Аннотация: Особенности политической и экономической системы Югославии 60-80-х годов. "Хорватская весна". Конституция 1974 года, конфедерализация Югославии и переход к этнократии
Истоки югославских войн.
Памятуя о том, что первая Югославия рассыпалась из-за самоуправства сербов и строптивости хорватов, новую страну южных славян решили строить на демонстративно равноправных началах. Но, как ни кинь - все равно получалось, что Сербия внутри Югославии всех сильней. Тогда решили действовать тоньше: внутрь Сербской Социалистической Республики вшили две подкожные мины - автономные республики Воеводина и Косово, которые были "почти как настоящие" - имели республиканский статус и право блокировать любую союзную инициативу, если считали, что та ущемляет их интересы. Такую же мину вживили второй по силе республике Хорватии - населенные сербами Крайну и Славонию. Не в силах решить хорватско-сербский спор из-за Боснии поступили по принципу: "чтобы не подраться, отдадим собачке" и создали новенькую, с иголочки республику Босния и Герцеговина, населенную сербами, мусульманами и хорватами, но жившими не компактно, а анклавами. Чтобы не утруждаться, воссоздали Боснию в австро-венгерских границах 1908 года и на том успокоились.
В 1963 году страна официально сменила название. Теперь это была не Федеративная Народная Республика Югославия, а Социалистическая Федеративная Республика Югославия. С чем это было связано - трудно сказать. В советском идеологическом мышлении, например, дружественные страны по иерархии делились на три ступени - "страны социалистической ориентации" (любая страна, заявившая о готовности строить социализм по рецептам СССР, например, Южный Йемен или Никарагуа), "страны народной демократии" (страны, продвинувшиеся в деле копирования политической и экономической системы СССР - Ангола, Сирия, Эфиопия) и "социалистические страны" (государства, в которых вся власть находилась в руках просоветских коммунистов). Так что это может быть связано со стремлением Югославии повысить свой ранг и в глазах "второго мира", продвинувшись от "народной" республики к "социалистической".
Впрочем, в чистом виде (если брать за эталон СССР) социалистической Югославия была разве что в первые 10 лет своего существования. Подобно тому, как богословы-реформаторы XVI века, перечитав Библию, обнаруживали, что там нет ничего о непогрешимости Папы, индульгенциях и церковной десятине, так и югославские сановники, подняв первоисточники, поняли, что у Маркса не идет и речи о том, что экономикой должно рулить государство, опираясь на тысячи чиновников, планировщиков и контролеров. Наоборот, всем должны заправлять коллективы свободных производителей и они, исходя из своих потребностей, и должны были формировать спрос, и они же - своими силами обеспечивать предложение. Так родилась концепция югославского "самоуправленческого" (или самоуправляемого) социализма. В нескольких словах опишу ее: предприятия распоряжаются значительной частью (от четверти до трети) заработанного (даже если не окупались полностью), имеют право премировать работников или повышать им зарплаты, строить детсады и оплачивать отпуска, модернизировать фонды, закупать ресурсы и т.п. и т.д. Возник своего рода "рыночный социализм", когда предприятия вовсю соревновались между собой (уже в 60-е в Югославии имелась рекламная индустрия, правда менее изощренная и более цивилизованная, чем сейчас), имелся и налаженный импорт в капиталистические страны (например, честно украденные у Фиата "югославские жигули" Yugo имели неплохой рынок сбыта в США вплоть до событий 1999 года), да и качество жизни было удивительно достойным.
Умудрялись сочетать "завоевания" социализма - месячный оплачиваемый отпуск, низкие цены на коммуналку и транспорт, бесплатное образование и здравоохранение, отсутствие организованной преступности с "продуктами капиталистического разложения" - товарным изобилием, свободой совести и передвижения (свободой слова и печати, конечно, не пахло), отсутствием коммунистического догматизма (ну, как - отсутствием... идеологическая нагрузка о "социалистическом братстве и единстве" все же присутствовала, но ей не нагружали не сильно - именно поэтому в Югославии было так мало т.н. "диссидентов").
Но как же это так - "с таким счастьем - и на свободе"? Имелись свои объяснения и у "югославского экономического чуда", и это отнюдь не гениальность социалистического руководства, и не эффективность госкапиталистического хозяйствования. Дело в том, что СФРЮ находилась на границе первого и второго мира и для того, чтобы удержать Югославию в нейтральном статусе, оба лагеря готовы были раскошеливаться. Запад давал Тито дешевые кредиты, Восток - дешевые ресурсы и все были довольны. Впрочем, задолженность до конца 70-х годов оставалась несущественной. Серьезный поток денег давал туризм - отрасль, полностью контролируемая государством (пляжи Адриатики, горнолыжные курорты Словении и сербский аграрный и религиозный туризм). "Югославский сантехник Жика" был для западных европейцев все равно, что для нас таджикский строитель Равшан - курьезно, дешево, но переводы в твердой валюте исправно отсылаются на родину, и родина благодарна. И, конечно, поощряемая правительством ограниченная денежная эмиссия, ценой инфляции позволяла удовлетворять насущные нужды экономики. В этом кардинальное различие между СССР и СФРЮ: если у нас слово "инфляция" было неизвестным и цены оставались стабильными десятилетия, то в СФРЮ это было делом житейским и вполне терпимым. Инфляция была чуть выше уровня путинской России.
Однако ж одна особенность югославской социалистической экономики обернулась проблемами - и большими. Речь идет о "политике выравнивания". В рамках федералистской политики, бюджеты республик, в основном, работали на интересы тех же республик, но некая толика доходов отбиралась в "фонд солидарности", средства из которого тратились на подтягивание наиболее отсталых областей Югославии до уровня наиболее развитых. В первую очередь, речь шла о Косово, Македонии, Сербии и Боснии. За чей счет шло это выравнивание? За счет наиболее развитых республик СФРЮ - Словении и Хорватии. Их вклад в ВВП СФРЮ составлял около 40%, промышленность - около 30% от общего объема. Аборигенам такие дела, конечно же, не очень нравились и на этой почве постоянно шли неурядицы, кое-как удерживаемые в рамках до весны 1971 года. На это наложились некоторые особенности Югославии как авторитарного государства, что, под контролем умелых кукловодов вылилось в массовые демонстрации. Следует учесть, что движение было действительно разнородным, например, в нем участвовали аполитичные студенты, коммунисты-реформисты из кружка "Праксис" (идеология которого в конце 80-х годов виделась советским политикам светом в конце тоннеля), демократы-автономисты, радикальные националисты. Пожалуй, о последних стоит немножко подробней. Умеренный национализм в СФРЮ был частью государственной идеологии. Пределы были таковы - можно было как угодно воспевать собственную нацию, лишь бы не ценой унижения соседей.
Однако именно об этом затеяли дискуссию хорватские "домолюбы" в конце 60-х - начале 70-х. Речь шла, например, о переименовании государственного, сербохорватского языка в хорватскосербский, или вообще, сепарации отдельного хорватского литературного языка. Но мы понимаем, что общий язык - это нить, на которой держатся бусины народов многонациональной страны. Если эту нить оборвать - бусины посыплются на пол и закатятся за диван. Шли и гораздо более приземленные лозунги: дескать, Хорватия кормит всю Югославию! Надо, чтобы этот беспредел прекратился и денежки стали бы оседать в нашей республике. И много подобных шифрованных посылов, суть которых состояла исключительно в одном - умри ты сегодня, а я завтра.
Тито пресек эти потуги. Не столько из приписываемой ему "объективности", сколько из чувства самосохранения. Дело в том, что т.н. "Хорватскую весну" поддержало руководство СКЮ ХСР (компартии Хорватии) в лице ее первого секретаря Савки Дабчевич-Кучар. Событие беспрецедентное. Представьте, что в 1976 году восстает Украина и вместе со всем ЦК КПУ заявляет: "Хватит кормить москалив! Слава Украине - героям слава!"
Надо отметить, что Тито справился без пролития крови, одними лишь милицейскими операциями. Кому-то перепали щадящие срока, кому-то - волчий билет в вузах, кто-то отделался "записью в трудовую книжку", а большую часть участвовавших "репрессии" прошли стороной. Тем не менее, руководство хорватской компартии было снято в наказание за поддержку "неправильно понятого искажения народного волеизъявления".
Тем не менее, "репрессированные" были для Тито своими. И он усваивает урок. В 1974 году принимается новая, четвертая по счету, и последняя конституция СФРЮ, фактически превращающая ее в конфедеративное государство. Если до 1974 года носителем суверенитета являлась Югославия как таковая, то после принятия конституции, его носителями стали отдельные республики. В ведение республик предоставлялось право формировать бюджет, комплектовать армию (точнее - территориальную оборону), МВД, законодательная инициатива и т.п. Единственным противовесом республикам оставался непоколебимый пост Президента СФРЮ, который с 1953 года занимал Иосип Броз Тито.
Время 1975-1980 - время Великого Затишья в Югославии. Это был поистине золотой век, выпадающий раз в тысячелетие. Уровень жизни югославов намного превышал уровни жизни в СССР и будущего ЕС. Семья, где работал один лишь муж жила весьма достойно - хватало и на немалую югославскую продуктовую корзину, и на обновки, и на починку авто, и на путевки за рубеж (опытным путем югославское руководство выяснило, что если открыть границу, то невозвращенцами станет не так уж и много народу, а если немного подождать, и не призывать на них кары небесные, то больше половины из них вернется). Семья, в которой работал не только муж, могла позволить себе ВСЁ. Вообще всё, доступное на полках магазинов в количестве, ограничиваемом лишь реальными потребностями человеческого организма.
Помимо задаваемого уровня красивой жизни это провоцировало и другие процессы. Например, этнократию - иными словами, если до реформы в каждой республике нацкадры составляли большую часть, то после принятия конституции они стали составлять подавляющее количество.
Иными словами, конституция 1974 года стала логичным шагом к самоуничтожению Югославии. Зачем ее приняли? Говорю честно, у исторической науки нет ответа. Оправдания в духе "Тито испугался хорватских манифестаций" - с ходу отметаю, в 1968 году в Югославии были волнения не меньшие. Стало быть, самозваный маршал что-то понимал и находился в зависимости от таких сил, о которых мы с вами не знаем.
4 мая 1980 года президент СФРЮ, генеральный секретарь Союза Коммунистов Югославии, председатель президиума СФРЮ, маршал Югославии Иосип Броз "Тито" скончался.
После смерти Тито процесс дезинтеграции пошел семимильными шагами. Пост президента был разделен на коллективный "президиум", делившийся между представителями союзных и автономных республик. Не в силах определить бесспорного лидера, союзные компартии вынуждены были согласиться на коллегиальное руководство по принципу "ротации": каждый год представитель одной из республик заступал на пост председательствующего, и через год сдавал вахту очередному коллеге. Примечательно, что первым реальным "президентом" СФРЮ стал Цвиетин Миятович, представитель синтетической Боснии и Герцеговины, одним из первых этнократов объявивший себя "югославом".
В дальнейшем ситуация только ухудшалась. Децентрализация приводила к усилению этнократии, господство этнократии влекло за собой спрос на националистическую риторику. Постепенно республиканские экономики приходят к идее автаркии, т.к. в промышленно развитой Словении производство товаров, аналогичных сербским является более выгодным предприятием, чем закупка их по "выравнивательным" ценам из Сербии. Вторая по богатству югославская республика - Хорватия - начинает тяготеть к внутреннему экономическому блоку со Словенией.
Отягченная внутриполитическая ситуация вошла в резонанс с экономическим кризисом, когда внезапно потребовалось платить проценты или хотя бы возвращать долги по внешним займам. Следствием этого стало бегство капиталов и постепенное сворачивание социальной политики. Стали востребованы речи о том, что, дескать, социализм разбазаривает деньги, а вот при капитализме каждая копеечка (в случае Югославии - пара) будет учтена. Отказались и от политики "выравнивания", как от "элемента плановой экономики". Результатом стало безудержное обогащение развитых Словении и Хорватии и столь же повальное обнищание Косова, Боснии и Македонии (Сербия сумела удержать баланс).
В руководстве СФРЮ наметились серьезные разногласия. Тем временем, ситуация продолжала ухудшаться: экономика рушилась, националистическая платформа ширилась, а реальных инструментов для спасения страны у восьми "президентов" так и не было.