... 22 февраля 2022 года мы, одна из батальонно-тактических групп "Редут", прокси-структура Минобороны входившая теперь в "ордер" Главного разведывательного Управления МО РФ, уже были в лесах Белоруссии в районе "Зоны Отчуждения".
Территория ядерной аварии Чернобыля мне хорошо была известна. Не вся конечно, я не сталкер. В свое время здесь пролегал контрабандный путь завоза машин минуя таможенные записи на пунктах прохода. Радиация здесь присутствовала. Человек мало что знает про эту невидимую смерть, у простолюдинов и видимых проблем хватает.
Перекинули нас из Брянской области в массив Полесья, что в десяти километрах к северо-западу от Гденя. Трудно было ориентироваться без привычных уже в жизни гаджетов (все было приказано сдать в "архив"), да и оперативных карт тоже не было, но все же понять примерно, где мы оказались, было можно. Самое адское место на Земле, известное своей тишиной смерти, "Рыжий лес", впитавший в себя огромное количество радиационной пыли в 1986 году, стоял теперь прямо перед нами.
Опаясывающие эпицентр окраины, мало чем отличались от самой "знаменитости". Выросший здесь "молодняк" тоже хранил традиции старой смерти. Кроны деревьев, нижнее покрытие лесного подстила, подлесок, содержали в себе вредоносной заразы не меньше, просто она играла теперь в долгую. Не зря же от МАГАТЭ так и не пришел новый коэффициент угрозы, сменившийся на более "лояльный".
Но, нам то что. Мы же бл..ть русские... А русским все похеру. Против всяких проблем существует методичка поведения. Прочитал, раздал солдатам, и проблема сама собой испарилась. Как в советском анекдоте про ядерный взрыв.
Старшина спрашивает солдат в строю, как надо себя вести при удерном взрыве, который вдруг увидел.
- Я! - орет Петров, - Нужно встать лицом к врыву, и вытянуть автомат вперед товарищ старшина!
- Зачем рядовой?
- Чтобы раскаленный металл не испортил казенных сапог!
... Инструктаж говорил о том, что нельзя было размещаться под деревьями, в высокой траве, и тем более попадать под дождь, стекающий сверху с деревьев. Еще, хреново тревожить землю колёсами огромного количества техники. Это делать тоже было нельзя. Вообще очень опасное дело.
Но, русский солдат дремуч, - бояться невидимого врага не в его традициях. Врождённый похеризм низов, и негодяйство верхов, отличный союз всего "Русского мира", во все времена. Розданные армейские отечественные противогазы ПМК-1 мы сразу выкинули, как лишний груз. Прямо вместе с "ротным" ящиком. Те, кто имел американские М-50, купленные лично, похвалялись наличием, но это больше походило на стеб.
Наши командировочные товарищи, убывшие из нашего ППД "Лутугино" по спецзадаче, прибыли сюда раньше за сутки. Им удалось побывать на учениях, и слышать часть плана. Который кстати тоже был противоречивым. Но "дистанции" учений, детали отработок от огневого воздествия до десанта, наводили коечно же на нехорошие мысли.
Перед Припятью, вверенный мне взвод разведки, "видоизменился". Нет, ни у кого не выросло по второй голове, или третьей ноге; никто не превратился в гуманоида или тритона - нет. Никто пока не мутировал. Речь про наши задачи и ближайшее будущее. Мы перестали уже быть подразделением боевого обеспечения штурмовой "дунайской" пехоты, как прозвали нашу банду некоторые парни. Оказалось, что наше хозяйство включили к "уссурийцам", в кадрированную часть, в спецназ ГРУ 14-й бригады. По замыслу наших стратегов, нам предстояли серьезные задачи, и подчинялись мы теперь напрямую Штабу группировки "V".
На Брянщине мне подсунули трех секретных сотрудников, которых мы прозвали Моргуновым, Никулиным и Вицином - так, как эта троица полностью соответствовала звёздному бренду команды юмора советского кинематографа. Кроме того, один из бывших сотрудников Украинских спецслужб действительно звался "Никулиным". Правда был один нюанс - в нашем варианте по фактуре "Никулин" и "Вицин" поменялись местами. Вицин был высокий красавец, а Никулин, небольшого роста хмырь. В общем это были жертвы Майдана, перешедшие на нашу российскую сторону ещё в тот сложный период, 2014 -15 годах. У каждого была своя трагедия. Моргунова, старшего следователя, подвергли люстрации и вышвырнули из СБУ, посадили на месяц, потом выгнали из страны. Вицину, офицеру украинского Беркута, повезло меньше, он просидел два года, подвергаясь порой и пыткам, и избиениям. Его даже на расстрел вывозили, третировали семью, пытаясь уличить в отдаче приказов на стрельбу на Майдане. Наши спецслужбы выменяли его вместе с Никулиным (тоже бывшим офицером СБУ), на сотрудников спецслужб уже новой Украины, попавшим в плен к силам Ополчения Донбасса.
В общем у этих ребят была своя мотивация не любить киевскую власть.
Машины, продолжали прибывать вместе с новой матчастью со стороны центральной Белоруссии, и накапливались в районе старого лесничества.
- Здорово Змей, - сказал Дед, успевший побывать за это время даже в "зауралье", где они встречали хабаровскую колонну.
Мы пожали руки. Капитан армейского спецназа, Малорин Сергей, с позывным Дедок, пришёл к нам в подразделение в середине января, вместе со своей семейной "коза ностра". Ребята прозвали так этот интересный коллектив из Ставрополья, так как это все были родственники: зять, брат, сват, племянник и тд. Дедок уделял очень большое значение индивидуальной подготовке бойца, потому молодых дрочил по-вьетнамски. Это когда пиф-паф ой-ой-ой, в разных позах, с автоматом без. Я уже лет десять, как на подобные штучки-дрючки забил, веря только в современные технологии больших бабахов. Переубеждать "клириков" бессмысленно, и я просто по приколу назначил его командиром 3-го "огневого" отделения, на "тяжёлое" вооружение.
Поздоровавшись, и отозвав меня в сторону от старшего "химика" батальона, которому мне захотелось всечь промеж глаз, за похеризм в отношении радиохимической безопасности, Дед загадочно так сказал:
- Змей, есть информация определенного характера. Это касается Мандарина, которого ты отпиздил в камере при аресте в Лутугино... Его дружки, хотят тебя обнулить.
Я внимательно посмотрел на Деда. В Лутугино было дело, будучи дежурным по батальону, я арестовал двух уродов за пьяное нападение на патруль, и избиение подростка. Одному из них переломал ногу и руку.
- А откуда такие сведения?
- Довелось слышать, пока на всех этих мероприятиях были. Посчитал, что ты должен знать.
- Спасибо...
- Типа действовать будут хитро... Когда выводить батальон будут, тебя там встретят.
Я улыбнулся, делая вид, что все это мелочи. Но, в голове пришлось перелистать возможных персонажей, кто остался в батальоне из друзей этого поломанного мной мерзавца.
Ещё в Лутугино во всем нашем войске ребрендинга 114-й ОМБр под литером 08818 творилась нездоровая атмосфера "дикого вагнеризма". Взвод разведки представлял собой некое "пиратское" сообщество, где понятие командир было условно. Прикалывались, кто во что горазд, бравируя своими прошлыми заслугами в Сирии и Ливии. Во многом вина в этом лежала на командире нашего "отряда" (по ОШС это был именно отряд СпН, хоть и именовался "ротой") Леснике. Ни одну проблему он по сути не решал. Потому пришлось потрудиться.
Вот такая вот Енакиево-Дунайская бригада...
Алексеевича можно было только поблагодарить, за информацию.
- Ладно, разберёмся...- проговорил я, и тут же спросил, - Ты то, хоть не разочаровался?
- Да тут простого слова не подберёшь. Вопросов у меня много, конечно... Но, ты на них не ответишь. Думаю, ты сам бы их кой кому задал...Рискнём...короче...
Получив ещё консультации по поводу размещения в радиоактивной зоне (будто радиация и пыль очень бояться всяких реплик в их адрес), мы приступили к нудному ожиданию. Время тянулось по-особому. Минуты - тягучая смесь времени и нервов.
Сутки батальон получал технику, и доукомплектовывался. Первая партия пикапов разошлась по другим, а мне ничего не давали. Прошел "трассер", что нужно быть готовым к выезду в сторону формирования аэродромных групп. В этом случае это было логично.
Под ночь нас, командиров оперативно-тактических звеньев, вызвали на совещание. И словно по заказу, вновь пошёл дождь. Из подручных средств соорудили навес.
В луче фонаря сверкнули схемы выделенных дорог Киевской области, со штабными стрелками вдоль Днепра.
- Все не так страшно, как казалось господа-товарищи, - весело отрапортовал Лесник, командир нашего хозяйства, отсутствующий целый день, - Двигаемся в составах своего коллектива, но обеспечивая продвижение батальона.
Произнёс это все Лесник с задором бравого полководца, словно командовал сейчас Висло-Одерской наступательной операцией, не меньше. Василич был человеком небольшого роста, но с большими амбициями, как у Наполеона.
- Ну, по крайней мере есть ясность, - высказался я, решив пошутить, - Мы не по воздуху перемещаемся...Нам тоже что-то дали.
Лесник словно не услышал:
- Змей, головное обеспечение движения, разведка и слежение за оперативной обстановкой на марше. Тяжёлым пулемётом тебя поддерживает Дум, на двух пикапах со шмурмовиками...
Все молчали. Народ пришёл в движение не сразу, колыхая навес с набранной над головой водой, но скорее от появившихся еще в большем количестве непоняток.
- Да, у меня два пулемёта, из которых расчёты вообще не стреляли ещё!!! - наконец возмутился Дум, - Из них вообще не стреляли!
Дум, худощавый и крепкий парень, был молодым командиром, но с опытом Сирии и Ливии. И если ему чего-то "не хватало" в практике, он добирал трудом и упорством. Трудолюбие не было единственной отличительной чертой этого парня; он умел ладить со всеми и всегда. Когда Рома Багдад, состоявший в должности при Леснике, уехал в отпуск, именно Дума назначили на и.о. зама отряда. Для любого начальства такие люди удобны.
У нас были разные методы управления людьми, но отношения очень хорошие.
- Вот и постреляете. Что с твоими "утёсами" не так? - небрежно заметил Лесник.
- Да хрен его знает. Просто их только в сухом виде привели... на полигоне не стреляли.
- Пойдём за ленту, пизданешь пару раз, и выставишь... не отвлекай Саша. Не бери пример со Змея. Это он у нас всегда, и всем недоволен...
Я промолчал.
Тем временем Василич продолжил.
- Пока точный план не утверждён до конца, потому есть два варианта входа. Александровка может, а может и тут...
Лесник браво провёл карандашом по карте.
- Так, это на другой стороне реки, - заметил я.
- Да, верно... Значит тут... Через Припять...
Мы уставились на карту.
- Далее идём в сторону Новые Петровцы, под Вышгородом, - Лесник указал ещё пару промежуточных населённых пунктов, - И в районе Оболони или н.п. Горенки...
Он сделал паузу.
- Тут снова два варианта... Делаем оперативную остановку, скидываем весь шмурдяк на базе союзников, и налегке заскакиваем в Киев...
Мы с Думом, так как сидели напротив друг друга, обменялись взглядами. Получался прям ковалерийский размах, нехватало добавки, что с шашками наголо.
- Там силы сосредоточены не малые у ВСУ. Здесь аэродром? "Как мы заскочим то?" - спросил вновь я, но осторожно, не желая мешать Леснику полководить.
А Лесник полководил.
- К этому времени наш десант уже захватит его, и дорогу тоже. Разовьём наступление по двум направлениям. А мы пойдём по трассе Р02...
Мы все внимательно слушали, держа руками крышу, чтобы она не залила Лесника вместе с картой, и не смыла лихие стратегические планы.
- Змей действует на передке, со штабом группировки, в которую входит наше войско и сэсэошники. Можно использовать "Е40"... в сторону Днепра. Проскочим мосты за десантниками, и на ключевую развязку, вот тут...
Лесник еще раз небрежно ткнул пальцем в отмеченное пятно, где шёл один из крупных мостов через Днепр.
- Дум со своим взводом идёт следом, и занимает набережную. Задача организовать активную оборону участка у метро Днепр... Это развязка Е9. Нельзя допустить подхода помощи с той стороны. Линкор идёт в оперативном резерве, и держит тот мост, с острова...
- Гидропарка, что ли?
- Да. Точно. Ясно?!
Мы вновь все переглянулись. Мой заместитель Кипарис, хранивший молчание до этого момента, посмотрев на меня, и убедившись, что я не возражаю его вопроса, вдруг ожил:
- Это же ...?! Там же развязка пиздец! Съезды такие, что их все не удержать нам. И вверх идёт от набережной большой подъем!!! Вы бывали там?!
Саня Кипарис, 30-летний толковый молый из "Вагнера", считавший, что время регулярных армий безвозвратно прошло. Говорил мало, был исполнителен. Немного упрям и однобок в суждениях, но тем не менее, про таких говорят - надежен.
Лесник усмехнулся.
- Да, это там. Потому у самой развязки стоять не надо. Уходите дальше. Набьёте вначале гражданской техники, чтобы дорогу закрыть на первое время. Вот кстати и пулемёты прибьёте...
Звучало смешно.
Лесник утвердительно глянул на Дума.
- Ну, а потом уже "военной" закрепите. Заблокируете до конца.... Мне что ль вас учить, гранатометные группы оставлять в засаде? ... Они кинут БТРы, ну может быть БМП, вы ими и закроете.
- Легко сказать, - вмешался Линкор, - высота моста позволит простреливать дорогу сверху!
Лесник, сделав вид, что не слышит этого замечания, продолжил:
- На то он и хуй, чтобы его в руке держать уметь Женя, - резко высказался Лесник, - Нужно не пропустить резервы к съезду в микрорайон "Днепровский спуск". А не голову ебать.
Он ткнул ручкой в заштрихованный сеткой участок на карте.
- А с севера то ещё есть возможность резервов, - сделал предположение я, внося в план кучку дёгтя.
Лесник понимающе кивнул. Стало видно, что ему это тоже все не очень нравится, и его бравады основываются вовсе не на анализе, а на убеждениях старших начальников.
- Там другие работают... не волнуйтесь. Наша задача здесь...
Лесник ещё раз утвердительно ткнул пальцем в карту.
- К тому же основные силы Украины ... Кто там у них...Вроде нац-бат и силы комендачей каких-нибудь... Они попробуют... с того берега, через эту развязку...Но... Сопротивление, основное, будет уже подавлено...
Подобная информация конечно же ничем не подтверждалась, но в неё очень хотелось верить.
- Так это штурм, или что? Предположительно, какой вид боя мы вести то должны? - спросил я снова...
-Ты в каком смысле?
- Ну, прежде чем обороняться, объект нужно захватить. Василич, мне ли тебе об этом говорить? Ты ж пехотный полковник?! А здесь речь идёт о том, что мы просто туда, как на прогулку, приедем, и словно, как в страйкболе, начнём располагаться...чтобы пострелять. Кто нам это даст то?
Дело в том, что ведение в городских условиях боевых действий связано с определенными сложностями и спецификой. И это очень важные детали.
Лесник задумался, и я понял, что подобный вопрос, ни он, ни кто-то другой, назначенному компетентному старшему офицеру в штабе нашей группировки, не задавал.
Весёленькое дело.
Но, это было ещё не все.
- Нет, это не штурм, - произнёс Лесник задумчиво.
Все командиры, оживившись при этих совах, запричитали.
- И что же это интересно за тип наших действий тогда? - рявкнул нервно Линкор, - Туризм?
- Специальная операция...- пояснил Лесник, - Уличных боев, в том виде, что вы тут себе нарисовали, по сути, не будет... У нас другие задачи...
- Блять, другие задачи... Какие? - уже выругался Линкор.
В ночном воздухе подвис общий знак вопроса. Василич понял, что, если он и теперь будет играть в Штирлица, его побьют.
- Перекрыв набережную с двух сторон уходим дальше...Это метро "А...", ну и в районе Парковой...
Мы, словно бандерлоги из мультфильма про Маугли, водили своими "жальниками" за карандашом командира, ничего не понимая в замыслах великих стратегов.
- ...Перекрыть дорогу лучше техникой...гражданской. Змей под командованием Юрича, уходит вот сюда...- Лесник ткнул в обрисованный пунктиром круг в районе улицы В....
- Вот там будет штурм...
Он многозначительно кивнул головой в мой адрес.
- Тут твоя троица начнет работать. ...Там такая работа начнётся, что вопросы задавать некогда будет. Там и Верховный Совет тоже под захват...
Я присвистнул.
- Ого, ебануться?
- Да...
- Силами чего? Только моим коллективом?
- Не только. Если хочешь можешь поменяться местами с Думом... У него "тяжелое" есть...Хотя не, не пойдёт. Отставить. Может еще к Генштабу кинут потом...
У меня видимо вылетело матом, потому как, сидевший рядом ткнул меня сапогом в голень. Я исправился:
- Василич, это как, все, предполагается то? Со скоростью света мы там окажемся? На нашем пути куча мостов... А план рассчитан, как я понимаю на стремительный рывок... Иначе такое вхождение во вражеский город...без общего плана, без слаженных действий...Это же город твою ж медь?! Мы чуть проваландаемся и все, привет!!! Пишите письма!
Лесник резко посмотрел на меня.
- Тут ехать недалеко.
- А что, укропы уже разбежались? - вмешался Женя Линкор, который просто недоумевал несмотря на то, что его с Лесником связывают долгие годы службы.
- А если они мосты заминировали, и рванут их? - вторил ему я, хорошо понимая все возможные проблемы,- Места мы не знаем. Дорогу тоже...
- Да, Василич, как-то непонятно все, - поддержал Дум, - За какое время мы проскочим то туда? И как? Чья разведка, доразведка, и вся эта тема?
Лесник ухмыльнулся.
- Отставить панику товарищи... Испужались! Я ж говорю прорвемся... Далее начнётся работа по адресам... На то у нас есть Вицин и Моргунов с компанией...
Дождь усиливался, так, что палатка, натянутая сверху, уже висела у нас на головах, плюхая и булькая водой, словно верхнее море, грозя потопом.
Лесник, чтобы прекратить все прения, решил на том свой брифинг подсократить.
- Привести всех в боевую готовность, и выдвижение по команде...
На небольшой лужайке я встретил Зеву Андрюху. Он стоял в накинутой плащ палатке подальше от деревьев, перекрывая тропинку. Дождь сливался с него несколькими потоками.
- Замелькало... Походу скоро начнется погромче... Пуго ждет...
- Пошли, - скомандовал я.
Пройдя несколько постов, мы оказались на поляне, куда переместилось наше "промокшее" войско, уходя от деревьев. Здесь горел костер, у которого сидело отделение Купца.
- Ну, что Змей, - выкинул, греющий почему-то под навесом на сухом спитре чай Пугов, и протягивая мне батончик шоколада, - Вертушки готовы к взлету?
- Пешком пойдем, - ответил, радуясь, что можно согреться,
Мне вспомнился наш пункт временной дислокации в Луганской Народной Республике. Вспомнилось знакомство с Пугой.
- Нас то еще в сентябре собрали, - проговорил Леха, когда мы отдыхали после плотного обеда, в кубрике казармы нашей первой базы на окраине Луганска, - Задачи какие-то мутные пытались ставить...
- Диверсии делать у хохлов? - переспросил я, внимательно глядя на Пуго.
-Да... Потом все резко отменили... Ты в курсах?
- Знакомо... Мне тоже предлагали. Мутняк полный.
Леха, превратившись в такой огромных размеров "шопот", свесился с кровати, чтобы быть ближе.
- Собирали коллективы типа айзацкоманд немцев в 40-м году... Мы должны были со стороны укропов диверсии делать... Отвечаю...
Я кивнул головой, мне уже хорошо была известна повестка мероприятий тогда. Смысл был не ясен, а как делаются такие "обезъянки" я хорошо знал.
- Но... потом решили батальоны... делать. Вот этого Давора и назначили, - не унимался Леха.
Я молчал, так как вдаваться в подробности здесь было не совсем то место.
Припомнился и разговор в Крыму с моими друзьями из ветеранской организации. Никто не верил в обострение событий в Украине.
Холодный кузов военного грузовика, везущего нас в колонне на границу с ДНР, и новые дебильные буханки, увозящие от Успенки в Луганск в декабре "21-го" года, тоже не предвещали беды. Обычное дело, творившееся здесь в вялотекущем варианте уже восемь лет.
- Вот, что твое поколение? - спросил Алексей, видя, что я перестал реагировать на его рассказы, - Я немного младше, но тоже пропитан духом того времени. Афган, сила Союза...За, что вот ты во всю эту бадягу суешься, если все улетело к чертям собачьим?
-Да фиг его знает. Привычка... На это у психологов есть ответ.
- И какой он?
Да ответ простой - вояки либо войну тащят за собой в жизнь, либо жизнь на войну.
Глава 2 Поколение из автобуса
Мой путь в этот прекрасный Мир начался в конце 63-го, с транспортного парадокса, а точнее рейсового автобуса, везущего мою мать на малую родину моего отца. Мои родители с небольшим опозданием направлялись к моей бабушке на ноябрьские праздники - в СССР это были главные "политические выходные", которые праздновали с размахом все, и даже беременные. 7-го числа демонстрация со стягами и транспарантами, потом ударный труд, и вперёд на выходные. Но, в тот пятничный вечер моей маме, до деревни Окатово, Дзержинского района Калужской области, доехать было не суждено. У неё вдруг начались схватки, и в итоге в придорожной больнице села Льва Толстого Калужской области родился я. Так уж вышло.
Да и фиг бы с ним, с этим автобусом. Если было бы только дело в нем! На мою беду, в тот пятничный вечер в Родильном доме за No 2 села, вновь созданного Дзержинского района, по улице 1-го мая дом 16, в акушерском отделении дежурила смену нянечка-медсестра тётя Маша. В моей истории, которую мне поведали уже в моем зрелом возрасте, осталось только это роковое имя, предопределившее мою судьбу. Нет, роды у мамы прошли слава Богу нормально, не просто, но и не особо сложно. Обычно. Я появился на свет утром 9 ноября, и побыв немного в руках фельдшера, для ознакомления с моим визуальным здоровьем, тут же попал в хозяйство этой доблестной тёти Маши, которая меня и потеряла. Вообразить это сложно, но тем не менее такой факт случился. Нашли меня, когда моя мать, отойдя от трудностей родов, потребовала узнать, где же ее сын? Прошли уже целые сутки или даже двое с того момента. И только тогда меня кинулись искать.
История умалчивает о количестве младенцев того постпраздничного периода, но явно я там был не один. Иначе потерять меня было б сложно даже для тёти Маши.
Тётя Маша была фронтовичкой, заслуженным человеком, и потому имела право на достойную встречу дня Великой Революции 1917 года! Что собственно все медработники любят делать постоянно. По этой самой причине она и забыла повесить мне на ручку бирку-метрику, где указывался номер моего первого дела! Дела - факта рождения! Кто я, и чьих я буду.
Что чувствовал я в гордом позабытом младенческом одиночестве? Трудно представить. Но, видимо это и повлияло на всю мою жизнь.
Однажды я прочитал у какого-то автора блога, поразившую меня вещь, которая заставила меня иначе оглянуться назад, на свою жизнь. Оказывается, такие типчики, как я, которых чуть не потеряли нахрен с самого начала жизни, и есть настоящие пассионарии. Они всю жизнь обречены скитаться, в поисках справедливости. Дикий холод этого Мира и одиночества вещь серьезная...
А ведь у нас вся страна была усеяна такими изгоями!
Моё поколение, это поколение пассионариев Советской Империи - родившихся, где попало по дороге, по пути следования их родителей (на службу, на стройку, на работу), без какой-то ни было практичности, умения находить выгоду, с единственным чувством преимущества и гордости в парадигме - "жила б лишь страна родная" ... Нет, мы не были синими чулками конечно же. Мы вырастали нормальными молодыми людьми, носили американские джинсы, и слушали Флойд с АСДС! Но, глобально, мы почти все были готовы биться с империализмом США прямо с 7-го класса (у нас начались уроки НВП). И причина в этом - вот эти массовые "автобусы".
Конечно же я с детства мечтал о море; а когда впервые приехал отдыхать к тётке в Севастополь на летние каникулы, и увидел военных моряков, то и решил, вот оно - моё! Стану моряком...
Это наложилось на мои любимые книжки про отважных пиратов, очень хорошо. Романтика моря, что может быть круче! Но, Ленинградское военно-морское Училище по поводу меня имело свою точку зрения.
Красивый Петергоф, казалось, никогда не станет чужим, и его объятия добры. Морские проливы, дворцы и фонтаны - просто мечта. Город с улицами с такими емкими именами, как улица "Коминтерна", просто не может не осуществить мечту мальчишки.
А эта красивая форма курсанта? Ее можно было поменять только на офицерский кортик.
- Почему находясь в самоходе, вы влезли в драку, курсант? - спросил контр-адмирал Каравашкин, вставая из-за своего огромного, сверкающего красным деревом, стола, - Вы понимаете, что за это вы можете попасть под трибунал?
Я, стоя рядом с дралоскопом по стойке смирно, в своей робе и тяжелых ботинках, и втыкал взгляд в красную дорожку кабинета начальника училища. Торжественное молчание обычное дело в такой ситуации. Меня трясло, как в лихорадке. Попав в высокие кабинеты, с которых мне предстояло еще падать, как тому всеми разыскиваемому на флоте анекдотичному морскому герою Пупкину (самый комичный на флоте мифологический персонаж), трудно оставаться спокойным.
"Адмирал", а так коротко кликали всех лампасных товарищей, взяв графин с водой и глядя при этом подозрительно на меня, отнес его к конференц-столу. Потом он быстро вернулся назад.
- Были под арестом, курсант? Михайленко...?
- Так точно, товарищ контр-адмирал, - отрапортовал я, чеканя каждое слово, словно докладывал об успехах в боевой и политической подготовке, - Про курсанта Михайленко сказать ничего не могу, по причине неимения информации!
Голос мой при этом сорвался, по причине хрипоты. Мне показалось, что Адмирал усмехнулся.
- Простыли? - поинтересовался Адмирал.
- Никак нет.
Глаза адмирала, как показалось, перестали быть суровыми.
- Драка... Причины откроете?
Я молчал.
- Утверждаете, что виновны вы? Ваш товарищ курсант Михайленко ни при чем?
- Так точно!
Адмирал покачал головой.
- Идите... Вас вызовут в учебную часть. Там решат, что с вами делать. ...
Ну, уже пронесло. Трибунала не будет... Это уже было хорошо.
- Слушаюсь, това....щ котр....адмирал...
Разворот по форме кругом, и я уже за дверью... Коридоры поплыли под моими "гадами" словно эскалаторы в Универсаме ... Качало, а я "плыл" словно всплывшее гавно, пока не уперся в Знуча, заместителя начальника по учебной части майора К ... Он скомандовав "За мной", и через рубку-аквариум, пошел на улицу, в сторону спортгородка. Оттуда мы вошли в учебный корпус, и минуя Сундука, который отчитывал матроса-черепа за гениальное использование "реактора" (самодельного кипятильника), оказались в знакомом зале с портретами разных именитых людей. Мы тут сдавали математику.
Майор К., которого в ОУБе еще прозвали Шлеп-ногой (имел увечье и хромал), считался грозой "слонов" и "минусов", и потому его все боялись. Ничерта хорошего я от него не ждал, но оказалось все иначе.
- Молодец, что не сдал никого... Этого блатного. Отцу его конечно ударчик, - проговорил вдруг майор.
Я внимательно его слушал.
- Индюков понаехало... Там в ТОФ, вообще все тревожно... после этой катастрофы самолета... Спас ты папиного сынка. Но, зато у тебя есть поддержка. Не бзди... Через военно-технический отдел подготовки, определим в хорошее место, и потом восстановишься... Пожарная часть, это то что надо!
- Не надо, товарищ майор, - рапортовал я, - Я рапорт написал, чтобы туда...отправили...
Слово "Афганистан" было таким негласным табу, и его не принято было называть.
- Буду ждать решения. Если могут помочь, то пусть помогут, - закончил я.
Шлеп-нога снял фуражку и вытер платком лоб.
- Там ведь не игра идет. Все серьезно там... Ты хорошо подумал?
-Так точно товарищ майор.
Дороги, переводы, и в конце концов я оказался в Туркестанском военном округе, в Ташкенте, городе хлебном, как его именовали мальчишки, герои моего любимого фильма "Достояние Республики". Матросские гады сменились сапогами и кроссовками "кимры", и термин "за речку" приобрел совршенно конкретный смысл. Потом ранение, изличение, учеба. И снова в ту среду, где было привычно.
Высшее Училище, кафедра переподготовки офицеров разведки при Ташкентском танковом Училище в ТуркВО, туда, где в то время происходил сбор всех благородных рыцарей неудачников. Российская Империя очень любила лицезреть своих рьяных сыновей подальше от Столиц.
Развал СССР заставил по новому на все смотреть, перечеркнув планы на жизнь многих. Уволившись из Армии я поехал в Центр страны, в бизнес, а все бизнеспроекты того времени и в самой Москве вели в конце концов к криминалу и бандитским бригадам, в которых тоже пришлось побывать. Началась первая война в Чечне, от которой несло за версту всем, но только не тем, что заявлялось. Плюнув на все это, нежелая больше участвовать в гражданских войнах, я уехал за границу.
Тогда наемникам типа меня хорошо платили...
Будущее наших поколений было сумрачным.
В общем "солома" - хреновый строительный материал.
Вот и получалось, что судьба всегда меня возвращала к тому автобусу.
Глава 3.
Начало Вторжения... 24 февраля 2022 года
Когда прибыли в Луганск, в декабре "21-го года", то думы наши были достаточно далеки от Украины. В лучшем случае логика подсказывала, что будем сдерживать бросок ВСУ, для срыв попыток прохода к границе с РФ. А так, четко было сказано, что работа скорее всего в Средней Азии - здесь только слаживание. Да и про учения в Белоруссии мало, кто размышлял в нужном направлении. Запрещалось!
А вон оно, как вышло.
...Где-то в полночь в небе появились характерные вертикальные проходы от ракетных ударов. Эта баллистика поражала наше воображение - словно молнии Зевса разрезая ночное небо, предрекали гибель очередной Помпеи. Мнеи казалось, что конец Киеву. Совсем недалеко, прокатился знакомый рокот винтовых машин, смешавшийся позже с рёвом турбин самолётов. По звуку стали различимы и "сушки", и даже "тяжеловозы". Это штурмовики и тяжёлые бомбордировщики.
- Я ж говорил! - заорал Зева, вытаскивая ручные гранатометы из ящиков, где они были укрыты от дождя.
Мы с Пуговым, за которым чуть позже закрепилось и прозвище Пугалкин, тут же бросились на наспех устроенный ротный "ЗНП". Это такой замаскированный пункт для наблюдения окрестностей.
Леха, слишком энергичный для большого доброго малого, одновременно обладающий бесшабашной жестокостью, заметался по округе, поднимая бойцов. Пархал он так легко, словно и не был весом более центнера. Мне показалось, что вот вот он начнет стрелять. Пуго никогда не задумывался о последствиях своих действий, говорил, что такой метод у "чучкарей" - если что, жми на спусковой крючок и все. Чучковская бригада - меньше думаешь, крепче спишь. Еще он лихо управлялся в организационных делах. Любил он это делать. Убойное чувство юмора на любую тему, сближало его с любым начальством - весельчаки нужны всем. Но при этом Алексей мог поставить любого в тупик вопросом: "Ножом человека убьешь?".
Успехи в любой войне у Лешки определялись легко - количеством магазинов к штурмовой винтовке. И все военное дело.
Еще Пуго был киноманом. Слывя огромной передвижной сценой "комеди клаб", он поражал познаниями индийского кинематографа. От просмотра его фильмотеки надрывался живот. Леха выискивал таких персонажей, и такие сюжеты в Болливудских блокбастерах, что позавидуют великие мировые комики.
Еще он верил в колдунов всех мастей. Эзотерика являлась его философией мира. И в эту штуку он втягивал всех.
С Зевой он познакомился в "Вагнере". Андрэ это представитель совершенно нового молодого поколения до тридцати. Нигилисты нового времени, без мозгов и идей. Истинный доброволец Русского мира, которые заполняли Донбас 2014-го. Воевал за ЛНР в составах отрядов Дремова, Бэтмена, ну а потом пристроился в Вагнер, и их же пошел уничтожать. Такой вот гранатометчик, без страха и упрека. При этом Зева хорошо ориентирвался уже в американском кинематографе, словно какой-нибудь критик - а это сложнее, чем ржать над индусами.
Мои съемки в кино "Небо" мы часто обсуждали в нашей казарме. Причем молчаливый Зева, превращался в символ красноречия, забивая даже Пуго.
Так мы и сдружились.
Но, нас уже ждал другой "кинематограф".
..."Дырявый" обзор (видны только отдельные сегменты пространства) не мешал понимать всю картину целиком. Яркие вспышки, принявшиеся озарять безмятежную украинскую ночь, по ту сторону границы, с достаточной периодичностью, могли означать только одно, "Вторжение" началось.
- Что тебе твои шаманы по этому поводу говорят? - спросил я у Лехи, которого за спиной называли "эзотерических дел мастером", глядя в бинокль, - Пиздаускас походу начался?!
- Главное, сказал шаман, что сейчас мы в жопу не попадём. Для нас все закончится хорошо...Хотя нюансы будут...
- Это вообще, или конкретно?
- Я говорю за нас... Живы останемся... Но, в целом все это полный пиздец, и надолго... Года на два, на три... И еще, не стоит тебе менять позывной...
- Почему?
- Не важно... Так шаман сказал...
"Бабахи" ушли в глубину Украины, создавая иллюзию скорой победы, разрушая прогнозы психодуховных практик. Казалось все уже предрешено, а колдун моего друга простая метофизическая пустота. Просто сегодня так "модно"...шамана личного иметь. Путин же с Шойгу имеют?!
На часах стрелка словно застыла. Был пятый час утра...
Как только сумерки стали таять, поступил приказ "по машинам".
...Загудели УРАЛы и КАМАзы. Вереница светящихся "глаз" техники, все еще разрезая уходящую в относительно мирное прошлое темноту ночи, двинулось в совершенную неизвестность.
Плотность кустарника, занимающего нижний ярус местного леса, претендовала на сельву Амазонки, хотя, до хоть какой-то серьёзной "зелёнки", было ещё месяца два. Этот мелкий местный палковидный "хворост", который вероятно тоже нёс в себе толику радиоактивной нагрузки, напоминающий восточноазиатский "бамбук", рос словно высаженный забор, представляя собой точно такое же зрелище, только с разницей появления в матушке-природе, как естественно-выросшее препятствие. Через такую стену не пройти.
Были тут и "свободные коридоры", но двигаться по ним было опасно. Про такие "чистые зоны", как правило знали таможенники и погранцы, потому как, ранее, в мирное время, все время устраивали там охоту за контрабандистами. Широкую тропу, где можно проехать даже на машине, обязательно должны были контролировать украинские службы, тут к маме не ходи. Контрабандные пути в приграничье святое дело. Значит нарвешься на засаду.
В наушнике послышался треск тангенты. Это меня вывело из дум. Через секунду, возле меня, выросла крепкая фигура "звеньевого". На вопрос о его должности, Леха всегда отвечал, что он "звеньевой" из пионерлагеря.
Он был вымазан, прикупленным в городке Сураж Брянской области на такой случай, гримом. Так, что Леху Пугова действительно было не узнать.
- Впереди движение, - тихо, и шёпотом, прокомментировал он, - Кипарис передает... Ждём гонца...
"Гонец" из "головняка" прибыл быстро. Он вырос слвно "из-под земли". Как то ему удалось прорваться сквозь эту опасную стену кустов.
"М-да, братан..." - подумал я про себя, вспоминая науку про радиацию, - "По идее всю эту одёжку надо бы сжечь теперь, от греха подальше... Но, где взять новую?".
- Змей, - тихо проговорил гонец, убирая лицевую маску, сшитую из старого "кэзээса", - Там в сторону шоссе движение, но это не укропы. Это наши походу...
- Не понял? - переспросил я, - Так наши, или "мордва чуваши"?
- Наши...Пятеро...На поляне, трое, и двое на шухере... Скорее всего еще есть... держат другую сторону. Там этот "сивцев вражек", будь он неладен, хрен пролезешь. И он режет поляну поперёк, а в нем можно укрыться спокойно.
Почему боец применил такой термин из истории трубной части Москвы-реки в описании своих эмоций при встрече с обычным оврагом, никто не знал, и не узнает точно.
- Вас не срисовали? - спросил я.
- Обижаешь...начальник.
- Что, делают то они тут?
- Мутят...клоунаду. Четыре трупа в овражек стащили... Они их переодевают...Походу вальнули гражданских по какой-то необходимости, и "обезьянку" готовят. Тасуют их в укропскую форму. А ещё трое таможенников вроде убитых...а может тоже переодетые. Уж не разберёшь.
- Вот б-л-я-я-ть спектакль! - выругался Леха, - Не наша игра... Или вальнем?!
- Точно наши? - переспросил я.
- Зуб даю, что в форме модных, "цэсники". А там уж ...Или контрики...Вооружение модное. На асфальте пикапы наши стоят с символами птички... Хрен перепутаешь. Остальные трупы на дороге, сжигают вместе с машинами и покрышками. Облили бензином и подожгли...
- Что, не хватило формы?
Я поднял левую руку вверх, с характерной разжатой ладонью. Затем вновь сжал кулак. Условный знак сбора.
- Уходим... В этом спектакле нам лучше не участвовать...
- Ну да...Хрен его знает, что они там задумали. Привалим модников, греха не оберёшься...А если вдруг это не "фейсы", так и того хуже...
***
На дороге показались "Кашалоты", машины подразделений ХЗ, за которыми шли БМП и машины управления боевым ресурсом. БУКи и иные ракетные стрелялки уходили куда-то в сторону, и до нас не доезжали. Бросилось в глаза, что много техники из этого железного кулака вставало по обочинам, и вокруг них начиналась беготня.
Пока у нас еще был БПЛА, и операторы показывали виды, колонны напоминали ползучую гигантскую "сколопендру", а летящие по бокам вертушки "саранчу ада". Наверное, для глаз несведущего, кто вдруг увидел все это, это могло предстать неким откровением из книги Апокалипсиса.
- А ты слышал, как называют наш мир приколисты из Украины? - спросил я у Лехи , который собирался уже куда-то бежать.