|
|
||
* * *
Я придумаю странную сказку
из узоров летних печалей,
из кружева опьянения
и из пепла Вашей души...
Расскажу ее под завязку
своих отношений с Вами.
А, будут ли отношения,
самому Вам придётся решить.
Я придумаю сладкую песню
из обрывков непонимания,
паутинок табачного дыма
и отзвуков страшных снов...
И - спою, если будем вместе,
хоть минутку, хоть миг прощанья,
если Вы не пройдёте мимо
всех этих бессвязных слов.
* * *
О чём? О звездах в миг паденья.
Слезинках рос на лепестке.
Тоске по тем прикосновеньям
Горячих губ к сухой руке...
О чём? О бархате тумана
И рыбьих плясках в глубине.
О терпком запахе тюльпана
В прозрачной вазе на окне.
О чём? О кратком озарении,
Что душ работа - не пустяк.
О перепадах в настроении...
Да обо всём! Вот только - как?
* * *
Не почищены мосточки -
Белый бисер их засыпал.
А куплет из песни выпал,
Где-то рядом бродят строчки.
Колкий бисер - мелкий почерк,
Сказ про то, что на ворсинке
Шубы кроличьей, снежинка
В дом со мной идти не хочет.
Что падение с ворсинки
Для снежинки лучше дома...
Эта сказка мне знакома.
Отряхнусь я на тропинке.
* * *
Синичка-невеличка сидела на ладони,
Не верила, смешная, что воля ей дана.
Синичка-невеличка уже привыкла к горю,
Пока сжимали пальцы два маленьких крыла.
Две тоненькие лапки привыкли к соли кожи
И бусинки-глазенки не переносят света.
Синичка-невеличка так на меня похожа...
Сожми, хозяин, руку: хочу дожить до лета.
* * *
На ветке - хрупкий стебелёк,
На нем - озябнувший листок,
Все это - бывший майский бог
Веселья...
Его пугает пустота,
Его волнует высота,
И обжигает маета
Паденья.
Диалог журавля с вороной.
- Ах, знаете, Вы летаете
Восхитительно высоко!
- Ну, что Вы, Вы зря так считаете.
В поднебесье жить нелегко...
- Наверное, Вы - сверхсмелая!
Я почти Вас боготворю.
- Полно... Проще всё. Я же - белая.
Так я жизнь спасаю свою.
* * *
На детскую игрушку жизнь похожа:
Чуть повернёшь - меняется узор.
И мы бросаем ей во след укор,
Но повторить картинку ту не можем.
К чему слова, где нет и капли смысла?
К чему потуги что-то в них понять?
Мне срочно нужно дрожь в ногах унять,
Чтоб наступать на стонущие листья.
Их плачь заглушат мокрые снежинки,
Танцующие прошлогодний вальс,
Когда, уже наверно в сотый раз,
В калейдоскопе сменятся картинки.
* * *
Познать все грани Бытия,
Чтоб ни на миг не ужаснуться,
Немыслимо... Наверно, я
Не в силах на разу проснуться.
Наверно этот страшный день
Притормозил паренье к свету...
Брожу по городу, как тень.
И каждый стон уходит в Лету.
И каждый стих, сойдя на нет,
Распластан по мурашкам лужи,
Под звёзд томленье, звон планет
Неведомых... И это - нужно?
* * *
Кто ползать рождён,
Не узнает паренья
В подлунных просторах...
И - будет спасён!
Кто может летать -
Не оценит, как должно,
Приятностей жизни
Во влажной земле...
А, тот же, чья участь
Мотаться по водам -
Не ищет пристанища
В гавани тихой.
К чему рассужденья
Чуть трезвого мозга?
Ведь, в общем-то, каждый
По своему счастлив.
* * *
Отчуждение - не спасенье,
И тебя оно не спасёт.
Сила духа - в преодолении,
Но, не каждый это поймёт.
Сила мысли - извечный поиск.
Сила чувств - двусторонний обмен.
Сила страха - несущийся поезд...
Сила слёз - преклоненье колен.
Сила творчества скрыта в падении
С покорённой уже высоты.
И, последнее откровение -
Силой жизни моей был - ты.
* * *
Горение - ради тления?
Ради золы - дрова?
Прости мне недоумение
Выжженная трава.
Прости мне сумбурность мыслей
Обугленная земля.
Жизнь твоя - на моём коромысле,
На твоём плече - жизнь моя.
И горенье закончится тленьем,
И дрова не сильней огня...
Ты создана мне во спасенье.
Во чьё же спасение - я?
красные квадраты
* * *
Я ухвачусь за паутинку,
Что сплёл трудяга-паучок.
Калейдоскопную картинку
Вдруг заменили на волчок.
Но, я без ропота играю
В наряде вешнем, из батиста,
И паутинкой заплетаю
По душам тайны аметиста...
* * *
Не отводя глаза,
Заворожённо,
Ты смотришь
На причуды и капризы:
Как я брожу
По краешку карниза,
Как вниз смотрю
И как пугаюсь низа,
И как копаюсь в мыслях
Напряженно...
Не опуская взор,
Благоговея,
Ты впитываешь страсть...
Я, раз за разом,
Твержу тебе
Печальнейшую фразу:
"Ты обречён не верить,
Солнцеглазый,
Что в эти дни
Тебя любила
Фея..."
* * *
Божественная?! Между прочим,
Тогда я, как с небес упала
Все просто - этой грешной ночи
Для вдохновенья не хватало.
Но, выжав из него до капли
Сок сладких строк - делюсь с тобой.
Быть божеством - оброк... Не так ли?
Но слишком скучно жить земной
Жизнью...
* * *
"Я подарю тебе поляну из купальниц..."
Как ты неосторожен на слова!
Гласит пословица: "Не суйте палец...",
А на Руси молва всегда права.
Ты очень мил, как чадо в малолетстве...
Мне не взлететь до этой высоты.
"Я подарю тебе всю жизнь в блаженстве..."
Как ты неаккуратен на мечты!
* * *
И Вы когда-нибудь мечтали
Стать добрым принцем.
И Вы, естественно, искали
Перо Жар-птицы.
И Вы, конечно, обжигали
Не только руки...
А после - сказкам отказали,
Запомнив муки.
А я под шапкой-невидимкой
Всю жизнь порхала
И в снежном королевстве льдинкой
Себя считала...
Но, как для Вас бы потеряла
Башмак хрустальный!
Как знать, зачем я повстречала
Вас - нереальный...
* * *
Мой самообман, как смешная нелепость...
Но, видит Господь, Вас мне не в чем винить.
Я просто глазами молю: "Ваша Светлость,
Извольте меня осторожно сгубить..."
Вслух смело твержу, что душа износилась,
Но я постараюсь ее залатать.
Душа мне в ответ: "Как глупа, Твоя Милость!
Ведь он не сумеет тебя удержать".
* * *
Далеко-далеко, на семи холмах
(А, быть может, на девяти...)
За три дня она победила страх
Никогда к Нему не придти...
Через шип терновый и гвоздь в руке
Получилось перешагнуть,
Чтоб после - увязнуть в своей тоске
И в скорби Его утонуть.
* * *
Копаясь в воспоминаньях,
Засунутых глубже, упрямо,
Отыщу миг стоянья у Божьего храма,
Захлебываясь в рыданьях...
Разбираясь в прожитых сомненьях,
Пропитанных крепкой тоскою,
Обнаружу минуту прошенья покоя...
И - уход... При своих убежденьях!
* * *
Плохое - кончится!
Жизнь - быстротечная река -
Проламывает мне иное русло...
Так хочется,
Чтоб нервная рука
Без устали писала там, где пусто
Пока...
* * *
Не упало на землю Небо.
Ты пока умирать не спеши.
И гримасы моей души
Принимай за банальную небыль.
Не святая я, это - факт:
Сквозняки внутри, буреломы,
Черти ищут уютный омут...
Я прошу часовой антракт,
Чтобы ты позабыть успел,
Как меня ненавидел слепо.
Не упало на землю Небо,
У него слишком много дел...
* * *
Верёвка на шее,
Стучат в барабаны...
А я - промываю
Душевные раны.
Последний глоток
Столь ехидного Неба,
Мне вовсе не впрок...
Мне бы бинт! Мне бы... Мне бы...
А, впрочем, конец
Есть у каждого слога.
Душа отошла...
Не тревожась. До срока.
желтый круг
* * *
Вы - солнечный свет, я - его преломленье
В росинке, на скошенной кем-то траве...
Вы - логика жизни, а я - вдохновенье.
Вы - именно то, что недодано мне!
1.
Мне вчера напевали дождинки
Про головокруженье полета,
А наутро туман мне поведал
О приятной истоме паренья,
В полдень звал ветерок-проказник
Поиграть с собой в "догонялки",
Старый тополь с усмешкой мудрой
Обсуждал скоротечность жизни...
Только мне не хотелось бегать,
Замочив под дождём босоножки.
Мне совсем не хотелось слушать
Глупый лепет скрипучих деревьев.
Я сама поделилась с ними
Недошедшестью нескольких строчек,
Своим недоверием к сказкам
И голосу из телефона...
2.
Отшелестели сплетни тополей...
Их мудрость переплавлена в сужденья,
Песчинкой став в сознании людей
Чья жизнь - роса на травах Провиденья.
Мой ветерок-проказник повзрослел,
Играет он в совсем другие игры...
Туман, в томленьях, рано поседел
Жизнь не постигнув, спутав парадигмы.
Дождинки бездыханные лежат -
Полёт закончился паденьем в лужу,
Перерожденьем после в лёд и град
(А босоножки не пригодны в стужу...)
Меня согрел сияньем серых глаз
Совсем другой... И сказки дал другие.
А - голос... Телефон звонил не раз.
Мой номер набирала ностальгия.
* * *
Изнанка чувства - боль.
С ней кочевать...
Мой дом - кибитка,
Но, я всё ж богата
Возможностью
Вас изредка встречать!
Изнанка света - ночь,
Зловещий гений!
Мой мир - кошмар,
Но, Вами мне подлито
В бокал души
Лекарство сновидений.
Изнанка жизни - прах.
Прочь, замечанья!
Вы просто миф...
Изнанка мифа - это
Реальность
Телефонного молчанья...
1
Будет пытка - потерплю.
Будут раны - залатаю.
Будет горе - поскорблю,
Будут ласки - не растаю...
Будет злоба - промолчу,
Будут сплетни - не замечу.
Будет горе - пошучу:
"Чёрт послал мне эту встречу!"
2
Терпенье - то, что рождает пытка...
Без раны, мир бы не знал рубцов!
Вся влага глаз - пустая попытка
Снять боль... Но, ласка - сильней оков.
Молчаньем злобу ничтожно мерить...
Болтать вольно, коль душа убога.
Шутить - не мука... Лишь стоит верить,
Что Чёрт - всего половина Бога.
* * *
Видно в люльке не перекрещена,
На плечах таскаю беду.
Жизнь струится - за трещиной трещина,
Как на хрупком весеннем льду.
А судьба - словно поле ратное...
Вы - поймете, но - после боя,
Что сужденья мои превратные
Об одном: "Захлебнулась волей!"
* * *
Больше нет углов -
Все обточены,
Из квадрата получен круг.
А ссадины
И кровоточины -
Судьба для рабочих рук.
Смена форм -
Изменение сути...
Хоть один бы угол найти!
Я в метаньях...
Не обессудьте,
Это крест моего пути.
* * *
Соль из моря в твоих глазах...
Боль из зёрен на жерновах.
Блики пламени от Ярила.
Русь Великая, вот твоя сила!
Пот из мук твоих каторжан
Вперемешку с кровью из ран...
И - как должное - культ насилия.
Вот провинность твоя, Россия!
О-пере-(о-смысле-)-ние.
Жемчужину ли искать в замкнутых тесных пещерах...
Или русалок ловить на живца голой рукою,
Голос ли звонок от чести на слова офицера
Или внутри шевельнулось что-то, возможно, совсем другое,
Год ли сломан произвольно упавшей тенью,
Неуправляемой как вектор поступательного движенья,
Бабочка ли мечется стохастическая по сцене,
Производя между героями непредусмотренные отношенья -
Только в чужих руках всё перейдёт, сгорая,
В новую жизнь, в новую смерть и фазу;
Словно вершина горы, названия которой не подозревая,
Некто возносит на оную нечто, возможно - закон и разум.
Илья Малякин, г.Саратов.
Жемчужину доставать... Из ракушной мякоти - гематому...
Или - русалок... Зачем их? Пусть проживают в покое.
Голос (размазан сквозь дрёму) с надтреском, почти с надломом:
"Или внутри шевельнулось что-то, возможно совсем другое"
Год - не обуза. Иным же гораздо страшнее день:
Неуправляемой статью тревожит припаянное притяженье...
Бабочка тлеет меж книжных страниц с крылом набекрень,
"Производя между героями непредусмотренные отношения"
Только - живи! Как пламя, питаясь пеплом,
В новую боль уткнувшись, привив иную заразу,
Словно в кости прорезав, в глину впечатав слепком:
"Некто возносит на оную нечто, возможно - закон и разум"
фиолетовые зигзаги
* * *
По острию ножа, в безумном танце,
Под ватой рыхло-сладкой тишины,
Проносится, кружась, не раня пальцы,
Та, для которой сила - свет луны...
На грани между явью и нетленным,
В дыму противно-вязких уз морали,
Взрывается виденьем незабвенным
Та, что восходит по своей спирали
В пространство неприемлемых контрастов,
Исполнив свой магический обет...
И знает, что всё это не напрасно
Лишь тот, кто может сохранить свой цвет.
* * *
Загребая крылом над бездной,
Плавником всколыхнув пространность,
Пред закатом, почти помпезно,
Взлелеять гуманитарность...
Не взвыть! Не стонать! Заткнуться!
Принимать его - антиподом!
Начав говорить - запнуться...
Просочиться в нутро - под кодом.
Среброзлатность залить мельхиором,
Замурованность скрыть окрасом,
Забарьерность столбить забором,
Голгофу назвать Парнасом...
Чтоб, как выпуклость - непотребность
Красоты змеевласой Кали!
Утонченная раболепность:
"Получите то, что искали..."
* * *
В неправильном кубе
Лилового (вроде) окраса
В бардачном раскладе
Различные штучки живут:
В прозрачности пленки
Изделия желтого цвета
(Дражайший металл...
В нем - почти как живой - изумруд);
Пластмассово-медный
Дуэтик коня с тем, кто выше,
(На счастье хранимый)
Из вкусного родом яйца;
А в склянках и тобах,
В коробочках-ракушках - тоже,
Предметы по сути своей
Для рисунка лица;
И с ними в соседстве,
В растерзанном попросту виде
Каналы общенья -
Никчемные часто листки;
И - всякая мелочь,
Где пропуск за разные двери...
За важные можно.
И, черной дырою, стихи...
Про странную мышку,
Про помесь стихий и сезонов,
Про части, на сколько
Разделен земельный пирог...
Про сущность сложенья,
Про стоимость чьей-то расплаты,
Про то, что по жизни (своей)
Как сумел, так и смог!
* * *
Испеку зарумяненный колоб,
Закачу его в угол неба
И он станет твоим спасением,
Если сможешь его достать.
Уж кончается третий короб...
Эх, откуда такая небыль
Гуляет по сновидениям?
И никак ее не прогнать.
Всё - пустое... А в детстве снилось:
Я нечаянно наблюдала
Как однажды чудак-дровосек
Помешал тишине погостной.
Через годы всё прояснилось...
Только я об одном умолчала,
Что когда-то один человек
Научил меня стряпать звезды.
* * *
Intr. Не лишенные замысловатости
Рассужденья о тайне "крылатости":
Заслужила ль она преклонение,
Если вводит людей в исступление?
И не радостно им откровение,
Что суть пёрышка - чьё-то спасение...
Что, мембранным щелчком, в преломлении
Аморального поведения
Вдруг не выльется в преступление
Пред Купальское омовение.
Что в цене за минуту моления -
Полупризрачное искупление...
В стрелках компаса - отклонение:
Тридесятое измерение.
Сотни лет кто-то ждёт изменения
Человеческого отношения
К притчам Божьего изложения
Смысла жизни Его отражения.
И, дождавшись экстаз озарения,
На пороге, лишившись терпения,
Он, в пыли, проглотив обвинения,
Оставляет следы Просветления,
Простонав: "Медиатор Творения -
оранжевый овал
Љ1
И я стану воздушным шариком,
Начинённым из гелия косточкой...
Абсолютом истинной лёгкости
Под давлением из нутра.
И - направлюсь в предел сакрального,
Параллельно узору крестиком,
В направлении Юга (к Западу)
Со смещением в никуда...
Там на круге восьмиотрезочном,
Пересыпанном густо яхонтом,
Полуосью привески-лунницы
Зарождается синкретизм.
Колокольный напев бубенчиков...
Не событий, а лиц сменяемость...
Ложки бряцанье, кости хруцанье
(Ключ к понятию "анимизм")
Ключик тот я прилажу к ниточке
Самотканой, узлами вязанной
Сохранившей в замысловатости
Суть стремления в синеву...
И - на самом краю возможностей,
В приграничье Вашей доступности,
Я прорву сердцевиной гелия
Резиновую кожуру...
Љ2
До вычурности замыканье глаз...
До приторности - грильяж.
До исступленья нелепость фраз
Про то, что тепла не дашь...
До полу надрыва натяжка струны,
До одури - нежность грёз.
До обморока трепыханье волны,
Разбивающейся об утёс.
До полу удушья скребётся мышь...
До забвения - наважденье.
До истинности спазматичность мышц
Из-за тщетности напряженья.
До отчаянья - буреломы дров...
До упора вжать ногу в стремя!
До летальности хлёсткость тихих слов
Про то, что, - увы, - не время...
Љ3
В пределах Света, на подходе к Тени,
Не в силах верить в то, что (вдруг) вдвоём,
Искала в мыслеформах смысл видений
Про хижину, избитую дождём,
Средь пустоши в отшельничьей твердыне...
Про запах брёвен с примесью смолы...
Про хвойный бред с закваскою полыни...
Про омут - с дном, одетым в валуны,
Прижавшие к глубинам прах ребенка,
Признавшего покой за ил в реке.
А Вы, внимая хрипоте Армстронга,
Сжимали, молча, руку в кулаке...
Љ4
За что всё это? И банальное - почему?
Было что-то? Зачем? И, всё же -
Света Вам! И - тысячи радуг на берегу
Над той хижиной, в которую я не вхожа...
Песен Вам! И - чтоб не рыдал саксофон,
А резвился в абстрактном блеске
Си-мажор...И - чтобы со всех окон
Жалюзи убрать, снять занавески.
Солнца Вам! С ним - по всем городам,
Хоть - в обнимку, но - без ожогов.
Сколько в силах нести - столько Неба Вам!
Не разбитых дорог, не пыльных порогов
За которыми, словно всхлип: "Почему?!",
(Что моё - то со мной...) И, всё же -
Хоть однажды - к русалкам, где ил, ко дну...
Но, встретиться там...Милуй, Боже!
Љ5
Неизбежность
странного
мира,
нелогичность
страстного
чувства,
неизбывность
суетной
мысли -
неизведанность...
Суть -
обман.
А в далёких
горах
Памира,
в паутине
немых
предчувствий,
заплетается
в символизме
согласованность
тихих
мантр
с непотребностью
всех
полетов:
шаг -
за взмахом,
за словом -
звук,
за напевностью -
всплеск,
и - стоны:
власть
стремлений,
что невпопад...
От сомнений
достались
ноты,
от желаний -
обрывки
букв.
Жаль,
что шариком
невесомым
не смогу
прилететь
назад.
синий многогранник
* * *
Всхлип - с Пространством в разрыве Время;
Всплеск - в сакральность удар весла;
Взгляд - мятежность в мерцаниях тени;
Взрыв - пробои в шифровках сна;
Блеск - в агонии спазм желания;
Блюз - тональность в вибрациях струн;
Бред - на миг перехлёст дыхания:
Четырехбуквие - Bryn...
* * *
Васильковый ток бутоньерки
Сквозь плаценту - в глиняный сок,
И - в Безмерность... Какие мерки
Для того, что сочится в песок?
Зачерпнуть облака-таблетки,
Растворить их сыпучесть в горсти,
И - с ответственностью - от ветки,
Сквозь разрыв: прикипать в кости...
* * *
Ты слышишь: струятся тягучие мантры?
Энергия в слабости, призраки Тантры...
И руки, и пальцы на ряску похожи:
Щекотка, былинка, отверстия в коже...
Прохладна услада... В беспечности - Вечность.
Упругость без ропота...Взмах!.. Скоротечность...
Не склеишь, не скрепишь в крови комбинаций,
Диффузию волн из обрывков вибраций...
Мистерии прошлого в пиршествах Лордов
Сегодня сочатся в разломы фиордов...
Ты видишь: они размягчают суглинок
Ни снов, ни видений - по кругу картинок,
Смываемых калейдоскопным теченьем...
Взахлёб упиваясь своим изреченьем,
Ты чуешь ли это сквозь буквы, сквозь слоги?
Ты знаешь, что в иле живут твои ноги?
* * *
Ярила - вглубь импульсов моря -
Шлифуя древесные соки,
Впитав все преданья прибоя,
Смолинкой-слезинкой под ноги...
Что в ней? Откровенья Природы
В любой ипостаси сезона;
Заплатки в порезах породы;
Венчальник Тутанхамона;
Познание в кадрах Стихии;
Существенность мига в столетьях;
Блаженность внутри ностальгии;
Целительство в донных отрепьях...
Набухли медовостью в сотах
Стожары в зеркальной купели...
За край - в ободок горизонта -
На твой, неизведанный, берег.
А там: воплощенье в солярность...
Помол в жерновах расстояний...
И, даже, - разорванный парус,
Просеиватель покаяний...
Питерское послание
В глубину - до першения ссадин,
микротрещинок в капиллярах
в эпидермисе - слой за слоем -
вплоть до слизистой - шелушение.
Вне барьеров и без оградин,
Элоизой всех Абеляров,
я - целую взасос, запоем,
до щемящего наслаждения -
ВСЁ! Эфир, что не ждёт надлома
на конце иглы или шпиля
в зафонтанности Адмиралтейства
в полувыветренном саду;
Льдокоростинности покрова
в ликах многоканальности штиля;
"Бис" утячьему лицедейству
в над-под Аничковом мосту;
Разно-синюю мозаичность
и безладанный чад лампады
сквозь иллюзию о Спасении,
что замешано на Крови;
Вседворцовую эклектичность
с антиподностью "Рим-триады"
с истончённостью воплощения
в изразцовые фонари;
И - коробочность "с-ума-сброд-ность"
в недрах сутолоки вокзальной,
вдоль графитово-целлюлозных
или струнно-смычковых рук;
Суть сюжетности - ир-народность
или рацио-трансцендентальность
в виртуальности для нервозных,
при наличии всех заслуг;
Возвеличие Исаака
в обозримости горизонтов,
увозящих живым аллюром
в не-под-значность ментальных скважин;
И - червонцы на плед собакам,
в демутации мастодонтов
под убранствами из гипюра
в необзорностях Эрмитажа;
Однозвёздочность в лабиринте
психо-, кине-, других эстетик,
где в селекции возникают
Птице-Быко-Льво-Человек...
И - с "memento"11 помни - латинский о сладком спринте
на обветренном трафарете -
лейкоцитами пропитаю,
чтоб потом это ВСЁ - тебе!
* * *
Древние скальды
нашли, что искали...
Сирин шуршит
опереньем души...
Ветреность стали
мы, верно, не знали...
Тромбом дрожит
в капиллярах - самшит...
Храбрые речи -
чему-то предтечи...
Поиск управы
на то, в чём мы - правы...
Кончились сечи -
распущено Вече...
Вздохом дубравы
покошены травы...
Бездонностью моря -
безмозглое горе...
Вдаль километры
под происки ветра...
Обрывки теорий
похитили тролли...
Зачем им Парето?
Незнанье ответа...
* * *
Что-то забито и что-то - банально.
Что-то разорвано в платьице бальном.
Что-то начертано в шаре хрустальном.
Что-то настукано в ходе трамвайном.
Что-то потеряно в холле овальном.
Что-то постелено в номере спальном.
Что-то не сверено в плане моральном.
Что-то доверено тоном печальным.
Что в результате голосовальном?
Что-то - в смятении первоначальном...
Что-то - в укладе патриархальном...
Что-то - в предвестнике поминальном.
***
В ручеёк из потоков талых
Запущу я бумажный кораблик.
Пусть колышется оголтело,
Как по струнам - твоя рука.
Жирный шрифт: "Telefonsamtale"22 телефонный диалог - норвежский
Ватерлинией на бумаге,
Что любую неправду стерпит...
А уж эту - наверняка!
Или - будет он из газеты
Кем-то выдернутый листочек,
Рассказавший мне, как однажды
Где-то что-то произошло...
То ли - падала вниз комета,
То ли - что не хватает почек
На деревьях... Но, всё неважно,
Раз к тебе оно не дошло.
Нет, уж лучше - кусок картона
От коробки, служившей прежде
Для трески, что запаковали
рыбаки на студёном море...
Сколько месяцев им до дома?
Сколько суток мне жить в надежде?
Лишь в легендах, да на Буяне
Мы могли б быть с тобой - травою...
Суша с Морем пространство делят,
Время в ходиках - перезрело.
Завернувшись в мохнатый свитер,
Медитирую я - на дым...
Вникни - это ж на самом деле
Просто листик бумаги белой,
Путешествовавший сквозь принтер
И оставшийся вновь пустым...
***
- Что ожидает внизу?
- Не в этом дело!
ОНА лишь - солью в слезу - не захотела...
Ветра ловить в паруса - им двум под силу.
Слова, глаза, голоса: всё - дань Памиру...
- Что было в том сентябре?
- Да, так... Приснилось!
Знать, у НЕЁ на земле - не получилось...
***
По мотивам романа "Идиот" Ф. Достоевского
Назойливый вечер -
с ухмылкой, как будто в упрёк
подсчётам закатов,
стекавших в пучину восходов
где не был помечен
сквозь плоть... Что ж, кому невдомёк -
пусть входит с фасадов.
А мне - подворотни для входа...
"Всегда" - значит "Вечно"...
Кто б это кощунство изрёк?!
Словесных баталий следы
в онемевшей улыбке.
Кто станет излечен -
то знают лишь Ворон да Волк...
Под кровью цветы
не могут цвести по ошибке.
Чей сон искалечен -
тот помощи не позовёт.
Он твёрдо усвоил:
"Свет нужен, где ТОЛЬКО погасло".
И, жертвой беспечной,
звезда в поднебесье взойдёт,
вещая собою:
"Огонь задували напрасно..."
А тот, кто отмечен
помазаньем - молча уйдёт.
Что мог бы сказать,
истекло слог за слогом
в тот знаковый вечер,
когда всё пошло поперёк.
О чём же взывать
под крестастым пологом?
***
Пиши сама себе письма,
Как пуля по стенке расстрельной -
Курсивом...
Как загнанный хищник
На вздохе смертельном
С мечтой о добре...
Но - волком родился
И значит - скулить на луну
В мире силы...
Зачем? Отчего? Почему -
Не везде?
Пиши сама себе письма -
Как дым по кирпичной кладке -
На волю
Иль гибель в объятьях гибрида -
Азот-кислород-аргона...
Чтоб буквы - сдались нам!
Чтоб были иными, оставшись самими
Собою...
Пусть - разными... Только б рядом -
Два трона.
Пиши сама себе письма,
Как на последней стадии восхождения
С ума...
Как на помойке выискивая (в граммах) -
Съестное...
И - подписывай - B.R. (здесь - по смыслу)...
Но! Никто. Никому. Никуда.
Никогда...
Лишь они - Навсегда (или - нет) -
С тобою.
голубой ромб
***
На тропе возвращенья
От тебя к себе,
Верноподданность - липким грузом.
Принцип коловращенья:
От росы на траве
До объёмов, подвластных медузам;
От Эфировых ласк
До спиральных смерчей;
От зародыша до агонии;
С наготы без прикрас
До церковных свечей;
С колыбельной до филармонии;
От дыханья на стекла
До спазма в груди;
От плавления к мерзлоте...
И, спалив себе нёбо
о слово "Иди!" -
в новый круг:
ОТ СЕБЯ К СЕБЕ!
***
Вектор
зова телесного такелажа -
мерить на шаги,
как приведётся
в треске сухожилий...
Лишь бы жил -
Некто...
На пошарканной гамаше -
вытертый каблук
набойкой жмётся
между: "чем - на что"
он наступил.
***
Ладан,
мускус,
сандал,
амбра,
лотос,
ваниль
И вкрапленья нюансов жасмина -
На углу всех дорог, в недрах смеси стихий
И в извилинах серпантина,
На рассыпчатых далях алмазных полос,
Ярко жёлтых на фоне сапфира...
Чую -
мошка
запуталась
в пряди
волос
Над переносицей Мира!
***
По заблудшим в оправе
Стойкой плоскости циферблата
Трём мельчайшим деталям
(где в любой - временной индикатор)
двинься наперекор
до предела, до шаткости Нави
к имплантации спор,
что чувствительность не потеряли...
По растекшимся в Синь
Из сферических телодвижений
Хороводов дакинь
(каждый жест - как пучок направлений)
мчись в спиральную Правь
до последнего вектора к смыслу
отдаванья себя,
как больное плечо - коромыслу...
1995 - 2000 г.г.