую безоболочную пулю из свинца прямо в макушку из "шарпа" Кэлиски. Она так и осталась торчать из проёма, большей частью вывалившись из пролома в вагонной стене.
- Эй, приди в себя, - я очнулся от громкого окрика, прозвучавшего в нескольких метрах позади.
Оказалось, что так и стоял на одном месте, в шоке изображая гипсовую статую и глядя на искажённого, торчащего из вагона в десятке метров от меня. Моя спутница за это время успела дойти до меня.
- Я... извини, нашло что-то, - сказал я, сглотнув комок в горле.
- Бывает. Гильзы не забудь собрать, потом заново переснарядишь.
- Так я не стрелял.
Вместо ответа она хмыкнула и взглядом указала мне под ноги. Опустив голову, я увидел на земле вокруг себя несколько золотистых цилиндриков. После этого я дёрнул скобу затвора вниз и убедился, что в магазине пусто.
- Держи, - девушка протянула мне пять патронов. - Вставь в револьвер, а том мне не по себе, когда напарник без оружия.
- Спасибо.
Она без каких-либо условий уже подарила мне семнадцать патронов. Здесь боеприпасы и так считаются дороже золота (хотя, неправильно сравнивать этот металл, который здесь на пару порядков потерял в цене, став чуть ли не мусором), а уж унитарные патроны стоят ого-го! С другой стороны, насчет "без условий" я поспешил. Вон как легко отправила меня изображать приманку. Меня спасло только чудо и технологии двадцать первого века, оказавшиеся неприятным сюрпризом для искажённой твари.
- А ты везунчик, Горыныч, - сказала мне девушка, ожидая, пока я заряжу один из своих револьверов. - Топтун оказался матёрым и очень хитрым. Он просто не думал, что стенки в вагоне будут железными.
- Угу, везунчик, - тихо сказал я. - такой везунчик, что попал в мир, который местные жители называют Адом.
- Но ты всё ещё жив, а твои друзья воняют так, что аж на улице дышать противно.
На это отвечать я ей не стал. Нужно время, чтобы я привык к новой обстановке и образу жизни. Последняя у меня теперь напрямую будет зависеть от моих навыков обращения с оружием. И если уж называть меня везунчиком, то только из-за того, что я сюда попал не как тепличный обыватель, а со знаниями отличного стрелка.
После того, как убедились, что в поезде и рядом с ним больше не осталось искажённых, мы с Кэлиской занялись сбором трофеев. В прошлый раз из-за болезненного состояния и шока я не обратил внимания на число товарищей. И только сейчас точно определил число жертв межмирового переноса: тринадцать, включая меня. Не нашёл Кирилла, но им вполне могло оказаться одно из растерзанных тел.
Нам с девушкой достались два семизарядных карабина Спенсера калибра .56-52, одна дульнозарядная капсульная винтовка с очень длинным стволом и калибром 13.2 миллиметра, ещё один "винчестер", как у меня и восемь револьверов аж пяти моделей. Также с разрешения своей спутницы я забрал себе все муляжи патронов и холостые заряды, подходившие к моему оружию. Пусть в одних не имелось пороха и капсюлей, а в других пуль, но гильзы-то были обычными, стандартными, как и в боевых патронах. Мне останется перезарядить их по всем правилам, и получу отличные боеприпасы к своим револьверам и "винчестеру".
Осмотрев оружие, Кэлиска пришла в восторг. Качество изготовления, подгонка деталей, материалы заметно превосходили те, к которым она привыкла. Обмолвилась, что если это оружие отдать для доработки каким-то мастерам с особым Даром, то после этого то станет в несколько раз лучше, опаснее для врагов и удобнее для владельца. Для меня эти слова прозвучали фантастикой, но решил свои сомнения и недоверие держать внутри, чтобы не обидеть спутницу. Мне с ней ещё не один день путешествовать, пока не окажусь в безопасном месте.
После она показала мне, как потрошить искажённых. У всех тварей на затылке оказалось по небольшому наросту, образованному ороговелой кожей и разделённому на дольки.
- Вот из этого делается живчик, который ты эликсиром называешь, - Кэлиска продемонстрировала мне небольшой ноздреватый комочек чего-то размером с ядрышко мелкого лесного ореха и похожего на кусочки рафинада. - Споран. Практически всегда одного размера, и почти везде он является самой ходовой монетой. Позже покажу, как его использовать. Но его можно есть и так, если нет под рукой алкоголя и воды. Только глотать нельзя - умрёшь. Держи, это твоя часть добычи, - она передала мне три "сахарка". - А это горох. Тебе он пока не требуется, сначала нужно, чтобы шаман раскрыл твой Дар, - вторым продемонстрированным трофеем из голов искажённых, оказался шарик, похожим на крупную горошину оранжево-жёлто-зелёного цвета. Таких в наросте на затылке у топтуна оказалось две штуки.
- Сколько можно купить и чего на споран? - поинтересовался я у неё, рассматривая на своей ладони добычу.
- Два-три патрона, таких, как у тебя. Мерку пороха или фунт свинца, штук сто пистонов или две дюжины капсюлей. Еда дешевле. За два спорана ты получишь обед и ужин в салуне. Комната стоит везде по-разному, самая дешёвая на сутки обойдётся в четыре или пять, как сторгуешься.
- А оружие?
- Оружие дорогое. Найти его не всегда просто, а теряется ли ломается часто. За две горошины я смогу найти чиненый "ремингтон", как у меня, - она коснулась кончиками пальцев рукоятки револьвера, торчащей из кобуры.
- Понятно. А горошина в споранах сколько?
- Тоже везде по-разному. Где-то дают восемь, а где-то и дюжину можно легко получить. Бывает, что спрос возрастает до пятнадцати.
- Понятно, - повторил я и следом добавил. - Понятно, что курс сильно плавающий. А тяжело добывать спораны и горошины?
- А сам как думаешь? Ты сегодня на вот столечко, - собеседница свела вместе указательный и большой пальцы, оставив между ними небольшой зазор, - разминулся с костлявой. Из дюжины команд за месяц в живых остаётся две или три. В каждой бывает от четырёх и больше человек.
- А почему ты одна?
- Так получилось, - холодно ответила она. И по её тону я понял, что наш разговор закончился.
Резко встав, Кэлиска закинула за спину "шарп", взяла в руки один из трофейных "боуи" и забралась в первый вагон, где занялась весьма странным занятием - стала варварски отдирать тесаком облицовку со стен. И так она поступила во всех вагонах.
Глава 3
Я во все глаза рассматривал оплот цивилизации в этом мире. Места, где люди основывали городки и посёлки, назывались стабами от - стабильный кластер. Это поселение носило название Риол-Сити. В нём постоянно жило около пятисот человек, аиногда, когда сравнительно недалеко отсюда перегружались несколько кластеров с поселками и станциями, их количество увеличивалось втрое-вчетверо. И дело было не в население загрузившихся городков. Просто в Риол-Сити стекались охотники за добром, попадавшим в Улей на тех кластерах. Эти кластеры вычищались подчистую, порой разбирались даже дома и вывозились в фургонах и на быках. Такие наплывы гостей случались где-то раз в квартал.
В Риол-Сити были три улицы, две из которых шли параллельно друг другу, а третья их пересекала примерно по центру. Треть третьей улицы и одна из параллельных располагались на пологой части склона большого каменистого холма. С двух сторон городок закрывал глубокий и широкий ров, с набитыми в его дно заточенными кольями, обожжёнными в костре для более долгой службы. Вдоль той стороны поселения, которая пришлась на склон, шла полоса из таких кольев, наклонённых в сторону вершины. За ними протянулись несколько рядом коричневой от ржавчины колючей проволоки. Сам холм мог похвастаться только низкой жидкой травой, ни кустика, ни деревца на нём не росло. Такая "прополка", должно быть, связанна с обороной: врагам просто негде укрыться на склоне. Думаю, что на обратном склоне и на вершине местные что-то придумали. Скорее всего, секрет с часовыми, так как мин в девятнадцатом веке ещё не придумали.
"Хотя, мины могло сюда занести, как занесло меня", - мелькнула в голове мысль.
Колючей проволокой в несколько рядов был обнесён весь городок. Учитывая его площадь - работёнка была та ещё. По периметру стояли вышки, на которых торчали караульные. Везде по двое. На двух вышках я увидел самые настоящие гатлинги. Третий предок пулемёта встретил меня на въезде в городок. Он стоял в окружении огромных корзин, заполненных мелкими камнями с землёй под навесом из досок. Там же нашлись трое бородатых мужчин в обязательных шляпах и с револьверами на ремнях. Девушку они молча проводили взглядами, а вот меня остановили окриком:
- Стой, парень! Откуда к нам?
Не успел я и рта открыть, замешкавшись с ответом, не зная, как кратко донести до охранников свою попаданческую суть, как слово взяла моя спутница.
- Буффало, это новичок. Три дня как в Улей попал.
- А-а, - протянул бородач, который ранее задал вопрос, - новичок. Ну, добро пожаловать в Ад, - и рассмеялся, почти сразу же к нему присоседились два его товарища. - Зайди в салун к Ирокезу и пропусти пару стаканчиков, чтобы жизнь хоть сегодня заблистала. Ему скажешь, чтобы записал на счёт Буффало.
- Спасибо, Буффало, - поблагодарил я его.
В Риол-Сити оказалось около сотни зданий. Примерно полторы дюжины из кирпича и камней, остальные из дерева. Большая часть двухэтажные с плоскими крышами и верандами на втором этаже. Окна маленькие и на каждом толстые ставни, усиленные полосами и уголками из металла. Двери даже со стороны выглядят крепкими орешками и явно предназначены, чтобы задерживать пули. Вдоль домов с обеих сторон тянулись дощатые настилы. Улица в центре - пыльная, изрытая ямками, колеями, с редкими конскими "яблоками".
Сходства с киношными "поселками Дикого Запада" очень мало. Я бы сказал, здесь всё более жизненно, реальнее.
"Ну, так мы и есть в реале, а не в кино или игре, - мысленно вздохнул я. - Без сохранений и запасных жизней, без попкорна, пледа и пульта".
Настроение опять стало скатываться в депрессию. Когда я раньше мечтал оказаться в прошлом в эпохе Дикого Запада, то я не думал, что жизнь будет наполнена болью, голодом, вонью, тяжёлыми и подозрительными взглядами незнакомцев, пылью, холодом ночью и жарой днём, тряской в седле и так далее.
На пять сотен жителей и сто зданий приходились две церкви - католическая и протестантская, лазарет, одиннадцать салунов, один бордель, четыре лавки-магазина со всякой всячиной, тюрьма, она же суд и офис шерифа, две мастерских-кузницы, пекарня и мясная лавка. Вышеупомянутые магазины можно было легко назвать "лавка тысячи мелочей", так как в них можно было купить всё! От боеприпасов к оружию, до лекарств, от одежды до продуктов, от косметики до отравы для тараканов. В одну из таких лавок направилась моя спутница. Там она продала большую часть наших трофеев, честно поделившись выручкой со мной (правда, себе забрала больше, чем передала мне, ну, бог ей судья). Часть выданных споранов я потратил на порох, капсюли, пулелейку, свинец и набор для перезарядки гильз. Ещё купил кое-что из одежды, посуду и несколько банок с консервами. Со всем этим добром я пошёл не в салун, чтобы снять там комнату, а в больницу к шаману. Уместнее было бы называть этих одарённых целителями или знахарями, но эпоха и место обитания накладывает свои нюансы.
- Ловкачом будешь, - сообщил мне рослый метис, чем-то похожий на злодея-индейца Джо из истории про Тома Сойера. Вернее, на советского актёра, его сыгравшего.
- То есть?
- Ловкость у тебя высокая. Вот кто-то получает большую силу, а ты обзавёлся ловкостью. Чего непонятого? - с раздражением сказал он. - Если разовьёшь свой Дар, то однажды сумеешь уворачиваться от пуль и вылезать из когтей элиты без единой царапины. Так понятно?
- Понятно, - кивнул я.
- А раз так, то не мешай мне больше. Иди отсюда, бледнолицый.
- Хам и быдло, - сообщил я Кэлиске, когда вышел на улицу, где она меня терпеливо дожидалась. Судя по свежему запаху неплохого алкоголя, исходящего от неё, время ожидания она скрашивала содержимым своей фляжки, которую пополнила недавно в лавке.
- Он единственный хороший шаман на тысячу кластеров в округ, так что, может себе позволить грубить и хамить. Не будь ты новичком, то мог вовсе на порог не пустить и споранов содрал бы столько, сколько тебе во сне не приснится никогда, - выслушав меня, ответила девушка.
- Я и говорю - урод, - плюнул я на растрескавшиеся доски больничного крыльца. - Хоть бы ремонт сделал, а то сидит в каком-то свинарнике.
- Горыныч, я советую тебе следить за своими словами и поступками. Я не знаю, кем ты был в своём мире, и как там относятся к оскорблениям, но у нас за плевок не в том месте часто вызывают на дуэль. Как и за оскорбительные слова, - пристально посмотрела на меня она.
- Новичка вызовут? Ты же говорила, что к таким, как я относятся лояльно.
- Люди разные, - припечатала она. - Одни забудут, другие из-за угла вечером нож в спину загонят. Так что, учти.
- Учту. Куда сейчас или пора разделяться?
- В салун, пора комнаты искать. Хочешь, со мной пошли, не хочешь - ищи сам.
- С тобой, - не раздумывая ответил я. Рано мне ещё отказываться от чужой помощи. Да и должна она мне. Даже с учётом того, что Кэлиска меня спасла, она уже успела на мне заработать куда больше, чем потратила на спасение и помощь. Тем более, то в этом мире - да и в эпоху - человеческая жизнь порой стоит меньше цены за винтовочный патрон. И ещё неизвестно, что она там придумала с поездом. Вот зуб даю, что не просто так ковыряла в вагонах своим тесаком.
Уже на следующий день узнал, что оказался прав в той части догадок, которые касались поезда.
- Горыныч, я еду с отрядом к поезду. Ты со мной? - сообщила она мне ранним утром, когда мы с ней столкнулись в общем зале за завтраком.
- Это обязательно?
- Нет, если не хочешь заработать немного споранов.
- Хм, и много обещают? - заинтересовался я.
- Десять за день. Но тебе придётся поработать на разборке поезда и железнодорожного пути. Будь ты опытнее, то предложили бы охрану, но... в общем, сам понимаешь, - ответила девушка.
- Понимаю, - кивнул я и задал новый вопрос. - Когда выезжаем?
- Через полтора часа. Если согласен, то через час подходи к южному выезду. Увидишь там отрядные фургоны и всадников, там спросишь Билли Шомпола или Эрда Большеносого. Им скажешь, что хочешь войти в отряд, заодно сообщишь, что попал в Улей на том самом поезде. Это нужно на тот случай, если отряд уже набран и лишние люди не нужны.
- Понял. Спасибо, Кэлиска.
- Зайди в костел и обратись к Пастору. Попроси у него записки для новичков. Обычно их миссия раздаёт бесплатно, но я советую пожертвовать один споран. Так тебе кроме стандартной брошюры дадут ещё одну, более подробную, с полезными советами и карту региона. Она, правда, не очень подробная, но тебе даже такая пригодится на первых порах.
- Это в католическую или протестантскую? - уточнил я.
- К католикам.
- Ещё раз спасибо, Кэлиска.
Завтрак состоял из большого куска мяса с кровью, яичницы, варёных бобов с морковью. Вместо компота, хе-хе, предлагалась кружка пива, креплёного пива или какого-то коктейля, состоящего из алкоголя, воды, горького травяного отвара или фруктового сока. А из крепких напитков я мог взять очень многое - креплёное вино, ром, виски, бренди, джин. Всё это нескольких сортов. Остановился на простом пиве, вспомнив реальные истории о антисанитарии в эти времена. Не просто так вместо воды употреблялось пиво и разбавленное вино. Дело было в опасности подхватить желудочные болезни. А алкоголь худо-бедно помогал снизить их риск. Хотя, к слову сказать, вода в меню имелась. Но я решил воздержаться от её употребления. Вроде как у иммунных, к коим отношусь с недавних пор и я, отличный иммунитет, о чём мне сообщила Кэлиска. Нас в гроб может загнать только полностью протухшая пища. При этом особенно опасна испорченная рыбная и молочная продукция. Ещё горячий свинец, ножевая сталь и когти осквернённых. Но я ещё пару дней назад был простым человек и не верил, что вот так с ходу обзавёлся настолько мощной природной защитой организма.
После завтрака я сходил в одну из местных церквей, как и советовала девушка. Там получил две тоненькие книжечки из прошитых вручную толстых листов сероватой бумаги с отпечатанным типографским шрифтом, плюс, большую карту из такой же бумаги с минимумом пометок. Скорее даже не карту, а кроки, я бы сказал. Но это лучше, чем вообще ничего.
Следующим пунктом стала знакомая торговая лавка, где я пополнил запас пороха с капсюлями, гильз и пуль. Позже снаряжу их, может быть, часть даже сегодня на вечернем привале, если не устану сильно. Можно было бы купить уже готовые патроны, но они стоили очень дорого, чуть ли не в два раза в сравнении с самостоятельным снаряжением из комплектующих. Купил чекан, который местные здесь иногда называют клювом, другие киркой (а вот рабочий инструмент почти всегда кайлом, тем самым нет путаницы), третьи крюком. Ещё часто встречает название гекек - ястреб с индейского. Почти тот же "клюв" по смыслу, только на языке коренных американцев, девяносто пять миллионов которых из ста четырнадцати - примерно - было уничтожено белыми переселенцами за пару веков. Пожалуй, на фоне англосаксов Гитлер выглядит не таким кровожадным злодеем, как его те самые "наглы" рисуют.
Купил я кое-что из припасов для дальних переходов, заполнил две фляги из двадцать первого века водой из колодца в центре стаба. Вода в нём была ледяная и кристально чистая. Благодаря двойным стенкам и особому материалу фляги сохранят её таковой надолго.
Со всеми этими сборами, включая завтрак, я уложился в озвученный час.
- С нами, что ли? - поинтересовался у меня один из ковбоев у фургонов за колючей проволокой. Выделялся он большими вислыми чёрными усами и огромным прямым носом.
- Эрд?
- Он самый. Эрд Большеносый. Так ты с нами или просто хочешь что-то стащить?
- С вами. Я Горыныч, попал сюда на том самом поезде, куда вы собираетесь.
- Ага, вот оно что, - хмыкнул он и провёл взглядом по мне. - Пороха не нюхал?
- Не довелось.
- Чем занимался?
- Я переводчик и механик, - сообщил я ему. При этом практически не соврал. Я знал отлично английский, значительно хуже французский и немецкий (эти в основном только разговорные и чуть-чуть письмо). Ну, и родной русский. То есть, вполне могу переводить чужую речь. Что же до механика, то в этой эпохе за диплом мастера сойдёт знание, куда приложить гаечный ключ, как работает электричество, гидравлика и всё остальное той же "механической" тематики. Ещё до окончания школы я успел погонять на отцовой "шестёрке", уже давно снятой с учёта, но продолжавшей стоять в гараже. А "тазики" отличаются тем, что хотя и могут работать в любых условиях и довезти в любом состоянии из пункта А в пункт Б, но при этом имеют скверный характер постоянно ломаться в мелочах и не только. Сколько я перебрал карбюраторов, сменил крестовин в карданах, подшипников и прочего, и прочего - сейчас не скажет даже бог. Вот, исходя из всего этого, я и назвался механиком. Вряд ли среди местных заработаю уважение, если сообщу ту правду, из-за которой оказался в этом мире. Здесь не ценят фигляров и лицедеев, которыми меня можно назвать из-за участия в фестивале CAS.
- В поездах разбираешься? Сможешь помочь в разборке?
- Нет, - я отрицательно помотал головой. - Я занимался маленькими машинами. В чём-то они похожи, конечно. Но если хотите разобрать и потом собрать где-то ещё и чтобы потом всё заработало. То тут от меня помощи не ждите.
- Пусть дьявол собирает. А мне нужно просто быстро разобрать на куски железа твой поезд, чтобы увезти в фургонах.
- Только разобрать? То есть, сломать? - уточнил и после утвердительного кивка, усмехнулся. - Это я могу. Ломать - не строить.
- Сядешь в повозку где-нибудь посередине обоза. Забыл спросить, а стреляешь хорошо?
- Да.
- Надеюсь, что ты не бахвалишься.
Только-только я успел выбрать себе повозку, в которой предстояло ехать до места моей трагедии, как был подан сигнал к началу пути. Всего я насчитал двадцать повозок. В половине из них были запряжены лошади, оставшиеся тянули быки. В каждом фургоне находилось по два человека, возница и охранник с винтовкой в руках. Ещё восемнадцать человек передвигались на лошадях. Почти у всех всадников имелась заводная или вьючная животинка. Ещё обратил внимание, что часть караванщиков имела при себе длинноствольные капсюльные дульнозарядные штуцеры умопомрачительного калибра. В российской армии такой относят к мелкокалиберной артиллерии. Пуля, выпущенная из подобного оружия, посадит на жопу даже слона при попадании почти в любое место. Даже не могу представить, что же за дичь здесь встречается, раз для неё требуется подобный "ствол". Вон топтун легко пал с одной пули, а ведь он выглядел натуральным монстром, размером, как два взрослых мужчины и весом, как три. Правда, в брошюре описывались твари, называемые руберами и - следующая ступень развития - элитниками. Но там же указывалось, что встретить их обычно - это должно очень сильно не повезти. К сожалению, рисунков не было, о чём я сильно жалел. Так бы хоть примерно представил размеры и внешний вид подобных машин для убийства из числа осквернённых. Кстати, в одной брошюре твари назывались заражёнными, но при этом окружающие называли их осквернёнными. И также звали их во второй брошюре, которую я купил вместе с картой. В целом я заметил странное хождение устаревших описаний, слов и фраз с такими же, но привычными мне.
"Словно, здесь попаданцы из моего века не редки и успевают оставить о себе заметный след, - подумал я и следом грустно вздохнул. - Лучше бы оружие оставили - калаши, гранатомёты, пулемёты и "шилки".
Вместе со мной в фургоне ехали двое молодых мужчин слегка за тридцать лет каждый. Сумасшедший Билл и Смешной Билл, так их звали. Позже я узнал, что они уже около года везде ходят вместе, нанимаются в рейды, гуляют в салунах, пьют виски из одной бутылки, а по некоторым слухам ещё и проститутку всегда одну имеют и, самое главное, одновременно. Про таких в России сказали бы, что они друзья не разлей вода. Ну, а в Америке двадцать первого века... м-да.
Так как ехать было далеко, то мы разговорились, чтобы развеять скуку. Я рассказал о будущем, описал США двадцатого и двадцать первого века, то, что в стране хорошо, и что плохо. Мировая слава и сила ковбоев обрадовала, хотя оба оказались из ирландцев, правда, второго поколения, то есть, уже родились в Америке, куда приехали их родители. Вообще, ирландцев на удивление здесь много. Поставь семерых переселенцев в ряд и один точно окажется ирландцем. А то и все двое. Впрочем, речь сейчас о другом.
Дико возмутило падение нравов. Для них это - уменьшение религиозности и однополые отношения. На втором месте оказалось неприятие того факта, что белые люди унижаются на уровне правительства (а как ещё назвать то, что творится в современных мне Штатах?), а цветным позволяется то, за что белокожего как минимум оштрафуют на крупную сумму. Возмутил президент негр. Даже в Улье, где границы между цветом кожи и национальностью на порядок размылись, всё равно равными негры, европейцы и те же мексиканцы не стали. Наверное, людям нужен кто-то пострашнее мутантов-людоедов, чтобы забыть о распрях подобной тематики.
В свою очередь мне было непонятен ажиотаж, всколыхнувший поселение после новости о моём переносе в Улей. То есть, не сам конкретно перенос, а наличие сравнительно недалеко от посёлка сотен тонн высококлассного металла. Если вдуматься, то в месте, где регулярно, пусть и не часто повторяются места с ценными ресурсами, не должно быть дефицита этих самых ресурсов. Однако, на самом деле вон всё как обстоит. Когда я задал вопрос на эту тему, то получил достаточно информативный ответ. Дело в том, что я, дитя двадцать первого века, так привык к продукции индустриальной эпохи, достигшей своего пика на текущий момент, что просто не мог и подумать, как обстояли дела в середине и второй половине века девятнадцатого. Несмотря на регулярное участие в оружейном фестивале в стиле Дикого Запада, девяносто процентов самых важных нюансов того времени прошли мимо меня. Например, изобилия металла не было, с продуктами и лекарствами всё обстояло очень плохо, люди стабильно умирали не только от пуль и стрел, но ещё от голода и болезней. Также было плохо и с одеждой, оружием, инструментами и так далее. Наверное, примерно так же обстояли бы (или обстоят прямо сейчас, если принять за факт, что Улей копирует и перегружает кластеры разных эпох, соединяя вместе те, которые равнозначны по годам, плюс-минус) дела в сибирской глуши в Улье. Там тоже сплошь тайга и редкие крошечные посёлки, которые во многом зависят от подвоза ряда материалов, которые у медведя в берлоге не найдёшь и колотушкой с кедра не стрясёшь. А металла местным нужно очень много. На одни подковы уходит уйма железа. Требуется свинец на пули, сталь для топоров и ножей. Медь и олово для тех же котелков и сковородок. А сапожные гвозди? А конская упряжь? Шпоры? Гвозди обычные? Мелочи, если так подумать, но когда их набирается гора, то эта мелочёвка создаёт реальные проблемы. Вот потому все обрадовались, узнав о незапланированном переносе паровоза с участком железной дороги.
Наверное, ещё стоит упомянуть, что такая бедность на ресурсы с кластеров связана с малолюдностью региона. В соседнем, к югу за рекой Колорадо дела обстоят на пару порядков лучше. Там регулярно прилетают небольшие городки и районы огромных городов. Например, Манхеттен середины девятнадцатого века, несколько ньюйорских авеню. С другой стороны, опасностей там тоже на два порядка больше. Миллионы осквернённых против нескольких десятков тысяч иммунных. А те в свою очередь не забывают ещё и резаться между собой. "Южане", "северяне", мексиканцы, индейцы из непокорных племён, различные культы, мстители из чернокожих бывших рабов и многие другие с упоением уничтожали друг друга. По слухам, которые мне поведали два Билла, там ведёт свою войну против бледнолицых знаменитый апач Джеронимо, которого в середине девятнадцатого века боялись и уважали американские солдаты. Но в первую очередь этот краснокожий вождь бил мексиканцев, которые ещё на Земле убили его родителей. Свою ненависть к представителям данной национальности он принёс и в другой мир. В деле уничтожения бледнолицых ему помогает ещё один знаменитый персонаж, про которого я слышал на фестивале - Неистовая Лошадь.
В тех местах найти оружие и боеприпасы куда как легче, чем здесь. Одежда и продукты со снаряжением, можно сказать, валяются буквально под ногами. Но и расстаться с жизнью в десятки раз проще в тех местах. "Мой" регион - это эдакая провинциальная глубинка с пенсионерами, где почти всегда тихо и спокойно, а самое громкое событие связанно с приездом автолавки или пожаром в сарае, где дед Василий решил раскочегарить самогонный аппарата. Мне просто повезло, что я попал сюда, а не на другой берег Колорадо или в другое подобное местечко, легко давшее фору Аду.
В разговорах время прошло незаметно. Привал, дорога, опять привал и вот уже вдалеке показался паровоз с несколькими старинными вагонами. Старинными для меня. Для местных же они вершина технологий.
- Ого, да тут одних стёкол столько, что хватит половину нашего посёлка окнами обеспечить, - с предвкушением потёр руки Эрд, осматривая поезд.
- Довезти бы их целыми, - с сомнением сказал один из незнакомых мне ковбоев. - Растрясёт в фургонах, поколятся к дьяволу.
- Не каркай, Кэаф, - отмахнулся от него Большеносый. - Пойдём-ка на рельсы глянем. Сдаётся мне, что нашей кузни их хватит с избытком. Горыныч!
- Что? - я посмотрел на него.
- Своих будешь хоронить?
- Надо похоронить, не по-христиански их оставлять здесь, - вслед за ним произнёс тот, кого назвали телёнком.
- Я один не справлюсь, - ответил я им. Меньше всего мне хотелось возиться с мертвецами, которых уже раздуло после нескольких дней пребывания в жарком климате.
- Бронк и Солт Рыжий тебе помогут.
- Буду благодарен, - чуть наклонил голову.
Помощь свелась к тому, что два крепких мужика, один из которых был жгучим брюнетом с мексиканскими корнями, а второй лысым, как бильярдный шар, вытащили тела из вагонов и уложили на землю рядом с ямой, которую я начал копать. На то, чтобы вырыть общую могилу метр глубиной и размером два на два метра у меня ушло часа три. Мне ещё повезло, что грунт оказался в меру мягким, и крупных камней встречалось мало. В конце я воткнул в холмик земли крест из двух дощечек, выломанных в вагоне. А лысый Бронк с чувством прочитал молитву.
За то время, пока я был могильщиком, ковбои разобрали немалый кусок путей и порезали рельсы (как только смогли?! Скорее всего, без применения сверхспособностей не обошлось и мне стало обидно, что я это пропустил) на куски для удобства транспортировки в фургоне.