Баковец Михаил : другие произведения.

Слуга смерти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
Оценка: 6.67*32  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Удар молнии в грозу перенёс сознание землянина в мир меча и магии, в тело молодого некроманта, которое душа покинула в ходе опасного ритуала. ///Во время копания на литфорумах увидел множество просьб подсказать книги про магов смерти, и тут я подумал, а может стоит и самому попробовать написать что-то вроде "Лича" Михайлова, "Ученика некроманта" Гурова, "Убить некроманта" Далина, цикл Борисенко и прочих "мертвецких" писателей. И вот что у меня вышло.
   *****
   В окне мелькнула вспышка, несколько секунд спустя зазвенели стёкла.
  - Близко ударило, как бы не в трубы заводские, - негромко произнёс Костя. Приятель сидел на диване, на самом краешке и не поднимал на меня взгляда.
  - Угу... рядом, - подтвердил я.
  - Антон, - внезапно вскинулся друг, - а может не надо?
   Я посмотрел на приятеля, вздохнул и опкачал головой:
  - Нет, Кость, надо. Мне надо, тебе... ты как хочешь, я тебя не заставляю, но она была твоей родной сестрой.
  - Полиция есть, пусть она разбирается с этими уродами!
  - Костя, - я подошёл к нему, наклонился и прижался лбом у его лбу, придавив ладонью на его затылок, - она была нашей женщиной, тебе сестрой, мне женой и матерью моего не родившегося ребёнка, твоего племянника, а эти уроды... - у меня перехватило горло и только сип раздался на окончании фразы. - Им нельзя жить, понимаешь? Я бы сам с ним справился, но он знает меня в лицо и не даст подойти ближе.
  - Есть же другие, те, кто её... с ней сделал это, - прошептал Костя. Он до сих пор не мог сказать - умерла, сестра для него была всё ещё жива. Я был уверен, что друг не боялся того, что мы собрались делать, но он был, мягко говоря, интеллигент, правильный. Закон был для него не пустым звуком, тот самый закон, который позволяет гулять по нашим улицам моральным уродам, тот самый закон, по которому наши родные и близкие безнаказанно погибают.
   Я отдёрнул голову назад, разогнулся, повернулся спиной к собеседнику и вернулся обратно к окну.
  - Никого уже нет - он последний, - глухо произнёс я. Почему-то, сильно захотелось закурить, хотя я баловался в последний раз сигаретой в восьмом классе. До одури и горькой слюны (или это желчь растекается?) желал втянуть в себя дурманящий ароматный дым.
  - Как нет? - Костя переспросил растерянно. - Но они же... ты их сам?!.
  - Сам. А сейчас сам не могу справиться. Так ты со мной?
   Друг молчал несколько секунд, потом твёрдо произнёс:
  - С тобой. Чёрт, не поверишь, а так сигаретки захотелось, почему-то, даже на миг почувствовал запах дымка, такого, знаешь, ароматного с добавками, немного на азиатские курения похожие.
  - Я бы тоже не отказался от тяги-другой, - признался я. - Чудно так совпали наши желания.
  - Это всё нервы, Тоха, всё нервы... все болезни от них, только сифилис и СПИД от удовольствия, - произнёс он с нервным смешком.
   Потом мы молчали, наблюдая за грозой и ливнем, как капли дождя барабанили по стеклу, а деревья за окном гнулись под порывами ветра, как иногда в стене дождя проскакивали настоящие водяные волны.
   Внезапно заиграла громкая мелодия - полёт валькирии.
  - Они? - спросил Костя и громко сглотнул, кадык на его горле дёрнулся вверх-вниз.
  - Они. Держи, - я вытащил из кармана дешёвый телефон с левой сим-картой, через которую общался с дилером, и протянул другу.
  - Алло?.. Да я тут, давно жду... есть, всё есть, давай быстрей... не твоё дело! - последние слова он почти выкрикнул в трубку, потом выслушал ответ, нажал отбой, положил телефон рядом на диван и посмотрел мне в глаза. - Они уже рядом с нашим двором.
   Перед тем, как покинуть съёмную квартиру, я огляделся в последний раз - не оставил ли чего лишнего.
   Диллер прикатил на чёрной заниженной "приоре" с тонированными в глухую стёклами. Я обежал вокруг детской площадке, прячась за кустами и заходя со стороны пассажирского места. Костя спотыкаясь и нервно оглядываясь по сторонам подошёл к водительскому стеклу.
   Успел я вовремя - только присел за кустами сирени в метре от машины, как услышал голос друга:
  - Привёз? Что так долго?
   Пауза, потом знакомый ненавистный голос спросил:
  - Ты Марат? Откуда знаешь Цаплю и Бимса?
  - А ты мент, чтобы меня спрашивать? - окрысился Костя. - Проверяешь, да? Ты тут видишь ментов или на мне микрофон, да я тебя в упор слышу с трудом в такой ливень.
  - Пересмотрел кина, - заржал кто-то ещё в машине, заставив вздрогнуть от неожиданности. Блин, не видно ничего, сколько их там в машине, неужели такой план сейчас сорвётся?
  - А ты чего ржёшь, а? - почти сорвался на визг Костя. - Вдвоём весело, да? Зачем его привёз, может, это он мент, а? План выполняете?
  - Ты кого ментом назвал? - набычился тут же сосед дилера, а я мысленно похвалил друга - теперь знаю, что в машине всего пара человек, вполне по силам справиться.
  - Да замолкните вы оба. Шур, не видишь, что его не по-детски колбасит, он же тебе сейчас ещё не того наговорит. Ломает, Маратик?
  - Ты привёз, - вместо ответа спросил костя. - Привёз, а? Я сейчас уйду, ясно?
  - Да уходи, - хохотнул торговец дурью. - Это не мне доза нужна, а тебе.
  - Вот деньги, давай скорей.
   На несколько секунд наступила тишина, по плану этот момент мой.
   Ломиться сквозь кусты не стал, просто обежал вокруг них, оказался рядом с машиной и дёрнул ручку на себя. Закрыто.
   Зараза!
   Рванул соседнюю, заднюю и о чудо - та открылась.
  - Ты кто?
  - Сука, палево!
   И торговец, и его пассажир прокричали почти одновременно. Один тут же наклонился вперёд, видимо, пытаясь нащупать что-то под сиденьем.
   "Что-то... да он ствол ищет или нечто того", - прикрикнул я на себя, после чего приставил к спинке сиденья напротив ствол охотничьего обреза и заорал:
  - Замерли, замерли, суки! Положу нахрен! Руки положили оба на панель!
   Куда там, дилер попытался выпрыгнуть из машины, его сосед уже успел вооружиться потёртым пээмом и собрался развернуться ко мне.
   "Мать, да у них тут темно, как в заду у негра, они мой обрез не видели", - промелькнула мысль в голове.
   Торгаш выбраться не успел - схлопотал от Кости сначала по темечку кулаком, потом с ноги, пяткой в голову и плечо, и ввалился обратно в салон с расквашенным носом, а мой приятель подпрыгивал рядом, тряся повреждённой кистью, отбитой о толстую кость черепа.
   Ду-дух!
   От неожиданного выстрела замерли все - я, дилер, Костя.
  Дёргался только помощник торговца, точнее, бился в агонии с развороченной грудью и потоками кровавой пены из-за рта.
  - Ты зря это сделал, - выдохнул торговец, - ой, зря. Валите на хрен из города. Когда вас найдут - живыми похоронят.
  - Заводи машину и выезжай со двора. Или присоединишься к нему, - приказал я и двинул стволом ему в ухо, чтобы он ощутил тепло металла от недавнего выстрела, почувствовал запах сгоревшего пороха.
   Костя дёрнулся, было, запрыгнуть рядом со мной, но я дотянулся до дверцы и опустил блокировку. Вот тоже чудно - себя закрыли, эти уроды, а про то, что задние сиденья доступны всем даже не подумали.
  - Куда? - процедил сквозь зубы торговец, когда машина выкатилась из двора и влилась в общий поток.
  - На Кузнецкую, к расселенному дому. Там мы с тобой поговорим о наших делах.
   Скоро затих раненый. Пятимиллиметровая картечь пробила поролон сиденья, исковеркала позвоночник (уверен в этом, без этого такое ранение точно не обошлось) и разорвала лёгкие, наружу ни один шарик не вылетел, что было весьма кстати, а то бы ехали сейчас с дырявой лобовухой и потёками крови на стекле изнутри. Пусть дождь, пусть видимость паршивая, но всё же, всё же...
   Зачем я стрелял, почему?
   От злости и нервов. Больше от злости, наверное. Злился, что из-за этих тварей погиб самый лучший в мире человек (даже два, если вспомнить то, что Олеся была беременна), злился на государство, которое защищало вот таких уродов, подчас наказывая и сажая на долгие сроки простых граждан, вся вина которых была в том, что они не захотели быть баранами и дали жёсткий отпор преступникам, а самих преступников отправляло на год-два чуть ли не в комфортные (для преступивших закон это были комфортные) условия.
  - Заходи, - я чуть качнул обрезом, который демонстративно перезарядил в машине и щёлкнул курками.
  - Ты...
  - Заходи или грохну прямо здесь и плевать на разговор, - рявкнул я. Не стоит ему знать, что он и так сдохнет скоро, так мне будет проще сделать то, что задумал. Когда речь идёт про разговор, то у человека появляется надежда, что ещё не конец, как минимум у него есть время перед и во время беседы.
  - Дозы с тобой? - спросил я.
   Диллер посмотрел мне в лицо, искривил губы в ухмылке:
  - Со мной. Что-то ты на торчка не похож совсем и лицо знакомое...
  - Доставай и кинь мне под ноги, - перебил я его, потом предупредил. - Учти, я могу выстрелить тебе в ногу. Картечь её тебе оторвёт, это же не пуля пистолетная. Жить будешь, но калекой. Ну что - будешь выполнять или мне стрелять?
  - Не стоит жечь патроны, - он сунул руку в кармашек пояса-барсетки и вытащил несколько свёртков, размером и формой с запечатанный презерватив.
   И в этот момент я выстрелил.
   От дуплета в живот и грудь торговца согнуло, он выронил чеки и рухнул на колени, потом скрючился на полу и захрипел.
   Он чуть пришёл в себя, когда я его связал.
  - Удивлён, что жив? Так там резинки были вместо свинца. Больно - да, зато не смертельно. Правда, обещать, что до свадьбы заживёт обещать не буду, не успеет, - тут я скрипнул я зубами.
  - Я тебя вспомнил! Ты Ростовцев, млин. Как там... Антон, Антон Ростовцев! Что за свою сучку захотел поквитаться?
   Я ударил его в лицо ногой, потом ещё раз.
   И ничего не почувствовал, наблюдая за потёками густой крови и несколькими белыми комочками, бывшими недавно передними зубами. Ни удовольствия, ни желания бить ещё и ещё, один только холод в груди и равнодушие.
  - Пора заканчивать, - сам себе сказал я.
  - Да ты труп, Ростовцев. Тебя найдут и прикончат и твоего дружка тоже, - прохрипел торговец. - Ты не туда влез... подумаешь, торчки прикончили твою бабу! Они уже сдохли от передоза, мог бы смириться с этим и жить дальше, трахать другую бабу!
  - Вот и ты сейчас сдохнешь от передоза.
   У него расширились глаза, когда увидел, как я поднял с пола старый использованный шприц, которых тут много валялось вокруг.
  - Ты чего задумал?
  - Правду говорят, что только плохой дилер будет пробовать свой товар? А ты кто - хороший или плохой?
  - Послушай, а давай я тебе денег дам? У меня есть хорошая заначка, тебе хватит уехать в другой регион, там хату купить, с бабой нормальной познакомиться, а? А на Шура плевать, я знаю, куда тело скинуть, чтобы никто его не связал с тобой и мной. Ну как? Соглашайся, ты же не дурак, Ростовцев.
   Я дела всё так, как видел в интернете в разный роликах: затянуть руку куском резиной трубки, развести порошок, нагреть в ложке, набрать в шприц.
  - Не надо, Ростовцев, не надо... Антон, прости... да, я виноват, что продал тем торчкам дозу, но ведь им мог продать её кто угодно! Антон! Я брошу торговлю, слышишь?! В храм пойду, в монастырь!
   Он кричал и пытался биться, когда я приложил тупую иголку к его вене.
   Когда он обмяк, я сделал ещё один укол, и ещё. Оставшиеся чеки убрал ему в карман, туда же сунул жгут, протерев сначала от своих отпечатков и дав подержать его торговцу дурью. Киношные фокусы, скажет кто-то? Но так ведь срабатывают частенько, и сам я не думаю, что из-за смерти пары мелких преступников полиция начнёт носом землю рыть, им проще воспользоваться выложенной мной дорожкой из улик, чем терять время и разрабатывать версии, искать неведомого убийцу.
  - Пошли со мной, - я подхватил уколотого под плечи и поставил на ноги, предварительно развязав от шёлковых лент, которыми спутывал ноги и руки (в интернете писали, что от такого способа следов на коже не остаётся, если действовать аккуратно и не завязывать ленты поверх одежды - только на голую кожу). Протёр ему лицо платком, который убрал в пакет и потом положил в карман.
   На улице прислонил уже почти полностью не соображавшего торговца к машине, после чего открыл дверцу переднего пассажира, несколько раз ударил куском битого кирпича, взятого из пустого дома, по костяшкам покойника, сбивая тому кожу. По его ранкам мазнул окровавленным платком, после чего слегка обтёр вторым, свежим и убрал этот платок в карман трупу.
  - Помогай, - приказал я торгашу.
   Куда там, он только в крови измазался и в грязи, падая с ног. Хорошо, что дождь продолжал лить, как из ведра, скрывая наши действия от жителей соседних домов, а машин в этом углу не проезжало, к счастью.
   В багажник я закидывал труп в одиночку, измазавшись сам так, словно, смену на скотобойне отстоял. После чего посадил ничего не соображавшего торчка на водительское сиденье, убрал ему под ноги обрез, который тщательно протёр и облапал чужими вялыми ладонями. Пару гильз, картечь из которых нашпиговала напарника торгаша, сунул в барсетку к чекам с наркотой, предварительно заставив подержаться за них. Вроде бы везде говориться, что при выстреле на руках и одежде остаются следы пороха и гари, но так как у меня обрез, то есть, затвора из которого вылетает гильза и вместе с ней и гарь с копотью на ладонь, нет, потому можно и не заморачиваться с выстрелом из руки торгаша. Да и под дождём он пробыл изрядно, вода все следы смыла бы так и так, вполне хватит и того, что на гильзах есть следы, а у него от гильз.
   Последнее, что сделал - чуть протёр влажной салфеткой, початая пачка которых нашлась в бардачке, руки и лицо торговца, после чего убрал использованные в пепельницу.
  - Езжай, эй, слышишь меня? - я похлопал ладонью по лицу уколотого, но тот уже ни на что не реагировал, а судя по появившейся синеве и капелькам пены в уголках губ, начал отходить в мир иной.
  - Собаке - собачья смерть, - почти плюнул я словами, захлопнул дверь и пошел прочь. Дождь смоет все следы у машины, моих отпечатков обуви не останется, да даже если и так, то скоро я от неё избавлюсь.
   Неподалеку имелся тайник с чистой одеждой, которая отличалась и цветами, и фасоном от той, что сейчас носил.
   Переодевался под дождём, наплевав на всё.
   Сейчас этой воде я был рад, казалось, что само Небо смывает с меня всю грязь, грехи и налёт старой жизни.
   Грязные шмотки убрал в пакет и обильно полил всё внутри уксусной эссенцией, машинным маслом, чтобы эти вещества превратили тряпки в жутко воняющую и слипшуюся субстанцию. Чуть позже. Когда отшагаю подальше от этого района, выброшу пакет в мусорку. После такой обработки вещами и последний бомж не заинтересуется, да и живность всяческая ни за что не рискнёт распотрошить пакет.
   Вот и знакомый сквер - овальная лужайка с дорожкой по кругу и лавочками, окружёнными невысокими густыми кустами цветов. Расположен на бугорке и виден со всех сторон, до моего дома тут пять минут хода.
   Красивое место, мы тут с Олеськой и познакомились, когда она переехала со своими родителями в мой район. Здесь фонари не обычные, в виде столбов или гирлянд, натянутых между столбами или деревьями (деревьев тут нет по причине молодости сквера), а бьющие в небо с земли - белые, голубые и розовые лампы были вмурованы в тротуарную плитку.
   Я остановился возле нашей любимой лавочки и почти воочию увидел мою... тут горло свело спазмом, защипало глаза, хорошо, что дождь идёт и никто не видит моих слёз.
   Я резко развёрнулся и сделал быстрый шаг от скамейки...
   В этот миг небо над головой взорвалось.
   *****
  - Сколько трупов-то, - раздался надо мной незнакомый мужской голос, - совсем молодёжь слабая пошла, что ни ритуал обращения, так десяток тел в мертвецкую приходится стаскивать. Ну, хоть материала для опытов хватает.
   Тут мне в живот воткнулся раскаленный штырь, заставив согнуться от боли и заорать:
  - А-а-а!
   Ну, как заорать? Я сам себя чуть слышал, сип какой-то или даже простой выдох.
  - Никак живой? Не может такого быть, - удивился всё тот же голос, и я почувствовал, как раскалённый прут несколько раз коснулся груди и бедер, заставляя дёргаться и стонать. - Эй, девочка, возьми вот это тело и быстро отволоки в лекарскую.
   Моему мучителю ответил звонкий женский даже скорее девичий голосок:
  - Зачем, магистр Шинис?
  - Затем, чтобы подправили ему здоровье, а то я ему, кажись, кишки проткнул.
  - Да что трупу сделается от одной дырки в животе?
  - Он живой, как оказалось, кто-то спустя рукава отнёсся к своим обязанностям и не проверил мёртв окончательно или в тяжёлом забытье находится.
  - Ой, - прямо надо мной вскрикнула девушка, - у него кровь идёт, из груди, из живота и ноги все в пятнах! В самом деле, живой, разве такое бывает?
  - Бывает, девочка, бывает. Головотяпства много развелось да и забыли старые способы. Вот прижгли бы ему пятки калёным железом, глядишь, и очухался после ритуала. А кровь... так это я проверял его посохом. Хватит языком мести, неси, а то в самом деле станет настоящим мертвяком.
   Меня ухватили за лодыжку и дёрнули.
  - Да не за ногу, за руки пусть возьмёт твоя тварь тупая, ведь всю голову ему разобьёт на ступеньках же.
   Ногу отпустили, отчего я пребольно ударился пяткой по чему-то твёрдому полу, как бы не каменному, ну или покрытому керамической плиткой. Кто-то процокал (шпильками по плитке в морге или ошибаюсь?) к моей голове и грубо ухватил за левое запястье, дёрнул вверх и потащил за собой. Хватка была явно не женская. Впрочем, мне скоро сало всё равно - когда меня стали поднимать по лестнице с высокими ступеньками столь варварским способом, я отключился от боли в животе.
   Сколько пролежал без сознания сказать не смогу. Но пробуждение было приятным, не то, что предыдущее, когда мне живот проткнули и потом кололи каким-то посохом, проверяя жив или мёртв. Все тело испытывало негу, словно, только что закончился массаж с лучшими восточными пряными маслами, да и массажистка была экстра-класса.
  - Всё, хватит тут бока отлеживать, вставай давай, - меня грубо толкнули кулаком в бок, разрушая всё умиротворение момента.
   Открыв глаза, я увидел над собой огромную харю, густо заросшую короткой курчавой бородой и волосами иссиня-чёрного цвета. Харя покоилась на короткой толстой шее, которая дальше переходила в могучий торс.
   "Борец, что ли, или санитар в дурке?".
  - Тебе отдельное приглашение? - прорычал бородач.
  - Где я?
  - В лекарской. Считай, заново родился. Если бы не мастер Шинис со своей ученицей, то разобрали бы тебя на запчасти к гумункулам или скинули в яму как корм химерам. Ну, вставай, хватит место занимать.
   Не собираясь дожидаться, когда я самостоятельно скину с себя тормознутость, бородач ухватил пальцами, словно, клещами моё плечо и стащил с высокой кушетки на пол.
  - Вещи возьми вон в том углу. Если велики, то подошьёшь сам, других всё равно не скоро получишь, если денег нет. А денег точно нет, раз в общую мертвецкую угодил, - хмыкнул он и ткнул пальцем в дальний угол.
  А я стоял, качался от слабости и стараясь справиться с головокружением и... шоком.
   Реальность вокруг была та ещё.
   Мне доводилось видеть морги (в памяти стрельнуло болью воспоминание, когда я был вызван в морг на опознание своей жены), вот все они никак не походили на это помещение. Хотя, вроде бы это не морг, а... боже, дай мне памяти в этой дурной и дырявой голове... лекарская. Больница, то есть.
   Хм, на больничную палату походит с большой натяжкой. Цветом да минимумом обстановки разве что.
   Несколько кушеток или просто широкие двухметровые лавки, обтянутые вытертой светлой кожей. Потолки высокие и густо усыпаны мелкими белыми светильниками, от которых совсем не падало теней. Возле двух стен стояли парами четыре шкафа из светлого дерева. Шкафы массивные и винтажные такие, им место в каком-нибудь кабинете любителя старины, а не в больничном кабинете.
   Несколько деревянных стульев и табуреток, часть из них с кожаной мягкой обивкой, остальные голые деревяшки, на которых только геморрой высиживать себе.
   Вра... хм, ладно, пусть будет врачом.
   Врач сильно напоминал мне одного полоумного добродушного преподавателя магии из детской сказки, позже ставшей хитом некоторое время в киноиндустрии. Такой же здоровенный пузатый амбал, вот только борода и шевелюра аккуратные и не столь большие. Одет в белый балахон и кожаный фартук.
   Чистые, к слову сказать, словно, только что сменил на свежие.
  - Да ты будешь одеваться или тебя вышвырнуть голяком?
  - Да буду, буду. Где тут ваш угол, - произнёс я и, покачиваясь, направился в указанное место. Там отыскал несколько пар коротких штанов, две пары штанов больших и широких, три рубашки с завязками у горла и длинный халат... нет, мантия скорее всего. Все тёмно-серое, коричневое и только мантия чёрная с белыми вставками по шву по всему рукаву.
   Короткие штаны оказались нижним бельём, оно было серым, штаны коричневые и стягивались по фигуре крючками и шнурками, рубашка была просторной, хотя я ожидал иного, когда покрутил её в руках. А в мантии и вовсе почти утонул.
   Повезло, что вся одежда была чистая и абсолютно ничем не пахла.
  - Ну вот, хоть на настоящего подмастерье стал похож, - одобрительно кивнул мне бородач. - Звать тебя как?
  - Антон Ростовцев, - представился я и увидел непонимание в глазах собеседника.
  - Как-как? Ну и чудненькое у тебя имя, а по виду обычный горец. Или ты решил вспомнить старый обычай и взять себе новое имя после ритуала? Хм, редко кто на это решается, это ж считай, от всего старого нужно отказаться, от родичей, имущества и... а, ладно, взял так взял, мне плевать. Ты мне поможешь тут с делами кое-какими разобраться? Заодно серебра подкину, оно тебе ой как понадобится, раз ты жизнь с нового листа решил начать.
  - Помогу, - кивнул я в ответ. - А почему серебро?
  - Золото жирно будет, - заявил мне этот человек-гора.
  - А вас как зовут?
   Бородач с любопытством посмотрел на меня, хмыкнул, поскрёб бороду и представился:
  - Старший магистр тёмной магии лэрд Башл Юдарег второй помощник управляющего лекарским крылом.
   Я сглотнул комок в горле пытаясь понять: шутит или нет?
   Чёрт, вроде бы абсолютно серьёзен и представился хоть и с долей пафоса, но привычно, как если бы не одну сотню раз повторил.
  - Очень... приятно, - с короткой паузой ответил я. - А что мне предстоит делать?
  - Инструмент чистить. Да не боись, не руками - в кубе алхимическом. Небось, не раз пользовался таким, ну, или почти таким.
   Алхимический куб для чистки оказался металлическим кубом метр на метр с откидывающийся вниз одной стороной, как в кухонной плите, решетчатыми полочками внутри и ручкой-воротом сбоку.
  - Старый уже, давно менять нужно да начальство не желает тратить деньги, пока этот исправно работает.
   Инструмент - от простого шипчика до стеклянной мензурки, следовало положить на полки в кубе ровным слоем, чтобы не прикасались друг к другу, потом плотно закрыть дверцу на стопор (если тот не задвигается, значит, дверца неплотно прикрыта) и начать вращать ручку. Точно так же я заряжал кемпинговый фонарь с функцией динамо-машины, когда выезжал на длительную рыбалку. Только на кубе ручка была не в пример больше и крутилась очень туго.
  - Грязное все с левой стены в шкафах, чистое складывай в правые шкафы. Только смотри - вещи и инструмент в разные складывай, а то были тут у меня помощники, что б про них при посмертии Госпожа позабыла.
   Ох и вымотался я, вращая вороток. Пот катил градом, мышцы горели, и то и дело накатывало головокружение.
   Но тяжёлая работа помогла прийти в себя, а иначе... я даже не знаю, что сделал бы или до чего додумался, будь свободен и останься наедине со своими мыслями.
   Это место, эти люди (пусть видел одного Башла и слышал только двоих), эта одежда - всё странное, непонятное и потому пугающе.
   А самым странным был я сам.
   Я сильно похудел с момента, как в меня попала молния на том бугорке, в сквере. Потому и одежда болтается как на вешалке. Кроме того изменился рост - на полголовы уж точно, потому и походка у меня неуверенная, дёргаюсь постоянно и оступаюсь - это всё разум не может привыкнуть к новым данным, не веря, что старые устарели.
   Ладони другие, цвет волос другой - светлые слишком, почти что блондин с небольшим золотистым отливом, а был брюнетом с рыжиной среднего роста и широкими плечами, которые я старательно расширял сначала в детстве в деревне на покосе, потом в качалке, потом в армии и на стройке. После стройки стал курьером городским - развожу посылки и пакеты на "на пластиковом самоубийце".
   "Развозил", - поправил я сам себя и тяжело вздохнул.
   Хорошую религию придумали индусы, так, вроде бы пел знаменитый советский бард. Подозреваю, что именно эта вещь со мной и приключилась - реинкарнация. Ну, а то. Что я очутился в чужом взрослом теле и судя по всему и ещё и не на Земле, это уже частные мелочи. Ведь кто с гарантией может рассказать, что происходит после смерти? Да никто!
   Одно плохо - чужая жизнь несёт некоторые неприятные факторы, например, что если я женат, у меня есть дети, и я их принять не смогу? Да, не смогу - я только недавно утратил свою семью и никак не смогу влиться в чужую, тем более ту, в которой я буду своим.
   Ещё кое-что - магия.
   Эта штука меня сильно беспокоит. Судя по всему, по оговоркам старшего магистра, я сам не самый последний специалист в этом деле. Вроде как способный студент в институте: такой всё знает из школьной программы, немало из "вышки". А что знаю я?
   Я старательно напрягся, пытаясь соорудить небольшой огненный шар - стандарт в магии по мерилам Земли. Ничего. В голове было пусто, хранились только знания своей родной планеты, которые мне тут если и пригодятся, то нескоро и в совсем малом объеме.
   А ещё это неведомое посвящение, в результате которого бывший владелец этого тела двинул кони, освободив пространство для меня.
   Чёрт, ну зачем я попёрся по тому сквере, как мог забыть, что в грозу молнии бьют по открытым местам, выбирая в качестве мишени все то, что выше окружающих предметов? А там, на бугре даже фонаря не было, только я, млин, громоотвод для души. Хорошо, что от пакета с вещами избавился и у ментов не будет лишних вопросов к моей тушке...да чёрт с ней с тушкой - Костьку не станут мурыжить и докапываться.
  - Чёрт! - я выругался вслух и ударил кулаком по стенке куба рядом с воротком. Тут же в дверном проёме показался старший магистр Башл Юдарег.
  - Что тут? Отказывается работать? Ты резче крути ручкой, а то накопители плохие, все в трещинах, манну плохо держат, - сказал он. - Главное, совсем не сломай, а то запишу поломку на тебя и придётся тебе покупать новый, совсем новый, да и не найдешь ты такой хлам, разве что у антикваров.
   И скрылся, оставив меня с саднящим кулаком, раздраем в голове и дышащим на ладан аппаратом.
   Как бы не оттягивал я миг, когда придётся выйти из лазарета, но он настал. Магистр, правда, накормил каким-то салатом с грибочками, прежде чем выставить за дверь. Ещё и пять мелких серебреных монет сунул. Интересно, это нормально или меня надули?
  - Сразу дуй к Старику, твой случай его заинтересовать должен. И не дай тёмные боги наткнуться на Чёрную Розу, - сказал Башл напоследок.
   Почесав затылок, я сунул честно заработанное в карман штанов и неторопливо пошёл по узкому коридору куда глаза глядят.
   Крутил головой по сторонам, старательно примечая всё, считал двери, пытался угадать, что за ними и даже попытался в несколько из них сунуть нос. Но всегда был грубо послан... заниматься своими делами. Удивило отсутствие окон, словно, в казино каком-то оказался или бункере.
   Как-то неожиданно для себя в момент задумчивости я оказался среди населённых коридоров. Там меня и ухватил за рукав щупленький парнишка лет семнадцати на вид, блондистый вроде меня, только волосы кудрявились, в то время как мои были прямее натянутой струны.
  - Харн, привет, ты где столько времени пропадал? Как посвящение прошло? Откуда у тебя эта мантия? А почему без значков? Или ты её у старьёвщика купил по случаю? - завалил он меня вопросами.
  - Ты кто? - поинтересовался я и выдернул у него из пальцев свою одежду.
  - Харн, ты чего? - выпучил от удивления кудрявый. - Шутишь, да?
  - Я Антон Ростовцев, - негромко произнёс я, потом вспомнил обмолвку старшего магистра про особенности какого-то ритуала, и добавил. - Старого имени больше нет, я отказался от него после ритуала. Так что, давай знакомиться заново.
  - О-о-й, Ирша тебя убьёт, Ха... то есть Антон Рост... как дальше?
  - Зови просто Антоном. А кто такая, хм, ладно, проехали. Тебя как зовут?
  - Трок Альфеос младший сын лэрда Альфеоса из Драконовых гор.
  - Слушай, Трок, а отведи меня к Старику, только чтобы на Чёрную Розу не наткнуться.
   Новый (или старый) знакомец немного побледнел и нервно огляделся по сторонам.
  - Ты это, - он приблизился вплотную и зашептал, - аккуратнее с этим прозвищем, а не то тебе леди Аврейсия такое устроит. Не гордись, что прошёл посвящение, это тебе большой силы не прибавило. Сам вспомни, как она гоняла магистров и даже Старику дерзит иногда.
   Ага, вот и первая стоящая информация. Значит, Чёрная Роза женщина, имя теперь знаю и знаю, что она явно благородная. И её стоит очень сильно опасаться. Правда, старший магистр произнёс прозвище довольно громко и без всякого пиетета в отличие от этого блондиностого "пушкина".
  - К Старику-то отведёшь?
  - Только до вторых ворот, дальше уж ты сам, - пожал плечами собеседник. - Годится?
  - Ага.
   Место, где я оказался, было огромной пещерой или анфиладой пещер, потому как мы за полчаса пути ни разу не вышли под открытое небо и не встретили окон. Но уже очень скоро я перестал искать их - тут такое пришлось увидеть! Одежда окружающих людей (и не только, тут такие уродцы встречались вполне разумного вида и в богатых одеждах, что кунсткамера отдыхает) была разной, чаще всего навевала мысль о средневековье, иногда встречались расфуфыренные типы и фифы, которым место среди двора времён Мазарини или Екатирины.
   Скелеты! Мумии! Зомби самые настоящие! Какие-то франкенштейны и прочие твари, что были слеплены из разных кусков тел! От некоторых созданий смердело так, что желудок высказывал желание выбросить салат из себя. И судя по гневным окрикам прочих прохожих в адрес владельцев этих пахучих созданий, такое желание было не у меня одного.
  - Распродажа химер у начальных курсов. Собирают из отходов на коленке, без реактивов и маны по минимуму вкладывают, вот и выходит такое убожество. А покупают крестьяне да шахтёры победнее, этим плевать на запах и ум химер, лишь бы не разваливались и могли работать хоть как-то, - прокомментировал мой проводник вторую или третью вонючку. - Ха... вот же тёмные боги, не отвыкну никак, Антон, ты на них смотришь, словно, впервые видишь!
  - Отвык уже от такого, не представляю, как можно такую дрянь делать, - буркнул я.
  - Это да, мы с тобой уже переросли этих недоучек, - широко улыбнулся Трок.
   Возле широкой и высокой лестницы "пушкин" со мной распрощался.
  - Дальше ты сам, не хочу на глаза попадаться там, мало ли что, - торопливо произнёс он и быстро ушёл.
  - Сам так сам, - вздохнул я и начал подниматься по лестнице. Высокая и длинная она оказалась, метров на восемь поднималась и примерно на пятьдесят протянулась.
  - Ты куда и к кому?
   Лестница заканчивалась двустворчатыми воротами из тёмного дерева, украшенного резьбой и пластинками из белой и желтоватой кости. Рядом с воротами на каменной лавочке сидел пышно разодетый солдат. Похож был чем-то на мушкетёра или человека той эпохи, даже накидка имелась соответствующая с каким-то гербом на груди (спину я не видел) или правильно называть - котта? Обтягивающие лосины, пышные шорты или пуфы...зараза, не помню я эти детали одежды из старины. Короткие сапожки из замши с золотистыми пряжками и витым шнуром наискосок. На груди чернёная кираса с золотой чеканкой, наручи, стоячий воротник куртки, рубашки, в общем, не знаю. Не вижу и не разбираюсь, может, френч какой-нибудь короткий. На левом боку висят ножны с узким клинком с крестообразной гардой, на правом... жезл, что ли? Вот нигде не обойтись без доильщиков дорожных, ну, пусть привратных.
   Чуть в стороне у огромной каменной вазы, в которой рос большой куст с огромными листьями, стоял второй охранник. Он выглядел чуть беднее своего товарища, вместо кирасы - нагрудник из трёх деталей, вместо меча - кривой недлинный тесак с круглой гардой, и жезл какой-то невзрачный, серый, без украшений и финтифлюшек. Плюс, одежда блеклая, ни одного яркого цвета, только чёрный, коричневый да белый.
   Остановил меня "павлин".
  - К... - и тут я понял, что не знаю, имени Старика, а произносить его прозвище перед солдатами может оказаться чревато. - Я после посвящения, мне очень нужно к руководству.
  - К кому? Тебя как зовут?
  - Антон Ростовцев.
  - И?..
  - И пока всё, остальное только после разговора с более старшими магами.
  - Так иди и болтай с ними там, - "павлин" махнул рукой вниз по лестнице. - Может быть, даже найдёшь такое старого пня, который помнит Битву Богов, ха-ха-ха!
   А я молча стоял и готов был придушить урода, но не мог - я тут чужак на птичьих правах да ещё отказавшийся от старого имени невольно.
  - Эприк, хватит веселиться, а то господин чародей прибьёт тебя ненароком ещё, - тут вмешался в разговор "невзрачный". - Ты, парень, точнее выражайся, кто тебе нужен. И представиться не мешало бы нормально, а то носишь мантию старшего чародея, но ни одного знака отличительного не видно, может, ты её в лавке барахольщика купил.
  - Не могу ничего сказать точнее, только после встречи со старшими магами, - упрямо твердил я своё. Не поясни Башл Юдарег мне парой слов, что после посвящения я просто обязан предстать пред светлы очи Старика, то давно бы развернулся и ушёл.
  - Точнее, парень, точнее.
   А, чёрт с вами всеми, достало всё. Ещё чуть-чуть и взорвусь, совершу поступок, о котором буду жалеть и скорее всего весьма недолго, до того момента, пока меня не насадит на свой шампур в ножнах павлин".
  - Мне к леди Аврейсии.
  - Ик! - "павлин" громкои так неожиданно икнул, что я чуть не засмеялся, но глянув на его побледневшее лицо, мигом стал серьёзным.
  - Парень, ты не шутишь? - серьёзным тоном спросил "невзрачный".
  - Нет.
   А что мне было делать, если всего одно имя из местного пантеона власти и помню и ошибаться мне нельзя никак. Не так обращусь и прощай новая жизнь, привет застенки. И что-то в магический аналог Бастилии мне попадать совсем не хочется.
  - Я сейчас вызову одного из её служащих, он поможет тебе быстро добрать до госпожи Аврейсии.
   По ходу, я немного ошибся в оценке статуса солдат, вон "невзрачный" как суетиться и выглядит достаточно уверенным, а вот его напарник прямо как мешком пыльным пристукнутый и то и дело косится на товарища... и икает.
   Через десять минут у ворот появился молодой хлыщ (иного слова и не найти при взгляде на этого худощавого прилизанного типа в обтягивающих штанах и френче чёрного цвета).
  - Как вас зовут, уважаемый? - обратился он ко мне нейтральным тоном.
  - Антов Ростовцев, больше не могу ничего сообщить, - видя зарождающееся раздражение в глазах собеседника, я поспешил добавить. - Новое имя взял согласно старому обряду после ритуала посвящения.
  - Вот даже как. Прошу за мной, сударь Антон Ростовцев.
   Через двадцать минут я сидел в удобном мягком кресле в шикарном кабинете, и смотрел на ещё более шикарную женщину.
   Хозяйке помещения было около тридцати лет. Но эти тридцать лет были тем возрастом, когда их обладательница вызывала треск штанов и непроизвольное слюноотделение у всей мужской аудитории. Короткие (для женщины, разумеется) каштановые волосы до плеч были уложены в хаотическом порядке. Чуть вытянутое лицо, высокий лоб, прямой небольшой нос, алые губки так и манили впиться в них поцелуем. Точёная шейка была обёрнута несколькими нитками жемчуга, ушки оттягивали крупные жемчужные серьги. Платье простое с высокой талией - утягивалась прямо под великолепной высокой и крупной грудью, почти без декольте и с большими рукавами - руки были обнажены до локтей, далее материя ниспадала до пола. Похожее платье я как-то видел то ли, в индийском фильме, то ли, в восточном про султанский гарем.
  - Значит, решил отречься от прежней жизни, сударь Антон. Могу узнать - зачем?
   Говорить или промолчать? Ничего страшного в этой особе не вижу, чувствую симпатию и влечение, никакое отвращения или страха даже на подсознательном уровне, но ведь не просто так её имя внушает местным - большинству - ужас. Кто она: аналог Медичи, Батори или просто босс местной тайной канцелярии, гровавой гэбни, которая держит всех в ежовых рукавицах?
   Ладно, рано или поздно моя тайна станет известной, чего уж тут скрывать её, а как получить пользу из неё, увы, не знаю.
  - Понимаете, леди, я после ритуала посвящения совсем ничего не помню. Ну, совсем-совсем.
   Собеседница слегка приподняла левую бровь.
  - Имя своё старое, смутные обрывки о ритуале, которым никто не пользуется и совсем уж незначительные мелочи - речь, как одеваться, есть, а вот с движениями были проблемы - я не сразу вспомнил, как ходить.
  - Странный эффект, никогда о таком не слышала. Но почему на общем собрании всех кто прошёл ритуал, тебя не было? И на личной беседе с лэрдом Мараком Ди Эхагома не был? Или был?
  - Не был, леди, - развёл я руками. - И причина в том проста - я валялся в мертвецкой, куда стащили все тела неудачников, кои не смогли пройти ритуал посвящения Смерти. Если бы не лэрд Шинис, который, правда, проткнул мне живот, чтобы узнать теплится ли во мне жизнь, то пошёл бы на корм химерам. Дальше я оказался в лекарской, где меня привёл в чувство старший магистр тёмной магии Башл Юдарег.
  - Посвящение было в полночь, сейчас уже поздний вечер. Когда тебя нашёл лэрд Шинис?
  - Несколько часов назад я пришёл в себя в лекарской, немного помог старшему магистру и сразу направился сюда. Сколько прошло времени с момента как попал в лекарскую и до того, как почувствовал себя здоровым - не знаю, - развёл я руками.
  - Значит, нужно узнать... нет, нет, ты сиди, у меня целый штат бездельников, которым стоит иногда размять ноги, - улыбнулась она мне, после этого её окутала полупрозрачная дымка, смазавшая контуры женского тела и полностью убрала все звуки. Через минуту дымка исчезла.
  - Ты что-то видел или чувствовал до того момента, как тебя привёл в чувство лэрд Шинис?
   Я открыл рот, собираясь дать отрицательный ответ (ну, не рассказывать же про свою прошлую жизнь) и тут мне пришла интересная идея.
  - Меня коснулась сама Смерть, она вывела меня из тела и вновь вернула. Возможно, именно поэтому я забыл всю свою прошлую жизнь.
   Собеседница звонко засмеялась, потом произнесла:
  - Мальчик, меня не стоит обманывать. Может быть, ты и потерял память, но шутить с Предвечной не стоит, она не любит такого.
  - Но я...
  - Тс-с, - собеседница приложила палец к своим губам, - тише, не нужно лишних слов. Те, кого берёт за руку Госпожа, становятся личами, а ты сидишь передо мной абсолютно живым, ты дышишь воздухом, и твоё сердце бьётся, если тебе воткнуть в шею острую сталь, то из раны потечёт горячая красная кровь.
  - Я не лгу, леди, - я вздёрнул подбородок вверх, стараясь создать разгневанный образ и посмотреть на Чёрную Розу эдак свысока. И ведь в самом деле не врал, меня смерть забрала из одного тела и переправила в другое.
  - Есть один способ проверить это, - улыбнулась она мне и вдруг в одно мгновение оказалась рядом, держа меня ладонями за голову, большие пальцы положив мне на виски, глубоко вдавив длинные ухоженные ногти. - Не дёргайся!
   В один миг из милой добродушной хозяйки леди Аврейсия превратилась в фурию. От неё потянуло волной ледяного холода и ужасом, превращая меня в парализованного, перепуганного до чёртиков и готового наделать в штаны истукана. Через секунду голову прострелила острая боль.
  - А-а!
   Кричал не я - моя мучительница. Она отлетела от меня, как от высоковольтного незаземлённого трансформатора, при этом своими ногтями до крови расцарапала мне кожу на голове и вырвав клок волос. Не удержалась на ногах и упала на пол, на красивый белый ковёр с высоким ворсом, пачкая тот кровью.
  - Госпожа?!
   Кто-то ворвался в кабинет - я сидел спиной к входной двери и не мог никого видеть, но по звукам и голосам там было минимум трое, и одна из них девушка - с встревоженными криками, которые сменились испуганным восклицанием.
  - Прочь!
   От холода в голосе Чёрной Розы у меня закружилась голова, и стало двоиться в глазах. И что-то похожее, если не более сильное, испытали ворвавшиеся, иначе с чего им со стонами убегать ещё быстрее, чем появляться в кабинете своей начальницы.
   Когда мы вновь остались одни, Аврейсия медленно поднялась с ковра и посмотрела на меня. Магию она больше не применяла, но и так мне стало неуютно при виде её окровавленного лица - струйки крови текли из уголков глаз, красных от лопнувших капилляров, из носа и ушей.
   Смотрела она долго, несколько минут, наконец, заговорила:
  - Удивительно, но ты не соврал, вернее, не сказал всю правду.
  - Простите, леди?
  - Предвечная не просто коснулась тебя, она подарила тебе поцелуй. Да... знала бы это, то не стала проверять, - потом вдруг усмехнулась и сказала. - Хотя кого я обманываю - не поверила бы и полезла проверять и всё равно нарвалась на неудовольствие Госпожи.
   Я решил хранить молчание, всё равно же почти ничего не понимаю в происходящем.
  - Что ж, впервые за столетия посвящение стало незаурядным и подарило нам многообещающего мага. Антон... я правильно запомнила твоё имя?
  - Да, леди. Антон Ростовцев.
  - Антон, твоё решение начать новую жизнь, я считаю правильным и хочу немного помочь, - она села за большой стол, окуталась на пару минут знакомой дымкой, потом, когда спецэффекты исчезли, продолжила. - Я своей властью поднимаю тебя до старшего чародея и назначаю младшим советником канцелярской службы нашего города. Документы и знаки сейчас принесут, потом наденешь их, только смени мантию обязательно.
  - А что мне делать, леди? Какие обязанности у советника? Я же ничего не помню, даже не знаю, осталась ли у меня магия.
  - Осталась ли? - усмехнулась она. - Поцелуй Госпожи не забирает лишнего, лишь то, что не нужно. Старая память, например. Возможно ослабнут способности в прочих направлениях, например, целительство, стихийная магия. И усиливает способности к магии Смерти, тут другого не дано по определению да и не выжил бы ты с такой отметиной на ауре растеряй свою магическую силу.
  - Значит, я смогу магичить?! А кто научит меня, вы?
   Собеседница недовольно сжала губы в тонкую линию, кажется, я только что чуть не заработал бан, как говорят на форумах, но повезло - Чёрная Роза решила не связываться с тем, кто целуется со Смертью.
  - Учителя найдутся, за это не волнуйся.
   *****
   Учителя мне не пригодились. Вполне хватило пролистать учебники и конспекты - свои же, которые остались на прежнем месте проживания, чтобы в голове всплыли и заняли свои места необходимые знания.
   Эти вещи выкупил для меня Трок у хозяина комнаты, которую тот сдавал мне, точнее Харну до момента посвящения Смерти.
   К сожалению, по традиции я начинал новую жизнь с нуля в прямом смысле этого слова. Очень жаль, что по глупости так ухватился за неё, думаю, Чёрная Роза смогла бы сделать так, чтобы никто не обращал внимания на мою "потерянную" память. Обидно было потерять кучу своих вещей, книг, оружие с амулетами и некоторую сумму в золотых монетах, которую Харн копил уже года два. Всё это досталось владельцу комнаты. Долгов, которые были бы прощены и забыты, не имелись, из-за чего мне было обидно вдвойне. Вот взял бы кредит в банке тысяч на десять золотых, отправился на ритуал посвящения, потом отказался от прежней жизни и вуаля - я обеспеченный маг, который лет пять может кутить не переставая, ни в чём себе не отказывая! А-а, зараза, состояние тоже отходит другим, чёрт, никакой пользы в этом старом ритуал не вижу, наверное, потому и позабыли почти все о нём.
   Трок, как земляк и очень-очень дальний родственник (как я понял, в горах все приходятся друг другу в той или иной степени родственниками) спонсировал меня тремя золотыми монетами. В долг, разумеется, но хорошо, что со сроками не торопил. Две монеты тут же ушли на покупку минимума одежды, писчих принадлежностей, продукты, средства гигиены (примитивные совсем, но других не найти за такие гроши) и съём комнаты. У предыдущей до конца аренды было ещё три месяца, к слову. Одну монету отложил на чёрный день. И вскоре добавил к ней ещё несколько, плюс, расплатился с долгом.
   Выживал я за счёт ремонта несложных амулетов - от одежды до боевых жезлов.
   Да, кое-кто из магов косился на меня и, возможно, плевал в спину от злости и зависти. И всё потому, что по правде говоря, я не вытягивал на старшего чародея, знак которого и все необходимые документы для этого выправила мне Чёрная Роза. Стандарт для такого ранга - до пяти сотен энергетических линий и узловых точек, я мог создавать заклинания с тремястами семьюдесятью в обычном состоянии и четыреста пятью при концентрации. Пятьсот одна линия и узловая точка - это возможность требовать самый низший магистерский чин.
   Спасало меня одно (и заставляло недоброжелателей скрипеть зубами и лишь мечтать о вызове на дуэль, но опасаясь бросить в лицо обвинение в моей некомпетентности согласно занимаемого чина) - умение управляться с заклинаниями. Ведь кроме количества линий и точек имелся критерий и силы, и тут я бил козырным тузом шестёрок противников. Некоторые мои заклинания по силе воздействия соответствовали чарам младшего магистра!
   Что такое заклинание?
   Грубо говоря, примером может стать обычная сеть. Простейшее элементарное заклинание состоит из четырёх точек (узлов) и четырёх линий. Одна ячейка в сети. Чем ровнее нити и правильнее узлы, тем лучше работает заклинание.
   Приведу-ка ещё один пример.
   Возьмём прядильщицу, которая из пука шерсти тянет нить. Идеально ровную она сделать никогда не сможет, на всём протяжении на нитке будут встречаться утолщения, бугорки, где-то нить истончится. То же самое и при вязке узлов: один будет идеален, второй кривоват, отчего две нити, что создали этот узел, стянутся или растянутся, начнут отличаться от соседних по длине.
   Я же после смерти и реинкарнации могу не только создавать заклинание едва ли не идеальные по качеству энергетических линий и узловых точек, но и исправлять недочёты в чужих чарах. Ячейки в моей сети были практически клонами друг друга и сами имели идеальные пропорции. Жаль, но пока мой максимум, это поделки младшего магистра да и те из не самых сложных.
   А что такое плохая ячейка с неравномерными линиями, кривыми узлами? Это потеря маны, излишняя напряжённость в узловых точках, затраты маны для их стабилизации. В некоторых амулетах за поддержание стабильности и правильность работы основного заклинания отвечало одно, два или даже три дополнительных на порядок проще. А это опять потери маны, необходимость чаще навещать мага для пополнения заряда и высокий уровень количества маны для работы амулета. Я бы снизил (и соответственно сделал дешевле сам амулет) эти паразитические процессы, умей создавать амулеты самолично. К сожалению, это возможности магистров, в амулетах как раз играет роль количество "ячеек", а их качество отходит на второе место. Мне лишь остаётся устранять дефекты и улучшать производительность.
   Свою новую жизнь я начал в мире Альбеон в городе Троланд королевства Ардан. Троланд располагался в гористой местности, заняв анфиладу природных пещер и воздвигнув (наняв магов земли и специалистов магической архитектуры) толстый каменный купол в небольшом ущелье, где проживало восемьдесят процентов жителей немаленького города.
   В Троланде находилась школа чародеев, где сейчас обучаюсь я. Хм, обучению тут то ещё - первые два (или три, если имеются лишние денежки и ты туп, как пробка) курса нужно посещать занятия по привычному расписанию, как на Земле, с третьего или очень редко с четвёртого, занятия переводятся на заочное обучение. Вносится небольшая сумма в казну школы и студент получает несколько раз в год от преподавателей информацию о тех знаниях, где их искать, которые должен изучать самостоятельно. Потом сам или по вызову должен явиться в школу и показать экзаменационной комиссии всё то, чему сумел научиться.
   Наплыва неконтролируемых зомби, скелетов, активации масштабных боевых и опасных чар отцы (и матери) города не опасались. Кроме того, что за любую ошибку тут же следовал огромный штраф или тюремная камера (порой долговая тюрьма и рабский загон) и избежать наказания ни у кого не получалось, так ещё и все студенты школы давно были не импульсивными мальчиками и девочками. Каждый учащийся в школе чародеев уже закончил обучение школы послушников и подмастерьев, где в него были вбиты все нужные требования ТБ.
   Для отработки и изучения домашних заданий имелись полигоны и лаборатории за небольшую плату.
   Деньги на весь этот учебный процесс студенты зарабатывали самостоятельно или тратили личные сбережения, жили на родительские, родовые или клановые субсидии.
   Я, как мелкий (очень мелкий) чиновник пользовался рядом послаблений. Не платил за обучение и экзамены, имел существенную скидку за аренду полигона и лаборатории, отчислял всего пятнадцать процентов налога от своего дохода, в то время как простые граждане не зависимо от своего положения в обществе выплачивали до пятидесяти. К тому же, на службу меня вызывали невероятно редко, просто мечта героя Райкина (был такой комик в советскую эпоху, и мне хорошо запомнилось его выступление о том, какую работу он бы мечтал получить) и сильно не напрягали. Всё потому, что приказом леди Аврейсии я был младшим советником, фактически нештатный сотрудник, запасной.
   Но был и минус - жалование я не получал. Совсем. Ни монетки.
   Видимо, считалось, что все преференции, что я имел, должны были замещать зарплату.
   За тот месяц, что я жил в этом мире, меня вызывали всего дважды - сортировал жалобы от городских бедняков и гостей города без лишнего золотого в кармане. Обращения таких людей (и нелюдей) могло ждать решения суда или старшего чиновника по году. Занятие было не пыльно, знай себе раскладывай по ящикам листы бумаги или пергаменты по схожести фактов: нападение городских бандитов, нападение ручной нежити, нападение дикой бесконтрольной нежити (или иного монстра) и так далее.
   Сегодня меня вызвали в канцелярию на работу в третий раз и поставили задачу: помочь стражникам в городской тюрьме этой ночью.
  - Работка не пыльная, только холодная и местами вонючая, - пояснял мне пожилой стражник, проводя экскурсию по мрачным сырым и холодным коридорам подземных уровней городской тюрьмы. И так из-за пещерного расположения города здание тюрьмы не отличалось комфортом, так и чем ниже располагались камеры, тем хуже там были условия. Верхние камеры, хотя бы, ветерком продувало, вонючий воздух не скапливался, сырости поменьше было.
  - Только смотреть и всё? - уточнил я свои обязанности, о которых мне кратко рассказали ещё в городской канцелярии.
  - Только смотреть и всё. В случае чего позвони вот этим колокольчиком. Но это на крайний случай: тебе плохо станет или душегубцы драку со смертоубийством устроят, покалечат кого, вот тогда и звони. А на разные мелочи внимания не обращай.
   Стражник вручил мне медный потемневший и жутко исцарапанный колокольчик в половину моего кулака размером.
   На эту невзрачную вещь были наложены достаточно сильные чары, разобрать какие - я не смог вот так с налёта.
  - А услышите?
  - Хе, впервые здесь, что ль? - хмыкнул собеседник.
   Я в ответ кивнул.
  - Так тут же магия, небось, почуял её. Как начнёшь звенеть им, так в караулке задребезжит большой колокол. А его даже мёртвые услышат, хе-хе, - хохотнул мой гид.
  - А что за мелочи, уважаемый?
  - Да если кто из них душу Госпоже отдаст, то это мелочь. Или есть-пить станет просить, ты тоже на это внимания не обращай. Кому надо было, тем уже и баланды, и воды выдали на ужине.
   В этот момент мы спустились по узкой лестницы до первого подземного этажа с камерами.
   Коридор был не узкий, не широкий, достаточный, чтобы да человека шли плечом к плечу и до них не могли дотянуться узники. Каждая камера была отгорожена от соседней каменной стеной, а от коридора - частой железной решёткой из кованых прутьев.
   Друг от друга тюремные кельи отличались только длинной, а вот глубина была у всех одинаковая, примерно метра три с половиной. Самая протяжённая имела около десяти метров и была буквально забита людьми.
  - Ого, это банда? Разбойничья шайка? - удивлённо спросил я. Народу в камере было человек тридцать пять, места, чтобы лечь не было, и все заключённые сидели на корточках или стояли, прислонившись к сырым стенам. Хотя, лично я бы ни за что не стал бы ложиться в эту грязь на полу камеры, из которой местами торчали пучки соломы.
  - Да какой там, - махнул рукой стражник, - севры простые. Крестьяне из должников. Долговая тюрьма для таких уже переполнена, вот и перевели часть сюда, в эту седьмицу в последний день будет устроен невольничий аукцион. Может, кто-то и купит их для работ, всё ж лучше, чем тут помирать.
   У меня по коже мороз прошёл, когда я представил, что мог попасть в тело одного из этих людей, раба или бесправного крестьянина, который в тридцать лет уже выглядит стариком, если ему не повезло с землевладельцем и наделом.
   Через несколько камер в крошечной одиночке, похожей на пенал из-за своей узости, был распят на стене страшно измордованный щуплый мужчина с бородой и длинными волосами, которые превратились в колтун от грязи. При виде нас он страшно закричал, потом заскрипел зубами, завыл и задёргался в кандалах.
   С губ потекли струйки крови, а суставы хрустели и выворачивались так, что человек уже давно должен был потерять сознание от болевого шока.
  - Одержимый это, не обращай на него внимания. Его один из магистров уже выкупил для опытов. Заплатил, чтобы его придержали в тюрьме несколько дней, пока он приготовит для него место.
  - Да он убьёт себя раньше!
  - Ха, убьёт себя? - хохотнул спутник. - Да это же одержимый! Он по нескольку раз в сутки себе кости ломает и рот разрывает крича и завывая, и потом всё заживает на нём, как на собаке. Непростой бес в нём сидит, совсем непростой.
   Десять следующих камер были заполнены семью десятками городских воров, убийц, горными и лесными разбойниками.
   Внимание привлёк человек в одной просторной камере, находившийся там в одиночестве, хотя в соседней такой же сидели шестеро. И выглядел он вполне себе неплохо - в меру упитан, румянец на щеках, одежда мятая, манжеты и воротник засаленные, но выглядит практически новой в сравнении с лохмотьями прочих заключенных. Обстановка в камере и вовсе режет глаза: стол из плохо струганных досок, табурет, веревочный гамак крепился к скобам в стене, предназначенным для кандалов. В гамаке лежало толстое шерстяное одеяло.
  - Великой милости Госпожи вам, всемилостивые господа, - расплылся в угодливой улыбке странный мужчина, едва только напротив его камеры показались мы со стражником. - Ничего там не известно обо мне?
  - Нет, Урун, ничего. Госпожа судья не вернулась ещё в город, а другие судьи твоё дело вести не хотят, - ответил ему стражник.
  - Эх, - тоскливо вздохнул узник, - когда же вернётся-то... господа стражники, ой, простите, темно тут, не разглядел, - тут же рассыпался он в извинениях, - ваша магическая милость, господин стражник, а вы про моих друзей ничего не слышали? Господина Варкона, господина Жуфалэ и госпожу Юсу Пэль?
  - Ха-ха-ха, - громко засмеялся мой гид, - нашёл господ! Ха-ха-ха! Урун, с такими друзьями и обвинений не нужно, ха-ха.
   А тот только руками развёл:
  - Друзей не выбирают, господин стражник. Так вы не знаете про них ничего?
  - Да как не знать - знаю. Юсу по прозвищу Золотая Губа, нашли три дня назад у себя в борделе с залитым в горло золотом. Черноногий, он же Жуфалэ, повесился на собственных кишках в лавке, а Варкон пропал, почуял Проныра, что не жить ему и решил лечь на дно. Или в самом деле лежит на дне одной из речек с вскрытым брюхом, забитым камнями.
   В полумраке было видно, как сильно побледнел Урун, на мгновение самообладание и силы покинули его, он пошатнулся и чтобы не упасть, ухватился за прутья решётки.
  - Как же так... - прошептал он.
   Когда мы отошли от камеры, стражник немного рассказал про этого странного узника.
  - Урун состоял в одной городской шайке, которая занималась контрабандой запрещённых артефактов, зелий, амулетов. Потом жадность у них взыграла и решили понемногу при пересылке брать себе кое-что из товара, самую малость, но не смогли удержать это в тайне и их компаньоны решили показательно наказать этих крыс. Урун был купцом, часто сам с караваном катался по городам не страшась разбойников, Золотая Губа держала бордель, к слову, неплохой, девочки там чистые, часто новенькие появляются и в меру смазливые, и цена не дорогая. Проныра работал наводчиком у городских шаек и торговал информацией, не самой секретной, но за ней к нему иногда очереди становились. Ценили его атаманы, хоть и дрянь человечишко этот Проныра, такие родную мать химеролагам продадут и сестёр в бордель к нежити отведут. Черноногий до недавних пор считался отличным горожанином, был помощником главы гильдии медных дел, а потом вышло, что вторая жизнь у него чернее угля. Когда эта компания попалась на горячем, никто из её членов ничего лучшего не смог придумать, как сдать своих компаньонов, тех, кто передавал для пересылки и получал потом запрещённый товар. А там люди - ого-го! Крысы заключили сделку, что после полных данных по владельцам запрещённых вещей им дадут индульгенцию и защиту в черте города. Их даже сажать в тюрьму не стали по указу совету городских судей, что-то вроде показательной доброты, мол, с раскаявшимися и помогающими властям преступниками мы очень добры. Делом заинтересовалась судья Маасна Варп, её ещё зовут Рукой Смерти и она сама этим гордиться по слухам, хотя напрямую отрицает. Госпожа Варп младший магистр тёмной магии в специализации магии крови. Перед самым процессом её отправили в Оркандиен, а это почти десять дней туда и столько же обратно на почтовой карете, практически, край королевства нашего. Урун как узнал об этом, тут же попросился в тюрьму, даже совершил что-то, - стражник наморщил лоб, пытаясь вспомнить, - ай, не помню, если интересно, то в караулке прочитаешь, там по всем заключённым есть записи.
  - И эта защита спасёт их? Зачем в тюрьму?
  - Там особый ритуал, не слышал? Сложный и дорогой, но зато потом убийца обязательно умрёт и все те, с кем он связан был, так что, в городе связываться с крысами никто не стал бы, да и смысл, ежели б они уже всех сдали?
  - Ну, а в тюрьме зачем он решил спрятаться? Если даже судью отправили так далеко, а я думаю, что это не просто совпадение...
  - Молчи, дурак, тс-с, - стражник так резко и сильно дёрнул меня за мантию, что я чуть язык себе не прикусил. - Не старшему чародею в такие дела влезать, ещё и меня за собой утянешь. Наше дело маленькое - делать, что говорят и не трепать лишнего языком.
  - Отпусти, понял я всё.
   Стражник выпустил мантию и как ни в чём ни бывало, продолжил трепаться языком.
  - Урун правильно считает, что здесь ему ничего не грозит. Достать его врагам в камере невозможно. Ну, - стражник почесал переносицу двумя пальцами, - намного сложнее, чем в городе, что его дружки и подтвердили.
  - Заплатить кому-нибудь из стражников, чтобы он подсыпал яда или подкинул одноразовый ядовитый амулет, свитком воспользовался, - предположил я.
  - Только не здесь, маг, только не здесь. Мы все перед артефактом искренности отчитываемся раз в месяц и перед тем, как покинуть ряды стражи на длительный срок или навсегда. Дознавателей ничего другое не интересует, кроме тюремных дел. Утаить во время этого ритуала даже мысль, что однажды хотел взять взятку или помог заключённому какому-то, невозможно. А ещё тут узников от магии и яда защищают особые чары. Хе-хе, умирать от голода и болезней допускают, а на яд или постороннюю магию тут же реагируют, так что ты смотри не колдуй тут.
  - Меня уже в канцелярии проинструктировали насчёт этого, - сообщил я собеседнику.
   Через минуту стражник остановился перед небольшой камерой. Если предыдущие освещались еле-еле магическими дешёвыми светильниками, то эта была буквально залита светом, к тому же вычищена от грязи, казалось, что тут даже стыки между камнями промыли горячей водой с мылом и щёткой.
   А возле дальней стены буквально растянутая между полом и потолком висела в кандалах обнажённая девушка.
   "Красивая какая", - промелькнула у меня мысль при первом взгляде на узницу.
  - За что с ней так? Тоже одержимая?
  - Эта-то? - спросил стражник. - Не-е, это на нашем этаже, почитай, бриллиант целый! Сама Иголка заскочила к нам на огонёк, хе-хе.
  - Стражник, да сколько вам можно говорить - не Иголка я, не Иголка! - усталым, каким-то потухшим голосом ответила девушка. - Обманули вас, а эта убийца, скорее всего, мимо вас и проскочила, подкинув мне свои иглы.
  - Что за Иголка? - полюбопытствовал я и заработал изумлённый взгляд своего спутника.
  - Ты не слышал про Иголку? Неуловимую убийцу преступников?
  - Меня тут очень долго не было, очень-очень долго, - буркнул я.
  - Да ты что? Про Иголку нашу, - стражник "нашу" произнёс с неким благовеньем, - всё королевство знает!
  - Я не знаю и уверен, что не одинок. Да и не было мне дел до того, что к магии не относится - я к ритуалу обращения к Смерти готовился.
  - Ого, опасная штука, как слышал, - уважительно покачал головой стражник. - А Иголка известна у нас тем, что убивает всегда свою жертву! Ещё никто от неё не уходил. И оставляет по две иголки в глазах трупа.
  - Визитная карточка маньяка, - негромко произнёс я.
  - Что-что?
  - Да так, ерунда. Скажи, почему убийца преступников?
  - Так она берёт заказы только на преступников, причём, опасных, душегубцев всяческих, отъявленных работорговцев, которые не брезгуют демонам детей продавать для жертвоприношений. И ладно бы так, но ведь и магов, и аристократов убивает, которые в этих делах замазаны...
   Да уж, как мало я знаю про этот мир, практически ничего не знаю. Вон и демоны тут какие-то имеются и с ними достаточно плотно контактируют. Может мне стоило сначала историю мира почитать, а не проглатывать книги и конспекты?
  -... а при обыске в городских воротах, когда амулеты сработали на запрещённую магию, у этой девицы нашли пять серебряных и золотых иголок, точь-в-точь такие, какими Иголка пользуется. Вот и взяли её под ручки да в магические кандалы к стеночке. До возвращения Руки Смерти пусть повисит, а уж наша судья таких злодеев любит.
  - Да не Иголка я!!! - закричала девушка и зазвенела кандалами, но быстро выбилась из сил и затихла, последние слова произнесла уже шепотом, - не Иголка.
  - Ничё, - махнул рукой стражник, - судья разберётся, а пока повиси.
   Через час стражник ушёл в караулку, оставив меня дежурным по этажу. Чтобы не мучить ноги, в чистом светлом и далеком от миазмов уголке стоял небольшой стол и лавка со спинкой, на лавке лежала толстая шкура неведомого мне зверя, уже местами вытертая, но вполне смягчающая жёсткое и неудобное дереве под моим седалищем.
  - Пс-ст, маг! - часа через два, когда я решил размяться и пройтись вдоль камер, из одной меня окликнул молодой парень, чуть постарше меня.
  - Что?
  - Слушай, золота хочешь? Сотню монет могу заплатить, если меня выкупишь и отпустишь на свободу?
  - Выкупить? Как?
  - Да как хочешь. Хоть на опыты, только отпусти потом.
   Хм, золото мне бы пригодилось. Сто монет - это крошечное состояние. Для мага сумма небольшая, так, подспорье, а для какого-нибудь горожанина или тем более крестьянина - огромное состояние! Увидел он, что я молодой и в недорогой мантии и решил выкупить свою свободу. Интересно, за что сидит, судя по камере - кто-то из городских злыдней.
  - Как зовут?
  - Смок я, Смок Лит, - тут же назвался узник.
  - За что посадили и почему не выкупишься сам, раз такие деньги есть?
   Собеседник поморщился, словно, лимон съел.
  - Пэк у меня нашли на воротах. Там и было-то на три-четыре порции, а меня сразу сюда и без возможности самостоятельного выкупа, только в рабы или магам на эксперименты.
  - Пэк? Хм, понятно. Ладно, я пдумаю.
  - Думай, маг, думай, только поскорей, если хочешь заработать денежку, а то завтра пришлют вместо тебя другого, и я предложу ему, а сто монет сумма большая, кто другой не откажется.
  - Сказал же - подумаю, - рыкнул я на преступника, а под сердцем у меня стал разгораться уголёк ненависти. "Пэк", "порции" - всё это очень сильно походило на наркотик, а с наркоторговцами у меня разговор короткий.
   Ненавижу этих тварей!
   Дошагал до клетки с Уруном, посмотрел на него, закутавшегося в одеяло и негромко похрапывающего в гамаке, потом решил окликнуть:
  - Урун! Урун, богиню Кали тебе в тёщи! А ну просыпайся!
  - А? Что? - купец подскочил в гамаке, чуть не сверзившись на пол, и нервно закрутил головой по сторонам. - А-а, это вы, ваша магическая милость. А у меня всё хорошо, всё спокойно, и ничего не нужно.
  - Вот мне интересно было б в чём ты там нуждаешься, - скривился я. - Что ты знаешь про такую вещь, как пэк?
  - Ваша магическая милость, да я с этой гадостью никогда не связывался, это же хуже смерти на алтаре у демонов! - собеседник резко замотал головой. - Ни разу руках не держал и...
  - Да успокойся ты так, лучше расскажи всё то, что знаешь про эту гадость, что слышал и что видел, если приходилось. Это к тебе никакого отношения не имеет.
  - Да я мало знаю, ваша магическая милость, но расскажу всё...
   Как я и подозревал, пэк оказался сильнейшим и опаснейшим наркотиком. Он дарил эйфорию не на минуты или часы, а на дни! Человек мог не есть и не пить, при этом не испытывал никаких последствий, чувствовал прилив сил и был способен сделать то, на что ранее у него не хватило бы ни талантов, ни способностей, в том числе и физических возможностей. Во сне благодаря пэку можно было жить второй жизнью, буквально программировать на ходу свои сновидения. Закабалённый крестьянин становился королём и отправлял на казнь своих хозяев, к нему в постель прыгали самые прекрасные женщины, что он знал в реальности. Послушник видел себя архимагом, обрушивающим на головы недругов огненные водопады. Но через несколько дней следовал жесточайший откат, забирающий жизни у половины принявших дозу наркотика. Ещё половина умирала в течение недели, если не получала вторую порцию. И в течение месяца смертность выходила на уровень в сто процентов для тех, у кого хватило денег на одну дозу и не сумели получить следующую. Всего жизни было отмерено около года для простых людей и несколько лет для магов. Зависимость развивалась уже с первой дозы, исключений не было. Во многих королевствах пэк был под запретом, каждого, у кого был найден этот наркотик, ждала лютая казнь или продажа магам на опыты. Полный иммунитет к вредным воздействиям пэка имелся у демонов и частичный у их потомков, даже наличие капли демонической крови давало шанс выжить, если вовремя завязать с этой гадостью.
Оценка: 6.67*32  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"