Аннотация: Детектив-триллер о подростке-инвалиде, который обнаруживает в себе особый дар - парализовать взглядом. (Журнальный вариант под именем "Он начал первым" издан в "Подвиге" 7-2013).
21
За пластиковым столиком придорожного кафе сидела колоритная троица. Челюсти каждого работали как жернова молотилки.
Кабан умял очередной гамбургер и допил огромный стакан кока-колы. Толстые пальцы размяли затекшие плечи.
- Дальше пусть Моня ведет. Он дрых всю дорогу, а я глаз не сомкнул.
Тиски вытер салфеткой губы и кивнул жующему Моне.
- Сядешь за руль.
- Угу, - отозвался толстяк.
- Кончай жрать, штаны треснут.
Тиски встал. Моня торопливо покидал в пакет недоеденные сэндвичи и затрусил к машине.
- Куда? - спросил он, выруливая на МКАД.
- В Солнцево. Парню податься некуда, а девку потянет домой. Мы адресок знаем.
- Тиски, - уставший Кабан смачно зевнул. - А на хрена за ними гоняться? Попадутся - уроем, а так, чего напрягаться. В бордель можно и других малолеток определить.
- Заткнись! Только и можете, что проституток жарить. С борделей навар небольшой, да еще легавым вечно отстегивай. Раньше с коммерсов деньги текли, а сейчас?
- Теперь мы их грабим.
- Последний раз еле ноги унесли. Вшивую контору не смогли обчистить. А кавказцы берут банки!
- Так черные палят без разбору, а ты велишь без мокрухи.
- О тебе забочусь. По трупам следаки ушлые пашут, а если только бабло пропало, заяву под сукно кладут. В стране миллиардами прут, а тут какие-то десятки тысяч. Въезжаешь?
- А при чем тут Одноручка и Колченогий?
- Потом поймешь. Сначала взять их надо. Особенно пацана. Тогда у нас появится секретное оружие.
- Не врубаюсь я, Тиски. Какое еще оружие?
- Думаешь, почему я его называю Парализатором? - многозначительно изрек Тиски и достал страницу из дела Марины Андреевой. - Вбей-ка лучше этот адресок в навигатор, чтобы нам не плутать.
22
Мы входим в подъезд вслед за молодой мамочкой с коляской. Я помогаю поднять коляску к лифту. Благодарную улыбку юной мадонны сглатывают закрывающиеся двери. Коляска заняла весь лифт. Нетерпеливая Марго поднимается пешком, а мне это не по силам. Я сдуру забираюсь на второй этаж и там дожидаюсь лифта. Когда оказываюсь на восьмом, Марго всё еще мнется у семьдесят третьей квартиры.
- Позвони ты, - просит она.
Я не узнаю подругу. Обычно вызывающе дерзкая она жмется к стенке, явно скрывая пустой рукав. Я тяну палец к кнопке звонка, но Марго меня одергивает:
- Подожди! А вдруг, у папы новая семья? Тебе ничего не сказали?
- Ничего такого, - смущаюсь я.
Вообще-то кое-что после имени Виталий Андреев я услышал. Но слова "алкаш проклятый" и "тюрьма по нему плачет" повторять не хочется.
- Ну, давай. - Марго поправляет челку и вздергивает носик.
Я звоню. Жать приходится долго. Но вот я слышу грохот перекатывающихся бутылок и неуверенную поступь. Дверь распахивается. Тщедушная фигура в растянутой майке с наколками на плечах держится за косяк. Два мутных глаза над неровной щетиной наводят резкость и фокусируются на моей переносице.
- Чего надо?
Марго молчит, приходится говорить мне.
- Вы Виталий Андреев?
- Витал я. А ты кто таков?
- Понимаете... Это неважно. - Я делаю шаг в сторону. - Вот ваша дочь.
- Чего? Какая еще дочь?
- Марина, из интерната, - объясняю я после неловкого молчания.
- Не узнаю, - мотает головой Витал. - У меня маленькая была, а это дылда.
- У вас были две дочери. Маленькую звали Катя. Она погибла вместе с мамой, а Марина пять лет жила в интернате. Вы в тюрьме сидели. - Торопливо объясняю я.
- В колонии я кантовался. - Витал смотрит на растерянную Марго, но обращается по-прежнему ко мне. - И какого хера ей надо?
- Ну, как же. Это ваша дочь, Марина Андреева. Она приехала к вам!
- Вот. - Марина неожиданно выступает вперед и протягивает всё, что у нас осталось.
Витал, с невероятной для похмельного человека проворностью, выхватывает купюры и тут же захлопывает дверь. Мы слышим его визгливый голос:
- Пошли отсюда! Нет у меня никакой дочери! Вали шалава!
- Отдай деньги! Отдай деньги, мужик! - долблю я по двери.
- Полегче с предъявой, козел! Я тебе руки ноги обломаю и в параше утоплю. Исчезни, а то сейчас с финкой выйду.
- Ты вор!
- Тоже мне прокурор нашелся. Вали пока цел! И шалаву свою забери.
Соседняя дверь приоткрывается. Над натянутой цепочкой видны губы в морщинах, кончик носа и недовольный глаз. Губы выпаливают:
- Будете скандалить, вызову полицию!
Дверь хлопает, один за другим щелкают закрывающиеся замки. В квартире Витала раздаются гудки домофона. Он поднимает трубку, продолжая сыпать угрозами, но под напором требовательного голоса стихает.
"Это участковый. Откройте дверь", - слышу я в домофоне.
Мама дорогая! Ничего себе скорость у московской полиции!
- Марго, нам лучше слинять, - предлагаю я.
Мы спускаемся по ступеням, и тут я понимаю, что голос участкового кого-то очень мне напоминает. Скрытая угроза, произнесенная уверенным тоном.
Вот дерьмо! Это наш враг!
Я останавливаюсь и удерживаю Марго:
- Это Тиски, а не участковый.
- Ты уверен?
Внизу хлопает входная дверь. До нас доносится:
- Моня, топай по лестнице, а мы на лифте. Поднимешься на верхний этаж и спустишься к семьдесят третьей. Если что, звони.
- Почему я?
- Худеть тебе надо, толстый. Достань мобилу и держи палец на кнопке вызова брата.
Я и Марго подавленно смотрим друг на друга. Теперь сомнений не осталось. Бандиты и сюда добрились! Они действуют как заправские профессионалы, одновременно прочесывая лестничную клетку и контролируя лифт. На этот раз с балкона не прыгнешь и под кроватью не спрячешься. Влипли!
- Я знаю, где можно укрыться, - шепчет Марго.
Прежняя решительность возвращается к ней. Мы спускаемся на этаж ниже. Марго нервно жмет звонок одной из квартир.
- Тут живет моя одноклассница, - объясняет она.
Натужно гудит старый лифт, кабина поднимается выше и выше. А снизу грузно топает Моня. Успеют нам открыть дверь или нет? Ну же! Открывайте! Пожалуйста.
Марго опускает палец с кнопки:
- Летом она обычно на даче.
Лифт останавливается у нас над головой. Бандиты выходят. Мы замираем, любой шорох - и нас услышат. А Моня уже преодолел половину пути.