Краснов. Мифы, сказки, советское кино, Пропп и былины. Соображения дилетанта

Наука начинается там, где начинаются измерения

Менделеев.

В. Я. Проппу и его ученикам посвящается.

1. Гагарин-змей.

Образ змея Тугарина восходит к советскому космонавту Гагарину. Гагарин - змей Тугарин. Лингвистическая невозможность такого перехода смущать нас не должна, наши предки как и сегодняшние литераторы могли ориентироваться на сходство двух слов, а не на фонетические законы младогорамматиков.

Образ Гагарина восходит к змею Тугарину. Гагарин летал на змеевидной формы огнедыщащей ракете, подобно летящему змею Тугарину. Детство Гагарина пришло в землянке. Эта связь с хтонической стихией и подземным миром подтверждается тем, что в юности Гагарин выбрал специальность литейщика. Гагарин, таким образом, с самых ранних появлений в советском эпосе был связан с миром подземного огня. Несомненна связь Гагарина и с хтоническим миром вод: служба в морской авиации. Ср. образ летающего над водами Змея из былины о Добрыне Никитиче, мирового индуистского змея Вритру, сдерживающего воды. Этот мотив в мифах о Гагарине находит и др. параллели в индоевропейской мифологии.

"Поднималась сильная буря, гром гремит, земля дрожит, дремучий лес долу преклоняется", - так описан в сказках полёт змея. Похожим образом описывала полёт Гагарина и газета "Правда".

Мотив полёта Гагарина связан с солярными мифами. Корабль Гагарина называется Восток (место, где восходит солнце). Гибель Гагарина, упавшего с высоты и разбившегося насмерть, отсылает нас к мифу о Беллерофонте, пытавшемся на Пегасе взлететь на небо, но упавшему на землю. Ещё одной аналогией является миф о Фаэтоне, сыне Гелиоса.

Высоко взлетевший в небо - враждебную ему стихию - хтонический змей Гагарин в итоге погибает, упав с высоты и ударившись о родную ему землю. Тем самым как бы возвращаясь в материнское лоно, откуда вышел (жизнь в землянке в ранний период).

В мифе о Гагарине отражён и сквозной мотив индоевропейской мифологии: противостояние змеевидного противника и героя, связанного с небом. Но если в былине об Алёше и Тугарине Алёша Попович побеждает змея Тугарина, то в советском эпосе уже Гагарин одерживает победу над поповщиной, заявляя, что летал в космос и бога не видел.

Позже мотивы полётов змея Гагарина и огненного дыхания были заимствованы американским эпосом (см. Таргариены).

0x01 graphic

На петлицах Гагарина - летающие змеи. Знак на тулье - восходящая звезда, солнце, встающее на востоке. Символ востока - змея. В самом лице Гагарина также легко видеть что-то змеевидное.

2. Вечный огонь

Культ индийского бога Агни восходит к советскому культу Вечного огня. Наиболее древние гимны, посвящённые богу Агни, упоминаемые в Ригведе, восходят к гимну Огня, как посреднику между мирами. В советской мифологии огонь, с помощью которого производилось трупосожжение, одушевлялся, к нему также обращались как к одушевлённому священному существу, служившему посредником между мирами.

0x01 graphic

Храм огнепоклонников в Азербайджане. Суруханы.

"Огонь, испепеляющий огонь! Тебе построен этот храм современности, это огненное кладбище - крематорий.

Крематорий - это зияющая брешь в китайской стене народного невежества и суеверия, на которых спекулировали попы всех верований.

Крематорий - это конец мощам нетленным и прочим чудесам.

Кремация - это гигиена и упрощение захоронения, это отвоевывание земли от мертвых для живых...

Мы уходим от этого огненного кладбища. Мощным и легким видением встает радиовышка...

Строятся заводы и фабрики. Дышит мощно земля под белым снежным покровом. Бегут трамваи. Идут экскурсии в Музей Донского монастыря. Ревут фабричные трубы...

Жить, полной грудью жить!

А когда умрем - пусть отвезут нас в крематорий, чтобы, вместо зараженной кладбищами земли, всюду разлилась трепещущая радостью и молодой свежестью жизнь!"

Журнал "Огонёк" N50, 1927г.

Тесная связь огня с потусторонним миром связана не только с обрядами трупосожжения. Вечный огонь в СССР символизировал также вечно существующий барьер между миром живых и миром мёртвых. Бел-горюч-камень или алатырь-камень из русских сказок также восходит к Вечному огню советских времён. Камень вечно горюч и одновременно является жертвенным алтарём. В точности как и советский Вечный огонь.

К тебе, о Агни, изо дня в день,

О озаряющий тьму, мы приходим

С молитвой, неся поклонение.

Ригведа.

Сравни советскую песню:

Этот вечный огонь, нам завещанный одним,

мы в груди храним

Если в античном Риме Вечный огонь поддерживали весталки, а в Литве - жрецы вайделоты, то в СССР, как в более технологически развитой цивилизации, огонь поддерживался автоматически, с помощью подачи газа. А надзирал за ним специально обученный солдат из специального элитного воинского подразделения.

0x01 graphic

Весталки.

Особое значение советский вечный огонь приобрёл в зороастизме, где стал главнейшим символом. Даже сейчас зороастрийцев на бытовом уровне называют огнепоклонниками. Храмовые огни у зороастрийцев приобрели ещё большее значение, чем Вечный огонь в СССР.

Родина мать

Идолы богини-матери различных древних народов восходят к советским временам. Изначально Родина-мать ассоциировалась с родной землей (ср. мать сыра земля). Родина, как общая земля и РОДина как мать, общая для всего наРОДа слились в Советской мифологии воедино и были персонифицированы в образе величественной женщины.

0x01 graphic

Ассоциация жителей СССР с родной землёй очень прочна. Само название "коммунисты" - происходит от слова "каменистый". Так называли их за твёрдость. Не случайно поэт Тихонов писал "гвозди бы делать из этих людей". А камни являются частью земли. Родятся из земли, как дети родятся из материнского лона.

0x01 graphic

Со временем ассоциация богини-матери с землёй, о которой многие народы продолжали помнить уже после СССР, породила знаменитые округлые фигуры неолитических венер. Поскольку земля, как известно, имеет форму шара.

О символах

В СССР повсеместно в обиходе были различные символы древних богов.

Серп - символ Велеса, поскольку Велес имел непосредственное отношение к крестьянскому труду. Скотий бог.

0x01 graphic

Святилеще Ленина (Хорса) находилось в каждом учреждении. Судя по голове оленя культ Ленина мог быть связан и с культом Велеса.

Молот - символ Перуна (ср. молот Тора).

Звезда - символ Хорса или Даждьбога, которые были солнечными богами.

0x01 graphic

Значок Перуна - молния - был нарисован на многочисленных компактных святилищах советского периода, а надпись "не влезай убьёт" означала, что входить внутрь, в алтарную часть, имеют только волхвы.

0x01 graphic

Маркс-Энгельс-Ленин ассоциируются с Триглавом. А если добавить к ним четвёртую голову - Сталина - у нас уже получается в чистом виде Збручский идол.

Волшебный помощник Саид.

Пушкинский Руслан, каменные истуканы с острова пасхи, голова Медузы Горгоны. Всё это восходит к советскому мифу о красноармейце Сухове. Который встретил в пустыне разновидность волшебного помощника - говорящую голову. В награду за оказанное благодеяние волшебный помощник начинает оказывать Сухову услуги, приходя ему на помощь в критический момент.

0x01 graphic

Волшебный помощник из "Белого солнца пустыни" явно находится в неразрывной связи с многочисленными народными сказками. Изначально Саид находится под землёй, что указывает на его связи с подземным миром, миром мёртвых. В то же время, верхняя часть Саида находится на воздухе. Таким образом, Саид являет собой, по-видимому, разновидность неупокоённого мертвеца. Одновременно Саид, имеет общие черты с Бабой-Ягой - та тоже врастала в землю во многих сказочных сюжетах. Если это так, то Саид, как и Баба-Яга, является духом предка.

0x01 graphic

Очевидна связь Саида и с Кощеем бессмертным. Саид, как и Кощей, оживает после того, как герой поит его водой из металлической посуды (чайник в одном случае, ведро в другом). Саид, как и Кощей, обладает магическими способностями, умеет появляться и исчезать в нужный момент.

0x01 graphic

Крокодил солнце проглотил

Ещё несколько перспективных соображений, которые можно подробно разработать.

Известный миф о Белоснежке и семи гномах, семи богатырях и т.д. восходит к советскому фильму "Семь стариков и одна девушка". В нём описывается типичный случай пребывания девушки в мужском доме - в данном случае в спортивном комплексе.

0x01 graphic

Гроб хрустальный - произошёл от советской телефонной будки и вопроса из очереди "девушка, вы там заснули что ли?".

0x01 graphic

Гроб хрустальный

Мифы о змее Апопе, проглатывающем солнце, восходит к сказке Чуковского "краденое солнце". Крокодил (ящер) является символом хаоса, первобытных дочеловеческих хтонических сил. Для проглатывания солнца крокодил должен обладать навыками полёта. Это роднит его со змеем-Гагариным, который также летал в небесах.

Женский свадебный головной убор с рогами - кика - свидетельствует о связи представлений о женском плодородии с коровой. Сюда же Крошечка-Хаврошечка и сказка об Иване Быковиче. Связь с женщины с коровой возникала от слова "тёлка", распространённого в советской уголовной среде названия женщины.

Дружинный эпос

Многие обряды и обычаи, как известно любому специалисту по мифологии, зарождались в воинской дружинной среде. Т.е. в советской армии. Из неё взялись и многочисленные представления о мужском доме - изначально это казарма, в которой живут солдаты-срочники.

В основу былины о Волхе Всеславьевиче легла процедура сдачи экзамена на краповый берет.

Похотелося Вольги много мудрости:

Щукой-рыбою ходить ему в глубоких морях,

Птицей-соколом летать ему под оболока,

Серым волком рыскать да по чистыим полям.

Здесь речь идёт о морпехе, который последовательно осваивает десантирование с корабля (щукой-рыбой), прыжок с парашютом (пикировать соколом), марш-бросок (волком рыскать).

Истоки ритуального каннибализма так же берут начало в советской армии. В погранвойсках зафиксирован обычай на приказ рвать одежду на дембелях. Дембеля заранее надевали всякое рваньё, которое не жалко - подменку - и выходили к роте.

Ровно в 20.00 (пограничные сутки начинаются именно в это время) на них накидывалось всё подразделение. Дембеля, конечно, как могли отпихивались и убегали. Носятся по кроватям, пытаются спрятаться - визг, хохот, общее веселье. Впоследствии этот обычай у древних народов приобрёл сакральный смысл и превратился в ритуальный каннибализм. Старых воинов рвали на части уже не понарошку, а по-настоящему. Рвали не одежду, а их самих. Причём, каждому молодому воину должно было достаться по кусочку. Свой кусочек плоти молодой воин был обязан съесть, чтобы обрести доблесть, силу и удачу старого. Отсюда в дальнейшем произошло и христианское причастие.

Переход из мира мёртвых

Существует так же интересный обычай последней бани. Во время последней помывки на дембелей выливали 24 таза ледяной воды: по тазу за месяц. 24 вообще сакральное число в армии, как и 730. Надеюсь, понятно, почему. Всё это тоже выливалось в беготню с тазами друг за другом и всеобщим весельем.

У примитивных народов это превратилось в обычай ритуального убийства путём утопления и возрождения для новой жизни в новом состоянии. Скифского царя придушивали. В других древних культурах могли и "притопить" - обычай, зафиксированный даже в сериале "Игра престолов". И как тут не вспомнить, кстати, таинство крещения. Ведь оно символизирует именно выход к новой жизни. Уместно вспомнить и купание Добрыни Никитича в реке перед поединком со змеем.

А если к этому добавить, что непосредственно из части дембелей было принято выносить на руках и выкидывать за ворота, то ситуация становится совершенно однозначной. Это явные проводы на тот свет. Кстати, один товарищ, служивший десятью годами раньше, рассказывал, что у них на заставе дембелей сажали в кузов "Урала" и этот "Урал" обязательно толкали руками первые несколько десятков метров - до вершины холма. Тут уместно вспомнить, что викингов хоронили в ладьях, а кельтов в колесницах - тоже транспортные средства, не хуже "Урала". Ну а холм - это граница мира живых и мира мёртвых - и тут можно взять мифологический словарь и процитировать из него статьи об античных богах границ, связи гор с подземным миром, вспомнить важность межи-границы в русских сказках и реконструированного славянского бога Чура, который был и предком, и стражем границ, и одновременно духом предка. Т.е. дедушкой. Именно как и называются в армии военнослужащие старших сроков призыва.

Тотемизм у солдат.

Постановка солдатами лося и сушка крокодилов (у нас в погранвосках они назывались варанами), это, конечно же, древние охотничьи ритуалы. Бушмены и сейчас для успешного убийства зверя на охоте разыгрывают подобное представление. Один из них наряжается в маску зверя, остальные его как бы убивают, что гарантирует предстоящей охоте успех. То же мы видим и в наскальной живописи. Где частенько среди фигур животных и охотников появляется фигура маскоида. Вполне логично, что военнослужащие младших сроков призыва, как люди менее опытные, играют роль жертвы. Т.е. ставят лося и сушат крокодилов.

0x01 graphic

Военнослужащие осенних сроков призыва назывались в нашем отряде пингвинами, а в соседнем - муравьями. Весенники же везде назывались фазанами. Во флоте ранние сроки призыва именуются карасями. Однако до прохождения обряда инициации военнослужащие ранних сроков призыва не являются полноценными представителями своего вида, полноценными потомками первопредка-животного. Таковым они становятся пройдя обряд инициации, именуемый в армии заворачиванием хвоста. Тогда они обретают плоть, до этого они существа как бы бесплотные - духи.

Пройдя обряд инициации, человек становится единым со своим тотемным предком, обретал его силу, становился полноценным членом воинского коллектива. Получал от предка власть над молодыми воинами, чтобы затем самому проводить над ними обряд инициации.

0x01 graphic

Ещё одним важным обрядом инициации была сушка крокодилов. Или варанов в некоторых родах войск. А также летучих мышей. От крокодилов и летучих мышей произошли боевые ордена, в т.ч. такие известные как люди-леопарды в Африке, орлы и ягуары у ацтеков, и, конечно, берсерки у викингов, связанные с медведями.

Повесть о настоящем Ахиллесе.

От советской книги "Повесть о настоящем человеке" Бориса Полевого берёт начало миф об Ахилле и его уязвимой пяте. Уязвимым местом Мересьева оказались ноги. В точности как у Ахилла и у других индоевропейских аналогов. Самым близким, наименее удалённым от оригинала "клоном" Мересьева является персонаж из нартского эпоса Сослан стальной (ср. стальной самолёт, в котором летел Мересьев). Сослану отрезало ноги ниже колен, как и Мересьеву, в мифе об Ахилле сюжет был уже сильно искажён. Сослан, как и Мересьев рос без отца. Непобедимый воздушный ас, единственным уязвимым место которого являются ноги, отождествляется с непобедимым Сосланном и непобедимым Ахиллом, которого также воспитывала мать.

В пользу южного происхождения мифа о Мересьеве говорит и его имя. Фамилия героя происходит от греч. слова, означающее народность, проживающую на сев. берегу Чёрного моря. Именно там, где проживали в древние времена иранские народы, предки осетин, давшие миру нартский эпос. Характерно, что и Ахилл также родом с северного берега чёрного моря, из района проживания "маресов", давших начало фамилии советского лётчика. Первое имя Ахилла - Пиррисий, ледяной. Ср. Мересьева, который полз по снегу и льду.

А если мы добавим, что Сослан после потери ног сделал себе деревянные протезы, и продолжил гоняться за своим летающим (!) противником, то умолкнут последние скептики. Только слепой не видит, что персонаж нартского эпоса напрямую заимствован из передовицы "Правды" и книги Полевого.

Мавзолей на курьих ножках

Лежащий в мавзолее Ленин - это страж, находящийся на границе мира живых и мера мёртвых. Недаром он захоронен, но одновременно "живее всех живых". Ему аналогичны Кощей бессмертный, выступающий в ряде сюжетов как положительный герой, и Баба-Яга, также часто выполняющая благую для героя функцию. Во все случаях речь идёт о духе предка, принимающего форму неупокоенного мертвеца.

Аналогичен Ленину Чур (или Щур), белорусские деды и т.д. Связь Ленина с предками подчёркивается тем, что он постоянно называется дедушкой.

Жилище Ленина - мавзолей - является основой для легендарного жилья бабы Яги. Как и изба, мавзолей приподнят над окружающим пространством, по углам его чётко видны колонны, которые затем в легендах превратились в "курьи ноги". Возле мавзолея находится некрополь Красной площади, избушка бабы-яги окружена забором из костей и черепов.

В СССР школьников водили в мавзолей на экскурсии. Отсюда взялись мифы об обрядах инициации, которая проводит баба Яга. В западных вариантах мифа вместо избушки фигурирует пряничный домик. Помимо внешнего сходства, мавзолей, очевидно, был притягательным предметом для советских детей. Отсюда и мотив завлекательности, превратившийся в голодной средневековой Европе в домик из пряников.

Иосиф - Красное солнышко

Владимир Красное Солнышко напрямую произошёл от Сталина, поднимающего тосты на банкетах. Победный банкет Сталина - это почестен пир Владимира, на котором присутствуют богатыри и бояре. Точно так же и Сталин пирует с маршалами и генералитетом. Кстати, маршалов победы было 9. Число три символизирует 3 царства - небесное, земное и нижнее. А здесь - утроение тройки.

Как тут не вспомнить Саурона и его 9 нацгулов. Саурон и 9 нацгулов с одной стороны и 9 маршалов Вассарионовича. Т.е. Сауроныча. Только слепому не видно, что это один и тот же мифологический сюжет!

Интересно, что главные, наиболее известные маршалы, Жуков, Рокоссовский и Василевский, соотносятся с тремя основными богатырями русских былин: Ильёй Муромцем, Добрыней Никитичем и Алёшей Поповичем. Жуков - крестьянский сын. Рокоссовский по некоторым сведениям из мелких дворян. Василевский, как известно, родился в семь церковного регента. Т.е. Василевский - попович в полном смысле этого слова. Таким образом, Жуков-Илья, Рокоссовский-Добрыня и Алёша-Василевский - первые среди маршалов-богатырей Сталина-Владимира. В Рокоссовском, как и в Добрыне, отмечается не только воинское умение, но и дипломатичность "вежистость". В то время как штабист Василевский соответствует хитрому Алёше Поповичу.

Победа Василевского над Японией - это победа Алёшы Поповича над змеем. Змея с незапамятных времён была на Руси символом востока...

Таким образом, исходя из вышеизложенного, можно считать доказанным, что все мифы всех народов мира зародились в СССР и берут своё начало из советских обрядов и культов. Тот факт, что СССР был позже, нас никаким образом не может смущать, потому что мышление наше прелогическое и дологическое, оно в корне отличается от современного мышления. А время нелинейно. Что такое мышление возможно, доказано ещё Леви-брюлем и блестяще подтверждено В.Я. Проппом.

В принципе, пользуясь этим методом, можно установить, что могучий дуб, поразивший Андрея Балконского, является мировым древом, представления о котором мы видим у самых разных народов. Что "Путешествие из Петербурга в Москву" Радищева ни что иное как путешествие в загробный мир, ведь по дороге ему встречаются удивительно страшные персонажи, с чёрными зубами, например. Что когда Хозяйка в пьесе Шварца "Обыкновенное чудо" угрожает министру-администратору тем, что её муж превратит того в крысу - это отголоски тотемических представлений... и т.д.

Можно с тем же успехом заняться компьютерными играми: вот уж где простор для полёта фантазий!

Но - хватит!^[1]

Если посерьёзнее...

Мы живём в стране, где в науке торжествует проппизм. С Марром разобрались в 52-м, с Лысенко в 53-м не успели только из-за смерти Сталина (соответствующая подготовка уже началась осенью 52-го), и пришлось отложить этот вопрос на десятилетие. А вот проппизм торжествует и поныне. В 1948г. во втором номере журнала Советская этнография вышла статья И. Дмитракова и М. Кузнецова "Против буржуазных традиций в фольклористике". В ней Пропп подвергался суровой критике. Однако на том всё и кончилось. После Оттепели дела у Проппа пошли в гору. Он вырастил чудовищную плеяду учеников и учениц, те обзавелись своими, а дело Проппа живёт и процветает. Причём, у многих его последователей нет ни эрудиции Проппа, ни его остроумия, ни его полёта фантазии.

Обычно в биографических статьях, посвящённых Проппу, одна сплошная апологетика. А про критику сталинской эпохи говориться лишь, что она была незаслуженной. Опуская идеологическую часть, а идеологии в той статье действительно хватает, приведу цитаты.

...всецело подчинившись ложной концепции Леви-Брюля, В. Я. Пропп развертывает главное положение; фольклор не является отражением социальной действительности. Для того чтобы понять явления фольклора, надо изучить прелогическое мышление первобытного человека, якобы в корне отличное от современного мышления, а так как первобытное мышление, по Проппу и Леви-Брюлю, насквозь религиозно, то, следовательно, в фольклоре нужно искать отражения религиозно-обрядовой практики. За ранними формами религии В. Я. Пропп не видит породивших их трудовых процессов. Он ставит точку на религии, как будто бы она является источником духовной культуры.

...

Взяв за основу сюжетную схему волшебной сказки, В. Пропп сопоставляет ее со схемой обряда инициации, находит тут некоторое соответствие (а при отвлеченном абстрагировании такие соответствия найти не трудно) и приходит к выводу, что в основе волшебной сказки лежит обряд инициации. Но свести волшебную сказку только к одному обряду было бы непосильной задачей даже для В. Проппа. И наш автор несколько расширяет основу сказки и включает в нее другой цикл - цикл представлений о похоронах. Вот эти два цикла - обряд инициации и представления о смерти - и являются основой, почти полностью определяющей волшебную сказку. И все исследование сводится в сущности к объяснению почти всех элементов волшебной сказки обрядом инициации и представлениями древних людей о загробном мире. Не говоря уже о совершенно очевидной порочности замысла - свести сказку к одному или двум обрядам первобытной религии (ибо выводить искусство из религии значит повторять зады буржуазных ученых-идеалистов), необходимо сказать о недопустимости и самого метода, применяемого проф. В. Я. Проппом. Метод этот насквозь антиисторичен. Материалы об обряде инициации В. Я. Пропп берет (причем, берет без разбора, некритично) у буржуазных исследователей, наблюдавших его, например, в Океании, применяет же он эти наблюдения для объяснения русской сказки. Нет нужды здесь подробно останавливаться на доказательстве ненаучности такого метода. Ведь даже, например, у двух африканских племен бушменов и бечуанов обряды инициации проводятся no-разному. Какие же у исследователя основания для того, чтобы безапелляционно утверждать будто русская сказка есть рассказ об обряде инициации у австралийцев или полинезийцев? Или, быть может, тут подразумевается влияние? Но кого же австралийцев на славян или наоборот?!

В статье отмечается также "нарочитое игнорирование В. Я. Проппом фольклора братских славянских народов - польского, болгарского, чешского, словацкого, сербского, черногорского и др. А ведь сопоставление фольклорных и этнографических материалов славянских народов имеет, конечно, неизмеримо большее значение, чем то, что делает В. Я. Пропп".

Далее критики пишут:

Нелепости, к которым приводит автора книги "Исторические корни волшебной сказки" его ложная концепция,- поистине удивительны. Так, сказочный рассказ о царице с сыном, посаженных в бочку, оказывается не чем иным, как отражением ритуального проглатывания посвящаемых каким-то мифическим чудовищем. Если сказочный герой получает в борьбе какое-либо телесное повреждение, то это обязано опять-таки обряду инициации. Даже Орест, в припадке безумия откусивший себе палец, поставлен В. Проппом в ту же связь! Такая заурядная деталь, как появление в сказке плешивого персонажа, восходит опять все к тому же "неисчерпаемому источнику" - все к тому же пресловутому обряду инициации. Не посчастливилось и бедняге пророку Елисею из "Книги царств". Даже и его плешь в той же связи привлекла внимание неутомимого исследователя и была взята им под сомнение... Пересказав микронезийский мцф о мальчике - сыне угря, миф с отчетливо выраженной, трезво реалистической мотивировкой каждого поступка героя, В. Пропп делает такой вывод: "Этот случай показывает явные признаки упадка. Поглощение здесь удвоено без всякой надобности, черепашьи спинки лишеныволшебной силы. Женитьба не увязана с предшествующим поглощением и возвращением: в обряде оно условие женитьбы" (разрядка наша.- М. К., И. Д.).

В чем же В. Пропп усматривает упадок? Как мы указали, каждый поступок героя убедительно и логично обусловлен. Но все дело в том, что этот миф не укладывается в схему обряда инициации, а В. Пропп и помыслить не может, что миф возникает независимо от этого обряда. Объективно получается, что перед нашим исследователем всегда стоит искусственно созданная схема выведенной из обряда некоей прасказки, с которой он и сопоставляет реально существующие сказки. В итоге - заколдованный идеалистический круг: идеология определяется идеологией же.

В. Пропп склонен видеть представление о смерти буквально во всем: тридесятое царство - царство смерти, белый цвет - цвет смерти, белая масть коня - качество, связанное с потусторонним миром, отправление героя в волшебную страну - это путешествие на тот свет, различные волшебные помощники героев - выходцы с того света, еда для сказочных героев - это ритуальная еда мертвых, и т. д.

Нам хочется задать В. Проппу элементарнейший вопрос: считает ли он волшебную сказку художественным произведением? Является ли сказка этапом в становлении эстетического сознания народа? Как ни странно, но ответа на этот вопрос мы не могли найти ни на одной странице книги В. Проппа. Мы видим ее автора в качестве то историка, то этнографа (правда, всякий раз в качестве незадачливого этнографа или историка). К большому сожалению, мы ни разу не встретили его в роли исследователя народного искусства, народной поэзии! А ведь одна из больших задач фольклористов - исследование истоков человеческого искусства. Они обязаны разрешить важнейшую проблему: почему человек начал создавать произведения искусства, как он их создавал, для чего создавал, и чем искусство служило народу на разных этапах его развития?

Лишь один раз, на предпоследней странице исследования, в порядке самокритики он стыдливо обмолвился: "мы не учли возможности художественной традиции с самого начала". Против этого ничего не скажешь. Но еще откровеннее было бы к этому добавить: "мы намеренно игнорировали эту художественную традицию". Впрочем, после этой оговорки В. Я. Пропп заявляет, что у первобытных народов отсутствуют сказки как вид художественного творчества. И, словно испугавшись всей несостоятельности подобного заявления, В. Я. Пропп спешит спрятаться за укрытие: возможно, говорит он, что фольклористы со мной не согласятся, зато этнографы меня поддержат. Напрасные надежды. Никакой поддержки от советских этнографов книга В. Я. Проппа не получит - в их среде она находит столь же суровое осуждение как и в среде фольклористов. Как раз со стороны этнографической книга эта еще более неудовлетворительна (если это возможно!), чем со стороны фольклористической. Не говоря уже о многочисленных проявлениях самого вульгарного диллетантизма (в толкованиях обряда инициация, тотемизма и т. п.), книга В. Я. Проппа враждебна методологии советской этнографии по главному своему направлению. Антиисторические, вне времени и пространства, сопоставления обрядов одних народов, стоящих на одной ступени развития, с фольклором и мифологией других народов, находящихся не только на совсем иной ступени исторического развития, но и развивавшихся в совершенно иных, неповторимых условиях,- все это абсолютно противоречит принципам советской этнографии. И реакционное утверждение (вопреки неопровержимым фактам) об отсутствии у первобытных народов художественного творчества - за этим скрывается старая идеалистическая басня о религии как источнике всей духовной культуры - встречает со стороны советских этнографов самый решительный отпор.

Критиковали Проппа абсолютно по делу. В том же самом номере имеются примеры научных статей по краниологии западных славян, по женскому костюму жителей Карпат, по славяно-германских этимологиях названий рыб... что называется, сравни и почувствуй разницу.

Но зачем же заниматься кропотливыми исследованиями, когда можно взять, да и развести абстрактное словоблудие на тему тотемизма, похоронного обряда и инициаций. Не затрудняя себя ответами на вопрос, к какой археологической культуре это было привязано, в каком веке происходило, какие за этим всем стояли социальные отношения, какой тип хозяйства имели эти люди...

Ну, а к чему привело творческое развитее проппизма, можно увидеть тут: https://youtu.be/Y4wYt3HvrgI?t=17m00s Обратите внимание на то, как замечательно и легко методом Проппа из сказок и мифов выводятся научные данные XIXв. Последовательнице Проппа совершенно невдомёк, что все эти замечательные вещи о жизни древних современная наука "отменила" уже полстолетия как. Да это и не важно. Зачем следить за данными эволюционной биологии, этнографии и антропологии? Ведь всё, что угодно, легко и свободно получается из сказок и мифов. Методом псевдонаучного словоблудия может, как было показано выше, получится всё, что угодно.

Ещё более яркий пример здесь: http://ec-dejavu.ru/k/Kolobok.html

Пропп - это тот случай, когда профессор Выбегалло не только выжил, но и наплодил учеников-продолжателей.

В заключение могу сказать, что ничего нового и великого в проппизме не было. Как справедливо отмечалось всё в той же статье из "Советской этнографии" всё это было придумано ещё в XIXв. французами, Пропп просто перенёс это на русскую почву. Но за рубежом к этой "методологии" перестали серьёзно относиться уже давным-давно. Проппизм торжествуют усилиями плеяды пропповских учеников, коих он вырастил десятки, лишь у нас. И лишь у нас это преподаётся в лучших ВУЗах, и об этом защищаются диссертации.

Ещё в первой половине XIX в. француз Жан-Батист Перес привёл доказательства того, что Наполеона никогда не существовало. Перес перенёс аргументацию тогдашних мифологистов, отрицавших историчность Христа на Наполеона, и... как дважды два доказал, что Наполеон это древний солярный миф.

- Наполеон это искажённое "Аполлон".

- Оба родились на острове в Средиземном море.

- Мать Наполеона звали Летицией, мать Аполлона звали Лето.

- Бона парте - означает хорошая, лучшая часть. Имеется в виду лучшая часть суток. Т.е. согретый солнечными лучам день.

- Аполлон победил змея Пифона, Наполеон - революцию. А "слово "революция" происходит от латинского слова "револютус", что означает змею, свернувшуюся кольцами.

Ну и так далее: http://asher.ru/my/fun/napoleon

А как надо?

Помните, сколько фольклорного материала дошло к нам в передаче Высоцкого? А теперь представим, что звукозаписи нет, и эти песни поются тысячу лет. Да ещё учтём, что сам язык меняется, и певцы вынуждены менять текст, чтобы быть понятыми слушателями. Останется ли что-то от сказочной основы? Останется. Можно ли из этого что-то реконструировать? Сомневаюсь... Сказка, как было совершенно справедливо сказано в статье из Советской этнографии - художественное произведение. Как фильм, книга или компьютерная игра. Что в нём выдумано автором, а что взято из мифов и легенд, основанных на фактах прошлой жизни? И как соотносится процесс выдумывания автором нового с уже имеющимся содержимым его головы, которое в свою очередь основано на уже существующей традиции? Но ведь и сама традиция в какой-то степени основана на художественном вымысле предыдущих поколений авторов, а та в свою очередь - на мифах, отражающих древнюю реальность... И так до бесконечности. Как распутать клубок? Здесь нужны научные - т.е. измеряемые и проверяемые методы. У Проппа и иже с ним их не видать.

0x01 graphic

Кое-кто, например, начал в последние годы ставить памятники Саурону и Дарт Вейдеру. Вот-вот возникнет ритуал, который может закрепиться и перейти в традицию. Но ведь чисто художественные образы Дарт Вейдера и Саурона в свою очередь отражают мышление их авторов, состоящее в т.ч. и из древних мифов... И до бесконечности. Как на практике распутать этот клубок, и каким методом? Так, чтобы этот же метод можно применить и к другим случаям?

Наука, как говорил когда-то Менделеев, начинается там, где начинается измерение. А всё остальное - домыслы и фантазии, пусть и уважительно называемые интерпретацией, - это лукавого.

К мифам, сказкам и былинам в современной науке есть два подхода. Исторический и мифологический. О мифологическим мы поговорили. В чем суть работы Проппа? Отказ от историко-генетического подхода. Вместо сравнительно исторического метода анализируется структура. В.Я. Пропп, анализируя волшебную сказку, вычленяет общие сюжеты и начинает их интерпретировать и разъяснять. Пользуясь при этом собственным воображением и произвольно привлечёнными данными.

"У меня есть проклятый дар: во всем, сразу же, с первого взгляда, видеть форму. Помню, как в Павловске, на даче, репетитором в еврейской семье, я взял Афанасьева. Открыл N 50 и стал читать этот номер и следующие. И сразу же открылось: композиция всех сюжетов одна и та же" - Известная цитата Проппа, гуляющая в интернете. Проклятие дара не в том, чтобы видеть форму. А в том, чтобы из любой форме вычленять одно и то же содержание. Все дороги - дороги в царство мёртвых, все замкнутые помещения - гробы, а все происходящие события - искажённые древние обряды инициации.

Согласно Проппу, упоминаемые в сказках три железных посоха, три каменных (или железных) просфоры, и три пары железных сапог, которые герой (героиня) должен износить по дороге к похищенной невесте (жениху) вкупе с погребальным обрядом индейцев и негров, кладущих обувь в могилы, позволяют "установить, что обувь, посох и хлеб были те предметы, которыми некогда снабжали умерших для странствий по пути в иной мир". Таким образом, герой, на самом-то деле, отправляется в царство мёртвых. Просто потом об этом забыли. Тем же методом можно установить, что любое препятствие на пути, будь то избушка на курьих ножках, колодец, печь или дверь - вход в царство мёртвых. Если герой родился необычным образом - тотемизм. Если царь - значит рассказ о древних мистических обрядах передачи власти и всё той же инициации.

При этом наши предки был невероятно странными людьми. Согласно Проппу, они абсолютно серьёзно верили во всё, что он нареконструировал. Верили настолько, что отрезали другу другу пальцы и приносили в жертву детей. Но потом очень быстро позабыли. И лишь Пропп смог вс. Эту жуть реконструировать.

Понятно, что сказку о том, что некий крестьянин, родился, пахал, женился, воспитал детей, всю жизнь сидел в своей деревне, состарился и умер, никто рассказывать не будет. Сказка на то и сказка, что в ней живут люди необыкновенные, цари, герои, необычным образом родившиеся, обладающие чудесными предметами и попадающие в необыкновенные обстоятельства. Перечень таких необычных обстоятельств - дорога, встреча с врагом и другом, получение чудесных предметов или чудо-орудия и чудо-коня, в конце концов, конечен. Несмотря на бесконечное число вариаций этих сюжетов. Что вообще может произойти с человеком? Он может куда-то попасть - внезапно или преодолев дорогу, - жениться, расстаться, сразиться, умереть, победить, проиграть и т.д. Всё это - в одиночку или с чьей-то помощью.

Те же самые сюжеты мы видим в современном кинематографе или в компьютерных играх. Является ли спуск под землю в какой-нибудь компьютерной игре и борьба там с демонами и некромантами отражением древних обрядов инициации или нет? Сценаристов и писателей современности - увы - далеко не всегда можно заподозрить в знакомстве с древними мифами. Мы, видимо, имеем дело с общечеловеческими архетипами и свойствами человеческой психики.

Это что касается подхода мифологического А что с историческим? Тоже всё более-менее ясно: надо увидеть существующие в источнике социальные реалии, а также попытаться, применив сравнительно-исторический метод, увидеть происхождение сюжета и его развитие. В случае с былинами - уместно сравнение полученных данных с летописями, данными архологии, а при возможности - и поиск реальных исторических прототипов.

Предоставим слово одному из видных исследователей былин. Цитата из книги С.Н. Азбелева "Историзм былин и специфика фольклора".

Вот трактовки и объяснения Д. М. Балашова. "Одолев Настасью, Дунай привозит ее с собой в качестве жены, но, оказывается, поляница еще не укрощена. На пиру она перечит Дунаю, "сбивая" его с хвастовства, да еще утверждает, что сама превосходит Дуная в чем-то, а именно - в стрельбе из лука. <.. .> Терпеть упреки Настасьи Дунай не может, потому что этот спор - спор славян с сарматской военной организацией; вопрос: кто - кого? <...> Дунай убивает Настасью. <...> Но Дунай поднял руку на нее в тот момент, когда Настасья уже стала его женой и не просто женой, - в этом-то все и дело! - а матерью будущего героя. И Дунай, таким образом, поднял руку на патриархальное родовое право, то самое, защищать которое он был призван всеми своими силами. <...> По суровым воззрениям предков потомок богатырского рода дороже стоил, чем женщина-жена, и жена ценилась как мать в первую очередь. <...> Дунай совершает единственный оставшийся ему подвиг, по-прежнему утверждающий в Дунае героя, - убивает себя" (с. 104-106).

А вот трактовки и объяснения В. Г. Смолицкого. "Разгневанный Дунай хочет застрелить Настасью. <...> Вина Настасьи в том, что она посмела перечить мужу, пойти против своего "господина". Она нарушила заповедь "да убоится жена мужа", и поэтому сама понимает необходимость наказания. <.. .> Настасья молит не убивать ее, Дунай неумолим. <...> Поведение Дуная, разгневанного тем, что жена показала свое превосходство над ним, объяснимо и закономерно с точки зрения морали XV- XVI вв. <...> И Дунай, совершив ужасное убийство, раскаивается в нем, поняв, что он убил не противника в битве, не соперника в состязании, а жену, мать своих славных детей, не успевших еще родиться. В этом сострадании к судьбе женщины - глубокий гуманизм былины, волнующей певцов и слушателей до сего времени. <...> Ее создатель, как и герои его произведения, как бы находятся на распутье. Он еще полностью в рамках "древлего" быта, но вместе с тем он уже чувствует непреодолимое дыхание нового: нового отношения к женщине, новых критериев морали. Это новое еще не оформилось, и поэтому так противоречив герой и его поведение, так необычна его судьба, так трагичен его конец" (с. 129-130).

Как видим, этот трагический конец вписался одинаково закономерно у Д. М. Балашова именно в эпоху становления славянского этноса, а у В. Г. Смолицкого - именно в эпоху начавшегося преодоления норм средневековой морали. Соответственно вписываются в разделенные тысячелетием эпохи основная идея былины (как понимает ее по-своему каждый из исследователей) и даже то обстоятельство, что сюжет о женитьбе Дуная соединился здесь с сюжетом о добывании невесты Владимиру.

Книгу Азбелёва о былинах рекомендую всем. Она потрясает тем, как её автор умеет анализировать и работать.

Как не надо? Как Пропп. Как надо? Как Азбелёв.

Реальные пацаны и добрые молодцы

Несколько соображений о тайных мужских союзах, и мужских домах, которые последователи Проппа реконструируют из абсолютно любого материала. То, что филологи-пропписты пытаются реконструировать, наполняя при этом мистической жутью, обрядами инициации и тотемическими представлениями, отлично существует и сейчас. Прямо сейчас, сию секунду.

Добрый молодец, например, не потому добрый, что он переводит бабушек через дорогу и снимает котят с деревьев. Он как добрый конь или добрый меч. Т.е. в должной мере обладает всеми необходимыми молодцу качествами. Братва 90-х сказала бы "реальный". Мы имеем дело с какой-то психологической универсалией. Дружина, она же братва, всегда состояла из молодцев-пацанов - т.е. взрослеющего под присмотром старших бодрого и активного ("реального" по-современному и "доброго" по-старому) молодняка. У южных славян богатыри называются, как известно, юнаки. Латиноамериканское "чико" - сюда же.

Совершенно верно подметив в сказках и былинах следы общих для братвы всех времён и народов социальных отношений, пропписты затем "реконструируют" некие тайные мужские братства, функционирующие как долговременные социальные институты родоплеменного строя и оснащённые сложными обрядами инициации... После чего сокрушаются, что летопись не даёт следов подобных обрядов.

Но выход есть! И он находится в тёмной комнате, в которой при желании можно найти абсолютно всё что угодно. В волшебных сказках, из которых, действуя при этом уже знакомыми нам методами, извлекается всё, что душе угодно. Привлекаются мистические обряды индейцев, негров и аборигенов Австралии. Нечто похожее находится в сказках. Готово.

При этом исследователи, растекаясь "мыслию по древу, серымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы", в упор не замечают, как на их глазах появлялись коллективы и бригады (т.е. дружины), состоящие из реальных пацанов (добрых молодцев), называвшие себя не как-нибудь, а братвой (названными братьями). Самое удивительное, что некоторые из уважаемых исследователей в определённом возрасте даже платили такой братве дань, которую "дружинники" с них собирали, ездя "в полюдье" к институтам в день стипендии и к школам в день, когда старшеклассники приходили выкупать карточки на проезд.

Процесс складывания ритуалов в среде братвы и вообще вся её жизнедеятельность происходили безо всяких тайных братств, веры в оборотничество (разве что в крыс и петухов), мистических обрядов инициации и прочей жути. Вернее, жути-то как раз хватало, но это была жуть совсем иного, вполне "посюстороннего" свойства.

Далее исследователи любят сравнивать дружинный пир с ритуальными застольями спартанцев, римлян, иранцев, индийцев (не слышал, есть ли таковые, но если их не окажется, очень удивлюсь) и т.д. А затем указать на их "очевидное" общеиндоевропейское происхождение. Хотя чего ещё делать братве, как не гулять? "В Лазурном шум и песни, и там братва гуляет, и не мешают мусора", как пел один Боян наших дней. Мусора - это (продолжая логику наших кабинетных "шизых орлов"), это какие-то враждебные духи связаные своим названием с миром грязи, ила, вод... В общем это, очевидно, какие-то враждебные существа низшего мира, порождённые первобытной хтонической стихией.

Вопрос, однако, стоит в том, а что ещё делать братве (абсолютно любого времени), как не пировать? "Дружинные" циклы всех народов, видимо, отражают первичную стадию образования "братвой" государств, или захват "братвой" власти в переформатированных и разрушенных старых государствах.

"Братва" из песенок Михаила Круга или путинский пресс-секретарь Песков со своими часами и свадьбой, сравнимой с бюджетом иного города, а равно вся прочая свинота, раздающая государственные заказы своим выродкам, а потом приглашающая на "почестен пир" американских поп-звёзд - никак не связана напрямую ни с беспрерывно пирующими рыцарями круглого стола, ни с пиром у Владимира Красно Солнышко, ни с пирующими в Валхале героями. Не связана единой мифологической (индоевропейской или какой ещё) традицией. Но связана гораздо более глубокими связями, обусловленными, видимо, поведением человека как биологического вида.

Былины, КВН и "куклы" (полубезумная гипотеза)

Через считанные десятилетия после смерти Владимирова дяди Добрыни - прототипа былинного Добрыни Никитича - был построен софийский собор в Новгороде. На его стенах были найдены надписи, свидетельствующие о высоком уровне развития тогдашней литературы. Новгородцы того времени были способны на сложные литературные игры, а также на высокую поэзию: https://youtu.be/Zf4FYwyYVnE?t=59m10s.

Зачем нам нужно об этом знать? А затем, что люди, способные составлять и разгадывать сложные ребусы, и на тонкую поэтическую игру с разными нормами произношения слов в разных вариантах языка - разговорном и книжном - точно могли работать в более низких жанрах.

Таких, как телепрограмма "Куклы". Основа "кукол" всем, наверно, памятна. Современный политический деятель попадает в хорошо известный зрителю контекст. Литературный, сказочный или ещё какой-то сюжет, в котором этот персонаж выглядит очень смешно.

Представим себе Виталия Кличко, мэра Киева. О нём создаётся передача, где он предстаёт в образе Цицерона, страдающего от преследований Цезаря-Порошенко. Поймёт ли юмор человек, которому эту байку пересказывают сто лет спустя (пусть даже и почти дословно пересказывают), при условии, что он не знает о красноречии персонажа? Или сюжет о депутате Ляшко, который предстаёт побивающим вражескую силу богатырём, которому силу даёт родная украинская земля. Свои "военные подвиги" депутат снимал в павильоне, о чём знают вся Украина и вся Россия, а клоунада с поеданием на трибуне земли - тоже сюжет известный. А если прошло четыреста лет, и вам, не знающему контекста, пересказывают только сюжет о былинном Ляшко?

Из былины о Хотене Блудовиче. На пиру встречаются две вдовы, одна из которых предлагает другой выдать дочь за своего сына. Сын носит говорящее имя Хотен Блудович. После чего другая вдова

...Приняла у ей чару зелена вина,

Сама вылила ей да на белы груди,

Облила у ей портище во пятьсот рублей,

А сама говорила таково слово:

"Уж ты ой еси, Авдотья Блудова жена!

А муж-то был да у тя Блудище,

Да и сын-от родился уродище,

Он уродище, куря подслепое:

На коей день гренёт, дак зерна найдет,

А на тот-де день да куря сыт живет;

На коей день не гренет, зерна не найдет,

А на тот-де день да куря голодно"

Обиженная вдова возвращается домой и на вопрос сына, что случилось, отвечает:

А облила у мня портище во пятьсот рублей;

Да сама говорила таково слово:

"Уж ты ой еси, Авдотья Блудова жена!

Да муж-от был да у тя Блудище,

Да и сын-от родилося уродище,

Уродище, куря подслепое.

На коей день гренёт, дак зерна найдет,

А на тот-де день да куря сыт живет,

На коей день не гренёт, зерна не найдет,

А на тот-де день да куря голодно"".

Разгневанный Хотен Блудович врывается во двор несостоявшейся невесты, сшибая копьём ворота. И на сей раз уже сам предмет вожделения лично, вступает с Хотеном Блудовичем в диалог.

Тут выглядывала Чейна прекрасная

И выглядывала да за окошечко,

А сама говорила таково слово:

"Уж ты ой еси, Хотенушко сын Блудович!

Отец-от был да у тя Блудище,

Да и ты родился уродище, ..." И далее по тексту.

После этого Хотен Блудович в ярости разнёс пол дома и уехал. А домой тем временем возвращается мать семейства, которой дочь рассказывает историю. Дескать, приезжал Хотен Блудович, а я ему и говорю: "Уж ты ой еси, Хотенушко сын Блудович! Отец-от был да у тя Блудище, Да и ты родился уродище..." Комический эффект достигается многократным повторением. КВН да и только.

Даже беглое знакомство с древними былинами, в которых упоминаются конкретные известные нам политические деятели, наводят на мысли о юмористическом содержании.

Добрыня и Алёша. Добрыня, пропадающий в чужих краях, по сюжету возвращается домой в тот самый момент, когда его жена выходит, не дождавшись, замуж за Алёшу. Дядю князя Владимира и новгородского наместника Добрыню помещают в бродячий сюжет - одну из форм истории Одиссея. Что это, как не насмешка, особенно учитывая, что исторический Добрыня в самом деле долго был за морем как минимум один раз - когда вместе с племянником бежал к варягам.

У Добрыни вообще странные отношения с женщинами. Киевская колдунья Маринка предпочла Добрыни Горыныча. А когда Добрыня в бешенстве ворвался к ней в терем, и прервал их утехи, превратила его в гнедого тура.

Былина о женитьбе Добрыни повествует, что он принял будущую жену в поле за богатыря, и вчистую проиграл поединок. Вражеский "богатырь" засунул поверженного Добрыню в карман и забыл. Вспомнив, будущая жена подумала, что если вытащенный из кармана будет гож, то выйдет за него замуж. Если нет - убьёт. Добрыне повезло.

Первые рассказчики былин и их слушатели, знали про своих героев больше, чем мы.

Каким образом реальный Александр Попович, погибший при Калке в 1223г. попал во время Владимира Мономаха, его сестры Евпраксии (Опраксы) и половецкого хана Тугоркана (Тугарина)? Или речь шла о другом Алёше - современнике Мономаха? И почему новгородские рассказчики его поместили в древний сюжет о змееборстве? Нам, не знающим контекста, можно только гадать. Современникам, видимо, было смешно. Да и сейчас, даже без знания контекста, поведение княгини Опраксы, сестры Владимира Мономаха и разведённой жены германского императора, вернувшейся к брату на Русь, вызывает улыбку.

Какие эпизоды из биографий Тугарина-Тугаркана и Алёшы Поповича всплывали в головах у слушателей былины, когда Тугаркан, Владимир, Опракса и Алёша перемещались в знакомую каждому с детства сказку или во фрагмент героического эпоса? Вряд ли когда-нибудь поймём.

Дружина спит, так Волх не спит:

Он обвёрнется серым волком,

Бегал, скакал по темным по лесам и по раменью,

А бьет он звери сохатые,

А и волку, медведю спуску нет,

А и соболи, барсы - любимый кус,

Он зайцам, лисицам не брезговал;

Волх поил-кормил дружинушку хоробрую

Если в былине действует вполне конкретный полоцкий князь Всеслав, и одновременно в этой былине мифологический сказочный сюжет, то здесь нет никакого противоречия. Есть всё та же схема. Берутся совершенно определённые конкретные исторические персонажи, современные автору былины. И помещаются в знакомый каждому его современнику с детства сюжет.

Поход Волха в "индейское царство" - помещение в сказочный сюжет реального Всеслава Полоцкого, которого современники называли чародеем-волхвом. В былине Волх собирает дружину из всякого сброда, и сам их кормит-поит-одевает, сам выполняет всю воинскую работу, а чем занимается дружина - неясно. Какой именно из походов Всеслава, коих было много, имелся в виду? Вряд ли когда-то узнаем.

А вот Вольга Всеславьевич. Часто его отождествляют с Волхом на основании сходства имён. Но такое отождествление мало вероятно. Вольга это просто народная форма имени Ольг-Олег. Вольга всегда вступает во взаимоотношения с Микулой Селяниновичем, и всегда им посрамляем. Волх же ходит походами.

По-видимому, Вольга Всеславьевич из былины - это Олег (Ольг) Святославич. Тот самый "Гориславич" из "Слова о полку Игореве", от которого пошли Ольговичи. В былине о Вольге и Микуле князь выступает полным олухом и неудачником, не способным к каким-либо действиям. Олег Гориславич - князь с дурной репутацией - будто бы создан для того, чтобы его вплели в сюжет о посрамлении простым пахарем князя. Впрочем, возможно, в эпизоде с пахарем есть понятный современникам и непонятный нам обыгрыш названия "Нежатина нива". Так называлось место, где произошла трагическая для Ольга битва. Тем более, в конце былины Микула сообщает:

А ребята-то стали поговаривати:

"Как этот третьего дни был да мужичков он бил!"

А мужички-то стали собиратися,

Собиратися они да думу думати:

Как бы прийти да извинитися,

А им низко бы да поклонитися.

Знаменитая былина о Ставре Годиновиче и его жене - тоже произведение сатирическое. Причём, о том, что Ставр реально существовал мы знаем лишь из одной короткой летописной записи 1118г. А былина даёт целую комическую пьесу на эту тему. Которая, впрочем, должна мало соответствовать исторической правде, а быть "передачей Куклы" на тему Ставра и князя. Кстати, опять время не Владимира-крестителя, а Владимира Мономаха, как и в случае с Опраксой и Тугарином.

По-видомому и Хотен, и Чурило Плёнкович также являются каким-то персонажами, хорошо известными современникам.

Былины, как известно - чисто Новгородское явление. Чему трудно найти объяснение. По-видимому, это объясняется тем, что изначально они - чисто новгородский литературный (или театральный?) жанр. Песни о героях были (их не могло не быть) по всей Руси великой. А вот такая специфическая формы сатиры - по-видимому, развилась в Новгороде с его социально-политической спецификой. Демократия благоприятствовала. Этим и объясняется тот факт, что былины записаны только в землях, заселённых переселенцами из Новгорода.

В послемонгольский период былины уже передавались механически. Они стали расцениваться как совсем другой жанр, не связанный с сатирой и юмором. Зажили своей жизнью, по их образцу стали складываться новые былины - уже героические - в старые былины стали "подселяться" более новые персонажи... в общем, былины превратились в то, что было записано в XIXв. Но изначально они были сатирой.

↑Нам скажут, что всё, сказанное здесь, имеет натяжки. Имеет. Но последователю Проппа нельзя без натяжек! Без натяжек у него ничего не получится. Не грешил ими и сам Пропп, а многие из его последователей грешны в этом куда больше.

Баба Яга у Владимира Яковлевича "никогда не ходит. Она или летает, или лежит, то есть и внешне проявляет себя как мертвец"., что доказывает её сущность лежащего в гробу покойника.

Но мы читаем:

"По утру (в)стала баба (Ега), Напекла всего, настряпала, Дочерей свойих накормила, Сама стала уходить от них же всё: "Мне-ка нужно, детоцки, да по делам йитти..."

Или ещё пример. Пропп пишет: "Но действительно ли яга слепая? Непосредственно этого не видно, но по некоторым косвенным признакам об этом можно судить. В сказке "Баба-яга и Жихарь" яга хочет похитить Жихаря и прилетает к нему в тот момент, когда его приятели...ушли за дровами. Она начинает считать ложки. Жихарько не мог утерпеть, заревел: "Не тронь, яга-баба, мою ложку!". Яга-баба схватила Жихаря, потащила, (Аф. 106). Итак, чтобы узнать, где Жихарько, яга должна услышать его голос. Она не высматривает, она выслушивает, так же как она вынюхивает пришельца". (Истор. Корни. С. 166). Давайте откроем первый том Афанасьева и посмотрим на то, что утаил от нас, надеюсь невольно, В. Пропп. Итак, сказка N106: "Кот да воробей ушли, а жихарь сел на печь за трубу". И так три раза. То есть в сказке твердится о том, что Жихарь спрятался, и именно поэтому Яга его не видит, а не потому, что она слепая. Мало того, в этой же сказке есть фраза: "Яга-баба спохватилась, посмотрела: дочь её изжарена...". .

Оставить комментарий © Copyright Краснов (pitinich@mail.ru) Размещен: 09/01/2017, изменен: 09/01/2017. 62k. Статистика. Эссе: История Иллюстрации/приложения: 23 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:

Краснов: другие произведения.

Мифы, сказки, советское кино, Пропп и былины. Соображения дилетанта