Бакшеев Сергей Павлович: другие произведения.

3. Зеркальная месть

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Конкурсы романов на Author.Today
Творчество как воздух: VK, Telegram
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Издан в "Подвиге" 2014 (под названием "След Рыси"). Третий роман серии "Светлый Демон" - это серия триллеров о профессиональном киллере Светлане Демьяновой. Страшные события прошлого искалечили ее душу, превратив в идеального убийцу. Много лет она работала на Заказчика, которого не знала. Получая заказы через Посредника, она не догадывалась, что знакома с ним. Но правду невозможно скрывать вечно. И настало время, когда ей предстоит узнать все страшные тайны о своем прошлом и настоящем.
  
  Серия: 'СВЕТЛЫЙ ДЕМОН':
  1. СВЕТЛЫЙ ДЕМОН
  2. ДАМСКИЙ ВЫСТРЕЛ
  3. ЗЕРКАЛЬНАЯ МЕСТЬ
  
  'Светлый Демон' - это серия триллеров о профессиональном киллере Светлане Демьяновой. Страшные события прошлого искалечили ее душу, превратив в идеального убийцу. Много лет она работала на Заказчика, которого не знала. Получая заказы через Посредника, она не догадывалась, что знакома с ним. Но правду невозможно скрывать вечно. И настало время, когда ей предстоит узнать все страшные тайны о своем прошлом и настоящем.
  
  'Зеркальная месть' - третий роман серии.
  Профессиональный киллер Светлана Демьянова планирует начать нормальную жизнь, но бывший Заказчик, генерал ФСБ Рысев, хочет уничтожить ее. Чтобы обрести свободу Светлана вынуждена вступить в неравную схватку. Копаясь в прошлом Рысева, она выясняет, что их связывает давняя страшная тайна. Победить в противостоянии может только один из них.
  
  
  
  1
  
  Ожидание изматывает. Двое худощавых мужчин среднего возраста четвертый час маялись в черной 'трешке' БМВ с затемненными стеклами. Оба были одеты в темно-синие зимние куртки с капюшонами и серые вязаные шапочки. Цепкие взгляды и экономные движения делали их еще более похожими друг на друга, однако родственниками мужчины не являлись. Одного звали Лесник, другого Гном. Оперативные псевдонимы офицеров ФСБ никак не соответствовали их внешнему виду и настоящим фамилиям Петров и Матвеев. Таковы были правила могущественной Конторы.
  Гном скомкал опустевший пакет из 'Макдональдса', примял ногой стакан из-под кофе.
  - Не сори, - упрекнул его Лесник.
  - Предлагаешь выбросить?
  Каждый из оперативников понимал, что оставлять улики на месте скрытого наблюдения недопустимо. В обычных обстоятельствах они бы использовали специально оборудованный фургон, но на тихой улочке подмосковной Коломны его бы без труда засекли профессионалы, за которыми они охотились. А семилетний БМВ, как раз та машина, которую может себе позволить амбициозный житель районного центра в ста километрах от Москвы. И оперативников тачка устраивала. Скоростные качества на уровне, а большего и не надо. Соблюдая предосторожность, они припарковали БМВ в ста метрах от подъезда, который их интересовал.
  Оба офицера имели звания майора, но Лесник являлся старшим группы. Приказы, которые они выполняли, зачастую выходили за рамки правового поля, а порой им поручали решить проблему самым радикальным способом. Как говорится, нет человека - нет проблемы. Так было и сегодня. Лесника напрягали подобные приказы и их возможными последствиями. Чтобы не оказаться крайним он тайно записывал устные распоряжения генерала. Гном был человеком действия. Он полагал, что думать должно начальство, и лучший способ выслужиться - четко выполнять приказ.
  Гном открыл бардачок и достал плоскую бутылочку коньяка.
  - По чуть-чуть? - предложил он.
  - Не время, - нахмурился Лесник.
  - Врубай тогда двигатель. Замерзнем. - Недовольный Гном убрал коньяк.
  Это тоже противоречило инструкции, однако январский мороз не оставлял выбора. Лесник проверил, отключены ли габаритные огни, и завел машину. Щетки смахнули снежинки с лобового стекла. Гном подкрутил регулятор громкости в приемнике, принимавшем сигнал с потайных микрофонов, установленных в квартире, которую они пасли. Был слышен лишь работающий телевизор.
  - Когда придет эта зараза?
  - Ты ей льстишь. В восемнадцатом веке светские ухажеры называли 'заразами' прекрасных дам.
  - С чего это?
  - От слова 'заразить', 'сразить' внешним видом. Представь себе, 'заразами' именовали дамочек с выдающимися женскими прелестями. Этаких сексапильных красоток, стреляющих игривыми глазками.
  - К нашей стерве это не относится. Если бы она стреляла только глазками, мы бы за ней полгода не бегали.
  - Определение 'стерва' больше походит для нее, - согласился Лесник. Оперативник непроизвольно прощупал пулевые отметины на обеих руках, оставленные женщиной, которую планировалась убрать.
  - Ты еще скажешь, что 'стерва' что-нибудь означает кроме стервы?
  - Каждое ругательство имеет свое объяснение.
  - Ха! Про основные: пошел ты нах, или куда поглубже - объяснять мне не надо. А 'стерва'?
  - Первоначально так называли падаль, тухлое мясо. Потом 'стервозами' стали называть вредных шлюх, с душком. Но мужиков тянет к порочным женщинам, поэтому слово 'стерва' приобрело и некий уважительный смысл. Типа роковая женщина. А рок - это судьба. Наша стерва многим судьбу укоротила.
  - Это она делает лихо. Но на каждого крутого киллера найдется своя маленькая пуля.
  - Или взрывчатка. - Лесник кивнул на пульт дистанционного управления, сделанный в виде рации.
  - В Калининграде было достаточно пули. Если бы не Коршун, мы бы еще летом ее закопали. Подонок!
  - Коршунов не алкаш.
  - Ну и что?
  - А то! 'Подонками' в кабаках называли остатки мутной жидкости на дне кружки. Тех, кто допивал алкоголь за посетителями, тоже стали дразнить 'подонками'. Так что 'подонок' - это опустившийся алкаш.
  - Подлец он, да и всё!
  - Тоже не в масть. 'Подлец' - это польское слово, означает 'простой, незнатный человек'. А предок Коршунова был офицером в Белой армии. Коршунов из дворян.
  - Мудришь ты, Лесник. И то не подходит, и другое не в масть. Да как же нам называть этих идиотов, взбрыкнувших против Контора?
  - Слово 'идиот' растолкую в следующий раз. А Коршун, он и есть коршун - птица вольная и хищная. А она СД - Светлый Демон. Этим всё сказано. Знаешь, что означает 'демон'?
  - Дьявол.
  - Нет. Демон - это падший ангел. У демона есть шанс вернуться в прежний облик.
  - Откуда ты все знаешь, Лесник?
  - Голова, Гном, не только для того, чтобы фуражку носить.
  - Когда ты ее надевал в последний раз?
  - Стану генералом, надену.
  - На место Рыси метишь?
  Лесник промолчал, а Гном завелся:
  - Если ты такой умный, скажи, зачем Рысев хочет уничтожить СД? С чего наш генерал так взбеленился? Киллерша неплохо работала на Контору, ну и продолжала бы! Мало ли грязных дел, которые лучше выполнить чужими руками.
  - А тут и гадать нечего. Рысь хочет ее убрать, чтобы замолчала.
  - СД и так молчит. Полгода, как она с Коршуновым улизнула из Калининграда.
  - А если она высунется и начнет трубить о прошлом?
  - Светлому Демону не резон высовываться. На ней, говорят, такие трупы, что по любому до суда не доживет.
  - Это слухи. А кого на самом деле она завалила, знает только Рысев, Коршунов и она сама.
  - И двое из этой троицы лишние.
  - Вот ты, Гном, и ответил на свой вопрос.
  Салон автомобиля достаточно прогрелся, и Лесник выключил двигатель. Шум телевизора в подслушивающем устройстве стих. Гном наклонился и посмотрел на окна пятиэтажки, в торце которой расположился автомобиль.
  - Свет погас. Ее сынок ложится спать. - Гном широко зевнул. - Кинем на пальцах, кому первому дрыхнуть?
  - Или Коля Субботин готовится к встрече.
  - А если Светлый Демон вообще сюда не придет?
  - Раз Коршун явился к Субботину и растолковал про мамочку, значит и Светлый Демон появится.
  Прошедшим летом в Калининграде Лесник и Гном должны были 'закрыть' проект 'СД' - ликвидировать женщину-киллера по кличке Светлый Демон. Хотя она помогла в выполнении важной государственной операции, генерал Рысев потребовал уничтожить ее. Однако подполковник Коршунов, долгие годы курировавший работу тайного киллера, нарушил приказ и встал на сторону женщины. В результате оперативники получили ранения, а Коршунову и Светлому Демону удалось скрыться.
  Спустя три месяца их след обнаружился в Киеве, но нерасторопные коллеги только спугнули Светлого Демона. Теперь единственной зацепкой осталась конспиративная квартира в Коломне. Коршунов заранее уничтожил всю документацию по ней, но квартиру вычислили. В ней жил молодой парень Николай Субботин. Тщательная разработка выявила, что Николай Субботин приходится родным сыном Светлане Демьяновой. Это была удача, ведь Светлана Демьянова - прежнее настоящее имя Светлого Демона. В квартире была установлена 'прослушка'. За Николаем Субботиным велось наблюдение. Однако вплоть до середины января ничего подозрительного замечено не было.
  И вот четыре дня назад в квартире был зафиксирован разговор Кирилла Коршунова и Николая Субботина. Неожиданно появившийся Коршунов рассказал Субботину, что Светлана, которая спасла ему жизнь в Валяпинске, ни кто иная, как его родная мать. Парень был в шоке. Он считал себя сиротой и за время тяжелых испытаний на Урале успел полюбить Светлану как женщину .
  Коршунов сообщил Субботину, что его мама вынуждена скрываться. Он проверил, как поживает любимая черепашка Светлого Демона, которую она передала Николаю при расставании, и пообещал, что мать вскоре навестит его.
  С этого момента генерал Рысев активизировал охоту на Светлого Демона. Однако он не хотел привлекать к операции широкий круг сотрудников, поэтому основная нагрузка выпала на долю Лесника и Гнома. Генерал предоставил им шанс поквитаться за прокол в Калининграде.
  На следующее утро, как только Николай Субботин покинул квартиру, Гном закрепил взрывное устройство под террариумом с черепахой. Сегодня наступил третий вечер их дежурства у дома в Коломне.
  - Она придет, - заверил Лесник напарника. - Бабы сентиментальны. Светлый Демон захочет увидеть сына и приласкать черепаху, с которой нянчилась несколько лет.
  - Тихо! - Гном показал на оживший приемник. - Кажется, открылась дверь. Кто-то пришел.
  Оперативники переглянулись, Лесник нацепил наушники. На утомленных ожиданием лицах разгорался азарт охотников, заметивших добычу.
  
  
  2
  
  Я долго не решалась на встречу с сыном. Отнюдь не из-за опасения быть пойманной.
  За многие годы я привыкла скрываться от правоохранительных органов. Ведь я - наемный киллер, известная под именем Светлый Демон. Все эти годы меня негласно опекал Заказчик - могущественная спецслужба в лице генерала Рысева. Но я не догадывалась о нем. Я общалась с безликим Посредником. Мы обменивались электронными сообщениями, в особых случаях он мне звонил. Всё необходимое я получала в тайниках. Это могла быть ячейка в камере хранения, автомобиль с ключами и оружием в багажнике или обычная квартира с незапертой дверью.
  Посредником оказался Кирилл Коршунов, который в середине девяностых обучил меня стрелковому мастерству и спас от верной гибели после моего первого задания. За те недели, что мы провели вместе, я влюбилась в Кирилла по уши. А потом горько плакала, потому что считала его погибшим. Так было выгодно Конторе. Лучшие ликвидаторы получаются из сирот - полагали там. Нет близких - нет душевного волнения. Нет душевного волнения - тверже рука. У пули выпущенной твердой рукой больше шансов поразить цель.
  Я им подходила идеально. Грешница без родни и близких, отчаявшаяся на убийство. Женщина с опустошенной душой и тренированным телом.
  Это только на взгляд дилетанта мужчина лучше подходит на роль киллера. Рельефные мышцы востребованы режиссерами боевиков. Фактурная фигура - всего лишь более крупная мишень для противника. В реальном противостоянии побеждают не крепкие кулаки, а меткая пуля, своевременно выпущенная незаметным стрелком.
  В грязной профессии киллера-снайпера главное - умение ждать и маскироваться. Любой учитель вам сразу ответит, кто непоседливее - девочки или мальчики? А у кого больше возможностей для перевоплощения? На стрельбище хорошие снайперы показывают плотные результаты. Но после пяти часов напряженного наблюдения через прицел, когда допустимо лишь изредка расслабить то одну, то другую мышцу, моя рука действует вернее любого спецназовца. Ожидание - это функция, заложенная в женщину природой.
  Прошлым летом на Урале в родном для меня Валяпинске Кирилл Коршунов сбросил маску неведомого Посредника. Он появился из небытия в тот момент, когда я уходила под воду и не желала жить. Он раскрылся, потому что мое положение в корне изменилось. Заказчик решил прекратить существование проекта 'Светлый Демон', что в переводе с канцелярского языка означало мою ликвидацию. И эту работу поручили Коршунову.
  Однако начальство сбросило со счетов его чувство ко мне. Любовь перевесила служебный долг. Выполнив последнее задание в Калининграде, мы с Коршуновым сумели уйти от Чистильщиков Конторы .
  Выбраться из Калининградской области нам помогла Татьяна Коломиец, дочь Коршунова. Он скрывал ее от меня. Тайна породила мою ревность. Я посчитала красивую девушку женой Коршунова. Недоразумение разрешилось, когда нам потребовалось исчезнуть из поля зрения Конторы. Татьяна оказалась шустрой студенткой, обучающейся журналистике. Она изменила внешность под меня и купила по нашим документам билеты на автобусы, поезда и самолеты, отправляющиеся по разным направлениям. Ее, конечно, задержали, а мы тем временем ушли морем в Литву, а оттуда перебрались в Украину.
  Первые три месяца мы опасались каждого шороха, но постепенно почувствовали себя в безопасности и решили, что Контора оставила нас в покое. Мы даже запланировали приобрести домик в Крыму с видом на море. Для этого потребовалась крупная сумма наличными. Деньги у меня имелись, но они хранились на зарубежных счетах, о которых знал Заказчик. Я рискнула сделать перевод и явилась за ним в Киевский банк.
  Радушный клерк сразу напрягся, открыв информацию по моему счету. Он удалился для оформления документов, а я, споткнувшись, успела прикрепить к его костюму микрофон, из того арсенала технических средств, которые остались у Коршунова. Наушник, спрятанный под париком, прекрасно информировал меня.
  Я услышала доклад клерка руководителю и звонок местным 'чекистам'. Следовало срочно уходить из банка и уезжать из города. Однако в бега подаваться лучше с деньгами. Эта ноша не тянет. Я предупредила Коршунова и прикинулась строгой нетерпеливой дамочкой.
  После некоторой волокиты, деньги мне выдали. По прямому указанию 'чекистов', которые как раз подъезжали к банку и считали, что лозунг 'грабь награбленное' актуален и в двадцать первом веке.
  На выходе меня поджидали три самодовольные физиономии. Их глаза косили на увесистую сумку в моих руках. В этот момент в урне взорвалась связка петард. Секундное замешательство противника позволило мне прыгнуть за руль заведенной машины, сорваться с места и свернуть на заранее продуманный маршрут. Фигура Коршунова мелькнула в зеркале заднего вида. Он пересек улицу, рассыпав на дороге 'ежи', сделанные из гвоздей. У преследователей не осталось шансов догнать меня.
  Иногда простейшие приспособления эффективнее заумных устройств.
  В тот день я убедилась, что Заказчик и не думал прекращать охоту за мной. Я по-прежнему не свободна и вынуждена считаться с ним. Бывший Заказчик гораздо опаснее, чем все отделения полиции со старыми ориентировками на меня. Полиция питалась слухами и разрозненными показаниями. У Рысева хранилось мое досье. Документы лишь тогда приобретают смертельную силу, когда собраны и систематизированы умелой рукой. Генерал знал мои фальшивые имена, некоторые банковские счета и конспиративные квартиры. У него имелись мои отпечатки пальцев и образцы ДНК. Он знал мои привычки и способы перевоплощения. Он знал всё или почти всё. И расставил ловушки там, где я могла появиться.
  Коршунов уверял, что уничтожил сведения о квартире в Коломне, куда отправил Николая Субботина. Так звали бывшего солдата, которому я спасла жизнь в Валяпинске. Перед прощанием я подарила ему ночь любви. Парень впервые познал женщину.
  В тот момент я и предположить не могла, что Николай Субботин - мой сын!
  Я не знала, что он жив! Я совершила страшный грех, бросившись с обрыва в реку с годовалым сынишкой.
  Не хочу вспоминать тот ужас. Я виновата перед Богом и сыном. Те жуткие события послужили толчком, превратившим меня из обычной девушки Светланы Демьяновой в хладнокровного киллера Светлый Демон.
  Николай, воспитанный в детдоме, тоже не догадывался, что я его мать. После грешной связи мы не виделись. Но Кирилл настоял, что я должна признаться. Сын имеет право знать о своей маме, какая бы она не была.
  И я решилась.
  Коля может не простить меня. Но я должна очистить душу признанием, а также рассказать ему о погибшем отце.
  Соблюдая меры предосторожности, мы с Коршуновым в середине января приехали в Коломну. Четыре дня назад Кирилл посетил Колю, и открыл ему правду обо мне. Прошедших дней достаточно, чтобы парень пережил шок и мог посмотреть на меня другими глазами. Я очень на это рассчитываю. И боюсь встречи.
  Как всё сложится, я не знаю. Осталось переступить порог его квартиры.
  
  
  3
  
  - Пришли. Оба. - Гном невольно стал говорить тише, словно его могли услышать те, за кем они следили. - Светлый Демон клюнула!
  Лесник прижал наушник, Гном наклонился к приемнику. Создавалось впечатление, что агенты спецслужбы хотят протиснуться сквозь потайные микрофоны в прослушиваемую квартиру.
  'Привет, Николай. Это мы', - звучал голос Коршунова.
  'Коленька. Можешь ничего не говорить, родной. Слова потом', - сказала Светлый Демон, и микрофон зафиксировал невнятные звуки.
  - Обнимаются, - догадался Гном.
  'Ты не смотри, что я плачу. Это от счастья. Я обычная женщина'.
  - Будешь плохо вести - пристрелю! - добавил Гном. Ему доставляло удовольствие вставлять комментарии.
  'Сердце разрывается. Дай мне прийти в себя, сынок. Потом поговорим. Где Пифик?'
  'Я покажу черепаху, - вызвался Коршунов. - Свет включать не будем'.
  - Иди к безмозглой животинке, - обрадовался Гном и похвалил Лесника. - Ты оказался прав, бабы сентиментальны.
  'Кирилл, у меня кружится голова'.
  'Присядь, Светлая. Нам некуда спешить'.
  'Ну почему я не могу жить обычной жизнью! Почему Рысев хочет убить меня?'
  'Теперь уже нас'.
  'Твои проблемы из-за меня. Где я ему перешла дорогу? Ведь я выполняла его приказы'.
  Лесник напрягся. Его тоже интересовало, почему генерал открыл непримиримую тайную охоту на верного исполнителя. Подобная судьба могла ждать и его. Лучше учиться на чужих ошибках.
  'Ты слишком хорошо работала. Рысев боялся, что тебя перекупят и направят против него'.
  'Это бред'.
  'Ну, почему. Наемный киллер тем и хорош, что его интересуют только деньги'.
  Лесник согласился, что идея бредовая. Только тупой самоубийца решится поднять руку на Рысева.
  'Ты же знаешь, что это не так!'
  'Совсем забыл, Светлая, что из мужского рода больше всего тебя интересует Пифик'.
  - Он еще шутит, - покачал головой Гном. - Теряет Коршун квалификацию.
  - Поэтому мы здесь, а он там. Мы охотники, а он добыча, - подчеркнул Лесник, напоминая напарнику, что план устранения разработан им.
  'Пифик! Где он? - спохватилась Светлый Демон. - Вот уж кто никогда не предаст'.
  'Иди сюда. Черепаха здесь'.
  Голоса переместились к другому скрытому микрофону.
  'Какая прелесть. Втянул голову и спит. Ты знаешь, Кирилл, я жутко завидую ему. У черепах всегда с собой домик, где можно переночевать, не опасаясь, что откусят голову'.
  - Я думал, что будет сложнее. - Гном потянулся к рации, приводящей в действие детонатор. В группе за взрывные устройства отвечал он.
  Лесник жестом остановил напарника. Он продолжал надеяться, что жертвы в последний момент невольно откроют какой-нибудь секрет. Интересно, человек чувствует, что пришел его конец? Говорят, ангел-хранитель может шепнуть о смертельной опасности.
  'Помимо природного домика Пифик обеспечен современным террариумом. Лампы подогрева и освещения включаются автоматически. Комфортабельная однокомнатная квартирка со всеми удобствами'.
  'Да, Коля позаботился. Из него вырастет хороший человек'.
  'Уже вырос, Светлая. Парню больше двадцати'.
  'Страшно подумать. Из-за меня он мог не дожить и до годика'.
  Ни хрена человек не чувствует перед смертью, убедился Лесник. Да и какой ангел может быть у Демона?
  Лесник показал напарнику на пульт. Пока Коршунов и Светлый Демон не отошли от террариума, надо действовать. Одним зарядом обоих, как он и спланировал! Однако последний 'удар палача' пусть выполнит подчиненный. Основное преимущество начальника в том, что грязную работу можно поручить другим, а успех присвоить себе.
  Гном схватил рацию, поднял руку, увеличивая радиус действия антенны, и нажал кнопку. Лесник сдернул наушники. В окне третьего этажа вспыхнул яркий взрыв, и вылетели стекла. Направленный заряд не повредил здание, пожара не последовало. В соседних окнах зажегся свет, засуетились жильцы. Погибли только те, кому заряд был предназначен.
  - Чисто сработано, - после минутной паузы, констатировал довольный Гном.
  - Если не считать черепахи.
  - Говорят, СД никогда не допускала лишних жертв. Работала только по 'клиенту'.
  - Нас с тобой она пощадила, - припомнил Лесник провальное задание в Калининграде.
  - У нее не было заказа. А у нас был. Пора докладывать?
  Лесник набрал номер Рысева, по привычке включая разговор на запись.
  - Товарищ генерал-лейтенант, проект 'СД' закрыт. Посредник разделил участь проекта... Так точно. Только что. Никаких эксцессов.
  Лесник отключил связь. По его лицу было ясно, что начальство снизошло до похвалы. Гном понял настроение напарника, приоткрыл бардачок и потянулся за фляжкой коньяка.
  - Теперь можно, - одобрил Лесник.
  
  
  4
  
  Я не вижу лиц, сидящих в БМВ. Это не беда. Сейчас в моих руках не винтовка с оптикой, а оружие городской шпаны. На пару с Кириллом Коршуновым мы стремительно подходим к машине. Он слева, я справа. Меткость снайпера нам не требуется. Наш козырь - решительный натиск! Мы замахиваемся, и бейсбольные биты синхронно лупят по передним стеклам автомобиля.
  Психическая атака безупречна. Какие бы профи не находились внутри, оглушающий двойной удар и брызги стекол на пару секунд нейтрализуют любых пассажиров. Этого нам достаточно. Пока оперативники Конторы в шоке мы разоружаем их, забираем телефоны и садимся сзади. Изъятые табельные стволы направлены в спинки кресел на уровне их сердец. Еще один компактный 'глок' я сняла с лодыжки Лесника.
  - Привет, коллеги! Давно не виделись, - говорит Кирилл.
  - К-как? - заикается обескураженный Лесник, узнав гостей с того света.
  - Дьявол всегда поможет Демону, - философски заявляю я.
  Гном пытается вывернуть шею, чтобы увидеть исчадие ада - неуловимую киллершу по имени Светлый Демон. Как говорят знающие люди, пол жизни ты работаешь на имя, затем имя работает на тебя. Мне не требуется угрожать, брызгая слюной, достаточно приподнять ствол пистолета и заглянуть в глаза противнику пустым немигающим взглядом.
  - Не ерзать, - предупреждаю я. - Руки на торпеду, а ты на руль. Как вы понимаете, мы не промахнемся.
  - Тем более, моральное право имеем, - подтверждает мои слова Коршунов.
  В зеркале заднего вида мечутся испуганные глаза Лесника. Он пытается оправдаться:
  - Мы получили приказ. Ты же знаешь, что такое приказ, Коршун.
  - Забыл. С некоторых пор я сам себе отдаю приказы.
  Лесник облизывает пересохшие губы.
  - И что теперь? Что вы сделаете с нами?
  - Сам знаешь. Если задержанный сотрудничает со следствием, ему снисхождение. А если артачится...
  - Что вам нужно?
  - Что ты разнюхал обо мне помимо этой квартиры? - спрашиваю я.
  До Лесника доходит, раз его сразу не шлепнули, всё не так и плохо. Он успокаивается.
  - Знаем кое-какие банковские счета.
  - Кроме банков.
  - Твои старые связи в Валяпинске.
  - Там бы меня и ждали.
  - А ты разве туда поедешь?
  - Сообразительный. Но ты допустил ошибку.
  - Какую?
  - Ты, гад, не пожалел мою черепаху.
  Мой взгляд леденеет и фокусируется на правом виске оперативника. Туда же рука в перчатке направляет ствол пистолета. Этого достаточно, чтобы мандраж вновь вернулся к Леснику.
  - Рыси об исполнении доложили? - спрашивает Коршунов.
  - Угу, - кивает Лесник.
  - Звони снова.
  Коршунов возвращает ему отобранную трубку. Испуганный Лесник ерзает, под его ногами и на кресле хрустят осколки стекол.
  - Что я скажу генералу?
  - Доложишь, что заглянул в квартиру и заметил на теле Светлого Демона флешку в виде медальона.
  - Какую, на хрен, флешку?
  - Наверное, очень ценную, раз на себе носила. Скажешь, что снял ее и собираешься проверить.
  - Генерал не любит электронные штучки.
  - Поэтому заинтересуется.
  - А дальше?
  - По ходу сообразим. Повернись ко мне ухом и держи трубку так, чтобы я слышал, о чем речь.
  - И без дураков, Лесник. Я жутко расстроена из-за Пифика, - предупреждаю я.
  Лесник набирает номер.
  - Что еще? - быстро отвечает Рысев.
  - Товарищ генерал-лейтенант, я зашел в квартиру вместе с соседями, чтобы убедиться. Всё прошло чисто. Но я заметил у СД флешку-медальончик.
  - Не путаешь?
  - Я сорвал медальон. Это флешка. Хочу проверить содержимое.
  - Подожди!.. Ты не засветился?
  - Соседи в шоке. В квартире дым. Никто ничего не сообразил.
  - Так. Выезжайте в Москву. Немедленно. Флешку не трогать. Передашь ее мне. На въезде в город есть гипермаркет 'Реал'. Встретимся на парковке. У правого крыла. Задание понял?
  Лесник вопросительно смотрит на Коршунова. Тот кивает.
  - Так точно. Едем.
  Лесник отключает связь.
  - Рысь уже генерал-лейтенант? - заинтригован Коршунов.
  - Благодаря тебе. После Калининградского дела присвоили. А скоро его заместителем директора назначат. Понимаешь, с кем связываешься!
  Упоминание должности и разговор с начальником добавляет Леснику уверенности. Его губы кривятся от ехидного вопроса:
  - И какую флешку я ему предъявлю?
  - Покажи, Светлая.
  Лесник отвлекается на меня. Короткий взмах руки Коршунова, и рукоять пистолета опускается на макушку оперативника.
  Только так! Наплевать на должности! Мы настроены решительно. Вечно прячась, невозможно стать свободной. За мной охотится Рысь. Если прятаться и убегать, он рано или поздно настигнет. Это не мой путь. Я готова к схватке. Я хочу стать обычной женщиной, не опасающейся ходить по магазинам из-за видеокамер. Для обретения свободы мне надо победить всесильного врага и обрубить свое прошлое, как хвост ящерицы.
  
  
  5
  
  Шел легкий снег, часы на панели приборов внедорожника 'вольво' показывали около двух часов ночи, когда Олег Владимирович Рысев заехал на парковку гипермаркета 'Реал'. Магазин был закрыт, но на площадке стояли отдельные машины. Генерал оценил толщину снежной пелерины на капотах. Ни одного не припорошенного автомобиля. Машины припаркованы с вечера. Видимо местные жители оставляют у магазина автомобили на ночь.
  По пути сюда генерал-лейтенант связался с УВД Коломны и убедился, что в одной из квартир зафиксирован взрыв. Подвоха ждать не приходится. Конечно, он мог бы заслушать отчет подчиненных и получить флешку утром в служебном кабинете. Однако лучше перестраховаться. В обычные дни целое управление может работать на него. Но иногда приходится действовать самостоятельно, не откладывая дело в долгий ящик. Сейчас как раз такой особый случай.
  На протяжении семнадцати лет Светлый Демон, сама того не подозревая, работала на Контору. Она сделала многое, чтобы офицер Рысев быстро продвинулся по службе. Не забывал он и о личных интересах. Благодаря виртуозной киллерше его благополучие сейчас тоже на высоте. Но умный игрок тем и отличается от жадного, что способен вовремя остановиться. Глупых людей на чиновничьих должностях такого ранга не бывает, а вот жадных сколько хочешь. На собственной алчности они и горят. Особенно сейчас, когда борьба с коррупцией используется для сведения личных счетов.
  Рискованный проект 'Светлый Демон' должен уйти в историю. Так решил генерал. Для подчиненных объяснение простое - настали другие времена, изменилась и суть деятельности Конторы. Кровавая эпоха предела собственности позади. Если раньше достаточно было ликвидировать конкурента, чтобы завладеть его бизнесом, и поэтому усилия тратились на создание служб безопасности, то сейчас гарантом сохранения богатства является дружба с властью. А для власти смертельна не пуля, а инакомыслие. В борьбе с инакомыслием мастерство киллера не поможет. Наоборот, убийство политического оппонента способно породить волну недовольства. Поэтому главным оружием для сохранения власти, а значит и богатства, становится дискредитация оппозиции. Представить противника сексуальным насильником, моральным уродом, иностранным агентом, циничным воришкой - вот новый арсенал востребованных информационных киллеров.
  В таком ключе объяснял Рысев задачу подчиненным. А раскрывать истинную причину ликвидации Светлого Демона он не обязан.
  Генерал заметил черную 'трешку' БМВ, въехавшую на парковку. Яркие фары дальнего света описали широкую дугу и нацелились прямо на сидящего в 'вольво' генерала.
  - Какого черта! - возмутился Рысев, заслоняя лицо ладонью.
  БМВ остановилась в десяти метрах напротив автомобиля Рысева. Генерал прищурился и различил подсвеченный регистрационный знак. Это был один из тех обычных номеров, которые используют его агенты для скрытого наблюдения. Рысев расслабился.
  'Уже выпили, черти! Не могли отметить завершение дела позже'.
  Открылась дверца, из БМВ вышел водитель. Он приближался в свете фар, и Рысев видел лишь темный силуэт мужской фигуры.
  Раздраженный генерал опустил стекло и прошипел:
  - Кретин!
  Тут же ему в висок уткнулся холодный ствол пистолета.
  - А я Светлый Демон. Рада познакомиться.
  
  
  6
  
  Я сижу на заднем сиденье в машине генерала Рысева. В моей левой руке его пистолет, а в правой ствол, захваченный у агентов в Коломне. Генерал за рулем, и я тычу пушку ему под ребра. Это лучшая диспозиция для беседы с врагом. Если бы я расположилась на переднем сиденье, у тренированного противника оставался бы мизерный шанс обезоружить меня. А в данной ситуации пристегнутому ремнем безопасности генералу проворность не поможет. Не один, так другой мой ствол найдут путь к цели.
  О, господи, я снова мыслю, как киллер! В моих руках оружие, снятое с предохранителя. Палец удобно расположился на спусковом крючке. Я ощущаю прилив душевных сил и уверенно смотрю на мир. С оружием я становлюсь другим человеком. Такое впечатление, будто я долго болела, а сейчас нашла верное лекарство.
  Видит Бог, я этого не хотела!
  Я вернулась в Россию, чтобы встретиться с сыном. Меня тянуло к нему. Я должна объясниться с родным человеком, которого чуть не погубила в младенчестве. Коля должен знать правду о маме, какой бы неприглядной она не была.
  Но оказалось, что меня ждут здесь враги. Мой сын и его место жительства перестали быть тайной. Умный противник просчитал мои слабости и приготовился к последней встрече.
  Когда Кирилл Коршунов зашел в квартиру в Коломне он обнаружил компактное взрывное устройство, замаскированное в блоке освещения террариума. Он догадался, что квартира подслушивается, и нашел один из 'жучков'. Такой 'радушный' прием могли организовать только его бывшие коллеги из Конторы. Так как взрыва сразу не последовало, значит, одного Коршунова им было мало. Они ждали меня. Убийцы были уверены, что я в любом случае подойду к террариуму и наклонюсь к любимой черепашке. В этот момент и должно было сработать взрывное устройство.
  Коршунов не подал виду, что обнаружил заряд. Сначала следовало подумать. У нас было два варианта действий: продолжать скрываться или вступить в схватку. Я выбрала второе.
  Я уже убедилась, что главный мой враг бывший Заказчик. Он поставил цель уничтожить меня, и я должна принять вызов. Или он - или я! Это единственный путь к свободе. Или здесь - или на небесах.
  Сегодня Коршунов принес диктофон с записанным между нами разговором и передал моему сыну, Николаю Субботину. На записи мы разыграли сценку, будто оба находимся в квартире. На самом деле нас там не было. Николай пронес работающий диктофон через комнаты, положил на террариум и быстро вышел. Мы видели взрыв со двора. Мои враги переступили черту.
  Автомобиль 'прослушки' мы обнаружили заранее. И сразу после взрыва пожаловали в гости. Бейсбольные биты отлично справились с ролью универсальной отмычки и бесконтактного шокера. Лесник и Гном оказались в наших руках.
  Но устранять исполнителей бесперспективно. Мне нужен был Заказчик. Именно он - пылающий очаг постоянной угрозы. И нам удалось выманить его!
  Я давлю дулом пистолета в бок Рысеву и стараюсь говорить спокойно.
  - Ты отдал приказ о моей ликвидации. Я имею право ответить тем же.
  - Ты понимаешь, с кем имеешь дело? Я генерал-лейтенант ФСБ! Тебе это даром не пройдет.
  - А я киллер в бегах. Одним больше шлепну, одним меньше - ответ тот же, сам понимаешь.
  Передо мной затылок генерала - рыжий ежик волос с отливом седины и рубец старого шрама. Мне хочется увидеть его лицо. Я тычу левым пистолетом в висок, и генерал отклоняется. В зеркале заднего вида злой мужской взгляд пытается расправиться со мной. Я никогда не встречалась с Заказчиком, но облик генерала кажется мне знакомым. Высокий лоб, прямой нос, несимметричное лицо, словно генерал вечно прищуривается левым глазом. Возможно, на фотографию Рысева я натыкалась в Интернете, когда изучала сводки происшествий. Высокие чины порой красуются перед журналистами после громких успехов. Кажется, генерал комментировал захват большой партии наличных, доставленных из Дагестана в аэропорт Внуково.
  - Не надо делать глупостей, - шипит генерал.
  Должна признать, он неплохо держится. Быстро пришел в себя и не паникует, хотя может получить пули сразу из двух стволов.
  - Хороший совет, - соглашаюсь я. - Я всегда ему следую, поэтому до сих пор жива. А вот ты сглупил. Ты решил закрыть проект 'Светлый Демон'. Так у вас говорят?
  - Что тебе надо?
  - А я решила закрыть Рысь. Тебя ведь так зовут? Я могу это сделать сейчас. Могу позже. Ты же знаешь мои способности.
  - Что тебе надо? - повторяет вопрос Рысев.
  Сволочь понял, что останется жив. Он прекрасно знает, что киллер не болтает попусту перед тем, как нажать на курок. Неожиданный выстрел и быстрый отход - вот залог успеха профессионала.
  - Я хочу свободы. Поэтому предлагаю сделку. Ты передаешь досье на меня и навсегда забываешь обо мне. А я постараюсь забыть о твоем существовании.
  - Светлый Демон числится в розыске. Я не могу его отменить.
  - Мы не болтаем сейчас об МВД. Мы толкуем о твоей Конторе и о том, что ты, как Заказчик, собрал на меня. Я хочу получить свое досье.
  Меня действительно не пугает уголовный розыск. Разрозненные данные в разных регионах трудно свести в единое целое и повесить на меня. Я меняла облик и оставляла ложные улики. Своей раздутой славе я обязана журналистам. Они приписывают мне половину всех дерзких нераскрытых убийств. Их фантазия не раз показывала свою несостоятельность, и для большинства сотрудников уголовного розыска Светлый Демон не более чем легенда.
  Иное дело досье ФСБ. По словам Коршунова оно дает исчерпывающие ответы на вопросы: где, когда, кого и как? Все страницы отпечатаны на пишущей машинке в единственном экземпляре. Электронных копий нет. Опасный 'послужной список' хранится лично у Рысева.
  - Это не так просто. Досье секретное, - подчеркивает Рысев.
  - Поэтому я разговариваю с генералом, а не с его подчиненными. Я получаю бумаги и обещаю не смотреть на тебя сквозь перекрестье прицела.
  - Зачем тебе досье?
  - Чтобы его уничтожить.
  Рысев размышляет, склоняет подбородок и сопит.
  - Что вы сделали с моими людьми?
  - Они живы. Один в багажнике, другой под задним сиденьем. Коршунов их контролирует.
  Генерал что-то прикидывает и решает:
  - Завтра вечером здесь мои агенты передадут тебе досье.
  - Утром.
  - Уже почти утро.
  - Боишься не выспаться? Ну, хорошо, в 15-00 на этом месте я получаю досье.
  - В восемнадцать.
  - В три часа дня! - Я давлю пистолетом ему под ухо. - И ни минутой позже!
  - Согласен.
  - И учти, Рысь. Если досье не будет - ты труп. Если кроме сегодняшних агентов на встречу пожалует кто-то еще, а мы умеем вычислять конторские морды, ты тоже труп.
  Рысев морщится:
  - Эти два условия будут выполнены.
  Излишняя четкость ответа меня смущает. Не упустила ли я важную деталь? Но возразить нечего, я добилась своего. Пора исчезать.
  - Сиди тихо и не высовывайся, пока мы не уйдем.
  - А мое табельное оружие? Избавь хотя бы от этой проблемы.
  - Покопайся в сугробе при выезде с парковки.
  Я покидаю машину генерала и делаю знак Коршунову, что все в порядке.
  
  
  7
  
  Мы уезжаем от гипермаркета на своей машине. Это старенький, но мощный американский джип 'чероки' с украинскими номерами. В случае опасности им можно им можно расталкивать легковушки. В запасе у нас имеются литовские и латвийские номерные знаки с соответствующими фальшивыми документами. Как ни парадоксально, передвигаться по Москве с иностранными номерами комфортнее и безопаснее. С введением системы видеофиксации дорожным инспекторам запрещено останавливать водителей без серьезных причин. А видеокамеры связаны с базой данных только российских автомобилей.
  При выезде с парковки я притормаживаю, мы опускаем стекла и выбрасываем пистолеты Рысева, Лесника и Гнома в глубокие сугробы. Им будет, чем заняться. Компактный австрийский 'глок-26' оставляю себе. Ствол, наверняка, 'левый', а у нас с Коршуновым не такой большой арсенал, как мне бы хотелось. 'Глок-26' можно носить на щиколотках под брюками, не привлекая внимания. Я даже специальную кобуру у Лесника отстегнула, когда Коршунов его вырубил.
  За рулем сейчас я. Когда-то Контора в лице дальновидного Посредника направила меня на курсы экстремального вождения. У меня было много времени и средств, подкрепленных терпением и желанием. Я до автоматизма освоила такие приемы, как полицейский разворот и управляемый занос. С тех пор предпочитаю мощные автомобили с механической коробкой передач и ручным стояночным тормозом. Теперь в случае опасности мой бывший Посредник, а ныне законный муж Кирилл Коршунов, любезно уступает мне право удирать от погони.
  Кстати, подполковник ФСБ Коршунов расстался с Конторой мирно. Послал по почте рапорт об увольнении. Рысев не стал 'выносить сор из избы' и подписал его. На счет Коршунова перечислили всю причитающуюся при увольнении зарплату.
  Формально в федеральном розыске нахожусь только я. Но после сегодняшнего взрыва в Коломне у нас не осталось иллюзий, какая участь предназначена Коршунову. Он не только контакт, позволяющий выйти на меня, но и нежелательный свидетель, а значит, цель для уничтожения.
  - Почему Рысев такой кровожадный? - возмущаюсь я, вспоминая безжалостный взрыв в квартире. - Он хотел разом уничтожить меня, тебя и Колю!
  - Рысь охотится на тебя, Светлая. А мы с Колей - так, производственные потери.
  - Да разве можно устраивать взрыв в жилом доме? Могли пострадать посторонние люди. Хочешь ликвидировать - стреляй точно! Пуля, как скальпель хирурга, а взрывчатка - это удар топором.
  - Где же найти таких хороших 'хирургов' как ты. С таким безупречным опытом.
  Вот, козел! Про опыт мог бы не упоминать. Для лести достаточно первой фразы.
  Говорят, у каждого хирурга есть свое кладбище. У киллера тем более. Порой наша плохая работа дает возможность хирургу продемонстрировать свое искусство. Он первый, кто прикасается к пуле после киллера. На этом сравнение заканчивается. Хирургов много, но о них пишут мало. Киллеров мало, но пресса о них не забывает. Чужая смерть волнует обывателей больше, чем чужое спасение.
  - Я готова была его убить, - признаюсь я. - Во мне по-прежнему сидит Демон.
  Коршунов понимает меня. После долгой паузы он, как врач-психотерапевт, произносит те слова, которые я не раз слышала от него.
  - Заказчик всегда главный преступник. Киллер лишь орудие убийства. Как пистолет или винтовка. Если не ты, то заказ выполнил бы кто-то другой. И наверняка с большими жертвами. Помнишь, я тебе рассказывал...
  Эта история одно из тех горьких лекарств, к которым прибегает Коршунов. Однажды я сломала ногу. Мой заказ передали другому киллеру. Он использовал гранатомет. 'Клиент' был ликвидирован. Вместе с ним погибли водитель и охранник, а взорванная машина спровоцировала аварию, в результате которой сгорела заживо ни в чем не повинная семья: учитель, врач и две девочки четырех и шести лет.
  - Не забывай, ты тоже в этом участвовал, - напоминаю я.
  - Во всех жертвах, прежде всего, повинен Заказчик. И если его не станет... Это и есть высшая справедливость.
  Как противно ворошить старое. Проще говорить о сегодняшнем.
  - Допустим, Рысев хочет, чтобы я замолчала. Но ведь я же исчезла. Легла на дно, пропала для всех! Ему этого мало?
  - А если тебя поймают, и ты дашь показания? Возникнет вопрос: кто Заказчик? У Рысева могут быть крупные неприятности. Как человек дальновидный, он хочет их избежать. Его цель - чтобы ты гарантированно замолчала навсегда.
  - Ты уверял, что я ликвидировала преступников, врагов общества.
  - Так и есть. Террористов будем мочить и в сортире, как говорил наш Президент. За это сотрудники получают ордена и звания. А ты делала ту же работу, но вынуждена скрываться. Светлая, ты устраняла тех, кого трудно прижать с помощью судебной системы. Они наносили стране вред больше, чем террористы.
  Несмотря на снегопад, я еду быстро, неожиданно поворачиваю, ускоряюсь, проскакиваю на запрещающий сигнал светофора. Взгляд фиксирует всё, что происходит сзади и впереди меня. Погони и слежки незаметно. Я сбавляю скорость и держу путь на новую съемную квартиру. К тайному жилищу лучше подъезжать скромно, не привлекая внимания.
  - Я была уверена, что смерть мерзавца улучшает общую жизнь.
  - Понимаешь, если система порочна, на место погибшего мерзавца заступает новый.
  - Но я же в этом не виновата. Зачем Заказчику меня устранять?
  - Я всё больше убеждаюсь, что этим новым мерзавцем мог стать Рысев. Он бизнесмен в погонах. Если потеряет должность, то потеряет и деньги. Ты для него угроза потери должности.
  - То есть я ликвидировала кого-то, чей бизнес присвоил он.
  - Возможно.
  - Кого именно?
  - Это тайна, которую нам надо разгадать.
  - Но зачем генералу ФСБ рисковать, устраивая на меня охоту с громкими взрывами? Не проще ли, если меня поймают, замять проблему на этапе следствия?
  - Не всё так просто. У Следственного Комитета на Контору большой зуб. Я тебе говорил раньше про систему сдержек и противовесов в силовых структурах. Если там узнают, что в заказных убийствах замешан генерал ФСБ, это добавит им козырей в подковерной борьбе за влияние в верхах.
  - Значит, Следственный Комитет представляет опасность для Рысева?
  - С твоими показаниями, да.
  - Надеюсь, до этого не дойдет. Завтра он предаст досье и прекратит охоту.
  - По поводу завтрашней встречи, - хмурится Коршунов.
  - Уже сегодняшней. - Я показываю на часы.
  - На встречу я поеду один.
  - Это почему? Вдвоем у нас больше шансов выкрутиться в случае опасности!
  - Рысеву, прежде всего, нужна твоя голова. Если я буду один, он не станет ничего предпринимать.
  - Он способен держать слово?
  - Рысь способен на всё, - подумав, отвечает Коршунов.
  От его мрачной интонации мне становится не по себе.
  
  
  8
  
  Мы оставляем 'чероки' в полукилометре от дома и идем пешком. Такая уж у меня привычка. Завтра я припаркуюсь в ином месте и пойду другим маршрутом. И так каждый день пока мне предстоит пользоваться этой квартирой. Если ты предсказуем, ты уязвим.
  Рядом с нашим подъездом я замечаю прикрученный цепью к газовой трубе мощный мотоцикл. Видно, что техника не первой молодости, хромированные детали истерты, бензобак покрашен, колеса явно от разных моделей. Только безрассудный лихач способен мотаться на двухколесном монстре в зимнюю метель. По словам Коршунова мой сын Николай стал именно таким. Это его мотоцикл. И с правилами конспирации он, к сожалению, не знаком.
  Николай работает механиком в автосервисе. Денег, припрятанных мною в коломенской квартире, ему хватило, чтобы обустроиться и приобрести старенький побитый мотоцикл престижной марки. Николай довел технику до ума и теперь гоняет на двухколесном друге и в зной, и в стужу. Вот черт, меня это беспокоит! Как и любую маму. Нужно серьезно поговорить с сыном. Предупредить, что лихачество...
  О, господи! Размечталась! Разве имею я право вмешиваться в личную жизнь двадцатилетнего парня Николая Субботина, который лишь на днях узнал, что у него имеется непутевая мать, скрывающаяся от полиции. И если бы только это! В девять месяцев по моей вине он чуть не погиб, а прошлым летом из бабьей жалости я умудрилась с ним переспать. Как после этого пройдет наша встреча?
  Квартира находится на пятом этаже. На лифте мы поднимаемся на седьмой и спускаемся по лестнице. Это тоже одна из привычек вечного беглеца. В данный момент я не контролирую ситуацию. В преддверие встречи колотится сердечко, ноет душа, а в голове полный сумбур.
  Кирилл Коршунов открывает дверь квартиры и пропускает меня вперед. На ватных ногах я вхожу в темный коридор. Свет не зажигаю, чтобы не вычислили с улицы. Предосторожности во мне на уровне инстинктов, и сейчас я рада, что ночь скрывает мое потерянное лицо.
  Я прохожу в комнату и вижу взрослого парня. Не могу поверить, что это тот самый сынишка, которого я баюкала на руках. Николай поднимается с дивана. Он ждал меня. Мы стоим в метре друг от друга. Зыбкий свет ночного города, пробивающийся сквозь шторы, позволяет разглядеть лишь фигуру. И это хорошо. Я надеюсь, что моих слез никто не заметит.
  От переизбытка эмоций я не могу вымолвить ни слова. В горле ком, мышцы скованы, шея одеревенела. Стыд, смущение и радость разрывают сердце. Сейчас я не безупречный киллер со стальными нервами, а обыкновенная баба, совершившая в жизни кучу ошибок.
  Я благодарна Коршунову, что он поведал обо мне сыну без утайки. У меня не хватило бы сил. Теперь Коля знает самое главное. А я способна произнести единственное слово.
  Как бы сын меня не принял, я обязана повиниться:
  - Прости.
  Я слышу свой голос, словно со стороны. Мое сознание расщепилось, часть неподвижна, а часть кружится, подхваченная вихрем. Я вижу картину сверху. В темной комнате замерли две фигуры самых родных на свете людей. Для них время застыло. Они оказались в центре бушующего торнадо. Стены рассыпались, город разрушился, весь мир вращается с бешеной скоростью, однако они ничего не замечают. Горловина торнадо закручивается вплотную за их спинами, малейшее движение вспять, и жизнь разметает их навсегда. Ураган усиливается, вихрь сужает свои тиски, и становится понятно, что стихия ждать не будет. Торнадо способен зацепить кого-то из них и выбросить в никуда.
  Та часть моего сознания, которая вращается в урагане, хочет крикнуть, предупредить меня, что спасение в единстве. Но я понимаю, что это бесполезно. Тело не услышит меня. И даже если услышит, оно не способно сдвинуться. Сказав единственное слово, попросив прощения, я не имею право принимать решение. Я могу лишь надеяться. Решение должен принять человек, стоящий напротив. Он родной мне по крови, но не обязан любить маму, обрекшую его на сиротское детство.
  И вот я вижу, как Коля делает шаг и обнимает женщину. О, боже! Ее надежда сбылась. Он простил ее, они воссоединились!
  Ураган теряет мощь и уходит в небытиё. Комната обретает прежние черты, а я возвращаюсь в себя. Мои щеки влажные от слез. Это не только мои слезы, а и слезы сына. Я реву, не стесняясь. Вот оно - счастье. Я обрела сына.
  Теперь я могу говорить. Слов много, остаток ночи проходит в разговорах. Я узнаю о сыне, а он о своем погибшем отце, у которого тоже были два смешных темечка на макушке. Как же я любила прикасаться к ним!
  Утром меня ждет еще одна радость. Коля спохватывается и показывает коробку, где мирно спит Пифик. Вчера в Коломне, положив диктофон на террариум, он все-таки потратил драгоценные секунды и, рискуя жизнью, вынес черепаху.
  
  
  9
  
  В середине дня обширная парковка перед гипермаркетом 'Реал' не пустовала. Свободными оставались лишь крайние ряды, где ночью состоялась встреча с Рысевым.
  Прежде чем остановить машину Кирилл Коршунов несколько минут петлял по парковке. Вчерашних противников он заметил сразу. Они не таились. Гном курил рядом с заведенным автомобилем, а хмурый Лесник развалился за рулем. Оперативники приехали на прежней 'трешке' БМВ, в которую успели вставить стекла.
  Из магазина выходили покупатели с тележками, подъезжали новые машины. Наибольшее беспокойство у Коршунова вызвал белый фургон по доставке воды в офисы. К подобному маскараду часто прибегали сотрудники Конторы. Да и в прибывавших то и дело легковушках могла оказаться группа захвата. Для волнения всегда найдется причина, однако формально условия встречи были соблюдены.
  Коршунов остановил джип 'чероки' перед капотом машины оперативников. Гном осклабился и показал свободное место в общем ряду. Коршунов покачал головой. Он планировал сохранить возможность выехать первым.
  С минуту бывшие коллеги изучали друг друга, словно ожидая подвоха.
  - Один? - кивнул на пустое сиденье Гном.
  - Она в багажнике.
  Вспышка радостного удивления мелькнула на лице Гнома, сменилась понимающей усмешкой и завершилась угольками злости в глазах.
  Отсутствие Светлого Демона являлось главной страховкой Коршунова. Он прекрасно понимал, кто является основной целью Рысева в смертельной схватке. Если первым устранят его, то задача агентов усложнится, Светлая станет менее уязвимой. Каждый охотник подтвердит, что пару хищников преследовать проще, они оставляют вдвое больше следов.
  Кирилл Коршунов наполовину опустил правое стекло, жестом раскрывающихся ладоней показал, что ждет досье, и ткнул пальцем на пассажирское сиденье.
  Из БМВ вышел Лесник. В руках он держал красную канцелярскую папку на тесемочках. Потертые края свидетельствовали, что завели досье давно. Коршунов узнал особый идентификационный номер на обложке, означавший высшую степень секретности. Досье тайного киллера хранилось лично у Рысева. По его приказу Коршунов пополнял содержимое папки после каждого выполненного Светлым Демоном задания. Рысев не доверял электронным носителям, все документы печатались на машинке в единственном экземпляре.
  - Надо поговорить, - с ленцой в голосе заявил Лесник.
  - Сначала досье, - указал Коршунов.
  Лесник стянул вязаную шапочку, под которой оказалась свежевыбритая голова, и, морщась, притронулся к пластырю на макушке.
  - До сих пор башка трещит. Мне бы отлежаться, а я вынужден выполнять условия бешеной сучки.
  Коршунов ежесекундно бросал взгляды в зеркала, контролируя ситуацию. Засада, если и была предусмотрена, пока никак себя не проявляла.
  - Папку! - Коршунов протянул руку к приоткрытому окну.
  - У тебя последний шанс вернуться к своим.
  - Бросай документы!
  Лесник оценил узкий зазор между дверцей автомобиля Коршунова и капотом своей машины.
  - Подай вперед. Я сяду, и объясню кое-что.
  - Досье! - Коршунов категорично хлопнул ладонью по сиденью.
  - Нервишки у тебя ни к черту.
  Лесник швырнул папку на сиденье. Коршунов развязал тесемки, быстро перелистал разнообразные бумаги, перебрал конверты с фотографиями. Вне всяких сомнений это был оригинал досье Светлого Демона. Помимо общих сведений об исполнителе в папке были собраны подробные детали каждого заказа, выполненного СД по поручению Конторы.
  Внутреннее напряжение немного отпустило Коршунова. Он быстро осмотрелся. Вокруг на парковке ничего не изменилось. Что ж, первая часть плана выполнена. Рысев пошел на сделку. Досье - это обоюдоострое оружие, которое таит опасность, как для исполнителя, так и для заказчика. Теперь предстояло уехать в тихое место и уничтожить документы. А затем оторваться от слежки, которая наверняка будет. Если его не задержали здесь, значит, хотят выйти на Светлого Демона.
  На сиденье шлепнулся небольшой планшетник.
  - Нажми на 'play', прежде чем уедешь! - приказал Лесник. В его голосе появилась жесткость.
  Коршунов опустил взгляд. На экране в странном антураже застыло испуганное лицо девушки, которую он сразу узнал. Танечка, Татьяна Коломиец - родная дочь Коршунова, проживающая в Калининграде! В груди неприятно заныло, словно в сердце загнали ржавый гвоздь.
  - Мы не выпустим тебя, пока не посмотришь запись, - предупредил Гном, угрожая бесформенным пакетом, через который просматривался пистолет.
  Коршунов ткнул палец в стрелку воспроизведения на сенсорном экране. Изображение ожило. Татьяна сидела на табурете в комнате с бетонными стенами, ее запястья были сцеплены наручниками. Некто медленно двигался вокруг перепуганной девушки и снимал на камеру.
  '- Это не мой пакет. Не мой! Мне его подбросили! - на грани истерики объясняла Татьяна.
  - На пакете ваши отпечатки. Есть свидетель, готовый подтвердить, что вы ему сбывали героин. Неоднократно. - Монотонно говорил человек за кадром.
  - Какой героин! Я ничего не знаю!
  - Полкило высококачественного героина. Сбыт в крупном размере. До двенадцати лет строго режима.
  - Это не правда! Я невиновна!
  - А вы знаете, что такое строгий режим?
  - Я журналистка и знаю ваши приемчики. Мне нужен адвокат!
  - Хотите на свободу?
  - Да, - выдохнула испуганная девушка.
  - Это легко устроить, но прежде... - Камера приблизилась к лицу Татьяны. - Вы учитесь на факультете журналистики и должны знать, что в новогоднюю ночь от героина скончался студент вашего университета. Его папа, очень авторитетный бизнесмен, мечтает найти ту гадину, которая лишила жизни его единственного сына. Папа настолько зол, что правосудие не потребуется. Я допущу утечку, что задержана девушка с оптовой партией героина, совпадающего с тем, что обнаружили у его сына. И выпущу вас.
  Возникла пауза. Человек с камерой продолжил наматывать круги, а растерянная девушка то и дело выворачивала шею, чтобы не терять его из виду.
  - Что вы хотите? - наконец спросила Татьяна.
  - От вас, ничего. Вам просто не повезло с отцом. Я имею в виду кровного папашу'.
  Камера остановилась. Потрясенная девушка смотрела прямо в объектив. В углу кадра мелькало время - утро сегодняшнего дня. На этом запись закончилась.
  - Изверги! Гнусные ублюдки! - кипел от негодования Коршунов.
  Он узнал голос человека за кадром. Это был Егор Иванович, опытный сотрудник Конторы в Калининграде, который беспрекословно выполнял команды Рысева. Кирилл прекрасно помнил, как Егор Иванович сначала помогал ему со Светланой, а как только получил отмашку из Центра, сдал на расправу прибывшим Чистильщикам.
  Стук в окно вернул Коршунова к действительности. Безусловно это шантаж, надо знать требования противника. Он сдвинул машину на метр вперед и открыл дверь. На сиденье плюхнулся Лесник.
  - Оперативно работаете, гниды, - хмуро заметил Коршунов.
  - Фирма веников не вяжет. А если вяжет, то фирменные, - ухмыльнулся Лесник. - Ты же знаешь против кого попер.
  - Что вам нужно?
  - Не что, а кто. - Лесник многозначительно посмотрел на Коршунова.
  - Условия?
  - Или твоя дочь, или Светлый Демон. Ты сейчас же выводишь нас на СД. Или твоей дочери не станет.
  Коршунов нервно сунул руку под куртку. Раздался предупредительный стук о капот. Перед джипом стоял Гном, направив 'пакет' в грудь водителя. Коршунов опустил руку и нервно облизнул губы.
  - Что значит выводишь?
  - Подставляешь. Вызовешь подружку в удобное место, а дальше действовать будем мы. Как только Рысь получит голову СД, твою дочь освобождают, а о тебе Контора забывает. Роскошные условия!
  Кирилл прикрыл глаза. На чашах весов судьбы балансировали два самых близких ему человека: родная дочь и любимая женщина. Одна в Калининграде, другая в Москве. Ему не разорваться и не спасти обеих. Сегодня одной из них не станет. Тяжелый выбор должен сделать он.
  Глаза распахнулись. Кирилл смотрел сквозь стоящего на дороге Гнома, готового выстрелить.
  - Я согласен, - решил он.
  - Ну, вот. Ты же наш человек, а бывших наших не бывает. - Лесник засуетился. - Сдай оружие.
  Коршунов вынул из внутреннего кармана пистолет Макарова.
  - Это всё? - усомнился Лесник.
  Коршунов подумал и задрал штанину. К лодыжке был прикреплен нож.
  - Ну, прямо, детский сад какой-то! - Лесник забрал оружие и приказал: - А теперь звони.
  
  
  10
  
  Я слышу звонок и беру трубку. Кирилл говорит бодро и уверенно.
  - Встреча прошла по плану. Рысь выполнил наше требование, досье у меня.
  - Где ты сейчас?
  - Отъезжаю от гипермаркета.
  - Никаких осложнений?
  - Нет.
  - Они могут следить.
  - Не думаю. Ты здорово напугала Рысева. Он посчитал, что проще пойти на сделку, ведь ты всегда держишь слово. В конце концов, уничтожение этих документов и в его интересах.
  - Не расслабляйся, Кирилл.
  - Не беспокойся, я проконтролирую 'хвост'. Главное - досье у меня. Домой его не повезу, сожгу по дороге. Хочешь, сделаем это вместе?
  - Любопытно взглянуть, что на меня накрапали.
  - Это стоит увидеть. Помнишь нашу поляну? Приезжай. Устроим огненное прощание с твоим прошлым.
  Для кого-то старый компромат, как скелет в шкафу. Пока не открыты дверцы, можно жить спокойно. Для меня досье - это чугунный якорь, вечно тянущий на дно. Избавиться от опасных документов будет большим облегчением.
  - Договорились. Выезжаю, - обещаю я, стараясь скрыть волнение.
  
  
  - Что за поляна? - спросил Лесник, когда Коршунов выключил мобильник.
  - Заброшенный кирпичный завод по пути к Коломне.
  - Почему 'поляна'?
  - Чтобы слухачи не догадались.
  - Место тихое?
  - Светлый Демон испытывала там оружие.
  - Покажи на карте, где это?
  Коршунов раскрыл атлас автомобильных дорог, молча ткнул пальцем.
  - Бакунино, - прочел Лесник. - Поедем на твоей тачке, чтобы СД нашу не засекла. - Он махнул рукой Гному. - Садись сзади. Мы едем на свидание с падшим ангелом.
  Через час Кирилл Коршунов стоял внутри полуразрушенного цеха напротив широкого проема, служившего когда-то воротами для въезда грузовиков. 'Чероки' был припаркован во дворе на видном месте. Кирилл извлекал страницу за страницей из объемного досье, чиркал зажигалкой, наблюдал, как скручивается чернеющий лист, и бросал его догорать на бетонный пол. Чтобы не оставить шанса ни единому клочку, он время от времени прыскал на пламя жидкостью для розжига и ворошил пепел.
  Гном занял позицию в бывшей будке охранников на заводской проходной. Расчет был прост. Заезжая внутрь, Светлый Демон неизбежно проедет вплотную к выбитым окнам будки, и у Гнома появится прекрасный шанс решить проблему с помощью скорострельно пистолета-пулемета с пулями, пробивающими бронежилет. А если это не сработает, то в дело вступит спецназ. Рысев выделил двенадцать бойцов, чтобы раз и навсегда 'закрыть вопрос'. Они слышали по рации Лесника адрес встречи и должны затаиться неподалеку. Как только Светлый Демон проследует к заводу, спецназ перекроет обратный путь. Бойцы проинструктированы о стрельбе на поражение.
  Лесник прятался за стеной цеха, контролируя действия Коршунова. Помимо прочего, он должен был подтвердить генералу, что каждый листок секретного досье сгорел дотла.
  Наступили ранние зимние сумерки. Лесника это устраивало. Фары подъезжающей машины будут видны издалека, и все участники операции успеют подготовиться. Стоит Светлому Демону появиться около завода - ей конец!
  Прошло более часа. Лесник занервничал.
  - Где она? Позвони еще раз, - потребовал он.
  - У нас так не принято. Если я буду настаивать, это может ее спугнуть, - возразил Коршунов.
  - А если у нее изменились планы?
  - Она даст знать.
  - Как?
  - Через мобильный.
  - Дай сюда.
  Лесник забрал телефон Коршунова, проверил эсэмэски. Их не было. Последним звонком числился тот, который Коршунов сделал от гипермаркета. Зная свою привычку, записывать важные разговоры, Лесник поискал звуковые файлы и разочаровался. Чисто.
  В томительно ожидании прошло еще минут сорок. Коршунов проследил, как догорает последний лист секретного досье, и прыснул на горку золы остатки жидкости для розжига. Пламя радостно дохнуло вверх и постепенно успокоилось.
  Лесник связался по рации с Гномом:
  - Как у тебя?
  - Жду. Пальцы, блин, мерзнут. Давай поменяемся.
  - Терпи.
  Лесник перевел недовольный взгляд на Коршунова. Кирилл поспешил заверить:
  - Она придет. Не может не прийти. Только я сомневаюсь: вдвоем вы с ней справитесь? Где подкрепление?
  - Рысь не любит привлекать дополнительные силы, - схитрил Лесник.
  - Боится огласки? Или вас двоих он сам сможет 'зачистить', когда потребуется?
  - Я не дурак, Коршун. И привык страховаться. В случае чего...
  Лесник невольно дотронулся до нагрудного кармана, где хранил свой телефон. Кирилл припомнил, как по пути сюда Лесник доложил Рысеву, что Коршун пошел на сделку, и вытянул из генерала четкое указание на ликвидацию Светлого Демона. 'К чему бы это? Неужели, пишет?' - задумался Коршунов.
  Лесник покосился на бывшего коллегу и набрал новый позывной.
  - Дублер, Дублер, я Лесник. Как обстановка?
  - Чисто.
  - Какие машины проследовали?
  - Ни одна тачка не затормозила и не свернула к заводу, - прохрипела рация.
  - Сохранять бдительность! - приказал Лесник и отключил связь.
  - Вдвоем все-таки опасаетесь, - заметил Коршунов. - Кишка тонка.
  - А чего ты такой спокойный? - завелся Лесник. - Ты ее предупредил?! Намекнул условным паролем?!
  - Я говорил то, что ты слышал. И она согласилась приехать.
  - Так, где же она? Где?! - Лесник надвигался на Коршунова, угрожающе размахивая пистолетом.
  - Я знаю столько же, сколько и ты.
  - Неужели! А что знает она? - Лесник включил рацию - Гном, ко мне!
  Когда прибежал напарник, Лесник взял на прицел Коршунова и приказал:
  - Обыщи его. Тщательно!
  - Снимай куртку, - потребовал Гном.
  Коршунов, нехотя, повиновался. Гном проверил брошенную одежду и принялся ощупывать пленника, начиная с плеч и подмышек. Его ладони спустились ниже и натолкнулись на что-то твердое, прилепленное к груди. Гном сунул руку под джемпер, сорвал электронное устройство и продемонстрировал напарнику:
  - Лесник, он нас дурачил. Нас слушали!
  - Кто? Она? - Лесник шагнул к Коршунову. Непримиримые противники пожирали глазами друг друга.
  - Я такой же, как ты. У нас одна школа. - Глаза Кирилла скосились на рацию бывшего коллеги.
  - Ты об этом еще пожалеешь.
  - Слышь, Лесник, а вдруг, ты сейчас на мушке. Я подниму руку и...
  - В машину! - рявкнул Лесник, вжимая голову.
  Коршунов бросил взгляд на пепел, оставшийся от досье, разворошил его ботинком и направился к выходу. Документы уничтожены, половина дела сделана. Но почему не появилась Светлая? Неужели она не поняла его замысел?
  Когда Кирилл наклонился, чтобы сесть в джип, Лесник нанес ему удар пистолетом по голове и запихнул обмякшее тело на заднее сиденье.
  - За ним должок, - объяснил он напарнику и включил рацию: - Дублер, мы уезжаем. Зачистить завод. Проверь каждую щель.
  
  
  11
  
  Во время встречи Коршунова с агентами у гипермаркета я находилась на противоположной стороне парковки и слышала их разговор от начала до конца. Так мы условились. Я должна была знать, как пройдет опасная встреча. И узнала! Меня ошарашила новость, что Контора шантажирует Кирилла жизнью дочери. Хотя после взрыва в квартире моего сына нечто подобное следовало ожидать. Рысев готов на любую подлость лишь бы добраться до меня.
  Это ненависть или расчет? Неужели, приняв решение избавиться от опасного свидетеля можно пойти на такое? Насколько же я ему мешаю! И как я его теперь ненавижу!
  Опять вспомнилась истина, что лучшие агенты получаются из сирот. Таковы были наставления Рысева, когда он решил сделать из меня тайного киллера. Об этом недавно поведал мне Коршунов. Чертов генерал оказался прав. Следует только добавить, что агент сирота должен всю жизнь оставаться одиночкой. Никаких жен и мужей! Никаких любимых! И ни в коем случае не заводить детей!
  Я семнадцать лет жила по этим правилам. Единственное близкое существо - черепашка Пифик. Возможно, поэтому я избежала крупных неприятностей. И вот теперь у меня есть любимый человек - Кирилл Коршунов. У него дочь Таня, а у меня сын Коля.
  Близкие люди делают нас уязвимыми. Этим и воспользовался Рысев.
  Услышав, что Таня в опасности, я растерялась. Но Коршунов принял быстрое решение. Он позвонил и назначил мне встречу на нашей 'поляне'. Он сделал вид, что поддался шантажу и намерен меня сдать. Однако хитрость заключалась в том, что на заброшенный завод я могла приехать первой. Там в тайнике хранилась моя снайперская винтовка. Я сразу поняла замысел Кирилла. Я должна опередить его, извлечь винтовку и подготовиться к встрече с противником.
  И я помчалась.
  Решившись на противостояние с Конторой, мы приобрели по доверенности вторую машину - 'мицубиси лансер' с турбированным двигателем. Я люблю быстрые тачки с 'механикой'. У них больше возможностей, чем у сонных 'автоматов'. Нога давит на 'газ', щетки смахивают с лобового стекла липкую грязь размочаленного снега, а в голове кружится вихрь тяжелых мыслей.
  Территорию завода я знаю. Мне не составит труда найти удобную точку обстрела и ликвидировать двух подлецов. Убивать их нежелательно, достаточно вывести из строя. Как ни странно, это сложнее. Нельзя стрелять в голову, шею, грудь и живот. Остаются плечи, руки и ноги. Подобные заказы у меня бывали, справлюсь. А дальше следует обменять жизни агентов на жизнь Татьяны. Я не сомневалась, что так же думает Коршунов.
  По радио в новостях упоминают о взрыве в Коломне. Я увеличиваю громкость.
  'Экспертами установлено, - тараторит диктор, - что в квартире в момент сборки сработало самодельное взрывное устройство. Молодой мужчина, проживавший там без регистрации, исчез. Вероятно, он связан с террористами. Его ищут'.
  Вот как извернулись! Моего Колю объявили террористом. Такие дела расследует ФСБ, и всё будет под контролем Рысева.
  Спидометр отмеряет километр за километром, я приближаюсь к заброшенному заводу первой, но вместо уверенности в голову лезут сомнения.
  А что если противников окажется не двое, а больше? Агенты не простаки, подкрепление к ним может прибыть в любой момент. Справлюсь ли я? Мы имеем дело с могущественным противником, который решил меня уничтожить. Во власти генерала Рысева подключить к операции спецназ. Если завяжется перестрелка, он с легкостью отдаст приказ не щадить никого. Ему будет только на руку, если вместе со мной погибнут Коршунов и его агенты. Проект 'СД' закроется наилучшим образом, а смерть сотрудников генерал спишет на борьбу с терроризмом.
  Что же делать? Есть ли иной выход? Неужели я так и буду решать все проблемы с помощью метких выстрелов?
  Чем больше я думаю, тем меньше становится скорость моего автомобиля. Принимая решение о захвате дочери Коршунова, Рысев наверняка просчитал наши ответные действия. 'Когда нет выбора - делай то, что умеешь лучше всего'. Это верное правило, которому меня обучил Посредник. А лучше всего я умею стрелять. И Рысев об этом знает. Мои методы сформированы под его влиянием. Я для него открытая книга.
  К черту правила! Сейчас у меня есть выбор. Я не буду делать то, на что рассчитывает Рысь!
  Я двигаюсь в крайнем левом ряду, смотрю на спидометр - скорость около шестидесяти. Увожу руль чуть вправо, нажимаю сцепление, резко срываю ручник и кручу руль влево. Визжат шины, 'лансер' круто разворачивается на сто восемьдесят градусов и замирает на осевой линии. Умница!
  Я втыкаю первую передачу и возвращаю руль на место. Бросаю сцепление - и 'газ' в пол!
  Да простит меня Коршунов, но на нашей 'поляне' я появляться не собираюсь. Я принимаю другое решение. Это будет сюрприз для всех, в первую очередь для Рыси.
  
  
  12
  
  Служебный кабинет генерал-лейтенанта Рысева выглядел консервативно. Похоже, за последние полвека мебель здесь не менялась. Дубовый стол с зеленым сукном, на стенах панели из красного дерева, потемневшего от времени, шкафы под потолок, в одном из которых затаился несгораемый сейф в рост человека, напольные часы с тяжелым маятником в углу, непроницаемые портьеры на окнах и портрет Дзержинского за спиной. Исключение составляло современное кресло хозяина со множеством регулировок и постоянно обновляемые средства связи.
  Олег Владимирович подошел к часам, открыл стеклянную дверцу и подтянул цепочку с гирей. Столетний механизм, конфискованный когда-то чекистами из дворянского дома, функционировал исправно, чего нельзя было сказать о некоторых сотрудниках.
  Пора уже кое-кому доложить об исполнении задания. Вчера два самых доверенных агента провалили операцию в Коломне. Мало того, подставили начальника! Разжаловать бы их и сослать к черту на кулички! Но слишком много знают, подлецы. С такими или вместе до могилы или отдельно в могилу каждого.
  Сегодня время реванша.
  Ранним утром Рысев дал четкие инструкции своему сотруднику в Калининграде, получил нужную видеозапись, и Коршунов сдался. Теперь дело за малым. Правда, пришлось пожертвовать секретным досье. Рысев пошел на этот шаг, потому что уничтожение досье отвечало и его интересам. Светлый Демон должна исчезнуть. Так же, как и ее послужной список, за которым просматривалась заинтересованная рука. Прошлое требовалось подчистить в преддверии новой очень высокой должности.
  Заработал мобильный телефон. Генерал-лейтенант взял трубку.
  - Она не пришла, - сообщил майор Петров, известный по оперативному псевдониму Лесник.
  - Ждите. Могла застрять в пробках.
  - Она не приедет.
  - Объясни, Петров!
  - Коршун явился с 'прослушкой'.
  - Козлы! - в сердцах выругался Рысев.
  - Что с ним делать?
  Генерал несколько раз сжал и разжал пальцы свободной руки. В молодости он получил ранение в левую ладонь, и хирург велел разрабатывать кисть. Привычка осталась. Это помогало успокоиться. Вот и сейчас злость осела, как муть в стакане 'бормотухи'. Генерал отдавал себе отчет, что сильные эмоции, будь то ненависть или любовь - плохой советчик. В любой схватке рассудок должен оставаться холодным.
  'У чекиста должны быть чистые руки, горячее сердце и холодная голова' - наставлял романтиков Революции Дзержинский. Романтиков не стало, времена изменились. С чистыми руками не заметишь, как станешь грязным нищим, с горячим сердцем получишь инфаркт, а на счет головы возражение нет - мозги должны работать четко. Хотя бы у начальника. А что подчиненные опять лопухнулись - приходится мириться. Слишком умный подчиненный опасен. Рано или поздно он может занять твое место.
  - Запри Коршуна в 'бункер', - приказал генерал. - И предупреди, что он сам решил судьбу своей дочери.
  'Бункером' именовалось одно из старых бомбоубежищ, которые активно строились в жилых кварталах Москвы вплоть до развала Советского Союза. Большинство из них теперь использовались как склады и автомастерские. Одно из таких бомбоубежищ, оформленное на подставную фирму, генерал приспособил для личных целей. Там были глухие двери, система вентиляции, запас продуктов и, что немаловажно для конспирации, в 'бункер' можно было заехать, не выходя из машины.
  Пока Рысев размышлял, как поступить с запуганной в Калининграде дочерью Коршунова, в кабинет зашел помощник.
  - Я, кажется, не вызывал, - осадил помощника генерал.
  - На ваше имя, Олег Владимирович, поступило срочное сообщение из Следственного Комитета, - поспешил доложить офицер.
  - Подождет. - Генерал махнул рукой, но потом остановил помощника: - Что им понадобилось?
  - Некая Светлана Демьянова просит адвоката.
  - Что?!
  Брови генерала сдвинулись к переносице. Он осмысливал неожиданную информацию.
  - Эта женщина явилась сегодня к следователю с повинной и сообщила, что вы ей предоставите адвоката. Они тут же обратились к нам, - объяснил помощник.
  - В чем она признается?
  - Не сообщается.
  - А что тебе еще известно?
  - Только фамилия следователя. Майор юстиции Спиридонов.
  - Майор, значит. - Рысев поджал губы и задумался.
  Помощник выждал паузу и уточнил:
  - Что прикажете ответить?
  - Срочно затребуй фотографию этой Демьяновой.
  Пока сотрудник выполнял поручение, генерал спешно оценивал изменившуюся ситуацию. Его левая рука непроизвольно сжималась и разжималась. При всех расчетах он никогда не предполагал, что наемный киллер может сдаться сама. Оставался шанс, что появилась самозванка. Или Светлый Демон подставила кого-то вместо себя.
  Вернулся помощник с распечаткой двух фотографий спокойной коротко стриженой женщины в фас и в профиль. Генерал узнал ее. 'Она!' Его кулак сжался и не разжимался. 'Что ты задумала, Демон?'
  - Что-нибудь еще? - спросил помощник.
  - Свободен. Я сам решу вопрос.
  
  
  13
  
  - Вы утверждаете, что вас зовут Светлана Михайловна Демьянова.
  - Да.
  - Тридцать девять лет. Родились в Валяпинске?
  - Возможно.
  - Уточните.
  - Я сирота из интерната. Тридцать девять исполнится в мае, если доживу. Родителей не знаю.
  - Откуда отчество и фамилия?
  - Усыновите, сразу сменю.
  Я нахожусь в кабинете следователя. Передо мной начинающий полнеть мужчина моего возраста, представившийся майором Спиридоновым Сергеем Сергеевичем. Типичный кабинетный чинуша - очки, залысины, замедленные движения, задница по ширине плеч.
  Следователь на разный лад задает одни и те же вопросы и заполняет протокол. Я не имею представления о своих родителях. Отчество Михайловна придумала сама, когда получала паспорт. В то время так звали руководителя страны, с которым связывали большие надежды. Страна та вскоре рухнула, как, впрочем, и моя никчемная жизнь.
  Моя персона явно заинтересовала и обескуражила майора юстиции. Не каждый день в Следственный Комитет являются убийцы с повинной.
  Крутой разворот на шоссе означал столь же крутое изменение моего поведения. Иногда жизнь требует от нас неожиданных поворотов. Особенно, когда за спиной сильный враг. Если ты предсказуем, ты уязвим. Я долгие годы скрывалась от правоохранительных органов, а сейчас сама сунулась им в лапы. Ну кто такое мог ожидать!
  - Почему у вас нет документов? - продолжает свою работу следователь.
  - Потеряла.
  - Где? Когда? При каких обстоятельствах?
  - Не помню.
  - Где вы проживаете?
  - Я лицо без определенного места жительства.
  - Выпиваете?
  - А еще я кушаю.
  - Злоупотребляете спиртным? - уточняет вопрос следователь.
  - Да какое это имеет значение! - мне начинают надоедать бесконечные вопросы.
  - Вы утверждаете, что восемнадцать лет назад убили мэра города Валяпинск?
  - Да.
  - Где это произошло?
  - На центральной площади у памятника Ленину.
  - Сколько раз вы выстрелили?
  - Кажется, два. Точно не помню.
  - Какой у вас был пистолет?
  - Черный.
  - Марка? Модель?
  - Не знаю.
  - Где вы взяли оружие?
  - В Караганде! - огрызаюсь я.
  - У кого? - следователь долбит по клавиатуре и ни черта не замечает юмора.
  - Всё! Я устала и требую адвоката! Вы сообщили Рысеву?
  - Откуда вы знаете генерал-лейтенанта службы безопасности?
  - Вы связались с ним? - настаиваю я.
  - Я проинформировал свое начальство. Они свяжутся. Так откуда...
  - Больше никаких вопросов!
  - Ну, хорошо. - Следователь возится с ноутбуком, распечатывает протокол и кладет передо мной листы, прижимая их ладонью. - Напишите на каждой странице: 'С моих слов записано верно'. Дата. Подпись.
  - Может еще и время поставить?
  - Я внес время допроса в протокол.
  - Тут пустое место, - придираюсь я. - А вдруг вы что-то допишите.
  - Вы в праве зачеркнуть неиспользованные строки.
  Я рисую размашистый зигзаг и расписываюсь. Майор Спиридонов закрывает папку, убирает ее в стол и откидывается на спинку кресла.
  - Я задерживаю вас на двое суток для выяснения личности.
  - Мне нужен адвокат.
  - Думаете, генерал вам его предоставит? Что связывает вас с Рысевым? - следователь ложится грудью на стол и разглядывает меня, словно желает протиснуться в душу.
  Не выйдет. Я опускаю глаза и молчу.
  - Сейчас, гражданка Демьянова, вас отвезут в изолятор. Завтра мы продолжим допрос. Хочу предупредить, что одного заявления об убийстве недостаточно. Потребуется восстановить все детали преступления.
  - Без адвоката - ни слова! - предупреждаю я.
  Мне требуется, чтобы Рысев как можно скорее узнал о моей явке с повинной.
  
  
  14
  
  Как большинство служащих Лубянки Олег Владимирович Рысев не уважал Следственный Комитет. Ну, кто так работает! Пресс-секретарь с генеральскими погонами вечно мелькает на телевидении. Глядя на него, сотрудники управлений то и дело дают комментарии по только что начавшимся расследованиям. Уголовное дело еще не поступило в суд, а уже сформировано общественное мнение. И часто вредное! Для общества и государства! А ведь строго дозированная утечка информации важный прием в системе манипуляции настроением граждан.
  Нет, раньше, когда следователи входили в состав Прокуратуры, работать было проще. А сейчас они заматерели. Или слово 'Комитет' в названии так сильно влияет на осознание собственной значимости? Вот грозная Контора заменила 'Комитет' на 'Службу' в своем названии и как-то подрастеряла былой авторитет. Слово 'комитет' у Рысева вызывало ассоциацию с монолитной пирамидой, а 'служба', 'прислуживаться', 'служить' - с ресторанным 'чего изволите'.
  Не произойди сегодняшний форс-мажор, Рысев бы на порог к следакам не явился. А тут приходится стучать при входе в кабинет обычного начальника отдела Никанорова.
  За столом сидел упитанный мужчина в синем кителе полковника юстиции.
  - Я к вам Андрей Георгиевич. - Рысев заранее узнал имя нужного ему человека, прошел к столу и предъявил свое удостоверение.
  - Присаживайтесь, товарищ генерал-лейтенант, - предложил хозяин кабинета.
  - Я, собственно, ненадолго. - Рысев остался стоять, чем вынудил подняться полковника. - Сегодня вы задержали женщину, которая интересует нашу организацию. Вот бумага, согласно которой мы должны перевести ее в СИЗО 'Лефортово'.
  Никаноров взял распоряжение, подготовленное Рысевым.
  - Вы про Демьянову? Любопытный случай. Она совершила что-то особенное?
  - Это государственная тайна. На этапе следствия я не имею права разглашать информацию.
  - Следствие. - Выудил любимое словечко полковник юстиции. - Вы знаете, следствие по явке Демьяновой с повинной ведет следователь Спиридонов. Сейчас я его вызову.
  Полковник нажал кнопку коммутатора.
  - Разве мы не можем решить вопрос без подчиненных?
  - Вы же знаете закон, товарищ генерал-лейтенант. Всё решает официальный следователь. И никто, даже я, не вправе надавить на него. - Сработало соединение. Хозяин кабинета сел за стол и наклонился к микрофону. - Спиридонов, зайдите ко мне.
  Рысев громыхнул отодвинутым стулом и сел, закинув ногу на ногу. Никаноров сделал вид, что занят документами. Три минуты прошло в недобром молчании, пока в кабинет не вошел следователь. Полковник представил ему генерала Рысева и показал его распоряжение. По немому диалогу многозначительных взглядов между начальником и подчиненным Рысев понял, что легкого разговора не предвидится.
  - Угу, - прочел документ следователь и поправил очки. Спиридонов стоял рядом с начальником и свысока смотрел на чужого генерала. - Здесь не сказано, на основании чего ФСБ хочет забрать подследственную.
  - Мы давно ее разыскиваем.
  - Какие статьи вы ей инкриминируете?
  - А в каких преступлениях сознается Демьянова? - задал ключевой для себя вопрос Рысев.
  - Она рассказала об убийстве чиновника одного из уральских городов. Это произошло давно, и требует проверки.
  - Мы соберем нужные доказательства.
  - По признанию Демьяновой убийство совершено на почве личной мести. Разве подобные преступления входят в сферу вашего ведомства?
  - Мы занимаемся разными делами.
  - Мы тоже, - веско заметил полковник юстиции.
  Почувствовав поддержку, следователь обратился к своему начальнику:
  - Андрей Георгиевич, я не вижу оснований для передачи дела Демьяновой в смежную организацию. Она явилась к нам. Я начал процессуальные действия. На данном этапе требуется подтвердить ее личность, затем мы займемся сбором доказательств. Если товарищ генерал-лейтенант хочет помочь следствию... - Спиридонов повернулся к Рысеву: - Вы знакомы с задержанной?
  - Нет.
  - Странно. - От нервного усердия у следователя проступил пот на залысинах. - Она указала вас, как человека, который подыщет ей адвоката. Необычное доверие для незнакомца.
  Это был вызов. Рысев сжал и разжал опущенный кулак.
  - У вас крепкие зубы? - спросил он, обращаясь к следователю.
  - Что, простите?
  - Я спрашиваю, у вас крепкие зубы, Спиридонов? А у вас, Никаноров? Запомните, эта дама вам не по зубам.
  Рысев поднялся с неудобного стула и забрал из рук оторопевшего следователя свое распоряжение. Холодные немигающие глаза генерала остановились на каждом собеседнике, словно он хотел навсегда зафиксировать их образы в памяти.
  - Значит, без адвоката задержанная отказывается говорить?
  - Обычная песня. - Следователь смущенно развел руки.
  - Завтра я пришлю адвоката, - заверил Рысев и вышел, не попрощавшись.
  
  
  15
  
  Как только за мной лязгает засов, центровая тетка в камере с вызовом интересуется:
  - Кто такая будешь?
  - Сто пятая, часть вторая, - отвечаю я. - Откликаюсь на Светлую. Но сейчас хочу подумать.
  - Двух и более? - хмуро уточняет центровая.
  - С особой жестокостью, - добавляю я
  Больше ко мне не пристают. А думать мне есть о чем. Как среагирует Рысь? Сработает ли мой план? Что сейчас с Коршуновым и Татьяной? Не совершила ли я роковую ошибку, сдавшись следователю?
  Сомнения мешают спать. Так и проходит ночь в камере следственного изолятора. Не санаторий, конечно, но бывали в моей жизни условия и похуже. Особенно если вспомнить психушку в Валяпинске, привязанные к кровати руки и ноги и двух ублюдков насильников.
  Утром мне разрешают встречу с адвокатом. Я тихо радуюсь. Клюнул!
  Конвойный вводит меня в комнату для допросов, где уже ждет холеный пожилой мужчина с глазами навыкате и зачесанными назад седыми волосами.
  - Адвокат Лев Борисович Ревзин, - представляется он, как только конвойный объяснил про кнопку экстренного вызова и запер за собой железную дверь.
  Мои губы дергаются от невольной улыбки. Пышная грива, как нельзя лучше подходит к его имени. Наверное, мои светлые волосы также ассоциируются с именем Светлана. Поэтому я их часто крашу в темный цвет и использую парики. Я поправляю челку. Вот черт! Как же неудобно начинать день без зеркала и расчески.
  Мы присаживаемся за стол напротив друг друга. И стол, и табуретки намертво привинчены к полу.
  - Я здесь по поручению господина, о котором вы вчера упомянули на допросе. - Адвокат картинно дотрагивается до ушей и показывает на стены.
  Будь, по-твоему. Боишься оглашать фамилию своего хозяина, я согласна подыграть.
  Адвокат раскрывает папку и протягивает мне бумагу.
  - Требуется подписать доверенность, чтобы я мог представлять ваши интересы.
  Я бегло просматриваю стандартный текст и расписываюсь.
  - С формальностью покончено, перейдем к делу. Я ознакомился с вашим заявлением. Должен сказать, вы поступили неосмотрительно.
  - Когда убивала, или когда призналась в убийстве?
  Лев Ревзин морщится, наклоняется ко мне и говорит тише:
  - Насколько я понимаю, вы хотите о чем-то сообщить упомянутому мной ранее господину.
  - Я хочу выдвинуть требование.
  - Вот как? - слегка удивляется Ревзин.
  - И еще, я не привыкла к обращению 'господин'. Дикая Кошка, мне кажется, более соответствует нашему случаю. Я имею в виду кошку поменьше, чем лев.
  Лев Борисович приосанивается, понимает намек, и кивает:
  - Допустим. С небольшой поправкой - Кот, а не Кошка.
  Я не могу сдержать усмешки. Как же мужчины щепетильны на счет своего маленького отличия от нас.
  - Дикий Кот вчера сделал больно одной девушке, проживающей в красивом приморском городе. Также он поступила плохо с нашим общим знакомым уже здесь, в Москве.
  - Вы полагаете, Кот знает, о ком идет речь?
  - Несомненно.
  - И что вы хотите?
  - Я не хочу, а требую, Лев Борисович. Я требую, чтобы пострадавшие от Дикого Кота немедленно были оставлены в покое.
  - А что взамен?
  - Мое молчание.
  - Поясните. Вы откажетесь от явки с повинной?
  - Нет. Я буду молчать про другие свои недостатки, о которых хорошо осведомлен Дикий Кот.
  Адвокат ставит локти на стол, складывает ладони вертикально и слегка похлопывает пальцами. Во время разговора он не делал никаких записей и сейчас, скорее всего, прокручивает в голове все детали нашей беседы.
  - Хорошо. Я доложу о том, что вы сказали.
  - Вы сделаете это немедленно. И сегодня снова придете на встречу ко мне и дадите возможность убедиться, что мои условия выполнены. Я должна услышать это от пострадавшей стороны по телефону. Лично.
  - От девушки и мужчины, которых вы упомянули?
  - Вы правильно меня поняли.
  - Хорошо. Однако я не уверен, что возможно так быстро решить проблему.
  На этот раз я наклоняюсь к седовласому Льву и шепчу:
  - Это не проблема, Лев Борисович. Проблемы начнутся, когда я заговорю. И не у меня.
  - Но я не готов отвечать за вторую сторону. А если Кот откажет?
  - Адвокат, нажмите кнопку. У Дикого Кота ровно три часа. Время пошло. Потом я встречусь либо с вами, либо со следователем.
  Для убедительности я хочу встать, но решаю, что достаточно будет особого взгляда. Получай, львенок! Так я смотрю сквозь прицел в решающие секунды перед нажатием спуска. И любые слова в этом случае лишние.
  
  
  16
  
  Покинув следственный изолятор, Лев Борисович Ревзин сел в машину и проехал три километра к центру города. В условленном месте он припарковался и пересел во внедорожник 'вольво'. Там ждал его человек, который в далекие восьмидесятые спас начинающего адвоката Лёву Ревзина от длительного заключения за незаконные операции с иностранной валютой.
  Плата за услугу была небольшой - подписать согласие на тайное сотрудничество с организацией, которую представлял 'спаситель'. Сотрудничество оказалась несложным и даже выгодным. Пару раз ушлый Лёва Ревзин убирал конкурентов умелыми доносами.
  С тех пор вербовщик из госбезопасности стал генералом, а Лев Борисович Ревзин преуспевающим адвокатом. И хотя исчезла с карты мира прежняя страна с кумачовым флагом, и валюту продают в открытую на каждой улице, адвокат продолжал висеть на крючке у поднявшегося по служебной лестнице офицера.
  Однажды Ревзин взбрыкнул, мол, не боится огласки старых грехов. Спустя неделю прожженный рецидивист дал показания, что заказчиком ограбления и убийства семьи антиквара является адвокат Ревзин. И предъявил правдоподобную улику. Тогда-то Лев Борисович убедился, что подлость не имеет срока давности. Как он когда-то подставлял коллег, так могут пустить под откос и его благополучную жизнь. Он сдался. Улика оказалась ложной, а рецидивист заявил, что хотел затянуть следствие.
  - Как ведет себя, сука? - спросил генерал Рысев, пытаясь найти ответ по выражению лица адвоката.
  - Держится уверено.
  - Явку с повинной можно объяснить нервным срывом?
  - Нервы у дамочки всем на зависть. А взгляд такой - у меня мурашки по спине.
  - Чего она хочет?
  Ревзин с максимальной точностью пересказал суть разговора с подзащитной, признавшейся в давнем убийстве мэра уральского города.
  - Я по правде, не понял, о чем речь. А вам всё понятно?
  - Более чем. - Рысев задумался, его рука равномерно сжимала и отпускала руль. - Значит, говоришь, три часа?
  - К сожалению, уже два сорок.
  Рысев хлопнул ланями по рулю:
  - В этом СИЗО я ее не достану! Можешь организовать ее перевод к нам?
  - Пока дело находится в Следственном Комитете - это маловероятно. - Если она признается в более серьезном преступлении, то...
  - Это не выход! Как будут развиваться события в обычном порядке?
  - Завтра истекает срок ее временного задержания. Суд должен определить меру пресечения. Я думаю, ее заключат под арест на два месяца. Это обычная практика.
  - Ее повезут в суд?
  - Да.
  - Какой?
  - Я, как адвокат, имею право узнать у следователя.
  - Звони сейчас.
  Ревзин связался со Спиридоновым, подтвердил, что подзащитная наняла его, и уточнил, где состоится слушание.
  - Кузьминский суд. В шестнадцать часов, - сообщил он генералу.
  - Хорошо. Свободен.
  - До завтра?
  - Какое завтра! Ты что, не понял? Через два часа добиваешься новой встречи с Демьяновой, и сообщаешь, что ее требование выполнено.
  - Она захочет убедиться.
  - Дашь ей свою трубку, пусть сделает один звонок.
  Когда адвокат покинул 'вольво', Рысев связался с Егором Ивановичем в Калининграде. Команда генерала-лейтенанта были короткой - отпустить и извиниться. Подчиненный не задавал лишних вопросов.
  Вторым звонком Рысев вызвал Лесника. На этот раз инструкции последовали более подробные. В заключение генерал сказал:
  - У Гнома два часа. И пусть он учтет ошибку в Коломне. Сделать надо хитрее. Помните против кого работаете.
  На несколько минут Рысев задумался. Генерал взвешивал плюсы и минусы различных вариантов своих действий. Зыбкая идея обрастала деталями, пока не приобрела завершенную форму.
  - Сегодня ты меня переиграла, - прошипел генерал далекой собеседнице. Он был уверен, что сейчас она тоже думает о нем. - Ты сделала неожиданный ход. Теперь моя очередь.
  Рысев достал из портфеля старенький сотовый телефон и вставил в него симкарту. Подобные средства связи он покупал с рук на подмосковных станциях, прикидываясь дачником. Сейчас настал один из тех моментов, для которых они были предназначены.
  Генерал набрал номер, дождался ответа и постарался изменить голос, добавив нервозность:
  - Это брат Артура Хасаряна?
  - А ты кто такой?
  - Я знаю, кто убил вашего брата. В него стреляла женщина-киллер.
  Речь шла о громком заказном убийстве двухлетней давности в центре Москвы вора в законе Артура Хасаряна. Его брат Давид оказался скор на расправу с предполагаемыми исполнителями, но со временем убедился, что мстил не тем.
  - Откуда ты знаешь?
  - Мой братуха продал ей винтовку. Сука его убила. Я недавно откинулся с зоны и нашел ее.
  - И что ты хочешь?
  - Того же, что и вы.
  Собеседник ответил после паузы:
  - И почему ты сам с сукой не поквитаешься?
  - Птичка не моего полета.
  - Где она?
  - У ментов. Но завтра в шестнадцать часов ее доставят в Кузьминский суд. Если сука даст показания, ее будет охранять ФСБ.
  - Откуда знаешь?
  - Я шалаву из канцелярии суда охмурил. Она и шепнула.
  - Как зовут киллершу?
  - Светлый Демон.
  Рысев отключил телефон, вынул и разломил симкарту. Кроме собственной воровской легенды, остальное в сообщении было правдой. Артура Хасаряна ликвидировала Светлый Демон. Среди бандитов наверняка ходили слухи о ней. По воровским законам Хасарян-младший обязан отомстить за брата.
  Маршрут на службу генерал выбрал так, чтобы проехать по набережной Яузы. На одном из поворотов он опустил стекло и швырнул использованный телефон в незамерзающую грязную реку.
  Оказавшись в рабочем кабинете, Рысев некоторое время раздумывал, а потом связался с Лесником.
  - Завтра в четыре после полудня надо быть готовым к нештатной ситуации. Объясню при личной встрече.
  
  17
  
  С лязгом раскрылись многопудовые двери. Коршунова вывели из бетонного отсека бомбоубежища, где он провел целые сутки, и запихнули в БМВ на заднее сиденье.
  - Куда? Что с Таней? - торопливо спросил Кирилл.
  Агенты действовали молча. Вязаная шапочка, надвинутая на глаза, лишила Коршунова возможности обзора. Сцепленные за спиной руки вынуждали сидеть сгорбленным. Оставалось слушать и ждать.
  Заурчал двигатель, автомобиль, задрав нос, выехал из подземного 'бункера'. Коршунову показалось, что водитель сознательно петляет по переулкам. На всякий случай, он отсчитывал время и запоминал повороты. 'Шестнадцать - налево, тридцать четыре - направо...' Это позволяло ему сконцентрироваться и не чувствовать себя безвольным пленником.
  После шестого поворота автомобиль оказался на шумной трассе, разогнался, через восемь минут четырнадцать секунд свернул вправо, и на счет 'двадцать один' остановился в тихом месте. Клацнула открывшаяся дверца.
  - Руки давай!
  Кирилл Коршунов узнал голос Лесника. Он вывернул руки. Щелкнул замок наручников. Теперь можно было протереть запястья и размять плечи.
  Лесник сдернул с Коршунова шапочку и выдернул из машины.
  - Свободен. Поживи пока.
  Кирилл осмотрелся. Улица тихая, но люди ходят. Это хороший знак. Сзади приткнулся его 'чероки', из которого вышел насупленный Гном и направился к Коршунову.
  - Хотел нас под пули Демона подставить! Наши люди обыскали тот заводик, куда ты нас привез, и нашли винтовку с оптикой. Она должна была нас грохнуть, да?
  Гном ударил кулаком в живот. Кирилл стерпел удар, понимая, что его привезли сюда не для того, чтобы отдубасить.
   - Ты идиот, Коршун! Предал систему! Мог быть с нами, а связался со списанной киллершей. Ей по любому кранты!
  - Погоди, вас тоже спишут.
  Гном презрительно сплюнул:
  - Я же говорю - идиот!
  - Отдельный, обособленный человек, - согласился Лесник. В отличие от напарника он был настроен философски. - Таково первоначальное значение слова 'идиот'.
  - Чего? - скривился Гном.
  - Древние греки уважали общественные обязанности и называли себя 'политес'. А тех, кто игнорировал общественную жизнь, например, не ходил на голосования, называли 'идиотес'. Коршун, ты участвовал в выборах? - Не дождавшись ответа, Лесник развел руки: - Я так и думал. Такого гражданина сознательные греки презирали и подчеркивали, что это ограниченный, невежественный человек. Так, постепенно, 'идиот' стало синонимом слова 'тупица'.
  - Скоро у нас 'идиотес' станет больше чем 'политес'. Но мы подправим статистику!
  Гном снова замахнулся, но его остановил Лесник:
  - Нашего идиота лечить поздно.
  - Эй, вы, сознательные греки, что с Таней? - прервал словоблудие оперативников Коршунов. - Где моя дочь?
  Лесник бросил мобильный Коршунова на водительское сиденье в 'чероки' и ушел к своей машине. За ним последовал Гном. Агенты уехали. Коршунов заметил ключи в замке зажигания и сел за руль.
  Его выпустили, вернули машину и телефон. Что бы это значило? Ночь он провел в неизвестном бункере. Полчаса назад дали попить и вывезли сюда.
  Взволнованный Кирилл подхватил телефон и набрал номер дочери.
  - Таня! - обрадовался он, когда ему ответили. - Ты где?
  - Я уже дома. Меня держали в камере, а недавно отпустили.
  - Ты в порядке? С тобой ничего не сделали?
  - Всё нормально. Но почему со мной так поступили?
  - Это из-за меня. Прости.
  - И из-за нее? - Оба поняли, о ком идет речь. - Вам пришлось выполнить их условия?
  - Таня, я тебя прошу срочно уехать в Польшу. И затеряться где-нибудь в Европе. Никому не говори, где ты. Связь только через почту.
  - Всё так серьезно?
  - Да.
  - И надолго мне надо исчезнуть?
  - Пока мы не решим проблему. Оставаться в Калининграде тебе опасно.
  - Вообще-то я и так собиралась уехать на зимние каникулы.
  - Вот и прекрасно! Уезжай сегодня же, только измени маршрут.
  - Я попробую что-нибудь придумать.
  После разговора с дочерью Коршунов набрал номер Светланы. Ее телефон был отключен. Звонок Николаю Субботину тоже ничего не прояснил. Николай не видел мать со вчерашнего дня.
  Коршунов запомнил место, где его освободили, записал время и повороты в обратном порядке, выехал на оживленную магистраль и понял, в какой район Москвы его вывезли. До их нового жилья не так и далеко. Конечно, в машине может быть 'маячок', показывающий его местоположение. Но это можно проверить позже. Пока он оставит 'чероки' подальше от дома и воспользуется метро.
  Как только Коршунов припарковался у станции метро, ему позвонили с незнакомого номера. Взволнованный Кирилл узнал спокойный голос любимой женщины:
  - Это я. Они освободили тебя и Таню?
  - Да, я только что разговаривал с ней. С нами всё в порядке. Где ты?
  - Я в СИЗО. Сама приехала в Следственный Комитет. Заявила об убийстве мэра Валяпинска.
  Кирилл осмысливал неожиданную новость.
  - И что теперь будет? - спросил он.
  - Это был единственный способ заставить Дикого Кота, прыгающего по деревьям, пойти на сделку. Детали обо мне можешь узнать у адвоката Ревзина. Я звоню с его телефона.
  - Откуда ты взяла адвоката?
  - Его мне предоставил Дикий Кот.
  Светлана отключила связь. Коршунов растерянно смотрел на трубку. Вот и прояснилась истинная цена его освобождения. Любимая женщина заплатила своей свободой. Разговор о негласном противостоянии Следственного Комитета и ФСБ не прошел даром. Светлый Демон на шантаж ответила шантажом. Как же Рысь боится свидетельницы своих грехов! А если так, то живой отработанная киллерша ему не нужна даже за решеткой.
  Через полчаса Кирилл Коршунов вошел в квартиру. Там его ждал обеспокоенный Николай Субботин и невозмутимый Пифик.
  - Где вы? Я места себе не нахожу! - размахивал руками Николай. - Что случилось?
  - Светлая в большой опасности. - Коршунов коротко рассказал о произошедшем за минувшие сутки. - Ее надо вызволять. И чем быстрее, тем лучше.
  - Она же в тюрьме. Как мы ее вытащим?
  - Из СИЗО нереально. А вот по пути в суд или обратно...
  Кирилл узнал от адвоката, когда и в какой суд Светлану доставят. Но адвокат связан с Рысевым. Значит, генерал тоже знает о передвижении своей противницы. Там, где есть шанс освободить заключенного, еще проще его ликвидировать. Вряд ли Рысев не воспользуется представившейся возможностью.
  Коршунов задумчиво смотрел на пол, где за неимением террариума отмерял шаги неторопливый Пифик. К задней лапе животного Светлана привязала рыжую ленточку, чтобы проще было найти черепаху, если он забьется под диван или в темный угол.
  - Собирайся. У нас мало времени, - принял решение Кирилл.
  
  Лесник и Гном не преследовали Коршунова. Они сидели в автомобиле и смотрели на дисплее компьютера за положением датчика ГЛОНАСС , спрятанного в 'чероки'. Последние полчаса датчик не двигался.
  - Он бросил тачку у метро, - сделал вывод Лесник.
  - Осторожный. Ты бы на его месте тоже так поступил.
  - А если он не вернется?
  - Коршун знает, как обнаружить 'жучки' и просканирует автомобиль. На это я и рассчитываю.
  - Что-то я не понял.
  - Он найдет датчик и микрофон - и успокоится. А заряд останется на месте.
  - Как же мы поймем, что надо взрывать, если не сможем его слушать?
  - Прошлый раз слушали, и Коршун нас перехитрил. На этот раз будут работать законы физики, а мы будем отдыхать.
  Лесник удивленно взглянул на напарника. Гном усмехнулся:
  - Это тебе не про 'идиотес' языком чесать. Взрыватель сработает от перегрузки. Коршунов в одежде тянет на сто килограмм, СД еще шестьдесят-семьдесят. Так вот, как только нагрузка на автомобиль превысит двести килограмм, заряд взорвется.
  - Но если они сядут в 'чероки' вдвоем - получится сто семьдесят.
  - Я все учел. Они взорвутся в движении. 'Лежачий полицейский', выбоина, крутой поворот добавят недостающую перегрузку. Усек, в чем фишка? На этот раз фокус с диктофоном не прокатит. Две задницы на передних сиденьях - и они в аду. Без нашего участия.
  - И как мы узнаем?
  - Наши технари чего только не разработали. За секунду до взрыва устройство передаст сигнал. Мы увидим, где они загнулись. - Гордый Гном указал на дисплей.
  - Ты гений. - Лесник демонстративно зевнул. - Забыл тебе сказать. СД парится в СИЗО, и вряд ли когда-нибудь сядет в 'чероки'.
  - Блин! Какого хрена ты...
  - Полегче, Гном! Я сам недавно узнал у Рыси. Но ты не зря работал. Коршунов с Субботиным тоже потянут на двести кило.
  
  
  18
  
  Кирилл Коршунов заметил худосочного Николая Субботина на обочине, притормозил машину и распахнул дверцу.
  - Садись.
  Николай отряхнул ноги от снега и аккуратно сел рядом с водителем.
  - Чего такой худой? Никак не отъешься после армии?
  - До армии интернат был. Организм приучен к голодному пайку.
  Коршунов только стал разгоняться, как дорогу ему резко пересек 'бомбила' на старой 'ладе', свернувший к голосующему пассажиру.
  - Дебил! - Кирилл ударил по тормозам.
  Пассажиров качнуло к стеклу и отбросило обратно на сиденье. Коршунов облегченно выдохнул:
  - Были бы сейчас на 'чероки', я бы ему багажник в салон вмял. А у 'лансера' тормоза зверь.
  Кирилл запомнил фразу Светланы: 'сама приехала в Следственный Комитет'. Как он и рассчитывал, ее 'лансер' он обнаружил неподалеку от Главного управлении СК по Москве. Автомобиль был не заперт. Под водительским сиденьем лежали ключи, документы и пистолет 'глок'. Коршунов резонно посчитал, что на рискованное дело следует отправляться на не засвеченной машине. 'Чероки' подождет.
  Коршунов и Субботин покрутились на 'лансере' вблизи Кузьминского суда, запоминая расположение улиц, и заняли наблюдательную позицию в прямой видимости от здания. Ждать доставки заключенного пришлось около часа.
  Из-за больших сугробов автозак не мог подъехать вплотную к служебному входу и остановился на дороге. По обеим сторонам от автозака расположились конвойные, вооруженные автоматами. Еще один охранник вывел арестанта в наручниках из машины. Конвоировать до входа предстояло метров пять.
  Коршунов мучительно прикидывал, как завтра в подобной ситуации вытащить Светлану. С дороги арестант отгорожен фургоном автозака. Тротуара для прохожих у служебного входа нет, и любой слоняющийся рядом вызовет подозрение у полицейских. А вот сверху вид отличный. Голые ветки тополей никак не мешают обзору. Но чем это поможет освобождению?
  Конвой завел арестанта в здание суда. Автозак отъехал, чтобы не перегораживать дорогу. Коршунов собрался подойти поближе, чтобы на месте оценить обстановку, как увидел сутулого пожилого человека с острой бородкой в старомодной меховой шапке, драповом пальто, с массивными очками на носу. В руке он держал потрепанный портфельчик. Ни дать ни взять, адвокат-неудачник, спешащий к служебному входу. Коршунов не обратил бы на него внимание, однако 'адвокат' не стал заходить внутрь, а повернулся спиной к двери. Поверх очков смотрели цепкие молодые глаза.
  Кирилла пригвоздила страшная догадка.
  Ряженый 'адвокат' стоял в позиции 'цель' и изучал близлежащие дома. Так предусмотрительная охрана определяет возможные точки обстрела, чтобы принять контрмеры. Но охранникам незачем маскироваться. А вот киллеру, готовящемуся к работе, маскарад не помешает. У 'адвоката' даже сутулость на время исчезла. Но вскоре он снова вошел в роль и потопал по направлению к стройке, расположенной метрах в ста пятидесяти справа от здания суда.
  Коршунов едва сдержался, чтобы не проверить свою догадку и не потрясти 'адвоката'. Но пугать раньше времени противника, значит выдать себя. Если это тот, кого наняли ликвидировать Светлого Демона, лучше знать о его планах. И действовать наверняка.
  Коршунов поставил себя на место снайпера. Какую бы позицию он выбрал? Лучше всего подходит жилой дом напротив здания суда. Если бы была неделя-другая на подготовку, можно было бы снять подходящую квартиру или изучить возможность незаконного проникновения в нее. Но когда времени в обрез - остается только стройка. Недаром туда направился ряженый 'адвокат'.
  Коршунов посмотрел на серую башню с пустыми проемами для окон, возвышающуюся на двенадцать этажей за строительным забором. Для простого стрелка далековато, а для профессионала в самый раз. Хорошему снайперу не составит труда попасть с двухсот метров человеку в голову.
  - И что мы будем делать завтра? - спросил Николай Субботин, которому надоело молчание Коршунова.
  - Увидел - сфотографировал - проанализировал, - пробормотал Кирилл, напоминая себе правило, которое вдалбливал Светлане во время учебы.
  - Что сфотографировал? У нас даже нет фотоаппарата!
  - Зато у нас есть время. Почти сутки. Что-нибудь придумаем, - пообещал Коршунов, прекрасно понимая, что вмешательство киллера неимоверно усложняет задачу.
  И одновременно обязывает решить ее во что бы то ни стало.
  
  
  19
  
  За три часа до рассмотрения дела Светланы Демьяновой в Кузьминском суде Коршунов занял заранее подготовленное место для слежки. Наблюдательным пунктом являлся его 'лансер', который он оставил накануне рядом со стройкой. За ночь машину припорошило снегом. Естественная маскировка должна была успокоить даже самого мнительного киллера.
  Коршунов почти лежал на откинутом до предела сиденье и следил за длинным забором, огораживающим стройку. Забор состоял из металлических листов. Один из них, как установил вчера Кирилл, с одной стороны не был привинчен и легко отгибался. Эта лазейка являлась самым удобным местом для незаметного проникновения на стройку. Коршунов надеялся, что киллер считает так же.
  Прошло два часа, к забору никто не приближался. Когда до приезда автозака осталось тридцать минут, Коршунов заволновался. По всем законам снайпер-убийца должен быть на позиции. Требовалось его остановить. Еще вчера Кирилл сделал вывод, что с такого расстояния будет действовать матерый профессионал. А если так, киллер продумал несколько путей проникновения и отхода. И воспользовался не самым очевидным!
  Коршунов покинул машину и пролез через забор. На нем была рабочая телогрейка. Из-за зимних холодов открытые работы на стройке были практически свернуты. Свет виднелся в окнах бытовок, визжащие звуки резки металла слышались в цоколе строящегося здания.
  Коршунов быстро преодолел по лестнице первые пять этажей башни и успокоил дыхание. Теперь требовалось проявлять осторожность. Ниже седьмого этажа снайпер не будет работать. Прежде чем войти на очередной этаж, Коршунов прислушивался и изучал следы на бетонных плитах. Наблюдения не вносили ясность, приходилось проверять комнаты, выходящие на здание суда.
  Лучше всего снайпера брать непосредственно перед выстрелом, когда все его чувства сосредоточены на цели. Но такой роскоши Коршунов позволить себе не мог. Он взглянул на часы. Осталось десять минут и два непроверенных этажа. Волнение нарастало. А если Светлую привезут раньше? Или киллер занял другую позицию?
  Кирилл Коршунов мягкими шагами поднялся на одиннадцатый этаж. Опять никаких явных следов. Он собирался пройти внутрь, как вдруг заметил плоскую коробочку, размером со спичечный коробок, прикрепленную в верхнем углу проема. Коробочка была испачкана белилами, хотя окружающие бетонные стены еще не штукатурились. Да и стеклышко в центре пластиковой крышки осталось чистым.
  Датчик движения!
  Никаких сомнений в том, кто и зачем его установил. Если пройти на этаж, датчик подаст сигнал киллеру!
  Коршунов отступил и выглянул в окно лестничной клетки. Сверху он увидел, как на улицу свернул серый автофургон для перевозки заключенных.
  В нем Светлая! Остались считанные минуты. Киллер здесь! Он готовится к выстрелу. А чертов маленький датчик сканирует весь проем! Пройти незаметным через его невидимые лучи невозможно!
  
  
  20
  
  Я спокойна. Я добилась своего. Первый раз я управляла Рысевым, а не он мной. Близкие люди на свободе, а я...
  Сердце щемит, но это справедливо. За грехи когда-нибудь надо платить.
  Автозак останавливается, на этот раз не перед светофором. Двое конвоиров дежуривших в отсеке, отделенном от меня решеткой, получают команду и покидают фургон. Лязгает замок, открывается дверь, морозный воздух врывается в камеру на колесах и делает заметным мое дыхание.
  - Заключенная, на выход! - раздается команда конвоира.
  Ну вот, для караула я уже 'заключенная', а следователь объяснял, что пока нет решения суда, я нахожусь в статусе 'задержанной'. Ну что ж, полчаса формальностей и разногласия по моему статусу исчезнут.
  Спускаться по откидной лесенке в наручниках неудобно. Хорошо хоть, руки сцепили спереди, а не сзади. Я игнорирую ступеньки и спрыгиваю. Тренированное тело слушается хорошо, но хочется размять плечи и растереть бедра. Пока я в тонусе, но что будет со мной через пару месяцев отсидки в тесной камере. Я делаю глубокий вдох свежего воздуха, невольно поднимаю взор и замечаю...
  Кошмар!
  На голой ветке дерева по пути к зданию суда привязана белая ленточка. Так поступают снайперы, чтобы определить силу и направление ветра, и сделать поправку при стрельбе с большого расстояния.
  Какие два месяца! О чем я размечталась! Счет идет на минуты. Это конец! Моя песенка спета. Моему умному врагу не потребовалось гоняться за мной. Он точно знал, где и в какое время я буду находиться. А дальше лишь дело техники умелого стрелка.
  Пока я стою под защитой фургона, но мне предстоит пройти пять-шесть метров открытого пространства. Ленточка не колеблется, ясная погода, нет даже листьев на деревьях - идеальные условия для убийства. Можно успеть сделать два или три прицельных выстрела. Я смотрю на конвоиров и завидую им. Поверх пятнистых бушлатов на них надеты бронежилеты, а я беззащитна. Но даже жилет меня не спасет. Опытный стрелок будет метиться в голову.
  Что делать?
  Взывать к конвоирам бесполезно. Им запрещено общаться с заключенными. Любая моя вольность воспринимается ими как угроза. Метнуться назад в фургон? Но дверь уже заперта, и начальник конвоя четко показывает, куда надо двигаться.
  А может это и есть наказание, которое я заслуживаю? Снайпер умрет от руки снайпера - это ли не высшая справедливость. Сколько человек я видела сквозь прицел, а теперь сама буду на мушке.
  - Чего застряла? Вперед!
  Начальник конвоя подталкивает меня левой рукой. Его правая ладонь демонстративно ложится на кобуру, будто нет угрозы круче, чем табельный ПМ.
  А если пробежать оставшиеся метры до спасительного подъезда? Можно схлопотать пулю от конвоиров. Или снайпер завалит в спину, а потом добьет контрольным. Не красиво это. Не так подобает себя вести Светлому Демону.
  Ну что ж, от судьбы не уйдешь. Своим безумным поступком я спасла жизнь любимому человеку и его дочери. Я много раз видела чужую смерть. Сейчас настал черед принять собственную. И сделать это лучше с гордо поднятой головой.
  
  
  21
  
  Кирилл Коршунов замер перед входом на одиннадцатый этаж. Проклятый датчик перегораживал путь! В голове щелкали варианты действий.
  Промчаться через дверь - и будь, что будет? Это безумие. Он не знает, в какой из трех возможных комнат засел снайпер. Потеряв элемент внезапности, он станет легкой добычей для затаившегося киллера.
  Автозак уже подъезжает к суду. Вот-вот выведут Светлую! Что же делать?
  Коршунов напрягается, чтобы вспомнить принцип работы подобных датчиков. Это инфракрасный детектор, работающий на батарейке, который реагирует на тепловое излучение движущегося человека. Чем больше разница температур между человеком и фоном, тем лучше он работает. Сейчас зима, а изо рта идет пар - отменный условия для подобной техники.
  Коршунов приглядывается. Похоже, это обычный бытовой датчик, продающийся в хозяйственных магазинах. Он настроен так, чтобы игнорировать мелких домашних животных. И еще у датчика есть диапазон обнаруживаемых скоростей перемещения. Если источник инфракрасного излучения неподвижен или перемещается очень медленно, то датчик на него не реагирует. Кажется, нижний порог скорости около двадцати сантиметров в секунду. Так предусмотрено, чтобы исключить ложные срабатывания от воздуха, поднимающегося от источников тепла.
  Да, это шанс!
  Кирилл прикидывает. Чтобы наверняка не попасться, он должен пройти один метр за десять секунд. Была, не была! Он мысленно отмеряет три-четыре метра в зоне действия датчика и идед вперед.
  Его движения трудно назвать ходьбой. Отсчитывая секунду, он передвигает левую ногу на десять сантиметров вперед так, чтобы не шевелилась никакая другая часть тела. Затем двигает правую ногу. Ему требуется сделать порядка сорока подобных мини-шагов за сорок секунд. Ни в коем случае не быстрее!
  Вот непосредственно проем. Датчик в тридцати сантиметрах от его плеча. Шея и спина напрягаются. Невидимые инфракрасные лучи ежесекундно фиксируют его тело. Нельзя позволить ни одного лишнего движения. Чертова техника, обрабатывая сигналы, в каждый отдельный момент должна считать его неподвижным!
  Мысленно Кирилл рядом со Светлой. Автозак уже наверняка остановился, конвой занял место по периметру, и сейчас откроется дверь. Только бы успеть! Он должен остановить киллера. Для этого надо спешить и не торопиться одновременно. Как же сложно себя сдерживать, когда речь идет о жизни и смерти любимого человека.
  Ух! Датчик остается за спиной. Сделав последний маленький шажок, Коршунов оказывается вне границ его действия. Рука вытирает холодный пот со лба, мозг переключается на решение следующей задачи. Перед ним три проема в будущие квартиры, окна которых смотрят на здание суда. Которая из них?
  Коршунов достает пистолет и подкрадывается к входу в крайнюю, самую неудобную квартиру. Какое счастье, что интуиция его не подводит! Он видит спину человека в строительной телогрейке. Киллер комфортно расположился на раскладном стульчике перед окном и смотрит вниз сквозь оптический прицел укороченной снайперской винтовки. Его палец в тонкой перчатке поглаживает спусковой крючок. Поза стрелка красноречиво свидетельствует, что выстрел может последовать в любую секунду. Именно в этот момент стрелок становится особенно уязвимым, потому что все его чувства сосредоточены исключительно на цели.
  Коршунов позволяет себе сменить боевой пистолет на травматический, шагает в комнату и занимает удобную позицию.
  - Привет, - произносит он и тут же стреляет снайперу в голову.
  Расчет оправдывается. Неожиданный возглас переключает внимание стрелка, и его палец на курке не дергается. Резиновая пуля сваливает киллера со стульчика.
  Рывок вперед - и Кирилл отталкивает оглушенное тело и подхватывает винтовку. Он занимает место снайпера и смотрит вниз.
  Слава Богу, успел!
  Приклад винтовки прижимается к плечу, глаз прилипает к окуляру. А вот и она! Теперь главное не промахнуться.
  
  
  22
  
  Я делаю шаг по направлению к служебному входу, хотя точно знаю, что не дойду до порога. Глаза не желают смотреть на безликое административное здание. В последние моменты жизни гораздо приятнее видеть белый сугроб, разлапистые ветки тополя, пусть даже без листьев, и...
  О, господи! Еще одна ленточка на дереве. Да не простая, а рыжая! Такая же, как я привязала к лапке Пифика, предоставив черепахе свободу передвижения по комнате.
  Нет, не может быть! Таких случайностей не бывает! Это та самая ленточка!
  Я мгновенно перестраиваюсь на новое восприятие действительности. Где-то рядом звучно подгазовывает мотоцикл. Разве есть еще сумасброды, кроме моего сына, гоняющие зимой на байке? Я невольно кошу взгляд, и сразу всё становится на свои места!
  Звуки мотоцикла - это сигнал! Ленточка тоже! Ну, кто еще поставит столь яркую метку в зимнее время? Только Коршунов, чтобы привлечь мое внимание. На мотоцикле приготовился к старту парень в затемненном шлеме. Лица не видно, но крашенный бензобак и нестандартные колеса мне хорошо знакомы.
  И самое главное! Если Кирилл повесил ленточку, значит он готов к выстрелу. Я догадываюсь, что он ждет от меня.
  Я поднимаю руки над головой и замираю. Только бы не шелохнуться. Начальник конвоя рядом со мной хмурится от непонимания.
  Быстрее! - умоляю я Кирилла.
  И в этот момент пуля звонко разрывает цепочку. Наручники, как молотки, бьют по запястьям. Я падаю и намеренно сбиваю начальника конвоя. Пока он в шоке, его пистолет из кобуры перекочевывает ко мне. Я стреляю под ноги автоматчикам, вздергиваю конвойного вверх и, прикрываюсь им, кричу:
  - Не двигаться! А то ему смерть!
  Я отступаю к дороге, таща за собой начальника конвоя. Рокот мотоцикла стремительно приближается. Конвоиры в секундной растерянности, но вот один из них приходит в себя и поднимает ствол автомата. Я не раздумывая стреляю в него, и он падает в сугроб. Это для острастки. Я прекрасно знаю, что пистолет Макарова не пробьет армейский бронежилет.
  - Не двигаться! - повторяю я.
  Следующий выстрел в стекло кабины автозака, чтобы сидящий там водитель понял, что всё сказанное относится и к нему. Снайпер подыгрывает мне и бьет по железному корпусу автозака. Шуму много, охранники паникуют.
  Я отталкиваю 'живой щит', запрыгиваю на притормозивший мотоцикл, и мы срываемся с места. Чувствуется, что Николай изучил окрестности. Промчавшись по улице, он сворачивает во двор, проносится по тротуару и выскакивает на проспект. Отличный маневр, конвойные остаются с носом.
  - Ты классный! - кричу я на ухо Николаю.
  - Да? - срывает ветер с его губ.
  - Стопудово! - Кажется, так выражает восторг молодежь.
  Но что это? Сзади к нам пристраивается черный седан БМВ. Я оглядываюсь и узнаю машину агентов Рысева. Николай гонит быстро, но мощный БМВ сокращает отставание. Проспект относительно свободен, и у мотоцикла нет преимущества в маневренности. Вот БМВ уже у нас на хвосте и норовит пойти на таран. Николай бросает мотоцикл из стороны в сторону. Меня мотает, я еле удерживаюсь и понимаю, что это не выход. На заснеженной дороге мы сами себе сломаем шеи.
  - Сверни на узкую улицу! - приказываю я.
  Мотоцикл делает крутой вираж и уходит вправо. Здесь узкая дорога, вдоль которой с обеих сторон припаркованы автомобили. Мы лавируем среди машин, то и дело выскакивая на встречную полосу. Я оборачиваюсь. Мы оторвались, но черный БВМ продолжает преследование. Справа из окна машины появляется рука с пистолетом. Звучат выстрелы. Одна из пуль разбивает стекло припаркованного автомобиля.
  Да что он творит! Стрелять на скорости сумасбродство. Из-за него могут погибнуть невинные.
  - Притормози! - прошу я Николая.
  - Зачем? - не понимает он.
  - Делай, что говорят! - требую я.
  Мотоцикл останавливается. Я сжимаю пистолет обеими руками, прицеливаюсь и стреляю по колесу приближающегося БМВ. С места я не промахиваюсь. На мерзлой дороге машину разворачивает. Она крутится, тюкается передом и задом в несколько припаркованных автомобилей и замирает, образуя глухой затор. Теперь нам никто мешает скрыться.
  Николай уже спокойнее едет по городу, избегая главных магистралей, оснащенных видеокамерами. В одном из тихих мест он глушит двигатель, стаскивает шлем и вещает его на руль.
  - Коршунов приказал бросить байк, - с грустью говорит он.
  Мы уходим, навсегда оставляя верного механического друга, спасшего нас. Неподалеку в 'лансере' нас ждет Кирилл. Я обнимаю его и на несколько мгновений прижимаюсь к широкой груди сильного мужчины.
  - Я знал, что у нас получится, - успокаивает он. - А у Рыси нет.
  - Спасибо, - шепчу я.
  Мы едем, Кирилл рассказывает про оглушенного им стрелка.
  - Судя по наколкам - бандит. Но появился он там по наводке Рысева, - убежден Коршунов. - Представляешь, насколько мы его разозлили.
  Моя радость сменяется новой тревогой.
  
  
  23
  
  Мы благополучно добираемся до съемной квартиры. Смертельная опасность позади, но внутреннее напряжение не отпускает. Кирилл наливает себе виски, Николай тоже подставляет стакан. Не могут мужики снять стресс без алкоголя!
  - Я давно не тренировался, а ты подняла руки всего чуть-чуть. Даже не разогнула локти. Я мог попасть тебе в голову! - Коршунов залпом выпивает и укоризненно смотрит на меня.
  - Ты сразил меня в сердце. Давно и без выстрела, - пытаюсь шутить я.
  - Светлая. - Коршунов тянет руку к моей талии.
  - Вытянутые руки могли дрогнуть. Следует держать их расслабленными. - Я только что избавилась от стальных колец, осматриваю синяки на запястьях и опускаюсь на шаткий стул. Что ни говорите, даже в чужой квартире лучше, чем в камере.
  - Мой байк. Я собрал его собственными руками. Он был мне вместо друга! - эмоционально объясняет Николай.
  - Железо можно заменить, - успокаивает Коршунов. - А вот ее...
  Он показывает на меня горлышком бутылки, из которой только что плеснул себе виски. После расставания со службой, Кирилл стал пить больше. Я понимаю: внутренний разлом и всё такое. Но шаг сделан, назад дороги нет. Это как прыжок с обрыва с бурную реку. Надо побороть течение, выплыть и жить по-новому.
  Я отказываюсь от предложенной выпивки и направляюсь в ванную.
  - Мальчики, не увлекайтесь. Я в душ, надо сменить одежду. Когда выйду, хотелось бы поесть, а не выпить. Сообразите что-нибудь.
  Я выхожу минут через сорок. На кухонном столе, помимо виски, неровно порезанный сыр, открытая банка с маринованными помидорами, в которой утонула вилка, и остатки яичницы на сковородке. Да, стрелять и спасать у мужиков запросто, а вот постоять у плиты - сродни подвигу. Правда, я сама виновата. Коршунову нужна четкая инструкция. Сколько чего порезать, при какой температуре тушить, чего добавить. Ну и конечно, мой обещающий взгляд. Тогда он справляется даже с обязанностью повара.
   - Пельмени забыл купить, - оправдывается Николай, замечая мою недовольную физиономию.
  Я открываю кухонный шкаф и холодильник. В наличие имеются рис, макароны, свежие овощи и молочные продукты, которые я закупила в первый день заселения.
  - Ну, что, вегетарианский плов, спагетти по-генуэзски или оладьи из кабачков? - спрашиваю я.
  - Всё такое вкусное. Не знаю, что и выбрать, - игриво улыбается подвыпивший Коршунов, а глазки его 'облизывают' край подола моего короткого халатика.
  Я понимаю, что окончательно мужик успокоится сегодня только в постели.
  - Остановимся на плове, - решаю я, включая чайник, чтобы быстрее вскипятить воду. - Только сразу договоримся, вы будете мыть посуду.
  Я освоила различные рецепты блюд во время долгих вечеров на съемных квартирах. Чем может порадовать себя одинокая женщина? Шопинг не для меня, в торговых центрах полно видеокамер. Спа-процедуры и массаж требуют раздевания, а я привыкла, чтобы оружие располагалось не далее вытянутой руки. Некоторые увлекаются рукоделием. Для этого нужна постоянная квартира для хранения рукотворных 'шедевров' и, что еще более важно, вздыхающие от удивления подружки. И то и другое при моей профессии непозволительно. Остается кухня. Час-другой неспешной работы - и на столе красивое блюдо без лишних калорий. Если бы еще посуду не мыть. Впрочем, сегодня этим займутся мои мужчины.
  Ночью в постели старается только Кирилл, а я мирюсь с его напором. Мужчина всегда получает свое, а мне так часто и не надо. Ну, нет у меня сегодня настроения! Вот, наконец, он судорожно дергается, замирает и откатывается. Я расправляю ночную сорочку, превращенную им в подобие шарфика, и расслабляюсь. Можно спать.
  Рука автоматически проверяет пистолет под подушкой. Сколько их было у меня? Вчера Коршунов лишился своего ствола, сегодня мы получили 'компенсацию'. ПМ конвоира я хотела отдать Николаю, но Коршунов отговорил. Пусть парень сначала научится ходить с травматическим пистолетом. У киллера Кирилл 'позаимствовал' пушку получше - девятимиллиметровую 'Беретту' с обоймой на пятнадцать патронов.
  Пытаюсь заснуть, но Кирилл сопит и постоянно ворочается. Матрас вздрагивает от его движений.
  - Что с тобой? - не выдерживаю я.
  - Это война, - откликается он. - Рысь готов на всё, чтобы уничтожить тебя.
  - Скажешь тоже, война. Ты же не понаслышке знаешь, что это такое.
  - Пусть не война, а охота. Он отказался от мирной сделки и послал киллера. Это доказывает, что Рысь не успокоился и продолжит охоту на тебя.
  - Охота так охота. Я еще не утратила навыков и готова ответить. Он трижды покушался на меня, значит, я имею право. Рысь - чем не цель для настоящего охотника.
  - Теперь его не достать.
  - Еще посмотрим. Мне бы винтовку стоящую.
  - Эх, Светлая. Он не кто-нибудь, а генерал ФСБ и сделал выводы после твоей угрозы. А теперь, когда ты на свободе, он тем более предпримет все меры, чтобы мы его не достали.
  - Что-нибудь, да упустит.
  - Если мы найдем удобное место для засады, оно будет ловушкой. Мы с тобой до сих пор на свободе, только потому, что Рысь не подключает все имеющиеся в его подчинении ресурсы Конторы.
  - Боится огласки?
  - Чего-то он опасается это точно. Ты для него представляешь потенциальную угрозу не как снайпер.
  - Я лишь выполняла его приказы. Через тебя.
  - В том то и дело! Он предпринимает всё возможное, чтобы тебя ликвидировать до того, как ты дашь показания.
  - Что конкретно его пугает?
  - Когда я сжигал досье, страницу за страницей, я вспомнил каждый эпизод твоей работы за семнадцать лет. Тогда я посчитал, что сжег всё. Но сейчас вспомнил, что в досье не хватало двух исполненных заказов.
  - Каких?
  - Вор в законе Хасарян и банкир Тумилович.
  Память возвращает меня на два года назад в жаркое Московское лето. Я вспоминаю:
  - Это был сложный заказ-тандем. Два клиента с интервалом в сутки.
  - Таково было условие Рыси.
  - Может, к тому времени Контора прекратила вести досье?
  - Я сам готовил материалы и передал их Рысеву.
  - Он начал новую папку?
  - Нет. Эпизод в Валяпинске в досье имеется. Наше Калининградское дело тоже, хотя готовил документы уже Лесник.
  - Вор в законе и банкир. Как они связаны?
  - Тогда я не задумывался над этим.
  - А я тем более.
  - Рысев отдал досье полностью. Кроме этих двух эпизодов. Это не случайно.
  - Он изъял эту информацию, как наиболее опасную для него? - предполагаю я.
  - Возможно, уничтожил эти данные еще раньше.
  - И теперь они хранятся только в нашей памяти?
  - Получается, что так.
  - А память умирает вместе с человеком. - Я смотрю на озабоченного Кирилла. - Что будем делать?
  - Утром подумаем.
  - Золотые слова. - Я зеваю, отворачиваюсь и поджимаю колени. - Минут пять не ворочайся, пока я засну.
  
  
  24
  
  Утром, как только мы позавтракали, в дверь трижды стучат, потом дважды жмут кнопку звонка. Кирилл бесшумно перемещается к окну и изучает двор, я хватаюсь за пистолет. Кирилл оборачивается и пожимает плечами. Ничего подозрительного, но это мало что значит.
  Снова три стука и два звонка. Я на цыпочках двигаюсь в коридор. Хозяйке заплачено за полгода вперед, это должно было ее успокоить. Если не она, тогда кто?
  И тут из ванной выскакивает мокрый Коленька.
  - Это ко мне! - кричит он и бежит к двери.
  Меня пронзает вспышка злости. Мы с Кириллом, как заведенные, тщательно соблюдаем законы конспирации, а безбашенный байкер назначает встречу в нашем тайном убежище!
  Николай распахивает дверь, и я вижу светловолосую стройную девушку в яркой горнолыжной куртке с дорожной сумкой на плече.
  - Таня, - расплывается в улыбке Николай.
  - Привет, - кивает мне девушка, смело заходя в квартиру.
  Я узнаю ее. Дочь Коршунова, бывшая заложница из Калининграда. Из комнаты выскакивает разъяренный Кирилл, размахивая пистолетом.
  - Какого черта! Я же сказал, чтобы ты уехала в Европу!
  Девушка не смущает грубый прием. Она сбрасывает сумку на пол и снимает куртку.
  - Тапки есть? - спрашивает Николая.
  А меня мучит другой вопрос:
  - Как ты узнала этот адрес?
  Таня с Николаем переглядываются.
  - Ты сообщил, - догадываюсь я, пригвоздив жестким взглядом сына.
  - По электронной почте. И кодовый стук придумал, если она вдруг...
  - Когда вы познакомились?
  - В сентябре, - откликается Татьяна. - Отец дал мне его адрес. Я спровоцировала случайную встречу, а потом мы стали общаться. Вы разве не в курсе?
  Я перевожу вопросительный взгляд на Коршунова. Что за тайный заговор, о котором я ничего не знаю? Кирилл хватает меня за локоть и тащит на кухню.
  - Светлая, помнишь, ты всё время вспоминала Колю. А я хотел убедиться, что Николай Субботин твой сын, - смущенно объясняет Коршунов. - И решил сравнить ваши ДНК.
  - Что?!
  - Я взял твой образец и попросил Таню под каким-нибудь предлогом встретиться с Николаем, чтобы получить его.
  - Вот оно что... И какой же результат?
  - Положительный.
  - А свою Таню ты не думал проверить? - возмущаюсь я.
  - Я это уже сделал, - признается Коршунов.
  Я во все глаза смотрю на любимого человека. Неужели Контора так портит людей. Всех подозревать, никому не доверять, каждый раз предполагать обман и устраивать проверку за проверкой. А как же зов сердца?
  - Светлая, дело не только в ДНК. Ты должна была знать о сыне. Нам нужен был посредник для общения с ним, - пускается в объяснения Кирилл. - Точная информация лишней не бывает.
  Информация... Меньше знаешь, крепче спишь, - говорят обыватели. Мне спокойный сон давно не ведом. Чтобы в следующий раз заснуть живой я должна быть готова к худшему. А для этого надо знать не только противника, но и друзей.
  За что я взъелась на Кирилла? Возможно в силу его дотошности, которую Коршунов привил и мне, я до сих пор жива.
  - Перемудрили вы, - качаю головой я и примирительно касаюсь руки Кирилла.
  На кухню заглядывают Николай и Татьяна. Мы находим на кого выплеснуть свое раздражение.
  - Кто еще знает об этой квартире? - требую я.
  - Да ладно вам, - насупилась Таня. - Я соблюдала осторожность. Таксист высадил меня на соседней улице.
  - Я же приказал тебе срочно уехать в Польшу и затеряться в Европе! - вновь наседает на дочь Коршунов.
  - Я и затерялась. Москва - это тоже Европа, между прочим. Я, знаешь, что придумала? Всех перехитрила! Выехала в Польшу по своему паспорту, а в Варшаве взяла билет до Москвы на имя мамы. Была Татьяной Коломиец, а стала Татьяной Волошиной. После ее гибели остался загранпаспорт, а мы похожи.
  - Только ей было тридцать девять, а тебе двадцать! - напоминает Коршунов.
  - Ну и что. Сейчас многие женщины молодо выглядят. А в паспорте мамы фотография давняя. Меня без проблем пропустили на двух границах.
  - А могли задержать. Это риск, понимаешь! Когда ты в безопасности, у меня руки развязаны. А если с тобой...
  - Да не могу я прятаться, когда у вас такое!
  - Какое такое? - поддерживаю я мужа. - Это наши трудности, мы их успешно решаем.
  - Вам помогает Коля. Я тоже хочу.
  - Да что ты можешь?
  - Я журналистка, как мама! - с вызовом отвечает Татьяна.
  - Ты только учишься, - замечает Коршунов.
  - Я способная, дорогой папочка. Я подрабатываю в газете и на телевидении. Умею добывать информацию, анализировать факты и тайно фотографировать, как 'папарацци'.
  - Да ты хоть понимаешь, что мы не с певичками голопопыми дело имеем?
  - А ты понимаешь, что я не ребенок! Ты пропустил мой ясельный период. И школьный тоже.
  А это был удар ниже пояса. Кирилл и так корил себя за упущенные годы. Я спешу вмешаться в ненужную перепалку и загораживаю Кирилла, чтобы он не вспылил.
  - Журналистка - это прекрасно! Информация лишней не бывает, - выпаливаю я слова Коршунова.
  - Что вам нужно? Вы только скажите, - откликается Татьяна.
  - Завтракать будешь? - я расчищаю место на кухонном столе. - Присаживайся.
  Татьяна инстинктивно поправляет джемпер на талии.
  - Не стоит. В самолете кормили.
  - Пройдемте в комнату, - облегченно предлагает Николай, почувствовав, что ситуация разрядилась.
  Мы с Таней усаживаемся на диван. Николай опускается в кресло и влюбленными глазами смотрит на девушку. Ну надо же! Я даже укол ревности почувствовала. Коршунов, как неприкаянный, бродит по комнате, изредка выглядывая из-за шторы во двор. Вечная бдительность - его второе я.
  - Какая информация вас интересует? - переключается на меня Татьяна.
  Я вспоминаю о двух эпизодах, исчезнувших из моего досье. Банкир и вор! Какая связь между ними?
  - Меня интересуют сведения об Артуре Хасаряне, - закидываю я пробную удочку.
  - Вор в законе? Так его же убили, - сразу реагирует Таня.
  - Ты хорошо ориентируешься.
  - Профессия такая. А что надо узнать о нем?
  Как всё причудливо переплетено в нашем мире. У меня другая профессия, но я тоже отслеживаю заказные убийства. Учусь на чужих ошибках и, можно сказать, даю 'хлеб' журналистам.
  - Круг коммерческих интересов Хасаряна. Что контролировал, какие компании крышевал?
  - Это не трудно.
  - И самое главное, что его связывало с банкиром Марком Тумиловичем?
  - Тумилович... Кажется, его тоже убили.
  - На следующий день после Хасаряна. Пишут, что оба убийства были заказными, - скромно добавляю я и гляжу на Коршунова. Как всякая женщина, я понимаю своего мужчину без слов. Он успокоился и не возражает против задания.
  - Официальный банкир и вор в законе. Совершенно разные персоны, - задумывается Татьяна. - А если их убийства никак не связаны? Сегодня один, завтра другой. Простое совпадение.
  - Вот ты и выясни. Кому они перешли дорогу? И почему?
  - Я сделаю. Раскопаю всю подноготную! - уверенно заявляет девушка, хлопнув себя по красивым коленкам.
  Ее руки исчезают с колен, а взгляд Николая там и остается. Вот что значит молодое тело! Даже напрягаться не надо, чтобы поработить мужчину.
  - Покажи паспорт, - вступает в разговор Коршунов, обращаясь к дочери.
  Девушка роется в сумочке и протягивает документ. Коршунов раскрывает корочки и долго всматривается в фотографию погибшей в автокатастрофе Татьяны Волошиной. Когда-то, будучи курсантом, Кирилл влюбился в нее. Но девушка не поехала с молодым лейтенантом в дальний гарнизон, а выскочила замуж за его сокурсника Коломийца, которого оставили служить в Калининграде. Лишь в больнице перед смертью она призналась Татьяне, кто ее кровный отец.
  - Да, вас можно спутать, - соглашается Коршунов, закрывая паспорт. - Пока побудешь Волошиной. Только тебе придется стать взрослее, вести себя как женщина.
  - Не волнуйся папочка. Буду красить губы, мазаться дневным кремом, закрывать шею платком, носить дымчатые очки и сапоги без каблуков. Волосы я уже укоротила. - Она для наглядности вертит головкой и останавливает взгляд на мне. - А в одежде - никаких ярких красок.
  Вот, значит, как мое поколение выглядит в глазах молоденьких девушек. Не поспоришь. Мы главные потребители утягивающего белья и кремов от морщин. Да и волосы у нас не настолько здоровые, чтобы демонстрировать пышные локоны. А яркая одежда... Обтягивающий дресс-код нужен для обольщения, а сорокалетние дамы уже нашли постоянных партнеров и демонстрируют свои умения чаще на кухне, чем в постели.
  Но все-таки замечание юной особы меня задевает.
  - Будем меняться. Ты мне свою яркую курточку, а я тебе свою серенькую, - с вызовом предлагаю я и встаю. - Фигуры у нас одинаковые, а мне тоже надо маскироваться. Под молодую. Как думаешь, получится?
  Я невольно втягиваю живот и выпячиваю грудь. Хорошо, что я не в халате, а в домашних брючках и футболке на размер меньше. Новомодные лифчики с поролоновыми вставками делают сексапильной любую худышку.
  Татьяна по-женски оценивает меня, убирает паспорт и бесцельно роется в сумочке, уходя от ответа. Я кладу руку на плечо Кириллу и прогибаюсь в талии.
  - Что решила, Таня? Махнемся куртками?
  - Махнемся, - соглашается девушка и дергает молнию на сумочке.
  Я одержала маленькую победу, но нервное состояние девушки не позволяет мне даже улыбнуться.
  - Коршунов поручил мне узнать еще кое-что. - Татьяна поднимает широко раскрытые глаза и с тревогой смотрит на меня. - Я ездила в Валяпинск.
  Упоминание родного города заставляет меня напрячься.
  - Узнала? - Кирилл подается вперед, сбрасывая мою руку.
  - Я же говорила, что толковая журналистка. Везде пробьюсь. - Татьяна не выдерживает мой взгляд и с облегчением переключает внимание на Коршунова.
  - Что она должна была узнать? - требую я от Коршунова. Я чувствую неладное, и мне тоже легче смотреть на него.
  - Я подумал, что надо бы прояснить кое-что... Про твоих родителей.
  Родители. Мама и папа. Они должны быть у каждого, а у меня их не было. Я оказалась в доме малютки в грудном возрасте. Почему? Про родителей мне никогда ничего не рассказывали, но они мне снились. Особенно мама. Ее лик вечно ускользал, но я точно знала, что она красивая и добрая.
  - И что? Что она... Что ты узнала? - я не выдерживаю и оборачиваюсь к Татьяне.
  - Всё плохо.
  - Она алкашка, сидит в колонии? Ее изнасиловали, и она отказалась от младенца?
  Татьяна качает головой.
  - Вашу маму убили.
  Я делаю беспомощные шаги и опускаюсь на диван. Убийство. Маму убили. Ликвидировали, шлепнули, закрыли, решили вопрос, привели в исполнение или, как там еще называется то, чем я так успешно занималась! Черт возьми! Оказывается, проклятие насильственной смерти сопровождает меня с рождения.
  Я собираюсь с силами, чтобы спросить:
  - Кто ее? Кто это сделал?
  Татьяна смотрит на меня так, что не остается сомнения - ответ на вопрос будет еще страшнее.
  
  
  25
  
  Приехав утром в сопровождении охраны на службу, Рысев затребовал у помощника сводку происшествий в городе. Генерал бегло просмотрел сообщения. Сбежавшую от здания суда преступницу так и не нашли. Зато задержали снайпера, участвовавшего в организации побега. Им оказался ранее судимый член организованной преступной группы, связанной с братьями Хасарянами. Через него следователи рассчитывают выйти на совершившую побег.
  - Ну-ну, ищите. Обделались по полной, придурки. - Рысев отшвырнул распечатку происшествий.
  Его раздирало смешанное чувство досады от провала бандитов и внутренней гордости за организацию, которую он представляет. Генерал хорошо знал цену профессионализму пресловутых воров в законе. Половина из них являются осведомителями ФСБ и полиции, потому и просиживает штаны в дорогих ресторанах, а не чахнут на нарах. Серьезный противник им давно не по зубам. Прошли времена, когда бандиты диктовали условия крупным предприятиям. Их аргумент - показная жестокость, проиграл монолитному давлению силовых структур и судебной системы. Большие деньги теперь работают на сильных мира сего и тех, кто с ними дружит. А вотчиной воров остались мелкие лавочники, сутенеры и наркодилеры.
  Генерал надеялся, что хотя бы мстить за своих вожаков авторитеты умеют. Но и тут провалились. Легендарные бандитские киллеры 90-х плод фантазии журналистов. Никто из них не проработал даже пятилетку. Одних убили, другие сгинули в безымянных могилах, самые удачливые отбывают пожизненное. А его проект 'Светлый Демон' просуществовал семнадцать лет и будет закрыт по его собственной воле.
  В преступном мире не тот герой, о ком все знают, а тот, чья личность становится мифом. То ли существует Светлый Демон, то ли ее кто-то выдумал, поди разберись. А всю правду о ней знает только он, ее отец-создатель.
  Олег Владимирович догадывался, что на самом деле произошло около Кузьминского суда. Его бывший сотрудник Кирилл Коршунов легко сделал воровского киллера. В этом и заключался повод для гордости даже в такой безрадостной ситуации. И надменные следаки остались с носом.
  Генерал окончательно убедился, что Светлого Демона суждено остановить только ему. Если бы можно было привлечь всю силу могущественной Конторы, то СД уже не было бы свете. Но она должна исчезнуть тихо, без копания в ее прошлом, без расследования и разоблачительных статей.
  Рысев набрал номер начальника отдела из Следственного Комитета. На этот раз никакого уважительного 'Андрей Георгиевич' он говорить не собирался.
  - Полковник Никаноров? Говорит генерал-лейтенант ФСБ Рысев. Вас можно поздравить?.. Как с чем? Ни одной жертвы среди граждан, конвойные только штаны испачкали да пяток автомобилей продырявили. И бандита вы задержали. С винтовкой! Большой успех. А барышня, как я понял, решила самоосвободиться? Не доверяет она вашему правосудию. Кто ж ее за это осудит.
  Рысев полминуты слушал лепет Никанорова и резко пресек его:
  - А теперь по делу! Я же предупреждал, что она тебе не по зубам. И если потребуется, могу изложить это в виде рапорта твоему начальству! Ты понимаешь последствия для своей карьеры? - Рысев выслушал тяжелый вздох и чуть сбавил тон: - Но я напишу пока другую бумагу. Согласно ей ты передашь все материалы дела на так называемую Светлану Демьянову нам. Мы сами займемся ее поисками. Через час у тебя будет мой помощник. Всё ясно?
  Генерал дождался ответа 'Так точно' и положил трубку. На его недобром холодном лице проступила решительная жесткость.
  Чтобы не случилось, он добьется своей цели, как это делал всегда. Живой Светлый Демон не достанется никому. И ему она живой не нужна.
  
  
  26
  
  Сирота - самое обидное слово моего детства. В детском доме я, как все малыши, ждала маму. Ведь к некоторым они возвращались, а самых красивых и спокойных выбирали усыновители. Я верила, что моя мама самая лучшая, и она обязательно за мной придет.
  Однажды, с криком 'мама' я выбежала навстречу женщине. Она смутилась и дала мне конфету. Воспитательница оттащила меня в сторону и растолковала, что я сирота, а у сироты нет ни мамы, ни папы. 'Ты - сирота! Сирота!' - вбила в меня воспитательница. Царапающее слово застряло в груди, а в ладошке таяла шоколадная конфета. С тех пор я не люблю конфеты. С их помощью взрослые откупаются от детского горя.
  Со временем колючка в груди зачерствела и превратилась в камень. Булыжник неизвестности я таскаю всю жизнь. У меня нет родителей, но они же когда-то были! Я не клонированная овечка, а живой человек! Всю сознательную жизнь я хотела узнать о маме и папе. Думала, 'камень с души' - и мне станет легче. Сегодня Татьяна поведала мне о гибели мамы. Мрачная правда раздавила меня, заменив внутренний 'камень' тяжестью огромного небесного свода.
  Я родилась 20 мая 1975 года, как и записано в моем паспорте. Моей мамой была Светлана Портнова. Она родила меня без мужа в девятнадцать лет. Окончив школу в 73-м, Света Портнова устроилась продавцом в универмаг Валяпинска. Ей повезло, она попала в обувной отдел. В эпоху всеобщего дефицита это была неплохая возможность самой приодеться и подзаработать на продаже 'из-под полы'.
  Зимой 1975 заведующая обувным отделом погорела на спекуляции. Ее посадили на восемь лет. Досталось и другим участникам 'торговой мафии'. Света Портнова тоже проходила по уголовному делу. Она была на седьмом месяце беременности, и ее пожалели - дали два года условно за недоносительство.
  Я родилась удачно, накануне лета. В теплое время года удобно гулять с малышкой, и бесконечные пеленки быстро сохнут на солнышке. Тогда ведь не было подгузников.
  Я, конечно, ничего не помню про первые месяцы своей жизни. Не запомнила я и 28 августа 1975 года. В тот день мое имя впервые попало в протокол следователя.
  Ночью мой крик услышали соседи. Обычное дело, карапуз обмочился и требует внимания. Однако детский плач долго не прекращался, и соседка постучала, чтобы образумить непутевую мамашу. Дверь оказалась не запертой. Соседка увидела кровь на полу и распростертое тело. Приехавшая милиция обнаружила в прихожей и на кухне двух зарезанных ножом женщин. Обе были мертвы.
  Это были мои мама и бабушка.
  Убийцу нашли уже утром. Им оказался мой отец.
  Татьяна назвала район, где жила моя мама. Я хорошо представляю двухэтажные домишки на восемь квартир на окраине Валяпинска. В 70-е в них не было горячей воды и газа. На кухне использовалась чугунная печка, а в ванной водогрейная колонка. И та и другая топились дровами, которые жильцы хранили в длинном сарае, поделенном на секции по числу квартир. В одном из таких сараев милиционеры нашли пьяного Александра Демьянова.
  - Папа убил маму... - Дикое сочетание слов не укладывается в моем сознании. Я глухо спрашиваю: - Это не могло быть ошибкой?
  - На месте убийства он обронил кепку. А в сарае за дровами был обнаружен окровавленный нож с его отпечатками пальцев.
  - Почему? За что?
  - Они были одноклассниками. Саша Демьянов и Света Портнова. Саша ухаживал за Светой, это подтвердили соседи и приятели. Когда Света родила, Саша отдалился, но все считали его отцом девочки. - Татьяна рассказывает отстраненно, будто речь идет не обо мне и моих родителях, а о книжных героях. - А мотив... Говорят, Света требовала от Саши деньги на девочку. По суду ее оштрафовали, а с условным сроком ей в лучшем случае светила работа уборщицы. Саша пристрастился к выпивке. Были свидетели их скандалов. Ну и однажды спьяну он схватился за нож.
  Бытовуха. Какой ужас! Близкий убивает близкого. Мой папа в пылу ссоры зарезал маму, а потом и бабушку, чтобы не оставлять свидетеля. А я в это время лежала в кроватке и, может быть, видела кровавую сцену. Не оттого ли я сама стала киллером?
  - И что он? Где он?
  - Был суд. Александра Демьянова приговорили к расстрелу. Приговор приведен в исполнение. Тогда законы были строже, - словно оправдываясь, объясняет Татьяна.
  Туда ему и дорога! Поддонок! Убить невинную женщину, мать своего ребенка. Расстрел - это слишком легкая смерть за столь чудовищное преступление.
  Я комкаю влажный платок, не зная, как усмирить не желавшие успокаиваться руки. Рядом со мной садится Кирилл и накрывает мои ладони своими.
  - А малышку, значит, в детский дом... Сирота, - растерянно говорю я.
  - Под именем Света Демьянова.
  Я закрываю глаза. В комнате воцаряется тишина. Не знаю, сколько длилось общее молчание. Я словно ухнула в глубокий колодец, куда не проникает ни свет, ни звуки. В какой-то момент я чувствую боль. Это Кирилл непроизвольно стискивает мои пальцы. Я отстраняюсь и прихожу в себя. Каждый участливо смотрит на меня, а в моей душе вскипает раздражение.
  Не надо меня жалеть! Моя жизнь с самого начала пошла наперекосяк, и в этом нет для меня ничего нового! А я-то думала, почему у меня всё не так, как у людей. Я заслужила то, что имею. Я расплачиваюсь не только за свои грехи, но и за грехи моих родителей. И мне не нужно ваше сочувствие. Оставьте меня в покое! Я хочу побыть одна!
  Примерно так кричит моя душа. А на деле раздражение выплескивается в обидную язвительность.
  - Если ты такая шустрая, - обращаюсь я к Татьяне, - умеешь ковыряться в прошлом мертвецов, то раскопай про Хасаряна и Тумиловича. Меня не интересует, кто их убил. Это я знаю. Меня интересует, за что их убили? Какую тайну они унесли с собой?
  - Я сделаю, сделаю, - суетится Татьяна, поднимаясь с дивана.
  - Тебе поможет Коля, - подключается Кирилл.
  - У вас быстрый интернет? - Татьяна идет к сумке и достает ноутбук.
  - До вечера, ребята. Интернет есть в кафе. Можете взять 'лансер'. Николай, вот ключи. - Коршунов бесцеремонно подталкивает молодежь к выходу. - А я займусь 'чероки'. Да, чуть не забыл! Выложите ваши телефоны и отключите их.
  Коршунов заходит в комнату и возвращается с двумя устаревшими трубками.
  - Будете пользоваться этими.
  - Но я недавно купила...
  Коршунов выдергивает из руки дочери новенький iPhone.
  - Это приказ! Попусту не звонить, только по делу. И не смотрите, что трубки старые, нам придется их часто менять.
  Татьяна выглядывает из коридора в моей темной куртке.
  - Я одела, как договаривались. А вы пользуйтесь моей. Там в кармане листок.
  - Что еще за листок? - вмешивается Коршунов.
  - У Александра Демьянова была младшая сестра. Я нашла ее через 'Одноклассники'. Она сейчас в Мытищах. На листке ее адрес.
  
  
  27
  
  Генерал Рысев пролистал протоколы допроса, полученные из Следственного Комитета. По большому счету ничего, пустышка. Некая женщина явилась с заявлением, что восемнадцать лет назад стреляла в мэра города Валяпинск. Никаких документов при ней не обнаружено, личность не установлена, имя и возраст записаны с ее слов. Улик, соответственно, никаких. Хотя следователь и храбрился, он сам плохо верил в реальность признания в убийстве. Тому свидетельствует направление задержанной Демьяновой на психиатрическую экспертизу, которую так и не успели провести.
  Генерал захлопнул папку и поднял тяжелый взгляд на двух агентов, уныло застывших перед его столом.
  - Какие следственно-оперативные действия намерены провести, чтобы установить местоположение Светлого Демона? - спросил генерал и сам удивился канцелярской фразе. Сказывалось чтение служебных записок следователя.
  - Телефоны они сменили, но теперь их трое. Вместе с мальчишкой Николаем Субботиным. Он где-нибудь проколется и выведет к ним, - заверил майор Петров, он же Лесник.
  - Что с их 'чероки'?
  - Пока стоит на месте, но я контролирую ситуацию. - Матвеев, известный по псевдониму Гном, коснулся нагрудного кармана, где лежал смартфон, фиксировавший местоположение джипа.
  - После уничтожения досье они могут покинуть Москву.
  - Если воспользуются 'чероки', то далеко не уедут. Я установил заряд-ловушку на две персоны.
  - Плотнее работайте с отделениями полиции. После побега Демьянова в первых строках ориентировок. Если попадется, забирайте и везите в 'бункер'. Следственный Комитет теперь возражать не будет.
  Рысев колыхнул ладонь от себя, давая понять, что агенты свободны. Помимо гнойной занозы в лице исчезнувшей СД генерала беспокоило сообщение, полученное по электронной почте. Оно состояло из несуразицы букв и цифр, словно пришел спам с нарушенной кодировкой. Буквы действительно были случайными, а вот цифры многое значили для генерала. Они соответствовали сумме, поступившей за последний месяц на счет одной оффшорной компании на Сейшельских островах. Сумма Рысеву не понравилась.
  Когда агенты покинули кабинет, он набрал номер с мобильного телефона и без приветствия спросил:
  - Эдик, почему так мало?
  - Я же предупреждал. Конкуренты совсем обнаглели, работают за два процента.
  - И наши клиенты уходят?
  - Рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше.
  Что за странные сравнения с рыбой, которая и 'гниет с головы', и 'ищет, где глубже', и 'без труда, не вытянешь рыбку из пруда' - мелькнуло в голове Рысева. Разве человек похож на скользкую безмозглую тварь, живущую под водой? Или в России все сплошь рыбаки? Но главные мысли генерала были заняты сугубо материальным вопросом.
  - И многие переметнулись.
  - Пока лишь некоторые, но важна тенденция. Я считаю, пора заняться конкурентами, - осторожно намекнул собеседник.
  - Хорошо, Эдик. Подкинь конкретные адреса. И дату, когда куш будет пожирнее.
  - С превеликим удовольствием.
  
  У Гнома в кармане что-то пискнуло. Он выхватил смартфон и сдержанно улыбнулся.
  - Коршун вернулся к 'чероки'. Погнали!
  - Да объясни ты толком! - крикнул Лесник, догоняя спускающегося по лестнице напарника.
  - Датчик ГЛОНАСС пришел в движение. Если бы Коршун его нашел и выбросил, картинка была бы другой. А датчик движется вдоль дороги. Во! Затормозил на светофоре.
  Агенты сели в служебный автомобиль. На этот раз это был БМВ пятой серии. Поврежденную 'трешку' после неудачной погони за Светлым Демоном пришлось бросить. Ее ремонт, ответственность перед пострадавшими автомобилями и разбирательство с полицией сулили неоправданные хлопоты Конторе. В результате, нигде не зарегистрированная машина с 'левыми' номерами фигурировала как бандитское прикрытие сбежавшей преступницы.
  Лесник управлял автомобилем и спрашивал напарника, следившего за дисплеем:
  - Прослушку включить можешь? Ты же установил в его тачке 'жучок'.
  - Коршун ждал от нас сюрприз и нашел 'жучок'. Так было задумано.
  - И куда он прет?
  - Выехал на Каширку.
  - А почему до сих пор не грохнулся?
  - Значит, едет один. Или за рулем она.
  - Быстрее бы с ней разобраться, а то Рысь нас съест
  - Так гони, не отвлекайся!
  Спустя полчаса агенты выехали за МКАД и двигались по направлению к аэропорту Домодедово.
  - 'Чероки' остановился. Мы догоняем, - сообщил Гном.
  Показался длинный ряд машин, припаркованный у обочины. Водители ждали звонка прилетевших пассажиров. Лесник сбавил ход, высматривая знакомый 'чероки'.
  - Стоп! - скомандовал Гном и перевел унылый взгляд с дисплея на желтое такси, напротив которого они остановились. - Наш датчик здесь.
  Лесник покачал головой и хмыкнул:
  - Коршун нашел 'маячок' и решил над тобой подшутить.
  - Всё идет по плану, - хмуро заверил Гном. - И датчик, и 'жучок' были отвлекающим маневром. Коршун знал, что мы намерены следить, обнаружил их и успокоился. Самое главное, что он взял заминированный 'чероки'. Как только они окажутся в тачке вдвоем и поедут - им конец.
  Таксист кавказский кровей засигналил, показывая поворотником, что хочет выехать. Гном опустил стекло и выкрикнул:
  - Да пошел ты в жопу, кретин!
  Таксист побагровел и распахнул дверцу. Лесник счел благоразумным быстро уехать, объясняя напарнику:
  - Если бы этот горец был не с Кавказа, а из французских Альп, и встретились вы с ним лет пятьсот назад, ты бы мог смело выкрикнуть: 'Привет, кретин!' Он бы в ответ поднял шляпу. А всё потому, что 'кретин' на местном диалекте означал 'христианин'. Но в тех горах был недостаток йода, нарушалось функционирование щитовидной железы и многие выглядели заторможенными, умственно неполноценными. У местных врачей тоже с фантазией, видимо, было не очень, и они, описывая болезнь, воспользовались этим словечком 'кретин'.
  - А что, от недостатка йода можно того? - Лесник сделал характерный жест ладонью у виска.
  - От переизбытка водки тоже.
  
  
  28
  
  В детстве каждый ребенок уверен, что его мама самая красивая, а папа самый умный и сильный. Только представьте наш мир глазами детей - все люди красивые и мужественные. Взрослея, дети сталкиваются с реальностью. Кто раньше, кто позже. Я долгие годы могла сама нафантазировать своих родителей. Я представляла их по-разному, отнюдь не образе принца и принцессы, однако правда оглушила меня.
  Я прикрываю глаза и плавно втягиваю воздух носом. Сделав глубокий вдох, я также медленно выдыхаю через рот. Такая методика позволяет справиться со стрессом. Меня оставили в квартире одну. Спасибо. Терпеть не могу сочувствующих взглядов. Мне больно, но, если подумать, какое мне дело до событий далекого детства, от которых я уже никак не завишу. Та трагедия уже сделала свое черное дело, превратив меня в сироту.
  Сейчас моя жизнь и свобода зависит совсем от других обстоятельств. У меня есть сильный враг, которому я перешла дорогу. Он хочет меня убить, потому что я, как сказочное яйцо, внутри которого игла, способная уничтожить бессмертного Кощея. Игла - это информация, которую я волей-неволей почерпнула, работая киллером в угоду Рысеву. Вот только понять бы, чего именно он боится больше всего. Что представляет собой смертельная для генерала 'иголочка'?
  Кирилл упомянул о двух эпизодах, изъятых из моего досье. Может, там хранится разгадка? Я должна вспомнить каждую деталь, чтобы найти слабое место Рысева и первой нанести удар. Или я - или он! Третьего не дано! Я хочу быть свободной от него, а значит и от своего прошлого.
  Терпеть не могу воспоминаний о работе с 'клиентами'. Сделала - и забыла. Иначе можно свихнуться. Но переваривать в душе семейную резню в Валяпинске еще хуже.
  Итак, начнем.
  Заказ на банкира Тумиловича и вора в законе Хасаряна был необычным. Ликвидировать 'клиентов' требовалось с интервалом не более двух суток. В строгой последовательности - сначала вора, затем банкира. Помню, что это создавало массу организационных трудностей. Ведь меткий выстрел - это лишь вершина айсберга невидимой подготовки. Или, если хотите, вишенка на торте.
  То лето в Москве было жарким и душным. Горели подмосковные леса, и дым от торфяников окутывал едким смогом столицу. Многие пользовались медицинскими масками. Мне это было на руку, позволяло без лишних хлопот скрывать внешность. Угнетающая жара не отпускала из душных объятий город даже по вечерам. Все ходили полураздетыми, что создавало проблемы. Не только для маскировки оружия. В конце концов, пистолет можно держать в сумочке, а винтовку спрятать заранее неподалеку от точки выстрела.
  Дело было в другом. Идя на завершающую 'встречу с клиентом', я одевала несколько комплектов одежды, различавшихся по имиджу. При отходе это позволяло сбрасывать 'шкурку' и перевоплощаться. Но в жару излишне упакованная женщина бросалась в глаза так же, как бегун в шортах зимой.
  Продолжительные пожары закрыли для меня выезд в лес, где я отстреливала сотни патронов, совершенствуя мастерство. Над лесами барражировали вертолеты МЧС, а на дорогах появились посты, запрещавшие проход в лесную чащу.
  Разработать план по вору в законе Артуру Хасаряну не составило труда. Это был пожилой грузный мужчина, обросший привычками, как старый пень мхом. Хасарян был достаточно известной личностью, не таился и полагал, что криминальное звание и авторитет в определенных кругах его защищают. Реальность у таких людей уходит из-под ног.
  Я быстро установила, что Хасарян любил бывать в одном и том же кавказском ресторане в центре города. Всегда приезжал на двух дорогих машинах прямо к входу в компании нескольких мужчин. Двое небритых громил рядом с ним являлись его телохранителями. Если бы я сунулась в отрытую с пистолетом, возможно, они создали бы небольшую проблему. Но я предпочитаю работать на расстоянии, а старая Москва с реконструируемыми зданиями и почти полным отсутствием деревьев предоставляет хорошие возможности для снайпера.
  Я прошлась мимо ресторана и выбрала точку - дом с чердаком на противоположной стороне улицы. Конечно, не самый очевидный, а чуть в стороне. Из торцевой отдушины в его чердаке должен был просматриваться вход в заведение. В подъездах дома шел ремонт, что мне было только на руку. Люки на чердак были закрыты висячими замками. Взяв инструмент, я отвинтила петли и повесила свой замок. Когда нет мужика в доме, приходится быть рукастой.
  Чердак меня устроил. Подход к оконцу из-за балок был довольно узким, но моя комплекция позволяла протиснуться. Крыльцо ресторана располагалось в прямой видимости в двухстах метрах от точки выстрела. Я нашла на чердаке несколько мест, где можно спрятать винтовку, а заодно и кувалду, если придется уходить через другой люк.
  Осталось выбрать день. Это во многом зависело от уровня готовности по второму клиенту. С ним дело обстояло сложнее.
  Банкира Тумиловича охраняла неплохо подготовленная служба безопасности. Передвигался банкир в бронированном автомобиле. Маршрут его передвижения ограничивался загородным домом и офисом. И там и там грамотные охранники приняли контрмеры на случай работы снайпера. У входа в офис, например, был установлен толстый рекламный щит, перегораживающий обзор с единственного возможного направления. У загородного дома на Рублевке безопасной точки для засады найти было невозможно.
  Оставалось два варианта. Первый - грязная работа из гранатомета. В этом случае неизбежны лишние жертвы, чего еще ни разу не случалось в моем послужном списке. Да и смерть клиента была не гарантированной.
  Второй вариант - работать из автомобиля. В этом случае я могла проехать мимо банка в момент, когда клиент заходит внутрь. Оценив сложность задания, я убедилась, что мне требуется помощник. Не люблю доверяться еще кому-то кроме себя, но в данном случае у меня не оставалось выбора.
  Разработав план, я заказала у Посредника автофургон с откидывающимся задним стеклом и креплением к потолку для снайперской винтовки. Естественно, что автомобилем должен был управлять водитель. Посредник мне прислал молодого парня с живыми глазами и светлой улыбкой. Его звали Андрей. Я встречалась с ним, напялив парик, темные очки и маску от смога. Фигуру я тоже меняла с помощью накладной груди и живота. Помню, как парень кривился при виде толстой 'коровы'.
  Когда фургон был готов, мы дважды проехали с Андреем мимо банка в воскресный день, отрепетировав восьмисекундную остановку в нужном месте и отъезд на точку, где мы бросаем фургон и разбегаемся. Андрей пытался давать мне советы, что тормозить надо прямо у входа, использовать автомат и палить очередью, но я не слушала вошедшего в азарт мальчишку. Так действуют бойцы на войне - показная смелость и много грохота. А я хирург, удаляющий злокачественную опухоль на теле общества.
  'Репетиция' в целом меня удовлетворила. Я выделила себе еще двое суток на тайную подготовку, о которой не должен был знать ни Посредник, ни помощник, и приказала Андрею быть готовым, начиная с четверга.
  В среду с шести часов вечера я залегла на чердаке около кавказского ресторана и стала ждать Хасаряна. На мне были высокие ботинки, промасленный рабочий комбинезон, который я украла в автосервисе еще год назад, и рабочие перчатки. Волосы я старательно заправила под резиновую шапочку для бассейна и закрыла ее бейсболкой. Было жарко, но таковы издержки моей профессии. В нынешний век торжества ДНК-анализа ни один мой личный биологический материал не должен был остаться на месте лежки. И никакого телефона во время акции! По нему могут отследить местоположение даже спустя месяцы.
  Зато о ложных следах я заботилась всегда. Приносила подобранные окурки, желательно одинаковые, выплюнутую жвачку, фантики от карамелек, отбрасывала или прятала пластиковую бутылку из-под воды, будто я из нее пила. Примитивные меры оказывались эффективными.
  Как потом мне рассказал Коршунов, в милиции мои эпизоды были разбросаны по разным делам. По двум уже сидят. Приписали до кучи одной банде. Таковы методы работы у доблестных правоохранительных органов. А что вы хотите, 'висяки' портят отчетность.
  В зимний период во время лежки я надевала еще памперс для взрослых. Вам смешно? А это не шутка. Когда приходится ждать по пять-шесть часов, и мерзнут ноги, непроизвольно сжимается мочевой пузырь. Ну а про ДНК я уже объясняла. Я даже сплевывать не умею. Всё свое ношу с собой.
  В тот вечер Хасарян не изменил своим привычкам и прибыл в ресторан около восьми. Сквозь оптику я хорошо разглядела цель. Горбоносый, обвисшие щеки, двойной подбородок, черные крашеные волосы, густые брови и надменный взгляд. Я не стала стрелять, заранее решив снять клиента на выходе. Его свита будет расслаблена, а мне уходить в сумерках удобнее. Ожидание меня не смущает - это неотъемлемая часть моей профессии.
  Хасарян вышел из ресторана после одиннадцати. Громилы-охранники шли впереди. Один из них услужливо распахнул перед хозяином дверцу машины, и клиент предстал передо мной беззащитным. Для верности стрелять надо в голову или в шею. На этот раз двойной подбородок не оставил клиенту шансов выглядеть красиво на собственной панихиде. Я поймала в прицел его лоб и плавно нажала на курок. Не прошло и секунды, как одним плохим человеком на нашей планете стало меньше.
  А дальше, как обычно. Паника около машины, бесполезная стрельба охранников и мои спокойные действия.
  Я оставляю винтовку и отползаю от окошка. Ломаю кувалдой одну из балок - пусть думают, что мощный киллер не мог пролезть к месту лежки. Ухожу через дальний подъезд. Сразу за угол, и дворами. У заранее намеченной помойки сбрасываю рабочий комбинезон. Сутулый работяга превращается в брюнетку с большим бюстом в брючном костюме. Я открыто иду по улице, затем сворачиваю в еще один облюбованный двор. Там в не просматриваемом месте снимаю костюм, достаю из бюстгальтера светлый парик и надеваю припрятанные накануне туфли на шпильках. Еще один маневр между домами, и я в мини-юбке и облегающем топике выпархиваю на Тверскую под яркие огни ночного клуба.
  Если кто и запомнит худую подвыпившую блондинку, севшую в такси, то никак не свяжет ее с хладнокровным киллером, десять минут назад совершившим громкое заказное убийство.
  
  
  29
  
  Открылась дверь, в квартиру вернулся Коршунов. Придирчивым взглядом он оценивает мое состояние, садится рядом на диван и касается моей руки.
  - Я пригнал наш джип. Там 'маячок' был, и 'жучок' для прослушки. Я их того...
  Я смотрю на свои пальцы. У Тани ноготок к ноготку, а мои вечно укорочены, как у монашки. Никогда не позволяла себе приличный маникюр. Это слабость может стоить мне свободы. Не дай бог, ноготь обломится там, где не надо. Украшений я не ношу по той же причине - легко зацепиться и обронить. Предпочитаю короткие прически - так проще пользоваться париками. Избегаю макияжа, ведь порой приходится превращаться в мужчину. И никаких духов! Запах это тоже примета.
  Вот такая я нетипичная женщина. И что во мне Коршунов нашел.
  Конечно, я порой преображаюсь. Серая безликая основа позволяет мне с одинаковым успехом превратиться и в женщину-вамп, и в наивную провинциалку, и в стильную штучку. Я применяла этот маскарад для пользы дела. А Коршунов остался обделенным. Надо бы порадовать мужика. Интересно, какой образ его больше заводит - стюардессы или медсестры? А может его с детства возбуждает строгая учительница в очках?
  - О чем ты думаешь? - спрашивает он.
  Неужели почувствовал? Нет, сексуальные игры оставим на потом. Сначала я должна освободиться от Рысева. Я спрашиваю:
  - Ты не думал, что Рысев опасается мести криминальных авторитетов, поэтому и уничтожил эпизод с вором в законе?
  - В сказочки про воровскую честь Рысев не верит. Конкуренты только рады урвать с чужой поляны. Рысь не пугливый мальчишка, он никогда не боялся вступить в схватку. Он с радостью перегрызет горло любому бандиту и поставит себе это в заслугу. Нет, он опасается чего-то другого.
  - Банкир Тумилович, - я возвращаюсь к прерванным воспоминаниям. - Это задание для меня чуть не стало последним.
  - Ты не представляешь насколько права. И дело даже не в том, что ты чуть не погибла. Сразу после Хасаряна и Тумиловича Рысев впервые заговорил о закрытии проекта 'СД'. Тогда я и придумал, как оттянуть этот вопрос. Я сообщил тебе, что по анализу крови у тебя нашли признаки заболевания раком.
  - Помню эту 'радостную' весточку Посредника. Ты направил меня к онкологу.
  - Это был доверенный человек Конторы. Он подтвердил диагноз и дал тебе пилюли, угнетающие психику.
  - Спасибо, дорогой.
  - Только так я смог убедить Рысева, что Светлый Демон от безысходности сама покончит с собой. Мы выиграли время. А пилюли передавались через меня, и я их подменил на пустышки.
  - Получается решение Рысева напрямую связано с ликвидацией вора и банкира.
  - Ты стала представлять для Рысева опасность. Из-за чего?
  - С вором всё прошло гладко, а вот банкир... Он передвигался на бронированном 'майбахе', охрана на 'геледвагене'. Единственное место, где я могла его достать, это пять метров перед входом в банк. Тем не менее я была готова на следующий день после устранения Хасаряна, но ты отложил 'передачу послания клиенту' на два дня.
  - Неожиданные коррективы внес лично Рысев. Он дал четкое указание - в субботу.
  - Меня этот день вполне устраивал, в выходные в центре меньше машин. Утром мы с Андреем затаились в фургоне в одном из ближайших переулков. На рекламном щите рядом с банком я заранее установила камеру и получала сигнал с нее на монитор в микроавтобусе. Тумилович прибыл в банк в середине дня. Я обратила внимание, что он усилил охрану, а сам облачился в бронежилет.
  - Это доказывает, что между банкиром и вором в законе существует связь. Тумилович предполагал, что он следующий!
  - Работать в момент приезда я не могла, это время не поддавалось расчету. А вот уезжал он так. Непосредственно перед выходом ко входу подавался 'майбах', а 'гелендваген' перекрывал подъезд других машин к банку. Как только 'майбах' замер в ожидании, наш фургон выехал из переулка. Мы миновали банк, проехали еще пятьдесят метров и встали. Это была лучшая точка для выстрела. Андрей включил аварийную сигнализацию, а я откинула заднее стекло. Если бы в этот момент банкир не появился, нам бы пришлось уехать, и операция сорвалась.
  - Твой расчет оправдался?
  - Банкир вышел, когда я хотела давать команду 'отбой'. У Тумиловича была грамотная охрана, они заслоняли его со всех сторон. Но на этот случай я приготовила сюрприз.
  - Помню. Это был сюрприз и для меня.
  - Я никогда не посвящала Посредника во все детали. Элементарный закон выживания.
  - Как же ты справилась без специалистов?
  - Технически это не сложно. Приобрела старенькую машину, затонировала наглухо, припарковала недалеко от банка и закрепила внутри автомат. К курку был приставлен электромагнит, включавшийся дистанционно. Мне не требовалось, чтобы автомат стрелял точно. Наоборот, ствол был наклонен вверх. Я рассчитывала напугать охрану.
  - Так и произошло, - подтверждает Коршунов.
  - Увидев 'клиента', я нажала пульт. Грохот автоматной очереди заставил телохранителей перегруппироваться. Они заслоняли 'клиента' со стороны выстрелов и раскрыли его для меня. Это была их единственная ошибка, в остальном они действовали грамотно. Один из охранников схватил банкира за шиворот и стал запихивать его в 'майбах'. У меня была ровно секунда, пока его голова не скроется за бронированной дверцей. Когда стреляешь с пятидесяти метров, и винтовка удобно прикреплена к потолку - это более чем достаточно.
  - Писали, что работала группа профессионалов. Пока одни отвлекали, кто-то сделал единственный точный выстрел.
  - Чем больше пишут о событии, тем больше мутной воды закрывает правду. А правда в том, что нас было только двое - я и водитель. Андрей рванул по моей команде, но далеко мы не уехали. Я упустила важный момент.
  - Если бы ты посвятила в планы Посредника, то есть меня, я бы мог предупредить!
  - Задним умом все крепки. Я давно убедилась, что при работе на улице глушитель не нужен. На один-два выстрела никто не реагирует. Детские шалости с петардами укрепили обывательские нервы. Чаще всего я спокойно уходила с места стрельбы.
  - Могу подтвердить, что свидетели всегда с трудом вспоминают, слышали они хлопки или нет, откуда они раздавались, и сколько их было.
  - Но автоматную очередь трудно с чем-то перепутать. Я упустила из виду, что мы остановились около ювелирного магазина, который охранял сотрудник полиции. На нашу беду он оказался шустрым. Полицейский выбежал на шум, заметил винтовку в фургоне и стал стрелять. Он целился по кабине и попал в водителя. Рана оказалась серьезной, Андрей держался секунд тридцать, продолжая вести фургон, а потом отключился. Он свалился, вывернув руль, и фургон перевернулся. Меня крутануло по салону, и я оказалась на двери, припечатанной к асфальту. Двинула руками-ногами - вроде целы. Только бок кровоточил. Видимо ободрала живот о станину, к которой крепилась винтовка.
  Я выбралась в открытое заднее окно, через которое стреляла. Мне удалось уйти, пока свидетели пришли в себя от шока. Они запомнили толстого мужика в тренировочном костюме. Таков был мой 'прикид' в день операции. Накладной живот, усы и парик я сбросила по пути к тайнику с одеждой. По контрасту там было припрятано легкое летнее платье. Я одела его и обнаружила, что кровь проступает через ткань. Скомкала спортивную куртку и прижимала ее, пока не дошла до своей машины.
  - Случай получился громким. Расследование вели тщательно. Андрей погиб. След по нему завел в тупик. Сработала наша легенда, что он бывший десантник, примкнувший к бандитам. А вот по твоей крови установили, что в фургоне была женщина. Пара журналистов, работающих на контору, напустили тумана, что женщина координировала действия группы, и ускользнула, а стрелял толстый мужчина, которого заметили свидетели. Так или иначе, но образец твоего ДНК оказался в руках следователей. Рысеву это не понравилось.
  - Я же выполнила заказ. Два 'клиента' за два дня. Да каких! Кто еще бы с этим справился?
  - Ты оставила след. Твое ДНК прогоняли по всем базам данных.
  - Но раньше я не прокалывалась.
  - По ДНК можно установить ближайших родственников, а там и до личности преступника недалеко. Ты была мифом, а могла превратиться в конкретную личность, которую разыскивали бы даже через Интерпол.
  - Какие родственники. Я сирота!
  - В этом твое преимущество.
  - Спасибо, - горько усмехаюсь я.
  И снова рассказ Татьяны накрывает меня беспросветным мраком. Папа убил маму. Не пощадил и бабушку. Обоих зарезал кухонным ножом - самым массовым орудием убийства в России. И я осталась сиротой.
  - Постой! - Я вспоминаю про листок из блокнота, оставленный Татьяной в куртке, и спешу в прихожую. - Я не круглая сирота. У Александра Демьянова была сестра. Где же он... Вот! Ольга Демьянова. Получается, она моя тетя.
  Я с минуту раздумываю, принимаю решение и одеваю куртку.
  - Ты куда? - беспокоится Кирилл.
  - К ней. Это недалеко, в Мытищах.
  - Зачем?
  - Я хочу знать, какими были мои родители.
  Кирилл, как пенсионер, брюзжит о неразумности этого шага, но я забираю у него ключи от 'чероки' и покидаю квартиру.
  Я сажусь в машину и завожу двигатель. Пока 'чероки' прогревается, прикидываю уровень безопасности. Сегодня на джипе литовские номера, он в меру заляпан грязью и не будет выделяться среди любимых москвичами темных кроссоверов в плотном потоке машин, выезжающем вечером из города. Главное, что Коршунов очистил джип от датчика, подсунутого агентами.
  Стук в стекло - и Коршунов плюхается на соседнее сиденье.
  - Я решил ехать с тобой.
  Ему не удалось отговорить меня от поездки, мое упрямство победило. Скрывая улыбку, я трогаюсь с места и лихо разгоняю машину. Впереди 'лежачий полицейский'. Сейчас перескочу, легкий пинок под зад моему благоверному не помешает.
  
  
  30
  
  В последний момент я меняю решение и плавно торможу перед препятствием.
  - Выходи. Скоро вернутся наши детки. Им твои советы по безопасности нужны больше, чем мне.
  На самом деле я опасаюсь, что откроется новая неприглядная правда о моих родителях. Пусть ее буду знать только я.
  Коршунов внимательно смотрит на меня и выходит. Он прекрасно знает, что в некоторых случаях спорить со мной бесполезно.
  - Осторожно, Светлая, - напутствует он меня напоследок.
  Я выезжаю из города по Осташковскому шоссе и сворачиваю на Мытищинский строительный рынок. На листке Татьяны записан номер павильона. Я нахожу его. Там торгуют электрикой. В глубине сидит плотная женщина лет пятидесяти с плохой стрижкой и равнодушным взглядом. Неужели это моя родная тетя Ольга Демьянова? Татьяна написала, что она работает продавцом в этом павильоне.
  Я осматриваюсь, иду мимо кабелей, проводов, розеток, выключателей, автоматов.
  - Быстрее выбирайте, скоро закрываемся, - предупреждает продавец.
  - Вот. - Я тычу пальцем в автоматы, напротив которых остановилась.
  Женщина встает со стула и подходит ко мне.
  - Вам на сколько ампер?
  - Точно не знаю.
  - Вы где делаете ремонт? В новой квартире или на даче? Там современная проводка или старая?
  - Старая. Как в двухэтажках без удобств на окраине Валяпинска. Сейчас их уже снесли, а тридцать восемь лет назад там убили молодую женщину и ее маму. Зарезали ножом.
  Продавщица во все глаза изучает меня.
  - Ты кто?
  - А вы Ольга Демьянова?
  - Ну.
  - А я та самая малышка, что осталась жива.
  - О, господи! - Женщина взмахивает руками, делает круг по павильону и, бегая глазками, обращается ко мне: - Ты как, на счет этого? - Она щелкает себя по горлу. - А мне надо. Тут за забором продовольственный рынок. Там коньяк дешевый. Возьми бутылочку, и поговорим. Я покажу короткую дорогу.
  Я соглашаюсь. Минут через двадцать я возвращаюсь с бутылкой дешевого напитка коньячного цвета. Ольга хватает 'коньяк', закрывает павильон, и мы садимся в за столик, с кипами накладных. Она выпивает полстакана, жмурится, а когда распахивает глаза, я вижу, что внутренний дискомфорт отпустил женщину. Она перешла в состояние умиротворенности, свойственной втянувшимся алкоголикам, пока они не перебрали свою суточную норму.
  - Я же учительницей физики хотела стать. Не доучилась. Но закон Ома еще помню. И вот тут, - Ольга по-хозяйски разводит руки, демонстрируя богатство павильона, - меня ценят. Я не ворую, и объяснить могу. Ты знаешь, что медный провод лучше алюминиевого? А почему?.. Сопротивление разное.
  Ольга вновь плещет себе в стакан, а я спешу спросить:
  - Вы помните, что произошло в тот день с моей мамой?
  - Мы жили в этом же доме. Мне двенадцать было. Я видела, как выносили тела. И тебя видела. Маленькую. - Она выпивает, закусывает конфеткой и по-дружески двигает мой стакан: - Ты давай, чего?
  Не желая спорить, я подношу к губам коричневую жидкость с грубым запахом спирта.
  - Сашку арестовали, был суд. - Ольга от огорчения мотает головой. - Такой позор для семьи, люди пальцем показывают - и мы уехали в Казахстан. Отец наш всегда это дело любил, а там совсем с катушек сошел, запил по-черному. Мать его сдерживала, а когда схоронила, то и сама... Это у нас семейное. Сашка тоже по пьянке погорел. Только я держусь. Эх! Ну что, по чуть-чуть?
  Я для видимости поднимаю стакан, Ольга выпивает, крякает в кулак и разворачивает очередную конфету. Видимо, это ее привычная закуска.
  - Когда Союз распался, и казахи отделились, я вернулась в Валяпинск. Помыкалась несколько лет на родине, а потом знакомый сюда сманил. В Москве всегда есть работа. Я на этом рынке лет десять уже.
  - Какая она была, Светлана Портнова?
  - Твоя мать, что ль? Красивая, светловолосая. Ну и одевалась прилично. Правда, это уже потом, когда в универмаге работала. А нашему Сашке она всегда нравилась - не сомневайся. Он пробовал за ней ухаживать, но в школе были и другие мальчики. После окончания многие поступили в институты, разъехались, и шансы моего брата возросли. Он встречал ее после работы, я видела пару раз. А потом у Светки живот стал расти. Зимой под пальто не замечали, а как весна началась - пошли языком чесать. Потом еще суд у нее был - условно дали. Мамка трясла Сашку: ты настрогал?! А он молчал и злился.
  - И что? Признал ваш брат... девочку? - Я злюсь, но продолжаю говорить о себе, как о посторонней.
  - Матери он ничего не сказал, а к Светке подкатывал. Да все со скандалом.
  - Он выпивал?
  - На медеплавильный устроился, а там все пьют. А что, здоровье так и так угробишь.
  - Как же так получилось, что он ее... Что ваш брат пошел на убийство?
  - Вот, что я тебе скажу! - Ольга отшвыривает накладные со стола и придвигается ко мне. - Не убивал Сашка твою мамку. Я поначалу тоже как все думала - убийца. А потом, когда вернулась в Валяпинск, я встретила Витьку Брагина.
  - Кто он? - я в нетерпении подгоняю Ольгу, взявшуюся за бутылку.
  - Мой одноклассник. Давай, за одноклассников, что ли? Иных уж нет, а те далече.
  Она выпивает, а я пребываю в полном недоумении.
  - При чем тут Витька?
  - Какой Витька? - пялится на меня захмелевшая женщина. - А-а, Брагин. Шустрый был в школе, хулиганистый. А увидела я его в милицейской форме. Представляешь? Так всегда, из хулиганов либо в колонию, либо в милицию.
  - Что он сказал?
  - Витька меня первый узнал. Не мудрено, правда, он проверил мои документы. Понимаешь, праздник какай-то был, я перебрала, а на нем форма - орден, медали.
  - Как он связан с убийством Портновой?
  - Ах, да! Витька Брагин видел, как нож Сашке подбросили. Понимаешь?
  - Подбросили? Кто?
  - Да не разглядел он! И какая разница, Сашки-то нашего уже нет. И твоих тоже. Слушай, мы так их и не помянули. Три души, три души загубили! О, господи, как вспомню... - Ольга наполняет свой стакан остатками конька и показывает мне: - Не чокаясь. Пусть земля им будет пухом.
  Она заглатывает алкоголь и окончательно пьянеет.
  - А вот мы с тобой выжили. И что? У тебя жизнь удалась?.. У меня - ни хрена!
  - Подождите, у вас осталась фотография Светланы Портновой?
  - Да откуда! Она мне что, подружка!
  - Может, вместе с братом? Они же вместе учились, дружили.
  - Учились. - На пьяном лице Ольги мелькает какая-то мысль. - Еще выпьем? Сбегаешь?
  - Я заплачу. Заплачу за фотографию. - Я показываю тысячу, потом добавляю еще одну.
  - Кажется, у меня осталась его выпускная фотография. Там, где весь класс в кружочках. А Светка училась в одном классе с Сашкой.
  - Где фотография?
  При виде третьей тысячной купюры в моей руке Ольга немного трезвеет.
  - Пятерку дашь?
  - Где фотография?
  - Должна быть в чемодане.
  - Поехали.
  - Зачем ехать. Я в бытовке живу, тут на рынке.
  Мы выходим из павильона на мороз и двигаемся вдоль закрытых рядов. Ольга торопливо объясняет.
  - Я не бомжиха, могу и комнату снять. Но тут дешевле, и всё под боком. И работа, и жилье, и выпивка, и мужик, если приспичит. У нас тут фотомоделью быть не надо - только помани. Такие ненасытные есть. Ух!
  Мы сворачиваем и оказываемся около длинного ряда контейнеров, стоящих друг на друге.
  - Давай деньги, - требует моя спутница.
  - Неси фото.
  Ольга кривится от недовольства и заходит в один из контейнеров. Я жду. Мимо проходят азиатские парни, останавливаются и с животным интересом косятся на меня. 'Только попытайтесь. Я сегодня очень злая'. Парни бухтят что-то на своем и уходят.
  Появляется возбужденная Ольга.
  - Нашла. Уголок помят немного, но Светка есть. Смотри.
  Я вижу черно-белую фотографию девушки с широко распахнутыми глазами. Внизу подписано - Света Портнова. Это моя мама. Я впервые вижу ее. Через тридцать восемь лет и восемь месяцев после своего рождения. Через тридцать восемь лет и пять месяцев после ее смерти.
  Ольга забирает у меня деньги. Я возвращаюсь в поисках своей машины. Щеки мерзнут от слез. Сев в 'чероки', я включаю свет, долго разглядываю свою маму, а потом ищу на большой фотографии того, кто ее убил. Вот и он - Саша Демьянов. Мой отец.
  И вдруг, рядом парень с очень знакомой фамилией. Это совпадение или...
  Не может быть!
  
  
  31
  
  Я возвращалась в Москву 'на автопилоте'. Косо лупили по лобовому стеклу снежинки, похожие на белый песок. На дороге образовывался накат. То здесь, то там приходилось объезжать стукнувшиеся бамперами машины. Я ползла на 'чероки' по основным проспектам, реагируя лишь на красные огни светофоров. Мысли были заняты неожиданной фотографией и неким Витькой Брагиным.
  Я 'очнулась', остановившись перед нашим домом. Так нельзя - зудит инстинкт самосохранения, выработанный годами тайной жизни. Я втыкаю передачу, кружу по району и безжалостно загоняю 'чероки' в сугроб в чужом дворе. Хотя самой неудобно выходить, зато утром будет видно - не наследил ли кто-то рядом, не оставил сюрприз.
  Коршунов меня встречает сдержанным вопросом:
  - Ну как?
  Я прохожу на кухню. Татьяна сидит перед раскрытым ноутбуком, Николай подставляет ей чай в широкой чашке.
  - Мне тоже, - прошу я, присаживаясь рядом с Татьяной.
  - Я заварил каркаде, - предупреждает Николай.
  Давно ли он узнал это слово? Чувствуется влияние молодой девушки. Лицо Татьяны светится от нетерпения, и я спрашиваю:
  - Ты что-то узнала?
  - Специально ждала вас, чтобы начать рассказывать.
  - Так давай. - Я замечаю, что Николай застыл в нерешительности у чайника. Приходится приободрить: - Каркаде мой любимый чай.
  - Вор в законе Артур Хасарян контролировал обширный нелегальный бизнес, - начинает рассказ Татьяна, когда все усаживаются за стол. - В его сферу входили подпольные игорные заведения, торговля стрелковым оружием, автосервисы, связанные с угонами автомобилей, несколько рынков стройматериалов и контрафактная электроника, поставляемая через Казахстан в обход таможни. Но главным источником его доходов в последние годы стал обнальный бизнес.
  - Это когда официальные безналичные деньги с банковских счетов за определенный процент превращают в 'черный нал', - поясняет Коршунов.
  - На таких операциях можно много заработать? - уточняю я.
  - Зависит от масштабов. Хасарян, по моим данным, был крупнейшим игроком в этом нелегальном бизнесе. Для функционирования схемы ему требовался подконтрольный банк и множество фирм-однодневок. Такую услугу ему оказывал Тумилович.
  - Вот в чем связь вора и банкира, - понимаю я. - Если их заказали одновременно, то кто-то решил разрушить криминальный бизнес.
  - Или обезглавить и присвоить.
  - Любопытно, - Я переглядываюсь с Коршуновым. - А как работала схема?
  - Те, кто хотел обналичить, переводили деньги на счета фирм-однодневок под фиктивные услуги. Как правило, этим занимаются чиновники, крадущие бюджетные средства. Либо коммерсанты, которые вынуждены давать откаты наличными тем же чиновникам за крупные подряды. Безналичные средства поступали в банк Тумиловича. Он переводил их в Дагестанские банки, а оттуда самолетами привозил наличные.
  - Самолетами? - удивляется Коршунов.
  - Это самый быстрый и безопасный путь. Перевозку осуществляло частное охранное предприятие 'Броня'. По всей видимости, 'Броня' контролировалась непосредственно Хасаряном. Потому что его телохранителями являлись сотрудники этого ЧОПа. Они владели оружием официально.
  - Но не спасли клиента, - напоминаю я.
  - А почему задействован Дагестан? У Хасаряна и там были подконтрольные структуры?
  - Не обязательно. В Дагестане торговля в основном осуществляется через рынки и несетевые магазины. А это сплошная наличка. Там на границе с Чечней функционирует нелегальный рынок краденых автомобилей. Местные банки собирали наличные деньги и обменивали в Москве на безнал.
  - Сколько брали за обналичку Хасарян с Тумиловичем? - спросил Коршунов.
  - Семь процентов. При крупных суммах снижали до пяти. А проходили через них десятки миллиардов рублей в течение нескольких лет.
  - Семь процентов от миллиарда. Это сколько же? - заинтересовался Николай.
  - Семьдесят миллионов.
  - Обалдеть!
  - ЧОП 'Броня', - задумывается Коршунов. - Наличка из Дагестана доставлялась во Внуково?
  - Да, через грузовой терминал. А вывозилась на инкассаторских броневиках банка Тумиловича.
  - Я вспомнил ЧОП 'Броня'. Контора плотно разрабатывала эту охранную конторку. Сразу после ликвидации Хасаряна Рысев приказал...
  Я кладу руку на запястье Кирилла, и он умолкает. Не слишком ли глубоко мы втягиваем в свои проблемы наших детей?
  Фамилия Рысев мгновенно возвращает меня на пару часов назад.
  Я сижу в машине и разглядываю выпускников 1973 года одной из Валяпинских школ. Среди них мои будущие папа и мама. А также парень, подписанный, как Олег Рысев. Его взгляд смотрит прямо в объектив и будто пронзает меня. Возможно, это совпадение. Фамилия и имя достаточно распространенные, но почему мне так холодно от его взгляда!
  - Когда родился Рысев? - спрашиваю я Коршунова.
  - В пятьдесят шестом. А что?
  Значит, в 1973 будущему генерал-лейтенанту Рысеву было семнадцать лет. Как и моим родителям. Я достаю из сумочки полученную в Мытищах фотографию и указываю пальцем Кириллу:
  - Это он?
  Коршунов долго смотрит на снимок, поднимает его к лампе, поворачивает под углом, хмурится и выдыхает:
  - Да.
  
  
  32
  
  От Москвы до Валяпинска тысяча семьсот километров. Летом, если потребуется, можно домчаться за сутки, но зимой это удел бесбашенных камикадзе. Большей частью дорога узкая, постоянно встречаются стайки плетущихся фур, обогнать которые целая проблема. Ближе к уральским горам начинаются снежные заносы. На подъемах фуры с лысой резиной буксуют, образуя заторы.
  Коршунов на стареньком 'чероки' резину обновил вовремя, и полноприводный джип с мощным движком проявил свои лучшие качества на российских просторах. Я не рисковала и добралась до Валяпинска на третьи сутки. Коршунов порывался ехать со мной, но я твердо решила, что семейную тайну раскрою сама. Это мой долг и моя боль. Достаточно того, что он подключил к расследованию Татьяну. Она приоткрыла дверь в старый дом с закрытыми ставнями, где мне предстоит обследовать самый темный чулан.
  Теперь я знаю, как выглядела моя мама. Она действительно была красивой, как я и фантазировала в интернате. У меня ее глаза, брови, лоб, волосы. А нижняя часть лица мне досталась от папы. У мамы черты лица мягкие, а во мне чувствуется суровость. Мама, наверняка, мило улыбалась и излучала нежность. Мне этого не дано, у меня с детства атрофированы мышцы, поддерживающие улыбку.
  Я приехала в Валяпинск, чтобы найти Виктора Брагина, о котором упомянула Ольга Демьянова. Он учился с ней в одном классе, значит ему сейчас пятьдесят лет. Известен район, где он жил, и школа, которую закончил. В конце девяностых Ольга встретила Брагина в форме МВД. Она запомнила на его груди орден и медали. Обычно этих данных более чем достаточно, чтобы найти человека в социальных сетях. Я провела за компьютером полдня - безрезультатно.
  Мне пришлось вновь смотаться на Мытищинский строительный рынок. Еще пять тысяч рублей - и Ольга Демьянова предоставила мне свой пароль в 'Одноклассниках'. От ее имени я написала 'друзьям', что мечтаю найти 'кавалера детства' Витьку Брагина. Да здравствует всеобщая ностальгия по юности! Не прошло и суток, как я знала, где его искать.
  В родной Валяпинск я въезжаю ближе к вечеру. Можно отдохнуть с дороги и утром с новыми силами отправиться на важную встречу. В обычных обстоятельствах я так бы и поступила. Но когда не дает покоя вопрос о трагической смерти мамы, о спокойном сне можно забыть. 'Старый чулан' прошлого манит кровавой тайной.
  На заправке я заливаю полный бак горючего, перехватываю на ходу булочку с чаем и направляю 'чероки' за город. Путь лежит в бывший военный городок, закрытый при сокращении армии. Через тридцать километров я сворачиваю с трассы. Узкая дорога между высоких елей похожа на коридор без крыши. Чем ближе к цели, тем хуже становится покрытие. Появляются выбоины, а последние пару километров я преодолеваю по выщербленным бетонным плитам и ухабам снежных заносов. Фары выручают не всегда. Один раз я чуть не ухнула со вздыбившейся плиты в глубокую яму. На скорости ее можно проскочить, но пожалев изношенную подвеску, я благоразумно объезжаю препятствие по сугробу.
  За сломанным шлагбаумом появляется брошенный городок. Свет горит лишь в нескольких кирпичных домах послевоенной постройки. Панельные пятиэтажки семидесятых зияют пустыми глазницами окон.
  Я проезжаю на окраину городка и остановливаюсь у стенда 'Стрелковый клуб 'Выстрел'. Чувствуется, уральские парни подошли к названию творчески. Впереди виднеется дом барачного типа. В правом его крыле теплится жизнь. Это конечная цель моего долгого маршрута. Я закрываю джип и топаю пешком по сугробам.
  - Кого принесло? - раздается мужской голос за дверью, когда я настойчиво стучу в барак.
  На этот случай у меня заготовлено качественное удостоверение майора полиции, состряпанное еще специалистами Конторы.
  - Откройте. Пара вопросов.
  - Ко мне заходят без стука.
  Я толкаю дверь, оказавшуюся незапертой, и демонстрирую раскрытое удостоверение.
  - Майор полиции Ланская. Вы Виктор Брагин?
  - Допустим.
  Ершистый тип! Я вхожу внутрь и убеждаюсь, что передо мной действительно Брагин. Это физически развитый мужчина, отлично выглядевший для своих пятидесяти лет. Стрижка наголо, уверенный взгляд и щетина придает ему брутальность. Он сохранил подтянутую фигуру, но потерял левую руку. Вместо нее пристегнута культя, заканчивающаяся отточенным стальным крюком. Эту примету, про которую мне написал 'одноклассник' невозможно подделать.
  Мы проходим в просторную комнату со старым телевизором и рядами скрепленных рейками стульев. Видимо, ранее барак являлся казармой, и здесь рядовые смотрели программу 'Время'.
  - И по какому поводу такая честь? - небрежно интересуется Брагин
  Он оседлал единственный незакрепленный стул. Его наглый взгляд изучает меня, а в голосе проскальзывают нотки вызова.
  Я стараюсь держаться официально. Присаживаюсь, раскрываю на коленях папку и растираю пальцы, словно собираюсь делать записи.
  - По заявлению родственников мы пересматриваем старое уголовное дело. Есть основания для реабилитации.
  - Какое дело?
  - О двойном убийстве семьи Портновых. Девятнадцатилетней Светланы и ее мамы. Их зарезали в 1975 году в собственной квартире. Вспоминаете?
  - Допустим. А я тут при чем?
  - Вы проживали в соседнем доме и могли что-то видеть.
  Брагин молчит.
  - Вам было всего двенадцать, но вас характеризуют, как шустрого непоседливого мальчика, - настаиваю я. - Подростки порой замечают такое, на что взрослые не обращают внимания.
  - Я удостоверение ваше не разглядел. Покажите. - Неожиданно просит Брагин.
  Упертый тип! Ладно, покажу еще раз творение Лубянской типографии.
  Я сую руку во внутренний карман. В ту же секунду Брагин вырывает из-под себя стул и наотмашь бьет им по мне. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь лицом вниз на полу, придавленная мужской коленкой, а в горло мне впивается стальной крюк.
  - Рыпнешься - проткну! - рычит Брагин.
  - Нападение на полицейского - это статья, - предупреждаю я, пытаясь выиграть время и извлечь оружие. - Уймитесь.
  - Да какой ты мент! Косметики мало, а ума много. Я служил в ментовке и тамошних баб повидал. - Он сует свободную руку мне за пазуху и выхватывает 'Беретту'. - Это в каком же отделении такие пушки выдают? Ты прокололась с самого начала, сука. Я видел в зрительную трубу импортные номера на твоей тачке. Кто тебя послал?! Говори, а то убью!
  Вот попала! Более безвыходное положение трудно представить. В горло впивается крюк, мощное колено готово сломать позвоночник, а в затылок упирается ствол пистолета.
  - Не могу. Убери крюк, - сиплю я, совершенно не притворяясь.
  Брагин убирает ужасный крюк и даже снимает с моей спины колено. Я приваливаюсь спиной к ряду стульев, оставаясь сидеть на полу. На меня смотрят ствол 'Беретты' и глаза Брагина. И то, и другое не сулит ничего хорошего. Влипла, так влипла!
  - Отвечай: кто, откуда, зачем? - требует Брагин.
  - Иначе убьешь?
  - Непременно.
  - А доводилось?
  Он наклоняется и шипит:
  - Много раз, детка.
  Он не обманывает, но допускает оплошность. Брагин впивается глазами в мое лицо, забывая о моих руках. Я пользуюсь этим мгновением.
  
  
  33
  
  Я выхватываю компактный 'глок' из кобуры на лодыжке. И вот два ствола направлены друг на друга.
  - Брось пукалку! - требует Брагин. - Я получу лишь ранение, а тебе вышибу мозги.
  - Ранение ранению рознь.
  Я сижу на полу, а Брагин стоит передо мной, и мой ствол направлен точно в его мужское достоинство.
  - Бубенчики не жалко? Может, все-таки, поговорим? - предлагаю я.
  Вот оно слабое место любого мужика! Брагин пытается загородить пах крюком, но спеси у него явно поубавилось.
  - На хрен тебе то старое убийство? Чего ты наплела про родственников? Какая к черту реабилитация! Ольге по фигу, что произошло с ее братом. Всё быльем поросло.
  - Я имею в виду других родственников. С пострадавшей стороны.
  - Ты кто? - задумывается Брагин.
  - Я та малютка, что выжила. Светлана Демьянова.
  - Какая еще Светлана Демьянова? Тут у нас ходят слухи об одной.
  - Я та самая. Светлый Демон.
  - Докажи.
  - С паспортом у меня проблемы, дружок.
  - Бумажка фигня. Есть другой способ.
  - Какой?
  Наши пистолеты по-прежнему нацелены друг на друга.
  - Здесь бывшее войсковое стрельбище, - кивает Брагин, не отводя от меня взгляда. - Согласна?
  - Хорошо.
  Я первой опускаю ствол. Брагин сует 'Беретту' сзади за пояс и показывает крюком, куда идти. Он открывает стальную дверь оружейной комнаты. Вдоль стен расположены железные шкафы. Несколько гладкоствольных ружей висят просто так. Я замечаю метательную машину для стендовой стрельбы. Спрашиваю:
  - Будем соревноваться в стрельбе по тарелочкам?
  - Это забава для офисного планктона.
  Брагин открывает один из шкафов и достает широко распространенную в армии снайперскую винтовку Драгунова.
  - На ней прицел ночного видения, - объясняет он и протягивает мне. - Устроит?
  Пока я осматриваю привычный для меня 'рабочий инструмент', Брагин одевает бушлат, сует в карман коробку с патронами и подхватывает зрительную трубу. В его глазах искрится издевка самоуверенного мальчишки.
  - Пошли?
  Мы выходим по протоптанной тропинке к стрелковому рубежу. Лунная ночь, звездное небо и чистый снег позволяют разглядеть, уходящую вдаль поляну стрельбища, отгороженную с трех сторон земляным бруствером. Брагин смотрит сквозь зрительную трубу.
  - Там две грудные мишени.
  - Их шесть, - возражаю я, разглядев метрах в ста характерные силуэты с квадратной 'головой'.
  - Не эти. У дальнего бруствера.
  Я вскидываю винтовку, включаю прицел ночного видения и пытаюсь найти то, о чем говорит Брагин.
  - Стреляешь по правой. Пять из пяти в 'яблочко' - и я тебе верю. - Брагин выставляет на подставку пять патронов.
  Я наконец нахожу цель. Грудная мишень чертовски далеко.
  - Расстояние? - спрашиваю я.
  - Триста.
  - Из положения лежа? - надеюсь я на его 'щедрость'.
  - Стоя с опорой о барьер.
  Я облизываю губы, чувствую слева легкий боковой ветер.
  - Мне нужно три патрона на пристрелку.
  Брагин мотает головой и добавляет к пяти патронам только один.
  Я не позволяю себе злиться. Я не позволяю себе спорить. Мое сердце должно биться тихо и размеренно. Хорошо хоть патроны дал не обычные, а специальные снайперские с пулей со стальным сердечником. Их кучность гораздо выше. Я молча вставляю патроны в магазин, забыв о Брагине. Я должна превратиться в хладнокровного стрелка, все чувства которого сконцентрированы на цели. Есть только я и мишень. Винтовка - это часть моего организма. Я должна слиться с ней, замереть и отправить пулю по единственно верной линии.
  Я прицеливаюсь, задерживаю дыхание и в перерывах между ударами сердца, нажимаю на курок.
  Брагин наблюдает сквозь зрительную трубу и не сдерживает сарказма:
  - Отлично. Всего шестнадцать сантиметров вправо.
  Его слова для меня так же далеки как звезды, которых я не замечаю. Я делаю поправку на ветер и стреляю. Пуля пробивает верхний сектор 'десятки', которая по размерам действительно соответствует хорошему яблоку. 'Чуть-чуть задирает вверх', - определяет мой мозг особенность винтовки и передает сигнал рукам. Новый выстрел - и дырка точно в центре 'яблочка'. Дальше механическая работа. Я пристрелялась.
  Последний патрон с шипением падет в снег. Мои сплетенные в жгут чувства начинают возвращаться к обычному состоянию. Я слышу хруст под ногами топчущегося Брагина, ощущаю подмерзшие от холода пальцы, запах пороха витает в чистом воздухе, зрение, сконцентрированное прежде в точке, раздвигает границы.
  Вот в диапазон моего взгляда попадает Брагин. В силу природной наглости он пытается скрыть удивление, но актер из него никудышный.
  - А теперь поговорим об убийстве моей мамы. Ты ведь знаешь что-то особенное? - спрашиваю я.
  Брагин трясет подбородком, суетливо возвращает мне 'Беретту' и показывает, что лучше вернуться в клуб.
  
  
  34
  
  - Я во внутренних войсках служил. На Кавказ в командировки гоняли. То на три месяца, то на полгода. Некоторые наши бздели, а мне там нравилось - реальная мужская работа. Особенно когда приказ негласный вышел - живыми экстремистов не брать.
  Брагин суетится вокруг стола с закипающим чайником.
  - Может по сто грамм? - предлагает он, открывая шкафчик с бутылкой водки.
  - Нет.
  - А я приму. В командировках без этого никуда, ну и втягиваешься. - Он ловко одной рукой отвинчивает пробку, наливает стопку и залпом выпивает ее.
  - Руку на Кавказе потерял?
  - Ну а где же. Минно-взрывная ампутация.
  - Почему крюк? Фильмов про пиратов насмотрелся?
  Брагин наливает чай в большие кружки, прижимает крюком кусок сыра и кромсает тесаком неровные куски. Бросает их на тарелку и небрежно придвигает ко мне.
  - Пираты не дураки были. Это же холодное оружие, которое всегда при тебе. - Брагин демонстрирует стальной крюк, сидя напротив меня, и неожиданно вонзает его в стол. Он тянет на себя руку, и на деревянном столе остается грубая борозда. - А если бы так в висок?.. Я же не песни петь на Кавказ ездил. Я служил. У меня орден, медали, и кровники, конечно. Некоторые грозились отомстить. Они могут и сюда пожаловать, поэтому я всегда начеку. Извини за 'теплый' прием поначалу.
  Брагин выпивает вторую стопку водки и впервые смотрит на меня оценивающим мужским взглядом.
  - А ты ничего. Стойкая. Не то, что некоторые бабы... У меня ведь жена была, сын. Пока я там с террористами боролся и получал боевые, ее всё устраивало. А когда руку потерял и принес домой первую пенсию по инвалидности, она взбрыкнула. Ну и хрен с ней! Я теперь здесь, сослуживцы устроили. Я в стрелковом клубе и завхоз, и инструктор, и ночной сторож. И с сыном чаще вижусь, чем раньше. Чуть свободное время - пострелять к папке ездит. В общем, меня всё устраивает. Живу на отшибе и арсенал под рукой. Могу держать оборону до прибытия основных сил... Особенно, если рядом будет такая подруга, как ты.
  Взгляд Виктора Брагина становится загадочным и томным. Видимо, я должна растаять и с придыханием 'Я твоя!' и броситься ему на шею.
  - Осади фантазию, вояка.
  - Да я чего. Без всякой задней мысли.
  - Ага, с передней. За чай спасибо, но я приехала сюда не за этим. Давай вспоминать 28 августа 75 года.
  Брагин нервно трет культю, точно у него зачесалась живая рука.
  - Август, время заготовок. Тогда все крутили банки: огурцы, помидоры, грибы, варенье, чтобы зимой было что пожрать.
  - Ты не отвлекайся, Брагин.
  - Я как раз по делу. Банки эти ставили в сарайки за домами. У кого погреб был, у кого так. А у меня батя был, как бы тебе объяснить... Короче, куркуль. Мне двенадцать было, пацан верткий, отчаянный, и батя подбил меня по чужим сарайкам лазить. По мне так даже в кайф - приключение. Замки я не вскрывал, лез через крышу. Отогнешь рубероид, пару гвоздей из доски вырвешь, доску сдвинешь - и вниз. Хитрость была в том, чтобы брать понемногу. Тут пару банок, там еще три - и доску на место, чтобы не заметили. В ту ночь, двадцать восьмого, я тоже этим занимался. Каникулы заканчивались, батя торопил.
  - В сарае нашли Александра Демьянова с ножом.
  - Да. Только он не убивал.
  - Почему?
  - Я видел его еще вечером, он пришел в сарай пьяным и заснул.
  - Убил, напился и заснул.
  - Нет. Ножа при нем не было.
  - Ты мог не заметить.
  - Нож принес позже другой человек.
  - Другой? - меня охватывает волнение. - Как это было?
  - Ночью я полез по сараям. Спустился в один, в другой - всё, как обычно. Банки я передавал отцу, он за сараями прятался. Сараи к лесу примыкали, удобно. А потом я услышал шаги и затаился на крыше. Я как раз сарай Демьяновых хотел переползти, там ведь Сашка спал, да и брать у них нечего, кроме гнилой картошки. Слышу, открывается дверь прямо подо мной. Я не из пугливых - отгибаю рубероид, чтобы посмотреть, как Сашку отец пинать будет, чтобы домой увести. Вижу человека. Странное дело, он осторожно крадется, явно опасается Сашку разбудить. Присел пред ним и что-то сует ему в ладонь. Я вначале не понял, что это было, только заметил, что длинное. Потом человек встал, прошел вглубь и сунул эту штуку в поленницу между дров. Тут-то я и увидел, что это нож.
  - Это был отец Демьянова?
  - Нет. Я точно не разглядел, но не он.
  - Почему уверен?
  - Темно было, я видел только макушку человека с ножом. Демьянов-старший невысокий, а этот был выше. Когда он сунулся вглубь сарая - там крыша снижается - он задел головой балку, а из нее гвоздь торчал. Этот тип здоров поцарапался, на макушке остался кровавый след.
  - Демьянов старший не достал бы головой до балки?
  - Сама посуди. Демьяновы в сарай постоянно за дровами ходили. Если бы гвоздь им мешал, давно бы его загнули. С ножом пришел тот, кто никогда не был в этом сарае.
  Я мысленно соглашаюсь с логикой Брагина.
  - Значит в сарай пришел настоящий убийца и подкинул нож с отпечатками Александра Демьянова.
  - Выходит так.
  - Почему ты ничего не рассказал милиции.
  - Да ты что! Когда Демьянова повязали, батя меня сразу взял в оборот. Молчи, говорит, а то убью! Пришлось бы признаться, что мы воровали у соседей.
  - Из-за твоего молчания, Брагин, расстреляли невинного человека! - вспылила я.
  Виктор Брагин мигом набычивается.
  - Ты пришла сюда на совесть капать или правду узнать? Я за свои грехи отвечу. Вот, рукой уже поплатился, а ты чем?
  Мы испытываем друг друга тяжелыми взглядами. Я опускаю глаза первой.
  - Пойми, речь идет о моей маме. Я хочу знать, кто убийца. Вспомни еще что-нибудь.
  - Я всё рассказал.
  - Ты говоришь, высокий. Какого роста?
  - Крыша сарая сзади два метра, я сто раз залезал - знаю. Еще балка, доска. Выходит, он должен быть ростом около ста девяносто сантиметров.
  - Цвет волос?
  - В темноте все кажутся черными, но этот был посветлее. Светло-русый, наверное.
  - Он расцарапал гвоздем голову. Сильно, - пытаюсь рассуждать я. - Ты видел потом высокого человека с повязкой или пластырем на голове?
  - Ты угадала. Я присматривался, пытался быть сыщиком. Но никого не заметил. Я думаю, убийца был не из нашего района. Валяпинск большой город.
  - Убили молодую маму, девятнадцатилетнюю женщину. Из квартиры ничего не взяли. Кто мог желать ей смерти?
  - Так ее же судили за хищения в универмаге. Посадили заведующую, еще кого-то, а ей условное. Заведующая могла посчитать девчонку стукачкой и прислать урку для расправы. А может вообще за Портновой-старшей пришли, а дочь до кучи завалили. Кто ж теперь знает.
  - Кто-то должен знать. - Я думаю. - Брагин, ты служил в МВД. У тебя остались связи? Я хочу найти ту самую заведующую.
  Виктор Брагин опускает взгляд, улыбается, словно вспомнил что-то приятное, и хлопает себя по колену.
  - Есть одна женщина. Не думаю, что откажет. Мы с ней бывало... Утром позвоню, - заверяет он.
  - Попробуй сейчас, - прошу я и дотрагиваюсь до его руки выше протеза. - Только про меня упоминать не стоит.
  - Ежу понятно.
  Мужские глаза скользят по моей фигуре сверху вниз и возвращаются обратно. Теперь он смотрит на кровавую точку, которую оставил крюком на моей шее.
  - Я не всегда такой грубый. Руки нет, зато всё остальное...
  Он не так истолковал мое прикосновение. Приходится отодвинуться.
  - Давай без заигрываний. Позвони.
  Он набирает номер, игриво воркует с женщиной и получает утвердительный ответ.
  - Завтра узнает. А мне придется отработать услугу.
  - Надеюсь, не огород пахать.
  - Углублять межличностные отношения.
  Я не желаю развивать скользкую тему и достаю из сумочки выпускную фотографию своих родителей.
  - Вот этого парня ты помнишь? - я показываю на Олега Рысева.
  Брагин берет карточку и приглядывается.
  - Моя школа. Но когда они заканчивали десятый, я был только в третьем - разные планеты. Свету Портнову и Сашку Демьянова я запомнил из-за трагедии. А его... - Брагин качает головой. - Я половину своих одноклассников благополучно забыл.
  Я встаю, смотрю на часы.
  - Скажи свой телефон. Я завтра позвоню.
  - Издалека приехала? Можешь остаться. Места хватает, отдельную казарму выделю. Правда, натоплено только в моей комнате.
  - У меня есть кому согреть.
  - А чего же одна пожаловала?
  - Как на счет телефона?
  - Да, пожалуйста! - Брагин диктует номер.
  Проходя мимо оружейной комнаты, я останавливаюсь.
  - Мне бы хорошую винтовку с оптикой, разборную. Я заплачу.
  - Эх, чего захотела. Компактные у меня на строгом учете.
  - Тебе же деньги нужны. Хороший протез немало стоит.
  - Может, ты меня и квартирой обеспечишь? Бери СВД, из которой стреляла. За ночную оптику отдельная плата.
  Я не торгуясь плачу и возвращаюсь к 'чероки' с зачехленной винтовкой и коробкой снайперских патронов. Положив оружие в багажник, я сажусь за руль и завожу двигатель. На свет фар выходит обеспокоенная девушка с большим животом.
  - Какое счастье, вы в город? - лепечет она, поддерживая живот. - У меня схватки начинаются, подвезите. Отсюда ночью никак не выбраться.
  - Да разве можно быть такой безрассудной!
  - У меня через три дня срок, а тут... - девушка чуть не плачет.
  - Садись, - скрепя сердце, решаю я вопреки своим правилам.
  Для вечного беглеца незнакомый попутчик всегда таит опасность. Как минимум, это лишний свидетель. Но я ведь тоже рожала и не могу я отказать девушке в такой ситуации.
  
  Виктор Брагин выглянул в окно. 'А вдруг, она передумала и вернется!'
  От подоконника, прижимаясь к старой раме, тянулась белая 'плотина' из снежинок.
  'Нет, уезжает'.
  Зажглись фары и джип крутой гостьи резво рванул с места.
  'Рисковая! Зачем так гнать? На дороге яма на яме', - успел подумать Брагин прежде чем увидел яркую вспышку на месте автомобиля.
  Взрывная волна смахнула вершины сугробов, привела в дрожь оконное стекло и разрушила часть снежной 'плотины'.
  
  
  35
  
  Майор Матвеев тискал ягодицы жены в ожидании эрекции. Даже супруга не знала его оперативного псевдонима Гном. В мозгах Матвеева червяком извивались слова 'мягкая сила'. Именно так характеризовало начальство современную концепцию работы спецслужб. Теперь не нужны суперагенты 'а ля' Джеймс Бонд, наибольший эффект дает обволакивающая и малозаметная 'мягкая сила'. Червяк разъедал мозг, двигаясь по кругу, пока не закольцевался. 'Мягкая сила, мягкая сила', - вертелось в голове у Гнома. И слова эти относились отнюдь не к глобальным проблемам супердержав. Он перенес одну из рук на грудь жены, стал тискать сразу оба самых лакомых кусочка покорной женщины, двенадцать лет назад согласованных Конторой в качестве супруги. Но 'мягкая сила' отказывалась твердеть.
  Пискнул телефон, который всегда лежал в изголовье кровати. Матвеев откатился и посмотрел пришедшее сообщение. Дисплей высвечивал единственное слово: 'Капец!' Голая спина агента похолодела от пота. Продырявленный 'червяком' мозг растолковал неожиданное послание однозначно: 'Капец тебе, как мужику!'
  Матвеев коротко, но от души выругался. Лесника рядом не было, и никто не растолковал значение этого слова, как падшей женщины, любящей мужскую твердость. Полусонной женщине в постели твердость тоже не требовалась. Она подбила под себя одеяло и отвернулась. Жена привыкла к ненормированной службе мужа и догадалась, что на сегодня от нее отстанут.
  Матвеев рассмотрел адрес отправителя и блаженно откинулся на спину. 'Чероки' взорван! Заряд, спрятанный в автомобиле, не подавал никаких радиосигналов, чтобы Коршун его не засек. Бомба сработала от перегрузки, когда автомобиль с двумя пассажирами налетел на кочку или ямку. За секунду до взрыва активировалась симкарта, которая и послала кодовый сигнал, придуманный Гномом - 'Капец!'.
  Матвеев вышел из спальни и включил ноутбук. Специальная программа показала место, откуда пришел сигнал. Название города не оставляло сомнений, что проект 'СД' окончательно закрыт.
  Три дня назад, автомобиль 'чероки' был засечен камерами ДПС на выезде из Москвы. В автомобиле находился только водитель, предположительно Светлый Демон. Обработать информацию удалось спустя сутки. Преследовать было бессмысленно. Матвеев заверил напарника, что это и не требуется. Настанет момент, когда СД окажется в машине не одна. Теперь ясно, куда она отправилась, и все убедятся, что он не ошибся.
  Матвеев решил не делиться хорошей новостью с Лесником, а доложить напрямую Рысеву. В беге по карьерной лестнице надо быть на виду у начальства.
  Он встал и приложил телефон к уху, словно отдавал честь.
  - Товарищ генерал-лейтенант, докладывает майор Матвеев. Предпринятые мной технические меры сработали. Только что я получил сообщение, что автомобиль СД уничтожен.
  - Ты уверен, что там была она?
  - Это произошло недалеко от Валяпинска, - многозначительно ответил агент.
  - Мне нужны подробности. Кто был с ней, и какого хрена она туда приперлась?
  - Так точно. Я все узнаю.
  
  
  36
  
  ...Ценный груз требует охраны. Для четверых сотрудников ЧОП 'Броня' это был обычный чартерный рейс из Махачкалы в Москву. Когда самолет приземлился в аэропорту Внуково и подрулил к грузовому терминалу, второй пилот вернул им табельное оружие, сданное на время полета. Гендиректор охранного предприятия Магомед Карамурзаев, находившийся на борту, вызвал по рации встречающих. К самолету подкатили три инкассаторских броневика и два семиместных джипа.
  Магомед спустился по трапу первым. Полтора десятка вооруженных сотрудников ЧОП перекрыли подступы к самолету. Открыли грузовой отсек. Магомед показал на клетчатые сумки, перемотанные серым скотчем. В точно таких же 'челноки' привозят ширпотреб из Китая. Сумки были явно тяжелыми. Охранники по двое перегрузили их в инкассаторские машины.
  Карамурзаев занял место рядом с водителем в первом броневике. Один из джипов охраны возглавил колонну автомобилей, другой прикрывал ее сзади. Пять машин, соблюдая минимальную дистанцию, направилась к выезду с летного поля. У ворот на Киевское шоссе Магомед протянул охране аэропорта документы на груз. В накладных значилась полиграфическая продукция. Всё шло как обычно, как множество раз на протяжении последних лет. За исключением того, что случилось в следующую секунду.
  Из проходной и подлетевших с двух сторон аэропортовских микроавтобусов на колонну обрушились четыре десятка спецназовцев в масках. Над крышами автомобилей просвистели пули автоматных очередей. Спецназовцы выбили окна в джипах и уложили мордой в асфальт сотрудников ЧОП. Тем, кто осмелился оказать сопротивление, пересчитали ботинками ребра.
  Магомед, заблокированный в бронекабине, экстренно связался с банкиром Тумиловичем:
  - Какого хрена! В аэропорту встретили маски-шоу!
  - Продержись! Я найду на них управу, - быстро сориентировался банкир.
  Магомед посмотрел в бронированное оконце. Спецназовцы, окружившие инкассаторские машины, движением стволов показали, что надо выйти. Магомед нервно тер щетину, пытаясь выиграть время и что-нибудь придумать. В окно красноречиво постучали стволами автоматов. Спецназ не хотел ждать.
  Магомед включил рацию и отдал команду двум другим экипажам.
  - Всем приготовиться. Прорываемся. Вслед за мной. - Он сложил ладони, прошептал что-то похожее на короткую молитву и приказал водителю: - Вперед! Дави, сук!
  Взревел двигатель. Броневик вильнул влево, объезжая головной джип, боднул спецназовцев и направился на закрытые ворота. Зазвучали выстрелы. Стреляли по колесам.
  - Сноси ворота! - кричал Магомед, надеясь, что двойные покрышки с автоматической подкачкой воздуха позволят вырваться из западни.
  Разогнавшийся броневик пошел на таран железных ворот и ударил в центр. Одна из створок на четверть распахнулась и во что-то уперлась. Джип врезался в преграду и остановился. Магомед увидел, что выезд перегораживает 'камаз-фургон', на котором прибыл спецназ.
  Он схватился за телефон.
  - Я в жопе! Что делать?
  - Это не менты, а ФСБ! Я ничего не могу, - признался банкир.
  В бронированные окна стали лупить пожарными топорами. Магомед наблюдал, как гладкое стекло покрывается трещинами и деформируется. Также искажалось от досады и его лицо...
  
  - Ну как? - Татьяна закончила читать текст с дисплея ноутбука и посмотрела на Коршунова с Субботиным.
  - Всё так и происходило. Спецназ ФСБ захватил во Внуково крупную партию наличных, - согласился Коршунов. - Только к чему литературная обработка?
  - Каждый журналист мечтает написать книгу, - призналась Татьяна. - Да и потом, оружие против чиновников - компромат. Надо уметь подать его интересно.
  'У девчонки отличная хватка!' - мысленно похвалил дочь Коршунов.
  Стоило всплыть ЧОП 'Броня' в истории с вором в законе Хасаряном и банкиром Тумиловичем, как она раскопала подробности спецоперации во Внуково. Это произошло в тот день, когда СД устранила Тумиловича. Вот почему Рысев отложил его ликвидацию на двое суток. Он опасался, что смерть банкира сорвет поставку наличных в Москву. Три разных события - два криминальных убийства и официальная операция спецназа - четко укладываются в единую схему. Рысев поставил цель самым радикальным способом разгромить нелегальный бизнес, связанный с обналичкой.
  - Хасарян и Тумилович контролировали самый крупный канал по обналичке, - подтвердила его мысль Татьяна. - Это была отлаженная схема по разворовыванию бюджетных средств.
  - Кто-то сделал доброе дело для страны! - воскликнул Николай.
  - Этот кто-то генерал ФСБ Рысев, теперь уже генерал-лейтенант, - признался Коршунов. До сих пор ни он, ни Светлана не посвящали ребят, кому именно они вынуждены противостоять.
  - Честь ему и хвала.
  - Во Внуково спецназ изъял около миллиарда рублей, а руководство отчиталось о пятистах миллионах.
  - Своеобразная премия за хорошую работу, - предположила Татьяна. - Если государство не может дать достойную зарплату, то...
  - Всё это так. Есть одна загвоздка. Рысев не гордится этой работой, а уничтожает всякие свидетельства об этих событиях.
  - Наверное, из-за присвоенных денег. Да и убийства банкира, и вора в законе до сих пор нераскрыты.
  - Под свидетельствами я понимаю не только документы, но и конкретных людей. - Коршунов остановил озабоченный взгляд на Татьяне и Николае, сидевших рядом. - Это Рысев охотится на Светлану. А заодно и на меня. У него большие возможности. Зря мы вас в это дело втянули. Лучше вам уйти.
  - Кто меня втягивал? Я сама! - возмутилась Татьяна. - И чего мне бояться? Они думают, что я за границей. Студентка Татьяна Коломиец на время исчезла. Я теперь опытная журналистка Татьяна Волошина и буду помогать вам.
  - После того, как подложили они бомбу в мою квартиру, - покачал головой Николай. - Нет уж. Я предпочитаю бороться.
  Кириллу Коршунову было приятно слышать слова поддержки. Будь рядом Светлая, он бы улыбнулся, но сейчас в его душе выгрызал норку колючий ежик неизвестности. Вот уже ночь и полдня, как Светлая не выходит на связь. Последний раз она сообщила, что добралась до Валяпинска, и с тех пор исчезла.
  Кирилл в очередной раз набрал ее телефон. Механический голос в трубке усилил душевную боль.
  'Абонент временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее'.
  
  
  37
  
  Лесник злился на Гнома и не намерен был это скрывать. Да, звания у них одинаковы, но старший в группе он, майор Петров! Получив сигнал о взрыве джипа 'чероки' Матвеев должен был сообщить прежде всего ему, а он подумал бы, под каким соусом преподнести информацию начальнику.
  Сейчас оба офицера сидели в своем рабочем кабинете. Последние полдня у них ушли на переговоры с правоохранительными органами Валяпинска. И вот поступила новая информация.
  Лесник распечатал протоколы осмотра взорванного автомобиля и результаты предварительной экспертизы.
  - Я к Рысеву, - бросил он напарнику, сложив бумаги в папку.
  - У генерала могут возникнуть вопросы технического характера, - вскочил Матвеев.
  - Ты остаешься здесь, на связи с Валяпинском, - был непреклонен Петров.
  Помощник генерал-лейтенанта Рысева без лишней волокиты пропустил майора в кабинет. Петров докладывал сухо и четко:
  - Автомобиль марки 'джип-чероки' взорвался на окраине бывшего военного городка Валяпинск-115. В момент взрыва в машине на передних сиденьях находились два пассажира. Обе женщины.
  Петров перехватил вопросительный взгляд генерала и продолжил:
  - Трупы сильно обгорели, визуальному опознанию не подлежат. Экспертом установлен приблизительный возраст погибших. За рулем сидела сорокалетняя женщина, а рядом двадцатилетняя. Рост и комплекция сорокалетней женщины совпадает с той, кого мы ищем. Кроме того, ее видел свидетель. Словестный портрет в целом соответствует Светлому Демону.
  Рысев несколько раз сжал и разжал левый кулак.
  - Ты уверен?
  - Есть еще пара деталей. На трупе сорокалетней женщины был обнаружен пистолет 'Беретта', а в багажнике автомобиля лежала снайперская винтовка СВД. - Петров позволил себе расслабиться и заверил: - Это она, товарищ генерал-лейтенант.
  - Кто был с ней?
  - Пока не знаю.
  Рысев на минуту задумался.
  - Генетическая экспертиза планируется?
  - Да. Но результаты будут известны не ранее, чем через неделю, да и то, если мы поторопим местных. Но мне непонятно, с чем сравнивать. У нас имеется ДНК-анализ СД?
  - Торопить не следует, пусть сэкономят на анализах. Вот, что сделаем. Ты сегодня же вылетишь в Валяпинск и доставишь биологический материал в нашу лабораторию. Результат только ко мне!
  - Так точно, - ответил на требовательный взгляд Петров.
  - Заодно выясни, что она делала в военном городке, и кто был с ней в машине? А местным следователям настоятельно посоветуй не затягивать с кремацией. Ты знаешь, как это делается. Вопросы есть?
  - Мне лететь одному или с напарником?
  - Матвеев пусть занимается поисками Коршунова.
  Когда подчиненный покинул кабинет, Рысев извлек из сейфа тонкую папку с двумя листками. Это были результаты ДНК-анализа крови киллера, раненого во время ликвидации банкира Тумиловича. Рысев позаботился, чтобы эти данные сохранились только у него. Как Заказчик, он прекрасно знал имя Исполнителя, а следователям досталась ложная информация. Через пару дней он получит результаты по обгоревшему трупу в Валяпинске и сравнит их. Факты обнадеживают, что проблема СД решена. Еще немного, и тайны прошлого не будут его беспокоить.
  Генерал задумчиво побарабанил пальцами по раскрытой папке.
  - Настала очередь предателя Коршунова.
  
  
  38
  
  Ранним утром Кирилл Коршунов залез под контрастный душ и долго истязал вялое тело, пока не почувствовал, что тяжесть в груди отпустила. Вторую ночь он мучился от бессонницы. Светлана не выходила на связь. Когда их отношения исчерпывались словами Посредник-Исполнитель, она порой исчезала и на два месяца. Контора относилась спокойно к такому поведению незаменимого киллера. Психике специалиста особой профессии нужен периодический отдых.
  На случай, если Светлый Демон требовалась срочно, было предусмотрено особое сообщение. Коршунов посылал цифры, символизирующие обратный отсчет: '3-2-1'. Получив такое сообщение по любому из каналов связи, Светлый Демон обязана была откликнуться в течение двадцати четырех часов.
  С тех пор, как они стали жить вместе, надобность в подобном пароле отпала. Но вчера Кирилл воспользовался им, послав сообщение '3-2-1' в виде эсэмэс и по электронной почте.
  После душа Кирилл зашел на кухню, не выспавшийся организм требовал кофе. Накануне на съемной квартире обнаружилась старенькая кофемолка и набор медных турок, и Николай, ответственный за снабжение продуктами, приобрел кофе в зернах. Коршунов насыпал зерна, включил кофемолку и выбрал самую большую турку. Когда кофе был готов, он, подумав, бросил туда таблетку растворимого аспирина. Всех агентов в Конторе обучали, что аспирин разжижает кровь, снимает давление и помогает при похмелье.
  Включив планшетник, Коршунов первым делом проверил почту. Сердце сжалось в тревожном ожидании и радостно затрепетало, когда от увидел новое письмо. Светлая откликнулась!
  'Скоро буду. Что нарыли на Дикого Кота?'
  Кирилл несколько раз прочел сообщение. Минутное ликование сменилось сомнением. Она не упоминает, почему исчезла, почему не работает ее телефон, вместо объяснений вопрос про Рысева. Какой компромат на него получен?
  Коршунов задумался. Кодовый запрос '3-2-1' Рысев прекрасно знает. Новые электронные адреса могли вычислить специалисты по электронной слежке. Псевдоним Дикий Кот слышал адвокат, связанный с Рысевым. А что если вместо Светланы в игру вступил генерал?
  На кухню вошла Татьяна в пижаме, протерла водой глаза и села рядом с Коршуновым.
  - Сначала что-то жужжало, а потом этот запах, - она опустила веки и потянула носом. - И я проснулась.
  - Лучше бы поспала. Но раз встала, я сварю тебе кофе.
  - Вчера бегала по собеседованиям, тусовалась с журналистами, ну и о наших делах не забывала.
  - Какие собеседования? - удивился Коршунов.
  - Хочу устроиться на работу по паспорту мамы. Как опытный журналист Татьяна Волошина. Надо же деньги зарабатывать.
  - У нас достаточно средств на первое время.
  - Работа - это еще связи и возможности. Только из интернета всё не узнаешь. Есть ассы в своем деле, ходячие энциклопедии. Вот я вчера пробовалась в отдел криминальной хроники ведущей газеты - не взяли. Потом зашла в курилку и нашла сочувствие в лице некоторых мужчин.
  - Что ты там делала?
  - Немножко пофлиртовала и получила приглашение в ресторан. Оказывается, интеллектуалам больше нравятся опытные хорошо сохранившиеся женщины, чем взбалмошные студентки динамистки. Меньше хлопот и последствий при случайной сексуальной связи. И больше удовольствия.
  - Татьяна, - выразил недоумение Коршунов. - Будь осторожнее.
  - За кофе смотри.
  Коршунов подхватил закипевшую турку, дождался пока осядет пена и перелил кофе в чашку.
  - До секса у нас не дошло, - успокоила девушка и пригубила ароматный напиток. - О, лучше, чем вчера в ресторане!
  - И чем вы занимались, помимо ужина?
  - Я получила информацию, а он обещание, что может быть, когда-нибудь в следующей жизни...
  - Это меня не интересует.
  - Давай по порядку. Мы выяснили, что Рысев фактически разгромил самую крупную группировку, занимающуюся обналичиванием коррупционных денег. Так?.. Да. После операции во Внуково его отметили, даже было интервью в новостях. Возникает вопрос: коррупция и обналичка после показательного разгрома прекратилась?.. Нет! Процветает, как раньше.
  - Странное дело, сейчас Рысев опасается информации о своей причастности к устранению Хасаряна и Тумиловича.
  - Вот и второй вопрос: почему?
  - Криминальное убийство всегда было уголовно наказуемым.
  - Да брось ты! Смерть вора в законе списали на бандитские разборки. Банкира на месть конкурентов. Сколько таких случаев было в девяностых? Первый убил второго, второго прикончил третий, а третий закопан в безымянной могиле вместе с четвертым и пятым! Если в убийстве криминальных авторитетов поучаствовали наши спецслужбы, народ бы только 'спасибо' сказал.
  - Ты думаешь, Рысев боится чего-то другого?
  - А это третий вопрос. Только я сформулировала бы его иначе. К примеру, так. Кто сейчас контролирует нелегальный бизнес по обналичке?
  Татьяна и Коршунов переглянулись.
  - Я думал об этом, - признался Коршунов, - и понимаю, на кого ты намекаешь.
  - У Рысева есть все возможности.
  - Но у нас нет доказательств. Рысев, как и многие, использует служебную силу для личного обогащения. Да, он бизнесмен в погонах, но умный и скрытный. На первый взгляд он делает то, за что его хвалят и продвигают по должности. Если у него и есть большие деньги, то он их не афиширует.
  - Однако он чего-то боится до такой степени, что готов пойти на убийство. А чего в первую очередь опасаются чиновники? Компромата! Ты и Светлана знаете то, что может его уничтожить.
  - Я рассказал про обналичку. Мы посчитали, что он опасается деталей, связанных с этой историей.
  - В этом деле есть и пострадавшая сторона.
  - Хасарян и Тумилович? Их уже нет.
  - Вор в законе и банкир по большому счету посредники. В тех деньгах, что захватили во Внуково, их доля не более семи процентов. Остальное они должны были передать клиентам. Клиенты и есть пострадавшая сторона!
  - Об этом я как-то не подумал, - признался Коршунов.
  - Я, папочка, не просто так поужинала с корифеем криминальной хроники. Я выяснила у него, чьи деньги конфисковал спецназ во Внуково. Хочешь узнать?.. Тогда свари еще кофе.
  - Ну ты крохоборка. - Коршунов вернулся к плите.
  - И тосты подогрей.
  - Опустить нарезанный хлеб в тостер много ума не надо.
  - Я об этом и говорю.
  Коршунов сокрушенно покачал головой, достал из шкафчика пакет с хлебом, а из холодильника сыр и йогурт. Завтракать, так завтракать.
  Светлана добавила сахар в кофе и покрутила ложечкой.
  - Большей частью это были деньги бизнесмена Игоря Лактионова. Он поучил крупный подряд на строительство автомагистрали и должен был рассчитаться с чиновниками.
  - Не повезло чиновникам.
  - Судя по всему, Лактионов подвел очень серьезных людей. На него наехали, забрали бизнес, и выяснилось, что долгов у него больше, чем активов. Лактионов скрылся за границей, некоторое время мотался по свету, а когда понял, что страсти поутихли, вернулся в России. Да и деньги у него закончились. На остаток средств он купил дом в Смоленской области и сейчас занимается разведением овец.
  - Странный кульбит из бизнесменов в фермеры.
  - Бывает. - Татьяна положила ломтик сыра на подогретый тост, съела его, запивая кофе, и вытерла губы: - Я вот, что подумала. Лактионов наверняка многое знает. Смотаемся?
  Коршунов притронулся пальцем к планшетнику. Уснувший дисплей ожил вместе с тревогой в душе за Светлану. Где она? Что с ней? Она ничего не объяснила, а прислала сообщение с вопросом про Рысева. А вдруг это сделал кто-то другой? Неизвестность мучила.
  Коршунов послал короткий ответ: 'Жду'.
  На самом деле ждать было невыносимо. Он хотел сорваться в Валяпинск, но понимал риск такого поступка. Задавая вопросы о ней, он мог засветить и себя и ее. Оставалось ждать. Бездействие и тревога изматывали. Лучше согласиться с предложением Татьяны и съездить к разорившемуся бизнесмену.
  - Едем! - твердо решил Коршунов. - Николай останется здесь за дежурного.
  
  
  39
  
  До бывшего военного городка Валяпинск-115 майора Петрова на 'уазике' довез капитан из местного управления ФСБ. Остов обгоревшего автомобиля лежал на обочине дороги. Лесник узнал джип 'чероки', заметил он и провал в бетонной плите, в который угодили передние колеса машины в момент взрыва. План Гнома сработал. Значит пассажирка подсела в 'чероки' только здесь.
  - Где проживает свидетель Виктор Брагин? - спросил Петров.
  Капитан махнул рукой и направился по расчищенной среди сугробов тропинке к стрелковому клубу 'Выстрел'.
  - Подождите здесь. Я один схожу, - обогнал его Лесник.
  Тропинка вывела к крыльцу в правом крыле бывшей казармы. Два остальных входа были заколочены, их заметал девственно чистый снег. Дверь открыл мужчина со стальным крюком вместо левой кисти. Петрова предупредили о характерной примете свидетеля, но все равно острый крюк произвел впечатление.
  - Даже из Москвы пожаловали, - выразил удивление Брагин, ознакомившись с удостоверением посетителя. - Столичных криминальных разборок уже не хватает?
  - Вы думаете, имела место криминальная разборка?
  - Думать ваше обязанность. Только бензобак так не взрывается.
  Лесник поймал себя на мысли, что версия о криминальной разборке самая выгодная для него, и прибыл он сюда не для того, чтобы ее оспаривать. Его интересуют другие вопросы.
  - Вы видели женщину, приехавшую на 'чероки'?
  - Она заходила сюда. Заблудилась, спрашивала дорогу.
  Лесник зашел внутрь, прошел по коридору, заглядывая в комнаты, заметил стол и разложил на нем пять фотографий разных женщин.
  - Посмотрите внимательно, есть здесь она?
  Брагин придвигал к себе фотографии острым крюком, присматривался. Потом взял одну из них здоровой рукой.
  - Вот. Это она.
  Со снимка на Лесника смотрела Светлый Демон.
  - Вы не ошибаетесь? - переспросил Петров пересохшим языком.
  - Хорошеньких женщин я запоминаю хорошо.
  - Вы кажется сказали, что она заблудилась? - Лесник упер внимательный взгляд в собеседника.
  Возникла пауза. Брагин смутился.
  - Так я сказал следователю.
  - А на самом деле? Я протокол не веду и ничего не записываю. Я из той службы, где умеют хранить секреты.
  - У нее была винтовка СВД, испорченная. Она хотела обменять ее на исправную. Ну, вы понимаете, люди думают, если стрелковый клуб в глухомани, тут всё можно. Но я не торгую оружием, и у меня не меняльная контора. Каждый ствол на учете, можете проверить.
  - Поэтому она и предлагала обмен. Количество стволов то же, а качество...
  - Я ей отказал. Та винтовка, которую нашли у нее в машине, она ведь неисправная?
  - Более чем.
  - Вот видите.
  - Не придерешься, - с иронией похвалил Лесник. - Скажите, Брагин, кто был с ней в машине?
  - Кто-то из приблудных. Постоянных жителей в городке почти не осталось. Пустующие квартиры кто только не занимает. Летом китайцы жили, лук выращивали, предлагали стрельбище засадить. Вы представляете! Наверное, какая-то бабенка увидела машину и попросила до города довезти. Зимой от нас выбраться - целая проблема. Это летом клиенты в клуб приезжают, грибники заглядывают, даже автолавка бывает...
  Петров направился к выходу в пол уха слушая лепет Брагина. Он получил еще одно подтверждение, что Светлый Демон погибла. Последнее доказательство в виде пробирки с биологическим материалом останков тела покоится в его кармане. Можно возвращаться в Москву.
  У выхода Лесник остановился. Коридор перегораживал плотно подогнанный щит ДСП.
  - Почему всё здание не используете? - спросил он.
  - Зачем лишнюю кубатуру греть. Из всех благ у нас тут только электричество осталось. В моем крыле печку соорудили, на дровах держусь.
  Лесник понимающе кивнул и вышел на мороз. Брагин, прильнув к окну, дождался, пока 'уазик' уедет, достал отвертку и вывинтил угловые шурупы в щите ДСП. Сдвинув крюком щит, перегораживающий проход, он прошел в нежилую часть барака.
  
  
  40
  
  От смоленской деревни в поле вела заснеженная дорога, укатанная грейдером. 'Лансер' шел по ней, как по асфальту. День выдался морозным и солнечным. Искрящаяся обочинами дорога вывела к небольшому, но добротному бревенчатому дому за высоким забором. Справа к двору примыкали ряды однотипных хозяйственных построек.
  Татьяна первой подошла к видеодомофону у ворот и нажала кнопку. Мелодичную трель заглушил утробный лай большой собаки. Едва расслышав, что трель звонка прекратилась, Татьяна мило улыбнулась, понимая, что ее разглядывают, и представилась:
  - Господин, Лактионов? Я журналистка из Москвы. Хочу взять у вас интервью.
  - Интервью не даю, - ответил динамик.
  Коршунов шагнул к видеодомофону и развернул копию удостоверения подполковника ФСБ. Не бог весть что, но на сотрудников ДПС действует безотказно.
  - Так бы сразу и сказали, - пробурчало в динамике. - Заходите, если смелые.
  Автоматические ворота чуть-чуть отъехали. Коршунов и Татьяна шагнули в образовавшуюся щель и вынуждены были прижаться к воротам. По двору, натянув гремящую цепь, металась огромная лохматая кавказская овчарка. Длины цепи как раз хватало, чтобы ошметки слюны из пасти пса заляпали обувь гостей. Татьяна готова была отступить, но Коршунов ее удержал.
  С крыльца дома неспешно спускался крепко сбитый мужчина с окладистой бородой, одетый в современную зимнюю куртку и обутый в спортивные сапоги на ребристой подошве. Он похлопал по загривку беснующегося пса, оценил состояние непрошенных гостей и отдал команду:
  - Эльбрус, место!
  Пес некоторое время демонстрировал, как же ему жаль, что хозяин не отстегнул цепь, и лишь после направляющего толчка ушел к своей будке. Татьяна расслабилась. Это не ускользнуло от Лактионова.
  - Могли бы уйти. - Лактионов нажал кнопку на брелке, и ворота за спиной гостей закрылись. - Сразу предупреждаю, если постановления на обыск нет, в дом не пущу.
  Коршунов присмотрелся к Лактионову. Перед ним стоял его сверстник, отнюдь не сломленный судьбой, в нем чувствовалась самодостаточность и уверенность. Разыгрывать спектакль перед таким человеком не хотелось.
  - Меня зовут Кирилл. Я бывший сотрудник ФСБ. Мое удостоверение липа.
  - Интересный поворот, - выразил сдержанное удивление Лактионов и перевел взгляд на девушку.
  - А я Татьяна. Я еще учусь на журналистку. Но обязательно ею стану.
  - Фермер Игорь, - с чуть заметной усмешкой представился Лактионов. - И что же вас, бывшего и будущую, привело ко мне?
  - Я тот, кто принимал участие в разгроме нелегального бизнеса банкира Тумиловича. А вы тот, кто от этого пострадал.
  - Х-м, видимо я отстал от жизни. Раньше подобный расклад не считался поводом для знакомства.
  Лактионов отошел, выдернул торчащую из сугроба широкую лопату и начал сгребать легкую пелерину снега с боковой дорожки, ведущей к длинным хозяйственным постройкам с небольшими окнами под крышей. Коршунов заметил вторую лопату и пристроился чистить снег рядом с Лактионовым.
  - Почему вы ушли из строительного бизнеса? - спросил Коршунов.
  - Издеваетесь? Сами приложили руку к моему разорению.
  - Я имею в виду - почему деревня?
  - Здесь воздух чище, и люди честнее. Если друг, то друг, если враг, то на роже написано - не подходи. А бизнес можно делать и в деревне.
  - Не те масштабы.
  - Что толку ворочать заемными миллиардами. Любой форс-мажор - и вылетел в трубу! Вечно пляшешь под чужую дудку. В голове каша из комбинаций - как всем угодить и самому на плаву остаться.
  Лактионов с особым ожесточением отбросил снег, оперся о лопату и заглянул в глаза Коршунова.
  - Когда я лишился денег, у меня был жуткий стресс. Умотал за границу, проклинал всех на чем свет стоит. А потом из глубины души пришло понимание. Наконец-то государство перекроет лазейки для вороватых чиновников. Не надо будет давать взятки, предоставлять откаты, при этом льстить и улыбаться, будто тебе это чертовски приятно. Да я бы с удовольствием платил любые налоги, чем решал вечные проблемы с левыми фирмами, фиктивными контрактами и обналичкой. Бизнесмен зависимое существо, мы вертимся в той системе, которую создали чиновники. Отсеките им загребущие руки, а мы готовы работать честно. С этими мыслями я и вернулся в Россию. А тут...
  Лактионов умолк и опустил глаза.
  - Ничего не изменилось? - предположил Коршунов.
  - Схема та же, только крышует обналичку теперь спецслужба.
  - Какая?
  - Еще спрашиваете? - усмехнулся Лактионов. - Та самая, которая отличилась при задержании денег.
  - Как работает эта схема?
  - Очень просто. Проводится тендер на поставку, строительство или организацию - не важно, чего. Тендер выигрывает дружественная чиновнику фирма. Ей из бюджета перечисляются деньги, и 10-20 процентов бизнесмен обязан отдать 'благодетелю'. Откуда их взять? Для этого карманные банки создают фирмы-однодневки, с ними заключаются фиктивные контракты на исследование конъюнктуры рынка или обслуживание чего-то, чего обслуживать не надо. Деньги уходят, банк их обналичивает, а фирмочка, провернув несколько подобных операций, исчезает.
  - Вы уверены про крышевание спецслужбы? - задала вопрос Татьяна, державшаяся позади мужчин. - Вчера, к примеру, МВД провел обыски по сорока адресам Москвы и Подмосковья. Изъято около миллиарда рублей, прикрыт очередной канал обналички.
  - Я читаю новости. Вы обратили внимание под какой процент работала эта группа? Два процента! Шикарные условия, обычно берут не меньше пяти. Кто-то по наивности решил прибегнуть к конкурентной борьбе и получил, то что получил. Пока обороты у группы были маленькие, их терпели. Как только к ним стали утекать солидные клиенты - дали по шапке. Я думаю, кто-то очень влиятельный в силовых структурах организовал разгром конкурентов.
  - Как это доказать? - спросил Коршунов.
  - А зачем вам это надо? Радеете за интересы государства? Там вращаются такие деньги, что вас раздавят, как букашку. Глава Центробанка прямым текстом проговорился, что обналичка в стране контролируется из единого центра, и если бы была политическая воля...
  - Почему же такой воли нет? - с обидой в голосе спросила Татьяна.
  - Первый отряд олигархов в девяностых захватил все лакомые куски государственной собственности. Потом к власти пришли новые люди, так называемые силовики. Но власть без денег - это одноногий монстр. Как сколотить достойный капитал? Первый вариант - пересмотреть итоги приватизации. Это означает распрю такой силы, которая способна перерасти в гражданскую войну. Второй вариант - с помощью судебной и налоговой системы отнять крупную собственность. С одним олигархом так и поступили, но шуму много, инвестиционный климат страдает, у всех акции обесцениваются. А третий вариант самый безболезненный. Планомерно доить государственный бюджет, а на полученные деньги скупать активы в стране и за рубежом. Несколько лет при власти - и вот вам новая плеяда миллиардеров.
  - Я здесь не для того, чтобы отстаивать интересы государства, - признался Коршунов. - Мною движет шкурный интерес. Хочу выжить.
  - Это сильный мотив, по себе знаю. Что же вы хотите?
  - Мне нужны доказательства, что канал обналички работает в прежних масштабах.
  - Могу подсказать, что действующие лица сменились лишь с одной стороны. Хасаряна и Тумиловича убрали, а чиновники остались те же.
  - Кто, например?
  - В России так: если ты не придумал новую схему отхряпывания бюджета, так и останешься муниципальным чиновником. А чтобы хорошо жить, нужно хотя бы годик побыть на уровне замминистра. Хочешь обеспечить безбедную старость потомкам - сумей продержаться на олимпе подольше. Политическая борьба - это когда бывшие и новые хотят выгнать с насиженных мест нынешних.
  - И кто способен придумать новую схему?
  - По-прежнему активен Груздев. Был депутатом, главой комиссии, успешно лоббировал удобные кое-кому законы. За это наградили постом замминистра. Откаты получает через жену. Странная особенность нашего чиновника - какую должность не занимай, жена всегда зарабатывает больше.
  - Как передают деньги?
  - Раньше наличку получали в одном из частных домов в Химках. Это место разгромили сразу вслед за операцией во Внуково. Теперь Девяткин придумал что-то новое, точно не знаю.
  - Девяткин Эдуард Романович, банкир? - припомнил Коршунов имя человека, которого пару лет назад после вмешательства Рысева удалось 'отмазать' от уголовного преследования.
  - Серый банкир, - уточнил Лактионов. - Раз в полгода покупает банк-помойку, прокачивает через него грязные деньги и банкротит.
  Коршунов помнил, чего избежал Девяткин. Банкир заинтересовал Рысева как участник дела о мошенничестве в крупных масштабах. Тогда он вывернулся, благодаря адвокату Льву Ревзину. По поручению генерала за Девяткиным установили наблюдение. Вскоре выяснилось, что кроме легких денег Девяткин обожает садо-мазо с несовершеннолетними. Видео из квартиры Девяткина регулярно оседали в кабинете Рысева. Однажды Девяткин в экстазе перетянул ошейник на шее девушки, о чем было немедленно сообщено генералу. Рысев прибыл на место, велел отключить камеры и зашел в квартиру Девяткина.
  Об этой истории Коршунову поведали Гном и Лесник, которые во время совместной выпивки пожаловались, что им пришлось утилизировать труп классной девчонки из квартиры мерзкого засранца.
  - Спасибо, за беседу. Нам пора возвращаться, - решил Коршунов, втыкая лопату в сугроб.
  - Баранов моих не посмотрели, - сокрушенно произнес Лактионов и показал на ряды овчарен, к которым расчищал дорожку. - Я же теперь овец развожу. И знаете почему? Бараны мне больше нравятся, чем чиновники. Раньше меня стригли, а теперь я стригу.
  
  
  41
  
  - Светлая, ты где пропадала? - накидывается на меня с порога Коршунов. - Я места себе не нахожу, а ты...
  Я улыбаюсь. Как же приятно, что есть мужчина, который так о тебе переживает. Я обнимаю его, прижимаюсь щека к щеке и чувствую ни с чем не сравнимое тепло родного человека. Стыдно признаться, но с сыном у меня нет такого душевного контакта, как с Коршуновым. Я уже час, как вернулась из Валяпинска в нашу московскую квартиру, но так и не решилась ему позвонить. За неделю отсутствия одно краткое сообщение по почте. Наверное, это жестоко. Но, как и каждой женщине мне вечно требуются доказательства, что меня любят и ждут. Признаюсь честно, я хотела увидеть его неподдельные эмоции от неожиданной встречи.
  - Всё в порядке. Я здесь, я вернулась, - поглаживаю я спину Кирилла, и он оттаивает.
  - Что, черт возьми, случилось? - срывается он напоследок, и мы проходим на кухню.
  Коля уже приготовил ужин. Ему помогает накрыть на стол, вернувшаяся с Коршуновым Татьяна. Я неделю отсутствовала в Москве, и замечаю, что парочка понимает друг друга без слов.
  Я начинаю рассказ с конца:
  - Я не выходила на связь, потому что наш 'чероки' взорвали.
  - Как это случилось?
  - Каюсь, отступила от своих правил и подсадила беременную девушку, она тут же ткнула меня в лицо электрошокером. Вместе с сообщницей, женщиной моего возраста, они обчистили меня. Забрали телефон, деньги и подвернувшийся пистолет. Я не могла сопротивляться, была словно парализованная. Они выкинули меня из машины и поехали. В этот момент джип взорвался, и я увидела летящее колесо. Дальше темнота. Если бы не Брагин...
  Коршунов слушает, задает уточняющие вопросы, и хмурится больше обычного.
  - Колесо ударило меня по голове, и я отключилась. Меня отнес к себе Виктор Брагин. Он успел до того, как сбежались любопытные и вызвали полицию. Утром я пришла в себя, но ощутила все прелести ужасной контузии. Требовалось отлежаться. К этому времени в городке работали следователи, и Брагин спрятал меня. В сгоревшей машине нашли СВД и мою 'Беретту'. Из Москвы примчался Лесник. Брагин опознал меня по фотографии, как погибшую. Кажется, Лесник поверил.
  - Кто на тебя напал?
  - Дело было в заброшенном военном городке. Брагин живет там постоянно и знает каждую собаку. Он установил, что меня развела местная оторва, прикинувшаяся беременной. К ней накануне вернулась мать из заключения, и увидела легкую добычу в лице заблудившегося джипа с глупой бабенкой.
  - Так, это понятно. А почему произошел взрыв? У грабительниц была взрывчатка?
  - Я видела развороченный кузов. Взрывчатка была заложена в моторном отсеке.
  Коршунов вскакивает с места и мечется по тесной кухне.
  - Ты проехала сотни километров на заминированной машине. - Он останавливается и задумывается. - Джип сутки был у них, но я просканировал его. Нашел 'жучок' и передатчик местоположения. Значит... Какой же я идиот! Это было автономное устройство. Срабатывает при определенном стечение обстоятельств. Что особенного случилось в тот момент?
  - Не знаю... До этого я ездила одна, а их было двое.
  - Пассажиры на двух сиденьях... Но когда к тебе подсела девица, вас уже стало двое.
  - Они тронулись. Там яма на яме.
  - Перегрузка! - Коршунов хлопает ладонью о ладонь. - Они рассчитывали, что мы поедем с тобой вдвоем!
  Татьяна и Николай расширенными глазами взирают на нас. Коршунов замечает их удивление и решает 'подлить масла в огонь'.
  - Да, да! Такие сюрпризы в порядке вещей в нашем деле. Теперь вы поняли, во что ввязались? Не лучше ли вам на время исчезнуть?
  Татьяна не стала отвечать. Умница! Любой ответ только заводит взвинченного мужчину. Благоразумнее перевести разговор на другую тему.
  Девушка, словно читает мои мысли и обращается ко мне:
  - Вы узнали то, за чем ездили в Валяпинск?
  - Я поговорила с Виктором Брагиным. Мы быстро притерлись, он оказался классным мужиком. Теперь я знаю, Александр Демьянов не убивал мою мать. Нож ему подбросил настоящий убийца.
  Я пересказываю то, что увидел двенадцатилетний Витька Брагина ночью в сарае 28 августа 1975 года, и добавляю:
  - Пока я отлеживалась у него, Брагин разыскал заведующую обувным отделом, которой дали по максимуму, когда моя мама отделалась условным сроком. Старушке под восемьдесят, она плохо помнит, что было на прошлой неделе, но очень любит вспоминать бурную молодость. Никакой обиды на Свету Портнову у нее нет. Убийство из-за мести исключается. Заведующая уже сидела, когда произошло убийство, но не верит, что это сделал Демьянов. Слишком слабохарактерный. И еще... Она сомневается в его отцовстве.
  - Почему? - в наступившей тишине спрашивает Николай. Как-никак речь идет о его дедушке.
  - Сашка Демьянов часто провожал Свету после работы. Она мирилась, на улице темно, а жили они рядом. При этом у нее было настолько кислое выражение лица, что по словам заведующей, в таком настроении забеременеть невозможно.
  - Ну, против физиологии не попрешь, - сомневается Коршунов.
  - Эмоции влияют на физиологию. Особенно у женщины, - рьяно возражает Татьяна.
  Я вспоминаю свое безмятежное счастье в момент зачатия и соглашаюсь с ней.
  - А вот в августе, за год до убийства, Света Портнова преобразилась. Она выпросила лучшие туфли в долг и купила платье. Заведующая вспоминает, что девчонка буквально светилась от счастья. Она видела рядом с ней высокого светловолосого парня. Видела издали, со спины.
  - Если к августу прибавить девять месяцев, получится май - когда вы родились, - подсчитывает Татьяна.
  - Нож в сарай тоже подкинул высокий. Он распорол голову гвоздем... Должен остаться шрам, - задумчиво рассуждает Коршунов и восклицает: - Послушай, Светлая. Мы отвлекаемся! Это произошло тридцать девять лет назад. Сейчас нам грозит совсем другая опасность. Мы ищем компромат на Рысева. Это наша главная задача!
  Кирилл рассказывает о схемах обналички в крупных масштабах. Раньше за этим стояли Хасарян и Тумилович. Рысев устранил их. И теперь банкир Девяткин, которого Рысев 'держит за яйца', осуществляет то же самое. А конкурентов прессуют силовые структуры.
  Я его слушаю, а думаю о своем. Все последние дни мне не дает покоя шрам на макушке, о котором я услышала от Брагина. Зыбкое неясное воспоминание вертится в голове, я пытаюсь его ухватить, вытащить на свет божий, но оно ускользает, как рыбешка, которую ловишь голыми руками.
  И вот прозрение!
  Я вспоминаю где видела подобный шрам. И у кого! Догадка радует и пугает.
  Коршунов завершает бурную тираду:
  - Еще пара неопровержимых улик - и мы пригвоздим его к позорному столбу! Только так можно победить Рысева. Нам нужны новые доказательства.
  - Да, нужны доказательства, - эхом отзываюсь я.
  
  
  42
  
  Нам нужны разные доказательства. С одной задачей лучше справлюсь я, с другой - Кирилл. Информационную поддержку осуществляет Татьяна, а предварительную слежку - Николай.
  Умница Таня за двадцать минут выдала краткое досье на жену чиновника Груздева. Тридцатишестилетняя светская львица Юля Груздева владеет сетью магазинов одежды 'City line' и салонов красоты 'Идеал'. Остальное имущество семьи Груздевых, как у большинства чиновников, хитро спрятано за трастовыми фондами, которыми владеют безликие офшорные компании. Юлю Груздеву узнать легко, лощеная блондинка использует свой имидж для рекламы собственных магазинов и салонов красоты в глянцевых журналах. Проживает чета Груздевых на Рублевке. Юля ездит на серебристом 'бентли' в сопровождении водителя-телохранительницы Нели Ковтун. Фотография тридцатилетней Нели в куртке-косухе рядом с Груздевой оказалась в интернете.
  Дальнейшей слежкой занялся Николай. За сутки он разведал, где и с кем проживает Неля Ковтун, дополнив отчет фотографиями. Этой информации мне было достаточно, чтобы приступить к активным действиям.
  В семь утра я заступаю на дежурство в 'лансере' около дома Нели Ковтун в Северном Бутово. Ровно в восемь из подъезда выходят Неля, ее пятилетний сын Дима и мама Нели, начинающая пенсионерка Аделаида Григорьевна. Неля садится в старенький 'ситроен', а бабушка с внуком осторожно топают по плохо расчищенной дорожке в ближайший детский сад. Всё идет так, как предупреждал Николай.
  Я следую за 'ситроеном' Нели. Ее путь лежит на Рублевское шоссе, где Неля заходит в фитнес-клуб. Два часа тренировки неплохое начало дня для телохранительницы, держащей себя в форме.
  И вот она появляется, целеустремленная и подтянутая, но не предполагающая, что охранять следует и свое тело. Я выныриваю из машины, когда Неля покидает сектор обзора видеокамеры фитнес-клуба. Неля распахивает дверцу автомобиля - и у нее земля уходит из-под ног. Это несложный финт на обледеневшем тротуаре. Когда человек поднимает одну ногу, надо боковым ударом подсечь другую.
  Неля грохается, цепляясь за дверцу, и я безжалостно захлопываю 'ситроен'. Противно хрустят сломанные пальцы, взвизгивает от боли девица, но без жестокости не достичь результата.
  - Не ори! - предупреждаю я Нелю и обыскиваю телохранительницу.
  Мой улов - травматический пистолет и электрошокер. Достаточный арсенал для охраны светской львицы от подвыпивших задир. Я запихиваю Нелю на заднее сиденье 'ситроена' и сама сажусь рядом. Застигнутая врасплох глупышка не пытается сопротивляться, а лишь жалобно скулит:
  - Руки. - Неля беспомощно держит перед собой растопыренные пальцы.
  Я сдергиваю с нее перчатки и констатирую:
  - Три пальца на правой руке. На левой только ногти сойдут.
  - Что я вам сделала?
  - Ты работаешь на Юлю Груздеву. В ближайшие дни я заменю тебя.
  - Чего? - в конец теряется раненая телохранительница.
  - У тебя пальцы сломаны, дурочка. Поступим так. Сейчас позвоним Груздевой, и ты скажешь, что поскользнулась, упала, сломала руку. Вместо тебя приедет Светлана Светлова - это я. Представь меня крутым тренером или наставником. Сама определись, что лучше.
  - Вы убьете ее. - Неля испуганно таращится на меня.
  - Обещаю тебе, Груздева не пострадает. Но если ты не выполнишь мои условия, то я сделаю что-то очень плохое вот с этим человечком.
  О, Господи! Какой же мерзкой приходится быть, чтобы достичь цели в нашем безумном мире. Я показываю Неле фотографию ее сынишки Димы.
  - Я... он...
  - Ты согласна? - с нажимом спрашиваю я.
  - Я сделаю, я позвоню, только не трогайте его!
  - Я всегда держу слово. Итак, звони. И без соплей. Вежливо проинформируй работодателя о нештатной ситуации.
  Неля левой рукой набирает номер. Я слышу ее объяснение и ответное недовольство Груздевой:
  - Как это всё некстати. Я могла бы обойтись без тебя, но сегодня мне надо посетить банк.
  Груздева раздумывает. Я шепчу Неле: 'Скажи, что я охраняла жену президента'.
  Неля повторяет мои слова. Этот аргумент срабатывает. Еще бы! Престижным телохранителем можно похвастаться перед подружками. Мне назначают встречу в полдень у дома на Рублевке.
  Неля отключает трубку и в напряжении смотрит на меня. Страх на время притупляет ей боль. Мне жалко девушку, но я не собираюсь менять облик. Я подношу электрошокер Нели к ее беспомощному личику.
  - Он полностью заряжен? Проверим?.. Короче, детка, лечи свои пальчики и помни о сынишке. Пока я работаю с Груздевой, за тобой будут следить. Чуть что не так... Это будет твоя вина.
  
  
  43
  
  - Ты долго охраняла жену президента? - пристает с вопросами Юля Груздева, пока я веду 'бентли'.
  - Вплоть до ее развода. Потом нашу группу сократили.
  - О, да! Женщина не вино, и с годами теряет свою ценность, - наигранно смеется Груздева и вытягивает шею, чтобы не собирались морщины.
  - Мужчина всегда может открыть новую бутылку.
  - На счет новой бутылки, - наклоняется ко мне Груздева. - Это правда, что у президента с бывшей спортсменкой...
  - Я давала подписку о неразглашении, - жестко пресекаю я скользкую тему.
  Груздева понимающе кивает и изучает меня.
  - Ты прошла специальную подготовку? Умеешь драться и стрелять. А приходилось...
  - Приходилось. Со мною можете быть спокойной. В отличие от Нели, я имею право на ношение огнестрельного оружия.
  - Это правильно. Я всегда говорю мужу, закон о свободной продаже оружия принимать нельзя, но иметь пистолет надо. Пусть он будет у избранных.
  Мы подъезжаем к банку 'Базис-Кредит'. Заметив знакомый 'бентли', охранники у входа открывают доступ на специальную парковку. Я уже знаю, что этот мало примечательный банк контролируется Эдуардом Девяткиным, которого взял в оборот Рысев. Юля Груздева подсказывает, чтобы я взяла из багажника пустую сумку 'луи витон'.
  На входе в банк арка металлодетектора фиксирует мой 'глок' и травматический пистолет Нели Ковтун. Приходится сдать оба ствола, что только поднимает мой престиж в глазах Груздевой. Для меня главное, что микрокамера на язычке молнии моей крутки исправно функционирует после легкого нажатия пальцами.
  В сопровождении служащего мы спускаемся в сейфовое хранилище. Обычно каждая ячейка закрывается на два ключа: один хранится у клиента, второй в банке. Но в этом учреждении действуют другие правила. Груздева не предъявляет ни ключ, ни паспорт. Она достает смартфон и зачитывает двенадцать цифр из эсэмэски. Служащий вводит их в компьютер и спрашивает пароль. Юля прокручивает список к одной из старых эсэмэсок и шепчет: 'Дырявый носок'.
  - Сто тридцать вторая ячейка, - сообщает клерк и вручает Груздевой сразу два ключа.
  В хранилище с сейфовыми ячейками заходим только я и Груздева. Юля открывает ячейку 132 и кивает мне. Я вынимаю тяжелый ящик и ставлю его на стол. Микрокамера в язычке молнии фиксирует всё происходящее. Груздева откидывает крышку. Ее щечки портятся от самодовольной улыбки.
  - На этой неделе мой грибочек неплохо потрудился.
  Я перекладываю пачки пятитысячных купюр в 'луи витон'. По весу набирается килограммов пять. Мы покидаем хранилище, где на входе ждет очереди еще одна дама в сопровождении охранника. Груздева узнает ее, дамы холодно оценивают шубки друг друга и чмокаются в щечки.
  - Твой тоже в деле? - снисходительно спрашивает Груздева.
  - Ему обещают новую должность.
  Груздева шепчет про жену президента и показывает на меня. Я вижу выпученные глаза и слышу приглушенный шепот.
  - Да что ты!
  Груздева довольна. Я тоже. Запись получилась что надо!
  Мы покидаем банк, но Груздева не спешит уезжать. Покуривая в 'бентли', она дожидается появления ее знакомой и оценивает объем сумки в руках охранника.
  - Мой больше имеет, - злорадно радуется она.
  Затем мы совершаем вояж по трем хорошо известным банкам. Груздева вносит деньги на счета и дает распоряжения о конвертации и переводах. Возвращаясь на Рублевку, я невзначай говорю, что на прежней работе с охраняемой персоной по банкам не приходилось ездить.
  - Когда есть такая власть, деньги не нужны. А моему приходится вертеться, - вздыхает Груздева. - Как устает, бедный, как устает. Сегодня одну схему придумает, завтра надо уже другую. Нельзя оставаться на месте - задвинут или закроют. А что поделать, жизнь такая. Сегодня ты на коне, а завтра...
  - В Лондоне, - добавляю я.
  - Ну а куда еще? Там все свои. Только зарабатывают то здесь, а там тратят.
  - А зачем рисковать, из одного банка в другие деньги перевозить? - наивно спрашиваю я.
  - Чтобы такие, как ты без работы не остались! - огрызается Груздева, вспоминая, кто есть кто. - Поехали!
  Глядя в зеркальце, она поправляет макияж и, когда мы въезжаем в Барвиху, приказывает:
  - Останови у ресторана и жди здесь.
  У меня два часа времени, чтобы спокойно осмыслить увиденное. Откаты крупным чиновникам не передают из рук в руки. Организованная структура обналичивает деньги и раскладывает их по арендованным ячейкам в официальном банке. Доступ к сейфовым ячейкам строго ограничен, засада оперативников исключена. Формально банк не вправе знать, что там хранится. Нужный клиент получает код доступа и может взять деньги, когда угодно. Груздева, судя по всему, не полностью доверяет банку Девяткина, и распределяет деньги по более солидным финансовым учреждениям.
  Полученной за день видеозаписи мне достаточно. Завтра к охране жены чиновника может приступить Неля Ковтун. Надеюсь, ее пальчики срастутся быстро.
  
  
  44
  
  Калюжного Егора Петровича найти было не просто. Бывшие чекисты личные данные в социальных сетях не размещают. Кирилл Коршунов знал район, где проживает отставной полковник Службы Безопасности. Знал он и страсть Калюжного к чтению исторической литературы и мемуаров. А где пенсионерам брать книги? Покупать - никакой пенсии не хватит, интернету Калюжный не доверял, да и глаза о дисплей сломаешь, вот и получалось, что единственным доступным местом для пожилого любителя чтения оставалась библиотека.
  Коршунов определил городской район проживания Калюжного, нашел в нем единственную библиотеку, и третий день с утра до вечера листал в читальном зале подшивки газет. Для отвода глаз он делал выписки в блокнот, а на самом деле зорко следил за посетителями.
  Десять лет назад полковники ФСБ Рысев и Калюжный претендовали на одну генеральскую должность. И надо же было так случиться, что перед важным совещанием полковника Калюжного прошиб жуткий понос. Егор Петрович в такой спешке выбегал из кабинета, что не успевал убирать в сейф совершенно секретные документы. И один из них пропал.
  Кирилл Коршунов был в кабинете Рысева, когда тому позвонил дерганый Калюжный и спросил, не оставил ли он случайно папку во время совместного чаепития. Рысев выразил изумление, демонстративно перебрал бумаги на столе, а когда положил трубку, победно улыбнулся.
  Кирилл припомнил Лесника, фланирующего по коридору, папку, которую тот украдкой сунул к себе в стол и краткий звонок Рысеву. Выманить Лесника с рабочего места не составило труда. Коршунов проверил содержимое его стола и успел сунуть в руки обреченному Калюжному секретные документы прямо на пороге начальственного кабинета. Егор Петрович понял всё без слов. В тот раз он выстоял в подковерной борьбе, но должность все равно досталась Рысеву. Через год Калюжного отправили на пенсию. Несмотря на неудачу, полковник дал четко понять, что уважает благородный поступок Коршунова и готов отплатить тем же.
  На третий вечер бдения в библиотеке Кирилл заметил сутулую фигуру погрузневшего Калюжного. Некогда бодрый и подтянутый Егор Петрович постарел и не утруждал себя ежедневным бритьем. Служба мобилизует, а пенсия расслабляет.
  Узнав Коршунова, глаза пенсионера засветились, а морщинки на лице приобрели добродушный вид.
  - И долго ты здесь дежуришь? - хитро улыбнулся Калюжный, сев перед раскрытыми газетами за дальний стол читального зала.
  - Я надеялся на встречу с вами, - честно признался Коршунов и незаметно включил спрятанный в кармане диктофон.
  Калюжный посерьезнел.
  - Я слышал о твоих проблемах, Кирилл, но вряд ли смогу помочь. Сам понимаешь, какие у пенсионера возможности.
  - Егор Петрович, в Высшей школе КГБ вы учились вместе с Рысевым?
  - Мы одногодки. Сначала на одном курсе, потом бок о бок в Конторе, ну а дальше ты знаешь. Он вверх пошел, а меня на обочину.
  - Меня интересует давнее время, первое сентября семьдесят пятого года. В этот день у вас началась учеба на третьем курсе.
  Калюжный прикинул и кивнул:
  - Да. Третий курс. Всё верно.
  - Егор Петрович, вы помните, что-нибудь особенное про этот день?
  - А что там особенного. Ребята приехали после каникул, кто за пару дней, а кто накануне вечером. Обменивались новостями, шутили, выпили за встречу. А утром общее построение. Ты вот что, Кирилл. Со мной можешь без предисловий. Что тебя интересует конкретно?
  - Как выглядел Рысев в тот день?
  - Рысев? - Калюжный задумался.
  - Была ли у него травма?
  - А, точно! Мы же его Щорсом прозвали.
  - Почему Щорсом?
  - Песня такая была про героя гражданской. 'Глова обвязана, кровь на рукаве...' У Рысева пластырем голова была залеплена. Под фуражкой не видно, а в общежитии не скроешь.
  - Как он объяснял эту травму?
  - Что-то про девушку говорил. Защищал от хулиганов и по голове бутылкой получил. Только это всё брехня.
  - Почему вы так решили?
  - Да ты, Кирилл, сам посуди. Рысев высокий, в драке его по голове бить не сподручно. 'Розочкой' могли в живот пырнуть или по рукам. Но нас тренировали на этот случай. Подготовка была многосторонней, не то, что сейчас. Против хулиганья с бутылкой он бы справился.
  - Долго заживала его травма?
  - От пластыря он быстро избавился, чтобы не дразнили. И зря. Шрам заметный остался. А в нашей профессии так: чем меньше характерных примет - тем лучше. Но до генерала, видишь, он дослужился, а не я... - Калюжный вздохнул, потер лоб. - Мне кажется, именно в те дни что-то поменялось в Олеге Рысеве. Он стал скрытым, целеустремленным, заряженным на карьеру.
  - А ранняя женитьба карьере помеха?
  - Это смотря на ком. Если на дочери генерала или члена ЦК, то очень даже полезна.
  - А если на девушке с судимостью?
  - Что? Это невозможно. У нас же особая организация. Невест утверждало начальство. Будущая супруга должна была заполнить анкету, где указать не только сведения о себе, а также о своих родителях, братьях и сестрах. Данные проверялись. Если у кого-то судимость, или родственники за границей, то всё, прощай карьера. А ты говоришь, жена с судимостью. Исключено!
  - Даже если девушка в положении или уже родила?
  - По молодости, по глупости всякое бывает. Но мы понимали, что к чему. Если девушка соответствует требованиям, надо жениться. Иначе напишет в партком Вышки, и тебя вышибут за аморалку. Но с таким клеймом, как судимость - вариантов нет.
  Коршунов сложил газеты, собираясь прощаться. Разрозненные звенья догадок стали сплетаться в единую цепочку.
  - Спасибо, Егор Петрович, вы помогли мне.
  - Да? Вот уж не думал, что старые воспоминания что-то значат в твоем положении.
  - Мне пора.
  - Кирилл! - Калюжный остановил Коршунова за рукав. - Я понимаю, ты не договариваешь, но скажи мне основное. Ты против Конторы или против Рысева?
  - А это не одно и то же?
  - Нет.
  - Если честно, я защищаю любимую женщину.
  - Для этого надо создать Рысеву проблемы?
  - У нас нет другого пути. Или мы - или он.
  Калюжный понимающе кивнул.
  - Запиши мой телефон, и обращайся, если что. В борьбе с Рысью я на вашей стороне.
  - Говорите. Я запомню.
  Диктофон зафиксировал номер отставного полковника.
  
  
  45
  
  Я дважды прослушиваю запись беседы Коршунова с бывшим чекистом Калюжным. Моя догадка подтверждается, но это не приносит ни радости, ни гордости. Унылая тоска с новой силой плющит душу.
  - Саша Демьянов не виноват. Его расстреляли ни за что. Это Рысь убил мою маму и бабушку.
  Стоявший рядом Кирилл садится ко мне на диван и обнимает за плечи.
  - Справедливый суд нам обещают только на том свете.
  Я вспоминаю свое безрадостное интернатское прошлое и крах, обрушивший мою жизнь.
  - Если бы не он, я жила бы с мамой. У меня сложилась бы совсем другая жизнь. Я не стала бы чертовым киллером, не умела бы стрелять, а готовила борщи и нянчила детишек. Рысь убил не только маму и бабушку. Он убил меня, ту другую, которой я могла бы стать. - Я не в силах сдерживать слезы и зарываюсь лицом в мужское плечо. - Зачем он это сделал?
  Коршунов отвечает не сразу.
  - Я думал... Мотив напрашивается только один.
  - Рысев мой настоящий... - Я не договариваю. Ком в горле мешает закончить фразу.
  - Сама посуди, Рысев и твоя мать одноклассники. Они хорошо знали друг друга. В августе семьдесят четвертого Рысев мог приехать в Валяпинск на каникулы, и...
  Я сбрасываю с плеча руку Кирилла и вскакиваю.
  - Не верю! Я и Рысь... Это совершенно не вписывается в наши взаимоотношения! Если бы это было так, то тогда... тогда бы он не посылал меня... - Мои руки, выписывающие эмоциональные круги, беспомощно опускаются. - Я хочу убедиться. Мне нужны доказательства.
  Коршунов долго смотрит на меня. Сочувствие в его глазах сменяется озабоченность.
  - Есть только один верный способ узнать правду.
  Кирилл включает на диктофоне последнюю минуту разговора с Калюжным и берется за телефон.
  
  
  46
  
  Егор Петрович Калюжный вышел в отставку в звании полковника ФСБ восемь лет назад. Начинал он оперативником, часто ездил в командировки по стране, быстро продвинулся до подполковника, и его перевели на кабинетную работу. В качестве руководителя следствия по особо важным делам он неплохо проявил себя и, хоть и с задержкой, получил звание полковника. Тут то и выяснилось, что в тесной очереди за генеральскими лампасами требуются особые навыки. Калюжного стали воспринимать как конкурента на весьма ограниченное число генеральских должностей.
  И начались у полковника проблемы. Он позже других получал информацию, зачастую искаженную, его просчеты раздувались перед начальством до глобальных ошибок, а успехи низводились к заурядной работе. Венцом интриг стала утеря совсекретных документов. Хорошо, что Коршунов выручил, а то полковник во избежание позора подумывал руки на себя наложить.
  Пережив фатальный стресс, Егор Петрович догадался, кто источник его неприятностей, но в силу характера без полноценных улик не мог прямо заявить об этом. Он сдался, предпочтя подковерной борьбе за генеральское звание спокойную старость. И вот появилась возможность поквитаться с коллегой подлецом.
  Услышав телефонную просьбу Коршунова, Егор Петрович всколыхнул в памяти оперативные навыки и направился на задание.
  Его путь лежал в ведомственную поликлинику, где помимо действующего состава обслуживались и отставные офицеры ФСБ в звании не ниже полковника. Получив в регистратуре медицинскую карту, Егор Петрович по-старчески забрюзжал, что потеряны результаты пункции спинного мозга, а второй раз болезненную процедуру он проходить не намерен. Медсестра, как ни старалась, бумажку с несуществующим заключением не нашла.
  - Выпала, наверное. Или не туда сунули, - раздувал скандал Калюжный. - Я помню, как она выглядит. Дайте, я сам найду, или буду жаловаться!
  Дело было в обеденных перерыв, и медсестра, опустив жалюзи, пустила настырного посетителя в регистратуру. За годы работы в спецполиклинике она усвоила, с фээсбэшниками, даже бывшими, лучше не конфликтовать, кто их знает, какие у них возможности, чтобы испортить жизнь.
  Калюжный покопался около своего стеллажа с литерой 'К' и, выждав момент, обернулся к стеллажу с буквой 'Р'. Медкарту генерала Рысева он нашел быстро, перелистал и сунул во внутренний карман нужный вкладыш.
  - Ну, что нашли? - обернулась медсестра с сосиской на вилке.
  - Старый я пень. Забыл, что анализ у доктора. Вот вам, к чаю, милая, возьмите за беспокойство. - Калюжный выложил перед медсестрой плитку дорого шоколада и покинул регистратуру.
  - Не спинной мозг тебе надо лечить, а головной, - пробурчала медсестра вслед посетителю.
  Удалившись от поликлиники, Калюжный нашел телефон-автомат и сообщил Коршунову об успехе. Трубку он держал в перчатках, говорил через натянутый до носа шарф и чувствовал себя помолодевшим лет на тридцать.
  Через два часа Кирилл Коршунов сдал распечатку с анализом ДНК Рысева Олега Владимировича в лабораторию, в которой два месяца назад было установлено, что Николай Субботин действительно приходится кровным сыном Светлане Демьяновой. В обоих случаях настоящие имена были заменены на вымышленные.
  - Когда будет готово? - спросил Коршунов, расплатившись по срочному тарифу.
  - Послезавтра можете забрать заключение, - заверили в лаборатории.
  
  
  47
  
  - Твое ДНК сравнят с его ДНК и... Через два дня будет ясно. - Кирилл пытается заглянуть в мои опущенные глаза. - Ты действительно хочешь это знать? Я могу не ходить в лабораторию. Мы можем не ворошить старое. Того, что мы собрали - достаточно.
  Я и Коршунов вдвоем в нашей съемной квартире. На столе между нами диктофон с компроматом на Рысева и ноутбук, в котором систематизирована информация о воре в законе Хасаряне, банкире Тумиловиче, их бизнесе на обналичке, и о том, как процветает эта криминальная услуга после их смерти под покровительством Заказчика в генеральских погонах. Осталось написать разоблачительную статью, которая отправит нашего врага Рысева за решетку или, по крайней мере, поставит крест на его карьере.
  В прихожей раздается условный звонок, после тридцатисекундной задержки щелкают замки, и открывается дверь. Мы, наконец, научили своих детей правилам предосторожности, но всё равно встречаем входящих, затаившись по разные стороны от входа в комнату.
  - Это мы, - гасит улыбку Татьяна, заметив движение наших рук, поправивших убранные пистолеты.
  Она вернулась вместе с Николаем. Лица обоих с трудом сдерживают какую-то игривую тайну.
  - А меня на телевидение взяли. В спортивную редакцию! - губы Татьяны растягиваются, обнажая красивые белые зубки.
  - По паспорту матери? - обеспокоенно спрашивает Коршунов. Заметно, что ему не нравится активность дочери по трудоустройству.
  - Конечно. Студентка без опыта никому не нужна.
  - И что ты будешь делать?
  - Мониторить по ночам ленты иностранных информагенств и готовить краткие тексты для дикторов.
  - Творческая работенка.
  - Это поначалу, а потом, как себя проявлю.
  - И когда приступать?
  - Завтра вечером.
  - А мы рассчитывали, что ты поможешь... - Коршунов неловко показывает на стол с ноутбуком и диктофоном.
  - Написать статью о генерале, помогающем коррупции? Да с удовольствием! О таком компромате мечтает каждый журналист.
  - Славы тебе это не принесет, - предупреждает Кирилл. - Подпишешься вымышленным именем.
  - Демьян Светлый! - предлагаю я.
  - Хочешь, чтобы у Рыси не осталось сомнений?
  - Пусть помучится в догадках. Я вроде как погибла.
  - А давайте сейчас и начнем, - светятся азартом глаза Татьяны. - Я всё равно рано не усну.
  В течение трех часов я наблюдала, как из разношерстных фактов, собранных нами, рождается складный текст разоблачительной статьи.
  'Теперь мы знаем, кто заказал убийство влиятельного вора в законе Хасаряна. Кто стоит за расстрелом серого банкира Тумиловича. Это тот человек, кто по сей день получает вместо них баснословные прибыли. Его имя и должность мы раскроем в конце статьи, а пока раскрутим всю цепочку его преступлений и махинаций'.
  Так, с места в карьер, начинает статью Татьяна. Она убеждена:
  - Чтобы захватить внимание читателя, надо сразу оглушить его сенсацией! И подцепить на крючок: 'что будет дальше'. Это принцип современной журналистики.
  Надеюсь, она знает, что делать. Мы объясняем ей причинно-следственные связи тайных событий, а она плетет кружево интриги.
  - Фамилия Рысева должна прозвучать раньше, - не выдерживает Коршунов на исходе второго часа работы.
  - Я же акцентирую внимание, что 'братки' не могли организовать столь чистое убийство влиятельных персон. Намекаю на силовые структуры. Про захват денег во Внуково я прямо пишу, что работал спецназ ФСБ по приказу начальника. Разворовывание бюджета продолжается и покровительствует этому 'очень влиятельное лицо в погонах'. Пусть читатель мучается в догадках, а под конец мы ударим в колокол!
  - Это не детектив, Таня. Надо чтобы поисковые системы быстро выводили на статью по запросам: 'генерал Рысев', 'обналичка', 'коррупция'. Нам нужен громкий скандал, черт возьми!
  - Ну, хорошо, - соглашается Татьяна. - Выводим его из тени и пишем прямым текстом. 'За всеми этими событиями прослеживается властная рука генерала ФСБ Рысева. Он разгромил прежнюю вертикаль обналички и создал свою. Почему разворовываются огромные бюджетные средства? Потому что чиновники знают, что легко могут обналичить любые суммы, без посредников получить их в банке и перевести украденные деньги на свои тайные счета. Не будь отлаженной схемы Рысева, возможно и коррупция в стране не достигла бы столь чудовищных масштабов'.
  Татьяна дополняет статью много миллиардными цифрами потерь бюджета, выплескивает эмоций про недофинансирование медицины, нехватку детских садов, низкие пенсии и плохие дороги, и делает ненавязчивый вывод, что во всем этом виноват алчный генерал Рысев. Она распечатывает текст и устало отваливается на спинку дивана.
  - Проверьте пока, а утром я проснусь и отредактирую.
  На следующий день мы размещаем статью Демьяна Светлого 'Бизнесмен с генеральскими погонами' на сайте, специализирующемся на компромате, и даем ссылки в комментариях у некоторых популярных блогеров.
  - А если удалят статью? - спрашиваю я Татьяну.
  - Заново опубликуем. Не здесь, так на другом сайте. Интернет не заткнуть.
  Меня убеждает ее оптимизм. Ну что ж, мы выстрелили из самого крупнокалиберного снаряда, имевшегося в нашем арсенале. Осталось ждать и надеяться, что он уничтожит противника.
  - Современные технологии, конечно, хороши, но я подстрахуюсь старым способом, - решает Коршунов.
  Он складывает листы со статьей и собранные доказательства в большой конверт. Я слышу, как Кирилл звонит из соседней комнаты Егору Петровичу Калюжному.
  
  
  48
  
  Петров зашел в кабинет Рысева и протянул генералу тонкую папку.
  - Здесь то, что вы просили. ДНК-анализ погибшей в Валяпинске. Тело кремировано, биологические и информационные материалы уничтожены. В папке единственный экземпляр.
  - Положи на стол, я потом посмотрю, - сказал Рысев, не поднимая взгляда от бумаг, и небрежно махнул рукой: - Свободен.
  Генерал не хотел показывать подчиненному свою заинтересованность. Рысев по-настоящему волновался. Оставшись один, он придвинул к себе папку, но долго не решался ее раскрыть.
  Неужели опасная история закончилась? Сейчас он сверит полученные данные с теми, которые хранятся у него в сейфе, и сожжет обе бумаги. Светлого Демона нет, он может жить спокойно. Память вернула Олега Рысева в далекую юность, потом в те азартные годы, когда он с помощью неуловимой киллерши делал карьеру, пока не сообразил, что с ее помощью можно менять не только звездочки на погонах, но и увеличивать счет в банке. А затем наступил день, когда он узнал правду.
  Генерал положил перед собой два листа: один из сейфа, а другой из доставленной Лесником папки. Он знал, что и как сравнивать в наборах данных. Рысев нашел одинаковые обозначения и приставил к ним указательные пальцы: левый к новой бумаге, правый к старой. Пальцы скользили по страницам, а глаза метались из стороны в сторону, сверяя данные.
  В чем дело! Ни один из показателей не совпадает!
  Левый кулак генерала сжался, сминая бумагу. Он долго работал кистью, усмиряя нервы, а затем бросил комочек в пепельницу и поджог. На бумаге, как и в Валяпинске сгорела женщина, которая не имела ничего общего с настоящим Светлым Демоном.
  В кабинет генерал-лейтенанта бочком протиснулся помощник. Его обеспокоенный взгляд натолкнулся на хмурое лицо начальника.
  - Вы уже посмотрели? - робко спросил помощник.
  - Что?! - рявкнул Рысев.
  - Центр мониторинга интернета обнаружил сетевую статью, где упоминается ваша фамилия. Я послал вам ссылку.
  Рысев открыл на дисплее почту и пробежал текст статьи 'Бизнесмен в генеральских погонах'. Глаза зацепились за подпись - Демьян Светлый.
  - Сука! - прошипел генерал.
  - Прикажете удалить клевету? - спросил помощник.
  - Ни в коем случае! Прикажи, чтобы приняли контрмеры по схеме 'Куча дерьма'. И вычисли источник этой мерзости!
  - Будет сделано. - Помощник рад был покинуть кабинет, где сгущалась 'грозовая туча'.
  Не успел Рысев отойти от второго удара судьбы за текущее утро, как последовал третий. Ему позвонил банкир Девяткин.
  - Олег Владимирович, маленькая проблемка.
  - 'Двупроцентников' я убрал. Новые появились?
  - С этим всё в ажуре. Клиенты вернулись, кое-кому в назидание я поднял временно на два процента.
  - Что тогда?
  - Может и ничего, но лучше встретиться.
  - Нет времени, Эдик. Объясни вкратце.
  - Один важный клиент поделился беспокойством, что у его жены неожиданно сменилась телохранительница. Всего на день, как раз тот, когда она посещала депозитарий.
  - Вор облапошил вора?
  - Нет. Закладку не тронули, хотя там был лакомый куш. Но прежняя телохранительница вернулась со сломанной рукой и призналась, что ее вынудили пойти на подлог.
  Рысев быстро сопоставил полученную информацию с опубликованным компроматом, в котором упоминалось банковское хранилище.
  - Ты зафиксировал подставу?
  - В депозитарии мы не снимаем. Конфиденциальность. Но в холе пишем.
  - Скинь на флешку. Встретимся через полчаса на бульваре.
  Во время встречи Эдуард Девяткин уже знал о содержимом статьи, где упоминалась и его фамилия.
  - Что мне делать, Олег Владимирович? - испуганно спросил банкир, сев в условленном месте в 'вольво' Рысева.
  - Не бзди! Пусть пресслужба заявит, что банк подает иск о клевете.
  - А если будут копать?
  - Не будут. Где флешка?
  - Вот.
  - Работай, как обычно, но пока нам лучше не встречаться, - выпроводил банкира генерал.
  Он проехал несколько километров и припарковался. Сегодня Рысев был без охраны, но не опасался меткого выстрела. Компрометирующая статья красноречиво свидетельствовала, что противник решил уничтожить его без помощи пуль.
  Видеозапись генерал просмотрел, не выходя из машины. На одном из кадров он узнал ту, кого считал погибшей. Рысев обхватил руль и опустил голову. Когда он поднял взгляд, из его уст вырвалось:
  - Тварь. Ты зашла слишком далеко!
  
  
  49
  
  В течение дня мы ожидаем скандала и отставки Рысева. Но новостные программы молчат. Ближе к вечеру я захожу в интернет и открываю сайт с нашей статьей 'Бизнесмен с генеральскими погонами'. Статья не удалена, как мы опасались. Но что это? Текст изменился!
  - Кирилл! - зову я мужа и лихорадочно читаю.
  Подскочивший Коршунов заглядывает мне через плечо. Неведомый соавтор подправил статью. Часть наших фактов исчезла, зато появились другие!
  Рысеву оказывают секс-услуги ведущие балерины Большого театра. По его требованию 'Аэрофлот' выгнал всех пассажиров бизнес-класса на рейсе Москва-Милан, и генерал-лейтенант летел в гордом одиночестве. Свадьба дочери Рысева проходила в Русском музее Санкт-Петербурга, и генерал лично выбрал одну из картин Айвазовского в качестве подарка молодоженам.
  - Что это? - спрашиваю я у Кирилла.
  - У Рысева даже нет дочери, - потрясен Коршунов.
  Я просматриваю комментарии.
  'А по субботам Рысев летает на Луну за счет Роскосмоса. Хватит тратить деньги налогоплательщиков на туристов в погонах!', - хохмит читатель. Прима Большого театра возмущена упоминанием ее фамилии в грязной статейке и подает иск о защите чести и достоинства. Пресс-служба 'Аэрофлота' выражает недоумение и требует немедленного опровержения. Кто-то призывает расстреливать чиновников-взяточников и журналистов-лжецов.
  - Бред, - выдыхаю я.
  - Так вот как они теперь действуют.
  - Объясни, что происходит?
  К нам подходит Николай. Татьяна ушла на новую работу, и мы в квартире втроем. Коршунов пытается рассуждать:
  - Есть подразделение, которое постоянно мониторит интернет. Они ищут по ключевым словам экстремистские статьи, детскую порнографию и прочее. Фамилии высокопоставленных шишек тоже в их списке. Раньше они удаляли компромат на чиновников, но это лишь раззадоривало писак. А теперь придумали способ хитрее.
  - Смешивают правду с откровенной клеветой?
  - Интернет похож на помойку, где каждый льет грязь, не заботясь о фактах. И Рысев этим воспользовался. По его приказу добавили чушь, которую легко опровергнуть. И теперь непонятно, где правда, где ложь. Читатели решат, что это очередная 'заказуха', чтобы утопить конкурента. А то еще подумают, что честному борцу с коррупцией мстят жулик и воры. Ведь журналистам известно, что по приказу Рысева захватили крупную партию черного нала во Внуково.
  - Коррупция. Это слово так затаскали, что на него уже не реагируют, - высказывает сое мнение Николай. - Всем до фонаря эти обличительные статейки.
  - Выходит, мы работали зря! - возмущаюсь я. - Рысев помогает грабить страну, и никому до этого нет дела!
  - Рунет под контролем. Если бы не исказили наши факты...
  - Надо опубликовать на иностранном сайте. Послать наши данные зарубежным журналистам. Они умеют раздуть международный скандал. История со 'списками Магницкого' чего стоит.
  - Магницкий работал на Запад, а Рысев на себя. Да и вообще, наших проворовавшихся чиновников там защищают. Чем больше в России воруют, тем слабее страна, а это выгодно Западу.
  - Здесь речь идет о генерале ФСБ. Если он способствует коррупции - это позор для власти!
  - Я не хочу лить грязь на Контору. Мы боремся с Рысевым, а не с той организацией, в которой я служил.
  - Рысь использует мощь этой организации, чтобы уничтожить нас!
  - Если бы это было так, нас бы уже не было. Рысев действует тайно, он не хочет выпячивать свой интерес к тебе. Нельзя ставить знак равенства между одним генералом и всей службой.
  - А для меня Рысев - это олицетворение вашей гнилой Конторы!
  - Что ты говоришь, Светлая?
  - Он хочет нашей смерти, а ты его защищаешь.
  - Я не собираюсь клеветать на всю Службу. Там много честных офицеров, работающих на благо России. Мы боремся с конкретным подлецом.
  - Боролись! И всё в пустую!
  Я захлопываю ноутбук. Меня бесит желание Коршунова представить Контору белой и пушистой и валить все на единственного генерала. Я прохожу в комнату и начинаю собираться. Пристегиваю компактный пистолет к лодыжке, большой ствол сую под куртку и иду к двери.
  - Ты куда? - спрашивает Коршунов.
  - Писать статейки я не умею, я выбираю другой способ борьбы.
  - Подожди! К черту интернет! Я передал через своего человека документы о Рысеве заместителю директора ФСБ!
  Но я уже на лестнице и вызываю лифт. Коршунов выскакивает из квартиры, когда створки лифта захлопываются.
  
  Черная замызганная грязью БМВ подъехала к многоэтажке.
  - Ты уверен, что они здесь? - спросил Гном, сидевшего за рулем Лесника.
  - По IP-адресу установили, что комп, с которого ушла статейка, в этом доме.
  - Они могли отправить и свалить.
  - Значит, здесь те, кто их помогает.
  - Опять бесконечное дежурство!
  - А кого черта ты перемудрил с 'чероки'!
  Гном собрался в двадцатый раз объяснить гениальность технической задумки, как глаза его выкатились из орбит. Он ткнул пальцем и прошептал:
  - Она.
  Прямо напротив них из подъезда вышла женщина в яркой горнолыжной куртке. Оперативники узнали Светлого Демона.
  - Я валю ее, и мы сматываемся, - принял быстрое решение Гном.
  - Тело сразу в багажник, - скорректировал план напарника Лесник.
  Гном кивнул и выскользнул из машины. Он оказался за спиной Светлого Демона не далее восьми метров от нее. Женщина была расстроена и ничего не замечала.
  'Лучшего не придумаешь', - обрадовался Гном и выхватил пистолет.
  
  
  50
  
  Заместитель директора ФСБ генерал-лейтенант Богданов закончил изучение документов. И без того суровое лицо шестидесятипятилетнего Богданова помрачнело, морщины углубились, седые брови наползли на выцветшие глаза. Документы ему передал сегодня утром бывший сотрудник Калюжный, вышедший в отставку. Когда-то Калюжный служил под началом Богданова, и генерал ему безоговорочно доверял.
  Документы доказывали, что новоиспеченный генерал-лейтенант Рысев, используя свою должность, создал тайную структуру по обналичке украденных из госбюджета средств. Приведенные цифры говорили, что операции проводились в глобальных масштабах. Миллиардные суммы аскетичного Богданова поразили. В былое время за воровство государственной собственности давали расстрел, а сейчас Рысев получил новую звездочку на погоны. Верный Отечеству Богданов пылал праведным гневом.
  Но была одна тонкость. Точнее, две.
  Во-первых, компромат получен от человека, который когда-то был соперником Рысева в служебной гонке. Полковник Калюжный сошел с дистанции, а Рысев продолжил восхождение вверх.
  Во-вторых, в Конторе ходили упорные слухи, что в марте Богданова с почестями отправят в отставку, а Рысев займет его пост.
  Со стороны могло показаться, что два обидевшихся неудачника сводят счеты с преуспевающим коллегой. Чтобы не рубить с плеча Богданов решил вызвать Рысева для объяснений.
  - Как это понимать, Олег Владимирович? - Богданов швырнул на край стола документы перед вошедшим начальником управления.
  Рысев быстро просмотрел бумаги и поднял тяжелый взгляд:
  - Откуда это у вас?
  - Я задал вопрос. Как это понимать?!
  Рысев побагровел, поиграл желваками и неожиданно наклонился через стол к одному из телефонных аппаратов спецсвязи.
  - Я воспользуюсь вашим. - Он набрал короткий номер, объяснил собеседнику с кем и почему у него возникли сложности, и передал трубку удивленному Богданову. - С вами хотят поговорить.
  Это был телефон спецсвязи с президентской администрацией. Богданов принял трубку потной рукой, он терпеть не мог назидательные окрики с политического олимпа. Сухой чиновничий голос на другом конце провода представился, назвав только фамилию. Старожилы высоких кабинетов не утруждали себя упоминанием должностей. Странность современной иерархии заключалась в том, что министры порой становились 'советниками' или 'представителями', но значимость чиновника от этого не уменьшалась.
  - Я понимаю вашу озабоченность, - отрывисто вещала трубка, - однако целесообразность диктует особый подход к решению государственных вопросов. У меня нет времени объяснять детали. Это сделает Рысев. Выслушайте его внимательно, Богданов, и поверьте, это меньшее из зол.
  В просторном кабинете заместителя директора имелся уголок с двумя широкими креслами, разделенными маленьким столиком. Рысев, почувствовав себя хозяином положения, занял одно из них и жестом пригласил Богданова присоединиться.
  - В любом государстве имеется теневой бизнес и коррупция. Где-то больше, где-то меньше, а в нашей стране масштабы, сами понимаете... - начал говорить Рысев, сжимая и разжимая пальцы левой руки. - И как с этим бороться? Всех посадить? Так не останется толковых людей, одни сгниют в тюрьме, другие сбегут за границу.
  - А у вас есть другой план? - с вызовом спросил Богданов.
  - Если нельзя победить зло, то надо его подчинить. Коррупция - это деньги. Легальные потоки контролируют банки, а нелегальные бандиты. Так было совсем недавно, воры жировали на теневом бизнесе. Сажали одних - их место занимали другие. Надо было менять систему, и я зашел с другого конца - взял под контроль неизбежное зло. Вы предлагаете отдать всё обратно ворам в законе?
  - А чем вы отличаетесь от них? Погонами?
  - Принципами! - вспылил Рысев. - Я знаю, кто берет и сколько, и эту информацию передаю выше. Вы в этом убедились! А подобная информация - это оружие. Если человек идет в упряжке, деньги для него, как клок сена перед носом. А если взбрыкнет или рванет в сторону - получай! Тогда уж всё припомнят, не отвертится.
  - Так вот откуда берутся те, кого сажают. И это называется принципами?
  - Это называется государственными интересами. Государство - это контроль и управление. Мы контролируем для того, чтобы управлять!
  - Бескорыстные рыцари.
  - Вы предпочитаете оставаться бедным рыцарем? Разве справедливо, что в девяностые обогатились самые подлые олигархи и самые жестокие бандиты, а мы, офицеры, сохранившие страну, положившие жизни за нее, остались ни с чем?.. Теперь настало время делиться - и бандитам, и олигархам. Это благо для страны, если люди с оружием не нуждаются в деньгах.
  - Воруете у воров?
  - Контролируем и перераспределяем. Перекрываем другие каналы обналички, чтобы всё держать в одном кулаке. Это первый этап. А на следующем можно будет завинтить краники до разумных пределов. Но пока народу трудно объяснит такие методы. Да и незачем. Теперь вы понимаете, что я должен знать источник, предавший вам эти документы.
  Генерал-лейтенант Богданов понял главное за последние полчаса. Его черно-белый взгляд на жизнь, где есть правда и ложь, враги и герои, добро и зло, друзья и предатели - безнадежно устарели. Видимо, ему действительно пора на покой. Новые времена требуют гибких спин и кожи хамелеона. А он останется ископаемым, верным присяге и чести.
  - Кто передал документы? - повторил в жесткой форме прежний вопрос Рысев.
  - Уходи! - указал пальцем на дверь Богданов.
  - Ну что ж, по крайней мере, секреты держать вы умеете. В том числе, надеюсь, и нашу беседу.
  Рысев вышел, прихватив пакет с документами. В приемной он по-дружески обратился к помощнику Богданова.
  - Скоро на покой старику. Надо подумать о твоей новой должности. Кстати, кто передал генералу этот конверт?
  - Генерал-лейтенант пришел с ним.
  - А какие поручения он сегодня давал?
  - Запросил личное дело полковника в отставке Калюжного.
  - Х-м... Если что-то еще подобное, - Рысев покачал в руке конверт, - Ты звякни мне, не стесняйся. Скоро нам вместе работать.
  
  
  51
  
  Кирилл Коршунов услышал выстрел во дворе, когда сбегал по лестнице. Светлана только что покинула подъезд. Что случилось?
  Последние пролеты Коршунов преодолевал, прыгая через четыре ступени. Выскакивая во двор, он краем глаз заметил выставленную из-за двери ногу и попытался перепрыгнуть. Но было уже поздно. Коршунов споткнулся и кубарем прокатился по дорожке. Не успел он встать, как ему заломили руки и защелкнули наручники. Умелая рука быстро обнаружила подплечную кобуру и изъяла пистолет.
  - Где она? - услышал Коршунов голос Лесника.
  Однако вопрос был обращен не к нему.
  - Ушла, сука! - ответил подоспевший Гном.
  - Тащим в машину.
  Коршунова запихнули на заднее сиденье автомобиля. Рядом сел Гном, а за руль Лесник. Машина тронулась, быстро лавируя по узкому дворовому проезду.
  - Что произошло? - спросил Лесник напарника.
  - Мне не хватило секунды. Я только выхватил ствол, как сверху выстрелили и посыпались стекла. Прямо под ноги, еле увернулся! Она вправо, я за ней, но... Потерял, суку.
  - Ничего. У нас есть тот, кто выведет на Светлого Демона.
  - Не дождешься! - рявкнул Коршунов.
  Он понял, что Николай заметил сверху опасность для Светлой и подал сигнал, выстрелив из травматического пистолета в окно. Светлане удалось уйти.
  - А тебя не спрашивают, - ухмыльнулся Лесник. - Гном, найди у него телефон и посмотри последние звонки. Там наверняка есть ее номер. Запросим местоположение - и Светлый Демон у нас на крючке.
  Коршунов заворочал плечами, пытаясь сопротивляться. Если Светлая не скинула телефон, ее действительно смогут мгновенно вычислить.
  - Что, гниды, Рыси задницу лижите! Он же не на Контору работает, а на себя.
  - Заткни ему пасть, Гном!
  Удар кулака Гнома пришелся в челюсть Коршунову. Кровавая струйка потекла под язык.
  - Сейчас нас кончите вы, а потом и ваша очередь придет. Рысь вас, чужими руками раздавит.
  - Я не такой кретин, как ты! - взвился Лесник. - Я позаботился о страховке! Гном, тащи его телефон.
  Коршунов закрылся спиной от агента, но на этот раз Гном не стал нянчится и жестко ударил кулаком в висок. В глазах затуманилось, однако Кирилл не потерял сознание. Он увидел свой мобильник в руках Гнома и услышал его радостный возглас:
  - Сейчас пробьем вот этот номерок.
  И в этот момент раздался грохот. В бок БМВ, не тормозя, врезалась взбесившаяся легковушка.
  
  
  52
  
  В последнее мгновение я упираюсь ногами в пол и руками в руль. Мой 'лансер' таранит БМВ оперативников в левый бок.
  Ох! Подушка безопасности бьет мне в лицо, ремни впиваются в грудь. Быстрее! - подгоняю я себя. Отстегиваю ремень безопасности, распахиваю дверцу и вываливаюсь. Болит разбитый нос, саднит грудь, но руки и ноги слушаются меня - это большая удача.
  Расчет был правильный, успокаиваю я себя, Кирилл находился в БМВ справа, он не должен пострадать. Я обхожу разбитые машины, вытаскиваю Коршунова и расстегиваю ему наручники.
  - Ты цел?
  - Нормально... Мой телефон у них.
  - К черту! Уходим.
  - Подожди.
  Упрямый Коршунов лезет в машину. Агенты живы и постепенно приходят в себя. Кирилл обыскивает слабо ворочающегося Лесника, забирает смартфон и связку ключей. Мы уходим дворами.
  - Зачем тебе его мобильник? - не понимаю я.
  - Так. Появилась одна мысль. А ты скинь свой. Немедленно!
  Я распатрониваю очередную дешевую трубку и разбрасываю ее по частям в снежные отвалы. Мы подходим к 'ниссану кашкай' приобретенному после потери 'чероки'. Таковы мои правила - всегда должна быть в запасе резервная машина. А также надо иметь место, где можно укрыться на случай подобного провала. Я сажусь за руль, и мы покидаем обжитый район. Не верится, что выбрались из жуткой передряги. Всего на минуту потеряла бдительность, разозлилась на мужа, и вот...
  Терять контроль недопустимо! Я должна быть холодной и собранной, любые эмоции делают меня слабее. Повезло, что сын заметил...
  - Тебя спас Коля, - словно вторя моим мыслям, говорит Коршунов.
  - Я позвонила ему. Он должен доехать на электричке до Голицыно и там ждать нас.
  - Мы в деревню? - удивляется Кирилл.
  - А куда же еще. Коля предупредит Таню.
  Пока я еду по улицам Москвы, не превышая скорость, Коршунов копается в телефоне Лесника. Он просматривает снимки и включает записи. В какой-то момент мы слышим голос Рысева. Генерал отдает Леснику недвусмысленный приказ на ликвидацию Светлого Демона.
  - Я был прав! - хлопает себя по коленке Коршунов. - Когда Лесник сказал, что позаботился о страховке, я сразу смекнул, что он имеет в виду компромат на Рысь. Лесник писал телефонные разговоры с ним. Заметила, как он вел беседу? Хитрый Лесник вынудил генерала подтвердить грязное задание.
  - Жаль, что я не пристрелила его раньше.
  - Лесника? Он исполнитель, как и ты. Не будь Лесника и Гнома, были бы другие. Всё зло от Заказчика.
  - Я Рысева и имею в виду. Я могла прикончить его при первой же встрече и скрыться навсегда. Ты бы продолжал служить, а я бы осела где-нибудь в Таиланде. И не было бы сегодняшних проблем.
  - О чем ты говоришь, Светлая? На стоянке у гипермаркета ты не могла сработать чисто. Пришлось бы убирать Лесника и Гнома, мы засветили бы машину, а про следы и улики я и не говорю.
  - На парковке я Рысева толком не разглядела. Он сидел спиной, было темно. Но мне показалось... И теперь я вспомнила, где в первый раз увидела его. Два года назад, Рублевское шоссе, ресторан 'Охота'.
  - Задание - 'степень 2'? - начал припоминать Коршунов.
  У меня было три варианта заказа. 'Степень 0' - ликвидация клиента. 'Степень 1' - ранение средней тяжести. И 'степень 2' - имитация покушения с целью запугивания. Должна признаться, что 'степень 1' мне давалась сложнее, чем 'степень 0'. Требовалось выстрелить в грудь и не задеть жизненно важных органов. 'Степень 2' заказывали редко, и с моей стороны это зрелище всегда походило на хохму.
  - Надо было запугать бизнесмена Иткина. Место и время назначил Заказчик.
  - Так-так-так. Вспоминаю. Дело было где-то через пару месяцев после Хасаряна и Тумиловича. Рысев как раз принял решение о закрытии проекта 'СД'. И я придумал диагноз с онкологией. Мне удалось его убедить, что ты психопатическая личность, и когда узнаешь о неизлечимой стадии рака, покончишь с собой. Он еще сказал что-то типа: 'Запугал СД. Теперь пусть она попугает одного человечка. А как разыграть спектакль, я сам придумаю'. Дело показалось легким, я передал тебе инструкции и забыл о нем.
  - Рядом с Иткиным в ресторане был сам Рысев. Мне стоило слегка сместить прицел - и нашего врага бы не стало.
  - Вспомнил! Я принес Рысеву страницу с отчетом. Там были только имя, место, дата и пометка 'Исполнено'. Он был доволен. Сунул страницу в твое досье... Черт! А ведь ее тоже не было в той папке, что он отдал нам. К чему бы это?
  Мы выезжаем из Москвы по Минскому шоссе. Оба вспоминаем на первый взгляд малозначительное для моего послужного списка задание.
  - Кто такой Иткин? - интересуюсь я.
  - Бизнесмен средней руки, владелец клининговых компаний.
  - Клининговых? Что это?
  - Проще говоря, Иткин - командир уборщиц. Его компании оказывают услуги по уборке магазинов, банков, ресторанов. Одно время наши разрабатывали его, но после твоего умелого запугивания Рысев прекратил дело.
  - И часто ваши разрабатывают мойщиков полов? Это, как из пушки по воробьям.
  - В том-то и дело, что обычно в поле зрения Конторы крупные бизнесмены, ворочающие миллиардами, а тут... Но из твоего досье эта страница исчезла. Это неспроста. Может, при выполнении задания произошло нечто особенное?
  Коршунов разворачивается ко мне, я гляжу на дорогу и вспоминаю тот странный день.
  - Заказчик выбрал ресторан 'Охота' на Рублевском шоссе. Единственное место, по которому можно было работать из снайперской винтовки - это веранда ресторана. С нее открывался вид на лужайку с кустами и дорогие коттеджи. Я побывала там, в качестве беззаботной дамочки. Вид прекрасный, но где мне выбрать точку для лежки?
  - Ты упомянула кусты, - подсказывает Коршунов.
  - Теоретически можно затаиться в кустах. Но проход и отход к точке пролегает мимо заборов, а они все увешаны камерами, срисуют со всех сторон. Идеально подходили вторые этажи некоторых коттеджей. Но чтобы проникнуть в них требовались время и деньги. Оправданы ли затраты, ведь речь шла всего лишь о 'степени 2'? Об этом я и сообщила Посреднику.
  - Припоминаю. И Рысев дал адрес. Я переслал его тебе.
  - Это был один из ближайших коттеджей. Вечером я подошла к нему. Дом был пуст, калитка и дверь не заперты. Я поднялась на второй этаж и расположилась. На веранде ресторана стояли чучела оскалившегося медведя, волка и лисицы. И вот из внутреннего зала к ним вышли двое. Иткина в дорогом костюме я узнала по фотографии. Он был вместе с высоким рыжеволосым мужчиной лет пятидесяти пяти. Мужчина прищурился и посмотрел на коттедж, словно хотел разглядеть меня. Я поняла, что он в курсе предстоящего спектакля.
  - Это был Рысев?
  - Вот тогда я и могла его убрать.
  - Давай без ложных мечтаний. Что было дальше?
  - Я наблюдала сквозь прицел и ждала условного знака. Рысев держался уверенно, как начальник, а Иткин был напряжен. Теперь, когда я знаю действующих лиц, я могу предположить, что он говорил бизнесмену.
  - Это был разговор удава с кроликом?
  - Почти. Рысев стоял перед чучелами зверей и рассуждал. 'Моего зверя здесь нет, к сожалению. А вам, Иткин, кто больше подходит по характеру? Медведь - это скорее русский чиновник, наглый и уверенный. Волки - это бандиты, которые хватают и рвут слабых. А вот лиса самое оно! Маленькая, хитрая тварь с ценным мехом, снующая, где захочет. На охоте ее труднее завалить, чем медведя. Но у меня это получалось'. С этими словами Рысев прикрепил к морде лисы фотографию Иткина.
  - Зачем?
  - Это и был условный сигнал. Иткин тянется к фото, я нажимаю на курок, пуля пробивает снимок и разносит голову лисы. Клиент в шоке. Не удивлюсь, если и от штанов запахло.
  - Отличный спектакль для единственного зрителя.
  - Посетители ресторана выстрела не слышали и мало что поняли. В отличие от бедняги Иткина. А теперь ты мне ответь, Коршунов, на кой черт генералу Рысеву понадобился мойщик полов Иткин?
  - Если бы знать... Рысев лично давил на клиента. Это означает, что Иткин для него источник чего-то очень важного и конфиденциального.
  Коршунов погружается в раздумья, а я мучаюсь вопросом: как вычислили нашу квартиру? Это произошло в тот же день, как мы опубликовали разоблачительную статью в интернете. После громких разоблачений Эдварда Сноудена всем стало ясно, что для обычных пользователей Сеть - непроходимые дебри, а для спецслужб - это город со стеклянными стенами, слуховыми окнами и полными данными владельцев на фасаде.
  - Кирилл, ты с мобильником Лесника разобрался? - спохватываюсь я. - А то нас и по нему вычислят.
  - Всё что нам нужно, на микрокарте памяти. Я уже достал ее. А мобильник... - Коршунов опускает стекло и швыряет телефон под колеса мчащихся автомобилей.
  
  
  53
  
  Дом в подмосковной деревне Тарасково я приобрела 'на всякий пожарный случай' пять лет назад. Место выбрала из соображений безопасности. Отсюда можно было уехать в трех направлениях: по скоростным Киевскому и Минскому шоссе, по дачной дороге через Краснознаменск, или уйти лесом на электричку в Апрелевку.
  Немаловажным фактором являлась дислоцированная по соседству Таманская мотострелковая дивизия. Постоянные учебные стрельбы, проводившиеся на полигоне, приучили местных жителей не обращать внимание на грохот выстрелов ни днем, ни ночью, чем я порой пользовалась, отстреливая новые стволы и тренируя меткость в лесу. Для таких случаев я облачалась в военный камуфляж и не стеснялась перегородить тропинку желтой лентой с подвесной табличкой: 'Опасно! На время учений проход запрещен'.
  В уютной бревенчатой избе имелись практически все удобства за исключением горячей воды и отопления. Поэтому зимой приходилось пользоваться русской печью. Эту обязанность с удовольствием взял на себя Николай. В деревне мы жили втроем. Татьяна сняла квартиру в Москве поближе к телецентру.
  Еще в доме не было Интернета, что после нашего московского провала меня только радовало.
  - Что узнал? - спрашиваю я Коршунова, вернувшегося из Москвы.
  Он сбивает с ботинок снег и безнадежно машет рукой:
  - Кто-то у них заболел. Еще не закончили.
  Мы оба понимаем, о чем идет речь. Сравнение ДНК должно ответить на дикий для меня вопрос: неужели мой отец генерал Рысев?
  Вместе с Кириллом приехала Татьяна. Она бросает мне 'Привет!' и спешит в соседнюю комнату к Николаю. Мы даем им возможность пообжиматься.
  Я вижу, что Кирилла гложет беспокойство.
  - Что-нибудь случилось?
  - Пытался встретиться с Калюжным, а он умер. Скончался в метро от инфаркта. Странная смерть.
  - Ты подозреваешь, что ему помогли?
  - Я передал Калюжному компромат на Рысева. Он должен был отдать документы в руки заместителю директора ФСБ. И в тот же день скончался. Я не верю в такие совпадения!
  - Если это снова Рысев, как же мы с ним будем бороться?
  - У него должно быть слабое место. Мы найдем его. Главное не опускать руки.
  Коршунов смотрит на часы и звучно крякает в кулак перед закрытой дверью, где уединилась молодежь.
  - Таня! Через два часа тебе на электричку.
  Девушка появляется, поправляя кофту, и деловито достает из сумочки стопку распечатанных на принтере листков.
  - Здесь всё, что я узнала про Иткина. Многое из интернета, но самое важно мне поведал корреспондент криминальной хроники. - Она замечает ревнивый взгляд Николая и пожимает плечами. - Ну, что ты хочешь. На моей работе надо дружить со всеми.
  - И поцелуйчики при встрече?
  - Куда без них.
  - Молодежь, давайте к делу. - Я просматриваю страницы. - Поясни вкратце.
  - Коль, чайку, - просит Татьяна.
  Пока он суетится, она садится за стол и рассказывает:
  - Семен Григорьевич Иткин известен в бизнесе с девяностых. Ему удалось создать крупный холдинг 'Мирчуг', состоящий из банка, многопрофильной торговой и инвестиционной компании. Одно время он входит в список ста самых богатых людей России. Но, в начале двухтысячных Семен Григорьевич опрометчиво приобретает химический комбинат, который приглянулся одной крупной нефтяной компании. С этого момента у Иткина начинаются неприятности. Налоговая служба выявляет нарушения в банковской деятельности, постоянные проверки парализуют деятельность торговой компании, крупная партия импортного товара конфискуется на таможне, но это только цветочки, они относятся к деятельности юридических лиц. Прокуратура предъявляет Семену Иткину личное обвинение в мошенничестве с векселями того самого химического комбината на сумму пять миллионов долларов!
  - Если он богат, для него это небольшая сумма, - замечает Коршунов.
  - Достаточная, чтобы квалифицировать по статье мошенничество в особо крупных размерах. Иткина берут под арест, мурыжат в тюрьме больше года, а за это время конкуренты растаскивают все его активы.
  - Это был заказ? - Я начинаю понимать современные методы устранения конкурентов, где в качестве 'киллеров' выступают следователи и судьи.
  - Профи из криминальной хроники в этом не сомневается. Короче говоря, Иткин понял, что упрямством он лишь усугубляет свое положение и пошел на сделку. Торговая компания разоряется, на банк вешают огромный долг по налогам, химкомбинат достается нефтяной компании, а Иткину суд быстро дает тот срок, что он уже отсидел, и выпускает.
  - Лихо! - присвистывает Николай.
  - Обычная судьба тех, кто перешел дорогу бизнесменам, дружащим с властью.
  - Что дальше с Иткиным? - тороплю я.
  - А дальше происходит самое непонятное. Перепуганный Семен Иткин улетает в Израиль, где живут его родители. Но на контроле в аэропорту Бен-Гурион его задерживает израильская полиция. Они отводят его в маленькую комнатку, где его ждут совсем другие люди из другой страны. Это агенты ФБР из США. Они демонстрируют обалдевшему Иткину сайт ФБР, где Иткин фигурирует в качестве разыскиваемого преступника, и предъявляют ордер на его арест. Несчастный Иткин понимает, что его ждет новая тюрьма, пусть с лучшими условиями, но с гораздо более длительным сроком. И агенты ФБР делают ему предложение, на которое он обреченно кивает. После этого розыскное дело Иткина с сайта ФБР пропадает. Оно провисело там всего сутки, но мой коллега из криминальной хроники успел его распечатать. Полюбуйтесь.
  Татьяна показывает бумагу.
  - И на что его подцепили? - спрашивает Кирилл.
  - Дальше думайте сами. Факты таковы. Семен Иткин возвращается в Россию. Он опять при деньгах, хотя улетал разоренным. Судя по всему, его финансирует ФБР. И Семен Иткин идет в совершенно новый для него бизнес. Он начинает скупать клининговые компании, то есть те, который занимаются уборкой помещений.
  - Возможно, это выгодно. Хороший бизнес, - предполагаю я.
  - Сомневаюсь, что для Иткина это главное. Он явно переплачивал при покупке компаний, а затем всеми силами расширял бизнес. Фирменная его фишка - сходу предлагать контракт на обслуживание с суммой на 30% меньше, чем у конкурентов. Таким нехитрым образом, он переманил всех крупных клиентов. Вот список тех, кого он обслуживает.
  Я и Кирилл пробегаем глазами длинный перечень. В нем крупнейшие нефтяные, металлургические, сотовые, телекоммуникационные и транспортные компании, множество банков, телевизионные редакции и даже некоторые министерства.
  - Впечатляет, - не удержалась я. - Иткин командует армией уборщиц, которые имеют доступ в кабинеты всех руководителей ведущих компаний страны. Что бы это значило?
  Коршунов смотрит мне в лицо и опускает взгляд. Кажется, он знает ответ. И этот ответ его пугает.
  
  
  54
  
  В печи потрескивают дрова. Печь насыщается жаром и делится теплом с двумя примыкающими к ней комнатами. Мы с Коршуновым в доме одни, если не считать уснувшего у теплой стены Пифика. Николай отвозит Татьяну на электричку, ее работа в телецентре начинается поздно вечером.
  Кирилл обнимает меня, прижимается щекой, гладит по спине и жалеет:
  - Сколько же тебе пришлось пережить, Светлая.
  Он часто говорит подобное, словно сам не имел отношения к моим опасным заданиям. Я мягко, но решительно отталкиваю его. Знаю, чем это закончится. Сначала руки на спине, затем соскальзывают под трусики, а потом... Не может постели дождаться, что ли?
  - Кирилл, ты понял, зачем Рысеву понадобился командир уборщиц?
  - Догадываюсь.
  - Так не томи! Если ты не хотел пугать детей, то сейчас мы вдвоем!
  - Моя версия настолько чудовищна, что я... - Кирилл опускает плечи и качает головой. - Пойми, что бы я ни сказал, это лишь мои домыслы. Вот если бы знать, о чем Рысев говорил в ресторане после твоего выстрела.
  - Из ресторана она сразу ушли.
  - Ты продолжала следить?
  - Было прикольно наблюдать за вытянувшимися лицами обслуги, которые смотрели на лису без головы и ничего не понимали.
  - Непростительная глупость. Отработала - сразу уходи!
  - После выстрела Рысев привел Иткина в тот самый коттедж, из которого я стреляла.
  - Что?.. Откуда ты знаешь? Ты... - Коршунов с подозрением смотрит на меня.
  - Я не спешила уходить. Точнее уезжать.
  - Почему? Это нарушение неписанных правил.
  - Главные меры предосторожности я соблюдала. Прикинулась мужчиной - рабочая одежда, надвинутая на глаза кепка, грязная бородка, усики, ботинки на три размера больше, по пачке жвачки под каждую щеку и накладной живот для солидности. Немного прихрамывала на левую ногу, а винтовку принесла в футляре для перфоратора. Но коттедж мне не понравился, похож на ловушку. Если бы не 'степень 2' я бы отказалась из него работать.
  - Я знаю этот коттедж. Он принадлежит ФСБ. Его используют для конфиденциальных встреч с бизнесменами и чиновниками, сотрудничающими с Конторой.
  - Я сразу почуяла, что там полно камер и всюду 'уши'. Когда поднималась на второй этаж, было сильное желание проверить каждую комнату, но опасалась подставиться под лишнюю камеру. И так, наверное, меня там во всех ракурсах записали.
  - Почему ты там задержалась?
  - Я просто не спешила. Собрала винтовку, инструкция была не оставлять. Подобрала свой патрон, подбросила другой, оставила еще пару ложных улик, да и с имиджем хромоногого пожилого работяги до конца не расставалась. Когда я вышла из коттеджа, доковыляла до машины, решила снять неудобные ботинки. Пока возилась, заметила, как к коттеджу подъехал внедорожник 'вольво', а в нем та самая парочка из ресторана.
  - Классика жанра! Поставил условие, запугал - и вей веревки! Рысев решил завербовать перепуганного Иткина в тот же вечер. А заодно и записать разговор. - Коршунов оживился и тут же задумался.
  - Если в коттедже полно камер, должны остаться разные варианты записи.
  - Нет, Светлая. Рысев использовал тебя, а это означает, что он не собирался фиксировать эту операцию в архивах Конторы. Лет пять назад он изъял твое досье из архива и хранил у себя. С тех пор он использовал тебя для личных целей.
  - А как же наша операция в Калининграде?
  - Операция по поиску 'крота' - особый случай. Только ты могла найти пропавшие документы. А на кону стояли новое звание и высокая должность, которую Рысев вот-вот получит.
  - Как же несправедливо! Мы помогли ему, стране и должны умереть.
  - Так продвигаются к вершинам власти. Когда нужен - использует, становишься опасен - уничтожают.
  - Информация по вербовке Иткина для Рысева опасна?
  - Перед встречей с Иткиным Рысев, как пить дать, приказал отключить аппаратуру в коттедже и поставить единственную камеру, запись с которой забрал себе. А поручить это он мог только особо доверенному сотруднику.
  Мы переглядываемся.
  - Петров, - уверенно произносит Коршунов. - Он, кто же еще. Но Лесник предусмотрительный мужик.
  Кирилл берет со стола связку ключей, изъятых у Лесника после столкновения, и показывает мне:
  - Вот эти, похоже, от его квартиры. Замок он, конечно, поменял. А вот этот брелок с кнопками не что иное, как пульт дистанционного управления. Его так просто не заменишь. Кажется, я догадываюсь, какой дверью он управляет.
  Слышится шум подъехавшего автомобиля. Я выглядываю в окно.
  - Коля вернулся.
  - Не хочешь прокатиться со мной в одно очень интересное место? - загадочно спрашивает Кирилл, покачивая в ладони пульт в виде брелка.
  - Что за место?
  - Подземелье, где хранятся опасные тайны.
  
  
  55
  
  Мы едем по ночной Москве. Машиной управляет Кирилл.
  - Зимой есть и другие любители погонять на мотоциклах, - замечает он и притормаживает.
  Действительно, нас обгоняет лихой мотоциклист. Однако Кирилл уже смотрит в блокнот и начинает вести себя странно. Машина трогается, Кирилл вслух отсчитывает секунды, поворачивает и начинает новый отсчет. Коршунов полностью сосредоточен и на мои вопросы о его поведении не реагирует. Наконец он тормозит и осматривается. Мы на юге Москвы во внутреннем проезде среди многоэтажек, построенных в 80-е.
  - Должно быть где-то здесь, - мямлит под нос Кирилл.
  - Что должно быть? - не сдерживаюсь я.
  Коршунов проезжает еще сотню метров и расплывается в улыбке. Справа от дороги отходит дугообразный спуск в старое бомбоубежище. Мы съезжаем ниже уровня земли, перед нами наглухо закрытые массивные створки ворот, на которых устрашающие знаки, означающие высокое напряжение.
  - Сезам, откройся, - произносит заклинание Коршунов и нажимает кнопку на брелке.
  Створки тяжелых ворот медленно расползаются. Внутри темно, свет фар стелется по бетонному полу с колонами. Мы въезжаем, ворота автоматически закрываются и по углам вспыхивают лампочки дежурного освещения. Нам немного не по себе, и руки сами собой хватаются за оружие.
  - В этом бункере меня держали, когда ты выдвинула ультиматум, - объясняет Кирилл.
  Мы начеку, но ничего не происходит.
  - Никого нет, - делает вывод Коршунов. - Как я и думал, бункером пользуются только для нужд Рысева. А это значит...
  Он выходит из машины и начинает осмотр помещения.
  - Зачем мы здесь? - спрашиваю я, следуя за Кириллом.
  - Лесник писал Рысева при каждом удобном случае. Где он хранит эти записи? Дома?.. Сомневаюсь. На службе?.. Тем более. Лучший вариант - место, которое напрямую не связано с ним, где нет случайных людей, а сам Лесник может появиться в любой момент, не вызывая подозрения. Этот бункер - идеален для тайника.
  - Как ты собираешься искать? Тайник, наверное, очень маленький.
  - Не думаю. Кроме записей он может хранить там документы и деньги. В общем помещении я делать тайник не стал бы, а вот в одной из этих комнат - вполне. - Кирилл доходит до угла и останавливается перед закрытой дверью. - Начнем с нее.
  Он без предупреждения трижды стреляет в замочную скважину. Я вздрагиваю от грохота.
  - Не беспокойся, здесь отличная звукоизоляция. Мне говорили - кричи, не кричи - бесполезно.
  Коршунов выбивает ногой дверь, заходит внутрь и включает свет.
  О, господи! Вот это да!
  Мы в оружейной комнате. Глаза разбегаются при виде образцов современного оружия, собранного здесь. Само собой, мои руки тянутся к снайперским винтовкам. Здесь есть компактные 'коротышки' для работы в городе до трехсот метров, и армейские 'дальнобойки'. Каждая имеет свои преимущества. Я обращаю внимание на плоский кейс. Внутри мечта городского киллера - бесшумный снайперский комплекс ВСК-94. Четыре щелчка - и винтовка собрана. Я сжимаю компактную винтовку и ощущаю прилив сил.
  - Что хочешь делай, но без нее я не уйду. В комплекте два оптических прицела: дневной и ночной.
  - Вот видишь, не зря съездили, - приободряет меня Коршунов, выбирая пистолет-пулемет. - И патроны не забудь.
  Я укладываю винтовку обратно в кейс и проверяю магазин. Двадцать патронов СП-5 с дозвуковой скоростью. Они почти бесшумные, но пробивают стальной лист на дальности до ста метров. Кирилл простукивает стены, проверяет оружейные ящики - тайник не найден. Следующая комната с наружным засовом не заперта. Она похожа на камеру.
  - Здесь я сидел и проверил каждую щелочку, - вспоминает Коршунов, и мы перемещаемся дальше.
  Пистолет-пулемет проделывает дыру вместо замка на очередной двери. Мы в бетонной коробке, напоминающей кабинет. Напротив входа стол с аппаратурой, в углу потертый кожаный диван, вдоль стен стеллажи. Я выдвигаю ящики стола, Коршунов изучает стеллажи и стены, но быстро теряет энтузиазм и берется за телефон.
  - А знаешь, как мы поступим? Лесник сам покажет нам тайник! Сейчас я вызову его на встречу.
  - Мы разбили его трубку. Ты знаешь его новый номер?
  - Лесник наверняка восстановил старый. Менять номер и объясняться с генералом не в его интересах... Черт! Сеть не ловит. Как же они отсюда звонили?
  Я показываю на разъемы для мобильников, присоединенные к единому блоку.
  - Возможно это зарядное устройство, а возможно и антенна.
  Коршунов подсоединяет свою трубку и пялится на меня.
  - Светлая - ты гений!
  - Что есть, то есть.
  Голос Лесника в телефоне поначалу сонный, но первая же фраза Коршунова сбивает с него дрему, как брызги с раскрученного зонта.
  - Кто это?
  - Доброжелатель. Твой мобильник я выбросил, но кое-что из него оставил. Маленькую карту памяти. Сейчас мучаюсь в нерешительности: не отправить ли ее одной милой Дикой Кошке, точнее Коту. Как думаешь, ему понравится услышать собственный голос?
  После злого сопения Лесник отвечает:
  - Если ты до сих пор этого не сделал, значит чего-то хочешь взамен.
  - Правильно. Информацию.
  - Какую?
  - По телефону не объяснишь.
  - Где ты?
  - Вместе с телефоном мне достался брелок.
  - Сволочь!
  - Давай без грубостей. Приезжай и потолкуем. Даю тебе двадцать пять минут.
  - Я не успею!
  - А ты постарайся. И запомни. Если опоздаешь или явишься не один, мой человек отправляет карту Рыси.
  Коршунов отключает связь, меня гложут сомнения.
  - А если Лесник подгонит спецназ?
  - Не в его интересах. Я дал ему минимум времени. Ровно столько, чтобы домчаться сюда самому. И мы подстрахуемся, встретим его снаружи. У тебя будет повод испытать винтовку. Пойдем, надо выгнать машину и подготовиться.
  Мы направляемся к выходу из бункера. По пути Коршунов излагает свой план.
  - Ты сядешь в машину, я затаюсь у входа. Как только Лесник появится, стреляешь ему в правое плечо. Это поможет дальнейшей беседе. Если заметим подозрительное движение - расходимся. Я пешком, ты на машине. Встретимся у метро 'Пражская'.
  - Надо осмотреться, - решаю я, оставляя винтовку в автомобиле.
  - Минут пятнадцать у нас есть, - соглашается Коршунов.
  Мы идем к выходу, Кирилл пультом приоткрывает ворота. В этот момент автоматически гаснет дежурный свет и на нас сверху обрушивается кружевная сеть из тонкой стальной проволоки. В первый момент мы ничего не соображаем, пытаемся резкими движениями уйти от опасности и тем самым усугубляем ситуацию. Края сетки с силой поддергиваются вверх навстречу друг другу и подхватывают нас под ноги. Петли затягиваются, и мы как крупная рыба в неводе, зависаем над полом.
  Вот дерьмо! Никогда не чувствовала себя в столь жалком и беспомощном состоянии. Голова ниже ног, петли впиваются в кожу, глаза слепит луч фонарика. Я вижу лишь ноги вошедшего в бункер человека и слышу голос:
  - Попались, ублюдки.
  - Ты?! Как? - изумляется Коршунов, узнав голос Лесника.
  - Дама не должна ждать. Я спешил поквитаться с этой сучкой.
  И ублюдок в прыжке бьет меня ногами по ребрам.
  
  
  56
  
  Вслед за Лесником появляется Гном. Они ощупывают нас лучами фонариков и с удовольствием рассматривают скрученные проволокой тела. Похоже, нас ждали, и мы в прямом смысле угодили в западню.
  - Как только ворота открылись, я получил сигнал и сразу понял, кто к нам пожаловал, - гордо объясняет Лесник. Он чувствует себя победителем и желает насладиться триумфом.
  - Ублюдки! Цепные псы Рыси! - злится от беспомощности Кирилл.
  - Остынь, Коршун. Ты на себе давно поставил крест, но на хрен пенсионера в могилу затянул?
  - Калюжный... Значит его смерть ваша работа. Мерзавцы!
  - Тогда дрожи перед нами. 'Мерзавец' происходит от слова 'мерзлый'. Холодный, бесчувственный человек, леденящий душу. Кстати, 'отморозки' оттуда же родом.
  - Я не отморозок! - возмущается Гном.
  - Мы офицеры. А они... Да они уже никто. Спасибо, Коршун, ты выбрал лучшее место для финала. Мы вас здесь и замуруем.
  - В одном из тех тайников, что я нашел? Он слишком маленький. Или ты нас расчленишь? Кто из вас будет мясником? - дерзит Кирилл.
  Я не понимаю, о чем он говорит. Мы не успели найти тайник, но Коршунов явно что-то задумал.
  - Какой тайник? Ты что несешь? - обеспокоен Лесник.
  - Тот самый, где ты хранил компромат на Рысева. В памяти твоего телефона только последние записи. А прежние здесь, в тайнике. Помнишь, коттедж на Рублевке? Ты сохранил запись Рысева с Иткиным?
  - О чем он, Лесник? - хмурится Гном.
  - А ты не в курсе, Гном? Тогда я объясню. Лесник все время писал Рысева, намерен был шантажировать. Но я забрал записи. Представляешь, какой это подарок для генерала.
  Теперь я понимаю, что Коршунов хочет поссорить напарников.
  - Заткнись! Он врет! - злится Лесник.
  - А ты проверь. Я же предупредил, если опоздаешь, данные уйдут к генералу.
  Лесник срывается с места и исчезает в кабинете. Из-за неплотно прикрытой двери сочится свет.
  - Он думает только о себе, Гном. - Продолжает сеять сомнение Коршунов. - Ты делаешь всю грязную работу. И Калюжного ты, ведь так?.. Лесник тебя использует. Он намерен выторговать у генерала звание и деньги. Сейчас он вернется и прикажет нас пристрелить. А сам снимет тебя на микрокамеру.
  Торопливые шаги стучат по бетонным плитам. Лесник возвращается, его лицо сияет от радости.
  - Мочи их!
  - А почему всегда я? - напрягается Гном.
  - Ты чего? Что он тебе наболтал?
  - Как грязное дело, так я, а сам, вон, за телефон хватаешься. Записать хочешь?
  - Ты что несешь, Гном! Я генералу хотел доложить!
  - Врет он. Отсюда не дозвонишься, - подзуживает Гнома Коршунов.
  - Да я... - Лесник дико вращает глазами. - Найди у него пульт и закрой ворота. Я сейчас вернусь и сам их прикончу.
  Лесник уходит в кабинет, где есть антенна. Коршунов кричит ему вслед:
  - Не забудь записать генерала для коллекции!
  Гном отходит к стене и дергает за рычаг. Мы сваливаемся на пол. Так чуть полегче, но сетка по-прежнему туго затянута.
  - Где пульт? - нависает над нами Гном. - В каком кармане?
  Гном сует руку в карман куртки Коршунова, а я исхитряюсь вцепиться в нее зубами.
  - Стерва! - взывает он и замахивается пистолетом.
  Вот черт! Мне не увернуться. Я зажмуриваюсь и жду сокрушающего удара в переносицу.
  Удар!.. И тело Гнома сваливается на меня.
  Я разлепляю веки и не верю своим глазам. Надо мной лицо сына Коли! В его руках бейсбольная бита.
  - Огнестрельного не даете, приходится действовать подручными средствами.
  - Тот странный мотоцикл... Ты следил за нами! - догадывается Коршунов.
  - Таня просила приглядеть. Вы, родители, такие безбашенные.
  - В 'кашкае' кусачки. Быстрее! - спохватывается Кирилл.
  Николай освобождает нас. Я расстроена и рада одновременно. Мой сын возмужал, он настоящий мужчина, но помогая мне, он может погибнуть. Зачем мы только подключили детей к нашим опасным разборкам!
  Я сдергиваю последнюю петлю с ноги, когда Коршунов неожиданно отталкивает меня. В то же мгновение я слышу свист пролетающей пули. Инстинкт откатывает меня за колону, в руке оказывается пистолет. Новые пули крошат бетон. Я пытаюсь осмотреться. Коршунов спрятался за соседней колонной, Коля затаился за 'кашкаем'. Оба целы.
  В бункере поп-прежнему темно. Лишь фонарик на полу очерчивает узкий яркий сектор да распахнутая дверь кабинета, где скрылся Лесник, освещает часть прохода. Стреляли от туда. Несомненно, это Лесник. Он имеет преимущество, так как знает бункер. И точно - две пули прорезают темноту сбоку, но проходят выше моей головы. Я огрызаюсь стрельбой 'в слепую', лишь бы не дать противнику подкрасться ближе.
  Коршунов нажимает пульт. Ворота закрываются, и вспыхивает дежурный свет. Шансы Лесника незаметно маневрировать резко снижаются. Я вижу, как Коршунов достает пистолет-пулемет из 'кашкая'. Теперь все козыри у нас. Можно переходить в наступление.
  Я делаю знак, чтобы Коля не высовывался, и киваю Кириллу. Он выпускает длинную очередь, под прикрытием которой я перекатываюсь к следующей колонне. Теперь мы можем вести перекрестный огонь. Где Лесник? Путь к выходу ему перекрыт.
  Бункер вытянут под землей. Одна треть со стороны въезда представляет собой открытое пространство с колоннами. Сейчас мы здесь и находимся. Дальше вглубь уходят два коридора, соединенные между собой проходами. Лесник стрелял сначала из правого, затем из левого коридора. Где он сейчас?
  Мелькает фигура! Я вскидываю пистолет, ловлю цель и слышу пронзительное:
  - Мама!
  О, Господи! Это крик сына, он впервые назвал меня мамой! Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Как раз вовремя, чтобы заметить, как пришедший в себя Гном выпускает пулю в мою сторону. Я падаю за колонну, Гном промахивается. И новый крик, на этот раз Гнома, режет мое сердце:
  - Я убью его, тварь! Бросай ствол!
  Гном держит под прицелом Колю. Моего сына! Что на меня находит невозможно передать. Я не думаю и не анализирую свои действия. Я, как тигрица, готова перегрызть глотку врагу своего детеныша. Но вместо клыков у меня пистолет. Времени на прицеливание нет. Я действую инстинктивно. Вскидываю руку и стреляю!
  Уф!
  Пуля выбивает пистолет из руки Гнома. Я набрасываюсь на него и... Коля с трудом оттаскивает меня от раненного в руку противника. Что со мной происходит? Где моя ледяная холодность и строгий расчет?
  Пока я прихожу в себя возвращается Коршунов, преследовавший Лесника.
  - Ушел через вентиляционный люк, - сообщает он и быстро скручивает обрывками сетки безропотному Гному руки за спиной. - Поживи пока.
  Прежде чем покинуть бункер мы заходим в кабинет. Коршунов придирчиво осматривает комнату, потревоженную Лесником. Стол и стеллажи на прежних местах, а ножки массивного дивана оставили след на пыльном полу. Коршунов сдвигает диван и поддевает плинтус. Между стеной и полом узкая щель. Он просовывает пальцы и цепляется за крайнюю плитку, которыми облицован пол.
  Вот это да! Плитка поднимается! Под ней квадратная ниша с железным ящиком.
  - Так я и думал! - устало радуется Кирилл.
  
  
  57
  
  Мы с Коршуновым смотрим видеозапись. Она черно-белая неважного качества, но я узнаю интерьер коттеджа на Рублевке, из которого работала на запугивание Иткина. В кадре двое: Рысев и Иткин. Понурый Иткин сидит в кресле, а Рысев мягко, как кошка, расхаживает перед ним. Дата и время в углу кадра доказывают, что запись сделана сразу после того, как я покинула коттедж. Самое главное, что звук записан чисто.
  '- Хорош херню нести! Никакие это не клиринговые услуги. Это шпионаж! - Рысев обрывает витиеватые объяснения Иткина. - Ты, гнида, собираешь данные из крупнейших российских компаний и банков. Но этого тебе мало, ты пролез в наши министерства.
  - Это мусор. Бумаги, которые они выбрасывают, - оправдывается Иткин.
  - Не вешай лапшу на уши! Мусорное ведро в кабинете генерального директора или министра способно поведать о многих секретах. Я понимаю, если бы твоя деятельность ограничивалось промышленным шпионажем - получил бы срок и гнил на нарах. Но твои уборщицы работают даже в министерстве обороны! За это расстрела мало.
  - У меня не было выбора. Меня заставили.
  - Не ной, жидовская морда. Сегодня у тебя выбор есть. Либо ты выходишь из этой комнаты, как шпион, и в закрытом суде несешь пургу про честных уборщиц. Либо...
  Рысев делает многозначительную паузу. Иткин сглатывает слюну пересохшим горлом.
  - Что?
  - Сначала ответь на первый вариант.
  - С меня хватит, не хочу в тюрьму.
  - Тогда слушай второй вариант, гнида. Я отпускаю тебя, и ты работаешь на меня.
  - Работаю? Что я должен делать?
  - Всё то же, что и раньше. Но время от времени будешь предоставлять мне компромат на некоторые банки и их владельцев.
  - Но я... Мы только собираем. Отсортировывают и делают выводы в другом месте.
  - А то я не догадываюсь, что сложная аналитическая работа твоей компании не под силу. Иначе бы я заставил тебя продать бизнес за рубль и дал пинка под зад! Твои офисные крысы сканируют всё подряд, а ты лично отправляешь данные по электронной почте. Они попадают в ЦРУ или Моссад, и уже там аналитики отделяют алмазы от шлака. Затем их используют против моей страны! Шантажируют бизнесменов и чиновников, давят на политиков, сливают компромат продажным блогерам и купленным оппозиционерам. Но меня это кухня не интересует. Мне нужна своя порция ценного дерьма, чтобы утопить в нем некоторых банкиров. Задача понятна?
  - Я понял. Я согласен.
  - То-то же, гнида!
  - А можно... Если мы будем работать вместе, без этого... без гниды?
  - Что! Ты хочешь приравнять меня к себе?! Смотри сюда, гнида! - Рысев подходит к картине, висящей на стене напротив Иткина, и вынимает из широкой рамы элемент отделки. - Это микрокамера, она писала твои признания и согласие на сотрудничество. У меня есть и другие доказательства. Если ты взбрыкнешь, или мне только покажется, что ты, продажная тварь, подумал плохо обо мне, та пуля, которая досталась твоей фотографии, проделает дырку у тебя во лбу. Понятно, гнида?
  - Да. Вы только не волнуйтесь, я не подведу'.
  Запись окончилась. На Коршунова страшно было смотреть. Он помрачнел и даже постарел.
  - Перед встречей Рысев поручил Леснику отключить стационарную аппаратуру в коттедже и установить одну автономную камеру. Лесник уже тогда писал генерала для собственной страховки и установил вторую камеру для себя. Теперь мы знаем, что Рысев не только помогает коррупции, но и покровительствует шпионажу. Это за пределами... - Кирилл грустно качает головой.
  - Реальный шпионаж с помощью уборщиц?
  - Задумка проста, как всё гениальное. Уборщицы имеют доступ к любому кабинету. Они заходят туда рано утром, когда никого нет, моют полы, протирают столы, выносят бумаги из корзин. Среди бумаг могут быть черновики важных документов. Уборщице ничего не стоит установить подслушивающую и записывающую аппаратуру. Все совещания и даже тексты, которые набираются на компьютерах могут быть под контролем. Они мешками выносят из офисов мусор, который почти не контролируется. Одна проблема - отсортировать ценную информацию. Там могут быть и государственные и личные секреты. Они достаются умному противнику, который использует их для своих целей.
  - Теперь Рысеву конец. Эта информация убьет его.
  - Один раз мы уже попытались взорвать 'информационную бомбу'. В результате погиб честный порядочный человек.
  - Что же делать?
  - Ты заметила, что Рысев потребовал компромат на банкиров?
  - Это как-то связано с обналичиванием?
  - Уверен, что да. Для обналички в таких масштабах периодически требуется новый банк-помойка. Создать банк с нуля дорого. Рысев покупал за гроши готовый банк средней руки, используя компромат Иткина. И превращал такой банк в новый 'сливной бачок', пока у него не отзывали лицензию.
  - Получается, что коррупционные схемы Рысева процветают благодаря шпионажу Иткина.
  - Они тесно связаны. Неплохо бы получить убедительные доказательства этой связи.
  - Записей Лесника недостаточно?
  - Они обозначают намерения. А нам нужен конкретный факт шпионажа. Хотя бы один.
  Я внимательно смотрю на Коршунова. Когда живешь с мужиком, волей не волей научишься предугадывать его помыслы.
  - И ты знаешь, как такой факт добыть?
  - Есть вариант.
  - Конечно, он касается меня?
  Коршунов отводит взгляд, мнется.
  - Светлая, тебе на время надо стать уборщицей.
  - Спасибо, дорогой! Мало того, что я в деревенском доме убираюсь без горячей воды, теперь еще и офисы мыть!
  - Светлая. - Кирилл берет меня за руку и меняется в лице. Неужели у него в запасе еще одна неприятность! - Я должен сказать тебе, что тогда по поводу экспертизы... Она давно готова. Словом, Рысев твой отец.
  
  
  58
  
  Итак, я обрела отца. Не могу сказать, что эта новость меня ошарашила. После всего, что я узнала о судьбе своей матери, я догадывалась, какова роль Рысева, но отгоняла неприятную мысль. Это всё равно, что стоять над пропастью и не смотреть вниз. Теперь всё встало на свои места.
  Олег Рысев и Света Портнова были одноклассниками. Олег учился в Валяпинской школе только в последнем классе, а еще через два года его отца, полковника вооруженных сил, перевели на новое место службы, и семья навсегда покинула уральский город. В то последнее лето Олег Рысев приехал в Валяпинск на каникулы, вскружил голову продавщице Свете, и она забеременела. Возможно, если бы не случился суд над 'торговой мафией' и Света не получила условный срок, я обрела бы полноценную семью с папой и мамой.
  Но произошло то, что произошло. Света родила и стала добиваться замужества от курсанта Высшей школы КГБ. Олег понял, что брак с судимой женщиной - это конец его только зарождающейся карьеры. Когда Света стала угрожать, что напишет в партком, Олег Рысев решился на убийство.
  Он тайно приехал в Валяпинск, зарезал Свету Портнову и ее мать, и подбросил улики выпивохе Сашке Демьянову. Жестокий план сработал. Демьянова приговорили к расстрелу, а Рысев продолжил учебу. Наверняка Рысев и думать забыл о своей дочери, оказавшейся в интернате.
  Через двадцать один год в недрах ФСБ заработал совершенно секретный проект 'СД', о котором знали единицы. Рысев руководил им. Девушка-киллер по прозвищу Светлый Демон исполняла особые задания сначала на благо страны, а потом уже и в личных интересах генерала Рысева.
  Однажды, при ликвидации банкира Тумиловича, Светлый Демон получила ранение. Следственные органы впервые получили ДНК-анализ неуловимого киллера. Эти данные попали к Рысеву, и генерал сравнил их с собственным ДНК. Возможно, у него были некоторые подозрения: город, фамилия, возраст, глаза матери и решительный характер в отца. Рысев убедился, что его заказы на убийство исполняла собственная дочь. В случае поимки Светлого Демона к такому же выводу могли прийти следователи, ведь данные ДНК генерала, как сотрудника ФСБ, хранились в особой базе. А там уже и мотив давней резни в Валяпинске четко прослеживался, да и подбор 'клиентов' Светлого Демона неизбежно привел бы к весьма неутешительным для генерала выводам.
  Поэтому, как только появился ДНК-анализ Светлого Демона, генерал принял решение закрыть проект 'СД'. То есть уничтожить собственную дочь.
  Отсрочку мне дала хитрость Коршунова с мнимой болезнью и необходимость отыскать след 'крота', исчезнувшего в Калининграде. Мы выполнили сложное задание, в результате которого авторитет Рысева резко возрос. Он получил новое звание и должен был занять одну из самых высоких должностей в ФСБ. Единственной потенциальной угрозой этих планов являлась я.
  Он послал убийц, и я вынуждена была вступить в смертельную схватку. Моим истинным врагом были не подчиненные Рысева, а он сам - кровный папа. Сколько раз в детстве я мечтала, что меня найдет мой родной папочка. Теперь я знаю его, а он меня. Мечта осуществилась, мы нашли друг друга, но один из нас должен умереть. Или дочь. Или отец. Разница в том, что Рысев может пристрелить меня как собаку, а я не желаю ему 'геройской' смерти от моей пули. Он должен получить по заслугам как преступник.
  С этими мыслями я подхожу к центральному офису московского банка. Для поиска доказательств мы с Коршуновым выбрали достаточно крупный банк с государственным участием из списка компаний, который обслуживают уборщицы Иткина. Сейчас я в роли провинциальной простушки, приехавшей в столицу в поисках работы. Такие бабенки нравятся мужикам-охранникам за пятьдесят. Рядом с ними они чувствуют себя генералами.
  Я толкаю высокую дверь и сразу натыкаюсь на нужного типа.
  - Ой! А где у вас отдел кадров? - обращаюсь я к усатому охраннику с пивным брюшком и нашивкой на груди 'Security'.
  - А тебе зачем?
  Охранник рассматривает меня. Я невзначай расстегиваю курточку и стягиваю шапочку. По опыту знаю, 'Пивное брюшко' не прочь прижаться к тонкой талии, если для этого не требуется сверх усилий.
  - Работу ищу. Уборщицы. В Москве, говорят, много платят. - Со скромной улыбкой я опускаю глаза.
  - Так это... Банк обслуживают. Агентство 'Чистый пол' называется. Тебе туда надо, дуреха!
  - Ой! Там одни узбечки работают. Меня не возьмут.
  - Ну почему? Кроме глупых азиаток им и наши бабы требуются. В директорские кабинеты назначают приличных уборщиц. Славянского вида, как говорится. Ты сгодишься.
  'Пивное брюшко' тычем мне в грудь пальцем и показывает желтые от сигарет зубы. Надо взметнуть его авторитет.
  - Ой! А что это у вас написано, - дотрагиваюсь я до нашивки 'Security'. - Вы начальник?
  - Начальник, - важно кивает 'Пивное брюшко'.
  - Порекомендуйте меня в 'Чистый пол'. Я всё умею. Вот так, вот так! - Я нагибаюсь руками к полу и активно двигаюсь задом на охранника, словно тру пол тряпкой.
  - Да погоди ты, шебутная! - Пивное брюшко останавливает меня, когда я тычусь попой ему в брюки. Он доволен, но вынужден сделать замечание: - Давай без этого. Тут швабрами работают. А вот у меня дома...
  - Я могу и у вас дома помыть! Если подсобите с устройством.
  - Зовут-то тебя как?
  - Света.
  - Муж есть?
  - Где ж их взять-то. Истосковалась, - вздыхаю я.
  - Вот, что мы сделаем, Света. Скоро 'Чистый пол' уходить будет. У них старшая есть, из директорских кабинетов. Я тебя с ней сведу. - 'Пивное брюшко' разглаживает усы. - А вечером это... Экзамен у тебя приму по мытью полов. В семь приходи сюда.
  - С удовольствием, начальник, - соглашаюсь я и делаю вид, что в восторге от его пивного брюшка, а особенно от того, что болтается под ним.
  Охранник приосанивается, мысленно улетая в сладкое возбуждение.
  Ну какие же мужики козлы! Если бы сейчас я вынесла мешок с деньгами, он бы и не заметил. Но мне нужны не деньги, а старшая уборщица.
  - Ты с директорской полотершей свести не забудь, - грубо напоминаю я.
  Про свой будущий интерес 'Пивное брюшко' не забывает, и через полчаса мы с Коршуновым силой увозим сорокапятилетнюю женщину с натруженными руками.
  
  
  59
  
  - Что вы делаете! - возмущается уборщица, оттаяв от шока, после того, как Коршунов грубо запихнул ее на заднее сиденье 'кашкая', а я сцепила ей руки пластиковой удавкой.
  - Заткнись!
  Коршунов ведет машину, я сижу рядом с уборщицей, и не собираюсь с ней церемониться. Обычного человека надо давить грубой силой и жестким запугиванием. Так быстрее и безболезненнее пройдет процедура дознания. Я копаюсь в объемной сумке уборщицы и достаю оттуда кипу бумаг.
  - Опустите! - визжит женщина и бьется о дверь.
  Я обхватываю локтевым сгибом ее шею и начинаю сдавливать. Она хрипит, ее лицо бледнеет, а я шиплю ей в ухо:
  - Я задушу тебя, если будешь кричать. Будь паинькой и отвечай на вопросы - тогда отпущу. Усекла?!
  Видит, Бог, я не хочу быть жестокой, но так надо. Женщина покорно затихает.
  - Что это? - спрашиваю я, потрясая кипой бумаг. - Откуда ты их взяла и кому сдаешь?
  - Из банка. Из кабинета директора. Я каждый раз забираю бумаги из его корзины и корзины секретарши.
  - Куда ты их сдаешь?
  - В наш офис.
  - Зачем?
  - Я не знаю.
  - А что ты делаешь с теми бумагами, что на столе директора?
  Уборщица пугается, а меня осеняет догадка. Я расстегиваю ей пальтишко и запускаю руки под лифчик. Есть! Я извлекаю микрокамеру размером с ноготь, которая крепится на палец, и микроскопическую карту памяти.
  - В трусах тоже проверить?
  - Там ничего нет, - плачет униженная женщина.
  Мы выезжаем за город, сворачиваем с оживленной трассы и останавливаемся на обочине. Рядом темнеет непроходимая чаща зимнего леса.
  - Ты можешь закончить жизнь в этом сугробе или вернуться домой. Что выбираешь?
  Я демонстрирую пистолет. У бедной женщины перехватывает дыхание, но я подавляю в себе жалость. Она ворует чужие секреты и, конечно, понимает, что совершает преступление.
  - У меня двое детей, я домой хочу, - ноет женщина.
  - Понятно. Выбор правильный. Сейчас ты расскажешь всё о своей работе мне на камеру. Это единственный для тебя способ остаться в живых, - объясняю я пленнице и срезаю петли на ее руках. - Попей воды и приведи лицо в порядок.
  Она начинает говорить. Рассказ путанный, я задаю уточняющие вопросы и снимаю на камеру. В течение часа мы узнаем следующее.
  Ирине Васильевне Антоненко сорок пять лет. Три года назад от инфаркта скончался ее муж. Женщина осталась с тринадцатилетним сыном и четырнадцатилетней дочерью - как раз тот возраст, когда расходы на одежду подростков максимальные. Антоненко бывший инженер, но после рождения детей не работала. Устроилась продавцом на рынок, но быстро поняла, что 'черная' зарплата не обеспечит ей будущей пенсии. Ей требовалась официальная работа, которую она смогла найти только в 'Чистом поле'.
  Женщины славянского вида в этой организации были в привилегированном положении. Они не драили туалеты и коридоры, им поручали уборку в высокопоставленных кабинетах и комнатах переговоров. Поначалу от Ирины Васильевны потребовали сдавать бумаги из корзин в подписанном пакете в особу комнату 'Чистого пола', где стояли сканеры и компьютерная техника. Потом одна из опытных уборщиц намекнула, что можно получать специальную надбавку, и Ирину Васильевну обучили, как устанавливать 'жучки' и работать с микрокамерой.
  Она устанавливала в кабинетах подслушивающие устройства и скрытые камеры, а также фотографировал документы, лежащие на столе. Раз в неделю она меняла карты памяти, аккумуляторы или устройство целиком. Делать это было не сложно, так как уборка кабинетов осуществлялась ранним утром до прихода сотрудников. Такие же обязанности возлагались на других привилегированных уборщиц, трудившихся в десятках крупных корпораций, банках и министерствах.
  Я не стала объяснять женщине, что она занималась шпионажем. Наоборот, поблагодарила ее и сказала, что она помогла разоблачить важного преступника.
  - Что мне теперь делать? - спрашивает Антоненко, когда мы ее подвозим к остановке электричек на Москву.
  - Завтра выйдете на работу, как обычно, только сунете в нагрудный карман халата вот это авторучку колпачком вверх, - я передаю специальную микрокамеру. - Когда войдете в банк, повернете верхнее кольцо колпачка по часовой стрелке. После работы отдадите ручку мне в супермаркете напротив банка. Если выполните задание четко, мы вас больше не потревожим. А на будущее, лучше найдите другую работу.
  Ирина Васильевна плетется к кассам электричек.
  - Тебе мало ее признания? - спрашивает Коршунов.
  - У нас есть записи, мы будем делать фильм.
  - И разместим его в интернете? Со статьей у нас ни черта не получилось.
  - Мы сделаем фильм не для интернета, а для одного единственного зрителя.
  - Для Рысева? - Коршунов недоуменно таращится на меня.
  Я не хочу его пугать раньше времени и замалчиваю ответ.
  
  
  60
  
  По мере того, как Татьяна выслушивает меня, ее глаза наполняются искорками юношеского задора.
  - Делать документальные фильмы моя мечта, - признается она. - Я уже снимала курсовые про загрязнение природы и про музыкальный фестиваль, но то, что вы предлагаете, совсем иное. Это будет 'бомба'!
  - Нужен короткий и емкий видеоролик, не более пятнадцати минут. И никаких титров, тебе не удастся прославиться.
  - А как же?.. Без голоса за кадром мы не обойдемся.
  - Говорить буду я.
  В наш разговор в деревенском домике вмешивается Коршунов.
  - Тебя вычислят, Светлая. Сейчас такие методы, что, как не меняй голос...
  - Я не собираюсь маскироваться. Я прямо завялю, что его дочь.
  Тяжелая пауза сковывает присутствующих. Нас четверо. Сегодня и Татьяна, и Николай узнали, что я дочь генерал-лейтенанта ФСБ Рысева. Я уже привыкла к мысли, что хочу уничтожить кровного отца, и тайком наблюдаю за реакцией Николая. Каково будет ему бороться против родного деда.
  - Хорошо! - Татьяна извлекает из сумки ноутбук и раскрывает его на коленях. - Нам надо составить план будущего фильма. Какая сцена будет первой?
  Я хочу начать с давних событий в Валяпинске и рассказать, как молодой курсант ради вожделенной карьеры в госбезопасности хладнокровно убил двух женщин и приговорил к смерти безвинного парня. Я хочу, чтобы увидели школьную фотографию Светы Портновой, и узнали, что это моя мама, которая прожила только двадцать лет, а убил ее будущий генерал ФСБ Олег Рысев. Я хотела бы рассказать о сиротской жизни в интернате, на которую он меня обрек, но я должна помнить, для кого предназначен этот фильм.
  И я решаю:
  - Начнем с главного. Тайной съемки уборщицы Антоненко, как воруются секреты, и ее показаний. Затем рассказываем про Иткина и масштабы его империи по уборке помещений. Потом надо дать запись вербовки Иткина Рысевым и доказательства того, как под руководством генерала ФСБ обналичиваются украденные бюджетные деньги.
  - С самого начала лучше намекнуть, что мы раскроем имя высокопоставленного чиновника, который наносит колоссальный ущерб стране.
  - Ну вот, Таня, ты и сама всё знаешь. Надо сделать акцент на шпионской и коррупционной деятельности Рысева.
  - А про убийство в Валяпинске будем упоминать? - осторожно интересуется Татьяна.
  - Обязательно. Пусть знают начало 'славного' пути нашего 'героя'.
  - Я поняла задачу. Мне потребуются все ролики для монтажа.
  - Они здесь. - Я протягиваю флешку с нашими видеофайлами и копиями записей Лесника.
  - Будь осторожна, - предупреждает Коршунов дочь. - Рысев, очень опасен. Никому ни слова о фильме.
  - Мог бы не объяснять, папочка. Еще немного - и я смогу открыть курсы юных разведчиков. - Татьяна вставляет в ноутбук флешку и подмигивает Коле. - У меня есть часик, и я, пожалуй, начну.
  Я увожу Кирилла в нашу спальню. Пусть молодые побудут одни.
  Как только за моей спиной закрывается дверь, Кирилл обнимает меня со спины. Его руки на моей талии и груди, он целует меня в шею и бесстыдно прижимается к ягодицам. Я закрываю глаза и нежусь в ласковых объятьях. Стресс последних дней рассыпается. Организм включает защитную реакцию, и нервное напряжение трансформируется в сексуальный позыв. Я чувствую, как наливается силой мужская плоть. Рука Кирилла соскальзывает мне под трусики и нежно давит на клитор. Возбуждение теплой волной захлестывает меня. Я разворачиваюсь, и наши губы сливаются в жарком поцелуе.
  Комната маленькая, у меня подгибаются колени, и я оказываюсь на кровати. Губы не хотят расставаться друг с другом, а руки мечутся по одежде, расстегивая молнии и пуговицы. Ох уж эти колготки под брюками, проще порвать, чем снять!
  На несколько мгновений мы разлепляем общее дыхание. Шальные от влажного блеска глаза наблюдают, как мы помогаем друг другу обнажиться. И вот любимый мужчина стискивает объятия и накрывает меня. Он раздвигает мои ноги и норовит сразу проникнуть внутрь. Но я хочу другого.
  Моя ладошка перехватывает его набухший член и тянет вверх. Он понимает и перестраивается. Мы вновь ласкаем друг друга губами и языком, но на этот раз наши щеки касаются внутренней части бедер. Сладкое безумие нарастает. Я изгибаюсь и мелко дергаюсь, переживая оргазм. Но Кирилл не спешит. Мы вновь в миссионерской позе. Сильные толчки взметают меня к новой вершине блаженства, и мы заканчиваем вместе.
  Я отхожу долго, а он, видимо, быстро. Потому что первое, что я слышу:
  - Ты думаешь, этим фильмом шантажировать Рысева?
  - Фильм не для него.
  - Но ты говорила, что для единственного зрителя.
  - Да, так и будет.
  - Тогда для кого?
  - Для самого главного зрителя. Для Президента.
  Кирилл опирается на локоть и удивленно смотрит на меня.
  - Президента банка?.. Компании?
  - Для Президента страны.
  
  
  61
  
  Войдя в кабинет Рысева, Матвеев не стал утаивать повязку на руке. Наоборот, майор сам напросился на встречу, чтобы начальник увидел его ранение.
  - Ты что ранен? - строго спросил генерал, чем существенно облегчил коварный план Гнома.
  - Да так, пуля Светлого Демона.
  - Вы опять упустили ее?
  - Она была с Коршуном. Их мы взяли, но неожиданно появился третий. Ее сынок Николай Субботин.
  - Я же говорил, что он с ними! Это слабое звено. Почему до сих пор не вышли на него?
  - Пока Субботин нигде не засветился. Но это обязательно произойдет.
  - Где вы их накрыли?
  - В бункере.
  - Что? В нашем бункере? - Рысев вспомнил, где Коршунов провел одну ночь в заточении. - Этот гаденыш запомнил дорогу. Зачем он туда сунулся?
  - Искал тайник.
  - Какой еще тайник?
  Вот и прозвучал вопрос, ради которого Матвеев затеял встречу с генералом.
  - Коршунов искал тайник майора Петрова.
  - Лесника? Он что, прятал там деньги?
  - Тут вот какое дело, товарищ генерал-лейтенант. Я готов был грохнуть СД, но Лесник дал отбой до звонка вам. Мне кажется... это не я так думаю, это Коршунов так считает... Петров долгое время писал разговоры с вами и хранил их в тайнике. Коршунов как-то пронюхал про это и захотел забрать записи.
  Рысев похолодел. Он всегда знал, что только близкие, те, кто рядом, способны нанести подлый удар в спину. Как же он упустил, что на деньги, которые он отваливал агентам, преданность не купишь. Лучший способ подчинить - это держать за яйца и время от времени их сдавливать. Таким образом он много лет поступает с адвокатом Ревзиным и с другими 'бизнес-партнерами'.
  - Что в итоге? - прошипел Рысев.
  - Коршун обчистил тайник.
  - Ты знал о тайнике? - тяжелый взгляд пригвоздил Петрова.
  - Нет, что вы! Я же пришел, чтобы доложить. Чтобы вы знали.
  - Где сейчас Лесник?
  - Он здорово нажрался вчера и сегодня опохмелился.
  Внутри Рысева всё кипело от злости, но внешне он старался сохранять спокойствие. Усыпить бдительность противника перед решающим броском - залог победы. Только раненная в молодости рука непроизвольно сжималась и разжималась.
  - Привезешь Лесника через час в бункер. Я буду там. - Принял решение Рысев. - И не спугни его.
  Петров по-военному клюнул подбородком и вышел. Генерал, прежде чем отправиться на встречу, извлек из сейфа незарегистрированный пистолет Макарова.
  
  Когда агенты Петров и Матвеев въехали в бункер, они увидели, что мрак одного из коридоров перегораживает светлая 'стенка'. Свет падал из распахнутой двери главного кабинета. Внутри на старом кожаном диване, загораживающим тайник, вольготно расположился генерал-лейтенант Рысев.
  - Как я погляжу, у вас тут двери нараспашку. - Рысев показал на развороченный пулями замок.
  - Починим, - глухо пообещал Алексей Петров, стараясь не дышать в сторону начальника перегаром.
  - Да не об этом речь, Леша. Материальные потери восполняемы. Сломал - сделал, украли - купил. Ерунда! Если конечно речь не идет об украденной информации. Ее ведь не восстановишь. В единственном экземпляре была? - Генерал следил за мимикой подчиненного. - Да не молчи ты! Я знаю о твоем увлечении, Леша. Писал, писал, да исписался. Умыкнули твое собрание сочинений. Я спрашиваю, копии остались?
  Лесник покачал головой. Рысев не заметил игры в его поведении. То, что подчиненный был пьян, упрощало задачу наблюдения: пьяного лгуна легче распознать, чем трезвого.
  - Ладно, что сделано, то сделано, у каждого бывают проколы. Наша задача, свести их последствия к минимуму. - Рысев старался говорить спокойно и обращался к Петрову по имени: - А для этого, я должен знать, что было в твоем тайнике, Леша? Когда ты начал собирать информацию?
  - Около трех лет, - признался Лесник после паузы.
  - Три года, говоришь. Ну ладно. А что же хотел найти там Коршунов?
  Лесник помотал головой.
  - Не знаю.
  - А ты подумай, Леша, как следует подумай. И не волнуйся. Я дам тебе шанс исправиться. Коршунов и Светлый Демон сунулись в бункер, хотя понимали, что сильно рискуют. Значит, их интересовало что-то конкретное и важное.
  - Коршун упомянул Иткина, - вспомнил Матвеев.
  - Иткина? - Рысев исподлобья посмотрел на агента. - А что у тебя есть на Иткина, Леша? Ты говори, не стесняйся, здесь все свои, и дальше этой комнаты твое признание не уйдет.
  - Я писал вашу встречу в коттедже на Рублевке. После акции СД в ресторане 'Охота'.
  - На Рублевке, значит. - Сердце Рысева бешено колотилось, а злость распирала его, как пороховые газы патрон. Но требовалось доиграть спектакль всепрощения до логического конца. - И что же там было? Звук? Видео?
  - Видео.
  Рысев на минуту помрачнел, но взял себя в руки, поднялся и ободряюще похлопал Лесника по плечу.
  - Хотя, какая разница. Информация у наших врагов, и наша задача не изменилась. Найти их и уничтожить. Сейчас мы помозгуем, как это сделать быстрее. Дам ка я тебе, Леша, на исправление неделю. И подключу в помощь ресурсы управления. Уж, с такой поддержкой осилите зарвавшихся предателей?
  - Конечно. Я их достану, товарищ генерал-лейтенант. Порву на части!
  - Не возражаю. Ладно, сейчас подумаем, под каким соусом это провернуть. Вот что, - Рысев бросил ключи от своего 'вольво' Гному. - Матвеев, поведешь мою машину, а меня подвезет Леша. В дороге мне хорошо думается, если сам не за рулем.
  Опешивший Гном принял ключи. Что-то слишком добренький Рысев: Леша, да Леша. Не такой реакции он ожидал от сурового начальника. Как же теперь работать с Лесником? Ведь он прекрасно понял, что заложил его не кто иной, как верный напарник.
  Такие невеселые мысли терзали майора Михаила Матвеева, пока он ехал за служебным БМВ. В одном из переулков внутри Садового кольца БМВ остановился. Гному показалось, что за тонированным стеклом мелькнула вспышка. Рысев покинул БМВ и направился к 'вольво'. Генерал жестом показал, чтобы Матвеев вышел.
  - Петров оказался человеком чести, - скорбно сообщил Рысев. - Не выдержал позора, застрелился. Как я не убеждал его...
  - Сам? - вырвалось у Гнома.
  - Если я говорю застрелился, значит, застрелился. Ты вот что, Матвеев, вызовешь следователей и оформишь, как надо. Депрессия, выпивка - найдешь, что сказать. Там у него левый ПМ, кстати. Ну а меня здесь не было, рядом с напарником сидел ты. И не подведи, Матвеев.
  Генерал уехал, а Гном еще долго не мог отойти от его холодного всепроникающего взгляда. Точь-в-точь, как у Светлого Демона, почему-то подумалось Михаилу Матвееву.
  
  Книгу целиком (80 глав) можно приобрести на Litres.ru или на Amazon:
  
  Книги Бакшеева на Litres
  Книги Бакшеева на Amazon
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"