Первый снег робкой девичьей поступью на дорогу, спешащую вдаль, Лёг, скрывая следы грустной осени, словно лица скрывает вуаль... На деревьях, искрящимся инеем, белой мантии нежный муар То, что раньше казалось обыденным - одевает в загадочный шарм.
Звёзд снежинки, шарфом ниспадающим, под игривой рукой ветерка - Заметают, казалось решающий, эпилог, что писался вчера... Здравствуй, Зимушка! Здравствуй, красавица! Что стоишь среди грустных ветвей? Или что-то тебе здесь не нравится?.. Или ждёшь долгожданных вестей?
Заходи, снегопадом порадуй нас, Новогодней своей кутерьмой... Ты не прячь своих чистых, лучистых глаз... Белоснежной разлейся рекой. ...Первый снег робкой девичьей поступью, заметая грусть павшей листвы, Лёг на землю... Прошлись видно по сердцу разноцветные наши мечты!
Пименова Е.Н., моя мама
Да, именно такая у нас на Дальнем Востоке зима: необъятная, солнцеликая, снежная.
Бывает, выйдешь на улицу ранним утром: вдохнёшь полной грудью, вбирая в себя ледяной, наш родной воздух, взглянешь на первые лучи восходящего солнца, пробивающиеся сквозь снежную мглу, несомую северным ветром, широко открываешь глаза и просыпаешься, словно до этого и вовсе не бодрствовал.
Подтянув лямки походного мешка, чтобы держался на плече как можно крепче, делаешь шаг вперёд, чуть ли не проваливаясь в пушистый, наметённый за ночь сугроб: снежинки звонко трещат, хрустят, а ветер, игриво завывая где-то вдали, нежно подпевает, играя дивную мелодию зимней сказки. Деревья, одетые в снежную бахрому, плавно покачивая могучими ветвями из стороны в сторону, вьются в танце, словно красуясь друг перед другом.
Проходя по улицам города, будучи вовлечённым во всеобщую суету, никогда не увидишь такой обыденной красоты, которую не замечаешь даже в упор, как бы ни старался. Но стоит только выехать за город, за множество сот километров, как тут же открываешь глаза и радуешься тому, что ты здесь и сейчас можешь прикоснуться к природе, стать её частью.
И снова вдыхая полной грудью холодный, пробивающий до костей воздух, делаешь шаг вперёд, всё дальше и дальше углубляясь в лесные биомы, пропитанные запахом вековой ели, что раскинула свои пушистые ветви повсюду. И снег всё так же хрустит под ногами, но нет уже рядом людей - они позади, где-то там, в шумном городе. А здесь тишина - даже если внимательно вслушаться, то не услышишь ни чего, кроме гула ветров и собственного дыхания.
Идти тяжело. Ноги, с силой разбивающие сугробы, сильно устают, дышать становится трудно, а всё тело словно налито свинцом. Под толщей одежд становится жарко, даже несмотря на лютый трескучий мороз, обжигающий щёки. Но стоит только подняться на очередной холм, стоит лишь дойти до ещё одной сопки, понимаешь, что никакая дорога и вся её тяжесть не сравнится с той красотой, которую можно увидеть своими глазами: простирающиеся на многие километры вдаль высокие, пушистые пихты, одетые в зелёно-голубые наряды; уходящие за горизонт стройные ярко-зелёные ели; сосны, настолько могучие, древние, что, раскинув ветви свои, ловят лучистое солнышко, отражая его и сияя. И даже несмотря на снегопад, в обилии своём опускающий на землю огромные снежные хлопья, закрывающий обзор вдалеке, понимаешь, чувствуешь атмосферу свободы, ощущаешь, как тело наполняется новою силой, и от этого душа воспевает, а внутри разжигается пламя, позволяющее продолжить далёкий, тернистый путь.
Пройдя немного вперёд и зайдя в самую чащу, где даже зимой бьёт горный ручей, можно заметить крохотные, едва заметные следы животных: вот пробегал заяц, слегка притаптывая своими хрупкими лапками свежевыпавший снег, а вот след лисицы, что робко следовала за ним по пятам. На ветвях рябины, что покрылись бархатным инеем, дремлет маленький поползень, а рядом, чуть ниже, напевает мелодию леса снегирь, трепеща ярко-красною грудкой.
Притаившись за деревом, можно заметить молодую косулю, элегантной походкой пришедшую к ручью отпить свежей водицы. А чуть дальше, ближе к горе, сладким сном дремлет мишка, что по лету и осени весь кедровник трепал. Засмотревшись на удивительную красоту этого места, на животных, что живут своей жизнью и даже не подозревают о чьём-то присутствии, забываешь о том, что куда-то идёшь. Забываешь о времени, холоде, голоде, ведь именно здесь, в этом дивном бору, царит уникальная атмосфера спокойствия, очищающая разум и придающая духовных сил.
И вот, потеряв чувство времени, забываешь, как же быстро наступает здесь ночь. Не успеешь оглянуться, как пролетел весь день, солнце зашло за горизонт, так и не успев порадовать землю своим светлым ликом, а сам ты уже весь в снегу. И вот, в разбитом тобою небольшом лагере, посреди трёх валунов, аккуратно расположенных кругом, созерцаешь: лунный свет, спускаясь с небес, отражается серебром от каждой снежинки, освещая округу. Ветер утихает, и весь лес погружается в сон, в абсолютную тишину, и только филин, приветствуя сумерки, нарушает её.
Замирая, чуть ли ни задерживая дыхание, ты наблюдаешь за тем, как движутся звёзды, ярко мерцая в небесной дали. Как же они прекрасны: большие, яркие, кучные - весь небосвод словно утыкан маленькими разноцветными лунами, похожими на маленькие точки и мерцающими время от времени.
Притаившись и взяв в руки камеру, ты наблюдаешь за тем, как животные, медленной поступью, движутся в свои лесные дома. Лес засыпает, а ты только и успеваешь снимать причудливые картины, ночные пейзажи, будоражащие воображение и обладающие неким таинством, непостижимым обычному человеку.
Пока объектив охватывает новые пейзажи, где-то позади, со спины, едва слышатся нарастающие шаги: кто-то медленно, крадучись, словно на цыпочках приближается к тебе со спины, в то время как ты, обездвиженный, затаился в снегу. Звук шагов нарастает, и вот мимо тебя, почти рядом, медленно-медленно, прокрадывается большой, лохматый кот, дикий, лесной: мордочка у него толстая, ушки маленькие, а сам он словно пушистый комочек в пятнышко. В пасти своей, крепко сжав, несет он полёвку в свой бурелом. Спустя пару мгновений он шустро пробегает от дерева к дереву и, протиснувшись в узкую щель, тут же исчезает под крупным бревном, заваленным снегом.
Дикая жизнь Дальневосточного края прекрасна во всём своём проявлении. Весной, с приходом первых тёплых лучей солнца, когда снег начинает таять и стекать маленькими ручейками в низину, образуя то лужицы, то маленькое озерцо, просыпается жизнь, возвращаются птицы. Медленно, но верно, некогда зимний, холодный, немой лес заполняется звуками жизни, пением птиц, животные наполняют всё вокруг, выходя из своих убежищ, берлог. А к лету, когда зелёная листва уже покрыла кроны деревьев, какое же удовольствие наблюдать за тем, как на заросшей сочной травой поляне играются волки. Как молодой медвежонок так смело и уверенно следует за своей мамой, а затем плескается в ручье со своим братишкой, как молодые оленята впервые в жизни встречают этот прекрасный, яркий и тёплый мир. Лес оживает и это самое лучшее, что только можно вообразить.
Светает. Рассвет, озаряющий всё вокруг своими красными лучами, знаменует начало нового дня. Мимо тебя, сворачивающего бивак, резво пробегает маленький чёрный бельчонок, раскапывающий снег и собирающий опавшие с ветвей шишки. А где-то там, за ручьём, гордо несётся дикий кабан, вспахивая своим рылом снег в поисках пищи.
Вновь, покрепче затягивая лямку походного мешка, с неохотой ты покидаешь излюбленное место, снова возвращаешься в шумный город, оставляя позади приятные воспоминания и обещая себе вновь вернуться туда - в глубину, сердце леса; снова приблизиться к природе, стать её частью и попытаться понять суровую, дикую, но в то же время до боли прекрасную тайгу Дальнего Востока, хранящую в себе тайны глубокой древности.