Аннотация: Толкование одной из самых ярких и поучительных Библейских историй
Михино счастье
Леонид Банчик
"Есть род, который чист в глазах своих, тогда как не омыт от нечистот своих" (Притчи 30:12).
Период Судей - время самообмана и самоуспокоенности. Земля обетованная успешно завоёвана, каждое из двенадцати колен получило свою часть, и наступает застой веры, продолжавшийся 300 с лишним лет. На войне потомки Авраама были сплочённым народом, а теперь расселились по земле, обжились своим хозяйством и ... забыли первую любовь, любовь к Господу. Когда нужно было дать отпор врагу, они вспоминали о Боге, собирались под предводительством очередного судьи, одерживали победу, а затем вновь отпадали от веры. В книге Судей всё движется по кругу, порочному кругу.
"Был некто на горе Ефремовой, именем Миха. Он сказал матери своей: тысяча сто сиклей серебра, которые у тебя взяты и за которые ты при мне изрекла проклятие, это серебро у меня, я взял его. Мать его сказала: благословен сын мой у Господа!" (Суд. 17:1-2).
Сразу видно, что родительница Михи обожает сына и ведёт себя как настоящая еврейская мама. Украли серебро - так пусть же будет проклят вор. Выяснилось, что это совершил её любимый отпрыск - "благословен мой сын у Господа". Миха, можно сказать наверняка, никогда бы и не признался, если бы не испугался материнского проклятия. Да и признанием это не назовёшь, если он говорит, что взял серебро, а не украл. Никакого покаяния, просто суеверная боязнь проклятия, а верная мать в срочном порядке направляется к плавильщику, дабы замолить грехи.
"И возвратил он матери своей тысячу сто сиклей серебра. И сказала мать его: это серебро я от себя посвятила Господу для сына моего, чтобы сделать из него истукан и литый кумир; итак отдаю оное тебе. Но он возвратил серебро матери своей. Мать его взяла двести сиклей серебра и отдала их плавильщику. Он сделал из них истукан и литый кумир, который и находился в доме Михи. И был у Михи дом Божий. И сделал он ефод и терафим и посвятил одного из сыновей своих, чтоб он был у него священником" (Суд. 17:3-5).
Миха искренне думает, что поклоняется Богу Израиля. Знает ли он, что нельзя делать всяких изваяний и изображений? Несомненно. Однако скиния и ковчег находятся в Силоме. Вроде бы и не так далеко, но дома столько проблем: вовремя посеять, собрать урожай, выпасти скот. Так почему бы не устроить храм в собственном доме? Нет ковчега - сделаем истукана. Нарушается заповедь? Так это же во благо, во имя служения Господу. Миха лично посвящает сына в священники. Опять-таки железная логика: "В скинии главный первосвященник, а кто у меня в доме главный? Я! Значит, могу помазывать, кого хочу". Представьте себе эту церемонию: чванливый Миха возлагает руки на сына, назначая того священником "дома Божьего". Вот уж поистине "каждый делал то, что ему казалось справедливым".
В Михином храме, словно в суповом наборе, присутствовали самые различные предметы идолопоклонства. Ефод - верхняя одежда первосвященника с урим и туммим, через которые он мог обращаться к Господу. Раз такая важная вещь есть у первосвященника, то Миха без неё никак не мог обойтись. Терафим (на иврите - множественное число) - домашние божки, некое подобие талисманам. Истукан (песел) - статуя, которой поклонялись язычники. Литой кумир (масеха, отсюда произошло слово "маска") - вероятно, изображение тельца или какого-нибудь другого животного. И всё это барахло посвящено Богу Израиля Иегове, запретившему всякие изображения! Никакой веры, сплошное кощунство. Таким людям Иисус скажет: "Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие" (Матф. 7:23).
Далее повествование о Михе совершает неожиданный поворот: появляется ещё один герой - бродячий левит. Хозяин "дома божьего" тут же проводит новые назначения: сына увольняет с работы, а левита назначает священником. Всего лишь за десять сиклей в год (таков был тогда месячный заработок), жильё, одеяние и пропитание левит соглашается. Ему всё равно, что делать, лишь бы платили. Левит совершенно сознательно предаёт Господа. Ему прекрасно известно, что колену Левия предназначено служить Богу, а не истуканам. А Миха, окутанный самообманом, уверен, что решил все свои проблемы. Логика на грани фантастики:
"...теперь я знаю, что Господь будет мне благотворить, потому что левит у меня священником" (Суд. 17:13).
Заметьте: не "потому что я люблю Бога", не "потому что я живу Его именем", а "потому что левит у меня священником". Не у Бога, а "у меня". Миха всерьёз верит, что с приходом левита возрос статус его капища. И этот "священник" надевает фальшивый ефод и совершает службу Михиным идолам.
Через некоторое время пятеро мужей из колена Дана заночевали в доме Михи и, что называется, "положили глаз" на истукана и прочее богатство. Вернулись они уже с вооружённым отрядом в 600 человек. Вернулись за тем, что так понравилось разведчикам.
"Когда они вошли в дом Михи и взяли истукан, ефод, терафим и литый кумир, священник сказал им: что вы делаете? Они сказали ему: молчи, положи руку твою на уста твои и иди с нами и будь у нас отцом и священником; лучше ли тебе быть священником в доме одного человека, нежели быть священником в колене или в племени Израилевом? Священник обрадовался, и взял ефод, терафим и истукан, и пошел с народом" (Суд. 18:18-20).
Как быстро левит соглашается на новую должность! Еще бы: и почётно, и платить, наверное, будут больше. Он настолько обрадовался, что собственноручно берёт в охапку идолов (на литой кумир, вероятно, рук не хватило) и лично несёт их. Никому не доверяет вещи, благодаря которым он так возвысился.
Недолго длилось Михино ликование. Не один раз мы встречаем в Писании возмездие методом бумеранга. Миха украл серебро, на украденные средства сделал идолов, а теперь этих идолов крадут у него. Божье наказание за непокаянный грех осуществляется тем же способом, каким был этот грех совершён. Устроив в доме капище, Миха был уверен, что Бог ему благотворит. Теперь идолов украли. Казалось бы, есть о чём задуматься. Но не тут-то было: Миха собирает соседей и бросается в погоню.
"...жители домов соседних с домом Михи собрались и погнались за сынами Дана, и кричали сынам Дана. Сыны Дановы оборотились и сказали Михе: что тебе, что ты так кричишь? Миха сказал: вы взяли богов моих, которых я сделал, и священника, и ушли; чего еще более? как же вы говорите: что тебе?" (Суд. 18:22-24).
Не понимает Миха, что Господь таким способом избавил его от идолопоклонства. Отныне у него в доме чисто, нет никакой языческой заразы. Однако он по-прежнему пребывает в самообмане: похитили самое дорогое. Да ещё сыны Дановы издеваются, спрашивают: "Что ты так кричишь?". Ехидно притворяются, будто не знают причины. Миха в отчаянии, правда, говорит при этом на редкость вежливо: "Вы взяли богов моих". Ещё бы! Ведь сам он "взял" у матери серебро, а не украл. Михины соседи, скорее всего, были прихожанами его домашнего храма, но помочь ему они не смогли - силы были явно не равны. После угрозы сынов Дана Миха с понурой головой возвращается домой. Ему бы сейчас задуматься: Господь мог запросто расправиться с 600 воинами и вернуть "сокровища" законному хозяину. Значит, это не сокровища, а куски камня и металла. И сколько вреда они наделали в Израиле!
"И поставили у себя сыны Дановы истукан; Ионафан же, сын Гирсона, сына Манассии, сам и сыновья его были священниками в колене Дановом до дня переселения жителей той земли" (Суд. 18:30).
В результате целое колено Дана введено в заблуждение. И так будет до дня переселения - ассирийского плена в 722 году до Р.Х. На этом месте царь Иероваам поставит золотого тельца, и уже десять израильских колен напрочь забудут своего Бога. А началось всё с Михи и левита. Но кто этот левит? Еврейские переписчики Ветхого Завета добавили к имени его прародителя одну букву. В оригинале он сын Гирсона, сын Моше - прямой потомок Моисея, а переписчики между буквами "м" и "ш" сверху упорно ставили "н", переименовывая Моше в Менаше (Манассию). В таком виде это дошло и до наших дней. Не могли они согласиться с тем, что у Моисея оказался столь недостойный родственник, и ради защиты Моисея искажали Писание. На это можно ответить словами Христа: "...есть на вас обвинитель Моисей, на которого вы уповаете" (Иоанн 5:45).
Личность Михи, не пожелавшего ходить в скинию в Силоме, вполне сопоставима со многими людьми, оставляющими церковь и игнорирующими Слово Божье. Писание учит нас тому, что верующие должны быть сплочены, находиться в постоянном общении и молитвах, вместе прославлять Христа. В противном случае человек склоняется к Михиному самообману, к Михиному "счастью".
Миха остался без терафим, ефода, истукана, литого кумира. Он лишился личного священника. Больше о нём мы ничего не знаем. Однако мы знаем, что мать Михи потратила на идолов только 200 сиклей из 1100. Хочется верить, что Миха, вернувшись домой, не заказал плавильщику нового истукана, а обратился к Богу с вопросом: "Почему всё это со мной произошло?" Если он задал такой вопрос, то непременно получил единственно верный ответ: Бог один, и поклоняться Ему нужно без всяких истуканов, без всяких продажных левитов. И жить нужно не в самообмане, а в любви к Господу.