Аннотация: Детектив-триллер о подростке-инвалиде, который обнаруживает в себе особый дар - парализовать взглядом. (Журнальный вариант под именем "Он начал первым" издан в "Подвиге" 7-2013).
23
- Ну, что? Разве я не похож на участкового?
Тиски мгновенно оценил блатные татуировки на тщедушной фигуре алкаша, открывшего дверь квартиры с номером "73". Красноречивее их говорил затравленный взгляд мелкого урки.
- Правильно. Я хуже. - Тиски грубо пихнул алкаша, зашел внутрь и кивнул Кабану: - Проверь хату.
Пока Кабан осматривал убогое жилище, Тиски оседлал стул в центре комнаты, облокотившись руками о спинку. Перед ним покорно сгорбился хозяин квартиры.
- Срань кругом и никого, - доложил Кабан.
Тиски исподлобья взглянул на Андреева.
- Сколько ходок?
- Две.
- Погоняла?
- Витал.
- Понятно, - хмыкнул Тиски. - Я без предисловий, Витал. У тебя есть дочь одноручка. Она в долгу перед моими парнями, и по ходу должна отработать. Усек?
- Не знаю я никакой дочери!
- Кабан, - небрежно кивнул Тиски. - Вразуми человека.
- Ну, да, да! Была когда-то, - испуганно попятился Витал перед наступающим со сжатыми кулаками Кабаном.
- Марина ее зовут. - Тиски жестом остановил помощника. - Сегодня она может прийти. Мы подождем ее здесь.
- Так это... Она уже была.
- Когда?
- Так это... Недавно. Ну, перед вами.
- И что?
- Послал я ее. На хер мне такая!
- Ты выгнал родную дочь?
- А хрен ее знает, родная она или нет. Явилась тут с хахалем и права качает. Со мной так не прокатит.
- Кто с ней был? - Тиски встал перед Виталом, расправил плечи.
- Балбес какой-то. Ее возраста.
- Черные волосы, острый подбородок, густые брови?
- Ну, вроде. Рубашка в решетку на нем была!
- И ты их выгнал? - Тиски взял пальцы Витала в свою ладонь, словно поздороваться.
- С лестницы спустил.
Тиски стал медленно сжимать руку.
- Детишек с лестницы. Ты не их обидел, Витал, ты меня обидел.
- Да я... - Витал скривился от жуткой боли: - Я ж не знал.
- О чем вы базарили?
- Да ни о чем!
- Ты уверен? - Мышцы на запястье Тиски приобрели каменную твердость.
- Она... я... Она мне денег дала, - скулил согнувшийся Витал.
- Дочь тебе бабки, а ты ее с лестницы?
- Да! Да! Я всё отдам. Забирайте!
- Ты редкостный урод.
Тиски отпустил руку страдальца и пихнул безвольное тело Витала на пол. Он прошелся по комнате, о чем-то раздумывая, а когда принял решение, пнул лежащего алкаша.
- Поднимайся, а то у тебя пол грязный, маечку испачкаешь. Давай-давай, ноги твои я не трогал, а стакан можно и второй рукой опрокинуть.
- Дочка твоя, хоть и калека, а сердце имеет, не то, что ты. Она к тебе еще раз заявится, зуб даю. И ты, Витал, ее встретишь ласково. Пригласишь в квартиру, предложишь пожить. И ее хахаля уговоришь здесь остаться. Усек?
- Ну.
- Как надо с пареньком поговорить?
- Ну, чтоб он здесь остался.
- Правильно. Ты станешь хорошим папой и подаришь дочке мобильный телефон. - Савчук, не глядя, протянул руку к помощнику. - Кабан, дай твою трубку.
- Ты чего, Тиски, этому уроду дашь мой мобильник?
Тиски бесцеремонно вырвал телефон у недовольного Кабана, поколдовал над кнопками и объяснил Виталу:
- Я оставлю в памяти всего один номер. Мой. Когда будешь дарить трубку девчонке, нажмешь вызов. Как бы проверяешь. Ну и поболтаешь с дочуркой. И сделай так, чтобы я слышал, она одна у тебя или с парнишкой. Ну что трясешься, задание усек?
- Ну.
- Ты не нукай, а повтори!
- Подарить мобилу, когда Маринка придет. И ласково, чтобы осталась.
- Вот-вот. Держи трубку. - Тиски опустил мобильник в карман штанов Витала и впился железными пальцами в его брюхо. - А если ты пропьешь мой подарок, я вырву твою цирозную печень и заставлю сожрать.
- Да я его по стенкам размажу! - надвинулся Кабан.
Витал шарахнулся от гостей и вздрогнул, как от удара током. В его кармане сработал только что оставленный телефон. Кабан выдернул трубку и взглянул на дисплей.
- Моня! - Он прижал мобильник к уху, но через мгновение недоуменно отвел руку. - Сразу отрубился.
- Это сигнал. Оставь мобилу здесь, и быстро на лестницу! - скомандовал Тиски.
24
Наша маршрутка останавливается на оживленном перекрестке. Марго выпархивает, не прилагая усилий, а я с трудом выбираюсь из тесного салона. Пассажиры гурьбой устремляются в подземный переход, чтобы пройти к метро. Господи, как бы я передвигался по Москве, если бы оставался колясочником!
Марго замечает золотые луковки пятиглавого храма и быстро крестится.
- Ты веришь в Бога? - удивляюсь я.
- Отстань.
- У тебя отняли руку, убили твою маму, сестру, пьяный папаша тебя только что обобрал и выгнал! Был бы Бог, он этого не допустил. Как можно верить?!
- Слушай, Солома, мы друзья и всё такое, но то, что здесь, это мое. Мое личное! - Марго показывает рукой на сердце. - А ты сам никогда-никогда не обращался к Нему? Ну, признайся! Не плакал, не просил? А может тебя и осчастливили потому, что ты усердней всех молился! А мне хочешь запретить?
- Нет, конечно. - Я смущен напором Марго и бормочу совсем неуместное: - Обычно крестятся правой рукой.
- У меня ее нет! Ты забыл? - Марго трясет передо мной культей и отворачивается.
Какой же я идиот! Господи, прости... О, боже! Блин, да я же сам вечно упоминаю Бога к месту и не к месту! Я поносил его последними словами, а потом тайно умолял под одеялом вернуть мне живые ноги. Я ханжа - кажется, это так называется. Нет, я хуже. Я моральный урод, плюнувший в душу любимой девушке.
- Марго, прости. Я не то имел в виду. Хочешь, зайдем в храм?
- С тобой не хочу.
- Сходи одна, я подожду.
Не говоря ни слова, Марго пересекает проспект по подземному переходу и направляется к храму. Я жду ее у ограды. Она выходит и также молча возвращается к метро. Я уныло шлепаю по пятам, пока не врезаюсь в грудь обернувшейся девушки.
- Куда теперь? - Марго с вызовом смотрит на меня.
Мы поругались с ней еще в маршрутке из-за денег, которые она отдала отцу-алкашу. Ее взгляд говорит, коль ты такой зануда, сам и решай, посмотрим, что у тебя получится.
- Пожрать бы. - Я изучаю витрину киоска с шоколадными батончиками и понимаю, что это не лучшее применение для последней сотни, оставшейся у нас.
Звонит телефон. Кругом снуют люди, мало ли у кого сработала трубка, но Марго упорно пялится на мой карман.
Я вспоминаю как, спускаясь навстречу Моне, я первым делом парализовал его пальцы, державшие мобильник, а уж потом вырубил его грузную тушу. Выпавшую трубку я подобрал. После удачного бегства из подъезда адреналин будоражил кровь, и я нахально нажал вызов абонента по имени "Братуха". Сделал это, правда, когда мы благополучно угнездились в маршрутке. Теперь пришел ответный звонок. Судя по всему, бандиты нашли Моню и скумекали, что их облапошили. Сейчас будут брызгать слюной, пытаясь одержать словесную победу.
Не на того нарвались!
- Что, съели! Хрен вам! Не достанете! - ору я в трубку и тут же отключаюсь.
- Народ не распугай, - ворчит Марго.
Смелость и нервы возбуждают аппетит с удвоенной силой. Я изучаю фасад торгового центра, увешанный пестрыми вывесками, как новогодняя елка безвкусными игрушками. Одна из вывесок зазывает в итальянскую пиццерию. Пустой желудок начинает исполнение монотонной увертюры. Сколько раз я видел, как уплетают пиццу артисты в кино, но никогда не ел сам. По крайней мере, в интернате. Что было в прежней жизни, я плохо помню.
- Интересно, для итальянской пиццы хватит русских ста рублей? - размышляю я вслух.
- Ага, дадут, догонят, и еще раз дадут, - злится Марго.
Отошла! Недолго я наблюдал ее в непривычной роли виноватой паиньки.
- В магазине надо купить лапшу быстрого приготовления и раздобыть кипяток, - вещает она тоном аборигена, обнаружившего спасшегося туриста на необитаемом острове. - Пошли в магазин.
Марго устремляется к торговому центру. Я топаю следом.
- И где мы возьмем кипяток?
- Когда мама водила меня в платную стоматологию, там на специальной штуке торчала перевернутая канистра с двумя краниками. Из одного текла холодная вода, из другого горячая. Подходишь и наливаешь.
- И кто тебя пустит в стоматологию?
- Скажу, что зубы пришла вставлять, меня и чаем угостят.
- Вставишь и убежишь?
- Вот еще! Дам я им свои зубы портить.
Мы подходим к торговому центру. Мой желудок усердно обрабатывает сигнал от мозга, посланный образом горячей пиццы. Солирует инструмент с подсасывающим звуком.
- Слышь, Марго, а давай в пиццерию. Наедимся и смоемся!
- А кто болтал про честность, когда я одежду тырила?
- Жрать хочется.
- Ну, не знаю. - Марго с сомнением смотрит на мои дохлые ноги, с трудом обретающие прежнюю силу после трехлетней расслабухи. - А если тебя охранник схватит, сможешь коленом ему точно вмазать?
Черт! Марго права. Быстро бегать я еще не умею, и с точностью удара по яйцам могут быть проблемы.
- То-то и оно, - подытоживает Марго.
Мы бродим по супермаркету, и у меня появляется стойкое ощущение, что здесь я уже был когда-то. Дурманящий запах пекарни, пирамиды пива и колы, диковинные рыбы на льду, копошащиеся на дне аквариума раки и осоловелые глаза обреченных карпов, тыкающихся в стекло. Такое впечатление, что я уже это рассматривал. Наверное, все супермаркеты похожи, но в Верхневольске подобного блеска точно нет.
Мы выходим из магазина с двумя упаковками лапши и батоном хлеба. Марго зыркает в поисках стоматологии с неиссякаемыми запасами кипятка, а я вдруг замечаю явно знакомую вывеску.
- Вон зубодробильня, на той стороне! - находит Марго.
- Подожди! - хватаю я девушку за рукав.
Я по-новому смотрю на торговый центр и вдруг понимаю, что я видел его раньше. Точно! Я здесь был! Моя память похожа на заиндевевшее окно. Прислонишь теплый палец, и сквозь образовавшуюся проталину можно разглядеть маленький кусочек прежней жизни.
- Ты чего? - Марго недоуменно таращится на меня.
- Я был здесь с родителями. И в супермаркете, и в других магазинах. Даже в пиццерии.
- С чего ты взял?
- На втором этаже есть магазин электроники, где мне купили "айпад". Я увидел название магазина и вспомнил.
- Тебя баловали, Солома. Может, ты фантазируешь?
- Давай проверим. Справа за углом должен быть нотариус.- Я тяну Марго за собой, мы огибаем торговый центр и видим в торце вывеску нотариальной конторы. С фасада ее не было видно. - Убедилась! Я ничего не придумал!
Эйфория распирает меня. Память вернула еще один кусочек потерянной жизни.
- Наверное, ты жил неподалеку.
- Нет. Мы приезжали сюда на машине. Отец часто заходил к нотариусу, а мы с мамой отправлялись за покупками. Я помню, что мы ездили на БМВ! Черный внедорожник, кожаные сиденья и обалденная музыка!
- Круто! А я все время на маршрутках. Что-нибудь еще вспомнил?
Я напрягаю память, рассматриваю торговый центр, но кроме нескольких знакомых вывесок ничего не вспоминаю. И вдруг и замечаю табличку с адресом на углу здания.
Ни фига себе! Я выхватываю конверт, взятый у Дэна. Так и есть!
- Что с тобой? - Марго замечает мое волнение.
- Это письмо Дэн хотел послать сюда! Вот адрес нотариуса. В письме самая свежая выписка из моей медкнижки. Кому она понадобилась?
- Нотариусу.
- А зачем? Почему он хочет знать мое состояние?
- Нотариусы часто работают на кого-то, выполняют поручения.
- Значит, это письмо не для него?
- Почем я знаю.
- А если провести эксперимент.
- Какой?
- Марго, давай ты занесешь нотариусу письмо и скажешь, что из Верхневольска передали.
- Ко мне пристанут. Что, да откуда?
- Вот и хорошо! Завяжется разговор, сошлешься на Дэна Голубева, мол, поручил, и всё такое. Вдруг, нотариус о чем-нибудь проболтается.
- Ну ладно. Заодно горячей воды попрошу. Только у меня одна рука, тебе налить не смогу.
- Обойдусь. Ты главное узнай что-нибудь.
Марго скрывается за железной дверью. Тяжелая преграда клацает магнитным замком. Мне сразу становится тревожно. Минуты ожидания тянутся невыносимо медленно.