Балашов Владимир Филиппович : другие произведения.

Первая фуга Баха

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Владимир Балашов

  
  
  
  
  
  
  

Первая фуга Баха

Драматическая парафраза в стихах

на тему юности великого композитора

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Посвящается скрипачке Белле Головиной

Действующие лица

  
  
   Себастьян Бах горожане Ордруфа
   Христоф Бах
   Иоганн-Христоф Бах
   Энхен - его приемная дочь
   Эльза - экономка их
   Мартин фон Кребс
   Амалия фон Кребс - его мать
   Пастор
   Готфрид - бургомистр горожане Эйзенаха
   Катарина - его жена
   Фридрих - кузнец
   Генриетта - его жена
   Вильгельм - чиновник по акцизу
   Марта - его дочь
   Пауль - булочник
   Клара
   Регина
  
   Горожане, капрал с солдатами, слуги.
  
  
   Действие происходит в Тюрингин - в Эйзенахе. 1970 год.
   На авансцену в костюме времен Баха, с маленьким томиком в кожаном зеленом переплете в руках входит Актер. Он величав и чуть ироничен одновременно.
  
   Актер (поклонился). Милостивые государи, не спешите. В моем повествовании правдоподобия. Это парафраза, фантазия на тему юности Баха, ибо о ней мы знаем далеко не все. Да и материалы для постижения судьбы художника одни: его произведения. (Читает по книге.) "Будь он музыкант, стихотворец, живописец - в них найдете вы его дух, его характер, в них найдете даже те происшествия, которые ускользнули от метрического пера историков". Владимир Федорович Одоевский. (Закрыл книгу.) Высоким проясняется обыденное. (Улыбнулся.) И здесь уж нам диктует свои законы воображение. И фантазия приобретает сущность факта. Разумеется, если она не только свободна, но и умна. Вот тут-то, милостивые государи, я и прошу у вас снисхождения. (Поклонился.) Итак, "Интродукция", то есть, вступление. (Музыка.) Перенесемся моей волею в Эйзенах тысяча семисотого года! В Тюрингию, которую издревле называют зеленым сердцем Германии. (Неторопливо открывает занавес, уходит.)
  

Часть первая

Интродукция

  
   Эйзенах. Летний вечер. Вдали виден замок Вартбург, река и лес. Перед нами железная фигурная решетка, за открытыми воротами которой виден старый парк. Перед решеткой, справа и слева от нее, потемневшие от времени, дубовые скамьи. Слышны удары часов церковной башни. Ударов семь - время променадов. И враз улица заполняется пестроцветной толпой медленно прогуливающихся горожан. Среди них выделяется своей массивной фигурой бургомистр с женою. Тут же подвижный чиновник по акцизу с дочкою, изысканного вида кузнец с ангелоподобной женою, источающий добродушие булочник и две почти одинаково одетые горожанки. Среди толпы высокий капрал. Все беспрестанно молча раскланиваются.
  
   Регина Как близнецы и дни и вечера.
   Клара И завтра будет то же, что вчера.
   Садятся на одну из скамей, достают вязанье, вяжут.
   Вильгельм Все променады, дочь моя, для вида.
   Марта Знакомства не заменят нам родни?
   Вильгельм Не появись - для города обида
   Гуляй со скукой под руку все дни.
   (Громко, чтобы услышал бургомистр.)
   Все сделалось непостижимо быстро.
   И в ратуше былого духа нет:
   Власть пастора над властью бургомистра.
   Исчезло равновесье прежних лет.
   Готфрид Я - власть мирская, пастор - божья власть.
   Катарина Мой Готфрид, я уж нагулялась всласть.
  
   Появляется приодетый Иоганн-Христоф Бах, в руках письмо.
  
   Иоганн-Христоф Гер бургомистр! Сегодня приезжают
   Два брата Бахов: Христофор с Себастьяном...
   С оказией пришло письмо под утро.
   Готфрид На променадах наших узнаешь
   О новостях скорей, чем из газеты.
   Катарина Мы будем рады бывшим эйзенахцам.
   Из достославного семейства Бахов.
  
   Оставив Регину одну, Клара подбегает к разговаривающим, прислушивается.
  
   Иоганн-Христоф Их в Эйзенахе не было пять лет.
   И вот спешат к родительским могилам:
   В семейном склепе спят отец и мать.
   Готфрид Любви к родителям нам всем не занимать.
   Иоганн-Христоф (подошедшим Паулю и Вильгельму с Мартой.)
   Рад известить, сегодня приезжают
   Из Ордруфа племянники мои!
   Пауль Какая честь!
   Иоганн-Христоф Вы в шутку иль всерьез?
   Пауль Серьез и шутка в баховской природе.
   Отец их почитаем был в народе.
  
   К ним подходит с женой Фридрих. Во рту трубка.
  
   Пауль Кум, Фридрих! Слышал? Приезжает Христоф!
   Фридрих И диву дастся он, что родич - кантор,
   Сменивший в городе его отца,
   Читает чаще библию, чем ноты!
   Генриетта Он не виновен. Божье провиденье
   Через людей вершит свои дела.
   Фридрих Господь и сократил в богослуженьях
   Участье хора наших горожан?
   Пауль Опять как молотом по наковальне.
   Господь нам не дал дивных голосов.
   Фридрих Но в пенье выявлялся дух общины!
   Иоганн-Христоф Не мало в этом было дурновкусья:
   Стихов духовных с музыкой мирскою.
   Мирских стихов с мелодией псалмов,
   На что и указал мне новый пастор.
   Катарина А пасторское слово непреложно:
   Святым отцам искоренять грехи.
   Фридрих Но Божье дело не творят безбожно!
   В людской природе - песни и стихи.
   Собираются вокруг свободной скамьи.
   Иоганн-Христоф (посмотрев на церковные часы)
   Есть музыка и есть ее подобье.
   Фридрих Благая музыка кифар и лир
   Была для древних медициной духа!
   Готфрид Как для больных спасительные пьявки?
   Фридрих Я говорю о духе, не о теле.
   Катарина Хоть чаще музыка увеселенье.
   Готфрид А для кого-то только ремесло,
   Дающее его семье достаток.
   Пауль У музыки есть запахи, друзья,
   Ванили иль мускатного ореха!
   Вильгельм А иногда и сыромятной кожи.
   Все смеются.
   Пауль Без шуток эйзенахцам жить негоже.
   Иоганн-Христоф Я повторю, что музыка - служенье.
   Она возносит жизнь до бытия.
   Быть музыкантом - слышать мирозданье,
   Хоралы хоть звезд на небесах.
   Фридрих С ней, с музыкою, входит в души лад.
   Генриетта И этим добродетельна она.
   Иоганн-Христоф Она в природе, в витражах соборов,
   Во всем, что мы гармонией зовем.
   Готфрид Когда в согласье все и глотки не дерем.
  
   Смеются. Променад замирает. Горожане снимают шляпы. Фридрих продолжает сосать свою трубку.
  
   Генриетта (мужу) Спрячь трубку, пастор!
  
   Появляется пастор. Все в поклоне. Фридрих не вынимает трубки изо рта.
  
   Пауль Замерло движенье.
   Генриетта Я на него поднять не смею глаз.
   Катарина Он строг в миру, строг и в богослуженьи!
   Готфрид Он призван веру охранять и нас.
   Пастор (подходя к Готфриду, стоящему в поклоне)
   Дом Лютера, святыню Эйзенаха,
   Паломники по крохам разнесут.
   Поставьте там двух стражников для страха,
   Дав знать, что рьяных ожидает суд.
  
   Готфрид и капрал поклонились ему.
  
   Иоганн-Христоф Святой отец, сегодня приезжают
   Мои племянники из Ордруфа.
   Пастор И что ж?
   Фридрих Род Бахов в нашем крае почитают.
   Пастор Я их не знаю.
   Готфрид Так не из вельмож.
   Иоганн-Христоф Для конфирмации родного брата
   Брат старший, Христоф, выбрал Эйзенах.
   Здесь родились они, здесь все им свято.
   Пастор Да не пребудем все мы во грехах.
  
   Уходит. За ним удаляются капрал и Готфрид с женой. Движение возобновляется. Горожане расходятся. Фридрих останавливает Пауля и Вильгельма с Мартою.
  
   Фридрих Наш город - город, а не городишко.
   До времени нам нечего стареть.
   Есть у меня, друзья мои, мыслишка...
   Марта Он нам не даст от скуки умереть!
  
   Все шумно уходят за Фридрихом. Клара убегает за ними.
  
   Иоганн-Христоф Кузнец хоть груб, а прав: в богослуженьи,
   Тая свист флейты и раскаты грома,
   Почти молчит божественный орган.
   (Садится на скамью, достает письмо.)
   Не спутал я, вечернею каретой,
   С последней почтой приезжает Христоф.
   Он пишет: не узнаешь Себастьяна...
   Немало перемен за эти годы.
   Я постарел и свыкся с тайной мыслью:
   Жизнь сыграна и можно умирать.
   Да, нас со света правнуки изгоняют,
   Как мы когда-то прадедов своих.
   Изгнали из круговорота жизни.
   Задумывается. Появляется Клара, подсаживается к Регине, вяжут.
   Регина Все ныне как на иглах в променаде.
   Клара У Бахов разорен семейный склеп!
   Ждут Христофа! И бургомистр в досаде:
   Зря страж кладбищенский ест эйзенахский хлеб!
   Он арестован, говорят, капралом:
   Из-за беспечности своей был ослеплен.
   Регина Чем?
   Клара Сонным порошком.
   Регина Я не слыхала.
   Клара Так не прислушивалась. Город возмущен!
   Регина Ах, так?
   Клара Кладбищенский грабитель.
   У стража захрапевшего взял лом
   И ну гробницу рушить.
   Регина Осквернитель.
   Клара И тут ослеп мгновенно!
   Регина Поделом.
   Ну, а с чего же он ослеп, разбойник?
   Клара Из склепа заструился синий свет
   И появился будто бы покойник -
   Амвросий Бах... Верней его скелет!
   Крестятся. Поклонились вышедшим из парка Кребсам.
   Регина Я к сплетням городским весь век была строга.
   Склеп разорен?!
   Клара Ты на уши туга.
   Удаляются.
  
   Иоганн-Христоф (встает со скамьи, увидев Кребсов)
   Вы ныне не были на променаде.
   Амалия Пусть нас простят но мы продлили траур.
   Иоганн-Христоф Фон Кребс был добрым мужем.
   Мартин (он в штатском платье) И отцом.
   Амалия (присаживается на скамью)
   Пришло уведомленье из полка
   О том, что отпуск Мартина продлен.
   В день конфирмации он будет с Энхен.
   Иоганн-Христоф День станет всем нам памятным вдвойне.
   Амалия Жизнь продолжается, мой Мартин: в воскресенье
   Твоей невестой Энхен назовут.
   За тучами приходит просветленье,
   Неотвратимое как и небесный суд.
   Поклонившись, Мартин молчит.
   Иоганн-Христоф Мне Энхен и опора и отрада.
   Хоть не родная, сыновей родней,
   Покинувших отца на склоне дней.
   Амалия Я выбору родного сына рада.
   Уходят, прогуливаясь. Появляются Энхен и Эльза.
   Энхен Отец о встрече Бахов позабыл,
   Увидев Кребсов.
   Эльза Но кареты нету.
   А дома стол готов, гостям покои.
   (Садятся на скамью.)
   Ждешь Себастьяна? Вы дружили трое.
   Энхен (после молчания)
   Я видела под утро страшный сон...
   Как будто бы гуляю я в лесу
   За Вартбургом, там, где места грибные.
   А на высоком берегу реки
   Гуляет Мартин, но меня не видит.
   Зову его, а он все смотрит вдаль.
   Я крикнула что было силы: "Мартин!"
   Пошел, но не ко мне, а от меня.
   Исчез во тьме. И тут из леса вышел
   Угрюмый юноша, мне незнакомый.
   Я испугалась. Прячусь от него,
   Все дальше ухожу, а он все ближе.
   Я убегаю, он со мною рядом.
   Остановлюсь, маячит вдалеке
   И что-то говорит безмолвным взглядом,
   И держит... лилию в своей руке.
   Эльза Знай, и во сне спасенье наше - крестик...
   Сон странный, трудно разгадать.
   И все ж попробую... Жди вести,
   Но приготовься от нее страдать.
   Появляется Мартин, подходит к ним.
   Мартин Через неделю кончится мой отпуск.
   Энхен Я соткала и вышила платок,
   И вместе с ним повсюду буду с вами.
   Подает платок.
   Мартин Мои инициалы - "К" и "М".
   (Подносит платок к губам, прячет.)
   Мать долго по отцу проносит траур.
   Прошу вас, Энхен, будьте ближе к ней,
   Чтоб облегчить страданья скорбных дней.
  
   Подводит Энхен к вошедшей с Иоганном-Христофом Амалии. Эльза отводит Мартина.
  
   Эльза Ах, Мартин, Мартин! Вы обворожитель.
   Во сне и наяву у Энхен вы.
   Мартин Благодарю. Я тоже в ней открыл
   Такие прелести, которых раньше
   Не замечал и вряд ли мог заметить.
   Она взрослела на моих глазах.
   И все-таки в душе моей тревога.
   Я не уверен, что узнал ее...
   Под ношей нежности безмерной
   О ней несу творцу свои мольбы:
   И в мыслях Энхен мне должна быть верной,
   Как верен я велению судьбы.
   Звук рожка почтовой кареты. Амалия коснулась руки Мартина.
  
   Амалия Ты побледнел?
   Мартин (смеется) Вдруг напугал рожок.
   Эльза Вы бог для Энхен!
   Мартин Бог, а не божок?
  
   Звук рожка все ближе. Слышен шум подъезжающей кареты. Вбегают Пауль со скрипкою, Фридрих с контрабасом и флейтою, Вильгельм с литаврами и Марта с медными тарелками.
  
   Марта Карета, кантор!
   Пауль (канифоля смычок) Мы втроем решили
   Устроить встречу бывшим горожанам.
   Марта Но почему втроем? У нас квартет.
   Ударяет в тарелки.
   Вильгельм Поддержит кантор, зазвучит квартет.
   Амалия Волнуетесь как в герцогский приезд.
   Фридрих Мы эйзенахцы, мы одна община.
   Наш город - город муз, нельзя быть ниже чина!
   (Поклонился фрау Кребс.)
   Вновь в деле прадедовский контрабас!
   (Подает Иоганну-Христофу флейту.)
   Мы просим, кантор, поддержите нас.
  
   Иоганн-Христов смущен и все же берет флейту. Наигрывает первые такты марша, дирижирует оркестром. На звуки марша быстро собирается толпа горожан. Среди них Клара с Региною и солдаты. С большим старым кожаным кофром входит Христоф Бах.
  
   Музыканты Виват, наш Христоф, наш почетный гость!
  
   Заканчивают играть марш. Толпа аплодирует. Христоф, поставив кофр, обнимает Иоганна-Христофа.
  
   Христоф Спасибо, дядя! Как ты поживаешь?
   Рад буду услыхать твою игру
   И насладиться музыкой высокой...
   Разбогател?
   Иоганн-Христоф О нет, я при своих:
   Недавно герцог в службе отказал.
   Не падает мне лишний талер с неба.
   А ты разбогател?
   Христоф О да! Детьми.
   И принуждает везти родного брата
   В гимназию чужого Люнебурга:
   Он обеспечен пансионным местом!
   (Раскланивается с толпой.)
   Как рад я, эйзенахцы, видеть вас!
   Гер бургомистр, и вы своей особой?
   Польщен вниманьем ваших горожан.
   (Обнимает Пауля.)
   Мой Пауль! Мой толстяк! Твои бисквиты
   Я в Ордруфе, нередко вспоминал.
   (Обнимает Вильгельма.)
   Вильгельм! Налоги честно собирая,
   Ты тоже, видно, не разбогател?
   Вильгельм А, что там...
   Христоф (на Марту) "Крошка" выросла.
   Марта (ищет кого-то глазами) Я Марта.
   Меня уж больше "крошкой" не зовут.
   Взрослый книксен.
   Христоф (раскланявшись Кларе и Регине)
   Как пальцы на руке, всегда вы рядом
   И променад без вас не променад!
   Клара Как похороны все.
   Регина И все крестины.
   Христоф Не отличить мне Клары от Регины!
   Катарина Они с годами как двойняшки стали.
   Христоф (обнимает и целует Фридриха.)
   Ты поседел.
   Фридрих Напраслину слыхали?
   Христоф Вон прядка у виска из серебра.
   Фридрих У всех немало этого добра!
   Горожане разом снимают шляпы. Хохот.
   Иоганн-Христоф Наш пастор будет ли доволен шумом?
   Фридрих Ах, Боже! В город радость ворвалась.
   Дай волю, органист, веселым думам:
   Вся шпильманская стая собралась!
   Звук почтового рожка. Шум отъезжающей кареты.
   Иоганн-Христоф А где же Себастьян?
   Христоф Спроси у ветра.
   (Не замечает, вошедшего с ландышем в руках брата.)
   Увидел дом, в котором он родился,
   И выскочил... Дом нашего отца
   Мы вспоминали с братом без конца.
   Иоганн-Христоф Подумать, Себастьяну вдруг пятнадцать!
   Себастьян Шестнадцатый... Родился в марте я.
   Иоганн-Христоф (обнимает Себастьяна, трижды целует его)
   Спешит взрослеть, считает дни.
   Себастьян Вы, дядя, гордость ордруфской родни!
   (Бросается к фигурной решетке парка.)
   Решеткой этой грезил я ночами,
   Какой рисунок! Словно нотный стан.
   Фридрих А кто ковал решетку?
   Себастьян Дядя Фридрих.
   Кузнец с лицом художника... Где он?
   Я маленьким любил кузнечный звон:
   То били гномики по наковальне,
   То гром пугал какой-то дальний.
   Приглядывается, бросается обнимать Фридриха.
   Фридрих (поднимает на руках Себастьяна)
   Не позабыл?.. Тяжелый медвежонок!
   А раньше был и невысок и тонок.
   Опускает Себастьяна на землю.
   Себастьян (обходя круг раскланивается со всеми)
   Ты, Мартин?
   Мартин Я.
   Себастьян Ты возмужал.
   Узнал в дороге, умер твой отец.
   Мартин Отец скончался от тяжелой раны.
   В войне за герцогский высокий герб.
   Себастьян Поверь, что я скорблю, мой Мартин.
   (Рукопожатие. Тихо.)
   Я знаю, тяжко потерять отца.
   И чем взрослее мы, взрослее горе.
   Амалия Мой Мартин, проводи меня домой.
   Он искренен, но груб, товарищ твой.
   Уходят.
   Христоф Мой Себастьян прилежен и окончил
   Гимназию с латинским языком!
   Фридрих А он не сочиняет песен?
   Христоф Нет.
   Фридрих Когда-то в детстве Себастьян и Мартин,
   И Энхен пеньем изумляли нас:
   Их трио направляла фрау Эльза.
   Христоф Она хлопочет дома, как всегда?
   Эльза Ну, почему же, я пришла вас встретить.
   Христоф Я был обязан первой вас обнять!
   Бросается обнимать Эльзу.
   Себастьян Вы, тетя Эльза?
   Эльза Видно изменилась?
   Объятия.
   Себастьян Вы мягкая как утренняя булка.
   Все смеются.
   Эльза Так и звала меня Элизабет!
   Не забываю матери твоей.
   (Утирает слезы, выводит из толпы Энхен.)
   Вот наша Энхен.
   Христоф Милосердный Боже!
   Слова любые перед ней ничто!
   (Подталкивает к Энхен Себастьяна.)
   Прогуливаясь на опушке леса,
   Уже ввиду родного Эйзенаха,
   Мы увидали одинокий ландыш.
   Он чуть увял, но все еще живой!
   Себастьян отдает ландыш Энхен.
   Эльза (шепчет ей на ухо)
   Не лилия, но все-таки цветок.
   А сон-то в руку... Кто б подумать мог?
   Горожане начинают расходиться.
   Иоганн-Христоф (удерживает музыкантов)
   Квартет, ко мне!.. Скажите, фрау Эльза,
   Что мы готовы их у нас принять.
   Эльза Боюсь, что ужин будет скромен, Христоф.
   Но он напомнит прежнее меню
   Всем подадут говядину и щуку.
   Шпинат с сосисками и пирожки,
   Вишневое варенье и бисквиты,
   И наше эйзенахское вино.
   Вильгельм Застолье это Богом нам дано!
   Марта (ему) Ступай, отец. Одна дойду домой.
   Склони-ка ушко: принц явился мой!
   Уходит как завороженная. Музыканты, забрав инструменты, с шумом удаляются. Фридрих легко уносит кофр Христофа. Толпа расходится. Себастьян за решеткой любуется парком. На сцене остаются Клара и Регина.
  
   Регина О склепе разоренном ни полслова,
   Зато про ужин много говорят.
   Склеп - выдумка? Все это мне не ново.
   Клара Борюсь со скукой, а меня винят.
   Смеется, целует Регину, уводит ее. Себастьян выходит из парка.
   Себастьян У Энхен очень тонкая рука...
   А в парке тишь, ни ветерка.
   (Оглядывается.)
   Ну, здравствуйте, знакомые дороги,
   Открытый музыке народ.
   Родной мой храм, приветливый и строгий,
   Приют мальчишеских забот.
   (К замку.)
   Привет, мой Вартбург в золоте заката!
   Привет, родные берега.
   Узнали вы меня, узнали брата?
   Нам ваша память дорога.
   (Начинается колокольный звон.)
   В честь нас и благовест под небесами.
   С младенчества знакомый звон...
   (Крестится на храм.)
   Мой добрый Эйзенах, Господь над нами,
   Вовек нас не оставит он.
   Садится на скамью, слушает звон. Встает. Уходит.
  
   Актер (появившись на авансцене, закрывает занавес) В музыке любого великого композитора, милостивые государи, вы всегда угадаете эпоху, в которую он творил, увидите пейзажи его родины и услышите отзвуки давних песен его народа. Поэтому я смею сказать: Бах мог родиться только в Германии. Его искусство торжествует благодаря величию его мыслей... Мыслей, проявлению которых помог Баху орган. Именно орган, состоящий из клавиш и труб, разных регистров, и равный по звуковой мощи симфоническому оркестру! Впрочем, милостивые государи, думать нам помогает любая серьезная музыка. (Мелодия клавесина.) Часть вторая - "Трио". Вы знаете, что трио - ансамбль из трех исполнителей, и, конечно, догадываетесь, почему эту часть я назвал именно так. (Открывая занавес, поклонившись, уходит.)
  

Часть вторая

Трио

  
   Гостиная в доме Иоганна-Христофа. Дубовые панели. Клавесин, кресла - одно из них с высокой изогнутою спинкою, ломберный закрытый столик. На стене гравюра Дюрера и два, с ладонь, овальных эмалевых портрета Амвросия и Элизабет Бахов. Свечи в канделябрах. Двери из гостиной ведут в прихожую и комнаты. Дубовые антресоли ведут в покои, отведенные гостям. Ранние сумерки. Иоганн-Христоф в халате играет на клавесине. Из прихожей входит Фридрих, прислушивается.
  
   Фридрих Узнал. Прелюдия к хоралу Шютца.
   Иоганн-Христоф (кивнув, продолжает неторопливо играть)
   Ты раньше всех пришел, мой добрый Фридрих.
   С приездом братьев зачастил ко мне.
   Фридрих (проходит на цыпочках, садится в кресло)
   А пастор на сегодня приглашен?
   Иоганн-Христоф Он к нам заходит и без приглашенья.
   Фридрих А Готфрид?
   Иоганн-Христоф Он всегда желанный гость.
   Фридрих Обоих жажду видеть. Есть затея.
   Иоганн-Христоф Опять? Какая?
   Фридрих О, пока секрет...
   Когда-то в Эйзенахе собирались
   Со всех земель на песенный турнир
   Бродяги-миннезингеры.
   Иоганн-Христоф Мой Фридрих,
   То были рыцарские времена.
   Все в лету кануло и стало доброй сказкой.
   Фридрих Где Христоф?
   Иоганн-Христоф Под вечер всегда читает.
   Фридрих А Себастьян?
   Иоганн-Христоф (продолжая играть)
   Поплелся по грибы.
   Уговорили женщины его.
   Фридрих (раскуривая трубку, слушает музыку)
   Породой Себастьян пошел в отца:
   Нетороплив, в суждениях не скор.
   (Подходит к портрету Амвросия Баха.)
   Амвросий Бах был почитаем всеми.
   И шпильманы и горожане чтили,
   И пасторы, и гости Эйзенаха.
   Всевластный герцог почитал его,
   Его из всех придворных музыкантов.
   (Садится в кресло.)
   Он умер, городской оркестр распался.
   Казалось - заменимый человек
   Вслед за женою к праотцам ушел,
   А словно бы чума смахнула сотню...
   Наш Эйзенах, как прежде, чистый город,
   Паломники в дом Лютера бредут,
   Ремесла расцвели, бойка торговля,
   Но из бочонка вытекло вино!
   Иоганн-Христоф (прекращает разом играть)
   Быть как Амвросий Бах не всем дано.
   На антресолях с книгой в руках появляется Христоф.
   Христоф Ты, Фридрих? Все шумишь?
   Фридрих К тебе есть дело.
   Товарищество наше поредело.
   Уходит за Христофом. Иоганн-Христоф закрывает ноты.
   Иоганн-Христоф Укоры стал я слышать непрестанно.
   А коль подумать, вряд ли это странно.
   (В прихожей смех Энхен.)
   Веселыми вернулись грибники.
   Энхен (вбегает, целует отца в голову)
   У Себастьяна полная корзина!
   Кого ждем к вечеру?
   Иоганн-Христоф Ты - одного:
   Флейтиста возродившегося трио.
   Целует дочь. Входит Эльза.
   Эльза Перед гостями вам бы отдохнуть,
   За клавесином долго просидели.
   Иоганн-Христоф Давно не знал такой благой недели
   Ищу души потерянную суть.
  
   Уходят. Энхен остается одна. Входит Себастьян, направляется к антресолям.
  
   Энхен Куда же вы?
   Себастьян К себе. Переодеться.
   Из куртки вырос. Рукава коротки.
   Уходит и возвращается переодетый.
   Энхен За всю прогулку не сказать ни слова.
   Вы бегали от нас?
   Себастьян Искал грибы.
   Энхен В вас постоянно что-то происходит,
   Как в тигле что-то плавится. Но что?
   (Себастьян молчит.)
   Как вам прогулка, как вам лес, как замок?
  
   Усадила Себастьяна в кресло с высокою изогнутою спинкою, сев в кресло напротив.
  
   Себастьян (не глядя ей в глаза) Мне Вартбург показался королем,
   А Эйзенах его оруженосцем.
   Энхен Ну, а в лесу, что занимало вас?
   Себастьян То, что и всех: его молчанье, птицы...
   Я вдруг увидел прошлогодний лист,
   Полуистлевший и полупрозрачный.
   Уж год прошел, а он лежит у дуба.
   Какое верное чередованье
   Весны и лета, осени с зимою.
   Молчание.
   Энхен И более вам нечего сказать?
   Себастьян А что еще?
   Энхен Тогда молчанье - благо.
   Тому не скучно быть с самим собой.
   Кто мыслями богат, богат душой?..
   (Себастьян пожимает плечами.)
   Мне кажется, ты должен сочинять.
   (Себастьян вскакивает.)
   Чего ты испугался, Себастьян?
   Себастьян Молю, потише! Христоф наверху.
   (Жестко.)
   Он, как отец, внимателен и добр
   И занимается со мною с детства.
   Но, если б знали вы, какая скука
   Одну прелюдию учить два года!..
   Я часто ставил ноты вверх ногами,
   Давая знать, что выучено все,
   А он не замечал. Я истомился,
   Мечтая что-то новое учить,
   И стал тихонько воровать... Не бойтесь,
   Ни пфеннинги, ни сладости, а ноты,
   Чтоб переписывать потом ночами.
   Энхен Зачем?
   Себастьян Зачем? Чтоб их запоминать.
   Два долгих года длилась эта радость.
   Брат обнаружил записи мои
   И отобрал, упрятав под замок.
   Энхен А вы?
   Себастьян Держу в уме, что записал.
   Энхен Вы щуритесь, у вас с глазами плохо?
   Себастьян Палил одни огарки для занятий,
   У нас всегда не доставало свеч...
   (Взглянув на антресоли, помолчав.)
   И вот однажды, - эту ночь я помню:
   Был день кончины матери моей, -
   Рука моя в раздумье написала
   И нотный стан, и... голос... первой фуги...
   Вот говорю, а по рукам озноб:
   Вдруг вам открыл мучительную тайну.
   Энхен Не мучайтесь, я не проговорюсь...
   Я знала, в вас таится сочинитель.
   Себастьян О, нет! Такое грех и говорить!
   Я сочинитель? Я?.. Они как Боги!
   Энхен Сыграйте фугу.
   Себастьян Вдруг услышит Христоф?!
   Никто ее ни разу не слыхал.
   Мне стыдно до отчаянья.
   Энхен Вы трус?
   Себастьян Ну, черта с два! Сыграю только голос...
   Ведущий голос этой... первой фуги.
   Энхен А фуга для органа?
   Себастьян Для клавира.
   Но ордруфский орган мне тайный друг.
   И у меня, не смейтесь, есть десяток
   Хоральных обработок для органа.
   Энхен А говорили, вы не сочинитель.
   Себастьян Но сочиненья эти для себя.
   Энхен Как фуга обозначена?
   Себастьян E mo ll.
   Поднимается на антресоли, слушает разговор брата с Фридрихом, спускается и тихо наигрывает на клавесине тему фуги.
   Не нравится?
   Энхен Но это клавесин...
   Переложить бы голос для органа.
   Улыбнулась тихо.
   Себастьян Вы улыбнулись первый раз со встречи.
   Энхен Мы с вами путаемся в обращеньи.
   Прошу вас, разом перейдем на "ты".
   Себастьян У итальянцев "ты" примета дружбы.
   Энхен А мы с тобою разве не друзья?
   Себастьян (вытер большим платком лоб)
   Пожалуй не совсем... Меж нами третий.
   Как можно нам о дружбе говорить,
   Когда есть Мартин!
   Энхен Мартин Кребс другое.
   Себастьян Так он не друг тебе?
   Энхен Гораздо больше.
   Себастьян Тогда я, словно, что-то бы краду.
   Энхен Да воровство ли то, что на виду?
  
   Садится в дальнем углу. С флейтой в футляре входит Мартин.
  
   Мартин Без свеч, но в сумерках глаза сверкают.
   (Себастьяну.)
   Итак, ты скоро едешь в Люнебург,
   И, выучившись, станешь музыкантом?
   Себастьян Что делать, Мартин, каждому свое.
   Мартин Хоть музыкант расхожая монета:
   Коль нужен, держат, ну а нет - ступай.
   (Достает из футляра флейту.)
   Здесь, в Эйзенахе, есть один скрипач.
   Он был у герцога второю скрипкой.
   А в старости стал первой. В кабачке.
   Играет.
   Энхен Вы говорите с гостем неучтиво.
   Мартин Но меж друзьями прямота - не диво.
   Энхен Я вас прошу, перемените тон.
   Мартин Уметь бы мне смущаться так, как он.
   Продолжает играть. Входит Эльза.
   Эльза Гостей встречайте! Зажигайте свечи!
   Все будет: карты и ликер и речи!
  
   Энхен зажигает в канделябрах свечи. Сверху спускаются Фридрих и Христоф. Из прихожей входят Готфрид и приодетый Иоганн-Христоф.
  
   Готфрид Забуду ратушу, больших и малых чад.
   Христоф Вы без жены?
   Готфрид У нас квантет внучат.
   (В передней лай шпица, шум.)
   Вам женщин хватит. Эти стоят сотни:
   Язвят из окон и из подворотни.
   Входят Клара и Регина. В руках сумки с вязаньем.
   Регина Дом кантора - приют душевных сил.
   Клара Меня на улице чуть шпиц не укусил.
   Готфрид И слава Богу, то бы сдох от яда.
   Регина Что вы сказали?
   Готфрид Осторожней надо.
   Входит пастор.
   Пастор (поклонившись всем, Христофу особо)
   Вы нанесли визит, вот мой ответный.
   Христоф Я глубочайше тронут.
   Пастор Этот кров
   Всех прихожан пленил гостеприимством.
   (Гости рассаживаются.)
   Оставим все грехи, о нуждах речи.
   И, как всегда, начнем с молитвы вечер.
  
   Все встают. Под аккомпанемент клавесина, за который сел Иоганн-Христоф, поют молитву. Спев ее, гости удобно располагаются. Клара и Регина, достав два клубка синей шерсти тотчас же принимаются за вязанье.
  
   Христоф Шарф вяжете?
   Регина Один, но с двух концов.
   Подарок солнцу всех гостиных.
   Христоф Кому же?
   Клара (глядя на Мартина)
   Молодцу из молодцов.
   Регина Согреет шарф два сердца голубиных.
   Молчание.
   Пастор (прерывая молчание, Иоганну-Христофу)
   Я слышал, ныне мимо проходя,
   Как вы разучивали очень давний
   Хорал на клавесине.
   Иоганн-Христоф Опус Шютца.
   Христоф Я перелистывал его клавиры,
   И выяснил, что раньше органист
   Средь праведных красот богослуженья
   Своей игрою как бы отвечал
   Священнику, вещавшему молитвы.
   Он был самостоятельней, чем ныне.
   (Тихо Фридриху.)
   Я начал, продолжай.
   Фридрих (тихо Готфриду) Избавь от милых дам.
   Тогда я пастору достойное воздам.
   Эльза вносит на подносе чай. Энхен подает его гостям. Все молчат.
   Мартин (Энхен, поднесшей ему чай.)
   Я век готов смотреть в одни глаза,
   Да вот боюсь, что зреет в них гроза.
   Молчаливое чаепитие.
   Готфрид Пора мужчинам трубки раскурить.
   Христоф И переброситься счастливой картой.
   Пастор Без вас здесь не было игры азартной.
   Готфрид За развлеченье можно ли корить?
   Женщины уходят в соседнюю комнату. Пастор увлекается книгой. Мужчины садятся за раскрытый ломберный стол. Иоганн-Христоф звонит в колокольчик. Эльза вносит ликер и уходит.
  
   Готфрид Теперь мы вправе расстегнуть жилет.
   Позвольте вольность, молодые люди?
   Мартин Как нам, мужчинам, не понять мужчин.
   При разнице в годах, раздору нет причин.
  
   Готфрид раздает карты. Себастьян неприкаянно ходит по гостиной.
  
   Фридрих А достоверно ли, святой отец,
   Что гневный Лютер приближал к народу
   Соборное служенье?
   Пастор Это правда.
   Он был поэт, и даже композитор,
   На флейте песнопения творя.
   Фридрих Где нет поэзии, там нет глубокой веры,
   Там принижающий богослуженье труд.
   Пастор Наш спор о мере музыки в церквях -
   Спор консистарии и светской власти -
   Извечный спор.
   Готфрид И спор неразрешимый.
   Иль бургомистром должен кантор стать.
   Фридрих Но где такого кантора сыскать?
   Все смеются.
   Пастор Но музыка влияет на характер
   Дурней других искусств... Пример тому - Нерон.
   Фридрих Он был растлен не музыкой, льстецами,
   Хвалившими его развратный дар.
   Средь оргий пресвященных пар.
   Мужчины продолжают игру.
   Фридрих (пастору, очень осторожно)
   Для вас богослуженье - назиданье.
   Вы лютеранин более, чем Лютер.
   Пастор О чем вы все?
   Фридрих (невозмутимо) Здесь подвернулся случай.
   У нас сошлись счастливые дороги
   Двух Бахов: ордруфского органиста
   И органиста нашего.
   Иоганн-Христоф Мой Фридрих,
   Ты хочешь в состязаньи нас столкнуть?
   Готфрид В день конфирмации грехом не будет
   Благое состязание родных.
   Пастор Спор на органе?!
   Фридрих Ревностный дуэт
   Во славу Божью, людям в поученье.
   Пастор Тут сговор, кантор?
   Иоганн-Христоф Я впервые слышу!
   Готфрид Но вы согласны?
   Иоганн-Христоф Нет!
   Фридрих Ты испугался,
   Что Христоф победит тебя в игре?
   Иоганн-Христоф Моя игра пленяла гордый Гамбург!
   Я струсил? Я? Пусть победит сильнейший!
   Шум.
   Пастор Но как мы избежим столпотворенья?
   Постыдный шум пришедшей молодежи
   И необузданная беготня
   Лишают музыку очарованья.
   Готфрид Мы увеличим стражу. Шесть солдат
   С капралом дюжим наведут порядок.
   Мартин подходит к пастору.
   Мартин Да пусть решится пасторскою волей
   Желание достойных прихожан.
   В приемах разных прозвучит орган.
   Молчание.
   Пастор Что ж, прелюдируйте.
   Готфрид С соизволенья?
   Пастор Ни возражений, ни запретов нет.
   За все в ответе городской совет.
   Раскланявшись, уходит.
   Готфрид (ссыпая в кожаный кошелек выигрыш)
   Он дипломат, чеши теперь за ухом.
   Фридрих Зато весь Эйзенах воспрянет духом!
   Иоганн-Христоф Люблю я музыкальные задачи.
   Себастьян (обнимая то дядю, то брата)
   Обоим вдохновенья и удачи!
   Появляются женщины.
   Энхен Мы взрослым приготовили сюрприз.
   Себастьян Я скрипку заберу и тотчас вниз.
  
   Поднимается на антресоли. Энхен достает из нотной тетрадизасушенный ландыш и прячет его снова. Со скрипкою появляется Себастьян.
  
   Энхен Я песенку о кенаре спою,
   А Себастьян и Мартин подыграют.
   Иоганн-Христоф Всех радость ждет, в том слово я даю.
   Таких минут не забывают.
   Садится за клавесин. Себастьян аккомпанирует Энхен на скрипке, Мартин на флейте.
  
   Энхен (поет) Я не слышу песен.
   Где же кенарь мой?
   Мир без песен тесен,
   Мир без них немой.
   Энхен Мир без песен тесен.
   Мартин Мир без них немой.
   Энхен Есть ли что чудесней
   Нашего гнезда.
   Пусть бы в поднебесье
   Песни нам всегда.
   Энхен Пусть бы в поднебесье
   Себастьян Песни нам всегда.
   Энхен Буря с непогодой
   Радость не смутят,
   Божию свободу
   Звезды нам сулят.
   Энхен Божию свободу
   Мартин Звезды нам сулят.
   Себастьян
  
   Все аплодируют.
   Регина Даренье наше. (Подает Мартину законченный шарф.)
   Клара (Мартину, укладывая флейту в футляр) Жаль, пора в постель.
   Не флейта это, Божия свирель!
   Подает футляр с флейтой Мартину, уходит за Региною. Их провожает Эльза.
  
   Мартин До встречи. Энхен. Себастьян, пока.
   Вот вам на конфирмацию рука.
  
   Пожал обоим руки, уходит. Энхен скрывается за дверьми. Иоганн-Христоф закрывает ломберный столик.
  
   Фридрих (обнимает шумно Готфрида)
   Наш замысел ты защитил капралом.
   Готфрид Что значит спор вести с приподнятым забралом.
   Откланивается, уходит.
   Христоф Что ж, нечего толочь нам воду в ступе.
   Мы завтра к репетициям приступим.
   Мне надо утро.
   Иоганн-Христоф Вечер я займу.
   Христоф Концертом мы обязаны ему!
   Обнимает Фридриха, поднимается наверх. Иоганн-Христоф, напевая песенку о кенаре уходит к себе.
  
   Себастьян Скажите, дядя Фридрих, музыкант
   Среди людей - расхожая монета?
   Фридрих Нередко и большой талант
   Гоним, как пария, со света.
   Отец твой с герцогом не ладил
   И гордое достоинство свое
   Век запрещал, смиряясь Христа ради:
   Жалел Элизабет, любя ее.
   Все музыканты в большинстве бесправны.
   Вон герцог посадил альтиста под арест.
   Оркестр смолчал! Они бедны, тщеславны
   И ссорятся из-за придворных мест.
   Себастьян Печальна участь их на свете.
   Фридрих За судьбы сломанные жизнь в ответе.
   (Обнял Себастьяна.)
   В тебе, дружище, искра божья есть.
   Уверуй в это, не сочтя за лесть.
   Уходит. Где-то бьют часы. Появляется Эльза, гасит колпачком свечи. Замечает забившегося в угол Себастьяна.
  
   Эльза Ты, Себастьян?..
   Себастьян Вдруг стало что-то одиноко.
   Эльза А в юности где радость, там и грусть.
   Себастьян Мои родители любили этот дом?
   Эльза Семейства Бахов дружат меж собою.
   От них подарок - эти две эмали.
   Себастьян (рассматривает портрет матери)
   Не помню дня, когда скончалась мать.
   Эльза Тебя от страха уберег отец...
   Елизабет из рода Леммерхиртов
   Амвросия любила без ума.
   Своим приданым поддержав семейство.
   Себастьян Где много талеров, там больше счастья?
   Эльза Во всяком случае, нет бедноты.
   (На кресло с высокой изогнутою спинкою.)
   Она сидеть любила часто в этом кресле.
   Себастьян (подходит к креслу, зашел за него сзади)
   А мой отец?
   Эльза Он часто все ходил.
   Был шумным, неуемным человеком.
   Себастьян А чем он покорил всех горожан?
   Эльза (подходит к портрету отца)
   Порядочностью, крепкою моралью.
   Сказать попроще, чистотой ума.
   (Села в кресло.)
   По вечерам здесь музыка звучала.
   Себастьян Вот как сегодня?
   Эльза Много веселей!
   (Появляется Энхен. Ее не замечают.)
   Все начиналось и тогда с молитвы,
   Зато кончалось все наоборот.
   Мы часто пели озорные песни,
   Но больше всех нам нравился экспромт,
   Который звался "Кто во что горазд".
   Всяк пел свое, но вместе получался
   Живой и славный, очень чистый хор.
   И все мы хохотали до упаду...
   Не слушаешь?
   Себастьян Как умирала мать?
   Эльза Зачем тебе?
   Себастьян Чтоб мне проститься с детством.
   Я послезавтра должен взрослым стать.
   Эльза Для матери останешься ребенком:
   Она и ТАМ тебя не забывает.
   И ты с ней не простишься никогда
   Твоя любовь твою настигнет старость.
   Себастьян И, все-таки... как умерла она?
   Эльза О, Себастьян! Не мучь меня.
   Себастьян Здесь тайна?
   Эльза Нет тайны никакой, есть боль былого.
   Себастьян И боль былого до сих пор живет?
   Эльза Как боль, припорошенная годами...
   До ЭТОГО она болела долго,
   Снося судьбой ниспосланные муки.
   Но светлою была в последний день
   В предсмертный миг вдруг о тебе спросила:
   "Где младшенький?" А ты играл в саду.
   Потом сказала мне: "С эльфами носился".
   Кричала я, а ты не отзывался.
   Остановил Амвросий: "Занят он"...
   Запомнила ее последний миг:
   Она вздохнула, вскрикнула... и все.
   И упокоилась уже навеки.
   Амвросий сам прикрыл ей веки.
  
   Перекрестилась. Себастьян зажмурил глаза и услышал тему своей первой фуги в органном звучании.
  
   Себастьян И все?!
   Эльза И все.
   Себастьян (открыл глаза, тема исчезла) За этим словом столько,
   Что вряд ли уместится в кратком "все".
   Как я б ее берег, будь повзрослее.
   "И все"... Не слово это - меч,
   Двуручный меч из оружейной замка.
   (Ходит, не находя себе места.)
   Вздохнула тихо, вскрикнула, и все...
   Ему снова слышится органная тема первой фуги.
   Эльза Страданье в одиночестве - богатство
   Для человека шпильманского братства.
  
   Себастьян поднимается на антресоли. Что-то черкнул в записной книжке. Слышимая им органная тема нарастает и исчезает с его уходом. Энхен садится в кресло с высокой спинкой и плачет.
  
   Эльза (подходит к ней, обняла ее голову)
   Знай, дорогая, "Страсти по Христу",
   Что исполняются хорами в мессах,
   Живые страсти, страсти человека
   Насколько музыкант глубоко страждет,
   Настолько и Христос глубок в "Страстях".
   Хоть смертны мы и на земле в гостях.
   (Энхен подходит к клавесину и наигрывает тихо тему первой фуги Себастьяна.)
   Я верю, Энхен, в праведность твою.
   И все ж должна сказать: не забывайся.
   Особы с артистическим нутром
   Век влюбчивы, но ненадолго...
   У Кребсов рента есть и дом.
   Энхен К чему вы всё? Я знаю святость долга.
   Эльза уходит.
   Энхен (одна) Господь, я лгу. Пришли сомненья.
   Их от тебя не утаю.
   С приезда братьев, с их гощенья
   Сама себя не узнаю.
   Перед проснувшейся душою
   Робеет ум. (Упала на колени.) Прости меня!
   Хоть малости твоей не стою
   За грезы ночью, грешность дня.
   Мне суженый вдруг стал далеким
   Для всех разумен, но бескрыл.
   А гость - щемяще одиноким
   Нутром - мне горный мир открыл.
   Но нам нельзя встречаться вольно,
   Без Мартина наедине:
   Ему невыносимо больно,
   Он стал немым укором мне.
   Порыв нежданный свой упрячу
   И стану Энхен прежних лет!
   Верь мне, Господь! Смотри, я плачу,
   Слезами освятив обет!
   (Крестится, встает. Достав из нотной тетради засушенный ландыш, крошит его и сдувает с ладони. Смеется облегченно. Задумалась.)
  
   Я гостя не могу не видеть,
   Но можно с ним не говорить.
   Его бы мне возненавидеть,
   Чтоб чистой, как до встречи, быть!
   Актер (появившись) Мне хочется помолчать, милостивые государи.
   Медленно закрывает занавес. Уходит в безмолвии.
  

Антракт

  
   Актер (врываясь на авансцену вместе с органной мелодией Шютца).
   Трудно сказать, милостивые государи, где начало музыкального вдохновения композитора. В услышанном восторге от услышанных им чужих сочинениях? В книге поэта, которая его потрясла? В полотне художника? В звуке рожка почтовой кареты? В яростной ошибке жизни и смерти? Но, так или иначе, вдохновившимся владеют страсти. Они-то и рождают музыку!.. (Мелодия органа исчезает.) Часть третья - "Каденция". Каденция это высшее развитие главной темы, сольный эпизод инструментального концерта. И сам орган может быть сольным инструментом. (Открывает занавес, уходит.)
  

Часть третья

Каденция

  
   Церковь святого Георгия. Легкие колонны. Справа и слева от центрального прохода два коротких ряда сидений. В глубине отливает светом старинный орган. День конфирмации. Богослужение и состязанье органистов закончилось. Празднично одетый народ, среди которого капрал с солдатами, медленно расходятся. В темноте придела стоит Пастор, прислушивающийся к тихим разговорам прихожан. Среди них Готфрид, его жена, Кребсы и Энхен с фрау Эльзой.
  
   Готфрид День памятный, день приобщенья к церкви,
   И я, старик, еще не позабыл.
   Катарина Хоть минуло уже почти полвека.
   Эльза (Энхен) Тебя я поздравляю от души,
   Ты смело шла средь юных исповедниц.
   Энхен Я выросла, я приобщилась к вере.
   Мартин, поклонившись, подает ей белоснежные лилии.
   Готфрид Теперь недолго ждать и дня помолвки.
   Амалия Мой сын нетороплив. Он весь в отца:
   И статью, и привычками своими.
   Эльза И Энхен статью Мартину подстать.
   Амалия Они достойны оба счастья ждать.
   Проходят.
   Марта Мне не дождаться праздника такого.
   А принц уж взрослый.
   Вильгельм С глупостями снова?
   Марта, заплакав уходит.
   Фридрих (жене) В такой же праздник я тебя заметил.
   Генриетта Я в белом шла как в яблоневом цвете.
   Фридрих берет ее за руку. Появляется Регина и Клара.
   Регина Я помню, Клара, наш с тобою праздник.
   Клара Нас подружил в тот день один проказник.
   Проходят, хихикая.
   Вильгельм Воспоминания, как голос фуги,
   Сварьируют на сто ладов подруги...
   Пауль Два кантора, но как они различны:
   Один ручей, другой как водопад!
   Мартин Наш ордруфского много утонченней.
   Фридрих А я скажу, в игре они равны.
   Готфрид Кто б там не победил, а состязанье
   Наш праздник сделало стократ живей.
   Вильгельм Его мы будем помнить много дней.
   Проходят. Пастор смотрит им вслед.
   Пастор Все в мессах видят больше развлеченья.
   Все ждут богослуженья поживей.
   Во славу Иисуса - обличенья
   Достойны мысли грешные людей.
  
   Уходит. Появляются возбужденные Иоганн-Христоф и Христоф. За ними, в праздничном камзоле, Себастьян.
  
   Иоганн-Христоф И гениальные творенья Шютца
   Переживут века, попомни, друг!
   Поклонники его еще найдутся,
   Его наследье ждет пытливых рук.
   Христоф Нам, смертным, делать что?
   Иоганн-Христоф Творить, как прежде!
   Мы - миг в веках, но этот миг живой.
   Мы возвышаем путь людей к надежде,
   Идя в бесславье с гордой головой!..
   Христоф Я с разговором позабыл о брате.
   (Обнимает Себастьяна, целует его.)
   Жаль, что не дожили отец и мать,
   Чтоб видеть нас.
   Иоганн-Христов Они и ТАМ все видят.
   (Себастьяну.)
   Ты в этой самой церкви был крещен.
   И в ней же, нам на радость, конфирмован.
   Святой Георгий, покровитель церкви,
   Да не оставит милостью тебя.
   Треплет Себастьяна по щеке.
   Христоф Кто выиграл сегодня состязанье:
   Любимый брат или любимый дядя?
   Себастьян (вытер платком лоб, Христофу тихо)
   По вздохам и восторгам прихожан
   Ты выиграл. Но, если честно, он.
   Христоф Как "честно"?
   Себастьян Ну, по гамбурскому счету.
   (Помолчав.)
   Туше у дяди легче твоего.
   И фуга, сыгранная им, богаче.
   Иоганн-Христоф Его ответ меня приободряет.
   Он прямодушен. Эта прямота
   Ему ускорит к истине дорогу.
   Христоф Зато уменьшит круг его друзей.
   Иоганн-Христоф Я радуюсь, что он из рода Бахов.
   Талант - свобода духа, Себастьян,
   И независимость, и право мыслить!
   Трижды целует Себастьяна. Тот скрывается за колоннами.
   Христоф Брат называется!
   Иоганн-Христоф Идем к обеду.
   Нас ждут и гусь, и вина, и ликер.
   Христоф Из города я завтра же уеду!
   Иоганн-Христоф И твой отец был на решенья скор.
   Сказал мальчишка, можешь не поверить.
   Тебе ль не знать ваш своевольный нрав.
   Христоф Но как все точно мог он соразмерить?
   И самое тяжелое: он прав!
   Уходят. Появляется Себастьян.
   Себастьян Мои шаги как выстрелы мушкетов.
   Гудя, внимает им старинный храм.
   Здесь все - мелодия. И взлет колонн
   Как будто продолжение хоралов.
   (Останавливается.)
   Один... Благодарю тебя, всевышний,
   За то, что ты назначил встречу мне
   В знакомом и любимом Эйзенахе,
   За то, что ты посредником меж нами
   Избрал - случайно ль? - царственный орган.
   (Поднимается к органу.)
   Орган открыт... Он словно ждал меня?
   Входит Энхен.
   Энхен Все горожане там. Где Себастьян?
   Не говорила с ним вчера. Страдал смутьян.
   Себастьян (рассматривая орган не слышит ее)
   Какой большой. Наш, ордруфский, скромней.
   Свинцовые свирели великана
   Молчат, пока в них не вдохнули жизнь.
   Прикасается к клавишам.
   Энхен Ах, вот где он... Там быть ему пристало.
   Себастьян Знай, мне послушен ордруфский орган.
   И ты, я умоляю, стань послушным.
   (Снимает камзол, опускает его на пол.)
   Дышите глубже легкие органа.
  
   Садится за орган. Готовит его, пробуя ножные педали. Берет несколько аккордов. Орган начинает подчиняться ему.
  
   Энхен Во время мессы он за мной стоял,
   Моих волос дыханием касаясь,
   И знаю я? он думал обо мне...
   Ужель он главное в счастливом дне?
  
   Себастьян начал играть уверенней. Энхен, вслушиваясь в игру, поднимается к органу.
  
   Энхен Мне первый голос кажется знакомым.
   Себастьян (нисколько не удивившись ее появлению)
   Проигрывал его на клавесине.
  
   Он ощущает орган и свое, нащупываемое в игре, умение. Он играет все увереннее. Наконец играет уже свободно. Звучит фуга E mo ll. Энхен поражена. Себастьян заканчивает игру.
  
   Энхен О, Боже мой!
   Себастьян (приглядевшись к Энхен, тихо)
   Ты?.. Слезы на ресницах...
   Сыграть еще?
   Энхен Нет! Миг не повторится!
   Входит Мартин. Притаился за колонной.
   Себастьян А что ты слышала?
   Энхен Сейчас скажу...
   Мелодия всю церковь обняла,
   И та ответила дрожащим гулом,
   Который тут же вызвал гул земли.
   И в этом гуле раздавались стоны,
   Ушедших в тьму могильную людей,
   И я внимала тихо этим стонам...
   Неясно говорю, но это так.
   Мне кажется, меня коснулась вечность,
   Иль в первый раз ее коснулась я?
   Потом меня волной омыла нежность,
   Теперь уже с живыми помирив.
   Я так сейчас душой своей чиста,
   Что грешное за грех не посчитаю.
   Касается губами губ Себастьяна.
   Мартин (себе) И храм стоит? Не рухнули колонны?
   Энхен Как бледен ты.
   Себастьян Я этому мгновенью
   Враз отдал то, что ранее таил,
   Чем грезил этих два последних года...
   Энхен (берет руки Себастьяна)
   Небесные божественные звуки
   Творили сильные мальчишеские руки?
   Мартин (себе) Грех мне подслушивать, грешней таиться,
   И силы нет из храма удалиться.
   Себастьян Теперь я знаю, что не забывал
   Тебя все годы с моего отъезда...
   Иначе я б не помнил то, что было.
   Энхен А что ты помнишь?
   Себастьян Как бродил у дома,
   И ждал, что ты появишься в окне.
   Часами ждал, а ты не появлялась.
   Я изумлялся Мартину, а он
   У вас с тобой кормил в аквариуме рыбок.
   И мог легко играть с тобой в пятнашки!
   Мальчишкой был влюблен я безнадежно
   Издалека тебя боготворил,
   Хотя ни разу не взглянул я нежно
   И только раз о чем-то говорил.
   Молчит.
   Энхен Ну, а сейчас?
   Себастьян Что было, стало прошлым.
   Энхен Ужели от былого нет следа?
   Себастьян Невысказанное не станет пошлым.
   Энхен И все-таки ответь: ты любишь?
   Себастьян Да.
   Мартин (себе) Нет, я обязан избежать скандала.
   Как сделать так, чтоб лишь родня узнала?
   Уходит.
   Энхен Велю тебе играть со мной в пятнашки.
   Себастьян Кто водит?
   Энхен Ты.
   Себастьян Я в прошлое вернулся.
   Энхен Вернулась я.
   (Стоят на месте.)
   Себастьян Беги, я догоню!
   Энхен За годы детские себя виню!
   Не угадала в них преображенья
   Медлительного мальчика в тебе.
   Себастьян Слова звучат, в нас таинство губя...
   Энхен Пятнашки таинству не униженье!
  
   Бегают по церковным плитам между скамей и колонн. Смех их повторяется в церкви гулким эхом. Быстро входят Пастор, за ним Иоганн-Христоф и Христоф, Мартин и Эльза.
  
   Мартин Мы поначалу слышали орган
   И, чтоб в лицо увидеть органиста
   Сошлись на площади. Ну, а из церкви,
   Хотя орган замолк, никто нейдет...
   Пастор Тут беготня и хохот! Боже правый!
   Как вы могли? Здесь не лужайка, Храм!
   (Энхен.)
   Петь женщинам я запрещаю в хоре,
   А вы здесь музицировать взялись!
   Энхен Отец!
   Иоганн-Христоф Молчать велю тебе, срамница!
   (Себастьяну.)
   А этот, скромник, полчаса назад
   Вдруг до небес вознес меня признаньем,
   И тут же дерзкой выходкой убил!
   (Пастору.)
   Впервые музыка звучала всуе!
   Я не закрыл в волнении орган.
   Себастьян Но, милый дядя!
   Иоганн-Христоф Он о дяде вспомнил!
   Твои слова не стоят ничего.
   Пастор Где ваш камзол?
   Себастьян (только сейчас заметив, что он без камзола)
   Не знаю.
   Пастор Вы же в храме.
   Без платья верхнего здесь быть нельзя.
   Так где же ваш камзол?
   Христоф (поднимается к органу) Он брошен на пол.
   Поднимает с пола камзол Себастьяна. Все переглядываются.
   Себастьян Я так хотел испробовать орган...
   Энхен Случившегося не стыдимся оба.
   Входи любой, здесь не закрыта дверь.
   Эльза Святой отец, что делать?!
   Пастор Разойтись.
   Иоганн-Христоф (Христофу, не глядя ему в глаза)
   Не к нам, в гостиницу, ступайте с братом.
   Авось молва помилует мой дом,
   Хоть в нем с приезда вашего содом.
   Перекрестился.
   Себастьян Вы... взрослые, где ваше снисхожденье!
   Ничья никем здесь не задета честь,
   Мы оба пережили вдохновенье.
   Пастор Пристойность и у вдохновенья есть!
   Энхен Поверь, мне не в чем каяться, отец!
   Иоганн-Христоф Чтоб ни было, свиданиям конец.
   Мартин У белокурой Энхен есть двойник.
   Я в тайну тайн души ее проник.
   (Бросает в лицо Энхен, подаренный ею платок.)
   Никто не видел этого. Никто.
   Эльза И это золотоволосый Мартин?!
   Себастьян бросается на Мартина. Его удерживает Христоф.
   Пастор Безумец! Вы при пасторе хотите
   В день светлый свой храм божий оскорбить?
   (Мартину.)
   Вас тоже не оправдываю, сын мой.
   На дерзости дерзить в ответ грешно.
   Равняться с этим увальнем смешно.
   Шум толпы. Входят Готфрид и Фридрих.
   Готфрид Там горожан толпа.
   Пастор В храм - никого!
   (Всем.)
   Не разглашайте весть о происшедшем.
   Святыне Эйзенаха быть святой.
   Всё станет ясным на неделе той.
   (Христофу.)
   Прошу уехать вас отсюда.
   Иоганн-Христоф Завтра!
   Пастор Поспешность может вызвать кривотолки.
   Пускай уедут в среду до зари.
   Вот мне за послабление урок,
   Позволил пастве более, чем мог.
   (Готфриду.)
   Я оглашаю проповедь во вторник.
   Всем прихожанам в церкви в полдень быть.
   И пусть укор услышит некий ерник,
   Коли он хочет впредь безгрешным слыть.
   И девушка, без имени, услышит
   Из уст моих спасительный укор.
   Жить надо, духом устремляясь выше,
   Чтоб ангельский на небе слышать хор.
   (Иоганну-Христофу.)
   Вам, кантор, на год я даю заданье:
   Оставить в песнопеньях лишь псалмы.
   Мелодии нужны для назиданья.
   Нам музы служат, а не музам мы.
   Мартин Не могут фуги возродить убитых,
   Не могут фуги воскресить наш дух,
   Мы за германцев воедино слиты.
   Пусть песни воинов нам услаждают слух...
   (Пастор молчит.)
   Христоф Святой отец, простите оскорбленье,
   Укорам вашим как не дорожить.
   Их не оправдывает вдохновенье!
   Пастор Я в проповеди укажу как жить.
   Уходит.
   Энхен (оглядывая всех присутствующих)
   Чужими стали мне родные лица,
   И лица наших добрых горожан.
   Эльза Случилось то, что и могло случиться.
   Иоганн-Христоф Виной всему церковный наш орган.
   (Поднимается к органу, закрывает его на ключ, спускается вниз.)
   За что, Господь, мне страшная напасть?
   Был горд приемной дочерью своею.
   И вдруг мальчишка ей внушает страсть,
   Подумав о которой, я краснею!
   Эльза Она была благочестива:
   Была как первый снег чиста.
   Он, видно, говоря с ней неучтиво,
   Смутил на миг в ней свет креста!
   Встали около Энхен.
   Себастьян (Энхен) Вы самый умный слушатель и друг.
   Молю вас, Энхен, этому поверьте!
   Он услышал впервые пришедшую к нему тему хоральной прелюдии.
   Энхен Я не увижу больше ваших рук,
   Но не забуду их до самой смерти.
   Отец и Эльза уводят ее. Хоральная прелюдия исчезает.
   Фридрих Их подловило постное двуличье,
   И в траур нарядило торжество.
   Готфрид Спаси, Господь, безгрешие девичье.
   Фридрих Спаси, Господь, достоинство его.
  
   В храм тихо входит толпа прихожан. Остановились. Молча смотрят на бургомистра.
  
   Мартин День конфирмации для Себастьяна
   Стал днем его причастья к ремеслу:
   Он что-то понял в красоте органа.
   Воздайте первой фуге похвалу.
   Горожане кланяются Себастьяну. Мартин уходит.
   Готфрид Род Бахов, род известный и старинный.
   И вечно продолжающийся род.
   На улицу!.. Откроем погреб винный
   И пусть в честь Бахов выпьет наш народ!
   Все уходят. Регина задерживает Клару. Фридрих остается.
   Регина Нас водят за нос. Тут совсем другое.
   У Кребсов с Бахами идет дуэль.
   Клара Из-за приданного? Так небольшое...
   Кребс разгадал приезжих братьев цель!
   Регина Какую цель?
   Клара (отведя ее от колонны)
   И у колонны есть уши.
   Они решили своровать орган.
   Хотят они и ратушу разрушить.
   Регина Бред. Просто в чувствах честен Себастьян.
   Нам из всего бы извлекать уроки.
   Сентиментальны мы, как и жестоки.
  
   Уходят. В церкви остаются Христоф и Себастьян. Оба стали на колени, молятся. Хоральная мелодия.
  
   Христоф Ты показал в игре свое бессилье,
   Без опыта и бросился играть.
   Себастьян Есть правила и в них же есть насилье.
   В игре я что-то начал понимать.
   Молятся сидя.
   Христоф Сесть за орган и не надеть камзол!
   Себастьян Играет не камзол, а руки.
   Они творят таинственные звуки.
   О, только не кричи!.. Ты вечно зол.
   Молятся.
   Христоф Ты грубиян и вызываешь жалость!
   Себастьян Спасенье - Люнебург. Скорей туда!
   Христоф Останется с тобою эта шалость.
   Ее запомнят люди навсегда!
   Уходит.
   Себастьян Я кланяюсь умершему отцу!
   Он был всех шпильманов свободней.
   И мне себя бояться не к лицу,
   Я приобщился к музыке сегодня.
  
   Его слова гулко повторяет пространство храма. Хоральная мелодия исчезает. Себастьян замечает платок, брошенный Мартином, прячет его. Вбегает Марта.
  
   Марта Отец велел подать вам руку,
   Сказав, веселье - на разлуку.
   Берет Себастьяна робко за руку и уводит на улицу. Там их встречает веселье и песня горожан, славящая вино.
  
   Актер (появляется на авансцене, закрывает занавес). Уже будучи великим маэстро Бах говорил: "Конечная и последняя цель музыки - служение славе Творца и освежению духа..." Велик человек, творящий высокую музыку. Но не менее велики и понимающие ее. Музыка и необходима людям потому, что они все музыканты по природе. Да, да, не улыбайтесь, милостивые государи, музыканты! Иначе как бы люди могли постигнуть музыку симфоний? Не сочинять мелодий, совсем не значит не быть в душе музыкантом! И вам надо знать: у скрипки и виолончели, да и у любого музыкального инструмента, есть своя философия. Орган наиболее философствующий инструмент. Будь поэтом, я о нем говорил бы только стихами. (Музыка.) "Кода". Обобщающая все темы, заключительная часть сочинения. (Уходит, открыв занавес.)
  

Часть четвертая

Кода

  
   Лунная ночь. Вдали виден Вартбург, река и лес. Решетка, за закрытыми воротами которой виден старый парк. Эйзенах спит. В мундире под плащом быстро проходит Мартин. Появляется Христоф и Себастьян. Оба в дорожных плащах
  
   Христоф Что ж, грезя раем, мучимые адом,
   Мы все умрем, но не в единый час...
   Прах матери увидел братьев рядом,
   Отец благословил безмолвно нас...
   Жаль, горожане Бахов не проводят.
   Все в проповеди поняли запрет.
   Мы приезжали шумно, при народе.
   А уезжаем воровски чуть свет.
  
   Уходит. Себастьян подходит к решетке, прислоняется головой к ее холоду. Брезжит рассвет.
  
   Себастьян На проповеди Энхен у колонны
   Стояла в черном. Я следил за ней.
   И были серые ее глаза бездонны,
   И слезы в них, и скорбь последних дней.
   И больше я ее уже не видел.
   Пробрался под вечер в их дом тайком.
   И вдруг себя за страх возненавидел,
   И из гостиной бросился бегом.
   И фрау Эльзу повстречал в прихожей:
   "Встреч не ищи. Письмо я передам..."
   Не дай без этого уехать, Боже,
   И смилостившись, дай проститься нам.
   (Входит Мартин. Музыка исчезает.)
   Кто тут?
   Мартин Я, Мартин. Тот, кто звался другом.
   Себастьян Минуты эти только лишь мои.
   Мартин Вы счастливы, а у меня все кругом,
   Оскорблено достоинство семьи.
   Себастьян Семьи? Но чьей? Кто бросил оскорбленье,
   Не пожалев прямое существо?
   Мартин Я был смущен, сбит с толку, был в смятеньи:
   Мне сердцем изменило божество!
   Себастьян Пусть тайны не останется меж нами,
   Меня поймете, вы пошли на то.
   За честь и имя, оскорбленной вами...
   (Бросает в лицо Мартину скомканный платок Энхен.)
   "Никто не видел этого, никто!"
   Мартин (скинув плащ, схватился за шпагу, но опустил руку)
   Т в том спасенье ваше, пылкий рыцарь.
   Ее спасенье в просьбе.
   Себастьян Чьей?
   Мартин Моей.
   Себастьян В чужих делах не приглашайте рыться.
   Мартин Но речь о той, кто всех сейчас слабей.
   У вас письмо есть к Энхен.
   Себастьян (поколебавшись) Есть.
   Мартин Порвите.
   Себастьян Его писала твердая рука.
   Мартин Наивный друг, пока умом поймите:
   Артистов любят лишь издалека!
   Вы нищи.
   Себастьян (вскрикнув) Но я горд!
   Мартин Мы всех разбудим...
   Достоинство не ценится ни в грош.
   Себастьян Иль в целый мир!
   Мартин Но им торгуют люди:
   Наперекор сословьям не пойдешь.
   Я старше вас, пусть только на два года.
   Вы настрадались, хоть совсем юны.
   О, баховская буйная порода,
   О, баховские розовые сны!
   (Глухо.)
   Мой друг, прошу вас быть благоразумным,
   В решающий для судеб трио час.
   Себастьян Письмо пошлю!
   Мартин Желаниям безумным
   Сам мог бы подчиниться я не раз.
   Но я воспитан, и не забываю
   О Боге, о возмездье, и о ней.
   И я, как вы, на время уповаю,
   На трезвость и на ум грядущих дней.
   И сожалею, Себастьян, что в горе
   Был с Энхен непростительнейше груб.
   Вы помогли тогда случиться ссоре:
   Я не касался мне желанных губ.
   (Надев плащ, поднял с земли платок.)
   Но с ревностью пришло преображенье.
   Я вновь ее по-прежнему люблю.
   Да пусть ее минует униженье.
   Как юноша, я юношу молю.
   Поклонившись, уходит.
   Себастьян Он молит, спрятав под мундир обиду,
   Чтоб был я паинькою? Черта с два!
   Все говорил он только лишь для виду.
   То не любовь, одни о ней слова!
   В плаще с капюшоном появляется Эльза.
   Себастьян Вы? Наконец-то.
   (Достает письмо.)
   Передайте это.
   Эльза Господь мне запретил.
   Себастьян Но почему?
   Эльза Он не благословил ее ответа,
   Он не посредник чувству твоему.
   И Мартин с Энхен как бы обручились.
   Он бедный дворянин, но дворянин.
   Мы с Энхен выбором его гордились.
   В ее судьбе он и сейчас один.
   Себастьян Один? А я?!
   Эльза Ты для нее лишь случай.
   И этого нельзя не знать тебе.
   И ты ее, как и себя, не мучай.
   Он счастье, ты... беда в ее судьбе.
   (Взяла руку Себастьяна.)
   Не омрачай девичьего покоя
   И радость покаянных дней.
   Ей надо, Себастьян, совсем другое.
   И воспитаньем вы не схожи с ней...
   Она самолюбива и упряма,
   Ей не дано природой знать себя.
   Благоразумным будь! Скажи ей прямо:
   Пускай и в помыслах не ждет тебя.
   Молчание.
   Себастьян Мне предлагать... предательство?
   Эльза Благое.
   Жизнь вечно двуедина, мальчик мой.
   А Энхен существо мне дорогое.
   Себастьян И мне. И я к ней выбрал путь прямой.
   Протягивает письмо.
   Эльза Любовь есть жертвенность. Нет выше счастья.
   И доказательства иного нет.
   Своей любви, чем верное участье
   В судьбе того, кого клянет весь свет.
   Молчание.
   Себастьян И вы любили Бахов?!
   Эльза Да, любила.
   Не перестала и сейчас любить.
   Но есть на свете посильнее сила
   Искусства музыки - искусство жить.
   Молчание.
   Себастьян Как я смогу сказать ей?..
   Эльза Будешь честен,
   Дашь слово мне. Я встрече помогу.
   Себастьян Мне отнестись к ней, как к чужой невесте,
   А к Мартину, как к другу, не к врагу?
   (Молчание.)
   Чтоб увидать ее, на все согласен.
   Решение не сердца, а ума.
   Эльза Ты в самоотвержении прекрасен...
   Нет, не ходи. Она придет сама.
   (Целует Себастьяна.)
   Прощай, мой мальчик. Нас благословила
   Своим молчаньем тень Элизабет.
   Мне горечь слов моих она простила...
   Верь в музыку, она спасет от бед.
   Перекрестив Себастьяна, уходит.
   Себастьян Желает счастья, счастье отнимая.
   Ужели слово я сдержу свое?
   Жить надо на рассудок уповая.
   Взамен письма увижу я ее...
   А если Мартин с Эльзой сговорились?
   В ее речах порой его слова.
   Мы, Бахи, прямотой своей гордились,
   Но фрау Эльза все-таки права.
   Любой капрал богаче музыканта,
   Весь век одним прекрасным не прожить...
   Мне выделена роль комедианта.
   Не думал я собой людей смешить.
   Да, жизнь уже загадки преподносит,
   И ты обязан сам давать ответ.
   Любой в своей душе мир целый носит,
   Мир, где враждуют вечно "да" и "нет"...
   Бой церковных часов. В плаще Эльзы появляется Энхен.
   Себастьян Какое счастье думать о тебе,
   И вдруг увидеть силуэт знакомый!
   Ты наяву?.. Не верю я себе.
   Ты Эльзою отпущена из дома?
   Энхен Своею волей я пришла проститься,
   Страх отогнав, пришла встречать рассвет,
   Услышать звонкий голос первой птицы.
   (Положила руки на грудь Себастьяна.)
   Ты мне принес черед счастливых бед!
   Себастьян Господь иль случай уготовил встречу,
   Господь или случай нас с тобою свел?
   Все было так похоже на предтечу
   Того, к чему я с отрочества шел!..
   Энхен Я проповедям как дитя внимала.
   Кого же пастор обличил, кляня?
   Грехов и малых за собой не знала.
   Пусть грешницею впрямь клянут меня...
   Не отвергай к прогулке приглашенье
   Чем я еще страдальца одарю?
   Снесу потом любое поношенье,
   Будь нежным, я тебя не укорю!
   Закрыла глаза.
   Себастьян О, святость, грех мой и мое мученье!
   От утреннего холода дрожу...
   Прошу, молчи и слушай отреченье.
   Я не собой - тобою дорожу!..
   (Энхен открывает глаза.)
   Сказать всю правду не решится каждый.
   Себя я буду после презирать,
   Но только, может быть, томиться жаждой
   Счастливее, чем жажду утолять?
   Молчание.
   Энхен О, Господи... Как мы с тобой несхожи.
   Ужели я люблю тебя сильней?
   Не делай сумеречным день погожий,
   Мне, не тебе судьба моя видней.
   И я горда, что суждено мне это.
   Не бойся, мой избранник, обладать
   Мгновением невинным без запрета,
   Его нам дарит Божья благодать...
   Я переписывать умею ноты.
   И после сберегу твои глаза!
   Себастьян Придуманные девочкой заботы,
   Придуманная мальчиком гроза...
   Пусть будет музыка тебе служанкой,
   А не кормилицей твоей семьи!
   Энхен Мне кажется, за этой перебранкой
   Ты прячешь мысли тайные свои.
   Себастьян Пусть нас с тобой желанья не обманут,
   Пусть грех не тронет наших двух имен.
   Страдать страдающие перестанут,
   Его - она, ее забудет - он.
   Ты чистая! Я не могу обидеть
   Бесстрашную доверчивость твою.
   Сейчас меня ты можешь ненавидеть,
   Чтоб завтра вслед шептать: его люблю...
   Молчание.
   Энхен Позор!.. И впрямь тебя я ненавижу.
   Ни смелости в тебе, ни сердца нет.
   Себастьян Тобою принятые муки вижу,
   Мне за любовь твою держать ответ!
   Судьба мои желанья повернула.
   (Достает письмо.)
   Вот доказательства. Прочти, порви!
   Энхен И я, как ты, в день завтрашний взглянула,
   В нем прах несбывшейся любви...
  
   Накинув капюшон, убегает. Себастьян смотрит ей вслед. Припадает лбом к холоду решетки. Плечи его вздрагивают. Входит Христоф.
  
   Христоф Прости, я слышал.
   Себастьян Славная картина?
   Христоф Без чаевых кофр принесет слуга...
   Ты поступил достойно, как мужчина.
   Что ж, первая любовь к себе строга.
   Себастьян Здесь больше честности или обмана?
   Я сохранил достоинство свое
   Или унизил?.. Это знать мне рано.
   Совсем не понимаю ничего!
   (Рвет письмо, бросает его наземь.)
   Жизнь держит правду от меня в секрете,
   Ищу ее, и все не нахожу!
   Скажи мне, Христоф, есть любовь на свете?
   Христоф Ты вырос, Себастьян. И я скажу.
   Поднимает с земли разорванное письмо.
   Есть. И любви неброские приметы,
   Цветок засушенный, листок письма,
   Не бросят наземь никогда поэты,
   В них пережитого и свет, и тьма.
   (Подняв, подает разорванное письмо Себастьяну.)
   Несовершившееся привлекает.
   В нем, к счастью, нет житейского конца.
   И позже музыкой оно питает
   Когда-то мучившегося юнца.
  
   Себастьян берет письмо. Хоральная прелюдия звучит яснее. Прячет письмо. Мелодия исчезает. Появляется Иоганн-Христоф.
  
   Иоганн-Христоф Все эти ночи напролет блуждаю,
   Предчувствую, что мне недолго жить.
   Христоф Вы, дядюшка?
   Иоганн-Христоф (обнимает обоих)
   Давно вас поджидаю.
   Как Баху Бахами не дорожить?
   (Себастьяну.)
   Знай, у тебя красивое сопрано.
   Ах, как вы с Энхен вторили вдвоем!
   (Подает письмо.)
   Поступишь в хор при церкви Иоанна.
   В ней органист мой друг, искусный Бем.
   (Себастьян спрятал письмо.)
   И на прощанье - эти две эмали.
   Амвросий здесь, а здесь Элизабет.
   (Поцеловав портреты, отдает их Себастьяну.)
   Они тебя все эти годы ждали.
   Как в жизни поступать у них проси совет.
  
   Себастьян, передав портреты Христофу, бросается и целует дядю. Иоганн-Христоф и Христоф уходят. Пение первых птиц. Рожок и шум далекого почтового экипажа.
  
   Себастьян (подходит к решетке, заглядывает в парк)
   Прощайте эйзенахские пейзажи,
   С весельем черепичных крыш.
   Рожки и скрипки ранних экипажей,
   Прощай Тюрингская грибная тишь.
   Прощайте леса стрельчатые ели,
   Низины розовый туман,
   Прощайте песни детской колыбели,
   Меня открывший мне, орган.
   Прощайте люди, близкие природе,
   Решетки нотный стан прощай,
   Прощай мой Вертбург, брат латинской оде,
   Прощай Творцом хранимый край.
  
   Ему ясно слышится законченная хоральная прелюдия. Он достает записную книжку, что-то черкает в ней. Христоф и Иоганн-Христоф возвращаются.
  
   Иоганн-Христоф Для выраженья мыслей слова мало?
   Себастьян Но в церкви сторож.
   Иоганн-Христоф Я уговорю.
   Христоф Довольно нам воскресного скандала!
   Себастьян Скандала я не повторю.
   Христоф Все спят!
   Иоганн-Христоф (громко)
   Спать утром божье наказанье!
   Всю жизнь свою я до зари вставал.
   Себастьян (кричит)
   Эй, эйзенахцы! С благостною ранью!
   Пропели птицы утренний хорал!
  
   Хоральная прелюдия слышится ему еще отчетливее. Он убегает в сторону церкви. Прелюдия исчезает. Иоганн-Христоф достает ключи, спешит за ним. Удары часов церковной башни.
  
   Христоф Любя, я приносил ему страданья,
   В душе оставив горькие следы.
   Он мне укор больной и наказанье.
   Да, у насилья чахлые плоды.
  
   Пение птиц замолкает. Из церкви доносится мелодия органа. Это совершенно ясная теперь хоральная прелюдия.
  
   Христоф (слушает) Здесь не по правилам, а все же можно.
   Вновь не по правилам, но можно так!
   Ужели все, чему я верил, ложно?
   Мальчишка этот вовсе не простак.
   (Вдруг кричит.)
   Эй, эйзенахцы! На концерт скорей,
   Он наш ответ на шпильманскую встречу!
   Я слышу говор... Слышу скрип дверей...
   Я каждого объятьями привечу!
   (Мелодия органа мужает.)
   Род Бахов словно старый дуб ветвистый,
   Дарует в жаркий полдень людям тень.
   Да, не дворяне мы! Мы органисты!
   И мы щедры! Входи, кому не лень!
   Появляется Марта, ведущая за руку отца.
   Марта В последний раз увижу принца Баха.
   Вильгельм Мы первые! Пусть булочники спят!
   (Обнимает Христофа.)
   С утра открыта церковь Эйзенаха,
   С утра в ней ныне музыку творят!
   Проходят. С корзиной, в белом колпаке вбегает Пауль.
   Пауль Ты лучше б собирал свои налоги!
   "Пусть булочники спят?" Давно не сплю.
   (Ставит корзину на скамью.)
   Или не надо Бахам есть в дороге?
   Люблю ваниль и музыку люблю!
  
   Сняв с себя белый колпак и фартук убегает в сторону церкви. Появляется Фридрих и Генриетта.
  
   Фридрих (неслышно рукоплещет Христофу)
   Без них, без этих слуг искусства,
   Любой богатый бюргер наг и сир.
   Они в нас открывают наши чувства.
   Генриетта Они нам озаряют божий мир.
  
   Целует Христофа. Уходят в сторону церкви. Появляется, надевающий на ходу парик, Готфрид и Катарина. Их опережают люди.
  
   Катарина Но, Готфрид, как же пастор?
   Готфрид Всех вас к бесу!
   Я буду там, где граждане мои!
   С такой пробежкой поубавлю веса.
   Катарина Не ты здесь правишь, не слова твои!
   Готфрид Здесь правит музыкой двух братьев Бахов!
   Они и впрямь как вешние ручьи.
   Перетряхнули душу Эйзенаха!
   Их жизни наши. Ну, а наши чьи?!
  
   Низко поклонился Христофу. Проходят. Появляется Клара и Регина. Подносят Христофу зеленый шерстяной шарф.
  
   Регина Мы с Кларой шарф связали Себастьяну.
   Клара Пусть греет он его средь жизненных невзгод.
   Проходят.
   Христоф Устанет он играть, я не устану.
   Там наше вдохновенье, где народ!
   (Появляется Иоганн-Христоф.)
   Жду пастора, чтоб избежать скандала.
   Иоганн-Христоф Ты ни причем. Все беды от меня.
   Христоф За наш приезд ты выстрадал не мало.
   Иоганн-Христоф Играет он смелей день ото дня.
   (Слушает.)
   Пусть опыт наш умрет для озарений
   Того, кто ступит в наш истлевший след.
   Неблагодарность новых поколений
   Не сбросит вдохновенья прежних лет.
   Входит Пастор.
   Пастор Что это, кантор?!
   Иоганн-Христоф Себастьян играет.
   Пастор Он? Вновь?!
   Иоганн-Христоф Я от органа отдал ключ.
   Святой отец, меня он изумляет:
   В нем редкий дар, и этот дар живуч.
   Не станет Себастьян исчадьем ада,
   Ждут мальчика наставники, друзья.
   (Останавливая пастора.)
   Чтобы не стать посмешищем, не надо
   То запрещать, что запретить нельзя!
   Христоф Где музыка светла, греха не будет,
   Где нет греха, там ярок божий свет,
   Где божий свет, живут в смиренье люди!
   Пастор Где есть смиренье, там гордыни нет.
  
   Слушает. Удивленный перекрестился. Уходят в церковь. Появляются капрал с солдатами, проходят к церкви. Входят Амалия и Мартин. Появляется слуга, несущий тяжелый кофр Христофа. Ставит его на землю. Поклонившись Кребсам, прислушался, завороженный музыкой быстро уходит.
  
   Мартин Спешить, как слугам, Кребсам, неприлично.
   Нас недруги осудят и друзья.
   Амалия Но я спешу с неспешностью столичной.
   Знай, там где пастор, буду там и я.
  
   Уходит в сторону церкви. За решеткой появляется Энхен. Мартин бросается к ней.
  
   Мартин Нас развела чугунная ограда.
   Энхен Встречала в парке, как всегда зарю.
   Мартин Вас проводить... к нему?
   Энхен О, нет, не надо.
   Мартин За пережитое я вас благодарю.
   (Достает чистый отглаженный платок Энхен.)
   Не пролил я из чаши прежних дней,
   Дней, мне подаренных, мой друг, тобою,
   Дней, незаслуженных моей судьбою,
   Ни капли чувства, чаша все полней.
  
   Уходит, поклонившись. В церкви после паузы начинает звучать первая фуга, сыгранная Себастьяном в день конфирмации.
  
   Энхен Он музыкой одной живет и дышит,
   Любя небесное в земной красе.
   Он слышит там, где мы совсем не слышим,
   И неуемен там, где тихи все...
   Господь, пусть помнит он об Эйзенахе,
   Пусть помнит наше трио и грибы...
   Твое прозренье да святится в Бахе,
   Как и в прелюдии его судьбы!
   Она плачет и улыбается. Появляется актер.
  
   Актер (шепотом) Не ищите в моем повествовании правдоподобия, милостивые государи. Но при этом - да поможет оно лучшим из вас слышать органное звучание повседневной вселенской жизни!
  
   Мощная мелодия органа достигает апогея. Актер закрывает занавес.
  

Конец

  

15.XII. 1980 - 5.I. 1998

  
  
  
  
  
  
  
   67
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"