Вспышка фотоаппарата осветила темный угол заброшенного дома. Замерли пауки на своих паутиновых плантациях, затихло шуршание крысы за стеной. Но только на миг, пока горела вспышка.
Ольга посмотрела в экран своего нового цифрового фотоаппарата. Кадр получился зловещий и тоскливый. Выцветшие обои; разваливающаяся тумба, старинная, витиеватая, чудом не тронутая бомжами. Остаток рваной пыльной шторы, свисающий до самого пола и... он! Снова, он!
Ольга прищурилась, всматриваясь в маленький мерцающий экран. За шторой, возле окна, она увидела что-то похожее на человеческий силуэт. И рука... в темноте сложно было понять, что это - странная тень или действительно рука, косматая, огромная, нечеловеческая рука.
Ольга оторвала взгляд от фотоаппарата, начала всматриваться в тот угол. Без вспышки, почти ничего было не разобрать в этой густой сумеречной темноте. Она сделала шаг к окну.
За шторой что-то шаркнуло. Как будто, кто-то прижался к стене. Оля замерла. По плечам побежали мурашки. Хотелось думать, что они идут от холода, а не от страха. Она медленно и плавно подошла к окну и протянула руку к шторам. Руке, вдруг, стало необычно жарко. Так бывает, когда подносишь руку к костру - лицо, тело и спина замерзают, а кончики пальцев томятся в покалывающей приятной теплоте. Слух уловил еле различимое сопение. Как будто кто-то затаился и старался дышать тихо-тихо...
Оля резко отдернула штору.
Никого...
Разочарование смешалось в странный коктейль с чувством облегчения. "К сожалению, там никого нет, слава Богу", - подумала Оля.
Оля быстро запихнула фотоаппарат в чехол и помчалась прочь из этого заброшенного дома.
- Снова видела своего монстра? - спросила Алла, по-кошачьи развалившись в кресле кафе.
- Покажи! - протянул руку Валера.
- Вот, - Оля протянула ему фотоаппарат. Валера уставился на экран.
Они представляли собой на редкость странную компанию.
Алла решила сегодня не слишком выпендриваться и пришла в обтягивающих джинсах и белой майке. На голове у нее красовался черный мужской котелок, который ей оказался безумно к лицу. Она курила сигары, вальяжно выпуская густой дым. Алла говорила по большей части какими-то отрывочными туманными фразами. Но Оля с Валерой давно привыкли к ее манере общения.
Алла протянула свои тонкие пальцы с черным маникюром к фотоаппарату и забрала его у Валеры.
- У вас астральная связь, - прокомментировала она.
- Сколько у тебя уже его снимков? - спросил Валера.
- Полностью - ни одного. То есть, где-то глаз, где-то ухо, где-то силуэт...
- Ну, сколько?
- Этот девятый, - ответила Оля.
- Девять - вполне достаточно, - сказала Алла.
- Достаточно для чего? - не понял Валера.
- Просто, достаточно. Не цепляйся к словам, - Алла снова припала губами к своей толстой сигаре.
Валера был в клеточку. Он всегда наряжался пестро, аляповато, чтобы сразу цеплять взгляды людей в повседневной сутолоке. Хотя он и так был всегда заметен из-за своего роста, длинный, долговязый, на голову выше всех остальных в толпе. Сегодня, на нем были зеленые вельветовые брюки и оранжево-красная рубашка в клеточку. В дополнение к этому, он зачем-то напялил смешные пластиковые очки синего цвета. Когда Оля спросила, зачем ему очки, ведь уже стемнело, он ответил, что сегодня хочет видеть этот мир в синем цвете. И время суток тут нипричем.
Валера нахмурился.
- Оль, а почему ты снимала со вспышкой? Это не профессионально.
- Знаю, - отмахнулась Оля, - аппарат новый совсем. Просто проверяла все функции. Просто, чтобы знать.
- Как это по-операторски... - заявила Алла.
- Что именно? - Оля сделала глоток пива из большой ребристой кружки.
- Обычные люди новый фотик проверяют дома. Нащелкают комнату во всех режимах и все поняли. А ты даже проверять отправилась в какой-то замшелый сарай.
- Это у нас с Олькой в крови!
Валера по-свойски приобнял Олю.
Валера и Оля учились на операторском факультете и были однокурсниками. Фактически, они были уже почти выпускниками. Весна, конец пятого курса. А вот Алле еще предстояло год проучиться на киноведа. Странная, по мнению Оли и бесполезная профессия. Это мнение ничуть не волновало саму Аллу. Она себя считала хранителем кино-знаний и была собой чрезвычайно горда.
- Вам принести что-нибудь еще? - подошедший официант с грустью смотрел на их столик. За два часа они заказали совсем немного выпивки и ничего из еды.
- Да, мне еще мартини, Россо, - распорядилась Алла, - двести грамм. Чистый. В смысле, без льда.
- Мне кофе, - Валера улыбнулся, - я за рулем.
- О! Значит, на такси мы с Аллкой сегодня сэкономим! А мне... - Оля посмотрела на свою кружку пива, не выпитую и на треть, - а мне поменяйте пепельницу, пожалуйста.
Официант бодро зашагал к бару.
- Итак, - Валера выложил из своей модной сумки в стиле "диско" старый Олин фотоаппарат, - я все проверил. Это не заморочки фотоаппарата. И не дефект пленки, - он выложил еще и скрученные серпантином негативы.
- Это я и сама уже поняла, - ответила Оля, - фотоаппарат поменяла, а это существо все равно то тут, то там всплывает.
- Значит, я зря проверял, - насупился Валера.
- Доказательство проф. пригодности и самосовершенствование в любом случае зря не бывают, - заключила Алла.
- А вживую ты его видела? - спросил Валера.
- Нет, только на фотографиях. Это продолжается уже месяц... То тут, то там. Сегодня я чуть его не застукала. Но... он куда-то испарился.
- Испарился? Ты предполагаешь, что это какая-то призрачная субстанция? - поинтересовалась Алла.
- Ничего я не предполагаю. Но узнать жутко интересно, - ответила Оля, - я буду на него охотиться. Фотоохота. Как в Простаквашино, - Оля улыбнулась и проводила взглядом бармена, который принес кофе и бокал мартини.
Алла выложила трубочку из треугольного бокала и отхлебнула сразу половину.
- А может быть, это оно на тебя охотится?...
- Может быть... - задумалась Оля, теребя пальцем свои бледно-рыжие кудряшки.
Она машинально взяла Аллину трубочку и опустила в свой бокал пива.
- Если так, я уж за себя постою! - она решительно взяла у Аллы свой фотоаппарат.
- Оль, ну только ты можешь хлебать пиво из трубочки, - улыбнулся Валера, глядя на то, как Оля присосалась к своему напитку.
- Люблю все необычное, - улыбнулась ему в ответ Оля, - иначе, почему я с вами, фриками, дружу?
Оля тихо открыла прошла по участку, открыв ворота своим ключом и прошмыгнула в дом.
В прихожей ее ждал отец, нахмурив брови и скрестив руки на груди.
- Бухала? - грозно спросил он, почуяв запах пива от Оли.
- Выпила пару кружек пива с нашими.
- Пара кружек - это не бухала. Это разминка для первокурсников. Чтоб завтра трезвой в дом не являлась!
Папа улыбнулся и обнял Олю.
- Как там твоя курица поживает? - спросила Оля.
Папа сразу же отпустил Олю.
- Ну, прости, я знаю, "она не курица, у нее просто глаза так посажены"... Где она?
Оля заглянула на кухню. Там никого не было.
- Знаешь... я тут подумал... она и правда на курицу смахивала. И все время что-то кудахтала... Короче, собрала свои шмотки и отправилась обратно в свой курятник.
- Вы расстались?
Папа кивнул.
- Класс! - взвизгнула Оля, - мне Валерка пятьсот рублей проспорил!
- Что?! Вы спорили на наше расставание?
- Ну да. Я поставила на то, что ты больше полу года ее не вытерпишь. А Валерка говорил, что год. В итоге, сколько у вас? Семь месяцев? Ближе к моему.
- У отца душевная травма, а ты на нем деньги зарабатываешь... Дочь-ехидна... - папа грустно опустился в кресло.
Оля хитро на него посмотрела, прищурив один глаз.
- Па-ап.
Папа насуплено молчал.
- Ну, папа...
Оля ласково наклонилась к нему.
- А с кем ты завтра идешь в ресторан?
- Что? Какой ресторан!? Я только расстался с женщиной, Оля. Тебе не понять... Тебе всего...
- Причем тут возраст? Я же знаю тебя. Давай, выкладывай. У тебя в ванной новый одеколон стоит. Это значит...
- С Полиной Дмитриевной из кондитерского, - сознался отец и лукаво посмотрел на Олю, - и все-то ты замечаешь, проныра!
- Ее-е!
Оля протянула папе "пять" и он смачно шлепнул ее по ладони.
- Притворяйся - не притворяйся, а я давно видела, как ты на нее глаз положил.
- А хотелось бы что-нибудь другое... - иронично ответил отец.
- Ну, слава Богу. Хоть в доме какое-то время будет пахнуть ванилью и корицей. А не омлетом на завтрак обед и ужин...
Оля с папой вдвоем рассмеялись.
Папа подошел к столу, взял пульт и нажал на кнопку.
- Видели сегодня матч? Зенит просто молодец.
- Мы не в спорт бар ходили.
- А куда?
Папа даже убрал звук от телевизора и удивленно повернулся к Оле.
Ходить в спорт бар по субботам было их незыблемой традицией уже несколько лет. Их к этому приучила Алла. Папа в ней души не чаял.
- Ну, мы сегодня решили посидеть где-нибудь в тихом месте.
- Неужели ты наконец-то побывала в библиотеке?
- Нет, - улыбнулась Оля, - а что это?
Папа тоже улыбнулся.
- Мы так, в кафешке посидели.
- Стареешь, мать! Всего-навсего пятый курс, а уже шумный спорт-бар на тихое кафе променяла. Эдак, через год, ты на лето в санаторий отправишься, на Мин.воды.
- Ну, этого-то ты мне не позволишь.
- Еще чего. Будешь нести свой крест до конца, пока все горы на лыжах не обкатаешь!
Папа достал из бара виски и налил себе завсегдашнюю "вечернюю" рюмочку.
- Ладно, Оль, уже поздно, ложись-ка ты спать. У тебя завтра свадьба. Надо выспаться в конце-концов.
- Пап, я решу... - Оля не любила, когда папа вдруг начинал разговаривать с ней как с маленькой.
- Ладно - ладно, - ответил он, - мое дело напомнить. А то вдруг, как всегда, все из головы вылетело...
Оля все-таки решила отправиться спать. Завтра и правда будет не простой день.
*2*
Оля с Валерой встретились рано утром, за пол часа до сбора гостей у ЗАГСА. Он снимал на видео, она фотографировала. Нехитрое приготовление, проверка аппаратуры и вперед, зарабатывать деньги на чужом празднике жизни.
Они любили работать парой. Валера даже пригласил Олю в Казань, на съемки какого-то фестивального фильма. Его знакомый режиссер, выпустившийся на два года раньше, должен этим летом запуститься со своим полным метром. Валера будет его оператором, а Оля - камерамэн. Ну, это оставалось пока только в планах, и Оля не слишком на это надеялась, чтобы потом не разочаровываться.
А свадьбы - это всегда насущно и актуально.
Белая, тортообразная невеста тяжело переваливалась с ноги на ногу. Олю попросили постараться снимать не ниже груди, потому, что там уже отчетливо виднелся беременный круглый животик. Угрюмый жених слишком тихо произнес "согласен", так, что работнице ЗАГСА пришлось еще раз переспросить.
Потом самое интересное для Оли - фотографии возле памятников, в парках и у фонтанов. Зачем они превращают свадьбы в большие фото сессии Оля никогда не понимала. Больше всего ей было жаль истекающих слюной гостей, которые натирали ноги каблуками на шпильках и сгорали на солнце, маясь от скуки, пока молодожены делали влюбленные лица перед Мининым и Пожарским, которым до влюбленных не было никакого дела.
Потом - застолье в ресторане. Ну, как всегда, затянувшийся тост бабушки, который прервать никто не решался, а слушать уже не хватало терпения. Потом - неуклюжие танцы под музыку, которой половина гостей просто не понимала. Либо старшее поколение, либо младшее. А потом - праздничный торт.
Его привезли на столике на колесах. Он был жирный, со всех сторон добротно заштукатурен кремом.
Оля подошла к нему вплотную, чтобы снять, как новоиспеченные муж и жена будут резать его одним большим ножом.
Но перед этим, им нужно было задуть свечи. Они набрали в грудь воздух и дыхнули жутким перегаром на праздничные свечи. Вернее муж выдохнул перегар, а жена - усталость и раздражение на всех этих дуратских организаторов, поваров и администраторов, которые, как водится, все сделали не так.
И вдруг, произошло что-то странное. Вместо того, чтобы погаснуть, маленькие огоньки на свечках вдруг просто сорвались со своих фитилей, как осенние листья. Все замерли. Оля от удивления даже не смогла нажать на кнопку. Огоньки поднялись в воздух, сделали сальто и стали плавно опускаться прямо на голову Оле, в чью сторону и дунули молодожены. Они плавно легли на Олин фотоаппарат, на руки. Оля тут же дернулась потому, что еще секунда и на руках остался бы ожег. Она дернулась - и огни погасли.
Гости загалдели...
Какой-то дедушка сказал, что это "благословение Божье браку Неллечки и Стаса"...
- Дай, посмотрю, - Валера взял фотоаппарат, нажал на кнопку включения. Реакции не проследовало.
- Вы будете снимать, или нет? - свирепая невеста нависла над ними.
- Да, да, - сказал Валера и взялся за камеру.
- А свечи ты заснял? - спросила Оля, пока Валера снимал счастливую пару, кромсающую торт и шваркающую толстенные куски на тарелки.
- Нет, стормозил... Что это было-то вообще?
- Без понятия, - отозвалась Оля, - что мне делать-то теперь?
- Ну, главное, ты уже отсняла. Дальше я поработаю. А дома разберем твой фотик. Наверняка на карте памяти все снимки сохранились.
- Ну да... машина в двенадцать?
- В пол первого. Ты подожди тогда меня тут... Вон, уже разброд начался, еще чуть-чуть поснимаю и поедем.
- Звони тогда. Я на связи, - сказала Оля и отправилась на улицу. Очень хотелось курить, а в этом пафосном ресторане не было ни одной пепельницы.
Многие гости тоже высыпали на улицу с этой же целью. Они ходили по огороженному живой изгородью внутреннему дворику, курили, о чем-то беседовали. Кого-то тошнило в кустах... Кто-то за другими кустами целовался, а потом раздавался жеманный женский смех.
Ждать Оле нужно было еще пол часа.
- Налей немного коньяку, - послышался чей-то хриплый мужской голос.
Оля посмотрела в кусты. Там кто-то сидел.
- Я не официант.
- Официанты мне не наливают.
- Почему? Вы с этой свадьбы? Или так, на халявку пришли...
Оля подошла поближе.
И вдруг, она почувствовала странное тепло исходившее оттуда. Такое же, как тогда, от шторы.
- Нет, я к тебе.
- Ко мне? - удивилась Оля, - я вас знаю?
- Видела... раз... девять...
Оля вздрогнула.
Она отодвинула пышную ветку и заглянула внутрь жирного сочного куста.
Там, прислонившись спиной к веткам, сидел монстр.
Он выглядел так, как и полагается выглядеть всем монстрам - с ног до головы заросший шерстью, с огромными звериными ушами, торчащими кверху, толстенными черными когтями, похожими на кошачьи. Он был одет в смокинг. Бабочка развязалась и болталась на шее волнистыми лентами, утопающими в шерсти.
Монстр курил длинные дамские сигареты.
- А почему сигареты дамские? - спросила Оля.
- Какие нашел... кто-то выкинул пачку. Ну так, что там насчет коньяка?
Монстр приподнял одну бровь.
- Вы кто вообще? Или... что?
- Что значит, что?! Я что, по-твоему, неодушевленное?
- Ну, я же вас не знаю...
- Да знаешь ты меня, - махнул на нее рукой монстр и попытался привстать. Но у него ничего не вышло. От него пахло жутким перегаром.
- Вы кто?
- Называй меня Кром.
- Кром... Это имя или... эм... порода?
- Я что тебе, пудель?!
В голосе монстра послышались гневные тона.
Оля замолчала.
- Это вас я видела на фотографиях?
- Меня, - самодовольно кивнул монстр.
- Вы... откуда?
- Я не Москвич, если ты об этом... Но живу в Подмосковье.
Повисла пауза.
- Вы меня искали?
- Да.
- Зачем?
- Сколько вопросов... Как тебя зовут?
- Оля.
- Оля, - повторил монстр и щелчком отбросил сигарету в сторону.
Оле тоже захотелось курить. Она достала свои сигареты из сумочки и стала рыться в поисках зажигалки, положив одну сигарету в рот.
Вдруг, монстр открыл свою пасть и из нее тоненькой струйкой потек огонь. Именно потек, но не вниз, а к Оле. Было похоже на то, что он, извиваясь лентой, ползет к Олиным губам. Аккуратно, огонь дотронулся самым кончиком до Олиной сигареты.
- Ну, тяни в себя, - сказал монстр, слегка картавя от огня в пасти.
Эти слова слегка встряхнули Олю от шока, и она затянулась. Как только сигарета была прикурена, огонь изо рта Крома тут же растворился в воздухе.
- Это какой-то фокус?
- Нет, просто дышу иногда огнем, - как ни в чем не бывало ответил монстр и закинул ногу на ногу, - это нам, как ты выразилась, по породе положено.
- Понятно... - Оля стряхнула пепел в траву.
Монстр протянул Оле лапу... или руку... что-то среднее.
- Помоги мне встать.
Оля с силой потянула монстра на себя, и он тяжело поднялся на ноги.
- Все, хватит с меня этих праздников жизни. Я домой.
- Куда?
- Домой. В Подмосковье, я же сказал. Слушай, у тебя не будет двух тысяч, на такси?
- Ты же... огнем дышишь... Может щелкнешь там чем-нибудь, и окажешься дома?
- Огонь - огнем, а живу я на другом конце... Так что, такси.
- Да кто ж перед тобой остановится?
- Поэтому я и спросил две тысячи. За две тысячи в этом городе хоть черта до кремля доставят. Если б не внешность, мне бы поездки куда дешевле обходись...
- А ты... не черт?
- Фу ты! Нет, конечно! Я к религии никакого отношения не имею. Хотя парочку святых встречал... Серафима Саровскаго и, - монстр задумался и посмотрел на Олю, - ну, ладно, это длинная история.
Оля полезла в сумочку, достала оттуда купюры. Набралось только тысяча четыреста рублей. Кром хмуро посмотрел на деньги.
- Ладно, постараюсь за эту сумму кого-нибудь найти. Спасибо. Я отдам.
И он, пошатываясь, пошел в сторону дороги, бормоча себе поднос что-то про коньяк, про то, что Оля его так и не принесла...
- Крэк! Стой! Как тебя там, Кром! - Оля сделала несколько шагов в его сторону, - ты сказал, что ты меня искал?
Кром остановился.
- Ну да.
- Зачем?
- Ну, теперь-то нашел. Еще будет время для вопросов. Только не сегодня.
- Оль, ты что тут? Почему трубку не берешь?- Спросил Валера, раздвинув ветки и просунув к Оле свое улыбчивое лицо.
- Да, тут... - Оля обернулась в ту сторону, которую ушел монстр. Его и след простыл.
- Я тут его видела... Того, ну, с фоток...
- Да ладно! И что?! Кто это?
- Он сказал, что его зовут Кром, занял у меня денег и ушел... - растерянно сказала Оля.
- Ты что, выпивала, что ли, на работе?
- Ни грамма...
- Да тебя просто развели. Сколько ты ему дала?
- Нет, Валер... это было по-настоящему...
- Так, все, наша машина уже приехала. Поехали, ладно? Все по дороге расскажешь... нам еще твой фотик разбирать.