Он шёл вдоль дороги, мимо проносились машины, притормаживая, чтобы не окатить его из луж.
Он шёл в чуждый ему мир, твёрдой поступью стареющего мужчины.
Он шёл, неся за спиной всю свою жизнь.
В свои шестьдесят, он выглядел отлично. Широкоплечий, сухопарый, обильно седеющий, с глубокими морщинами на лбу и мелкой паутинкой у глаз, с ещё яркими, синими, глубокими глазами.
Лёгкая куртка, штаны с карманами и берцы, походный рюкзак на плечах и цветное потрёпанное фото, на котором запечатлены беременная красивая женщина и девчонка подросток, с синими глазами.
Он шёл в новую жизнь, а в глазах стояли слёзы.
"Я уплатил долг. Я свободен!" - думал про себя, продолжая шагать.
Он шёл к железнодорожной станции, точно зная куда поедет. Времени было предостаточно об этом подумать.
Он поедет туда, где бывал в своём далёком детстве.
Туда, где жили его, дед и баба.
Туда, где прошло всё его счастливое и безоблачное детство.
Туда, где он впервые влюбился.
Туда, где рос вечный дуб, под кроной которого он провёл так много времени.
Туда, где было стойкое ощущение "я дома".
В этом городе его больше ничего не держало, совсем ничего. Он чувствовал себя здесь чужим.
Всё стало иным.
Так много машин, рекламных плакатов и мерцающих щитов, домов, заборов и людей.
Отовсюду звучала разная музыка, с абсолютно бессмысленным текстом.
"Что стало с музыкой и кто это вообще слушает? Неужели это может нравиться?" - думал он, вглядываясь в прохожих.
Казалось, они не слышат или не обращают внимание, на звучащие отовсюду песни, спеша по своим делам.
Город стал похож на живое существо, он пыхтел дизельными двигателями автобусов, стонал бесчисленными стройками, кричал множеством людских голосов, гудел разнотонным звучанием клаксонов и стучал железными колёсами трамваев.
"Как же шумно" - морщась, ускорил шаг.
Было трудно дышать из-за клубов пыли, оттаявшего мусора и собачьего дерьма.
"Неужели люди так обленились, что не в состоянии донести мусор до урны? Что стало с уважением к чистоте и труду?" - думал он, рассматривая дворы, идя к станции.
Город шумел и давил, хотелось поскорее оставить его и спрятаться в тишине глубинки.
Билет в новую жизнь на руках.
"Теперь только вперёд, сколько бы не осталось времени. Теперь это только моё время и моя жизнь" - подумал он, заходя в открывшиеся двери поезда.
Последний вагон, место сразу у входа.
Мерный стук колёс, возвращал в прошлое.
В памяти расцветали яркие воспоминания. Одни были наполнены счастьем и радостью, другие печалью, третьи горем и тоской.
Ну что ж, таких событий полно у каждого взрослого человека.
А наполненных яростью и ненавистью, пожалуй, мало у кого.
У него было, но о содеянном он не сожалел, ни дня.
- Четверть века, много это или мало?
Для человека - много, за такой срок может вырасти новое самостоятельное поколение и даже успеть стать родителями.
Для него последние двадцать пять лет прошли по чёткому распорядку дня.
Подъём в 6:00 часов, отбой в 22:00 часа, с тремя приёмами пищи и работой.
Да, так живут многие, почти все. Так жил и он. Единственная разница лишь в том, что он был заключённым под стражу человеком. Много профессий он успел освоить и многое теперь умел. К тому же, успел скопить приличную сумму, так что до смерти точно хватит.
Он убил людей, из слепой ненависти, сжигаемый яростью. Нет, он не издевался и не мучил, хотя мог и как считал, имел на это полное право.
Они отняли у него самое родное, его семью: беременную красавицу жену и юную дочь.
Лихие девяностые криминал и беспредел. Дело закрыли, за недостаточностью улик.
Местный воротила заплатил, кому надо, отмазал своих отпрысков. Думал, что всё порешал, что они останутся безнаказанны.
- Но разве это справедливо?
Вот он и решил восстановить справедливость сам.
- Что ему было терять?
Кроме собственной жизни, ничего.
- А разве она тогда имела смысл?
Нет.
Он сделал то, что сделал бы любой отец и муж.
Это не вернуло ему их, не облегчило душевные муки, не успокоило боль внутри, но это было справедливо и этого тогда было достаточно.
Он не помнил, как всё это происходило. Боль и ярость напрочь отключили мозг, действовал на рефлексах. Знал только про отцовскую двустволку.
Единственное, что помнил, как звонил в милицию из их дома.
Истекал кровью и ждал встречи с любимыми, но смерть не пришла за ним. Его подлатали, и осудили на двадцать пять лет, за убийство насильников.
Единственное, о чём он жалел, что не умер тогда.
Прошли годы, боль потери сгладилась, но продолжала саднить.
"Вы всегда со мной. Жду нашей встречи" - мысленно проговорил он, посмотрел на потрёпанное фото и спрятал во внутренний карман.
"Доберусь до родных мест, а там и посмотрим, как и где обустроиться и чем заняться на деревне" - размышлял он смотря в окно.
В спускающихся сумерках мелькали деревья, перемежаясь полями и болотами.
Впервые за долгие годы, на душе становилось светлее и спокойнее.