Бакшеев Сергей Павлович: другие произведения.

2. Дамский выстрел

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Конкурсы романов на Author.Today
Творчество как воздух: VK, Telegram
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Издан в "Эксмо"(2013), и в "Подвиг"(2012). Второй роман серии "Светлый Демон". Детектив-триллер. Женщина-киллер Светлый Демон приезжает в Калининград, чтобы по крупицам восстановить события семилетней данности. Ей отпущено шесть дней, чтобы найти совершенно секретные документы. Она догадывается, что после выполнения задания ее ликвидируют. У нее есть время, чтобы исчезнуть. Но еще у нее есть сердце. И вопреки здравому смыслу Светлый Демон пускается на поиски жестокого маньяка. Купить можно здесь
   []
  
  Книга вышла в издательстве 'Эксмо', сентябрь 2013.
  
  
  Аннотация
  
  Серия: 'СВЕТЛЫЙ ДЕМОН':
  1. СВЕТЛЫЙ ДЕМОН
  2. ДАМСКИЙ ВЫСТРЕЛ
  3. ЗЕРКАЛЬНАЯ МЕСТЬ
  
  
  'Светлый Демон' - это серия триллеров о профессиональном киллере Светлане Демьяновой. Страшные события прошлого искалечили ее душу, превратив в идеального убийцу. Много лет она работала на Заказчика, которого не знала. Получая заказы через Посредника, она не догадывалась, что знакома с ним. Но правду невозможно скрывать вечно. И настало время, когда ей предстоит узнать все страшные тайны о своем прошлом и настоящем.
  
  "Светлый Демон" - первый роман серии.
  Трагическое судьба подтолкнула Светлану Демьянову к не женской профессии киллера. Она возвращается в родной город для выполнения странного заказа. Она знает лишь день, когда должна убить, а жертва будет закодирована в утренней газете. Неожиданно для себя она начинает помогать беглому солдату и переходит дорогу хозяину города. Но их конфликт начался не сейчас, а много лет назад. Он один из тех, кто разрушил ее жизнь и превратил простую девушку в неуловимого Светлого Демона.
  
  'Дамский выстрел' - второй роман серии.
  Женщина-киллер Светлый Демон приезжает в Калининград, чтобы по крупицам восстановить события семилетней данности. Ей отпущено шесть дней, чтобы найти совершенно секретные документы. Она догадывается, что после выполнения задания ее ликвидируют. У нее есть время, чтобы исчезнуть. Но еще у нее есть сердце. И вопреки здравому смыслу Светлый Демон пускается на поиски жестокого маньяка.
  
  'Зеркальная месть' - третий роман серии.
  Профессиональный киллер Светлана Демьянова планирует начать нормальную жизнь, но бывший Заказчик, генерал ФСБ Рысев, хочет уничтожить ее. Чтобы обрести свободу Светлана вынуждена вступить в неравную схватку. Копаясь в прошлом Рысева, она выясняет, что их связывает давняя страшная тайна. Победить в противостоянии может только один из них.
  
  
  1
  
  За три недели до первого дня, Москва
  
  При входе в бизнес-центр Анна Уильямс привычно ослепила охранника пластиковой улыбкой. Точеные ножки проследовали к лифтам, ухоженные пальчики подхватили корреспонденцию из ячейки с надписью 'GBC'. В лифте перед зеркалом молодая женщина поправила медную копну пышных волос и на восьмом этаже вошла в офис, на котором красовалось полное название компании: 'Global Business Communication'. Анна уже пять лет работала в Москве. GBC помогала иностранным бизнесменам, приезжающим в Россию. Встреча в аэропорту, размещение в отеле, предоставление переводчика и водителя, аренда помещений для презентаций и переговоров - вот основной перечень услуг небольшой компании.
  
  Стопка корреспонденции шлепнулась на стол, яркий ноготок коснулся кнопки кофейного аппарата. Анна Уильямс опустилась в кресло секретаря, сменила элегантные босоножки, в которых водила машину, на дорогущие туфли на шпильках и вынула косметичку. Черт возьми, за эти годы она превратилась в русскую! В любом месте первым делом подводит губы и подправляет глазки! На косметику и тряпки уходит втрое больше денег, чем в благословенной Америке. Правда, есть и положительный момент. Теперь в родной Атланте ее со вкусом упакованную фигурку облизывают все мужские глазки в радиусе полумили. Что и говорить, среди частокола целлюлитных ляжек в бесформенных шортах тугая попка под обтягивающей юбкой выделяется, как спортивный кабриолет в потоке фермерских пикапов.
  
  Как обычно по понедельникам, босс появился с большим опозданием.
  - Мне кофе и аспирин, - вместо приветствия буркнул Дэвид Бэйкер по пути в кабинет.
  
  'А может, сразу виски?', хотела съязвить Анна, но пожалела пятидесятилетнего босса. Он тоже обрусел. Ох, и доконают когда-нибудь молодящегося плейбоя угарные уик-энды с молоденькими проститутками.
  Выполнив поручение страдальца, Анна Уильямс принялась за разбор корреспонденции. Сплошная реклама. В двадцать первом веке деловая переписка ведется в электронном виде. Она хотела уже смахнуть ворох ненужных писем в мусорную корзину, как вдруг заметила среди хрустящих конвертов один невзрачный. Откуда такой примитив? Анна всмотрелась в штемпель. Калининград. Всё ясно, провинция. Самый западный осколок бывшей империи прислал рекламу некой гостиницы 'Дона'. Даже адрес написан от руки. Печатными буквами выведено: Джеймсу Ф. Кэли. Но такой сотрудник никогда не работал в их компании. В корзину!
  И вдруг ее словно обожгло.
  
  Джеймс Ф. Кэли. Первые буквы - JFK! Код аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке!
  Анна Уильямс прекрасно помнила секретное дополнение, которое подписала вместе с контрактом перед отлетом в Москву. Ей платили вдвое больше отнюдь не за знание русского языка, а за молчание о клиентах компании и вот за эти три буквы. Увидев их или услышав по телефону, она должна была немедленно доложить боссу.
  
  Анна, как раскаленную пластину, подняла конверт и отнесла его в кабинет Бейкера. Хорошо, что она не вскрыла письмо. Молчать лучше о том, чего не знаешь. Так спокойнее проходить ежегодное испытание на полиграфе во время отпуска в Штатах.
  Спустя пять минут Дэвид Бейкер выскочил из кабинета. Нахмуренные брови и озабоченный взгляд пытались придать солидность его помятой физиономии.
  - Я срочно вылетаю в Лондон... Тетушка при смерти.
  - Тетушка, - Анна понимающе кивнула.
  О чем же еще может быть письмо из Калининграда с кодовыми паролем JFC.
  
  2
  
  Первый день, Калининград, 12-50
  
  Всклокоченная постель остывала. Кровать снова стала большой и обрела привычную форму: у стены место для подушек, у балкона - для ног. Я прижалась к Кириллу, положив голову ему на плечо и забросив колено на живот. Дыхание успокаивалось, глаза закрылись. После многолетнего одиночества я уже неделю замужняя женщина. Какое приятное ощущение: рядом с моим бьется другое сердце.
  
  Сегодня я с Кириллом Коршуновым прилетела в Калининград. Мужику перевалило за сорок, а ведет себя как голодный мальчишка, дорвавшийся до сладкого. Еще в самолете трогал меня за колени, жадно обнимал в такси, и, как только мы оказались в гостиничном номере, сорвал одежду и повалил на кровать. И так уже неделю после нашего воссоединения в Валяпинске. Сумасшедший! Хорошо, что сейчас жаркий июль, тело едва прикрыто, и мой гардероб утратил лишь новенькие брюки из легкой ткани, молния на которых разошлась вдрызг.
  
  Мы поселились в отеле 'Усадьба' при въезде в Калининград, в котором семь лет назад в критических обстоятельствах оказались в одной постели. И номера взяли те же: 12-й и 14-й. Мы могли бы прекрасно разместиться в одном, но в целях безопасности два смежных номера на втором этаже с единым балконом, выходящим в сад, были идеальным выбором.
  
  Одной рукой Кирилл обнимал меня, другой за чем-то потянулся. Ему было неудобно, но он достиг цели. Зашуршала газета.
  - Прочти, - категорично предложил он.
  Хотя день перевалил середину, открывать глаза не хотелось. В ушах еще теплился влажный шепот, а память охотно воскрешала ласковые бестолковые слова. Кирилл приподнялся на локтях, разрушив идиллию. Я увидела перед собой первую полосу газеты 'Страна Калининград' и статью с броским заголовком 'Замурованная ведьма'. Чтобы окончательно взбодрить меня ниже сочилась кровью кричащая аннотация: 'Зловещая тайна приоткрывает кровавый занавес!'
  
  Я недоуменно посмотрела на мужа. Он невозмутимо выбрался из постели и прошел к мини-бару. Трудно выглядеть серьезным, если ты обнажен. Кирилл это понял и натянул джинсы. Он глотнул минеральной воды из запотевшей бутылки и протянул ее мне.
  
  - Мы приехали работать, Светлая. Времени у нас в обрез.
  Смочить липкие от поцелуев губы было весьма кстати. Холодная вода растворила любовный дурман. Я не без сожаления перевела взгляд с подтянутого мужского торса на пестрые страницы. Работать, так работать. Он офицер ФСБ, а я наемный киллер. За семнадцать лет я выполнила немало его заказов. Сейчас глупо расстраиваться. Валяться в постели и читать желтую прессу - получше, чем сжимать винтовку, готовясь к выстрелу. Итак, о чем там?
  
  'Свершилось! В преддверии празднования 750-летия Калининграда городские власти обратили внимание на самый вопиющий долгострой советской эпохи - Дом советов. Бетонная коробка на пересечении улицы Шевченко и Ленинского проспекта долгие годы портит вид нашего древнего города. Горожане метко прозвали уродливое здание 'Закопанным роботом'.
  Я посмотрела на приведенную в газете фотографию. Бетонный куб, размеченный рябью окошек. По центру 'глаза' в виде двух выступающих прямоугольников, оскаленный 'рот' на месте входа в здание и широкий 'нос' навес над ним. Ни дать, ни взять - голова гигантского робота, закопанного по плечи.
  'На прошлой неделе строители приступили к косметическому ремонту архитектурного 'шедевра'. Средства были выделены на приведение в порядок 'Закопанного робота' только с внешней стороны. Возможно, еще много лет мы не узнали бы страшную тайну заброшенного здания, если бы в одном из закутков нижнего этажа строители не задели неказистую перегородку. Из нее вывалился каменный блок. Конечно же, нашелся любопытный. Он направил луч фонаря в темную дыру, и в следующее мгновение бетонные стены многократно отразили крик ужаса.
  Вы хотите узнать, что он увидел?'
  Еще бы!
  
  'Тогда читайте продолжение на странице 8 в разделе 'Криминал'.
  Хорошо, что не надо ждать следующего выпуска. Я нетерпеливо перелистнула страницы. Но пройдоха журналист знал свое дело.
  'Прежде чем вам откроется зловещая тайна, сделаем отступление. Вот история, рассказанная нашей газетой в прошлом году.
  '- Не-е, я туда не суюсь. Зарекся. - Рассказывает бывалый бомж Василий. - И другие нашенские обходят Закопанного робота стороной.
  - Почему? Сторож гоняет?
  - Сторож - тьфу! Плюнуть и растереть. Там другое. - Василий мнется. - Ты в приведения веришь?
  - По-моему, они бывают только в фильмах.
  - Во-о, и я так думал. Пока в башке 'Закопанного робота' не переночевал.
  - А что случилось?
  - Авария случилась. В моем подвале, где я с Немым кантовался, канализацию прорвало. Вот мы на время ремонта в 'Закопанного робота' и перебрались. Нашли местечко повыше, сели, чин чинарем бутылочку белой открыли, чтобы, так сказать, новоселье отметить. Не-е, ты не подумай, водка нормальная была, не паленая. Закусь имелась, да и доза привычная. Не из-за выпивки у нас видение началось.
  - А какое видение?
  - Ну-у, мы выпили, полюбовались перспективой. С Немым ведь не поболтаешь, а с высоты далеко видать. Потом улеглись. А ночью вдруг слышу - мычание противное. И шаги... Медленные, размеренные, снизу поднимаются. Вначале подумал, что во сне померещилось. Глядь, а Немой тоже сжался и на меня пялится. Он хоть и немой, а опасность чует. Ткнули мы друг друга, щипнули - не сон. А мычание всё ближе. Мы к лестнице. А там...
  - Приведение?
  - Ведьма! На башке космы торчат, одета в тряпье, а рот и глаза красным светятся. Идет медленно, шаркает и стонет. А голос такой жуткий, не приведи Господи. - Бомж перекрестился.
  - И что дальше?
  - Ну-у, струхнули мы. Я в угол забился, глаза-уши закрыл, чтоб нечисть не видеть, не слышать, а Немой вверх побежал. Ведьма за ним потопала. Прошло некоторое время - тишина. А потом воющий стон и - шлеп! Как свежей рыбиной по прилавку. Я про всё забыл - и вниз. Подальше от жуткого места. Выбегаю, а там - Немой лежит. Я схватил его за руку, хотел поднять... А это уже не человек, а куль с костями. И кровь под ним расплывается. Ну-у, я и дал деру.
  - Что же произошло?
  - Известно что. Ведьма Немого прибрала. На крышу загнала и сбросила. У Немого даже голос прорезался во время падения'.
  
  Вот какую историю с реальным трупом поведал бомж Василий.
  Надо сказать, что слухи о приведении в 'Закопанном роботе' всплывали неоднократно. Не многие им верили, хотя предпочитали обходить заброшенное здание стороной. И вот ужасная находка приоткрыла завесу тайны.
  Известно, что приведения - это не упокоенные души жестоко убитых. Они являются нам в назидание: каждый погибший должен быть достойно похоронен, а преступник найден и наказан.
  Что же увидел незадачливый строитель за разрушенной стенкой?
  Представьте: его рука осторожно просовывается в темное отверстие, напряженный взгляд следует за лучом фонарика. Желтый конус разрезает затхлый мрак, шарит из стороны в сторону и медленно опускается вниз. В следующее мгновение фонарик вываливается из дрогнувших пальцев. Стук о бетон, крик - и тонкий луч подсвечивает изнутри оскаленный череп!
  Да-да, я не преувеличиваю. В замурованной комнате обнаружены останки убитого человека! Становится очевидным, что слухи о приведении отнюдь не беспочвенны. Подтвердился даже пол жертвы. Это женщина. Ее дух витал в 'Закопанном роботе' и не давал покоя редким смельчакам.
  Пока известно, что женщина погибла 15-18 лет назад. Убийца расправился с ней и замуровал тело. Если бы не замороженная на долгие годы стройка, тело нашли бы раньше, и тогда, возможно, убийца понес наказание. А сейчас идентифицировать останки можно только с помощью анализа ДНК. Но для этого надо знать, с чем их сравнивать.
  Несмотря на необычность находки, следователь Мартьянов не теряет оптимизма. По его словам найдены особые улики, которые помогут установить личность погибшей.
  Кто же ты, Замурованная ведьма?'
  
  
  3
  
  За неделю до первого дня, Калининград
  
  Ежедневный просмотр новостей в Интернете принес долгожданные плоды. Механик увидел то, на что рассчитывал. Его пробный камешек обрушил лавину новостей. В скупых сообщениях русскоязычного Интернета говорилось, что в США арестован гражданин, подозреваемый в шпионаже в пользу России. Это произошло на следующий день после визита в Америку российского президента. Фамилия арестованного держится в тайне. Наши спецслужбы традиционно воздерживаются от комментариев, а представитель российского МИДа заявил, что это откровенная провокация, целью которой является срыв договоренностей, достигнутых во время саммита.
  Механик, владевший английским языком, поискал дополнительную информацию на американских сайтах. Там шпионский скандал освещался не в пример шире. Фамилия арестованного шпиона тоже не сообщалась, но утверждалось, что под напором неопровержимых улик, он уже дал признательные показания. Одна из газет писала, что речь идет об успешном фотографе, долгие годы работавшем со многими известными персонами и популярными журналами.
  Фотограф! Механик крякнул от удовольствия. Не осталось сомнения, что его письмо в адрес компании GBC господину Джеймсу Ф. Кэли дошло по назначению.
  'Попался, старый фотограф. А в досье указан твой псевдоним Рыбак. Интересно, ты знаешь, с какой стороны браться за удочку? Наверное, никогда рыбу и не ловил. Это в школе дают меткие прозвища. А в секретных играх наоборот, чем дальше кличка от истины - тем лучше. Вот меня зовут Механиком. Это хорошо или плохо?'
  Механик не знал ответа. Он задумался о другом. Первая часть дерзкого плана сработала. Он предъявил свой козырь. Крупный, но далеко не единственный. Настало время приступить ко второй части плана. Гораздо более опасной.
  
  4
  
  Первый день, Калининград, 13-05
  
  Я дочитала статью о замурованной ведьме, взглянула на дату. Газета вышла семь лет назад. Я еще раз просмотрела жуткие снимки. Оскаленный череп на бетонной плите, вывернутые руки и беспомощно раздвинутые кости ног. Останки 'кричали' болью. Захотелось помыться. Радужное настроение после бурных постельных эмоций было полностью испорченно.
  - Зачем ты мне дал эту чернуху? - Я отшвырнула газету, выскользнула из-под одеяла и склонилась над раскрытым чемоданом.
  - Семь лет назад в начале июля Олег Назаров прилетел в Калининград. Статья была напечатана в мае того же года. Обратила внимание на фамилию следователя?
  - Кажется, Мартьянов.
  - Так вот. Назаров заходил в прокуратуру к следователю Мартьянову и интересовался материалами расследования.
  - История с ведьмой не журналистская выдумка?
  - Про приведение с пылающим взором не знаю, но останки девушки действительно были найдены строителями.
  - Назарову показали дело?
  - Разумеется. Удостоверение полковника Службы внешней разведки открывает многие двери.
  - Что могло его заинтересовать в деле Замурованной ведьмы?
  - Наша Контора до сих пор не знает.
  Я вскрыла яркий пакетик и растянула невесомую полоску новых трусиков. Тугая резинка врезалась в бедра. Теперь, покупая белье, приходилось думать не столько об удобстве, сколько об эстетическом удовольствии того, кто на меня сейчас пялился. А вот и его ладонь на моих ягодицах! Только отстрелялся, а все туда же! Значит, с фасоном угадала.
  Я шлепнула Кирилла по руке. На его лице расплывалась та самая идиотская улыбка, когда кровь из головы мужчины отливает совсем к другому органу. В такие мгновения внешний вид мужиков стремительно приближается к иллюстрациям из учебника психиатрии. Пришлось вернуть любимому человеческий облик.
  - Ты сказал, мы приехали работать. Личность погибшей установлена?
  - Да. То есть, нет!
  - Так да или нет? - Я стояла у раскрытой двери ванной, предусмотрительно прикрывшись полотенцем.
  - Работать - да. Но погибшую так и не опознали. С тех пор лишь уточнили, что жертве около двадцати лет.
  - Молоденькая, - вздохнула я, вспомнив себя такой же. Мою жизнь в этом возрасте разрушили, а ее и вовсе отобрали.
  - Предположительно с момента убийства прошло двадцать три года, если считать до сегодняшнего дня. Кстати, в тот год старший лейтенант Олег Назаров отдыхал в Центральном военном санатории в Светлогорске.
  - Так это он ее убил! Светлогоск рядом с Калининградом. Назаров убил девушку, спрятал тело, а когда нашли останки, решил проверить, нет ли зацепок против него.
  - Возможно.
  - Не возможно, а точно! Он насильник и убийца! Посмотри, в какой она позе.
  - Понимаешь, это преступление вряд ли имеет отношение к нашему делу. - Кирилл, кажется, был не рад моему эмоциональному порыву. - Наша с тобой задача - найти исчезнувшие документы.
  - А наказание убийцы тебя не волнует?
  - Это дело прокуратуры. - Коршунов в процессе разговора приблизился ко мне.
  - Какие же вы фээсбешники черствые. - Я захлопнула дверь перед вытянутой рукой и задвинула защелку.
  - Светлая, зачем так говорить? Ты ведь работала на нас.
  - Я не знала!
  - Думаешь, было бы лучше, если бы твоими заказчиками были авторитетные бизнесмены?
  - Отстань! Получил свое - и теперь можешь хамить?
  - Прости. Давай подумаем о работе.
  - Вот и думай! А я приму душ.
  Теплые струи вернули душевное спокойствие. Прошлое не изменить. И забыть невозможно. А о будущем я вообще стараюсь не думать. Я долгие годы была наемным киллером. Выполняла задания неведомого Посредника. И лишь спустя семнадцать лет узнала, что за этим именем скрывается Кирилл Коршунов, офицер ФСБ, научивший меня метко стрелять . В то далекое лето его любовь вернула меня к жизни, но судьба вновь сбросила меня в пропасть. Я была уверена, что Кирилл погиб, и у меня не осталось выбора. Тогда я была Светой Демьяновой, затем Светланой Михалковой, а теперь я жена воскресшего Кирилла Коршунова и ношу его фамилию. Но в милицейских сводках все эти годы я проходила под кличкой 'Светлый Демон'.
  Семь лет назад я прилетела в Калининград, чтобы убить Олега Назарова. Он был 'кротом' в СВР, Службе внешней разведки. Тогда мне этого не сообщили. На первом этапе Посредник поручил следить за Назаровым и ждать условного сигнала. В назначенный срок произошло непредвиденное, едва не стоившее мне жизни. Это был день предательства!
  Сейчас Контора хочет отыскать сверхсекретные документы, которые украл полковник Назаров. Для этого мы здесь. Я должна вспомнить каждую деталь, сопоставить свои воспоминания с данными закрытого расследования, и определить: куда Назаров мог спрятать личные досье наших агентов-нелегалов в США?
  Халата в ванной не оказалось. Я обмоталась полотенцем и проскочила за верхней одеждой. Фигура у меня, что надо, мужики облизываются. Не хотелось провоцировать Кирилла на новые любовные подвиги. Ему не втолковать, что лучше меньше, да лучше. Мужчины зациклены на количестве, как будто секс - это бильярд, и надо вогнать в лузу побольше шаров. А нам нежности хочется, необыкновенной и разнообразной. И вообще, они стремятся к сексу, а мы - к интиму. А это не одно и то же. Интим - когда две души сливаются в единое теплое облако, и хорошо-хорошо! А секс - сами знаете, голая механика и испачканная простынь.
  Кирилл стоял у окна. Я успела ввинтиться в новое платье, пока он обернулся. И пнула разворошенный чемодан. Никогда у меня не было столько шмоток. Невольно вырвалось:
  - Как же много женщине надо, когда она хочет понравиться.
  - Ты мне нравишься без ничего, - запел Кирилл, приближаясь ко мне.
  Требовалось остудить наметившийся рывок раскочегаренного паровоза.
  - Так ли важны сейчас старые документы? Ведь прошло уже семь лет, - выпалила я.
  - Измена Родине не имеет срока давности, - посерьезнел Коршунов. - А документы...
  Он покачал головой и уставился в пол. У меня появился шанс привести в порядок прическу.
  - Недавно скончался известный фотограф Хуан Монтеро. Благодаря его смерти мы сейчас вместе, - без тени иронии произнес Кирилл.
  Я поняла, что шуточки неуместны, и спросила:
  - Кто он?
  - Его настоящее имя Петр Денисенко. Он работал на внешнюю разведку нашей страны. Еще в конце шестидесятых Монтеро отправили в Испанию. Оттуда под видом фотографа перебрался в Чили. Только представь разнообразие его талантов. Монтеро добился успеха в фотоискусстве, исколесил всю Латинскую Америку, попутно обрастая связями среди политиков и бизнесменов. В середине семидесятых Монтеро женился на мексиканской журналистке и переехал в США. Его супруга стала влиятельной журналисткой, а он модным фотографом, вхожим в высшие сферы общества. Среди его знакомых были служащие американского госдепа и высокопоставленные функционеры Демократической партии. Они использовались нашими спецслужбами не только для получения информации, но и как агенты влияния. Заслуги Монтеро были столь огромны, что в восьмидесятые секретным указом ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Это был выдающийся разведчик и незаурядная личность. За рубежом он получил три высших образования и ученую степень по политологии. Он участвовал в ток-шоу, публиковал фотографии и статьи в массовых журналах. Он жил скромно, почти забыл русский язык, его биография была безупречной. И вот месяц назад за ним приходят.
  - Но Назаров не мог это сделать. Он же семь лет назад...
  - Слушай дальше. Монтеро арестован, но американцы бессильны доказать его связь с российской разведкой. Перед ними седой уважаемый семьянин, чьи дети, жена, многочисленные друзья, сокурсники, соседи и влиятельные знакомые готовы под присягой подтвердить любой факт из жизни добропорядочного 65-летнего американца. Его избивали, подвергали медикаментозному воздействию, но арестованный до последнего отвергал любые обвинения, настаивая на невиновности. Но однажды следователь раскрыл перед ним личное дело Денисенко-Монтеро, привезенное из Москвы. Оригинал! Такой провал в страшном сне не приснится. Это не просто предательство, это подлость в самом ужасном виде! Денисенко не мог поверить, что это дело рук одной единственной сволочи. Он был уверен, что его кинула страна, которой он служил сорок пять лет. - Кирилл понуро уставился в пол. - Его сердце не выдержало. Герой Советского Союза Петр Денисенко скончался в американской тюрьме.
  - Личное дело Денисенко было в тех документах, которые украл Назаров? - догадалась я.
  - Да. Предатель вынес со службы пятнадцать таких досье. Мы надеялись, что они пропали, но, как видишь... - Он беспомощно развел руки. - Под угрозой жизнь и свобода еще четырнадцати наших нелегалов.
  - А если остальные досье тоже там?
  - Вот поэтому мы должны как можно быстрее узнать судьбу назаровской папки. Если документы у американцев, необходима срочная эвакуация наших разведчиков.
  - Так спасайте людей! Чего вы ждете?
  - А если документы еще здесь? Представляешь сколько труда вложено в этих людей? Они потратили годы и десятилетия, чтобы закрепиться и вырасти в американском обществе. И весь этот труд коту под хвост? Эвакуация равносильна провалу.
  - Твоим начальникам легко рисковать жизнью подчиненных.
  - Забудь про начальников, есть только ты и я! - чересчур эмоционально отреагировал Коршунов. - И если нам удастся, если ты сможешь вспомнить...
  - Ты тоже получишь звезду Героя?
  Кирилл не оценил иронии. Его лицо словно погрузилось в тень.
  - Речь идет о твоей жизни.
  
  5
  
  За сутки до первого дня, Москва
  
  - Коршунов, у тебя шесть дней. Это крайний срок. Если не найдешь досье, мы примем радикальные меры.
  - Я понял, товарищ генерал.
  - Еще вопросы есть?
  Офицер замялся, прежде чем задать мучавший его вопрос.
  - Светлый Демон может рассчитывать на особую участь?
  - Проект 'СД', 'Светлый Демон' закрыт. Ты понимаешь, что это значит.
  Но для Коршунова 'СД' была на проектом, а живым человеком.
  - Даже если с ее помощью мы спасем четырнадцать разведчиков?
  - Есть правила, в которых нет исключений.
  - Но может...
  - Коршунов, выполняй задание. Об остальном позаботятся другие. - Холодные начальственные глазки буравили подчиненного. - Не слышу ответа!
  - Есть, товарищ генерал.
  - Свободен.
  Кирилл Коршунов вышел из 'высокого' кабинета. Он отстоял еще шесть дней ее жизни. Только шесть.
  
  Генералу Рысеву не понравился ускользающий взгляд офицера. Он знал, что за глаза его зовут Рысь, и не видел в этом ничего зазорного. Неожиданный прыжок и смертельная хватка клыками в самое незащищенное место - отвечало и его характеру. Заключительная миссия по закрытию проекта 'Светлый Демон' должна быть выполнена чисто, решил генерал, и нажал кнопку связи. Настало время подчистить собственные грязные делишки.
  
  6
  
  Первый день, Калининград, 13-30
  
  - Привет, Калининград. В прошлый раз меня здесь подло предали. Сейчас грозят лишить жизни. Это честнее. - Я села в низкое кресло, хотела водрузить босые пятки на журнальный столик, но воздержалась, вспомнив о коротком платье, и скромно поджала колени. - Излагай подробности.
  Кирилл опустился в кресло напротив и мучительно растопырил пальцы, не зная с чего начать.
  - Давай вернемся на семь лет назад, - предложил он, - в теплый по балтийским меркам июль.
  - Принеси воды и надень футболку. Отвлекает. - Я пыталась бодриться и даже поиграла глазками. Наверное, у беззубой старухи это получилось бы лучше.
  Белая обтягивающая футболка прикрыла черные волоски на груди Коршунова и сделала рельефнее мышцы. Боже, этот сильный мужчина - мой! Или нет? Что такое семейная жизнь? Я семнадцать лет скиталась одна и когда просыпалась, первым делом нащупывала холодную сталь оружия. А теперь по утрам мои пальцы тянутся к теплому мужскому телу.
  Я проявила волю и сочла благоразумным наблюдать за пузырьками в стакане.
  - Рассказывай с самого начала, - попросила я.
  - В ФСБ стали подозревать, что в Службе внешней разведки завелся 'крот'. Были серьезные предпосылки. Началась работа. Полковник Назаров на тот момент был одним из подозреваемых. За ним установили наблюдение. Но прожженный профи заметил слежку и устроил скандал. Его понять можно, кому понравится быть на крючке у Конторы. Назаров пылал праведным гневом, сдал загранпаспорт, хотя имел на руках путевку в Турцию, и заявил, что проведет две недели отпуска в Калининграде. Его поддержало руководство СВР. Хотя мы все выходцы из одной конюшни, между нашими конторами существует конкуренция. В вечной скачке каждый борется за приз из рук хозяина.
  - А кто ваш хозяин?
  - Ну, ты Светлая, даешь. Портрет хозяина висит в кабинете каждого чиновника. И наблюдает.
  - Их два. Который?
  - По взгляду не ясно?
  - Он что, и о нас знает?
  - О предательстве Назарова, конечно.
  - Значит, я выполняю сейчас государственное задание? - Я повела рукой в сторону разбросанной одежды и смятой постели.
  - Не ерничай, - смутился Кирилл. Надо сказать, что таким он мне нравился больше, чем сухим профессионалом. Но смущение длилось не долго. - Итак, Назаров едет в Калининград. Тут и морская граница, и до Польши рукой подать. Если предположить, что он 'крот' и захотел дать деру, то место выбрано идеальное. Тем более его жена и дочь в это время отправляются на отдых в Турцию. У семьи есть возможность скрыться одновременно. За женой и дочерью приглядывают наши сотрудники, а вот Назарова не решаются контролировать силами Конторы. Во-первых, наш шеф дал слово, оставить его в покое, а во-вторых, существует опасность, что у Назарова или его начальства из СВР в Конторе имеется информатор, который доложит об активности вокруг полковника.
  - Спецслужбы, следят друг за другом?
  - Обычная практика. Система сдержек и противовесов.
  - Ну и гадюшник у вас.
  - Для политиков лучше иметь под рукой несколько равноценных спецслужб, чем одну всесильную.
  - Несколько бессильных, ты имел в виду.
  - Не всё так плохо, Светлая. Если нет возможности привлечь штатных сотрудников, мы привлекаем...
  - Наемного киллера!
  - Обратиться к тебе - моя идея.
  - Ах, вот кого мне благодарить за опасное приключение! Спасибо. Даже не предупредил, что я имею дело с опытным сотрудником спецслужбы.
  - Это была секретная информация.
  - Мне ваши секреты чуть не стоили жизни.
  - Светлая, ты пойми, я не верил, что Назаров шпион, ведь были и другие подозреваемые. Тебе поручили за ним следить, собирать информацию. А ликвидация планировалась в качестве крайней меры, только после особого приказа. Я думал, до этого не дойдет.
  - А ведь дошло, и очень быстро. - Я вспомнила тот роковой вечер. Я не раз возвращалась к нему, пытаясь понять, что же тогда произошло? Часть тайны Коршунов приоткрыл мне недавно в Валяпинске. Но главная загадка то выплывала из густого тумана времени, то исчезала в нем вновь, мелькнув неведомой гранью.
  - Поверь, я рассчитывал провести две недели рядом с тобой. Мне знакомы эти места, здесь я поступил в военное училище. Я хотел найти повод, чтобы сообщить тебе, что я жив. Даже номер снял в том же отеле. Соседний, с единым балконом. Помнишь, как той ночью на этой кровати...
  Это было частью тайны, которую мне поведали. Я спровоцировала незнакомца на секс ради липового алиби. Незнакомцем оказался Кирилл. Он спас меня от преследования, но так и не открылся той темной ночью. Сейчас я хотела разобраться в предшествующем событии.
  - А что было за час до этого, тебя не волнует? В 308-м номере совершенно другого отеля!
  - Я знаю.
  - А вот мне далеко не всё понятно.
  - Мы к этому и подбираемся.
  - Так не тяни резину!
  Мой новоиспеченный муж с семилетним засекреченным стажем совместной жизни сунул руку в дорожную сумку, с которой не расставался в самолете, и вынул навороченный смартфон. Я знала об умных телефонах с возможностями компьютера, но сама их не использовала. Я предпочитала решать проблемы с помощью оружия.
  Коршунов включил смартфон, ввел код, и повернул электронное устройство ко мне. На дисплее высвечивалась страница с грифом 'Совершенно секретно'.
  - Что это? - спросила я.
  - Компьютер и телефон одновременно, дополненный специальными программами.
  - Я про фотографию на экране.
  - Это не фотография, а результаты закрытого расследования, проведенного Конторой после смерти Назарова. Можешь листать.
  - Хотели найти убийцу? - дерзко ухмыльнулась я и закинула ногу на ногу. На мужчин это всегда производит впечатление, тем более что короткое платье обнажало ноги выше некуда, а сидела я в низком кресле. Но муженек и глазом не повел. Секретные документы превратили его в офицера спецслужбы со стальными нервами.
  - Здесь все собранные материалы. Компактно и удобно. А сволочь Назаров украл папку толщиной в два пальца! Куда попало ее не спрячешь. Мы обыскали каждую щелочку в его номере, и не по одному разу. Прошерстили все места, где он побывал, но... Досье исчезли.
  - Может, ваш коллега-шпион их сжег?
  - Он не мой коллега, - твердо ответил Коршунов. Трансформация в спецагента была необратимой.
  - Не злись. Я просто предположила, что Назаров уничтожил документы.
  - Стоило ли для этого с огромным риском похищать совершенно секретные материалы? И не забывай, одно досье, спустя семь лет, всплыло целым и невредимым у нашего врага. Будем исходить из того, что документы существуют. - Кирилл коснулся пальцем экрана, страница перелистнулась. - Я прочту тебе всё, что нарыла Контора. А ты вспоминай. Каждую деталь, каждую мелочь. Если мы найдем эти досье...
  Он неожиданно замолчал. Я охотно подсказала:
  - Тебя представят к награде. А меня?
  Кирилл накрыл мои пальцы большими ладонями и заглянул в глаза. В его взгляде не было привычного тепла, только тревога.
  - Тебя разыскивают, как Светлого Демона. До сих пор Контора помогала тебе, поэтому ты на свободе. Но если мы не найдем...
  Я вырвала руки и резко встала.
  - Контора меня сдаст?
  Он потупился и ответил не сразу.
  - Боюсь, что хуже.
  - Что может быть хуже? - услышала я свой голос. И тут же пришло прозрение.
  - Они будут заметать следы. Подчищать прошлое, - подтвердил предположение Кирилл.
  - И поручат это тебе?
  - Ну, что ты, Светлая. Я люблю тебя. - Кирилл поднялся и попытался обнять меня. Я вырвалась. Его голос звучал фальшиво.
  - А если тебе прикажут? Ведь приказ не обсуждается.
  - Хватит об этом! Забудь. - Его глаза вспыхнули и тут же погасли. Он с минуту изучал соринки на полу и продолжил не столь уверенно. - Когда мы достигнем цели, я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы с тебя сняли обвинение, а твое досье уничтожили.
  - На меня существует досье?
  - Таков порядок. Оно засекречено.
  - И там всё-всё? Мои задания, мои клиенты?
  Молчание мужа послужило красноречивым ответом.
  - Значит, на кону моя жизнь. - Я взорвалась: - Мы еще посмотрим, кто кого! Я теперь не беспомощная девчонка!
  - Успокойся. Всё будет хорошо. Давай работать. От нас зависит, прежде всего, судьба наших агентов-нелегалов.
  - Прежде всего?.. Убери руки! Ваши агенты мне до лампочки.
  - Светлая...
  - Играйте сами в свои шпионские игры!
  - У нас нет выбора, - обреченно выдохнул Кирилл.
  По его воспаленному болезненному взгляду я поняла, что обстоятельства сложились хуже некуда. Всесильная Контора приперла нас к стенке.
  - Ну, хорошо. Я возьмусь за это дело, но не из-за разведчиков. Они особые люди и знали, на что шли. - Я подхватила газету со статьей 'Заколдованная ведьма' и потрясла ею. - Я хочу разобраться, кто эта девушка, и почему ее убили? Мне важнее найти и покарать одного конкретного злодея, чем спасать огромный гребаный мир!
  - Вот и договорились, - ухватился Кирилл.
  Я умерила пыл, но до конца не отошла.
  - Над девчонкой истязались, ее насиловали. Я сама прошла через это и знаю, что пока садиста не накажешь, он не остановится.
  - Садись. Начнем работать. Я буду читать, а ты вспоминай.
  Мы заняли прежние места. Мужчина и женщина в гостиничном номере превратились в двух бесполых профессионалов, ищущих разгадку старой тайны.
  - Полковник Олег Назаров прилетел в Калининград рейсом Аэрофлота второго июля в середине дня, - бубнил Кирилл. - Мы опросили его соседей по самолету, стюардесс, и даже провели у некоторых обыск. Чисто. Во время полета Назаров в контакт не вступал. Украденные документы, скорее всего, находились в его ручной клади. По прибытии в Калининград Назаров поселился в центре города в отеле 'Дона'.
  - Как он туда добрался?
  - На такси. Таксист, естественно, установлен. С ним проведена плотная работа. Тоже чисто. Фамилия и адрес таксиста у меня имеется. Хочешь ознакомиться?
  - Не стоит. Круче ваших спецов, я не смогу его обработать.
  Коршунов проигнорировал злую иронию и продолжил:
  - Спустя час после заселения, Назаров вышел из отеля и направился в Музей Янтаря. Музей расположен рядом, на берегу озера Верхнего, в оборонительной башне Дона. Башня, как и гостиница, носит имя прусского генерал-фельдмаршала Дона, участвовавшего в войне против Наполеона. Башня является историко-архитектурным памятником середины XIX столетия и составляет вместе с Росгартенскими воротами единый крепостной комплекс.
  - Тебе можно работать экскурсоводом, Коршунов.
  - Я объясняю подробно, потому что в старой крепости очень толстые стены. Там легко устроить тайник, если конечно заранее позаботиться. Поговаривают, что крепость соединялась с другими фортами подземными тоннелями. Немцы использовали их во время обороны города. Там можно хоть танк спрятать.
  - Ты намекаешь, что Назаров спускался в подземелье?
  - Надеюсь, что нет. Наши сотрудники вход в тоннель не обнаружили. По легенде немцы замуровали вход в подземные коммуникации, частично затопили...
  - А карты передали американцам, и те снабдили ими шпиона Назарова, - смело предположила я.
  - Могло быть и так, хотя маловероятно, - невозмутимо парировал Коршунов. - Мы установили главное. Назаров вышел из отеля с пустыми руками. Я не даром подчеркнул размер досье. Под летней одеждой большую папку не спрячешь.
  - Если не выносить по частям. Начав с личного дела Денисенко или, как там его? Монтеро.
  - Это происходило семь лет назад, а досье на Денисенко всплыло только сейчас. - раздраженно возразил Кирилл.
  Я вскочила, вытянула руки по швам и клюнула подбородком.
  - Полностью с вами согласна, командир!
  - Светлая, давай без закидонов, - скривился мой муж. - Мы делаем одно дело.
  Я взъерошила жесткие волосы на его макушке.
  - И ты не дуйся.
  - Продолжаю, - потеплел голос Кирилла. - При выходе из музея Олег Назаров купил сувенир. Сравнительно дорогую авторскую работу - янтарную Царевну-лягушку. И попросил выгравировать дарственную надпись 'Любимой Елене'. Так зовут его жену.
  - Лягушку? Любимой женщине?
  - Не просто лягушку, а сказочный персонаж. К тому же, лягушка - символ богатства и благополучия.
  - Слушай, если ты захочешь сделать подарок мне - выбери что-нибудь другое, не квакающее.
  - Черепаху?
  - Хотя бы. - Я поняла его намек на любимого Пифика, который много лет скрашивал мое одиночество. Только благодаря черепахе я не сошла с ума и не разучилась разговаривать.
  - В истории с лягушкой есть продолжение. Довольно странное. Но давай по порядку.
  - Не возражаю. - Я снова плюхнулась в кресло. На положение коленок уже не обращала внимание. Муж целиком и полностью находился 'на службе' и видел во мне сотрудника, а не женщину. Ну что ж, если у нас начнутся нормальные семейные будни, у меня не будет поводов для ревности, когда муж на работе.
  - После Музея Янтаря Назаров вернулся в гостиницу с ярким пакетом в руке. На сколько мы знаем, по пути он ни с кем не встречался. Поднялся в номер. Провел там несколько часов. Вечером спустился на ужин в ресторан 'Долче вита'. Это ресторан при гостинице, достаточно пафосный и дорогой.
  - Я была в нем. Кормят неплохо.
  - Назаров поужинал в одиночестве. Заказал бутылку 'Кьянти резерва', но выпил наполовину. Затем, уже из номера позвонил жене. Она в этот день прилетела с дочерью в Турцию. Есть распечатка разговора.
  - Вы его прослушивали?
  - Мобильный телефон - обязательно. Это аксиома слежки. Я уверен, Назаров предполагал это, и ждать откровений не приходилось.
  - Подожди. А мой телефон сейчас вы тоже прослушиваете?
  - Возможно.
  - Тебя не поставили в известность?
  - Видишь ли, Светлая. У нас многоуровневая система контроля.
  - Ну и контора. С кем я связалась.
  - В каждой работе есть издержки. Зато теперь мы знаем обо всех звонках шпиона. Назаров поболтал с женой. Они говорили об отелях, о погоде, о питании. Он описал подарок.
  - Янтарную лягушку?
  - Да. Видимо, Назаров вертел ее в руке, потому что заметил брак и чертыхнулся. Подробностей не сообщил, но явно расстроился. После разговора до утра из номера не выходил и никому больше не звонил.
  - Откуда вы знаете? Я не про звонки спрашиваю.
  - Во-первых, расспросили портье. Во-вторых, дверь снабжена электронным замком. Карточка-ключ программируется на стойке регистрации, и потом через компьютер можно определить время открытия и закрытия двери. И самое главное - его мобильный телефон. Мы напрягли наших технарей и установили все перемещения Назарова. Если бы он отошел от отеля, телефон переключился бы на другую базовую станцию. Таким образом, было установлено, что в первую ночь Назаров оставался в своем номере.
  - Здорово. Большой Брат знает всё!
  - Если бы. Досье-то пропали. - Кирилл горько вздохнул. - Вот так прошел день второго июля.
  - А третьего прилетела я.
  - Тем же рейсом, что и Назаров. То есть в середине дня. Но с утра произошел странный инцидент, о котором я уже упомянул.
  - Ты не говорил об инциденте.
  - Разве? Сейчас ты поймешь, что я имел в виду.
  
  7
  
  За сутки до первого дня, США, Ленгли
  
  Когда Бред Коннорс был недоволен, он хмурил брови и выпячивал сжатые губы, а если мучился сомнениями, потирал переносицу. Сейчас на лице директора по разведке ЦРУ недобрые чувства дополняли друг друга.
  
  'Ну что тебе еще надо, старый гусь? - мысленно ругался начальник 'русского' отдела Фрэнк Рассел, следя за мимикой шефа. - Мы разоблачили российского нелегала, да еще какого! Сорок лет работал у нас под носом, нанес огромный ущерб. А в России получил генеральское звание и звезду Героя. Самое время и нам подумать о наградах'.
  - Значит, наш агент Механик дал о себе знать спустя семь лет, - словно продолжая внутренние рассуждения, произнес вслух директор по разведке.
  - Да, сэр. Воспользовался запасным каналом связи.
  - Но это невозможно, - вскинул руки Коннорс. - Русские его ликвидировали!
  - А как же письмо, которое мы получили? На нем свежий штемпель. - Напомнил об очевидном факте Рассел. - Механик прислал оригинал личного дела глубоко законспирированного шпиона. Это невероятная удача! Такого еще не было.
  - Что же получается, семь лет назад русские устроили инсценировку?
  - Тела Механика мы не видели. Где захоронен, не знаем. Русские засекретили Калининградскую историю самым тщательным образом. В свете новых обстоятельств надо исходить из того, что опытный и предусмотрительный Механик не погиб, а исчез.
  - Исчез, - эхом отозвался директор и ухватился за переносицу. - Семь лет молчания... Это много. Если Механика не убили, то арестовали. И тогда, полученная информация - это провокация русских.
  - С помощью нее мы разоблачили ценного агента. Это факт.
  - Кроме своего имени, он ничего не сказал. А если русские разыгрывают гамбит? Пожертвовали больным стариком, чтобы заманить нас в ловушку.
  - Если бы русские затеяли игру, они начали бы ее сразу. По прошествии семи лет возникает много вопросов.
  - Слишком много.
  - Хочу заметить, что шпион Денисенко, работавший под личиной фотографа Монтеро, награжден высшей наградой России. Таких сотрудников спецслужбы не сдают. Это деморализует действующих агентов.
  - И всё же... Что говорит экспертиза?
  Рассел для важности раскрыл папку, хотя и так всё помнил.
  - Адрес на конверте написан рукой Механика. Буквы печатные, но на девяносто девять процентов это его почерк.
  - Или высококлассная подделка.
  - Обнаружено еще кое-что. Бумага содержит микрочастицы машинного масла.
  - Вот как? Механик таким способом намекает, что это он?
  - По крайней мере, этот факт тоже говорит в его пользу.
  - Странно. Всё очень странно. - Директор по разведке потянулся к переносице, но в последний момент поправил редеющие волосы.
  - Мы не знаем всех обстоятельств, сэр. Возможно, Механик решил оборвать связи и с нами и с русскими.
  - Дрессированный пес не захотел кушать с руки хозяев и перегрыз оба поводка?
  - У русских есть сказка о Колобке. Бабка вылепила его собственными руками, а он и от нее ушел, и от деда. И от медведя и волка. Но всё равно плохо кончил. Его перехитрила лиса.
  - Вот как? Хм... Предположим, Механик решил начать собственную игру. Но где он был целых семь лет?
  - Неизвестно в каких условиях Механику приходилось скрываться. Он мог получить тяжелое ранение и тайно лечиться. Или обратился к Богу - такое бывает с двойными агентами. А потом вернулся на грешную землю и вспомнил о нас. Возможны разные варианты.
  - Вот именно! - воспрял духом Бред Коннорс. - Я не могу докладывать президенту непроверенную информацию. Разоблачение русского шпиона имело достаточный политический резонанс. Теперь мы должны заняться рутиной. Надо всё проверить и перепроверить! Мы не должны руководствоваться догадками.
  - Да, сэр! - Фрэнк Рассел знал, что энергия шефа подпитывается блеском в глазах подчиненных. Одухотворенное лицо директора ему было милее кислой физиономии.
  - Письмо пришло из Калининграда, отель 'Дона'. Там семь лет назад, насколько я помню, останавливался Механик.
  - У вас отличная память, сэр.
  - Так вот, настало время вернуться в исходную точку. Надо еще раз поворошить давнюю историю. Разгадка зарыта именно там!
  - Согласен!
  - Пошлите в Калининград нашего агента, который хорошо разбирается в местной обстановке. Есть на примете такой человек?
  - Это не проблема, сэр. После развала Советов в соседней Литве началось разоблачение сотрудников КГБ. Их отдавали под суд как изменников Родины.
  - Ох, уж эти демократии в коротких штанишках. Как будто мощное государство может существовать без рыцарей плаща и кинжала.
  - Мы вовремя остановили глупый процесс. Точнее, возглавили. Отфильтровали самых толковых сотрудников и предложили им работать на нас. У них не было выбора. С одной стороны тюрьма и презрение общества, а с другой твердая валюта и наша защита.
  - Бывших разведчиков не бывает. Они лишь меняют хозяев.
  - Так точно, сэр. Разрешите начать операцию?
  - Назовем ее... 'Колобок'. Так, кажется, звали шустрого бегуна из русской сказки?
  - Название ассоциируется с Россией, - заметил Рассел.
  - Ты прав, надо придумать что-то нейтральное. Кто слопал Колобка?
  - Лиса.
  - Тогда... Операция 'Хитрая лиса'. Как тебе?
  - Отличная мысль, сэр.
  - Действуй незамедлительно!
  - Я позабочусь, чтобы наш агент срочно прибыл в Калининград.
  Ушлый Фрэнк Рассел не стал уточнять, что агент Чайка уже получил задание и находится в пути. Начальство не вникает в процесс, ему подавай результат. А умный подчиненный способен подталкивать мысль начальника в нужное русло.
  - И еще, - Бред Коннорс жестом остановил поднявшегося Фрэнка Рассела. - Что с семьей Механика?
  - Я выясню и доложу, - уклончиво ответил Рассел на неприятный вопрос.
  
  8
  
  Первый день, Калининград, 14-00
  
  Я приподняла опустевший стакан. День был жарким, а вода холодной, донышко оставило влажный отпечаток на столе. Кирилл Коршунов открыл мини-бар.
  - Вода закончилась. Сок?
  - Может, что-нибудь поинтереснее. Мы все-таки на курорте.
  Кирилл извлек маленькую бутылку белого вина и захватил два чистых бокала.
  - Хотя мы на службе, но...
  - Если бы знала, что ты такой зануда, ни за что бы не вышла замуж.
  - А кто тебя спрашивал?
  Тут он прав. Контора в своем репертуаре. Я увидела запись в новеньком паспорте, спустя семь лет после регистрации брака. И только тогда узнала свою новую фамилию - Коршунова.
  - Кирилл, ты мне хотя бы покажи наш ЗАГС.
  - Зачем? Тебя никто пытать не будет.
  - Никакой романтики.
  - Обещаю устроить праздничный ужин.
  - С цветами?
  - И лучшим шампанским.
  - Ну, смотри, я тебя за язык не тянула. - На самом деле всё наоборот. Из мужиков приходится вытягивать даже маленькие радости.
  Он разлил вино, бокалы обхватил бутон из влаги. Обошлись без тоста. Я пригубила ярко-соломенный напиток и спросила:
  - Про какой инцидент ты говорил?
  - Следующим утром, третьего июля, Назаров устроил скандал. - Коршунов заглянул в смартфон. - Он позвонил по телефону, указанному в рекламном буклете, который получил вместе с янтарной Царевной-лягушкой. И разговаривал с мастером Никитой Бреусовым. Назаров заявил, что ему подсунули брак, что он купил не произведение искусства, а халтуру. Мастеру стоило немалых усилий успокоить клиента и выяснить, чем же конкретно он недоволен. Оказалось, Назаров обнаружил на брюхе лягушки какую-то трещину. Бреусов предположил, что трещина возникла из-за гравировки. Мол, это не его вина, но любезно пообещал устранить дефект. Янтарь плавкий материал, и он исполнит всё идеально. В конце концов, они договорились, что Назаров сдаст лягушку в магазин, а вечером заберет ее обратно. Бреусов обещал предупредить продавщицу.
  - Ваш полковник скандалист?
  - Он не наш, а из СВР.
  - Да какая разница! Сам говорил, что выпорхнули из одного гнездышка.
  - Вообще то, сотрудники наших ведомств умеют контролировать эмоции.
  - Контролировать? То есть управлять. Тогда Назаров специально устроил скандал.
  - Зачем?
  Я пожала плечами и предположила:
  - Условный пароль. Зашифрованная информация. Контакт со связным. Что там еще практикуется в шпионском арсенале?
  - Назаров знал, что его прослушивают, и вряд ли бы пошел на необоснованный риск.
  - Он отнес лягушку?
  - Да, отнес. А вечером получил обратно.
  - Так может, это был контейнер для микропленки?
  - О чем ты говоришь. Времена микропленок давно прошли. Сейчас век компьютерных технологий.
  - А как же ваше чертово досье в виде обычных бумаг?
  - Понимаешь, особо важную информацию: досье агентов, их донесения - до сих пор предпочитают хранить в папках. Считалось, что так безопаснее. Существует куча технических примочек для предотвращения утечки электронных данных. А вот папки... Никто не мог предположить такую наглость.
  - Я поняла. С вами, чем проще - тем лучше.
  - Ну-у, - беспомощно развел руки Кирилл. - Одно могу сказать, это не мой прокол.
  - Иначе бы я стала вдовой.
  - Кстати, о твоей гипотезе про контейнер. Янтарную лягушку мы потом обнаружили в номере Назарова. Просканировали ее, просветили и даже распилили. Обнаружили небольшую внутреннюю полость.
  - Вот! Я оказалась права?
  - Не совсем. Наши эксперты провели всесторонний анализ. Лягушка сделана из нескольких самородков янтаря. Никаких инородных тел внутри нее не было. Ни одного микрона.
  - А если микрокапсула тоже была из янтаря?
  - Не надо усложнять, Светлая. Это только в фильмах придумывают подобные заморочки. В жизни всё проще. Мы допросили продавщицу из музея, изучили все связи мастера.
  - И? - поторопила я неожиданно умолкнувшего Кирилла.
  - На первый взгляд всё чисто. - Коршунов хмурился, что-то вспоминая и тыкая пальцем в сенсорный дисплей.
  - А на второй?
  - А на второй... Никита Бреусов, тот самый мастер, который изготовил Царевну-лягушку, скоропостижно скончался от инфаркта. Прямо на улице, недалеко от Музея Янтаря. Сорок два года было мужику.
  - Вот это да! Когда это произошло?
  - Через два дня. Пятого июля вечером.
  - Назаров причастен?
  - Про это я хотел спросить у тебя.
  - У меня?.. Тогда у меня тоже вопросы, да еще какие! Шестого июля вечером я оказалась в ужасной ситуации...
  - Стоп-стоп! Так не пойдет, - спохватился Кирилл. - Давай двигаться планомерно, а не скакать с пятого на десятое. Теперь твоя очередь рассказывать. Третьего июля ты прилетела в Калининград. И сразу поставила меня в тупик.
  
  9
  
  Первый день, Калининград, 14-25
  
  Я допила вино и фривольно прищурилась.
  - Чем же я тебя удивила, милый Посредник?
  - Выбором этой гостиницы на отшибе.
  - Ты еще скажи, что я женщина-загадка. - Кошачья игривость, которую так любят мужики, мне не удалась. Ее слизнула горькая усмешка. - Я не загадочная барышня, а битая жизнью сука. С моей профессией приходится быть осторожной. Кто такой Посредник, я тогда не знала, ты умело маскировался. Я вынуждено доверяла инструкциям, но не слепо. И тем более не в тот раз.
  По-моему, я разразилась самой длинной тирадой за десятилетие. На протяжении многих лет я привыкла быть одна. Если в постели с Кириллом мне сразу удалось раскрепоститься - иногда я позволяла себе сексуальные отдушины с незнакомцами - то в простом общении первые дни я чувствовала себя скованно. Я заново училась говорить. И училась улыбаться. Не тупо растягивать губы, как бывало раньше, когда требовалось ввести противника в заблуждение, а просто так, потому что мне хорошо и радостно.
  - Чем же то задание отличалось от предыдущих? - насупился Коршунов.
  - Я ощущала себя голой.
  - Да?
  - А как иначе? Прилетела сюда на самолете, без оружия. Я лет пятнадцать днем и ночью имела под рукой ствол. Только с оружием чувствовала себя спокойной. И вот... Иду на задание голой и беззащитной.
  - Ну, не голой же?
  - Тебе не понять. Для женщины эти слова синонимы. В некоторых случаях, конечно, голое тело помогает обезоружить глупого самца. Но это не про меня. Я предпочитаю действовать на расстоянии полета пули. Теперь понятно?
  - В общих чертах.
  - Где тебе. Ты и сейчас при стволе.
  Мы оба покосились на кобуру, висевшую на стуле. Коршунов сдал пистолет при регистрации на самолет и получил его обратно после приземления. Хорошо быть офицером спецслужбы.
  - Перейдем к делу, - поторопил он. - Итак, ты прилетела...
  - И вышла из аэропорта. На мне одежда, на плече сумка, но под прицелом глаз... Ну, ты понял мои ощущения. Я села в случайное такси, по пути разговорилась. По адресу, который дал Посредник, я не захотела ехать. Настроение было подавленное, всех подозревала...
  - Вот этим ты меня и озадачила.
  - Я поболтала с таксистом о гостиницах. Тот стал предлагать свои услуги. Уверял, что все отели забиты, но у него есть знакомства, устроит в лучшем виде. Я киваю, но случайным доброхотам в моем положении доверять нельзя. И вот, мы еще не въехали в город, я замечаю на дороге указатель. Отель 'Усадьба'. Я торможу его и прошу свернуть. Водила не доволен, но я настаиваю. Сворачиваем. Уютное здание в тихом месте мне сразу понравилось. Оказалось, что отель только открылся, и свободные номера на выбор. Я поселилась в двенадцатом.
  - И сообщила мне.
  - Да, сразу послала по электронной почте закодированное письмо Посреднику. Проинформировала, куда доставить оружие. Чувствовала себя без пистолета безруким инвалидом.
  - Венерой Милосской, - подсказал Кирилл.
  - Голой и безрукой, - согласилась я. Завидую умеющим шутить. Я потеряла это качество еще в утробе матери, которую никогда не знала. - Но пальчики у меня все-таки были. Я раскрыла твое послание... Оно мне не понравилось.
  - Чем же?
  - Там было фото Назарова, информация о том, где он остановился, и требование, следить за ним до особого сигнала. Вот этого я не люблю. Ты связывал мне руки. - Я остановила жестом новую шутку, пытавшуюся сорваться с губ Кирилла, и объяснила. - Обычно я жду удобного момента и нажимаю на курок. А тут игра в кошки-мышки. И никаких сведений о клиенте кроме внешнего вида. Ты знаешь, мне легче работать, когда уверена, что заказали сволочь.
  - Сейчас ты понимаешь нашу осторожность.
  - И ты меня пойми!
  Коршунов поспешил плеснуть в мой бокал остатки вина. Мужчинам знаком только один способ успокоить нервы. И еще - заискивающая улыбка, если речь идет о женщине, с которой предстоит стянуть трусики.
  - Я получил твое сообщение и тут же забронировал соседний номер в 'Усадьбе'.
  - Ты не разочаровался в моем выборе?
  - Если ты про последнюю ночь, то конечно нет.
  - А у тебя был кто-то еще здесь?
  - Светлая, ты меня не так поняла.
  - А что же ты приплел если?
  - Да я... - Глазки Кирилла непривычно забегали. - Я прилетел сюда ради тебя. Я же говорил о своих планах.
  - Ладно. - Наигранную вспышку ревности я посчитала достаточной. Мужчина должен чувствовать себя виноватым. Даже, если никакой вины за ним нет.
  - Может, закажем обед в номер? - сменил тему Коршунов.
  - Не наелся в самолете?
  - Да, что там было. А тут, хороший ресторанчик.
  - Предпочитаю сохранить аппетит до ужина. Ведь ты обещал нечто шикарное.
  - Как скажешь, - нехотя, согласился Кирилл. Он потер лоб, возвращаясь в рабочее состояние. - Кстати, в то самое время пока ты устраивалась в отеле, Назаров посетил следователя Мартьянова.
  - По делу 'замурованной ведьмы'?
  - Точно.
  - И что он там нарыл?
  Кирилл несколько раз коснулся сенсорного экрана и развернул файл.
  - Вот копия уголовного дела на тот момент. Назаров изучал его больше часа. По словам следователя, вопросов он не задавал, сам ничего нового не сообщил.
  Я с нездоровым любопытством просматривала старое дело, возбужденное по факту обнаружения останков неизвестной девушки. Фотографии, описание места преступления, данные экспертизы.
  - Ее изнасиловали и сразу убили.
  - Почему ты так решила?
  - Положение рук, ног, тела. Она не была связана и в то же время не пыталась выбраться.
  - А если она пробовала, но не смогла.
  - Нет. Посмотри на блоки. Стенка сложена наспех. Здоровая женщина в экстремальной ситуации пробила бы ее.
  - Возможно, ее сильно избили. У нее было мало сил.
  - Когда человек слаб, он сжимается калачиком. А она лежит навзничь, раскинув ноги. И шея...
  Кирилл не стал спорить. На одном из снимков я увидела овальное изображение орла с расправленными крыльями.
  - Что это? - Я увеличила фотографию и сразу вспомнила о несбыточной мечте своей юности: - Джинсы 'Монтана'! Такая нашлепка была на заднем кармане джинсов 'Монтана'!
  - Верно. Джинсы нашли рядом с телом.
  - Вот видишь, ее раздели! Девушку изнасиловали и задушили. А потом наспех замуровали тело.
  - Теперь я верю, что у нас получится. Следователь тоже пришел к такому выводу.
  - Так это что, была проверка? Не мог сразу сказать!
  - Хотелось послушать ход твоих рассуждений. Не женская ли это солидарность? Ведь женщины не всегда жертвы, бывает, что...
  - Всегда! - Я резко прервала его. - От хорошей жизни женщина не возьмется за оружие. И солидарность - отнюдь не плохое качество.
  - Успокойся. Наша работа заключается в том, чтобы вспоминать и анализировать. Мы должны под микроскопом изучить каждый шаг Назарова. Где он мог спрятать документы?
  - В прокуратуре. Отличное место, там много сейфов.
  - Представь себе, мы не исключали и этот вариант. Отработали возможные связи Назарова с сотрудниками прокуратуры, провели опрос, но... Рядом с прокуратурой несколько административных зданий с камерами видеонаблюдения. На одной из записей мы зафиксировали появление Назарова у входа. Папки в его руках не было.
  - Под одеждой тоже не спрячешь. Помню, было жарко. Он все дни носил рубашку с коротким рукавом.
  - Как будто специально демонстрировал - вот он я, открыт.
  - А чем он объяснил интерес к делу 'замурованной ведьмы'? - спросила я.
  - Полковник СВР из Москвы не обязан объяснять следователю провинциальной прокуратуры свои действия. Надо - и всё.
  - Государственная тайна?
  - Типа того.
  - А твое мнение? Вы же думали над этим?
  - Я уже говорил, будучи старшим лейтенантом, Олег Назаров отдыхал в санатории в Светлогорске. Предположительно в этот год была убита неопознанная девушка. Это единственная связь, которую мы раскопали. Но мы не можем сопоставить сроки. Он отдыхал три недели в мае, а когда была убита девушка - неизвестно.
  - Вы узнали, кто она?
  - Да не наше это дело. У нас стояла совершенно иная задача - найти досье!
  - В газете упоминались особые улики. Имелись в виду джинсы 'Монтана'?
  - И еще кое-что. Смотри дальше.
  Я листала электронные страницы.
  - Вот! - остановил меня Кирилл.
  На фотографии виднелось с несколько одинаковых изогнутых штырьков. Пара из них была увенчана круглыми горошинами. Судя по зафиксированной рядом линейке, их размер не превышал сантиметра. Я прочла описание. Штырьки из белого сплава с каплями янтаря, найдены рядом с телом. Вероятно, элементы истлевшей одежды.
  - Девушки любят блузки с украшениями, - задумчиво пробормотала я. - Но штырьки, они ведь железные, будут колоть.
  - Изготовлены из стали. Неизвестно, имеют ли они вообще отношение к убитой.
  - Возможно это улики, которые выведут на убийцу?
  - Легко сказать. Столько лет прошло.
  - Как Назаров отреагировал на материалы дела?
  - Никак. Поблагодарил следователя и ушел. Больше ни разу не звонил, хотя телефончик взял.
  Я задумчиво перелистывала электронные страницы уголовного дела.
  - Неужели за семь лет, так и не узнали, кто она?
  - Нет. А как?
  - Должны же быть способы.
  - Это на западе имеются стоматологические карты, а у нас, да еще в те годы... Если бы у погибшей был серьезный перелом при жизни, это дало хоть какой-то шанс.
  - А еще лучше, если бы у нее не было рук или ног. Вот бы следователь порадовался, - съязвила я.
  - Сама понимаешь, у каждого следака есть дела поважнее древних захоронений.
  Я еще раз остановила взгляд на фотографии с миниатюрными штырьками. На что же они похожи? Я чувствовала, ответ близко, нужно только дотянуться. Наверняка вам знакомо это чувство. В голове что-то вертится, до боли знакомое, но никак не можешь ухватить и вспомнить.
  
  10
  
  Первый день, Калининград, 14-40
  
  Андреас Станкевичус неплохо знал Калининград. В бытность сотрудником КГБ он приезжал сюда в командировки из Вильнюса, а бывшее советское прошлое позволяло ему хорошо ориентироваться как в хитросплетениях человеческих отношений, так и в подспудных слоях современной российской действительности. Ведь принципиальных изменений в России не произошло. Изменился масштаб. Мелкие прыщики на однородном теле общества взметнулись в горные пики, а малозаметные ямки разверзли пасть бездонных ущелий. Богатые стали богаче, преступники наглее, чиновники беспринципнее, артисты развязнее, а порядочные менты сохранились только в кино, да и то не во всяком сериале.
  В карманах Станкевичуса имелось два фальшивых удостоверения на прежнее привычное имя Андрея Станкевича. В одном он значился полковником российской полиции, в другом - подполковником ФСБ. И возрасту соответствует, немного за пятьдесят, и достаточно скромно по нынешним временам. Судя по теленовостям, в России каждую неделю задерживают то псевдо генерала, то лжесенатора. И каждый самозванец хотел что-то урвать или кого-то облапошить. Видимо для настоящих обладателей таких удостоверений подобные занятия дело обыденное. Поэтому они и охраняли свои кланы от проходимцев-конкурентов. Станкевич разоблачения не опасался. Его задача была скромнее - добыть информацию.
  Агента заокеанской разведки под кодовым именем Чайка интересовали события семилетней давности, произошедшие в номере 308 отеля 'Дона'. Чем ни повод поселиться в нем? Естественно расспрашивать владельцев или руководство отеля он не собирался. Темная история касалась ФСБ, а эти ребята наверняка имеют свои 'глаза' и 'уши' среди персонала. Кто-нибудь да капнет. Но всякий отель живет не только официальной жизнью. Какая только шушера вокруг не вертится. Да и среди работяг всегда найдутся обиженные. А кто больше всех знает о постояльцах? Конечно же, горничные. С поиска уволенной горничной и начал свое расследование опытный агент.
  Он попросил заменить полотенца. Явившаяся в номер грудастая тетка оказалась словоохотливой. Щедрые чаевые - и через пять минут Станкевич знал, что его путь лежит на городской рынок.
  К рыбным рядам Станкевича вывел чуткий нос. Здесь он не удержался и купил копченого угря метровой длины. Литва по указке ЕС ввела ограничения на лов редкой рыбы, а в России запрещенные списки - дополнительный стимул для рыбаков. И ловят, и торгуют, а, заворачивая, с особой гордостью объяснят, что это редкая исчезающая порода.
  Уже с покупкой Станкевич заприметил пожилую уборщицу и подошел к ней.
  - Где найти Соньку Воробьеву?
  - Соньку? - уборщица пытливо разглядывала незнакомца.
  Можно было сунуть тетке полтинник, но Станкевич и так потратился на дорогую рыбу, поэтому грубо щелкнул милицейской корочкой перед носом уборщицы.
  - Где Воробьева?
  Уборщица указала на подсобку и забубнила что-то неласковое в адрес ленивой напарницы. Станкевич открыл указанную дверь. Замотанного в бумагу угря он держал наперевес, как бейсбольную биту. В подсобке дородный грузчик тискал подвыпившую бабенку. Он уже опрокинул ее животом на ящики и активно шерудил руками под юбкой, норовя затолкнуть в теплую норку свой набухший поршень. Однако процесс еще не зашел до стадии вагончика и толкача-паровоза.
  - Софья Воробьева? - гаркнул Станкевич. - Вы арестованы за кражу личного имущества.
  Баба замерла, мужик скосил мутный взор, переваривая услышанное. Станкевич повторил трюк с милицейским удостоверением. Он умел тремя пальцами открывать и лихо хлопать корочками.
  - Хотите быть свидетелем? - миролюбиво поинтересовался он у кавалера, застегивающего ширинку. Агенту приходилось одновременно играть роль плохого и хорошего полицейского. Мужик затряс головой. - Тогда покиньте помещение.
  Оставшись вдвоем, Станкевич позволил женщине оправиться и заявил:
  - Я расследую кражи в отеле 'Дона'. Есть сведения, что ты...
  - Но я уже давно там не работаю, - спохватилась бывшая горничная Сонька.
  - Я знаю. Тебя как раз и уволили за кражи. А срок давности еще не вышел.
  Сонька молчала. Агент продолжил давление.
  - Семь лет назад у одного постояльца украли особо ценное ювелирное украшение. Ты хочешь чистосердечно признаться?
  - Я? Нет. Я не брала!
  - А свидетели указывают на тебя, Воробьева.
  - Кто? Директриса?
  - В том числе.
  - Да я... Я никогда... Только если деньги открыто лежат. Ну, вы знаете, чаевые.
  - Хороши чаевые. Тиснула драгоценное колье и дурочку корчишь.
  - Не видела я никакого колье.
  - А постояльца потом убили. Это совсем другая статья. - Станкевич грозно навис над растерянной женщиной и резко повысил голос. - Кому ты дала наводку?
  - Я ни при чем. Я не занимаюсь такими делами.
  - Тогда кто? Кто с ним общался? Ты убирала в 308-м?
  - Да.
  - Кто к нему приходил?
  - Я не знаю.
  - А если вспомнить? Может в следственном изоляторе к тебе память вернется? Если ты по-хорошему не понимаешь, я устрою встряску?
  - Проститутка у него ночевала. Ее и трясите, - захныкала перепуганная женщина.
  'Уже интереснее, - решил Станкевич. - Можно и ослабить напор'.
  - Ты ее видела?
  - А то. Я уже половину этажа убрала, когда она из номера выходила. Шалава пышноволосая. Она и в другой гостинице работала, где я убиралась.
  - Как ее зовут?
  - А черт ее знает. Они все там Линды и Анжелы. Нам от них не перепадало. У портье спросите.
  - Опиши ее.
  - Волосы светлые. Пупок голый. Фигура не очень, бревно. А, вспомнила! Ее Евой кличут. Шевелюра у нее видная, а остальное - так себе.
  - Ева, говоришь. Это ее настоящее имя?
  - Я в паспорт не заглядывала.
  - Ну, ладно, Софья Воробьева. Вернемся к погибшему. Ты видела его тело? Где были раны?
  Уборщица шмыгнула носом, вытерла руку о платье.
  - Кто ж мне покажет. Это ночью случилось, а я с утра работаю. Начальство велело молчать, чтобы не отпугнуть постояльцев. Нас, горничных, только через неделю в тот номер пустили. Там и убирать было нечего. Все вещи умыкнули, даже матрас с кровати.
  - Значит, как выносили тело, ты не видела?
  - Не-а. По правде сказать, я наших спрашивала, никто не видел. Там серьезные люди работали. Все в штатском, лица каменные, ментов на порог не пускали. - Воробьева прищурилась. - Эй, а вы из каких будете?
  - Не твоего ума дело!
  Станкевич решил свернуть разговор. Припугнул тайной следствия, пригрозил арестом за дачу ложных показаний и удалился. На первый раз он почерпнул достаточно информации.
  
  11
  
  Первый день, Калининград, 14-55
  
  - Теперь твоя очередь вспоминать, - вывел меня из оцепенения Коршунов. - Ты же наблюдала за Назаровым третьего июля.
  - Да-да. - Я не стала делиться неясной ускользающей догадкой.
  - Так рассказывай.
  - Я устроилась в номере, получила твое задание по электронке и взяла на прокат автомобиль. Мне помогли служащие отеля. Это был старенький 'Опель' с затемненными стеклами. Поначалу я расстроилась, а потом поняла, что ничем не выделяюсь на улицах. Калининград - это кладбище немецкого автопрома.
  - Скорее дом престарелых, с палатами интенсивной терапии в виде автосервисов. Но для конспирации - то, что надо.
  - Я косила под отдыхающую. Поэтому напялила летнюю шляпу с опущенными полями, пестренький костюмчик, лицо прикрыла огромными темными очками, на плечо повесила сумочку, к сожалению, без ствола, и направилась к отелю 'Дона'. Карту города и области я изучила еще в самолете. Гостиницу нашла сразу. Осмотрелась, прикинула точки обстрела. Выбор был не велик. Чтобы мое поведение выглядело естественно, я зашла в ресторан при отеле, 'Дольче вита', и решила пообедать.
  - Вот! А мне запрещаешь обедать после самолета. Где справедливость?
  - Я действовала по интуиции, и она меня не подвела. В ресторане я засекла Назарова...
  - Ну, - поторопил Коршунов.
  - Первый контакт с клиентом всегда волнующ. Присматриваешься, оцениваешь. Кто он, как себя поведет, чего ожидать? И самое неприятное... Смотришь на человека и знаешь, скоро он умрет.
  - Давай без сантиментов. Как он тебе?
  - Назаров выглядел уверенным в себе мужиком, но осторожным. Сидел спиной к стене, лицом к залу. Головой не вертел, но глазки то и дело сканировали пространство. Я поняла, что с ним будет не просто. Не бизнесмен и не бандит, и на чиновника не тянет.
  - Это почему же?
  - У тех всегда чванливость на морде при общении с обслугой. А этот на задницу официантки не пялился, смотрел в лицо и на движение рук. Он заканчивал обед, поэтому я заказала только салат и сок. Для подкрепления имиджа культурной дамочки, самое то. Как видишь, я не набивало брюхо.
  - Ценю твою солидарность.
  - Назаров вызвал такси по телефону. Хорошо, что я позаботилась о машине. В общем, я направилась за ним. Как оказалось, Назаров ехал в Светлогорск. Там он отпустил такси и потопал в Центральный военный санаторий. Я узнала это по табличке.
  - В этом санатории Назаров отдыхал за шестнадцать лет до этого.
  - Он зашел в главный корпус, потолкался у стойки регистрации. О чем спрашивал, не знаю. Ему покачали головой. Потом он заинтересовался лечебными процедурами. Взял со стенда буклет и пошел к морю. На берегу есть лифт, который опускается прямо к пляжу. Он на нем и спустился.
  - Мы в курсе, что он спрашивал о свободных номерах. Ему отказали. Но пляж - это темное пятно. Что он там делал?
  - Пока он ехал в лифте, мне пришлось побегать. Я спустилась по петляющим дорожкам. В лифт пускают по билетам, едет он медленно. В общем, я успела.
  - Назаров тебя не засек?
  - Вряд ли. Была отличная погода, много отдыхающих, мне ничего не стоило держаться рядом, но не бросаться в глаза. К тому же запоминающуюся шляпу и жакет я оставила в машине. Вышла в легкомысленном топике.
  - Что дальше? - не терпелось узнать Кириллу.
  Я задумалась, сосредоточилась. Затвердевшая память, как ледяная глыба под солнцем, дарила отдельные сочные капли, которые никак не хотели слиться в полноценный ручей воспоминаний. Прекрасно помню свою шляпу, босоножки, сумочку. Когда торопливо сбегала к набережной, смотрела под ноги и поняла, что если я хочу казаться отдыхающей, необходимо сделать педикюр. А вот другие детали...
  Я сделал резкое движение руками, словно сбрасывала с лица вуаль.
  - Знаешь, я хоть и начинающий сыщик, но так расследование не проводят. Что мы здесь видим, кроме смятой кровати? - Мы оба посмотрели на бардак, который учинили в номере. - Поэтому нам и вспоминается та шальная ночь.
  - А что ты предлагаешь?
  - Надо ехать на место, чтобы освежить память.
  - В Светлогорск? Прямо сейчас?
  - Конечно! Вызывай такси, - скомандовала я.
  
  12
  
  Первый день, Светлогорск, 16-15
  
  - Вот сюда заходил Назаров. - Я вертела головой в холле Центрального Военного санатория. - Здесь всё по-прежнему. Назаров подошел к стойке, а я остановилась у стенда 'Наши лучшие врачи' и делала вид, что его разглядываю. Вот этот стенд. Да и фотографии, по-моему, те же. Теперь на пляж?
  Кирилл кивнул. Мы спустились на Светлогорский променад - приподнятую над песчаным пляжем широкую пешеходную дорожку, тянущуюся вдоль моря. Свежий ветер играл оборкой легкого платья. Обычно я предпочитаю брюки, платье купила ради Коршунова. Впрочем, пусть и другие посмотрят на мои ножки, мне нечего стыдиться. Да и загар не помешает. А вот педикюр теперь точно придется сделать.
  Кирилл держал меня под руку. С ним было спокойно. Я вертела головой, воскрешала забытые образы и легко вспоминала.
  - Назаров спустился в лифте, прошелся по променаду и присел в летнем кафе. Вот в этом. Мне пришлось тоже пить пиво. Выбрала местное, оказалось неплохое.
  - Может и мне попробовать?
  - Только целоваться после этого не лезь. Пиво мне нравится, а вот пивной запах изо рта...
  - До вечера далеко, - хитро улыбнулся Кирилл. - Назаров с кем-нибудь разговаривал в кафе?
  - Разве что с официанткой, замотанной девушкой. Он посидел минут двадцать, затем устроился на пляже. У него было и полотенце и плавки, а у меня... Я не подготовилась к такому повороту событий. Что делать? Не торчать же часами в кафешке. Пришлось поднять на торговую улицу, пробежаться по магазинам и срочно купить купальник. Без примерки! Чувствовала себя отвратительно! Не покупка, а безобразие.
  - Зачем так переживать?
  - Был бы женщиной - понял. Для женщины после тридцати - купальник важнее любой другой одежды. Все тебя видят, рассматривают, оценивают. Тут надо скрыть, это подчеркнуть, чтобы не жало и не болталось, а расцветка - отдельная тема. В общем - проблема. А я схватила первое попавшееся и галопом. Ужас!
  - Теперь понимаю.
  - Отсутствовала я не меньше получаса, но Назаров никуда не делся. Я расположилась метрах в двадцати от него. Вот здесь, подальше от воды. Мой подопечный к этому времени флиртовал с какой-то дамой. Немолодой - и это меня удивило. Назаров - мужик в расцвете сил, подтянутый, с харизмой, а вокруг столько красоток. На пляже всегда женщин больше, чем мужчин.
  - Наверное, желание раздеться и продемонстрировать свои прелести у вас в крови.
  - Поговори у меня! Женщины о здоровье больше заботятся.
  - Как выглядела та дама? О чем Назаров с ней говорил? - вернулся к главной теме Коршунов.
  - Я не могла слышать их разговор, но поначалу он не был веселым. Это точно. Женщина выглядела расстроенной. Назаров активно пытался ее развеселить, даже затащил в воду. Она не оценила такой подход и вскоре ушла.
  - Это была случайная встреча?
  - Не думаю. Расстались они достаточно нежно. Прикосновение рук, теплый взгляд. Со случайной пассией, которая тебя отшила, так не прощаются.
  - Он мог передать ей документы?
  - О, господи! Не забывай, тогда я ничего не знала о ваших документах. Я наблюдала за клиентом, чтобы определить его маршруты, привычки и выбрать удобную точку для выстрела.
  - И все-таки?
  - По-моему, у него был пакет с полотенцем.
  - Да в нем можно, что угодно спрятать! Что это за дама? Ты можешь ее описать?
  - Дама... На время выполнения задания у меня словно включается фотографическая память. Я запоминаю каждую деталь. Но потом лучше всё забыть - иначе свихнешься. Я стираю воспоминания.
  - Ну попробуй, Светлая.
  - У нее была тяжелая грудь и закрытый купальник... Черный, по-моему... - Я задумалась, пытаясь припомнить что-нибудь еще, но вскоре бросила бесполезное занятие и возмутилась: - Коршунов, имей совесть, семь лет прошло!
  - А еще говоришь - фотографическая память. Какого размера грудь? Покажи похожую.
  Он небрежно скользнул взглядом по моему бюсту и стал высматривать женщин с формами. Ну, гад! У меня грудь маленькая, но не обвисшая. Не стыдно и топлес ходить. От досады я покрутила подбородком и ткнула его локтем в бок. Толчка оказалось мало, он продолжал пялиться на грудастых теток. Я развернулась, чтобы высказать всё, что думаю о мужском хамстве, но неожиданно замерла. Мой взгляд смотрел поверх плеча Коршунова.
  - Ты чего? - насторожился он.
  От променада в море тянулся мостик, который называли Капитанским. На нем работал долговязый фотограф с обезьянкой. Он активно зазывал отдыхающих сделать незабываемое фото. Я вспомнила скрипучий голос, худую фигуру и торчащие из-под бейсболки неопрятные пряди волос. Семь лет назад, потягивая холодное пиво, у меня была возможность разглядеть курортного фотографа, назойливо пристававшего к каждому зашедшему на Капитанский мостик. Но тогда он работал с пони.
  - Ты хочешь найти ту бабу с большими сиськами? - спросила я Кирилла.
  Мой голос был вызывающим. Мужу пришлось оправдываться.
  - Возможно, она ключевое звено, и выведет нас на документы.
  - Тогда пойдем.
  - Куда?
  Я потянула Коршунова на Капитанский мостик к фотографу. Когда Кирилл догадался о конечной цели нашего маршрута, он зашипел:
  - Я не хочу фотографироваться. Мы не должны светиться.
  - Молчи. Говорить буду я.
  Фотограф заметил потенциальных клиентов и радостно взмахнул загорелой рукой, будто выиграл в лотерею.
  - О, молодые люди, у вас исключительный вкус, вы выбрали лучшее время для съемки! Сейчас у моря самый насыщенный цвет, а солнечные лучи дают такие блики, какие не сделаешь ни одним фотошопом. - Он уже держал меня за плечо и ласково заглядывал в глаза: - Экспозиция идеальная, ни убавить, ни прибавить. Становитесь сюда. Мартышку можете взять на руки, она ручная. Ее зовут Бомбини, ей четыре годика. Она не укусит.
  - А где же пони? - я с трудом прервала словесную тираду фотографа.
  - Пони?
  - Я отдыхала тут раньше, и у вас был пони с доброй мордой. Дети любили на нем фотографироваться.
  - Вы про Люсьена, - вспомнил фотограф. - Ничто не вечно в этом мире. Да и клиентам хочется разнообразия. Я беру животных на прокат, только на время сезона. Содержать животное целый год совершенно не выгодно. Вы фотографировались с Люсьеном?
  - Семь лет назад. Это был замечательный кадр. Вы потрясающий мастер, я там так хорошо получилась.
  - Вы не можете получиться плохо. Ваша фигура - совершенство.
  Наверняка прожженный плут поет эту песню даже неудачникам шоу 'Похудей на 50 килограммов', но все равно было приятно. Пусть Коршунов послушает. Я посмотрела на недовольную мартышку и скорчила такую же гримасу.
  - Годы идут. Сейчас я совершенство, а тогда - идеал. Хоть на обложку модного журнала. Но, вот беда, фотография сгорела. Пожар на даче и... все фотки утеряны. А так хочется вернуть молодость, хотя бы лучшие образцы. Может, у вас сохранился кадр?
  - Семь лет говорите. Я обещаю хранить только месяц. Обычно никто не просит повторить снимок.
  - У нас не обычная ситуация. Недавно я вышла замуж. - Я жеманно прижалась к Коршунову, тот улыбнулся стиснутыми губами.
  - Поздравляю.
  - И муж хочет узнать, какая я была раньше. А мне нечего ему показать. Вот если бы вы нам помогли и нашли кадры семилетней давности. Муж заплатит любые деньги. Правда, дорогой? - Кирилл мужественно кивнул. Я включила обаяние и шагнула к фотографу неприлично близко. - Вот видите, он согласен. А я даже дату помню. Третьего июля. Попробуйте поискать. Ну, пожалуйста.
  Я провела ладошкой по предплечью фотографа, изобразила смущенную улыбку. Мужик поплыл.
  - Это не просто. Обычно я даю сыну сменную карту памяти, и он в конце дня привозит готовые снимки. Клиентам нравится получать фотографии день в день. Семь лет назад у нас, кажется, был старый компьютер... Ну да, старый. Потом я купил ноутбук, а старый... Вы знаете, кажется, он у нас сохранился. Можно попробовать, но...
  Фотограф сначала закатил глаза вверх, затем выжидательно уставился на мои руки. Я поняла, моего обаяния недостаточно. Я поманила Кирилла и выудила из его портмоне две тысячных купюры.
  - Это аванс. Но без меня вы не сможете отыскать кадр. Мне надо самой смотреть.
  - Ну, конечно, - оживился фотограф, забирая деньги. - Скоро приедет мой сын. Можете отправиться с ним или подождать, пока я закончу.
  - Нам бы побыстрее.
  - Тогда поедете с сыном. Он на велосипеде. А вы?
  - Мы возьмем такси.
  - Замечательно. Если найдете кадр, с вас еще столько же. Устроит?
  - Договорились.
  - Тогда ждите. Не желаете сфотографироваться?
  - Только не в этом платье. Оно кошмарное! Мне лучше найти ранние фото.
  - Как хотите. Можете пока искупаться. Только далеко не отходите, я позову.
  Мы с Кириллом сняли обувь и спустились на песок к подножию Капитанского мостика. Кирилл молчал, искоса поглядывая на меня.
  - Сам догадался, или объяснить? - спросила я.
  - Не думаю, что, находясь в розыске, ты любила позировать фотографам.
  - Это точно. Я даже видеокамеры на улицах старалась обходить.
  - Рассчитываешь, что в кадр могли попасть Назаров с женщиной?
  - А почему бы и нет? Камера с широкоугольным объективом, отличного разрешения. Назаров отдыхал метрах в сорока от места съемки у самой воды. Фоном курортных снимков всегда являются песок и море. Ты же просишь, чтобы я описала незнакомку? Я лучше тебе ее покажу.
  - Мне бы твою уверенность.
  - Привык сидеть в кабинетах, Коршунов. На воздухе лучше думается. Снимай ветровку, хватит париться.
  Кирилл выразительно посмотрел на меня. Я вспомнила про пистолет в его наплечной кобуре. Вот они издержки профессии. Как в рекламе, белое и обтягивающее не одевать.
  Кирилл сжал мою руку, мы шлепали босиком по кромке моря. Я держалась ближе к берегу. Безбрежная масса воды как всегда пугала меня.
  
  13
  
  Первый день, Москва, утро
  
  Анна Уильямс теперь просматривала корреспонденцию с особой тщательностью. Ее жизнь приобрела новый смысл. Отныне она не заурядный секретарь сомнительной компании, а бесстрашный проводник демократических американских ценностей в отсталый мир тоталитаризма. Аббревиатуру JFK Анна выискивала и слева направо, и в обратном порядке, и в середине слов. Сегодня в ее руки снова попало письмо, адресованное Джеймсу Ф. Кэли. На этот раз конверт был меньше, тоньше, новее, однако опять из Калининграда.
  Анна вбежала в кабинет босса.
  - Дэвид, JFK!
  Бейкер дико завращал выпученными глазами. Анна смутилась. Конспирация! Есть вещи, которые нельзя произносить вслух. Она положила конверт на стол изнанкой вверх, чтобы невидимый 'глаз', если его внедрили враги, не смог прочесть секретную информацию.
  Уильямс вышла, ободряюще вильнув боссу бедрами. Дэвид Бейкер покинул кабинет спустя пять минут. Из Лондона он вернулся в хорошем настроении. Бросил загулы, отпустил благородную щетину, а его взгляд приобрел цепкую твердость, словно босс смотрел на мир сквозь прицел пистолета. Ни дать, ни взять Джеймс Бонд в исполнении Шона Коннери. Сейчас нажмет на курок и небрежно сдует дымок из ствола. А потом разденет взглядом красотку за секретарским столом. А может, и не только взглядом.
   'Ему бы животик убрать, да ягодицы подкачать', - вздохнула Анна, разглядывая возбужденного босса.
  - Я должен быть во Франкфурте, - сухо сообщил Дэвид.
  - Тетушке нездоровится? - подыграла Анна.
  - Да. Ее перевезли в немецкую клинику.
  
  14
  
  Первый день, Светлогорск, 16-30
  
  Мы шли по пляжу. Глаза цеплялись за беззаботных красивых девушек. Они молоды и здоровы, у них вся жизнь впереди, а у той в Доме советов жизнь оборвалась на взлете. Ее растерзали на грязном полу. В памяти всплывали жуткие фотографии убитой и замурованной девушки. Кто она? За что ее убили. Кто это сделал?
  Я вспомнила себя в двадцать лет. Любимый муж, очаровательный ребенок и вера, что всё хорошее только начинается. Я была самой счастливой на свете, а спустя год не хотела жить. Моя жизнь рассыпалась в прах в одночасье. Приблизительно как у той девушки в 'Закопанном роботе'. Я выкарабкалась, а ей не оставили шанса. Неужели убийца остался безнаказанным?
  - Кирилл, ты показал мне материалы дела о замурованной девушке в том состоянии, как они были в начале расследования?
  - Да. Мы идем по стопам Назарова. Что видел он, видим и мы.
  - Что добавилось с тех пор? Почему так и не установили личность погибшей?
  - Следователь делал запросы. Общий список пропавших девушек имеется. Но он достаточно обширен, и в то же время неполон.
  - Как это может быть?
  - Разброс в возрасте убитой: восемнадцать - двадцать лет. В эти годы девчонка может поругаться с родителями и уехать из дома. А страна тогда была огромной, границы с Литвой не было, сюда на курорт приезжали со всего Союза. Представь, приехал парень с подружкой из Москвы или Смоленска, поссорился, дал волю рукам, и девушка погибла. Он прячет труп и о пропаже не заявляет. Для знакомых сочиняет историю, что девушка ушла от него, а отдыхали они вообще дикарями в Крыму. Да и год, когда совершено преступление, установлен приблизительно. Может, чуть раньше или позже. Получается, что для полной картины надо запросить данные о пропавших девушках по крайней мере с европейской части страны за два года. И с каждым случаем разобраться.
  - Разве не этим должны заниматься следователи?
  - Ох, Светлая! Если бы каждый делал то, что должен, да еще на совесть. Тогда не было бы предателей, и пропавшими досье мы бы сейчас не занимались. А лежали здесь на пляже и...
  - Ну, хорошо. А если сузить круг? - не унималась я. - Нам нужен только тот период, когда здесь отдыхал Назаров. Всего недели три, не больше. Это раз! Джинсы 'Монтана' - это два!
  - В те годы многие их носили. Писк моды.
  - Это был дефицит. Дорогущий. Я, например, даже мечтать о них не могла.
  - Не сравнивай свой интернат с курортным городом.
  Мы остановились, пропуская трех веселых девушек, бегущих в море. В пупке у каждой блестела золотая безделушка. Одна из девушек стрельнула глазками в моего благоверного. Я впервые за много лет почувствовала укол ревности, заметив, как дрогнули в ответной улыбке губы Кирилла, и не знала, огорчаться или радоваться тому, что я перестала быть бездушной машиной. Сомнения длились недолго, меня обожгла неожиданная догадка. Туман памяти рассеялся, и я поняла, какие улики нашли рядом с истлевшим трупом.
  - Есть еще одна примета. Самая главная! - выпалила я.
  - Ты о чем? - Кирилл дернулся, переключая внимание с молоденьких тел на тридцативосьмилетнюю спутницу.
  Я невольно втянула живот, которого и так не имела. И тут же разозлилась. Да во что я превращаюсь?! В куклу, которая только и думает, как она выглядит? В ревнивую жену с больным воображением? Я личность! Я такая, какая есть! И не собираюсь себя менять в угоду мужским взглядам.
  - Не буду делать педикюр! - продолжая свои мысли, резко произнесла я вслух.
  - Какой педикюр? - опешил Коршунов.
  - Да не про педикюр я хотела сказать, а про пирсинг!
  - Что?
  - А вот что! Те штырьки с горошинками янтаря рядом с останками - это средство для пирсинга. Их вставляли в уши, плотным рядком сверху вниз. В те годы пупки и брови еще не прокалывали, а вот уши... Сколько штырьков обнаружено?
  - Штук пять. Большинство без янтаря.
  - Возможно, девушка проколола только одно ухо. Или штырьки затерялись, как и янтарь, который отвалился.
  - Не знаю. Если это был пирсинг, штырьки должны осыпаться рядом с черепом. Но их нашли в стороне.
  - За столько лет всякое могло случиться. Грызуны. - Я поморщилась, представляя, как смерть расправляется с юным телом. - Тогда, двадцать три года назад, на пирсинг решались самые продвинутые девушки. Они бросались в глаза. Если у нас будут фотографии пропавших девушек, мы вычислим жертву.
  - Допустим, ты права. Мы просмотрим тысячи фотографий, побеседуем с сотнями людей и узнаем, кто погиб. Но мы ищем досье. Досье, а не погибшую девушку! Для нас важнее последние контакты Назарова, а не те, стародавние. У нас попросту нет времени.
  - Ты сделаешь это? Для меня. - Когда просишь мужчину, надо держаться как можно ближе к нему, но делать вид, что можешь ускользнуть. Мужчины в душе торгаши. Их хлопоты взамен на наше невысказанное обещание. Их воображение само нарисует желанную картину, ну а мы всегда можем промурлыкать, что нас не так поняли.
  - Что ты хочешь? - Суровость в мужских глазах таяла. Надеюсь, от моего чертовского обаяния, а не от прикосновения груди к его плечу.
  - Мне нужны имена и фотографии пропавших девушек.
  - За тот период, когда старший лейтенант Назаров отдыхал в санатории?
  - Да.
  - Ладно, я позвоню одному человеку, который должен нам помогать.
  - Звони прямо сейчас.
  - Неугомонная.
  - То же самое можно сказать про тебя. В постели.
  Кирилл расплылся в улыбке. Как же мало надо, чтобы польстить мужику. Вот уже глазищи заблестели, и рука загребущая полезла.
  - Давай! Звони! - Я стряхнула его ладонь со своей попы. Обещание - это то, что будет когда-нибудь потом, а не сию минуту.
  Он набрал номер, поздоровался с каким-то Егором Ивановичем и стал диктовать мою просьбу, придав ей антураж сверхважного задания. Я скромно отошла в сторону, чтобы не смущать мужа.
  Теперь я замечала на пляже десятки девушек с пирсингом и татуировками на самых неожиданных местах. Невольно подумалось: а если и мне? Конечно, особая примета Светлому Демону ни к чему, но я ведь теперь добропорядочная леди Светлана Коршунова, да и приметы могут располагаться там, куда ни каждому добраться. И моему суженому явно нравятся пикантные штучки. Сам разговаривает по телефону, а зрачки так и бегают...
  Мы оба начисто потеряли бдительность. В чем убедились в следующую секунду.
  
  15
  
  Первый день, Светлогорск, 16-50
  
  Неизвестный как вихрь налетел со спины и цапнул меня за плечо. Непростительная оплошность! Рука дернулась к поясу, где я обычно прятала пистолет. Но сейчас я в просвечивающемся платье, сквозь которое виден фасон трусиков, а в сумочке никчемная гордость косметических компаний.
  Срабатывает рефлекс. Захват запястья и бросок через бедро. На песке субтильный молодой парень в линялой футболке и подвернутых джинсах. Его вытянутое лицо кого-то напоминает.
  - Я Влад, сын фотографа, - лепечет поверженный противник. Я осматриваю его фигуру - безоружен. Коршунов контролирует окружающих, держа правую руку под курткой. Парень один. Стрельба отменяется. - Отец договаривался с вами?
  Ситуация разъясняется. Парень явно похож на фотографа, только в углах глаз еще нет морщин, и бейсболку он носит козырьком назад.
  - Привет, Влад. Как я тебя подколола? - свожу я всё к шутке. - Да мы это, мы!
  - Тогда поехали. - Он встает и хмуро отряхивается. - Я на велосипеде.
  Кирилл убирает телефон и говорит мне:
  - Фотографии нам подготовят.
  - Какие фотографии? - реагирует парень и начинает прокладывать путь меж распластанных тел к выходу с пляжа.
  - В старье копаемся, - шучу я, стараясь не отставать.
  - Да, уж, - соглашается парень и резко останавливается. - Вам придется взять такси.
  - Конечно.
  - Неподалеку работает мой знакомый, он знает наш дом. Лучше он вас подвезет.
  - Как скажешь.
  Парень опять зашагал широким шагом, взметая огромными кроссовками сухой песок. Я семенила за ним босиком. Кирилл сурово сопел рядом, весь его облик выражал недовольство. Ехать неизвестно куда, неизвестно с кем - это нарушение всех правил безопасности и конспирации, кричали его глаза. Пришлось несколько раз на ходу провести ладонью сверху вниз по его руке. Каменная суровость на лице офицера спецслужбы оплавилась в добродушную маску.
  - Ну, вот. Это Павел. Он вас подвезет вместо таксиста. - Сообщил Влад, остановившись на торговой улице около лотка с поделками из янтаря. - Я помчался, компьютер пока настрою.
  Павел поздоровался и предложил что-нибудь купить из сувениров. Я поняла, что роль бестолковых туристов надо играть до конца и выбрала черепашку, напоминавшую мне родного Пифика, только с плавниками. Сухопутных черепах на морском курорте не предлагали. Довольный продавец переговорил с соседней торговкой и повел нас к автомобилю. Минут через пятнадцать доисторический 'Фольксваген' подвез нас к дачному домику.
  - Если понадобится машина обратно, вы звякните, я подъеду. Влад знает мой телефон, - посоветовал Павел, принимая деньги.
  Мы прошли крошечный дворик и постучали в деревянную дверь.
  - Заходите! - послышалось из глубины дома.
  Мы двинулись на голос. Влад сидел в тесной комнате за столом, заставленным всевозможным компьютерным оборудованием, часть которого находилась в полуразобранном состоянии.
  - Вам повезло. Я отыскал винчестер со старыми фотками. - Парень кивнул на дисковод, от которого тянулся провод к открытой плате. - По-моему, здесь весь сезон сохранился. Дату помните?
  - Третье июля.
  - Ну, тогда нет проблем. Сейчас найду файлы... Та-ак, а вот и они. Всего двести пятьдесят четыре фото. Это в древние времена пленку экономили, а сейчас по десять фоток на физиономию, чтобы клиенту угодить. - Он открыл первую фотографию. На экране появился грустный пони с сидящим на нем радостным толстым мальчиком. Рядом, втянув жировые складки, тужилась полная женщина в шляпке. Влад обернулся и спросил: - Вы одна фотографировались?
  - Нет. - Я изобразила самую ласковую улыбку, на которую были способны мои непослушные губы. - Можно сама поищу?
  - Валяйте, - согласился Влад. - Мне как раз надо несколько фоток напечатать. Только я предупреждаю, скопировать без меня не удастся. Как найдете - позовите.
  Он вышел. Я села на табуретку. Кирилл изучил обстановку и пристроился за моей спиной. Я открывала фотографии, вскользь смотрела на лица на переднем плане, и пристально изучала фигурки людей на пляже. Дело шло медленно. Приходилось каждый раз увеличивать изображение, смещать кадр внутри рамки, в надежде увидеть Назарова. Я помнила, что он был в плавках. Но каких? Раздетые люди так похожи. Особенно на нечетком увеличенном изображении.
  - Нас интересует женщина, - подсказал Кирилл, заметив, что я сосредоточила внимание на мужских фигурах.
  - Она должна быть рядом с ним. Его-то я узнаю, а вот ее...
  - У нее большая... - Кирилл осекся и тут же исправился. - Ты сказала, что помнишь ее купальник.
  - Смутно. Закрытый, в черных тонах.
  - Вот и ищи его.
  Подсказка оказалась верной. Цвет и форма купальника позволяли отсечь ненужное и сосредоточиться на отдельных участках фотографий. Процесс ускорился. Фотографии сменяли друг друга. Я уже прекрасно изучила философскую морду Люсьена и смогла бы его узнать среди табуна пони, но женщина в черном купальнике не попадалось.
  - Вы скоро? - оторвал нас от дела Влад.
  - Пока не нашли, - ответила я, закрывая очередное фото.
  - А сколько просмотрели? - Влад заглянул в экран, где красовался общий список файлов. - Всего две трети. А мне уже надо уходить. Конец дня, заказчики фотографии ждут.
  - Мы можем остаться?
  Влад с сомнением покачал головой. Видимо, он хорошо запомнил мой бросок на пляже.
  - Давайте я отвезу фотографии вашему отцу, - нашелся Коршунов. - А вы останетесь со Светланой.
  - Велосипед я не дам.
  - А если вызвать Павла? Я заплачу за дорогу... В оба конца.
  Последний аргумент сработал. Не иначе, друзья помогали друг другу сшибать бабки с отдыхающих.
  Коршунов уехал. Я вновь погрузилась в события семилетней давности. Тогда я пристроилась на пляже подальше от воды, этот участок не попадал в кадр. Пляжный фотограф снимал радостные улыбки на фоне уходящей к горизонту береговой линии. Вот там, среди мелких фигурок, увеличивая их до размыва пикселей, я искала неясный образ из прошлого. Пристальное созерцание сотен фотографий породило странный эффект. Мне казалось, я ощущаю сухость песка на ногах, прохладное дуновение моря, запах сосен и вкус пива. Грузные и стройные фигурки женщин, взмахи детских рук, обнаженные мужские торсы, приближение и перемещение кадра - напоминало подготовку к выстрелу. Будто я лежу в укрытии, смотрю на мир сквозь оптический прицел и жду появления клиента. Я вижу всех, меня - никто. Глаз замыливается, но я умею ждать.
  Есть! Нашла!
  Первым я узнала Назарова. Он стоял по колено в воде. Рядом с ним женщина в черном купальнике с белой вставкой. Та самая, с большой грудью! Я увеличила изображение. Женщина поправляет рукой волосы и невольно закрывает лицо. Секундой до или после ее лицо должно быть открыто! Я щелкаю 'мышкой', просматриваю соседние фотографии, двигаю изображение - ничего. Фотограф сместил объектив, и те, кто мне нужен, выпали из кадра.
  Вот, черт!
  - Удивительно. Такая палитра эмоций! Я должен вас сфотографировать.
  Я обернулась. Рядом улыбался фотограф и хмурился Коршунов. Фотограф суетливо расчехлил фотокамеру.
  - Не двигайтесь! Два-три кадра. Только настрою свет. Ведь раньше я участвовал в выставках.
  - Не надо. - Крепкая ладонь Коршунова легла на плечо фотографа. Во взгляде офицера ФСБ была такая холодная непреклонность, что фотограф стушевался и опустил камеру. Кирилл коротко спросил меня: - Нашла?
  - Вот, посмотри. Это он и она... - Опережая его очевидный вопрос, я добавила: - Только этот кадр. Больше ничего.
  - Но здесь же... - Растерянный фотограф не мог скрыть удивления. Он недоуменно смотрел на конопатого мальчугана, сидящего на пони. - Здесь только ребенок, вас нет.
  - Ничего. Я нашла то, что искала. Распечатайте этот снимок и скопируйте его на флешку.
  - Хорошо, но вы говорили...
  - Кирилл, заплати, пожалуйста.
  Фотограф вспомнил, что клиент всегда прав, и услужливо засуетился около компьютера.
  - Значит, этот оставляем, остальные закрываем. - Он свернул соседнее изображение, на котором рядом с конопатым мальчишкой стояла скромно улыбающаяся девушка в открытом купальнике с платком на бедрах. - Капитанская дочка.
  - Что вы сказали? - вырвалось у меня.
  - Это местная девушка. Я называю таких, капитанская дочка.
  - Вы ее знаете?
  - Нет, но... Вы заметили, что в Калининграде очень много красивых девушек. Стройные, длинноногие. Грудь, волосы, осанка.
  Ища поддержки, фотограф перевел взгляд на Коршунова. Кирилл скромно потупился, что было ему совсем не свойственно. Ага, мой муженек успел заметить! А я-то по наивности думала, что являюсь для него единственной и неотразимой.
  Почувствовав мужскую солидарность, фотограф продолжил:
  - Объяснение у этого феномена очень простое. В нашей области всегда было много военных. А в советские годы выйти замуж за офицера считалось престижным. На танцы в военные училища девушки приходили толпами, и у ребят был выбор. В часть они приезжали с молодой красавицей женой. Дальше дело генов. Здоровый папа плюс красивая мама, и в результате - красавица дочь. - С гордостью за свой город фотограф щелкнул ногтем по экрану, где сохранилось изображение красотки: - Эта, наверняка, из наших. Мне кажется, я ее помню... Ну, да! Она сфотографировалась с мальчиком, и попросила снять его одного. А сама, хитровка, своей камерой у меня из-за спины щелкала.
  Я смотрела на девушку. Смутная идея рождалась в моей голове. Кирилл сообразил быстрее.
  - Девушка тоже делала снимки?
  - Видите тонкий ремешок у нее на запястье. Это она фотоаппарат в ладошке прячет. Обычно я возражаю, когда тайком снимают моего Люсьена, но здесь не стал. Она же сделала заказ, так что, я не в убытке.
  - А как ее найти? - спросил Кирилл. Я уже поняла, куда он клонит. На фотографиях безымянной девушки нужная нам женщина рядом с Назаровым вполне могла оказаться в более удачном ракурсе.
  - Не знаю. Надо спросить молодежь. Влад, ты случайно не знаком с этой барышней? - Сын фотографа уже несколько минут стоял рядом, готовясь, скачать нужный нам кадр.
  - Откуда? Это сейчас я в ее возрасте. А тогда был где-то посередине между нею и конопатым. Вот если бы она тусовалась с кем-то из моих знакомых. Я многих на пляже знаю.
  - Давайте проверим, - предложила я. - Возможно, она попала в кадр вместе с твоими приятелями.
  Я вернулась к прежнему занятию - рассматривала массовку карликов на увеличенных снимках. Фотограф гудел что-то неодобрительное. По хрусту купюр я догадалась, что Кирилл нашел верное лекарство от недовольства. В денежной подпитке, как при наркотиках, наступает быстрое привыкание, и организму требуются всё большие дозы. Спасая бюджет Конторы, я действовала оперативно.
  - Вот она! - Влад первый разглядел знакомую девичью фигурку. Мои глаза в это время пялились на качка, заходившего в море. На кой он мне?! Что ни говорите, а маленькое различие под трусами влияет на мировосприятие. Влад оживился. - Она держит зеленое полотенце!
  - Ну и что?
  - Такие выдают постояльцам 'Гранд паласа'. Видите, виднеются зеленые грибочки и лежаки. Это частный пляж отеля. Туда посторонних не пускают.
  Я помнила этот отель. Пятизвездочный 'Гранд палас' располагался прямо на променаде. Элегантное здание с панорамным рестораном и открытым бассейном дышало роскошью и уютом.
  - Вы сказали, что она местная. Зачем же ей платить бешенные деньги за отдых в отеле?
  - У богатых свои причуды, - пожал плечами фотограф.
  Я сместила изображение в центр. Девушка на закрытой части пляжа находилась в компании мальчика и семейной пары. Увеличение позволяло рассмотреть лица. Девушка явно была лишней в этом окружении. По возрасту, она не могла быть не матерью мальчика, ни дочерью семейной пары.
  - По-моему, он называл ее тетей. Мне еще резало слух. Какая же она тетя? Девчонке лет восемнадцать, - неуверенно вспоминал фотограф.
  - Эти снимки мы тоже заберем, - категорично заявил Коршунов. - Можете сбросить их на мой смартфон?
  Влад посмотрел на отца и кивнул. Еще одна купюра перекочевала в карман фотографа. Ремесленник от искусства уже понял правила игры и не стал задавать лишних вопросов. Однако вопросы имелись у меня. Я только открыла рот, чтобы поделиться предположениями, как меня остановил Коршунов.
  - Нам пора. Засиделись.
  По твердому взгляду я поняла, что нарушить границу секретности мне не позволят.
  
  16
  
  Первый день, Калининград, 17-00
  
  'Что я имею? Длинноволосая блондинка по имени Ева. Обслуживала клиента в гостинице 'Дона', - рассуждал вечный агент противоборствующих спецслужб Андрей Станкевич. - Эх, в былые времена по этим данным я бы вмиг девчонку вычислил. Визит в местный РОВД - и у тебя выход на сутенера. А может сразу и координаты проститутки подскажут'.
  Но соваться с липовым удостоверением к бывшим коллегам рискованно. Есть другие способы. Для профессионала, каким, несомненно, считал себя Андрей Станкевич, вычислить проститутку, работавшую в конкретном отеле, рутинное дело. И хотя в последние годы сомнительная профессия превратилась в массовую, далеко не каждую шалаву пускали в приличный отель, да и сутенеры соблюдали договоренности о разделе территории. Была лишь одна загвоздка - время. Семь лет притворного стона под бесконечной чередой голых задниц не каждая выдержит. За этот срок с девчонкой могло случиться что угодно.
  На подходе к 'Доне' Станкевич купил яркую газету для автолюбителей. Как и ожидал, на последних страницах наряду с банальной информацией о круглосуточных саунах он нашел рекламные блоки с полуобнаженными красотками в зазывающих позах. Креативное творчество продавцов любовных утех развивалось. Пятидесятитрехлетний Станкевич почувствовал легкое возбуждение, просматривая картинки под заголовками: 'Империя страсти', 'Любой каприз за ваши деньги', 'Отдых налево', 'Вход в любую норку'.
  В холе отеля у стойки администратора Станкевич задержался. Он ловко изобразил смущение подобающее добропорядочному семьянину в командировке.
  - Простите меня. Я хотел бы провести приятный вечер, но боюсь ошибиться с выбором. Ну, вы понимаете...
  Он выложил рекламный разворот на стойку. Только агент с психологической подготовкой мог заметить, как легкая брезгливость на лице некрасивой администраторши маскируется под дежурную улыбку. Она молча коснулась ноготком 'Империи страсти'. Станкевичу больше запало в душу игривое приглашение во все норки, но солидному отелю подобал имперский размах.
  Поднявшись в номер, Станкевич насладился копченым угрем, обильно запивая его холодной водой. После окончания трапезы агент позволил себе глоток виски из мини-бара. Годы уже не те, перед щекотливой встречей опасно расслабляться. Придав себе барский вид, он позвонил по объявлению 'Империи страсти'. Предстояло изобразить богатого привередливого клиента.
  Спустя полчаса в его номер постучали. Станкевич открыл дверь. Перед ним стоял вертлявый прилизанный гость из той породы, которые так рьяно цепляются за ускользающую молодость, что и в двадцать пять и в сорок выглядят одинаково. Рубашка его блестела, как свежие сопли, а волосы источали густые волны парфюма, под напором которых запах останков копченой рыбы съежился до размеров мусорной корзины.
  - Это тебя замучила ностальгия? - гость отодвинул Станкевича и прошел в номер. Его удовлетворила спокойная обстановка и он снисходительно улыбнулся. - Зачем тебе раздолбанная кошелка, дядя? У меня в машине две сочные телки, выбирай любую.
  - Я уже в том возрасте, когда мне требуется особый подход.
  - Да знаю я всё про твой возраст. Не волнуйся, любая из них поднимет твоего петушка из небытия. А то хочешь, бери обеих. Исключительные впечатления гарантированы.
  - Меня больше греют воспоминания. Незабываемая ночь семь лет назад. Пышные светлые волосы, нежная кожа...
  - Ты хоть взгляни на товар! - Сутенер швырнул на стол цветной буклет. - Там и Ева твоя есть.
  Станкевич раскрыл эротическое портфолио. По степени откровенности глобальный 'Playboy' терпел сокрушительное поражение в сравнении с провинциальной 'Империей страсти'. Каждая девушка была снята в двух позах, одна пикантнее другой. Под фотографиями стояли имена, явно вымышленные: Эльза, Лола, Кристина, Диана. Станкевич нашел Еву. Рыжеволосая бестия сидела на стуле и жеманно закрывала соски, заманивая клиентов раскрытой вагиной и пухлыми губками.
  - Ну, как тебе телочки? - перешел на ласковый тон сутенер. - Подгоню любую. И за умеренные деньги.
  Станкевич видел, что Еве на фотографии не больше двадцати лет. Та, которую он искал, даже, если она перекрасила волосы, должна быть старше.
  - Давно обслуживаете эту гостиницу? - спросил он.
  - Как только она открылась. Мои девочки лучшие в городе. Лично подбираю и учу.
  Опытный агент услышал то, что хотел. Ну, что ж, он достаточно притворялся, изображая многолетнюю тоску по шлюхе. Пора сменить личину. Специфика профессии сутенера в том, что он лучше всего понимает язык силы. Левой рукой Станкевич всё еще держал буклет, а правую опустил в карман пиджака. Он посещал тренажерный зал, плавал в бассейне, но возраст и желание вкусно покушать брали свое. Сил с годами не прибавлялось, а сейчас собеседнику требовалось предъявить весомый аргумент. Для этих целей как раз и служил фирменный кастет, который подхватила правая рука.
  - Это не моя Ева, - мотнул головой Станкевич.
  - Во, уперся. Эта лучше! - Сутенер улыбнулся, не догадываясь, что его ждет.
  В следующее мгновение утяжеленный кулак впечатался в его солнечное сплетение. Гость рухнул на кровать. Агент дождался, когда упавший сможет дышать, схватил его за грудки и подсунул кулак под нос.
  - Сейчас я сломаю тебе нос и челюсть. Месяц будешь пить через трубочку, а потом два года работать на косметолога и дантиста. Усек?
  Глаза перепуганного сутенера сфокусировались на зазубренных кольцах кастета. Страх парализовал тощее тело.
  - Мне нужна Ева! Пышноволосая блондинка, которая семь лет назад в начале июля обслуживала в этой гостинице клиента. Или ты сейчас говоришь, где она, или ты долго не сможешь говорить вообще. Усек?
  На этот раз сутенер кивнул.
  - Как найти Еву? - шипел Станкевич. - Ту самую!
  - Зачем она... вам?
  'Быстро подонки обучаются вежливости, - подумал Станкевич, продолжая угрожать кастетом. - Еще один удар, он и теорему Пифагора вспомнит. Школьным учителям явно не хватает тяжелых наглядных пособий. Ну что ж, пора дать объяснение вспышке агрессии. Причина, конечно, сугубо бытовая'.
  - Твоя сучка наградила меня трипаком. Хочу поквитаться. - Личная обида хорошо укладывалась в характер его поведения.
  - А-а... - в перепуганных глазах сутенера зрело понимание. - Так бы и сказали. Тогда конечно...
  - Где она?
  - Девка смылась от меня еще в то лето. Тут, в отеле, какая-то херня произошла. Меня прессовали такие костоправы.
  - Что они спрашивали?
  - Про последнего клиента Евы. А я его лишь раз видел, когда лавэ получал.
  - Запомни, я хуже них. Смотри мне в глаза! Если увижу, что врешь, превращу твою мордашку в отбивную. Ты искал Еву?
  - Она в Польшу мотанулась. Там работала. Я об этом только год назад узнал, когда она в Кёниг вернулась.
  - Где она?
  - В 'Декамероне'.
  - Что это?
  - Ночной клуб. Она там напитки разносит.
  - На тебя работает?
  - Мне старые мочалки без надобности. У меня только первосортный товар.
  - Ее настоящее имя?
  - Надюха Веселова.
  Станкевич тряхнул сутенера и отпустил его.
  - Вали отсюда. - Кулак с кастетом указал на дверь. - Вздумаешь болтать - найду и покалечу.
  Гость поправил порванную рубашку и попятился к выходу. По пути он подхватил альбом с сексапильными 'кошечками'.
  - А буклетик оставь, - меланхолично заметил Станкевич. - Может, заказ сделаю. В счет компенсации морального ущерба.
  - Как скажете. - Потная физиономия с поклоном прикрыла дверь.
  Станкевич поспешил проветрить номер. Запах копченой рыбы и виски ему нравился больше, чем дух парфюма и подмоченных штанов.
  
  17
  
  Первый день, Светлогорск, 19-10
  
  Видимо сегодня на частном извозе торговец Павел заработал больше, чем на сувенирах. Он весьма любезно попрощался с нами, доставив от дома фотографа к отелю 'Гранд палас'.
  - Ты уверен, что нам удастся получить сведения о постояльцах? - тихо спросила я Кирилла, заходя в отель.
  - Не забывай, я кадровый офицер уважаемой Конторы.
  Коршунов подошел к стойке регистрации и предъявил удостоверение. После короткого звонка к нам вышел пышноусый управляющий отеля, похожий на немецкого барона девятнадцатого века, и пригласил в кабинет.
  - Итак... - Представившийся Альбертом Карловичем управляющий любезно улыбнулся и взмахнул рукой над рабочим столом. - Что желаете? Чай, кофе?
  Я бы не отказалась от кофе, но мужчины в отличие от женщин предпочитают идти прямиком к цели.
  - Альберт Карлович, нам требуются имена постояльцев, которые отдыхали в вашем отеле семь лет назад 3 июля, - сказал Кирилл.
  - Семь лет. Большой срок, - закатил глаза к бронзовой люстре осторожный чинуша.
  - Только не говорите, что это непосильная задача. Не поверю.
  - У нас отдыхал опасный преступник?
  - Да. И если вы будете мешать следствию...
  - Ну, что вы, что вы. Мы всегда готовы помочь родным органам в их нелегкой, но столь необходимой для процветания нашего общества службе. - Витиеватая фраза далась управляющему с трудом. Наверняка, в своем кабинете он привык давать разнос персоналу, а подчеркнутую вежливость использовал в общении с людьми, которые могли ему доставить неприятность. Альберт Карлович наклонился, насколько позволял широкий стол, и тихо спросил: - Что конкретно вы хотите узнать?
  - Имена, фамилии, паспортные данные. Но не всех постояльцев. - Коршунов подыграл в секретность и тоже понизил тон. - Нас интересуют семейные пары с мальчиком лет пяти-семи.
  Управляющий вскинул брови, распрямился и многозначительно задумался.
  - Это займет некоторое время.
  - Хорошо. Часа хватит?
  - Я думал попросить сутки.
  - Нет! Час, полтора. Мы пока поужинаем в вашем ресторане.
  - О, я распоряжусь! - Управляющий почувствовал себя в родной стихии и, несмотря на вялые возражения Коршунова, тут же позвонил метрдотелю и дал инструкцию, как обслужить уважаемых гостей.
  Вскоре мы сидели за столиком на застекленной террасе, откуда открывался чудесный вид на вечернее море. Кирилл о чем-то пошептался с метрдотелем, и наш столик украсила ваза с изысканным букетом, а бокалы - золотистое шампанское
  - Я же обещал праздничный ужин, - игриво напомнил мне муж.
  - Ты выбрал неплохое место.
  - Судьба. Мы здесь благодаря твоей зрительной памяти.
  - И твоей проницательности, - не удержалась добавить я. Не верьте, что комплименты любят только женщины. Мужчины обожают похвалу. Их щеки раздуваются, грудь выпячивается, нос тянется вверх, как у самолета при взлете, а глаза наливаются гордым блеском. Поэтому не переусердствуйте! А то не заметите, как ваш кавалер из славного малого превратится в напыщенного индюка. Это баб жизнь приучила сладкую болтовню делить на десять, а мужики настолько же умножают.
  - За нас. - Кирилл с радужной полуулыбкой поднял бокал.
  Я ответила тем же. За тонким стеклом бесконечные пузырьки поднимались тонкими струйками и дарили освобожденный аромат выдержанного шампанского. Мужчина выпил одним махом, я смаковала. Он наблюдал за мной, а мышцу его лица формировали неотразимую улыбочку, при виде которой женщины обязаны ахать и падать в обморок. Я поспешила вернуть разговор в деловое русло.
  - На что мы рассчитываем, получив имена постояльцев?
  Кирилл опустил взгляд на чистые приборы. Их количество возбуждало аппетит не хуже аперитива. Он ухватил булочку и пока ее намазывал маслом, рассуждал:
  - Олег Назаров встретился на пляже с неизвестной женщиной. Точнее, это нам она неизвестна, а ему, судя по твоим ощущениям, дама хорошо знакома. Он мог передать ей документы? Вполне. В сумке с пляжными принадлежностями даже толстая папка незаметна. В расследовании Конторы эта дама не фигурирует. Досадный прокол. Следовательно, нам надо срочно ее вычислить.
  - Ты надеешься на фотографии?
  - Угу, - Кирилл мотнул головой, откусывая булочку. - Нам нужно увидеть ее лицо. На снимке курортного фотографа лицо закрыто рукой... Но если мы найдем девушку, капитанскую дочку...
  - И если у нее сохранились фотографии, которые она делала в тот момент, - помогла я супругу, пока он жевал.
  - В этом я не сомневаюсь. Люди редко уничтожают свое изображение.
  - Она фотографировала мальчика.
  - А детское - тем более! - Кирилл потянулся за моей булочкой. - Рискну предположить, это ее племянник. Она чья-то сестра - отца или мамы мальчика - недаром он называл ее тетей. Семья пользовалась частным пляжем, следовательно, отдыхала в 'Гранд паласе'. А девушка в тот день была их гостьей. И если мы узнаем фамилии...
  - То выйдем на местную девушку с той же фамилией.
  - Конечно. - Кирилл расправился и с моей булочкой и снова поднял бокал, который успел наполнить официант. - За древний Кенигсберг, который подарил нам ту незабываемую ночь.
  Быстро у мужиков переключается интерес. О чем бы не болтали с женщиной - о сексе не забывают. Я хотела возразить, что незабываемой ночь получилась из-за жестокого предательства его любимой Конторы. У меня так и вертелись неприятные вопросы о той подставе, что мне учинили. Однако я воздержалась. Когда мужчина доволен своей работой, он переносит положительные эмоции и на семейные отношения. А вот у женщин наоборот. Если в семье плохо, то и на работе паршиво. В данный момент у нас наблюдалась редкая гармония.
  Ужин проходил прекрасно. Мы забыли о времени. Я впервые за долгие годы сидела спиной к окружающим, не высматривала скрытые камеры, не искала второе дно во взглядах и позах людей и слушала только одного человека. Я спокойно любовалась Балтийским морем. На закате оно отливало расплавленным серебром.
  Принесли шоколадный десерт - от одного вида можно лишний вес набрать. Я мужественно воздержалась. Кирилл слопал оба за милую душу. В своем отношении к сладкому мужчины вечно остаются детьми.
  После расчета метрдотель провел нас в кабинет управляющего. Альберт Карлович протянул Коршунову листок.
  - В тот день в отеле гостили две семьи с мальчиками подходящего возраста. Из Москвы и Ханты-Мансийска. Кормильцевы и Уйгуровы. Вот их данные.
  Мы с Кириллом переглянулись. Всего двое. Это обнадеживало.
  Запрос в вездесущую Контору Коршунов нащелкал на смартфоне прямо из такси, пока мы возвращались в 'Усадьбу'. Он дал задание, узнать девичьи фамилии жен Кормильцева и Уйгурова, а также определить девушек, проживавших в Калиниградской области семь лет назад, и имеющих брата или сестру из указанного списка.
  - Разбегаемся по номерам? - подколола я своего муженька, как только мы вошли в его номер.
  Его глаза стали квадратными от недоумения. После ужина в шикарном ресторане каждый самец рассчитывает на нечто большее, чем прощальный поцелуй в щечку.
  - Мы не закончили.
  - Что? - я стояла в дверях балкона, дразня его готовностью перейти в свой номер. На время отсутствия мы договорились оставлять двери балкона открытыми, помня о моем предыдущем спасении
  - Анализ третьего июля. - Кирилл лихорадочно тыкал пальцами в экран смартфона. - Вот! Третьего июля под вечер Назаров приехал в Калининград из Светлогорска на такси. Таксист проверен, чист. Назаров вышел около Музея Янтаря, зашел в магазинчик и забрал отремонтированную Царевну-лягушку. Далее он пешком вернулся в отель и не выходил из номера до утра. А что делала ты в это время?
  - Боялась переступить порог своего номера.
  - Как?
  - Я вернулась в 'Усадьбу', поднялась на второй этаж, и около номера меня нагнала служащая отеля. Перепуганная девушка буквально вцепилась в меня и зашипела: 'Вам нельзя делать это'. 'Что?', не понимала я. 'Сами знаете', ответила она и толкнула уже отпертую дверь.
  - Что случилось? - напрягся Коршунов.
  - Внутри номера на столике лежал синтезатор. 'В отеле нельзя играть на музыкальных инструментах, - заявила девушка. - Тишина - наше конкурентное преимущество'. Я проверила пломбы на футляре и расслабилась. Заверила, что буду репетировать в лесу.
  - Тебе доставили оружие, - догадался Кирилл.
  - На этот раз в футляре для синтезатора. Я предупреждала служащих, что подвезут инструмент.
  - Сама понимаешь, подобная маскировка не вызывает подозрений.
  - Ага. Как вижу девушку со скрипкой или парня с гитарой, то обхожу их стороной. В тот раз вы перестарались. Зачем прислали армейскую винтовку с убойной дальностью до двух километров?
  - Наш сотрудник спешил. Кроме того, он не был посвящен в характер операции.
  - При работе в городе главное - компактность и бесшумность. Триста метров - за глаза хватит.
  - Извини. Если бы это делал я... - Глаза Коршунова застилала поволока возбуждения. Он надвинулся, погладил по предплечью, опустил руку на талию.
  - Ладно-ладно, - я выскользнула из намечавшихся объятий. - Хорошо, что там была еще 'Беретта' с мощными патронами.
  - Ты уходишь? - запаниковал Кирилл. - У нас же медовый месяц.
  - Согласно паспорту он был семь лет назад. Теряешь память, суперагент.
  - Но...
  - Надо дать работу горничной и во втором номере. Для конспирации.
  Я перешла в свой номер и закрыла балконную дверь. Теплая ванна расслабила уставшее тело, нежное молочко вернуло коже бархатную упругость. Я облачилась в тончайшую сорочку и юркнула под одеяло. Чертовски приятно почувствовать себя обычной женщиной. Долгие годы я засыпала в одежде и с пистолетом под подушкой. Пустое ведро под дверью было самой примитивной из уловок от непрошенных гостей. Сейчас ведро не требовалось. Хотя от пистолета я бы не отказалась. С оружием как-то спокойнее.
  Я закрыла глаза, ощущая приятное дыхание приближающего сна. Как вдруг!
  Я вздрогнула. Кто-то тихо отпирал ключом входную дверь.
  
  18
  
  Второй день, Калининград, 02-55
  
  Андрей Станкевич вошел в ночной клуб 'Декамерон' около трех ночи. До двух часов он спокойно спал, потом принял душ, размял мышцы и выпил пилюлю бодрости. Одет он был в простой костюм и походил на бизнесмена, сдернувшего ненавистный галстук после унылого офиса. Охранник на входе лениво покосился на седого дядечку, не маскирующего модными шмотками свой возраст. Имидж случайного посетителя был частью плана агента. Чтобы наверняка выделиться в разнузданной потной толпе Станкевич поправил уголок платочка в нагрудном кармане пиджака и нырнул в прокуренный грохочущий мрак.
  Как он и рассчитывал, ночное гулянье перевалило апогей. Хорошие девочки разбежались по маминым квартирам, плохие парни напились и побузили, а плохие девочки нашли приключение на влажные дырки и сейчас с разной степенью энтузиазма пыхтели где-то в нестойких объятиях пьяных кавалеров. Клуб пустел. Лишь редкие раскачивающиеся тела мешали лучам цветомузыки прорезать пространство над танцполом.
  Для начала Станкевич пристроился у барной стойки. Потягивая виски, он наблюдал за официантками. Их было двое. Одна молоденькая угловатая, другая под тридцать с белесой копной подрастерявших былое обаяние волос. 'Ты то мне и нужна, Надежда Веселова', - быстро вычислил бывшую проститутку Станкевич.
  Для получения информации есть два верных способа: подкуп и запугивание. Третий метод - втереться в доверие - не столь быстр и требует актерских навыков, однако избавляет от необходимости отсеивать ложь, весьма вероятную при первых двух подходах. Станкевич присмотрелся к намеченному объекту. Замотанный вид, уставшие ноги и грустный взгляд 'брошенной собаки' перевесили чащу весов в пользу третьего варианта. Тем более он сулил и пикантное приключение. Агент на собственном опыте усвоил сладкую истину: хочешь залезть женщине в голову, надо залезть к ней в постель.
  Станкевич занял опустевший столик, сдвинул пустые бокалы и поманил официантку с копной на голове. Это удалось не сразу, но агент сохранял обещающую улыбку.
  - Надежда, вы не могли прибрать.
  Официантка, заметившая солидного и трезвого посетителя, тщательнее обычного протерла стол.
  - Что будете пить?
  - Напиток цвета ваших губ.
  Девушка невольно улыбнулась. Если что и хвалили в ее облике, то лишь волосы, и то когда-то давно.
  - Красное вино? - заинтересованный взгляд ощупал нетипичного посетителя ночного клуба.
  - Вы не только красивы, но и умны. - Станкевич знал, что лестью не пересолить беседу с одинокой женщиной. - Но я бы хотел, чтобы напиток напоминал еще и о ваших искрящихся глазах. Поэтому, не вино, а розовое шампанское.
  - Розовое у нас только французское, дорогое. Его бокалами не подают. Надо заказывать бутылку.
  - Наденька, шампанское может быть только французским.
  - Вы меня знаете?
  - Хочу узнать, - загадочно ответил Станкевич.
  Когда бутылка оказалась на столе и официантка начала ее открывать, Станкевич остановил девушку.
  - Вы правы, этот напиток нельзя пить одному. Оставьте ее, я заберу с собой.
  - Вас ждет дама?
  - Увы. Пустая постель в отеле. Я только что из Лондона и не могу привыкнуть к смене часовых поясов. Но благодаря бессоннице я здесь, и вижу вас, Надя.
  - Откуда вы знаете мое имя?
  Станкевич дотронулся до бейджика на груди официантки и надавил сильнее, чем требовало простое касание. Девушка наигранно хихикнула.
  - А меня зовут Андрей. Цвет ваших губ я вижу, а вот цвет ваших сосков... Как солодовый виски или выдержанный коньяк? - Он уже понял, что для покорения бывшей проститутки необходим прямолинейный подход. - Я хочу узнать этот секрет и буду ждать вас в такси после окончания смены.
  - Но... - На женском лице боролись восторг и сомнение. - Мы совсем не знаем друг друга. И мне работать еще два часа.
  - За это время я перескажу вам свою жизнь. Принесите кофе. Покрепче.
  Официантка упорхнула, чтобы вернуться с самой чистой чашкой и самым ароматным кофе, приготовленным в ночном клубе со времен проверки городской комиссией.
  Заснули они под утро в номере гостиницы 'Дона'. Ласковые слова, бутылка дорогого шампанского и россыпь бутыльков из мини-бара, выпитые большей частью Надей, возродили в ней безудержную игривую кошечку Еву. Она так старалась понравиться, так чмокала, пыхтела и стонала, что устала больше кавалера. Рука Станкевича сжимала грудь уснувшей женщины, доказывая, что в нелегкой шпионской работе бывают и приятные моменты.
  
  19
  
  Второй день, Калининград, 07-10
  
  Запах! Запах натруженного мужского тела ни с чем не спутаешь. В транспорте он неприятен, а в постели, если вы его не почувствовали, значит, ночь прошла зря. Я проснулась, касаясь носом плеча Кирилла. Он, пройдоха, припрятал ключ от моего номера и, когда я уже засыпала, прокрался ко мне. Настойчивость и ловкость требовали награды. Я заставила его потрудиться, чтобы церемония награждения запомнилась обоим.
  Сон отлично восстанавливает силы. Кирилл сделал зарядку на обширном балконе, заставил и меня качать пресс и отжиматься. Хорошо хоть на пробежку не вытолкал. Нет, в следующий раз я позабочусь, чтобы утреннюю энергию неугомонный муженек выплескивал другим способом.
  Мы спустились на завтрак.
  - Возвращаемся к четвертому июля, - деловито сообщил Коршунов, переключаясь с омлета на творог. - Что ты делала в тот день?
  - Догадайся.
  - Светлая, загадок нам и так хватает, - сморщился Кирилл, будто выдавил в творог лимон, а не бухнул туда баночку джема.
  - Моталась по лесам, искала, где проверить 'синтезатор'. Я не могу работать с необстрелянными стволами.
  - Узнаю профессионала.
  - Потом мне пришлось избавиться от гильз. На эти процедуры ушел весь день. А вечером я позволила себе расслабиться в местной сауне.
  - Я в курсе. К тому времени я уже поселился в отеле. Как мне хотелось туда спуститься, но, - он обреченно вздохнул, - начальство запретило вступать в контакт.
  - Ты живешь по приказу?
  - Я офицер.
  - Тогда докладывай, что нырыло ваше расследование?
  - Подожди, я еще блинчики не пробовал.
  Я тонизировала организм крепчайшим кофе-эспрессо, освежая рот чистой водой после каждого глотка, и старалась не замечать потеки масла на подбородке у моего славного офицера. О, господи, всегда удивлялась мужскому аппетиту. По-моему, мышцы пресса им нужны, чтобы утрамбовывать пищу.
  Вернувшись в номер, Кирилл поколдовал над смартфоном и вывел на дисплей материалы секретного расследования.
  - Я изучил дело вдоль и поперек, надеюсь на твой свежий взгляд. Итак, четвертого июля Олег Назаров отправился в Балтийск. Там расположена военно-морская база. Назаров встречается с кавторангом Игорем Истоминым. Капитан второго ранга соответствует званию подполковника, чтобы ты понимала.
  - Спасибо за ликбез. О чем они говорили?
  - Контору, естественно, заинтересовала эта встреча. Истомина взяли в тиски. Он сообщил, что пересекался с Назаровым лет шестнадцать назад на отдыхе. Они жили в одной комнате Центрального Военного санатория в Светлогорске. Ну, поболтали, выпили, вспомнили, как ухаживали за девушками. Оба были тогда неженатыми старлеями. С тех пор, по словам Истомина, он с Назаровым не встречался. Ни разу! Мы проверили. Действительно, их пути не пересекались. Истомин долгое время служил на базе Северного флота в Североморске, и только за год до встречи перевелся в Балтийск. Тем не менее, у Истомина провели тщательный обыск, а самого моряка проверили на полиграфе. Вопросы были заточены под шпионаж и получение от Назарова каких-либо бумаг. Результат отрицательный. Но репутацию кавторангу попортили основательно. Через полгода мужику пришлось уволиться из флота.
  - Они жили в одной комнате в том самом санатории, куда накануне заходил Назаров?
  - Ну, да. Это популярное место, особенно в Советские годы. Летом там отдыхают начальники, а старлеям достался май. Море еще холодное. Что остается делать крепким мужикам, которым не требуется лечения? Экскурсии, выпивка и дискотеки. Этим они и занимались.
  Я задумалась.
  - Сначала Назаров интересуется делом 'замурованной ведьмы'. Потом едет в санаторий, затем встречается со старым приятелем. Он топчется вокруг своего прошлого.
  - Ты знаешь, лет через двадцать после окончания школы всех тянет на встречу с одноклассниками. Кто кем стал, чего достиг и так далее. У меня в Калининграде, кстати, тоже есть одноклассник. Он военный. Димка Коломиец. Надо бы с ним встретиться.
  - Школьные годы - это целая жизнь. А Назаров интересуется коротким периодом беззаботного отдыха, который он провел со случайными людьми. Что его заставляло копаться в том времени?
  - Истомин. Была версия, что Назаров хотел завербовать военно-морского офицера. Но она не подтвердилась.
  - А другие версии?
  - Ну, например, отвлекающий маневр. Учти, Назаров предполагал, что за ним следят. Он мог сознательно отвлекать внимание от чего-то более важного.
  - От совершенно секретных досье?
  - А что еще может быть важнее?
  - Человеческая жизнь! Та девушка, которую изнасиловали, убили и замуровали! - в сердцах воскликнула я.
  Коршунов наблюдал за моей реакцией как врач за пациенткой, спокойно и снисходительно. Его умудренный жизнью взгляд красноречиво свидетельствовал, что государственная тайна в нашей стране всегда перевешивала человеческие жизни. Я взяла себя в руки и попыталась рассуждать взвешенно.
  - Назаров и Истомин отдыхали вместе три недели. За этот период девушки в округе пропадали?
  - Ни одного заявления. Я же говорил, точная дата убийства 'замурованной' не установлена.
  - Что-нибудь еще тогда произошло?
  - Ничего серьезного. То было другое время, другие нравы, другая страна.
  - И тем не менее. Они же знакомились с девушками. Может, у кого-нибудь возникла долгая связь.
  - Вряд ли. Оба женились позже, на женщинах, никогда не посещавших Калининградскую область. Истомин через два года развелся, а у Назарова брак удачный. Кстати за его женой и детьми Контора в тот момент не спускала глаз в Турции. И не зря.
  - Что случилось?
  - То самое и случилось. - Коршунов собрался пояснить, но передумал. - Мы же договорились двигаться последовательно. Надо понять психологию противника в тех обстоятельствах, когда он еще не ведает, что произойдет в будущем.
  - Ну, хорошо, - смирилась я. - Вы опрашивали сотрудников санатория того периода, когда они отдыхали?
  - Прошло шестнадцать лет. Зачем нам это? Мы искали документы, которые предатель Назаров украл буквально накануне и собирался передать врагам. Он опорочил честь офицера! Да что там офицера. Он поставил под удар интересы страны!
  - Но как-то он у вас выслужился. Стал полковником, занимал высокую должность.
  - Как-как. Да очень просто. В свое время Назаров завербовал американского дипломата, и его карьера стремительно пошла в гору. А всё оказалось с точностью наоборот. Это была игра ЦРУ.
  - Успокойся. Четвертого июля вы еще не знали, что Олег Назаров увез с собой документы.
  - Да, верно. Но это ключевая задача, поэтому я тебя с ней познакомил сразу. И в период следствия мы рылись в тех местах, которые Назаров посетил в последний свой приезд, а не когда-то давно.
  - Когда-то давно какой-то негодяй убил девушку, и он до сих пор не понес наказания. Это справедливо?
  - Светлая, ты опять за свое, - уныло отозвался Коршунов.
  - Я хочу поговорить с сотрудниками санатория тех лет, когда там отдыхали молодые офицеры.
  - Ладно. Я наведу справки.
  - И еще. Достань фотографии молодых Назарова и Истомина. Это освежит память сотрудников.
  - Они есть в деле. Хочешь посмотреть?
  Он тронул несколько раз мягкий экран и протянул смартфон. Обычные фото на документы. Чернявый крепкий разведчик никак не походил на русоволосого поджарого моряка. И в то же время обоих что-то объединяло. Неулыбчивые лица и не пускающие внутрь себя глаза.
  
  20
  
  Второй день, США, Ленгли
  
  Директор по разведке Бред Коннорс в десятый раз перевел взор с оригинала на подстрочный перевод нового послания Механика. Начальник 'русского' отдела Фрэнк Рассел следил за выражением лица шефа. Сегодня директор лишь потирал переносицу, но делал это с большим усердием.
  - У Механика имеются оригиналы досье еще на четырнадцать нелегалов, - тактично прервал затянувшееся молчание Рассел. Он знал, что любой начальник лучше воспринимает информацию со слов. - Механик просит за них деньги.
  - Немалые.
  - Пять миллионов долларов. Там есть приписка, что торговаться бессмысленно.
  - Вижу. Раньше мы ему диктовали условия. А где сейчас его жена и дочь?
  - Первое время мы их опекали, но потом... Механик считался мертвым, и мы сняли контроль. Три года назад они поехали отдыхать в Мексику, и там исчезли.
  - Механик и об этом позаботился, спрятал семью!
  - Бывает, что красивые женщины в Мексике исчезают не по своей воле.
  - Это его рук дело. Поэтому так спокойно требует от нас пять миллионов.
  - Можно смотреть на это, как на коммерческую сделку. Мы часто покупаем информацию.
  - Но не за такие деньги! - воскликнул Коннорс.
  - Всё имеет свою цену, сэр. Первым письмом Механик доказал, что не блефует. А если Денисенко-Монтеро был самым мелким из русских агентов? Тогда эта сумма смотрится совсем по-другому. Пять миллионов - и безопасность страны. Наверное, это его пенсионный фонд.
  - Мне бы такой, - директор постепенно успокаивался.
  - Досье стоит этих денег, сэр. Представляете, какая будет шумиха, когда мы разоблачим четырнадцать агентов?
  - Мы заткнем глотки конгрессменам в их попытках уменьшить финансирование. А то по любому поводу тычут в нас пальцем. Я им сам покажу палец. Вот так! - Директор выпятил средний палец, повитал в облаках победных фантазий и вернулся в служебное кресло. - Черт с ним, торговаться не будем. Я не совсем понял, как мы сообщим Механику о согласии на сделку?
  - Через Интернет. Он указал форум и ник с паролем. Это общество любителей рыбок. Мы напишем от имени Vovan, что готовы купить четырнадцать красных пираний. Механик там же ответит, где и когда состоится сделка.
  - Красные пираньи... А если нас завалят предложениями, как мы поймем, где его?
  - Красных пираний не существует, сэр.
  - Вот как. В образности выражений Механику не откажешь. Прощупайте этот форум и всё такое.
  - Специалисты уже занимаются этим вопросом.
  - А что за сим-карта вложена в конверт? - директор поднял прозрачный пакетик.
  - Пока он о ней ничего не пишет.
  - Но вы ее проверили?
  - Конечно, сэр. Это обычная российская сим-карта для мобильного телефона. Ее мог приобрести кто угодно. Тратить время на поиск покупателя бессмысленно. Механик опытный волк, от него подарков ждать не приходится. Внутри конверта и на сим-карте отпечатки пальцев не зафиксированы.
  - Он будет на нее звонить, - убежденно произнес директор.
  'Какая светлая мысль', - хотел съязвить Рассел, но субординация требовала иного ответа.
  - После долгих размышлений, я тоже пришел к такому выводу.
  - Значит, сделка по обмену произойдет в России.
  - Не факт. - На этот раз подчиненный не стал лебезить. - Вы забываете о роуминге.
  - И в каких странах работает эта штучка?
  - Почти на всей планете.
  - Успокоил. - Директор по разведке отодвинул конверт. Его губы выпятились 'уточкой'. - А если мы не согласимся?
  Фрэнк Рассел тяжело вздохнул. Пустая трата времени начинала его тяготить.
  - Тогда сделка не состоится. Но я уверен, это не тот случай, когда скупость оправданна.
  - Мы покупаем кота в мешке.
  - Я так не думаю, сэр. Механик уже доказал, что обладает сверхсекретной информацией. Мы знаем, что после его исчезновения в Службе Внешней Разведки была большая чистка. Он скрылся, украв документы.
  - Он хочет перехитрить и нас и русских. Это создаст плохой прецедент.
  - Русских он уже перехитрил. А нас... Ведь мы назвали операцию 'Хитрый лис'. Я предлагаю пойти на сделку, забрать документы, а потом упаковать Механика и переправить в Штаты. Механик - это кладезь информации.
  - Сделать это будет непросто.
  - Нет невыполнимых задач, сыр.
  - Есть только недостаточное финансирование, - продолжил профессиональную шутку директор и немного повеселел. - Как наш агент в Калининграде?
  - Активно работает. Пока подтверждает уже известные факты. Но по последней информации, Чайка нащупал новый след в давней истории в отеле 'Дона'.
  - Ну, что ж, - директор встал. - Обо всех новостях докладывайте мне незамедлительно. Я сегодня же включу в вашу группу специалистов по операциям в арабских странах. Вы остаетесь страшим.
  - Есть, сэр! - кивнул Рассел, едва сдерживая самодовольную улыбку. Его больше порадовало окончание затянувшейся аудиенции, чем подтверждение полномочий руководителя.
  
  21
  
  Второй день, Калининград, 8-30
  
  - Четвертого июля у тебя весь день ушел на пристрелку оружия? - разочарованно уточнил Кирилл. Он видимо надеялся, что я в виде незримого духа ежеминутно сопровождала шпиона Назарова.
  - Не только. Про сауну ты знаешь, а перед этим я посетила магазины. Мне требовались обновки.
  В глазах Коршунова мелькнуло удивление. Я горько усмехнулась.
  - Посредник, ты не воспринимал меня как женщину? Ты прав. Я ею не была. Киллер по кличке Светлый Демон выполняла задание по слежке за острожным клиентом. Чтобы Назаров меня не засек, требовалось то и дело перевоплощаться. Два парика у меня были, но вот очки всего одни, да и с летней одеждой проблемы. Помнишь, как мне пришлось бегать за купальником. Вот я заранее и прибарахлилась. Ведь ты не сообщил, сколько дней мне предстояло играть роль ищейки.
  - В тот момент начальство по Назарову еще не приняло окончательного решения.
  - Держали меня на низком старте. Это было что-то новенькое. Клиент есть, а команды 'фас' нет. Наблюдай - и жди. Такой подход меня нервировал. Я не знала о ваших шпионских играх.
  - Ладно, переходим к пятому июля. Докладывай! - приказным тоном сказал Коршунов.
  - Есть, товарищ командир! Или теперь следует обращаться: господин офицер?
  - Не язви, Светлая. Вырвалось.
  - Утром, с объемистой сумочкой на плече, я вышла из 'Усадьбы'. Проверила метки на машине, убедилась, что ее не вскрывали, и помчалась в город. Сложность была в том, что выходить из своей гостиницы я должна была в нормальном виде, а появляться рядом с Назаровым каждый раз в разном. По пути я свернула в промышленную зону, попетляла и нашла укромное местечко, чтобы переодеться. Заодно проверила, нет ли хвоста. Короче, с обновленной мордашкой я подкатила к 'Донне' в районе десяти. Пока размышляла, как проверить, в номере ли клиент, Назаров вышел из отеля.
  - Что у него было в руках?
  - Небольшой пакет. Он не стал вызывать такси, потопал пешком. Пришлось и мне выходить из машины, хотя я рисковала. Если бы он подхватил такси на улице, я бы осталась в дураках.
  - В Калининграде не принято голосовать. Такси вызывают по телефону.
  - Сейчас я это знаю, а тогда... Назаров шел целеустремленно, не оглядывался. Или делал это незаметно для меня. Вокруг были люди, мне кажется, я не вызывала подозрений. Вскоре он зашел на почту. Я тоже решила заглянуть. А вот там, кроме нас, были всего два посетителя. Я поняла, что теперь мне придется возвращаться к машине, чтобы сменить парик, очки и блузку.
  - Что он делал на почте?
  - Хотел послать сувенир бандеролью. Ту самую янтарную лягушку.
  - Куда?
  - Вслух он не говорил.
  - А адрес ты подсмотрела? Он же заполнял бланк.
  - Ничего он не писал. Почтальон его отговорила. Взвесила лягушку, посоветовала найти подходящую коробочку, и как следует упаковать. По-моему, он расстроился. Хотя какой же идиот будет отправлять хрупкую вещь в пакете.
  - Назаров не идиот, это точно. Он обещал сувенир жене. Но не в Турцию же он собирался его отправлять? - Кирилл вопросительно посмотрел на меня.
  - Не знаю. В общем, клиент вернулся в отель, что мне было только на руку.
  - Мы ничего не знали о почте. Странная история.
  - Не волнуйся. Документы в лягушку он не мог впихнуть, и на почте ничего не оставил.
  - Опять этот странный сувенир.
  И тут неприятным зуммером разразился Коршуновский смартфон. Кирилл взглянул на дисплей и напрягся.
  - Перейди в свой номер, - приказал он. - Срочно.
  Я удалилась через балкон, терзаясь догадками: возникла непредвиденная опасность, или Кирилл хотел скрыть содержание разговора. От меня он требует полной искренности, а сам...
  Кислотный ручеек подозрительности червоточиной пробивался сквозь сердце. Я некоторое время сидела перед зеркалом, перебирая красивые средства для макияжа. Приобрела их неделю назад не для себя, а ради него. А он заглядывался на девиц на пляже, утром делал глазки девушке на рецепции, а сейчас выпроводил меня для тайного разговора. С кем? Или я мучаю себя понапрасну?
  Я прокралась к балконной двери его номера. Услышанное меня потрясло.
  
  22
  
  Второй день, Калининград, 9-25
  
  Кирилл пришел в мой номер минут через десять. Я успела вбежать первой, плюхнуться перед зеркалом и схватиться за тюбик с тушью. Он подбросил на ладони ключ с логотипом 'Ауди'.
  - Нам подогнали машину. Начальство не одобряет использование частных водил.
  - Да? - выдавила я.
  - Они прочли мой доклад.
  Мы оба покосились на смартфон, пристегнутый к его брюкам. Как же я забыла, что Посредник обожает зашифрованные электронные сообщения.
  - Ты докладываешь о каждом нашем телодвижении? - мой взгляд перекочевал на кровать. Она явно сдвинулась за предыдущую ночь.
  - Время, проведенное в номере, проходит по разряду анализ.
  - В смысле? Мы друг у друга берем анализы? - подначила я супруга.
  - Мы думаем головой.
  - Головой, значит. И где же она находится? - я медленно опустила взгляд и уперлась в точку на его фигуре где-то посередине между носом и носками.
  Кирилл фыркнул, крутанулся на пятке и потряс бумажным пакетом, заставляя мой взгляд подняться выше.
  - Еще мне передали пакет из прокуратуры
  - И всё? - невольно вырвалось у меня.
  - Что всё?
  - Всё, о чем ты хочешь сказать? - прямо спросила я. Мне не давал покоя подслушанный разговор.
  - Здесь то, о чем ты просила. - Невозмутимый Коршунов положил передо мной пакет. - Фотографии и приметы пропавших девушек. Тех самых...
  Он промолчал! Он скрывает от меня самое главное!
  Кирилл не дождался моей реакции и сам вынул из пакета черно-белые фотокарточки с надломленными уголками.
  - Девушек всего двое и то... Да что с тобой? Это же по твоей просьбе.
  - Да-да, конечно. - Я ухватилась за снимки.
  Коршунов скептически наблюдал, как просыпается мое внимание.
  - Как я уже говорил, за те три недели, что Назаров отдыхал в санатории, ни одного заявления о пропаже девушки не поступало. Если взять период плюс-минус три месяца, то было шесть заявлений. Три девушки благополучно вернулись к родителям. Еще одну обнаружили утонувшей без следов насильственной смерти. А эти двое исчезли. Дела давно отправлены в архив.
  Я вглядывалась в фотографии простых девчушек на перевале от угловатой юности к мягкой женственности. Преодолели они эту дорогу или застряли на ней, превратившись в истлевшие останки на замороженной стройке? У светленькой девушки в очках была короткая стрижка с длинной челкой, приспущенной на лоб. Вторая была улыбчивой брюнеткой, с забранными в хвостик волосами. Я изучала их уши, но то, на что рассчитывала, не обнаружила.
  - Покажи описание примет.
  - Пожалуйста. - Он выложил два листка. - Но учти. Темноволосая пропала за три недели до приезда Назарова. А та, которая в очках, три дня спустя поле его отъезда. Они не имеют отношения к нашему расследованию.
  - Так-то оно так. Но ведь Назаров интересовался делом 'замурованной ведьмы'. С какой целью?
  - Я уже говорил, чтобы отвлечь внимание, пустить следствие по ложному ходу. Как видишь, он не прогадал. Спустя годы мы тратим время на эту ерунду.
  Я прочла описание пропавших девушек. В перечне особых примет пирсинг не упоминался. А ведь такую деталь не могли упустить из вида. Сережки брюнетки и очки блондинки описаны подробно. Наверное, Коршунов прав. У него есть опыт расследований, аналитической работы. От меня же требуются скрупулезные вспоминания, а не пустые домыслы.
  - Это не они, - угадав мои мысли, произнес Кирилл. - Вторая девушка ниже ростом. А у первой хоть и упоминаются джинсы 'Монтана', но говорится, что она всегда ходила в очках. А в замурованной комнате ни очков, ни даже осколков стекол не найдено. Как это может быть при изнасиловании?
  Чем я могла возразить? Он сразу заметил несоответствие в росте, а я зациклилась на пирсинге. Возможно, те штырьки с каплями янтаря попали в комнату еще до тела. Хотя откуда им взяться на стройке.
  - И все-таки это пирсинг. - Я не заметила, как стала рассуждать вслух. - Штырьки вставляли в уши плотненьким рядком. Тогда это уже входило в моду.
  - Возможно. Но при чем тут наше расследование? Неведомую девушку с пирсингом могли укокошить и через три месяца после отъезда Назарова, и через год. Точная дата неизвестна! Мы зря теряем время! - Коршунов начинал нервничать. - Нам нужны документы, а с непонятными трупами пусть разбираются другие. Светлая, ты женщина, а не Шерлок Холмс. Лучше посмотри сюда.
  Мне не понравились его тон и пренебрежительные словечки 'укокошить', 'непонятные трупы'. Но я действительно не Шерлок Холмс. Моя версия провалилась. Я посопела, выражая недовольство, и взглянула на экран смартфона.
  - Что это?
  - А вот это непосредственно касается нашего расследования, - расцвел Коршунов. - Мое задание отработали и узнали фамилию девушки, родственники которой отдыхали в 'Град паласе' семь лет назад. По всей видимости, именно она фотографировала мальчика на пони.
  - Елена Кормильцева, - прочла я первую строчку. Далее следовал Калининградский адрес и телефон.
  - Так точно. Ее старший брат с семьей гостил в отеле. Приезжал на отдых из Москвы. Кстати, фотограф был прав, она дочь военнослужащего. И нашли мы ее благодаря тебе.
  Кирилл обнял меня и выпятил губы. Я отвернулась. Его поцелуй пришелся в щеку. Какие же мужики циники. Сам тайно сюсюкает по телефону с какой-то Танечкой, а лезет целоваться ко мне.
  - Поехали к Кормильцевой. - Я решительно оттолкнула мужа, ни словом не упомянувшего про ласковый разговор с другой женщиной.
  
  23
  
  Второй день, Калининград, 9-40
  
  Близость тел разрушает преграды к секретам. Секс всегда входил в тайный арсенал разведок мира. Впрочем, гораздо чаще на подобные уловки попадались мужчины. Обычно к ним подсылали женщин легкого поведения. Но в этот раз агент Чайка расширил границы классического жанра, поменяв местами охотника и жертву.
  Он проснулся с ощущением, что по щеке бродит муха. Станкевич вяло махнул рукой и открыл глаза. Пальцы задели жесткие кудряшки раскинувшейся рядом Нади-Евы, теплой, любвеобильно и доступной. Лет десять назад агент не сразу покинул бы постель, но заводная официантка за неполную ночь сумела опустошить его на неделю вперед.
  Станкевич принял душ, прикидывая, как приступить к главной части плана. Он надел трусы, сунул руки в свежую рубашку и вернулся к девушке. Мужские пальцы юркнули под одеяло и нащупали женскую грудь. Девушка хлопнула ресницами, глупо улыбнулась, и аркан из гибких рук обхватил шею Станкевича. Агент не сопротивлялся. Из кармана рубашки выпало удостоверение.
  - Что это? - спросила Надя, раскрывая красные корочки. - Ты из милиции?
  - Теперь это называется полиция. - Станкевич забрал удостоверение. Оно выполнило свою функцию.
  В глазах девушки зарождалась тревога. Весь опыт ее жизни не сулил ничего хорошего от встречи с правоохранительными органами. Станкевич встал, его лицо приобрело жесткость.
  - Я не случайно встретился с тобой. Я знаю о тебе всё, Надя-Ева.
  Услышав прежний псевдоним, бывшая проститутка поджала колени и подтянула одеяло к подбородку.
  - Сначала я хотел допросить тебя в кабинете, но когда увидел очаровательную девушку с чудесными волосами и обольстительной фигурой я... У меня душа перевернулась. Я уже не мог относиться к тебе, как к свидетелю. Ты для меня, это... - Станкевич сделал жест, словно хотел изобразить невидимое облако или огромный букет, и скромно умолк. Выдержав достаточную паузу, он выдохнул. - Я пропал.
  Агент рухнул на колени перед кроватью. Слезы не получались. Он изобразил тоску.
  - Я влюбился в тебя. Ты понимаешь, что это такое?
  Губы девушки дрогнули, глаза заискрились, одеяло соскользнуло, обнажив не только грудь, но и живот. Ее требовательные ладошки пустились в путешествие по мужскому телу. Кажется, она понимала любовь совершенно однозначно. Агент не противился и охотно пристроился рядом, не забывая о деле.
  - Чудесная моя, ласковая. У тебя удивительная кожа, губы, волосы... - Он приподнялся на локтях и сверкнул глазами. - В этом отеле семь лет назад мой друг попал в скверную историю. Ты его знаешь!
  - Кого? - испуганно заморгала Веселова.
  - Его звали Олег Назаров. - Станкевич заметил испуг в глазах девушки. - Я хочу найти его врагов. Ты мне поможешь?
  - Я?
  - Конечно ты! Я знаю, ты была с ним. - Теперь предстояло в очередной раз сменить праведный пыл на любовный лепет. - Я понимаю его чувства, он наверняка был покорен твоей красотой. Ты роскошная женщина. Ты совершенство, в тебя нельзя не влюбиться. Расскажи всё, что знаешь о нем. Я должен отомстить.
  - Я помню его. - Девушка, кажется, поверила, что встретила хорошего полицейского. - Он точно твой друг?
  - Конечно, сладкая моя. Самый лучший. Расскажи о том, что произошло.
  - Олег хотел съездить со мной в Польшу, - виновато сообщила Надя.
  - Замечательно. У вас получилось?
  - Он обещал, что это будет незабываемое путешествие, дал мне денег на наряды и билеты. Я всё сделала, как он сказал, сообщила о времени отправления, но...
  - Что?
  - Он не пришел к автобусу.
  - А ты? Ты позвонила ему?
  - Да. Он не ответил, и я примчалась в гостиницу.
  - Что ты здесь увидела?
  - Меня не пустили. Тут были люди, в костюмах, они даже милиционеров не пускали. Я убежала, но в тот же день они меня сами нашли и долго допрашивали.
  - Это ФСБ. Наши ведомства вечно конкурируют. Всё скрыли, ничем не поделились, а мне надо найти тех, кто помешал твоему счастью с Олегом. Расскажи подробно. Мне надо знать каждую деталь, каждую мелочь. И тогда... - Суровый агент, насколько мог, придал лицу мечтательное выражение. - Мы могли бы совершить другое путешествие. Ты и я. И не Польшу, а в Лондон. Нет, лучше в Таиланд. Там всегда теплое море. А потом, быть может... - Он заглянул ей в глаза и произвел 'контрольный выстрел': - Я одинок и давно ищу женщину, с которой не хотелось бы расставаться... Мне кажется, я нашел.
  Девушка растаяла, как забытое эскимо на пляже. Она всегда верила, что фильм 'Красотка' основан на реальных событиях. И вскоре Станкевич выпотрошил ее память до основания.
  
  24
  
  Второй день, Калининград, 10-40
  
  Я постаралась выкинуть из головы неизвестную Таню, с которой Кирилл так ласково разговаривал по телефону. Полностью это не удалось.
  Елену Кормильцеву нам пришлось вытянуть из офиса торговой компании, где она работала менеджером. Коршунов предъявил парализующее удостоверение и предупредил, что гражданка проходит свидетелем по важному делу. Девушка растерянно похлопала длинными ресницами и решила, что сама отпросится у руководства.
  - Показывайте дорогу к своему дому, - приказал Коршунов, когда Кормильцева села в машину рядом со мной на заднее сиденье.
  - А мы разве не к вам? - еще больше испугалась девушка.
  - Нет. Закон о защите свидетелей знаете? Для вашей безопасности мы ограничили круг ваших контактов.
  Сказанное отнюдь не успокоило девушку. После некоторых сомнений она попросила:
  - Покажите еще раз ваше удостоверение.
  - Пожалуйста.
  Елена изучила раскрытые корочки и поджала губки. Но это ее не портило. Она находилась в той чудесной поре расцвета сил и желаний, которую женщины вспоминают особенно часто на закате жизни. Моих документов Кормильцева не спрашивала. Мой вид, как водится, не таил опасности.
  Когда мы вошли в ее квартиру, она растерянно улыбнулась.
  - Может, мне нужен адвокат. Я не знаю, как в таких случаях...
  - Вы успокойтесь. Вас ни в чем не обвиняют. Нам требуется ваша помощь. - Я взяла инициативу в свои руки.
  - Да? И что же я могу? - девушка глядела теперь только на меня, что позволяло Коршунову спокойно осмотреться.
  - Нас интересуют события семилетней давности. В тот год приезжал ваш брат...
  - Саша часто приезжает.
  - Дело было в начале июля. Александр Кормильцев приезжал с женой и сыном. Они остановились в Светлогорске, в отеле 'Гранд палас'.
  - Помню. Им хотелось быть поближе к морю. А брат - он бизнесмен.
  - Замечательно.
  - Вы что-то имеете против Саши? Скажите?
  - Не волнуйтесь и не перебивайте меня. В один из тех чудесных дней ваш племянник сфотографировался верхом на пони. Вспоминаете?
  - Ну, да. Он очень хотел. Мальчишка.
  - А вы фотографировали его из-за спины фотографа.
  - Я?
  - Да-да. Глупо отрицать. Я видела вас и хорошо запомнила.
  Елена покосилась на меня. В ее взгляде читалась юношеское презрение сорванца к школьной ябеде.
  - А разве это противозаконно?
  - Напротив. Мы готовы высказать вам официальную благодарность. Но прежде нам надо посмотреть эти снимки.
  - Что в них такого? Мальчик и пони.
  - Вот пони Люсьен как раз нас и интересует, - ляпнула я.
  - Пони зовут Люсьен? А он при чем?
  - Извините, это государственная тайна, - пришел на выручку Коршунов. - Вы же понимаете, в каком ведомстве мы работаем?
  - Да, конечно.
  - У вас сохранились фотографии? - я вновь обрела уверенность.
  - Сейчас посмотрю. - Елена выдергивала из шкафа толстые альбомы, где в пластиковых кармашках хранились десятки фотографий, раскрывала их и убирала обратно.
  Я подошла к окну. Глаза автоматически нашли подходящую точку для обстрела этой и соседних квартир. Господи, что я за женщина! Подоконник украшает весьма распространенный комнатный цветок с неприятным запахом, а я даже не знаю его названия. Разве можно жить с такой женщиной! Я не смогу стать хорошей женой. Для меня собрать винтовку проще, чем включить посудомойку, а общаюсь я лучше всего с бессловесной черепахой.
  Где-то на пятом-шестом альбоме Кормильцева воскликнула:
  - Нашла! Вот он ваш пони.
  Мы с Коршуновым дружно клюнули носом в изображение. Нас ждало разочарование.
  - Этот снимок сделан профессиональным фотографом, - отметил Кирилл. - А где ваши снимки? Те, которые вы сделали своим фотоаппаратом.
  - Да не было у меня своего! Это был Сашин. Мы много щелкали, и он его увез в Москву. Потом прислал несколько фоток. Они все здесь.
  Мы пролистали альбом. Ни пони, ни Назарова.
  - Вы скачивали фотографии себе? Обычно ведь не все печатают.
  - Нет. Тогда у меня не было компа. Всё осталось у Саши. Он в свой ноутбук их переносил.
  - Вы ничего не скрываете? - веско спросил Коршунов.
  - Нет, - затрясла головой девушка. - Зачем мне что-то скрывать?
  - Ну, что ж. Мы свяжемся с вашим братом. Дайте-ка его телефон.
  - Он живет в Москве.
  - Это не проблема, - хмуро заверил Коршунов.
  
  25
  
  Второй день, Калининград, 12-30
  
  Мы вернулись в 'Усадьбу' и заказали обед в номер. Пока ждали заказ, Коршунов расчертил на листках график передвижения Назарова в Калининградской области. Один лист соответствовал одному дню. Под пунктами маршрута он писал имена людей, с которыми встречался шпион. На страницах с заголовками '2 июля' и '4 июля' все имена были перечеркнуты. Эти люди не могли получить досье. А вот '3 июля' в рамочку была обведена 'Неизвестная на пляже'.
  - Кто же ты? - задумчиво пробормотал Кирилл, склонившись над столом. - Надеюсь, в Москве оперативно отработают Александра Кормильцева.
  - У тебя много помощников? - спросила я.
  - Пока существует надежда найти досье, мне будут помогать. А вот потом...
  - Что потом? Когда мы найдем, или когда не найдем?
  - У нас только шесть дней. И первый из них уже закончился.
  - Так что же потом? На седьмой день? - Я чувствовала его внутреннее волнение.
  - Если не найдем, отзовут разведчиков-нелегалов...
  - Я не про них, а про нас. - Я старалась поймать взгляд Кирилла, но он упорно смотрел в листки с датами и стрелками.
  - Когда закончатся шесть дней... Мы с тобой будем вместе... Что бы не случилось.
  Мне не понравился его тон. Таким голосом произносят погребальные речи. Я понимала, что Кирилл что-то не договаривает. Но почему? Куда исчез его энтузиазм, с которым он ринулся в расследование? Почему он старательно отводит глаза? Что за Таню он от меня скрывает?
  - Кирилл. - Я обняла его сзади и спросила: - Мы семья?
  В этот момент в дверь постучали и сообщили о доставке обеда. Мышцы на спине мужа расслабились. Он ел шумно, хвалил повара и жалел, что не заказал вино.
  - Ты ведь на службе, - заметила я.
  - Мы оба служим нашей Родине. - Коршунов чеканил слова, будто заколачивал гвозди. Мне показалось, прежде всего, он хотел убедить в этом себя.
  Когда с обедом было покончено, Кирилл вновь схватился за бумаги.
  - Продолжим про пятое июля. - Он рассуждал и рисовал. - Утром Назаров посетил почту. Контакт со служащей и с людьми в очереди. Ты была рядом и подтверждаешь, что передачи документов не было. Перечеркиваем... Потом он вернулся в отель и по нашим данным в тот день его больше не покидал.
  - Документы можно передать и в номере. Кто-нибудь посещал его?
  - Была одна особа. - Кирилл криво улыбнулся - Назаров заказал по телефону проститутку.
  - Сцену выбора живого товара я помню.
  - Да? Тебе и карты в руки. Рассказывай.
  Я придвинула к себе листок и продолжила чертить схему. Я лучше запоминаю информацию, если она 'проходит через пальцы'. Порой я сознательно записываю самые важные сведения и тут же сжигаю листок. Написанное надолго отпечатывается в моей памяти.
  - Пятого июля к отелю 'Дона' я вернулась около шести вечера. После контакта на почте надо было взять паузу и сменить имидж. Я застала момент, как Назаров выходил из отеля. Он подошел к машине, перед которой вихляли задом две размалеванные девицы. Выбрал одну из них, расплатился с водителем и ушел с ней в отель. Я сразу догадалась, что это была проститутка.
  - Он снял ее на всю ночь.
  - И не спешил. Я решила поужинать в 'Дольче Вите'. Сладкая парочка, к моему удивлению, тоже была там. Девица много пила, а Назаров о чем-то нашептывал ей и лыбился, как кот на сметану. Потом он увел девицу в номер. Я уехала к себе и тихо радовалась, что мои контакты с клиентами не предполагают столь тесного общения.
  - Вот эта девушка. - Кирилл включил смартфон и показал несколько фотографий. Некоторые были явно не для семейного альбома. - Надежда Веселова. Работала под псевдонимом Ева.
  - У тебя неплохая подборка.
  - Ребята постарались. Приобщили к делу.
  Разбитная девица выделялась светлой роскошной шевелюрой, которой позавидовали бы многие. И, тем не менее, на одной из фотографий она предстала с прилизанными волосами. Вечная участь неуверенных в себе девушек - ровные волосы завивают, кудрявые распрямляют в бесконечной погоне за ускользающим совершенством. Не миновала эта участь и проститутку. Что, впрочем, соответствует ее профессии. Чем ниже самооценка, тем легче девушка вступает в неразборчивые половые связи. У мужчин всё наоборот. Похоже, что Назаров был самоуверенным типом.
  - Вот она типичная мужская сущность. Три дня без жены и... - Я внесла на схему имя проститутки.
  - Не все же такие, Светлая.
  - Не оправдывайся. Меня не интересуют шлюхи в твоей жизни. Я тоже не святая. Мы здесь и сейчас. А что было до, и что будет после... - Я умолкла. Черт! На словах всё гладко, но почему мне не дает покоя неведомая Татьяна?
  Кирилл стиснул мои пальцы. На этот раз он искал мой взгляд, но я вырвалась и довольно грубо объявила:
  - Продолжаем игру на выбывание. Можешь закрыть пятое июля. Проститутку тоже вычеркни.
  - Откуда такая уверенность?
  - На следующий день я не поленилась, подъехала пораньше, засела в машине и наблюдала, как девчонка покинула отель. На плече у нее болталась серебристая сумочка размером с пачку презервативов. А из одежды две полоски, снизу и сверху голого живота - юбчонка и топик. Как на этой фотографии. Ума не приложу, куда тут можно запихнуть документы. Может, ты подскажешь?
  - Сдаюсь, моя фантазия тоже бессильна. - Кирилл картинно поднял руки.
  - Переходим к шестому июля? - спросила я и почувствовала, как по телу пробежал озноб. Я желала разобраться в том дне предательства, но то же время знала, что память будет противиться ужасным воспоминаниям.
  - Подожди. Пятого вечером еще кое-что произошло.
  Мне стало легче. Я искоса посмотрела на Кирилла.
  - Попробую догадаться. Ты подглядывал за мной в замочную скважину? Так?.. - Он мотнул головой. - Ну да, конечно. О чем я говорю. На дворе двадцать первый век! Ты установил скрытую камеру в моем номере и рассматривал меня по цветному монитору?
  - Я планировал это сделать...
  - Ах ты, шпион!
  - Но не сделал! - выкрикнул Кирилл под градом моих кулачков.
  - Предупреждаю сразу, тебе бы не понравилось мое нижнее белье. Я только сейчас стала тратиться на мужские слюни.
  - Какие еще слюни? - Кирилл сжал мои запястья и завел их за спину.
  - Которые текут при виде эластичных треугольничков, прикрывающих вожделенные места.
  - Чудный голос. Продолжай, у тебя хорошо получается.
  - Что за несправедливость, чем меньше лоскуток, тем дороже он стоит.
  Кирилл уже крепко обнимал меня. И не только. Его руки жадно тянулись к тем самым треугольничкам по безумной цене. Я не сопротивлялась. Мы здесь и сейчас, и пусть весь мир подождет! Наоборот, я поощрила его поцелуем с безумным танцем язычка между его губ. Он дико завелся, пришлось освободить губы и прошептать заветную фразу, которую слышали миллионы мужчин. 'Не порви, я сама'. А дальше мой бойкий язычок спустился по его обнаженному торсу пока не нашел то, что невозможно было спрятать под брюками.
  Мужчины одобряют женскую распущенность, если она касается его одного. Ласкающим движением языка я всесторонне изучила воплощение мужской силы и захватила торчащую плоть в сладкий плен своих губ. Мне нравилось контролировать его нарастающее возбуждение. Я не спешила, долгая игра заводила и меня, но в какой-то момент Кирилл сдавленно зарычал, опрокинул меня на спину, вошел между ног, и превратился в безудержный долбильный агрегат. Секунды вознесли нас на облако блаженства и опрокинул и в пучину остывающей страсти.
  Когда Кирилл откинулся и отдышался, я поняла, что обеденный перерыв закончился. Он буднично произнес, глядя в потолок:
  - Вечером пятого июля произошло первое убийство.
  
  26
  
  Второй день, Финляндия, Турку
  
  В последние пару дней Механика так и подмывало воспользоваться собственным компактным компьютером и мобильным Интернетом, чтобы поскорее получить желанный ответ. Но он понимал, с какой организацией вступил в хитроумную игру. Недооценивать покупателя нельзя, каждый шаг должен быть тщательно выверен. А есть еще и третья сторона, которая ближе и опаснее заокеанских партнеров. Что и говорить, горячий у него товар, если спалишься, ожогами не отделаешься. Голову оттяпают. Однако высокая цена уравновешивает риск.
  И вот настал день, когда корабль зашел в порт. Механик поспешил в Интернет-кафе и заплатил наличными за час аренды компьютера. Рядом подростки играли в стрелялки. Они могли заниматься этим, не выходя из квартир, но мальчишкам требовалось слышать живую реакцию противника. Среди прилипших к мерцающим экранам школьников Механик выглядел доисторическим мамонтом. Что поделать, в эпоху вай-фаев, вай-максов и прочих хитроумных словечек каждый мог войти в Интернет чуть ли не из метро. Интернет-кафе вымирали. Они сохранились в туристических местах или как здесь, рядом с оживленным портом.
  Минут двадцать Механик бесцельно тыкал заголовки различных сайтов, забивая память умного устройства отвлекающей информацией. Когда количество развернутых окон перевалило разумные пределы, Механик открыл то, ради чего сел за компьютер. Это был форум любителей рыбок. Напряженный взгляд сканировал последние сообщения.
  Вот оно!
  Какой-то чудик по имени Vovan дал объявление, что купит четырнадцать красных пираний. Над ним потешались, давали советы по нитрокраскам и впрыскиванию специальных растворов под жабры. Один остряк предлагал вогнать рыбок в краску подводной порнушкой в исполнении моржей. Реакция любителей рыбок понравилась Механику. В общем потоке словоблудия и его ответ пройдет как стеб. А те, к кому он обращается, поймут, о чем речь.
  Человек за компьютером ввел свое имя - Mechanic - и быстро набил заранее придуманное сообщение.
  'Подключи подаренное ухо 1 августа в Алжире. Только там водятся красные пираньи. Одну я уже зажарил, но четырнадцать еще осталось'.
  
  27
  
  Второй день, Калининград, 14-40
  
  - Какое еще убийство? - встрепенулась я. Для меня день пятого июля завершился спокойно в отличие от шестого.
  - А может и не убийство. Мнения разделились.
  - Коршунов, ты можешь объяснить нормально?
  Мы лежали в постели. Кирилл повернулся ко мне, подпер голову рукой.
  - Вечером, прямо на улице скоропостижно скончался Никита Бреусов, мастер по янтарю. Его Царевну-лягушку купил Назаров. С ним он ругался по телефону из-за брака.
  - Причина смерти?
  - Инфаркт. В сорок два года.
  - Лишний вес, холестерин?
  - И то, и другое.
  - Так почему ты говоришь об убийстве? Это типичная причина смерти для мужчин в этом возрасте.
  - В официальной справке так и написало. Но есть еще кое-что. - Кирилл потянулся к тумбочке и взял смартфон. - Вот заключение патологоанатома. Помимо классической картины инфаркта он отметил точку на теле покойного, похожую на след от укола.
  - Если была инъекция, в организме должны остаться следы препарата.
  - Ничего не найдено. Поэтому врач с чистой совестью сделал вывод о естественной смерти. Уголовное дело возбуждать не стали.
  - Так что же тебя беспокоит?
  - Наш специалист обратил внимание, что локализация укола совпадает с особой болевой точкой организма. Случайным его трудно назвать. Воздействие достаточно глубокое и должно приносить жуткую боль. Ты не находишь это странным?
  - Я подобными секретами не владею.
  - Раньше иглы вгоняли под ногти, но есть точки побольнее. Человек со спецподготовкой знает их.
  - Ты намекаешь на Назарова?
  - Он весь вечер провел в номере с проституткой. Мы ее допрашивали, она подтвердила. Ну и технические средства: мобильник, электронный замок, говорят о том, что Назаров до утра был в отеле.
  - И какая же твоя версия?
  - Болевой шок мог спровоцировать инфаркт у человека со слабым сердцем. Послужить своеобразным детонатором. И тогда, это уже убийство.
  - Но кому выгодна смерть Бреусова?
  - Не знаю. Версия об убийстве родилась уже позже скоропалительного расследования. Тело было погребено, дополнительную экспертизу проводить не стали.
  - Я уже поняла. Вашу Контору больше интересуют секреты, чем человеческие жизни.
  Кирилл поморщился, но возражать не стал. Мы оделись и вызвали официантку для уборки грязной посуды. Находиться в номере, где пахло остатками пищи, не хотелось, и мы поехали в город.
  Определенной цели у нас не было. Кирилл сворачивал то туда, то сюда. Остановились мы в живописном парке и направились пешком к большому пруду. Нашли свободную скамью и некоторое время сидели молча, наблюдая за кланом сытых уток. Никто не спешил разрушить хрупкую идиллию. Наши воспоминания замерли на пороге шестого июля. Дня, в котором было больше вопросов, чем ответов. Дня, когда меня предали.
  Первой не выдержала я и показала на летнее кафе у самой воды.
  - В тот день я завтракала здесь. Увидела, как Назаровская девица села в такси - и сюда. Светиться лишний раз в 'Дольче Вите' не хотелось.
  - Одному сложно вести слежку, - согласился Кирилл.
  - А ты мне поручил, - упрекнула я.
  - Кто ж знал, что всё настолько серьезно?
  - Назаров. По-моему, он ничего не делал просто так. И все его встречи и метания вели к непонятной нам цели.
  - Даже свидание с проституткой.
  - Девушка ему понадобилась не только для секса? - уточнила я.
  - Теперь мы знаем, что это не так.
  - А что произошло? О чем рассказала эта Ева, или, как ее там, Надя?
  - Для клиентов Ева. По паспорту Надежда Веселова. Назаров изрядно запудрил ей мозги. Он пообещал взять девушку с собой на отдых в Польшу.
  - И она клюнула?
  - Еще как. Хороший разведчик - тонкий психолог. Умеет затронуть тайные струны в душе собеседника. Девчонку он охмурил, а вот нас озадачил.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Олег Назаров поручил Веселовой купить билеты в Польшу. Из Калининграда в Варшаву ходят автобусы. Вдобавок он выдал ей приличную сумму на обновки. И девчонка его не кинула. В полдень шестого она позвонила в номер Назарова и сообщила, что приобрела два билета на международный автобус. Отправление в 9-45 седьмого июля с Московского проспекта. Вот этим он нас и озадачил. После звонка Веселовой в Конторе поднялась изрядная суета.
  - Вы поняли, что можете упустить шпиона?
  - Возникло много вопросов. Загранпаспорт Назаров сдал. Как он собирается пересечь границу? Почему купить билеты он поручил случайной девице легкого поведения? Мы потом помурыжили и ее, и сутенера - связь действительно была случайной. И главное, если ты намерен тайно покинуть страну, зачем сообщать об этом по телефону, который наверняка прослушивается? В общем, задал он нам задачку.
  - А девушку он и впрямь обработал классно. Могла бы смыться с его деньгами.
  - Он наобещал ей золотые горы. Хочешь посмотреть протоколы допросов?
  - Покажи. - Меня заинтересовала история несостоявшейся Золушки. Коршунов нашел нужный файл и протянул мне смартфон. Я касалась уголка экрана, и электронные страницы листались как настоящие. Прочтя стенограмму телефонного разговора, я удивилась: - Назаров осыпал ее ласковыми словами, но когда Веселова предложила приехать к нему на ночь, отказался.
  - Свел всё к шутке. Мол, ты отдохни, ни в коем случае не работай, я тоже высплюсь, накоплю силы, и в Польше оторвемся по полной.
  - Он даже не взял у нее билеты.
  - Да. Назначил встречу прямо у автобуса и напомнил, чтобы она купила обновки.
  - Удивительная забота.
  - Через час Контора получила сообщение из Турции. Жена и дочь Назарова скрылись от наблюдения. Поехали на экскурсию и ловко затерялись в толпе. Наш человек был уверен, что им помогли. Это побег. С этого момента Контора встала на уши. Квартиру Назарова негласно проверили сразу после его отъезда, а вот служебный кабинет не трогали, опасались конфликта с руководством СВР. Но сообщения из Калининграда и Турции всё перевернули. В кабинете провели тщательный обыск, вскрыли личный сейф Назарова. И разразился гром!
  - Пропали те самые досье?
  - Да. Исчезли личные дела пятнадцати агентов нелегалов в США. Стало окончательно ясно, кто именно является 'кротом'. Срочно собралось руководство и стало решать. Я не присутствовал, но догадываюсь о ходе их рассуждений.
  - Любопытно понять, как приняли то решение, которое поручили исполнить мне?
  - Самым главным было вернуть секретные документы. Где они? Шпион мог спрятать их отдельно от себя. Если бы его взяли в тот же миг, велика вероятность, что он сразу не расколется. Вдобавок у него мог быть сообщник, который успел бы переправить документы врагам. А это катастрофа. С другой стороны, если 'крот' решился на побег, то почти наверняка запланировал взять документы с собой. Это его золотой ключик от светлого будущего. Тогда лучший вариант задержать его при пересечении границы. Но где и как это произойдет?
  - Вы не верили, что он воспользуется автобусом?
  - Нет. Эту версию сразу отмели. Назаров дал сознательную утечку информации. Это был классический отвлекающий маневр. Скорее всего, он предполагал скрыться до этого момента. Возникает вопрос: когда? Ты теперь знаешь столько же, сколько и я. Что бы ты ответила?
  Я задумалась. Кажется, я начинала понимать суть шпионских игр. Как и в каждой игре в них тоже есть правила, пусть и не столь очевидные.
  - Назаров заявил Веселовой, что хочет выспаться. Если это тоже отвлекающий маневр, то он планировал исчезнуть ночью.
  - Ты умница. Наше руководство пришло к такому же мнению. Как он это осуществит? Рядом Польша и Литва, а также морская граница. Вариантов масса. Все каналы не перекрыть. Что делать? Сесть плотно на хвост? Но местные кадры могут лопухнуться, а из центрального аппарата в городе только я. Но я тоже не специалист по слежке. А ставка высока, как никогда. Досье надо вернуть, но его не должны увидеть случайные люди. Даже наши сотрудники, не посвященные в ход операции. И тогда пошли на крайний вариант...
  - Обратились ко мне, - закончила я его мысль.
  Я прекрасно помнила тот вечерний звонок на мобильный. Номер был скрыт. Подобным образом мне звонил только один человек. И то крайне редко. Если он прибег к услугам телефона, значит, произошло что-то экстраординарное. Я поднесла трубку, уже зная, чей голос услышу.
  
  28
  
  Второй день, Калининград, 16-50
  
  - Наконец, мы подобрались к самому мерзкому. Предательству. - Я криво усмехнулась, оторвалась от созерцания уточек и повернулась к Кириллу. Мой взгляд заставил его съежиться. - Кто дал приказ подставить меня?
  - Подставить? Ты о чем, Светлая?
  - По-моему, мы договорились ничего не скрывать.
  - Так и есть. Я знакомлю тебя с совершенно секретным делом.
  - Спасибочки. Великая честь. Я уже поняла, в шпионских играх всегда есть двойное дно. Видимая часть и невидимая. Вам понадобился козел отпущения, и кто-то ткнул пальцем в меня. Ты знал об этом?
  - О чем? Я ничего не понимаю.
  - Это ведь ты звонил мне? Голос подвергался изменению, но теперь-то я знаю, что Посредником был ты!
  - Конечно, звонил я. И передал тебе приказ, а ты его нарушила.
  - Я?! Вот это поворот. Может, мы говорим о разных вещах?
  - В тот вечер я спас тебя от провала. А потом неимоверными усилиями спасал тебя от гнева начальства. Ты хоть знаешь, чего мне это стоило?
  - Я знаю одно - меня подставили, и я вляпалась. А приказ я получила от тебя! Как ты это объяснишь?!
  - Успокойся, Светлая. Давай во всем разберемся. Ты для меня... Ну, ты понимаешь. И тогда я испытывал те же чувства. Я не мог желать тебе беды.
  - Оставим чувства в покое. Поговорим о фактах, господин Коршунов. Кстати, не знаю твоего звания.
  - Подполковник.
  - А когда только начал со мной работать?
  - Был старлеем.
  - Неплохо выслужился на мне.
  - Светлая, причем тут мои звания?
  - Хочу понять, сколько над тобой было начальников. Наверное, с десяток. И ты был лишь передаточным звеном. Посредником.
  - Мое мнение учитывали. Я всегда отстаивал твои интересы. И в тот вечер тоже.
  - Что в тот вечер? Ты про постель в 'Усадьбе'? Ну да, прикрыл женщину собственной грудью. По-геройски, даже бронежилетом не воспользовался.
  - Светлая, давай обсудим всё спокойно.
  - Ответь на простой вопрос. Я хотела задать тебе его все эти дни. - Я поймала взгляд Коршунова и спросила: - Когда ты мне звонил, ты знал о другом приказе?
  - Каком еще другом? Был только один приказ.
  - Неправда!
  - О чем ты?
  - О киллере-дублере!
  - Что?!
  На его лице смешались испуг и удивление. Я не знала, что думать. Или в Коршунове пропадает хороший актер, или он действительно впервые слышит о дублере.
  - В Назарова стреляла не я. - Слова были сказаны спокойно. Мои распахнутые глаза ловили его реакцию.
  Та метаморфоза, которая произошла с лицом Кирилла, была не под силу даже великому актеру.
  29
  
  Второй день, Калининград, 17-00
  
  От оживленной улицы маленький дворик отделял забор из железных прутьев, высокие деревья и заросли кустов, похожих на огромные веники. Кусты никогда не стригли. Иначе бы у кашицы блевотины, в которую чуть не угодил ботинок Станкевича при входе во двор, появилось множество близняшек на тротуаре за забором. Агент понаблюдал, как санитары выгрузили из фургона черный пластиковый мешок, тяжелый и бесформенный, и перенесли его в двухэтажное здание с табличкой 'Городской морг'.
  Когда старший из санитаров вернулся к фургону, Станкевич напустил важный вид и подошел к нему. Мужик, лет сорока, достал из кабины сигареты, шумно закурил и с удовольствием расстегнул халат. Освобожденный живот и пунцовые щеки красноречиво говорили, что их хозяин не дурак поесть и выпить. Станкевич предъявил полицейское удостоверение. Санитар равнодушно выпустил на корочки струйку дыма и заговорил первым.
  - Ты на счет жмурика, которого в машине расплющило? Мы в карманы пока не лазили. Месиво. - Он неожиданно подмигнул: - Хочешь, сам покопайся.
  Станкевич тоже закурил и решил поддержать панибратский тон.
  - По ДТП другие работают. Я из убойного. Меня огнестрел интересует.
  - Какой? Вроде на этой неделе без стрельбы обошлись.
  - Я старое дело проверяю. Порядок такой есть, чтобы к висякам возвращаться. Вдруг, что новое откроется.
  - У каждого своя работа, - философски изрек санитар, почесав живот.
  - Семь лет назад шестого июля из отеля 'Дона' труп вывезли. Я проверял, ты был в той смене.
  - Из 'Доны'?
  - Там шлепнули одного постояльца. Солидного человека. Припоминаешь?
  - А как же. Такое редко бывает. Пол головы бедняге снесли. Тут даже Юрок не помог бы. Есть у нас скульптор по разукрашиванию покойников.
  - Что так? Лицо сильно попортили?
  - Сильней некуда. Затылок остался, а спереди ничего.
  - Совсем ничего?
  - Ну, может, на бульончик чего-нибудь выскребешь. - Санитар заржал собственной шутке и ловко отщелкнул окурок.
  - Стреляли в затылок? - уточнил Станкевич.
  - Вроде там дырка была. Или две.
  Агент задумался. Он хорошо знал, что особые мягкие пули, когда проникают в тело, плющатся, кувыркаются и наматывают на себя плоть. В результате - на входе аккуратная дырочка, а на выходе кровавый кратер. Пару таких пуль в затылок, и от лица останутся воспоминания.
  - И куда потом тело дели?
  - Куда-куда. То не моя забота. Вроде денек полежал здесь, да увезли его.
  - Родственники?
  - Ага. - Осклабился санитар. - Такие же, как ты. Только молчаливые.
  Станкевич понял, что пора закруглять разговор. Он посмотрел на облачное небо и произнес:
  - Дождь будет.
  - Ага. А зимою снег, - снова заржал веселый санитар.
  
  30
  
  Второй день, Калининград, 17-30
  
  Я зябко поежилась. То ли от пруда повеяло вечерней прохладой, то ли, пройдя вершину кипения, мой организм скатывался в ледяное ущелье. Коршунов не мог отойти от потрясения. В глубине его глаз под клубами воспоминаний ворочались тяжелые мысли.
  - В тот вечер я в человека не стреляла, - сказала я.
  - Рассказывай, - прохрипел он.
  - Ты позвонил мне и сообщил, что нужно срочно вывести клиента из строя. Степень один, сказал ты. - Я выразительно посмотрела на Коршунова. У нас было три варианта заказа. Степень два - имитация покушения с целью запугивания клиента. Степень один - ранение средней тяжести. И степень ноль - ликвидация. - Ты уточнил, что бег клиенту противопоказан. Я сразу прикинула - колено одной ноги и ступня другой. После таких ранений желание путешествовать пропадает надолго. Задача стандартная, но мне не понравилось словечко 'срочно'. Помнишь, я спросила: сколько у меня времени?
  - Час, полтора, - ответил Коршунов, как и семь лет назад.
  - Ты понимал, что первая степень сложнее нулевой?
  - Иногда.
  - Почти всегда, - возразила я. - Надо стрелять безошибочно и сохранить инкогнито. Клиент обязательно поднимет шум, надо суметь уйти. Лучший вариант - контакт издалека. Но для этого нужна компактная бесшумная винтовка, а не та полутораметровая дура, которую вы мне подкинули. И главное, нужно время, чтобы подкараулить клиента в удобном месте. А тут - полтора часа. Какой у меня был выбор?
  - Нам требовалось срочно его обездвижить. Потом бы Назаровым занялись наши люди. Они уже вылетели из Москвы.
  - Ты позвонил поздно вечером, клиент находился в отеле 'Дона'. Единственный вариант - работать в его номере.
  Я замолчала, вспоминая тот вечер и свою реакцию на приказ. Терпеть не могу спешку. Но в разговоре с Посредником мое возмущение выглядело бы детским лепетом, ведь я уже четвертый день следила за клиентом и должна была прикинуть разные способы его устранения. Предстояло использовать пистолет. Но он мне тоже не нравился. Одна обойма, и без глушителя.
  - Что было дальше? - спросил Кирилл.
  - Я решила, что войду в отель под видом проститутки. Назаров уже пользовался услугами девочки, и появление новой не должно было вызвать волну вопросов. К тому же за ярким фасадом всегда проще скрыть темные задворки. Все запомнят длинные ноги, высокую грудь и платиновое каре на башке. Был у меня такой парик. В общем, оделась в обтягивающее и короткое. На ноги - шпильки, под лифчик - поролон, в глаза голубые линзы, в сумочку - ствол. И к отелю. Машину поставила у запасного выхода. На случай пожара он должен открываться изнутри, а если нет - разворотила бы замок из пистолета. Почему мне дали ствол без глушителя?
  - Недоработка.
  - Вот так всегда, когда чужими руками жар загребают.
  - Что потом?
  - Вихляя бедрами, я направилась к главному входу. По пути разглядела себя в зеркальном фасаде. Яркая сука - то, что надо. Вульгарность ассоциируется с уверенностью. Мне, конечно, задали вопрос. Я на ходу пропищала номер Назарова и его имя. Это сработало, меня не остановили. Я рассчитывала постучать в дверь номера, напеть что-нибудь про вызов и дождаться, когда клиент откроет дверь. В дальнейшем действовать по обстоятельствам. Возможно, сразу стрелять и уходить. Но лучше запугать, уложить на пол и прострелить ноги через подушку. В этом случае оставался призрачный шанс, уйти, не поднимая шума.
  Коршунов больше не торопил меня. Он понял, что я заново пропускаю через себя пережитое, и напряжено ждал.
   - И вот я иду по третьему этажу. Справа стеклянная стена, слева двери номеров, впереди выход на запасную лестницу. В голове ставлю зарубку - выскочив из номера, бежать налево. Попутно отмечаю: отель небольшой, вечером персонала минимум, глупых героев среди них, надеюсь, нет. Останавливаюсь у 308-го, это номер Назарова. Бросаю взгляд за спину. Никого. Впереди тоже. Рука нащупывает пистолет. Я успокаиваю дыхание, изображаю глупую улыбку и...
  Кирилл накрыл мои сцепленные пальцы теплой ладонью.
  - Я не успеваю постучать. Внутри грохают два выстрела. Я прижимаюсь к стене. Первая мысль - клиент понял, кто я, и перешел в атаку. Но дверь цела. Стреляли не в меня. Самоубийство? Но выстрелов два, так никто себя не кончает. Проходит секунда, а может десять. В такие мгновения времени не замечаешь. И тут пронзает догадка. Два выстрела - типичная работа киллера! Сейчас он выйдет, а я ненужный свидетель. Пистолет по-прежнему в моей руке. Я смотрю только на дверь, хотя в любой момент в коридоре могут появиться сотрудники или постояльцы. Нужно уходить, но я боюсь подставить спину, всё жду, что кто-то выйдет... Но этого не происходит. И тогда я сама открываю дверь...
  Я замолчала и выдернула пальцы из ладони Коршунова. Он не выдержал и спросил:
  - Что ты увидела?
  - На полу лицом вниз лежит труп. Сомнений нет. В затылке красуются две дырки, под головой расплывается лужа крови, мозги по стене. Будь, кто другой на моем месте, шлепнулся бы в обморок. Я замечаю открытое окно и переброшенную вниз веревку, привязанную к батарее. И тут понимаю, настоящий убийца ушел через окно, а из коридора уже раздаются испуганные голоса. Я попала в ловушку. Сейчас меня схватят за то, что я не совершала! В моих руках оружие, а под ногами труп! Посредник предал меня. Послал другого киллера, а меня подставил!
  - Я этого не делал.
  - Даже если ты не знал, тебя использовали.
  - Светлая, я впервые слышу, что стреляла не ты!
  Мы смотрели друг другу в глаза. Кирилл растерян, а я сосредоточена. Как в тот ужасный вечер, когда требовалось выбраться из безнадежной ситуации. Я опустила взгляд и продолжила:
  - Мне не оставалось ничего, как бежать. Я в коридоре, мне кричат в спину. На лестнице я сбрасываю туфли и скачу босиком через три ступени. А вот и запасной выход. Я сходу всаживаю в замок пару пуль, бью по двери и вываливаюсь наружу. Машину я не запирала, ключи торчат в замке зажигания. Я завожу 'Опель' и выскакиваю на улицу. Дорога свободна, но навстречу улюлюкают милицейские сирены. И начинается погоня. Я чудом отрываюсь. Подсветку номера, и задние габариты я отключила заранее. К тому же подправила цифры номерного знака кусочками изоленты. По пути выкидываю ствол и парик, а когда сворачиваю с трассы, бросаю машину, не доезжая до 'Усадьбы'. Потом превращаюсь в кошку и залезаю в номер через балкон. Дальнейшее ты знаешь. Когда ко мне постучали, я перебежала по балкону в соседний номер и оказалась в твоей постели. Хоть тут ты мне подыграл.
  - Невероятно, - выдохнул Кирилл, до конца не веря в услышанное. - Так это не ты стреляла в Назарова?
  - Нет! Говорю же, не я!
  - А кто? Ты кого-нибудь заметила?
  - Я не сомневалась, что это киллер-дублер, посланный вами. А время он подгадал так, чтобы подставить меня.
  - Ничего подобного. Дублера не было. Я бы знал.
  - Но кто-то же выстрелил?
  - В Конторе уверены, что это сделала ты. Вместо того чтобы ранить, ты убила предателя. Снесла ему пол головы и оборвала ниточку к документам.
  - Коршунов, ты веришь мне или нет?
  Наши глаза встретились и застыли. Первым мигнул он.
  - Верю... Но и ты поверь мне, Светлая. Я не предавал тебя.
  - Допустим.
  - Я ничего не знал о втором киллере. Я думал, у тебя сдали нервы, что-то пошло не так, и ты была вынуждена убить Назарова. Я исходил из этой версии. Знаешь, каких сил мне стоило оправдать тебя перед руководством? Ведь ты сорвала важнейшую операцию!
  - Ее сорвал кто-то другой.
  - Теперь понятно. Но было предположение, что досье забрала ты. Хорошо, что милиция сразу обыскала твой номер и твою машину. А тебя саму обыскал я. Помнишь?
  - Это был очень тщательный обыск. Ты исследовал все лазейки.
  Кирилл кашлянул.
  - Документов у тебя не нашли.
  - Еще бы.
  - Их не оказалось и в номере Назарова. На следующий день ты улетела, а я руководил следствием. Мы отстранили прокуратуру и пресекли утечку информации. Нам не нужно было искать убийцу. Все усилия были направлены на поиск документов. Но тщетно.
  Мы помолчали. Я вновь заметила уточек. Коршунов ковырял землю носком туфли.
  - Кто это сделал? - спросил он сам себя.
  - Очень расчетливый человек. И ловкий. Убийца был в номере, когда я стояла за дверью. А потом ушел через окно.
  - Даже не представляю. Неужели кто-то из Конторы вел двойную игру и перехватил документы?
  - Убийца выстрелил в затылок. Понимаешь, что это значит? - спросила я и сама ответила: - Назаров доверял этому человеку.
  - Следов борьбы в номере не было, - согласился Кирилл. - Назаров сам пустил убийцу и спокойно повернулся к нему спиной... Или его силой заставили повернуться. Вот, черт! Надо искать настоящего убийцу. Документы могут быть у него.
  - Давно пора. Но как?
  - Если убийца кто-то свой, проверим алиби всех причастных к делу Назарова. - Коршунов глубоко задумался. - Кто же из наших мог быть в Калининграде шестого июля?
  
  31
  
  Второй день, Калининград, 22-10
  
  Весь вечер в отеле Коршунов строчил отчет в Контору. Он переспрашивал меня, уточнял детали, а когда отправил зашифрованное послание, начал метаться по комнате, словно бык на арене.
  - Ведь это моя недоработка. Я виноват, что не разобрался в первый же день, как всё произошло! Почему ты сразу не сказала?
  - Когда? Кому? В постели случайному партнеру? Это ты прятался от меня, а не я от тебя. Я не знала, кто такой Посредник, а ты знал меня, но боялся открыться. Я была уверена, что меня предали, ты понимаешь, что это значит? Хотела порвать с вами связь. Потом ждала объяснений. А потом... Время лечит, в моей жизни было и не такое. Всё вернулось в привычное русло, но я стала в десять раз более осторожной.
  - Семь лет упущено. Семь лет, черт возьми!
  - Да что ты ноешь! К чему сожалеть о том, чего не исправишь? Ты мужик или нет?
  Он замер. Мои слова натолкнули его на какую-то мысль. Вскоре я поняла, о чем думают мужики в минуты душевных терзаний. Коршунов спустился в бар и вернулся с бутылкой виски и ведерком льда. Брякнули ледяные кубики, зажурчал соломенный напиток, комнату наполнил дымный аромат виски.
  - Без меня, - заявила я и ушла в соседний номер. Хоть сегодня спокойно высплюсь.
  Но ночью меня разбудило тяжелое дыхание.
  - Фу! Отвернись. Уйди к себе пьяница. - Я сильно толкнула склонившееся надо мной тело.
  Раздался грохот. Коршунов свалился с кровати.
  - Ты разобьешь смартфон, - замычал мой суженый. Над кроватью появилась перекошенная физиономия, подсвеченная включенным дисплеем. Зрелище не для слабонервных. - Я не за тем пришел.
  - Да, знаю я, зачем ты пожаловал. Тебе лишь бы пристроится. Вот протрезвеешь - приходи.
  - Светлая, смотри, что нам прислали. Смотри. - Он подсунул яркий дисплей мне под нос. Пришлось зажмуриться. - Это фотография Кормильцевой. Та, которую мы искали! Изображение сохранилось у ее брата в Москве.
  Я приоткрыла глаз. В темном пространстве плавало светлое окошко, в котором виднелся пони, мальчик и мелкие фигуры на заднем плане.
  - Сейчас увеличу, - заметив мое внимание, оживился Кирилл.
  - Да не дыши ты на меня. И дай сюда. У тебя руки дергаются.
  - Да ты что! Я ж чуть-чуть. Всего ничего.
  Я отняла смартфон, не обращая внимания на нудное ворчание оправдывающегося муженька. С экрана на меня смотрел всё тот же веселый конопатый мальчик и умудренный жизнью пони Люсьен. А кто там справа? Я увеличила кадр, сместила изображение. В воде стоят две фигуры. Назаров и женщина в черном купальнике. Ее лицо открыто. Я еще раз увеличила изображение и отчетливо разглядела ухоженную даму лет сорока. Ее лицо было одновременно грустным и настороженным. Я вглядывалась и ощущала некий озноб, тревожную щекотку памяти.
  - Ну, как? - спросил Коршунов. Он успел проинспектировать мой мини-бар, и жадно сосал из бутылки холодную воду.
  - Я видела ее раньше.
  - Кого?
  - Эту женщину.
  
  32
  
  Третий день, США, Ленгли
  
  - Мы его засекли! - сдержано ликовал Фрэнк Рассел в кабинете босса.
  - Да он и не скрывается. Так прямо и подписался на этом дурацком форуме, Mechanic. - Директор по разведке Бред Коннорс не одобрял эмоциональность подчиненных. Разведчик должен уметь сдерживать чувства.
  - Это не всё, сэр. Мы засекли, откуда отправлено сообщение.
  - Ну?
  - Финляндия. Город Турку. Он воспользовался Интернет-кафе. А участник Vovan зарегистрирован на форуме за неделю до этого в Калининграде.
  - Та-ак. И письма отравлялись из Калининграда. Из чего следует, Механик находился в России, а затем перебрался в Финляндию.
  - Это недалеко, сэр.
  - Знаю. А встречу он назначает нам в Алжире. На другом континенте.
  - Через двадцать дней, сэр. Из сообщения следует, что мы должны подключить присланную им сим-карту первого августа в Алжире. Вероятно, дальнейший контакт произойдет по телефону.
  - Калининград, Финляндия, Алжир. Что их связывает?
  - Пока неясно.
  - В Финляндии он был в городе... - Коннорс вопросительно посмотрел на подчиненного.
  - В Турку. Это крупный порт.
  - А Алжир - это и страна и город.
  - Наверняка речь идет о столице. В остальных районах неспокойно.
  - Ох, уж эти арабы. После их жасминовых революций наши возможности там ограничены.
  - Вероятно, Механик это учел. Он создает нам трудности.
  - В Алжире есть порт?
  - Да, разумеется.
  - И в Калининграде тоже. Калининград, Турку, Алжир... Кстати, его первое письмо хранит следы машинного масла. А в том отчете, который подготовили эксперты говорится, что...
  - Подобное масло используется в машинных отделениях корабля! - отчеканил Фрэнк Рассел, усиленно скрипя мозгами.
  - Вот именно. Мы думали это тонкий намек Механика на свой псевдоним. А если масло попало на конверт случайно? Калининград, Турку, Алжир...
  - И корабль, - завершил мысль босса потрясенный начальник отдела. Всё на поверхности, как же он сам не догадался. Да, видимо он зря подсиживает босса. Лучше играть в его команде и ждать, когда тот уйдет на повышение и потянет за собой преданных людей.
  - Конверт хранился на корабле, Фрэнк. Найди мне этот корабль! - ожесточенно ткнул указательным пальцем Бред Коннорс.
  Рассел не сомневался, если бы он сидел ближе, ему не миновать дырки в груди.
  - Слушаюсь, сэр.
  
  33
  
  Третий день, Светлогорск, 9-40
  
  Мы с Коршуновым вошли в главное здание Центрального Военного санатория. Этим утром я за всё с ним отыгралась. Заставила не только делать зарядку, но и вытолкала на пробежку. Сама наблюдала с балкона и подсчитывала его круги по саду. Умеешь пить - умей и трезветь. Ты офицер или пьянь подзаборная? Примерно такими лозунгами я подхлестывала вялого муженька, когда выталкивала с постели. Надо сказать, что после спортивной экзекуции и холодного душа он выглядел бодрячком. А когда позавтракал, мне даже пришлось бить его по рукам, чтобы не щупал то, что не заслужил. Медовый месяц закончился, пора вводить систему наказаний и поощрений.
  Я подвела Кирилла к стенду 'Наши лучшие врачи'. Глаза бегали по крупным фотографиям. И чутье меня не подвело.
  - Вот она!
  - Марченко Вера Михайловна, физиотерапевт, - прочел Кирилл, пригляделся и подтвердил: - Она.
  - Я же говорила, что у меня фотографическая память во время выполнения задания. Когда мы в первый день зашли сюда, то остановились рядом со стендом. А вчера, когда ты мне подсунул присланную фотографию, я вспомнила, где видела эту женщину.
  - Отлично. Сейчас мы с ней и поговорим.
  Коршунов навел справки, и мы перешли в медицинский корпус. Около физиотерапевтического кабинета никого не было. Кирилл открыл дверь.
  - Вы рано! Прием с десяти! - раздался суровый окрик. Видимо, пациенты военного санатория понимали только командный голос.
  - Вера Михайловна? - мы вошли внутрь.
  Полная женщина, надевавшая медицинский халат, огрызнулась:
  - Я же сказала, рано!
  Это была та самая дама с пляжа, неизвестная собеседница Олега Назарова. Но как же она обабилась! Я делю прекрасный пол на три категории не по возрасту, а по другому принципу. Смотрю в профиль. Если вперед выступает кончик носа - предо мной девчонка. Если грудь - женщина. А если дальше всех торчит живот - извините, иначе как бабой это создание не назовешь. Сейчас в кабинете была стремительно стареющая баба. Фигура огрузла, большая грудь уже не выделялась, а сползла на живот, щеки провисли под властью земного тяготения, а корни волос на сантиметр были непрокрашены. Хорошо, что для публикаций женщины всегда выбирают свои ранние фотографии, иначе я бы ее на стенде не узнала.
  - А мы не пациенты, Вера Михайловна. - После демонстрации удостоверения Коршунов действовал как начальник. - Садитесь. У нас к вам несколько вопросов.
  - Слушаю. - Врач опустилась на стул, ее голос стал напряженно-вежливым.
  - Вы знакомы с Олегом Назаровым? - Марченко вскинула брови. После такой откровенной реакции ответ не требовался, и Кирилл уточнил: - Когда вы видели его в последний раз?
  - Давно.
  - А точнее?
  - Лет семь-восемь назад, летом. Он приезжал на отдых и зашел ко мне.
  - Домой?
  - Нет, в санаторий. Но нашел меня на пляже. Погода была хорошая, и я иногда после работы...
  - Мы знаем. Ваш контакт зафиксировал наш агент. - Кирилл продемонстрировал Марченко фрагмент фотографии с экрана смартфона. Она опешила. Коршунов придвинулся к врачу, добавил сталь в голос и лед во взгляд. - Вера Михайловна, вы должны нам отдать то, что передал вам Назаров.
  - Передал? Мне? - И опять ее реакция была столь непосредственной, что стало ясно, ничего она от Назарова не получала.
  - Это были бумаги. Где они? - наседал упорный офицер.
  - Я ничего не знаю, - Марченко хлопала выпученными глазами.
  - О чем вы говорили?
  - Так, пустяки...
  - А конкретнее?
  - А что вас собственно интересует? - Врач подбоченилась. Привычная обстановка родного кабинета вернула ей силы. - Мой старый знакомый зашел навестить...
  - Старый? - ухватился Кирилл. - Когда вы познакомились с Назаровым?
  - Ну, это было очень давно.
  - Давайте подскажу. Это произошло двадцать три года назад. Здесь, в санатории. И выглядел старший лейтенант Олег Назаров вот так. - Кирилл ловко сменил фото на дисплее смартфона.
  - Да, - мягко улыбнулась Марченко и покраснела.
  Боже, да она была в него влюблена! Сладкие эмоции легко читались на лице располневшей женщины. Я решила подключиться к беседе.
  - Вера Михайловна, у вас с Назаровым был роман? - вежливо поинтересовалась я.
  - Не то, чтобы роман...
  - Как долго он продолжался?
  - Да, был роман, - решилась женщина. - Мне нравился молодой офицер. Но отпуск закончился, и он уехал. А появился только спустя шестнадцать лет.
  - Вы обиделись на него?
  - Что значит моя обида. Может в начале. А так... - Она вздохнула. - Он был моложе, я старше, и на многое не рассчитывала. Пара приятных недель - вот и всё. Никаких обязательств. Обычный курортный роман.
  - Его появление после долгой разлуки было неожиданным? Или вы созванивались?
  - Нет, никаких звонков? Приехал, как снег на голову.
  - О чем вы говорили?
  - Вспоминали старое.
  - Вера Михайловна, - перехватил инициативу Коршунов, - вы должны подробно пересказать ваш разговор. Это очень важно. - Он сделал паузу и угрожающе навис над женщиной. - Иначе мы продолжим беседу в другом месте.
  Суровый тон подействовал. Марченко встряхнулась, словно сбросила груз прожитых лет и легко вспоминала встречу. Чувствовалось, что последние годы не баловали одинокую женщину яркими событиями, а те далекие, были одни из самых приятных в ее жизни. Она говорила много, порой бестолково. Мы напряглись, когда услышали:
  - Я вспомнила про Ингу, и Олег неожиданно поинтересовался, какие джинсы она носила? Конечно же 'Монтана', она была модницей.
  - Кто такая Инга? - хором спросили мы. Переглянулись, и Кирилл кивнул, мол, продолжай дальше сама.
  - Инга Лехнович, подружка Игоря. Игорь тоже офицер, но моряк. Он жил в санатории в одной комнате с Олегом. Мы вместе бывали на дискотеках, иногда в кафе.
  - Как фамилия Игоря? - спросила я, хотя прекрасно помнила, что Назаров жил с Истоминым.
  - Не знаю. Он на процедуры не ходил, с девушкой познакомился на танцах. А мы с Олегом вот в этом кабинете, - виновато повела она рукой.
  - Почему Назаров спросил про Ингу?
  - Да это я первой вспомнила. Понимаете, Инга пропала. Бесследно.
  Я заинтересовалась.
  - Когда это произошло?
  - Да сразу, как они уехали. Я еще грешным делом подумала, не сорвалась ли она с Игорем? Но нет, столько времени прошло, и никаких вестей.
  - Сколько лет Инге было тогда?
  - Лет двадцать.
  Пока всё сходилось с моей версией о 'замурованной ведьме'.
  - Вера Михайловна, расскажите об исчезновении подробнее, - попросила я.
  - Да что я могу сказать. Я узнала об этом, когда меня нашла мать Инги, Маргарита Марковна. Она пришла ко мне через два дня после отъезда офицеров, искала дочь. К тому времени она опросила уже всех подружек Инги и вышла на меня. Ну, я ей и рассказала о последнем вечере.
  - А что тогда произошло?
  - Мы были на дискотеке, тут у нас, в санатории. Я с Олегом и Инга с Игорем. Обычно мы с Олегом уходили пораньше. Инга молодая, ей хочется потанцевать, да и с Игорем у них еще не так чтобы совсем. Девчонка его дразнила, ей это нравилось. Я даже не знаю, был у них интим или нет. Ну а мы... Мы с Олегом уединялись вот в этом кабинете.
  Она посмотрела на узкий топчан, застеленный наполовину простыней, наполовину клеенкой. Невольно подумалось, что медики разработали практичную комбинацию лежака не только для приема больных.
  - Так что произошло с Ингой Лехнович?
  - В последний вечер она ушла с дискотеки первой. Она хоть и студентка, но подрабатывала телефонисткой в справочной 09. В тот день у нее была ночная смена. Игорь пошел ее провожать, а мы сюда. Утром я примчалась к завтраку. Это был наш последний день. После обеда Олег уезжал, а я, дура, всё еще на что-то надеялась. Олег балагурил, на меня поглядывал косо, болтал только с Игорем. Тот вышел на завтрак при параде, в военно-морской форме, и Олег подшучивал, хочешь море задобрить? Дело в том, что они договорились искупаться напоследок, хотя вода была еще холодная. Он так достал Игоря, что тот огрызнулся, гражданку мол угваздал, на пляж не пойду, у меня серьезный разговор с Ингой. Я даже позавидовала девушке, может она права, что не стала легкой добычей отпускника. И моряк хочет сделать ей предложение.
  - А где Истомин мог испачкать одежду?
  - В санатории в мае всегда ремонт. Подкрашивают, подбеливают, к летнему наплыву полковников-генералов готовятся. Вляпаться есть где.
  - И к вам присоединилась Инга?
  - Нет, в тот день я ее не видела. Поплелась на пляж за Олегом. Но бестолку. Он искупался, переоделся, чмокнул в щечку, собрал вещи и пошел на электричку. Обещал на следующий год приехать, да где уж там.
  - Когда Инга пропала? Ночью?
  - Не знаю. Ее мать сказала, что девушка прогуляла последнюю смену на телефонном узле и на следующий день не пришла ночевать. Как я поняла, у них с дочкой был конфликт. Они вдвоем жили. Инга порой ночевала у подружек, угрожала, что выйдет замуж за первого встречного, лишь бы из дома уйти. А тут я еще рассказала про военного моряка, что у них был серьезный разговор перед отъездом. Вот мать и подумала, что Инга тайно уехала с Игорем. Поэтому и заявление о пропаже дочери подала не сразу. Потом было какое-то расследование, но девушку так и не нашли.
  - Как выглядела Инга? - спросила я, вспоминая фотографию светловолосой девушки в очках, о пропаже которой заявили три дня спустя после отъезда Назарова. Марченко подтвердила описание, но очки не упомянула. Пришлось задать прямой вопрос: - Она носила очки?
  - Не припомню. Хотя, вы знаете, она щурилась. Да-да, возможно она была близорукой. Но я видела ее по вечерам. А какая девушка напялит очки на танцы? Это сейчас можно подобрать красивую оправу, а тогда - сплошное убожество. Девчонки стеснялись носить очки.
  - В последний вечер, какая на ней была обувь?
  - Как обычно. Туфли на высоких каблуках. В них она была выше Игоря, и ей это нравилось. Я же говорю, она дразнила его.
  - А он?
  - Мне кажется, его это нервировало. Невысокий рост его смущал.
  - Туфли на каблуках и под джинсы, - с сомнением заметила я.
  - Вы еще молоды и не застали то время. - Ее слова меня порадовали. Они прозвучали от женщины, а это редкость. - В те времена был страшный дефицит. Что удалось достать - то и носили. Может у Инги кроме фирменных джинсов и хороших туфлей - ничего и не было.
  На протяжении разговора Марченко то и дело посматривала на смартфон в руке Коршунова. Неожиданно она попросила:
  - Извините, а вы не могли бы оставить мне фотографию.
  - Какую? - не понял Кирилл.
  - Там, где я с Олегом на пляже. У меня лишь одна его фотография, и то - без меня. - Она порылась в столе и достала черно-белую фотокарточку. - Вот. Это ребята после игры в волейбол. Наш фотограф снимал для стенгазеты.
  Мы посмотрели, больше из вежливости. На снимке трое вспотевших парней сдержанно улыбались в объектив. Стоявший в центре черноволосый крепыш держал волейбольный мяч.
  - Это Олег, это Игорь, - указала Вера Михайловна.
  Я узнала Назарова и Истомина, расположившихся слева и справа от крепыша.
  - А в центре кто?
  - Моряк, командир Игоря. Кажется, его звали Виктор. Он был старше по званию и держался отдельно. Но для соревнований по волейболу они объединились.
  От меня не укрылась нежность, с которой Марченко смотрела на молодого Назарова.
  - Так вы дадите мне фотографию? - переспросила она.
  Коршунов сделал вид, что не слышит вопроса. Мне не хотелось обижать женщину, у которой всё лучшее осталось в воспоминаниях.
  - Мы вам вышлем фотографию по электронной почте, - пообещала я и дотронулась до снимка офицеров. - В обмен на эту. Сможете сосканировать и прислать?
  Она кивнула. Мы обменялись электронными адресами. Я получила ответы на многие вопросы, но не услышала главного. Без этой детали созревшая в голове версия была неполноценной. И тогда я спросила:
  - У Инги Лехнович был пирсинг?
  - Да! - встрепенулась Вера Михайловна. - Как же я забыла. Она только-только его сделала. Девчонка смелая. Проткнула уши, выше мочки. Много-много дырочек.
  - И что она вставила? Колечки?
  - Нет. Янтарные бусинки. Штук по пять в каждом ухе.
  Я победно взглянула на Коршунова. Ну, как моя версия? Он вспомнил, что возглавляет расследование, и поспешил внести свою лепту в общий успех:
  - Вера Михайловна, почему Назаров спросил о джинсах Инги?
  - Даже не знаю. Когда мечтаешь о встрече, думаешь, что будешь говорить о самом важном. А встретишься, и несешь такую чепуху... Жалко девушку. Хотя может она где-то и живет счастливая и беззаботная. А вот ее маме точно не повезло. Сначала потеряла единственную дочь, а потом...
  - Что случилось?
  - Маргариту Лехнович убили.
  - Когда? Кто?
  - Уличный грабитель, но его не поймали. А произошло это в тот год, когда вернулся Назаров. Двадцатого мая.
  - Двадцатое, - невольно прошептала я. Эта дата мне была смутно знакома. С ней было связано что-то очень неприятное.
  
  34
  
  Третий день, Светлогорск, 11-20
  
  Мы спустились на променад, зашли в летнее кафе, выбрали столик с видом на море. Коршунов заказал высокий бокал пива. Он поглощал янтарный напиток с явным удовольствием. Я ограничилась зеленым чаем.
  Пиво и виски по сути родня. Первоосновой обоих является солод. Если пиво перегнать дважды в медных кубах и выдержать в обожженных дубовых бочках, то и получится тот огненный благородный напиток, который вчера перебрал мой муж. Видимо поэтому остатки виски в его организме с радушием принимали ближайшего родственника. Кирилл морщился на солнце от благодушной улыбки.
  В утренний час людей в кафе было мало. Мы могли беседовать, не опасаясь любопытных ушей.
  - Итак, 'Замурованная ведьма' - не кто иная, как Инга Лехнович. Мы вычислили пропавшую девушку, - подытожила я.
  - Многое сходится, - согласился Кирилл.
  - Не многое, а всё! Очков на девушке не было, потому что по вечерам она их не носила, стеснялась. А туфли на высоком каблуке могла потерять, когда убегала от убийцы.
  - Сбросила дефицитную вещь?
  - Вот именно поэтому их кто-то подобрал. В те годы модные вещи сдавали в комиссионки. А джинсы 'Монтана', пирсинг ушей? Это железобетонные улики.
  - Ну, хорошо. Мы установили имя убитой. Что нам это дает?
  - Назаров прилетает в Калининград и в первый же день знакомится с делом замурованной девушки. Узнает про улики. Потом разыскивает Марченко, уточняет про джинсы и понимает, что погибшая - Инга Лехнович.
  - Получается, Назаров к ее убийству не имеет отношения.
  - Скорее всего. Но зачем-то ему понадобилась эта информация?
  - Фактически он провел собственное расследование. С какой целью? Непонятно.
  - Есть еще одна важная деталь. - Я вспомнила о дате, которая не давала мне покоя. - Двадцатое мая!
  - Ты что имеешь в виду?
  - В этот день убили Маргариту Лехнович, мать Инги.
  - Ну и что?
  - А газета со статьей о замурованной ведьме вышла девятнадцатого мая! Я запомнила, потому что это день пионеров. Когда листала страницы, заметила статейку на эту тему. Нас в этот день в интернате заставляли надевать белые блузки.
  - И как связана газета с убийством Маргариты Лехнович? - недоумевал Коршунов.
  - Очень просто. Найдены останки девушки, напечатана статья. Газета попадается на глаза преступнику. Он понимает, что опознать останки может только мать Инги. Ему это грозит разоблачением. И тогда он убивает Маргариту Лехнович. Буквально на следующий день после публикации!
  - Назарова не было в тот день в Калининграде. Мы проверили и перепроверили.
  - Знаю. А Истомина вы проверяли?
  - Капитан второго ранга Игорь Истомин, - задумался Кирилл. - Он в это время служил в Балтийске. Но мог быть в походе. Это легко выяснить.
  - Вот и выясни.
  - Но даже если он был на суше - это не доказательство. Мало ли кто мог убить Маргариту Лехнович.
  - На следующий день после встречи с Марченко Назаров отправляется к Истомину. Они разговаривали долго. Думаешь, не вспоминали об Инге? А Назаров уже в курсе судьбы девушки и знает, что убита ее мать. Он также знает, что Истомин последний, кто видел девушку живой. Назаров был свидетелем их непростых отношений. Помнишь, Марченко говорила, что девушка вела себя строго. А если моряку надоело ждать, и в последнюю ночь он решил силой овладеть девушкой?
  - Ты считаешь, что Ингу убил Истомин?
  - Последний свидетель обычно первый подозреваемый. И если это так, то Истомину было выгодно, чтобы девушку не опознали.
  - Сначала дочь, потом мать. Не слишком ли много убийств для офицера военно-морского флота?
  - В армии что, ангелы служат? По-моему, военные - это люди, которых учат убивать.
  - Врагов, - с недовольным видом уточнил Коршунов.
  - Мы не знаем, что за тип этот Истомин. Что у него на уме? Кто для него враг, кто друг?
  - У меня есть досье на него. - Коршунов хлопнул по карману, в котором лежал смартфон. - Мы раскручивали Истомина после пропажи документов и собрали о нем массу сведений.
  - Покажи.
  - Не здесь.
  - Тогда возвращаемся в отель, - не вытерпела я и махнула рукой официантке, чтобы рассчитаться, пока Коршунов не повторил заказ.
  
  35
  
  Третий день, Калининград, 14-30
  
  - Кажется, я в нем разобралась - неприятный тип. - Я больше часа просматривал досье на Истомина. В бездонной памяти смартфона хранилось личное дело бывшего военного моряка, его показания во время следствия, результаты бесед с командиром и сослуживцами.
  - Среднестатистический офицер. Звезд с неба не хватал, имел неосторожность быть знакомым с изменником Родины, из-за чего вылетел со службы, - отозвался Коршунов.
  - Хорошо, что флот от него избавился.
  - Это почему же?
  - Знаю я таких. В детстве был коротышкой, комплексовал и качал мышцы, чтобы дать отпор ровесникам-дылдам. Наверняка влюблялся в высоких девчонок, они его игнорировали, а он им пакостил исподтишка. У нас в интернате тоже такие попадались. Обычно из них вырастают желчные, мстительные людишки. Если получат власть, подчиненным не позавидуешь. И от Истомина страдали матросы.
  - Откуда такая уверенность?
  - В деле есть рапорт о рукоприкладстве, который чуть не довели до суда. Представляю, сколько фактов было на самом деле. В характеристике командир не лестно отзывается о его характере. Несдержанный, вспыльчивый. Поэтому и не дослужился до высоких званий.
  - Мягкотелые вылетают со службы еще раньше.
  - Ты обратил внимание, что с женщинами у него не складывалось? Женился под тридцать, через три года развелся. С тех пор - ничего.
  - Не повезло мужику.
  - Не в этом дело, - возразила я. - Ты думаешь, на службе он распускает руки, а дома плюшевый? Так не бывает. Наверняка его жене доставалось. Она правильно сделала, что ушла. Зачем жить с ублюдком.
  - Я опасаюсь думать, какие выводы ты сделаешь, если прочтешь мое личное дело.
  - Ты у меня под контролем, Коршунов. Если что, отстрелю твои прелести, на том и расстанемся, - мрачно изрекла я, вспомнив о неведомой Тане.
  - Хм... Надо было составить брачный контракт - что можно, что нельзя. И какие санкции. - Он кисло улыбнулся, но я не поддержала фривольный тон.
  - Всё просто, Коршунов. Надо уважать женщину и хотя бы изредка ставить себя на ее место.
  - А любить?
  - А что ты вкладываешь в это понятие? Скажи первое, что приходит в голову при слове 'любить'. Ну?.. - наскочила я. Его глазки красноречиво скользнули по изгибам моей фигуры. - Вот то-то! Многие этим словечком прикрывают насилие. Вы употребляете его, когда вам приспичит. А мы мечтаем о теплых чувствах и взаимопонимании. И к твоему термину 'любить' это не имеет никакого отношения.
  - Ну, нельзя же совсем без секса, - пробурчал Кирилл.
  - Ты думаешь, если пару раз дернулся, то и женщине хорошо? Ваши гребни желаний похожи на зубья пилы - маленькие и частые. А наши - на морские волны. Чувствуешь разницу?
  Кирилл насупился и промолчал. Я снисходительно похлопала его по плечу и закатила глаза.
  - Совместить желания можно, если ты превратишься в парусник и подстроишься под волю моих волн. Тогда под едиными порывами ветра мы ворвемся в бухту наслаждения.
  - Светлая, мы, кажется, говорим об Истомине. - Как и любой мужчина Коршунов избегал разговоров о недостатках сильного пола.
  - О мужиках мы говорим. Кстати, лучше всех об Истомине может рассказать его жена.
  - Бывшие жены вряд ли объективны.
  - Это нынешние жены приукрашивают, а бывшие говорят то, как было на самом деле. - Я коснулась 'спящего' смартфона. Дисплей засветился. Я уже неплохо ориентировалась в секретных папках, щедро закачанных в память, и быстро нашла нужный файл. - Здесь были ее координаты. Ну да, вот они. Екатерина Истомина после развода вернулась к родителям в Петрозаводск вместе с дочкой Лизой. Адрес, телефон. Что в армии хорошо - так это стабильный оклад и автоматическое отчисление алиментов. Хоть в чем-то польза от дурного папаши.
  - Ты собираешься ей звонить?
  - А почему бы и нет. Я ищу убийцу, а Истомин у меня кандидат номер один.
  - Мы ищем документы! - бессильно рубанул рукой Кирилл
  - Смотри сюда. - Я вытряхнула из пакета черно-белую фотографию Инги Лехнович и положила ее на разворот газеты 'СК' с фотографией черепа. - Вот какая она была. И вот какая стала. Этого недостаточно, чтобы пошевелить мозгами и найти подонка?
  Коршунов покачал головой и отошел. А я взялась за телефон. Мне повезло. На мою просьбу, позвать Екатерину, девичий голос выкрикнул 'Мама, тебя!', и я услышала в трубке спокойное 'Алло'. Мама и дочка подкинули мне неожиданную идею. Вместо того чтобы пугать женщину официальным расследованием, я прикинулась сердобольной мамашей. И включила громкую связь, чтобы Коршунов слышал разговор.
  - Здравствуйте, Катя. Вы меня не знаете, но как же хорошо, что я вас нашла.
  - А в чем дело?
  - Вы мама, у вас дочь и вы поймете меня. Мы все хотим счастья нашим детям. У меня тоже дочь, Люся. Ей уже тридцать пять, она была замужем, но развелась из-за мужа алкаша. Он распускал руки. Было так стыдно и обидно. Вечные синяки. За что ей такое. - Я театрально всхлипнула.
  - Извините, вы, может, не туда попали?
  - Туда, Катенька, туда. С вами я хочу поговорить. Дело в том, что моя дочь встречается с Игорем Истоминым. Он зовет ее замуж. А я волнуюсь. Если второй раз она обожжется, то может и руки на себя наложить. Она такая впечатлительная.
  - Вы откуда звоните?
  - Из Калининграда. И спрашиваю о вашем бывшем муже. Я видела его, и как-то нехорошо мне, сердце ноет, волнуется за дочку. Скажите, хоть это и давно было, как вам с ним жилось?
  - Не хочу я о нем говорить.
  - Поймите, Катя. Если бы ваша дочь выходила замуж, а у вас вместо радости, душа разрывалась на части. Развейте мои сомнения. Почему вы развелись?
  - Потому что он подонок.
  - Гулял?
  - Он ревновал меня к каждому столбу. Я терпела. А когда возвращался из плаванья... Это было ужасно.
  - Он вас бил? - насторожилась я.
  - Не совсем. - Женщина перешла на шепот. - Он требовал страсти, а я ничего не чувствовала. И тогда он насиловал меня, сознательно причинял боль. Вы понимаете, что это такое?
  Я промолчала. Муж-насильник, чего ж непонятного. Истомина поспешила пояснить.
  - Однажды, когда я отчаянно сопротивлялась и вздумала закричать, он сдавил мне горло. Я потеряла сознание, но он продолжил насилие. У меня остались следы на шее. На следующий день я собрала дочку и уехала... Бегите от него, не отдавайте ему свою дочь.
  - Сейчас он повзрослел. Много лет прошло. Он больше не ходит в плавание. Истомин в отставке.
  - Я знаю. Но он не изменился. В прошлом году мы приезжали в Калининград. Дочке исполнилось восемнадцать, она хотела увидеть папу, да и я грешным делом подумала, что Истомин подкинет денег, ведь алименты закончились. Мы встретились в людном месте. Поначалу он даже шутил, говорил комплименты, а потом я увидела в его глазах злость, которую запомнила на всю жизнь. И кривую улыбку. Так он смотрел на меня перед тем, как наброситься. Но самой ужасное, что его взгляд был обращен не на меня, а на нашу дочь! Мне стало не по себе. Хорошо, что рядом были люди, другие моряки. А иначе...
  - А что случилось? Что спровоцировало такую реакцию?
  - Не знаю. Истомин выродок, вот и всё.
  - Возможно, был некий толчок. Попытайтесь вспомнить.
  - Был день военно-морского флота. Я специально подгадала поездку на конец июля. Истомин назначил встречу на набережной Петра Великого. Там оказался Музей Мирового океана. Красивые корабли пришвартованы вдоль набережной, и даже подводная лодка. Их можно посещать, они используются как музеи. Истомин пришел в парадной форме. Он много говорил, водил нас по кораблям, объяснил устройство подводной лодки. И вот когда мы поднялись из подводной лодки, он и вспылил.
  - Это напомнило ему возвращение на берег?
  - Не знаю. До этого мы посетили два судна, спускались по трапам, всё было нормально.
  - Возможно, он прикоснулся к девушке, прижался к ней.
  - Наоборот. В подводной лодке было душно. Дочка первой выбралась на воздух, сняла курточку и наблюдала, как сходим мы. Ей всё понравилось. Она светилась. А он потребовал снять золотое украшение.
  - Какое?
  - Так, ерунда. Золотая висюлька в пупке.
  - У девушки был пирсинг?
  - Сейчас это повальное увлечение среди молодежи. Вот я и разрешила. Всё лучше, чем в ноздре или на языке.
  - Да уж. И что было дальше?
  - Истомин страшно разозлился, когда дочь отказалась. Он насильно надел на нее курточку и сказал, чтобы мы проваливали и уезжали из Калининграда. У дочери был шок. Она плакала. Я увела ее. А Истомин тут же пошел отмечать праздник с каким-то знакомым моряком. Он стал много пить.
  - Спасибо, Екатерина, вы меня просветили. Теперь буду думать, как отговорить дочь.
  - Не связывайтесь с Истоминым. Пожалеете. А мы на следующий день уехали из Калининграда. От греха подальше.
  Отключив связь, я посмотрела на Коршунова.
  - Что скажешь?
  - Даже не знаю. Не отклоняемся ли мы в сторону? Наша задача, узнать судьбу пропавших документов, а не хвататься за нераскрытые преступления, которые попадаются на пути. Допустим, Истомин садист. И что?
  - Он садист и насильник, который реагирует на пирсинг. Ты слышал, что говорила его жена? Он может задушить. Если он убил Ингу Лехнович, то вряд ли на этом остановился. Могут быть и другие жертвы. Надо узнать, были ли нераскрытые изнасилования и убийства в тех местах, где служил Истомин?
  - Конечно были. Можешь не сомневаться.
  - Нас интересуют те случаи, когда у жертвы был пирсинг. Сделай такой запрос. Ну, пожалуйста, - ласково попросила я.
  - Я только и посылаю запросы. Половину отдела отрываю от работы.
  Пришлось перейти к угрозе.
  - Коршунов, если ты откажешься, в мою комнату ни ногой!
  - Ладно-ладно. Время еще есть. Три дня. - Последние слова он произнес очень грустно, словно речь шла о неизбежном расставании. Кирилл взял смартфон, вошел в свою почту, чтобы набить сообщение, как вдруг, его унылое лицо приобрело каменную твердость. - Нам ответили.
  - Что случилось? - встревожилась я, не вытерпев его молчания.
  - Никакого киллера-дублера не было. Контора не проводила параллельное расследование. Никто из наших сотрудников не мог быть причастен к убийству Назарова. И еще...
  Он смотрел на меня, не решаясь что-то сказать.
  - Договаривай уж, - помогла я ему.
  - Руководство не верит твоим словам. Они убеждены, что шестого июля в 308-м номере отеля 'Дона' стреляла ты.
  
  36
  
  Третий день. Калининград, 16-10
  
  Кирилл потупился. Он смотрел на смартфона, словно умоляя, чтобы на дисплее появилось другое сообщение. А мне хотелось швырнуть лживое устройство в стену. Я первой нарушила затянувшееся молчание.
  - Подумай сам. Разве я стала бы убивать Назарова, если мне поручили его ранить. Зачем мне это? Да и потом. Первый выстрел я всегда делаю в грудь, чтобы избежать промаха. И только затем - в голову. А тут - два выстрела в затылок. Как я могла это сделать? Он что, повернулся ко мне спиной и сказал, давай, детка, мочи!
  - Светлая, это мнение начальства. Согласись, странная история.
  - Ты тоже мне не верил. Сам говорил, что выкручивался, чтобы прикрыть мою ошибку. Ошибку, которой не было!
  - А что еще я мог подумать? Ты была в номере в момент убийства. Пули выпущены из такого же пистолета. Тебя засекли в отеле сразу после выстрелов.
  - Ты забыл про открытое окно.
  - Это классическая уловка. Все подумали, что ты ушла через окно, а на самом деле спустилась по лестнице.
  - Я вошла в номер, чтобы убедиться, что там мой клиент. И увидеть того, кто стрелял. Но там был только труп и открытое окно. Понимаешь?
  - Сейчас я тебе верю.
  Внезапно я почувствовала прилив слабости. Мне стало нехорошо от дикой мысли.
  - Стоп. Я видела там куски мозга и лужу крови. Эти пули должны были снести ему полголовы.
  - Да, считай, лица не было.
  - А как опознали Назарова?
  - Опознали? Его номер, его вещи...
  - Вы хотя бы отпечатки пальцев проверили?
  - Никто не сомневался, что это Назаров. Нам было наплевать на тело предателя! Мы искали документы!
  - А если Назаров инсценировал свою смерть? Шлепнул сообщника, а сам скрылся. И документы унес с собой. Поэтому их нигде и нет. Вы искали папку, а не человека. Вы копались в малом и упустили большое.
  Коршунов замер с приоткрытым ртом, потом вскочил и заметался по комнате.
  - Невероятно. Еще одна версия. Она всё меняет. - Он резко остановился и посмотрел на меня. - Если Назаров нас обманул, почему досье всплыло только через семь лет?
  - Сначала надо убедиться, что убит именно Назаров. Провести анализ ДНК.
  - Тело кремировали, даже не перевозили в Москву. Сохранился ли прах, не знаю. Его жена и дочь скрылись на Западе. А других родственников у Назарова не осталось. Анализ провести невозможно.
  - Не ожидала, что вы так работаете.
  - Секретность и спешка, черт их побери!
  - Мы что-то упустили, Коршунов. Если была инсценировка, должен быть человек, которого Назаров подставил вместо себя. Откуда он взялся?
  - Если я сообщу в Контору версию с подменой... - Кирилл покачал головой.
  - А чем они нам помогут? Уже ответили, что ничего не знают о другом киллере. Надо самим разбираться.
  - Как?
  - Надо встретиться с теми, с кем виделся Назаров. Врача Марченко мы нашли, и многое выяснили. Теперь надо разговорить проститутку. Она провела много времени с Назаровым.
  - Есть протоколы ее допросов.
  - Я их читала. Но перепуганная девчонка могла что-то скрыть или приврать. И надо обязательно найти Истомина. Эти люди в городе?
  - Я уточню. Надежду Веселову, бывшую Еву, прижать несложно, а вот Истомин вряд ли захочет с нами говорить. Он сильно обижен. Из-за следствия он потерял погоны и досрочно ушел в отставку.
  - У нас есть к нему новый ключик - Инга Лехнович. Мы расколем садиста.
  Коршунов немного подумал и взялся за смартфон.
  - И не забудь отправить запрос по убийствам девушек с пирсингом? - напомнила я. На этот раз Кирилл не стал возражать. Я нежно коснулась его руки. - Предупреди, пожалуйста, что это срочно.
  - Хорошо. С этого и начну.
  Кирилл нащелкал запрос и отправил его по электронной почте в Москву. Потом связался по телефону с всезнающим начальником местного управления Конторы, Егором Ивановичем, имя которого я уже успела запомнить. Вскоре Егор Иванович перезвонил. Кирилл слушал собеседника, кивал и что-то записывал. Закончив разговор, он потряс вырванным из блокнота листком.
  - Мне сообщили адрес прописки Надежды Веселовой и место ее работы. Ночной клуб 'Декамерон'.
  - Она всё еще проститутка?
  - Почему сразу проститутка. Веселова работает официанткой. Говорят, что так и есть.
  Пока мы ждали ответа, я еще раз внимательно прочла показания девушки. Вроде бы ничего нового, но одна деталь вызвала у меня недоумение.
  - Ты обратил внимание, что девушка назвала Назарова Механиком. Ни Котиком, ни Тигром, ни Папиком, в конце концов, а Механиком. Почему?
  - Из-за механического секса.
  - Нет. Она назвала его так еще в ресторане. Они даже не успели подняться в номер.
  - Проститутки сами используют псевдонимы и навешивают их на других. А может, Назаров сам назвался Механиком. Не каждый клиент готов открыть свое имя.
  - Ты плохо изучил дело. Или забыл. Потом она стала называть его Олегом и другого имени не употребляла.
  - Вполне объяснимо. Назаров поручил купить ей билеты для поездки в Польшу. Они именные.
  - Сомнительная поездка, и попутчица выбрана странная.
  - Если для развлечений, то...
  - Для приключений на одно место. И общались они удивительно долго для такого рода связи.
  - Ты права. Обычно с проститутками говорить не о чем.
  - А ты откуда знаешь? Большой опыт с девочками легкого поведения? - Я строго посмотрела на мужа.
  Кирилл стушевался и, как часто бывает в таких случаях, перешел в словесную атаку.
  - Да что ты заладила! Я помню все протоколы! Болтал большей частью Назаров. Он запудрил девушке мозги, чтобы она клюнула на ухаживание и купила билеты. Хотел пустить нас по ложному следу. Это ясно, как божий день.
  - Тебе ясно, а мне нет. Надо встретиться с Веселовой. Когда поедем?
  - Лучше перехватить ее на работе в ночном клубе, - нехотя решил Кирилл. - Там мы ее наверняка застанем.
  
  37
  
  Третий день, Калининград, 23-50
  
  При входе в ночной клуб металлодетектор зафиксировал у Коршунова пистолет в наплечной кобуре. Ему пришлось предъявить удостоверение. После недолгого препирательства охранники поморщились, пробурчали что-то в рацию и пропустили. Недобрый шепоток опережал наше продвижение как ветер перед ливнем. Смысл в конспирации отпал, изображать беззаботных отдыхающих не требовалось.
  Мы шли, рассекая толпу, подобно ледоколу в торосах. Бухающие басы громкой музыки залепляли уши и резонировали в груди. Запахи дергающихся тел смешивались с алкогольным дыханием и забивали ноздри. Липкий мрак прорезали яркие электрические вспышки, то и дело лишая зрения. Казалось, клуб - это место, где сознательно притупляются органы чувств и на первый план вырываются инстинкты. Приходилось ежесекундно вертеть головой, чтобы сориентироваться. Как в этой обстановке Коршунов нашел Надежду Веселову, ума не приложу. Скорее всего, случайно натолкнулся.
  Семь лет назад он допрашивал яркую девицу с бесстыжими глазами. Могу представить, как он рассматривал ее в то время. Сталкиваясь с продажными женщинами, мужчины невольно прикидывают, а мог бы я с ней? Сейчас взгляд моего благоверного не скрывал разочарования. Да, дорогой, есть профессии, где жизнь мчится к старости втрое быстрее обычного.
  Кирилл стиснул локоть девушки и крикнул на ухо:
  - Нам надо поговорить!
  Официантка держала круглый поднос, заставленный разномастными бокалами. Ее глаза полыхнули:
  - Отвали!
  Назойливый посетитель и не думал ретироваться. Официантка поискала поддержки у охранников, но натолкнулась на успокаивающий взгляд лысого администратора, который тенью следовал за нами.
  Кирилл напомнил Веселовой:
  - Мы с вами уже встречались. Семь лет назад. По поводу Назарова. Где нам поговорить?
  Ее лицо сморщилось, как проколотый мяч.
  - Вы можете воспользоваться служебным помещением, - услужливо подсказал администратор. И что-то шикнул обескураженной официантке.
  - Я сейчас, - сдалась Веселова.
  Она разнесла напитки и вернулась к нам. Мы направились к служебной двери рядом с баром.
  - Эй! Куда тянешь девушку? - Коршунова толкнул подвыпивший седой мужчина в белой футболке и укороченном блейзере. Он напоминал отставного офицера, случайно отоварившегося в модном бутике. Кирилл ответил жестким взглядом. Официантка промолчала. Смелый защитник, выпячивая грудь, спросил у нее: - Надя, кто это? Тебе помочь?
  - Они из органов, - кисло ответила Веселова.
  Хмель разом покинул храбреца. Его протрезвевшие глаза изучали нас, вдумчиво, с затаенным любопытством.
  - Если что, я рядом, - предупредил он, стараясь сохранить лицо. Пока мы не скрылись за дверью, его взгляд давил мне в спину.
  Администратор выгнал из раздевалки двух куривших танцовщиц go-go с нереальным загаром. 'Работать, работать!' - хлопал он по шоколадным попам, выталкивая девушек в коридор. Самым широким элементом одежды на девицах были ремешки туфель.
  - Легавый? - стрельнула глазками в Коршунова одна из танцовщиц. - У меня тут вчера тампаксы сперли. Проведи следствие. Найди, куда они их запихнули?
  Девицы с хохотом зацокали шпильками по каменному коридору. Администратор протирал платком лысину и подгонял танцовщиц, словно пастух отбившихся телок. Веселова недобро зыркала на нас. Я решила начать разговор первой. Атмосфера заведения располагала к пикантным вопросам.
  - Ну, и как тебе Назаров в постели? Надолго его хватало?
  - Задолбали вы меня своими вопросами.
  - Разве? Я только начала. Семь лет назад тебя допрашивали мужчины. А я женщина. Мы ведь лучше поймем друг друга?
  - Где вам меня понять. У вас одна жизнь, у меня другая.
  Я показал жестом Коршунову, чтобы тот вышел. Когда мы остались одни, я продолжила:
  - У меня, Надя, жизнь тоже не сахар. Да, проституткой я не была, потому что терпеть не могу похабных мужицких рож. И знаешь, почему?.. Я лежала в постели, привязанная за руки и за ноги. Приходил подлец и меня насиловал. Сначала один, потом вместе с таким же мерзким дружком. Они выпивали на моем животе, щипали грудь и лобок, а потом решали, кто куда меня будут иметь... И так продолжалось не один месяц.
  - Вы не из полиции? - выпучила глаза Веселова.
  - Я не мент, и не офицер. Я просто женщина, которая отомстила этим сволочам.
  - Назаров не был сволочью.
  - Он тебя купил.
  - Ну и что. Он хорошо ко мне относился.
  - Клялся в любви и обещал совместную жизнь?
  - Не так прямо, но...
  - Назаров был женат, Надя. Ему нужно было бежать из страны. Жену и дочь он переправил за границу, а у него возникли трудности. Он прилетел в Калининград, нашел глупую девицу, верящую в сказки, и охмурил. Назаров рассчитывал с твоей помощью просочиться в Польшу. Он использовал тебя для отвода глаз.
  - Он дал мне денег на наряды. Мне столько никогда не платили!
  - Я же говорю - купил. Он умный преступник. Он использовал тебя в темную. Ты ему была нужна не для секса. Вот, скажи, каков он в постели?
  - Обычный мужик.
  - Значит, так себе?
  - Обычный, - насупилась бывшая проститутка.
  - Сколько раз у вас было?
  - Я не помню.
  - А ты вспомни. Это важно. Мне хочется понять, во сколько он оценил один перепихон с тобой? Давай, разделим сумму, которую он заплатил, на количество раз. Ну?
  - Один.
  - Что, один?
  - Один раз.
  - Всего! Он провел с тобой вечер, ночь и целое утро ради одного раза?
  - Да.
  - Вот тебе и доказательства. Ты была ему нужна не для секса. Давай вспомним всё с самого начала. Он выбрал тебя, заплатил сутенеру за ночь вперед, и вы пошли в ресторан. Я видела вас в 'Дольче Вите'. Ты была очаровашкой. - Комплиментов никогда не бывает мало, и я продолжила: - Такие волосы, улыбка, грация. Прирожденная леди, а не девочка по вызову.
  Официантка смущенно поправила прическу.
  - Только шмотки... Одежда на мне была не для дорогого ресторана. А вы были там?
  - Я сидела за столиком внизу, а вы на возвышении. Помнишь? Цвет волос у меня был другой. Черный, по-моему.
  - Не помню.
  - А я помню, как ты назвала клиента Механиком.
  - Да. - Девушка расплывалась в улыбке и погружалась в воспоминания.
  - Почему ты так сказала? Он же не похож на работягу.
  - Запах.
  - Какой запах?
  - От него пахло машинным отделением корабля. Такой химический аромат - смесь масла, пота, топлива. Как-то раз я моталась на контейнеровозе в Гамбург без билета. Туда и обратно. Знакомый механик спрятал меня в машинном отделении. Я обслуживала его и навек запомнила этот запах.
  - Интересное наблюдение. У Назарова пахло от рук?
  - Нет. Руки отмыть просто. А вот одежда, пока не отстираешь и не проветришь... И еще волосы. Знаете, как долго я отмывала свою гриву после того путешествия. Теперь понимаю, почему на пароходах, чем выше каюта - тем дороже она стоит.
  Я призадумалась.
  - Это был новый запах? Недавний?
  - Да. Когда мы поднялись в номер, клиент тут же переоделся. И запах почти исчез. Я назвала его в шутку, но ему не понравилось слово Механик. Он попросил называть его Олегом.
  - Вы оказались в номере, и он переоделся. Но сначала-то вы плюхнулись в постель?
  - Олег не спешил. Он говорил, что всё еще впереди.
  - Так чем же вы занимались? С рестораном понятно - поужинали. Ну а в номере? Там только кровать и кресла.
  - Еще телевизор.
  - Вы смотрели телевизор? - удивилась я. - Платный канал для взрослых?
  - Я смотрела обычный канал.
  - Ты! - поймала я на слове бывшую проститутку. - А он? Что Назаров делал в это время?
  - Олег ушел.
  - Оставил тебя в номере и ушел? - не поверила я. - Не сочиняй. Назаров находился под наблюдением. Портье показал, что до утра он не покидал номер.
  - Вот и допрашивайте портье, а от меня отстаньте! - взвилась Веселова. - Что вы копаетесь в чужом белье. Я не лезу в вашу жизнь, и вы в мою не лезьте! Мне наплевать, что вас насиловали. Думаете, мне не доставалось! Уродов и извращенцев на всех хватает. - Ее лицо покрылось пятнами. Женщина разрыдалась.
  Я подождала, пока официантка успокоится, нашла воду и протянула ей стакан.
  - Мне тоже нелегко вспоминать тот день. Я видела, как убили твоего Назарова.
  Веселова дернулась. Я следила за ее реакцией. Мне показалось, сейчас она скажет, что Назаров не умер, что он звонил ей, или она встречалась с ним недавно. Но официантка протерла нос и спросила:
  - Кто его убил?
  - Я не знаю. Я застала тело и открытое окно. - Внезапно меня осенило. 'Олег ушел', сказала она. Но портье его не видел. И мобильный не покидал здание отеля. Если окном сумел воспользоваться убийца, то и Назаров мог тайно покинуть номер. Я торопливо спросила: - Назаров в тот вечер вылез через окно?
  - Угу. Он устроил мне испытание.
  - Что значит - испытание?
  - Он сам так сказал, когда вернулся. Проверил портмоне, телефон. Я видела, что он их оставил, но ничего не тронула. Он улыбнулся, похвалил меня и сказал... - Надя зарделась.
  - Что он сказал?
  - Что давно искал такую женщину как я. Я нужна ему очень-очень. Потом он поцеловал меня. В губы... И заказал в номер шампанское и клубнику... Как в кино.
  Она готова была вновь расплакаться, но я опередила ее.
  - Как вернулся Назаров?
  - Через окно. К батарее была привязана веревка.
  - Точно? Веревка была в тот день в его номере?
  - Он сам ее привязал и попросил, чтобы я втянула ее, когда он спустится.
  Вот те раз! До сих пор мы считали, что веревку принес с собой убийца шестого июля, чтобы обеспечить незаметный отход. Оказывается, это была придумка Назарова. Он пользовался ей еще накануне. Версия об инсценировке смерти получила дополнительный аргумент.
  - Что он унес с собой, когда покинул номер? - мне хотелось выяснить судьбу документов.
  - Ничего. Он обеими руками держался за веревку.
  - Может, была сумка через плечо?
  - Нет. Я же сказала, он выложил даже телефон с кошельком.
  - Как долго Назаров отсутствовал?
  - Олег быстро вернулся, я даже сериал досмотреть не успела.
  - Одну серию?
  - Да. Она идет меньше часа. Когда он вернулся, то сразу пересчитал деньги, похвалил меня и извинился за проверку. Попросил никому-никому не рассказывать об этом. Намекнул, что это будет вторым испытанием, и если я его выдержу, то тогда... - Официантка мечтательно закатила глаза.
  - И во время следствия ты об этом умолчала?
  - Я точно не знала, что случилось с Олегом, и не хотела его подводить. Я влюбилась в него. И еще боялась, что он потребуют обратно деньги, которые дал. А я уже почти всё потратила.
  - Что еще вы делали?
  - Выпили шампанское, а потом легли. Утром он заказал завтрак в номер, дал мне денег и сказал, что возьмет меня с собой в путешествие. Сначала в Польшу, а потом в Лондон. Нет. В Лондон это другой. Олег обещал отвезти меня в Париж.
  - Ты нарасхват, девушка. Кто ж тебя в Лондон пригласил?
  - Андрей... Ну, вы его видели сегодня.
  - Тот седой?
  - Он друг Олега. Полковник полиции. Хочет найти и наказать убийцу.
  - Друг, говоришь. Ищет убийцу... А когда ты с ним познакомилась?
  - Это неважно.
  - А все-таки?
  - Совсем недавно. И к тому случаю, Андрей не имеет никакого отношения. Всё! Ничего больше не скажу. Мне пора работать! Думаете, пока я с вами, мне зарплата капает? Чаевые - вот моя зарплата!
  Она развернулась. Я не стала ее удерживать. Полученной информации с лихвой хватило для новых размышлений.
  
  38
  
  Четвертый день, Калининград, 5-40
  
  Ценного информатора необходимо холить и лелеять. Иногда, в буквальном смысле. Станкевич поглаживал ягодицы прильнувшей к нему женщины. Теперь, после секса, изобразив несуществующую любовь, можно было приступить к ленивому расспросу. Хорошо, что после первой ночи он не отшил официантку-проститутку и еще раз заглянул в ночной клуб. Там он стал свидетелем неожиданного интереса серьезной парочки к его главному источнику информации.
  - Не понравился мне тот козел, - сказал Станкевич.
  - Какой? - сонно шепнула Надя ему подмышку. Она уже пристроилась для сна.
  - Стриженный, в дурацкой курточке, с сухой блондинкой. - Станкевич заворочался. Он не хотел, чтобы подруга уснула прежде времени. - Как пить дать, фээсбэшная рожа.
  - Угу. - Надя заерзала, пытаясь приспособиться к изменившемуся положению мужского тела. - Администратор сказал, что у него пистолет, и чтоб я не зарывалась.
  - Голубая кровь. С оружием по клубам шляются. Вот мы, полицейские, себе такого не позволяем. Что ему понадобилось?
  - Да он молчал. Блондинка больше расспрашивала. Про Назарова.
  - Опять следы заметают, суки! Сами Олега замочили, и делают всё, чтобы история не всплыла. Но я им еще покажу, выведу на чистую воду! Что ты им сказала?
  - То же, что тебе. Столько лет прошло, пусть знают, что я честная женщина. Ничего не взяла, хотя могла бы.
  - Ты хорошая. Ты самая лучшая. - Станкевич чмокнул официантку в висок. - Ну и что блондинка? Удивилась?
  - Она, ты представь, была в ресторане, когда я ужинала с Олегом. И даже слышала, как я его называла.
  - Щедрым Пупсиком? Или по имени-отчеству?
  - Не-е, - Надежда сладко зевнула. - Механиком.
  - Что? - Станкевич напрягся. Он-то хорошо знал, кого разыскивает. Его посвятили в детали. Но откуда проститутка могла знать секретный псевдоним агента? - Назаров сам так представился?
  - Не-е, ему не понравилось это прозвище. - Надежда потянулась, перевалилась на другой бок и свернулась калачиком. - Давай спать. Устала.
  - Механик. Ну, ты и выдумщица! Какой же он механик. - Станкевичу пришлось легонько пихнуть женщину, чтобы та ответила.
  - А чё выдумывать? От него пахло, как от механика на корабле. Будто он только что вернулся из машинного отделения.
  - С корабля? Какого корабля?
  - А я знаю? Ну, всё. Отключаюсь. Ноги гудят...
  Но американскому агенту уже было не до сна. Машинное отделение! И первый конверт, который прислал Механик, сохранил микрочастицы машинного масла! Эксперты установили, что оно используется на торговых судах.
  Агент встал, стараясь не тревожить уснувшую женщину, взял папку с рекламными материалами отеля 'Дона' и зашел в туалет. Включил свет. Зашелестели страницы. Среди бумаг находился большой конверт с логотипом отеля. Точно такой же, подписанный рукой Механика, хранился сейчас в сейфах ЦРУ. О нем сообщили в сегодняшнем задании. Конверты отличались возрастом и запахом. Однако туман таинственности вокруг происхождения загадочного запаха стремительно рассеивался.
  
  39
  
  Четвертый день, Калининград, 7-10
  
  Накануне вечером, вернувшись из клуба Коршунов долго строчил отчет в Контору на виртуальной клавиатуре смартфона. Он пересказал добытую информацию неведомому начальнику, но выводов делать не спешил.
  Едва проснувшись, я растолкала его.
  - А теперь пообщайся с живым человеком. Хватить дрыхнуть.
  Кирилл продрал глаза, расплылся в той самой улыбке, что низводит самцов Homo sapiens на уровень животных инстинктов, и сунул руку мне под сорочку. Объятие было крепким и в целом приятным, но я проявила стойкость.
  - Давай поговорим о серьезном.
  - Две минутки, Светлая.
  Он сделал ошибку. Не люблю, когда мужики клянчат. И какую женщину может соблазнить спринтерский рывок? В постели мы предпочитаем марафонцев.
  - Обойдешься! - отрезала я и выскользнула из-под одеяла.
  Из ванной я вернулась бодрой, решительной и одетой.
  - Вчера мы выяснили, что окно и веревка - изобретение Назарова, а не сбежавшего убийцы. Он воспользовался ими пятого вечером. Зачем?
  - Хотел бы я знать. - Кислое выражение на лице муженька сменилось на нейтральное. Мужчины не тратят эмоции попусту. Он понял, что ничего ему не обломится, и нехотя вернулся к деловому тону. - Назаров спустился через окно, чтобы тайно уйти от возможного наблюдения.
  - Он вылез налегке. Документы не выносил. Отсутствовал меньше часа. Что можно сделать за это время?
  - Немногое. Но если заранее подготовиться и всё рассчитать...
  - Мы думали, что Назаров снял проститутку и запудрил ей мозги, чтобы разыграть ложный ход с автобусом в Польшу. Но это не всё. Она помогла ему обеспечить алиби на вечер пятого. Если есть алиби, должно быть преступление. Что произошло пятого июля в районе восьми вечера?
  - Даже не знаю, - ответил Кирилл и тут же спохватился: - Умер Никита Бреусов, мастер по янтарю! Его тело нашли недалеко от Музея Янтаря, куда он ходил за выручкой. А музей расположен рядом с гостиницей.
  - Теоретически Назаров мог успеть сходить к музею и вернуться обратно.
  - Помнишь, я рассказывал, что есть сомнения в естественной смерти Бреусова?
  - Прокол в болевой точке.
  - Да.
  - Надо поговорить с его сотрудниками.
  - Бреусов работал один.
  - А продавщица из музея?
  - Ее опрашивали. Она его знала постольку-поскольку. Он сдавал свои изделия на реализацию.
  - Все равно. Узнай ее адрес.
  - Это не проблема. Адрес есть в деле. Но у меня стойкое убеждение, что мастер не имеет отношения к секретному досье.
  - Из-за ваших стойких убеждений вы и не нашли ничего семь лет назад. Надо цепляться за любую мелочь. - Я причесала волосы и зыркнула на отражение Кирилла в зеркале. - Ты будешь весь день валяться в постели?
  Он тут же засуетился, озабоченно бурча про три оставшихся дня. Когда он был полностью одет, я спросила:
  - Если Назаров успешно воспользовался веревкой пятого вечером, то, что ему мешало проделать тот же самый путь в другое время?
  - Окно не видно с улицы, - согласился Кирилл. - Назаров вешал на дверь бирку 'Не беспокоить', телефон оставлял в номере, и мы думали, что он в отеле! А на самом деле... Вот сволочь!
  - Не кипятись. Давай подумаем, когда он мог еще ею воспользоваться?
  Коршунов ухватился за листки со схемой передвижения Назарова.
  - Второе июля. Прилет. Музей Янтаря. Разговор с женой. Он мог вылезти ночью! В первую или последующую. И спрятать досье где угодно. Зона поисков - целый город! - Кирилл в сердцах отшвырнул листки. Я подняла и выбрала с заголовком '5 июля'.
  - Мы не учитываем еще одну важную зацепку.
  Коршунов вопросительно уставился на меня. Я продолжила:
  - Запах машинного масла! Веселова назвала его Механиком. Ей показалось, что он только что выбрался из машинного отделения корабля. Где Назаров был пятого июля? - спросила я и сама ответила: - Сначала на почте, взвешивал лягушку. Потом вернулся в отель, обедал в ресторане и больше не выходил из номера, пока не заказал проститутку. Откуда же взялся запах?
  - Между обедом и вызовом проститутки у Назарова было часа три с половиной.
  - Он мог съездить в Балтийск к своему приятелю моряку и там подцепить запах?
  - Маловероятно. Балтийск не близко. Кстати, когда он был там накануне, то на корабль не поднимался. Это подтвердил не только Истомин, но и дневальные. Из чего следует, что четвертого июля в машинное отделение Назаров не спускался.
  - Он сделал это пятого во второй половине дня. - Я развернула карту Калининграда и сразу увидела: - Вот! Морской порт! Совсем недалеко от центра города.
  Мы переглянулись. Каждый понял друг друга. Я озвучила общую мысль:
  - Надо ехать.
  - Сразу после завтрака, - согласился Коршунов.
  Ох, уж эти голодные мужики. Война войной, а обед по расписанию.
  
  40
  
  Четвертый день, Калининград, 10-30
  
  Мы подъехали к проходной Калининградского морского порта. Зашли в помещение дежурных. Коршунов сразу же предъявил грозное удостоверение и потребовал:
  - Где ваш начальник?
  Двое дежурных косо смотрели на нас, пока один из них не соизволил ответить:
  - На месте начальник.
  - Отведите нас к нему.
  Дежурный нехотя поднял телефонную трубку, ткнул в кнопку памяти.
  - Иван Петрович, тут опять к тебе пожаловали... Угу. Ясно. - Он положил трубку, подошел к окну и указал пальцем. - Машину оставьте около проходной и следуйте вон туда. Двенадцатый кабинет. Только сначала я запишу ваши фамилии.
  Когда с формальностями было покончено, мы протопали к административному зданию.
  - Сазонов Иван Петрович, - сразу представился пухлощекий усатый начальник охраны порта, как только мы вошли в кабинет. - А ваше имя-звание?
  За всех ответил Коршунов, представив меня капитаном.
  - С проверочкой к нам? Или вопросики имеются? - прищурился Сазонов.
  - Меня интересует, мог ли на один из кораблей в вашем порту пройти Олег Назаров. Имеется его фотография и даты возможного появления в порту.
  - А кто он, с вашего позволения?
  - Полковник СВР.
  Сазонов вернулся к столу, нацепил на нос очки и раскрыл одну из папок.
  - Существует Положеньице о режиме в морском порту Калининград. Вот раздельчик номер пять о 'Порядке пропуска лиц на территорию (с территории) морского порта Калининград'. - Говорил он вкрадчиво и обстоятельно. - Смотрим дальше. Пункт 44. 'Правом прохода на территорию порта по служебным удостоверениям пользуются: руководители областной, городской и районной администрации; депутаты...' Так, так. А вот и про вас! 'Должностные лица ФСБ'. Так что, имел право ваш полковник сюда пройти. - Он поднял взгляд и смотрел на нас поверх очков. - Хотите ознакомиться с документом?
  - Это теория. А меня интересует практика. Был здесь Назаров или нет?
  - О каких датах идет речь? - любезно поинтересовался Сазонов. Коршунов ответил. Начальник охраны причмокнул. - Семь лет прошло, много воды утекло... Но мы проверим! Учет у нас налажен, не беспокойтесь. Сейчас всё через компьютер, а тогда в журнальчик записывали. Прошитый, с печатью, как положено. Поднимем из архива, и вы сами посмотрите. Здесь подождете?
  - Мы прогуляемся и через полчаса вернемся. Время достаточно?
  - Постараемся, - заверил Сазонов.
  Мы прошлись по территории порта. К причалам были пришвартованы несколько торговых судов. Мы попытались подняться на одно из них. Никто нас не остановил. При определенной наглости можно было продолжить путешествие и внутри корабля. Мы обменялись красноречивыми взглядами.
  В кабинете начальника охраны нас ждал раскрытый потрепанный журнал.
  - Нашли вашего Назарова. Пятого июля он был здесь, - радостно начал объяснять Сазонов. - Москвичей я требую отмечать особо. Мне сразу о них звонят.
  - Вот как?
  - Вы поймите, своих проверяющих мы знаем, как облупленных, а вот московских... Оттуда залетают птицы высокого полета.
  - Вы помните Назарова?
  - А покажите фотографию. - Сазонов взял протянутый смартфон в вытянутую руку и рассмотрел изображение. - Нет. Ко мне этот товарищ не заходил.
  - Можно установить, сколько Назаров пробыл в порту?
  - Посмотрим в журнал... Вот. Всего час.
  - И что он здесь делал?
  - Этого я сказать не могу, - развел руки Сазонов. - Не будем же мы следить за сотрудниками спецслужб. Вот за вами же никто не наблюдал? И за вашим коллегой тоже.
  - СВР это отдельное ведомство, - пробурчал Коршунов.
  - А я про сегодняшнего коллегу говорю.
  - Какого еще коллегу? - нахмурился Коршунов.
  - Так был один ваш сегодня. Интересовался заходом судов в порт за прошлые годы.
  - Как его звали?
  - Подполковник Станкевич. Вы с ним знакомы?
  Коршунов мрачнел на глазах. Еще немного, и мы услышали бы скрип его зубов.
  - Какой период интересовал Станкевича? - поспешила спросить я.
  - Я не знаю. Он сразу пошел в архив.
  - Нам надо поговорить с человеком, который помогал ему в архиве. - Я изобразила вежливую улыбку, хотя далось мне это нелегко. То киллер-дублер на шаг впереди, то неизвестный коллега. Что за двойную игру ведет Контора?
  Умудренный жизнью начальник посмотрел на нас как на великовозрастных детишек, которые никак не наиграются в войну.
  - Пройдите в архив, вам расскажут. Я распоряжусь.
  Вскоре мы знали, что подполковник ФСБ Андрей Станкевич интересовался тем же самым периодом, что и мы. Началом июля семилетней давности. А по описанию он сильно смахивал на нового дружка официантки Надежды Веселовой, с которым мы столкнулись в клубе. Да и звала она его Андреем.
  - Что происходит, черт возьми! - ругался Коршунов по пути в 'Усадьбу'.
  Войдя в номер, он схватился за смартфон, но на этот раз не стал долбить отчет, а позвонил. Пока шло соединение, он нервно жестикулировал губами, двигал бровями и хлопал ладонью по стене.
  - Мне выйти? - спросила я.
  - Наоборот. Послушай, - и он включил громкую связь. Ему ответили. Кирилл развернулся и зашагал по комнате. - Товарищ генерал, докладывает Коршунов. Я не могу работать, когда в дело вмешиваются посторонние люди. Мне что, не доверяют?
  - Ты что себе позволяешь? Ты должен слать отчеты, а не звонить по незащищенному каналу.
  - Произошло неординарное событие.
  - Ты нашел досье?
  - Пока нет, но...
  - Так какого хрена ты звонишь?
  - Я хочу знать, почему расследование дублируется? Почему мне ничего не известно об этом? - попытался перейти в контрнаступление Коршунов.
  - Что ты несешь?
  - Наш сотрудник Станкевич раскапывает ту же историю.
  - Я никого не посылал. И не знаю никакого Станкевича!
  - Товарищ генерал, семь лет назад появился второй исполнитель. Сейчас кто-то опять действует параллельно. Не лучше ли объединить усилия?
  - Вот что я тебе скажу, Коршунов. Пока баба держит тебя за яйца, твои мозги не работают! Тебе кажется, что ты руководишь ею. А на самом деле она вертит тобой. Семь лет назад ты выгородил ее, хотя надо было сразу пустить в расход эту дрянь. Потом она наплела тебе про второго киллера, а сейчас вы опять сочиняете историю про дублера.
  - Но ведь так и есть!
  - Не пройдет, Коршунов, не пройдет. Это ты провалил предыдущую операцию. Из-за тебя мы упустили досье. Сейчас на волоске висят жизни наших офицеров, а я слушаю твои байки.
  - Мы продвигаемся. Вот-вот нащупаем ниточку.
  - Я пошел у тебя на поводу и дал тебе шанс. Сколько дней осталось? Два! Если на шестой день ты не дашь результат, я выкину тебя из Конторы.
  - Нам нужна полная информация.
  - Ты будешь ее получать. Еще два дня. По обычному каналу.
  - Мы работаем. У СД свежий взгляд на старые факты. Она...
  - А про чертову сучку я и слышать не хочу! Проект 'СД' закрыт. Ее судьба решена в любом случае... Чего замолк? Отвечай, согласно уставу.
  - Так точно, товарищ генерал, - выдавил Коршунов.
  Я вышла на балкон. Лучше смотреть на умиротворенные яблони, чем на то, как дергается подвластный чужой воле любимый человек.
  
  41
  
  Четвертый день, Калининград, 13-30
  
  На мою талию легла большая ладонь. Кирилл попытался прижать к себе мое окаменевшее тело. Раньше я ощущала тепло от его прикосновений, а сейчас почувствовала холод. Мы смотрели вперед. Возможно в одну точку. Но не в глаза друг другу.
  - Проект 'СД', 'Светлый Демон' - это я? - спросили мои губы. Он кивнул. - Спасибо, что дал послушать. Теперь я - отработанный материал.
  - Генерал Рысев хотел закрыть тебя еще в Валяпинске, неделю назад.
  - Закрыть... Еще одна нейтральная одежка для грязного дела.
  - В те дни в Штатах арестовали Денисенко-Монтеро, и всплыла проблема пропавшего досье. Руководство не знало, что делать. Я пообещал с твоей помощью найти пропавшие документы и примчался в Валяпинск.
  - Ты спас меня ради этой недели. Теперь я поняла твою ненасытность.
  - Ты жалеешь?
  Я позволила мышцам расслабиться. Площадь соприкосновения наших тел увеличилась, и тепло вернулось.
  - Ты с самого начала знал, что это авантюра. Никаких документов нет? - спросила я.
  - Досье существуют. Есть ценности, которые не пропадают, как золото и бриллианты. За ними охотятся, их ищут, но их умеют прятать. Я не знаю, где документы, в Калининграде или где-то еще, но они есть. Они не могли исчезнуть, - убежденно говорил Кирилл.
  - Связавшись со мной, пообещав невозможное, ты подставил себя.
  - Я не мог больше без тебя, Светлая.
  - Нам дали шесть дней?
  - Осталось два. Не считая сегодняшнего.
  - Это вечность.
  Он рывком развернул меня к себе. Мы утонули в глазах друг друга. Сцепившиеся губы больше не могли говорить. Я была слишком строга к нему, позабыв, что жизнь скоротечна.
  Умиротворенные мы лежали в кровати. Пальцы Кирилла бродили в моих коротких волосах. Наверное, я не успею их отрастить. Я слышала, как тикают часы на его запястье. Это единственное, что мы не сорвали друг с друга по пути в постель. Часы отмеряли остаток нашего счастья.
  - Теперь ты знаешь всё и не захочешь мне помогать, - сказал Кирилл.
  - Теперь, когда я узнала всё, я буду помогать тебе еще больше.
  - Правда?
  - А ты сомневался?
  - Мы вместе так мало дней. Порой мне кажется... - Он замолчал.
  - А мне кажется, я пол жизни провела с тобой. Помнишь тот месяц в лесу, когда ты учил меня стрелять? А потом мы годы общались через Интернет. Или ты считаешь только постельные сцены?
  - Светлая, с тобой так хорошо. - Кирилл уткнулся носом в мою шею, жадно вобрал мой запах, провел ладонью по животу и огорошил: - Что ты думаешь по поводу порта?
  - Порта? - Я совсем забыла, что удовлетворенный мужчина мгновенно переключается на профессиональные интересы. Если до его рукоблудие и словоблудие совпадают, то после блуждание рук - лишь отголосок основного инстинкта. Его голова думает уже совсем о другом. - Ты спрашиваешь про морской порт?
  - Ну, конечно.
  Я стряхнула его руку, опустившуюся ниже пупка. К делу - так к делу!
  - Назаров был там пятого июля. Это факт. Он мог договориться о своем бегстве. На торговом судне легко спрятаться, и они ходят за границу.
  - Он мог запланировать и тайный побег. Пробираешься на корабль с запасом еды, прячешься в укромном уголке и ждешь, когда судно причалит в зарубежном порту. Такие случаи не редкость.
  - Возможно. Тогда он приходил на разведку. Назаров побывал внутри какого-то судна и присмотрел место в трюме. Это объясняет запах машинного масла от его одежды.
  - Точно! Теранулся где-то.
  - Для четкого плана он должен был знать время отправления судна.
  - И маршрут.
  - Нужно выяснить, какой корабль ему подходил. Нам же сделали копии страниц журнала, который смотрел Станкевич? - напомнила я.
  - Они в моей куртке.
  Я перевалилась через Кирилла и прошлепала босыми ногами в поисках разбросанной там и сям одежды. Листки я нашла под кобурой пистолета. Я вернулась в постель, подбила подушку и устроилась поудобнее рядом с Кириллом.
  - Своеобразный у нас кабинет, - не удержалась я от восклицания.
  - Соответствует форме.
  Я накинула одеяло на обнаженные тела и разложила бумаги.
  - Так. Здесь даты прибытия и отплытия судов. По ним легко установить, какие суда находились в порту пятого июля. Указаны номера причалов. Некоторые суда стояли на рейде. Я думаю, их можно отбросить.
  - Ищи те, которые отплыли после пятого.
  - Шестого утром отчалил 'Академик Волгин'.
  - Он не подходит, Назаров еще был в гостинице.
  Я задумалась.
  - А если Назаров передал документы сообщнику на корабле?
  - В этом случае еще семь лет назад всех наших взяли бы. Я уверен, что Назаров хотел уйти за границу вместе с документами. Это его главные козыри. Настоящий разведчик до конца никому не доверяет и всегда готовится к худшему. Назаров не для того украл оригиналы досье, чтобы передать их через какого-то посредника.
  - Ну, хорошо. Смотрим дальше. - Я водила пальчиком по колонкам. - Вот! Следующий корабль, который покинул порт - сухогруз 'Арктик Стар'. Он ушел седьмого июля рано утром.
  - А вот это погорячее. Назаров объявляет, что уедет на автобусе седьмого в 9-45. А сам планирует тайно покинуть отель ночью, спрятаться на корабле и быть в это время далеко в море.
  - Не так уж и далеко, - возразила я. - Представь, вы не обнаруживаете Назарова в автобусе. Вечером он еще был в номере, а утром исчез из гостиницы. Вы сразу прикидываете, как он мог уйти? Самолетом и поездом рискованно, да они и не отправляются из Калининграда по ночам. А вот кораблем... Вы наверняка учтете этот вариант и направите вертолет на перехват.
  - Здравая мысль. Вот поэтому он и задумал инсценировать убийство...
  - На которое все купились. Что ответила Контора по поводу опознания тела Назарова?
  - Пока ничего. Им проще объявить меня сумасшедшим, чем признать собственную чудовищную ошибку. Да если это подтвердится, полетят такие головы!
  - Поэтому принято решение ограничиться нашими головами. Мы сами вырыли себе могилу.
  - Если мы найдем досье, я обращусь к самому высокому начальству. Дойду до премьера или еще выше.
  - Премьер заступится за наемного киллера? Не смеши. Знаешь, почему я до сих пор на свободе? Потому что никогда не тешила себя глупыми надеждами. Давай, хотя бы за тебя поборемся. Найдешь досье, получишь орден, а я...
  - Не говори так! Мы вместе, и я тебя никому не отдам! Ты для меня...
  - Ну, хорошо, хорошо, - прервала я клятвенную тираду распалившегося мужчины. Не люблю высокопарных обещаний. Глаза честнее слов, а поступки важнее клятв. Я вернулась к бумагам. - Давай посмотрим, что было дальше. Следующий корабль ушел из Калининграда седьмого июля вечером. Порт назначения - Санкт-Петербург.
  - А предыдущий куда отправился?
  - Сухогруз 'Арктик Стар' ушел в Бремен, Германия. Время отправления - пять тридцать утра.
  - Это то, что ему нужно. Время, и маршрут подходят. Назаров планировал уйти на 'Арктик Стар'!
  - Планировал или ушел? - задумалась я. - Кого убили в отеле 'Дона'?
  - Черт! Расследование только добавляет вопросов. А тут еще этот Станкевич. Кто он такой? Он идет по тому же следу, что и мы.
  - И даже нас опережает.
  
  42
  
  Четвертый день, Калининград, 14-10
  
  Набрав сообщение на экране планшетника, Андрей Станкевич перечитал текст.
  'Установлено. 5 июля Механик посетил торговый порт Калининграда. Явных контактов со служащими не зафиксировано. Имел возможность посетить суда 'Академик Волгин' (3 июля, 20:33 - 6 июля, 06:10), 'Арктик Стар' (4 июля, 14:25 - 7 июля, 05-30), 'Посейдон' (3 июля, 16:20 - 7 июля, 20:50). В скобках указаны время прихода и ухода судов в порт. 6 июля через случайную знакомую Механик заказал билеты на автобус в Польшу с датой отправления 7 июля 09:45. К автобусу не явился. 6 июля после 22:20 в гостиничном номере Механика был обнаружен труп мужчины. Дознание проводило ФСБ. По сообщению санитара морга лицо убитого не подлежит идентификации. Вскрытие не проводилось. Тело пробыло в морге до середины 7 июля, после чего было увезено в неизвестном направлении.
  Предположения. 1. Механик мог спрятать документы на одном из кораблей. 2. Механик мог остаться в живых и тайно покинуть страну на одном из кораблей.
  Жду дальнейших указаний. Чайка'.
  Агент стартовал программу кодировки и отправил полученный файл на почтовый сервер малозначимой конторы. После чего он запустил процедуру, подчищающую в компьютере любые зацепки обо всех предыдущих действиях.
  Покончив с делами, Станкевич расслабился. Он посчитал свою миссию в Калининграде выполненной. Можно валяться в номере и дать возможность утомленному организму восстановить силы. Он взглянул на часы. На восточном побережье США уже утро. Нет сомнений, что боссы получат сообщение сразу. Оставалось ждать их указаний. Если до ночи ответа не последует, то можно принять таблетку 'Виагры' и еще разок порезвиться с глупенькой и аппетитной Наденькой Веселовой. Уж больно активна бабенка в постели в предвкушении обещанной поездки в Лондон. Грех не воспользоваться ее удивительной наивностью и аппетитным телом.
  Агент задремал. Его сладким мечтам не довелось сбыться. Под вечер на его мобильный пришла эсэмэска с безобидной рекламой. Агент вошел в свою почту и увидел зашифрованный файл. Для раскодировки он набрал буквы из рекламного сообщения, соответствующие цифрам текущей даты, месяцу и году.
  Когда Станкевич прочел полученное сообщение, то понял, что встреча с безотказной официанткой не состоится. Предстояло новое весьма неожиданное задание.
  
  43
  
  Четвертый день, Калининград, 16-10
  
  На столе тонко пискнул смартфон. Час назад Коршунов послал запрос в Контору о сухогрузе 'Арктик Стар'. Нас интересовал вопрос: кто из членов экипажа мог быть пособником Назарова? 'Оперативно работают, - подумала я. - Наверное, хранят досье на всех моряков, которые ходят за границу'.
  Кирилл торопливо ввел код, чтобы прочесть информацию. Пробежал глазами первые строки, и его губы скривились.
  - Это о пропавших девушках с пирсингом.
  - Дай-ка мне. - Я буквально выхватила электронное устройство. Ведь именно я настояла на запросе об исчезнувших и убитых девушках в Мурманской и Калининградской областях, на теле которых имелся пирсинг. Мой палец осторожно скользил по сенсорному экрану. Длинная таблица. За двадцать три года только в Мурманской области набралось девятнадцать случаев. Имена, даты смерти, обстоятельства обнаружения тела. Еще четыре девушки погибли в Калининградской области.
  - Это список убитых, - пояснил Кирилл. - С пропавшими никто не стал разбираться.
  Я просмотрела даты. Все убийства зафиксированы весной или летом, когда девушки беззаботно открывают участки тела на радость похотливым самцам. Прочла описания. Почти у каждой был пирсинг в пупке. Как это красиво - блестящая безделушка на обнаженной полоске живота. Она выделяет девочку из толпы, притягивает взгляды. Чаще любопытные или радостно-возбужденные. Но иногда блеск украшения отражается в зрачках особого существа с тяжелым налившимся вожделением взором. И манит, манит. Двуногое существо теряет привычные ориентиры. Всё вокруг покрывается туманом, его влечет одна единственная цель, и изощренный мозг намечает путь для обладания телом жертвы. Существо теряет человеческий облик и попадает под власть засевшего в нем маньяка.
  Я изучила обстоятельства гибели. Каждая девушка была изнасилована и задушена. Без веревки или ремня. Руками! Для этого требуется немалая сила. Затем преступник пытался спрятать тело. Как правило, сбросить в канаву или утопить. Но были три случая, когда убитых находили на стройке. Почти как 'замурованную' в Калининграде. И еще одна деталь поразила меня. Каждый раз убийца вырывал пирсинг. Обильное кровотечение свидетельствовало, что делал он это еще на живой девушке. Украшений рядом с телом не находили.
  Я отложила смартфон и промолвила:
  - Девятнадцать плюс четыре - двадцать три.
  - Двадцать три года, двадцать три жертвы, - констатировал Кирилл.
  Я покачала головой.
  - Ты забываешь о двадцать четвертой, здесь, в 'закопанном роботе'. И это только те, кого нашли. Одно тело выловили в Балтийском море. Она всплыла случайно. А если были девушки, исчезнувшие бесследно? Сколько тогда всего жертв?
  - Это печально. Но что нам это дает? Ведь ты не думаешь, что это дело рук Назарова?
  - Нет. Это не он.
  - И я про то же. Назаров не убийца, он шпион. Нам надо копаться в его судьбе, и искать документы, которые он украл! К чему нам эти труппы?
  Я исподлобья посмотрела на мужа.
  - Кирилл, я сразу предупредила, что ищу убийцу замурованной девушки. Мы уже установили, что это Инга Лехнович. Она была подружкой Игоря Истомина. Теперь я уверена, что это моряк убил ее. Если раньше были сомнения, то теперь, после этого списка... Они все погибли в тех местах, где служил Истомин. Все задушены, все с пирсингом, у большинства украшение в пупке. Помнишь, что рассказала его бывшая жена? Как Истомин отреагировал на присинг дочери? Она опасалась за ее жизнь.
  - Светлая, твоя судьба... Наша судьба зависит от того, найдем мы досье или нет. А Истоминым пусть занимается следователь. Мартьянов еще работает. Не лучше ли, передать ему наши результаты.
  - А что он делал все эти годы? Почему Истомин до сих пор на свободе?
  - Ну... - Кирилл беспомощно развел руки. - Это жизнь.
  - Это смерть, а не жизнь. Двадцать четыре замученных девушки. А у последней, помимо вырванного пирсинга, зверски изрезаны половые органы. Это чудовище, а не человек!
  Коршунов понял, что возражать бессмысленно, и беспомощно покачал головой. Я вглядывалась в печальную таблицу и пыталась рассуждать:
  - Надо кое-что уточнить. Есть два случая в течение недели, а бывает большой перерыв. С чем это связано?
  - С периодами обострений. Сексуальные маньяки большую часть времени обычные люди, и только иногда...
  - Постой! Истомин военный моряк. Он ходил в походы. У него бывали дежурства.
  - Как у всех военных, - подтвердил Кирилл.
  - То есть были периоды, когда он физически не мог совершить убийства на берегу. Можешь узнать точные сроки его походов? Такая информация имеется?
  - Думаю, да.
  - Мы сверим ее с датами убийств, и всё станет ясно!
  - Ты хочешь, чтобы я сделал новый запрос? - вздохнул Кирилл.
  - Да. И срочный.
  - Меня уже и так не понимают. Почему я копаюсь в событиях двадцатилетней давности на Северном флоте, где Назаров никогда не был?
  - Ну, Кирюша, милый. Я тебя очень прошу. - Несокрушимую мужскую логику может рассыпать в прах только теплая женская ласка. Я прильнула к Кириллу, просунула ладошку ему под футболку, жадно подышала в ухо. - Ради меня. Ради наших отношений.
  - Очень, очень просишь? - зашептал Коршунов.
  - Очень, очень, - подтвердила я и наградила сдавшийся бастион долгим поцелуем.
  Когда он отправил зашифрованное сообщение, я чмокнула его в щечку и дала новое задание.
  - Позвони Егору Ивановичу. Выясни, где сейчас находится Истомин?
  - Быстро ты усвоила имя местного руководителя Конторы. Может, сама ему позвонишь?
  - Если есть мужчина, зачем напрягаться, - пошутила я.
  Кирилл блеснул улыбкой и попытался ухватить меня за мягкое место ниже талии. Я позволила ему эту шалость. Мужчины как дети, пообещав большую шоколадку, им можно скормить и леденец.
  - Звони. - Я протянула Коршунову смартфон.
  В следующее мгновение семейную идиллию расплющила железобетонная плита реальности.
  
  44
  
  Четвертый день, Калининград, 17-20
  
  Смартфон дернулся в моей руке. На экране высветилось имя 'Танечка'. Мое лицо превратилось в лед. Смущенный Кирилл выцарапал мобильник из моих одеревеневших пальцев. Его глаза и вся поза жалобно просили оставить его одного. Я направила непослушное тело на балкон. Я хотела исчезнуть, забиться в самую глубокую норку, чтобы ничего не видеть и не слышать. Но злой рок превратил в слух даже мо спину.
  - Хорошая моя. Как же я хочу встретиться с тобой. Вот закончу важную работу и... - скрытно ворковал по телефону Кирилл.
  Я заткнула уши, завыла в нос и пробежала сквозь номер, прихватив ключи от автомобиля. Подальше отсюда. Только бы не слышать его ласковый голос и не видеть влюбленный взгляд, обращенный к другой женщине. Как же я забыла про нее. Я доверилась мужчине, с которым живу без году неделя. В буквальном смысле! Не смотря на запись в паспорте. Да что я цепляюсь за этот паспорт. Для всесильного ведомства ничего не стоит состряпать любой документ. Для достижения своих целей они обманут кого угодно. Чего уж говорить обо мне - беглой преступнице.
  Когда я села в 'Ауди', я уже знала, куда поеду. В ЗАГС ?2 на улице Карла Маркса. Этот штамп красуется в моем паспорте. Проверку можно начать с формальностей.
  Я успела к закрытию учреждения и попросила дубликат свидетельства о браке. Недовольная служащая со старомодной прической, похожей на парик, долго копалась в бумагах, то и дело сверяясь с датой регистрации в моем паспорте. Наконец она сказала:
  - Ничего не понимаю. Это был вторник. В этот день мы вообще не регистрируем браки.
  Зато я уже многое поняла, но все-таки спросила:
  - Проверьте соседние дни. Может дату неверно записали.
  - Да я уже весь июль проверила. Нет вашей записи.
  - Может быть, июль с июнем перепутали, - робко предположила я.
  - Знаете, что, женщина, мне домой пора. Время работы закончилось.
  - Да-да, конечно. - Я записала свой телефон и положила под листок пару купюр. - Если что-то найдете, позвоните, пожалуйста.
  Насупившаяся женщина выдавила меня за дверь суровым взглядом.
  
  45
  
  Четвертый день, США, Ленгли
  
  Начальник 'русского' отдела Фрэнк Рассел едва сдерживал ликование. Он осуществил невозможное, разгадал многолетнюю тайну исчезновения суперагента по кличке Механик. Конечно, помогли эксперты, да и агент Чайка в Калининграде сработал на 'отлично'. Но основную дедукцию и главный вывод сделал сам Рассел.
  Итак, семь лет назад Механик обманул две самые мощные в мире разведки: ФСБ и ЦРУ. Ускользнул от первых, и не переметнулся ко вторым. Теперь окончательно прояснился его хитрый замысел. Большие деньги и сохранение независимости - вот к чему он стремился. В тот год Механик в тайне от всех спрятал оригиналы досье на нелегалов в одном из кораблей. Затем нагло и просто инсценировал свою гибель. Снес пол черепа похожему на себя человеку в своем же номере. До конца неизвестно, догадались ли в ФСБ о подмене. Если и доперли, то не сразу. Механик успел уйти за границу или скрылся в своей стране. Потом он лег на дно и хранил молчание семь лет, пока ЦРУ не потеряли из виду его семью. И теперь он решил, что пробил час для крупной игры.
  Механик извлекает из тайника одно из досье и отправляет его на запасной адрес. Затем ждет результата. Денисенко-Монтеро арестован, значит, канал связи работает. Механик приступает к главной части своего плана и диктует всесильной организации жесткие условия. Он учел многое, но забыл о главном. В игре в 'кошки-мышки' ЦРУ никогда не согласится на роль 'мышки'.
  Механик получил подтверждение своих условий и успокоился. Это входило в планы Фрэнка Рассела. Появилось время для анализа и решительных действий.
  Всесторонняя экспертиза первого письма показала, что бумаги долго хранились на корабле, предположительно в машинном отделении. Это подтверждало гипотезу, что конверт из отеля 'Дона' помещен в тайник семь лет назад. Анализ микрочастиц показал, что конверт хранился в тесном контакте с другими бумагами той же структуры. А значит, разоблачающие досье существуют.
  Так что же это за судно? Где находится тайник? Ответом на этот вопрос и спешил поделиться с боссом Фрэнк Рассел. Он не стал вытягиваться по-холуйски перед директором по разведке Бредом Коннорсом, а устало улыбнулся. Как альпинист, покоривший вершину.
  - В данный момент четырнадцать досье на вражеских агентов находятся на борту российского сухогруза 'Арктик Стар'.
  - Откуда такая уверенность?
  - Последние сутки я находился на службе и постоянно думал над этим вопросом. - Начальник отдела сделал паузу, чтобы директор мог оценить усердие, и продолжил: - 'Арктик Стар' находилось в порту Калининграда семь лет назад. Механик мог посетить его.
  - Как и другие суда, - заметил Коннорс.
  Фрэнк Рассел проигнорировал реплику босса.
  - Три недели назад в момент отправки первого письма из Калининграда 'Арктик Стар' стоял на ремонте в Калининградском доке. Второе письмо также вышло из Калининграда, когда судно еще находилось там. Затем Механик ответил нам из финского Турку. В этот момент 'Арктик Стар' как раз дошел до Финляндии и находился под погрузкой в порту. И самое главное. Сейчас 'Арктик Стар' держит путь в Алжир, где, как вы помните, запланирована сделка. Разные даты, разные точки - и одно судно! Таких совпадений не бывает, сэр.
  Директор по разведке нервно заходил по кабинету.
  - Неужели все эти годы сврехсекретные бумаги находились на паршивом сухогрузе. Ну что ж, будем следить за этим судном. Вести его до Алжира.
  - Это долгий путь, сэр.
  - Семь лет ждали, еще подождем.
  - Русские что-то почуяли и тоже затеяли дополнительное расследование. Наш агент Чайка столкнулся в Калининграде с агентами ФСБ. Они шли по тому же следу, и могут прийти к тем же выводам.
  - Что ты предлагаешь, Фрэнк?
  Этот вопрос не застал врасплох Рассела. Хороший сотрудник идет к боссу не только с проблемами, но и с готовыми вариантами их решений.
  - Надо как можно быстрее перехватить судно, - выпалил начальник отдела.
  - Перехватить? Корабль под российским флагом в Балтийском море? - вскинул бровь Коннорс.
  - Именно так, сэр.
  - Ты понимаешь, какие будут последствия? Россия - это не Пакистан.
  - Я кое-что придумал. Разумеется, мы не будем посылать наших морских котиков. Есть другой вариант. Налет пиратов.
  Директор удивился еще больше.
  - Современные пираты орудуют у берегов Африки. А здесь Европа!
  - Всё когда-нибудь происходит в первый раз. Допустим, группа бандитов из Восточной Европы захватывает судно и требует выкуп.
  - Какой груз везет 'Арктик Стар'?
  - Пиломатериалы.
  - Ты считаешь, такой товар способен привлечь внимание гангстеров?
  - Это будет сброд, тупые бандиты. Насмотрелись телерепортажей о Сомали и решили тоже отхватить куш. А руководить ими будет наш человек из Восточной Европы. Он единственный будет знать главную цель операции. И как только найдет досье, покинет судно.
  - Отдельно от дружков. Каким же образом?
  - Например, сдастся шведским пограничникам. А с ними мы вопрос решим.
  - Это очень рискованно. Мне не дадут добро на такую операцию.
  - Не надо никого ставить в известность, сэр. Я пока ни с кем не делился этой мыслью. Лишь поручил агенту Чайке найти сорвиголов и пообещать им легкие деньги. По моему устному приказу бандиты захватят корабль, а мы окажемся ни при чем. В случае неприятностей, мы чисты.
  - А наш агент? Он может проговориться.
  - Он гражданин Литвы, и будет молчать. А если начнет болтать... Ну кто же поверит в его бред. Чтобы ЦРУ с помощью уголовников захватывало никчемный сухогруз.
  Коннорс потер переносицу.
  - Пожалуй, твой безумный план не так и плох.
  - В случае успеха мы сэкономим пять миллионов.
  - Эти расходы уже одобрены. Наличные в любой момент будут доставлены в нужную точку. Их можно...
  Коннорс осекся и задумался. Рассел припомнил фразу босса о том, что тот не отказался бы от подобного подарка к пенсии. Директор по разведке засуетился и зачастил:
  - Я принял решение и даю добро. Приступай к операции. Поднимется шумиха, ну и черт с ней! Запустим утку, что русские под пиломатериалами прячут ракеты для Аль Каиды. Путь журналюги поупражняются в красноречии. Нам всё на пользу. Чем больше грязи льешь на противника, тем чище выглядишь сам.
  Фрэнк Рассел вышел из кабинета босса в твердом убеждении, что пяти миллионов долларов бюджет организации не досчитается в любом случае.
  
  46
  
  Пятый день, Калининград, 6-40
  
  Я долгие годы словно шла по минному полю. Лишь за последнюю неделю с Кириллом Коршуновым я обрела уверенность, почувствовала твердую почву под ногами. Какая же я была наивная. Оказывается, я просто не смотрела под ноги. Кирилл обманывал меня с первого дня. Чего стоит сказочка о регистрации брака семилетней давности. Брака не было. Штамп поддельный. Как и его чувства ко мне.
  О, господи! Я поверила словам мужчины, который семнадцать лет, якобы, любил меня. Ну почему мы, женщины, такие перевертыши? Когда нам рассказывает подобную историю подруга, мы посмеиваемся над ней. А как сами вляпаемся, теряем голову. Ведь всё шито белыми нитками. Коршунову понадобилась моя память. Он использует меня для достижения своей цели. Ему надо выслужиться, найти досье. А для этого все средства хороши. Подумаешь, какая малость - разыграть любовь и порезвиться с наивной дурочкой. Для него это не обман вовсе, а оперативный маневр.
  Такие мысли терзали меня весь предыдущий вечер. Я долго сидела в машине. Кирилл звонил, я сбрасывала. Зачем я в Калининграде? В этом городе второй раз меня предают.
  Я могла бросить всё и поехать в аэропорт. Но я вернулась в 'Усадьбу'. Если Коршунову я понадобилась для достижения его цели, я буду пользоваться его возможностями для решения своей задачи. Я пообещала себе найти маньяка, и я его найду!
  Мы встретились поздно. Я молчала и отводила взгляд. Он отбросил попытки узнать, где я была, и сам рассказывал о том, что сделал.
  Вечером Коршунов съездил по адресу продавщицы из Музея Янтаря Елены Виноградовой. Оказалось, что там она больше не живет. У соседей он выяснил, что Виноградова продала квартиру три года назад и переехала на новое место в престижный район. С бывшими соседями общение прекратила, да и продавщицей больше не работает. По слухам, Виноградова приобрела салон красоты и половину времени проводит в кресле клиента. Неожиданное обогащение продавщицы его удивило. Почти как в сказке о Царевне-лягушке, из грязи - да в князи. За дополнительной информацией Коршунов обратился к всезнающему Егору Ивановичу. Тот обещал выяснить подноготную красивой истории.
  Я ворочалась всё утро и проснулась в дурном настроении. Что-то мешало мне. Противный образ жирной лягушки бродил по сознанию. Прыщавая тварь открывала мерзкую пасть и квакала у меня в голове. Ее кожа отливала янтарем, а на голове болталась корона. Да это же Царевна-лягушка! Я дернулась и окончательно проснулась. На этот раз я спала одна. Кирилл, как нашкодивший пес, не стал ничего предпринимать и удалился к себе.
  Закутавшись в покрывало, я вышла на балкон. Над садом поднимался холодный пар. Я слушала птиц, дышала чистым воздухом и любовалась просыпающейся природой. Не знаю, сколько прошло времени. На какой-то момент я позабыла вчерашний вечер и дурной сон. Сзади неслышно подошел Кирилл и обхватил меня за плечи. Я шеей чувствовала тепло его дыхания. Мы молчали. Мне стало хорошо. Это и есть тот интим, который отличается от секса.
  - Пятый день. Предпоследний. - Кирилл произнес эти слова тихо-тихо. Мне показалось, он вообще не хотел их произносить. Они прозвучали как эхо тревожных мыслей, постоянно терзавших его в Калининграде.
  Теплое облако интима обернулось холодным туманом. Я всё вспомнила. Ногам стало холодно. Я отстранилась и вернулась в номер. Завтракали мы в пугающей тишине. Я видела толстобрюхую лягушку Таню, а он - исчезающее время, отмеренное руководством.
  Егор Иванович позвонил около девяти. Коршунов отмел всякие тайны в общении со мной и включил громкую связь.
  - Выяснил я про вашу Виноградову, - звучал в смартфоне механический голос руководителя местной службы безопасности. - Пришлось покопаться в разных источниках. Любопытные факты получаются. Три года назад она бросила низкооплачиваемую работу и приобрела салон красоты в центре города. Расширила перечень услуг, дала рекламу, раскрутилась. В это же время приобрела большую квартиру в новом доме в престижном районе. Сделала дорогостоящий ремонт с привлечением дизайнера.
  - Откуда у простой продавщицы оказались деньги? Удачно вышла замуж? - спросил Коршунов.
  - Наоборот. Своему муженьку она дала коленом под зад. Сама живет вместе с сыном, отнюдь не на алименты.
  - Наследство?
  - О чем ты говоришь. Всё гораздо интереснее. Я выяснил, что за полгода до ее удивительного обогащения у Виноградовой появился счет в одном из банков Санкт-Петербурга. Она летала туда несколько раз, и каждый раз на счете прибавлялась существенная сумма. Платежи поступали по безналу, и выяснить их происхождение не составило труда. Оказывается, наша бедная продавщица сбывала одной ювелирной компании крупные бриллианты. Всего реализовала камушков на полтора миллиона долларов. Вот на эти деньги Виноградова и развернулась.
  - Откуда у нее бриллианты?
  - Этого я не знаю. Надо спросить у нее или обратиться в ювелирную фирму. Может они что подскажут.
  - Виноградова ближе. Мне нужен ее адрес и телефон.
  - И адрес салона спроси, - подсказала я.
  Егор Иванович продиктовал нам координаты Елены Виноградовой. Через двадцать минут мы сидели в машине и направлялись к салону красоты 'Стиль'. Работа - лучшее лекарство от душевных мук. Я настояла на встрече с бывшей продавщицей без предварительного звонка.
  - Бриллианты, - задумчиво произнес Кирилл. - Я уже говорил, что в московской квартире Назарова был проведен тщательнейший обыск, вскрывали даже полы. И вот какая деталь. При обыске не было найдено никаких драгоценностей. А было известно, что его жена любит бриллианты. У нее были ценные украшения, а в квартире их не оказалось.
  - Елена Назарова могла взять драгоценности с собой в Турцию, - предположила я.
  - Тогда их потребовалось бы декларировать.
  - А почему не провезти тайком?
  - Это риск. Она с дочерью собиралась скрыться. Речь шла о свободе семьи, а тут камушки.
  - Свобода без денег, это не та свобода, к которой стремятся. Деньги как раз и делают человека свободным.
  - Рисковать привык Назаров. Вот он мог прихватить драгоценности. Кстати, одна из знакомых его жены во время следствия рассказала, что Назаров купил кольцо с бриллиантом у антиквара. Через несколько месяцев этого антиквара убили. Грабитель не взял ничего объемного, а там было что брать. Только выковырнул из ювелирных изделий наиболее ценные камни.
  - Ты видишь тут связь?
  - Пока не знаю.
  - Бриллианты. Назаров. Продавщица. И опять бриллианты, - пыталась рассуждать я. - Назаров пересекался с Виноградовой трижды. Сначала купил у нее лягушку, затем принес для исправления брака, а потом забрал обратно. Ох уж эта лягушка, она мне целую ночь не давала покоя.
  - Что так?
  Я не стала отвечать, что прыщавое земноводное я именовала Таней.
  Мы остановились около салона красоты 'Стиль'. Елена Виноградова оказалась на месте. Ей делали маникюр в личном кабинете. Она оказалась самодовольной женщиной с ухоженным лицом и безукоризненными руками, но рыхлой фигурой, безжалостно затянутой в одежду на два размера меньше. Я подумала, что следующей покупкой Виноградовой должен быть фитнес-клуб.
  Хмурый Коршунов предъявил удостоверение. Я бесцеремонно выпроводила маникюршу.
  - Как вы смеете! - вякнула Виноградова.
  Она сидела за рабочим столом, беспомощно расставив пальцы с невысохшим лаком. Резкий запах и чванливость хозяйки окончательно испортили мне настроение. Я знала, что самая страшная тайна бизнесменов - это тайна первого заработанного миллиона. Терять время в пустой болтовне не хотелось.
  Я повернулась к Коршунову и выхватила пистолет из его наплечной кобуры. Он опешил. Я ободряюще улыбнулась. В следующее мгновение мой суровый взгляд был обращен на владелицу салона. Третьим глазом было черное дуло пистолета.
  - Спокойно, милочка, без визга. Я задаю вопросы, а ты честно отвечаешь. Если мне кажется, что ты врешь - заметь, только кажется - я ломаю тебя пальцы. Вот этим пистолетом, вот эти красивые пальчики. А если я буду уверена, что ты врешь, то я своим не таким ухоженным пальчиком нажму вот этот крючок. И вот отсюда вылетит пуля. Я подумаю, куда ее направить: в твое жирное тело или в твой лживый рот.
  Коршунов уже справился с первым потрясением и с интересом наблюдал за мной, чего нельзя было сказать о Виноградовой. Бедная женщина выпучила от страха глаза и сомкнула рот, явно опасаясь моей угрозы.
  - Вопрос номер один. Бриллианты. Где ты их взяла?.. Молчание расценивается как ложь. Ты понимаешь меня? - Виноградова дернула подбородком, будто подавилась. - Вот и хорошо. Я повторяю вопрос. Где ты взяла бриллианты?
  Я подождала секунд десять, тяжко вздохнула и замахнулась рукояткой пистолета над мизинцем.
  - Нашла! - выпалила Виноградова, отдернув руки.
  - Где ты их нашла?
  - Случайно.
  - Где и когда?
  Женщина разрыдалась. Ее мокрые глаза умоляюще смотрели на меня, она хныкала и канючила:
  - А что мне за это будет? Ведь я не виновата. Я, правда, нашла. Они ничьи. Их никто не хватился.
  Я вернула пистолет Коршунову, чтобы хозяйка не грохнулась в обморок, и повторила вопрос:
  - Где ты нашла бриллианты?
  - У себя дома. Я пылесосила, задела тумбочку, и... - Виноградова вытирала лицо платком, забыв о невысохших ногтях. На тонкой ткани оставались малиновые пятна.
  - Продолжай, - настаивала я.
  - Подставка отлетела, я расстроилась, чуть не заплакала, у меня слезы рядом... А когда подняла, оттуда вывалился холщовый пакетик. Внутри оказались красивые стразы - я сначала так подумала. А через неделю проверила, и... - Она замолчала на полуслове, испуганно глядя на меня.
  - Это были бриллианты?
  - Да.
  - А уронила ты Царевну-лягушку?
  - А я разве не сказала?
  - Теперь давай вспомним, как сувенир оказалась у тебя?
  - Это было давно. Один покупатель - он так скандалил, так скандалил - принес ее сдавать. Там разошелся стык между подставкой и лягушкой. Покупатель хотел, чтобы щели не было. Он договорился с поставщиком, что тот заплавит янтарем. А я забыла позвонить поставщику. Вспомнила только вечером, когда покупатель должен был прийти. Как представила, что опять скандал будет. Ой, свои нервы дороже. И я решила заменить лягушку.
  - Заменить?
  - Ну, да. Это ж для рекламы написано, что авторская работа, в единственном экземпляре, а на самом деле - ширпотреб. У меня в отделе точно такая же была, только без дарственной надписи. Я попросила гравера на новой лягушке сделать надпись 'Любимой Елене'. Ну и всучила ее сварливому покупателю, когда он пришел. А старую, с браком, взяла себе. Я ведь тоже Елена. Пусть гости думают, что муж мне подарил. От него, правда, дождешься. До свадьбы еще дарил чего-то, а потом... Ну, сами знаете, какие мужики.
  Виноградова умолкла, заметила испорченный маникюр. Ее губы, брови, щеки стали стягиваться к носу, и вскоре лицо напоминало сушеную грушу из компота. Слезы опять полились ручьем.
  - Что мне будет за это?
  Я взяла у Коршунова смартфон, нашла одну из последних фотографий Назарова и показала ее Виноградовой.
  - Он? Этот покупатель?
  Женщина затрясла подбородком. Поток слез усилился. Этак ей не понадобится тренажерный зал. Она прекрасно похудеет, выплакав пару ведер.
  - После того случая он к вам заходил?
  - Неет, - проблеяла плачущая женщина.
  Допрос был окончен. Смутная догадка, терзавшая меня ночью, обрела четкие формы. Мы с Коршуновым вышли из салона красоты, сели в машину.
  - Назаров готовился бежать, - сказал Кирилл. - И прихватил с собой самую твердую валюту - бриллианты. Он демонстративно не тронул банковские счета, чтобы не возникло подозрений, а вот камешками запасся.
  - Назаров не только шпион, но и убийца! - категорично заявила я. - Он убил двоих... Как минимум.
  - Первый - ювелир? Ты предполагаешь, что Назаров ограбил и убил его.
  - Камни крупные. Откуда они могли взяться? Если вы пройдете по следам бриллиантов, то сможете сравнить их украденными у ювелира.
  - А кто второй?
  - Никита Бреусов. Тот мастер, который изготовил лягушек. Теперь я поняла смысл похода Назарова на почту. Он покупает Царевну-лягушку, прячет в нее бриллианты, а когда соединяет две части, видит, что подставка неплотно прилегает к сувениру. Он решает изобразить скандалиста, требуя запаять щель. Тогда контейнер для перевозки выглядел бы идеально. Но Виноградова совершает подмену. Назаров подозревает неладное и идет на почту, чтобы взвесить изделие.
  - Просто взвесить?
  - Там электронные весы. Показывают с точностью до грамма. Он не хотел никуда посылать лягушку. Я помню его выражение, когда на почте объявили вес. Назаров стал серым. Он знал вес своих камней, а вес изделия указан на ярлыке. Он сложил эти две цифры и понял, что лягушка пустая. Под подозрение попал Бреусов. Открыто прийти к нему, значит, засветиться. И Назаров тайно перехватывает Бреусова на улице. Проститутка ему в это время обеспечивает алиби. А дальше шпион применяет свои специальные знания, воздействует на болевую точку. Назаров давит чем-то острым, причиняя Бреусову неимоверную боль. Бреусов не понимает, что от него хотят, а Назаров не верит и продолжает пытку. В итоге - сердечная недостаточность, вызванная острой болью. Бреусов подвергся сильнейшему стрессу, и его сердце не выдержало. Ты же упоминал, что у Бреусова были проблемы с сердцем, и вскрытие показало характерные следы инфаркта.
  - Похоже, ты права. Назаров перестарался. Он убил, не желая этого.
  - Зато теперь мы знаем, что Назаров мертв.
  Коршунов вопросительно посмотрел на меня. Не я ли совсем недавно убеждала его в обратном?
  
  47
  
  Пятый день, Калининград, 11-10
  
  - Откуда такая уверенность? - спросил Кирилл.
  - Если бы Назаров был жив, он искал бы свои бриллианты и рано или поздно вышел на Виноградову.
  - А если Назаров плюнул на бриллианты и ушел за границу?
  - Тогда бы вашим агентам не подарили семь лет спокойной работы.
  - Значит в номере отеля 'Дона' ты видела труп Назарова.
  - Не факт. В тот день он мог выжить. Возможно, у него был запасной план, на случай, если не удастся уйти за границу. Он мог затаиться в России, сменить внешность и ждать.
  - Семь лет?
  - Вот это меня и смущает. Допустим, досье он надежно спрятал. Но бриллианты? Он их потерял. За этот срок Назаров обязательно попытался бы найти свои камушки. Ведь он совершил два убийства ради них. А раз этого не произошло, я и сделала вывод, что он погиб.
  - Кому же тогда досталось досье? - задумался Коршунов.
  - Ты был прав, есть ценности, которые не исчезают бесследно. Спустя годы и государственные секреты, и бриллианты всплыли. Драгоценности достались Виноградовой. А досье... Возможно, Назаров успел поделиться с кем-то своей тайной. Например, с женой или дочерью. Где они?
  - Перебрались в США. Потом их след затерялся.
  - Вот тебе один вариант. Возможны и другие.
  - Черт! Чем больше мы узнаем, тем больше появляется вопросов.
  Мы всё еще стояли около салона красоты 'Стиль'. Коршунов завел двигатель и хотел уже трогаться, как из его кармана раздался отрывистый писк. Смартфон сообщал, что получил новую порцию информации. Кирилл достал устройство, ввел код и раскрыл сообщение.
  - Про Истомина, - буркнул он.
  - Дай посмотреть, - оживилась я.
  Он протянул мне электронное досье.
  Это был подробный список всех походов военного моряка Игоря Истомина за годы его службы. Я кропотливо просматривала даты и сверяла с датами убийств девушек. Сразу же обнаружилась роковая закономерность. Каждая погибшая в Североморске была найдена в первую неделю после возвращения Истомина из длительных походов. Моя версия о его причастности к убийствам подтверждалась. Дурной мужской инстинкт вырывался наружу. Долгий период воздержания порождал кровавый результат. Маньяк порабощал человека и диктовал свои желания. В маленьком городе жестокие убийства не могли пройти бесследно. Общество требовало найти убийцу. И правоохранительные органы выполнили заказ. Был арестован матрос, имевший неосторожность нагло пристать к незнакомой девушке. Пять убийств за два года повесили на него. Конкретных улик не было, но выяснилось, что еще на гражданке матрос проходил по делу об изнасиловании. Тогда его квалифицировали как свидетеля, а сейчас дали срок на полную катушку.
  После суда над матросом убийства в Североморске прекратились. Истинный преступник стал осторожнее. Следующие девушки были изнасилованы и задушены в Мурманске и соседних городах. Маньяк расширил район охоты, да и паузы между преступлениями стали больше. Тем не менее, за последующие двенадцать лет набралось четырнадцать убитых девушек с пирсингом в пупке, в бровях или в носу. И каждый случай совпадал со сроками, когда офицер Истомин находился на берегу!
  Затем последовал его перевод в Балтийск. Нападения на девушек с пирсингом в Мурманской области прекратились. А вот в Калининградской области первый похожий случай зарегистрирован уже на пятый день после приезда Истомина. Тело девушки прибило волной к морскому берегу. У нее было вырвано украшения из пупка и из ушей. Правда, судмедэксперт сделал заключение, что тело пробыло в воде около десяти дней, но в данном случае велика вероятность ошибки.
  В Балтийске у Истомина практически не было длительных походов. Сторожевой корабль 'Неустрашимый', где он служил, выходил в море, как правило, на три-четыре дня. Однако еще одна жертва за период его службы вписывалась в мою версию. Она была убита, когда Истомин не участвовал в плаваниях. У нее были вырваны украшения из пупка и бровей.
  Затем, около семи лет назад, капитан второго ранга Истомин после допросов ФСБ по делу Назарова был вынужден уволиться из флота. Оставшиеся две жертвы приходились на новый период жизни офицера в отставке. Меня это несколько удивило. Шесть лет - и всего две жертвы. Последняя девушка, убитая подобным образом, была найдена прошлым летом на Куршской косе. Маньяк распотрошил чем-то острым ее влагалище, а неподалеку был лежал задушенный парень, друг девушки.
  Я внимательно прочитала обстоятельства двойного убийства. Одна деталь меня крайне заинтересовала.
  - Поехали к Истомину! - выпалила я.
  - Что? Зачем это нам? Что ты ему скажешь?
  - Я хочу посмотреть на него.
  - Светлая, я согласен, он убийца. Изложи свои доводы следователю, и пусть его трясут другие. Это их работа. Зачем нам тратить время на ерунду.
  - Поймать маньяка, на счету которого десятки жертв, это, по-твоему, ерунда?
  - Мы работаем на безопасность огромной страны. Это важнее.
  - Зачем нужна безопасность от внешних врагов, если внутри страны будут безнаказанно убивать красивых девушек? Зачем нам такая страна?
  - Нам надо найти досье.
  - А я хочу найти мерзкого убийцу и насильника! - вспылила я. - Поехали в Балтийск.
  Коршунов заметил, что я настроена решительно. Когда мужчина убеждается в силе женщины, его выбор невелик - или разорвать отношения, или сдаться. На этот раз Коршунов сделал правильный выбор. Он уже был готов трогаться с места, как меня озарила новая идея.
  - Подожди меня в машине, - сказала я и вернулась в салон красоты.
  
  48
  
  Пятый день, Балтийск, 13-30
  
  Квартира Игоря Истомина располагалась в ветхой панельной пятиэтажке на окраине Балтийска. Мы поднялись по замызганным ступеням и долго жали дребезжащий звонок. Никто не открыл. Я позвонила соседям. На этот раз мне повезло. Дверь приоткрыла настороженная старая женщина с глазами сканерами. Я изобразила милую улыбку и спросила об Истомине: где он может быть, не на работе ли? Но видимо мои губы за долгие годы отвыкли от подобного упражнения, улыбка получилась неубедительной. Либо старушка в свое время служила в НКВД и никому не доверяла.
  - Вы кто? - спросила она.
  Пришлось Коршунову развернуть удостоверение. Старушка в миг посерьезнела, даже вытянулась.
  - Да кто же возьмет на работу забулдыгу! Он пенсию пропивает. Военная пенсия - это деньжищи, а моя - копейки. А я, к вашему сведению, сорок пять лет отработала. Куда посылали, то и делала. И что в результате? На лекарства не хватает.
  - И давно он пьет? - прервала я разгневанный монолог.
  - Да лет пять уже. Или больше. Как на берег списали, так и начал. Вояки многие так. Пока в форме ходят, пьют, но держатся. А как форму в шкаф, так пошло-поехало. Тормоза у них срывает.
  - А где сейчас может быть Истомин?
  - Вы к магазину ступайте. Через двор наискосок тропинка протоптана. Если не дома, то там.
  До магазина дойти нам не довелось. На полпути я увидела худую фигуру в спортивной курточке. Небритый мужчина с пакетом в руке топал нам навстречу, сосредоточенно глядя под ноги. Это был Игорь Истомин. Он сохранил военную выправку, да и шаг был твердый, но выражение лица выдавало в нем отсутствие всякого интереса к себе и окружающим. Я часто встречала таких людей. Их мир постепенно сужается до размеров бутылочного горлышка.
  На пару с Коршуновым мы перегородили Истомину дорогу. Только упершись в живую преграду, тот поднял голову. Его взгляд равнодушно скользнул по моей фигуре и нацелился на Коршунова. В глазах полыхнул гнев. Истомин узнал офицера ФСБ, сломавшего его жизнь.
  - Опять кровососы пожаловали. Что теперь? К детектору лжи подключите, или сразу на электрический стул?
  - Вы что-то путаете, Истомин. Электрический стул - это в Штатах, у нас смертная казнь отменена, - ввязался в ненужную полемику Коршунов.
  - Ну да, гуманное общество. Растопчут - и на помойку. Уж лучше бы на электрический стул.
  Я смотрела на опустившегося человека и не испытывала жалости. Судьба не только нас гладит по головке, но и бьет под дых. Оправишься ты или нет, зависит от силы собственного характера. Искать причины своих несчастий на стороне - удел слабых. Если ты сник и сдался, то виноват сам.
  - Зачем пожаловали? - скривился в пренебрежительной гримасе Истомин, заметив, что я его разглядываю.
  Сколь я не силилась, жестокого маньяка под оболочкой пропойцы мне трудно было представить.
  - Хочу поговорить с вами об Инге... Инге Ляхнович, - уточнила я. Глаза моего противника изменились. В них появились страх и любопытство. Я поняла, что на правильном пути. Не каждую партнершу по танцам далекой молодости мы помним. Я спросила: - Вы ее любили?
  - Какая разница! - нервно отреагировал Истомин. - Инга исчезла.
  - Ее убили.
  Его глаза заметались, словно испуганные птицы в поисках спасительного места для приземления.
  - Кто? - неожиданно спросил он.
  Вот это номер. Истомин перепуган, но стойко играет роль недотепы.
  - Ведь это вы ее провожали в последний вечер?
  - Я не знаю, какой вечер вы имеете в виду.
  - Последний перед вашим отъездом из санатория. В ту ночь Ингу изнасиловали и задушили. А перед этим убийца вырвал штырьки с янтарем из ее ушей. Потом он замуровал ее на стройке.
  - Какой стройке?
  - Сами знаете. В тот день вы где-то испачкали костюм. И на завтрак явились в парадной форме, что выглядело несколько странно.
  - Про какую стройку вы говорите?
  - Большое здание под названием Дом Советов или 'закопанный робот'. Вы шли мимо него, затащили туда Ингу, поглумились над ней и задушили.
  - Я не делал этого.
  - Делали. И не раз. Вы издевались над своей женой, а когда она ушла от вас, стали охотиться на одиноких девушек. Вас привлекали яркие украшения на их теле. Как это.
  Я медленно сняла пиджачок без подкладки и осталась в обтягивающем топе на тонких бретельках, открывавшем полоску живота. В пупке болталась моя сегодняшняя обновка - золотая висюлька с жемчужиной. Коршунов обалдел, когда понял, ради чего я вернулась в салон красоты 'Стиль'. Решение пришло спонтанно. Я заметила рекламу в витрине и решила на себе проверить реакцию подозреваемого. Мне любезно сделали пирсинг пупка, предупреждая, что будет больно. Наивные. Настоящая боль живет внутри нас. С той, которая снаружи легко справиться.
  Истомин увидел пирсинг. Я следила за его реакцией. Он с минуту молча взирал на мой пупок, а потом осклабился.
  - Глупо. Особенно в вашем возрасте. Глупо и больно.
  - Зато сексуально, - провоцировала я.
  - Только дуры мечтают о сексе, а когда получают его, то уже не хотят. Они отбиваются, но уже поздно. И их...
  - Договаривайте. Что происходит с глупыми девчонками?
  - Их убивают. На свете полно уродов, которым только дай повод.
  - Кроме вас есть другие уроды?
  - При чем тут я?!
  - Вы изнасиловали и убили Ингу. И вырвали у нее украшения из уха.
  - Вырвал? Не делал я этого.
  - Чего не делали? Не убивали, или не вырывали?.. А может у вас плохая память, и вы забыли о десятках жертв в Североморске, Мурманске и здесь, на Балтийском побережье? Вы убивали невинных девушек.
  - Это не я, - зашипел Истомин.
  Я продолжала наседать.
  - Вы так боялись собственного безумия, что опасались за жизнь дочери. Вы могли кинуться даже на нее!
  - Мне не нравится пирсинг. Из-за него могут напасть.
  - Кто? Кто кроме вас? Или у вас раздвоение личности. Сейчас вы тихий, а после походов, когда долго не видите женщин, превращаетесь в маньяка? У нас есть доказательства вашей причастности к убийствам.
  - Это не я, - мотал головой Истомин, - не я.
  Его пальцы дрогнули, пакет грохнулся на землю. Он закрыл лицо руками и зарыдал, то и дело повторяя 'не я, не я'. Я смотрела на его тонкие запястья, и червь сомнения глубже вгрызался в мою стройную версию.
  - Что будем с ним делать? - спросил Коршунов.
  Я не знала. Я увидела не то, что ожидала. Истомин был напуган, он боялся чего-то, но это был страх слабого человека. Мог ли такой человек на протяжении долгих лет хладнокровно изнасиловать и задушить больше двадцати женщин? Или он так сильно изменился за последний год?
  - Уйдите! Оставьте меня в покое, - замахал Истомин руками. - Сначала вешали на меня шпионаж, а теперь убийства. Я не трогал Ингу. Я любил ее. Теперь у меня никого нет. Никто ко мне не приходит. Жена и дочь бросили меня. Остался только один друг. Только один.
  - Водка? - спросила я, слегка толкнув ногой пакет. - Можете побеседовать со своим другом. Бутылка даже не разбилась.
  - Да что вы понимаете! Мой друг - мой бывший командир. Я все время служил с ним. Он один меня понимает.
  Истомин злобно пнул пакет и зашагал к дому, не оборачиваясь. Мы не стали его удерживать.
  
  49
  
  Пятый день, Балтийск, 14-40
  
  - И чего ты добилась? - спросил Кирилл, когда мы вернулись в машину.
  Я долгое время молчала, осмысливая разговор с Истоминым. Вспоминала выражение его лица, его реакцию, его фразы.
  - Это не он, - решила я. - Ты видел его руки? Они слабые. Он не смог бы задушить даже девушку, а в прошлом году на Куршской косе одновременно с девушкой был задушен двадцатилетний парень, спортсмен с развитой шеей. Его задушили одними руками, без веревки. Для этого нужна незаурядная сила.
  - Истомин спивается. Возможно, раньше...
  - Соседка сказала, что он начал пить сразу после увольнения. Алкаш не способен на такие убийства.
  - Что время делает с людьми, - задумчиво произнес Коршунов и стал набирать чей-то телефон. - У меня же тут одноклассник, Димка Коломиец. Лет десять парня не видел. Он военнослужащий, отличный офицер и надежный друг. - Кириллу ответили. Он заговорил обо всем и ни о чем, как это обычно бывает со старыми приятелями, которых развела жизнь. Один вопрос меня заинтересовал: - Ты по-прежнему носишь часы на правой руке? Теперь это модно. Ты, дружище, опередил время.
  Когда разговор окончился, Кирилл объяснил:
  - Димка перед школьным выпускным втрескался в нашу первую красавицу, и чтобы доказать ей свои чувства, выколол на руке ее имя и сердечко, проколотое стрелой. Вот тут, прямо на запястье. Но это не помогло, она его отшила. Во время выпускного она танцевала только со мной. - На лице Коршунова появилась сладкая улыбка. Но он тут же спохватился. - Коломиец попробовал вывести татуировку, но она получилась еще заметнее. А тут в военное училище поступать надо. И он, чтобы скрыть свою глупость, стал носить часы с широким ремешком на правой руке. Вот такая история.
  - Герой, - усмехнулась я. - Отбил девушку. Как ее звали?
  Кирилл обиделся на мою иронию.
  - Димка Коломиец один из немногих, на кого можно положиться. Если со мной что-нибудь случится, обращайся к нему. Он выручит.
  - А что может с тобой случиться? Это же меня хотят 'закрыть'. Или когда у вас 'закрывают проект', убирают всех, причастных к нему?
  Коршунов помрачнел и ничего не ответил. Он завел машину и рванул с места, испугав проходящую женщину. Заговорил он, когда мы выехали из Балтийска.
  - Сейчас Истомин спился. Но ты забыла про Ингу Лехнович? С нее всё началось. Сначала ты подозревала Назарова, потом была уверена, что с ней расправился Истомин. Тогда он был молодым и сильным.
  Я покачала головой.
  - Тоже не он.
  - Это почему же? - Коршунов начинал злиться. - На следующее утро Истомин появился в парадной форме, потому что испачкал гражданскую одежду. Он заляпал ее, когда закладывал тело строительными блоками.
  - Когда хотят что-то скрыть, молчат или уводят разговор в сторону. А Истомин задавал много вопросов. Он удивился сообщению об убийстве Инги.
  - Истомин испугался.
  - Он испугался нас. А информация об Инге Лехнович его заинтересовала. Он спрашивал и о чем-то думал. Он вспоминал. Ему не давала покоя какая-то мысль.
  - Я тоже вспоминаю. Мне тоже не дает покоя один единственный вопрос. Куда пропали чертовы документы?
  Мы мчались на большой скорости по узкому шоссе. Теплый воздух над асфальтом дрожал. Коршунов шел на рискованные обгоны. Вплотную к дороге росли столетние липы, о чьи стволы мог помяться даже танк. Малейшая оплошность, и старенький отпрыск немецкого автопрома с отжившими свой век подушками безопасности вряд ли нас спас. Мы въехали в Калининград. Коршунов затормозил перед светофором. Я порадовалась, что он адекватно воспринимает действительность.
  - Куда мы несемся? - спросила я.
  - Завтра последний день. Последний! - Кирилл хлопнул ладонями по рулю.
  Мы помолчали. Я догадывалась, что именно наступит послезавтра. Я не человек, а проект. Проект СД, который исчерпал себя. Послезавтра меня 'закроют'. Кто-то уже получил заказ на мою ликвидацию. Он уже рядом. Возможно, даже следит за мной.
  Мысли Коршунова были нацелены в ином направлении.
  - Мне надо выяснить, кто такой Станкевич. Он роется в прошлом одновременно с нами. Я должен вытряхнуть из него всё, что он узнал.
  - Даже если он тоже сотрудник Конторы?
  - У меня нет выбора. Друг он или враг - без разницы. Судьбу документов должны узнать мы. Это наш единственный шанс.
  - Ты веришь, что твой генерал способен на благородный поступок? А как же государственные интересы? Судьба человека ничто по сравнению с государственной тайной. Это твои слова.
  - У нас нет выбора, - набычился Коршунов.
  У меня затренькал мобильный телефон. Я удивилась, мой новый номер знал только Коршунов. Оказалось, звонит служащая ЗАГСа, которую я вчера просила покопаться в архиве.
  - Светлана Коршунова? До замужества Михалкова? - спросила женщина. - Про вас у нас нет записей, я проверила. А вот Коршунов Кирилл Михайлович регистрировал у нас брак с Татьяной Волошиной...
  
  50
  
  Пятый день, Калининград, 15-50
  
  - Кто это? - спросил Кирилл, когда я опустила трубку.
  'С Татьяной, с Татьяной', - больно пульсировало у меня в висках. Служащая ЗАГСа сообщила номер свидетельства и дату, но я ее уже не слушала. Меня душили слезы. Я еле сдерживалась, чтобы не показаться слабой рядом с тем, кто меня жестоко обманывал. Он спит со мной, говорит ласковые слова, даже оформил фиктивный штамп в паспорте. А у самого есть настоящая жена, с которой он тайно общается и ждет не дождется встречи. Как это подло!
  Я отвернулась. В отражении затемненного стекла блеснули слезинки, скатывающиеся вдоль носа. Кирилл опять спросил про звонок, не дождался ответа и пробурчал:
  - Мне надо найти Станкевича.
  - Отвези меня в 'Усадьбу' и делай что хочешь, - ответила я, не оборачиваясь.
  Мы расстались около отеля. Я выдержала новый удар, украдкой вытерла слезы и ухватилась за прежнее лекарство - забыться в работе.
  - Оставь мне смартфон, - ледяным тоном сказала я.
  - Зачем?
  - Мне надо кое-что проверить
  В моей памяти вертелось неясное ощущение, будто я что-то упустила. Какие-то мелочи, которые, как блохи на дворняге не дают покоя. Я требовательно протянула руку. Коршунов скрипнул зубами, но не стал возражать. Чтобы оставаться на связи он попросил мой мобильник.
  Около часа я сидела в номере, беспомощно опустив руки. Что собственно произошло? Рассыпалась в прах глупенькая мечта о семейной жизни, не имевшая под собой почвы. Я много лет обходилась одна и разучилась жить в семье. Что нас связывает с Коршуновым? Краткая вспышка любви семнадцать лет назад и выполнение безнадежного задания, после которого меня ждет смерть. А что это меняет? Смерть за мной охотилась все эти годы.
  Я как прежде одна. Коршунов сам по себе, я сама по себе. Он ищет бумаги, чтобы спасти четырнадцать отважных офицеров. А я ищу маньяка, чтобы покарать его. Он защищает интересы страны, а я хочу отомстить за погибших девушек. Он спасает, а я готова убить. Не в этом ли кроется наша главная проблема? Коршунов призывает поделиться подозрениями со следователем. А я хочу сама остановить маньяка. Я хочу, чтобы его не стало. Так вернее. Я хочу быть уверена, что мерзкие руки не сплетутся мертвой хваткой на шее очередной девушки с пирсингом, единственная вина которой - желание быть красивой.
  Руки убийцы. Я вспомнила тонкие запястья и дрожащие пальцы Истомина. Эти руки не смогут задушить человека. Им не хватит сил. Для меня это главный аргумент в пользу его невиновности. Но не единственный. Есть еще кое-что.
  Я открыла документы, накопленные в смартфоне. Первая жертва после перевода Истомина в Балтийск была найдена через пять дней. Но судмедэксперт установил, что девушка находилась в воде не менее десяти суток. Поначалу я посчитала это ошибкой, но сейчас не сомневалась в выводах экспертизы. Девушку убили до того, как Истомин появился в Калининградской области.
  Я вернулась к графику морских походов Истомина. Все девушки с пирсингом были убиты после его возвращения на берег. Но была еще одна жертва. Маргарита Лехнович, мать Инги Лехнович. Ее убили 20 мая, на следующий день после выхода статьи о 'замурованной ведьме'. На женщине не было пирсинга. Ее убили потому, что она могла опознать дочь и вывести на след убийцы. Значит, это сделал тот, кто боится разоблачения - маньяк-убийца. Но 20 мая Истомин был в плавании!
  Два факта в пользу Истомина. И множество против. Девушек убивали там, где был он, в то время, когда он мог это сделать. Если не Истомин, то кто? Кто всегда был рядом с ним? Рядом...
  Я цеплялась за новые факты, которые узнала об Истомине. Что-то ускользало от меня, как обмылок под водой. Я никак не могла уцепить его и поднять над поверхностью, чтобы разглядеть.
  Я зашла в свою почту, увидела непрочитанное сообщение. Раньше мне писал только Посредник, и когда он оказался рядом, я отвыкла проверять почту. Электронное письмо содержало фотографию. Я вспомнила просьбу врача Марченко из санатория, ее чувства к Назарову. Она выслала мне обещанную фотографию трех офицеров, а вот я ей забыла. Мне стало неловко. Я подготовила фрагмент снимка, где Марченко на берегу моря беседует с Назаровым, и отправила ей.
  Я механически открыла присланный файл. Три парня на фотографии. Я попросила этот снимок для подтверждения связи Назарова и Истомина. Вот они оба, немного уставшие, со снисходительной улыбкой. В центре третий - командир Истомина, широкоплечий черноволосый мужчина с усами. В его больших ладонях волейбольный мяч кажется игрушечным. Не тот ли это командир, что потом написал нелестную характеристику на Истомина?
  Я просмотрела ранее присланные материалы из Североморска. Характеристику подписал Дорин Виктор Григорьевич. Фамилия мне ни о чем не говорила, но вот имя... Я нашла телефон и позвонила Марченко. Кажется, она называла имя командира.
  Услышав женщину, я обрадовала ее тем, что выслала фотографию и тут же спросила:
  - Вера Михайловна, как звали командира Игоря Истомина?
  - Того, кто на моем снимке?
  - Да.
  - После нашего разговора я мучилась воспоминаниями. Мне было приятно и больно, даже не знаю, чего больше. Я словно вернулась в свою молодость. Это были дни...
  - Так как его звали? - я прервала словесный поток пожилой женщины.
  - Виктор. Виктор Дорин. Он классно играл в волейбол. Благодаря ему, они победили.
  'Тот же самый командир. И на отдыхе, и в Североморске он был рядом с Истоминым'. В голове зрела новая мысль. Я спросила:
  - Скажите, а Дорин ухаживал за девушками?
  - Наверное. Как все молодые офицеры. Он был без жены, поэтому... Я даже помню, как на танцах Дорин пытался отбить у Игоря Ингу. Но тот проявил твердость.
  - И чем это закончилось?
  - Шутками. Больше всех смеялась Инга. Ей нравилось дразнить мужчин.
  - А в последний вечер у Дорина была своя девушка?
  - Наверное. Он был невысокого роста, но крепкий с хорошей фигурой. Да еще капитан. Мимо таких охотницы за женихами не проходят.
  - Вы точно помните, что была девушка?
  - Это был последний вечер, моя последняя надежда. Я смотрела только на Олега.
  Мы попрощались. Я вновь не стала говорить, что она любила шпиона. Я прекрасно знала, что многие люди живут воспоминаниями. Большей частью приукрашенными.
  После разговора количество вопросов о Дорине увеличилось. Я позвонила Коршунову, впопыхах разъяснила ему свои подозрения. Однако нарвалась на раздраженный голос. Он был чем-то раздосадован и не преминул сорвать злость на мне.
  - Я не знаю, кто такой Дорин, и знать не хочу! Тебе нужны были сведения об Истомине - ты их получила. И что в итоге? Пшик. Ты сама не веришь в его виновность. Теперь у тебя другая идея, ты нашла нового кандидата в маньяки. И опять я должен срывать всех ради пустой работы. Остановись! Мы ищем совсем другое. Остался один день, а мы в полной заднице!
  Я отключила связь. И зачем я только звонила, я же решила, что действую самостоятельно. У нас разные расследования и разные цели. Когда Коршунов через некоторое время перезвонил, я не взяла трубку.
  Я продолжала думать. Мысль крепла. Однако для полной уверенности мне не хватало информации. После отказа Коршунова, помочь мне мог только один человек - неведомый, но всезнающий Егор Иванович.
  Я нашла в смартфоне его контакты. Выдохнула и позвонила. Разговор получился скользкий. Ушлый собеседник тонко выпытывал меня о цели новых запросов, просил подозвать подполковника Коршунова. Я стояла на своем, а когда беседа зашла в тупик, не выдержала и заявила:
  - Вы обязаны оказывать нам любую помощь. По крайне мере, сегодня и завтра. Это приказ генерала Рысева. Мне, что, позвонить ему.
  Егор Иванович стушевался и обещал помочь. Через час я получила четкие ответы на свои вопросы. Сомнений не осталось. Теперь я знала, кто виновен в убийстве двадцати четырех девушек.
  
  
  
  51
  
  Пятый день, Калининград, 17-50
  
  Рассерженный Кирилл Коршунов вышел из отеля 'Дона', протопал по брусчатке к своему автомобилю. Какой-то козел припарковал 'Мерседес' вплотную к его 'Ауди'. Коршунов раздраженно схлопнул боковое зеркало 'Мерседеса', чтобы открыть свою дверцу. Откуда не возьмись, раздался вызывающий голос: 'Эй, мужик, ты чё творишь?' Офицер так злобно зыркнул на толстого увальня с сигаретой, прибежавшего с другой стороны парковки, что тот счел благоразумным предложить подвинуть машину. Но Коршунов уже втиснулся в свое авто и резко газанул, чуть не проехав толстяку по ногам.
  Он только что повздорил по телефону со Светланой. А всё из-за чего? Отказал ей в глупой просьбе. Она в ответ отключила связь. Даже не стала уговаривать. Но разве он виноват? Он долго не отказывал ей ни в чем. Но сколько можно заниматься ерундой, через день истекает отведенный срок. За ним последует... Лучше об этом не думать. Нужно цепляться за любую возможность раскрыть старое дело о пропаже документов. Надо смотреть правде в глаза. Это единственный шанс сохранить ее жизнь.
  Кирилл Коршунов был раздосадован, потому что убедился - подполковник ФСБ Андрей Станкевич в отеле 'Дона' не проживал. А числился там некий гражданин Литвы Анреас Станкевичус. Конечно, это могло быть продуманной конспирацией, но больше смахивало на другое. Некая внешняя сила вступила в игру по поиску документов и прислала своего агента. Надо отдать должное противнику, Станкевичус продвинулся далеко в непростом расследовании.
  Если он враг, необходимо его перехватить. Арест и жесткий допрос - вот лучший способ знакомства с такими людьми. Где он сейчас? У Веселовой?
  Коршунов потратил два часа, чтобы найти Надежду Веселову, допросить ее, проверить квартиру, побеседовать с соседями. Официантка уже больше суток ничего не слышала о Станкевиче. Никто из соседей его не видел. К этому времени Коршунов получил информацию, что Андреас Станкевичус еще вчера пересек границу Российской федерации наземным транспортом. Уехал в Литву. Что его заставило туда вернуться? Опасность разоблачения? Законченное дело? Или в Литву ведут следы исчезнувших досье?
  Ответов не было. Одни предположения. И новые вопросы о том, что делать, если его собственное расследование потерпит крах.
  Уже темнело. Коршунов отъехал от дома Веселовой и позвонил Светлане. Он убеждал себя, что им надо объясниться, произошло какое-то недоразумение, в решающий день им необходимо быть вместе. Оба гостиничных номера в 'Усадьбе' не отвечали. Коршунов набрал номер смартфона, который оставил Светлане. Опять длинные гудки.
  'Да, что, черт возьми, происходит!', выругался он, увеличивая скорость.
  
  52
  
  Пятый день, Калининград, 20-20
  
  Я стояла на площади Победы - главной площади Калининграда. Слева от меня тянулся к Богу золочеными куполами стройный белокаменный красавец - Храм Христа Спасителя. Справа гордо застыл по стойке 'смирно' Триумфальный столп. Вокруг него, разглядывая барельефы, бродили туристы. Многие использовали достопримечательность, как место свиданий. Мне тоже назначили здесь встречу.
  Около часа назад я наткнулась в смартфоне на телефон 'Танечки'. Глаза с нездоровым интересом изучали безликое имя, пытаясь представить образ счастливой соперницы. Пока дрогнувший палец не опустился на кнопку вызова. Зазвучали гудки, я медленно поднесла трубку к уху.
  - Кирилл? Когда ты приедешь ко мне? - сразу же огорошила меня вопросами неизвестная женщина. - Почему ты молчишь?
  - Это не Кирилл, - призналась я.
  - Кто вы? Где Кирилл? Что с ним случилось? - запаниковала Таня.
  - У него неприятности. Нам надо встретиться, - непроизвольно выскочило у меня. Непреодолимая сила тянула меня хоть одним глазком увидеть жену Коршунова. Я знала, что эта встреча не принесет мне ничего кроме страдания, но не могла противиться болезненному желанию.
  Таня сказала, что будет ждать меня на площади Победы у Триумфальной колонны. И чтобы я узнала ее, она оденется броско. Закрытые черные туфли, белые шорты и черный пиджак с укороченным рукавом.
  Сердце запрыгало как хрустальный шар по ступенькам. Она здесь, она рядом. Его жена в Калининграде! Ждет не дождется, когда Кирилл выполнит задание и избавится от докучливой партнерши. Интересно, он говорил ей, что вынужден тесно общаться с коллегой противоположного пола? Я могу красочно поведать Танечке, каким глубоким 'анализом' занимается ее муж в гостиничном номере, как рьяно он выполняет офицерский долг. Я имею право раскрыть подлый обман.
  И вот я увидела Татьяну. Она действительно оделась смело. Стройные ноги, короткие шорты, длинный пиджак и распушенный светлые волосы на плечах. А я, серая мышка, исключила шорты из своего гардероба со времен пионерской юности. Она привлекательна, на нее открыто заглядываются фланирующие мужики. И самой ужасное - она моложе меня. Намного!
  Во мне всё сжалось. Как черная дыра я готова была поглотить любой луч света. Я могла подойти и выплеснуть в ее душу цистерну грязи. Я могла упиться отравой бабской мести. Я могла на минуту почувствовать себя победительницей. А потом долго рыдать, оттого что всё равно ничего не исправить. Коршунов любит ее, а меня использует. Я для него лишь желанная, а она любимая, я одна из многих, а она единственная. Счастье на подлости не построишь.
  Я ушла, так и не поговорив с Татьяной. Она ни в чем не виновата передо мной. Простая семейная жизнь не для меня. У меня есть другой объект мести. Накопившуюся злость я могу сорвать на недочеловеке, который растоптал десятки безвинных жизней молодых девушек. Я встречусь с ним прямо сейчас.
  
  53
  
  Пятый день, Калининград, 20-50
  
  Черный 'Ауди' резко затормозил около 'Усадьбы'. Кирилл Коршунов вбежал на второй этаж. Открыл четырнадцатый номер, заглянул в санузел, по балкону пробежал в двенадцатый. Оба номера оказались пусты. На столе лежал его смартфон. Коршунов схватил аппарат, проверил последние набранные номера. Вот Светлана звонила ему, а в следующую минуту она имела наглость побеспокоить начальника регионального управления Конторы.
  Офицер повторил вызов заветного номера и сразу крикнул:
  - Егор Иванович, это Коршунов. Вам звонила моя сотрудница!
  - А что случилось?
  - О чем она спрашивала?
  - Интересовалось каперангом Дориным.
  'Дориным! Тем самым командиром Истомина со старой фотографии', - припомнил Коршунов последний разговор со Светланой. Тогда он грубо ее отшил.
  - Что вы ей сказали?
  - Так, общую характеристику, где и когда Дорин проходил службу
  - Какие-нибудь детали ее интересовали?
  - Был один момент. Пристала к двадцатому мая семилетней давности. Был в этот день Дорин в походе или нет?
  - И что? - заволновался Коршунов. Он помнил, что в этот день была убита Маргарита Лехнович, а основной подозреваемый Истомин находился в плавании.
  - Какой поход. В Балтийске Виктор Дорин служил в штабе флота. На палубу поднимался только во время парадов.
  - Дорин. Капитан первого ранга Дорин, - задумчиво пробормотал Коршунов. Теперь он понял интерес Светланы к командиру Истомина. Офицеры вместе отдыхали в военном санатории, когда была убита Инга Лехнович. Затем служили на одном корабле в Североморске. Их морские походы и время отдыха совпадали. Когда моряки возвращались на берег, совершались убийства девушек с пирсингом. Затем Дорин перевелся в Балтийск и спустя три месяца перетянул за собой Истомина. Убийства на севере закончились, зато продолжились здесь. Напрашивался вывод: они совершали их вместе. Или...
  - Ты чего замолк, Коршунов?
  - О чем еще она спрашивала?
  - Адрес места жительства Дорина. Прошлым летом он вышел в отставку.
  - Адрес...
  - Чего ты так нервничаешь?
  - Где живет Дорин? Какой адрес вы назвали?
  - Могу и тебе сказать. Он живет один в собственном доме. А в чем дело?
  - Спасибо, Егор Иванович, - выслушав адрес, прервал связь Коршунов.
  Теперь он знал, где искать Светлану. Она направилась к Дорину, к жестокому убийце, который прикончил более двадцати женщин. Без оружия Светлая обречена. Она отлично стреляет, но не сможет скрутить опасного преступника, не имея пистолета. Дорин прикончит ее голыми руками, как и других женщин. А перед этим еще и изнасилует, ведь Светлана, как назло, сделала пирсинг.
  Коршунов хлопнул дверью и, топоча, ссыпался по узкой старинной лестнице. Около стойки регистрации он на миг остановился.
  - Моя жена, она...
  - Уехала на такси, - мило улыбнулась девушка. - Вам нужен ключ от двенадцатого номера?
  - Нет. А когда она уехала?
  - Точно не помню, где-то около часа прошло.
  Кирилл побежал к машине. Час огромный срок. За это время насильник и убийца может... Нет! Панические мысли Коршунов отбросил. Он успеет. И зачем только он оставил Светлану одну. Ведь было ясно, что она не отступит. Праведный гнев неудержимо направлял ее к маньяку. Она хотела найти, разоблачить и покарать убийцу, будто у нее с ним были личные счеты. Кирилл жил с женщиной, о которой по долгу службы знал почти всё. Но за коротким 'почти' скрывались самые потаенные глубины ее истерзанной души, куда она сама боялась заглядывать.
  Городские огни остались позади. 'Ауди' неслась по узкому шоссе в направление к морю. В открытое окно врвался свежий воздух. Шуршание шин заглушало воркование радио. Свет фар стелился по асфальту, выхватывая мрачные стволы деревьев и редкие светоотражающие указатели. Поворот, развязка, темное шоссе, еще один поворот, а вот и табличка на обочине с нужным названием.
  Капитан первого ранга Виктор Дорин жил в рыбацком поселке на берегу Балтийского моря. Коршунову пришлось поплутать, пока он отыскал его дом за высоким забором.
  Окончательно стемнело. Щитовой неуклюжий дом стоял на отшибе. В окне второго этажа под скошенной крышей виднелся свет. Офицер подошел к воротам, понимая, что стучать бессмысленно. Он должен тайно проникнуть в дом убийцы, пока не случилось непоправимое. Осматривая высокий забор, Коршунов заметил, что калитка приоткрыта. Сомнения отпали. Светлану уже здесь. Маньяк так занят своей новой жертвой, что забыл запереть калитку.
  Кирилл вынул пистолет, снял с предохранителя, передернул затвор. Свободная рука осторожно толкнула калитку. Дверь распахнулась с тихим металлическим писком. Коршунов сделал шаг внутрь, и... Голову пронзила резкая боль. Из глаз посыпались искры. Он рухнул на колени, упал ничком и лишился сознания.
  
  54
  
  Пятый день, Калининград, 21-30
  
  Я с трудом нашла таксиста, готового отправиться на ночь глядя в далекий рыбацкий поселок. Мы уже выехали на окружную дорогу, а меня продолжали терзать сомнения. Я понимала, что без оружия мне не справиться с сильным преступником. Но где раздобыть ствол в чужом городе в поздний час? Может спросить таксиста?
  - Как работается по ночам? Отморозки попадаются? Травматикой приходится пользоваться?
  - Чего?
  - Травматическим пистолетом?
  - Зачем это? - Водитель подозрительно покосился на меня. - У нас рация. Я всегда на связи.
  Да, парень явно ни при делах. На пальчике поблескивает обручальное кольцо, рубашка выглажена заботливыми руками, ему не терпится закончить смену и рухнуть в объятия молодой женушки. Что остается? Магазины. Было бы у меня охотничье удостоверение, можно было бы обзавестись настоящим ружьем. Оружие громоздкое, но с близкого расстояния даже целиться не требуется, дробь разлетается широким конусом. Жаль, мне не продадут. Правда, помимо огнестрельного, сейчас в продаже имеются неплохие копии боевых пистолетов, стреляющие сжатым газом. Такими игрушками пацаны на дачах тешатся. Но если стрелять прямо в глаз, то и рогатка грозное оружие. Я посмотрела на часы. Работают ли еще магазины?
  - Сверните в город, - попросила я водителя. - Обещала племяннику подарить пневматический пистолет. Знаете, внешне, как настоящий. В Калининграде ведь есть магазины, где продают оружие?
  - Имеются.
  - Поспешите, пожалуйста. Мне надо успеть.
  - Сделаем.
  И мы успели. Из магазина я вышла с пневматической копией пистолета Макарова. Заодно приобрела складной швейцарский нож с кучей прибамбасов. Незаменимая вещь, когда не знаешь, что тебе потребуется. Я выбросила упаковку в урну, зарядила пистолет и плюхнулась в такси. Ладонь, почувствовавшая рукоять ПМ, отправила импульсы уверенности всему организму. Я вооружена, а это значит, что теперь я не Света Коршунова, а Светлый Демон.
  Мы продолжили путь. В такси работало местное радио, на которое я не обращала внимания, пока не услышала знакомую фамилию.
  'Сегодня в Балтийске из окна квартиры на пятом этаже выбросился бывший военно-морской офицер Истомин. Спасти его не удалось. Соседи рассказывают, что после выхода в отставку он систематически злоупотреблял алкоголем. Это подтвердили две пустые бутылки водки на его столе. Предсмертной записки найдено не было. Вместо нее на столе лежали десятки украшений, которые обычно используют для пирсинга. Зачем их собирал бывший моряк, осталось загадкой. Это самоубийство в очередной раз обнажило проблему адаптации отставных офицеров после выхода на пенсию. Военное командование, гражданские власти должны продумать меры по психологической поддержке...'
  Диктор продолжала что-то бубнить, а я тупо смотрела на асфальт, исчезающий под колесами. Украшения для пирсинга! Преступник вырывал их у своих жертв и оставлял на память. Выходит, я ошиблась. Маньяк и убийца отнюдь не Дорин, а Истомин. Наш разговор всколыхнул его воспоминания. Он понял, что к нему подбираются. Вот-вот страшная тайна будет раскрыта. Он испугался, напился и выпрыгнул из окна. Для 'храбрости' выглушил две бутылки водки. Но у Истомина была только одна бутылка, да и ту он бросил во дворе. Правда, ничто не мешало ему вернуться и купить еще.
  Я не знала, что делать. Ехать дальше или возвращаться назад? Преступник, прежде чем покончить с собой, оставил неопровержимые улики. Если родственники погибших опознают украшения, его вина будет доказана. Внешний вид Истомина оказался обманчивым. Про таких говорят 'жилистый'. Он видел проколотое тело, заводился от блеска смелых украшений, превращался в монстра, и безумие удесятеряло его силу. Я невольно дотронулась до своей висюльки в пупке. Прокол болел и чуть-чуть кровоточил. Когда Истомин увидел пирсинг, что-то сверкнуло в глубине его глаз. А я недооценила его реакцию.
  - Приехали, - сообщил таксист.
  Пока я мучилась сомнениями, мы оказались на месте. К дому на окраине рыбацкого поселка мы подъехали, когда полностью стемнело. Я попросила остановиться на околице. Таксист высадил меня на пустой дороге и лихо развернулся. По-моему, он с огромным облегчением расстался со странной пассажиркой.
  Оставшись одна, я осмотрелась. Уединенное местечко себе подобрал военный моряк - прямо на берегу моря, за глухим забором, в стороне от всех. Мол, я никого не трогаю, и вы ко мне не суйтесь. Но раз я оказалась здесь, то обязательно сунусь, господин Дорин. И сделаю это тайно. Мне надо убедиться, что ты наивный друг Истомина, а не соучастник преступлений.
  Пистолет я пристроила сзади за пояс. Нож оттягивал узкий карман брюк. Окружным путем я прокралась поближе к забору. Пригляделась. Домофон с камерой находился у калитки. Он был развернут к дороге и любой человек, направлявшийся к дому, попадал в поле зрения хозяина. Видеокамер по углам владения не наблюдалось. Значит, проникновение надо планировать сбоку или с тыла. Я изучила металлический забор. Высоченный, да еще с козырьком, наклоненным наружу. Преодолеть трудно, а бесшумно перелезть вообще невозможно. Металл будет громыхать, а козырек обломится под нагрузкой.
  Я провела рукой по поверхности, нащупала шестигранные головки саморезов, крепящие листы. У всякой крепости есть 'ахиллесова пята'. Ну, выручай швейцарский нож. Одно из лезвий для вскрытия консервов неплохо цепляло головку. Я попробовала крутить. Откручивается! По полминуты на каждый саморез, и вот уже лист отгибается от земли до моей макушки.
  Я протиснулась на участок. Только бы Дорин не держал собаку! Мне повезло. Во дворе тишина. Где-то рядом заурчала моторка. В доме на верхнем этаже горит свет. Внизу за полупрозрачной шторой мерцают всполохи - работает телевизор. Наверняка, хозяин перед экраном и не ждет гостей. Это мне на руку. Сейчас проверю двери, и если они заперты, придется шумнуть, чтобы выманить Дорина наружу.
  Припадая к земле, я пробралась под окна и пошла гуськом вдоль здания. Свернула за угол к фасаду дома, заметила ступени под козырьком. Они вели к входной двери. Сразу родился план. Если дверь заперта, засаду лучше устроить на крыше. Прыжок сверху на спину - самый эффективный способ застать противника врасплох, а значит, и победить в схватке. Дорин мне нужен живым, но сломленным. Он должен рассказать всё, что знает.
  Я поднялась по ступеням, потрогала дверь. Конечно же, заперта. Подарка не получилось. Ну что ж, пора приступать к основному плану. Я обернулась, чтобы спуститься вниз и похолодела.
  Во дворе под навесом стояла 'Ауди' Коршунова!
  
  55
  
  Пятый день, Балтийское море, 22-50
  
  Что-то липкое мешает открыть глаза. Веки, будто стянуты клеем, не поддаются. Хочется сковырнуть пальцами невидимую коросту, но руки никак не желают вырваться из-под спины. Кирилл Коршунов дергается. Правый глаз разлепляется. Над ним дрожит звездное небо. Под ногами мокро, в спину что-то давит. А еще нещадно трещит голова. Кажется, что в черепушку засел нудный мотор и гудит, гудит...
  Неожиданно небосвод заслоняет перевернутая усатая физиономия.
  - Ну что, очнулся? Я мог бы тебя сразу прикончить, но надо расспросить для порядка.
  Шлепок воды обрушивается на лицо Коршунова. Он может разлепить и второй глаз. Память медленно восстанавливается. Где он? Что произошло?.. Он подъехал к дому Виктора Дорина, сунулся во двор и... Теперь понятно, что за короста мешает открыть глаза. Это засохшая кровь. Удар по голове содрал кожу. Свежая рана щиплет, будто в нее попала соль. Так и есть! Они в море. Его облили соленой водой. Заломленные руки связаны за спиной. А за макушкой размеренно гудит двигатель моторной лодки. Куда его везут? Зачем? Коршунов вертит головой, но кроме бортов лодки, на дне которой он лежит, ничего иного не видит.
  Виктор Дорин пинает пленника в плечо.
  - Ну что, комитетчик, как ты меня вычислил? Рассказывай.
  'Это не я. Это Светлый Демон раскусила тебя, сволочь', - едва не вырвалось у Коршунова.
  Дорин словно слышит его мысли.
  - Кстати, к Игорене вы вдвоем приходили. Где твоя баба?.. Молчишь? Ну ладно, с ней я потом разберусь. Не в первой. Заодно и удовольствие получу. Говорят, у нее золотая побрякушка в пупке. Свежий прокол, с кровью. Это меня заводит.
  Коршунов поджимает ноги, пытается подняться.
  - Лежать! - хлопает тяжелой рукой Дорин.
  - На пирсинге ты и прокололся, подонок! У всех твоих жертв был пирсинг, и все они убиты, когда ты возвращался на берег!
  - Закон природы. Каждый морячок после плавания бежит по девкам. Первые бордели знаешь, где появились? В портах. Для нас, изголодавшихся моряков.
  - Вот и ходил бы по шлюхам.
  - Ты меня, комитетчик, не учи. Сладость она для каждого своя. - Он задумывается, что-то вспоминая, потом нервно спрашивает: - Ну, как вы гады меня вычислили? Ведь Истомина хотели колоть. Он мне сразу отзвонился после вашей встречи. Так что я ждал гостей. И дождался.
  - В прошлом году ты задушил парня. Он был спортсменом. Истомин не справился бы с ним.
  - Было дело. Защитник неожиданный нашелся. Пришлось и его...
  - Гад!
  - А Игореня сдулся, да... Он и раньше-то не был силен. И парня бы того точно не смог задушить. Это дело не простое. Знаешь, как надо? А вот так!
  Сильные руки дергают голову Коршунова и вцепляются в горло. Большие пальцы Дорина охватывают шею сзади, а спереди согнутые пальцы давят костяшками на кадык. Кирилл беспомощно хрипит, а Дорин спокойно комментирует:
  - Душить надо костяшками, это надежнее. Палец можно отогнуть и даже сломать. Это я на собственном опыте изучил. - Он разжимает руки. Коршунова стукается головой о дно лодки и хрипло кашляет. Дорин продолжает объяснять: - Моя первая, ее Ингой звали, необычное имя, потому и запомнил, а многих и знать не знал. Так вот эта Инга, сука, мне мизинец сломала. Я ее душить, а она мизинец подцепила и как дернет... С тех пор я свои пальчики берегу, сгибаю.
  - С Ингой дружил Истомин, - хрипит Коршунов.
  - Ну и что. А мне она тоже нравилась. Я тогда уже капитаном был и сумел отфутболить старлея в последний вечер. Хотел по-доброму девку вздрючить. Но всё пошло не так. И знаешь, я получил баальшое удовольствие, несравнимое с обычным сексом. А тело пришлось спрятать, чтобы у Истомина вопросов не возникло. Сбежала девка, да и ладно. Обиделась и сбежала. Но он все равно чего-то подозревал. Пришлось держать его под контролем. Сначала на одном эсминце служили. А потом, когда меня в Балтийск перевели, я и Истомина к себе подтянул. Он, сукин сын, заметил, как я на пирсинг реагирую. Даже дочь свою с проколотым пупком выгнал из Калининграда, когда увидел меня рядом. Но я не зря его при себе держал. На него подозрение пало.
  - Теперь я знаю, что это ты.
  - Свои знания ты унесешь в могилу. А Истоминым займутся другие. Представляешь, его сегодня совесть замучила, и он выбросился из окна. Напился до усрачки и вниз с пятого этажа. Обычная смерть алкаша. Я в этом ему помог, разумеется. Улики подбросил. Пускай в последний раз мне Игореня послужит.
  Мотор работает тихо, лодка идет медленно. Коршунов догадывается, что убийца не хочет привлекать внимание излишним шумом. Это шанс, стоит потянуть время.
  - И бомжа ты сбросил?
  - Какого бомжа?.. А, в 'закопанном роботе'. Пару раз в противогазе туда явился с красным фонариком, попугал непрошенных обитателей. Не хотел, чтобы Ингу нашли. Первый раз я себя плохо контролировал, мог и следы оставить. Надо было страховаться.
  - Поэтому и мать ее убил?
  - Пришлось. Неопознанный труп лучше опознанного.
  - Зря старался. У тебя ничего не выйдет.
  - Это почему же? Ты что ль помешаешь? Да я тебя сейчас в море скину. Камень к ногам - и за борт. Там повстречаешься с моими красотками. С десяток их где-то здесь разбросано. Только одна всплыла. Первая после возвращения на Балтику. Булыжник был неудачный, круглый, соскользнул. С тех пор я бордюрный камень использую и скотч вместо веревки. Он не размокает. Учусь на собственных ошибках.
  - Учебников для маньяков нет.
  - Ты хочешь меня обидеть? Не парься. Маньяк не маньяк - не знаю, что это такое. Вот у меня сосед - рыбак до мозга костей. Взахлеб рассказывает о своих удачах. Кто он? Маньяк, одно слово. Другие от футбола тащатся или на картинки ананируют. Тоже маньяки. А мне живую плоть подавай, которая ради красоты на боль пошла. Я ей помогаю раздвинуть границы боли. Начинаю это еще в машине.
  - Какой машине?
  - Годы - это опыт. Когда я приобрел этот дом, то реже срывался на спонтанный секс. Если только девка вся в проколах, и невозможно устоять. А так... Я знакомился с ними в разных местах. Если она соглашалась сесть в машину, я вырубал ее электрошокером. Тыкал в область пирсинга и привозил к себе. Ну а потом, каждая из них оказывалась в этой лодке на твоем месте.
  - Гад! Все равно у тебя ничего не выйдет.
  - Ну что ты заладил, как попугай!
  - Девятнадцатого мая вышла газета о 'замурованной ведьме', а двадцатого ты убил мать Инги.
  - Ну и что.
  - В те дни Истомин был в море, на учениях. У него алиби.
  - Про Ингу и ее мамашу только ты со своей бабой догадался. И еще один...
  - Назаров! - осеняет Коршунова. - Так это ты его убил?!
  - Что-то мы заболтались. Пора кончать. Машина стоп! - Дорин глушит двигатель, лодка останавливается. Он швыряет в воду разбитый смартфон и пистолет Коршунова, приговаривает: - А машину твою я в город отгоню. Брошу в гаражах на окраине, там ее мигом разберут на запчасти. Был человек - и нет человека.
  - Сволочь!
  - Поговори у меня.
  Моряк перешагивает через Коршунова, ударяет чем-то острым под колено и плюхается ему на ноги. Нога Кирилла мгновенно немеет. Он лишен всякой возможности сопротивляться.
  - Это чтобы ты не дергался, - поясняет убийца и берется за бордюрный камень, пристраивая его к ногам жертвы.
  Где-то далеко слышится тарахтение мотора. Звук быстро приближается.
  - Кого еще несет? - насторожился Дорин. Он некоторое время напряженно вглядывается в сторону берега, а потом суетливо затягивает узел на лодыжках жертвы.
  Коршунов понимает, что у него остался единственный способ сопротивления. Кричать. И он орет. Кричит, что есть силы. Дорин возится с его ногами, разворачивается и бьет локтем в живот. Дыхание перехватывает, выступают слезы. Когда Коршунов справляется с болью и разевает рот, чтобы набрать в легкие воздух для очередного крика, он слышит, как булькает вода. Звук отчетливый, спокойный и мирный. Так шлепается крупный камень, брошенный в воду.
  И в ту же секунду, неведомая сила тянет Коршунова за ноги. Дорин легко переваливает пленника за борт. Коршунов чувствует, как его тело вытягивается, принимает вертикальное положение и неумолимо уходит под воду вслед за тяжелым грузом. Он успевает вздохнуть. Но надолго ли ему хватит последнего глотка воздуха.
  
  56
  
  Пятый день, Балтийское море, 23-20
  
  Я услышала крик. Протяжное 'Ааааа!', заглушаемое плеском воды и ревом двигателя. Теперь я видела объект погони. На границе стыка двух стихий - темной воды и звездного неба, отчетливо чернел профиль лодки с мотором. В ней копошилась широкоплечая фигура.
  - Туда! - я ткнула пальцем на цель и направила ствол пистолета на рыбака за штурвалом. Он послушно прибавил ход.
  Наша тупоносая посудина, пропахшая рыбой, подпрыгивала на волнах, плюхалась днищем, взметая косые стены брызг. В следующее мгновение брызги обдавали меня холодным дождем. Я вцепилась левой рукой в борт, а в правой держала пистолет. Дрыгающийся ствол был направлен на рыбака. Только бы он не догадался, что я смертельно боюсь воды. Только бы не догадался.
  ...Двадцать минут назад я проникла в дом Виктора Дорина. Сначала бросила камушек на подоконник, чтобы вынудить хозяина дома выйти во двор. Сама при этом готовилась прыгнуть ему на спину с высоты навеса над ступенями. Когда реакции не последовало, я банально разбила окно. Дом был пуст. Обычное жилье холостяка, в меру запущенное. Я гадала, что могло произойти с Коршуновым, пока под моей ногой не хрустнула пластмасса. Это оказались осколки разбитого мобильного телефона. По рисунку логотипа я узнала смартфон мужа. Худшая мысль подтвердилась. Кирилл захвачен маньяком. Если он успел заехать в отель за смартфоном, то в этом поселке он оказался совсем недавно. Он где-то здесь! Надо искать!
  Я сидела на коленях, рассматривая осколки, и обратила внимание на шерстяной ковер под столом. Ножки стола оставляли вмятины в разных местах. Я сдвинула стол и отдернула ковер. Так и есть - люк в подвал! Я откинула толстую крышку и спустилась вниз. Заметила фонарик, включила его. Маленькая бункер, никаких полок с солениями, а посередине разлапило подставки для ног гинекологическое кресло. Снизу и сверху на нем болтались почерневшие кожаные ремни с острыми заклепками. Ими маньяк стягивал тело жертвы. Живые картины, одна ужаснее другой, наполнили сознание. Мне стало не по себе, и я поспешила выбраться наверх.
  Дом был пуст. Я выбежала с фонариком во двор. Капот машины Коршунова еще теплый, ключ в замке зажигания. Не мог же он сам спокойно припарковаться во дворе маньяка. На брусчатке около калитки я заметила темные пятнышки. Кровь! Преступник обезоружил Кирилла, и загнал во двор его машину. Потом он должен был прятать тело. Или пленника. Я надеялась на второе. Но где? Дом пуст. Маленький двор я тоже осмотрела.
  И тут я вспомнила об удаляющемся стрекоте моторной лодки, который услышала сразу, как проникла во двор. Я побежала к калитке, ведущей к морю. На влажном песке были заметны глубокие следы. Их мог оставить только очень тяжелый человек, или тот, кто нес груз. Например, тело. Следы обрывались у маленького причала с моторными лодками. А звук двигателя плавно затихал в открытом море...
  Что мне делать? Я стояла перед безбрежным океаном своего страха. Вот уже более двадцати лет я панически боюсь воды. Однажды меня покинул разум, и я прыгнула в реку с маленьким сыном. Это был день, когда мой Мир Рухнул. С тех пор, как только мое тело оказывается по пояс в реке, озере или бассейне - меня буквально парализует. Я не в силах сделать малейшее движение. Я даже ванну никогда не принимаю, а тут огромное море. Но там Коршунов, в Валяпинске он спас меня, теперь моя очередь.
  Я выхватываю пневматический пистолет и бегу к соседнему дому. Неистово долблю в калитку. Дверь открывает мужчина лет пятидесяти с загорелыми скулами и светлым лбом. Видимо, он часто бывает на воздухе в неизменной кепке с козырьком. Я дергаю его за грудки.
  - Где твоя лодка?
  - Вот эта, - пугается мужчина.
  - Мне надо в море. Быстро! - Я тыкаю стволом ему в спину. - Пошевеливайся, а то убью!
  Он ковыляет к причалу, я тороплю его. Когда мы отплываем, с берега раздается испуганный женский крик: 'Гриша, ты куда?' Захват лодки засекли, но мне уже всё равно...
  - Быстрее! Быстрее! - безжалостно подгоняю я рыбака.
  Мы стремительно приближаемся к цели. Она рядом. Мое внимание поглощено лодкой противника. Я направляю на нее фонарь, прихваченный в доме Дорина. Луч прыгает по качающемуся корпусу и выхватывает из темноты мощную фигуру. Это Дорин. Я вижу, как он переваливает через борт тело человека. Кирилл!!! Это его крик я слышала на подходе. Но сейчас он молчит и быстро уходит под воду. Слишком быстро. Без сопротивления. Как неживой!
  Через пару мгновений мы тыкаемся в лодку Дорина. Передо мной неуловимый маньяк собственной персоной. Я узнаю в широкоплечем мужчине с седыми усами привлекательного капитана со старой фотографии. Когда-то он нравился женщинам. Сейчас я его ненавижу.
  - За ним! Ныряй! - кричу я, угрожая Дорину пистолетом. Его лицо то попадает в свет фонарика, то проваливается во тьму. Он сохраняет спокойствие и настороженно следит за моими дерганными движениями. Я истерично кричу: - Ты спасешь его, или я тебя убью! Ныряй!
  Мое сердце разрывается. Я достигла цели, догнала преступника, но не знаю, как спасти любимого. Я забыла всех Тань на свете и хочу только одного, чтобы Кирилл выжил. Но успела ли я? Ушел под воду живой человек или безжизненное тело? Я физически ощущаю, как срываются в небытие бесценные секунды. Я панически боюсь воды, плещущейся у меня под ногами. Передо мной безжалостный убийца, а я пугаю его воздушной пукалкой.
  Дорин поднимает взгляд над моим плечом, а потом смотрит мне в глаза и нагло ухмыляется. Я кожей чувствую, что ситуация меняется, но не успеваю ничего предпринять. Я упустила из-под контроля рыбака. Где он? Что затеял? Движение в его сторону - но поздно.
  Грубый толчок в спину, и я сваливаюсь за борт. В последний миг срабатывает инстинкт киллера. Я жму на курок, две пулька врезаются в лоб Дорина. Выстрел с трех метров, удар пулек не смертельный, но сильный. Дорин отшатывается и валится за борт.
  Я падаю головой в темную воду. Ладони сжимают фонарь и пистолет. Фонарь еще работает. Луч направлен вниз. Я вижу в мутном пучке света лицо Кирилла. Его губы сжаты, глаза осмысленно смотрят на меня. Он жив! Но связанные руки и ноги не позволяют ему двигаться. Он погружается на дно.
  Я отбрасываю пистолет и суматошно гребу вниз. Фонарь выскальзывает и еще долго подсвечивает жуткую сцену. Мое тело вспоминает нырятельные движения. Я рывками опускаюсь вглубь. Страх забыт. Все силы на то, чтобы спасти Кирилла. Вот я касаюсь его, тащу за одежду, но он слишком тяжелый. Кирилл сгибает ноги и глазами показывает вниз. Я замечаю серую глыбу, примотанную к его щиколоткам. Рука вытаскивает нож. Пальцы открывают самое длинное лезвие. Я опускаюсь еще глубже. Безжалостно давит в уши. Я кромсаю скотч между ног Кирилла. Лезвие острое. Я задеваю его штанины, появляется кровь, но я продолжаю неистовые режущие движения. И вот мы оба чувствуем облегчение. Камень сваливается с его ног. Наши тела дергаются. Из последних сил мы пытаемся всплыть. Над нами толща воды, которой, кажется, нет конца. Руки Кирилла по-прежнему за спиной. Я тяну его вверх. Тяну рывками. Наши лица рядом. Мы видим, отчаянную борьбу и неимоверную усталость в глазах друг друга. И вот его лицо прорезает судорога. Кирилл разжимает губы и выпускает воздух. Большие пузыри на миг заслоняют его глаза. Его опустошенные легкие во власти дыхательного рефлекса. Он широко раскрывает рот. И в это момент я выталкиваю его над поверхностью.
  Я всплываю через мгновение. Кирилл кашляет и жадно рывками хватает воздух. Я с хрипом наполняю ноющие легкие жизнью. В глазах туман. В ушах гул моторки. Я пытаюсь осмотреться. Мой рыбак удирает на лодке к берегу. Дорин старается влезть в свою лодку. Кровь из поврежденного лба попадает ему в глаза. Он морщится, но подтягивается на сильных руках. Нельзя позволить ему забраться в лодку! Оказавшись в ней, он прикончит двух уставших водоплавающих.
  Я сую нож в растопыренные за спиной пальцы Кирилла. Мне некогда освобождать его руки. Надо во что бы то ни стало помешать Дорину! Два-три взмаха - и я около него. Где парализующий страх перед водой? Новый сильнейший стресс победил старую фобию.
  Я хватаюсь за спину Дорина. Пальцы соскальзывают, цепляются за его штаны и тянут их вниз. Штаны, а не его тело! Дорин почти внутри лодки, висит животом на борту, а я любуюсь не его голую задницу. Вот сейчас бы нож! Но он у Кирилла. Сможет ли Коршунов освободить себя? Дорин отчаянно брыкается. Я хватаю его за щиколотки. Тяну, дергаю! Он сваливается с лодки. Победа!
  Но не тут-то было. Он разъярен и набрасывается на меня в воде. Я пытаюсь драться, но силы не равны. Он оказывается за спиной. Сильный мужчина, привыкший душить, сдавливает мою шею. Перехватывает руки поудобнее и пережимает горло. Я пытаюсь сопротивляться, хватаюсь за его стальные клешни, ищу слабое место. Но его пальцы согнуты, не ухватить. Он с неистовой силой давит на гортань и макает меня в воду. Где его слабые места? Глаза. Нос. Но до них не дотянуться. Я пробую пнуть пяткой в пах. Под водой удар получается слабым и неточным. А он давит, давит...
  Мои глаза выпучены, взор застилает багряная пелена, рот беспомощно открыт, гортань пережата. Я проиграла. Конец.
  
  
  Книгу целиком (71 глава) можно приобрести на Litres.ru или на Amazon:
   Книги Бакшеева на Litres
   Книги Бакшеева на Amazon
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"