Навострив волосатые ушки,
Пряча тельце в зелёной листве,
Александр Сергеевич Пушкин
Наблюдает за мной из ветвей...

Я уже достигаю опушки,
В чистом поле меня не догнать.
Александр Сергеевич Пушкин
Поражение терпит опять.

Помню время, когда грыз игрушки
Этот ныне безжалостный зверь,
Александр Сергеевич Пушкин.
Не вернуть это время теперь.

Припадая мордашкой к кормушке
Увлечённо свой корм жуя,
Александр Сергеевич Пушкин
Хрюкал, будто ручная свинья.

Но, кусая зубами подушку,
Летней ночью в удушливой тьме,
Александр Сергеевич Пушкин
повреждался от злобы в уме.

И когтями скребя свою тушку,
тщетно чёрный пытаясь смыть цвет,
Александр Сергеевич Пушкин
проклинал 37 своих лет.

И у няни, несчастной старушки,
Сладить с извергом не было сил:
Александр Сергеевич Пушкин
Очень больно её укусил.

И, хлебнув как-то спирта осьмушку,
Озверев, и завыв, словно пёс,
Александр Сергеевич Пушкин
Убежал и корову унёс.

Убивает за медну полушку
И калечит за ломаный грош
Александр Сергеевич Пушкин.
И в лесу ты его не найдёшь...

Но поднимем стаканы и кружки!
Вместе с нами прочёсывать лес,
Александр Сергеевич Пушкин,
Где укрылся, поедет Дантес. 

Мы идём, прижимаясь друг к дружке,
И Дантес закричал вдруг: 'Атас'!
Александр Сергеевич Пушкин
Прыгнул с дерева прямо на нас.

Мерзко квакая, будто лягушка,
И смердя, как взбесившийся скунс,
Александр Сергеевич Пушкин
Атакует. И скачет мой пульс.

Но зверьё у Дантеса на мушке,
Не поможет пахучая слизь.
Александр Сергеевич Пушкин
Ни за что не сумеет спастись!

Куковать перестала кукушка:
Лес от чудища освобождён.
Александр Сергеевич Пушкин
Точно в глаз меткой пулей сражён.

Шурка съёжилась после просушки.
Я и этим доволен вполне:
Александр Сергеевич Пушкин
Закрывает пятно на стене!