Аннотация: Живоипись дарит нам восхитительные образы и оттенки. Художники бывают экстравагантными, скандальными, но не многие готовы показать зрителю то, что их на самом деле волнует.
Этот художник появился из неоткуда, но первая же его выставка обещала быть эпическим событием. Газеты обсуждали его персону, возвышали и смешивали с дерьмом, обмусоливали то немногое, что было о нем известно. Картины художника характеризовались и как откровенная жестокая сатира на жизнь, и как маниакальные фантазии шизонефренического социопада.
Анна расслабленно лежала на диване, когда в промежающем сериал рекламном блоке разместили сообщение об открывшейся выставке, обещающей произвести переворот в современном искусстве. К зрителю обращался сам художник. Молодой человек с серым лицом, на котором сиво блестели глубокие измученные глаза, был одет в мешковатую матерчатую куртку и какие-то невыразительные брюки. Любой дизайнер перевернулся бы в гробу, увидев такое безобразие на телеэкране - было видно, что парню просто уютно в этой одежде, он не собирался создавать впечатления.
- С первого числа сентября откроется моя выставка. Это моя первая презентация... В общем, в основном я хотел сказать об ограничениях для посещения выставки. Если вы не достигли двадцати трех лет - это если вы мужчина - то даже не стоит пытаться попасть на это мероприятие. Для женщин возрастное ограничение - двадцать пять лет. Картины будет запрещено фотографировать или снимать на видеокамеру, и вообще освещение в прессе было бы нежелательно. Вот... Я просто хотел сказать, что данные ограничения будут действовать. Я даже не обижусь, если вообще никто не придет. Так наверное даже лучше будет.
После слов художника па экране появился градиентный фон, на котором черными буквами с золотистой тенью был напечатан адрес и график работы выставки. Так же сообщалось насколько неординарен новоиспеченный художник.
Сразу по завершению ролика, когда на мониторе телевизора толстопузые мужики стали разливать пиво, Анна взяла телефон и набрала номер редактора.
- Не разбудила?- сказала она в трубку.
- Да, я могу взять этот репортаж?- выслушав ответ собеседника, выпалила Анна.
- Цензура для посетителей. Я же представитель прессы.
- Хорошо, следующий раз звонить буду только в рабочее время,- Анна положила трубку.
- Ага, щаз! Чтобы этот материал достался Ленке или Талю. Куй железо - пока горячо.
В забытом телевизоре молодая девица устраивала скандал своему юному ухажеру. Но Анна, забросив свои сериалы, заняла место за компьютером в надежде накопать побольше материала на скандальную личность.
\\\
- Извините. Но возрастное ограничение вводил не я,- как и обещалось, фейсконтроль оказался непреклонным.
- Я представитель прессы. Журнал "толЬко",- не сдавалась молодая репортер. Анна четко решила, что костями здесь ляжет, но проникнет на презентацию.
- У меня инструкции.
- Жен, в чем дело?- из глубины павильона появился молодой человек в костюме тройке.
- Репортерша пройти хочет.
- Сколько?
- Двадцать один.
- Я представитель прессы. Эти ограничения могут вводиться для посетителей, я же выполняю свои профессиональные обязанности.
Парень махнул рукой и скрылся.
- Проходите,- буркнул охранник.
- Кто это был?
- Художник,- усмехнулся в ответ он,- по мне, так в ролике он совсем непохожим получился.
Анна проскользнула мимо и показала язык.
"Есть! Репортаж мой! А этот художник не такой уж и козел".
Анна черкнула пару строк в блокнот. Она отметила маленькую стычку у фейсконтроля и заодно по-спартански лаконичное убранство павильона.
В тусовке Анна определила несколько знакомых лиц, о которых писать, что они посетили то или иное светское мероприятие, было все равно что писать, что солнце взошло на востоке. Были здесь и коллеги по цеху.
Правда возрастной ценз действительно соблюдался - среди гостей репортер не встретила ни одного слишком молодого.
Она шла, не всматриваясь в полотна. Ее интересовала публика. Но встретив главного редактора дизайнерского журнала, она приостановилась. Их издания не конкурировали от того, что целевая аудитория была изначально различной. Это позволяло сохранять дружеские, хотя и не очень близкие отношения.
- Борис? Рада тебя видеть?
- Анна? А как?- он растерянно оглянулся, но потом кивнул понимающе, наверное решил, что Анна находится здесь по праву. "Ну не скотина ли? Сколько он думает мне лет? Двадцать пять?" Анна захотела дать хаму пощечину, сдержалась, покраснела, хотела отойти, но решила вести себя достойно и решительно стала всматриваться в картину.
- Жуткие мотивы,- как ни в чем не бывало продолжил Борис,- я понимаю, почему введены такие жесткие возрастные рамки.
На полотне изображалась сценка с двумя участниками. В ванной комнате на кафельном полу сидела девушка-подросток и юноша, они были наги. Девушка облокотилась спиной о ванну и держала в правой руке бритвенное лезвие, а левая была безвольно откинута в сторону зрителя. Из разрезанного запястья текла алая кровь, забиваясь в швы между кафельными плитками. Юноша болезненно подтянул к себе колени и смотрел в безвольное лицо подруги. В его руке тоже было лезвие, а в глазах отчаяние. И единственный миг отделял его от того чтобы чиркнуть лезвием по запястью.
Ванна наполнялась горячей водой, от нее поднимался пар, зеркало уже запотело, и полотенце в полотенцедержателе было скошено, словно его неаккуратно сложили и наспех повесили так. Но самым тревожным местом в картине неясным образом была голубоватая дверь, закрытая на щеколду. Эта дверь заставляла на себя коситься и напряженно ожидать чего-то.
Анна моргнула и помотала головой, словно не веря своим глазам:
- Это и есть современное искусство?
- А ты чего хотела? Живописных одуванчиков?- участливым тоном сказал Борис и издал нервный смешок.
- Кошмар,- Анна поспешила отойти от картины и уверенно направилась к полотну около которого собралось несколько богемных персонажей. Вопреки ожиданиям они молчали. Они не обсуждали картину, они не обсуждали своих планов, достижения, жен, папарацци. Они стояли и смотрели на полотно.
На этот раз здесь была кухонька. Обычна хрущевская кухня с газовой плитой, аккуратно прибранным столом. На полу, блестевшим чистым дешевым линолеумом возился с машинкой трехлетний ребенок. Молодая девушка сидела на стуле уронив на грудь голову. Ее длинные волосы спускались на целомудренно прикрытые халатом груди. Тело ее было расслаблено и казалось, что она утомившись задремала. В дверях стоял мальчик постарше, на его лице играла обеспокоенность, поза выражала растерянность. Он держался за косяк двери, словно ища в нем защиту. Кухня, залитая ясным светом из окна, в контрасте с блеклой ванной комнатой казалась напоенной жизнью. В этих лучах изумительно играл полупустой стакан с водой, тень от воды ложилась на стол плавно и завораживающе. Стол, за исключением этого стакана был почти пуст. На нем лежал еще только флакон из которого высыпалась горсть неизвестных таблеток.
- Почему у мальчика в дверях такое выражение лица?- Спросила Анна.
Ей никто не ответил. Один из воротил шоубизнеса мельком взглянул на молодую журналистку, хотел что-то сказать, но вместо этого просто тихо отошел в сторону.
Холодок побежал по ее спина, она уже не записывала свои впечатления, она быстрым шагом направилась куда-то вперед, но вдруг остановилась у очередной картины.
С картины на нее смотрели внимательные глаза молодой двадцатилетней девушки, этот взгляд был пристальным и сверлящим. Анна ясно чувствовала, что он, этот взгляд обращен именно на нее. В нем была тоска требование, обида, желание, обвинение. У девушки из уголка рта показалась капелька крови. Девушка была мертва. Выразительно мертвое лицо ее цепляло Анну и держало. Окровавленные руки, неестественно подвернутые ноги, ножницы...
Почему у нее открыты глаза?
- Здесь должен быть еще ее брат,- сказал подошедший сзади художник,- нужен невинный наблюдатель. Он смотрит на ее смерть и не может уйти, вот прямо как вы. Он должен был стоять вот здесь...
Звонкая пощечина раздалась на весь павильон. Анна с развороту, не глядя, ни целясь, влепила художнику так, что из глаз искры посыпались.
Он смотрел ласково и добро, прижав рукой щеку:
- Спасибо. Я этого ждал. Простите... Большего я не желал.
Художник развернулся и мягкой походкой удалился.
По громкой связи объявили:
- Приносим наши извинения, по требованию автора работ выставка закрывается. Вы можете вернуть деньги за приобретенные билеты в кассе.