Если вы видели один зрительный зал - вы видели их все. Конечно, некоторые скажут, мол, "La Scala" это вам не затертый промасленными седалищами зал ДК какого-нибудь завода, но это ощущение привносит мишура. Как в любом другом творении человека, есть практичная основа и мельтешащее конфетти. В этом зале... Проще сказать, что в нем мишура и была, и напрочь отсутствовала. Словно каждый изгиб занавеса, каждый виток резных подлокотников несет тяжелое бремя расточительства своей сущности во имя полного погружения зрителя. Наверное, из-за этого зал был почти пуст. Ведь если бы люди приходили сюда так же часто, как приходят в другие увеселительные заведения, стены бы наверняка утратили свою непрозрачность, а стулья курились бы фигурным дымком над потерявшим фактуру паркетом. В зале стояла мягкая тишина, она не давила на уши и даже пропускала шуршание ерзающих зрителей. Бархат кресел умиротворял и настраивал на созерцание. Из-за складок занавеса бесшумно появился мужчина в антрацитовом костюме, он был немолод, полноват и иссиня-гладко выбрит. Это было видно даже с восьмого ряда, впрочем, так же были видны все вензеля лепнины и нити паутины в углах балконов и балюстрад. Мужчина откашлялся и неожиданно приятным голосом, затекающим прямо в мозг, возвести о старом представлении всем знакомых актеров. Затем он поклонился и мягко, совсем не вызвав удивления, растворился в складках красного полотна за его спиной. Мигом позже, лишь тени можно было бы отдаленно сопоставить с таинственным конферансье. В этот момент занавес упал и Семена ослепила вспышка прожектора, который, как оказалось, был направлен точно на него. Секунда непонимающего ослепления так же внезапно закончилась, как и началась. Он лишь отвернулся в сторону от прожектора, уставившись на полку с маринованными морепродуктами. Глаз осьминога смотрел на Семена слегка обиженно, вероятно не мог простить того, что у него отняли оставшиеся месяцы жизни. Семен явственно понимал, что ему нужно купить именно этого маринованного осьминога, с его печально-покорными глазами, ананас для салата ко дню рождения дочери и бутылку тархуна, просто потому, что нужно. Он было повернулся в сторону отдела фруктов, когда увидел Её. Снова. Она стояла вполоборота к стойке с журналами, листая что-то невообразимо женское. Настолько, что мужской взгляд и не думал разбирать буквы. Она повернулась к нему и вечно строго-черствое её лицо озарила мягчайшая улыбка.
"На такой улыбке можно проспать года два",- подумалось Семену. Он подошел к ней с банкой маринованных осьминогов в руке и сказал: "Здравствуй". Она снова улыбнулась и ответила: "Добрый вечер". Семен поднял глаза к потолку - через стеклянную крышу супермаркета вливался тончайший лунный свет, а сама луна куталась в шали облаков.
"Может быть, прогуляемся в этот волшебный вечер?"
Слова возникали звуком в районе рта Семена, но он не мог вспомнить, чтобы проговаривал их. Да и не за чем было думать о такой мелочи, особенно сейчас, когда каждый миллиметр её лица под его взглядом становился четче и прекраснее.
"Замечательная идея, пойдем", - её прохладная узкая ладонь приятно холодила его руку. Вечер обещал быть действительно волшебным.
Супермаркет заверещал сотней птичьих голосов, подернулся серой пеленой и Семен открыл глаза. Телефон выдал ненавистную трель будильника и готовился произвести на свет еще одного выкидыша китайской полифонии. Семен сел на кровати и выключил будильник. На секунду повисла тишина, но слух выхватил очередную ссору соседей сверху и вечный ремонт соседей снизу. Телефон блекло высветил 6.53 и драматично выключил экран. Семен обернулся: Анна лежала раскрасневшаяся, под смятым участком простыни в весьма соблазнительной позе. Но Семен отчего-то был холоден к этой весьма привлекательной женщине. Уже две недели. "Проблемы на работе". Так он говорил ей, и сам почти в это поверил. Он попытался вспомнить сон, но, как и всегда под модулятором, ничего не вышло.
"Отчего я вообще женился на этой женщине?"- Семен задавал себе этот вопрос третий раз за два дня, и каждый раз находилась весьма убедительная и веская причина. Но не сегодня. "Да и хер с ним",- подумалось Семену, он дернул рычаг и сливной бачок зашумел водой.
В окно кухни пробивались бесцветные серые сумерки февраля, принесшего очередную оттепель и обострение хронический простуд всего города. Треснула искра розжига, хлопнул и загудел газовый ифрит. И мир вдруг обрел тусклые, но все же краски. Анна потягиваясь обняла мужа.
- Кофе?
- Кофе, мур. Зая, я тебя обожаю!- Анна упорхнула в ванную.
Турка загудела конвекционными потоками. Все было как обычно. Все было замечательно, разве что в кофе не хватало чего-то важного. Или в жизни.
На этот раз зал был заполнен не полностью. "Еще бы, пятница. Только неудачники спят по пятницам"- Семен был не в настроении сегодня. На этот раз театральных эффектов почти не было. Семен осознал себя сидящим в кузове пикапа с калашниковым на груди. Их взводу было приказано занять позицию с правого фланга от блокпоста, чтобы не допустить прорыв. Пулемет уже почти установили на станок, как по рации раздались крики дозорных, сменившихся шумом. Отряд занял позиции под защитой тойоты и приготовился отражать атаку неприятельских сил. Ненависти к врагу Семен не чувствовал, но сердце уже колотилось от предвкушения боя, запаха дыма и крови. От ближайшего холма отделилась цепь людей, и командир отдал приказ приготовиться. Семен взял бинокль - шеренга состояла из женщин и детей. Командир приказал целиться. Пуля просвистела в полуметре от радиста, прочертив вмятину на кабине. В ответ раздался нестройный стрекот оружия. Семен застыл с биноклем - среди заложников заграждения была Она. К сожалению, он не успел сказать об этом товарищам, потому что пуля снайпера уже рассекла его гортань. Горы подернулись пикселями и над долиной пронеслась трель.
Семен открыл глаза трель повторилась. В глаз било непривычное солнце. "Мороз, наверно". Семен напялил тапочки и накинув халат пошел открывать ранним гостям.
На пороге стояли двое молодых парней в куртках "Морфекома", различались они разве что шириной скул. Семен решил про себя называть одного "Круглолицым", а второго - "Вторым". Фантазией Семен не отличался.
- Семен Степанович?
- Да, что-то случилось?
- Да в общем-то ничего серьезного. Можно нам войти?
- Проходите, конечно, - Семен слышал о грабителях, таким вот незамысловатым способом входящих в дома, но какой грабитель пойдет на дело в субботу с утра пораньше.
- Понимаете, Семен Степанович, ваш нейроинтерфейс немного заглючил и сохраняет логи ваших собеседников во сне, - сказал Круглолицый, стягивая ботинок. - Таким образом, вы взаимодействуете с одними и теми же людьми и нарушаете развитие их сна. Ваш нейроинтерфейс, грубо говоря, берет этих людей в рабство. Это плохо сказывается как на вашем, так и на чужом самочувствии. Ведь наш девиз "Свобода без угрызений совести", - как-то сразу Круглолицый приобрел десяток лет, по крайней мере глаза говорили об этом. Семену стало не по себе. Что-то неосознаваемое его растревожило.
- В общем, мы пришли исправить недочет, естественно, все за наш счет.
- Простите, я что-то подзабыл, а о чем мы говорим? - Семен как и многие жители этого города не мог полноценно соображать без чашки утреннего кофе, хоть и человеком был образованным.
- Нейроинтерфейс вашего модулятора сна. Изначально его использовали в армии, естественно, для тренировки солдат - и закрепление навыков, и тратиться не надо. Сам принцип контроля сна изобрели десять лет назад, эдакая вариация онлайн-игры с полным погружением, но наши сервера вместе с вашим мозгом способны создать любой сценарий - от покорения Ганимеда до, простите, массовой оргии, - Круглолицый многозначительно подмигнул и направился в спальню. За ним невозмутимо пошел его безмолвный напарник. Семен, несколько опешивший, отправился следом. Круглолицый, увидев спящую жену Семена в постели ничуть не растерялся и продолжил рассказ шепотом:
- Это резко снизило уровень преступлений и депрессий, по крайней мере об этом говорит статистика. Но "Морфеком" заботится обо всем, это, кстати, наш второй девиз. И для предотвращения межличностных конфликтов в нейроинтерфейсе действует система удаления ассоциативных и образных и воспоминаний. Мы оставляем следы снов в лимбической системе, иначе толку от этого никакого. Но пользователи помнят только что-то неопределенно-хорошее, - Второй уже возился с подключением лэптопа к прибору у изголовья кровати.
- Но ваш экземпляр несколько испортился, и мы собираемся его починить. Мы подсадим вам дебаггер, и следующей же ночью проблемы исчезнут, - словно по команде Второй достал штекер из разъема прибора и удалился в прихожую. - Вот и все, Семен Степанович, доброго дня, - Круглолицый тоже направился к своим ботинкам.
Весь оставшийся день Семен был не в своей тарелке. Отчего-то визит техников его сильно растревожил. Ни музей с Анной и дочкой, ни пиво с мужиками с работы не избавило его от чувства надвигающейся беды.
концовка 1.
В этот раз зал был полон, но это был не зал оперы или театра - обычный кинотеатр со сценой на полставки. Привет из времен победившего социализма. Рядом сидели люди, но никто не говорил, все чего-то ждали, казалось, довольно давно. Софиты на сцене вспыхнули, заставив Семена рефлекторно зажмуриться. Когда он через секунду разлепил глаза, то стоял на перекрестке Токио, а волны людей обтекали его безликими бурунами. Светофоры перемигивались всеми цветами радуги и потоки людей меняли направление как косяки рыб. Семен поддался людскому потоку и вскоре волной его вынесло к милому ресторанчику, где за маленькими круглыми столами сидели совершенно непохожие друг на друга люди, которые, тем не менее, болтали и смеялись как старые друзья. Подошедший японец-официант посадил его к милый старушке и стильно одетому негру, которые при его появлении радушно улыбнулись и оставили старый разговор. Семена увлекли споры этих двоих, но взгляд бродил по рядам столиков, не находя, за что зацепиться. Внезапно декорации сменились на что-то сродни древнеегипетскому, свет притух, а его собеседники превратились в двух чудовищ - людей с головой птицы и собаки соответственно. Они внимательно смотрели, казалось, прямо в душу. Семен занервничал, но виду не подал. Птицеголовый подхватил вилку со стола и вонзил Семену в висок.
Анна трясла его за плечо.
- Ты кричал, все в порядке?
- Да, да... Просто сон, - он вытер пот со лба.
- Поспи еще. Нужно позвонить в эту контору, что это за машины сна такие, что не могут убрать кошмары?
Семен посмотрел на свою жену. Это снова была та Анна, на которой он вполне осознанно женился. Его рука скользнула под её ночнушку.
"Да, наверно, это были всего лишь проблемы на работе".
концовка 2.
В этот раз Семену досталось место на галерке, с высоты он мог обозревать всю помпезность зала. Необычным было лишь то, что среди рядов кресел быстро бегал какой-то коротышка, проверяя билеты у зрителей, но ливреи контроллера на нем не было. Конферансье возник из складок занавеса и отвесил публике поклон. В зале заблестели вспышки фотоаппаратов - Семена это слегка удивило. Но уже через секунду он смотрел на мигающие огоньки двадцатиметровой елки. Рядом с ним была Она, и все остальное казалось слишком несущественным. Где-то под ложечкой слегка засосало от предчувствия. Семен взял Её за руку, ладонь была такой же прохладной и приятной на ощупь, как когда-то давно. Она посмотрела на него и улыбнулась: "У тебя замечательные сны. Я была рада побывать в них"
"Почему?.. А... Мы больше не встретимся?"
"Очень вероятно. Ты ведь знаешь, что машина стирает память. Ко мне сегодня приходили из техслужбы."
"Память..."
"Просто проживи этот момент до конца". Она приблизилась и поцеловала его так, как не целовал никто и никогда.
Мысли лихорадочно скакали в голове Семена, елка рассыпалась калейдоскопом образов. Они сверкали, пытаясь приковать его внимание, но Семен знал, что стоит немного отвлечься, он навсегда забудет всё. В его руке была её рука, а ветер швырял в лицо снег и листья, газеты и запахи, силясь отвлечь. Вдруг все стихло.
"Я знаю", - Семен достал телефон.- "Возьми его, так, а теперь набирай мой номер."
"Но ведь отсюда нельзя позвонить!"- Она мило нахмурилась, пытаясь уловить нить мысли.
"Нельзя, но можно позволить телу запомнить. Семь, четыре, два, два..."
Трель будильника разрушила его сон холодным цунами. Семен открыл глаза в промозглый сумрак и выключил будильник. На секунду повисла тишина, но слух выхватил очередную ссору соседей сверху, а вот ремонт соседей снизу еще не начался. Телефон блекло высветил 7.31. И зажужжал зуммером вызова.
- Да?
- Э, п-простите...- женский голос отчего-то был очень знаком.
- Да-да?
- Это бред, но я проснулась и очень захотела позвонить по номеру, который... Боже, у меня же муж... Простите...
Телефон размеренно выдавал гудки.
- Милый, кто это был? - Анна сонно потянулась.
- Да так... - он еще не мог признаться себе, хоть и понял.
"Нет, проблемы все-таки только начинаются."