Ничто человеческое даже им — ментам, не чуждо. В этом я убедился, услышав застенчивое предложение «опера» прекратить провоцировать граждан мужского пола на все тяжкие. Его сопротивление нашим новаторским методам переложить половину вины за проституцию, процветавшую на площади Восстания, на мужчин, ищущих там случайных связей, окрепло в ходе воспитательных бесед с очумевшими от возмущения мужиками, которых мы поставляли пачками в отделение. Да и не мудрено: девчонки-оперативницы, которые работали в виде живца на улице, в нашем текстильном институте были классные. Собственно, ихнее недовольство ущемлением женских прав и вызвало такое любопытное переформатирование наших обыденных рейдов по зачистке города от «язвы капитализма». Обычно женщин «тяжёлого» поведения мы отлавливали гуртом, навыки просвечивать внешне однородную толпу на предмет определения ночных бабочек, приходили быстро. Деятельность для спецподразделения УВД была рутинная: проверка по картотеке и направление на обследование. Наши боевые подруги решились сами попробовать, почём фунт лиха, праздно прогулявшись по трамвайной остановке с ключиками на пальчике. Отбоя не было. Дальше- дело техники. Искателя приключений оперативница вела до парадной с опером в дежурке, мы закручивали бедолаге руки за спину и помогали предстать перед «законом». А вменять в вину задержанному было нечего. Всё кончалось для него испугом и отеческими увещеваниями стража порядка, если «клиент» был тверёзый.
Человеческое ничто...
Быстро испарился энтузиазм и у наших подруг. Входить даже в словесный контакт с похотливыми козлами им оказалось морально обременительно и затея иссякла довольно быстро, показав всю тщетность борьбы за равноправие там, где царят первобытные товарно-денежные отношения. При взаимном непротивлении сторон.
Моё причащение.
На втором курсе института занесла меня нелёгкая командиром институтского оперотряда. Произошло это случайно, я ничем не выделялся среди друзей- однокурсников. Премированный после ударной работы в моём первом стройотряде в Ленобласти поездкой в Польшу в международный стройотряд, я в две недели назло комсомольским активистам горкома оформил пакет рекомендательных документов. Кто ездил в те годы за границу знают, что это такое. Моя оперативность не помешала планам комсомольских функционеров Питера отправиться в Польшу самим, а я поехал к бабушке.
Однако, упорством в пробивании характеристик и прочих бумаг я засветился перед институтским начальством, что повело студенческую жизнь в нежелательном для меня направлении: меня сначала кинули организовывать оперотряд института, а потом обрекли на три года камлания в комсомоле. Ладно, я потерял три лучших года на вынужденную и осознанную фальшь: моя тётушка, учительница истории и директор вечерней школы, уже давненько выйдя на пенсию, с печалью и удивлённой улыбкой констатировала, что целую жизнь потратила на преподавание лженауки- истории КПСС.
Всего-то ничего я и пробыл в оперотряде, но получил достаточное представление о рутине рейдов по вечернему Невскому и обречённости органов правопорядка на общение с экзотическими персонажами зазеркалья города. Ещё пара эпизодов демонстрируют это.
Недолив.
Знакомый опер взял нас в «операцию» по пресечению недолива пива. Питерский рабочий класс был классно обеспечен пивными точками и барами, разбросанными по городу. Но очереди из алкающих всегда были внушительными, да и поставки не поспевали за жаждой любого времени дня и года. Соответственно, навар киоскёров на недоливе пива был неприлично высок. Кто там с кем дальше по факту задержания делился, история умалчивает. В нашу задачу входило только, честно отстояв очередь, получить кружки с пенным напитком и объявить о «контрольной закупке». Киоск закрывался под свирепый рёв недовольной толпы.
Обещали честно побить и оправдания, объяснения что в кружках недоставало по (10 - 20) %, обманутыми в лучших чувствах страдальцами не принимались. Недостача списывалась на скорость обслуживания.
Впрочем, виновник события нисколько не расстраивался приводом в отделение. Очевидно, дело это было для него рядовое.
Фарца.
Детали этого промысла сейчас хорошо известны. Скажу только, что оперативникам, занимавшимся будущими олигархами, требовалась определённая квалификация и навыки. Поначалу разглядеть и грамотно выудить из толпы шумных финов затесавшихся фарцовщиков было делом сложным. Некоторые мои друзья увлеклись этой игрой всерьёз и надолго.
Сбор доказательной базы.
Совершенное занудство. К примеру, целый день отдать на переписывание денежных переводов больным психиатрической клиники, которые получала по доверенности её администрация. Причём результат нашей работы остался нам неизвестен.
Рейды по «детям» и алкашам.
Рядовые рейды по Невскому проспекту в нашем секторе от Московского вокзала до Адмиралтейства с отловом юной шпаны и крепко поддатых с улиц вечером. Это занятие было рутинным, но и забавным. Почти, как работа ДНД, если кто помнит, которая вызывала ощущение потерянного времени. Я остался в неведении- чем увлекла болтанка по подворотням немытого города моих сокурсников, втянувшихся в своеобразие жизни ночного Питера на годы.